автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.10
диссертация на тему: Провокативный дискурс массовой коммуникации

Полный текст автореферата диссертации по теме "Провокативный дискурс массовой коммуникации"

САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

На правах рукописи

СТЕПАНОВ Валентин Николаевич

ПРОВОКАТИВНЫЙ ДИСКУРС МАССОВОЙ КОММУНИКАЦИИ

Специальность 10.01.10 — Журналистика

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени доктора филологических наук

Санкт-Петербург 2005

Работа выполнена на кафедре общественных связей и рекламы факультета журналистики Санкт-Петербургского государственного университета.

Научный консультант: доктор филологических наук,

профессор Алексей Дмитриевич Кривоносое

Официальные оппоненты: доктор филологических наук,

профессор Владимир Иванович Коньков; доктор филологических наук, профессор Ирина Павловна Лысакова; доктор филологических наук, профессор Владимир Васильевич Тулупов

Ведущая организация: Кубанский государственный университет

/ 00

Защита состоится 2005 года в часов на заседании

Диссертационного совета Д 212.232.17 по защите диссертаций на соискание учёной степени доктора филологических наук в Санкт-Петербургском государственном университете (199034, Санкт-Петербург, В.О., 1-я линия, д.26, факультет журналистики СПбГУ, ауд. 303).

С диссертацией можно ознакомиться в Научной библиотеке имени М. Горького Санкт-Петербургского государственного университета.

Автореферат разослан «_» 2005 года.

Учёный секретарь Диссертационного со; доктор политических наук, профессор

ВВЕДЕНИЕ

АКТУАЛЬНОСТЬ ТЕМЫ ИССЛЕДОВАНИЯ обусловлена, во-первых, становлением системы публичного общения (в том числе спонтанного) в нашей стране, что является следствием активных процессов демократизации российского общества в последней четверти XX века; во-вторых, формированием новой коммуникационной среды и связанного с ней особого типа культуры и мышления. Это стимулирует пристальное внимание исследователей в разных сферах науки к принципам и механизмам имеющих тенденцию к постоянству форм коммуникационного обмена.

Отличительным признаком публичной коммуникации в конце КК-на-чале XXI века является преобладание эмоциоцентрированной аргументации над рациональной и, как следствие этого, целеустановка на формирова-ниемнения, а не знания: «убеждение осуществляется преимущественно не логическими способами, а эмоционально-психологическими, с учетом особенностей собеседника и аудитории; при этом ставится задача не столько сформировать знание, сколько сформировать мнение»1. Следовательно, нарушается баланс между двумя видами информации — предметно-логической (интеллектуальной, дескриптивной, объективной, концептуальной, фактуальной, «не связанной с ситуацией и участниками общения»2) и прагматической (оценочной, субъективной) — в сторону последней.

Увеличение объема и роли прагматической информации в текстах массовой коммуникации ставит перед исследователями вопрос о необходимости комплексного изучении ее генезиса и современного состояния, видов и форм, механизмов презентации и последствий использования. Поэтому исследование провокативного общения как технологии функционирования прагматической информации в сфере массовой и межличностной коммуникации представляется актуальным и своевременным.

Комплексное научное исследование, которое позволяет представить механизмы собственно речевого воздействия в разных сферах массовой коммуникации, обладает очевидной актуальностью и востребовано современной социально-политической, экономической и культурно-исторической ситуацией,

1 Стернин И. А. Практическая риторика. М., 2003. С. 10.

2 Речевое воздействие в сфере массовой коммуникации/Отв. ред. Ф. М. Березин, Е. Ф. Тарасов. М., 1990. С. 63.

диктующей необходимость изучения таких механизмов с целью научения им в профессиях, связанных с журналистикой, рекламой и связями с общественностью, и пропедевтики корректного противостояния им в речевом общении.

До настоящего времени наука не располагает системным описанием коммуникативных приемов провоцирования в речи, нет и единого, всеми признанного подхода к такому изучению.

Изучение провокативного общения на современном этапе предполагает обращение к разным сферам жизнедеятельности человека, в которых используется речь, а речевое поведение кладется в основу самопрезентации человека в обществе. Понимание природы провоцирования, его моделей, сценариев, принципов и закономерностей функционирования и восприятия позволяет детально представить массовую коммуникацию как часть социально-культурной коммуникации, в которой используются провокативные модели, генетически связанные со сферой межличностной коммуникации.

НАУЧНАЯ ГИПОТЕЗА. На первый план исследования вынесена проблема технологии провоцирования в условиях массовой коммуникации, основным эффектом которого является уподобление внутреннего состояния потребителя информации состоянию говорящего и создание вследствие этого благоприятной психологической основы для корректирования и регулирования психического состояния провоцируемого. Анализ речевых форм провоцирования в журналистских и рекламных текстах позволил исследователю раскрыть причины и условия эффективного влияния средств массовой информации (массовых информационных потоков) на массовое сознание.

Жанровый облик провоцирования не только не подвергался детальному рассмотрению специалистами разных отраслей науки, но, на что особо указал диссертант, может не осознаваться потребителем информации и вследствие этого воздействовать на сферы психики, которые лежат вне сознания человека. Провокативное воздействие и его жанровые формы сохраняют свою генетическую связь с этапами онтогенеза человеческой психики и языка и, возможно, их филогенеза, а также между сферами межличностного и массового общения, что обусловливает комплексный характер анализа данного явления и использование понятийного аппарата из разных отраслей гуманитарного знания — психологии массовой коммуникации, социальной психологии, риторики, лингвистики, генологии (генристики).

При относительной ясности описания психологических и социологических механизмов речевого воздействия в массовой коммуникации провоцирование остается не до конца изученным и измеренным коммуникативно-речевым явлением, не представлена система и структура провокативной деятельности как особого вида передачи и получения информации особого рода. Реферируемое диссертационное исследование призвано ответить на эти вопросы методологического и технологического плана и рассмотреть их на материале массовой коммуникации и основных ее ветвей3 — журналистики и рекламы.

3 Реклама и связи с общественностью I Отв. ред. А. Д. Кривоносое, М. А. Шишкина. СПб., 2004. С. 6.

СТЕПЕНЬ РАЗРАБОТАННОСТИ ТЕМЫ

Проблемы массовой коммуникации, психологии и технологии воздействия, манипуляции в публичной речи (как письменной, так и устной) в последнее время стали предметом специального научного интереса в разных областях научного знания. Особое значение для теоретического базиса данного исследования имеют работы, выполненные в нашей стране и за рубежом по общим вопросам воздействия в теории, методологии и психологии

4

массовой коммуникации, в частности журналистике , семиотике массовых

~ 5 6

коммуникаций , социальной психологии и психотерапии , психолингвисти-

7 8 9 10

ке , риторике , логике , теории коммуникации , лингвистической семантике и прагматике,11 рекламе и связях с общественностью12.

4 См., например: Аронсон Э., Пратканис Э. Р. Эпоха пропаганды: Механизмы убеждения повседневное использование и злоупотребление. СПб., 2002; Корконосенко С. Г. Основы журналистики. М., 2002; Мельник Г. С. Mass media: психологические процессы и эффекты. СПб., 1996; Мельник Г. С. Психология профессионального общения в журналистике. СПб., 2001; Harris R J. A cognitive psychology of mass communication. Hillsdale, NJ, 1989 и др.

5 См., например: Назаров М. М. Массовая коммуникация в современном мире: методология анализа и практика исследований. М., 2003; Павлова Н. Г. Семиотика и реклама: общенаучные и прикладные аспекты. Барнаул, 2003; Рекламный текст: семиотика и лингвистика. М., 2000; Cook G. The discourse of agvertising. London, 1992; Klaus B. J. The social semiotics of mass communication. London, 1995 и др.

* См., например: Доценко Е. Л. Манипуляция: феномены, механизмы и защита. М., 2000; Панкратов В. Н. Психотехнология управления людьми: Практическое руководство. М., 2002; Сидоренко Е. В. Тренинг влияния и противостояния влиянию. СПб., 2002; Фарелли Ф., Брандсма Д. Провокативная терапия. Екатеринбург, 1996; Wartenweiler F. Provozieren erwuenscht...aber bitte mit Feingefuehl. Instrumente der "Provocative Therapy" in der Arbeit mit Eltern und Kindern. Paderborn, 2003 и др.

7 См., например: Речевое воздействие в сфере массовой коммуникации. М., 1990; Оптимизация речевого воздействия. М., 1990; Психолингвистические проблемы массовой коммуникации. М., 1974; Психологические исследования дискурса. М., 2002; Слово в действии. Интент-анализ политического дискурса. СПб., 2000; Стернин И. А. Введение в речевое воздействие. Воронеж, 2001 и др.

8 См., например: Зарецкая Е. Н. Риторика: Теория и практика речевой коммуникации. М., 1999; Михальская А. К. Русский Сократ: Лекции по сравнительно-исторической риторике. М., 1996; Bredemeier К. Provokative Rhetorik? Schlagfertigkeit! Zuerich-Koel9n, 2000 и др.

9 См., например: Мысль и аргументация. М., 2003; Теория и практика аргументации. М., 2001; Ивин А. А. Основы теории аргументации. М., 1997 и др.

10 См., например: Соколов А. В. Введение в теорию социальной коммуникации. СПб., 1996; Яковлев И. П. Основы теории коммуникации. СПб., 2001; Littlejohn S. W. Theories of human communication Columbus; Toronto; London; Sydney, 1978 и др.

11 См., например: Арнольд И. В. Семантика. Стилистика. Интертекстуальность. СПб., 1999; Верещагин Е. М., Костомаров В. Г. В поисках новых путей развития лингвост-рановедения: концепция рече-поведенческих тактик. М., 1999; Киселёва Л. А. Вопросы теории речевого воздействия. Л., 1978 и др.

12 См., например: Борисов Б. Л. Технологии рекламы и PR. M., 2001; Викентьев И. Л. Приемы рекламы и public relations. СПб., 2002; Гребёнкин Ю. Ю. Психотехнологии в рекламе. Новосибирск, 2000; Карпухин О. И. Формирование масс: природа общественных связей и технологии «паблик рилейшнз». Калининград, 2001; Кривоно-

Диссертант особо подчеркивает, что в упомянутых выше научных исследованиях не поднимаются проблемы коммуникативного анализа речевого материала провокативного дискурса—провокативных стратегий и тактик, провокативных жанров и их функционирования в разных сферах общения.

Заражение, в качестве разновидности которого, по мнению диссертанта, выступает провоцирование как вид влияния (воздействия), представляет собой передачу своего состояния или отношения другому человеку или группе людей, которые каким-то образом (пока не нашедшим научного объяснения), как утверждается в специальных исследованиях13, перенимают это состояние или отношение.

Провоцирование предлагает множественный выбор часто радикально противоположных психологических смыслов, указывающих на отношение говорящего к собеседнику, которое лежит в одной из точек спектра, на одном полюсе этого спектра находится психологическое состояние толерантности, а на дру-гом—интолерантности. Эмоционально-аффективная сторона психики человека является одновременно источником, прямым объектом («мишенью») и содержанием провоцирования, а средства провоцирования выражают аффективный смысл, который вступает в конфликт с реальным содержанием речевого высказывания. Это позволило диссертанту отнести провоцирование к сфере непрямойкоммуникации, исследования которой являются междисциплинарными, потому что они ведутся в разных областях научного знания. В. В. Дементьев предлагает называть непрямой коммуникацией «содержательно осложненную коммуникацию, в которой понимание высказывания включает смыслы, не содержащиеся в собственно высказывании, и требует дополнительных интерпре-

14

тативных усилий со стороны адресата» .

Ключевое для всего реферируемого исследования понятие «провоцирование» обозначает символическое представление («показывание») говорящим реально испытываемых или имитируемых эмоций, чувств, состояний с целью заразить ими собеседника и вызвать у него аналогичное внутреннее состояние, которое не соответствует его актуальному состоянию. В этой связи провоцирование в речи—это такое символическое речевое представление демонстрируемого говорящим внутреннего состояния, которое учитывает коммуникативные ожидания партнера по общению и превышает их, предоставляет в силу своей сложной смысловой структуры и реализации стратегий непрямой коммуникации множественный выбор интерпре-

сов А. Д. PR-текст в системе публичных коммуникаций. СПб., 2002; Мокшанцев Р. И. Психология рекламы. М., 2002; Лочепцов Г. Г. Информационно-политические технологии. М., 2003; Рюмшина Л. И. МаниПулятивные приёмы в рекламе. М., Ростов н/Д, 2004; Ситников А. П., Гундарин М.В. Победа без победителей: Очерки теории праг-мат. коммуникаций. М., 2003; Феофанов О. А. Реклама: новые технологии. СПб., 2004; Felser G. Werbe- und Konsumenpsychologie. Heidelberg, Berlin; Stuttgart, 2001 и др.

13 См. Парыгин Б. Д. Основы социально-психологической теории. М., 1971; Сидоренко Е. В. Тренинг влияния и противостояния влиянию. СПб., 2002 и др.

14 Дементьев В. В. Непрямая коммуникация и её жанры. Саратов, 2000. С. 4.

тации. Провоцирование в массовой коммуникации использует те же прово-

кативные психологические механизмы символизации, демонстрирования и ретрансляции с целью вызвать у собеседника в студии и массовой аудитории желаемое психологического состояния, когнитивные схемы косвенных сообщений, характерных для непрямой коммуникации, и речевые жанры, что и в коммуникации межличностной, поскольку базовый пласт общения в условиях СМИ относится к интерперсональному взаимодействию.

ТЕОРЕТИЧЕСКАЯ БАЗА ИССЛЕДОВАНИЯ

Провокативный дискурс рассматривается в рамках реферируемого исследования как неотъемлемый компонент публичного общения в условиях массовой коммуникации. В силу ограниченной изученности данного феномена диссертант опирается на исследования по теории и методологии журналистики и рекламы15, социальной психологии и психологии масс16, философии и экзистенциальной психологии17, семиотике, лингвистической

18 19

семантике и прагматике , а также генристике .

Исследования в области массовой коммуникации невозможно представить без обращения к трудам Ю. М. Лотмана по семиотике и семиосфере культуры и текста, работам М. М. Бахтина по диалогизму современного коммуникационного пространства и теории речевыхжанров, исследованиям Л. С. Выготского по психологии мышления и речи, без комплекса работ риторике, аналитической философии, лингвистике текста.

Данная работа посвящена комплексному анализу социально-культурного феномена провоцирования в массовой коммуникации; предметом науч-

15 См., например: Гавра Д. П. Общественное мнение как социологическая категория и социальный институт. СПб., 1995; Дускаева Л. Р. Диалогическая природа газетных речевых жанров. Пермь, 2004; Лазутина Г. В. Основы творческой деятельности журналиста. М., 2004; Сметанина С. И. Медиа-текст в системе культуры: динамические процессы в языке и стиле журналистики конца XX в.. СПб., 2002; Фещенко Л. Г. Структура рекламного текста. СПб., 2003; Bruthiaux P. The discourse of classified advertising: exploring the nature oflinguistic simplicity. NY, 1996; Goddard A. The language of advertising: written texts. London, 1998 и др.

" См., например: Аронсон Э. Социальная психология: Психологические законы поведения человека в социуме. СПб.; М., 2004; Московичи С. Век толп: Исторический трактат но психологии масс. М., 1998; Ольшанский Д. В. Психология масс. СПб., 2001; Le Son G. Psychologie des Foules. Paris, 1939 и др.

17 См., например: Мэй Р. Сила и невинность. М., 2001; Экзистенциальная психология: Новое измерение психологии и психиатрии. М., 2001 и др.

" См., например: Винокур Т. Г. Говорящий и слушающий. Варианты речевого поведения. М., 1993; Дейк Т. А. Язык. Познание. Коммуникация. М., 1989; Желтухина М. Р. Тропологическая суггестивность масс-медиального дискурса: о проблеме речевого

воздействия в языке СМИ. М., Волгоград, 2003; Иссерс О. С. Коммуникативные стратегии и тактики русской речи. Омск, 1999; Чертов Л. Ф. Знаковость: опыт теоретического синтеза идей о знаковом способе информационной связи. СПб., 1993 и др.

" См., например: Антонова Л. Г. Письменные жанры речи учителя. Ярославль, 1998; Жанры речи: Сборник научных статей. Саратов, 1997, 1999, 2002. Вып. 1, 2, 3 и др.

ного анализа в ней стали психологические, социально-культурные и собственно лингвистические механизмы провоцирования, а в качестве источников исследования использованы тексты массовой информации — расшифрованные тексты спонтанной телевизионной речи как разновидности литературно-разговорной публичной речи в условиях телевизионного интервью и рекламные тексты, в которых использованы типизированные модели провоцирования; тексты художественной литературы (в которых генерализованы и типизированы модели межличностной коммуникации), опубликованные дневниковые записи. В исследованиях, посвященных психологии провоцирования и риторике провокативной речи, как правило, вопросы лингвистических механизмов провоцирования не затрагиваются. В настоящее время диссертаций по провоцированию и провокативному дискурсу массовой коммуникации нет.

Способность и навыки провоцирования развиваются и функционируют в социальной среде, они носят социальный характер. Акты провоцирования в речи обусловлены речевой деятельностью человека, его коммуникативным опытом и возникающей на этой основе социальной памятью, поскольку формируются под непосредственным влиянием речевой практики социума. Они могут быть охарактеризованы в полной мере как «социальный продукт»20 и рассматриваются как социальные явления. Провоцирование является разновидностью коммуникации, поэтому к нему в принципе при-ложимо определение коммуникации: целесообразное, опосредованное взаимодействие двух субъектов21.

Провоцирование как социально-коммуникативное явление институци-ализируется в процессе творческой деятельности социально-культурных институтов, к которым относится массовая коммуникация, литература, искусство, религия, философия и наука22. В частности, именно поэтому в реферируемом диссертационном исследовании в качестве источника исследования привлечены материалы одновременно средств массовой информации и художественной литературы как «духовно-производственных социальных институтов».

Провокативные стратегии формируются и существуют в тесном взаимодействии с коммуникативными стратегиями и речевыми жанрами современной коммуникационной практики. Близкими, но не идентичными являются проблемы жанрообразования и эволюции жанровой системы журналистики, рекламы и РК-коммуникации, в составе которых жанры относятся к вторичным текстовым образованиям; рассматриваемые в данной диссертации провокативные жанры являются первичными текстовыми образованиями и используются в качестве основы для формирования вторичных текстов жанров массовой коммуникации. В качестве исходной точки для построения типологической модели жанровой системы провокативного дис-

21 ЩербаЛ. В. Языковая система и речевая деятельность. Л., 1974. С. 25.

21 Соколов А. В. Введение в теорию социальной коммуникации. СПб., 1996. С. 19.

22 Соколов А. В. Указ. соч. С. 40-42.

курса в рамках реферируемого диссертационного исследования была принята система первичных речевых жанров и отчасти система речевых актов и коммуникативно-речевых регистров. При разработке проблем идентификации провокативных жанров и их генристических (генологических) характеристик в диссертации использован ряд работ по журналистике, РЯ-текстам, рекламоведению и речевым жанрам. Изучение принципов дифференциации речевых жанров провоцирования в журналистике, рекламе и межличностной коммуникации является насущной научной задачей, решению которой призвана способствовать реферируемая диссертация.

ЭМПИРИЧЕСКИМ БАЗИСОМ ИССЛЕДОВАНИЯ послужили рекламные телевизионные ролики и рекламные тексты, опубликованные в периодической массовой и специализированной печати; тексты спонтанной публичной речи в форме телевизионных интервью; тексты межличностной коммуникации, типизированные с помощью средств художественной литературы. Всего было проанализировано 1439 единиц речевых жанров в составе рекламных текстов, а также расшифровки аудиозаписей телевизионных интервью, сделанных в период с 1994 по 1998 гг. (объем аудиозаписей составил более шестнадцати часов звучания), 623 рекламных телевизионных ролика и тексты художественной литературы.

ОБЪЕКТ И ПРЕДМЕТ ИССЛЕДОВАНИЯ

Объектом исследования является провокативный дискурс массовой коммуникации как сфера функционирования жанров особого типа — про-вокативных речевых жанров—и одновременно способ функционирования прагматической информации об особом намерении адресанта продемонстрировать определенное психологическое состояние с целью вызвать у адресата аналогичное состояние.

Предмет исследования — провокативные речевые жанры массовой коммуникации, их система и типология, вопросы генезиса и функционирования.

ЦЕЛИ И ЗАДАЧИ ИССЛЕДОВАНИЯ

Провокативный речевой жанр рассматривается в исследовании как единица и инструмент провокативного дискурса, его воплощение и способ функционирования. Именно такой подход к данному феномену позволяет увидеть принципиальную новизну жанров этого типа и обратить внимание на совокупность лингвистических и экстралингвистических факторов, характерных для анализируемого явления.

Целями диссертационного исследования являются:

1) разработка теоретических основ учения о провокативных жанрах, функционирующих в сфере массовой коммуникации, как речевых жанрах особого типа;

2) описание системы провокативных жанров и их типологии в составе провокативного дискурса массовой коммуникации.

Для их достижения решаются следующие исследовательские задачи:

— на основе изучения теоретико-методологического и прикладного базиса современных исследований технологий воздействия дать определение понятиям «провокативная информация», «провокативная деятельность», «провокативный дискурс», «провокативная стратегия», «провокативный жанр»;

—уточнить понятия «провокация» и «провоцирование», определив специфику функционирования провокативной информации в разных сферах социально-культурной коммуникации — массовой и межличностной — и представить модель провоцирования в массовой коммуникации;

—описать экстралингвистические (когнитивные, психологические) признаки провоцирования в речи и представить философские, психологические, культурологические основы изучения феномена провоцирования в целом и провокативного дискурса массовой коммуникации в частности;

—раскрыть интуитивную природу и автоматизированный характер провоцирования и его отношение к гомогенным явлениям в онтогенезе речевой коммуникации;

—определить соотношение феноменов коммуникативных и провокативных стратегий и тактик, речевых и провокативных жанров в массовой и межличностной коммуникации;

—разработать научную классификацию и представить типологию провокативных жанров на основе выделения и описания специфических для них жанрообразующих признаков;

— выявить специфику формирования и эволюции жанровой системы провоцирования;

—произвести системное описание жанровых групп и отдельных элементов жанровой системы провоцирования в текстах массовой коммуникации.

МЕТОДОЛОГИЯ И МЕТОДИКА ИССЛЕДОВАНИЯ

В диссертации автор опирается на ряд отечественных и зарубежных исследований в области речевого воздействия в сфере массовых коммуникаций, теории журналистики, лингвистики, теории коммуникаций. Междисциплинарный характер феномена провокативного дискурса и его научного описания обусловил применение в исследовании методологического инструментария различных гуманитарных наук.

В работе применяется комплексный подход, позволяющий рассмотреть корпус провокативных жанров как целостную систему в рамках провокативного дискурса. В изучении жанровой системы провоцирования применялся также структурный подход, что позволило раскрыть многомерность и разноплановость системы провокативных стратегий и оформляющих их речевых жанров.

Для изучения особенностей структуры провокативных жанров использовался филологический метод отбора и сплошной выборки, контент-анализ; метод функциональных замен, который позволяет восстанавливать коммуникативно-речевые интенции участников спонтанного публичного общения в условиях массовой коммуникации, и метод парафразирования, транспонирования информации с помощью компонентов иной кодовой системы. Были использованы также частнонаучные методики речежанрового, речеактного и коммуникативнорегистрово-го анализа.

Общенаучный метод типологизации применялся при построении типологии провокативных жанров; в исследовании также использованы общенаучные методы анализа и синтеза, обобщения и экстраполяции полученных выводов на более широкий круг явлений.

Достоверность и оригинальность исследования обеспечивается привлечением к системному анализу объемного корпуса текстов различных сфер массовой и межличностной коммуникаций, объемом и репрезентативностью исследуемого материала, вводимого в научный оборот.

НАУЧНАЯ НОВИЗНА диссертационного исследования заключается в следующем:

1. Впервые комплексному научному анализу и теоретическому осмыслению подвергаются социально-культурные феномены провокативной информации и провокативного дискурса массовой коммуникации. Прово-кативный дискурс рассматривается как инструмент массовой и межличностной коммуникаций и носитель особого типа прагматической социально-культурной информации — провокативной информации.

2. В результате анализа теоретико-методологического базиса исследований в области психологии массовых коммуникаций, теории коммуникаций, теории журналистики, прагматики и лингвистики были сформулированы дифференциальные признаки категорий «провокативная информация», «провокативная деятельность», «провокативный дискурс», «провокативный жанр», на основании этого даны их определения, тем самым уточняется и расширяется понятийная база теории и психологии массовой коммуникации.

3. Теоретически сконструирована жанровая модель провокативного дискурса массовой коммуникации, в котором в качестве единицы воплощения провокативного намерения выступает провокативный речевой жанр.

4. Представлена принципиально новая схема комплексного анализа журналистского и рекламного текста с опорой на базовую категорию про-вокативного речевого поведения, которая может быть экстраполирована на другие разновидности текста.

5. Определена типологическая парадигма провокативных жанров массовой коммуникации, выявлены принципы их научной классификации, опирающиеся на совокупность разработанных в исследовании жанрообразую-щих признаков.

6. Введена терминологическая система, определяющая жанровые разновидности провокативного дискурса в целом и массовой коммуникации в частности; впервые на материале текстов различных сфер социально-культурной коммуникации (массовой и межличностной) произведен комплексный анализ провокативных речевых жанров массовой коммуникации.

7. Впервые обоснованы принципы онтогенеза и эволюции провокатив-ной деятельности в условиях массовой коммуникации и ее генетическая связь с межличностной коммуникацией.

ПРАКТИЧЕСКАЯ ЗНАЧИМОСТЬ

Материалы и выводы исследования будут полезны для разработки теоретических проблем журналистики, массовой коммуникации, рекламы и связей с общественностью, вопросов взаимодействия межличностной и массовой коммуникаций и функционирования различных жанров.

Применение материалов диссертации существенно для системы профес -сионального образования в области журналистики, рекламы и связей с общественностью: результаты исследования могут быть использованы в преподавательской деятельности при подготовке курсов по теории журналистики, теории массовой и рекламной коммуникации, речевому воздействию, психологии общения и массовой коммуникации для факультетов журналистики.

Положения диссертации могут найти применение в практической деятельности журналистов, копирайтеров, спичрайтеров в государственных, коммерческих и иных организациях.

АПРОБАЦИЯ РАБОТЫ

Материалы и основные результаты выполненного исследования апробированы в ходе научных форумов и конференций, в том числе: «Иерархия и власть в истории цивилизаций» (Санкт-Петербург, 2002), «СМИ в современном мире. Петербургские чтения» (Санкт-Петербург, 2003,2004), «Международный конгресс по психологии» (Санкт-Петербург, 2002), «Человек в информационном пространстве» (Ярославль, 2002,2003), «Международный конгресс по русскому языку» (Москва, 2000,2004), «Региональная журналистика и актуальные проблемы современности» (Вологда, 2003), а также на заседании кафедр общественных связей и рекламы и теории речевой деятельности и языка массовой коммуникации факультета журналистики СПбГУ (2004), и на теоретических семинарах отделения рекламы факультета русской филологии и культуры ЯГПУ им. К. Д. Ушинского (2001,2002, 2003,2004) и др.

На основе концепции и материалов исследования были разработаны и прочитаны курсы лекций «Речевое воздействие в рекламе» и «Реклама и

СМК» для студентов отделения рекламы факультета русской филологии и культуры ЯГПУ им. К. Д. Ушинского (2001 -2004 гг.), «Техника и технология журналист ской деятельности» для студентов специализации «Практическая журналистика» факультета русской филологии и культуры ЯГПУ им. К. Д. Ушинского (1996-2004 гг.), «Основы журналистики» для студентов Института повышения квалификации (2004 г.), «Психолингвистика рекламной деятельности» для студентов специализации «Связи с общественностью и реклама» факультета русской филологии и культуры ЯГПУ им. К. Д. Ушинского (20002004 гг.), «Историография социокультурной коммуникатологии» для студентов отделения связей с общественностью Ярославского филиала РГГУ (2003 г.), спецкурс «Реклама и перевод» для студентов Института лингвистики Международного университета бизнеса и новых технологий (институт) (2004 г.), а также в ряде других образовательных структур, ведущих обучение по специальностям «Журналистика», «Реклама» и «Связи с общественностью».

Содержание диссертации нашло отражение в научных публикациях автора и учебно-методических пособиях (общим объемом 54,25 п. л.), в монографии «Провокативный дискурс социально-культурной коммуникации» (16,5 п. л.).

Диссертация выполнена в соответствии с планом научно-исследовательской работы факультета журналистики и кафедры общественных связей и рекламы СПбГУ.

