автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.06
диссертация на тему: Раннесредневековые подкурганные кочевнические захоронения второй половины VII - первой половины IX вв. Нижнего Дона и Волго-Донского междуречья

Полный текст автореферата диссертации по теме "Раннесредневековые подкурганные кочевнические захоронения второй половины VII - первой половины IX вв. Нижнего Дона и Волго-Донского междуречья"

На правах рукописи

РГВ од

РАННЕСРЕДНЕВЕКОВЫЕ ПОДКУРГАННЫЕ СОЧЕВНИЧЕСКИЕ ЗАХОРОНЕНИЯ ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ VII - ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЫ IX ВВ. НИЖНЕГО ДОНА И ВОЛГОДОНСКОГО МЕЖДУРЕЧЬЯ.

Исторические пауки специальность: 07.00.06 - археология

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

Волгоград 2000 г.

Работа выполнена на кафедре археологии, древней и средневековой истории Волгоградского государственного университета

Научный руководитель -

доктор исторических наук, профессор A.C. Скрипкин

Официальные оппоненты -

доктор исторических наук А.З.Винников

кандидат исторических наук В.В.Енуков

Ведущая организация - Институт Археологии РАН

Защита состоится «21» ноября 2000 г. на заседании диссертационного совета К 063.48.16 по защите диссертаций в Воронежском государственном университете по адресу: 396930 г.Воронеж, Университетская пл. 1, конференцзал.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Воронежского государственного университета

г

Автореферат разослан «А? » 2000 г.

Ученый секретарь специализированного совета

М.В. Цыбин

г

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ.

Актуальность темы. С середины VII в. до середины X в. в степях Юго-Восточной Европы существовало мощное кочевническое объединение, возглавляемое хазарами, известное как Хазарский каганат. Каганат объединял этнически неоднородные группы кочевого и полукочевого населения, оставившие единую салтово-маяцкую культуру, рассматриваемую как культуру Хазарского каганата. В настоящее время выделяется ряд локальных вариантов этой культуры, однако, все они обладают определенным единством, свидетельствующим о возникновении и существовании Садтово-Маяцкой культуры в рамках одного политического объединения [Плетнева С.А., 1981, с.62-75]. В 30-50-х годах в работах И.И.Ляпушкина и М.И.Артамонова было обосновано культурное единство всех памятников Подонья-Подонцовья хазарской эпохи, а также доказана их двуэтничность - алано-болгарская принадлежность носителей салтово-маяцкой культуры, являющейся по выражению М.И.Артамонова "государственной культурой Хазарского каганата" [Ляпушкин И.И., 1956; Артамонов М.И., 1940, 1962]. Вместе с тем, в течении длительного времени в хазарской археологии, одной из самых сложных проблем, являлось вычленение среди общей массы кочевнических памятников хазарского времени, признаков культуры собственно хазар и поиск, оставленных ими археологических памятников. Значительное накопление нового археологического материала, произошедшее в 70-90 - х годах, позволяет вновь обратиться к проблемам, связанный с изучением этнического состава степей Подонья - Поволжья в хазарскую эпоху и поиску собственно хазарской культуры. В этом плане особый интерес представляет группа своеобразных, погребальных памятников хазарского времени, исследованных на территории степей Нижнего Подонья, Волго-Донского междуречья и Нижней Волги. Это подкурганные кочевнические захоронения с конем, окруженные подкурганными ровиками подквадратных очертаний. В настоящее время, известна довольно представительная серия таких памятников. От памятников других вариантов салтово-маяцкой культуры они отличаются рядом своеобразных признаков погребального

обряда и сопровождающего инвентаря, позволяющих говорить об их культурном своеобразии и единстве. Курганы хазарского времени с квадратными ровиками представляют несомненный научный интерес и заслуживают специального исследования.

Цели н задачи исследования. Целью данного исследования является всесторонний анализ одной из групп погребальных памятников хазарского времени, оставленных кочевым населением степей Нижнего Подонья - Нижнего Поволжья - захоронений в курганах с квадратными ровиками. В дальнейшем, учитывая новые археологические данные, обозначить подходы к реконструкции историко-культурных процессов, протекавших в данном регионе в хазарскую эпоху.

В ходе исследования предполагается решить следующие задачи: провести анализ погребального обряда рассматриваемых в данной работе памятников, типологию вещевого материала, разработать их абсолютную и относительную хронологию. Данные, полученные в результате анализа рассматриваемых нами памятников, будут соотнесены с имеющейся в нашем распоряжении информацией письменных источников, а также с уже известными археологическими материалами, полученными при раскопках других разновидностей памятников хазарского времени на этих территориях. Еще одна задача исследования состоит в том, чтобы определить место и роль этого населения в истории Хазарского каганата, а также наметить подходы к решению вопроса об этнической принадлежности курганов с квадратными ровиками и их соотношению с Салтово-Маяцкой культурой.

Источники. Источниковая база данного исследования представлена материалами, полученными в результате раскопок 122 курганов хазарского времени, на Нижнем Дону и в ВолгоДонском междуречье. Вплоть до настоящего времени в научный оборот введена только незначительная часть существующего материала (Мошкова М.Г., Максименко В.Е., 1974, Федоров-Давыдов Г.А., 1984; Власкин М.В., Илыоков U.C., 1990, Круглов Е.В., 1990, 1992). Большая часть материалов, привлеченных для исследования, неопубликована и содержится в отчетах и полевой документации, находящихся в архивах Ростовского, Азовского, Волгоградского, Астраханского музеев, археологической

лаборатории РГУ.

Научная новизна. В диссертации впервые собраны и обобщены материалы из подкурганных кочевнических захоронений хазарского времени, исследованных на территории Нижнего Дона и Волго-Донского междуречья. Предложена хронологическая, схема данной группы памятников, выделены ее основные хронологические этапы. Определены признаки погребального обряда, наиболее важные для культурной характеристики захоронений в курганах с ровиками. Вычленены территориальные и хронологические различия памятников этого типа. Предпринята реконструкция этнополитической истории региона в хазарскую эпоху с учетом данных, полученных в результате анализа рассматриваемой группы памятников.

Методическая основа исследования базируется на основных принципах археологии как исторической науки, изучающей прошлое на основе остатков материальной культуры. При интерпретации полученных результатов проведен комплексный анализ всех доступных археологических и письменных источников. f

Основное защищаемое положение. Группа кочевого населения, оставившая курганы с квадратными ровиками, датируемые второй половиной VII - первой половиной IX века, является еще одним элементом сложной этнической структуры Хазарского каганата. Материальная культура н погребальный обряд свидетельствуют о культурном своеобразии рассматриваемых комплексов, которые отличаются от памятников, оставленных другими группами населения Хазарского каганата. Следует отметить важную роль кочевников, совершавших погребения в курганах с ровиками, на раннем этапе истории Хазарского каганата, во второй половине VII - первой половине VIII века. В этот период они, очевидно, представляли серьезную силу в военно-политическом отношении и составляли социальную верхушку Хазарского каганата. В качестве одного из выводов, предпринята хазарская атрибуция этих памятников.

Практическая ценность. Результаты исследования могут найти отражение при написании работ по истории и археологии Нижнего Дона и Волго-Донского междуречья, при разработке общих и специальных курсов на исторических

факультетах вузов, в музейной и краеведческой работе.

Апробация результатов работы. Основные положения диссертации излагались на научных конференциях профессорско-преподавательского состава ВолГУ,

международной конференции студентов и молодых ученых (Киев, 1996), международных конференциях (Ростов-на-Дону, 1994, 1998, Самара 2000), опубликованы в виде статей и зац&ток в археологических изданиях.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, четырех глав, заключения, списков использованной литературы, источников и архивных материалов, а также списка используемых в работе памятников с указанием выходных данных, таблиц и иллюстративного материала.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ.

Введение. В данном разделе обосновывается актуальность темы исследования, сформулированы его цели и задачи, определены временные и пространственные рамки работы. В историографической части данной диссертации, проанализированы исследования, ставившие своей целью поиск памятников и выделение признаков собственно хазарской культуры. Здесь же сделан обзор проблем, связанных с изучением подкурганных кочевнических захоронений хазарского времени.

На территории Нижнего Дона такие памятники были впервые исследованы лишь только в 1963 году экспедицией С.И.Капошиной в Соколовском курганном могильнике [Каталог археологических коллекций..., 1985, с. 3-6,34] и в 1972 году в могильнике у Соколовской Балки [Клейн Л.С., Раев Б.А., Семенов А.И., Субботин A.B., 1972, с.133-134]. Основная масса курганов хазарского времени на Нижнем Дону была исследована в период с 1975 г. до начала 90-х годов, когда развернулись крупномасштабные, спасательные раскопки курганов в зонах новостроек.

На Нижней Волге и в Волго-Донском междуречье, отдельные подкурганные захоронения хазарского времени были открыты еще в 30-х и 60-х годах [Федоров-Давыдов Г.А., 1966, с.

г

252-254]. Но в тот момент они не получили однозначной исторической интерпретации. В 70-80-х годах в Нижнем Поволжье, в ходе работ Астраханской, Нижне-Волжской и ВолгоДонской экспедиций, а также экспедиций ВолГ'У и ВГПИ, было раскопано еще несколько погребальных комплексов хазарского времени, в том числе и с квадратными ровиками.

К анализу памятников подобного типа впервые обратился А.И.Семенов. Им была предложена наиболее распространенная в настоящее время версия их этнической принадлежности. На основе аналогий некоторым деталям обряда, находимым среди кочевнических памятников Центральной Азии и точной хронологической привязки, сделанной благодаря значительной серии нумизматических материалов, им было выдвинуто предположение о принадлежности таких памятников собственно хазарам [Семенов А.И., 1978 с. 180-182; 1983 с.101; 1988, с.101-102; 1991 с.125-126 1993, с.95; 1996а, c.29-32J. В дальнейшем эта точка зрения была принята большинством исследователей.

По мнению С.А.Плетневой, кочевнический характер этих памятников и их этническая принадлежность в настоящее время не вызывают сомнений [Плетнева С.А., 1990, с.82]. Ею также отмечено, что выделение памятников этого типа "самое крупное открытие в хазароведении, которое по значению сравнимо только с работами Волго-Донской экспедиции" [С.А.Плетнева, 1990, с.82].

Среди работ, вышедших к настоящему времени и посвященных данной проблематике, большинство носит публикационный характер. Специально анализ отдельных материалов из курганов с ровиками был дан в работах А.И.Семенова. Им проанализированы монеты, происходящие из подкурганных погребений хазарского времени, которые мы можем рассматривать как надежный датирующий материал [Семенов А.И., 1993, 1995, 1996]. Важное значение имеет проведенный А.И.Семеновым и А.М.Савиным анализ хазарских луков, имеющих целый набор признаков, принципиально отличающих их от луков других групп раннесредневековых кочевников Восточной Европы.

Опубликованные к настоящему времени материалы позволяют говорить о многих деталях погребального обряда, в

том числе о последовательности обрядовых действий, этапах сооружения кургана [Власкин М.В., Илыоков Л.С., 1990 с. 150; Федоров-Давыдов Г.А., 1984, с.80-84]. Анализ погребального обряда памятников Калмыцко-Астраханских степей предпринятый Е.В.Кругловым, позволил наметить особенности, характерные для подобных памятников, происходящих из этого региона [Круглов Е.В., 1990, с.159-165].

Глава I Типология находок. Она посвящена типологии основных категорий материальной культуры. В работе подвергнуты анализу предметы конской упряжи, вооружение, поясная гарнитура, украшения, предметы обихода и орудия труда, керамика. Типология находок, из курганов хазарского времени Нижнего Дона и Волго-Донского междуречья, ставит своей целью упорядочить материалы, происходящие из учтенных нами комплексов, для более удобного их использования при работе над хронологией хазарских памятников. Следует отметить, что вещевой комплекс этих памятников довольно своеобразен, а это в свою очередь, ограничивает возможность применения типологических схем, разработанных для "классических" салтовских древностей. Поэтому, учитывались типологические разработки аналогичных категорий вещей, созданные на материалах синхронных культур, оставленных раннесредневековыми кочевниками других регионов Евразийских степей. По ряду категорий инвентаря были разработаны самостоятельные классификационные схемы.

Удила. При типологии учитывались классификационные схемы данной категории находок, разработанные в трудах А.А.Гавриловой, А.Н.Кирпичникова, Г.А.Федорова-Давыдова, С.А.Плетневой. Традиционно при изучении развития форм удил, особое внимание придавалось следующим признакам: конструкции ветвей удил, форме псалиев и способу их соединения этих деталей. С.А.Плетневой среди салтовских материалов, выделены удила с прямыми, "гвоздевидными" псалиями и изогнутыми псагщйми, S-видной формы. Все имеющиеся в нашей выборке удила изготовлены из железа, все являются двусоставными. На основе особенностей формы псалиев, выделено 5 типов удил.

