Репрессивная политика советского государства в 1939-1953 гг.

Степанов, Михаил Геннадьевич

автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.02
диссертация на тему: Репрессивная политика советского государства в 1939-1953 гг.

Год: 2005
Автор научной работы: Степанов, Михаил Геннадьевич
Ученая cтепень: кандидата исторических наук
Место защиты диссертации: Абакан
Код cпециальности ВАК: 07.00.02

Диссертация по истории на тему 'Репрессивная политика советского государства в 1939-1953 гг.'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Репрессивная политика советского государства в 1939-1953 гг."

СТЕПАНОВ МИХАИЛ ГЕННАДЬЕВИЧ

Репрессивная политика советского государства в 1939-1953 (на материалах Хакасии)

Специальность 07.00.02 - отечественная история

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

Абакан-2005

Работа выполнена на кафедре истории России

ГОУ ВПО «Хакасский государственный университет им. Н.Ф. Катанова»

Научный руководитель: доктор исторических наук, профессор В.Н. Тугужекова

Официальные оппоненты: доктор исторических наук,

Ведущая организация: Тувинский институт гуманитарных исследований

Защита состоятся21 октября 2005 г. ъЛ0_ч. на заседании диссертационного совета КМ 212.317.01 по защите диссертаций на соискание ученой степени кандидата исторических наук при ГОУ ВПО «Хакасский государственный университет им. Н.Ф. Катанова» по адресу: 655017, Абакан, ул. Ленина 92, ауд.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Хакасского государственного университета им. Н.Ф. Катанова

Автореферат разослан я О У<- ,

Ученый секретарь

профессор С.А. Красильников

кандидат исторических наук, доцент В.А. Забелина

диссертационного совета кандидат исторических наук, доцеят

Г.А. Корнеева

з №>214

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность исследования. В настоящее время происходят чрезвычайно сложные процессы трансформации российского общества и государства. Проблема полного избавления от наследия сталинизма, как пережитка старой политической культуры, основанной на неуважении к закону, игнорировании политических и гражданских свобод, выдвигает задачу всестороннего изучения особенностей и последствий репрессивной политики периода сталинской диктатуры. В публицистической литературе репрессивная политика советского государства рассматривается несколько однозначно, ей придается всеобщий, массовый характер. Порой преобладают эмоции, политические настроения при определении предпосылок, сущности, масштабов репрессий.

Отсюда значительно возрастает потребность в научных исследованиях причин возникновения этого исторического явления, масштабности репрессивной политики в стране и в отдельно взятых регионах. Востребованность темы репрессивной политики конца 1930 - начала 1950-х гг. обуславливается отсутствием комплексных исследований на материале Хакасской автономной области. Следует отметить, что политические репрессии являются многогранным социальным явлением, так как они проявляются в различных формах и методах преследования общественных элементов - аресты и осуждения по «контрреволюционным преступлениям», массовые этнические депортации, высылка на спецпоселение, насильственное принуждение граждан со стороны властей к выполнению определенной профессиональной деятельности, как в системе сельского хозяйства, так и промышленности.

Степень актуальности диссертационной работы значительно повышается за счет введения в научный оборот целого ряда ранее недоступных архивных материалов. Именно критическое осмысление массивов документальной информации, извлеченной из фондов архивохранилищ Москвы, Красноярска, Абакана, позволяют объективно подойти к осмыслению проблемы правомерности и целесообразности репрессивной политики советского государства в 1939-1953 гт. в Хакасии.

Степень изученности темы. Историографию проблемы можно условно разделить на два периода. Первый - с начала 1930-х до конца 1980-х гг. Второй - с конца 1980-х и по настоящее время. Критерием данного разделения является отсутствие единых концепций на проблему политических репрессий в СССР. Данное обстоятельство в свою очередь мешает объективному подходу к выявлению предпосылок, этапов, содержания и последствий исследуемого процесса.

Первый этап характеризуется тем, что большинство трудов, опубликованных в этот период, носили идеологизированный характер и были направлены на формирование единого взгляда на политические репрессии в СССР. Официальный подход, сложившийся в 1930-е годы в оценке репрессивной политики государственной власти, получил свое законченное выражение в «Краткой истории ВКП(б)».1 В соответствии с этим подходом, репрессии против различных социальных элементов, рассматривались в качестве закономерной и необходимой меры в интересах народа и строительства социализма в СССР, то есть репрессии со стороны советской власти были «продуктом» чрезвычайной обстановки.

Наряду с этим, происходило формирование альтернативной точки зрения Л.Д. Троцкого и Н.И. Бухарина, в соответствии с которой массовые политические репрессии 1930-х годов объяснялись тем, что И.В. Сталин являлся «предателем дела революции», узурпатором власти в стране, стремившимся уничтожить верных соратников по партии и последователей В.И. Ленина.

осуждена практика сталинских репрессий. ---_

| РОС НАЦИОНАЛЬНАЯ |

| библиотека |

_ !

1 Краткая история ВКП(б). - М: Партюдат ЦК ВКП(б), 1933.

1 См.: Троцкий Л.Д. Преступления Сталина. - М.: Иэд-во гуманитарной литературы, 1994; Бухарин Н И. Избранные произведения. - М.: Политиздат, 1988.

Ш1

Раб9ты зарубежных авторов, которые первыми приступили к наиболее объективному исследованию политических репрессий в СССР, надолго определили ключевые подходы и оценки, а также исследовательские направления в области изучения проблемы. Условно эту литературу можно разделить на две основные группы.

