автореферат диссертации по философии, специальность ВАК РФ 09.00.11
диссертация на тему: Реформационный процесс как субъект-объектное взаимодействие

Полный текст автореферата диссертации по теме "Реформационный процесс как субъект-объектное взаимодействие"

004689307

на правах рукописи

ГРИЦКЕВИЧ Татьяна Игоревна

РЕФОРМАЦИОННЫЙ ПРОЦЕСС КАК СУБЪЕКТ-ОБЪЕКТНОЕ ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ

специальность 09.00.11 - «Социальная философия»

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени доктора философских наук

3 О СЕН 2010

Новосибирск 2010

004609307

Работа выполнена на философском факультете

Новосибирского государственного университета и

кафедре философии Кемеровского государственного университета

Научный консультант:

доктор философских наук, профессор В. С. Диев.

Официальные оппоненты:

доктор философских наук, профессор В. С. Шмаков; доктор философских наук, профессор А. Ю. Внутских; доктор философских наук, профессор С. В. Кущенко.

Ведущая организация - Московский государственный университет имени М. В. Ломоносова

Защита состоится «14» октября 2010 г. в 10 часов на заседании диссертационного совета Д 003.057.02 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора философских наук в Институте философии и права СО РАН по адресу: 630090, г. Новосибирск, ул. Николаева, д. 8.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Института философии и права СО РАН.

Автореферат разослан « 9 » сентября 2010 г.

Ученый секретарь диссертационного совета

кандидат философских наук

А. Ю. Сторожук

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования. Критерием реальности для самого человека является не идеальный процесс мышления, а характер непосредственного изменения его собственной деятельностью своей онтологической среды. Деятельность человека неразрывно связана с социальным взаимодействием, подразумевающим совместное участие субъекта и объекта в сложной и подвижной сети общественных отношений. Несмотря на полисемантич-ность и особенности своего содержания, и то. и другое понятие основывается на акте действия человека, одновременно включающего в себя коммуникацию, общение, направленность на объект. Один из самых проблемных вопросов предметной деятельности заключен в её дилемме объектности-субъектности. Среди философов, разрабатывающих принцип деятельности как философского и методологического основания построения целостной картины человеческого мира, давно распространено убеждение, что исходным отношением в конструкции взаимодействия субъекта с объектом является субъект-субъектное отношение. Деятельность имеет две ипостаси — действие и общение. Первое направлено на предмет, второе - на субъект и является межсубъектным. Исследование преобразовательной сущности, совместной деятельности людей в обществе не теряет своей актуальности и сегодня.

Разнообразие социальных изменений, произошедших в посткоммунистических странах конца XX в., показало возможность особенных путей реформирования общества в ситуации кризиса. Такая вариативность во многом повлияла на неоднозначность восприятия реформационных процессов в обществе. Методологические трудности их анализа в рамках современных междисциплинарных дискурсов вызваны противоречивостью, неоднозначностью определения содержаний понятий реформы, реформатора, реформаторства. Идентификация их существенных признаков с культурно-историческим разнообразием явлений реформационных изменений представляет собой проблему выбора методологического основания, позволяющего полноценно отражать в исследовании реальную практику реформ. Традиционное для марксизма философское понимание реформы как уступки господствующего слоя своему противнику, чтобы отсрочить свершение социальной революции, во многом обусловило отсутствие интереса у советских обществоведов к процессам реформирования общественных институтов, учреждений или отношений.

Политические события 90-х годов XX в., так кардинально изменившие судьбу России, инициировали процессы реформирования базовых социально-политических и экономических институтов общества. Понятие реформы стало употребляться в связке с понятиями социально-политической модернизации, социальной трансформации. Одновременные преобразования в экономической, политической, социальной и правовой сферах за последние двадцать лет сформировали у исследователей различные точки зрения в понимании причин и движущих сил происходящих изменений. Изначально, как отметил Ю.Н. Власов, они соединились в двух проекциях проблемы реформаторства - «реформирование по-российски и реформаторство как феномен

мировой культуры»'. Альтернативное видение сущности проблем изменяющегося российского общества и бурные научные дискуссии о путях его развития оставили за пределами внимания анализ реформаторства как вида преобразовательной деятельности человека в обществе. В этой связи особо актуальными являются не только проблемы определения источника реформаторской активности человека, но и проблемы объективных возможностей осуществления реформ в обществе. Выявить особенности и определить место реформ в преобразовательных процессах общества, выделить структурные компоненты, увидеть источник реформационного процесса и описать его динамику, культурно-исторические тенденции - значит понять важные аспекты реформирования.

Структура реформы включает в себя заранее разрабатываемый механизм изменения объекта. Он единичен и уникален, поскольку его рождение и осуществление всегда происходит в неповторимой социально-исторической ситуации. Конструируется способ видоизменения, создается идеальный образ ожидаемого изменения, организуется деятельность людей, осуществляющих процесс. И, тем не менее, реформационные процессы характеризуются определенной степенью непредсказуемости в достижении поставленных целей и явлениями неуправляемости не только поведением людей, но и стадиями в осуществлении всего процесса. Опыт реформ в каждой из посткоммунистических стран был исторически уникален, но социальные последствия, вызванные процессами быстрых экономических и социально-политических изменений, были во многом идентичны - рост преступности, падение рождаемости, рост смертности, нивелирование духовных ценностей, снижение показателей образованности молодежи, обнищание основной массы населения и резкий рост богатства политической и хозяйствующей элиты.

Несоответствие поставленных целей преобразований с достигнутыми результатами указывает на существование достаточно серьезной проблемы -проблемы неопределенности и управляемости процесса реформирования. Очевидны и проблемы открытых возможностей реализации двойных стандартов в достижении целей. На выбор технологии реформирования избранного объекта всегда влияет политическая борьба за власть. Решение о том, каков будет видоизменяемый объект в системе общественных отношений, принимается в ситуации, когда сталкиваются интересы двух и более сторон, преследующих разные цели реформирования. Важность изучения механизмов формулирования целей реформы, сопоставление достигнутых и заявленных вначале результатов формируют особую актуальность анализа феномена вариативности экономических, политических, правовых, социальных реформ. Исследование преобразовательных механизмов реформ позволит выявить слабые стороны, осознать необходимость создания инструментов мониторинга и контроля общественностью за процессом реформирования, снизить степень неопределенности.

' Власов ЮН. Феномен реформаторства в истории России. - Москва: Издательский отдел ГАСК, 1998.-С. 5

Необходимо понять, каким образом происходит реформирование объекта социальной реальности как «мира самого по себе», какова гносеологическая диспозиция субъекта-объекта реформирования, позволяющая отразить формирование значений-смыслов у реформатора о социальной действительности. Понимание механизмов взаимодействия субъектов друг с другом, позволяющих осуществлять реформационный процесс на основе согласованной совместной деятельности в достижении поставленных целей реформы, не менее важно в анализе различия понятий «реформатор» и «субъект реформирования». Актуальность анализа личностных и социально-ролевых черт субъекта выделяет проблему соотношения индивидуальною н социального в личности реформатора. Не каждый субъект деятельности может осуществлять реформирование, и не каждая целенаправленная деятельность будет являться реформированием. В этой связи важно выявить особенности, условия и критерии преобразовательной деятельности, определяющие ее как реформаторство. Анализ социально-философского содержания данного понятия связан с проблемами исследования механизма преобразовательного воздействия на объект, со спецификой и разновидностями объектов реформирования, с изучением динамики жизнедеятельности социальных объектов, вызывающих реформационную активность субъектов социальной деятельности.

Сформулированное С.Г. Кирдиной2 понятие предела в трансформационных процессах акцентирует исследовательское внимание на проблеме предела преобразований общественных институтов или отношений. В этой связи, неоспоримую важность приобретают вопросы: есть ли предел реформирования; должны ли публично объявлять о конце реформы; необходимо ли подводить итоги процесса и объявлять общественности о достигнутых результатах? Проблема социальной ответственности исполнительной власти за негативные последствия реформирования весьма актуальна для обществ, которые оказались в ситуации кризиса, вызванного некорректными реформами.

После потрясений за последнее двадцатилетие Россия как никто нуждается в четком определении позиций выбора, способа и действительно востребованных обществом целей изменений. Исследование реформационных процессов особенно актуально для анализа стратегий изменения современного российского общества, в котором одновременно осуществляются крупные экономические, политические, правовые и социальные реформы. Необходим анализ аксиологии реформ. Сегодня ее критерием стереотипно провозглашено прогрессивное изменение в любой сфере общества, не затрагивающее основ существующего социального строя. Современность свидетельствует, что реформы могут быть разрушительными, целенаправленно менять социальную структуру, усиливать процессы мобильности и маргинализации населения. Такое положение в современном обществознании свидетельствует о необходимости пересмотреть устоявшееся мнение о реформе.

2 Кирдина С.Г. Институциональные матрицы и развитие России. - Москва: Олма-пресс, 2000. -С. 23.

Проблемное поле исследования определено вопросом, как, при каких условиях и на основе какого механизма возможно реформирование социальных объектов, возможно ли одновременное взаимодействие субъектов ре-формационного процесса друг с другом и с реформируемым объектом?

Методологические трудности диссертационного исследования в значительной мере были определены степенью научной разработанности проблем анализа динамики реформационных процессов в социальном развитии; проблемами субъект-объектного взаимодействия; проблемой идентификации субъекта, целенаправленно реформирующего объект в системе общественных отношений, как реформатора; гносеологических проблем формирования социального знания об объекте и специфичностью его конструирования в процессах реформирования.

Определение онтологического (Г. Гегель, Ф. Брэдли, А. Уайтхед, Х.-Г. Гадамер Дж. Беркли, И.Г. Фихте, JI. Витгенштейн, Ч. Пирс, Дж. Дьюи и П.У. Бриджмен) и гносеологического (Д. Дьюи, Ч.А. Стронг, Б. Рассел, Г.Г. Прайс, JI. Вуд) статусов субъекта и объекта в процессах социального взаимодействия оказало существенное влияние па понимание процессов формирования у субъекта реформирования значений о наличии социального объекта. Позиции В.А. Лекторского, B.C. Степина, П.П. Гайденко, В.И. Мухина, В.А. Штоффа, А.Н. Коршунова, В.В. Лапицкого, К.Н. Любутина, определяющие объект как «данное», вызывающее специальную активность субъекта конкретного познавательного опыта, позволили сформировать понимание процессов инициирования активности реформатора информацией о функционировании социального объекта.

Философский анализ категорий «личность», «социальная деятельность», «реформа» позволил определить направления диссертационного исследования в поиске решений проблем специфичности реформирования как преобразовательной социальной деятельности, проблем идентификации понятия «реформатор» с реально действующими личностями-лидерами. Преобразовательная активность личности как лидера выступала центральной в философских работах Е.А. Дунаева, В.В. Форсовой, А.И. Кравченко и др.; проблемам политического лидерства посвящены исследования Г.А. Авциновой, Ю.Н. Борисова, С.И. Васильцова, И.В. Волкова, Р.В. Короткевича, М.Р. Холмской, О.Л. Ким; появился ряд диссертационных исследований, отражающих социально-политическую деятельность реформатора в трактовке лидерства (работы Ю.Н. Власова, М.И. Медведева, P.A. Шабанова, Г.Я. Буш, Г.А. Глотовой, Е.Ю. Костюковой, В.И. Чекушкина и др.). По философским проблемам лидерства можно выделить работы К. Ходжкинсона, Г. Фейрхольма, С. и Т. Кучмарских, раскрывающие ценностный аспект политического и организационного лидерства. Теоретические положения авторов способствовали постановке и исследованию проблем особенностей социального действия реформатора.

Развитие содержания понятия социальной деятельности и ее преобразовательных аспектов нашло свое отражение в философских работах Дж. Дьюи, Ю. Хабермаса, А. Перре-Клемон, Ю. Энгештрема и др., в социо-

логических трудах М. Вебера, Т. Парсонса. Проблемам социальной деятельности посвящены исследования основателей системно-деятелыюстного подхода Г.П. Щедровицкого, Г.С. Батшцева, М.С. Кагана, Э.В. Ильенкова, Э.Г. Юдина, К.А. Альбухановой-Славской, А.Н. Леонтьева, И.С. Кветного, В.П. Фофанова, Л .С. Выготского, С. Л. Рубинштейна, А.Д. Грязпова,

B.В. Сильверстова, Е.А. Ануфриева, Г.С. Арефьева, В.Х. Беленького и др. Методологические позиции В.Н. Сагатовского и В.А. Агеева оказали значительное влияние на оформление авторской концепции межсубъектного взаимодействия участников реформационного процесса. Этому способствовала и их критика упрощенного понимания социальной деятельности, согласно которому она сводится к одному из своих видов - к субъект-объектному преобразованию, или к одному из своих элементов - действию. Результаты, полученные В.Н. Сагатовским, обосновывают представление деятельности как единства субъект-объектного и субъект-субъектного взаимодействия, что повлияло на методологию анализа характера связей, объединяющих участников реформационного процесса.

Развитие теории социальных изменений представлено в трудах О. Конта, Г. Спенсера, А.Дж. Тойнби, К. Яспсрса, О. Шпенглера, Л. Фробениуса, Ф. Броделя, И. Валлерстайна, П. Мэннинга, Д. Уилкинсона, Р. Колинза, С. Шейма; в современных исследованиях А. Буллока, Г. Фаршилда, К. Бринтона, Т. Гурра, Ч. Джонсона, Т. Скокпола, посвященных анализу соотношения эволюции и революции; в трудах авторов советского периода С.А. Ланцова, К.И. Зародова, Е.Г. Плимака, Ю.А. Красина,

C.Э. Крапивенского, Л.Г. Олеха; в работах П. Штомпки, Т.И. Заславской,

B.И. Карасева, М. Ельчанинова и др., посвященных изучению механизмов социальной трансформации. Исследования Ш. Эйзенштадта, В. Мура,

C. Чодака, Э. Тиракиана, А. Ахиезера, А. Кара-Мурзы, В. Пантина,

A. Мельвиля В. Иноземцева и др. посвящены различным проблемам модернизации. Их идеи и теоретические положения позволили диссертанту определить место реформ в процессах социальных изменений.

Преобразовательным процессам в России 1985 - 2000 гг. посвящены работы Е.Ф. Сабуровой, О. Лафонтена, A.C. Панарина, Е.Г. Ясина,

B.В. Ильина, Ю.Н. Власова, A.M. Миграняна, А.И. Пригожина, Г.Л. Смирнова, Р.П. Ангелова и др. Авторы расходятся во мнениях, определяя тип изменений, происходящих в современной России. Так, Е.Т. Гайдар, В.А. May, A.A. Нещадин, И.М. Клямкин, М.А. Краснов, Л.М. Алексеева придерживались концепции, что события 1991 - 1993гг. в России носили характер демократической революции, которая выступала против власти номенклатуры советского общества, Е.Г. Ясин утверждал, что эта революция фактически реализовалась в форме реформ3. A.C. Панарин, В.В. Ильин, A.C. Ахиезер утверждают, что это процессы модернизации по западноевропейскому пути. В.П. Щенников считает, что это революционные реформы,

' Десять лет после августа. Предпосылки, итоги и перспективы российской трансформации.- Москва: Фонд «Либеральная миссия», 2002, -С.38,47,57, 126-127, 137-138.

кардинально меняющие социальные связи, экономические, политические и социальные отношения и институты4. Под их влиянием, к концу XX — нач. XXI века формируются новые аспекты изучения противоречивости преобразовательных процессов в российском обществе (Т.И. Заславская, В.В. Ильин,

A.C. Панарин, A.C. Ахиезер, О.Г. Богомолов, Б.Н. Бессонов, П.С. Емшин, O.A. Федоров и др). Ряд исследований историков посвящаются реформаци-онным сдвигам в истории России (Р.И. Ганелин, Г.В. Шумейко,

B.В. Козарезов, В.А. Томсинов, В.И. Андриянов и др.). Оценку российских реформ в своих работах дают М.С. Горбачев, Б.Н. Ельцин, Е.Т. Гайдар, И.П. Рыбкин, Г.А. Зюганов, И.М. Хакамада, Е.К. Примаков, Г. Явлинский, Б.Н. Немцов как политики, непосредственно осуществлявшие преобразования.

Политические, экономические, правовые, социальные изменения в российском обществе в последнее десятилетие стали предметом диссертационных исследований A.B. Зубцова, С.С. Комисарова, И.А. Бабенко, В.А. Соколова, Н.М. Мириханова, H.H. Коханюк, М.В. Лазарева, В.П. Пешкова, A.A. Кубанова, ВМ. Джиджоева, Ю.Ш. Капкаева,

A.Г. Ниясова, О.И. Меньшиковой, O.E. Журавлева, К.А. Харламова,

B.И. Бархатова, С.А. Фивейского, М.М. Кириченко, В.А. Прокошина, В.А. Потапова, П.А. Кабанова, Д.С. Сорокина, Е.Г. Сырямкиной, М.М. Журавлева, В.Ю. Разумовского, определивших направления исследовательского поиска в русле анализа вариативности реформ и эффективности их механизма, выделения стадий и функций. Несмотря на острые дискуссии, сегодня нет социально-философских работ, посвященных анализу реформаци-онного процесса, его структуры и составляющих элементов; реформатора как субъекта, инициирующего реформационные изменения и реформы как инструмента преобразования. Вне анализа остался сам феномен реформаторства личности.

Объектом диссертационного исследования являются реформационные изменения в общественной практике как междисциплинарная проблема анализа форм изменений общества.

Предметом исследования является реформационный процесс как система взаимодействия субъекта и реформируемого объекта, раскрывающаяся в механизмах реформы.

Целью исследования является анализ структуры, специфики и динамики реформационного процесса на основе методологического конструкта субъект-объектного взаимодействия, позволяющего раскрыть содержание понятий: субъекта реформаторской деятельности; взаимодействия реформатора и изменяемого объекта; предполагаемых изменений объекта; механизма осуществления реформы как инструмента преобразований, которые по возможности смогут отразить многообразие практики реформ.

J Илыш B.ß., Ilaiiapuii A.C.. Ахиезер A.C. Реформы и контрреформы в России. Циклы модерниза-циошюго процесса / Под ред. В.В. Ильина. - Москва: Изд-во Московского ун-та, 1996. - 398 е.; Щештков ВН. Сознание как общественная детерминанта - Красноярск: Изд-во Красноярского унта, 1991.-С. 140-152,223.

Достижение цели связано с решением следующих задач:

• Эксплицировать понятие субъект-объектного взаимодействия в реформировании как социально-философского концепта, отражающего динамику реформационных процессов в преобразовательной практике общества;

• Выделить проблемы анализа реформаторской деятельности личности и уточнить современные социально-философские определения понятий: «ре-формационный процесс», «реформа», «реформаторство» и «реформатор»;

• Выявить биполярную природу концепта «субъект-объект реформирования», представляющего взаимозависимость активности субъекта от отношения к объекту и воздействие объекта спецификой своего бытия на формирование возможного поведения субъекта;

• Дать понятие реформационного процесса, его стадий, основных характеристик и построить его теоретическую модель, включающую в себя понятие реформатора, реформируемого объекта, реформы как способа воздействия на объект;

• Обосновать реформаторство как составной элемент, связывающий субъект и объект в реформационных процессах и определить критерии, отличающие его от других видов преобразовательной деятельности; выявить основные группы причин, формирующих предельные точки в динамике реформирования;

•Выделить критерии осуществления социальной роли реформатора, на их основе описать его социальные и психологические типы;

• Определить содержательные критерии реформы, используя понятие социального конструирования объекта; показать конфликтность политической борьбы властвующей элиты за перераспределение общественных благ в результате реформирования;

• Выявить разновидности, структуру и механизм реформ, а так же явления, закладывающие неопределенность их результатов; доказать, что разнообразие практики реформ зависит от специфичности избранного объекта реформирования и проявляется в исторической неповторимости;

•Дать социально-философскую оценку тенденциям практики реформ в современной России на основе результатов проведенного исследования.

Философско-методологическон основой анализа реформационных процессов явился системно-деятельностньш подход, разработанный в трудах Г.П. Щедровицкого, Г.С. Батищсва, М.С. Кагана, Э.В. Ильенкова, Э.Г. Юдина, Ю.М. Резника, В.П. Фофанова, Л.С. Выготского. В создании моделей реформатора, реформы, объекта реформирования использовались методы теоретического анализа, сравнения, моделирования, структурно-функционального и институционального анализов.

В анализе специфики российской реформационной практики использовались историко-сравнительный метод и культурологическое прогнозирование, позволяющие выявить характерные черты и социально-политические тенденции реформирования российского общества.

Теоретической основой исследования послужили основополагающие философские идеи И. Канта, Г.В.Ф. Гегеля, К. Маркса, Э. Фромма, Дж. Дьюи, а так же концепции П. Сорокина, М. Вебера, Т. Парсонса, Ю. Хабермаса, Э. Дюркгейма, К. Поппера, Р. Нисбета, П. Штомпки, формирующие теорию социального действия и системную модель общества; работы Г. Гергена, В. Вагнера, Р. Хааре, сформировавших концепцию социального конструктивизма; труды по макросоциологии и философии истории Ф. Броделя, И. Валлерстайна, В. Макнила; исследования по теории социальных изменений М. Грановеттсра, С. Шейма, Р. Будона, В. Бакли, Ш. Эйзенштадта, П. Штомпки, Т.И. Заславской; авторские позиции A.B. Брушлинского, А.Н. Леонтьева, С.Л. Рубинштейна, Л.И. Анциферовой, применивших системный метод в социальной психологии к анализу идеального в сознании личности; работы по психологии творчества Э. Титчнер, Дж. Гилфорда, Е. Торенс. Использованы идеи Дж. Бернса, Д. Пейджа, Р. Такера, Б. Келлермана, Ж. Блонделя, анализировавших в рамках институционального подхода тактику реформирования в западноевропейских политических науках. Теоретической основой анализа практики реформ в России послужили работы Г.В. Осипова, В.В. Ильина, A.C. Панарина, Б.Н. Бессонова, Н.С. Розова, П.С. Емшина, O.A. Федорова, Ю.Н. Власова.

