автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.02
диссертация на тему: Ранние славянофилы: у истоков "Русской идеи"

Полный текст автореферата диссертации по теме "Ранние славянофилы: у истоков "Русской идеи""

ТОМСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

#

На правах рукописи

Шпаши Сергеи Александрович

РАННИЕ СЛАВЯНОФИЛЫ: У ИСТОКОВ «РУССКОЙ ИДЕИ»

Специальность 07.00.02 - Отечественная история

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

Томск - 1997

Работа выполнена на кафедре отечественной истории дооктябрьского периода Томского государственного университета.

Научный руководитель: доктор исторических наук, профессор

Л.Г. Сухотина

Официальные оппоненты: доктор исторических наук, профессор

Л.Н. Хмылев

кандидат исторических наук, доцент A.A. Захаров

Ведущая организация: Новосибирский государственный университет, кафедра истории России

Защита состоится-/^* 1997 г. в часов на заседании

специализированного совета Д.нб3.53.01 по защите диссертаций па соискание ученой степени кандидата исторических наук в Томском государственном университете (634050, г.Томск, пр. Ленина, 36).

С диссертацией можно ознакомиться в Научной библиотеке Томского государственного университета

Автореферат разослал

1997 г.

Ученый секретарь диссертационного совета д-р ист. наук, профессор

В.П. Зииовье!

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность исследования. Изучение проблем национального самосознания является одним из важнейших .направлений развития современной исторической науки. Важным этапом в эволюции самосознания русского народа стал период второй четверти XIX в., ознаменовавшийся для русской интеллектуальной элиты кризисом национальной идентичности, поиском места России в мире и своего места в обществе. Именно в этой сложной и противоречивой эпохе берет свое начало славянофильство — одно из направлений русской общественной мысли, ставшее в силу многих факторов первым центром выработки философского самосознания России.

Современный интерес к славянофильству очевиден и имеет весьма прочную основу. Прежде всего, бросается в глаза сходство идейной ситуации в России в ту эпоху и в настоящий момент. Теперь, как и тогда, в обществе наблюдается своеобразный идеологический вакуум, который возник после долгого этапа побед и внешнего блеска, скрывавшего внутреннюю пустоту. Поиск новых путей развития страны вновь заставляет нас обращаться к отброшенному ранее культурному- наследию, опыту былых идейных исканий. В этих условиях многие современные политические деятели обращаются к «русской идее», не всегда в полной мере представляя себе ее истоки и сущность. Интерес к славянофильской мысли здесь представляется тем более уместным, что именно ей принадлежит честь первой формулировки и исторического обоснования «русской идеи» и постановки в связи с нею целого ряда проблем, не потерявших свою актуальность и в наши дни: о движущих силах истории, значении общины, роли православия в процессе формирования национальной культуры, месте интеллигенции в жизни общества, об отношении России к европейской цивилизации и т.д. Анализ славянофильских трактовок «русской идеи» позволяет глубже осмыслить ее истинную природу.

Актуальность славянофильского идейного наследия обусловлена не только социально-политической обстановкой, но и самой логикой развития исторической науки на современном этапе. Глобальное переосмысление исторического прошлого России, которое происходит в наши дни в условиях отказа от теоретической монополии марксизма, настоятельно требует привлечения и активного использования всего комплекса идей, наработанных русской общественной мыслью. И опыт славянофильства здесь отнюдь не кажется лишним.

Славянофильство не приняло законченного вида, не оформилось как целостная система взглядов. Его внутренняя противоречивость всегда затрудняла оценки этого явления как современниками, так и более поздними исследователями, создает трудности и сейчас. Среди историков не было и не сложилось до сих пор полного единства относительно определения места и роли славянофильства в расстановке общественно-политических сил в России первой половины прошлого века, существуют разногласия по поводу итоговой оценки их творчества. Все это делает необходимым дальнейшее изучение этого сложного и многогранного явления.

Цель и задачи исследовании. Главная цель диссертации -вскрыть специфику раннего славянофильства как одного из направлений русской общественной мысли, теоретически реконструировать воззрения славянофилов, уточнить их роль и место в общественной жизни России XIX в. Из сформулированной цели логически вытекают основные задачи данной работы:

1) выявить главные особенности интеллектуальной и социальной ситуации в России, заложившие основу для складывания славянофильства,

2) исследовать процесс формирования славянофильского кружка и становления его идеологии в спорах с западниками и официальными идеологами^

3) проанализировать основные составляющие компоненты идеологии ранних славянофилов, выявить ее общую основу и внутренние противоречия.

