автореферат диссертации по искусствоведению, специальность ВАК РФ 17.00.02
диссертация на тему: Пути становления и развития отечественной музыкальной фольклористики в начале XX века

Полный текст автореферата диссертации по теме "Пути становления и развития отечественной музыкальной фольклористики в начале XX века"

Московская государственная консерватория имени П.И. Чайковского

На правах рукописи

РГБ ОД

Смирнов Дмитрий Владимирович - 7 ФЕЗ 230П

ПУТИ СТАНОВЛЕНИЯ И РАЗВИТИЯ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ МУЗЫКАЛЬНОЙ ФОЛЬКЛОРИСТИКИ В НАЧАЛЕ XX ВЕКА.

ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ МУЗЫКАЛЬНО-ЭТНОГРАФИЧЕСКОЙ КОМИССИИ

17.00.02 — Музыкальное искусство

автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата искусствоведения

Москва 2000

Работа выполнена на кафедре русской музыки Московской государственной консерватории им. П.И. Чайковского

Научный руководитель:

Официальные оппоненты :

Ведущая организация:

доктор искусствоведения,

профессор Е.Г. СОРОКИНА

доктор искусствоведения,

профессор Г.Л. ГОЛОВИНСКИЙ

кандидат искусствоведения, профессор Л.Ф. КОСТЮКОВЕЦ

Российская академия музыки имени Гнесиных

Защита состоится " Л^гкрр'^ 2000 года в_час.

на заседании Диссертационного совета Д 092.08.01 по присуждению ученых степеней Московской государственной консерватории имени П.И. Чайковского, 103871, Москва, ул. Б. Никитская, 13.

С диссертацией можно ознакомится в библиотеке Московской консерватории

Автореферат разослан "_"__1999 года.

Ученый секретарь Диссертационного совета,

кандидат искусствоведения Ю.В. Москва

I. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ДИССЕРТАЦИИ

Актуальность диссертации. В сложном пути формирования облика современной фольклористики особую значимость имеет период конца XIX — начала XX столетий — своего рода "вершина-источник" русской культуры XX века. В это время усилился интерес к народному творчеству в его самых различных проявлениях.

Русская народная песня представлялась тем родником, обращение к которому давало возможность обновления профессионального музыкального языка, совершенствования композиторской техники. Как следствие, в работах по народному творчеству рубежа веков нередко ставились и частично решались важнейшие музыкально-теоретические проблемы.

Тогда же начинали складываться современные формы и методы собирательской и исследовательской работы, происходило зарождение научных учреждений для изучения народной музыки. Последняя четверть XIX века в музыкальной фольклористике отмечена появлением целого ряда фундаментальных трудов, таких, как исследования Г. Гельмгольца, Р. Вестфаля, Ю. Мельгунова, П. Сокальского, А. Фаминцына, В. Петра и других. В итоге, в России к началу XX столетия в целом была выработана концепция, суммирующая достижения отечественной музыкальной науки и практики.

Одним из ярких примеров становления и развития музыкальной фольклористики как самостоятельной науки стала деятельность Музыкально-этнографической комиссии (МЭК) Общества любителей естествознания, антропологии и этнографии (ОЛЕАиЭ) при Московском университете. Исследование многогранной деятельности МЭК, сконцентрировавшей важнейшие направления в изучении, собирании и исполнении народной музыки, позволяет составить представление об общем состоянии науки о музыкальном фольклоре того времени.

Недостаточная исследованность данной темы обуславливает необходимость ее специальной разработки с учетом широкого спектра общественных и культурных явлений, данных смежных дисциплин, истории музыки и, разумеется, музыкально-фольклористической теории.

Цель диссертации состоит в том, чтобы изучив деятельность МЭК, высветить период развития русской музыкальной фольклористики конца XIX — начала XX веков с учетом исторической перспективы. Для этого рассматриваются следующие научные вопросы:

• обрисовка картины становления и развития системы теоретических представлений о музыкальном фольклоре,

• характеристика облика музыкально-этнографической науки начала XX века, определение ее структуры и основных задач,

• освещение научных положений в трудах ведущих исследователей начала века,

• определение значения этих трудов для современной фольклористической науки.

Основное внимание в диссертации уделено периоду, охватывающему чуть более 25 лет, начиная с конца XIX века — времени зарождения и создания МЭК (официальное открытие Комиссии состоялось 29 сентября 1901 г.), вплоть до ее преобразования в 1921 году в Этнографическую секцию в системе Государственного института музыкальной науки.

Методологическая база: автор опирается на широкий спектр достижений искусствознания, в том числе данных, которые накоплены современной наукой о музыкальном фольклоре. Культурология, литературоведение, исследования в области истории, этнографии, диалектологии — вот те сферы, которые помогают представить музыкальную фольклористику не как нечто изолированное, но в качестве элемента системы научного

мышления. На методологию данного исследования оказали влияние положения работ М. Азадовского, Б. Асафьева, А. Астаховой, Н. Гиляровой, Г. Головинского, Е. Гиппиуса, И. Земцовского, Т. Ивановой, А. Кандинского, К. Квитки, В. Лапина, А. Михайлова, В. Проппа, Б. Путилова, А. Рудневой, Н. Савельевой, И. Свиридовой, Ю. Смирнова, Г. Стернина, К. Чистова, В. Щурова.

Новизна диссертации обусловлена привлечением значительного количества материалов, до сих пор не введенных в научный обиход. Нова и постановка историко-теоретических проблем, т.е. нацеленность на широкую область знаний, охватывающую как музыкальную фольклористику, так и прилегающие к ней смежные дисциплины, в первую очередь этнографию. Диссертация представляет собой попытку составления подробной картины развития науки о музыкальном фольклоре в России предоктябрьского периода.

Практическая ценность диссертации определяется возможностью ее использования для дальнейших исследований в области истории изучения музыкального фольклора. Выдвинутые в работе положения представляют собой базу для детального и всестороннего анализа становления и развития русской музыкальной фольклористики. Материалы диссертации могут быть использованы в виде пособия педагогами и студентами музыкальных вузов при прохождении курсов по музыкальному фольклору и истории русской музыки.

Апробация работы. Диссертация обсуждена 26 октября 1999 г. на кафедре истории русской музыки Московской государственной консерватории и рекомендована к защите. Отдельные положения диссертации освещены автором в ряде статей. Результаты исследования положены в основу выступлений на научных конференциях: на научно-практической конференции "Славянская культура и современный мир", организованной Государственным

республиканским центром русского фольклора (ГРЦРФ) (22—24 мая 1996 года, г. Москва), на международной конференции "Славянская этномузыкология: направления, методы, концепции", организованной Белорусской государственной академией музыки (23—26 октября 1996 года, г. Минск), на научной конференции "Фольклор и русская художественная культура XX века", организованной ГРЦРФ (2—4 декабря 1996 года, г. Москва), на научной конференции "Фольклор и русская художественная культура; история и современность", организованной ГРЦРФ (25— 27 ноября 1998 года, г. Москва).

Структура работы: диссертация состоит из вступления, трех глав, заключения, а также приложений.

II. ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

Во вступлении обосновывается актуальность темы, определяется предмет и задачи исследования. Здесь же дается историография вопроса, анализируется имеющаяся литература, формулируются принципы построения работы и ее композиция.

В первой главе диссертации, обзорной по характеру, рассматриваются теоретические взгляды на музыкальный фольклор в России XIX века, раскрываются в совокупности различные теории происхождения русской народной музыки. Акцент делается на преемственности во взглядах на античность среди крупнейших ученых XIX века, таких как Н. Львов, М. Гутри, А. Серов, П. Сокальский, В. Петр, А. Фаминцын, А. Маслов, Е. Линева.

На многочисленных примерах показывается место древнегреческой теории в системе представлений русских музыкантов, рассматривается также широко распространенная в то время гипотеза о восточном происхождении хроматизма русской народной музыки и наличии в песне микроинтервалики.

Другим предметом внимания первой главы является церковное пение. На основе обширной литературы того времени

раскрывается общепринятая в XIX столетии точка зрения, согласно которой церковная музыка имела тесные связи с древнегреческой теорией. Затронутым в первой главе оказался и вопрос своеобразия русской народной музыки в том виде, в каком он трактовался в предыдущем столетии.

Анализ источников дал основание рассматривать XIX век как время построения развернутой теоретической системы, с единством трактовки музыкального фольклора не только в общих чертах, но и в деталях. В качестве подтверждения данного положения рассмотрено изучение музыкантами ладовых особенностей народной музыки, освещена проблема ее модального строения, хотя само слово "модальность" еще не находило употребления.

Взгляды на историческую периодизацию развития музыки устной традиции в прошлом столетии раскрываются в первой главе диссертации на основе работ таких авторов, как В. Одоевский, А. Серов, Ю. Мельгунов, П. Сокальский, Д. Разумовский, В. Петр, А. Фаминцын, С. Смоленский и других, что дало возможность показать перспективу развития научной мысли о музыкальном фольклоре в целом.

Одним из выводов раздела явилось положение о понимании в XIX веке песни как художественно упорядоченного явления, когда она рассматривалась сквозь призму исторически сложившихся канонов. Симпатии к определенному типу носителей традиции, выбор отдельных текстов и музыкальных образцов, их расположение, систематизация подчинялось неписаным эстетическим нормам, сложившимся в искусстве. В качестве стержня системы теоретических представлений выступали риторические законы. Как следствие, научное осмысление народной музыкальной традиции неизменно происходило в замкнутой системе. Преодоление недостатков этой системы было возможно лишь при условии непредвзятого видения первозданного материала.

Характеристика теоретической модели, ее постепенного развития (оно было обусловлено вовлечением в целостную картину все новых данных, полученных в результате музыкальных исследований, путем собирательской работы или изучения древних трактатов, а позже добытых со стороны смежных научных областей — антропологии, этнографии и естественных наук), определение предпосылок разрушения системы представлений XIX века составляет одну из основ данного раздела.

Второй раздел главы посвящен проблемам, связанным с зарождением отечественной музыкальной фольклористики как самостоятельной дисциплины. Становление методов и проблематики исследований раскрывается на примере работ выдающихся исследователей народной песни, в первую очередь А.Н. Серова. Особый акцент делается на "Записке о церковной музыке" Ю.Н. Мельгунова, где поднимается широкий круг вопросов, лежащих в основе, как церковного пения, так и народного творчества.

В третьем разделе путем привлечения исследований из смежных областей делается попытка дать представление о предмете музыкальной этнографии в том виде, в каком он понимался в конце XIX — начале XX веков. Здесь характеризуется состояние музыкальной фольклористики как науки, которую отличали синкретизм, "всеохватность" и "универсальность", что обусловило известную расплывчатость границ между отдельными дисциплинами. В разделе выделены два аспекта науки о музыкальном фольклоре конца XIX века: эволюционный, связанный с естественно-материалистической концепцией и затрагивающий вопросы происхождения музыкального искусства, связи последнего с "природными законами" акустики, биологии и других наук, и исторический с постановкой вопросов общественного и культурного развития, акцентированием внимания на проблемах межэтнического

взаимодействия и межрегиональных связей, вплетением социологического и психологического аспектов изучения.

Привлечение широкого круга материалов дало возможность наметить связи музыкальной фольклористики с другими дисциплинами, в первую очередь с антропологией и этнографией, выявить зависимость между общеэстетической позицией исследователей и их рассуждениями о целях и задачах музыкальной этнографии, проследить зарождение и развитие структуры науки о музыкальном фольклоре.

Вторая глава диссертации посвящена истории создания МЭК, возникшей в недрах ОЛЕАиЭ. В ее первом разделе выявляются общие принципы в стиле и методах работы этих организаций. Стремление дать представление о музыкальных пристрастиях широкого круга столичной интеллигенции начала века обусловило обращение к материалу, посвященному деятельности не только музыкантов, но и некоторых ведущих этнографов, таких как В.Ф. Миллер, сыгравших исключительную роль в образовании МЭК.

В диссертации на основе привлечения официальных документов раскрывается процесс формирования Комиссии, выявляется общее между методами работы этномузыкологов и традициями, сложившимися в смежных дисциплинах, например, привлечение многочисленных любителей народной песни в провинции, составление их силами музейных коллекций, обмен рукописными материалами и фонограммами.

Во втором разделе главы характеризуются основные направления работы МЭК — научная, собирательская и концертно-просветительская.