СТРУКТУРА ДИССЕРТАЦИИ

Диссертационное исследование состоит из Введения, 3 частей, Заключения и Списка литературы, который насчитывает 606 источников.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ И РЕЗУЛЬТАТЫ ИССЛЕДОВАНИЯ

Во Введении обосновывается актуальность темы исследования, анализируется степень разработанности проблемы провокативного дискурса массовой коммуникации, определяется методологическая и эмпирическая база исследования, дается характеристика новизны исследования и его практической значимости.

В 1 части «Онтологические признаки провоцирования» ставятся задачи выявить сущностные характеристики рассматриваемого явления, показать деятельностную природу, поведенческую основу, интуитивный характер, социальнопсихологические, философские, психолингвистические и лингво-культурологические вопросы генезиса, функций и механизмов воздействия и провоцирования в массовой коммуникации.

В Главе 1. «Провоцирование к манипуляция» автор в параграфе 1.1. «Представление о манипуляции в современной науке» описывает понятийное поле концептов «манипуляция» и «провоцирование». Анализируются наиболее

значимые психологические, политические концепции манипуляции отечественных и зарубежных исследователей (Б. Н. Бессонов, Д. А. Волкогонов, А. Б. Добрович, Е. Л. Доценко, Э. Фромм, С. О. Хохель, Т. Шиллер, Э. Шостром, L. Proto, W. P. Riker, W. Robinson, J. Rudinow, J. В. Thompson, О. Т. Yokoyama) и выделяемые учеными основные признаки манипуляции как продукта общественных отношений — сущность, родовые характеристики, функции, способы, объект («мишень»), адресат.

В данной главе рассматривается взаимоотношение экстенсионалов понятий «провоцирование» и «манипуляция». Провоцирование является наиболее характерным способом и механизмом манипуляции и указывает на ее провокативную природу. Суть провоцирования—в ретрансляции демонстрируемого психологического состояния от одного участника коммуникации к другому.

Провоцирование отличается от манипуляции тем, что последняя является осознаваемым действием—демонстрацией мастерства и сноровки манипулятора, который использует навыки провоцирования намеренно. Оно (в отличие от манипуляции, которая определяется безотносительно к речи) генетически связано сречью и опирается на нее как на особую систему знаков.

Важным признаком манипуляции, как показано в параграфе 1.2. «Соци-альнопсихологические характеристики провоцирования», выступает обязательный широкий социальный контекст, необходимый для определения ее содержания.

Анализ всего корпуса материалов показывает, что онтологической функцией провоцирования-манипуляции является символическая, или эвока-тивная, функция, суть которой заключается в том, чтобы через символизацию (символическое «называние») психологического состояния говорящего «вызвать» в памяти собеседника с опорой на общий коммуникативный и языковой опыт (спровоцировать, каузировать) аналогичное состояние как психологическую основу для последующего взаимодействия. Провоцирование и манипуляция как акты символического называния и «вспоминания» представляют собой особый вид коммуникации.

В Главе 2. «Речевое воздействие при провоцировании» автор диссертации в параграфе 2.1. «Онтологические вопросы воздействия», обращается к феномену воздействия, как он понимается в трудах по философии и герменевтике (Г.-Г. Гадамер, В. фон Гумбольдт, Э. Гуссерль, Р. Барт, П. Рикер, О. Ро-зеншток-Хюсси, М. Хайдеггер), риторике (Аристотель, Платон), психологии (Д. Н. Узнадзе). В параграфе 2.2. «Моделирование речевого воздействия» анализируются известные науке модели речевого воздействия: психолингвистическую (А. А. Леонтьев), психосемантическую (В. Ф. Петренко), лингвистическую (Г. П. Мельников).

Феномен провоцирования является воплощением «власти языка» (Р. Барт) в речевом общении, тем навыком, которому нигде не обучают, но который успешно усваивается человеком в процессе овладения родным языком и тем богатым, накопленным многими предшествующими поколениями общавшихся на этом языке людей, коммуникативным опытом. Эффективность прово-

цирования в человеческой коммуникации и высокая степень усваиваемости (синестезии) провокативных навыков объясняются тем, что, во-первых, язык является интерсубъективным коммуникативным средством, а во-вторых, многоуровневая структура смысла провоцирования оказывается очень притягательной для рецепции, поскольку «решающим в восприятии является не сенсорная данность в ее грубой материальности, а то, что за ней подразумевается, другими словами, схватывается, «апперципируется»21.

В Главе 3. «Деятельностная природа провоцирования» анализируется теоретический и методологический базис деятельностных исследований в свете предмета настоящего исследования.

В параграфе 3.1. «Теория деятельности и понятие провоцирования» особое внимание уделяется базовым в теории деятельности понятиям потребности, мотива, цели, намерения, деятельности, действия, операции. Автор рассматривает существующие в современной науке подходы к пониманию этих социально-психологических явлений и дает определения концептуальных для всего исследования понятий—провокативная информация и провокативная деятельность. Содержащаяся в провоцировании информация о скрытом про-вокативном намерении, которое рассчитано на восприятие реципиентом и может снять неопределенность в сообщении, называется провокативной информацией. Диссертант обращается к понятию провокативная деятельность потому, что категория деятельности представляет основу особого дея-тельностного анализа «человеческого мира» и выступает в качестве отправного «объяснительного принципа» такого анализа. Провокативная деятельность в условиях массовой коммуникации порождается, детерминируется глубинными человеческими потребностями в общении и во взаимопонимании, которые выражаются в мотиве корректирования коммуникативной активности другого человека и нацелены на уподобление внутреннего психологического состояния реципиента провоцирования демонстрируемому психологическому состоянию. Провокативная деятельность осуществляется в конкретном стремлении (намерении) провоцирующего к определенной степени наглядности при выражении внутреннего состояния. Она оформляется с помощью определенного рода символических и/или сигнальных действий, интенциональной стороной которых является символическое представление определенного внутреннего состояния, а операциональной—многозначное речевое произведение.

Потребности, мотивы, цели, намерения и действия провокативной деятельности могут быть неосознаваемыми, а их речевое выражение остается при этом конвенциональным и характеризуется определенной долейритуа-лизации общения.

Провоцирование является деятельностью, которую можно описать, эксплицировав порождающие ее потребности, мотивы, цели и намерения, а также оформляющие ее действия и операции. В качестве первопричины провокатив-

23 Холенштайн Э. Якобсон и Гуссерль (к вопросу о генезисе структурализма) //Логос. 1996. №7. С. 18.

ной деятельности выступает потребность в общении как социальная потребность; основной провокативныймотив заключается в необходимости скоординировать демонстрируемое внутреннее состояние говорящего и состояние собеседника; провокативное намерение выражается в стремлении передать демонстрируемое психологическое состояние; провокативная цель — вызвать адекватную ожидаемую реакцию на собственное поведение.

Провокативная база манипуляции выражается в мотиве подчинения воли другого человека собственной воле; данный мотив опирается на его априорную (само)уверенность в собственной силе и особых полномочиях.

Проведенный анализ текстов массовой и межличностной коммуникаций выявил примечательную закономерность: в результате провоцирования изменяется не только психологическое состояние того, кого провоцируют (задача провоцирующего—вызвать демонстрируемое психологическое состояние у того, кого он провоцирует), при этом обязательно изменяется и может в дальнейшем выйти на уровень рационализации (получить ту или иную степень осознанности) и психологическое состояние самого провоцирующего. Задача провоцирования заключается в том, чтобы вызывать в провоцируемом чувства, состояния, способные ослабить психологическое сопротивление (психологический «иммунитет») провоцируемого, создать необходимый психологический климат, который позволит провоцирующему беспрепятственно корректировать психическую (аффективную и когнитивную) активность провоцируемого.

В параграфе 3.2. «Мышление и автоматизированные речевые действия при провоцировании» мышление рассматривается сквозь призму доминантной научной парадигмы как проявление когнитивной активности человека, которое совершается в обобщениях и всегда идет от единичного к общему и от общего к единичному, опираясь на генетически присущую человеку «способность к категоризации информации», поступающей из внешнего мира24. При провоцировании объектом воздействия становится особый тип мышления —речевое мышление, которое является лишь одним из видов мышления. Этот вид мышления называют еще словесно-логическим, рассуждающим, и рассматривается как один из основных видов мышления, характеризующийся использованием понятий, логических конструкций, функционирующий на базе языка.

Ход мыслительного процесса человека имеет особенность: некоторые из его этапов могут замещаться так называемыми «мыслительными навыками» и употреблением некоторых правил. Эти «навыки» и «правила» протекают на неосознанном уровне, и человек не всегда может объяснить свои действия. Такой вид мыслительного акта превращается в свернутые и быстро протекающие операции («умственные навыки»), составляющие основу автоматизированного мышления, за строением которого у взрослого человека невозможно проследить.

24 Лакофф Дж. Когнитивное моделирование //Язык и интеллект. М., 1996.

Пропуск некоторых этапов мыслительной деятельности активно используется при провоцировании в массовой коммуникации. Так называемые «мыслительные навыки» и «правила» создают основу для известного автоматизма речевого общения людей25, стереотипов речевого поведения26. Природа когнитивного феномена автоматизма объясняется свойствами человеческой памяти интегрировать предшествующий опыт людей в виде структур определенного свойства и содержания—семантических моделей памяти27.

Далее автор, основываясь на классификации неосознаваемых процессов (Ю. Б. Гиппенрейтер), характеризует провоцирование как вторичный автоматизм, то есть автоматизированные действия, или навыки — умственные и речевые, которые прошли через несколько стадий: первая стадия неосознаваемой установки, вторая стадия — собственно деятельностная с выходом на уровень осознания, а третья стадия — утрата осознанности и приобретение статуса автоматизированного действия.

В параграфе 3.3. «Речевое поведение и провоцирование» рассматривается социальный характер провоцирования в массовой коммуникации, который связан с категорией поведения человека как особой формой общения целостного организма со средой (И. П. Павлов). В провокативной деятельности наблюдается особое качество — демонстративность, точнее, «эксте-риоризация» внутренних состояний с использованием языковых знаков — неконвенциональных (в соответствии с традиционным представлением о конвенциональности), опирающихся на конситуацию символов психологических состояний. Специфически символическое представление психологических состояний говорящего в речи в лингвистике получило терминологическое наименование речевое поведение, которое понимается как «совокупность речевых поступков, с внутриязыковой стороны определяемое закономерностями употребления языка в речи, а с внеязыковой стороны —

социально-психологическими условиями осуществления языковой деятель-

28

ности» .

Лежащая в основе провокативной деятельности и провокативного поведения активность относится к классу коммуникативной активности, которая «предполагает взаимодействие людей, находящихся в общении, и презентацию «внутреннего мира» одного субъекта другому субъекту»29. Далее автор описывает функции провокативного поведения в условиях массовой коммуникации. Регуляционно-коммуникативная функция прово-кативного поведения проявляется во взаимной регуляции и коррекции поведения субъектов, участвующих в общении, и приводит к активности субъек-

25 Блинов А Л. Указ. соч. С. 206.

26 Долинин К. А. Речевые жанры как средство организации социального взаимодействия // Жанры речи. Саратов, 1999.

27 Дейк Т. А. ван. Указ. соч. С. 163-165.

28 Винокур Т. Г. Указ. соч. С. 12.

29 Хайкин В. Л. Активность (характеристики и развитие). М., 2000. С. 90.

та-адресата, возникающей на основе подражания и заражения. Аффективно-коммуникативная функция провокативного поведения относится к эмоциональной сфере человека, а в процессе общения людей изменяется их эмоциональное состояние.

Важным в контексте всего исследования является тезис о том, что социальная природа и знаковая функция языка обусловили единство деятельности и поведения в провокативной деятельности в условиях массовой коммуникации. Психологическими механизмами провоцирования являются демонстрация и ретрансляция реального или имитируемого интенцио-нального состояния провоцирующего реципиенту провоцирования в речевом сообщения, локализация провокативного намерения в символической форме речевых знаков и вызывание в адресате аналогичного состояния. В таблице 1 представлены основные понятия, рассматриваемые в этом параграфе Гл. 3.

Таблица 1

Провокативная деятельность Провокативное поведение

а- л

Осознаваемая целенаправленная совокупность действия и операций, преследующих цель изменить психологическое состояние адресата воздействия в соответствии с намерением адресанта

Неосознаваемые как правило действия и операции, демонстрирующие психологическое состояние адресанта и вызывающие аналогичное психологическое состояние у адресата

Манипуляция Провоцирование

Провокация (подстрекательство, диверсия) — осознаваемые целенаправленные действия и операции с целью изменить психологическое состояние адресата воздействия в соответствии с намерением адресанта и нанести в результате ущерб физическому или психологическому состоянию адресата воздействия

Далее в параграфе объектом исследовательской рефлексии становится семиотический характер провоцирования, которое как часть человеческой коммуникации наследует ее знаковый характер, а каждый акт провокатив-ного общения выступает одновременно как акт семиозиса. Провоцирование отнесено автором к артефактам вторичного семиозиса в массовой коммуникации.

В параграфе 3.4. «Провоцирование и эгоцентрическая речь» в качестве гипотезы выдвинуто утверждение о том, что провоцирование является не исчезнувшей окончательно и не интериоризованной до конца эгоцентри-

ческой речью. Далее автор анализирует функции провоцирования в массовой коммуникации, сходные с теми, которые выполняет эгоцентрическая речь: во-первых, оно инициирует и организует коммуникативную активность провоцируемого и предлагает ему вполне определенную схему действий, правда, смысл речи часто бывает не до конца понятен слушающему. Вторая функция провоцирования — символически представлять внутреннее состояние говорящего, его чувства, эмоции, намерения с помощью речевых знаков. Третья функция, связанная с двумя предшествующими,—воз-действовать на восприятие собеседника, регулировать его психическую активность. Четвертая функция — вызывать определенное психологическое состояние у реципиента провоцирования.

В параграфе 3.5. «Когнитивные модели действий» рассматривается когнитивная структура провокативных операций.

Исследователь приходит к выводу, что навыки провоцирования усваиваются в процессе социогенеза языковой личности и входят на правах когнитивной составляющей в языковой тезаурус личности.

В Части 2. «Провокативный дискурс» провоцирование рассматривается в аспекте содержательных и формальных параметров как особый тип дис -курса— провокативный дискурс; в этой части анализируется особый вид провокативного дискурса—обиходный и составляющие его речевую ткань провокативные речевые жанры. Часть 2. состоит из 4 глав и посвящена происхождению, функционированию и типовым жанровым моделям провокативного дискурса социально-культурной коммуникации как родового признака массовой коммуникации, прототипом провокативных речевых жанров в которой выступают жанры провоцирования в межличностной коммуникации.

В Главе 1. «О понятии «провокативный дискурс» рассматривается понятие провокативного дискурса, единицы провоцирования в речи; представлены параметры описания дискурса: природа, содержание, способ функционирования, форма, структура и границы; дано определение ключевого для всего реферируемого исследования понятия. Под провокатив-ным дискурсом понимается комплексное жанровое образование в совокупности лингвистических и экстралингвистических факторов, выражающее провокативное намерение адресанта скорректировать коммуникативную активность провоцируемого и вызвать в нем демонстрируемое провоцирующее психологическое состояние, которое не соответствует актуальному состоянию реципиента провоцирования в массовой коммуникации.

Глава 2. «Проблема провокативных жанров» посвящена исследованиям в современной генристике (теории речевых жанров). Параграф 2.1. «Понятие речевых жанров» содержит анализ основополагающих для генрис-тики трудов М. М. Бахтина и взглядов ученого на проблему речевых жанров, классической модели (анкеты) речевого жанра (Т. В*. Шмелевой), теории речевых актов Дж. Остина и его последователей (Дж. Серля, П. Ф. Стросона и др.) и психолингвистической интерпретации речевых жанров как «гото-

вых сценариев, фреймов, влияющих на процесс разворачивания мысли в

30

слово» .

В результате обобщения полученных данных автор приходит к выводу, что речевой жанр выступает как типическая формальная (текстовая) организация, с помощью которой люди формируют (создают) и передают собственный жизненный опыт общения в данном языковом коллективе и воспринимают чужой опыт. Он является единственной формой существования и основной единицей усвоения языка; основной формой речевого общения и организации индивидуального сознания.

В параграфе 2.2. «Категория отражения» раскрывается имеющее большое значение для понимания природы провокативного дискурса в массовой коммуникации отражение высказываниями друг друга, в процессе которого одно высказывание может переакцентировать другие, то есть менять их экспрессию: «Обмениваемые мысли не равнодушны друг к другу и не довлеют каждая себе, они знают друг о друге и взаимно отражают друг друга»31.

В параграфе 2.3. «Понятие интенционального состояния» изложены взгляды представителей аналитической философии (Дж. Серля, П. Ф. Стросона и др.) на содержание понятий «интенциональность» и «интенциональное состояние», «речевой акт» и составлена важная для целей нашего исследования логическая последовательность формирования психологического содержания речевых жанров: потребность—интенционал ьное состояние—намерение репрезентировать (продемонстрировать) интенциональное состояние (намерение подразумевания) —коммуникативное намерение (иллокутивная цель).

В параграфе 2.4. «Номенклатура речевых жанров» описаны известные науке классификации речевых жанров: первичные и вторичные жанры (М. М. Бахтин), элементарные и комплексные монологические и диалогические речевые жанры (М. Ю. Федосюк), стратегии и тактики внутрижанрового поведения и жанровые формы (К. Ф. Седов), косвенные речевые жанры и жанры поверхностной структуры (В. В. Дементьев).

Сближение психических планов при провоцировании свидетельствует о влиянии категории отражения мыслительных процессов в языковых структурах и семантических представлениях массовой коммуникации и рассмотрено в параграфе 2.5. « Интерференция понятий стратегии и речевого жанра».

Параграф 2.6. «Понятие провокативного речевого жанра» посвящен описанию характеристик одного из ключевых понятий теории провокативного дис -курса массовой коммуникации. Внимание диссертанта направлено на такие речевые жанры, перлокутивный эффект которых зафиксирован в результате завершения конкретной ситуации общения и носит регулярный характер в условиях массовой коммуникации. Это позволяет говорить о существовании осо-

30 Седов К. Ф. Психолингвистические аспекты изучения речевых жанров // Жанры речи. Саратов, 2002.С. 41.

31 Бахтин М. М. Проблема речевых жанров // Бахтин М. М. Собрание сочинений. Т.5. Работы 1940-х — начала 1960-х годов. М., 1996. С. 195.

бого рода целей, соответствующих намерению подразумевания, которые репрезентируют намерение говорящего оказать воздействие на эмоциональную и когнитивную сферы адресата и добиться этого конвенциональными средствами, существующими в рамках данного культурного-речевого узуса в жанровой форме. Описываемые в диссертации перлокутивные жанры не толькоре-гулярно вызывают у реципиента прогнозируемую психическую реакцию, но вызывают такое психическое состояние, которое аналогично демонстрируемому говорящим, и называются провокативнымиречевыми жанрами.

Содержанием провокативных речевых жанров является непрямое сообщение о реальном или имитируемом внутреннем состоянии говорящего. Обмен информацией при таком общении имеет косвенный характер, вызывает сильнейший эмоциональный отклик у общающихся и обусловливает предсказуемость и программируемость перлокутивного эффекта.

В параграфе 2.7. «Номенклатура провокативных жанров» на основе изучения текстов межличностной коммуникации рассмотрены провокативные стратегии и соответствующие провокативные жанры, которые подразделяются на две категории по признаку лежащих в их основе глубинных интенци-оналъных состояний — провокативные жанры с интенциональным состоянием толерантность и провокативные жанры с интенциональным состоянием интолерантностъ.

Провокативные жанры с интенциональным состоянием толерантности свидетельствуют о готовности говорящего участвовать в общении, в полной мере взаимодействовать с партнером, уважая его личностные мотивы данной интеракции и принимая его поведение как данность — определенную коммуникативно-прагматическую константу, и выражают это с целью сделать коммуникацию успешной для обоих общающихся. Наоборот, про-вокативные жанры с интенциональным состоянием интолерантности демонстрируют нетерпимость говорящего по отношению к индивидуальной воле партнера по коммуникации и намерение адресанта навязать адресату такую манеру поведения, которая способна нанести программируемый ущерб той или иной сфере личности адресата. Отличительным признаком речевых форм провоцирования является то, что одни и те же речевые конструкции могут использоваться для выражения противоположных интенциональных состояний—толерантности и интолерантности {см. Таблица 2).

Таблица 2

Интенциональное состояние интолерантности Интенциональное состояние толерантности

— Антон! — взвизгнула девушка. — Надень ботинки! (...) — Ну и черт с тобой! — девушка перебежала на другую сторону улицы. (В. Токарева, «Антон, надень ботинки») — Антон... — тихо окликнула Лена. (...) — Надень ботинки, — тихо попросила Лена. СВ. Токарева. «Антон, надень ботинки»)

При описании провокативных жанров массовой коммуникации в диссертации использованы понятия интенциональная формула с указанием конкретного интенционального состояния, которое, как видно из прагматического контекста ситуации, лежит в основе данного жанра; перлокутивная формула, в которой представлено вызываемое психологическое состояние; иллокутивная формула, демонстрирующая определенную жанровую характеристику провоцирования. Условиями выбора интенционального состояния, лежащего в основе отдельного провокативного жанра, являются собственно провокативный жанр и паралингвистические признаки, доказывающие истинность и реальность демонстрируемого толерантного или интолерантного отношения к объекту провоцирования.

Номенклатуру провокативных жанров составляют рассматриваемые в диссертационном исследовании комплексные жанры заботы и признания и элементарные — провокативный вопрос и жалоба.

Глава 3. «Комплексные провокативные жанры» посвящена базовым для коммуникативной компетенции носителя языка провокативным жанрам — заботы и признания — и вопросам их интерференции.

В параграфе 3.1. «Комплексный провокативный жанр заботы» под провокативным жанром заботы понимается такой косвенный речевой жанр, который демонстрирует внимание говорящего к внутреннему миру собеседника (к его мыслям, желаниям, настроению), его внешнему облику и социально-психологическому статусу; свидетельствует о позитивном психологическом отношении говорящего к объекту заботы и используется с перлокутивной целью вызвать в собеседнике ответное аналогичное состояние; в основе данного провокативного жанра может лежать как интенциональное состояние толерантности, так и интенциональное состояние интолерантности.

Забота выступает как внутрижанровая стратегия, имеющая несколько этапов, каждый из которых можно назвать внутрижанровой тактикой, или ходом (в терминологии Т. ван Дейка). В результате представления каждой тактики-хода видна реакция адресата; сумма таких реакций складывается в психологический портрет собеседника, показывает статику и динамику его внутреннего состояния, характеризует его как личность. Каждая отдельная тактика-ход нацелена на раскрытие определенной части образа собеседника, его позиционные, статусные или ролевые социальные характеристики. Внутрижанровыми тактиками заботы могут быть следующие: внимание к психологическому состоянию собеседника, его социальному облику, внешнему облику, физическому состоянию, особенностям характера.

Относительно постоянным является набор элементарных речевых жанров, которые могут входить в состав данного комплексного жанра в условиях межличностной коммуникации, — совет, упрек, вопрос, согласие, сентенция, предупреждение, предложение, напоминание, нотация, предостережение, предположение.

В параграфе 3.2. «Провокативный жанр признания» представлены онтологические признаки речевого жанра, наименование которого вынесено в заглавие параграфа. Провокативный жанр признания — это комплексный

речевой жанр, коммуникативное содержание которого составляет сообщение о внутреннем состоянии говорящего, его намерениях, усилиях, своем или чужом поведении (которое воспринимается часто негативно) с целью продемонстрировать психологическое состояние откровенности, доверительности, исповедальности и вызвать у собеседника аналогичное состояние.

Внутрижанровые тактики комплексного провокативного жанра признания могут быть использованы для демонстрации интенциональных состояний толерантности и интолерантности. Относительно постоянным является набор элементарных речевых жанров, которые могут входить в состав данного комплексного жанра в условиях межличностной коммуникации,—при-знание, жалоба, сентенция, предсказание, обещание.

В параграфе 3.3. «Иллокутивное вынуждение комплексных провокатив-ных жанров» рассматривается проявление в провокативном дискурсе закона сцепления (А. Н. Баранов, Г. Е. Крейдлин). В итоге наблюдения за функционированием провокативных жанров в текстах массовой и межличностной коммуникаций диссертантом отмечены и описаны случаи иллокутивного вынуждения: признание «вынуждает» (вызывает, провоцирует) признание, забота вызывает признание, признание вызывает заботу.

В главе 4 «Элементарные провокативныежанры» рассматриваются речевые жанры провокативного вопроса, жалобы и вопросы конкуренции элементарных провокативных жанров.

В параграфе 4.1. «Провокативный вопрос» проанализированы известные в лингвистике, логике и психологии представления о природе, функциях и содержании вопросительных конструкций. Элементарный провокативный речевой жанр вопроса определяется как средство непрямой коммуникации, в котором на внешнем уровне представлена вопросительная конструкция определенного семантического типа (частичный диктальный вопрос, полный модальный вопрос или риторический вопрос), а на внутреннем — вопрос другого семантического типа (частичный диктальный вопрос, частичный или полный модальный вопросы) или другой элементарный речевой жанр (приглашение, побуждение, извинение). Провокативные вопросы выполняют в провокативном общении в условиях массовой коммуникации жанрообразующую функцию и используются для создания комплексных провокативных речевых жанров.

В параграфе 4.2. «Элементарный провокативныйжанржалобы» под провокативным жанром жалобы понимается такой косвенный речевой жанр, внешнеречевой и смысловой уровни которого не совпадают. Коммуникативное содержание жалобы—сообщить собеседнику неизвестную ему информацию о поведении, словах, намерениях третьего лица или учреждения, дать негативную оценку излагаемому факту, представить себя жертвой сложившихся обстоятельств, тем самым продемонстрировать свое неудовольствие с целью вызвать у собеседника сочувствие, сострадание и желание помочь и исправить положение или принять предлагаемую точку зрения. Провокативный характер жалобы видится в том, что говорящий демонст-

рирует свое отношение, предлагает свою точку зрения с целью вызвать у адресата сочувствие, сострадание, стремление предложить помощь. Перло-кутивной целью жалобы является вызвать жалость, побудить адресата к действиям ради своего блага.

В коммуникативное содержание жалобы, как показал комплексный анализ текстов массовой коммуникации, может входить информация о состоянии самого говорящего, его организма; действиях говорящего или другого лица; словах другого человека или действиях обобщенного субъекта.

В параграфе 4.3. «Конкуренция элементарных речевых жанров» под конкуренцией понимаются потенциальные или реальные явления контаминации гомогенных языковых и речевых фактов в конкретной ситуации речи. В диссертации явление конкуренции представлено как взаимодействие коммуникативно неравнозначных сточки зрения порождения и восприятия целостного высказывания речевых жанров в едином пространстве речевого континуума и возникающие вследствие этого процессы интерференции типовой, обусловленной значениями собственно языковых знаков внешней речи и конситуативно обусловленной иллокутивной значимости элементарного речевого жанра и перлокутивной значимости комплексного жанра, а также смещение акцента при восприятии целостного речевого сообщения в сторону последней—перлокутивной значимости целого жанрового континуума, т.е. выявление определенного рода полевой организации в структуре имеющихся в каждом комплексном провокативном жанре элементарных речевых жанров, репрезентирующих скрытые и явные коммуникативные намерения говорящего. Такое представление о конкуренции объясняется косвенным характером провокативных жанров, в соответствии с которым внешнеречевой и смысловой уровень их организации не совпадают.

Конкурировать могут речевые жанры признания и жалобы. Признание касается внутреннего психологического или физического состояния говорящего, часто оцениваемого как негативное, с целью создать доверительные отношения с собеседником, авжалобе сообщается о внутреннем состоянии говорящего или о неадекватном с точки зрения говорящего поведении третьего лица с конкретной целью выразить свое неудовольствие и получить удовлетворение—ответную эмпатию; нередко трудно различить эти речевые жанры:—Эта тяжесть в животе никак не проходит («Активна» от «Данон»).

Сообщение положительно оцениваемой информации (с точки зрения традиционных морально-этических ценностей) о человеке—п о х в а л а или комплимен т—способны приобретать коннотации упрека, т.е. передавать негативную информацию о поведении человека и разочарование говорящего, например: Ты уж какой-то очень добрый. И для всех ты готов все достать, все сделать. В лепешку готов расшибиться!; И обо всех у тебя душа болит, обо всех!Обсебе только не болит! (В. Шукшин); Опять до ночи в гараже ковырялся!(«Росгосстрах»).

Высказывание предложения — с о в е т — может принимать облик просьбы и выражать уважение к собеседнику или, наоборот, становиться

приказом и занижать достоинство человека, например: — Ставьте мне что положено, и не мучайтесь. — Студент сказал это резким, решительным тоном. И встал. На профессора тон этот подействовалуспокаиваю-ще. Он сел. Парень ему нравился. —Давайте говорить о князе Игоре. Как он там себя чувствовал ?Сядьте, во-первых. Студент остался стоять. — Ставьте мне двойку (В. Шукшин). Совет может принимать вид упрека и выражать негативную оценку поведения собеседника и разочарование говорящего: Хотя бы нашел себе скрипачку. Человека нашего круга! — прокричала Ирина. С помощью совета можно попытаться утвердить превосходство над собеседником (нотация): — Смотри, вот въедем в иномарку— вовек не расплатимся («Росгосстрах»).

