автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.06
диссертация на тему: Процессы культурогенеза в Причерноморско-Карпатском регионе в раннем железном веке

Полный текст автореферата диссертации по теме "Процессы культурогенеза в Причерноморско-Карпатском регионе в раннем железном веке"

На правах рукописи

БРУЯКО Игорь Викторович

ПРОЦЕССЫ КУЛЬТУРОГЕНЕЗА В ПРИЧЕРНОМОРСКО-КАРПАТСКОМ РЕГИОНЕ В РАННЕМ ЖЕЛЕЗНОМ ВЕКЕ (первая половина I тысячелетия до Р.Х.)

Специальность 07.00.06 - археология

Автореферат диссертации на соискание учёной степени доктора исторических наук

Санкт-Петербург 2004

Работа выполнена в Одесском археологическом музее НАН Украины

Официальные оппоненты:

доктор исторических наук Андрей Юрьевич Алексеев

доктор исторических наук Александр Александрович Масленников

доктор исторических наук Надежда Авксентьевна Гаврилюк

Ведущая организация: Санкт-Петербургский институт истории РАН

Защита состоится « _» 200у г. в 14 часов на

заседании диссертационного совета Д.002.052.01 по защите диссертаций на соискание учёной степени доктора исторических наук при Институте истории материальной культуры РАН по адресу: Санкт-Петербург, Дворцовая набережная 18.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Института Истории материальной культуры РАН

Автореферат разослан

Учёный секретарь диссертационного совета, кандидат исторических наук

П.Е.Нехорошев

АКТУАЛЬНОСТЬ ТЕМЫ ИССЛЕДОВАНИЯ. Археология в древняя история Карпато-Причерноморского региона всегда пользовалась повышенным вниманием со стороны исследователей, интересы которых лежат в самых различных, подчас, абсолютно полярных хронологических срезах. Причины такого внимания, давно и хорошо известны. Эта область на протяжении тысячелетий являлась зоной оживлённого культурного диалога между традиционно оседло-земледельческим миром Балкан и Центральной Европы, с одной стороны, и оседло-пастушеским и скотоводческим населением евразийских степей - с другой.

Эпоха раннего железного века, в этом плане, не исключение. Более того, она приобретает принципиально новые, ранее в истории неизвестные характеристики, яркость которых особенно заметна в военной и экономической сфере. Это было связано с тем, что на рубеже 11-1 тыс. до P.Х. на исторической арене происходит становление качественно нового социокультурного стандарта - номадов. Их появление в Восточной Европе вылилось, в конечном счете, в наиболее активную или даже агрессивную фазу в истории взаимодействия кочевников древности с оседло-земледельческим миром днепровско-днестровской лесостепи и Карпато-Подунавья. Однако, несмотря на то, что в таком взаимодействии явственно прослеживалась тенденция к противостоянию, или даже противоборству, тем не менее, проявления этой тенденция нельзя считать универсальными для всего региона и на протяжении всей эпохи ранних кочевников.

Киммерийско-скифская проблема (проблема ранних кочевников Евразии) всегда была одной из приоритетных в археологии раннего железного века. Однако, за последние 20 лет эта тема стала, без преувеличения, культовой. Причём, характерно, что стремительное увеличение историографической базы (кстати, совершенно не пропорциональное темпам увеличения фонда источников), отнюдь не сокращает количество нерешённых вопросов. Скорее наоборот, активная разработка темы «вглубь» порождает всё новые проблемы. Вероятно, эта тема, которой посвящена и данная работа, ещб очень долго будет оставаться остро дискуссионной, а потому, актуальной.

ПРЕДМЕТОМ ИССЛЕДОВАНИЯ является ранний этап становления кочевых сообществ Евразии. Понятие «ранние кочевники», в данном случае включает в себя соответствующие культуры предскифского и раннескифского времени (первая пол. I тыс. до Р.Х.). Процесс их становления рассматривается в основном на примере западной части евразийского степного пояса, где ранние кочевники, предварительно заполнив весьма объёмный ландшафтно-географи-ческий резервуар Великой Степи, вступили во взаимодействие с оседло-земледельческими сообществами Восточной и Центральной Европы, а также, на определённом этапе, с античным миром Северного Причерноморья.

ОБЪЕКТОМ ИССЛЕДОВАНИЯ являются, главным образом, археологические источники. В соответствии с хронологическими рамками диссертационной работы, их можно разделить на две основ ского и

БиМКОТСА | ССжрС7*-цп I

раннескифского времени. Культурно-археологическое содержание этих групп соответствует двум основным географическим зонам Карпато-Причерномор-ского региона. Это, собственно Причерноморье, включая памятники степи и культуры лесостепной полосы, а также, соответствующие памятники Карпато-Дунайской области, включая Трансильванию, Валахию, Добруджу и Днестров-ско-Карпатские земли (Молдавия и румынская Молдова).

Поскольку, исходным ареалом продвижения носителей культуры ранних кочевников в Европу всякий раз были районы Центральной Азии, то проведен и соответствующий обзор тех культурогенетических процессов в регионе, которые, в конечном счёте, лежали в основе возникновения феномена «всадниче-ства» - субкультурного явления в раннекочевнических сообществах Евразии.

В целом, состав источников выглядит достаточно традиционным. В подавляющем большинстве случаев, это опубликованные материалы археологических памятников. Для предскифского периода, впервые представлен новый индикатор относительной хронологии - геометрическая орнаментация на столовой керамике из памятников степного Причерноморья и лесостепных областей Украины и Молдавии. Составлена схема хронологической динамики орнаментальных композиций, проанализирована разрешающая способность этой схемы, в том числе, и в условиях отсутствия прочих, ставших уже традиционными хроноиндикаторов. .

Помимо археологических источников, в основном уже для скифской эпохи, привлекаются также и данные античной письменной традиции.

ЦЕЛИ И ЗАДАЧИ ИССЛЕДОВАНИЯ. Основная цель исследования заключается в моделировании (реконструкции) процесса становления ранних кочевых сообществ Евразии в культурно-хронологическом аспекте.

Для этого предполагается решить следующие задачи: 1). Сделать более информативным, в первую очередь в хронологическом отношении, фонд источников по предскифскому периоду в истории Северного Причерноморья; 2). Определить культурные традиции, составлявшие блок древностей этой эпохи на юге Восточной Европы; 3). Обозначить культурно-хронологический аспект взаимодействия кочевнических древностей предскифского и раннескифского времени; 4). Установить пространственно-хронологическую динамику взаимоотношений кочевого мира с оседло-земледельческими сообществами Восточной и Центральной Европы

СТЕПЕНЬ НОВИЗНЫ ИССЛЕДОВАНИЯ. Несмотря на то, что, по мнению многих исследователей концептуально новый подход к решению кимме-рийско-скифской проблемы - практически невозможен, в диссертационной работе, как представляется, предложен вариант именно такого подхода.

Постулируемое в последнее время, культурно-хронологическое единство (едва ли не абсолютное тождество) двух групп степных древностей (предскиф-ского и раннескифского облика) - результат ничем неоправданного переноса

действительно реальной ситуации, сложившейся к VII в.до Р.Х., на более ранний период.

В настоящей работе кочевнические древности предскифского и ранне-скифского горизонтов, довольно отчетливо разведены во времени. Тем самым, предполагается, что перед нами две хронологически последовательные фазы миграции ранних кочевников из азиатской части Великой Степи на запад, вплоть до Центральной Европы. Соответственно, ни кочевники предскифского периода, ни тем более скифы, для восточноевропейских степей не являлись автохтонным населением.

Для блока кочевнических древностей предскифского периода юга Восточной Европы предлагается два абсолютно равнозначных определения. Одно археологическое - черногоровско-новочеркасский горизонт древностей; другое историческое - киммерийцы.

Общность материальной культуры киммерийцев и скифов - явление достаточно позднее, которое можно синхронизировать с закавказско-малоазийским периодом их истории.

Отношения ранних кочевников с миром оседлых земледельцев Карпато-Подунавья мыслится в первую очередь как экспансия первых в области обитания последних. Ранней фазе соответствует более или менее мирная инфильтрация кочевников предскифского периода (киммерийцев) в культурный контекст Карпатского бассейна периода поздней (младшей) Урненфельд. Поздняя фаза -отчётливо агрессивное, неоднократное внедрение носителей раннескифской культуры вплоть до ареала восточногальпггатской области (культура Календер-берг) и в земли населённые племенами лужицкой культуры. Фактически, речь идет о военных набегах кочевников раннескифского времени в Центральную Европу.

Тезис о неоднородности, в том числе и культурно-хронологической, раннескифской культуры, в целом абсолютно справедлив. Вызывает возражения, во-первых, дальнейшее (недостаточно аргументированное) удревпение ранне-скифской хронологии вглубь VIII в., а во-вторых, намеченный хиатус в развитии скифских древностей от периода РСК к периоду ССК (среднескифской культуры), приходящийся на первую половину - середину VI в.до Р.Х.

ПРАКТИЧЕСКАЯ ЗНАЧИМОСТЬ РАБОТЫ. Результаты диссертационного исследования могут быть использованы при написании обобщающих работ по древней истории и археологии, при подготовке учебников и учебных пособий, при чтении лекционных курсов по археологии раннего железного века Юго-Восточной Европы, для составления археологических карт, сводов археологических памятников, формировании концепции музейных экспозиций.

АПРОБАЦИЯ РЕЗУЛЬТАТОВ ИССЛЕДОВАНИЯ. Основные положения работы неоднократно обсуждались на заседаниях Отдела истории античной культуры ИИМК РАН, Учёного совета Одесского археологического музея НАН Украины, различных конгрессах, конференциях, семинарах, симпозиумах, в

том числе международных, всесоюзных, региональных (Одесса 1996, 1998, 1999, 2001; Запорожье, 1994, 1999; Мангалия, Тулча (Румыния) 1997). Результаты работы отражены в одной из монографий (2001 г.), а также в 40 статьях и заметках.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Диссертационная работа состоит из введения, 5 глав, заключения, списка использованной литературы, списка сокращений, иллюстративной части (72 таблицы рисунков)

Во ВВЕДЕНИИ подчёркивается дискуссиошюсть темы ранних кочевников Евразии, оговаривается терминологический момент, связанный с понятием «ранние кочевники». В него включены кочевники предскифского периода (киммерийцы) и раннескифской культуры. Определены хронологические и географические рамки работы. Отмечено, что решение проблемы ранних кочевников Евразии, предложенное в диссертационной работе, отрабатывается главным образом на европейских материалах. Однако, учитывая, что культуру ранних кочевников юга Восточной Европы формируют, в том числе и восточные (цен-тральноазиатские) элементы, то привлекаются соответствующие материалы и их последние разработки по азиатской части степного пояса.

ГЛАВА I посвящена анализу историко-археологической ситуации на юге Восточной Европы на рубеже эпох позднего бронзового и раннего железного веков.

Отправной точкой для всех последующих рассуждений послужил т.н. феномен «геометрической» керамики в Восточной Европе начала I тыс .до Р.Х. Масштабность этого явления вполне позволяет говорить о, своего рода, «геометрическом мире» Балкано-Причерноморско-Кавказского региона. Под ним понимается целый ряд культур раннего железного века этой, Циркумпонтий-ской (Черных Е.Н.) области, для керамического комплекса которых характерно наличие столовой посуды украшенной резными и/или штампованными композициями, выполненными в геометрическом стиле. В число таких культур входили и древности степной полосы Северного Причерноморья предскифского периода (Бруяко И.В., 1989).

Специально оговорена правомерность употребления термина «геометрическая» керамика, учитывая, что в Эгейском бассейне расписная керамика геометрического стиля давно является устойчивым индикатором целой эпохи, которая, кстати, в целом синхронна «геометрическим» культурам Карпато-При-черноморья. А, кроме того, Эгеида фактически является южной частью веб той же Циркумпоптийской области, едва ля не одновременная «геометризация» которой вполне позволяет видеть в этом феномене проявление закономерностей общего, кросскультурного характера.

Интерес к керамике подобного рода был вызван, прежде всего, очевидным дефицитом хронологических индикаторов предскифского периода. При-

чём, на этом фоне отчётливо выделяется область Северо-Западного Причерноморья, где столовая геометрическая керамика зачастую является единственным компонентом погребального инвентаря подкурганных захоронений.

Изначально предполагалось, что поскольку композиции, элементы и мотивы геометрического орнамента на керамике наверняка должны были как-то эволюционировать во времени, то, очевидно, что орнаментальные композиции вполне могут быть самостоятельными хроноиндикаторами. Далее, был очерчен круг культур, которые, во-первых, территориально и хронологически примыкают к степному Причерноморью предскифской эпохи, а во-вторых, для керамического комплекса которых в начале I тыс. до Р.Х. была характерна геометрическая орнаментика. Наиболее близкими областями, и одновременно зонами традиционной оседлости с богатыми «геометрическими» традициями, оказались северо-восточная область Балкан и районы Северного Кавказа. Вторичными очагами являются «геометрические» культуры молдавско-украинского Поднестровья (Сахарна-Чёрный Лес, Шолдэнепгги) и украинского Поднепровья (Чёрный Лес, Жаботин). Вопрос о генетической подоснове этих вторичных очагов (балканской или кавказской) как бы и не ставился, поскольку сейчас полностью преобладает точка зрения, согласно которой формирование культур раннего железного века в Днестровско-Днепровской лесостепи шло под сильнейшим влиянием и при непосредственном участии «геометрических» культур Карпато-Подунавья, то есть, под влиянием мощных юго-западных импульсов. Опережая события, следует сказать, что стилистико-хронологический анализ керамической орнаментации полностью это подтверждает.

Таким образом, основной источниковой базой для изучения геометрической орнаментации керамики раннего железного века послужили, помимо степных погребальных комплексов, следующие культуры и культурно-географические области. Культура Сахарна-Солончены Среднего Днестра, чернолес-ская культура Поднестровья и Поднепровья, а также их генетическая (в той или иной мере) подоснова — блок культур «классической штампованной керамики» (Hansel В.) Карпато-Подунавья (Козия, Бабадаг-II, Инсула-Банулуй). Эти культуры соответствуют ранней фазе предскифского периода. Для поздней фазы, оседло-земледельческие соответствия имеют вид следующей цепочки — Баса-раби (Карпато-Подунавье) - Шолдэнешти (Среднее Поднестровье) - Жаботин (Среднее Поднепровье). !

В результате перекрёстного анализа геометрических композиций, выделено 22 основных типа каждый из которых был в той или иной мере популярен в ареалах культур отмеченных выше. Почти в каждом конкретном случае оказалось возможным установить хронологический период такой популярности. Как видно из табл.1, такие периоды могут охватывать от двух-трёх столетий до одного, или даже чуть менее одного столетия. Понятно, однако, что использовать отдельно взятую композицию для хронологических выкладок было бы методически не вполне корректно. Здесь, как и во многих других случаях важна

серийность образцов (композиций), желательно, не повторяющихся. К примеру, минимальный сериационный ряд может быть представлен на 1 конкретном сосуде, имеющем горизонтальный пояс геометрического орнамента, разделённый на 4 зоны. Это может быть и сосуд со сплошным горизонтальным поясом, который образуют различные элементы и мотивы орнамента.

Возможности новой схемы опробованы на 18 сосудах (= погребальных комплексах) с геометрической орнаментацией из Северо-Западного Причерноморья. Ни в одном из этих погребений других хроноиндикаторов не обнаружено. Размещение 18 сосудов на хронологической шкале показало, что наиболее ранними должны считаться комплексы из Суклеи и Котюженей (возможно, ещё X в.до Р.Х.), а наиболее поздними - погребения из Дальника, Маяки и Пивденного (вторая пол. VIII - начало VII вв.).

Помимо этого, полученная схема была применена к целому ряду погребений из чернолесско-жаботинского ареала Среднего Поднепровья (табл.П). Причём, в числе прочих были выбраны некоторые, так называемые «хрестоматийные» комплексы в которых интересующая нас керамика находилась вместе с другими, в основном металлическими хроноиндикаторами

Табл.

Таким образом, мы выяснили, что начало «геометризации» Северного Причерноморья относится ещё к заключительному этапу эпохи поздней бронзы, и было связано с влиянием, оказанным со стороны культур «прочерчешюго гальштата» Нижнего Подунавья на керамику белозерской, белогрудовской и ранней чернолесской культур. Впрочем, отметив это как прелюдию к культурной трансформации раннего железного века, мы на этом подробно не останавливаемся. Керамисты Северного Причерноморья применяют геометрический

орнамент наиболее активно в БС в., и особенно в УШ вдо Р.Х. Этот, по образному выражению В.А. Ильинской «орнаментальный взрыв» был связан с очередными трансляциями из Карпато-Подунавья.

Финал горизонта геометрической керамики в Северном Причерноморье определяется серединой VII в.до Р.Х. В рамках относительной хронологии это будет соответствовать поздней фазе старшей журовской грУПпы, завершению активного периода существования культуры Басараби в Подунавье, началу за-падноподольской грУПпы на Среднем Днестре на памятниках которой практически отсутствует керамика с геометрическим орнаментом, ранним слоям Бере-занского поселения, где также нет лесостепной геометрической керамики. Тем пе менее, инерционная фаза «геометрического периода» в Северном Причерноморье продолжается всю вторую половину VII в. и, по-видимому, начало VI в до Р.Х.. Этому способствовала деятельность двух очагов где традиции геометрической керамики существуют еще довольно долго. Один из них, возникший в VII в., или середине VII в., существует в Горном Крыму (кизил-кобинская культура). Второй, не прерывавший своей деятельности, по-прежнему находился па Северном Кавказе (кобанская культура). Кроме того, традиции изготовления геометрической керамики сохранялись какое-то, очень непродолжительное время на Днепровском Левобережье (бассейн Ворсклы),

Наблюдения за относительной хронологией орнамепталышх мотивов и композиций геометрической керамики позволяют использовать этот источник для некоторых размышлений по вопросу о начале раннескифской культуры.

Речь идёт о набравшей силу в последнее время удревнительвой тенденции согласно которой этап РСК-1 датируется второй пол. VIII в.до Р.Х. Тем самым, о памятниках жаботинского этапа в VII веке, по-видимому, говорить не приходится. Если же полагать, что жаботинский этап и раннескифская культура с точки зрения хронологии, не одно и то же, и определённый хронологический отрезок существования жаботинских древностей, в археологическом смысле нужно считать доскифским, то получается, что Жаботин занимает теперь большую часть (если не весь) VIII в. и едва ли пе полностью вытесняет позднее Чернолесье в IX в.до Р.Х.

Влияпие из района Карпато-Подунавья, которое постоянно ощущало на себе население украинской лесостепи, выражалось и в передаче сюда новых приёмов керамической орнаментации. Одной из наиболее ярких трансляций такого рода для VIII в.до Р.Х.. является импульс из ареала культуры Басараби. До сих пор, в схеме относительной хронологии северопричерноморских древностей такое влияпие довольно четко фиксировалось на стыке верхней границы существования памятников (комплексов) позднего Чернолесья и нижнего рубежа древностей жаботинского этапа. Начало культуры Басараби около, или сразу после 800 гдо Р.Х. давало возможность фиксировать этот стык в абсолютной хронологии где-то в районе середины VIII вдо Р.Х. Теперь же, получается, что, по крайней мере поздпечернолесская керамика попросту не успевает

вобрать в себя и переработать тот довольно очевидный вклад, который мы наблюдаем в виде элементов керамической орнаментация культуры Басараби.

О том, что обрисованная проблема, скорее всего, не надумана, свидетельствует ещё одна, довольно парадоксальная ситуация. На днепровском Правобережье отдельные элементы штампованной орнаментации - наследие культур «классической штампованной керамики» Карпато-Подунавья X-IX вв. - выходят из Употребления в начале жаботинского этапа. Однако, на Левобережье эти же элементы (8-овидный штамп) встречены в контексте древностей периода РСК-2. Удревнение жаботинского этапа до начала VIII в. доводит разрыв между, абсолютно тождественными орнаментальными композициями Право- и Левобережья до 100 лет. Ликвидировать этот разрыв, а точнее свести к минимуму, предлагается не за счёт бездумпого, механического понижения датировок соответствующих материалов Вельского городища и Пожарной Балки до начала VIII в., а, главным образом, путём сближения (но, не полного совмеще-ниея) датировок право- и левобережных памятников ранвежаботинского этапа , в пределах середины-второй пол^П в.до Р.Х

Некоторые предварительные итоги изучения феномена геометрической керамики заключаются в следующем. Впервые с эпохи нео-энеолнта когда на Древнем Востоке и Балканах более или менее синхронно и последовательно существуют очаги резной и крашеной «геометрии», периодически распространявшие своё влияние и на периферийные области, в конце II - нач. I тыс.до Р.Х. феномен столовой геометрической керамики приобрёл паневразийский характер. Им были охвачены обширнейшие области от Средней Азии, Казахстана и Южной Сибири на востоке, до Средней Европы на западе, и от восточноевропейской лесостепи на севере, до Греции и Передней Азии на юге (Пиотровский Б.Б., Иессея АА; Грязпов М.П). Если рассматривать эту огромную территорию по отдельно взятым культурным провинциям, то оказывается, что для некоторых из них истоки геометризма глубоко уходят своими корнями в эпоху палеометалла. Это в полной мере относится к двум провинциям, которые для темы данного исследования представляют особый интерес, как непосредственно примыкающие к Северному Причерноморью - Кавказ (включая Закавказье) и Балканы (центральная и восточная часть).

Для эпохи позднебронзового-раннежелезного веков геометрическая керамика Кавказа и Балкан, представляет собой два совершенно самостоятельных, оригинальных очага развития, несмотря на известное сходство обусловленное, прежде всего стандартным набором геометрических фигур. Причерноморье - вторичный ареал геометрической керамики - было теснейшим образом связало именно с Балканами (Карпато-Подунавьем). Хотя, некоторое влияние кавказского очага, включая находки явно импортных сосудов, также прослеживается, причём, лишь на территории к востоку от Днепра, а в особенности — в Подонье-Приазовье. Больше всего сходства обнаруживается между геометрической керамикой кобанской культуры Северного Кавказа и кизил-кобинской

Горного Крыма (КрУПное Е.И.). Таким образом, становится достаточно очевидным, что ареал «геометрических» культур северной части Циркумпонтийской области можно разделить на две самостоятельные ветви - балкано-причерпо-морскую и кавказско-крымскую.

Следующая проблема, на которой необходимо остановиться, выглядит достаточно очевидной. Она состоит из двух, связанных между собой вопросов. Первое. Полагая, что степное Причерноморье, это явная периферия ареала геометрической керамики, очевидно, что эта керамика должна была попадать сюда откуда-то извне. Второе. Что за население оставило памятники предскифского периода в степном Причерноморье, в том числе, и погребения с геометрической керамикой? Ответ на первый вопрос более или менее очевиден, поскольку, как показывает стилистический анализ геометрических композиций, степная керамика по этому признаку теснейшим образом связана с керамическими комплексами оседло-земледельческих культур днестровско-днепровского лесостепного ареала. При этом, в ряде случаев орнаментальпое сходство доходит до тождества. Таким образом, источником постУШения геометрической керамики в степную зону следует считать культуры раннего железного века лесостепных районов Молдавии и Украины (Сахарна-Солончены, Чёрный Лес, Жаботин. Шолдэнешти). Причём, говорить о приоритете какой-либо из этих культурных зон, по-видимому, не имеет смысла если считать доказанными общие, юго-западные (фракийские) истоки формирования причерноморской «геометрии».

Второй вопрос гораздо сложнее. При его отработке на материалах Северо-Западного Причерноморья фонд источников (погребений) был подверпгут процедуре выделения основных признаков, их грУПпировке и сопоставлению полученных кластеров с ближайшим ареалом - лесостепью, откуда, как мы выяснили, в погребения степняков попадала столовая керамика, в том числе и с геометрическим орнаментом (табл-III-V). Вкратце, результаты сравнительного анализа можно свести к следующему. В историографии как бы само собой сложилось мнение о том, что погребальный обряд степных памятников и обряд могильников лесостепи, должны существенно отличаться друг от друга. Однако, оказалось, что по основным признакам погребального обряда, между памятниками этих двух различных ландшафтных и культурных зон, имеется гораздо больше общего, чем это предполагалось до сих пор. Совпадают 9 из 14 таких признаков. Поэтому, если ландшафтно-географические отличия были и остаются неизменными, то относительно различий культурного, а быть может и этнокультурного плана, напротив, можно говорить о намечающемся весьма существенном сближении. Оно фиксируется на фоне отмеченных общих признаков погребального обряда, геометрической керамики, да и прочего инвентаря, типологическое разнообразие которого также не слишком отличает памятники степной зоны Причерноморья от лесостепных.

Пожалуй, единственное существенное отличие заключается в концентрации археологических памятников, плотпость которых в лесостепи и степи для

предскифского периода явно несопоставима. С одной стороны, перед нами большие и компактные стационарные кладбища лесостепи в которых преобладают основные (в насыпи и в материке), часто грУПповые (с синхронными впускными) погребения. С другой стороны - как правило, впускные одиночные захоронения в древних курганах рассеянных по всему степному Причерноморью. При общем сходстве погребального обряда и инвентаря, остаётся объяснить это, по сути, единственное существенное отличие. И оно вполне объяснимо, если предположить что перед нами 2 грУПпы родственного в культурном отношения паселения, которые в силу тех или иных причин практикуют различные типы хозяйственно деятельности. Тем самым, отмеченное выше основное отличие скорее социально-экономического, нежели этнокультурного порядка. Оно не противоречит тому культурному единству населения степи и лесостепи, которое отстаивается в настоящей работе.

Может ли это культурное родство быть показателем абсолютной тождественности обитателей степи и лесостепи? И кем, в конечном счёте, могло быть население предскифского периода обитавшее в степях между Днепром и Дунаем? Наиболее вероятными вариантами ответа кажутся три. Это население могло быть:

1).Прямыми потомками населения эпохи поздней бронзы (белозерская культура);

2).Совершенно новым населением восточного или западного происхождения;

3).Фактически лесостепным, родственным ему населением с иным хозяйственным укладом;

Гетерогенность практически любой культурной грУПпы (или культуры) предполагается почти всегда. Вот и в данном случае, похоже, что для каждого из трёх указанпых вариантов можно отыскать место в тех процессах культуро-гепеза, которые происходили в Северном Причерноморье на рубеже позднеб-ронзового и раппежелезного веков. Первый и последний варианты фактически свидетельствуют об автохтонности населения, обитавшего в Северном Причерноморье в предскифский период. Вероятнее всего, так оно и было на самом деле, и этот основной компонент составили остатки белозерского населения, а также пастУШеская прослойка лесостепных культур. Представители этой специализированной грУПпы практиковали длительные отгонные скотоводческие циклы, основные маршруты которых проходили вдоль бассейнов крУПных причерноморских рек (Днестр, Южный Буг, Днепр) и их многочисленных притоков. Помимо таких сезонных перекочёвок, вероятно, имели место и какие-то локальные перемещения к югу оседлого лесостепного населения. Об этом могут свидетельствовать соответствующие материалы поселений Кременчуг на Южном Буге в районе современной Южноукраинской АЭС и Усатово вблизи Одессы.

Однако, это была хотя и основная, но всё же не исчерпывающая часть населения предскифского периода степной полосы. Фактор миграции, скорее всего, проявляется в тех абсолютно новаторских, не имевших местных прототипов предметах кочевнической атрибутики, которые внезапно и довольно широко распространяются в начале I тыс. до Р.Х. на юге Восточной Европы. Именно эти предметы в совокупности и определяют собой то, что принято называть черно-горовским и повочеркасским этапами предскифского периода. Вероятнее всего, эти понятия, каждое в отдельности, не могут быть понятиями хронологического порядка. Они лишь объединяют эталонные наборы соответствующих культурных грУПп (импульсов) предскифского периода. Если отказаться от понимания черногоровских и новочеркасских древпостей как двух хронологически последовательных культурных грУПп, к чему сейчас призывает всё большее число исследователей, то их следует объединить, и учитывая наличие в каждой из них ярких, оригинальных элементов материальной культуры, древности предскиф-ского периода Северного Причерноморья в дальнейшем называть черпогоров-ско-новочеркасским горизонтом, именно в таком слитном словоупотреблении.