Научная новизна результатов исследования состоит в следующем:

- реформационный процесс описан как организованная субъектом система взаимодействия с объектом социальной реальности, основанная на целенаправленном воздействии механизма реформы на выделенный объект (социальные институты, общественные отношения, связи и способы взаимодействия), что позволяет фиксировать социальную деятельность реформатора. деятельность участников, включенных в осуществление реформы, и само преобразование избранного объекта реформирования;

- выявлены основные характеристики реформационного процесса, отличающего его от других преобразовательных практик; выделены его структурные компоненты и стадии; даны современные определения понятий: «реформационный процесс», «реформаторство», «реформа», «реформатор»;

- показано, что реформы позволяют осуществлять планируемые постепенные изменения на макро-, мезо- и микроуровнях общества как эволюционирующей системы; определяют успешность в достижении целей модернизации; способны удерживать и углублять достижения социальных революций, а так же опосредованно влиять на социальную мобильность, меняя институциональную структуру общества в процессах социальной трансформации. Широкое применение реформы как инструмента управляемых изменений, проводимых под контролем власти, выразилось в богатой вариативности реформ;

- выявлено, что в основе реформаторства как вида совместной социальной преобразовательной деятельности лежит социальное конструирование объекта видоизменения в соответствии с заданными целями реформы. Она как конвенциальный договор является результатом выбора из альтернативных вариантов и результатом сложного механизма принятия единого реше-

ния в конфликтной ситуации столкновения интересов различных социально-политических групп;

- выделены группы причин, формирующие предельные точки в динамике реформирования; показана прямая зависимость возникновения ситуации неопределенности от информационного обмена между участниками, осуществляющими разработку и реализацию модели реформы. Кулуарные переговоры, двойные решения для себя и других участников процесса, договоренности об уступках в коридорах власти между лидирующими политическими силами о целях и ожидаемых результатах инициируют непредсказуемость процессов реформирования. Доказано, что проблема управляемости рсфор-мационным процессом напрямую зависит от гносеологической определенности всей стратегии достижения поставленной цели;

- выявлены содержательные критерии понятий «реформатор» и «субъект реформирования», позволяющие фиксировать деятельность руководителя и участников, осуществляющих реформирование. Отмечено, что присвоение статуса реформатора дается обществоведами только личностям, осуществившим созидательные реформы. Описаны социальные и психологические типы реформатора. Познавательные и коммуникативные механизмы субъекта реформирования выделены ведущими в субъект-объектном взаимодействии реформационного процесса, что позволяет видеть формирование мотивов и смысла преобразования социальных институтов или общественных отношений инициаторами реформ;

- уточнены разновидности реформ на основе критериев, применяемых современными социальными иауками. Разработана теоретическая модель структуры, механизма и стадий осуществления реформы, отражающая историческое разнообразие практики реформирования. Показаны специфичность объектов реформирования и историческая уникальность каждой реформы, целенаправленной на избранный объект;

- на основе анализа исторической практики реформ в России выявлена их специфика и характерные черты, присущие российскому реформаторству, позволяющие говорить об особых исторических тенденциях.

Научная новизна и конкретные результаты исследования содержатся в следующих основных положениях, которые выносятся на защиту:

1. Понятие системы субъект-объектного взаимодействия в реформаци-онном процессе является теоретической конструкцией, описывающей специально организованную деятельность субъекта, обладающего государственной властью, которая направлена на целевое воздействие механизма реформы на объект социальной реальности. В основе данного взаимодействия лежат познавательные и коммуникативные механизмы мышления субъекта реформирования: процессы наделения субъектом реформационного процесса окружающих его объектов социальной реальности значениями-смыслами, благодаря которым описывается жизнедеятельность общества (гносеологический аспект), и процессы установления реального бытия объекта в сознании субъекта, согласно чему происходит ориентация в осуществлении реформаторской деятельности (онтологический аспект).

2. Реформационный процесс протекает в виде последовательных стадий, представляющих собой единую систему процессуальных действий, целенаправленно осуществляемых всеми участниками процесса, наделенными специальными властными полномочиями в связи с осуществлением реформы. Его структура включает пять взаимосвязанных между собой элементов: субъект деятельности, субъективную сторону (психическое отношение к совершаемой деятельности), объект реформирования; объективную сторону процесса и характер взаимодействия между субъектом и объектом в процессе осуществления изменений.

3. Системность и динамичность субъект-объектного взаимодействия в реформационном процессе основаны на коммуникационных механизмах межсубъектного взаимодействия, образуемых отношениями власти-подчинения и признанием легитимности статуса реформатора. Характерными чертами реформационного процесса являются: прямая связь с государственной властью; реализация процесса в системе норм, санкционируемых, изменяемых или отменяемых только государством; охрана и поддержка реформирования принудительной силой государства; возможность представительства интересов социальных групп через процедуры договора с общественно-политическими силами.

4. Реформаторство есть вид социально-преобразовательной деятельности субъекта, обладающего властными полномочиями осуществлять реформы в обществе, направленной на целевое видоизменение объекта на основе специального механизма управления и контроля за преобразованием. Реформаторство возможно при наличии потенции реформатора создавать модель видоизменения объекта, обладании государственной властью, позволяющей использовать механизмы принуждения, отношения власти-подчинения и осуществлении руководства процессами реформирования при наличии ре-формационной дееспособности.

5. Реформа есть способ преобразования общественных отношений, институтов, структуры и функций объектов подсистем общества, осуществляемый субъектом власти на основе специализированного под объект механизма реформирования. Представляет собой управляемое социальное конструирование объекта, цель и модель видоизменения которого есть принятие кон-венциального решения в ситуации конфликта интересов участников политического процесса в обществе. Классифицируется: по объекту как реформы общественных процессов и реформы объектов в системе общества, как институциональные и структурные реформы; по расположению объекта в подсистеме как экономические, социальные, политические, духовные, правовые реформы или их сочетание; по использованию механизма и принципов реформирования в основных процессах изменения общества как реформы в эволюционных, революционных, модернизационных и трансформационных процессах.

6. Реформатор - это инициатор, руководитель и деятель, осуществляющий реформу. Его статус характеризуется обладанием максимальными властными полномочиями, осуществлением профессиональной деятельности по

управлению общественными процессами, прогрессивной ролью осуществленных реформ. Наличие иерархии субъектов реформирования основано на принципе обладания разной степенью властных полномочий и степенью непосредственного влияния на реформационный процесс. На основе анализа существенных черт реформатора выделяются его социальные и психологические типы.

7. Объектом реформирования выступают социальные институты, отношения, связи и способы взаимодействия человека с объектами социальной реальности, имеющие свойство быть положенными в экономической, политической, правовой, социально-культурной и экологической сферах жизнедеятельности социума.

8. Предел реформы - это точка в реформационном процессе, в которой воздействие субъекта на объект с целью его изменения останавливается. Выделяются три основные группы причин, формирующие предельные точки в динамике реформирования. В первую группу включены явления, которые вызваны информационными границами в деятельности субъекта реформирования. Во вторую - явления, обусловленные объективными причинами и специфичностью функционирования реформируемого объекта в системе общества. Третью группу образуют явления, связанные с основными типами неопределенности в человеческой деятельности.

9. Российскому реформаторству присущи традиционализм; влияние личности руководителя на весь процесс реформирования; прессинг власти по отношению к обществу, вызывающий противодействие оппозиции, которая, придя к власти, дублирует эти же модели политического действия. Для современного процесса реформ характерны тенденции милитаризации административно-кадрового аппарата органов исполнительной власти конца 90-х годов XX в.; насаждение механизмов формирования гражданского общества властвующей элитой; одновременная деконструкция социально-политических институтов социалистического общества и формирование социально-экономических институтов постиндустриального информационного общества; примитивность развития социальных слоев; пренебрежение власти к научному прогнозированию экспертами последствий преобразований.

Научно-теоретическая значимость исследования заключена в социально-философском анализе сущности, содержания и динамики реформаци-онного процесса с позиций системно-деятельностного подхода. Это дало возможность описать реформирование как организованную субъектом систему взаимодействия с объектом социальной реальности, в основе которой лежит целенаправленное воздействие механизма реформы на избранный объект (социальные институты, общественные отношения, связи и способы взаимодействия). В диссертации исследована социальная деятельность реформатора, деятельность участников, включенных в процесс осуществления реформы, описана специфика преобразования объекта реформирования на основе анализа сущности субъект-объектного взаимодействия в социальной философии и психологии, что явилось новизной в исследовании реформаци-онных процессов. Теоретическое значение имеют результаты исследования,

определяющие место реформ среди других форм социальных изменений и уточняющие современное содержание понятий «реформационный процесс», «реформаторство», «реформа», «реформатор». Значение для социально-философского знания имеет анализ причин, вызывающих неопределенность и непредсказуемость в достижении целей реформы; фиксирование ее предела; определение ценности реформирования как управляемого социального конструирования объекта.

Выводы диссертации имеют практическую значимость для успешной реализации моделей изменений общественного устройства на основе реформ, при составлении программ политических партий и планировании социально-экономического развития страны. Ценность легитимности в осуществлении реформирования субъектом, обладающим государственной властью, формирует значимость демократических практик и механизмов реализации разно-полярных социально-политических интересов в конкурентной политической борьбе за власть. Результаты исследования позволяют выявлять на практике слабые стороны процесса реформирования, обосновывают необходимость создания инструментов мониторинга и контроля общественностью за достижением поставленных целей.

Результаты исследования могут быть использованы в преподавании учебных дисциплин «социологии», «политологии», «отечественной истории», «социологии социальных изменений»; при подготовке специалистов государственного и муниципального управления, а так же в создании спецкурсов для политологов, социологов, историков. Отдельные выводы могут использоваться в учебном курсе «обществознания» учителями школ и преподавателями средне-специальных учебных заведений.

Апробация результатов исследования.

Основные идеи и результаты диссертационного исследования изложены в двух авторских и двух коллективных монографиях, 10 статьях в журналах, включенных в перечень ВАК, статьях и выступлениях (общее количество -более 80), которые были представлены на международных научных и научно-практических конференциях, в том числе на Втором Российском философском конгрессе «XXI век: будущее России в философском измерении» (Екатеринбург, 1999), на Всероссийских научных конференциях «Кузбасские философские чтения» (Кемерово, 2000, 2004, 2006, 2008, 2010), Международной научной конференции при Академии госслужбы при президенте РФ «Акмеологические критерии личности» (Москва, 2004); Международной научно-практической конференции «Реформы в России и Россия в реформирующемся мире», (Санк-Петербург, 2006); V Российском философском конгрессе «Наука. Философия. Общество» (Новосибирск, 2009). Положения диссертации были представлены на заседаниях Кузбасского отделения Российского философского общества.

Структура работы отражает логику и последовательность раскрытия поставленных задач. Диссертация состоит из введения, пяти глав, соответственно состоящих из параграфов, заключения, приложений и библиографиче-

ского списка литературы на русском и иностранных языках. Текст диссертации изложен на 466 страницах.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении обосновывается актуальность и дается характеристика степени разработанности темы исследования; с точки зрения анализа проблемного поля формулируются цель и задачи диссертационного исследования; приводятся методологические и теоретические основания; выдвигаются тезисы, выносимые на защиту, и содержательно раскрывается их новизна; формулируются теоретическая и практическая значимость полученных результатов.

Глава 1 «Реформирование как разновидность социальных изменений» посвящена анализу содержания эволюции, революции, модернизации п социальной трансформации, возможному определению среди них места и разновидностей реформ в современных преобразовательных практиках общества. Предполагается, что представление о содержании проблемы вариативности социальных изменений позволит дать объективную характеристику категориально-содержательного аспекта основных форм практики социальных изменений, позволяющую учесть непосредственную взаимосвязь реформирования и эволюционных, революционных, модернизационпых, трансформационных процессов.

В §1.1 «Смысл и сущность преобразований в обществе, инициированных человеком» констатируется разнообразие теоретических позиций, раскрывающих сущностные характеристики процессов социальных изменений. Это позволяет утверждать о непрерывном пристальном внимании обществоведов к данной проблеме, которое родилось с момента выделения понятия социального изменения в античности и актуально в современном плюралистическом понимании вариативности преобразовательных практик. Содержание понятия социального изменения отражает два смысла - первый определен содержанием процесса системных изменений объективной реальности как единства естественной и социальной сред, вызванных неосознанной коллективной деятельностью человеческих сообществ в процессах социоге-неза с целью воспроизводства и самосохранения общества; второй смысл задан содержанием анализа движущих сил процесса социальных изменений, а именно выявлением причин и форм активности субъекта или социальных слоев, проявляющихся в возможностях и способностях целенаправленного воздействия на социальную систему с целью осуществления структурно-функциональных или системных изменений. Выделены группы исследований, отражающих альтернативное видение механизмов и сущностных характеристик форм и процессов социальных изменений, дающих репрезентацию различных методологических позиций анализа объективной реальности.

Понятие социальных изменений является сложным неоднозначным понятием, содержание которого расширяется по мере становления качества развития общества. Дискуссионный характер проблемы источника транс-

формаций общества позволил сформировать утверждение о том, что в основе преобразовательных процессов общества лежит человеческая потребность в адаптации социального окружения (общественных отношений, социальных институтов, моделей социально-экономического, политического и правового взаимодействий) под свои изменяющиеся общественно-исторические потребности. Предполагается, что преобразовательная потребность человека как «социального субъекта» формируется опосредованно в интеллектуальных поисках некоего идеального устройства общества и представляет собой неразрешимую проблему активности человека, воплощающего в своей преобразовательной деятельности стремление к недостижимому идеалу, модели, проекту социальной организации общества.

В качестве «рабочей гипотезы», раскрывающей интуитивное представление о смысле приведенной постановки проблемы источника, инициирующего социальные преобразования, выбирается требование анализа смысла и сущности форм и процессов изменений в связке понятий «социальный субъект-деятельность-объект социальной реальности». Оно отражает самодеятельность, самостоятельность и авторство конкретного действия, инициирующего социальные изменения. Предполагается, что в условиях системного усложнения современных обществ ни одна социальная группа не способна независимо от других групп осуществить стратегии изменений и быть самостоятельным субъектом социальных трансформаций. Характерным для современных обществ является формирование разнородных и структурированных субъектов (от низшего к элитарному). Отношения между субъектами различных уровней строятся на специфических моделях взаимодействия, присущих только данному обществу. Это позволяет сформулировать предположение о том, что выбор революции, реформ, модернизации как форм социальных изменений зависит от существующих в конкретном обществе моделей взаимодействия субъектов в процессах социальных изменений. Подтверждающими его аргументами выступают утверждения о наличии разнообразия форм и механизмов социальных изменений и особом месте в данных процессах реформ, ставших предметом следующего изложения в данной главе.

Параграф §1.2 «Формы социальных изменений: эволюция развития содержания понятий» раскрывает вариативность преобразовательных практик в процессах социальных изменений, фиксируемых исследователями в таких понятиях, как эволюция, революция, реформы, модернизация, социальная трансформация и социально-политические и экономические инновации. Дискуссионность характера проблемного поля данного исследования и вариативность практики социальных изменений отражены в идейных поисках спора о путях и формах развития общества, начиная с осмысления понятия цивилизации в XVII в. до современных теорий социальной трансформации.

Основным положением данных концепций явилось понимание изменения как любой необратимой перемены самой системы общества как целостности. Многообразие типов изменений зависит: от компонентов системы общества, которые вовлечены в процесс изменений; от действий человеческих индивидов; от существующих социальных и структурно-функциональных

связей; от окружения самой системы общества (соседство других обществ, геополитическое положение); от наличия точки предела, при прохождении которой (по интенсивности, экстенсивности и своевременности) в развитии системы общества наблюдаются частичные сдвиги, меняющие се идентичность и ведущие к качественным необратимым преобразованиям.

Выделение макро-, мезо-, микро- уровней в системе общества, динамичность социальных изменений, анализ процессов в понятиях социального развития системы и социального цикла позволили утверждать, что общество представляет собой мягкое поле взаимоотношений, в котором существует сеть связей, взаимодействий, находящихся в постоянном движении как социально-культурного поля (С.Шейм). При использовании методологии системного моделирования стало возможным фиксировать сложные неустойчивые связи-действия и психические процессы мотивации разных социальных субъектов. Они открыли первопричины, инициирующие разнообразие социальных изменений - поиск мотивов и объединяющей идеи, позволяющей удерживать общество в единой целостности через деятельность людей.

Существенными чертами социального изменения выступают: форма, которую принимает процесс преобразования; движущие силы изменения; результат изменения; явность или скрытость течения процесса изменения; уровень развитости системы общества, на котором протекает процесс; фактор времени. Процессы изменений анализируются как направленные и ненаправленные, причем первые необратимы, поскольку каждая последующая стадия отличается от предыдущей. В анализе траекторий развития процесса выделены альтернативы: восходящие или нисходящие траектории, линейные (однонаправленные) или мульгилинейные (имеют несколько альтернативных траекторий), скачкообразные или циклические и спиралевидные (сочетающие в себе признаки первых и вторых). Такое понимание динамики процесса изменения стало методологическим конструктом, позволяющим описывать взятое отдельное изменение независимо от его государственно-национального пространства как неповторимый феномен истории отдельного общества, который может нести в себе черты похожести с другими явлениями изменений, оставаясь уникальным в силу неповторимости общественно-исторической ситуации для определенного общества. Независимо от того, какую форму приобретет процесс изменений (эволюционную, революционную, реформы или модернизирование), его содержательную характеристику формируют существенные черты самих форм социальных процессов.

В §1.3 «Место реформ в преобразовательных практиках» анализируется разнообразие практики реформ и обосновывается утверждение об особом преимуществе реформы по отношению к другим формам социальных изменений. Специфичность реформы позволяет максимально реализовать целенаправленность действий субъекта (группы) в желаемом изменении социального объекта, что выступает аргументом, подтверждающим предположение о том, что выбор революции или реформ и модернизации, поддерживающих эволюционный цикл, зависит от существующих в конкретном обществе моделей взаимодействия субъектов социальных изменений. Обосновы-

вается мысль, что в зависимости от использования механизма реформ в преобразовании составляющих элементов системы определенного общества выделяются эволюционные реформы, революционные реформы, модернизаци-онные реформы.

Отвечая на экономические, политические, культурные и социальные вызовы, общество вырабатывает ответы, возвращающие его к фазе стабильности. В критические периоды дестабилизации используются эволюционные реформы в качестве адекватного нейтрализующего ответа. Разнообразие и масштабность проводимых реформ в обществе в эволюционные периоды очевидны. Реформы макроуровня представляют собой комплекс: одновременных или поэтапных экономических реформ; реформ, изменяющих политический режим, политическую структуру или государственную политику; правовых реформ, видоизменяющих процессы реализации социально-экономических и политических правоотношений; социальных реформ, способствующих реализации основных интересов социальных слоев. Такие реформы охватывают экономическую, политическую, социальную или духовную сферы, меняя саму целостную систему общества через изменение его институтов. Содержание институциональных реформ формируется на понимании того, что институциональные факторы, заданные наличной в структуре общества институциональной матрицей, определяют пределы и степень эффективности средств макроэкономической политики. Реформы мезо- и микроуровня охватывают системные компоненты внутри определенной подсистемы общества и называются структурными. Они направлены на преобразование структуры социального института, экономических или социально-политических отношений, связей внутри конкретной сферы деятельности общества и носят узкоспециализированный характер (реформа образования, пенсионная или реформа судопроизводства и т.п.).

Реформы в революционных процессах проводятся социально-политическими силами, захватившими власть в ходе революции. Масштаб их изменений охватывает макроуровень общества по мере его вхождения в период стабилизации. Они видоизменяют институты общества, социально-экономические или политические отношения, структурно-функциональные связи под нужды постреволюционного общества. Революционные реформы осуществлялись на тех же механизмах, что и эволюционные реформы. В основе модернизация лежит формирование на основе заимствованных и считаемых современными экономических, социально-политических, правовых институтов, отношений и практик общества, способных обеспечивать адекватный ответ на вызовы современности. Все разновидности современной модернизации осуществляются на основе реформ. В отличие от вышеуказанных видов эволюционных реформ, имеющих источником преобразований внутренние потребности общества (источник идей реформ лежит в самой культурно-исторической практике народа, он внутриположен), источник идей модернизации виеположен в чужой культурно-исторической среде как идеал для подражания. Механизмы реформ в процессах модернизации аналогичны осуществлению эволюционных и революционных реформ. Важнейшей осо-

бенностью влияния реформ на трансформационные процессы в обществе является прямое инициирование вертикальной социальной мобильности, меняющей институциональную структуру общества в процессах социальной трансформации.

Особое место реформы в практиках социальных изменений, гибкость и адаптивность ее механизма позволяют с ее помощью осуществлять изменения на макро-, мезо- и микроуровнях общества как системы в эволюционных процессах; определять успешность в достижении целей модернизации; удерживать и углублять достижения социальных революций и опосредованно влиять на социальную мобильность, тем самым меняя институциональную структуру общества в процессах социальной трансформации.

Глава 2 «Реформирование как социалыю-философская проблема» определяет проблемы постижения реформаторской деятельности личности. С одной стороны, они формируют методологические трудности в описании предмета исследования, а с другой, влияют на комплексное изучение взаимодействия субъекта-объекта реформирования и их социального окружения. Демонстрируется стремление автора выявить биполярную природу концепта «субъект-объект реформирования», представляющего взаимозависимость активности субъекта от отношения к объекту и воздействие объекта спецификой своего бытия на формирование рамок поведения субъекта.

В §2.1 «Смысловые конструкты понятий реформаторство, реформатор, реформа» показана проблемная ситуация отсутствия социально-философских источников, анализирующих в единой системе процессы реформирования и неразрывно связанного с ними: субъекта реформирования (реформатора); деятельность, осуществляющую реформирование (реформаторство); связь реформатора и реформируемого объекта (как явления субъект-объектных отношений). В параграфе представлен анализ существенных признаков родовых понятий в логическом анализе содержания понятий «реформаторство», «реформа», «реформатор».

Понятие преобразовательной социальной деятельности позволяет анализировать не только конкретную деятельность личности, но и совместную деятельность группы людей или социального слоя, объединенных общими интересами в поле социального пространства (Г.П. Щедровицкий, Г.С. Батищев, М.С. Каган, Э.В. Ильенков, Э.Г. Юдин). В логическом анализе содержания понятия реформаторство выявлены существенные признаки родовых к нему понятий социальной, творческой и преобразовательной деятельности. Это позволило на основе методологического конструкта субъект-объектного взаимодействия обосновать анализ реформаторства и выделить: психическую активность личности реформатора (целеполагание, мотив, способы ориентации); саму реформаторскую деятельность по моделированию механизмов и способов видоизменения объекта реформирования; материальное воплощение в воздействиях на объект как артефакта, который существует не благодаря физической природе, а благодаря тому, что он произведен для определенного использования и инкорпорирован в человеческую культу-

ру как способ взаимодействия с социально-историческим миром; и реакцию объекта (изменение-сопротивление), на который направлено преобразование.

