автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.06
диссертация на тему: Ременные украшения Семиречья V - начала XIII в.

Полный текст автореферата диссертации по теме "Ременные украшения Семиречья V - начала XIII в."

—

4847049

ТОРГОЕВ Асан Исакбекович

РЕМЕННЫЕ УКРАШЕНИЯ СЕМИРЕЧЬЯ V - НАЧАЛА XIII В. (вопросы хронологии)

07.00.06 - археология

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

1 9 МАЙ 2011

Санкт-Петербург

2011

4847049

Работа выполнена в Институте истории материальной культуры РАН

Научные руководители: доктор исторических наук, профессор

Официальные оппоненты:

Массон Вадим Михайлович

доктор исторических наук Вадецкая Эльга Борисовна

доктор исторических наук, профессор Савинов Дмитрий Глебович

кандидат исторических наук Армарчук Екатерина Александровна

Ведущая организация:

Российский этнографический музей

Защита состоится «25» «мая» 2011 г. в 14 часов на заседании диссертационного совета Д 002.052.01 при Институте истории материальной культуры РАН по адресу: С.-Петербург, Дворцовая набережная, 18.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Институте истории материальной культуры РАН.

Автореферат разослан « 2.» «

_» 20^/г

Ученый секретарь диссертационного совета кандидат исторических наук

П. Е. Нехорошев

Тема исследования. Наборные пояса и отделанная металлическими украшениями упряжь являлись важными атрибутами снаряжения средневековых кочевников Евразии. Ременные гарнитуры, благодаря очень быстрому распространению и смене стилей в их оформлении, являются весьма перспективной категорией инвентаря для разработки хронологии средневековых культур - как кочевников, так и зачастую их оседлых соседей. Более того, ременные гарнитуры зачастую выступают и как показатели культурных контактов у различных народов, некоторые моменты истории которых недостаточно отражены в письменных источниках. Темой настоящего исследования является изучение хронологии ременных украшений Семиречья. Основной круг рассматриваемых в диссертации проблем связан с систематизацией и датировкой ременных гарнитур этого региона Центральной Азии. Временные рамки исследования были выбраны таким образом, чтобы по возможности полно представить генезис и эволюцию ременных гарнитур от начального этапа тюркизации населения Семиречья, связанного с миграцией древних тюрков с Саяно-Алтая, вплоть до эпохи монгольского нашествия.

Актуальность темы. Погребений древнетюркского времени в При-тяньшанье и Семиречье, содержащих поясную гарнитуру и уздечные украшения, найдено немного. Но в конце XX в. на городищах Чуйской и Таласской долин была собрана значительная по объему коллекция средневековых ременных украшений (более 1500 изделий). Появившийся материал сам по себе способствовал актуализации проблемы типологии этой категории археологического инвентаря. Систематизированные материалы позволят представить наиболее полную картину эволюции и смены ременных гарнитур в Семиречье. Синхронизация созданной шкалы относительной хронологии со шкалами других регионов позволит говорить и о направлениях культурных связей. Также хронологическая шкала отдельной категории инвентаря может стать фундаментом для создания надежной относительной хронологии средневековых древностей центральноазиатского региона в целом.

Цели и задачи исследования. Основной целью исследования является систематизация и ввод в научный оборот богатого, но почти не исследованного материала. Основные задачи: 1) выделить группы синхронного материала и датировать их на основании хорошо датированных аналогий; 2) проследить эволюцию и происхождение форм изделий и их орнаментальных мотивов; 3) на основе выделения частных особенностей рассматриваемых артефактов попытаться выделить изделия, присущие

только данному региону; 4) обозначить основные векторы культурных связей региона в домонгольское время.

Методы исследования. Основной метод исследования - сравнительно-типологический. Наряду с ним важны и статистико-комбинаторные методы, позволяющие с достаточной точностью определить группы синхронного материала.

Источниковедческая база исследования. Источниками для работы послужили детали ременных украшений, найденные на средневековых памятниках Чуйской и Таласской долин и котловины оз. Иссык-Куль.

Основной материал для работы собран на самом крупном в Семиречье Краснореченском городище. В работе использованы все имеющиеся детали ременных украшений, найденные в слоях семиреченских городищ в ходе раскопок А.Н. Бернштама, В.Д. Горячевой, П.Н. Коже-мяко, Л.Р. Кызласова, Г.Л. Семенова и автора [Горячева, Торгоев, 2000], а также в погребениях древнетюркского времени в Чуйской и Таласской долинах [Торгоев, 2007] и Иссык-Кульской котловине. Также привлекался весь опубликованный материал из средневековых погребений внутреннего Тянь-Шаня. Кроме того, используются детали ременных гарнитур, хранящиеся в собрании Государственного Эрмитажа, Кыргызского Государственного Исторического Музея, Буранинского историко-архитектурного музея, в частных коллекциях антикваров Бишкека и Токмака.

Новизна исследования. В науку вводится новый обширный материал. Ременные украшения Семиречья рассматриваются на широком фоне развития и смены ременных украшений Евразии.

В работе предлагается классификация ременных украшений. Предлагается относительная хронология групп и отдельных типов украшений внутри них. Рассмотрены проблемы эволюции и смены поясных и уздечных украшений. Впервые выделены ременные украшения ка-раханидского времени. Подробно рассмотрены направления и этапы культурных связей населения Семиречья в домонгольский период.

Практическая значимость. Результаты работы, могут быть применены для подготовки выставок и экспозиций в музеях исторического профиля, использованы в написании сводных работ по декоративноприкладному искусству и археологии Евразии.

Апробация работы. Основные положения диссертационной работы опубликованы в нескольких статьях. Результаты исследования неоднократно обсуждались на заседаниях Отдела археологии Центральной Азии и Кавказа ИИМК РАН, Отдела Востока Государственного

Эрмитажа, Отдела этнографии Сибири МАЭ РАН. Отдельные положения диссертации докладывались на научных конференциях в Бишкеке (2001), Кызыле (2004), Москве (2007, 2009, 2010) и Санкт-Петербурге (2002,2003,2004,2010).

Структура работы. Работа состоит из введения, четырех глав и заключения.

Первая глава посвящена историографии проблемы хронологии средневековых древностей Семиречья и сопредельных территорий. Во второй главе предлагается классификация всех имеющихся типов форм ременных гарнитур, их орнамента, а также рассматривается технология их изготовления. Третья глава посвящена хронологическому определению инвентаря. В четвертой главе предлагается попытка историкокультурной интерпретации, рассматриваются вопросы происхождения ременных гарнитур разных стилей и связи их с произведениями восточной торевтики. В приложениях содержится альбом иллюстраций и аналитические таблицы.

Введение

Во введении обосновывается выбор темы, сформулирован круг проблем, поставлены цели и задачи исследования, определены источники работы и охарактеризованы методики проводимого исследования.

Глава 1

В историографии проблемы основное внимание уделено формированию представлений о хронологии средневековых древностей Семиречья. Первая их периодизация была создана А. Н. Бернштамом в 40-50-е гг. XX в. С тех пор она осталась практически неизменной и в таком виде используется до сих пор. Обоснование дат слоев и комплексов было дано с максимальным учетом знаний того времени, и эта периодизация приобрела форму аксиомы, надежность же этой шкалы мало кто пытался проверить или оспорить [Торгоев, 2004а]. В 80-е гг. К.М. Байпаков на основе своих исследований в Чуйской долине предложил новый вариант хронологии средневековых древностей, в основном основываясь на керамических комплексах, впервые осторожно упомянув об отсутствии слоев V-VI вв. на городищах Чуйской долины. Он попытался дать дробные даты для ряда памятников, но обоснование датировок оказалось недостаточным для того, чтобы принять предлагаемую схему. Как было показано В.И. Распоповой, из-за длительного переживания ряда согдийских керамических форм керамика не может

считаться надежным хронологическим индикатором. Для основы хронологии необходима хорошо разработанная шкала быстро изменяющихся вещей. Ременные гарнитуры при массовости находок последних 20 лет могли бы явиться основой построения надежной хронологической шкалы средневековых древностей Семиречья.

Так как ременные гарнитуры быстро распространялись на большой территории, их атрибуции посвящен ряд специальных исследований. Наиболее важные для сравнения, часто весьма сходные материалы находятся в культурах кочевников Южной Сибири и в Китае, где для них были сделаны соответствующие хронологические атрибуции. Материалу в культурах Южной Сибири были посвящены работы Г.В. Длужнев-ской, В.Н. Добжанского, И.Л. Кызласова, Г.Г. Король; в Средней Азии

В.И. Распоповой; обширный материал из Восточного Казахстана рассматривался Г.Г. Петеневой. Ряд материалов из хорошо датированных памятников Северного Китая собран в работах Э. Банкер, К. Дидье, К. Михаэльсон и др. исследователей.

Глава 2

Классификация и технология изготовления ременных гарнитур

Весь имеющийся материал был классифицирован по следующей схеме: группа - отдел - технологическая группа - тип. Группа определяется по функциональному назначению вещи. Для определения отдела используется какой-либо признак, общий у ряда вещей: у пряжек это щиток или приемник, у накладок это наличие или отсутствие прорези. Отделы выделяются не во всех группах вещей. Более важным является отнесение изделия к определенной технологической группе (понятие заимствовано из типологии Г. В. Длужневской), выделяемой по способу крепления изделия к ремню. Тип характеризует наиболее изменчивые стороны предмета. Запись для удобства использования в таблицах корреляций ведется сплошная, впереди идет буквенный индекс группы, далее следует порядковый номер. Близкие по абрису вещи располагаются рядом, образуя отделы. Технологическая группа и отдел не обозначаются, потому что при сложной системе записи неизбежно возникает проблема трудности восприятия. Тем более что единой унифицированной классификационной схемы, принятой всеми специалистами, не существует, вместо нее традиционно используется описательное обозначение типов ременных гарнитур.

Группа «пряжки» подразделяется на два отдела: «щитковые пряжки» и «пряжки с приемником для продевания ремня». В отделе щитковых пряжек выделяются две технологические группы: первая группа, включающая 22 типа, объединяет цельнолитые пряжки со шпень-ковым креплением. К этой технологической группе отнесен также единственный тип пряжки с подвижной рамкой и Гвоздиковым креплением. Вторая технологическая группа представлена только одним типом - мелкими цельнолитыми щитковые пряжки с вкладышевым креплением.

Среди пряжек не имеющих щитка можно выделить две технологические группы, которые разделяются по типу крепления язычка. Первая технологическая группа включает 9 типов пряжек с приемником для продевания ремня и осью для язычка. Ко второй группе отнесены пряжки без выделенного приемника; осью язычка этих пряжек являлась прямая тыльная сторона рамки. К этой группе относятся всего лишь два варианта одного типа пряжек.

Группа накладки включает два отдела: накладки с прорезью и накладки без нее. В первом из этих отделов объединены все накладки, имеющие прорезь для продевания подвесных ремешков. Этот отдел представлен 22 типами накладок, которые входили в состав только поясных наборов, случаи их использования в конской упряжи пока не известны. Второй отдел включает все накладки без прорези - к нему относятся украшения подвесных ремешков, основного ремня пояса и уздечные накладки разных типов. Всего выделяется 36 типов.

Группа ременных наконечников (и накладок, близких им по форме) распадается на две технологические группы. Первая объединяет все ременные наконечники (и накладки, близкие им по форме), имеющие шпеньковое крепление. Эта группа включает 44 типа изделий. Вторую технологическую группу составляют только поясные наконечники с вкладышевым креплением, и представлена она только двумя типами поясных наконечников.

В группе распределителей ремней по способу соединения с ремнем можно выделить три технологических группы. В первую входят накладные трехлопастные соединители ремней со шпеньковым креплением (12 типов). Вторая технологическая группа объединяет натяжные распределители ремней (7 типов). В последней группе собраны пропускные распределители включающие всего три типа.

Наносные султанчики подразделяются на два отдела: пластинчатые и трубчатые, оба представлены тремя типами изделий.

Группа «соединительные кольца» представлена 4 типами. В группе наносных султанчиков выделяются два отдела, различные по форме: в первый отдел входят пластинчатые султанчики, а во второй трубчатые. Псевдопряжки, назначение которых остается не вполне понятным, представлены всего одним типом изделий. Распространенные в Семиречье бронзовые шарнирные крюки могут быть разделены на два типа.

Лировидные подвески, являющиеся специфической деталью наборов поясов, различаются по двум типам.

Единственным типом представлены бронзовые накладки на сумку, которых в Семиречье в настоящий момент известно всего три экземпляра.

Орнамент ременных украшений подразделяется на четыре вида: геометрический, растительный, зооморфный и довольно редко встречающийся антропоморфный. Наибольшее число орнаментированных деталей находится в группе поясных наконечников (и накладок, близких им по форме). В этой группе удалось произвести корреляцию форм изделий с орнаментом, в результате которой на таблице выявилось три группы изделий, различающихся между собой хронологически.

Основным приемом изготовления ременных гарнитур вплоть до караханидского времени являлось литье. Процедура изготовления литых деталей пояса проходила в несколько этапов. Литье производилось в двусторонних формах. На городище Ак-Бешим была найдена целая двустворчатая опока в виде хорошо подогнанных между собой рамок П-образных в сечении. В рамки опоки заливалась масса глиняно-песчаной формы, в которой, в свою очередь, оттискивались будущие изделия, и соединяющие их литейные каналы. В одной из коротких сторон опоки была сделана горловина центрального литейного канала, сквозь которую заливался расплавленный металл. Первоначальные же модели вещей изготовлялись из воска, который, видимо, вытапливался при обжиге форм. Вероятно, иногда использовались специальные бронзовые штампы (патрицы) для оттискивания в пластичной массе форм. Подобная техника литья широко применялась в Китае для отливки бронзовых монет.

Видимо, к XI в. в Семиречье появляются штампованные детали ременных гарнитур. Известно несколько патриц для их изготовления, которые не могут датироваться ранее указанного времени. В последующее время эта техника широко разовьется в непосредственно предмонголь-ское время и будет характерна для гарнитур уже монгольского времени. Несмотря на применение штампов, часть изделий по-прежнему производилась с помощью литья.

Глава 3

Хронологическое определение инвентаря

Все изделия на основании близости их оформления и стиля можно подразделить на 7 хронологических групп; в некоторых из них можно выделить подгруппы. Комплексы и изделия, которые можно было бы датировать раньше VIII в., крайне малочисленны и их можно датировать исходя из аналогий с хорошо датированными комплексами. Что касается несоизмеримо большего по объему материала VIII - начала XIII в., то для установления их относительной хронологии наряду с традиционным методом датирования по аналогиям применимы комбинаторные методы, о которых будет сказано ниже.

