автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.01
диссертация на тему: Речевые жанры обвинения и оправдания в диалогическом единстве

Полный текст автореферата диссертации по теме "Речевые жанры обвинения и оправдания в диалогическом единстве"

На правах рукописи

УДК 81+ 811.161.1

Лаврентьева Елизавета Владимировна

Речевые жанры обвинения и оправдания в диалогическом единстве

Специальность 10.02.01 - русский язык (филологические науки)

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Новосибирск - 2006

Работа выполнена на кафедре современного русского языка ГОУ ВПО «Новосибирский государственный педагогический университет»

Научный руководитель - доктор филологических наук, доцент

Татьяна Ивановна Стексова

Официальные оппоненты - доктор филологических наук, профессор

Татьяна Викторовна Шмелева

кандидат филологических наук, доцент Ольга Павловна Сологуб

Ведущая организация — Московский государственный университет

Защита состоится 17 октября 2006 года в 13 часов на заседании диссертационного совета Д 212. 172. 03 в Новосибирском государственном педагогическом университете по адресу: 630126, г. Новосибирск, ул. Вшпойская, 28.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Новосибирского государственного педагогического университета.

Автореферат разослан 15 сентября 2006 года.

Ученый секретарь диссертационного совета кандидат филологических наук,

доцент

Е. Ю. Булыгина

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Реферируемое диссертационное исследование посвящено комплексному описанию речевых жанров (далее - РЖ) обвинения и оправдания, вступающих в отношения прагматико-семантической корреляции в составе диалогического единства (далее — ДЕ). Обвинение и оправдание - это особые полиинтенциональные жанры, коммуникативное назначение которых содержит сложный иерархический комплекс интенций, что обусловливает их неоднозначное положение в системе речевых жанров.

Актуальность исследования предопределена интенсификацией изучения речевых жанров в современной лингвистике и актуализацией интереса к воплощению жанровых форм в диалогической речи. Предпринятое исследование находится на пересечении трех направлений современного антропоцентрического языкознания — жанроведения, диалоговедения и лингвистической конфликтологии: диалогическая взаимосвязь обвинения и оправдания рассматривается сквозь призму конфликтной коммуникации. Жанрологический подход к описанию единиц диалогического взаимодействия позволяет описать обвинение и оправдание как самостоятельные типы речевых жанров и обратить внимание на специфику использования языковых средств, обусловленную контекстом конфликтного диалога.

В современных жанроведческих работах концептуального характера, развивающих идеи М.М. Бахтина, активно обсуждаются актуальные проблемы и спорные вопросы теории речевых жанров: способы идентификации жанров, выделение конституирующих признаков, типология жанровых форм, методология и . терминология жанрологического исследования, функционирование и модификация жанров в различных сферах общения и т.д. (А. Вежбицкая, В.В. Дементьев, К.А. Долинин, М.Н. Кожина, В.А. Салимовский, К.Ф. Седов, О.Б. Сиротинина, М.Ю. Федосюк, Т.В. Шмелева и др.). РЖ стали рассматривать в составе диалогических единств, тем самым диалог был включен в парадигму жанроведения (Н.Д. Арутюнова, И.Н. Борисова и др.). Но, несмотря на глубокую теоретическую и практическую разработку понятия РЖ, по мнению ряда ученых [Федосюк 1997; Гольдин 1999], в жанроведении остаются проблемные зоны, которые требуют дальнейшего исследования, уточнения и конкретизации.

В настоящий момент детально изучены и подробно описаны так называемые моноинтенциональные «ядерные» жанры, занимающие центральное положение в системе жанров, в то время как лакуну жанрологических исследований, на наш взгляд, составляют пограничные жанровые формы, отличительной чертой которых является сложность интенционального содержания.

В отдельных работах предпринимались попытки рассмотреть высказывания с семантикой обвинения. Однако обвинение описывалось авторами либо в сопоставительном аспекте с интенционально близкими жанрами (Т.В. Дубровская, М.А. Кормилицына, Н.В. Орлова), либо в рамках теории речевых актов (Т.В. Булыгина и А.Д. Шмелев, МЛ. Гловинская, В.И. Карасик). Специальной работы, посвященной описанию специфики функционирования

РЖ оправдания, в лингвистической литературе в настоящее время не представлено. Лишь в работе М.Я. Гловинской подробно анализируется семантика перформатива оправдать/оправдаться с точки зрения теории речевых актов [Гловинская 1993], а в исследовании Р. Ратмайр, в котором в сопоставительном межкулыурном аспекте рассматриваются речевые акты извинения, упоминается о близости извинения и оправдания, о возможности переходных случаев между ними, но цель их разграничения не ставится [Ратмайр 2003]. В отдельных работах только упоминалось о диалогической взаимосвязи обвинения с оправданием, что не создавало целостного впечатления о коммуникативно-прагматических особенностях воплощения жанров.

В последнее время появились диссертационные исследования, авторы которых проявляют интерес к судебной коммуникации, причем в основном внимание направлено на коммуникативное поведение и речевые приемы обвинителя и адвоката (Н.В. Варнавских, О.В. Демидов, И.А. Зюбина, Е.А, Кузнецова). В то время как оправдательные и обвинительные высказывания, осуществляемые в бытовой конфликтной практике, остаются вне зоны интереса исследователей. Таким образом, заявленная проблематика диссертационной работы представляется необходимой и актуальной.

Объект исследования — высказывания с семантикой обвинения и оправдания.

Предмет исследования - полиинтенциональные разговорно-бытовые жанры обвинения и оправдания, функционирующие в составе ДЕ.

Цель диссертационной работы состоит в описании семантико-прагматического своеобразия диалогически связанных РЖ обвинения и оправдания в аспекте бытовой конфликтной коммуникации. Для достижения поставленной цели необходимо было решить следующие задачи:

1) с учетом существующих способов систематизации жанровых форм обосновать место обвинения и оправдания в системе РЖ;

2) на основании анализа жанрообразующих признаков разграничить стилистические модификации обвинения, функционирующего в судебно-правовой сфере и повседневной речевой практике;

3) на основе сопоставительного анализа отграничить обвинение от смежных жанров, обслуживающих ситуацию речевого неодобрения;

4) выявить существующие ДЕ с инициальной обвинительной репликой и установить ведущую диалогическую модель;

5) выявить прагматические факторы, влияющие на функционирование высказываний с семантикой обвинения, и описать систему вербальных и невербальных способов репрезентации РЖ обвинения;

6) описать механизм функционирования РЖ оправдания путем анализа жанрообразующих параметров и выявления дифференциальных признаков на основе сопоставления со смежными жанрами;

7) систематизировать типичные способы оправдания и возможности интенсификации оправдательной интенции;

8) на основе анализа доминирующих речевых стратегий и тактик, применяемых личностью, составить речевой портрет Оправдывающегося.

Материалом для исследования послужили художественные произведения отечественных писателей и тексты современной массовой литературы. Выбор материала был обусловлен наличием в текстах вербальных конфликтных ситуаций. Кроме того, критерием при отборе материала явилось наличие в диалогах реплик коммуникантов или авторских ремарок, фиксирующих проявление речевой рефлексии говорящих, способных подтвердить правильность интерпретации жанровой принадлежности высказывания,

успешность/неуспешность осуществления жанра. Часть примеров взята из разговорной речи. Общее количество проанализированных фрагментов составляет около 1500.

Методы исследования. В работе использовались метод наблюдения и сопоставления, дефиниционный анализ, контекстуальный и интерпретативный анализ проявлений речевой рефлексии и психологического состояния говорящих, отраженных в авторских ремарках.

Научная новизна исследования заключается в том, что впервые 1) осуществлено комплексное семантико-прагматическое описание разговорно-бытовых РЖ обвинения и оправдания; 2) рассмотрена диалогическая интенционально-смысловая взаимосвязь высказываний с семантикой обвинения и оправдания; 3) установлена детерминированность конфликтогенных свойств РЖ обвинения средствами репрезентации интенции и различными прагматическими факторами; 4) описана коммуникативно-прагматическая специфика РЖ оправдания с точки зрения его способностей регулировать процесс диалогического взаимодействия; 5) выделены типы оправдывающихся языковых личностей в ситуации речевого конфликта.

Теоретическая значимость исследования. Изучение пограничных полиинтенциональных жанров позволяет углубить существующие представления о системе речевых жанров, конкретизировать и внести коррективы в существующие жанровые систематизации. Прагматико-семантическое описание диалогической корреляции речевых жанров обвинения и оправдания с учетом их семантической специфики, языкового воплощения и функционирования дает возможность расширить представление об особенностях диалогического взаимодействия в процессе конфликтной коммуникации.

Практическая значимость работы. Результаты работы могут быть использованы для разработки спецкурсов и спецсеминаров по теории коммуникации, прагматике, жанроведению, диалоговедению и лингвистической конфликтологии, в практике обучения русскому языку как иностранному, а также при описании языковой личности.

Положения, выносимые на защиту

1. Диалогические единства, в которых в качестве реплики-стимула осуществляется разговорно-бытовое обвинение, характеризуются вариативность ответного реплицирования. Реактивные реплики носят позитивный и негативный характер (эксплицированный отказ дать объяснения, игнорирование

обвинения, экспликация непонимания ненормативности ситуации, контробвинение и т.д.). С точки зрения прагматико-смысловой согласованности оправдание является ожидаемой нормативной реакцией на высказывания с семантикой обвинения. В силу этого диалогическая модель РЖ обвинение (стимул) —> РЖ оправдания (реакция) признается в качестве ведущей. Интенционально-семантическая корреляция жанров в составе ДЕ не отменяет их самостоятельности как отдельных жанровых форм.

2. Обвинение - это полиинтенциональный жанр, в аспекте коммуникативной направленности обладающий признаками эмотивно-оценочных и императивных жанровых форм. Обвинение вступает в отношения семантико-функциональной синонимичности с осуждением, порицанием и упреком, что обусловливает возможность семантической диффузности высказываний и нейтрализации средств выражения жанров. Смысловая сущность жанра — приписывание ответственности за сознательно совершенный предосудительный поступок — определяет семантико-прагматическое своеобразие обвинения на фоне смежных интенционально близких жанровых форм.

3. РЖ оправдания занимает переходную зону между эмотивно-оценочными и информативными жанрами. Характер коммуникативной цели и диктумное содержание определяет его внутреннее расслоение на два жанровых подтипа, каждый из которых отличается своим смысловым своеобразием (подтверждение/опровержение тезиса обвинения) и спецификой средств выражения. Отличительной чертой оправдания является комплексный характер структуры высказывания. В качестве тезиса оправдание включает в свой состав жанры, обслуживающие ситуацию согласия/несогласия, а функцию его доказательства выполняют различные информативные жанровые формы. Интенциональная общность оправдания с жанрами согласия/несогласия и с РЖ извинения обусловливает явление семантического синкретизма и формальной контаминации высказываний.

4. Обвинение, функционирующее в повседневном дискурсе, - это речевой жанр, в максимальной степени предрасположенный к порождению конфликтности коммуникации, что предопределено его интенциональным содержанием, семантико-прагматической спецификой и средствами репрезентации. Самоопределение говорящего как лидера коммуникации обусловлено наличием социально-правовых или личностных полномочий на конфликтные речевые действия. Осознание говорящими конфликтогенных свойств обвинительного высказывания определяет частотность косвенных и имплицитных трансформаций обвинительной интенции.

5. Оправдание, функционирующее в бытовой коммуникации, в силу своей способности к нейтрализации конфликтогенных свойств обвинения выполняет регулятивную функцию в диалогическом и межличностном взаимодействии. Исследование функционирования речевых жанров обвинения и оправдания как коррелирующих в диалогическом единстве дает возможность описать возможные причины возникновения и способы разрешения коммуникативного конфликта.

Апробация работы. Основные положения и результаты исследования были представлены на следующих научных конференциях: Пятых Филологических Чтениях «Интерпретатор и текст: проблема ограничений в интерпретационной деятельности» (Новосибирск, октябрь 2004); Шестых Филологических чтениях «Проблемы интерпретации в лингвистике и литературоведении: мета- и реинтерпретация» (Новосибирск, октябрь 2005), Международной научно-практической конференции «Коммуникативистика в современном мире: человек в мире коммуникаций» (Барнаул, АГУ, апрель 2005), конференции молодых ученых (Новосибирск, апрель 2006), научной конференции «Дни науки» (Красноярск, КрасГУ, май 2006). Диссертация обсуждалась на заседании кафедры современного русского языка Новосибирского государственного педагогического университета (май 2006). Основное содержание работы отражено в шести публикациях.

Структура работы определяется последовательностью поставленных задач. Диссертационное исследование состоит из введения, трех глав, заключения и списка использованной литературы. у

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается выбор темы, ее актуальность, характеризуется направление, в русле которого проводится работа, анализируется степень разработанности проблемы, определяются объект и предмет исследования, формулируются цели и задачи, а также положения, выносимые на защиту, кратко описываются используемые методы и языковой материал диссертационной работы, указывается новизна, теоретическая и практическая значимость исследования, приводятся данные об апробации и структуре работы.

В первой главе «Речевой жанр как объект лингвистического исследования и единица речевого взаимодействия» осуществляется аналитический обзор релевантных для темы диссертационного исследования проблем современного жанроведения, диалоговедения и лингвистической конфликтологии. В параграфе 1.1 «Теория речевых жанров как модель описания текста» особое внимание уделяется трем ключевым моментам теории речевых жанров: осмыслению понятия РЖ, систематизации жанровых форм и методики их описания. С опорой на концепцию М.М. Бахтина вслед за Т.В. Шмелевой, в работе постулируется понимание РЖ как типовой модели построения речевого произведения, формирующейся рядом жанрообразующих признаков [Шмелева 1990, 1997]. Описание РЖ обвинения и оправдания осуществлялось путем анализа жанрообразующих параметров, в качестве которых были выделены: 1) интенциональная направленность высказывания, 2) коррелирующие образы автора и адресата, 3) фактор будущего и прошлого (речевого и неречевого характера), 4) событийное содержание, 5) тональность общения, 6) система языковых средств выражения жанра с учетом ее полевой организации.

В целях более точного определения границ предмета исследования на основании анализа жанрообразующих критериев были разграничены судебное и разговорное обвинение. Единство коммуникативной цели (оценочное

воздействие), а также вариативность и дополнительность жанрообразующих параметров позволили установить, что судебное и разговорно-бытовое обвинение представляют собой функционально-стилистические варианты, модификации одного самостоятельного жанра, различающиеся сферой воплощения. Экстралингвистический план реализации жанра обусловливает стилистическую принадлежность высказываний: обвинение, обслуживающее официальную судебно-правовую сферу, воплощается в официально-деловом стиле, а обвинение, функционирующее в повседневной речевой практике, соответственно, в разговорной речи. В соответствии с предложенным М.М. Бахтиным делением жанровых форм на первичные и вторичные разговорно-бытовое обвинение было определено как первичный жанр, а судебное обвинение как вторичный РЖ. Несмотря на устный характер воплощения судебного обвинения, дополнительным критерием обоснованности определения его природы как вторичного жанра является предварительная подготовленность в письменной форме. Судебное обвинение - это строго нормированный, формализованный жанр. Употребление обвинения в судебной коммуникации подчиняется ограничениям, обусловленным спецификой процедуры судебного разбирательства. Жесткая регламентированность рамками закона и правовой культуры определяет содержание, структуру и композицию судебного текста, клишированный характер средств выражения. В практике судопроизводства обвинение развивается по каноническому, ритуализованному сценарию. Единственно возможным способом выражения судебной разновидности РЖ обвинения являются прямые обвинения, центральное положение в которых занимает перфомативная формула: Подсудимый X обвиняется в.... С ТОЧКИ зрения структурной классификации [Федосюк 1996] судебное обвинение представляет собой комплексный монологический тип текста, контаминацию высказываний различной жанровой принадлежности. Оно обязательно включает в себя доказательство -аргументирующее сообщение, подтверждающее факт обвинения.

В сфере непосредственного естественного общения представлены различные модификации коммуникативно-прагматической модели жанра. Характерной чертой разговорных обвинений является отсутствие предварительного обдумывания высказывания, что обусловливает непринужденность отбора средств выражения, допустимость косвенных обвинений и широкое использование в целях интенсификации категоричности высказывания эмоционально-экспрессивной лексики.

Известность, очевидность обстоятельств или стандартность ситуации делает естественной структурную неполноту обвинительных высказываний, определяет отсутствие доказательной части жанра, иными словами, возможность осуществления разговорного обвинения в форме элементарного высказывания, например: - Доносчик?{ — истерически закричала Нина. — Семен, ты доносчик1 (В. Аксенов. Московская сага).

Коммуникативно-прагматическая специфика РЖ обвинения и оправдания отражена в классификациях, в основании которых лежит определение коммуникативной цели высказывания. При рассмотрении исследуемых жанров

в аспекте интенциональной направленности в качестве базовой принимается систематизация жанров, разработанная Т.В. Шмелевой [Шмелева 1990, 1997], в соответствии с которой РЖ обвинения занимает пограничное положение между оценочными и императивными жанрами, а РЖ оправдания представляет собой промежуточную зону между оценочными и информативными жанровыми формами. Особенностью обвинения и оправдания является их способность каузировать изменения в эмоциональном состоянии коммуникантов, что дает основание включить их в широкую группу эмотивных жанров, выделяемую М.Ю. Федосюком [Федосюк 1996], — жанров, ориентированных на мир личностных ощущений коммуникантов. Согласно жанровой типологии Н.Д. Арутюновой [Арутюнова 1992], рассматривающей жанры в их диалогической взаимосвязи, обвинение и оправдание квалифицируются как содержательные компоненты диалога, цель которого - установление и регулирование межличностных отношений.

Использование различных интенциональных классификаций для описания прагматической специфики исследуемых жанров мотивировано их полиинтенциональностью, сложной иллокутивной структурой коммуникативной цели. В обвинении говорящий воздействует на эмоциональное состояние адресата путем выражения отрицательной оценки его поведения с целью приведения межличностных отношений в состояние, которое отвечало бы интересам обвиняющего. При помощи оправдания говорящий стремится аннулировать негативную оценку путем сообщения о некотором положении дел в действительности, тем самым стремясь стабилизировать эмоциональное состояние коммуникантов и нормализовать коммуникативный процесс.

В параграфе 1.2 «Диалогическое единство как конструкт речевого взаимодействия и его типы» в целях уточнения минимальной единицы анализа диалогической речи раскрывается понятие диалогического единства. Под ДЕ в работе понимается последовательность из двух смежных реплик — реплики-стимула и реплики-реакции, в которой ответная реплика обусловлена интенцией исходного высказывания. Таким образом, в качестве единицы исследования на макроуровне признается ДЕ, на микроуровне - РЖ обвинения и оправдания как инициирующая и реагирующая реплики, как составляющие компоненты ДЕ. Было установлено, что в зависимости от того, какие реакции может вызывать обвинение, можно выделить 9 типов ДЕ: ДЕ-1. Обвинение —* оправдание

ДЕ-2. Обвинение —* эксплицированный отказ от оправдания

ДЕ-3. Обвинение —+ экспликация непонимания ненормативности ситуации

ДЕ-4. Обвинение —> игнорирование обвинения

ДЕ-5. Обвинение —* возражение '

ДЕ-6. Обвинение —+ несогласие

ДЕ-7. Обвинение отрицательная оценка речевого поведения собеседника ДЕ-8. Обвинение —> отрицание ДЕ-9. Обвинение —» контробвинение

Оценка поступка с позиции обвинителя и оправдывающегося является стержнем, который на интенциональном уровне связывает обвинение и оправдание в составе ДЕ, что дало основание определить диалогическую модель обвинение (стимул) —* оправдание (реакция) как ведущую, в которой оправдание представляет собой естественную, прогнозируемую и нормативную реакцию на обвинение. Иллокутивное согласование обвинения и оправдания в структуре ДЕ отчетливо проявляется в ситуации осуществления косвенных обвинений, когда интенционально связанная реплика-реакция реконструирует и фиксирует коммуникативное намерение автора стимулирующего высказывания: —А почему он писал тебе записку?

