автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.01
диссертация на тему: Проза крупных форм И.С. Шмелева конца 1920-х-1930-х годов: эволюция нравственно-эстетического идеала в свете православного вероучения

Полный текст автореферата диссертации по теме "Проза крупных форм И.С. Шмелева конца 1920-х-1930-х годов: эволюция нравственно-эстетического идеала в свете православного вероучения"

На правах рукописи

Репина Татьяна Сергеевна

Проза крупных форм И.С. Шмелева конца 1920-х -1930-х годов: эволюция нравственно-эстетического идеала в свете православного вероучения

Специальность 10.01.01 - русская литература

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Москва 2005

Работа выполнена на кафедре русской литературы XX века Московского государственного областного университета

Научный руководитель: доктор филологических наук, профессор

Людмила Алексеевна Смирнова Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор

Анатолий Петрович Черников кандидат филологических наук, старший преподаватель Светлана Владимировна Овсянникова

Ведущая организация: Нижегородский государственный

педагогический университет

Защита состоится 9 февраля 2006 года в 15 часов на заседании диссертационного совета Д 212.155.01 Московского государственного областного университета по адресу: 105005, г. Москва, ул. Ф. Энгельса, д. 21а.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Московского государственного областного университета по адресу: 105005, г. Москва, ул. Радио, д. 10а.

Автореферат разослан^-? декабря 2005 года

Ученый секретарь диссертационного совета,

доктор филологических наук, профессор Т.К. Батурова

¿РО

Создание и публикация большей части сочинений И.С. Шмелева пришлись на время его жизни за пределами России. Личность и творчество писателя вызывали устойчивый и глубокий интерес в эмигрантской среде. Каждое опубликованное произведение получало живой отклик профессиональной критики, собратьев по перу, деятелей культуры, читателей. Творчеству Шмелева дали оценку Г. Адамович, Ю. Айхенвальд, А. Амфитеатров, К. Бальмонт, Н. Бережанский, Ив. Бунин, М. Вишняк, 3. Гиппиус, Б. Зайцев, В. Зеелер, И. Ильин, А. Карташев, Н. Кульман, К. Мочульский, П. Пильский, Г. Струве, многие другие. Этот материал привлечен и рассмотрен с точки зрения избранной темы в диссертации.

В последнее полуторадесятилетие творчество художника находится в центре внимания российских исследователей литературы и историков культуры Русского зарубежья. В монографиях О.Н. Сорокиной, А.П. Черникова, И.А. Есаулова, М.М. Дунаева, A.M. Любомудрова, в диссертациях Л.Н. Бронской, Е.Г. Ивченко, Е.А. Осьмининой, Л.Е. Зайцевой, Т.А. Тая-новой, Д.В. Макарова, Я.О. Дзыги и других авторов освоен углубленный и разносторонний подход к изучению творчества И.С. Шмелева, выявлена авторская нравственно-эстетическая концепция, раскрыты особенности поэтики писателя. Пристальное изучение трудов этих ученых дало возможность автору настоящей диссертации прояснить многие направления в осмыслении духовных идеалов Шмелева, в их истоках и развитии.

С конца 1980-х годов широким потоком хлынули публикации архивных документов, подтвердившие актуальность изучения «духовного реализма» Шмелева, предпринятого А.П. Черниковым, М.М. Дунаевым, A.M. Любомудровым и др. Избранная для настоящей работы тема предполагает продолжение этого направления исследований: расширение круга рассматриваемых сочинений Шмелева за счет его малоизученных в указанном аспекте художественных произведений, публицистики и эпистоля-рия; конкретизация сложной, многозначной сущности «духовного реализма» на текстологическом уровне - средствами анализа в романах писателя

90С. НАЦИОНАЛЬНА* БИБЛИОТЕКА

построчных и лейтмотивных образов - христианской символики, аллюзий на священные источники, внутренних аналогий и параллелей с ними разных звеньев повествований писателя; освоение с этой целью большого массива агиографической литературы православного канона; проникновение в процесс обогащения духовных идеалов Шмелева на материале его прозы 1920-х - 1930-х годов. Представляется, что исследование такой направленности обладает научной значимостью.

Объектом научного осмысления диссертанта стали пять произведений И.С. Шмелева, начатые и завершенные в эмиграции со второй половины 1920-х - до середины 40-х годов: «История любовная», «Солдаты», «Няня из Москвы», «Богомолье», «Лето Господне», а также их истолкование критикой Русского зарубежья тех лет и современным литературоведением. Пристальное внимание обращено на публицистику, эпистолярий писателя. В многочисленных его статьях, заметках были освещены авторские взгляды на вопросы, которые оказались в центре нашего исследования. А письма, по верному наблюдению Д. Шеварова, стали «продолжением творчества. Шмелевская проза и шмелевские письма - одна художественная ткань»'. На редкость содержательными были обращенные к O.A. Бре-диус-Субботиной2 раздумья писателя о своеобразии его творческой лаборатории. Еще большей научной значимостью обладала многолетняя переписка И.С. Шмелева с И.А. Ильиным3, опубликованная в составе собрания сочинений философа в виде трех дополнительных томов. Здесь писатель и его адресат совместно разрешили сложнейшие проблемы духовного бытия. Притягательными в плане глубинного истолкования сущности христианства стали для диссертанта многочисленные труды Святых Отцов Православной Церкви, отечественных религиозных мыслителей, определившие методологическую основу настоящей работы.

1 Иван Шмелев - «Я всегда жил сердцем » / Письма Раисе и Людмиле Земмеринг Вступ ст Д Г Шеварова // Новый мир - 2004 - № 11

' Шмелев И С и Брелиус-Субботина О А Роман в письмах В 2 т - М Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2003 - 2005

' Ильин И А Собрание сочинений Переписка двух Иванов - М Русская книга, 2000

Целью диссертационного исследования является изучение прозы крупных форм, созданной Шмелевым в 1920 - 1930-е годы, как целостной нравственно-эстетической системы, выявление в отдельно взятом художественном сочинении тем, мотивов, образов в их конкретной связи с заветами и прогнозами православного вероучения, предвосхитившего и обосновавшего сущность этой системы и немало прояснившего феномен художественно воплощенного писателем народного религиозного сознания.

Отсюда вытекают конкретные задачи:

- провести детальный текстологический анализ означенных романов, повести Шмелева, проследить их устойчивую ориентацию на священные для отечественной религии источники;

- исследовать характерные для эмигрантского творчества Шмелева христианские темы и мотивы (греха, покаяния, духовного возрождения личности, обретения веры, духовного учительства и водительства, смирения, вечной жизни, смерти...), раскрыв их цель и оригинальность образного запечатления в прозе писателя избранного периода;

- рассмотреть способы и формы выражения Шмелевым категории соборности как одной из ведущих в православном вероучении;

- выявить сущность и поэтику воплощения (на текстологическом уровне) авторской концепции человека и мира как православной концепции духовного бытия;

- установить эволюцию обогащения этой концепции от романа «История любовная» до романа «Лето Господне».

Направленность и задачи настоящего исследования определены в результате глубокого изучения философско-религиозных воззрений И.С. Шмелева, содержащихся в его статьях, эпистолярии. Особенно значимой для диссертанта стала переписка И.С. Шмелева с И.А. Ильиным, O.A. Бредиус-Субботиной.

Мысли, высказанные современниками Шмелева по разным вопросам, в том числе - богословским, были им живо восприняты. Факт этот

подтверждается отзывами писателя на новые религиозно-философские труды, например, рецензией «Крушение кумиров» (1924) на одноименную книгу C.JI. Франка, содержащей воодушевленный отклик на близкие Шмелеву главные идеи автора. Нередко писатель прямо указывал на свою внутреннюю связь с русскими мыслителями XX века: «У Булг<акова> в его "Автобиогр<афических> Заметках" - прочитайте, сто-ит! - как че-лов<еческий> докум<ент> - дано, верно, точь-в-точь, мое»1. Иван Сергеевич, по воспоминаниям многих людей и его собственным признаниям, был тонким знатоком православного вероучения, трепетным исполнителем его канонов. В одном из писем Шмелев приоткрыл свое внутреннее состояние: «В час отдыха вбираю кое-что из славных писем Феофана-Затворника... и

- внимаю, и... - нахожу своим!». Всю свою сознательную жизнь писатель неутомимо призывал окружающих: «Надо больше, чаще читать Евангелие

- размышляя, уходя туда, где творилось Оно. Это - великая сладостность»2.

Целью и задачами настоящей работы обусловлено комплексное использование следующих методов исследования: структурно-аналитического, историко-функционального, сравнительно-типологического, аксиологического, биографического.

Теоретико-методологическая база настоящего исследования обладает многоуровневой структурой. Работа создавалась в результате изучения Библии, особенно - Евангелия, святоотеческой традиции, текстуально закрепленной в различных богослужебных книгах (Молитвослов, Акафи-стник, проч.), поучений и наставлений Святых Отцов (привлекались труды Иоанна Златоуста, Иоанна Лествичника, Оптинских Старцев, Феофана Затворника, Антония Сурожского, многих других), житий Святых, описаний богослужений, христианской символики, текстов православных молитв. Литературоведческую основу диссертации определили труды В .Я. Проппа,

' Ильин И А Собрание сочинений Переписка двух Иванов (1947 - 1950) - M Русская книга, 2000 -С 108.

2 Шмелев И С и Бредиус Субботина О А Роман в письмах В2т Т I - М Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2003 -С 317

A.Н. Веселовского, Б.В. Томашевского, М.М. Бахтина, А.Ф. Лосева, Ю.М. Лотмана, В.М. Жирмунского. Максимально были освоены воспоминания, статьи, книги о Шмелеве его современников, представителей русской эмиграции: Г.В. Адамовича, A.B. Амфитеатрова, Б.К. Зайцева,

B.Ф. Зеелера, И.А. Ильина, A.B. Карташева, Г.П. Струве, др. Последовательно изучены достижения религиозной философии конца XIX - XX века: Вл.С. Соловьева, E.H. Трубецкого, В.В. Розанова, H.A. Бердяева, С.Н. Булгакова, Б.П. Вышеславцева, П.А. Флоренского. Глубоко осмыслены и многократно привлечены к анализу творчества Шмелева монографии современных исследователей Русского зарубежья: А.П. Черникова, О.Н. Сорокиной, М.М. Дунаева, A.M. Любомудрова, ряда других.

Научная новизна работы обусловлена неисследованностью ряда анализируемых в ней произведений И.С. Шмелева («История любовная», «Солдаты», «Няня из Москвы»), эволюции религиозно-философской концепции писателя, обогащения ее сущности, образного воплощения от произведения к произведению. Для разрешения столь важной задачи впервые реализованы принципы изучения художественных текстов, их целостного звучания, отдельных мотивов и «построчных» акцентов - в тесных связях с каноническими и агиографическими памятниками православного вероучения. Такой подход к прозе Шмелева позволил обнаружить доселе не освещенные особенности его творческой индивидуальности: раскрытие современного автору мира как своеобразного претворения священных заветов, прогнозов христианства и сложного процесса их восприятия человеком -от шаткого, интуитивного к осознанному личностью, самобытному освоению народным сознанием. В результате подобной направленности анализа в настоящей диссертации рассмотрены разные, ранее не учтенные формы проявления авторского начала в повествовании, психологического, композиционного, пейзажного мастерства художника.

Теоретическая значимость диссертации состоит в литературоведческой интерпретации по преимуществу богословских тем, мотивов, от-

дельных понятий (например, веры, покаяния, смирения, креста, милостыни), их функционального значения в конкретных текстах, шире, творчестве И.С. Шмелева.

Практическое значение данной работы связано с возможностью использования полученных в ходе анализа художественных текстов наблюдений и выводов в лекциях по курсу «Литература Русского зарубежья», организации и проведении спецкурсов и спецсеминаров для студентов-филологов, а также в школьной практике преподавания литературы.

Апробация диссертационного исследования. Работа обсуждалась на заседаниях кафедры русской литературы XX века Московского государственного областного университета, на аспирантских объединениях. Важные положения исследования изложены в докладах на конференциях: «Словесное искусство Серебряного века и развитие литературы» (Москва, 2001), «Наследие В.В Кожинова и актуальные проблемы критики, литературоведения, истории, философии» (Армавир, 2002), «Малоизвестные страницы и новые концепции истории русской литературы XX века» (Москва, 2003), «Русская литература XX века: проблемы жанра и стиля» (Тверь, 2004). Основные наблюдения и обобщения, к которым пришел диссертант, освещены в шести публикациях.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и библиографии, насчитывающей 232 названия изученных источников.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ Во введении обосновывается актуальность темы диссертации, устанавливается степень ее изученности, формулируются предмет, цели, задачи исследования, его научная новизна, теоретическая и практическая значимость, определяется теоретико-методологическая база

В первой главе, названной «Роман «История любовная»: противостояние духовного и греховного начал земной жизни», - акцентируется

внимание на внутреннем, многонаправленном, осложненном неоднородными душевными противоречиями бытии личности, в котором индивидуально отразились предначертания православного вероучения. Установлено главное стремление создателя «Истории любовной» - передать в атмосфере земных контрастов и конфликтов силу «искры Божией», дарованной Создателем душе человеческой, торжествующей над темной стихией плотских вожделений. Подобный подход к роману избран в соответствии с признанием самого Шмелева в письме к И.А. Ильину: «... я хотел показать, и показал <. > "чистоту любви желанной", тоску по такой любви юных, и грех! И я вывожу моих маленьких героев - в свет, во свет, в тихое, несбывающееся в жизни»'. Этот творческий замысел был осуществлен благодаря оригинальному осмыслению ряда важнейших онтологических тем, христианских идеалов, заветов и символов.