Первая хронологическая группа. В эту группу входят немногочисленные пряжки из кенкольского могильника и из погребений кен-кольской культуры, а также два геральдических пояса. Изделия первой хронологической группы еще ни разу не были встречены среди материалов, происходящих с городищ Чуйской долины и Верхнего Таласа, что может косвенно свидетельствовать об отсутствии на них слоев этого времени.

Ременное снаряжение из кенкольских памятников представлено в основном железными пряжками с овальной рамкой и прямоугольным щитком. Немногочисленные бронзовые пряжки из Кенкольского могильника, в одном случае, вероятно, использовавшиеся как застежки сапог, очень близки типу П1 по В.Ю. Малашеву. Железные пряжки обладают меньшей информативностью и датируются в более широком хронологическом диапазоне. На территории Северной Киргизии пока не найдено ни одного наборного пояса, который мог бы относиться к кен-кольской культуре. Но все же они, по всей видимости, были известны, так как пояса, украшенные мелкими заклепками, узкими прямоугольными или пропеллеровидными накладками, находятся в материалах родственных кенкольской культур средней Сырдарьи.

В немногочисленных курганах элиты кенкольского общества ременных украшений также известно крайне немного. Очевидно, к конской узде принадлежат пряжки из погребения в Шамси. На основании аналогий (прежде всего украшениям, выполненным в технике клуазоне) оно может быть датировано V-VI вв.

Вторая хронологическая группа представлена немногочисленными находками в курганах, из которых выделяются несколько целых поясных наборов, происходящих из курганных захоронений (Кара-Буура к. 3, Таш-Тюбе и погребение в г. Алматы), а также несколькими

находками отдельных поясных украшений в поминальных оградках. Геральдические пояса из Кара-Бууры и Таш-тюбе уверенно относятся к кругу степных древностей типа Боча-Перещепино и хорошо датируется в рамках VII в. [Торгоев, 2005]. Пояс из погребения в г. Алматы уже сделан с определенным своеобразием (наличествуют нехарактерные для геральдических поясов прямоугольные накладки), что указывает на его более позднюю дату, очевидно, в рамках конца VII в.

Пять остальных групп относятся ко времени после VII в., и прежде чем их описывать, стоит коротко сказать о методике их выделения и датирования.

Так как большая часть материала найдена вне комплексов, то для определения его хронологии особую важность приобретают материалы хорошо датированных памятников из сопредельных территорий, в основном происходящих из закрытых комплексов, т. е. погребений. Материал из курганов Саяно-Алтая УШ-Х вв. находит полные аналогии в Семиречье, поэтому была составлена сквозная таблица взаимо-встречаемости вещей в закрытых комплексах. В нее были введены типы деталей снаряжения всадника (пояса, стрелковые пояса, детали портупеи и застежки сапог) погребений с конем и трупосожжений с территории Саяно-Алтая, Минусинской котловины, Семиречья и Тянь-Шаня. Границы групп определялись устойчивостью сочетаний типов вещей. В основе выделения этих групп лежали изменения формы вещей, орнамент же рассматривается дополнительно отдельно, для чего была составлена таблица корреляции форм вещей и орнамента (см. рис.), характеризующая наиболее многочисленную и наиболее орнаментированную группы поясных наконечников (и накладок, близких им по форме). Эти две таблицы соотносятся между собой по формам изделий. В результате данные таблиц соотносятся между собой следующим образом.

Группы 1 и 2 в таблице взаимовстречаемости соответствуют группе 1 в таблице взаимовстречаемости форм изделий и орнамента и могут быть отнесены к третьей и четвертой хронологическим группам. Изделия группы 3 имеют соответствия в группе 2 таблицы взаимовстречаемости форм и орнамента и принадлежат к пятой хронологической группе. Группа 3 в таблице взаимовстречаемости форм и орнамента, относящаяся к шестой хронологической группе и уверенцо датирующаяся караханидским временем, не находит аналогий формам изделий в группе совстречаемости типов форм изделий, так как в это время в Семиречье распространяется мусульманский погребальный обряд, не предполагающий захоронения с умершим его личных вещей.

Если нижние даты и территория появления определенных типов вещей устанавливаются благодаря наличию каких-либо хорошо изученных и датированных памятников, то верхние пределы бытования в Семиречье тех или иных типов устанавливаются только стратиграфически. К сожалению, в силу специфики поселенческого материала пока не удается и вычленить состав ременной гарнитуры, в этом смысле показательными являются опять-таки материалы из могильников и памятники изобразительного искусства, в сравнении с которыми удается в какой-то мере установить состав украшений, входящих в гарнитур.

Третья хронологическая группа (катандинская) (рис. 1, 145-153). В это время в Семиречье появляются гладкие прямоугольные и полукруглые накладки с прямоугольной прорезью без бортика или же с низким бортиком, сердцевидные накладки, редко фестончатых очертаний, щитковые пряжки с подвижной овальной рамкой, поясные наконечники с овальным окончанием и мелкие язычковидные наконечники обувных ремешков. Крепление их осуществлялось с помощью гвоздиков, реже шпеньков. Орнаментация этой группы поясных украшений очень бедна и представлена в основном мотивами виноградной лозы.

Украшения конского убора также весьма бедны. К ним могут быть отнесены мелкие накладки из четырех полукружий и прямоугольные накладки с выпуклым ромбом в центре. В этой группе впервые появляются трехлопастные распределители ремней.

Погребений катандинской группы немного даже на самом Горном Алтае, до сих пор их не обнаружено в Туве и Минусинской котловине. На Тянь-Шане и в Притяньшанье захоронения катандинского типа весьма немногочисленны (Беш-Таш-Короо, к. 3, погребение с конем у с. Ротт-Фронт).

Датированные памятники (клад вотивных предметов 735 г. на памятнике Бильгэ-кагана в Кошой Цайдаме) и хорошо датированные аналогии в погребениях раннего танского времени в Северном Китае определяют датировку этой группы в рамках первой половины VIII в. В Пенджикенте, как отмечает В.И. Распопова, гарнитура катандинского типа также появляется только в слоях первой четверти VIII в., но основные находки накладок с прямоугольной прорезью сделаны в слоях второй-третьей четверти VIII в.

Пояса с прямоугольными бляхами-накладками в Центральной Азии живут достаточно долго, но основной период бытования гладких, не-орнаментированных изделий приходится на VIII в.

Четвертая хронологическая группа (рис. 1, 127-144). На таблице совстречаемости вещей в комплексах эта группа представлена самыми богатыми по инвентарю погребениями Саяно-Алтая, которые можно относить к курайской стадии развития культуры алтае-телесских тюрков. В Семиречье такие богатые погребения, как на Алтае, пока неизвестны, но на городищах встречаются изделия, тождественные найденным в этих богатых погребениях.

Характерным моментом следует считать то, что у полукруглых и прямоугольных накладок прорезь приобретает верх, оформленный в виде фигурной скобки, появляется растительный декор, в основном представленный простой виноградной лозой и «растрепанными», обычно трехчастными, полупальметтами. К этому времени начинается смена пряжек с подвижной рамкой цельнолитыми пряжками с овальной рамкой или приостренным мысиком на рамке, также фиксируется появление пряжек с приемником для продевания ремня. На поясах появляются лировидные подвески второго («тюркского», по Д.Г. Савинову) типа. Прямоугольные или полукруглые накладки могут иметь уже фестончатые очертания. В комплексах, относящихся к этой группе, распространяются натяжные распределители портупейных ремней.

В это время появляется тип пояса, украшенный только накладками так называемой портальной формы с фестончатыми краями, которые достаточно часто украшены растительным орнаментом. Растительная орнаментация таких поясов из Узунтала и Юстыда находит полные аналогии в мотивах орнамента на крышке ларца из клада принадлежащего родственникам императора Сюаньцзуна найденного в местности Хэц-зяцунь около Сианя и сокрытого видимо в 755 г. в связи с восстанием Ань-Лушаня, а также серебряных сосудов, относимых ко времени высокой Тан. Пояс из Туэкты совершенно аналогичен по ряду орнаментальных мотивов украшению узды из Сёсоина (756 и 760 гг.). В Чуйской долине были найдены накладки этого типа и их дериваты.

Уздечные гарнитуры этой хронологической группы представлены удлиненными овальными накладками с фестончатым краем, которых нет ни в более ранней, ни в более поздней группах. Очевидно, что в этой группе могут еще бытовать и прямоугольные накладки с выпуклым ромбом, а также мелкие подпрямоугольные накладки из четырех полукружий. Характерным следует считать распространение накладных трехлопастных распределителей ремней с фестончатым очертанием лопастей.

Если основываться на дальневосточных аналогиях, начальная дата этой группы не может быть ранее середины VIII в.; насколько долго использовались подобные украшения пояса и узды, судить сложно. Но, судя по тому, что конские украшения этой группы и часть типов накладок и орнаментальных мотивов поясной гарнитуры не встречаются с материалом последующей хронологической группы, можно полагать, что эти изделия использовались и в первой половине IX в.

Пятая хронологическая группа (рис. 1, 54-126) может быть датирована серединой IX - X в. - временем больших миграций центральноазиатских кочевников. Ранний предел группы определяет материалы из кургана 2 Копенского чаа-таса, отнесенного Б.И. Маршаком ко времени не ранее 840 г. Хронологическими реперами, определяющими время бытования подобных вещей, являются также хорошо датированные эпитафиями комплексы киданьской знати во Внутренней Монголии и Северном Китае.

Пояса этой группы продолжают традицию более раннего времени. Но по сравнению с поясами четвертой хронологической группы накладки их, как правило, орнаментированы, меньших размеров по сравнению с более ранними экземплярами и обычно с высоким бортиком, крепление всегда шпеньковое. Орнамент обычно растительного характера, наиболее часты различные вариации пальметт и особенно сложных древовидных побегов. Зооморфный орнамент представлен изображениями хищных и травоядных животных, а также симметрично противопоставленных рыб и птиц [Торгоев, 20046]. Пряжки основного ремня всегда цельнолитые, щиток и рамка довольно часто орнаментированы. Для этого времени характерно также использование орнаментированных язычковидных наконечников. Массово распространяются пряжки с приемником, которые могли использоваться как в поясной, так и в уздечной гарнитуре. С достаточной долей уверенности можно говорить, что к X в. относятся поясные украшения, сделанные в «ажурном» стиле. Весьма распространены лировидные подвески первого («кыргызского», по Д.Г. Савинову) типа [Торгоев, 2003а; Торгоев, Кольченко, 2010]. Появляются бронзовые накладки на сумку. Для этой группы характерны трехдырчатые натяжные распределители портупейных ремней.

Накладки представлены большим количеством типов: это сердцевидные в различных вариациях, круглые, иногда фестончатые розетки, прямоугольные бляшки с петлевидным выступом в середине. Продолжают бытовать и предшествующие формы, на которых появляется богатая орнаментация.

Украшения сбруи представлены крупными тройниками фигурных очертаний или Т-образной формы с прямыми лопастями, различными вариантами налобных султанчиков и узкими бляшками дугообразной формы с окончаниями в виде стилизованных рыбьих хвостов. В это время в Семиречье широко распространяются удлиненные поясные наконечники с фигурноскобчатым, подтреугольным или округлым завершением. Подобные наконечники, судя по находкам в комплексах, в основном использовались в конском снаряжении.

Прямые аналогии материалу, охарактеризованному выше, находятся в могильниках сросткинской культуры на всей территории ее распространения. Орнаментация небольшой группы изделий близка (но не идентична) орнаментации поясов тюхтятской культуры [Торгоев, 2003в].

Видимо, на более позднем этапе, ближе к XI в., судя по хронологии могильников северо-западного Алтая, появляются бронзовые лировидные пряжки, крупные накладки, входящие в состав портупеи. В конце этого периода, по всей видимости, полностью выходят из употребления пояса с прямоугольными и полукруглыми бляхами-оправами.

Шестая хронологическая группа (рис. 1, 14-53). Эта группа изделий, как уже отмечалось, относится к караханидскому времени и выделена благодаря соответствиям в таблице взаимовстречаемости форм и орнамента изделий.

Определено, что в это время появляются наконечники с арабскими благопожелательными надписями и псевдоэпиграфикой. Форма их удлиненная, они более узкие по сравнению с предшествующими. Окончание часто имеет подовальную или подтреугольную форму, наверху также может находиться подтреугольный или дуговидный вырез, но существуют изделия и с прямым верхом.

Диагностирующим типом для этой группы могут служить широкие наконечники с прорезной орнаментацией, ранее встреченной только на поясах геральдического типа. Эти наконечники часто имеют вверху выделенную надстройку. В центре прорезной композиции находится кружок, от которого отходят каплевидные фигуры. В центральном кружке, как правило, имеется орнамент в виде расходящихся полупальметт, чаще всего двухчастных, с заостренным завершением.

К этой группе относится появление наконечников ремней лодочковидной формы (килевидные в сечении, формой напоминающие лодку). К этой хронологической группе также относится и единственный тип псевдопряжек с граненой рамкой. Близкие аналогии наконечникам

такого типа встречены в Восточной Европе, например в кладе у с. Мышеловка Харьковской губернии, датированном В.П. Даркевичем Х1-ХП вв.

Новшеством, весьма характерным для изделий этой группы, можно считать появление «ковровых» орнаментов, заполняющих все поле изделия. Ассортимент «ковровых» орнаментов представлен несколькими основными типами орнамента: биромбическим (сращенные вершинами ромбы), стреловидным (напоминающим стрельчатые бойницы), гантелевидным.

Часто встречающимся элементом орнаментации становятся повторяющиеся трехчастные пальметты в картуше. Этот мотив часто встречается и на металлической посуде. Орнаментация в виде сочетаний выпуклых каплевидных элементов также находит аналогии в художественном металле этого времени.

На изделиях караханидского времени (поясные наконечники и прямоугольные бляхи с центральным язычком - основания для султанчиков) присутствует мотив побега с трехчастной полупальметтой. Это один из весьма распространенных и очень стойких мотивов орнаментации, встречающийся не только на металлических изделиях, но и в керамике и резном дереве. На прорезных наконечниках и распределителях ремней в центре обычно расположен орнамент в виде расщепленных двух- или трехчастных полупальметт.

К мотивам орнамента этого времени следует отнести и простую орнаментацию в виде бороздки, повторяющей форму изделия, достаточно часто встречающуюся на поясных наконечниках.

Технологические новшества характеризуются появлением ременных гарнитур, изготовленных штамповкой. Были найдены патрицы для изготовления ременных наконечников основного ремня. Узор серебряных штампованных изделий часто покрыт чернью. В исламской металлопластике этого времени, особенно хорасанской школы, использование чернения весьма широко распространено. Чернью покрывались детали орнамента и иногда фон изделия, для более яркой демонстрации тонкого гравированного или штампованного орнамента.