Закономерности и отличительные особенности провокативного дискурса и его жанрового состава в телевизионной журналистике и рекламе анализируются в Части 3. «Провокативный дискурс массовой коммуникации», в которой на материале расшифрованных телевизионных интервью, аудио- и видеозаписей рекламных роликов за период с 1994 по 2004 гг., текстов печатной рекламы рассматриваются прагматические способы локализации про-вокативного намерения в речи говорящего.

Глава 1. «Коммуникативная единица спонтанной телевизионной речи» посвящена анализу прагматических способов членения спонтанной телевизионной публичной речи в условиях телевизионного интервью на смысловые отрезки — носители прагматической информации.

В параграфе 1.1. «О понятии «массовая коммуникация» раскрывается сущность, генезис и типологические характеристики социально-культурного феномена «массовая коммуникация», который рассматривается в сопоставлении со смежными явлениями общественного сознания, массового сознания, массовой культуры и др.

Эти явления — массовое сознание, массовая культура, массовая коммуникация — онтологически связаны с понятием «личность», особенностями психической организации человека (например, стереотипностью и автоматизмом психических реакций, в результате действия которых у человека формируется система эталонов).

Массовое сознание выступает в качестве варианта общественного сознания, который отвечает за механизмы саморегуляции общества в целом и обеспечивает уровень интеграции человечества как целостной системы. Массовая информация как вариант социальной информации выполняет функцию связи между разными социальными слоями, ее отличительными признаками являются общезначимость и общедоступность. Массовые информационные потоки рассматриваются в диссертации как способы актуализации массовой информации.

Провоцирование онтологически переплетено с массовой культурой (и массовым сознанием), обусловлено влиянием ее парадигмы и во многом объясняется психологическими свойствами «человека массы».

В параграфе 1.2. «Экстралингвистические характеристики спонтанной телевизионной речи» речь в условиях телевизионного общения представ-

лена как речь выразительная, которая опирается на эффект «посвящения», «погружения» слушающего в коммуникативно-речевые тактику и стратегию говорящего, что можно квалифицировать как генетически присущий публичному общению риторический прием приглашения собеседника к сотрудничеству, т.е. совместной деятельности по достижению согласия в процессе вербальной коммуникации и психологической интеракции.

Сознание говорящего ориентировано на слушающего, воспринимает последнего как полноправного субъекта общения и носит изначально риторический, публицистический характер.

Спонтанное речевое общение в условиях телевизионного интервью или ток-шоу совершается на заданную интервьюером тему и лишено периода тщательной подготовки. Порождение речевого высказывания в данный момент речи обусловливает равнозначность сообщаемой мысли и мысли говорящего по поводу сообщаемой мысли, делает их одинаково важными как для говорящего, так и для слушающего. Говорящий при порождении речевого высказывания, как правило, пытается предугадать, смоделировать процесс понимания данного высказывания слушающим и строит свою речь в соответствии с представлением об этом процессе, подсказывая слушающему способы оптимального осмысления сказанного. Наблюдения над спонтанной телевизионной речью имеют значимость прежде всего сточки зрения исследований в области пропедевтики профессиональной речи журналиста: чтобы обучить планировать и правильно и адекватно вербально реагировать на возникающие и не имеющие периода предварительного обдумывания речевые ситуации, необходимо исследовать структурно-семантические особенности неподготовленной устной речи, и в частности, ее коммуникативной единицы.

Далее в параграфе анализируются некоторые особенности языковой личности адресата спонтанной телевизионной речи. В реальной ситуации имеется как минимум два адресата: один, непосредственный, находится в студии — это сам интервьюируемый, а другой—вся массовая телевизионная или радиоаудитория. Рассмотрены также экстралингвистические параметры спонтанной телевизионной речи, которая выполняет функцию вербализации речевой интенции адресанта, его мысли и понимания коммуникативных ожиданий адресата, а также одновременно является источником коммуникативно-речевого смысла для адресата и самого говорящего как идеального адресата.

Смоделированная диссертантом типичная коммуникативно-речевая ситуация спонтанного телевизионного общения в условиях массовой коммуникации, таким образом, имеет следующие экстралингвистические компоненты:

1) адресант, который одновременно является идеальным адресатом, первым принимает и интерпретирует собственное коммуникативно-речевое действие— речевое высказывание; в сознании адресанта-говорящего процессы порождения и понимания речи протекают одновременно;

2) адресат — тип коммуниканта, который также имеет сложную организацию и характеризуется как «двойной адресат», потому что, сколько бы

ни было реальных адресатов речи (п), конечное число адресатов п+1 (непосредственный собеседник-интервьюер, зрители в телестудии, массовая аудитория у телеэкранов — реальные адресаты, а идеальный адресат—сам говорящий).

3) речевое сообщение — это предметно-знаковая модель, программа знаковой координации (сопряжения) деятельностей коммуникантов (адресанта и адресата), вербализуемая посредством устной литературно-раз говорной речи, которая членится на коммуникативные единицы—синтагмы.

В параграфе 1.3. «Составляющие плана содержания синтагмы», наос -нове анализа расшифрованных телевизионных интервью, представлена коммуникативная единица, планом выражения которой является непредикативная, моно- или полипредикативная конструкция, а планом содержания—коммуникативное намерение (коммуникативная интенция) говорящего совершить какое-либо речевое действие и тот смысловой концепт (денотат), над которым это действие совершается. В качестве способов представления синтагм в речи выступают паузы.

Речевая интенция говорящего как составной компонент семантики синтагмы носит коннотативный характер. Не выражаемая формально, она является обязательным компонентом семантики синтагмы, т.е. всегда присутствует в составе значения синтагмы, которое формируется под воздействием вербального контекста и коммуникативной ситуации. Прагматический компонент в значении синтагмы обладает принципиальной способностью быть эксплицируемым с опорой на конситуацию, т.е. вербальный контекст и коммуникативную ситуацию. В качестве языкового варианта экспликации речевой интенции говорящего диссертант использует глагольную (предикативную) конструкцию, а в качестве конкретного варианта такой конструкции— сочетание перформативных глаголов «предупреждать» и «сообщать» с субъектом — номинативом «говорящий»: «Говорящий предупреждает (адресата) / Говорящий сообщает (адресату) / Говорящий называет (обозначает речевую интенцию и назначает для этой цели конкретный речевой знак)».

В параграфе 1.4. «Пропозиция и речевой смысл высказывания» рассматриваются пропозиции речевой интенции как семантические структуры, репрезентирующие план содержания.

Говорящий членит речь на синтагмы, чтобы помочь слушающему отследить движение своей меняющейся в условиях спонтанного телевизионного диалога мысли. Каждая новая синтагма корректирует понимание предшествующего и прогнозирует понимание последующего текста, то есть выполняет функции коррекции и прогнозирования смысла речи, регулирования понимания. Реплики говорящего призваны вызвать резонанс в речи собеседника, инициировать его коммуникативную, когнитивную, речевую и интерпретативную активности, сблизить муподобитъ их демонстрируемому в собственном речевом поведении говорящего интенциональному состоянию (интенциональному акту).

Глава 2. «Прагматические способы номинации речевой интенции говорящего в спонтанной телевизионной публичной речи» посвящена анализу

семиотических механизмов выражения прагматической информации и сигналам провокативного кода в речи ведущих и участников телевизионных интервью и ток-шоу.

В параграфе 2.1. «Понятие препозитивной номинации» выражение говорящим собственной речевой интенции, высказывание им определенного рода мысли по поводу сообщаемой мысли, способы представления в речи модуса и модусных смыслов с помощью определенного рода речевых знаков называется номинацией речевой интенции говорящего, поскольку для ее репрезентации (обозначения) в речи используются (назначаются говорящим) знаки-носители ее содержания (номинанты), которые предстают как семантически переосмысленные с точки зрения способа выражения речевой воли говорящего (номината).

Знаки-номинанты, входящие в состав синтагм или самостоятельно формирующие синтагму, являются единицами препозитивной номинации, представляющими не предмет, а событие, рассматриваемое как категория знаний о мире непредметных объектов.

Параграф 2.2. «Прагматические способы локализации номинации речевой интенции говорящего» содержит характеристики паузирования, с помощью которого происходит сегментирование спонтанной телевизионной речи на синтагмы, различающиеся по принципу репрезентации ими самодостаточных, оформляемых с их помощью, речевых интенций. Влияние коммуникативной интенции говорящего на организацию речевого дискурса свидетельствует о его стремлении помочь собеседнику при восприятии и осмыслении высказываемого, а значит, прагматические способы сообщения об интенции суть семантичны. Всю полноту речевого смысла той или иной сентенции можно воспринять только лишь в синтезе осмысления собственно вербального и прагматического (конситуативного) «квантов» информации, а само явление паузирования с целью репрезентации формально выраженных с помощью синтагм речевых интенций является первым и-самым главным прагматическим способом речевой номинации и выражения коннотативного значения посредством двойного означивания семантики составляющих синтагмы (как номинанта речевой интенции и описывающей последнюю пропозиции).

В параграфе 2.3. «Лексико-прагматические локализаторы речевой интенции говорящего» описаны грамматически десемантизированные элементы в синтагме, очень важные с точки зрения прагматики речи, которые характеризуются как лексико-прагматические локализаторы (знаки-сигналы) особой речевой интенции говорящего организовать синтаксическую и логическую связность сообщения на основе коммуникативно-диалоговой природы последнего, а также его метатекстовую упорядоченность, ориентированную на собеседника. Значение-смысл каждой синтагмы складывается из следующих компонентов: коммуникативного (коммуникативная задача и намерение), лексического (лексические значения составляющих синтагмы), грамматического и логико-семантического (внешнесинтакси-ческая организация и семантика грамматических отношений и логических

взаимосвязей между составляющими синтагмы). В число локализаторов, в частности, могут входить: а) десемантизированные элементы и частицы, а также б) личные местоимения, в) устойчивые словесные конструкции. В составе грамматически десемантизированных элементов («ну», «это», «вот», «они», «а») обнаруживаются потерявшие изначальное грамматико-морфологическое значение местоимения, союзы, частицы и междометия, которые имеют ярко выраженную коммуникативно-прагматическую природу, также изначально знаковую. Механизмы функционирования локали-заторов раскрываются в результате семиотического анализа ситуации речи. Можно сказать, что рассматриваемые синтагменные элементы прерывают плавное течение речи, чтобы внести метатекстовый компонент, репрезентирующий коммуникативное решение говорящего добавить что-либо к уже сказанному с целью пояснения или обобщения мысли.

Параграф 2.4. «Семантические механизмы лексико-прагматической локализации речевой интенции говорящего». Как показывает анализ спонтанной телевизионной публичной речи, опорные слова, или (в другой терминологии) ключевые слова, в качестве лексико-прагматических локализа-торов речевой интенции говорящего являются знаковыми сущностями, которые предоставляют ему возможность выразить/обозначить свое отношение к произносимому с целью «подсказать», сигнализировать слушающему об актуализации новой коммуникативной интенции и смене интенций как смысловой границе высказываний.

В качестве одной из функций опорных слов—«слов-эквивалентов», «наглядных образов», «сигналов», «информационных вершин» — представлена функция представления парафраза, или эквивалентной замены, значения синтагмы при осмыслении содержащейся в синтагме речевой информации. Функцией опорных слов является также функция связи: опорные слова помогают связать смысловые блоки в единое смысловое целое.

Параграф 2.5. «Текстообразующие признаки синтагм в спонтаннойте-левизионной публичной речи». Наблюдения над спонтанными высказываниями в условиях телевизионного общения убедительно доказывают, что паузирование представляет собой процесс последовательного эксплицирования содержащихся в сознании говорящего ситуаций-референтов. Изначальная семиотическая природа этих ситуаций на довербальном уровне может быть охарактеризована как наглядно-образная. Возникающие образы получают в процессе материализации в речи вид событий-«кадров» ин-тенционально-эмоционального или ментального содержания. Из множества минимальных образов-кадров (синтагм) строится речевое целое—дискурс. Семиотической функцией синтагм в речи являетсярепрезентация пообразно расчлененного в человеческом воображении референта синтетического высказывания с целью помочь адресату в меру данных ему способностей воспринять и интерпретировать сообщение.

Каждая последующая синтагма является «шагом» в отношении более полноценной интерпретации речевого смысла. Синтагма как знак-интепре-тант сочленяется с другими синтагмами в речевом потоке как экстралинг-

вистическом и собственно-лингвистическом целом—дискурсе — по принципу аддитивностти — смыслового сращения, когда каждая синтагма дополняет смысл предшествующей и подразумевает смысл последующей синтагм. В каждой синтагме как дискурсной составляющей выделяется интро-дуктивная (ориентированная на ретроспекцию) и базовая (ориентированная на проспекцию) логико-смысловые части, что демонстрирует неоднородность контекстной зависимости элементов в пределах одного речевого шага.

Глава 3. «Коммуникативные провокативные стратегии в массовой коммуникации» является итогом наблюдений за коммуникативными процессами в условиях телевизионного общения и анализа коммуникативных стратегий речевого воздействия, используемых в телевизионной журналистике.

Параграф 3.1. «Макро- и микростратегии». Материал телевизионных ток-шоу свидетельствует о том, что при провоцировании в речи участников телевизионного общения могут реализовываться два уровня про-вокативных коммуникативных стратегий. Во-первых, провокативная стратегия, определяющая речевое поведение говорящего на протяжении всего общения. Такую провокативную стратегию первого уровня можно назвать макростратегией. Напротив, стратегия второго уровня направлена на решение конкретной коммуникативной задачи в рамках отдельного диалога — эта провокативная коммуникативная стратегия называется микростратегией, или индивидуальной стратегией. Индивидуальная стратегия (микростратегия) входит в «состав» макростратегии.

В параграфе 3.2. «Коммуникативная провокативная стратегия обличения» структурирована провокативная стратегия дискредитации, или обличения, которая реализуется поэтапно, посредством нескольких представляющих единое целое тактик: тактики противопоставления «свои-чужие», тактики провокативного вопроса и ответной тактики акцентированного различения денотата и референта высказывания.

Все описанные тактики провокативной стратегии обличения, как показывает опыт исследования материалов ток-шоу «Глас народа» и «Свобода слова», могут быть представлены одновременно. Полный набор тактик стратегии в речи одного человека может свидетельствовать о том, что, во-первых, его речь абсолютно самодостаточна и обращена не к конкретному, а к идеальному адресату — массовому адресату, от которого не требуется никакой ответной реакции, потому что все его возможные реплики заранее «просчитаны» говорящим и включены вместе с возможными ответами в речь. Во-вторых, набор этих тактик в речи одного человека является наглядным признаком того, что они составляют жесткий комплекс стратегии обличения вне зависимости от формы речи — диалогической или монологической, а сам факт потенциального использования этих тактик и в монологе и в диалоге демонстрирует постоянство их взаимосвязи, их взаимозависимость и взаимообусловленность, а также их провокативный характер: оказывается, появление этих тактик в рече-

вом общении можно прогнозировать, они вызывают (провоцируют) друг друга. В-третьих, определенная синкретичность этих тактик свидетельствует об их глубокой укоренелости в массовом сознании и интуитивном обращении к ним (и узнавании их) в речевом общении (носителей) субъектов массового сознания.

Параграф 3.3. «Конкуренция элементарных речевых актов в составе микростратегии». Речевые стратегии провоцирования носят комплексный характер и включают как правило несколько иллокутивных актов, обнаруживая тем самым комплексную речевую природу и наличие динамической структуры, лежащей в основе речевого целого. Один из речевых актов определяет иллокутивную силу всего жанра и выступает как его иллокутивная доминанта. Как показывает специальный анализ прагматического контекста провокативных ситуаций в программе «Глас народа», иллокутивная сила, или перлокутивная модальность, речевой стратегии провоцирования кон-таминирует (взаимодействует) с иллокутивной модальностью конкретного речевого акта и накладывается на нее.

При описании стратегий провоцирования было обнаружено, что основную часть речевых стратегий, используемых при провоцировании, составляют стратегии с комиссивной и вердиктивной перлокутивными модальностями. Для оформления провокативной стратегии часто используется экс-позитивная (иллюстрирующая) иллокутивная модальность речевого акта-доминанты в составе данного жанрового континуума.

Конкурировать могут не только иллокутивные модальности речевых актов, но иллокутивная модальность отдельно взятого речевого акта— с пер-локутивной модальностью всего провокативного дискурса; тем самым могут быть отмечены векторы определения прагматической валентности речевого акта: один вектор направлен, условно выражаясь, вовне и учитывает фактор вербального контекста — иллокутивный макроконтекст, а другой вектор направлен внутрь, на семантику, и учитывает фактор интерференции иллокутивной семантики отдельно взятогоречевого акта и пер-локутивной семантики целого жанра.

В главе 4. «Провокативный код в рекламе» раскрывается практика филологического анализа текстов телевизионной и печатной рекламы. Параграф 4.1. «Основные способы речевого воздействия в рекламе» посвящен способам речевого воздействия в рекламной коммуникации — аргументации (убеждению), суггестии (внушению) и провоцированию (заражению). Автор диссертационного исследования подробно анализирует на речевых примерах из рекламных текстов разновидности каждого способа воздействия и принципы воздействия.

В параграфе 4.2. «Провокативное речевое воздействие в рекламе» подробно описано провоцирование как способ речевого воздействия. Провоцирование онтологически присуще речевой коммуникации, поэтому естественным является его использование в рекламной деятельности.

Как показывает анализ рекламных текстов, композиционно провокатив-ные жанры используются по-разному:

• в основном рекламном тексте (диктор / персонаж)

• в слогане (диктор / персонаж)

• во вторичном коде (джингл /титры)

Процентное соотношение провокативных жанров и позиции в тексте берется из расчета 1439 проанализированных провокативных жанров.

Данные диссертационного исследования свидетельствуют, что прово-кативные стратегии чаще всего представлены в телевизионном рекламном тексте в речи диктора (43%), персонажа (36%) или в титрах (13%); редко — в джингле (4%) и слогане (3%). Наиболее частотным элементарным провокативным жанром является признание (одноименная провока-тивная стратегия)—22%; на втором месте—нотация (провокативная стратегия заботы; 18%), на третьем—демонстратив (провокативная стратегия признания; 16%) и совет (провокативная стратегия заботы; 16%). Немного реже встречается сентенция (провокативная стратегия признания; 15%), и самые редкие — провокативный вопрос (провокативная стратегия заботы; 8%), представление и жалоба (провокативная стратегия признания; 2% каждый) и укор (провокативная стратегия заботы; 0,3%). По-видимому, стратегии действительно дополняют друг друга в дискурсе, но условно наиболее эффективной должна быть признана стратегия признания, поскольку ее жанры по совокупности чаще встречаются в рекламных текстах: 56% и 44%.

Интересным является сопоставление в процентах количества рекламных роликов в федеральных и региональных блоках рекламных текстов, в которых использованы провокативные стратегии в том или ином объеме (см. Таблица 3). Процентное соотношение составлено по результатам анализа 623 рекламных роликов на разных каналах: ОРТ, РТР, НТВ, ТНТ, Гортелеканал (Ярославль).

Таблица 3

Рекламные блоки

Федеральные Региональные

+ _ I —

О] РТ

90% 1 10% 80% 20%

РТР

80% 20% _

НТВ

89% 11% 67% 33%

ТНТ

90% 10% - _

Гортелеканал (Ярославль)

89% 11% 69% 31%

Как видно из таблицы, рекламные ролики, в которых представлены про-вокативные стратегии полностью или их отдельные элементы, составляют подавляющее большинство в каждом блоке.

Параграф 4.3. «Демонстративный характер рекламного текста и прово-кативный речевой жанр демонстратива». Основными функциями демонстрирования в рекламном тексте являются: 1) указание на рекламируемый объект или признаки рекламируемого товара или услуги (дейктическая функция); 2) демонстрирование навыков обращения с ними (дидактическая функция); 3) представление навыки обращения с товаром или услугой как обобщенные (функция генерализации) и общественно значимые (кумулятивная функция).

В тексте рекламного сообщения могут быть обозначены маркеры этих функций. Наиболее типичными знаками-демонстративами являются:

1) указательные местоимения (это, то): Это — удовольствие («Chesterfield»);

2) личные местоимения (я, мы, ты, вы, он, она, они): Мы за бедных. Мы за русских (политическая реклама ЛДПР);

3) наречия времени и места (теперь, тогда, там, здесь, сегодня, завтра): Диваны тут (реклама магазина мебели, г. Ярославль).

Особого внимания требует то, что все отмеченные лингвистические признаки выступают как регулярные и типизированные, что позволяет выделить демонстратив в качестве элементарного речевого жанра при провоцировании в условиях массовой коммуникации и рассматривать отдельно речевой жанр демонстратива в провокативном дискурсе массовой коммуникации и более общие признаки демонстративного характера рекламных текстов.

В составе комплексного провокативного жанра признания демонстра-тив указывает на предмет, лицо, признак предмета или лица, действие, которые представляют собой результат или процесс восприятия говорящего, и одновременно служит косвенным свидетельством присутствия в рамках данного коммуникативного пространства субъекта речи, мысли, чувства или действия. Лингвистическим признаком демонстратива, в отличие от демонстративного характера, является обязательный на внешнем уровне организации текста или без труда восстанавливаемый из конситуации элемент— указательное местоимение это: Это — моя рука. Это — ее рука. Это — моя нога. Это — ее нога. Это —моя спина. Это — ее... Мы такиеразные, и все-таки мы вместе. (Пиво «Доктор Дизель»).

Глава 5. «Провокативный дискурс в рекламе» посвящена рассмотрению того, какие когнитивные модели способны активизировать в сознании реципиента текст телевизионной рекламы.

В параграфе 5.1. «Коммуникативные регистры речи» предлагается анализ того, как функционируют в рекламном тексте коммуникативные регистры речи, какова их роль в создании эффекта речевого воздействия.

Параграф 5.2. «Контаминация коммуникативных регистров речи в текстах рекламных сообщений» посвящен семантической трансформации—

контаминации, — которая наблюдаются междурепродуктивными и информативными высказываниями: воспринимаемое на слух описание достоинств продукта представляет собой высказывание информативного регистра с модусной рамкой «Известно, что...», но при наложении на слуховое восприятие визуального образа происходит трансформация коммуникативного типа высказывания—оно становится не только слышимым, но и «видимым», воспринимаемым как непосредственный сенсорный опыт реципиента в данном хронотопе. Например, реплика диктора относится к такого рода контаминированным сообщениям, в которых информирование потенциального покупателя-зрителя совпадает с его собственным сенсорным восприятием рекламируемого товара: « Твикс — две палочки хрустящего печенья, густая карамель и молочный шоколад» — это и описание видеоряда и сообщение об известных достоинствах товара.

Контаминации в условиях наложения вербального и визуального кодов подвергаются информативные и генеритивные высказывания. Например, реплика девочки: «Вот почему так вкусно»—может восприниматься и как констатация ее личного сенсорного опыта—информативный коммуникативный регистр—и как обобщение всего сказанного о достоинствах масла, некое универсальное знание о рекламируемом продукте — генеритивный коммуникативный регистр. В рекламном тексте может содержаться конта-минациярепродуктивного и генеритивного высказываний: Диктор: Гармония классического дизайна и естественной красоты. Нескафе голд — это истинно утонченная форма и неповторимый, изысканный вкус. Нескафе голд — это неизменное, непревзойденное качество. Нескафе голд — стремление к совершенству.

В параграфе 5.3. «Структура адресанта и адресата рекламного сообщения» рассматриваются следствия семантических контаминации, в частности, осложнение структуры «продуцент—реципиент» рекламного сообщения.

Наложение вербального (описательного по своей природе) и визуального (сенсорного) кодов создают у зрителя-реципиента рекламного сообщения иллюзию соприсутствия и непосредственного сенсорного познания качеств предлагаемого товара.

Грань между зрителем и персонажем рекламного ролика имеет тенденцию к стиранию, потому что зритель лишь часть информации слышит как «чужое», а другую ее часть воспринимает как «свое», непосредственно данное в ощущениях—зрительных и слуховых, в первую очередь, за которыми скрыты сообщения и об осязательных, и об обонятельных представлениях. Зритель совмещает в себе несколько систем координат: он и слушатель, реципиент, и продуцент, говорящий, потому что звучащий сопроводительный текст накладывается на зрительный образ и как бы озвучивает собственные мысли-наблюдения зрителя, как в примере с иллюзией внутренней речи: Диктор: Чистота. Прохлада. Радость. Бифидок.

В параграфе 5.4. «Когнитивная модель текста рекламного сообщения» тексты телевизионной рекламы рассматриваются в аспекте факторов гово-

рящего и собеседника, объема фоновых знаний коммуникантов, взаимодействия социальных и коммуникативных характеристик коммуникантов при функционировании и восприятии рекламного текста, учет которых позволяет говорить о существовании когнитивной модели, или моделей, способных управлять вниманием и восприятием реципиента сообщения.

Рекламные тексты призваны реализовать в сознании реципиента когнитивную по своей природе познавательную модель. Тексты организуют познавательную деятельность реципиента в рамках предлагаемого в рекламном тексте хронотопа: «здесь и сейчас». Обобщенно эту модель можно представить как движение информации от уровня сенсорного опыта, воспринимаемого непосредственно, через осмысление этого опыта к уровню закрепления этого опыта-знания в памяти: высказывания рекламного сообщения строятся по следующей модели-проекции коммуникативных типов высказываний «репродуктивный-информативный-генеритивный».

Вариантом рассмотренной выше схемы речевого воздействия может быть следующая модель: движение от репродуктивного высказывания, через информативные и реактивные высказывания к генеритивному высказыванию, причем семантика и коммуникативная нагрузка высказываний могут взаимодействовать. Семантические трансформации коммуникативных типов высказываний, обусловленные поликодовостью текстов телерекламы, допускают иные варианты реализации данной схемы.

Когнитивная модель отражает процесс человеческого познания в миниатюре, который при должном акцентировании фактора соприсутствующего виртуального зрителя и с учетом регулярности появления данного ролика на телеэкране способен быть освоен зрителем как его собственный когнитивный опыт.

Провокативный характер текстов телерекламы рассматривается в одноименном параграфе 5.5. Рекламные тексты выражают стремление каузиро-вать и организовать когнитивную деятельность обобщенного индивида— массовой аудитории. Зрителя «проводят» по всем этапам эмпирического постижения «реальности»: от восприятия сенсорного опыта через его осмысление и вербализацию в мыслеобразах к обобщению результата—генерализации достигнутого эффекта в «познании».

Эффект провоцирования может усиливаться еще и тем, что текст телевизионной рекламы рассчитан на регулярный просмотр реципиентом независимо от воли последнего. Тем самым достигается высокая степень освоения и усвоения «материала», которым в данном случае является ментальная, когнитивная деятельность человека, его мыслительная деятельность: Ханди-кам вижн. Как ни крути —лучше не найти. It's a Sony; Мир чистого звука. It's a Sony.

Провокативная цель проявляется в том, чтобы организовать когнитивную деятельность собеседника, начиная с интерпретации сенсорного сигнала, виртуально воздействующего на рецептор, и заканчивая этапом генерализации и интериоризации сенсорного опыта, трансформации внешней практической деятельности в деятельность внутреннюю—интеллектуальную.

Поликодовость рекламного сообщения в текстах телевизионной рекламы ведет к потенциальной контаминации семантики высказываний, принадлежащих к разным коммуникативным регистрам речи. Особый акцент получает фактор адресант-адресат, возникает некоторый «расщепленный» вариант: адресант «озвучивает» мысли адресата, а последний воспринимает вербализацию видеоряда как собственные мыслеобразы — подобие внутренней речи.

В заключении подводятся итоги описания провокативного дискурса массовой коммуникации и определяются перспективы дальнейшего комплексного научного исследования.

Выводы и положения диссертации изложены в следующих публикациях:

Монография:

Степанов В. Н. Провокативный дискурс социально-культурной коммуникации. СПб.: Роза мира, 2003. —16,5 п.л.

Учебные пособия:

1. Степанов В. Н. Речевое воздействие в рекламе: Учебно-практическое пособие по спецкурсу. Ярославль: Изд-во МУБиНТ, 2004. — 2,5 п.л.

2. Степанов В. Н. Речевое общение // Русский язык и культура речи: Уч.пос.для студентов-нефилологов / Под ред. Л. Г. Антоновой. Ярославль: Ремдер, 2003. — 11 п.л. (из них авторских 2 п.л.)