Хронологические рашш данной работы охватывают период с середины 20-х до конца 50-х годов XIX столетия, что позволяет проанализировать истоки формирования славянофильства. Само раннее славянофильство существовало как действенное историческое явление до 1860 г., когда ушли из жизни последние из его лидеров -К.С. Аксаков и A.C. Хомяков. С началом крестьянской реформы 1861 г. произошло резкое изменение исторических задач русского общества, после чего не могли уже существовать ни прежняя крепостная Россия, ни прежнее славянофильство.

Метод исследования. В основу диссертации положены принципы историзма, то есть подхода к изучаемому объекту, как изменяющемуся во времени и непрерывно развивающемуся. Объект исследования - мировоззрение и деятельность ранних славянофилов -рассматривается как сложная взаимодействующая система, которая

испытывала влияние различных исторических явлении своего времени и, в свою очередь, оказывала свое воздействие и а них. Вместе с тем в работе использованы методы и результаты исследований других наук, прежде всего, социологии и социальной психологии.

Источшгеовая база диссертации. Решение поставленных задач обусловило обращение к широкому спектру источников. Как известно, во второй половине XIX - начале XX вв. последователями и родственниками славянофилов были изданы собрания сочинений крупнейших идеологов славянофильства - A.C. Хомякова, И.В. Киреевского, К.С. и И.С. Аксаковых и Ю.Ф. Самарина, куда вошли философско-публицистические и литературные произведения, а также частично переписка и воспоминания1 . В советский период были переизданы избранные художественные произведения и публицистические статьи A.C. Хомякова, И.В. Киреевского, К.С. и И.С. Аксаковых2, в настоящее время - историософские и богословские произведения A.C. Хомякова и Ю.Ф. Самарина, а также сведены воедино публикации литературно-критических статей К.С. Аксакова из архивных фондов3 . Помимо названных, в диссертации использованы отдельные статьи ведущих славянофилов, опубликованные как в дореволюционных изданиях, так и в наше время.

Важное место среди источников личного происхождения занимают дневники и воспоминания. В работе над диссертацией использованы дневники B.C. Аксаковой, А.И. Герцена, И.В. Киреевского, A.B. Никитенко, Е.И. Поповой, Ю.Ф. Самарина, а также неопубликованные дневниковые записи последнего, датированные 1843-44, 1846 и 1848 годами4 . Большую помощь в воссоздании исторического облика эпохи и подлинных взглядов теоретиков славянофильства оказали мемуары К.С. Аксакова, П.В. Анненкова, П.И. Бартенева, А.И. Герцена, Н. Гнлярова-Платонова, М.И. Жихарева, К.Д. Кавелина, А.И. Кошелева, М.П.Погодина, Ю.Ф.Самарина, Д.II. Свер-беева, И.С. Тургенева, Б.Н. Чичерина и других.

1 Хомяков A.C. Поли. собр. соч. М., 1900-1904. Т. 1-8; Киреевский И.В. Поли, собр. соч. М., 1911. Т. 1-2; Аксаков К.С. Сочинения. М., 1861-1880. Т. 1-3; Он же. Сочинения. Пг., 1915. Т. 1. Аксаков И.С. Поли. собр. соч. М., 1886-1889. Т. 1-8; Самарин Ю.Ф. Сочинения. М., 1877-1911. Т. 1-10, 12.

2 Хомяков A.C. Стихотворения и драмы. Л., 1969; Хомяков A.C. О старом и новом. М., 1988; Киреевский И.В. Критика и эстетика. М., 1979; Он же. Избранные статьи. М., 1984; Аксаков К.С., Аксаков И.С. Литературная критика. М., 1982.

3 Хомяков A.C. Сочинения. М., 1994. Т. 1-2; Самарии Ю.Ф. Избранные произведения. М., 1996; Аксаков К.С. Эстетика и литературная критика. М., 1995.

4 ОР РГБ. Ф.265. Карт.83. Ед.хр. 2; Карт.84. Ед.хр.З; Карт.85. Ед.хр.1.