Безусловно, к уздечным украшениям относятся объемные пропускные распределители с четырьмя отверстиями, на которых иногда встречаются имитации арабских надписей.

Поясная и сбруйная гарнитура конца X - начала XII в., несмотря на многообразие, пока не представлена каким-либо целым комплексом, и характер полной гарнитуры пояса или комплекта узды остается пока неизвестным.

К XI в. и, возможно, немного позднее должны относиться и единичные находки железных наконечников аскизского облика.

Седьмая хронологическая группа (рис. 1, 1-13) пока может быть только намечена ввиду того, что ременные гарнитуры XII - начала XIII в. пока выделяются плохо. Очевидно, что коренное, по преимуществу тюркское население караханидского каганата использовало еще ременные украшения, выработанные в предыдущий период расцвета караханидского государства. Вероятно, что какие-то новые типы ременных украшений были привнесены киданями. Ременные гарнитуры киданей вплоть до 20-х гг. XI в. носили выраженно тюркский характер: в погребении 1018 г. найден пояс с прямоугольными бляшками и лировидными подвесками в «ажурном» стиле. Но в этом же погребении находился штампованный золотой пояс с изображениями драконов, который может расцениваться как самый ранний прототип монгольского пояса с сабельными обоймами с нижней внешней петлей. Вполне возможно, что к этому времени могут относиться матрицы с изображением черепахи и журавля [Торгоев, 2010], накладки кунжутолистной формы, а также сабельные обоймы с нижней внешней петлей, имеющие крепление с помощью шпеньков или гвоздиков. Эти изделия находят некоторые аналогии в комплексах раннего золотоордынского времени в Восточной Европе.

Глава 4

Историко-культурная интерпретация

Ременные гарнитуры кенкольской культуры находят много аналогий в культуре поздних сарматов. В соседних с кенкольской и очень близких по материалу культурах средней Сырдарьи - содержатся вещи западного происхождения (зеркала с ручкой, фибулы, стеклянные бусы, сюльгамы), что, очевидно, может свидетельствовать о том, что в сложении этих культур принимали участие какие-то из племен сарматской конфедерации. В захоронениях кенкольской культуры также встречаются украшения (колты, серьги харинского типа), близкие украшениям населения Поволжья и Приуралья. Появление дериватов вещей, пришедших с Запада, и связь с миром сарматских культур юга Восточной Европы осуществлялись, по всей видимости, при посредстве населения джетыасарской культуры.

Очевидно, что достаточно тесные контакты с сырдарьинскими племенами начались в более позднее время. Так, появление геральдического пояса в кенкольском захоронении на могильнике Кара-Буура может

быть объяснено именно контактами с населением средней и нижней Сырдарьи. Пояс вполне мог попасть к «кенкольцам» в результате контакта с близкородственным населением средней Сырдарьи или же занимающим низовья этой реки населением, оставившим джетыасарскую культуру. На это указывает и наибольшая типологическая близость пояса к поясам и их деталям, найденным в погребениях джетыасарской культуры и Борижарского могильника. К носителям джетыасарской культуры геральдика проникала благодаря уже неоднократно отмеченным тесным связям с населением Поволжья и Приуралья. И.О. Гаври-тухин отмечает самое большое разнообразие форм ременных гарнитур геральдического стиля в Поволжье и Приуралье. Что касается пояса из Таш-Тюбе, происходящего из погребения с конем, то он, безусловно, попал туда с переселенцами из Алтая, так как само погребение имеет полные аналогии в могильнике Кудыргэ. Пояс из погребения в Алматы был сделан в местной тюркской среде. В его мотивах, вероятнее всего, отразились знакомство с китайской ременной гарнитурой эпох Суй и ранней Тан (прямоугольные накладки без прорези), геральдической гарнитурой (пряжка основного ремня с В-видной рамкой), а также местная традиция (изображение человеческого лица на щитке пряжки).

Пояса и вообще ременные украшения «катандинского» проникли на территорию Семиречья в процессе миграции тюркских племен с Сая-но-Алтая. Происхождение этих поясов безусловно связано с культурой кочевников. Так, Д.Г. Савинов ведет генезис поясов катандинского типа от поясов пазырыкской культуры. Тем не менее в Китае уже в эпоху Северной Вэй встречаются пояса, которые можно рассматривать как непосредственные прототипы поясов «катандинского» типа. Уже при династии Суй в Китае окончательно складывается тип пояса, который потом будет заимствован тюрками. Эдикты Танского времени об одежде чиновников красноречиво свидетельствуют о том, что пояс являлся обязательным элементом одежды чиновников, причем число накладок строго регламентировалось. Как справедливо считает В.И. Распопова, эти пояса были заимствованы тюрками в период до формирования Второго западнотюркского каганата, в период их подчинения Китаю [Тор-гоев, 2003г]. Наряду с самими поясами, по всей видимости, было позаимствовано, но адаптировано в местной среде отношение к поясу как к знаку социального положения его владельца, отмеченное в рунических эпитафиях VIII в. Орнаментальные мотивы УШ-первой половины IX в. развивались под воздействием оседлых соседей тюрков - согдий-цев и Танского Китая. В тюркском искусстве этого времени, особенно

в ременных украшениях, можно выделить ряд элементов, таких, как пальметты с центральным стволом, которые имеют явные корни в искусстве Согда и Танского Китая.

Высокая степень сходства гарнитур пятого хронологического этапа с аналогичными вещами из Приобья, северо-западного Алтая и Прииртышья может быть объяснена за счет того, что карлуки и кимаки имели общее алтайское происхождение; более того, в северо-восточном Семиречье проходило пограничье земель карлуков и кимаков. Населяющие Семиречье карлуки и другие племена, входившие в карлукский каганат, перенимали моду на металлические ременные украшения у соседствующих кимаков [Торгоев, 2003а].

Немногочисленные ременные украшения, выполненные в близкой, но не идентичной манере, присущей украшениям тюхтятской культуры Минусинской котловины и Тувы (за исключением одного экземпляра с хорошо выраженной «пламенеющей жемчужиной»), не могут пока свидетельствовать о сколько-нибудь прочных связях с енисейскими кыргызами. Более того, в киданьских памятниках второй половины Х-начала XI в. есть аналогии тюхтятским вещам. Очевидно, что эта небольшая группа украшений попала на городища Чуйской долины либо с киданьским завоеванием, либо в результате торговых контактов, опосредованных территорией кимакского каганата.

Замечу также, что пояс традиционно считается этномаркирующим показателем. Но реальные археологические материалы, полученные из погребений, показывают, что пояса одного типа могут встречаться в погребениях с разным обрядом, а это может означать, что пояса и узда, сделанные в очень близкой традиции, не могут считаться надежными этническими индикаторами.

В караханидское время в связи со сменой религии и созданием сильного государства облик материальной культуры Семиречья меняется. Ранее прочные связи с народами Южной Сибири отходят на второй план и усиливаются контакты с центральными областями Мавераннах-ра, Хорасаном и Ираном [Торгоев, 20036]. Но ременная гарнитура этого времени, несмотря на смену стиля, формируется на старом субстрате предыдущего этапа, хорошо отразившемся в генезисе форм. Орнаментация этого периода отражает тенденции политического развития государства: появляется большое количество надписей религиозно-бла-гопожелательного характера, необходимых для укрепления новой религии в среде тюрков. Начинает преобладать «ковровый» геометрический орнамент, не находящий аналогий в культурах средневековых

кочевников Южной Сибири. Изображения животных теряют реализм, становятся сильно стилизованными.

Бурные события начала XII в. несут за собой новые изменения в социальной жизни городов и кочевий; среди первых большинство в это время уже покинуты жителями. Очевидно, что создавшие на территории Семиречья государство Западное Ляо кидании, привносят некоторое своеобразие, связанное с большой китайской составляющей в их культуре. Однако в материальной культуре местного населения оно проявилось в незначительной степени.

Заключение

До VII в. основным населением Семиречья являлись племена кен-кольской культуры, у которых существовали прочные связи с родственным им населением сырдарьинского региона. Ременные украшения кенкольской культуры, относящиеся к первой хронологической группе, достаточно бедны и представлены в основном пряжками поясов и уздечных ремней. В VII в. в Семиречье появляются геральдические пояса, и можно с уверенностью говорить о том, что этот регион становится южным пределом их распространения.

В последующее время (конец VII-начало VIII в.) связи с населением Саяно-Алтая крепнут, что очень хорошо демонстрируется появлением в Семиречье большого количества деталей поясов катандинского типа. В это же время на территории Чуйской и Таласской долин возникают городские поселения, вероятно, первоначально связанные с переселенцами из Согда. Видимо, достаточно рано в этих городах происходит синтез согдийской и тюркской культур, приведший к массовому оседанию бывших кочевников в городах. В предмонгольское время на территории юго-западного Семиречья обработка цветных металлов являлась чрезвычайно важной отраслью ремесла. В этом районе, в отличие от других районов Центральной Азии (Тувы, Минусинской котловины, Алтая, Прииртышья и Верхнего Приобья), производство ременных гарнитур носило, видимо, целиком городской характер. Обилие материала говорит о том, что часть вещей явно предназначалась для сбыта на рынке.

Гарнитуры VIII-IX вв. в Семиречье и Саяно-Алтае мало отличается друг от друга, и очевидно, что до X в. существовали достаточно плотные связи с населением этого региона, в первую очередь Горного Алтая и Тувы. С X в. в Семиречье появляется гарнитура, которая имеет много общего с гарнитурой, распространенной в памятниках сросткинской

культуры Северо-западных предгорий Алтая, Кузнецкой котловины и кимакских памятников Прииртышья [Торгоев, 20036]. Очевидно, такие изменения связаны с формированием и усилением каганата кима-ков, откуда и пришли новые веяния. '

В караханидское время оседлая культура в Семиречье достигла апогея своего развития. Облик материальной культуры менялся в связи с принятием ислама как государственной религии. Такие важные элементы кочевнической культуры, как пояс и узда, также поменялись, но не вышли из употребления вовсе. Они приобрели облик, соответствующий мусульманской культуре, но по-прежнему не остались сугубо утилитарными предметами, а сохранили свою символьную сущность. Эта своеобразная гарнитура, возникшая в коренных землях тюркских племен, пока не находит большого количества аналогий в соседних регионах Средней Азии. Вероятно, это связано с тем, что такие кочевнические атрибуты, как отделанные металлическими накладками пояса и упряжь, в значительно меньшей мере были присущи костюму и снаряжению традиционно земледельческого населения Мавераннахра и Хорасана.

Непосредственно в предмонгольское время происходят последние изменения в ременной гарнитуре Семиречья, связанные с захватом территории киданями, на основе ременной гарнитуры которых возникает гарнитура ранних монголов.

Основные работы, опубликованные по теме диссертации:

Статьи в рецензируемых научных изданиях:

Торгоев А.И. К интерпретации могильника Уч-Ат // Археологические вести. СПб.: Дмитрий Буланин, 2003а. - Вып. 10. - С. 104-107.

Торгоев А.И. Геральдический пояс с Верхнего Таласа // Археологические вести. - СПб.: Дмитрий Буланин, 2005. - Вып. 12. - С. 88-91.

Торгоев А.И. Патрицы с изображением черепахи и журавля из Чуй-ской долины // Российская археология. - 2010. - № 3. - С. 160-163.

Публикации в сборниках трудов и материалах конференций:

Горячева В.Д., Торгоев А.И. Раскопки цитадели Краснореченского городища в 1999 г. // Ош и Фергана в исторической перспективе. - Бишкек: Мурас, 2000. - Вып. 3. - С. 72-73.

Торгоев А.И. К вопросу о культурных связях Семиречья в средневековье // Диалог Цивилизаций: материалы международной научной конференции. - Бишкек: Изопринт, 20036. - Т. II. - С. 132-133.

Торгоев А.И. К периодизации наременных украшений Семиречья // Диалог Цивилизаций: материалы международной научной конференции. - Бишкек: Изопринт, 2003в. - Т. II. - С. 134-135.

Торгоев А.И. О хронологии наременных украшений Семиречья // Степи Евразии в древности и средневековье: материалы международной конференции, посвященной 100-летию М.П. Грязнова. - СПб.: Изд-во Государственного Эрмитажа, 2003. - Т. II. - С. 285-289.

Торгоев А.И. Некоторые основания к датировке нижних слоев городищ Чуйской долины // Вестник Кыргызского национального университета им. Ж. Баласагына. - Сер. I: Гуманитарные науки. - Вып. 4: История. Регионоведение. Этнография. Религиоведение. - Бишкек: КНУ 2004а.-С. 189-196.

Торгоев А.И. Звериные образы на ременной гарнитуре Семиречья // Изобразительные памятники: стиль, эпоха, композиции: материалы тематической научной конференции. - СПб.: Изд-во СП6ГУ, 20046. -

С. 338-341.

Торгоев А.И. Некрополь городища Садыр-Курган // Материалы и исследования по археологии Кыргызстана. - Бишкек: Илим, 2007. -Вып. II. - С. 42-45.

Торгоев А.И., Кольченко В.А. К стратиграфии и датировке нижних слоев Краснореченского городища // Древние культуры Евразии: материалы международной конференции посвященной 100-летию А.Н. Бернштама. - СПб.: Инфо-ол, 2010. - С. 301-310.

Группа 3 i Груша 4 , Группа 5

I_I_I_I

Рис. 1. Сводная талица ременных украшений третьей - седьмой хронологических групп

\Aj

ГЭ. Тир. 150. Зак. 20.21.04.2011

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата исторических наук Торгоев, Асан Исакбекович

ВВЕДЕНИЕ.

1. ИСТОРИОГРАФИЯ ПРОБЛЕМЫ.

2. КЛАССИФИКАЦИЯ РЕМЕННЫХ ГАРНИТУР И ТЕХНОЛОГИЯ ИХ ИЗГОТОВЛЕНИЯ.

2.1. Принципы классификации материала.

2.1.1. Группа пряжки.

2.1.2. Группа накладки.

2.1.3. Группа поясные наконечники и накладки, близкие им по форме.

2.1.4. Группа распределители ремней.

2.1.5. Группа соединительные кольца.

2.1.6. Группа наносные султанчики.

2.1.7. Группа шарнирные крюки.

2.1.8. Группа псевдопряжки.

2.1.9. Группа лировидные подвески.

2.2. Орнаментация ременных гарнитур Семиречья.

2.2.1. Орнамент поясных наконечников и накладок близких им по форме.

2.2.2. Орнамент пряжек.

2.3. Вопросы технологии производства ременных гарнитур.

3. ХРОНОЛОГИЧЕСКОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ МАТЕРИАЛА.