ГЛАВА 2 посвящена историко-археологическому аспекту соотношения предскифских (киммерийских) и раннескифских древностей.

Всё изложенное в предыдущей главе, позволяет следующий вопрос поставить так. Почему мы не можем (или, если можем то тоже почему) называть население Северного Причерноморья предскифского периода киммерийцами Геродота?

Обзор литературы вышедшей по данной проблеме за последнее время даёт основания утверждать, что главным препятствием к отождествлению подобного рода служит тезис о единстве (неразличимости) материальной культуры киммерийцев и скифов. Соглашаясь с этим тезисом следует лишь помнить, что такое действительное единство надёжно фиксируется письмепными и археологическими источниками только для VII в.до Р.Х. и только для районов лежащих к югу от Кавказского хребта. Переносить его на более раннюю эпоху - с методической точки зрения будет не вполне корректно.

Кроме того, не вполне понятно о каком единстве идёт речь. Содержание этого понятия раскрыто лишь однажды и согласно предложенному толкованию такое единство, это всего лишь единство предметов вооружения и конской VII-ряжи (Медведская И.Н.). Но, в таком случае необходимо различать функциональное и функционально-типологическое единство таких предметов. В первом случае, совершенно очевидно, что под такое единство попадают абсолютно все кочевники древности, поскольку и VIIряжь и оружие в эту эпоху имеют до-вольпо стандартный набор предметов. Во втором случае, столь же очевидно, что соответствующие предметы черногоровско-новочеркасского горизонта (IX-VIII вв.) будут отличаться от раннескифских (VII в.) настолько, что какое бы то пи было их объединение, вряд ли возможно.

Таким образом, вероятно, речь должна идти о последовательном существовании двух различных, культурных блоков, каждый из которых, в той или иной мере, формируют одни и те же восточные (восточноевразийские, цен-тральноазиатские) импульсы. О роли последних в сложении раннескифской культуры достаточно хорошо известно. Что касается предскифского периода, то здесь эти инновации впервые заявили о себе на рубеже эпох бронзы и железа, в частности на фоне белозерского субстрата Суворовского могильника в Подунавье. Затем их трансляции продолжались с определённой периодичностью. Но, именно первый из таких импульсов в Х-ГХ вв.до Р.Х., в конечном итоге привёл к образованию черногоровско-новочеркасского горизонта в Восточной Европе. В настоящей работе этот импульс предлагается называть «ка-расукско-аржанским» («аржано-черногоровский» по М.П.Грязнову). Сейчас в этой доскифской стадии восточных трансляций различают уже 2 фазы - собственно аржанскую (уп! в.) и до- или пред-аржанскую (Х-IX вв.; Боковенко Н.А.).

Безусловно, уверенность в наличии таких восточных влияний придают их конкретпые вещи-маркёры. С карасукско-аржанской фазой деятельности цен-тральноазиатского очага культурогенеза нужно связывать появление на юге Восточной Европы небольшой серии бронзовых кинжалов и мечей карасук-ского типа, «сибирско-казахстанских» и карасукских бронзовых ножей, металлических (бронзовых) двусоставных удил, стремявидных и однокольчатых с гладким грызлом, а также некоторые явно карасукские импорта (Членова ИЛ.).

С появлением клинкового оружия и жёстких, металлических удил можно считать, что идея всадничества в Восточной Европе получает совершенно законченное внешнее оформление, а значит и широкие возможности для последующего, многовекового совершенствования своих атрибутов. Даже, если согласиться с тем, что другая важная деталь конской амуниции - псалии - и, не менее важная принадлежность помада - стрелковый набор, формировались, главным образом, на основе местных европейских прототипов эпохи бронзы, то без привнесённых с востока металлических удил и длинного клинкового оружия конный пастух Восточной Европы вряд ли смог бы трансформироваться в качественно новое явление - воина-всадника (Бруяко И.В.,2001).

Дальнейшая разработка и совершенствование предметов кочевнической атрибутики, в частности конской упряжи, происходило уже на местной почве. Это хорошо видно на примере Северного Кавказа. «Поглощение» местной ко-банской средой пришлых с аржано-черногоровской волной элементов (Козен-кова В.И.) привело к их творческой переработке на основе собственной мощной металлургической базы, и к последующему, необычайно широкому распространению уже вполне оригинальных вещей с территории Северного Кавказа далеко на запад, вплоть до Центральной Европы.

Источники, таким образом, достаточно очевидно говорят о том что ран-некочевнические древности черногоровско-новочеркасского горизотга появляются в Восточной Европе в конце X-IX вв.до Р.Х., а начиная от конца уп1 в. уступают место раннескифским. Очевидно и то, что сложение этих культур всякий раз сопровождалось появлением к западу от Волги комплекса конкретных вещей восточного (центральноазиатского) происхождения. Что же, в таком случае, мешает предположить, что носителями этих двух, археологически близких (но не тождественных!) групп были два различных племенных объединения центральноазиатских кочевников, одно из которых («передовой конный отряд» по И.М.Дьяконову) проникло в восточноевропейские степи на 200 лет раньше другого. Следующий шаг, персонифицирующий каждое из этих объединений вполне очевиден. При этом, автохтопность киммерийцев по отношению к Северному Причерноморью, которая столь уверенно отмечается античными авторами - отнюдь не злонамеренная дезинформация. В глазах греков, познакомившихся с Северным Причерноморьем в уп в.до Р.Х., народ обитавший здесь уже, как минимум 200 лет, конечно же был коренным населением.

Специальный раздел в этой главе посвящен обзору раннекочевнических древностей восточной Евразии. Необходимость в этом разделе достаточно очевидна уже хотя бы потому, что становление кочевничества — процесс общеевразийский. При этом, за появлением по крайней мере раннескифской культуры в Восточной Европе, большинство исследователей видят миграцию из централь-ноазиатского региона. То есть, в исходной точке этой миграции соответствующие памятники должны быть древнее, чем в конечной. Кроме того, любая, самая радикальная форма автохтонной, восточноевропейской концепции становления культуры ранних кочевников никогда пе отрицала более или менее значительного восточного вклада в эту культуру.

Совершенно очевидно, что в настоящее время существует проблема хронологического соотнесения раннекочевнических древностей Европы и Азии. Суть проблемы заключается в так называемом принципе обратного, или «отражённого» датирования азиатских памятников на основе гораздо более надёжных абсолютных дат европейских комплексов, (Мурзин В.Ю.; Алексеев АЛО.).

Относительная хронологическая подчинённость европейских древностей азиатским была определена фактически уже после открытия Аржана и введения понятия «аржано-черногоровская» фаза (Грязнов М.П). В связи с этим, весьма парадоксальным выглядит принцип датирования азиатских памятников через хронологию восточноевропейских, которая в свою очередь, довольно часто опирается на абсолютные даты комплексов из абсолютной периферии ареала раннекочевнических древностей, каковой является Центральная Европа позд-неурненфельдско-раннегальштатского времени. Наверное, стоит обратить внимание на то, что все имеющиеся в нашем распоряжении хронологические схемы, которыми мы пользуемся на сегодняшний день (древпевосточная, цен-тральноевропейская, античная) всегда будут фиксировать лишь "t.a. quem" паи-

более раннего периода становления евразийского номадизма. Однако, сейчас хронология европейских памятников оказывается значительно древнее типологически близких комплексов Алтая, Тувы, Казахстана, Средней Азии. Даже Аржан уже младше европейских (в т.ч. и среднеевропейских) памятников, которые содержат вещи генетически восходящие к комплексу тувинского кургана. Вряд ли это следует считать доказательством торжества автохтонной концепции становления номадизма в Восточной Европе. А если быть последовательным до конца, то даже не в Восточной, а в Центральной. Скорее всего, отмеченное положение вещей сигнализирует о настоятельной необходимости создания независимой схемы хронологических привязок для раннекочевниче-ских памятников к востоку от Каспия. Фактически, уже калиброванные даты Аржана с одной сторопы, и выделение доаржанского пласта раннекочевниче-ских древностей (Боковенко Н.А.) - с другой, должны привести в закономерное соответствие комплексы Азии и Европы. Далее, необходима хронологическая ревизия других опорных для ранней эпохи памятников Казахстана, Сибири и Средней Азии. К примеру, для раннесакской культуры, весь VII В. ДО РХ. в качестве нижней даты вызывает всё меньше возражений. К этому же рубежу «подтягивается» раннетагарская культура (Грязнов МЛЬ; Курочкин Г.Н., Субботин А.В.). Очевидно, что вряд ли останется прежней хронология казахстанских (Тасмола, Чиликта, Карамурун) и памирских (Тамды, Айдьшхуль) памятников. То есть, в основном речь идёт о тех комплексах, которые в своё время М.ПГрязнов уже синхронизировал с обозначенной им же аржано-черногоров-ской фазой.

Для создания независимой хронологической схемы азиатских памятников . интересующего нас периода, можно следовать, как минимум двумя путями, каждый из которых имеет свои особенности. Вариант создания такой схемы через хронологию древнекитайской цивилизации, прежде всего периода Западного Чжоу,' вероятно слишком сложен в силу специфики её письменной традиции. Весьма привлекательным своей безусловной календарностью кажется другой путь - превращение «плавающей» дендрохронологической шкалы Саяно-Алтая в абсолютную.

Пока же, отметим следующее. Считая ареал памятников аржанского этапа одним из наиболее ранних очагов культуры ранних кочевников IX - VII вв.до Р.Х., заметим, что и в Туве и на Алтае памятники этой культуры предстают перед нами в сложившемся, завершенном виде. Но тогда, по-видимому, существовали какие-то области, где протекал сам процесс формирования этой культуры, который, надо думать, предшествовал ее последующему распространению. Какие конкретно это могли быть области, пока неясно. Очевидно, лишь то, что их следует искать в Центральной Азии. Может быть, как это предполагает АА.Ковалев, в Синьцзяне, или, по версии Е.Е.Кузьминой — в Семиречье. Поиски этого одного, а может быть, и нескольких очагов культурогенеза продолжаются. Однако, реконструируя процесс последующего распространения

культуры ранних кочевников Евразии, необходимо постоянно иметь ввиду один, более или менее очевидный факт. В БС в.до Р.Х. на востоке Евразии, в сформировавшемся виде существует культура ранних кочевников. В это же время, появление отдельных материальных составляющих этой культуры зафиксировано далеко на западе - в Центральной Европе.

Подобное, столь стремительное распространение элементов материальной культуры, в данном случае - ранних кочевников, как представляется, должно подразумевать столь же стремительные перемещения ее носителей. Необходима была лишь некая, "континентальная" идея, подчиняясь которой населепие евразийских степей рубежа II -I тыс. до Р.Х. внесло невиданную до сих пор динамику в сравнительно размеренный и неспешный образ жизни обитателей степи эпохи бронзы. Такой идеей, вероятно, и была идея всадничества. Этот феномен рубежа тысячелетий (Кузьмина Е.Е.) объединил в себе конного стрелка и конного воина, явив тогдашнему миру принципиально иное качество, отличное от конного пастушества, захоронения представителей которого в евразийских степях второй пол.П тысдо Р.Х. - отнюдь не редкость (Смирнов К.Ф.; Кузьмина Е.Е.).

ГЛАВА 3 посвящена следующему по хронологии периоду, который соответствует распространению в Понтийско-Карпатских землях древностей ранне-скифской культуры. Верхней хронологической границей исследования является V в.до Р.Х.. на который приходится рубеж между среднескифской и поздне-скифской культурой. Последнюю лучше называть «классической скифской культурой», учитывая устоявшееся употребление термина «позднескифская культура» для соответствующих памятников Крыма Ш в.до Р.Х. — Ш в. от Р.Х. По схеме А.Ю Алексеева, которая является последней общей периодизацией скифской культуры, рубеж между среднескифской и классической скифской культурами, учитывая новые абсолютные даты будет соответствовать границе между 6 и 7 ступенями (Алексеев А.Ю.,1996)

Динамика развития скифских древностей в указанных хронологических рамках рассматривается, не изолировано, а в региональном культурно-хронологическом контексте, который образуют фракийские памятники конца среднего и позднего гальштата (в т.ч. и древности раннегетской культуры) и эллинский мир Северо-Западного Причерноморья архаического периода.

Установив наличие 2 волн восточных миграций как системообразующего фактора в становлении культуры ранних кочевников Восточной Европы, обзор источников начинается с того момента, когда скифы в своём продвижении на запад достигли берегов Днестра. По современным представлениям произошло это в середине VII в.до Р.Х.. На этот момент география и хронология второй волны экспансии восточных кочевников фактически означает завершение 1-го этапа становления раннескифской культуры. Его началом следует считать конец VII в. когда новая волна номадов, перейдя Волгу, распадается, по-види-

мому, уже не впервые, на 2 основных потока. В дальнейшем такое дробление будет характерным для скифских орд на протяжении всего уп века. Пока же, оказавшись в степях между Доном и Волгой, одна группа степняков поворачивает на юг и, в конечном счёте, достигает предгорий Северного Кавказа. Другая орда продолжает движение на запад и постепенно как бы гасит скорость своего продвижения вначале в ареале жаботинских памятников Среднего Поднепро-вья, а затем уже на Среднем Днестре где около середины УО в.до Р.Х. возникает синкретическое, культурное образование в виде западноподольской группы памятников. Таким образом, описанные события заняли довольно непродолжительный промежуток времени - примерно полстолетия, или чуть больше.

Появление скифов в предгорьях Восточных Карпат означало, что раннеко-чевническая волна центральноазиатского очага, заполнив культурно-демографический резервуар евразийского степного пояса, подошла к его естественной западной границе и оказалась перед лицом качественно иной, центральноевро-пенской цивилизации, находившейся на рубеже эпох бронзы и железа. И если до сих пор, в пределах привычного для номадов культурно-географического ландшафта Евразии, становление раннекочевнических образований следовало одной концептуальной модели (с многочисленными локальными вариациями), то отныне кочевники должны были каким-то образом трансформировать эту модель, вступая в диалог с традиционно устойчивым оседло-земледельческим миром Балкан и Средней Европы.

Структурно данная глава построена следующим образом. Вначале предпринят анализ всего имеющегося фонда источников, который образуют две основные группы условно именуемые «скифской» и «фракийской». Материалы античных памятников привлекаются лишь во второй части главы, которая уже непосредственно посвящена реконструкции этнокультурных процессов в Пон-тийско-Карпатских землях уп - У вв.до Р.Х. Отсутствие специальной критики античных археологических источников объясняется, во-первых, очевидной глобальностью и самостоятельностью данной проблемы, а во-вторых, её вполне достаточной, для темы настоящего исследования разработанностью.

Проблему раннего этапа взаимоотношений номадов с местным населением формируют с одной стороны памятники западпоподольской группы и небольшая группа типично скифских подкурганных захоронений Пруто-Днест-ровского междуречья и Нижнего Подупавья, а с другой — фракийские памятники Днестровско-Карпатских земель. Последние представляют собой завершающую, инерционную фазу развития фракийских древностей эпохи среднего галыптата, которая приходится па вторую пол.уп в.до Р.Х. Этим периодом можно датировать поздние комплексы могильника Селшпте, который обычно причисляется к поздним памятникам шолдэнештской группы.

Относительно ареала памятников западноподольской группы следует отметить, что в последнее время появились веские основания, для того чтобы

расширить границу этой группы на юг за счёт северных районов Молдавии (по-селепие и могильник Тринка, погребения Коржеуць, Бурлэнешти (Левицкий О.Г.)) и запрутской Молдовы (керамика западноподольского типа из многослойного поселения Кукорэни, погребальные комплексы Сату-Маре, Воловэць, Кашвана-Кодру, Виковул де Сус (Мелюкова А.И.; ^па! М.)). Горизонт обитания с керамикой западноподольского типа фиксируется и на многослойном поселении Глинжень (Кашуба М.Т., Гольцева Н.В.). Что касается отдельпых находок керамики лесостепного облика, то они в этот период распространяются далеко на юг, включая районы Нижнего Дуная и Северо-Восточной Добруджи (Бырсешти, Орловка, Чилик-дере).

Публикации последних лет позволяют говорить о том, что появление одиночных погребений раннескифского облика в низовьях Дуная (Огородное, Сабанжия), вероятнее всего, связано с продвижением из Среднего Подпестро-вья на юг какой-то группы кочевых скифов. Этот путь маркирует редкая цепочка погребений середины-второй пол.^Л в.до Р.Х. открытых в Бессарабии и на левобережье Нижнего Днестра: Ст.Куконешти, Страшены, Чобручи (Левицкий О.Г., Демченко Т.И.). Конечным пунктом этого маршрута оказывается Северо-Восточная Добруджа где в конце VII — VI вв. существует некий скифский анклав опорным памятником, которого является комплекс Чилик-дере. Ранний период скифской истории в регионе иллюстрирует и серия т.н. случайных находок, в числе которых самую заметную группу составляют мечи и кинжалы. Кроме них это бронзовые котлы, костяные псалии, наконечники стрел. Любопытно, что в запрутской Молдове раннескифские погребения неизвестны (за исключением северных районов входивших, как уже было сказано, в ареал за-падноподольской группы). Однако, здесь сосредоточено подавляющее большинство случайных находок скифского облика VII - VI вв., обнаруженных на землях между Днестром и Карпатами.

Ситуация в Восточном Прикарпатье изменяется во второй половине VI в.до Р.Х. когда и в Бессарабии и в запрутской Молдове появляется новая серия скифских погребений. Она по-прежнему немногочисленная, хотя и более представительная по сравнению с предыдущей эпохой (около 20 погребений). Датируются эти древности второй пол.VI - первой пол. (серединой) вв.

Линия развития фракийских древностей VII - V вв. в Днестровско-Кар-патском регионе обеспечена источниками крайне неравномерно. Так, для Бессарабии после того как в середине-второй пол. VII в. исчезают памятники типа Шолдэнешти, археологический пейзаж выглядит достаточно пустынным. Лишь на пограничье степи и лесостепи существует могильник Данчены, который выделяется уже самим фактом своего существования. Кроме этого, феномен памятника в значительной степени определяет своеобразный скифо-фракийский, культурный синкретизм. Он выражается в сочетании в погребальной обрядности фракийских и скифских черт. Таким образом, материалы Данченского могильника могут быть использованы для одновременной характеристики линии

развития как скифских, так и фракийских древностей. Давно принято считать могильник Данчепы памятником раннегетской культуры и датировать его второй пол. (концом) VI - V вв.до Р.Х.. (Лапушнян В.Л). Предполагается, что он заполняет культурно-хронологическую колонку фракийских древностей между памятниками эпохи гальштата (шолдэнештский этап) и классической гетской культурой IV - III вв.до Р.Х. Некоторая корректировка хронологии могильника предпринятая в настоящей работе заключается в удреввении его начальной даты до первой пол.^ в.

Возможно, уже в скором времени культурно-хронологическая «изоляция» Данченского могильника будет нарушена. Речь идёт о материалах поселения (группы поселений) у с.Чобручи на левом берегу Нижнего Днестра. Публикации результатов продолжающихся исследований пока носят тезисный характер. Однако, похоже, что на поселении уже выделяется группа фракийской керамики которую можно датировать VI - V вв.до Р.Х.

В запрутской (румынской) Молдове ситуация несколько отличается от рассмотренной только что, в основном, за счет более высокой плотности памятников интересующего нас периода. Правда, нужно заметить, что для этих памятников характерно известное своеобразие, а их культурная принадлежность не выглядит очевидной. Как уже отмечалось, север области входит в культурный ареал западноподольской группы. Не исключено, что одним из компонентов составившим население этой группы в данном регионе, были остатки гальпггатской группы Грэничешти. Памятники этой группы существовали на плато Сучава вплоть до VII вдо Р.Х. На юге Молдовы в предгорьях Вранчи в VI в. функционирует могильник Бырсешти. Несколько разрозненных погребальных комплексов этого же типа открыто и восточнее Сирета. Особое явление представляет собой т.н. группа Трестиана. Ее образуют 2 небольших могильника (Трестиана, Джурджулепгги) и несколько обособленных находок (погребение Чимбала). Все эти памятники датируются второй пол.уп - первой пол. VI вв. Ещё одно изолированное явление представляет поселение Куртени где довольно разнообразный набор фракийской лепной керамики сопровождается находками античного импорта VI в до Р.Х. и сероглиняной гончарной керамики.

Наконец, наиболее концентрированно фракийские древности VI века представлены на территории Северо-Восточной Добруджи. Эту концентрацию, по всей видимости, необходимо связывать с началом активной фазы греческой колонизации региона, последовавшей вскоре после основания Истрии. Группа фракийских древностей этого периода состоит из поселений и могильников. Материалы практически всех поселений несут в себе более или менее значительный пласт античного импорта. Следовательно, фракийская керамика, сопровождаемая этим импортом, получает весьма падёжную датировку. Хотя, на большинстве поселений фиксируется импорт не ранее середины VI в., известно несколько памятников (как правило, это поселения в ближайшей округе Ист-

рии), где отмечены амфоры и ионийская керамика ещё первой пол.^ в. (Долгаман, Нунташи).

Вторую группу фракийских древностей в Северо-Восточной Добрудже составляют погребальные памятники. Причём, некоторые из них характеризуются некой «этнической чистотой», поскольку античный импорт здесь отсутствует, а датировка устанавливается по другим хроноиндикаторам (могильники Чернавода, Чукурова, погребения Махмудие, Пятра Фрикацей). Все эти погребальные комплексы, включая и те в которых присутствует античный импорт (Корбу де Жос) датируются временем не ранее середины VI в.до Р.Х.

Состояние фонда источников «фракийской» группы, который имеется в нашем распоряжении, позволяет говорить о том, что фракийское население существует в Добрудже в контексте поселений архаического периода уже с первой пол.VI в. Численность таких местонахождений для всего VI века свидетельствует о расселении здесь фракийцев в таком масштабе, которого в этот период не знают ни Бессарабия, ни запрутская Молдова, ни большая (восточная) часть Валахии.

Наконец, существует ещё одна область Понтийско-Карпатского региона где с момента основания первых греческих колоний (вторая пол.\Т в.до Р.Х.), явственно присутствует фракийский элемент. Это Нижнее Поднестровье (Никоими и ряд поселений левобережья Днестровского лимана).

Обзор источников предпринятый в первом разделе настоящей главы позволяет придти к следующим выводам. Раннескифские памятники появляются на севере Карпато-Днестровского региона в середине уп в.до Р.Х. Практически одновременно начинается отсчет хронологии древностей западноподольской группы. Картографирование раннескифских памятников Бессарабии и СевероВосточной Добруджи показывает их постепенное смещение от Среднего Подне-стровья на юг таким образом, что к концу уп века они фиксируются уже в низовьях Дуная. Фракийские древности этого периода в Бессарабии и Молдове представлены какими-то реликтовыми очагами эпохи среднего гальштата, которые, возможно, доживают до конца уп в. Однако, в Северо-Восточной Доб-рудже, по-видимому, сохраняется некоторый оседлый массив фракийского населения. Во всяком случае, сельские поселения в округе Истрии, возникшие уже в первой пол. VI в.до Р.Х., да и материальные остатки в самом городе, обладают вполне определенным набором фракийских элементов.

Бессарабия в VI- V вв. остается областью с довольно пустынным археологическим ландшафтом. Зато фракийский очаг в Добрудже, вписавшийся со всеми своими особенностями в античную политико-экономическую структуру, укрепляется вместе с ней достаточно быстрыми темпами, Его демографический потенциал, как оказалось, вполне позволял уже в VI в. принимать участие в освоении новых районов понтийского побережья лежавших к северо-востоку от Истрии (Нижнее Подпестровье и Побужье).

Во втором разделе на основании проведенного выше анализа источников предпринята реконструкция процесса взаимодействия культур в Карпато-При-черноморском регионе.

Накануне появления скифов, в Днестровско-Карпатских землях завершается процесс распада относительно единого культурного пространства фракийских племён. По-видимому, скифы врядли были непосредственной причиной этого распада. Он был предопределён в основном закономерностями внутреннего циклического развития всякой отдельно взятой культурной системы. Появление номадов могло, в качестве фактора внешнего воздействия лишь ускорить дезинтегрирующее начало в этом процессе.

В середине VII в.до Р.Х. проникшая в Среднее Поднестровье скифская орда распадается на несколько групп дальнейшая судьба которых видится следующим образом. Прежде всего, какая-то часть номадов осталась в этих краях, о чем говорит хронология памятников западноподольской группы - вторая пол. VII - нач.У вв., - разделяемая ныне большинством исследователей. Другая часть скифов, избрав в качестве своего дальнейшего маршрута южное направление, в конечном итоге оказалась в низовьях Дуная, перейдя на его правый берег, в Северо-Восточную Добруджу. Эта группа, судя по всему, передвигалась по междуречью Днестра и Прута. Наконец, еще одна орда кочевников примерно в середине уп века, либо даже чуть раньше, появляется в Трансильва-нии, где в Семиградье застает ещё один инерционный очаг предыдущей эпохи в виде позднегавских городищ (Телеак, Чинку-Корабя, Субчетатя и др.).

Возможные места перехода скифов через Карпаты локализуются исходя из принципа наименьших энергетическихз затрат. В соответствии с этим, в работе предлагается два наиболее вероятных пункта перехода. Первый располагается в районе перевалов южной оконечности Украинских (Лесистых) Карпат (сс.Шепот и Сарата на юго-западе Черновицкой области). Второй пункт был в своё время уже локализован (Minailescu-Birliba V., Untaru I.). Он находится на участке Восточных Карпат между средним течением р.Быстрица и верховьями р.Муреш (гг-Биказ, Георгени).

Археологические реалии раннескифской культуры в Северо-Восточной Добрудже (Сабанжия, Чилик-дере) породили дискуссию о т.н. «Древней» («Старой») Скифии, упоминаемой Геродотом (Марченко К.К., Вахтина М.Ю.). Анализируя ситуацию в целом, с привлечением письменных и археологических источников можно думать, что какой-то раннескифский анклав действительно существовал в Добрудже. Однако, он вряд ли может претендовать на роль пе-коего этнополитического ядра древней Скифии. Вызывает возражения и предполагаемый, столь длительный период его существования — с середины уп по рубеж VI/V вв.

Примерно за полстолетия до появления скифов в Восточном Прикарпатье, на фракийский массив Карпато-Днестро-Дунайских земель оказывает влияние ещё один внешний фактор. В районе Железных Ворот наблюдается ак-

тивность западнобалканских (иллирийских) племён. Эта активность довольно явственно отложилась в материалах курганных некрополей Басараби и Балта-Верде. Можно полагать, что в первой пол. VII в. в Западную Валахию (Олте-нию) проникает какая-то группа иллирийского населения которая, если судить по погребальному инвентарю этих могильников была представлена в основном воинскими (военнизированными) отрядами. После середины уп в. фракийские памятники исчезают из равнинных районов Молдовы и Валахии, концентрируясь при этом, в предгорьях Восточных и Южных Карпат. Вероятно, можно предположить, что в указанных районах дезинтеграция фракийской культурной провинции эпохи среднего гальштата приобрела необратимый характер под воздействием (воздействиями) извпе.

В черезвычайно аморфном, разрежённом культурно-демографическом пространстве Карпато-Днестровских земель второй пол.уп - первой пол.\Т вв.до Р.Х. устойчивый механизм межкультурных контактов, характерный для предыдущей эпохи, перестал действовать. Ему на смену приходит внешне бессистемная, «упорядоченно-хаотичная» схема взаимодействия, в условиях которой векторы таких контактов приобретают самые разнообразные направления. Результатом таких трансляций, маловероятных в предыдущую, стабильную эпоху, стало появление отдельных элементов материальной культуры в значительном отрыве от областей их традиционного распространения. Причём, проследить эти перемещения картографически, между начальной и конечной точками, практически невозможно.