— Вы опять хотите обвинить меня в распущенности. А я его жалела! И любила!

(Е. Токарева. Кто мне заменит ее?).

Если стандартному речевому общению свойственна согласованность речевого стимула говорящего и реакции адресата, то оправдание является позитивной реакцией на обвинение: говорящий пытается изменить оценку в своих интересах, не ущемляя интересов обвинителя. Однако далеко не всегда интенция второго высказывания соответствует ожидаемой нормативной реакции. Отрицательная оценка, получающая речевое оформление в обвинении, нередко воспринимается как неприемлемая, недопустимая, что обусловливает возможность негативного реагирования на обвинительное высказывание (ДЕ 2 — 9). Два типа реплицирования были разграничены на основании согласованности/рассогласования интенций стимула и реакции, позитивности/негативности, нормативности/ненормативности реплики-реакции, успешности/неуспешности осуществления реплики-стимула, конфликтности/кооперативности дальнейшего общения.

Речевые ситуации, в которых в качестве инициирующего высказывания осуществляется РЖ обвинение, коммуникативно нестабильны, обладают свойством модифицироваться из кооперативной в конфликтную. Это объясняется наличием в обвинительном высказывании прагматического «провокатора» — отрицательной субъективной оценки, выражаемой по отношению к партнеру по коммуникации. Негативное реагирование на обвинение в большинстве случаев способно деструктурировать процесс общения: либо коммуникация прерывается, либо возникает коммуникативный конфликт. Таким образом, было установлено, что обвинение обладает способностью формировать конфликтную диалогическую модель общения.

В заключительном параграфе первой главы «Конфликт как коммуникативный феномен и причины его возникновения (психологический и лингвистический аспект)» уточняется понятие коммуникативного конфликта путем определения возможных причин его возникновения, разграничиваются понятия коммуникативной неудачи и речевого конфликта. Релевантным для данного исследования является определение конфликта, предлагаемое в работах B.C. Третьяковой [Третьякова 2003]. Под конфликтом понимается ситуация, в которой происходит столкновение двух сторон (участников конфликта) по поводу разногласия интересов, целей, взглядов, в результате которого одна из сторон сознательно и активно действует в ущерб другой

(физически или вербально), а вторая сторона, осознавая, что указанные действия направлены против ее интересов, предпринимает ответные действия против первого участника. Эта противонаправленная интеракция и есть речевой конфликт. Подобное понимание конфликта, взятое нами за основу, максимально учитывает и отражает психологические и лингвистические параметры конфликтной ситуации общения и помогает осмыслить сущность обвинения как конфликтоопасного жанра. Продуцируя обвинительное высказывание, говорящий наносит коммуникативный ущерб адресату, провоцирует его эмоциональный дискомфорт, что объясняет вероятность возникновения коммуникативного конфликта, способного перерасти в межличностный. Коммуникативные действия собеседника становятся фактором, от которого во многом зависит в каком ключе (гармоничном или дисгармоничном, конфликтном или кооперативном) будет протекать дальнейшее общение.

Вторая глава «Речевой жанр обвинения как звено диалогического взаимодействия» посвящена описанию семантико-прагматической специфики функционирования РЖ обвинения, обслуживающего ситуацию речевого неодобрения. Повторяя структуру стандартной коммуникативной ситуации, ситуация речевого неодобрения включает в себя и наиболее сущностный компонент конфликтной ситуации, а именно исход конфликта, так как результат общения, на который ориентированы говорящие, определяет выбор жанра, формирует систему коммуникативных стратегий и тактик.

С помощью семантического анализа лексем, номинирующих РЖ, был выделен ряд смежных с обвинением жанров, куда входят осуждение, обвинение, порицание и упрек. Их специфика заключается в комплексном характере коммуникативной цели, интегрирующей выражение неодобрительной оценки и воздействие на эмоциональное состояние адресата. Общий интенциональный смысл определяет область реализации данных жанров: они получают речевое оформление в ситуации речевого неодобрения. В ходе сопоставительного анализа было установлено, что в силу общности коммуникативной цели и сферы функционирования данные жанры вступают в отношения семантико-функциональной синонимичности, что обусловливает возможность семантической жанровой диффузности высказывания и нейтрализации средств выражения жанра. В этом случае однозначная интерпретация жанровой принадлежности высказывания становится затруднительной. Результаты проведенного анализа подтвердили состоятельность положения о возможности разграничения жанров, вступающих в отношения семантико-функциональной синонимичности. Каждый из жанров характеризуется собственной семантической и коммуникативно-прагматической спецификой. Несмотря на интенциональную общность, смежные жанры различаются расстановкой смысловых акцентов, которые детерминируют выбор говорящим той или иной жанровой формы.

Отличительной чертой осуждения является обязательность экспликации оценочного компонента. Доминирование в осуждении оценочного смысла обусловило определение данной жанровой формы как инвариантной,

непосредственно присутствующей (эксплицитно или имплицитно) в сопоставляемых жанрах.

В остальных жанрах наряду с оценкой актуализируются различные смыслы. В упреке делается акцент на сознательное нарушение соглашения, обманывающее ожидания говорящего. Порицание отличается наличием в семантике жанра назидательного, рекомендательного смыслового компонента, что делает типичным эксплицированное указание на норму, с которой связано содержание предписания.

В обвинении актуализируется идея ответственности лица за сознательно совершенный ненормативный поступок. Экспликация оценки не является обязательным условием воплощения жанра, так как отрицательное отношение к ненормативным действиям заключено в пресуппозиционном фонде обвинительного высказывания. Одним из следствий обвинительных речевых действий должно быть чувство вины и осознание ответственности адресатом за совершенный проступок. Обвинение - это особый эмотивно-оценочный жанр, способный с помощью выражения негативной оценки каузировать состояние эмоционального дискомфорта у собеседника. Перлокутивный эффект («практическое следствие» [Остин 1986]) обвинительных высказываний заключается в изменении поведения адресата в лучшую сторону. Способность обвинения влиять на поступки партнера по коммуникации обусловливает его отнесенность к дальней периферии императивных жанров.

В разговорно-бытовом обвинении наблюдается асимметрия составляющих коммуникативной цели. С точки зрения доминирующего интенционального смысла и экспликации на языковом уровне оценочного компонента были выделены две жанровые разновидности:

— обвинение¡, где ведущим иллокутивным смыслом становится воздействие на поведение адресата. Оценочный смысл как вспомогательный не содержится в собственно высказывании, а извлекается из контекста ситуации общения, то есть требует интерпретативных усилий со стороны адресата. Нередко, в целях усиления категоричности высказывания, автор включает в обвинительное высказывание РЖ угрозы в адрес получателя речи:

— Между прочим, — понеслась в атаку соседка, - вы нас капитально затопили, обои поотлетали, штукатурка осыпалась, паркет начал вздуваться. Придется ремонт делать, за ваш счет! Имейте в виду, я этого так не оставлю...

(Д. Донцова. Чудеса в кастрюльке). - обвинение2, где ведущая интенция — субъективная оценка. Оценочностъ в обвинениях такого рода получает экспликацию в виде лексически сниженных номинаций, оценочных сравнений и фраз. В этом случае эксплицированные оценочные компоненты играют роль интенсификаторов обвинительной интенции, усиливая эмоционально-оценочную экспрессию высказывания:

Петр Иванович <...> Дрянь! Ведь если бы ты учился хорошо, мать бы не сходила с ума, не волновалась за твою судьбу. Это же ты довел ее до этого. Ты виноват!

(В. Розов. В добрый час!). Таким образом, лексические средства, используемые говорящими, являются речевыми маркерами коммуникативной направленности

высказывания. Способность обвинения провоцировать конфликт находит отражение в способах воплощения обвинительной интенции. Различия в способе репрезентации РЖ обвинения позволили представить систему средств выражения жанра в виде поля с вычленением ядерных и периферийных зон. Критерием разграничения стала степень адекватности лексического наполнения высказывания коммуникативному замыслу автора. На основании характера предиката была разработана классификация прямых способов обвинения, составляющих ядерную зону поля. Были выделены:

1) высказывания с эксплицированным перформативом:

-Да, я вас обвиняю. В подлейшей разновидности душегубства...

(Б. Акунин. Любовница смерти).

Высказывания с эксплицированным перформативом соответствуют семантическому стандарту жанра. Для семантической модели жанра характерна экспликация всех компонентов обвинительного высказывания: субъекта речи (обвинителя), объекта обвинения (адресата) и основания оценки. Перформатив обвинять, служащий эквивалентом обвинительных речевых действий, сохраняет свойства перформативности только в форме настоящего времени индикатива. Перформативные высказывания наиболее однозначно и полно выражают коммуникативную цель говорящего, но не являются частотными формами реализации жанра. Редкость их использования объясняется осознанием говорящими конфликгоопасности обвинительных речевых действий.

2) высказывания с эксплицированным предикатом вины:

Отец, ты во всем виноват. Ты не любил меня, ты ни разу меня не выслушал всерьез. Ты давил на меня ... (Е. Токарева. Трещина).

3) высказывания с эксплицированным предикатом проступка:

- Вы, Шариков, третьего дняукусили даму на лестнице, — подлетел Борменталь...

(М. Булгаков. Собачье сердце).

4) высказывания с эксплицированным оценочным предикатом. В качестве именной части сказуемого могут функционировать прилагательные, в значении которых обязательно присутствует оценочная сема:

- Не уверена. Ты совершенно безответственный... Как жаворонок... У тебя нет адреса, нет имущества, нет цели... Нет глубоких привязанностей...

(С. Довлатов. Компромисс).

Также оценочный предикат может быть выражен существительным, содержащим в значении негативную коннотацию:

Аникеева. Вы - кляузница! (Э. Брагинский, Э. Рязанов. Гараж).

Разновидностью обвинений, содержащих эксплицитную эмоциональную оценочность, являются номинативно-оценочные предложения, в которых по причине их структурных особенностей позиция адресата отсутствует. Наличие оценочного предиката дает основание включить их в обозначенный тип высказываний, например:

- Какая жестокость, — проговорила она. — Какая самовлюбленностьI Так ничего не замечать! Отец жертвует всем ради своих больных, ради своего подвижничества! Не знает ни дня, ни ночи... (В. Аксенов. Московская сага).

Степень удаленности от центра определяется степенью субъективности, эмоционально-экспрессивной насыщенности высказывания, увеличением числа

интенсификаторов обвинительной интенции. Категоричность прямых обвинений может усиливаться следующими способами:

1) путем использования оценочных компонентов (лексем с резко отрицательным коннотативным содержанием, оценочных фраз):

- Эта дрянь изуродовала мою дочку! - завопила соседка.

(Д. Донцова. Чудеса в кастрюльке).

2) путем включения речевых инвектив (оскорбительных выпадов, брани, резких выступлений):

- Вы все испортили, Карпович, - сказал Фандорин, останавливаясь перед полковником. - Культя нашпигован п-пулями, а он один знал, где искать Линда. Откуда вы только взялись, чёрт бы вас побрал! Вы за мной шпионили!?

(Б. Акунин. Коронация, или последний из романов).

3) путем использования статусно-ориентированных или лексически-сниженных обращений:

Кирилл ткнул в его сторону гневным указательным:

-Повторяешь мелкобуржуазные сплетни, комдив! (В. Аксенов. Московская сага).

4) путем указания на неоднократность нежелательной ситуации, выраженного наречием с семантикой повторяемости действия:

- Слушайте, Привалов. Вы опять ведете себя, как я не знаю кто...

(А. и Б. Стругацких. Понедельник начинается в субботу).

5) путем экспликации указания на осознанность и предумышленность действия:

- Вы надо мной издеваетесь! Вы это умышленно проделываете?!

- Что такое?

- Вы перепутали страны народной демократии. У вас ГДР после Венгрии. Опять по алфавиту?! Забудьте это оппортунистическое слово! Вы работник партийной газеты. Венгрию - на третье место! Там был путч. (С. Довлатов. Компромисс).

6) путем добавления высказываний с семантикой угрозы:

- Не спорьте! Зачем вы спорите?! Это другая Германия, другая! Не понимаю, кто вам доверил?! Политическая близорукость! Нравственный инфантилизм! Будем ставить вопрос... (С. Довлатов. Компромисс).

7) путем соединения обвинительного высказывания с прямым императивным высказыванием, в котором эксплицируется перлокутивная цель обвинения (прекращение предосудительных действий):

Аникеева. Жена Гуськова! Уйдите отсюда. Вы ведете себя безнравственно. Покиньте собрание. (Э. Брагинский, Э. Рязанов. Гараж).

Осознание говорящими предосудительности решаемой коммуникативной задачи определяет частотность использования косвенных и имплицитных обвинений, составляющих ближнюю и дальнюю периферию поля, в которых обвинительная интенция маскируется средствами других речевых жанров. К косвенным обвинениям относятся вопросительные, повествовательные и побудительные конструкции, характерной чертой которых является наличие в структуре высказывания лексических или прагматических индикаторов обвинительной семантики, функцию которых выполняют:

1) лексемы, содержащие указание на нарушение нормы, в частности предикаты с семантикой деструктивного действия:

- Это вы про ту гайку, что под красным сундучком лежала?

- Не знаю, где она у тебя лежала, но только нашли ее. Когда ты ее отвинтил?

—Я ее не отвинчивал, ее мне Игнашка, Семена Кривого сын, дал.

(А.П. Чехов. Злоумышленник).

2) лексемы, в значении которых актуализируется сема власти, полномочий, обусловленная социально-ролевым положением адресанта:

- Кто же это вам позволил? — спросила она строго, оглядывая внутренность шкафа. — Нешто водка для вас поставлена?

- Я ...я... Дашенька, пил не водку, а керосин...- пробормотал Стрижин, отирая холодный пот. (АЛ.Чехов. Неосторожность.)

3) эмоционально-оценочная сниженная лексика:

- Подонок! Где ты набираешься грязных сплетен?

Нугзар уже спохватился, что наговорил лишнего. Заулыбался, «сабля» в его руке уже превратилась в сладкий персик.

"Дая просто шучу, Нина, не обращай внимания. Просто глупая шутка, извини...

(В Аксенов. Московская сага).

4) наречия с семантикой повторяемости действия (опять, всегда, вечно, постоянно и др.):

- А ты не путаешь опять, Лаврентий? - с мягким юморком спросил он. <... >

- Почему «опять», товарищ Сталин? — почти жалобно спросил он. Что вы имеете в виду - опять, товарищ Сталин? (В Аксенов. Московская сага).

5) императивы с семантикой запрещения или требования:

- Вы мне это прекратите. Вы не в балагане, Привалов.

-Виноват, Модест Матвеевич. Деокурный Привалов слушает,

(А. и Б. Стругацких. Понедельник начинается в субботу).

6) конструкции с семантикой угрозы:

- Не слишком ли много на себя берете, товарищ маршал? - кричал он. — Боюсь, что в Ставке Верховного главнокомандующего вас теперь не поймут!

(В Аксенов. Московская сага).

В случае имплицитных обвинений, которые были отнесены к разряду контекстно-ситуативных высказываний, безусловным критерием адекватной интерпретации высказывания представляется совокупность лингвистического наполнения высказывания и всех ситуативных условий коммуникации. В число имплицитных обвинений было включено коммуникативно-значимое молчание, передающее обвинительную интенцию на невербальном уровне. Имплицитность коммуникативного назначения высказывания обусловливает сдвиг от центральной части к периферии системы средств выражения жанра. Несмотря на периферийность, косвенные и имплицитные обвинения нередко становятся средством усиленного эмоционального воздействия на адресата.

Для исследования языковых способов репрезентации обвинительной интенции существенным оказалось изучение условий протекания коммуникации. Была установлена зависимость выбора говорящим языковых средств и успешность/неуспешность реализации жанра от таких экстралингвистических переменных, как статусно-ролевая модель взаимоотношений коммуникантов, степень официальности коммуникативной ситуации, дистанция общения, характер отношений между партнерами по коммуникации, а также их личностные (психологические, возрастные, национально обусловленные) характеристики.

Обвинение в силу своей социально-нормативной обусловленности соотносится с определенными коммуникативными ролями говорящего и

адресата. В силу регламентированного статусом или личностным авторитетом права выносить отрицательную оценку ситуативный статус обвинителя всегда выше статуса адресата. Под ситуативным статусом понимается самоощущение коммуниканта, его самоопределение в ситуации общения.

Установлено, что выражаемая в обвинении отрицательная оценка действий партнера по коммуникации расценивается коммуникантами как речевая агрессия, осознается говорящими как неприемлемая с точки зрения их взаимоотношений. Известно, что деструктивные последствия несет не сам конфликт, а пути его неправильного разрешения. Обвинение как конфликтный тип речевого взаимодействия характеризуется широким диапазоном возможных способов реагирования: от оборонительных до резко наступательных. В случае воплощения оправдания в ответ на обвинение отношения коммуникантов складываются в большинстве случаев по благоприятному диалогическому сценарию, иными словами, в диалогическом взаимодействии оправдание выполняет регулятивную функцию, обладая свойством минимизировать либо полностью ликвидировать конфликтность ситуации, так как его иллокутивная направленность формируется стремлением говорящего в позитивном ключе изменить позицию собеседника.

Третья глава «Речевой жанр оправдания как способ регуляции диалогического взаимодействия» посвящена описанию семантико-прашатического своеобразия РЖ оправдания. Необходимыми компонентами семантической структуры жанра являются автор (лицо, поведение которого вызывает неодобрение), «инвертированный адресат» (продуцент стимулирующего высказывания), диктумное содержание (поступки, затрагивающие различные области жизнедеятельности человека) и аргументация, которая в целях убеждающего воздействия содержит основное смысловое зерно жанра. Характер коммуникативной цели и событийное содержание оправдательных высказываний позволили выделить две жанровые разновидности, в основе разграничения которых лежит отношение говорящего к диктумному содержанию обвинения:

- оправдание/ — говорящий не признает вину и протестует против событийного факта или его толкования, тем самым утверждая свою невиновность:

Деньги взял, - сквозь зубы процедил он. — Не брал я 1а, брат! Не надо мне!... беда от них!... (М. Горький. Челкаш).

— оправдание2 — говорящий признает свою виновность, но приводит какие-либо доводы в свою защиту, тем самым минимизируя степень виновности:

Калугина. Вы! Вы! Ваше поведение ничто не может оправдать. А вы, по-моему, даже не понимаете, что поступили омерзительно.

Новосельцев (очень тихо). Но у меня есть смягчающее обстоятельство - я вас люблю... (Э. Брагинский, Э. Рязанов. Сослуживцы).

Была установлена большая частотность использования говорящими оправдания¡, в котором отрицается тезис обвинения, в то время как оправданиег представляет собой наиболее результативный способ погашения конфликтности коммуникации. Если в оправдании/ говорящий вступает в

своего рода оппозицию с обвинителем, выражая несогласие с его точкой зрения, то использование говорящим оправдания 2 обусловлено стремлением достигнуть согласия с собеседником и избежать конфликтов, что, несомненно, положительно влияет на процесс протекания коммуникации.

