автореферат диссертации по культурологии, специальность ВАК РФ 24.00.01
диссертация на тему: Регионализм как принцип интерпретации русской культуры Сибири второй половины XIX - начала XX в.

Полный текст автореферата диссертации по теме "Регионализм как принцип интерпретации русской культуры Сибири второй половины XIX - начала XX в."

УСКОВА Марина Александровна

РЕГИОНАЛИЗМ КАК ПРИНЦИП

ИНТЕРПРЕТАЦИИ РУССКОЙ КУЛЬТУРЫ СИБИРИ ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ XIX-НАЧАЛА XX в.

Специальность 24.00.01 - теория и история культуры

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата культурологии

Кемерово 2006

УСКОВА Марина Александровна

РЕГИОНАЛИЗМ КАК ПРИНЦИП

ИНТЕРПРЕТАЦИИ РУССКОЙ КУЛЬТУРЫ СИБИРИ ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ XIX-НАЧАЛА XX в.

Специальность 24.00.01 - теория и история культуры

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата культурологии

Кемерово 2006

Работа выполнена на кафедре культурологии и искусствознания ГОУ ВПО «Кемеровский государственный университет культуры и искусств»

Научный руководитель: доктор культурологии, доцент

Мииенко Геннадий Николаевич

Официальные оппоненты: доктор исторических наук, доцент

Михайлов Юрий Иннокентьевич

кандидат культурологии Волк Павел Леонидович

Ведущая организация: ГОУ ВПО «Томский государственный

университет»

Защита состоится 19 июня 2006 г. в 11 -00 часов на заседании диссертационного совета Д 210.006.01 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора культурологии в ГОУ ВПО «Кемеровский государственный университет культуры и искусств» по адресу: 650029, г. Кемерово, ул. Ворошилова, 17, ауд. 218.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Кемеровского государственного университета культуры и искусств.

Автореферат разослан 18 мая 2006 г.

Ученый секретарь диссертационного совета, доктор культурологии, доцент ""р н. Миненко

РОС НАЦИОНАЛШГ библиотека

С--Петербург

ОЭ 200

доое А

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования. Распад в конце XX столетия единого советского государства определил новый вектор культурно-ци-вилизационного движения России - активное самоопределение регионов, масштабную регионализацию социально-культурного бытия россиян. Наиболее ярко эти процессы выражены в Сибири и на Северном Кавказе, где этнорегиональный фактор традиционно является одним го доминирующих в жизни общества.

Вместе с тем, регионализация социально-культурной жизни России разворачивается в контексте усиления регионального фактора в общепланетарном масштабе. Региональные противоречия обостряются в достаточно благополучных государствах планеты - Квебек в Канаде, Каталония в Испании, Фландрия в Бельгии и так далее. Эти движения не ограничены, как ранее, только требованиями национального, религиозного и экономического характера, а развиваются с целью утверждения традиционных ценностей и принципов историко-культурного самоопределения.

Усиление региональной тенденции происходит параллельно с расширением мировых гаобализационных процессов, что все чаще побуждает ученых говорить о современной цивилизационной революции. Суть ее в том, что развитие современного общества формируется разнонаправленными тенденциями - глобальной и региональной, которые и будут определять будущее человечества на протяжении длительного периода времени.

На ментальном уровне глобализация предстает как интенция человечества на усиление единства, и в этом смысле она имеет многовековую историю. Развитие информационных технологий перевело процесс глобализации из философской плоскости в осязаемую реальность, сформировав новое информационное сообщество. Одновременно глобализация предстает как универсализация жизни разных групп людей и унификация культуры. В частности, таких ее проявлений как унификация языковых пространств (английский язык), политических пространств (демократия как единственная форма самоорганизации общества), правовых пространств (международные стандарты, правовое государство), информационных пространств (массмсдиа, Интернет), культурных пространств (вестернизация культуры, поп-культура).

В условиях унификации другая инварианта развития человечества сегодня реально представлена кризисом идентичности, то есть способности людей к самоидентификации в качестве представителей этнонациональ-ных и региональных сообществ, государственных образований. В качестве охранительной тенденции в условиях возрастающей унификации усиливается регионализм, ориентированный на определенное территориальное сообщество как действующего социального субъекта. Источником актив-

ности данного субъекта выступает коллективное самосознание - осмысление себя культурной общностью людей в конкретном географическом пространстве, по ряду параметров отличающихся от других аналогичных общностей, проживающих за пределами данного пространства.

Таким образом, первое обстоятельство, определяющее актуальность темы данного исследования, обусловлено необходимостью соответствующего культурологического осмысления процессов регионального самоопределения как части общих социальных трансформаций современности.

Во-вторых, регионализм, основанный на культурно-ландшафтном подходе и взятый в нашем исследовании в качестве методологического принципа, позволяет исследовать культуру с позиций региональной аналитики. В силу динамичности и полисемантичное™ культурного ландшафта при таком подходе удается избежать излишне жесткой детерминированности культуры географическими и этническими факторами. Кроме того, применение регионализма в качестве принципа осмысления культуры позволяет представить культуру Сибирского региона как региональный тип русской культуры через диалектику части и целого.

Наконец, актуальность настоящей работы обусловлена настоятельностью содержательных проблем, встающих перед культурологией ввиду активного расширения ее предметного поля, требующих своего реше 1ия. В частности, это касается таких проблем как уровни культурологического знания, методологическое размежевание с другими гуманитарными и социальными науками, поиск адекватных методов исследования такого специфического объекта как региональные культуры и др.

Степень разработанности проблемы. Анализируя степень научной разработанности проблемы в историческом и междисциплинарном плане можно выделить два направления, первое их которых - изучение принципа регионализма как такового, а второе - исследование культуры Сибири и ее региональных особенностей.

Различные аспекты темы регионализма становились предметом исследования как отечественных, так и зарубежных ученых и философов, начиная с античных времен. Фундаментальная идея регионализма о влиянии географической среды на общественное устройство и жизненный уклад людей высказывалась еще Гиппократом, Геродотом, Полибием, позднее -Ш. Л. Монтескье, А. Тюрго, И. Г. Гердерем, Г. Т. Боклем. Последовательное продолжение эта тема нашла в трудах русских историков В.О. Ключевского и С. М. Соловьева. Русский ученый Л. И. Мечников разработал историко-социологическую концепцию о влиянии географической среды на социальную жизнь, выделив трехчленную формулу географического развития: речной, морской и океанический периоды, которые характеризуют эволюцию человечества. Основным двигателем истории Л.И. Мечников считал географический фактор, но, в отличие от классических географических детерми-

нистов, этот фактор действует у него посредством труда. Во второй половипе Х1Х-ХХ столетиях Н. Я. Данилевским, О. Шпенптером и А.Тойнби разрабатывались теоретические концепции пространственно-временной локализации феноменов культуры. В их работах культурно-исторические типы -Н. Я. Данилевский), культуры и цивилизации - О. Шпенглер), культуры -А. Тойнби) представлены как отдельные культурные миры, имеющие свое географическое измерение.

Однако свое систематическое осмысление данная тематика получила с обозначением понятия ландшафта на рубеже Х1Х-ХХ веков в период сближения истории с географией. В значительной степени этому способствовало появление «Атласа истории и географии» Видаля де ла Блаша. В России в русле исторической географии теме комплексной истории ландшафта в связи с историей человека в том или ином ландшафте были посвящены исследования Н. П. Барсова, М. К. Любавского, С. М. Середонина, А. А. Спицина.

В евразийстве разрабатывался подход, согласно которому связи культуры, этнографии и географии носят органический характер, и для обозначения этой внутренней связи жизни человека с природным ландшафтом одним из идеологов евразийства П. Н. Савицким был сформулирован и введен в научный оборот термин «месторазвитие». Практическое применение эта концепция нашла в трудах другого представителя евразийства Г. В. Вернадского при изложении русской истории. В этот же период идеи о связи строения души народа и географии становились предметом научных размышлений другого русского философа Н. А. Бердяева.

В начале 20-х годов XX веков российский географ Л. С. Берг включил в понятие ландшафта деятельность человека. Зарождавшаяся в этот период на Западе культурная география, благодаря своему родоначальнику К. Зауэру, сделала «культурный ландшафт» не только базовым элементом своей теории, но и предметом исследования различных научных концепций вплоть до нашего времени. С тех пор это понятие включает в себя проживающих здесь людей, их этнокультурные и религиозные особенности, быт, традиции, способ хозяйствования.

Значительные заслуги в научной разработке понятий этнос и ландшафт принадлежат Л. Н. Гумилеву рассматривающему этнос как оригинальную форму адаптации человека в биоценозе ландшафта. В настоящее время исследованию культурного ландшафта посвящены работы российских ученых Р. Ф. Туровского и Ю. А. Веденина, он также является одним из фундаментальных понятий и в социоестественной истории Э. С. Кульпина.

Все обозначенные выше исследования ценны тем, что разрабатывают основное положение регионального подхода о взаимосвязи географической среды, человека и культуры, и вводят базовое понятие культурного ландшафта. Вместе с тем, это лишь фундамент для дальнейшей теоретической разработки регионализма как сложного социально-культурного явления.

На изучение регионализма в аспекте политического устройства государства направлены работы евразийца H.H. Алексеева, а также современных исследователей Р. Г. Абдулатипова, JI. Ф. Болтенко, Ю. Ф. Ярова, В. В. Алексеева, А. Н. Аринина, Г. В. Марченко.

Непосредственно регионализму посвящены исследования санкт-петербургских ученых А. С Герда и Г. С. Лебедева. Ими была предложена новая комплексная синтезирующая дисциплина - регионалистика и введено понятие историко-культурной зоны в качестве операциональной единицы ее теоретико-методологического аппарата.

Особый подход к проблеме регионализма представлен в работах В. JI. Каганского, наиболее близкий нам в методологическом шине. Его региональный анализ интерпретирован как работа с культурным ландшафтом, а регион представлен как текст, который сам себя пишет.

Теме изучения особенностей региональной истории, материальной и духовной культуры Сибири посвящено множество работ как исследователей дореволюционного и советского периодов, так и современных ученых -Д. Г. Мессершмидга, Г. Ф. Миллера, С. П. Крашенинникова и др.

Взаимосвязь хозяйственного освоения Сибири с развитием культуры русского населения описана русским историком П. А. Словцовым. Большая группа авторов середины и второй половины XIX века обращается к характеристике русских старожилов, их культурно-бытового уклада - А. П. Щапов, Г. II. Потанин, Н. М. Ядринцев, Н. С. Щукин, Д. А. Клеменц, Г. Г. Пейзын. Историком П. М. Головачевым введено понятие «сибирский характер».

В отечественной историографии тема изучения региональных особенностей культуры Сибири в советский и современный периоды постоянно освещается с начала 1970-х годов. С. В. Бахрушин исследовал вопросы социальной психологии сибиряков; В. А. Александров и А. А. Лебедева - демографические проблемы формирования старожильческого населения и его антропологические особенности; Ф. Ф. Болонев, М. М. Громыко, Н. А. Ми-ненко, А. А. Люцидарская, Т. С. Мамсик - особенности культурно-бытового уклада русских Сибири в контексте социально-экономических, демографических, культурных и языковых процессов в регионе; Л. А. Ильина и А. И. Федоров - лингвистические особенности сибиряков; Б. И. Оглы, Е. А. Ащепков - особенности региональной архитектуры и народного зодчества. Конкретным исследованиям, главным образом жилого комплекса, костюма, системы питания, в разных районах Сибири посвящены работы П. Е. Бардиной, В. П. Липинской, Л. М. Русаковой, О. Н. Шелегиной.

Историографический обзор дает возможность утверждать, что несмотря на обширность имеющегося фактологического материала по данной теме, формирование целостного представления о культуре Сибири с точки зрения ее региональной специфики - задача еще не решенная. Вместе с тем, широта предметного поля культурологии и ее собственные методологические

установки в изучении культуры не только делают возможным, но и выявляют настоятельную необходимость представить один из самобытных региональных типов русской культуры - культуру Сибири целостно, что предполагает поиск и обоснование наиболее адекватного метода ее исследования.

Проблема настоящего исследования заключается в том, что многообразные сведения об истории и культуре Сибири, исторический опыт ее самосознания не концептуализированы в пастоящее время в рамках формирующегося культурологического знания.. Возникает необходимость связать разнородные данные сибиреведения в едином герменевтико-семантическом ключе, - с тем, чтобы интуитивно ясное представление о Сибири как особом природном и культурном мире обрело концептуальное основание в русле культурологически интерпретируемой регионалистики.

Хронологические рамки работы ограничены второй половиной XIX - началом XX столетий. Это обстоятельство обусловлено завершением образования сибирского субэтноса - старожилов, со своими языковыми и культурно-бытовыми особенностями, началом формирования сибирской интеллигенции вследствие общей либерализации в стране, а также появлением в этот период осмысленных региональных движений. Индустриальная модернизация Сибири с 1920-х гг. нарушила сложившийся уклад и трансформировала традиционное сознание старожилов. Кроме того, известные события внутриполитической истории России к 30-м годам XX века на время приглушили региональную активность.

