Реальность исторического прошлого как онтологическая проблема

Дёмин, Илья Вячеславович

автореферат диссертации по философии, специальность ВАК РФ 09.00.11
диссертация на тему: Реальность исторического прошлого как онтологическая проблема

Год: 2008
Автор научной работы: Дёмин, Илья Вячеславович
Ученая cтепень: кандидата философских наук
Место защиты диссертации: Самара
Код cпециальности ВАК: 09.00.11

Диссертация по философии на тему 'Реальность исторического прошлого как онтологическая проблема'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Реальность исторического прошлого как онтологическая проблема"

На правах рукописи

ДЕМИН ИЛЬЯ ВЯЧЕСЛАВОВИЧ

РЕАЛЬНОСТЬ ИСТОРИЧЕСКОГО ПРОШЛОГО КАК ОНТОЛОГИЧЕСКАЯ ПРОБЛЕМА

09.00.11 - социальная философия

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата философских наук

^---

3 О (Ш

Самара-2008

003451235

Работа выполнена в Самарском государственном университете.

Научный руководитель:

заслуженный деятель науки РФ, доктор философских наук, профессор Конев Владимир Александрович

Официальные оппоненты:

доктор философских наук, профессор Лишаев Сергей Александрович

кандидат философских наук, доцент Ратник Светлана Донэттиевна

Ведущая организация:

Самарский государственный аэрокосмический университет

Защита состоится «/£» ноября 2008 года в « 'А/» часов на заседании диссертационного совета Д1'|212.218.05 при Самарском государственном университете по адресу: 443011, г. Самара, ул. Академика Павлова, 1, зал заседаний Учёного совета.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Самарского государственного университета.

Автореферат разослан « » ноября 2008 г.

Учёный секретарь диссертационного совета

Соловьёва С.В.

Актуальность темы исследования

Актуальность обращения к онтологическому аспекту проблемы реальности исторического прошлого обусловлена ситуацией, сложившейся в исторической науке и философии истории. Споры о предмете исторической науки и её месте среди других научных дисциплин ведутся уже давно, однако, только с возникновением постмодернисткого направления в философии начинает проблематизироваться само понятие исторической реальности. Как следствие этого, ставится под вопрос не только научный статус историографии, но и сама возможность исторического познания. Постмодернистская историософия не только ставит перед историческим познанием новые проблемы, но и открывает перед ним новые перспективы.

Ключевые положения новой постмодернистской историософии были сформулированы в статье Р. Барта «Дискурс истории». Стоит заметить, что Барт только наметил направление, в котором должна двигаться новая философия истории и проблемы, которые она должна решать. Подробную разработку принципов новой философии и анализ стоящей перед ней проблем осуществил голландский философ Франклин Рудольф Анкерсмит в своих книгах «Нарративная логика», «История и тропология: взлет и падение метафоры» и «Возвышенный исторический опыт».

Современная постмодернистская философия истории пытается пересмотреть два ключевых для классической историософии утверждения - о чётком разделении исторического и историографического и о своеобразном «приоритете» научного исторического сознания по отношению к «вненаучному».

Заметим, что понятие «историческая реальность» не только является ключевым для всякой философии истории, это понятие конститутивно для научной историографии, точнее для «научности» научной историографии. Отказывая историческому прошлому в «реальности» и заменяя понятие «исторической реальности» понятием «эффекта реальности», постмодернизм отказывает историографии в научном статусе. Но традиционная историософия, будучи с самого начала «теорией исторического процесса» или «методологией исторического познания» не может ответить на этот «вызов постмодернизма». Она не может этого сделать в силу следующего обстоятельства: заранее уже поняв историю как «исторический процесс», как «процесс эволюции во времени», традиционная историософия может ставить и обсуждать проблемы о «смысле истории», о «стадиях исторического процесса», о «факторах исторического развития», о «роли ценностей в историческом познании», о «роли личности в истории» и т.д., но она не может поставить и решить основной историософский вопрос - о реальности исторического прошлого, так как всякий раз уже исходит из какого-то понимания этой реальности.

«Не все ли равно, является ли реальность самостоятельной сущностью, безразличной к человеческому миру, его стремлениям и интересам, или она представляет собой «дело рук человеческих»?»1

Проблема реальности исторического прошлого, сформулированная в контексте обозначенной Пржшенским альтернативы — «самостоятельная сущность» или «дело рук человеческих» - действительно не имеет смысла и представляет собой, скорее, псевдопроблему. Но при внимательном рассмотрении может оказаться, что то, что обозначают термином «историческая реальность», «реальность исторического прошлого» не есть ни «самостоятельная сущность», ни «дело рук человеческих».

Ситуация, сложившаяся в современной исторической науке, характеризуется утратой чётких представлений о границах и соотношении трёх дисциплин, изучающих историю, историческое: историографии, методологии исторического познания и философии истории. В современной философской литературе философия истории либо отождествляется с методологией исторического познания, либо включает в себя методологию историю как свою составную часть. Под «философией истории» понимают, как правило, две вещи: а) «теорию исторического процесса»; б) теорию (методологию) исторического познания. Такое понимание находим, в частности, в статье В.П. Филатова «История, историософия и методология истории»2. В предельно упрощённом и схематизированном виде теория исторического процесса, которую Филатов называет «историософией», показывает, какие стадии проходит человечество в своём развитии; теория (методология) исторического познания показывает, что должен делать историограф, чтобы достичь исторической истины. Такое же понимание историософии находим и в статье А. И. Филюшкина. «По нашему мнению, -пишет А.И. Филюшкин, - в рамках современной философии истории можно выделить две основные отрасли, каждая из которых специализируется на определенном круге вопросов и потому имеет собственную предметную территорию и определенный теоретико-методологический инструментарий. Такими крупными отраслями истории философии мы считаем историческую эпистемологию и историософию (другие названия - историческая онтология, субстанциональная философия истории)»3. Понимание историософии как теории исторического процесса и методологии исторического познания

' Пржиленский В. И. Спор о реальности и методология исторического познания // Historia - magistra vitae. / Межвузовский сборник научных трудов, посвященный 60-летию профессора А. А. Аникеева. - Пятигорск: изд-во ПГЛУ, 2002. С. 21.

2 См.: Филатов В.П. История, историософия и методология истории // Наука глазами гуманитария. - М.: Прогресс - Традиция, 2005.

3 Филюшкин А. И. Произошла ли методологическая революция в современной российской исторической науке? // Историческая наука и методология истории в России XX века: к 140-летию со дня рождения академика А. С. Лаппо-Данилевского. Отв. ред. А. В. Малинов. СПб., Изд-во «Северная звезда», 2003. С. 40.

находим и в работах А. И. Виноградова, В. С. Шмакова, А. А. Алфёрова, О. Ф. Русаковой и др. авторов4.

Понимание философии истории как теории исторического процесса и методологии исторического познания, которое можно условно назвать классическим или модернистским, оказывается неспособным ответить на вызов, который бросает современной исторической науке так называемая постмодернистская (или нарративная) философия истории, решить вопрос о том, как возможно научное историческое познание в «ситуации постмодерна».

Чтобы выявить специфику исторического познания и исторического знания, установить соотношение и границы трёх дисциплин, изучающих историю, историческое, понять, как возможно «историческая наука» в «ситуации постмодерна», необходимо принципиально новое понимание самой философии истории, её предмета, её задач и её метода. Это новое понимание должно начинаться с признания истории в качестве исходного конститутивного момента бытия человека в мире. На это указывает и В. П. Филатов в конце своей статьи, говоря о «необходимости учета онтологических оснований исторического понимания»5.

Такое понимание истории впервые нашло отражение в работах М. Хайдеггера. Проблема истории и историчности была поставлена Хайдеггером в контексте фундаментальной онтологии как экзистенциальной аналитики Dasein. Сама проблема историчности, таким образом, приобрела экзистенциально-онтологический смысл. Понимание проблемы истории и историчности как проблемы экзистенциально-онтологической должно предшествовать «историософии» в традиционном её понимании. Ответить на вопрос о том, как возможна историческая наука в «ситуации постмодерна» можно только в контексте экзистенциально-онтологического понимания истории, в контексте понимании истории как момента и структуры бытия-в-мире. Сказанное делает необходимым экспликацию экзистенциально-онтологического смысла проблемы реальности исторического прошлого.

Степень разработанности проблемы.

Литература, посвящённая проблемам философии истории в её различном понимании огромна. Диссертационное исследование опиралось, прежде всего, на те результаты, которые были получены при изучении исторической действительности в её онтологических аспектах и те исследования, которые обсуждают проблемы исторического познания в так называемой «ситуации постмодерна».

Различные варианты феноменологического (онтологического) анализа временности представлены в работах Э. Гуссерля, М. Хайдеггера, Ж.-П. Сартра, М. Мерло-Понти, Фр.-В. фон Херрманна, П. Рикёра, П. Прехтля, Р.

4 Подробный анализ различных моделей соотношения исторической науки и философии истории даёт B.II. Сыров (Сыров В. Н. Введение в философию истории: своеобразие исторической мысли. M.: Водолей Publishers, 2006).

5 Филатов В. П. История, историософия и методология истории. С. 500.

Ингардена, Р. Достала, В. И. Молчанова, О. А. Краевской, А. Ахутина, А. Г. Чернякова и др. Время (временность) трактуется по-разному, но всех перечисленных авторов объединяет понимание человеческого бытия как сущностным (а не случайным) образом временного, конституированного временем.

Связь времени и истории, временности и историчности затрагиваются или анализируется у М. Хайдеггера, Г.-Г. Гадамера, П. Рикёра, Ю. В. Перова, Н. Б. Иванова, Б. В. Маркова, В. А. Конева, С. В. Соловьёвой, М. В. Губиной, К. П. Шевцова, В. Н. Сырова, Д. Ю. Дорофеева, Т. В. Пашковской, Н. В. Гриценко, С. А. Ковальчука, А. А. Андреевой. Разграничение понятий «временность» и «историчность», «время» и «история» имеет принципиальное значение для онтологии и философии истории. В контексте феноменологической онтологии эта проблема была впервые сформулирована и проанализирована М. Хайдеггером.

Проблема различения исторического и внеисторического получает осмысление в работах М. Хайдеггера, Г.-Г. Гадамера, А. М. Анисова. Проблема различения исторического и внеисторического остаётся практически неизученной в философии истории. Можно ли вообще различать «историческое сущее» и «внеисторическое сущее»? На каком основании можно различать историческое и внеисторическое? Какие последствия влечёт для исторической науки это различение? Вот только некоторые аспекты указанной проблемы.

Проблема возможности научного исторического познания в «ситуации постмодерна» обсуждается в работах П. Вена, X. Уайта, Ф. Анкерсмита, В. С. Тимонина, В. Н. Сырова, И. Л. Зубовой, М. П. Яценко, И. А. Веселовской, О. В. Сарповой, Е. А. Рузанкиной и др. Заметим, что проблема исторического познания в «ситуации постмодерна» сохраняет свою актуальность только в том случае, если за историографией сохраняется её научный статус. Поэтому в работах перечисленных авторов нас будут интересовать попытки, во-первых, «обогатить» историческое познание теми возможностями, которые открывает перед ним постмодернистская историософия, во-вторых, сохранить при этом за историческим познанием его научный статус.

Интерпретации, прояснению и критике ключевых идей основоположников нарративной философии истории (М. Фуко, Р. Барта, П. Вена, X. Уайта, Ф. Анкерсмита) посвящены работы О.В. Гавришиной, Г. И. Зверевой, М. А. Кукарцевой, А. Олейникова, В. И. Стрелкова, В. Н. Сырова, Е. В. Пастуховой и др. Работы крупнейших представителей нарративной философии истории (П. Вена, X. Уайта и, особенно, Ф. Анкерсмита) получили достаточно подробное освещение в статьях современных российских философов. Однако, вопрос о том, возможно ли совместить презумпции постмодернисткой историософии с научным статусом исторического познания остаётся открытым. Отрицательный ответ на этот вопрос, как будто сам собой напрашивающийся, является непродуктивным и не может нас удовлетворить.

Проблемы исторической истины (в её связи с «нарративизацией» исторического познания) и критериев оценки исторических нарративов рассматриваются в работах Р. Барта, X. Уайта, Ф.-Р. Анкерсмита, П. Вена, О. Г. Эксле, В. Н. Сырова, А. В. Тищенко, Е. В. Колодинской, В. И. Стрелкова, А. И. Веселовской, И. Л. Зубовой. Сама по себе проблема исторической истины является традиционной, однако нас интересует возможность истинного исторического знания именно в «ситуации постмодерна». Поставленная в таком ракурсе, проблема исторической истины получает неоднозначное решение в современной историософии. Сразу нужно заметить, что проблема исторической истины имеет смысл и может продуктивно обсуждаться только в том случае, если за историографией сохраняется её научный статус.

Объектом диссертационного исследования является реальность исторического прошлого как целостный и нередуцируемый феномен, история как момент и структура человеческого бытия.

Предметом исследования является историческое познание как один из модусов, в котором осуществляется первоначальное (онтологическое) понимание человеком своей сущностной историчности. Как осуществляется это первоначальное понимание истории, исторического прошлого, как соотносится это понимание с научным историческим познанием и, наконец, как возможно само историческое познание в условиях «девальвации» ключевых модернистских историософских концептов? - таковы основные вопросы диссертационного исследования.

Цель и задачи исследования.

Целью исследования является экспликация экзистенциально-онтологического смысла проблемы реальности исторического прошлого. Данная цель предполагает онтологическую интерпретацию ключевых историософских концептов. Постановка вопроса о реальности исторического прошлого в контексте онтологии открывает горизонт, в котором оказывается возможным продуктивно обсуждать проблему научного исторического познания в «ситуации постмодерна».

Заявленная цель предполагает решение следующих задач:

• рассмотрение различных стратегий феноменологического описания временности и основных подходов к решению проблемы прошлого (Гуссерль, Хайдеггер, Сартр);

• интерпретация концепции историчности М. Хайдеггера и экзистенциально-онтологическое обоснование возможности историографии (исторического познания);

• экспликация проблемы исторического и внеисторического прошлого;

• выявление онтологического смысла постмодернистской критики основных концептов модернистской историософии;

• интерпретация основных идей постмодернистской (нарративной) философии истории (Уайт, Анкерсмит) и выявление проблем, с которыми сталкивается нарративная историософия;

• постановка вопроса о критериях оценки исторических нарративов, выявление связи этого вопроса с вопросом об исторической истине.

Методология исследования.

Методологической основой является экзистенциальная аналитика человеческого бытия, разработанная и осуществлённая М. Хайдеггером в рамках его проекта фундаментальной онтологии. Суть предложенного Хайдеггером метода заключается в том, что проблемы и концепты традиционной модернистской онтологии в контексте фундаментальной онтологии не отрицаются, но получают более глубокое - экзистенциально-онтологическое - основание. Продуктивность такой стратегии в историософии обусловлена тем, что, с одной стороны, невозможно далее оставаться в границах традиционной историософии и того эпистемологического горизонта, который она предполагает, с другой стороны, невозможно отказаться, как это предлагают некоторые постмодернистские авторы, от самой идеи научного исторического познания. Экзистенциальная аналитика человеческого бытия позволяет придать историческому познанию «человеческую размерность», ответив тем самым на вызов постмодернизма.

Новизна исследования

• Проблема реальности исторического прошлого осмыслена в терминах онтологии, понятой как экзистенциальная аналитика человеческого бытия. Онтологический ракурс рассмотрения позволил решать проблемы, принципиально ускользающие из поля зрения традиционной модернистской историософии (проблему соотношения истории и времени, историчности и временности, проблему взаимосвязи истории и человеческого бытия и др.).

• Выявлена связь проблемы реальности исторического прошлого с проблемой исходных онтологических структур экзистенции (понимание человеком истории, исторической реальности укоренено в самом человеческом существовании).

• Показана и обоснована необходимость онтологического ответа на вызов постмодернистской (нарративной) историософии, которая ставит под сомнение возможность научного исторического познания.