Стремена являются важной деталью упряжи коня. Большое значение, эта категория материала имеет для разработки Boripocoi

хронологии. Все стремена из подкурганных погребений хазарского времени изготовлены из железа, подавляющее их большинство относится к группе арочновидных. Такие стремена, в качестве одного из типов, вошли в классификационные схемы Г'.А Федорова-Давыдова и А.Н.Кирпичникова. В связи с этим - возникает необходимость в их более дробном типологическом определении. По мнению С.А.Плетневой для стремян Дмитриевского могильника, подавляющее большинство которых имеют такую же форму, важны различия в форме петли путалища и конструкции подножки (плоская или прогнутая) [Плетнева С.А., 1989, с.90]. Учитывая упомянутые типологические разработки, стремена, происходящие из погребений в курганах с ровиками, разделены на отделы по форме петли путалища. 1) с петлей путалища округлой, кольцеобразной формы, 2) с широкой, прямоугольной петлей путалища, 3) с пластинчатой, трапециевидной или прямоугольной петлей путалища, отделенной от дужки перехватом, 4) с прямоугольной, пластинчатой петлей путалища. Типы выделяются на основе конструкции подножки: 1) прогнутая подножка, 2) прямая подножка. Всего выделено 6 типов стремян, сгруппированных в 4 отдела.

Подпружные пряжки, происходящие из хазарских курганов, разбиты на группы на основе материала, из которого они изготовлены: 1) железные 2) бронзовые 3) костяные. На отделы они распределены по форме рамки. На типы пряжки разделены на основе способа крепления язычка к рамке: 1) язычок свободно вращается вокруг одной из сторон рамки, 2) язычок расположен на перемычке. Всего выделено 13 типов пряжек, сгруппированных в 5 отделов и 3 группы.

Блоки чумбура. Среди деталей упряжи коня, иногда встречаются бронзовые, фигурные пластины, имеющие довольно часто кольцевую рамку, соединенную шарниром. В погребении они находятся чаще всего в районе ребер коня. Предметы подобной конструкции, изготовленные из кости, широко распространены среди древностей тюрок Саяно-Алтая, и Б.Б.Овчинниковой интерпретируются как блоки для чумбура [Овчинникова В.Б., 1990, с. 123-124]. На основе конструционных особенностей выделено 3 типа подобных предметов. Кроме этого выделено 9 типов накладок на ремни упряжи, на основе особенностей их форм. /

Мечи и сабли зафиксированы в 11 комплексах, но целых, хорошо сохранившихся экземпляров всего 6. При классификации учитывались работы Ю.С.Худякова и классификации этого вида оружия Салтово-Маяцкой культуры, предпринятые в работах Н.Я. Мерперта и С.А. Плетневой. Имеющиеся в нашем распоряжении материалы разделены на отделы на основе поперечного сечения клинка: 1) однолезвийные (сабли и палаши) 2) двулезвийные (мечи). Типы выделяются на основе формы клинка, особенностей конструкции рукояти и перекрестия, г

Остатки луков в виде костяных накладок являются самым массовым видом оружия. Они обнаружены в 49 комплексах, что составляет 43,3% от их общего количества. Это, очевидно, свидетельствует о распространенности и популярности этого вида оружия у кочевников хазарской эпохи, населявших степи Нижнего Дона и Волго-Донского междуречья. При типологии остатков луков, происходящих из курганов с квадратными ровиками, нами использована типология луков реннесредневековых кочевников, разработанная А.М.Савиным и А.И.Семеновым. Все имеющиеся в нашей выборке накладки луков, по функциональному назначению и расположению на деревянной основе (кибите), разделены на: 1) концевые фронтальные 2) концевые боковые 3) срединные боковые. На основе остатков луков из хорошо сохранившихся комплексов, выделено 4 варианта комплектов роговых накладок лука, а следовательно и типов сложносоставного лука.

Детали колчана. Хорошо сохранившихся колчанов, происходящих их погребений в курганах с квадратнымиройиками, неизвестно. Более частыми находками являются колчанные крюки и петли.

Колчанные крюки, разделены на два типа: 1) крюки с кольцом 2) со щитком для крепления к ремню. При этом учитывалась типология Б.Б.Овчинниковой разработанная для данной категории находок, происходящих из погребений тюрок Саяно-Алтая,.

Колчанные петли являлись приспособлением для подвешивания колчана. Разделены на 2 отдела, на основе продольного сечения изгиба пластины и на 4 типа по форме ушка, с помощью которого петля крепилась к корпусу колчана.

Наконечники стрел встречены в составе 22 комплексов,

всего обнаружено 49 экземпляров. Все наконечники изготовлены из железа и все являются черешковыми. При классификации наконечников стрел из хазарских, курганов, были учтены типологические схемы А.Ф.Медведева, Ю.С. Худякова и Б.Б.Овчитпгиковой, основанные на материалах раннесредневековых кочевников Азиатских степей. По поперечному сечению боеголовки, наконечники стрел разделены на 5 отделов, на основе продольного сечения выделено 11 типов. В отдельных случаях выделены подтипы, исходя из таких признаков наконечника стрелы, как, оформление базиса боевой головки, наличие упора для древка, а также её пропорций и размеров.

Кистени встреченные в составе 5 комплексов, на основе материала разделены на дза типа: 1) каменные и 2) железные.

Пряжки. Для типологии имеющихся в нашем распоряжении материалов, была применена классификация поясных пряжек, разработанная В.Б.Ковалевской. На ее основе, пряжки разделены по форме рамки на отделы, на типы они разделяются по форме щитка. Всего выделено 4 типа пряжек, объединенных в 2 отдела. Подтипы выделяются на основе других особенностей рассматриваемых пряжек, таких как, способ соединения частей, способ крепления к ремню, орнаментация. Классифицированы также и детали поясной гарнитуры. Выделено 7 типов наконечников ремней, 14 типов поясных накладок, 2 типа поясных скобочек, 2 тина застежек поясных сумочек.

Серьги были обнаружены в составе 12 комплексов, происходящих из курганов с квадратными ровиками. При их типологии за основу была принята классификация серег Салтово-Маяцкой культуры, разработанная в трудах С.А.Плетневой, однако при этом учитывались и особенности, имеющихся в нашем распоряжении материалов. Все серьги имеют овальное кольцо с несомкнутыми концами. По способу соединения кольца и подвески все серьги разделены на 2 отдела, на основе особенностей конструкции подвески выделено 4 типа. При типологии перстней, так же была принята во внимание классификация салтовских перстней разработанная С.А. Плетневой. Имеющиеся в нашем распоряжении материалы были разделены на 3 типа.

Находки бус в курганах с квадратными ровиками довольно редкое явление. Они встречены в составе 9 комплексов, причем количество бусин, найденных в каждом из них колеблется в пределах от 1 до 3-х экземпляров. При их типологии была использована классификация бус раннесредневекового периода Юго-Восточной Европы, разработанная В.Б.Деопик и классификация бус салтово-маяцкой, разработанная С.А.Плетневой. Всего среди имеющихся в нашем распоряжении материалов выделено 8 типов бус.

Зеркала. Всего известно 9 экземпляров, среди которых пригодных для классификации оказалось 5. Зеркала, найденные в хазарских погребениях, имеют облик, довольно редкий для эпохи раннего средневековья. Они представляют собой округлый, плоский диск с боковой ручкой. На основе формы боковых ручек они разделены на 3 типа.

Среди материалов из подкурганных погребений хазарского времени, происходит одна копоушка, изготовленная из бронзы. Она относится к типу 3, сложносоставных копоушек по классификации С.А. Плетневой.

Орудия труда и предметы обихода. Эта категория погребального инвентаря представлена небольшими сериями предметов. Среди них ножи, тесловидные мотыжки, котлы, пряслица, бурдюки, костяные проколки. Их облик практически полностью совпадает с классическими салтовскими древностями. При их классификации, использовались уже существующие типологические схемы, разработанные в трудах С.А.Плетневой. Так было выделено 2 типа горлышек бурдюка, 5 типое ножей, разделенных на 2 отдела.

Керамика происходит практически из всех комплексов, за исключением немногих, полностью ограбленных. Изучение керамики проводилось с помощью визуальных наблюдений. Керамика из курганов хазарского времени разделяется 'на две группы. Первая наиболее многочисленная, представлена лепными сосудами. Ко второй, менее многочисленной группе находок,

отнесены сосуды, изготовленные с помощью гончарного круга. При типологии лепной керамики, на основе соотношения диаметров венчика, тулова, дна и высоты плечиков тулова, являющихся типообразующиими признаками, выделено 3 типа сосудов. Гончарная керамика соответствует группам и типам, выделенным С.А.Плетневой при классификации керамики салтово-^аяцкой культуры. Так, в 4-х учтенных нами погребениях были обнаружены лепные, подправленные на круге горшки с линейным и волнистым орнаментом на тулове. Также еще 4 погребения содержали серолощенные кувшины. С.А.Плетнева, анализируя данную группу салтовской керамики, отметила отсутствие четкой стандартизации и наличие множества вариантов ее форм. Поскольку гончарная керамика в погребениях из курганов с квадратными ровиками представлена небольшой серией сосудов, различных форм, в дальнейшем она анализировалась в совокупности, без разделения на более мелкие классификационные единицы.

Глава II, посвящена проблемам хронологического анализа кочевнических памятников хазарского времени. Целью хронологического анализа, предпринятого в данном исследовании, является разработка хронологии как отдельных типов предметов, так и датировка комплексов.

Материалы из кочевнических захоронений хазарского времени Нижнего Дона и Волго-Донского междуречья создают для этого особо благоприятные условия. В первую очередь, отметим наличие значительной серии погребений (14 комплексов), содержавших монеты. Это византийские солиды второй половины VII- первой половины VIII в. и арабские дирхемы середины VIII в. Византийские солиды, происходящие из погребений в курганах с ровиками, обладают высокими датирующими способностями [Семенов А.И., 1991, 1992, 1995, 1996]. Ряд категорий находок имеет довольно точные аналогии в материалах второй половины VII- первой половины VIII вв., из могильников Крыма, памятников Новинковского типа Среднего Поволжья, Северо-Кавказских могильников, в первую очередь Чир-Юртовского. Некоторые вещи находят аналогии в материалах Дмитриевского могильника. Общепринятая в настоящее время датировка салтовских древностей - середина VH1-IX вв. [Плетнева С.А., 1989]. Последние, по нашему мнению,

позволяют выделить критерии для определения верхней хронологической границы, рассматриваемых в данной работе памятников.

Наиболее показательны в хронологическом плане такие категории вещей, как, стремена, бронзовые фигурные детали упряжи в виде пластин (блоки для чумбура), накладки луков, детали колчанов (петли и колчанные крючья), поясные пряжки и другие детали поясной гарнитуры, отдельные типы украшений (серьги, бусы). Важным хронологическим показателем для памятников рассматриваемого типа, по нашему мнению, является гончарная керамика саптовского облика. г

Для относительной датировки погребений, исходя из особенностей исходного материала, был применен метод взаимовстречаемости типов предметов в комплексах. К анализу было привлечено 59 вещевых комплексов, коррелировавшихся по 63 типам предметов. При анализе взаимовстречаемости, данные обрабатывались при помощи компьютера, при этом использовался пакет программ БТАТКИСА 2.0, выполнявший корреляцию на основе критерия Пирсона. В результате, были получены три группы хронологически связанных типов вещей, отражающих изменения в материальной культуре. Выделенные группы материала, в дальнейшем были соотнесены с определенными хронологическими периодами, с целью определения длительности их существования. В качестве хронологических индикаторов использовались монеты и вещи, имеющие хорошо датированные аналогии.

Присутствие монет в значительной части погребений, а также некоторых категорий предметов, имеющих хорошую датировку, создали прочную основу для абсолютного датирования, как самих комплексов, так и выделенных групп хронологически связанных вещей.

Для первой хронологической группы наиболее характерны: арочновидные стремена с восьмеркообразными петлями путалища и прогнутыми подножками; двусоставные удила с прямыми, стержневйдными псалиями. В этой же группе доминируют луки, имевшие в своей конструкции две срединньк и две фронтальные концевые обкладки; дуговидные петли длу подвешивания колчанов, с округлыми окончаниями \

заклепками; колчанные крючки, изготовленные из округлого в сечении прута с кольцевидной петлей. Поясные, пряжки, связываемые с этой группой комплексов, имеют овальную рамку, полуовальный щиток, украшенный растительным, ажурным орнаментом, и хоботовидный язычок. В данную группу, вошли, так же поясные наконечники, изготовленные из бронзовых пластин. Из украшений, для этой группы характерны серьги, имеющие овальные кольцо с шипом; бородавчатые, конические бусы.

В погребениях с вещами первой группы встречаются византийские солиды середины VII-начала VIII вв., ограничивающие время совершения захоронений с выше перечисленными типами вещей, второй половиной VII- первой четвертью VIII вв. К данной группе погребений нами отнесено 12 комплексов.

