автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.03
диссертация на тему: Проза Р.М. Рильке: проблема героя и поэтика

Полный текст автореферата диссертации по теме "Проза Р.М. Рильке: проблема героя и поэтика"

На правах рукописи

СТЕПАНОВА Елена Александровна

ПРОЗА Р.М. РИЛЬКЕ: ПРОБЛЕМА ГЕРОЯ И ПОЭТИКА

Специальность 10.01.03 -литература народов стран зарубежья /западноевропейская литература/

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Москва-2004

Работа выполнена на кафедре всемирной литературы филологического факультета Московского педагогического государственного университета.

Научный руководитель:

кандидат филологических наук, доцент ДУДОВА Людмила Васильевна

Официальные оппоненты:

доктор филологических наук, профессор ЗУСМАН Валерий Григорьевич

кандидат филологических наук, доцент РОДИНА Галина Ивановна

Ведущая организация - Московский государственный областной университет

Защита состоится 20 декабря 2004 года в часов на заседании

диссертационного совета Д 212.154.10 при Московском педагогическом государственном университете, по адресу: 119992, Москва, Малая Пироговская ул., д. 1, ауд. .Л.../...

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Московского педагогического государственного университета по адресу: 119992, г. Москва, Малая Пироговская ул., д. 1.

Автореферат разослан ноября 2004 г.

Ученый секретарь диссертационного совета Соколова Н.И.

Общая характеристика работы

Диссертация посвящена исследованию прозы Р.М. Рильке (1875-1926), поэта вошедшего в сферу литературной и культурной жизни Европы на исходе XIX столетия.

В современном литературоведении заметно возрос интерес к такому явлению, как проза поэта, и определились новые подходы к осмыслению вопроса о взаимодействии поэзии и прозы. Обращение к прозе поэта неизбежно порождает вопрос о ее месте в творческом наследии Р.М. Рильке. Проза является эстетически значимым компонентом всего творческого наследия. Поэзия и проза связаны единым звеном образов и мотивов. Без обращения к прозе многие проблемы в творчестве Рильке и их трактовка будут неполными. Выделение прозы Р.М. Рильке в относительно самостоятельную единицу его творческого наследия позволяет обозначить ее структурообразующие и содержательные доминанты. В эстетической системе поэта понятия искусства и творца искусства занимают центральное место, и путь к их осмыслению во многом пролегает в сфере прозаических опытов. Огранку получает образ художника, представляемый прежде всего как личность творящая. Выбор средств и адекватной формы воплощения творческого замысла соотносится у автора «Флорентийского дневника», «Ворпсведе», «Огюста Родена», «Записок Мальте Лауридса Бритте» с выдвигаемым им в обрисовке образа Творца искусства на первый план личностным началом.

Актуальность темы диссертационной работы определяется тем, что данное исследование соотносится с одной из ведущих линий развития современного литературоведения, питающей интерес к такому феномену литературы, как проза поэта, нередко выступающая явлением «пограничным» в литературе. Проза поэтов, отражает авторский поиск в сфере повествовательных форм, способов выразительности, а также круга «предметов» осмысления. Актуальным представляется рассмотрение прозы Р.М. Рильке как явления самодостаточного, определение специфики героя, строя прозаического повествования, образной системы.

О значительном интересе к наследию Р.М. Рильке в нашей стране свидетельствуют многочисленные переиздания и публикации его произведений, раннее не переводившихся на русский язык. Круг работ, ставших в известной степени уже основой рилькеведения (Н.С.Литвинец, М.Л.Рудницкого,

A.Г.Березиной), в последние годы значительно расширился (ЕЛ. Лысенкова, М.Г. Павловец, И.П. Черкасова, В.А. Сергеев, В.Н. Ахтырская). Однако предметом пристального внимания исследователей остается поэтическая часть творчества Р.М. Рильке.

Проза Рильке исследуется в работах А.Г. Березиной (новеллистика), Н.С. Литвинец, К.Г. Ханмурзаева, М.Л. Рудницкого (частично новеллы, книга «Опост Роден», роман), В. Бакусев («Флорентийский дневник»); затрагивается в рамках работ о творчестве поэта в целом (К. Азадовский, Д. Затонский А.В. Карельский,

B. Микушевич, ВА. Пронин, Г.И. Ратгауз). Исследователи по большей части уделяют внимание содержательному уровню прозаических произведений. В данной работе проза поэта рассмотрена с

Основной целью исследования является изучение образа героя и способов его презентации в прозаических произведениях Р.М. Рильке, рассмотрение специфики прозаических форм и системы эстетических средств выражения. Для осуществления поставленной цели требуется решить следующие задачи:

- уточнить жанровую природу прозаических произведений поэта;

- определить соотношение традиции и новаторства в прозе Р.М. Рильке;

- выявить особенности поэтики прозаических повествовательных форм;

- исследовать специфику соотношения пространственно-временных планов, выявить мотивные и образные ряды;

- выделить характерные черты поэтики, присущие прозаическим произведениям Р.М.Рильке, проследив реализацию философско-эстетической концепции поэта;

- очертить образ героя-художника, выявить особенности его представления.

Научная новизна диссертации состоит в том, что в работе впервые в отечественном литературоведении дается комплексный анализ «Флорентийского дневника», основное внимание уделяется не затронутым в том числе зарубежной критикой вопросам, представлен подробный анализ романа «Записок Мальте Лауридса Бригге», включаемые книги «Ворпсведе» и «Опост Роден» рассматриваются как эстетически значимые; в работе предпринимается попытка исследования прозы P.M. Рильке путем анализа образа героя, жанровых модификаций прозаических форм, структурообразующих элементов, системы образных средств.

Предметом исследования стали «Флорентийский дневник» («Das Florenzer Tagebuch», 1898), книги «Ворпсведе» («Worpswede», 1902) и «Опост Роден» («Auguste Rodin», 1902,1907), роман «Записки Мальте Лауридса Бригге» («Die Aufzeichnungen des Malte Laurids Brigge», 1910). Из анализа были исключены новеллы вследствие их обширного анализа в монографии и диссертационном исследовании А.Г. Березиной1. Письма и другие дневники поэта не вошли в круг исследуемых в работе текстов ввиду малой степени их художественности, но использовались в качестве документального материала.

Теоретико-методологичекая база исследования обусловлена тенденцией современного литературоведения к всеохватному анализу литературного материала. В данной работе использовались структурный, компаративистский, историко-теоретический и тезаурусный методы. Важным ориентиром стали работы М.М.Бахтина, Л.Я. Гинзбург, НА. Николиной по проблеме героя; Ю.М. Лотмана, М.Л. Гаспарова, В.Б. Томашевского по проблемам поэтики, в определении жанровой специфики - О.Г. Егорова, М. Эшптейна, Н.Т. Рымаря. Значительную роль при пространственно-временном анализе сыграли исследования В.И. Топорова, М.М. Бахтина, П. Флоренского, Д.С. Лихачева, Б.А Успенского. В историко-литературном ключе стали значимыми работы ведущих отечественных специалистов по немецкоязычной литературе и творчеству поэта: К.МАзадовского, А.Г. Березиной, В.Г. Зусмана, Д. Затонского, А.В. Карельского, Н.С. Литвинец, В.Н. Никифорова, Н.С. Павловой, ВА. Пронина, Н.В. Пестовой,

1 Березина А.Г. Поэзия и проза молодого Рильке. Л., 1985; Березина А.Г. Творчество Р.М Рильке 1890-1900-х годов и проблемы искусства.Дис.... д.ф.н. Л., 1988.

Г.И. Ратгауза, М.Л. Рудницкого, Ю.Л. Цветкова и других; а так же зарубежных исследователей: X. Налевски, В. Зайферта, В. Зокеля, С. Стеффенсена, У. Фюллеборна, М. Хаттемера и других.

Научно-практическая значимость работы состоит в том, что прозаическое наследие Рильке рассматривается с точки зрения поэтики и образа героя. Практическая значимость диссертации заключается в возможности использования ее материалов в дальнейших исследованиях, посвященных европейской литературе рубежа XIX-XX веков и XX века, при чтении лекций и спецкурсов, при разработке учебных пособий по литературе данного периода, а также могут применяться в курсах культурологии и истории искусств.

Апробация работы. Основные положения данного диссертационного исследования были представлены в виде научных докладов на ежегодных XIV, XV и XVI Пуришевских чтениях в МПГУ (2002,2003,2004), на II Межвузовской конференции молодых ученых в МПГУ (2003). Результаты работы обсуждались на заседаниях кафедры всемирной литературы МПГУ и аспирантского объединения. Основные положения диссертации отражены в публикациях по теме исследования.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и библиографии. Библиографический список насчитывает 210 наименований.

Содержание работы

Во введении дано обоснование актуальности темы диссертационного исследования, формулируется его предмет, цель и задачи, раскрывается методологическая база работы, определяется научная новизна, научно-практическая значимость полученных результатов.

Первая глава «Флорентийский дневник»: концепция художника и искусства» посвящена исследованию раннего сочинения P.M. Рильке, ставшего плодом путешествия поэта в Италию весной 1898 года. «Дневник» рождается из «живого» соприкосновения с шедеврами искусства итальянского Возрождения. «Итальянское томление» - традиция в немецкой литературе, связанная с именами И.В. Гете, В. Гейнзе, В.-Г. Вакенродера, Л.Тика, Новалиса, Г. Гейне. Продолжение традиция находит в творчестве Г.Манна и ТМанна, Г.Гессе. Глава состоит из четырех параграфов.

Первый параграф главы - «Жанровая специфика «Флорентийского дневника». Автор в название своей книги вносит жанровое определение «дневник». Он может быть обозначен как лирический дневник. Повествовательная ткань «Флорентийского дневника» синкретична: сочетает в себе черты классического дневника, дневника путешествия, эпистолярного дневника. Рильке, определяя свои записи как «заметки», не приемлет классической формы заметок, претендующих на объективность и соблюдение формальных элементов. Дневниковое повествование в силу авторской установки, обусловленной психологической особенностью личностного восприятия самого поэта, является предельно субъективным.

Мир внешний получает специфическое преломление, реалии, входя в сознание автора и достраивая философско-эстетическую мировоззренческую основу, утрачивают свою самостоятельность и звучат голосом «Я» автора. Текстовое пространство «Флорентийского дневника» вмещает в себя духовный опыт пишущего, запечатлевает «свершенья» «Я» повествователя. Такая форма открывает широкий диапазон для включений. Реальные события порождают воображаемые (видение с монахом); описание вида Флоренции «стилизовано близорукостью», «только и умеющей различать что созвучия красок да общие очертания»; вещи искусства под пером поэта словно оживают, и начинается действо; образы собеседников-современников соседствуют с персонажами истории, воссозданными в соответствии с видением автора (Джулиано Медичи, художники Возрождения), используются «поэтические вкрапления». «Дневник» становится своеобразной рефлексией на «материал».

Повествовательная ткань «Флорентийского дневника», с одной стороны, обретает фрагментарность, свойственную природе жанра, с другой - стремится к целостности. Отдельные записки, в ряде случаев претендующие на самостоятельность, неразрывно связаны с предыдущими и последующими, с целым общими темами и мотивами.

Второй параграф главы «Оппозиция: автор-герой и проблема автобиографического начала» выявляет способ презентации «Я» автора.

Дневнику присуще повествование от первого лица. Дневник представляет собой записи реального лица, а потому герой и автор повествования выступают в одном лице. Подобная позиция свойственна автобиографической прозе, но в ней, несмотря на то, что автор и герой совпадают, они тем не менее разделены временной дистанцией и их внешнее единство распадается. В дневнике, поскольку он, как правило, лишен ретроспективного взгляда (а в автобиографической прозе сознательно делается установка на воспоминание), такого «расслоения единого описывающего субъекта» во временном плане практически не происходит.

Автор-герой «Флорентийского дневника» становящийся, «бесконечно ищущий», «ставящий опыт». Рильке запечатлевает настоящий момент становления. Автор проходит путь от «я» «маленького, безымянного, недостойного» до «я» «полного будущего», постигшего мастерство, «которое есть лишь путь, в конечном счете сбывающийся в зрелости жизни». Рильке характерно обратное «соотношение плана «зрелого» повествователя в настоящем и плана его «я» в прошлом». Поэт за точку отсчета берет будущее, в будущем свершается «зрелость», а на пути к ней «я» - становящееся. Расстоянием, определяющим дистанцию, становится не память, длиной в воспоминание, а путь в будущее. Автор «Флорентийского дневника» меняет вектор в соотношении «Я» в прошлом и «Я» в настоящем. У него «я» в настоящем и «я» «зрелый» в будущем. Рильке оглядывается не назад, а бросает взгляд вперед «на себя» как на ориентир, на «вершину своей мечты». Он словно «дотягивает» себя «сегодня» до себя «завтра», где он истинный, выросший, вызревший, познавший. Идея бытия молодого Рильке, бытия через становление, рост, путь «к самому себе», определяет характер представления повествователя в произведении.

Третий параграф главы «Время и пространство «Дневника» посвящен исследованию временных и пространственных параметров «Флорентийского дневника».