С точки зрения формальной организации оправдание представляет собой комплексный жанр, так как структура оправдательного высказывания содержит две самостоятельные составляющие: оправдательный тезис и аргументативную часть, каждая из которых в речи может быть имплицирована. В большинстве случаев опускается тезис оправдания, так как его содержание без усилий интерпретируется адресатом благодаря контексту аргументирующей части высказывания. Преобладающий характер оправдательной аргументации (объективный, фактуально-логический и субъективный, эмоционально-оценочный) формирует систему косвенных способов выражения жанра. В первом случае оправдание воплощается в форме таких информативных жанров, как рассказ, сообщение, объяснение, во втором — в качестве оправдания фигурируют моноинтенциональные информативные РЖ (вопросы), комиссивные РЖ (обещания, гарантии, клятвы), императивные РЖ (просьбы) и полиинтенциональные РЖ (осуждения, упреки).

Комплексность структуры оправдательного высказывания и внутреннее формально-семантическое размежевание оправдания на два жанровых подтипа обусловливает широкий круг пограничных жанровых форм. Оправдательное высказывание включает в свой состав различные информативные жанры, выполняющие функцию аргументирующей части, коммуникативное назначение которых состоит в убеждении собеседника. Роль тезисной части оправдания, содержащей подтверждение/опровержение тезиса обвинения, играют жанры, обслуживающие речевую ситуацию согласия/несогласия.

В ходе проведенного сопоставительного анализа жанрообразующих параметров были разграничены РЖ оправдания и извинения и выделены контаминированные высказывания, интегрирующие интенционально близкие жанры. Коммуникативное сходство оправдания с жанрами согласия/несогласия и с извинением, их интенциональная общность объясняет явление семантического синкретизма, жанровой полисемии, в случае которой в высказывании в нерасчлененном виде представлена семантика смежных жанров, что характерно для бытовой коммуникации.

Хотя оправдания - это ретроспективные высказывания, возможны случаи превентивных оправданий. В этом случае оправдание осуществляется как инициирующее высказывание, как непосредственная реакция на событие, что подтверждает определение оправдания как самостоятельного жанра, интенционально и семантически связанного с обвинением в составе диалогического единства.

Образ адресата в ситуации оправдания становится определяющим фактором наличия/отсутствия перлокутивного эффекта, ориентированного на улучшение эмоционального состояния • коммуникантов и регуляцию конфликтоопасной ситуации общения. Успешное/неуспешное осуществление жанра находит отражение в реактивных репликах собеседника, которые в

максимальной степени обусловливают характер дальнейшего протекания коммуникации. Ответные реакции на оправдание могут иметь либо позитивный, конструктивный для дальнейшего общения, либо деструктивный, конфликтный характер, т.е. предполагают 1) согласие принять оправдание, 2) отклонение или игнорирование оправдания.

Говорящий обладает свободой выбора того или иного аргументационного приема. Несмотря на многообразный репертуар способов обоснования невиновности, ■ в ходе исследования оказалось возможным их систематизировать.

Оправдание 1 — это отрицательная реакция на информативное содержание обвинения. Говорящий может выражать несогласие с тезисом обвинения, т.е. отрицать свою ответственность следующими способами:

1. Утверждение своей непричастности к вменяемому в вину поведению:

-Помолчи. А? —просил Ферапонт и мучительно морщился. — Метешь пургу.

- А что я говорюТ Ничего не говорю... - оправдывалась Анна.

(В. Токарева. Своя правда).

Отказываясь принять на себя ответственность, в качестве аргументирующей части высказывания говорящий может использовать:

а) называние объективных обстоятельств, указывающих на несостоятельность обвинения:

С криком: «Не отпускайте вора!» — гигантскими кенгуриными прыжками мчался Семицветов.

—Яне вор! - оправдывался толстенький. - Я опаздываю на поезд! Вот у меня билет!

(Э. Брагинский, Э. Рязанов. Берегись автомобиля).

б) предложение собственной интерпретации событий:

-Вы подслушали наш разговор с товарищем Кошелёвым?

- Во-первых, я не подслушивал, я догадался, все-таки я психолог, - достойно оправдывался Горковенко. (Е. Токарева. Трещина).

2. Признание собственного участия в событии и выражение несогласия с оценкой события. Аргументативное сообщение, обосновывающее правомерность действий, содержит:

а) выражение сомнения в том, что произошло нарушение нормы;

- Значит, ты предпочитаешь собачатину диетическому питанию? — закричал Коля.

—Да говори тише! — громко закричала Лиза. — И потом, ты ко мне плохо относишься.

Да! Я люблю мясо! Что же тут дурного? (И. Ильф, Е. Петров. Двенадцать стульев).

б) указание на закономерность и общепонятность поступка:

Наташа. Послушай, надо же не на работе пить! Ты что! Только после работы!

Ольга. Да у заведующей был день рождения, разве можно человеку отказать? ...

(Л. Петрушевская. Сырая нога, или встреча друзей).

в) указание на рациональность, целесообразность поступка:

- Это называется обучением компьютерной грамотности? - спросил я, наблюдая за мечущимися по экрану монстрами.

- Ничто так не улучшает навыки работы с мышью, как компьютерные игры, -невинно отозвался Толик.

- Ну... -Яне нашелся, что ответить. (С. Лукьяненко. Ночной дозор).

г) указание на вынужденность, необходимость действия:

Хотел купить билет второго класса — в кассе не оказалось.

- Что ж, я не виноват, - с видимым удовольствием сообщил Рыбников очереди. -Придется в третьем, хоть и офицер. Казенная надобность, не имею права не ехать.,.

(Б. Акуннн. Алмазная колесница).

д) указание на ненамеренность, неконтролируемость действия:

Среди демонстрантов находился Буш. Мало того, он нес кусок фанеры с деревянной ручкой. Это напоминало лопату для уборки снега. На фанере зеленой гуашью было размашисто выведено:

«Дадим суровый отпор врагам мирового империализма!»

<...> И только тут, наконец, милиционеры спохватились. Кто это - «враги мирового империализма»? Кому это - «суровый отпор»?..

<...> Через три минуты Буша допрашивал сам генерал Порк.

Буш отвечал на вопросы спокойно и коротко. Вины категорически не признавая. Говорил, что все случившееся — недоразумение, ошибка, допущенная по рассеянности.

(С. Довлатов. Компромисс).

е) указание на отсутствие предосудительных намерений: ■

Мне стало жалко себя, лишенного участия в этой истории, где я был у всех под рукой, как перочинный ножик - его сложили и спрятали. И я, имея оправдание, что не преследовал никаких дурных целей, степенно обошел дом, увидел со стороны моря раскрытое окно, признал узор занавески и сел под ним спиной к стене, слыша почти все, что говорилось в комнате. (А. Грин. Золотая цепь).

ж) экспликация желания совершить нечто положительное:

Калугина. Надо было иметь терпение, такт. А обнародовать письма-жестоко!

Самохвалов. Ноя не нашел другого выхода. Я пытался сделать как лучше...

(Э. Брагинский, Э. Рязанов. Сослуживцы).

з) снижение значения происшедшего:

Подошла руководительница выставки и спросила:

- Почему Мансуров два дня не отходит от Вишняковой?

Она назвала Наташу по фамилии - так, будто речь шла не о ней, а о третьем человеке и этого третьего человека она не одобряла.

- Два дня — это многоТ - беспечно спросила Наташа, выгораживая третьего человека. (В.Токарева Лошади с крыльями).

и) указание на распространенность подобного рода действий:

- Тебе не кажется, что ты для своего юного возраста слишком много любила? Сколько тебе было лет? Пятнадцать?

-А вы разве не любили, когда были молодыми? (Е. Токарева. Кто мне заменит ее?).

к) объяснение - сравнение, содержащее ссылку на авторитет:

Калугина. Нет у вас никакой жены, Анатолий Ефремович, и мне это известно. Почему вы вей время врете?

Новосельцев. Беру пример с вас, Людмила Прокопьевна! Я понимаю, что нет у вас никакого авиаконструктора. (Э. Брагинский, Э. Рязанов. Сослуживцы).

Последние два выделенных типа аргументации можно объединить и обозначить как оправдание по прецеденту, по аналогии. 3. Перенос ответственности на другого:

...От двух червонцев Шариков категорически отперся и при этом выговорил что-то неявственное насчет того, что вот, мол, он не один в квартире.

- Ага! Быть может это доктор Борменталь свистнул червонцы? - осведомился

Филипп Филиппович тихим, но страшным по оттенку голосом.

Шариков качнулся, открыл совершенно посоловевшие глаза и высказал предположение:

-А может быть, Зинка взяла. (М. Булгаков. Собачье сердце).

В оправдание автор высказывания соглашается с тезисом обвинения. Оправдываясь, субъект исходит из пресуппозиции, что совершил нечто предосудительное, но при этом он не осуждает себя и предполагает, что имеет право на защиту. Защищаясь, говорящий приводит причины, по которым он сам считает свои действия допустимыми, тем самым уменьшая степень виновности. Для оправдания2 характерны следующие типы аргументов:

а) называние причин и мотивов действий, которые, по мнению говорящего, служат достаточным основанием для признания допустимости поступка:

- Кто подключал плиту? - ревел мой муж.

-Я, — пискнул папенька.

— Отчего из конторы не вызвал?

- Так деньги платить надо, - принялся оправдываться папашка, - сэкономить хотел. Тут дел на пять минут. Завернул гайку, и готово! (Д. Донцова. Чудеса в кастрюльке).

б) указание на неблагоприятные внешние обстоятельства, не зависящие от воли говорящего:

- Где ты бродишь, подлец?! Почему возвращаешься среди ночи?!

Буш виновато ответил:

Я бы вернулся утром - просто не хватило денег... (С. Довлатов.Компромисс).

в) указание на неконтролируемость совершенного действия:

—Нет, Юрий Иванович, что-то ты от меня скрываешь...

— Понимаешь, Люба, - стал запинаться Юрий Иванович, - я вот в первый раз поехал...в командировку...был уверен, что больше никогда не поеду...А потом еще раз поехал, как получилось - сам не знаю... (Э. Брагинский, Э. Рязанов. Берегись автомобиля).

г) ссылку на вынужденность, необходимость действия:

Аникеева. Обыск - отвратительная штука, но это вынужденная необходимость, товарищи! (Э. Брагинский, Э. Рязанов. Гараж).

д) ссылку на распространенность, обычность, заурядность действия:

Смирновский. Я считаю, что ты разговариваешь как пьяный дворник.

Марина. Папочка, ныне все так разговаривают. Даже твоя подружка.

(Э. Брагинский, Э. Рязанов. Гараж).

в) ссылку на практическую целесообразность действия:

Наташа (виновато). Иногда приходится употреблять сильные слова, иначе не поймут.

(Э. Брагинский, Э. Рязанов. Гараж).

В целях более результативного воплощения коммуникативного замысла говорящие нередко прибегают к комбинированному использованию аргументативных средств и включению в высказывание различных дополнительных компонентов, создающих эмоционально-экспрессивный фон высказывания и интенсифицирующих оправдательную интенцию:

1) оценочной лексики:

—Вы, стало быть, радиозаяц, да еще с громкоговорителем, — ответил контролёр...

— Это не я радиозаяц, а Петя радиомерзавец, — ответил я — он меня ни о чём не предупредил и, кроме того, испортил всю комнату и отношения с окружающими.

(М. Булгаков. Радио - Петя).

2) эксплицированной оценки обвинительного высказывания, фиксирующей его неистинность:

— Ты о нас совсем не думаешь! — будто по инерции, уже ни на что не надеясь, сдавленно выкрикнула Лена. Музыка в комнате дочери стала громче.

- А вот это неправда, - спокойно сказал Максим. - Как раз о вас я и думаю. Берегу.

(С. Лукьяненко. Ночной дозор).

3) экспликации перформатива РЖ клятвы:

-Я не думал, клянусь! Они говорили, что мышеловка сделана очень искусно! Это он сам виноват, - лепетал князь, хватая Эраста Петровича за руку и будто оправдываясь за то, что ловушка не сработала. (Б. Якунин Алмазная колесница).

4) экспликации смысла «я говорю правду»:

- Это не я! Это Миха! То есть, я не знаю, как его на самом деле зовут! Я ему купил! Он просил, а я его пожалел! У него трубы горят! Я правду говорю! Спросите у тети Люсъен из палатки! (Б. Акунин. Детская книга).

5) эксплицированной просьбы о понимании и прощении:

Разудалое ездил на гастроли. Возвратившись, быстро исчезал. Когда Маруся уличала его в новых изменах, оправдывался:

- Пойми, мне как артисту нужен импульс... (С. Довлатов. Иностранка).

6) негативной оценки говорящим своего поведения, способной также целиком заменять анализируемый РЖ:

- Привет, Сашка, - сказал Иван. — Ну что? Это ты филъмец смонтировала, которым Глебова утопили?

- Я, Ванъ, — сразу повинилась Александра. - Ты представляешь, я такая дура, даже не сразу все поняла. (Т.Устинова. Мой личный враг).

Решение о необходимости оправдательных речевых действий и выбор способа оправдания в определенной степени зависит от таких прагматических факторов, как ролевые отношения коммуникантов и характер ситуации общения, но решающую роль играют личностные эмоционально-психологические особенности коммуникантов. Поведение в ситуации оправдания определенным образом характеризует каждого говорящего.

Было установлено, что обвинение и оправдание воплощаются в конфликтной модели диалогического взаимодействия, что обусловило обращение к понятиям коммуникативной стратегии и тактики, которые расцениваются как основные факторы, моделирующие тип речевого общения (кооперативного/конфликтного), детерминирующие коммуникативную направленность диалога. Речевые стратегии и тактики - это понятия, не имеющие однозначной дефиниции в современной лингвистике. Нередко исследователи, оперируя терминами «речевая стратегия», «речевая тактика» и «речевой жанр», смешивают их. Понятия коммуникативная стратегия и коммуникативная тактика используют применительно и к речевым действиям, и к текстам. В работе под речевой стратегией, как и большинством лингвистов, понимается организация речевого поведения говорящего в соответствии с общим замыслом конечной цели общения, под тактикой — совокупность конкретных речевых действий, реализующих определенную стратегию. Тактика как речевое действие воплощается в определенном РЖ -продукте речевой деятельности говорящего. Таким образом, РЖ, речевая стратегия и речевая тактика — это единицы разного уровня. С точки зрения анализа коммуникативных стратегий и тактик в центре внимания — говорящий как субъект речевого поведения, в плоскости исследования речевых жанров — говорящий как автор текста.

С точки зрения наличия у субъекта речи стремления к разрешению конфликтной ситуации, стратегии, вслед за B.C. Третьяковой [Третьякова

2003], были условно разделены на два типа: гармоничные и конфликтные. С точки зрения способа разрешения/поддержания конфликта стратегии, используемые говорящими в ситуации оправдания, разграничили на оборонительные и наступательные.

Проведенное исследование показало, что помимо оправдания оправдательный смысл может актуализироваться при помощи других тактик: конкурирующей (контробвинение) и игнорирующей (коммуникативно значимое молчания), реализующих наступательную стратегию, а также тактик смены темы и экспликации непонимания, функционирующие в рамках оборонительной стратегии. Определение основного стратегического направления коммуникативного поведения, выделение доминирующих тактик, способов оправдания с учетом степени объективности/субъективности информации и степени эмоционально-оценочной насыщенности высказывания позволили составить речевой портрет Оправдывающегося. Были выделены два типа личности: гармоничный и конфликтный. По отношению к каждому из типов личностей можно говорить о доминирующем типе речевого поведения в ситуации оправдания. Для конфликтной личности характерна наступательная стратегия «самовыгораживания». Конфликтный тип личности представлен двумя подтипами: агрессивный (инвективный) и импульсивный (с заниженной/завышенной самооценкой). Отличительной чертой агрессивной личности является ответная речевая агрессия. Поведение агрессивной личности обусловлено стремлением к смене коммуникативных ролей и доминированию в диалогическом взаимодействии. Импульсивная личность характеризуется максимальной ситуативной обусловленностью речевого поведения. Импульсивный тип личности с завышенной самооценкой в ситуации оправдания готов пойти на любые уловки с целью убедить обвинителя в своей невиновности, что обусловливает частотность использования эмоционально-экспрессивных высказываний с максимально интенсифицированной оправдательной интенцией, а также косвенных оправданий. Неуверенную импульсивную личность отличает желание оправдываться в любых ситуациях по самому незначительному поводу и даже тех случаях, когда стимулирующее обвинение не прозвучало. Неумение делать свой речевой вклад целесообразным и координировать на интенциональном уровне свои речевые поступки с речевыми действиями диалогического партнера нередко становится раздражающим фактором, способным внести эмоциональный дискомфорт в общение и спровоцировать возникновение коммуникативного конфликта. В свою очередь гармоничная личность стремится к позитивному разрешению конфликтной ситуации. В ситуации оправдания коммуникантом руководит желание прийти к единому мнению, что с его точки зрения должно положительно повлиять на процесс общения. В целях убеждающего воздействия на собеседника гармоничная личность стремится найти наиболее целесообразный способ поведения для достижения коммуникативного намерения.

В заключении обобщаются результаты исследования и намечаются перспективы дальнейших изысканий.

Основные положения работы отражены в следующих публикациях:

1. Лаврентьева Е.В. Речевой жанр оправдания // ЫШ1Л8Т1КА ШУЕМЗ: Сб. науч. тр. молодых ученых. - Екатеринбург: Уральский госпедуниверситет, 2003. - Вып. 3. - С. 112 - 119.

2. Лаврентьева Е.В. Речевой жанр обвинения (семантико-прагматический аспект) // Аспирантский сборник НГТТУ - 2004 (По материалам научных исследований аспирантов, соискателей, докторантов): В 3 ч. — Новосибирск: Новосиб. гос. пед. ун-т, 2004. - Ч. 3. - С. 41 - 50.

3. Лаврентьева Е.В. Проблема интерпретации косвенных обвинений // Интерпретатор и текст: проблемы ограничений в интерпретационной деятельности: материалы Пятых Филологических чтений (20 - 22 октября 2004). - Новосибирск: Новосиб. гос. пед. ун-т, 2004. - Ч. II - С. 141 - 146.

4. Лаврентьева Е.В. Система средств выражения речевого жанра обвинения // ЫЫОШБТЖА ЛТУЕМЗ. Дискурс и текст: Сб. науч. тр. молодых ученых. -Екатеринбург: Уральский госпедуниверситет, 2005. - Выпуск 5. - С. 152 - 165.

5. Лаврентьева Е.В. Стратегии говорящих в ситуации конфликтного диалога (на примере речевых жанров обвинения и оправдания) // Университетская филология — образованию: человек в мире коммуникаций: материалы Международной научно-практической конференции «Коммуникативистика в современном мире: человек в мире коммуникаций» (Барнаул, 12-16 апреля 2005 г.). - Барнаул: Алт. гос. ун-т, 2005. - С. 105 - 109.

6. Лаврентьева Е.В. Речевые жанры оправдания и извинения: параметры интерпретации // ЫК01Л8Т1КА ШУЕМБ. Язык и культура: Сб. науч. тр. молодых ученых. - Екатеринбург: Уральский госпедуниверситет, 2006. - Вып.

7.-С. 128-137.