Для второй хронологической группы, характерны: двусоставные удила с S-видными псалиями и стремена с трапециевидной петлей путалища; подпружные пряжки прямоугольной формы. Наконечники стрел с боевыми головками в виде рамок и трехлопастные, с лопастями плавно переходящими в черешок; пряжки 3-го типа, 1 подтипа, застежки поясных сумочек 1-го типа, накладки поясных ремней с рамками. Следует отметить, что эти вещи появляются в комплексах первой группы, однако присутствуют и в комплексах второй группы. Из вещей характерных только для второй группы отметим: бронзовые фигурные пластины (блоки для чумбура); подпружные пряжки трапециевидной формы; накладки на ремни упряжи с растительным с ажурным орнаментом и в виде розеток. Луки, вошедшие по характеру взаимовстречаемости в эту группу, имеют длинные, концевые боковые обкладки и срединные полуовальной формы. Петли для крепления колчанов имеют треугольные окончания. Колчанные крюки, изготовлены из разных материалов, но все имеют щиток, крепившийся к-ремню. Предметы поясной гарнитуры, как правило, литые, с ажурным, растительным орнаментом. Характерны поясные пряжки 2-го подтипа, первого типа; пряжки 3 типа, 2-го подтипа. В составе вещевых комплексов этой группы появляются лощеные кувшины салтовского облика. В ряде комплексов присутствовали солиды

Льва III Исавра (717-741) и арабские дирхемы середины VIII в., позволяющие отнести их к периоду второй четверти - середины VIII в. Этим периодом датировано 18 комплексов. Следует отметить, что многие комплексы второй группы, является богатыми погребениями воинов кочевников, имеющими многочисленный погребальный инвентарь. Порой они содержат практически однотипные наборы упряжи, оружия, довольно близкие поясные наборы. Например, очень близки по составу комплексы из к.1, могильника Романовский 1; п.2, к.1, могильника Садовский; к.6 могильника Веселовский I и к.5 могильника Кривая Лука XXVII, очевидно, составляющие ядро этой группы.

Для третьей хронологической группы характерны: арочновидные стремена с прямоугольной петлей; продолжают использоваться сложносоставные "блоки для чумбура" с кольцом. Довольно часто ремни уздечки украшены округлыми бляшками усеченно-конической формы. Луки имеют трапециевидные или полуовальные срединные накладки и короткие, фронтальные концевые накладки. Необходимо отметить, что в комплексах третьей группы также присутствует вещи "классического" салтовского облика. Так среди поясных пряжек преобладают цельнолитые, треугольнорамчатыс пряжки с гладкими с пятиугольным и щитками и короткими, подвижными язычками. Известны детали поясной гарнитуры, украшенные растительным орнаментом, основной мотив которых, распускающиеся бутоны лотоса. Из украшений встречаются бусины из дутого золота с петелькой. Присутствуют серолощенные кувшины и сосуды, подправленные на круге, с волнистым или линейным орнаментом на тулове и плечиках. В целом, инвентарь комплексов, содержащих вещи выделенные в третью группу, менее выразителен. В погребениях с вещами данной группы встречен один солид середины VIII в. и арабский дирхем середины VIII в. Поэтому для датировки этой группы, а также уточнения верхней хронологической границы погребений в курганах с ровиками, важно присутствие в комплексах хорошо датированных предметов салтовского облика. Так, например, дл> копоушки из к.4 могильника Романовский I, аналогии происходя ] из Дмитриевского могильника и датируются первой половйно?

IX в. [Плетнева С.А., 1989, с. 105-106]. В целом третья группа, на основе аналогий, может быть датирована второй половиной VIII -первой половиной IX вв. Этим периодом датировано 24 комплекса. Исходя из анализа аналогий для материалов из курганов с квадратными ровиками, можно говорить о синхронности погребений ранней хронологической группы и памятников новинковского типа Среднего Поволжья, подкурганных катакомб Чир-Юртовского могильника, погребений этого же периода из некоторых могильников Кр(>1ма. Поздняя хронологическая группа кочевнических погребний, совершенных в курганах с квадратными ровиками, синхронна ранней группе катакомб Салтовского могильника.

Третья глава диссертации посвящена анализу погребального обряда. В 122 учтенных курганах хазарского времени, обнаружено 106 погребений. В 96 курганах было обнаружено по одному основному погребению, в 5-и курганах находились основное, а также близкое по времени и обряду впускное захоронение. Учтен также 21 курган не содержавший погребений. Из 106 учтенных нами погребений было разрушено 75, что составило 72 %, от их общего количества. Отметим, что такие комплексы, также привлекались к анализу.

Среди памятников, составивших источниковую базу данного исследования, подкурганные ровики были прослежены в 85 случаях из 122, что составило 71 %. В ровиках многих курганов, а также внутри площади ограниченной ровиками, находились остатки поминальных тризн. Они зафиксированы в 34,1 % учтенных памятников.

Менее часто в конструкции околомогильного сооружения присутствовали каменные вьшостки, ямки с сохранившимися остатками деревянных столбов, фиксируемые, как правило, в восточной части площадки, дополнительное покрытие площадки внутри пространства ограниченного ровиком, например тонкие прослойки лессовидного суглинка или органики.

Для подавляющего большинства курганов характерна стандартная и устойчиво повторяющаяся планировка ровиков. На основе формы ровика и расположения перемычек, выделены основные варианты их планировки: 1)Квадратные в плане. 2) Квадратные в плане с дополнительной Г1-образной пристройкой.

3) Прямоугольные ровики, одна половина которых расширяется.

4) Округлые ровики без перемычек, 5) Незамкнутые ровики П-образных очертаний.

Могильные сооружения разделены на 4 типа: 1)- простые -ямы 2) ямы с заплечиками 3) ямы с подбоями, 4) катакомбы. В каждом кургане находилось чаше всего одно основное погребение, только в 5 курганах из 101, было обнаружено по два близких по времени и обряду погребения.

В заполнении некоторых могильных ям были прослежены остатки деревянных перекрытий, остатки решетчатых гробовищ, или гробов. В отдельных погребениях прослежены меловые и угольные подсыпки, подстилки из органики - камыша или войлока. Погребения, в которых они зафиксированы, составили 23 % от общего количества.

Одиночные погребения составляют подавляющее большинство, или 97,2% от общего количества погребений. Во всех погребениях, где костяки имели хорошую сохранность, погребенные располагались вытянуто на спине, в 86,7% погребений с установленной ориентировкой, они были ориентированы головой в западный сектор.

Практически все погребенные 98%, независимо от возраста и пола, сопровождались захоронением коня. Наблюдается два основных типа сопровождающего захоронения коня: 1) погребние всей туши коня, 2) погребение чучела коня, представленного черепом и конечностями. В 21% погребений был обнаружен полный костяк, в 56 % чучело коня, и в отношении 23% комплексов, вследствие их разрушения, нельзя говорить о типе захоронения коня. Ориентировка коня во всех случаях совпадает с ориентировкой погребенного, также во всех случаях конь располагался слева от погребенного.

В 17,5% погребений были обнаружены целые скелеты одной - реже двух особей мелкого рогатого скота, или их~чучела. представленные черепом и конечностями.

Все погребения в курганах хазарского времен г сопровождались набором погребального инвентаря. Различают« наборы инвентаря из мужских и женских погребений.

Курганы с площадками, окруженными квадратным! ровиками, но не содержавшими погребений, составили 17% ел

общего количества учтенных нами памятников. Конструкция насыпи кургана, форма и планировка подкуранных площадок, окруженных ровиками, аналогичны обычным курганам хазарского времени. Подобные пямятники, очевидно, необходимо рассматривать в качестве особого типа сооружений погребально-поминального назначения, оставленного рассматриваемой группой населения. Важно также отметить, что подобные сооружения зафиксированы пока лишь на территории Нижнего Дона.

Для культурной характеристики рассматриваемой группы памятников, наибольшее значение имеют следующие признаки погребального обряда: 1) сооружение индивидуальной курганной насыпи над погребением, 2) обязательное присутствие погребального инвентаря или его остатков, 3) подбойная конструкция могилы и ориентировка подбоя с южной стороны, 4) обязательное присутствие коня в погребении, 5) сооружение площадки окруженной ровиками, 6) присутствие керамики в погребении, 7) присутствие MPC в качестве напутственной пищи, 8) расположение коня слева от погребенного, 9) расположение керамики у головы погребенного, 10) западная ориентировка погребенного, 11 ) перекрытие площадки окруженной ровиками, 12) присутствие остатков тризны в ровиках, 13) основной способ захоронения коня - чучело, 14) расположение напутственной пищи у головы или слева от погребенного, 15) основной вариант планировки ровика - квадратный с перемычками по углам, 16) совпадение ориентировки коня и ориентировки погребенного, 17) сопровождающее захоронение MPC, 18) наличие поминальных курганов.

Имеющиеся в нашем распоряжении материалы, свидетельствуют о культурном единстве всей группы рассматриваемых памятников. Отметим, что вместе с тем прослеживаются некоторые отличия групп памятников, происходящих с территории двух регионов - Нижнего Дона и Волго-Донского междуречья. Зафиксированы различия в конструкциях могильных и околомогильных сооружений, в планировке ровиков и ограниченных ими площадок.

В целом погребальный обряд данной группы памятников довольно стабилен и малоизменяем во времени, причем

комплексы, принадлежность которых к раннему периоду (вторая половина VII- начало VIII вв.) вполне достоверна, обладают всеми культурнозначимыми для данной группы памятников признаками. Хронологические изменения в погребальном обряде представляют собой небольшие инновации, в виде отдельных деталей обряда. Например, курганы,' имевшие дополнитенльные ровики П-образной формы датируются на ранее середины VIII в.

Для всей группы погребений, в целом, характерен относительно высокий статус погребенных, большинство которых являются воинами-кочевниками. При этом отсутствуют ярко выраженные погребения с низким социальным статусом. Об этом свидетельствует сложный погребальный обряд и значительное количество комплексов, содержавших поясные наборы, украшения из золота, золотые монеты. Отметим, что присутствие предметов вооружения характерно практически для всех мужских погребений.

Погребальный обряд свидетельствует о ярко выраженном кочевом образе жизни рассматриваемой группы населения. Отдельные элементы обряда находят параллели в памятниках эпохи раннего средневековья, оставленных различными группами тюркоязычных кочевников Евразийских степей.

Глава ÍV посвящена исторической интерпретации полученных результатов. Открытие на территории степей Нижнего Подонья и Волго-Донского междуречья значительной серии памятников второй половины VII - начала IX f вв., именуемых в литературе "курганы с квадратными ровиками", позволяет внести значительные коррективы в существующие схемы этнической истории данного региона в хазарскую эпоху. Хронологический анализ кочевнических погребений хазарского времени, позволяет говорить об их появлении на указанной территории во второй половине VII в. Своеобразие вещевого комплекса и погребального обряда отличает погребения в курганах с ровиками от кочевнических памятников предшествующего периода, а также от памятников, оставленных другими группами населения каганата.

Следует отметить различия погребений в курганах с квадратными ровиками и памятников кочевников Приазовья, Подонья и Волго-Донского междуречья, первой половины VII в.

Группа кочевнических памятников этого периода из Приазовья, известная как памятники сивашовекого горизонта, связывается большинством исследователей с протоболгарами. Различия между ними хорошо прослеживаются в погребальном обряде и вещевом комплексе.

Выявленная на археологическом материале смена этнического состава степи, произошедшая, вероятно, около середины VII в., хорошо согласуется с сообщениями византийских авторов Феофана Исповедника и Патриарха Никифора. Оба древних автора сообщают о развале "Великой Болгарии" хана Кубрага и о приходе в степи нового народа хазар, подчинившего болгар. Это сообщение относится к 70-м годам VII в. [Чичуров B.C., 1983, с.60-61, 161-162]. Следует отметить,г что для анализируемых памятников неизвестны впускные погребения, а самые ранние комплексы обладают полным набором культурнозначимых признаков погребального обряда. Вероятно, эта группа кочевого населения, в течение короткого промежутка времени установила контроль над территорией Нижнего Дона и Волго-Донского междуречья. Существующие данные позволяют говорить о начинавшемся процессе формирования самостоятельных курганных могильников, оставленных этим населением и тем самым, о постепенном освоении ими рассматриваемого региона. Центром этого объединения, очевидно, было междуречье Дона и Сала и степи, прилегающие к Цимлянской низменности. Именно здесь сконцентрировано подавляющее большинство ранних и наиболее выразительных комплексов. М.И.Артамонов отмечал, что данная территория в хазарскую эпоху была важна для кочевников, поскольку находилась на перекрестке степных сухопутных путей у переправы через Дон [Артамонов М.И., 1956, с.26]. г

О событиях, происходивших в степях Подонья-Поволжья, во второй половине V1I-VII1 вв., прямые данные письменных источников отсутствуют. Однако, анализ имеющихся археологических материалов, позволяет в какой-то степени восполнить эти пробелы. Материалы из погребений в курганах с квадратными ровиками свидетельствуют, что на протяжении периода второй половины VII- первой половины VIII вв., рассматриваемая группа кочевого населения активно

взаимодействовала с Византией и Крымом, причем, наиболее вероятен военно-политический характер этих контактов. .Об ¿том свидетельствует значительная серия византийских солидов второй половины VI!- первой половины V1ÍI в., происходящих из курганов с ровиками, а также находки византийского и крымского импорта - серебряных сосудов, поясной гарнитуры. Для значительной серии погребений, датируемых этим периодом, характерен богатый погребальный инвентарь и сложный погребальный обряд, по нашему мнению, это свидетельствует о высоком социальном статусе захоронений. Это позволяет рассматривать кочевников, оставивших курганы с квадратными ровиками, как господствующую группу населения степи, представители которой принимали участие во внешнеполитических мероприятиях каганата. Пик могущества этой группы населения, очевидно, пришелся на период второй половины VII- середины VIII вв. Письменные источники в это время называют единственную, мощную и активно проявившую себя во внешнеполитических мероприятиях группировку кочевников - хазар. Поэтому рассматриваемую -группу памятников, по всей вероятности, следует связывать с хазарами, известными нам в этот период по письменным, главным образом, в изанти й ски м и сточ никам.