Одним из проявлений деятельности такого механизма культурных контактов стало появление лепной керамики лесостепного типа в низовья Дуная. В диаметрально противоположном направлении могла быть транслирована идея сероглиняной гончарной керамики (СГК). Внезапное появление СПС на Среднем Днестре, в ареале памятников западноподольской группы, в последнее время рассматривается уже как вполне самостоятельная проблема (Бруяко И.В.,1992). Её решение, предлагаемое в пастоящей работе, заключается в следующем. Появление СГК во второй пол. VII в. на Среднем Днестре, а в конце уп - VI вв.до Р.Х. на Венгерской равнине следует связывать с расселением в варварской среде античных гончаров (СИосЬото^чК I). Таким образом, первичный импульс - передача технологии - результат влияния античных центров. Вероятно, в первую очередь таковым следует считать Истрию. Традиция изготовления кружальной керамики в указанных районах варварской периферии исчезает в V в., почти также внезапно, как и появляется. Новое знакомство местного населения с гончарным кругом относится уже к кельто-дакийской эпохе. Такая дискретность традиции может рассматриваться как свидетельство того, что некая идея (в данном случае идея гончарного круга, воплотившаяся только в серой гончарной керамике) передавалась лишь в замкнутом профессиональ-пом сословии людей, первое поколение которых принесло эту идею с собой.

Местное население, по каким-то причинам, не сочло нужным её осваивать, а может быть, попросту не было к ней допущено.

Обзор источников «фракийской» группы позволяет обсудить ещё одну, вполне сформировавшуюся в последнее время проблему. Речь идёт о феномене раннегетской культуры.

Концепция формирования раннегетской культуры, до недавнего времени скорее подразумевалась, нежели обосновывалась. В частности, предполагается следующее. Где-то в Днестровско-Карпатских землях должен существовать некий массив памятников, хронологические рамки которых позволят разместить их между фракийскими древностями эпохи среднего гальштата уп в., и «классической» гетской культурой 1У - III вв.до Р.Х. Период со второй половины (конца) У1 века по V. включительно, заполняют материалы могильника Дан-чены, песколько отдельных разрозненных погребальных комплексов (Пыржол-тены, Олопешти), и крайне немногочисленные находки античного импорта позднеархаического-раннеклассического времени, обнаруженные на некоторых гетских городищах и поселениях основной период функционирования которых приходится на 1У в.до Р.Х. (Лапуп1нян В Л.; Никулицэ И.Т.).

Однако, все эти более или менее бесспорные с культурно-хронологической точки зрения материалы не позволяют полностью сомкнуть линию развития фракийских древностей в Карпато-Днестровских землях. Остается лакупа второй половины (конца) уп - первой пол.У1 вв.

Недавно, проблема формирования раннегетской культуры была представлена в виде развернутой концепции (КамЬа М, ИаИеи У., ЬеуйМ О.). Её авторы полагают, что. область формирования этой культуры находится в Бессарабии, а точнее, в южной части молдавского Среднего Поднестровья. Здесь, на некоторых памятниках был выделен горизонт обитания с керамикой уп - У1 вв.до Р.Х., который и составляет искомое связующее звепо.

Слабыми местами этой концепции является отсутствие более или менее надёжных хроноиндикаторов сопровождающих эту керамику, а также облик самой керамики, которую весьма трудно представить в качестве типологического ряда, способного объединить среднегальштатский и гетский керамический комплексы. Среди кухошюй керамики памятников этой зоны преобладают формы характерные для лесостепных памятников раннескифского времени, в частности - западиоподольской группы. Комплекс столовой керамики в целом, нельзя связать ни с одной из известных для второй пол. У11 - У1 вв. фракийской группой Карпатр-Подунавья. А, фактически, речь может идти лишь о памятниках типа Фериджиле-Бырсешти — наиболее полноценной в археологическом отношении фракийской группе этого времени. Объяснить наличие фракийских форм в южной части молдавской зопы Среднего Подпестровья можно следующим образом. Во-первых, эти формы, известны в керамическом комплексе западноподольской группы, где их, появлению предшествует длительная предыстория чернолесско-сахарнянских и шолдэнештско-жаботинских контактов. Во-вторых, не исклю-

чено, что в своем продвижении на юг во второй пол. VII в. лесостепное население могло застать (а скорее всего и застало) еще какие-то остатки населения среднегальштатского (шолдэнештского) этапа. Материалы этого периода представлены в могильнике Селиште.

Вероятнее всего, культурное явление, обозначенное на юге молдавского Среднего Поднестровья, следует считать не начальным этапом истории гетской культуры, а скорее, завершающей фазой в инерционном периоде развития культуры среднегальштатского населения в Молдавии, при участии лесостепного населения Западной Подолии.

Что касается исходного ареала формирования раннегетской культуры, то представляется, что таковым следует считать Добруджу. Причём, не только, или даже не столько северо-восточную (румынскую) ее часть, сколько южную, болгарскую (Ткачук М.Е.). Именно здесь, ещё в уп в.до Р.Х. формируется группа памятников типа Добрина-Равна. Комплекс лепной керамики этой группы имеет весьма отчетливые параллели на поселениях VI в. в Северо-Восточной Доб-рудже. После открытия здесь могильника Чукурова (81шюп в.) появились некоторые основания говорить и о сходстве погребального обряда между болгарскими и румынскими памятниками.

На консолидацию фракийской (раннегетской) культуры в Добрудже, упКл практически весь VI век. Только ближе к концу этого столетия отмечается некоторая инфильтрация ранних гетов на север, в Дпестровско-Карпатские земли. Именно эти земли, в V - IV вв.до Р.Х. становятся одним из центров распространения гетской культуры.

Последний раздел главы посвящен проблеме появления фракийского этнокультурного компонента в составе населения античных колоний Северо-Запад-пого Причерноморья. Основание Истрии в зоне наибольшей концентрации фракийского населения, позволяет говорить о том, что среди обитателей этого полиса фракийская прослойка присутствовала изначально. По-иному складывалась ситуация в пизовьях Южного Буга и Днестра. В последние годы преобладала точка зрения, согласно которой формирование фракийской «диаспоры» в этих двух колонизационных анклавах происходило за счёт демографических ресурсов Бессарабии (Днестровско-Прутского междуречья) уп - VI вв. Для середины уп века (основание Березанского поселения) наличие таких ресурсов вообщем-то, подтверждается археологическими материалами. Однако, для второй пол.VI в. (основание Никония), как показал проведённый выше обзор источников, проникновение фракийцев в Нижнее Поднестровье из лесостепных районов Бессарабии выглядит весьма проблематичным (Бруяко И.В.,1993).

В модели формирования фракийской «диаспоры» в зонах колонизация Южного Буга и Днестра предлагается различать 2 этапа. Первый - середина VII -нач.^ вв. - основание в низовьях Березанского и Бугского лиманов, первых греческих колоний, куда переселяется какая-то часть позднешолдэнештского населения Днестровско-Прутского междуречья. Каннелированная столовая ке-

рамика из ранних слоев Березанского поселения, вполне соответствует такому варианту развития событий. Связи с исходной областью движения этой группы фракийцев, прекратились, по-видимому, уже в начале VI века, поскольку эта эмиграция была частью процесса полного рассеивания остатков культуры эпохи средпего гальштата в Бессарабии, завершившегося к VI в.до Р.Х. Сценарий второго этапа предполагает, что статус Никония как апойкии Истрии, утвердился в литературе окончательно. Тогда, со второй пол.\Т века северо-восточная граница сферы влияния истринского полиса стабилизируется на левом берегу Нижнего Днестра, куда с этой целью и выводится апойкия, получившая название Никоний. Соответственно, здесь же формируется и зона хозяйственно-экономической экспансии Истрии, куда теперь вкладываются ресурсы полиса, в том числе и демографические. В последнем случае, возможно, имела место целенаправленная политика расселения обитателей истрийской округи — своеобразный вариапт афинской политики клерухий в эпоху пептекоптаэтии. Однако, влияние историйского полиса и во второй пол.^ в.до Р.Х. пе ограничивалось Нижним Поднестровьем. Новая волна фракийских переселенцев в низовья Буга, фиксируемая довольно многочисленными материалами последней трети VI - Нач. V вв., судя по всему, также можно связывать с колонизационной активностью Истрии.

-В заключение по данной главе отмечается, что состав участников межкультурного диалога в Понтийско-Карпатских землях уп - VI вв.до Р.Х. представ-лей тремя главными действующими лицами - скифами-кочевниками, фракийцами, эллинами. Отныне, эти три этнокультурных фактора будут определять ис-торико-археологическое своеобразие региона вплоть до Ш в.до Р.Х.

Помимо них, выявлены и два других, как бы второстепенных участника культурогенетических процессов в регионе. Это иллирийцы, и земледельческое население украинско-молдавской лесостепи. Их роль в разных частях региона проявлялась с разной степенью отчётливости.

ГЛАВА 4 посвящена культурно-хронологическому аспекту раннекочевпиче-ских древностей в Карпатской котловине. Предполагается, что без эпизода связанного с появлением номадов в этом регионе, картина, воспроизводящая становление культуры ранних кочевников в Европе будет выглядеть неполной. Фактически речь идёт об одном из эпизодов все той же панорамы миграций восточных кочевников раннего железного века, реконструкция которой является одной из основных задач настоящей работы.

В первом разделе рассматривается распространение скифских древностей в Трансильвании на фоне местного культурно-археологического субстрата. Некоторые закономерности культурогепетических процессов происходивших в Тран-сильвании (Семиградье) в уп - VI вв. до Р.Х.. позволили обозначить проблема-тику-раздела следующим образом: «Скифы в Трансильвании и проблема РСК в Восточной Европе».

Долгое время появление раннескифских памятников в Трансильвании (группа Чумбруд) относили ко времени не ранее середины уп в.до Р.Х. Однако, сейчас ряд зарубежных исследователей весьма активно обосновывает удревнение трансильванской группы до начала YII-ro, или даже конца VII в. (Vulpe A.; Chochorowski J.; Kemenczei Т.). До недавнего времени такая хронологическая ревизия в Карпатском бассейне была невозможна исходя из ситуации в Восточной Европе, где для неб существовало два видимых препятствия. Оба касались хронологии скифских памятников именно уп в.до Р.Х. Для первой половины этого столетия таким препятствием являлась каноническая версия о культурно-хронологической последовательности предскифских (новочеркасских) и ранне-скифских древностей. Эта преграда была преодолена после провозглашения концепции тождественности киммерийско-скифской материальной культуры. Тем самым, открылись довольно широкие возможности для удревнения ранне-скифской культуры. В Трансильвании паиболее ранними являются древпости периода РСК-2, которые и были полностью синхронизированы с аналогичными памятниками Причерноморья.

Вторым препятствием, на этот раз уже для второй пол.уп в., являлась хронология архаического античного импорта, который отмечен в ряде комплексов этапа РСК-3 и, естественно, является одним из основных хроноиндикаторов этого этапа. Заявленная, без особых на то оснований, верхняя дата раннескифской культуры (РСК-3) - 600 г.до Р.Х. (Медведская И.Н.) - потребовала соответствия и в датировках амфорной тары и расписной керамики, обнаруженных в погребениях периода РСК-3. Несмотря на предпринятые усилия, этого соответствия достигнуть не удалось. Даже для опорного памятника этапа РСК-3 - Репя-ховатой Могилы - датировка античного импорта указывает скорее на первую половину VI в.до Р.Х., нежели на вторую половину (конец) предыдущего столетия (Монахов С.Ю.; Cook R.M., Dupont P.). В целом же, сейчас можно назвать ряд комплексов, в которых более или менее разнообразный инвентарь периода РСК-3 сопровождался античным импортом первой пол.^ в. (БуЛуйка, Хапры, Новоалександровка и др.; табл.уп).

Анализ сложившейся ситуации позволяет наметить тенденцию к повышению верхней даты РСК-3 до первой половины VI в до Р.Х. Для заполнения этого «тёмного» периода скифской истории (Алексеев АЛО.) конкретным археологическим содержанием вполне подходят и некоторые хроноиндикаторы, которые считаются основными уже для следующего этапа — среднескифской культуры (ССК). Речь идет в частности, об опорновтульчатых (базисных) наконечниках стрел. Не так давно уже предлагалось датировать появление этого принципиально нового силуэта наконечников первой пол^ в.до Р.Х. (Полш СВ.). В последнее время отмечены две, независимые от Причерноморья параллели, каждая из которых подтверждает появление опорновтульчатых наконечников в первой половине VI в., а быть может и ещё в VII в.до Р.Х. На западе находки таких наконечников зафиксированы в контексте среднеевропейских древностей периода

НаБ1 или даже НаС2 (Текап В.). На востоке, в одном из курганов Южного При-уралья колчанный набор (всего ок.100 экз.) наряду с преобладающими наконечниками келермесских типов содержал и несколько опорновтульчатых. В целом, данный комплекс относится к «постгумаровскому» горизонту и датируется серединой-второй пол.уп в.до Р.Х. (Исмагил Р.).

Наконец, веским доводом против идеи дискретного развития скифских древностей от РСК к ССК через лакуну первой пол. VI века, выступают как раз скифские могильники Трансильвании и Венгрии. В Трансильвании эти памятники демонстрируют практически непрерывную линию развития от середины-второй половины уп в. до начала V в.до Р.Х. В принципе, этот факт ещё можно объяснить какой-то внутренней, постепенной трансформацией раннескифского анклава внутри Карпатской дуги, хотя, такое объяснение и не выглядит слишком убедительным. Однако, начальная фаза группы Сентеш-Векерзуг (культура Ве-керзуг) в основе которой находится уже, главным образом, комплекс вещей периода ССК, датируется сейчас временем от рубежа УИ/\Г до середины VI вв.до Р.Х., тогда как, начало ССК в Причерноморье относится только ко второй пол. VI в. Таким образом, появление ССК (культура Векерзуг) в Потисье предшествует формированию аналогичного комплекса в Причерноморье что в принципе, невозможно, если следовать модели поступательного распространения древностей скифского типа с востока па запад.

Рассмотрим некоторые аргументы, используемые для удревнения начальной фазы трансильванской группы. Поскольку древностей периода РСК-1 в Карпатском бассейне нет, то понижение даты трансильванских памятников (группа Чумбруд) может осуществляться лишь за счёт хроноиндикаторов этапа РСК-2. Одним из таких индикаторов, влияющих на перемещение начальной даты группы Чумбруд в первую половину VII в. являются бронзовые зеркала с центральной ручкой. Комплексы Трансильвании, содержавшие такие зеркала, были сопоставлены с погребениями Причерноморья, которые фиксируют период бытования зеркал с центральной ручкой и их замены зеркалами с боковой. В результате, появились некоторые основания говорить о том, что дисковидные бронзовые зеркала с центральной ручкой можно считать «сквозными» хроноин-дикаторами, которые в равпой мере могут указывать как на этап РСК-2, так и на РСК-3.

Ещё одним доказательством более ранней даты трансильванской группы считается фактор сероглиняной гончарной керамики (СПС). Ход рассуждений в данном случае, выглядит следующим образом. Эта керамика появляется в за-падноподольской группе во второй половине уп века. В тоже время, в Тран-сильвании она отсутствует совершенно. Поэтому, предполагается, что группа Чумбруд сформировалась раньше западпоподольской (Chochorowski I.). Однако, СГК нет ни в ранних комплексах Семиградья для которых предлагается датировка первой пол. VII в., ни в более поздних - вторая пол. VII - VI вв.до Р.Х. Последнее обстоятельство позволяет думать, что причины отсутствия СГК в Тран-

сильвании не связаны с хронологической позицией раннескифских памятников этой области относительно западпоподольской и потисской (культура Векерзуг) групп.

Предложенная для наиболее ранних погребальных комплексов Трансильва-нии (Теюш, Кристешти) датировка первой пол.уп в. (Chochorowski J.), также не кажется убедительной. Она основана на находках в колчанных наборах этих комплексов отдельных наконечников с более ранними, нежели вторая пол.уп в. силуэтами. Однако, во-первых, такая интерпретация этих паконечников не выглядит бесспорной. А во-вторых, они входят в состав наборов, где есть наконечники, определённо указывающие на этап РСК-3 (Кристешти).

Не представлено убедительных доказательств для перепоса в первую половину уп в. датировок двух грунтовых могильников в Северо-Восточной Тран-сильвании (Мэришелу, Будешти-Фынаце). По-прежнему, есть больше оснований соглашаться с датой предложенной для них автором публикации - вторая пол. VII - первая пол."У1 вв.до Р.Х. (Marinescu G.).

Наконец, не стоит забывать о том, что проблему культурной трансформации в Карпатской котловине периода НаС формируют не только скифские древности. В уп в. в Трансильвании существует и местное население позднего этапа развития культуры Гава (т.н. фаза Гава Ш). Это население было сосредоточено в довольно плотной сети городищ, охватившей бассейн p. Муреш и ее притоков. Прекращение жизнедеятельности на некоторых, наиболее изученных городищах, связывается с силовым воздействием извне, за которым видят появление в Трансильвании скифских отрядов (Vasiliev V.). Поэтому, важно определиться с верхней датой (=датой гибели) этих городищ (Телеак, Чичеу-Корабя, Субче-татя). Полагая, что дата первая пол. VI в. (Vasiliev V.) является завышенной, в работе на оспове сравнительного анализа материалов из позднейших слоев городищ, непосредственно предшествовавших разгрому, и неукреплённых поселений, предложена другая датировка - не ранее середины VII .до РХ.

Весьма серьёзным аргументом против удревнения даты группы Чумбруд до первой пол.уп в. можно считать отсутствие в Трапсильвании ромбических наконечников стрел, которые в Восточной Европе выходят из употребления к середине уп в. (Полш СВ.). Притом, что в ареале западпоподольской и родственной ей черегашско-лагодовской группы, такие наконечники ещё какоечго время находились в употреблении (Круйельницька ЛЛ.; Мелюкова A.M.).

В итоге, основной вывод по данному разделу можно сформулировать следующим образом. Для переноса даты раннескифского горизонта в Трансильва-пии от середины уп в.до Р.Х. в первую его половину (не говоря уже о VII столетии) убедительных аргументов не приведено. По всей вероятности, полная синхронизация типологически тождественных древностей Карпатского бассейна и Причерноморья, невозможна. Как это и предлагает Г.И.Смирнова, необходимо учитывать фактор запаздывания при распространении элементов материальной

культуры от центра (в данном случае, Причерноморье и Северный Кавказ) к периферии (в данном случае, Трансильвания и Венгрия).

Наконец, есть некоторые основания полагать, что скифы Среднего Днестра (западноподольская группа) и скифы Трансильвании - два разных потока одной волны восточных номадов, судьбы которых оказались различными вскоре после того, как где-то на рубеже У111/У11 вв.до Р.Х. они появились в Волго-Донских степях.

Во втором разделе главы рассматривается процесс образования горизонта памятников скифского типа в Восточной Венгрии (Алфёльде).

Культурные компоненты, формирующие раннекочевническую проблематику в Карпатском бассейне представлены тремя группами древностей. Это группа Мезечат (Фюзешабонь-Мезечат) и культура Векерзуг (КВ) в Алфёльде, а также группа Чумбруд в Трансильвании. Вплоть до недавнего времени хронология этих культурных образований выглядела следующим образом. Могильники типа Мезечат относились к предскифскому периоду (т.п. «фрако-киммерийский» горизонт) и датировались в целом IX - У11 вв.до Р.Х. Возникновение двух других групп, выделяемых на основе присутствия в них скифских компонентов, было разведепо во времени. Эти группы обозначали две последовательные волны проникновения в Карпатский бассейн восточных номадов - первая (Трансильва-пия) - середина-вторая пол.уп в., вторая (Потисье) - середипа-вторая пол. У в.до Р X

В середине 80х гт. XX века был подведен своеобразный итог 30-летнему изучению скифских древностей в Потисье. Было установлено, что начало КВ следует относить ко второй половине или даже концу У в. (СЬсюЬогс№8к1 I.). Однако, начавшийся тогда же пересмотр хронологии скифской культуры потребовал внесения соответствующих корректировок и для венгерских памятников. Основания для этого были и среди вещевого набора КВ. Здесь присутствовали некоторые категории инвентаря, для которых датировка второй пол.Ш.в. выглядела невероятно высокой. В настоящее время начало КВ передвинуто па рубеж УП/У вв. Одновременно был поставлен вопрос о культурной преемственности между предскифскими памятниками типа Мезечат и КВ. Для того чтобы говорить об этой преемственности ещё и как о культурно-хронологической. необходимо было найти памятники, которые обычно принято называть «памятниками переходного типа». В данном случае, они должны были располагаться где-то в УП в до Р.Х., между древностями типа Мезечат (IX-УШ вв.) и культурой Векерзуг (У в.).

На роль такого звепа была предложена небольшая группа вепгерских памятников типа Дьёндьёш - Мишколк-Диошдьбр (ДМД). Археологическая докумен-тированность этих памятников - далеко небезупречна. По сути, это случайные находки. Однако, разнообразные хроноиндикаторы, содержавшиеся в этих комплексах позволили датировать этот горизонт в пределах этапа НаС2. Понижение даты КВ до рубежа У!/У вв., фактически привело к тому, что лакупа между по-

тисской группой (ещё одно название КВ) и горизонтом ДМД практически исчезла (СЬсюИогсдазК I.). Следующим шагом должно было быть соединение другой пары культурно-хронологических звеньев - ДМД и Мезечат. Это объединение, по логике вещей, должно произойти уже где-то в первой пол.уп в.до Р.Х. Рассуждения на этот счёт строились следующим образом.

«Фрако-киммерийский» горизонт в Средней Европе завершает 4я группа комплексов, которая датируется рубежом НаВ/С и НаС (СЬосЬогслчК I.). Тогда, с учётом активно продвигающегося удревнения трансильванской группы, пред-скифский и раннескифский горизонты в Карпатском бассейне могут предельно сблизиться. Таким образом, реально ставится вопрос о киммерийско-скифском синкретизме в это время. А, по сути, это всё та же неразличимость материальной культуры, постулируемая ныне для Причерноморья и Северного Кавказа. Небольшая поправка на полстолетия (первая пол.уп в., вместо второй пол. VII в.) вполне объясняется территориально-хронологическим фактором запаздывания, при условии распространения импульсов от центра к периферии.

При чуть более внимательном взгляде на 4 группу комплексов «фрако-ким-мерийского» горизонта оказывается, что внутри Карпатской котловины единственным погребением с предскифским инвентарём восточного облика является лишь погр.1 из Фюзешабонь. Все клады этой группы и большая часть погребений, находятся за пределами Карпатского бассейна (Северная Италия, Сербия, Хорватия, Олтения).

Гораздо более падёжной, обеспеченной значительным количеством комплексов является датировка Зй группы памятников фрако-киммерийского горизонта, которые концентрируются непосредственно в Карпатском бассейне и датируются в основном этапом НаВ3. Это означает, что оснований, для того чтобы финал фрако-киммерийского горизонта в Средней Европе уводить вглубь уп в., - нет. Твёрдо обеспеченной источниками является дата - рубеж VТТ/уп вв., или даже конец VII в.до Р.Х. (ок.720 г.). Комплексом, сочетающим в себе с одной стороны вещи «фрако-киммерийского» типа, а с другой - предметы раннегаль-штатского (НаС) облика, является клад из Фюгед.

Нижняя дата культуры Векерзуг (ок,60О г.) основывается сейчас на следующих материалах из Алфёльда: поздний пласт комплексов «Артанд 1939 и 1953», погребения «А» и «В» из Шайосентпетер, группа находок из Балса, ряд погребений могильников Альшотелекеш и Тёрёксентмиклош, ранний горизопт могильников Тапиоселе и Чаньтелек-Уйхаласто.

Таким образом, несмотря на то, что начало КВ ныне достаточно уверенно располагается на рубеже VТТ/VТ ввдо Р.Х., сомкнуть колонки предскифских и раннескифских древностей в Венгрии не удается. Их разделяет почти целое столетие. Даже если повысить верхнюю дату фрако-киммерийского горизонта и поместить её, как предполагает Я. Хохоровски, в пределах этапа НаС1, всё равно остаётся хронологическая лакуна, по меньшей мере, в полстолетия.

Именно для ликвидации этой лакуны и предполагается использовать восточ-новенгерскую группу памятников типа Дьёндьёш и Мишколк-Диощцьёр, а также курганное погребение в Дьома (горизонт ДМД). Рассмотрим основные хро-ноиндикаторы горизонта ДМД.

1).железные удила типа Векерзуг, основной период бытования которых охватывает VI в.до Р.Х.

2).железный однолезвийный кинжал без павершия с почковидным перекрестием; этот тип отмечается уже в ранней фазе трансильванской группы (Чум-бруд), однако основной период бытования таких клинков, опять-таки приходится на VI в. (Бэйца, Куртя де Арджеш)

3).бронзовые прорезные павершия скифского типа с зооморфными фигур-нами появляются в келермесской и посульской группах; учитывая явно вторичный ареал группы таких наверший, обнаруженной в Алфёльде, вряд ли их появление здесь относится ко времени более раннему, чем вторая пол.-конец уп в.

4).железные тесловидные топоры с боковыми выступами; с некоторыми вариациями эти предметы бытуют на протяжении весьма длительного периода -от НаВ до НаС включительно; подыскать для экземпляров из Дьёндьёш более или менее точную хронологическую позицию в этих рамках, не представляется возможным и, соответственно, нет оснований полагать, что эти индикаторы почему-то должны хронологически предшествовать остальным находкам из комплекса

Получается, что основные хроноиндикаторы горизонта ДМД совершенно отчётливо тяготеют не к предшествующей (условно «предскифской»), а к следующей за ним эпохе. Можно согласиться с тем, что горизонт ДМД действительно обозначает древнейший период становления КВ, возможно, ещё в уп в.до Р.Х. (СЬосЬогслтзМ I.). Однако, заполнить этими памятниками практически всё уп столетие и тем самым сомкнуть предскифскую и раннескифскую традиции в Карпатском регионе, по-видимому, невозможно. Не меняет ситуации и ка-такомбное захоронение в кургане у с.Дьома, которое по всем признакам можно отнести к раннескифскому блоку памятников венгерско-трансильванского района.

Таким образом, для термина «культура Мезечат» следует оставить лишь её узкое, доскифское содержание (IX-VШ вв.). Распространение этого понятия на венгерские древности конца VII - VI вв.до Р.Х. не кажется достаточно обоснованным. Целесообразнее будет обозначать их как древности «культуры Векер-зуг», включая сюда группу памятников типа Дьендьёш — Мишколк-Диошдьёр и Артанд.

ГЛАВА 5 - заключительная глава работы, посвящена проблеме скифской экспансии в лужицкие и гальштатские земли Средней Европы. Без этого эпизода панорама миграции восточных номадов раннего железного века, которую мы, по сути, и пытаемся воссоздать, была бы неполной.

Взгляды на проблему скифского присутствия в Средпей Европе претерпели глубокую эволюцию. Какое-то время (большую часть прошлого столетия) сторонники идеи скифской экспансии оказывались в явном большинстве (П Райнеке, М.И.Ростовцев, В.Пырван, МПардуц и др.). Однако, в последнее время эта идея утратила свою привлекательность и стала вызывать серьезные возражения со стороны ряда западноевропейских исследователей.

Слагаемые, формирующие эту проблему, в настоящее время сводимы к трём основным вопросам. Первый, это собственно вопрос физического присутствия скифов на данной территории (иными словами, можно ли ставить знак равенства между находками скифского облика и военными походами номадов). Второй -хронология этих находок, а значит, при положительном решении первого вопроса - хронологии скифских набегов. Третий вопрос, это вопрос исходного ареала (или ареалов) этих походов.

Археологические источники, как будто бы фиксирующие присутствие скифов на данной территории, остаются практически неизменными на протяжении последнего столетия. Как правило, это наконечники стрел, найденные в культурных слоях лужицких и восточногальштатских городищ. Довольно часто, эти наконечники сопровождают слои пожаров и разрушений (Смоленице-Молышр, Котоуч-Штрамберк, Стжегом, Вицина и др.). Причинно-следственная цепочка, как бы выстраивалась сама собой. Однако, на каком-то этапе изучения скифских древностей в Центральной Европе, оказалось, что эти следы скифского присутствия можно интерпретировать по-иному. В частности, — как результат междоусобных конфликтов, буквально захлестнувших центральноевропейские области в VI в.до Р.Х. Причём, конфликтующее между собой местное население использовало в стычках оружие скифского типа, по-видимому, как более совершенное и потому легко и быстро распространявшееся в инокультурпой среде). Для утверждения о том, что причиной гибели целого ряда населённых пунктов могло быть скифское вторжение, недостает собственно скифских погребальных комплексов (Парцингер Г.). Последнее обстоятельство действительно остается актуальным.