3.1. Первая хронологическая группа. Ременные гарнитуры предтюркского времени

3.2. Вторая хронологическая группа. Геральдические пояса.

3.3. Третья хронологическая группа (горизонт Катанды, конец VII - середина VIII вв.).

3.3.1. Вводные замечания.

3.3.2. Снаряжение всадника.

3.3.2.1. Пояса.

3.3.2.2. Застежки сапог.

3.3.2.3. Уздечные украшения.

3.4. Четвертая хронологическая группа УШ-1Х вв.

3.4.1. Поясные украшения.

3.4.2. Конское снаряжение.

3.5. Пятая Хронологическая группа (середина IX-X вв.).

3.5.1. Поясная гарнитура.

3.5.2. Конские уборы.

3.6. Шестая хронологическая группа. Ременные украшения X-XII вв.

3.7. Киданьско-раннемонгольская ременная гарнитура (XII—XIII вв.).

4. ИСТОРИКО-КУЛЬТУРНАЯ ИНТЕРПРЕТАЦИЯ.

4.1. Культурные связи в предтюркское время (V-VI вв.).

4.2. Связи эпохи тюркских каганатов.

4.3. Связи с Китаем и Согдом и вопрос взаимовлияний.

4.4. К вопросу о выделении археологической культуры тюргешей и карлуков.

4.5. Связи с иранским миром и согдийский пласт.

4.6. Связи с народами Южной Сибири в IX-X вв.

4.7. Возможности связей с населением Минусинской котловины и Тувы.

4.8. Ситуация караханидского времени.

4.9. Киданьский (кара-китайский) пласт и ранние монголы.

Введение диссертации2011 год, автореферат по истории, Торгоев, Асан Исакбекович

С 70-х годов XX в. в средневековой археологии Евразии определилось направление, нацеленное на разработку хронологии раннесредневековых древностей. Разработка надежной относительной, а потом и абсолютной хронологии древностей отдельных исто-рико-географических зон позволяет более точно и детально реконструировать исторические процессы, зачастую слабо освещенные письменными источниками. А.К. Амброзом была разработана общая относительно-хронологическая система для разных средневековых культур юга Восточной Европы и степной Азии [Амброз 1971а, 19716]. Работы А.К. Амброза стали отправной точкой для развития шкал относительной хронологии отдельных историко-культурных провинций. По мере накопления материала уточнялась хронология отдельных регионов, в результате чего сейчас существуют достаточно надежные относительные хронологии для ряда областей юга Восточной Европы [Айбабин, 2000; Бо-гачев, 1992; Гавритухин, Обломский, 1996]. Для азиатской части евразийской степи также имеются региональные хронологии, построенные на принципе последовательной смены комплексов определенных типов вещей, главным образом металлических украшений костюма, конской узды, отчасти вооружения. Таковыми являются хронологии средневековых древностей Горного Алтая [Гаврилова, 1965], Тувы [Длужневская, 1993а, 19936], Минусинской котловины [Кызласов Л., Король, 1990; Кызласов И., 1983]. В Средней Азии, надежная абсолютная хронология разработана только для Пенджикента [Распопова, 1980], являющегося эталонным памятником эпохи раннего средневековья. Но в отличие от восточноевропейских и сибирских хронологий хронология Пенджикента основана не на вещах, а на монетах и керамике. Относительная же хронология древностей Семиречья остается до сих пор на уровне разработок А.Н. Бернштама [Бернштам, 1949; 1950], и нуждается в уточнении. Даты, и ныне дающиеся слоям или комплексам расплывчаты: У1-УШ, УШ-Х, Х-ХШ вв., хотя, казалось бы, должно быть наоборот - выгодное географическое положение пограничной земли и обилие материала на средневековых городищах должно привлекать исследователей, но по разным причинам интереса к разработке хронологии древностей Семиречья не проявлялось.

Удачные примеры надежно разработанной раннесредневековой хронологии построены на разработке шкал отдельных интеррегиональных вещей: бус, женских украшений, поясных наборов (шире — ременных украшений) [Богачев, 1992, с. 64]. Пояс и конское снаряжение были неотъемлемым компонентом в снаряжении средневековых воинов. Широко известны свидетельства письменных источников о знаковой роли пояса в культуpax евразийских народов (Знаковые аспекты подробно рассмотрены в работе В.Н. Доб-жанского [1990]).

Термин «ременные украшения» используется как наиболее общий-и верно отражающий суть работы. Зачастую, если- детали находятся не в погребении, а, скажем, в культурном' слое поселения, сложно понять, являются они украшениями конской сбруи или это детали поясной гарнитуры. Хотя существуют определенные изделия, которые использовались только в одном из указанных случаев.

Повышенный интерес к ременным украшениям закономерен, ибо детали поясов и конской узды считаются хорошим хронологическим индикатором благодаря частой и быстрой смене их форм на большой территории. Детали ременных гарнитуров часто выста-пают в качестве важных аргументов при выявлении миграций древнего населения. Помимо вышесказанного, ременные украшения по праву считаются блестящими образцами декоративно-прикладного искусства.

Выбор данной темы для диссертационного исследования продиктован в основном двумя причинами. Во-первых, накопился огромный материал, требующий детальной систематизации и пока недостаточно введенный в научный обиход. Во-вторых, в археологии Семиречья ременные украшения ранее не являлись предметом отдельного исследования. В недавно опубликованной работе многие типы ременной гарнитуры получили неверную хронологическую интерпретацию [Байпаков, Терновая, Горячева 2007, см. главу I]1.

Источниковая база исследования.

Источниковой базой диссертационного сочинения послужили детали ременных украшений, найденные на средневековых памятниках Чуйской и Таласской долины в 19962008 гг.

Основной материал для исследования собран во время работы археологической экспедиции КРСУ в 1996-2000 гг. на самом крупном в Семиречье Краснореченском городище. В работе используются все детали наременных украшений, найденные при раскопках Краснореченского городища экспедициями А.Н. Бернштама, П.Н. Кожемяко, В.Д: Горячевой и автора. Материал представлен только изделиями из цветных металлов. Стратифицированные находки происходят из раскопок усадеб и храмов в рабаде городища, а также цитадели. Остальная, несоизмеримо большая часть материала, происходит из кроющего, подвергавшегося распашке верхнего слоя городища Красная речка. Добыта она была частными любителями старины с помощью металлоискателя. Ими за период 19951999 гг. была собрана огромная коллекция изделий, частично переданная археологам в историко-археологический музей в КРСУ. Некоторые предеметы удалось осмотреть и частично зарисовать в частных коллекциях антикваров Бишкека и Токмака. Очевидно, что некоторая часть материала осталась для археологов неизвестной. Всего за 5 лет работы с коллекциями удалось обработать более ЮООдеталей ременных украшений.

Так как для исследования огромную важность приобретают стратифицированные материалы, то использованы все имеющиеся детали наременных украшений, найденные в слоях семиреченских городищ, из раскопок А.Н. Бернштама, П.Н. Кожемяко, JI.P. Кызла-сова, В.Д. Горячевой, Д.Ф. Винника, Г.Л. Семенова.

В работе используются также все известные комплексы погребений древнетюрк-ского времени, содержащие ременные украшения, из Чуйской и Таласской долин, а также Иссык-кульской котловины. Привлекается весь опубликованный материал из средневековых погребений, раскопанных К.Ш. Табалдиевым на Тянь-Шане [Табалдиев, 1996; Табал-диев, Худяков, 1999], а также весьма немногочисленные детали поясных наборов, найденные в предгорьях Ферганской долины [Оболдуева,1951; Заднепровский, 2003; Торгоев, 2003].

Актуачьностъ темы. Ранее, до появления такой массы материала, ременные украшения ни разу не являлись темой отдельного исследования. Связано это с тем, что на городищах детали ременной гарнитуры обычно встречаются как индивидуальные находки и к числу массовых не принадлежат. Материал для постановки такой темы накапливается обычно долгие годы. В наиболее изученном в Средней Азии Пенджикенте за более чем пятьдесят лет раскопок было найдено всего около 100 деталей наборных поясов [Распопо-ва, 1980, 1999]. Погребений древнетюркского времени в Притяныианье и Семиречье, содержащих поясную гарнитуру и уздечные украшения, также не много. Появившийся материал сам поспособствовал постановке этой темы Систематизированные материалы позволят представить наиболее полную картину эволюции и смены наременных украшений в Семиречье. Синхронизация созданной шкалы со шкалами других регионов позволит говорить и о направлениях культурных связей. Созданная хронологическая шкала отдельной категории инвентаря может стать неким фундаментом для создания абсолютной хронологии Семиреченских древностей. При накоплении большого количества вещей, происходящих из стратифицированных комплексов, датировка некоторых типов будет уточняться, но в целом периодизация вряд ли сильно изменится.

Цели и задачи исследования.

1 Часть использующегося в работе материала недавно опубликована в коллективной монографии K.M. Бай-пакова, Г.А. Терновой и В.Д. Горячевой [2007]. В ней отражены деатли ременных гарнитур только из коллекции бишкекского антиквара и нумизмата A.M. Камышева.

Основной целью исследования является систематизация и ввод в научный оборот богатого, но почти не исследованного материала.

Задачи исследования тесно связаны с процедурой работы с материалом, каждый этап этой процедуры отражает одну из задач исследования.

Первой и главной задачей является выделение групп синхронного материала и датировка их на основании хорошо датированных аналогий. Установление эволюции и происхождение форм изделий и их орнаментальных мотивов является второй задачей исследования. Третья задача предполагает попытку на основе выделения частных особенностей рассматриваемых артефактов наметить особенности, присущие только данному региону. Четвертая задача связана с интерпретацией полученной картины и обозначением основных векторов культурных связей региона в домонгольское время. Здесь ременные украшения рассматриваются вкупе с данными погребального обряда с целью попытки выделения археологических памятников тюргеитей и карлуков.

Также в качестве одной из задач, связанных с интерпретацией полученной картины, следует назвать выявление интеррегиональных черт в ременных украшениях и связи их с произведениями торевтов Среднего Востока и Китая. Б.И. Маршак заметил одну очень важную особенность: «Изменение стиля поясного набора в степях от Центральной Европы до Центральной Азии шло параллельно с изменением стиля посуды [Маршак, 1971, 53]». По его мнению «нередко стиль металлических украшений отражает этап в развитии той или иной школы ремесленников, изготовлявших сосуды, но на украшениях этот этап отделен от предыдущего и последующего, почти лишен развития [Маршак, 1971, 54]». Ременные украшения, размноженные в большом числе экземпляров, изготовлялись ремесленниками на местах и не были предметом международной торговли, как богатая посуда. Но обнаружение связей между техническими приемами и орнаментом посуды и украшений может явиться важным аргументом в пользу локализации той или иной ремесленной школы.

К вопросу о методике работы с материалом

Безусловно, поясные и уздечные гарнитуры какого-то региона всегда необходимо рассматривать в общеевразийском контексте. Мода на пояса и украшения узды появлялась быстро и так же быстро сменялась. Показательным примером являются геральдические пояса, распространенные от Подунавья до Монголии.

Распространение моды на вещи определенного стиля всегда сопровождалось рядом причин: усилением торговых и культурных связей с каким-либо регионом, миграциями населения, гегемонией в степном поясе Евразии какого-то сильного этноса, верхушка которого являлась законодателями мод. Сначала это были тюрки обоих каганатов, потом древние кыргызы, кимаки и кипчаки.

Как уже отмечалось, большая часть найденных в Чуйской долине деталей наре-менных украшений происходит из сборов на поверхности городищ. Это очень затрудняет работу с материалом и заставляет пользоваться методами, отличными от традиционных методов работы с артефактами из комплексов. Если для разработки типологии условия находки вещи не столь важны, то при определении хронологии этот момент сказывается не лучшим образом. Поэтому важно особо остановится на способах работы с подъемным материалом. В археологии уже существует ряд удачных работ, посвященных систематизации случайных находок. М.П. Грязнов в своей знаменитой статье о минусинских кельтах писал: «Бронзовые орудия из случайных находок в минусинских степях должны стать таким же полноценным историческим памятником, как погребения, места поселений и другие комплексные памятники [Грязнов, 1941, с. 239]»

Сказанное М.П. Грязновым в полной мере применимо и к деталям наременных украшений. Во многом методика работы с этим материалом восходит к процедуре, примененной М.П. Грязновым к древностям минусинских кельтов. Только материал этот более разнообразный и представляет три категории инвентаря: пряжки, накладные бляшки и поясные наконечники.

Первым этапом исследования, согласно М.П. Грязнову, является первичная классификация материала. Классификация ременных гарнитур проводится на основании классификационных признаков, использовавшихся Г.В. Длужневской для тувинского материала [Длужневская, 1993] и И.Л. Кызласова для украшений аскызской культуры [Кызла-сов, 1983].

После того, как первичная классификация осуществлена, отбираются орнаментированные вещи и создается таблица корреляции формы изделия с орнаментом. Введение корреляционного метода позволяет объективно получить группы родственного материала и данные о связях этих групп между собой, что необходимо для построения эволюционных таблиц. Методика та же, что применял М.П. Грязнов. Кореляционную таблицу удалось составить только для самой многочисленной группы с наибольшим количеством орнаментированных предметов — поясных наконечников/накладок близких им по форме.

После того как таблица приобретает законченный вид, к орнаментированным группам, на основании сходства формы, присовокупляются неорнаментированные вещи, имеющие более низкую датирующую способность.

На следующем этапе работы особую важность приобретают вещи, найденные в комплексах с керамикой и монетами. Таких вещей немного, но среди них представлены почти все типы изделий. Группы материала на основании сходства с вещами из комплексов приобретают относительные даты.

Следующий этап работы составляет поиск надежно датированных аналогов из закрытых комплексов, происходящих с других территорий. Благодаря последним, часто устанавливается дата terminus post quem для того или иного типа или его варианта. Особенно это касается артефактов , дата которых не выходит за пределы X в. Изделия более раннего времени попадали в Семиречье в уже сложившемся виде, место появления типов ременной гарнитуры устанавливается по наиболее раннему твердо датированному комплексу. Сравнение групп, основанных на аналогиях, с материалом с сопредельных территорий позволит говорить о запаздывании некоторых типов вещей в Семиречье, кроме того, группы обретают еще более надежные даты.

Так как ременные украшения на городищах чаще находятся в виде индивидуальных находок и не образуют комплектов, то для установления комплектации бляшек поясов и украшений сбруи коня важны материалы, в первую очередь, погребений, в которых гарнитуры часто находятся целиком. Сравнивая детали поясов, найденных на городище и происходящих из погребений, можно по типу и стилю деталей установить примерное количество бляшек пояса и взаимные соответствия определенных типов накладных бляшек, поясных наконечников и пряжек.