Открытие значительной серии нодкурганных погребений, связываемых с хазарами, позволяет говорить, о сложном этническом составе населения, занимавшего степи Нижнего Дона и Волго-Донского междуречья в хазарское время. Оно состояло, как минимум из двух компонентов - хазар, ведущих ярко выраженный кочевой образ жизни и оставивших курганы с квадратными ровиками, а также носителей степного, болгарского варианта салтово-маяцкой культуры. Имеющиеся в нашем распоряжении данные пока лишь только в общих чертах позволяют говорить о характере взаимодействия этих основных этнических групп, населявших степи Нижнего Дона и ВолгоДонского междуречья. Материалы, происходящие из курганов с квадратными ровиками, свидетельствуют о лидирующем положении в степи хазарского населения, тогда как болгарские памятники оставлены, по всей вероятности, зависимым населением.

Следует отметить, что в комплексах из погребений в курганах с ровиками, датированных серединой УШ-началом IX в., появляются вещи, имеющие "классический" салтовский облик. Это можно рассматривать как свидетельства взаимодействия, между носителями культуры курганов с квадратными ровиками и другими группами населения каганата. Очевидно, к этому времени внутри Хазарского каганата создались условия для подобных процессов.

Позднее первой половины IX в. на территории степей Нижнего Подонья и Волго-Донского междуречья население, совершавшее погребения в курганах с квадратными ровиками археологически не фиксируется. В это время, значительно изменился этнический состав степи, к этому периоду относятся миграции мадьярских и огузс-печенежских племен. Эти процессы, очевидно, следует также связывать с внутриполитической дестабилизацией в Хазарском каганате, происходившей на рубеже УШ-1Х, или в начале IX в, и о которой упоминает Константин Багрянородный [Константин Багрянородный, XXXIX] .

Заключение. В последнем разделе работы подводятся итоги исследования. Отмечено, что изучение таких памятников, как курганы хазарского времени с квадратными ровиками, позволило рассмотреть на основе археоло!ического материала наиболее ранний период истории Хазарского каганата. В перспективе, полученные данные, вероятно, позволят более четко и полно проследить процесс складывания этого своеобразного объединения кочевых народов. Имеющиеся на сегодняшний день материалы, позволяют утверждать, что хазары, а именно с этим народом, известным по данным письменных источников, наиболее уместно соотнести проанализированные нами памятники, будучи кочевниками тюркоязычного происхождения, играли исключительно важную роль в этом процессе. Хазары, внезапно появившиеся среди других групп кочевников степей юго-восточной Европы и подчинившие своему влиянию большую их часть, очевидно, оставались, наиболее кочевой и довольно замкнутой группой населения. Вероятно, это отразилось в своеобразии их материальной культуры и погребального обряда.

Они, проводя активную внешнюю политику и ведя многочисленные войны в этот период объединили под своей властью многочисленные племена. В дальнейшем, в результате внутри - и внешнеполитических катаклизмов, хазары по всей вероятности ослабили свои позиции в созданном ими объединении, очевидно, уступив лидерство другим этносам, входившим в состав каганата.

По теме диссертации опубликованы следующие работы:

1. Военно-политическая ситуация на Нижнем Дону в середине VIIl-начале IX вв. Н Международные отношения в бассейне Черного моря в древности и средние века. Тезисы докладов VII международной конференции. Ростов-на-Дону, 1994. с.91-93

2. О поминальных курганах хазарского времени на Нижнем Дону. И Проблемы истории и археологии Украины. Харьков, 1997 г. с.52-53

3. Подкурганные конструкции в погребальном обряде кочевников хазарского времени Нижнего Дона и Волго-Донского междуречья. Н Археология Волго-Уральского региона в эпоху раннего железного века и средневековья. Научные школы ВолГУ. Археология. Волгоград, 1999 г. с.213-226

4. О поясных наборах из курганов хазарского времени Нижнего Дона и Нгаснего Поволжья. // Проблемы истории и археологии Украины. Харьков, 1999 г. с.63-64

5. Поясные наборы из погребений хазарского времени междуречья Дона и Сала. // Донская археология № 1, 2000 г. 0,8 п.л. Соавторы: Копылов В.П., Науменко С.А.

6. О стилистических и хронологических особенностях поясных наборов из курганов хазарского времени Нижнего Дона и Вс/лго-Донского междуречья. // Культуры второй половины I тысячелетия н.э. (из истории костюма). Тезисы докладов 111 международной конференции. Самара 2000. с. 51-53.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата исторических наук Иванов, Алексей Александрович

Введение.

Глава I. Классификация находок.

Глава II. Хронология погребений из курганов хазарского времени

Нижнего Дона, Волго-Донского междуречья и Нижней Волги.

Глава III. Погребальный обряд памятников хазарского времени Нижнего

Дона, Волго-Донского междуречья и Нижней Волги.

III. 1 Культурно-историческая характеристика погребального обряда

111.2 Региональные отличия в обряде

111.3 Хронологические изменения в обряде

111.4 О социальном статусе и социальной структуре кочевого населения хазарского времени Нижнего Дона и Волго-Донского междуречья

111.5 Этнокультурная интерпретация погребального обряда

Глава IV. Некоторые вопросы этнической истории Нижнего Дона,

Нижней Волги и Волго-Донского междуречья в хазарскую эпоху.

Введение диссертации2000 год, автореферат по истории, Иванов, Алексей Александрович

С середины VII в. до середины X в. в степях юго-восточной Европы существовало мощное кочевническое объединение, возглавляемое хазарами, известное как Хазарский каганат. Каганат объединял этнически разные группы кочевого и полукочевого населения, значительная часть которого оседала на землю. Насыщенная бурными событиями трехсотлетняя история хазарского каганата, особый характер его внутреннего устройства, активная внешняя политика этого степного государства, соперничавшего с такими мощными государствами раннесредневековой эпохи как Византия и Арабский халифат, уникальный в мировой истории факт принятия хазарским правительством иудаизма, как государственной религии, приковывал внимание исследователей в течении длительного времени. Начавшееся на рубеже XIX-XX вв. археологическое изучение памятников салтово-маяцкой культуры, являющейся по выражению М.И.Артамонова, "государственной культурой хазарского каганата" продолжается и до настоящего времени. Изучению этой проблемы, были посвящены труды таких выдающихся отечественных исследователей как М.И.Артамонов, И.И.Ляпушкин, В.Я.Мерперт, С.А.Плетнева.

Начиная с работ М.И.Артамонова и до настоящего времени, Салтово-Маяцкая культура, рассматривается как культура Хазарского каганата, оставленная многоэтничным населением, входившим в его состав. Именно этим определяется принадлежность тех или иных памятников к данной культуре. Это была достаточно высокая культура, базировавшаяся на развитой экономике. К ней относится большое количество разнообразных археологических памятников, составляющих различные варианты культуры. Это поселения, представленные как сезонными стоянками, так и селищами, укрепленными крепостями, городами, а так же многочисленные грунтовые, катакомбные и ямные могильники, оставленные разноэтничным, в основном алано-болгарским населением. В настоящее время выделяется ряд локальных 4 вариантов этой культуры, однако, в целом все памятники и варианты обладают определенным единством, свидетельствующим о возникновении и существовании салтово-маяцкой культуры в рамках одного политического объединения [Плетнева С.А., 1981, с.62-75].

Многолетние полевые исследования ярких и выразительных памятников этой культуры, в совокупности с данными письменных источников дали многочисленный материал для исторических построений, реконструирующих историю Хазарского каганата. Вместе с тем, накопление нового археологического материала, в том числе, относящегося и к хазарской эпохе, ставит множество проблем, требующих специального изучения. Последнее положение справедливо и в отношении группы своеобразных, погребальных памятников хазарской эпохи, исследованных в 70-90-х годах на территории Нижнего Подонья, Волго-Донского междуречья и Нижней Волги. Это подкурганные кочевнические захоронения с конем, отличительной особенностью которых является наличие подкурганного ровика подквадратных очертаний. Они представляют уникальное явление для археологии Хазарского каганата. В настоящее время, исследована довольно представительная серия таких памятников, выделяющаяся на фоне всех известных на сегодняшний день вариантов салтово-маяцкой культуры. Кочевнические захоронения в курганах с квадратными ровиками даже на первый взгляд отличаются рядом своеобразных признаков погребального обряда и сопровождающего инвентаря, позволяющих говорить об их культурном своеобразии и единстве. Отметим, что это новый тип памятников хазарского времени, до сих пор, правда, не анализировавшийся в достаточном объеме, однако, позволяющий значительно скорректировать наши представления о статусе и культуре кочевого элемента, включенного в сложную этническую структуру Хазарского каганата. Поэтому памятники этого типа представляют несомненный научный интерес и, на наш взгляд, заслуживают специального исследования.

Естественно, что рассмотреть историографию всей хазарской проблемы в 5 рамках данной работы не представляется возможным. Хазарам и созданному ими государству посвящено значительное количество трудов, написанных отечественными и зарубежными авторами, как сугубо исторического характера, так и археологических. Проблемы хазарской историографии и история археологического изучения салтово-маяцкой культуры уже анализировались в работах М.И.Артамонова [Артамонов М.И., 1935; 1962, с. 343] и С.А.Плетневой [Плетнева С.А., 1967, 1981, 1989]. Следует отметить ряд работ С.А.Плетневой, специально посвященных современному состоянию хазарской археологии [Плетнева С. А., 1990, 1999]. Поэтому в историографической части данной диссертации представляется целесообразным остановиться на исследованиях, ставивших своей целью поиск памятников и выделение признаков собственно хазарской культуры, а так же сделать обзор проблем, связанных с изучением подкурганных кочевнических захоронений хазарского времени. Эти вопросы являются одними из самых сложных аспектов хазарской проблемы на протяжении всего периода ее изучения. Вслед за С.А.Плетневой напомним, что впервые вопрос о хазарской принадлежности археологических памятников был поставлен сразу после открытия Салтовского могильника, который, по мнению его первого исследователя В.А.Бабенко, а также известного историка Д.И.Багалея был оставлен хазарами. Но уже в 1910 г. А.А.Спициным была высказана версия о аланской принадлежности этого памятника [Плетнева С.А., 1981, с.62]. В дальнейшем в 30-50-х годах в работах И.И.Ляпушкина и М.И. Артамонова было доказано культурное единство всех памятников Подонья-Подонцовья хазарской эпохи, а так же двуэтничность салтово-маяцкой культуры, то есть алано-болгарская принадлежность ее носителей [Ляпушкин И.И., 1956; Артамонов М.И., 1940, 1962]. Вопрос же о существовании памятников, оставленных непосредственно самими хазарами оставался нерешенным. Особо показательна в этом отношении фраза М.И.Артамонова в его монументальном труде "История хазар": "Археологическая культура собственно хазар остается 6 до сих пор неизвестной" [Артамонов М.И., 1962, с.309].

Ряд исследований, проводившихся в 60-80-х годах на территории Нижней Волги и в Приморском Дагестане, ставили своей задачей вычленение признаков хазарской культуры.

В начале 60-х годов Л.Н.Гумилевым были проведены разведки и небольшие раскопки могильников на бэровских буграх в дельте Волги. Могильники дали разнотипные погребения VII-IX веков, в том числе в ямах с подбоем и конем, а так же захоронения, совершенные в древности на поверхности бугров. [Гумилев Л.Н., 1965, с.48-52]. Последние Л.Н.Гумилевым были причислены к хазарским [Гумилев Л.Н., 1965, 1966]. Даже в настоящее время трудно говорить о этнической принадлежности всех типов погребений, исследованных на памятниках дельты Волги. Подобные могильники, содержащие среди прочих и типично салтовские захоронения, встречались и в дальнейшем, однако, до настоящего времени так и остаются не введенными в научный оборот. Вместе с тем, несмотря на несколько преждевременный вывод, сделанный исследователем об открытии памятников собственно хазарской культуры, исследованные Л.Н.Гумилевым памятники свидетельствуют об особой и своеобразной культуре населения дельты Волги, не имеющей аналогий среди памятников других вариантов салтово-маяцкой культуры.

Еще одна попытка выделить памятники непосредственно хазарской культуры, была предпринята дагестанскими археологами в приморском Дагестане, при раскопках памятников междуречья Терека и Сулака. Как отмечает М.Г.Магомедов, ряд выявленных на этой территории городищ может соотноситься с хазарскими городами, известными по письменным источникам, в том числе древнейшими столицами Хазарии Семендером и Беленжером [Магомедов М.Г., 1975]. Раскопки некоторых из них, свидетельствуют о сложных процессах взаимопроникновения культур местных народов и пришлых кочевников VI-IX вв. [Магомедов М.Г., 1983, с.З]. Как отметила 7

С.А.Плетнева по поводу раскопок раннесредневековых поселений на территории Приморского Дагестана, не все из них могли быть хазарскими. Многие возникли еще в более раннее время, и их существование в хазарское время необходимо доказывать [Плетнева С.А., 1990, с.89]. В данном регионе несомненный интерес представляют погребальные памятники хазарского времени, такие как, например, подкурганные катакомбы Чир-Юртовского могильника. По мнению М.Г.Магомедова, эти захоронения принадлежат хазарам [Магомедов М.Г., 1983, с.78]. С.А.Плетнева считает, что вопрос об этнической принадлежности этих погребений остается открытым [Плетнева С.А., 1990, с.88]. Однако, следует отметить, что, несмотря на ограбление этих комплексов, они обладают целым рядом особенностей материальной культуры и погребального обряда, свидетельствующих о кочевническом характере этого населения и выделяющих данный памятник среди многочисленных раннесреднековых могильников Кавказа.

