автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.02
диссертация на тему: Развитие сельского хозяйства, промышленности и промыслов на Дальнем Востоке России в конце XIX - начале XX веков

Полный текст автореферата диссертации по теме "Развитие сельского хозяйства, промышленности и промыслов на Дальнем Востоке России в конце XIX - начале XX веков"

рг6 0/1

На правах рукописи

МОРОЗОВ БОРИС НИКОЛАЕВИЧ

развитие сельсегого- хозяйства, промышленности ш промыслов

на дальнем востоке россии

в есонце х1х-начале xx веесоз (ВТОРАЯ ПОЛОВИНА 90-я гг. Ж! ¡3.-1917 г.)

Специальность 07.00.02 — Отечественная история

Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора исторических наук

Нижний Новгород 1997

Работа выполнена на кафедре новой и новейшей истории и международных отношений Нижегородского государственного университета им. Н. И. Лобачевского

Официальные оппоненты:

доктор исторических наук, академик Демин Л. М. доктор исторических наук, профессор Борзунов В. Ф. доктор исторических наук, профессор Набатов Г. В.

Ведущая организация: «

Нижегородский государственный педагогический университет

Защита состоится "Ж" <54*7 иЫ 1997 г. на заседании Диссертационного совета Д-063.77.04 в Йижегородском государственном университете им. Н. Н. Лобачевского по адресу: 603005, г. Нижний Новгород, ул. Ульянова, д. 2, ауд. № 310. С диссертацией можно ознакомиться в фундаментальной библиотеке ННГУ им. Н. И. Лобачевского (Н. Новгород, пр. Гагарина, 23, корп. 1)

Автореферат разослан 1997 г.

/?

Ученый секретарь

Диссертационного совета, ^()

доктор исторических наук ! --------А.А. Корнилов

ВВЕДЕНИЕ

Научное значение я актуальность темы исследования. Дальний Восток исследуемого времени представлял самую отдаленную окраину России. По Айгунскому договору от 14/26 мая 1858 года с Китаем левобережье Амура было признано территорией Российской империи. Пекинским договором от 2 ноября 1860 года было завершено юридическое оформление государственных границ России и Китая на Дальнем Востоке. Экономическая история левобережья Амура и южной части Приморской области практически начинается после реформы 1861 года, когда открылся первый этап заселения досель дикого и необжитого края казаками и переселенцами-крестьянами из Европейской России и Сибири.

Анализ цифровых данных и фактического материала, сделанный в кандидатской диссертации н в последующих публикациях, посвященных экономическому развитию Дальнего Востока Россшг в период классического капитализма, подвел нас к выводу о том, что за сравнительно короткий период второй половины XIX века Дальневосточный регион стал относительно развитым промышленным и сельскохозяйственным районом России. В этом проявился прогрессивный характер освоения Дальнего Востока ^¿уСЙспйу людьми.

Исследование особенностей развития экономики этого молодого исторически региона России в эпоху империалистических форм хозяйствования" представляет несомненный научный интерес, тем более что единого мнения у отечественных историков по вопросу об уровне развития капитализма на Дальнем Востоке до сих пор не сложилось.

Анализ экономических процессов в конце XIX - начале XX столетия на Дальнем Востоке позволяет определить уровень развития капитализма и империализма, выяснить соотношение различных укладов экономической жизни, место и роль региона в экономической структуре России, проблему экономических и социальных предпосылок Февральской и Октябрьской революций 1917 года.

Сельское хозяйство развивалось на Дальнем Востоке в условиях, относительно свободных от пережитков крепостничества, наложивших неизгладимый отпечаток на развитие Европейской России. Крестьянство и казачество здесь обеспечивалось значительными земельными надела-

ми, материальном помощью, располагая рядом привилегий по сравнению с российским крестьянством других регионов. Сельские труженики Дальнего Востока во второй половине XIX - начале XX веков в тяжелейших природных условиях дали образец ведения фермерского хозяйства, имеющий не только общероссийское, но и международное значение. Решающую роль при этом сыграла конструктивная, взвешенная аграрная полигика в регионе центральных и местных государственных властей, объективно определившей "американский" путь развития сельского хозяйства региона и ставшей заслуженным укором той бездарно-преступной полигике, которую проводила на протяжении многих десятилетий советская власть в деревне, и тем бестолково-противоречивым реформам последнего десятилетия, которые не могут вывести российское земледелие из тупика. Изучение аграрной политики Российской Монархии и самоотверженного опыта дальневосточных крестьян и казаков в этой связи становится делом особой важности и актуальности.

В равной степени это относится и к другим сферам народного хозяйства Дальнего Востока. Исследование общих закономерностей и специфических особенностей развития промышленности, промыслов, путей сообщения, транспорта, торговли позволяет ответить на главный вопрос — по какому пути должно было идти дальнейшее развитие хозяйства, и являлись ли Февральские и Октябрьские преобразования 1917 года объективной необходимостью или искусственным '(противоестественным) комплексом мер для этой — чрезвычайно важной для народного хозяйства страны — огромной по территории окраины России.

Следующие факторы связаны с особенностями географического положения Дальнего Востока на карте России. В исследуемый период Дальний Восток Амурской и Уссурийской ветками Транссибирской железнодорожной магистрали, регулярными морскими рейсами накрепко оказался связанным с центральной Россией. Судьба Дальнего Востока, к которому великие державы Запада проявляли обостренный интерес, становилась частью судьбы Великой России. Тот факт, что Дальневосточный край географически примыкал к Тихоокеанскому бассейну и непосредственными соседями его были Китай, Япония, Корея и США, обусловил его стратегическое значение для международной жизни России и в политическом, и в военном и в экономическом отношениях. Возникли благоприятные возможности для выхода российского и местного капитала на хозяйственные и торговые рынки тихоокеанских стран,

что усиливало и политические позиции России в этом районе земного шара.

Иностранный капитал в свою очередь создавал на Дальневосточной окраине плацдарм для экономического броска на безграничные пространства Сибири и Европейской России. Роль иностранного капитала в развитии народного хозяйства края, конкурентная борьба и сотрудничество российских и заграничных монополий в хозяйственной жизни региона — эти аспекты исследования представляют несомненный научный интерес.

Дальний Восток являлся уникальным районом России и с точки зрения его природных богатств: полезных ископаемых, фауны и флоры, что стимулировало развитие экономики и создавало объективные предпосылки для выдвижения Дальнего Востока в число наиболее развитых регионов страны. Степень реализации объективных возможностей, заложенных в природных условиях края, — еще одна сторона научного интереса и исследовательской значимости темы.

Современное звучание избранной темы очевидно. Не зная общих закономерностей и особенностей хозяйственного развили Дальневосточной окраины в период, предшествовавший "социалистическим" экспериментам, невозможно дать правильную оценку тем преобразованиям, которые относятся к десятилетиям советской власти. То обстоятельство, что за непродолжительный период 1860-1917 годов героическими усилиями русского народа и взвешенной пошггикой царских властей огромный по территории Дальневосточный край врос глубокими корнями в сферу народного хозяйства, материальной и духовной культуры Российской империи, сделав стремительный рывок как в экстенсивном развитии, так и в интенсификации материального производства, достигнув на этом пути впечатляющих успехов, во-первых, доказывает прогрессивный характер воссоединения земель Приамурья и Приморья с Россией, принадлежавших ей по праву первооткрытия и освоения, во-вторых, подталкивает к тщательному изучению в практических целях опыта хозяйственной жизни края тех лег и, в-третьих, приводит к выводу об объективной необходимости развития экономики края по рыночному пути.

Мировая практика высокоразвитых стран Запада доказывает, что в ходе эволюционного развития сельского хозяйства многоукладность постепенно нивелируется и утверждается один — господствующий тип хозяйствования — фермерское хозяйство. Таковое и закрепилось в

предреволюционный период на Дальнем Востоке. Дальневосточный землепашец проложил то русло в аграрном движении, по которому в условиях эволюционного развития России в будущем должна была пойти вся страна.

Современный период истории нашего Отечества остро ставит на повеет^ дня проблему сотрудничества и конкурентной борьбы российского и иностранного капитала. Правильное, в интересах отечественной экономики, решение этого вопроса будет способствовать развитию российского хозяйства на качественно новой основе в рамках меящународ-ного разделения труда, специализации и кооперации, подводя промышленную и сельскохозяйственную продукцию страны к уровню мировых стандартов. Интересен в этой связи и вопрос о роли государства и частного капитала в экономическом регулировании отношений нашей страны с заграницей. У Дальневосточного региона России в предреволюционные годы в этом отношении сложился бесценный опыт.

Цель и задачи исследования связаны в первую очередь с выяснением уровня развития капитализма на Дальнем Востоке России в предреволюционный период. Цель исследования тесно связана с научным значением темы и охватывает следующий круг вопросов:

На какую стадию развития капитализма — простую кооперацию, мануфактуру, фабрично-заводское производство — вышло народное хозяйство Дальнего Востока к 1917 году. При переплетении различных уровнен капиталистического хозяйствования — какая из этих форм производства стала господствующей в отдельных отраслях и в целом в экономике края.

Международный и российский опыт свидетельствуют, что на любой стадии развития капиталистического производства, в том числе и современного, в нем присутствует и мелкий, и средний, и крупный капитал. Уровень развития капиталистической экономики, как известно, определяется господством в ней одного (или двух) из этих трех видов и организационных уровней производства и капитала. Классическому капитализму при его переходе в империализм присуще фабрично-заводское производство, представленное частной и государственной (или смешанной) формами собственности при параллельном, как правило, присутствии мелкого и среднего в различных вариациях капитала. Высшая для конца XIX - первой половины XX века стадия капитализма — империализм — (экономика Запада после второй мировой войны вышла на качественно новый уровень развития, требующий своего по-4

нятийного определения) порождает свои формы организации производства, труда и распределения материальных и социальных благ. Неизмеримо выросла роль науки, органически сросшейся с производительными силами. Но и в условиях господства монополистического капитала, государственно-монополистического капитализма постоянно воссоздается мелкий и средний капитал, обслуживающий определенные сферы производства, торговли и обслуживания населения. Выяснение соотношения указанных видов капитала является стержневой целью данного исследования, к которой примыкают вспомогательные цели и задачи.

К задачам относятся определение уровня развития капитализма в различных отраслях народного хозяйства, места и роли их в экономике предреволюционной России.

Вполне понятно, что ответы на эти вопросы могут бьпъ даны при анализе, во-первых, развития сельскохозяйственного производства. На протяжении второй половины XIX века развитие сельского хозяйства региона шло по пути близкому к американскому. Нашел ли этот путь продолжение в начале XX века — основной вопрос этой части работы. Ответ на него не может быть дан без уяснения соотношения экстенсивных и интенсивных начал в развитии сельского хозяйства. Это, в свою очередь, невозможно сделать без анализа темпов роста распахиваемых и засеваемых площадей, посевов и урожаев злаковых культур и картофеля, соотношения культур в посевах, их урожайности, места и роли сельскохозяйственных машин и орудий в производстве крестьянских и казачьих хозяйств, их товарности, определения типов и форм землевладения и землепользования, степени дифференциации сельского населения, развития и товарности животноводства и пр. Одной из основных задач этого раздела работы является выяснение сущности и характера аграрной политики центральных и местных властей в регионе.

Реализация цели, во-вторых, достигается анализом развития промышленного производства и промыслов, прежде всего их ведущих отраслей — золотопромышленности, каменноугольной промышленности, рыбопромышленности, морских зверобойных промыслов, в обрабатывающей промышленности — мукомольного производства, судостроения и судоремонтного дела, консервного производства, лесной промышленности.

При этом главным остается вопрос о соотношении раннекапигали-стических, развитых капиталистических и империалистических форм хозяйствования в промышленном производстве в целом и отдельных

отраслях его. В задачи исследования входит анализ процессов концентрации и централизации производства и рабочей силы, становления финансового капитала и роли монополистических объединений в горнодобывающей промышленности, места Дальнего Востока в золотодобыче России.

Значительный интерес представляет рассмотрение вопросов, связанных с развитием молодой, бурно растущей в начале XX в. отрасли промыслов — рыбопромышленности, начальный этап становления которой относился ко второй половине-концу 90-х гг. XIX в. — первым годам XX столетия. Развитию этой отрасли промышленности сопутствовала острая конкурентная борьба между русскими и японскими монополиями, принявшая межгосударственный характер. Эти вопросы, а также проблемы соотношения промышленного и мелкотоварного производства в рыбном промысле, роли его в бюджете хозяйств коренного населения, крестьянства и казачества и стали объектом и задачами исследования.

Хотелось бы подчеркнуть, что в данном исследовании приоритеты отданы чисто экономическим проблемам, поскольку социальные аспекты темы обстоятельно разработаны советской и российской исторической наукой, лидирующую нишу в которой заняли труды академика А. И. Крушанова.

Хронологические рамки. Исследование охватывает исключительно важный период дореволюционной истории России. В 1894 г. "с высокими, чистыми, идеальными стремлениями начал свое царствование 26-летний Государь Император Николай Александрович"1, коронованный, как известно, в мае 1896 г. Открылся завершающий этап монархической истории России, уходивший мощными корнями в глубокие пласты целого тысячелетия. С точки зрения экономической, середина-вторая половина 90-х гг. XIX в. совпала с переходом российского капитализма в империализме. Понятие "империализм" рассматривается нами в чисто экономическом смысле (монополистический капитализм) и связывается прежде всего с теми изменениями, которые произошли при этом переходе в производительных силах. Последнее десятилетие XIX в. характеризовалось в России бурным ростом промышленного производства, выходом ее по ряду параметров на передовые позиции мирового хозяйства. Первые годы второго пятилетия 90-х гг. XIX в., являясь предвери-

1 Государь император Николай П и его семья. Издано по благословению Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия П. М., 1993. С. 3.

6

ем эпохи господства монополистического капитала, дают возможность, таким образом, проследить переход от капитализма к империализму в Дальневосточном регионе. В 1897 г. прошла Всероссийская перепись, ставшая своеобразным рубежом в оформлении статистических данных о народах и регионах Российской империи.

Есть у этой проблемы и внешнеполитический аспект. С 1895 г., когда между Японией и Китаем был заключен Симоносекский договор, активизируется экономическая политика России в Тихоокеанском бассейне. В конце 1895 г. в Петербурге при участии французского капитала был учрежден Русско-Китайский банк, ставший важным инструментом экономической стабилизации интересов России в Китае и на Дальнем Востоке. Все это (вместе ВЗЯТОЕ) побудило за нижнюю границу диссертационного исследования взять вторую половину 90-х гг. XIX в., отказавшись от какого-либо конкретного года этого пятилетия, определив точкой отсчета статистических данных в большинстве случаев 1895 г., ставший переломным в дальневосточной политике России.

Верхняя граница исследования — 1917 г., ознаменовавшийся добровольно-вынужденным, имевшим трагические последствия для Великой России отречением Государя Императора Николая II от престола и двумя революционными переворотами, положившими начало общественному хаосу, гражданской войне, экономическому развалу страны, а в итоге — большевистской диктатуре.

Методологические принципы исследования связаны с признанием автором в качестве примата общественного развития как духовных, так и производственно-экономических начал. Следует исходить из того, что власть царей на Руси была дана им от Господа Бога. "Царь был представителем духовной и Святой Руси по своим воззрениям, по личной жизни и характеру, по взглядам, не только по своему царскому служению, — говорилось в отмеченном сочинении. — Жизнь русского государства и общества, каждой отдельной личности и семьи, от Царя до крестьянина была неотрывна от жизни церкви. Царь был представителем и носителем этой национальной русской культуры, по существу религиозной. Он был верен именно духовной и Святой Руси и наилучшим образом воплощал ее в себе".1

1 Государь император Николай П и его семья. Издано по благословению Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия П. М., 1993. С. 23.

Иными словами, сущность экономической и социальной полигики царской монархии в исследуемом нами регионе невозможно понять и объяснить без осмысления духовно-мировоззренческих начал, заложенных в самой личности российского самодержца и духовной атмосферы русского общества. В свою очередь, поступательное развитие народного хозяйства подчиняется и своим, внутренним, экономическим законам. Капитализм в качестве общественно-экономической формации давно признан мировой наукой. Диалектический метод исследования возможен для всех явлений окружающей действительности. Метод диалектического материализма может оказаться пригодным для познания процессов материального бытия, но он оказывается беспомощным при изучении сферы чувств, сознания, психики, характера, биологических процессов и пр. человека, не говоря о душе и духе.

У автора исследования сложилась такого рода методологическая триада, ставшая мировоззренческим фундаментом познания: во-первых, Дух, ниспосланный от Господа Бога на Царя и российское общество, определивший вместе с объективными интересами государства, которые и составили вторую составную часть триады, основные направления политики Российской империи. В-трегьих, объективные закономерности развития материального производства.

С точки зрения методики исследования (набора приемов), традиционно использовались принципы историзма, системно-структурного подхода, метода сопоставительного анализа и синтеза статистики, текстов, документов, фактов и мнений. Главным же предметом исследования являлась сводная и сопоставительная статистика.

Источники и литература анализируются в первой главе диссертации.