3. Степанов В. Н. Риторика [Электронный ресурс]: Учебное пособие. — Ярославль: МУБиНТ, 2004. — 684Kb; pdf. — Режим доступа: http:// elib.mubint.ru/lib/umm (в соавт.)

Статьи, материалы, тезисы выступлений:

1. Степанов В. Н. Провокативное воздействие в рекламе // Вестник Костромского государственного университета. 2004. Специальный выпуск.—0,5 п.л.

2. Степанов В. Н. Основные способы речевого воздействия в рекламных текстах // Вестник Южно-Уральского университета. Серия 2. Социально-гуманитарные науки. №4.2004.—0,5 п.л.

3. Степанов В. Н. Провокативный дискурс как одна из форм педагогической работы (на материале произведений В. Шукшина) // Интеграция образования: Научно-методический журнал. 2004. №3. — 0,5 п.л.

4. Степанов В. Н. Роль пауз в механизмах семантической квантификации речи //Теоретические и прикладные аспекты речевого общения: Научно-методический бюллетень. 1997. Вып.4.—0,5 п.л.

5. Степанов В. Н. Дыхательные паузы и их синтаксическое окружение в спонтанном публичном тексте // Ярославский педагогический вестник: Научно-методический журнал. 1998. №1 —0,5 п.л.

6. Степанов В. Н. «Реклама—двигатель...» Провокационный аспекттек-стов телерекламы //Ярославский педагогический вестник: Научно-методический журнал. 2001. №1. — 0,5 п.л.

7. Степанов В. Н. Исповедальность провокационного дискурса в фокусе современной драматургии //Язык русской литературы XX века. Сборник научных статей. Ярославль: Изд-во ЯГПУ, 20 01. — 1,25 пл. (в соавт.)

8. Степанов В. Н. Провокационная природа манипуляции // Проблемы социальной психологии XXI столетия. Т.З. Ярославль: Изд-во ЯрГУ, 2001. — 0,75 п.л.

9. Степанов В. Н. Дыхательные паузы и коммуникативная организация спонтанного публичного текста//Ярославский педагогический вестник: Научно-методический журнал. 2001. №2. — 0,5 п.л.

10. Степанов В. Н. Коммуникативная провокационная стратегия обличения в публичной речи // Мир русского слова. 2002. Вып.5. — 0,5 п.л. (в соавт.)

11. Степанов В. Н. Речевая провокация и речевое воздействие //Ярославский психологический вестник. 2002. Вып.8.—0,75 п.л.

12. Степанов В. Н. Прагматические способы локализации номинации речевой интенции говорящего // Вестник МУБиНТ. Ярославль: Изд-во МУ-БиНТ, 2002.—0,5 пл.

13. Степанов В. Н. Речевая провокация и эгоцентрическая речь // Социальная психология XXI столетия. Т.З. Ярославль: Изд-во ЯрГУ, 2002. — 1,2п.л.

14. Степанов В. Н. О понятии «ненамеренная речевая коммуникация»// Риторика диалога: проблемы исследования и освоения в школе и вузе. Материалы Всероссийской научно-методической сессии-конференции. 3-5 декабря 2001 года. Пермь: ЗУУНЦ, 2002.—0,75 п.л.

15. Степанов В. Н. О понятии «дискурс»//Текст в фокусе литературоведения, лингвистики и культурологии: Межвузовский сборник научных трудов. Ярославль: Изд-во ЯГПУ, 2002.— 1п.л.

16. Степанов В. Н. Провокация в детской речи //Ярославский психологический вестник. 2001. Вып. 5. — 1 п.л.

17. Степанов В. Н. Конкуренция иллокутивных модальностей речевых актов как особое средство характеристики жанрового состава речевой провокации в публичной речи // Ярославский педагогический вестник: научно-методический журнал. 2002. Вып. 1. — 1 п.л. (в соавт.)

18. Степанов В. Н. Способы речевого воздействия в рекламном тексте// Стратегия бизнеса и социально-экономическое развитие региона: Сб. статей участников конф. Ярославль: Изд-во МУБиНТ, 2003. — 0,5 пл.

19. Степанов В. Н. Манипулятивные стратегии в рекламных текстах // Региональная журналистика и актуальные проблемы современности: Материалы Первых Северо-Западных чтений. СПб.: Лаборатория оперативной печати факультета журналистики СПбГУ, 2003.—0,2 п.л.

20. Степанов В. Н. Провокационный элементарный жанр жалобы // Филология. Культурология. Речевая коммуникация. Материалы международной конференции «Чтения Ушинского». Ярославль: Изд-во ЯГПУ, 2003. — 0,5 п.л.

21. Степанов В. Н. Интуитивный характер провоцирования в речи// Социальная психология. 2003. Вып. 1 (5).—0,5 п.л.

22. Степанов В. Н. Провокационный вопрос с точки зрения прагмалинг-вистики // Московский лингвистический журнал. 2003. Том 6. №2. — 1,5 п.л.

23. Степанов В. Н. Комплексный анализ лингвистического феноменаре-

чевой провокации // Филологические записки: Вестник литературоведения и языкознания: 2002. Вып. 18. — 1 п.л.

24. Степанов В. Н. Экстралингвистические характеристики спонтанной публичной речи //Ярославский психологический вестник. 2002. Вып. 9. — 0,4п.л.

25. Степанов В. Н. Провокационное речевое воздействие // Человек в информационном пространстве: Межвузовский сборник научных трудов. Ярославль: Изд-во ЯГПУ, 2003.—0,25 п.л.

Лаборатория оперативной печати ф-та журналистики СПбГУ Объем 2 V, п. л. Тираж 100 экз.__Заказ 8.

^чу 708

? 1 MAP 2005"

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора филологических наук Степанов, Валентин Николаевич

ВВЕДЕНИЕ.

ЧАСТЬ 1. ОНТОЛОГИЧЕСКИЕ ПРИЗНАКИ

ПРОВОЦИРОВАНИЯ.

Глава 1. Провоцирование и манипуляция.

1.1. Представление о манипуляции в современной науке.

1.2. Социалънопсихологические характеристики провоцирования.:.

Глава 2. Речевое воздействие при провоцировании.

2.1. Онтологические вопросы воздействия.

2.2. Моделирование речевого воздействия.

Глава 3. Деятельностная природа провоцирования.

3.1. Теория деятельности и понятие провоцирования.

3.2. Мышление и автоматизированные речевые действия при провоцировании.

3.3. Речевое поведение и провоцирование.

3.4. Провоцирование и эгоцентрическая речь.

3.5. Когнитивные модели действий.

Выводы.

ЧАСТЬ 2. ПРОВОКАТИВНЫЙ ДИСКУРС.

Глава 1. О понятии «провокативный дискурс».

1.1. Единицы провоцирования в речи.

1.2. «Паспортизация» дискурса.

1.3. Понятие провокативного дискурса массовой коммуникации.

Глава 2. Проблема провокативных жанров.

2.1. Понятие речевых жанров.

2.2. Категория отражения.

2.3. Понятие интенционалъного состояния.

2.4. Номенклатура речевых жанров.

2.5. Интерференция понятий стратегии и речевого жанра.

2.6. Понятие провокативного речевого жанра.

2.7. Номенклатура провокативных жанров.

Глава 3. Комплексные провокативные жанры.

3.1. Комплексный провокативный жанр заботы.

3.2. Провокативный жанр признания.

3.3. «Иллокутивное вынуждение» комплексных провокативных жанров.

Глава 4. Элементарные провокативные жанры.

4.1. Провокативный вопрос.

4.1.1. Частичный диктальный вопрос в левом компоненте диады.

4.1.1.1. Частичный диктальный ~ частичный модальный вопрос.

4.1.1.2. Частичный диктальный ~ полный модальный вопрос.

4.1.1.3. Частичный диктальный вопрос ~ побуждение.

4.1.2.1. Полный модальный ~ частичный модальный вопрос.

4.1.2.2. Полный модальный вопрос ~ приглашение.

4.1.3. Риторический вопрос ~ частичный диктальный вопрос.

4.2. Элементарный провокативный жанр жалобы.

4.3. Конкуренция элементарных речевых жанров.

Выводы.

ЧАСТЬ 3. ПРОВОКАТИВНЫЙ ДИСКУРС МАССОВОЙ КОММУНИКАЦИИ.

Глава 1. Коммуникативная единица спонтанной телевизионной речи.

1.1. О понятии «массовая коммуникация».

1.2. Экстралингвистические характеристики спонтанной телевизионной публичной речи.

1.3. Составляющие плана содержания синтагмы.

1.4. Пропозиция и речевой смысл высказывания.

Глава 2. Прагматические механизмы номинации речевой интенции говорящего в спонтанной телевизионной публичной речи. 2.1. Понятие пропозитивной номинации.

2.2. Прагматические способы локализации номинации речевой интенции говорящего.

2.3. Лексико-прагматические локализаторы речевой интенции говорящего.

2.5. Семантические механизмы лексико-прагматической локализации речевой интенции говорящего.

2.6. Текстообразующие признаки синтагм в спонтанной телевизионной публичной речи.

Глава 3. Коммуникативные провокативные стратегии массовой коммуникации.

3.1. Макро- и микростратегии.'.

3.2. Коммуникативная провокативная стратегия обличения.

3.3. Конкуренция элементарных речевых актов в составе микростратегии.

Глава 4. Провокативный код в рекламе.

4.1. Основные способы речевого воздействия в рекламе.

4.2. Провокативное речевое воздействие в рекламе.

4.3. Демонстративный характер рекламного текста и провокативный речевой эюанр демонстратива.

Глава 5. Провокативный дискурс в рекламе.

5.1. Коммуникативные регистры речи.

5.2. Контаминация коммуникативных регистров речи в текстах рекламных сообщений.

5.3. Структура адресанта и адресата рекламного сообщения.

5.4. Когнитивная модель текста рекламного сообщения.

5.5. Провокативный характер рекламного дискурса.

ВЫВОДЫ.

Введение диссертации2005 год, автореферат по филологии, Степанов, Валентин Николаевич

АКТУАЛЬНОСТЬ ТЕМЫ ИССЛЕДОВАНИЯ обусловлена, во-первых, становлением системы публичного общения (в том числе спонтанного) в нашей стране, что является следствием активных процессов демократизации российского общества в последней четверти XX века; во-вторых, формированием новой коммуникационной среды и связанного с ней особого типа культуры и мышления. Это стимулирует пристальное внимание исследователей в разных сферах науки к принципам и механизмам имеющих тенденцию к постоянству форм коммуникационного обмена.

Отличительным признаком публичной коммуникации в конце XX — начале XXI века является преобладание эмоциоцентрированной аргументации над рациональной и, как следствие этого, целеустановка на формирование мнения, а не знания: «убеждение осуществляется преимущественно не логическими способами, а эмоционально-психологическими, с учётом особенностей собеседника и аудитории; при этом ставится задача не столько сформировать знание, сколько сформировать мнение» [Стернин 2003:10]. Следовательно, нарушается баланс между двумя видами информации — предметно-логической (интеллектуальной, дескриптивной, объективной, концептуальной, фактуальной, «не связанной с ситуацией и участниками общения» [Березин, Тарасов (ред.) 1990:63]) и прагматической (оценочной, субъективной) - в сторону последней1.

Увеличение объёма и роли прагматической информации в текстах массовой коммуникации ставит перед исследователями .вопрос о необходимости комплексного изучении её генезиса и современного состояния, видов и форм, механизмов презентации и последствий использования. Поэтому исследование провокативного общения как

1 В теории журналистики это явление рассматривается на материале журналистских жанров и объясняется влиянием трансформационных процессов, обусловленных «смещением доминанты в дихотомии «жанр-автор» в сторону автора» [Мисонжников (ред.) 2004:20]. технологии функционирования прагматической информации в сфере межличностной и массовой коммуникации представляется актуальным и своевременным.

В Федеральной программе "Русский язык как государственный язык Российской Федерации" особое внимание уделено специальным исследованиям языка как средства межличностного взаимодействия в разных сферах массовой коммуникации. Это отчётливо свидетельствует о чрезвычайно важной роли, которая отводится формированию языковой среды социума: речевой поток способен оказывать нормативное влияние на речь рядового носителя языка и формировать стереотипы речевого поведения. Комплексное научное исследование, которое позволяет представить механизмы собственно речевого воздействия в разных сферах массовой коммуникации, обладает очевидной актуальностью и востребовано современной культурно-исторической ситуацией, диктующей необходимость изучения таких механизмов с целью научения им в профессиях, связанных с журналистикой, рекламой и связями с общественностью, и пропедевтики корректного противостояния им.

В специальной научной литературе всё чаще производный от слова «провоцирование» глагол «провоцировать» и его формы используются с нейтральным эмотивным значением «вызывать»:

В ситуциях подобного типа всегда есть элемент активного несогласия, протеста против «неправильного», с точки зрения одного из участников общения, поведения собеседника. Это влечёт за собой вербальную агрессию, провоцирующую ('вызывающую'. — B.C.) коммуникативный конфликт» [Горелов, Седов 1998:141].

Понимание природы провоцирования, его моделей, сценариев, принципов и закономерностей функционирования и восприятия позволяет детально представить массовую коммуникацию как часть социально-культурной коммуникации, в которой используются провокативные модели, генетически связанные со сферой межличностной коммуникации.

НАУЧНАЯ ГИПОТЕЗА

На первый план исследования вынесена проблема технологии провоцирования в условиях массовой коммуникации, основным эффектом которого является уподобление внутреннего состояния потребителя информации состоянию говорящего и создание вследствие этого благоприятной психологической основы для корректирования и регулирования психического состояния провоцируемого. Анализ речевых форм провоцирования в журналистских и рекламных текстах позволяет раскрыть причины и условия эффективного влияния средств массовой информации (массовых информационных потоков) на массовое сознание.

Жанровый облик провоцирования не только не подвергался детальному рассмотрению специалистами разных отраслей науки,. но, что особенно важно отметить, может не осознаваться потребителем информации и вследствие этого воздействовать на сферы психики, которые лежат вне сознания человека. Провокативное воздействие и его жанровые формы сохраняют свою генетическую связь с этапами онтогенеза человеческой психики и языка и, возможно, их филогенеза, а также между сферами межличностного и массового общения, что обусловливает комплексный характер анализа данного явления и использование понятийного аппарата из разных отраслей гуманитарного знания — психологии массовой коммуникации, социальной психологии, риторики, лингвистики, генологии (генристики).

При относительной ясности описания психологических и социологических механизмов речевого воздействия в массовой коммуникации провоцирование остаётся не до конца изученным и измеренным коммуникативно-речевым явлением, не представлена система и структура провокативной деятельности как особого вида передачи и получения информации особого рода. Предпринятое диссертационное исследование призвано ответить на эти вопросы методологического и технологического плана и рассмотреть их на материале массовой коммуникации и основных её «ветвей» — журналистики и рекламы.

СТЕПЕНЬ РАЗРАБОТАННОСТИ ТЕМЫ

Г/

Проблемы массовой коммуникации, психологии и технологии воздействия, манипуляции в публичной речи (как письменной, так и устной) в последнее время стали предметом специального научного интереса в разных областях научного знания. Особое значение для теоретического базиса данного исследования имеют работы, выполненные в нашей стране и за рубежом по общим вопросам воздействия в теории, методологии и психологии массовой коммуникации [Аронсон, Пратканис 2002; Борисов 2001; Гребёнкин 2000; Дышиц 2004; Кабаченко 0 2000; Корнилова 2001; Мельник 1996, 2001; Мокшанцев 2002; Морозов сост.) 2000; Райгородский (ред.) 2001; Рощупкин 2003; Рюмшина 2004; Тарасов 1974; Учёнова 2003; Феофанов 2004; Харрис 2001; Felser 2000; Franke 1964; Hoffmann 1972; Janowitz 1968; Lerbinger 1972], семиотике массовых коммуникаций [Назаров 2003; Павлова 2003; Пирогова, Паршин (ред.) 2001; Cook 1992; Eimermacher 1981; Harris 1989; Sutter (Hrsg.) 2001; Klaus 1995], психологии (в том числе психолингвистике и психотерапии) [Березин, Тарасов 1990; Гиппенрейтер 20006; Дилтс 2001; Доценко 2000; Жельвис 1990; Жинкин 1998; Котов (ред.) 1990; Леонтьев 1997а; Леонтьев (ред.) 1974; Панкратов 2002; Парыгин 1971; Петренко 1997; Сидоренко 2002; Стернин 2001; Ушакова, Павлова (ред.) 2000; Фарелли, Брандсма 1996; Хохель 2000; Шостром 2004; Garnham 1994; Robinson 1981; Wartenweiler2003;], риторике [Зарецкая 1999; Михальская 1996; Щербинина 2002; Bredemeier 2000; Bredemeier 2000; McGuire 1987], логике [Герасимова (ред.) 2001, 2003; Ивин 1997; Ивин, Никифоров 1997], теории коммуникации [Бессонов 1971; Блинов 1996; Волкогонов ^ 1983; Соколов 1996; Шиллер 1980; Bredemeier 2002; Goodin 1980; Jhally

1987; Kapferer 1990; Koeppler 2000; Littlejohn 1978; Malinowski 1972; Mullholland 1994; Proto 1989; Rudinow 1978; Sheff 1990; Weinerth 1999], лингвистической семантике и прагматике [Баранов 2001; Баранов, Крейдлин 1992; Богин 1993; Верещагин, Костомаров 1999; Киселёва 1978; Степанов 1998; Ухова 2001; Федосюк 1997; Фёдорова 1991,1996; Черепанова 1996; Goody 1978; Yokoyama 1988] и связям с общественностью [Викентьев 2002; Карпухин 2001; Кривоносов 2003; Оливер 2003; Почепцов 2003, 2004; Ситников 2003; Maibach (ed.)1995].

Необходимо подчеркнуть, что в упомянутых выше научных исследованиях не поднимаются проблемы коммуникативного анализа речевого материала провокативного дискурса - провокативных стратегий и тактик, провокативных жанров и их функционирования в разных сферах общения. Учитывая важное место, которое отводится провокации в работах по истории, невнимание или недостаточное внимание к этому социально-культурному явлению в исследованиях, посвящённых массовой коммуникации, психологии воздействия, выглядит странным, это отношение требует пересмотра, чему отчасти и служит данное диссертационное исследование.

Анализ публикаций, связанных с данной тематикой, позволяет сделать вывод, что в психологии особое внимание уделяется манипуляции как разновидности психологического воздействия, и провоцирование в этом отношении представлено как один из видов манипулирования. Ещё одной сферой, в рамках которой развивается интерес к провоцированию, является риторика, где провокативная речь рассматривается как в первую очередь ораторская речь [Зарецкая 1999; Bredemeier 2000].

Традиционное представление о провоцировании в сознании рядового носителя языка, которое обычно определяется через выстраивание синонимического ряда со словом «подстрекательство», соотносимо лишь с надводной частью айсберга; незаметным для большинства людей остаётся онтологический принцип провоцирования, на который указывает этимологический анализ значения слова «провоцировать», - «вызывать» [Петрученко 1994:515] (эмоции, чувства, состояния - определённого рода психическую активность). Последнее позволяет нам рассматривать провоцирование как разновидность психологического заражения. Заражение как вид влияния (воздействия) представляет собой передачу своего состояния или отношения другому человеку или группе людей, которые каким-то образом (пока не нашедшим научного объяснения), как утверждается в специальных исследованиях [Парыгин 1971; Сидоренко 2002], перенимают это состояние или отношение.

Представление о провоцировании, зафиксированное в словарях современного русского литературного языка, ярко оценочно. Вот, например, как толкуется провокация и производный глагол (жирным щрифтом нами выделены слова, которые, по нашему мнению, выражают отрицательные оценочные коннотации):

Провокация, Wj эю [от лат provocatio - вызов] — 1. Подстрекательство, побуждение кого-л. (отдельных лиц, групп, организаций и т.д.) к таким действиям, которые повлекут за собой ф тяжёлые, гибельные для них последствия. Военная провокация. И

Предательские действия тайных агентов с целью шпионажа и подстрекательства революционных организаций к таким действиям, которые должны привести к ослаблению, к разгрому этих организаций. 2. Мед. Искусственное возбуждение, усиление каких-либо явлений, признаков болезни. Провокация приступа малярии, [от лат. Provocatio -вызов]» [MAC 1983: 472]2.

2 В западной традиции снимается негативная стилистическая коннотация и цель провоцирования толкуется по-иному, в иной системе ценностей - на первом месте не побуждение к действию (хотя оно тоже присутствует), а возбуждение гнева (1), чувства или побуждение к активности (2), а также уговаривание (4): «provoke. 1. to stir to anger. 2. To arouse feelings or activity in. 3. To incite to action. 4. To induce or bring about.» [Webster 1990:729]. В последнем случае толкование провоцирования ближе нашему пониманию этого феномена как психологического механизма речевого воздействия, основным принципом которого является ретрансляция и возбуждение в собеседнике такого психологического состояния, которое аналогично демонстрируемому тобой.

В определении акцентируется событийный, акциональный (см. сделанные нами в текстах определений выделения курсивом) характер провоцирования, что, на наш взгляд, является верным отражением сути этого комплексного явления, но требует коррекции в плане детализации акционального характера не только и не столько в направлении результата провоцирования (следствия провоцирования: те или иные решения, принимаемые под воздействием провоцирования, конечно, являются действиями). Нам важно особо отметить акциональный, событийный механизм провоцирования как основной принцип его существования, в чём мы видим возможность соположения таких понятий, как провоцирование и перформатив (высказывание, произнесение которого тождественно действию - см. [Остин 1999]). В случае провоцирования в высказывании демонстрируется психологическое состояние говорящего, то, что он думает, чувствует, переживает.

Провоцирование предлагает множественный выбор часто противоположных психологических смыслов, указывающих на отношение говорящего к собеседнику, которое лежит в одной из точек спектра, на одном полюсе этого спектра находится психологическое состояние толерантности, а на другом - интолерантности. Вот, например, как провоцирование на примере отношений в семье описывает Г. Гачев: «И вот только что «сволочь» я и «гад» и «чтоб сдох» - так проклят и заклеймён дочерью, - и в мановение ока, пока обнял, - все это исчезло и ничего не значит: любим я и унежен, а все эти социумные, с чужого плеча взятые напрокат семейного разговора понятия и слова - лишь провокация, чтоб источить - нежность (выделение наше. - B.C.), что бессловесна и лепечуща» [Гачев 1995:408]. Эмоционально-аффективная сторона психики человека является одновременно источником, прямым объектом («мишенью») и содержанием провоцирования, а средства провоцирования выражают аффективный смысл, который вступает в конфликт с реальным содержанием речевого высказывания. Это позволяет нам отнести провоцирование к сфере непрямой коммуникации, исследования которой являются междисциплинарными, потому что они ведутся в разных областях научного знания [Арнольд 1990, 1999; Дементьев 1997, 2000а,б; Akmajian 1988; Garnham 1985; Goody 1978; Leach 1991]. В. В. Дементьев предлагает называть непрямой коммуникацией «содержательно осложнённую коммуникацию, в которой понимание высказывания включает смыслы, не содержащиеся в собственно высказывании, и требует дополнительных интерпретативных усилий со стороны адресата» [Дементьев 2000а:4].

4) Ключевое для всего исследования понятие «провоцирование» обозначает символическое представление («показывание») говорящим реально испытываемых или имитируемых эмоций, чувств, состояний с целью заразить ими собеседника и вызвать у него аналогичное внутреннее состояние, которое не соответствует его актуальному состоянию. В этой связи провоцирование в речи — это такое символическое речевое представление демонстрируемого говорящим внутреннего состояния, которое учитывает коммуникативные ожидания партнёра по общению и превышает их, предоставляет в силу своей сложной смысловой (ф структуры и реализации стратегий непрямой коммуникации в рамках одной конструкции множественный выбор часто радикально противоположных интерпретаций. Провоцирование в массовой коммуникации использует те же провокативные психологические механизмы символизации, демонстрирования и ретрансляции с целью вызвать у собеседника в студии и массовой аудитории желаемое психологического состояния,'когнитивные схемы косвенных сообщений, характерных для непрямой коммуникации, и речевые жанры, что и в коммуникации межличностной, поскольку базовый пласт общения в условиях СМИ относится к интерперсональному взаимодействию.

Термин «провоцирование» обладает рядом преимуществ перед близкими ему по значению другими терминами. Например, понятие элицитивных речевых актов [Верещагин, Костомаров 1999] учитывает так же, как и понятие провоцирования перлокутивную цель побудить «адресата выполнить определённое, в том числе речевое действие» [там же:37], стимулировать некоторое поведение адресата [там же:46] и во многом является синонимичным ему: лат. ЁИсю - «выманивать, вызывать, призывать, склонять, побуждать» [Петрученко 1994:215]. Но элицитивные речевые акты в отличие от провоцирования (явления, которое относится к области непрямой коммуникации), как позволяет судить приводимый исследователями материал, представляют собой прямые речевые действия - призыв, приказ: (упрашивание) Да уж прости меня, прости, прости!; (элицитирование признания вины) Признайся, и тебе сразу станет легче!; Лучше сам скажи, чем другие скажут!; Стыдно? Это и хорошо, что стыдно. Теперь сознавайся [Верещагин, Костомаров 1999: 46, 37]. Понятие эвокации (от англ. evoke — 1. to call up or bring out, as memories. 2. to draw forth, esp.in response. [Webster 1990:310] — 1) вызывать или извлекать, как воспоминания; 2) вытягивать ответ. — перевод наш. — B.C.) также во многом синонимично понятию провоцирования, но само слово представляется нам в меньшей степени освоенным русским языком, чем слово «провоцирование», а экстенсионал этого понятия и его соотношение с экстенсионалом понятия «провоцирование» ещё предстоит изучить более детально.

ТЕОРЕТИЧЕСКАЯ БАЗА ИССЛЕДОВАНИЯ Провокативный дискурс рассматривается в рамках данного исследования как неотъемлемый компонент публичного общения в условиях массовой коммуникации. В силу ограниченной изученности данного феномена мы опираемся на исследования по теории и методологии массовой коммуникации [Гавра 1995а,б; Гришаева 2004; Дускаева 2004; Егорова-Гантман, Плешаков 2002; Конецкая 1997; Коньков 2004; Корконосенко 2002; Корконосенко (ред.) 1998; Кривоносов 2002а,б; Кривоносов, Шишкина (ред.) 2004; Лазутина 2004; Лебедев-Любимов

2002; Лысакова 1989; Медведева 2003; Мельник 1996; Мисонжников 2001; Назаров 2003; Науменко 2003; Попова 2002; Прохоров 2003; Смелкова (ред.) 2002; Сметанина 2002; Тертычный 1998; Фещенко 2003; Шостак 1998, 1999: Bruthiaux 1996; Burger 1991; Cook 1987; Cronin 2000; Danna (ed.) 1992; Geissner 1987; Goddard 1998; Harris 1989; Hoffmann 1972; Kurpniece 2001], психологии, в том числе социальной психологии, психолингвистике, онтолингвистике [Андреева 2002; Аронсон 1998; Бейтс 1984; Брунер 1984; Гиппенрейтер 2000а; Горелов, Седов 1998; Гришина (сост. и ред.) 2001; Дильтей 2001; Добрович 2000; Дридзе 1984; Зимняя 2001; Ильин 2000; Казаринова, Погольши (ред.) 2001; Караулов 1987, 1993, 1999; Леонтьев 1997а,б; Лепская 1997; Негневицкая, Шахнарович 1981; Норман 1994; Обухова, Бурменская (ред.) 2001; ОТРД 1974; Павлова (ред.) 2002; Петрова 2000, 2001а,б; Пиаже 2001; Райгородский (ред.) 2002; Рубакин 1977; Седов 1999а,б; Славская 2002; Узнадзе 1966; Хайкин 2000; Цейтлин 2000; Цейтлин (ред.) 1997, 2000, 2001; Шахнарович 1999; Bates (ed.) 1979; Berne 1977; Bruner 1975; Johnson-Laird 1980, 1988] и психологии масс [Лебон 1998; Московичи 1998а,б,в; Ольшанский до 2001; Психология толп 1998; Фрейд 1991; Le Bon 1939; ], философии и психологии [Блинов 1996; Бубер 1993; Гуссерль 1996; Лосский 1995; Матурана 1996; Мэй 2001; Мэй (ред.) 2001; Рикёр 2003; Розеншток-Хюсси 1994, 1997; Фуко 1991; Фромм 1990; Хайдеггер 1991; Brentano 1924, 1925; Husserl 1922], культурологии [Библер 1997; Злотникова 2003; Меликсетян 2002; Моль 1973; Ницше 1997; Развитие.2000; Секацкий 2000; Thompson 1990], семиотике, лингвистической семантике и прагматике [Адмони 1994; Аймермахер 2001; Алпатов 1993; Антонова (ред.) 2002; Апресян 1995; Арутюнова 1998; Белл 1980; Бенвенист 1974; Богуславский 1996; ^ Борисова 2000; Булыгина, Шмелёв 1997; Винокур 1993; Вольф 2002; Гак

1998; Дейк 1989; Желтухина 2003; Ильин 1996; Иссерс 1999; Карасик

2000а,б; Красных 1998; Купина (ред.) 2000; Макаров 2003; Налимов 2003; Николаева 2000; ОТВ 1989; Падучева 1996; Пирс 1983; Почепцов 1998; Рахилина 1998; Рождественский 1979, 1996; Руднев 1997; Санников 1999; Себеок 1995; Серио 1999; Серио (ред.) 1999; Слышкин 2000; Телия 1996; Уфимцева 1974; Худяков 2000; Черепанова 1996; Чертов 1993; Шатуновский 1996; Шмелёва 1981, 1988, 1995; Якобсон 1996; Akmajian 1988; Burton 1980; Clarke 1987; Djik 1987, 1988; Eimermacher 1981; Hymes 1968, 1990; Leech 1977, 1983; Maranda 1981; Maturana 1977; Yokoyama 1986], а также генристике [Алпатов 2002; Антонова 1998; Вежбицка 1997; Дементьев 2000а, 2002; Долинин 1999; Жанры речи 1997, 1999, 2002; Седов 2002; Федосюк 1997; Шмелёва 1992, 1999].