Внутри дневникового повествования, согласно творческой установке самого автора, нет «хронологически упорядоченного» повествования. Помимо конкретной датировки (17 мая, 21 мая, 6 июня) имеют место такие обозначения временных параметров: «вчера, в преполуденные часы», «после полудня», «после обеда», «вчера вечером», «давешний вечер», «около девяти вечера», -сообщающие о близости «Я» автора времени природному. Временные обозначения даются автором в том случае, если события носят ключевой характер, являются предметом рефлексии, служат поэту источником к пониманию и осмыслению важных философско-эстетических категорий, формирующих и составляющих систему мировидения поэта.

Время создания дневника - весна. Весна выступает и как объективное время (апрель-май 1898 года - фактическое время поездки), и как субъективное (пробуждение и бурный рост «Я» автора). Но есть и еще одна Весна - эпоха раннего итальянского Возрождения, как время расцвета искусства, время открытия индивидуального в человеке. «Я» Рильке, приобщаясь к иной эпохе посредством искусства, «возвращается» к ее истокам, «проживает» ее Весну. Личное время «Я» (Весна) стыкуется с воскрешенным временем далекого прошлого (его духовным наполнением). Временной культурный срез эпохи Возрождения становится в некоторой степени эталонным для еще одной временной параллели - современности. Рильке как Одинокий Избранный совместил в своем «Я» исторические эпохи-времена - прошлое и настоящее. Становящееся «Я» автора, стремясь к преодолению настоящего, открывает временной план будущего. Личное время «Я» глобализуется, становится вместилищем вечности.

Текстовое пространство вбирает в себя некий сгусток поэтической энергии, выработавшейся под воздействием флорентийского путешествия. Время Весны «Я» автора «Флорентийского дневника» соотносится с «очертаниями» «путешествия». Путешествие вложено в художественное пространство -«пространство созерцания». Это путешествие к глубинам души, которое ведет к вершинам мастерства.

Рильке прописывает несколько путей: путь возрожденцев (Боттичелли, Микеланджело, Рафаэля и др.); свой собственный путь, как духовный, так и материальный; совокупность этих путей образует мифопоэтическое пространство «Флорентийского дневника». Поэт проделывает путь к познанию истинного бытия и обретает это знание через приобщение к иной культуре (эпохе Возрождения), провозгласившей торжество индивидуального начала в человеке. Он рисует расцвет и увядание эпохи кватроченто посредством изображения пути развития личностей художников.

Рильке открывает единственно возможный для «творящего человека» путь бытия - «путь к себе». Именно «творящему человеку» свойственно ощущение «тоски по самому себе». Это то, что отличает его от прочих. Рильке ставит конечной целью пути обретение себя истинного, но, безусловно, важен сам

процесс пути - «путе-шествия»2. «Путь к себе» есть путь бытия собственной личности, одинокий, идущий через преодоление в собственной душе «внутреннего коллективного начала». «Путь к себе» - это процесс индивидуализации, путь вырастания человека вообще в личность и осознание себя, своего места в универсуме в целом. Приобщение к искусству - один из путей к освобождению. Для Рильке - он единственный. Путь Одинокого - путь непрерывного созидания, творения себя самого как мира. Творец-Художник, созидая, становится Богом.

«Творящему человеку», осознающему себя в целом, необходимо достичь гармонии в восприятии жизни: «считать все равноценным и видеть в самой жизни все - даже таинственное, даже смерть». Следует преодолеть отвратительный страх перед неведомым, страх смерти, сковывающий «Я», обращающий «Я» Одинокого во «всеобщее», возвращающий в «цепи», затмевающий путь к «себе-грядущему». Лишь обладая бесстрашием, возможно достижение зрелости внутреннего пространства.

Путь, который должен быть свершен, - это путь внутри себя, это «окультуривание», «возделывание» своего «внутреннего пространства», которое, сливаясь с внешним (слияние заключено в приятии всех вещей жизни и признании их равнозначными), образует единое всеохватное целое, в котором человеческое бытие одновременно и часть и вместилище мира, в котором соотнесены человеческий микрокосм и макрокосм окружающих явлений, что являет собой бытие. Вводимое Рильке понятие «внутреннее пространство» - одно из важнейших в мировоззренческой системе поэта, в последующем оно оформится в категорию "^ЬШппепгаит («внутреннее-мировое-пространство»).

Четвертый параграф главы «Поэтические оппозиции и образные ряды, их роль в организации повествования (Север-Юг, Весна-Зима, Весна-Лето, Готика-Возрождение, Плод-Сад-Храм)» посвящен анализу поэтических средств, раскрывающих движение автора «к себе», поиски собственного творческого «Я». Развивая во «Флорентийском дневнике» концепцию искусства и «творящего человека», Рильке использует образы-метафоры сменяющих друг друга времен года с присущей каждому из них атрибутикой природных явлений. Возникающая «оппозиция» весна - зима многоплановая. «Противопоставляется» свой «любимый зимой» (шПетИеЪеп) край, северная страна, весенней теплоте солнечной Италии, стране южной. Это не только разведение юг - север, сторона теплая - сторона холодная. Северный край, край Зимы, «противопоставлен» краю Весны, «Италии, обетованной земле искусства» (В.-Г. Вакенродер), по обилию и силе культурного наследия. «Любимый зимой» край - край холодный, не дающий тепла для «пробуждения жизни», «роста». Лишь оказавшись «сосланным в весну», в живительную атмосферу города Лилии, поэт чувствует зарождение и появление новых сил. Рильке, показывая сдвиг, слом, запечатлевая этот переходный момент в собственном, до сей поры дремотном, оцепенелом сознании, уподобляет такое свое состояние слому льда. Весна несет в себе облагораживающее начало, дарует «блаженные часы творчества». Погружение во «флорентийскую Весну» стало мощным толчком к «пробуждению» на «пути к себе».

2 Топоров В.Н. Пространство и текст // Текст: семантика и структура. М., 1983. С. 266.

Путь «творящего человека», периоды развития искусства предстают сменой времен года, уподоблены жизни растительного мира. Раннее Возрождение - это Весна, «пора едва открывшихся бутонов». Растительные мотивы, эмблематику Рильке использует как в характеристике самой эпохи, так и в описаниях творений, принадлежащих ей. Мотивы роста, цветения, плодоношения звучат в характеристике мастеров «лучившейся жизнью эпохи».

«Смерть» эпохи Рильке связывает с появлением фигуры Савонаролы. В лице Савонаролы восстает Церковь. Рильке прослеживает линию противостояния: Боттичелли - Савонарола. Опустошающее, сковывающее начало, которое несет в себе фигура Савонаролы, - это та Зима, тот лед, что сковывает и укутывает снежной пеленой все задатки в человеке для роста и развития личности, индивидуальности.

В качестве оппозиции «весеннему» искусству во «Флорентийском дневнике» Рильке выделяется своеобразный авторский образ готической архитектуры. Эстетическая оппозиция Возрождения как южного и Готики как северного явления в художественном мире Рильке соответствует другой оппозиционной паре - Весна и Зима. Возрождение ассоциируется у Рильке со здоровой истинной силой, ростом, а Готика - с состоянием зимнего оцепенения, застывшей формы. Рождается еще одна, пространственная, оппозиция «вертикаль - горизонталь», отсылающая к противостоянию средневековых и возрожденческих идеалов, преломившаяся у Рильке в оппозицию, которую можно выразить как «искуситель - художник». В смысловом воплощении готическая вертикаль, уходящая в небо, - линия, связующая человека и Бога; горизонталь, простирающаяся в земной плоскости, антропоцентрична - «бытие-в-мире».

Рильке рисует образ народа той земли, что взрастила Ренессансное искусство. Народ предстает в значимых для поэта образах матерей и девушек. Их путь представлен Рильке как увядание вешнего цветения, не получившего плодов. Этот путь пролегает от весны к закатным осенним дням, минуя лето. Подобно не сбывшемуся во всей своей полноте материнству, не свершилось плодоношения в Ренессансном искусстве; упадок царит и поныне. Лето - в грядущем, и Рильке возлагает надежды на «возвышение пьшшости Лета» на свое время, в этом он видит миссию свою и своей эпохи, но это требует погружения и проникновения в Возрождение и сравнивания с людьми Весны.

Выделяемый образный ряд Плод-Сад-Храм раскрывает содержание понятия «внутреннего пространства». С флоральными мотивами (роста, цветения, созревания, плодоношения) связывается представление о «внутреннем пространстве» как о «вызревшем» - сосуде целого-природного-бытия. Как все природные токи устремляются, вливаются и концентрируются в одном Целом -Плоде, наполняя его соком-миром, так и внутреннее пространство необходимо преобразовать во вместилище мира. Вводимое понятие Рильке осмысливает, прибегая к использованию еще одного природного пространственного образа -сада.

Внутреннее пространство автор уподобляет саду, образ которого во «Флорентийском дневнике» выступает мифопоэтической пространственной моделью. Данный локус традиционно воспринимается как своего рода

микрокосм, соотнесенный с универсумом. Рильке наследует ренессансную традицию трактовки мифологемы сада - культурного, эстетически обработанного пространства, подведенной под венец природы. Сад, являясь совершенным возделанным пространством природы, во «Флорентийском дневнике» мыслится прообразом «внутреннего пространства», которое также подлежит возделыванию - освобождению «Я» личности посредством искусства из «цепей» «всеобщего» и приобщению к культуре. Сад, как рукотворное пространство, становится вещью искусства, вмещающей в себя мир самого творящего. Сад предстает и как проекция «внутреннего пространства», и как продукт его созидания. Жизненное пространство-бытие, подобно саду, по природе своей ограничено, и преодоление этих границ невозможно. Однако, выступая одновременно вещью-моделью универсума, сад является вместилищем вечности-жизни. Сад-мир-жизнь и сад-«внутреннее пространство» (способное к расширению своих границ) сливаются в единое Целое, что реализует гармоничное-бытие-«Я»-в-Целом.

Представление о внутреннем пространстве сфокусировано в метафоре Храма. Пространство храма, по сути своей замкнутое, воплощает модель мироздания. Классическое для Рильке соотнесение «вещи искусства» и человеческого бытия своеобразно преломилось в его концепции храма-человека, где сокровенный центр человеческой души описывается сквозь призму предмета материального мира. Внутреннее пространство, сокрытое «глубоко-глубоко» в душе, выступает «святыней», наследуя сакральный характер храмового сооружения. В восприятии Рильке храм лишен христианской символики, в которой человек понимается как храм Бога. Для Рильке каждый человек имеет в себе свой собственный храм. Это неотъемлемая часть человеческой природы.

Вторая глава «Современное искусство и художник в книгах «Ворпсведе» и «Опост Роден».

Первый параграф главы - «Природа - человек - художник» в эссе «Ворпсведе». Книга посвящена художникам-ворпсведовцам, которые в качестве единой группы впервые выступили на Мюнхенской выставке еще в 1895 году. Они провозглашали близость к природе, к простой реальной жизни. Их произведения привлекали своей свежестью и непосредственностью. Художники Ворпсведе во многом предвосхитили флореальное течение европейского модерна. Книга Рильке «Ворпсведе» повествует о некоторых художниках, входивших в группу «Ворпсведе»: Фрице Макенсене, Отто Модерзоне, Фрице Овербеке, Гансе ам Энде и Генрихе Фогелере, - и представляет собой «собрание лирических эссе».

Рильке, сопоставляя портрет и пейзаж, как жанры живописи, приходит к выводу, что портрет, хотя это и сложно, но все-таки можно «повторить в слове», кто же попытается это сделать применительно к пейзажу, тот окажется «во власти Чуждого, Инородного, Непостижимого». Он говорит о том, что человек утратил родство с природой. Природа — это таинственная «не принадлежащая нам жизнь, жизнь безучастная к нам, не замечающая нас». Поэт ставит проблему взаимоотношений человека и природы. Обычный человек, по мысли автора, имеет утилитарный взгляд на природу и вовсе не задумывается над тем, что может приблизить человечество к ней. И благодаря художникам, «обособленным

одиночкам», «все человечество приближается к природе». Художники «все видят одним духом — людей и предметы», люди в сознании художников встают в один ряд с деревьями и прочими окружающими предметами. Ценность искусства для автора «Ворпсведе» заключена в том, что в нем возможно соединение того, что несоединимо в действительности: «человека и пейзажа, облика и мира», — а образуемое единство, «совершенное единство», и составляет сущность художественного произведения. Обобщая, Рильке писал: «... тема и намерение всякого искусства заключаются в примирении индивидуума со Вселенной...». Подлинное искусство там, где есть соприкосновение с пейзажем, этим великим миром.

Второй параграф главы - «Постижение феномена художника и его творчества в книге о Родене». Книга «Опост Роден» вышла в свет в 1903 году. В 1907 году эта работа была дополнена докладом о скульпторе. Рильке погружает читателя в мир Родена: в мир созданных им вещей, в которых и заключена вся жизнь скульптора. Описывая работы скульптора, он раскрывает образ самого Родена, молчаливого художника-труженика. Воссоздавая в словах творения мастера, - от первых произведений (Маска, Человек со сломанным носом) до зрелых вещей (композиция Граждане Кале, памятник Бальзаку) - поэт прослеживает творческий рост скульптора, развитие его таланта. В то же время, говоря о вещах, созданных ваятелем, Рильке говорит о способе работы над ними, манере, технике, принципах искусства Родена. Первоэлементом искусства Родена (его открытием) является поверхность человеческого тела. Поверхность в его произведениях наполнена жизнью во всех ее мельчайших проявлениях.