Исследуя в течение более чем четырех десятилетий проблемы развития экономики Дальнего Востока России в период второй половины XIX столетия-1917 года, автор пришел к выводам, впервые прозвучавшим в кандидатской диссертации, а затем в монографиях, выпущенных в издательстве "Наука" в 1982 и 1989 гг. (в соавторстве с А. И. Алексеевым), Нижнем Новгороде в 1994 г., о том, что Дальневосточный регион, проделав за указанный отрезок времени стремительный путь в своем развитии, стал к 1917 г. в народнохозяйственном отношении одним из самых передовых районов страны, а по уровню развития сельского хозяйства и ряда отраслей промышленности, промыслов, судоходства, внешней торговли занял лидирующее место в России, по некоторым показателям

— в мире. В этом и заключается концептуальная и практическая новизна диссертационного исследования.

Апробация работы и ее основных выводоз. В 1960 г. по проблемам особенностей экономического развития Дальнего Востока России во второй половине Х1Х-начале XX вв. автор сделал сообщение на конференции историков ГДР в Берлине. В 70-е годы по теме диссертации для студентов исторического отделения истфила ГТУ читался спецкурс. В течение 80-90-х гг. производились сообщения на факультетской методологической и методической конференциях по разнообразным аспектам темы. В 1988 г. на заседашш Нижегородского отделения Всесоюзной ассоциации китаеведов автором был зачитан доклад по теме "Роль и место китайского капитала в экономике Дальнего Востока России в конце Х1Х-пачаче XX ев." В 1989 г. рукопись диссертации читалась в Институте СССР (сектор империализма) АН СССР. Получен положительный отзыв старшего научного сотрудника института И. А. Дьяконовой. В январе 1991 г. состоялась предзащита диссертации в Института истории, археологии и этнографии народов Дальнего Востока ДВНЦ АН СССР во Владивостоке. Запцгга была назначена на осень 1991 г. Финансовые затруднения, вызванные начавшимися реформами в стране, сделали защиту невозможной. Опубликован методический материал я ввде монографии (13 п. л.).

Практическая значимость диссертационного исследования определяется в первую очередь научным значением, актуальностью и научной новизной избранной темы. Об этом речь шла выше. Дальневосточный регион, как и вся Россия, в последние годы испытывает в русле экономических реформ значительные трудности. Выступая за конструктивное сотрудничество современного российского государственного и частного капитала с заграницей, автор полагает, что дореволюционный опыт экономических отношений России с Китаем, Японией, Кореей и США на территории русского Дальнего Востока, опыт сотрудничества и конкурентной борьбы российских и зарубежных монополий, использования в национальных интересах мелкого и среднего китайского и корейского капитала и — самое главное — опыт регулирования российскими властями воздействия иностранного капитала на развитие края — не переоценить. Это международный аспект.

Внутренние аспекты связаны с использованием при проведении современных экономических реформ опыта землеустроительной полигики и решения государственными властями Монархической России аграрно-

го вопроса в регионе, практики дальневосточного земледельческого населения по становлению и развитию фермерского хозяйствования. В равной степени это относится и к изучению процесса выхода на уровень передовых российских и мировых стандартов других отраслей экономики края.

Структурно данное сочинение состоит из введения, девяти глав, заключения, списка источников, использованной и опубликованной литературы по теме исследования.

1. ИСТОЧНИКИ И ЛИТЕРАТУРА

1.1. ИСТОЧНИКИ

Их условно можно разделить на две большие группы:

• архивные (неопубликованные);

• опубликованные материалы.

Основную часть источников составили архивные материалы, находящиеся в РГИА (Санкт-Петербург), РГАДВ (г. Томск), ГАВФМ (Санкт- Петербург) и DZA Potsdam (Немецкий центральный архив, г. Потсдам).

Группу архивных материалов можно разделить на ряд подгрупп. К первой из них относятся официальные отчеты на имя Царя администрации края, лиц, командированных для изучения полезных ископаемых и народного хозяйства края. Вторую группу составили материалы промышленных, торгово-промышленных и судоходных объединений. В третью группу вошли материалы деятельности российских и международных банков. Четвертая группа объединила материалы дипломатической переписки между представителями правительства, экономических и политических кругов Германии и сотрудниками германских консульств в России.

Из опубликованных источников важным подспорьем при изучении проблем развития горнодобывающей промышленности стали специальные исследования, содержащие обильный статистический и документальный материал, современников: П. Полевого, И. Роговина, В. И. Семевского и др., отдельные анонимные выпуски. Проблеме соотношения русского, китайского и корейского труда в начале XX в. посвящены многие страницы Торного дела в Приамурском крае", книг

А. Н. Митинского, В. В. Граве. Авторы единодушны во мнении, что китайский труд, вытесняя постепенно рабочую русскую силу, нес опасность для золотопромышленности края. Опубликованные источники дополняют ценнейшие материалы фондов РГИА о деятельности крупнейших золотопромышленных компаний Дальнего Востока. Материалы, посвященные деятельности крупных каменноугольных и металлодобывающих предприятий в РГИА скупы и отрывочны.

Особые место в экономике Дальнего Востока занимали рыбопромышленность, морской и зверобойный промыслы. В фондах 391, 398, 560 РГИА можно почерпнуть подробные статистические и фактические сведения о состоянии в целом рыбных промыслов. Проблему деятельности русского капитала, рыбопромышленных монополистических объединений, а также крестьянского рыболовного промысла раскрывают многочисленные дела фондов 95, 387, 396, 398, 560, 1263 и др. Разнообразные аспекты деятельности японского капитала в конвенционных водах нашли отражение в материалах фовдов 22, 391, 1276, 398. Хочется подчеркнуть, что отмеченные материалы носяг преимущественно документальный и статистический характер, что позволяет воссоздать объективную картину различных сторон рыбного промысла на Дальнем Востоке.

Большая часть материалов ГАДВ по рыбопромышленности находится в фонде "Управление государственных имуществ Приморской и Сахалинской областей" (ф. 1193), а также в фондах 61, 461, 1027, 441012. Материалы томского архива проливают яркий свет на такие стороны вопроса:

• Роль японского капитала в рыбопромышленности Дальнего Востока;

• Степень участия государства в регулировании лова рыбы и охраны рыбных богатств края.

Статистические данные и фактический материал о морских и зверобойных промыслах содержатся в фондах обоих архивов.

Автор выражает глубокую сердечную благодарность сотрудникам ДВНЦ РАН д. и. н. А. Т. Мандрику и к. и. н. Н. Г. Егорову, любезно предоставивших полезные материалы по определенным аспектам развития рыбопромышленности и морских промыслов в крае, почерпнутых из фондов ГАДВ.

Из опубликованных источников нужно выделить "Справочную книгу по рыбопромышленности Дальнего Востока" (Николаевск на Амуре,

1914) Н. Г. Розанова и 10-й выпуск Трудов Амурской экспедиции (СПб, 1911). Ценный источннковый материал за отдельные годы содержится в статьях и отдельных изданиях, носящих информационный характер и имеющих некоторые черты исследования. Это работы В. К. Бражникова, книга О. А. Гримма и некоторых др. Особую группу источников составили материалы обзоров областей и отчетов должностных лиц края.

Основной материал по проблемам развития обрабатывающей промышленности содержится в опубликованных источниках. К ежегодным обзорам и отчетам примыкают отдельные издания, характеризующие роль и соотношение промышленного и кустарно-ремесленного производства. В архивах несомненный интерес представляет материал о некоторых крупных промышленных и торговых фирмах: "АО электрической энергии в Хабаровске", АО "Владимир Лунин на Амуре" и некоторым др. Деятельность германских фирм в крае обильно представлена материалами НЦА (г. Потсдам).

Источннковые материалы по сельскому хозяйству делятся на три группы. К первой группе следует отнести отчеты администрации края, лиц, командированных для изучения народного хозяйства Дальнего Востока. Подробные ежегодные данные находятся в обзорах. Во "Всеподданнейших отчетах" генерал-губернаторов, как правило, приводилось мало статистических данных, которые компенсировались подробнейшими статистическими выкладками в ежегодных обзорах. Скудны статистикой и отчеты губернаторов. В стороне оставались проблемы социальной дифференциации крестьянства в старожильческих селениях.

Вторую группу источников составили отдельных издания правительственных органов России, призванных всесторонне исследовать те или иные стороны хозяйственной жизни края и, опираясь на собственный анализ, дать нужные рекомендации правительственным инстанциям. В первую очередь сюда нужно отнести многотомные издания "Трудов Амурской экспедиции", а также отдельные статистических издания.

Третью группу источников представляют публикации, выпускавшиеся негосударственными организациями. Среди них нужно выделить изданный в 1909 г. в Москве сотрудниками Дальневосточной общеземской организации фундаментальный труд, не лишенный в некоторых случаях субъективных оценок, "Приамурье. Факты. Цифры. Наблюдения". Любопытные данные есть в "Трудах" различных организаций,

объединенных единым названием "Материалы по изучению Приамурского края".

1.2. ДОРЕВОЛЮЦИОННАЯ ОТЕЧЕСТВЕННАЯ ЛИТЕРАТУРА

Грань между материалами источникового и литературного характера бывает порой довольно условной. Иллюстрацией этого служит особая группа литературы, носящая исследовательско-информационный характер, написанная "по живым следам" и личным впечатлениям. В частности, к ней относятся две солидные монографии П. Ф. Унтербергера: "Приморская область. Очерк" (СПб., 1902) и "Приамурский край. 1906-1910" (СПб., 1912). Последняя статистикой бедна, но богата личными впечатлениями, конкретным фактическим материалом, аналитическими размышлениями и суждениями автора.

Близко примыкает к этой группы литературы серия книг путешественников-исследователей Дальнего Востока: Ф. Груздева (Волгина), Е. Д. Веселовской, Л. Яковлева (Л. Ставровсг.ого), Л. Шелгунова, П. Ин-фантьева, Юр. Липгаа. М. С. Терешь и др. Разнообразные аспекты социального развития Уссурийского края нашли отражение в работах Н. Холодова, Камчатки — П. Инфантьева, Чукотки — Б. Горовского (Б. К. Подгурского). Приводимая здесь статистика не всегда правдоподобна, ввдно, что собиралась она наспех, обобщения за ряд лет базировались на показателях одного года, отсюда и выводы далеко не всегда соответствовали действительности.

Вторую группу представляют исследования чисто научного характера. Хотелось бы выделить два добротных труда, а именно монографию разностороннего исследователя-дальневосточника Н. В. Слюнина "Современное положение нашего Дальнего Востока" (СПб., 1908) и книгу Д. В. Мурзаева "К вопросу об экономическом состоянии Амурской области за последнее десятилетие" (Благовещенск, 1914). Хронологически дополняя друг друга, эти работы опираются в изложении содержания на обширный статистический материал, а потому их выводы весомы и убедительны.

Ряд публикаций, напротив, страдает излишней категоричностью суждений, предвзято односторонними подходами. В частности, это касается книги П. Головачева "Россия на Дальнем Востоке" (СПб., 1904).

Большое одобрение вызывает книга А. А. Панова "Борьба за рабочий рынок в Приамурье" (СПб., 1912), скрупулезно исследовавшего

особенности производственной деятельности дальневосточных земледельцев, что позволило ему выяснить в ней те стороны, на которых не обратили внимания ни его предшественники, ни его преемники.

Автор данного исследования не приемлет марксизм-ленинизм-сталинизм в качестве того учения, которое могло бы стать теоретическим фундаментом созидания общества, отвечающего жизненным потребностям и интересам человечества. Вместе с тем, следует подчеркнуть, в творческом наследии В. И. Ленина есть труды, посвященные проблемам развитая капитализма в России и в других странах (прежде всего экономическим аспектам этой темы), которые выдерживают до сих пор строгие нормы научного подхода и в значительной или определенной мере не потеряли научной значимости и поныне. С полным правом они использованы в диссертационном сочинении.

1.3, СОВЕТСКАЯ И СОВРЕМЕННАЯ РОССИЙСКАЯ ЛИТЕРАТУРА

Ее можно подразделить на две группы, представляющие соответственно две мировоззренческие позиции. Первую группу объединяют те исследования, в которых Дальневосточный регион представляется в качестве территории, экономика которой, проделав определенный положительный путь в своем развитии до 1917 г., осталась неразвитой, отсталой окраиной России. В 50-60-е годы это положение, в частности, проводилось Н. И. Рябовым, М. Г. Штейном, Е. П. Сычевским, А. А. Ромасом и др. Им вторила И. И. Глущенко: "Дальний Восток с его огромными сырьевыми ресурсами накануне Великой Октябрьской социалистической революции был отсталой окраиной царской России, ее аграрно-сырьевым придатком".1

В 80-е годы указанное положение было развернуто в кандидатской диссертации М. С. Сергейко, писавшей в автореферате диссертации: "Сельское хозяйство Дальнего Востока, являвшееся главной отраслью экономики региона, развивалась экстенсивно (...) однобоко. Системы земледелия, севооборота, обработка почвы были примитивными (...) Сельское хозяйство не удовлетворяло потребности населения края. Ка-

1 Глущенко И. И. Экономическая экспансия иностранного капитала на Дальнем Востоке в конце ХЕХ-начале XX в. // Об особенностях империализма в России. М., 1963. С. 410. 14

пигализм не создал рационального высокоразвитого сельского хозяйства (...) Промышленность Дальнего Востока развивалась медленными темпами (...) Экономическая политика царизма, проникновение иностранного капитала (...) не способствовали промышленному освоению края".1

В отличие от М. С. Сергейко Л. И. Галлямова признает положительные сдвиги в развитии дальневосточной экономики исследуемых лет, но окончательные выводы ее близки положениям вышеназванных авторов: "(...) к дальневосточному региону можно с полным основанием отнести ленинские указания о пограничных областях капитализма и о сохранении в России вплоть до 1917 г. (...) "областей и отраслей труда с переходом от натурального и полунатурального хозяйства к капитализму".2 Недооценка уровня развития капитализма в экономике региона отчетливо просматривается и в кандидатской диссертации Л. Л. Лариной " Социально-экономическое развитие русского Дальнего Востока в период империализма (1900-1913 гг.)" (Владивосток, 1986).

Более сложный, дифференцированный подход в оценке экономического развития края в период капитализма и империализма проявился в исторической литературе второй группы. Уже в 20-е годы в работах Нерсесова М. Н., Лагутина А. Н., Целищева М. Н., в той или иной степени в публикациях П. Дербера и М. Шера, П. И. Полевого, А. И. Нечаева, Б. Дивова, А. М. Брянского, А. Г. Грузита, Т. П. Горде-ева, Д. Ш. Шейх-Али, В. А. Шпаковского, Н. А. Гедройца и др. отмечался высокий уровень развития дальневосточной золотопромышленности и рыбопромышленности, несомненные успехи в развитии каменноугольной, лесной, мукомольной промышленности, морского зверобойного и пушного промыслов.

В сельском хозяйстве обращалось внимание на быстрый рост посевных площадей, высокую степень технической оснащенности старожильческих крестьянских хозяйств и товарность зернового земледелия, более высокую по сравнению с Европейской Россией урожайность злаковых культур, наличие в Приморской области многоотраслевой структуры

1 Сергейко М. С Хозяйственное освоение дальневосточных земель населением России в эпоху капитализма (1861-февраль 1917 гг.). Автореферат кандидатской диссертации. Владивосток, 1980. С. 19-23.

2 Галлямова Л. И. Формирование рабочего класса на Дальнем Востоке России (1860-февраль 1917 г.) Кандидатская диссертация. Владивосток, 1984. С. 55.

сельского хозяйства, большую зажиточность дальневосточных крестьян по сравнению с сельским населением Европейской России и пр.

Подход с этих позиций позволил академику А. И. Крушанову в ряде работ 60-70-х годов сделать обобщающие выводы по рассматриваемой проблеме, имеющих непреходящее методологическое значение. Выделив в процессе капиталистического развития края положительные и негативные стороны, он писал в 1968 г.: "Анализируя наличие крупнейших казенных и частных транспортных и промышленных предприятий на Дальнем Востоке (...) в 1913-1916 гг., мы имеем основание утверждать, что в народном хозяйства зоны было завершено создание государственных объединений и частных капиталистических монополий (казенных объединений, трестов, синдикатов)".1 Спустя шесть лет, этот вывод приобрел еще более емкое звучание: "(...) на восточных окраинах России сложилось капиталистическое хозяйство монополистического типа. Иными словами, русский Дальний Восток в начале XX в. стал составной частью военно-феодального империализма в царской России."2 Академик обращал внимание на факты "формирования крупного дальневосточного отряда рабочего класса России"3 накануне Февраля 1917 г., отличного от Европейской России пути развития дальневосточного сельского хозяйства (фермерского), соответственно более широкой прослойки среди сельского населения зажиточных и богатых хозяйств, существования крупных и крупнейших латифундий, представлявших передовой уровень капитализма в этой отрасли экономики, и др.

К аналогичным выводам относительно сельского хозяйства приводит содержание книги М. И. Старкова "Амурское крестьянство накануне Октября" (Благовещенск, 1962) — работы глубоко аналитической, с точными характеристиками и выводами. Это относится и к работам Н. К. Кольцовой.