Ведущим в «Истории любовной» обоснован мотив греха и его искупления, тесно связанный с важным в богословии положением - о свободе выбора человека между тремя волями: Божественной, дьявольской и собственно человеческой, колеблющейся, подверженной влиянию и высшей субстанции, и низменной силы. Роман Шмелева образно, в конкретных жизненных ситуациях воплотил истину о том, что по-настоящему свободным оказывается тот, кто выбирает добро, кто добровольно соединяет свою волю с Божьим произволением. В произведении нет примитивного деления персонажей на верующих и неверующих в Бога, есть противопоставление души, вобравшей «искру Божию», существу, потерявшему душу. Шмелев осуждает, на наш взгляд, не столько само совершение греха, сколько причины его вызвавшие. В связи с чем явно не однозначно отношение писателя к грешникам. Избравшие «закон косности» (определение Апостола Павла)2, дорогу плотских наслаждений Манька, пастух, Степан обрекли себя на богооставленность, смерть, вечные муки. Не случайно на

1 Ильин И А Собрание сочинений Переписка двух Иванов (1927 - 1934) - М Русская книга, 2000 -С. 79

: Митрополит Сурожский Антоний Человек перед Богоч - М Паломник, 2001 С 177

протяжении всего повествования им сопутствуют образы змея и быка, которые, по мысли А.Н. Афанасьева1, служат символическим изображением греха прелюбодеяния. Совсем иное отношение у писателя к Костюшке -тоже грешнику, совершившему тяжкое преступление - убийство. Нарушив одну из десяти Христовых заповедей, этот герой тем не менее не утратил веры во Всемилостивого Бога, его душа сохранила свою изначальную, дарованную ей свыше суть. Совершенный им грех страшен, в первую очередь, для него самого, хотя он убил не столько двух развращенных грешников, а само воплощение греха: «Не их я убил, - признается сам герой сразу после убийства, - грех на них убил!»2, скверну, разлагающую мир. Жертвенно приняв суд совести, Костюшка обрекает себя на пожизненное покаяние, но лелеет надежду на будущее спасение души.

Главного героя Тоню, ненадолго оказавшегося в цепких лапах грешницы, спасают совестливое сердце и искренняя вера в Бога Но эти же качества личности служат причиной его искушений, т.к. искушаем, по верной мысли Вл.С. Соловьева, бывает только человек верующий, потому что «человек безбожный, чтобы творить зло, не нуждается в искушении: он творит уже просто в силу своей испорченной природы. Но человек Божий закону греха прямо неповинен. Грех, как грех, не имеет над ним власти и не действует на него; он может быть увлечен грехом только тогда, когда грех представится как безгрешное и зло примет вид добра, в чем и состоит сила искушения»3. Шмелев убедительно раскрыл эту мысль в романе. Серафима старается совратить чистого, невинного Тоню (соприродность его устремлений православным заповедям подчеркнута признанием юноши: «На обратном пути я зашел, как всегда, в часовню и приложился ко всем иконам, "чтобы все было хорошо"» - 6, 20), тогда как Женька, отравленный греховными побуждениями, не вызывает интереса развратницы.

' Афанасьев A H Мифы, поверья и суеверия славян В3т-Т2-М Изд-во Эксмо, СПб Terra Fantastica, 2002.

'Шмелев И С Собрание сочинений В 5т (с 3 доп томами) -Т б(лоп) История любовная Романы Рассказы - M Русская книга, 1999 - С 188 Далее все сноски даются на это издание с указанием тома и страницы в тексте

3 Владимир Соловьев Духовные основы жизни - M Изд-во «Жизнь с Богом», 1982 -С 42

Противоборством светлого начала с темным, доброго со злым пронизано повествование. Женские образы определены антиномично. Сопоставление Паши с Богородицей, неожиданно возникшее у Тони, усиливает представление об исключительности этой юной души. Именно в ее отношении к Тоне проявлен высший, христианский смысл любви, основанной на всепрощении, сострадании, самоотвержении. Величие такого чувства заключено в его духовном наполнении. К прозрению этой истины пришел Тоня после перенесенных тягостных испытаний: «Ее (Пашу — Т.Р.) я люблю больше всего на свете. Чисто ее люблю, духовно. Духовно - мне очень нравится. Вот: так и надо - любить, духовно» (6, 234).

Образ Паши соотнесен с самым сложным типом творчества - в области духовного совершенствования личности. Писатель отразил изначально прекрасные влечения девушки посредством ряда «подтекстовых» акцентов. Душа героини тесно связана с цветущим природным царством, красочная палитра при его запечатлении символична. Паша окружена цветами - преимущественно белых и голубых тонов - символов небесной чистоты и красоты.

Подробно раскрыт в главе путь Паши к духовному подвигу, предпринятому во имя спасения умирающего Тони, а завершенному самозабвенным служением в монастыре. Немудрено, что Паше отведена особая роль - «проводника» Господней воли.

Растленная и растлевающая невинность Серафима не просто прямая противоположность Паше. В связи с этим мрачным образом мотив искушений приобрел в романе новые оттенки. Серафима лишена каких-либо сверхъестественных свойств. Тем не менее очевидно, что автор в гнусных облике и опыте этой женщины передал ее притяженность к царству тьмы. На бытовом уровне такой акцент подчеркнут избранным Серафимой ремеслом акушерки, аналогом просторечного определения «повитуха», си-

нонимичного слову «ведьма»1. Той же цели служит и физический недостаток Серафимы - отсутствие глаза: у черта есть и другое прозвище - «кривой». Особо значима для выражения подобной характеристики целая система омерзительных уловок развратницы, возжелавшей поймать в свои сети чистого юношу. По этой линии зримо проявляется перекличка ее излюбленных ухищрений с практикой дьявола, стремящегося ввести человека во грех, лишить его благодати Божьей, сделать своим помощником в будущих злодеяниях. Показательна символика противоположных музыкальных образов, соответствовавших душевному подъему Паши и преступно-греховным поползновениям Серафимы. Пашу на ее пути самоотвержения сопровождают церковные песнопения и молитвы. Серафима сама признается в своей тяге к разудалой шарманке. В народном мироощущении этот инструмент ассоциировался с бесовскими игрищами. Отрицательное отношение древних славян к увеселительным мелодиям раскрыл А.Н. Афанасьев: «... черти любят пляски и музыку»2.

В заключительной части первой главы раскрыто значение романа «История любовная» для дальнейших духовных исканий писателя Шмелев был далек от желания запечатлеть в образе внутренне еще не сложившегося юноши идеальный опыт христианского праведника. Анализ текста романа позволил сделать вывод, что на примере своего героя Шмелев показал не праведный гнев Божий, а страдальческое самобичевание заблудшего человека.

Вторая глава - «Народное восприятие православного вероучения (романы «Няня из Москвы», «Солдаты»)» - имеет три раздела.

В § 1 - «Историческое и общечеловеческое в романе "Няня из Москвы"» - рассмотрено отношение писателя к произошедшим в России начала XX века катаклизмам Наиболее болезненные переживания, освещенные писателем, восходили к обличению бесчинств: в войне - союзников-

1 Русский народ Ьго обычаи, обряды, предания, суеверия и поэзия ! Собр М Забылиным п Репринтное воспроизведение издания 1880 года - Симферополь Соратник, 1992 - С 242

Афанасьев А Н Мифы, поверья и с>еверия славян ВЗт-Т 3 - М Изд- во Эксмо, СПб Terra Fantastica, 2002 -С 19

интервентов, в революции - большевиков. Но осуждение автора вызывала и будто радикально настроенная интеллигенция, забота которой о неимущих не шла дальше разговоров. Няня вспоминала о хозяине-докторе: «К бедным-то? Правду сказать, к бедным не ездил барин, а так сочу-ствовал...» (3, 38). Странное, казалось бы, сближение столь неоднородных «деятелей» эпохи убежденно объяснялось одним, общим для всех забвением духовных ориентиров. Симпатии создателя «Няни из Москвы» были всецело на стороне участников белого движения, сохранивших отеческие традиции, верность православным идеалам.

Прозорливость подобных воззрений Шмелева, актуальность его позиции подтвердили религиозно-философские труды многих современников писателя, среди них - И.А. Ильина1 и С.А. Аскольдова, объяснивших возрастание революционных настроений ослаблением религиозного чувства интеллигенции и народных масс. Аскольдов, опираясь на христианское истолкование мироздания, выделил «трехсоставность» человеческой души, объединившей в себе: «начало святое, специфически чеювеческое и звериное», а в душе своих соотечественников - столкновение антиномичных тенденций - неколебимой «святости» и «животных инстинктов»2. Шмелев в романе «Няня из Москвы» обратился не столько к дисгармоничному состоянию отдельного субъекта, сколько к обострению в переломную эпоху извечно трагичного противоборства между «святыми» влечениями и «звериными» инстинктами и торжеству последних. Вместе с тем писатель в немалой мере разделил взгляд няни на происходящее как на изъявление воли Господней: «Сразу так все и повернулось, - нечистому сила-то дана! А что, барыня, думаете... и ему дается от Господа, восчувствовали чтобы, в разумение пришли бы» (3, 104). Потому Шмелев особенно укрупнил «полюсы» внутреннего опыта людей: от кощунственной глухоты к человеческому горю (Арнольд Ковров) до пробуждения высших запросов в душе,

1 Ильин И А Собрание сочинений В Ют - Т 1 Кризис безбожия -М Русская книга, 1993 -С 333 -358

2 Антихрист (Из истории отечественной духовности) Антология -М Высш шк,!995 -С 188-189

казалось бы, совершенно равнодушных к ним прежде состоятельных лиц (граф Комаров).

Подробно в главе рассматривается тема особого предназначения России. Через все творчество Шмелева проходит мысль о возрождении «Святой Руси» и предстоящем ей водительстве других народов к истине Христовой. Однако писатель никогда не отстаивал богоизбранность русской нации. Учет такой «поправки» помогает верно понять воплощенный писателем в романе «Няня из Москвы» идеал соборности. Среди героев встречаются люди различных национальностей и вероисповеданий. Но повествование лишено и тени противостояния персонажей на этой почве. Напротив, автор последовательно выделяет в разных религиозных учениях то общее начало, которое роднит всех живущих на земле - любовь к Богу, а через нее и к человеку. Некоторых русских соотечественников няня заслуженно называет «перевертенями», каждый из которых «сегодня будто человек-человеком, а завтра в остроге от него отмахиваются» (3, 132). С нежным сочувствием она отзывается об иноверцах, скажем, о татарине Османе: «Месяцу молится, а верный-то какой. Ведь он в рай попадет, в ра-ай... и спрашивать не будут, какой веры» (3, 112). Соборность как слияние русского народа и других народов в любви ко Христу, верности Его заветам отстаивал Шмелев.

В романе «Няня из Москвы» освещены первые реальные признаки необходимого и желанного возрождения Руси. Они проявились в осознании своих ошибок теми, кто пропагандировал революционные идеи. Наиболее ярко, психологически глубоко этот процесс раскрыт в образе доктора Вышгородского. Обостренное чувство совести, пробудившееся у этого героя перед смертью, становится весомым свидетельством его внутреннего преображения.

В этом разделе главы полнее, чем в «Истории любовной», представлены православные идеалы и жизнечувствование истинно верующих в них людей, поскольку рассказ ведется от лица искренней, умудренной тяжкими

испытаниями и естественной во всех проявлениях женщины. Ее наблюдения и предсказания, изложенные простонародным языком, имеют, однако, своим истоком Священное Писание, мудрые прозрения проповедников Православной Церкви. Самобытным пониманием этих нетленных ценностей дорог писателю образ няни. Такой вывод подтверждается диссертантом широкими параллелями откровений Дарьи Степановны с трудами богословов, а также религиозных мыслителей: Архиепископа Иоанна Сан-Францисского, прот. С. Четверикова, С.А. Аскольдова, E.H. Трубецкого, Вл.С. Соловьева.

Во § 2 - «"Святое чувство" в народном мироощущении» - выявлены главные качества русского человека - носителя религиозного сознания. Главная цель, которую поставил перед собой Шмелев, - не воссоздание социальных сметцений и целостной атмосферы эпохи, а проникновение во внутреннее состояние тех, кто оказался под прессом исторических потрясений.