Реформа как форма, которую обретает процесс социальных изменений, есть следствие реформаторства. Оно выступает центральным в связке реформатор-реформирование-реформа-объект реформирования. В понятии реформа подчеркнуто ключевое слово - она есть не что иное, как способ воздействия на объект, имеющий механизм, технологию и стадии своего осуществления. Реформатором называют субъекта, не только наделенного властными полномочиями реформировать, но и осуществившего реформу. Объект, положенный в социальном пространстве, выступает в качестве избранного объектом реформирования только при условии осуществления реформы. Отсюда формирование таких существенных признаков, неотделимых от понятий реформатора, реформаторства и реформы, как преобразование, как целеполага-ние и осознанная направленность самой деятельности реформатора на видоизменение объекта, как особый способ изменения вне-положенного социального объекта, как осуществление реформаторства субъектом, наделенным властью, когда субъект деятельности осознает цели преобразования, когда возможна управляемость преобразованием со стороны субъекта и деятельность ориентирована на качественные изменения объекта.

§2.2 «Развитие содержания понятий в истории философской мысли» представляет анализ историко-философского развития содержания понятий «личности», «творчества» и «социальной деятельности» в интерпретации узкого, единичного смысла понятий, которое предшествовало оформлению существенным признакам понятий реформаторство, реформатор, реформа.

Динамика философского постижения этих понятий проходит пять этапов формирования философских идей от трактовки в широком смысле до современного понимания в узком смысле этих терминов. Первый этап, охватывающий античность и эпоху средневековья, знаменуется выделением данных понятий и первыми попытками их интерпретации на «языке всеобщего». В античности определился интерес: к личности (софисты и Сократ); ее рефлексии (Парменид, Платон); ее разумности и психическим особенностям (Аристотель); ее дсятсльностной основе (Платон, Аристотель) и активности (Сократ); ее творчеству в материальном выражении (Аристотель). Средневековые философы смещают интерес к проблеме понимания источника жизнедеятельности личности. Второй этап связан с рождением идей гуманизма, повлиявших на концептуальное оформление понятия личности на «языке особенного» как самоценной индивидуальности, самостоятельно действующего социального субъекта. Выдвигается концепция универсального человека (Мирандола, Данте Алигьери, Петрарка, Л.Валла). Свобода, разум, активность, творчество, стремление к земному самоутверждению и счастью - основные составляющие личностного начала в трудах итальянских гуманистов (Т.Мор, Т.Кампанелла, Н.Макиавелли).

Французское Просвещение, подхватывая идеалы гуманизма, начинает третий этап в развитии содержательности понятий личности, деятельности, творчества. Выделяется идея суверенной личности (Руссо, Гольбах), ее соци-

ального творчества в понимании преобразовательной деятельности граждан (Вольтер, Дидро, Даламбер). Идеи Просвещения акцентировали философское внимание на изучении объективных условий, детерминирующих поведение личности, которые раскрываются в онтологической проблематике немецкой классической философии на «языке особенного». Содержательные рамки четвертого этапа определяет антропологизм, развивающийся как в идеалистическом (Фихте, Шеллинг, Гегель), так и в материалистическом (Фейербах, Маркс, Фромм) оформлениях. Социальное творчество личности у К.Маркса раскрывается в рамках концепции воздействия общественного бытия на общественное сознание, где носителями преобразовательных идей являются личности, детерминированные противоречиями общественного бытия.

Направление философского поиска во внутри положенной субъектной данности положило начало пятому этапу, который оформил уровень раскрытия понятия социальной деятельности личности как творчества на «языке единичного». Переосмысливается понятие человеческой реальности, закладываются базисные элементы понятия реформаторства. Понимание социальной деятельности как взаимодействия субъектов между собой и с объектами было представлено в отечественной социально-философской и психологической школах (Л.С. Выготский, С.Л. Рубинштейн, А.Н. Леонтьев Г.П. Щедровицкий, Г.С. Батищев, М.С. Каган, Э.В. Ильенков, Э.Г. Юдин). На основе их исследований стало возможным формулирование таких существенных признаков понятия «реформаторство», как вид преобразовательной социальной деятельности субъекта, обладающего властью; деятельность, целенаправленная на видоизменение существующих форм социальных институтов, общественных отношений, структурно-функциональных компонентов подсистем общества, результатом которой является преобразование объекта в новые формы, ранее не существовавшие.

В §2.3 «Историография проблем реформаторства в социально-философском знании» акцентируется внимание на зарождении и анализе смежных проблем развития содержания социальной деятельности, социального действия, активности личности в обществе, ее коммуникаций в процессах воспроизводства общества непосредственно через и в процессе социальной деятельности людей; на концептуальном оформлении проблематики типов и форм преобразовательной деятельности, осуществляемой в эволюции, революции, в реформах и позднее при модернизации и трансформации; на постановке проблем реформаторства в условиях реформационных изменений в России конца XX - начала XXI вв. в связи с длительными процессами перехода к новым социально-экономическим и политическим отношениям. Проанализированный исследовательский материал определил пять групп проблем реформаторства и смежных с ними проблем ключевых составляющих реформационного процесса:

Первая группа объединяет проблемы, посвященные анализу субъекта деятельности, в том числе субъекта, целенаправленно преобразующего общественные отношения и институты. Это проблемы постижения самого феномена мышления человека, особенностей целеполагания, рефлексии над со-

держанием его практики, в том числе и социальной, его творческих способностей и уникальности в умении совместно организовать жизнедеятельность в обществе. Вторая группа проблем посвящена изучению феномена деятельности человека, выделению ее видов и осмыслению преобразовательной деятельности человека в социуме как социальной деятельности. Среди важнейших проблем изучения социальной деятельности выделяются проблемы ее структуры, мотивации, целенаправленности, дуальности рационального и иррационального, проблемы свободы и факторов ее детерминации, а также ценностные аспекты преобразовательной деятельности. Третья группа объединяет проблемы исследования способов изменения общества и определения их как управляемых и неуправляемых со стороны человека. Это исследования социальных философов, социологов, политологов проблематики теорий социальных изменений, анализирующих эволюцию, революции, реформирование, модернизации, трансформации и инновационные изменения.

Четвертая группа проблем объединяет в себе анализ феномена рефор-мационного процесса как такового. Выделение элементов реформаторской деятельности позволило выделить проблемы субъекта деятельности (кто реформатор?); проблемы объекта (на что деятельность направлена?); проблемы целеполагания и направленности деятельности; проблемы возможностей реализации поставленных целей (как? через какой механизм?) и механизма осуществления реформирования (каковы технологии воздействия на объекты?); проблемы ответной реакции объекта на воздействие-реформирование.

Пятая группа проблем сравнительно молода, но задает аксиологические ценности в процессах преобразования общества и избирает доминирующей идею изменения во благо человека и гармонизацию его жизнедеятельности в обществе. Это проблемы нравственности, этичности в реализации своих благостных устремлений одними социальными группами в ущемление интересов других; проблемы социальной справедливости в идеях реформировать общество под вновь возникающие идеалы государства; проблемы толерантности в реформационных процессах.

Среди отечественных исследований не обнаруживается фундаментальных работ ни по социологии, ни по философии социальных изменений, а единичные переводы зарубежных авторов (П. Штомпка, С. Эйзенштадт, Р. Саква) становятся единственным источником применения новой методологии в анализе социальных изменений. Это указывает на то, что в российском обществоведении есть методологический кризис описания социальных изменений в современной России, поскольку научные термины, заимствованные у западноевропейских исследователей, используются в отечественных исследованиях как универсальные, предельно общие понятия без их критического анализа. Существует проблема анализа реформаторской деятельности в социальном пространстве, требующая своего решения и альтернативных марксисткой методологии подходов в ее исследовании.

§2.4 «Методологический кризис описания реформационных изменений в современной России» посвящен проблеме адекватности анализа процессов преобразования российского общества. Противоречивость объектив-

ной оценки отечественными исследователями реальных событий и изменений в России, произошедших за последние двадцать пять лет, в терминах: «перестройка», «реформы», «модернизация», «социальная революция 1991 г.», «социальная трансформация» - свидетельствует о существующей проблеме отечественного обществознания, т. е. невозможности комплексно описать происходящие социально-экономические изменения в России конца XX - нач. XXI вв. известными категориями социальных наук.

Российские обществоведы анализировали события России 80-х на основе понятия «перестройка» (означающее качественное изменение). События 90-х описывались как «социальная революция 1991 г.» (Е.Т.Гайдар,

B.А. May, A.A. Нещадин, И.М. Клямкин, М.А. Краснов, J1.M. Алексеева и др.), или понятий путча и антипутча, которые затронули Москву (А.А Нещадин), понятия революции, реализованной в форме реформ (Е.Г. Ясин). Однако осуществляемые политической элитой России изменения после 1991 г. были официально заявлены как политические и социально-экономические реформы. Те социально-экономические и политические изменения, которые они инициировали, не могли анализироваться в рамках существующего понятия «реформа», поскольку несли качественные изменения в общественные отношения и меняли форму политического режима. Исследовательская традиция марксизма в описании реформационных процессов в истории России сохраняла категоричность, признавая реформы уступкой господствующего класса своему противнику.

Определяя важными результатами посткоммунистических реформ изменение трех взаимосвязанных характеристик общества: институциональной структуры, социальной структуры и человеческого потенциала, Т.И. Заславская начинает анализ преобразований российского общества с позиций новой методологии. Концепт «социальная трансформация» выступает как наиболее универсальная категория (В.И. Карасев). В анализе процессов изменений посткоммунистических стран, протекающих по своим особенным экономическим проектам модернизации, политическим и правовым реформам, а также сопровождающей их активной трансформации социальной структуры, был взят концепт трансформации и точки перехода (П. Штомки,

C. Хатингтон), разработанный на основе анализа социальных изменений западноевропейского общества. Отсюда методологическая противоречивость в анализе изменений российского общества. Указав на это, С.П. Глинкина подчеркнула, что нельзя понять наличие перехода, не определив начальную точку в процессах трансформации. Понятие перехода от одной модели социально-экономической организации общества к другой современными экономистами понимается также неоднозначно, как само понятие экономической системы.5

В ситуации разнообразия путей развития посткоммунистических стран вопрос о социальной траектории трансформаций в России остается откры-

' Гнинкина С.П. Методология многоуровневого анализа посткоммунистических трансформаций С. 4-6 / http://www.imepi-eurasia.ru/baner/Methodology.pdf

тым. В начале XXI в. начинают говорить о кризисе методологии деятельно-стного подхода, связанного с опасностью универсализации деятельности по отношению к природе и социальной среде. Экологический кризис, глобальные проблемы человечества к XXI в. заставили пересмотреть иллюзию позитивности преобразований мира. Взятая в абстракции деятельность содержит потенции конструктивности, созидательности, но и одновременно деструк-тивности и разрушения. Деятельностный подход и системная модель общества являются методологическими конструкциями. Акцент с агрессивно-насильственной активности деятельности сегодня смещается на равновесие взаимодействий деятельностей со-действующих субъектов, живущих в сообществе. Соответственно требуется иной ракурс содержательных конструкт понятий «реформа», «реформаторство», «реформатор».

В Главе 3 «Системность и динамичность процесса реформирования» эксплицируется понятие взаимодействия субъекта-объекта реформирования как социально-философского концепта, отражающего динамику ре-формационных процессов в преобразовательных практиках общества; определяется понятие реформационного процесса, его стадий, основных характеристик и строится его теоретическая модель; реформаторство обосновывается как составной элемент, связывающий субъект и объект в реформационных процессах, а также анализируются характерные тенденции исторической практики реформ.

В §3.1 «Онтологический и гносеологический статус концепта "взаимодействие субъекта-объекта реформирования"» обосновывается утверждение, что источником преобразовательной активности реформатора является рефлексивная способность субъекта к реконструированию социальной реальности в значениях (понятиях, категориях, теориях). Корреляция, уточнение и адекватность сформированных значений об объекте в сознании субъекта инициирует активность преобразовывать объект согласно сконструированным образам идеального и должного в понимании субъекта. Тенденции исторического возрастания «субъективного» в значениях, традиции политической борьбы за выбор определенного идеала общественного устройств как ориентира действий и сложность механизмов этого выбора позволяют утверждать, что в обществах, где более активны процессы корреляции и уточнения значений, конструирующих социальную реальность, процессы социальных изменений вариативны (от разных типов революций до вариаций реформ), чем в обществах, менее подверженных активности воплощения идеальных моделей общественного устройства.

В концепте «взаимодействие субъекта-объекта реформирования» объектом является то, что подвергается материальному воздействию и интеллектуальному переформированию его значения в мышлении субъекта реформирования. У субъекта реформирования всегда есть внутреннее качество быть в оппозиции к объекту, желать его преобразования - это выступает как организующее начало активности субъекта. Понятия и значения, формируемые в сознании субъекта в процессах, связанных с реформированием - это прежде всего значения, сформированные в непосредственно-практическом взаимо-

действии субъекта с объектом. Благодаря уникальности сознания, эти выделенные значения становятся для человека объектом сосредоточенного самоанализа и рефлексии. Важно разделять сами полагаемые значения о предмете в нашем сознании и реальный предмет (объект сам-по-себе и объект-для-нас в его предметности).

Выяснение онтологических оснований концепта «взаимодействие субъекта-объекта реформирования» позволяет представить связку субъект-деятельность-объект через анализ процессов наделения значениями (понятиями, категориями, содержательными признаками) в сознании субъекта наличия реального бытия объекта. Оперирование этими значениями в мыслительной деятельности субъекта ориентирует в осуществлении преобразовательной деятельности (выбор действий, планирование, аффективные действия). Мы можем мыслить в понятии субъекта реформирования индивидуально каждого участника, вовлеченного в процесс реформирования. Однако должны подчеркнуть наличие иерархии субъектов реформирования, основанной на принципе обладания разной степенью властных полномочий и степенью непосредственного влияния на реформационный процесс, о чем мы подробнее говорим, анализируя субъекта реформационного процесса в §3.2. и реформатора в §4.2. диссертационного исследования.

Выяснение гносеологических оснований концепта «взаимодействие субъекта-объекта реформирования» позволяет представить процесс наделения объектов значениями как синтез содержания внешних и внутренних впечатлений, осуществляемый через опосредование переживания этого содержания самим субъектом. Это есть одновременно самоорганизация данного содержания (схватывание-конституирование) в некие определенности и представляет собой внутренне присущую форму человеческого самоустанавливания в сущем (в бытие), а «значения-смыслы» составляют интеллектуальные конструкции, из которых состоит мир человека. Соотношение «субъективного» и «объектного» в значениях относительно и зависит от онтологической диспозиции субъект-объектного взаимодействия. По сути сформированные в сознании субъекта значения (понятия) есть адекватный ответ на «вызов» или «послание» объекта, оно со временем будет неадекватно новым вызовам объекта, и снова возникнет ситуация выявления новых значений, инициирующая формирование потребностей субъекта реформировать объект системы общества. Познавательное отношение субъекта к объекту активно влияет на конструирование в его сознании реальности благодаря присваиваемым субъектом значений объектам. Познающий субъект сталкивается с ситуацией несоответствия имеющихся в его сознании значений с реальными предметами, описываемыми этими значениями.

Преобразование как способ и как метод достижения изменения предмета содержит в себе конструирование предмета на основе имеющейся информации (наличных значений у субъекта об объекте) и на основе прогнозируемой информации (предположения об изменении предмета). Источник социального конструирования лежит в явлении экспликации для познающего субъекта. Формирование значений, понятий об объекте социальной реальности стано-

вится непосредственным источником социального конструирования не только представлений об объекте, но и источником идей его видоизменения, реформирования. В этом проявлена динамичность и изменение структурно-функциональных связей объекта под воздействием субъекта.

§3.2 «Реформационный процесс: понятие и структура» посвящен анализу данного теоретического конструкта как системы последовательно осуществляемых социальных действий, совершаемых субъектом, наделенным специальными властными полномочиями, а также другими участниками процесса в связи с осуществлением реформы. В структуре реформационного процесса условно выделяются пять элементов, каждый из которых представляет собой группу самостоятельных признаков (самостоятельных, но взаимосвязанных между собой процессов). Они характеризуют субъект деятельности; субъективную сторону процесса; объект, на который направлено воздействие; объективную сторону процесса, отражающую реальность вне зависимости от субъекта и характер взаимодействия между субъектом и объектом в процессе осуществления изменений.

Первый элемент структуры реформационного процесса субъект- реформатор, который осознает, намеренно совершает преобразовательные действия, предполагает и желает наступления запланированного результата реформирования объекта. Характеризует реформатора как субъекта реформационного процесса обладание властными полномочиями: прямой или непосредственный доступ к власти, позволяющий реализовать замысел реформы, используя административные, силовые и финансовые ресурсы. Реформатор -инициатор и руководитель реформы. Затем в процесс включаются субъекты, исполняющие детали или подпроекты реформы. Мы не называем их реформаторами, но их подчиненная деятельность позволяет осуществить реформу. В истории общественной и государственной практики сложились определенные социальные нормы поведения: модели лоббирования реформ; нормы поведения, заданные политическим статусом главы государства (или главы субъектов федерации); ожидаемое поведение от исполнителей механизма реформирования (бюрократов) и членов общества, которые будут принудительно формироваться через механизмы государственно-административного принуждения (с изменениями мер пресечения недолжного поведения в уголовном, гражданском, административном и т.п. праве).

Субъективная сторона как второй элемент структуры реформационного процесса - это психическая деятельность реформатора и участников реформационного процесса, непосредственно связанная с осуществлением реформирования объекта. Ее содержание раскрывается с помощью таких признаков, как мотив, цель, идеальный образ реформируемого объекта и эмоциональное отношение к деятельности.

Объект как третий элемент структуры целенаправляет деятельность и своим существованием вызывает специфическую активность реформатора. Объектом реформирования специфически является социум в целом и отдельные его сферы, институты, структурно-функциональные и социальные связи, социальные и институциональные отношения. Сами сферы, наличие их спе-

цифики функционирования, особенности структурно-функциональных связей будут определять создание типов видоизменения объекта, т.е. мыслимые в них и возможные способы взаимоотношения человека с социумом. Дальнейший анализ указанного элемента структуры рсформационного процесса мы продолжаем в §4.4. «Объект реформирования и результаты целенаправленного видоизменения».

Объективная сторона реформационного процесса характеризуется причинной связью, временем и местом (пространством) осуществления действий по реформированию, объективной социально-политической обстановкой в обществе и избранным способом реформирования. Причинная связь - это объективно существующая обусловленность между действиями по реформированию субъекта и наступившими последствиями для общества, его институтов и отношений. Результат целенаправленного реформирования должен наступать именно в процессе осуществления действий по реформированию. Историческое время, пространственная территория государства и объективная обстановка в обществе определяют неповторимость и единственность каждой осуществленной реформы. Понятие норм процессуального права субъекта на реформационные действия ведет нас к выделению таких существенных понятий, как реформационная правоспособность и реформационная дееспособность. Правоспособность - это гарантированная социальными нормами способность субъекта власти иметь юридические права на осуществление преобразований в обществе. Она ограничена рамками легитимности. Понятие дееспособности реформатора связано с пониманием его способности как участника разнообразных общественных отношений самостоятельно, своими действиями приобретать права на осуществление реформирования и налагать на себя обязанности, а также осуществлять их. Дееспособность также ограничена наличием территории власти.

Характер взаимодействия между субъектом и объектом в процессе осуществления изменений представляет пятый элемент структуры реформационного процесса. Он проявляется в силе воздействия реформатора на реформируемый объект и силе противодействия реформируемого объекта. В динамике они могут усиливаться или ослабевать, переходить из действия в противодействие реформированию. Колебание этих двух сил формирует специфичность реформационного процесса, неповторимость этапов. Система действий по реформированию осуществляется на основе определенных принципов, закрепленных в идеях и представлениях субъекта реформаторской деятельности норм процессуального права действовать, осуществлять реформирование. Нормы, в соответствии с которыми осуществляется деятельность, представляют собой сформированные ранее общественно-исторической практикой правила поведения в подобных ситуациях. Принципы реформационного процесса являются ориентирами деятельности по реформированию и позволяют оценивать предыдущий реформационный опыт, совершенствовать его, не повторяя ошибок.

Процессуальная сторона осуществления реформы анализируется в §3.3 «Основные характеристики и стадии реформационного процесса». Пред-

полагается, что презентация модели реформационного процесса, протекающего в виде последовательных стадий, представляющих собой совокупность процессуальных действий, совершаемых участниками реформационного процесса, объединенных одной целью, позволит выделить и проанализировать существенные характеристики системы действий реформирования, а также охарактеризовать понятие стадий реформационного процесса в намеренном достижении цели.

Понимание реформационного процесса как системы взаимосвязи всех его структурных компонентов позволяет выделить основные характеристики, отличающего его от других преобразовательных процессов целенаправленного изменения объекта, положенного в системе общественных отношений. Это динамичность, системность взаимодействия компонентов реформационного процесса; его направленность на объект и неразрывная связь с государственной властью, которая обусловливает рамки полномочий действия субъекта власти существующей в государстве формой правления, политическим режимом и территориально-административным устройством государства; представительно-обязывающий характер взаимодействия всех субъектов реформационного процесса в ходе осуществления реформы и государственно-нормативный характер регламентации действий по реформированию, представляющий собой осуществление реформационного процесса, основанного на системе норм, которые устанавливаются, санкционируются, изменяются или отменяются только государством; государственное гарантирование права осуществлять реформирование и, в необходимых случаях, его охрана и поддержка принудительной силой карательно-бюракратических механизмов государства. Адаптивность, доступность, эффективность и легкость в осуществлении реформы как способа воздействия на объекты общества (общественные отношения, институты, структурные и функциональные связи) позволяют с наименьшими социальными потерями реализовывать человеческую активность в изменении общества под свои потребности и идеальные представления.

Презентация созидательного характера реформационных процессов обосновывается (не всегда реализуется, но провозглашается) механизмами договора, когда в полилоге различных социально-политических интересов поддерживаются интересы большинства. В реальности наблюдаются манипулирование общественным мнением, искажение реального положения дел и игнорирование адекватных предложений оппонентов по изменениям.

Стадии реформационного процесса отражают структурность поэтапного развития действий по осуществлению реформы, совершаемых участниками реформационного процесса в зависимости от цели и, ведущих к ее достижению, и решению поставленных задач. На первоначальной стадии идет получение и обработка информации о функционировании объекта, анализ его возможного видоизменения. На следующих стадиях разрабатывается механизм осуществления реформы, включающий в себя технологии и уровни воздействия на объект. Технология осуществления реформы подразумевает три важных составляющих: диагноз, разработку модели или проекта видоизменений и деятельность по корректировке функционирования социального объ-

екта. На диагностической стадии выявляется характер проблемной ситуации в социуме, дсструктивность взаимодействия социальных институтов или распад социальных связей, дается сравнительный анализ социальных позиций общественно-политических сил при существующей ситуации. Стадия разработки модели изменения социального объекта включает процедуру договора с общественно-политическими силами и запуск реформирования; подготовку проекта и разработку всей технологической цепи реформирования; подбор команды, которая будет осуществлять ход реформ. На стадии корректировки учитывается реакция всего социума или его конкретной сферы, где осуществлялось видоизменение.