В работах И. П. Трофимова, вышедших в 60-е - нач. 70-х гг., отрасли лесной промышленности предстали в качестве форсированно разви-

1 Крушанов А. И. Октябрь на Дальнем Востоке. Ч. 1. Русский Дальний Восток в период империализма (1908-1917 тт.). Владивосток, 1968. С. 3.

2 Материалы по истории Дальнего Востока. Владивосток. 1974. С. 6.

3 Крушанов А К, Кулакова И. Ф., Морозов Б. Н., Сем Ю. А Русский Дальний Восток и Забайкалье в эпоху капиталистического развития России (1860-февраль 1917 г.)//История Дальнего Востока СССР. Кн. 5. Владивосток, 1977. С. 122-161.

16

вавшихся по капиталистическому пути. Морской зверобойный промысел, по его мнению, играл исключительную роль в соответствующей отрасли хозяйства России. Заметным явлением в первые послевоенные десятилетия стали работы И. А. Сенченко, Н. Д. Овсянниковой, И. И. Глущенко, Е. П. Сычевского, В. М. Стушшкова и др. К недостаткам некоторых работ этого периода нужно отнести безоговорочные выводы о заснлии в экономике региона иностранного капитала (И. И. Глущенко, М. Н. Светачев, С. С. Григорцевич, более сложные подходы — у Н. Д. Овсянниковой, В. М. Ступникова).

Во второй половине 70-х - первой половине 90-х годов исследовательскую эстафету уверенно приняла целая плеяда молодых талантливых историков-дальневосточников: Шульгина Т. С., Мелещенко С. А., Махниборода Т. В., Малик И. П., Осипов Ю. Н., Сергеев О. И., Галля-мова Л. И., Троицкая Н. А., Ларина Л. Л., Егоров Н. Г. и др. Хотя различия в оценке уровня развития капитализма в экономики региона остались, значительное число отмеченных ученых-исследователей отошло от устоявшихся позиций недооценки проникновения капиталистических и империалистических отношений в систему производства края. Именно в этом ключе раскрывается прогрессивность содержания кандидатской диссертации Ю. Н. Осипова, посвященной аграрному вопросу. "Анализ земельных отношений, — пишет он здесь, — (...) показывает, что отсутствие помещичьего землевладения, наличие значительных массивов земельных угодий, бесплатное наделение крестьян и казаков землей, оказывали благоприятное воздействие на земледелие и способствовали быстрому росту хозяйств фермерского типа."1

Значительным вкладом в исследования рыбопромышленной тематики Дальнего Востока стала кандидатская диссертация Н. Г. Егорова "Рыбная промышленность Дальнего Востока России в эпоху капитализма" (Владивосток, 1990), автор которой на основе анализа обширного круга источников пришел к непреложному выводу о том, что "процесс складывания отраслевых рыбопромышленных монополий Дальнего Востока России в рамках основных рыбопромысловых районов в целом к 1913 г. завершился" (с. 148).

1 Осипов Ю. И. Социально-экономическое развитие дальневосточной деревни в пореформенный период российского капитализма (1861-1900). Автореферат кандидатской диссертации. Владивосток, 1982. С. 19.

Передовой характер дальневосточного земледелия нашел подтверждение в вышедшем в свет в 1991 г. академическом издании "История Дальнего Востока СССР" (М.: Наука). Здесь подчеркивается, что по темпам роста посевных площадей, урожаев и урожайности, насыщенности земледелия машинами Дальневосточный регион опережал Европейскую Россию, Амурская область по применению наемного труда в крестьянских хозяйствах стояла на первом месте в России и т. д. и т. п. (с. 320-327).

К исследованию социально-экономических аспектов темы привлечены работы сибирских историков А. А. Мухина, Д. М. Горюшкина, В. Г. Тюкавкина, Г. X. Рабиновича, Н. А. Троицкой, коллективный труд "Сибирь в эпоху капитализма" (Л., 1968) и др.

Дальний Восток традиционно привлекал внимание московских историков. В последние десятилетия в Академии наук СССР (ныне РАН) сложилась мощная тройка исследователей истории русского Дальнего Востока — Алексеев А. И, Борзунов В. Ф., Кабузан В. М. Первый по дальневосточной проблематике опубликовал десятки ценнейших монографий и художественно-публицистического характера книг и еще значительно большее количество статей, подавляющая часть которых посвящена географическим исследованиям, картографии, гидрограф™, открытиям полезных ископаемых и экономическому освоению Дальнего Востока.

В. Ф. Борзунов является ведущим специалистом пашей страны по проблемам строительства, эксплуатации Великой Транссибирской магистрали и воздействия ее на экономические и социальные отношения Сибири, Дальнего Востока и зарубежья. Ряд глубоко талантливых публикаций его посвящен разнообразным аспектам социально-экономической жизни Дальнего Востока исследуемого периода.

В. М. Кабузан является признанным лидером среди историков нашей страны в исследовательской тематике по колонизационному движению на Дальний Восток. Этим проблемам посвящена его докторская диссертация и ряд обстоятельных монографий и статей.

Из многочисленных трудов академика Л. М. Демина — крупного ученого, блестящего журналиста-международника, — посвященных истории стран Юго-Восточной Азии и русского Дальнего Востока, хотелось бы выделить обстоятельный труд "Семен Дежнев" (М., 1990) и книги "За Татарским проливом" (М., 1965), "Сахалинские записки" (М., 1983), посвященных исследованию русскими первопроходцами 18

северного морского пути и основным этапам освоения русскими поселенцами Сахалина, а также фундаментальную монографию "Сквозь туманы и штормы: (Мореплаватель Воин Андреевич Римский-Корсаков)"М.: Мысль, 1986).

Рамки данного сочинения не позволяют рассмотреть литературу по дальневосточной международной тематике, иностранную литературу. Этому вопросу отведено достойное место на страницах диссертационного исследования. Хотелось бы при этом подчеркнуть, что в зарубежной литературе самостоятельных монографических исследований, посвященных теме датой диссертации, нет.

II. СЕЛЬСКОЕ ХОЗЯЙСТВО АМУРСЕСОЙ ОБЛАСТИ

Ведущей отраслью сельского хозяйства области являлось земледелие. Подавляющая часть земель в исследуемое время находилась в собственности государства и Кабинета. В отводах более всего земли было у казаков (в 1913-1915 гг. — 5.785.000 дес.), по показателям фактического пользования (1.077.000 дес.) они более чем в три раза уступали крестьянам (4.181.661 дес., у крестьян-старожилов — 1.042.661 дес., у крестьян-новоселов — 3.139.000 дес.), площадь частновладельческих, церковных, монастырских земель была незначительной, бурят, корейцев — ничтожной.1 В 1917 г. от общей площади на переселенческие земли (по 15 дес. на мужскую душу) пришлось (623 участка) 56,6%, на старожильческие крестьянские со стодесягинным наделом (134 селения) — 17,4 %, на казачьи земли (137 селений) — 15,6%, на переселенческие отруба (4830 участков) — 4,4 %, земли при станциях, усадьбы — 2,1 % (39 поселений), переселенческие хутора (1163 хутора) — 1,5 %, оброчные статьи (1517) — 1,5%, частновладельческие земли (455 участков) — 0,8 %, церковные и монастырские земли (4400 дес.) — 0,07 % и старожильческие хутора (16 хуторов) — 0,03 %.2

В административно-территориальном отношении Амурская область делилась на Амурский уезд, Округу Амурского казачьего войска и Чер няево-Зейский и Кухтеринский переселенческие подрайоны, не входив-

История Дальнего Востока СССР в эпоху феодализма и капитализма (ХУ11 в. - февраль 1917 г.). М.: Наука, 1991. С. 320.

2 Сборник материалов по политическому и экономическому состоянию Дальнего Востока. Хабаровск, 1923. С. 130.

шие в состав уезда. В 1910 г. крестьянское население 12 волостей Амурского уезда достигло 103.550 человек (15.587 хозяйств).1

Посевная площадь области составляла в 1894 г. около 58 тыс. дес., в 1903 г. — более 114 тыс. дес. ив 1913 г. — около 679 тыс. дес., что составляло соответственно по годам 0,16 %, 0,3 % и 1,94 % от общей площади области (35 млн. дес.). Горные районы были мало пригодны для земледелия. Наиболее подходящей для хлебопашества оказалась Зея-Буреинская низменность. Земля здесь представляла "глинистые, с большей или меньшей примесью ила или песка наслоения", переходящие "в иловато-глинисто-песчаный слой почвы, с темной окраской (...)"

"Почва эта, — писал П. Ф. Унгербергер, — называется амурским черноземом, хотя по качествам она далеко уступает степному чернозему Европейской России".2 Из земель, пригодных для пашни, набиралось 20 %.

Центральный район земледелия близ Благовещенска занимал 70 % всей пахотной земли. Далее от центра к периферии шли Озерская и Завигинская волости, охватившие 16 % пахотной земли области. Еще более удаленные от Благовещенска Томская и Красноярская волости, а также казачьи округа вверх и вниз по Амуру сосредоточили оставшиеся 14 % пашни. Верховья и низовья Амура как по климатическим, так и почвенным условиям значительно уступали Зейско-Буреинскому району.

Как и в предшествующие десятилетия, в начале XX в. залежная система полеводства оставалась господствующей, хотя местами в условиях сокращения свободных земель возникало двуполье и трехполье. М. Н. Нерсесов в этой связи отмечал: "Наличие почти бесплатных земель, лугов и пастбищ, редкое население и отсутствие больших городских рынков привело к тому, что русские переселенцы, сидевшие у себя на родине на исконном трехполье, здесь совершенно естественным образом перешли к более экстенсивным системам — пастбищной, залежной, залежно-паровой.3 Пастбищная система, естественно, использовалась в животноводстве. Но уже в конце XIX в. в крае были хозяева,

1 В 11 округах Округи Амурского казачьего войска находилось 93 станицы и хутора, имевшие 5.535 дворов с населением в 36.775 человек. (Инфантьев П. Новый край (Амурская область). СПб., 1912. С. 18-21).

2 Унтербергер П. Ф. Приамурский край. 1906-1910 гг. СПб., 1912. С. 96.

3 Нерсесов М Н. Дальний Восток (Экономические очерки). М.-Л., 1926. С. 50.

20

применявшие паровую систему земледелия с трех- и четырехпольным севооборотами.1

Ведущей формой землепользования оставалась общинная, когда выгоны и лесные угодья состояли в общем мирском пользовании, пахотные земли и отчасти луга пользовались на правах захвата, "смотря по тому, сколько каждый в состоянии обработать".2 Усадебные участки находились в подворно-наследственном владении отдельных хозяев.4

Развитие сельского хозяйства в исследуемый период сопровождалось быстрым ростом площади посевов. В исследуемый период она увеличилась почти в 12 раз, количество посеянных зерновых в весовом отношении возросло почти в 6,5 раз за период 1893-1918 гг., за период 19031913 гг. — в 2,5 раза при ежегодном приросте в отдельные годы в 1120 %.3 Высокими темпами возрастал и сбор картофеля, увеличившийся только за период 1903-1913 гг. почта в 4 раза, достигая прироста в отдельные годы в 40-50 %. Показательно, что темпы роста урожаев значительно превышали рост посевов, что свидетельствовало о растущей интенсификации производства.

Как и прежде, среди разнообразных культур, выращиваемых в области, ведущее место занимали пшеница, овес и картофель. Две первые культуры являлись товарными. На амурское крестьянство приходилось до 80 % сбора зерна от общего урожая, на казаков — 17 %, на частновладельческие хозяйства — оставшаяся часть. Темпы роста урожая у крестьянства и казачества были примерно равными, но в последние годы казачество по этому показателю превзошло крестьян.

Самая высокая урожайность по всем видам злаковых культур (исключая гречу) была на частновладельческих землях. На втором месте стояли крестьянские земли, на последнем казачьи.

Таблица 1

Земли Озим, рожь Пшеница Ярица Греча Ячмень Просо Овес Картофель Всего

Крестьянская — 6,9 6 3,2 6,3 11,2 6,6 8,8 6,8

Казачья 5,2 5,9 5,4 4,5 6,4 6,8 5,7 8,0 6,1

Частновладел. — 7,7 7,4 2,9 7,3 12,5 7,5 11,8 7,6

В целом 5,2 6,8 ба 3,5 6,7 10 6,6 9,5 6,8

История Дальнего Востока СССР в эпоху феодализма и капитализма.. С. 244.

2 Унтербергер П. Ф. Указ. соч. С. 97.

3 Здесь и далее подсчеты автора.

Таблица составлена на основании: РГИА. Ф. 1276. ОП. 1. Д. 3. Л. 22. Отчет военного губернатора Амурской области за 1902 год. С. 10.

Накануне первой мировой войны крестьянские хозяйства по урожайности почти всех видов культур вышли на первое место, потеснив частновладельческие хозяйства. В 1912 г., скажем, урожайность яровой пшеницы (озимь на Дальнем Востоке почти не высевалась) на крестьянских землях составила 86 пуд. с дес., на казачьих — 55,5 пуд., на частновладельческих — 77 пуд.1 В последние годы исследуемого периода казачьи хозяйства по производительности труда и урожайности вплотную подошли к крестьянским хозяйствам, встав затем с ними вровень.

"Кратковременное, но жаркое лето, при избытке атмосферной влаги, —говорилось в отчете военного губернатора области за 1902 г., — и при некоторых особенностях почвы, вызывает как быстрое произрастание злаков",2 так и необходимость быстрого сбора урожая, что возможно было при условии широкого использования техники. П. Ф. Унтербергер отмечал и другую сторону вопроса. "Недостаток рабочих рук (...) и дороговизна их, побудили сельских хозяев (...) применять, в довольно широких размерах, сельскохозяйственные машины. Наибольшее распространение они получили в хозяйствах у частных собственников и зажиточных крестьян. Их примеру последовали и казаки."3 В свою очередь А. А. Кауфман отмечал: "(...) поражают, даже поверхностного наблюдателя, колоссальные успехи амурского крестьянского хозяйства в деле усвоения улучшенных земледельческих орудий и машин, — успехи, которыми едва ли может, в той же степени, похвалиться какая бы то ни было другая местность Азиатской или Европейской России (...)"4

Действительно, применение техники в сельскохозяйственном производстве области шло по крутой возрастающей линии. В 1913 г. было приобретено по сравнению с 1898 г. машин и орудий в количественном отношении больше в 5 раз, в стоимостном — в 5,5 раза. Среднегодовой прирост составил 17,6 %. Особенно быстро количество приобретаемой техники возрастало в 900-е годы. Подавляющая часть поступавших в область машин была иностранного производства. США и Англия наводняли рынки Сибири и Дальнего Востока сложной уборочной техни-

1 РГИА. Ф. 1276. Оп. 1. Д. 3. Л. 138; Сборник материалов... С. 128.

2 РГИА. Ф. 1276. Оп. 1. Д. 3. Л. 19. С. 4.

3 Унтербергер П. Ф. Приамурский край. С. 98.

4 Кауфман А. А. По новым местам. СПб., 1905. С. 48.

кой, Германия — шутами, боронами и другими некрупными сельскохозяйственными орудиями. Австрия ввозила локомобили, Швеция — маслобойки.

Высокий уровень товарности старожильческих хозяйств обусловливался следующими показателями результатов трудовой земледельческой деятельности крестьян и казаков. Потребность в хлебе (пшеница, овес и др.) жителя сельской местности, занятого в сфере сельскохозяйственного производства, исчислялась в 24 пуда (по П. Дерберу и М. Шеру — 17,7 пуд.).

Таблица 2

Количество хлеба на 1 сельского жителя (в пудах)

Годы Крестьяне Казаки На 1 сельского жителя

пшеница овес пшеница овес зернов. и картофеля

1904 50,2 55,8 13,7 15,6 107,4

1907 56,8 42,5 22,8 14,3 98,5

1910 34,7 33,7 18,1 22,6 74,4

1913 70,0 65,3 85,1 49,3 162,0

Подсчеты автора

Крестьяне перекрывши потребности своего хозяйства в хлебе (в данном случае только пшеница и овес) минимум в 3-6 раз, казаки — до 1912 г. на 30-60%, с 1912 г. — в 5-6 раз. Стабильные излишки хлеба шли в запас и на рынок. В 1913 г. земледельческое население области поставило на рынок зернового хлеба больше в 6 раз по сравнению с 1912 г. Емкость потребительского рынка обеспечивали преимущественно интендантство, золотопромышленность, мукомольная и винокуренная промышленность. Высокие темпы роста урожая позволили земледельческому населению области обеспечивать хлебом не только жителей Приамурья, но и снабжать им соседние области. После 1910 г. импортируемое из-за границы зерно не играло заметной роли на местном рынке, что свидетельствовало о том, что крестьянство и казачество Приамурья решили проблему насыщения рынка хлебом в условиях бурного притока в край переселенцев, роста городского населения.

Животноводство, игравшее подсобную роль в хозяйстве сельского населения (использовался рабочий и мясо-молочный скот), развивалось высокими темпами, но, за исключением коневодства и свиноводства, преимущественно экстенсивным путем. По темпам роста животного стада и обеспеченности скотом и птицей амурское крестьянство и казачество занимало ведущее место в России.