Объект исследования — русская культура Сибири второй половины XIX - начала XX веков.

Предмет исследования - особенности русской культуры Сибири, представленной в качестве регионального типа русской культуры как таковой.

Цель диссертационного исследования заключается в применении регионализма как методологического принципа осмысления культуры Сибири второй половины XIX - начала XX в.

Задачи исследования. Для реализации данной цели определен следующий круг задач исследования:

1. Исследовать концепцию культурного ландшафта в качестве методологического основания для регионального анализа.

2. Проанализировать с применением культурно-ландшафтного подхода сущность регионализма как социально-культурного явления.

3. Обосновать герменевтику в качестве методологии исследования региональной культуры.

4. Выявить историко-культурные основания и закономерности регионализации в России второй половины XIX - начала XX в.

5. Описать культурный ландшафт Сибири второй половины XIX - начала XX в., выявив природно-климатическую, этнографическую, антропологическую, лингвистическую и культурно-бытовую специфику региона.

6. Исследовать сибирское областничество как опыт самосознания Сибири, проявившегося во всех сферах общественной жизни регионального сообщества.

7. Выявить основные символы культуры Сибири второй половины XIX - начала XX веков, позволяющие дать целостное представление о ней как о региональном типе русской культуры.

Методологическая основа диссертационного исследования заключается в следующем. Базовым в исследовании регионализма как социально-культурного явления стали общие теоретико-методологические принципы регионального анализа, сформулированные в работах В. Л. Каганского и культурно-ландшафтный подход, широко применяемый в культурной географии, социоестественной истории, современной регионалистике. В качестве методологии исследования региональной культуры использованы концептуальные установки П. Рикёра, трактовавшего герменевтику прежде всего как интерпретацию символов и их метафорического выражения в культурных текстах. В процессе работы также были использованы сравнительно-исторический, историко-типологический методы научного познания, а также элементы системного подхода.

Научная новизна исследования заключается в следующем*

1. Обоснована возможность использования понятия культурного ландшафта в качестве методологического средства для регионального анализа, а также герменевтики в качестве конкретной методологии исследования региональной культуры.

2. Установлена взаимосвязь между понятиями культурного ландшафта и региона, позволяющая содержательно интерпретировать сущность регионализма как социально-культурного явления и принципа осмысления культуры. Соответственно, она проявляется как реализация права субъек-тности региона во всех сферах социальной практики и изучение культуры во взаимосвязи с особенностями ее пространства, понимаемого в смысле региона - территориальной, природной и культурной целостности.

3. Выявлены историко-культурные основания регионализма в России, обусловленные существованием империи в условиях воздействия мегафак-торов - колонизации, централизации, особой культурной и цивилизацион-ной миссии России, и макрофакторов, то есть факторов внутреннего характера - многонациональное™, поликультурности, природно-географического разнообразия и огромной территориальной протяженности.

4. Интерпретирован культурный ландшафт Сибири второй половины XIX - начала XX в. как совокупность основных системообразующих факторов: природно-географических, этнографических и языковых особенностей, локальных культурных традиций и ценностных ориентаций населения Сибири.

5. Проанализирован феномен сибирского областничества как опыт самосознания региона, основными чертами которого являлись местный патриотизм, общественно-политическая активность, пассионарность, просветительство и культурное подвижничество.

6. Раскрыт методологический потенциал категории символа в исследовании региональной культуры и выявлены основные семантические элементы комплексов, значимых для понимания культуры Сибири как регионального типа русской культуры: колония, Томский университет, Московско-Сибирский тракт, ссылка, золото, старожильчество, областничество и др.

Положения, выносимые на защиту.

1. Методологическое значение концепции культурного ландшафта состоит в том, что, являясь социально-культурной категорий и включая в себя одновременно представления о территории как природной составляющей и о культуре как «второй природе», - совокупности артефактов, оно может выступать как эффективное, операциональное средство для регионального анализа.

2. Категория «регион» в культурологии содержательно раскрывается в конкретном культурном ландшафте и формируется в ходе его самоопределения через механизм регионального самосознания. Как социально-культурное явление регионализм, соответственно, представляет собой обретение регионом статуса субъекта социальной практики. Регионализм как принцип осмысления культуры связывает типы культуры с особенностями ее пространства, понимаемого в смысле региона - территориально-природной и культурной целостности. Поскольку всякий регион как сложившийся культурный ландшафт является неким культурным текстом, он может быть прочитан и интерпретирован в русле герменевтической традиции.

3. Культурно-историческое развитие Российского государства показало, что регионализм внутренне присущ России, вследствие чего он может быть использован как принцип осмысления особенностей русской культуры.

4. Характерные природно-географические, этнографические и языковые особенности, локальные культурные традиции и ценностные ориентации населения Сибири второй половины XIX - начала XX в. свидетельствуют в пользу сформированное™ специфического регионального культурного ландшафта. Здесь сложилась особая региональная общность, особый этнографический тип, получивший самоназвание сибирских старожилов Их быт и культура характеризовались как преемственностью общерусских традиций, так и региональными особенностями.

5. Сибирское областничество должно рассматриваться не только как крупнейшее региональное движение в истории России, но и как опыт регионального самосознания сибиряков, проявившийся во всех сферах общественной жизни Идеологическая концепция областников, формирование местной журналистики и беллетристики, научное изучение Сибири, осно-

вание первого сибирского университета - центра культурного преобразования региона и празднование дня Сибири подтверждают наличие развитого регионального самосознания.

6. Герменевтическое прочтение сибирского ландшафта через основные символы культуры Сибири второй половины XIX - начала XX века - колония, Томский университет, Московско-Сибирский тракт, ссылка, золото, старожильчество, областничество - позволяет зафиксировать целостность и уникальность Сибири как особого регионального типа русской культуры.

Теоретическая значимость диссертационного исследования заключается, прежде всего, в методологическом характере исследования, дополнившем категориальный аппарат культурологии дальнейшей разработкой принципа культурно-ландшафтного подхода, основ региональной аналитики и герменевтического анализа. Осуществленная посредством выявления основных символов интерпретация русской культуры Сибири второй половины XIX - начала XX века является тем новым подходом в изучении культуры Сибири, который позволяет отвлечься от предметных границ конкретных наук и представить ее в парадигме современного культурологического знания как знания интегративного типа, элементами которого выступают история, география, этнография, лингвистика.

Практическая значимость диссертационного исследования. Результаты диссертации могут быть полезны при разработке проблем методологии исследования культуры. Значимым представляется практическое приложение результатов исследования регионализма в современной культурной политике, в том числе в таких ее областях как планирование и управление. Основные выводы и положения диссертационного исследования могут составить необходимую методологическую основу разработки региональных программ в сибирских регионах. Кроме того, материалы диссертации и выводы могут быть использованы в преподавании курсов региональной истории, спецкурсов по культурологии. Содержание и проблематика диссертации явились теоретической основой для разработки областной целевой программы «Культура Томского края» на период до 2005 года, а также использованы в работе со слушателями курсов Томского областного института повышения квалификации работников культуры, искусства и туризма.

Апробация результатов исследования. Основные положения диссертационной работы отражены в ряде выступлений на научно-практических конференциях и семинарах: международной научно-практической конференции «Время культуры и культурное пространство» (Москва, 2000), международной четвертой научно-учебно-практической конференции «Возможности развития туризма Сибирского региона и сопредельных территорий» (Томск, 2002), всероссийской научно-практической конференции «Актуальные проблемы музыкальной культуры, искусства и образования» (Челябинск, 2001), III всероссийской конференции «Культура как способ бытия человека

в мире» (Томск, 2001), межрегиональном семинаре «Охрана и реставрация культурного наследия Сибири» (Томск, 2002).

Диссертация в полном объеме обсуждалась на кафедре культурологии и искусствознания Кемеровского государственного университета культуры и искусств.

Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения и списка использованной литературы, состоящего из 161 наиме-* нования.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается актуальность темы и ее научная новизна, определяется степень научной разработанности проблемы, формулируются цели и задачи исследования, излагаются положения, выносимые на защиту, характеризуется методическая основа работы, раскрывается ее научно-практическая значимость.

Глава первая «Исследования регионализма: методологический, социально-культурный и исторический аспекты» посвящена разработке теоретико-методологических основ исследования и состоит из трех параграфов.

В первом параграфе «Культурно-ландшафтный подход - методология исследования регионализма» рассмотрена историческая эволюция научных представлений о ландшафте и сформирована методологическая база для регионального анализа с использованием понятия культурного ландшафта в качестве операциональной единицы этого анализа.

Ландшафт является одним из классических понятий географии, ориентированным на изучение взаимосвязи территории, природы и общества. Однако в географической науке долгое время понятие ландшафта связывалось только с природными компонентами. Гуманизация географической науки в начале прошлого столетия, заключающаяся в изучении человека в качестве субстратной составляющей географической оболочки, способствовала появлению понятия «культурный ландшафт», связанного с именем родоначальника культурной географии Карла Зауэра.

Появление понятия культурного ландшафта позволило рассматривать в качестве его составных частей этнокультурные особенности местного населения, его быт, религиозные представления, способы хозяйствования, живших и творивших здесь людей, созданные здесь образцы культуры. Такой подход к пониманию ландшафта обеспечивается хорологической парадигмой культурной географии, согласно которой географы выделяют свою науку не по предмету, а по методу исследования. Хорологическая парадигма культурной географии позволила рассматривать процесс культурогенеза в пространственном измерении, а используемый ею культурно-ландшафтный подход сделал достижением культуры основополагающее географическое утверждение: все люди живут в ландшафте.

Произошедшая трансформация понятия «культурный ландшафт» из физико-географической в социально-культурную категорию имела важное методологическое значение, поскольку способствовала осознанию цельности территории, природы и культуры. Анализ существующих научных теорий, в которых исследуются комплексная история ландшафта в связи с историей человека (историческая география), этнос как природный коллектив в единстве с его местообитанием (Л. Н. Гумилев, совремешгые этнологические теории), вмещающий ландшафт (социоестественная история), историко-культурная зона (регионалистика, разрабатываемая санкт-петербургскими учеными А. С. Гердом и Г. С. Лебедевым) убеждает нас, что в современных гуманитарных науках понятие культурного ландшафта широко используется.

Исследуя соотношение между собой природного и культурного ландшафтов в рамках существующих подходов, мы приходим к выводу о производное™ культурного ландшафта от природного в результате культурной активности человека. Превращение природного ландшафта в культурный подразумевает не только его физическое, утилитарное освоение, но и семантическое, поскольку культурный ландшафт является не только средой обитания человеческого сообщества, но и жизненным пространством, наполненным смыслом деятельности живущих здесь людей.

Теоретическое структурирование ландшафта позволяет выделить его природный и культурный слои. Человек - один из основных компонентов культурного ландшафта. Творческие проявления человеческого духа, создающие язык, религию, искусство, быт, формируют духовную компоненту ландшафта. Признание культурного ландшафта системой, включающей в себя природные и культурные компоненты, обозначает проблему генезиса культурного ландшафта.

Нами рассмотрены различные исследовательские подхода к данной проблеме. В том числе географический детерминизм, признающий природу в качестве главного фактора культурогенеза, и культурный детерминизм, представляющий человека преобразователем природного ландшафта в культурный. Подробно представлен подход, разрабатываемый в русской религиозно-философской мысли. Суть его состоит в том, что связи культуры, этнографии и географии носят не причинный, а органический характер, который может быть выражен понятием конвергентность - «сообращенность». Для обозначения внутренней связи жизни человека, его быта, истории и духовного развития с природным ландшафтом евразийцем П. Н. Савицким был сформулирован и введен в научный оборот термин «месторазвитие».

Анализ существующих подходов, утверждает нас в мысли, что активная, творящая роль в генезисе культурного ландшафта принадлежит как человеку и его культуре, так и природным факторам. Преобразование человеком природы обеспечивается через механизм адаптации, также в качестве ландшаф-то-преобразующего фактора выступают творческие возможности человека,

раскрываемые посредством категории «пассионарности». Природные факторы задают способы обработки земли и хозяйствования, формируют мировоззренческую основу художественной культуры, оказывают непосредственное воздействие на этнографические особенности местного населения.

Дальнейшие исследования показали, что Земля в границах ойкумены представляет собой множество культурных ландшафтов, естественно сложившихся под влиянием исторических и географических факторов. Под культурными ландшафтами при этом понимаются локальные целостности природных и культурных компонентов, одним из которых является человек. Таким образом, само естественное членение Земли на множество ландшафтов позволяет сформировать методологическую базу для регионального анализа с использованием понятия культурного ландшафта в качестве операциональной единицы этого анализа.