Научная работа МЭК свидетельствует о всесторонности изучения фольклора, серьезности разрабатываемых проблем. Среди исследований начала века выделяется целая группа, посвященная истории фольклористики. Помимо работ об эволюции мысли о

музыкальном фольклоре здесь встречаются публикации писем из частных собраний и архивных источников, биографические зарисовки. Из фигур, привлекших внимание исследователей, выделяются В. Одоевский, Н. Щербина, Ю. Мельгунов.

Со статьями по исторической стилистике музыкального фольклора соседствуют труды, посвященные рассмотрению важнейших теоретических вопросов, гармонии, ритмики, многоголосия и т.д. Изучение творчества выдающихся русских композиторов М. Глинки, А. Бородина, Н. Римского-Корсакова, пристальное внимание фольклористов к отдельным жанрам, например былинам, к музыкальным инструментам, обращение к деталям (расшифровка фонограмм, демонстрация новейших технических достижений) — все это свидетельствует о широкоохватности работы МЭК.

Среди форм собирательской работы в диссертации выделены такие как проведение комплексных исследований (например, совместная экспедиция на побережье Белого моря этнографа А. Маркова, музыканта А. Маслова и фотографа Б. Богословского), изучение характера бытования отдельных жанров (в работе МЭК намечается тяга к фиксированию в процессе полевой работы тех изменений, которые претерпевает народная традиция, тенденция к документальности собирания материала).

В итоге, уже в начале XX века постепенно формируются современные методы полевых исследований, такие как поездки "по следам собирателя" или изучение традиций, оказавших влияние на творчество великих русских композиторов.

Некоторые записи этого времени позволяли делать предварительные выводы о характере местной исполнительской манеры в начале XVIII века. Наконец, важным для составления целостной концепции развития музыкального фольклора представлялось изучение традиций национальных меньшинств как

отправной точки эволюции музыкальной культуры, в сочетании с использованием метода "сравнительной музыкологии".

Проблема исполнения народной песни освещается на примере "этнографических концертов" МЭК, облик которых (вместо аутентичного первоисточника здесь преобладали многочисленные обработки народных песен) определялся общеэстетической позицией музыкантов начала века. Развивая мысли П. Сокальского, фольклористы писали о необходимости обращения к искусству как к средству воссоздания той обстановки, с которой песня слилась нераздельно; о правомерности использования гармонизации песен, поскольку "сам народ ее допускает". Опора на подголосочную полифонию явилась одним из средств аранжировок, целью которых было сохранение колорита, свойственного народному стилю.

В диссертации намечены связи "этнографических концертов" МЭК, на практике отразивших стремление музыкантов к распространению в городе народного пения, с другими зрелищными мероприятиями в России начала XX века. На примере проекта Г. Хоткевича "О передвижных этнографических концертах", вобравшего достижения этнографической науки, проводятся параллели с традициями Товарищества передвижных художественных выставок.

В заключении второй главы дается окончательная оценка главным линиям работы Музыкально-этнографической комиссии, подводятся итоги ее деятельности.

В третьей главе диссертации освещается история развития музыкальной фольклористики начала XX века. В ней путем привлечения широкого круга источников (среди них работы А. Маслова, С. Смоленского, Н. Компанейского, Е. Линевой, Д. Аракишвили) рассматривается процесс зарождения подлинно научного видения устной музыкальной традиции на основе документально зафиксированного материала и, как следствие,

формирования "живой" теории о музыкальном фольклоре. Уделяется здесь также внимание изучению народной песни со стороны исследователей церковной музыки, имевших с МЭК многосторонние связи.

В начале главы излагаются причины, вследствие которых древнегреческая теория господствовала на протяжении предыдущего столетия. Отмечается способность древнегреческой модальной теории убедительно для своего времени определить строение звукоряда русской народной песни, ее ладовую организацию, объяснить такие черты русской песни, как сочетание в ней единства звукового состава и ладовой переменности, наличие не одного, а нескольких устоев. Говорится также о возможности трактовки при помощи древнегреческой теории таких особенностей русской песни, как опора на трихорд, наличие пентатоники, введения в научный обиход понятие энгармонизма, что рисовало перспективу исследования явлений микроинтервалики в народной музыке. Наконец, дается характеристика древнегреческих трактатов как одного из первых теоретических обобщений, где достаточно полно раскрывались закономерности музыки устной традиции, что делало их привлекательными для исследователей музыкального фольклора.

Одновременно в диссертации характеризуется негативное отношение в начале XX века к теории древних греков, рассматриваются те ее недостатки, которые, по мнению многих музыкантов, не позволяли объяснить особенности многоголосия, мотивной структуры, мелодического строения и многое другое.

В результате к началу XX века античная совершенная система теряет монопольное значение "теории музыки первобытного пласта". Наряду с ней все большую известность приобретают индийская, китайская и другие теории древности, о которых неоднократно упоминается в исследованиях П. Сокальского, В. Петра, А. Фаминцына. Тогда же внимание начинают привлекать

малообъемные "примитивные звукоряды", изучением которых впоследствии занялся К.В. Квитка.

На рубеже веков все более очевидной становится необходимость построения такой "живой теории", которая была бы в состоянии объяснить закономерности изменчивости и прихотливости мелодического рисунка песен, зафиксированного с "фотографической точностью" на восковых валиках.

Во второй главе показываются пути формирования на рубеже веков нового отношения к народной песне на основе изучения среды ее бытования, стремления к комплексному исследованию народной музыки, привлечения широкого круга литературы, первоисточников, сравнения отдельных образцов между собой.

Становление теории о народной песне рассматривается в диссертации в нескольких аспектах. Первый и них связан с деятельностью представителей церковного направления, в связи с чем раскрывается трактовка С. Смоленским, Н. Компанейским мелодического строения песни, определявшегося, по их мнению, особенностями кристаллизации материала, отмечаются закономерности строения народной и церковной музыки, что, согласно установкам музыкантов, обусловило не только определенный тип мотивного развития, но и строение многоголосия.

Другой аспект связан с комплексным изучением напева и текста в их взаимосвязи, что позволило, в свою очередь, вплотную подойти к исследованию закономерностей песенных форм. О необходимости такого изучения в конце XIX—начале XX веков писали Д. Стефановский, Н. Лопатин—В. Прокунин, Е. Линева.

В итоге в диссертации представляется возможным определить предпосылки для возникновения "живой теории" (для начала века показательно расширение области исследований с привлечением этнографических описаний; изучение широкого среза материала, путем сличения вариантов, использования метода "сравнительного

изучения"; попытки найти нечто общее, что лежало в основе серии разновременных исполнений песни).

Как одно из достижений фольклористики начала XX века отмечено структурное видение песни, предполагавшее комплексное рассмотрение элементов формы с выделением основополагающих моментов, определявших характер песенной импровизации. Новое видение песни сыграло заметную роль в дальнейшем развитии науки о музыкальном фольклоре.

Самостоятельный раздел третьей главы посвящен разбору "Великорусских песен" Е. Линевой, причем основное внимание здесь уделено не столько сходству, сколько различиям двух выпусков ее фонографического сборника. Впервые проведенное сравнение двух выпусков "Великорусских песен" позволило показать, как менялись контуры теоретических представлений собирательницы, когда она стала рассматривать песню не как замкнутую, а как открытую систему.

Одной из важных проблем, на которую обратила внимание собирательница, была точность записи. Помимо буквального фиксирования народной музыки точность записи была связана также со строгим отбором образцов, поиском исполнителей, совершенствованием методов экспедиционной работы. Требования к точности фиксирования вызвали критическое отношение Линевой как к предшествующим сборникам, так и к теоретическим взглядам их составителей. Вопросы правильности отражения реального голосоведения в нотах, передачи песни целиком, со всеми особенностями народного стиля — с подголосками, мелизмами, восклицаниями, характерными вставками, прерываниями слов также не могли быть решены без точных методов нотации.

Точность понималась Е.Э. Линевой еще и в широком смысле: не только в отображении в нотах какого-либо отдельного, конкретного исполнения песни, но и в отношении совокупности

вариантов ее бытования, отражающих разные моменты "развития песни по времени и по месту".

Таким образом, вопрос точности записи оказался связанным у Е. Линевой с широким кругом теоретических проблем, собиранием песни и ее исполнением. Проблема точности записи оказалась близка комплексному изучению народного творчества, предполагающему полноту фиксирования материала.

Следствием широкоохватности в изучении народной песни в начале века оказалось особое внимание, которое уделялось изучению народного быта в комплексе, причем существенную роль здесь играли этнографические описания. В сравнении с предшественниками у Линевой в описаниях появляется новый прием — фиксирование музыкальной исполнительской манеры.

На основе анализа "Великорусских песен" в диссертации показывается связь между живыми деревенскими описаниями Е.Э. Линевой, ее наблюдениями над народными певцами и теоретической концепцией. Общекомпозиционные закономерности народной музыки Линева стремится выявить путем наблюдений за исполнителями с их способностью к выдержанности пропорций песенной формы. Таким образом, Е. Линева вырабатывает аналитический метод, основываясь на крестьянских рассказах и пении.

С другой стороны, ее видение песни было навеяно богатейшей традицией собирания и изучения народной музыки. Опираясь на идеи предшественников (Н. Лопатина—В. Прокунина, С. Смоленского), Линева рассматривает песню в виде сложной структуры. Неразрывно связаны между собой в представлении собирательницы оказались также песенная многовариантность и строение многоголосия. С гипотезой С. Смоленского о наличии в песне "коренной" и "добавочной" частей созвучны ее мысли об особой роли вспомогательных мелодических украшений,

отражающих как общее содержание песни, жанр, так и стилистику исполнения.

С общекомпозиционным и мелодическим строением песни органично сочетается представление Е. Линевой о ладе. Как и остальные музыкальные характеристики, лад определяется ею, исходя из народной эстетики. Е. Линева стремится выявить такие законы строения музыкальной речи, которые сложились естественным образом, как потребность художественного выражения. Как следствие, возникает новая методика музыкального анализа, когда песня рассматривается в процессе становления, а лад представляется наподобие живого организма с рождением и развитием во времени. Отсюда логично вытекает мысль о значимости помимо высоты, последовательности появления звуков и наличии интервалов и оборотов, неразлучных с данной песней.

Выявление процесса прорастания слогоритмического анализа на основе широкого спектра традиций русской культуры и, с другой стороны, оценка значения аналитического метода Е. Линевой для современной науки явилось итогом раздела, что позволило наметить единый путь развития музыкальной фольклористики от начала века до наших дней.

Третий раздел главы посвящен проблеме регионального изучения народной традиции в начале XX века. Основное внимание здесь уделено Д. Аракишвили — одному из деятельных участников МЭК, осуществившему фактически первое серьезное исследование мало известного в то время грузинского музыкального фольклора.

В диссертации освещается история собирания Аракишвили грузинской народной музыки, дается характеристика важнейших работ, обозначается его роль как общественного деятеля, критика, преподавателя. Первая в отечественной фольклористике систематизация грузинского народного творчества, составленная Аракишвили на основе развернутой картины распространения

грузинского музыкального фольклора с выделением важнейших локальных песенных традиций, показывается на примере наиболее значительного его исследования "Грузинское народное музыкальное творчество с приложением 225 песен в народной гармонизации и 39 инструментальных мелодий, записанных фонографом", напечатанного в 1916 году в виде отдельного оттиска из Пятого тома "Трудов" МЭК.

Сравнение дореволюционных публикаций Аракишвили позволяет наметить перспективу развития его теоретических взглядов, проследить за становлением методики изучения народного творчества, выявить причины, по которым собирателю удалось осуществить комплексное и всестороннее исследование грузинской музыкальной культуры.

В диссертации дается характеристика собирательской работы Аракишвили, опиравшегося на широкую сеть корреспондентов, приводятся имена ряда прогрессивных представителей грузинской общественности, оказавших поддержку в собирании, редактировании и издании образцов грузинской народной музыки, излагаются сведения о привлеченных Аракишвили важнейших трудах по истории и этнографии края, об источниках, откуда был почерпнут украшающий его собрание грузинских песен иллюстративный материал.

Значение Аракишвили особо рельефно проступает при характеристике общего состояния изучения грузинского народного творчества в конце XIX века. На основе обзора предшествующих сборников грузинских народных песен, которые были изданы к началу XX века, делается вывод о неизученности грузинского музыкального фольклора в начале века, вскрываются причины, по которым Аракишвили был вынужден нередко прибегать к заимствованию из печатной литературы не только многочисленных сведений, но и отдельных приемов в методике исследований.