Роден стал для Рильке образцом художника, который воплощал собой величие, суть творчества. Роден одинок. И в его одиночестве — его величие. Одиночество — залог творчества, искусства, в уединении учишься постигать жизнь. Произведения искусства скульптора рождаются в результате беспрерывно-сосредоточенной работы, постоянного кропотливого труда. Он создает, делает вещи. Художник уподобляется Рильке ремесленнику, мастеру, а искусство - ремеслу.

Умение Родена воплотить все жизненные проявления, обобщив их, в одной вещи, запечатлев движение жизни, оказалось для Рильке привлекательным. В докладе поэт, опираясь на принцип творчества Родена, разовьет собственную концепцию вещи и поверхности.

Книгам «Ворпсведе» и «Опост Роден» присущ эссеистический характер. Помимо своей основной цели - рассказать о художниках Ворпсведе или о Родене, - эти книги явились для Рильке поводом высказать свои собственные взгляды на искусство, творчество, художника, в них передаются индивидуальные впечатления и соображения автора, отличающиеся образностью, эмоциональностью. Они движимы лирическим настроем автора, создающим поэзию прозы.

Третья глава «Записки Мальте Лаурндса Бригге»: пространственно-временная организация текста и образ Поэта в произведении».

В первом параграфе «История создания» очерчивается духовная атмосфера времени, периода написания «Записок», во многом определяющая выбор Рильке

предмета изображения, тематики, проблематики. Затрагивается вопрос об автобиографическом начале романа. Привлекаемые документальные материалы позволяют говорить о ряде наложений автобиографического характера, но не об отождествлении автора и героя. Функциональная значимость «автобиографического» состоит в том, «чтобы научиться быть другим и удержаться от гибели, к которой пришел герой» (Лу Саломе). Ощущение присутствия «Я» Рильке на страницах романа возникает, видимо, от искреннего, исповедального тона избранной повествовательной формы записок. Сопоставление двух предшествующих редакций с окончательным вариантом «Записок Мальте Лауридса Бригге», опубликованных в 1910 году, дает представление о смене различных повествовательных ситуаций. Прослеживаются параллели с «Флорентийским дневником». Раскрываются особенности жанровой формы Prosabuch Рильке.

С дневниковой формой Prosabuch Рильке сближает предмет изображения -внутренний мир героя. «Записки Мальте Лауридса Бригге» обнаруживают автобиографическое, эпистолярное начало, лирико-философские этюды, некоторые записки - элементы новеллы, притчи. Ткань «Записок» представляет внутренний монолог героя-повествователя, вступающего в диалог со своим «Я», миром, Богом. «Записки Мальте Лауридса Бригге» отмечены дискретностью повествования. Кажущаяся фрагментарность, отрывочность повествования, проявляющаяся в череде сменяющих друг друга картин прошлого, настоящего, зарисовок состояний, лирико-философских размышлений оборачивается единством замысла. В повествовательной ткани «Записок Мальте Лауридса Бритте» какая-либо «вещь мира», попадающая в поле осмысления героя, обнаруживает свое звучание на разных текстовых уровнях (в воспоминаниях, в плане настоящего, в культурно-историческом контексте).

Во втором параграфе главы - «Хронотоп «Записок» анализируется пространственно-временная структура текста, определяется соотношение разновременных планов в повествовании, выделяются метафоры времени, пространственные образы.

Фрагментарное повествование, отражающее сознание героя, раздвигает пространственно-временные рамки и открывает перспективу свободного перемещения мысли во времени и пространстве. Мальте, фиксируя события дня сегодняшнего, обращается к глубинам своей памяти, доставая оттуда воспоминания детства, а соприкосновение с багажом своих знаний рождает исторические и культурные параллели, отражающие состояние чувств и души пишущего «Я», придавая повествованию панорамность.

Мальте обращается к своему настоящему и прошлому, преимущественно к детству, стремясь состыковать их, осмыслить собственное бытие в целом, ибо лишь единство с детством открывает перспективу будущего. План будущего отмечен попыткой Мальте исключить открывающуюся ему картину «житейской поверхности».

Время физическое в восприятии Мальте имеет собственную интенсивность течения. Ход времени в зависимости от обстоятельств замедляет или убыстряет свое движение, а то и вовсе останавливается. Временные промежутки то сокращаются, то растягиваются вплоть до вечности. Определяющими становятся

как внешние, так и внутренние факторы. Неблагоприятные факторы (например, болезнь Мальте) затягивают течение времени, тогда как положительные ускоряют. Время объективное, проживаемое «Я» Мальте, преломляется, находя субъективный ход.

Время описываемых событий привязывается ко времени природному. Фиксируется время года или время суток. Бытие Мальте сообразуется с природным циклом. Времена года выступают метафорами состояния. Время текущее - время пребывания Мальте в Париже - проходит в основном под знаком осени - зимы. Парижская осень по большей части - это серые, холодные, дождливые парижские дни. Это осень Мальте и осень мира. Это мир, лишенный солнца, погруженный в бедствия. Звучание обретает мотив холода. Но есть и иная осень, недолговечная, солнечная. «Зимние» дни воспоминаний отмечены страхом. Весна, природное время года, выдвинуто показателем внутреннего состояния как обновленного, с богатыми потенциальными возможностями. Лето природное соотносимо с жарким летом чувств. Часто обозначение времени года и времени суток выступают в тандеме, усиливая или дополняя смысловое значение друг друга и происходящего.

В повествовании предпочтение отдано вечерним и ночным часам, несущим амбивалентное наполнение: с одной стороны, вечер и ночь - время перехода и погружения во тьму, а с другой стороны, - время, открывающее выход в свой мир, за пределы обычного, будничного. В «Записках Мальте Лауридса Бригге» вечернее и ночное время выступает часами, освобождающими воображение, «блаженными часами творчества», размышления и постижения; но нередко вечер и ночь сопровождаются состояниями страха, болезни. Но есть ночи, совмещающие в себе эти два начала. Преодоление и вытеснение негативной стороны совершается посредством творения.

Время природное в «Записках Мальте Лауридса Бригге» получает субъективную окраску и проецируется на личное время «Я» повествователя, время всеобщее. Повествование, перемещающее по различным временным планам, включает пространственную множественность.

В «Записках Мальте Лауридса Бригге» получает воплощение мифологема пути, как странствия физического и духовного, что продолжает линию «Флорентийского дневника», а также литературную традицию мотива странничества, получившего широкое распространение в эпоху романтизма. Пространственное перемещение в «Записках» представлено фактом приезда героя-повествователя в Париж, сам процесс пути остается за кадром, однако очерчено перемещение внутри городского пространства.

Мальте, как концептуальное воплощение кьеркегоровской свободной личности, покидая дом, стремится порвать родственные узы. Но позже он понимает, что акт разрыва чреват лишением основы «Я» - детства. Видимо, поэтому Мальте в своих записях обращается к детским воспоминаниям, как источнику-опоре «Я».

Детские воспоминания обращают к пространству Дании, двум родовым поместьям - Ульсгору (по линии отца) и Урнеклостеру (по линии матери), которые выступают пространствами «утраченными», реконструируемыми лишь памятью. Два дома отражают бытие двух дворянских родов. Поместье в

Ульсгоре, где Мальте провел большее время, запечатлевается отчетливо. Пространство поместья имеет довольно простую линейную геометрическую конструкцию. Противоположным рисуется загадочный замок Брае. Пространство дома предстает ломаным, неочерченным, незавершенным, и таким оно сохраняется в сознании Мальте. Дом в целом в воображении Мальте лишен геометрической завершенности. Отмечается удивительная особенность этого растекающегося пространства подчинять себе, словно какая-то сила, руководить, направлять. Пространство дома, заключая в себя, простирает свою власть вплоть до полного растворения в себе. Странный дом Брае странен и своими обитателями. Разнящиеся пространства, связанные с детскими воспоминаниями, несут в себе противоположные начала: Ульсгор - логическое, Урнеклостер -алогичное. Ульсгор и Урнеклостер, связанные с детством Мальте, его северными датскими корнями, выступают как пространства природного ландшафта, противоположные миру городов.

План настоящего связан с пространством Парижа, которое представлено в визуальных картинах (нищеты, пошлости, болезни, смерти), раздражающем акустическом и обонятельном наполнении.

Париж предстает открытым пространством улиц, бульваров, площадей. Своими «достопримечательностями» и проявлениями он порождает страх, гонит по улицам-венам, словно спрут, затягивает в свои лабиринты, отменяя способность ориентироваться в пространстве. Мальте, иностранцу, Париж чужд и он инстинктивно ищет укрытости и находит его в своей маленькой комнате, которая становится неким оазисом относительного спокойствия, вырывающим из затягивающего ужасного и дарующим защищенность. Но и она далека от совершенства. Основа дома - очаг (печь) - оказывается в расстроенном виде, что, доставляя боль физическую, приводит к внутреннему, душевному разладу Мальте. Окружающие чужие вещи, принимающие всех, вызывают чувство отторжения, диктующее стремление обособится, но все же подчиняют себе «Я» Мальте.

Отсутствие своего дома с некоторыми атрибутами, обеспечивающими надежность, связь с предшествующими поколениями, ставит преграду в бытии, развитии творческой личности, не дает выхода творческой силе, не позволяет в полной мере быть и быть поэтом. Мальте в своем воображении создает чаемое пространство. Совершенное «пространство поэта», отвечающее его внутренним устремлениям, - пространство близости к природе, пространство вне города, несущее в себе естественное начало, подлинность бытия, без налета искусственности и городского уродства. «Старинные», «оседлые, ручные вещи», среди которых мечтает жить Мальте, за которые он так мысленно цепляется, выступают как некие точки опоры в рушащемся, ускользающем мире.

В «Записках Мальте Лауридса Бригге» в воспоминаниях-опытах героя открывается пространство и других городов (Неаполя, петербургских комнат, Оранжа, Венеции, когда-то родного датского города).

Множественность пространно-временных планов создают объемность видения, делая возможным «сквозное», вариативное освещение той или иной вещи, явления бытия.

Третий параграф главы - «Проблема «Я-идентичности» героя-поэта: мотивы маски, игры, зеркала». Герой-рассказчик предстает в романе как личность созерцающая: Мальте пытается увидеть сущность явлений. Ему открывается новый принцип творчества, как кропотливой, сложной работы, такой, что воспета Рильке в «Родене». Мальте, выдвигая эстетическую концепцию, обращается к образам художников, в лице которых он видит достойных предшественников, а также передает свое восприятие их творчества (Франсиса Жамма, Ибсена, Бетховена).

Теперь, когда он вновь берется за перо, признавая в этом некий подвижнический акт, тяжкий путь познания должен привести к высшему творчеству, к обретению целостного мировоззрения, единственно способного пролить свет на изначальный смысл человеческого бытия. Из-под пера выходят записки одинокого поэта, который постоянно вглядывался в мир, в себя, чтобы понять, познать, преодолеть. В этом творении - жизнь поэта, отражение его «свершений».

Ведущая проблема, с которой Рильке сталкивает своего героя и которую вверяет ему решать, - проблема идентичности собственной личности. Поставленная проблема обыгрывается на нескольких пластах текста (вводится в план детских воспоминаний, в план настоящего, а также на уровне реминисценций), образуя конфигурацию мотивов маски, игры, зеркала.

Личностное начало, столь трепетно оберегаемое героем «Записок», «Я» человека как некая нематериальная субстанция облекается во вполне осязаемую форму. Показателем степени наличия / отсутствия индивидуального, подлинно присущего единичному «Я» выступает лицо человека. Наблюдение Мальте обнаруживает шаткость, хрупкость, непрочность положения «Я», сконцентрированного в метафоре лица.

Проблема сохранения и потери своего «Я» была осознана Мальте еще в детстве. Первый опыт сопряжен с восприятием Мальте своей собственной руки как не зависящей от него, вышедшей из-под его власти. Рука-тень, воспринимаемая Мальте также как нечто самостоятельное, представляется элементом, поглощающим принадлежащее себе другим, чужим, элементом, несущим угрозу распада целого. Ощущение Мальте себя как себе полностью не принадлежащему приобретает размер катастрофы.

Детские воспоминания Мальте констатируют факт личного переживания момента отчуждения от своего «Я», потери своего лица. Одна из детских забав, примеривание всевозможных нарядов и масок, перерастает в игру вещей с Мальте. Образ Другого, заложенный в костюме, пустота маски, с легкостью вбирающей в себя истинное лицо «Я», зеркало, посредством которого происходит идентификация Мальте себя либо принимаемого облика, подменяют и вытесняют «Я», занимает его позицию, обезличивает, превращая в «не-Я», стирая личностные границы «Я». В унисон разрушению внутреннего мира «Я» Мальте звучит разбивающийся мир внешний. Сама ситуация разрушения хрупких предметов внешнего мира зеркально отражает происходящее с героем. Соотносятся состояние атмосферной духоты и задыхающееся состояние Мальте, базуспешно пытающегося высвободиться из удушающего плена маскарадных

одежд. Маска, костюм, зеркало поглощают всяческие проявления истинного «Я» Мальте.