Многочисленные исторические параллели из эпохи раннего средневековья позволяют утверждать, что, по-своему характеру скифские набеги раннего железного века, мало чем отличались от аналогичных рейдов гуннов, аваров, венгров. Примерно одинакова и специфика археологических источников, маркирующих эти набеги. Отрицание скифской экспансии на основе того, кстати, абсолютно бесспорного факта, что нам об этом ничего не сообщают письменные источники (Парцингер Г.), вряд ли можно считать серьезным доводом, если вспомнить, что речь идёт о VI в.до Р.Х. Совершенно очевидно, что в пользу «иностранного» (скифского в данном случае) участия в нападениях на лужицкие и восточногальштатские городища свидетельствует то обстоятельство, что из населенных пунктов Средней Европы подвергшихся нападению в это время, це-

рос национальная!

БИБЛИОТЕКА I С.Пт><л»с ;

01 га нт |

лый ряд располагался в стратегически важных местах (папр.Котоуч-Штрамберк (Чортова Дыра) - Моравские Ворота).

Хронология скифских набегов корректируется в соответствии с тендепцией к удревнению горизонта скифских древностей в Карпатском бассейне. Так, перенос даты гибели городища Смоленице-Мольпир от конца VI в. на рубеж VII/VI вв." (НаС/О) оттподь не исключает участие в этом разгроме скифских всадников, поскольку, этим же временем сейчас датируется возникновение потисской группы (КВ) - ближайшего к Смоленице скифского анклава. Эпоха скифских набегов в Среднюю Европу продолжалась в течение всего VI в. Примерную дату их окончания определяет в том числе, и гибель городища Вицина — ок.500 г.до Р.Х.

В поисках исходного ареала (или ареалов) скифских набегов, наверное, не стоит углубляться далеко в Восточную Европу, Перенос начальной даты культуры Векерзуг на рубеж VII/VI вв. вполне позволяет думать, что и потисская и трансильванская группы, на протяжении всего \Т-го века могли играть роль непосредственного плацдарма скифской экспансии в лужицкие и восточпогаль-штатские земли. Причём, нынешняя хронология вполне допускает, что на острие этой экспансии могла находиться именно скифская группа Алфёльда. Хотя, архаические трёхлопастные длинновтульчатые типы пакопечников из Смоленице, Стжегома и Вицины не исключают и того, что на раннем этапе, в начале VT в., в походах могли принимать участие и скифы Трансильвапии. Огромное количество таких наконечников собранных всего лишь в одном пункте (Смоленице), явно диссонирует с типами стрел культуры Векерзуг в целом, и наоборот -вполне соответствуют колчанным наборам трансильванских могильников.

В ЗАКЛЮЧЕНИИ подводятся краткие итоги работы, характеризуется динамика становления раннекочевнической культуры в Восточной Европе во взаимодействии с оседлоземледельческим населением Причерноморско-Карпатского региона.

На рубеже П4 тыс до Р.Х. в цептральноазиатских районах Великой Степи сформировался комплекс условий и предпосылок, па основе которого стало возможным появление и последующее, черезвычайно стремительное распространение культуры ранних кочевников.

Два последовательных, различных по содержанию импульса из этого цен-лальноазиатского очага культурогенеза, привели к образованию в Восточной Европе в первом случае - черногоровско-новочеркасской (киммерийской) культуры ранних кочевников (Х-К вв.до Р.Х.), а во втором - собственно скифской (раннескифской).

Цроблема взаимоотношения пришельцев-всадников с аборигенами Восточной Европы (Северного Причерноморья в частности), решалась, хоть и с некоторыми вариациями, но в целом всё же примерно в одном русле - образование некоей системы подчинённости вторых, первым. Постепенно, однако, привнесённые с востока традиции активно усваиваются местной средой, результатом

чего и явилась в частности, археологическая культура раннескифской лесостепи, которую одновременно представляло как автохтонное, так и пришлое население.

Параллельно, в предскифский период, происходит какое-то достаточно органичное, непротиворечивое внедрение ранних кочевников в инокультурный, фракийский контекст. Следствием подобных процессов вполне могла быть та уверенность, с которой античные авторы писали о фрако-киммерийском родстве.

Говоря об этапах становления скифской культуры, безусловно, следует различать раннескифскую (РСК) и среднескифскую (ССК) культуры. Однако, речь должны идти о хронологически последовательных, а не о дискретных фазах такого становления. Таким образом, лакуна первой пол. У в.до Р.Х. («темный период» скифской истории), в значительной мере искусственная и уж во всяком случае, не абсолютная. Возможности для её заполнения были проанализированы в настоящей работе.

Во второй половине УН - У вв.до Р.Х.. понятие «Скифия», в географическом плане является, пожалуй, наиболее широким. Помимо едва ли не всей территории нынешней Украины, скифские или «скифообразные» памятники существуют в этот период в Трансильвании, Алфельде, на Северном Кавказе, в Посей-мье и Поволжье. В Причерноморье У в.до Р.Х. - время распространения Скифии на юг и окончательного утверждения еб как военно-политической структуры в степях между Дунаем и Доном. Стабилизируются и границы соседей-фракийцев. Появляются эллинские колонизационные анклавы архаической эпохи.

Относительная стабильность такой многокомпонентной геополитической структуры продлится вплоть до рубежа ГУ-Ш вв.до Р.Х.

По теме диссертации опубликованы следующие научные работы

Монография:

1.Городище у сНовосельское на Нижнем Дунае. Одесса, 2001. (соавт. Ярошевич Ю.И).

Статьи, заметки, тезисы докладовг

2. Лепная керамика из поселения Овидиополь-П/ Новые исследования по археологии Северного Причерноморья. Киев,1987. С. 129-134 (соавт.Суничук Е.Ф.).

3.Фракийцы в Днестре-Дунайском междуречье в УШ- Ш вв.до п.эУ/Актуалыше проблемы историхо-архсологических исследований. ТД VI Республ.конф.мол.ученых. Киев,1987. С.25-26.

4.Скифская керамика античных поселений Нижнего Поднестровья VI- V Ев.до изЛ Киммерийцы и скифы-1. ТДК посвламяти А.И.Тереножкина. 4.1. Кировоград,1987. С.28-30.

5 .Исследования некрополя античного Никоим// Проблемы античной культуры. ТД Крымской научн.конф. Ч.Ш. Симферополь, 1988. С.43-44. (со-авт. Загинайло AT.).

6.Новые археологические памятники Южного Буджака// Воспитание историей. ТД I област.историко-краев.конф.посвЛ00-летию Одессы. Одес-са,1989. С.123-124.

7.Предметы вооружения из Никония// Археологические памятники степей Поднестровья и Подунавья. Киев,1989. С.65-70.

в.Однолезвийное клинковое оружие степной Скифии// Проблеми icTopiï та археологи давнього населенна УкрашськоХ PCP. ТД XX Республ.конф.1А АНУРСР. Khïb,1989.

9.0 ритме палеогеографических изменений и смене культурных групп в Северо-Западном Причерноморье// История и археология Нижнего Подунавья. Чтения памяти проф.А-ИДоватура. ТД научно-пракгач.семин. Ре-ни,1989. С.5-7. (соавт. Карпов В А., Петренко В.Г.).

Ю.Ещб раз о погребении у с.Зализничное// История и археология Нижнего Подунавья. Чтения памяти проф-АЛДоватура. ТД научпо-прах-тич.семин. Рени,1989. С.21-22.

11.Геометрический орнамент на керамике из киммерийских погребений степной зоны Северо-Западного Причерноморья// Проблемы скифо-сармат-ской археологии Северного Причерноморья (ПССАСП-1). ТД Всесоюзн. конф. посв.90-летию проф.Б.Н.Гракова. Запорожье, 1989. С.21-22.

12.Изменения литорали Северо-Западного Причерноморья с XX тыс.до н.э. (палеогегографические карты)// Комплексные методы исследования археологических источников. М-лы V Всесоюзп.совещания. ТД. Ч.П. М.,1989. С.б-8. (соавт. Карпов ВА, Петренко ВТ.).

13.Новый фракийский памятник на Нижнем Дунае и некоторые вопросы политической истории региона в I тыс.до н.э.// Археологические исследования молодых ученых Молдавии. Кишинёв, 1990. С.132-142. (соавтЛСожокару В.М.).

14.0 двух этапах пространственного становления хоры греческих городов Нижнего Поднестровья// Проблемы истории и археологии Нижнего Поднестровья. ТДК. Белгород-Днестровский, 1990. Ч.П. С.10-12.

15.Фракийская керамика из раскопок городища Новосельское-Н на Нижнем Дунае// Охранные историко-археологические исследования на Юго-Западе Украины. Одесса-Запорожье,1990. С.113-122. (соавт. Гизер С.Н.).

16.Некоторые итоги раскопок городища Новосельское-П// Древнейшие общности земледельцев и скотоводов Северного Причерноморья (V тыс.до нл. - V в.нл.). М-лы междунар.конф.Ки1шш£в 1990. Киев, 1991. С.152-153 (соавт. Гизер С.Н., Ойстрах Т.Н.).

17.Изменения уровня Черного моря от эпохи камня до Средних веков (по результатам исследования северо-западного шельфа)// Изучение памятников истории и культуры в гидросфере. Сер.Памхтниковедение. Выл.2. М.,1991. С.8-18 (соавт. Карпов В А, Петренко В.Г.).

18.Эллинско-варварская интеграция — как тип культурной общности// Северо-Западное Причерноморье. Ритмы культурогенеза. ТД семинара. Одесса, 1992. С.40-41.

19.Причерпоморье и Прикарпатье в раннескифскую эпоху (к проблеме взаимных контактов на примере серой гончарной керамики)// Киммерийцы и скифы-2. ТД междупар. конф.посв.памяти А.И.Тереножкина. Мелитополь,1992. С. 19-20.

20.0 древней переправе через Дунай// Историческое краеведение Одес-щины. Сб.материалов. Вып.2. Одесса,1992. С.8-13.

21.Древняя география и колебания уровня моря (на примере северо-западной части Черноморского бассейна в античную эпоху)// ВДИ №2. 1992. С.87-97 (соавт. Карпов В А.).

22.Пинтадера из Никопия// Древнее Причерноморье. Кр.сообщения ОАО. Одесса,1993. С.57-60.

23.Северо-Западное Причерноморье в VII- V ввдо н.э. Начало колонизации Нижнего Поднестровья// AMA. Вып.9. Саратов, 1993. С.60-79.

24Лепная керамика греческого Никония// Древности Причерноморских степей. Киев,1993. С.58-71.

25 .Бессарабия VII- I вв.до Р.Х. Цикл кросскультурных диалогов// ПССАСП-2. ТДК посв.95-летию проф.Б.Н.Гракова. Запорожье,1994. С.27-31. (соавт. Ткачук М.Е.).

26.Финал горизонта "штампованной" керамики раннего железного века в Украинской лесостепи// Бшьске городище в контексп вивчення пам"ятаитв раннього зашзного вЬсу Свропи. Полтава, 1996. С280-285.

27Лериодизация и хронология памятников раннего железного века Нижнего Подунавья (доримская эпоха)// Международные отношения в бассейне Черного моря в древности и Средние века. ТД VIII междунар.конф. Ростов-па-Дону,1996. С.45-48.

28.Никонийская экспедиция Одесского археологического музея HAH Украины// АДУ 1993 р. Кит,1997. С.18-19.

29Ловые памятники предскифской эпохи из Северо-Западного Причерноморья// Чобручский археологический комплекс и вопросы взаимовлияния античной и варварских культур (IV в.до н.э. - IV в.н.э.). М-лы полевого семинара. Тирасполь,1997. С.43-48 (соавт. Гизер С.Н., Дзиговский АД),

30.Grädi$tea Novosel'skoe П (Satu Nou II)- un nou complex tracic la Dunärea de Jos// Ccrcetäri arheologice in aria Nord-Tracä. Т.П. Bucure§ti,1997. P.l 13-168 (соавт. Новицкий EJO.).

31.Исследования на левобережье Нижнего Дупая// АВУ 1997-1998 pp. Киев,1998. С.62-63. (соавт. Ванчугов BJI, Сырбу В., Никулицэ И.Т.).

32.Исследования Никония// Охрана и исследования памятников археологии в Одесской области. Одесса,1999. С.13-18 (соавт. Секерская HJM., Миль-чарек М.)

33.Раскошеи Няжледулайской археологической экспедиции в 1997*1998 ттЛ Охрана и исследования памятников археологии в Одесской области. Одесса,1999. С.28-33 (соавт. Ванчугов В.П., Сырбу В., Никулицэ И.Т.).

34.Новые данные о поселении Ново-Некрасовка-Ш/ Краткие сообщения Одесского археологического общества. Одесса, 1999. С 92-94 (соавт. Сапожников И.В., Кожокару В.М.).

35.Моллюски семейства Сургеа и памятники раннескифской эпохи в Восточной Европе// Проблемы скифо-сарматской археологии Северного Причерноморья. Сб.посв.100-летию Б.НХракова. Запорожье,1999. С.47-54.

36.Cercetärile arheologice de la Novosel'skoe - Satu-Nou. Campaniile 19971998// Cercetári aiheologice to aria Nord-Tracá. ТЛП. Bucure§ti,1999. P.223-277. (соавт. Ванчугов В.П., Сырбу В., Никулицэ И.Т.).

37Лсследования фракийских памятников в Нижнем Подунавъе в 1999 тЛ АВУ 1998-1999 pp. Киш.1999. С.78 (соавт. Ванчугов В.П., Никулицэ И.Т., Быркэ В.).

38.Комплекс предскифского времени у сЛуркары в Нижнем Поднестро-вье (к вопросу о киммерийских колесницах в Восточной Европе)// STRATUM plus №3.2000. C.l57-170 (соавт. Яровой ЕЛ.).

39.Четыре слагаемых в датировке основания греческих колоний Северного Причерноморья// Чобручский археологический комплекс и древние культуры Подпестровыг. М-лы полевого семян. Тирасполь 2000. С.150-153

40.Феномен "всадничества" евразийских степей (рубеж П - I тысдо PJL)// Роль ахалтекинского коня в формировании мирового коннозаводства. JM-лы междунар.иаучн.конф. Ашхабад, 2001. С.12-15

Отпечатано в ООО «АкадемПринт». С-Пб. ул. Миллионная, 19 Тел.: 315-11-41. Подписано в печать 06.04.04. Тираж 100 экз.

P-795 t

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора исторических наук Бруяко, Игорь Викторович

ВОСТОЧНОЙ ЕВРОПЕ В НАЧАЛЕ I ТЫС. ДО Р.Х. С.9

1.1. Возможности "геометрической" керамики как хронологического индикатора предскифского периода (на примере Северо-Западного Причерноморья) С.9

1.2. Геометрическая керамика и начало раннескифской культуры С.47

1.3. "Геометрический" мир Циркумпонтийской области С.61

1.4. Вступление к киммерийской проблеме (население Северного Причерноморья предскифской эпохи) С.73

ГЛАВА 2. КИММЕРИЙЦЫ И СКИФЫ С.94

2.1. Проблема персонификации культуры ранних кочевников в

Восточной Европе С.94

2.2. Азиатские корни евразийской проблемы С.120

2.3. Вместо заключения С.146-

ГЛАВА 3. ПОНТИЙСКО-КАРПАТСКИЕ ЗЕМЛИ В VII-V ВВ.

ДО Р.Х. С.148

3.1 .Археологические источники С. 149

3.1.1. Скифы С. 149

3.1.2. Фракийцы С. 169-187 3.2. Реконструкция диалога культур С.187

3.2.1. Общие замечания С. 187

3.2.2.Скифский фактор культурогенеза. "Иллирийский этюд" С.192

3.2.3. Раннегетская культура С.208

3.2.4.Фракийцы и античные колонии Северо-Западного Причерноморья С.227

ГЛАВА 4. РАННИЕ КОЧЕВНИКИ В КАРПАТСКОМ БАССЕЙНЕ

С.238

4.1. Скифы в Трансильвании и проблема РСК в Восточной Европе С.238-270.

4.2. Скифские древности в Восточной Венгрии (группа Мезечат и культура Векерзуг) С.270

4.3. Вместо заключения С.303-

ГЛАВА 5. ПРОБЛЕМА СКИФСКИХ НАБЕГОВ В ЛУЖИЦКИЕ

И ГАЛЫНТАТСКИЕ ЗЕМЛИ СРЕДНЕЙ ЕВРОПЫ С.310-327 ЗАКЛЮЧЕНИЕ С.328

Введение диссертации2003 год, автореферат по истории, Бруяко, Игорь Викторович

Наверное, немного найдется проблем в евразийской археологии, которые за последние два десятилетия вызывали бы столь бурные и острые дискуссии как проблема кочевников Евразии раннего железного века (киммерийско-скиф-ская). Виной тому, как обычно, несколько причин, лежащих в плоскости объективной данности, и субъективного её восприятия.

Некогда, на рубеже бронзового и железного веков, в евразийских степях объективно существовал некий культурный феномен, процесс зарождения и начальная стадия трансформации которого, во многом остаются загадочными. Очевидно, что с этим феноменом связано и такое явление как всадничество, которое на рубеже П-1 тыс.до Р.Х. (или в самом начале I тыс.) практически мгновенно охватило весь евразийский степной пояс.

К моментам субъективного "вмешательства" в проблематику ранних кочевников относится, прежде всего, само понятие "ранние кочевники", а также кулыурно-археологическое наполнение и хронология этого понятия. Принципиально новый социокультурный стандарт - номады, - появившись на исторической арене в начале I тыс.до Р.Х., в дальнейшем, трансформируясь по некоему замкнутому циклу, существует почти 3 тысячелетия, до Нового времени включительно. Не вдаваясь в полемику вокруг дефиниций ("ранние", "поздние") отмечу, что к кочевым сообществам Евразии предскифского и ранне-скифского периодов, в любом случае, вполне применимо именно понятие "ранние кочевники". На протяжении практически всей первой половины I тыс.до Р.Х. в структурном (социально-экономическом и демографическом) отношении, эти сообщества изменялись мало. За счет исключительной подвижности на этой стадии, элементы степной кочевнической культуры, как правило, вместе с Её носителями, охватили собой обширнейшую территорию от Китая на востоке, до Средней Европы на западе, и от Среднего Поволжья на севере, до Передней Азии на юге. Только в середине I тыс.до Р.Х., начиная с V века, маргинальные, в географическом отношении, раннекочевнические анклавы постепенно растворяются в местной этнокультурной среде, и номады как бы возвращаются в свою традиционную ландшафтно-географическую среду. Наиболее яркий пример - оформление политических границ Скифии в географических рамках степного Причерноморья. Это начало фазы стабильности, есть следствие, а быть может и причина, кардинальных изменений в социально-экономической и политической структуре кочевых сообществ, которые, судя по всему, означают наступление следующего, качественно иного этапа в их становлении.

Собственно, все эти соображения, по-видимому, вполне позволяют ограничить хронологические рамки настоящего исследования первой половиной I тыс.до Р.Х.

Географические рамки работы, в основном, охватывают крайние западные пределы евразийского степного пояса. Это Северное Причерноморье, и прилегающие к нему другие культурно-исторические и ландшафтно-географи-ческие области - зона украинской лесостепи с севера и район Карпатского бассейна с запада. Этот выбор был предопределен следующими соображениями. В наше время достаточно узких археологических специализаций, гигантская протяженность евразийского степного пояса с его безусловной региональной этнокультурной мозаичностыо, не позволяет подробно, в деталях заниматься какой-бы то ни было проблемой в глобальном, евразийском масштабе. Объём накопленного материала и его специфика таковы, что такие попытки, предпринятые одним конкретным исследователем, неизбежно приведут к появлению работ т.н. очеркового характера, весьма близких к научно-популярному жанру. Вероятно, именно поэтому, сейчас всю группу исследователей занимающихся ран-некочевнической проблематикой условно можно разделить на две основные подгруппы, интересы которых концентрируются, главным образом, в азиатской и европейской частях Великой Степи. Столь же условной границей между ними, или вернее, зоной смежных интересов, можно считать Волго-Уральский регион. К западу от него резко падает активность исследователей "азиатской" подгруппы, а к востоку - "европейской".

Вариант решения проблемы ранних кочевников Евразии, в настоящей работе отрабатывается, главным образом, на европейских материалах. Предпочтение западной части евразийского пояса степей было отдано, в основном, по двум причинам. Во-первых, в силу объективных обстоятельств, я принадлежу к представителям "европейской" исследовательской подгруппы. Во-вторых, именно на западе Великой Степи, с выходом ранних кочевников к границам мира оседлых земледельцев Северных Балкан и Средней Европы фактически заканчивается тот самый мобильный, если угодно, "хаотичный" период становления кочевого мира Евразии. Практически, "мгновенно" заполнив весьма объёмное, но довольно однотонное в ландшафтном и демографическом отношении, пространство Великой Степи, кочевники в дальнейшем сталкиваются с принципиально иной в этом плане ситуацией. Энергия первичного импульса, которой хватило на то, чтобы буквально прорубить несколько "окон" в культурном монолите Средней Европы позднеурненфельдско-раннегальштатского времени, эта энергия в дальнейшем, к середине I тыс.до Р.Х. неизбежно угасает. Тем самым, понимание процессов происходивших на завершающей стадии появления ранних кочевников в Европе, позволит получить более или менее законченное представление об этом, первом этапе становления кочевых сообществ, в целом. Правда, с одним условием. Необходимо, хотя бы в общих чертах отслеживать те тенденции, которые сейчас формируют проблему ранних кочевников на востоке Евразии. Иными словами, что происходило там в самом начале I тыс. до Р.Х., накануне "Великого скифского похода из Центральной Азии в Европу" (Курочкин Г.Н., 1993, с.24). Этим и было обусловлено появление в работе соответствующего раздела ("Азиатские корни евразийской проблемы"). Здесь совершенно отсутствуют претензии на сколько-нибудь исчерпывающее освещение более чем глобальной и самостоятельной проблемы становления номадизма1 на востоке Евразии. С точки зрения исследователя, принадлежащего к "европейской" группе, была предпринята попытка, как-то сблизить эти два региона на основе общей, сквозной проблемы, которая пока что, повторяю, во многом в силу объективных обстоятельств, рассматривается в региональных аспектах

Системообразующим фактором становления номадизма в евразийском степном поясе, я считаю миграцию. Поскольку, этот фактор, в полной мере проявился ещё до возникновения в Восточной Европе раннескифской культуры, то отсюда и необходимость анализа событий, последовательно происходивших в Понтийско-Карпатском регионе в предскифскую и раннескифскую эпохи. Не случайно, в литературе вполне устоялось такое слитное словоупотребление, как "киммерийско-скифская проблема". Это позволяет думать, что рассматривать обе культурные составляющие, лучше всего параллельно, или точнее - последовательно-параллельно. Причём, независимо от того, будем ли мы считать эти два культурных феномена тождественными (= синхронными), либо, в конечном счете, признаем за ними известное своеобразие и культурно-хронологическую преемственность. Без освещения тех процессов, которые происходили в регионе в предскифскую эпоху, восприятие культурно-демографической ситуации в раннескифский период, будет выглядеть, вероятно, в определенной степени искаженным. Ведь, для этих двух эпох, состав участников культурного диалога можно считать достаточно стабильным. Конечно, каждой из них, была присуща определённая внутренняя динамика. Так, в раннескифскую эпоху из предшествующего, предскифского периода перешёл, хотя и значительно видоизмененный, но всё же вполне устойчивый в своей этнокультурной преемственности, фракийский фактор. Сохранилось оседло-земледельческое население украинской лесостепи. Присутствует и кочевой, фактор, в ви

1 Излишне, наверное, подчеркивать, что явление номадизма рассматривается в работе, главным образом, с военно-политической точки зрения, поскольку хозяйственно-экономический аспект - совершенно самостоятельная область исследования. де теперь уже второй волны восточного (иранского) населения. Впрочем, не обошлось и без появления новых действующих лиц. Прежде всего, это население раннегреческих апойкий северного побережья Понта.

Однако, начинаем мы всё-таки, с предскифской эпохи. Традиционно, в неё помещают хронологический отрезок ограниченный, с одной стороны финальной стадией развития степных культур позднего бронзового века, а с другой - появлением памятников раннескифской культуры. Если в этом отношении всё выглядит вполне привычно, то группа материала, выбранная в качестве исходной для освещения процессов культурогенеза в предскифскую эпоху, может показаться в этом отношении не совсем традиционной.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Процессы культурогенеза в Причерноморско-Карпатском регионе в раннем железном веке"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ.

К X в.до Р.Х. в области евразийского степного пояса в силу стечения целого ряда обстоятельств сформировались условия для появления на исторической арене приниципиально нового социокультурного стандарта - номадов. Среди множества таких факторов, одним из основных, на мой взгляд, следует считать природно-климатический. Несомненно и наличие некоей завершающей, относительно короткой фазы (толчка) в этом текучем процессе становления. И в связи с этим, крайне удачным кажется одно из определений понятия "импульс", принадлежащее Т.Шибутани. Согласно этому определению импульс - есть состояние дискомфорта, требующее определённого действия для своего устранения (цит.по Дьяконов И.М., 1990, с.9). Вероятно, что именно в таком состоянии очутилось население евразийских степей на рубеже II- I тыс.до Р.Х. Несмотря на то, что предпосылки для завершающей фазы в евразийском ареале имелись практически повсеместно, в роли первичного очага таких импульсов выступили центральноазиатские области. "Азиатский котел", который в дальнейшем на протяжении двух тысяч лет методично выплёскивал в евразийские степи всё новые и новые кочевые орды, - заработал. Предельно точная географическая локализация этого "котла" вряд ли возможна. Полностью согласен с В.Е.Ерёменко, который говорит о бессмысленности поиска некоей одной-единственной территории, на которой сформировалась любая новая, не обязательно скифская, кочевническая культура. Можно говорить лишь об очаге инноваций, которые затем, в результате взрывной фазы этногенеза, с необычайной, часто археологически неуловимой скоростью распространились на огромные территории (Ерёменко В.Е., 1997, с.51, сн.6). На роль такого очага инноваций сейчас, наверное, с равными шансами на успех претендуют Восточный Казахстан и Семиречье, Алтай и Тува, Восточный Туркестан (Синьцзян) и Северо-Западная Монголия ( Рис.26).

Первым или, во всяком случае, одним из первых актов этого историчес-fe кого действа стала "карасукско-аржанская" волна, которая не позднее конца X в.до Р.Х. докаталась до степей Предкавказья и Причерноморья. Здесь, в рамках очерченной М.П.Грязновым обширной "аржано-черногоровской" общности, и формируется тот самый черногоровско-новочеркасский горизонт раннекочев-нических древностей (Рис.16), период существования которого в Причерноморье охватывает в основном около двух столетий - IX- УШ вв.до Р.Х.

Демографическая ситуация в Причерноморье, которую застали азиатские кочевники, видится следующим образом. Население эпохи поздней бронзы, в основном покинуло степную зону в стремлении обрести для жизнедеятельности более приемлемые по ландшафтно-климатическим условиям экологические ниши. Такой областью была лесостепь, где относительно благополучно обитало р население чернолесской культуры, прямые предки которого (белогрудовская культура) тесно общались со своими степными соседями (белозерская культура). Другой такой нишей, возможно, были горный Крым и Северо-Восточная Добруджа. Однако, какое-то население осталось и в степной полосе (горизонт погребений с геометрической керамикой).