Во втором параграфе «Регионализм как социально-культурное явление и принцип интерпретации культуры» с использованием культурно-ландшафтного подхода раскрывается содержание регионализма как социально-культурного явления и принципа исследования культуры, обосновывается герменевтика в качестве методологии исследования региональной культуры.

Регионализм - явление естественно и логически вытекающее из самого принципа пространственного распределения человеческих сообществ. Регион как часть ойкумены укоренен в конкретном культурном ландшафте и в этом смысле представляет собой территориально-культурную целостность, общность людей, связанных проживанием в локализованном пространстве, в конкретных природных условиях. В отличие от культурного ландшафта, складывающегося естественным образом, регион формируется в ходе самоопределения. Этот процесс осуществляется через механизм региональной самоидентификации и регионального самосознания.

Региональная самоидентификация - это процесс личностного и группового самоотнесения с определенным культурным ландшафтом, представляющим собой единство социума с вмещающим его природным комплексом. На уровне становления самосознания индивид, выделяя себя из окружающего мира, идентифицирует себя не как человека вообще, а как представителя конкретной региональной группы. Самоидентификация регионального сообщества фиксируется в системе текстов культуры, которые существуют как компоненты культурного ландшафта и одновременно как способы его описания.

Региональное самосознание рассматривается нами как переживание значимости своей общности, осознание ее действующим субъектом социальной деятельности. Наличие регионального самосознания является ключевым моментом в формировании региона как территориально-культурной целостности: лишенный самосознания, регион предстает не более чем сложившимся «ландшафтным телом» (термин В. Л. Каганского). Основными

формами фиксации регионального самосознания являются произведения художественной культуры и музеи.

Таким образом, культурно-ландшафтный подход позволяет нам определять регион как сообщество людей, проживающих на определенной территории в конкретных природных условиях и обладающих осознанием своей общности как действующего субъекта социальной практики. Соответственно регионализм в социально-культурном аспекте представляется как выделение и утверждение региона - некоего исторически сложившегося ,

целостного культурного ландшафта - в качестве самостоятельного субъекта деятельности во всех сферах жизни. В свою очередь, регионализм как принцип интерпретации культуры связывает типы культуры с особенностями ее >. пространства, понимаемого в смысле региона - территориальной, природной и культурной целостности, и становится возможным в рамках герменевтического подхода, позволяющего осуществить изучение региональной культуры как «чтение» некоего культурного текста через постижение смысла скрытых в нем символов.

Использование культурного ландшафта в качестве базового понятия регионального анализа задает особую методологию исследования региональной культуры. Всякий регион как сложившийся культурный ландшафт, являющийся средой обитания человека и включающий в себя все компоненты культуры, по сути своей является неким культурным текстом, который может быть прочитан, понят через символы. Изучение региональной культуры как «чтение» некоего культурного текста через постижение смысла скрытых в нем символов становится возможным в рамках герменевтики. В связи с этим 1

нами рассматриваются основные этапы становления герменевтики, связанные с именами Ф. Шлейермахера, В. Дильтея, М. Хайдеггера, Х.-Г. Гадамера и П. Рикёра. Концепция последнего наиболее близка нашему исследованию и может быть воспринята как необходимая методологическая установка.

В своей герменевтической концепции Поль Рикёр к формам объективации жизни относит символы, являющиеся структурами значений, где один смысловой план указывает на другой, скрытый план, который может быть понят через первый. Этот круг выражений с двойным смыслом составляет, согласно П. Рикёру, собственно герменевтическое поле. Задача посгижения '

смыслов, скрытых в том или ином символе, предстает как интерпретация. То, что составляет цель всякой интерпретации, а именно - преодоление расстояния между минувшей культурной эпохой, которой принадлежит некий текст, и интерпретатором этого текста, по мнению П. Рикёра, как ничто лучше удовлетворяет глубинному требованию герменевтики. Герменевтика, в его понимании, означает не что иное как последовательное осуществление интерпретаций.

Опыт герменевтики убеждает, что интерпретация не сводима только к логико-методологической операции, а существует на различных уровнях бытия, которое всегда предстает как осмысленное, истолкованное каким-либо

образом. Эта объективная потребность в истолковании вызвана не только различными позициями в отношении человека к миру, но бесконечной изменчивостью самого мира. Для понимания природы интерпретации значимо то, что человек выходит к миру опосредованно, через символизм, знаковые и языковые объективации, впитавшие различные области значений и задающие предметные смыслы, требующие своего истолкования при осуществлении, как Познания, так и любого другого вида деятельности. Именно символизм, который существует первоначально в нелингвистической реальности, делает возможной интерпретацию как деятельность по выявлению смыслов.

Интерпретировать значит связать нечто со смыслом, значением. Изначально границы интерпретации заданы самим вопросом, с которым исследователь приступает к чтению текста. Применительно к нашему исследованию цель интерпретации состоит в том, чтобы через культурно-символическое истолкование Сибири второй половины XIX - начала XX века осознать ее специфику как регионального типа русской культуры, тем самым понять место и значение региона в системе российского пространства.

Понимание, особенностью которого в герменевтике является герменевтический круг, позволяет нам исследовать региональные культуры как части целого - русской культуры. Основный смысл метода понимания заключен в том, что для понимания целого нам необходимо понять его отдельные части, в то время как для понимания отдельных частей мы уже должны иметь представление о смысле целого. Соответственно в концепции герменевтического круга региональные культуры - части русской культуры как целого, и понимание смысла каждого в этом круге не может быть дано без понимания другого.

Последующий анализ в заданном методологическом контексте культурного текста и культуры как совокупности текстов позволил нам ввести и обосновать в качестве категории исследования понятие символа. Соответственно задача исследователя региональной культуры состоит в выявлении и интерпретации символов, обозначающих смысл проживания людей в том или ином ландшафте.

В третьем параграфе «Историко-культурные основания регионализма в России» представлен историко-культурный анализ проблемы российского регионализма и сформулированы основания для формирования регионализма в России.

Обзор отечественных исторических и культурологических источников второй половины XIX - начала XX веков приводит нас к выводу, что Российская империя, занимавшая к концу XIX столетия территорию более 22 миллионов квадратных километров, сложилась в результате колонизации как социального процесса русской истории. Осмыслению колонизации как теории русского исторического процесса, определившего направление и специфику национального культурного развития были посвящены труды А. П. Словцо-

ва, А. П. Щапова, С. М. Соловьева, В. О. Ключевского, М. К. Любавского, рассмотренные в нашем исследовании.

Обстоятельно тема колонизации исследована в фундаментальной работе историка М. К. Любавского «Обзор истории русской колонизации с древнейших времен и до XX века». Русская государственная территория создается, по М. К. Любавскому, внешней колонизацией, освоеьием географического пространства. Истоки этой территориальной экспансии русского народа заложены в особенностях этноландшафтной системы Восточной Европы, экстенсивном типе хозяйствования восточных славян и постоянном присутствии воинственных соседей. Государственная власть, формирующаяся в этих условиях, по мысли К. М. Любавского, приобретает особое качество - способность управления огромными территориями при чрезвычайно низкой плотности населения и сохраняющейся угрозы со стороны Степи. В условиях постоянного освоения новых земель наиболее адекватной формой государственной организации и управления становится империя.

В результате колонизации в состав Российской империи были включены регионы, отличающиеся огромным природно-географическим, этнокультурным, и хозяйственным разнообразием. В единое культурно-географическое пространство были сведены разнородные культурные ландшафты, что обеспечило условия для формирования регионализма в России.

Складывание Российской империи как государственного тела сопровождалось жесткой централизацией государственной и культурной жизни, обеспечившей своеобразие исторического пути России. И. А. Ильиным был дан наиболее систематический анализ причин централизации государственной власти. К ним он относил: размеры государства, многочисленность населения, слабые коммуникационные возможности России; необходимость обеспечения государственного единства в условиях значительной национально-языковой, религиозной, бытовой, природно-климатической и хозяйственной дифференциации; наличие великодержавных задач, требовавшее мобилизации ресурсов развития; низкий уровень правосознания народа, постоянная внешняя военная угроза.

Сильное напряжение центростремительных сил вызывало ответные центробежные реакции, приводя к тому, что вся русская история слагалась, как отмечал представитель евразийской теории Н. Н. Алексеев, из двух противоположных тенденций - централизации и децентрализации. Тем самым, централизация как основа государственного строя России не только позволяла сохранять государственную и территориальную целостность Российской империи в условиях этнокультурного и природно-географичес-кого разнообразия регионов страны, но и создавала условия для формирования регионализма.

Русская историография второй половины XIX - начала XX веков, объясняющая исторический ход формирования Российского государства постоянной колонизацией новых земель, вместе с тем, не ставила вопро-

са о внутренних импульсах этой колонизации. Этот вопрос получил свое осмысление в трудах русских мыслителей Н. А. Бердяева, Г П. Федотова, И. А. Ильина, евразийцев Н. Н. Алексеева, Г. В. Вернадского, П. Н. Савицкого, представляющих особую ценность для нашего исследования, поскольку в поисках ответа они исходили не из внешнеполитических или внутриэко-номических задач государства, а из особого культурного предназначения России.

Проведенный анализ этих источников убеждает в том, что русские мыслители признавали сверхнациональное, материковое призвание России, а также внутреннюю взаимосвязь ее географической целостности и культурного единства. Мы приходим к выводу, что внешняя, формальная задача по собиранию и удержанию разнородного во всех отношениях пространства отвечала внутреннему, содержательному призванию России, ее культурной задаче — созданию на евразийском пространстве культурно-географического единства разных народов с сохранением их национально-культурного своеобразия и самоидентичности, воскрешению духовного и культурного облика народов. Это дает основание признать особую культурную миссию России в качестве третьего фактора, обеспечившего формирование российского регионализма.

Историко-культурный анализ проблемы регионализма показал, что регионализм внутренне присущ России и'вследствие этого может быть использован как принцип анализа русской культуры. Формирование регионализма в России было обусловлено существованием империи в условиях действия макрофакторов: многонациональности, поликультурности, природно-геогра-фического разнообразия и колоссальной территориальной протяженности и мегафакторов: колонизации как основы русской истории, сводящей в единое культурно-географическое пространство разные культурные ландшафты; централизации как основы российского государственного строя; культурной задачи России, заключающейся в объединении разных народов евразийского континента в единый культурно-географический мир с сохранением их национально-культурного своеобразия и самоидентичности.

Глава вторая «Опыт интерпретации русской культуры Сибири второй половины XIX - начала XX века на основе регионализма», состоящая их трех параграфов, посвящена интерпретации культуры Сибири как регионального типа русской культуры второй половины XIX -начала XX веков.

В первом параграфе «Сибирский культурный ландшафт второй половины XIX - начала XX века» Сибирь указанного периода описана как исторически сложившийся культурный ландшафт. В качестве модели для описания нами была использована совокупность признаков, являющихся системообразующими для формирования культурного ландшафта, а именно: природно-географические и этнографические особенности, язык, локальные культурные традиции и ценностные ориентации.

Природно-географические характеристики сибирского края значительно отличались от природы и климата Европейской России, из которой прибывали переселенцы: большое разнообразие природных зон; резко континентальный, суровый, экстремальный сибирский климат; продолжительная зима и короткое лето; непроходимая тайга и обширнейшие болота; многоводные реки и полное бездорожье; обилие кровососущих насекомых; особые ширь и размах сибирского пространства на фоне низкой плотности населения.

Важнейшим итогом процесса освоения этой громадной территории явилось формирование сообщества старожилов сибирского края. В период адаптации русского населения к суровым условиям вырабатывался особый психический и физический склад новопоселенцев, который сопровождался смешением с коренным населением на основе межэтнических браков, в результате чего сложилась особая историко-культурная общность в составе русского этноса. Она получила название старожильческой и известна особым типом хозяйства.

Сибирские старожилы образовали субэтническую подгруппу русского этноса и со временем обрели свое название (субэтноним) - сибиряки. Обращаясь к антропологическим исследованиям русского старожильческого населения, мы установили, что сибиряки отличались от русских европейской части, в том числе, антропологически.

Нами подробно проанализированы этнографические особенности сибиряков в части обустройства жилищ и сибирской архитектуры в целом, системы питания и одежды старожилов. Проведенный анализ дает основание утверждать, что при всей преемственности этнографических традиций Европейской России этнографические характеристики сибиряков отличались региональными особенностями. Это нашло отражение в особенностях планировочных структур сибирских поселений; типах жилищ; приемах декорирования деревянных изб и массовой каменной застройки; специфике питания и одежды, сложившейся под влиянием природно-климатических факторов, типа хозяйственной деятельности, трактового местоположения населенных пунктов и межэтнических контактов с аборигенным населением.