Социальной положение крестьян-старожилов, крестьян-новоселов и казаков было различным. На процесс поляризации сельского населения существенно повлияла широкая волна колонизации По данным за 1913 г., в группе старожилов беспосевные и малопосевные хозяйства занимали 20 %, в группе переселенцев — 43 %, среди казаков — 25 % (подсчеты автора). Основную часть среди крестьян-старожилов и казаков составляли зажиточные и богатые хозяйства. Переход неустроенного хозяйства новоселов к зажиточному осуществлялся в среднем за 5 лет. С уменьшением притока переселенцев подавляющая часть крестьянства (до 80 %), как свидетельствовал предшествующий опыт, должна была стать в начале 20-х годов материально обеспеченной (на уровне самых развитых стран мира) частью населения области.

III. СЕЛЬСКОЕ ХОЗЯЙСТВО ПРИМОРСКОЙ ОБЛАСТИ

В приморской области земледелие являлось основным занятием населения в южных уездах: в Никольск-Уссурийском, Ольгинском, Иман-ском и на территории Уссурийского казачьего войска. Особенно благоприятные условия для сельскохозяйственной деятельности сложились в районах Приханкайской равнины и верховьев реки Уссури, к которым примыкал Суйфунский район. Покрытые толстым слоем перегноя указанные районы занимали две трети областной площади посевов. Подавляющая часть земли находилась в общинном пользовании крестьян.

В 1913 г. казакам по сравнению с крестьянством принадлежало меньше земли в 4 раза, казне — в 9,5 раза, монастырям и церквям — в 100 раз, городским обществам — в 82 раза, частным компаниям — в 440 раз, помещикам — в 506 раз, коренному населению — в 120 раз.

Посевные площади росли стремительно, увеличившись за период 1895 - 1917 гг. более чем в 6 раз,за период 1895 - 1914 гг. — в 7 раз. Темпы роста при определенных колебаниях шли по нарастающий. Годовой прирост колебался от 4 до 32 % (среднегодовой — 18 %) и был более высоким по сравнению с Амурской областью (за счет большего притока переселенцев), значительно превосходя общероссийские показатели.

Темпы роста урожаев примерно соответствовали темпам прироста посевов, незначительно отставая от них. Интенсификация земледелия в Амурской области шла, следовательно, несколько быстрее. Приморская область несколько отставала от Приамурья и по показателям урожайно-

ста, которая в целом оставалась высокой: прирост урожаев колебался (исключая неурожайные годы) между 7,6 и 34,2 %.

Ведущее место в посевах занимали пшеница, рожь и овес. Рост площади посевов пшеницы достигал в отдельные годы 22-48 %. Это показатели мирового уровня. Урожайность пшеницы, уступая амурской, была выше общероссийской. Рекордных показателей достиг рост посевов овса, занимавших до 36 % от общей площади посевов. За период 1895-1914 гг. посевная площадь увеличилась в 8,7 раза при среднегодовом приросте в 20 %. Это обстоятельство свидетельствовало о растущей товарности крестьянских и казачьих хозяйств, ориентировавших свою деятельность на фуражное производство. В отдельных местностях оно вместе с сенокошением стало ведущим в крестьянских хозяйствах. По урожайности овса область превосходила Россию. Так в Дальневосточном регионе в условиях интенсификации отчетливо наметилась специализация сельскохозяйственного товарного производства: амурский землевладелец производил для рынка пшеницу, приморский — фураж.

Сельскохозяйственное производство в Приморье складывалось многоотраслевым. Помимо выращивания пшеницы, овса, гречи, ячменя, просовых в конце исследуемого периода стало нарастать производство технических культур, рисоводство, льноводство, свекловодство, шелководство. Традиционно значительное место занимали садоводство, бахчеводство, пчеловодство и овощеводство.

Производство пшеницы и овса носило ярко выраженный товарный характер. Если во второй половине 90-х гг. XIX в. потребность населения в хлебе не удовлетворялась местным производством, то с 1901 г. избыток хлеба в области стал постоянным. Товарный хлеб и фураж поглощались переселенцами, городским и промышленным населением, некоторыми отраслями перерабатывающей сельскохозяйственную продукцию промышленности, армией, флотом.

Интенсификация сельскохозяйственного производства, как и в Амурской области, в значительной степени достигалась широким применением техники, в том числе сложной. Степень ее распространения была не столь высокой, как в Приамурье, но более значительной, чем в Европейской России. Аренда земель в области была достаточно широкой, принимая как чисто капиталистические, так и полуфеодальные формы. Обеспеченность сельского населения рабочим, мясным и молочным

скотом была достаточно высокой, хотя темпы роста животноводства отставали от движения посевов и урожаев хлебных культур и фуража.

IV. СЕЛЬСКОЕ И КАЗАЧЬЕ ХОЗЯЙСТВО ДАЛЬНЕГО ВОСТОКА. СВОДНЫЕ ДАННЫЕ

Переселенческая и землеустроительная политика правящих кругов Царской России во второй половине XIX — начале XX вв. в целом отвечала народным и государственным интересам бурно развивавшегося Дальневосточного края. На протяжении многих десятилетий она содействовала закреплению здесь в основной массе трудолюбивого, работоспособного, зажиточного крестьянства и казачества, доказавшего свою способность освоить стодесятинные наделы и нелегким трудом создать прочную сельскохозяйственную основу для общего экономического развития региона. Землеустроительное законодательство 60-90-х гг. XIX в. создало предпосылки для "американского" пути развития сельского хозяйства. Этому способствовало и то, что преобразования в духе столыпинских реформ начались на Дальнем Востоке ранее, чем в Европейской России. Все это вместе взятое наложило неизгладимый след на развитие дальневосточного сельского хозяйства.

Прежде всего его отличали исключительно высокие темпы роста посевных площадей. За исследуемый период они выросли в 8 раз. Темпы прироста были столь же высокими, как и в предшествующие десятилетия второй половины XIX в., и шли по нарастающей. Можно выделить четыре этапа роста посевных площадей:

• 1895-1898 гг. (среднегодовой прирост— 5 %);

• 1896-1906 гг. (среднегодовой прирост — 6,2 %);

• 1907-1910 (среднегодовой прирост— 17 %);

• 1911-1917 гг. (среднегодовой прирост — 9,2 %).

Растущая интенсификация сельскохозяйственного производства способствовала тому, что темпы роста урожаев превзошли рост посевных площадей. И здесь также выделяются четыре этапа. И в этом случае рост урожаев шел по нарастающей.

На первом этапе (1895-1900 гг.) прирост урожаев зерновых и картофеля составил 12 %, на втором (1901-1905 гг.) — 19 %, на третьем (1906-1910 гг.) — 22 % и на четвергом (1911-1913 гг.) — 50 %. Только за период 1904-1915 гг. урожаи пшеницы при среднегодовом приросте в 20 % выросли в 3 раза, урожаи овса — более чем в 2 раза. По темпам

роста посевных площадей, посевов и урожаев зерновых и картофеля Дальний Восток намного опережал другие земледельческие районы России и шел в ногу с самыми передовыми странами мира или опережал их.

Скажем, освоение обширных пространств на Западе США во второй половине XIX в. увеличило площадь обрабатываемой земли почти в 4 раза, в начале XX в. процесс освоения замедлился, а со второго десятилетия XX в. рост посевных площадей в стране стал сокращаться. За период 1860-1900 гг. производство пшеницы в США возросло в 3 раза, за период с 1898-1900 по 1908-1910 гг. индекс продукции сельского хозяйства вырос на 13 % пунктов, за период с 1908-1910 по 19181920 гг. — еще на 19 пунктов. Это высокие показатели, но они явно уступают дальневосточным.1 Россия в лице Дальнего Востока по отмеченным показателям находилась на первом месте в мире.

Высокие темпы роста зерновых способствовали тому, что Дальний Восток стал основным производителем хлеба в Восточной Сибири. За счет излишков хлеба (объем их только за 1902-1913 гг. вырос в 5,5 раза) Дальний Восток, стабильно снижая ввоз заграничного хлеба, в целом им себя обеспечивал. К общему сбору зерновых импортируемая пшеница к концу исследуемого периода составила округленно 7,5 %, к объему производимого в крае товарного хлеба — округленно 25 %. Ввозимая из Маньчжурии пшеница шла почти исключительно на нужды армии, флота и на производство высококачественных хлебный изделий.

Дальний Восток отличала и более высокая урожайность зерновых по сравнению с другими районами России, которая имела к тому же относительно второй половины XIX в. тенденцию к повышению. Кстати, по своим почвенным условиям Дальний Восток уступал южным, классически-черноземным, губерниям России.

Дальний Восток дал замечательный образец органически взаимосвязанного сочетания экстенсивных и интенсивных форм хозяйствования. Такого рода явления в мировой практике очень редки. Интенсификации производства в значительной степени содействовало широкое внедрение в процесс труда сельскохозяйственной техники. Амурская область по большинству показателей в этом отношении стояла на первом месте в

1 Соединенные Штаты Америки. М., 1946. С. 259; Лай Д Классы и партии в США. Очерки по экономической и политической истории. М., 1937. С. 248.

России, бурное развитие кооперативного движения в регионе облегчило решение проблемы цен на технику, что создало возможность приобщения к ней широких слоев крестьянства и казачества.

Дальневосточный край со всей силой ощутил на себе в завершающие годы исследуемого времени благодатное влияние начавшихся интеграционных процессов в экономике, что проявилось и в широком использовании совершенной и разнообразной заграничной техники, и использовании дешевого иностранного труда, и заимствовании опыта земледелия китайских и корейских крестьян, и ориентации на производство товарной продукции, и развитии удобной для российского крестьянина арендной формы землепользования и т. д. и т. п.

Аналогичная картина складывалась и в животноводстве, в котором сочетались и экстенсивные и интенсивные формы хозяйствования. И темпы роста животноводства и обеспеченность крестьян и казаков рабочим и мясо-молочным скотом были высокими. Не говоря о сравнительных показателях с Европейской Россией, достаточно сказать, что по обеспеченности свининой (интенсивная форма животноводства) Дальний Восток стоял впереди Австралии, Японии, Канады, США.

Вышеотмеченные факторы обусловили и значительно более высокий уровень материального благосостояния сельского населения края, примерно две трети которого (в различные годы от 80 до 65 %) принадлежало к зажиточной и богатой части крестьянства и казачества. Эволюционный путь развития американско-российского образца в условиях монархического строя при демократизации общества, к которой Россия приступила после революции 1905-1907 гг., создавал благоприятные предпосылки и для утверждения и развития переселенческих хозяйств. Растущая интенсификация производства проявлялась и в том, что в отдельных районах региона стали внедряться, пар, трехполье и четырехполье, совершенствовались система севооборотов и обработка земли за счет внесения удобрений и грядковой посадки овощей. Значительно более разносторонним стал ассортимент выращиваемых культур с ярко выраженной товарной направленностью (лен, рис, табак, сахарная свекла и пр.). Специализация сельскохозяйственного производства, присущая развивающемуся по капиталистическому пути земледелию, приобретала в границах единого производственного регионального рынка все более отчетливый характер. Все большая часть сельского населения

края, подключаясь к научно-агрономическим обществам, приобщалась к теории и практике научных подходов ведения хозяйства.

Трудовая деятельность сельского населения края не ограничивалась сельскохозяйственным производством. Бюджет крестьянских и казачьих хозяйств пополнялся в определенной степени (до 30 %) за счет разнообразных промыслов, носивших нередко товарный характер (лесной и рыбный промыслы, мукомольное производство), что свидетельствовало о глубокой степени проникновения капиталистических отношений в крестьянскую трудовую деятельность.

V. ЗОЛОТОПРОМЫШЛЕННОСТЬ

ДАЛЬНЕГО ВОСТОКА РОССИИ

В подавляющей степени золото на Дальнем Востоке было россыпным. По географическому признаку россыпное золото делилось на следующие группы: Верхне-Амурская, Верхне-Зейская, Алданская, Средне-Зейская, Нижне-Зейская, Уния-Боиская, Верхне-Селемждинская, Ни-манская, Мало-Хинганская, Кербипская, Средне-Амгунская, Нижне-Амгунская, Нижне-Амурская, Озерная, Сихоте-Алинская, ЮжноУссурийская, Удыльская, Охотская, Гнжипгаская, Камчатская, Чукотско-Анадырская. Итого 21 район. Мощность наносов колебалась от 1,5 до 2 саж. По приблизительным подсчетам А. Н. Лагутина, россыпного и рудного золота в обследованных районах залегало в конце исследуемого периода 550.000 пуд. (8.800 т), в главной золотоносной полосе от Амурской группы до Кербинской запасы золота определялись в 237.000 пуд. (3.792 т).1 Как в конце XIX, так и в начале XX вв. основную часть золотодобычи края сосредоточила Амурская область. Площадь золотоносный россыпей административно делилась на три горных округа: Амурский, Зейскнй и Буреинский.

По подсчетам автора2, в Амурской области было добыто: 1895 г. — 534 пуд., 1900 г. — 600 пуд., 1905 г. — 695 пуд., 1910 г. — 1.336 пуд., 1915 г. — 720 пуд. За период 1895-1910 гг. добыча выросла в 2,5 раза, за период 1895-1915 гг. — в 1,3 раза. Увеличение добычи при опреде-

Лагутип А. Н. Районированный Дальне-Восточный край (культурно-экономический очерк). Владивосток, 1926. С. 18.

2

Морозов Б. Н. История развития горнодобывающей промышленности Дальнего Востока России в конце Х1Х-начале XX века. Н. Новгород, 1994.

ленных спадах и колебаниях шло стабильно. Относительное снижение золотодобычи наблюдалось в 1896-1899 гг., когда в деятельности некоторых крупных компаний в связи с истощением богатых золотом площадей наметились кризисные явления, а также накануне и в период первой мировой войны. В целом прирост золотодобычи шел по нарастающей и составил, по подсчетам автора, за пятилетие 1895-1899 гг. — 2.456 пуд., за пятилетие 1900-1904 гг. — 3.064 пуд., за пятилетие 19051909 гг. — 4.102 пуд. и за пятилетие 1910-1914 гг. —5.436 пуд. Темпы прироста добычи возросли с 24 % во 2-м пятилетии до 33 % в 4-м пятилетии.

Аналогичная картина складывалась и в Приморской области. В 1895 г. здесь было добыто 82 пуд. золота, в 1900 г. — 169 (153) пуд., в 1906 г. — 129 пуд., 1910 г. — 129 пуд.. 1914 г. — 179 пуд. В этих подсчетах не учитывалось золото, тайно уносимое китайскими рабочими за границу. Рост золотодобычи просматривается отчетливо. В пятилетие 1895-1899 гг. она составила 633 пуд., в пятилетие 1911-1915 гг. — 906 пуд. Приведенные нами подсчеты примерно совпадают с показателями золотодобычи на Дальнем Востоке, которые приводили применительно к заключительному этапу исследуемого времени дореволюционные специалисты: 1500-1800 пуд. в год. По нашим подсчетам, в Амурской и Приморской областях вместе было добыто: 1895 г. — 616 пуд., 1900 г. — 769 пуд., 1905 г. — 791 пуд., 1910 г. — 1.465 пуд., 1914 г. — 1.595 пуд. Не учтено золото, добываемое дальневосточными компаниями за пределами указанных областей.

Строительство Транссибирской железнодорожной магистрали открыло доступ в золотопромышленность Дальнего Востока мелкому и среднему капиталу, что содействовало расширению способов работ по добыче золота, среди которых основными оставались два: хозяйственный (хозяйский) и золотничный. Хозяйственный способ включал в себя работы, производившиеся вольнонаемными рабочими, нанятыми по контракту с задельной платой или жалованием. Хозяин предоставлял рабочим средства труда, жилье и готовое содержание. Старательский или золотничный способ (субаренда) подразумевал заключение контракта между предпринимателем, с одной стороны, и артелями рабочих или отдельными старателями, с другой, по которому работы оплачивались с добытого золота (золотника). Создание условий производства и труда становилось заботой самих старателей. Иными словами, с точки зрения технической оснащенности золотопромышленности первый спо-зо

соб добычи отражал фабрично-заводскую и мануфактурную стадию развития капитализма, второй — простую кооперацию. Капиталистические отношения присутствовали при всех методах добычи золота, но только применение новейших технологий подводило золотопромышленность в лице крупнейших компаний к империалистическим формам хозяйствования. В чистом виде эти два способа применялись далеко не всегда. Широко распространенными были смешанные методы добычи (по А. Н. Митинскому — 7 "классов").1

Внедрение дорогостоящей сложной техники в производство сдерживали два фактора: отсутствие налаженных путей сообщения к разбросанным по всей горно-лесистой местности Дальнего Востока золотым приискам (освоение новых золотоносных территорий в крае шло стремительно: число приисков в Амурской области за период 1895-1913 гг. возросло в 2,3 раза, площадь только за 1904-1913 гг. — почти вдвое) и, как уже отмечалось, истощение богатых металлом площадей, делавшее более рентабельным для добычи золотничный способ. Умелое сочетание всех видов работ у монополистических объединений приносило делу успех и создавало предпосылки при формировании инфраструктуры в будущем для перехода к преимущественно машинным способам добычи. Действительно, если, скажем, в 1913 г. в целом по области машинным способом и хозяйскими работами было добыто 27,8 % золота, а золотничными — 72,2 %, то, например, у Верхне-Амурской зол. К0 это соотношение выглядело так: 47 % и 53 %. В Приморской области хозяйскими работами добывалось до 71 % золота к его общей добыче, причем только драгами в период 1911-1915 гг. добывалось от 32 до 37,5 %.