Шмелев акцентированием отдельных поступков и высказываний Дарьи Степановны Синицыной рисует ее образ как глубоко религиозного человека. Она строит свою жизнь на основе одной из самых трудных в православной нравственности заповеди: "...и чужой грех на себя прими, а не осуди..." (3, 40). В связи с чем мотив неосуждения становится ведущим в романе. Другие качества няни оказываются также рожденными следованием православному вероучению. Подробно и взаимосвязано рассматриваются в диссертации такие особенности героини, как жалостливость, смирение, близкое к самоуничижению, душевная открытость, полное равнодушие к материальным благам.

В основе такого поведения лежит глубокое почитание Угодников Божиих: Николая Чудотворца, Целителя Пантелеймона, Серафима Саровского, Сергия Радонежского, Тихона Задонского. Само постижение веры, путь к Богу неотделимы в сознании христианина от сближения с миром святости. В диссертации подробно проанализированы истоки и значение

восприятия праведников и примеры их ответной благотворной помощи страждущим (Николай-Угодник дает силу няне и Кате для спасения от "красных"; Тихон Задонский вдохновляет юную героиню на изживание страшного греха - гордости). Дарья Степановна постоянно «выверяет» подвижничеством Угодников Божиих степень праведности или греховности реальных лиц. Эта мудрость Дарьи Степановны подтверждается в главе посредством анализа священных текстов: «Лествицы» Преподобного Иоанна Лествичника, «Душеполезных поучений Святителя Феофана Затворника», «Душеполезных поучений Преподобных Оптинских Старцев», др., - дано их сопоставление с убеждениями и предчувствиями чуткой к правде женщины: «Каждого человека жалеть надо» (3, 77); «А было нам это в искушение. <...> Будто заман: от себя словно отказаться, а это грех. <...> Все одно, что от бедной матери отказаться, на чужую-богатую променять» (3,130).

Народный характер убеждений няни раскрыт связью в ее сознании представлений, исходящих от заветов Христа и поучений Святых Отцов, с народными приметами, поговорками, даже суевериями. Устойчивость последних объясняется давними традициями, бытовым укладом русского крестьянства, вносит сочную образность в речь женщины, но приводит к непоследовательности в поведении няни.

Дарья Степановна живет во исполнение главных христианских заповедей: неколебимой веры в милосердие Божие, самоотверженной любви к людям, спасения заблудших. На этом нелегком пути частные, сложившиеся с древних времен привычки просто не замечаются женщиной. Обращение к досадным суевериям (к «колдунской книге») невольно возникает как следствие ее активного и добровольного участия в судьбе неблагополучной семьи Вышгородских, где Дарья Степановна служит няней. Она самоотверженно пытается «удержать» свою хозяйку, которая «сорвалась с Закону, греху как приложилась» (3, 36); осуждает манерное пустословие хозяина, врача лишь по профессии, забывшего свое подлинное предназначе-

ние, и с напряжением всех внутренних сил помогает ему же осознать собственное всеразрушительное отстранение от Бога; особенно самозабвенно относится няня к своей эгоистичной, капризной, даже жестокой воспитаннице Кате, терпеливо перенося ее безжалостные выходки и раскрывая девочке преступность равнодушия к людям, позже взрослой девушке -страшный грех гордыни. В столь напряженных, трудных духовных устремлениях Дарья Степановна в какой-то момент бессознательно привлекла ложные в своей языческой основе поверья. Но этот эпизод, случайный, безрезультатный, воспринимается деталью бытового существования, к религиозным убеждениям женщины касаний не имеет.

Роман Шмелева пронизан глубоким благодарным чувством к утраченным, но незабвенным святыням Православной Церкви. Переданы взволнованные воспоминания о них и объективно значимые сведения о реликвиях храмов и ритуалах богослужения. Особое внимание обращено на мастерские запечатления Господа, Богородицы или Святых. Обычно такие раздумья Дарьи Степановны начинаются фиксацией действия: «Тогда и в собор ездили - молебен Скорбящей Радости служили» (3, 167). Затем воплощены конкретные впечатления и история, значение и чудодейственная сила той или иной иконы. Этот пласт рассказа Дарьи Степановны подробно рассмотрен в диссертации, поскольку он рожден трепетной памятью о разрушенном революцией православном мире.

§ 3 - «Роман "Солдаты": нравственные устои русского воинства». Факт объединения двух сочинений Шмелева - «Солдаты» (1925 - сентябрь 1927) и «Няня из Москвы» (март 1932 - март 1933) - в одной главе объясняется во многом родственной проблематикой. Соответственно хронологии их написания «Солдаты» следовало бы рассмотреть в первую очередь. Однако по художественной значимости и завершению выраженной авторской концепции «Няня из Москвы» значительно превышает незаконченный роман «Солдаты». Поэтому с высоты второго произведения доказательнее прослеживаются особенности первого.

В «Солдатах» Шмелев тоже акцентирует внимание на царившей в начале XX века атмосфере бездуховности, иждивенческом, деградирующем положении интеллигенции. Приметами времени, по мнению писателя, стали: стремление к роскоши, к легкому и не всегда честному накопительству, попирание нравственных законов жизни. Распад коснулся даже церковной среды.

Достойным противопоставлением светской интеллигенции избраны солдаты, часто безграмотные, грубые, но занятые трудным, опасным делом и тесно связанные с религиозно-нравственными устоями своей страны. Диссертант приходит к выводу, что в подобном контексте особое, расширительное звучание приобретает само название романа. «Солдаты» - это не только рядовые армии, но люди, способные защитить правду Божию. Такое толкование не будет натяжкой: в военной среде Шмелев видел сохранение подлинных, исконных для России православных традиций. Раскрывая предназначение русских солдат и офицеров, главный герой романа капитан Бураев выделил их ведущее качество: «Жизнь... за других... для других. В Лоне Его мы свидимся» (6, 403), внутренне связанное с важнейшей заповедью Христа: «Возлюби ближнего твоего, как самого себя» (Мф. 22, 39).

В ходе анализа романа «Солдаты» выделяется мотив, характерный для многих произведений Шмелева и получивший здесь особое раскрытие, - осознание смерти как достойное завершение земных дел и приятие воли Господней. Солдаты не просто готовы отдать свою жизнь, они идут на Суд Божий. Возникшее в результате такого понимания жизни - смерти чувство определяет основу человеческих отношений: любовь к ближнему, стрем- '

ление к братству, к полному единению. Не случайно старый полковник сравнивает этот тип взаимоотношений с тем, что возникает во время цер- «

ковной службы: « - Там уж, понимаешь, как семья. . солдатская! Рос-си-ю защищают... Там уже не служба, а... как обедня!» (6, 395).

Подобным откровением Шмелев выразил свое притяжение к эстетике Л.Н. Толстого, который считал что «религиозное сознание», т.е. «высшее <...> понимание смысла жизни, определяющее высшее благо», а «высшее благо» заключается «в братской жизни всех людей, в любовном единении нашем между собой». Явно разделял Шмелев и мысль своего великого предшественника о том, что нельзя «смешивать понятие культа религии с понятием религиозного сознания»1.

Шмелев не принимал сухо логических философских построений, не связанных с живой жизнью теорий. Именно поэтому для его героя - капитана Бураева - поиски национальной основы новыми теоретиками жизни выглядят надуманными и бесплодными, что раскрыто в многообразных эпизодах романа и осмыслено диссертантом. Писатель выразил единственно возможную духовную основу русского человека словами мудрого священника: «...надо жить по-Божьи! Вот "основа"» (6, 388).

Последовательно разрабатываются в «Солдатах» и другие темы, рассмотренные при анализе романа «Няня из Москвы», являющиеся яркими чертами народного религиозного сознания, например, глубокое и искреннее почитание Угодников Божиих и вера в знаменательные приметы, в тайные знаки, данные свыше.

Третья глава - «Православные основы авторской концепции мира (роман «Лето Господне», повесть «Богомолье»)» - содержит три раздела. В § 1 - «Истоки нравственных ориентиров. Трудовой год по православному календарю» - рассматривается воссозданная Шмелевым в «Лете Господнем» жизнь «Святой Руси» во всем многообразии и связях ее проявлений: религиозная вера, восприятие природы, существование в труде и быте, раскрывается основа, их связывающая, - мудрость православного вероучения.

'ТолстойЛН Собрание сочинений В 22-х т -Т 15 Статьи об искусстве и литературе -М Х\дож лит, 1983 - С 168,170, 169

Рамки художественно запечатленного периода определены не одной из сторон жизни человека, а ее целостным содержанием, совмещенным изображением церковных богослужений с бытовыми зарисовками, конкретных явлений в их обусловленности нетленным, вечным началом мироздания. Бытовые зарисовки занимали значительное место в произведении Шмелева*. Но сами по себе эти реалии не являлись для автора «Лета Господня» самоцелью. Писатель в письме к И.А. Ильину точно определил православную традицию - «весь смысл нашей быто-Веры . . » (курсив мой - Т.Р.)1. Шмелев обосновал в своем романе один из важных для себя художественных принципов: обращение к быту в его прямом смысле было для него лишь средством, хотя и необходимым для передачи движений души в ее восхождении к истине Божьей.

Для уяснения воплощенных в «Лете Господнем» духовных состояний и прозрений истинно верующих героев в главе осмыслено значительное количество священных текстов: канонических - книг Ветхого и Нового Заветов; неканонических - апокрифических сказаний, богословских и исторических толкований текстов Священного Писания; поучений Отцов Православной Церкви - Иоанна Златоуста, Феофана Затворника, Иоанна Кронштадского, Митрополита Сурожского Антония. С той же целью диссертант привлек ряд положений из трудов русских религиозных мыслителей, отстаивавших необходимость укрепления и активизации святоотеческих традиций: Вл.С. Соловьева, E.H. Тр>бецкого, В.В. Розанова, С.Н. Булгакова, П.А. Флоренского.

Подзаголовок романа «Праздники - Радости - Скорби» имеет самое прямое отношение к христианской терминологии. Название третьей части романа - «Скорби», - на первый взгляд, выпадает из общей тональности произведения. Но это впечатление ошибочно. Скорбь, вызванная смертью дорогого человека, воспринимается как горькие, мучительные, но Самим

1 Ильин И А Собрание сочинений Переписка двух Иванов (1927 - 1934) - М Русская книга, 2000 -С 205

Создателем ниспосланные испытания на пути к постижению вечного бытия, высшей радости приближения к Царствию Небесному. В главе выявлено индивидуальное для разных лиц осознание этого дара Господа: беспредельные страдания маленького Вани во время болезни и после смерти горячо им любимого и всеми почитаемого отца Сергея Ивановича Шмелева увенчались прозрением нетленности человеческой самоотверженной души; духовный наставник Вани Горкин свое понимание вечной жизни обрел в тесных контактах с праведниками православного вероучения и глубоком проникновении в мудрость Священного Писания; приказчик Ва-силь-Василич расценил неколебимое следование высоким нравственным критериям в труде и быту как исполнение заветов Христа, обращенных к земной судьбе рода людского на пороге его приобщения к тайне бессмертия. Анализ конкретных открытий единого духовного начала в мире привел диссертанта к освещению общей просветленной атмосферы, в которой протекает, казалось бы, обычное, нелегкое существование героев «Лета Господня». В главе выделен ряд их сокровенных высказываний, рассредоточенных в повествовании, но создающих общий жизнеутверждающий подтекст романа Трагические «Скорби» получают ощутимую переакцентировку в результате таких утверждений: "... нету упокойников никаких, а все живые у Господа..." (4, 251); "Бывает милосердие от смерти к жизни, а еще бывает милосердие ко праведной кончине" (4, 345); наконец, утешение Горкиным Вани: «- А плачешь-то чего? ра-доваться об таких усопших надоть <...»> (4, 385).