В наличии лингвистической специфики сибирского субэтноса, обусловленной различными процессами межэтнической коммуникации, а также особенностями хозяйственной и трудовой деятельности сибиряков убеждают работы Л. А. Ильиной, А. И. Федорова, О. И. Блиновой. Лингвистическая специфика Сибири проявилась во взаимном заимствовании слов русского и аборигенного населения, появлении общих элементов в языке и формировании лексики, связанной с занятиями местного населения. Последняя особенность рассмотрена нами на примере лексики ямского промысла, распространенного вдоль Московско-Сибирского тракта.

Одновременно с формированием языковой специфики Сибири происходило оформление приоритетов, норм и моделей поведения членов суб-

этноса, складывание локальных культурных традиций. К числу региональных культурных традиций Сибири мы относим этническое согласие и мирное сосуществование различных культур, веротерпимость, честность и верность слову, почитание родителей, гостеприимство и трудолюбие сибиряков.

Взаимодействие архетипов этнической (русской) культуры и непривычных условий жизнедеятельности формировали новую картину мира сибирских переселенцев. Материальной основой становления и формирования новой системы ценностей сибирского субэтноса было крестьянское аграрное хозяйство, ведшееся на свободной земле и ориентированное на активный рынок товарной продукции и рабочей силы.

В процессе становления сибирского земледелия, когда реальными результатами эволюции труда землепашца явилась стабильность и зажиточность крестьянского домохозяйства, сформировался новый социальный идеал - индивидуализированная личность собственника в противовес российскому коллективизму. Нами прослежена также трансформация отношения сибиряков к труду как специфической ценности в русском культурном архетипе. Общинный коллективизм и длительное господство внеэкономических форм принуждения привели к морально-психологическому отчуждению русских от труда, к тому, что работа рассматривалась как повинность. В отличие от общероссийской в картине мира сибирского старожила земледельческий труд осознавался как истинно ценный труд, а ценность личности и общественная оценка человека определялись его полезностью как работника.

На основе приведенной информации о Сибири конца ХГХ - начала XX столетия мы можем классифицировать ее как сформировавшийся культурный ландшафт России.

Во втором параграфе «Сибирское областничество как опыт самосознания Сибири» исследуется крупнейшее идейное региональное движение России - сибирское областничество. Его интерпретация как опыта регионального самосознания сибиряков становится возможной в результате анализа идеологической концепции областников и рассмотрения таких явлений общественной жизни как формирование местной журналистики и беллетристики, научное изучение Сибири, основание в Томске первого за Уралом университета и празднование дня Сибири.

В середине XIX столетия из жанра журналистики и публицистики начинает формироваться сибирская литература, которая уже через полвека становится своеобразной идеологией региона, выразителем регионального самосознания. Обсуждая актуальные для Сибири проблемы земской реформы, самоуправления, просвещения, образования и культуры региона, пресса подняла самосознание сибиряков до уровня, когда вполне определенно можно было утверждать, что Сибирь - не только географическое пространство, полезное для метрополии своими богатейшими природными и человеческими ресурсами, но особая часть России, таящая в себе глубокий интеллектуальный и культурный потенциал.

В сибирской художественной литературе также обозначилась местная тематика - тюрьма и ссылка, переселенцы, инородцы, сибирская деревня и приисковый быт. Эта тематика стала базой осмысления региона, как особой территории, которая обладает своими условиями жизни, природой, ресурсами и отношениями. Перемещая повседневную реальность сибиряка-старожила в художественный текст, сибирская литература способствовала развитию местного патриотизма, формированию своеобразного характера населения, региональной идентичности.

Пробуждение сибирского самосознания способствовало усилению интереса к родному краю, рождало потребность в его изучении и позитивном преобразовании. Приведенные данные о научном изучении Сибири в этот период, отражающие интерес сибиряков к истории своей земли, свидетельствуют, что региональная общность здесь не только сложилась, но и принадлежность к ней была вполне осознанной.

Определенным итогом и показателем сформированности регионального самосознания стало открытие в 1888 году в Томске первого сибирского университета. Еще до его открытия была осознана культурно-образовательная миссия университета, заключающаяся в необходимости сочетать в его деятельности развитие научных исследований и учебного процесса с накоплением и распространением культурных ценностей.

Свидетельством в пользу сформированности регионального самосознания сибирского сообщества является празднование Дня Сибири. Впервые это событие состоялось 26 октября 1881 года как празднование 300-летнего юбилея присоединения Сибири к России, проведенное по инициативе сторонников областнического движения и регулярно отмечавшееся вплоть до 1919 года.

Осознание несправедливого колониального положения Сибири актуализировало в сознании регионального сообщества тему сибирской независимости. В 1865 году в Омске и Иркутске были распространены прокламации «Сибирским патриотам» и «Патриотам Сибири», в которых содержалась идея самостоятельности Сибири. И хотя идея государственной независимости Сибири не разделялась большинством представителей регионального сообщества, сама постановка вопроса о необходимости изменения колониального статуса свидетельствует о наличии реального самосознания региона.

Описанный процесс формирования региона напрямую соотносится как с практической деятельностью, так и идеологической концепцией областников Г. Н. Потанина, Н. М. Ядринцева, А. П. Щапова, М. В. Загоскина, Н. И. Наумова, В. М. Крутовского, С. С. Шашкова, П. М. Головачева, Л. В. Адрианова.

Областники выделяли Сибирь в отдельную область, исходя из особенностей ее геополитического положения, специфики природно-климатических условий и историко-этнографического типа старожильческого населе-

ния. Идеи областничества о хозяйственном суверенитете отдельных областей и регионов были связаны с положением Сибири как колонии в экономическом смысле. Особая областническая интерпретация процесса освоения-колонизации Сибири основывалась на сформулированной в середине XIX столетия земско-областной теории А. П. Щапова.

Будущее Сибири областники связывали с установлением справедливых финансовых и торговых отношений региона и метрополии, преодолением хозяйственной зависимости и отсталости, предоставлением определенной экономической и политической самостоятельности региону, отменой ссылки в Сибирь. В национальном вопросе областники признавали необходимость защиты интересов национальных меньшинств, вплоть до предоставления им права на самоопределение, а в сфере общественных отношений предотвращение расслоения крестьянства и ограничение всевластия капитала сочетали с намерением улучшения быта рабочих на золотых приисках и горных заводах.

В сфере культуры областниками ставилась задача подготовки местной интеллигенции, развития просвещения и сибирской литературы, насыщения Сибири культурными ячейками (музеями, библиотеками, учебными заведениями), открытия Сибирского университета и всестороннего изучение своего края. В административно-правовых вопросах представители областничества единодушно выступали за введение земства и учреждения регионального органа управления - сибирской областной думы, наделенной комплексом полномочий, аналогичных компетенции штата в федеральной системе США.

Обзор биографических данных некоторых представителей областнического движения убеждает нас в том, что их деятельность не была ограничена напряженным теоретическим поиском, вся их жизнь была связана с пропагандой и попыткой практического воплощения идеи самоопределения и позитивного изменения экономического и культурного положения Сибири.

В результате проведенного исследования сибирское областничество, основными чертами которого являлись местный патриотизм, общественно-политическая активность, пассионарность, просветительство и культурное подвижничество, предстает как опыт самосознания Сибири, как осмысление сибирским сообществом себя реальной географической и культурной целостностью - сложившимся культурным ландшафтом, стремящимся к закреплению своего статуса самостоятельного и равноправного участника российской общественной жизни.

В третьем параграфе «Культура Сибири как региональный тип русской культуры» на основе регионализма методом герменевтического анализа обозначены основные символы, которые обеспечивают понимание культуры Сибири рассматриваемого периода как регионального тина общерусской культуры и через это культурно-символическое освоение способствуют осознанию места и роли региона в российском пространстве.

В качестве базового понятия исследования используется символ, поэтому первоначально раскрывается его содержание как социально-культурной категории в трактовке различных авторов (Э. Кассирер, П. Рикёр, И. А. Фадеева). В контексте заданной методологии исследования вслед за П. Рикёром под символом нами понимается такая структура значения, в которой прямой, буквальный смысл означает одновременно и другой, вторичный, иносказательный смысл, который может быть понят лишь через первый.

Колония как символ Сибири выражала представления своего времени о месте и роли региона в российском культурном пространстве. Это образ Сибири, сформированный как внутри регионального сообщества, так и за его пределами. С одной стороны, Сибирь как колония представляла собой образ пространственного расширения и распространения русской культуры к востоку. С другой - в масштабе Российского государства Сибирь представала далеким островом, особым миром со своим культурным укладом, отделенным от территории метрополии Каменным поясом.

Символическим образом сибирской культуры, несомненно, является Томский университет. Открытие в Томске первого сибирского университета стало важнейшим изменением в культурном пространстве региона и послужило импульсом для качественно нового развития Сибири. Аналогично тому как с основанием и укреплением сибирских городов-форпостов осуществлялась пространственная экспансия Российского государства, так с открытием Томского университета происходило духовное и культурное расширение к восточным границам Империи. В этом смысле, университет на протяжении нескольких десятков лет выполнял функцию центра культурной жизни Сибири. Университет существовал в несоразмерном масштабе: сосредоточенный на небольшой площади городской рощи Томска, по своему смысловому значению он производил преобразующее воздействие на весь культурный ландшафт Сибири.

Великая евразийская магистраль - Московско-Сибирский тракт, -еще один символ культуры Сибирского края второй половины XIX - начала XX века. Тракт соединил европейскую и азиатскую часть России не только в географическом, но и в культурном смысле, обеспечив трансляцию и обмен разнородных культурных традиций по всей горизонтали российского пространства. Тракт символизирует, с одной стороны, посредническую роль сибирской культуры, воспринявшей и соединившей в себе западные и восточные культурные традиции, а с другой, - географическую и культурную горизонталь, завершившую формирование евразийского мира-континента.

К числу символов региональной культуры Сибири следует отнести ссылку. Сибирь как место ссылки - особенное пространство, обжитое во многом вопреки желанию оказавшихся здесь людей, и жизнь здесь особенная - результат не собственного свободного выбора, а выбора других людей.

Это особое пространство было искусственно населено выбракованными и выброшенными за пределы прежнего культурного ландшафта людьми. Этот символ придает культуре Сибири некоторую искусственную компоненту: более чем реальная по условиям существования, жизнь в пространстве региона лишена естественного смысла, он задан искусственно, привнесен извне.

Прочтение культурного ландшафта Сибири также обеспечивается с помощью еще одного символа - золота. Смысловая ценность этого образа двояка, это и символ Сибири как второстепенного пространства - ресурсной базы в масштабе российского государства, и одновременно символ некоего «золотого дна» для будущего процветания России. Золото, представленное как символ культуры, отражает смысл проживания людей в сибирском культурном ландшафте, ассоциированным с местом, где люди в основном призваны обеспечивать добычу и эксплуатацию природных ресурсов в государственном масштабе. Как металл, несущий в себе идею славы и величия, золото - образ пространства, с которым связаны будущее величие и процветание России.

Особый символ культуры Сибири - старожшьчество. Смысловая ценность этого образа заключена в демонстрации преемственности и адаптивного характера сибирской культуры. История колонизации и освоения азиатской части России в культурологическом аспекте предстает как процесс активной социально-культурной адаптации пришлого населения к новой окружающей среде. Старожильчество в своей символической ипостаси отражает смысл культурной миссии людей в превращении чужого пространства в российский культурный ландшафт, являет собой идею преемственности культуры Сибири от общерусской культурной традиции.

Значимым, на наш взгляд, символом культуры Сибири второй половины XIX - начала XX века является областничество. Это образ, отражающий идею активности, осознанности и полифункциональной преобразовательное™ сибирской культуры. Областничество - символ, выражающий «пассионарную» составляющую культуры Сибири своего времени, а областники предстают как «пассионарии», которые своей деятельностью изменяли элементы окружающей среды в соответствии с собственными представлениями о ее должном состоянии. Особенность этого символа заключается в том, что его культурное значение осознается через историческую дистанцию, когда становится понятна творческая роль областничества в культурном преобразовании региона.

Выраженная данными символами, культура Сибири второй половины XIX - начала XX века, предстает пространством, на котором совершилось формирование особого культурного мира, особым региональным типом русской культуры.

В заключении формулируются основные итоги проведенного исследования.

ПО ТЕМЕ ДИССЕРТАЦИОННОГО ИССЛЕДОВАНИЯ ОПУБЛИКОВАНЫ СЛЕДУЮЩИЕ РАБОТЫ:

1. Опыт сибирского областничества в решении современных региональных проблем российской культуры // Время культуры и культурное пространство: Сборник тезисов докладов международной научно-практической конференции - М.: МГУКИ, 2000.-0,1 п. л.

2. Влияние региональной культурной среды на современное гуманитарное образование // Актуальные проблемы музыкальной культуры, искусства и образования: Материалы докладов научно-практической конференции, Челябипск 16-18 апреля 2001 г. — Челябинск, 2001.-0,1 п. л.