Первая представлена главным образом историками и политологами, исследования которых посвящены изучению советской политической системы и как ее части - карательной политики. Принципиальные подходы в изучении феномена сталинизма формировались под влиянием работ X. Арендт, Л. Шапиро, К. Фридриха, 3. Бжезинского.2 Эти авторы основывали свои исследования на принципах теории тоталитаризма, то есть исходили из того, что имеют дело с политическим режимом монолитного типа, легитимность которого исходит из идеологии. Государство рассматривалось как сверхмощное орудие абсолютного контроля за раздробленным обществом, превратившимся в покорную массу вследствие тотальной идеологической обработки и постоянного повседневного террора, осуществляемого вездесущей политической полицией.

Вторую группу составляют специальные работы, посвященные советским политическим репрессиям, например исследования Р. Конквеста.3 Автор проанализировав период острой политической борьбы, которая предшествовала массовому террору в стране.

Следует все же отметить публицистический налет и определенную ограниченность зарубежных авторов, которые, несмотря на научную добросовестность в поисках доступных источников, не могли по известным причинам использовать документы советских архивов.

В целом, для советской историографии характерна односторонность не только в освещении фактов и оценок, но и в умолчании целого ряда явлений и сторон репрессивной политики. Характерно, что те качества, которые снижают научную ценность советского историографического наследия, одновременно наделяют его свойствами источника, отразившего официальною политику и действия власти.

Первый подход сводится к утверждению, что массовые политические репрессии явились отступлением И.В. Сталина и его ближайшего окружения от принципов построения социализма, провозглашенных В.И. Лениным. Становление и развитие этого подхода характеризуется двумя этапами.

На первом этапе, - на рубеже 1980-х - начале 1990-х гт.-происходит формирование этого подхода в исследованиях таких ученых, как Д.А. Волкогонова, Л.А. Гордона, Э.В. Клопова.4 Так, Д.А. Волкогонов считает, что отход от ленинизма у И.В. Сталина выразился в несвоевременном использовании метода террора периода гражданской войны, его механическом перенесении в то время, когда уже не было тех, против кого его можно было применять. Л.А. Гордон и Э.В. Клопов

_. >

1 Солженицын А.И. Архийо&г ГУЛАГ, 1918-1956: Опыт художественного исследования В 3-х тт. - М.: Новый мир, 1989.

2 См.: Арендт X, Истоки тоталитаризма. - М.; ЦентрКом, 1996; Sheapiro L. The Communist Party of the Soviet Union. -Londoft, 1962rFriedrich CJ., Brzezinski Z. Totalitarian dictatorship and autocracy - N Y., 1967.

' Конквест P. Большой террор. - Рига: Ракстниекс, 1991.

4 См.: Волкогонов Д.А. Триумф и трагедия: Политический портрет И.В. Сталина. - В 2-х тт. - Барнаул: Алтайское книжное изд-во, 1990; Гордон Л.А., Клопов Э.В. Что это было?. - М.- Политиздат, 1989.

понимают под направленностью репрессий уничтожение самой среды, где могла зародиться оппозиция. В эту среду, по их мнению, входили, во-первых, категории граждан, являющиеся оппозиционными советской власти, во-вторых, поддерживающие досталинские советские политические порядки.

На втором этапе, продолжающемся с начала 1990-х гг. и по настоящее время, можно выделить несколько подходов к исследованию проблемы карательной политики в СССР. Основным исследователем проблемы, придерживающимся первой концепции, можно считать В.З. Роговина, который считает, что сущностью политических репрессий выступает стремление И.В. Сталина и его окружения подавить любую возможную оппозицию бюрократической реакции на события Октябрьской революции.1 Необходимо отметить, что в научно-публицистических работах современных приверженцев этого подхода почти не содержится архивных документов, а в основном перерабатывается уже накопленный фактический и теоретический материал.

Второй подход представляет собой направление в отечественной историографии, которое сформировалось под влиянием западных исследований советского общества периода сталинизма. Представителями этого направления являются A.B. Бакунин, В.М. Кириллов, A.B. Антонов-Овсиенко, А.Н. Яковлев, которые не отделяют репрессии от режима, при котором они осуществлялись.2 Причем методологическим подходом при анализе фактического материала для исследователей выступила теория тоталитаризма. Эти исследователи придерживаются точки зрения, в соответствии с которой массовые репрессии были вызваны самой сущностью советского государства с его направленностью на террор и насильственные методы решения стоящих перед страной вопросов.

Следует выделить особую группу исследований в разработке проблемы репрессивной политики в СССР, в которых раскрываются особенности функционирования карательного механизма в лице репрессивных и судебно-правовых органов. Теме политических репрессий с 1917 по 1991 гг. посвящена крупная работа юриста Ю.И. Стецовского.3 Автором предпринята попытка реконструкции огромного пласта советской истории, для которой основным фактическим материалом явились газетно-журнальные публикации последних лет и анализ законодательно-нормативной базы советского уголовного законодательства того времени. Для понимания правовых аспектов и механизмов осуществления политических репрессий в Советском Союзе важное значение имеет работа канадского профессора П. Соломона «Советская юстиция при Сталине».4 В этой же группе исследований, следует отметить совместную работу В.Н. Кудрявцева и А.И. Трусова «Политическая юстиция в СССР».5

Серьезным вкладом в отечественную историографию сталинизма является монография О.В. Хлевнюка, посвященная деятельности Политбюро ЦК ВКП(б) в 1930-е гт.6 Проблема политических репрессий в 1930-е годы затрагивается в монографии И.В. Павловой «Механизм власти и строительство сталинского социализма».7

1 См.: Роговин В.З. 1937. - М.: Б.и., 1996; Он же. Партия расстрелянных. - М.: Б.и., 1997.