Одной из проблем, которой в диссертации уделяется внимание, является изучение Аракишвили грузинской культуры как целостности, в связи с чем освещаются его взгляды на процессы миграции населения, этнические контакты, взаимодействие грузинского музыкального фольклора с традициями прилегающих регионов. Одновременно указывается и на относительную обособленность локальных явлений музыкального фольклора, что вызывало необходимость учета множественности, разнообразия местных школ и, как следствие, систематизации грузинского народного творчества.

Исходя из анализа представленного Аракишвили материала, который располагается в его публикациях по крупным регионам с дроблением на относительно мелкие местные исполнительские школы, в диссертации излагаются особенности методики исследований Аракишвили, рассматривавшего грузинский музыкальный фольклор сквозь призму локальных традиций. Говорится здесь и о факторах, обусловивших специфику данной методики, таких как неоднородность грузинского музыкального фольклора, его многообразие как в стилистическом, так и в жанровом отношении.

Кроме того, в третьем разделе раскрывается исторический подход Д. Аракишвили к изучению грузинской народной музыки, в основе которого лежала типичная для начала нашего столетия и верная в целом установка о влиянии общеисторических процессов не только на формирование этнографических и лингвистических особенностей местных школ, но и на музыкальную стилистику народных песен. Такая установка привела его, с одной стороны, к стремлению наметить целостную концепцию развития грузинского музыкального творчества (это давало основания к обнаружению внутренних связей между различными в жанровом и стилистическом отношении музыкальными явлениями, поиску общих

закономерностей), с другой стороны — к выявлению различий в локальных традициях грузинской музыки.

В диссертации освещаются взгляды Аракишвили на грузинское народное музыкальное творчество, сформировавшиеся не без влияния стадиальной концепции, в частности, на особенности ладового строения народной музыки, с классификацией звукорядов по структурному признаку, на развитие многоголосия. Кроме того, здесь анализируются его попытки связать воедино музыкальное строение народных песен с исполнительской манерой. Стремление наметить дальнейшую перспективу развития идей Аракишвили приводит к краткому разбору его послеоктябрьских работ, в которых сведения об отдельных особенностях строения народных песен оформились в законченную систему.

В завершении раздела дается итоговая характеристика деятельности Аракишвили, окончательно определяется место собирателя в русской фольклористике, оцениваются сильные и слабые стороны его исторической концепции развития народного музыкального творчества с единой линией эволюции от ранних обрядовых до поздних городских форм песенности.

Четвертый раздел главы посвящен становлению исторической проблематики в работах А.Л. Маслова. Поскольку известно о нем очень мало, в диссертации приводятся биографические сведения о Маслове, характеризуется его общественная, педагогическая и собирательская деятельность, описывается круг интересов, дается обзор работ. Уделяется внимание в диссертации и взглядам Маслова на профессиональную музыку. Как пример приводятся его высказывания в отношении русских и зарубежных композиторов: Ц. Кюи, М. Мусоргского, А. Скрябина, К. Дебюсси, М. Равеля.

Рассматривается также проблема взаимодействия народной и профессиональной музыки, получившая освещение в статьях

Маслова, где поднимаются вопросы истории развития музыкальных жанров, значения народного искусства для творчества профессиональных композиторов. На примере работы "Народная песня в произведениях H.A. Римского-Корсакова" показывается отношение Маслова к русской опере и ее связи с фольклорными истоками.

В качестве одной из характерных черт, отличающих исследовательский стиль Маслова, отмечается его тяга к жанрам церковной музыки, что проявилось, в частности, в близости ряда положений его работ высказываниям С. Смоленского, Н. Компанейского, Ю. Арнольда, Д. Аллеманова, А. Зверева и других известных палеографов и исследователей русского православного пения. Затрагивается также вопрос об изучении Масловым масонских песен, находившихся в культурном обиходе России конца XVIII — начала XIX веков, и их влияния на становление жанров русской камерной музыки, в частности, в вокальных сочинениях H.A. Титова.

Сравнительный анализ работ Маслова по музыкальному фольклору выявил преобладание в них исторической проблематики. Так, в "Легенде о происхождении балалайки" (1910) Маслов высказывает предположение о восточном происхождении балалайки и о близости ее алтайскому топшуру. В статьях, посвященных колесной лире, им прослеживается история лиры от греческого монохорда, через органиструм Западной Европы IX века, французский рубель, различные виды инструментов с клавиатурой наподобие клавесина XVII—XVIII веков к инструменту слепцов и нищих начала XX века.

Баланс в освещении исторических и теоретических проблем выдержан в "Опыте руководства к изучению русской народной музыки", где Маслов проследил основные линии развития русской музыкальной культуры, начиная со времени принятия Россией

христианства, а также подробно осветил историю публикаций о народной музыке, путем привлечения весьма значительного количества сборников песен и научных трудов.

Накопление материала по мере его собирания привело к тому, что на рубеже веков все яснее стала прорисовываться реальная картина распространения и развития музыкального фольклора. Как следствие, от истории мифологической с не всегда доказуемыми сведениями о музыке Древней Греции фольклористика начала столетия стала двигаться к истории конкретной с проблемой формирования облика устной музыкальной традиции как результата взаимодействия между собой различных этнических культур.

Изменился, соответственно, и круг научных вопросов. Предметом изучения постепенно стали более поздние исторические пласты — средневековье, Новое время. Исследователи, вместо описания арийских звукорядов, все больше начинали тяготеть к изучению процессов формирования русского, украинского и белорусского диалектов на основе общего восточнославянского языка, возникновения в XVIII—XIX веках более поздних слоев песенности под влиянием широкого круга явлений народного и профессионального искусства.

К началу XX века среди музыкантов возрос интерес к филологическим и историческим трудам, что сказалось и на проблематике музыковедческих работ. На примере статьи Маслова "Древнейшие черты в украинских народных песнях" (1913), написанной не без впечатления от филологических исследований школы В.Ф. Миллера, показывается его интерес к развитию региональной устной народной традиции под воздействием межэтнических контактов с соседними с малорусами народностями.

В диссертации рассматриваются взгляды Маслова на сложные процессы формирования украинской народной музыки, обусловившие множественность стилистических направлений,

разбирается историческая концепция музыканта, включающая в себя три периода эволюции украинского музыкального фольклора:

1) эпоха первоначального единства древнеславянского языка;

2) разделение его на диалекты, выделение украинского языка как самостоятельного наречия и, как следствие, оформление ладово-интонационной стилистики украинской народной музыки;

3) вторичное влияние русской культуры в относительно поздних жанрах городской песни, ассимилировавшей более ранние пласты.

Во многих работах рубежа веков прослеживается любопытная закономерность, а именно: чем более узко очерченной оказывалась локальная традиция, тем с большей подробностью проводилось ее исследование, тем обстоятельнее был научный анализ. Фольклорное явление в его данности требовало особого подхода, при котором основной задачей становилась возможность объяснения конкретных характеристик.

Два полюса изучения, вокруг которых сосредоточились научные труды того времени — общерусская и локальная стилистика, определили пути дальнейшего развития музыкальной фольклористики. В связи с общерусской стилистикой вставали вопросы, связанные со сравнительным изучением. Для работ этого типа были более свойственны теоретические обобщения на основе исследования широкого среза материала. Обращение к локальной стилистике обусловило пристальное внимание к отдельным особенностям песенного стиля в рамках одной исполнительской школы.

В связи с высказанным интерес представляет исследование Масловым отдельных жанров народного творчества, одним из которых оказалась северная былина.

В диссертации рассматриваются причины привлекательности былины как объекта изучения в начале XX века. С одной стороны ее исследование находилось в соответствии со стадиально-

эволюционной направленностью фольклористики начала века. Одновременно, былина трактовалась как жанр, ассимилировавший в условиях переселенческой традиций русского Севера широкий спектр явлений музыкального фольклора. Представление единой перспективы развития народного музыкального искусства обусловило более общий подход к былинам с попытками рассмотрения жанра на всей территории его бытования, во всех разновидностях, охватив основные очаги эпической традиции — Север, Урал и южную часть России.

Вместе с тем, записываемый материал ставил необходимость дифференцированного изучения с четким очерчиванием не только локальных традиций с их взаимосвязями и перекрещиваниями, но и пристальным вниманием к отдельным элементам музыкальной фактуры.

Одной из причин, побуждавшей к исследованию былин, явилась также традиция русской фольклористической школы, в центре внимания которой этот жанр находился со второй половины предыдущего столетия. В диссертации рассматривается становление методов изучения музыкальных особенностей русского эпоса. Путем привлечения сборников Кирши Данилова, П.В. Киреевского, А.Ф. Гильфердинга, П.Н. Рыбникова, Ф.М. Истомина—Г.О. Дютша, А.Д. Григорьева, Н.Е. Ончукова, A.B. Маркова, освещается перспектива дореволюционных исследований былин, намечаются две основные тенденции публикаций об эпической традиции — биографические работы и теоретические исследования; прослеживаются пути, направленные в сторону изучения специфических проблем с выделением особой роли напева, выявления закономерностей расстановки акцентов, систематизации строфических форм.

Решение сугубо музыкальных вопросов в связи с исследованием былинного жанра показывается на примере работ

Маслова, где нашли продолжение искания филологов. Главное внимание уделяется исследованию Маслова о былинах (1911), в котором впервые в отечественной фольклористике анализируются особенности строения музыкальных образцов конкретной эпической традиции, формируется новый, перспективный тип музыкально-теоретического анализа, вскрываются важнейшие композиционные, структурные, ритмические и мелодические закономерности.

В диссертации рассматривается понимание Масловым былины, связанное с русскими традициями и охватывающее целую группу разновидностей близких между собой жанров, его трактовка теоретических проблем, вплетающихся в исторический контекст, формирование проблематики, во многом предвосхитившей облик современной фольклористической науки. Освещаются также взгляды Маслова на историю изучения былин в России, намечаются параллели между его периодизацией фольклористических школ начала века и современными взглядами на данный вопрос.

Центральное место в разделе диссертации отведено рассмотрению взглядов Маслова на музыкальную ритмику. На основе широкого круга работ таких авторов, как А. Кубарев, Р. Вестфаль, П. Сокальский, А. Гильфердинг, А. Востоков, Н. Надеждин, И. Срезневский, Ф. Корш прослеживается становление русской теории о музыкальном ритме в народной песне, определяется значение взглядов Маслова для дальнейшего ее развития в работах Е. Гиппиуса и 3. Эвальд.

Подробный анализ теории о музыкальной ритмике Маслова позволил выявить ее связи с традициями изучения народной музыки, провести сравнение с методикой исследований таких авторов как Н. Лопатин—В. Прокунин, Е. Линева, С. Смоленский, а также показать специфику используемого Масловым метода моделирования. В заключении раздела дается перспектива дальнейшего развития положений Маслова в работах Е. Гиппиуса,

3. Эвальд, В. Проппа, В. Коргузалова, В. Дубравина, С. Кондратьевой, И. Земцовского, Е. Васильевой и других исследователей.

В последнем разделе третьей главы делается попытка освещения традиции привлечения зарубежных исследований в русской фольклористике XIX столетия, затрагивается вопрос о связи МЭК с западноевропейской наукой начала века. Разбор статьи Георга Капеллена (1869—1934) "Характерные черты экзотической музыки", напечатанной в 1909 году в журнале "Музыка и жизнь", дает возможность раскрыть трактовку в западноевропейской этномузыкологии начала XX века понятий "горизонтальной" и "вертикальной" гармонии. На примере работ московских собирателей, опиравшихся на труды Г. Адлера с его подразделением многоголосия на три типа — гомофонию, полифонию и гетерофонию, намечаются дальнейшие пути развития отечественной науки о музыкальном фольклоре.

В заключении диссертации на основе воссозданной таким образом картины научной мысли начала XX века сделаны окончательные выводы о характере и облике музыкальной фольклористики того времени, о трансформации системы теоретических представлений о музыкальном фольклоре с выработкой особого подхода к народному музыкальному творчеству как к непосредственной реальности.

Здесь подведены итоги достижениям XIX столетия, показано ключевое положение периода начала XX века, определившего перспективу дальнейшего развития науки о музыкальном фольклоре в послеоктябрьское время, выявлена ее общая линия, направленная в сторону от подтверждения традиционных взглядов на народную песню к утверждению новых принципов научного мышления.