Золотопромышленность Приморской области по применению машин в золотодобыче стояла на первом месте в крае. В Амурской области дражные работы были открыты Верхне-Амурской зол. К0 в 1893 г. Во втором десятилетии XX в. добыча золота драгами велась промышленником Аксентьевым (1 драга), Амурским зол. об-вом (2-е драги), экскаватором —Титовой. В Приморской области в 1912-1915 гг. по 2-е драги имели Амгунская зол. К0, "Администрация по делам Охотской зол. К0", по одной драге - Ново-Удыльское зол. т-во и Орская зол. К0. "Администрация по делам Охотской зол. К0" располагала и экскавато-

1 Митинский А. Н. Горнопромышленность Приамурья. СПб., 1912. С. 2728.

ром. Следовательно, в крае действовали 10 драг и 2 экскаватора, не считая другой паровой техники, электрических и водяных двигателей.

Таблица 3

Роль дражных работ на Дальнем Востоке по сравнению

Годы Урал Западная Восточная В том числе Россия

Сибирь Сибирь Д Восток

1912 22 7 133 49 162

1913 26 8 163 47 197

Таблица составлена на основании: Роговин И. Русская золотопромышленность, ее значение и нужды. Б. М. и Г. С. 11; Морозов Б. Н. История развитая горнодобывающей промышленности Дальнего Востока... С. 44, 92.

На Дальнем Востоке драгами добывалось золота больше по сравнению с Уралом в 2 раза, Западной Сибирью — в 6-7 раз. На Дальний Восток приходилось от дражной добычи золота в Восточной Сибири — 30-37 %, в России — 24-30 %. Дальний Восток (в первую очередь Приморье) шел в ногу по указанному показателю с передовыми районами золотодобычи в России. Быстрый рост технической оснащенности крупного золотопромышленного капитала края подтверждается как материалами источников, так и современными российскими исследователями.1

О вытеснении паровыми двигателями техники мануфактурного производства можно судить по изменению соотношения паровых и водяных двигателей. В 1993 г. в Амурском г. о. водяных двигателей на приисках насчитывалось 126, в 1904 — 56. За эти же годы количество паровых двигателей в Амурской области возросло со 116 до 178.2 По данным Л. И. Галлямовой (там же, с. 51), в 1896 г. на золотых приисках Приамурского генерал-губсрнаторсгва действовало 38 паровых котлов общей мощностью 627 л.с., в 1912 г. (по подсчетам автора) мощность только паровой техники драг и экскаваторов Приморского г. о. (одного из 5 горных округов Дальнего Востока) составила 1.116 л.с.

1 Галпямоеа Л. И. Формирование рабочего класса на Дальнем Востоке России... С. 51-53; Ларина Л. Л. Социально-экономическое развитие русского Дальнего Востока в период империализма... С. 63.

2 Вестник золотопромышленности и горного дела вообще. 1895, № 23; РГИА. Ф. 52. Оп. 1. Д. 16. Л. 32.

32

Прекрасной иллюстрацией повышения производительности труда в золотопромышленности Амурской области, где технический прогресс по сравнению с Приморской областью проявлялся более слабо и где наступление мелкого капитала на крупный проявилось в более крупных масштабах, являются показатели выработки золота на 1 (среднего) рабочего. В трехлетие 1895/6-1897/8 операц. гг. она составила, по нашим подсчетам, 2.621 гр. золота, в трехлетне 1898/9-1900/1 гг. — 3.063 гр., в трехлетие 1901/2-1903/4 — 3.196 гр., в трехлетие 1905/6-1907/8 гг. — 2.749 гр., в трехлетие 1908/9-1910/11 — 2.189 гр. и в трехлетие 1911/12-1913/14 гг. — 2.049 гр. До конца первого десятилетия XX в. производительность труда была более высокой по сравнению с серединой 90-х гг. XIX в. Производительность труда на приисках крупных компаний, которые прошли через кризисные явления, не только не понижалась, а имела тенденцию к повышению. Золотопромышленность Амурского г. о. опередила другие округа области. Здесь в распоряжении г. инженеров Шесгакова, Таскина, Янчуковского, Аносова сосредоточились огромные капиталы, которые позволили им поставить на солидную основу разведывательные работы и произвести техническое оснащение приисков за счет новых машин, закупленных главным образом (это было типично для всего Дальнего Востока) за границей и д оста пленных на Амур через Марсель, Суэц, Шанхай.

Монополистический характер золотопромышленности региона определялся в первую очередь высоким уровнем концентрации производства и труда и слиянием промышленного капитала с банковским, т. е. образованием финансового капитала. Достаточно сказать, что в Амурской области только Верхне-Амурская зол. К0 взяла на себя в 1895/96 опер. г. 32 %, в 1900/1 г. — 25 %, в 1905/6 — 23 %, в 1909/10 г. — 27 %, в 1913/14 г. — 37 % официальной добычи золота в области. Весьма показателен пример Буреинского г. о., где 3 золотопромышленных объединения (Амурское зол. об-во, зол. Кп "Ельцов и Левашов" и Ниманско-Буреинское зол. т-во) добывали от 97 до 78 % золота округа. В Приморской области, по тем же подсчетам автора, из действовавших, например, в1912г. 21 предприятия 6 объединений (Администрация Охотской зол. К0, 1-е Удыльское зол. т-во, Амгунская зол. К0, Амурское т-во, Генрик-сен Г. И. Докал. т-во арт. Безруков) сосредоточили на своих приисках 82 % добычи золота и 66 % рабочих золотопромышленности области.

Отражением процесса развития золотопромышленности края на империалистических началах стало создание монополий, сфера деятельно-

ста которых выходила за рамки одной области и даже региона, а именно: Верхне-Амурская зол. К0, Российское зол. об-во. Амурское зол. об-во, на базе которого в 1917 г. было основано Общество вольфрамово-золото-рудного дела, Верхне-Гилюйское зол. т-во, Амурско-Витим-Ленское зол. т-во, деятельность которого, предполагалось, приобретет международный характер. В перспективе на его основе должен был возникнуть трест, разнообразная производственная деятельность которого распространилась бы на территории Сибири, Дальнего Востока, Кавказа, Урала, Алтая, Маньчжурии, Калифорнии, Мексики, Южной Америки, Африки. Октябрьская революция подвела трагическую черту под этим и другими начинаниями российского капитала.

В последние 10-15 лет исследуемого периода бурно протекая процесс сращивания банковского и золотопромышленного капиталов, выразившийся в усилении роли крупнейших банков страны в золотопромышленности края. В этом смысле развитие монополистического капитала в золотопромышленности Дальнего Востока шло не по американскому пути, который характеризовался господством промышленного капитала над банковским. Но активная политика российских банков в золотопромышленном деле региона способствовала тому, что дальневосточная золотопромышленность при организационно-структурных изменениях в условиях кризисных явлений начала XX в. не только выжила, но и упрочила свои позиции в золотодобыче России. Со всей категоричностью хотелось бы при этом подчеркнуть, что взвешенная политика государственных властей не позволила здесь в отличие от Восточной Сибири господствовать иностранному капиталу.

Кредитование дальневосточных золотопромышленных объединений осуществляли помимо Госбанка, который в начале века охватывал более половины банковского оборота края, Русско-Китайский, позднее Русско-Азиатский, Сибирский Торговый, Петербургский Частный Коммерческий, Международный Коммерческий банки, Учетно-Ссудный банк Персии и др. К концу исследуемого периода под полный контроль Сибирского Торгового банка попала Верхне-Амурская зол. К0. Контроль над делами Охотской зол. К0 в 1906 г. взял в свои руки Русско-Азиатский банк. Все большую роль в деятельности Амгунской зол. К0 и Российского зол. об-ва играли Госбанк и Международный Коммерческий банк. Акционерное Амурское зол. объединение кредитовалось Сибирским Торговым и Петроградским Коммерческим банками и т. д. и т. п.

Подавляющая часть рабочих золотопромышленности в 70-80-е гг. XIX в. была выходцами из крестьян, в исследуемое время среди российских росло число кадровых рабочих. Общая численность рабочих золотопромышленности Дальнего Востока выросла с 14.921 в 1895 г. до округленно 27 — 28.000 в 1912-1915 гг. Особенно быстро прирост численности рабочих происходил в периоды 1900-1907 гг. и 1909-1912 гг. До 1907 г. в золотопромышленности края господствующее положение занимал русский труд. Позднее, в связи с наплывом в золотопромышленность мелких фирм и широким распространением золотничных работ, русский труд был потеснен менее квалифицированным, но более дешевым китайским трудом. Крупный капитал, поддерживая рентабельность производства, гибко сочетал на рынке рабочей силы дешевый (иностранный) и дорогой (русский) труд, используя последний почти исключительно на хозяйских (дражных, экскаваторных, гидравлических, химических и других передовых) работах.

VI. ГОРНОРУДНАЯ ПРОМЫШЛЕННОСТЬ ДАЛЬНЕВОСТОЧНОГО КРАЯ РОССИИ

Каменноугольная промышленность после золотопромышленности занимала наиболее значительное место в добывающей промышленности края. По данным различных источников, в обследованных районах Дальнего Востока возможные запасы каменного угля исчислялись в 231 млрд. пуд., бурого угля — 95 млрд. пуд. (в целом — 326 млр. пуд. или 4,2 млрд. т). На рубеже столетий эта отрасль промышленности прочно встала на ноги в лице частных крупных предприятий /общество "Сахалин", "Товарищество И. О. Маковского и К0", копи Горлова, Адамса, Старцева и др.), так и государственных (Сучанские копи и копи тюремного ведомства). При высокой концентрации и централизации производства на частных предприятиях добывалось 2,5 млн. пуд. каменного угля, на государственных — около 1 млн. пуд. Производительность труда еще отставала от общероссийской.

В первые десятилетия XX в. каменноугольная промышленность развивалась исключительно высокими темпами. Скажем, добыча угля на Сучанских копях, главным потребителем которого были морское и военное ведомства, за эти годы выросла в 36 раз. Техническая оснащен-нось производства быстро совершенствовалась: помимо узкоколейной ветки функционировала проволочно-канатная подвесная дорога. Все

постройки были освещены электричеством (137 кВт), общая паровая сила машин на руднике составила 500 л. е., на узкоколейке — 700 л. с. (вместе — 1200 л. е.). Использовались телеграф и телефон. Эти факты объясняют возросшую производительность труда, которая, перешагнув общероссийские показатели, достигла в 1917 г. более чем 11 тыс. пуд. угля на 1 человека. По концентрации рабочей силы (1400 чел.) Сучан-ское каменноугольное предприятие являлось одним из самых крупных в стране.

Добыча каменного угля частными предприятиями за период 900-х гг. выросла округленно (о. Сахалин и Уссурийский край) с 2,8 млн. пуд. до 19,3 млн. пуд. (увеличение в 7 раз). Около 86 % от общей добычи частным капиталом взяли на себя 3 предприятия (А. А. Арцта, т. д. Ливд-гольм и К0, Л. Ш. Скидельского), на их долю пало более 70 % количества рабочих частнособственнических предприятий (всего 9 в 1914 г.). Концентрация и производительность труда на передовых предприятиях стояла на уровне общероссийских и мировых стандартов. Основную часть добычи угля в крае взяла на себя Приморская область, которая и обеспечила высокие темпы роста каменноугольной промышленности в исследуемое время (16 % — 30 % — в год). В основном потребность в угле за счет быстрого роста добычи стала удовлетворяться местным производством

Железная руда добывалась на Дальнем Востоке в Ольгинском районе и на Серьгиевском месторождении. Было добыто: 1911 г. — 106.218 пуд., 1913 г. — 73.396 пуд., 1915 г. — 51.940 пуд., 1917 г. — 89.991 пуд., 1918 г. — 129.180 пуд.1 Объем добычи не удовлетворял потребности края в железе и не вышел за рамки мелкого и среднего производства. По другому сложилось дело в добыче серебро-свинцовых и серебряных, цинковых руд.

Серебро-свинцовые и цинковые руды были открыты в различных местах Приморской области. Богатейшим месторождением края, "а может быть, — полагал П. И. Полевой, — и всей России, является месторождение Тетюхе"2 в 350 верстах к северо-востоку от Владивостока, в 37 верстах от берега Японского моря, которое с избытком могло удовлетворить потребности края в соответствующих металлах. Подавляю-

1 Полевой П. И. Полезные ископаемые и горнопромышленность Приморья//Приморье. С. 12.

2 Там же. С. 13.

щую часть добычи полиметаллических руд взяло на себя монополистическое горнорудное предприятие "Акционерное общество Тепохе" с основным капиталом в 1 млн. руб., основная часть которого принадлежала местному промышленнику г. и. Ю. И. Бринеру и германскому капиталисту Арону Гиршу. В 1914 г. обществу принадлежало 12 рудников, на которых было занято около 1,5 тыс. рабочих и добыто 1,2 млн. пуд. цинковых руд (99,9% от общей добычи в крае) и 842.314 пуд. серебро-свинцовых руд (98,7% от общей добычи). С 1915 г. здесь стал действовать обогатительный завод. Подавляющая часть добытых руд уходила в Европу: Лондон, Амстердам, Гамбург. В 1914 г., когда предприятие стало чисто русским, руды помимо Бельгии (Антверпен), Англии (Сванси) поступили и на японский рынок (Машки).

Добыча медной руды велась на одном месторождении, принадлежавшем Сибирскому Горнопромышленному обществу. Объем добычи был незначителен и не удовлетворял потребности местного производства: при потребности края в 130 тыс. пуд. на Елизаветинском руднике в 1911 г. было добыто 3.840 пуд., в 1913 г. — 7.980 пуд., в 1916 г. — 7.520.

Нефтедобыча на Дальнем Востоке в исследуемое время находилась в стадии становления. Достаточно широко осуществлялась в крае добыча известняка и бутового камня. В 1907 г. местными промышленниками Тетнжовым, Ратомским, Сквдельским вместе с Южно-Русским обществом на базе местного сырья был построен крупный цементный завод, оборудованный новейшей техникой стоимостью в 1 млн. руб.1 В целом же производство в каменоломнях было мелко- или среднекапита-листическим.

Иными словами (обобщая вышеприведенный материал раздела), горнодобывающая промышленность Дальнего Востока конца XIX-начала XX вв. представляла собою здоровую мощную молодую систему, состоявшую из разнообразных видов (отраслей) производства, находившихся на начальной, переходной или зрелой стадии развития. Империалистический тип хозяйствования определял лицо ведущих отраслей горнодобывающего производства: золотопромышленности, каменноугольной промышленности, добычи полиметаллических руд. Дальний

1 Богданов Д. Наши богатства. Промыслы Приамурской области, Камчатки и Сахалина. Владивосток, 1910. С. 96, 106.

Восток шел в этом отношении в ногу с самыми передовыми районами России.

VII. РЫБОПРОМЫШЛЕННОСТЬ И РЫБНЫЕ ПРОМЫСЛЫ СЕЛЬСКОГО НАСЕЛЕНИЯ

Царское правительство проявляло должную заботу о национальных богатствах водного бассейна региона. В 1890 г. морские и речные территории края были закрыты для иностранных рыбопромышленников. В 1894 г. впервые "Временными правилами... " определялся порядок сдачи участков русским и иностранным рыбопромышленникам. "Временные правила" 1900 и 1901 гг. определили разделение вод русского дальневосточного бассейна на несколько различных, по порядку использования в них морских и речных ресурсов, зон. Прибрежные воды генерал-губернаторства могли эксплуатировать, используя русскую рабочую силу, лишь российские рыбопромышленники. Иностранцам лов разрешался в южной части Сахалина и в заливе Петра Великого (с лодок). По Амуру и Амурскому лиману лов рыбы иностранцам был запрещен, но разрешался ее скуп в сыром виде и обработка на месте.1 Таким образом, была создана необходимая правовая основа для развертывания промышленного предпринимательства, явное предпочтение в котором отдавалась отечественному капиталу.

Поражение России в русско-японской войне болезненно отразилось на положении русского предпринимательства. Согласно русско-японской рыболовной конвенции 1907 г. русские дальневосточные воды были разделены на "конвенционные", где японские предприниматели получили право арендовать рыболовные участки на равных с русскими промышленниками условиях, и "внеконвенционные", право рыбного лова в которых предоставлялось лишь русским рыбопромышленникам, использующим русский труд. Конвенция ослабила позиции отечественного предпринимательства, придав конкурентной борьбе с японцами особое упорство и остроту.

В последующее десятилетие правительственные круги, адекватно реагируя на инициативы отечественной буржуазии, создавали благоприятные условия для деятельности русского капитала как в организационном, так и хозяйственном отношениях. Это одна из причин, которая

1 Егоров Н. Г. Указ. соч.. С. 30-43,84-99.

объясняет победу русского крупного и монополистического капитала над японцами.