За 200 лет пребывания черногоровско-новочеркасских кочевников в Причерноморье их отношения с аборигенами должны были быть каким-то образом регламентированы. Скорее всего, события развивались по сценарию, хорошо известному впоследствие. Причины тяги кочевников к очагам оседлости давно и хорошо известны. Обычно это приводило к оформлению некоей системы подчинённости или зависимости от номадов местного населения. Северное * Причерноморье в этом смысле вряд ли было исключением. Пастушеское население степной зоны (в т.ч. и горизонт погребений с геометрической керамикой) могло быть попросту включено номадами в состав своей орды. Тем самым,

295 Для южнорусских степей, включая Причерноморье, такими очагами оседлости с мощной «ремесленной гравитацией», практически во все времена были районы Северного Кавказа и Днепровско-Днестровской лесостепи. опять-таки могла сформироваться некая иерархийная двухступенчатая социально-политическая структура со всаднической верхушкой ("царями") и рядовыми воинами-пастухами ("народом" (Herod.IV.ll)).296

Появление к западу от Волги в конце УШ в.до Р.Х. восточных кочевников второй волны (РСК) и их дальнейшее продвижение к Днепру внесло некоторую дисгармонию в культурно-демографическую ситуацию в Причерноморье. Нарушается пространственно-культурная целостность предскифской степной провинции, а с ней и налаженная система контактов восток-запад-восток, которая служила прекрасным проводником культурных традиций на протяжении нескольких столетий. Ареал предскифских древностей степного Причерноморья, как бы распался на два - Подонье-Приазовье и Северо-Западное Причерноморье (Днепровско-Дунайская степная дуга). Причём, каждый из этих двух микроареалов находится в сфере влияния одного из двух отмеченных очагов оседлости - Северный Кавказ и лесостепное Поднепровье (Рис.18).

Описанные события вряд ли носили характер короткого боевого столкновения, в результате которого побеждённые ушли, а победители остались. Скорее всего, это был процесс достаточно постепенного (в течение быть может, полустолетия) вытеснения, которое сопровождалось культурным взаимодействием, следствием чего и было то самое единство материальной культуры киммерийцев и скифов УП в.до Р.Х.

Последующий, закавказско-малоазийский, этап истории восточных (ку-бано-приазовских) киммерийцев более или менее хорошо известен, а точнее сказать, - освещён. Западные также в конечном итоге покинули причерномор

29бО том, что в данном фрагменте может содержаться определённая историческая информация, отражающая в частности сословно-кастовую стратификацию киммерийского общества, говорил Д.С.Раевский. Однако, по его мнению, сам конфликт между народом и царями в контексте которого подана эта информация: ".характеризуется наиболее отчётливыми чертами фольклорной поэтики" (Раевский Д.С., 1985, с.51). Что же касается события, вызвавшего этот конфликт (скифское вторжение), то, оно, возможно, и имеет реальную историческую канву, которая в эпической традиции приобрела глобальный характер (Раевский Д.С.,1985, с.53). Отражение борьбы между киммерийской дружиной (царями) и народом (покорённым населением) видел в этом легендарном конфликте и М.И.Ростовцев (1918, с. 28). ские степи. Судя по приведенной ранее верхней дате горизонта погребений с геометрической керамикой в Северо-Западном Причерноморье, это произошло вскоре после 700 г.до Р.Х. Однако, их дальнейшая судьба, в отличие от восточных соплеменников, на самом деле совершенно неясна. Некоторый свет здесь может пролить лишь античная литературная традиция (столь ненадёжная, впрочем), да ещё два уникальных памятника Северо-Восточной Болгарии -Енджа и Белоградец.

Предполагаемое античными авторами фрако-киммерийское родство, могло быть основано на двух историко-археологических реалиях. Первую демонстрируют теснейшие связи местного населения Причерноморья с фракийским миром. О них было сказано достаточно.297 Вторую определяет кочевая верхушка, бесспорно восточного происхождения, которая однако, судя по "всадническим" комплексам, на протяжении двух столетий постоянно внедрялась в европейский, в частности, северофракийский этнокультурный контекст. Такое многолетнее соседство различных групп населения вполне могло трансформироваться в устной традиции местных поколений и дойти до античных авторов уже в виде некоего единства. Постулируемое таким образом "фрако-киммерийское" родство вполне способно разрешить тот самый, вроде бы совершенно непреодолимый дуализм, который констатировали и перед которым, в конечном счёте, останавливались многие. Жорж Дюмезиль писал, что ".киммерийцы, вероятно, также явились в "полном составе" — с востока, если они, подобно скифам, были иранцами, или с запада, если они принадлежали к другой индоевропейской группе - фракийцев и фригийцев" (Дюмезиль Ж., 1990, с.214).

297 г\ •

Эта точка зрения весьма распространенная в последние годы, как и следовало ожидать, отнюдь не нова. Она фактически восходит ещё к работам исследователей начала XX столетия. Так, о земледельцах Днепровской (Правобережной) лесостепи, как о фракийцах, писал А.А.Спицын (1911, с.156, 166, 168). О культуре этого (лесостепного) населения, теснейшим образом связанной с севером Балкан, говорил М.И.Ростовцев (1918, с.76). Наконец, А .М.Тальгрен полагал, что в позднем бронзовом веке происходила прямая фракийская миграция на территорию нынешней Украины (Tallgren А.М., 1926, р.216-217)

Следующая страница в истории ранних кочевников на западе евразийского пояса степей уже непосредственно связана со скифами - родственным киммерийцам, иранским населением второй волны.

Продолжая считать миграцию системообразующим фактором в становлении евразийского номадизма, о чём уже было сказано, я полагаю, что теория северопричерноморского или шире - восточноевропейского происхождения скифов, в своей канонической версии не годится даже для сдачи в архив.

Формирование раннескифской культуры в Восточной Европе фактически уже шло по сценарию отработанному примерно двумя столетиями раньше киммерийцами, представлявшими авангард азиатского кочевого импульса. Следующий всплеск "азиатского котла" произошёл в УШ в.до Р.Х., когда (и с этим уже согласны многие) новая, гораздо более многочисленная волна номадов перешла Араке (Волгу). Вехами на этом пути можно считать Гумаровский курган, памятники фазы Ахмылово-П в Прикамье, а также раннесакский анклав в Приаралье (Тагискен, Уйгарак, Сакар-чага).

Основная часть перешедших Волгу скифов повернула на юг, оказавшись в экологически благоприятном анклаве Северного Кавказа (горно-степная зона ллл и Кубано-Приазовские степи). Другая, возможно меньшая по численности группа, продолжая двигаться в западном направлении, гасит скорость своего продвижения в жаботинском ареале Среднего Поднепровья (Рис.60). Таким образом, "допонтийский" период скифской истории в социально-экономическом отношении был близок стадии того самого неограниченного номадизма, который вряд ли когда-либо практиковался кочевниками и на самом деле является достаточно условной, чисто теоретической моделью. Однако, именно к этому периоду следует отнести многочисленные свидетельства об

298 Г.Парцингер сейчас датирует эту фазу рубежом VIII/VII- VII вв.до Р.Х. и считает её синхронной келермесскому этапу (Parzinger Н., 1998, s.234),

Таким образом, раннескифская культура на Северном Кавказе - это конечно же, не результат мирной, вялотекущей инфильтрации отдельных племён "срубно-андроновского круга" (Погребова М.Н., Раевский Д.С., 1992, с.226). исключительной мобильности скифского образа жизни (отсутствие городов, постоянные перемещения, жилища на колесах и np.(Herod.IV.46)).

Подобной реконструкции соответствует третья этногоническая легенда в изложении Геродота (Herod.,IV.l 1), а также "историческая" (по С.С.Бессоновой (1983, с.12)) версия Диодора (Diod.,11.43). Во фрагменте Диодора примечательна хронологически-последовательная маркировка ареала древнейших скифов "допонтийского" периода их истории: Араке (в данном случае, вероятнее всего, Приаралье), страна в горах до Кавказа (Северный Кавказ вплоть до Главного Кавказского хребта), а в низменностях - прибрежья Океана и Меотийского озера и прочие области до реки Танаиса (Прикубанская низменность, Северо-Восточное Приазовье, Северо-Западный Прикаспий). "Спустя несколько времени потомки этих царей.подчинили себе обширную страну за рекой Танаис до Фракии" (Diod.n.43,4).300

Было бы неверно видеть во всех этих событиях механическую смену культур или даже населения в южнорусских степях, не говоря уже о лесостепной Украине. На раннем этапе взаимодействия местного и пришлого населения (конец УШ- первая пол.УП вв.до Р.Х.) заменён был лишь поверхностный слой, т.н. элитарная субкультура. Причём, в функционально-типологическом отношении это былц всё те же элементы кочевнического набора, постепенно вытеснившие старые, черногоровско-новочеркасские. Традиции оседло-земледельческого культурного блока украинской лесостепи при этом, в целом, сохраняются. Это и не удивительно, ибо механизм трансформации такого сверхустойчивого монолита, уходящего корнями в эпоху бронзы, работал в основном по своим внутренним законам.

300 Вообще, свидетельство Диодора Сицилийского о "бесславном" периоде в истории скифов весьма напоминает археологически латентный период истории хунну-гуннов II- IV вв.от Р.Х., когда это сообщество после перенесённого в середине II в. разгрома, сохранив этникон, внезапно трансформировалось в силу, наводившую ужас на обывателей вконец разложившейся античной цивилизации (Гумилёв JI.H., 2003, с.330).

Постепенно привнесённые традиции активно усваиваются местной средой, результатом чего и явилась археологическая культура раннескифской лесостепи, которую одновременно представляло как автохтонное, так и пришлое население. Таким образом, здесь "азиатская" и "европейская" концепции происхождения скифской культуры совершенно не противоречат друг другу. Собственно говоря, эта же мысль невольно озвучена и Геродотом, когда он говорит, что ".согласно одним сообщениям, скифы очень многочисленны, а

301 по другим - коренных скифов.очень мало" (Herod., IV.81). Распространение этнонима господствующей, но как правило, малочисленной по сравнению с местным населением группы, на подчинённых аборигенов - достаточно обычное явление. Ко времени Геродота прошло уже более 200 лет с момента появления в Причерноморье "коренных" (азиатских) скифов. И поэтому неуверенность и разноречивость информаторов Геродота относительно происхождения скифов, вполне объяснимы. Отличить потомков "победителей" от потомков "побеждённых" было уже практически невозможно, учитывая, что процесс смешения культур, в том числе и на этническом уровне, длился на протяжении

Для степной зоны проблемы взаимоотношений пришлого и местного населения в этот период как бы не существует по причине фактического отсутствия последнего. Восточные киммерийцы в конце VIII- нач.VII вв. были вынуждены уйти в Закавказье, а причерноморские (западные) - за Дунай. Причём, если первые, вероятнее всего, испытывали непосредственное давление со стороны скифов, то вторые (опять-таки, в полном соответствии с Геродотом) покинули страну заблаговременно, ввиду лишь потенциальной угрозы. Судя по погребениями с геометрической керамикой, этот исход мог иметь место в первой пол.УП в.до Р.Х., скорее, ближе к её началу.

301 Авторитет Геродота, который наряду с миграционной приводит и две версии автохтонного происхождения скифов, вряд ли пострадает, поскольку уже неоднократно отмечалось, что использование одной из этих этногонических легенд для доказательства исконного обитания скифов в Северном Причерноморье по всем законам фольклорного жанра является не вполне корректным (Бессонова С.С., 1983, с. 12; Кузнецова Т.М., 1994, с.6).

О том, что угроза для причерноморских киммерийцев могла быть действительно лишь потенциальной, свидетельствует и то, что степная зона достаточно долго не представляла для скифов особого интереса. И только начиная с VI в.до Р.Х. ареал скифской культуры постепенно расширяется от лесостепи в южном направлении. Окончательное закрепление границ степной Скифии между устьями Дона и Дуная, вероятнее всего, произошло незадолго до похода Дария I. В этом немаловажную, если не определяющую роль сыграло появление новой волны номадов (ССК), исходной областью движения которой опять-таки следует считать степные районы к востоку от Каспия. Эту новую фазу активности скифов А.Ю. Алексеев объясняет конкретными историческими событиями, вызвавшими очередную цепную реакцию в евразийском степном поясе (Алексеев А.Ю., 1992, с.111-112).

Впрочем, некоторые соображения, изложенные выше, позволяют сделать весьма существенную оговорку. Когда мы говорим об этапах становления скифской культуры, различая раннескифскую и среднескифскую, то вероятнее всего, речь должна идти всё же о хронологически последовательных, а не дискретных фазах такого становления. Иначе говоря, я не считаю, что этапы РСК и ССК разделяет лакуна, приходящаяся на первую половину VI в.до Р.Х. (т.н. "темный период" скифской истории). Скорее всего, в этом промежутке времени оба этапа смыкаются. Комплексами, которые заполняют этот "переходный" период, являются прежде всего погребения с греческим импортом конца VII- первой пол.VI вв.302 Сюда же войдут, по-видимому, и какие-то комплексы, в стрелковых наборах которых преобладают опорновтульчатые (базисные) наконечники стрел. Какие конкретно это комплексы, пока неясно. Необходима хронологическая дифференциация внутри этой, черезвычайно разнообразной группы наконечников.

302 В Закубанье, к этому времени, возможно, относятся 1 и 10 Ульские курганы (Эрлих В.Р., 2000, с.77-78)

Говоря о Карпато-Днестровском регионе замечу, что столь ощутимая в среднескифскую эпоху пестрота типов погребальных памятников Бессарабии, при их относительно небольшом количестве, по всей видимости, предусматривает в формировании этой группы нечто большее, чем просто новая волна номадов с востока.303 Весьма вероятно, что во второй пол. VI-Ha4.V вв.до Р.Х. процесс расселения кочевников, затронувший весьма обширную территорию, носил отнюдь не одностороннюю (восток-запад) направленность, а был, скорее всего, многовекторным. Не забудем, что всё это происходило на фоне развития каких-то местных, предшествовавших образований.

Во второй пол.VII- VI вв.до Р.Х. понятие "Скифия" является, пожалуй, наиболее широким в географическом плане. Помимо едва ли не всей территории нынешней Украины скифские, или "скифообразные" памятники существуют в этот период в Трансильвании (вторая пол.VII- Ha4.V вв.), Потисье (VI-V вв.), на Северном Кавказе (вплоть до середины - второй пол-V в.), в Посеймье (VI-V вв.) и Поволжье (VII в.). Пожалуй, именно это и есть поистине Великая Скифия!304 В Причерноморье VI век - это время распространения Скифии на

303 Последнее, разумеется, имело место, причём на мой взгляд, во второй пол.VI в. эту волну представляли погребения "воинского" типа, а чуть позднее, уже в V в. - "всаднические" захоронения (общее, северопричерноморское явление). Сожжения в могильной яме (Коржово, Чауш) и на древнем горизонте (Дубоссары), а также памятники типа Пыржолтены-Данчены-Олонешты, вероятнее всего могли принадлежать как фракизированным скифам (потомкам первой волны кочевников периода РСК), так и скифизированным фракийцам (реликтам сре-днегалыптатского населения, либо проникавшим сюда из сопредельных, к примеру - Добру-джа, областей).

304 Это понятие не содержит ни малейшего намёка на некую единую археологическую культуру. Речь идет о культурном комплексе, связанном преимущественно с воинским бытом (Погребова М.Н., Раевский Д.С., 1992, с.63). Ядро этого комплекса, сцементированное местными и привнесёнными традициями, находилось в Северном Причерноморье, а блуждающие, высокомобильные элементы этой структуры легко и быстро усваивались на смежных территориях, но при обязательном участии на начальном этапе населения-носителя этих элементов.

Н.А.Гаврилюк считает, что отсутствует сущностное наполнение этого термина, следовательно, в нём нет объективной необходимости (Гаврилюк Н.А., 19996, с.36). В понятийном аппарате археологической науки вообще не существует объективной необходимости. Он субъективен по своей природе. Любопытно, что в другой своей работе, Н.АГаврилюк, высказываюг и окончательного утверждения её как военно-политической структуры. Однако, в этот же период начинает медленно разрушаться известная культурно-археологическая целостность Восточноевропейской Скифии, поскольку последним импульсом, цементировавшим её, явился тот, который привел к формированию культуры Векерзуг в Потисье.

Центростремительные силы, консолидировавшие Скифию в междуречье Дона и Дуная, ассимиляция и отток номадов из лесостепи привели к тому, что демографическая пустота в Днестровско-Карпатских землях к концу V в.до Р.Х. постепенно заполняется "вернувшимися" из-за Дуная гетами. Политический status quo, нарушенный во второй пол.УП в. появлением кочевников к западу и юго-западу от Днестра, был полностью восстановлен фракийцами. "Бесславный период" в истории ещё одного народа - гетов - закончился.

Отныне начинается новая эпоха, к которой вполне применимо определение "классическая". Классическая скифская культура, классическая гетская культура и даже мир античной цивилизации классического периода. Структуры миров вполне упорядочены. Внешние граница стабилизированы, по крайней мере настолько, что какие-то локальные потрясения им не угрожают. Заведен вполне цивилизованный, определённый порядок взаимоотношений. Вся эта "классическая" многокомпонентная геополитическая структура, - вполне гармонична и самодостаточна. Её внешне довольно безмятежное существование продлится, впрочем, недолго. Уже в конце ГУ- нач.Ш вв.до Р.Х. неторопливый диалог культурных миров довольно бесцеремонно нарушат новые действующие лица. ясь примерно в том же духе, вольно или невольно, раскрывает содержание термина "Великая Скифия". "В это понятие, - пишет она, - на интуитивном уровне вкладываются представления, по-видимому, о самых широких границах Скифии в максимально большом временном интервале. И им обозначают политическое объединение разноэтничных племен под эгидой кочевников-индоиранцев во всем цикле скифской и предскифской археологических культур" (Гаврилюк Н.А., 2001, с.20-21), Оставим в стороне некоторые спорные моменты этой пространной дефиниции и лишь отметим её фактическое наличие, а значит - и необходимость в ней.

Список научной литературыБруяко, Игорь Викторович, диссертация по теме "Археология"

1. Абрамов А.П.,1993. Античные амфоры. Периодизация и хронология// БС. Вып.З. C.4-I35.

2. Абрамов А.П., Сазонов Ю.С.,1992. Керамика трёх подводных комплексов Патрея// БС. Вып.1. С.147-172.

3. Агульников С.М.Д992. Исследование курганов у с.Котюжень// АИМ 1986. Кишинёв. С. 104-120.

4. Агульников С.М., Бубулич В.Г.,2000. Скифский курган 9 у с.Никольское на Нижнем Днестре// Чобручский археологический комплекс и древние культуры Поднестровья. М-лы полевого семинара. Тирасполь. С.47-56.

5. Акимова Л.И.,1988. К проблеме "геометрического" мифа: шахматный орнамент// Жизнь мифа в античности. М-лы научной конф. "Випперовские чтения" вып.ХУШ. Ч. 1. М. С.60-97.

6. Акишев К.А., Акишев А.К.,1978. Проблемы хронологии раннего этапа сак-ской культуры// Археологические памятники Казахстана. Алма-Ата. С.38-64.

7. Алексеев А.Ю.,1991. Хронология и хронография Причерноморской Скифии V в .до н.э.// АСГЭ. №31. С.43-56.

8. Алексеев А.Ю.Д992. Скифская хроника (скифы в VII- V вв.до н.э.: историко-археологический очерк). СПб.

9. Алексеев А.Ю.,1996. Хронография европейской Скифии (VII- IV вв.до н.э.). Автореф.дис.доктист.наук. СПб.

10. Алексеев А.Ю., 2000. Отклик на некоторые доклады. Материалы III международной конференции "Проблемы сарматской археологии и истории"// ИАИАНД в 1998 г. Вып.16. Азов. С.348-354.

11. Алексеев А.Ю., Качалова Н.К., Тохтасьев С.Р.,1993. Киммерийцы: этнокультурная принадлежность. СПб.

12. Алексеева И.JI., Булатович С.А.,1990. Два кургана на левобережье Днестровского лимана// Охранные историко-археологические исследования на Юго-Западе Украины. Одесса-Запорожье. С.35-48.

13. Алексеева И.Л., Охотников С.Б., Редина Е.Ф.,1997. Скифские погребения у г.Арциз// Чобручский археологический комплекс и вопросы взаимовлияния античной и варварской культур (ГУ в.до н.э. ГУ в.н.э.). Тирасполь. С.48-55.

14. Андриенко В.П.,1989. Об относительной хронологии материалов поселения у с.Пожарная Балка// ПССАСП-1. С.8-9.

15. Андриенко В.П.,1992. О находках бронзовых стремявидных удил на поселении Пожарная Балка/ЛСиммерийцы и скифы-2. ТДК. Мелитополь. С.8-9.

16. Андриенко В.П., 1992а. Комплекс начала скифского времени на поселении Пожарная Балка (раскоп 11)// ДАС. Вып.1. С.73-88.

17. Андриенко В.П.,1993. Продолжение исследований у с.Пожарная Балка// АДУ 1992 р. С.3-4.

18. Андриенко В.П.,20(Ю. О нижней хронологической дате поселения Пожарная Балка// Археология и древняя архитектура Левобережной Украины и смежных территорий. Донецк. С.100-101.

19. Андрух С.И.,1995. Нижнедунайская Скифия в VI — начале I в.до н.э. (этнопо-литический аспект). Запорожье.

20. Античные государства Северного Причерноморья, 1984. (Археол.СССР). М.

21. Антонова Е.В.,1981. Орнаменты на сосудах и "знаки" на статуэтках анауской культуры (к проблеме значения)// Средняя Азия и её соседи в древности и средневековье. М. С.5-21.

22. Артамонов М.И.,1974. Киммерийцы и скифы. Л.

23. Археология Венгрии. Конец П тысячелетия до н.э.-I тысячелетие н.э. М. 1986.

24. Асланов Г.М., Ваидов P.M., Ионе Г.И.,1959. Древний Мингечаур. Баку.

25. Банару В.,1997. К вопросу об экономических связях населения Пруто-Днестровского междуречья с греческим миром (по данным греческого импорта с городища Бутучень)// Никоний и античный мир Северного Причерноморья. Одесса. С. 174-179.

26. Бандуровский А.В., Буйнов Ю.В., Дегтярь А.К.,1998. Новые исследования курганов скифского времени в окрестностях г.Люботина// Люботинское городище. Харьков. С. 143-182.

27. Барцева Т.Б.,1985. Химический состав наконечников копий Северного Кавказа У1П- УП вв.до н.э.// КСИА. Вып. 184. С.42-49.

28. Барцева Т.Б.,1988. Бронзовые кинжалы Сержень-Юрта (итоги спектроанали-тического изучения)// КСИА. Вып. 194. С.23-29.

29. Барцева Т.Б.,1989. Раннескифский цветной металл в Предкавказье (комплекс "Красное Знамя")// Естественнонаучные методы в археологии. М. С. 109-117.

30. Белинский А.Б.,1990. К вопросу о времени появления шлемов ассирийского типа на Кавказе// СА. №4. С.190-195.

31. Березин Я.Б., Дударев С.Л.,1998. Могильник "Лермонтовская скала (у реки)" памятник раннего железного века Пятигорья// Материалы по изучению историко-культурного наследия Северного Кавказа. Вып.1. Археология. Ставрополь. С. 167-209.

32. Бернштам А.Н.,1952. Историко-археологические очерки Центрального Тянь-Шаня и Памиро-Алтая// МИА. №26.

33. Беспалый Е.И., Парусимов И.Н.,1991. Комплексы переходного и раннескифского периодов на Нижнем Дону// СА. №3. С .179-195.

34. Бессонова С.С.,1983. Религиозные представления скифов. Киев.

35. Бессонова С.С.,1994. Курганы лесостепного Побужья// Древности скифов. Киев. С.3-34.

36. Бессонова С.С.,1996. Глиняш жертовники лшостепового Подншров"я раннь-осифського часу// Археолопя №4. С.25-40.

37. Бессонова С.С.Д999. Украшський Jlicocren сюфського часу. 1сторико-гео-граф1чна ситуащя// Археолопя. №1. С. 148-160.

38. Бессонова С.С., Батуревич С.Ю.,1998. Корчага кизил-кобинського типу з Мо-тронинського городища// АВУ 1997-1998. Кию. С.6-7.

39. Бессонова С.С., Романюк В.В., Скорый С.А.,1995. Зольник раннескифского времени из урочища Лысая Гора. Киев.

40. Бессонова С.С., Скорый С.А., Романюк В.В.,2000. Раскопки Мотронинского городища в 1994 году// АВУ 1994-1996. Киш. С. 10-11.

41. Бессонова С.С., Скорый С.А.,2001. Мотронинское городище скифской эпохи. Киев-Краков.

42. Бидзиля В.И., Яковенко Э.В.Д974. Киммерийские погребения Высокой Могилы//СА. №1. С.148-159.

43. Бойко Ю.Н.,1999. Погребение скифского времени с деревянной стелой в кургане 16 Купьевахского могильника на Ворскле// ПССАСП-3. С.41-45.

44. Бокий Н.М., Ольховский B.C., 1994. Раннескифский курган на Днепровском Правобережье//РА. №2. С.151-163.

45. Боковенко Н.А.,1989. К вопросу о восточных импульсах в раннескифской культуре Северного Причерноморья// Скифия и Боспор. М-лы конф.памяти акад.М.И.Ростовцева. Новочеркасск, 1989. С.79-80

46. Боковенко Н.А.,1990. Скифские бронзовые котлы Северного Причерноморья (к проблеме выделения культурных типов)// Древние памятники Кубани. Краснодар. С.166-174.

47. Боковенко Н.А.,1992. К вопросу о сложении раннекочевнических культур Казахстана и Саяно-Алтая// Маргулановские чтения. М., С.137-139.

48. Боковенко Н.А.,1995. Новый памятник аржанского этапа в центре Азии// Южная Сибирь в древности. СПб., С.85-90.

49. Боковенко Н.А., Заднепровский Ю.А.,1992. Ранние кочевники Восточного Казахстана// Степная полоса азиатской части СССР в скифо-сарматское время. (Археол. СССР). М., С.140-148.

50. Болтрик Ю.В.,2000. Основной торговый путь Ольвии в Днепровское лесостепное Правобережье// РА. №1. С. 121-130.

51. Бонгард-Левин Г.М., Грантовский Э.А.,1983. От Скифии до Индии. Древние арии: мифы и история. М.

52. Бонев А., 1988. Тракия и Егейският свят през втората половина на II хилядотие пр.н.е.// Розкопки и проучвания. Кн.XX. София.

53. Борзияк И.А., Манзура И.В., Левицкий О.Г.,1983. Коржевские курганы// АИМ в 1979-1980. Кишинёв. С.3-27.

54. Бочкарёв B.C., 1986. К вопросу о хронологическом соотношении Сейминского и Турбинского могильников// ПАП. С.78-111.

55. Бруяко И.В.,1987. Фракийцы в Днестро-Дунайском междуречье в УШ-Ш вв.до н.э.//Актуальные проблемы историко-археологических исследований. ТД VI Республ.конф.мол.ученых. Киев. С.25-26

56. Бруяко И.В., 1987а. Скифская керамика античных поселений Нижнего Подне-стровья VI-V вв.до н.э.// Киммерийцы и скифы-1. ТДК посв.памяти А.И.Тереножкина. 4.1. Кировоград. С.28-30.

57. Бруяко И.В.,1989. Предметы вооружения из Никония// Археологические памятники степей Поднестровья и Подунавья. Киев. С.65-70.

58. Бруяко И.В., 1989а. Однолезвийное клинковое оружие степной Скифий// Про-блеми icTOpu та археологи давнього населения Украшсько'1 РСР. ТД XX Республ.конф.1А АН УРСР. Кшв. С.29-30

59. Бруяко И.В., 19896. Ещё раз о погребении у с.Зализничное// История и археология Нижнего Подунавья. Чтения памяти проф.А.И.Доватура. ТД на-учно-практич.семин. Рени. С.21-22.

60. Бруяко И.В., 1989в. Геометрический орнамент на керамике из киммерийских погребений степной зоны Северо-Западного Причерноморья// ПССАСП-1.С.21-22.