Лицензия ЛР №020059 от24.03.97 Гигиенический сертификат J4.HK.05.953Л.000149.12.02 от 27.12.2002г.

Подписано в печать 11.09.06. Формат бумаги 60x84/16. Печать RISO. Уч.-издл. 1,5. Усл. пл. 1,4. Тираж 100 экз.

_Заказ № 52._

Педуняверситет, 630126, Новосибирск, Вшвойская, 28

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Лаврентьева, Елизавета Владимировна

Введение

Глава 1. Речевой жанр как объект лингвистического исследования и единица речевого взаимодействия

1.1. Теория речевых жанров как модель описания текста

1.1.1. Речевой жанр как многоаспектное понятие

1.1.2. Принципы и способы типологизации речевых жанров

1.1.3. Методы исследования речевого жанра

1.2. Диалогическое единство как конструкт речевого взаимодействия и его типы

1.3. Конфликт как коммуникативный феномен и причины его возникновения (психологический и лингвистический аспект) 63 Выводы

Глава 2. Речевой жанр обвинения как звено диалогического взаимодействия

2.1. Релевантные характеристики ситуации речевого неодобрения 77'

2.2. Обвинение в ряду смежных жанров"

2.3. Коммуникативно-прагматические характеристики обвинения как конфликтогенного жанра

2.3.1. Коммуникативная цель речевого жанра обвинения

2.3.2. Система вербальных и невербальных средств выражения речевого жанра обвинения

2.3.2.1. Прямые способы выражения обвинительной интенции

2.3.2.2. Косвенные способы выражения обвинительной интенции

2.3.3. Прагматические факторы, определяющие функционирование речевого жанра обвинения

2.3.4. Обвинение как жанр конфликтной коммуникации 128 Выводы

Глава 3. Речевой жанр оправдания как способ регуляции диалогического взаимодействия

3.1. Оправдание как жанровая форма диалогического взаимодействия

3.1.1. Дифференциальные признаки речевого жанра оправдания

3.1.2. Оправдание в системе смежных жанров

3.2. Семантико-прагматическая характеристика речевого жанра оправдания

3.2.1. Оправдание в структуре диалогического единства

3.2.2. Способы оправдания

3.2.3.Средства интенсификации оправдательной интенции

3.3. Речевое поведение субъекта оправдания в ситуации конфликтной коммуникации

3.3.1. Коммуникативные стратегии и тактики как факторы, детерминирующие конфликтную/неконфликтную направленность диалогического взаимодействия

3.3.2. Речевые стратегии и тактики говорящих в ситуации оправдания

3.3.3. Гармоничная и конфликтная личность в ситуации оправдания 207 Выводы 219 Заключение 225 Список использованной литературы

Введение диссертации2006 год, автореферат по филологии, Лаврентьева, Елизавета Владимировна

Диссертационное исследование посвящено семантико-прагматическому описанию речевых жанров обвинения и оправдания, функционирующих в составе диалогического единства. Данная работа входит в общую проблематику современной лингвистики, исследующей коммуникативные процессы в русле антропоцентрической парадигмы языкознания.

Современная отечественная лингвистика характеризуется становлением и формированием нового перспективного направления, отвечающего требованиям антропоцентрической парадигмы научного знания, получившего название «теория речевых жанров» (далее - ТРЖ). Рост популярности ТРЖ прежде всего обусловлен интенсификацией интереса лингвистики к феномену разговорной повседневной речи, которому присвоен статус особого лингвистического объекта. По определению С. Деннингхаус, «современная ТРЖ представляет собой первичную модель для описания и объяснения своеобразных правил человеческой коммуникации, структур и механизмов взаимодействия внутри языкового сообщества. Наряду с этим, она выступает и как теория языкового диалога» [Деннингхаус 2002: 105].

Общеизвестно, что современное жанроведение своими корнями уходит в концепцию жанров М.М. Бахтина [Бахтин 2000]. Ученый раскрыл и описал природу жанровой формы, которая осмысливается как единственная первичная форма существования языка: «Использование языка осуществляется в форме единичных конкретных высказываний (устных или письменных) участников той или иной области человеческой деятельности. Эти высказывания отражают специфические условия и цели каждой области не только своим содержанием (тематическим) и языковым стилем, то есть отбором словарных, фразеологических и грамматических средств языка, но прежде всего своим композиционным построением. Все эти три момента -тематическое содержание, стиль и композиционное построение - неразрывно связаны в целом высказывании и одинаково определяются спецификой данной сферы общения. Каждое отдельное высказывание, конечно, 4 индивидуально, но каждая сфера использования языка вырабатывает свои относительно устойчивые типы таких высказываний, которые мы и называем речевыми жанрами» [Бахтин 2000: 249].

В своей работе М.М. Бахтин не только заложил фундамент современных представлений о речевых жанрах (далее - РЖ), но и наметил пространство будущих исследовательских поисков. По мнению ученого, сложность изучения РЖ заключается, с одной стороны, в привычности и очевидности данной единицы общения, с другой стороны, в ее многомерности и крайней разнородности.

Многоликость и многообразие жанровых форм определяет необходимость разнопланового подхода к изучению РЖ в современном жанроведении. Т.В. Шмелева, которая одна из первых в отечественной лингвистике современных исследователей вслед за М.М. Бахтиным обратилась к проблеме РЖ, конкретизируя основные положения концепции ученого, выделяет три подхода к исследованию РЖ. Лексический подход, коррелируя с теорией речевых актов, предполагает обращение к именам жанров, к толкованию их семантики. Характерная черта стилистического подхода - согласование с традициями литературоведения и анализ текстов в аспекте их жанровой принадлежности с точки зрения композиции, отбора специфической лексики и т.п. Отличие речеведческого подхода состоит в интеграции идей М.М. Бахтина, положений теории речевых актов и теории жанров художественной речи. В рамках речеведческого подхода РЖ понимается как особая модель высказывания, исследование которой возможно в направлении «от автора, его замыслов и предварительных условий общения к способам языкового воплощения РЖ, в которых для адресата закодирована вся необходимая для успешного общения жанровая информация» [Шмелева 1997:90-91].

Особенностью ТРЖ является междисциплинарный характер, обусловленный ее положением на стыке различных дисциплин: прагматики, стилистики, социолингвистики, психолингвистики, риторики, культурологии.

Многоаспектность РЖ - стержневого понятия ТРЖ - определяет существование различных направлений, в каждом из которых освещается та или иная сторона, затрагивается тот или иной аспект объекта исследования: интенциональный (Н.Д. Арутюнова, М.Ю. Федосюк, Т.В. Шмелева), функционально-стилистический (М.Н. Кожина, Т.В. Матвеева, Н.В. Орлова, В.А. Салимовский), дискурсный (И.Н. Борисова), психолингвистический (К.Ф. Седов), культурологический (А. Вежбицкая, С.Ю. Данилов, В.И. Карасик), риторический (Я.Т. Рытникова, О.Б. Сиротинина), социологический (В.Е. Гольдин, В.В. Дементьев, К А. Долинин), когнитивный (А.Т. Баранов).

Проблематика речевых жанров, заданная в работе М.М. Бахтина, обладает большим исследовательским потенциалом, что обусловливает стремительное развитие ТРЖ в современной русистике. В современных жанроведческих работах концептуального характера активно обсуждаются актуальные проблемы и спорные вопросы ТРЖ: способы идентификации жанров, выделение конституирующих признаков, типология жанровых форм, методология и терминология жанрологического исследования, функционирование и модификация жанров в различных сферах общения и т.д. Усиление исследовательского интереса к РЖ подтверждается целой серией эмпирических исследований, в которых подробно описываются отдельные РЖ: «угроза» [Стексова 1992], «утешение», «убеждение», «уговоры» [Федосюк 1996], «шутка» [Щурина 1997], «признание в любви» [Галлямова 1999], «притворство» [Деннингхаус 1999], «похвала» и «порицание» [Дьячкова 2000], «проработка» [Данилов 2001], «анекдот» [Шмелев, Шмелева 2002], «предостережение» [Матханова 2004], «просьба» [Стексова 2004], «благодарность» [Бердникова 2005] и др. РЖ стали рассматривать в составе диалогических единств, тем самым диалог был включен в парадигму жанроведения (Н.Д. Арутюнова, И.Н. Борисова и др.). Но, несмотря на глубокую теоретическую и практическую разработку понятия РЖ, по мнению ряда ученых, в жанроведении остаются проблемные зоны, которые требуют дальнейшего исследования, уточнения и конкретизации [Федосюк 19976; Гольдин 1999].

В настоящий момент детально изучены и подробно описаны так называемые «ядерные» жанры, занимающие центральное положение в системе жанров, в то время как лакуну жанрологических исследований, на наш взгляд, составляют пограничные жанровые формы, отличительной чертой которых является сложность интенционального содержания.

Обвинение и оправдание, интенционально коррелирующие в составе диалогического единства (далее - ДЕ), относятся к числу полиинтенциональных жанровых форм, коммуникативная цель которых складывается из нескольких иллокутивных составляющих.1 Обвинение, наряду с такими жанрами, как осуждение, порицание и упрек, обслуживает ситуацию речевого неодобрения, что определяет его конфликтоопасность, т.е. способность провоцировать конфликт. В обвинении говорящий воздействует на эмоциональное состояние адресата путем выражения отрицательной оценки его поведения с целью приведения межличностных отношений в состояние, которое отвечало бы интересам обвиняющего. При помощи оправдания говорящий стремится аннулировать негативную оценку путем сообщения о некотором положении дел в действительности и тем самым стабилизировать собственное эмоциональное состояние и оказать воздействие на эмоциональное состояние адресата. В диалогическом взаимодействии оправдание выполняет регулятивную функцию, обладая свойством минимизировать либо полностью ликвидировать конфликтность ситуации.

Таким образом, даже при первоначальном и поверхностном рассмотрении диалогическая взаимосвязь обвинения и оправдания очевидна, но не становилась предметом специального исследования.

1 В научной литературе представлено иное понимание термина «полиинтенциональность». Так, А. Г. Поспелова под полиинтенциональными высказываниями понимает разновидность косвенных речевых актов, в которых одновременно присутствует буквальное и актуальное прагматическое содержание [Поспелова 1988:147 - 149].

В отдельных работах предпринимались попытки рассмотреть высказывания с семантикой обвинения. Однако обвинение описывалось авторами либо в сопоставительном аспекте с интенционально близкими жанрами (Т.В. Дубровская, М.А. Кормилицына, Н.В. Орлова), либо в рамках теории речевых актов (Т.В. Булыгина и А.Д. Шмелев, М.Я. Гловинская, В.И. Карасик). Исследования, выполненные в русле теории речевых актов, в основном были ориентированы на анализ семантики глагола. Специальной работы, посвященной описанию специфики функционирования РЖ оправдания, в лингвистической литературе в настоящее время не представлено. Лишь в работе М.Я. Гловинской подробно анализируется семантика перформатива оправдать/оправдаться с точки зрения теории речевых актов [Гловинская 1993], а в исследовании Р. Ратмайр, в котором в сопоставительном межкультурном аспекте рассматриваются речевые акты извинения, упоминается о близости извинения и оправдания, о возможности переходных случаев между ними, но цель их разграничения не ставится [Ратмайр 2003]. В некоторых работах только упоминалось о диалогической взаимосвязи обвинения с оправданием, что не создавало целостного впечатления о коммуникативно-прагматических особенностях воплощения жанров.

В последнее время появилось значительное количество диссертационных исследований, авторы которых проявляют интерес к судебному дискурсу (Н.В. Варнавских, О.В. Демидов, И.А. Зюбина, Е.А. Кузнецова, Е.В. Шевченко), в то время как оправдательные и обвинительные высказывания, осуществляемые в бытовой конфликтной практике, остаются вне зоны интереса исследователей.

Актуальность исследования предопределена актуализацией интереса современной лингвистики к воплощению жанровых форм в диалогической речи. Предпринятое исследование находится на пересечении трех направлений современного антропоцентрического языкознания -жанроведения, диалоговедения и лингвистической конфликтологии: диалогическая взаимосвязь РЖ обвинения и оправдания рассматривается сквозь призму конфликтной коммуникации. Жанрологический подход к описанию единиц диалогического взаимодействия позволяет описать обвинение и оправдание как самостоятельные типы речевых жанров и обратить внимание на специфику использования языковых средств, обусловленную контекстом конфликтного диалога.

Объект исследования - высказывания с семантикой обвинения и оправдания.

Предмет исследования - полиинтенциональные разговорно-бытовые жанры обвинения и оправдания, функционирующие в составе ДЕ.

Цель диссертационной работы состоит в описании семантико-прагматического своеобразия диалогически связанных РЖ обвинения и оправдания в аспекте бытовой конфликтной коммуникации. Для достижения поставленной цели необходимо решить следующие задачи:

1) с учетом существующих способов систематизации жанровых форм обосновать место обвинения и оправдания в системе РЖ;

2) на основании анализа жанрообразующих признаков разграничить стилистические модификации обвинения, функционирующего в судебно-правовой сфере и повседневной речевой практике;

3) на основе сопоставительного анализа отграничить обвинение от смежных жанров, обслуживающих ситуацию речевого неодобрения;

4) выявить существующие ДЕ с инициальной обвинительной репликой и установить ведущую диалогическую модель;

5) выявить прагматические факторы, влияющие на функционирование высказываний с семантикой обвинения, и описать систему вербальных и невербальных способов репрезентации РЖ обвинения;

6) описать механизм функционирования РЖ оправдания путем анализа жанрообразующих параметров и выявления дифференциальных признаков на основе сопоставления со смежными жанрами;

7) систематизировать типичные способы оправдания и возможности интенсификации оправдательной интенции;

8) на основе анализа доминирующих речевых стратегий и тактик, применяемых личностью, составить речевой портрет Оправдывающегося.

Материалом для исследования послужили художественные произведения отечественных писателей и тексты современной массовой литературы. Выбор материала был обусловлен наличием в текстах вербальных конфликтных ситуаций. Кроме того, критерием при отборе материала явилось наличие в диалогах реплик коммуникантов или авторских ремарок, фиксирующих проявление речевой рефлексии говорящих, способных подтвердить правильность интерпретации жанровой принадлежности высказывания, успешность/неуспешность осуществления жанра. Часть примеров взята из разговорной речи. Общее количество проанализированных фрагментов составляет около 1500.

Методы исследования. В работе использовались метод наблюдения и сопоставления, дефиниционный анализ, контекстуальный и интерпретативный анализ проявлений речевой рефлексии и психологического состояния говорящих, отраженных в авторских ремарках.

Научная новизна исследования заключается в том, что впервые 1) осуществлено комплексное семантико-прагматическое описание разговорно-бытовых РЖ обвинения и оправдания; 2) рассмотрена диалогическая интенционально-смысловая взаимосвязь высказываний с семантикой обвинения и оправдания; 3) установлена детерминированность конфликтогенных свойств РЖ обвинения средствами репрезентации интенции и различными прагматическими факторами; 4) описана коммуникативно-прагматическая специфика РЖ оправдания с точки зрения его способностей регулировать процесс диалогического взаимодействия; 5) выделены типы оправдывающихся языковых личностей в ситуации речевого конфликта.

Теоретическая значимость исследования. Изучение пограничных полиинтенциональных жанров позволяет углубить существующие представления о системе речевых жанров, конкретизировать и внести коррективы в существующие жанровые систематизации. Прагматико-семантическое описание диалогической корреляции РЖ обвинения и оправдания с учетом их семантической специфики, языкового воплощения и функционирования дает возможность расширить представление об особенностях диалогического взаимодействия в процессе конфликтной коммуникации.

Практическая значимость работы. Результаты работы могут быть использованы для разработки спецкурсов и спецсеминаров по теории коммуникации, прагматике, жанроведению, диалоговедению и лингвистической конфликтологии, в практике обучения русскому языку как иностранному, а также при описании языковой личности.

Апробация работы. Основные положения и результаты исследования были представлены на следующих научных конференциях: Пятых Филологических чтениях «Интерпретатор и текст: проблема ограничений в интерпретационной деятельности» (Новосибирск, октябрь 2004); Шестых Филологических чтениях «Проблемы интерпретации в лингвистике и литературоведении: мета- и реинтерпретация» (Новосибирск, октябрь 2005); Международной научно-практической конференции «Коммуникативистика в современном мире: человек в мире коммуникаций» (Барнаул, АТУ, апрель 2005); конференции молодых ученых (Новосибирск, апрель 2006); научной конференции «Дни науки» (Красноярск, КрасГУ, май 2006). Диссертация обсуждалась на заседании кафедры современного русского языка Новосибирского государственного педагогического университета (май 2006). Основное содержание работы отражено в шести публикациях.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Диалогические единства, в которых в качестве реплики-стимула осуществляется разговорно-бытовое обвинение, характеризуются вариативность ответного реплицирования. Реактивные реплики носят позитивный и негативный характер (эксплицированный отказ дать объяснения, игнорирование обвинения, экспликация непонимания ненормативности ситуации, контробвинение и т.д.). С точки зрения прагматико-смысловой согласованности оправдание является ожидаемой нормативной реакцией на высказывания с семантикой обвинения. В силу этого диалогическая модель РЖ обвинение (стимул) —> РЖ оправдания (реакция) признается в качестве ведущей. Интенционально-семантическая корреляция жанров в составе ДЕ не отменяет их самостоятельности как отдельных жанровых форм.

2. Обвинение - это полиинтенциональный жанр, в аспекте коммуникативной направленности обладающий признаками эмотивно-оценочных и императивных жанровых форм. Обвинение вступает в отношения семантико-функциональной синонимичности с осуждением, порицанием и упреком, что обусловливает возможность семантической диффузности высказываний и нейтрализации средств выражения жанров. Смысловая сущность жанра - приписывание ответственности за сознательно совершенный предосудительный поступок - определяет семантико-прагматическое своеобразие обвинения на фоне интенционально близких жанровых форм.

3. РЖ оправдания занимает переходную зону между эмотивно-оценочными и информативными жанрами. Характер коммуникативной цели и диктумное содержание определяет его внутреннее расслоение на два жанровых подтипа, каждый из которых отличается своим смысловым своеобразием (подтверждение/опровержение тезиса обвинения) и спецификой средств выражения. Отличительной чертой оправдания является комплексный характер структуры высказывания. В качестве тезиса оправдание включает в свой состав жанры, обслуживающие ситуацию согласия/несогласия, а функцию его доказательства выполняют различные информативные жанровые формы. Интенциональная общность оправдания с жанрами согласия/несогласия и с РЖ извинения обусловливает явление семантического синкретизма и формальной контаминации высказываний.

4. Обвинение, функционирующее в повседневном дискурсе, - это речевой жанр, в максимальной степени предрасположенный к порождению конфликтности коммуникации, что предопределено его интенциональным содержанием, семантико-прагматической спецификой и средствами репрезентации. Самоопределение говорящего как лидера коммуникации обусловлено наличием социально-правовых или личностных полномочий на конфликтные речевые действия. Осознание говорящими конфликтогенных свойств обвинительного высказывания определяет частотность косвенных и имплицитных трансформаций обвинительной интенции.

5. Оправдание, функционирующее в бытовой коммуникации, в силу своей способности к нейтрализации конфликтогенных свойств обвинения выполняет регулятивную функцию в диалогическом и межличностном взаимодействии. Исследование функционирования речевых жанров обвинения и оправдания как коррелирующих в диалогическом единстве дает возможность описать возможные причины возникновения и способы разрешения коммуникативного конфликта.