В рассматриваемое время можно выделить три основных центра промышленного рыболовства: район низовьев р. Амура и его лимана (Николаевский район); Сахалинский район; Охотско-Камчатский район.

В Николаевском районе ловом рыбы активно занимались как местное население, так и промышленный капитал. Во второй половине 90-х гг. XIX в. здесь ежегодно заготавливалось 400 и более тыс. пуд. рыбы, примерно половина которой уходила за границу. С начала XX в. начинается бурный рост отечественного и иностранного крупного предпринимательства. До 1907 г. отношения между русскими и японскими промышленниками характеризовались скорее чертами вынужденного сотрудничества, чем конкуренции. После 1907 г., с расширением рыболовных прав японцев и возникновением монополий, взаимные отношения приняли сложный характер противостояния, конкурентной борьбы и традиционного сотрудничества. К концу исследуемого периода русские монополии, сконцентрировав в своих руках производство товара и придав ему в реализации четко выраженную западную (Сибирь, Европейская Россия, Западная Европа) направленность, вытеснили с местного рынка японский капитал. Если в 1895 г. от общего улова в районе в Японию было отправлено 13 %рыбы, в 1901 г. — 59 %, в 1907 г. — 56 %, то в 1911 —21%, в 1913 г. — 3 % и в 1915 г. — О.1

Поражают темпы роста промышленного улова рыбы. По нашим подсчетам, за 15 лет (1898 - 1913 гг.) он вырос более чем в 7 раз, дав среднегодовой прирост в почти 50 %. Примеры столь стремительного роста трудно найти в мировой практике. В промышленный лов активно втягивалось крестьянство, но определяющую роль в нем занял крупный и монополистический отечественный капитал.

К первым относились — Авшалумов А. М. (Хабаровск), Васильев П. И. (Благовещенск), Вейнерман Ш. X. (Николаевск), Галичанин И. Н. (Царское Село), Гауглер Г. К. (Николаевск), Дрибединс-кий Э. Г. (Николаевск), Костенко К. П. (Николаевск), Курляндский Л. Е. (Николаевск), Лавров К. Л., Люри А. М. (Николаевск), Миллер В. Я. (Николаевск), Петерец В. С. (Владивосток) и др. Крупный размах предпринимательства, новейшая техника и технология производства отлича-

1 Алексеев А И. Указ. соч. С. 231; Алексее» А К, Морозов Б. Н. Указ. соч. С. 99, 104; Егоров //. Г. Указ. соч. С. 107.

ли предприятия И. Н. Галичанина, А. Надецкого, объединения "Ш. X. Вейнерман с С-ми и Н. О. Зубарев", "Волжско-Амурское рыболовное т-во", "Т-во Люри и Рубинштейн", "Братья Н. и М. Шелиховы", Московско-Амурское рыбопромышленное общество" И. И. Свешникова и др. "Концентрация отечественного рыбопромышленного капитала, — отмечает Н. Г. Егоров, — составляла основное содержание процесса развития отечественной рыбопромышленности на берегах Тихого океана в первом-втором десятилетиях XX в."1 Он же подчеркивает, что на начальном этапе "складывались в основном низшие монополистические объединения горизонтального типа — сбытовые." (Там же)

Формирование отечественного и японского рыбопромышленного капитала на монополистических началах шло параллельно. Уже в 1904 г. крупный знаток дальневосточного рыбопромышленного дела В. Бражников писал: "Все промышляющие в Николаевске японцы образуют тесно сплоченное и прекрасно организованное общество, род негласного синдиката."2 В 1909 г. русский вице-консул доносил го Хакодате в Санкт-Петербург. " (... ) лица, занимавшиеся у наших берегов рыбным промыслом, составили один союз (...) С осени 1908 г. новое общество под наименованием "Рорио Енкайшу Суйсан Кумияй" получило свое официальное существование (...) Корпорация, обороты которой превышают 10 млн. йен, фрахтующая около 300 судов и кормящая свыше 4000 (...) рабочих, сама по себе уже не может не иметь значения (...)"3

В условиях ужесточавшейся конкурентной борьбы шло формирование отечественных монополий. В 1907 г. астраханские рыбопромышленники основали "Волжско-Амурское рыболовное товарищество", о котором авторы "Приамурья" писали, что такая артель ничем не отличается от синдиката" (с. 259). В том же году на съезде рыбопромышленников во Владивостоке было принято решение "о сплочении их в особое общество для борьбы с японской конкуренцией под названием "Частный съезд рыбопромышленников Приморской области".4 На съезде рыбопромышленников в Николаевске-на-Амуре было основано первое на Дальнем Востоке сбытовое объединение "Союз рыбопромышленников нижнего Амура" (11 декабря 1907 г.), ведущую роль в создании которо-

1 ЕгоровН. Г. Указ. соч. С. 136.

2 Бражников В. К. Указ. соч. С. 286,287.

3 РГИА. Ф. 398. Оп. 70. Д. 24703. Л. 110.

4 РГИА. Ф. 394. On. 1. Д. 11. Л. 99.

го сыграл русско-Китайский банк. В 1913 г. союз переименовал себя в "Союз Николаевских на Амуре рыбопромышленников", располагая основным капиталом в 1 млн. руб. и годовым оборотом 2 млн. руб. В союз, который имел конторы в Петербурге и Владивостоке, вошли фирмы П. Я. Румарчука (председатель), братьев Люри, И. И. Иванова и М. Курляидского.

Отчетливо товарный характер принимало рыболовство у крестьян и коренного населения района. Так, в 1915 г.. по подсчетам автора, улов сельского населения составил 500 тыс. пуд. (47 % от общего улова), 55 % которого пошло на рынок1.

В 1900 г. в рыбопромышленности района было занято 4,5 тыс. рабочих, в 1907 г. — до 10 тыс. рабочих, в 1913 г. — 8-10 тыс. рабочих. Таким образом, численность рабочего класса выросла примерно в 2 раза, в то время как промышленный улов рыбы за эти же годы возрос в 5 раз. Отличительным признаком развития этой отрасли промышленности стала ее интенсификация, сопровождавшаяся значительным повышением производительности труда. На промыслах господствовал русский труд.

Сахалинский рыбопромысловый район. Еще на рубеже Х1Х-ХХ вв. Южно-Сахалинский район доминировал в промышленном улове рыбы на Дальнем Востоке. В 1900 г. на него пришлось 39 % от общей добычи рыбы в регионе, тогда как Нижне-Амурский район сосредоточил 36 % улова, Камчатский — 15 % и Юго-Западный — 10 %. Темпы роста улова колебались между 14 и 30 % в год, а объем его, составивший в 1895 г. 576 тыс., поднялся в начале 900-х годов до 1300 тыс. пуд.2 В промышленном улове доля японцев составила в 1895 г. — 70 %, русских — 30 %, в 1900 г. соответственно 45 % и 55 %. Но дело в том, что в конце XIX в. доля товарной продукции в общем улове (3,7 млн. пуд.) составляла 30 % , и соответственно удельный вес японского предпринимательства снижался до 19 % . Подавляющая часть товарной рыбы поступала на японский рынок. От 20 до 40 % поступаемых сюда рыбных продуктов принадлежало русским промышленникам.

1 РГИА. Ф. 1284. Оп. 94. Д. 30.

2 Мандрик А Т. Формирование и развитие рыбной промышленности на Дальнем Востоке России (ХУП-ХК вв.у/Хозяйственное освоение русского Дальнего Востока в эпоху капитализма. Владивосток, 1989.

29 ноября 1901 г. Царское правительство учредило особые правила для рыбного промысла на Южном Сахалине, которые допускали сдачу рыболовных участков лишь в краткосрочную аренду с торгов. В ответ японский парламент 15 марта 1902 г. принял закон, уполномочивший правительство налагать на сахалинский импорт рыбной продукции 65 % пошлину. 2 апреля 1902 г. в г. Хакодате образовалось "Товарищество морских промыслов в водах о. Сахалина", по уставу которого русские промышленники, сотрудничавшие с японскими предпринимателями, рядом обязательств попадали в прямую зависимость от них. Обязательствами товарищества руководствовались все японские рыболовные союзы.

К началу XX в. на юге Сахалина 18 русских рыбопромышленников владели 65 промыслами. Их продукция по весу превосходила продукцию японских промысловиков, уступая незначительно по стоимости. Ведущим предприятием русского капитала являлась фирма "Я. Л. Семенов и К0" (управляющий — шотландец Г. Ф. Демби), владевшая в начале нашего века 22 промыслами, улов рыбы на которых доводился до 120 тыс. пудов. Представляя высокоразвитое мануфактурное производство, фирма контролировала через кредит и продажу 31 промысел мелких промышленников.1 Крупное производство представляли также фирмы Зотова, Надецкого, Румарчука, Бирича, Миллера (немца, принявшего русское подданство). После потери Россией Южного Сахалина значение Сахалинского рыбопромышленного района резко снизилось. Крупное дело на Северном Сахалине накануне Первой мировой войны вел Миллер, на промыслах которого добывалось при 250 рабочих 300 тыс. пуд. лососевых и производилось 8,5 тыс. пуд. икры.2

Общая численность рабочих рыбопромышленности района в начале XX в., по нашим подсчетам, превышала 6 тыс. человек, преимущественно японцев. Число рабочих на предприятии Семенова достигало 750 человек.

Охотско-Камчатский рыбопромысловый район. Рыбный промысел на промышленной основе стал здесь складываться во второй половине 90-х гг. XIX в. и характеризовался исключительно высокими темпами роста.

1 РГИА. Ф. 23. Оп. 16. Д. 387; Ф. 391. Оп. 4. Д. 1970. Л. 111.

2 РГИА. Ф. 391. Оп. 4. Д. 1970. Л. 112.

Промышленный лов рыбы в Охотско-Камчатском районе (пудов)1 Годы Приготовлено на _Отправлено_

_рынок_в Японию_в Евр. Россию

1896 1.942 1.942 —

1907 703.000 703.000 —

1916 5.370.000 4.597.000 773.000

Количество выловленной рыбы выросло в 2.760 раз, за период 1900 -1916 гг. (среднегодовой прирост — 75 % !) — в 12 раз. В Европейскую Россию в 1908-1916 гг. отправлялось от 5 до 23 % улова. На Камчатку в последние годы исследуемого времени приходилось 85 и более процентов от поставляемой русским Дальним Востоком рыбы в Японию.

Крупный русский капитал здесь представляли рыбопромышленники — В. К. Богомолов, В. А. Гамалей, Е. Н. Герман, А. Г. Демби и X. Бирич, С. И. Коркин, Г. А. Менард, Е. И. Миронов, А. П. Надецкий, Л. И. Нацвалов, братья Рябоконь, И. Ф. Соловей, Г. М. Сооне, А. С. Хрипко, братья Худяковы, И. Э. Эриксон и др., но в первую очередь ряд монополистических объединений, российских и смешанных, которым противостоял японский капитал.

Формирование империалистических форм хозяйствования в рыбопромышленности района шло по трем направлениям:

1) по линии перерастания крупных предприятий мануфактурного типа в современные монополии, использовавшие паровые и парусные суда, современные машины и оборудование, наемную рабочую силу, применявшие новейшие методы лова, тесно связанные с банковским капиталом;

2) путем создания современных производственно-сбытовых объединений в форме товарищества союзов, обществ, акционерных компаний и пр.;

3) по линии перерастания крупных частных фирм в монополии.

28 мая 1899 г. Русскому товариществу котиковых промыслов было разрешено производить лов рыбы в бухтах Тарьинского залива и основать два рыбообделочных завода. В 1901 г. товарищество передало свои права Камчатскому торгово-промышленному обществу в арендное пользование сроком на 10 лет. Общество, располагая основным капиталом в

1 РГИА. Ф. 398. Оп. 75. Д. 209. Л. ИЗ, Алексеев А И. Морозов Я Я. Указ. соч. С. 126; Егоров Н. Г. Указ. соч. С. 126; МандрикА Т. Указ. соч. С. 58.

1 млн. руб. золотом, уже во второй половине 90-х гг. XIX в. распространило свою деятельность как на морские, так и речные промыслы Охотского и Беринговою морей. В 1901 и 1902 гг. вступили в строй оба ры-бообделочных завода.1

Печальные итоги русско-японской войны и рыболовная конвенция 1907 г. ускорили естественной процесс концентрации и консолидации российского капитала, к которому в отдельных случаях допускался иностранный европейский капитале В 1903-1906 гг. шел процесс складывания "Товарищества Тихоокеанских морских промыслов С. Грушецкий и К0, основателями которого стали ост-зейские немцы из петербургских придворных и финансовых кругов — граф Ф. Г. Берг, его сыновья, коммерции советник А. Э. Сельп, Е. Э. фон Этлингер, вовлекшие в предприятие С. Ф. Грушецкого — бывшего агента Добровольного флота. В 1911 году товарищество располагало двумя рефрижераторными пароходами, паровым рефрижераторным траулером, семью моторными ботами, десятками промысловых судов и пр. Являясь передовым производственно-сбытовым монополистическим объединением, товарищество располагало рыбными складами в Санкт-Петербурге и Одессе, осуществляя торговлю во многих городах Европейской России. 25 октября 1913 г. товарищество было преобразовано в АО с основным капиталом в 2 млн. руб.2

Так на Дальнем Востоке возникло очередное монополистическое объединение трестовского типа, распространившее свою деятельность на рыбный, зверобойный и пушной промыслы, горнопромышленность, судоходство и транспортные перевозки, большая часть акций которого была перераспределена в годы войны в руки российских (А. И. Путилов) и английских капиталистов.

Возникшее в 1907 г. Товарищество пароходного рыболовства "Саль-мо", породившее в Англии создания целого синдиката, стало транснациональным, обслуживавшим интересы российского, английского и германского капитала. На основе промыслов А. П. Надецкого в 1912 г. владивостокским купцом А. Г. Свидерским было основано с основным капиталом 1 млн. руб. "Дальне-Восточное рыбопромышленное акцио-

1 МандрикА Т. Указ. соч. С. 58.

2 РГИА. Ф. 398. Оп. 69. Д. 24071. Л. 42; Егоров Н. Г. Указ. соч. С. 146; РГИА. Ф. 398. Оп. 69. Д. 25071. Л. 76, 101; Ф. 630. Оп. 2. Д. 819. Л. 33.

44

нерное общество" "для торговли (...) продуктами рыбной промышленности в России и за границей (...)'

Самым же крупным монополистическим объединением в Охотско-Камчатском районе, распрострашгешим свою деятельность на все русское Тихоокеанское побережье, стала отечественная фирма "Альфред Демби", бывшая "Семенов и К0", поставлявшая основную часть производимой продукции (50 % от русского ввоза) на японский рынок.2

Следуют в этой связи подчеркнуть, что формирование и интенсивное развитие монополистического капитала в различных отраслях промышленности Дальнего Востока способствовало становлению высших форм организации производства и сбыта — комбинированных, — подразумевающих интеграцию в рамках одного монополистического союза (треста) различных видов материального производства. Помимо названных необходимо выделить основанное в декабре 1912 г. в Петербурге М. В. Преображенским и П. Ю. Шмидтом "Акционерное общество сельского хозяйства и промышленности", начальным полем деятельности которого должен был стать Дальний Восток, его рыбные богатства.3

Заключая материал по Охотско-Камчатскому району, хотелось бы подчеркнуть правомерность сложившегося в российской исторической литературе положения о преобладающем месте в рыбопромышленности японского предпринимательства. Но следует иметь в виду, что по концентрации производства, рабочей силы и производительности труда русский капитал значительно опережал японский. Последний в районе представляли — управляющий фирмой в Ниигата "Тоио-буссан-кайся" Ц. Накаяма, управляющий фирмой в Осака "Ициигума" С. Накаяма, а также Хамадзаки, Сасаки, Тацикава, Сугияма, Юсюцу, Ямадзаки, На-камура, Сакамото, Гасиро, Исигаки, Фудзики, Такемура, Хиросе, Сиба-та, Хасигуци и многие другие. Крупнейшими судовладельцами-арендаторами участков были С. Накаяма, Т. Катагири, М. Накамура, Ц. Накаяма, С. Хиросе, "Тоио-буссан К0".

Сделанные автором в ранее опубликованных исследованиях выводы относительно стремительного роста рыбопромышленности региона, перешедшей в изучаемое время в монополистическую стадию развития,

1 РГИА. Ф. 398. Оп. 69. Д. 24678. Л. 96.

2 РГИА. Ф. 398. Оп. 75. Д. 273. Л. 123; Егоров Н. Г. Указ. соч. С. 145.

3 Акционерное общ-во сельского хозяйства и.промышленности. СПб., 1912.

45

победы отечественного капитала в конкурентной борьбе с японцами подтверждаются современными подсчетами. Но относительно завершающих лет исследуемого периода нужно сделать определенные коррективы: позиции японского капитала в предвоенные годы и в годы Первой мировой войны в рыбном промысле возросли.