Стремление археологов выделить признаки хазарской культуры в этих регионах, не дало однозначных результатов. Во многом, причина кроется, вероятно, не в совсем полном соответствии данных письменной традиции и археологических реалий, а так же в неравномерности археологической изученности различных регионов, в древности входивших в состав Хазарского каганата. По поводу информативных возможностей корпуса письменных источников о хазарах, можно привести мнение С.А.Плетневой о том, что последние имеют обширные пробелы. Большинство сообщений относится к позднейшему этапу истории Хазарского каганата и фиксирует хазар на окраинах их державы. Значительная часть источников описывает их внешнеполитическую деятельность [Плетнева С.А., 1986, с. 12-13]. Многие аспекты этнической, социально-экономической и политической истории каганата освещены в письменных источниках крайне скудно. Также, очень фрагментарна информация о событиях, происходивших на внутренних территориях каганата. Одним из таких регионов является территория Подонья, 8

Волго-Донского междуречья, Нижнего Поволжья.

В период второй половины VII-IX вв. степи Нижнего Подонья и ВолгоДонского междуречья входили в состав территории Хазарского каганата, являясь своего рода географическим центром этой степной державы. На сегодняшний день, в этих регионах выявлено значительное количество памятников, оставленных различными группами многоэтничного населения, занимавшего эту территорию в хазарскую эпоху. На территории Нижнего Дона и Волго-Донского междуречья, присутствует большое количество памятников салтовской культуры, представленных кочевьями, поселениями, городищами и грунтовыми могильниками. Этот регион И.И.Ляпушкиным, а затем и С.А.Плетневой был отнесен к болгарскому, степному, варианту салтово-маяцкой культуры [Ляпушкин И.И., 1958, Плетнева С.А., 1981, с.64, рис.38]. Кроме этого, здесь исследована представительная серия уже упомянутых нами кочевнических захоронений, совершенных в курганах, зачастую, окруженных квадратными в плане ровиками, датируемых второй половиной VII-IX веками. На территории Нижнего Дона впервые памятники этого типа были исследованы в 1963 году экспедицией С.И.Капошиной в Соколовском курганном могильнике [Каталог археологических коллекций., 1985, с. 3-6,34] и в 1972 году, экспедицией Л.С.Клейна в могильнике у Соколовской Балки [Клейн Л.С., Раев Б.А., Семенов А.И., Субботин А.В., 1972, с.133-134]. В более раннее время, они были неизвестны. Единственный известный еще с XIX века комплекс, принадлежность которого к кругу рассматриваемых нами памятников вполне вероятна, был случайно обнаружен у станицы Романовской [Семенов А.П., 1983, с. 98-99]. Следует отметить, что в ходе работ ВолгоДонской экспедиции в зоне затопления Цимлянского водохранилища курганы с квадратными ровиками не были обнаружены.

На Нижнем Дону основная масса курганов хазарского времени, была исследована в период, начиная с 1975 г. и до начала 90-х годов. Тогда развернулись крупномасштабные спасательные раскопки курганов в зонах 9 новостроек. Прежде всего, на Нижнем Дону следует отметить работы Северокавказской археологической экспедиции, экспедиции археологической лаборатории РГУ, Азово-Донецкой экспедиции. Краткая информация об этих исследованиях публиковалась в альманахе "Археологические открытия" [Беспалый Е.И., 1985; Житников В.Г., Копылов В.П., Науменко С.А., 1977; Житников В.Г., 1985; Казакова Л.М., Копылов В.П., Науменко С.А., 1976; Копылов В.П., 1980; 1981; 1982; 1983; Максименко В.Е., Безуглов С.И. и др. 1986.; Науменко С.А. 1984; Смирнов Ю.А., Узянов А.А. 1976; Узянов А.А. 1977; Гармашов А.И., Науменко С.А., 1991, с.9-12].

На Нижней Волге и в Волго-Донском междуречье отдельные подкурганные захоронения хазарского времени были открыты еще в 30-х и 60-х годах [Федоров-Давыдов Г.А., 1966, с. 252-254]. Но тогда они не получили однозначной этнической интерпретации. Эти комплексы не обладали ярко выраженными специфическими признаками погребального обряда. Ровики в них не были прослежены, а погребальный инвентарь оказался довольно невыразительным. В 70-80-х годах в Нижнем Поволжье, в ходе работ Астраханской, Нижне-Волжской и Волго-Донской экспедиций, а так же экспедиций ВолГУ и ВГПИ, было раскопано еще несколько погребальных комплексов хазарского времени, в том числе и с квадратными ровиками [Булатов Н.М., Дворниченко В.В. и др., 1975; Дворниченко В.В., Малиновская Н.В., 1979; Круглов Е.В., 1992; Лагоцкий К.С., Шилов В.П., 1977; Федоров-Давыдов Г.А., 1984, с.80-94; Шилов В.П., 1982]. В результате этих работ была исследована довольно значительная серия таких курганов, составляющая более сотни комплексов.

В последние годы, несмотря на то, что масштабы раскопок курганов значительно сократились, несколько подкурганных захоронений хазарского времени было встречено при спасательных работах на территории Нижнего Дона. В качестве примера можно привести работы Новочеркасской экспедиции, исследовавшей 4 комплекса хазарского времени в междуречье

10

Дона и Сала в период 1994-1996 гг. [Парусимов И.Н., 1998, с.15-16-21, 40-42].

Одной из самых сложных проблем, возникших сразу же после открытия памятников этого типа, являлась их культурно-этническая интерпретация. Следует отметить, что она не имеет однозначного решения и в настоящее время. К анализу памятников подобного типа впервые обратился А.И.Семенов. Им была предложена наиболее распространенная в настоящее время версия их этнической принадлежности, которая в дальнейшем значительно корректировалась. Как отмечает А.И.Семенов, погребальный обряд курганов с квадратными ровиками нижнедонских и волго-донских степей имеет параллели среди кочевнических памятников Центральной Азии. В частности, планировка и назначение ровиков в курганах Подонья, аналогичны тюркским поминальным оградкам. Это, а так же довольно точная хронологическая привязка, сделанная благодаря значительной серии нумизматических материалов, имеющих в данном случае высокие датирующие способности, позволили выдвинуть предположение о принадлежности таких памятников собственно хазарам [Семенов А.И., 1978 с. 180-182; 1983 с.101; 1988, с.101-102; 1991 с.125-126 1993, с.95; 1996а, с.29-32]. В дальнейшем эта точка зрения была принята большинством исследователей [Плетнева С.А., 1981 с.71; 1986, с.45; 1990, с.82; КопыловВ.П., Смоляк А.Р., 1988, с.57-62; Власкин М.В., Ильюков J1.C., 1990, с137-152; Круглов Е.В., 1990, с.159-165]. Отметим существование и другой версии, этнокультурной атрибуции этих памятников. Г.А.Федоров-Давыдов интерпретировал опубликованные им нижневолжские захоронения в курганах с ровиками, как печенежские, оставленные печенегами, проникавшими в Хазарию еще до ее разгрома [Федоров-Давыдов Г.А., 1984, с.92-93]. Не смотря на то, что эта версия не нашла поддержки среди исследователей, Г.А.Федоровым-Давыдовым было подчеркнуто важное сходство некоторых элементов погребального обряда подкурганных захоронений хазарского времени и печенежских погребений, в частности ориентировки и формы могильных ям, взаимного расположения в погребении

11 человека и коня.

В настоящее время наметилось два подхода к проблеме культурной интерпретации "курганов с ровиками". По классификации С.А.Плетневой, курганы хазарского времени с квадратными ровиками относятся к третьему типу погребальных памятников Салтово-Маяцкой культуры [Плетнева С.А., 1981, с. 71]. Одним из типов погребений их также считает И.С.Каменецкий [Каменецкий И.С., 1983, с. 232]. В рамках салтово-маяцкой культуры рассматривают памятники подобного типа и авторы публикаций, посвященных введению в научный оборот отдельных комплексов [Власкин М.В., Ильюков Л.С., 1990, с. 137-152; Круглов Е.В., 1990, с. 162; 1992]. Однако, как отмечает А.И. Семенов хазарские курганы характеризуются устойчивым комплексом своеобразных признаков погребального обряда, который позволяет отличать их от типично салтовских, а также от памятников предшествующего или более позднего периодов [Семенов А.И., 1991, с. 126; 19966, с.17-18].

С.А.Плетнева отмечала, что выделение памятников этого типа "самое крупное открытие в хазароведении, которое по значению сравнимо только с работами Волго-Донской экспедиции" [С.А.Плетнева, 1990, с.82]. По ее мнению, кочевнический характер этих памятников и их этническая принадлежность в настоящее время не вызывают сомнений [Плетнева С.А., 1990, с.82]. Она считает, что их погребальный обряд уходит своими корнями вглубь тюркоязычного мира Евразии, а также, что погребения могут датироваться временем более ранним, чем подавляющее большинство памятников хазарского времени [Плетнева С.А., 1999, с.95].

Большая часть этих материалов не введена в научный оборот и до сих пор остается малодоступной для исследователей. Именно этим можно объяснить отсутствие в настоящее время исследований, специально посвященных таким памятникам. Среди работ, вышедших к настоящему времени и посвященных данной проблематике, большинство носит публикационный характер. В них опубликованы некоторые комплексы или отдельные вещи. Специально анализ

12 отдельных материалов из курганов с ровиками был дан в работах А.И.Семенова. Им проанализированы нумизматические материалы, происходящие из подкурганных погребений хазарского времени. В результате этих исследований было установлено, что византийские солиды второй половины VII- первой половины VIII вв. имеют весьма незначительное запаздывание в комплексах. В настоящее время мы можем рассматривать их как надежный датирующий материал [Семенов А.И., 1993, 1995, 1996]. Еще одним направлением исследований А.И.Семенова, проводимых совместно с А.М.Савиным, является анализ отдельных категорий материальной культуры, имеющих своеобразные, культурно значимые черты. Так, ряд статей этих авторов посвящен типологии хазарских луков, имеющих целый набор признаков, принципиально отличающих такие луки, от луков других групп раннесредневековых кочевников Восточной Европы. Луки хазарского типа отличаются принципом сборки, а также своеобразием форм роговых обкладок. По мнению А.И.Семенова и А.М.Савинова, особенности конструкции сложносоставных луков из погребений в курганах с ровиками делают их одним из наиболее показательных признаков для разделения хазарской и болгарской культур [Савин A.M., Семенов А.И., 1998, с.295]. К этому следует добавить, что в перспективе такие признаки могут быть выделены как в материальной культуре, так и в погребальном обряде.

В работах, вышедших к настоящему времени и посвященных хазарским курганам, наибольшее внимание авторов было уделено анализу особенностей погребального обряда этих памятников, его особенно ярким деталям. В настоящее время выдвинуты относительно непротиворечивые версии их интерпретации. Так. ровики, ограждавшие площадку, на которой совершалось погребение, рассматриваются как символическое жилище умершего и, одновременно, магическое ограждение, за которое он не мог выйти, чтобы навредить живым в ходе длительных погребально-поминальных ритуалов. Считается, что форма и планировка ровиков отражали представления

13 кочевников о мире, смоделированные в погребально-поминальных обрядах [Власкин М.В., Ильюков Л.С., 1990, с. 151-152]. Опубликованные к настоящему времени материалы позволяют говорить о многих деталях погребального обряда, в том числе о последовательности обрядовых действий, этапах сооружения кургана [Власкин М.В., Ильюков Л.С., 1990 сЛ50; Федоров-Давыдов Г.А., 1984, с.80-84]. Анализ погребального обряда памятников Калмыцко-Астраханских степей, предпринятый в статье Е.В.Круглова, позволил наметить особенности, характерные для подобных памятников, исследованных в этом регионе [Круглов Е.В., 1990, с. 159-165]. Этим можно было бы и завершить обзор основных работ, в которых высказывались различные точки зрения по проблемам, связанным с подкурганными кочевническими захоронениями хазарского времени.

Целью данного исследования является всесторонний анализ одной из групп погребальных памятников хазарского времени, оставленных кочевым населением степей Нижнего Подонья - Нижнего Поволжья - захоронений в курганах с квадратными ровиками. В дальнейшем, учитывая новые археологические данные, обозначить подходы к реконструкции историко-культурных процессов, протекавших в данном регионе в хазарскую эпоху.

В ходе исследования предполагается решить следующие задачи: провести анализ погребального обряда рассматриваемых в данной работе памятников, типологию вещевого материала, разработать их абсолютную и относительную хронологию. Данные, полученные в результате анализа рассматриваемых нами памятников, будут соотнесены с имеющейся в нашем распоряжении информацией письменных источников, а также с уже известными археологическими материалами, полученными при раскопках других разновидностей памятников хазарского времени на этих территориях. Еще одна задача исследования состоит в том, чтобы определить место и роль этого населения в истории Хазарского каганата, а также наметить подходы к решению вопроса об этнической принадлежности курганов с квадратными

14 ровиками и их соотношению с Салтово-Маяцкой культурой.