Структура работы определяется последовательностью поставленных задач. Диссертационное исследование состоит из введения, трех глав, заключения и списка использованной литературы.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Речевые жанры обвинения и оправдания в диалогическом единстве"

Выводы

Пограничное положение оправдания в системе жанров (на стыке между информативными и оценочно-эмотивными) обусловлено характером коммуникативного назначения высказывания. Коммуникативная цель оправдательного высказывания представляет собой сложный иерархический комплекс интенций. В коммуникативные намерения оправдывающегося входит стремление оказать воздействие на эмоциональное состояние адресата путем опровержения негативной оценки, содержащейся в стимулирующем высказывании, что осуществляется с помощью сообщения о некотором положении дел в действительности, обладающего аргументативной силой. Необходимыми компонентами семантической структуры жанра являются автор (лицо, поведение которого вызывает неодобрение), «инвертированный адресат» (продуцент стимулирующего высказывания), диктумное содержание (поступки, затрагивающие различные области жизнедеятельности человека) и аргументация, которая в целях убеждающего воздействия несет основное смысловое зерно оправдания. Характер коммуникативной цели и событийное содержание позволили выделить две жанровые разновидности, в основе разграничения которых лежит отношение говорящего к тезису обвинения (признание/непризнание ответственности).

С точки зрения формальной организации оправдание представляет собой комплексный жанр, так как структура оправдательного высказывания содержит две самостоятельные составляющие: оправдательный тезис и аргументативную часть, каждая из которых в речи может быть имплицирована. Преобладающий характер оправдательной аргументации (объективный, фактуально-логический и субъективный, эмоционально-оценочный) формирует систему косвенных способов выражения жанра. В первом случае оправдание воплощается в форме таких информативных жанров, как рассказ, сообщение, объяснение, во втором - в качестве оправдания фигурируют моноинтенциональные информативные РЖ (вопросы), комиссивные РЖ (обещания, гарантии, клятвы), императивные РЖ (просьбы) и полиинтенциональные РЖ (осуждения, упреки).

Комплексность структуры оправдательного высказывания и внутреннее формально-семантическое размежевание оправдания на два жанровых подтипа обусловливает широкий круг пограничных жанровых форм. Оправдательное высказывание включает в свой состав различные информативные жанры, выполняющие функцию аргументирующей части, коммуникативное назначение которых состоит в убеждении собеседника. Роль тезисной части оправдания, содержащей подтверждение/опровержение тезиса обвинения, играют жанры, обслуживающие речевую ситуацию согласия/несогласия.

В ходе проведенного сопоставительного анализа жанрообразующих параметров были разграничены РЖ оправдания и извинения и выделены контаминированные высказывания, интегрирующие интенционально близкие жанры. Была отмечена определенная зависимость между степенью причиненного ущерба, масштабностью нежелательного события и способом реагирования на обвинительные речевые действия (стандартное извинение, контаминированное высказывание, включающее формулу извинения и оправдание, или просьба о прощении).

Коммуникативное сходство оправдания с жанрами согласия/несогласия и с извинением, их интенциональная общность объясняет явление семантического синкретизма, жанровой полисемии, в случае которой в высказывании в нерасчлененном виде представлена семантика смежных жанров, что характерно для бытовой коммуникации.

Хотя оправдания - это ретроспективные высказывания, возможны случаи превентивных оправданий. В этом случае оправдание осуществляется как инициирующее высказывание, как непосредственная реакция на событие, что подтвердило определение оправдания как самостоятельного жанра, интенционально и семантически связанного с обвинением в составе диалогического единства.

Образ адресата в ситуации оправдания становится определяющим фактором наличия/отсутствия перлокутивного эффекта, ориентированного на улучшение эмоционального состояния коммуникантов и регуляцию конфликтоопасной ситуации общения. Успешное/неуспешное осуществление жанра находит отражение в реактивных репликах собеседника, которые в максимальной степени обусловливают характер дальнейшего протекания коммуникации. Ответные реакции на оправдание могут иметь либо позитивный, конструктивный для дальнейшего общения, либо деструктивный, конфликтный характер, т.е. предполагают 1) согласие принять оправдание, 2) отклонение или игнорирование оправдания.

Несмотря на многообразный репертуар способов обоснования невиновности, в ходе исследования оказалось возможным их систематизировать. В оправдании/ отрицается событийное содержание обвинения, что осуществляется путем:

1) утверждения своей непричастности к вменяемому в вину поведению а) называние объективных обстоятельств, указывающих на несостоятельность обвинения; б) предложение собственной интерпретации событий;

2) признания собственного участия с событии и выражение несогласия с оценкой события. Аргументативная часть оправдательного высказывания может включать: а) выражение сомнения в том, что произошло нарушение нормы; б) указание на закономерность и общепонятность поступка; в) указание на рациональность, целесообразность поступка; г) указание на вынужденность, необходимость действия; д) указание на ненамеренность, неконтролируемость действия; е) указание на отсутствие предосудительных намерений; ж) экспликацию желания совершить нечто положительное;

3) снижение значения происшедшего; и) указание на распространенность подобного рода действий; к) объяснение - сравнение, содержащее ссылку на авторитет; з) переноса ответственности на другого.

В оправданищ коммуникант соглашается с тезисом обвинения. В этом случае в целях минимизации ответственности аргуменативная часть высказывания содержит: а) называние причин и мотивов действий, которые, по мнению говорящего, служат достаточным основанием для признания допустимости поступка; б) указание на неблагоприятные внешние обстоятельства, не зависящие от воли говорящего; в) указание на неконтролируемость совершенного действия; г) ссылку на вынужденность, необходимость действия; д) ссылку на распространенность, обычность, заурядность действия; е) ссылку на практическую целесообразность действия.

В целях более результативного воплощения коммуникативного замысла говорящие нередко прибегают к комбинированному использованию аргументативных средств и включению в высказывание различных дополнительных компонентов, создающих эмоционально-экспрессивный фон высказывания и интенсифицирующих оправдательную интенцию:

1) оценочной лексики;

2) эксплицированной оценки обвинительного высказывания, фиксирующей его неистинность;

3) эксплицированного перформатива РЖ клятвы;

4) речеповеденческих актов «говорения правды»;

5) эксплицированной просьбы о понимании и прощении;

6) негативной оценки говорящим своего поведения.

Оправдание представляет собой тип речевого взаимодействия, являющийся средством регулирования и восстановления межличностных отношений. Решение о необходимости оправдательных речевых действий и выбор способа оправдания в определенной степени зависит от таких прагматических факторов, как ролевые отношения коммуникантов и характер ситуации общения, но решающую роль играют личностные эмоционально-психологические особенности говорящих.

Было установлено, что обвинение и оправдание воплощаются в конфликтной модели диалогического взаимодействия, что обусловило обращение к понятиям коммуникативной стратегии и тактики, которые определяются как основные факторы, детерминирующие коммуникативную направленность диалога (кооперация/конфронтация, гармония/конфликт). Проведенное исследование показало, что оправдательный смысл может актуализироваться при помощи других тактик: конкурирующей контробвинение), игнорирующей (коммуникативно значимое молчания), которые реализуют наступательную стратегию, а также тактик смены темы и экспликации непонимания, функционирующих в рамках оборонительной стратегии. Определение основного стратегического направления коммуникативного поведения, выделение доминирующих тактик, способов оправдания с учетом степени объективности/субъективности информации и степени эмоционально-оценочной насыщенности высказывания позволили составить речевой портрет Оправдывающегося. Были выделены два типа личности: гармоничный и конфликтный. Для конфликтной личности характерна наступательная стратегия «самовыгораживания». Конфликтный тип личности представлен двумя подтипами: агрессивный (инвективный) и импульсивный (с заниженной/завышенной самооценкой). Отличительной чертой агрессивной личности является ответная речевая агрессия. Импульсивная личность характеризуется максимальной ситуативной обусловленностью речевого поведения. В свою очередь гармоничная личность стремится к позитивному разрешению конфликтной ситуации.

Заключение

Одним из условий эффективного взаимодействия считается интенциональная и смысловая согласованность реплик коммуникантов в диалогическом взаимодействии. В предпринятом диссертационном исследовании эта корреляция рассмотрена на примере двух самостоятельных речевых жанров - обвинения и оправдания. В соответствии с поставленной целью основные результаты исследования состоят в том, что в собственно жанроведческом ключе исследована диалогическая прагматико-семантическая взаимосвязь высказываний с семантикой обвинения и оправдания и определен один из путей возникновения и ликвидации коммуникативного конфликта.

В результате решения поставленных задач:

- установлено, что обвинение и оправдание представляют собой полиинтенциональные жанры. Сложная иерархическая структура коммуникативной цели обусловливает их неоднозначное положение в жанровой системе. В обвинении говорящий выражает отрицательную оценку поступкам (в широком смысле) адресата и оказывает эмоциональное воздействие с целью изменения поведения в лучшую сторону, что определяет пограничное положение РЖ обвинения между эмотивно-оценочными и императивными жанровыми формами. РЖ оправдания представляет собой промежуточную зону между эмотивно-оценочными и информативными жанрами. В коммуникативные намерения оправдывающегося входит опровержение отрицательной оценки своего поведения и каузация изменения в эмоциональном состоянии коммуникантов путем сообщения о некотором положении дел в действительности. С точки зрения диалогической взаимосвязи обвинение и оправдание составляют содержательные компоненты диалога, цель которого регуляция межличностного взаимодействия;

- доказано, что обвинения, функционирующие в судебной и бытовой коммуникации, являются стилистическими модификациями одного речевого жанра. Функционально-стилевые варианты РЖ обвинения разграничены на основании установленной вариативности жанрообразующих признаков. Экстралингвистический план реализации обусловливает жесткую регламентированность содержания, структуры и организации языковых средств судебного обвинения;

- разграничены интенционально близкие жанровые формы, обслуживающие ситуацию речевого неодобрения. Выявлено, что отношения семантико-функциональной синонимичности обвинения с осуждением, порицанием и упреком обусловлены явлением семантической диффузности высказываний и нейтрализацией средств выражения жанров. Установлено, что высказывание, в котором адресату приписывается ответственность за сознательный ненормативный поступок, обоснованно можно интерпретировать как обвинительное. Знание критериев ненормативности поступков находится на уровне пресуппозиции, что определяет факультативность экспликации оценки в обвинительном высказывании;

- установлена вариативность ответного реплицирования в ДЕ, включающих в качестве реплики-стимула РЖ обвинения. Выделены возможные реагирующие реплики в ответ на обвинение:

ДЕ-1. Обвинение —* оправдание

ДЕ-2. Обвинение —► эксплицированный отказ от оправдания

ДЕ-3. Обвинение —* экспликация непонимания ненормативности ситуации

ДЕ-4. Обвинение —* игнорирование обвинения

ДЕ-5. Обвинение —* возражение

ДЕ-6. Обвинение —* несогласие

ДЕ-7. Обвинение —► отрицательная оценка речевого поведения собеседника

ДЕ-8. Обвинение —* отрицание ДЕ-9. Обвинение —* контробвинение

Оценка поступка с позиции обвинителя и оправдывающегося и характер репрезентации категории вины {виновен / не виновен) на прагматико-смысловом уровне связывают обвинение и оправдание, обусловливают их иллокутивную зависимость в составе диалогического единства. На основании семантико-интенционального согласования реплик диалогическая схема обвинение (стимул) —> оправдание (реакция) была определена как ведущая;

- выявлена зависимость выбора говорящим языковых средств от таких экстралингвистических переменных, как статусно-ролевая модель взаимоотношений коммуникантов, степень официальности коммуникативной ситуации, дистанция общения, личностные характеристики коммуникантов. Система средств выражения РЖ обвинения представлена в виде полевой структуры, выделены ядерные и периферийные способы воплощения обвинительной интенции. Разработана классификация прямых способов обвинения, составляющих центральную зону поля, критерием которой стал характер предиката. Были выделены:

- высказывания с эксплицированным перформативом;

- высказывания с эксплицированным предикатом вины;

- высказывания с эксплицированным предикатом проступка;

- высказывания с эксплицированным оценочным предикатом.

Зафиксированы способы интенсификации обвинительной интенции.

Установлена частотность использования периферийных косвенных и имплицитных обвинений, в которых обвинительная интенция маскируется средствами других жанров;

- выделено два жанровых подтипа РЖ оправдания, критерием разграничения которых стали частный характер коммуникативной цели (согласие/несогласие с тезисом обвинения) и диктумное содержание. Выявлен ряд жанров, с которыми оправдание вступает в отношения формально-семантической смежности: жанры с семантикой согласия/несогласия выполняют функцию тезиса, информативные жанры -доказательной части оправдательного высказывания. В ходе проведенного сопоставительного анализа жанрообразующих параметров были разграничены интенционально близкие РЖ оправдания и извинения и выделены контаминированные высказывания, интегрирующие анализируемые жанры. Установлено, что коммуникативная близость оправдания с жанрами согласия/несогласия и с извинением обусловливает явление жанровой полисемии, жанрового синкретизма, когда в высказывании в нерасчлененном виде представлена семантика разных жанров;

- представлены в систематизированном виде многочисленные способы оправдания и средства интенсификации оправдательного высказывания;

- установлена корреляция между доминирующей дискурсивной стратегией (гармоничной/конфликтной) оправдания и типом языковой личности. Создан целостный портрет языковой личности Оправдывающегося путем описания специфики коммуникативного поведения гармоничного и конфликтного (агрессивного и импульсивного) типов личности.

Таким образом, предпринятое исследование дополняет описательную картотеку РЖ, конкретизирует существующие классификации, углубляет и расширяет современные представления о системе речевых жанров русского языка и их диалогическом взаимодействии. Диссертационная работа дает возможность продолжить серию дальнейших исследований, обращенных к изучению жанровых форм, характерной чертой которых является сложность интенционального содержания, и может стать основой для сопоставительного анализа жанров, формирующих диалогическую конфликтную модель общения. Кроме того, данное исследование раскрывает новые аспекты в описании языковой личности.

Список научной литературыЛаврентьева, Елизавета Владимировна, диссертация по теме "Русский язык"

1. Научная литература

2. Алпатов В.М. Проблема речевых жанров в работах М. М.Бахтина // Жанры речи: Сб. ст. / Отв. ред. В.Е. Гольдин. Саратов: Колледж, 2002. - Вып. 3.-С. 92-104.

3. Анипкина Л.Н. Оценочные высказывания в прагматическом аспекте // Филологические науки. М., 2000. - № 2. - С. 58 - 65.

4. Анисимова А.Т. Лингвистические проекции конфликта: Дис. . канд. филол. наук. Краснодар, 2004. - 212с. // http://diss.rsl. ru.

5. Анцупов А.Я., Шипилов А.И. Конфликтология: Учебник для вузов. -М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2002. 591с.

6. Апресян Ю.Д. Перформативы в грамматике и в словаре // Известия АН СССР. Серия литературы и языка. М., 1986. - Т. 45 - № 3. - С. 208 -223.

7. Арутюнова Н.Д. Некоторые типы диалогических реакций и «почему»-реплики в русском языке // Филологические науки. М., 1970. - № 3-С.4-13.

8. Арутюнова Н.Д. Понятие пресуппозиции в лингвистике // Известия АН СССР. Серия литературы и языка. М., 1973. - Т. 32. - № 1. - С. 84 -89.

9. Арутюнова Н.Д. Фактор адресата \\ Известия АН СССР. Серия литературы и языка. М., 1981. - Т. 40. -№ 4. - С. 356 - 367.

10. Арутюнова Н.Д. Феномен второй реплики, или о пользе спора // Логический анализ языка: Противоречивость и аномальность текста / Отв. ред. Н.Д. Арутюнова. М.: Наука, 1990. - С. 175 - 189.

11. Арутюнова Н.Д. Жанры общения // Человеческий фактор в языке. Коммуникация, модальность, дейксис / Отв. ред. Т.В. Булыгина. -М.: Наука, 1992.-С. 52-56.

12. Н.Арутюнова Н.Д. Молчание: контексты употребления // Логический анализ языка: Язык речевых действий / Отв. ред. Н.Д. Арутюнова, Н.К. Рябцева. М.: Наука, 1994. - С. 106 - 117.

13. Арутюнова Н.Д. Истина и правда / Н. Д. Арутюнова // Язык и мир человека. М.: Языки русской культуры, 1999а. - С. 543 - 643.

14. Арутюнова Н.Д. Оценка в механизмах жизни и языка / Н. Д. Арутюнова // Язык и мир человека. М.: Языки русской культуры, 19996.-С. 130-275.

15. Арутюнова Н.Д. Проблемы коммуникации / Н. Д. Арутюнова // Язык и мир человека. М.: Языки русской культуры, 1999в. - С. 643 - 687.

16. Арутюнова Н.Д., Падучева Е.В. Истоки, проблемы и категории прагматики // Новое в зарубежной лингвистике. Лингвистическая прагматика / Общ. ред. Е.В. Падучевой. М.: Прогресс, 1985. - Вып. 16.-С.З-42.

17. Аспекты речевой конфликтологии: Сб. ст. / Под ред. С. Г. Ильенко. -СПб: Рос. гос. пед. ун-т, 1996. 103 с.

18. Багдасарян Т.О. Тональность как компонент модели речевого жанра // Жанры речи: Сб. ст. / Отв. ред. В.Е. Гольдин. Саратов: Колледж, 2002.-Вып. 3.-С. 240-245.

19. Баделина М.В. Отношения согласия между репликами диалогических единств. Автореф. дис. канд. филол. наук. Иваново, 1997. - 18 с.

20. Базылев В.Н. Конфликтные ситуации в сфере политико-правовой коммуникации // Юрислингвистика 2: Русский язык в его естественном и юридическом бытии: Межвуз. сб. науч.тр. / Под ред. Н. Д. Голева. - Барнаул: Изд-во Алт. Ун-та, 2000. - С. 159 - 168.

21. Балаян А.Р. Основные коммуникативные характеристики диалога: Автореф. дис. . канд. филол. наук. М.: АН СССР. Институт языкознания, 1971. - 19 с.

22. Балли. Ш. Французская стилистка / Пер. с франц. К.А. Долинина. М: Изд. иностр. лит., 1961. - 394 с.

23. Баранов А.Г. Когниотипичность текста (к проблеме уровней абстракции текстовой деятельности) // Жанры речи: Сб. ст. / Отв. ред. В.Е. Гольдин. Саратов: Колледж, 1997. - Вып. 1. - С. 4 - 12.

24. Баранов А.Н. Лингвистическая теория аргументации (когнитивный подход): Автореф. дис. докт. филол. наук. -М., 1990. -45с.

25. Баранов А.Н., Крейдлин Г.Е. Иллокутивное вынуждение в структуре диалога // Вопросы языкознания. М.: Наука, 1992 а. - № 2. - С. 84 -99.

26. Баранов А.Н., Крейдлин Г.Е. Структура диалогического текста: лексические показатели минимальных диалогов // Вопросы языкознания. М.: Наука, 1992 б. - № 3. - С. 84 - 93.

27. Баркалова О., Сидорова Л. Судебная речь в социолингвистических и психолингвистических исследованиях // Структуры языкового сознания: Сб. ст. / Отв. ред. Ю.А. Сорокин. М.: Наука, 1990. - С. 235 -243.

28. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. М.: Искусство, 1979. -424с.

29. Бахтин М. М. Проблема речевых жанров // Бахтин М. М. Автор и герой: К философским основам гуманитарных наук. СПб.: Азбука, 2000.-С. 249-299.