Промышленный улов рыбы (млн. пуд.)1

Годы Всего

1910 1912 1914

7,0 6,0 8,0

На русских участках, на русский рынок

4,9 3,7 3,2

%

70 52 40

На русских и японских участках, на японский рынок 2,1 2,3 4,8

%

30 48 60

По объему поставок рыбы и рыбных продуктов на рынки Сибири, Европейской России и заграницы Дальний Восток держал одно из ведущих мест в стране. В предвоенный период, взяв на себя 15 % от общего улова рыбы в России, Дальний Восток уступал только Каспию. Добыча рыбы на Дальнем Востоке незначительно уступала улову рыбы в Германии и превосходила его в Швеции и Голландии. Дальний Восток добывал значительно больше рыбы, чем ее поставляли на российский рынок Великобритания, Норвегия, Германия, Швеция, Голландия и Франция. По улову лососевых регион не имел себе равных в мире.

Итак, сделав за два десятилетия исследуемого времени стремительный рывок в своем развитии, рыбопромышленность Дальнего Востока вышла на мировой уровень монополистических форм хозяйствования, втягивая в товарные отношения крестьянство, казачество, аборигенное население края, и вышла победителем, несмотря на печальные итоги русско-японской войны, в ожесточенной конкурентной борьбе с японским капиталом. Сотрудничество российских промышленников с европейскими капиталистами оказало благотворное влияние на развитие рыбопромышленности. Понятно, что все это не могло произойти баз адекватного учета центральными и местными властями интересов отечественного капитала и местного населения.

1 Подсчитано по данным: РГИА. Ф. 398. Оп. 75. Д. 209. Л. 110.

VIII. МОРСКОЙ М ПУШКОЙ ПРОМЫСЛЫ НА ДАЛЬНЕМ ВОСТОКЕ, ИХ ОБЩЕРОССИЙСКОЕ ЗНАЧЕНИЕ

Пик морских зверобойных промыслов пришелся на вторую половину-конец XIX в. Крупное капиталистическое предприятие представляло созданное в 1894 г. "Товарищество Тихоокеанского юггобоиного промысла" графа Г. Г. Кейзерлинга. Товарищество располагало салотопенным заводом, двумя китобойными судами, парусными и паровыми шхунами, береговыми станциями, новейшим оборудованием. В 1900 г. товарищество имело факторию и два паровых завода, на которых было занято около 300 рабочих. Добывая до 200 китов в год, фирма поставляла свою продукцию помимо России на рынки Японии н США1. В ходе русско-японской войны три парохода и шхуны, принадлежавшие товариществу, были захвачены японцами. "Так кончилось, — с горечью писал В. Ф. Романов, — это крупное русское предприятие, и одна го важных отраслей русского морского промысла на Дальнем Востоке погибла."2

Но следует заметить, что товарищество, преобразованное в 1899 г. в АО с основным капиталом 1,5 млн. руб., не являлось в этой отрасли промыслов единственным в регионе. В 1899 г. на Сахалине были основаны фактории Я. JI. Семеновым и Г. Ф. Демби, имевшими в своем распоряжении китобойный пароход. Иными словами, отечественный китобойный промысел представлял высокоразвитое капиталистическое производство. В 1898 г. на Сахалина, в заливе Аннва, в бухте Мерея, китобойное дело было заложено японским подданным Кокура Мото (по другим источникам — Хокуа Мато), добывшим в первый год 18 китов.3

Промысел морских котиков4 в исследуемое время стабильно снижался. В 1895 г. было добыто 17.723 пл., в 1900 г. — 13.177 шт., в 1910 г. — 3.340 шт. Главной причиной резкого снижения добычи явля-

1 РГИА. Ф. 630. Оп. 1. Д. 140. Л. 9; Оп. 2. Д. 819. Л. 30; РГДДВ. Ф. 5. Оп. I. Д. 33.

2 Романа« В. Ф. Отчет о командировке в Николаевский район. СПб., 1911. С. 25.

3 РГИА. Ф. 1282. Оп. 3. Д. 332. Л. 90.

4 Алексеев А И., Морозов Б. Н. Рыбные и морские зверобойные промыслы Дальнего Востока... //История СССР. 1985. № 5. С. 98-100.

лось разнузданное браконьерство в русских водах американских и японских промышленников, добыча которых достигала 20 тыс. котиков в год, так что к 1917 г. запасы этого ценного зверя составили 450 ппук.

Среди местного населения важное экономическое значение имел промысел нерп, которых добывалось от 2 до 4 тыс. в год. Другие морские животные: морж, бобр, сивуч, аниб, ларг, белый дельфин и др. добывались по несколько ппук, или десятков штук, в год, в отдельные годы по несколько сотен.

В 90-е годы XIX в. промысел морских бобров и котиков составлял монополию "Русского товарищества котиковых промыслов". В начале XX века котиковые, бобровые и песцовые промыслы на Командорских островах арендовало Камчатское торгово-промышленное общество, скупавшее у алеутов шкуры и меха по ценам, которые превышали государственные и американские цены, и заботилось о снабжении местного населения продовольственными и хозяйственными товарами. Пушным промыслом на Командорских островах с 1912 г. занимался т. д. "Чурин и К0". Добычу белых дельфинов вела фирма "Стахеев и Люри".1

Распространенным видом морских промыслов стала добыча морской капусты, лов крабов, трепангов, кальмаров, креветок, устриц, но подавляющая часть его сосредоточилась в руках мелкого и среднего китайского, отчасти корейского и японского предпринимательства. Продукция поступала и на местный рынок, но подавляющая часть ее уходила на рынки Китая, Кореи и Японии.2 Рабочий класс этого вида промыслов насчитывал округленно 3 тыс. иностранных (сезонных) рабочих, в то время как общая численность рабочих рыбопромышленности составляла минимум 31,5 тыс. человек (в предвоенные годы). Русский труд в нем (за счет Николаевского района и внутренних вод края) преобладал.

Промысловая охота (пушной промысел, звероловство) играла у крестьян и казаков хотя и подчиненную роль по отношению к земледелию, но занимала важное место в производственной жизни, служа им "подсобным средством для приведения в равновесие хозяйственного

1 РГИА. Ф. 1292. Оп. 1. Д. 784. Л. 53, 54; Ф. 1276. Оп. 20. Д. 425. С. 40-45.

2 Алексеев А И., Морозов Б. Н. Указ. соч. С. 138-141; Алексеев А И., Морозов Б. Н. Рыбные и морские зверобойные промыслы Дальнего Востока в конце Х1Х-начале XX века.//История СССР. 1985. № 5. С. 98-100.

48

бюджета".1 В жизнедеятельности аборигенного населения она нередко играла ведущую роль. Основных районов промысловой охоты в крае было четыре. Ведущим центром пушного промысла являлся Камчатский район. На него падало, по подсчетам автора, до 50 % всего упро-мышленного соболя на Дальнем Востоке, свыше 90 % белых и 50 % голубых песцов, от 40 % до 45 % лисицы, 3 % — 35 % бурых и черных медведей (в 1912 г. — 50 %),40 % выдры и полностью отстрел белых медведей. Кроме того основу промысла здесь составляли: куница, горностай, колонок, россомаха, барсук, волк, северный олень, лось, горный баран (архар), белка.

Промысловая охота в Приморском районе в основном была распространена среди местных аборигенов, хотя ею занимались и русское население, и китайцы, занимавшиеся также скупкой пушнины и пантов и переправкой их в Китай, и корейцы. Основу промысла составляли пушные звери: медведь, колонок, соболь, куница, горностай, россомаха, барсук, волк, лисица, тигр, патера, рысь, белка и заяц, а также копытные животные. Наибольший доход (до 900 тыс. руб.) и здесь приносил соболиный промысел. Высоко ценились рога пятнистого оленя. В целом промысловая охота в этом районе приносила населению доход в 1,5 млн. руб. На Приморский район приходилось 2/3 отстрела белки на Дальнем Востоке, 30—40 % добычи речной выдры, 15-18 % — бурого и черного медведя, 2/5 — соболя.

В Амурском районе доход от звериного промысла приносил населению доход в 200—400 тыс. руб. Более 50 % упромышленной пушнины приходилось на соболя, 10,7 % — оленя, 8,5 % — дикую козулю, 8 % — лисиц и т. д. Большая часть пушнины уходила в Китай, меньшая — в Хабаровск, а через него в Европейскую Россию и Западную Европу.

В Сахалинском районе отстреливалось от общей добычи в крае 26,6 % белок, 3,3 % соболей, а также определённое количество лисиц, медведей.

Дальний Восток, следует подчеркнуть, играл исключительную роль в поставке на российский и мировой рынок разнообразных продуктов моря, мехов и пушнины. На него приходилось около 27 % мировой добычи белых песцов. Голубой песец помимо Дальнего Востока добывался лишь в Якутии, а Россия являлась безраздельным монополистом по

1 РГИА. Ф. 1276. Оп. 1. Д. 10S, Л. 164. С. 40. Отчет губернатора Амурской области за 1912-1933 гг.

поставке этого зверя на мировые рынки. На исследуемый регион падало 70 % от общей добычи в мире соболя, более 50 % — бурого медведя, почти 100 % — белого медведя. Котик, бобер, тигры добывались исключительно (или почти на 100 %) в России на Дальнем Востоке. На него приходилась одна треть отстрела выдры. Весомой его доля была в добыче беличьего меха и другой пушнины, а также китов, моржей, котиков и других морских животных. Такие продукты моря, как морская капуста, крабы, креветки, трепанги добывались в России только или почти лишь на Дальнем Востоке. Особое место занимал Дальневосточный регион в добыче пантов.

Таким образом, развитие капитализма на Дальнем Востоке объективно вызывало увеличение спроса на продукты промысловой охоты, рост торгового и ростовщического капитала, носителями которого стали крупные отечественные и иностранные фирмы. Производство мехов и пушнины оказалось в руках населения края, так и крупных капиталистических предприятий.

IX. РАЗВИТИЕ ОБРАБАТЫВАЮЩЕЙ ПРОМЫШЛЕННОСТИ НА ДАЛЬНЕМ ВОСТОКЕ

Общее направление развития обрабатывающего производства в Приморской области1

Годы Число Сумма про- % прироста Кол-во % прироста

предприятий изводства 1899 г. = 100 рабочих 1899 г. = 100

1894 432 730.869 — 1.577 —

1899 950 2.537.000 100 3.390 100

1906 720 4.427.260 174,5 4.151 122,4

1910 1.280 9.809.700 386,7 6.100 179,9

1914 956 35.553.720 1.401,4 9.945 293,4

В период 1894—1899 гг. производство росло быстро, но преимущественно экстенсивно. В последующий период заметного роста численности предприятий не произошло, но сумма производства возросла более чем в 14 раз. Особенно быстро объем производства возрастал в годы нового промышленного подъема 1910-1913 гг., но и в эти годы темпы роста в области были значительно выше, чем в целом по России. Иными

1 Подсчитано по данным обзоров Приморской области указанных лет.

словами, обрабатывающая промышленность в Приморье в 900-е годы развивалась и относительно быстро и интенсивно.

Быстрыми темпами росла и численность рабочих, увеличившись за отмеченные годы в 6 раз. Причем, если в 1894 г. в среднем на одно предприятие приходилось по 3,7 рабочих, то в 1914 г. — 10,4 рабочих. Эти выводы приобретут еще большую рельефность, если принять во внимание неучитываемые в официальных отчетах государственные предприятия. В качестве типичного примера можно назвать Дальневосточный механический и судостроительный завод во Владивостоке. Это был гигантский для начала XX в. производственный комплекс, объединивший 4 предприятия и насчитывавший до 3,5 тыс. рабочих.

Между тем и крупный частный капитал закреплял свои позиции, что относится прежде всего к предприятиям мукомольного производства. Сюда относились предприятия О. В. Ливдгольма, Л. Скидельского, Тифонтая в Хабаровске и нек. др. Прекрасной иллюстрацией технической оснащенности ведущих мукомолен области являлось построенное в 1909 г. предприятие "Русского мукомольного товарищества" с производительностью в 12 тыс. пуд. суточного перемола. Оборудованная вальцовками, вейками, рассеевами, тарарами, отбойками, куколеотборника-ми, магнитным аппаратом, динамо и т. п., оно имело 2 паровые машины общей мощностью в 445 л. е., получавших пар от четырех котлов с общей поверхностью нагрева в 5039 кв. фут., а также "прекрасно оборудованную чугунолитейную механическую мастерскую, способную не только выполнять работы по ремонту, но и частные заказы."1 К мельнице была подведена ширококолейная ветка железной дороги. На предприятии было занято в одну смену 190 раб. В 1914 г. при мельнице была устроена макаронная фабрика с производительностью в 25 тыс. пуд. макарон и вермишели в год.

Бурное развитие рыбопромышленности в крае содействовало формированию высокоразвитого консервного производства. Не останавливаясь на передовом отечественном консервном производстве Камчатки, можно привести в качестве примера консервный завод во Владивостоке с годовой производительностью продукции в 1 млн. руб. при 2,5 тыс. рабочих.2 К крупным предприятиям области относился цементный

1 Сборник материалов по политическому и экономическому состоянию Дальнего Востока. С. 28.

2 Обзор Приморской области за 1914 г. Прилож. № 48.

(бетонный) завод Тетюхова и Ратомского близ Спасского в Никольск-Уссурийском уезде с современным оборудованием стоимостью в 140 тыс. руб. и годовым производством до 1 млн. руб. при 380 рабочих (1914 г.). Несомненный прогресс обрабатывающей промышленности отражало становление и развитие электропромышленности, которая оказалась в руках "Акционерного общества электрической энергии в Хабаровске", а также немецкого "Всеобщего электрического общества", начавшего свою деятельность в области при помощи и содействии германских фирм "Сименс и Гальске" и "Кунст и Альберс".1 Таким образом, обрабатывающая промышленность Приморской области была представлена всеми уровнями капиталистического производства. Но в отличие от Амурской области позиции крупного капитала, представлявшего империалистические формы хозяйствования и прежде всего государственно-монополистический капитализм, здесь были шире, охватывая не только частное мукомольное производство, но и ведомственные предприятия военной промышленности, строительные, ремонтные, металлообрабатывающие заводы, железнодорожные и путевые мастерские, рыбообделочное производство, электропромышленность.

Состояние обрабатывающей промышленности Амурской области2 (без кузниц)

Сумма Сумма

Годи Число производ- Кол-во Годы Число производ- Кол-во

пред- ства рабочих пред- ства рабочих

приятий (млн. руб.) приятий (млн. руб.)

1898 61 1,4 ВОЗ 1910 486 8,9 4.173

1902 85 1,9 1.121 1913 340 14,7 4.956

1906 220 5,3 2322

Число предприятий за указанный период выросло в 5,5 раза, сумма производства возросла в 10,5 раза, количество рабочих увеличилось в 6 раз. При высоких темпах роста числа предприятий концентрация производства заметно проявила себя в последнее десятилетие исследуемого времени и особенно ярко в 1910-1913 гг., когда численность предпри-

1 Рабочие силы промышленных предприятий Приморской области. Владивосток, 1904. С. 23.

2 Подсчитано по данным: РГИА. Ф. 1284. Оп. 194. Д. 97. Л. 99; Д. 99. Л. 35, 49, 55; Ф. 1276. Оп. 1. Д. 3. Л. 52,207; Приамурье. С. 616; Мурзаев Д. В. Указ. соч. С. 35, а также обзоры области соответствующих лет.

52

ятий стала снижаться. В 1898 г. на одно предприятие в среднем приходилось: по показателю суммы производства — 24 тыс. руб., рабочих — 13 чел., в 1913 г. — соответственно — 43 тыс. руб. и 14 чел. По сравнению с частной промышленностью Приморской области показатели несколько выше.

В общем развитии обрабатывающего производства области четко наметились два направления: первое, связанное со становлением все большего числа кустарно-ремесленных и мануфактурных заведений, охватывающих все более широкую сферу обработки материальных продуктов и обслуживания. Второе — выделение крупного, носившего ярко выраженный промышленный (фабрично-заводской) характер производство, концентрировавшего подавляющую часть стоимости создаваемой продукции и рабочей силы. Второе направление наиболее рельефно проявило себя по известной причине в мукомольной промышленности.

Подавляющую часть лег мукомольная промышленность брала на себя более 50 % годового производства (в стоимостном выражении) и 1/5 — 1/3 часть численности рабочего класса обрабатывающей промышленности. "Мельницы г. Благовещенска, — говорилось в приложении к отчету губернатора области за 1912-1913 гг., — перерабатывая до 6,7 млн. пудов местной и маньчжурской пшеницы, удовлетворяют мукой не только рынки Амурской области, но значительное ее количество отправляют в соседние — Приморскую и Якутскую области, а также в пограничные пункты Китайской Империи."1 Действительно, обороты наиболее крупных мельниц Благовещенска достигали 750-950 тыс. руб.2 Естественно, что столь высокие показатели могли быть достигнуты при условии высокой технической оснащенности мукомольных предприятий. Мощность паровых машин на мельницах Тетюкова равнялась 400 л. е., Буянова, Алексеева — 300 л. е., Кувшинова — 250 л. е., Коси-цыных, Амурского промышленного мукомольного т-ва, Матвиенко, Саяпиных — 200 л. е., Тамбовского т-ва — 180 л. с. Общая энерговооруженность перечисленных мелышц достигала 2.230 л. с. При мельницах имелась крупные пакгаузы и склады емкостью 600-800 тыс. пуд.,

1 РГИА. Ф. 1276. On. 1. Д. 3. л. 179. С. 68.