Источниковая база данного исследования представлена материалами, полученными в результате раскопок 122 курганов хазарского времени, на Нижнем Дону и в Волго-Донском междуречье. Вплоть до настоящего времени в научный оборот введена только незначительная часть существующего материала (Мошкова М.Г., Максименко В.Е., 1974, Федоров-Давыдов Г.А., 1984; Власкин М.В., Ильюков Л.С., 1990, Круглов Е.В., 1990, 1992). Большая часть материалов, привлеченных для исследования, неопубликована и содержится в отчетах и полевой документации, находящихся в архивах Ростовского, Азовского, Волгоградского, Астраханского музеев, археологической лаборатории РГУ.

Методическая основа исследования базируется на основных принципах археологии как исторической науки, изучающей прошлое на основе остатков материальной культуры. При интерпретации полученных результатов проведен комплексный анализ всех доступных археологических и письменных источников.

Пространственные рамки исследования ограничены территорией Нижнего Дона, Волго-Донского междуречья и Нижнего Поволжья (рис.1, приложение 1), совпадающей с ареалом рассматриваемых памятников. Данную территорию, представляется возможным разделить на два локальных географических региона - степи Нижнего Подонья и степи Нижнего Поволжья и Волго-Донского междуречья. Территория Нижнего Дона включает степи, прилегающие к течению Дона ниже современного Цимлянского водохранилища, а так же к среднему и нижнему течению его главных притоков - Маныча, Сала и низовий Северского Донца. Под Нижним Поволжьем и Волго-Донским междуречьем подразумевается территория, ограниченная с востока нижним течением Волги, а с запада Нижним Доном. Это степи, прилегающие к верховьям Маныча, Сала, Аксая, а так же низовьям Иловли.

По этим локальным географическим регионам учтенные нами памятники

15 распределились следующим образом. Большая часть курганов хазарского времени, в количестве 102 комплексов была зафиксирована на Нижнем Дону. На территории степей Нижнего Поволжья и Волго-Донского междуречья учтено всего 20 курганов хазарского времени1.

Научная новизна. В диссертации впервые собраны и обобщены материалы из подкурганных кочевнических захоронений хазарского времени, исследованных на территории Нижнего Дона, в Волго-Донского междуречья. Предложена хронологическая схема данной группы памятников, выделены ее основные хронологические этапы. Определены признаки погребального обряда, наиболее важные для культурной характеристики захоронений в курганах с ровиками. Вычленены территориальные и хронологические различия памятников этого типа. Предпринята реконструкция этнополитической истории региона в хазарскую эпоху с учетом данных, полученных в результате анализа рассматриваемой группы памятников.

Основное защищаемое положение. Группа кочевого населения, оставившая курганы с квадратными ровиками, датируемые второй половиной VII - первой половиной IX века, является еще одним элементом сложной этнической структуры Хазарского каганата. Материальная культура и погребальный обряд свидетельствуют о культурном своеобразии рассматриваемых комплексов, которые отличаются от памятников, оставленных другими группами населения Хазарского каганата. Следует отметить важную роль кочевников, совершавших погребения в курганах с ровиками, на раннем этапе истории Хазарского каганата, во второй половине VII - первой половине VIII века. В этот период они, очевидно, представляли серьезную силу в военно-политическом отношении и составляли социальную верхушку Хазарского каганата. В качестве одного из выводов, предпринята хазарская атрибуция этих памятников.

1 Следует учитывать, что на подобное распределение памятников по географическим регионам могли повлиять и такие факторы, как неравномерность археологической изученности данных территорий, а также доступность этих материалов.

16

Практическая ценность. Результаты исследования могут найти отражение при написании работ по истории и археологии Нижнего Дона и Волго-Донского междуречья, при разработке общих и специальных курсов на исторических факультетах вузов, в музейной и краеведческой работе.

Апробация результатов работы. Основные положения диссертации излагались на научных конференциях профессорско-преподавательского состава ВолГУ, международной конференции студентов и молодых ученых (Киев, 1996), международных конференциях (Ростов-на-Дону, 1994, 1998, Самара 2000), опубликованы в виде статей и заметок в археологических изданиях.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, четырех глав, заключения, списка использованной литературы, источников и архивных материалов, списка используемых в работе памятников с указанием выходных данных, таблиц и иллюстративного материала.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Раннесредневековые подкурганные кочевнические захоронения второй половины VII - первой половины IX вв. Нижнего Дона и Волго-Донского междуречья"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ.

Подводя итог нашему исследованию, отметим, что изучение таких памятников, как курганы хазарского времени с квадратными ровиками, позволило подойти к археологическому рассмотрению, наиболее раннего периода истории Хазарского каганата.

Анализ материалов, полученных при раскопках курганов с квадратными ровиками, позволяет говорить о своеобразии данной группы кочевнических погребений хазарского времени. Особенности погребального обряда и сопровождающего инвентаря отличают их от памятников оставленных другими группами кочевников, населявшими Нижнее Подонье и Волго-Донское междуречье как в предшествующую эпоху, так и в более позднее время.

Археологические данные свидетельствуют о появлении приблизительно около середины VII века на территории Нижнего Дона и Волго-Донского междуречья новой группы кочевого населения, совершавшего захоронения человека с конем в курганах с квадратными ровиками. Судя по имеющимся археологическим данным, пребывание этого населения на данной территории фиксируется вплоть до первой половины IX века.

Изучение кочевнических подкурганных захоронений хазарского времени Нижнего Дона и Волго-Донского междуречья позволило говорить об еще одном этническом компоненте, включенном в сложную этническую структуру Хазарского каганата. Полученные данные, вероятно, позволят более четко и полно проследить процесс складывания такого своеобразного объединения кочевых народов, каким был Хазарский каганат. Исходя из уже имеющихся материалов, мы можем утверждать, что хазары, а именно с этим народом, известным по данным письменных источников, наиболее уместно соотнести проанализированные в настоящем исследовании памятники,

167 будучи кочевниками тюркоязычного происхождения, играли исключительно важную роль в этом процессе. Хазары, внезапно выделившиеся среди других групп кочевников степей юго-восточной Европы и подчинившие своему влиянию большую их часть, очевидно, оставались наиболее кочевой и довольно замкнутой группой населения, что отразилось в своеобразии их материальной культуры и погребального обряда. Они, проводя активную внешнюю политику и ведя многочисленные войны в этот период, очевидно, создали условия для объединения под своей властью многочисленных племен. В дальнейшем, хазары по всей вероятности ослабили свои позиции в созданном ими объединении, уступив лидерство другим этносам, входившим в состав каганата.

Накопление фактического материала несомненно позволит скорректировать эти выводы. В заключении представляется необходимым остановиться на дальнейших перспективах исследований по данной проблеме, кратко охарактеризовав наиболее приоритетные по нашему мнению направления. В первую очередь, необходимо поставить вопрос об источнике миграций и происхождении рассматриваемой группы кочевого населения. Еще раз отметим, что кочевнические захоронения в курганах с ровиками уникальны. Даже для наиболее ранних хазарских комплексов, известных на сегодняшний день, характерно наличие всех культуронозначимых для памятников этого типа признаков погребального обряда и комплекса погребального инвентаря. Вместе с тем, кочевнические памятники которые бы давали характерный для них комплекс аналогий остаются неизвестны.

Необходимо будет более четче очертить уже сегодня намечающееся различия двух групп памятников - левобережья Нижнего Дона, в частности Прицимлянья и памятников Волго-Донского междуречья, а также объяснить причину этого явления. Отмеченное для Нижнего Дона синхронное освоение одной и той же территории как хазарским, так и болгарским населением, по

168 нашему мнению, в перспективе, даст возможность проследить взаимодействие между этими группами населения каганата.

Важна и дальнейшая разработка хронологии подкурганных кочевнических погребений хазарского времени. Курганы с ровиками дают значительное количество погребений с многочисленным погребальным инвентарем, которые, зачастую, сопровождаются нумизматическими материалами. Последние, как показывает опыт, имеют чрезвычайно малое запаздывание и могут быть использованы в качестве надежных хронологических индикаторов. Увеличение числа подобных комплексов, позволит существенно уточнить хронологические рамки как всей группы памятников в целом, так и выделяемых хронологических периодов. В перспективе, вещевые комплексы из хазарских погребений, надежно датированные на основе нумизматического материала, могут использоваться также в качестве опорных для датировки кочевнических древностей степей Юго-Восточной Европы второй половины VII- первой половины IX веков.

И наконец, не будет ошибочным утверждение, что дальнейшее изучение кочевнических памятников хазарского времени будет иметь очень важное значение для реконструкции этно-политической и социально-экономической истории Хазарского каганата.

169

Список научной литературыИванов, Алексей Александрович, диссертация по теме "Археология"

1. Константин Багрянородный, 1989 г. Об управлении империей. Под ред. Г.Г.Литаврина и А.П.Новосельцева. М., Наука.

2. Айбабин А.И., 1977. Салтовские поясные наборы в Крыму. // СА№ 4

3. Айбабин А.И., 1982. Погребения конца VII первой половины VIII вв. в Крыму /У Древности эпохи Великого переселения народов. М. Наука.

4. Айбабин А.И., 1990. Хронология могильников Крыма познеримского и раннесредневекового времени. // Материалы по археологии, истории и этнографии Таврики. Вып.1. Симферополь.

5. Аксенов B.C., Крыганов А.В., Михеев В.К., 1997. Обряд погребения с конем у населения салтовской культуры. // Материалы I тыс. н.э. по археологии и истории Украины и Венгрии. Киев.

6. Аксенов B.C., 1998. Об уровне вооруженности населения салтовской культуры. И В1сник Харьювського державного ушверситету. 1стор1я. Вип. 30.

7. Амброз А.К., 1971 г. Проблемы раннесредневековой хронологии Восточной Европы. Часть I. // СА № 2.

8. Амброз А.К., 1973. Стремена и седла раннего средневековья как хронологический показатель (IV-VII века ). // СА № 4

9. Амброз А.К., 1989. Хронология раннесредневековых древностей Северного Кавказа IV-VII вв. М. Наука.

10. Ю.Артамонов М.И., 1962. Артамонов М.И. История хазар. М., Наука.11 .Артамонов М.И., 1958. Саркел-Белая Вежа. // Труды Волго-Донской археологической экспедиции. МИА № 62. М. Наука.

11. Атавин А.Г., 1984. Некоторые особенности захоронений чучел коней в кочевнических погребениях Х- XIV веков. // С А № 1170

12. П.Атавин А.Г., 1996. Погребения VII- начала VIII вв. из Восточного Приазовья. // Культуры Евразийских степей второй половины I тысячелетия н.э. Самара 1996.

13. М.Афанасьев Г.Е., 1985. Муравьевский клад. К проблеме оногуро-болгаро-хазарских миграций в лесостепь. // СА № 1

14. Афанасьев Г.Е., 1979. Хронология могильника Мокрая Балка. // КСИА № 158.

15. Баранов Н.А., 1990. Таврика в эпоху раннего средневековья (салтово-маяцкая культура). Киев. Наукова Думка.

16. Безуглов С.PL, 1985. Погребение кочевника VII в. н.э. на Нижнем Дону. // С А № 2.

17. Безуглов С.PL, Захаров А.А., 1988. Могильник Журавка и финал позднесарматской эпохи в правобережном По донье. // Известия РОМК, вып.5, Ростов-на-Дону.

18. Берс Е.М. Археологическая карта г. Свердловска и окрестностей. // Материалы и исследования по археологии Урала и Приуралья. Т II. МИА № 21, М. Наука 1951 г.

19. Беспалый Е.И., 1985. Работы приморского отряда. // АО 1984 года. М. Наука.

20. Богачев А.В., 1992. Процедурно-методические аспекты археологического датирования (на материалах поясных наборов IV-VIII веков Среднего Поволжья.). Самара.

21. Братченко С.Н., Щвецов М.Л., 1984. Средневековый могильник у станицы Багаевской. // С А № 3.

22. Булатов Н.М., Дворниченко В.В., Кориневский С.Н., Малиновская Н.В., Федоров-Давыдов Г.А., 1975. Раскопки курганов в Черноярском районе Астраханской области. // АО -1974 года. М. Наука.171

23. Веймарн Е.В., Айбабин А.И., 1993. Скалистинский могильник. Киев, Нукова думка.

24. Власкин М.В., Ильюков JI.C., 1990. Раннесредневековые курганы с ровиками в междуречье Сала и Маныча. // СА № 1.

25. Гаврилова А.А., 1965. Могильник Кудерге как источник по истории алтайсиких племен. М.Д., Наука.

26. Гадло А.В., 1978. Кочевье хазарского времени у ст. Заплавской. // Проблемы археологии. Вып. 2. Л.

27. Гадло А.В., 1979. Этническая история Северного Кавказа IV-IX вв. Л., Наука.

28. Гармашов А.И., Науменко С.А., 1991. Итоги работ Цимлянского отряда в 1990 году. // Историко- археологические исследования в г. Азове и на Нижнем Дону в 1990 году. Азов.