2 См.: Аигонов-Овсиенко A.B. Портрет Сталина. - М.: Грэгори-Пэйдж, 1994; Он же. Враги народа. - М.: Интеллект, 1996; Бакунин A.B. Советский тоталитаризм: генезис, эволюция и крушение. - Екатеринбург, 1993; Он же. История Советского тоталитаризма. - Екатеринбург, 1996. - Кн. 1. - Генезис; Кириллов В.М. История репрессий и правозащитное движение в России. - Екатеринбург Изд-во УМЦ УПИ, 1999; Яковлев А.Н'. По мощам и елей (Преступления КПСС против народов СССР). - М.: Евразия, 1995.

См.: Стецовскнй Ю.И. История советских репрессий. В 2-х тт. - М.: Знак-СП, 1997.

4 Соломон П. Советская юстиция при Сталине. - М.: РОССПЭН, 1998. ' См.: Кудрявцев В.Н., Трусов А.И. Политическая юстиция в СССР. - М.: Наука, 200Ö. ' Хлевнюк О.В. Политбюро. Механизмы политической власти в 1930-е годы. - М.: РОССПЭН, 1996.

' См.: Павлова И.В. Механизм власти и строительство сталинского социализма. - Новосибирск: Изд-во СО РАН, 2001

* См.: Земсков В.Н. ГУЛАГ, где ковалась победа // Родина. - 1991. - №6. - С. 69-75; Он же. Заключенные в 1930-t

годы: социально-демографические проблемы // Отечественная история. - 1997. - №4. - С. 54-70; Иванова Г.М ГУЛАГ в системе тоталитарного государства. - М.: МОНФ, 1997.

выделить комплекс причин, которые повлияли на процесс формирования лагерной системы в стране. Кроме этого, данные авторы описали общие тенденции развития системы ГУЛАГа в СССР, воспроизвели количественные характеристики, показали социальное, политическое, экономическое и культурное значение советской лагерной системы.

Одно из направлений в современной историографии представляют исследования репрессий в отношении национальных меньшинств в СССР. Здесь следует отметить публикации Н.Ф. Бугай, который положил в основу своих научных работ рассекреченные материалы архивных фондов высших органов государственной власти и карательных структур СССР.1 Необходимо отметить, что достаточно подробно изучены репрессии против граждан польской, немецкой, корейской, национальностей, жителей прибалтийских республик. В исследованиях по этому вопросу выясняются масштабы насильственных переселений, кампании массовых арестов, изучаются их политический и социальный контекст (работы А.Л. Литвина, П.М. Поляна, А.Э. Гурьянова, A.A. Шадга).2

Также следует отдельно выделить работы немецкого историка В. Кригера, посвященные анализу отдельных проблем репрессивных акций советского руководства в отношении российских немцев. Автором проводится анализ данных, прежде всего центральных архивов России, свидетельствующих как о процессе депортации российских немцев в период войны, так и о массовых арестах депортированного спецконтингента на местах. В целом исследования В. Кригера отвечают тем принципам, которые сложились еще в западногерманской историографии по проблемам политической истории СССР.3

Проблеме становления и функционирования лагерной системы сибирского региона посвжценй исследование Л.И. Гвоздковой.5 История сибирских исправительно-трудовых лагерей привлекает значительное внимание специалистов. Так, проблеме численности и составу заключенных Сибирского исправительно-трудового лагеря посвящено исследование A.A. Митя.6 В работе О.В. Афанасова рассматривается предыстория создания Озерного лагеря Иркутской области, выделяются основные этапы и направления советской карательной политики в конце

1 Бугай Н.Ф. К «опросу о депортациях народов СССР в 30 - 40-х годах // Вопросы истории. - 1989. - №6. - С 135-143; Он же. 20-40-« годы: депортация населения с территории Европейской России // Отечественная история. - 1992. - №3 - С. 37-49; Он же. Депортация в 40-е гг. с юга России. Причины, ход, последствия // Российские немцы на Дону, Кавказе и Волге / Под ред. Н.Ф. Бугая. - М.: АИРО-ХХ, 1995. - С. 43-51; Он же. Берия - Сталину: Согласно Вашему указанию... - М.: АИРО-ХХ, 1995.

См.: Литвин АЛ. Запрет на жизнь. - Казань: Б.и., 1993; Полян П.М. Не по своей воле: История и география принудительных миграций в СССР. - М.: ОГИ-Мемориал, 2001; Репрессии против поляков и польских граждан / Под ред. А.Э. Гурьянова. - М.: Алгоритм, 1997; Шадт A.A. Спецпоселение российских немцев в Сибири (1941-1955 гг.): Дисс____канд. нет. наук. • Новосибирск, 2003.

' Кригер В. Патриоты или предатели?: Политические и уголовные процессы против российских немцев в 1942-1946 годах II Родина. - 2002. - №10. - С. 93-98.; Он же. Verweigerung*- und Protestformen der Russlanddeutschen im Arbeitslager (1941-1946) // Ethnische und soziale Konflikte im neuzeitlichen Osteuropa. - Heidelberg: Verlag Dr. Kovac, 2004.-S. 145-179.

4 Кузнецов H.H. Массовые репрессии на территории Западной Сибири в 1930-е годы реабилитация жертв террора: Автореф. дисс.... канд. ист. наук. - Томск, 1992.

5 См.: Гвоздкова Л.И. Принудительный труд. Исправительно-трудовые лагеря в Кузбассе (30-50-е гг.). - Кемерово: Кузбассвузюдат, 1994.