Переписка славянофилов неоднократно, хотя и фрагментарно, печаталась на страницах журналов «Русский архив», «Русская мысль», «Русская старина» и «Голос минувшего». Интересные письма славянофилов помещены в биографических трудах Н.П. Колю-панова об А.И. Кошслеве, О.Н. Трубецкой о В.А. Черкасском и Н.П. Барсукова о М.П. Погодине. В советские годы были опубликованы небольшие подборки писем П.В. Киреевского, К.С. Аксакова и A.C. Хомякова, а также осуществлено фундаментальное издание писем И.С. Аксакова к родным. Для более объективной и полной картины материалы славянофильского происхождения дополнены письмами А.И.ГерцёнгГТГТгНт-Ррановскощ^1]>и_^10дготовке настоящего исследования изучен целый ряд неопубликованных писем, хранящихся в фондах Отдела рукописей Российской Государственной Библиотеки (ОР РГБ) и Отдела письменных источников Государственного Исторического музея (ОПИ ГИМ). В научный оборот вводится ряд неизвестных ранее писем A.C. Хомякова, И.В. Киреевского, К.С. Аксакова и С.П. Шевырева. Эти источники позволяют расширить представления об истинной позиции славянофилов в общественной борьбе в России.

Материалы официально-документального характера редки и эпизодичны. Большинство славянофилов принципиально не поступали на государственную службу, что исключает использование материалов служебного происхождения. Единственная группа источников этого рода, использованных в работе, — материалы полицейского надзора за славянофилами и цензуры их сочинений - отложилась в фондах Центрального муниципального архива г. Москвы (ЦМАМ)5 .

Последнюю часть нсточниковой базы составляют материалы славянофильских журналов «Москвитянина» 1845 г. и «Русской беседы», а также «Московских сборников» - непериодических печатных изданий славянофилов 1840 - 1850-х гг. Они дают представление о круге общественных деятелей, идейно близких к славянофильству, об общей направленности их воззрений и о разногласиях между ними. Несомненное значение для исследования литературных истоков общественной позиции славянофилов имеет академическое переиздание номеров журнала Ивана Киреевского «Европеец», подготовленное Л.Г. Фризманом6 .

5 ЦМАМ. Ф. 16. Оп. 39. Д. 307, 339; Ф. 31. Оп. 4. Д. 426.

6 Европеец. Журнал И. Киреевского. М., 1989.

Степень разработанности проблемы. Изучение славянофильства имеет давнюю традицию как в отечественной, так и в зарубежной историографии. В дооктябрьский период наследие славянофилов активно использовалось в идейно-политической борьбе. - Поэтому историография славянофильства второй половины XIX в. сводится к борьбе двух основных направлений: апологетического и критического. К первому из них можно отнести сочинения как последователей славянофильства - И.С. Аксакова, Ю.Ф. и Д.Ф. Самариных, К.Н- Бестужева-Рюмина, Э. Дмитриева-Мамонова, так и многих консервативных мыслителей националистического толка, стремившихся использовать литературный авторитет и репутацию славянофилов в своих целях. Эта линия получила активное развитие в конце XIX ~ начале XX вв. в целом ряде работ, посвященных жизни и деятельности отдельных представителей раннего славянофильства7 .

Второе направление было более многообразно. Представители ли: берально-заиаднической историографии - А. Скабичевский, П.И. Лн-ницкий, А.Н. Пыпин, П.Н. Милюков, В.И. Герье, П.Г. Виноградов и другие - подчеркивали отрицательные стороны славянофильской теории, ее связь с консервативным романтизмом и отказывали ей в наличии либеральных тенденций, а иногда даже выдвигали против славянофилов безосновательное обвинение в защите официозной идеологии. Свой вклад в критику славянофильства внесла и народническая историография, которая, хотя и дала положительную оценку учению славянофилов о русской общине, постоянно акцентировала внимание на дворянском характере их идеологии8 .

Резко отрицательную оценку дал учению славянофилов Г.В. Плеханов. Стараясь доказать родство славянофильства с теорией «официальной народности», марксистский историк считал, что «стремление освободить крестьян вовсе не вытекало из сущности славянофильского учения», а главной основой этого учения он видел «идеализацию таких общественных отношений, которые предполагались свободными от классовой борьбы»9 .