30. Бердникова А.Г. Речевой жанр благодарности: Когнитивный и семантико-прагматический аспекты: Дис. . канд. филол. наук. -Новосибирск, 2005. 224с. // http//diss.rsl. ru.

31. Боброва В.М. Отказ и возражение как жанры негативной реакции // Семантические и прагматические аспекты высказывания: Межвуз. сб. науч. тр./ Отв. ред. Т.И. Стексова. Новосибирск: Новосиб. гос. пед. ин-т, 1991.-С.61-67.

32. Бобырева Е.В. Семантика и прагматика инициальной и финальной реплик диалога. Автореф. дис. . канд. филол. наук. Волгоград, 1996. -22 с.

33. Богданов В.В. Молчание как нулевой акт и его роль в вербальной коммуникации высказывания // Языковое общение и его единицы: Межвуз. сб. науч. тр. / Отв. ред. И.П. Сусов. Калинин: Изд-во Калинин, гос. ун-та, 1986. - С. 12-18.

34. Богданов В.В. Классификация речевых актов // Личностные аспекты языкового общения / Отв. ред. И.П. Сусов. Калинин: Изд-во Калинин, гос. ун-та, 1989. - С. 25 - 37.

35. Богданов В.В. Речевое общение: прагматический и семантический аспекты: Учеб. пособие. Л.: ЛГУ, 1990. - 88с.

36. Богданов В.В. Семантическое и прагматическое согласование высказываний в диалоге // Диалог глазами лингвиста: Межвуз. сб. науч. тр. / Отв. ред. Немец Г. П. Краснодар: Кубан. гос. ун-т 1994. - С. 9 -24.

37. Богуславская О.Ю. И нет греха в его вине (виноватый и виновный) // Логический анализ языка: Языки этики / Отв. ред. Н.Д. Арутюнова. -М.: Языки русской культуры, 2000. С. 79 - 89.

38. Борисова И.Н. Дискурсивные стратегии в разговорном диалоге // Русская разговорная речь как явление городской культуры: Сб. ст. / Под ред. Т.В. Матвеевой. Екатеринбург: Арго, 1996. - С. 21 - 49.

39. Борисова И.Н. Категория цели и аспекты текстового анализа // Жанры речи: Сб. ст. / Отв. ред. В.Е. Гольдин. Саратов: Колледж, 1999а. -Вып. 2.-С. 81-97.

40. Борисова И.Н. Прототипические тексты в структуре разговорного диалога // Русский язык в контексте культуры: Сб. ст. / Под ред. Н.А. Купиной. Екатеринбург: Изд-во Урал, ун-та, 19996. - С. 152 — 172.

41. Борисова И.Н. Русский разговорный диалог: структура и динамика. Екатеринбург: Изд-во. Урал, ун-та, 2001. 408 с.

42. Бородкин Ф.М., Коряк Н.М. Внимание: конфликт! Новосибирск: Наука. Сиб. отд-ние, 1983. - 141с.

43. Братухина И.А. Жанр судебного приговора как сфера взаимодействия разных функциональных стилей // Лингвистика как форма жизни: Сб. науч. ст. / Науч. ред. П.А. Катышев. Кемерово: Кузбассвузиздат, 2002.-С. 79-85.

44. Булыгина Е.Ю., Стексова Т.И. Проявление языковой агрессии в СМИ // Юрислингвистика 2: Русский язык в его естественном и юридическом бытии: Межвуз. сб. науч.тр. / Под ред. Н. Д. Голева. -Барнаул: Изд-во Алт. Ун-та, 2000. - С. 169 - 178.

45. Булыгина Т.В. О границах и содержании прагматики // Известия АН СССР. Серия литературы и языка. 1981. - Т. 40. - № 4. - С. 332 - 342.

46. Булыгина Т.В., Шмелев А.Д. Аномалии в тексте: проблемы интерпретации // Логический анализ языка: Противоречивость и аномальность текста / Отв. ред. Н.Д. Арутюнова. М.: Наука, 1990. -С. 94-106.

47. Булыгина Т.В., Шмелев А.Д. Коммуникативная модальность // Человеческий фактор в языке. Коммуникация, модальность, дейксис / Отв. ред. Т.В. Булыгина. М.: Наука, 1992. - С. 110 - 137.

48. Булыгина Т.В., Шмелев А.Д. Оценочные речевые акты извне и изнутри // Логический анализ языка: Язык речевых действий / Отв. ред. Н.Д. Арутюнова, Н.К. Рябцева. М.: Наука, 1994. - С. 49 - 59.

49. Валюсинская Э.В. Вопросы изучения диалога в работах советских лингвистов // Синтаксис текста: Сб. ст. / АН СССР, Ин-т рус. яз.; Отв. ред. Г. А. Золотова. М.: Наука, 1979. - С. 299 - 313.

50. Варнавских Н.В. Типологические черты речевого поведения русско- и англоговорящих адвокатов: Дис. . канд. филол. наук. Ростов н/Д, 2004. - 141с. // http://diss.rsl. ru.

51. Вежбицкая А. Метатекст в тексте // Новое в зарубежной лингвистике. Лингвистика текста / Общ. ред. Т.М. Николаевой. М.: Прогресс, 1978. -Вып. 8.-С.402-435.

52. Вежбицкая А. Речевые акты // Новое в зарубежной лингвистике. Лингвистическая прагматика / Общ. ред. Е.В. Падучевой. М.: Прогресс, 1985.-Вып. 16.-С. 251-275.

53. Вежбицкая А. Язык. Культура. Познание. М.: Рус. Словари, 1996. -416с.

54. Вежбицкая А. Речевые жанры // Жанры речи: Сб. ст. / Отв. ред. В.Е. Гольдин. Саратов: Колледж, 1997. - Вып. 1. - С. 99 - 112.

55. Вежбицкая А. Сопоставление культур через посредство лексики и прагматики. -М.: Языки слав, культуры, 2001. 272 с.

56. Вендлер 3. Иллокутивное самоубийство // Новое в зарубежной лингвистике. Лингвистическая прагматика / Общ. ред. Е.В. Падучевой. М.: Прогресс, 1985. - Вып. 16. - С. 238 - 250.

57. Верещагин Е.М., Ратмайр Р., Ройтер Т. Речевые тактики «призыва к откровенности». Еще одна попытка проникнуть в идиоматику речевого поведения // Вопросы языкознания. М.: Наука, 1992.-№ 6.-С. 82-93.

58. Виноградов В.В. О языке художественной прозы: Избранные труды. -М: Наука, 1980.-360 с.

59. Винокур Г.О. «Горе от ума» как памятник русской художественной речи / Г.О. Винокур // Избранные работы по русскому языку. М.: Наука, 1959.-С. 157-300.

60. Винокур Т.Г. О некоторых синтаксических особенностях диалогической речи // Исследования по грамматике русского литературного языка. М.: Изд-во АН СССР, 1955. - С. 342 - 355.

61. Винокур Т.Г. К характеристике говорящего: интенция и реакция // Язык и личность. М.: Наука, 1989. - С. 11 - 23.

62. Винокур Т.Г. Говорящий и слушающий: Варианты речевого поведения. -М.: Наука, 1993а.-172 с.

63. Винокур Т.Г. Информативная и фатическая речь как обнаружение разных коммуникативных намерений говорящего и слушающего //

64. Русский язык в его функционировании: Коммуникативно-прагматический аспект / Отв. ред. Земская Е.А., Д.Н. Шмелев. М.: Наука, 19936.-С. 5-29.

65. Волошинов В.Н. Марксизм и философия языка: Основные проблемы социологического метода в науке о языке. М.: Лабиринт, 1993. - 192с.

66. Вольф Е.М. Функциональная семантика оценки. М.: Наука, 1985. -228с.

67. Воркачев С.Г. Лингвокультурология, языковая личность, концепт: становление антропоцентрической парадигмы в языкознании // Филологические науки. М., 2001. - №1. - С. 64 - 71.

68. Воркачев С.Г. К семантическому представлению дезидеративной оценки в естественном языке // Вопросы языкознания. М.: Наука, 1990.-№ 4-С. 86-92.

69. Гайда С. Проблемы жанра // Функциональная стилистика: теория стилей и их языковая реализация: Межвуз. сб. науч. тр. / Гл. ред. М.Н. Кожина. Пермь: Изд-во Перм. ун-та, 1986. - С. 22 - 29.

70. Гайда Ст. Жанры разговорных высказываний // Жанры речи: Сб. ст. / Отв. ред. В.Е. Гольдин. Саратов: Колледж, 1999. - Вып. 2. - С. 103 -112.

71. Гак В.Г. Высказывание и ситуация // Проблемы структурной лингвистики. М.: Наука, 1973. - С. 349 - 373.

72. Гак В.Г. Высказывание // Лингвистический энциклопедический словарь / Гл. ред. В. Н. Ярцева. М: Сов. энциклопедия, 1990. - С. 90.

73. Галактионова И.В. Средства выражения согласия // Идеографические аспекты русской грамматики: Сб. ст. / Под. ред. В.А. Белошапковой, И.Г. Милославского. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1988. - С. 145 - 168.

74. Галлямова Н.Ш. Речевой жанр «объяснение, признание в любви» (семантико-прагматический аспект) // Русистика сегодня. М., 1999. -В. 1-2.-С. 90-109.

75. Гальперин И.Р. Текст как объект лингвистического исследования. -М.: Наука, 1981.-139с.

76. Гастева Н. Н. Диалогическое единство в разговорной речи: Автореф. дис. канд. филол. наук. Саратов: Изд-во Саратов, гос. ун-та, 1990. -21с.

77. Гастева Н.Н. Особенности употребления релятивов согласия в разговорном диалоге: (К вопросу о нормах разговорной речи) // Вопросы стилистики. Проблемы культуры речи. Саратов: Изд-во Саратов, гос. ун-та, 1993. - Вып. 25. - С. 107 - 114.

78. Гастева Н.Н. Диалогические единства с констатирующей исходной репликой в речевом жанре «дружеской беседы» // Жанры речи: Сб. ст. / Отв. ред. В.Е. Гольдин. Саратов: Колледж, 2002. - Вып. З.-С. 123-130.

79. Гафт Р.И. Диалогическая реакция как отражение восприятия речевого акта // Диалоговое взаимодействие и представление знаний: Сб. науч. тр. / Отв. ред. А.С. Нариньяни. Новосибирск: АН СССР. Сиб. Отд-ние, 1985.-С. 110-126.

80. Герасимова О.И. Косвенные высказывания и проблема конвенционализации // Психолингвистические проблемы семантики и понимания текста. Калинин: Изд-во Калинин, ун-та, 1986а. - С. 141 -145.

81. Герасимова О.И. Прагматическая детерминированность ответных реплик // Языковое общение и его единицы: Межвуз.сб. науч.тр. / Отв. ред. И.П. Сусов. Калинин: Изд-во Калинин, ун-та, 19866. - С. 44 - 49.

82. Герасимова О.И. Контекст как фактор, способствующий правильной интерпретации косвенных высказываний // Коммуникативный аспект единиц языка и речи. Ижевск: УдГУ, 1989. - С. 23 - 30.

83. Гловинская М.Я. Русские речевые акты и вид глагола // Логический анализ языка: Модели действия / Отв. ред. Н.Д. Арутюнова. М.: Наука, 1992.-С. 123- 130.

84. Гловинская М.Я. Семантика глаголов речи с точки зрения теории речевых актов // Русский язык в его функционировании: Коммуникативно-прагматический аспект / Отв. ред. Земская Е.А., Д.Н. Шмелев. М.: Наука, 1993. - С. 158-218.

85. Гловинская М.Я. Оценка в составе речевого акта // Язык. Личность. Текст: Сб. ст. к 70-летию Т. М. Николаевой / Ин-т славяноведения РАН; Отв. Ред. В. Н. Топоров. М.: Языки славянских культур, 2005. -С. 210-209.

86. Голев Н.Д. Юридический аспект языка в лингвистическом освещении // Юрислингвистика 1: Проблемы и перспективы: Межвуз. сб. науч.тр. / Под ред. Н.Д. Голева. - Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 1999. - С. 11-58.

87. Гольдин В.Е. Имена речевых событий, поступков и жанры русской речи // Жанры речи: Сб. ст. / Отв. ред. В.Е. Гольдин. Саратов: Колледж, 1997. - С. 23 - 34.

88. Гольдин В.Е. Проблемы жанроведения // Жанры речи: Сб. ст. / Отв. ред. В.Е. Гольдин. Саратов: Колледж, 1999. - Вып.2. - С. 4 - 6.

89. Гольдин В.Е., Дубровская О.Н. Жанровая организация речи в аспекте социальных взаимодействий // Жанры речи: Сб. ст. / Отв. ред. В.Е. Гольдин. Саратов: Колледж, 2002. - Вып. 3. - С. 5 - 17.

90. Гольдин В.Е., Сиротинина О.Б. Внутринациональные речевые культуры и их взаимодействие // Вопросы стилистики. Проблемы культуры речи. Саратов: Изд-во Саратов, ун-та, 1993. Вып. 25. - С. 9 -19.

91. Голубева-Монаткина Н.И. К проблеме иллокутивной логики вопросительных предложений (вопросительное предложение в речевом акте) // Прагматика и проблемы интенсиональности. М.: Изд-во АН СССР, ИЯ.- 1989.-С. 144-153.

92. Гордон Д., Лакофф Дж. Постулаты речевого общения // Новое в зарубежной лингвистике. Лингвистическая прагматика / Общ. ред. Е.В. Падучевой. М.: Прогресс, 1985. - Вып. 16. - С. 276-302.

93. Горелов И. Н., Седов К. Ф. Основы психолингвистики: Учебное пособие. М.: Лабиринт, 1998. - 256 с.

94. Городецкий Б.Ю., Кобозева И.М., Сабурова И.Г. К типологии коммуникативных неудач // Диалоговое взаимодействие и представление знаний: Сб. науч. тр. / Отв. ред. А.С. Нариньяни. -Новосибирск: АН СССР. Сиб. Отд-ние, 1985. С. 64-78.

95. Грайс Г.П. Логика и речевое общение // Новое в зарубежной лингвистике. Лингвистическая прагматика / Общ. ред. Е.В. Падучевой. -М: Прогресс, 1985.-Вып. 16.-С.217-237.

96. Графова Т.А. Смысловая структура эмотивных предикатов // Человеческий фактор в языке: Языковые механизмы экспрессивности / Отв. ред. В.Н. Телия. М.: Наука, 1991. - С. 67 - 99.

97. Григорьян Е.Л. Значение ответственности в синтаксическом представлении // Логический анализ языка: Языки этики / Отв. ред. Н.Д. Арутюнова. М.: Языки русской культуры, 2000. - С. 97 - 100.

98. Гришина Н.В. Психология межличностного конфликта: Автореф. дис. . д-ра филол. наук. СПб: С-Пб. гос. ун-т, 1995 - 36с.

99. Гришина Н.В. Восприятие и анализ конфликтной ситуации как фактор эффективного преобразования // Конфликт в конструктивной психологии: Тез. докл. и сообщ. на II Науч.-практ. конф. по конструктив, психологии / Отв. ред. Б.И. Хасан. Красноярск, 1990.

100. Гришина Н.В. Психология конфликта. СПб.: Питер, 2002. - 464 с.

101. Гулакова И.И. Коммуникативные стратегии и тактики речевого поведения в конфликтной ситуации общения: Дис. . канд. филол. наук. Орел, 2004. - 152 с. // http//diss.rsl. ru.

102. Давыдова Т.А. Речевой акт упрека в английском языке: Дис. . канд. филол. наук. Иркутстк, 2003. - 162 с. // http://diss.rsl. ru.

103. Данилов С. Ю. речевой жанр проработки в тоталитарной культуре: Автореф. дис. канд. филол. наук. Екатеринбург, 2001. - 15 с.

104. Данилов С. Ю. О канонах внутрижанровой интеракции (на материале речевого жанра «проработка») // Жанры речи: Сб. ст. / Отв. ред. В.Е. Гольдин. Саратов: Колледж, 2002. - Вып. 3. - С. 214 - 225.

105. Дейк Т. А. ван. Вопросы прагматики текста // Новое в зарубежной лингвистике. Лингвистика текста / Общ. ред. Т.М. Николаевой. М.: Прогресс, 1978. - Вып. 8. - С. 259 - 337.

106. Дейк Т. А. ван. Язык. Познание. Коммуникация. -М: Прогресс, 1989. -312 с.

107. Дементьев В.В. Жанровая структура фатической коммуникации: Автореф. дис. канд. филол. наук. Саратов, 1995. - 20 с.

108. Дементьев В.В. Изучение речевых жанров: обзор работ в современной русистике // Вопросы языкознания. М.: Наука, 1997а. -№1. - С. 109-121.

109. Дементьев В.В. Вторичные речевые жанры: онтология непрямой коммуникации // Жанры речи: Сб. ст. / Отв. ред. В.Е. Гольдин. Саратов: Колледж, 1999а. - Вып. 2. - С. 31 - 46.

110. Дементьев В.В. Фатические речевые жанры // Вопросы языкознания. -М.: Наука, 1999б.-№ 1.-С. 37-55.

111. Дементьев В.В. Непрямая коммуникация и ее жанры / Под ред. В.Е. Гольдина Саратов: Изд-во Саратов, ун-та, 2000. - 246 с.

112. Дементьев В.В. Коммуникативная генристика: речевые жанры как средство формализации социального взаимодействия // Жанры речи: Сб. ст. / Отв. ред. В.Е. Гольдин. Саратов: Колледж, 2002. - Вып. З.-С. 18-40.

113. Демидов О.В. Речевые приемы обвинения: На материале судебных выступлений А.Ф. Кони : Дис. канд. филол. наук. Челябинск, 2003. - 315с. // http://diss.rsl. ru.

114. Демьянков В.З. Прагматические основы интерпретации высказывания // Известия Академии наук СССР. Серия литературы и языка. М., 1981. - Т. 40. - № 4. - С.368 - 377.

115. Демьянков В.З. Конвенции, правила и стратегии общения (интерпретирующий подход к интерпретации) // Известия Академии наук СССР. Серия литературы и языка. М., 1982. - Т. 41. - № 4. - С. 327-337.

116. Демьянков В.З. «Теория речевых актов» в контексте современной зарубежной лингвистической литературы (обзор направлений) // Новое в зарубежной лингвистике. Теория речевых актов / Общ. ред Б.Ю. Городецкого. М.: Прогресс, 1986 - Вып. 17. - С. 223 - 234.

117. Демьянков В. 3. Доминирующие лингвистические теории в конце 20 в. // Язык и наука конца 20 в. М.: Институт языкознания РАН, 1995. -С. 286-288.

118. Деннингхаус С. Под флагом искренности (лицемерие и лесть как специфические явления речевого жанра «притворство») // Жанры речи: Сб. ст. / Отв. ред. В.Е. Гольдин. Саратов: Колледж, 1997. - Вып. 2. -С. 203-215.

119. Деннингхаус С. Теория речевых жанров М.М. Бахтина в тени прагмалингвистики // Жанры речи: Сб. ст. / Отв. ред. В.Е. Гольдин. -Саратов: Колледж, 2002. Вып. 3. - С. 104 - 117.

120. Диалог: лингвистические и методологические аспекты. Сб. науч. тр. / Под. ред. З.Н. Афинской. -М.: МГУ, 1992. 79 с.

121. Диалог: теоретические проблемы и методы исследования. Сб. науч.-аналит. обзоров / Отв. ред. Н.А. Безменова. М.: ИНИОН АН СССР, 1991.-159 с.