В настоящем боязнь Мальте потерять индивидуальное лицо приобретает болезненный характер. Париж, огромный город, стирает людские лица, он на каждом шагу таит в себе опасность поглотить единичное «Я», обезличив его, смешав со всеобщим, толпой. Мальте прилагает все усилия противостоять, не поддаться мощной засасывающей силе большого города. Он ощущает подверженность причисления себя к «отребью» (die Fortgewerfen). Отстаивание своего суверенного положения воспринимается «отребьем» как «разыгрьгеание комедии», как карнавал, в котором они не прочь поучаствовать, не забывая при этом напомнить Мальте о его сопричастности с ними. Отверженные выполняют своего рода роль зеркала, отражающего весь этот «карнавал», причем кривого зеркала, искажающего предпринимаемые героем попытки защитить статус «Я» от притязаний на его низвержение. Веским доводом Мальте в «диалоге» с «отребьем» в пользу первого положения «Я» становится приобщенность и причастность «комедианта» к миру искусства. Со-общение с миром искусства, в отличие от соприкосновения с миром людей, является для Мальте гарантом безопасности и стабильности, гармоничного состояния «Я».

Использование фактов российской истории (конец Гришки Отрепьева, выступившего под личиной убиенного царевича Дмитрия) и истории Бургундского государства (гибель Карла Смелого, бургундского герцога, имевшего репутацию «первого рыцаря Европы»), их вольная трактовка - это один из путей в осмыслении поставленной в романе проблемы. История жизни и смерти Гришки Отрепьева трактуется как история о потере человеком своего «Я», себя истинного, своего внутреннего личностного начала. История Карла Смелого - «о конце того, кто всю жизнь свою оставался одним собою, твердый и неизменяемый, как гранит».

Возникающие в сознании Мальте театральные аналогии продолжают заданные мотивные ряды, зеркально отображают существующее положение вещей в действительности. Игра в реальной жизни и отсутствие игры на сцене, где она предусмотрена законами искусства, выступают явлениями параллельными, с обратной расстановкой акцентов. Фальшивость обретает тотальный характер, человек утрачивает подлинность, цельность своего бытия, становясь посмешищем, «Я-наполовину» (ein Gesp6tt und eine Hufte).

Принадлежность себе обусловливает собственное бытие - проживание своей жизни и умирание своей смертью. Современная «пошлая реальность», соотносимая с игрой, лишенная индивидуального, личностного начала, диктует правила такого же полого, внутренне бессодержательного бытия, бытия масок. Современные жизнь и смерть уподобляются фабричной продукции. Сравнение присущей прежде каждому своей смерти с косточкой плода свидетельствует о наличии внутреннего начала. Обращение к персоналиям дает картину «своей, тяжкой смерти» деда Мальте, старого камергера Христофа Детлева Бригге из Ульсгора, в противоположность ей возникает пассаж, рисующий не свою жизнь «подлинной хозяйки Ульсгора», «неприступной старухи» Фру Маргареты Бригге.

Мальте предпринимает попытку противостоять миру «фабричного» бытия. Он, натура болезненная, описывает болезнь, присущую ему, свою собственную

болезнь. Малые, обозначая особенность своей болезни - «принимает признаки того, кого поражает», - утверждает наличие ядра собственной личности и суверенность «Я».

Четвертый параграф главы - «Топос одиночества». Комплекс отчуждения, потери / сохранения своего «Я» связан с комплексом одиночества. Мальте избирает одинокий путь бытия. Непреодолимое стремление Мальте во что бы то ни стало сохранить свое «Я», ибо ценность индивидуального непреложна, определяет способ бытия как тот, что не ущемляет и не ограничивает внутреннюю свободу «Я», не посягает на «Я», навязывая, свои правила игры, надевая маску всеобщего на «единственного», маску, застилающую «Я» истинное, лишающую «Я» цельности. Мотив одиночества также пронизывает три повествовательных плана «Записок Мальте Лауридса Бригге»: детских воспоминаний, настоящего, аллюзий и реминисценций.

В детских воспоминаниях Мальте, вписанных в «Записки», одиночество становится своеобразным проводником в мир, отличный от мира взрослых, в мир, где разворачивается свободное «Я», выступает «отрадой». Мальте обретает свободу, покидая пределы мира, созданного условностями людей, приобщаясь к миру природы, входя в со-общение с ней.

В окружении мира людей герой претерпевает действие разрушительного начала. Мир «Я» Мальте, претендующий на свободное бытие, соотнесен с «миром болезней». Болезнь обосабливает бытие, вырывает из мира всеобщего, погружая в глубины собственного «Я», открывая возможность познания своего мира. «Мир болезней», дарующий Мальте собственное бытие, более походит на здоровый мир, нежели «обычная жизнь», где нет места «Я», «где каждый ищет опоры в привычном и благоразумно доверяется общепринятому».

Молодой поэт, попадая в Париж, открывает для себя новое видение вещей, перемена, застигшая его в большом городе, становится в некоторой степени мотивом, побуждающим к обособленному бытию. Мальте сознательно избирает одиночество. Это выбор художника, постигающего действительность, ибо действительное «существует лишь ценой одиночества». Мальте предпринимает попытки принять действительное, явленное как ужасное. Но ужасное вторгается в сознание героя, завладевая всем им целиком. Пространство внешнее замещает собой внутреннее; хрупкое «Я-пространство» рушится, теряя свою сущность. Мальте, не в силах перенести действительное, спасая себя от сошедшей лавины ужасного, бежит из враждебного пространства мира.

Одинокое бытие выступает для Мальте гарантом сохранности «Я», его полноты, истинной сущности, свободы, подлинной собственной жизни. Краеугольным камнем на пути собственного бытия становится любовь, обязывающая, сковывающая, вписывающая «Я» в определенные рамки, навязывая ему в этом «театре жизни» прописанную в сценарии роль. «Записки Мальте Лауридса Бригге» венчает прочитанная в авторском ключе притча о Блудном сыне. В образе Блудного сына, того, кто «одного хотел - безразличия сердца», одинокое бытие доведено до абсолюта. История Блудного сына -история выбора бытия вне любви - не быть любимым и не любить, чтобы «никого не ставить в страшное положенье любимого», - история Бытия:«[...] он любил - быть». Бытие Блудного сына - бытие освобожденного «Я», включенное

в великие мировые соответствия, бытие «Я», свободного от общего, но принадлежащего «всеобщему».

Любви обязывающей, посягающей на «Я», противопоставлена просторная, устремленная в бесконечность любовь любящих, свободная от обладания. Рильке пером Мальте рисует целую галерею образов вечно любящих, воспевших свою любовь к единственному любимому. Мальте, внутренне убежденный в правоте «длящейся любви», не обнаруживает в себе подобной готовности и открытости чувства.

Возложенное на себя одиночество порой оказывается непомерным, поглощающим. Предпринятая попытка открытия себя вещам бытия и принятия их сущности, каковой бы она не была отталкивающей, не состоялась. Возможно, и сам мир оказался слишком тяжел и бездуховен, пуст. Пуст настолько, что полноты «Я» Мальте, полноты, подверженной опустошению под нападками и агрессией мира, оказалось явно мало, чтобы преобразовать его.

Резюмируя, отметим, что в книге о Мальте Я-повествование, облеченное в форму записок, открывает путь к глубинам души и сознания героя-художника, личности становящейся, осмысливающей основы бытия. Переплетающиеся пространственно-временные планы, образующие фрагментарную структуру, сцепленные комплексом мотивов, сходящихся в точке собственного бытия Мальте, открывают возможность спектрального видения и освещения вещей мира.

В заключении делаются выводы о характерных чертах прозы Р.М. Рильке, специфике образа героя. Герой Рильке - художник, личность становящаяся, созидающая себя и вещи искусства, которые вмещают в себя свершенья «Я» Творца. Творчество, творение как процесс являет собой в видении Рильке работу, а художник - это великий одинокий труженик. В прозе Рильке образ художника представлен через его творения. Выбор в качестве объекта постижения того или иного героя-художника соотнесен с внутренними устремлениями поэта и обусловлен попыткой осмыслить себя, «Я» творящего, в контексте аналогичных явлений. Данный материал становится предметом авторской рефлексии.

Подобный подход к воплощению материала является определяющим в поисках Рильке адекватной формы. Проза поэта максимально тяготеет к интимности, эпистолярности, субъективности, несет в себе лирическое начало, и, соответственно, обоснован выбор Рильке таких прозаических форм, как дневник, эссе, записки. Прозу поэта отличает сложная пространственно-временная структура. Специфической чертой прозы является наличие разветвленной системы образов и мотивов, объединяемых философско-эстетической концепцией бытия. Прозу отличает обилие аллюзий и реминисценций, изначально неоднозначное толкование которых подразумевает множество вариантов интерпретации.

Основное содержание работы отражено в следующих публикациях:

1. Степанова ЕА. Художник в прозе Р.М. Рильке // XIV Пуришевские чтения: Всемирная литература в контексте культуры: Сборник статей и материалов. М.: МПГУ, 2002. - С. 355-358 /0,1 пл./.

2. Степанова Е.А. Роман Р.М. Рильке «Записки Мальте Лауридса Бритте» (К вопросу о жанровом своеобразии) // Поэтика жанра: Сборник научных трудов / МПГУ. М., 2002. - С. 128-141 /0,7 пл./.

3. Степанова Е.А. Работы Р.М. Рильке по искусству «Ворпсведе» и «Опост Роден» // Литература и общественное сознание: Варианты интерпретации художественного текста: Материалы VII межвузовской научно-практической конференции (20-21 мая 2002г.). Выпуск 7. Часть 1: Литературоведческий аспект. Бийск: НИЦ БПГУ им. В.М. Шукшина, 2002. - С. 179-188 /0,6 плУ.

4. Степанова ЕА Жанр записок у немецких романтиков // XV Пуришевские чтения: Всемирная литература в контексте культуры: Сборник статей и материалов. М., МПГУ, 2003. - С. 264-266 /0,1 плУ.

5. Степанова Е.А Образ итальянского Ренессанса во «Флорентийском дневнике» P.M. Рильке // XVI Пуришевские чтения: Всемирная литература в контексте культуры: Сборник статей и материалов конференции «Образы иной культуры в национальных литературах» (6-9 апреля 2004 года). М.: МПГУ, 2004. -С. 192-193/0,1 плУ.

6. Степанова Е.А. «Флорентийский дневник». К проблеме автора-героя // Филологическая наука в XXI веке: взгляд молодых. Материалы второй межвузовской конференции молодых ученых. Москва - Ярославль, 2004. - С. 233-237 /0,2 плУ.

Подл, к печ. 17.11.2004 Объем 1.0 п.л. Заказ №. 395 Тир 100 экз.

Типография МПГУ

• 273 3 1

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Степанова, Елена Александровна

Введение

Глава 1. «Флорентийский дневник»: концепция художника и искусства

1.1. Жанровая специфика «Флорентийского дневника»

1.2. Оппозиция автор-герой и проблема автобиографического начала в произведении

1.3. Время и пространство «Дневника»

1.4. Поэтические оппозиции и образные ряды, их роль в организации повествования (Север-Юг, Весна-Зима, Весна-Лето, Готика-Возрождение, Плод-Сад-Храм)

Глава 2. Современное искусство в книгах «Ворпсведе» и «Опост Роден»

2.1. Природа - человек - художник в эссе «Ворпсведе»

2.2. Постижение феномена художника и его творчества в книге о Родене

Глава 3. «Записки Мальте Лауридса Бригге»: пространственно-временная организация текста и образ Поэта в произведении

3.1. История создания романа

3.2. Хронотоп «Записок»

3.3. Проблема «Я-идентичности» героя-поэта: мотивы маски, игры, зеркала

3.4. Топос одиночества

Введение диссертации2004 год, автореферат по филологии, Степанова, Елена Александровна

Диссертационное исследование посвящено отдельным аспектам прозы P.M. Рильке (1875-1926), поэта, вошедшего в сферу литературной и культурной жизни Европы на исходе XIX столетия и придавшего, по словам Р. Музиля, «немецкой поэзии абсолютное совершенство»1. Гений P.M. Рильке простер свое величие далеко за рамки «немецкого», выйдя в наднациональную и надвременную сферы. «Ваше имя не рифмуется с современностью, - оно - из прошлого или будущего - издалека»1, - писала в своем первом письме к поэту «удивительная», «чистая и сильная» Марина (так называл Марину Цветаеву P.M. Рильке). И ставила вопрос: «Что после Вас остается делать поэту? Можно преодолеть мастера (например, Гете), но преодолеть Вас — означает (означало) преодолеть поэзию»3.

Уход магистра «чистейшей поэзии» в прозу не есть покидание границ поэтического. Подобным переходом поэт меняет измерение «Я-пребывания». По тонкому замечанию Г. фон Гофмансталя: «Чистейшая поэзия - это полное Быть-вне-себя, совершеннейшая проза - это полное Прийти-к-себе»4. «Прийти-к-себе», возможно, и есть тот глубинный нерв прозы P.M. Рильке, возвещающий обретение «Я».