.Значительную роль в исследовании литературного, философского, богословского наследия славянофилов сыграли H.A. Бердяев

7 См. напр.: Колюпанов Н.П. Биография А.И. Кошелева. М., 1892. Т. 1-2; Лясковский В. A.C. Хомяков, его биография и учение // Русский архив. 1896. №11; Трубецкая О.Н. Материалы для биографии князя В.А. Черкасского. М., 1901-1904. Т.1. Ки.1-2; Завитневич В.З. A.C. Хомяков. Киев, 1905. Т. 1-2.

8 Семевский В.И. Крестьянский вопрос в России в XVIII и первой половине XIX века. СПб., 1888. Т. 2. С. 400, 405, 411-412.

9 Плеханов Г.В. И.В. Киреевский // Плеханов Г.В. Сочинения. С.103, 108.

и М.О. Гершензон, которые внесли большой вклад в дело актуализации и переосмысления творчества основоположников славянофильства. На страницах сборника «Вехи>> оба они изобразили славянофильство примером истинного пути развития русской духовности в противовес революционно-демократической традиции10 .

Начало подлинно научного изучения славянофильства в советской историографии было положено С.С. Дмитриевым, который в статье «Славянофилы и славянофильство» сформулировал основные принципы конкретно-исторического подхода к исследованию этого явления и дал ему /достаточно объективную для того времени оценку11 . Однако в условиях жесткой конфронтации с немарксистской мыслью эта точка зрения не получила широкого распространения. Общепрннятой стала оценка славянофильства, как реакционного общественного течения, дальнейшее изучение которого не имеет особого значения.

Немалую роль в стимулировании научного и публицистического интереса к славянофильской проблематике сыграла дискуссия «Литературная критика славянофилов», организованная журналом «Вопросы литературы» в 1969 г.12 Несмотря на попытки некоторых ее участников объявить «загадку» славянофильства «мнимой», большинство исследователей согласились с выводом о необходимости дальнейшего изучения наследия ранних славянофилов.

С начала 1970-х гг. в исследовании славянофильства открылся новый этап. За относительно небольшой промежуток времени вышел в свет целый ряд статей и монографий, посвященных как отдельным аспектам славянофильского учения, так и всему течению в целом. Специально исследовались общественно-политические и исторические взгляды славянофилов, их литературные связи и споры с западниками. Это позволило советским историкам С.С. Дмитриеву, Е.А. Дудзинской, Н.И. Цпмбаеву сделать вывод о двойственном, буржуазно-помещичьем характере славянофильской идеологии и о принадлежности ее к спектру разновидностей русского либерализма.13

10 Бердяев H.A. Философская истина и интеллигентская правда // Вехи; Интеллигенция в России. М., 1991. С.39; Гершензон М.О. Творческое самосознание // Там же. С.98-99.

11 Дмитриев С.С. Славянофилы и славянофильство // Историк-марксист. 1941. №1. С.85-97.

12 Вопросы литературы. 1969. №№5, 7, 10, 12.

13 Дмитриев С.С. Славянофилы // Советская историческая энциклопедия. М., 1971. Т.13. Стлб.33-34; Дудзинская Е.А. Славянофилы в общественной борьбе. М., 1983. С.93; Цимбаев Н.И. Славянофильство. М., 1986. С.200, 240.

Однако единой точки зрения на славянофильство в рамках советской историографии так и не сложилось. Основу разногласий продолл<ает составлять проблема роли и места славянофилов в интеллектуальной ситуации в России середины XIX в. Значительная часть исследователей литературного и религиозно-философского наследия славянофилов придерживаются мнения о преобладании в их мировоззрении консервативных черт, связанных с влиянием европейского романтизма и православной патристики14 . В то же время, историки, в основном изучающие публицистику, общественно-политические взгляды и практическую деятельность славянофилов по подготовке и проведению крестьянской реформы 1861 г., а также участие их в земских учреждениях, продолжают настаивать на оценке славянофильской идеологии, как либерально-дворянской, а Е.А. Дудзинская даже считает славянофилов буржуазными либералами15 .

Большой вклад в изучение мировоззрения ведущих представителей славянофильства внесла зарубежная историография. Ее теоретическую основу в исследовании данной проблемы заложил американский историк Н. Рязановский, подробно рассмотревший влияние консервативного романтизма на славянофильскую доктрину в своей монографии, не потерявшей своего научного значения и по сей день16 . С этой же точки зрения в работах П. Кристофа, С. Лукашевича, А. Валицкого, Э. Глисона, Л. Кальдера изучаются мировоззрение и деятельность главных идеологов славянофильства.