Прозрение большинством персонажей «Лета Господня» высшей правды, их органическое влечение к таинствам совершенства Промысла Божия стали возможны потому, что в обыденной жизни эти люди не просто следовали принципам чести, совести, заботы о страждущих, но основывали эти понятия на учении Христа о духовном преображении мира. Символ христианской веры - крест - избран критерием осмысления не того или иного поступка, а религиозных канонов, определяющих сущность

человеческого поведения. На удивление Сергея Ивановича, вызванное возвращением ему рабочими неучтенной суммы денег, Василь-Василич эмоционально восклицает: «... у меня еще крест на шее!» (4, 21). Отношения с иноверцами строятся тоже с опорой на Божью волю. О турках, которые за- ,

хватили «гору с мощами Целителя Пантелеймона» сказано: они «никого не убивают, а даже почитают нашего русского святого, потому что он и турок исцеляет, когда на то воля Божия» (4, 341). Везде и все достижения высокой нравственности герои «Лета Господня» объясняют присущим себе благодарным следованием православным заповедям: «терпеть, прощать и любить» (из молитвы Оптинских Старцев). Радости религиозных праздников, ярко воссозданные в бытовых реалиях, измерены прежде всего духовным подъемом людей, ощутивших свою близость ко Христу, Богородице, Богу Отцу, пославшему своего Сына на земные страдания во спасение человечества. Маленький Ваня выделен из своего окружения на редкость естественным, целомудренным и живым переживанием такой близости. А взрослые сопровождают священные периоды православного календаря не только добрыми деяниями, но восстановлением в земной юдоли особого их осуществления, освященного Евангелистами. Сергей Иванович дни Великого поста - очищения души перед Пасхой - отмечает заботой о сирых, о «бедноте-простоте» - прежних своих рабочих, ссужая им денежное вспоможение. Показательно, однако, не само действие, а форма его проведения. Ваня говорит о ней: «Это отец им дает, только ни одна душа не знает, мы только с Горкиным Это Христос так велел, чтобы правая рука не знала, чего дает» (4, 191). В этом эпизоде передан смысл важнейшей евангельской заповеди - о милостыне: '

«У тебя же, когда творишь милостыню, пусть левая рука твоя не знает, что делает правая. «

Чтобы милостыня твоя была втайне; и Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно» (Мф. 6, 3). Разные моменты жизни персонажей романа, их отношений с равными и подчиненными - при кажущейся простоте,

конкретности реакции - всегда устремлены к мудрости Библии. В параллелях с текстами Ветхого и особенно, конечно, Нового Заветов диссертант устанавливает значимость прозрений героев Шмелева, поднявшихся в своих каждодневных занятиях до проникновения в духовные основы собственного существования, шире, общечеловеческого бытия - к подлинному смыслу совести, единения людей, творимого ими добра.

§ 2 - «Постижение духовных ценностей бытия». В ходе анализа романа диссертант акцентирует отсутствие в нем любого приукрашения реальности. В «Лете Господнем» есть и равнодушные к православным устоям, и сознательные аморальные отступники от этой традиции, такие, как Ванины дядя Егор и крестный Кашин. Писателю тем не менее было необходимо высветить в глубинах заблудшей души врожденную "искру Бо-жию", что он и сделал на примере Егора, который после смерти С.И. Шмелева будто неожиданно поступил «по-православному»: взял на себя расходы на похороны, опираясь в своих хлопотах на добрые советы Горкина. Именно отношения с этим праведником, соболезнование всем, кто страдальчески переживал невосполнимую утрату, оживили затухшую было «искру» человечности Егора.

С точки зрения создателя романа, все беды и падения возникают в страшной атмосфере разобщенности людей, когда они заняты лишь собственным преуспеянием и жестоким, преступным подавлением других. А возрождение души начинается с возобновления связей с окружающими. И только деятельная любовь способна пробудить певучие струны души. В ярком, психологически разнообразном материале Шмелев выразил веру в нетленную для православия ценность «соборного» бытия своих соотечественников. Эта идея осмыслена в диссертации с опорой на труды о. С. Булгакова, Митрополита Сурожского Антония, о. А. Мороза, выделивших важнейшие значения этой христианской категории - учение вселенских и поместных Соборов, вселенский характер Церкви и единое собрание верующих.

Автор романа воплотил в художественной форме разные уровни проявления этого священного для восточных христиан жизнеощущения. Все его грани восходят к восприятию всего существующего, живого и неживого, как сотворенного Создателем единого, неделимого всебытия, а каждого человека - его неотъемлемой частью: «Всё и все были со мной связаны, и я был со всеми связан, от нищего старичка на кухне, зашедшего на "убогий блин", до незнакомой тройки, умчавшейся в темноту со звоном» (4, 274), - с детской искренностью передает Ваня сходное самочувствие. Неудивительно, что в романе «Лето Господне» наравне с живыми людьми появляются те, кто уже завершил свой земной путь, но память о ком еще жива среди близких. Это и прабабушка Устинья, и дедушка главного героя, и Мартын-плотник, и Васька, сын сапожника. Более того, по характеру и степени значения им отводится определенная роль в судьбе тех, кто их помнит.

«Старая вера» - понятие, неоднократно встречающееся на страницах романа. Шмелев раскрыл, как в реальной жизни сочетались, не противореча друг другу, основополагающие принципы православного вероучения и отголоски идей старообрядчества. Среди точных описаний различных православных богослужений, пребываний в храме, великих праздников появляются и религиозные традиции прошлого. В отрывке, освещающем устами Горкина смысл древней молитвы земле, убедительно подтверждена мысль, высказанная в свое время В.В. Розановым. Он писал о несомненной духовной силе людей, находившихся в атмосфере раскола и достойно сохранявших многовековой опыт предков'. Горкин, человек богобоязненный и послушный церковным ритуалам, вступает в открытый спор с отцом *

Виктором, не считаясь ни с его саном, ни с авторитетом, отстаивая законное право на существование унаследованных от прабабушки Устиньи • идеалов старой веры, в том числе тесного единения людей в семье, Церкви, нерушимо совместном быту. Видимо, по этой причине герой Шмелева, не

'Розанов В В Религия и культура -М ООО Изд-во ACT, Харьков Фолио 2001 -С 41-42

являясь старообрядцем, поклонялся нравственным устоям давно исчезнувших поколений.

Эстетические представления персонажей «Лета Господня» о красоте, добре, таланте тесно связаны с мечтой о неразделимом внутреннем союзе людей в любви к Богу и друг другу. Красота, скажем, ассоциируется с открытием неземной, Божественной гармонии: это и чудный лик на иконе Иверской Божьей Матери, и Москва в солнечный ясный день во всем блеске церковных колоколов, и церковь, украшенная молодыми березками на праздник Троицы. Талант предполагает тоже дар проникновения в недостижимые логически контакты человека с Богом.

§ 3 - «Повесть "Богомолье" - самоценная и органическая часть духовной автобиографии писателя». Повесть «Богомолье» предшествует и по времени написания (1930 - 1931), и по изображенным в ней событиям роману «Лето Господне». Но с позиции авторского постижения учения Христа необходимо придерживаться не хронологической последовательности их написания, а - в связи с полнотой изображенной картины - поставить на первое место роман.

Ряд мотивов, выше выделенных при изучении «Лета», получили оригинальное освещение в «Богомолье». Едва ли не главный среди них - осмысление соборности как единственно возможной организации бытия русского человека. Этот взгляд вытекает уже из сущности богомолья - совместного движения верующих к святыням на поклонение. Переживания на «святой дороге» возникают согласно убеждению: «... все мы у Господа да у Преподобного родные» (4, 500). В повести Шмелев отразил в кратком моменте жизни органичное слияние всех ее ипостасей, доказав, что именно духовное состояние формирует быт и другие проявления человека. Паломники не только не ищут легких путей, но всячески осложняют свое путешествие, усмиряют свою плоть: спят под открытым небом, пьют воду, едят сухари, укрепляя дух Впечатления, полученные от природы, овеяны предчувствием последующих духовных открытий: «Федя ... шиповнику нало-

мал - и дает нам с Анютой по кустику: "Будто от плащаницы пахнет, священными ароматами!"» (4,447).

Внимание автора повести сосредоточено на детище Угодника Божия Сергия Радонежского - обители в честь Святой Троицы, на чудесах, творимых святым Избранником, на почитании верующими его мощей, - на всем том, что снова соединяет богомольцев общей верой, поклонением православным ценностям. И как следствие такого состояния души возникает тема старчества, духовного водительства. В образе Угодника Божия сосредоточены высшие проявления духовного подвижничества. И.А. Ильин верно заметил: для русской души характерна необыкновенная «жажда праведности», но «только немногие, совсем немногие люди на земле могут стать праведными, до глубины переродиться, целостно преобразиться. Остальные могут лишь отдаленно приближаться к этому»1. Именно исключительность этой подвижнической деятельности влечет к себе всех жаждущих правды, объединяя их в трепетном равнении на идеал святости.

Шмелев выделил главные черты старчества как высшей формы священства, дарованного Богом, - утешение, но основанное на прозорливости: «... от него не укроешься, наскрозь все видит» (4, 501). Важен для этой линии обобщений образ Варнавы Гефсиманского. Он поставил под угрозу личное спасение, стремление к высочайшей степени чистоты во имя спасения всех приходящих к нему, во исполнение заповеди Христовой. Осмысление повести приводит к выводу, православие представлено Шмелевым в его главном качестве - деятельной любви. Подняться до истины Господа, по мысли писателя и его героев, может не тот, кто рационально ведет праведную жизнь, а тот, кто стремится уберечь от падения других людей.

В «Богомолье» Шмелев выразил важную для православного вероучения мысль - о влиянии полноты веры человека на ход духовных и те-

'ИльинИА Собрание сочинений ВЮт -Т 6 Кн 1 «О тьме и просветлении Книга художественной критики Бунин - Ремизов - Шмелев» -М Русская книга. 1996 - С 390,392-393

лесных исцелений, которую неоднократно в повести озвучивает Горкин: «... по вере и дается, а у Господа нет конца милосердию» (4, 431). Он часто повторяет матери больного юноши: «- К мощам, мать, приложи... и будет тебе по вере» (4, 497). А окружающие, чувствуя искреннее упование женщины на милосердие Господа, неустанно обнадеживают: «... что - будет!» (4, 497). И чудо не замедляет исполниться, ведь больной, обезноженный юноша сам ступил на длинный, трудный путь к Преподобному, убежденный в преодолении недуга в результате своей веры во Христа. Главным выражением подобного душевного состояния всех паломников стала молитва: «. . Богу только известно, а нам, грешным, веровать только надо и молиться» (4, 431). Герои Шмелева достигли той стадии самоотреченной духовности, когда жизнь малознакомого человека оказывалась дороже собственной и всех земных благ. Таково высшее проявление соборного мироощущения верующих.

Народное истолкование православия было на редкость близко душевной организации И С. Шмелева, поскольку оно раскрывало жажду духовного преображения обычного человека, надежду на торжество гармоничных связей между людьми. Бог предстал как Творец идеальных форм бытия и одновременно как самая живая сила, активная, пробуждающая прозрения личности. Бог вызывал поклонение, как источник неведомого совершенства, и трепетную любовь, как знаток насущных запросов человечества. Такому сочетанию в одном образе высшего начала с проникновением в земные процессы посвятил свой талант художник.

В заключении подводятся итоги проведенного диссертационного исследования. Поэтапно, от «Истории любовной» до «Богомолья», прослеживается здесь обогащение мотивов духовного существования человека. Однако последний интересовал Шмелева не сам по себе, не совокупностью индивидуальных качеств, а как активный участник целостного жизненного процесса. Потому метаморфозы природы, бытовые условия жизни людей и подвижный их внутренний опыт отражены писателем в их тесном

и сложном взаимодействии. Так было донесено свойственное народу православное мироощущение, где всеопределяющим было единение всего и всех в Боге и с Богом. Подобные самочувствие и мировосприятие героев писателя расценены на основании анализа его сочинений устойчивыми в своей основе и развивающимся от произведения к произведению по степени влияния на личность. Исток этого явления диссертант усмотрел в позиции народных мудрецов. Они опирались не на догматические рассуждения о религии, а на связь собственной души с Богом «живым». Столь самобытное народное ощущение подтвердилось разрешением проблем философско-религиозного характера: о жизни и смерти, душе и теле, духовном подъеме и греховном падении - как насущных вопросов текущей жизни, переживаемой каждым верующим. А перспектива этого процесса восходила к достижению главного православного идеала - соборности и нравственного преображения мира.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:

1. Репина Т.С. Художественное мастерство И.С. Шмелева в романе «Лето Господне» // Словесное искусство Серебряного века и развитие литературы (материалы межвузовской конференции, посвященной 70-летию МПУ): Межвуз. сб. научн. трудов. - М.: МПУ, 2001. - С. 112-118. (0,2 пл.).

2. Репина Т.С. Автобиографический герой в романе И.С. Шмелева «Лето Господне» // Наследие В.В. Кожинова и актуальные проблемы критики, литературоведения, истории, философии: Материалы Международной научно-практической конференции. Ч. II. - Армавир: ИЦ АГПИ, 2002. -С. 143-149. (0,2 пл.).

3. Репина Т.С. Москва в романе И.С. Шмелева «Лето Господне» // Дружба-3. Слово и образ в художественной литературе: Третий совместный сборник научных статей фак-та русской филологии МГОУ и кафедры русистики и лингводидактики педагогического фак-та Карлова ун-та в Праге. - М.: МГОУ, 2003. С. 67-75. (0,3 пл.).

4. Репина Т.С. Воплощение духовных идеалов православного вероучения в романе И.С. Шмелева «Лето Господне» // Малоизвестные страницы и новые концепции истории русской литературы XX века: Материалы Междунар. науч. конференции: Москва, МГОУ, 24-25 июня 2003 г. Выпуск 1: Русская литература конца XIX - начала XX века. Литература Рус-

ского зарубежья. Междунар. сб. науч. трудов. - М.: ИКФ «Каталог», 2003. С. 168-173.(0,2 пл.).