В современном литературоведении заметно возрос интерес к такому явлению, как проза поэта, и определились новые подходы к осмыслению вопроса о взаимодействии поэзии и прозы. Изучению истории данного вопроса, обобщению опыта предшественников в этой области, определению специфики «прозы поэтов», явления во многом пограничного, посвящена глава

1 Музиль Р. Речь о Рильке // Музиль Р. Малая проза. Избранные произведения в двух томах. Т. 2. М., 1999. С. 383.

2 Цветаева М. // Райнер Мария Рильке, Борис Пастернак, Марина Цветаева. Письма 1926 года. М., 1990. С. 85.

3 Там же.

4 Гофмансталь Г. фон Из «Книги друзей» // Гофмансталь Г. фон Избранное. М., 1995. С. 740. диссертационного исследования Н.Ф. Швейбельман5, также в работе на уровне современного литературоведения очерчены пути анализа прозаических повествовательных форм, вышедших из-под пера поэтов.

Обращение к прозе поэта неизбежно порождает вопрос о ее месте в творческом наследии P.M. Рильке. Проза является эстетически значимым компонентом целого. Поэзия и проза связаны единым звеном образов и мотивов, которые нередко в прозаических формах получают более разветвленное распространение и осмысление. Без обращения к прозе многие проблемы и их трактовка будут неполными. Проза и поэзия в творчестве Рильке выступают в своеобразном сплетении, образуя множество точек соприкосновения и пересечения. Б. Пастернак, характеризуя стиль поэзии Р.М.Рильке, высказывает мысль, ведущую к пониманию специфики «прозаического»: «У Блока проза остается источником, откуда вышло стихотворение. Он ее не вводит в строй своих средств выражения. Для Рильке живописующие и психологические приемы современных романистов (Толстого, Флобера, Пруста, скандинавов) неотделимы от языка и стиля его поэзии»6. Тем более, справедливо говорить о «неотделимости» собственной прозы и поэзии P.M. Рильке и их взаимообусловленности. Поэзия и проза, тысячью нитями связанные между собой, тем не менее, представляют явления самодостаточные. Выделение прозы P.M. Рильке в относительно самостоятельную единицу позволяет обозначить ее структурообразующие и содержательные доминанты. В эстетической системе поэта понятия искусства и творца искусства занимают центральное место, и путь к их осмыслению во многом пролегает в сфере прозаических опытов. Огранку получает образ художника, представляемый прежде всего как личность, «человек-творящий». Обращение к фигуре творческой личности в эпоху, когда большинством утрачена, как отмечал

5 Швейбельман Н.Ф. Поэтика прозы французских поэтов середины XIX - начала XX веков. Дисс. . д.ф.н. Екатеринбург, 2003.

6 Пастернак Б. Люди и положения // Новый мир, 1967 № 1. С. 216.

Ф.Ницше - властитель умов, «интеллектуальная совесть»7, приобретает преломление в формуле: стать «себя-самих-творящими»8. Выбор средств и адекватной формы воплощения творческого замысла соотносится с выдвигаемым P.M. Рильке в обрисовке образа Творца искусства на первый план личностным началом.

Прозаическое наследие P.M. Рильке включает сборники новелл («По жизни» 1898, «Две пражские истории» 1899, «Последние» 1901, «Истории о господе боге» 1900), роман «Записки Мальте Лауридса Бригге» (1910), стихотворения в прозе, книги об искусстве («Ворпсведе» 1902, «Опост Роден» 1903, 1907), дневники («Флорентийский дневник» 1898, «Шмаргендорфский дневник» 1898-сентябрь 1900, «Ворпсведский дневник» сентябрь 1900-декабрь 1900), письма, статьи, заметки, рецензии.

В германистике прозаическое наследие P.M. Рильке рассматривается в общих работах, посвященных описанию жизни и творчества поэта (К. Киппенберг, Е. Будденберг, Г.Э. Хольтхузена, Я. Штайнера, Д. Пратера9). Некоторые аспекты прозы получают освещение в работах, фокусирующих внимание на философско-эстетических вопросах мировоззрения, отразившихся в поэтических и прозаических произведениях P.M. Рильке (О.Ф. Боллнов, Г.Холер10). В культурный контекст эпохи включает творчество Рильке Х.Налевски11.

Предметом специального исследования проза P.M. Рильке становится в 10 монографии Вальтера Зайферта «Эпическое творчество P.M. Рильке» (1969) .

7 Ницше Ф. Веселая наука // Ницше Ф. Сочинения в 2т. Т. 1. М.,1990. С. 515.

8 Там же. С. 655.

9 Kippenberg К. Rainer Maria Rilke. Ein Beitrag. Zttrich, 1948; Buddenberg E. Rainer Maria Rilke. Eine innere Biographie. Stuttgart, 1955; Holthusen H.E. Rainer Maria Rilke mit Selbstzeugnissen und Bilddokumenten, 1962; Steiner J. Rainer Maria Rilke // Deutsche Dichter der Moderne. Ihr Leben und Werk. Berlin, 1965; Prater Donald A. Ein kleigendes Glas. Das Leben Rainer Maria Rilkes. Mtlnchen, Wien, 1986.

10 Bollnow O.F. Rilke. Stuttgart, 1956; HOhler G. Niemandes Sohn. Zur Poetologie Rainer Maria Rilkes. Milnchen, 1979.

11 Nalewski H. Rainer Maria Rilke in seiner Zeit. Leipzig, 1985.

12 Seifert W. Das epische Werk R.M. Rilkes. Bonn, 1969.

Исследователем предпринята попытка комплексного рассмотрения прозы P.M. Рильке. Предметом анализа выступают новеллы, книга о Родене и роман «Записки Мальте Лауридса Бригге». В работе внимание уделено проблематике, структуре и некоторым эстетическим аспектам прозаических произведений поэта.

Работа P.M. Рильке о Родене, а точнее, ее вторая часть, представляющая собой доклад о скульпторе, получает осмысление в статье В. Колыимидта13. Автор прослеживает воплощение в поэтическом творчестве эстетической позиции Рильке, сформулированной и обоснованной поэтом в докладе. Искусствоведческие работы P.M. Рильке также затрагиваются в статье Г. Боема14.

Однако внимание исследователей ориентировано в большей степени на изучение романа «Записки Мальте Лауридса Бригге». Одной из первых стала работа Г. Яна (1938)15, в которой исследователь соотносит роман с экзистенциальной философией, а также затрагивает вопрос, касающийся процесса дистанцирования героя. Последний получит дальнейшую разработку в

I /■ | ч статье Д. Шиллера , исследовании Ю. Оха . Объектом исследования в работах, посвященных «Запискам Мальте Лауридса Бригге» становится формально

1 Я содержательная сторона (У. Фюллеборн, В.Х. Зокель ), представлен структурный анализ образа героя, во многом соотносимого с фактами

13 Kohlschmidt W. Die Berner Handschift von Rilkes Rodin Vortrag // Dichter, Tradietion und Zeitdeist. Bern und Milnchen, 1965.

14 Boehm G. Einfilhrung // Rilke Zur und die bieldende Kunst. Frankfurt a. M., 1985.

15 Jan von H. Rilkes Aufzeichnungen des Malte Laurids Brigge. Leipzig, 1938.

16 Schiller D. Reiner Maria Rilke: «Die Aufzeichnungen des Malte Laurids Brigge» // Rilke — Studien. Zu Werk und Wirkungs geschichte. Berlin und Weimar, 1976.

17 Oh Y. Distanz und Identifikation. Eine Studie Uber Robert Walsers Roman „Der Gehttlfe", Reiner Maria Rilkes „Die Aufzeichnungen des Malte Laurids Brigge" und Franz Kafkas „Das Schloss". Frankfurt a. M., 1987.

18 Fttllebom U. Form und Sinn der Aufzeichnungen des Malte Laurids Brigge. Rilkes Prosabuch und der moderne Roman // Deutsche Romantheorien. Band 2. Frankfurt a. M., 1968; Sokel W.H. Zwischen Existenz und Weltinnenraum zum Prozess der Ent-Ichung im Malte Laurids Brigge // Probleme des Erzahlens in der Weltliteratur. Stuttgart, 1971. биографии автора (Э. Стефенс19), жанровая природа (М. Хаттемер20). Опыт интерпретации «Записок Мальте Лауридса Бригге» в русле автобиографическом запечатлен в монографии В. Лока21. Более частные вопросы отражают работы Х.-Х. Борхердта (преломление в романе сюжета о Блудном сыне), В. Смалла (исторические реминисценции). «Записки Мальте Лауридса Бригге» как предшествующие современному роману в соотношении традиции и новаторства рассмотрены в статье С. Стеффенсена24. Следует отметить развернутый комментарий к «Запискам Мальте Лауридса Бригге», выполненный В. Смаллом25.

Ситуация в отечественном литературоведении характеризуется возросшим интересом к творчеству поэта, во многом связанного с Россией и русской культурой, о чем свидетельствует появление ряда диссертационных исследований (Е.Л. Лысенковой /1996/, И.П. Черкасовой (лингвистический анализ) /1997/, В.А. Сергеева /2000/, В.Н. Ахтырской /2002/)26. Притягательным для исследователей, как и для авторов предыдущих работ, ставших в известной степени уже основой рилькеведения (Н.С. Литвинец /1974/, М.Л. Рудницкого /1976/) , оказывается поэтическое наследие P.M. Рильке. Значимыми явились

Stepens A.R. Rilkes „Malte Laurids Brigge". Strukturanalyse des erzahlrischen Bewusstens. Bern - Frankfurt a. M.,. 1974.

20 Hattemer M. Das erdichtete Ich zur Gattungspoetik der fiktiven Autobiografie bei Grimmelshausen, E.T.A.Hoffinan, Thomas Mann und Reiner Maria Rilke. Frankfurt a. M., 1989.

21 Loock W. Reiner Maria Rilke. Die Aufzeichnungen des Malte Laurids Brigge. Interpretation von Wilhelm Loock. Milnchen, 1971.

22 Borcherdt H.-H. Das Problem des „verlorenen Sohnes" // Worte und Werte. Bruno Markwardt zum 60. Geburtstag. Berlin, 1961.

23 Small W. Karl VI - Aas und Heiliger. Zu Rilkes Malte-Roman // Rilke heute. Bezeichnungen und Wirkungen. Frankfurt a. M., 1975.

24 Steffensen S. Die Aufzeichnungen des Malte Laurids Brigge. Ein Verlaufer des modernen Romans // Peripheri und Zentrum. Studien zur Osterreichischen Literatur. Salzburg, 1971.

25 Small W. Rilke — Kommentar zu den «Aufzeichnungen des Malte Laurids Brigge» / William Small — chapel Hill: Univ. of North Carolina press, 1983.

26 Лысенкова Е.Л. Эволюция поэтического языка Рильке и проблемы отражения в русских переводах. Дисс. . к.ф.н. Магадан, 1996; Черкасова И.П. Лингвистический анализ элегий P.M. Рильке: лексика и синтаксис «Дуинских элегий». Дисс. . к.ф.н. Армавир, 1997; Сергеев В.А. Философско-эстетическое своеобразие цикла «Сонетов к Орфею» P.M. Рильке. Дисс. . к.ф.н. Казань, 2000; Ахтырская В.Н. Поздняя лирика P.M. Рильке: проблемы поэтики. Дисс. . к.ф.н. СПб., 2002.

Литвинец Н.С. Творчество Рильке 20-х г.г. Дисс. . к.ф.н. М., 1974; Рудницкий М.Л. Рудницкий М.Л. Лирика P.M. Рильке 1890 - 1910 годов. К проблеме становления поэтического стиля. Дисс. . к.ф.н. М., 1976.

Oft работы A.B. Мешкова (1996) и М.Г. Павловца (1997) , в которых затрагивается сфера диалога культур и рассматривается влияние творчества Рильке на становление таких художников, как Б. Пастернак и Дж.Д. Сэлинджер. В рамках темы «Рильке и Россия» вышло в свет ряд изданий, подготовленных К. Азадовским29.

Прозаическая часть творческого наследия Рильке не разделила судьбу своей «поэтической половины», не став предметом столь пристального внимания исследователей, и изучена гораздо в меньшей степени. В монографии и докторской диссертации А.Г. Березиной30, наряду с ранним поэтическим творчеством и драматургическими опытами поэта, исследован корпус новелл. К новеллам P.M. Рильке при исследовании малой прозы Ф. Кафки обращается В.Г. Зусман31. В остальном же работы по рассмотрению прозаического наследия поэта исчерпываются считанными вступительными статьями и комментариями к изданиям. Это работы Н.С. Литвинец, К.Г. Ханмурзаева (получают освещение новеллы, книга «Опост Роден», роман), В.М. Толмачева (роман), В. Баку сева («Флорентийский дневник»), М. Рудницкого ; частично затрагивается проза в обзорных статьях И.Д. Рожанского, В. Микушевича, В.А. Пронина33; отдельные замечания находим в статьях, посвященных творчеству поэта в целом, В.