Таким образом, обзор современной историографической ситуации вокруг проблем истории славянофильства выявил ее неопределенность в плане оценки роли и места славянофилов в интеллектуальной истории России XIX столетия, что предопределило проблематику настоящего исследования.

Научная новизна и практическая значимость работы. Настоящая диссертация восполняет пробелы в изучении истории славяно-

14 См.: Егоров Б.Ф. Некоторые особенности русских славянофилов на фоне японского традиционализма // Из истории русской культуры. М., 1996. Т. 5. С. 479; Янковский Ю.З. Патрнархально-дворянская утопия. М., 1981. С. 7; Смирнова З.В. К спорам о славянофильстве // Вопросы философии. 1987. №11. С. 125.

13 Порох И.Б., Порох В.И. Герцен л И. Аксаков на рубеже 50-60-х годов XIX в. // Революционная ситуация в России в середине XIX века: деятели и историки. М., 1986. С.85; Цимбаев II.И. Славянофильство. С.240; Дудзинская Е.А. Славянофилы в пореформенной России. М., 1994. С. 14.

Riasanovsky N. Russia and the West in the teaching of the Slavophiles: A Study of romantic ideology. Cambridge, 1952.

фильства: в ней освещены такие недостаточно изученные сюжеты, как формирование славянофильского кружка, идейные расхождения и противоречия внутри него, уточнена роль ведущих его теоретиков в становлении славянофильской идеологии, а также в полемике с западниками. Это позволяет поставить проблему единства идеологии ранних славянофилов и по-новому взглянуть на истоки и сущность «русской идеи >>.

Основные положения и материалы диссертации могут иметь практическое значение при подготовке общих и специальных лекционных курсов «о истории России, русской философской и общественной мысли, общественного движения в России, а также найти применение в спецсеминарах и специальных исследованиях по соответствующей тематике.

Апробация работы. По теме диссертации сделаны сообщения на научных конференциях на историческом факультете Томского государственного университета, а также на спецсеминаре по истории духовной культуры и общественной мысли России XIX - XX вв. Основные теоретические положения диссертации отражены в научных публикациях.

Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка источников и литературы и приложения.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обоснованы постановка проблем диссертации, их актуальность- и научная значимость, излагается историография вопроса и делается вывод о недостаточной изученности места и роли славянофилов в интеллектуальной истории России 30 - 50-х годов XIX в.; сформулированы общая цель и конкретные задачи исследования, дана характеристика его источниковой базы, указана новизна основных направлений работы и возможные пути ее практического применения, определены ее методологические установки и хронологические рамки.

В первой главе «Интеллектуальная атмосфера в русском обществе в 20 - 30-е годы XIX в.» рассмотрены социальные, общественно-политические и культурные предпосылки формирования славянофильской идеологии в России. В указанный период страна переживала кризис традиционного общественного уклада в условиях

предельно жесткого авторитарного политического режима. Неудача попыток насильственного решения проблемы декабристами привела к жестким репрессиям и «замораживанию» духовного климата в обществе. Поиск путей выхода из этого кризиса породил необходимость обращения русской мысли к европейскому философскому наследию и осмыслению истории. Здесь мыслящей России предстояло переоценить саму себя и объяснить специфику исторического развития страны.

Методологические основы для новых фнлософско-нсторических поисков русской духовной элиты заложила немецкая классическая философия. Именно немецкие философы-романтики впервые избрали категогрию «национальной идеи» как критерий уровня развитости культуры того или иного народа. Для того, чтобы доказать свое право на место в истории, Россия в представлении идеалистов-романтиков должна была, как и другие страны, предъявить оригинальную национальную идею.

В поисках самостоятельной «русской» идеи молодые русские мыслители создали первые философские объединения: в середине 1820-х г. - «Общество любомудрия», позже - кружок Д.В. Веневитинова. Эти интеллектуальные центры не выработали определенных решений поставленных проблем, но создали ту форму философского кружка, которая станет характерным элементом «эпохи 30-40-х гг.».