• Рассмотрены основные концепции дифференциации исторического и внеисторического прошлого (традиционная концепция, различающая «мир природы» и «мир культуры», концепция М. Хайдеггера, концепция A.M. Анисова), по-новому поставлена проблема различения исторического и внеисторического (в его основании лежит дифференциация «событийного» и «процессуального» сущего).

• Дано онтологическое прочтение основных понятий нарративной историософии («исторический нарратив», «нарративная субстанция», «нарративное высказывание»),

• По-новому поставлена проблема критериев оценки исторических нарративов, проблема «исторической истины» (предложен синтез трёх

основных концепций истины, учитывающий сущностную специфику исторического знания).

Основные положения, выносимые на защиту.

• Реальность исторического прошлого не может быть сведена к прошлому просто наличествующих вещей и не может быть понята по аналогии с этим прошлым, а может быть понята только как прошлое человеческого существования. Экзистенциальная аналитика бытия-в-мире эксплицирует способ бытия прошлого, показывая, что история исходно онтологически есть конститутивный момент бытия-в-мире; человек с самого начала экзистирует исторически. В качестве момента бытия-в-мире история есть удержание-в-памяти-бывшего; это удержание-в-памяти совершается либо в собственном модусе (в модусе возобновления), либо в несобственном (в модусе забывания).

• Историография есть производный модус бытия-в-мире; в качестве такового «историческое познание» само совершается либо в собственном, либо в несобственном модусе; собственность (несобственность) историографии имеет своё основание в собственности (несобственности) бытия-историографа-к-своему-предмету, которое, в свою очередь, укоренено в собственности (несобственности) бытия-в-мире.

• Исходный и собственный предмет историографии - это «уже сбывшееся» человеческое сущее, понятое из какой-то его бытийной возможности.

• Сущностное отличие предметной области историографии от предметной области естественнонаучных дисциплин, также изучающих прошлое (например, исторической геологии), заключается в том, что историческое сущее, с которым имеет дело историография изначально сущностным образом событийно, тогда как сущее как объект изучения исторической геологии не событийно, но процессуально, в этом (и только в этом) смысле оно внеисторично.

• В основании постмодернистской, постструктуралистской критики эпистемологической историософии лежи г отрицание нововременного (модернистского) постулата о «прозрачности» текста по отношению к реальности; само это отрицание ведомо «замыслом» придать историческому познанию «человеческую размерность», которой оно было лишено в эпистемологической историософии; в центре внимания нарративной историософии находится проблема соотношения исторической реальности, понятой в духе фундаментальной онтологии, то есть из её всякий раз уже имеющей место истолкованности, и «исторического нарратива». «Лингвистический поворот» в историописании, таким образом, есть следствие предпринятого в фундаментальной онтологии переосмысления природы исторического.

и в одно и то же время есть описание исторического прошлого и выражение «нарративной субстанции». Каждое высказывание, входящее в исторический нарратив, выполняет двойственную функцию: описывает какой-то фрагмент прошлого и выражает нарративную субстанцию.

Теоретическая значимость исследования заключается в том, что оно подводит философскую базу под научное осмысление истории, рассматривает проблему кризиса исторической науки в «ситуации постмодерна» в онтологической плоскости. Диссертация содержит ряд новых продуктивных интерпретаций некоторых ключевых философских текстов XX века.

Практическая значимость. Результаты проделанной работы могут быть использованы в преподавании философских дисциплин (философия истории, социальная философия, онтология), в разработке специальных курсов по истории общества и культуры.

Апробация исследования.

Основные положения диссертации изложены в опубликованных и принятых к печати работах (статьях), в ряде докладов, сообщений, сделанных на заседании кафедры философии гуманитарных факультетов СамГУ и вузовских научных конференциях. Некоторые положения работы были использованы в учебных курсах по социальной философии на юридическом и историческом факультетах СамГУ.

Структура работы.

Структура работы соответствует логике решения поставленных задач и включает «Введение», две главы, которые делятся на 6 параграфов и 17 подпараграфов, заключение и список использованной литературы, включающий 178 наименований. Общий объём диссертации - 258 с.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается актуальность темы диссертации, ставится проблема, формулируется объект и предмет исследования, определяются цель, задачи и методологические основания работы. Также рассматривается степень разработанности проблемы и приводятся основные положения, выносимые на защиту, определяется научная новизна исследования, его общая логика, теоретическая и практическая значимость.

В первом главе - «Проблема реальности исторического прошлого в феноменологической философии. • Экспликация экзистенциально-онтологического смысла проблемы исторического прошлого» рассматривается решение проблемы реальности исторического прошлого в рамках феноменологической философии. Феноменологический подход к рассмотрению временности предполагает отказ от каких бы то ни было «теоретических» допущений относительно исторического прошлого, способа его бытия и его природы. Философия истории, понятая как «теория исторического процесса» или как «методология исторического познания» или как сумма того и другого, всегда уже заранее имеет какую-то «идею прошлого», всегда опирается на какое-то допущение относительно прошлого, его природы и способа бытия. Экспликации же проблемы исторического

прошлого как проблемы онтологической (экзистенциально-онтологической) требует начинать с непосредственной данности прошлого с тем, чтобы потом прийти к чему-то напоминающему «исторический процесс», который классическая историософия отождествляет с историей как таковой.

В первом параграфе - «Феноменологический анализ временности. Прошлое как момент (измерение) феноменологической временности. Основные философские подходы к решению проблемы прошлого: Гуссерль, Хайдеггер, Сартр» - даётся интерпретация ключевых феноменологических концепции временности. При этом особый акцент делается на феноменологическом анализе прошлого, представленном в текстах Гуссерля, Хайдеггера и Сартра. Показано, что временность феноменов как одна из центральной проблемой феноменологической философии по-разному трактуется в различных феноменологических концепциях.

В подпараграфе 1.1 - «Феноменология временности Э. Гуссерля. Основные идеи "Лекций по феноменологии внутреннего сознания временности". Взанмопроизводность трёх моментов временности. Различение первичной и вторичной памяти — ключ к исходному пониманию и решению проблемы реальности исторического прошлого. Нерешённость проблемы "объективного времени"» - даётся интерпретация феноменологии временности Э. Гуссерля. В феноменологии Гуссерля временность феноменов конституируется в сознании, которое с самого начала есть темпорально-конституивное сознание. Сознание как темпорально конституивное сознание включает три равноисходны временных момента - первичное впечатление, ретенцию (первичную память, удержание-в-памяти-только-что-бывшего), протенцию (первичное предвосхищение).

В диссертации показано, что заслугой феноменологии Э. Гуссерля является глубокий анализ темпоральной природы сознания. В феноменологии Э. Гуссерля сделаны первые шаги в выяснении способов представления прошлого для человека. Однако, феноменология временности Э. Гуссерля, будучи с самого начала феноменологией «внутреннего сознания времени» (и внутреннего сознания-времени) не может предложить адекватного решения проблемы «объективного времени», не может ответить на вопрос, как возможно нечто напоминающее «объективное время».

В центре внимания подпараграфа находится проблема соотношения первичной памяти и памяти производной, удержания-в-памяти и воспроизведения-в-памяти, ретенции и репродукции. В ходе исследования обнаруживается, что ретенция - это условие возможности воспоминания-воспроизведения. Ретенция есть удержание-в-памяти-тиолько-что-бывшего. Репродукция - это воспоминание, воспроизведение-в-памяти-и/>ежс)е-бывшего. И подобно тому, как ретенция есть условие возможности репродукции, так и «только-что-бывшее» в наиболее глубоком феноменологическом смысле есть условие возможности «когда-то-прежде-

бывшего». Эти положения легли в основу дальнейших рассуждений об экзистенциально-онтологическом смысле историографии.

В подпараграфе 1.2 - «Экзистенциальная аналитика временности Dasein М. Хайдеггера. Временность Dasein и внутривременность неприсутствиеразмерного сущего. Собственная и несобственная временность. "Бывшествование" как "аналог" "первичной памяти" у Гуссерля. Решение Хайдеггером проблемы соотношения "исходной временности" и "объективного времени"» - рассматриваются ключевые положение экзистенциальной аналитики временности Dasein, показывается, что фундаментальная онтология М. Хайдеггера, которая с самого начала отказывается ставить и решать проблему временности на языке «сознания», избегает тех затруднений, с которыми сталкивается феноменология Гусерля. Бытие человека, по Хайдеггеру, - это с самого начала бытие-в-мире. Поскольку бытие человека - это бытие-в-мире, ему с самого начала присуща временность. Временность бытия-в-мире включает три структурных момента (экстазиса): прошлое (бывшествование); настоящее (натаивание-на) и будущее (наставание). Каждый структурный момент временности осуществляется либо в собственном, либо в несобственном модусе. Экзистенциальная аналитика бытия-в-мире эксплицирует способ бытия прошлого и даёт возможность понять, что «прошлое» в исходном и собственном смысле - это прошлое человека, оно не может быть сведено к прошлому просто наличествующих вещей и не может быть понято по аналогии с этим прошлым.

Особое значение для целей диссертации имеет интерпретация одного из ключевых положений хайдеггеровской экзистенциальной аналитики временности Dasein: «Присутствие самым своим "как оно всегда уже было", т.е. своим "уже-былым", способно быть»6 (курсив Хайдеггера - И.Д.). О чём здесь идёт речь? О том, что присутствиеразмерное сущее не просто «имеет прошлое», не просто «имеет историю», но оно теперь экзистирует так, что «имение прошлого» становится возможно? Или же здесь другой смысл, обратный - нечто напоминающее «быть прежде», «иметь историю» - это то, без чего присутствиеразмерное сущее теперь не может быть, теперь не может обойтись? На эти две трактовки указывает двойственность самой фразы о том, что присутствиеразмерное сущее «своим "уже-былым", способно быть». Предложенная в диссертации интерпретация «Бытия и времени» позволяет утверждать, что здесь присутствуют оба указанных смысла, а сам тезис иллюстрирует и разъясняет ключевое для экзистенциальной аналитики временности положение о равноисходности и взаимопроизводности временных моментов (экстазисов).

В подпараграф 1.3 «Феноменология временности Сартра. Трактовка бытия прошлого как в-себе-бытия. Производность такой трактовки от исходного понимания прошлого, полученного из интерпретации

6 Хайдеггер М. Бытие и время. Пер. с нем. В. В. Бибихина. Харьков, 2003. С. 366.

концепций Гуссерля и Хайдеггера» сопоставляется трактовка временности, предложенная Сартром, с той трактовкой, которая была дана Хайдеггером в «Бытии и времени» и «Основных проблемах феноменологии» и делается вывод о производности феноменологической онтологии Сартра от фундаментальной онтологии Хайдеггера. По Сартру, Я в своём для-себя-бытии всякий раз является своим прошлым, является тем, кто прежде «каким-то был». Например, Я прежде «был трусливым» именно таким же способом, каким стул прежде «был новым», то есть по способу бытия вещей, по способу «в-себе». В этом и заключается главное отличие феноменологии временности Сартра от экзистенциальной аналитики Хайдеггера. У Хайдеггера Я теперь всякий раз есть для себя тот, кто мог (не в смысле вероятности, а в смысле способности, «можения») быть, «прошлое» и «настоящее», разомкнутые соответствующими экстазисами временности, взаимопроизводны. «Прошлое» - это в прямом смысле «живое прошлое», так как им живут (и в то же время, оно имеет место тогда и постольку, когда и поскольку вообще «живут»), «Прошлым», о котором говорит Сартр, которое есть по способу в-себе, нельзя жить, его можно только «тянуть за собой». Точнее, его нельзя не «тянуть за собой».

Оно есть не что иное, как «мёртвый груз», который человек всякий раз тянет за собой без всякой возможности бросить его.

В диссертации подчёркивается, что нельзя продуктивно обсуждать проблему реальности прошлого в традиционных терминах объекта и субъекта («в-себе» и «для-себя»), как это делает Сартр. Ставить и решать эту проблему необходимо в терминах экзистенциальной аналитики человеческого бытия.

Во втором параграфе - «Проблема историчности исторического сущего в фундаментальной онтологии. Экзистенциально-онтологическое обоснование историографии (исторического познания)» - проблема реальности исторического прошлого рассматривается как проблема онтологическая. Предпринятая Хайдеггером экзистенциальная аналитика историчности Dasein позволяет по-новому понять сам предмет историософии, ставит перед ней новые задачи. Подобно тому, как фундаментальная онтология (экзистенциальная аналитика Dasein) лежит в основе всякой «региональной онтологии», так и анализ историчности, осуществлённый в рамках фундаментальной онтологии, предшествует всем рассуждениям об «историческом процессе» и «методологии исторического познания» как «методологии познания исторического процесса» и лежит в их основе. Любая теория исторического развития опирается на уже имеющееся понимание истории, исторической реальности, которое может быть артикулировано и проблематизировано только в контексте экзистенциальной онтологии.

совершается либо в собственном, либо в несобственном модусе. Традиционная модернистская историография при этом интерпретируется как «несобственный модус» исторического познания. В связи с этим центральным для диссертации становится вопрос о возможности «собственной» историографии. При этом особенно оговаривается, что различение собственного и несобственного модусов исторического познания не несёт в себе оценочного смысла. В диссертации это различение имеет онтологический смысл, то есть это различение способов понимания и способов данности прошлого.

В подпараграфе 2.1 - «История как момент бытия-в-мире. Различение понятий "история" и "историческое прошлое" (историческое сущее)» - в ходе интерпретации соответствующих фрагментов «Бытия и времени» даётся ответ на вопрос об исходно историчном сущем. Исходно (собственно) историчным сущим является сущее присутствиеразмерное (Dasein) (в терминологии М. Хайдеггера). Только через посредство исходной историчности присутствиеразмерного сущего исторический характер приходит к внутримирному неприсутствиеразмерному сущему. Неприсутствиеразмерное сущее получает специфический характер историчности, становится историческим лишь посредством принадлежности к миру экзистирующего Dasein. Неприсутствиеразмерное сущее является историческим, историчным, поскольку оно есть внутримирно-встречное сущее, «при» котором бытийствует всякий раз сущее присутствиеразмерное.

В подпараграфе также терминологически разводятся, разграничиваются термины, которые часто используются как синонимы: "история" и "историческое прошлое". Термин «история» фиксирует экстазис «бывшествования», то есть один из стрёх структурных моментов бытия-в-мире («уже-бытие-в-мире»), тогда как термин «историческое прошлое» охватывает всё неприсутствиеразмерное сущее, принадлежащее миру «сбывшегося» Dasein.

Подпараграф 2.2 - «Собственная и несобственная историчность сущего как самостоятельная онтологическая проблема. Связь проблемы собственной-несобственной историчности с проблемой собственной-несобственной временности» - посвящен проблеме собственной и несобственной историчности. Несобственный модус бывшествования, бытия-бывшествующим Хайдеггер называет «забыванием», особенно подчёркивая, что забывание - это не просто «провал в памяти», не просто «отсутствие памяти о чём-то», но самостоятельный «позитивный» феномен. Для обозначения собственного бывшествования Хайдеггер использует термин «возобновление». Но ведь чисто терминологически оппозицию «забыванию» составляет не «возобновление», но именно память, точнее - удержание в памяти (удержание-в-памяти). Проведённая в диссертации параллель между моментами темпорально-конституивного сознания у Гуссерля и экстазисами Бременящейся временности у Хайдеггера позволяет прояснить хайдеггеровское «возобновление» через понятие «удержание-в-памяти».

Возобновлению чего-либо должно необходимо предшествовать удержание-в-памяти. Удержание-в-памяти необходимо и конститутивно для «возобновления», о котором говорит Хайдеггер. Отсюда следует, что удержание-в-памяти конститутивно для историчности исторического, точнее, удержание-в-памяти — это и есть бытие исторического (сущего). Бывшестование в своём исходном и собственном смысле есть удержание-в-памяти. В этом смысле забывание как несобственный модус историчности есть не противоположность, но именно модификация исходного удержания-в-памяти. Так, возобновление как возобновление удержанного-в-памяти получает своё онтологическое обоснование.