28 Мешков А.В. Творчество Дж.Д. Сэлинджера: проблемы поэтики /«Ловец во ржи», «Девять рассказов»/ Дисс. . к.ф.н. М., 1996; Павловец М.Г. Становление художественной системы Б. Пастернака и творчество Рильке. Дисс. к.ф.н. М., 1997.

29 Небесная арка. Марина Цветаева и Райнер Мария Рильке. СПб., 1999; Райнер Мария Рильке и Александр Бенуа. СПб, 2001; Рильке и Россия: Письма. Дневники. Воспоминания. Стихи. СПб., 2003.

30 Березина А.Г. Поэзия и проза молодого Рильке. Л., 1985; Березина А.Г. Творчество Р.М.Рильке 1890-1900-х годов и проблемы искусства. Дисс. . д.ф.н. Л., 1988.

31 Зусман В.Г. Художественный мир Франца Кафки: малая проза. Нижний Новгород, 1996.

32 Литвинец Н.С. Комментарий // Rilke R.M. Gedichte. М., 1981. Литвинец Н.С. Проза поэта // Рильке P.M. Избранная проза. М., 1984; Литвинец Н.С. Предисловие // Рильке Р.М. «Записки Мальте Лауридса Бригге»: Роман. Новеллы. Стихотворения в прозе. Письма. М., 1988; Ханмурзаев К.Г. Комментарии // Рильке P.M.

Избранная проза. М., 1984; Толмачев В.М. Утраченная и обретенная реальность // Наоборот / Ж.-К. Гюисманс. Записки Мальте Лауридса Бригге / P.M. Рильке. Портрет художника в юности / Дж. Джойс: Три символистских романа. М., 1995; Бакусев В. Песнь одиночеству // Рильке Р. М. Флорентийский дневник // Флорентийский дневник: Из ранней прозы. M., 2001; Бакусев В. Примечания // Рильке Р. М. Флорентийский дневник: Из ранней прозы. М., 2001; Рудницкий М. Побуждения к прозе // Рильке P.M. / Серия Проза Поэта. М., 2001.

33 Рожанский И.Д. Райнер Мария Рильке (Основные вехи его творческой эволюции) // Рильке P.M. Ворпсведе. Опост Роден. Письма. Стихи. М.,1971; Микушевич В. «Жалобное небо» // Рильке P.M. Ворпсведе. Опост Роден. Письма. Стихи. М.,1971; Пронин В.А. Литература Австрии // Зарубежная литература. XX век. М., 2003.

Адмони, К. Азадовского, Г.И. Ратгауза, А.И. Неусыхина, M.JL Рудницкого, Д. Затонского, А. Карельского, Ю. Архипова, В.Н. Никифорова, Е. Витковского.

Исследователями по большей части внимание уделено содержательной стороне прозаических произведений P.M. Рильке. В данном исследовании проза поэта рассматривается с позиции герой и поэтика. В работе поэтика понимается как «способ построения литературного произведения»34, как «конструкция» (Томашевский Б.В.) произведения в «соотношении элементов между собой и отношении их к структурному целому»35.

Актуальность темы диссертационной работы определяется тем, что данное исследование соотносится с одной из ведущих линий развития современного литературоведения, питающей интерес к такому феномену литературы, как проза поэта, которая нередко выступает явлением «пограничным» в литературе. Проза поэтов отражает авторский поиск в сфере повествовательных форм, способов художественной выразительности, а также круга «предметов» осмысления. Актуальным представляется рассмотрение прозы P.M. Рильке как явления самодостаточного, определение специфики героя, строя прозаического повествования, образной системы.

Основной целью исследования является изучение образа героя и способов его презентации в прозаических произведениях P.M. Рильке, рассмотрение специфики прозаических форм и системы эстетических средств в них реализованных. Для осуществления поставленной цели требуется решить следующие задачи: очертить образ героя-художника, выявить особенности его представления; определить соотношение традиции и новаторства в прозе P.M. Рильке; уточнить жанровую природу прозаических произведений поэта;

34 Томашевский Б.В. Теория литературы. Поэтика. М., 1999. С. 22.

35 Лотман Ю.М. Лекции по структуральной поэтике // Ю.М. Лотман и тартуско-московская семиотическая школа. М., 1994. С. 18. выявить особенности поэтики прозаических повествовательных форм: специфику соотношения пространственно-временных планов, мотивные и образные ряды; выделить характерные черты поэтики, присущие прозаическим произведениям P.M. Рильке, проследив реализацию философско-эстетической концепции поэта.

Научная новизна диссертации состоит в том, что в работе впервые в отечественном литературоведении дается комплексный анализ «Флорентийского дневника», основное внимание уделяется не затронутым в том числе зарубежной критикой вопросам; представлен подробный анализ романа «Записки Мальте Лауридса Бригге»; в работе предпринимается попытка исследования прозы P.M. Рильке путем анализа образа героя, жанровых модификаций прозаических форм, структурообразующих элементов, системы образных средств.

Предметом исследования стали «Флорентийский дневник» («Das Florenzer Tagebuch», 1898), книги «Ворпсведе» («Worpswede», 1902) и «Опост Роден» («Auguste Rodin», 1902, 1907) роман «Записки Мальте Лауридса Бригге» («Die Aufzeichnungen des Malte Laurids Brigge», 1910).

Из анализа были исключены новеллы вследствие их обширного анализа в монографии и диссертационном исследовании А.Г. Березиной. Письма, статьи и прочие материалы использовались в качестве документальной основы.

Теоретико-методологическая база исследования обусловлена устремленностью современного литературоведения к всеохватному анализу литературного материала. В данной работе использовались структурный, компаративистский, историко-теоретический и тезаурусный методы, которые в совокупности позволяют добиться сравнительно объективной, разносторонней интерпретации художественного текста. и

Важным ориентиром стали работы М.М. Бахтина, Л.Я. Гинзбург, Н.А.

Николиной по проблеме героя; Ю.М. Лотмана, Б.В. Томашевского Е.В. Хализева и др. по проблемам поэтики, в определении жанровой специфики — О.Г. Егорова, М. Эпштейна, Н.Т. Рымаря37. Значительную роль при пространственно-временном анализе сыграли исследования В.И. Топорова,

Ifi

ММ. Бахтина, П. Флоренского, Д.С. Лихачева, Б.А. Успенского . В историко-литературном ключе стали значимыми работы ведущих отечественных специалистов по немецкоязычной литературе и творчеству поэта: А.Г. Березиной, В.Г. Зусмана, Д. Затонского, Н.С. Литвинец, В.Н. Никифорова, Н.С. Павловой, В.А. Пронина, Н.В. Пестовой, Г.И. Ратгауза, М.Л. Рудницкого, Ю.Л. Цветкова и других.

Научно-практическая значимость работы состоит в том, что прозаическое наследие рассматривается с точки зрения поэтики и образа героя. Практическая значимость диссертации заключается в возможности использования ее материалов в дальнейших исследованиях, посвященных европейской литературе и шире - культуре рубежа XIX-XX веков и XX века, при чтении лекций и спецкурсов, при разработке учебных пособий по литературе данного периода, освещении вопросов рецепции искусства эпохи Ренессанса и рубежа веков в курсах культурологии, эстетики, а также при изучении феномена психологии искусства.

Апробация работы. Основные положения данного диссертационного исследования были представлены в виде научных докладов на ежегодных XIV,

36 Бахтин М.М. Автор и герой в эстетической деятельности // Бахтин М.М. Собрание сочинений. Т. 1. Философская эстетика 1920-х годов. М., 2003; Гинзбург Л.Я. О литературном герое. Л., 1979; Николина Н. А. Поэтика русской автобиографической прозы. М., 2002.

37 Егоров О.Г. Русский литературный дневник XIX века. История и теория жанра: Исследование. М., 2003; Рымарь Н.Т. Современный западный роман. Проблемы эпической и лирической формы. Воронеж, 1978; Эпштейн M.H. Парадоксы новизны: О литературном развитии XIX - XX веков. М., 1988.

38 Топоров В.И. Пространство и текст И Текст: семантика и структура. М., 1983; Бахтин М.М. Формы времени и хронотопа в романе // Бахтин М.М. Эпос и роман. СПб. 2000; Флоренский П. Анализ пространственности в художественно-изобразительных произведениях // Флоренский П. Собрание сочинений. Т. 1. Paris, 1985; Лихачев Д.С. Поэтика художественного пространства // Лихачев Д.С. Историческая поэтика русской литературы СПб., 1999. Успенский Б.А. Поэтика композиции. СПб., 2000.

XV и XVI Пуришевских чтениях в МПГУ (2002, 2003, 2004), на II Межвузовской конференции молодых ученых в МПГУ (2003). Результаты работы обсуждались на заседаниях кафедры всемирной литературы МПГУ и аспирантского объединения. Основные положения диссертации отражены в публикациях по теме исследования.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и библиографии. Последовательность глав определена хронологическим принципом.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Проза Р.М. Рильке: проблема героя и поэтика"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Рильке, будучи сам человеком искусства, поэтом-Орфеем, на страницах своих прозаических книг обращается к фигуре художника. Художники Рильке - будь то реальные или вымышленные фигуры — это люди сферы искусства, творцы искусства, художники по роду своей деятельности. Поэт - сам Рильке, создатель «Флорентийского дневника», и герой романа «Записки Мальте Лауридса Бригге». Мастера кисти -художники Возрождения (Фра Бартоломео, Боттичелли, Рафаэль) и современники (участники группы «Ворпсведе»: Фриц Макенсен, Отто Модерзон, Фриц Овербек, Гансе ам Энде и Генрих Фогелер) - во «Флорентийском дневнике» и сборнике лирических эссе «Ворпсведе». Скульпторы - Микеланджело («Флорентийский дневник») и Роден (книга «Огюст Роден»). В понимании Рильке художник - это человек, творящий «вещи искусства», создающий пространство искусства, но прежде всего, для него творящий человек - это тот, кто творит свое духовное пространство. Данный момент является определяющим в выборе и обрисовке образа художника. Герой Рильке всегда становящийся, созидающий себя и вещи искусства, которые вмещают в себя свершенья «Я» Творца. Художник Рильке - мастер, делающий вещи искусства -подобающие сосуды для собственных достижений в глубинах души. Творчество, творение как процесс являет собой в видении Рильке работу, а художник - это великий одинокий труженик. Идеалом творящей личности выступает Роден.

В прозе Рильке образ художника представлен через его творения. Творения становятся ключом к познанию «Я» художника, его индивидуальности. Соприкосновение поэта с образцами искусства Возрождения рождает «знание» об их создателях. На личном знакомстве с художниками-современниками и их творчеством основываются книги «Ворпсведе» и «Огюст Роден». Повествовательная ткань

Флорентийского дневника» и «Записок Мальте Лауридса Бригге» представляет собой вещи искусства, явленные в слове, сквозь которые просвечивает образ их создателя: в первом случае поэта Рильке, во втором - образ фиктивного автора «Записок». «Вещи искусства» — это словно откровения о мастерах, творивших их. Примечательно, что Рильке обращается к художникам, чье искусство осязаемо, имеет материальное воплощение: художникам слова и художникам кисти и пластики.

Выбор в качестве объекта постижения того или иного героя-художника соотнесен с внутренними устремлениями поэта и обусловлен попыткой осмыслить себя, «Я» творящего, в контексте аналогичных явлений. Данный материал становится предметом авторской рефлексии.

Прозаические произведения поэта Рильке максимально тяготеют к интимности, проявляющейся на тематическом и жанрово-стилистическом уровнях. Лирическим началом, являющемся доминирующим в прозе певца Боттичелли, Родена, художников Ворпсведе и исследователе Мальте Лауридса Бриге, обоснован выбор Рильке таких форм как дневник, эссе, записки.

Флорентийский дневник», синкретичный в своей основе, сочетает элементы эпистолярного дневника, дневника путешествия, путевых заметок. Он запечатлевает движения души внутрь себя, к глубинам собственной души, «путь к себе» - совершенствованию своего «внутреннего пространства».

Книги Рильке об искусстве «Ворпсведе» и «Огюст Роден» тяготеют к жанру лирического эссе. Они представляют собой субъективно окрашенное слово, проникнуты восторженным чувством, создающим эмоциональность, образность, поэтичность.

Заявленные в предыдущих книгах проблемы, вопросы, ведущие мотивы, образы находят воплощение в художественном пространстве «Записок Мальте Лауридса Бригге». В «Записках Мальте Лауридса Бригге» реальное пространство вытесняется художественным.

Написанные от первого лица, они сочетают в себе черты дневника, исповеди, эпистолярное начало. «Записки Мальте Лауридса Бригге» также продолжают традицию романа о художнике.

Прозу поэта отличает сложная пространственно-временная структура. Свободой обращения со временем обусловлена многоуровневая композиция произведений. Время объективное в прозаических текстах приобретает субъективную окраску. Характерно как совмещение субъективного и объективного временных планов, так и вытеснение объективного времени личным. «Я» героя-художника вбирает в себя различные временные планы. В прозаических произведениях Рильке художественным пространством выступает пространство «Я» художника, осваивающее и вмещающее пространство мира и воплощаемое в вещах искусства.