Лишая своих подданных возможности обсуждать в прессе любые вопросы, даже косвенно затрагивавшие политику, самодержавная верхушка попыталась самостоятельно сформулировать ту национальную идею, которую искали оппозиционные писатели. В окончательном варианте эта попытка нашла свое выражение в триединой формуле графа С.С. Уварова — «православие, самодержавие, народность», которая указывала на перечисленные черты, как на основу неевропейского пути развития России, уводящего ее от угрозы революции. Эта «официально-русская» идея оказала весьма серьезное влияние на русскую общественную мысль. Вместо соединения и сопоставления России и Европы в умах образованного общества укоренилась идея их противопоставления, идея «особого русского пути». Постепенно, с годами идеологической «обработки» русского общества, эта идея закрепилась и среди либеральной общественности, составив еще один основополагающий элемент идеологии русского либерализма в 30 - 50-е годы XIX в.

Однако официальная точка зрения не могла удовлетворить запросам интеллектуальной элиты. В 1830-х гг. в русском обществе

развернулась дискуссия по проблемам места России в мировой истории и путях дальнейшего развития страны, которая получила дополнительный импульс после публикации первого «Философического письма» П.Я. Чаадаева. Большинство участников споров не были согласны ни с правительством, которое игнорировало наличие проблем, ни с Чаадаевым, который первоначально предполагал принять отставание России от Запада в материальной и духовной сфере как неизменную данность. Но четкой поляризации мнений здесь еще не было. Эта дискуссия стала своеобразным прологом к си о р а м з а I г ад т ш ко в и славянофилов.

Во второй главе «Эпоха "великого спора"» исследуется процесс формирования славянофильского кружка и его идейных позиций в конце 30 - 40-х гг. XIX в. Важнейшую роль в этом сыграла полемика славянофилов с западниками. Поэтому в главе последовательно рассматриваются все три основных «фронта» идейных дискуссий западников и славянофилов: споры в салонах и гостиных Москвы, борьба за симпатии московского студенчества и публицистические выступления славянофилов.

На рубеже 30 - 40-х гг. XIX в. четкой грани между этими направлениями еще не было; сложилась достаточно обширная группа молодых интеллектуалов, объединенная общностью интересов и культурных запросов. К участникам дискуссии 30-х годов присоединились молодые гегельянцы - преподаватели и воспитанники Московского университета (Т.Н. Грановский, Д.Л. Крюков, К.С. Аксаков, Ю.Ф. Самарин, Д.А. Валуев, А.Н. Попов, А.И. Герцен, К.Д. Кавелин, С.М. Соловьев). Локализация споров в Москве длительное время придавала им характер дружеских бесед в духе «изящного разномыслия». Высочайшая интенсивность диалога привела в течение нескольких лет к поляризации двух основных позиций - западников и славянофилов, а в 1844-1845 гг. и к их организационному размежеванию.

Противоречия между этими течениями наметились по трем направлениям. В философско-мировоззренческой сфере западники отдавали предпочтение интересам отдельной личности, которую они признавали высшей ценностью. Для большинства славянофилов индивидуализм и рационализм были неприемлемы: убежденные в превосходстве коллективного сознания над индивидуальным мнением, они считали высшую истину более доступной для церкви и общины, чем для отдельной личности. В религиозной сфере многие

западники выступали с позиций, близких к атеистическим; славянофилы строго придерживались православного вероисповедания. Наконец, серьезные расхождения выяснились в оценке русской истории: западники не придавали особого значения русскому средневековью, славянофилы же видели в этом этапе отечественной истории период более естественного, органического развития народной культуры. Примечательно отсутствие идейных разногласий по общественно-политическим вопросам. Зато самым грозным обвинением, которое звучало в этих спорах, было обвинение в сотрудничестве с правительством и официальной идеологией, от которого обвиняемый спешил немедленно оправдаться. Таким образом, в оппозиции к правящим кругам славянофилы и западники были едины.

Неудача славянофилов в пропаганде своих идей в 40-е годы объясняется тем, что они не сумели овладеть двумя главными возможностями широкого воздействия па публику — аудиториями Мосг ковского университета и литературными журналами. Первое стало следствием позиции администрации университета, относившейся к славянофилам с подозрением. Неуспех же славянофильской журналистики был вызван не только исключительной цензурной ситуацией, в которую были поставлены славянофилы. Важную роль сыграло и отсутствие у них четкой и единой идейной платформы и самооценки в системе общественных сил. Лишь этим объясняется обилие «союзников гнилых» из лагеря «официальной народности». Сами славянофилы нередко отдавали предпочтение эффектности великосветских дискуссий перед регулярной журнальной работой.