3. Культурно-ландшафтный подход в исследовании регионализма // Культура как способ бытия человека в мире: Материалы Ш Всероссийской конференции, Томск 13-15 декабря 2001 г. - Томск: Изд-во НТЛ, 2002. - 0,2 п. л.

4 Историко-культурные основы регионализма в России // Возможности развития туризма и сопредельных территорий: Материалы четвертой Международной научно-учебно-практической конференции, Томск 5-6 ноября 2002 г. - Томск, 2002.-0,2 п. л.

5. К проблеме сохранения наследия в аспекте культурной самоидентификации // Охрана и реставрация культурного наследия Сибири: Материалы Межрегионального семинара - Томск: Издательский дом «Курсив», 2002. - 0,2 п. л.

6. Культурный ландшафт в контексте методологических проблем разработки региональных программ // Самосознание Томской культуры: Научное издание. - Томск: Изд-во Том. ун-та, 2003. - Вып. I. - 0,9 п. л.

Подписано к печати 10.05.06. Бумага офсетная. Гарнитура «Тайме». Отпечатано на ризографе. Уч.-изд. л. 1,5. Тираж 100 экз. Заказ № 21.

Издательство КемГУКИ: 650029, г. Кемерово, ул. Ворошилова, 19. Тел. 73-45-83.

ЛообА [ ^114 10

i

i

г

¡

I.

I

i

4

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата культурологии Ускова, Марина Александровна

Введение.

Глава I. Исследование регионализма: методологический, соци-ф ально-культурный и исторический аспекты.

1.1. Культурно-ландшафтный подход - методология исследования регионализма.

1.2. Регионализм как социально-культурное явление и принцип интерпретации культуры.

1.3. Историко-культурные основания регионализма в России.

Глава II. Опыт интерпретации русской культуры Сибири вто

• рой половины XIX - начала XX в. на основе регионализма.

2.1. Сибирский культурный ландшафт второй половины XIX начала XX в.

2.2. Сибирское областничество как опыт самосознания Сибири t 2.3. Культура Сибири как региональный тип русской культуры

Введение диссертации2006 год, автореферат по культурологии, Ускова, Марина Александровна

Актуальность темы исследования. Распад в конце ХХ-го столетия единого советского государства определил новый вектор культурно-цивили-зационного движения России - активное самоопределение регионов, масштабную регионализацию социально-культурного бытия россиян. Наиболее ярко эти процессы выражены в Сибири и на Северном Кавказе, где этноре-гиональный фактор традиционно является одним из доминирующих в жизни общества.

Вместе с тем, регионализация социально-культурной жизни России разворачивается в контексте усиления регионального фактора в общепланетарном масштабе. Региональные противоречия обостряются в достаточно благополучных государствах планеты - Квебек в Канаде, Каталония в Испании, Фландрия в Бельгии и так далее. Эти движения не ограничены, как ранее, только требованиями национального, религиозного и экономического характера, а развиваются с целью утверждения традиционных ценностей и принципов историко-культурного самоопределения.

Усиление региональной тенденции происходит параллельно с расширением мировых глобализационных процессов, что все чаще побуждает ученых говорить о современной цивилизационной революции. Суть ее в том, что развитие современного общества формируется разнонаправленными тенденциями — глобальной и региональной, которые и будут определять будущее человечества на протяжении длительного периода времени.

На ментальном уровне глобализация предстает как интенция человечества на усиление единства, и в этом смысле она имеет многовековую историю. Развитие информационных технологий перевело процесс глобализации из философской плоскости в осязаемую реальность, сформировав новое информационное сообщество. Одновременно глобализация предстает как универсализация жизни разных групп людей и унификация культуры. В частности, таких ее проявлений как унификация языковых пространств (английский язык), политических пространств (демократия как единственная форма самоорганизации общества), правовых пространств (международные стандарты, правовое государство), информационных пространств (массмедиа, Интернет), культурных пространств (вестернизация культуры, поп-культура).

В условиях унификации другая инварианта развития человечества сегодня реально представлена кризисом идентичности, то есть способности людей к самоидентификации в качестве представителей этнонациональных и региональных сообществ, государственных образований. В качестве охранительной тенденции в условиях возрастающей унификации усиливается регионализм, ориентированный на определенное территориальное сообщество как действующего социального субъекта. Источником активности данного субъекта выступает коллективное самосознание - осмысление себя культурной общностью людей в конкретном географическом пространстве, по ряду параметров отличающихся от других аналогичных общностей, проживающих за пределами данного пространства.

Таким образом, первое обстоятельство, определяющее актуальность темы данного исследования, обусловлено необходимостью соответствующего культурологического осмысления процессов регионального самоопределения как части общих социальных трансформаций современности.

Во-вторых, регионализм, основанный на культурно-ландшафтном подходе и взятый в нашем исследовании в качестве методологического принципа, позволяет исследовать культуру с позиций региональной аналитики. В силу динамичности и полисемантичности культурного ландшафта при таком подходе удается избежать излишне жесткой детерминированности культуры географическими и этническими факторами. Кроме того, применение регионализма в качестве принципа осмысления культуры позволяет представить культуру Сибирского региона как региональный тип русской культуры через диалектику части и целого.

Наконец, актуальность настоящей работы обусловлена настоятельностью содержательных проблем, встающих перед культурологией ввиду активного расширения ее предметного поля, требующих своего решения. В частности, это касается таких проблем как уровни культурологического знания, методологическое размежевание с другими гуманитарными и социальными науками, поиск адекватных методов исследования такого специфического объекта как региональные культуры и др.

Степень разработанности проблемы. Анализируя степень научной разработанности проблемы в историческом и междисциплинарном плане можно выделить два направления, первое их которых - изучение принципа регионализма как такового, а второе — исследование культуры Сибири и ее региональных особенностей.

Различные аспекты темы регионализма становились предметом исследования как отечественных, так и зарубежных ученых и философов, начиная с античных времен. Фундаментальная идея регионализма о влиянии географической среды на общественное устройство и жизненный уклад людей высказывалась еще Гиппократом, Геродотом, Полибием, позднее — Ш. JL Монтескье, А. Тюрго, И. Г. Гердерем, Г. Т. Боклем. Последовательное продолжение эта тема нашла в трудах русских историков В.О. Ключевского и С. М. Соловьева. Русский ученый Л.И. Мечников разработал историко-социологическую концепцию о влиянии географической среды на социальную жизнь, выделив трехчленную формулу географического развития: речной, морской и океанический периоды, которые характеризуют эволюцию человечества. Основным двигателем истории Л.И. Мечников считал географический фактор, но, в отличие от классических географических детерминистов, этот фактор действует у него посредством труда. Во второй половине XIX - XX столетиях Н. Я. Данилевским, О. Шпенглером и А.Тойнби разрабатывались теоретические концепции пространственно-временной локализации феноменов культуры. В их работах культурно-исторические типы - Н. Я. Данилевский), культуры и цивилизации - О. Шпенглер), культуры - А. Тойнби) представлены как отдельные культурные миры, имеющие свое географическое измерение.

Однако свое систематическое осмысление данная тематика получила с обозначением понятия ландшафта на рубеже XIX - XX веков в период сближения истории с географией. В значительной степени этому способствовало появление «Атласа истории и географии» Видаля де ла Блаша. В России в русле исторической географии теме комплексной истории ландшафта в связи с историей человека в том или ином ландшафте были посвящены исследования Н. П. Барсова, М. К. Любавского, С. М. Середонина, А. А. Спицина.

В евразийстве разрабатывался подход, согласно которому связи культуры, этнографии и географии носят органический характер, и для обозначения этой внутренней связи жизни человека с природным ландшафтом одним из идеологов евразийства П. Н. Савицким был сформулирован и введен в научный оборот термин «месторазвитие». Практическое применение эта концепция нашла в трудах другого представителя евразийства Г.В. Вернадского при изложении русской истории. В этот же период идеи о связи строения души народа и географии становились предметом научных размышлений другого русского философа Н. А. Бердяева.

В начале 20-х годов XX веков российский географ J1. С. Берг включил в понятие ландшафта деятельность человека. Зарождавшаяся в этот период на Западе культурная география, благодаря своему родоначальнику К. Зауэру, сделала «культурный ландшафт» не только базовым элементом своей теории, но и предметом исследования различных научных концепций вплоть до нашего времени. С тех пор это понятие включает в себя проживающих здесь людей, их этнокультурные и религиозные особенности, быт, традиции, способ хозяйствования.

Значительные заслуги в научной разработке понятий этнос и ландшафт принадлежат J1.H. Гумилеву рассматривающему этнос как оригинальную форму адаптации человека в биоценозе ландшафта. В настоящее время исследованию культурного ландшафта посвящены работы российских ученых Р.Ф. Туровского и Ю.А. Веденина, он также является одним из фундаментальных понятий и в социоестественной истории Э. С. Кульпина.

Все обозначенные выше исследования ценны тем, что разрабатывают основное положение регионального подхода о взаимосвязи географической среды, человека и культуры, и вводят базовое понятие культурного ландшафта. Вместе с тем, это лишь фундамент для дальнейшей теоретической разработки регионализма как сложного социально-культурного явления.

На изучение регионализма в аспекте политического устройства государства направлены работы евразийца Н.Н. Алексеева, а также современных исследователей Р. Г. Абдулатипова, Л. Ф. Болтенко, Ю. Ф. Ярова, В. В. Алексеева, А. Н. Аринина, Г. В. Марченко.

Непосредственно регионализму посвящены исследования санкт-петербургских ученых А. С. Герда и Г. С. Лебедева. Ими была предложена новая комплексная синтезирующая дисциплина - регионалистика и введено понятие историко-культурной зоны в качестве операциональной единицы ее теоретико-методологического аппарата.

Особый подход к проблеме регионализма представлен в работах В.Л. Каганского, наиболее близкий нам в методологическом плане. Его региональный анализ интерпретирован как работа с культурным ландшафтом, а регион представлен как текст, который сам себя пишет.

Теме изучения особенностей региональной истории, материальной и духовной культуры Сибири посвящено множество работ как исследователей дореволюционного и советского периодов, так и современных ученых - Д.Г. Мессершмидта, Г. Ф. Миллера, С. П. Крашенинникова и др.

Взаимосвязь хозяйственного освоения Сибири с развитием культуры русского населения описана русским историком П. А. Словцовым. Большая группа авторов середины и второй половины XIX века обращается к характеристике русских старожилов, их культурно-бытового уклада - А. П. Щапов, Г. Н. Потанин, Н. М. Ядринцев, Н. С. Щукин, Д. А. Клеменц, Г. Г. Пей-зын. Историком П.М. Головачевым введено понятие «сибирский характер».

В отечественной историографии тема изучения региональных особенностей культуры Сибири в советский и современный периоды постоянно освещается с начала 1970-х годов. С. В. Бахрушин исследовал вопросы социальной психологии сибиряков; В. А. Александров и А.А. Лебедева - демографические проблемы формирования старожильческого населения и его антропологические особенности; Ф. Ф. Болонев, М. М. Громыко, Н. А. Миненко, А. А. Люцидарская, Т. С. Мамсик - особенности культурно-бытового уклада русских Сибири в контексте социально-экономических, демографических, культурных и языковых процессов в регионе; Л. А. Ильина и А. И. Федоров -лингвистические особенности сибиряков; Б. И. Оглы, Е. А. Ащепков - особенности региональной архитектуры и народного зодчества. Конкретным исследованиям, главным образом жилого комплекса, костюма, системы питания, в разных районах Сибири посвящены работы П.Е. Бардиной, В. П. Ли-пинской, Л. М. Русаковой, О. Н. Шелегиной.

Историографический обзор дает возможность утверждать, что несмотря на обширность имеющегося фактологического материала по данной теме, формирование целостного представления о культуре Сибири с точки зрения ее региональной специфики - задача еще не решенная. Вместе с тем, широта предметного поля культурологии и ее собственные методологические установки в изучении культуры не только делают возможным, но и выявляют настоятельную необходимость представить один из самобытных региональных типов русской культуры - культуру Сибири целостно, что предполагает поиск и обоснование наиболее адекватного метода ее исследования.

Проблема настоящего исследования заключается в том, что многообразные сведения об истории и культуре Сибири, исторический опыт ее самосознания не концептуализированы в настоящее время в рамках формирующегося культурологического знания. Возникает необходимость связать разнородные данные сибиреведения в едином герменевтико-семантическом ключе, - с тем, чтобы интуитивно ясное представление о Сибири как особом природном и культурном мире обрело концептуальное основание в русле культурологически интерпретируемой регионалистики.

Хронологические рамки работы ограничены второй половиной XIX -началом XX столетий. Это обстоятельство обусловлено завершением образования сибирского субэтноса - старожилов, со своими языковыми и культурно-бытовыми особенностями, началом формирования сибирской интеллигенции вследствие общей либерализации в стране, а также появлением в этот период осмысленных региональных движений. Индустриальная модернизация Сибири с 1920-х гг. нарушила сложившийся уклад и трансформировала традиционное сознание старожилов. Кроме того, известные события внутриполитической истории России к 30-м годам XX века на время приглушили региональную активность.