В подпараграфе 2.3 - «Исходно-онтологическое понимания связи истории и историографии, связи историчности и историографичности. Трактовка историографии как воспоминания-воспроизведения "удержанного в памяти"» - анализируется предпринятое в фундаментальной онтологии М. Хайдеггера экзистенциально-онтологическое обоснование историографии. В ходе интерпретации соответствующих фрагментов «Бытия и времени» проясняется вопрос о «происхождении» историографии из изначальной историчности присутствиеразмерного сущего (Dasein).

В диссертации особенно подчёркивается тот факт, что история, историческое прошлое, всякий раз каким-то образом уже понятны человеку, историография же есть не что иное как один из модусов, в котором осуществляется эта «первоначальная понятность» истории. Иными словами, историография - это один из способов «удержания-в-памяти» прошлого, один из способов поддержания прошлого в бытии. Однако, само это поддержание может совершаться либо в собственном, либо в несобственном модусе. Предложенная интерпретация фундаментальной онтологии М. Хайдеггера позволяет рассматривать традиционную новоевропейскую историографию с её пониманием исторической реальности как реальности «объективной» как несобственный модус поддержания, удерживания прошлого в бытии (в памяти). «Несобственный» характер классической историографии обусловлен её пониманием исторического прошлого по аналогии с прошлым просто наличествующих вещей и тем, что историческое знание лишается в ней своей «человеческой размерности».

В подпараграфе 2.4 - «Набросок теории "собственной" историографии. Трактовка истории не как истории "развивающегося во времени объекта", но как "истории практики". Обращение к идеям М. Фуко и П. Вена. Их критическое переосмысление» - рассматриваются историософские концепции М. Фуко и П. Вена с целью дать набросок теории "собственной" (в хайдеггеровском смысле) историографии.

В подпараграфе выявляются трудности, с которыми сталкивается концепция Фуко-Вена в своей попытке трактовать историю как "истории практики" (основная трудность этой концепции заключается в том, что, оставаясь в её границах, невозможно понять, что объединяет разные

«истории» между собой) и делается вывод о том, что только обращение к фундаментальной онтологии М. Хайдеггера позволяет преодолеть эти трудности. Предложенный «синтез» концепции Фуко-Вена с экзистенциальной аналитикой М. Хайдеггера позволяет сделать следующий важный для историографии вывод: различение истории науки, истории искусства, истории политики (соответственно, различение исторических фактов, относящихся к истории науки, искусства, политики) возможно благодаря тому, что наука, искусство, политика - это определённые модусы бытия человека в мире. Мы не знали бы никакой истории политики, если бы современный человек не занимался политикой, не знали бы истории искусства и науки, если бы он не занимался искусством и наукой и т.д. Сделанный вывод представляет исключительно важное значение для целей диссертации, так как открывает горизонт, в котором оказывается возможно продуктивно обсуждать проблемы «собственного» исторического познания.

В третьем параграфе - «Историческое и внеисторическое прошлое. Проблема дифференциации» - рассматривается проблема дифференциации исторического и внеисторического. Данная проблема решается через сопоставление предметных областей историографии и естественнонаучных дисциплин, изучающих прошлое (на примере исторической геологии).

В подпараграфе 3.1 - «Проблема, с которой сталкивается фундаментальная онтология Хайдеггера в ходе различения «истории» и «природы». Р. Достал о неразрешимости этой проблемы в контексте фундаментальной онтологии. Постановка и решение этой проблемы в работах A.M. Анпсова. Критика интерпретации соотношения историографии и геологии, предложенной А. М. Анисовым» -рассматривается вопрос об отличии «историографической тематизации» от «собственно научной тематизации». Рассмотрение этого вопроса предполагает сопоставление предметных областей историографии и исторической геологии.

В подпараграфе критикуется традиционный ответ на этот вопрос, который сводится различие между историографией и исторической геологией к различию между «миром культуры» («миром человека») и «миром природы». Во-первых, само по себе такое различение указанной проблемы не решает, а только несколько видоизменяет её формулировку, а во-вторых, коль скоро мы начинаем выстраивать некую «иерархию слоёв бытия», мы неизбежно возвращаемся к традиционной метафизике и утрачиваем эксплицированное в экзистенциальной аналитики исходное понимания бытия присутствиеразмерного сущего как бытия-в-мире.

В подпараграфе также разбирается решение проблемы соотношения историографии и исторической геологии, предложенное современным российским философом A.M. Анисовым. Различие между «миром человека» как предметом историографии и «миром природы» как предметом исторической геологии, по сути, сводится А. М. Анисовым к различию «масштабов рассмотрения». В одном масштабе рассмотрения речь идёт о

«мире человека», в другом - о «мире природы», в то время как реально существует только один объект. Историография и историческая геология, по мысли A.M. Анисова, имеют дело с одним объектом - с прошлым, с прошлыми событиями. Различается только масштаб, который несут с собой историография и историческая геология. В рассмотренной концепции наиболее интересным представляется понятие «исторического метамомента». Исторический метамомент является исходной точкой исторического познания. Историограф всякий раз принадлежит к какому-то историческому метамоменту. Предмет историографии всякий раз соотнесён с каким-то историческим метамоментом, к которому принадлежит историограф. Через понятие исторического метамомента Анисов проясняет различие между историографией и «исторической геологией». Геологи принадлежат к одному метамоменту, тогда как историки могут принадлежать к разным метамоментам. Поэтому прошлое, изучаемое исторической геологией, геологическое прошлое одно, тогда как «исторических прошлых» столько, сколько и исторических метамоментов. «Историки разных поколений, -утверждает A.M. Анисов, - имеют дело с различной исторической реальностью, и потому необходимо оценивать их оценки, мысленно поместив себя в соответствующую реальность»7. В диссертации показано, что такое решение проблемы соотношения «мира природы» и «мира человека» не может быть принято, так как оно принципиально не улавливает в истории самое существенное, то есть собственно человеческое в ней, трактуя её как «историю вещей». Кроме того, концепция A.M. Анисова не позволяет понять, как возможен такой феномен, как дискуссия между историками, принадлежащими к разным историческим метамоментам.

В подпараграфе 3.2 - «Обоснование выявленной Хандеггером корреляция меяеду "модусами временности" и "бытийными регионами сущего" или "сферами" путём введения понятий "исторического прошлого" и "внеисторического прошлого" и интерпретации соотношения этих понятий. Иллюстрация предложенного решения проблемы соотношения "исторического" и "внеисторического" путём сопоставления "предметных областей" и "горизонтов" историографии и геологии» - вводятся и концептуализируются новые для философии истории понятия «исторического прошлого» и «внеисторического прошлого».

Различение предметных областей историографии и исторической геологии в подпараграфе проясняется при помощи введения понятий «историческое прошлое» и «внеисторическое прошлое». Прошлое, с которым имеет дело историография — это историческое прошлое. Прошлое, с которым имеет дело историческая геология или биология - это внеисторическое прошлое. В диссертации также показано, что для классического историзма, который с самого начала видит в истории «эволюцию объекта во времени»,

7 Анисов А. М. Проблема истины и ценностей в историческом познании // CREDO NEW. Теоретический журнал. 2002. № 2. С. 40.

различение исторического и внеисторического прошлого не может иметь никакого смысла.

Специфика историографии конституируется пониманием событийности исторического сущего вообще. Этого понимания нет и не может быть в исторической геологии, которая с самого начала имеет дело с «процессами» и «наличными вещами». В диссертации особенно подчёркивается, что исходным и собственным предметом историографии выступает «сбывшееся» событие человеческого существования, а не «историческая действительность» как определённый этап «исторического процесса».

Во второй главе - «Новое понимание реальности исторического прошлого в современной историософии и проблема природы исторического знания, его возможности, структуры и критериев» -рассматривается проблема возможности собственного научного исторического знания в «ситуации постмодерна».

Историческое познание рассматривается в диссертации, прежде всего, как модус бытия-в-мире. Это означает, что историческое познание изначально не есть «познавательная деятельность субъекта», но модус бытия-в-мире присутствиеразмерного сущего и один из способов, в котором осуществляется удержание-в-памяти исторического прошлого. Только благодаря тому, что историческое познание с самого начала есть модус бытия-в-мире, некая «практика» (в терминологии М. Фуко), оно может пониматься и интерпретироваться как познавательную деятельность субъекта. Историческое познание понимается как необходимое для самого человеческого бытия, а не просто для субъекта, преследующего свои цели. Иными словами, проблема «исторического познания» рассматривается в диссертации не в гносеологической или методологической, но в онтологической плоскости.

В первом параграфе - «"Вызов постмодернизма" и проблема исторического знания как знания об историческом прошлом» -проясняется, в чём именно заключается «вызов постмодернизма» применительно к историческому познанию и историописанию. В параграфе выявляется, что собственно имеют в виду, когда говорят о «кризисе исторической науки», связывая этот кризис с «вызовом постмодернизма» и «лингвистическим поворотом», какие проблемы «лингвистический поворот» ставит перед историческим познанием, наконец, какая связь между «лингвистическим поворотом» и экзистенциальной аналитикой временности и историчности Dasein М. Хайдеггера, новым пониманием реальности исторического прошлого.

В подпараграфе 1.1 «"Вызов постмодернизма" как общефилософская проблема. Вызов постмодернизма как проблематизация общезначимого социального познания. Обоснование необходимости "онтологического" ответа на "вызов постмодернизма"» анализируется ситуация, в которой оказались гуманитарные науки (в том числе и историография) в «эпоху постмодерна».

В подпараграфе показывается, что исходным пунктом философского постмодернизма является онтологизация языка, усмотрение за традиционным инструментальным пониманием языка фундаментальной структуры бытия-в-мире. По словам Б.В. Маркова, «из средства отображения мира и констатации положения дел, из способа выражения переживаний и чувств язык стал расцениваться как нечто самостоятельное и при этом не только неподвластное человеку, но и весьма упрямое и даже репрессивное по отношению к нему;/.

В подпараграфе анализируются ключевые положения постструктуралистской теории нарратива (нарративная природа гуманитарного познания, взаимосвязь и взаимопроизводность реальности и нарратива и др.), которая есть следствие осуществлённого в философии XX в. «поворота к языку». «Поворот к языку» для гуманитарных наук неизбежно оказывается «поворотом к нарративу». Смысл «поворота к нарративу» в том, что само познание начинается мыслиться как сущностным образом нарративное, нарративность становится важной структурой социально-гуманитарного познания. По мысли Е.Г. Трубиной, нарративы «играют роль линзы, сквозь которую по видимости несвязанные и независимые элементы существования рассматриваются как связанные части целого»9.

Делается вывод, что «ситуация постмодерна», с одной стороны, открывает перед гуманитарными науками принципиально новые горизонты, с другой стороны, ставит под сомнение традиционные критерии верификации гуманитарного знания. В этом, главным образом, и заключается вызов постмодернизма для гуманитарных наук.

В подпараграфе 1.2 - «Историческое познание и «вызов постмодернизма». Критика классического историзма и основанной на нём модели исторического познания в лингвистической историософии. Постановка под вопрос реальности исторического прошлого» -выявляются основания той критики, которой подвергается классический историзм со стороны лингвистической (нарративной) историософии.

В новой нарративной историософии отрицается самотождественность исторической реальности, её «раз и навсегда данность» и неизменность. Некоторые авторы вообще призывают отказаться от понятия исторической реальности, реальности исторического прошлого, предпочитая говорить об «эффекте реальности», создаваемом в исторических нарративах (Р. Барт). Тем самым снимается проблема исторического познания и знания, поскольку историописания становится разновидностью художественного творчества.

В подпараграфе критикуется точка зрения, в соответствии с которой изначальная «текстовость», «текстуальность» исторической реальности, вытекающая из изначальной понятности-истолкованности истории как момента бытия-в-мире, подменяется «реальностью текста». Такое

8 Марков Б. В. Знаки бытия. СПб., 2001. С. 24.

9 Трубина Е.Г. Нарратология: основы, проблемы, перспективы. Екатеринбург: Издательство Уральского университета, 2002. С. 13.

«решение» проблемы исторического познания в «ситуации постмодерна» (которое, по сути, снимает саму проблему) не может быть принято, так как необъяснённым остаётся сам факт научного исторического познания.

В диссертации особенно подчёркивается, что сам по себе факт «всякий раз уже имеющей место понятности и истолкованности исторической реальности», с признания которого и начинается нарративная, лингвистическая историософия, ещё не даёт оснований для сведения реальности исторического прошлого к «эффекту» или «иллюзии» реальности. «Текстуальность» реальности нельзя сводить к реальности текста. Это является отправным пунктом для дальнейших рассуждений.

Во втором параграфе - «"Нарративная историософия" о сущности и структуре исторического познания и знания» - рассматривается трактовка природы и структуры исторического познания в нарративной философии истории. Решение вопроса о природе и структуре исторического познания в рамках нарративной историософии как раз и является ответом на «вызов постмодернизма», поставивший под вопрос традиционное понимание исторической реальности.

В подпараграфе 2.1 - «Ключевые положение нарративной историософии. X. Уайт и Ф. Анкерсмит. Проблема соотношения исторической реальности и исторического нарратива и её решение в нарративной историософии. Неспособность нарративной историософии обосновать возможность исторического познания и знания» - даётся интерпретация ключевых положений нарративной историософии X. Уайта и Ф. Анкерсмита.

Основоположник нарративной философии истории X. Уайт прямо указывает на «сконструированность» исторической реальности: «Если историческое объяснение или интерпретация есть конструкция, концептуальная или воображаемая, то таков и объект, к которому прилагаются эти объяснительные техники. Когда дело доходит до исторических явлений, здесь все - от начала до конца - конструкция»10. Такое понимание исторической реальности (как реальности, сконструированной историческим нарративом в историческом нарративе) является непродуктивным, так как не позволяет понять, как возможно историческое познание, как познание именно исторического прошлого. Переосмысление природы исторического, предпринятое X. Уайтом, хотя и имеет своей отправной точной фундаментальную онтологию М. Хайдеггера и осуществлённую в ней «онтологизацию языка», но не согласуется с её основной интенцией, которая состоит в том, что историческое прошлое не создаётся (конструируется) человеком («нарратором»), но только поддерживается, удерживается им в памяти, в бытии посредством исторического нарратива.

10 Уайт X. Метаистория. Историческое воображение в Европе XIX века. - Екатеринбург: Изд-во Урал, ун-та, 2002. С. 13.

В подпараграфе также анализируются концепция исторического нарратива Ф.-Р. Анкерсмита. Исторический нарратив есть репрезентация исторической реальности, сама репрезентация исторической реальности в рамках исторического нарратива мыслится Анкерсмитом по аналогии с той репрезентацией, которая имеет место в художественном творчестве. Анкерсмит предлагает «рассматривать историописание с точки зрения эстетики»11. Иными словами, реальность исторического прошлого в его концепции подменяется реалистичностью исторического нарратива.

В подпараграфе показано, что утверждение принципиального сходства историописания (создания исторических нарративов) и «художественного творчества» не позволяет понять, как возможно историческое познание и знание.

В подпараграфе 2.2 - «Концепция исторического (ностальгического) опыта Ф. Анкерсмита как попытка обоснования возможности исторического познания. Неудача этой попытки» - рассматривается концепция исторического опыта Ф. Анкерсмита, развиваемая им в работах «История и тропология» и «Возвышенный исторический опыт». Несмотря на предпринятый в нарративной историософии радикальный пересмотр характера соотношения исторической реальности и историографического текста (исторического нарратива, исторической репрезентации), Анкерсмит не считает возможным отказаться от самих понятия «историческая реальность» и «репрезентация исторической реальности». Чтобы «сохранить» реальность исторического прошлого, Анкерсмит вводит понятие ностальгического (исторического) опыта, который он интерпретирует как опыт различия: «Ностальгия сообщает нам единство прошлого и настоящего: так, опыт различия требует одновременного присутствия того, что лежит на обоих концах различия, то есть и прошлого, и настоящего. В опыте различия прошлое и настоящее объединено»12. Историческая реальность открывается в историческом опыте, который есть не что иное, как опыт различия между прошлым и настоящим.