В заключении определена также одна из целей фольклористики начала века — теоретическое осмысление феномена

русского народного музыкального искусства, требовавшее, в свою очередь, теоретического формулирования с предшествовавшим точным и ясным научным описанием. Как следствие, ключевой проблемой исследований являлась такая концептуализация данных, которая была способна объяснить большую часть имеющихся наблюдений и быть руководящей линией для будущих научных трудов. Таким образом, подытожив развитие исследовательской мысли, фольклористика начала века являет собой мощный синтез разнородных явлений, закладывая базу для дальнейшего развития науки.

ПУБЛИКАЦИИ ПО ТЕМЕ ДИССЕРТАЦИИ

1. Первые этнографические концерты в Москве // "Живая старина", 1996, № 2, с. 20—24 (0.7 пл. и иллюстрации).

2. О значении деятельности Музыкально-этнографической комиссии для современной науки // Славянская этномузыкология: направления, методы, концепции. Тезисы докладов Международной научной конференции (23—26 октября 1996 г.). Минск, 1996, с. 118-120 (0.2 пл.).

3. Музыкальная концепция Е.Э. Линевой и античная теория древнегреческих ладов // "Живая старина", 1997, № 3, с. 51 — 53 (0.5 пл. и иллюстрации).

4. Музыкально-этнографическая комиссия // Москва. Энциклопедия. М., 1997, с. 538—539 (0.25 пл.).

5. Фольклористика и профессиональная музыка в России начала XX века // Сохранение и возрождение фольклорных традиций. Фольклор и художественная культура: история и современность. Сборник научных трудов. Выпуск 9. М., 1999, с. 49-56 (0.5 пл.).

6. Первые фонографические записи в России // "Живая старина", 1999, № 2, с. 35-38 (0.5 пл.).

7. Книга о взаимоотношениях истории и музыкального фольклора // "Живая старина", 1999, № 4, с. 46—47 (0.3 пл.).

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата искусствоведения Смирнов, Дмитрий Владимирович

Вступление.

• Глава 1. Традиция собирания и изучения народной песни в XIX веке как основа зарождения науки о музыкальном фольклоре

§ 1. Теоретические представления XIX века о народной песне.

§ 2. Взгляды на задачи науки о музыкальном фольклоре.

§ 3. Связи музыкальной фольклористики со смежными областями знаний и пути ее формирования как научной дисциплины.

• Глава 2. Музыкально-этнографическая комиссия, исторический очерк

§ 1. Образование Музыкально-этнографической комиссии.

§ 2. Основные направления работы МЭК.

• Глава 3. Теория о народной песне в начале XX века и методы музыкального анализа

§ 1. Формирование "живой теории" о музыкальном фольклоре в начале XX века.

§ 2. "Великорусские песни" Е.Э. Линевой в обще-культурном контексте музыкальной фольклористики начала XX века.

§ 3. Изучение Д. И. Аракишвили грузинской народной музыкальной традиции.

§ 4. Историческая проблематика в работах AJI. Маслова.

Введение диссертации2000 год, автореферат по искусствоведению, Смирнов, Дмитрий Владимирович

Во вступлении обосновывается актуальность темы, определяется предмет и задачи исследования. Здесь же дается историография вопроса, кратко анализируется имеющаяся литература, формулируются принципы построения работы и ее композиция.

Первая глава имеет обзорный характер и посвящена описанию системы теоретических представлений о народной песне, сложившейся на протяжении XIX века. В ней идет речь о роли древнегреческой теории в формировании представлений отечественных музыкантов о русской музыкальной традиции, ее связях с жанрами церковной и народной музыки, акцентируется преемственность во взглядах на народную песню, характеризуется "универсальная стадиальная концепция" развития музыкального искусства. Во втором параграфе рассматривается проблематика зарождавшейся музыкальной фольклористики в том виде, в каком ее понимали в XIX веке ведущие музыканты и исследователи.

Третий параграф связан с рассмотрением целей и задач музыкальной этнографии как самостоятельной научной отрасли. В нем определяется место музыкальной фольклористики среди других смежных дисциплин в начале XX века, раскрываются взгляды музыкантов на исторические процессы зарождения и развития музыкального искусства.

Вторая глава рассказывает о зарождении Музыкально-этнографической комиссии и ее связях с Обществом любителей естествознания, антропологии и этнографии при Московском университете. В первом параграфе дается предыстория возникновения МЭК, проводится сравнение структуры и методов исследований Комиссии и ОЛЕАиЭ, выявляются общие принципы в стиле работы этих организаций. На примерах из художественной жизни Москвы конца XIX — начала XX веков, таких как выступления сказителей, проведение "Первого этнографического концерта", показывается актуальность и общественная значимость, которое имело в то время "научное направление" в музыкальной фольклористике, обосновывается "жизненная необходимость" основания Музыкально-этнографической комиссии на рубеже веков. Процесс формирования Комиссии раскрывается во втором параграфе путем привлечения документального материала: Отчетов Этнографического отдела ОЛЕАиЭ, Протоколов МЭК, а также сведений, полученных из архива ГЦММК им. Глинки. Здесь же дается характеристика основным направлениям работы МЭК — исследователь-ско-научной, собирательской и просветительской, приводится исторический очерк ее деятельности.

Третья глава представляет перспективу развития музыкальной фольклористики в начале XX столетия. В ней путем привлечения широкого круга источников, среди которых работы А.Л. Маслова, C.B. Смоленского, Н. Компанейского, Е. Линевой и других авторов, рассматривается, как формировалось подлинно научное видение устной музыкальной традиции. Нами уделено особое внимание проблемам формирования "живой" теории о музыкальном фольклоре на основе как постепенного накопления слухового опыта, так и неуклонного совершенствования принципов научной трактовки материала; исследованию народной песни со стороны музыкантов "церковного направления", имевших с МЭК разносторонние связи.

Самостоятельные разделы этой главы посвящены крупнейшим фигурам Музыкально-этнографической комиссии — Е. Линевой, в работах которой сформировался метод слогоритмического анализа, Д. Аракишвили, с характерным для его деятельности всесторонним исследованием региональной народной традиции, А. Маслову, вплотную подошедшему к решению не только теоретических, но и важнейших исторических проблем музыкальной фольклористики.

В заключении диссертации на основе полученной таким образом подробной картины развития научной мысли начала века нами сделаны окончательные выводы с выявлением дальнейших перспектив музыкальной фольклористики как самостоятельной науки.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Пути становления и развития отечественной музыкальной фольклористики в начале XX века"

заключение

Наличие в истории собирания и изучения музыкального фольклора двух качественно различных периодов, связанных со слуховым и техническим способами фиксирования материала, отмечается некоторыми исследователями [Назина, 1998, с. 8]. Известно, что технический способ в виде использования звукозаписи открыл невиданные ранее возможности в изучении музыкального фольклора. Он позволил с высокой степенью точности и подробности обрабатывать неизмеримо большее количество образцов. Как следствие, неизбежно встал вопрос о необходимости исследования широких пластов устной музыкальной традиции с выработкой адекватных аналитических методов.

Применение звукозаписи поставило, также, проблему подхода к народному музыкальному творчеству как к непосредственной реальности. Народная музыка предстала перед исследователями в виде масштабно развернутой и весьма неоднородной по истокам и составу области, где в ближайшем соседстве находились явления не только древние, архаические, но и возникшие совсем недавно.

Вполне естественно, что музыкальная фольклористика рубежа веков не в состоянии была наблюдать и учитывать все разнообразие музыки устной традиции в комплексе. Именно поэтому, одновременно с "открытием материала" заново, в науке начала века наблюдалась тенденция свести проблему изучения народной песни "до рабочего объема", определить границы исследуемого и выработать определенную систему научных взглядов, позволяющую с высокой степенью убедительности трактовать изучаемый предмет.

Распад старой системы научных представлений, сложившейся на протяжении XIX века, был связан с накоплением такого количества проблем, которое уже невозможно было объединить в единый организм при помощи механизма причинно-следственных связей. Интенсивное развитие "народоведения" в предыдущем столетии привело к тому, что в начале нашего века от единой области знаний начали отрываться и оформляться в самостоятельные структуры акустика, этнография, естественные науки. Процесс отделения отдельных блоков, крупных пластов, сопровождался оформлением их в виде логически законченных разделов. В итоге произошло постепенное разграничение дисциплин, таких как музыкальная фольклористика, антропология, диалектология.

В чисто музыкальной сфере также наблюдалось дробление, неизменно следовавшее за разрастанием. В начале XX века постепенно исчезали "глобальные концепции", подобно труду П.П. Сокальского. Узко специальным проблемам отводилось все большее внимание в научных исследованиях, а отдельные закономерности строения народной песни, такие как лад, многоголосие, ритм, начинали углубленно и целенаправленно разрабатываться.

От умозрительных заключений и исследований акустических свойств звука фольклористика двигалась в сторону конкретных данных, полученных из отдельных регионов в ходе полевой работы. Вполне понятно, что и характер статей по устной народной культуре претерпевал изменения. Симптоматичным для начала века было расширение круга частных вопросов.

С другой стороны, на этапе, характеризующем перелом в теоретических представлениях, поиск глобальных законов эволюции и развития музыкального искусства вытеснился "описательным методом" изложения, даже для современного читателя кажущимся несколько более поверхностным в сравнении с трудами обобщающего характера. Для такого "описательного метода", возникшего вследствие понятийной и терминологической неразработанности, была свойственна подмена анализа сущности музыкального явления красочными объяснениями, рассказами-зарисовками.

Стремясь по возможности точно обрисовать конкретные особенности народного пения, музыканты невольно были вынуждены прибегать к методике исследования, отражавшей специфику отдельной певческой школы, фиксировать на вербальном уровне те главные черты, благодаря которым своеобразие местной традиции бросалось в глаза даже непритязательному слушателю. Ярким примером описательной методики изложения закономерностей строения многоголосия, могут служить некоторые листопадовские работы, в которых собиратель в образной форме приводит, например, сведения о ведущем голосе и "подголоске" в казачьей народной традиции.

Как следствие, для того этапа развития научной мысли была характерна неразработанность адекватных форм теоретического выражения. Нынешняя терминология только исподволь начинала проникать в некоторые работы. Вместо нее применялись привычные для своего времени словосочетания, продолжал использоваться традиционный широко разработанный научный аппарат. Е.Э. Линева, к примеру, достаточно полно и подробно описывает русское народное многоголосие в целом. Однако термин "гетерофония" она не употребляет вообще в аналитической части своего труда, хотя, безусловно, знает о его существовании и значении.

Развитие теории о музыкальном фольклоре в начале века представляется нам направленным по руслу накопления данных, как музыкальных, этнографических, так и аналитических. Статьи начала XX века можно в какой-то степени сравнить с первыми фонограммами — отдельными кирпичиками, из которых, по мысли собирателей, должна была с течением времени сложиться общая картина бытования фольклора, сформироваться "наука будущего".

Народная речь с обилием "простецких выражений", непосредственные впечатления собирателей от крестьянского исполнения, зафиксированные в форме путевых записок, живые зарисовки ложились в основу научных исследований, что коренным образом меняло не только представление о народной традиции, но и вело к изменениям в методах ее изучения. Сами же исследования расценивались как ступеньки в увлекательном процессе познания народного музыкального творчества.

Тем не менее, работы начала века являются узко специальными: в них начинает нащупываться новый круг вопросов, характерный для фольклористики нашего времени, накопление же научных выводов, по мысли исследователей, само собой должно было вылиться в зарождение новой теории о народной песне. Смена методики исследований приводит к тому, что в начале нашего столетия в общих контурах формируется современный облик науки о музыкальном фольклоре: складываются важнейшие направления и методы исследовательской и собирательской работы, обнаруживается тенденция к выработке необходимого терминологического аппарата. Характерным для этого времени становится пристальное внимание к источникам, постоянный и настойчивый поиск фактического материала, первые попытки применения научных формулировок для обрисовки документально зафиксированных памятников народного музыкального творчества. Все это говорит о зарождении таких путей научной мысли, которые оказались направленными и развитыми уже в наше время.

В современной науке идеи и гипотезы прошлого нашли продолжение в различных теориях и подходах. Так, изучение структуры звукоряда оформилось в послеоктябрьский период в развернутую ладовую концепцию с понятиями амбитуса, дифференциацией устоев. Отношение к песне как к свободной импровизации с выделением "типических" и "свободно развивающихся" элементов, отделение второстепенного от главного, абстрагирование от деталей привело впоследствии к развитию метода слогоритмического анализа, к "снятию напластований", к выявлению единых общих структур высшего порядка. Это, в свою очередь, подняло на новый уровень изучение вопросов исторической периодизации и исторической стилистики народной музыки, позволило получить необходимый инструмент в решении проблемы взаимодействия региональных традиций. Исследование многоголосия, мелодического строения, ритмики стиха и напева в начале века выливаются впоследствии в самостоятельные направления в рамках му-зыкально-этнографической науки.