29. Генинг В.Ф. Памятники у с. Кушнаренково на р. Белой (VI-VII вв. н.э.) // Исследования по археологии Южного Урала. Уфа, 1977.

30. Генинг В.Ф., Борзунов В.А., 1975. Методика статистической характеристики и сравнительного анализа погребальног обряда. // Вопросы археологии Урала. Вып. 13. Свердловск.

31. Генинг В.Ф., Бунятян Е.П., Пустовалов С.Ж., Рынков Н.А., 1990. Формализовано-статистические методы методы в археологии. Анализ погребальных памятников. Киев. Наукова Думка.

32. Генинг В.Ф., Халиков А.Х., 1964. Ранние болгары на Волге. М.

33. Генинг В.Ф.,1979. Хронология поясной гарнитуры I тысячилетия н. э. (по материалам могильников Прикамья ). // КСИА № 158

34. Голдина Р.Д, Кананин В.А., 1989. Средневековые памятники Верховьев Камы. Свердловск.

35. Голдина Р.Д., 1979. Хронология погребальных комплексов раннего средневековья в Верхнем Прикамье. // КСИА № 158172

36. Гринченко В.А., 1950. Пам ' ятка VIII ст. коло с.Вознесенки на Запор!жжь // Археология т.Ш. Ки1В.

37. Гуркин С.В., Бойко A.JI. 1990. Работы Приморской археологической экспедиции в 1989 г. // Историко-археологические исследования в г.Азове и на Нижнем Дону в 1989 г. Азов.

38. Дворниченко В.В., Малиновская Н.В., 1979. Раскопки в зонах строительства Калмыко-Астраханской и Никольской оросительных систем. // АО-1978 года. М. Наука.

39. Дворниченко В.В., Федоров-Давыдов Г.А., 1980. Раскопки курганов на Нижней Волге. // АО-1979 года. М. Наука.

40. Деопик В.Б., 1961. Классификация бус Юго-Восточной Европы VI IX веков. // С А № 3.

41. Дмитриев А.В., 1979. Могильник эпохи переселения народов на реке Дюрсо. // КСИА № 158.

42. Дьяконова В.П., 1975. Погребальный обряд тувинцев как историко-этнографический источник. Л.Наука.

43. Жиронкина О.Ю, Цитковская Ю.И., 1996. Новые данные о погребальном обряде Нетайловского могильника. // Культуры Евразийских степей второй половины I тысячелетия н.э. Самара 1996.

44. Житников В.Г., 1985. Раскопки на севере Ростовской области. // АО-1983 года. М. Наука.

45. Житников В.Г., 1987. Раскопки курганов в зоне строительства Константиновской оросительной системы. // АО 1985 года. М. Наука.

46. Иванов А.А., 1997. О поминальных курганах хазарского времени на Нижнем Дону. // Проблемы истории и археологии Украины. Харьков.

47. Измайлов И.Л., 1998. К истории сложного лука Волжской Булгарии середины VIII-X вв. // Военная археология. Санкт Петерберг.

48. Иченская О.В., 1981. Об одном из вариантов погребального обряда салтовцев по материалам Нетайловского могильника. // Древности Среднего Поднепровья. Киев.

49. Казаков Е.П., 1989. О культе коня в средневековых памятниках Евразии. // Западная Сибирь в эпоху средневековья. Новосибирск.

50. Казакова Л.М., Копылов В.П., Науменко С.А., 1976. Раскопки курганов у поселка Центральный. // АО- 1975 года. М. Наука .

51. Каменедкий И.С., 1983. Код для описания погребального обряда. 4.1 // Древности Дона М. Наука.

52. Каменецкий И.С. Маршак Б.И., Шер Я.А., 1975. Анализ археологических источников. М. Наука.

53. Каминский В.Н.,1987. Алано-болгарский могильник близ станицы Старокорсунской на Кубани. // СА №4.

54. Каталог археологических коллекций (Соколовский курганный могильник), 1985. Новочеркаск.

55. Кирпичников А.Н., 1973. Снаряжение всадника и верхового коня на Руси IX- XIII веков. // САИ, вып. Е I- 36, Л., Наука.

56. Клейн Л.С., Раев Б.А., Семенов А.И., Субботин А.В., 1972. Катакомба скифского времени и салтовский курган на Дону. // АО 1971 года. М. Наука

57. Клейн Л.С., 1978. Археологические источники. Л.Наука.

58. Клейн Л.С., 1991. Археологическая типология. Л.174

59. Кляшторный С.Г., 1977. Мифологические сюжеты в древнетюркских памятниках. // Тюркологический сборник. М.

60. Ковалевская В.Б., 1979. Поясные наборы Евразии IV-IX веков. Пряжки. САИ, вып.Е1-2, М., Наука.

61. Ковалевская В.Б., 1995. Археологическая культура. Теория, практика, компьютер. М. Наука.

62. Ковалевская В.Б., 1996. Проблемы математической обработки археологического материала VI-IX вв. (по материалам Кавказа). // Культуры Евразийских степей второй половины I тыс. н.э. Самара.

63. Копылов В.П., 1980. Раскопки курганов на территории Донской оросительной системы.// АО-1979 года. М. Наука.

64. Копылов В.П., 1981. Раскопки курганов в Цимлянском районе. // АО- 1980 года. М. Наука.

65. Копылов В.П., 1982. Работы в Ростовской области. // АО 1981 года. М. Наука.

66. Копылов В.П., 1983. Работы на Дону. // АО- 1982 года. М. Наука.

67. Копылов В.П., Смоляк А.Р., 1988. Торговые связи Византии с населением Нижнего Дона в VII- первой половине VIII в. // Торговля и мореплавание в бассейне Черного Моря в древности и средние века. Ростов-на-Дону.

68. Косяненко В.М., 1983. Погребение у слободы Большая Орловка ранний памятник салтово-маяцкой культуры. // Проблемы хронологии археологических памятников степной зоны Северного Кавказа. Ростов-на-Дону.

69. Круглов Е.В., 1990. О подкурганных захоронениях калмыцко астраханских степей хазарского времени. // Вопросы археологии юга Восточной Европы. Элиста.

70. Круглов Е.В., 1992а. Хазарские погребения в бассейне р. Иловли. // СА № 4.175

71. Круглов Е.В., 19926. Хазарские погребения на реке Аксай. // Древности Волго-Донских степей, вып.2, Волгоград.

72. Крыганов А.В., 1989. Вооружение и войско населения салтово-маяцкой культуры по материалам могильников с обрядом трупосожжения. // Проблемы археологии Поднепровья. Днепропетровск.

73. Крыганов А.В., 1991. Кинжалы и боевые ножи раннесредневековых кочевников юга Восточной Европы. // Проблемы археологии Северного Причерноморья. Херсон.

74. Кухаренко Ю.В., 1952. Новопокровский могильник i поселения. // Археолопя, т. VI, Китв.

75. Кызласов И.Л., 1973. Кызласов И.Л. О происхождении стремян. // СА №3

76. Кызласов Л.Р. История Тувы в средние века. М.

77. Лагоцкий К.С., Шилов В.П., 1977. Исследования Волго-Донской экспедиции. // АО 1976 года. М.Наука.

78. Левина Л.М., 1991. Этнокультурная история Восточного Приаралья I тысячилетия до н.э. -1 тысячилетия н.э. М.

79. Левина М.М.,Равич И.Г., 1995. Бронзовые зеркала из Джеты Асарских памятников. // Низовья Сырдарьи в Древности. Джеты- Асарская культура. Вып.5 М.

80. Леонова Н.Б., Смирнов Ю.А., 1977. Погребенние как объект формального анализа.//КСИА № 148.

81. Литвинский Б.А., 1978. Орудия труда и утварь из могильников Западной Ферганы. М., Наука.

82. Магомедов М.Г., 1977а. Верхнечирюртовский курганный могильник. // Археологические памятники раннесредневекового Дагестана. МАД, вып. 7. Махачкала.176

83. Магомедов М.Г., 19776. К вопросу о происхождении культуры Верхнечирюртовского курганного могильника. // Археологические памятники раннесредневекового Дагестана. МАД, вып. 7. Махачкала

84. Магомедов М.Г., 1981. Образование Хазарского Каганата. М., Наука.

85. Мажитов Н.А., 1968. Бахмутинская культура. М. Наука.

86. Мажитов Н.А., 1981. Курганы Южного Урала VIII-XII вв. М. Наука.

87. Мажитов Н.А., 1990. Комплексы с монетами VIII в. из Бирского могильника. // С А, № 1.

88. Максименко В.Е., Безуглов С.И., Захаров А.В., 1986. Раскопки курганных могильников на р. Быстрая.// АО 1983 года. М. Наука.

89. Максимов Е.К., 1956. Позднейшие сармато-аланские погребения V-VIII вв. на территории Нижнего Поволжья. // Труды Саратовского областного музея краеведения. Вып.1, Саратов.

90. Массон В.М., 1976. Экономика и социальный строй древних обществ. М.Наука.

91. Матвеева Г.И., 1997. Могильники ранних болгар на Самарской Луке. Самара.

92. Медведев А.Ф., 1966. Ручное метательное оружие VIII-XIV вв. (лук и стерлы, самострел). // САИ вып. Е1-36. М., Наука.

93. Мерперт Н.Я., 1951. О генезисе салтовской культуры. // КСИИМК, вып XXXVI.

94. Мерперт Н.Я., 1955. Из истории оружия племен Восточной Европы в раннем средневековье. // СА, вып XXIII.

95. Мошкова М.Г., Максименко В.Е., 1974. Работы Багаевской экспедиции в 1971 г. // Археологические памятники Нижнего Подонья. М., Наука.

96. ЮЗ.Мыськов Е.П. 1993. Погребения кочевников IX-XI века на р.Ахтубе.// Древности Волго-Донских степей, вып. 3, Волгоград.

97. Науменко С.А., 1984. Работы в зоне строительства Донской Оросительной системы. // АО 1983 года. М. Наука.

98. Нестеров С.П., 1990. Конь в культах тюркоязычных племен Центральной Азии в эпоху средневековья. Новосибирк.

99. Никитина Г.Ф., 1985. Систематика погребального обряда племен Черняховской культуры. М. Наука.

100. Овчинникова Б.Б., 1981. К вопросу о вооруженности кочевников средневековой Тувы. // Военное дело древних племен Сибири и Центральной Азии. Новосибирск.

101. Овчинникова Б.Б., 1990. Тюркские древности Саяно-Алтая VI-X веках. Свердловск 1990.

102. Ольховский B.C., 1991. Погребально поминальная обрядность населения степной скифии (VII- III вв. до н.э.). М. Наука.

103. Ю.Орлов Р.С., Рассамакин Ю.Я., 1997. Новыые памятники VI-VII вв. из Приазовья.// Материалы I тыс. н.э. по археологии и истории Украины и Венгрии. Киев.

104. П.Парусимов И.Н., 1998. Раскопки курганов в Зимовниковском районе. // Труды Новочеркасской археологической экспедиции. Вып.З. Новочеркасск.

105. Плетнева С.А., 1989. На славяно хазарском пограничье. Дмитриевский археологический комплекс. М. Наука 1989.

106. НЗ.Плетнева С.А., 1967. От кочевий к городам. Салтово- Маяцкая культура. МИА № 162. М. Наука 1967.178

107. И.Плетнева С.А., 1958. Плетнева С.А. Печенеги, торки, половцы в южнорусских степях.// Труды Волго-Донской археологической экспедиции. Том I. МИА № 58. М.Наука.

108. Плетнева С.А., 1973. Древности Черных Клобуков. // САИ вып. Е4-2. М. Наука

109. Плетнева С.А., 1981. Салтово- маяцкая культура. // Археология СССР. Степи Евразии в эпоху средневековья. М. Наука, 1981.

110. Плетнева С.А., 1983. Кочевники средневековья. Поиски исторических закономерностей. М. Наука.

111. Плетнева С.А., 1986. Хазары. М. Наука.

112. Плетнева С.А., 1990а. Проблемы хазарской археологии. // СА № 2.

113. Плетнева С.А., 19906. Печенеги и гузы на Дону. М.Наука

114. Раппопорт Ю.А., Трудновская С.А., 1979. Курганы на возвышенности Чаш-Тепе. // Кочевники на границах Хорезма. М.

115. Распопова В.И., 1965. Поясной набор Согда. К СА № 4.

116. Распопова В.И., 1980. Металические изделия раннесредневекового Согда. JI. Наука.

117. Савин A.M. Семенов А.И. 19926. Реконструкция Шестовицкого лука. // Арх1тектурн1 та археолопчш старожитност1 Чершпвини. Чернигов.

118. Савин A.M., Семенов А.И., 1995. К методике изучения и публикации средневековых кочевнических луков. // Культуры степей Евразии второй половины I тысячелетия н.э., тез. докл. Самара.

119. Савин A.M., Семенов А.И., 1998. О центральноазиатских истоках лука хазарского типа. // Военная археология. Санкт Петербург.

120. Савченко Е.И., 1986. Крымский могильник. // Археологические открытия на новостройках. М. Наука.179

121. Савченко Е.И., 1983. Хронология Крымского могильника. // Проблемы хронологии археологических памятников степной зоны Северного Кавказа. Ростов-на-Дону.