В подпараграфе показывается, что концепция исторического (ностальгического) опыта Ф. Анкерсмита представляет собой попытку вернуться к до-языковому прошлому. Она не учитывает тезиса М. Хайдеггера о том, что история всякий раз уже каким-то образом осмыслена и истолкована. Концепция исторического опыта Ф. Анкерсмита показывает, как прошлое всякий раз «дано» человеку (оно дано в опыте различия, одновременно с «настоящим»), но она оказывается неспособна ответить на вопрос о возможности исторического познания как историописания. «Фатальным» для концепции исторического (ностальгического) опыта Анкерсмита оказывается отрицание в ней собственной структурированности исторического прошлого, отрицание каких бы то ни

11 Анкерсмит Ф. Р. История и тропология: взлет и падение метафоры / Пер. с англ. М. Кукарцева, Е. Коломоец, В. Катаева. М.: Прогресс-Традиция, 2003. С. 231.

12 Там же. С. 374.

было различий в самом прошлом. А это делает невозможным в рамках такой концепции обосновать историческое познание.

В подпараграфе 2.3 - «Концепция истории как "исторического опыта" В. Н. Сырова. Синтез герменевтической и нарративной философии истории. Неспособность этой концепции окончательно преодолеть "субъективизм" в историческом познании. Недостаточность этой концепции» - рассматривается историософская концепция В. Н. Сырова, современного философа, активно разрабатывающего проблемы философии истории.

В.Н. Сыров осуществляет синтез нарративной историософии и философской герменевтики, трактуя историю как опыт и традицию. История, понятая как опыт (какой-то деятельности), предполагает не просто знание, но знание достоверное. Это знание является с самого начала нарративным, то есть выраженным в историческом нарративе: «Опыт предполагает описание, а не выведение из общих принципов»13. Только те исторические события, которые описаны в историческом нарративе (рассказе), представляют собой опыт. Исторический нарратив в некотором смысле конститутивен для исторического опыта.

В диссертации отмечается, что тезис «история есть исторический опыт и традиция», во-первых, показывает, что «прошлое» не есть что-то принципиально чуждое «современности», но неразрывно связанно с «современностью», во-вторых, сохраняет сущностную инаковость прошлого, делая тем самым необходимым обращение к ней, то есть нарративное историческое познание.

Однако, в концепции В.Н. Сырова достоверность исторического знания, по сути, ставится в зависимость от субъекта познания и его «заинтересованности» в результатах познания. Но «достоверность» и «научность» исторического познания не могут быть основаны на потребности субъекта в «научном» и «достоверном» знании о прошлом. Несмотря на свою продуктивность, концепция Сырова всё же оказывается неспособной окончательно преодолеть историософский и эпистемологический «субъективизм» и оказывается недостаточной.

В подпараграфе 2.4 - «Возвращение к принципам нарративной историософии. Попытка «онтологического» прочтения основных понятий нарративной историософии - "исторического нарратива", "нарративной субстанции", "единичного нарративного высказывания". Обоснование возможности исторического познания и знания в рамках онтологической интерпретации нарративной историософии» - даётся онтологическая интерпретация основных понятий нарративной историософии, тем самым решается проблема научного исторического познания в «ситуации постмодерна».

13 Сыров В.Н. Сущность и значение исторического знания в современном мире в контексте образовательной ситуации// Сибирь. Философия. Образование. 1.(0). 1997. С. 49.

В центре внимания подпараграфа оказывается понятие «нарративной субстанции», впервые введённое Ф. Анкерсмитом в его ранней работе «Нарративная логика». «Нарративная субстанция», по Анкерсмиту, есть то, что выражается в каждом историческом нарративе. Всякий исторический нарратив в одно и то же время является выражением какой-то нарративной субстанции и описанием какого-то фрагмента прошлого. Суть концепции Анкерсмита в том, что никакой исторической реальности за историческим нарративом нет. Исторический нарратив, взятый как единое целое, не есть нарратив об этом сущем. Нельзя сказать, что предмет нарратива - это какое-то историческое сущее. Строго говоря, никакого предмета, никакого историческим сущего, за историческим нарративом нет. Оно «есть» в нарративе. Оно не за нарративом, оно в самом нарративе. Это сущее, которое есть всякий раз в историческом нарративе, есть в качестве открытого, разомкнутого данным нарративом. В качестве такового оно реально и имеет определённый способ бытия. Реальность этого сущего не есть просто «эффект реальности», не есть правдоподобность. Это нарратив может быть реалистичным и правдоподобным, само же историческое сущее, описанием которого является нарратив, в специфическом смысле слова реально.

Онтологическая интерпретация «Нарративной логики» Анкерсмита позволяет ответить на ключевой вопрос всего диссертационного исследования о возможности научного исторического познания в «ситуации постмодерна». Историческое познание, будучи с самого начала «созданием исторических нарративов», представляет собой не только «описание» какого-то фрагмента исторической реальности, но и (в то же самое время) выражение какой-то нарративной субстанции. «Историческая реальность» и «нарративная субстанция», таким образом, оказываются строго коррелятивными понятиями, «Нарративная субстанция» позволяет, во-первых, сохранить исходную интуицию постмодернистской историософии о сущностной нарративности исторического познания, во-вторых, позволяет избежать «поэтизации», «субъективизации» исторического познания, создаёт возможность для понимания нарративной историографии как историографии «научной». Термин «нарративная субстанция» (в его онтологической интерпретации), по сути, выражающий изначальную понятность и истолкованность истории, открытую Хайдеггером, позволяет сохранить за историческим познанием его научный статус, придав ему, в то же время «человеческую размерность», которой оно было лишено в традиционной модернистской историографии и историософии.

В третьем параграфе - «Проблема критериев оценки исторических нарративов в "нарративной историософии"» - проясняется, как должна пониматься «достоверность», «научность», «истинность» исторического знания в контексте нарративной историософии. Ставится и решается вопрос о критериях нарративного исторического знания, который неразрывно связан с вопрос о том, на каком основании можно предпочесть один исторический нарратив другому историческому нарративу.

В подпараграфе 3.1 - «Проблема критериев оценки исторических нарративов в нарративной историографии. Неспособность нарративной историографии дать приемлемый ответ на вопрос о критерии оценки исторических нарративов. Связь проблемы правил написания нарративов с проблемой критериев их оценки» - рассматривается проблема истинности, достоверности исторического знания в контексте нарративной историософии X. Уайта и Ф. Анкерсмита.

В подпараграфе показано, что проблема исторической истины в контексте нарративной историософии (X. Уайта и Ф. Анкерсмита), по сути, сводится к проблеме критериев оценки исторических нарративов. «Историография, - пишет Анкерсмит, - не знает никакого... и общеприменимого критерия для различения удовлетворительных и неудовлетворительных интерпретаций... Все, что мы имеем, есть интертекстуальное взаимодействие между историческими нарративами, с которыми мы сталкиваемся при изучении некоей темы»14 (курсив Анкерсмита - И.Д.). Коль скоро всякий исторический нарратив создаётся в полемике с другими историческими нарративами, написанными на эту же тему, коль скоро «идентичность» нарратива конституируется другими нарративами, лучшим следует признать тот нарратив, который провоцирует историографическую дискуссию и стимулирует процесс историописания, стимулирует создание новых исторических нарративов.

В диссертации подчёркивается, что нельзя говорить об историческом познании и знании, полностью исключив при этом проблему его истинности и достоверности.

В подпараграфе 3.2 - «Возобновление вопроса об исторической истине. Связь проблемы исторической истины с проблемой природы единичного нарративного высказывания. Аспекты истинности нарративного высказывания» - проблема исторической истины ставится, исходя из данной в предыдущем параграфе онтологической интерпретации ключевых понятий нарративной исторософии.

В подпараграфе выявляется связь проблемы истины с проблемой природы единичного нарративного высказывания, входящего в исторический нарратив. В контексте нарративной историософии можно говорить не об истинности или ложности исторического нарратива, взятого в его целостности, а об истинности или ложности отдельного нарративного высказывания. При этом истинность единичного нарративного высказывания включает в себя три аспекта: уместность, соответствие, согласованность; такое понимание истинности обусловливает три требования, предъявляемые историографу: всякое единичное нарративное высказывание должно быть уместным в контексте того или иного нарратива, нарративные высказывания в историческом нарративе должны быть согласованы друг с другом, наконец,

14 Анкерсмит Ф. Р. История и тропология: взлет и падение метафоры / Пер. с англ. М. Кукарцева, Е. Коломоец, В. Катаева. М.: Прогресс-Традиция, 2003. С. 325.

единичные исторические высказывания должны соответствовать исторической реальности.

В диссертации показано, что только высказывание, уместное в контексте того или иного нарратива, выражающего ту или иную нарративную субстанцию, может характеризоваться как соответствующее прошлому (или не соответствующее) и согласованное с другими нарративными высказываниями (или не согласованное). Уместность нарративного высказывания, таким образом, логически предшествует его истинности и согласованности. Таким образом, путём «синтезирования» трёх основных концепций истины (корреспондентской, когерентной и прагматистской) выдвигается новый критерий достоверности исторического знания, который, учитывает, во-первых, его нарративную природу, во-вторых, его сущностную специфику.

В заключении подводятся итоги проделанной работы, формулируются основные выводы, определяются перспективы дальнейшего исследования проблемы. Диссертационное исследование в ходе экзистенциально-онтологической интерпретации ключевых историософских концептов открывает горизонт, в котором оказывается возможным продуктивно обсуждать проблему научного исторического познания в «ситуации постмодерна».

Основное содержание диссертации отражено в следующих публикациях:

I. Статьи в периодических научных изданиях, рекомендованных ВАК Министерства образования и науки Российской Федерации:

1. Дёмин И.В. Феноменология исторического опыта Ф. Анкерсмита и проблема исторической реальности // Вестник Самарского государственного университета. Гуманитарная серия. 2006. № 1. - С. 23-30.

2. Дёмин И.В. Проблема истинности исторического знания в нарративной философии истории // Вестник Самарского государственного университета. Гуманитарная серия. 2008. № 1. - С. 3-10.

И. Статьи, опубликованные в сборниках научных трудов:

1. Дёмин И.В. Экзистенциально-онтологическая трактовка науки в её связи с возможностью научной историографии истории науки // Научный молодёжный ежегодник. Выпуск II: Межвузовский сборник научных трудов. Самара, 2007. - 128 с. - С. 55-62.

2. Дёмин И.В. Взятка и взяточничество: онтологический аспект // Гражданское общество в борьбе с коррупцией: история и современность. Материалы Открытого регионального форума. / Под ред. Репинецкого С. А.,

Аржанова А. П. Самара: Издательство «Новая техника». 2007. - 192 с. - С. 140-150.

3. Дёмин И.В. «Вызов постмодернизма» как общефилософская проблема // Философия, общество, культура: сб. науч. статей, посвящённый 70-летию профессора В. А. Конева; Федеральное агентство по образованию. -Самара: Изд-во «Самарский университет», 2007. - 392 с. - С. 270-277.

4. Дёмин И.В. Проблема соотношения исторической реальности и исторического нарратива в нарративной историиософии X. Уайта И Ф. Анкерсмита // Научный Молодёжный ежегодник. Выпуск III. Часть 1. Материалы открытого регионального молодёжного научного форума «Межкультурная дистанция и межкультурный диалог в истории и современности» и труды Гуманитарной секции. Под редакцией Репинецкого С.А., Деминой А.И., Сидориной М.В., Толкачёва М.В. Самара: Издательство СамНЦ РАН, 2008. - 251 с. - С. 158-169.

Подписано в печать 30 сентября 2008 г. Формат 60x84/16. Бумага офсетная. Печать оперативная. Объем 1 п.л. Тираж 100 экз. Заказ № !55"Л 443011 г. Самара, ул. Академика Павлова, 1 Отпечатано УОП СамГУ

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата философских наук Дёмин, Илья Вячеславович

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА I. ПРОБЛЕМА РЕАЛЬНОСТИ ИСТОРИЧЕСКОГО

ПРОШЛОГО В ФЕНОМЕНОЛОГИЧЕСКОЙ ФИЛОСОФИИ. ЭКСПЛИКАЦИЯ ЭКЗИСТЕНЦИАЛЬНО-ОНТОЛОГИЧЕСКОГО

СМЫСЛА ПРОБЛЕМЫ ИСТОРИЧЕСКОГО ПРОШЛОГО.

1. Феноменологический анализ временности. Прошлое как момент (измерение) феноменологической временности. Основные философские подходы к решению проблемы прошлого: Гуссерль, Хайдеггер, Сартр.

1.1. Феноменология временности Э. Гуссерля. Основные идеи «Лекций по феноменологии внутреннего сознания временности». Взаимопроизводность трёх моментов временности. Различение первичной и вторичной памяти - ключ к исходному пониманию и решению проблемы реальности исторического прошлого. Нерешённость проблемы «объективного времени».

1.2. Экзистенциальная аналитика временности Dasein М. Хайдеггера. Временность Dasein и внутривременность неприсутствиеразмерного сущего. Собственная и несобственная временность. «Бывшествование» как «аналог» «первичной памяти» у Гуссерля. Решение Хайдеггером проблемы соотношения «исходной временности» и «объективного времени».

1.3. Феноменология временности Сартра. Трактовка бытия прошлого как в-себе-бытия. Производность такой трактовки от исходного понимания прошлого, полученного из интерпретации концепций Гуссерля и Хайдеггера.

2. Проблема историчности исторического сущего в фундаментальной онтологии. Экзистенциально-онтологическое обоснование историографии (исторического познания).

2.1. История как момент бытия-в-мире. Различение понятий «история» и «историческое прошлое» (историческое сущее).

2.2. Собственная и несобственная историчность сущего как самостоятельная онтологическая проблема. Связь проблемы собственной-несобственной историчности с проблемой собственной-несобственной временности.

2.3. Исходно-онтологическое понимания связи истории и историографии, связи историчности и историографичности. Трактовка историографии как воспоминания-воспроизведения «удержанного в памяти».

2.4. Набросок теории «собственной» историографии. Трактовка истории не как истории «развивающегося во времени объекта», но как «истории практики». Обращение к идеям М. Фуко и П. Вена. Их критическое переосмысление.

3. Историческое и внеисторическое прошлое. Проблема дифференциации.

3.1. Проблема, с которой сталкивается фундаментальная онтология Хайдеггера в ходе различения «истории» и «природы». Р. Достал о неразрешимости этой проблемы в контексте фундаментальной онтологии. Постановка и решение этой проблемы в работах А. М. Анисова.

3.2. Обоснование выявленной Хайдеггером корреляция между «модусами временности» и «бытийными регионами сущего» или «сферами» путём введения понятий «исторического прошлого» и «внеисторического прошлого» и интерпретации соотношения этих понятий. Иллюстрация предложенного решения проблемы соотношения «исторического» и «внеисторического» путём сопоставления «предметных областей» и горизонтов» историографии и геологии. Критика интерпретации соотношения историографии и геологии, предложенной А. М. Анисовым.

ГЛАВА 2. НОВОЕ ПОНИМАНИЕ РЕАЛЬНОСТИ ИСТОРИЧЕСКОГО ПРОШЛОГО В СОВРЕМЕННОЙ ИСТОРИОСОФИИ И ПРОБЛЕМА ПРИРОДЫ ИСТОРИЧЕСКОГО ЗНАНИЯ, ЕГО ВОЗМОЖНОСТИ, СТРУКТУРЫ И КРИТЕРИЕВ.

1. «Вызов постмодернизма» и проблема исторического знания как знания об историческом прошлом.

1.1. «Вызов постмодернизма» как общефилософская проблема. Вызов постмодернизма как проблематизация общезначимого социального познания. Обоснование необходимости «онтологического» ответа на «вызов постмодернизма».

1.2. Историческое познание и «вызов постмодернизма». Критика классического историзма и основанной на нём модели исторического познания в лингвистической историософии. Постановка под вопрос реальности исторического прошлого.

2. «Нарративная историософия» о сущности и структуре исторического познания и знания.

2.1. Ключевые положение нарративной историософии. X. Уайт и Ф. Анкерсмит. Проблема соотношения исторической реальности и исторического нарратива и её решение в нарративной историософии. Неспособность нарративной историософии обосновать возможность исторического познания и знания.

2.2. Концепция исторического (ностальгического) опыта Ф. Анкерсмита как попытка обоснования возможности исторического познания. Неудача этой попытки.