' Мить A.A. Численность и состав заключенных сибирского исправительно-трудового лагеря (1942-1960 гг): Автореф. дисс. ...канд. ист. наук. - Кемерово, 1997.

1940-х - начале 1960-х гг., характеризуется численность и состав заключенных и служебного персонала лагеря, затрагиваются вопросы трудового использования невольников Озерлага.1

Томский исследователь В.Н. Уйманов в своей книге «Репрессии; как это было. (Западная Сибирь в конце 20-х - начале 50-х гг.)» охарактеризовал массовые депортации сибирских крестьян в начале 1930-х гг. Автором описаны крупные крестьянские мятежи в районах спецпоселений, рассмотрены отдельные репрессивные акции НКВД на промышленных предприятиях Томска и сельских районах и некоторые механизмы осуществления репрессий. 2

Депортация и расселение спецпереселенцев-немцев в Бурятии рассматривается в исследовании Л.П. Сагановой,3 высылка литовских спецпереселенцев в Бурятию проанализировано в работе В.Ю. Башкуева.4

Из работ последних лет, в которых рассматриваются проблемы массовых антикрестьянских репрессий, следует выделить работы С.А. Красильникова. Автором затрагиваются различные аспекты депортации крестьянства и справедливо отмечается, что тема спецпоселения в Западной Сибири заслуживает особого рассмотрения. В своих исследованиях С. А. Красильников затронул широкий круг проблем. В частности, им поставлены в теоретическом плане вопросы существования тоталитарного режима и репрессивной политики советского государства, рассмотрены причины массовых депортаций и условия жизни и труда депортированных в Западную Сибирь крестьян.

Для характеристики сталинской политики в отношении советских немцев Сибири важное значение имеют материалы и выводы монографии Л.П. Белковец, посвященной судьбам советских немцев, депортированных в Сибирь. Особое внимание в монографии уделено формированию, функционированию и ликвидации специального административно-правового режима спецпоселения, составными частями которого являлись спецкомендатуры, система учета и контроля спецконтингентов. Автор выявила конкретные связи настроений немецкого населения с внутри- и внешнеполитическими переменами в положении СССР, на примере сибирских немцев, показан процесс формирования образа врага в официальной пропаганде.

Среди наиболее значимых научных трудов сибирских историков о репрессивной политике, следует отметить исследования новосибирского историка С.А. Папкова. Предметом его научного изучения стал сталинский террор в Сибири в 1928-1941 гг. В своей работе на основе широкого архивного материала исследователем проводится анализ предпосылок развития политики репрессий накануне и в ходе коллективизации в сибирском регионе. С.А. Папковым производится анализ репрессивных акций против так называемых «общественно чуждых групп», объединявшихся официальным понятием «социально-чуждые», также борьба в регионе против «троцкистско-зиновьевских сторонников». Значительное место в исследовании отводится проблеме «большого террора» 1937-1938 гг. в Сибири. Он замечает, что его особенностью было то, что террор из отдельных операций вылился в цепь непрерывных действий карательной машины по целям, часто непонятным для большинства самих жертв. Кроме того, исследователем раскрывается содержание карательной политики в предвоенный период, когда под карательный механизм советского государства попали как простые рабочие, так и инженерно-технический персонал предприятий легкой и тяжелой промышленности.7

' Афанасов О.В. История Озерного лагеря Иркутской области (1948-1963 гг.)- Автореф дисс. канд. ист наук -Иркутск, 2001.

2 Уйманов В.Н. Репрессии как это было. (Западная Сибирь в конце 20-х-начале 50-х гг.) - Томск- Изд-во Томского государственного университета, 1995.

3 Саганова Л.П. Спецпереселенцы-немцы в Бурятии (1941-1945 гг.): Автореф. дисс . канд. ист. наук. - Иркутск, 2001.

4 Башкуев В.Ю. Литовские спецпереселенцы в Бурят-Монголии (1948-1958 гг.): Автореф. дисс ...канд. ист. наук. -Иркутск, 2002.

5 С.А. Красильников Он же. Серп и Молох. Крестьянская ссылка в Западной Сибири в 1930-е годы - М/ РОССПЭН, 2003.

6 Белковец Л.П. Административно-правовое положение российских немцев на спецпоселении 1941-1945 гг. -Новосибирск: Изд-во СО РАН, 2003.

7 Папков С.А. Сталинский террор в Сибири. 1928-1941. - Новосибирск: Изд-во СО РАН, 1997.

В последнее время появились статьи, посвященные анализу уже опубликованных исследований по истории немецкого вопроса в советский период. Это статьи и доклады Л. В. Малиновского, Т. Н. Черновой, И. С. Романова.' В этих работах, являющихся первыми попытками создать историографию депортации, спецпоселения и трудармии, систематизируются и обобщаются изданные материалы по истории российских немцев.

Политические репрессии в отношении военнослужащих, комначсостава Забайкальского военного округа стали объектом исследования B.C. Мильбаха. В его работе проводится количественный и качественный анализ потерь комначсостава военного округа в результате массовых политических репрессий в 1937-1938 гг.2

Политическим репрессиям в Якутии посвящена работа Т.С. Ивановой, в которой исследуется опыт практической реализации карательных мер государства с конца 1920-х гт. до конца 1930-х гг. Автор обращает внимание на то, что репрессии конца 20-х - начала 30-х гг. XX в. были направлены против кулачества, нэпманов, зажиточных слоев населения деревни и города, старой интеллигенции.3

Отдельные аспекты политических репрессий в Красноярском крае затрагиваются в работах, как историков, так и членов красноярской общественной организации «Мемориал». В этот список следует отнести публикации B.C. Биргера, A.A. Бабия, A.C. Ильина, B.C. Сиротинина.4 Проблемам переселения и размещения польских спецпересленцев в Красноярском крае посвящено исследование Е.Л. Зберовской.5 Следует отметить, что проблема репрессивной политики в Красноярском крае на данный момент недостаточно разработана. Это связано во многом с тем, что значительная часть документальных материалов архивов края является еще недоступной для широкого круга исследователей.