Специфической чертой прозы является наличие разветвленной системы образов и мотивов, объединяемых философско-эстетической концепцией бытия. Прозу отличает обилие аллюзий и реминисценций, изначально неоднозначное толкование которых подразумевает множество вариантов интерпретации.

Список научной литературыСтепанова, Елена Александровна, диссертация по теме "Литература народов стран зарубежья (с указанием конкретной литературы)"

1. Рильке Р. М. Флорентийский дневник: Из ранней прозы. М., 2001.

2. Рильке P.M. Собр. соч. в 3-х т. Харьков; М., 1999.

3. Рильке P.M. Завещание // Хольтхузен Г.Э. Райнер Мария Рильке, сам свидетельствующий о себе и о своей жизни. Челябинск, 1998.

4. Рильке и Россия: Письма. Дневники. Воспоминания. Стихи. СПб., 2003.

5. Райнер Мария Рильке, Борис Пастернак, Марина Цветаева. Письма 1926 года. М., 1990.

6. Вакенродер В.-Г. Сердечные излияния отшельника любителя искусств // Фантазии об искусстве. М., 1977.

7. Гете И.- В. Из «Итальянского путешествия» // Гете И.- В. Собр. соч. в 10-ти томах. Т. 9. М., 1980.

8. Гофман Э.Т.А. Необыкновенные страдания одного директора театра // Собр. соч. в 6-ти т. Т. 1. М., 1991.

9. Микеланджело Буонарроти. Я помыслами в вечность устремлен. М., 2002. Ю.Новалис. Фрагменты // Новалис. Гейнрих фон Офтердинген. Фрагменты.

10. Ученики в Саисе. СПб., 1995. П.Флобер Г. Легенда о св. Юлиане Милостивом // Флобер Г. Собр. соч. В 3-хт. Т. З.М., 1984.

11. Якобсен Й.-П. Нильс Люне. Роман. М., 1976.

12. Rilke R.M. Briefe In 2 Bd. Frankfurt a. M., 1991.

13. Rilke R.M. Das Florenzer Tagebuch // Rilke R.M. Tagebiicher aus der Friihzeit. Frankfurt a. M., 1973.15 .Rilke R.M. Gedichte. M., 1981.

14. Rilke R.M. Samtliche Werke in 12 Bd. Frankfurt a. M., 1976.

15. Азадовский K.M. P.M. Рильке и Л. H. Толстой // Русская литература. Л., 1969, №1.

16. Азадовский К. «Россия была главным событием.» // Рильке и Россия: Письма. Дневники. Воспоминания. Стихи. СПб., 2003.

17. Азадовский К. Райнер Мария Рильке и Александр Бенуа. СПб., 2000.

18. Андреас-Саломе JI. Прожитое и пережитое. М., 2002.

19. Андреев Л.Г. Импрессионизм. М., 1980.

20. Арган Дж. К. История итальянского искусства. М., 2000.

21. Архипов Ю.И. Австрийская литература // История всемирной литературы. Т.8.М., 1994.

22. Атарова К.Н. Лоренс Стерн и его «Сентиментальное путешествие по Франции». М., 1988.

23. Ахтырская В.Н. Поздняя лирика P.M. Рильке: проблемы поэтики. Дисс. . к.ф.н. СПб., 2002.

24. Бабаянц А. Несколько замечаний о категории смерти в литературе // Начало. Вып. 5. М., 2002.

25. Бакусев В. Песнь одиночеству // Рильке Р. М. Флорентийский дневник // Флорентийский дневник: Из ранней прозы. М., 2001.

26. Бакусев В. Примечания // Рильке Р. М. Флорентийский дневник: Из ранней прозы. М., 2001.

27. Баткин Л.М. Итальянские гуманисты: Стиль жизни, стиль мышления. М., 1978.

28. Баткин Л.М. Леонардо да Винчи и особенности ренессансного творческого мышления. М., 1990.

29. Батракова С.П. Художник переходной эпохи (Сезанн, Рильке) // Образ человека и индивидуальность художника в западном искусстве XX века. М., 1984.

30. Бахтин М.М. Автор и герой в эстетической деятельности // Бахтин М.М. Собрание сочинений. Т. 1. Философская эстетика 1920-х годов. М., 2003.

31. Бахтин М.М. Формы времени и хронотопа в романе. Очерки по исторической поэтике // Вопросы литературы и эстетики. Исследования разных лет. М., 1975.

32. Бахтин М.М. Эпос и роман // Вопросы литературы и эстетики. Исследования разных лет. М., 1975.

33. Бергер Л.Г. Эпистемология искусства. М., 1997.

34. Березина А.Г. Поэзия и проза молодого Рильке. Л., 1985.

35. Березина А.Г. Творчество Р.М.Рильке 1890-1900-х годов и проблемы искусства. Дисс. . д.ф.н. Л., 1988.

36. Березина А.Г. Венеция в «Новых стихотворениях» P.M. Рильке // Литература в контексте художественной культуры. Выпуск 1. Новосибирск, 1991.

37. Бидерман Г. Энциклопедия символов. М., 1996.

38. Бицилли П.М. Место Ренессанса в истории культуры. СПб., 1996. 41 .Бланшо М. Пространство литературы. М., 2002.

39. Болдырев Н. От тени яблока к тени розы (послесловие переводчика) // Хольтхузен Г.Э. Райнер Мария Рильке, сам свидетельствующий о себе и о своей жизни. Челябинск, 1998.

40. Бочкарева Н.С. Роман о художнике как «роман творения» в литературах Западной Европы и США конца XVIII XIX веков: Генезис и поэтика. Дисс. . д.ф.н. М., 2001.

41. Брагина Л.М. Деятельность гуманистов в религиозных братствах Флоренции XV в. // Культура Возрождения и религиозная жизнь эпохи. М., 1997.

42. Бранский В.П. Искусство и философия: Роль философии в формировании и восприятии художественного произведения на примере истории живописи. Калининград, 1999.

43. Буркхардт Я. Культура Италии в эпоху Возрождения. М., 1996.

44. Валери П. Взгляд на море // Валери П. Об искусстве: Сборник. М., 1993.

45. Виллари П. Джироламо Савонарола и его время. М., 1995.

46. Виппер Б.Р. Итальянский Ренессанс XIII XVI века. В 2-х тт. Т. I. М., 1977.

47. Витковский Е. Райнер. Мария. Орфей // Рильке P.M. Собр. соч. в 3-х т. Т. 1. Харьков; М., 1999.

48. Власов В.Г. Стили в искусстве. СПб., 1995.

49. Волков Б.М. Немецкий роман 1870-х 1910-х годов: проблемы поэтики. Орел, 1996.

50. Володина Т.И. Модерн: проблемы синтеза искусств // Художественные модели мироздания. Взаимодействие искусств в истории мировой культуры. Книга первая. М., 1997.

51. Галанов Б.Е. Живопись словом. М., 1974.

52. Гаспаров M.JI. Поэзия и проза поэтика и риторика // Гаспаров M.JI. Избр. труды. М., 1997.

53. Гинзбург Л.Я. О литературном герое. Д., 1979.

54. Гинзбург Л.Я. О психологической прозе. М., 1999.

55. Гофмансталь Г. фон Из «Книги друзей» // Гофмансталь Г. фон Избранное. М., 1995.

56. Грешных В.И. Ранний немецкий романтизм: фрагментарный стиль мышления. Д., 1991.

57. Гуминский В.М. Открытие мира, или путешествия и странники. М., 1987.

58. Дейч А.И. Поэтический мир Генриха Гейне. М., 1963.

59. Дудова Л.В. Портрет художника кисти Вакенродера. (К проблеме восприятия художников Возрождения в раннем романтизме) // VI Пуришевские чтения. Классика в контексте мировой культуры. 6-9 апреля. М., 1994.

60. Дудова JI.В. Культура Италии в восприятии И.В. Гете // XV Пуришевские чтения: Всемирная литература в контексте культуры: Сборник статей и материалов. М., 2003.

61. Евнина Е. Проблема литературного импрессионизма и различные тенденции его развотия во французской прозе конца XIX и начала XX века // Импрессионисты, их современники, их соратники. Живопись. Графика. Литература. Музыка. М., 1975.

62. Егоров О.Г. Русский литературный дневник XIX века. История и теория жанра: Исследование. М., 2003.

63. История искусств. М., 2003.

64. Карамзин Н.М. История государства Российского: В 3 книгах. Кн. 3: История государства Российского, т. XI. СПб., 1997.

65. Карельский А.В. Жалоба и хвала (Лирика Райнера Марии Рильке) // От героя к человеку: Два века западноевропейской литературы. М., 1990.

66. Карельский А.В. Райнер Мария Рильке // Зарубежная литература XX века. М., 2000.

67. Ковалева О.В. О. Уайльд и стиль модерн. М., 2002.

68. Козлова С.И. Ренессансная концепция итальянского сада (по литературным источникам XV-XVI веков) // Искусство и культура Италии эпохи Возрождения и Просвещения. М., 1997.

69. Колядич Т.М. Воспоминания писателей: проблемы поэтики жанра. М., 1998.

70. Коренева М.Ю. Некоторые принципы текстовой организации в прозе Р.-М. Рильке // Вестник Ленинградского университета №20. История. Язык. Литература. Вып. 4. 1983.

71. Коренева М.Ю. Синтаксико-стилистические принципы построения прозы Райнера Марии Рильке. Автореф. дисс. . к.ф.н. Л. 1983. С. 15.

72. Корецкая И.В. О русских литературных аналогиях «Югендстиля» // Известия АН серия литературы и языка. Том 53 № 3, 1994.

73. Краснова И.А. Влияние культуры Возрождения на духовную жизнь флорентийцев // Культура Возрождения и религиозная жизнь эпохи. М., 1997.

74. Кьеркегор С. Или-или // Антология мировой философии. Т. 3. М., 1971.

75. Кьеркегор С. Страх и трепет. М., 1993.

76. Культорология. XX век. Энциклопедия: В 2 тт. СПб., 1998.

77. Лейдерман Н.Л. К вопросу о художественности в документальном повествовании // Художественно-документальные жанры (Вопросы теории и истории). Иваново, 1970.

78. Литвинец Н.С. Комментарий // Rilke R.M. Gedichte. М., 1981.

79. Литвинец Н.С. Проза поэта // Рильке P.M. Избранная проза. М., 1984.

80. Литвинец Н.С. Предисловие // Рильке P.M. «Записки Мальте Лауридса Бригге»: Роман. Новеллы. Стихотворения в прозе. Письма. М., 1988.

81. Лихачев Д.С. Поэтика художественного пространства // Лихачев Д.С. Историческая поэтика русской литературы. М., 1999.

82. Лихачев Д.С. Поэзия садов. К семантике садово-парковых стилей. Л., 1982.

83. Лишаев С. А. Эстетика Другого: эстетическое расположение и деятельность. Монография. Самара, 2003.

84. Лосев А.Ф. Знак. Символ. Миф. М., 1982.

85. Лосев А.Ф. Эстетика Возрождения. М., 1982.

86. Лотман Ю. М. Лекции по структуральной поэтике // Ю.М. Лотман и тартуско-московская семиотическая школа. М., 1994.

87. Лотман Ю.М. Структура художественного текста // Лотман Ю.М. Об искусстве. СПб., 1998.

88. Лотман Ю.М. Текст в тексте // Лотман Ю.М. Избранные статьи в Зх т. Т.1. Статьи по семиотике и типологии культуры. Таллин, 1992.

89. Лысенкова Е.Л. Эволюция поэтического языка Рильке и проблемы отражения в русских переводах. Дисс. . к.ф.н. Магадан, 1996.

90. Ман П. де. Аллегории чтения: Фигуральный язык Руссо, Ницше, Рильке и Пруста. Екатеринбург, 1999.

91. Маркина Е.В. Венский модерн. Творчество Петера Альтенберга и проблема литературного импрессионизма рубежа веков. Дисс. . к.ф.н. М., 2000.

92. Маслова Н.М. Путевой очерк: проблемы жанра. М., 1980.

93. Микушевич В. «Жалобное небо» // Рильке P.M. Ворпсведе. Огюст Роден. Письма. Стихи. М., 1971.

94. Микушевич В. Великий магистр отсутствий // Рильке P.M. Сады: Поздние стихотворения. М., 2003.

95. Музиль Р. Речь о Рильке // Малая проза. Избранные произведения в двух томах. Т. 2. М., 1999.

96. Михайлов А.В. Комментарии // Вакенродер В.-Г. Фантазии об искусстве. М., 1977.

97. Муратов П.П. Образы Италии. Полное издание в 3-х томах. Т. I. М., 1993.

98. Небесная арка. Марина Цветаева и Райнер Мария Рильке. СПб., 1999.

99. Неусыхин А.И. Темы поэтического творчества Рильке // Рильке P.M. Новые стихотворения. М., 1977.

100. Никифоров В.Н. Рильке P.M. // Зарубежные писатели. Биобиблиографический словарь. В 2 ч. Ч. 2. М., 1997.

101. Николина Н. А. Поэтика русской автобиографической прозы. М., 2002.