2.3. Концепция истории как «исторического опыта» В. Н. Сырова. Синтез герменевтической и нарративной философии истории. Неспособность этой концепции окончательно преодолеть «субъективизм» в историческом познании. Недостаточность этой концепции.

2.4. Возвращение к принципам нарративной историософии. Попытка «онтологического» прочтения основных понятий нарративной историософии - «исторического нарратива», «нарративной субстанции», «единичного нарративного высказывания». Обоснование возможности исторического познания и знания в рамках онтологической интерпретации нарративной историософии.

3. Проблема критериев оценки исторических нарративов в «нарративной историософии».

3.1. Проблема критериев оценки исторических нарративов в нарративной историографии. Неспособность нарративной историографии дать приемлемый ответ на вопрос о критерии оценки исторических нарративов. Связь проблемы правил написания нарративов с проблемой критериев их оценки.

3.2. Возобновление вопроса об исторической истине. Связь проблемы исторической истины с проблемой природы единичного нарративного высказывания. Аспекты истинности нарративного высказывания.

Введение диссертации2008 год, автореферат по философии, Дёмин, Илья Вячеславович

Актуальность темы исследования

Ключевые положения новой постмодернистской историософии были сформулированы в статье Р. Барта "Дискурс истории"1. Стоит заметить, что Барт только наметил направление, в котором должна двигаться новая философия истории и проблемы, которые она должна решать. Подробную разработку принципов новой философии и анализ стоящей перед ней проблем осуществил голландский философ Франклин Рудольф Анкерсмит в своих книгах «Нарративная логика»2 и "История и тропология: взлет и падение метафоры"3, «Возвышенный исторический опыт»4.

Современная постмодернистская философия истории пытается пересмотреть два ключевых для классической модернистской историософии

1 Барт Р. Дискурс истории // Барт Р. Система моды. Статьи по семиотике культуры. М., 2003.

2 Анкерсмит, Ф.-Р. Нарративная логика. Семантический анализ языка историков. Перевод с англ. О. Гавришиной, А. Олейникова. Под науч. ред. Л. Б. Макеевой. — М.: Идея—Пресс, 2003. — 360 с.

3 Анкерсмит, Ф.-Р. История и тропология: взлет и падение метафоры / Пер. с англ. М. Кукарцева, Е. Коломоец, В. Катаева. М.: Прогресс-Традиция, 2003. - 496 с.

4 Анкерсмит, Ф.-Р. Возвышенный исторический опыт / Пер. с англ. Олейникова A.A., Борисовой И.В., Ляминой Е.Э. и др. - М.: Издательство "Европа", 2007. - 612 с. утверждения — о чётком разделении исторического и историографического и о своеобразном "приоритете" научного исторического сознания по отношению к "вненаучному ".

Заметим, что понятие «историческая реальность» не только является ключевым для всякой философии истории, это понятие конститутивно для научной историографии, точнее для «научности» научной историографии. Отказывая историческому прошлому в «реальности» и заменяя понятие «исторической реальности» понятием «эффекта реальности», постмодернизм отказывает историографии в научном статусе. Но традиционная историософия, будучи с самого начала «теорией исторического процесса» или «методологией исторического познания» не может ответить на этот «вызов постмодернизма», суть которого, впрочем, тоже ещё нужно прояснить. Она не может этого сделать в силу следующего обстоятельства: заранее уже поняв историю как «исторический процесс», как «процесс эволюции во времени», традиционная историософия может ставить и обсуждать проблемы о «смысле истории», о «стадиях исторического процесса», о «факторах исторического развития», о «роли ценностей в историческом познании», о «роли личности в истории» и т.д., но она не может поставить и решить основной историософский вопрос — о реальности исторического прошлого, так как всякий раз уже исходит из какого-то понимания этой реальности.

Это обстоятельство побуждает некоторых исследователей вообще отказаться от обсуждения проблемы реальности исторического прошлого, а саму проблему признать «псевдопроблемой». Так, В. И. Пржиленский пишет: «Не все ли равно, является ли реальность самостоятельной сущностью, безразличной к человеческому миру, его стремлениям и интересам, или она представляет собой «дело рук человеческих»?»5

5 Пржиленский В. И. Спор о реальности и методология исторического познания // Historia - magistra vitae. / Межвузовский сборник научных трудов, посвященный 60-летию профессора А. А. Аникеева. - Пятигорск: изд-во ПГЛУ, 2002. С. 21.

Проблема реальности исторического прошлого, сформулированная в контексте обозначенной Пржиленскгш альтернативы — «самостоятельная сущность» или «дело рук человеческих» - действительно не имеет смысла и представляет собой, скорее, псевдопроблему. Но при внимательном рассмотрении может ведь оказаться, что то, что обозначают термином «историческая реальность», «реальность исторического прошлого» не есть ни «самостоятельная сущность», ни «дело рук человеческих».

В современной философской литературе философия истории либо отождествляется с методологией исторического познания, либо включает в себя методологию историю как свою составную часть. Под «философией истории» понимают, как правило, две вещи: а) «теорию исторического процесса»; б) теорию (методологию) исторического познания. Такое понимание находим, в частности, в статье В.П. Филатова «История, историософия и методология истории»6. В предельно упрощённом и схематизированном виде теория исторического процесса, которую Филатов называет «историософией», показывает, какие стадии проходит человечество в своём развитии; теория (методология) исторического познания показывает, что должен делать историограф, чтобы достичь исторической истины. Такое же понимание историософии находим и в статье А. И. Филюшкина: «По нашему мнению, в рамках современной философии истории можно выделить две основные отрасли, каждая из которых специализируется на определенном круге вопросов и потому имеет собственную предметную территорию и определенный теоретико-методологический инструментарий. Такими крупными отраслями истории философии мы считаем историческую эпистемологию и историософию

6 См.: Филатов В.П. История, историософия и методология истории // Наука глазами гуманитария. - М.: Прогресс - Традиция, 2005. другие названия - историческая онтология, субстанциональная философия истории)»7. Понимание историософии как теории исторического процесса и о методологии исторического познания находим и в работах А. И. Виноградова , В. С. Шмакова9, А. А. Алфёрова10, О. Ф. Русаковой11 и др. авторов12.

Чтобы выявить специфику исторического познания и исторического знания, установить соотношение и границы трёх дисциплин, изучающих историю, историческое, понять, как возможно нечто напоминающее «историческую науку» в «ситуации постмодерна», необходимо принципиально новое понимание самой философии истории, её предмета, её задач и её метода. Это новое понимание должно начинаться с признания истории в качестве исходного конститутивного момента бытия человека в мире. На это, кстати, указывает и В. П. Филатов в конце своей статьи, говоря о «необходимости учета онтологических оснований исторического понимания»13.

7 Филюшкин А. И. Произошла ли методологическая революция в современной российской исторической науке? // Историческая наука и методология истории в России XX века: к 140-летию со дня рождения академика А. С. Лаппо-Данилевского. Отв. ред. А. В. Малинов. СПб., Изд-во «Северная звезда», 2003. С. 40.

8 Виноградов А. И. Философские модели истории: опыт классификации философско-исторических концепций. -Мурманск: Мурманский государственный институт, 2003.

9 Шмаков В. С. Объяснение и понимание в философии истории. - Новосибирск: Изд-во СО РАН, 2000.

10 Алфёров А. А. История в свете философии (онтологический аспект). - Ростов н/Д: Изд-во Рост, ун-та, 2003.

11 Русакова О. Ф. Историософия как отрасль философии истории: предмет и дискурс // Историческая наука и методология истории в России XX века: к 140-летию со дня рождения академика А. С. Лаппо-Данилевского. Отв. ред. А. В. Малинов. СПб., Изд-во «Северная звезда», 2003.

12 Подробнее о различных моделях соотношения исторической науки и философии истории см.: Сыров В. Н. Введение в философию истории: своеобразие исторической мысли. М.: Водолей Publishers, 2006.

13 Филатов В. П. История, историософия и методология истории. С. 500. экзистенциально-онтологический смысл. Такое понимание проблемы истории и историчности как проблемы экзистенциально-онтологической необходимо предшествует «историософии» в традиционном её понимании.

Ответить на вопрос о том, как возможна историческая наука в «ситуации постмодерна» можно только в контексте экзистенциально-онтологического понимания истории, в контексте понимании истории как момента и структуры бытия-в-мире. Сказанное делает необходимым экспликацию экзистенциально-онтологического смысла проблемы реальности исторического прошлого.

Степень разработанности проблемы.

Различные варианты феноменологического (онтологического) анализа временности представлены в работах Э. Гуссерля14, М. Хайдеггера15, Ж.-П. Сартра16, М. Мерло-Понти17, Фр.-В. фон Херрманна18, П. Рикёра19, П. Прехтля20, Р. Ингардена21, Р. Достала22, В. И. Молчанова23, О. А. Краевской24,

14 Гуссерль Э. Феноменология внутреннего сознания времени. Перевод В. И. Молчанова Редактор К. Ф. Блохин. Художник В. П. Коршунов. М.: «Гнозис», 1994.

15 Хайдеггер М. Бытие и время. Пер. с нем. В. В. Бибихина. Харьков, 2003; он же: Основные проблемы феноменологии. СПб., 2001; он же: Пролегомены к истории понятия времени. - Томск: Водолей, 1998.

16 Сартр Ж.-П. Бытие и ничто: Опыт феноменологической онтологии / Пер. фр., предисл., примеч. В. И. Колядко. М., 2002.

17 Мерло-Понти. Временность // Историко-философский Ежегодник. М., 1989; он же: Феноменология восприятия. СПб.: Ювента; Наука, 2000.

18 Херрманн Фр.-В. фон. Фундаментальная онтология языка. Пер. с нем. - Мн.: ЕГУ; ЗАО "Пропилеи", 2001.

19 Рикёр П. Память, история, забвение. Перевод с французского: И. И. Блауберг, И. С. Вдовина, О. И. Мачулъская, Г.М. Тавризян. М., 2004; он же: История и истина. СПб.: Алетейя. 2002.

20 Прехтль П. Введение в феноменологию Гуссерля. Томск: Водолей, 1999.

21 Ингарден. Р. Введение в феноменологию Эдмунда Гуссерля. Перевод А. Денежкина и В. Куренного. - М.: Дом интеллектуальной книги, 1999.

22 Достал Р. Время и феноменология у Гуссерля и Хайдеггера // http://anthropology.rchgi.spb.ru/liaidegger/haidgeri4.htm

23 Молчанов В. И. Время и сознание. Критика феноменологической философии: Моногр. - М.: Высш. шк., 1988; он же: Понятие рефлексии в контексте феноменологического учения о времени // Критика феноменологического направления современной буржуазной философии. Рига, 1981.

24 Краевская О. А. Онтологический статус времени: способы тематизации времени в онтологии: Дис. . канд. филос. наук: 09.00.01.Томск, 2003.

А. Ахутина25, А. Г. Чернякова26 и др. Время (временность) трактуется по-разному, но всех перечисленных авторов объединяет понимание человеческого бытия как сущностным (а не случайным) образом временного, конституированного временем.

Связь времени и истории, временности и историчности затрагиваются или

27 28 анализируется у М. Хайдеггера, Г.-Г. Гадамера , П. Рикёра, Ю. В. Перова , Н. Б. Иванова29, Б. В. Маркова30, В. А. Конева31, С. В. Соловьёвой32, М. В. Губиной33, К. П. Шевцова34, В. Н. Сырова35, Д. Ю. Дорофеева36, Т. В. Пашковской37, Н. В. Гриценко38, С. А. Ковальчука39, А. А. Андреевой40. Разграничение понятий «временность» и «историчность», «время» и «история» имеет принципиальное значение для онтологии и философии истории. В контексте феноменологической онтологии эта проблема была впервые сформулирована и проанализирована М. Хайдеггером.

Ахутин A. Dasein. (материалы к толкованию Хайдеггера) // http://www.ruthenia.ru/logos/number/200056/20005-610.htm

26 Черняков А. Г. Онтология времени. Бытие и время в философии Аристотеля, Гуссерля и Хайдеггера. - СПб.: Высшая религиозно-философская школа, 2001.

27 Гадамер Г.-Г. Истина и метод. Основы философской герменевтики. М.: Прогресс, 1988.

28 Перов Ю. В. Историчность и историческая реальность. Серия «Мыслители» Выпуск 2. Спб.: Санкт-Петербургское философское общество, 2000; он же (в соавт. с К. А. Сергеевым): «Бытие-как-История» (Наброски к современной философии истории)// Вестник СПбГУ. Сер. 6. Вып. 3. 1995; он же: Возможна ли в XXI веке философия истории?// Философия на рубеже веков. СПб., 1996; он же. Проблематика «смысла истории» на рубеже веков // Философия и вызов XXI века. СПб., 1996.

29 Иванов Н. Б. Что такое история? // Метафизические исследования. Выпуск 3. История. Альманах Лаборатории Метафизических Исследований при Философском факультете СПбГУ, 1997.

30 Марков Б. В. Разум и история // Метафизические исследования. Выпуск 3. История. Альманах Лаборатории Метафизических Исследований при Философском факультете СПбГУ, 1997.

31 Конев В.А. Критика способности быть: (Семин, по "Бытию и времени" Мартина Хайдеггера) / Самар. гос. унт. Каф. философии гуманит. фак. - Самара: СамГУ, 2000; он же. Рецентивизм, или время и бытие // Вестник СамГУ. 1997. № 1.

32 Соловьева С. В. Индивидуальная форма историчности. Самара: Изд-во «Самарский университет», 2002.

33 Губина М. В. Память в структуре исторического познания: Дис. канд. филос. наук: 09.00.01 Москва, 2005.

34 Шевцов К. П. Темпоральность субъекта и природа памяти. Дис. . канд. филос. наук: 09.00.01. Санкт-Петербург, 2003.

35 Сыров В. Н. Введение в философию истории: своеобразие исторической мысли. М.: Водолей Publishers, 2006.

36 Дорофеев Д. Ю. Ретроспектива и перспектива в историческом и временном опыте человека // Метафизические исследования. Выпуск 2. История. Альманах Лаборатории Метафизических Исследований при Философском факультете СПбГУ, 1997. С. 129-142.

37 Пашковская Т. В. Фактор темпоральности в конструировании исторической реальности: Дис. . канд. филос. наук: 09.00.11. Таганрог, 2005.

38 Гриценко Н. В. Историческое время в социально-философском контексте: Дис. канд. филос. наук: 09.00.11. Таганрог, 2004.

39 Ковальчук С. А. Историческое время, спонтанность и порядок как гносеологические категории: Дис. . канд. илос. наук: 09.00.01 Пермь, 2004.

Андреева А. А. Взаимосвязь исторического прошлого и настоящего как предмет философского анализа: Дис. . канд. филос. наук: 09.00.11: Красноярск, 2004.

Проблема различения исторического и внеисторического получает осмысление в работах М. Хайдеггера, Г.-Г. Гадамера, А. М. Анисова41. Проблема различения исторического и внеисторического остаётся практически неизученной в философии истории. Можно ли вообще различать «историческое сущее» и «внеисторическое сущее»? На каком основании можно различать историческое и внеисторическое? Какие последствия влечёт для исторической науки это различение? Вот только некоторые аспекты указанной проблемы.

Проблема возможности научного исторического познания в «ситуации постмодерна» обсуждается в работах П. Вена42, X. Уайта43, Ф. Анкерсмита44, В. С. Тимонина45, В. Н. Сырова46, И. Л. Зубовой47, М. П. Яценко48, И. А. Веселовской49, О. В. Сарповой50, Е. А. Рузанкиной51 и др. Заметим, что проблема исторического познания в «ситуации постмодерна» сохраняет свою актуальность только в том случае, если за историографией сохраняется её научный статус. Поэтому в работах перечисленных авторов нас будут интересовать попытки, во-первых, «обогатить» историческое познание теми

41 Анисов A.M. Темпоральный универсум и его познание. М., 2000; он же. Феномен Времени // http://www.i-u.ru/biblio/archive/anisovtimephenomen/; он же. Проблема истины и ценностей в историческом познании // CREDO NEW. Теоретический журнал. 2002. № 2.