61. Бруяко И.В., 1990. О двух этапах пространственного становления хоры греческих городов Нижнего Поднестровья// Проблемы истории и археологии Нижнего Поднестровья. ТДК. Белгород-Днестровский. Ч.П. С. 10-12.

62. Бруяко И.В.,1992. Эллинско-варварская интеграция как тип культурной общности// Северо-Западное Причерноморье. Ритмы культурогенеза. ТД семинара. Одесса. С.40-41.

63. Бруяко И.В., 1992а. Причерноморье и Прикарпатье в раннескифскую эпоху (к проблеме взаимных контактов на примере серой гончарной керамики)// Киммерийцы и скифы-2. Мелитополь.С. 19-20.

64. Бруяко И.В., 19926. О древней переправе через Дунай// Историческое краеведение Одесщины. Сб.материалов. Вып.2. Одесса. С.8-13

65. Бруяко И.В.,1993. Лепная керамика греческого Никония//ДПС. Киев. С.58-71.

66. Бруяко И.В., 1993а. Северо-Западное Причерноморье в VII- V вв.до н.э. Начало колонизации Нижнего Поднестровья// АМА. Вып.9. Саратов. С.60-79

67. Бруяко И.В., 19936. Пинтадера из Никония//Древнее Причерноморье.КС ОАО. Одесса. С.57-60

68. Бруяко И.В.,1996. Финал горизонта "штампованной" керамики раннего железного века в украинской лесостепи// Бшьське городище в контексп вивчення пам"яток раннього зал1зного вжу Свропи. Полтава. С.280-285.

69. Бруяко И.В., 1996а. Периодизация и хронология памятников раннего железного века Нижнего Подунавья (доримская эпоха)//МОБЧМ (t.VIII).C.45-48

70. Бруяко И.В.,1997. Никонийская экспедиция Одесского археологического музея НАН Украины// АДУ 1993 р. Киш.С.18-19

71. Бруяко И.В.Д999. Моллюски семейства Сургеа и памятники раннескифской эпохи в Восточной Европе// ПССАСП-3. С.47-54.

72. Бруяко И.В.,1999а. Очерки экономической истории населения Северо-Западного Причерноморья в 7- 3 вв.до Р.Х. Волжск.

73. Бруяко И.В.,2000. Четыре слагаемых в датировке основания греческих колоний Северного Причерноморья// Чобручский археологический комплекс и древние культуры Поднестровья. М-лы полевого семин. Тирасполь. С.150-153

74. Бруяко И.В.,2001. Феномен "всадничества" евразийских степей (рубеж II I тыс.до Р.Х.)// Роль ахалтекинского коня в формировании мирового коннозаводства. М-лы междунар.научн.конф. Ашхабад, 2001. С. 12-15

75. Бруяко И.В., Суничук Е.Ф.,1987. Лепная керамика поселения Овидиополь-1// Новые археологические исследования по археологии Северного Причерноморья. Киев. С.129-134.

76. Бруяко И.В., Кожокару В.М.,1990. Новый фракийский памятник на Нижнем Дунае и некоторые вопросы политической истории региона в I тыс.до н.э.// АИМУМ. Кишинёв. С.132-142.

77. Бруяко И.В., Гизер С.Н.,1990. Фракийская керамика из раскопок городища Новосельское-П на Нижнем Дунае// Охранные историко-археологические исследования на Юго-Западе Украины. Одесса-Запорожье. С. 113122.

78. Бруяко И.В., Гизер С.Н., Ойстрах Т.И., 1991. Некоторые итоги раскопок городища Новосельское-Н//ДОЗСС-1. Кишинёв 1990. Киев. С. 152-153 .

79. Бруяко И.В., Карпов В.А.,1992. Древняя география и колебания уровня моря (на примере северо-западной части Черноморского бассейна в античную эпоху)// ВДИ №2. С.87-97

80. Бруяко И.В., Ткачук М.Е.Д994. Бессарабия УП-1 вв.до Р.Х. Цикл кросскуль-турных диалогов// ПССАСП-2. С.27-31.

81. Бруяко И.В., Гизер С.Н., Дзиговский А.Н.,1997. Новые памятники предскиф-ской эпохи из Северо-Западного Причерноморья// Чобручский археологический комплекс и вопросы взаимовлияния античной и варварской кулыур (IV в.до н.э. ГУ в.н.э.). Тирасполь. С.43-48.

82. Бруяко И.В., Мильчарек М., Секерская Н.М., 1999. Исследования Никония// Охрана и исследования памятников археологии в Одесской области. Одесса. С. 13-18

83. Бруяко И.В., Ярошевич Ю.И.,2001. Городище у с.Новосельское на Нижнем Дунае. Одесса.

84. Вайнберг Б.Й.,1979. Памятники куюсайской культуры// Кочевники на границах Хорезма. ТХАЭЭ. T.XI. С.7-78.

85. Вальчак С.Б., Мамонтов В.И., Сазонов А.А.,1996. Ранние памятники черного-ровского этапа в Восточной Европе: происхождение и хронология// ИАА. №2. С.23-44.

86. Ванчугов В.П.,1983. Балтская группа памятников эпохи поздней бронзы// Материалы по археологии Северного Причерноморья. Киев. С.88-101.

87. Ванчугов В.П.,1990. Белозерские памятники в Северо-Западном Причерноморье. Киев.

88. Ванчугов В.П.,1993. Керамика с прочерченным орнаментом из памятников поздней бронзы Северо-Западного Причерноморья//ДПС. Киев. С.28-39.

89. Ванчугов В.П.,1998. Киммерийские погребения Южной Бессарабии (из коллекций Национального исторического музея)// Древнее Причерноморье. М-лы IV чтений памяти проф.Карышковского П.О. Одесса. С.36-41.

90. Ванчугов В.П., Загинайло А.Г., Тощев Г.Н.,1976. Охранные раскопки кургана у с.Траповка Одесской области// Археологические и археографические исследования на территории Южной Украины. Киев-Одесса. С.214-224.

91. Ванчугов В.П., Островерхое А.С.,1984. Позднекиммерийский курган близ Одессы// Новые археологические исследования на Одесчине. Киев. С.57-65.

92. Ванчугов В.П., Бруяко И.В., Сырбу В., Никулицэ И.Т.,1998. Исследования на левобережье Нижнего Дуная// АВУ 1997-1998 pp. Киш. С.62-63.

93. Ванчугов В.П., Бруяко И.В., Никулицэ И.Т., Быркэ В., 1999. Исследования фракийских памятников в Нижнем Подунавье в 1999 г.// АВУ 1998-1999 pp. Киш. С.78

94. Ванчугов В.П., Бруяко И.В., Сырбу В., Никулицэ И.Т.,1999а.Раскопки Нижнедунайской археологической экспедиции в 1997-1998 гг.//Охрана и исследования памятников археологии в Одесской области.Одесса. С.28-33

95. Варенов А.В.,1999. Скифские материалы из китайской части Алтая// Итоги изучения скифской эпохи Алтая и сопредельных территорий. Барнаул. С.26-30.

96. Варфоломеев В.В.,1987. Относительная хронология керамических комплексов поселения Кент// Вопросы периодизации археологических памятников Центрального и Северного Казахстана. Караганда. С.56-69.

97. ВасиЬ Р., 1974. Нека питагьа хронологи.е старщег гвозденог доба северног Балкана// Старинар. Т.ХХП-1971. С.35-52.

98. Бахтина М.Ю.,1991. "Скифский путь" в Прикубанье и некоторые древности Крыма в эпоху архаики// Вопросы истории и археологии Боспора. Воронеж-Белгород. С.3-12.

99. Винокур I.C., 1985. 1стор1я лгсостепового Поднгстров"я та ГИвденного По-бужжя. Кшв-Одеса.

100. Вишневская О.А.,1973. Культура сакских племен низовьев Сыр-Дарьи// ТХАЭЭ. Т.VIII.

101. Вульпе А., 1960. Вопросы в связи с концом раннежелезного века в свете раскопок в Фериджеле// Dacia. T.IV. Р. 181-199.

102. Вязьмтна M.I., Покровська С.Ф.,1956. Поселения VII-VI ст.до н.е. в околи-цях с.Жаботша// АП УРСР. T.VI. С.38-47.

103. Гавриленко 1.М.,Супруненко О.Б.,1995. Археолопчш розвщки в ХоролУ/ ПАЗ. №3. С.105-110.

104. Гаврилюк Н.А.,1979. Лощёная керамика степных погребений предскифского времени// Памятники древних культур Северного Причерноморья. Киев. С.20-40.

105. Гаврилюк Н.А.,1996. Керамика внестепной группы в погребениях предскифского времени на территории Северного Причерноморья// Между Азией и Европой. Кавказ в IV-I тыс.до н.э. М-лы конф. поев. 100-летию А.А.Иессена. СПб. С.118-121.

106. Гаврилюк Н.А.,1999. Местные и заимствованные компоненты киммерийской культуры (по материалам керамики)// ВДИ. №1. С.85-97.

107. Гаврилюк Н.А., 1999а. История экономики Степной Скифии VI-Ш вв.до н.э. Киев.

108. Гаврилюк Н.А., 19996. Скифия "Великая" или "просто Скифия"?// Скифы Северного Причерноморья в VII-IV вв.до н.э. ТДК. поев. 100-летию Б.Н.Гракова. М. С.33-36.

109. Гаврилюк Н.А., Отрешко В.М.,1982. Лепная керамика архаического поселения Большая Черноморка-П//Древности Степной Скифии. Киев. С.75-90.

110. Гавриш П.Я.,1995. Розкопки на Бшьскому Захщному городипц// ПАЗ. №3. С.72-78.

111. Галанина Л.К.,1977. Скифские древности Поднепровья (Эрмитажная коллекция Н.Е.Бранденбурга)// САИ. Д1-33.

112. Галанина Л.К.,1997. Келермесские курганы// Степные народы Евразии. T.I. М.

113. Ганша О.Д. ,1965. Поселения сюфського часу у сел! 1ване-Пусте// Археолопя. T.XIX. С. 106-117.

114. Ганша О.Д.,1984. Поселения ранньосюфськоГ доби поблизу с.Залгсся// Археолопя. №47. С.68-79.

115. Гиндин Л.А., Цымбурский В.Л.,1996. Гомер и история Восточного Средиземноморья. М.

116. Гольцева Н.В., Кашуба М.Т.,1994. О культурно-хронологической стратиграфии городища Глинжены II// ДОЗССП-2. Тирасполь. С.165-168.

117. Гольцева Н.В., Кашуба М.Т.,1995. Глинжень П. Многослойный памятник Среднего Поднестровья. Тирасполь.

118. Горбов В.Н.,1996. Финал бронзового века Северо-Восточного Приазовья и некоторые проблемы региональных различий// Северо-Восточное Приазовье в системе евразийских древностей (энеолит бронзовый век). М-лы междунар.конф. 4.2. Донецк. С. 13-21.

119. Горбов В.Н., Подобед В.А.,1996. О хронологической позиции памятников Камышеватского типа// Северо-Восточное Приазовье в системе евразийских древностей (энеолит бронзовый век). М-лы междун.конф. 4.2. Донецк. С.96-99.

120. Горбунова Н.Г.,2001. Конская упряжь ранних саков Центральной Азии (Средняя Азия и Казахстан, кроме Западного)// Древние цивилизации Евразии. История и культура. М-лы междунар. конф. посв.75-летию акад.Б.А.Литвинского. М., С. 179-200

121. Гордезиани Р.В.,1978. Проблемы гомеровского эпоса. Тбилиси.

122. Городцов В.А.,1910. Бытовая археология: Курс лекций, читанных в Московском Археологическом Институте. М.

123. Граков Б.Н.,1971. Скифы. М.

124. Грантовский Э.А.,1970. Ранняя история иранских племен Передней Азии. М.

125. Грюнебаум фон Г.Э.1986. Классический ислам. 600-1258 гг. М.

126. Грязнов М.П.,1947. Памятники майэмирского этапа эпохи ранних кочевников на Алтае// КСИИМК. Вып.ХУШ. С.9-17.

127. Грязнов М.П.,1956. Северный Казахстан в эпоху ранних кочевников// КСИИМК. Вып.61. С.8-16.

128. Грязнов М.П.,1966. О чернолощёной керамике Кавказа, Казахстана и Сибири в эпоху поздней бронзы// КСИА. Вып.108. С.31-34.

129. Грязнов М.П.,1966а. Восточное Приаралье// Средняя Азия в эпоху камня и бронзы. M-JL С.233-238.

130. Грязнов М.П.,1970. Пастушеские племена Средней Азии в эпоху развитой и поздней бронзы// КСИА. Вып. 122. С.37-43.

131. Грязнов М.П., 1978. К вопросу о сложении культур скифо-сибирского типа в связи с открытием кургана Аржан// КСИА. Вып.154. С.9-18

132. Грязнов М.П.,1980. Аржан: Царский курган раннесакского времени. JI.

133. Грязнов М.П.,1983. Начальная фаза развития скифо-сибирских культур// Археология Южной Сибири. Вып. 12. Кемерово. С.3-18.

134. Грязнов М.П.,1992. Алтай и приалтайская степь// Степная полоса азиатской части СССР в скифо-сарматское время. (Археол. СССР). М., С. 161-178.

135. Гумилёв JI.H., 2003. Хунны в Китае. М.

136. Гуцал А.Ф., Гуцал В.А., Мегей В.П.,1998. Дослщження курганш сюфського часу у Середньому Подшстров"!// АВУ 1997-1998. С.74-75.

137. Деопик Д.В., Митяев П.Е.,1981. Методика анализа керамического декора// Средняя Азия и её соседи в древности и средневековье. М. С.122-149.

138. Дергачёв В.А.,1979. Раннескифское погребение на Среднем Пруте// СА. №3. С.239-241.

139. Дергачёв В.А., 1984. Курганы у с.Гура-Быкулуй// Курганы в зонах новостроек Молдавии. Кишинёв. С.3-36.

140. Дергачёв В.А., Борзияк И.А., Манзура И.В.,1989. Рошканские курганы. Кишинёв.

141. Дзис-Райко Г.О.,1959. Лшна керамлка з о.Березаш VII-VI ст.до н.е.// МАПП (МАСП). Вип.2. С.36-43.

142. Дзис-Райко Г.А.,1966. Археологические исследования городища у села Над-лиманское// МАСП. Вып.5. С.163-175.

143. Диамант Э.И., 1984. О датировке Пузановского поселения// Новые археологические исследования на Одесчине. Киев. С.83-88.

144. Диамант Э.И., Черненко Е.В.,1971. Скифский кинжал из Одесского музея// АИУ 1968. Вып.З. С.159-160.

145. Добролюбский А.О.,1999. В поисках античной Одессы// STRATUM plus. №3. С.241-259.

146. Древности Приднепровья, 1900. Вып.Ш. Киев.

147. Дубовская О.Р.,1989. К интерпретации комплексов типа Новочеркасского клада// СА. №1. С.63-69.

148. Дубовская О.Р.,1993. Вопросы сложения инвентарного комплекса черного-ровской культуры// АА. №2. С.137-160

149. Дубовская О.Р.,1994. Локальные зоны черногоровской культуры (по материалам скорченных погребений)// РА. №2. С. 15-29.

150. Дубовская О.Р.,1997. Об этнокультурной атрибуции "новочеркасских" погребений степного Причерноморья// АА. №6. С.181-218.

151. Дударев СЛ., 1991. Из истории связей населения Кавказа с киммерийско-скифским миром. Грозный.

152. Дударев С.Л.,1992. О связях Северного Кавказа с Закавказьем в начале I тысячелетия до н.э. (по материалам Пятигорья и Верхнего Прикубанья)// Киммерийцы и скифы-2. ТДК. Мелитополь. С.28-29.

153. Дударев С.Л.,1994. О хронологической позиции памятников новочеркасского типа// МОБЧМ (т.УП). С.13-16.

154. Дударев С.Л.,1998. К вопросу о месте "киммерийских" комплексов из Западной Азии в системе хронологических и культурных связей Причерноморья, Кавказа и восточных районов Евразии// ВДИ. №4. С.77-93.

155. Дьяконов И.М.,1990. Архаические мифы Востока и Запада. М.

156. Дьяконов И.М.,1994. Киммерийцы и скифы на Древнем Востоке// РА. №1. С.108-116.

157. Дюмезиль Ж., 1990. Скифы и нарты. М.

158. Ерёменко В.Е.,1997. Относительная и абсолютная хронология Европейской Скифии: взгляд со стороны// STRATUM+Петербургский археологический вестник. СПб.-Кишинёв. С.44-61.

159. Ермолаева А.С., 1987. Памятники переходного периода от эпохи бронзы к раннему железу// Археологические памятники в зоне затопления Шуль-бинской ГЭС. Алма-Ата. С.64-94.

160. Ефимова С.Г.,2000. Соотношение лесостепных и степных групп населения Европейской Скифии по данным краниологии// Скифы и сарматы в УП-III вв.до н.э. Палеоэкология, антропология и археология. М., С.39-44.

161. Завойкин А.А.,1992. Классификация фрагментов самосских амфор из Фанаго-рии// РА. №3. С.40-56.

162. Загинайло А.Г., Бруяко И.В., 1988. Исследования некрополя античного Нико-ния// Проблемы античной культуры. ТД Крымской научн.конф. 4.III. Симферополь. С.43-44.

163. Заец И.П.,1979. Курганный комплекс раннескифского времени у с.Тютьки Винницкой области// СА. №1. С.256-260.

164. Зверев Е.Ю., 2001. Хронология культуры Басараби по данным орнаментации на керамической посуде// STRATUM plus. №3. (в печати)

165. Золотарёв М.И., 1986. Херсонес и Ольвия в конце VI- П вв.до н.э. (проблемы взаимоотношений). Автореф.дис.канд.ист.наук. Л.

166. Иванчик А.И.,1994. К вопросу об этнической принадлежности и археологической культуре киммерийцев. I. // ВДИ. №3. С. 149-167

167. Иванчик А.И.,1995. К вопросу об этнической принадлежности и археологической культуре киммерийцев. П.// ВДИ. №1. С.3-22.

168. Иванчик А.И.,1996. Киммерийцы (древневосточные цивилизации и степные кочевники в VIII- VII вв.до н.э.). М.

169. Иванчик А.И.,1999. Современное состояние киммерийской проблемы. Итоги дискуссии// ВДИ. №2. С.77-97.

170. Иессен А.А.,1931. Северокавказские сосуды с изображением оленей// СГАИМК. Вып.2. С.14-18.

171. Иессен А.А.,1953. К вопросу о памятниках VIII-VII вв.до н.э. на юге Европейской части СССР// СА. №ХУШ. С.49-110.

172. Иессен А.А.,1954. Некоторые памятники УШ- УП вв.до н.э. на Северном Кавказе//ВССА. М. С.112-131.

173. Ильинская В.А.,1957. О происхождении культур раннежелезного века на Левобережье Среднего Днепра//КСИИМК. Вып.70. С. 14-27.

174. Ильинская В.А.,19б8. Скифы Днепровского лесостепного Левобережья (курганы Посулья). Киев.

175. Ильинская В.А.,1973. Относительная хронология раннескифских курганов бассейна реки Тясмин// СА. №3. С.3-23.

176. Ильинская В.А.,1975. Раннескифские курганы бассейна р.Тясмин (УП-УТ вв.до н.э.). Киев.

177. Ильинская В.А.,1982. Изображения скифов времени переднеазиатских походов// Древности степной Скифии. Киев. С.38-47.

178. Ильинская В.А., Мозолевский Б.Н., Тереножкин А.И.,1980. Курганы VI в.до н.э. у с.Матусов// Скифия и Кавказ. Киев. С.31-63.

179. Ильинская В.А., Тереножкин А.И.,1983. Скифия УП-V вв.до н,э. Киев.

180. Ильюков Л.С., Лукьяшко С.И.,1994. Новые памятники скифского времени на Нижнем Дону // ДД. Вып.2. С.57-79

181. Исмагилов Р.Б.,1988. Погребение Большого Гумаровского кургана в Южном Приуралье и проблема происхождения скифской культуры// АСГЭ. №29. С.29-47.

182. Исмагилов Р.Б.,1992. Новое погребение эпохи раннего железа на Илеке// Мар-гулановские чтения 1990 г. М. С.143-146.

183. История древнего мира., 1983. Ранняя древность, (под ред. И.М.Дьяконова, В.Д.Нероновой, И.С.Свенцицкой). М.

184. Итина М.А.,1970. Из истории населения степной полосы среднеазиатского междуречья в эпоху бронзы// КСИА. Вып. 122. С.49-53.

185. Итина М.А.,1977. История степных племен Южного Приаралья во П тыс.до н.э.// ТХАЭЭ. Т.Х.

186. Итина М.А.,1992. Ранние саки Приаралья// Степная полоса азиатской части СССР в скифо-сарматское время. (Археол. СССР). М. С.31-47.

187. Итина М.А., Яблонский JI.T.,1997. Саки Нижней Сыр-Дарьи. М.

188. Кадырбаев М.К.,1966. Рец.: Черников С.С. Загадка Золотого кургана. М., 1965// Изв.АН Каз.ССР. сер.общ. №3. С.79-82.

189. Кадырбаев М.К.Д968. Некоторые итоги и перспективы изучения археологии раннежелезного века Казахстана// Новое в археологии Казахстана. Алма-Ата. С.21-36.

190. Качалова Н.К.,1989. О заключительном периоде бронзового века на территории Нижнего Поволжья (к постановке проблемы)// СА. №1. С.33-47.

191. Кашуба М.Т.,1988. Глиняные штампы предскифского периода и вопросы "обособления" мастеров-керамистов// Древнее производство, ремесло и торговля по археологическим данным. ТДК. М. С. 115-116.

192. Кашуба М.Т.,1990. Памятники типа Сахарна-Солончены (историографический обзор)// Археология, этнография и искусствоведение Молдовы: итоги и перспективы. Кишинёв. С.53-66.

193. Кашуба М.Т.,1999. "Другая" чернолесская культура Среднего Днестра по Л.И.Крушельницкой// STRATUM plus. №3. С.369-388.

194. Кашуба М.Т.,2000. Раннее железо в лесостепи между Днестром и Сиретом (культура Козия-Сахарна)// STRATUM plus. №3. С.241-488.

195. Кашуба М.Т.,2000а. Заметки о формировании среднегалыптатской культуры Басарабь-Шолдэнешть в Днестро-Прутском междуречье// STRATUM plus. №3. С. 140-156.

196. Кашуба М.Т., Хахеу В.П., Левицкий О.Г.,1999. Та самая Гетика или. .четвертая?// ПССАСП-3. С. 121 -127.

197. Кетрару Н.А., Серова Н.Л.,1992. Исследование курганов в Дубэсарском районе//АИМ в 1986 г. Кишинёв. С.141-171.

198. Кирюшин Ю.Ф., Тишкин А.А.,1997. Скифская эпоха Горного Алтая. 4.1. (культура населения в раннескифская время). Барнаул.

199. Клочко В.И., Мурзин В.Ю.,1987. О датировке черногоровских и новочеркасских памятников//Киммерийцы и скифы-1.ТДК.Кировоград.4.1. С.73-75.

200. Клочко В.И., Мурзин В.Ю.Д989. О хронологии древностей черногоровско-но-вочеркасского типа// ПАП. С.61-71.

201. Клочко B.I., Скорий С.А.,1993. Курган №15 бшя Стеблева у nopocci// Археолога №2. С.71-84.

202. Ковалев А.А.,1996. Происхождение скифов согласно данным археологии// Между Азией и Европой. Кавказ в IV-1 тыс.до н.э. М-лы конф.посв. 100-летию А.А.Иессена. СПб., С. 121-127.

203. Ковалевская В.Б.,1977. Конь и всадник. М.

204. Ковалевская В.Б.,1990. Взаимосвязь понятий "археологическая культура" и "культурная традиция"// Археологические культуры и культурная трансформация. JI. С.48-52.

205. Ковпаненко Г.Т., 1957. Поселения перюду шзньоГ бронзи i раннього зал1за поблизу Охтирки// Археолопя. т.Х1. С.95-105.

206. Ковпаненко Г.Т., 1973.Бронзовый меч с Вельского городища//СА.№4.с.248-249

207. Ковпаненко Г.Т.,1977. Скифские курганы у с.Медвин в Поросье// Скифы и сарматы. Киев. С.40-72.

208. Ковпаненко Г.Т.,1981. Курганы раннескифского времени в бассейне р.Рось. Киев.

209. Ковпаненко Г.Т., Гупало Н.Д.,1984. Погребение воина у с.Квитки в Поросье// Вооружение скифов и сарматов. Киев. С.39-58.

210. Ковпаненко Г.Т., Бессонова С.С., Скорый С.А.,1989. Памятники скифской эпохи Днепровского лесостепного Правобережья. Киев.

211. Козенкова В.И.,1982. Типология и хронологическая классификация предметов кобанской культуры. Восточный вариант// САИ. В2 5. М.

212. Козенкова В.И.,1990. Хронология кобанской культуры: достижения, опыт уточнения, нерешённые проблемы// СА. №3. С.64-92.

213. Козенкова В.И.,1995. Оружие, воинское и конское снаряжение племён кобанской культуры (систематизация и хронология). Западный вариант// САИ. В2-5. М.

214. Козенкова В.И.,1998. Материальная основа быта кобанских племён.Западный вариант// САИ. В2 5. М.

215. Колотухш В.А.,1990. Кизил-кобинський посуд УШ- nepinoi' половини I ст.до н.е.// Археолога №2. С.68-86.

216. Колотухин В.А.,1996. Горный Крым в эпоху поздней бронзы начала железного века. Киев.

217. Колотухин В.А.,2000. Киммерийцы и скифы Степного Крыма. Симферополь.

218. Колтухов С.Г.,1998. Курган Кулаковского// ХСб. ВыпЛХ. С. 17-24.

219. Копейкина JI.B.,1972. Расписная родосско-ионийская ойнохоя из кургана на Темир-горе// ВДИ. №1. С.147-159.

220. Копылов В.П.,1994. Греческая керамика из раннескифских погребений Нижнего Подонья// МОБЧМ (т.УИ). С.22-25.

221. Копылов В.П.,1996. Греческая колонизация и утверждение скифов в СевероВосточном Приазовье// МОБЧМ (т.УШ). С.33-36.

222. Копылов В.П., 2000. Население дельты Дона в V-IV вв.до н.э.// Скифы и сарматы в VII-IV вв.до н.э. Палеоэкология, антропология и археология. М. С.157-166.

223. Корпусова В.Н.,1980. Расписная родосско-ионийская ойнохоя из кургана у с.Филатовка// ВДИ. №2. С.100-104.

224. Корпусова В.Н.,1984. Курганы у с.Целинное// Курганы степного Крыма. Киев. С.69-107.

225. Красножон А.В.,1997. Раскопки на Приморском бульваре в Одессе// Никоний и античный мир Северного Причерноморья. Одесса. С. 161-165.

226. Крис Х.И.,1981. Кизил-кобинская культура и тавры// САИ. Д1-7.

227. Крупное Е.И.,1960. Древняя история Северного Кавказа. М.

228. Крушельницька Л.1.,1976. Швшчне Прикарпатгя i захщна Волинь за доби раннього загпза. Ки'гв.

229. Крушельницька Л.1.,1985. Взаемозв"язки населения Прикарпаття i Волиш з племенами СхадноУ i Центрально!' Свропи. Киш.

230. Крушельницкая Л.И.,1987. Восточнокарпатский солеварный центр предскиф-ского периода// Киммерийцы и скифы-1. ТДК. Кировоград. 4.1. С.88-90.

231. Крушельницька Л.1.,1998. Чорнолгська культура Середнього Придшстров"я. Льв1в.

232. Кубарев В .Д., 1991. Курганы Юстыда. Новосибирск

233. Кубышев А,И., Полин С.В., Черняков И.Т., 1985. Погребение раннежелезного века на Ингульце// СА. №4. С. 144-154.

234. Кузнецова Т.М.,1994. Припонтийский регион в период скифской архаики// БС. №4. С.5-11.

235. Кузьмина Е.Е.,1986. О некоторых археологических аспектах проблемы происхождения индоиранцев// ПС. T.IV. С. 169-228.