122. Дикарева С.С. Инициатива в диалоге \\ Структурная и прикладная лингвистика. СПб.: С-Петерб. гос. ун-т, 1993 - Вып.4. - С. 41 - 53.

123. Долинин К.А. Имплицитное содержание высказывания // Вопросы языкознания. М.: Наука, 1983. - № 6. - С. 37 - 47.

124. Долинин К.А. Проблема речевых жанров через сорок пять лет после статьи Бахтина // Русистика: лингвистическая парадигма конца XX века: Сб. ст. / Отв. ред В.Д. Черняк. СПб.: Изд-во С.-Петербург, ун-та, 1998.-С. 35-46.

125. Долинин К.А. Речевые жанры как средство организации социального взаимодействия // Жанры речи: Сб. ст. / Отв. ред. В.Е. Гольдин. -Саратов: Колледж, 1999. Вып. 2. - С. 7 - 13.

126. Дорошенко А.В. Побудительные речевые акты в косвенных контекстах // Логический анализ языка: Проблемы интенсиональных и прагматических контекстов / Отв. ред. Н.Д. Арутюнова. М.: Наука, 1989.-С. 76-92.

127. Дубровская Т.В. Судебные документы и речи обвинителей как образцы речевых жанров «обвинение» и «осуждение» // Филологические этюды. Саратов, 2002 - С. 123 - 126.

128. Дубровская Т.В., Кормилицына М.А. Некоторые прагматические характеристики речевых жанров «осуждение» и «обвинение» // Жанры речи: Сб. ст. / Отв. ред. В.Е. Гольдин. Саратов: Колледж, 2002. - Вып. З.-С. 272-282.

129. Дьячкова И.Г. Высказывания-похвалы и высказывания-отрицания как речевые жанры в современном русском языке: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Омск, 2000. - 22 с.

130. Дымарский М. Я. Где находится порог языкового конфликта? // Аспекты речевой конфликтологии: Сб. ст. / Под ред. С. Г. Ильенко. -СПб: Рос. гос. пед. ун-т, 1996. С. 25 - 34.

131. Ермакова О.П. Вербализованная ирония в естественном диалоге // Русская разговорная речь как явление городской культуры: Сб. ст. / Под ред. Т.В. Матвеевой. Екатеринбург: Арго, 1996. - С. 64 - 73.

132. Жанры речи / Отв. ред. В.Е. Гольдин. Саратов: Колледж, 1997. -Вып. 1.-212 с.

133. Жанры речи / Отв. ред. В.Е. Гольдин. Саратов: Колледж, 1999. -Вып. 2. - 287 с.

134. Жанры речи / Отв. ред. В.Е. Гольдин. Саратов: Колледж, 2002. -Вып. 3.-318с.

135. Жура В.В. Вербалика эмоционального дейксиса в речевом пространстве английских оправдательных высказываний // Лингвистическая мозаика: наблюдения, поиски, открытия: Сб. науч. тр. Волгоград: Волгогр. гос. ун-т, 2001. - Вып. 2. - С. 63 - 70.

136. Захарова Е.П. Коммуникативная норма и речевые жанры // Жанры речи: Сб. ст. / Отв. ред. В.Е. Гольдин. Саратов: Колледж, 1999. -Вып.2.-С. 76-81.

137. Захарова Е.П. Речевой жанр как коммуникативная категория // Предложение и слово: парадигматический, текстовый и коммуникативный аспекты: Межвуз. сб. науч. тр./Отв. ред. Мякшева О.В. Саратов: Сарат. пед. ун-т, 2000. - С. 247 - 252.

138. Земская Е.А. О понятии «разговорная речь» // Русская разговорная речь: Сб. науч. тр. / Отв. ред. О.Б. Сиротинина. Саратов: Изд-во Сарат. Ун-та, 1970. - С. 3 - 11.

139. Земская Е.А. Городская устная речь и задачи ее изучения // Разновидности городской устной речи: Сб. науч. тр. / Отв. ред. Е.А. Земская, Д.Н. Шмелев, М.: Наука, 1988а. - С. 5 - 44.

140. Земская Е.А., Китайгородская М.В., Розанова Н.Н. Особенности мужской и женской речи // Русский язык в его функционировании: Коммуникативно-прагматический аспект / Отв. ред. Земская Е.А., Д.Н. Шмелев. М.: Наука, 1993. - С. 90 - 157.

141. Земская Е.А. Категория вежливости в контекстах речевых действий // Логический анализ языка: Язык речевых действий / Отв. ред. Н.Д. Арутюнова, Н.К. Рябцева. М.: Наука, 1994. - С. 131 - 137.

142. МЗ.Зернецкий И.П. Единицы речевой деятельности в диалогическом дискурсе // Языковое общение. Единицы и регулятивы: Межвуз.сб. науч.тр. / Отв. ред. И.П. Сусов. Калинин: Изд-во Калинин, ун-та, 1987.-С. 89-95.

143. Зюбина И.А. Прагмалингвистический аспект речевого поведения русскоговорящего и англоговорящего государственного обвинителя: Дис. . канд. филол. наук. Ростов н/Д, 2005. - 167с. // http://diss.rsl. ru.

144. Иванова О.В. Коммуникативно-прагматическое описание диалога принуждения: Автореф. дис. канд. филол. наук. М., 1994. - 21 с.

145. Мб.Ивин А. А. Основания логики оценок. -М.: Изд-во Моск. ун-та, 1970. -230 с.

146. Ильенко С. Г. К поискам ориентиров речевой конфликтологии // Аспекты речевой конфликтологии: Сб. ст. / Под ред. С. Г. Ильенко. -СПб: Рос. гос. пед. ун-т, 1996. С. 3 - 12.

147. Иссерс О. С. Коммуникативные стратегии и тактики русской речи. -М.: Едиториал УРСС, 2002. 284 с.

148. Казакова О.А. Языковая личность диалектоносителя в жанровом аспекте: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Томск: Изд-во ООО «Дельтаплан», 2005. - 22с.

149. Канонич С.И. Виды пресуппозиций коммуникантов // Язык как коммуникативная деятельность человека: Сб. науч. тр. М.: Ин-т. языкозн. АН СССР, 1987. - Вып. 284. - С. 20 - 26.

150. Капанадзе JI.A. О жанрах неофициальной речи // Разновидности городской устной речи: Сб. науч. тр. / Отв. ред. Е.А. Земская, Д.Н. Шмелев, М.: Наука, 1988а. - С. 230-234.

151. Карасик В.И. Статус лица в значении слова: Учеб. пособие по спецкурсу. Волгоград: ВГПИ, 1989. - 112 с.

152. Карасик В.И. Язык социального статуса. М.: ИТДГК «Гнозис», 2002. - С. 333.

153. Караулов Ю.Н. Русская языковая личность и задачи ее изучения //Язык и личность: Сб. ст. / Отв. ред. Д.Н. Шмелев. М.: Наука, 1989. -С. 3-8.

154. Караулов Ю. Н. Русский язык и языковая личность. М.: Едиториал УРСС, 2003.-С. 264.

155. Кафкова О. О роли контекста в разных типах коммуникантов // Синтаксис текста: Сб. ст. / АН СССР, Ин-т рус. яз.; Отв. ред. Г.А. Золотова. М.: Наука, 1979. - С.236 - 247.

156. Кириллова И.А. Речевое действие «делиться» и его жанровое поле // Жанры речи: Сб. ст. / Отв. ред. В.Е. Гольдин. Саратов: Колледж, 1999.-Вып. 2.-С. 266-273.

157. Клепикова И.А. Валентность и структура диалогического текста: Автореф. дис. канд. филол. наук. -М., 1995. 17 с.

158. Кобозева И.М. «Теория речевых актов» как один из вариантов теории речевой деятельности // Новое в зарубежной лингвистике. Теория речевых актов / Общ. ред. Б.Ю. Городецкого. М.: Прогресс, 1986. -Вып. 17.-С. 7-22.

159. Кобозева И.М. Лингвистическая семантика: Учебное пособие. — М.: Изд-во Едиториал УРСС, 2004. 352с.

160. Кожина М.Н. О функциональных семантико-стилистических категориях текста // Филологические науки. М., 1987. - № 2. — С. 35 — 41.

161. Кожина М.Н. Стилистика русского языка: Учебное пособие. — М.: Просвещение, 1993. 223с.

162. Кожина М.Н. Речевой жанр и речевой акт (некоторые аспекты проблемы) // Жанры речи: Сб. ст. / Отв. ред. В.Е. Гольдин. — Саратов: Колледж, 1999. Вып. 2. - С. 52 - 61.

163. Колокольцева Т. Н. Антропоцентризм диалога (коммуникативы в диалоге) // Вопросы стилистики. Антропоцентрические исследования: Межвуз. сб. науч. тр. Саратов: Изд-во Саратов, гос. ун-та, 1999. — Вып. 28.-С. 114-125.

164. Колшанский Г.В. Коммуникативная функция и структура языка. — М.: Наука, 1984.-175 с.

165. Комина Н. А. Прагматическая структура констативного блока реплик в диалоге // Языковое общение и его единицы: Межвуз. сб. науч. тр. / Отв. ред. И.П. Сусов. Калинин: Изд-во Калинин, ун-та, 1986. — С 60 — 65.

166. Конрад Р. Вопросительные предложения как косвенные речевые акты // Новое в зарубежной лингвистике. Лингвистическая прагматика / Общ. ред. Е.В. Падучевой. М.: Прогресс, 1985. - Вып. 16. — С. 349 -383.

167. Кормилицина М.А. Антропоцентризм разговорного текста // Вопросы стилистики. Человек и текст. Саратов: Изд-во Саратов, ун-та, 1998. — Вып. 27.- С. 80- 87.

168. Кормилицына М.А., Сиротинина О.Б. О структуре разговорного текста // Вопросы стилистики. Антропоцентрические исследования:

169. Межвуз. сб. науч. тр. Саратов: Изд-во Саратов, ун-та, 1999. - Вып. 28.- С. 92-103.

170. Кормнлнцына М.А., Шамьенова Г.Р. Категория вежливости в оценочных речевых жанрах // Жанры речи: Сб. ст. / Отв. ред. В.Е. Гольдин. Саратов: Колледж, 1999. - Вып. 2. - С. 257 - 266.

171. Красных В.И. Выражение согласия несогласия с высказыванием собеседника // Русский язык за рубежом / Гл. ред. А.С. Алексеева. - М.: Изд-во Моск. ун-та, 1970. - № 1. - С. 28 - 32.

172. Крестинский С.В. Коммуникативная нагрузка молчания в диалоге // Личностные аспекты языкового общения / Отв. ред. И.П. Сусов. -Калинин: Изд-во Калинин, гос. ун-та, 1989. С. 92 - 97.

173. Крестинский С.В. Молчание в системе невербальных средств коммуникации // Тверской лингвистический меридиан. Тверь: Тверской гос. ун-т, 1998. - Вып. 1. - С. 74 - 79.

174. Крестинский С.В. Акт молчания и постулаты речевого общения Тверской лингвистический меридиан: Теоретический сборник / Отв. ред. И.П. Сусов Тверь: Тверской гос. ун-т, 1999. - Вып. 2. - С. 75 -80.

175. Крысин Л.П. Речевое общение и социальные роли говорящих // Социально-лингвистические исследования: Сб. ст. / Под ред. Л.П. Крысина, Д.Н. Шмелева. М.: Наука, 1976. - С. 42 - 52.

176. Крысин Л.П. Социолингвистические аспекты изучения современного русского языка. М.: Наука, 1989. - 186 с.

177. Крысин Л.П., Статкус В.Ф. Обвинительное заключение: язык и стиль: Практ. пособие для следователей М.: «Книжная находка», 2002. - 125 с.

178. Кузнецова Е.А. Ораторская маска в судебной защитительной речи: На материале выступлений Ф.Н. Плевако: Дис. . канд. филол. наук. — Баранаул, 2005. 204с. // http://diss.rsl. ru.

179. Купина Н.А. Разговорное дилогическое единство как текст // Языковой облик уральского города: Сб. науч. тр. / Отв. ред Н.А. Купина. Свердловск: Урал. гос. ун-т, 1990. - С.38 - 45.

180. Кънева Н.К. Условия успешности коммуникативного акта // Язык и дискурс: когнитивные и коммуникативные аспекты. Тверь: Тверской гос. ун-т, 1997. - С. 26 - 33.

181. Кънева Н.К. Коммуникация и конфликт // Тверской лингвистический меридиан: Теоретический сборник / Отв. ред. И.П. Сусов- Тверь: Тверской гос. ун-т, 1999. Вып. 2. - С. 80 - 87.

182. Леонтьев А. А. Высказывание как предмет лингвистики, психолингвистики и теории коммуникации // Синтаксис текста: Сб. ст. / АН СССР, Ин-т рус. яз.; Отв. ред. Г.А. Золотова. М.: Наука, 1979. -С.18-36.

183. Леонтьев А.А. Психология общения. М.: Смысл, 1997. - 356 с.

184. Ляпон М.В. Языковая личность: поиск доминанты // Язык система. Язык - текст. Язык - способность. Сб. ст. / Ин-т рус. яз. РАН. -М., 1995.-С. 260-276.

185. Матвеева Т.В. Лексическая экспрессивность в языке. Свердловск: Изд-во Урал, ун-та, 1986. - 92 с.

186. Матвеева Т.В. Функциональные стили в аспекте текстовых категорий: Синхронно-сопоставительный очерк. Свердловск: Изд-во Урал, ун-та, 1990.- 168 с.

187. Матвеева Т.В. Непринужденный диалог как текст // Человек текст -культура: Коллект. монография / Отв. ред. Н.А. Купина, Т.В. Матвеева. -Екатеринбург: ИРРО, 1994. - С. 125 - 140.

188. Матвеева Т.В. К вопросу о ритме как жанрообразующем признаке в разговорной речи // Жанры речи: Сб. ст. / Отв. ред. В.Е. Гольдин. -Саратов: Колледж, 1997. Вып.1. - С. 44 - 51.

189. Минский М. Фреймы для представления знаний М: Энергия, 1979. -152 с.

190. Муравьева Н.В. Язык конфликта. М.: МЭИ, 2002. - 264 с.

191. Недашковская С.И. Оценочное воздействие в судебной речи // Юрислингвистика 5: Юридические аспекты языка и лингвистические аспекты права / Под ред. Н. Д. Голева. - Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 2004.-С. 144-156.

192. Никитина Л.Б. Особенности оценки интеллекта человека в речевом жанре порицания // Городская разговорная речь и проблемы ее изучения. Омск, 1997. - Вып. 2. - С. 85 - 88.

193. Николаева Т.М. Лингвистическая демагогия // Прагматика и проблемы интенсиональности. М.: Изд-во АН СССР, ИЯ. - 1988. - С. 154-165.

194. Николаева Т.М. О принципе «некооперации» или о категории социолингвистического воздействия // Логический анализ языка: Противоречивость и аномальность текста / Отв. ред. Н.Д. Арутюнова. -М.: Наука, 1990. С. 225 - 235.

195. Норакидзе В.Г. Типы характера и фиксированная установка. -Тбилиси: Изд-во «Мецниереба», 1966. 191с.

196. Орлова Н.В. Актуальные смыслы слова и высказывания в разных речевых жанрах / на материале препозитивных структур типа «X любит Уа»: Автореф. дис. канд. филол. наук. Томск, 1993. - 16 с.

197. Орлова Н.В. Жанры разговорной речи и их «стилистическая обработка»: к вопросу о соотношении стиля и жанра // Жанры речи: Сб. ст. / Отв. ред. В.Е. Гольдин. Саратов: Колледж,, 1997. - Вып. 1. -С. 51-56.

198. Орлова Н.В. Коммуникативная ситуация речевой жанр - языковая личность (на материале «Книги отзывов и предложений») // Жанры речи: Сб. ст. / Отв. ред. В.Е. Гольдин. - Саратов: Колледж, 1999. - Вып. 2.-С. 227-236.

199. Остин Дж. Слово как действие // Новое в зарубежной лингвистике. Теория речевых актов / Общ. ред. Б.Ю. Городецкого. М.: Прогресс, 1986-Вып. 17.-С. 22-129.

200. Падучева Е. В. Прагматические аспекты связности диалога // Известия АН СССР, Серия литературы и языка. М.: Наука, 1982. - Т. 41.-№4.-С. 305-314.

201. Падучева Е.В. Высказывание и его соотнесенность с действительностью: Референциальные аспекты семантики местоимений. М: Наука, 1985. - 271 с.

202. Падучева Е.В. Вид и время перформативного глагола // Логический анализ языка: Язык речевых действий / Отв. ред. Н.Д. Арутюнова, Н.К. Рябцева. М.: Наука, 1994. - С. 37 - 42.

203. Падучева Е.В. Семантика вины и смещение акцентов в толковании лексемы // Логический анализ языка: Языки этики / Отв. ред. Н.Д. Арутюнова. -М.: Языки русской культуры, 2000. С. 149 - 165.

204. Пиотровская Л.А. Эмотивные высказывания как объект исследования (на материале русского и чешского языков). СПб.: Спб. ГУ, языковой центр филол. фак-та, 1994. - 145 с.

205. Полякова Письмо упрек // Жанры речи: Сб. ст. / Отв. ред. В.Е. Гольдин. - Саратов: Колледж, 1999. - Вып. 2. - С. 273 - 278.

206. Поройкова Н.И. Функционирование средств согласия несогласия в диалоге // Функциональный анализ грамматических категорий и единиц / Под ред. А.В. Бондаренко. - Л.: Ленингр.гос. пед. ин-т, 1976. -С. 102-115.

207. Поспелова А.Г. Косвенные высказывания // Спорные вопросы английской грамматики-Л.: ЛГУ, 1988. С. 141 - 153.

208. Поспелова А.Г. О средствах смягчения коммуникативного намерения в современном английском языке // Вестник ЛГУ, 1985. № 16. — С. 67 -71.

209. Почепцов Г.Г. Коммуникативная стратегия и тактика // Диалог глазами лингвиста: Межвуз. сб. науч. тр. / Отв. ред. Немец Г. П. — Краснодар: Кубан. гос. ун-т 1994. С. 34 - 43.

210. Ратмайр Р. Прагматика извинения: Сравнительное исследование на материале русского языка и русской культуры / Пер. с нем. Е. Араловой. М.: Языки славянской культуры, 2003. - 272 с.

211. Романов А.А. Иллокутивные индикаторы прямых и косвенных речевых актов // Речевые акты в лингвистике и методике: Межвуз. сб. науч. тр. Пятигорск: ПГПИИЯ, 1986. - С. 195 - 200.

212. Романов А.А. Системный анализ регулятивных средств диалогического общения: Автореф. дис. . д-ра филол. наук. — М.: Академия наук СССР. Институт языкознания, 1990. 37с.

213. Рудов П.А. Информативный диалог конфликтного типа: структурно-семантический и коммуникативно-прагматический аспекты: Дис. . канд. филол. наук. Новосибирск, 2005 - 216с. // http://diss.rsl. ru.

214. Рытникова Я. Т. Семейная беседа: обоснование и риторическая интерпретация жанра: Автореф. дис. . канд. филол. наук. -Екатеринбург, 1996. 20 с.

215. Рябцева Э. Г. Реплики несогласия в микродиалоге // Диалог глазами лингвиста: Межвуз. сб. науч. тр. / Отв. ред. Немец Г. П. Краснодар: Кубан. гос. ун-т 1994. - С. 86 - 91.