По материалам погребений также удается установить хронологию комплекса, используя корреляционный метод сопряженности вещей в комплексах.

Кроме того, для реконструкции наборов привлекается весь доступный изобразительный материал: каменные изваяния древних тюрков и настенная живопись. Настенная живопись, особенно изображения светских сцен, исполненных в сугубо реалистичной манере, дает хорошие соответствия с реальными материалами (см., например: Аржанцева, 1986; Raspopova, 2007).

Последний этап представляет собой объединение всех хронологических групп на одном поле и является конечным в построении хронологической шкалы ременных украшений Семиречья (рис. 72).

Понятно, что в случае с внекомплексным материалом хронология может быть только относительной, но, имея хорошие, проверенные группы, дающие достаточно твердые относительные даты, после, при накоплении достаточного количества изделий, происходящих из комплексов, можно будет уточнить датировки.

При установлении даты того или иного типа или варианта, я обращаюсь к данным с других территорий, происходящим из комплексов, поэтому считаю своим правом высказывать свое мнение по дате того или иного комплекса, если оно является отличным от мнения публикатора.

Структура работы

Работа состоит из введения, четырех глав и заключения.

Первая глава посвящена рассмотрению генезиса представлений о хронологии средневековых древностей Семиречья и сопредельных территорий.

Во второй главе предлагается классификация всего имеющегося материала и рассматривается возможная технология изготовления ременных гарнитур.

Третья глава посвящена хронологическому определению инвентаря.

В четвертой главе предлагается попытка историко-культурной интерпретации с упором на выделение векторов культурных связей.

Новизна исследования.

В науку вводится новый, обширный материал. Ременные украшения Семиречья рассматриваются на широком фоне развития и смены ременных украшений Евразии.

В работе впервые предпринята попытка дать типологию ременных украшений. Предлагается относительная хронология групп материала и типов вещей внутри этих групп. Рассмотрены проблемы эволюции и смены поясных и уздечных украшений.

Впервые выделены ременные украшения караханидского времени.

В диссертации подробно рассматриваются направления и этапы культурных связей населения Семиречья в домонгольский период.

Апробация работы. Основные результаты работы были изложены на заседаниях Отдела археологии Центральной Азии и Кавказа ИИМК РАН, Отдела этнографии Сибири МАЭ (Кунсткамеры) РАН, Отдела Востока Государственного Эрмитажа. Отдельные положения диссертации были преставлены в виде докладов на научных конференциях, в том числе: на конференции «Диалог культур» (Бишкек, КРСУ, 2001), на конференции памяти И.К. Кожомбердиева и П.Н. Кожемяко (Бишкек, НАН КР, 2004), на первом международном симпозиуме по археологии Саяно-Алтая (Кызыл, ТИГИ, 2004), международной конференции, посвященной 100-летию М.П. Грязнова (СПб, ИИМК РАН, 2002), тематической конференции «Изобразительные памятники: стиль, эпоха, композиции» (Санкт-Петербург, СПбГУ, 2004), и ежегодной всероссийской конференции «Восточные древности в истории культуры России» (Москва, ИА РАН, 2007, 2009, 2010).

Практическая значимость. Результаты работы могут использоваться при подготовке выставок и экспозиций в музеях исторического профиля, при определения вещей, найденных краеведами, при написании сводных работ по декоративно-прикладному искусству и археологии Евразии.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Ременные украшения Семиречья V - начала XIII в."

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В настоящий момент база данных ременных гарнитур Семиречья насчитывает около 1500 деталей поясов и узды. В* результате систематизации, эти детали удалось разделить на семь хронологических групп, которые были датированы с IV-V вв. до начала XIII в. Рассмотрение происхождения и эволюции каждой из групп позволило сделать некоторые выводы исторического характера.

До VII в. основным населением Семиречья являлись племена кенкольской культуры, у которых существовали прочные связи с родственным им населением средней и нижней Сырдарьи. Во второй-третьей четверти I тыс. н. э. в этих культурах отчетливо прослеживаются влияние культур юга Восточной Европы, которое отразилось в ременном снаряжении.

По мере удаления от средней и нижней Сырдарьи на восток связи с западным миром ослабевали, поэтому в юго-западном Семиречье ассортимент ременных гарнитур меньше, чем, например, в джетыасарской культуре или на памятниках бассейна Арыси. Ременные украшения кенкольской культуры, относящиеся к первой хронологической группе, достаточно бедны и представлены в основном пряжками поясов и уздечных ремней.

В VII в. в Семиречье появляются геральдические пояса, и можно с уверенностью говорить о том, что этот регион становится южным пределом их распространения. Геральдические пояса попадали в Семиречье и на Тянь-Шань двумя путями. Первый связан с традиционно существующими контактами с сырдарьинским регионом. Во втором случае украшения, выполненные в своеобразном приуральско-сибирском стиле, попадали с притоком на Тянь-Шане и Семиречье мигрантов с Алтая.

В последующее время (начало VIII в.) связи с населением Саяно-Алтая крепнут, что очень хорошо демонстрируется появлением в Семиречье большого количества деталей поясов катандинского типа, распространившихся в это время от Амура и до Дуная. В это же время на территории-Чуйской и Таласской долин возникают городские поселения, вероятно, первоначально связанные с переселенцами из Согда. Видимо, достаточно рано в этих городах происходит синтез согдийской и тюркской культур. Оседание кочевников началось уже с основанием городов, а уже с середины IX в. мусульманские авторы называют эти города тюркскими. Экономика семиреченского города в меньшей степени зависела от продуктов земледелия, чем экономика городов Мавераннахра и Северного Хорасана. В городах сосредотачивалась торговля и ремесло. В предмонгольское время на территории юго-западного Семиречья обработка цветных металлов являлась чрезвычайно важной отраслью ремесла. В этом районе, в отличие от других районов Центральной Азии

Тувы, Минусинской котловины, Алтая, Прииртышья и Верхнего Приобья), производство ременных гарнитур носило, видимо, целиком городской характер. Найденные на городищах Чуйской долины бракованные изделия, опоки для глиняных форм а также бронзовых штампов (патриц) для их изготовления, не оставляют сомнений в том, что производство изделий из металла было занятием городских ремесленников.

Гарнитуры УШ-1Х вв. в Семиречье и Саяно-Алтае мало отличаются друг от друга, и очевидно, что до X в. существовали достаточно плотные связи с населением этого региона, в первую очередь Горного Алтая и Тувы. С X в. в Семиречье появляется гарнитура, которая имеет много общего с гарнитурой, распространенной в памятниках сросткинской культуры Северо-западных предгорий Алтая, Кузнецкой котловины и кимакских памятников Прииртышья. Очевидно, такие изменения связаны с формированием и усилением каганата кимаков, откуда и пришли новые веяния.

В караханидское время, в связи с принятием ислама как государственной религии, облик материальной культуры населения Семиречья изменился. Начавшийся процесс ис-ламизации региона способствовал укреплению связей с миром традиционной мусульманской культуры Среднего Востока. Несмотря на урабанизационный рост в это время, значительная часть населения оставалась кочевниками, и такие важные элементы кочевнической культуры, как пояс и узда, и, видимо оставались показателем социального положения их владельцев. Ременные гарнитуры, судя по большому количеству находок на городищах Чуйской долины и Таласа, приобрели облик соответствующий мусульманской культуре: на них стали тиражироваться арабские благопожелательные надписи коранического характера, стал возобладать геометризированный орнамент, явно развивающийся в общей канве мусульманского искусства Среднего Востока. Эта своеобразная гарнитура, возникшая в коренных землях тюркских племен, пока не находит большого количества аналогий в соседних регионах Средней Азии. Вероятно, это связано с тем, что такие кочевнические атрибуты, как отделанные металлическими накладками пояса и упряжь, в значительно меньшей мере были присущи костюму и снаряжению традиционно земледельческого населения Мавераннахра и Хорасана. В традиционной культуре казахов и киргизов, населяющих Семиречье, очень широко были распространены металлические украшения поясов и сбруи, тогда как у земледельческих народов — таджиков и узбеков - пояса и уздечки, отделанные украшениями из цветных металлов, являлись принадлежностью лишь высшей аристократии.

Непосредственно в предмонгольское время происходят последние изменения в ременной гарнитуре Семиречья, связанные с захватом территории киданями, на основе ременной гарнитуры которых возникает гарнитура ранних монголов.

Список научной литературыТоргоев, Асан Исакбекович, диссертация по теме "Археология"

1. Агзамходжаев Т.Р. Бронзовые украшения из Туябугуза // ИМКУз 1964. - Вып. 5.- С. 90-95.

2. Азбелев П.П. Сибирские элементы восточноевропейского геральдического стиля // ПАВ. 1993. - Вып. 3. - С. 89-93.

3. Азбелев П.П. К исследованию культуры могильника Кудыргэ на Алтае // Пятые исторические чтения памяти Михаила Петровича Грязнова. Тезисы докладов Всеросс. науч. конф. (Омск: 19-20 октября 2000 г.). Омск: ОмГУ, 2000. - С. 4-6.

4. Азбелев П.П. Пояс эпохи первого каганата // Древние культуры Монголии и Байкальской Сибири. Центральная Азия и Прибайкалье в древности. Улан-Удэ, 2010. - Вып. 4.-С. 300-303.

5. Айбабин А.И. Этническая история ранневизантийского Крыма. — Симферополь: «Дар», 2000. 352 с.

6. Айбабин А.И. Степь и Юго-Западный Крым // Археология. Крым, СевероВосточное Причерноморье и Заквказье в эпоху средневековья: IV—XIII века. — М.: Наука, 2003.-С. 74-81.

7. Акишев К.А., Кушаев Г.А. Древняя культура саков и усуней долины реки Или. — Алма-ата: Из-во АН КазССР, 1963. 300 с.

8. Акишев К.А., Байпаков К.М., Ерзакович Л.Б. Отрар в XIII—XV вв. Алма-Ата.: Гы-лым, 1987.-256 с.

9. Аманбаева Б.Э. Материальная культура городов Чуйской долины домонгольской эпохи (VI- нач. XIII вв.) и проблемы культурогенеза. АКД. СПб, 1993 - 25 с.

10. Амброз А.К. Проблемы раннесредневековой хронологии Восточной Европы // СА.- 1971а —№ 2 С. 96-123.

11. Амброз А.К. Проблемы раннесредневековой хронологии Восточной Европы // СА.- 19716 -№3.~ С. 106-132.

12. Амброз А.К. Восточноевропейские и среднеазиатские степи V — первой половины VIII вв. // Степи Евразии в эпоху Средневековья. Серия: Археология СССР. М.: Наука, 1981.-С. 10-23.

13. Андреев М.С. Таджики долины Хуф (верховья Аму-Дарьи). Сталинабад, 1958. -Вып. 2.-521 с.

14. Армарчук Е.А. Конская упряжь из могильников Северо-Восточного Причерноморья X-XIII веков. М., 2006.

15. Аржанцева И.А.: Пояса на росписях Афрасиаба // ИМКУз. 1987. - Вып. 21. -Ташкент: ФАН. - С. 92 - 114.

16. Арсланова Ф.Х. Памятники Павлодарского Прииртышья (VIII XII вв.) // Новое в археологии Казахстана. — Алма-Ата, 1968. - С. 98 - 111.

17. Арсланова Ф.Х. Погребения тюркского времени в Восточном Казахстане. // Культура древних скотоводов и земледельцев Казахстана. Алма-Ата, 1969. - С. 43-57.

18. Арсланова Ф.Х. Курганы с трупосожжением в верхнем Прииртышье // Поиски и раскопки в Казахстане. — Алма-Ата, 1972. С.56 - 76.

19. Ахун-бабаев X. Г. Дворец ихшидов Согда на Афрасиабе. Самарканд, 1999. - .

20. Бай паков K.M. Средневековая городская культура Семиречья и Южного Казахстана. Алма-Ата: Наука, 1986. - 256 с.

21. Байпаков K.M. Средневековые города Казахстана на Великом Шелковом Пути. — Алматы: Гылым, 1998. — 216 с.

22. Байпаков K.M., Горячева В.Д. Семиречье // Средняя Азия в эпоху раннего Средневековья. М.: Наука, 1999 - С. 151-162.

23. Байпаков K.M., Терновая Г.А. «Знаки Рюриковичей» в Семиречье // Известия МОН PK. Серия общественных наук. 2003а. - №1 - С. 137-156.

24. Байпаков K.M., Терновая Г.А. Маски, личины и мотив «сердечка» в коллекции ременной гарнитуры средневекового города Невакет // Тюркская цивилизация и казахи. Мат. Межд. Конф. Кокшетау, 20036. - С. 78 - 80.

25. Байпаков K.M., Терновая Г.А., Камышев A.M. Пряжки, распределители и обоймы из коллекции ременной геральдической гарнитуры средневекового города Невакет // Известия HAH PK. Серия общественных наук. 2004. - №1 (242). - С. 109-129.

26. Байпаков K.M., Ержигитова A.A., Смагулов Е.А. Некрополи Южного Казахстана. — Алматы: БАУР, 2005а. 224 с.

27. Байпаков K.M., Савельева Т.В., Чанг К. Средневековая городская культура Северовосточного Семиречья. — Алматы, 20056. 188 с.

28. Байпаков K.M., Терновая Г.А., Горячева В.Д. Художественный металл городища Красная речка (VI начало XIII вв.). - Алматы: Гылым, 2007. — 304 с.

29. Бартольд В.В. Отчет о поездке в Среднюю Азию с научной целью // Академик В. В. Бартольд. Сочинения. —Том. IV. — М.: Наука, 1966 С. 21-91.

30. Бартольд В.В. Очерк истории Семиречья // Академик В. В. Бар гольд. Сочинения. Том. II. Часть 1. М.: Наука, 19636 С. 23- 106.

31. Бауло A.B. Связь времен и культур (серебряное блюдо из Верхнего Нильдина) // АЭАЕ. 2004.- №3(19). — С. 127-135.

32. Баяр Д. Новые археологические раскопки на памятнике Бильгэ-кагана // АЭАЕ. — 2004.- №4(20). С. 73-84.

33. Беленицкий A.M. Монументальное искусство Пенджикента. М.: Искусство, 1972.-67 с.

34. Беленицкий A.M., Маршак Б.И., Распопова В.И. Согдийский город в начале средних веков // CA. 1981- №2. - С. 95-99.

35. Бердимурадов А.Э., Самибаев М.К. Храм Джартепа II (к проблемам культурной жизни Согда в IV—VIII вв.). - Ташкент: Изд-во им. Абдуллы Кадыри, 1999. - 205 с.

36. Бернштам А.Н. Кенкольский могильник. Л., 1941. - 34 с.