Анализ существенных характеристик, выделяющих реформаторскую деятельность от других видов преобразовательной деятельности, представлен в параграфе §3.4 «Сущность и специфика реформаторской деятельности». Предполагается, что видообразующие признаки понятия реформаторства позволят дать его определение, которое будет адекватно отражать специфический вид социальной деятельности человека по осуществлению реформы. Модель реформаторской деятельности личности предоставляет возможность для описания культурно-исторического разнообразия практики реформирования.

Разработки Г.П. Щедровицкого, Г.С. Батищева, М.С. Кагана, Э.В. Ильенкова, Э.Г. Юдина позволили решать проблему взаимосвязи человека и социального института на анализе связующей их социальной деятельности. Предложенная Г.П. Щедровицким мыследеятельностная семиотика и идеи схем деятельности позволили видеть как бы неуловимые деятельност-ные процессы (мышления, понимания, действия, рефлексии, коммуникации) конструированных мозгом схем осуществления преобразовательной деятельности. Понятие социальной деятельности личности становится единственно центральным для объяснения взаимосвязи и взаимоотношений, образующих систему взаимодействия «субъекта-объекта деятельности». В нее включены: психическая активность личности (целеполагание, мотив, способы ориентации), само осуществление деятельности по созданию способов активности как артефакта, который существует благодаря тому, что он произведен в мыслительных процессах для определенного использования и инкорпорирован в человеческую культуру как способ взаимодействия с социально-историческим миром.

Социальная деятельность выступает в революционно-разрушительной форме и в созидательной как изменение социальных объектов (М.С. Каган). Справедливо отметил Р.Ю. Соколов, что не всякое изменение в се осуществлении есть преобразование. Классическое для системно-деятельностного подхода отличие материальной, практической деятельности от духовной состоит в том, что практика не просто материально (предметно или социально) преобразует мир, а делает это в соответствии с определенными, заранее поставленными целями. Совпадение целей и результата, заданных идеально, с результатом, полученным реально, определяет меру эффективности практики.

Тот или иной вид реформаторской деятельности личности выступает как опосредование соответствующего вида социальной практики. Источник ре-

форматорской деятельности лежит в рефлексии над содержанием социальной практики. Реформаторство неотделимо ни от реформатора-субъекта, осуществляющего реформирование, ни от реформы как способа видоизменения, ни от реформационного процесса. Реформаторству присуще целеполагание и направленность действий на видоизменение объекта. Реформатор осознает, намеренно совершает действия, предполагает и желает наступление результата. Реформаторство возможно при связывании воедино всех условий: во-первых, наличия знания о предмете, который будет реформирован; во-вторых, обладания реформатором властными полномочиями (реформацион-ной правоспособностью); в-третьих, обладания потенцией создавать модель, идеальный образ объекта после видоизменения; в-четвертых, наличия знания-умения (адекватных технологий, механизма) реализации видоизменения; в-пятых, умения сформулировать цели реформирования и создать команду для реализации реформы, умения создать идеологию преобразования, показать негативные стороны преобразуемого объекта и возможности его измениться, сформулировать ожидаемые результаты (т.е. обладание реформаци-онной дееспособностью); в-шестых, наличия интеллектуального пространства в понимании изменений, устойчивости и разветвленное™ коммуникативного поля идейной консолидации субъектов, включенных в процессы реформирования.

Структурными компонентами реформаторства выступают: субъект -личность, обладающая легитимным правом на преобразования в обществе, закрепленным законодательно; объект, целенаправляющий реформаторство; сферы, в которых реформаторство осуществимо; реформа как способ, определяющий, через что реализуется деятельность и полагающая в себе модель видоизменения объекта, отражающая цель и задачи реформирования, которые из идеального образа становятся предметно, материально фиксируемы в модели реформы; механизм осуществления реформаторства, включающий в себя технологии и уровни воздействия на социальный объект.

Реформаторство в общекультурном смысле представляет собой специфический вид социальной деятельности субъекта, имеющего властные полномочия на преобразования в обществе в силу своего политического статуса, которая направлена на целевое видоизменение объекта (института, отношений, структурно-функциональных и социальных связей), расположенного в конкретных сферах социума на основе специально подготовленного механизма реформы. По сути, реформаторство это деятельность по осуществлению реформы.

Увидеть определенные тенденции и особенности самой практики применения реформ в исторической динамике развития общества мы попытались в §3.5 «Тенденции и историческая динамика практики реформ». В современном социальном знании представлены достаточно разнообразные концепции понимания как самого общества, так и движущих сил его изменения. Мы используем понятие общества в его системных характеристиках, поскольку такой методологический конструкт позволяет представить наследуемость традиций в практике применения реформ, увидеть динамику усложнения самой

применительно» практики реформирования от се простых форм к научно разработанным формам на основе социального проектирования.

Формирование института реформаторства происходит в XX - начале XXI вв. От простых преобразований верховной власти в доклассовых обществах до сложного механизма согласования процедур изменения общественных отношений и институтов развитие технологии реформаторской деятельности проходит четыре этапа. На первом этапе, в доклассовых обществах, общественная практика выделяет личности, способные нетривиально решать задачи управления. Здесь закладывается существенная черта реформаторства - прямой или опосредованный доступ к верховной власти в государстве. Второй этап связан с изменениями социально-политического статуса монарха, ограничением его власти в обществе и формированием первых делегированных политических институтов для реализации социально-экономических интересов знати и зарождающейся буржуазии (нового класса собственников и предпринимателей). Третий этап в становлении реформаторства был связан с противостоянием двух социально-экономических систем государств - капиталистической и социалистической. Реформы использовались в обеих системах, став важнейшим инструментом в управлении государством и обществом. Четвертый этап в развитии практики реформ связан с деформацией механизма реформирования в западноевропейских странах и осуществлением с помощью реформ сложного перехода посткоммунистических стран к модели рыночной экономики, демократической формы правления и социального расслоения в обществе.

Все это позволяет утверждать, что к началу XXI в. реформы становятся единственным способом управляемого преобразования общественных отношений. Формируется технология выражения социальных интересов через участие в политических партиях, выдвижение политических программ по социально-экономическим изменениям, которая позволяет всем социальным слоям принять такой механизм как справедливый и равный в целевыдвиже-нии. Республиканские механизмы борьбы за власть и возможность реализовать через исполнительную и законодательную ветви власти изменения в общественных институтах, отношениях или в государственном управлении позволили механизму реформирования не только усложниться, но проявить свои динамические характеристики. Развитие постиндустриального информационного типа общества определило такие объективные условия для применения реформирования, как специфичность функционирования институтов, общественных отношений и связей в экономической, политической, социальной, правовой и других сферах, как системность и многоуровневость объектов реформирования, как полнота владения информацией о законах и закономерностях развития общества в целом и отдельных его компонентов.

Реформирование жестко ориентировано на качественные изменения объекта, его формы и структурно-функциональных связей. Объекты анализируются и благодаря исследованиям социальных наук. Реформирование объекта становится сложным процессом, содержащим стадии, промежуточные цели и механизмы мониторинга в управлении данными процессами. К концу

XX - началу XXI вв. в практике реформирования мы не встретим утопических идей в формулировании цели реформы (таких как всеобщее равенство, отсутствие частной собственности, удовлетворение всех потребностей и т.д.). Объекты понимаются как сложные элементы всей системы общества, воздействуя на которые можно вызвать необратимые изменения в других компонентах системы. Понятие исторической динамики практики реформ взято нами как умозрительная абстрагированная конструкция с целью отслеживания динамических характеристик использования реформ от первоначального становления общества к его более сложным формам. Задача отслеживания динамики определенного конкретного общества, имеющего национальные границы, является необходимой в дальнейшем исследовании практики реформ в обществе, которая подтвердит или опровергнет положения данного исследования.

В Главе 4 «Реформа как управляемый механизм видоизменения субъектом объекта» поставлен ряд исследовательских задач: определить понятия реформатора, реформируемого объекта, реформы; выявить содержательные критерии реформы как вида конструирования социальной реальности и дать анализ разновидностей реформ; охарактеризовать предметную сущность реформаторской деятельности через анализ объекта реформирования; выделить социально-психологические типы реформатора, отражающие разнообразие мыслимых в понятии реформатора конкретных личностей, проявивших себя в исторической практике; выявить основные группы причин, формирующие предельные точки в динамике реформирования и связанные с ними проблемы неопределенности и управляемости.

В §4.1 «Реформа: структура, модели, функции» обосновывается тезис, утверждающий, что реформа есть способ преобразования общественных отношений, институтов, структуры и функций объектов подсистем общества, осуществляемый субъектом власти на основе специализированного под объект механизма реформирования. Разнообразие исторической практики реформирования объясняется вариативностью проведенных реформ. Их можно классифицировать как модели: по объекту реформирования - реформы общественных процессов и реформы объектов в системе общества, институциональные и структурные реформы; по месту расположения объекта реформирования - экономические, социальные, политические, духовные, правовые реформы или их сочетание в виде совместно протекающего комплекса (или узкоспециализированные реформы здравоохранения, образования, государственного управления и т.п.); по использованию механизма и принципов реформирования в основных процессах изменения общества - эволюционные, революционные и модернизационныереформы.

Расхождение в определении существенных черт реформы обусловлено различием предмета анализа в общественных науках и указывает на специфическую значимость реформационных изменений для исторического, социологического, философского, политологического и культурологического анализов процессов изменений в обществе. Социальная реальность конструируется людьми под влиянием актуальной ситуации и коллективной памя-

ти. В сознании субъекта присваиваемые значения объектам социальной реальности (общественным отношениям, институтам, общественных связям) формируются под влиянием существующих для познающего субъекта моделей социального взаимодействия. Значения-понятия и их содержание активно влияют на конструирование реальности субъектом реформирования. Познающий субъект постоянно сталкивается с ситуацией несоответствия имеющихся в его сознании значений с реальными предметами и описываемыми их значениями-понятиями в общественных науках. Происходит уточнение имеющихся понятий - социальное конструирование в сознании субъекта модели системы общества как сложного многоуровневого структурно-функционального взаимодействия.

Реформирование как способ и как метод достижения изменения социального объекта содержит в себе социальное конструирование знания об объекте на основе имеющейся и прогнозируемой информации (предположения о желаемом изменении). Реформа как социальное конструирование, с одной стороны, имеет дело с реальными объектами функционирования системы общества, а с другой - с оперированием реформатором широко абстрагированными понятиями, описывающими эти объекты, а также предполагает участие других субъектов реформационного процесса, их соглашение с вводимыми новыми конструктами в социальном бытие. В социальном конструировании поднимается проблема взаимной коммуникации и соглашения, и результат работы может рассматриваться как продукт своеобразного договора. Цель реформы как договор является результатом выбора из набора альтернативных вариантов некоторой социально определенной группы для реализации совместно определенных целей. Зачастую данный процесс, сопряженный с одновременной борьбой за удержание и контроль над властью, обусловливает неадекватное отражение знания о реальном функционировании социального объекта. Противоречивость неминуемо влечет разрушительные действия по преобразованию социального объекта и неудачу реформ в достижении цели. Огромную роль в этом процессе играют адекватные знания, теории, идеи, полученные науками об обществе.

Процедуры согласования цели реформирования предполагают сложный механизм принятия единого решения в ситуации столкновения интересов различных субъектов политики и социально-политических групп. Решение о том, каков будет социальный конструкт, модель видоизменяемого объекта, в системе общества принимается под давлением, влиянием, в ситуации оценки альтернатив, когда сталкиваются интересы двух и более сторон, преследующих разные цели реформирования. В основе столкновения интересов, реализуемых в реформе, лежит следующая аксиома: выбирая оптимальную стратегию, участники должны понимать, что противник ответит таким выбором решения, при котором победа других будет минимальной. Максимизировать победу позволяет владение объективной информацией и умение кооперироваться с другими участниками с целью достижения победы (B.C. Диев).

В осуществлении реформы можно условно выделить три стадии. На первой определяется цель, которая является конституирующим принципом

всей структуры реформы в процессе социального конструирования, осуществляется выбор модели изменения и способа реформирования. На второй стадии конституирующим принципом выступает управление процессами разработки и осуществления механизма реформы. Эффективность реформы закладывается наличием четкой организации управления всеми процессами, распределением полномочий и степенью ответственности участников реформа-ционного процесса. Третья стадия связана с практической работой по воздействию на объект и должна включать в себя компоненты мониторинга учета реакции на изменение самого объекта. К основным функциям реформы можно отнести преобразовательную функцию, позволяющую реализовать в социальной реформаторской деятельности потребности гармоничного существования в обществе; административно-управленческую функцию, выражающуюся в планировании, организации, изменении общественных отношений, институтов, связей в интересах активных социально-политических и экономических групп; прогностическую и ценностную функции.

Понятие реформатора, как и понятия революционера, вождя, руководителя, являются абстрагированными понятиями, строящимися на существенном признаке осуществляемой деятельности в социальных отношениях.

В §4.2 «Реформатор как субъект, взаимодействующий с объектом реформирования» анализируются существенные черты, отличающие реформатора от других личностей-преобразователей. Несмотря на богатство истории, свидетельствующей о деятельности великих и не очень великих реформаторов, остается нерешенной проблема соотношения внутренне присущих черт личности и социально приобретенных ролевых навыков в реформаторе. Действительно, что делает человека реформатором? Почему одни личности, обладая всеми необходимыми данными, не способны реформировать, а другие идут к власти и стремятся осуществить комплекс реформ, которые становятся прорывом в общественном развитии всего общества? Кто и при каких условиях становится реформатором? Каковы особенности переплетения личностного опыта, индивидуальности психики и ролевых требований к реформатору в процессах подготовки и осуществления реформы? Можем ли мы на основе изучения опыта реформирования говорить об определенных личностных чертах и социально-ролевых требованиях, позволяющих выделить некий устойчивый образ (идеальный тип, модель) реформатора? Поиск ответов на поставленные вопросы очень жестко ограничен историческими реалиями жизнедеятельности уже признанных человечеством реформаторов. Попытаемся дать анализ сущностных черт реформатора и увидеть соотношение личностного и социального в его деятельности.

Существенным отличием реформатора, атрибутивным свойством его социальной позиции является профессиональная деятельность, связанная с управлением общественными процессами, ее прогрессивная роль в осуществлении реформ. Реформатор - это руководитель реформационного процесса, человек, который инициировал, стал идейным разработчиком и осуществил реформы. Важно признание прогрессивной роли в осуществлении реформирования общественных отношений, институтов, структурно-функциональных

связей, способствующих прогрессивному развитию и улучшению структурно-функциональной деятельности общественных институтов, внесению новых созидательных моделей социального взаимодействия. Можно говорить о ситуации идентификации личностью себя как реформатора при осуществлении реформирования и ситуации наделения статусом реформатора или не наделением таковым в общественном мнении и мнении исследователей.

Выделяются условия, позволяющие личности проявить себя как реформатору: во-первых, человек должен быть наделен максимальными властными полномочиями в структуре государственной власти, позволяющими ему выступать как инициатору и руководителю реформирования; во-вторых, имея такое политическое положение, он должен разработать и осуществить реформу (речь идет о потенциальных возможностях не только высказать идею реформирования, но и создать особый механизм преобразования общественных отношений, институтов, структурно-функциональных связей, который своим изменением задаст новый вектор в развитии общества); в-третыа, так организовать распределение полномочий в команде исполнителей, чтобы оно обеспечивало эффективность в реализации реформирования; в-четвертых, осуществить лучшее исполнение социальной роли реформатора, которое будет связано с представлениями и ожиданиями большинства членов общества.

Первое и четвертое условия формируют понимание социально приобретенных ролевых навыков личности реформатора, а второе и третье условия формируют понимание соотношения внутренне присущих черт личности (особенностей психики, нейрофизиологических задатков процесса мышления). В первом случае речь идет о социально сформированных представлениях о деятельности реформатора, которые транслируются в социально-культурном поле определенного общества (ценностные ориентиры общей оценки процесса и результата реформирования в общественном мнении). Во втором речь идет о таких внутренне присущих свойствах личности, как: креативность, выступающая атрибутивным свойством интегративно-комплексного характера, связанным практически со всеми другими ее свойствами; таких ведущих свойств психики, как логичность мышления, развитость интуиции, интровертированность-экстравертированность, сенсорные возможности, дающие преимущества личности реформатора в деятельности; влияние личностных смыслов человека на его социальное поведение и его преобразовательную активность, связанные с процессами рефлексии в борьбе за власть; геополитической обстановки в мире; экономических процессов конкуренции, расширения рынков, кризисных явлений в экономических структурах; влиянием процессов социального и культурного производства в борьбе за статус и престиж отдельных деятелей или социальных групп; влиянием сложных изменений человеческих качеств, порождающих потребности не в адаптации к внешней среде, а в ее активном изменении под свои нужды.

Чтобы избежать противоречивого понимания теоретического конструкта субъекта реформирования, нужно подчеркнуть его полисемантичность. Мы должны мыслить в понятии субъекта реформирования индивидуально каждого участника, вовлеченного в процесс реформирования, но должны сказать

о наличии иерархии субъектов реформирования, основанной на принципе обладания разной степенью властных полномочий и степенью непосредственного влияния на реформационный процесс. Введенный нами в параграфе 3.1 теоретический конструкт «субъект реформирования» удобен в описании тех людей, которые вовлечены в реформационный процесс и обеспечивают эффективность его реализации. К ним применимы указанные нами критерии понятия «реформатор», однако в реальной социокультурной практике мы не наблюдаем присвоения им такого статуса. По-видимому, сложилась историческая традиция отдавать все лавры руководителю и инициатору реформ, равно и нести ответственность за неуспех и разрушительность.

В §4.3 «Социальные и психологические типы реформатора» на основе критериев, позволяющих раскрыть всю полноту реализации сущностных сил реформатора, выделяются его социально-психологические типы. Типизация является приемом метода восхождения от абстрактного к конкретному при познании сущности явления, представляющая собой момент определения предмета, осуществляющая подведение определенного явления под более широкий круг явлений. Большой вклад в понимание социальной типологии внесла концепция «социального характера» Э. Фромма. Социальный характер - это результат динамической адаптации человеческой природы к общественному строю. Изменение социальных условий приводит к изменению социального характера, то есть к появлению новых потребностей. Эти новые потребности порождают новые идеи, в то же время, подготавливая людей к их восприятию. Социальный характер является не результатом пассивного приспособления к социальным условиям, а результатом динамической адаптации на основе неотъемлемых свойств человеческой природы, заложенных биологически либо возникающих в ходе истории.

Определяя наиболее важные критерии личности реформатора и его преобразовательной деятельности, мы выделяем следующие его социально-психологические типы:

- по характеру деятельности личности реформатора в конкретно-историческом типе общества;

- по уровню воздействия личности реформатора на социум (микросоциум, макросоциум, мегасоциум);

- по значимости деятельности для социума и исторического развития (созидающий, разрушающий типы реформатора);

- по осуществляемой деятельности реформатора в сферах социума (реформатор-политик, реформатор-экономист, реформатор социальной формы жизни, религиозно-духовный реформатор, научно-технический реформатор);

- по способу преобразования социальной действительности (менеджерский, технико-технологический, информационный и идеолого-мировоззренческий типы реформатора);

-по психологическим реакциям личности реформатора (логико-интуитивный интроверт, логико-сенсорный интроверт, интуитивно-логический экстраверт, сенсорно-логический экстраверт, логико-интуитивный экстраверт, логико-сенсорный экстраверт);

- по характеру деятельности реформатора (аналитик, систематизатор, организатор-практик, гуманист).

Несомненно, типологизировать жизнедеятельность реальных людей, которые своим реформаторским творчеством меняли ход истории и являли собой загадки для современников, очень трудно. Это попытка выделить на уровне абстрагирования наиболее общие и существенные черты личности реформатора.

В §4.4 «Объект реформирования ц результаты целенаправленного видоизменения» дастся понимание специфичности объекта реформирования. Реформатор не способен осознавать себя в качестве субъекта, осуществляющего реформирование вне связи с определением объекта социальной реальности. Объектом реформирования выступают социальные институты, отношения, связи и способы взаимодействия человека с объектами социальной реальности, имеющие свойство быть положенными в экономической, политической, правовой, социально-культурной и экологической сферах жизнедеятельности социума. Познавательное отношение реформатора к объекту реформирования специфично. Не сомневаясь в нужности реформирования, субъект уже определил объект в социуме, нашел поддержку единомышленников и согласует способы воздействия на объект. Нахождение реформатором объекта социальной реальности для реформирования основывается на базовых механизмах познания человеком окружающего мира. Реформатор уже обладает всеми познавательными технологиями зрелой личности, имеет знание о социальной реальности, состоящее из индивидуально осмысленного культурно транслируемого знания, с выделением ценностных представлений об идеалах-ориентирах жизнедеятельности человека в обществе.

Специфично в этом то, что знание о социальной реальности для реформатора есть социально сконструированное и осмысленное знание на основе возможных эмпирических данных об обществе и его составляющих. Проблема адекватности восприятия объекта реформирования субъектом-реформатором коренным образом упирается в проблему соотношения идеализированных и реальных объектов социальной действительности в описывающих их социальных теориях и науках. Практически многие социальные науки, осуществляя теоретическое познание, используют ряд идеализации. Идеализированные понятия не только позволяют как теоретические конструкции описывать явления социальной жизни, но и формировать противоречия в познавательном отношении субъекта. Такие идеализированные понятия, как демократия, гражданское общество, социальная справедливость и равенство, социальное государство и т.п., по сути выступают как идеалы-ориентиры, позволяющие сравнивать, анализировать и выбирать направления деятельности. Но и они же, транслируемые через образование как идеалы, к которым нужно стремиться, задают ограниченные рамки восприятия объекта. Анализ процессов реформирования объекта социума привел нас к осознанию того, что в процессе реформирования преобразуется не сам объект, а видоизменяются модели взаимодействия субъектов-участников общественных отношений, выделяемые в теоретической конструкции как объект.

Для понимания процессов функционирования объекта используются понятия простых и сложных объектов, теоретического конструкта модели структуры объекта и структурно-функциональных связей. Соответственно можно выделить реформирование определенных социальных процессов и реформирование структуры социального объекта. Реформирование социальных процессов представлено такими видами, как реформирование сложных процессов социализации, образования, процессов экономического взаимодействия хозяйствующих субъектов, процессов взаимодействия субъектов политики по поводу борьбы за власть и механизмов ее осуществления, социальных демографических процессов и т.п. Реформирование менее сложных социальных процессов представлено процессами изменения механизмов взаимодействия субъекта (актора, индивида, собственника, гражданина общества) и социального объекта благодаря введению новых правил поведения, введению социально-культурных или правовых норм. Реформирование и воздействие на процессы функционирования социального объекта применяется вместе с изменением его структуры. Реформирование процессов, особенно сложных, имеет самый высокий риск неуспеха по причине неконтролируемости механизмов всего процесса. Поэтому в практике реформирования мы в основном наблюдаем реформы конкретных социальных объектов и вызванные их реформированием опосредованные изменения в социальных процессах.