102. Ницше Ф. Сочинения в 2 т. М., 1990.

103. Павлова Н.С. Типология немецкого романа 1900-1945. М., 1982.

104. Павловец М.Г. Становление художественной системы Б. Пастернака и творчество Рильке. Дисс. . к.ф.н. М., 1997.

105. Пестова Н.В. Лирика немецкого экспрессионизма: профили чужести. Екатеринбург, 1999.

106. Мирандола П. делла. О достоинстве человека // Эстетика Ренессанса. Т. I. М., 1981.

107. Пастернак Б. Люди и положения // Новый мир, 1967 № 1.

108. Прокофьев В. По Италии. М., 1971.

109. Пронин В.А. Литература Австрии // Зарубежная литература. XX век. М., 2003.

110. Ратгауз Г.И. Райнер Мария Рильке (Жизнь и поэзия) // Рильке P.M. Новые стихотворения. Новых стихотворений вторая часть. М., 1977.

111. Рейхенбах Г. Философия пространства и времени. М., 2003.

112. Роден О. Мысли об искусстве. Воспоминания современников. М., 2000.

113. Рожанский И.Д. Райнер Мария Рильке (основные вехи его творческой эволюции) // Рильке P.M. Ворпсведе. Огюст Роден. Письма. Стихи. М., 1971.

114. Ротенберг Е.И. Искусство готической эпохи. Система художественных видов. М., 2001.

115. Рудзиевская С.В. Дневник писателя в контексте культуры XX века // Филологические науки. 2002. № 2.

116. Руднев В. Словарь культуры ХХвека. М., 1996.

117. Рудницкий М.Л. Лирика P.M. Рильке 1890 1910 годов. К проблеме становления поэтического стиля. Дисс. . к.ф.н. М., 1976.

118. Рудницкий М.Л. Райнер Мария Рильке (1875 1926) // Рильке P.M. Лирика. М., 1976.

119. Рудницкий М. Побуждения к прозе // Рильке P.M. / Серия Проза Поэта. М., 2001.

120. Рымарь Н.Т. Современный западный роман. Проблемы эпической и лирической формы. Воронеж, 1978.

121. Рымарь Н.Т. Поэтика романа. Куйбышев, 1990.

122. Сарабьянов Д.В. Стиль модерн. М., 1989.

123. Седельник В. Признания и недомолвки Лу Андреас-Саломе // Андреас-Саломе Л. Прожитое и пережитое. М., 2002.

124. Сергеев В.А. Философско-эстетическое своеобразие цикла «Сонетов к Орфею» P.M. Рильке. Дисс. . к.ф.н. Казань, 2000.

125. Соколов М.Н. Время и место. Искусство Возрождения как перворубеж виртуального пространства. М., 2002.

126. Сурова Е.Э. Европеец „отчужденный": Персоналистская личность. СПб., 2004.

127. Титаренко С. Д. Серебряный век и проблема литературного модерна (к постановке вопроса) // Время Дягилева. Универсалии серебряного века: Третьи Дягилевские чтения: Материалы. Пермь, 1993.

128. Толмачев В.М. Утраченная и обретенная реальность // Наоборот / Ж.-К. Гюисманс. Записки Мальте Лауридса Бригге / P.M. Рильке. Портрет художника в юности / Дж. Джойс: Три символистских романа. М., 1995.

129. Томашевстий Б.В. Теория литературы. Поэтика. М., 1999.

130. Топоров В.Н. О „поэтическом" комплексе моря и его психофизиологических основах // Топоров В.Н. Миф. Ритуал. Символ. Образ: Исследования в области мифопоэтического. М., 1995.

131. Топоров В.Н. Пространство и текст // Текст: семантика и структура. М., 1983.

132. Тюпа В. Аналитика художественного. М., 2001.

133. Тяжелов Н.В. Искусство Средних веков в западной и центральной Европе. М., 1981.

134. Успенский Б.А. Поэтика композиции. СПб., 2000.

135. Фатеева Н.А. Контрапункт интертекстуальности, или интертекст в мире текстов. М., 2000.

136. Флоренский П. Анализ пространственности в художественно-изобразительных произведениях // Флоренский П. Собр. соч. Paris, 1985. Т. 1.

137. Флоренский П. Обратная перспектива // Флоренский П. Избранные труды по искусству. М, 1996.

138. Флоренский П. Иконостас // Флоренский П. Избранные труды по искусству. М, 1996.

139. Фрейд 3. Памяти Лоу Андреас-Саломе // Фрейд 3. Художник и фантазирование. М., 1995.

140. Фубини Р. Лоренцо Медичи Великолепный: миф и историческая реальность / Резюме О.А. Уваровой // Миф в культуре Возрождения. М., 2003.

141. Хайдеггер М. Петь для чего? // Рильке P.M. Прикосновение: Сонеты к Орфею: Из поздних стихотворений. М., 2003.

142. Хализев Е. В. Теория литературы. М., 2000.

143. Ханмурзаев К.Г. Комментарии // Рильке P.M. Избранная проза. М., 1984.

144. Хольтхузен Г.Э. Райнер Мария Рильке, сам свидетельствующий о себе и о своей жизни. Челябинск, 1998.

145. Хождения во Флоренцию. Флоренция и флорентийцы в русской культуре. Из века XIX в век XXI. Под ред. Гениевой Е. и Баренбойма П. М., 2003.

146. Храповицкая Г.Н. Немецкий романтизм. Йенский этап немецкого романтизма // Храповицкая Г.Н., Коровин А.В. История зарубежной литературы: Западноевропейский и американский романтизм. М., 2002.

147. Цвайг Г.М. Развитие жанров художественно-документальной литературы // Художественно-документальные жанры (Вопросы теории и истории). Иваново, 1970.

148. Цвейг С. Собр. соч. в 7-ми томах. Т. 7. М., 1963.

149. Цветков Ю.Л. Литература венского модерна. Дисс. д.ф.н. М., 2004.

150. Цивьян Т.В. Verg. Georg. IV, 116 148; К мифологеме сада // Текст: семантика и структура. М., 1983.

151. Черкасова И.П. Лингвистический анализ элегий P.M. Рильке: лексика и синтаксис «Дуинскихэлегий». Дисс. . к.ф.н. Армавир, 1997.

152. Чернец Л.В. Литературные жанры (проблемы типологии и поэтики). М, 1982.

153. Чудакова М.О. Дневник // Краткая литературная энциклопедия. Т. 2. М., 1968.

154. Швейбельман Н.Ф. Поэтика прозы французских поэтов середины XIX начала XX веков. Дисс. . д.ф.н. Екатеринбург, 2003.

155. Шекуров Ш.М. Образ храма. М., 2002.

156. Шиль С.Н. Райнер Мария Рильке // Рильке и Россия: Письма. Дневники. Воспоминания. Стихи. СПб., 2003.

157. Шкловский В.Б. Кончился ли роман? // Иностр. литература, 1967, №8.

158. Шкловский В.Б. О теории прозы. М., 1929.

159. Шлегель Ф. Эстетика. Философия. Критика. Т.2. М., 1983.

160. Эпштейн М.Н. Парадоксы новизны: О литературном развитии XIX -XX веков. М., 1988.

161. Щербаков В.И. Дневник: проблема морфологии жанра // Начало. Вып. 5. М, 2002.

162. Andreas-Salom6 L. Rainer Maria Rilke. Leipzig, 1928.

163. Auer A. Die Kritieschen Walder. Ein Essay iiber Essay. Halle, 1974.

164. Berger C. Der Autor und sein Held. Berlin, 1983.

165. Boehm G. Zur Einfuhrung // Rilke und die bieldende Kunst. Frankfurt a. M., 1985.

166. Bollnow O.F. Rilke. Stuttgart, 1956.

167. Borcherdt H.-H. Das Problem des „verlorenen Sohnes" // Worte und Werte. Bruno Markwardt zum 60. Geburtstag. Berlin, 1961.

168. Buddenberg E. Rainer Maria Rilke. Eine innere Biographie. Stuttgart, 1955.

169. Dettmering P. Dichtung und Psychoanalyse. Thomas Mann Reiner Maria Rilke - Richard Wagner. Munchen, 1969.

170. Ducbackova G. Pilkes «Aufzeichnungen des Malte Laurids Brigge» und Zeyers Prosa «Dum U tonouei hvezdy» (Das Haus zum ertrinkenden Stern») // Rilke — Studien. Zu Werk und Wirkungs geschichte. Berlin und Weimar, 1976.

171. Falk W. Leid und Verwandlung. Rilke, Kafka, Trakl und Impressionismus und Expressionismus. Salzburg, 1961.

172. Fiilleborn U. Form und Sinn der Aufzeichnungen des Malte Laurids Brigge. Rilkes Prosabuch und der moderne Roman // Deutsche Romantheorien. Band 2. Frankfurt a. M., 1968.

173. Gruenter R. „Jugendstil" in der Literatur. Darmstadter Rede // Deutsche Akademie fur Sprache und Dichtung Darmstadt. Jahrbuch 1976, 1977. Verlag Lambert Schneider. Heidelberg.

174. Hattemer M. Das erdichtete Ich zur Gattungspoetik der fiktiven Autobiografie bei Grimmelshausen, E.T.A.Hoffman, Thomas Mann und Reiner Maria Rilke. Frankfurt a. M., 1989.

175. Heller E. Nirgends wird Welt sein als innen Versuche liber Rilke. Frankfurt a. M., 1975.

176. Helmut F. Jugendstil Exlibris. Leipzig, 1984.

177. Hamburger K. Philosophie der Dichter. Novalis, Schiller, Rilke. Stuttgart, 1966.

178. Носке G.R. Das europaische Tagebuch. Wiesbaden, 1963.

179. Hohler G. Niemandes Sohn. Zur Poetologie Rainer Maria Rilkes. Munchen, 1979.

180. Jan H.von Rilkes Aufzeichnungen des Malte Laurids Brigge. Leipzig, Weber, 1938.

181. Kippenberg K. Rainer Maria Rilke. Ein Beitrag. Zurich, 1948.

182. Koch H. Frauen im Umkreis Rilkes: Rilke als Erwecker und Forderer. Trieste, 1992.

183. Loock F. AdoleszenzJkrise und Identitatsbildung. Zur Krise der Dichtung in Rainer Maria Rilkes Werk. Frankfurt a. M., 1986.

184. Loock W. Reiner Maria Rilke. Die Aufzeichnungen des Malte Laurids Brigge. Interpretation von Wilhelm Loock. Miinchen, 1971.

185. Nalewski H. Rainer Maria Rilke in seiner Zeit. Leipzig, 1985.

186. Oh Y. Distanz und Identifikation. Eine Studie liber Robert Walsers Roman „Der Gehulfe", Reiner Maria Rilkes „Die Aufzeichnungen des Malte Laurids Brigge" und Franz Kafkas „Das Schloss". Frankfurt a. M., 1987.

187. Petzet H.W. Von Worpswede nach Moskau. Henrich Vogeler. Ein Ktinstler zwieschen den Zeiten. Koln, 1972.

188. Prater Donald A. Ein kleigendes Glas. Das Leben Rainer Maria Rilkes. Miinchen, Wien, 1986.

189. Reallekxikon der Deutschen Literatur-Wissenschaft. Berlin New Jork, 2000.

190. Schiller D. Reiner Maria Rilke: «Die Aufzeichnungen des Malte Laurids Brigge» // Rilke — Studien. Zu Werk und Wirkungs geschichte. Berlin und Weimar, 1976.

191. Seifert W. Das epische Werk R.M. Rilkes. Bonn, 1969.

192. Small W. Karl VI.- Aas und Heiliger. Zu Rilkes Malte-Roman // Rilke heute. Bezeichnungen und Wirkungen. Frankfurt a. M., 1975.

193. Small W. Rilke — Kommentar zu den «Aufzeichnungen des Malte Laurids Brigge» / William Small — chapel Hill: Univ. of North Carolina press, 1983.

194. Spitzer L. Das Harmohikale in der Musikauffassung Rainer Maria Rilkes. Wien, 1974.

195. Sokel W.H. Zwischen Existenz und Weltinnenraum zum Prozess der Ent-Ichung im Malte Laurids Brigge // Probleme des Erzahlens in der Weltliteratur. Stuttgart, 1971.

196. Steffensen S. Rilke und Skandinavien. Kopenhagen, 1958.

197. Steffensen S. Die Aufzeichnungen des Malte Laurids Brigge. Ein Verlaufer des modernen Romans // Peripheri und Zentrum. Studien zur Osterreichischen Literatur. Salzburg, 1971.

198. Steiner J. Rainer Maria Rilke // Deutsche Dichter der Moderne. Ihr Leben und Werk. Berlin, 1965.

199. Stepens A.R. Rilkes „Malte Laurids Brigge". Strukturanalyse des erzahlrischen Bewusstens. Bern Frankfurt a. M., 1974.

200. Theissen M. Ich Rilke und Carossa. Amsterdam, 1935.

201. Webb Karl E. Von Kunst zur Literatur. R.M.Rilkes literarischer Jugendstil // Rilke heute. Bezeichnungen und Wirkungen. Frankfurt a. M., 1975.