Изучение славянофильской публицистики позволило выяснить, что внутри славянофильского кружка сложилось два крыла, которые разделяло прежде всего отношение к западникам. Часть славянофилов, среди которых И.В. Киреевский, Д.А. Валуев и, возможно, П.В. Киреевский, выступали за продолжение диалога с западниками и за совместное сотрудничество в журналах. Другая их часть - К.С. Аксаков, Ю.Ф. Самарин и A.C. Хомяков, - стремилась изолировать, западничество и вести самостоятельную пропаганду сво-. их исторических и литературно-эстетических взглядов. Непоследовательность И.В. Киреевского и ранняя смерть Д.Л. Валуева привели к преобладанию «изоляционистского» направления в 40-е годы.

В третьей главе «Проблемы формирования социальной доктрины славянофильства» предметом анализа является вопрос о единстве идейных позиций славянофилов. Обстановка спора-диалога, в

которой складывалось славянофильство, затрагивала не только отношения славянофилов и официальной идеологии, славянофилов и западников. Полемичностью были проникнуты все положения самой славянофильской доктрины. Поэтому необходимо определить не только ее общую направленность, но и отдельные течения внутри нее, между которыми наблюдались серьезные противоречия.

На рубеже 1840 - 1850 гг., по мере развития воззрений славянофилов, сложился окончательно и их вариант «русской» идеи. Он включал в себя констатацию кризиса русского общества в XIX в., последовательную критику европейского пути развития и историческое обоснование возможности особого «русского» пути. Наличие второго и третьего компонентов отделяло славянофильскую идеологи ю от западничества, а первый элемент определял ее отличие от официальной доктрины.

Для доказательства необходимости и значимости «русской идеи» славянофилы выступили с острой критикой исторического развития Европы. В этой критике они исходили из признания двух базовых постулатов — приоритета духовной сферы жизни общества над остальными и принципа конечности истории, которые вытекали из их идеалистической гносеологии. Такой подход позволял им утверждать (и довольно единодушно), что успехи Запада - лишь кажущиеся, поскольку вытекают из временного преобладания «бесперспективного» материализма над истинной духовностью православия, индивидуализма — над интересами общества, отдельного разума ~ над коллективным опытом предков.

Поиск исторических основ особого пути развития России заставил славянофилов обратить внимание на два традиционных института, с которыми они связывали свои надежды, - на православную религию и крестьянскую общину. Однако внутри славянофильского кружка не было единства в оценке роли этих институтов в специфичности русской истории. И.В. Киреевский и А.И. Кошелев отдавали пальму первенства православной церкви, К.С. Аксаков - крестьянской, общине, А.С.Хомяков придерживался компромиссной точки зрения, утверждая, что значение обоих институтов - и православия, и общины, ~ достаточно велико, однако ни тот, ни другой не играли исключительной роли в определении исторической специфики России: христианское учение не было в полной мере осознано народом, а значение общины снижалось решающим влиянием «дружинной» организации власти, характерной как для Руси, так и для Запада. В трактовке Хомякова и православное учение, и кре-

стьяпская община несли в себе лить положительный потенциал, реализация которого во многом зависела от выбора общества.

Все эти противоречия проявились при носгроешш славянофилами собственной программы дальнейшего развития России. Несмотря на энергичные усилия Л.С. Хомякова, общей программы преобразований, которую разделяли бы все славянофилы, так и не было создано. Вместо нее возникли три альтернативных проекта, которые не противостояли друг другу открыто, но основывались на разных исходных положениях и при своей реализации вели бы к различным последствиям. Проект «христианского просвещения» И.В. Киреевского, предполагавший всемерное откладывание неизбежных социальных реформ под предлогом духовной «подготовки» к ним общества, может быть с полным правом назван консервативной утопией. Патриархально-общинный идеал К.С. Аксакова должен был быть достигнут путем таких преобразований, которые объективно, даже при сохранении общины, приводили к созданию основ индустриального общества, что придает его программе черты либеральной утопии. И, наконец, план Л.С. Хомякова, предполагавший широкую программу социальных и духовных преобразований, направленную на сохранение господствующего положения дворянства в условиях модернизации страны. В теоретическом плане он попытался состыковать две опорные идеи славянофильства -православное учение и общину, - полагая, что последняя является только прообразом, первым приближением к тому идеалу человеческой общности, который несет в себе православие. Это позволило ему избегнуть очевидных крайностей двух других вариантов и теоретически обосновать необходимость участия славянофилов в предстоящем реформировании России. Именно эта версия славянофильской идеологии была наиболее приближена к современной трактовке раннего русского либерализма.