Исследования в области массовой коммуникации невозможно представить без обращения к трудам Ю. М. Лотмана по семиотике и семиосфере культуры и текста [Лотман 1992], работам М. М. Бахтина по диалогизму современного коммуникационного пространства и теории речевых жанров [Бахтин 1996], исследованиям Л. С. Выготского по психологии мышления и речи [Выготский 1982, 1996], без комплекса работ риторике [Аристотель 1976, 1978; Волков 2001; Платон 1990; Рождественский 1997; Bredemeier 2000; Spoerri 1993], аналитической философии [Витгенштейн 1994; Гадамер 1991; Грайс 1985; Куайн 2000; Остин 1999; Рассел 1957; Серль 1986а,б, 1987, Сёрл 2002; Стросон 1986; Франк 1986; Фреге 1987, 1997; Gadamer 1986а,b; Grice 1971, 1975; Heidegger 1947, 1957; Leach 1991; Searle 1979, 1983, 1985, 1990, 2002], лингвистике текста [Арнольд 1999; Болотнова 1992; Каменская 1990; Реферовская 1983, 1989; Филиппов 2003].

Данная работа посвящена комплексному анализу социально-культурного феномена провоцирования в массовой коммуникации; предметом научного анализа в ней стали психологические, социально-культурные и собственно лингвистические механизмы провоцирования, а в качестве источников исследования использованы тексты массовой информации - расшифрованные тексты спонтанной телевизионной речи как разновидности литературно-разговорной публичной речи и рекламные тексты, в которых использованы типизированные модели провоцирования; тексты художественной литературы (в которых генерализованы и типизированы модели межличностной коммуникации), опубликованные дневниковые записи. В исследованиях, посвящённых психологии провоцирования и риторике провокативной речи, как правило, вопросы лингвистических механизмов провоцирования не затрагиваются. В настоящее время диссертаций по провоцированию и провокативному дискурсу массовой коммуникации нет.

Способность и навыки провоцирования развиваются и функционируют в социальной среде, они носят социальный характер. Акты провоцирования в речи обусловлены речевой деятельностью человека, его коммуникативным опытом и возникающей на этой основе социальной памятью, поскольку формируются под непосредственным влиянием речевой практики социума. Они могут быть охарактеризованы в полной мере как «социальный продукт» [Щерба 1974/25] и рассматриваются нами как социальные явления. Провоцирование является разновидностью коммуникации, поэтому к нему в принципе приложимо определение коммуникации [Соколов 1996:19]: целесообразное, опосредованное взаимодействие двух субъектов. Родовыми признаками провоцирования как социального феномена являются следующие: функциональный - провоцирование выполняет культурообразующую функцию, передаёт культурное наследие (к которому относится коммуникативно-речевой опыт) от одного члена социума к другому с помощью языка' и характеризуется как смысловая коммуникация; формальный — провоцирование совершается в общении, реципиентом которого является другой человек, группа людей или общество в целом (как в массовой коммуникации), и относится к внешней смысловой коммуникации; онтологический — провоцирование в совокупности функционального и формального признаков является разновидностью социальной коммуникации, которая является движением «эмоций, эмоциональных переживаний, волевых воздействий в социальном времени и пространстве» [Соколов 1996:4].

Провоцирование как социально-коммуникативное явление институциализируется в процессе творческой деятельности социально-культурных институтов, к которым относятся массовая коммуникация, образование, литература, искусство, религия, философия и наука [Соколов 1996:40-42]. В частности, именно поэтому (следуя существующей в теории журналистики традиции - [Сметанина 2002]) мы привлекаем в качестве источника для исследования одновременно материал художественной литературы и средств массовой информации как «духовно-производственных социальных институтов» [Соколов 1996:41].

Массовая коммуникация относится к сфере социально-культурной коммуникации [Соколов 1996; Janowitz 1968; Thompson 1990]. Взаимосвязь языка и культуры в дискурсе, как показывает анализ «примитивных» языков [Вежбицкая 1996; Malinowski 1923; 1972], обусловлена социальной и биологической природой человека' и видна преимущественно в фатической форме поведения, а «мотивы, генерирующие фатическое речевое поведение, можно было бы назвать символикой социального бытия» [Винокур 1993:137].

Провокативные стратегии формируются и существуют в тесном взаимодействии с коммуникативными стратегиями и речевыми жанрами современной коммуникационной практики. Близкими, но не идентичными являются проблемы жанрообразования и эволюции жанровой системы журналистики, рекламы и PR-коммуникации, в составе которых жанры относятся к вторичным текстовым образованиям', рассматриваемые в данной диссертации провокативные жанры являются первичными текстовыми образованиями и используются в качестве основы для формирования вторичных текстов жанров массовой коммуникации. В качестве исходной точки для построения типологической модели жанровой системы провокативного дискурса массовой коммуникации в рамках данного диссертационного исследования была принята система первичных речевых жанров и отчасти система речевых актов и коммуникативно-речевых регистров. Изучение принципов дифференциации речевых жанров провоцирования в журналистике, рекламе и PR является насущной научной задачей, решению которой призвана способствовать данная диссертация.

ЭМПИРИЧЕСКИМ БАЗИСОМ ИССЛЕДОВАНИЯ послужили рекламные телевизионные ролики и рекламные тексты, опубликованные в периодической массовой и специализированной печати; тексты спонтанной публичной речи в форме телевизионных интервью; тексты межличностной коммуникации, типизированные с помощью средств художественной литературы. Всего было проанализировано 1439 единиц речевых жанров в составе рекламных текстов, а также расшифровки аудиозаписей телевизионных интервью, сделанных в период с 1994 по 1998 гг. (объём аудиозаписей составил более шестнадцати часов звучания), 623 рекламных телевизионных ролика и тексты художественной литературы.

ОБЪЕКТ И ПРЕДМЕТ ИССЛЕДОВАНИЯ

Объектом исследования является провокативный дискурс массовой коммуникации как сфера функционирования жанров особого типа — провокативных речевых жанров - и одновременно способ функционирования прагматической информации об особом намерении адресанта продемонстрировать определённое психологическое состояние с целью вызвать у адресата аналогичное состояние.

Предмет исследования — провокативные речевые жанры массовой коммуникации, их система и типология, вопросы генезиса и функционирования.

ЦЕЛИ И ЗАДАЧИ ИССЛЕДОВАНИЯ

Провокативный речевой жанр рассматривается в исследовании как единица и инструмент провокативного дискурса, его воплощение и способ функционирования. Именно такой подход к данному феномену позволяет увидеть принципиальную новизну жанров этого типа и обратить внимание на совокупность лингвистических и экстралингвистических факторов, характерных для анализируемого явления.

Целями диссертационного исследования являются:

1) разработка теоретических основ учения о провокативных жанрах, функционирующих в сфере массовой коммуникации, как речевых жанрах особого типа;

2) описание системы провокативных жанров и их типологии в составе провокативного дискурса массовой коммуникации.

Для их достижения решаются следующие исследовательские задачи:

- на основе изучения теоретико-методологического и прикладного базиса современных исследований технологий воздействия дать определение понятиям «провокативная информация», «провокативная деятельность», «провокативный дискурс», «провокативная стратегия», «провокативный жанр»;

- уточнить понятия «провокация» и «провоцирование», определив специфику функционирования провокативной информации в разных сферах социально-культурной коммуникации - массовой и межличностной — и представить модель провоцирования в массовой коммуникации;

- описать экстралингвистические (когнитивные, психологические) признаки провоцирования в речи и представить собственно филологические, философские, психологические основы изучения феномена провоцирования в целом и провокативного дискурса массовой коммуникации в частности;

- раскрыть автоматизированный характер провоцирования и его отношение к гомогенным явлениям в онтогенезе речевой коммуникации; определить соотношение феноменов коммуникативных и провокативных стратегий и тактик, речевых и провокативных жанров в массовой и межличностной коммуникации;

- разработать научную классификацию и представить типологию провокативных жанров массовой коммуникации на основе выделения и описания специфических для них жанрообразующих признаков;

- выявить специфику формирования и эволюции жанровой системы провоцирования в массовой коммуникации;

- произвести системное описание жанровых групп и отдельных элементов жанровой системы провоцирования в текстах массовой коммуникации.

МЕТОДОЛОГИЯ И МЕТОДИКА ИССЛЕДОВАНИЯ

Диссертационное исследование опирается на ряд отечественных и зарубежных исследований в области речевого воздействия в сфере массовых коммуникаций, теории журналистики, лингвистики, теории коммуникаций. Междисциплинарный характер феномена провокативного дискурса и его научного описания обусловил применение в исследовании методологического инструментария различных гуманитарных наук.

В работе применяется комплексный подход, позволяющий рассмотреть корпус провокативных жанров как целостную систему в рамках провокативного дискурса. В изучении жанровой системы провоцирования применялся также структурный подход, что позволило раскрыть многомерность и разноплановость системы провокативных стратегий и оформляющих их речевых жанров.

Для изучения особенностей структуры провокативных жанров использовался филологический метод отбора и сплошной выборки, контент-анализ', метод функциональных замен, который позволяет восстанавливать коммуникативно-речевые интенции участников спонтанного публичного общения в условиях массовой коммуникации, и метод парафразирования, транспонирования информации с помощью компонентов иной кодовой системы. Были использованы также частнонаучные методики речежанрового [Антонова 1998; Бахтин 1996; Жанры речи 1997, 1999, 2002; Федосюк 1997], речеактного [Остин 1999; Серль 1986а,б, 1987; Searle 1979, 1983, 1985, 1990] и коммуникативнорегистрового [Золотова, Онипенко, Сидорова 1998; Золотова 1994] анализа.

Общенаучный метод типологизации применялся при построении типологии провокативных жанров; в исследовании также использованы общенаучные методы анализа и синтеза, обобщения и экстраполяции полученных выводов на более широкий круг явлений.

Достоверность и оригинальность исследования обеспечивается привлечением к системному анализу объёмного корпуса текстов различных сфер массовой и межличностной коммуникаций, объёмом и репрезентативностью исследуемого материала, вводимого в научный оборот.

НАУЧНАЯ НОВИЗНА диссертационного исследования заключается в следующем:

1. Впервые комплексному научному анализу и теоретическому осмыслению подвергаются социально-культурные феномены провокативной информации и провокативного дискурса массовой коммуникации. Провокативный дискурс рассматривается как инструмент массовой и межличностной коммуникаций и носитель особого типа прагматической социально-культурной информации — провокативной информации.

2. В результате анализа теоретико-методологического базиса исследований в области психологии массовых коммуникаций, теории коммуникаций, теории журналистики, прагматики и лингвистики были сформулированы дифференциальные признаки категорий «провокативная информация», «провокативная деятельность», «провокативный дискурс», «провокативный жанр», на основании этого даны их определения, тем самым уточняется и расширяется понятийная база теории и психологии массовой коммуникации.

3. Теоретически сконструирована жанровая модель провокативного дискурса массовой коммуникации, в котором в качестве единицы воплощения провокативного намерения выступает провокативный речевой жанр.

4. Представлена принципиально новая схема комплексного анализа журналистского и рекламного текста с опорой на базовую категорию провокативного речевого поведения, которая может быть экстраполирована на другие разновидности текста.

5. Определена типологическая парадигма провокативных жанров массовой коммуникации, выявлены принципы их научной классификации, опирающиеся на совокупность разработанных в исследовании жанрообразующих признаков.

6. Введена терминологическая система, определяющая жанровые разновидности провокативного дискурса в целом и массовой коммуникации в частности; впервые на материале текстов различных сфер социально-культурной коммуникации (массовой и межличностной) произведён комплексный анализ провокативных речевых жанров массовой коммуникации.

7. Впервые обоснованы принципы онтогенеза и эволюции провокативной деятельности в условиях массовой коммуникации и её генетическая связь с межличностной коммуникацией.

ПРАКТИЧЕСКАЯ ЗНАЧИМОСТЬ

Применение материалов диссертации существенно для системы профессионального образования в области журналистики, рекламы и связей с общественностью: результаты исследования могут быть использованы в преподавательской деятельности при подготовке курсов по теории массовой и рекламной коммуникации, теории журналистики, речевому воздействию, психологии общения и массовой коммуникации для факультетов журналистики.

Материалы и выводы исследования будут полезны для разработки теоретических проблем массовой коммуникации, журналистики, рекламы и связей с общественностью, вопросов взаимодействия межличностной и массовой коммуникаций и функционирования различных жанров.

Положения диссертации могут найти применение в практической деятельности журналистов, копирайтеров, спичрайтеров в государственных, коммерческих и иных организациях.

АПРОБАЦИЯ РАБОТЫ

Материалы и основные результаты выполненного исследования апробированы в ходе научных форумов и конференций, в том числе: «Иерархия и власть в истории цивилизаций» (Санкт-Петербург, 2002), «Средства массовой информации в современном мире» (Санкт-Петербург, 2003, 2004), «Международный конгресс по психологии» (Санкт-Петербург,

2002), «Человек в информационном пространстве» (Ярославль, 2002,

2003), «Международный конгресс по русскому языку» (Москва, 2000,

2004), «Региональная журналистика и актуальные проблемы современности» (Вологда, 2003; Великий Новгород, 2004), «Конфликты и компромиссы в мировой истории» (Ярославль, 2004), на заседании кафедр общественных связей и рекламы и теории речевой деятельности и языка массовой информации факультета журналистики СПбГУ (2004), а также неоднократно на теоретических семинарах отделения рекламы факультета русской филологии и культуры ЯГПУ им. К. Д. Ушинского (2001, 2002, 2003, 2004) и др.

На основе концепции и материалов исследования были разработаны и прочитаны курсы лекций «Речевое воздействие в рекламе» и «Реклама и СМК» для студентов отделения рекламы факультета русской филологии и культуры ЯГПУ им. К. Д. Ушинского (2001-2004 гг.), «Техника и технология журналистской деятельности» для студентов специализации «Практическая журналистика» факультета русской филологии и культуры ЯГПУ им. К. Д. Ушинского (1996-2004 гг.), «Основы журналистики» для студентов Института повышения квалификации (2004 г.), «Психолингвистика рекламной деятельности» для студентов специализации «Связи с общественностью и реклама» факультета русской филологии и культуры ЯГПУ им. К. Д. Ушинского (2000-2004 гг.), «Историография социокультурной коммуникатологии» для студентов отделения связей с общественностью Ярославского филиала РГГУ (2003 -2005 гг.), спецкурс «Реклама и перевод» для студентов Института лингвистики Международного университета бизнеса и новых технологий (институт) (2004 г.), а также в ряде других образовательных структур, ведущих обучение по специальностям «Журналистика», «Реклама» и «Связи с общественностью».

Содержание диссертации нашло отражение в научных публикациях автора и учебно-методических пособиях (общим объёмом 54,25 п. л.), в монографии «Провокативный дискурс социально-культурной коммуникации» (16,5 п. л.).

Диссертация выполнена в соответствии с планом научно-исследовательской работы факультета журналистики и кафедры общественных связей и рекламы СПбГУ.

СТРУКТУРА ДИССЕРТАЦИИ

В диссертации рассматриваются социальнопсихологические и лингвистические механизмы провоцирования (жанровые, в частности) в разных сферах речевого общения — в массовой коммуникации и обиходе -являются центральными. Значительное внимание уделяется анализу жанровых форм и коммуникативных приёмов провоцирования, анализу жанровой природы провоцирования в речи. Диссертационное исследование состоит из введения, 3 частей, заключения и библиографического списка, который насчитывает 606 источников.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Провокативный дискурс массовой коммуникации"

Выводы

1. Провоцирование гомогенно массовой культуре, обусловлено влиянием её парадигмы и во многом объясняется психологическими свойствами «человека массы».

2. Спонтанная телевизионная публичная речь в условиях массовой коммуникации строится из синтагм, а достижение успеха в речевом общении возможно при отслеживании их роли в корректировании смысла предшествующей и прогнозировании смысла последующей частей текста. Обнаруживаемые смысловые ретро- и проспективные функции синтагм в речи объясняются субъективным желанием говорящего облегчить слушающему восприятие заранее не подготовленного, "рождающегося" непосредственно в данный момент общения речевого произведения и регулировать процесс восприятия сообщаемой информации.

3. Синтагма является коммуникативной единицей спонтанной телевизионной публичной речи. Планом выражения синтагмы может являться непредикативная, моно- или полипредикативная речевая конструкция, а планом содержания - коммуникативная интенция говорящего (в другой терминологии - коммуникативное намерение говорящего, или мотив, а также другие категории модуса-темы) и пропозитивная основа (собственно пропозиция, диктум). Маркерами границ синтагмы служат паузы.

4. На семантическом уровне способом представления синтагм являются сложные пропозиции (препозиционные схемы), каждая синтагма выражает сочленение определённого рода пропозиций -событийной (суждение, событие, факт), логической (выражение отношений идентификации, характеризации, релятивных отношений), модусной (состояния говорящего; процессы, протекающие в психической, ментальной и эмоциональной сфере человека) и указывает на скрытую в конситуации пресуппозицию.

5. Синтагмы в спонтанной телевизионной публичной речи всегда находятся в коммуникативном фокусе речевой интенции говорящего, а выражаемые ими пропозиции имеют коммуникативный статус.

6. Репрезентация коммуникативного статуса пропозиций, лежащих в основе синтагм, соответствует глубинному принципу речевого общения -принципу кооперации - и может быть представлена как способ метатекстового оформления речевого дискурса с позиций конвенционального диалогового режима общения.

7. Прочтение синтагм как сложных смысловых целых возникает на основе отслеживания информации с каждого уровня их иерархической многоуровневой организации: 1) формально-речевое целое (уровень собственно синтагмы), 2) интонационное оформление и словопорядок (уровень собственно высказывания), 3) лексико-грамматическое целое уровень собственно предложения), 4) абстрактный грамматический образец (уровень собственно структурной схемы).

8. Паузационное вычленение в речи синтагм представляет собой процесс последовательного эксплицирования содержащихся в сознании говорящего ситуаций-референтов. Можно охарактеризовать изначальную семиотическую природу этих ситуаций на довербальном уровне как наглядных образов, которые получают в процессе материализации в речи вид событий-«кадров» интенционально-эмоционального или ментального содержания. Из множества минимальных образов-кадров (синтагм) строится речевое целое — дискурс. По-видимому, семиотической функцией синтагм в речи является репрезентация пообразно расчленённого в воображении говорящего референта синтетического высказывания с целью помочь адресату в меру данных ему способностей воспринять и интерпретировать сообщение.

9. Речевыми сигналами о конкретном смысловом наполнении каждой синтагмы являются опорные слова, т.е. выраженные незнаменательными и знаменательными частями речи предикатные знаки, которые организуют предикатные выражения, эксплицирующие конкретно-событийный смысл синтагм - контекстуальную номинацию речевой интенции говорящего.

10. Семантическое представление речевого смысла синтагм происходит с помощью препозиционных схем, которые имеют обязательную модальную рамку. Предикатные смыслы эксплицируются с опорой на компонентный характер семантической структуры «опорных» слов посредством актуализации коммуникативной семы компонента-доминанты лексического значения слова.

11. Каждая последующая синтагма является «шагом» в отношении более полноценной интерпретации речевого смысла. Синтагма как знак-интерпретант сочленяется с другими синтагмами в речевом потоке как экстралингвистическом и собственно-лингвистическом целом - дискурсе — по принципу аддитивностти — смыслового сращения, когда каждая синтагма дополняет смысл предшествующей и подразумевает смысл последующей синтагм.

12. Воля говорящего способна реально влиять на изменение значения той или иной единицы языка в речи. Желание говорящего добиться взаимопонимания с собеседником и «подключить» его к своей «системе передач» приводит к включению особого режима общения, при котором звучащая речь полностью подчинена главной цели - добиться взаимопонимания, а это значит: всеми доступными средствами помочь собеседнику правильно (в соответствии с речевой волей и речевым замыслом говорящего) интерпретировать услышанное и воспринятое. Такое своеобразное проявление принципа кооперации речевого общения проявляется и во внешне бессмысленном, неупорядоченном членении речи, и в обилии так называемых слов-паразитов, которые на самом деле выполняют архиважную функцию в речи - функцию прагматических локализаторов речевой интенции говорящего при организации диалогового режима общения - и могут быть описаны с помощью пропозиций: пропозиции мысли сообщаемой (диктума) и пропозиции собственной мысли говорящего, его речевой интенции (пропозициональной установки, или модуса).

13. Индивидуальная провокативная стратегия обличения в телевизионном публичном диалоге, которая представляет собой организацию взаимосвязанных тактик противопоставления "своих" и "чужих", провокативного вопроса, угрозы и расчленения денотата и референта высказывания может быть представлена в речи одного человека или в диалоге, т.е. при обмене репликами. Набор и взаиморасположение тактик в этой стратегии являются постоянными. Способность стратегии обличения реализовываться в диалоге при обмене репликами нескольких людей демонстрирует её яркий провокативный характер: во-первых, тактики вызывают (провоцируют) друг друга, что позволяет прогнозировать течение всего разговора и при желании влиять на его направление; во-вторых, символическое представление в стратегии обличения психологического состояния говорящего провоцирует аналогичное внутреннее состояние собеседника и влияет на его внешнее речевое поведение.

14. Стратегии провоцирования в телевизионном общении носят комплексный характер и включают как правило несколько иллокутивных актов, обнаруживая тем самым комплексную речевую природу и наличие динамической структуры, лежащей в основе речевого целого. Один из речевых актов определяет иллокутивную силу всего жанра и выступает как его иллокутивная доминанта. Как показывает специальный анализ прагматического контекста, иллокутивная сила, или перлокутивная модальность, речевой стратегии провоцирования контаминирует (взаимодействует) с иллокутивной модальностью конкретного речевого акта и накладывается на неё.

15. Основную часть речевых стратегий, используемых при провоцировании, составляют стратегии с комиссивной и вердиктивной перлокутивными модальностями. Для оформления перлокутивной модальности конкретной провокативной стратегии часто используется экспозитивная (иллюстрирующая) иллокутивная модальность речевого акта-доминанты в составе данного жанрового континуума.

16. Конкурировать могут не только иллокутивные модальности речевых актов, но иллокутивная модальность отдельно взятого речевого акта - с перлокутивной модальностью всего провокативного дискурса; тем самым могут быть отмечены векторы определения прагматической валентности речевого акта: один вектор направлен, условно выражаясь, вовне и учитывает фактор вербального контекста — иллокутивный макроконтекст, а другой вектор направлен внутрь, на семантику, и учитывает фактор интерференции иллокутивной семантики отдельно взятого речевого акта и перлокутивной семантики целого жанра.

17. Использование провокативных стратегий межличностного общения в тексте рекламного сообщения носит собственно провокативный характер, преследует цель вызвать у реципиента комфортное в психологическом отношении состояние от узнавания частотных моделей коммуникативного поведения в непринуждённом общении и установления ассоциативной связи между достигнутым состоянием и отношением к рекламируемому объекту, - это является манипуляцией сознанием массового потребителя. Имитация частотных в межличностной коммуникации провокативных стратегий признания и заботы является одним из кодов рекламного текста, способом речевого воздействия на сознание аудитории.

18. Провокативный характер текстов телерекламы обусловлен тем, что рекламные ролики призваны реализовать в сознании реципиента вполне конкретную модель, когнитивную по своей природе, познавательную модель, или модель познания. Тексты организуют, вернее сказать, имитируют, познавательную деятельность реципиента в рамках предлагаемого рекламным текстом хронотопа: «здесь и сейчас». Обобщённо эту модель можно представить как движение информации от уровня сенсорного опыта, воспринимаемого непосредственно, через осмысление этого опыта к уровню закрепления этого опыта-знания в памяти. Схематично это можно выразить по-другому: высказывания рекламного сообщения строятся по следующей модели-проекции коммуникативных типов высказываний «репродуктивный-информативный-генеритивный».

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Рассмотренный в рамках диссертационного исследования феномен провоцирования в массовой коммуникации порождается глубинными человеческими потребностями в общении и во взаимопонимании и нацелен на уподобление внутреннего психологического состояния реципиента провоцирования (провоцируемого) психологическому состоянию провоцирующего. Моделирование процесса провоцирования имеет важное значение для понимания природы и сущности речевого воздействия в массовой коммуникации.

Провокативное поведение в целом стремится к наглядности форм репрезентации внутреннего состояния говорящего, наиболее адекватным для описания этого социально-культурного феномена оказывается использование термина «речевое поведение» как способа обозначения сугубо знакового (символического) синтеза таких форм активности, как деятельность и поведение. Поэтому авторы журналистских и рекламных текстов интуитивно стремятся к наглядному изображению своих психологических состояний как в репрезентации собственно видеоряда, так и в приёмах словесного рисования.

При провоцировании в речи используются многозначные высказывания, буквальное, первичное значение которых не совпадает с вторичным, производным. Эффективность таких многосмысловых высказываний в сфере массовой коммуникации, план содержания которых представляет собой иерархически организованную систему смыслов -намерений и целей говорящего, предназначенных для распознавания адресатом, объясняется, в частности, тем, что провокативная деятельность направлена на изменение когнитивной активности реципиента через непосредственное воздействие на аффективную часть психики провоцируемого.

Провоцирование сохраняет рефлекторный характер речевого поведения и представляет собой процесс "вторичной" символизации речевых коммуникативных знаков, а собственно речевое провоцирование является результатом процесса вторичного семиозиса: провоцирование происходит в процессе экспликации ("экстериоризации"), вербализации мыслеобразов; основная задача этого процесса состоит в том, чтобы в интересах провоцирующего вызвать определённую когнитивную активность у провоцируемого. Рефлекторны как инициирующее провокативное высказывание, так и спровоцированная реакция.

Провоцирование имеет следующие онтологические признаки: во-первых, оно всегда опосредованно (непрямо, косвенно) выражает коммуникативное намерение говорящего, во-вторых, использует наглядность, в-третьих, опирается на конкретную ситуацию общения, в-четвёртых, внешне не имеет адресата, а по сути полиадресно, в-пятых, облечено в форму речевых жанров, которые мы предлагаем называть провокативными речевыми жанрами в силу их регулярного перлокутивного эффекта в коммуникации. В генетическом и типологическом отношениях провоцирование является трансформацией и —рудиментом эгоцентрической речи. Особенно это качество провоцирования проявляется в сфере массовой коммуникации, когда журналистсткие и рекламные тексты имеют откровенно демонстрирующий характер, что позволяет предположить наличие в журналистских и рекламных текстах рудиментарно сохраняющихся признаков инфантильности массового сознания, сознания человека массы.

Навыки провоцирования усваиваются индивидом в процессе социально-языковой практики, входят на правах когнитивной составляющей в языковой тезаурус личности; осовение навыков провоцирования и владение ими интуитивно по своей сути. Владение навыками провоцирования свидетельствует о высоком уровне социальной адаптации языковой личности, а использование провокативных приёмов в текстах рекламы и журналистики увеличивает степень их воздействия на психику реципиента, поскольку воздействие с их помощью относится к разряду автоматизмов и вследствие этого в высшей степени эффективно в условиях массовой коммуникации.

Провоцирование предполагает наличие условного представления об адресате у адресанта, а психологической базой для его возникновения является актуальная разность социально-психологических статусов коммуникантов, которая самим провоцирующим выдаётся за общность. Интеллектуальная усреднённость «человека массы», его гиперэмоциональность и суггестивность, подвластность стереотипам массового сознания создают в совокупности благоприятную среду для эффективного использования провоцирования в средствах массовой информации.

Провокативный дискурс массовой коммуникации имеет жанровое оформление и носит стадиальный характер. Перлокутивный эффект при провоцировании достигается сукцессивно, посредством последовательной репрезентации элементарных речевых жанров с различной коммуникативной значимостью и обусловливается действием дискурсивных стратегий, или процедур (провокативных операций).