122. Семенов А. И., 1978. Византийские монеты из погребений хазарского времени на Дону. // Проблемы археологии. Л. Изд-во ЛГУ.

123. Семенов А.И., 1983. Романовское погребение и донские памятники предсалтовской культуры хазарского времени. // Проблемы хронологии археологических памятников степной зоны Северного Кавказа. Ростов-на-Дону, Изд-во РГУ.

124. Семенов А.И., 1988. К выявлению центрально-азиатских параллелей в погребальном обряде раннесредневековых кочевников Восточной Европы. // АСГЭ, вып 29, Л.

125. Семенов А.И., 1991. Византийские монеты келегейского комплекса. АСГЭ вып. 31.

126. Семенов А.И., 1991. Византийские монеты келегейского комплекса. // АСГЭ, вып.31, Л.

127. Семенов А.И., 1996а. "Варварские подражания" с территории Хазарского каганата. // Четвертая всеросийская нумизматическая конференция. Тезисы докладов. М.

128. Семенов А.И., 19966. К толкованию ксилотомических анализов из курганов хазарского времени. // Курган. Историко-культурные исследования и реконструкци. СПб.

129. Семенов А.И.,1993. О датирующих способностях византийских солидов. // Тезисы докладов П-ой Кубанской археологической конференции. Краснодар.

130. Синицын И.И., 1954. Археологические памятники в низовьях реки Иловли. // Ученые записки СГУ, вып. XXXIX.

131. Синицын И.В., Эрдниев У.Э., 1971. Элистинский могильник. Элиста.180

132. Смирнов Ю.А. Узянов А.А., 1977. Нижнесальские курганы. // АО 1976 года. М. Наука.

133. Сорокин С., 1958. Железные изделия Саркела Белой Вежи. // Труды Волго-Донской археологической экспедиции. Т. 2, МИА № 75.

134. Сорокин Ю.В., 1997. К вопросу о составе лепной керамики из курганов с квадратными ровиками хазарского времени. // Проблемы истории и археологии Украины. Харьков.

135. Сташенков Д.А., 1997. Об одной группе раннесредневековых украшений Самаро-Симбирского Поволжья (Серьги салтовского типа). // Культуры степей Евразии второй половины I тысячелетия н.э. Самара.

136. Субботин JI.B., Дзиговский А.Н., 1990. Сарматские древности Днестро-Дунайского междуречья. Ч.Ш. Киев 1990.

137. Тарабанов В.А. Раскопки средневекового кремационного могильника у с. Молдованское Крымского района. // Археологические раскопки на Кубани в 1989-1990. Ейск. 1992 г.

138. Удальцова З.В., 1989. Дипломатия. // Культура Византии. Вторая половина VII-XII вв. Под. ред. З.В.Удальцовой и Г.Г.Литаврина. М., Наука.

139. Узянов А.А., 1976. Нижнесальские курганы.// АО 1975 года. М. Наука.

140. Федоров-Давыдов Г.А., 1965. О датировке типов вещей по погребальным комплексам. // С А № 3.

141. Федоров-Давыдов Г.А., 1966. Кочевники Восточной Европы под властью Золотоордынских Ханов. М.

142. Федоров-Давыдов Г.А., 1984. Погребения хазарского времени из урочища "Кривая Лука" в Нижнем Поволжье. // Проблемы археологии степей Евразии. Кемерово.

143. Флеров B.C. 1973. Раскопки Семикаракорского городища. // Археологические раскопки на Дону. Ростов-на-Дону.181

144. Флеров B.C., 1987. О методике исследования погребений с обрядом обезвреживания у алан и болгар Восточной Европы. // Проблемы охраны и исследования памятников археологии в Донбассе. Донецк.

145. Флеров B.C., 1994. Погребальные обряды на севере Хазарского каганата. Волгоград. Перемена.

146. Фокеев М.М., 1987. Памятники первых веков нашей эры в буджакской степи. // Днестро-Дунайское междуречье в I- начале II тыс. н.э. Киев, Наукова Думка.

147. Хазанов A.M. Генезис сарматских бронзовых зеркал. // С А № 4 1963.

148. Хазанов A.M., 1966. Сложные луки Евразийских степей и Ирана в скифо-сарматскую эпоху. // Материальная культура народов Средней Азии и Казахстана.

149. Худяков Ю.С., 1980. Вооружение енисейских киргизов. Новосибирск. Наука.

150. Худяков Ю.С., 1981. Вооружение кочевников приалтайских степей в IX-X вв. // Военное дело древних племен Сибири и Центральной Азии. Новосибирск.

151. Цукерман К., 1998. Венгры в сране Леведии: Новая держава на границах Византии и Хазарии ок. 836-889 г. // Материалы по археологии, истории и этнографии Таврии. Вып. VI. Симферополь.

152. Чичуров И.С., 1980. Византийские исторические сочинения "Хронография Феофана Исповедника" и "Бревиарий Патриарха Никифора". М., Наука.1 бО.Шелов Д.Б., 1961. Некрополь Танаиса. МИА № 98. м., Наука.

153. Шилов В.П., 1959. Раскопки Елизаветинского могильника в 1954 и 1958 гг. // Известия Ростовского областного музея краеведения. Вып. 1. Ростов-на-Дону.

154. Шилов В.П., 1982. Исследования в Калмыкии. // АО 1981 года. М Наука.182

155. Швецов M.JI., 1983. О нижнедонской группе салтово-маяцких памятников. // Проблемы хронологии археологических памятников степной зоны Северного Кавказа. Ростов-на-Дону.

156. Щепинский А.А., Черепанова Е.Н., 1969. Северное присивашье в V-I тысячилетиях до нашей эры. Симферополь.

157. Шнайдштейн Е.В. 1979. Раскопки курганов в урочище Гува. // Археологические памятники Калмыцкой степи. Элиста.

158. Fiilop G. Y., 1988. Awarenzeetliche furstenfunde von I Gar. // Acta Archaeologica T. XL.

159. Juhasz I., 1997 Awarenzeitliche Graberfelder in der Gemarkung Oroshaza. Budapest.

160. Krasilnikov K.I. Die keramik der Saltovo-majaki-kultur am nordlichen mittellauf des Donee. // Die keramik der Saltovo-Majaki Kultur und ihrer Varianten. Varia Archaeologica Hungarica III. Budapest 1990.

161. Naumenko S.A., Bezuglov S.I., 1996. Uj Bizanci es Irani impotleletek a Don-videk sztyeppeirol. // Studia Archaeologica, vol. 2, Szeged.

162. Parchomenko O.V. Die keramik der Saltovo-kultur am oberen lauf des Don. // Die keramik der Saltovo-Majaki Kultur und ihrer Varianten. Varia Archaeologica Hungarica III. Budapest 1990.

163. Szentpetery. J., 1985. Gasellsmaftliche aliederung des awarezeitlehen gemeinen volkers von zelovce I. // Acta Archaeologica Т. XXXVII.

164. Беспалый Е.И. Отчет о работах Приморского Археологического отряда Азовского музея в 1984. Азов, 1985. // Архив АКМ

165. Беспалый Е.И. Отчет о работе Придонского отряда Новочеркасской археологической экспедиции в 1988 г. // Архив АКМ.

166. Беспалый Е.И., Парусимов И.Н. Отчет о работах Приморского археологического отряда Азовского краеведческого музея в 1986 г. // Архив АКМ.

167. Белинский И.В. Отчет о раскопках курганного могильника Козинка!, находящегося на территории государственного плем. завода "Пролетарский", Пролетарского района Ростовской области в июле-августе 1987 г.

168. Васильев Д.В. Отчет об исследованиях на грунтовом могильнике "Лбище" в Володарском районе Астраханской области. // Архив АГОИАМЗ

169. Дьяченко А.Н., Кригер В.А. Отчет о раскопках курганов и грунтового могильника в Клетском районе Волгоградской области в 1990 г. // Архив археологической лаборатории ВолГУ.

170. Житников В.Г. Отчет об исследовании археологических памятников в зоне строительства Чирской оросительной системы в 1980 г. // Архив археологической лаборатории РГУ.184

171. Ю.Житников В.Г. Отчет о работе в зоне строительства Константиновской оросительной системы в 1986 г. // Архив археологической лаборатории РГУ.

172. Житников В.Г. Отчет о работе Константиновского отряда в зоне строительства Константиновской оросительной системы в 1985 г. // Архив археологической лаборатории РГУ.

173. Житников В.Г. Отчет о работе Константиновского отряда РГУ в зоне строительчтва Константиновской оросительной системы в 1984. // Архив археологической лаборатории РГУ.

174. Ильюков JI.C. Отчет об исследованиях курганных могильников в Мартыновском и Семикаракорском районе Ростовской области в 1991г. // Архив археологической лаборатории РГУ.

175. Ильюков JI.C. Отчет об исследовании курганого могильника у х.Нового Мартыновского района Ростовской области в 1982. // Архив археологической лаборатории РГУ.

176. Кияшко А.В. Отчет о работе Котельниковского отряда экспедиции ВГПУ. Волгоград 1987. // Архив ВОМК.

177. Клепиков В.М., Дьченко А.Н., Отчет об исследованиях в зоне Краснодарской оросительной системы в 1985 г. // Архив археологической лаборатории ВолГУ.

178. Копылов В.П. Отчет о работе Донского отряда в 1981 году. Ростов-на-Дону, 1982. // Архив археологической лаборатории РГУ.

179. Копылов В.П. Отчет о работе Донского отряда Ростовской экспедиции в 1978 г. Ростов-на-Дону, 1979. //Архив археологической лаборатории РГУ.185

180. Копылов В.П. Отчет о работе Донского отряда Ростовской экспедиции в 1979 г. Ростов-на-Дону, 1980 // Архив археологической лаборатории РГУ.

181. Копылов В.П. Отчет об исследовании археологических памятников в зоне строительства Донской оросительной системы в 1980 г. Ростов-на-Дону, 1980. // Архив археологической лаборатории РГУ.

182. Копылов В.П. Отчет об исследованиях археологических памятников в зоне реконструкции Донской оросительной системы в 1975 г. Ростов-на-Дону, 1976. // Архив археологической лаборатории РГУ.

183. Копылов В.П., Житников В.Г., Науменко С.А. Отчет о работе Донского отряда Донской экспедиции в 1976 г. Роств-на-Дону, 1977. // Архив археологической лаборатории РГУ.

184. Копылов В.П. Отчет об исследовании Елизаветовского курганного могильника в 1981 г. // Архив РОМК

185. Копылов В.П., Янгулов С.Ю. Отчет об исследовании археологических памятников в зоне мелиоративных работ в Багаевском районе Ростовской области в 1989 году. // Архив НМЦА РГПУ.

186. Мыськов Е.П. Отчет о работе Волго-Ахтубинского отряда археологической экспедиции Волгоградского Педагогического Университета в 1991 г. Волгоград, 1991. // Архив ВОМК.

187. Мыськов Е.П. Отчет о работе Волго-Ахтубинского отряда ВолГПИ в Суровикинском и Котельниковском районах Волгоградской области. Волгоград, 1990. //Архив ВОМК.

188. Науменко С.А. Отчет об исследованиях археологических памятников в зоне строительства Донской оросительной ситемы в 1983 году. // Архив археологической лаборатории РГУ.

189. Науменко С.А. Отчет об исследованиях в зоне строительства Цимлянской оросилельной системы в 1986 г. Ростов-на-Дону, 1987. // Архив археологической лаборатории РГУ.186

190. Науменко С.А. Отчет об исследованиях в зоне строительства Цимлянской оросилельной системы в 1987 г. Ростов-на-Дону, 1988. // Архив археологической лаборатории РГУ.

191. Науменко С.А. Отчет об исследованиях в зоне строительства Цимлянской оросилельной системы в 1988 г. Ростов-на-Дону, 1989. // Архив археологической лаборатории РГУ.

192. Науменко С.А. Отчет об исследованиях в зоне строительства Цимлянской оросилельной системы в 1989 г. Ростов-на-Дону, 1990. // Архив археологической лаборатории РГУ.

193. Науменко С.А. Отчет об исследованиях в зоне строительства Цимлянской оросилельной системы в 1990 г. Ростов-на-Дону, 1990. // Архив археологической лаборатории РГУ.

194. Никонов В.А. Отчет об археологических исследованиях на территории Красноярского района Астраханской области и Трусовского района г.Астрахани в 1990 г. // Архив АИАМЗ

195. Потапов В.В. Отчет о раскопках курганов в Аксайском районе Ростовской области в 1995 г. // Архив АНИБ при ВООПИиК г.Ростов-на-Дону.

196. Раев Б.А. Отчет о раскопках курганов в Октябрьском и Усть-Донецком районах в 1986 г. // Архив НМИДК

197. Савченко Е.И. Отчет об исследованиях археологических памятников в зоне строительства мартыновской оросительной системы в 1981 г. // Архив археологической лаборатории РГУ.

198. Савченко Е.И. Отчет о работе Новочеркасского отряда Ростовской экспедиции в 1978 г. // Архив НМИДК

199. Федоров-Давыдов Г.А., Дворниченко В.В., Малиновская Н.В. Отчет о раскопках курганов в урочище Кривая Лука в Чернояровском районе Астраханской области в 1974 г. Москва, 1975 г. // Архив АГОИАМЗ.188