Пытаясь ответить на вопрос, почему не достигнуты цели реформирования, мы поставили целью параграфа §4.5 «Неопределенность, управляемость и пределы реформирования» проанализировать возможные причины и явления, формирующие ситуации неопределенности в деятельности, непредсказуемость результатов реформационного процесса, поскольку они обусловливают предел реформы, за которым уже не происходит видоизменение объекта. Анализ неопределенности в управлении реформированием, выявил следующие явления, характеризующие в целом процессы осуществления коллективной деятельности человека в социуме как неопределенные в различной степени:

- во-первых, от процессов информационного обмена между участниками, осуществляющими разработку и реализацию модели реформы. Процедуры согласования цели реформирования есть сложный механизм принятия единого решения в ситуации конфликта. Кулуарные переговоры, двойные решения «для себя» и «для других» участников процесса, устные договоренности об уступках и решениях в коридорах власти и между лидирующими политическими силами о целях и ожидаемых результатах несут в своей деятельности двойные цели - принятые публично по соглашению и цели реально преследуемые. Действия таких участников в едином реформационном процессе становятся крайне непредсказуемыми, что ведет к неопределенности в достижении результата и снижает управляемость реформированием;

- во-вторых, зависимость всего реформационного процесса от действий, принципов и нравственности лиц, осуществляющих руководство как в центре по вертикали власти, так и на периферии. Все реформы санкционируются ис-

полнительной властью в государстве. Чем сильнее и авторитарнее личность, возглавляющая реформирование, тем больше проявлен представительно-обязывающий характер отношений к исполнителям, реализующим изменения на местах. Неэффективное управление через представительно-обязывающий характер взаимодействия участников реформациоиного процесса ведет к высокой степени неопределенности, поскольку отсутствие предписаний даст право региональным властям действовать на свое усмотрение, порождая противоречивые действия;

- в-третьих, зависимость от наличия адекватной информации об объекте реформирования. Заблуждения ученых, погрешности в сборе данных социологических исследований и отсутствие полной информации о системно-функциональных связях объекта с другими объектами социальной реальности формируют гносеологическую неопределенность в реформировании, которая порождает собой самую большую степень неуправляемости процессом;

- в-четвертых, зависимость неопределенности реформирования от самого факта социального действия личности. Мы сталкиваемся с парадоксальной ситуацией: несмотря на выявление детерминант поведения реформатора и его команды, в реальности принципиально невозможно предсказать, логически вывести в конкретном случае ни поведение реформатора, ни поведение участников реформациоиного процесса. Социальное творчество реформатора само по себе характеризуется непредсказуемостью, синергетичностью и нелинейностью.

Анализируя понятие предела в процессах реформирования, можно выделить условно три основные группы причин, определяющих реверсию и пределы реформирования. Первая группа причин формирует понятие субъективного предела реформациоиного процесса. При наличии объективной потребности членов общества в видоизменении общественных институтов или отношений, мы видим, что у субъекта реформирования, имеющего потенциальные возможности, данные политическим статусом, осуществлять реформирование, есть информационно-интеллектуальные границы: наличие неадекватного знания об объекте, отсутствие знания-умения как реализовать видоизменения, отсутствие умения формулировать цели реформирования и создавать команду для реализации реформы. Вторая группа причин связана с пределом, закладываемым наличием специфики реформируемого объекта и особенностями функционирования той сферы общества, в которой данный объект расположен, а также наличием исторических и пространственных (геополитических) характеристик объекта в системе общества. Третья группа причин, связана с основными типами неопределенности в человеческой деятельности: гносеологическая неопределенность в описании объекта; стратегическая неопределенность во взаимодействии людей; информационная неопределенность в открытии нам являющегося. Предел реформы - это точка в реформационном процессе, в которой воздействие субъекта на объект с целью его изменения останавливается. Можно выделить понятия исторического, объективного и субъективного предела реформы.

Несмотря на указанные выше социальные явления, обусловливающие прямую зависимость формирования ситуации неопределенности в реформировании, осуществление социальных изменений на основе реформ является более управляемым изменением, позволяющим избежать острых конфликтов интересов различных социально-политических сил. Управление реформированием - это процесс воздействия субъекта на объект, направленный на упорядочение, сохранение, разрушение или изменение системы объекта в соответствии с поставленной целью. Сами принципы и нормы реформацион-ного процесса, конструирование механизма осуществления реформы как способа видоизменения общественных отношений, институтов, социальных связей представляют собой максимальную эффективность в управлении.

Глава 5 «Практика реформ в России: экономическая модернизация и социально-политическая трансформация к. XX - нач. XXI вв.» ставит своей целью анализ специфики практики реформ в современной России на основе результатов проведенного выше исследования. Дается общее представление о крупных реформационных сдвигах в истории России, связанных с эпохой крещения Руси, деятельностью Петра I и комплексом реформ конца XIX в. Анализируется современная ситуация возможностей ответа России в условиях вызова постиндустриальных держав и реальности путей «догоняющего развития». Так же представлен общий анализ социально-политических и экономических итогов реформирования российского общества за последние двадцать лет.

В §5.1 «Реформацнонные процессы в истории России» выделены три крупных реформационных сдвига, качественно изменивших российское общество и государство. Первый связан с эпохой крещения на Руси и развитием государственности, второй - с реформами Петра I, а третий - с реформами 60-70-х годов XIX в. Характерными чертами реформационных сдвигов в истории России можно назвать:

- мощный фактор традиционализма, являющийся существенно значимой составляющей культурного развития и формирования самосознания славянорусского общества;

- во все реформационные эпохи в России определяющую роль успешного осуществления процесса реформ играла личность реформатора. Властный и пекущийся о пользе отечества Петр I сделал немало полезного, несмотря на издержки его правления. С другой стороны, такие слабые личности, как Николай II, в переломную эпоху, требующую твердого управления страной, оказываются недееспособными, чем вводят общество в еще более тяжкое состояние, влекущее за собой разрушение устоявшихся общественных структур. Деятельность отдельных ярких политиков без поддержки верховной власти являлась многообещающей, но неудачной на практике, например, успешно начатые реформы П.А. Столыпина, благодаря которым Россия имела шанс быстро продвинуться в своем экономическом и социальном развитии, не получили должной поддержки императора;

- эпоха реформ в России носит драматичный, нередко трагедийный характер. Трагичны судьбы не только правителей-реформаторов и государст-

венных деятелей, проводящих нововведения в жизнь, но также сторонников и противников реформ в России;

- третий рсформационный сдвиг в России, связанный с реформами 18611874 гг., отмечен активными попытками завоевания власти слоями, владеющими производственными силами, когда впервые прозвучали требования перехода «гражданской инициативы» от верховной власти к низам, и это была попытка автономизации реформационных стратегий от политики как производства власти;

- любой радикальный период реформирования болезненен, поэтому для смягчения социальной напряженности следует ставить вопрос о духовных ориентирах политики реформирования, выбор которых предопределяет эффективность и легитимность проводимого политического курса и закладывает характер отношений между государством и общественно-политическими силами;

- всегда достаточно сложным виделся вопрос освещения представлений о наиболее оптимальном пути развития российского общества в современной политологической и социально-философской мысли по причинам давления собственных политических интересов. Авторы многих произведений, публицисты, в состоянии обозначить проблему, но не в силах дать ей объективную научную оценку.

Современный период реформ 1989-2010 гг. можно назвать четвертым периодом, в котором выделяются свои характерные подпериоды, отмеченные ключевыми событиями распада СССР в 1991 г., августовским путчем ГКЧП в 1993 г., передачей полномочий президента России В.В. Путину Б.Н. Ельциным в декабре 1999 г. Особенностями современного периода являются одновременное осуществление крупных экономических, политических, правовых и социальных реформ в условиях перехода общества от плановой экономики к рыночным отношениям и от тоталитарного режима к демократическим институтам в ситуации борьбы сформировавшихся общественно-политических сил за власть и контроль над государством.

Основными социально-политическими тенденциями реформ в истории России выделяются: во-первых, перманентный прессинг власти по отношению к обществу, порождающий противодействие оппозиционных сил, которые, придя к власти, неминуемо дублируют эти же модели политического действия; во-вторых, историческая неготовность ведущих социальных и политических сил к осуществлению коренных преобразований на основах цивилизованных демократических процедур и консенсуса; в-третьих, ситуация конфликта и раскола среди интеллигенции и оппозиции, которые всегда обеспечивали победу властной элите; в-четвертых, примитивность социальной стратификации и неравномерность развития социальных слоев как основы представительных институтов общества.

Можно утверждать о существовании характерных национальных особенностей реформирования в России. Неудачи реформирования чаще всего заключались в детализации стадий реализации реформы, в скачках с решения одной проблемы к другой, в авторитарном подходе главы государства и не-

доверии специалистам в той области, в которой осуществлялись реформы. Современный процесс реформирования в истории российского общества является «ответом» на вызов социально-экономического развития современных постиндустриальных держав.

Параграф §5.2 «Реформы в современной России: вызовы постиндустриальных держав и возможности ответа» посвящен анализу реформирования российского общества в период перехода от индустриального к постиндустриальному, информационному типу общества в контексте методологической парадигмы, сформированной Дж. Беллом и Ф. Махлупом. До мирового кризиса Д. Медведев выделил основную стратегическую цель для России - переход российской экономики с инерционного энергосырьевого пути развития на инновационный. Фактически перед правительством поставлены трудно разрешимые задачи, поскольку с помощью серии экономических реформ, реформы системы образования и создания правовой базы для воспроизводства инновационного кластера экономики планируется воплотить американскую модель инновационно-ориентированной экономики и прогерманскую модель системы образования и подготовки специалистов для рынка труда. Какова же в реальности возможность данных намерений?

Глобализирующиеся развитые страны все дальше уходят в своем технологическом развитии и отделяют от себя локализирующиеся за пределами научно-технического прогресса страны третьего мира. Беспрецедентный технологический отрыв поставил постиндустриальные страны в растущую независимость от сырьевых стран. В обществе, где информация и знания становятся непосредственной производительной силой, социальная система становится наиболее динамичной, позволяя талантливым людям усиливать научно-технологический прогресс страны. Самодостаточность западной цивилизации, ее колоссальный научно-технологический отрыв и высокие темпы позитивных социально-экономических изменений перечеркивают надежды развивающихся и индустриальных стран на успешное воплощение стратегий «догоняющего» развития. Чтобы российская экономика внедряла инновационные разработки, необходимо воссоздание всего цикла воспроизводства инноваций.

Несмотря на реформу образования и социально-экономические реформы, направленные на стимулирование инновационной деятельности в России, создание технопарков и инновационной инфраструктуры, создать инновационно-ориентированные экономики регионов пока невозможно. Причины в следующем: в России за 30 лет не модернизировалось производство, на сегодня российские производители не имеют возможности развивать новые направления на основе инноваций; оборудование научно-исследовательских институтов и лабораторий настолько устарело, что требует кардинального переоснащения; не разработаны и не проанализированы различные механизмы воспроизводства инноваций в разнообразных сферах экономики (для технических и инженерных областей применения, для медицины, математически-прикладных областей, химического производства и т.п.); нет эффективных механизмов финансирования создания инновационного продукта предприятиями и его вывода на рынок. Практика создания венчурного финанси-

рования и реструктуризации производства столь незначительна, что свидетельствует о долгосрочном финансировании и государственном инкубировании всего комплекса воспроизводства инноваций; наука, инновации, создание и использование новых возможностей в образовании - это необходимость вложения больших средств в развитие материально-технической базы университетов. Здесь велик риск и длительно время для оборота вложенных средств. Инновационный сектор еще нуждается в создании и бережном росте. Он развивается при помощи сложных механизмов, а субъектов, готовых к работе в данной области, в России пока нет. Эта область не привлекательна по причине высокого риска, юридических коллизий и отсутствия необходимого специального образования. Да и сегодняшний экономический кризис перечеркнул все надежды, связанные с капиталовложением государства в строительство технопарков и создания инновационной инфраструктуры в связке вузы-наука-бизнсс.

В условиях формирования постиндустриального информационного типа общества в начале XXI в. происходит деформация в технологии осуществления реформ. В связи с этим необходимо моделирование и изучение изменений социально-экономического объекта в локальных масштабах, чтобы проецировать полученный опыт на всю экономическую систему. Степень владения информацией, контроль и постоянный мониторинг за социальными и ре-формационными процессами должен осуществляться специалистами. Создавая инновационную инфраструктуру, важно сформировать такие социально-экономические связи вузовской науки и бизнеса, планируемые производить инновационную продукцию, которые будут обладать системностью и инте-гративностью. Сегодня многие заявления о достижениях в этой области являются декларативными. Полагаю, есть необходимость поднять вопрос о праве граждан принимать отчет правительства о потраченных средствах налогоплательщиков, как принято в развитых постиндустриальных странах.

Параграф § 5.3 «Итоги реформирования в России к. XX - нач. ХХГ вв.: мифы и реальность "догоняющего" развития» анализирует результаты четвертого реформационного сдвига. В России государство являлось и является системообразующим механизмом общественного развития. Любые крупномасштабные изменения инициируются государством, персонифицированным характерными социальными группами - политическими элитами. В отсутствие сильных ресурсных социально-экономических субъектов модернизация в стране могла быть возможна исключительно на основе государственной инициативы. Радикальные преобразования в СССР в конце 80-х и либеральные реформы в России в 90-х годах XX в. были типичным в отечественной истории проявлением «революции сверху».

Тип элитной структуры, формирующийся в современной России, слабо соотносится с экономической и политической модернизацией. Он не поощряет коренных изменений. Обозначившаяся тенденция к обособлению элиты от общества, стремление к ее самозамыканию приводит к установлению непубличного характера власти и утверждению моноцентрического, авторитарного режима, который может создать предпосылки и условия для всесторон-

ней модернизации мобилизационного типа, но его инновационный, реформаторский потенциал ограничен. Неизбежное установление при авторитаризме контроля над развитием рыночных структур, интеллектуальных ресурсов сковывает модернизационный потенциал общества.

Конституция РФ 1993 г. провозгласила Россию социальным государством. Т. Малева, директор Независимого института социальной политики, весной 2005 г. обнародовала цифры соотношения основных слоев населения России: 10% бедные, 68-70% ниже среднего класса, 20% средний класс и 1 -2% элита. В разнице по данным Госкомстата число бедных в России сократилось к концу первого полугодия 2006 г. до 27.456 млн человек, т. е. составило 20,8% населения. Сохраняется высокий уровень разницы доходов богатых и бедных слоев населения. В 2006 г. этот показатель достигал 16,9 раза по сравнению с 15 разами в 2005 г. На 1000 трудоспособных россиян приходится более 600 человек нетрудоспособного возраста. На 2007 г. условное деление по классам по данным Госкомстата в России таково: обеспеченные слои населения составили 8-10%, средний класс 10-12%, низший класс и бедные составили около 80% населения России. Ситуация осложнена критическим соотношением трудоспособного населения к нетрудоспособному. С вступлением российской экономики в период мирового экономического кризиса показатели стали меняться. Официальные данные Федеральной службы государственной статистики на 2008-2009 гг. о соотношении официальных доходов трудящихся граждан следующие: 10,1% - обеспеченные слои, доходы которых свыше 25 тыс. руб. в месяц; 16,5% - средний класс; остальные 73,3% составили низший класс и бедные, причем из 73,3% наиболее бедные составили 32,5%. с доходом от 2 до 6 тыс. руб. в месяц.6

Исторически сложилось, что в России не приживаются традиции вести конструктивный диалог с оппозицией. Перманентный прессинг власти по отношению к обществу порождает и соответствующие этому прессингу формы противодействия оппозиционных сил. Придя к власти, оппозиция нередко перенимает принципы функционирования и политический образ действий, за который она критиковала власть. В общественно-политических конфликтах, будь то реформы 60-70-х годов XIX в. и буржуазные революции начала XX вв., или середина 20-40-х при Сталине, или «хрущевская оттепель» 50-х и диссидентский вызов 80-х годов XX столетия, или ситуация двоевластия 1989-1992 гг. - в самом начале конфликта видится проявление старого синдрома отечественной власти решать за общество, как и куда развиваться.

Факты развития исторических событий однозначно говорят, что критериями истинных реформаторов не обладала ни законодательная, ни исполнительная власть. В их представлениях о будущем России не было ничего непримиримого. Ситуация конфликта всегда заканчивалась кровавым исходом: роспуск 3 июня 1907 г. Николаем II Думы, сталинские репрессии 30-х, травля диссидентов и смерть А.Д. Сахарова, февральско-мартовские события 1992 г.,

" данные Федеральной службы государственной статистики на 2008-2009гг Ьпр-.//\у ww.gks.ru/bgd/regl/b08_l 1/ЬзМУ/У/.ехе/51^(101/07-09.Ы1Г\

расстрел Белого дома и события августа 1993 г., безальтернативные выборы президента в 2008 г. Истоки этих событий - в исторической неготовности ведущих социальных и политических сил к осуществлению коренных преобразований на основах цивилизованных демократических процедур и консенсуса. Немалую роль здесь сыграло то обстоятельство, что все начатые преобразования пошли по руслу разрушительных крупномасштабных ломок, а не постепенных структурных реформ, что постоянно углубляло раскол в обществе.

В Заключении подводятся итоги и обобщаются результаты диссертационного исследования.

Основное содержание диссертации изложено в следующих работах:

1. Грицкевич, Т. И, Реформы в преобразовательных процессах общества (социально-философский анализ). - Кемерово: Кузбассвузиздат, 2007. - 199 е.;

2. Грицкевич, Т. И. Реформационный процесс: анализ взаимодействия субъекта-объекта реформирования. - Томск: Изд-во Томского государственного педагогического университета, 2010. - 368 е.;

3. Грицкевич, Т. И. Россия 1985-2005гг: противоречия постижения социальных изменений // Вестник КузГТУ - 2005 - № 4.2 - С. 139-147 (перечень ВАК на 2005г.);

4. Грицкевич, Т. И. Толерантность и проблема неопределенности в реформировании современной России // Вестник КузГТУ. - 2005. - №5 (50) -С. 114-121 (перечень ВАК на 2005г.);

5. Грицкевич, Т. И. Реформаторство как управляемый процесс // Свободная мысль - 2005 12 (1562). - С. 132-146 (перечень ВАК);

6. Грицкевич, Т. И. Современные реформы: управляемость и гносеологическая неопределенность // Вестник НГУ. Сер. Философия - 2007. - Т. 5. Вып. 1. - С. 60-64 (перечень ВАК);

7. Грицкевич, Т. И. Тенденции реформирования отечественного образования: мыслимое и действительное в реализации национального проекта // Философия образования. - 2008. - № 3 [24] - С. 189 - 196 (перечень ВАК);

8. Грицкевич, Т. И. Что есть реформаторство? // Вестник НГУ. Сер. Философия - 2009. - Т. 7 Вып. 1. - С. 118-123 (перечень ВАК);

9. Грицкевич, Т. И. Пределы реформирования // Вестник ВГУ. Сер. Философия -2009. -№1. - С. 130-139 (перечень ВАК);

10. Грш/кевич, Т. И. Место реформ в преобразовательных практиках // Вестник НГУ. Сер. Философия - 2009. - Т. 7., Вып. 2. - С. 63-68 (перечень ВАК);

11. Грицкевич, Т. И. Реформационный процесс: понятие и структура // Вестник НГУ. Сер. Философия - 2009. - Т. 7., Вып. 3. - С. 65-70 (перечень ВАК);

12. Грицкевич, Т. И. От реформ к инновационно-ориентированной экономике: тенденции перехода индустриального общества в постиндустриальное. // Этносоциум и межнациональная культура. - 2009. - № 4 (20). - С. 174-187 (перечень ВАК)

13. Грицкевич, Т. И. Реформатор: социальная роль или особенности личностных черт? // Вестник ВГУ. Сер. Философия - 2009. - № 2. - С. 140-148 (перечень ВАК);

14. Грицкевич, Т. И. Исследование реформационных процессов: место реформы среди других форм преобразования социума // Научные исследования: информация, анализ, прогноз. / Б. В. Асатрян, Т. П. Агафонова и др.; под общ. ред. проф. Кирикова О. И - Воронеж: Воронежский госпедуниверситет, 2004. - Кн. 3. - Гл. 2.8 - С. 210-229;

15. Грицкевич, Т. И. Декларативность социального гуманизма в реформационных процессах современной России // Гуманизм социальный, либеральный и религиозный: проблемы диалога / Мат-лы республиканской очно-заочной научной конференции с международным участием, посвященной 75-летию Тюменского государственного университета. (г.Нижневартовск, 17 ноября 2005). / Отв. ред. В. Д. Жукоцкий. - Нижневартовск: Нижневартовский экономико-правовой институт (филиал) ГОУ ВПО «Тюменский государственный университет», 2006. - С. 258-264.;

16. Грицкевич, Т. Я. Российские реформы 1985-2005 гг: итоги и проблема управляемости социальными изменениями // Реформы в России и Россия в реформирующемся мире / Мат-лы научной конференции 17 февраля 2006г., г. Санкт-Петербург, Балтийский государственный технический университет: в 2 т. - СПб: изд-во БалТГУ, 2006. - Т. 1. - С. 37-43.;

17. Грицкевич, Т. И. Парадигмы со-бытия человека и общества: историческая субъективность и потребность в реформаторской активности. / Общество как со-бытие: «система» и «жизненный мир»: коллективная монография. -Омск: СИБИТ, 2007. - 440 е., С. 96-110.;

18. Грицкевич, Т. И. Самобытность формирования реформаторской традиции при Петре I и династии Романовых // Пятые Кузбасские философские чтения: материалы международной научной конференции (г. Кемерово, 25-26 мая 2008г.) / отв. ред. В. П. ¿Ценников. - Кемерово, 2008, - С. 108-110.;

19. Грицкевич, Т. И. Причины, формирующие предельные точки в динамике реформирования // Научный журнал Актуальные проблемы гуманитарных и естественных наук. - Москва: Литера, 2009. - № 5. - С. 140-145.

Также статьи и тезисы, опубликованные в других научных изданиях (всего 83).

Подписано к печати 21.07.2010 г. Формат 60x84

Бумага офсетная № 1. Печ. л. 3,0. Тираж 130 экз. Заказ № 17952.

ГОУ ВПО «Кемеровский государственный университет». 650043, Кемерово, ул. Красная, 6.