В заключении подводятся итоги исследования, формулируются основные выводы.

Возникновение славянофильства, как особого идейного течения в русской общественной мысли, было обусловлено рядом факторов. Первым из них безусловно являлся кризис традиционного общества, отчетливо проявившийся в России в первой трети XIX в. Роль другого импульса к национальной самоидентификации сыграло то нигилистическое отношение к России, которое сложилось в эту эпоху в общественном сознании стран Запада. Замечая экономическое

отставание России, Запад отказывал ей и в культурной оригинальности, аргументируя тем самым несостоятельность ее претензий на равноправное участие в мировой истории. Эти два «вызова» русской истории соединил в своем публицистическом творчестве П.Я. Чаадаев. Его значение в формировании славянофильства за. ключ ал ось в том, что он связал эти внешние импульсы с реальными проблемами общественной жизни России. Русское общество ответило на эти вызовы времени тремя разными способами. Первым ответом стала консервативная теория «официальной народности», вто—рым - идеология либеральных западников. Третьим ответом стало славянофильство. ------.. ---

Анализ участия славянофилов в общественной борьбе 40-х годов и изучение дальнейшей разработки их взглядов в конце 40-х -середине 50-х г. XIX в. позволяют утверждать, что констатация либеральных тенденций в теории и практике славянофилов в 1840 -1850-е гг. не исчерпывает сущности их учения. Специфика славянофильства, как направления раннелиберальной общественной мысли, состояла в соединении либеральных устремлений и методов общественной деятельности с достаточно выраженными консервативными тенденциями. Эти тенденции весьма отчетливо проявились уже в конце 30-х - середине 40-х гг. XIX в. в спорах славянофилов с западниками.

Исследование развития славянофильского учения в эпоху «мрачного семилетия» 1848 - 1855 гг. позволило уточнить хрестоматийное представление о раннем славянофильстве, как о «единой системе взглядов». Если в своей критике Запада славянофилы 40 -50-х гг. действительно были едины, то в оценке русской истории между ними существовали определенные разногласия, которые переросли в серьезные противоречия при выработке общей программы социальных преобразований. Эти расхождения были обусловлены двойственностью самой исторической опоры «русской» идеи славянофилов, противоречиями между требованиями православной церкви и реальным бытом патриархальной общины. Таким образом, намного точнее было бы интерпретировать раннее славянофильство не как единую доктрину, а как спектр мнений, в чем-то дополнявших, а в чем-то противоречивших друг другу.

В приложении помещен ряд неопубликованных писем A.C. Хомякова, И.Б. Киреевского и С.П. Шевьгрева из фондов ОР РГБ и ОПИ ГИМ, использованных в работе над диссертацией.

Содержание работы нашло отражение п следующих публикациях:

1. И.В. Киреевский и Запад // Тсзисы докладов 45-й и 46-й студенческих научных конференции Томского университета. Гуманитарные науки. Томск, 1993. С. 44.

2. И.В. Киреевский о своеобразии общества и государства в России (генезис «русской идеи») // Там же. С. 65-66.

3. У истоков «русской идеи» // Природа, общество, человек. Региональная научно-практическая конференция молодых специалистов. Томск, 1995. С. 45-46.

4. Проблема культурного взаимодействия России и Запада в творчестве И.В. Киреевского // Гуманитарные дисциплины в техническом вузе: проблемы п перспективы. Рубцовск, 1996. С. 118-121.

5. Славянофилы и «Москвитянин» // История, экономика, культура и общественная мысль России: Сборник статей аспирантов-историков. Томск, 1997. С. 87-104.

6. Л.С. Хомяков. Письма к единомышленникам (предисловие, публикация и комментарии) // Хомяковский сборник. Томск, 1997. 0,2 п.л. (в печати).