42 Вен Поль. Как пишут историю. Опыт эпистемологии. М.: Научный мир, 2003.

43 Уайт X. Метаистория. Историческое воображение в Европе XIX века. - Екатеринбург: Изд-во Урал, ун-та, 2002.

44 Анкерсмит Ф. Р. История и тропология: взлет и падение метафоры / Пер. с англ. М. Кукарцева, Е. Коломоец, В. Катаева. М.: Прогресс-Традиция, 2003; он же. Нарративная логика. Семантический анализ языка историков. Перевод с англ. О. Гавришиной, А. Олейникова. Под науч. ред. Л. Б. Макеевой. — М.: Идея—Пресс, 2003.

45 Тимонин В. С. Субъект исторического познания в лингвистической философии истории: Дис. . канд. филос. наук: 09.00.01. M., 2005.

46 Сыров В. Н. Обречены ли исторические нарративы быть мифами? // Век памяти, память века: Опыт обращения с прошлым в XX столетии. Сборник статей - Челябинск, Каменный пояс, 2004; он же. Нарративное производство и современное социальное познание // Социальное знание в поисках идентичности. Фундаментальные стратегии социогуманитарного знания в контексте развития современной науки и философии. Сборник научных статей по материалам Всероссийской научной конференции, проведенной философским факультетом ТГУ 25-26 мая 1999. Томск. "Водолей". 1999; он же. Что может сказать текст историка? // Человек - текст — эпоха: Сборник научных статей и материалов. — Формирование жизненной среды и менталитета / Под ред. В.П. Зиновьева, Е.Е. Дутчак. - Томск: Изд-во Том. ун-та, 2004.

47 Зубова И. Л. Историческое познание и знание в различных типах рациональности: автореф. дис. на соиск. учен. степ. канд. филос. наук: спец. 09.00.08. Ульяновск, 2004.

48 Яценко M. П. Историческое познание: метафизический и диалектический проекты: Дис. . канд. филос. наук: 09.00.11. Красноярск, 2004.

49 Веселовская И. А. Историческая реальность и вымысел: Дис. канд. филос. наук: 09.00.01. Санкт-Петербург, 2003.

50 Сарпова О. В. Философия исторического познания в трудах школы "Анналов" (Франция, 1929-1994): Дис. . канд. филос. наук: 09.00.03. Екатеринбург, 2004.

51 Рузанкина Е. А. Неклассический идеал научности в исторической науке. Дис. . канд. филос. наук: 09.00.08. Новосибирск, 2005. 135 с. возможностями, которые открывает перед ним постмодернистская историософия, во-вторых, сохранить при этом за историческим познанием его научный статус.

Интерпретации, прояснению и критике ключевых идей основоположников нарративной философии истории (М. Фуко, Р. Барта, П. Вена, X. Уайта, Ф.

52 53

Анкерсмита) посвящены работы О.В. Гавришиной , Г. И. Зверевой , М. А. Кукарцевой54, А. Олейникова55, В. И. Стрелкова56, В. Н. Сырова57, Е. В. Пастуховой58 и др. Работы крупнейших представителей нарративной философии истории (П. Вена, X. Уайта и, особенно, Ф. Анкерсмита) получили достаточно подробное освещение в статьях современных российских философов. Однако, вопрос о том, возможно ли совместить презумпции постмодернисткой историософии с научным статусом исторического познания остаётся открытым. Отрицательный ответ на этот вопрос, как будто сам собой напрашивающийся, является непродуктивным и не может нас удовлетворить.

Проблемы исторической истины (в её связи с «нарративизацией» исторического познания) и критериев оценки исторических нарративов рассматриваются в работах Р. Барта59, X. Уайта, Ф.-Р. Анкерсмита, П. Вена, О.

52 Гавришина О. В. История как текст. Рец. на кн.: Уайт X. Метаистория. Екатеринбург, 2002 // НЛО. 2003. № 59; она же. "Опыт прошлого": понятие "уникальное" в современной теории истории // Казус: Индивидуальное и уникальное в истории. М., 2002; она же. Историческая наука в ситуации "постмодерна". По материалам работы Ф.Р. Анкерсмита "Эффект реальности в трудах историков" (Обзор концепции) // Культура и общество в Средние века - раннее Новое время. Методол. и методики соврем, зарубежных и отечественных исслед.: Сб. аналит. и реф. обзоров / РАН ИНИОН, РГГУ. - М.: ИНИОН, 1998.

53 Зверева Г. И. Понятие "исторический опыт" в "новой философии истории" // Теоретические проблемы исторических исследований. Вып. 2. М.: МГУ, 1999; она же. Реальность и исторический нарратив: проблемы саморефлексии новой интеллектуальной истории // Одиссей. Человек в истории. 1996. М., 1996.

54 Кукарцева М. Ф. Анкерсмит и «новая» философия истории // Анкерсмит Ф. Р. История и тропология: взлет и падение метафоры / Пер. с англ. М. Кукарцева, Е. Коломоец, В. Катаева. М.: Прогресс-Традиция, 2003; она же. Начало лингвистического поворота в историописании // Философские проблемы социально-гуманитарного знания. Москва, МГТУ "МАМИ", 2004; она же. Современная философия истории США. Иваново: Иван. гос. ун-т, 1998.

35 Олейников А. «Становясь теми, кем мы больше не являемся» // Синий диван. Вып. 4; он же. Олейников А. Исторический опыт - новый предмет теории // http://kogni.narod.ru/exper.htrn

56 Стрелков В. И. К онтологии исторического текста: некоторые аспекты философии истории Ф. Р. Анкерсмита // Философия и современные проблемы гуманитарного знания. М., 2000. Вып. 2; он же. Философия истории Ф. Анкерсмита И Одиссей. № 6.2001.

57 Сыров B.H. Современные перспективы философии истории: поворот к нарративу // http://siterium.trecom.tomsk.su/syrov/Syrov8.htm

58 Пастухова Е. В. Нарратив в контексте субъективности: Дис. канд. филос. наук: 09.00.01. Омск, 2005.

59 Барт Р. Дискурс истории // Барт Р. Система моды. Статьи по семиотике культуры. М., 2003.

Г. Эксле60, В. Н. Сырова61, А. В. Тищенко62, Е. В. Кол одинокой63, В. И. Стрелкова, А. И. Веселовской, И. JI. Зубовой. Сама по себе проблема исторической истины является традиционной, однако нас интересует возможность истинного исторического знания именно в «ситуации постмодерна». Поставленная в таком ракурсе, проблема исторической истины получает неоднозначное решение в современной историософии. Сразу нужно заметить, что проблема исторической истины имеет смысл и может продуктивно обсуждаться только в том случае, если за историографией сохраняется её научный статус.

Предметом исследования является историческое познание как один из модусов, в котором осуществляется первоначальное (онтологическое) понимание человеком своей сущностной историчности. Как осуществляется это первоначальное понимание истории, исторического прошлого, как соотносится это понимание с научным историческим познанием и, наконец, как возможно само историческое познание в условиях «девальвации» ключевых модернистских историософских концептов? — таковы основные вопросы диссертационного исследования.

Цель и задачи исследования.

60 Эксле О. Г. Факты и фикции: о текущем кризисе исторической науки // Диалог со временем. Альманах интеллектуальной истории. Под ред. Л. П. Репиной. Выпуск 7. М., Эдиториал УРСС, 2001.

61 Сыров В. Н. Значение герменевтики для исторического познания // Г.Г. Шпет / Comprehensio. Четвертые Шпетовские чтения. Творческое наследие Г.Г. Шпета в контексте философских проблем формирования историко-культурного сознания (междисциплинарный аспект). Материалы научной конференции. Томск, 14-17 ноября 2002 г. / Ответ. Ред. О.Г. Мазаева. - Томск, Изд-во Том. ун-та, 2003; он же. Обречены ли исторические нарративы быть мифами? // Век памяти, память века: Опыт обращения с прошлым в XX столетии. Сборник статей - Челябинск, Каменный пояс, 2004 и др. работы.

62 Тищенко А. В. Истина в историческом познании: Дис. канд. филос. наук: 09.00.11 Йошкар-Ола, 2005.

63 Колодинская E.B. Историческое прошлое как предмет высказывания: современная англоязычная проза и постмодернистская историография (Г. Свифт, Дж. Варне): дис. . канд. филол. наук. М., 2004. историософских концептов. Постановка вопроса о реальности исторического прошлого в контексте онтологии открывает горизонт, в котором оказывается возможным продуктивно обсуждать проблему научного исторического познания в «ситуации постмодерна».

Заявленная цель предполагает решение следующих задач:

• экспликация проблемы исторического и внеисторического прошлого;

Методология исследования.

• Дано онтологическое прочтение основных понятий нарративной историософии («исторический нарратив», «нарративная субстанция», «нарративное высказывание»).

По-новому поставлена проблема критериев оценки исторических нарративов, проблема «исторической истины» (предложен синтез трёх основных концепций истины, учитывающий сущностную специфику исторического знания).

Основные положения, выносимые на защиту.

Реальность исторического прошлого не может быть сведена к прошлому просто наличествующих вещей и не может быть понята по аналогии с этим прошлым, а может быть понята только как прошлое человеческого существования. Экзистенциальная аналитика бытия-в-мире эксплицирует способ бытия прошлого, показывая, что история исходно онтологически есть конститутивный момент бытия-в-мире; человек с самого начала экзистирует исторически. В качестве момента бытия-в-мире история есть удержание-в-памяти-бывшего; это удержание-в-памяти совершается либо в собственном модусе (в модусе возобновления), либо в несобственном (в модусе забывания).

Историография есть производный модус бытия-в-мире; в качестве такового «историческое познание» само совершается либо в собственном, либо в несобственном модусе; собственность (несобственность) историографии имеет своё основание в собственности (несобственности) бытия-историографа-к-своему-предмету, которое, в свою очередь, укоренено в собственности (несобственности) бытия-в-мире.

Исходный и собственный предмет историографии - это «уже сбывшееся» человеческое сущее, понятое из какой-то его бытийной возможности. Сущностное отличие предметной области историографии от предметной области естественнонаучных дисциплин, также изучающих прошлое (например, исторической геологии), заключается в том, что историческое сущее, с которым имеет дело историография изначально сущностным образом событийно, тогда как сущее как объект изучения исторической геологии не событийно, но процессуально, в этом (и только в этом) смысле оно внеисторично.

• В основании постмодернистской, постструктуралистской критики эпистемологической историософии лежит отрицание нововременного (модернистского) постулата о «прозрачности» текста по отношению к реальности; само это отрицание ведомо «замыслом» придать историческому познанию «человеческую размерность», которой оно было лишено в эпистемологической историософии; в центре внимания нарративной историософии находится проблема соотношения исторической реальности, понятой в духе фундаментальной онтологии, то есть из её всякий раз уже имеющей место истолкованности, и «исторического нарратива». «Лингвистический поворот» в историописании, таким образом, есть следствие предпринятого в фундаментальной онтологии переосмысления природы исторического.

• Историческое познание с самого начала имеет нарративную природу. Историческое познание с самого начала есть создание-исторических-нарративов, историописание. Нарративная природа обусловливает структуру исторического познания. Историческое познание с самого начала и в одно и то же время есть описание исторического прошлого и выражение «нарративной субстанции». Каждое высказывание, входящее в исторический нарратив, выполняет двойственную функцию: описывает какой-то фрагмент прошлого и выражает нарративную субстанцию. Структура работы.

Структура работы соответствует логике решения поставленных задач и включает «Введение», две главы, заключение и список использованной литературы.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Реальность исторического прошлого как онтологическая проблема"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Мы эксплицировали экзистенциально-онтологический смысл проблемы реальности исторического прошлого, выявив тем самым необходимые предпосылки обсуждения и решения проблемы научного исторического познания в «ситуации постмодерна». Подведём итоги.

Временность феноменов является центральной проблемой феноменологической философии. Временность феноменов по-разному трактуется в различных феноменологических концепциях: в феноменологии Гуссерля временность феноменов конституируется в сознании, которое с самого начала есть темпорально-конституивное сознание; сознание как темпорально конституивное сознание включает три равноисходны временных момента — первичное впечатление, ретенцию (первичную память, удержание-в-памяти-только-что-бывшего), протенцию (первичное предвосхищение); феноменология временности Гуссерля, будучи с самого начала феноменологией «внутреннего сознания времени» (и внутреннего сознания-времени) не может предложить адекватного решения проблемы «объективного времени», не может ответить на вопрос, как возможно нечто напоминающее «объективное время»; • фундаментальная онтология М. Хайдеггера с самого начала отказывается ставить и решать проблему временности на языке «сознания», избегая тем самым тех затруднений, с которыми столкнулась феноменология Гусерля; бытие человека, по Хайдеггеру, - это с самого начала бытие-в-мире; поскольку бытие человека - это бытие-в-мире, ему с самого начала присуща временность; временность бытия-в-мире включает три структурных момента (экстазиса): прошлое (бывшествование); настоящее натаивание-на) и будущее (наставание); каждый структурный момент временности осуществляется либо в собственном, либо в несобственном модусе; экзистенциальная аналитика бытия-в-мире эксплицирует способ бытия прошлого, а также показывает, что «прошлое» в исходном и собственном смысле - это прошлое человека, оно не может быть сведено к прошлому просто наличествующих вещей и не может быть понято по аналогии с этим прошлым.

В ходе интерпретации экзистенциальной аналитики Dasein М. Хайдеггера было достигнуто исходно онтологическое понимание соотношения истории и историографии, исторического и историографического: поскольку историография есть производный модус бытия-в-мире Dasein; то, в качестве такового, «историческое познание» само совершается либо в собственном, либо в несобственном модусе; собственность (несобственность) историографии имеет своё основание в собственности (несобственности) бытия-историографа-к-своему-предмету, которое, в свою очередь, укоренено в собственности (несобственности) бытия-в-мире.

Также в ходе исследования было достигнуто исходно онтологическое понимание собственного предмета историографии и разграничены предметные области историографии исторической геологии: сущностное отличие предметной области историографии от предметной области исторической геологии заключается в том, что историческое сущее, с которым имеет дело историография изначально сущностным образом событийно, тогда как сущее как объект изучения исторической геологии не событийно, но процессуально, в этом (и только в этом) смысле оно и внеисторично.

Достигнутое понимание исходного предмета историографии позволяет интерпретировать традиционное понимание истории как исторического процесса и исторической реальности как реальности объективной как порождение несобственного экзистирования Dasein историографа. В ходе исследование было показано, что вопрос о возможности собственного подлинного) модуса историографии неразрывно связан с вопросом о возможности научного исторического познания в «ситуации постмодерна».

В ходе прояснения смысла и решения проблемы возможности собственного (подлинного) научного исторического познания в «ситуации постмодерна», исходя из нового понимания реальности исторического прошлого, были получены ответы на три взаимосвязанных вопроса: Что является условием возможности исторического познания вообще? ® Какова структура исторического познания? © Каковы критерии оценки результатов исторического познания? Условием возможности исторического познания является тот факт, что прошлое всякий раз каким-то образом уже истолковано и понятно историографу. Осознание этого факта лежит в основании критики классического историзма с его пониманием исторической реальности как реальности объективной со стороны постмодернистской или нарративной философии истории (X. Уайт, Ф. Анкерсмит). Таким образом, проект нарративной историософии есть не что иное, как попытка придать историческому познанию «человеческую размерность», которой оно было лишено в классическом историзме.

Историографический текст», текст, создаваемый историографом, трактуется в постмодернистской историософии как «исторический нарратив»; само историческое познание объявляется сущностно нарративным. В центре внимания нарративной историософии находится проблема соотношения исторической реальности, понятой в духе фундаментальной онтологии, то есть из её всякий раз уже имеющей место истолкованности, и исторического нарратива. Таким образом, лингвистический (или антропологический) поворот в историописании есть следствие предпринятого в фундаментальной онтологии переосмысления природы исторического

Нарративная природа исторического познания обусловливает его структуру: историческое познание с самого начала и в одно и то же время есть описание исторического прошлого и выражение «нарративной субстанции». Исторический нарратив отличается от пропаганды и от художественного произведения тем, что отдельные высказывания в историческом нарративе могут быть либо истинными, либо ложными, тогда как отдельные высказывания в пропагандистской речи не могут быть ни истинными, ни ложными; они могут быть только убедительными или неубедительными.