В Хакасии отдельные аспекты репрессивной политики стали объектом самостоятельного исследования с начала 1990-х пг. Одним из первых, кто обратился к отдельным вопросам карательных акций в регионе, был Н.С. Абдин, опубликовавший целый ряд статей на эту тему. Кроме того, под руководством Н.С. Абдина были подготовлены к изданию два тома «Книги Памяти жертв политических репрессий Республики Хакасия» (1999, 2000) и «Мартиролог погибших в Хакасии от рук ОГПУ-НКВД в 1920 - 1940-е годы в период тоталитарного режима в СССР» (2004) Вместе с тем, следует сказать, что, несмотря на то, что автором вводятся в научный оборот ранее недоступные для исследования архивные данные, в его работах практически отсутствует их анализ.

Первой попыткой создания общей картины и масштабов политических репрессий в Хакасской автономной области в 1930-х - начале 1950-х гг. стала статья юриста Ю.С. Ултургашева.7 В статье отмечаются основные направления проявления репрессивной политики в

1 Малиновский JI.B. Немцы в России и на Алтае - Барнаул' Позиция, 1995;. Он же История немцев в России -Барнаул: Позиция, 1996; Романов И.Ю История политических репрессий и депортации немцев в Казахстан в исторических исследованиях // История немцев Центральной Азии. - Алматы, 1998 - С.279-291; Чернова Т.Н. Проблема политических репрессий в отношении немецкого населения в СССР // Репрессии против российских немцев. Наказанный народ. - М.: «Звенья», 1999. - С.261-279.

2 Мильбах B.C. Политические репрессии комначсостава Забайкальского военного округа и 57-го особого корпуса в 1937-1938 гг.: Автореф. дисс. ...канд. ист. наук. - Иркутск, 2001.

5 Иванова Т.С. Из истории политических репрессий в Якутии (конец 20-х - 30-е гг.). - Новосибирск- Изд-во СО РАН, 1998.

4 Биргер B.C. Обзор ссыльных потоков и мест ссылки в Красноярском крае и Республике Хакасия // Книга памяти жертв политических репрессий Красноярского края: Кн. 1. - Красноярск: Издательские проекты, 2004 С. 101-130; Бабий A.A. Как это было... // Там же. - С. 496-503; Ильин A.C. Кадровая революция 1937 года // Там же - С. 40-72, Сиротинин B.C. Коммунистический террор в Красноярском крае // Там же. - С. 13-39.

5 Зберовская ЕЛ. Польские спецпереселенцы в Красноярском крае (1940-1945 гг.) // Сохранение и взаимопроникновение национальных культур как фактор устойчивого развития Приенисейского края: материалы научно-практической конференции Г. Красноярск, 4-5 ноября 2003 год. - Красноярск: Изд-во «Кларетаниум», 2004. -С. 185-189.

' См.: Абдин Н.С. Репрессии в Хакасии в 20-50-е гг. // Проблемы сохранения природы и культурно-исторического наследия Хакасии. - Абакан: Изд-во Абаканского государственного педагогического института, 1994 - С 77-83

7 Ултургашев Ю С Репрессии в Хакасии в период 30-40-х - начале 50-х годов // Вопросы истории и культуры Южной Сибири. - Абакан: Изд-во Абаканского государственного педагогического института, 1991. - С. 97-112.

регионе, обращается внимание также и на национальный характер карательных акций в отдельные периоды. Вместе с тем необходимо отметить, что статистика арестов граждан по контрреволюционным преступлениям в Хакасии приведена только на основании текущего архива Хакасского областного суда, данные которого не могли полностью отразить масштабы карательной политики.

В специальной статье В.А. Кышпанакова, посвященной депортации советских немцев и калмыков в Хакасскую автономную область в 1941-1945 гг. впервые вводятся в научный оборот архивные данные, раскрывающие сам процесс депортации, проблемы расселения и хозяйственного обустройства спецконтингента.1 Однако автором приводятся данные о числе депортированных в Хакасию граждан только из числа калмыков. Это объясняется тем, что данные двух региональных архивохранилищ - Центрального государственного архива Республики Хакасия и Филиала центрального государственного архива Республики Хакасия не могли дать необходимую информацию о количестве депортированных в регион народов.

В совместной работе «Репрессии в Хакасии» В.Н. Тугужекова и C.B. Карлов особое внимание уделили рассмотрению идейных и политических истоков репрессий в СССР в связи с утверждением политического режима, управляющего директивными методами. Коллективизация в Хакасии, по мнению авторов, явилась первой массовой карательной акцией государства в регионе, которая привела к практически полному разрушению хозяйственных традиций коренного населения. Вторая волна массовых политических репрессий, как считают исследователи, пришлась в Хакасии на 1937-1938 гг., когда удар карательного механизма был направлен, прежде всего, против партийно-хозяйственных работников и интеллигенции региона.2 Однако в этой работе фактически отсутствует анализ историографической и источниковедческой основы научной проблемы политических репрессий в Хакасии.