Провокативный дискурс имеет отличительную особенность — дескриптивный, т.е. описательный (репрезентативный), характер, а в качестве конструктивного приёма провоцирования отмечается открытость, своеобразная исповедальность (откровенность), поэтому, по-видимому, основными жанрами провоцирования и одновременно провокативными внутрижанровыми стратегиями оказываются забота и признание. Провокативные жанры с интенциональным состоянием толерантности свидетельствуют о готовности говорящего участвовать в общении, в полной мере взаимодействовать с партнёром, уважая его личностные мотивы в данной интеракции и принимая его поведение как данность — определённую коммуникативно-прагматическую константу, и выражают это с целью сделать коммуникацию успешной для обоих общающихся. Наоборот, провокативные жанры с интенциональным состоянием интолерантности демонстрируют нетерпимость говорящего по отношению к индивидуальной воле партнёра по коммуникации и намерение адресанта навязать адресату такую манеру поведения, которая способна нанести программируемый ущерб той или иной сфере личности адресата.

Человек с самого начала социальной практики в рамках данного языкового коллектива интуитивно «знает» о совместной деятельности с другим человеком, «знает» об интенциях другого человека. Это интуитивное «знание» строится на основе способности человека прогнозировать поведенческие векторы другого человека с опорой на регулярный характер презентации поведенческих артефактов. Использование в текстах массовой коммуникации таких «узнаваемых» явлений усиливает эффект знакоместа информации и вызывает позитивный эмоциональный фон для восприятия, способствующий лучшему освоению массовой информации.

Дальнейшая работа над описанием феноменов провокативного поведения и провокативного дискурса массовой коммуникации лежит, как нам представляется, в рамках того направления филологии, которое получило наименование антропоцентрического и воплощает в первую очередь комплексный специальнонаучный интерес к личности того, кто использует провоцирование в своей каждодневной деятельности в условиях массовой культуры и массового сознания. Антропоцентрическое направление может войти на правах составляющей в более широкое направление исследований говорящей личности - общую когнитивную науку, единственную науку, способную обеспечить всестороннее изучение всех существующих экстралингвистических и собственно лингвистических (скрытых, скрываемых и явных) факторов человеческой коммуникации и полноценное знание о них, т.е. того, что мы называем дискурс. И первостепенное значение для исследований подобного рода имеет массовая коммуникация, тексты которой по природе своей предназначены для интеграции общества на базе стереотипизированных, обобщённых моделей опыта.

Таким образом, рассмотренные в данной работе феномены провокативной деятельности и провокативного дискурса массовой коммуникации порождаются глубинными человеческими потребностями в общении и во взаимопонимании, а также в их символическом отражении в речевом поведении человека.

За актом говорения в провоцировании скрываются реальные или имитируемые внутренние психологические состояния говорящих, с помощью которых совершается воздействие на собеседника по следующей схеме: в процессе речевого общения говорящий «показывает» с помощью принятых в данной культуре речевых форм реальное или имитируемое внутреннее психологическое состояние с целью вызвать в собеседнике аналогичное состояние; таким образом реально совершается ретрансляция внутреннего состояния от одного человека к другому, в результате чего возникает психологическая основа для речевого воздействия одного человека на другого. Реципиент провоцирования в условиях массовой коммуникации легче «запомнит» информацию, связанную с личностью говорящего, выражающую субъективную оценку, представляющую эмоциональное состояние, когда образ предмета речи сохраняется в памяти окрашенным эмоцией.

Именно язык представляет собой совершенную систему ориентации собеседника в психологическом состоянии говорящего, выражение эмоционального состояния которого в речи является естественным и легко прогнозируемым, а в массовой коммуникации даже обязательным. Механизмы провоцирования, формализованные на материале текстов художественной литературы и других социально-культурных институтов, человек переносит на живое общение.

Провоцирование имеет откровенно «потребностное» содержание, поскольку провоцирующий стремится отразить в своей речи в первую очередь свою потребность и интуитивно учится распознавать и отражать потребность в речи собеседника, активизировать свои и чужие потребности.

Жанровый характер человеческого общения сегодня признаётся аксиомой благодаря трудам М. М. Бахтина и его последователей. Гораздо меньше внимания уделяется описанной в текстах Бахтина категории отражения реальной коммуникативной речевой среды и типических поведенческих стереотипов, которая определяет восприятие и усвоение жанровых форм речи каждым последующим поколением в результате интенсивного общения с предшествующими поколениями при отсутствии какой-либо заметной спланированной дидактической работы со стороны последних. Это, на наш взгляд, подтверждает тезис об интуитивной природе провоцирования и позволяет нам включить провоцирование в состав коммуникативной компетенции (как её понимал Д. Хаймс [Hymes 1968, 1990]) — врождённой способности человека усваивать общественные нормы коммуникативного (в том числе провокативного речевого) поведения самостоятельно в результате наблюдения за процессом коммуникации в СМИ и практики непосредственного участия. Можно утверждать, что интуитивный характер провоцирования носит жанровый характер и опирается на инвариант когнитивной модели провокативного поведения. Приходится с сожалением признать, что специальной исследовательской работы в области жанров провоцирования с целью их анализа и методического осмысления, не ведётся, но, как нам представляется, такая работа в высшей степени необходима и продиктована современной социально-культурной исторической ситуацией. Массовая коммуникация призвана выполнять функцию творца коммуникативной среды для формирования коммуникативной компетенции в сознании рядового носителя языка.

Дальнейшая работа над описанием провокативного поведения и провокативного дискурса в сфере массовой коммуникации в отношении выражения толератных и интолерантных интенциональных состояний говорящих является, как нам представляется, одной из актуальнейших задач теории журналистики и филологии.

Список научной литературыСтепанов, Валентин Николаевич, диссертация по теме "Журналистика"

1. Адмони 1968 - Адмони В. Г. Типология предложения//Исследования по общей теории грамматики / В. Г. Адмони.- М.: Наука, 1968. - С.232-291.

2. Адмони 1994 Адмони В. Г. Система форм речевого высказывания / В. Г. Адмони.- Спб.,1994. - 190 с.

3. Аймермахер 2001 Аймермахер К. Знак. Текст. Культура / К. Аймермахер. -М., 2001.

4. Акимова 1990 Акимова Г. Н. Новое в синтаксисе современного русского языка / Г. Н. Акимова. - М.: Высшая школа, 1990. - 168 с.

5. Алисова 1970 Алисова Т. Б. Опыт семантико-грамматической классификации простых предложений // Вопросы языкознания / Т. Б. Алисова. — 1970. - №2. - С. 91-98.

6. Алпатов 1993 Алпатов В. М. Об антропоцентрическом и системоцентрическом подходах к языку // Вопросы языкознания / В. М. Алпатов. -1993.-№3.

7. Алпатов 2002 Алпатов В. М. Проблема речевых жанров в работах М. М. Бахтина // Жанры речи: Сборник научных статей / В. М. Алпатов. - Саратов: Изд-во ГосУНЦ «Колледж», 2002. - С.92-103.

8. Андреева 2002 Андреева Г. М. Социальная психология / Г. М. Андреева. -М.: Аспект Пресс, 2002. - 378 с.

9. Антонова 1998 Антонова Л. Г. Письменные жанры речи учителя: Учебное пособие к спецкурсу «Теоретические основы частной педагогической риторики» / Л. Г. Антонова. - Ярославль: Изд-во ЯГПУ им. К. Д. Ушинского, 1998. - 114с.

10. Антонова (ред.) 2002 Текст в фокусе литературоведения, лингвистики и культурологии: Межвузовский сборник научных трудов. - Ярославль: Изд-во ЯГПУ им. К. Д. Ушинского, 2002. - 266 с.

11. МАпресян 1995а Апресян Ю. Д. Избранные труды, том I. Лексическая семантика / Ю. Д. Апресян. - М., 1995.- 472 с.

12. Арама, Шахнарович 1997 Арама Б. Е., Шахнарович А. М. Интонация и модальность / Б. Е. Арама, А. М. Шахнарович. - М.: Ин-т языкознания РАН, 1997. — 124с.

13. Аристотель 1976 Аристотель. Метафизика// Аристотель. Сочинения в 4-х. томах. - М.: Наука, 1976 - 1984. - Т 1.17Аристотель 1978 Аристотель. Риторика // Античные риторики. Под ред А. А. Тахо-Годи. - М.: Изд-во МГУ, 1978. - С. 15-164.

14. Арнольд 1990 Арнольд И. В. Стилистика современного английского языка / И. В. Арнольд. - М.: Просвещение, 1990. - 300 с.

15. Арнольд 1999 Арнольд И. В. Семантика. Стилистика. Интертекстуальность / И. В. Арнольд. - СПб.: Изд-во СПбГУ, 1999. - 443 с.

16. ЮАронсон (ред.) 2003 Общественное животное. Исследования / Общ. ред. Эллиот Аронсон. - СПб.: Прайм-ЕВРОЗНАК; М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2003. -Т.1.-444 е.; Т.2.-344 с.

17. Аронсон 2004 — Аронсон Э. Социальная психология: Психологические законы поведения человека в социуме / Эллиот Аронсон. СПб.; М.: Прайм-Еврознак: Олма-Пресс , 2004. - 558 с.

18. Аронсон, Пратканис 2002 Аронсон Э., Пратканис Э. Р. Эпоха пропаганды: Механизмы убеждения повседневное использование и злоупотребление / Э. Аронсон, Э. Р. Пратканис. - СПб.: Прайм-ЕВРОЗНАК, 2002. - 384 с.

19. Арутюнова 1998 Арутюнова Н. Д. Язык и мир человека / Н. Д. Арутюнова. -М.: Языки русской кудьтуры, 1998. - 896 с.21 .Баллы 1955 Балли Ш. Общая лингвистика и вопросы французского языка / Ш. Балли.- М.: Учпедгиз, 1955. - 416 с.

20. Баранов 1997 Баранов А. Г. Когниотипичность текста (к проблеме уровней абстракции текстовой деятельности) // Жанры речи / А. Г. Баранов. - Саратов: Изд-во ГосУНЦ «Колледж», 1997. - С. 4-12.

21. Баранов 2001 Баранов А. Н. Введение в прикладную лингвистику / А. Н. Баранов. - М.: Эдиториал УРСС, 2001. - 360 с.

22. Ъ2.Барнет 1985а Барнет В. К принципам строения высказываний в разговорной речи // Новое в зарубежной лингвистике. Вып.ХУ. Современная зарубежная лингвистика / В. Барнет.- М.: Прогресс, 1985. - С.524-528.

23. ЪЪ.Барнет 19856 Барнет В. Проблемы изучения жанров устной научной речи // Современная русская устная научная речь / В. Барнет. - Красноярск: НТЦ «Консерватория», 1985. - Том I. Общие свойства и фонетические особенности.- С.80-133.

24. ЪА.Барт 1989 Барт Р. Избранные работы / Р. Барт. - М., 1989. - 659 с.

25. Барт 1978 Барт Р. Лингвистика текста // Новое в зарубежной лингвистике / Р. Барт. — М.: Прогресс, 1978. - Вып. 8. Лингвистика текста. - С. 442-449.

26. Бахтин 1996а Бахтин М. М. К вопросам самосознания и самооценки. // Бахтин М. М. Собрание сочинений. Т.5. Работы 1940-х — начала 1960-х годов / М. М. Бахтин. — М.: Русские словари, 1996. - С.72-79.

27. Бахтин 19966 Бахтин М. М. Проблема речевых жанров // Бахтин М. М. Собрание сочинений. Т.5. Работы 1940-х — начала 1960-х годов / М. М. Бахтин. — М.: Русские словари, 1996. - С.159-206.

28. Бахтин 1996в Бахтин М. М. Из архивных записей к работе «Проблема речевых жанров» // Бахтин М. М. Собрание сочинений. Т.5. Работы 1940-х — начала 1960-х годов / М. М. Бахтин. - М.: Русские словари, 1996. - С.207-286.

29. Ъ9.Бахтин 1996г Бахтин М.М. Проблема текста // Бахтин М. М. Собрание сочинений. Т.5. Работы 1940-х - начала 1960-х годов / М. М. Бахтин. - М.: Русские словари, 1996.- С.306-326.

30. Белл 1980 Белл Р. Т. Социолингвистика. Цели, методы и проблемы / Р. Т. Белл. - М.: Международные отношения, 1980. - 320с.

31. Белошапкова 1967- Белошапкова В.А. Сложное предложение в современном русском языке (Некоторые вопросы теории) / В. А. Белошапкова. М.: Просвещение, 1967.- 160 с.

32. Белошапкова, Менькова 1995 Белошапкова В.А., Менькова Н.В. Пропозитивная семантика сложного предложения (количественный аспект)//Филологический сборник / В. А. Белошапкова, Н. В. Менькова. '- М.: Ин-т русского языка РАН, 1995. - С. 53-61.

33. Бенвенист 1974 Бенвенист Э. Общая лингвистика / Э. Бенвенист. - М.: Прогресс, 1974. - 448с.

34. Бенуа 1995 Бенуа Ж.-П. Предикатно-ролевая классификация ситуаций в русском языке (опыт когнитивной семантики к ролевой грамматике русского языка) / / Русистика сегодня /Ж.-П. Бенуа. - 1995. - 4.1. -№2. - С. 81-107. - 4.2. -№3. - С. 88-114.

35. Березин, Тарасов (ред.) 1990 Речевое воздействие в сфере массовой коммуникации / Отв. ред. Ф. М. Березин, Е. Ф. Тарасов. - М.: Наука, 1990. - 135с.

36. Бессонов 1971 Бессонов Б. Н. Идеология духовного управления / Б. Н. Бессонов. -М.: Международные отношения, 1971.-295 с.

37. Бехтерев 1991 Бехтерев В. М. Объективная психология / В. М. Бехтерев. -М.: Наука, 1991.-480 с.

38. Ы.Богданов 1977 Богданов В. В. Семантико-синтаксическая организация предложения / В. В. Богданов. - JL: Изд-во ЛГУ , 1977. - 204 с.

39. Богуславский 1991 Богуславский И. М. Лингвистический процессор и локативные обстоятельства // Вопросы языкознания / И. М. Богуславский. — 1991. -№1.-С. 69-78.

40. Богуславский 1996 Богуславский И. М. Сфера действия лексических единиц / И. М. Богуславский.- М.: Языки русской культуры, 1996. - 464 с.

41. Божович 1995 Божович JI. И. Проблемы формирования личности / JI. И. Божович. - М.: Изд-во «Институт практической психологии», Воронеж: НПО «МОДЭК», 1995.-352 с.

42. Ы.Борисова 1996 Борисова И. Н. Дискурсивные стратегии в разговорном диалоге // Русская разговорная речь как явление городской культуры / И. Н. Борисова. — Екатеринбург: Арго, 1996. - С. 21-48.

43. Борисова 2000 Борисова И. Н. Замысел разговорного диалога в структуре коммуникации // Культурно-речевая ситуация в современной России / И. Н. Борисова. — Екатеринбург: Изд-во УрГУ, 2000. - С. 241-272.

44. Борисова 1999 Борисова И. Н. Категория цели и аспекты текстового анализа // Жанры речи: Сборник научных статей / И. Н. Борисова. - Саратов: Изд-во ГосУНЦ «Колледж», 1999. - С.81-96.

45. Борунова 1996 Борунова С. Н. Сегментация речевого потока в разных типах речи // Русский язык в его функционировании. Уровни языка / С. Н. Борунова. - М.: Наука, 1996. - С. 53-74.

46. Бочкарёв 1994 Бочкарёв А. Е. О смысле текста в коммуникации // Информационная структура текста: Сб. научн. тр. / А. Е. Бочкарёв. - Вып.404. - М.: Наука, 1994. - С. 5-9.

47. Брудный 1998 Брудный А. А. Психологическая герменевтика / А. А. Брудный. - М.: Лабиринт, 1998. - 336с.68 .Брунер 1984 Брунер Дж. С. Онтогенез речевых актов // Психолингвистика: Сб. ст. / Дж. С. Брунер. - М.: Прогресс, 1984. - С.21-49.

48. Ерызгунова 1980 Брызгунова Е. А. Интонация // Русская грамматика / Е. А. Брызгунова. - М.: Русский язык , 1980. - С. 96-120.

49. Ерызгунова 1997 Брызгунова Е. А. Интонация // Современный русский язык / Е. А. Брызгунова. - М.: Высшая школа, 1997. - С. 869-902.1\.Бубер 1993 Бубер М. Я и ты / М. Бубер. - М.: Высшая школа, 1993. - 175 с.

50. А.Бухарин 1986 Бухарин В. И. Коммуникативный синтаксис в преподавании русского языка как иностранного / В. И. Бухарин. - М.: Русский язык, 1986.- 92 с.

51. Васильева 2002 Васильева JI. А. Делаем новости!: Учебное пособие / Л. А. Васильева. - М.: Аспект Пресс, 2002. - 190 с.

52. Вежбицкая, Годдард 2002 Вежбицкая А., Годдард К. Дискурс и культура // Жанры речи: Сборник научных статей / А. Вежбицкая, К. Годдард. - Саратов: Изд-во ГосУНЦ «Колледж», 2002. - С. 118-156.

53. Вежбицка 1983 Вежбицка А. Из книги «Семантические примитивы». Введение // Семиотика / А. Вежбицка. - М.: Радуга, 1983. - С. 225-252.

54. Вежбицка 1997 Вежбицка А. Речевые жанры // Жанры речи / А. Вежбицка.- Саратов: Изд-во ГосУНЦ «Колледж», 1997. - С. 99-111.

55. Вежбицкая 1996 Вежбицкая А. Семантические универсалии и «примитивное мышление» // Вежбицкая А. Язык. Культура. Познание / А. Вежбицкая. - М.: Русские словари, 1996. - С. 291-325.

56. Ветров 1968 Ветров А. А. Семиотика и её основные проблемы / А. А. Ветров. - М.: Наука, 1968. - 264с.

57. Викентъев 2002 Викентьев И. JI. Приёмы рекламы и public relations. Программы-консультанты / И. Л. Викентьев. - СПб.: Бизнес-пресса, 2002. - 378 с.

58. Вилюнас, Гиппенрейтер (ред.) 1993 Психология эмоций. Тексты / Под ред.

59. B. К. Вилюнаса, Ю. Б. Гиппенрейтер. М.: Изд-во МГУ, 1993. - 304с.

60. Виноград, Флорес 1996 Виноград Т., Флорес Ф. О понимании компьютеров и познания // Язык и интеллект. Сб. / Т. Виноград, Ф. Флорес. - М.: Прогресс, 1996.1. C. 185-229.

61. Виноградов 1975 Виноградов В. В. Избранные труды. Исследования по русской грамматике / В. В. Виноградов. - М.: Наука, 1975. - 560с.

62. Виноградов 1972 Виноградов В. В. Русский язык (грамматическое учение о русском языке) / В. В. Виноградов. - М.: Наука, 1972. — 616с.

63. Винокур 1993 Винокур Т. Г. Говорящий и слушающий. Варианты речевого поведения / Т. Г. Винокур. - М.: Наука, 1993. - 172 с.

64. Витгенштейн 1994 Витгенштейн Л. Философские работы. Часть 1. - М.: Российское феноменологическое общество, 1994. - 612с.

65. Воейкова 1996 Воейкова М. Д. Категориальные признаки перформативных высказываний в русском языке // Межкатегориальные связи в грамматике / М. Д. Воейкова. - СПб.: Дмитрий Буланин, 1996. - С. 153-167.

66. Волков 2001 Волков А. А. Курс русской риторики / А. А. Волков. - М.: Просвещение, 2001.

67. Волкогонов 1983 Волкогонов Д. А. Психологическая война / Д. А. Волкогонов. - М.: Международные отношения, 1983. — 352с.

68. Вольф 2002 Вольф Е. М. Функциональная семантика оценки / Е. М. Вольф. -М.: Эдиториал УРСС, 2002. - 280с.

69. Ворошилов 2002 Ворошилов В. В. Журналистика / В. В. Ворошилов. — М.: Изд-во Михайлова В. А., 2002. - 656 с.9%.Выготский 1982 Выготский Л. С. Собр. Соч.: В 6 т. / Л. С. Выготский — М.: Наука, 1982. - Т. 2. Проблемы общей психологии. - 504с.

70. Выготский 1996 Выготский Л. С. Мышление и речь. Психологические исследования / Л. С. Выготский. - М.: Лабиринт, 1996. - 416 с.

71. Гадамер 1991 Гадамер Г.-Г. Актуальность прекрасного / Г.-Г. Гадамер. -М.: Искусство, 1991. - 367с.

72. ЮЗГайда 1999 Гайда С. Жанры разговорных высказываний // Жанры речи: Сборник научных статей / С. Гайда. — Саратов: Изд-во ГосУНЦ «Колледж», 1999. - С. 103-111.

73. Гак 1994 Гак В. Г. Речевые рефлексы с речевыми словами / / Логический анализ языка. Язык речевых действий / В. Г. Гак. - М.: Наука, 1994. - С. 6-10.105Гак 1998 Гак В.Г. Языковые преобразования / В. Г. Гак. - М.: Языки русской культуры, 1998. - 768с.

74. Гальперин 1974 Гальперин И. Р. Информативность единиц языка / И. Р. Гальперин. - М.: Высшая школа, 1974. - 175с.

75. Гаспаров 1996 Гаспаров Б. М. Язык, память, образ. Лингвистика языкового существования / Б. М. Гаспаров. - М.: Изд-во «Новое литературное обозрение», 1996.-352с.

76. Гачев 1995 Гачев Г. Жизнь с мыслью. Книга счастливого человека (пока.): Исповесть /Г. Гачев. - М.: ДИ-ДИК-ТАНАИС МТРК «МИР», 1995. - 494с.

77. Герасимова (ред.) 2003 Мысль и аргументация / Отв. ред. И. А. Герасимова. - М.: Прогресс-Традиция, 2003.-400 с.

78. Герасимова (ред.) 2001 Теория и практика аргументации / Отв. ред. И. А. Герасимова. - М.: ИФ РАН, 2001. - 184 с.111 .Гиппенрейтер 2000а Гиппенрейтер Ю. Б. Введение в общую психологию. Курс лекций / Ю. Б. Гиппенрейтер. - М.: Че-Ро, Юрайт, 2000. - 336с.

79. Гловинская 1993 Гловинская М. Я. Семантика глаголов речи, с точки зрения теории речевых актов // Русский язык и его функционирование. Коммуникативно-прагматический аспект / М. Я. Гловинская. — М.: Наука, 1993. — С. 158-218.

80. Горелов, Седов 1998 Горелов И. Н., Седов К. Ф. Основы психолингвистики / И. Н. Горелов, К. Ф. Седов. - М.: Лабиринт, 1998. - 256с.

81. Грайс 1985 Грайс Г. Г. Логика и речевое общение // Новое в зарубежной лингвистике: Вып.16. Лингвистическая прагматика / Г. Г. Грайс. - М.: Прогресс, 1985. -С. 210-237.

82. Грамматика 1960 Грамматика русского языка. - М.: Изд-во АН СССР, 1960. - Т.Н. Синтаксис. - 4.1. - 704с.

83. Гумбольдт 1984 Гумбольдт В. фон. О различии строения человеческих языков и его влиянии на духовное развитие человечества / В. фон Гумбольдт // Гумбольдт В. фон. Избранные труды по языкознанию. - М.: Прогресс, 1984. - С. 37-298.

84. Дейан 2003 Дейан А. Реклама / Арман Дейян. - СПб.: Нева, 2003. - 126 с.

85. Дементьев 2002 Дементьев В. В. Коммуникативная генристика: Речевые жанры как средство формализации социального взаимодействия // Жанры речи:

86. Сборник научных статей / В. В. Дементьев. Саратов: Изд-во ГосУНЦ «Колледж», 2002.-С. 18-39.

87. Дементьев 2000а Дементьев В. В. Непрямая коммуникация и её жанры. — Саратов: Изд-во СГУ, 2000. - 248с.

88. Дементьев 20006 Дементьев В. В. Фатические и информативные жанры непрямой коммуникации // Культурно-речевая ситуация в современной России. — Екатеринбург: Изд-во УрГУ, 2000. - С. 167-186.

89. Дёнингхаус 2002 Дённингхаус С. Теория речевых жанров М. М. Бахтина в тени прагмалингвистики // Жанры речи: Сборник научных статей / С. Дёнингхаус. -Саратов: Изд-во ГосУНЦ «Колледж», 2002. - С. 104-117.

90. ХЪбДилтс 2001 Дилтс Р. Фокусы языка. Изменение убеждений с помощью НЛП. - СПб.: Питер, 2001. - 320с.137Дильтей 2001 Дильтей В. Описательная психология / В. Дильтей. - М.: Современный гуманитарный университет, 2001. - 138с.

91. Доценко 2000 Доценко Е. Л. Манипуляция: феномены, механизмы и защита / Е. Л. Доценко. - М.: Че-Ро, Юрайт, 2000. - 344с.

92. Дридзе 1984 Дридзе Т. М. Текстовая деятельность в структуре социальной коммуникации: Пробл. семиосоциопсихологии / Т. М. Дридзе; Отв. ред. И. Т. Левыкин. -М.: Наука, 1984. -268 с.

93. Живов, Тимберлейк 1997 Живов В., Тимберлейк А. Расставаясь со структурализмом (Тезисы для дискуссии) // Вопросы языкознания / В. Живов, А. Тимберлейк. - 1997. - №3. - С. 3-14.

94. Звегинцев 1976 Звегинцев В. А. Предложение и его отношениё к языку и речи / В. А. Звегинцев. — М.: Высшая школа, 1976. — 307с.62.3имняя 1991 Зимняя И. А. Психология обучения иностранным языкам в школе / И. А. Зимняя. - М.: Просвещение, 1991. - 222с.

95. Златоустова 1981 Златоустова Л. В. Фонетические единицы русской речи / Л. В. Златоустова. - М.: Изд-во МГУ, 1981. - 108 с.

96. ХббЗлатоустова, Потапова и др. 1997 Златоустова Л.В., Потапова Р.К., Потапов В.В., Трунин-Донской В.Н. Общая и прикладная фонетика / Л. В. Златоустова, Р. К. Потапова, В. В. Потапов, В. Н. Трунин-Донской. - М.: Изд-во МГУ, 1997. — 416с.

97. Злотникова 2003 Злотникова Т. С. Человек - хронотоп - культура / Т. С. Злотникова. - Ярославль: Рем дер, 2003. - 172с.

98. Ивин, Никифоров 1997 Ивин А. А., Никифоров А. Л. Словарь по логике / А. А. Ивин, А. Л. Никифоров. - М.: Владос, 1997. - 384с.

99. Ильин 2000 Ильин Е. П. Мотивация и мотивы / Е. П. Ильин. - СПб.: Питер, 2000.-512с.

100. Ильин 1996 Ильин И. П. Постструктурализм. Деконструктивизм. Постмодернизм / И. П. Ильин. - М.: Интрада, 1996. - 256 с.

101. Иорданская 1963 Иорданская Л. Н. О некоторых свойствах правильной синтаксической структуры (На материале русского языка) / / Вопросы языкознания / Л. Н. Иорданская. -1963. - №4. - С. 102-112.

102. Иссерс 1999 Иссерс О. С. Коммуникативные стратегии и тактики русской речи / О. С. Иссерс. - Омск: Изд-во ОГУ, 1999. - 285с.

103. Кабаченко 2000 Кабаченко Т. С. Методы психологического воздействия / Т. С. Кабаченко. — М.: Педагогическое общество России, 2000. — 544 с.

104. Каган 1988 Каган М. С. Мир общения: Проблема межсубъектных отношений. - М.: Изд-во политической литературы, 1988. — 319с.

105. Казаринова, Поголъши (ред.) 2001 Межличностное общение / Сост. и общ. ред.Н. В. Казариновой, В. М. Поголъши. - СПб.: Питер, 2001. - 512с.1 ^.Каменская 1990 Каменская О. Л. Текст и коммуникация / О. Л. Каменская.- М.: Высшая школа., 1990. - 152 с.

106. Карасик 20026 Карасик В. И. Язык социального статуса / В. И. Карасик. -М.: Гнозис, 2002.-333с.

107. Караулов 1999 Караулов Ю. Н. Активная грамматика и ассоциативно-вербальная сеть / Ю. Н. Караулов. - М.: Ин-т русского языка РАН, 1999. - 180 с.

108. Караулов 1993 Караулов Ю. Н. Ассоциативная грамматика русского языка / Ю. Н. Караулов. - М.: Наука, 1993. - 330 с.

109. Караулов 1994 Караулов Ю. Н. Русский ассоциативный словарь как новый лингвистический источник и инструмент анализа языковой способности / / Русский ассоциативный словарь / Ю. Н. Караулов. - М.: Ин-т русского языка РАН, 1994. - Книга 1.-С. 190-218.