5. Репина Т.С. Очерк И.С. Шмелева «Милость преп. Серафима: опыт духовного и телесного исцеления» //Преподобный Серафим Саровский и русская литература: Сб. статей. - М.: Изд-во МГОУ, 2004. С. 78-87. (0,3 пл.).

6. Репина Т.С. Воплощение «святого чувства» в романе И.С. Шмелева «Няня из Москвы» // Русская литература XX века: Проблемы жанра и стиля. Сб. науч. трудов. - Тверь: Твер. гос. ун-т. 2004. С. 200-209. (0,3 пл.).

Печатно-чножительный цех АХУ - филиал ОАО «РЖД» Новая Басманная, д. 6, Зак. 331 тир. ЮОэкз 2005 г.

I

I

г

t

«

i

I

I !

H--600

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Репина, Татьяна Сергеевна

Введение.

Глава I. Роман «История любовная»: противостояние духовного й греховного начал земной жизни.

Глава II. Народное восприятие православного вероучения (романы «Няня из Москвы», «Солдаты»).

II - 1. Историческое и общечеловеческое в романе «Няня из Москвы».

II - 2. «Святое чувство» в народном мироощущении.

II - 3. Роман «Солдаты»: нравственные устои русского воинства.

Глава III. Православные основы авторской концепции мира (роман «Лето Господне», повесть «Богомолье»).

III - 1. Истоки нравственных ориентиров. Трудовой год по православному календарю.

III - 2. Постижение духовных ценностей бытия.

III - 3. Повесть «Богомолье» - самоценная и органическая часть духовной автобиографии писателя.

Введение диссертации2005 год, автореферат по филологии, Репина, Татьяна Сергеевна

Создание и публикация большей части сочинений И.С. Шмелева пришлись на время его жизни за пределами России. Личность и творчество писателя вызывали устойчивый и глубокий интерес в эмигрантской среде. Каждое опубликованное произведение получало живой отклик профессиональной критики, собратьев по перу, деятелей культуры, читателей. Творчеству Шмелева дали оценку Г. Адамович, Ю. Айхенвальд, А. Амфитеатров, К. Бальмонт, Н. Бережанский, Ив. Бунин, М. Вишняк, 3. Гиппиус, Б. Зайцев, В. Зеелер, И. Ильин, А. Карташев, Н. Кульман, К. Мочульский, П. Пильский, Г. Струве, многие другие. Этот материал привлечен и рассмотрен с точки зрения избранной темы в настоящей диссертации.

Первым и самым глубоким исследованием творчества И.С. Шмелева среди современников-эмигрантов стала работа И.А. Ильина «О тьме и просветлении. Книга художественной критики. Бунин - Ремизов - Шмелев» (1959) (1), в которой критику удалось верно представить авторскую концепцию - с позиций православной нравственности.

В последнее время наследие художника находится в центре внимания российских исследователей литературы и историков культуры Русского зарубежья. Пристальное изучение их трудов позволило прояснить многие направления предпринятого нами осмысления нравственно-эстетических идеалов писателя в их истоках и развитии.

Одной из первых работ о жизни и творчестве И.С. Шмелева стала монография О.Н. Сорокиной (США) «Московиана» (2), в которой автор успешно реализовал поставленную перед собой цель - проследить творческую эволюцию писателя, изменение проблематики его произведений. В книгу включены многочисленные сведения из зарубежных архивов, переписки Шмелева, а история создания сочинений тесно связана с событиями его жизни.

Наиболее полной, обстоятельной и обобщающей достижения художника стала первая в России книга А.П. Черникова «Проза И.С. Шмелева: концепция мира и человека» (3), где «на большом фактическом материале, в том числе архивном, рассматривается своеобразие идейно-эстетических и духовных исканий писателя, его творческая эволюция и место в литературном процессе» (3, 2). Эту монографию отличает детальный анализ всего творчества Шмелева с опорой на его нравственную позицию и эстетическую концепцию, основанные на истинах православного вероучения. Ученый средствами глубокого проникновения в художественные тексты раскрыл значимость, плодотворность убеждений писателя, среди них - ключевого: «"Когда я говорю о новой-то эстетике, <. .> я это так и понимаю: надо обожить искусство. Уяснить, что искусство, как и религия, из одного - божественного - источника"» (3, 248). А.П. Черников убедительно и ярко, на богатом материале всей прозы Шмелева осуществил ее постижение в том русле, которое было определено И.А. Ильиным в его книге «О тьме и просветлении», доказательно обосновал высказанный в 1955 году Г.В. Адамовичем взгляд на судьбы словесного искусства Русского зарубежья: «эмигрантская литература сделала свое дело потому, что осталась литературой христианской» (4, 27).

Ряд уточнений в исследования такой направленности внес И.А. Есаулов, соответственно избранной им теме: «Категория соборности в русской литературе» (5). Здесь на локальном пространстве, главным образом романа «Лето Господне», было установлено место Шмелева среди авторов произведений, содержащих так называемый «православный код русской национальной культуры» (5, 45), т.е всецело отражающих «своеобразие православного образа мира, православного менталитета» (5, 6). Спорность некоторых высказанных Есауловым положений открывает возможность конкретизации смысла и терминологического обозначения важных явлений литературы.

М.М. Дунаев посвятил жизни и творчеству Шмелева часть докторской диссертации, целый ряд статей и отдельную главу в его шеститомном труде «Православие и русская литература» (6). Этим названием определен подход исследователя к истории русской словесности, в том числе к наследию Шмелева. Оно толкуется как разрешение «задачи наитруднейшей: передать своим искусством Господень Свет в человеке. Но не в святом — в обыденном человеке» (6, 577). Исследование писательского интереса к последнему венчается справедливым и перспективным выводом: «<.> Поиск духовных основ бытия был связан не со стремлением укрыться от непривлекательных сторон жизни, но желанием исправить жизнь, убрать скопившееся в ней зло, найти пути переустройства общества. В этом его коренное отличие от многих литераторов, превративших религиозно-мистические искания в самоцель» (6, 591). С этой высоты освещена эволюция религиозных воззрений Шмелева, воплощенная в его художественной прозе.

Сходный путь к осмыслению творческой индивидуальности Шмелева избрал A.M. Любомудров в работе «Духовный реализм в литературе русского зарубежья: Б.К. Зайцев, И.С. Шмелев» (7). Но материалом изучения стали здесь такие сочинения Шмелева, как «На скалах Валаама», «Старый Валаам», «Пути небесные», лишь отчасти «Богомолье» и «Лето Господне», которые сосредоточили в себе целостную концепцию православного мироощущения. На этой основе построена характеристика «духовного реализма» Шмелева - теоретического понятия, впервые введенного и осмысленного А.П. Черниковым, поддержанного М.М. Дунаевым, A.M. Любомудровым, установившим два типа такого реализма на примере произведений И. Шмелева и Б. Зайцева.

Е.А. Осьминина в своих научных изысканиях (кандидатская диссертация «Проблемы творческой эволюции И.С. Шмелева» - 8, предисловия к книгам 8-томного собрания сочинений Шмелева - 9) отметила процесс нарастания светлого начала в творчестве Шмелева. Высшие достижения в этой области были выявлены в повести «Богомолье», романе «Лето Господне». Их рассмотрение привело Осьминину к заключению, в котором убедительно представлено православное вероучение как главный источник русской духовной жизни, но, думается, не совсем справедливо подчеркивается «мистический» характер этих произведений: «Это свет <.> веры православной. Шмелев описывает чудеса, исцеления, явления святых -знаки мира иного; которые ему внятны. <.> Также описывается быт и уклад православной семьи, рисуются портреты родственников героя-рассказчика. Но в этих портретах больше рассказа, нежели показа, герои обрисованы проще, а быт — оцерковлен значительно больше. Описываются, например, не все кушанья, а только куличи, пасхи и яйца. Праздник Пасхи показан не ради самого праздника, а для того, чтобы подчеркнуть событие, произошедшее в разговины, придать ему мистический, вневременной смысл: дядя мальчика, материалист и безбожник, опамятовался, уверовал и похристосовался со всеми на Пасху» (10, 9).

Подъем за последние годы литературоведческой мысли, обращенной к православной основе творческих завоеваний Шмелева, - закономерен. Ныне Россия переживает возрождение своих духовных традиций. С этим процессом Патриарх Московский и всея Руси Алексий II связал судьбу наследия писателя: «Полвека минуло со дня кончины Ивана Сергеевича Шмелева, но лишь десятилетие назад его талантливые, честные, глубоко православные книги пришли в Россию и стали неотъемлемой частью духовного возрождения нашего общества» (11, 34). Эти слова прозвучали в речи Алексия II на церемонии перезахоронения праха И.С. Шмелева в некрополе Донского монастыря 30 мая 2000 года. 29 мая 2000 года был открыт памятник писателю в Москве; памятную доску поместили и на доме, где он жил до отъезда в эмиграцию. С 25 мая по 2 июня 2000 года прошли Дни памяти Шмелева, в том числе многочисленная и представительная международная научная конференция - «Иван Шмелев - мыслитель, художник и человек», приуроченная к 50-летию со дня его смерти. Материалы конференции были опубликованы в книге «Венок Шмелеву» (2001). Этим торжественным событиям предшествовал поистине бесценный дар Российскому Фонду Культуры - передача в апреле 2000 года архива писателя, сохраненного внучатым племянником (по жене) Шмелева Ивестио-ном Жантийомом.

Богатство собранных здесь материалов, несомненно, активизировало деятельность исследователей наследия И.С. Шмелева. Участники переговоров с г. Жантийомом передали свое впечатление от полученных рукописей: «В архиве оказались бесценные документы — такие, как неизвестные письма Ивану Ильину, ныне введенные в научный обиход в составе уже изданной (2000 - Т.Р.) в России переписки "двух Иванов" - И.С. Шмелева и И.А. Ильина. Поразил нас и никогда не публиковавшийся дневник Ивана Сергеевича - "Сны о Сереже", посвященный сыну писателя, расстрелянному в Крыму вместе с тысячами не захотевших покидать Родину и добровольно сдавшихся белых офицеров и солдат» (11, 12). На итоговой конференции, посвященной Шмелеву, было сообщено «о новых документальных материалах: это и записные книжки — дневники Шмелева, и очерк Бальмонта о нем, и переписка Шмелева с различными русскими и иностранными корреспондентами - с Буниным и Зайцевым, с О.А. Бредиус-Субботиной, Н. Телешовым, В.Ф. Зеелером и многими другими» (11, 15). Ныне книга «И.С. Шмелев и О.А. Бредиус-Субботина. Роман в письмах» уже издана в двух томах (12); а письма Раисы и Людмилы Земмеринг опубликованы в «Новом мире» (13). Наконец возвратившиеся на родину документы многообразно раскрывают нравственно-эстетические убеждения Шмелева, среди них едва ли не главным стал взгляд на подлинную позицию создателей отечественной духовной культуры: «Для сего надо быть не только с Богом в сердце, но и (если Бога нет в душе) большим художником-критиком. <. .> Подлинный писатель поймет, ибо подлинный-то - всегда религиозен (пусть не церковно)» (14).

Хлынувшие в течение последних лет широким потоком публикации архивных документов подтверждают актуальность изучения «духовного реализма» Шмелева, предпринятого А.П. Черниковым, М.М. Дунаевым, A.M. Любомудровым и др. Избранная для настоящей диссертации тема предполагает продолжение этого направления исследований и, по нашему мнению, обладает научной значимостью в плане углубления в творческую индивидуальность писателя с точки зрения определения ее роли в литературном процессе эпохи. Следует, видимо, установить и различие между принципами анализа, освоенными в данной работе и в непосредственно предшествующих ей диссертациях конца 1990-х - начала 2000-х годов, - в целях уточнения выдвинутого нами, своеобразного подхода к осмыслению наследия писателя.

На настоящий момент защищено около двух десятков диссертаций, посвященных творчеству И.С. Шмелева (15). Среди них наиболее близкими нам, кроме вышеназванных теоретически важных трудов Черникова, Дунаева, Любомудрова, представляются три: Л.Е. Зайцевой «Религиозные мотивы в позднем творчестве И.С. Шмелева, 1927 - 1947 гг.» (1998), Т.А. Таяновой «Творчество Ивана Шмелева как феномен религиозного типа художественного сознания в русской литературе первой трети XX века» (2000), Д.В. Макарова «Христианские понятия и их художественное воплощение в творчестве И.С. Шмелева» (2001). Все авторы внесли некоторый вклад в избранную область изысканий. Л.Е. Зайцева выявила жанровые и стилевые особенности, общие для сочинений Шмелева и древнерусской литературы. В романе «Няня из Москвы» установлены признаки таких структур, как Житие (Святых), сказ, хожение; в зрелой прозе Шмелева доказано наличие так называемых «внутренних» композиций, обусловленных религиозной тематикой. Д.В. Макаров особое внимание уделил христианской трактовке смерти, образу старца Гефсиманского, противопоставлению Востока - Запада, расхождению между двумя ветвями христианства - православием и католичеством. Во всех трех работах рассмотрено бытование в поздних сочинениях Шмелева общехристианских образов, сюжетов, мотивов, интерпретация писателем Радости, Света (Светозарно-сти) и противостоящих им Тьмы, Греха; наконец, - возрождения личности, чудесного ее преображения, Промысла Божия. Тем не менее, на наш взгляд, эти работы отличает обобщающий характер в осмыслении отдельных явлений, процессов.