В статьях С.Н. Зяблицевой затрагиваются проблемы, с которыми столкнулись депортированные в Хакасию граждане из числа немцев,проживавших в районах Поволжья. Кроме того, характеризуется процесс снятия немцев с учета слегогоселения и освобождение их из под административного надзора органов МВД в Хакасской автономной области.3

Политические репрессии в отношении польских граждан, которые были принудительно переселены в Хакасию в предвоенный период, раскрываются в публикациях C.B. Леончика.4 В.А, Печерским рассматриваются карательные меры государства в отношении крестьянства Хакасии периода Великой Отечественной войны.5 Несмотря на то, что автором вводятся в научный оборот ранее неопубликованные данные бывшего партийного архива Хакасской автономной области, проанализированные в статье материалы только одного регионального архива ограничивают рамки проведенного исследования.

В статьях H.A. Данькиной характеризуются репрессии в отношении интеллигенции Хакасии в конце 1920-х - 1930-е гт., в которых исследователь отмечает синхронность проводимых массовых карательных акций, как в центре, так и на местах.6

' Кышпанаков В.А. Изгнанные народы (О депортации советских немцев и калмыков в Хакасскую автономную область в 1941 -1945 гг.) // Хакасия в годы Великой Отечественной войны: боевой и трудовой подвиг / Отв. ред Я И Сунчугашев - Абакан: Хакасское книжное изд-во, 1995. - С. 55-61

2 Тугужекова В.Н., Карлов С.В Репрессии в Хакасии. - Абакан: Изд-во Хакасского государственного университета им Н.Ф. Катанова, 1998.

3 Зяблицева С.Н. Особенности репрессивной политики государства по отношению к гражданам немецкой национальности в 1940 - 1960-е гг. И Политические репрессии в Хакасии и других регионах Сибири (1920-1950-е годы). Материалы Межрегиональной научно-практической конференции, проходившей 20 декабря 2000 г в Абакане / Отв. ред. А.П. Шекшеев. - Абакан: Журналист, 2001. - С 89-95.

4 Леокчик СВ. Репрессии против поляков // Политические репрессии в Хакасии и других регионах Сибири (19201950-е годы). Материалы Межрегиональной научно-практической конференции, проходившей 20 декабря 2000 г в Абакане/Отв. ред. А.П. Шекшеев. - Абакан: Журналист, 2001. - С. 98-101.

5 Печерский В.А. Репрессии против крестьян Хакасии в годы Великой Отечественной войны // История Хакасии в партийных и комсомольских документах / Под ред. В.Н. Тугужековой. - Абакан: Роса, 2000. - С. 30-32.

6 Данькина Н.А. Репрессии интеллигенции Хакасии в конце 1920-х - начале 1930-х годов И Актуальные проблемы истории и культуры Саяно-Алтая. Научный сборник молодых исследователей. Выпуск №5 / Под ред. В.Н. Тугужековой. - Абакан' Изд-во Хакасского государственного университета им. Н.Ф. Катанова, 2004. - С. 75-79

Отдельные аспекты, связанные с практикой репрессивной политики в Хакасии_,освещаются в специальных статьях А.П. Шекшеева.1

Серьезный вклад в освещение драматических событий 1930-х гг. вносят публикации юриста В.К. Гавриленко. Работы этого автора - серия очерков, в основу которых положены оригинальные документы архивных материалов Представленные в них данные раскрывают целый комплекс репрессивных операций НКВД в Хакасской автономной области в 1930-е гг.2

Таким образом, анализ историографии по проблеме репрессивной политики в СССР и Хакасии позволяет сделать вывод о том, что в целом за последние десятилетия тема политических репрессий стала самостоятельным объектом научного исторического знания. Ее изучению посвящено большое количество специальных исследований, а круг рассматриваемых проблем отражает широкий спектр отношений между советским государством и обществом. Характерной особенностью историографии репрессий на разных этапах является отсутствие однозначной оценки происходящих событий, что, в свою очередь, мешает объективному подходу к выявлению предпосылок политики, которая осуществлялась в России со времени становления советской власти. В современной исторической науке выработаны принципиальные подходы в освещении данной темы, которые позволяют связать анализ политических репрессий с общим направлением большевистской политики, ориентированной на структурную перестройку российского общества в соответствии с представлениями партийного руководства о социалистической модели общественного устройства.

Определенные успехи в изучении репрессивной политики достигнуты и на региональном уровне. Вместе с тем необходимо констатировать, что имеющихся работ на материалах Хакасии для полноты оценок явно недостаточно. Прежде всего, сказывается отсутствие обобщающих исследований по проблеме репрессивной политики конца 1930-х - начала 1950-х гг. С попыткой восполнить этот пробел, во многом связано появление данного диссертационного исследования.

Объектом исследования данной диссертации является репрессивная политика 1939-1953 гг., как инструмент внутренней политики в СССР.

Предметом диссертационного исследования стала политика репрессий в предвоенный, военный и послевоенный периоды в Хакасской автономной области.

Цель данной диссертации состоит в исследовании истории репрессивной политики советского государства в разнообразных прошениях в 1939-1953 гг. на материале Хакасской автономной области.

Исходя из поставленной цели, были определены конкретные задачи исследования. Эти задачи включают в себя:

-рассмотрение процесса формирования и развития карательной системы в СССР (1917-1930-е гг.); -исследование характера и масштабов политических репрессий в предвоенный период в Хакасии (1939 г. - первой половине 1941 г.), включая осуществление государственными органами принудительных миграций в регион;

-анализ результатов чрезвычайных мер репрессивного характера в Хакасской автономной области в годы Великой Отечественной войны (1941-1945 гг.);

-раскрытие проявления карательной политики органов власти в Хакасской автономной области в послевоенный период (1946-1953 гг.).