Объект исследования - русская культура Сибири второй половины XIX - начала XX века.

Предмет исследования - особенности русской культуры Сибири, представленной в качестве регионального типа русской культуры как таковой.

Цель диссертационного исследования заключается в применении регионализма как методологического принципа осмысления культуры Сибири второй половины XIX - начала XX в.

Задачи исследования. Для реализации данной цели определен следующий круг задач исследования:

1. Исследовать концепцию культурного ландшафта в качестве методологического основания для регионального анализа.

2. Проанализировать с применением культурно-ландшафтного подхода сущность регионализма как социально-культурного явления.

3. Обосновать герменевтику в качестве методологии исследования региональной культуры.

4. Выявить историко-культурные основания и закономерности регионализации в России второй половины XIX - начала XX в.

5. Описать культурный ландшафт Сибири второй половины XIX - начала XX в., выявив природно-климатическую, этнографическую, антропологическую, лингвистическую и культурно-бытовую специфику региона.

6. Исследовать сибирское областничество как опыт самосознания Сибири, проявившегося во всех сферах общественной жизни регионального сообщества.

7. Выявить основные символы культуры Сибири второй половины XIX - начала XX века, позволяющие дать целостное представление о ней как о региональном типе русской культуры.

Методологическая основа диссертационного исследования заключается в следующем. Базовым в исследовании регионализма как социально-культурного явления стали общие теоретико-методологические принципы регионального анализа, сформулированные в работах В. J1. Каганского и культурно-ландшафтный подход, широко применяемый в культурной географии, социоестественной истории, современной регионалистике. В качестве методологии исследования региональной культуры использованы концептуальные установки П. Рикёра, трактовавшего герменевтику прежде всего как интерпретацию символов и их метафорического выражения в культурных текстах. В процессе работы также были использованы сравнительно-исторический, историко-типологический методы научного познания, а также элементы системного подхода.

Научная новизна исследования заключается в следующем:

1. Обоснована возможность использования понятия культурного ландшафта в качестве методологического средства для регионального анализа, а также герменевтики в качестве конкретной методологии исследования региональной культуры.

2. Установлена взаимосвязь между понятиями культурного ландшафта и региона, позволяющая содержательно интерпретировать сущность регионализма как социально-культурного явления и принципа осмысления культуры. Соответственно, она проявляется как реализация права субъектности региона во всех сферах социальной практики и изучение культуры во взаимосвязи с особенностями ее пространства, понимаемого в смысле региона - территориальной, природной и культурной целостности.

10

3. Выявлены историко-культурные основания регионализма в России, обусловленные существованием империи в условиях воздействия мегафакто-ров - колонизации, централизации, особой культурной и цивилизационной миссии России, и макрофакторов, то есть факторов внутреннего характера -многонациональное™, поликультурности, природно-географического разнообразия и огромной территориальной протяженности.

4. Интерпретирован культурный ландшафт Сибири второй половины XIX - начала XX в. как совокупность основных системообразующих факторов: природно-географических, этнографических и языковых особенностей, локальных культурных традиций и ценностных ориентаций населения Сибири.

5. Проанализирован феномен сибирского областничества как опыт самосознания региона, основными чертами которого являлись местный патриотизм, общественно-политическая активность, пассионарность, просветительство и культурное подвижничество.

6. Раскрыт методологический потенциал категории символа в исследовании региональной культуры и выявлены основные семантические элементы комплексов, значимых для понимания культуры Сибири как регионального типа русской культуры: колония, Томский университет, Московско-Сибирский тракт, ссылка, золото, старожильчество, областничество и др.

Положения, выносимые на защиту.

1. Методологическое значение концепции культурного ландшафта состоит в том, что, являясь социально-культурной категорий и включая в себя одновременно представления о территории как природной составляющей и о культуре как «второй природе», - совокупности артефактов, оно может выступать как эффективное, операциональное средство для регионального анализа.

2. Категория «регион» в культурологии содержательно раскрывается в конкретном культурном ландшафте и формируется в ходе его самоопределения через механизм регионального самосознания. Как социально-культурное явление регионализм, соответственно, представляет собой обретение регионом статуса субъекта социальной практики. Регионализм как принцип осмысления культуры связывает типы культуры с особенностями ее пространства, понимаемого в смысле региона - территориально-природной и культурной целостности. Поскольку всякий регион как сложившийся культурный ландшафт является неким культурным текстом, он может быть прочитан и интерпретирован в русле герменевтической традиции.

3. Культурно-историческое развитие Российского государства показало, что регионализм внутренне присущ России, вследствие чего он может быть использован как принцип осмысления особенностей русской культуры.

4. Характерные природно-географические, этнографические и языковые особенности, локальные культурные традиции и ценностные ориентации населения Сибири второй половины XIX - начала XX в. свидетельствуют в пользу сформированности специфического регионального культурного ландшафта. Здесь сложилась особая региональная общность, особый этнографический тип, получивший самоназвание сибирских старожилов. Их быт и культура характеризовались как преемственностью общерусских традиций, так и региональными особенностями.

5. Сибирское областничество должно рассматриваться не только как крупнейшее региональное движение в истории России, но и как опыт регионального самосознания сибиряков, проявившийся во всех сферах общественной жизни. Идеологическая концепция областников, формирование местной журналистики и беллетристики, научное изучение Сибири, основание первого сибирского университета — центра культурного преобразования региона и празднование дня Сибири подтверждают наличие развитого регионального самосознания.

6. Герменевтическое прочтение сибирского ландшафта через основные символы культуры Сибири второй половины XIX — начала XX века - колония, Томский университет, Московско-Сибирский тракт, ссылка, золото, старожильчество, областничество - позволяет зафиксировать целостность и уникальность Сибири как особого регионального типа русской культуры.

Теоретическая значимость диссертационного исследования заключается, прежде всего, в методологическом характере исследования, дополнившем категориальный аппарат культурологии дальнейшей разработкой принципа культурно-ландшафтного подхода, основ региональной аналитики и герменевтического анализа. Осуществленная посредством выявления основных символов интерпретация русской культуры Сибири второй половины XIX - начала XX века является тем новым подходом в изучении культуры Сибири, который позволяет отвлечься от предметных границ конкретных наук и представить ее в парадигме современного культурологического знания как знания интегративного типа, элементами которого выступают история, география, этнография, лингвистика.

Практическая значимость диссертационного исследования. Результаты диссертации могут быть полезны при разработке проблем методологии исследования культуры. Значимым представляется практическое приложение результатов исследования регионализма в современной культурной политике, в том числе в таких ее областях как планирование и управление. Основные выводы и положения диссертационного исследования могут составить необходимую методологическую основу разработки региональных программ в сибирских регионах. Кроме того, материалы диссертации и выводы могут быть использованы в преподавании курсов региональной истории, спецкурсов по культурологии. Содержание и проблематика диссертации явились теоретической основой для разработки областной целевой программы «Культура Томского края» на период до 2005 года, а также использованы в работе со слушателями курсов Томского областного института повышения квалификации работников культуры, искусства и туризма.

Апробация результатов исследования. Основные положения диссертационной работы отражены в ряде выступлений на научно-практических конференциях и семинарах: международной научно-практической конференции «Время культуры и культурное пространство» (Москва, 2000), международной четвертой научно-учебно-практической конференции «Возможности развития туризма Сибирского региона и сопредельных территорий» (Томск, 2002), всероссийской научно-практической конференции «Актуальные проблемы музыкальной культуры, искусства и образования» (Челябинск, 2001), III всероссийской конференции «Культура как способ бытия человека в мире» (Томск, 2001), межрегиональном семинаре «Охрана и реставрация культурного наследия Сибири» (Томск, 2002).

Диссертация в полном объеме обсуждалась на кафедре культурологии и искусствознания Кемеровского государственного университета культуры и искусств.

Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения и списка использованной литературы, состоящего из 161 наименования.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Регионализм как принцип интерпретации русской культуры Сибири второй половины XIX - начала XX в."

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В данной работе регионализм предложен и обоснован как новый методологический принцип интерпретации русской культуры Сибири, выявлены и показаны главные символы культурного ландшафта Сибири, позволяющие представить культуру региона второй половины XIX - начала XX века как региональный тип общерусской культуры. Выполнив данное исследование, а именно рассмотрев методологический, социально-культурный и исторический аспекты проблемы регионализма, и интерпретировав на этой основе культуру Сибири, можно заключить следующее:

Земля в пределах ойкумены предстает совокупностью культурных ландшафтов, включающих в свою структуру природно-географические компоненты и весь спектр материальных и духовно-интеллектуальных компонентов культуры. Человек является частью культурного ландшафта, который он в процессе своей жизнедеятельности осваивает утилитарно и семантически. Такое понимание ландшафта, данное нам парадигмой культурной географии, позволяет перевести ландшафт из физико-географической в социально-культурную категорию. Данный перевод, обеспеченный исторической эволюцией научных представлений о ландшафте, имеет важное методологическое значение, так как позволяет связать вместе территорию, природу и культуру. Тем самым создается методологическая база для регионального анализа с использованием понятия культурного ландшафта в качестве операциональной единицы этого анализа.

Регион как часть ойкумены укоренен в конкретном культурном ландшафте и в этом смысле представляет собой территориально-культурную целостность - общность людей, связанных проживанием в локализованном пространстве, в конкретных природных условиях. В определенном смысле культурный ландшафт и регион могут отождествляться, именно как территориально-культурная общность, но в отличие от ландшафта регион формируется в ходе самоопределения. Этот процесс осуществляется через механизм регионального самосознания, понимаемого как переживание социальной значимости и активности своей общности. В этой связи регионализм предстает как утверждение региона в качестве самостоятельного субъекта социальной практики. Как принцип интерпретации культуры регионализм связывает типы культуры с особенностями ее пространства, понимаемого в смысле региона - территориально-природной и культурной целостности и становится возможным в рамках герменевтического подхода, интерпретирующего ландшафт как культурный текст. Последующий анализ в заданном методологическом контексте понятий культуры и культурного текста позволил ввести и обосновать в качестве категории исследования понятие символа. Отсюда задача исследования региональной культуры состоит в выявлении и интерпретации символов, обозначающих смысл проживания людей в том или ином ландшафте.

Историко-культурный анализ проблемы регионализма показал, что регионализм внутренне присущ России и вследствие этого может быть использован как принцип осмысления культуры. Формирование регионализма в России было обусловлено существованием империи под воздействием макрофакторов: многонациональное™, поликультурности, природно-геогра-фического разнообразия и огромной территориальной протяженности и ме-гафакторов: колонизации как основы русской истории, сводящей в единое культурно-географическое пространство разные культурные ландшафты; централизации как основы российского государственного строя; культурной задачи России, заключающейся в объединении разных народов евразийского континента в единый культурно-географический мир с сохранением их национально-культурного своеобразия и самоидентичности.

Последовательное описание основных системообразующих факторов формирования культурного ландшафта, в числе которых природно-географические, этнографические и языковые особенности, локальные культурные традиции и ценностные ориентации, применительно к Сибири второй половины XIX - начала XX века, позволило признать ее сложившимся культурным ландшафтом. В результате переселенческого движения русских из европейской части России в Сибирь, межэтнических контактов и приспособления к суровым условиям осваиваемого края здесь сложился особый этнографический тип или субэтническая группа русского этноса. Она обрела свое самоназвание сибирских старожилов. Материальная культура, язык, традиции бытовой культуры и ценностные ориентации сибирских старожилов отличались от общерусских специфическими региональными особенностями.

Сибирского областничество - крупнейшее региональное движение в истории России - было обеспечено формированием самосознания регионального сообщества. Его основными чертами являлись местный патриотизм, общественно-политическая активность, пассионарность, просветительство и культурное подвижничество. К числу признаков, свидетельствующих в пользу сформированности регионального самосознания, относятся: формирование местной журналистики и беллетристики, расширение научного интереса к изучению региона, основание университета как центра интеллектуального и культурного преобразования сибирского пространства, регулярное празднование дня Сибири, выразившее осознанную сибиряками региональную культурную общность.

Проведенный анализ идеологической концепции сибирских областников, поставивших в центр общественного обсуждения актуальные вопросы сибирской действительности, позволяет рассматривать областничество как опыт регионального самосознание сибиряков, проявившийся во всех сферах общественной жизни.

Введение понятия символа как категории постижения смысла культуры позволило исследовать основные символы культурного ландшафта Сибири второй половины XIX - начала XX века и через них представить культуру региона этого периода как региональный тип русской культуры. Основываясь на личном опыте герменевтического чтения сибирского ландшафта, в который автор включен ценностно, когнитивно и в смысле самоидентификации, обозначены семь основных символов: колония, Томский университет,

Московско-Сибирский тракт, ссылка, золото, старожильчество, областничество. Осуществлена попытка раскрыть содержание и закрепить смысловое значение этих символов для понимания культуры Сибири как регионального типа русской культуры.