Во-первых, при обращении к ведущим для православного вероучения духовным ценностям они нередко освещаются как сами собой разумеющиеся величины, вне изучения их истоков, подлинного наполнения, внутренних связей с человеческой природой, вне всего того, что было обосновано в Евангелии, поучениях Святых Отцов, других священных откровениях. В результате не только конкретные мотивы повествования, но целостные сложные произведения Шмелева представлены в схематической трактовке, а мудрость православных заветов - недопустимо обедненной.

Во-вторых, религиозная концепция писателя представлена только по линии глобальных духовных процессов. Не учтено в художественных текстах множество построчных мыслеемких образов, ассоциаций, привносящих массу на редкость важных акцентов, оттенков в христианское мировосприятие автора, его любимых персонажей, а также в развенчание низменных побуждений «антигероев» в повестях и романах Шмелева.

Наследие проникновенного художника рассмотрено JI.E. Зайцевой, Т.А. Таяновой, Д.В. Макаровым выборочно. Не затронутыми оказались «История любовная», «Солдаты», где не было найдено достойных мотивов, подтверждающих религиозное сознание Шмелева, а роман «Няня из Москвы» получил незначительную, поверхностную оценку.

В настоящей диссертации предпринята попытка преодолеть ставший в последнее время, к сожалению, весьма распространенным ограниченный подход к одному из самых неординарных и весомых проявлений «духовного реализма» И.С. Шмелева. Стремление проследить эволюцию его достижений в этой сфере составляет основу концепции и определяет научную значимость нашей работы.

Объектом научного осмысления диссертанта стали пять произведений И.С. Шмелева, написанные в эмиграции в период конца 1920-х - 30-е годы: «История любовная», «Солдаты», «Няня из Москвы», «Богомолье»,

Лето Господне», а так же их истолкование критикой Русского зарубежья тех лет и современным литературоведением. Не меньшее внимание обращено на публицистику, эпистолярий писателя. В многочисленных статьях, заметках Шмелев открыто высказывал свое отношение к тем вопросам, которые оказались в центре нашего исследования. А письма, по верному наблюдению Д. Шеварова, «были продолжением творчества. Шмелевская проза и шмелевские письма - одна художественная ткань» (13). Значимыми являются письма к О.А. Бредиус-Субботиной (12), в которых раскрылись характерные черты творческой лаборатории писателя. Еще более важна переписка И.С. Шмелева с И.А. Ильиным, опубликованная в собрании сочинений философа в виде трех дополнительных томов (16). Здесь получили разрешение многие сложные философско-эстетические проблемы. Наконец, важной сферой исследования стали многочисленные выступления религиозных мыслителей, Святых Отцов Православной Церкви: изучение их трудов позволило выработать методологические основы настоящей работы.

Целью диссертационного исследования является изучение прозы крупных форм, созданной Шмелевым в конце 1920-х - 30-е годы как целостной нравственно-эстетической системы; выявление в отдельно взятом художественном сочинении тем, мотивов, образов в их конкретной связи с заветами и прогнозами православного вероучения, которое предопределяет и обосновывает сущность этой системы, проясняя феномен раскрытого писателем народного религиозного сознания.

Отсюда вытекают конкретные задачи:

- провести детальный текстологический анализ означенных романов, повести Шмелева, проследить их устойчивую ориентацию на священные для отечественной религии источники;

- исследовать характерные для эмигрантского творчества Шмелева христианские темы и мотивы (греха, покаяния, духовного возрождения личности, обретения веры, духовного учительства и водительства, смирения, вечной жизни, смерти.), раскрыв их цель и оригинальность образного запечатления в прозе писателя избранного периода;

- рассмотреть способы и формы выражения Шмелевым категории соборности как одной из ведущих в православном вероучении;

- выявить сущность и поэтику воплощения (на текстологическом уровне) авторской концепции человека и мира как православной концепции духовного бытия;

- установить эволюцию обогащения этой концепции от романа «История любовная» до романа «Лето Господне».

Целью и задачами обусловлено комплексное использование следующих методов исследования: структурно-аналитического, историко-функционального, сравнительно-типологического, аксиологического, биографического.

Методологическую основу настоящей диссертации помогли определить суждения самого Шмелева и работы о его жизни в эмиграции. Круг людей, среди которых оказался Шмелев на чужбине, доставил ему многие часы приятного личного общения. О. Сорокина, работавшая в разных зарубежных архивах, немало конкретизировала этот факт: «Дружба с Кульманом, историком литературы, и Карташевым, профессором Духовной академии в Париже, развивалась на базе серьезных литературно-философских интересов. <.> Дружба с Кульманом подкреплялась и общением с его сыном, ставшим впоследствии епископом Мефодием. <.> Надо сказать, что Шмелев популяризировал Капбретон среди своих соотечественников-эмигрантов. По его рекомендации там отдыхали Н.А. Бердяев, Б.П. Вышеславцев, С.Н. Булгаков, Н.К. Кульман и М.В. Вишняк. В Капбретоне также произошла встреча Шмелева с Бальмонтом» (2, 161). Нет сомнения в том, что мысли, высказанные его собеседниками по разным вопросам, в том числе и по богословским, были писателем живо восприняты и хорошо усвоены. Подчас он письменно отзывался на новые труды философов. Среди его публицистических работ есть, например, статья-рецензия «Крушение кумиров» (1924) на одноименную книгу C.JI. Франка, в которой Шмелев воодушевлено обозначил близкие себе главные идеи мыслителя. Нередко Шмелев прямо заявлял: «У Булг<акова> в его «Автобиогр<афических> Заметках» - прочитайте, сто-ит! - как че-лов<еческий> докум<ент> - дано, верно, точь-в-точь, мое» (17, 108). Иван Сергеевич, по воспоминаниям современников и его собственным отдельным замечаниям, предстает тонким знатоком православного вероучения, трепетным исполнителем его канонов. В одном из писем Шмелев приоткрыл свое внутреннее состояние: «В час отдыха вбираю кое-что из славных писем Феофана-Затворника. и - внимаю, и. - нахожу своим!». Всю свою сознательную жизнь писатель неутомимо призывал окружающих: «Надо больше, чаще читать Евангелие - размышляя, уходя туда, где творилось Оно. Это - великая сладостность» (18, 317).

Теоретико-методологическая база настоящего исследования обладает многоуровневой структурой. Работа создавалась в результате изучения Библии, особенно - Евангелия, святоотеческой традиции, текстуально закрепленной в различных богослужебных книгах (Молитвослов, Акафи-стник, проч.), поучений и наставлений Святых Отцов (привлекались труды Иоанна Златоуста, Иоанна Лествичника, Оптинских Старцев, Феофана Затворника, Антония Сурожского, многих других), житий Святых, описаний богослужений, христианской символики, текстов православных молитв. Литературоведческую основу диссертации определили труды В.Я. Проппа, А.Н. Веселовского, Б.В. Томашевского, М.М. Бахтина, А.Ф. Лосева, Ю.М. Лотмана, В.М. Жирмунского. Максимально были освоены воспоминания, отзывы, статьи, книги представителей русской эмиграции, современников И.С. Шмелева: Г.В. Адамовича, А.В. Амфитеатрова, Б.К. Зайцева, В.Ф. Зеелера, И.А. Ильина, А.В. Карташева, Г.П. Струве, др. Последовательно были осознаны достижения религиозной философии XX века: Вл.С. Соловьева, Е.Н. Трубецкого, В.В. Розанова, Н.А. Бердяева, С.Н. Булгакова, Б.П. Вышеславцева, П.А. Флоренского. Глубоко осмыслены и многократно привлечены к анализу творчества Шмелева монографии современных исследователей Русского зарубежья:, О.Н. Сорокиной, А.П. Черникова, М.М. Дунаева, A.M. Любомудрова, ряда других.

Научная новизна работы обусловлена неисследованностью ряда анализируемых в ней произведений И.С. Шмелева («История любовная», «Солдаты», «Няня из Москвы»), недостаточной изученностью эволюции религиозно-философской концепции писателя, обогащения ее сущности, образного воплощения от произведения к произведению. Для разрешения столь важной задачи впервые выдвинуты принципы изучения художественных текстов, их целостного звучания, отдельных мотивов и «построчных» акцентов — в тесных связях с каноническими и агиографическими памятниками православного вероучения. Такой подход к прозе Шмелева позволил обнаружить доселе не освещенные особенности его творческой индивидуальности: раскрытие современного автору мира как своеобразной «реализации» священных заветов и прогнозов христианства, а в человеческом их восприятии отражение сложной типологии - от шаткого, интуитивного к осознанному личностью и самобытной трактовке в народном сознании. В результате подобной направленности анализа в настоящей диссертации рассмотрены ранее не учтенные формы проявления авторского начала в повествовании, а так же проблемы психологического, композиционного мастерства художника.

Теоретическая значимость диссертации состоит в литературоведческой интерпретации по преимуществу богословских тем, мотивов, отдельных понятий (например, веры, покаяния, смирения, креста, милостыни), их функционального значения в конкретных текстах, шире, творчестве И.С. Шмелева.

Практическое значение данной диссертации связано с возможностью использования полученных в ходе анализа художественных текстов выводов в лекциях по курсу «Литература Русского зарубежья», в организации и проведении спецкурсов и спецсеминаров для студентов-филологов, а также в школьной практике преподавания литературы.

Апробация работы. Основные положения и результаты диссертационного исследования обсуждались на заседаниях кафедры русской литературы XX века Московского государственного областного университета, на аспирантских объединениях. Важные положения работы изложены в докладах на конференциях: «Словесное искусство Серебряного века и развитие литературы» (Москва, 2001), «Наследие В.В. Кожинова и актуальные проблемы критики, литературоведения, истории, философии» (Армавир, 2002), «Малоизвестные страницы и новые концепции истории русской литературы XX века» (Москва, 2003), «Русская литература XX века: проблемы жанра и стиля» (Тверь, 2004). Основные наблюдения и обобщения, к которым пришел диссертант, освещены в шести публикациях.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и библиографии. Во введении обозначаются: цель, задачи, научное значение и научная новизна работы. Название глав определяет их содержание: I - «Роман «История любовная»: противостояние духовного и греховного начал земной жизни»; II — «Народное восприятие православного вероучения (романы «Няня из Москвы», «Солдаты»)»; III - «Православные основы авторской концепции мира (роман «Лето Господне», повесть «Богомолье»)». В заключении подводятся итоги проведенного исследования. Библиография, состоящая из семи разделов, насчитывает 232 названия изученных источников.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Проза крупных форм И.С. Шмелева конца 1920-х-1930-х годов: эволюция нравственно-эстетического идеала в свете православного вероучения"

Заключение

1. Черников А.П. Проза И.С. Шмелева: концепция мира и человека. -Калуга: Калуж. обл. ин-тусоверш. учителей, 1995.

Список научной литературыРепина, Татьяна Сергеевна, диссертация по теме "Русская литература"

1. Художественные тексты

2. Шмелев И.С. Собрание сочинений: В 5 т. (с 3 доп. томами) /Сост., предисл. Е.А. Осьмининой. М.: Русская книга, 1998 2000.

3. Шмелев И.С. Избранные сочинения: В 2 т. М.: Вече, 2001.

4. Шмелев И.С. Избранные сочинения: В 2 т. М.: Литература, 1999.

5. Шмелев И.С. Сочинения: В 2 т. -М.: Худож. лит., 1989.

6. Шмелев И.С. Лето Господне. М.: Олимп, 2000.

7. Шмелев И.С. Куликово поле / С предисл. И.А. Ильина. М.: Рарогъ, 1999.-94 с.

8. Шмелев И.С. Лето Господне. М.: Синергия, 1998. - 446 с.

9. Шмелев И.С. Лето Господне. -М.: Срет. монастырь, 1998. 623 с.

10. Шмелев И.С. Богомолье. М.: Срет. монастырь, 1998. - 511 с.

11. Ю.Шмелев И.С. Богомолье. Лето Господне. М.: Известия, 1996.490 с.

12. П.Шмелев И.С. Няня из Москвы // Роман-газета. 1996. - № 8.

13. Светлая страница: Сборник. Калуга: Калуж. обл. ин-т усоверш. учителей, 1995. - 648 с.

14. З.Шмелев И.С. История любовная. Няня из Москвы. М.: Москва, 1995.-416 с.

15. Шмелев И.С. Богомолье. М.: Моск. рабочий, 1994. - 269 с.

16. Шмелев И.С. Пути небесные. Избранные произведения. М.: Сов. писатель, 1991. - 588 с.

17. Шмелев И.С. Лето Господне. Богомолье. Рассказы. М.: Мол. гвардия, 1991.-653 с.