Хронологические рамки работы охватывают период 1939-1953 гт Эти рамки соответствуют общей динамике развития репрессивной политики в СССР. Нижняя граница - 1939 г. обусловлена изменением репрессивной политики, когда совместным постановлением СНК и ЦК

1 Шекшеев А.П. Унесенные ветром: Очерки политических репрессий // Хакасия - 2002. - 19 ноября. - С. 6; Там же -20 ноября. - С. 6; Там же. - 21 ноября. - С. 5; Там же. - 26 ноября - С. 6

2 Гавриленко В.К. Казнь прокурора: Документальное повествование. - Абакан: АОЗТ «Хакасинтерсервис», 2000; Он же. Записки прокурора. - Абакан: УПП «Хакасия», 2002

ВКП(б) «Об арестах, прокурорском надзоре и ведении следствия» массовые репрессии были временно приостановлены.1

Верхняя хронологическая граница - 1953 г., связана с трансформацией советской репрессивной политики, и отмечена началом медленного процесса реабилитации жертв политических репрессий после смерти И.В. Сталина. Кроме того, в 1953 г. в Хакасии были проведены последние аресты граждан обвиненных в совершении «контрреволюционных преступлений».

Источниковая база исследования. В данном диссертационном исследовании использован широкий комплекс документов различного происхождения, включающий в себя как опубликованные, так и не опубликованные ранее архивные материалы. Использованные при написании диссертации источники по типу являются письменными, по виду их можно разделить следующим образом: а) делопроизводственные документы; б) материалы периодической печати; в) источники личного происхождения; г) статистические данные; д) документальные публикации

Делопроизводственные документы составляют наиболее обширную группу источников. Сюда можно отнести:материалы оформления ареста и обыска, материалы следствия, материалы реабилитации, учетная документация - справки о работе милиции, Хакасского областного суда, областной прокуратуры, распорядительная документация, отчеты о работе райкомов, горкомов и обкома партии, докладные записки.

Ко второму виду источников относятся материалы периодической печати Из материалов областной газеты «Советская Хакасия» удалось получить сведения о проведении в Хакасии карательных акций, однако данные об арестах и осуждении за так называемые «контрреволюционные преступления» не представлены за 1939-1953 гг. Следует отметить, что в диссертационном исследовании использованы не все заявленные материалы газеты «Советская Хакасия», что обусловлено во многом трафаретным характером опубликованных статей и заметок. Однако изучение всего комплекса опубликованных данных в газете за 1939-1953 гг. расширяет общую картину карательной политики в регионе.

Следующая группа представлена источниками личного происхождения. Она включает воспоминания жертв политических репрессий - бывших узников лагерей, сведения которых представляют ценность для прояснения мотивов и особенностей уголовного преследования по политическим мотивам, выявления структуры, форм и динамики карательной политики, анализа положения заключенных. Важную часть данного комплекса источников составляют воспоминания бывших заключенных, арестованных по обвинению в «контрреволюционных преступлениях» и лиц депортированных в исследуемый период в Хакасскую автономную область.

Статистические данные характеризуются дискретностью, особенно это проявляется при сопоставлении данных центральных и местных органов власти Вместе с тем официальная статистика позволяет определить, прежде всего, масштабность проводимых политических репрессий.

Документальные публикации включены в другую группу источников. К тематическим сборникам относятся' «ГУЛАГ (Главное управление лагерей) 1917-1960» (2000), «КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК» (1985), «Известия ЦК КПСС» (1989), «Реабилитация: Политические процессы 30-50-х гг » (1991). «Спецпереселенцы в Западной Сибири 1939-1945 гг.» (1996), «Мобилизовать немцев в рабочие колонны И Сталин» (1998). «Сборник законодательных и нормативных актов о репрессиях и реабилитации жертв политических репрессий» (1999), «XX съезд КПСС и его исторические реальности» (1991), «История сталинского Гулага» (2004). В ряду наиболее значимых работ этой группы следует выделить серийную публикацию документальных материалов - списков жертв политических репрессий Хакасии, которые помешены в «Книге Памяти жертв политических репрессий Республики Хакасия», в сборнике «Безвинно расстрелянные», а также в «Книге памяти жертв

' История сталинского Гулага Конец 1920-х - первая половина 1950-х годов- Собрание документов в 7-ми томах / Т I Массовые репрессии в СССР / Отв. ред Н Верт, С В Мироненко. - М РОССПЭН. 2004 - С 305.

политических репрессий Красноярского края» 1 Данные этой 1руппы источников позволяют определить масштабы карательной политики в регионе.

В диссертационном исследовании была использована информация как региональных, так и центральных архивов России.

Богатейшим материалом по теме политических репрессий располагает Государственный архив Республики Хакасия (ГАРХ). Здесь был выявлен фонд Р-674, содержащий архивно-следственные дела репрессированных в Хакасии граждан по обвинению в политических преступлениях. Данный фонд до 1996 г находился на хранении в архиве управления Федеральной службы безопасности РФ по Красноярскому краю и был передан в ГАРХ в соответствии с исполнением Указа президента России «О снятии ограничительных грифов с законодательных и иных актов, служивших основанием для массовых репрессий и посягательств на права человека» от 23 июня 1992 г. Изучение уголовных дел арестованных лиц фонда Р-674, даже при наличии законных ограничений на их использование, позволяет глубже вникнуть в суть политических репрессий, уточнить динамику арестов по различным годам, и как следствие выявить основные этапы развития карательной политики в 1939-1953 гг. в Хакасской автономной области.