236. Кузьмина Е.Е.,1999. Предыстория Великого Шёлкового пути: контакты населения Евразийских степей и Синьцзяна в эпоху бронзы// ВДИ. №1. С. 163-177.

237. Куклина И.В.Д985. Этногеография Скифии (по античным источникам). Л.

238. Курманкулов Ж.К.,1989. Новые материалы УШ-УП вв.до н.э. из Центрального Казахстана// Маргулановские чтения. Алма-Ата. С. 145-147.

239. Курочкин Г.Н.Д993. Миграции индоиранских народов II—I тыс.до н.э.: перемещения вещей, идей и людей// Динамика культурных традиций: механизм передачи и формы адаптации. ТД. СПб., С.22-24.

240. Курочкин Г.Н.,1993а. Свернувшийся в кольцо хищник и "летящий" олень (генезис и развитие ведущих образов скифо-евразийского звериного стиля)//Античная цивилизация и варварский мир. Ч.П.Новочеркасск. С.92-104.

241. Курочкин Г.Н.,1994. Хронология переднеазиатских походов скифов по письменным и археологическим данным // РА. №1. С.117-122.

242. Кызласов Л.Р.,1978. К изучению оленных камней и менгиров// КСИА. вып. 154. С.25-30.

243. Лапушнян В.Л.,1977. Киммерийский кинжал из с.Берёзки в Молдавии// Скифы и сарматы. Киев. С.37-39.

244. Лапушнян В.Л.,1979. Ранние фракийцы X начала IV в.до н.э. лесостепной Молдавии. Кишинёв.

245. Лапушнян В.Л., Никулицэ И.Т., Романовская М.А.,1974. Памятники раннеже-лезного века// Археологическая карта МССР. Вып.4. Кишинёв.

246. Левицкий О.Г.,1990. Культура Днестровско-Сиретского междуречья на рубеже II—I тыс.до н.э. (памятники каннелированного галыптата типа Ки-шинёв-Корлэтень). Автореф.дис.канд.ист.наук. Л.

247. Левицкий О.Г., Демченко Т.И.,1995. Памятники скифской архаики на территории Молдовы// ДСПиК. Вып.5. С.41-53.

248. Лесков А.М.,1965. Горный Крым в первом тысячелетии до нашей эры. Киев.

249. Литвинекий Б.А.,1972. Древние кочевники "крыши мира". М.1. Лосев А.Ф., Гомер. М.

250. Лосев А.Ф.,1988. Типы античного мышления// Античность как тип культуры. М., С.78-104.

251. Лосев А.Ф.Д991. Диалектика мифа// Философия. Мифология. Культура (Сб.трудов А.Ф.Лосева). М. С.21-186.

252. Лукьяшко С.И.Д999. Пред скифский период на Нижнем Дону// ДД. Вып.7.

253. Ляпушкин И.И.,1961. Днепровское лесостепное Левобережье в эпоху железа// МИА. №104.

254. Ляшко С.Н., Отрощенко В.В.,1988. Балковский курган// Новые памятники ям-ной культуры степной зоны Украины. Киев. С.40-64.

255. Максименко В.Е.,1983. Савроматы и сарматы на Нижнем Дону. Ростов-на-Дону.

256. Максимова А.Г.,1960. Курганы сакского времени могильника Джуван-тобе// КСИИМК. Вьш.80. С.60-64.

257. Максимова М.И.,1956.Античные города юго-восточного Причерноморья.М-Л.

258. Малеев Ю.Н.,1987. Гальштатские городища в Западной Подолии и Прикарпатье// Межплеменные связи эпохи бронзы на территории Украины. Киев. С.86-101.

259. Малеев Ю.Н.,1992. Гальштатские элементы вооружения в междуречье Днестра и Прута// Ziemie polskie we wczesnej epoce zelaza i ich powic^zania z innymi terenami. Rzeszow. P. 191-198.

260. Малеев Ю.М., Томенчук Б.П.,1990. Галынтатсыа меч1 з 1вано-Франювського музею// Археологш. №3. СЛ14-117.

261. Мандельштам А.М., 1972. История скотоводческих племён и ранних кочевников на юге Средней Азии. Автореф.дис.докт.ист.наук. М.-Л.

262. Маргулан А.Х., Акишев К.А., Кадырбаев М.К., Оразбаев А.М.,1966. Древняя культура Центрального Казахстана. Алма-Ата.

263. Марсадолов Л.С.,1981. Памятники ранних кочевников в Усть-Куюме на Алтае (по раскопкам Г.П.Сосновского и Г.П.Сергеева)// АСГЭ. №22. С. 11-22.

264. Марсадолов Л.С.,1988. Дендрохронология больших курганов Саяно-Алтая I тысячелетия до н.э.// АСГЭ. №29. С.65-81.

265. Марсадолов Л.С., 1998. Основные тенденции в изменении форм удил, псалиев и пряжек коня на Алтае в УШ- V вв.до н.э.// Снаряжение верхового коня на Алтае в раннем железном веке и средневековье. Барнаул. С.5-24.

266. Марсадолов Л.С., Зайцева Г.И., Семенцов А.А., Лебедева Л.М.,1996. Возможности радиоуглеродного датирования для привязки плавающей шкалыбольших курганов Саяно-Алтая к календарному времени// Археология и радиоуглерод. Вып.1. СПб., С.24-32.

267. Марченко К.К.,1976. Лепная керамика Березани и Ольвии второй половины VII--VI вв.до н.э. (по материалам раскопок 1953-1970 гг.)// Художественная культура и археология античного мира. М. С. 157-165.

268. Марченко К.К.,1988. Варвары в составе населения Березани и Ольвии. Л.

269. Марченко К.К.,1991. Греки и варвары Северо-Западного Причерноморья VII—I вв.до н.э. (проблемы, контакты, взаимодействия). Авто-реф.дис.докт.ист.наук. Л.

270. Марченко К.К.,1993. К вопросу о протекторате скифов в Северо-Западном Причерноморье V в.до н.э.// ПАВ. №7. С.43-48

271. Марченко К.К.,1999. К проблеме греко-варварских контактов в Северо-Западном Причерноморье V-IV вв.до н.э. (Сельские поселения Нижнего По-бужья)// STRATUM plus. №3. С.145-172.

272. Марченко К.К., Соловйов С.Л.,1988. Нова група лшноТ керамжи Нижнього Побужжя шзньоарха!чного часу//Археолопя. №63. С.56-59.

273. Марченко К.К., Бахтина М.Ю.,1997. "Древняя Скифия" и Северо-Западное Причерноморье//HYPERBOREUS. vol.3, fasc.l. С.179-185.

274. Марченко К.К., Доманский Я.В.,1999. Два поселения Нижнего Побужья архаического времени// STRATUM plus. №3. С.26-74.

275. Маслов В.Е.,1991. Новые находки из окрестностей Кисловодска// Древности Северного Кавказа и Причерноморья. М. С.48-55.

276. Маслов В.Е., Петренко В.Г.,1998. Курган №12 могильника Новозаведенное-II// Материалы по изучению историко-культурного наследия Северного Кавказа. Вып.1. Археология. Ставрополь. С.210-227.

277. Массон В.М.,1959. Древнеземледельческая культура Маргианы// МИА. №73.

278. Массон В.М.,1966. На пороге раннеклассового общества. Оазисы юга Средней Азии в первой трети I тыс.до н.э.// Средняя Азия в эпоху камня и бронзы. М.-Л. С.179-192.

279. Махортых С.В.,1991. Скифы на Северном Кавказе. Киев.

280. Махортых С.В.,1994. Киммерийцы на Северном Кавказе. Киев.

281. Махортых С.В.,1994а. Об уздечных принадлежностях юга Восточной Европы предскифского времени// ПССАСП-2. С. 123-125.

282. Махортих С.В.,1996. Скарби VTII—VII ст.до н.е. на швдш Сходки Свропи// Археолопя. №4. С.9-24.

283. Махортых С.В.,1996а. К проблеме хронологии раннескифской культуры// Актуальные проблемы археологии Северного Кавказа. XIX Крупновские чтения. ТДК. М. С Л14-116.

284. Махортых С.В.,1998. Киммерийцы и Древний Восток// ВДИ. №2. С.95-104.

285. Махортих С.В., Скорий С.А.Д986. Meni та кинджали сюфського типу без на-вершш// Археолопя. №56. С.72-78.

286. Махортых С.В., Иевлев М.М.,1991. О путях и времени формирования ранне-кочевнических объединений на юге европейской части СССР в позднейший предскифский период// Древности Северного Кавказа и Причерноморья. М., С.18-30.

287. Махортых С.В., Черненко Е.В.,1994. Киммерийский памятник в Присивашье// ДОЗССП-2. Тирасполь. С. 152-154.

288. Махортых С.В.,Черненко Е.В.,1995. О кавказских "пекторалях" VIII-VII вв.до н.э.// РА. №2. С.21-28.

289. Махортых С.В., Колесник О.О., 1999. Об одном древневосточном импорте из Черкасской области// Проблемы археологии бассейна Дона. Воронеж, С. 163-167.

290. Медведев А.П.,1999. Ранний железный век лесостепного Подонья. Археология и этнокультурная история I тысячелетия до н.э. М.

291. Медведская И.Н.Д972. Некоторые вопросы хронологии бронзовых наконечников стрел Передней Азии и Казахстана// С А. №3. С.76-89.

292. Медведская И.Н.Д992. Периодизация скифской архаики и Древний Восток// РА. №3. С.86-107.

293. Медведская И.Н.Д994. Заключение по дискуссии// РА. №1. С.123-133.

294. Мелетинский Е.М.Д976. Поэтика мифа. М.

295. Мелюкова А.И.Д953. Памятники скифского времени на Среднем Днестре// КСИИМК. Вып.51. С.60-73.

296. Мелюкова А.И.Д955. К вопросу о памятниках скифской культуры на территории Средней Европы (критический обзор)// СА. Т.ХХП. С.239-253.

297. Мелюкова А.И.Д958. Памятники скифского времени лесостепного Среднего Поднестровья// МИА №64. С.5-102.

298. Мелюкова А.И.Д979. Скифия и фракийский мир. М.

299. Мелюкова А.И.Д981. Новые данные о керамике типа Сахарна-Солончены в Молдавии// КСИА. Вып.170. С.3-12.

300. Мелюкова А.И.Д989. Скифообразные памятники в средней Европе// Степи европейской части СССР в скифо-сарматское время. (Археол. СССР). М. С.87-91.

301. Мелюкова А.И.Д998. К вопросу о датировке раннескифских стрел// Музейш читання. М-ли МикнародноУ науково1 конф. присвяч. 90-л1ттю ОЛ.Тереножкша. Киш. С.108-111.

302. Мелюкова А.И.Д999. К вопросу о восточноевропейских кочевниках на территории Средней Европы в начале железного века// Скифы Северного Причерноморья в УП- IV вв.до н.э. ТДК. посв.100-летию Б.Н.Гракова. М. С.87-91.

303. Мирчев М.Д962. Раннотракийският могилен некропол при с.Равна// НАЛ. T.XXV. С.97-162.

304. Мирчев М.,1963. Тракийски могилен некропол при с.Проф.Златарски// ИВ АД. kh.XIV. С.1-15.

305. Монахов С.Ю.Д996. Амфоры Клазомен и "круга Клазомен'7/МОБЧМ (t.VHI). С.38-45.

306. B.М.Массона. СПб., С.116-126.

307. Николов Б., 1965. Тракийски паметници във Врачанско// ЙАИ. T.XXVIII.1. C.166-172.

308. Никулицэ И.Т.Д977. Геты ГУ-Ш вв.до н.э. в Днестровско-Карпатских землях. Кишинёв.

309. Никулицэ И.Т.,1987. Северные фракийцы в VI-I вв.до н.э. Кишинёв.

310. Новогородова Э.А.,1989. Древняя Монголия. М.

311. Ольховский B.C.,1991. Погребально-поминальная обрядность населения степной Скифии (УП-Ш вв.до н.э.). М.

312. Ольховский B.C., 2000. Идея антропоморфности в монументальной скульптуре степной Евразии эпохи раннего железа// Скифы и сарматы в VI1-IV вв.до н.э. Палеоэкология, антропология и археология. М. С.220-230.

313. Ольховский В.С.,2001. Монументальная скульптура населения западной части евразийских степей эпохи раннего железа, как исторический источник. Автореф.дис.докт.ист.наук. М.

314. Ольховский B.C.,Евдокимов Г.Л.,1994.Скифские изваяния VII-Ш вв.до н.э. М.

315. Онайко Н.А.,1980. Архаический Торик. Античный город на северо-востоке Понта. М.

316. Осокин И.В.,1994. Памятники Чернолесской культуры Левобережья Среднего Поднестровья (по материалам Юго-Подольской экспедиции 1953-1954 гг.)//ПАВ. №9. С.104-108.

317. Отрощенко В.В.,1994. О погребениях черногоровского типа в Нижнем Подонье//ИАИАНД. Вып.13. Азов. С.103-117

318. Отрощенко В.В.,2001. Проблеми перюдизацп культур середньо'1 та шзньоУ бронзи швдня Сх1ДН01 Свропи (культурно-стратиграфгчш зютавлення). Киш.

319. Отрощенко В.В., Шевченко Н.П.,1987. О восточной границе и восточных связях племен белозерской культуры// Межплеменные связи эпохи бронзы на территории Украины. Киев. С. 131-144.

320. Охотников С.Б.,1984. Скифский меч из г.Котовска Одесской области// Древнее Причерноморье. Киев. С. 112-113.

321. Охотников С.Б.,1990. Нижнее Поднестровье в VI-V вв.до н.э. Киев.

322. Панцхава Л.Н.,1987. Некоторые вопросы изучения колхидской и кобанской культур//КСИА. Вып. 192. С.48-53.

323. Парцингер Г.,1998. Степные кочевники на востоке Центральной Европы. Находки и памятники в свете сравнительной археологии//ВДИ. №2. С. 104115.

324. Патрушев B.C., Халиков А.Х.,1982. Волжские ананьинцы. М.

325. Петренко В.Г.,1990. К вопросу о хронологии раннескифских курганов Центрального Предкавказья// Проблемы скифо-сарматской археологии. М. С.60-81.

326. Петренко В.Г., Маслов В.Е., Канторович А.Р.,1999. Хронология центральной группы курганов могильника Новозаведенное-П// Скифы Северного Причерноморья в VH-IV вв.до н.э. ТДК. М. С. 114-118.

327. Петренко В.Г., Маслов В.Е., Канторович А.Р., 2000. Хронология центральной группы курганов могильника Новозаведенное-П// Скифы и сарматы в УП-1У вв.до н.э. Палеоэкология, антропология и археология. М. С.238-248.

328. Петрунь В.Ф.,2000. О белых инкрустационных пастах керамики трипольских и некоторых других памятников территории Украины и сопредельных стран// STRATUM plus №2. С.474-482.

329. Пиотровский Б.Б., Иессен А.А.,1940. Моздокский могильник. Л.

330. Погребова М.Н.,1977. Иран и Закавказье в раннем железном веке. М.

331. Погребова М.Н.,1984. Закавказье и его связи с Передней Азией в скифское время. М.

332. Погребова М.Н.,1993. О принципах датировки скифской архаики// РА. №2. С.84-88.

333. Погребова М.Н., Раевский Д.С.,1992. Ранние скифы и Древний Восток. М.

334. Погребова М.Н., Раевский Д.С.Д997. Закавказские бронзовые пояса с гравированными изображениями. М. Полидович Ю.Б.,1991. Об одной серии изображения свернувшегося хищника

335. V в.до н.э.//ДОЗССП-1. Кишинёв 1990. Киев. С.176-177. Полидович Ю.Б.,1994. О мотиве свернувшегося хищника в скифском "зверином стиле"//РА. №4. С.63-78. Полш С.В.,1987. Хронолопя ранньосюфських пам"яток// Археолопя. №59. С.17-36.

336. Полш С.В.,1996. Про хронолопю ранньоск1фсько1 культури// Археолопя. №4. С.115-126.

337. Полин С.В.Д998. О хронологии раннескифской культуры (по

338. Раевский Д.С.,1995. Ранние скифы: среда обитания и хозяйственно-культурный тип// ВДИ. №4. С.87-96. РозенфельдтР.Л.,1955. Алчедарские курганы// ИМФАН. №5(25). С. 121-125. Ростовцев М.И.,1918. Эллинство и иранство на Юге России. Пг.

339. Рубан В.В.,1990. О хронологии красноглиняных амфор с коническими ножками VII~V вв.до н.э.// КСИА. №197. С.12-19.

340. Руденко С.И.,1960. Культура населения Центрального Алтая в скифское время. М.- JI.

341. Рудинсысий М.,1949. Мачухська експедиц1я 1нституту археологи (1946)// АП УРСР. Т.П. С.53-79.

342. Рузанова В.Д.,1999. Еще раз о хронологии чустской культуры Ферганы// РА. №4. С.24-37

343. Русяева А.С.,1999. Проникновение эллинов на территорию Украинской Лесостепи в архаическое время (к постановке проблемы)// ВДИ. №4. С.84-97.

344. Савинов Д.Г.Д991. Возможности синхронизации письменных и археологических дат в изучении культуры Южной Сибири скифо-сарматского времени// Проблемы хронологии и периодизации археологических памятников Южной Сибири. ТД. Барнаул. С.93-96,

345. Савинов Д.Г.,1992. Реконструкция погребального комплекса кургана Аржан, его компоненты и аналогии// Северная Евразия от древности до средневековья. ТД. СПб., С.108-112.

346. Савинов Д.Г.,1994. Оленные камни в культуре кочевников Евразии. СПб.

347. Савинов Д.Г., Членова Н.Л.,1980. Северокавказские оленные камни в ряду оленных камней Евразии// КСИА вып. 162. С.3-12.

348. Сагдуллаев А.С.,1989. Некоторые аспекты проблемы происхождения среднеазиатских комплексов типа Яз-I// СА. №2. С.49-65.

349. Сазонов А.А.,1996. К вопросу о связях племен Закубанья и Подонья в эпоху поздней бронзы начала раннего железа// Северо-Восточное Приазовье в системе евразийских древностей (энеолит - бронзовый век). М-лы Междунар.конф. 4.1. Донецк. С. 116-119.

350. Сазонов А.А.,1997. К вопросу о хронологии протомеотских колесничных наборов в эпоху киммеро-скифских походов// Новые исследования археологов России и СНГ. СПб., С.86-91.

351. Сергеев Г.П.,1960. Скифский кинжал из Олонепггского района Молдавской ССР// ЗОАО. T.I. Одесса. С.262-265.

352. Сергеев Г.П.,1961. Погребение скифского воина// Тр.ГИКМ за 1960 г. Кишинёв. С.137-140.

353. Серова H.JL, Яровой Е.В.,1987. Григориопольские курганы. Кишинёв.

354. Сидорова Н.А.,1962. Архаическая керамика из Пантикапея// МИА. №103. С.94-148.

355. Скорий С.А.,1990. Курган Переп"ятиха. Ки'ш.

356. Скорый С.А., 1990а. К вопросу о скифских походах в лужицкие земли// СА. №1. С.34-41.

357. Скорий С.А.,1991. До питания про "культурну належшстъ" старожитностей типу Новочеркаського скарбу// Археолопя. №3. С. 14-25

358. Скорый С.А., 1994. Киммерийцы и автохтонное население лесостепи: характер контактов//ПССАСП-2. С. 173-175.

359. Скорый С.А.,1999. Киммерийцы в Украинской Лесостепи. Киев.

360. Скорый С.А., Клочко В.И.,1989. Рец.: Chochorowski J. Die Vekerzug-Kulture: Charakteristic der Funde. Warszawa, Krakow. 1985// CA. №2. C.262-267.

361. Скуднова B.M.,1988. Архаический некрополь Ольвии. Л.

362. Смирнов К.Ф.,1957. О погребениях с конями и трупосожжениях эпохи бронзы в Нижнем Поволжье// СА. T.XXVII. С.209-221.

363. Смирнова Г.И.,1977. О хронологическом соотношении памятников типа Са-харна-Солончены и Жаботин// С А. №4. С.94-107.

364. Смирнова Г.И.,1979. Курганы у с.Перебыковцы новый могильник скифской архаики на Среднем Днестре// Тр.ГЭ. т.ХХ. С.37-67.

365. Смирнова Г.И.,1980. Население Среднего Поднестровья в VI-V вв.до н.э. и его западные соседи// Actes du Пе Congres International de Thracologie (Bucarest, 4-10 septembre 1976). Parti. Bucure§ti. P.235-251.

366. Смирнова Г.И.,1982. Закрытые предскифские комплексы у села Днестровка-Лука// Древние памятники культуры на территории СССР. Л. С.30-53.

367. Смирнова Г.И.,1983. Материальная культура Григоровского городища (к вопросу о формировании чернолесско-жаботинских памятников). АСГЭ. №23. С.60-72.

368. Смирнова Г.И. 1984. О формировании позднечернолесской культуры на Среднем Днестре// АСГЭ. №25. С.43-60.

369. Смирнова Г.И.,1985. Основы хронологии предскифских памятников Юго-Запада СССР// СА. №4. С.33-53.

370. Смирнова Г .И., 1985а. Поселение у с.Днестровка памятник чернолесской культуры на Днестре// АСГЭ №26. С.5-29.

371. Смирнова Г.И.,1989. Культурно-исторические процессы в Прикарпатье в конце П- первой половине I тыс.до н.э. (по материалам Западно-Украинской экспедиции)// Итоги археологических экспедиций Государственного Эрмитажа. Л. С. 19-32.

372. Смирнова Г.И.,1990. Культурно-исторические процессы в бассейне Среднего Днестра в конце П- первой половине I тысячелетия до н.э. Авто-реф.дис.докт.ист.наук. Киев.

373. Смирнова Г.И.,1993. Памятники Среднего Поднестровья в хронологической схеме раннескифской культуры// РА. №2. С.101-118.

374. Смирнова Г.И., 1993а. Время появления скифов в Карпатском регионе// Actes du ХП Congres International des Sciences Prehistoriques et Protohistoriques. Bratislava (1991). P.198-203.

375. Смирнова Г.И.,1996. Предварительные данные о Немировском городище (по первым результатам обработки полевой документации и коллекции находок)// Бшьське городище в контекст! вивчення пам"яток раннього зал1зного вку Свропи. Полтава. С. 183-198.

376. Смирнова Г.И.,1998. Скифское поселение на Немировском городище: общие данные о памятнике// МАИЭТ. Т.VI. Симферополь. С.77-121.

377. Смирнова Г.И.,1999. О галыптатских традициях в культуре лесостепной зоны Северного Понта (УП-VI вв.до н.э.)// ПССАСП-3. С.241-244.

378. Смирнова Г.И.,1999а. Еще раз о кружальной керамике из раннескифских памятников Среднего Поднестровья// АСГЭ. №34. С.44-57.

379. Смирнова ГЛ., Войнаровський В.М.,1994. Мошанецький скарб бронз ким-мершського типу з Середнього Подшстров"я//Археолопя.№1 .С. 137-141.

380. Смирнова Г.И., Кашуба М.Т.,1988. О двух локальных группах культуры позднего Чернолесья на Среднем Днестре// АСГЭ. №29. С. 18-28.

381. Соловьев С.Л.,1995. Лепная керамика с резным геометрическим орнаментом Березанского поселения// АСГЭ. №32. С.31-39.

382. Соловьев С.Л.,2000. Из истории полисов Нижнего Побужья: Борисфен и Оль-вия// Античное Причерноморье. СПб. С.94-111.

383. Соловьев С.Л.,2000а. Архаическая Березань (историко-археологический очерк)// АВ №7. С.291-308.

384. Сорокин С.С.,1966. Памятники ранних кочевников в верховьях Бухтармы// АСГЭ. №8. С.39-60,

385. Спицын А.А., 1911.Скифы и Галыптат// Сб.археологич.статей поднесённых графу А.А.Бобринскому. СПб., С.155-168.

386. Степи европейской части СССР в скифо-сарматское время., 1989. (Археол. СССР). М.

387. Степная полоса азиатской части СССР в скифо-сарматское время., 1992. (Археол. СССР). М.

388. Субботин Л.В., Загинайло А.Г., Шмаглий Н.М.,1970. Курганы у с.Огородное// МАСП. №6. С.130-155.

389. Субботин JLB., Черняков И.Т., Ядвичук В.И., 1976. Некоторые проблемы древнейшей истории Северо-Западного Причерноморья// МАСП. №8. Киев. С. 186-201.

390. Субботин Л.В., Охотников С.Б.Д981. Скифские погребения Нижнего Поднестровья/ /Древности Северо-Западного Причерноморья. Киев. С.102-116.

391. Субботин Л.В., Островерхое А.С., Охотников С.Б., Редина Е.Ф.Д992. Скифские древности Днестро-Дунайского междуречья. Препринт. Одесса.

392. Суничук Е.Ф.,1985. Скифский могильник Чауш в низовьях Дуная// Памятники древней истории Северо-Западного Причерноморья. Киев. С.38-45.

393. Супруненко О., Золотницький Б., Кулатова 1.Д996. Кургани битя c.Kapnyci пщ Полтавою. Полтава.

394. ТасиЬ Н.Д983. .Гугословенско Подунавл>е од индоевропске сеобе до продора скита. Нови Сад-Београд.

395. Тереножкин А.И.Д952. Культура предскифского времени в Среднем Поднеп-ровье (Чернолесский этап)// ВССА. М. С.94-111.

396. Тереножкин А.Й.Д961. Предскифский период на Днепровском Правобережье. Киев.

397. Тереножкин А.И.Д976, Киммерийцы. Киев.

398. Тереножкш O.I., 1978. К1ммершсыа стели// Археолопя. №27. СД2-22.

399. Терехова Н.Н.,1996.Черный металл из предскифских комплексов Прикубанья и Пятигорья: проблема культурных контактов//Актуальные проблемы археологии Северного Кавказа.Х1Х Крупновские чтения.ТДК.с. 145-146.

400. Техов Б.В.Д973. О появлении и развитии кавказской дугообразной фибулы// Кавказ и Восточная Европа в древности. М. С. 141-149.

401. Техов Б.В.,1981. Тлийский могильник. 4.II. (комплексы IX- первой пол.УП вв.до н.э.). Тбилиси.

402. Техов Б.В.Д988. Бронзовые топоры Тлийского могильника. Тбилиси.

403. Ткачук М.Е.,1995. Гетика. Культурогенез и культурная трансформация в Кар-пато-Дунайских землях в VI—II вв.до н.э. Автореф.дис.канд.ист.наук. СПб.

404. Ткачук М.Е.,1996. Археология свободы. Кишинёв.

405. Ткачук М.Е.,1997. Nerusskaya идея. Опыт патриотической герменевтики// Стратум: Структуры и катастрофы. СПб. С.240-266.

406. Ткачук М.Е.,1998. Гетика. Археология имени.// Revista arheologica. №.2. Chi§-inau. P.60-86.

407. Ткачук M.E.,1999. Гетика, которую мы потеряли. (Из антологии хронологических разрьшов)// STRATUM plus. №3. С.274-304.

408. Толстов С.П., Итина М.А., 1966. Саки низовьев Сыр-Дарьи (по материалам Тагискена)// СА. №2. С.151-175.

409. Тощев Г.Н., Редина Е.Ф.,1991. Курганная группа у села Помазаны Одесской области//ДСПиК. Вып.П. С.95-104.

410. Тохгасьев С.Р.,1993. К хронологии и этнической атрибуции памятников скифского типа на Ближнем Востоке и в Малой Азии// РА. №2. С.89-97.

411. Тохгасьев С.Р.,1999. Источниковедческие проблемы истории киммерийцев. Автореф.дис.канд.ист.наук. СПб.

412. Фрейденберг О.М.,1978. Миф и литература древности. М.

413. Хохоровски Я., 1994. Хронология киммерийских памятников в Средней Европе//ДОЗССП-2. Тирасполь. С. 156-161.

414. Хохоровски Я., 1994а. Скифские набеги на территорию Средней Европы// РА. №3. С.49-64.