2 Митинский А. Н. Материалы о положении и нуждах торговли и промышленности на дальнем Востоке. С. 35.

элеваторы емкостью до 500 тыс. пуд. Общая емкость складов и пакгаузов Благовещенска доходила до 3,5 млн. пуд.1

Хотелось бы подчеркнуть, что мукомольное производство на всем Дальнем Востоке определялось на 96,5 % паровым размолом, в то время как в целом по России в 1910-е годы он от общего помола достигал 18 %.2 Достигнув в 1913 г. оборота почти в 8 млн. руб., Благовещенск в этом отношении стал уступать в России только Нижнему Новгороду и Саратову.

Естественным следствием форсированного развития мукомольной промышленности стало создание в 1915 г. синдиката "Благовещенские мукомолы", в который вошли фирмы "Т. Д. Алексеев с С-ми", "Мукомольное бюро бр. Косицыных", "М. Н. Топаз", "Т. Д. Кувшино-ва", "Т. Д. Буяновых", "Тамбовское мукомольное т-во", получивший в 1917 г. монопольное право на скупку зерна в области.3

Как и в золотопромышленности, в начале XX в. в мукомольном деле региона стал формироваться транснациональный капитал. В 1900 г. было основано "Первое маньчжурское мукомольное товарищество" с основным капиталом 384 тыс. руб., в 1903 г. возникло "Русское мукомольное общество", в которое вошли предприятия Бородина, Тетюкова, Восточного общества. В 1903-1905 гг. Семянниковым, Исаевым, Рифом были построены паровые мельницы в Чань-Чуне, Куань-Ченьцзуне, Имяньпо, Шуань-Чень-пу, Фу-цзя-дяне. В 1906 г. мельницы русских предпринимателей возникли на ст. Хайлин, в Апшхе, Южное общество основало еще одну мельницу в Шуань-Чень-пу. В конце 1905 г. в Харбине было 8 русских мельниц, ежедневно производивших 47 тыс. пуд. муки, в Гиринской провинции — еще 8 мельниц с суточной производительностью в 40 тыс. пуд.4

В 1906 г. Сунгярийским мукомольным т-вом, Зазулинским, за которым стоял Русско-Китайский банк, Мягковым — владельцем двух мельниц в Шуан-Чен-пу и Хайлине — было образовано АО Соединенных Маньчжурских мукомольных предприятий. Через два года Русское мукомольное т-во, Первая Маньчжурская мукомольная АО, Русско-Китайский банк, Мукомольное т-во в Шуан-Чен-пу, промышленники

1 Там же. С. 39, 40.

2 РГИА. Ф. 1276. Оп. 1. Д. 3. л. 178; МурзаевД. В. Указ. соч. С. 36.

3 О деятельности синдиката. Старков М. Н. Указ. соч. С. 51.

4 Митинский А Н. Указ. соч. С. 69-78.

Г. Б. Дрюин, М. А. Бородин, В. А. Впшвкин, К. Б. Рихтер, М. Г. Блика-нов, Е. JI. Дьпювский объединились в товариществе на вере (одна из форм монополистических объединений на Дальнем Востоке) "Общество русских мукомолов в Маньчжурии" с начальным капиталом в 28 тыс. руб. Русско-Китайский банк на время действия договора (1908-1913 гг.) открывал товариществу кредит на сумму 750 тыс. руб. Со стороны банка договор был подписан А. И. Путиловым. Общество вскоре распространило свою деятельность и на Владивосток. На него падало (19081909 гг.) 32-37 % от производства муки всех мукомолен Харбина, а вместе с АО Соединенных мельниц (1908 г.) — 60 % . В свою очередь харбинские промышленники ввозили в Приамурье (1909-1911 гг.) от 2,4 до 3,3 млн. пуд. муки, используя для производства ее как маньчжурское, так и амурское зерно, что составляло две трети всего производства муки харбинских мельниц (около 5-5 — более 5 млн. пуд.)1 Иными словами, харбинские мельницы, работая преимущественно на отечественный рынок, органически врастали в единую систему производственных отношений русского Дальнего Востока. Благовещенское мукомольное производство примерно на 1 млн. пуд. превосходило помол харбинских мукомолен, но, учитывая факт наличия в приграничной полосе Маньчжур™ широкой сети русских мельниц, отечественное производство в Благовещенске и в Маньчжурии было примерна равным, что свидетельствовало о большой силе заграничного русского мукомольного предпринимательства. Суммарное количество муки (Амурская обл. — 7млн. пуд., Приморская обл. — 2,5 млн. пуд., Харбин — 3 млн. пуд.), поступавшей, по подсчетам автора, на русский дальневосточный рынок, составляло 12-13 млн. пуд., что в пересчете на душу населения края составило более 13 пуд. в год или около 600 г на день, не считая зерна в

2

запасе и муки, производимой сельским населением на дому.

Говоря о монополистическом и крупном частном капитале, хотелось бы подчеркнуть, что в регионе в 900-е гг. сложился мощный семейный капитал, выступавший под вывеской торговых домов, акционерных обществ, компаний, располагавший земельными участками, недвижимостью в различных районах, осуществлявший производственную деятельность в различных отраслях промышленности, кредитовавшийся у

1 Приамурские Ведомости. 1913,17 января.

2 РГИА. Ф. 632. On. 1. Д. 109; Кабузан R М. Дальневосточный край в XVH-начале XX вв. (1640-1917). С. 162, 258.

ведущих банков России и проводивший широкие торговые операщга на Дальнем Востоке и за его пределами. Хотелось бы выделить основанный 16.12.1909 г. т. д. "В. М. Лукина С-вья", преобразованный в 1914 г. в АО "Владимир Лукин на Амуре" с основным капиталом 2,5 млн. руб., разделенным на 10 тыс. акций. Общество, правление которого находилось в Санкт-Петербурге, владело двумя винокуренными, пивоваренным, стеклоделательным, кожевенным заводами, механическими мастерскими с машинами, электрической станцией, конюшнями, золотыми приисками, складами, пакгаузами, пароходами, баржами, недвижимостью, торговыми центрами, разбросанными по территории Дальнего Востока и Забайкалья.1 В этот же ряд можно поставить фирмы Д. Ски-дельского, И. Я. Чурина и некоторых других.

Таким образом, в сложной и мнопнранной структуре обрабатывающей промышленности Дальнего Востока, представленной разнообразными видами производства (механическое и чутунно-литейное, мукомольное, лесопильное и деревообрабатывающее, винокуренное, пивоваренное, пищевое, кирпичное, спичечное, цементное, стекольное, консервное и др.), на уровень империалистических форм хозяйствования выдвинулись в первую очередь те отрасли, которые имели под собой высокоразвитую сырьевую базу или отвечали стратегическим интересам и нуждам государства по экономическому освоению и обороне края от внешней агрессии (строительство, судостроение, ремонт, производство вооружения, техническое укрепление границ, военных объектов и пр.). Но и в других отраслях обрабатывающей промышленности, находившейся на стадии перехода от мануфактуры к фабрично-заводскому производству, развитие которых сдерживалось узостью внутреннего рынка и мощным конкурентным противостоянием зарубежного капитала на внешних рынках, возникли отдельные предприятия, отвечавшие самым высоким требованиям современного производства.

Необходимо внести определенные коррективы и в устоявшееся в советской и современной российской исторической литературе мнение о неразвитости крестьянского промысла и кустарной промышленности на Дальнем Востоке. Подсчеты показывают, что около 50 % обследованных в 1913 г. крестьянских хозяйств Приморской области занимались кустарным или ремесленным промыслами, в том числе только промыслами —12 % хозяйств.

1 РГИА.Ф.23. Оп. 13. д. 135.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

По данным на 1913 г.1, доходы от сельского хозяйства в Амурской области составили 53,8 млн. руб. (60 % от общего бюджета доходов области, не включая сюда торговлю), от промышленности и промыслов — 35,2 млн. руб. (40 %). Таким образом, Амурская область к началу Первой мировой войны представляла из себя сельскохозяйственно-промышленный район России, который отличали высокий уровень развития сельского, прежде всего зернового, хозяйства, золотопромышленности, отдельных отраслей обрабатывающей промышленности.

В Приморской области, по показателям 1914 г., сельское хозяйство принесло доход в 61,5 млн. руб., что составило 42 % от валового дохода области, промышленность и промыслы (не учтены доходы частновла-дельцев от сельскохозяйственной деятельности, казачества и аборигенов от рыбного и кустарного промыслов, извоза, почтовой гоньбы, а также валовой доход от торговли) — 84,5 млн. руб. (58 %). Таким образом, Приморская область стала промышленно-сельскохозяйствегашм районом России, в котором высокого уровня развития, присущего монополистическому капитализму, достигли отрасли ВПК, золотопромышленность, каменноугольная промышленность, горнорудная промышленность, рыбопромышленность, морской зверобойный и пушной промыслы, государственный сектор обрабатывающей и строительной промышленности, некоторые отрасли частного обрабатывающего производства и сельское хозяйство.

Валовой доход народного хозяйства Дальнего Востока в 19131914 гг. составлял округленно 250 млн. руб. На промышленность, промыслы, торговлю приходилось более половины общей суммы доходов, на сельское хозяйство — около 50 % . Дальний Восток к концу исследуемого периода стал высокоразвитым промышленно-сельско-хозяйственным регионом России, ведущие отрасли экономики которого представляли передовые рубежи российского и международного монополистического и государственно-монополистического капитализма.

Следует разобраться в утверждениях о потребляющем характере дальневосточной экономики. На первый взгляд это положение кажется бесспорным. В 1911, например, году расходы казны на Приморскую

Здесь и далее подсчеты автора.

область составили округленно 70,8 млн. руб., доходы — 12,2 млн. руб.1 Но показательно, что львиная доля расходов (57,6 млн. руб. или 81 % к общей сумме) ушла на нужды военного и морского ведомств, на сооружение железной дороги, имевшей общероссийское стратегическое значение, на ликвидацию последствий русско-японской войны. На социально-экономические и культурные нужды области было затрачено 13,4 млн. руб. (17 % к общей сумме расходов). В этом смысле доход казны в 12,2 млн. руб. становится внушительной суммой, почти полностью покрывавшей затраты государства на нужды области. Но главное заключалось в том, что валовой доход области покрывал (в 5-10 раз) не только затраты государства на хозяйственные потребности Приморья, но и общие затраты казны. Иными словами, Дальневосточный край (близкое положение сложилось и в Приамурье) в прямом и самом широком смысле этого слова стал самообеспечивающимся экономическим районом страны. Более сложного подхода к себе требует и вопрос о соотношении ввоза и вывоза товаров на дальневосточном рынке. При подсчете товарооборота, как правило, не учитываются два фактора:

1) Подавляющая часть грузов, поступавшая морским и сухопутным путем на Дальний Восток, носила транзитный характер;

2) В стоимость экспортируемых регионом товаров не включалось золото, выпадали или занижались показатели стоимости вывозимой на иностранные и российские рынки рыбы.

Отличительной чертой развития народного хозяйства региона во второй половине Х1Х-начале XX вв. являлись стремительные темпы его роста. По ряду показателей роста сельскохозяйственного и промышленного производства Дальний Восток стоял на первом месте не только в России, но и в мире. Народнохозяйственные преобразования в регионе за шесть десятилетий, предшествовавших 1917 г., стали убедительным примером непреложности закона перехода количественных изменений в качественные.

В основе бурного роста экономики региона, способствовавшего формированию в первые полтора десятилетия XX в. империалистических форм хозяйствования и выходу Дальнего Востока в один из наиболее развитых районов страны, лежал ряд факторов, а именно:

1 Подсчитано по данным обзора области за 1911 год.

• Отсутствие в крае феодальных и полуфеодальных отношений, что значительно облегчило внедрение в народное хозяйство региона передовых форм организации производства и труда;

• Конструктивная, направленная на быстрейшее экономическое освоение края политика Царских властей, руководствовавшихся стратегическими интересами государства, потребностями переселенцев, крестьянства и казачества, промышленных и финансовых кругов центра, местной буржуазии. Естественно, что в этой политике случались тактические просчеты и ошибки, но не они определяли ее характер и лицо;

• Наличие большой территории свободных земель, бесплатное наделение ими в виде огромных по европейским понятиям наделов переселенцев. Реально ощутимая материальная и другая поддержка новоселов государством;

• Соседство региона с Китаем и Кореей обеспечивало помимо взаимного обмена товарами рабочий рынок края дешевым трудом. Близость Японии и США содействовала формированию активного внутреннего (производственного и потребляющего), а главное — внешнего торгового рынка, который посредством морских и сухопутных путей традиционно распространялся, расширялся и закреплялся за счет стран Западной Европы, Сибири и Европейской России. Располагая дешевой иностранной рабочей силой, российский и местный капитал получил возможность вывозить из европейских губерний страны высококвалифицированный русский труд, закрепляя его в местном производстве;

• Неисчерпаемые природные богатства (разнообразные полезные ископаемые, уникальная фауна и флора), великая река Амур с ее многочисленными притоками, озера, моря и Тихий океан, с их подводными богатствами;

• Растущее сельское хозяйство и его капиталистический характер создали прочную основу для роста промышленности и рабочего класса;

• Высокие темпы роста народонаселения, вызванные широкой волной колонизации и естественным приростом. Проявлявший себя тем не менее недостаток в рабочих руках стимулировал развитие техники, внедрение новейших технологий в промышленность и сельское хозяйство;

• Самоотверженный, полный лишений и невзгод труд отважных, выносливых крестьян-переселенцев, рабочих добывающих отраслей промышленности, осваивавших дикие, девственные, необжитые земли, морские и речные просторы края.

В заключение хотелось бы подчеркнуть, что автор данного сочинения не ставил перед собой задачу исследования социальной сферы общественной жизни края. Во-первых, это самостоятельная тема. Во-вторых, по ней существует обширная научная литература. В-третьих, исследование этой темы требует новых, объективных, лишенных партийно-классового диктата подходов. Но для этого нужно прежде всего создать объективную картину экономической жизни региона.

Основные положения диссертации изложены в следующих публикациях автора:

1. Die Stellung des deutschen Kapitals in der Wirtschaft des russischen Femen Ostens in den Jahren 1860-1904//Jahrbuch für Geschichte der UdSSR und der volksdemokratischen Länder Europas/Bd/ 6/ Rütten & Loening, 1962. S. 139— 172. (2,5 п. л.)

2. К вопросу об особенностях развития капитализма в сельском хозяйстве Даль-

него Востока (1861-1904)// Вопросы истории общественно-политической мысли и внутренней политики России в XIX веке. Ученые записки ГГУ. Вып. 151. Сер. ист. Горький, 1971. С. 89-95. (0,5 п. л.)

3. К истории развитая капитализма на русском Дальнем Востоке (1861-1904

годы). Автореферат на соискание ученой степени кандидата исторических наук. Горький, 1973. 31 с. (2 п. л.)

4. КрушановА И., Кулакова И. Ф., Морозов Е Н., Сем Ю. А История Даль-

него Востока СССР (От эпохи первобытнообщинных отношений до наших дней). В четырех томах. Книга 5. Русский Дальний Восток и Забайкалье в эпоху капиталистического развития России (1860-февраль 1917 г.). Макет. ДСП. Владивосток, 1977. 218 с. С. 3-11,39-72. (2,5 п. л.)

5. Алексеев А И. Морозов К Н. Экономическое развитие Дальнего Востока во

второй половине XIX века//Вопросы истории. 1981, №5. С. 37-47. (1п. л).

6. К критике буржуазных концепций истории Великого Октября //Международные отношения на первом этапе общего кризиса капитализма. Межвузовский сборник. Горький, 1981. С. 60-77. (1 п. л.)

7. Освоение русскими людьми Дальнего Востока и Русской Америки (до конца

XIX века). Отв. ред. академик А П. Окладников. М., изд-во "Наука". 1982. 288 с. С. 6-32,200-259, 266-279. (6 п. л.) В соавторстве с Алексеевым А И.

8. Алексеев А И., Морозов Б. Н. Рыбопромышленные и морские зверобойные

промыслы Дальнего Востока в конце Х1Х-начале XX века // История СССР. 1985, №5. С. 92 - 100. (1 п. л.)

9. Алексеев А И., Морозов Б. II. Освоение русского Дальнего Востока (конец

XIX В.-1917 г.). Отв. ред. академик A JI. Нарочшцкий. М.: Науха. Главная редакция восточной литературы, 1989. 224 е.: ил. С. 82-180, 194-204. (7п.л.)

10. Авторский коллектив. История Дальнего Востока СССР в эпоху феодализма и капитализма (XVI1 в. - февраль 1917 г.). Отв. ред. академик А И. Кру-шанов М.: Наука, 1990.471 е., ил. С. 240-270. (2,5 п. л.)

11. История развития горнодобывающей промышленности Дальнего Востока России в конце XIX - начале XX века. Методические материалы по курсу новой и отечественной истории. Нижний Новгород, 1994. 206 с. (13 п. л.) .

Общий объем опубликованной литературы по теме диссертации — 39 п. л.