Истинность единичного нарративного высказывания включает в себя три аспекта: уместность, соответствие, согласованность; такое понимание истинности обусловливает три требования, предъявляемые историографу: всякое единичное нарративное высказывание должно быть уместным в контексте того или иного нарратива, нарративные высказывания в историческом нарративе должны быть согласованы друг с другом, наконец, единичные исторические высказывания должны соответствовать исторической реальности.

В данной работе были намечены только наиболее общие онтологические основания исторического познания, исходно и собственно понимающего свой предмет. Перспективы дальнейшего исследования связаны с разработкой методологии исторического познания. Такая методологий должна сохранить оба значимых компонента: научность исторического познания и его «человеческую размерность».

Список научной литературыДёмин, Илья Вячеславович, диссертация по теме "Социальная философия"

1. Алфёров, A.A. История в свете философии (онтологический аспект) / A.A. Алфёров. Ростов н/Д: Изд-во Рост, ун-та, 2003.

2. Андреева А. А. Взаимосвязь исторического прошлого и настоящего как предмет философского анализа: Дис. . канд. филос. наук: 09.00.11: Красноярск, 2004.

3. Анисов, А.М. Проблема познания прошлого / A.M. Анисов // Философия науки. Выпуск I. М., 1995.

4. Анисов, A.M. Современная логика / A.M. Анисов. М.: ИФРАН, 2002.

5. Анисов, А.М. Темпоральный универсум и его познание. М.: РАН. Ин-т философии, 2000. - 208 с.

6. Анисов, A.M. Направленность и обратимость времени / A.M. Анисов //Логические исследования. Вып. 6. — М.: РОССПЭН, 1999. С. 195— 217.

7. Анисов, A.M. Проблема истины и ценностей в историческом познании / A.M. Анисов // Credo new. 2002. - № 2.

8. Анкерсмит, Ф.-Р. Возвышенный исторический опыт / Ф.-Р. Анкерсмит; пер. с англ. Олейникова A.A., Борисовой И.В., Ляминой Е.Э. и др. М.: Издательство "Европа", 2007. - 612 с.

9. Анкерсмит, Ф.-Р. История и тропология: взлет и падение метафоры / Ф.-Р. Анкерсмит; пер. с англ. М. Кукарцева, Е. Коломоец, В. Катаева. М.: Прогресс-Традиция, 2003. - 496 с.

10. Анкерсмит, Ф.-Р. Нарративная логика. Семантический анализ языка историков / Ф.-Р. Анкерсмит; пер. с англ. О. Гавришиной, А. Олейникова. — М.: Идея—Пресс, 2003. — 360 с.

11. Антощенко, A.B. Исторический нарратив как средство коммуникации / А. В. Антощенко // Коммуникация в культуре. Материалы научно-теоретического семинара (14-16 марта 1996 г.). Петрозаводск: Изд-во Петрозаводского университета, 1996. - 126 с. - С. 87-93.

12. Арон Р. Избранное: Введение в философию истории / Р. Арон; пер. И.А. Гобозова. М.: "ПЕР СЭ"; СПб.: "Университетская книга", 2000. - 543 с.

13. Арон Р. Историческое объяснение / Р. Арон // Философия и общество. -2003. № 4 (33). - С. 65-77.

14. Баранец, С.Н. Смысл закона и законы смысла: атрибутивная концепция истории / С.Н. Баранец // История: закономерное развитие или хаос альтернатив? (методологические заметки). Материалы «круглого стола». -М.: Издательство МГУК, 2000. 84 с. - С. 29-40.

15. Барт P. S/Z / Р. Барт; пер. с фр. Г.К. Косикова. М.: Эдиториал УРСС, 2001.-232 с.

16. Барт Р. Дискурс истории / Р. Барт // Барт Р. Система моды. Статьи по семиотике культуры. М.: Изд-во им. Сабашни, 2004. - 512 с. - С. 23-38.

17. Барт Р. Избранные работы: Семиотика: Поэтика / Р. Барт; пер. с фр. Г.К. Косикова. М.: Прогресс, 1989 - 616 с.

18. Бодрийяр Ж. Соблазн / Ж. Бодрийяр; пер. с фр. А. Гараджи. M.: Ad Marginem, 2000. - 320 с.

19. Бойцов, М.А. Вперед к Геродоту! / М. А. Бойцов // Казус. Индивидуальное и уникальное в истории. М.: Изд-во РГГУ, 1999. - С. 17-41.

20. Брокмейер И., Харре Р. Нарратив: проблемы и обещания одной альтернативной парадигмы / И. Брокмейер, Р. Харе // Вопросы философии. 2003. - № 3. - С. 29-42.

21. Брюсова, Н.З. Теологические аспекты философии истории М. Хайдеггера / Н. 3. Брюсова. Белгород: Изд-во БелГУ, 2005. - 188 с.

22. Вен П. Как пишут историю. Опыт эпистемологии / Поль Вен; пер. JI.A. Торчинского. М.: Научн. мир, 2003. - 391с.

23. Веселовская И. А. Историческая реальность и вымысел: Дис. . канд. филос. наук: 09.00.01. Санкт-Петербург, 2003.

24. Виноградов, А.И. Философские модели истории: опыт классификации философско-исторических концепций / А. И. Виноградов. Мурманск: Мурманский государственный институт, 2003. - 140 с.

25. Власова, В.Б. Исторический факт в потоке парадигмальных сдвигов / В.Б. Власова // История методологии социального познания. Конец XIX-XX век. М., 2001.247 с.

26. Гавришина, О.В. "Опыт прошлого": понятие "уникальное" в современной теории истории / О.В. Гавришина // Казус: Индивидуальное и уникальное в истории. М., 2002.

27. Гавришина, О.В. История как текст / О. В. Гавришина // HJIO. 2003. - № 59. - С.

28. Гадамер Г.-Г. Истина и метод. Основы философской герменевтики / Г.-Г. Гадамер. М.: Прогресс, 1988.

29. Гадамер, Г.-Г. Введение к Истоку художественного творения / Г.-Г. Гадамер // Хайдеггер М. Работы и размышления разных лет: Пер с нем. -М.: Гнозис. 1993. 464 с.

30. Гартман Н. Проблема духовного бытия. Исследования к обоснованию философии истории и наук о духе / Н. Гартман. // Культурология. XX век. Антология. М., 1995.

31. Гобозов, И.А. Введение в философию истории / А.И. Гобозов.- М.: Наука, 1999. 363 с.

32. Гриценко Н. В. Историческое время в социально-философском контексте: Дис. канд. филос. наук: 09.00.11. Таганрог, 2004.

33. Губина М. В. Память в структуре исторического познания: Дис. . канд. филос. наук: 09.00.01 Москва, 2005.

34. Гуссерль Э. Собрание сочинений / Э. Гуссерль; пер. с нем. / Под общ. ред. Молчанова В.И. М.: Гнозис, 1994. Т. 1.: Феноменология внутреннего сознания времени/ Пер. с нем., предисл., сост. Молчанова В.И. - 162 с.

35. Данто, A.C. Аналитическая философия истории / A.C. Данто; пер. с англ. Никифорова А.Л., Гавришиной О.В.; Под ред. Макеевой Л.Б. М.: Идея-Пресс, 2002. - 289 с.

36. Дианова, В.Н. Философия истории: преемственность, параллели, развитие / В. Н. Дианова // Рабочие тетради по компаративистике. Гуманитарные науки, философия и компаративистика. СПб. Сайт Web-кафедра философской антропологии, 2003. С. 55-60.

37. Дудник, С.И. История и историческое сознание / С.И. Дудник // Я. (А. Слинин) и МЫ: к 70-летию профессора Ярослава Анатольевича Слинина. СПб.: Санкт-Петербургское философское общество, 2002. - С.147-168.

38. Зверева, Г.И. Онтология новой интеллектуальной истории / Г.И. Зверева // Вестн. РГГУ. М., 1996. - № 3. - С. 183-199

39. Зверева, Г.И. Понятие "исторический опыт" в "новой философии истории" / Г.И. Зверева // Теоретические проблемы исторических исследований. Вып. 2. М.: МГУ, 1999. - С. 19-26.

40. Зверева, Г.И. Реальность и исторический нарратив: проблемы саморефлексии новой интеллектуальной истории / Г.И. Зверева // Одиссей: Человек в истории. 1996. Ремесло историка на исходе XX века. -С. 11-24

41. Зиммель Г. Проблема исторического времени / Г. Зиммель /¿Избранное. В 2 т. Пер. с нем. М.: Юрист, 1996. Т. 1. - С. 517—529.

42. Зубова, И.Л. Историческое познание и знание в различных типах рациональности: автореф. дис. на соиск. учен. степ. канд. филос. наук: спец. 09.00.08. Ульяновск, 2004.

43. Иванов, Н.Б. Что такое история? // Метафизические исследования. Выпуск 3. История. Альманах Лаборатории Метафизических Исследований при Философском факультете СПбГУ, 1997.

44. Ивин, A.A. Философия истории / A.A. Ивин. М.: Гардарики, 2000, - 516 с.

45. Иггерс Т. История между наукой и литературой: размышления по поводу историографического подхода Хейдена Уайта / Т. Иггерс // Одиссей: Человек в истории. М.: Наука, 2001. С. 140-154.

46. Ильин, И.П. Постструктурализм. Деконструктивизм. Постмодернизм / И.П. Ильин. М.: Интрада, 1996. 219 с.

47. Ингарден Р. Введение в феноменологию Эдмунда Гуссерля / Р. Ингарден; пер. с норвеж. Денежкина А., Куренного В. М.: Дом интеллектуал, кн.,1999.-224 с.

48. Интеллигенции / М.А. Кукарцева // Нравственный императив интеллигенции: прошлое, настоящее, будущее. Иваново, 1998. - С. 112114

49. История методологии социального познания. Конец XIX-XX век / РАН. Ин-т философии. Отв. ред. Власова В.Б. М., 2001. - 247 с.

50. Каравашкин A.B., Юрганов A.JI. Опыт исторической феноменологии: Трудный путь к очевидности / A.B. Куравашкин, А.Л. Юрганов. М.: РГГУ, 2003. —385 с.

51. Ковальчук С. А. Историческое время, спонтанность и порядок как гносеологические категории: Дис. . канд. филос. наук: 09.00.01 Пермь, 2004.

52. Коллингвуд, Р.Д. Идея истории; Автобиография / Р.Д. Коллингвуд; пер. с англ., коммент. Асеева Ю.А. М.: Наука, 1980. - 485 с.

53. Колмоец, E.H.; Кукарцева, М.А. Опыт метафилософии истории / М.А. Кукарцева, E.H. Коломоец // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 7, Философия. М.,2000. № 6. - С. 48-59.

54. Колодинская Е.В. Историческое прошлое как предмет высказывания: современная англоязычная проза и постмодернистская историография (Г. Свифт, Дж. Варне): дис. . канд. филол. наук. М., 2004.

55. Конев, В.А. Критика способности быть: (Семин, по "Бытию и времени" Мартина Хайдеггера) / В.А. Конев. Самара: СамГУ, 2000. 274 с.

56. Конев, В.А. Рецентивизм, или время и бытие / В.А Конев // Вестник СамГУ. 1997. № 1. С.

57. Копосов, Н.Е. Как думают историки / Н.Е. Копосов. М.: Новое лит. обозрение, 2001. 326 с.

58. Краевская О. А. Онтологический статус времени: способы тематизации времени в онтологии: Дис. канд. филос. наук: 09.00.01.Томск, 2003.

59. Кукарцева, М.А. Анкерсмит и «новая» философия истории / М.А. Кукарцева // Анкерсмит Ф. Р. История и тропология: взлет и падение метафоры. М.: Прогресс-Традиция, 2003. С. 3-19.

60. Кукарцева, М.А. Начало лингвистического поворота в историописании / М.А. Кукарцева // Философские проблемы социально-гуманитарного знания. М.: "МАМИ", 2004. - С. 63-75.

61. Кукарцева, М.А. Несколько соображений по поводу особенностей исторического мышления на Западе / М.А. Кукарцева // MONSTERA. -М., 2003. Вып. 3. - С. 3-17.

62. Кукарцева, М.А. Репрезентация исторической памяти: как нравственная проблема

63. Кукарцева, М.А. Современная философия истории США / М.А. Кукарцева. Иваново: Иван. гос. ун-т, 1998. - 215 с.

64. Кукарцева, М.А. Философия истории: проблемы определения / М.А. Кукарцева // Философский альманах. Иваново, 1998. - № 1-2. - С. 126133

65. Кукарцева, М.А.; Коломоец, E.H. Историография и историческое мышление (аналитический обзор) / М.А. Кукарцева, E.H. Коломоец // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 7, Философия. М., 2004. - N 2. - С. 31-49.

66. Кукарцева, М.А.; Коломоец, E.H. О новой философии истории / М.А. Кукарцева, E.H. Коломоец // Личность. Культура. О-во = Culture. Personality. Soc. M., 2002. - T. 4, № 1-2. - С. 276-291.

67. Кукарцева, М.А.; Коломоец, E.H. Онтологическая модель философии истории: проблема формирования / М.А. Кукарцева, E.H. Коломоец // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 7, Философия. М., 1998. - № 4. - С. 33-41.

68. Лиотар, Ж.-Ф, Состояние постмодерна/ Ж.-Ф. Лиотар. М.: Ин-т экспериментальной социологии, СПб, Алетейя, 1998.160 с.

69. Марков, Б.В. Антропология и генеалогия истории / Б.В. Марков // Клио. -СПб., 2003. № 1(20). - С. 5-15

70. Марков, Б.В. Знаки бытия / Б.В. Марков. СПб.: Наука, 2001. - 566 с.

71. Марков, Б.В.; Солонин, Ю.Н.; Шилков, Ю.М. Человек в истории. Философия истории / Б.В. Марков, Ю.Н. Солонин, Ю.М. Шилков // Соц.-полит. журн. М., 1996. - № 6. - С. 86-100.

72. Медушевская О. Н. Методология истории как строгой науки / О.М. Медушевская // Точное гуманитарное знание: традиции, проблемы, методы, результаты. М., 1999. - С. 15-23.

73. Мерло-Понти, М. Временность / М. Мерло-Понти // Историко-философский ежегодник. М., 1991. - С. 267-294.

74. Мерло-Понти, М. Феноменология восприятия / М. Мерло-Понти; пер. с фр. Вдовиной И.С., Фокина С.Л. СПб.: Наука, 1999. - 606 с.

75. Микешина, Л.А.; Опенков, М.Ю. Новые образы познания и реальности / Л.А. Микешина, М.Ю. Опенков. М.: "Российская политическая энциклопедия" (РОССПЭН), 1997.

76. Мишель Фуко и Россия: Сб. статей / Под ред. М. О. Хархордина. СПб.; М.: Европейский университет в Санкт-Петербурге: Летний сад, 2001. -349 с

77. Молчанов, В.И. Время и сознание: Критика феноменол. Философии / В.И. Молчанов. М.: Высш. шк., 1988. - 144 с.

78. Молчанов, В.И. Понятие рефлексии в контексте феноменологического учения о времени / В.И. Молчанов // Критика феноменологическогонаправления современной буржуазной философии. Рига, 1981. - С. 120140.

79. Молчанов, В.И. Философия М.Хайдеггера и проблема сознания / В.И. Молчанов // Философия Мартина Хайдеггера и современность. М., 1991. -С. 154-161.

80. Мучник, В.М. В поисках утраченного смысла истории: (Генезис и эволюция ист. взглядов А.Дж.Тойнби) / В.М. Мучник. Томск: Изд-во Том.ун-та, 1986. - 201 с.

81. Мучник, В.М. Историческое сознание на пороге XXI века. От Логоса к мифу / В.М. Мучник // Методологические и историографические вопросы исторической науки. (Томск: Изд-во Томского ун-та). 1999. Вып. 25. С. 99—117.

82. Никитин, В.Е. Проблема исторической реальности / В.Е. Никитин // Метафизические исследования. Выпуск 2. История. Альманах Лаборатории Метафизических Исследований при Философском факультете СПбГУ, 1997. С. 47-59.