Отпечатано в типографии ООО «ИНТ», г. Кемерово, пр-т Химиков, 43а, тел.: (3842) 73-75-13, факс: (3842) 73-87-97, e-mail: tvpoint@mail.ru

Заключение научной работыдиссертация на тему "Реформационный процесс как субъект-объектное взаимодействие"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Вопрос как возможно реформаторство определил предмет данного исследования - реформационный процесс как- систему взаимодействия субъекта1 и реформируемого объекта; раскрывающуюся в механизмах реформы. Сущность, содержание и динамика- реформационного процесса были • ибследованы с позиций' системно-деятельностного подхода. Это дало возможность описать реформирование как организованную субъектом- систему взаимодействия с объектом социальной реальности, в основе которой лежит целенаправленное воздействие механизма реформы на избранный объект (социальные институты; общественные отношения, связи и способы взаимодействия). Социальная деятельность реформатора, деятельность участников, включенных в процесс осуществление реформы, специфика преобразования объекта реформирования исследованы с использованием методик анализа сущности субъект-объектного взаимодействия в социальной философии и психологии, что явилось, новизной в исследовании реформационных процессов.

Изучение социального взаимодействия субъекга и объекта в процессе реформирования позволило нам выделить важнейшие его элементы: субъект деятельности - реформатора, реализаторов и участников реформационного процесса; реформаторство - социально-преобразовательная деятельность по осуществлению реформы; реформа - механизм воздействия реформатора на изменяемый объект; предполагаемые изменения объекта - социальное конструирование идеального образа его видоизменения; объект реформирования - социальные институты, отношения, связи и способы взаимодействия человека с объектами социальной реальности, имеющие свойство быть положенными в основных сферах жизнедеятельности социума. Результаты исследования по возможности позволили определить место реформ среди других форм социальных изменений, уточнить современное содержание понятий «реформационный процесс», «реформаторство», «реформа», «реформатор» и отразить специфику и многообразие практики реформ в преобразовательных процессах общества.

Интерес к проблематике социальных изменений, понимание развития общества как динамичности его изменения определяет для человечества, неоспоримую важность идентификации человеком самого себя как субъекта истории. Деятельность человека неразрывно связана с социальным взаимодействием, подразумевающим совместное участие субъекта и объекта в сложной и подвижной сети общественных отношений. Среди философов, разрабатывающих принцип деятельности как философского и методологического основания построения целостной картины человеческого мира, распространено убеждение, что исходным отношением в1 конструкции взаимодействия субъекта с объектом является субъект-субъсктное отношение. Деятельность имеет две ипостаси - действие и общение. Первое направлено на предмет, второе - на субъект и является межсубъектным. Единство субъект-объектного и субъект-субъектного взаимодействия в рамках системно-деятельностного подхода позволяет отразить предметное отношение реформатора к объекту реформирования (которое и определяет его как реформатора через и в процессе осуществления реформаторской деятельности) и объяснить взаимодействие субъектов реформационного процесса как субъект-субъектного взаимодействия основанного на отношениях власти-подчинения и признании легитимности статуса реформатора.

Социально-философские проблемы постижения реформаторской деятельности личности, обозначившиеся в развитии социально-философского знания, сформировали с одной стороны методологические трудности в описании предмета исследования, а с другой стороны, повлияли на комплексное изучение взаимосвязи субъекта и объекта реформирования, их социального окружения. Понятие деятельности выступает ключевым в характеристике отношения субъекта к преобразуемому объекту. Благодаря Гегелю была выделена проблема источника развития общества -деятельность человечества в истории, как особая квинтэссенция социальной преобразовательной деятельности, способной быть разумной и проявлять себя вне человека как сложная система взаимодействия деятельностей людей со своими сложными структурно-функциональными связями. Так философское внимание было привлечено к достаточно обширной проблематике понятия социальной деятельности, её содержания, её структуры и смысла.

Позднее, К. Маркс выделил отличие материальной, практической деятельности от духовной в том, что практика не просто материально (предметно или социально) преобразует мир, а делает это в соответствии с определенными, заранее поставленными целями. Совпадение целей и результата, заданных идеально, с результатом, полученным реально, определяет меру эффективности практики: Он обозначил проблему предметного содержания деятельности человека в социальной практике через выделение двух компонентов - духовного и материального. В конце XX века проблема будет чаще звучать как вопрос — что первично, идея или. сама практика деятельности? Сам человек продуцирует идею изменить, преобразовать, переустроить или сама логика общественной практики его побуждает к интеллектуальному размышлению и активности? М.Вебером было заложено понимание фиксирования наличие деятельности в обществе лишь тогда, когда человек осознает в какой сфере он реализует действия и как оно осознается другими социальными субъектами. Таким образом, выделилась проблема целеполагания и приятия действия субъекта как социального преобразующего со стороны других членов общества. Позиции Ф. Броделя, И. Валлерстайна, В. Макнила, развивающие время-пространственные характеристики общества, способствовали выделению в преобразовательных процессах понимание локальных изменений и времени трансформаций и тем самым сформулировали, понятие объективных условий, задающих возможность перехода от одного состояния общества к другому.

Теоретиками деятельностного подхода в социальной философии советского периода (Г.П. Щедровицким, Г.С. Батищевым, М.С. Каганом, Э.В. Ильенковым, Э.Г. Юдиным, В.П. Фофановым) было введено понятие преобразовательной деятельности как артефакта по производству предмета для его определенного использования. Обозначена биполярная природа концепта «субъект-объект реформирования», представляющего взаимозависимость активности субъекта от отношения к объекту и воздействие объекта спецификой своего бытия на формирование рамок поведения субъекта. Многие объекты становятся созерцательными для нас в связи с наделяемым смыслом культуры человека. Способность мыслить, формулировать идеи, анализировать является социально конструированной, как конструирован очеловеченный социо-исторический мир. Реформаторство как целенаправленная преобразовательная деятельность в анализе реформационных процессов выступает центральным понятием для объяснения взаимосвязи и взаимоотношений реформатора (субъекта) и объекта (общественные отношения, связи, институты), на которое направленно воздействие.

Вариативность практики социальных изменений (Задает необходимость уточнения* содержания понятия реформа и определения ее места среди других форм преобразования общества. Проанализировав содержание категорий эволюция, революция, модернизация, трансформация и социальные инновации мы отметили что, несмотря на существенные различия в разграничении данных форм социальных изменений, в данных процессах активно используются реформы. Их гибкость и адаптивность позволяет осуществлять планируемые постепенные изменения-на макро, мезо и микроуровнях общества как системы в эволюционных процессах; определять успешность в достижении целей модернизации, удерживать и углублять достижения социальных революций и опосредованно влиять на социальную мобильность, тем самым меняя институциональную структуру общества в процессах социальной трансформации. Широкое применение реформы, как инструмента управляемых изменений, проводимых под контролем власти, выразилось в той богатой вариативности реформ, которое позволяет видеть отличия в осуществлении разных по своим механизмам экономических реформ от политических или социальных, реформ макроуровня той или иной подсистемы от реформ мезо или микроуровня. Корректно будет и употребление понятий эволюционные реформы, революционные реформы, модернизационные реформы в понимании масштабности социальных изменений в обществе. Таким образом, традиционное для марксизма философское понимание реформы как уступки господствующего слоя своему противнику, чтобы отсрочить свершение социальной революции, сегодня является некорректным.

Социально-философские проблемы постижения реформаторской деятельности личности сформировали методологические трудности в описании предмета исследования. Проблемы реформационных изменений в обществе интересны в основном отечественным исследователям конца XX нач.ХХ1 века, оказавшимся в центре двадцатипятилетнего процесса реформ в России. Однако среди данных исследований мы не обнаружили фундаментальных социально-философских работ посвященных отдельно реформационным процессам. Анализ проблем реформирования современной России носит узкоспециализированный (социологический, политологический, экономический, культурологический) характер, без анализа содержания понятий, описывающих реформирование (таких как реформационный процесс, механизм реформы, виды реформ, стадии реформирования, объект реформирования, динамика видоизменения и т.д.). Это породило не только плюрализм мнений в оценке реформирования России, но и методологический кризис. Разработанное в рамках системно-деятельностного подхода понятие «субъект-объектного взаимодействия» позволяет анализировать реальную практику реформирования в обществе как целостную систему взаимодействия субъекта реформирования и объекта в динамике, тем самым, формировать понятие реформационпого процесса.

Понятие системы субъект-объектного взаимодействия в реформацион-ном процессе является теоретической конструкцией, описывающей специально организованную деятельность субъекта, обладающего государственной властью, которая направлена на целевое воздействие механизма реформы на объект социальной реальности. В основе данного взаимодействия лежат познавательные и коммуникативные механизмы мышления субъекта реформирования: процессы наделения субъектом реформационного процесса окружающих его объектов социальной реальности значениями-смыслами, благодаря которым описывается жизнедеятельность общества (гносеологический аспект), и процессы установления реального бытия объекта в сознании субъекта, согласно чему происходит ориентация в осуществлении реформаторской деятельности (онтологический аспект).

У субъекта реформирования всегда есть внутреннее качество быть в оппозиции к объекту, желать его преобразования. Это выступает организующим началом активности субъекта реформирования. Понятия и значения формируемые в сознании субъекта в процессах связанных с реформированием, прежде всего, это значения сформированные в непосредственно-практическом взаимодействии субъекта с объектом. Согласно сформированным значениям концепта «взаимодействие субъекта-объекта» происходит ориентация в осуществлении деятельности (выбор действий, планирование, аффективные действия) и степень активности субъекта. Соотношение «субъективного» и «объектного» в значениях относительно и зависит от онтологической диспозиции субъект-объектного взаимодействия. Значения есть адекватный ответ на «вызов» или «послание» объекта, оно со временем будет неадекватно новым вызовам объекта и снова возникнет ситуация выявления новых значении и ситуация потребности реформировать объект системы общества.

Реформационный процесс протекает в виде последовательных стадий, представляющих собой, единую систему процессуальных действий, целенаправленно осуществляемых всеми участниками процесса, наделенными'специальными властными полномочиями в связи с осуществлением реформы. Его структура включает пять взаимосвязанных между собой элементов, каждый из которых представляет собой группу самостоятельных признаков: субъект деятельности; субъективную сторону (психическое отношение к совершаемой деятельности); объект реформирования; объективную сторону процесса, характеризующую реальность вне зависимости от субъекта и характер взаимодействия между субъектом и объектом в процессе осуществления изменений.

В общественно-исторической- практике реформирования были закреплены нормы, в соответствии с которыми формировались принципы и правила действий по осуществлению реформы: волевой характер отношений власти-подчинения; наделение государственной властью специальными полномочиями осуществлять деятельность; принуждение как меры обеспечения выполнения распоряжений; идеи удовлетворения общих интересов и смягчение противоречий в участии членов общества в воспроизводстве общественных отношений. Субъект на основе сложившихся принципов реформационного процесса наделялся государственной властью полномочиями реформировать. Они включали в себя право определять объект реформирования, разрабатывать механизм и способ изменения объекта, формулировать идеологию, цель, задачи и принципы реформы.

Системность и динамичность субъект-объектного взаимодействия в ре-формационном процессе основаны на коммуникационных механизмах межсубъектного взаимодействия, образуемых отношениями власти-подчинения и признанием легитимности статуса реформатора. Характерными чертами реформационного процесса являются: прямая связь с государственной властью; реализация процесса в системе норм, санкционируемых, изменяемых или отменяемых только государством; охрана и поддержка реформирования принудительной силой государства; возможность представительства интересов социальных групп через процедуры договора с общественно-политическими силами.

На основе проведенного анализа»реформаторство есть вид социально-преобразовательной деятельности субъекта, обладающего властными полномочиями осуществлять реформы в обществе, направленной на целевое видоизменение объекта на основе специального механизма управления и контроля за преобразованием.

Употребляемое сегодня понятие реформа в социальной философии, теоретической социологии, политологии носит неоднозначный характер. Существенные признаки, выделяемые в понятии, разнятся либо не все перечисляются, что ведет к гносеологической неопределенности в понимании разнообразия практики реформирования в обществе. Понятие неразрывно связано с понятиями реформатор, реформаторская деятельность и объект реформирования, на смысловое содержание которых повлияло оформление полисемантичных понятий личность, деятельность, творчество.

На основе проведенного анализа мы предлагаем использовать следующее определение, сооIветствующее современному социально-философскому пониманию реформы: Реформа есть способ преобразования общественных отношений, институтов, структуры и функций объектов подсистем общества, осуществляемый субъектом власти на основе специализированного под объект механизма реформирования. В осуществлении реформы можно условно выделить три стадии. На первой определяется цель реформирования, которая является конституирующим принципом всей структуры реформы в процессе социального конструирования. Выбор модели изменения и способа реформирования всегда есть принятие решения в ситуации конфликта интересов других участников политического процесса в обществе и есть конвенциальное решение, принятое в ситуации сопоставления, влияния, наложения интересов и социальной обусловленности воздействия поведения других субъектов политики. На второй стадии конституирующим принципом выступает управление процессами'разработки и осуществления механизма реформы. Эффективность разработки механизма реформы закладывается, с одной стороны, наличием четкой организации, управления, всеми процессами, распределения полномочий и степенью ответственности участников реформационного процесса, а с другой, спецификой избранного объекта реформирования» (реформирование общественных отношений или институтов или связей как функциональных процессов, структуры объекта, вида). Третья стадия связана с практической работой по воздействию на объект и должна включать в себя компоненты.мониторинга учета реакции на изменение самого-объекта.

На основе выделенных критериев можно представить следующие модели реформ: по объекту реформирования выделяются реформы общественных процессов и реформы объектов в системе общества; институциональные реформы макроуровня и структурные реформы мезо- и микроуровней социально-экономической, политической и правовой подсистем (направленных на реформирование институтов или структурных компонентов); по месту расположения объекта выделяют экономические, социальные, политические, духовные, правовые реформы или их сочетание в виде комплекса совместно протекающих социально-политических, реформ, социально-экономических реформ (или узкоспециализированные реформы здравоохранения, образования, государственного управления и т.п.); по использованию механизма и принципов реформирования в основных процессах изменения общества различают реформы в эволюционных, революционных и модернизаци-онных процессах. К основным функциям реформы можно отнести преобразовательную функцию, позволяющую реализовать в социальной реформаторской деятельности человека потребности гармоничного существования в обществе; административно-управленческую, выражающуюся в планировании, организации, изменении общественных отношений, институтов, связей в интересах активных социально-политических и экономических групп; прогностическую и ценностную функции.

Теоретическая конструкция субъекта реформирования позволяет описывать деятельность индивидуально каждого участника, вовлеченного в процесс реформирования. Наличие иерархии субъектов реформирования, основано на принципе обладания разной степенью властных полномочий и степенью непосредственного влияния на реформационный процесс. Реформатор - это инициатор, руководитель и деятель, осуществивший'реформу. Существенным отличием понятия реформатор является обладание максимальными властными полномочиями и осуществление профессиональной деятельности, связанной с управлением общественными процессами (чаще с управлением государством); ее прогрессивная роль в осуществлении реформирования общественных отношений, институтов, структурно-функциональных связей, способствующая развитию той или иной сферы общества и внесении новых созидательных моделей социального взаимодействия. Можно говорить о ситуации идентификации личностью себя- как реформатора при осуществлении реформирования и ситуации идентификации или нет этой личности как реформатора в общественном мнении и мнении специалистов.

Можно выделить следующие условия, позволяющие личности проявить себя как реформатор: во-первых, человек должен быть наделен максимальными властными полномочиями в структуре государственной власти, позволяющими ему выступать как инициатору и руководителю реформирования; во-вторых, имея такое политическое положение, он должен разработать и осуществить реформу (речь идет о потенциальных возможностях не только высказать идею реформировать, но и создать особый механизм преобразования общественных отношений, институтов, структурно-функциональных связей, который своим изменением задаст новый вектор в развитии общества); в-третьих, так организовать распределение полномочий в команде исполнителей, которое обеспечит эффективность в реализации реформирования; в-четвертых, осуществить лучшее исполнение социальной роли реформатора, которое связано с представлениями и ожиданиями большинства членов общества.

Первое и четвертое условия формируют понимание социально приобретенных ролевых навыков личности реформатора, а второе и третье условия формируют понимание соотношения внутренне присущих черт личности (особенностей психики, нейрофизиологических задатков процесса мышления). В первом случае речь может идти о неких социально сформированных представлениях о деятельности реформатора, которые транслируются в социально-культурном поле определенного общества. Данные представления формируют ценностные ориентиры общей оценки процесса и результата реформирования в общественном мнении или мнении специалистов (историков, социологов, политологов). Во втором, речь может идти о таких внутренне присущих свойств личности как:

-креативность, выступающая атрибутивным свойством интегративно-комплексного характера, связанного практически со всеми другими ее свойствами;

-таких ведущих свойств психики как логичность мышления, развитость интуиции, интровертированность-экстравертированность, сенсорные возможности, дающие преимущества личности реформатора в деятельности;

-влияние личностных смыслов человека на его социальное поведение и его преобразовательную активность, связанные с процессами рефлексии под влиянием: политики как борьбы за власть; геополитической обстановки в мире; экономических процессов конкуренции, расширения рынков, кризисных явлений в экономических структурах; влиянием процессов социального и культурного производства, в борьбе за статус и престиж отдельных деятелей или социальных групп; влиянием сложных изменений человеческих качеств, порождающих потребности не в адаптации к внешней среде, а в ее активном изменении под свои нужды.

Это позволяет выделить социальные и психологические типы личности реформатора на основе таких критериев как: реформаторская деятельность в конкретно-историческом типе общества, способ преобразования объекта, характер деятельности личности реформатора, значимость социального и исторического развития, индивидуально-психологические различия самой личности реформатора, отражающие специфику и разнообразие проявления деяхельности конкретных исторических деятелей.

Объектом реформирования выступают социальные институты, отношения, связи и способы взаимодействия человека с объектами социальной реальности, имеющие свойство быть положенными в экономической, политической, правовой, социально-культурной и экологической сферах жизнедеятельности социума. Система взаимодействия «субъекта-объекта реформирования» в процессах социальной динамики является взаимозависимой моделью всех ее составляющих, в которой субъект не способен осознавать себя вне связи с определением объекта социальной реальности. Важными условиями в данной конструкции являются: во-первых, осознание субъектом себя как реформатора через обнаружение объекта; во-вторых, осознание должно обладать мыслительными процедурами, позволяющими апализировать, сравнивать, выделять структуру и функции, строить видоизменение объекта; в-третьих, объект должен вызывать активность субъекта (даже как «вещь для' нас»); в-четвертых, убежденность субъекта должна формироваться в контексте культурно-исторической практики общества и содержать в себе успех моделирования объекта, применяя новые механизмы преобразования на базе старых.

Существует проблема адекватности восприятия объекта реформирования субъектом, поскольку есть проблема соотношения идеализированных и реальных объектов социальной действительности в описывающих их социальных теориях и науках. В процессе реформирования не столько коренным образом преобразуется сам объект (социальный институт или структура и функции), сколько кардинально видоизменяются, модели взаимодействия субъектов-участников общественных отношений, выделяемые в некий теоретической конструкции как объект (например, владение частной собственностью, функции социальной защиты в социальном государстве). Различается видоизменение социальных процессов и видоизменение социальных объектов - преобразование структуры объекта и преобразование динамики жизнедеятельности объекта. Пользуясь средствами социальных измерений, мы можем фиксировать результаты реформ во всех сферах общества.

Анализируя неопределенность в управлении реформированием можно выявить следующие социальные явления, являющиеся неотъемлемыми характеристиками процессов осуществления деятельности человека в социуме, которые обуславливают различную степень неопределенности в процессах реформирования и указывают на значимость эффективности разработанных механизмов управления. Это прямая зависимость формирования ситуации неопределенности:

-во-первых, от процессов информационного обмена между участниками, осуществляющими разработку и реализацию модели реформы. Процедуры согласования цели реформирования есть сложный механизм принятия единого решения в ситуации конфликта. Кулуарные переговоры, двойные решения для-ссбя и для других участников процесса, устные договоренности об уступках и решениях в коридорах власти и между лидирующими политическими силами о целях и ожидаемых результатах несут в своей деятельности двойные цели - принятые публично по соглашению и цели реально преследуемые. Действия таких участников в едином ре-формационном процессе становятся крайне непредсказуемыми, что ведет к неопределенности в достижении результата и снижает управляемость реформированием;

-во-вторых, зависимость от действий первых лиц, осуществляющих руководство реформированием. Все реформы санкционируются-исполнительной властью в государстве. Взаимодействие руководителя реформационного процесса и. других его участников носит представительно-обязывающий характер, то есть не просто рекомендацию как вести себя в данной ситуации, а государственное веление, предписание, определяющее пределы данного поведения; все права и обязанности сторон в процессе реформирования. Чем сильнее и авторитарнее личность, возглавляющая реформирование, тем больше проявлен представительно-обязывающий характер отношений к исполнителям, реализующим изменения на местах. Неэффективное управление через представительно-обязывающий характер взаимодействия участников реформационного процесса ведет к высокой степени неопределенности, поскольку отсутствие предписаний дает право региональным властям действовать на свое усмотрение, порождая противоречивые действия;

-в-третьих, зависимость от наличия адекватной информации об объекте реформирования. Заблуждения ученых, погрешности в сборе данных социологических исследований и отсутствие полной информации о системно-функциональных связях объекта с другими объектами социальной реальности формируют гносеологическую неопределенность в реформировании, которая порождает собой самую большую степень неуправляемости процессом. Отсюда реформируемые объекты не способны функционировать в нужном качестве и чаще усиливают кризисную ситуацию, чем ее разрешают. Фактически у организаторов реформы есть модель изменения объекта, есть разработанный механизм и он осуществлен, но именно гносеологическая неопределенность в том, как изменится объект в реальности (изменится ли «вещь в себе», а не «вещь для нас») вызывает самые непредсказуемые результаты реформирования;

-в-четвертых, зависимость неопределенности реформирования от самого факта социального действия личности. Мы сталкиваемся с парадоксальной ситуацией: несмотря на выявление детерминант поведения реформатора и его команды, в реальности принципиально невозможно предсказать, логически вывести в конкретном случае поведение реформатора. Его социальное творчество часто характеризуется непредсказуемостью, синергетичностыо и нелинейностью.

Несмотря на указанные выше социальные явления, обуславливающие неопределенность в реформировании, осуществление социальных изменений на основе реформ является более управляемым изменением, позволяющим избежать острых конфликтов интересов. Управление реформированием это процесс воздействия субъекта на объект, направленный на упорядочение, сохранение, разрушение или изменение системы объекта в соответствии с поставленной целью.