Новое видение только начинало формироваться в начале XX века, поэтому в фольклористике данного периода наблюдается известная пестрота и многообразие мнений. Интересно, что все они приблизительно соответствовали наблюдениям и научным методам своего времени. Разносторонность, плюрализм, полифоничность музыкальной фольклористики оказались плодотворными, так как, благодаря широкому спектру подходов, в ней в целом определились дальнейшие пути.

Общее же развитие мысли о музыкальном фольклоре в начале XX века можно определить как направленное в сторону от подтверждения традиционных взглядов на народную песню, сложившихся в предыдущем столетии, к утверждению новых принципов научного мышления, к формированию самостоятельной музыкальной теории. Теоретическое осмысление феномена русского народного музыкального искусства было главной задачей фольклористики начала века. И как любое теоретическое осмысление этот процесс требовал теоретического формулирования. Формулированию предшествовало достаточно точное и подробное описание, дававшееся не так просто в условиях, когда не был преодолен главный недостаток старой теории: отрыв от первоисточника — "живого материала".

Простая, элегантная и правдоподобная концептуализация данных, готовая объяснить большую часть имеющихся наблюдений и обещающая служить руководящей линией для будущих исследований, являлась одной из важных задач музыкальной фольклористики начала столетия. Осознание новейших научных достижений мировой науки о музыкальном фольклоре, стремление введения в оборот широкого пласта западноевропейских трудов и, одновременно, сокращение разрыва между развитостью научной мысли и скудостью материала путем накопления последнего, — все это было направлено на поднятие теоретического осмысления научных проблем на качественно новый уровень.

Вместе с тем в фольклористике начала века, помимо становления нового, сохранялась прочная основа, заложенная предшественниками. Поэтому заслуга фольклористики начала века состоит, также, в том, что в ней, помимо опоры на научно зафиксированный материал, происходит критическое осмысление широкого пласта всей предшествующей исследовательской литературы. Подытожив развитие научной мысли, фольклористика являет собой мощный синтез противоречивых и разнородных явлений и закладывает солидную базу для дальнейшего становления и развития науки.

Список научной литературыСмирнов, Дмитрий Владимирович, диссертация по теме "Музыкальное искусство"

1. Азадовский, 1958 — Азадовский М.К. История русской фольклористики. Т. 1. - М., 1958.

2. Азадовский, 1965 — Азадовский М.К. Значение Географического общества в истории русской фольклористики // Очерки истории русской этнографии, фольклористики и антропологии. Вып. III. — М., 1965. С. 39-60.

3. Аксюк, 1954 — Аксюк С. Евгения Линева // Советская музыка, 1954, N° 12. С. 45-49.

4. Акулович, 1986 — Акулович В.И. "Парижские письма" Н.И. Привалова (Русские балалаечники за границей в 1900 г.) // Памятники культура, новые открытия. Ежегодник. 1984. — Л., 1986.- С. 180-195.

5. Алексеев, 1971 — Алексеев В.П. Эволюционная теория происхождения человека в русской науке до Дарвина и проникновение в нее дарвинизма // Очерки истории русской этнографии, фольклористики и антропологии. Вып. V. — М., 1971. — С. 213—233.

6. Алексеева, 1983 — Алексеева Л.Д. Московский университет и становление преподавания этнографии в дореволюционной России // Вестник Московского университета. Сер. 8. История. М., 1983, № 6.- С. 54-62.

7. Аллеманов, 1900 — Аллеманов Д. Церковные лады и гармонизация их по теории древних дидаскалов восточного осьмогласия в согласовании с новейшими акустическими и общемузыкальными законами.- М., 1900.

8. Аллеманов, Зверев, 1907 — Аллеманов Д., Зверев А. Современное нотописание греческой церкви // Памятники древней письменности и искусства. Т. CLXVI. М., 1907. - С. 5-58.

9. Андреев, 1938 — Андреев Н.П. Былины. Русский героический эпос.- Л., 1938.

10. Аракелов, 1959 — Аракелов Х.А. С.И. Танеев и грузинская музыкальная культура // Советская музыка, 1959, № 9. — С. 59—69.

11. Аракелов, 1963 — Аракелов Х.А. Собиратель русских песен // Советская музыка, 1963, № 8. — С. 33—35.

12. Аракелов, 1970 — Аракелов Х.А. Вопросы русско-грузинских музыкальных связей. Дисс. канд. искусствоведения. — М., 1970.

13. Аракишвили, 1903 — Аракчиев Д. Положение грузинской музыки // Иверия. — Тбилиси, 1903, № 37.

14. Аракишвили, 1906 — Аракчиев Д. Краткий очерк развития грузинской карталино-кахетинской народной музыки с приложением нотных примеров и 27 песен в народной гармонизации // Труды Музыкально-этнографической комиссии. Т. I, М., 1906. — С. 269—344.

15. Аракишвили, 1907 — Аракчиев Д. О лирниках Северного Кавказа // Русская музыкальная газета, 1907, № 22—23. — Стлб. 547—552.

16. Аракишвили, 1910 — Аракчиев Д. Новые фактические данные относительно персидского хора в опере "Руслан и Людмила" М.И. Глинки //Музыка и жизнь, 1910, № 12. С. 7—8.

17. Аракишвили, 1925 — Аракишвили Д. Грузинская музыка (краткий исторический обзор). — Кутаис, 1925.

18. Аракишвили, 1946 — Аракишвили Д. Одноголосная и хоровая городская песня Восточной Грузии. — Тбилиси, 1946.

19. Аракишвили, 1948 — Аракишвили Д. Обзор народной песни Восточной Грузии. — Тбилиси, 1948.

20. Арнольд, 1866 — Арнольд Ю. Гармонизация древнерусского церковного пения. — М., 1866

21. Асафьев, 1930 — Асафьев Б.В. Русская народная музыка от начала XIX столетия. М.-Л., 1930.

22. Асафьев, 1965 — Асафьев Б. В. Русская народная песня и ее место в школьном образовании // Асафьев Б.В. Избранные статьи о музыкальном просвещении и образовании. — М.—Л., 1965. — С. 102— 116.

23. Астахова, 1966 — Астахова A.M. Былины. Итоги и проблемы изучения. — М—Л., 1966.

24. Балакирев, 1957 — Балакирев М.А. Русские народные песни. — М., 1957.

25. Банин, 1978 — Банин A.A. Об одном аналитическом методе музыкальной фольклористики // Музыкальная фольклористика. Вып. 2.- М., 1978. С. 117-156.

26. Банин, 1978-а — Банин A.A. О функциональных и генетических связях песен "Ой, дубинушка, ухнем" и "Вниз по матушке по Волге" //

27. Музыкальная фольклористика. Вып. 2. — М., 1978. — С. 30—89.

28. Банин, 1983 — Банин A.A. О принципах моделирования обобщенного слогового ритма // Памяти К. Квитки: 1880—1953. — М., 1983.- С. 165-178.

29. Бегиджанов, 1953 — Бегиджанов А. Димитрий Аракишвили.— М., 1953.

30. Беляев, 1947 — Беляев В. По поводу записей музыки кавказских горцев С.И. Танеева // Памяти Сергея Ивановича Танеева. 1856— 1946. М.-Л., 1947. - С. 212-219.

31. Бернандт, 1950 — Бернандт Г. С.И. Танеев. — М., 1950.

32. Бершадская, 1961 — Бершадская Т. Основные композиционные закономерности многоголосия русской народной крестьянской песни. Л., 1961.

33. Библиотека, 1927 — Библиотека Государственного политехнического музея и Общества любителей естествознания, антропологии и этнографии. — М., 1927.

34. Бларамберг, 1898 — Бларамберг П.И. Русская народная песня и ее влияние на музыку // Этнографическое обозрение, 1898, № 2. — С. 65-83.

35. Богатырев, 1962 — Богатырев П.Г. Выкрики разносчиков и бродячих ремесленников — знаки рекламы // Симпозиум по структурному изучению знаковых систем. — М., 1962. — С. 37—48.

36. Богданов, 1928 — Богданов В.П. Общество любителей естествознания, антропологии и этнографии в совместной работе с государственным политехническим музеем за последние десять лет. 1917— 1927. М., 1928.

37. Богданов, 1978 — Богданов В.П. Очерк из истории русской интеллигенции и русской науки // Очерки истории русской этнографии, фольклористики и антропологии. Вып. VIII. — М., 1978. — С. 39— 55.

38. Брюсова, 1947 — Брюсова Н.Я. Из воспоминаний. Массовая музыкально-просветительская работа в первые годы после Октября // Советская Музыка, 1947, № 6. — С. 46—55.

39. Бугославский, 1926 — Бугославский С. А.Д.Кастальский // Музыка и Октябрь, 1926, № 3. — С. 4—6.

40. Бутков, 1869 — Бутков П.Г. Материалы для новой истории Кавказа с 1722 по 1809 год. Ч. 1-3. Спб., 1869.

41. Былины, 1939 — Былины и исторические песни из Южной Сибири. Записи С.И. Гуляева. Ред., вступ. статья и коммент. М.К. Азадовского. — Новосибирск, 1939.

42. Былины, 1960 — Былины в записях и пересказах XVII—XVIII веков. Сост. Астахова A.M., Митрофанова В.В., Скрипель М.О. — М.— Л., 1960.

43. Васильева, 1979-а — Васильева Е.Е. Композиция однострочных эпических напевов по собранию А.Д. Григорьева // Проблема музыкальной науки. Вып. 4. М., 1979. — С. 145—163.

44. Васильева, 1979-6 — Васильева Е.Е. Композиция напевов севернорусских былин. Дисс. канд. искусствоведения. — Л., 1979.

45. Вестфаль, 1879 — Вестфаль Р. О русской народной песне // Русский вестник, 1879, № 9. С. 111—154.

46. Вестфаль, 1883 — Вестфаль Р. Отношение современной музыки к греческому искусству // Русский вестник, 1883, № 8. — С. 618—639.

47. Востоков, 1817 — Востоков А.Х. Опыт о русском стихосложении. — Спб., 1817.

48. Всероссийская выставка, 1867 — Всероссийская этнографическая выставка в Москве. — М., 1867.

49. Вульфиус, 1979 — Вульфиус П.А. К истории русской музыкальной фольклористики // Русская мысль о музыкальном фольклоре. Материалы и документы. — М., 1979. — С. 10—72.

50. Гельмгольц, 1875 — Гельмгольц Г. Учение о слуховых ощущениях как физиологическая основа для теории музыки. — Спб., 1875.

51. Гильфердинг, 1949—1951 — Онежские былины, записанные А.Ф. Гильфердингом летом 1871 года. Т. 1, 2, 3. — М.—JI., 1949, 1951.

52. Гиппиус, 1927 — Крестьянское искусство СССР. Искусство Севера. Л., 1927.

53. Гиппиус, 1936 — Гиппиус Е.В. Фонограммархив в фольклорной секции института антропологии, этнографии и истории АН СССР // Советский фольклор, 1936, № 4—5. — С. 405—413.

54. Гиппиус, 1937 — Гиппиус Е.В. Песня великого народа // Музыка, 1937, № 25, 16 октября. С. 4.

55. Гиппиус, 1962 — Гиппиус Е.В. Эй ухнем: Дубинушка: История песен. — М., 1962.

56. Гиппиус, Эвальд, 1938 — Гиппиус Е.В., Эвальд З.В. Несколько замечаний о напевах мезенских и печорских былин // Былины Севера. Т. I. Мезень и Печора. М.-Л., 1938. — С. 545-549.

57. Головинский, 1981 — Головинский Г.Л. Композитор и фольклор. Из опыта мастеров XIX—XX веков. Очерки. — М., 1981.

58. Гошовский, 1968 — Гошовский В.Л. Украинские народные песни Закарпатья. — М., 1968.

59. Гречанинов, 1951 — Гречанинов А.Т. Моя жизнь. — Нью-Йорк, 1951.

60. Григорьев, 1904 — Григорьев А.Д. Архангельские былины и исторические песни с напевами. Ч. I.— Спб., 1904.