83. Олейников А. "Становясь теми, кем мы больше не являемся" // Синий диван. М., 2004. - № 4. - С. 249-256.

84. Олейников А. Исторический опыт новый предмет теоретических исследований / А. Олейников // Homo Historicus. - М., 2003. - Кн. 1. - С. 299-311.

85. Пастухова Е. В. Нарратив в контексте субъективности: Дис. . канд. филос. наук: 09.00.01. Омск, 2005.

86. Пашковская Т. В. Фактор темпоральности в конструировании исторической реальности: Дис. . канд. филос. наук: 09.00.11. Таганрог, 2005.

87. Перов Ю. В. Историчность и историческая реальность. Серия «Мыслители» Выпуск 2. Спб.: Санкт-Петербургское философское общество, 2000. 144 с.

88. Перов Ю. В., Сергеев К. С. «Бытие-кшс-История» (Наброски к современной философии истории)// Вестник СПбГУ. Сер. 6. Вып. 3. 1995.

89. Перов, Ю.В. Возможна ли в XXI веке философия истории? / Ю.В. Перов // Философия на рубеже веков. СПб.: Изд-во С-Петерб. госунив-та, 1996. С. 27-33.

90. Перов, Ю.В. Как возможна сегодня универсальная философия истории / Ю.В. Перов // Макс Вебер, прочитанный сегодня. СПб., 1997. - С. 156171.

91. Перов, Ю.В. Проблематика «смысла истории» на рубеже веков / Ю.В. Перов// Философия и вызов XXI века: Материалы конференции.- СПб.: Изд-во С-Петерб. госунив-та, 1996. С. 76-81.

92. Перов, Ю.В.; Сергеев, К.А. Бытие-как-история: (Наброски к соврем, философии истории) / Ю.В. Перов, К.А. Сергеев // Вестн. С.-Петерб. унта. Сер. 6, Философия, политология, социология, психология, право. -СПб., 1995. Вып. 3. - С. 3-13.

93. Подлипский, В.В. Основы метафизики истории / В.В. Подлипский // Метафизические исследования. Выпуск 2. История. Альманах Лаборатории Метафизических Исследований при Философском факультете СПбГУ, 1997. С. 108-128.

94. Прехтль, П. Введение в феноменологию Гуссерля / П. Прехтль. Томск: Водолей, 1999. - 95 с.

95. Пржиленский, В.И. Онтологический и социальный контексты лингвистического поворота / В.И. Пржиленский // Глобальное versus локальное: российская провинция в условиях глобализации. -Невинномысск, 2005. С. 239-253.

96. Рикёр П. Память, история, забвение / П.Рикёр; пер. с фр. И. И. Блауберг, И. С. Вдовина, О. И. Мачулъская, Г.М. Тавризян. М.: Наука, 2004. - 612 с.

97. ЮЗ.Рикер, П. Время и рассказ / П. Рикёр; пер. с фр. М.: СПб.: Унив. кн., 2000. Т. 1.-313 с.

98. Рикер, П. Историописание и репрезентация прошлого: Памяти Франсуа Фюре / П. Рикёр // Анналы на рубеже веков: Антология. М., 2002. - С. 23-41

99. Рикер, П. История и истина / П. Рикёр; пер. с фр. Вдовина И.С., Мачульская А.И. СПб.: Алетейя, 2002. - 399 с.

100. Юб.Риккерт Г. Философия истории / Г. Риккерт; пер. Г. Шпетта, С. Гессена и др. // Риккерт Г. Философия жизни. Киев, Ника-Центр, 1998. 512 с.

101. Розов Н. С. Философия и теория истории / Н.С. Розов. Кн. 1. Пролегомены. М.: Логос, 2002. 656 с.

102. Розов, Н.С. Подход к проблеме смысла истории / Н.С. Розов // Гуманит. науки в Сибири. Сер.: Философия. Новосибирск, 2004. - N 1. - С. 53-58.

103. Розов, Н.С. Теоретическая история место в социальном познании, принципы и проблематика / Н.С. Розов // Время мира. - Новосибирск,1998. Вып. 1. - С. 138-175.

104. Розов, Н.С. Теоретическая история как исследовательская программа: фундаментальные понятия и принципы / Н.С. Розов // Проблемы исторического познания. М., 1999. - С. 71-84.

105. Ш.Рузанкина Е. А. Неклассический идеал научности в исторической науке. Дис. канд. филос. наук: 09.00.08. Новосибирск, 2005 135 с.

106. Румянцева, М.Ф. Достижимо ли точное историческое знание? / М.Ф. Румянцева // Точное гуманитарное знание: традиции, проблемы, методы, результаты. М., 1999. - С. 37-40.

107. Румянцева, М.Ф. Историческое сознание и историческая наука в ситуации постмодерна / М.Ф. Румянцева // Источниковедение и историография в мире гуманитарного знания. М., 2002. - С. 41-51.

108. Румянцева, М.Ф. К вопросу о достоверности в феноменологической парадигме исторического знания / М.Ф. Румянцева // Психологические свойства современного исторического знания. Краснодар, 2003. - С. 610.

109. Румянцева, М.Ф. Проблемное поле исторической антропологии в ситуации кризиса исторического метанарратива / М.Ф. Румянцева // Ежегодник историко-антропологических исследований. М., 2003. - С. 320.

110. Румянцева, М.Ф. Теория истории: Учеб. пособие для студентов вузов / М.Ф. Румянцева. М.: Аспект Пресс, 2002. - 319 с.

111. Русакова, О.Ф. Историософия как отрасль философии истории: предмет и дискурс / О.Ф. Русакова // Историческая наука и методология истории в России XX века: К 140-летию со дня рождения акад. A.C. Лаппо-Данилевского. СПб., 2003. - Вып. 1. - С. 37-45.

112. Русакова, О.Ф. Историософия: структура предмета и дискурса / О.Ф. Русакова // Вопросы философии. М., 2004. - N 7. - С. 48-59.

113. Русакова, О.Ф. Историософия: толкование предмета и типология / О.Ф. Русакова // Научный ежегодник Института философии и права Уральского отделения Российской академии наук. Екатеринбург, 2002. -Вып. 3. - С. 3-28.

114. Русакова, О.Ф. Предмет философии и методологии истории / О.Ф. Русакова // Философия и общество = Philosophy a. society. М., 2001. - № 4.-С. 70-89.

115. Рюзен, Й. Утрачивая последовательность истории: Некоторые аспекты исторической науки на перекрестке модернизма, постмодернизма и дискуссии о памяти / Й. Рюзен // Диалог со временем: Альманах интеллектуальной истории. М., 2001. - Вып. 7. - С. 8-26.

116. Савельева, И.М.; Полетаев, А.В. Знание о прошлом: теория и история. В 2-х т. Т. 1: Конструирование прошлого. Т. 2: Образы прошлого / И.М. Савельева, А.В. Полетаев. СПб.: Наука, 2003,2006, 632 е.; 751 с.

117. Савельева, И.М.; Полетаев, А.В. История и время: в поисках утраченного прошлого / И.М. Савельева, А.В. Полетаев. М.: Языки русской культуры, 1997. - 800 с.

118. Савельева, И.М.; Полетаев, А.В. История как теоретическое знание прошлого / И.М. Савельева, А.В. Полетаев // Диалог со временем: Альм, интеллектуал, истории. М., 2000. - Вып. 3. - С. 15-33.

119. Сарпова, О.В. Философия исторического познания в трудах школы "Анналов" (Франция, 1929-1994): Дис. . канд. филос. наук: 09.00.03. Екатеринбург, 2004.

120. Сартр Ж.-П. Бытие и ничто: Опыт феноменологической онтологии / Ж.-П. Сартр; пер. с фр., предисл., примеч. В.И. Колядко. М.: Республика, -2002. - 639 с.

121. Семенов, Ю.И. Философия истории: От истоков до наших дней: основные проблемы и концепции / Ю.И. Семёнов. М.: Старый сад, 1999. - 380 с.

122. Синицын, А.С. Кризис исторического мышления / А.С. Синицын // Судьба философии в современном мире. Уфа, 2003. - С. 97-109.

123. Соловьева, С.В. Индивидуальная форма историчности. Самара: Изд-во «Самарский университет», - 2002. - 177 с.

124. Стрелков, В.И. Апокалиптичность истории как предпосылка истории / В.И. Стрелков // Философия и современные проблемы гуманитарного знания. М., 1999. - С. 72-80.

125. Стрелков, В.И. К онтологии исторического текста: некоторые аспекты философии истории Ф.Р. Анкерсмита / В.И. Стрелков // Философия и современные проблемы гуманитарного знания. М., 2000. - Вып. 2. - С. 123-138.

126. Стрелков, В.И. Философия истории Ф. Анкерсмита / В.И. Стрелков // Одиссей. 2001. - № 6. - С. 10 - 26.

127. Сухачев, В.Ю. История без субъекта / В.Ю. Сухачев // Метафизические исследования. Выпуск 3. История. Альманах Лаборатории Метафизических Исследований при Философском факультете СПбГУ. -1997. С. 28-42.

128. Сыров, В.Н. Введение в философию истории: своеобразие исторической мысли / В.Н. Сыров. М.: Водолей Publishers, - 2006. - 246 с.

129. Сыров, В.Н. Нарративное производство и современное социальное познание / В.Н. Сыров // Социальное знание в поисках идентичности. -Томск, 1999. С. 20-26.

130. Сыров, В.Н. Нарративность и толерантность / В.Н. Сыров // Дискурс-Пи = В1зсоигзе-Р. Екатеринбург, 2003. - Вып. 3. - С. 51-54.

131. Сыров, В.Н. Обречены ли исторические нарративы быть мифами? / В.Н. Сыров // Век памяти, память века: Опыт обращения с прошлым в XX столетии. Челябинск, 2004. - С. 85-99.

132. Сыров, В.Н. Расцвет и закат европейской философии истории (От Бэкона к Шпенглеру) / В.Н. Сыров. Томск. НПТ "Курсив". - 1997. - 395 с.

133. Сыров, В.Н. Тема нарратива в современной западноевропейской философии истории / В.Н. Сыров // Вестн. Том. гос. пед. ун-та. Сер.: философия, история. Томск, 2000. - Вып. 7. - С. 14-18.

134. Сыров, В.Н. Философия эпохи постмодерна: всерьез и надолго? / В.Н. Сыров // Философская и правовая мысль. Саратов; СПб., 2001. - Вып. 2. -С. 188-203.

135. Сыров, В.Н. Философский статус концепта "нарратив" / В.Н. Сыров // Философские дескрипты. Барнаул, 2001. - С. 217-224.

136. Сыров, В.Н. Что может сказать текст историка? / В.Н. Сыров // Человек -текст — эпоха: Сборник научных статей и материалов / Под ред. В.П. Зиновьева, Е.Е. Дутчак. Томск: Изд-во Том. ун-та, - 2004. С. 35-40.

137. Тимонин В. С. Субъект исторического познания в лингвистической философии истории: Дис. канд. филос. наук: 09.00.01. М., 2005.

138. Тихонов, В.А. Категория «исторический опыт»: попытка обоснования категориального статуса / В.А. Тихонов // Вестник Самарского государственного университета. Гуманитарная серия. 2004. - №3. - С. 513.

139. Тихонов, В.А. Философско-методологические принципы освоения исторического опыта / В.А. Тихонов. Самара: Изд-во «Самарский университет», 2003. - 224 с.

140. Тищенко А. В. Истина в историческом познании: Дис. . канд. филос. наук: 09.00.11 Йошкар-Ола, 2005.

141. Тош Дж. Стремление к истине. Как овладеть мастерством историка / Дж. Тош; пер. с англ. М.: Весь Мир, - 2000. - 295 с.

142. Трубина, Е.Г. Нарратология: основы, проблемы, перспективы / Е.Г. Трубина. Екатеринбург: Издательство Уральского университета, - 2002. - 187 с.

143. Уайт, X. Метаистория: Ист. воображение в Европе XIX века / X. Уайт; пер. с англ., под общ. ред. Трубиной Е.Г., Харитонова В.В. -Екатеринбург: Изд-во Урал, ун-та, 2002. 527 с.

144. Филатов, В.П. История, историософия и методология истории / В.П. Филатов // Наука глазами гуманитария. М.: Прогресс - Традиция, 2005. -С. 443-500.

145. Философия о предмете и субъекте научного познания / Под ред. Э. Ф.Караваева, Д. Н.Разеева. СПб.: Санкт-Петербургское философское общество, 2002. 208 с.

146. Франк, С.JI. Предмет знания. Об основах и пределах отвлечённого знания / С.Л. Франк // Франк С.Л. Предмет знания. Душа человека. СПб., 1995.

147. Франк, С.Л. Душа человека. Опыт введения в философскую психологию / С.Л. Франк // Предмет знания. Душа человека. СПб., 1995. 632 с.

148. Фуко М. История безумия в классическую эпоху / М. Фуко; пер. с фр. И.К. Стаф. СПб.: «Университетская книга», - 1997. - 576 с.

149. Фуко М. Порядок дискурса / М. Фуко // Воля к истине: по ту сторону знания, власти и сексуальности. Работы разных лет. М.: Касталь, 1994. -С. 49-96.

150. Хайдеггер М. Основные проблемы феноменологии / М. Хайдеггер. -СПб., Высшая Религиозно Философская Школа, - 2001. - 446 с.

151. Хайдеггер, М. Бытие и время / М. Хайдеггер; пер. с нем. Харьков: Фолио, 2003. - 510 с.

152. Хайдеггер, М. Исследовательская работа Вильгельма Дильтея и борьба за историческое мировоззрение в наши дни. Десять докладов, прочитанных в Касселе / М. Хайдеггер // Вопросы философии. М., 1995. - № 11. - С. 119-145.

153. Хайдеггер, М. Кант и проблема метафизики / М. Хайдеггер; пер. с нем., послесловие О.В. Никифорова. — М.: Русское феноменологическое общество, 1997. — 176 с.

154. Хайдеггер, М. Положение об основании / М. Хайдеггер; пер. с нем. Коваль O.A. СПб.: Алетейя, 1999. - 289 с.

155. Хайдеггер, М. Пролегомены к истории понятия времени / М. Хайдеггер; пер. с нем. Томск: Водолей, 1998. - 383 с.

156. Хвостова, К.В. Некоторые гуманитарные аспекты проблемы уточнения исторического знания / К.В. Хвостова // Проблемы исторического познания. М., 2002. - С. 19-27.

157. Херрманн Ф.-В., фон. Понятие феноменологии у Хайдеггера и Гуссерля / Фр.-В. Фон Херрманн; пер. с нем Инишева И. Томск: Водолей, 1997. -96 с.

158. Херрманн Фр.-В. фон. Фундаментальная онтология языка / Фр.-В. Фон Херрманн; пер. с нем. Мн.: ЕГУ; ЗАО "Пропилеи", 2001. - 168 с.

159. Черняков, А.Г. Онтология времени. Бытие и время в философии Аристотеля, Гуссерля, Хайдеггера / А.Г. Черняков. СПб., Высшая религиозно-философская школа. - 2001. - 460 с.

160. Шатин, Ю. Исторический нарратив и мифология XX столетия / Ю. Шатин // Критика и семиотика. Новосибирск, 2002. - Вып. 5. - С. 100108.

161. Шевцов К. П. Темпоральность субъекта и природа памяти. Дис. . канд. филос. наук: 09.00.01. Санкт-Петербург, 2003.

162. Шестакова, М.А. К вопросу о природе исторического познания / М.А. Шестакова // Современный исторический процесс: истоки, перипетии, перспективы. Йошкар-Ола, 1999. - С. 15-23.

163. Шмаков, B.C. Объяснение и понимание в философии истории / B.C. Шмаков. Новосибирск: Изд-во СО РАН, 2000. - 240 с.

164. Яценко, М.П.; Пфаненштиль, И.А. Аксиологические особенности гносеологической сущности истории / М.П. Яценко, И. А. Пфаненштиль. -Красноярск: Изд-во Краснояр. гос. техн. ун-та, 2003. 238 с.