37. Бернштам А.Н. Археологический очерк Северной Киргизии. Фрунзе: Комитет наук при СНК КиргССР, 1941. - 112 с.

38. Бернштам А.Н. Историко-культурное прошлое Северной Киргизии по материалам Большого Чуйского канала. Фрунзе: Кирг. филиал АН ССР, 1943. - 67 с.

39. Бернштам А.Н. Основные этапы истории и культуры Семиречья и Тянь-Шаня // CA. 1949.-№11.-337-384.

40. Бернштам А.Н. Очерки истории гуннов. Л.: Изд-во ЛГУ, 1951. - 256 с.

41. Бернштам А.Н. Историко-археологические очерки Тянь-Шаня и Памиро-Алая (МИА № 26) М.-Л.: Изд-во АН ССР, 1952. - 347 с.

42. Бобров В.В. Атрибуты шаманского костюма из клада у села Лебеди (Кузнецкая котловина) // Клады: состав, хронология, интерпретация. Материалы тематической научной конференции. СПб: Изд-во СПбГУ, 2002 - С.206-212.

43. Бобров В.В., Васютин A.C., Васютин С.А. Восточный Алтай в эпоху Великого переселения народов (III—VII века). — Новосибирск: Из-во Института археологии и этнографии СО РАН, 2003 224 с.

44. Богачев A.B. Процедурно-методические аспекты археологического датирования (на материалах поясных наборов IV-VIII вв. Среднего Поволжья). Самара, 2002 - 208 с.

45. Боровка Г.И. Археологическое обследование среднего течения р. Толы // Северная Монголия. Предварительные отчеты лингвистических и археологических экспедиций о работах, произведенных в 1925 г. Л.: Изд-во: АН СССР, 1927. - т. II. - С. 43-88.

46. Бырня П.П., Рябой Т.Ф. О некоторых ювелирных изделиях из старого Орхея // Памятники древнейшего искусства на территории Молдавии. — Кишинев: Штиница, 1989. — С.

47. Вадецкая Э.Б. Таштыкская эпоха в древней истории Южной Сибири СПб.: Петербургское востоковедение, 1999-436 с.

48. Вайнштейн C.И. Памятники второй половины I тысячелетия в западной Туве. // Труды ТКАЭЭ. Т. II: Материалы по этнографии и археологии районов бассейна р. Хемчи-ка. М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1966. - С. 292-347.

49. Вайнштейн С.И. Историческая этнография тувинцев. М.: Наука, 1972. — 315 с.

50. Вайнштейн С.И. История народного искусства Тувы. — М., 1974. 224 с.

51. Винник Д.Ф. Тюркские памятники Таласской долины // Археологические памятники Таласской долины. Фрунзе: Из-во АН КиргССР, 1963. - С. 79-93.

52. Винник Д.Ф. Пятьдесят лет советской археологии в Киргизии // CA. 1967 - №4. — С. 79-92.

53. Вишневская Н.Ю. Ремесленные изделия Джигербента. — М.: Восточная литература. 175 с.

54. Владимирцов Б.Я.: Монгольский сборник рассказов из Pancatantra Петроград, 1921.-168 С.

55. Воеводский М:В., Грязнов М.П. У-суньские могильники на трерритории Киргизкой ССР. К истории у-суней // ВДИ 1938. - №3. - С. 162-179.• Гаврилова А А. Могильник Кудыргэ как источник по истории Алтайских племен. Л: Наука, 1965.-145 с.

56. Гаврилова A.A. Новые находки серебряных изделий периода господства кыргызов. // КСИА 1968 - Вып. 114. - С. 24-30.

57. Гавритухин И.О. Эволюция восточноевропейских псевдопряжек // Культуры Евразийских степей. Самара. 2001.

58. Гавритухин И.О., Обломский A.M. Гапоновский клад и его историко культурный контекст. М.; 1996. - 296 с.

59. Генинг В.Ф. Хронология поясной гарнитуры I тыс. н. э. (по материалам могильников Прикамья) // // КСИА 1979. - №158. - С. 96-106.

60. Горбунов В.В., Тишкин A.A. Археологические культуры Горного Алтая эпохи раннего и развитого средневековья // Степи Евразии в древности и средневековье. Мат. Межд. Конф. СПб.: Изд-во Государственного Эрмитажа, 2003. — Т. II. - С. 227-229.

61. Горбунова (Шиготарова) Т.Г. Оголовья верховых лошадей тюркской культуры Горного Алтая // Древности Алтая. —Барнаул. —Вып. 9. — С. 91—103.

62. Горячева В.Д. Городская культура эпохи тюркских каганатов на Тянь-Шане. — Бишкек, 2010.-320 С.

63. Горячева В.Д., Байпаков K.M. Работы на Краснореченском городище // АО 1982 года. М.: Наука. - 1984. - С. 507.

64. Горячева В.Д., Торгоев А.И. Раскопки цитадели Краснореченского городища в 1999 г. // Ош и Фергана в исторической перспективе. Бишкек: Мурас, 2000. - С. 84—85.

65. Грач А.Д. Древнетюркское погребение с зеркалом Цинь-Вана в Туве // СЭ. — 1958.— №4.-С. 18-34.

66. Грач А.Д. Археологические раскопки в Монгун-Тайге и исследования в Центральной Туве (полевой сезон 1957 г.) // Тр. ТКАЭЭ. M.-JL: Изд-во АН СССР, 1960а. - Т. I. -С. 7 - 72.

67. Грач А.Д. Археологические исследования в Кара-Холе и Монгун-тайге (полевой • сезон 1958 г.) // Тр. ТКАЭЭ. М.-Л.: Изд-во АН СССР, 19606. - Т. I. - С. 73-150.

68. Грач А.Д. По повод рецензии Л.Р. Кызласова // CA. 1965. - №3. - С. 302-306.

69. Грач А.Д. Древнетюркские курганы на юге Тувы. // КСИА. — 1968 — Вып. 114. —С. 105-111.

70. Грач А.Д. Древние кочевники в центре Азии. — М.: Наука, 1980 256 с.

71. Грач А.Д., Длужневская Г.В., Савинов Д.Г. Енисейские кыргызы в центре Тувы (Эйлиг-Хем III как источник по средневекоой истории Тувы). М.: Фундамент Пресс, 1998.-84 с.

72. Григоров Е.В. Распределители ремней Южной Сибири VII-X вв. // Снаряжение верхового коня на Алтае в раннем железном веке и средневековье. — Барнаул: Изд-во АГУ, 1998.-С. 151-158.

73. Григорьев Г.В. Поселения древнего Согда // КСИИМК 1940. - Вып. VI. - С. 2434.

74. Гршчешсо В.А. Пам'ятка VIII ст. коло с. Вознесенки на Запор1жж1 // Археолопя. -Khíb, 1950. Т. III. - С. 37-63.

75. Грязнов М.П. Древние культуры Алтая //Материалы по изучению Сибири. — Новосибирск, 1930. Вып. 2. - С. 3-11.

76. Грязнов М.П. Древняя бронза минусинских степей // Труды отдела истории первобытной культуры. Л.: Государственный Эрмитаж, 1941. -т. 1. — С. 237-271.

77. Грязнов М.П. История древних племен Верхней Оби по материалам близ с. Большая речка (МИА № 48). М. -Л: Изд-во АН СССР, 1956. - 161 с.

78. Грязнов М.П. Переход пастушеских племен Семиречья и Тянь-Шаня к кочевому скотоводству; Саки; Усуни // История Киргизии. Фрунзе, 1963. - т. I - С. 66-78.

79. Грязнов М.П., Худяков Ю.С. Кыргызское время // Комплекс археологических памятников у горы Тепсей на Енисее. Новосибирск.: Изд-во ИАЭ СО АН СССР, 1979. - С. 146-159.

80. Даркевич В.П. Художественный металл Востока VIII—XIII вв.: Произведения восточной торевтики натрериории европейской части СССР и Зауралья. М.: Наука, 1976. -200 с.

81. Длужневская Г.В. Типология снаряжения всадника и коня степей Центральной Азии (IX-XII вв.) // Fasciculi Archaelogiae Historicae. Lódz, 1993. - Fase. VI. - С. 21-^13.

82. Длужневская Г.В. Енисейские кыргызы: историко-культурный аспект // Fasciculi Archaelogiae Historicae. Lódz, 1994 - Fase. VIL - C. 9-12.

83. Длужневская Г. В. Является ли кладом «Тюхтятский клад»? // Клады: состав, хронология, интерпретация. Материалы тематической научной конференции. Санкт-Петербург, 2002 С. 234-239.

84. Длужневская Г.В., Овчинникова Б.Б. «Дружинное захоронение» енисейских кыргызов в центре Тувы: (По материалам могильника Аймырлыг 2). — Екатеринбург: Банк культ информ, 2000. 50 с.

85. Длужневская Г.В., Савинов Д.Г. Памятники дрвности на дне Тувинского моря. — СПб: Изд-во СПбГУ, 2007. 197 с.

86. Длужневская Г.В., Семенов Вл. А. Кыргызские курганы правобреженой Тувы // Памятники кыргызской культуры в Северной и Центральной Азии. Новосибирск, 1990.- С. 76-85.

87. Добжанский В.Н. Наборные пояса кочевников Азии. Новосибирск: Издательство Новосибирского Университета, 1990. — 164 с.

88. Досымбаева A.M. Мемориальные памятники тюрков Жетысу по материалам святилища Мерке // Известия МОН PK. 2000. - № 1 (224). - С. 64 - 77.

89. Досымбаева А. М. Мерке сакральная земля тюрков Жетысу. — Тараз: Жамбыль-ский издательский центр «Сешм», 2002. — 108 с.

90. Евтюхова JI.A., Киселев C.B. Отчет о работах Саяно-Алтайской экспедиции архео- • логической экспедиции в 1935 г. // Тр. ГИМ. 1941. - Вып. XVI. - С. 75-117.

91. Евтюхова Л.А., Киселев C.B. Чаа-тас у с. Копены // Тр. ГИМ М., 1940. - Вып. 11.- С. 21-54.

92. Ениосова Н.В., Мурашева В. В. Технология производства гнездовской ременной гарнитуры // Археологический сборник. Тр. ГИМ. М., 1998. -Вып. 96. — С. 43-51.ндон Д. Сказочные сюжеты в памятниках тибетской и монгольской литератур. — М.: ГРВЛ, 1989.- 183 с.

93. Заднепровский Ю.А. Древние номады Центральной Азии (Сборник статей). СПб.,1997.-114 с.

94. Заднепровский Ю.А. Могильник Уч-Ат в Южной Киргизии // Археологические вести. 2003. - Вып. 10. - С. 91-103.

95. Залеская В.Н., Львова З.А., Маршак Б.И., Соколова И.В., Фонякова H.A. Сокровища хана Кубрата. Перещепинский клад. СПб.: «Славия», 1997. - 335с.

96. Засецкая И.П. Кочевники южнорусских степей в гуннскую эпоху. СПб., 1994. —224 с.

97. Засецкая И.П., Маршак Б.И., Щукин М.Б. Обзор дискуссии на симпозиуме // КСИА 1979. - №158. - С. 120-125.

98. Иванов C.B., Махова Е.И. Художественная обработка металла // Народное декоративно-прикладное искусство киргизов. Тр. КАЭЭ. М.: Наука, 1968. - т. V. - С. 96-122.

99. Илюшин A.M. Курган-кладбище в долине р. Касьмы как источник по истории средневековой истории Кузнецкой котловины. Кемерово: Кузбассвузиздат. 1997. — 119 с.

100. Илюшин A.M. Могильник Саратовка: публикация материалов и опыт этноархеоло-гического исследования. Кемерово: Изв-во КузГТУ. 1999. - 160 с.

101. Илюшин A.M., Сулейменов М.Г., Гузь В.Б., Стародубцев А.Г. Могильник Сапого-во памятник древнетюркской эпохи в Кузнецкой котловине. — Новосибирск.: Изд-во Новосибирского Университета, 1992. - 128 с.

102. История Киргизской ССР с древнейших времен до середины XIX в. / под. ред. В.М. Плоских. Фрунзе: Кыргызстан, 1984. - Т.1. — 798 с.

103. Кадырбаев М.К., Нурмуханбетов Б, Нурмуханбетов М.Б. Разведки и раскопки на Каратау (1969-1972 гг.). // Вопросы Археологии Казахстана. Вып. 2. - Алматы - Москва,1998. С.83-88.

104. Казанский М.М. Могилы алано-сарматских вождей IV в. в Понтийских степях // МАИЭТ 1994 - Вып. IV. - С. 238-256.

105. Камышев A.M. Новые находки раннесредневековых монет в Чуйской долине // Диалог Цивилизаций. Бишкек, 2007. - Вып. 7. - С. 125-129.

106. Кибиров А.К. Работа Тянь-шаньского археологического отряда // КСИЭ. — 1957. -Вып. XXVI.-С. 81-88.

107. Киселев С.А. Древняя история Южной Сибири. (МИА № 9). М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1949.-364 с.

108. Кляшторный С.Г., Савинов Д.Г. Степные империи Евразии. СПб.: Фарн, 1994.165 с.

109. Кляшторный С.Г. Всадники Кочкорской долины // Евразия сквозь века. -,СПб: Изд-во СПбГУ, 2001. С. 213-215.

110. Кляшторный С.Г. История Центральной Азии и памятники рунического письма. — СПб.: Филол. ф-т СПбГУ, 2003. 560 с.

111. Ковалевская В.Б. Поясные наборы Евразии IV — IX вв. Пряжки. САИ El-2. М.: Наука, 1979.-.

112. Ковалевская В.Б. Традиции прорезных поясов в памятниках кудыргинского типа // КСИА. 1990 - Вып. 169. - С. 37-46.

113. Ковалевская В.Б. (при участии P.A. Бахтадзе, В.А. Галибина, З.А. Львовой). Компьютерная обработка массового археологического материала из раннесредневековых памятников Евразии. Пущино: ОНТИ ПНЦ РАН, 2000. - 364 с.

114. Козлова A.B. Украшения ремня, сбруи и сумок восточного происхождения из рас- -копок в Великом Новгороде // Новгород и Новгородская земля История и Археология. Великий Новгород, 2004 Вып. 18. - С. 188-207.

115. Кожемяко П.Н. Раннесредневековые города и поселения Чуйской Долины. Фрунзе, 1959. - 187 с.

116. Кожемяко П.Н. Раскопки жилищ горожан X-XII вв. на Краснореченском городище // Древняя и раннесредневековая культура Киргизстана. — Фрунзе: Илим, 1967. — С. 53-90.

117. Кожемяко П.Н. Отчет о раскопках на Краснореченском городище в 1961 т. II Красная речка и Бурана. Фрунзе: Илим, 1989а. - С. 8 - 24.