Выделяются три основные группы причин, определяющих реверсию и пределы реформирования. При наличии объективной потребности членов общества в видоизменении-общественных институтов,или отношений и наличии возможности реформироваться объекту, мы видим, что у субъекта, имеющего все необходимые потенциальные возможности, данные политическим статусом, осуществлять реформирование есть информационно-интеллектуальные границы (наличие знания об объекте, знания-умения как реализовать видоизменения, умения сформулировать цели реформирования и создать команду для реализации реформы), формирующее первую группу причин и понятие «субъективного предела» реформационного процесса. Вторая группа причин связана с пределом, закладываемым наличием специфики реформируемого объекта и сферы общества, в которой данный объект функционирует, а так же факторами исторического времени и пространства объекта в системе общества. Третья группа причин, обуславливающая пределы реформирования связана с основными типами неопределенности в человеческой деятельности. Гносеологическая неопределенность в описании объекта, стратегическая неопределенность во взаимодействии людей, информационная неопределенность в открытии нам являющегося. Предел реформы - это точка в реформацион-ном процессе, в которой воздействие субъекта на объект с целью его изменения останавливается. Можно выделить понятия исторического, объективного и субъективного предела реформы.

В истории России можно выделить четыре крупных реформационных сдвига, качественно изменивших российское общество и государство. Первый связан с эпохой крещения на Руси и развитием государственности, второй с реформами Петра I, а третий с реформами 60-70-х годов XIX века и четвертый современный период1 реформ с 1989г. - до настоящего времени, в, котором-выделяются свои характерные подпериоды, отмеченные ключевыми событиями- распада СССР' в 1991г., августовским путчем ГКЧП в 1993г., передачей полномочий президента В.В: Путину Б.Н. Ельциным в декабре 1999г., проведение правовых peфopм^ и структурных реформ в экономике, социальной и образовательной, сферах В.Путиным

Российскому реформаторству присущи традиционализм; влияние личности руководителя на весь процесс реформирования; прессинг власти по отношению к обществу, вызывающий противодействие оппозиции, которая, придя к власти, дублирует эти же модели политического действия; трагичность судеб не только правителей-реформаторов и государственных деятелей, но и сторонников или противников реформ в России. Особенностями современного периода является одновременное осуществление крупных экономических, политических, правовых и социальных реформ в условиях перехода общества от плановой экономики к рыночным отношениям и от тоталитарного режима к демократическим институтам в ситуации борьбы сформировавшихся общественно-политических сил за власть.

Среди основных социально-политических тенденций реформационных изменений в истории России выделяются: во-первых, перманентный прессинг власти по отношению к обществу порождающий ему соответствующие формы противодействия оппозиционных сил, которые придя к власти дублируют эти же модели политического действия; во-вторых, историческая неготовность ведущих социальных и политических сил к осуществлению коренных преобразований на основах цивилизованных демократических процедур и консенсуса; в-третьих, наличие ситуации конфликта и раскола среди интеллигенции и оппозиции, которые всегда обеспечивали победу властной элите; в-четвертых, в развитии российского постиндустриального информационного общества связь тенденций милитаризации административно-кадрового аппарата органов исполнительной власти и механизмов формирования гражданского общества, деконструкция социально-политических институтов индустриального общества оказывают влияние на процесс индустриализации и развитие информационных технологий и инновационного сектора экономики в России; в-пятых, примитивность социальной стратификации и неравномерность

Список научной литературыГрицкевич, Татьяна Игоревна, диссертация по теме "Социальная философия"

1. Абдеев Р.Ф. Философия информационной цивилизации: Диалектика прогрессивной линии развития как гуманная общечеловеческая философия для XXI века./Р.Ф. Абдеев. -Москва: Владос, 1994.

2. Авинцова Г.И. Революционер в России: история и теория./Г.И:Авинцова. Киев, 1995, -126с;

3. Административная реформа в России: политико-правовое и управленческое измерение отв. Ред. Ю.Н. Старил ов.- Воронеж: Изд-во Ворнежского госуниверситета, 2004;

4. Акимов В.В. Реформы в России и проблемы российского законодательства. Уч. пособис./В.В.Акимов.- Москва: ВГПА, 2004;

5. Алексеев А.П. Теория и практика аргументации // Теория и практика коммуникации,-Москва, 1996;

6. Альбуханова- Славская К.А. Деятельность и психология личности./К.А.Альбуханова-Славская.- Москва: Наука, 1980, -335с.;

7. Ангелов Р.П. Политическая реформа как способ преобразования общества: Автореферат дисс. . к.филос.н. Москва: РАУ, 1994;

8. Андреев И.Д. Основные законы и категории материалистической диалектики./И.Д.Андреев,- Москва: Изд-во Академии наук СССР, 1959;

9. Андриянов В.И. Косыгин./В.И.Андриянов.- Москва: Молодая гвардия,1993;

10. Ануфриев Е.А. Социальная активность личности./Е.А. Ануфриев. Москва: Знание, 1969, -46с.;

11. Арефьева Г.С. Социальная активность./Г.С.Арефьева.- Москва: Политиздат, 1974, -230с.;

12. Аристотель. Метафизика. Сочинения: В 4т. Кн.4./Аристотель М.-Л.:Наука, 1982.

13. Арон Р. Демократия и тоталитаризм / Пер. с фр. -Москва: Наука, 1993;

14. Ашин Г.К. Критика современных буржуазных концепций лидерства./Г.К.Ашин Москва: Мысль, 1978. -136с.;

15. Бабенко H.A. Политическое поведение российской интеллигенции в условиях реформирования общества (90-е годы): проблемы и тенденции развития : Автореф. дис. на соиск. учен. степ. канд. полит, наук : 23.00.02: Москва, 1998;

16. Бакштановский В.И. и др. Конфликт: инновации и традиции./В.И. Бакштановский и др.- Тюмень: Тюменский госуниверситет, 1990.

17. Барбашева Л.Ю. Природа современного человека: содержание, связь с реформированием общества : Автореф. дис. на соиск. учен. степ. канд. филос. наук:09.00.11: Москва, 2003;

18. Барулин B.C. Основы социально-философской антропологии./В.С.Барулин.-СПб: Алетейя, 2000, -431с;

19. Бархатов В. И. Особенности реформирования государственной собственности при переходе к рыночной экономике : Автореф. дис. на соиск. учен, степ, д-ра экон. наук : 08.00.01: Москва, 1993;

20. Батищев Г.С. Деятелъностная сущность человека как философский принцип. Проблема человека в современной философии. / Г.С.Батищев -Москва: Наука, 1969;

21. Беленький В.Х. Преобразования в России и народные массы./В.Х.Беленький. -Красноярск, 2001, 172с.

22. Белл Д. Грядущее постиндустриальное общество./Д.Белл.- Москва: Academia, 1999.;

23. Бергсон А. Творческая эволюция. СПб., 1914.

24. Бердяев H.A. Судьба России. /H.A. Бердяев. -Москва: Наука, 1990.

25. Бердяев, H.A. Смысл истории / H.A. Бердяев Москва: Изд-во Мысль, 1990.

26. Бердяев, H.A. Философия свободы. Смысл творчества/Н.А. Бердяев -Москва: Изд-во Наука, 1989;

27. Бернштейн Э. История материализма/Э.Бернштейн.- СПб., 1901, -С. 15628: Бессонов Б.FI. Судьба России: взгляд русских мыслителей./Б.П.Бессонов.-Киев: Луч, 1993, -253с.;

28. Богомолов О.Г. Реформы в зеркале международных сравнений./О.Г.Богомолов.-Москва: Экономика, 1998, -159с;

29. Броделъ Ф. Материальная цивилизация, экономика и капитализм XV-XVIIIbb: В 3-х т. -Москва, 1992;

30. Бруиишнский /1.В. Культурно-историческая теория мышления. /А.В.Брушлинский.* Москва: Наука, 1968

31. Валлерстайн И. Изобретение реальностей времени-пространства к пониманию наших исторических систем // Время мира. Альманах. Вып.2: Структуры истории/ под ред. Н.С. Розова /И. Валлерстайн Новосибирск: Из-во Сибирский хронограф, 2001.

32. Васильев В.П. Социальные проблемы современного этапа реформ: социологический анализ \\ Социс, 1997. -№3. -С. 18-20.

33. Ветрипский Ч. (Чешихин В.Е.). ТН. Грановский и его время.- СПб., 1905.

34. Власов Ю. Н Реформационные процессы в России./Ю.Н.Власов> -Москва: Издательский отдел ГАС К, 1998.;

35. Власов Ю.Н. Культура реформаторства • и реформирование культуры./Ю.Н.Власов.- Москва: Пропаганда, 1998, -224с;

36. Власов Ю.Н. Культурологическая оценка отечественными мыслителями основных российских реформационных периодов./Ю.Н.Власов,- Москва, 1998;

37. Власть и оппозиция. Российский политический процесс XX столетия/ под ред. В.В. Журавлева, О.В.Волобуева, М.К. Горшкова и др. Москва: РОССПЭН, 1995,-568с.

38. Власть и реформы в России. СПб., 1996;

39. Волгин В.П. Развитие общественной мысли во Франции XVIIIb. Москва: Мысль, 1977.

40. Володин А. И. Гегель и русская социалистическая мысль XIX века. /А.И.Володин-Москва: Наука, 1973.

41. Володин А.И. Проблема "западничества". Как она видится нам сегодня // Свободная мысль. 1994. -№7-8.-С.56-58.

42. Вольтер Ф. Избранные произведения./Ф.Вольтер.- Москва: ТЕРРА Книжный клуб, 1998, -542с;

43. Выготский JT.C. Генезис высших психических функций /Л.С. Выготский -Москва: Изд-во Наука, 1965.

44. Гайдар Е. Сочинения: В 2т. Т.1. Государство и эволюция. Дни поражений и побед./Е.Гайдар. М: Евразия, 1997, 560с; Т.2. Экономические реформы и иерархические структуры. Аномалии. /Е.Гайдар.- Москва: Евразия, 1997, 784с;

45. Ганепин Р.И. Российское самодержавие в 1905г: Реформы и революция./Р.И.Ганелин. Москва: Наука, 1991, -223с;

46. Гегель Г. Феноменология духа. /Г.Гегель Москва: Наука, 1959.

47. Гегель Г.В.Ф. Лекции по философии истории./Г.Гегель.- СПб.: Наука, 2000, --477с.;

48. Гоббс Т. Избранные произведения: В 2 т. Т. 2 / Т.Гобсс.- Москва: Мысль, 1964,50: Гольбах П.-А. Избранные произведения: В 2 т./П.А. Гольбах. Москва: Соцэкгиз, 1963.

49. Горбачев М.С. Жизнь и реформы./М.С. Горбачев, В 2-х кн. -Москва: Политиздат, 1995, 1996;

50. Горфункель А.Х. Философия эпохи Возрождения./ А.Х. Горфункель.-Москва: Высшая школа, 1980.

51. Государственная реформа М.М.Сперанского в исторической ретроспективе: Мат-лы конференции 30 сент- 1 окт. 2004г. Новосибирск: СибАГС, 2005, -219с/

52. Грановский Т.Н. Лекции по истории средневековья./ Т.Н. Грановский. -Москва: Наука, 1986.

53. Грицкевич Т. И. Реформы в преобразовательных процессах общества (социально-философский анализ). Кемерово: Кузбассвузиздат, 2007.-199с.; .

54. Грт{кевич Т. И. Реформациоиный процесс: анализ взаимодействия субъекта-объекта реформирования.- Томск: Изд-во Томского государственного педагогического университета, 2010. 368с.;

55. Грицкевич Т. И. Россия 1985-2005гг: противоречия постижения социальных изменений // Вестник КузГТУ 2005 - № 4.2 - С.139-147;

56. Грицкевич Т. И. Толерантность и проблема неопределенности в реформировании современной России // Вестник КузГТУ 2005 - №5 (50) - С.114-121;

57. Грицкевич Т. И. Реформаторство как управляемый процесс // Свободная мысль 2005 -№ 12 (1562)-С. 132-146;

58. Грицкевич Т. И. Современные реформы: управляемость и гносеологическая неопределенность // Вестник НГУ. Сер. Философия -2007.-Т. 5. Вып. 1.-С. 60-64.;

59. Грицкевич Т. И. Тенденции реформирования отечественного образования: мыслимое и действительное в реализации национального проекта // Философия образования. 2008.- № 3 24. - С. 189 - 196.;

60. Грицкевич Т. И. Что есть реформаторство? // Вестник НГУ. Сер. Философия 2009. - Т.7 Вып. 1. - С.118-123;

61. Грш^кевич Т. И. Пределы реформирования // Вестник ВГУ. Сер. Философия 2009. -№1. - С. 130-139;

62. Грицкевич Т. И. Место реформ в преобразовательных практиках // Вестник НГУ. Сер. Философия 2009.-Т.7., Вып.2.- С.63-68;

63. Грицкевич Т. И. Реформационный процесс: понятие и структура // Вестник НГУ. Сер. Философия 2009.-Т.7 Вьтп.З. -С. 65-70;

64. Грицкевич Т. И. От реформ к инновационно-ориентированной экономике: тенденции перехода индустриального общества впостиндустриальное. // Этносоциум и межнациональная-культура 2009: -№4(20).-С. 174-187;

65. Грщкевич Т. И. Реформатор: социальная роль или особенности личностных черт?// Вестник ВГУ. Сер. Философия 2009.-№2. -С.132-140;

66. Грицкевич Т. И. Парадигмы со-бытия человека и общества: историческая субъективность и потребность в реформаторской активности. / Общество как со-бытие: «система» и «жизненный мир»: коллективная монография. Омск: СИБИТ, 2007. - 440с., С. 96-110.

67. Громов М.Н. Сторонники и противники петровской вестернизации // История философии. Запад-Россия-Восток. Книга вторая. / М.Н. Громов. -Москва:Эйдос., 1996.

68. Грязное А.Ф. Язык и деятельность: Критический анализ витгенштейнианства. /А.Ф.Грязнов.- Москва: Из-во Московского ун-та, 1991, -144с.;

69. Гундаръ О.Н. Феномен политического лидерства в социальном контексте современности: Автореферат дисс. . доктора филос.н.: 09.00.11. Ставрополь, 2001;

70. Демидов А.И. Политическая деятельность: философский, анализ факторовt детерминации. Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 1987. -127с.

71. Десять лет, которые потрясли: 1991-2001. Сб. ст.- Москва: Вагриус, 2002;

72. Джиджоева В.М. Возможности институционального реформирования транзитивной экономики : Автореф. дис. на соиск. учен. степ. канд. экон. наук : 08.00.01: 1999;

73. Дидро Д. Собрание сочинений: В 10 Т. Т. 9./Д.Дидро,- Москва — Ленинград, 1946.

74. Диев B.C. От «рационального» к «социальному» в принятии решений /

75. Вестник НГУ. Серия: Философия. Новосибирск, 2009. -Т.7, Вып.2. -С.41-49.

76. Диев B.C. Риск и неопределенность: философско-методологический дискурс //Вестник НГУ. Серия: Философия и право. Новосибирск, 2004.-Т.2. Вып.1. -G.26.

77. Дилътей В. Типы мировоззрений и обнаружение их в метафизических системах \\ Культурология. XX век. Москва: Изд-во МГУ, 1995.

78. Древняя Русь. Пересечение традиций. -Москва: Эйдос, 1986.

79. Дроздов ЯЮ., Фартышев В.Н. Юрий Андропов и Владимир Путин. На пути к возрождению./Я.Ю.Дроздов, В.Н.Фартышев.- Москва: Олма-пресс, 2001. -С.133-147.

80. Дюркгегм Э. О разделении общественного труда /Э. Дюркгейм Москва: Канон, 1996.-431с.

81. Ельцин Б. Президентский марафон. Размышления, воспоминания, впечатления./Б.Н.Ельцын. Москва: Аст, 2000, -428с;

82. Елъчанинов М.С. Российская трансформация с точки зрения социальной синергетики //Социс, 2003, №8, С.21-30.;

83. ЖелтовВ.В. Власть: теории и интерпретации./В.В. Желтов.-Кемерово:Кузбассвузиздат, 1998;

84. Журавлев В.В. Конфронтационная политическая культура в России: Диктат традиции или традиция диктата? / В.В. Журавлев //Новый «Октябрь» в оценке историков. Москва: РОСПЭН, 1994,

85. Журавлев М.М. Государственно правовые инновации: социально-философский анализ: Автореф. дис. на соиск. учен. степ, доктора филос. наук :09.00.11. -Томск, 2002;

86. Журавлев O.E. Реформирование социальной сферы: варианты и механизмы : Автореф. дис на соиск. учен. стсп. канд. экон. наук : 08.00.05, 08.00.01. Москва, 2001;

87. Зародов К.И. Три революции в России и наше время./ К.И.Зародов Москва: Мысль, 1983, -630с.

88. Зарубина H.H. Социокультурные факторы хозяйственного развития /H.H. Зарубина СПб: Русский христианский гуманитарный институт, 1998.

89. Заславская Т.Н. О движущих силах трансформации российского общества // Общество и экономика, 2003, № 6. С.65-84.

90. Заславская Т.И. О социально-трансформационной структуре российского общества // Мониторинг общественного мнения: экономические и социальные перемены 2000. №1. С. 15-19;

91. Заславская• Т.И. Социетальная трансформация российского общества: Деятельностно-структурная концепция./Т.И: Заславская.- Москва: Изд-во Дело. 2002, 2003.-560с.

92. ЮГ. Зиммель Г. Конфликт современной культуры \\ Культурология. XX1 век.-Москва: Изд-во МГУ, 1995.

93. Зубцов А. В. Политическое реформирование в контексте модернизации российского общества : (на прим. Центр, региона): Москва, 1997;

94. Зюганов Г.А. Основные тенденции и механизмы социально-политических изменений в современной России: Автореферат доктора филос. наук. Москва, 1995;

95. Ильенков Э.В. Диалектическая логика/ Э.В. Ильенков.- Москва: Наука, 1984;

96. Ильенков Э.В. Философия и культура /Э.В.Ильенков. Москва: Наука, 1991.

97. Ильин В.В., Панарин A.C., Ахиезер A.C. Реформы и контрреформы в России: Циклы модернизационного процесса./В:В.Ильин и др: -Москва: Изд-во Московского ун-та, 1996, -398с;

98. Кабанов П.А. Борьба со взяточничеством и иными формами коррупции в условиях реформирования государственного аппарата и перехода к рынку: Автореф. дис. насоиск. учен. степ. канд. юрид. наук : 12.00.08: Москва, 1994;

99. Каган М.С. Человеческая деятельность (опыт системного анализа). /М.С.Каган,- Москва: Политиздат, 1974.;

100. Кант И. Критика практического разума Сочинения: В 6т. Т.4. \\ Москва: Мысль, 1965.110: Кант И. Сочинения: В 6 т. Т.З. /И.Кант.- Москва: Изд-во Наука, 1960, 478с.

101. Катаев Ю.Ш. Реформирование государственной собственности в трансформационной экономике : Автореф. дис. на соиск. учен. степ. канд. экон. наук : 08.00.01: Москва, 2000;

102. Карасев В.И. Социальная трансформация как предмет философского анализа. Автореф. дис. на соиск. учен. степ, доктора философ, наук. — на правах рукописи. -Москва: Московский государственный социальный университет, 2000. 56с.

103. Кветной М.С. Человеческая деятельность: сущность, структура, типы (социологический аспект)./М.С.Кветной. Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 1974;

104. Kim О.Л. О важности изучения социокультурного контекста политического лидерства // Вестн. Моск. Ун-та. Сер. 7. Философия. Москва, 1998, -№ 1, -С.104-106;

105. Кириченко ММ. Влияние аграрного реформирования на динамику социо -профессиональной структуры сельскою населения : Автореф. дис. на соиск. учен, степ, канд. социол. наук : 22.00.04: Москва, 1992.

106. Козарезов В.В. Самые знаменитые реформаторы России./В.В. Козарезов. -Москва: Молодая гвардия, 1999;

107. Коллингвуд Дж. Идея истории. Автобиография. / Дж.Колингвуд. -Москва: Наука, 1980;

108. Коллинз Р. Социология философий. Глобальная теория интеллектуального изменения. /Р. Коллинз Новосибирск: Из-во Сибирский хронограф, 2002. -1283с.

109. Комиссаров С. С. Государственная информационная политика в условиях реформирования российского общества : Автореф. дис. на соиск. учен. степ, канд. полит, наук : 22.00.05 : Москва, 1998;

110. Косолапое H.A. Что это было? (размышления о перестройке в свете её когнитивных итогов НОШ,, №1, 2005, С.5-27;

111. Костюкова Е.Ю. Социально-политические и социально-психологические детерминанты деятельности субъекта власти: Автореферат диссертации . кандидата социологических наук. Тюмень, 1996.

112. Кохашок H.H. Эволюция высшей представительной власти в период реформирования России : (Политол. анализ 1990-1994 гг.): Москва, 1995;

113. Крапивенский^С.Э. Парадоксы социальных революций./С.Э.Крапивенский. -Воронеж: Изд-во Воронеж, ун-та, 1992;

114. Красгтъникова Т.Н. Культура личности в условиях реформирования общественных отношений в России : Автореф. дис. на соиск. учен. степ. канд. филос. наук : 17.00.08: Москва, 1994.

115. Красин Ю.А. Диалектика революционного процесса./ Ю.А. Красин. -Москва: Политиздат, 1972;

116. Красин Ю.А. Революционный процесс и реформы.// Вопр. философии, 1977. №9. -С.3-13;

117. Крутько Н.Г Реформы и революция./Н.Г.Крутько.- Минск: Изд-во БГУ, 1968, -147с;

118. Кубанов A.A. Тенденции трансформации политической культуры современной России: социально-философский анализ: Автореф. дис. на соиск. учен. степ. канд. филос. наук: 09.00.11. -Новосибирск, 2005.

119. Кьеркегор С. Страх и трепет./С.Кьеркегор Москва: Мысль, 1993.

120. Лазарев М.В. Военно-политические проблемы реформирования российской армии : (Политол.-ист. анализ): Москва, 1995;

121. ЛамаркЖ.Б. Избранные произведения. Tl./Ж.Ламарк.- Москва, 1955. -С.230.

122. Ланцов С.А. Социальные революции и общественный прогресс: Теория, история, современность./С.А.Ланцов.- Лениград: Изд-во Ленинградского университета, 1991.

123. Лафонтен О. Образ будущего. Политика реформ в изменяющемся мире./О.Лафонтен. Москва: Международные отношения, 1990.;

124. Лейбин В. Фрейд, психоанализ и современная западная философия. / В.Лейбин- Москва: Мысль, 1990. -.