18. Шмелев И.С. Лето Господне. Богомолье. Статьи о Москве. М.: Моск. рабочий, 1990.

19. Шмелев И.С. Избранное. М.: Правда, 1989.

20. Шмелев И.С. Лето Господне. М.: Сов. Россия, 1988.

21. Шмелев И.С. Повести и рассказы. -М.: Худож. лит., 1966.

22. Шмелев И.С. Повести и рассказы. -М., 1960.

23. Шмелев И.С. Шмелев И.С. Лето Господне. СПб, 1955.

24. Куприн А.И. Сочинения в 3-х т. Т. 3. Романы. - Е.: ИПП Уральский рабочий, 1995.-432 с.

25. Толстой Л.Н. Собрание сочинений: В 22-х т. Т. XV, XXI, XXII. -М.: Худож. лит., 1982 - 1985.1.. Религиозно-философская литература

26. Библия. Книги Священного Писания Ветхого и Нового Завета. М.: Российское Библейское общество, 2004. — 1337 с.

27. Аверинцев С.С. Византия и Русь: два типа духовности // Новый мир. 1988.- №9.

28. Антихрист (Из истории отечественной духовности). Антология. -М.: Высш. шк., 1995.-415 с.

29. Апокрифические апокалипсисы. СПб.: Алетейя, 2003. - 278 с.31 .Архиепископ Иоанн Сан-Францисский. Избранное. Петрозаводск: Святой остров (Фонд культуры Карелии), 1992. - 575 с.

30. Барсов М.В. Сборник статей по истолковательному и назидательному чтению Четвероевангелия с библиографическим указателем: В 2 т. М.: Лепта, 2002. - Т. 1 - 944 е.; Т. 2 - 832 с.

31. Бердяев Н.А. О назначении человека. М.: Республика, 1993. -383 с.

32. Булгаков С. Агнец Божий. Париж: YMCA, 1932.

33. Булгаков С. О Православии. М.: ТЕРРА - Книжный клуб, 2002. -528 с.

34. Вышеславцев Б.П. Этика преображенного Эроса. М.: Республика, 1994.-368 с.

35. Глубоковский Н.Н. Русская богословская наука в ее историческом развитии и новейшем состоянии. М.: Изд-во Свято-Владимирского Братства, 2002. - 191 с.

36. Гусляров Е.Н. Христос в жизни: Систематизированный свод воспоминаний современников, документов эпохи, исторических версий. М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2003. - 735 с.

37. Добротолюбие. М.: ООО Изд-во ACT; Харьков: Фолио, 2001. - 528 с.

38. Душеполезные поучения Преподобных Оптинских Старцев/ В 2т. -Изд-е Введенской Оптиной Пустыни, 2003. Т. 1 - 687 е.; Т. 2 -591 с.

39. Душеполезные поучения Святителя Феофана Затворника. Изд-е Введенской Оптиной Пустыни, 2003. - 576 с.

40. Житие Аввакума и другие его сочинения. М.: Сов. Россия, 1991. -368 с.

41. Иоанн Златоуст. Избранные поучения: Сборник поучений в применении к десяти заповедям Божиим. М.: ТЕРРА - Книжный клуб, 2001.-608 с.

42. Иоанн Кронштадтский. Путь к Богу. М.: Патриот, 1992.

43. История религии: В 2 т. // Учебник / Под общей ред. И.Н. Яблокова. -М.: Высш. шк., 2002.

44. Карпов А.Ю. Православные святые и чудотворцы. М.: Вече, 2005. -304 с.

45. Карташев А.В. Очерки по истории Русской церкви: В 2 т. СПб.: Изд-во Олега Абышко, 2004. - Т.1 - 718 е.; Т. 2 - 590 с.

46. Книга апокрифов. СПб.: Амфора. ТИД Амфора, 2004. - 432 с.

47. Лопухин А.П. Библейская история: В 3 т. СПб., 1895.

48. Лосский Н.О. Условия абсолютного добра: Основы этики; Характер русского народа. М.: Политиздат, 1991. - 368 с.51 .Митрополит Сурожский Антоний. Беседы о вере и Церкви. М.: СП Интербук, 1991.

49. Митрополит Сурожский Антоний. Человек перед Богом. М.: Паломник, 2001.-384 с.

50. Митрополит Сурожский Антоний. Жизнь. Болезнь. Смерть. Минск: Виноград, 1998.

51. Митрополит Сурожский Антоний. Беседы о вере и Церкви. М.: СП Интербук, 1991.

52. Николай Чудотворец. Житие и чудеса святителя Николая, архиепископа Мирликийского. -М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2002. 191 с.

53. Поселянин Е. Идеалы христианской жизни. СПб.: Сатисъ, 2003. -495 с.

54. Православие и Западное Христианство / Учебное пособие для духовных семинарий и духовных училищ. М.: Изд-во храма св. муч. Та-тианы, 1999.- 176 с.

55. Православная Церковь. Современные ереси и секты в России. Рязань, 1996.-240 с.

56. Православное учение о человеке (Избранные статьи). Москва -Клин: Синодальная Богословская Комиссия. Изд-во «Христианская жизнь», 2004. - 432 с.

57. Праздники православной церкви с подробным объяснением. М., 2000.-256 с.

58. Протопресвитер Александр Шмеман. Сретенье // Он же. Воскресные беседы. М.: Паломник, 1993.

59. Православный молитвослов. Наставления для подготовки к исповеди. СПб.: Сатисъ, 1993. - 320 с.

60. Преподобный Иоанн Лествичник. Лествица. — М.: Изд-во Сретенского монастыря, 2003. 368 с.

61. Преподобный Сергий Радонежский: Житие, чудотворения, молитвы. М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2002. - 208 с.

62. Розанов В.В. Религия и культура. М.: ООО Изд-во ACT, Харьков: Фолио, 2001.-640 с.

63. Розанов В.В. О вере русских // Русская литература. 1991. - № 1.

64. Русские иконы / Автор-составитель Наталия Будур. М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2002. - 320 с.

65. Рябушинский В.П. Старообрядчество и русское религиозное чувство. -М.: Иерусалим, 1994.

66. Святитель Иннокентий Пензенский. Деятельное богословие: Божественное правоведение. Христианское нравоучение. Письма. — М.: Изд-во им. свт. Игнатия Ставропольского, 2003. — 302 с.

67. Святитель Лука (Войно-Ясенецкий). Дух, душа и тело. Киев: Общество любителей православной литературы; Изд-во им. Святителя Льва, папы Римского, 2002. - 149 с.

68. Соловьев Вл.С. Духовные основы жизни // Фототипическое издание. М.: Изд-во «Жизнь с Богом», 1982. - 144 с.

69. Соловьев Вл.С. О христианском единстве. М.: Рудомино, 1994. -336 с.

70. Соловьев Вл.С. Спор о справедливости: Сочинения. — М.: ЗАО Изд-во ЭКСМО-Пресс, Харьков: Изд-во Фолио, 1999. 864 с.

71. Соловьев Вл.С. Смысл любви. С. Троицкий. Христианская философия брака. Протоиерей Иоанн Мейендорф. Брак в Православии. -М.: Путь, 2003.-236 с.

72. Сорок сороков. Краткая иллюстрированная история всех московских храмов: В 4 т. 3-е изд., испр. и доп. - М.: ООО Изд-во Астрель; Изд-во ACT, 2004.

73. Старообрядчество в России (XVII XX вв.): Сб. науч. трудов / Отв. ред. и сост. Е.М. Юхименко. - М.: Языки русской культуры, 1999. -456 с.

74. Толковая Библия: В 9 т. Пб. 1912.

75. Трубецкой Е.Н. Смысл жизни. М.: ООО Изд-во ACT; Харьков: Фолио, 2000. - 656 с.

76. Трубецкой Е.Н. Три очерка о русской иконе. «Иное царство» и его искатели в русской народной сказке. 2-е изд. - М.: Лепта-Пресс, 2003.-320 с.

77. Флоренский П.А. Сочинения в 4 т. Т. 1. М.: Мысль, 1994. - 797 с.

78. Флоренский П.А. Христианство и культура. М.: ООО Изд-во ACT, Харьков: Фолио, 2001. - 672 с.

79. Франк С.Л. Сочинения. М., 1990.

80. Франк С.Л. Реальность и человек. -М.: Республика, 1997. -479 с.

81. Фроловский Г.В. Восточные отцы IV века. Париж, 1931.

82. Фроловский Г.В. Пути русского богословия. Париж, 1988.

83. Шполянский М. Чудо. Богословский взгляд и личный опыт. М.: Отчий дом, 2003. - 126 с.

84. Щеголева Е. Православный храм. М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2002. -239 с.

85. I. Книги и монографии о Шмелеве и его творчестве

86. Aschenbrenner М. Iwan Schmeljow. Leben und Schaffen des gropen rus-sischen Schriftstellers. Konigsberg - Berlin, 1937.

87. Дунаев M.M. Православие и русская литература. В 6-ти частях. Ч. V. М.: Христианская литература, 1999. - 736 с.

88. Есаулов И.А. Категория соборности в русской литературе. Петрозаводск: Изд-во Петрозаводского ун-та, 1995. - 288 с.

89. Ильин И.А. Собрание сочинений: В 10 т. Т. 6. Кн. 1. // О тьме и просветлении. Книга художественной критики. Бунин - Ремизов -Шмелев. — М.: Русская книга, 1996. - 560 с.

90. Кутырина Ю.А. Иван Сергеевич Шмелев. Париж, 1960.

91. Любомудров A.M. Духовный реализм в литературе русского зарубежья: Б.К. Зайцев, И.С. Шмелев. СПб.: Дмитрий Буланин, 2003. -272 с.

92. Сорокина О. Н. Московиана: Жизнь и творчество Ивана Шмелева. -2-е изд., доп. М.: Моск. Рабочий, 2000. - 408 с.

93. Черников А.П. Проза И.С. Шмелева: концепция мира и человека. -Калуга: Калуж. обл. ин-т усоверш. учителей, 1995. — 344 с.

94. Черников А.П. Лики жизни: Калужские страницы творческой биографии И.С. Шмелева. Калуга: Гриф, 2002. - 152 с.

95. Шешунова С.В. Образ мира в романе И.С. Шмелева «Няня из

96. Москвы». Дубна: Междунар. ун-т природы, о-ва и человека «Дубна», 2002. - 99 с.

97. Адамович Г.В. Литературные беседы: Шмелев Ирина Одоевцева -Давид Кнут// Звено. - 1928. -№ 6.

98. Адамович Г.В. «История любовная» И. Шмелева // Иллюстрированная Россия. 1929. - № 23.

99. Адамович Г.В. «Солдаты» И. Шмелева // Последние новости. -1930.- 15 мая.

100. Адамович Г.В. О русской литературе в эмиграции // Современные записки. 1934. - № 50.

101. Адамович Г.В. И. Шмелев. «Няня из Москвы» // Последние новости. 1934.-24 мая.

102. Юб.Адамович Г.В. Одиночество и свобода. СПб.: Алетейя, 2002. -476 с.

103. Айхенвальд Ю.И. Литературные заметки. 30-я книга «Современных записок». «История любовная» // Руль. 1927. - 2 февраля.

104. Амфитеатров А.В. Святая простота // Возрождение. 1937. - 20 марта.

105. Амфитеатров А.В. Тоска по Богу // Возрождение. 1938. - 14 января.

106. Архиепископ Серафим Чикагский и Детройтский. Бытописатель русского благочестия // Русское воскресение. 1960. - 25 июня.

107. П.Бальмонт К.Д. Четыре облика // Сегодня. — 1927. — 2 октября.

108. Бальмонт К.Д. Написавшему книгу «Лето Господне» И.С. Шмелеву // Россия и славянство. Париж. - 1933. - 1 декабря.

109. Бальмонт К.Д. Письма К.Д. Бальмонта к И.С. Шмелеву (1926 1931 гг.) / Вступ. ст., примеч. и публ. К.М. Азадовского и Г.М. Бонгард-Левина // Наше наследие. - 2002. - № 61.

110. Белоусов И.А. Ушедшая Москва: Воспоминания. М.: Русская книга, 2002.-512 с.

111. Бережанский Н. «История любовная» // Возрождение. 1927. - 14 января.

112. Пб.Бронская Л.И. Религиозно-философская концепция И.С. Шмелева / Вестн. Ставроп. ун-та. 2000. - Вып. 24.

113. Бунин И.А., Бунина В.Н. Устами Буниных. Дневники: В 2 т. / Сост. М. Грин, с предисл. Ю. Мальцева. М.: Посев, 2005. - Т. 1. — 304 е.; Т. 2 - 432 с.

114. Венок Шмелеву // Сб-к науч. трудов. М., 2001. - 353 с.

115. И9.Вишняк М.В. Годы эмиграции 1919 1969. Париж - Нью-Йорк

116. Воспоминания). СПб.: ФормаТ, 2005. - 480 с.