118. Кожемяко П.Н. Отчет о раскопках на Краснореченском городище в 1962-63 гг. // Красная речка и Бурана. Фрунзе: Илим, 19896. - С. 25 - 69.

119. Кожомбердиев И.К. Катакомбные памятники Таласской долины // Археологические памятники Таласской долины. Фрунзе: Из-во АН КиргССР, 1963. - С. 33-77.

120. Кожомбердиев И.К. Раскопки могильника Кум-Арык // Археологические Открытия 1975 г.-М., 1976-С. 576.

121. Кольченко В.А., Ротт Ф.Г. Погребение с конем в Кенешском могильнике // Известия HAH PK. Серия общественных наук. № 1 (247). 2005. - С. 116-123.

122. Кольченко В.А., Ротт Ф.Г. Аварийный работы на могильнике Караол-Дёбё в 2003 г. // МИАК. 2007 - Вып. 2. - С. 21-34.

123. Комар А.В: Предсалтовский и раннесалтовский горизонты Восточной Европы (вопросы хронологии) //Vita antique. Киев, 1999. - № 2. - С. 111-136.

124. Комар A.B. Происхождение поясных наборов раннесалтовского типа // Культура Евразийских степей второй половины I тыс. н.э. Самара, 2001. — Т. II. - С. 50-60.

125. Комарова М. Н. Томский могильник, памятник истории древних племен лесной, полосы Западной Сибири // МИА №24. М.: Изд-во АН ССР, 1952'. - С. 7-50.

126. Комарова М. Н. Тюркское погребение с конем в Аржане // УзТНИЯЛИ. Кызыл, 1973. - Вып. XVI. - С. 207-210.

127. Коновалов П.Б. Хунну в Забайкалье (Погребальные памятники). Улан-Удэ, 1976. -248 с. .

128. Король Г.Г. Источники формирования «степного орнаментализма» и-особенности южносибирской торевтики в раннем средневековье // Древние культуры Центральной Азии и Санкт-Петербург. СПб., 1998. - С. 220-224.

129. Король Г.Г. Антропоморфно-сюжетные изображения на ременных украшениях ко-ченивков Евразии конца I начала II тыс. н. э. // Снаряжение кочевников Евразии — Барнаул: Изд-во АГУ, 2005. - С. 157-162.

130. Король Г.Г. Искусство средневековых кочевников Евразии. Очерки. — М. Кемерово: Кузбасвузиздат, 2008. — 332 с.

131. Король Г.Г., Конькова Л.В. Средневековые ременные украшения из коллекции ГИМ (проблемы атрибуции, датировки, интерпретации) // РА. 2004. № 4. С. 126-134.

132. Король Г.Г., Конькова Л.В. Южносибирские импорты в Восточной Европе и проблемы этнокультурного и регионального взаимодействия в X—XIII веках // АВ. — 2007. — № 14.-СЛ 45-156.

133. Кочеев В.А., Худяков Ю.С. Реконструкция узды из древнетюрского погребения у с. Жана-Аул в Горном Алтае // Памятники древнетюрской культуры в Саяно-Алтае и центральной Азии. Новосибирск, 2000. - С. 117-127.

134. Крамаровский М. Г. Золото Чингисидов: Культурное наследие золотой орды. — СПб: Славия, 2001.-364 с.

135. Крыласова Н. Б. История прикамского костюма в средневековье. — Пермь, 2000 —257 с.

136. Круглов Е. В., Лукашов А. В., Мамонтов В.И. 2003,. Погребения кочевников IX-^-начала XI века на территории Палласовского района Волгоградской области // Нижневолжский Археологический Вестник. Волгоград.: Изд-во ВолГУ, 2003. - Вып. 6. - С. 192 -215.

137. Кубарев Г. В. Доспех древнетюркского знатного воина из Балык-Соока // Материалы по военной археологии Алтая и сопредельных территорий. Барнаул: Изд-во АГУ, 2002а.-С. 88-112.

138. Кубарев Г.В. Некоторые основания для датировки сибирской «геральдики» // Тюр-ские народы. Материалы V-ro Сибирского симпозиума «Культурное наследие народов Западной Сибири». Тобольск - Омск: ОмГПУ, 20026. - С. 61-66.

139. Кубарев Г.В. Культура древних тюрок Алтая (по материалам погребальных памятников). Новосибирск: Изд-во ИАЭ СО РАН, 2005. - 400 с.

140. Кумеков Б.Е. Государство кимаков IX-X вв. по арабским источникам. — Алма-Ата: Гылым, 1972. 156 с.

141. Кызласов И.Л. Аскизская культура Южной Сибири (САИ ЕЗ-18). М.: Наука, 1983 - 128 с.

142. Кызласов И.Л. Скальные захоронения особая категория погребальных памятников // Погребальный обряд: Реконструкция и интерпретация древних идеологических представлений. - М: Восточная литература, 1999. — С. 169-199.

143. Кызласов И.Л.Успехи в изучении древнехакасских изделий, найденных на Руси и в Поволжье // Аскизские древности в средневеквой истории Евразии. Казань, 2000. — С. 3— 7.

144. Кызласов Л.Р. Археологические исследования на городище Ак-Бешим в 1953-1954 гг. // Тр. КАЭЭ М., 1959. - Т. II. - С. 155-265.

145. Кызласов Л.Р. История Тувы в средние века. — М.: Изд-во МГУ, 1969. 212 с.

146. Кызласов Л.Р. Древняя Тува (от палеолита до IX в.). М.: Изд-во МГУ 1979. - 207с.

147. Кызласов Л.Р. Городская цивилизация Срединной и Северной Азии: исторические и археологические исследования. М.: Восточная литература, 2006. — 360 с.

148. Кызласов Л.Р., Король Г.Г. Декоративно-прикладное искусство средневековых хакасов. М: Восточная литература, 1990. - 216 с.

149. Левашова В.П. Два могильника кыргыз-хакасов. // МИА №24. — М.: Изд-во АН ССР, 1952.-С. 121-136.

150. Левина Л.М. Этнокультурная история восточного Приаралья. М.: Восточная литература, 1996. 396 с.

151. Лещинская Н. А. Хронология и периодизация могильников бассейна р. Вятка (I— начало II тыс. н. э.) // Типология и датировка археологических материалов Восточной Европы. Ижевск, 1995. С. 88-127.

152. Литвинский Б.А. Джунский могильник и некоторые аспекты кангюйской проблемы // СА 1967. - №2. - С. 29-37.

153. Литвинский Б.А. Украшения из могильников Западной Ферганы. — М.: Наука, 1973. -211 с.

154. Лобас Д.А. Случайные находки тюркского времени близ города Алматы // Известия МОН РК. Серия общественных наук. № 1 (230). Алматы. 2001. - С. 105-107.

155. Лубо-Лесниченко Е.И. Сведения китайских письменных источников о Суябе (городище Ак-Бешим) // Суяб Ак-Бешим. СПб.: Изд-во Гос. Эрмитажа, 2002. — С. 115 127.

156. Лунина С.Б. Погребальный инвентарь Актамского могильника (Пскентский район) // Материалы по археологии Средней Азии. Ташкент, 1983. - С. 39-53.

157. Мажитов Н.А. Южный Урал в VII-XIV вв. М: Наука, 1977. 249 с.

158. Максимова А.Г. Средневековые погребения Семиречья // Новое в Археологии Казахстана. Алма-Ата, 1968.-С. 146-158.

159. Малашев В.Ю. Периодизация ременных гарнитур позднесарматского времени // Сарматы и их соседи на Дону. Ростов-на-Дону, 2000. - С. 194-232.

160. Малов С.Е. Енисейская письменность тюрков. М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1952.116 с.

161. Малкиель И.К. Туалетный набор из Пайкенда // Эрмитажные чтения 1986-1994 годов памяти В.Г. Луконина. СПб.: Изд-во Гос. Эрмитажа, 1995. - С. 234—238.

162. Мамадаков Ю.Т., Горбунов В.В. Древнетюркские курганы могильника Катанда — 3 // Древности Алтая. Горно-Алтайск: Изд-во АГУ, 1997. - Вып. 2. — С. 115-129.

163. Маршак Б.И. Влияние торевтики на согдийскую керамику VII—VIII веков // Культура и искусство Востока. ТГЭ. 1961. - Т. 5. - С. 177-201.

164. Маршак Б.И. Отчет о раскопках на объекте XII за 1955-1960 гг. // МИА № 124. Труды ТАЭ. Т. IV. - М. -Л.: Изд-во АН СССР, 1964. - С. 182-243.

165. Маршак Б.И. Согдийское серебро. Очерки по восточной торевтике. М.: Восточная литература, 1971а. -158с.

166. Маршак Б.И. Керамика и даты слоев средневековых памятников Средней Азии // СА- 19716-№ 2.-С. 204-208.

167. Маршак Б.И. К вопросу о восточных противниках Ирана в V в. // СНВ. — 1971 в. — Вып. X. С. 58-66.

168. Маршак Б.И. К вопросу о торевтике крестоносцев // Художественные памятники и проблемы культуры Востока. Л.: «Искусство», 1985. — С. 134 —151.

169. Матбабаев Б.Х. К истории культуры Ферганы в эпоху раннего средневековья (по материалам погребальных и городских памятников). Ташкент: Изд-во «Takkur», 2009. -176 с.

170. Медведев В.Е. Опыт реконструкции поясов чжурчжэньского времени // Проблемы реконструкции в археологии. Новосибирск: Наука, 1985. - С. 154-159.

171. Могильников В.А. Тюрки // Степи Евразии в эпоху Средневековья. Серия: Археология СССР. М.: Наука, 1981. - С. 29-43.

172. Могильников В.А. Древнетюркские оградки Кара-Коба I // Материалы к изучению прошлого Горного Алтая. — Горно-Алтайск, 1991. С. 175—212.

173. Могильников В.А. Курганы с трупосожжениями в северо-западных предгорьях Алтая // Алтай и сопредельные территории в эпоху средневековья. — Барнаул: Изд-во АГУ, 2001.-С. 77-139.

174. Могильников В.А. Кочевники Северо-западных предгорий Алтая в IX-XI веках. -М.: Наука, 2002. 362 с.

175. Мокрынин В.П. Археология и история древнего и средневекового Кыргызстана. Избранное. Бишкек: Илим, 2010. - 300 с.

176. Мокрынин В.П., Плоских В.М. Клады в Кыргызстане: мифы и реальность. — Бишкек: Илим, 1992.-176 с.

177. Молодин В.И. Культурно-историческая характеристика погребального комплекса кургана№3 памятника Верх-Кальджин II // Феномен алтайских мумий. Новосибирск: Изд-во ИАЭ СО РАН, 2000. - С. 86-119.

178. Москалев М.И., Митько О.А., Табалдиев К.Ш. Культура средневекового населения внутреннего Тянь-Шаня и сравнительный анализ с сопредельными регионами Центральной Азии. Бишкек, 1996. - 359 с.

179. Мурашева В.В. Древнерусские ременные наборные украшения (X-XIII вв.). М.: УРСС, 2000.-136 с.

180. Неверов C.B., Горбунов В.В. Курганный могильник Шадринцево I // Археология, Антропология, Этнография Сибири. Барнаул, 1996-С. 163-191.

181. Ниязова М.И. Инструменты ювелиров Бухары (ретроспективно-исторический метод для изучения ювелирного дела) // История Узбекистана в археологических и письменных источниках. — Ташкент, 2005. — С. 255-260.

182. Нурмуханбетов Б. Новые данные по археологии тюркского времени Южного Казахстана // Культура древних скотоводов и земледельцев Казахстана. Алма-ата: Гылым, 1969.-С. 162-174.

183. Оболдуева Т.Г. Отчет о работе первого отряда археологической экспедиции на строительстве Большого Ферганского канала имени И.В. Сталина // Тр. ИИА АН УзССР — 1951.-№4.-С. 7-40.

184. Овчинникова Б. Б. Погребение древнетюркского воина в Центральной Туве // СА. — 1982.-№3.-С. 210-218.

185. Овчинникова Б. Б. Тюркские древности Саяно-Алтая. — Екатеринбург, 1990. 223 с.

186. Орлов Р.С. Среднеднепровская традиция художественной металлообработки в XXI вв. // Культура и искусство средневекового города. М.: Наука, 1984. — С. 32—52.

187. Памятники культуры и искусства Киргизии / каталог выставки. Отв. Ред. Б.Б. Пиотровский. Л.: Аврора, 1983. - 81 с.

188. Петенева Г.Г. Распределители, ремней из курганов средневековых кочевников Верхнего Прииртышья // Известия МОН РК. Серия общественных наук. № 1 (230). Алма-ты, 2001.-.С. 91.-104. '

189. Плетнева С.А. От кочевий к городам. Салтово-Маяцкая культура. М. 1967. МИА №142.

190. Подушкин А.Н. Арысская культура Южного Казахстана IV в. до н. э. — VI в. н. э. — Туркестан: Изд. Центр. МКТУ им. Ходжи Ахмада Яссави, 2000.-201 с.

191. Полосьмак Н.В. Всадники Укока. Новосибирск: ИНФОЛИО-пресс, 2001. - 336 с. Полякова Г.Ф. Изделия из цветных и драгоценных металлов // Город Болгар: ремесло металлургов, кузнецов, литейщиков. — Казань, 1996. — С. 154-268.

192. Распопова В.И. Поясной набор Согда VII-VIII вв. // СА 1965 - № 4. - С. 78-91. Распопова В.И. Основания для датировки металлических изделий из Пенджикента //КСИА— 1979.— №158. — С. 106-113.

193. Распопова В.И. Металлические изделия раннесредневекового Согда — Л.: Наука, 1980-140 с.

194. Распопова В.И. Металлические изделия из Пенджикента. СПб.: Формика, 1999.104 с.

195. Руденко К.А. Датировка-находок «аскизского круга» из Волжской Булгарии // Ас-кизские древности в средневеквой истории Евразии. — Казань, 2000. С. 47-78.

196. Савинов Д.Г. Древнетюрские курганы Узунтала // Археология Северной Азии. — Новосибирск, 1982-С. 102-122.

197. Савинов Д.Г. Народы Южной Сибири в древнетюркскую эпоху. Л., 1984. - 176 с. Савинов Д.Г. Могильник Бертек 34 // Древние культуры Бертекской долины. — Новосибирск: Наука, 1994.-С. 104-124.

198. Савинов Д.Г. Погребения Сросткинского могильника (по материалам раскопок М. Н. Комаровой, 1925 г.) // Археология, антропология, этнография Сибири. Сборник памяти А. Р. Кима. Барнаул, 1996- С. 192-206.