110. Караулов 1987 Караулов Ю. Н: Русский язык и языковая личность / Ю. Н. Караулов. - М.: Наука, 1987. - 263 с.

111. Карпухин 2001 Карпухин О. И. Формирование масс: природа общественных связей и технологии «паблик рилейшнз»: Опыт ист.-социол. исслед. / О. Карпухин, Э. Макаревич. - Калининград: Янтар. Сказ, 2001. - 234 с.

112. Картленд, Уильям 1995 Картленд Б., Уильям А. Современная реклама / Б. Картленд, А. Уильям. - Тольятти, 1995. - 165 с.

113. Киселева, Пайар (ред.) 1998 Дискурсивные слова русского языка: опыт контекстно-семантического описания / Под ред. К. Киселёвой и Д. Пайара. - М.: Метатекст, 1998. -447с.

114. Китайгородская, Розанова 1999 Китайгородская М. В., Розанова Н. Н. Речь москвичей: Коммуникативно-культурологический аспект / М. В. Китайгородская, Н. Н. Розанова. - М.: Русские словари, 1999. - 396с.

115. Кифер 1978 Кифер Ф. О пресуппозициях // Новое в зарубежной лингвистике / Ф. Кифер. - М.: Прогресс, 1978. - Вып.8. - С. 337-369.

116. Ковтун 1977 Ковтун JI. С. К типологии лингвистических наименований // Языковая номинация (Общие вопросы) / JI. С. Ковтун. — М.: Наука, 1977. — С. 230-293.

117. Ковтунова 1976 Ковтунова И. И. Современный русский язык. Порядок слов и актуальное членение предложения / И. И. Ковтунова. - М.: Высшая школа, 1976. -239 с.

118. Кодзасов 1997 Кодзасов С. В. Интонация // Русский язык. Энциклопедия / С. В. Кодзасов. - М.: Русский язык, 1997. - С.157-158.

119. Кодзасов 1996 Кодзасов С. В. Комбинаторная модель фразовой просодии // Просодический строй русской речи / С. В. Кодзасов. - М.: Ин-т русского языка РАН, 1996.-С. 85-123.

120. Кодзасов 1995 Кодзасов С. В. О семантике одного акцентного различия // Филологический сборник / С. В. Кодзасов. -М.: ИРЯ РАН, 1995. - С. 229-235.

121. A. Колосова, М. И. Черемисина Новосибирск: Изд-во НГУ, 1987. - С. 11-25.

122. Колшанский 1977 Колшанский Г. В. Лингво-гносеологические основы языковой номинации // Языковая номинация (Общие вопросы) / Г. В. Колшанский. -М.: Наука, 1977. - С. 99-146.

123. Колшанский 1990 Колшанский Г. В. Объективная картина мира в познании и языке / Г. В. Колшанский. - М.: Наука, 1990. - 107 с.

124. Конецкая 1997 Конецкая В. П. Социология коммуникации / В. П. Конецкая. - М.: Международный университет бизнеса и управления, 1997. - 304 с.

125. Коньков 2004 — Коньков В. И. Речевая структура газетных жанров: Уч. пос. /

126. B. И. Коньков. СПб.: Роза мира, 2004. - 221 с.

127. Костомаров, Бурвикова 1994 Костомаров В. Г.,Бурвикова Н. Д. Как тексты становятся прецедентными / / Русский язык за рубежом / В. Г. Костомаров, Н. Д. Бурвикова. - 1994.- №1. - С. 73-76.

128. Красиков 1995 Красиков Ю. В. Единицы смысла высказывания с позиций экспериментальной психолингвистики // Лингвистика на исходе XX века: итоги и перспективы. Тезисы международной конференции. - М., 1995. - Т.1. - С. 261-269.

129. Красных 1998 Красных В. В. Виртуальная реальность или реальная виртуальность? (Человек. Сознание. Коммуникация). Монография / В. В. Красных. -М.: Диалог-МГУ, 1998. - 352с.

130. Крести 1995 Крести Э. Семантическое определение предложения в рамках теории речевых актов / Э. Крести // Лингвистика на исходе XX века: итоги и перспективы: Тезисы международной конференции. - М., 1995. — С. 265-267.

131. Кривоносое 20026 — Кривоносов А. Д. PR-текст как инструмент публичных коммуникаций. Автореф. . доктора филологических наук. СПб., 2002. - 38 с.

132. Крысин 1976 Крысин JI. П. Усвоение языка и речевое воспитание // Дошкольное воспитание / JI. П. Крысин. - 1976. - №4. — С. 34-48.223 .Куайн 2000 Куайн У. ван. Слово и объект / У. Ван Куайн. - М.: Логос, Праксис, 2000. - 386с.

133. Макаров 2003 Макаров М. Л. Основы теории дискурса / М. Л. Макаров. -М.: Гнозис, 2003.-280с.

134. Маккъюин 1989 Маккьюин К. Дискурсивные стратегии для синтеза текста на естественном языке // Новое в зарубежной лингвистике. - М., 1989. - Вып.24. Компьютерная лингвистика / К. Маккьюин. - С. 311-356.

135. Малахов 1991 Малахов В. С. Философская герменевтика Ганса Георга Гадамера // Гадамер Г.-Г. Актуальность прекрасного / В. С. Малахов. - М.: Искусство, 1991.-С. 324-334.

136. Матвеева 1997 Матвеева Т. В. К вопросу о ритме как жанрообразующем признаке в разговорной речи // Жанры речи / Т. В. Матвеева. — Саратов: Изд-во ГосУНЦ «Колледж», 1997. - С. 44-51.

137. Матурана 1996 Матурана У. Биология познания // Язык и интеллект / У. Матурана. - М.: Прогресс, 1996. - С. 95-142.

138. Мельников 1969 Мельников Г. П. Сущность предикации и способы её языкового выражения // Инвариантные синтаксические значения и структура предложения / Г. П. Мельников. - М.: Наука, 1969. - С. 116-125.

139. Мисонжников (ред.) 2004 — Жанры в журналистском творчестве: Материалы научно-практического семинара «Современная периодическая печать в контексте коммуникативных процессов» (19 марта 2003 г.) / Отв. ред. Б. Я. Мисонжников. СПб.: СПбГУ, 2004. - 208 с.

140. Мисонжников 2001 — Мисонжников Б. Я. Соотношение содержательных и формальных структур печатного издания. Автореф.дисс.доктора филологических наук. / Б. Я. Мисонжников. СПб.: СПбГУ, 2001. - 40 с.

141. Михальская 1996 — Михальская А. К. Русский Сократ: Лекции по сравнительно-исторической риторике: Учеб. Пособие для студентов гуманитарных факультетов / А. Г. Михальская. М.: Academia, 1996. - 192 с.

142. Мокшанцев 2002 Мокшанцев Р. И. Психология рекламы: Учебное пособие / Р. И. Мокшанцев. - М.: Инфра-М, 2002. - 230 с.

143. Моль 1973 Моль А. Социодинамика культуры / А. Моль. - М.: Искусство, 1973.- 163с.

144. Морозов (сост.) 2000 Психология влияния / Сост. А. В. Морозов. — СПб.: Питер, 2000.-512с.

145. А.Моррис 1983а Моррис Ч. У. Из книги «Значение и означивание». Знаки и действия // Семиотика / Ч. У. Моррис. - М.: Радуга, 1983. - С. 118-132.

146. Моррис 19836 Моррис Ч. У. Основания теории знаков // Семиотика / Ч. У. Моррис. - М.: Радуга, 1983. - С. 37-89.

147. Московичи 1998в Московичи С. Наука о массах // Психология масс / Серж Московичи. - Самара: Бахрах, 1998. - С. 134-207.

148. Мустайоки 1995 Мустайоки А. Возможна ли синтаксическая модель на семантической основе // Лингвистика на исходе XX века: Итоги и перспективы. Тезисы международной конференции / А. Мустайоки. - М., 1995. - С. 363-365.

149. Мэй 2001 Мэй Р. Сила и невинность / Ролло Мэй. - М.: Смысл, 2001.319с.281 .Мэй (ред.) 2001 Экзистенциальная психология: Новое измерение психологии и психиатрии / Под. Ред. Ролло Мэя. — М.: Апрель Пресс: ЭКСМО-Пресс, 2001.-619с.

150. Налимов 2003 Налимов В. В. Вероятностная модель языка: О соотношении естественных и искусственных языков / В. В. Налимов. - М.: Водолей Publishers, 2003. -368с.

151. Науменко 2003 Науменко Т. В. Массовая коммуникация: теоретико-методологический анализ / Т. В. Науменко. — М.: Перспектива, 2003. — 252 с.

152. Негневицкая, Шахнарович 1981 Негневицкая Е. И., Шахнарович А. М. Язык и дети / Е. И. Негневицкая, А. М. Шахнарович. - М., 1981. - 111с.

153. Николаева 1995 Николаева Т. М. Лингвистика начала XXI века: попытка прогнозирования // Лингвистика на исходе XX века: Итоги и перспективы. Тезисы международной конференции / Т. М. Николаева. - М. , 1995. - С. 379-382.

154. Николаева (ред.) 1996 Просодический строй русской речи / Отв. ред. Т. М. Николаева. - М.: ИРЯ РАН, 1996. - 256 с.

155. Ницше 1997- Ницше Ф. Человеческое, слишком человеческое / Ф. Ницше. — М.: Гнозис, 1997. 142 с.

156. Норман 1994 Норман Б. Ю. Грамматика говорящего / Б. Ю. Норман. — СПб.: Изд-во СПбГУ, 1994.-228 с.

157. Обухова 2001 Обухова Л. Ф. Предисловие // Жан Пиаже: теория, эксперименты, дискуссии / Л. Ф. Обухова. - М.: Гадарики, 2001. - С. 5-31.

158. Обухова, Бурменская (ред.) 2001 Жан Пиаже: теория, эксперименты, дискуссии: Сб. статей / Сост. и общ. Ред. Л. Ф. Обуховой и Г. В. Бурменской. - М.: Гардарики, 2001. - 624с.

159. Оливер 2003 Оливер С. Стратегия в паблик рилейшнз / Сандра Оливер. — СПб.: Нева, 2003.-156 с.

160. Ольшанский 2001 Ольшанский Д. В. Психология масс / Д. В. Ольшанский. - СПб: Питер, 2001. - 363 с.

161. Орлов 1991 Орлов Г. А. Современная английская речь / Г. А. Орлов. - М.: Высшая школа, 1991. - 240с.

162. ОТВ 1989- Общение. Текст. Высказывание.- М.: Наука, 1989. 175с.

163. ОТРД 1974 Основы теории речевой деятельности. - М.: Наука, .1974.368с.

164. Павлов 1996 Павлов И. П. Мозг и психика / И. П. Павлов. - М.: Изд-во «Институт практической психологии», Воронеж: НПО «МОДЭК», 1996. - 320с.

165. Павлов 1995 Павлов В. М. Полевой подход к структуре языка // Лингвистика на исходе XX века: Итоги и перспективы. Тезисы международной конференции / В. М. Павлов. - М. , 1995. - С. 398-400.

166. ЗОбЛавлова (ред.) 2002 Психологические исследования дискурса. Сборник научных трудов / Отв. ред. Н. Д. Павлова. - М.: ПЕР СЭ, 2002. - 208с.

167. Павлова 2003 Павлова Н. Г. Семиотика и реклама: общенаучные и прикладные аспекты / Н. Г. Павлова. - Барнаул: Изд-во АлтГТУ, 2003. - 122 с.

168. Падучева 1985 Падучева Е. В. Высказывание и его соотнесённость с действительностью (референциальные аспекты семантики местоимений) / Е. В. Падучева. - М.: Наука, 1985. - 270 с.

169. Падучева 1995 Падучева Е. В. Лингвистика для литературоведов: отвечая на вызов М.М.Бахтина // Лингвистика на исходе XX века: Итоги и перспективы. Тезисы международной конференции / Е. В. Падучева. - М. , 1995. - С. 400-401.

170. Панкратов 2002 Панкратов В. Н. Психотехнология управления людьми: Практическое руководство / В. Н. Панкратов. — М.: Изд-во Института психотерапии, 2002. - 336с.

171. Парыгин 1971 Парыгин Б. Д. Основы социально-психологической теории / Б. Д. Парыгин. - М.: Мысль, 1971. - 348с.

172. Пассов 1991 Пассов Е. И. Коммуникативный метод обучения иноязычному говорению / Е. И. Парыгин.- М.: Просвещение, 1991. - 223 с.3\в.Петренко 1997- Петренко В. Ф. Основы психосемантики / В. Ф. Петренко. М.: Изд-во МГУ, 1997. - 400с.

173. Петров 1987 Петров В. В. От философии языка к философии сознания (Новые тенденции и их истоки) / В. В. Петров // Философия, логика, язык. — М.: Прогресс, 1987.-С.З-17.

174. Петрова 2000 Петрова Т. И. Инсценированный квазидиалог как особый жанр детской речи. Автореф. канд.филол.наук. - Владивосток, 2000. - 16с.

175. Петровская 1994 Петровская JI. А. Социальная перцепция и обратная связь / JI. А. Петровская // Хрестоматия по социальной психологии. - М.: Международная педагогическая академия, 1994.-С. 120-127.

176. Петровский 1992 Петровский В. А. Психология нададаптивной активности / В. А. Петровский. - М.: Наука, 1992. - 362 с.

177. Пешковский 1959 Пешковский А. М. Интонация и грамматика / А. М. Пешковский // Пешковский А. М. Избранные труды. - М.: Учпедгиз, 1959. - С. 177191.

178. Пиаже 2001а Пиаже Ж. Главные черты логики ребёнка / Ж. Пиаже // Жан Пиаже: теория, эксперименты, дискуссии. - М.: Гадарики, 2001. - С. 46-72.

179. Пиаже 20016 Пиаже Ж. Комментарии к критическим замечаниям JI. С. Выготского на книги «Речь и мышление ребёнка» и «Суждение и рассуждение ребёнка» / Ж. Пиаже // Жан Пиаже: теория, эксперименты, дискуссии. - М.: Гадарики, 2001.-С. 89-94.

180. Пиаже 2001в Пиаже Ж. Роль действия в формировании мышления / Ж. Пиаже // Ж. Пиаже: Теория. Эксперименты. Дискуссии. - М.: Гадарики, 2001. - С. 199224.

181. ЪТ&.Пирогова, Паршин (ред.) 2000 Рекламный текст: семиотика и лингвистика / Отв. ред. Ю. К. Пирогова, П. Б. Паршин. - М.: Изд.дом Гребенникова, 2000. - 270 с.

182. Пирс 1983 Пирс Ч. С. Из работы «Элементы логики. Grammatica speculativa» / Ч. С. Пирс // Семиотика. - М.: Радуга, 1983. - С. 151-210.

183. Поляк 1996 Поляк О. Е. Аргументативный текст: вербальное воплощение когнитивного процесса аргументации (на материале русского политического дискурса) / О. Е. Поляк // Русистика сегодня. - 1996. - №3. - С. 48-66.

184. Попова, Стернин 2001 Попова 3. Д. Стернин И. А. Очерки по когнитивной лингвистике / 3. Д. Попова, И. А. Стернин. - Воронеж: Изд-во ВГУ, 2001. - 192с.

185. А.Попова 2002 — Попова Т. И. Телеинтервью в коммуникативно-прагматическом аспекте / Т. И. Попова. СПб.: Филологический факультет СПбГУ, 2002.-220 с.

186. Потапова 1997 Потапова Р. К. Коннотативная паралингвистика / Р. К. Потапова. - М.: Триада, 1997. - 70 с.

187. ЗЗбЛотебня 1989 Потебня А. А. Мысль и язык / А. А. Потебня / / Потебня А. А. Слово и миф. - М.: Правда, 1989. - С. 17-200.

188. Потебня 1973 Потебня А. А. Основы поэтики (1910) Влияние грамматики на мышление. / А. А. Потебня / / Хрестоматия по истории русского языкознания. - М.: Высшая школа, 1973. - С. 237-239.

189. ЗЗЪЛочепцов 2003 — Почепцов Г. Г. Информационно-политические технологии / Г. Г. Почепцов. М.: Центр, 2003. - 381 с.

190. Почепцов 1998 Почепцов Г. Г. История русской семиотики до и после 1917 года. Учебно-справочное издание / Г. Г. Почепцов. - М.: Лабиринт, 1998. — 336 с.

191. Почепцов 2004 — Почепцов Г. Г. Паблик рилейшнз, или как успешно управлять общественным мнением / Г. Г. Почепцов. М.: Центр, 2004. — 331 с.

192. Прохоров 2003 Прохоров Е. П. Введение в теорию журналистики: Учебник / Е. П. Прохоров. - М.: Аспект Пресс, 2003. - 367 с.

193. Психология толп 1998 Психология толп. - М.: Ин-т психологии РАН: КСП+, 1998.-412 с.

194. ЗАЗ.Развитие. 2000 Развитие средств массовой коммуникации и проблемы культуры: Материалы научной конференции (1-3 июня 2000 г.). - М.: Изд-во Университета Натальи Нестеровой, 2000. - 212с.

195. Райгородский (ред.) 2002 Психология личности / Редактор и составитель Д. Я. Райгородский. - Т. 1.; Т. 2.- Самара: БАХРАХ-М, 2002.

196. Райгородский (ред.) 2001 — Реклама: внушение и манипуляция. Медиа-ориентированный подход / Ред.-сост. Д. Я. Райгородский. Самара: Изд. дом «Бахрах», 2001.-752 с.

197. Распопов 1970 Распопов И. П. Строение простого предложения в современном русском языке / И. П. Распопов. - М.: Просвещение, 1970. - 191 с.

198. Рассел 1957 Рассел Б. Человеческое познание. Его сфера и границы / Б. Рассел. -М., 1957.-210с.

199. Рахилина 1998 Рахилина Е. В. Когнитивная семантика: история, персоналии, идеи, результаты / Е. В. Рахилина // Семиотика и информатика. — М.: Языки русской культуры; Русские словари, 1998. - Вып. 36. - С. 274-323.

200. Реферовская 1989 Реферовская Е. А. Коммуникативная структура текста / Е. А. Реферовская. - Л.: Изд-во ЛГУ, 1989. - 166 с.

201. Рождественский 1979 Рождественский Ю. В. Введение в общую филологию / Ю. В. Рождественский. - М.: Высшая школа, 1979. - 224с.

202. Рождественский 1996 Рождественский Ю. В. Общая филология / Ю. В. рождественский. - М.: Фонд «Новое тысячелетие», 1996. — 325 с.

203. Рождественский 1997 Рождественский Ю. В. Теория риторики / Ю. В. Рождественский. - М.: Добросвет, 1999. - 597 с.

204. Рождественский 1993 Рождественский Ю. В. Техника, культура, язык / Ю. В. рождественский. - М.: Просвещение, 1993. - 120с.

205. Розеншток-Хюсси 1997 Розеншток-Хюсси О. Бог заставляет нас говорить / О. Розеншток-Хюсси. - М.: Канон+, 1997. - 288 с.

206. Розеншток-Хюсси 1994 Розеншток-Хюсси О. Речь и действительность / О. Розеншток-Хюсси. - М.: Лабиринт, 1994. - 224с.

207. Рощупкин 2003 — Рощупкин С. Н. Язык рекламы / С. Н. Рощупкин. — М: МГУКИ, 2003.- 115 с.

208. Рубакин 1977 Рубакин Н. А. Психология читателя и книги. Краткое введение в библиологическую психологию / Н. А. Рубакин. - М.: Книга, 1977. - 264с.

209. РРР1973 Русская разговорная речь. - М.: Наука, 1973. - 485 с.

210. РРР 1983 Русская разговорная речь: Фонетика. Морфология. Лексика. Жест. - М.: Наука, 1983. - 237 с.

211. Рюмшина 2004 — Рюмшина Л. И. Манипулятивные приёмы в рекламе: Учебное пособие / Л. И. Рюмшина. М., Ростов н/Д, 2004. - 240 с.

212. Рябцева 1988 Рябцева Н. К. Коммуникативный модус и метаречь / Н. К. Рябцева // Логический анализ языка. Язык речевых действий. - М.: Наука, 1988. - С. 82-92.

213. Сагатовский 1980 Сагатовский В. Н. Социальное проектирование (к основам теории) / В. Н. Сагатовский // Прикладная этика и управление нравственным воспитанием. — Томск, 1980. — С. 83-89.

214. Санников 1999 Санников В. 3. Русский язык в зеркале языковой игры / В. 3. Санников. - М.: Языки русской культуры, 1999. - 544 с.

215. Светозарова 1982 Светозарова Н. Д. Интонационная система русского языка / Н. Д. Светозарова. - Л.: Наука, 1982. - 176 с.

216. Себеок 1995 Себеок Т. А. Культура и семиотика: учение о знаках / Т. А. Себеок // Философия языка и семиотика. - Иваново: Изд-во ИвГУ, 1995. - С.32-43.

217. ЗЮ.Седов 2002 Седов К. Ф. Психолингвистические аспекты изучения речевых жанров / К. Ф. Седов // Жанры речи: Сборник научных статей. — Саратов: Изд-во ГосУНЦ «Колледж» , 2002. - С. 40-51.

218. Ъ1\.Седов 1999а Седов К. Ф. Становление дискурсивного мышления языковой личности: Психо- и социолингвистические аспекты / К. Ф. Седов. — Саратов: Изд-во СГУ, 1999.-180с.

219. Седов 19996 Седов К. Ф. Становление структуры устного дискурса как выражение эволюции языковой личности. Автореферат . доктора филологических наук. - Саратов, 1999. - 50с.

220. Секацкий 2000 Секацкий А. К. Онтология лжи / А. К. Секацкий. - СПб.: Изд-во СПбГУ, 2000. - 120 с.

221. Сергеева 1995 Сергеева В. И. Предложение и коммуникативная лингвистика / В. И. Сергеев // Лингвистика на исходе XX века: Итоги и перспективы. Тезисы международной конференции; - М., 1995. - С. 463-464.

222. Сергиенко 1996 Сергиенко А. В. Импликация: своеобразная и закономерная форма языкового знака / А. В. Сергиенко // Общество, язык и личность: Материалы Всероссийской научной конференции. - М. , 1996. - С. 54-55.

223. Сергодеева 2001 Сергодеева Е. А. Брентановское учение об интенциональности и его влияние на проблематику философии языка и сознания / Е. А.

224. Сергодеева // Языковая деятельность: переходность и синкретизм: Сб.ст.н.-метод.семинара «TEXTUS». Вып.7. М.-Ставрополь, 2001. - С. 410-420.

225. Серль 1986а Серль Дж. Р. Косвенные речевые акты / Дж. Р. Серль // Новое в зарубежной лингвистике. - М.: Прогресс, 1986. - Вып. 17. - С. 195-222.

226. Серль 1987 Серль Дж. Р. Природа Интенциональных состояний / Дж. Р. Серль // Философия, логика, язык. - М.: Прогресс, 1987. - С.96-126.

227. Серль 19866 Серль Дж. Р. Что такое речевой акт / Дж. Р. Серль // Новое в зарубежной лингвистике. - М.: Прогресс, 1986. - Вып.17. - С. 151 - 169.

228. Сёрл 2002 Сёрл Дж. Р. Открывая сознание заново / Дж. Р. Сёрл. - М.: Идея-Пресс, 2002. - 256с.

229. Сеченов 1995 Сеченов И. М. Психология поведения / И. М. Сеченов. — М.: Изд-во «Институт практической психологии», Воронеж: НПО «МОДЭК», 1995. — 320с.

230. Сидоренко 2002 Сидоренко Е. В. Тренинг влияния и противостояния влиянию / Е. В. Сидоренко. - СПб.: Речь, 2002. - 256с.

231. Сидоров 1995 Сидоров Е. В. Траектория лингвопрагматики: от эгоцентризма к принципу совокупной бинарности / Е. В. Сидоров // Лингвистика на исходе XX века: Итоги и перспективы. Тезисы международной конференции. - М., 1995.-С. 469-471.

232. Сиротинина 1995 Сиротинина О. Б. Устная речь и типы речевых культур / О. Б. Сиротинина // Русистика сегодня. - 1995. - №4. - С. 3-21.

233. Сиротинина 1996 Сиротинина О. Б. Что и зачем нужно знать учителю о русской разговорной речи: Пособие для учителя / О. Б. Сиротинина. - М.: Просвещение, 1996. - 175 с.

234. Ситников 2003 — Ситников А. П. Победа без победителей: Очерки теории прагмат. коммуникаций / А. Ситников, М. Гундарин. — М.: Консалтинг-группа «ИМИДЖ-Контакт», 2003. 250 с.

235. Скорикова 1985 Скорикова Т. П. Интонационное членение устной научной речи как текстообразующий фактор / Т. П. Скорикова / / Современная русская устная научная речь. - М.: НТЦ «Консерватория», 1985. - T.I. - С. 203-248.

236. Ъ92.Скшидло 1983 Скшидло А. Я. О синонимии именных предикатов в диалогических высказываниях / А. Я. Скшидло / / Аспекты и приёмы анализа текста художественного произведения. - JL: Изд-во ЛГУ, 1983. - С. 12-19.

237. Ъ9Ъ.Славская 2002 Славская А. Н. Личность как субъект интерпретации / А. Н. Славская. - Дубна: Феникс+, 2002. - 240с.

238. Ъ94.Слышкин 2000 Слышкин Г. Г. От текста к символу: лингвокультурные концепты прецедентных текстов в сознании и дискурсе / Г. Г. Слышкин. - М.: Academia, 2000. - 128с.

239. Ъ95.Смелкова (ред.) 2002 Риторические основы журналистики. Работа над жанрами газеты: Учебное пособие / Отв. ред. 3. С. Смелкова. - М.: Флинта: Наука, 2002. - 320с.

240. Ъ96.Сметанина 2002 Сметанина С. И. Медиа-текст в системе культуры: динамические процессы в языке и стиле журналистики конца XX в. / С. И. Сметанина.- СПб.: Изд-во Михайлова В. А., 2002. 382 с.

241. Ъ91.Соколов 1996 Соколов А. В. Введение в теорию социальной коммуникации: Учебное пособие / А. В. Соколов. — СПб.: СПбГУП, 1996. - 320с.

242. Сонина (ред.) 2004 Журналистика. Молодые исследователи. Выпуск третий: Межвузовский сборник научных работ студентов и аспирантов / Под. ред. Е. С. Сониной. - СПб.: СПбГУ, 2004. - 214 с.

243. Соссюр 1977 Соссюр Ф., де. Курс общей лингвистики / Ф. де Соссюр // Соссюр Ф., де. Труды по языкознанию. - М.: Прогресс, 1977. - С. 6-285.

244. Степанов 1998 Степанов В. Н. Прагматические способы номинации речевой интенции говорящего (на материале спонтанной публичной речи). Автореферат . канд. филол. наук. — Ярославль, 1998. — 20 с.

245. Степанов 2003 — Степанов В. Н. Провокативный дискурс социально-культурной коммуникации: Научное издание / В. Н. Степанов. СПб.: Роза мира, 2003.- 163 с.

246. Степанов 2000 Степанов В. Н. Речевые способы выражения интуитивного знания говорящего / В. Н. Степанов // Тезисы докладов 7-й конференции молодых учёных. - Ярославль, 2000. - С. 190-191.

247. Стернин 2001 Стернин И. А. Ведение в речевое воздействие / И. А. Стернин. - Воронеж, 2001. - 252с.

248. Стернин 1997 Стернин И. А. Коммуникативная концепция семантики слова / И. А. Стернин / / Русское слово в языке, тексте и культурной среде. — Екатеринбург: Изд-во УрГУ, 1997. - С. 82-87.

249. Стернин 1985 Стернин И. А. Лексическое значение слова в речи / И. А. Стернин. - Воронеж: Изд-во ВГУ, 1985. - 170 с.

250. Телия 1986 Телия В. Н. Коннотативный аспект семантики номинативных единиц. - М.: Наука, 1986. - 143 с.

251. Телия 1996 Телия В. Н. Русская фразеология. Семантический, прагматический и лингвокультурологический аспекты / В. Н. Телия. - М.: Языки русской культуры, 1996. - 288 с.

252. А\5.Тенъер 1988 Теньер Л. Основы структурного синтаксиса / Л. Теньер. — М.: Прогресс, 1988.-654с.4\6.Тертычный 1998 Тертычный А. А. Аналитическая журналистика: познавательно-психологический подход / А. А. Тертычный. — М.: Гендальф, 1998. — 256 с.

253. Тихомиров 1984 Тихомиров О. К. Психология мышления. - М., 1984. —272с.

254. Толстая 2001 Толстая С. М. Терпение и терпимость в зеркале языка / С. М. Толстая // Лингвокультурологические проблемы толерантности: Тез. докл. Междунар. науч. конф. Екатеринбург, 24-26 октября 2001 г. - Екатеринбург, 2001. -С. 128-131.