Подводя итог вышесказанному можно надеяться, что в данной работе через последовательное решение исследовательских задач достигнута основная цель исследования: в русле культурно-ландшафтного подхода обосновать регионализм в качестве принципа осмысления культуры, и на этой основе интерпретировать культуру Сибири второй половины XIX - начала XX века как региональный тип русской культуры.

Список научной литературыУскова, Марина Александровна, диссертация по теме "Теория и история культуры"

1. Абдулатипов Р.Г., Болтенко Л.Ф., Яров Ю.Ф. Федерализм в истории России. Книга первая. М.: Республика, 1992. — 383 с.

2. Абдуллин А.Р. Культура и символ. Уфа: Гилем, 1997. - 158 с.

3. Абдуллин А.Р. Философская герменевтика: исходные принципы и онтологические основания. — Уфа: Изд-во Башкирского университета, 2000. 60 с.

4. Аблажей A.M. Межкультурные взаимодействия. Методологический анализ в контексте проблемы этнической самоидентификации // Гуманитарные науки в Сибири. — 2001. № 1. - С. 72-74.

5. Аблажей Н.Н. С Россией или без: Сибирское областничество в эмиграции // Сибирь в геополитическом пространстве XXI века: (Сборник статей). Новосибирск: Изд-во Института археологии и этнографии СО РАН, 1998.-С. 213-230.

6. Аванесова Г.А. Социкультурная динамика населения Сибири в рамках Российского государства // Цивилизации и культуры. Россия и Восток: геополитика и цивилизационные отношения. М.: Изд-во Института востоковедения, 1995. Вып.2. - С. 9-25.

7. Алексеев В.В. Региональные проблемы России: от централизации к децентрализации // Сибирь в геополитическом пространстве XXI века: (Сборник статей). Новосибирск: Изд-во Института археологии и этнографии СО РАН, 1998. - С. 77-89.

8. Алексеев Н.Н. Русский народ и государство. М.: Аграф, 1998. - 640 с.

9. Ю.Алексеев Н.Н. Советский федерализм // Мир России Евразия. Антология. - М.: Высшая школа, 1995. - С. 154-176.

10. Аманжолова Д.М. Сибирское областничество (1905-1919гг.) // История: Приложение к газете «Первое сентября» 1997. - № 31. - С. 12-15.

11. Андреева Е.А. Езда по большому Сибирскому тракту в XIX в. Дорожные впечатления современников // Труды Томского областного краеведческого музея: (Сборник статей). Томск: Изд-во Томского университета, 2002. - С. 22 - 29.

12. Антипова А.В. Вмещающий ландшафт // Ландшафт и этнос. Серия «Социоестественная природа. Генезис природы и общества в России» / Под ред. Э.С. Кульпина. М.: Институт востоковедения РАН, 1999. -Вып. XIII.-С. 15-34.

13. М.Анучин В.А. Географический фактор в развитии общества. М.: Мысль, 1982.-336 с.

14. Аринин А.Н., Марченко Г.В. Уроки и проблемы становления Российского федерализма. М.: Интелтех, 1999. - 233 с.

15. Бардина П.Е. Быт русских сибиряков Томского края. Томск: Изд-во Томского университета, 1995. - 224 с.

16. Бердяев Н.А. Душа России // Русская идея. М.: Республика, 1992. - С. 296-312.

17. Бердяев Н.А. Истоки и смысл русского коммунизма. М.: Наука, 1990. - 224 с.

18. Бердяев Н.А. О русских классиках. М.: Высшая школа, 1993. - 367 с.

19. Бердяев Н.А. Судьба России. Самопознание. Ростов-на-Дону: Феникс, 1997.-475 с.

20. Билз P.JI. Аккультурация // Антология исследований культуры. Т.1: Интерпретации культуры. СПб: Университетская книга, 1997. - С. 348-370.

21. Блинов Н.В. К общественному движению в Сибири // Материалы к хронике общественного движения в Сибири в 1895 1917 гг. - Томск: Изд-во Томского университета, 1995. - Вып. 2. - С. 3-23.

22. Блинова А.И. О лексике ямского промысла в говорах Томской области // Труды Томского университета. Томск: Изд-во Томского университета, 1960. - Т. 138: Пятая науч. конф., посвященная 350-летию города Томска. Секция языкознания. - С. 35-45.

23. Боровикова Р.И. Типологические черты художественной культуры Сибири // Евразия: культурное наследие древних цивилизаций. Новосибирск: Изд-во Института археологии и этнографии СО РАН, 1999. -Вып. 1: Культурный космос Евразии. - С. 137-141.

24. Брегадзе А.А. Специфический метод познания человека. Понимание // Перспективы человека в глобализирующемся мире / Под ред. В.В. Парцвания. СПб.: Санкт-Петербургское философское общество, 2003. -С. 21-31.

25. Буровский A.M. Этнос и культура космопланетарный фактор формирования антропогеосферы // Этнос и культура: (Материалы конференции). - СПб.: Европейский дом, 1999. - С. 5-13.

26. Витте С.Ю. По поводу непреложности законов государственной жизни // В поисках своего пути: Россия между Европой и Азией: Хрестоматия по истории российской общественной мысли XIX и XX веков. М.: Наука, 1994. - 4.1. - С. 308-311.

27. Вернадский Г.В. Опыт истории Евразии // В поисках своего пути: Россия между Европой и Азией: Хрестоматия по истории российской общественной мысли XIX и XX веков. М.: Наука, 1994. - Ч.Н. - С. 193199.

28. Гадамер Г.Г. Актуальность прекрасного. М.: Искусство, 1991. - 369 с.

29. Гердер И.Г. Идеи к философии истории человечества. М.: Наука, 1977.-704 с.

30. Гернего Д.Г. Социокультурная адаптация казачества к региональным условиям новой среды обитания // Наука о культуре: Итоги и перспективы. М.: РГБ, 2002. - Вып. 1. - С. 24 - 47.

31. Горин Д.Г. Локальные культуры и динамика российской цивилизации // Наука о культуре: Итоги и перспективы. М.: РГБ, 2002. - Вып. 1. - С. 3-24.

32. Горюшкин Л.М. Дело об отделении Сибири от России // Отечество: Краеведческий альманах. М.: Отечество, 1995. - Вып. 6. - С. 66-84.

33. Горюшкин Л.М. Место Сибири в составе России в период капитализма // Исторический опыт освоения Сибири. Новосибирск: Новосибирское книжное издательство, 1986. - С. 37-50.

34. Гребенщиков Г.Д. Большой сибирский дедушка // Литературное наследство Сибири. Новосибирск: Новосибирское книжное издательство, 1986.-Т. VII.-С. 283-294.

35. Гумилев Л.Н. Этногенез и биосфера Земли. М.: Рольф, 2001. - 560 с.

36. Давидович В.Е., Сущий С .Я. Этнические и религиозные факторы в формировании культуры юга России // Цивилизации и культуры. Россия и Восток: геополитика и цивилизациониые отношения. М.: Изд-во Института востоковедения, 1996. - Вып. 3. - С. 207-225.

37. Дело об отделении Сибири от России // Публикация А.Т. Топчия, Р.А. Топчия. Сост. Н.В. Серебренников. Томск: Изд-во Томского университета, 2002. - 388 с.

38. Дмитриенко Н.М. Локальный метод и его использование в истории Сибири // Сибирь в составе России: (Сборник историко-статистических материалов). Томск: Изд-во Томского университета, 1999. - С. 54 - 62.

39. Дмитриенко Н.М. Молодежь Томска в общественном движении (вторая половина XIX в. — 1917 г.) // Проблемы истории и исторического познания: (Сборник научных статей). Томск: Изд-во Томского университета, 2001. - С. 84-98.

40. Достоевский Ф.М. Полное собрание сочинений. Ленинград: Наука, 1984.-Т. 27.-463 с.

41. Евразийство. Опыт систематического изложения // Пути Евразии: Русская интеллигенция и судьбы России. М.: Русская книга, 1992. - С. 347-415.

42. Ерасов Б.С. О геополитическом и цивилизационном устроении Евразии // Цивилизации и культуры. Россия и Восток: геополитика и цивилизациониые отношения. М.: Изд-во Института востоковедения, 1996. -Вып. 3. - С. 86-102.

43. Жигунова М.А. Культура русских в Сибири: традиции и современность // Культурологические исследования в Сибири. Омск: Из-во ОмГПУ, 1999.-Вып. 2.-С. 10-16.

44. Журин Н.П. Архитектура сибирского города конца XIX начала XX вв. - Новосибирск: Б.и., 1993. - 91 с.

45. Из истории земли Томской 1604-1917: (Сборник документов и материалов). Томск: Западно-Сибирское книжное издательство. Томское отделение, 1978. - Вып.1. - 224 с.

46. Ильин И.А. О грядущей России. Избранные статьи / Под ред. Н.П. Полторацкого. Нью-Йорк: Совместное издание Св.-Троицкого монастыря и корпорации Телекс Джорданвилл, 1991. - 367 с.

47. Ильина Л. А. Языковые контакты как фактор конвергентного развития языков Сибири (на материале селькупского языка) // Гуманитарные науки в Сибири. 1999. - № 4. - С. 18 - 22.

48. История Сибири. Ленинград: Наука. Ленинградское отделение, 1968. -Т. 3: Сибирь в эпоху капитализма. - 532 с.

49. Каганский В.Л. Культурный ландшафт и советское обитаемое пространство: (Сборник статей). М.: Новое литературное обозрение, 2001.-575 с.

50. Каганский В.Л. Ландшафт и культура // Общественные науки и современность, 1997.-№ 1.-С. 134-146;-№2-С. 160-169.

51. Каганский В.Л. Методологические основания регионального анализа как культурной политики // Культура в современном мире: опыт, проблемы, решения. Научно-информационный сборник. М.: РГБ, 1997. -Вып. 3. - С. 4-29.

52. Каганский В.Л. Основания регионального анализа в гуманитарной географии // Известия РАН, серия географ. 1999. - № 2 - С. 42-50.

53. Казаркин Т.А. Из истории Московско-Сибирского тракта // Труды Томского областного краеведческого музея: (Сборник статей). Томск: Изд-во Томского университета, 2002. - С. 15-20.

54. Казарян Л.Г. Россия Евразия - Мир. Сверка понятий: цивилизация, геополитика, империя // Цивилизации и культуры. Россия и Восток: геополитика и цивилизационные отношения. - М.: Изд-во Института востоковедения, 1996. - Вып. 3. - С. 103-127.

55. Калуцков В.Н., Иванова А.А. и др. Культурный ландшафт русского Севера. Пинежье, Поморье. М.: Изд-во ФМБК, 1998. - Вып. 1. — 136 с.

56. Кареев Н.И. Россия (Статья) // Энциклопедический словарь Брокгауза и Эфрона. СПб., 1898. - Т. XXVIIA. - С. 838 - 850.

57. Карсавин Л.П. Основы политики // Мир России Евразия. Антология. -М.: Высшая школа, 1995. - С. 110-154.

58. Кассирер Э. Философия символических форм. М.-СПб.: Университетская книга, 2002. - Т. 1: Язык. - 271 с.

59. Киселева М.С. Историческая типология культуры // Культурология. -М.: Знание, 1993. С. 47-67.

60. Кондаков И.В. Введение в историю русской культуры: Учебник для ВУЗов. М.: Аспект-пресс, 1997. - 686 с.

61. Кондаков И.В. Методологические проблемы изучения культурного и природного наследия в России // Наследие и современность. Информационный сборник. М.: Институт наследия, 1998. - Вып. 6. - С. 29-95.

62. Копылов А.Н. Очерки культурной жизни Сибири XVII начала XIX в. - Новосибирск: Наука, 1974. — 252 с.

63. Коткавирта Ю. Философская герменевтика Х.-Г. Гадамера // Герменевтика и деконструкция / Под ред. В. Штегмайера, X. Франка, Б.В. Маркова. СПб.: Санкт-Петербургское философское общество, 1999. - С. 47-67.

64. Крымский С.Б. Научные знания и принципы его трансформации. Киев: Наукова думка, 1974. - 207 с.

65. Культурная политика России. История и современность. Два взгляда на одну проблему / Отв. ред. И. Бутенко, К. Разлогов. М.: Либерия, 1998.- 296 с.

66. Культурология: Учебное пособие для студентов высших учебных заведений / Под ред. Г.В. Драча. Ростов-на-Дону: Феникс, 2003. - 576 с.

67. Лотман Ю.М. Семиотика культуры и понятие текста. Избранные статьи. Таллинн: Александра, 1992. - Т. 1: Статьи по семиотике и типологии культуры. - 473 с.