61. Григорьев, 1910 — Григорьев А.Д. Архангельские былины и исторические песни с напевами. Ч. II.— Спб., 1910.

62. Григорьев, 1939 — Григорьев А.Д. Архангельские былины и исторические песни с напевами. Ч. III.— Прага, 1939.

63. Гусев, 1965 — Гусев В.Е. "Историческая школа" в русской дореволюционной фольклористике (проблематика, методология) // Очерки истории русской этнографии, фольклористики и антропологии. Вып. III. М„ 1965. - С. 82-105.

64. Гутри, 1844 — Гутри М. О древностях русских // Маяк. Журнал современного просвещения, искусства и образованности в духе народности русской. Т. 13. 1844. - С. 59-80.

65. Добровольский, 1963 — Добровольский Б.М. Собирательница народных песен (к 100-летию со дня рождения Е.Э. Линевой) // Вечерний Ленинград, 1954, № 7, 9 января.

66. Добровольский, 1963 — Добровольский Б.М. Работа А.М. Листопадова над песенным фольклором донских казаков // Народная устная поэзия Дона. — Ростов, 1963. — С. 230—248.

67. Дубравин, 1972 — Дубравин В.В. Музыкальный эпос севернорусской традиции (его истоки: пути развития и музыкально-стилевые особенности). Дисс. канд. искусствоведения. — Л., 1972.

68. Евсеев, 1947 — Евсеев C.B. С.И. Танеев и народная музыка // Памяти Сергея Ивановича Танеева. 1856—1946. — М.—Л., 1947. — С. 145-178.

69. Евсеев, 1963 — Евсеев C.B. Народные и национальные корни музыкального языка С.И. Танеева. — М., 1963.

70. Енговатова, 1976 — Енговатова М.А. Песенный тип "Горы" в протяжных песнях Ульяновского Заволжья // Традиционное и современное народное музыкальное искусство. — М., 1976,— С. 137—181.

71. Есенгараев, 1991 — Есенгараев Е.Ж. Научные общества и их роль в исторической науке России конца XIX — начала XX веков. Дисс. канд. искусствоведения. — М., 1991.

72. Земцовский, 1972 — Земцовский И.И. Фольклористика как наука // Славянский музыкальный фольклор. — М., 1972. — С. 9—79.• 75. Земцовский, 1973 — Земцовский И.И. Былина // Музыкальная энциклопедия. — М., 1973. — С. 628.

73. И.А. Федосова, 1895 — И.А. Федосова — олонецкая стиховодница // Нива, 1895, № 5. С. 122-123.

74. Иванова, 1993 — Иванова Т.Г. Русская фольклористика начала XX века в биографических очерках. — Спб., 1993.

75. Из переписки, 1990 — Из переписки Е.Э. Линевой и В.В. Стасова 1892—1906 гг. Публикация И.И. Шевченко // Из истории русской фольклористики. Вып.З. — Л., 1990. — С. 104—116.

76. Истомин-Дютш, 1894 — Истомин Ф., Дютш Г. Песни русского народа. Собраны в губерниях Архангельской и Олонецкой в 1886 году. Спб., 1894.

77. Истомин-Дютш, 1899 — Истомин Ф., Дютш Г. Песни русского народа. Собраны в губерниях Вологодской, Вятской и Костромской в 1893 году. СПб., 1899.

78. История, 1908 — История русской литературы под ред. Е.В. Аничкова. Т. И,- М., 1908.

79. Канн-Новикова, 1952 — Канн-Новикова Е.И. Собирательница русских народных песен Евгения Линева. — М., 1952.

80. Канн-Новикова, 1963 — Канн-Новикова Е.И. Рассказы о песнях: Среди долины ровныя. — М., 1963.

81. Каппелен, 1909 — Каппелен Г. Характерные черты экзотической музыки // Музыка и жизнь, 1909, № 1, 2. — С. 1—3; 2—3.

82. Карская, 1958 — Карская Т.С. О поездке Е.Э. Линевой в Крайну летом 1913 года // Русский фольклор. Материалы и исследования. Т. III. М.-Л., 1958. - С. 308-320.

83. Кастальский, 1912 — Кастальский А.Д. По поводу крестьянских концертов // Музыка, 1912, № 62. — С. 148—149.

84. Кастальский, 1923 — Кастальский А.Д. Особенности народно-русской музыкальной системы. — М., 1923.

85. Кастальский, 1948 — Кастальский А.Д. Основы русского народного многоголосия. — М.— JL, 1948.

86. Кастальский, 1960 — Кастальский А.Д. Статьи. Воспоминания. Материалы. Составление и редакция Д.В. Житомирского. — М., 1960.

87. Качалкин, 1963 — Качалкин А.Н. Лексические диалектизмы в письменных памятниках Дона XVII—XVIII веков и песенных записях

88. A.M. Листопадова // Народная устная поэзия Дона. — Ростов, 1963. С. 388-397.

89. Квитка, 1926 — Квитка К.В. Музыкальная этнография на Украине в послереволюционные годы // Этнография, М.—Л., 1926, № 1—2. — С. 211-222.

90. Квитка, 1971-1973 — Квитка К.В. Избранные труды. Т. 1, 2. — М., 1971, 1973.

91. Квитка, рукопись — Квитка К.В. Музыкальная фольклористика XX века в Грузии / ГЦММК им. М.И. Глинки, ф. 275, инв. № 121, № 6186.

92. Кельсиев, 1889 — Петербургские балаганные прибаутки, записанные

93. B.И. Кельсиевым // Сборник сведений для изучения быта крестьянского населения России под ред. Н.И. Харузина. Вып. 1. — М., 1889. С. 113-118.

94. Киреевский, 1860 — Песни, собранные П.В. Киреевским. Ч. 1. — М., 1960.

95. Киреевский, 1862 — Песни, собранные П.В. Киреевским. Ч. 4,— М., 1862.

96. Кленовский, 1926 — Кленовский Н.С. Сборник народных песен русских и других народностей (Этнографический концерт). — М., 1926.

97. Колесницкая, 1959 — Колесницкая И.М. Письма П.Н. Рыбникова И.И. Срезневскому // Русский фольклор. Т. IV. М—Л., 1959. — С. 281-304.

98. Комиссаров, 1911 — Комиссаров Г.А. Чуваши Казанского Заволжья.- Казань, 1911.

99. Компанейский, 1905 — Компанейский Н.И. Характерные черты великорусской песни // Русская музыкальная газета, 1905, № 41—46.- Стлб. 970-1118.

100. Кондратьева, 1971 — Кондратьева С.Н. О записи эпических напевов // Текстологическое изучение эпоса. — М., 1971. — С. 180—195.

101. Концерты, 1914 — Концерты М.Е. Пятницкого с крестьянами. — М., 1914.

102. ЮЗ.Корабельникова, 1986 — Корабельникова Л.З. Творчество

103. С.И. Танеева. М., 1986. Ю4.Коргузалов, 1966 — Коргузалов В.В. Структуры сказительской речи

104. ПО.Кубарев, 1829 — Кубарев А. О тактах, употребляемых в русском стихосложении // Московский вестник, 1829. Ч. IV. — С. 81—98.

105. Ш.Кулаковский, 1951 — Кулаковский Л. О русском народном многоголосии. — М., 1951.

106. Лапин, 1995 — Лапин В.А. Русский музыкальный фольклор и история (к феноменологии локальных традиций). Очерки и этюды. — М., 1995.

107. ПЗ.Линева, 1903 — Линева Е.Э. Жива ли народная песня? // Русские ведомости, 1903, 31 января, № 31.

108. Линева, 1903-а — Линева Е.Э. Владимирские рожечники // Известия С.Петербургского общества музыкальных собраний, 1903, № 1.- С. 52-53.

109. Линева, 1903-6 — Линева Е.Э. Деревенские песни и певцы // Этнографические обозрение, 1903, № 1, кн. 41. — С. 78—97.

110. Пб.Линева, 1903-в — Линева Е.Э. Ю.Н.Мельгунов как новатор-исследователь народной песни // Русская музыкальная газета, 1903, № 23-24. Стлб. 561-572.

111. Линева, 1904 — Линева Е.Э. Великорусские песни в народной гармонизации. Вып. I,— Спб., 1904.

112. Линева, 1906 — Линева Е.Э. Опыт записи фонографом украинских народных песен // Труды Музыкально-этнографической комиссии. Т. 1. М., 1906,- С. 221-241.

113. Линева, 1909 — Линева Е.Э. Великорусские песни в народной гармонизации. Вып. II.— Спб., 1909.

114. Линева, 1913 — Линева Е.Э. Всеобщая перепись народных песен в России // Этнографическое обозрение, 1913, № 3—4. — С. 110—123.

115. Липаев, 1896 — Липаев И. Музыка на XVI Всероссийской выставке в Нижнем Новгороде // Русская музыкальная газета, 1896, № 9, 11.- Стлб. 1061-1078; 1375-1396.

116. Липец, 1968 — Липец P.C. Изучение обычного права в конце XIX— начале XX вв. (Ответы И.В. Костолевского на "Вопросные пункты" ОЛЕАиЭ) // Очерки истории русской этнографии, фольклористики и антропологии. Вып. IV. — М., 1968. — С. 79—98.

117. Листопадов, 1906 — Листопадов А.М. Народная казачья песня на Дону. (Песенная экспедиция 1902—1903 гг.) // Труды Музыкально-этнографической комиссии. Т. I. — М., 1906. — С. 161—192.

118. Листопадов, 1909 — Листопадов А.М. К вопросу о записи народных песен // Музыка и жизнь, 1909, № 1. — С. 5—6.

119. Листопадов, 1911 — Песни донских казаков, собранные А.М. Листопадовым и С.Я. Арефиным. Вып. 1. — М., 1911.

120. Листопадов, 1936 — Листопадов А.М. Казачья песня // Советское искусство, 1936, № 51.

121. Листопадов, 1945 — Листопадов А.М. Донские былины. — Ростов, 1945.

122. Листопадов, 1948 — Листопадов А.М. Автобиографические заметки //Советская музыка, 1948, № 7. — С. 50—54.

123. Листопадов, 1949—1954 — Листопадов А.М. Песни донских казаков. Т. 1-5. М., 1949-1954.

124. Листопадов, 1950 — Листопадов А.М. Собирание и запись народных песен //Советская музыка, 1950, № 11. — С. 48—53.

125. Листопадов, 1998 — Листопадов А.М. Калмыцкие песни, записанные в Денисовской станице Сальского округа в ноябре 1902 года.

126. Публикация В.К. Шивляновой // Из истории русской фольклористики. Вып. 4-5. Спб. 1998. - С. 541-560.

127. Лобанов, 1983 — Лобанов М. Новочеркасская рукопись: Новое о деятельности А. Листопадова // Советская музыка, 1983, № 10. — С. 85-99.

128. Лобанов, Чистов, 1981 — Лобанов М., Чистов К. Запись от И.А. Федосовой на фонограф в 1896 г. // Русский Север. Проблемы этнографии и фольклора. —Л., 1981. — С. 207—218.

129. Лобода, 1926 — Лобода А.М. Судьба этнографии на Украине 1917— 1925 г. // Этнография, М.-Л., 1926, № 1-2. С. 201-210.

130. Лопатин, Прокунин, 1956 — Лопатин Н.М., Прокунин В.П. Русские народные лирические песни. — М., 1956.

131. Львов, 1834 — Львов Ф.П. О пении в России. — Спб., 1834.

132. Львов, Прач, 1955 — Львов Н., Прач И. Собрание народных русских песен с их голосами. — М., 1955.

133. Ляцкий, 1894 — Ляцкий Е. Сказитель И.Т. Рябинин и его напевы // Этнографическое обозрение, 1894, № 4. — С. 105—154.

134. НО.Марков, 1901 — Беломорские былины, записанные А. Марковым. — М., 1901.

135. Марков, 1914 — Марков А.В. Отношения между русскими и мордвою в истории и области народной поэзии в связи с вопросом о происхождении великорусского племени // Известия Тифлисских высших женских курсов. Кн. 1, вып. 1. — Тифлис, 1914.— С. 48—94.

136. Марченко, 1990 — Из ранних записей групповой причети на Русском Севере: Публикация Ю.И. Марченко // Из истории русской фольклористики. Вып. 3. — Спб. 1990. — С. 136—155.

137. Марченко, 1998 — Марченко Ю.И. Исторический ракурс изучения севернорусской песенной культуры и современное состояние местных фольклорных традиций // Из истории русской фольклористики. Вып. 4-5. Спб. 1998. - С. 298-337.