415. Храпунов И.Н., Власов В.П.,1995. Кизил-кобинское поселение Шпиль// Проблемы археологии древнего и средневекового Крыма. Симферополь. С.3-31.

416. Чвырь JI.A.,1996. Проблема оседло-кочевнического диалога в древней Средней Азии (мнения археологов и комментарий этнографа)// Азия диалог цивилизаций. СПб., С.383-433.

417. Чеботаренко Г.Ф.,1969. Некоторые редкие находки второй половины 1-го тысячелетия до н.э. с поселения Калфа// Тр.ГИКМ. Кишинёв. Т.П. С.58-60.

418. Чеботаренко Г.Ф., Яровой Е.В., Тельнов Н.П.,1989. Курганы Буджакской степи. Кишинёв.

419. Чеботаренко Г.Ф., Субботин Л.В.,2000. Позднегалыптатское городище Хыр-топул Маре// Чобручский археологический комплекс и древние культуры Поднестровья. М-лы полевого семинара. Тирасполь. С. 128-134.

420. Черненко С.В.,1999. Рец.: Скорый С.А. Стеблев: Скифский могильник в Поросье.- К.,1997.- 173 с. // Археолога. №1. С.184-185.

421. Черненко С.В., Недопако Д.П.,1992. Передсюфський бронзовий меч з Кишщини//Стародавне виробництво на територп У крайни. Кшв. С.79-81.

422. Черных Е.Н., 1978. Горное дело и металургия в древнейшей Болгарии. София.

423. Черных Е.Н.,1984. Общность культур валиковой керамики Евразии (к постановке проблемы)// Этногенез народов Балкан и Северного Причерноморья. М. С .246-258.

424. Черняков И.Т.,1971. Новые находки эпохи бронзы и раннего железа на Оде-щине// АИУ 1968. Вып.Ш. С.136-138.

425. Черняков И.Т.,1983. Древнейшие металлические псалии позднебронзового века в Северном Причерноморье// Материалы по археологии Северного Причерноморья. Киев. С.32-47.

426. Черняков И.Т.,Новицкий Е.Ю.,1987.Погребение раннежелезного века с деревянными конструкциями// С А. №4. С. 151-157.

427. Членова Н.Л.,1972. Хронология памятников карасукской эпохи// МИА. №182,

428. Шарафутдинова Э.С.,1980. Памятники предскифского времени на Нижнем Дону// САИ. В1 11 .Л.

429. Шарафутдинова Э.С.,1991.Новые данные о памятниках эпохи поздней бронзы и начала раннего железа на Кубани// Древние культуры Прикубанья. Л. С.70-91.

430. Шарафутдинова Э.С., Дубовская О.Р.,1987. О двух группах погребений пред-скифского времени в Северном Причерноморье// Проблемы археологических культур степей Евразии. Кемерово. С.27-38.

431. Шовкопляс 1.Г.Д952. Курганний могильник передсюфського часу на Серед-ньому Днютр!// АП УРСР. T.IV. С.5-11.

432. Шовкопляс 1.Г.Д956. Середньоднгстровська експедищя 1949-1951 pp.// АП УРСР. Т.VI. С.29-37.

433. Шрамко Б.А.,1987. Вельское городище скифской эпохи (город Гелон). Киев.

434. Шрамко Б.А.,1996. Раскопки В.А.Городцова на Вельском городище в 1906 г. (по материалам коллекции ГИМ)// Бщьське городище в контекст! вив-ченш пам"яток раннього зал1зного вшу Свропи. Полтава. С.29-54.

435. Шрамко Б.А., 1998. Люботинское городище// Люботинское городище. Харьков. С.9-131.

436. Шульга П.И., 1998. Раннескифская упряжь VII нач.VI вв.до н.э. по материалам погребения на р.Чарыш// Снаряжение верхового коня на Алтае в раннем железном веке и средневековье. Барнаул. С.25-49.

437. Щербакова Т.А.,1997а. Позднеархаический горизонт поселения Чобручи на Нижнем Днестре// Никоний и античный мир Северного Причерноморья. Одесса. С.167-170.

438. Щербакова Т.А.Д9976. К вопросу о населении Нижнего Поднестровья в III-первой четверти II вв.до н.э.// Чобручский археологический комплекс и вопросы взаимовлияния античной и варварской культур (ГУ в.до н.э. -ГУ в.н.э.). Тирасполь. С. 19-22.

439. Щукин М.Б.,1994. На рубеже эр. Опыт историко-археологической реконструкции политических событий Ш в.до н.э. — I в.н.э. в Восточной и Центральной Европе. СПб.

440. Энгельс Ф.,1959. Кавалерия//К.Маркс,Ф.Энгельс. Сочинения, Т. 14. С.296-325.

441. Эрлих В.Р.Д991. Бронзовые уздечные наборы и проблема хронологии предскифского и раннескифского времени Закубанья// Древности Северного Кавказа и Причерноморья. М. С.31-47.

442. Эрлих В.Р.,1994. У истоков раннескифского комплекса. М.

443. Эрлих В.Р.,2000. Относительная и абсолютная хронология Ульских курганов// Таманская старина. Вып.З. Греки и варвары на Боспоре Киммерийском (VII-1 вв.до н.э.). ТД. СПб. С.77-78.

444. Яблонский Л.Т.Д996. К проблеме формирования краниологического типа древнейших скотоводов Средней Азии и Казахстана// ЭО. №6. С.45-52.

445. Яворницкий Д.И.,1990. История запорожских козаков. Т.1. Киев.

446. Яковенко Э.В.Д972. Курган на Темир-горе// СА. №3. С.259-267.

447. Яровой Е.В., Кашуба М.Т.Д994. Курган предскифского времени у пгт Сло-бодзея// ДОЗССП-2. Тирасполь. С. 155-156.

448. Яровой Е.В., Бруяко И.В.,2000. Комплекс предскифского времени у с.Пуркары в Нижнем Поднестровье (к вопросу о киммерийских колесницах в Восточной Европе)// STRATUM plus №3. С. 157-170

449. Alexandrescu P.,1976. Pour une chronologie des Vl-IV siecles// Thraco-Dacica. T.I. nr.1-2. P.l 17-126.

450. Alexandrescu P.,1977. Les modeles grecs de la ceramique Thrace tournee// Dacia. T.XXI. P.113-137.

451. Alexandrescu P.,1988. Geten, Skythen und die Chora von Histria in archaischer Zeit// Местные эти о политические объединения Причерноморья в УП- ГУ вв.до н.э. М-лы IV Всесоюзн. симп. по древней ист. Причерноморья. Цхалтубо-Вани 1985. Тбилиси. С.281-294.

452. Antonescu-Iovita S., 1982. Un akinakes descoperit la Lichiti§eni, com.Vultureni, jud.Bacau// SCIVA. T.33. nr.l. P. 134-135.

453. Aricescu A.,1965. Cazanul scitic de la Castelu// SCIV. T.16. nr.3. P.565-570.

454. Berciu D.,1957. Descoperirile getice de la Cernavoda (1954) §i unele aspecte ale inceputului formarii culturii Latene geto-dace la Dunarea de Jos// MCA. vol.IV. P.281-317.

455. Berciu D.,1963. Neue skythische Funde aus Rumanien und Bulgarien// PZ. XLI. S.190-199.

456. Berciu D., Preda C.,1961. Sapaturile de la Tariverde// MCA. T.Vn. P.273-281.

457. Bokovenko N.A.,1996. Asian influence on European Scythia// Ancient civilisations from Scythia to Siberia, vol.3. №1. P.97-122.

458. Bokdnyi S.,1964. Angaben zur kenntnis der eisenzeitlichen Pferde im Mittel- und Osteuropa// AAH. T.XVI. f.3-4. S.227-239.

459. Brudiu M.,1991. Cercetari privind hallstattul din sud-estul Moldovei// SCIVA. T.42. nr.3-4. P.221-239.

460. Brujako I.V., Novitki E.Jy.,1997. Gradistea Novosel'skoe II (Satu Nou II) un nou complex tracic la DunSrea de Jos// Cercetari arheologice in aria Nord-Traca. Т.П. Bucure§ti. P. 113-168.

461. Bucovala M., Iriniia V.,1971. Cimitirul din sec.VI- V i.e.n. de la Corbu, jud.Constanta// Pontica. T.IV. P.41-56.

462. Bukowski Z.,1977. The Scuthian influence in the area of Lusatian culture. War-szawa-Wroclaw-Krakow.

463. Bukowski Z.,1978. Zachodni zasi^g oddzialywan tzw.scytyjskich i ich charakter// АР. T.23. fasc.2. P.377-424.

464. Buzdugan C.,1968. Mormintul hallstattian descoperit la Recea//Carpica. T.I. P.73-76.

465. Buzdugan C.,1976. Pumnale hallstattiene tirzii pe teritoriul Romaniei// Cercetari arheologice. Т.П. P.239-273.

466. Buzdugan С.,1980. Riturile fimerare ale comunitatilor hallstattiene tirzii din Moldova// Acta Moldaviae Meridionalis. Т.П. Vaslui. P.51-60.

467. Buzdugan C., Coman Ch.,1977. Pumnale hallstattiene tirzii descoperite in Moldova// SCIVA. T.28. nr.2. P.239-246.

468. Cebotarenko Gh.Th., 1997. Cetatea hallstattiana tirzie de la Hirtopul Mare// Vestigii arheologice din Moldova. Chi§inau. P.211-220.

469. Chochorowski J.,1975. Die Frage der skythischen Expansion auf das Gebiet des Karpatenbeckens//AAC. T.15. S.5-30.

470. Chochorowski J., 1978. Ze studiow nad okresem hallsztackim na ziemiach pol-skich//АР. T.23. f.2. P.355-376.

471. Chochorowski J., 1985. Die Vekerzug-Kultur. Warszawa-Krakow.

472. Chochorowski J., 1987. Rola sigynnow Herodota w srodowisku kulturowym wczes-nej epoki zelaza na Nizinie Wegierskiej// PA. vol.34. P.161-218.

473. Chochorowski J., 1989. Zur Genese und Function der befestigten Siedlungen der Gava-Kultur (ein Diskussionsbeitrag)// Studia nad grodami epoki brazu i wczesnej epoki zelaza w Europie Srodkowej. Wroclaw-Warszawa-Krakow-Gdansk-Lodz. P.85-97.

474. Chochorowski J., 1989a. Przetniany kylturowe we wczesnej epoce zelaza na teren-ach pln.-wsch.czesci kotliny Karpackiej// Grupa Tarnobrzeska kultury Luzy-ckiej. Rzeszov. P.532-567.

475. Chochorowski J., 1992. Europa Srodkowa na przelomie epoki br^zu i wczesnej epoki zelaza// Ziemie polskie we wczesnej epoce zelaza i ich powi^zania z innymi terenami. Rzeszow. P.9-21

476. Chochorowski J., 1993. Ekspansja kimmeryjska na tereny Europy Srodkowej. Krakow.

477. Coja M.,1970. Ceramica autohtona de la Histria (secolele V- I i.e.n.)// Pontica. Т.Ш. P.99-122.

478. Condurachi E. §i col.,1957. §antierul arheologic Histria// MCA. vol.IV. P.9-101. Cook R.M., Dupont P., 1998. East Greek pottery. L.- N-Y.

479. Craciunescu G.,1996. La culture Basarabi dans le sud-ouest de l'Oltenie// Der

480. Sapaturi 1955-1960// Histria. Т.П. P.19-131. Domanean|u K.,1993. Un sanctuare hellenistique du site de Nunta§i-II (com. dHis-tria, dep. de Constanta)// Dacia. T.XXXV11. P.59-78.

481. Eibner A., 1997. Die "GroBe Gottin" und andere vorstellungsinhalte der ostlichen

482. Stince§ti-Boto§ani// Suceava I. Studii §i materiale. P.9-18. Florescu M., СфШ V.,19^. Cercetari arheologice de suprafa^e in jude|ul Batftu/yMtvtiMik^.

483. Galantha M.,1982. Elozetes jelentes a Csanytelek-Ujhalasto szkitakori temeto asatasarol// Commimicationes archeologicae Hungariae. Szeged 1981. vol.24. P.43-58.

484. Galantha M.,1986. The Scythian Age cemetery at Csanytelek-Ujhalasto// Hallstatt Kolloquium. Veszprem 1984. P.69-77.

485. Gawlik A., 1998. Znaleziska scytyiskie na Wyzynie Moldowskiej i Besarabskiej// Studia i materiafy. Materialy i sprawozdania Rzeszowskiego osrodka arche-ologicznego. T.XIX. Rzeszow. P.53-79

486. Gazdapusztai Gy.,1967. Caucasian relations of the Danubian basin in the Early Iron Age// AAH. T.XIX. P.307-333.

487. Gedl M.,1971. Die Entwicklung des Hallsatt-Stils in der Lausitzer Kultur// Zeit-schrift fur Archaologie. T.5. S.l-18.

488. Gedl M.,1993. Die friihe Eisenzeit in Schlesien// Ber.RGK. Bd.74. S.460-486.

489. Gergova D.,1987. Friih- und altereisenzeitliche Fibeln in Bulgarien// PBF. Abt.XIV. Bd.7.

490. Ginters W.,1928. Das Schwert der Scythen und Sarmaten im SiidruBland. Berlin.

491. Gogiltan F., Ursutiu A.,1994. The settlement of Basarabi type from Iernut, hamlet Sfintu-Gheorghe// The Early Hallstatt period (1200 700 B.C.) in SouthEastern Europa. Alba-Julia. P.81-96.

492. Gotzev A., 1994. Decorations of the Early Iron Age pottery from south-east Bulgaria// The Early Hallstatt period (1200-700 B.C.) in South-Eastern Europa. Alba-Julia. P.97-128.

493. Guma M.,1993. Civiliza|ia primei epoci a fierului in sud-vestul Romaniei. Bucur-e§ti.

494. Haheu V.,Bikbaev V.,1998. Akinakesul din r-nul Ungheni// Revista arheologica. nr.2. P. 160-162.

495. Hall E.Mark.,1997. Towards an absolute Chronology for the Iron Age of Inner AsiaII Antiquity, vol.71. №274. P.863-874.

496. Hansel В., 1974. Zur Chronologie des 7. bis 5. Jahrhunderts v.Chr. im Hinterland von Odessos an der westlichen Schwarzmeerkuste// PZ. T.49. S.193-217.

497. Hansel В., 1976. Beitrage zur regionalen und chronologischen Gliederung der alteren Hallstattzeit an der unteren Donau. T.l-2. Bonn.

498. Jablonskij Leonid Т., 1994. Early Cattle-Breeders of the South-Aral Sea Area: culture, craniology, language// The archaeology jf the steppes. Methods and Strategies. Napoli. P.359-378

499. Jerem E.G., 1968. The Late Iron Age cemetery of Szent-Lorinc// AAH. T.XX. f.l-4. P. 159-208.

500. Jevtic M.,1994. Stamped pottery of Insula-Banului type and the beginnings jf the Basarabi culture in Serbia// The Early Hallstatt Period (1200-700 B.C.) in South-Eastern Europa. Alba-Julia. P. 129-142.

501. Juganaru G., Topoleanu F.,1994. Gropi funerare in a§ezarea hallstattiana de la Ni-culitel-Cornet Gud.Tulcea)// Istros. T.VH. Braila. P.71-81.

502. Ka§uba M., Haheu V., Levitki 0.,2000. Vestigii traco-getice pe Nistrul Mijlociu// Bibliotheca Thracologica. T.XXXI. Bucure§ti.

503. Kemenczei Т., 1977. Hallstattzeitliche Funde aus der Donaukniegegend// FA. T.XXVIII. S.67-90.

504. Kemenczei Т., 1988. Der Pferdegeschirrfimd von Fiigod// AAH. T.XL. S.65-81.

505. Kemenczei Т., 1994. Hungarian Early Iron Age metal finds and their relations to the steppes// The archaeology jf the steppes. Methods and Strategies. Napoli. P.591-618.

506. Kemenczei Т., 1994a. Pfeilspitzen von Fruh-Skythentyp aus Ostungarn// FA. T.XLIII. S.79-96.

507. Kemenczei Т.,1996. Notes on the chronology of Late Bronze Age hoards in Hungary// Problemy epoki br^zu i wczesnej epoki zelaza w Europie Srodkowej. Ksi^ga jubileuszowa poswiecona Markowi Gedlowi. Krakow. P.247-279.

508. Kemenczei Т., 1996a. Zum Ubergang von der Bronze- zur Eisenzeit in NW Trans-danubien// FA. T.XLV. S.91-129.

509. Kleemann О.Д954. Die dreifliigeligen Pfeilspitzen in Frankreich// Akad.der Wiss. u. Litt.Mainz. Abhandlungen der Geistae- und Sozialwisseschaften Klasse. Nr.4. Wiesbaden.

510. Klochko V.I.,1993. Weapons of the tribes of the Northern Pontic zone in the 16th-10th centuries B.C.// Baltic-Pontic Studies. Vol.1.

511. Kossack G.,1980. "Kimmerische" Bronzen. Bemerkungen zur Zeitstellung in Ost-und Mitteleuropa// Situla. №20/21. S.109-143.

512. Kossack G.,1987. Von den Anfangen des skytho-iranischen Tierstil// Skythika. Munchen. S.24-86.

513. Kovalev A. ,1998. Uberlegungen zur Herkunft der Skythen aufgrund archaolo-gischer Daten// EA. Bd.4. S.247-271.

514. KromerK.,1959. Das Graberfeld von Hallstatt. Wien. Bd.1-2.

515. Kromer K.,1959a. Brezje. Ljubljana.

516. Marinescu G.,1984. Die jungere Hallstattzeit in Nordostsiebenbiirgen// Dacia. Т.ХХУП1. nr. 1-2. S.47-83.

517. Mateevici N.,1999. Contributii la cercetarea §i studirea materialului ceramic grecesc de la cetatea getica de la Butuceni// §tudia in honorem Ion Niculita. Chi§inau. P.177-195.

518. Mayer E.F.,1977. Die Axte und Beile in Osterreich// PBF. АЫ.1Х. Bd.9.

519. Agapia// MA. Т.Ш. P.441-454. Mirossayova E.,1987. Problematika osidlenia Vychodneho Slovenska v dobe

520. Halstatskej// SA. T.XXXV. №1. P.107-164. Mitrea I., 1983. Doua morminte din sec.VI- V i.e.n. descoperite la Mile§tii de Sus.

521. Niculita I., 1996a. Les Thraces septentrionaux dans rhistoriographie des Etats de l'Europe de ffist: la Moldova, l'Ukrame, la Russie// The Thracian world at the crossroads of civilisations. Bucharest. P.46-71.

522. Niedzvedz J., 1992. Materialy kultury hizyckiej (?) z okresu halsztackiego z polud-niowo-wschodniej Lubelszczyny// Ziemie polskie we wczesnej epoce zelaza i ich powi^zania z innymi terenami. Rzeszow. P. 155-171.

523. Ni{u A., 1953. Despre unele urme scitice in Moldova// MCA. vol.1. P. 1-11.

524. Oberlander-Tarnoveanu I., 1977/1978. Statiuni antice pe raza comunei Mahmudia (jud.Tulcea)// Рейсе. Т.VIII. P.55-76.

525. Palade V.,1976. Un mormint scitic la Rediu-Vaslui// SCIVA. T.27. nr.4. P.549-557.

526. Palade V., Ciuca N.,1972. Noi descoperiri scitice in judetul Vaslui// SCIV. T.23. nr.2. P.285-293.

527. Parducz M.,1954. Le cimetiere hallstattien de Szentes-Vekerzug.II.// AAH. T.IV. P.25-91.

528. Parducz M.,1958. Szkita tukrok a Karpat-Medenceben// AE. T.85. P.58-64.

529. Parducz M.,1965. Graves from the Scythian age at Artand (county Hajdu-Bihar)// AAH. T.XVn. P. 137-231.

530. Parducz МД966. The Scythian age cemetery at Tapioszele//AAH.T.XVIII. P.35-91.

531. Parducz M.,1973. Probleme der Skythenzeit im Karpatenbecken// AAH. T.XXV. f.1-2. S.27-63.

532. Parzinger H.,1998. Das Graberfeld von Achmylovo und die relative Chronologie der friihen Anan'ino-Kultur// EA. Bd.4. S.209-245.

533. Parzinger H., Nekvasil J., Barth F.E.,1995. Die Byci Skala-Hohle. Ein hallstat-tzeitlicher Hohlenopferplatz in Mahren// RGF. Bd.54. Mainz.

534. Parvan V., 1928. Dacia, an outline of the early civilisation of the Carpato-Danubian countries. Cambridge.

535. Padureanu E.D.,1990. Noi descoperiri arheologice in a§ezarea fortificata de la Pau-li§-Dealul Batrin, jud.Arad// Thraco-Dacica t.XI, nr. 1-2,- P.157-192.

536. Petrescu-Dimbovita M.,1941. Archaologische Forschungsreise im Bezirk Covurului (untereMoldau)//Dacia. T.VII-VIII. 1937-1940. S.427-446.

537. Petrescu-Dimbovija M., 1972/1973. Elemente de caracter iliric in mediul Tracic din Estul Romaniei// MA. T.IV-V. P.83-92.

538. Petrescu-Dimbovita M., Dinu M.,1974. Noi cercetari arheologice la Stoicani (jud.GalaJi)// SCIVA. T.25. nr.l. P.71-97.

539. Podborsky V., 1967. Stramberska dyka s krizovym jilcem a otazka rozsireni, pudovu a datovam techto duk v Evrope// AR. T.XIX. №2. 3.194-223.

540. Popu§oi E., 1969. Un mormint hallstattian descoperit la Trestiana-Birlad// Carpica. T.2. P.87-92.

541. Preda C.,1959. Sapaturile de la Alexandria// MCA. T.VI. P.251-263.

542. Preda C., 1959a. New aspect of early Latene epoch in Dacia discovered at Alexandria// Dacia Т.Ш. P.179-194

543. Raja S.,1966. Cazanul scitic de bronz din secolele VI- V i.e.n. de la Jacobeni-Dingeni (r.Saveni, reg.Suceava)// AM. T.IV. P.351-353.

544. Reese D.S.,1989. Treasures from the Sea. Shells and Schell ornaments from Hasanlu IVB// Expedition, vol.31, no.2-3. P.80-86.

545. Romsauer P., 1991. The earliest wheel-turned pottery in the Carpathian basin// Antiquity. vol.65. H.247-248. P.358-367.v.Roska M., 1937. Der Bestand der skythischen Alterfflmer Siebenbiirgens// ESA T.XI. S.l67-203.

546. Siegfried-Weiss A., 1979. Zur Dekorsyntax der bemalten Bylaner-Keramik// AR. T.XXXI. no.3. S.265-274.

547. Simion G.,1992. Geti de la Dunarea de Jos §i civilizatia lor// Probleme actuale ale istoriei §i universale. Chi§inau. P. 18-47.

548. Simion G.,1995. Das Graberfeld von Ciucurova// Thraco-Dacica. T.XVI. nr.1-2. P.151-170.

549. Simion G.,1997. Le site de Celic-Dere. Interpretationes ethno-culturelles et implications dans la chronologie du Hallstatt finalII Premier age du fer auxbouches du Danube et dans les regions autour de la Mer Noire. Tulcea. P.231-235.

550. Simion G., Lazurca E., 1977/1978. A§ezarea hallstattiana de la Beidaud Tulcea//

551. Smirnova G.I.,1998. Din nou despre ceramica cenu§ie lucrata la roata descoperita in siturile scitice timpurii din zona Nistrului Mijlociu//SCIVA. T.49. nr.l. P.23-37.

552. Stegmann-Rajtar S.,1992. Spatbronze- und friiheisenzeitliche Fundgruppe des mittleren Donaugebietes// Ber.RGK. Bd.73. S.29-181. Sulimirski Т., 1936. Scitowie na zahodniem Podolu. Lwow.

553. Sulimirski Т.,1954. Scythian Antiquities in Western Asia// Artibus Asia. voLXVII. no.3-4. P.282-318

554. Sulimirski Т., 1961. Die Skythen in Mittel- und Westeuropa// Bericht uber den V.1.ternationalen Kongress fiir Vor- und Friihgeschichte. Berlin. S.793-799. Tallgren A.M., 1926. La Pontide prescythique apres l'introduction dex metaux// ESA. Т.П.

555. Terzan В., 1998. Auswirkungen des skythisch gepragten Kulturkreises auf die hall-stattzeitlichen Kulturgruppen Pannoniens und des Ostalpenraumes// Das Kar-patenbecken und die osteuropaische Steppe. Hrsg. B.Hansel u. J.Machnik. Miinchen. S.511-560.

556. Tkaciuc M.,1994. Manifestari culturale din sec.V-1 a.Chr.// Thraco-Daciea. T.XV. nr. 1-2. P.215-256.

557. Vancugov V.P., Brujako I.V., Sirbu V, Niculita I.T.,1999. Cercetarile arheologice de la Novoselskoe Satu-Nou. Campaniile 1997-1998// Cercetari arheologice in aria Nord-Traca. Т.П1. Bucure§ti. P.224-277.

558. Vasic R.,1996. Quelques considerations sur le terme "Basarabi"// Der Basarabi-Komplex in Mittel- und Sudosteuropa. Bukarest. S. 15-21.

559. Vasic R.,1999. Die Fibeln im Zentralbalkan// PBF. AbtXIV. Bd.2.

560. Vasiliev V.,1980. Sci|ii agatirsi pe teritoriul Romaniei. Cluj-Napoca.

561. Vasiliev V.,1983. Probleme ale chronologiei hallstattului in Transilvania// AMN. T.XX. P.33-57.

562. Vasiliev V.,1995. Fortificatios de refuge et etablissements fortifies du premier age du fer en Transylvanie// Bibliotheca Thracologica. Т.ХП. Bucarest.

563. Vasiliev V.,1997. De nouveau a propos de quelques aspects concernant la chro-nologie du premier age du fer en Transylvanie/ZPremier age du fer aux bouches du Danube et dans les regions autour de la Mer Noire.Tulcea. P.85-91.

564. Vasiliev V., Zrinyi A., 1987. A§ezarea §i mormintele din prima epoca a fierului de la Chendu (jud.Mure§)// Apulum. T.XXIV. P.91 -118.

565. Vasiliev V., Aldea I.A1., Ciugudeanu H.,1991. Civilizatia dacica timpurie in aria In-tracarpatica о Romaniei. Contributii arheologice: a§ezarea fortificata de la Teleac. Cluj-Napoca.

566. Vinski-Gasparini K.,1973. Kultura polja sa zarama u severnoi Hrvatskoj. Zadar.

567. Vlassa N., 1961. О contribute la problema epocii scitice in Transilvania: cimitirul de la Cipau- "Gara"// Apulum. Т.П. P.19-47.

568. Vulpe A., 1965. Zur mittleren Hallstattzeit in Romanien (Die Basarabi-Kultur)// Dacia. t.IX. S.105-132.

569. Vulpe A., 1967. Necropola hallstattiana de la Ferigile. Bucure§ti.

570. Vulpe A., 1970. Archaologische Forschungen und historische Betrachtungen iiber das 7 bis 5 Jhr.v.Chr. im Donau-Karpatenraum// MA. Т.П. S.l 15-213.

571. Vulpe A., 1977. Zur Chronologie der Ferigile-Gruppe// Dacia. T.XXI. S.81-111.

572. Vulpe A., 1981. Zur Definition und Verbreitung der Basarabi-Kultur// Die altere Eisenzeit. S.l79-188.

573. Vulpe A., 1984. Descoperirile hallstattiene din zona Aiudului// Thraco-Dacica. T.V. nr. 1-2. P.36-63.

574. Vulpe A.,1986. Zur Entstehung der geto-dakischen Zivilisation die Basarabikultur// Dacia. T.XXX. S.49-90.

575. Vulpe A.,1990. Die Kurzschwerter, Dolche und Streitmesser der Hallstattzeit in Rumamen// PBF. Abt.VI. Bd.9.

576. Werner W.,1988. Eisenzeitliche Trensen an der unteren und mittleren Donau// PBF. Abt.XVI. Bd.4.