255. Торсуева 1979 Торсуева И. Г. Интонация и смысл высказывания / И. Г. Торсуева. - М.: Наука, 1979. - 111с.

256. ТФГ 1990 Теория функциональной грамматики. Темпоральность. Модальность. - Л.: Наука, 1990. - 263 с.421 .Узнадзе 1966 Узнадзе Д. Н. Психологические исследования / Д. Н. Узнадзе. -М., 1966.-452с.

257. Уфимцева 1974 Уфимцева А. А. Типы словесных знаков / А. А. Уфимцева. -М: Наука, 1974.-206 с.

258. А2Ъ.Ухова 2001 Ухова J1. В. Речевые средства реализации авторского намерения в жанре телеинтервью (на материале программ К. Прошутинской «Мужчина и женщина» и А. Караулова «Момент истины»). Автореф. . канд.филол.наук. — Ярославль, 2001. - 19с.

259. Учёнова 2003 Учёнова В. В. Философия рекламы / В. В. Учёнова. - М.: Гелла-принт, 2003. - 199 с.

260. Ушакова, Павлова (ред.) 2000 Слово в действии. Интент-анализ политического дискурса / Под ред Т. Н. Ушаковой, Н. Д. Павловой. - СПб.: Алетейя, 2000.-316с.

261. Фарелли, Брандсма 1996 Фарелли Ф., Брандсма Д. Провокативная терапия / Ф. Фарелли, Д. Брандсма. - Екатеринбург: Изд-во «Екатеринбург», 1996. - 216с.

262. Фёдорова 1996 Фёдорова JI. JI. О видах речевого воздействия и роли интонации в их распознавании / JI. J1. Фёдорова // Московский лингвистический журнал. - 1996.-Т.З.-С. 113-131.

263. Фёдорова 1991 Фёдорова JI JI. Типология речевого воздействия и его место в структуре общения / Л. Л. Фёдорова // Вопросы языкознания. - 1991. - №6. - С. 46-50.

264. Федосюк 1997 Федосюк М. Ю. Нерешённые вопросы теории речевых жанров / М. Ю. Федосюк // Вопросы языкознания. - 1997. - №5. - С. 102-120.

265. АЪ2.Фещенко 2003 Фещенко Л. Г. Структура рекламного текста: Учеб.-практ. пособие / Л. Г. Фещенко. - СПб.: Петерб.институт печати, 2003. — 225 с.

266. АЪА.Филиппов 2003 — Филиппов К. А. Лингвистика текста: Курс лекций / К. А. Филиппов. СПб: Изд-во СПбГУ, 2003. - 336 с.

267. Фреге 1997 Фреге Г. Смысл и значение / Г. Фреге // Фреге Г. Избранные работы. - М.: Дом интеллектуальной книги, Русское феноменологическое общество, 1997.-С. 25-49.

268. Фрейд 1991 Фрейд 3. Массовая психология и анализ человеческого «Я» / 3. Фрейд // Фрейд 3. «Я» и «Оно»: В 2 кн. — Тбилиси: Мерани, 1991. - Кн.1.

269. Фромм 1990 Фромм Э. Бегство от свободы / Э. Фромм. - М.: Республика, 1990.-269с.

270. Фуко 1991 Фуко М. Герменевтика субъекта / М. Фуко // Социо-логос / Сост., общ.ред. и предисл. В. В. Винокурова, А. Ф. Филиппова. - М.: Прогресс, 1991. -С.284-311.

271. Цветкова 1995 Цветкова Л. С. Мозг и интеллект: Нарушение и восстановление интеллектуальной деятельности / Л. С. Цветкова. — М.: Просвещение, 1995.-304с.

272. Цейтлин (ред.) 1997 Проблемы онтолингвистики: Сборник работ молодых исследователей / Под ред. С. Н. Цейтлин. - СПб.: Изд-во СПбГУ, 1997. - 80с.

273. Цейтлин (ред.) 2001 — Ребёнок как партнёр в диалоге: Труды постоянно действующего семинара по онтолингвистике / Отв. ред. С. Н. Цейтлин. Выпуск второй. -СПб: Союз, 2001.-224с.

274. Черемисина 1983 Черемисина Н. В. О трёх закономерных тенденциях в динамике языка и в композиции текста / Н. В. Черемисина // Композиционное членение и языковые особенности художественного произведения. Русский язык. - М., 1983.-С. 13-25.

275. Черемисина 1989 Черемисина Н. В. Русская интонация: поэзия, проза, разговорная речь / Н. В. Черемисина. -М.: Русский язык, 1989. - 240 с.

276. Черепанова 1996 Черепанова И. Ю. Дом колдуньи. Суггестивная лингвистика / И. Ю. Черепанова. - СПб.: Лань, 1996. - 208с.

277. Чертов 1993 Чертов Л. Ф. Знаковость: опыт теоретического синтеза идей о знаковом способе информационной связи / Л. Ф. Чертов. - СПб.: Изд-во СПбГУ, 1993. -388 с.458Шабес 1989 Шабес В. Я. Событие и текст / В. Я. Шабес. - М.: Высшая школа, 1989.-175 с.

278. Шатуновский 1996 Шатуновский И. Б. Семантика предложения и нереферентные слова (значение, коммуникативная перспектива, прагматика) / И. Б. Шатуновский. - М.: Языки русской культуры, 1996. - 400 с.

279. Шахматов 1941 Шахматов А. А. Синтаксис русского языка / А. А. Шахматов. - Л.: Учпедгиз, 1941. - 620 с.461 .Шахнарович 1999 Шахнарович А. М. Детская речь в зеркале психолингвистики / А. М. Шахнарович. - М.: ИЯ РАН, 1999. - 50с.

280. Шведова 1995 Шведова Н. Ю. Глагол как доминанта в системе русской лексики / Н. Ю. Шведова // Филологический сборник. - М.: ИРЯ РАН, 1995. - С. 409414.

281. Швырев 1990 Швырев В. С. Проблемы разработки понятия деятельности как философской категории / В. С. Швырев // Деятельность: теории, методология, проблемы. - М.: Изд-во политической литературы, 1990. — СС. 9-20.

282. Шейк, Бирнбаум, Мей 1989 Шенк Р., Бирнбаум JL, Мей Дж. К интеграции семантики и прагматики / Р. Шенк, JI. Бирнбаум, Дж. Мей // Новое в зарубежной лингвистике. - М.: Прогресс, 1989. - Вып. 24. - С. 32-47.

283. Шиллер 1980 Шиллер Т. Манипуляторы сознанием / Т. Шиллер. — М.: Изд-во политической литературы, 1980. — 326с.

284. Шишкина 1994 Шишкина М. А. Реклама на рынке информации / М. А. Шишкина //Социальное функционирование журналистики. - СПб.: Факультет журналистики СПбГУ, 1994. - С.111-125.

285. Шмелёва 1992 Шмелёва Т. В. Грамматика высказывания: интегрирующий подход / Т. В. Шмелёва // Системные семантические связи языковых единиц. - М., 1992.-С. 18-27.

286. Шмелёва 1981 Шмелёва Т. В. Кодекс речевого поведения / Т. В. Шмелёва / / Русский язык за рубежом. - 1981. - №2. - С. 62-66.

287. Шмелёва 1997 Шмелёва Т. В. Модель речевого жанра / Т. В. Шмелёва // Жанры речи. - Саратов: Изд-во ГосУНЦ «Колледж», 1997. - С.88-98.

288. Шмелёва 1988 Шмелёва Т.В. Модус и средства его выражения в высказывании // Идеографические аспекты русской грамматики. - М.: Наука, 1988. -С. 168-202.

289. Шмелёва 1986 Шмелёва Т. В. "Невыражаемые" элементы смысловой организации высказывания / Т. В. Шмелёва / / Проблемы семантики предложения: выраженный и невыраженный смысл: Тез. краевой науч. конф. - Красноярск, 1986. - С. 74-75.

290. Шмелёва 1999 Шмелёва Т. В. Речевой жанр. Возможности описания и использования в преподавании языка / Т. В. Шмелёва // Русистика. Berlin. - Берлин. — 1999. - №2. - С.20-32.

291. Шмелёва 1992 Шмелёва Т. В. Речевой жанр как первичная характеристика высказывания / / Теория высказывания. Прагматические категории и прагматические типы высказываний. Семантические категории и семантические типы высказываний. -Омск, 1992. - С. 26-25.

292. Шмелёва 1988 Шмелёва Т. В. Семантический синтаксис: Текст лекций / Т. В. Шмелёва. - Красноярск: Изд-во КГУ, 1988. - 54 с.

293. Шмелёва 1995 Шмелёва Т. В. Субъективные аспекты русского высказывания. Диссертация в виде научного доклада на соискание учёной степени доктора филологических наук. - М., 1995. — 40 с.

294. А16.Шмелёва 1987 Шмелёва Т. В. "Так сказать" и "как говорится" / Т. В. Шмелёва // Служебные слова: Межвуз.сб.науч.тр. - Новосибирск, 1987. - С. 125-132.

295. Шостак 1998 — Шостак М. И. Журналист и его произведение: Практическое пособие / М. И. Шостак. М.: Гендальф, 1998. - 96 с.

296. Шостак 1999 Шостак М. И. Репортёр: профессионализм и этика / М. И. ТТТостак. - М.: Гендальф, 1999. - 192 с.

297. Шостром 2004 Шостром Э. Человек-манипулятор: Внутреннее путешествие от манипуляции к актуализации / Эверетт Шостром / Пер. с англ. - М., 2004.-192 с.

298. Эко 1998 Эко У. Отсутствующая структура. Введение в семиологию / У. Эко. - М.: Петрополис, 1998. - 432 с.

299. Bates (ed.) 1979 Bates E. Intentions, Conventions and Symbols / E. Bates et al. (eds.). // The Emergence of Symbols Cognition and Communication in infancy. - N.Y.: Academic Press, 1979. - P.33-68.

300. Berne 1964 Berne E. Games people play; the psychology of human relationships / E. Berne. - New York: Grove Press, 1964. - P. 192.

301. Berne 1977 Berne E. Intuition and ego states: The origins of transactional analysis / E. Berne. - San Francisco: ТА Press, 1977. - P. 189.

302. Black, Bower 1980 Black J. В., Bower G. H. Story understanding and problem solving / J. B. Black, G. H. Bower // Poetics. - #9. - 1980. - P. 233-250.

303. Bredemeier 2000 Bredemeier K. Provokative Rhetorik? Schlagfertigkeit! / Karsten Bredemeier. - Zuerich - Koeln: Orell Fuessli Verlag, 2000. - 320 S.

304. Bredemeier 2002 — Bredemeier K. Schwarze Rhetorik. Macht und Magie der Sprache / Karsten Bredemeier. Zuerich: Orell Fuessli Verlag, 2002. - 224 S.

305. Brentano 1924,1925 Brentano F. Psychologie vom empirischen Standpunkt / F. Brentano. - Leipzig, 1924. Bd.l. - 280S.; - Leipzig, 1925. Bd.2. - 338 S.

306. Bruner 1975 Bruner J. S. The Ontogenesis of Speech Acts / J. S. Bruner // Journal of Child Language. - #2. - 1975. - P.l-19.

307. Bruthiaux 1996 — Bruthiaux P. The discourse of classified advertising: exploring the nature of linguistic simplicity / Paul Bruthiaux. NY: Oxford Univ. Press, 1996. - P. 280.

308. Burger 1991 Burger H. Das Gespraech in den Massenmedien / Harald Burger. -Berlin; N.Y.: de Gruyter, 1991. - P. 440.501 .Burton 1980 Burton D. Dialogue and discourse / Deirdre Burton. - London, Boston, Heyles: Routledge&Kegan Paul, 1980. - P. 210.

309. Clarke 1987 Clarke D.S. Principles of semiotic / D. S. Clarke. - London; New York: Routledge&Kegan Paul, 1987. - P. 164.

310. Cook 1992 Cook G. The discourse of agvertising / Guy Cook. - London: Routledge, 1992. - P. 250.

311. Cronin 2000 Cronin A. M. Advertising and consumer citizenship: gender, images, and rights / Anne M. Cronin. - London; New York: Routledge, 2000. - P. 180.

312. Banna (ed.) 1992 Advertising and Popular Culture: Studies in Variety and Versatility / Ed. By Sammy R. Danna. - Bowling Green: Bowling Green State Univ. Popular Press, 1992.-P. 162.

313. Dijk 1987 Dijk T. A. van. Episodic models in discourse processing / T. A. van Dijk // Comprehending Oral and Written Language. - New York etc.: Academic Press, 1987. -P. 161-196.

314. Djik 1988 Dijk T. A. van. The Analysis of News as Discourse / T. A. van Dijk // News analysis: case studies of international and national news in the press / Teun A. van Dijk (ed.). - Hillsdale, New Jersey: L. Erlbaum, 1988. - P. 1-30,

315. Eimermacher 1976 Eimermacher K. Maurice Merleau-Ponty und das Problem der Struktur in den Socialwissenschaften / R. Eimermacher / Hrsg. R. Gratthof, W. Sprondel. - Stuttgart, 1976. - S. 29-35.

316. Eimermacher 1981 Eimermacher К. Die Semiotik eine Eulenspiegelei? Bemerkungen zu P. Marandas Anthropology, Semiotics and Semiography / K. Eimermacher // Zeitschrift fur Semiotik. - 1981. - H.2/3. - S.241-243.

317. Firbas 1975 Firbas J. On 'existence / appearance on the scene' in functional sentence perspective / J. Firbas // Acta Universitatis Carolinae. Philologica, 1. — Praha: Univerzita Karlova, 1975. - P. 47-70. - (Prague studies in English, v. 16).

318. Franke 1964 — Framce H. W. Der manipulierte Mensch / Herbert W. Franke. -Wiesbaden: F. A. Brockhaus, 1964. 144 S.

319. Gadamer 1986a Gadamer H. G. Semantik und Hermeneutik / H. G.'Gadamer // Gadamer H. G. Gesammelte Werke, Bd.2. - Tubingen, 1986. - S. 174-183.

320. Garnham 1985 Garnham A. Psycholinguistics: contral topics / A. Garnham. -L., N.Y.: Methuen, 1985. - P. 269.

321. Goody 1978 Goody E. N. Towards a Theory of Questions / E. N. Goody // Questions and Politeness: Strategies in Social Interaction / E. N. Goody (ed.). - Cambridge: Cambridge Univ. Press, 1978. - P. 17-43.

322. Grice 1975 Grice H. P. Logic and conversation / H. P. Grice // Syntax and Semantics. - Vol. 3: Speech Acts. - New York, 1975. - P. 41-58.

323. Grice 1971 Grice H. P. Meaning / H. P. Grice // Readings in the Philosophy of Language. - Englewood Cliffs, 1971. - P. 436-444.

324. Haberlandt, Beriatt, Sandson 1980 Haberlandt K., Berian C., Sandson J. The episode schema in story processing / K. Haberlandt, C. Berian, J. Sandson // Journal of Verbal Learning and Verbal Behavior. - #19. - 1980. - P. 635-650.

325. Hoffmann 1972 Hoffmann H.-J. Werbepsychologie / Hans-Joachim Hoffmann. - Berlin; New York: Walter de Gruyter, 1972. - 184 S.

326. Hymes 1968 Hymes D. H. The ethnography of speaking / D. H. Hymes // Readings on the Sociology of Language / Joshua Fishman (ed.). - The Hague: Mouton, 1968. -P. 99-138.

327. Hymes 1990 Hymes D. H. Toward Ethnographies of Communication: The Analysis of Communicative Events / D. H. Hymes // Language in Social Context. Selected Readings / Pier Paolo Giglioli (ed.). - L., 1990. - P.21-44.

328. Jakobson 1957 Jakobson R. Shifters, Verbal Categories and the Russian Verb / R. Jakobson // Russian Language Project. - Cambridge: Department of Slavic Languages and Literatures, Harvard University, 1957. - P. 10.

329. Johnson-Laird 1980 Johnson-Laird P. N. Mental Models in cognitive science / P. N. Johnson-Laird // Cognitive Science. - 1980. - #4. - P. 72-115.

330. Johnson-Laird 1988 Johnson-Laird P. N. The Computor and the Mind: An Introduction to Cognitive Science / P. N. Johnson-Laird. - Cambridge (Mass.): Harvard University Press, 1988. - P. 444.

331. Kapferer 1990 Kapferer J.-N. Les Chemins de la Persuasion / J.-N. Kapferer. -Paris: Dunod, 1990. - P. 346.

332. Klaus 1995 Klaus B. J. The social semiotics of mass communication / Klaus Bruhn Jensen. - London u.a.: Sage, 1995. - 228 S.

333. Leach 1991 Leach E. Culture and Communication: the logic by which symbols are connected. An introduction to the use of structuralist analysis in social anthropology / E. Leach. - Cambridge: Cambridge Univ. Press, 1991. - P. 106.

334. Le Bon 1939 Le Bon G. Psychologie des Foules / Gustave Le Bon. — Paris: Alcan, 1939.-P. 182.

335. Leech 1980 Leech G. N. Explorations in semantics and pragmatics / Geoffrey N. Leech. - Amsterdam: Benjamins, 1980. - 133 S.

336. Leech 1977 Leech G. N. Language and tact / Geoffrey N. Leech. - Trier: L.A.U.T., 1977.-28 S.

337. Leech 1983 Leech G. N. Principles of pragmatics / Geoffrey N. Leech. - London u.a.: Longman, 1983. - 250 S.

338. Lerbinger 1972 Lerbinger O. Designs for persuasive communication / Otto Lerbinger. - Englewood Cliffs, N.J.: Prentice Hall, 1972. - P. 283.

339. Mulholland 1994 Mulholland J. Handbook of persuasive tactics: a practical language guide / Joan Mulholland. - London: Routledge, 1994. - P. 402.

340. Malinowski 1972 Malinowski B. Phatic communication / B. Malinowski // Communication in Face-to-Face Interaction. - Harmondsworth, 1972. - P. 146-152.

341. Malinowski 1923 Malinowski B.The problem of meaning in primitive languages / B. Malinovski // The Meaning of Meaning. - London, 1923. - P. 451-511.

342. Maranda 1981 Maranda P. Semiotik und Anthropologic / P. Maranda // Zeitschrift fur Semiotk. - 1981. - #3. - S.227-249.

343. Proto 1989 Proto L. Who's pulling your strings? How to stop being manipulated by your own personalities / L. Proto. - Wellingborough: Thorsons, 1989. - P. 144.

344. Rudinow 1978 Rudinow J. Manipulation / J. Rudinow // Ethics. - Vol. 88. - July 1978,-#4.-P. 338-347.563 .Searle 2002 Searle J. R. Consciousness and language / John R. Searle. — Cambridge: Cambridge Univ. Press, 2002. - 269 S.

345. Searle 1979 Searle J. R. Expression and Meaning: studies in the theory of speech acts / John R. Searle. - Cambridge: Cambridge Un. Pr., 1979. - P. 187.

346. Searle 1985 Searle J. R. Foundations of illocutionary logic / John R, Searle and Daniel Vanderveken. - Cambridge u.a.: Cambridge Univ. Pr., 1985 - 227 S.

347. Searle 1983 Searle J. R. Intentionality : an essay in the philosophy of mind. -Cambridge u.a.: Cambridge Univ. Pr., 1983. - 278 S.

348. Searle 1984 Searle J. R. Minds, brains and science / John R. Searle. — Cambridge Mass: Harvard Un. Pr., 1984. - P. 107.

349. Searle 2001 Searle J. R. Rationality in action / John R. Searle. - Cambridge, Mass. u.a.: MIT Press, 2001. - 303 S.

350. Searle 1990 Searle J. R. What is a Speech Act? In: Pier Paolo Giglioli (ed.) Language in Social Context. Selected Readings. - L., 1990. - P.136-154.

351. S12.Sheff 1990 Scheff Th. J. Microsociology: Discourse, Emotion, and Social Structure / Th. J. Sheff. - Chicago: University of Chicago Press, 1990. - P. 156.

352. Spoerri 1993 Spoerri H. Werbung und Topik: Textanalyse und Diskurskritik / Hansruedi Spoerri. - Bern; Berlin; Frankfurt/M; New York; Paris; Wien: Lang, 1993. — 164 S.

353. Sutter (Hrsg.) 2001 Massenkommunikation, Interaktion, und soziales Handeln / Tilmann Sutter . (Hrsg.). - Wiesbaden: Westdt. Verl., 2001. - 274 S.

354. Slb.TesnVere 1959 Tesni'ere L. Elements de syntaxe structurale / L. Tesni'ere. — Paris, 1959.-P.672.

355. Thompson 1990 Thompson J. B. Ideology and Modern Culture / J. B. Thompson. - Oxford: Polity Press, 1990. - P. 164.

356. Wartenweiler 2003 — Wartenweiler F. Provozieren erwuenscht.aber bitte mit Feingefuehl. Instrumente der "Provocative Therapy" in der Arbeit mit Eltern und Kindern / Franl Wartenweiler. Paderborn: Junfermann Verlag, 2003. - 208 S.

357. Weinerth 1999 Weinerth Th. Persuasive Kommunikation: Einfluss emotionaler Zustaende auf Einstellungen und Gedankeninhalte / vorgelegt von Thomas Weinerth. — Berlin, 1999.-147 S.

358. Yokoyama 1988 Yokoyama О. T. Disbelief, Lies and Manipulations in f Transactional Discourse Model / О. T. Yokoyama // Argumentation. - 1988. #2. - P.133-151.

359. Yokoyama 1986 Yokoyama О. T. Discourse and word order / Olga T. Yokoyama. - Amsterdam: Benjamins, 1986. - P. 361.

360. Словари и справочные издания5$\.БАС- Словарь современного русского литературного языка: Т.2. М., 1961.

361. ETC 2001 Большой толковый словарь русского языка / Гл. ред. С. А. Кузнецов. - СПб.: Норинт, 2001. - 1536 с.

362. Иванов (ред.) 2003 Культура русской речи: Энциклопедический словарь-справочник / Под.ред. JI. Ю. Иванова и др. — М.: Флинта: Наука, 2003. - 840 с.

363. Кондаков 1975 Кондаков Н. И. Логический словарь-справочник / Н. И. Кондаков. - М.: Наука, 1975. - 720 с.

364. Кубрякова (ред.) 1996 Кубрякова Е. С., Демьянков В. 3., Панкрац Ю. Г., Лузина Л. Г. Краткий словарь когнитивных терминов / Е. С. Кубрякова, В. 3.

365. Демьянков, Ю. Г. Панкрац, JI. Г. Лузина; Под общ. ред. Е. С. Кубряковой. — М.: Филологический факультет МГУ, 1996. 348 с.

366. Ладыженская, Михальская (ред.) 1998 Педагогическое речеведение: Словарь-справочник / Под. Ред. Т. А. Ладыженской и А. К. Михальской. - М.: Флинта, Наука, 1998.-312с.

367. Лекант (ред.) 1991 Краткий справочник по современному русскому языку / Под ред П. А. Леканта. - М.: Высшая школа, 1991. - 383с.

368. ЛЭС 1990 — Лингвистический энциклопедический словарь / Гл. ред. В.Н.Ярцева. М.: Советская энциклопедия, 1990. - 685 с.

369. MAC Словарь русского языка: Т. 3. П-Р. - М., 1983. (MAC)

370. Морковкин и др. 1997 Словарь структурных слов русского языка / В. В. Морковкин, Н. М. Луцкая, Г. Ф. Богачёва и др. - М.: Лазурь, 1997. - 420с.

371. Ожегов 1968 Ожегов С. И. Толковый словарь русского языка / С. И. Ожегов; - М., 1968.

372. Петровский, Ярошевский (ред.) 1990 Психология. Словарь / Под общ. ред. А. В. Петровского, М. Г. Ярошевского. - М.: Политиздат, 1990. - 494с.

373. Петрученко 1994 Петрученко О. Латинско-русский словарь. — М., 1994.810с.

374. РАС Русский ассоциативный словарь. - М.: Помовский и партнёры, 1994. -Книга 1.-224 с.-Книга2.-358 с.

375. Розенталь, Теленкова (1976) Розенталь Д. Э., Теленкова М. А. Словарь-справочник лингвистических терминов / Д. Э. Розенталь, М. А. Теленкова. — М.: Просвещение, 1976.-543с.

376. Русский язык 1997 Русский язык. Энциклопедия. — М.: Большая Российская энциклопедия, Дрофа, 1997. - 703 с.

377. СИС1989 Словарь иностранных слов. - М.: Русский язык, 1989. — 624с.

378. СЗЛ 1996 Современное зарубежное литературоведение (страны Западной Европы и США): концепции, школы, термины. Энциклопедический справочник. — М.: Интрада - ИНИОН, 1996. - 318

379. Степанов 1997 Степанов Ю. С. Константы. Словарь русской культуры. Опыт исследования / Ю. С. Степанов. - М., 1997. - 760 с.СРЯ- Словарь русского языка. Т.1. - М., 1957; Т.2. - М.,1958; Т.З. - М., 1959.

380. ТСРЯ- Толковый словарь русского языка: Т.З. М., 1939.

381. ФЭС Философский энциклопедический словарь. - 2 изд. - М., 1989.815с.

382. Энциклопедия.2000 Энциклопедия для детей. Т. 10. Языкознание. Русский язык. - М.: Аванта+, 2000. - 704 с.

383. Webster 1990 Webster's desk dictionary of the English language. Based on The Random House Dictionary. Classic ed. - New York, Portland House, 1990. - 1078 p.

384. Woerterbuch.1981 Worterbuch der Psychologie. - Leipzig, 1981. - 706 S.1. Источники

385. Две девочки: Соня и Надя. Дневниковые записи. СПб., 2001. - 192с.

386. Куприн А. Собрание сочинений. В 6 т. / А. Куприн. Т.1. - М., 1991. - 524с.; Т.2.- М., 1994. 509с.; Т.З. - М., 1994. - 542с.

387. Лермонтов М. Ю. Собр.соч. в 4-х томах / М. Ю. Лермонтов. Т. 1-4. - М.,19831984.

388. От нуля до двух. Дневниковые записи. СПб., 1997. - 215с. От двух до трёх. Дневниковые записи. — СП б, 1998. - 160с. Токарева В. С. Маша и Феликс: Повести и рассказы / В. С. Токарева. - М., 2000.-384с.

389. Токарева В. С. Просто свободный вечер: Рассказы и повести / В. С. Токарева. — М., 2001.-304с.

390. Токарева В. С. Этот лучший из миров: Рассказы / В. С. Токарева. М., 2000.384с.

391. Толстая Т. Н. Кысь: Роман / Т. Н. Толстая. М., 2002. - 320с. Тургенев И. С. Избранное / И. С. Тургенев. - М., 1981. - 605с. Харрис Д. Сказки дядюшки Римуса / Пер.с англ. и обработка М.Гершензона / Д. Харрис. - М., 1989. - 127с.

392. Чуковский К. И. От двух до пяти: Книга для родителей / К. И. Чуковский. — М., 1990.-384с.

393. Шукшин В. М. Собрание сочинений: В 6-ти т. / В. М. Шукшин. Т.2. - М., 1992.- 558с.; Т.З. М., 1993. - 607с.

394. Beile W. und A. Deutsch einfach 1: Freie Fassung / Werner und Alice Beile. Bonn, 1989.-80 S.

395. Dunmore H. The Siege / Helen Dunmore. London, 2001. - 294p.

396. Fitzgerald P. The Beginning of Spring / Penelope Fitzgerald. London, 1989. — 188 p.

397. Harris D. More Brer Rabbit Stories / D. Harris. London, 1999. - 20p.

398. Platonis Opera. Tomus III. Insunt: Gorgias, Ion, Philebus, Menon. Lipsiae. 1829.408p.

399. П.Буре У.Отт. Июнь 1998. РТР. З.Гердт - Э.Рязанов. Сентябрь 1996. ОРТ.

400. A.Гиглагый С.Капица. Май 1997. ОРТ. Г.Горин. 1995. ОРТ.

401. B.Довгань А.Разбаш. 1995. ОРТ.

402. Т.Доронина. Июнь 1997. ОРТ.

403. B.Костиков А.Разбаш. Июнь 1997. ОРТ.

404. C.Лушин — А.Агамиров. Март 1994.

405. Е.Масюк А.Любимов, С.Бодров. Октябрь 1997. ОРТ. Н.Мордюкова-У.Отг. Февраль 1998. ОРТ. Б.Немцов - С.Доренко. Март 1998. ОРТ. Э. Радзинский. Январь 1998. ОРТ.1. A.Рыбников. 1995. ОРТ.

406. B.Рыжков. Сентябрь 1997. ОРТ.

407. C.Соловьёв. Июль 1995. ОРТ. Г.Хазанов У.Отг. Март 1998. ОРТ. В.Шиловский. Декабрь 1995. ОРТ. А.Шохин - Б.Ноткин. Март 1994.

408. Г. Явлинский С.Доренко. Ноябрь 1997. ОРТ.