138. Маслов, 1900 — Маслов А.Л. Лирники Орловской губернии в связи с историческим очерком инструмента "малороссийской лиры" // Этнографическое обозрение, 1900, № 3. — С. 1—13.

139. Маслов, 1901 — Маслов А.Л. Музыкальное творчество поморов // Русская музыкальная газета. 1901, № 47, 48. — Стлб. 1190—1191; 1219-1221.

140. Маслов, 1902-а — Маслов А.Л. Кирша Данилов и его напевы // Русская музыкальная газета. 1902, № 43. — Стлб. 1025—1038.

141. Маслов, 1902-6 — Маслов А.Л. Лира — народный музыкальный инструмент // Русская музыкальная газета, 1902, № 12. — Стлб. 353— 364.

142. Маслов, 1903 — Маслов А.Л. Мельгунов как исследователь русской народной песни // Этнографическое обозрение, М., 1903, № 3,— С. 27-34.

143. Маслов, 1904 — Маслов А.Л. Задачи музыкальной этнографии // Русская музыкальная газета, 1904, № 40, 45. — Стлб. 872—873; 1046-1048.

144. Маслов, 1905-а — Маслов А.Л. По поводу изданий императорской Академии наук // Русская музыкальная газета, 1905, № 29—30. — Стлб. 697-704.

145. Маслов, 1905-6 — Маслов А.Л. Калики перехожие на Руси и их напевы. — Спб., 1905.

146. Маслов, 1905-в — Маслов А.Л. Церковная и светская музыка в России и народное творчество // Русская музыкальная газета, 1905, № 1, 2,-Стлб. 6-11; 48-52.

147. Маслов, 1906-а — Маслов А.Л. Задачи народных консерваторий // Музыкальный труженик, 1906, № 17. — С. 3—5.

148. Маслов, 1906-6 — Маслов A.J1. Дополнительные сведения по элементарной теории музыки. — М., 1906.

149. Маслов, 1909-а — Маслов A.J1. Народная консерватория. — М., 1909.

150. Маслов, 1909-6 — Маслов А.JI. Иллюстрированное описание музыкальных инструментов, хранящихся в Дашковском этнографическом музее в Москве. — М., 1909.

151. Маслов, 1909-в — Маслов A.J1. Ц.А. Кюи // Музыка и жизнь, 1909, № 12. С. 1-2.

152. Маслов, 1909-г — Маслов A.J1. Музыка в американской школе // Музыка и жизнь, 1909, № 4. — С. 3—4.

153. Маслов, 1909-д — Маслов A.JI. Музыка в масонстве // Музыка и жизнь, 1909, № 1, 3. С. 3-5; 7-9.

154. Маслов, 1909-е — Маслов A.JI. Новейшее творчество А.Н. Скрябина // Музыка и жизнь, 1909, № 3. — С. 2—4.

155. Маслов, 1909-ж — Маслов A.J1. Русская народная песня в произведениях H.A. Римского-Корсакова // Музыка и жизнь, 1909, № 6. — С. 1-4.

156. Маслов, 1910-а — Ливин А. О преподавании народной музыки // Музыка и жизнь, 1910, № 4. — С. 7—8.

157. Маслов, 1910-6 — Маслов А.Л. Клод Дебюсси и Морис Равель // Музыка и жизнь, 1910, № 4. — С. 14—16.

158. Маслов, 1910-в — Маслов А.Л. Легенда о происхождении балалайки // Музыка и жизнь, 1910, № 1. С. 8-9.

159. Маслов, 1910-г — Маслов А.Л. Народные музыкальные инструменты, их эволюция и географическое распространение // Музыка и жизнь, 1910, № 5-6. С. 1-21.

160. Маслов, 1910-д — Маслов А.Л. Народные музыкальные классы и Императорское Русское музыкальное общество // Музыка и жизнь, 1910, № 7-8. С. 7-9.

161. Маслов, 1911-а — Маслов А.Л. Былины, их происхождение, ритмический и мелодический склад // Труды Музыкально-этнографической комиссии. Т. 2. — М., 1911. — С. 299—327.

162. Маслов, 1910-е — Ливин А. Музыка тюрьмы и каторги // Музыка и жизнь, 1910, № 3. С. 5-9.

163. Маслов, 1911-6 — Маслов А.Л. Опыт руководства к изучению народной музыки. — М., 1911.

164. Маслов, 1913 — Маслов А.Л. Древнейшие черты в украинских народных песнях // Этнографическое обозрение, 1913, № 3—4. — С. 60-69.

165. Материалы, 1877—1878 — Ефименко П.С. Материалы по этнографии русского населения Архангельской губернии // Известия Общества любителей естествознания, антропологии и этнографии. Т. XXX. Вып. I, II. М., 1877-1878. - С. 1-221; 1-276.

166. Материалы, 1881 — Трейланд Ф.Я. Материалы по этнографии латышского племени // Известия Общества любителей естествознания, антропологии и этнографии. Т. ХЬ. — М., 1881.— С. 1—224.

167. Мельгунов, 1879 — Мельгунов Ю.Н. Русские песни, непосредственно с голосов народа записанные. Вып. 1.— М., 1879.

168. Мельгунов, 1886 — Мельгунов Ю.Н. Русские песни, непосредственно с голосов народа записанные. Вып. 2.— М., 1886.

169. Мельгунов, 1890 — Мельгунов Ю.Н. К вопросу о русской народной музыке // Этнографическое обозрение, М., 1890, № 3. — С. 115— 138.

170. Мельгунов, 1906 — Мельгунов Ю.Н. О гармонии русских песен // Труды Музыкально-этнографической комиссии. Т. 1. — М., 1906. — С. 384-399.

171. Миллер, 1894 — Миллер В.Ф. Наблюдения над географическим распространением былин // Журнал Министерства народного просвещения, 1894, май. — С. 43—77.

172. Миллер, 1897 — Миллер В.Ф. Очерки русской народной словесности. Т. I,- М., 1897.

173. Миллер, 1908 — Миллер В.Ф. Былины новой и недавней записи из разных местностей России. — М., 1908.

174. Михайлов, 1984 — Михайлов А. Отражения античности в немецкой культуре конца XVIII начала XIX века // Античность в культуре и искусстве последующих веков. М., 1984. — С. 179—195.

175. Музыка и жизнь, 1908 — Музыка и жизнь, 1908, № 5.

176. Мюллер, 1956 — Мюллер Т.Ф. О русских народных песнях, записанных Е.Э. Линевой. Дисс. канд. искусствоведения. — М., 1956.

177. Надеждин, 1837 — Надеждин Н. Версификация // "Энциклопедический лексикон" А. Плюшара. Т. IX. Спб., 1837. — С. 501-518.

178. Надеждин, 1891 — Надеждин П.П. Опыт географии кавказского края. — Тула, 1891.

179. Назина, 1998 — Назина И.Д. Традиционная народно-инструментальная музыка Беларуси. Научный доклад на соискание ученой степени доктора искусствоведения. — М., 1998.

180. Некрылова, 1979 — Некрылова А.Ф. Народная ярмарочная реклама // Театральное пространство. Материалы научной конференции (1978). М., 1979. - С. 335-350.

181. Некрылова, 1980 — Некрылова А.Ф. Об изучении русского ярмарочного фольклора // Актуальные проблемы современной фольклористики. — Л., 1980. — С. 131—142.

182. Никулин, 1963 — Никулин М.А. A.M.Листопадов и его песенное наследие // Народная устная поэзия Дона. — Ростов, 1963. — С. 416— 417.

183. Обзор, 1895 — Обзор исторических концертов Синодального училища церковного пения в 1895 г. — М., 1895.

184. Общество, 1926 — Д. Общество любителей естествознания антропологии и этнографии // Этнография, 1926, № 1—2. — С. 262—265.

185. Одоевский, 1871-в — Одоевский В.Ф. Различие между ладами (Tonarten, tons) и гласами (Kirchen Tonarten, tons d'eglise) // Труды Первого археологического съезда в Москве. — М., 1871. — С. 481— 484.

186. Одоевский, 1956-а — Одоевский В.Ф. Письмо кн. В.Ф. Одоевского к издателю об исконно великорусской музыке // В.Ф. Одоевский. Музыкально-литературное наследие. — М., 1956. — С. 276—285.

187. Одоевский, 1956-6 — Одоевский В.Ф. Речь на открытии Московской консерватории // В.Ф. Одоевский. Музыкально-литературное наследие. М., 1956. - С. 305-307.

188. Одоевский, 1956-в — Одоевский В.Ф. Русская и так называемая общая музыка // В.Ф. Одоевский. Музыкально-литературное наследие. М., 1956. - С. 318-329.198.0нчуков, 1904 — Ончуков Н.Е. Печерские былины. — Спб., 1904.

189. Очерки, 1922 — Очерки по истории колонизации Севера. Вып. I.— Игр. 1922.

190. Пальчиков, 1888 — Пальчиков Н. Крестьянские песни, записанные в селе Николаевка Мензелинского уезда Уфимской губернии Н. Пальчиковым. — М., 1888.

191. Пасхалов, 1926 — Пасхалов В.В. Деятельность московских музыкантов-этнографов за последние 8 лет // Этнография, 1926, № 1—2. — С. 193-200.

192. Пасхалов, рукопись1 — Пасхалов В.В. Заметка о деятельности Всеволода Федоровича Миллера / ГЦММК им. М.И. Глинки, Ф. 134, инв. № 383.

193. Пасхалов, рукопись2 — Пасхалов В.В. Из прошлого русской музыкальной этнографии. Деятельность Московской Музыкально-этнографической комиссии Общества любителей естествознания, антропологии и этнографии / ГЦММК им. М.И. Глинки, Ф. 134, Инв. № 359.

194. Пасхалов, рукописьЗ — Пасхалов В.В. Краткий очерк жизни и деятельности А.Л. Маслова / ГЦММК им. М.И. Глинки, Ф. 134, № 382, № 3793.

195. Песни, 1955 — Песни старой деревни. Из писем Е. Линевой // Советская музыка, 1955, № 3. — С. 78—81.

196. Петр, 1899 — Петр В.И. О мелодическом складе арийской песни. — Спб., 1899.2Ю.Полвека, 1913 — Полвека жизни Общества Любителей Естествознания, Антропологии и Этнографии 1863—1913. — Москва., 1913.

197. Пропп, 1964 — Пропп В.Я. Жанровый состав русского фольклора // Русская литература, 1964, № 4. — С. 58—76.

198. Пропп, Путилов, 1958 — Пропп В.Я., Путилов Б.Н. Былины. Т. I.— М., 1958.

199. Путилов, 1971 — Путилов Б.Н. О типологической преемственности в эпосе славянских народов // Межславянские культурные связи. — М., 1971. С. 5-45.

200. Пятидесятилетие, 1914—1915 — Пятидесятилетие Императорского Общества Любителей Естествознания, Антропологии и Этнографии 1863-1913. М., 1914-1915.

201. Рабинович, 1973 — Рабинович Б.И. Стилевой анализ песни "Петербургская дорожка" // Музыкальная фольклористика. Вып. 1. М., 1973. - С. 35-66.

202. Разумовский, 1871 — Разумовский Д.В. Музыкальная деятельность кн. В.Ф. Одоевского // Труды Первого археологического съезда в Москве. Т. 2. М., 1871. - С. 436-438.

203. Разумовский, 1867—1869 — Разумовский Д.В. Церковное пение в России. Вып. I—III. М., 1867-1869.

204. Римский-Корсаков, 1951 — Римский-Корсаков H.A. Сто русских народных песен. — М.—Л., 1951.

205. Рубцов, 1973 — Рубцов Ф.А. Статьи по музыкальному фольклору. — Л., 1973.

206. Рудиченко, 1976 — Рудиченко Т.С. О песенной традиции родины A.M. Листопадова // Традиционное и современное народное музыкальное искусство. — М., 1976. — С. 205—225.

207. Рудиченко, 1983 — Рудиченко Т.С. О текстологическом изучении "Песен донских казаков" A.M. Листопадова // Современное состояние казачьей песенной традиции и проблемы ее изучения: Тезисы научной конференции. — М., 1983. — С. 8—9.

208. Рудиченко, 1995 — Рудиченко Т.С. В начале пути (о фольклористической деятельности A.M. Листопадова) // Русская народная песня: Неизвестные страницы музыкальной истории. — Спб., 1995. — С. 150-165.