216. Салимовский В.А. Функционально-стилистическая традиция изучения жанров речи // Жанры речи: Сб. ст. / Отв. ред. В.Е. Гольдин. -Саратов: Колледж, 1999. Вып. 2. - С. 61 - 76.

217. Салимовский В.А. Есть ли и у жанроведения границы в пределах коммуникативной лингвистики? // Жанры речи: Сб. ст. / Отв. ред. В.Е. Гольдин. Саратов: Колледж, 2002 а. - Вып. 3. - С. 52 - 62.

218. Салимовский В.А. Жанры речи в функционально-стилистическом освещении (русский научный академический текст): Автореф. дис. д-ра филол. наук. Екатеринбург: Урал. гос. ун-т им. A.M. Горького, 2002 6.- 28 с.

219. Свиридова Т.М. Функционирование экспрессивных конструкций согласия несогласия в диалогической речи // Средства номинации и предикации в русском языке: Межвуз. сб. науч. тр. / Отв. ред. П.А. Лекант. - М.: МПУ, 2001. - С. 58 - 63.

220. Святогор И.П. Типы диалогических реплик в современном русском языке: Автореф. дис. . канд. филол. наук. М: Моск. гос. пед. ин-т, 1967-20с.

221. Седов К.Ф. Типы языковых личностей и стратегии речевого поведения (о риторике бытового конфликта) // Вопросы стилистики. Язык и человек: Межвуз. сб. науч. тр. Саратов: Изд-во Саратов, унта, 1996. - Вып. 26. - С. 8 - 14.

222. Седов К.Ф. Внутрижанровые стратегии речевого поведения: «ссора», «комплимент», «колкость» // Жанры речи: Сб. ст. / Отв. ред. В.Е. Гольдин. Саратов: Колледж, 1997. - Вып. 1. - С. 188 - 195.

223. Седов К. Ф. Анатомия жанров бытового общения // Антропоцентризм разговорного текста // Вопросы стилистики. Человек и текст. -Саратов: Изд-во Саратов, ун-та, 1998. Вып. 27. - С. 9 - 20.

224. Седов К.Ф. О жанровой природе дискурсивного мышления языковой личности // Жанры речи: Сб. ст. / Отв. ред. В.Е. Гольдин. Саратов: Колледж, 1999а. - Вып. 2. - С. 13 - 26.

225. Седов К.Ф. Психолингвистические аспекты изучения речевых жанров // Жанры речи: Сб. ст. / Отв. ред. В.Е. Гольдин. Саратов: Колледж, 2002. - Вып. 3. - С. 40 - 52.

226. Семененко Л.П. Косвенный речевой акт и описательные возможности порождающей грамматики // Семантика языковых единиц и ее реализация в тексте. Курск, - 1988.

227. Семененко Л.П. Аспекты лингвистической теории монолога. М.: Московский государственный лингвистический университет, 1996. -323 с.

228. Серль Дж. Р. Классификация иллокутивных актов // Новое в зарубежной лингвистике. Теория речевых актов / Общ. ред. Б.Ю. Городецкого. -М.: Прогресс, 1986 а. Вып. 17. - С. 170 - 194.

229. Серль Дж. Р. Косвенные речевые акты // Новое в зарубежной лингвистике. Теория речевых актов / Общ. ред. Б.Ю. Городецкого. -М.: Прогресс, 1986 б. Вып. 17. - С. 195 - 223.

230. Серль Дж. Р. Что такое речевой акт? // Новое в зарубежной лингвистике. Теория речевых актов / Общ. ред. Б.Ю. Городецкого. -М.: Прогресс, 1986 в.-Вып. 17.-С. 151-169.

231. Сиротинина О.Б. Человек и его язык // Вопросы стилистики. Язык и человек: Межвуз. сб. науч. тр. Саратов: Изд-во Саратов, унта, 1996.-Вып. 26.-С. 3-7.

232. Сиротинина О.Б. Некоторые размышления по поводу терминов «речевой жанр» и «риторический жанр» // Жанры речи: Сб. ст. / Отв. ред. В.Е. Гольдин. Саратов: Колледж, 1999. - Вып. 2. - С. 26 - 31.

233. Сковородников А.П. Языковое насилие в современной прессе // Теоретические и прикладные аспекты речевого общения: Сборник научных статей. Красноярск, 1997. - Вып. 2.

234. Соловьева Т.К. Речевая интенция неодобрения в русском языке: Номинативный и коммуникативно-прагматический аспекты: Дис. . канд. филол. наук. Тверь, 2005. - 145 с. // http://diss.rsl. ru.

235. Стексова Т.И. Прагматический потенциал косвенных высказываний и его реализация // Семантические и прагматические аспекты высказывания: Межвуз. сб. науч. тр. Новосибирск: Изд. Новосиб. гос. пед. ин-т, 1991. - С.149 - 158.

236. Стексова Т.И. Угроза как речевой жанр // Функциональный аспект значимых единиц русского языка: Межвуз. сб. науч. тр. / Отв. ред. С.П. Петрунина. Новокузнецк: Новокузнец. гос. пед. ин-т, 1992. -С.6-11.

237. Стексова Т.И. Семантика невольности в русском языке: значение, выражение, функции. Новосибирск: Изд. Новосиб. гос. пед. ун-т, 2002.-200с.

238. Стексова Т.И. Порицание // Культура русской речи: Энциклопедический словарь-справочник / Под ред. Л.Ю. Иванова, А,П. Сковородникова, Е.Н. Ширяева. М.: Флинта: Наука, 2003а. - С. 494 -495.

239. Стексова Т.И. Упрек // Культура русской речи: Энциклопедический словарь-справочник / Под ред. Л.Ю. Иванова, А.П. Сковородникова, Е.Н. Ширяева. -М.: Флинта: Наука, 20036. С. 728 - 729.

240. Сусов И.П. Прагматическая структура высказывания // Языковое общение и его единицы: Межвуз. сб. науч. тр. / Отв. ред. И.П. Сусов. Калинин: Изд-во Калинин, ун-та, 1986. — С. 7 - 11.

241. Сусов И.П. Личность как субъект языкового общения // Личностные аспекты языкового общения: Межвуз. сб. науч. тр. / Отв. ред. И.П. Сусов. Калинин: Изд-во Калинин, ун-та, 1989. - С. 9 — 16.

242. Сухих С.А. Речевые интеракции и стратегии // Языковое общение и его единицы: Межвуз. сб. науч. тр. / Отв. ред. И.П. Сусов. Калинин: Изд-во Калинин, ун-та, 1986. - С. 71 - 77.

243. Сухих С.А. Организация диалога // Языковое общение: Единицы и регулятивы: Межвуз. сб. науч. тр. / Отв. ред. И.П. Сусов. Калинин: Изд-во Калинин, ун-та, 1987. - С. 95 - 102.

244. Сухих С.А. Структура коммуникантов в общении // Языковое общение: Процессы и единицы: Межвуз. сб. науч. тр. / Отв. ред. И.П. Сусов. Калинин: Изд-во Калинин, ун-та, 1988. - С. 22 — 29.

245. Сухих С.А. Языковая личность в диалоге // Личностные аспекты языкового общения: Межвуз. сб. науч. тр. / Отв. ред. И.П. Сусов. Калинин: Калининск. гос. ун-т, 1989. - С. 82 — 87.

246. Сухих С.А. Черты языковой личности // Коммуникативно-функциональный аспект языковых единиц / Отв. ред. Л.П. Рыжова. -Тверь: Тверской гос. ун-т, 1993. С. 85 - 90.

247. Сухих С.А. Методология и методы исследования диалога // Диалог Диалог глазами лингвиста: Межвуз. сб. науч. тр. / Отв. ред. Немец Г. П. Краснодар: Кубан. гос. ун-т 1994. - С. 39 - 47.

248. Тарасенко Т.В. Этикетные жанры русской речи: благодарность, извинение, поздравление, соболезнование: Автореф. дис. .канд. филол. наук. Красноярск, 1999. - С. 19.

249. Татарникова Н.М. Юридический протокол как вторичный речевой жанр // Юрислингвистика 3: Проблемы юридической экспертизы / Под ред. Н. Д. Голева. - Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 2002. - С. 188 — 203.

250. Телия В. Н. Экспрессивность как проявление субъективного фактора в языке и ее прагматическая ориентация // Человеческий фактор в языке: Языковые механизмы экспрессивности / Отв. ред. В.Н. Телия. -М.: Наука, 1991.-С. 5-36.

251. Третьякова B.C. Конфликт глазами лингвиста // Юрислингвистика -2: Русский язык а его естественном и юридическом бытии: Межвуз. сб. науч.тр. / Под ред. Н. Д. Голева. Барнаул: Изд-во Алт. Ун-та, 2000. -С. 143- 158.

252. Третьякова B.C. Речевой конфликт и аспекты его изучения // Юрислингвистика 5: Юридические аспекты языка и лингвистические аспекты права / Под ред. Н. Д. Голева. - Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 2004.-112-120.

253. Третьякова B.C. Речевой конфликт и гармонизация общения: Автореф. дис. д-ра филол. наук. М.: Моск. гос. ун-т, 2003. - 36с.

254. Трипольская Т.А. Косвенные оценочные высказывания: способы выражения и интерпретации их адресатом // Актуализациясемантико-прагматического потенциала языкового знака. -Новосибирск: Новосиб. гос. пед. ун-т, 1996. -С. 19- 89.

255. Трипольская Т.А. Эмотивно-оценочный дискурс: когнитивный и прагматический аспект. Новосибирск: Новосиб. гос. пед. ун-т, 1999. -165с.

256. Троянов В.И. Личностные стратегии обоснования в дискурсе // Личностные аспекты языкового общения: Межвуз. сб. науч. тр. / Отв. ред. И.П. Сусов. Калинин: Калининск. гос. ун-т, 1989. - С. 37 - 45.

257. Труфанова И.В. О разграничении понятий: речевой акт, речевой жанр, речевая стратегия, речевая тактика // Филологические науки. -М.,2001.-№3.-С. 56-65.

258. Узнадзе Д.Н. Экспериментальные основы психологии установки / Д.Н. Узнадзе Психологические исследования М.: Наука, 1966 - С. 135 -327.

259. Фанян Н.Ю. Проблема достаточности аргумента // Коммуникативно-функциональный аспект языковых единиц / Отв. ред. Л.П. Рыжова. -Тверь: Тверской гос. ун-т, 1993. С. 100- 105.

260. Федорова Л.Л. Типология речевого воздействия и его место в структуре общения // Вопросы языкознания. М.: Наука, 1991. - № 6. -С. 46-50.

261. Федосюк М.Ю. «Стиль» ссоры // Русская речь. М., 1993. - № 5. -С. 14-19.

262. Федосюк М.Ю. Комплексные жанры разговорной речи: «утешение», «убеждение» и «уговоры» // Русская разговорная речь как явление городской культуры: Сб. ст. / Под ред. Т.В. Матвеевой. Екатеринбург: АРГО, 1996.-С. 73-94.

263. Федосюк М.Ю. Исследование средств речевого воздействия и теория речевых жанров // Жанры речи: Сб. ст. / Отв. ред. В.Е. Гольдин. -Саратов: Колледж, 1997 а. Вып. 1. - С. 66 - 88.

264. Федосюк М.Ю. Нерешенные вопросы теории речевых жанров // Вопросы языкознания. М.: Наука, 1997 б. - № 5. - С. 102 - 120.

265. Федосюк М. Ю. Семантика существительных речевой деятельности и теория жанров речи // Русское слово в языке, тексте и культурной среде: Сб. ст./ Отв. ред. И.Т. Вепрева. Екатеринбург: АРГО, 1997 в. -С. 60-73.

266. Федосюк М.Ю., Бакланова И.И. Речевой жанр анекдота с позиций интерпретационной лингвистики // Проблемы интерпретационной лингвистики. Новосибирск, 2000. - С. 143 - 154.

267. Формановская Н.И. О коммуникативно-семантических группах и функционально-семантических полях // Русский язык за рубежом. М., 1986.-№3.-С. 71 -76.

268. Формановская Н.И. Коммуникативно-прагматические аспекты единиц общения. М.: Институт русского языка имени А. С. Пушкина, 1998.-239 с.

269. Формановская Н.И. Русский речевой этикет: нормативный социокультурный контекст. М.: Рус. яз., 2002. - 160 с.

270. Хасан Б.И. Психотехника конфликта. Красноярск: Краснояр. гос. ун-т, 1995.-99 с.

271. Хасан Б.И. Конструктивная психология конфликта: Учебное пособие. СПб: Питер, 2003. - 250 с.

272. Черемисина С.И. Текстообразующая функция тезиса в композиционно-речевой форме «рассуждение» // Текстообразующие потенции языковых единиц и категорий. Барнаул: Барнаул, гос. пед. ин-т, 1990.-С. 173- 182.

273. Черняховская JI.A. Аргументация в свете теории коммуникации. Лингвистические аспекты аргументации \\ Структуры языкового сознания: Сб. ст. / Отв. ред. Ю.А. Сорокин. М.: Наука, 1990. - С. 50 -63.

274. Чинова JI.H. Просьба о прощении и принесение извинения // Жанры речи: Сб. ст. / Отв. ред. В.Е. Гольдин. Саратов: Колледж, 1999.-Вып. 2.-С. 278-281.

275. Шарифуллин Б.Я. Языковая агрессия и языковое насилие в свете юрислингвистики: проблемы инвективы // Юрислингвистика-5: Юридические аспекты языка и лингвистические аспекты права / Под ред. Н. Д. Голева. Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 2004. - С. 120 - 132.

276. Шатуновский И.Б. Речевые акты разрешения и запрещения в русском языке // Логический анализ языка: Языки этики / Отв. ред. Н.Д. Арутюнова. М.: Языки русской культуры, 2000. - С. 319 - 324.

277. Шевченко О.Л. Средства косвенного побуждения в современном английском языке: Автореф. дис. .канд. филол. наук. Киев, 1985. -25 с.

278. Шведова Н.Ю. К изучению диалогической речи // Вопросы языкознания. М.: Наука, 1956. - № 2. - С. 67 - 82.

279. Шведова Н.Ю.Очерки по синтаксису русской разговорной речи. М.: Наука.-1960.-377с.

280. Ширяев Е.Н. Структура разговорного повествования // Русский язык: Текст как целое и компоненты текста: Виноградовские чтения XI. М.: Наука, 1982.-С. 106-121.

281. Ширяев Е.Н. Основные синтаксические характеристики функциональных разновидностей современного русского языка // Русский язык в его функционировании: Уровни языка. М.: Наука, 1996.-С. 181-203.

282. Ширяев Е.Н. Что такое разговорный диалог // Русский язык: Исторические судьбы и современность: Междунар. конгресс, Москва,13.16 марта 2001г.: Труды и материалы. М.: Изд-во Моск. ун-та, 2001. -274 с.

283. Шмелев А.Д., Шмелева Е.Я. Русский анекдот: Текст и речевой жанр. М: Яз. славян, культуры, 2002. - 143 с.

284. Шмелева Т.В. Модус и средства его выражения в высказывании // Идеографические аспекты русской грамматики: Сб. ст. / Под ред. В.А. Белошапковой, И.Г. Милославского. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1988. -С. 116-125.

285. Шмелева Т.В. Речевой жанр: Возможности описания и использования в преподавании языка // Русистика, 1990. № 2. - С. 20 - 32.

286. Шмелева Т.В. Повседневная речь как лингвистический объект // Русистика сегодня. Функционирование языка: лексика и грамматика / Отв. ред. Ю.Н. Караулов. М.: Наука, 1992. - С. 5 - 14.

287. Шмелева Т.В. Функциональный подход и языковые единицы (вступительные замечания) // Функциональный анализ значимых единиц русского языка: Межвуз. сб. науч. тр. / Отв. ред. С.П. Петрунина. Новокузнецк: Новокузнец. гос. пед. ин-т, 1992. - С. 3 - 5.

288. Шмелева Т. В. Модель речевого жанра // Жанры речи: Сб. ст. / Отв. ред. В.Е. Гольдин. Саратов: Колледж, 1997. - Вып. 1. - С. 88 - 99.

289. Щурина Ю.В. Шутка как речевой жанр. Автореф. дис. канд. филол. наук. Новгород, 1997. - С. 24.

290. Эльконин Д. Б. Психология игры. М.: Владос, 1999. - 359 с.

291. Юрислингвистика-1: Проблемы и перспективы: Межвуз. сб. науч.тр. / Под ред. Н.Д. Голева. Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 1999. - 186 с.

292. Юрислингвистика-2: Русский язык в его естественном и юридическом бытии: Межвуз. сб. науч.тр. / Под ред. Н.Д. Голева. -Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 2000. 273 с.

293. Юрислингвистика-3: Проблемы юридической экспертизы / Под ред. Н.Д. Голева. Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 2002. - 263 с.

294. Юрислингвистика-5: Юридические аспекты языка и лингвистические аспекты права / Под. ред. Н.Д. Голева. Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 2004.-357с.

295. Языковая личность: проблема выбора и интерпретация знака в тексте: Межвуз. сб. науч. тр. / Отв. ред. Т.А. Трипольская. Новосибирск: Новосиб. гос. пед. ун-т. - 1994. - 123 с.

296. Якобсон P.O. Избранные работы. М.: Прогресс, 1985. - 456 с.

297. Якубинский Л.П. О диалогической речи // Якубинский Л.П. Избр. работы: Язык и его функционирование. М.: Наука, 1986. - С. 17-58.1. Справочная литература

298. Ахманова О.С. Словарь лингвистических терминов. М.: Сов. энциклопедия, 1969. - 606 с.

299. Александрова З.Е. Словарь синонимов русского языка: Практический справочник. М.: Рус. яз., 1999. - 495 с.

300. Большой психологический словарь / Под ред. Б.Г. Мещерякова. -СПб: Прайм-Еврознак; М.: Олма-Пресс, 2003. 666 с.

301. Лингвистический энциклопедический словарь / Гл. ред. В. Н. Ярцева.- М: Сов. энциклопедия, 1990. 685 с.

302. Ожегов С.И. Словарь русского языка / Под ред. Н.Ю. Шведовой. М.: Рус.яз., 1989.-750с.

303. Психологический словарь / Отв. ред. В.В. Давыдова. М., 2001. -369 с.

304. Русский ассоциативный словарь: От стимула к реакции: около 7000 стимулов / Под ред. Ю.Н. Караулова, Г.А. Черкасова, М.В. Уфимцева.- М.: ACT: Астрель, 2002. Т. 1. - 782 с.

305. Русский ассоциативный словарь: От реакции к стимулу: более 10000 реакций / Под ред. Ю.Н. Караулова, Г.А. Черкасова, М.В. Уфимцева.- М.: ACT: Астрель, 2002. Т.2. - 991 с.

306. Словарь по этике / Под ред. И.С. Кона. М.: Политиздат, 1983. -445с.

307. Ю.Словарь синонимов русского языка: В 2т. / Под ред. А.П. Евгеньевой. -М.: ACT: Астрель, 2003.

308. Словарь русского языка: В 4 т./ Под ред. А.П. Евгеньевой. М.: Рус. яз., 1985- 1988.

309. Фасмер М. Этимологический словарь русского языка: В 4 т. / Пер. с нем. и доп. О.Н. Трубачева. СПб.: Терра - Азбука, 1996.

310. Философский словарь / Под ред. И.Т. Фролова. М.: Политиздат, 1980.-444 с.