125. Ленин В.И. Государство и революция./В.И.Ленин. -Москва: Политиздат, 1984.;

126. Ленин В.И. О диктатуре пролетариата. /Полное собрание сочинений. Т. 39. ./В.И.Ленин. -Москва: Политиздат, 1963,

127. Леонтьев А.Н. Деятельностный ум (Деятельность. Знак. Личность). /А.Н. Леонтьев.-Москва: Смысл, 2001, -380с.;

128. Леонтьев А.Н. Деятельность. Сознание. Личность. /А.И.Леонтьев.- Москва: Прогресс, 1983;

129. Либерализм в России. Москва: Ленанд, 1996,

130. Либеральные реформы и культура: Сб. статей / общ. ред. Д.В. Драгунский. -Москва: ОГИ, 2003, -160с.;

131. Линник Е.В Модернизация общества как фактор глобализации: Электронный ресурс.: Дис.канд. филос.наук: 09.00.11 .-Ростов-н/Д: РГБ, 2006 //http//diss.rsl.ru/diss/06/0171 /060171013 .pdf;

132. ЛоккДж. Опыт о человеческом разумении. Сочинения: В Зт., Т. 1/Дж.Локк.-Москва: Наука, 1985, -С. 91-154.

133. Лосев А.Ф. История античной эстетики. Аристотель и поздняя классика. /А.Ф.Лосев- Москва: Мысль, 1978. 698с.

134. Лосев А.Ф: История- античной эстетики. Ранний эллинизм./А.Ф.Лосев -Москва: Мысль, 1979.

135. Лосский Н.О. История, русской философии./Н.О.Лосский- Москва: Наука, 1991.

136. Любутин КН. Человек в философском измерении от Фейербаха к Фромму./К.Н.Любутин Псков: Изд-во Псковского госуд. ун-та, 1994.

137. Макиавелли Н. Государь. /Н.Макиавелли Москва: Планета ,1990.

138. Маркс К. К критике политической экономии// Философия истории. Антология. Москва: ACT, 1995.

139. Маркс К. Капитал. Критика политической экономии // Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения в 30-ти томах. Т.23. Москва: Госполитиздат, 1960, Т.1.

140. Маркс К., Энгельс Ф. Из ранних произведений / Сочинения. Т. 42. Москва: Политиздат, 1971

141. Меньшикова О. И. Управление социальными процессами в социально-трудовой сфере реформируемой России : Автореф. дис. на соиск. учен. степ, д-ра экон. наук : 08.00.05 : Москва, 2000г;

142. Мигранян A.M. Россия: От хаоса к порядку: (1995-2000гг)./А.М.Мигранян.-Москва: Республика, 2001, -549с;

143. Мильков В.В. Осмысление истории в Древней Руси. /В.В. Мильков. -Москва:Инфра, 1997.

144. Милявская, Н.Б. Социальная трансформация (Содержание и субъектная детерминация) : Дис. . канд. филос. наук : 09.00.11 Волгоград, 2004 170 с. РГБ ОД, 61:04-9/420

145. Михеев М.Ю. Платоновская душа\\ Философские науки, 1999.- № 1-2. С.22-28.

146. Моисеев H.H. Палитра цивилизаций // Человек, 1992, -№2. -С.12-25.

147. Момждян Х.Н. Проблема общественного прогресса в современной идеологической борьбе./Х.Н.Момджян. Москва: Мысль, 1981, -79с;

148. Муравьев A.B., Сахаров A.M. Очерки истории русской культуры 1Х-ХШвв./ A.B. Муравьев, A.M. Сахаров.- Москва: Логос, 1984.

149. Немцов Б. Провинциал в Москве./Б.Н.Немцов.- Москва: Вагриус, 1999, 312с.

150. Нещадин А. Социальная реформа: возможности и пределы \\ Власть, 1997. -№10. С.47-52.

151. Ницше Ф. Воля к власти./Ф.Ницше Москва: Наука, 1994.

152. Ниясов А.Г. Концепции реформирования советской экономики в период перестройки (1985-1991 г.г.): Автореф. дис. на соиск. учен. степ. канд. экон. наук : 08.00.02: Москва, 2000г;

153. Новикова Л.И., Сиземская H.H. Русская философия истории. / Л.И.Новикова, И.Н. Сиземская.- Москва: Ин-т философии РАН, 1997.

154. Олех Л.Г. Цивилизация и революция./Л.Г.Олех. Новосибирск: Наука Сибирское отделение, 1989;

155. Панарин A.C. Реванш истории: российская стратегическая инициатива в XXI веке./A.C. Панарин.-Москва:РосПа, 1998.

156. Панибратцев A.B. Философия в Московской' Славяно-греко-лагинской академии.(Первая* четверть XVIII' века)./ A.B. Панибратцев. Москва: Республика, 1997.

157. Панченко A.M. Реабилитация смеха и "реформа веселья"" Петра 1. Народный смех и антиугопия // Русская культура в канун петровских реформ. / A.M. Панченко. Москва: Мысль, 1998.

158. Панченко A.M., Успенский Б.А. Иван Грозный и. Петр великий: концепции первого монарха. Статья первая/ А.М.Панченко, Б.А. Успенский Ленинград: ТОДРЛ, 1983.

159. Перцев A.B. Философия толерантности //Толерантность и ненасилие: теория и международный опыт: Материалы Зимней школы молодых преподавателей Урало-Сибирского региона, Екатеринбург 2000г.: В 2ч. 4.2 -Екатеринбург: Изд-во Урал.ун-та, 2000.

160. Платон. Государство./Платон.- СПб: Наука, 2005.

161. Плеханов Г.В. О роли личности в истории./Г.В.Плеханов- Москва: Мысль, 1977.

162. Плимак Е.Г. Драма российских реформ и революций (сравнительно-политический анализ). /Е.Г.Плимак.- Москва: Наука, 1992.

163. Плимак Е.Г. Революционный процесс и революционное сознание./Е.Г. Плимак- Москва: Политиздат, 1985;

164. Поппер К. Открытое общество и его враги. В 2-т. /К.Поппер.- Москва: Республика, 1992;

165. Потапов В.А. Законность и правомерное поведение граждан в условиях реформирования России: (Регион, аспект): Москва, 1995;

166. Пригоэюин А. И. Перестройка: переходные процессы и механизмьт./А.И.Пригожин.- Москва: Наука, 1990;

167. Эволюция и революция: опыт и уроки российской истории: Мат-лы междунар. науч. конф. Хабаровск, 1997;

168. Примаков Е. Восемь месяцев полюс . /Е.К. Примаков.-Москва: Мысль, 2002, -240с;

169. Проблемы социализма и задачи социал-демократии. Москва, 1901.

170. Прокошин В.А. Развитие государственной власти в условиях реформирования экономики: Автореф. дис. на соиск. учен. степ, д-ра юрид. наук : 12.00.02: Москва, 1995;

171. Пульс реформ: юристы и политологи размышляют (Сборник).- Москва: Наука, 1989. -370с.;

172. Пути реформ в России. Статьи. Интервью. Рецензии. Рефераты. Краткая информация. -Москва: Полититиздат, 1995;

173. Разумовский В.Ю. Российское государство как субъект и объект реформирования: историко-политологический анализ основных идеологом : Автореф. дис. на соиск. учен, степ. канд. полит, наук : 23.00.02 : Москва, 1999.

174. Рассел Б. История западной философии /Б. Рассел. Ростов н/Д: «Феникс», 2002.

175. Резник Ю.М. Введение в социальную теорию. В 4 ч. Ч. 1. Социальная эпистемология. -Москва: Институг востоковедения РАН, 1999.

176. Резник Ю.М. Введение в социальную теорию. В 4 ч: Ч. 2. Социальная-онтология. -Москва: Институт востоковедения РАН, 1999.'

177. Резник Ю.М. Введение в социальную теорию. В' 4 ч. Ч. 3. Социальная, системология. -Москва: Наука, 2003.

178. Реформы в России и проблемы управления. Мат-льт 8й Всероссийской науч. конф. молодых ученых и студентов /Гос. ун-т управления. Выпуск 3. М, 2003, 267с;

179. Реформы или революция?: Россия 1861-1917. Мат-лы международного коллоквиума историков.- Москва: Наука, 1992, -349с;

180. Рикккерт Г. О понятии философии // Науки о природе и науки о культуре.-Москва: Республика, 1998.

181. Рисованный И.М. Экономическая наука и институциональные преобразования в России ХЕХ-ХХвв.: логика идей и логика реформ./И.М.Рисованный.- СПб: Изд-во СПбГУ, 2003.

182. Розанов В.В. О понимании. /В.В.Розанов- Москва: Наука, 1994, С. 335, 338.

183. Россия и реформы Сб. ст. составл. М.А. Колеров. Вып.З.- Москва;Мысль, 1995;

184. Россия и социальные изменения в современном мире: Мат-лы междунар. научной конфер. «Ломоносов 2004» Сб. ст. молодых ученых редкол.: В.И Добреньков и др.- Москва: Макс Пресс, 2004;

185. Россия: трансформирующееся общество /Под ред. В.А. Ядова. Москва: Канон-Пресс-Ц, 2001.;

186. Рубинштейн С.Л. Основы общей психологии./С.Л.Рубинштейн. Москва: Госполитиздат, 1946.;

187. Руссо Ж.-Ж. Эмиль, или О воспитании./Ж.-Ж.Руссо,- СПб., 1913;

188. Руткевич М.Н. Диалектический материализм./М.Н. Руткевич. Москва: Мысль, 1973 и др.

189. Рыбкин И.П. Реформы в России: точка возврата./И.П.Рыбкин. Москва:, 1999;

190. Рывкина Р.В. Социология российских реформ: социальные последствия экономических перемен. Курс лекций./Р.В.Рывкинга.- Москва:ГУ ВШЭ, 2004;

191. Саблина А. Н. Социокультурные аспекты реформирования среднего образования : Автореф. дис. на соиск. учен. степ. канд. социол. наук : 22.00.04 : Москва, 2001;

192. Сабуров Е.Ф. Реформы в России: первый этап./Е.Ф.Сабуров Москва: Вершина-Куб, 1997, -271с;

193. Саква Р. Конец эпохи революций: антиреволюционные революции 19891991гг. //Полис, 1998, № 5, С. 26,34;

194. Селезнев М.А. Социальная революция./М.А. Селезнев. Москва: Политиздат, 1971.

195. Сергеева O.A. Соотношение новаций и традиций в цивилизациопном процессе \\ Философия и общество, 1999. №2, -С. 45-49.

196. Сильверстов В.В Культура. Деятельность. Общение. /В.В.Сильвестров.-Москва: РОССПЭН, 1998, -478с.;

197. Смирнов Г.Л. Революционная суть перестройки./Г.Л.Смирнов.- Москва: Политиздат, 1987, -223с;

198. Соловьев С.М. Исторические письма // История России! с древнейших времен. В 15т. Том 13,- Москва: Наука, 1964. -С.368.

199. Сорокин Д.С. Реформирование системы и структуры федеральных органов исполнительной власти Российской Федерации : Автореф. дис. на соиск. учен, степ. канд. юрид. наук: 03.00.27: Москва, 2004;

200. Сорокин, П. Социальная и культурная динамика/ П.Сорокин- Санкг-Питербург: Изд-во Наука., 2000

201. Сорокин, П. Человек. Цивилизация. Общество/ П.Сорокин- Москва: Изд-во Наука, 1992.

202. Сорина Г.В. Принятие решений как интеллектуальная деятельность. /Г.Сорипа. -Москва: «Канон+», 2009.-272с.

203. Социальная философия Франкфуртской школы. Москва: Изд-во наука, 1979. -386с.

204. Социально-политические реформы: историческая, необходимость, опыт, проблемы. Учебное пособ. / разработ. П.С. Емшин, -СПб, 1992, -39с.;

205. Спенсер Г. Гипотеза развития \\ Теория развития. СПб., 1904.

206. Струве П. Марксова теория социального развития. /П.Струве.- Киев, 1990.

207. Сырямкина Е.Г. Российский социально-политический контекст становления гражданского общества (философский анализ) : Автореф. дис. на соиск. учен, степ. канд. филос. наук : 09.00.11. -Томск, 2004;

208. ТойнбиА. Постижение истории./А.Тойнби. Москва: Изд-во Прогресс, 1991.

209. Тойнби А. Цивилизация перед судом истории./А.Тойнби. Москва: АИРИС-пресс, 2003, -588с;

210. Токвилъ А. Старый порядок и революция./ А.Токвиль. Москва: Московский философский фонд, 1997, -252с.

211. Томсинов В.А. Аракчеев./В.А.Томсинов.- Москва: Молодая гвардия, 1995;

212. Томсинов В.А. Светило российской бюрократии. Исторический портрет М.М.Сперанского./В.А.Томсинов.-Москва: Теис, 1991.

213. Тулеев А.Г. Политическое лидерство в современной России: Региональный ракурс. /А.Г.Тулеев. -Москва:Мысль, 2000, -231с;

214. Тургенев II. Необходимость и возможность преобразований. Подробности реформ // Россия и русские. /Н.Тургенев.-Москва, 2001;

215. Уилкинсон Д. Центральная цивилизация // Время мира. Альманах. Вып.2: Структуры истории/ под ред. Н.С. Розова /Д. Уилкинсон Новосибирск: Из-во Сибирский хронограф, 2001.- С. 397-423.

216. Федеральная реформа 2000-2003.- Москва: Московский научный общественный фонд, 2003.

217. Федоров И.А. Идея социального преобразования: Критическая интерпретация марксисткой парадигмы. /И.А. Федоров. СПб: Из-во Санкт-Петербургского ун-та, 1993, -216с.

218. Федоров O.A. Реформы в России: история и современность./О.А.Федоров.-Орел, 1998:

219. Федоров, Ю.М. Сумма антропологии. Кн.2. Космо-антропо-социо-природогенез Человека/ Ю.М. Федоров. Новосибирск: Изд-во< Наука, Сибирская издательская фирма РАН, 1995- С.216-220, 238.

220. Федотова В.Г. Неклассические модернизации и альтернативы модернизационной теории // Вопросы философии, Москва, 2003. №11 - С.41-49.

221. Федотова В.П. Социальные знания и социальные изменения./П.В.Федотова. -Москва:ИФРАН, 2001;

222. Фивейский С.А. Управление реформированием крупных хозяйственных систем : Автореф. дис. на соиск. учен. степ. канд. экон. наук:08.00.05: Москва, 2002;

223. Философия и методология управления/ Наука. Философия. Общество. Материалы V Российского философского конгресса. Том 1.- Новосибирск: Новосибирский госуниверситет, 2009. С.359-376.

224. Фихте И.Г. Назначение человека./И.Г.Фихте.- СПб., 1906.- С. 84.

225. Фофанов В. П. Социальная деятельность как система./В.П. Фофанов. -Новосибирск: Наука Сибирское отд-е, 1981;

226. Фрейд, 3. Тотем и табу. Психология первобытной культуры и религии/

227. Фрейд Санкт-Питербург: Изд-во Олимп, 1997- 346с.

228. Фромм Э. Бегство от свободы. /Э.Фромм.-Москва: Республика, 1990. -С.231, 246.

229. Фромм Э. Из плена иллюзий \\ Душа человека. /Э.Фромм -Москва: Республика, 1992. -С.300.

230. Фромм Э. Проблема сознания, социальной структуры и насилия/ Концепция человека у К. Маркса / Душа человека./Э.Фромм.- Москва: Изд-во Республика, 1992. -480с.

231. Хабермас Ю. Политические работы/ Ю.Хабермас. Москва: Праксис, 2005. -361с.

232. Хакамада И. Особенности национального политика. Серьезные игры./И.Хакамада. Москва: Авантитул, 2002, -256с;

233. Харингтон М. Революция сверху // Общественные науки и современность, №4, 1991, С. 109-113.;

234. Харламов К.А. Реформы в России и их социальные последствия: Авторефорат на соиск. уч. степ, канд.экон.наук: 22.00.03. Москва, 2000;

235. Хорин И.С., Хорина Г.Н. Культура социального мышления политических лидеров и реформирование общества // Культура, политика, молодежь. -Москва, 1996.- Вып.2. -С. 18-30.

236. Чекушкин В.И. Проблемы целостного развития личности в условиях реформирования общественных отношений : Автореф. дис. на соиск. учен. степ, д-ра филос. наук : 09.00.11 : Москва, 1995;

237. Чистанов М.Н. Историческое сознание и социальность / Н.М.Чистанов. -Новосибирск: Новосибирск.госуд.ун-г, 2006. -С.8-35;

238. Шарден Т. Феномен человека./Т.де Шарден. Москва: Республика, 1994, -528с;

239. Шимов Я. В. Россия на пороге XXI века: социально-политическая трансформация // Социс, 2001, № 5, С. 127-137;

240. Шопенгауэр А. Свобода воли и нравственность. /Л.Шопенгауэр- Москва: Наука, 1992;

241. Шпенглер О. Закат Европы. В 2-х т./О.Шпенглер,- Москва: Мысль, 1993.

242. Шпенглер О. Закат Европы./О.Шпенглер.- Москва: Наука, 1993, -592с.

243. Штомпка П. Социология социальных изменений/Пер. с англ. под ред.

244. B.А.Ядова. Москва: Аспект Пресс, 1996.

245. Шумейко Г.В. Социальный прогресс, реформы и реформизм: исторический очерк./Г.В.Шумейко. Москва: Профиздат, 1988, -224с;

246. Щедровицкий Л П. Избранные труды /Г.П.Щедровицкий. -Москва: Школа культурной политики, 1995, 800с.;

247. Щенников В.П. Сознание как общественная детерминанта./ В.П. Щенников -Красноярск: изд-во красноярского ун-та, 1991. -С. 141.

248. Эволюция и революция: опьгг и уроки российской истории: Мат-лы междунар. науч. конф. Хабаровск, 1997;

249. Эйзенштадт Ш. Революция и преобразование обществ. Сравнительное изучение цивилизаций / Пер. с англ. А.В1 Гордона под ред. Б.С. Ерасова. -Москва: Аспект Пресс, 1999- 568с.

250. Энгельс Ф. Диалектика природы // Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения в 30-ти томах. Т.20. Москва: Госполитиздат, 1958,-С.347.

251. Энциклопедисты как идеологи буржуазной революции// Французское Просвещение и революция /М.А. Кисель, Э.Ю. Соловьев, Т.И. Ойзерман и др. -Москва: Просвещение, 1989.

252. Эпоха Ельцина. Очерки политической истории.- Москва: Вагриус, 2001;

253. Юдин Э.Г. Методология науки. Системность. Деятельность. /Э.Г. Юдин. — Москва: Едиториал УРСС, 1997,450с.;

254. Юдин Э.Г. Системный подход и принцип деятельности: Методологические проблемы современной науки /Э.Г.Юдин.- Москва: Наука, 1978, 391с.;

255. Юнг К.Г. Об архетипах бессознательного \\ Вопросы философии, 1998, -№1.1. C.45.

256. Явлинский Г. Все впереди./Г.В.Явлииский. Москва: Интеграл-информ, 2003, -384с;

257. Ясин Е.Г. Хозяйственные системы и радикальная реформа./Е.Г.Ясин. -Москва: Экономика, 1989-319с.;

258. Ясперс К. Смысл и назначение истории./ К.Ясперс. -Москва: Наука, 1994;

259. Archer, Margaret S. The morphogenesis of social agency. Uppsala: SCASSS (mimeo). 1989

260. Backley, Walter. Sociology and Modern Systems Theory. Englewood Cliffs: Prentice Hall. 1967;

261. Boudon, Raymond. The Logic of Social Action. London: Rutledge, 1981. P. 133.

262. Brinton, Crane. Anatomy of Revolution. New York; Harper & Row, 1965. P.237.;

263. Buckley, Walter. Sociology and Modern Systems Theoiy. Englewood Cliffs: Prentice Hall, 1967. P.58-66.

264. Bullock, Alan and Stallybras, Oliver. The Fontana Dictionary of Modern Thought. London: FontanaVCollins, 1977. P542.;

265. Cattell R.B. Personality and motivation of the researcher from measurements of contemporaries and from biography // Scientific creativity: Its recognition and development.-N.Y., 1963;

266. Chodak, Symons. Societal Development. New York: Oxford University Press, 1973. P. 256.;

267. Eihler W. Der Weg in die Freiheit.- Hanover, 1955 S 31.

268. Eisenstadt S.N. and H.J. Helle (eds) Macro-Sociological Theory, vol. 1, London: Sage. 1985;

269. Eisenstadt, Shmuel. Modernization: Protest and Change. Englewood Cliffs: Prentice Hall, 1966. P.I.;

270. Etzioni, Amitai. The Active Society, New York: Free Press. 1968;

271. Eysenk H.G. The Structure of human personality. London; New- York, 1953; Guilford S.P. Personality. New- York, 1959; Cattel R.B. Personality, Motivation, Structure and Measurement. New- York, 1950.

272. Fairchild, Henry. Dictionary of Sociology and Related Sciences. Totowa, NJ:Littlefield, 1966. P.259.

273. Gergen K.J. The social constructionist movement in modern psychology// American psychologist. 1985. № 40. P. 266-275.

274. Giddens, Anthony Central Problems in Social Theory. London: Macmillan. 1979;

275. Gilford J.P. Creative talents: Their nature, uses and development.- Buffalo, N.Y., 1986;

276. Gilford J.P. Intelligentes: 1965 model.- Amer. Psychologist.- N.Y. 1966, Vol. 21;

277. Gilson E. History of Christian Philosophy in the Middle Ages. N.Y., 1965.

278. Global crises, global solutions. Cambridge a. o. Cambridge University Press 2004, P. 348.

279. Gollann S.E. The creativity motive // J. Pers., 1962;

280. Granovetter, Mark. Threshold models of collective behavior// American Journal of Sociology, 1978. № 83,6. P. 1420-1443.

281. Gurr, Ted. Why Men Rebel. Princeton: Princeton University Press. 1970. P. 4;

282. Johnson, Chalmers. Revolutionary Change. London: University of London Press. 1968. P.I.;

283. MacKinnon D. V. Personality and the realization of creative potential // Amer. Psychologist.-N.Y., 1965.-Vol. 20;

284. Maddi S.R. Motivational aspects of creativity // J. Pers. -N. Y., 1965, Vol. 33.

285. Moore, Wilbert. Social Change. Englewood Cliffs: Prentice Hall, 1963. P.89.

286. Nisbet, Robert A. Social Change and History. New York: Oxford University Press. 1969;

287. Parsons, Talcott. The Social System. Glencoe: Free Press, 1964/

288. Parsons, Talcott. The System of Modern Societies. Englewood Cliffs: Prentice Hall. 1971;

289. Pirainen T. Towards a New Social Order in Russia: Transforming Structures in Everyday Life. University of Helsinki, 1997.

290. Shama, Simon. Citizens: A Chronicle of the French Revolution. New York: Knopf. 1989. P/124-126.

291. Skockpol, Theda. States and Social Revolution. Cambridge: Cambridge University Press. 1979. P.4.

292. Steward, Julian II. Theory of Culture Change, 1979;

293. Therborn G. European Modernity and Beyond: The Trajectory of European Societies, 1945-2000. London, New Delhi: Sage Publications, 1995.

294. Torrance E.P. The nature of creativity.- N.Y., 1988.