209. Руднева, 1973 — Руднева A.B. Анализ музыкально-поэтической строфы песни "Высоко сокол летает" // Музыкальная фольклористика. Вып. 1. М., 1973. - С. 6-34.

210. Руднева, 1978 — Руднева A.B. О стилевых особенностях и жанровых признаках песни "Эко сердце" // Музыкальная фольклористика. Вып. 2. М., 1978. - С. 6-29.

211. Русская мысль, 1979 — Русская мысль о музыкальном фольклоре. Материалы и документы. Сост. Вульфиус П.А. — М., 1979.

212. Русская художественная культура, 1977 — Русская художественная культура конца XIX— начала XX века (1908—1917). Книга третья. Зрелищные искусства и музыка. — М., 1977.

213. Русские былины, 1984 — Русские былины старой и новой записи под ред. Тихонравова Н.С., Миллера В.Ф. — М., 1894.

214. Рыбаков, 1901 — Рыбаков С. Русская песня и творчество инородцев в связи с русскою культурою // Русская музыкальная газета, 1901, № 48, стлб. 1230.

215. Рыбников, 1861 — Песни, собранные П.Н. Рыбниковым. Ч. I,— М., 1861.

216. Сабурова, 1977 — Сабурова JI.M. Русское географическое общество и этнографические исследования // Очерки истории русской этнографии, фольклористики и антропологии. Вып VII. — JL, 1977. — С. 5-12.

217. Самсонов, 1817 — Самсонов Д. Краткое рассуждение о русском стихосложении // Вестник Европы, 1817, № 13. — С. 219—255.

218. Сац, 1972 — Сац И.А. Яворский в Московской народной консерватории (1906—1916) // Яворский Б. Воспоминания, статьи и письма. М., 1972. - С. 77-98.

219. Сборник, 1868—1873 — Сборник антропологических и этнографических статей о России и странах ей прилегающих // Известия Общества любителей естествознания, антропологии и этнографии. Т. VII. Кн. 1. М., 1868. - С. 152-168.

220. Свиридова, рукопись — Свиридова И.К. Из истории московской Музыкально-этнографической комиссии (работы Е. Линевой, А. Листопадова, А. Маслова, Д. Аракишвили). Диссертация. — КНМ, рукопись.

221. Свиридова, 1976 — Свиридова И.К. Работа A.M. Листопадова над донским фольклором // Из истории русской и советской музыки. Вып. 2. М., 1976. - С. 7-39.

222. Свиридова, 1986 — Свиридова И.К. Николай Андреевич Янчук: Биографический очерк // Музыкальная фольклористика. Вып. 3. — М., 1986. С. 289-296.

223. Сердюченко, 1955 — Сердюченко Г. A.M. Листопадов. — М., 1955.

224. Серов, 1867 — Серов А.Н. О великорусской песне и особенностях ее музыкального склада. — М., 1867.

225. Серов, 1950 — Серов А.Н. Русская народная песня как предмет науки // Серов А.Н. Избранные статьи. Т. I. — М.—Л., 1950. — С. 81— 108.

226. Слепцова, 1989 — Слепцова И.С. Сбор материалов по русским народным играм научными обществами России во второй половине XIX— начала XX в. // Русский семейный и общественный быт. М., 1989. С. 135-139.

227. Смирнов, 1974 — Смирнов Ю.И. Славянские эпические традиции: Проблемы эволюции. — М., 1974.

228. Смирнов, 1976 — Смирнов Ю.И. Эпические песни Карельского берега Белого моря по записям А.В. Маркова // Русский фольклор. Историческая жизнь народной поэзии. Т. XVI. — Л., 1976. — С. 115-134.

229. Смирнов, 1996 — Смирнов Д.В. Первые этнографические концерты в Москве // Живая старина, 1996, № 2. — С. 20—24.

230. Смирнов, 1997 — Смирнов Д.В. Музыкальная концепция Е.Э. Линевой и античная теория древнегреческих ладов// Живая старина, 1997, № 3. С. 51-53.

231. Смирнов, 1998 — Смирнов Д.В. Весенняя обрядность в Нижегородской области // Живая старина, 1998, № 2. — С. 12—14.

232. Смирнов, 1999-6 — Смирнов Д.В. Первые фонографические записи в России // Живая старина, 1999, № 2. — С. 35—38.

233. Смоленский, 1904 — Смоленский C.B. О ближайших практических задачах и научных разысканиях в области русской церковно-певческой археологии // Памятники древней письменности и искусства. T. CLI. Спб., 1904. - С. 3-64.

234. Сокальский, 1888 — Сокальский П.П. Русская народная музыка, великорусская и малорусская в ее строении, мелодическом и ритмическом, и отличия ее от основ современной гармонической музыки.- Харьков, 1888.

235. Соколов, 1918 — Соколов Б.М. Былины. Исторический очерк, тексты комментарии. — М., 1918.

236. Срезневский, 1860 — Срезневский И.И. Несколько замечаний об эпическом размере славянских народных песен // Известия Академии наук по отделению русского языка и словесности. T. IX, вып. 1.- Спб., 1860. С. 345-366.

237. Стасов, 1904 — Стасов В.В. Письмо Е.Э. Линевой от 17—30 января 1904 г. // Из истории русской фольклористики. Вып. 3. — Л., 1990.- С. 108.

238. Стахович, 1964 — Стахович М. Русские народные песни. — М., 1964.

239. Стернин, 1984 — Стернин Г.Ю. Русская художественная культура второй половины XIX—начала XX века. — М., 1984.

240. Стернин, 1988 — Стернин Г.Ю. Художественная жизнь России 1900-1910-х годов. М., 1988.

241. Танеев, 1947 — Танеев С.И. О музыке горских татар // Памяти Сергея Ивановича Танеева. 1856—1946. М.-Л., 1947. - С. 195-211.

242. Танеев, 1958 — Танеев С.И. Украинские народные пени. — М., 1958.

243. Танеев, 1985 — Танеев С.И. Дневники. Книга Третья. 1903—1909. — М., 1985.

244. Тихов, 1910 — Тихов П. О музыке туркестанских киргиз // Музыка и жизнь, 1910, № 3, 4. С. 2-4; 9-14.

245. Толиверова, 1895 — Толиверова А.Н. И.А. Федосова // Игрушечка, 1895, № 8. С. 374-383.

246. Толстой, 1991 — Толстой Н.И. Несколько слов о новой серии и книге Г. Федотова "Стихи духовные" // Г. Федотов. Стихи духовные. М., 1991. - С. 5-9.

247. Труды, 1906 — Труды Музыкально-этнографической комиссии. Т. 1.- М., 1906.

248. Труды, 1907 — Труды Музыкально-этнографической комиссии. Т. 3,- М., 1907.

249. Труды, 1911 — Труды Музыкально-этнографической комиссии. Т. 2,- М., 1911.

250. Труды, 1913 — Труды Музыкально-этнографической комиссии. Т. 4.-М., 1913.

251. Трутовский, 1953 — Трутовский В. Собрание русских простых песен с нотами. — М., 1953.

252. Фаминцын, 1889 — Фаминцын А. Древняя индо-китайская гамма в Азии и Европе. — Спб., 1889.

253. Финдейзен, 1896 — Финдейзен Н. Со Всероссийской выставки в Нижнем Новгороде // Русская музыкальная газета, 1896, № 9. — Стлб. 1009-1020.

254. Хаханов, 1895—1906 — Хаханов А.С. Очерки по грузинской словесности. Вып. 1-4. М., 1895-1906.

255. Цулая, 1978 — Цулая Г.В. Грузиноведческие интересы В.Ф. Миллера // Очерки истории русской этнографии, фольклористики и антропологии. Вып VIII. — М., 1978. — С. 56—71.

256. Чистов, 1977 — Чистов К.В. Проблемы этнографического и фольклорного изучения Северо-Запада СССР // Этнографические исследования Северо-Запада СССР. — Л., 1977. — С. 3—10.

257. Чистов, 1980 — Чистов К.В. Русские сказители Карелии: Очерки и воспоминания. — Петрозаводск, 1980.

258. Чистов, 1982 — Чистов К.В. Севернорусские сказители в Петербурге во второй половине XIX в. // Старый Петербург: Историко-этнографические исследования. — Л., 1982. — С. 52—69.

259. Чистов, 1988 — Чистов К.В. Ирина Андреевна Федосова. — Петрозаводск, 1988.

260. Шевлягина, 1975 — Шевлягина В.Ф. Московская Народная консерватория и ее роль в музыкальном просвещении народных масс России (1906—1916). Дисс. канд. искусствоведения. — М., 1975.

261. Шевченко, 1987 — Шевченко И.И. Московская Народная консерватория: (Из истории музыкального просвещения) // Совершенствование самодеятельного художественного творчества в социалистическом обществе. — Л., 1987. — С. 104—116.

262. Шевченко, 1987а — Шевченко И.И. Русский хор Е.Э. Линевой // Революционно-демократические традиции и русская культура. — Л., 1987. С. 114-122.

263. Школьник, 1996 — Школьник М.Г. Проблема реконструкции знаменного распева XII—XVII веков (на материале византийского и древнерусского Ирмология). Дисс. канд. искусствоведения. — М., 1996.

264. Школьный сборник, 1904 — Школьный сборник русских народных песен для младшего возраста. — М., 1904.

265. Школьный сборник, 1910 — Школьный сборник русских народных песен для среднего и старшего возраста. — М., 1910.

266. Щуров, 1998 — Щуров В.М. Стилевые основы русской народной музыки. — М., 1998.

267. Энгель, 1911 — Энгель Ю.Д. Русская музыкальная песня в концерте народной консерватории // Русские ведомости, 1911, 20 февраля.

268. Энгель, 1911-а — Энгель Ю.Д. Утро народной песни // Русские ведомости, 1911, 18 февраля.

269. Энгель, 1911-6 — Энгель Ю. Е.Линева. Великорусские песни в народной гармонизации. Изд. Императорской Академии наук. Выпуски I и II // Этнографическое обозрение. М., 1911, № 3—4. — С. 232-236.

270. ЭО, 1897-1 — Этнографическое обозрение, 1897, № 1.

271. ЭО, 1902 — Этнографическое обозрение, 1902, № 4.

272. ЭО, 1903 — Этнографическое обозрение, 1903, № 4.

273. ЭО, 1904-1 — Этнографическое обозрение, 1904, № 3.

274. ЭО, 1904-2 — Этнографическое обозрение, 1904, № 4.

275. ЭО, 1907 — Этнографическое обозрение, 1907, № 1—2.

276. ЭО, 1908 — Этнографическое обозрение, 1908, № 3.

277. ЭО, 1914 — Этнографическое обозрение, 1914, № 3—4.

278. Этнографическая выставка, 1867 — Этнографическая выставка 1867 года: Исторический очерк устройства Выставки, описание и протоколы Комитета по устройству выставки. — М., 1867.

279. Этнографическая выставка, 1867-а — Этнографическая выставка 1867 года: Указатель русской этнографической выставки, устроенной Императорским Обществом любителей естествознания, антропологии и этнографии при Имп. Моск. университете. — М., 1867.

280. Якименко, 1989 — Якименко Т.С. О предвосхищении идеи типовых напевов общей функции в статье Н.А. Янчука 1886 года // Народная музыка: история и типология. Памяти профессора Е.В. Гиппиуса (1903-1985). Л., 1989. - С. 105-115.

281. Янчук, 1889 — Янчук Н.А. По Минской губернии // Сборник сведений для изучения быта крестьянского населения России под ред. Н.И. Харузина. Вып. 1. М., 1889. - С. 57-112.

282. Янчук, 1908 — Янчук Н.А. Жизнь и музыкальное искусство // Музыка и жизнь, 1908, № 1.— С. 1—2.

283. Янчук, 1913 — Янчук Н.А. О собирании народных песен и организации песенных комиссий // Этнографическое обозрение, 1913, № 3-4. С. 103-109.

284. Янчук, 1919 — Янчук Н.А. О музыке былин в связи с историей их изучения // Русская устная словесность. Т.П. Былины, исторические песни. М., 1919. - С. 526-554.

285. Grove, 1984 — The new Grove dictionary of musical instruments. Edited by S. Sandie. — London, 1984.1. НОТНЫЕ ПРИМЕРЫ1. Пример 11 1 1 ||— 1 1 =1= 14= л =4= 'г г 11. Пример 2

286. Сравнение вариантов "Лучинушки"

287. Эти варианты вместе исполняться не могут.3 л л л