199. Савинов Д.Г. Еще раз о связях между кыргызами Тянь-Шаня и Енисея (в свете современных данных археологии) // Лавровские (Среднеазиатско-Кавказские) чтения 19941995 гг. Краткое содержание докладов. СПб.: МАЭ РАН, 1997. - С. 22-24.

200. Савинов Д.Г. О «скифском» и «хуннском» пластах в формировании древнетюрк-ского комплекса // Вопросы Археологии Казахстана. — Алматы-Москва, 1998. Вып. 2. — С.130-141.

201. Савинов Д.Г. Минусинская провинция хунну. СПб.: Изд-во СПбГУ, 2009. - 226 с.

202. Савинов Д.Г., Павлов П.Г., Паульс Е.Д. Раннесредневековые впускные погребения на юге Хакасии / Памятники археологии в зонах мелиорации Южной Сибири (по материалам раскопок 1980-1984 гг.). Л.: Наука, 1988. - С. 83-103.

203. Самашев 3., Григорьев Ф., Жумабекова Г. Древности Алматы. Алматы, 2005.184 с.

204. Самашев 3., Ермолаева А., Кущ Г. Древние сокровища Казахского Алтая. Алматы: Изд-во «Онер», 2008. - 200 с.

205. Сангутай С., Еженханулы Б. Тарихи-Мэдени Жедигерлер/ Казакстан тарихи туралы кытай деректемелери. Алматы: Дайк пресс, 2005. - т. II. - 80 бет. (на казахском языке).

206. Седова М.В. Ювелирные изделия древнего Новгорода (X XV вв.) - М.: Наука, 1981.-194 с.

207. Семенов Г.Л. Согдийская фортификация V—VIII вв. СПб.: Изд-во Государственного Эрмитажа, 1996. - 223 с.

208. Семенов Г.Л. Замки Семиречья // Ош и Фергана в исторической перспективе. — Бишкек, 2000. Вып. 3. - С. 67-69.

209. Семенов Г.Л. Согдийский город V-XI вв. Формирование плана (по материалам Пайкенда в Бухарском оазисе и Ак-Бешима в Семиречье): автореф. дис. в виде научного доклада на соискание ученой степени доктора исторических наук. СПб, 2002. - 27 с.

210. Семенов Г.Л. Раскопки 1996-1998 гг. // Суяб Ак-Бешим. — СПб.: Издательство Государственного Эрмитажа, 2002. — С. 4 — 114.

211. Семенов Г.Л., Мирзаахмедов Д.К. и др. Раскопки в Пайкенде в 2003 г. МБАЭ -СПб., 2004.-Вып. 5.

212. Семенов Г.Л., Ташбаева К.И., Малкиель И.К., Ведутова Л.М. Раскопки Ак-Бешима в 1997 г. // Отчетная археологическая сессия за 1997 год. — СПб.: Государственный Эрмитаж, 1998.-С. 29-31.

213. Смагулов Е.А. Арысская археологическая культура: миф и реальность // Известия МОН РК. 2004. - Сер. Общ. Наук. - Вып. 1. - С. 284-300.

214. Смагулов Е.А. Раннесредневековый храмовый комплекс на цитадели Сидака (Средняя Сырдарья) // Труды II (XVIII) всероссийского археологического съезда в Сузда-' ле. М., 2008. - Т. II. - С. 292-296.

215. Сокровища Приобья. Каталог выставки / п. р. Б.И. Маршака и М.Г. Крамаровского: Спб:Формика, 1996. - 228 с.

216. Сорокин С.С. O-датировке и толковании Кенкольского могильника // КСИИМК -1956-вып. 64.-С. 3-14.

217. Сорокин С.С. Железные изделия из кенкольской коллекции // СГЭ — 1961. Вып. XX.-С: 51-54.

218. Соловьев B.C. Раннесредневековая керамика Тохаристана. Елец, 1997 - 201 с.

219. Сташенков Д.А. Евразийская мода в эпоху раннего средневеквоья (к постановке проблемы) // Культуры евразийских степей второй половины I тысячелетия и. э. (вопросы хронологии). Мат. II. Межд. Арх. Конф. Самара, 1998. - С. 213-231.

220. Табалдиев К.Ш. Курганы средневековых кочевников Тянь-Шаня. — Бишкек: Фирма «Айбек», 1996.-256 с.

221. Таласская долина. Тр. Семиреченской экспедиции (1936-1938 гг.). Материалы и исследования по археологии Казахской ССР / под. ред. А.Н. Бернштама. -Алматы, 1949. — Т. 1. 226 с. (макет издания без таблиц).

222. Теплоухов С.А. Опыт классификации древних металлических культур Минусинского края. (В кратком изложении). // Материалы по этнографии. Л.: Издание Гос. Русского музея, 1929. - Т.4. - Вып. 2. - С. 41-62.

223. Тереножкин А.И. Археологические разведки по реке Чу в 1929 г. // ПИДО. 1935. -вып. 5-6.-С. 138-150.

224. Тереножкин А.И. К историко-археологическому обследованию Казахстана и Киргизии // ВДИ. № 1. - С. 204-215.

225. Тереножкин А.И. Согд и Чач // КСИИМК. 1950. - Вып. XXXIII. - С. 152- 165.

226. Тишкин A.A. Курганный могильник Белый Камень новый памятник эпохи средневековья северо-западных предгорий Алтая // Культура народов евразийских степей в дрвности. - Барнаул: Изд-во АГУ, 1993. - С. 232-247.

227. Торгоев А.И. Редкий бронзовый кувшин из Чуйской долины // ЗВОРАО 2002 - № 1(26)-С. 380-384.

228. Торгоев А.И. К интерпретации могильника Уч-Ат // Археологические вести. СПб.: «Дмитрий Буланин»,-2003а.-Вып. 10.-С. 104-107.

229. Торгоев А.И. К вопросу о культурных связях Семиречья в средневековье // Диалог Цивилизаций. Материалы международной научной конференции. — Бишкек, 20036: Т. II. -С. 132-133.

230. Торгоев А.И. К периодизации наременных украшений Семиречья // Диалог Цивилизаций. Материалы международной научной конференции. — Бишкек, 2003в. — Т. II.— С. 134-135.

231. Торгоев А.И. О хронологии наременных украшений Семиречья // Степи Евразии в древности и средневековье. Мат. Межд. Конф. — СПб.: Изд-во Государственного Эрмитажа, 2003г. Т. И. - С. 285-289.

232. Торгоев А.И. Некоторые основания к датировке нижних слоев городищ Чуйской долины // Вестник Кыргызского Национального Университета им. Ж. Баласагына. Серия 1. Гумантираные науки. Бишкек, 2004а.,- Вып. 4. - С. 189-196.

233. Торгоев А.И. Звериные образы на ременной гарнитуре Семиречья // Изобразительные памятники: стиль, эпоха, композиции. Материалы тематической научной конференции. СПб.: Изд-во СПбГУ, 20046. - С. 338-341.

234. Торгоев А.И. Геральдический пояс с Верхнего Таласа // Археологические вести. — СПб.: «Дмитрий Буланин», 2005. Вып. 12. - С. 88-91.

235. Торгоев А.И. Некрополь городища Садыр-Курган // Материалы и исследования по археологии Кыргызстана. — Бишкек, 2007. Вып. II. - С. 42-45.

236. Торгоев А.И. Патрицы с изображением черепахи и журавля из Чуйской долины // Российская археология. — 2010. — № 3. — С. 160-163.

237. Торгоев А.И., Кольченко В.А. К стратиграфии и датировке нижних слоев Красно-реченского городища // Древние культуры Евразии: Материалы международной конференции посвященной 100-летию А.Н. Бернштама. СПб, 2010. - С. 301-310.

238. Трифонов Ю.И., Ахинжанов С.М. Памятники средневековых кочевников // Археологические памятник в зоне затопления Шульбинской ГЭС. — Алма-Ата: Гылым, 1987. — С. 115-246.

239. Трифонов Ю. И. Погребения X в. н. э. на могильнике Аргалакты I // Памятники древнетюркской культуры в Саяно-Алтае и Центральной Азии. Новосибирск, 2000. - С. 143-156.

240. Троицкая Т.Н., Новиков A.B. Верхнеобская культура в Новосибирском Приобье. -Новосибирск: Изд-во Института археологии и этнографии СО РАН, 1998. 152 с.

241. Фёдоров-Давыдов Г.А. Кочевники Восточной Европы под властью золотоордын-ских ханов. М.: Изд-во МГУ, 1966. - 276 с.

242. Флеров B.C. Маяцкий могильник // Маяцкое городище. М.: Наука, 1984. - С. 142-199.

243. Фонякова Н.А. Лотос в растительном орнаменте металлических изделий салтоо-маяцкой культуры VIII-IX вв. // СА. 1986. - №3. - С. 36^17.

244. Худяков Ю.С. Предметный комплекс из памятников кыргызов XI-XII вв. в Горном Алтае // Алтай и сопредельные территории в эпоху средневековья. Барнаул: Изд-во АГУ, 2001.-С. 161-171.

245. Худяков Ю.С. Древние тюрки на Енисее. — Новосибирск, 2004. — 152 с.

246. Чиндина Л. А. Могильник Релка не Средней Оби. — Томск: Изд-во Университета, 1977. 192 с.

247. Чуйская долина. Тр. Семиреченской экспедиции. МИА № 14./ А.Н. Бернштам, Е.И. Агеева, И.К. Бенедиктов, Г.Л. Михельс, С.С. Сорокин и Л.Г. Розина /Сост. под руководством А.Н. Бернштама. М-Л.: Изд-во АН СССР, 1950. - 158 е., 95 л. илл.

248. Шалекенов-Баласагуни У.Х. Город Баласагун в Y—XIII веках / Пер. с каз. Жумалие-вой Б.К. Алматы: «Жибек Жолы», 2009 272 с.

249. Шер Я.А. Погребение с конем в Чуйской долине // СА 1961. - №1. - С. 280-282.

250. Шерстобитов В. П., Орозалиев К. К., Винник Д. Ф. Очерк истории исторической науки в Советском Киргизстане (1918-1960 гг.). Фрунзе. 1961. 145 с.

251. Шиготарова Т.Г. Типология наносных султанчиков (по материалам средневековых памятников Алтая) // Материалы РАЭСК. Новосибирск, 2000. - т. III. - с. 98-104.

252. Шишкин В.А. Варахша. М., 1966. - 250 с.

253. Шишкин В.А. К истории археологического изучения Самарканда и его окрестностей // Афрасиаб Ташкент: ФАН, 1969. - Вып. 1. - С. 3-121.

254. Aarne A., Thompson S. The types of the folktale: a classification and bibliography. Helsinki, 1961.-588 p.

255. Allan Jh. Nishapur: metallwork of the early Islamic period. NY, 1982. - 120 c.

256. An Jia tomb of Northen Zhou at Xi'an. Beijing, 2003. — 113 p. (на китайском языке с английским резюме).

257. Baipakov К.М. La culture du Kazakhstan du sud et du Semiretchie à l'époque des Kara-khanides // Études Karakhanides. Tachkent - Aix-en-Provence, 2001 - P. 141-175.

258. Desroshes J-P. Ornament funerari (cat. №153) // Àsia, ruta de les estepes D'Alexandre el Gran a Genguis Khan. Barcelona, 2000. - P. 164-165.

259. Gavrituchin I. Archaeological heritage of the Avar kliaganate and the southern part of Eastern Europe periodisation, dating and synchronization // Antaeus 29-30. 2008. — Pg. 63125.

260. Gyllensvard B. T'ang gold and silver. Stockholm, 1957. - 370 p.

261. Eberhard W. A dictionaiy of Chinese symbols. London New York, 1986.

262. Han Wei, Deydier C. L'or de la Chine ancienne. Paris, 2001. - 410 p.

263. Kozomberdieva E.I., Kozomberdiev I.K., Kozemjako P.N. Ein Katakombengrab aus der Schluht Samsi // EA 1998 - bd. 4. - S. 251-271.

264. Marschak B.I. Silberschätze des Orients. Metallkunst des 3.-13. Jahrhunderts und ihre Kontinuität Leipzig: VEB E.A. Seemann Verlag, 1986. - 438 S.

265. Marshak B.I. The so-called ZandanïjT Silks: Comparisons with the Art of Sogdia // Central Asian Textiles and their Contexts in the Early Middle Ages. 2006. - №9. - P. 49-60.

266. Michaelson K. Gilden dragon. Buried Treasures from China's Golden Ages. London, 1999.-176 p.

267. Raspopova V. Ethnos and weaponry in the murals of Afrasiab // Royal Nauruz in Samarkand. Pisa - Roma, 2006. - P. 129-145.

268. Schätze der Liao. Chinas vergessene Nomadendynastie. Zürich, 2007. - 450 с.

269. Schlumberger D, Sourdel-Thomine J. Lashkari Bazar. Une résidence royale ghaznévide et ghoride. (MDAFA. Tome XVIII). Paris. - 1978. - 153 P.

270. Stark S. Die Alttürkenzeit in Mittel- und Zentralasien. Archäologische und historische Studien. Wiesbaden, 2008. - 591 c.

271. Su Bai. Archaeological Work Done at Xuanhua // Wen Wu 1998. - №1 - P. 45-63. (на китайском языке с английским резюме).

272. The Institute of Archaeology, Inner Mongolia and Others. Excavations of Yelu Yuzhi's Tomb of the Liao Dynasty // Wen Wu. — 1996. № 1. — (на китайском языке с английским резюме).

273. The Institute of Archaeology of Jilin province. A Graveyard of the Mohe People at Chaliba, Yongji, Jilin // Wen Wu 1995. - №9 — P. 29-47. (на китайском языке с английским резюме).

274. The Institute of Archaeology of Liaoning, The Museum of Chaoyang. The Northen Dynasties and Tang Tombs at Chaoyang, Liaoning // Wen Wu 1998. - №3 - P. 4-26. (на китайском языке с английским резюме).

275. Toyei Shuko. An illustrated catalogue of ancient imperial treasure called Shosoin. Volume III. -Nara, 1910.-300 p.

276. White Julia M., Bunker Emma C. Adorned for eternity. Status and rank in Chinese Ornament. -Denver, 1994.

277. Ли Вэисин. Отчет о исследованиях гробниц Ляо в устье реки Цин, уезда И провинции Ляонин // Каогу сюэбао. — Пекин, 1954. -№8. — С. 163-202. (на китайском языке).

278. Ли Цзинхуа. Краткое сообщение о танских гробницах (могилах) в уезде Цай, деревне Гу провинции Хэнань // Вэнь By. 1964. - №2. — С. 63-65 (на китайском языке).

279. Шэньсинская ПКОПК. Краткое сообщение о раскопках могилы тайской принцессы Юнтай // Вэнь By. 1964. — №1 — С. 7-33. (на китайском языке).