68. Лурье С.В. Геополитическая организация пространства экспансии и народная колонизация // Цивилизации и культуры. Россия и Восток: геополитика и цивилизационные отношения. М.: Изд-во Института востоковедения, 1996. - Вып. 3. - С. 175-189.

69. Любавский М.К. Обзор истории русской колонизации с древнейших времен и до XX века. М.: Изд-во МГУ, 1996. - 688 с.

70. Любимова Г.В. Старожилы и переселенцы Сибири: этнические стереотипы обрядового поведения // Этнос и культура: (Материалы конференции). СПб.: Европейский дом, 1999. - С. 40-44.

71. Ляхович Е.С., Ревушкин А.С. Очерк становления первого Сибирского университета центра науки, образования, культуры. - Томск: Изд-во Томского университета, 1993. - 98 с.

72. Ляхович Е.С., Ревушкин А.С. Университеты в истории и культуре дореволюционной России. Томск: Изд-во Томского университета, 1998.- 582 с.

73. Маркарян Э.С. Теория культуры и современная наука. М.: Мысль, 1983.-287 с.

74. Мендельсон Н.М. Сибирский патриот // Литературное наследство Сибири. Новосибирск: Новосибирское книжное издательство, 1986. - Т. VII.-С. 304-317.

75. Мечников Л.И. Цивилизации и великие исторические реки. М.: Прогресс, 1995.-459 с.

76. Микешина Л.А. Философия познания. Полемические главы. М.: Прогресс-Традиция, 2002. - 622 с.

77. Милюков П.Н. Очерки по истории русской культуры. М.: Прогресс, 1993.-Т. 1.-527 с.

78. Миненко Н.А. В долг без расписки // Родина: Российский исторический журнал. 2000 - № 5. - С. 110 - 115.

79. Миненко Н.А. По старому Московскому тракту. Новосибирск: Новосибирское книжное издательство, 1986. - 120 с.

80. Миненко Н.А. Северо-Западная Сибирь в XVIII первой половине XIX в.: Историко-этнографический очерк. - Новосибирск: Наука. Сибирское отделение, 1975. - 308 с.

81. Назаренко Т.Ю. К вопросу о влиянии тракта на повседневную жизнь сибиряков // Труды Томского областного краеведческого музея: (Сборник статей) Томск: Изд-во Томского университета, 2002. - С. 58 - 62.

82. Основания регионалистики. Формирование и эволюция историко-культурных зон / Под ред. А.С. Герда, Г.С. Лебедева. СПб.: Изд-во С-Петербургского университета, 1999. - 392 с.

83. Пастухов В.Б. Три времени России. Общество и государство в прошлом настоящем - будущем. - М.: Полис-РОССПЭН, 1994. - 160 с.

84. Попов И.И. Из воспоминаний // Литературное наследство Сибири. -Новосибирск: Новосибирское книжное издательство, 1986. Т.VII. - С. 294-304.

85. Потанин Г.Н. Воспоминания // Литературное наследство Сибири. Новосибирск: Западно-Сибирское книжное издательство, 1983. - Т. VI. -С. 336.

86. ЮО.Потанин Г.Н. Воспоминания. Окончание // Литературное наследство Сибири. Новосибирск: Новосибирское книжное издательство, 1986. -Т. VII.-С. 35-114.

87. Потанин Г.Н. К характеристике Сибири // Литературное наследство Сибири. Новосибирск: Новосибирское книжное издательство, 1986. -Т. VII-С. 169-173.

88. Потанин Г.Н. Об А.П. Щапове // Литературное наследство Сибири. -Новосибирск: Новосибирское книжное издательство, 1986. Т. VII. - С. 254-256.

89. Потанин Г.Н. Областническая тенденция в Сибири // Отечество. Краеведческий альманах. М.: Отечество, 1995. - Вып. 6. - С. 84-99.

90. Потанин Г.Н. О рабочем классе в ближней тайге. Из очерков о Сибири. // Литературное наследство Сибири, Новосибирск: Новосибирское книжное издательство, 1986. - Т. VII. - С. 174-182.

91. Потанин Г.Н. Речь на юбилее // Литературное наследство Сибири. -Новосибирск: Новосибирское книжное издательство, 1986. Т. VII. - С. 256-258.

92. Юб.Потанин Г.Н. Роман и рассказ в Сибири // Литературное наследство Сибири. Новосибирск: Новосибирское книжное издательство, 1986. -Т. VII.-С. 219-239.

93. Потанин Г.Н. Тайжане // Потанин Г.Н. Тайжане. Историко-литературные материалы. Томск: Изд-во Томского университета, 1997. - С. 11-70.

94. Потанин Г.Н., Ядринцев Н.М. Из писем // Потанин Г.Н. Тайжане. Историко-литературные материалы. Томск: Изд-во Томского университета, 1997.-С. 79-117.

95. Проблемы социально-экономической и политической истории России XIX XX веков. - СПб.: Алетейя, 1999. - 574 с.

96. Ю.Проскурякова Т.С. О взаимовлияниях в архитектуре народов Сибири // Архитектурное наследство. 1983. - № 31. - С. 65-90.111 .Проскурякова Т.С. Особенности сибирского барокко // Архитектурное наследство. 1979. - № 27. - С. 147-160.

97. Разлогов К.Э. Проблема типологии культур // Ориентиры культурной политики.-2000.-№ 7.-С. 10-16.

98. Региональное сообщество: многостороннее развитие и управление. -М.: Луч, 1993.-179 с.

99. Ремнев А.В. Географические, административные и ментальные границы Сибири XIX начало XX в. // Восток. - 2002. - № 1. - С. 31-37.

100. Рикёр П. Конфликт интерпретаций. Очерки о герменевтике. М.: Медиум, 1995.-416 с.

101. Ринчино Э.-Д. Документы, статьи, письма. Улан-Удэ: Б.и., 1994. -236 с.

102. Русакова JI.M. Традиционное изобразительное искусство русских крестьян Сибири. Новосибирск: Наука, 1989. - 176 с.

103. Русские очерки. М.: Гослитиздат, 1956. - Т.З. - 877 с.

104. Русские старожилы Сибири (Историко-антропологический очерк). -М.: Наука, 1973.-192 с.

105. Савицкий П.Н. Борьба за империю // Русская мысль. Ежемесячное литературно-политическое издание. М.: Петр, 1915. - Кн.1. - С. 51-77.

106. Савицкий П.Н. Географический обзор России Евразии // Мир России - Евразия. Антология. - М.: Высшая школа, 1995. - С. 219-232.

107. Савицкий П.Н. Степь и оседлость // Мир России Евразия. Антология. - М.: Высшая школа, 1995. - С. 58-66.

108. Сагалаев A.M., Крюков В.М. Г.Н. Потанин: Опыт осмысления личности. Новосибирск: Наука. Сибирское отделение, 1991.-231 с.

109. Сватиков С.Г. Россия и Сибирь (К истории сибирского областничества в XIX в.) // Отечество. Краеведческий альманах. М.: Отечество, 1995.-Вып. 6.-С. 100-112.

110. Сверкунова Н. «Сибиряки и сибирство» // Газета «Восточно Сибирская правда» - 7 октября 2000 г. - № 198-199 (23826 - 23827). - С.4.

111. Сесюнина М.Г. Г.Н. Потанин и Н.М. Ядринцев идеологи сибирского областничества. К вопросу о классовой сущности сибирского областничества второй половины XIX в. - Томск: Изд-во Томского университета, 1974. - 139 с.

112. Сидельников В.М. Былины Сибири. Томск: Изд-во Томского университета, 1968.-421 с.

113. Современная западная философия: Словарь / Сост.: B.C. Малахов,

114. B.П. Филатов.-М.: Политиздат, 1991.-414 с.

115. Соловьев С.М. Чтения и рассказы по истории России. М.: Правда, 1990.-767 с.

116. Старцев А. В. Homo Sibiricus // Земля Сибирь. 1992. - № 5-6. - С. 6066.

117. Степун Ф.А. Чаемая Россия. Сост. и поел. А.А. Ермичева. СПб.: Русский христианский гуманитарный институт, 1999.-451 с.

118. Столыпин П.А. Речь в Государственной Думе // В поисках своего пути: Россия между Европой и Азией: Хрестоматия по истории российской общественной мысли XIX и XX веков. М.: Наука, 1994. - Ч. II.1. C. 41.

119. Столярова Т.Ф. Географический детерминизм и социоестественная история // Ландшафт и этнос. Серия «Социоестественная природа. Генезис природы и общества в России» / Под ред. Э.С. Кульпина. М.: Институт востоковедения РАН, 1999. - Вып. XIII. - С. 61-68.

120. Тодоров Ц. Теории символов. М.: Дом интеллектуальной книги, 1999.-384 с.

121. Топчий А.Т. Первые Сибирские противоправительственные прокламации // Охрана и реставрация культурного наследия Сибири. Томск: Издательский дом «Курсив», 2002. - С. 160-173.

122. Трубецкой Н.С. Исход к Востоку // Пути Евразии: Русская интеллигенция и судьбы России. М.: Русская книга, 1992. - С. 311-346.

123. Трубецкой Н.С. Мы и другие // Мир России Евразия: Антология. -М.: Высшая школа, 1995. - С. 97-110.

124. Туровский Р.Ф. Культурные ландшафты России. М.: Российский НИИ культурного и природного наследия, 1998. - 210 с.

125. Тучин Б.И. Хроника Томского университета. Новосибирск: ЗападноСибирское книжное издательство, 1980. - 262 с.

126. Фадеева И.Е. Символ в культурной коммуникации // Человек. Иллюстрированный научно-популярный журнал. 2004. - № 6. - С. 5-14.

127. Федоров А.И. Заимствованная лексика в русских говорах Сибири в лингвоэтнографическом аспекте ее изучения // Гуманитарные науки в Сибири. 2000. - № 4 - С. 25 - 29.

128. Федотов Г.П. Судьба и грехи России. Избранные статьи по философии русской истории и культуры: В 2-х томах. СПб.: София, 1992. -Т. 1.-352 с.

129. Федотов Г.П. Судьба и грехи России. Избранные статьи по философии русской истории и культуры: В 2-х томах. СПб.: София, 1992. -Т. 2.-352 с.

130. Шелегина О.Н. Очерки материальной культуры русских крестьян Западной Сибири XVIII- перв. пол. XIX в. Новосибирск: Наука. Сибирская издательская фирма, 1992. - 252 с.

131. Шелегина О.Н. Русские крестьяне Западной Сибири: особенности материальной культуры в XVIII- первой половине XIX века // Культурологические исследования в Сибири. Омск: Изд-во ОмГПУ, 1999. -Вып. 2.-С. 17-28.

132. Шиловский М.В. Общественно-политическое движение в Сибири второй половины XIX начала XX вв.: Учебное пособие. - Новосибирск: Новосибирское книжное издательство, 1995. - Вып. 1: Областники. -136 с.

133. Шиловский М.В. Оформление программы сибирских областников в период революции 1905 1907 гг. // Революционное и общественноедвижение в Сибири в конце XIX начале XX вв. - Новосибирск: Новосибирское книжное издательство, 1986. - С. 119 - 132.

134. Шиловский М.В. Сибирские корни евразийства// Евразия: культурное наследие древних цивилизаций. Новосибирск: Изд-во Института археологии и этнографии СО РАН, 1999. - Вып. 1: Культурный космос Евразии. - С. 102-111.

135. Шиловский М.В. Сибирь и Россия: основные аспекты взаимоотношений в XVII начале XX веков // Сибирь в геополитическом пространстве XXI века: (Сборник статей). - Новосибирск: Изд-во Института археологии и этнографии СО РАН, 1998. - С. 195-212.

136. Шиловский М.В. Хроника областнического движения в Сибири // Материалы к хронике общественного движения в Сибири в 1895 1917 гг. - Томск: Изд-во Томского университета, 1994. - Вып. 1 - С. 6-16.

137. Щапов А.П. Общий взгляд на историю великорусского народа // Мад-жаров А.С. Афанасий Щапов. Иркутск: Восточно-Сибирское книжное изд-во, 1992. - С. 237-260.

138. Ядринцев Н.М. Воспоминания // Литературное наследство Сибири. -Новосибирск: Новосибирское книжное издательство, 1979. Т. IV. - С. 253-342.

139. Ядринцев Н.М. Из статьи «Современная мания к путешествиям» // Литературное наследство Сибири. Новосибирск: Новосибирское книжное издательство, 1986. - Т. VII. - С. 261-265.

140. Ядринцев Н.М. На чужой стороне // Потанин Г.Н. Тайжане. Историко-литературные материалы. Томск: Изд-во Томского университета, 1997.-С. 201-266.

141. Ядринцев Н.М. Сборник избранных статей, стихотворений и фельетонов. Красноярск: Тип. Енисейского губ. союза кооперативов, 1919. — 224 с.