117. Возвращение Ивана Шмелева (К 50-летию со дня смерти писателя). Шмелевы / Т. Грико; Мой дядя Ваня Шмелев в повседневной жизни / И. Жантийом / Предисл. Е. Осьмининой // Москва. 2000. -№6.

118. Деникина К.В. Иван Сергеевич Шмелев // Шмелев И.С. Душа Родины: Избранная проза. М.: Паломник, 2003. - 560 с.

119. Дудина Л.Н. Образ красоты в повести И.С. Шмелева «Богомолье» // Русская речь. 1991. -№ 4.

120. Дунаев М.М. Своеобразие творчества И.С. Шмелева (К проблеме бытовизма в произведениях писателя) // Русская литература. -1978.-№1.

121. Дьяченко М. У Шмелева в Севре // Русская мысль. 1930. - 13 октября.

122. Еременко Л.И. Мотивы пустынножительства и общежительства в книге И.С. Шмелева «Богомолье» / Л.И. Еременко, Г.И. Карпова // Вестн. Кемер. ун-та. 2002. - Вып. 4.

123. Есаулов И.А. Праздники. Радости. Скорби. Литература русского зарубежья как завершение традиции // Новый мир. 1992. - № 10.

124. Иван Шмелев "Я всегда жил сердцем." Письма Раисе и Людмиле Земмеринг / Подгот. текста Н.В. Петрашовой, Д.Г. Шеварова, О.Н. Шохиной. Вступ. ст. Д.Г. Шеварова // Новый мир. - 2004. -№ 11.

125. Ильин И.А. Искусство Шмелева // Возрождение. — 1933. 28 июля.

126. Ильин И.А. Творчество Шмелева // Возрождение. 1933. - 4 августа.

127. Ильин И.А. Православная Русь. «Лето Господне. Праздники» И.С. Шмелева // Возрождение. 1935. - 18 апреля.

128. Ильин И.А. Святая Русь: «Богомолье» Шмелева // Возрождение. -1935.-2 мая.

129. Ильин И. А. Собрание сочинений: Переписка двух Иванов. М.: Русская книга, 2000.

130. Калугин В.В. Исповедь земле у Ивана Шмелева // Русская речь. -2000.-№4.

131. Карташев А.В. Певец Святой Руси // Возрождение. 1950. — № 10.

132. Карташев А.В. Религиозный путь И.С. Шмелева // Шмелев И.С. Душа Родины: Рассказы и воспоминания. М.: Паломникъ, 2003. -560 с.

133. Компанеец В.В. Проза И.С. Шмелева периода эмиграции как социокультурный и эстетический феномен // Гуманитар, исслед. -2003.-№6.

134. Куприна К.А. Куприн мой отец. -М.: Худож. лит., 1979.

135. Кузичева А. Лето Господне благоприятное // Книжное обозрение. -1989.- 13 октября.143 .Кульман Н.К. «История любовная» // Возрождение. 1927. - 26 мая.

136. Кульман Н.К. «Лето Господне», «Праздники» // Россия и славянство. 1933. - 1 июня.

137. Кульман Н.К. И. Шмелев. Богомолье // Современные записки. -1935.-№57.

138. Нб.Кутырина Ю.А. Трагедия Шмелева // Возрождение. — 1956. № 56, 66, 70.

139. Кутырина Ю.А. Из личных воспоминаний // Русское воскресение. -1960.-25 июня.

140. Литературная энциклопедия русского зарубежья. 1918 1940 / Т. 3. Книги. - М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2002.-712 с.

141. Лукаш И.С. «Солнце мертвых» // Слово. Рига, 1926. - № 343.

142. Львов-Рогачевский В.Л. И. Шмелев. Рассказы // Современный мир. 1912. -№ 5.

143. Львов-Рогачевский В.Л. Художник обездоленных // Современный мир. 1912. -№ 11.

144. Манн Т. Об Иване Шмелеве // Возрождение. 1927. - 12 мая.

145. Мартьянова С.А. Образ простого человека в романе И.С. Шмелева «Няня из Москвы»: традиции и новаторство // Вестн. Владимир, пед. ун-та. 2003. - Вып. 8.

146. Михайлов О.М. Страницы русского реализма (Заметки о русской литературе XX века) // Горожанин-почвенник. М.: Современник, 1982.-288 с.

147. Морозов Н.Г. Значение традиций русской классической литературы XIX века в прозе И.А. Бунина и И.С. Шмелева // Вестн. Костром, ун-та им. Некрасова. 2000. - № 3.

148. Морозов Н.Г. Традиции святоотеческой духовности в повести И.С. Шмелева «Лето Господне»// Литература в школе. 2000. - №3.

149. Мочульский К.В. О Шмелеве // Звено. 1927. - 22 мая.

150. Пак Н.И. Пути обретения России в произведениях Б.К. Зайцева и И.С. Шмелева // Литература в школе. 2000. - № 2.165 .Переписка И. Шмелева с П. Струве и Б. Зайцевым // Мосты. 1958. -№ 1.

151. Пильский П.М. К 30-летию литературной деятельности И. Шмелева // Россия и славянство. 1931. - 16 апреля.

152. Попова Е.В. «Есть ценностей незыблемая скала». Духовные ценности в отечественной философии и литературе // Литература в школе. 2003.- № 7.

153. Примочкина Н.Н. Детство в произведениях «Лето Господне» И.С. Шмелева и «Детство» A.M. Горького // Литература в школе. 2003. -№ 7.

154. Слоним М. Русские парижане // Новое рус. слово. 1944. - 5 ноября.

155. Соколов А. Г. Судьбы русской литературной эмиграции 1920-х годов. -М.: МГУ, 1991.

156. Струве Г.П. Русская литература в изгнании. Нью-Йорк, 1956.

157. Труайя А. Иван Шмелев // Русская мысль. 1952. - № 491.

158. Чумакевич Э.В. Христианство и И.С. Шмелев // Классическое наследие. Тезисы докладов научной конференции. Минск, 1992.

159. Чумакевич Э.В. Тема преемственности поколений в «Лете Господнем» И. Шмелева // Славянские литературы в контексте мировой. Материалы конференции. Минск, 1993.

160. Шмелев И.С. и Бредиус-Субботина О.А.: Роман в письмах: В 2 т. -М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2003 -2005. Т. 1 - 760 е.; Т. 2 - 856 с.

161. Шмелев И.С. О творчестве и о себе / Вступ. зам., публ. и коммент. А. Голубковой, О. Лексиной, Л. Хачатурян // Вопросы литературы. 2004. - Сентябрь - октябрь.

162. Шмелев И.С. Мир ушедший мир грядущий: Тез. докл. II Крым. Междунар. науч. конф., 21-25 сент. 1993 г. - Алушта, 1993. - 59 с.

163. Шмелев И.С. и русская литература XX века: III Крымские Шмелев-ские чтения: Тез. докл. науч. конф. 19-25 сент. 1994 г. Алушта, 1994.-86 с.

164. Шмелев И.С. в контексте славянской культуры: VIII Крымские Междунар. Шмелевские чтения / Сб. материалов Междунар. науч. конференции. Алушта, 1999. -208 с.

165. V. Труды по теории литературы181 .Аристотель. Поэтика. Риторика. СПб.: Азбука, 2000. - 346 с.

166. Бахтин М.М. Литературно-критические статьи. М.: Худож. лит., 1986.-541 с.

167. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. 2 изд. - М.: Искусство, 1986.-444 с.

168. Бахтин М.М. Автор и герой. СПб.: Азбука, 2000. - 332 с.

169. Бахтин М.М. Эпос и роман. СПб.: Азбука, 2000. - 300 с.

170. Веселовский А.Н. Историческая поэтика. М.: Высш. шк., 1989. -404 с.

171. Ветловская В.Е. Анализ эпического произведения: Проблемы поэтики. СПб.: Наука, 2002. - 211 с.

172. Вейдле В.В. Умирание искусства. М.: Республика, 2001. - 447 с.

173. Виноградов В.В. О языке художественной прозы. М.: Наука, 1980. -360 с.

174. Власенко Т.Д. Литература как форма авторского сознания. М.: Логос, 1995.-197 с.

175. Гинзбург Л .Я. О психологической прозе. М.: Intrada, 1999. - 415 с.

176. Гусев В.И. Искусство прозы. Статьи о главном. М.: Изд-во Лит. ин-та им. A.M. Горького, 1999. - 157 с.

177. Жирмунский В.М. Введение в литературоведение: Курс лекций. -СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 1996.-438 с.

178. Жирмунский В.М. Язык. Литература. Эпос. СПб., 2001.

179. Кожинов В.В. Размышления об Искусстве, Литературе и Истории. -М.: Согласие, 2001. 815 с.

180. Лепахин В.В. Икона в русской художественной литературе. М.: Отчий Дом, 2002. - 736 с.

181. Лихачев Д.С. Заметки о русском. 2-е изд., доп. - М.: Сов. Россия, 1984.-62 с.

182. Лихачев Д.С. Историческая поэтика русской литературы. СПб.: Алетейя, 1997.-508 с.

183. Лихачев Д.С. Очерки по философии художественного творчества. -2 изд., доп. СПб.: БЛИЦ, 1999. - 190 с.

184. Лосев А.Ф. Проблема художественного стиля. Киев, 1994.

185. Лосев А.Ф. Проблема символа и реалистическое искусство. 2-е изд. - М., 1995.

186. Лотман Ю.М. Избранные статьи: В 3 т. Таллинн: Александра, 1992.

187. Лотман Ю.М. О русской литературе: Ст. и исслед. (1958 1993): История рус. прозы. Теория лит. - СПб.: Искусство-СПб., 1997. -845 с.

188. Лотман Ю.М. Об искусстве. СПб.: Искусство-СПб., 1998. - 702 с. 205 .Николина Н.А. Филологический анализ текста. - М.: Академия,2003.-256 с.206.0всяннико-Куликовский Д.Н. Литературно-критические работы: В 2 т. -М.: Худож. лит., 1989.

189. Поляков М.Я. Вопросы поэтики и художественной семантики. 2-е изд., доп. - М.: Сов. писатель, 1986. - 478 с.

190. Потебня А.А. Эстетика и поэтика: Сборник. М.: Искусство, 1976. -614с.

191. Потебня А.А. Теоретическая поэтика. М.: Высш. шк., 1990. -342 с.

192. Ю.Пропп В.Я. Русский героический эпос. М.: Лабиринт, 1999. -636 с.

193. Пропп В.Я. Сказка. Эпос. Песня. М.: Лабиринт, 2001. - 367 с.

194. Рымарь Н.Т. Введение в теорию романа. Воронеж: Изд-во Воронеж. ун-та, 1989. - 268 с.

195. Рымарь Н.Т. Поэтика романа. Куйбышев: Изд-во Сарат. ун-та. Куйбышев, фил., 1990. - 252 с.

196. Силантьев И.В. Поэтика мотива. М.: Языки славян, культуры, 2004.-294 с.

197. Томашевский Б.В. Теория литературы. Поэтика. М.: Аспект Пресс, 1999.-333 с.

198. Тюпа В.И. Литературное произведение: проблемы теории и анализа. Кемерово: Кузбассвузиздат, 1997.

199. Фрейденберг О.М. Поэтика сюжета и жанра. М.: Лабиринт, 1997. - 445 с.

200. Хализев В.Е. Теория литературы: Учеб. для студ. вузов. 3 изд., испр. и доп. - М.: Высш. шк., 2002. - 436 с.

201. VI. Книги по истории, психологии, мифологии

202. Афанасьев А.Н. Мифы, поверья и суеверия славян: В 3 т. М.: Изд-во Эксмо; СПб.: Terra Fantastica, 2002.

203. Вейнингер О. Пол и характер. Спб., 1909. - 310 с.

204. Ключевский В.О. Исторические портреты. Деятели исторической мысли. М.: Правда, 1990. - 624 с.

205. Любимов И.М. Малознакомая Москва. — М.: Гелиос АРВ, 2003. -280 с.

206. VII. Словари, справочники, энциклопедии

207. Всемирная энциклопедия: Философия / Главн. науч. ред. и сост. А.А. Грицанов. М.: ACT, Мн.: Харвест, Соврем, литератор, 2001. -1312 с.

208. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка: В 4 т. -М.: ТЕРРА, 1995.

209. Даль В.И. Пословицы русского народа: В 3-х т. СПб.: ТОО Диамант, 1996.

210. Литературная энциклопедия терминов и понятий / Под. ред. А.Н. Николюкина. Институт научн. информации по общественным наукам РАН. М.: НПК Интелвак, 2003. - 1600 стб.

211. Сад демонов: Словарь инфернальной мифологии Средневековья и Возрождения. М.: INTRADA, 1998. - 320 с.

212. Тресиддер Дж. Словарь символов / Пер. с англ. С. Палько. М.: ФАИР-ПРЕСС, 2001. - 448 с.

213. Философский словарь / Под ред. И.Т. Фролова. М.: Республика, 2001.-700 с.

214. Христианство: Энциклопедический словарь: В 2 т. / Под ред. С.С. Аверинцева М., 1993.