Материалы фонда Р-42 (Областной отдел здравоохранения) ГАРХ содержат данные о количестве депортированного в Хакасию в 1944 г. спецконтингента из числа калмыков. Кроме того, здесь же приводятся данные о материально-бытовом обустройстве спецпереселенцев в регионе.

В Отделе новейшей истории Государственного архива Республики Хакасия (ОНИ ГАРХ) материалы «Особых папок» отложились в фонде 2 (Хакасский обком КПСС).

К числу наиболее ценных документов принадлежат также материалы архива Верховного Суда Республики Хакасия (ВС РХ), правопреемника Хакасского областного суда. Документы архива сгруппированы в Нарядах с постановлениями и протестами по спецделам за 1957 и 1959 годы.

В диссертации также использованы фонды Государственного архива Красноярского края (ГАКК) - фонды 1424 и 1434 (Прокуратура Красноярского края), фонды Центра хранения и изучения документов новейшей истории Красноярского края (ЦХИДНИКК) - фонд 26 (Крайком ВКП(б) - КПСС).

В ГАРФ обнаружен массив директивной документации руководства НКВД-МВД Это фонд Р-9479 (Отдел спецпоселений (4-й спецотдел) НКВД-МВД СССР), в котором аккумулированы документы, регламентировавшие деятельность правоохранительных органов на местах спецпоселений. Это приказы, инструкции, отчеты, докладные записки и другие материалы, охватывающие значительный круг вопросов по проведению депортации немцев, их перемещению и расселению в Сибири и Казахстане; описывающие условия проживания и трудоиспользования спецпереселенцев, их работу в системе ГУЛАГа НКВД и других наркоматах и ведомствах, их политические настроения и агентурно-оперативную работу среди них Материалы этого архива позволили уточнить количество лиц, депортированных в предвоенное, военное и послевоенное время в Хакасию.

Подавляющее большинство вышеперечисленных архивных материалов ранее было недоступно исследователям. Достоверность анализируемых документов достаточно высока, что подтверждается наличием делопроизводственных реквизитов. Архивные документы раскрывают реальное состояние дел и являются надежным материалом для освещения исследуемой проблемы. Вместе с тем можно констатировать, что содержательная сторона источников, как правило, несет на себе отпечаток официальных идеологических установок тех лет. В целом, состояние источниковой базы, несмотря на ее отдельные недостатки, заключающиеся в неполноте и

' Книга Памяти жертв политических репрессий Республики Хакасия / Под ред. Н.С. Абдина. В 2-х гг - Абакан. Стрежень. 1999, 2000; Безвинно расстрелянные (Мартиролог погибших от рук ОГПУ-НКВД в 1920 - 1940-е годы в период тоталитарного режима в СССР) / Под ред. Н.С. Абдина - Абакан- Типография ООО «Фирма «Март», 2004, Книга памяти жертв политических репрессий Красноярского края: Кн 1 / Под ред О.В Полей. - Красноярск Издательские проекты, 2004

фрагментарности данных в отношении некоторых событий и периодов, позволило решить сформулированные выше задачи.

Методологические основания работы составляют теоретические положения, сформулированные современными историками, политологами и правоведами в области исследования государства, общества и политических режимов.

В ходе анализа фактического материала, составляющего основу работы, была сформирована исследовательская концепция преимущественно на базе тоталитарной модели изучения советской системы и советского опыта преобразований. Исходя из принципов теории тоталитаризма, сталинский режим рассматривается как особая политическая система, основанная на господстве партийно-политической элиты, овладевшей государственным аппаратом и стремившейся распространить контроль на все общество, при этом, властью активно использовалась система принуждения и массового террора.1

Политический режим СССР в контексте последних научных исследований трактуется неоднозначно. Если советские общественные науки определяли его как самый демократический в мире, то в современной политологии существует значительный разброс мнений, от тоталитарного до авторитарного и их модификаций. Некоторые исследователи определяют его как особую специфическую форму - «политаризм».2 Однако большинство авторов определяют его как тоталитарный,3 предполагающий ограничение прав и свобод граждан в интересах потребностей государства, что наиболее ярко проявилось в условиях чрезвычайного положения во время Великой Отечественной войны. Все мероприятия советской власти в рамках существовавшего режима являлись легитимными, поскольку одобрялись населением, что предполагает формальную законность (легальность), а также право и возможность советского руководства проводить карательные акции.

Таким образом, советский политический режим, проводивший политический репрессии нарушил естественные права советских граждан, которые декларировались в Конституции СССР. Вышеперечисленное позволяет оценивать советскую репрессивную политику как неправовую, а значит, предполагает кроме политической - и нравственную ответственность государства перед своими гражданами.

Основными научными принципами в работе являются следующие, принцип историзма, принцип объективности, принцип социального подхода,

Среди методов, применявшихся в данном исследовании для решения поставленных задач, условно можно выделить общенаучные и специальные. К первым относятся такие исследовательские приемы, как анализ, синтез, индуктивные " дедуктивные умозаключения

' См : Арсндт X. Истоки тоталитаризма. - М.: ЦентрКом, 1996, Арон Р Демократия и тоталитаризм - М Текст. 1993, ХайекФА. Дорога к рабству//Вопросы философии. - 1990.-№10.-С 113-151; Там же - 1990. - №11.'-С 123-165; Sheapiro L. The Communis! Party of the Soviet Union. - London, 1962; Friedrich C.J . Brzezinski Z. Totalitarian dictatorship and autocracy. -NY, 1967; Бутенко А П. От коммунистического тоталитаризма к формированию открытого общества в России (политические и правовые проблемы) - М.: Магистр, 1997.

2 Гринев А В , Ирошников М П Россия и полнгаризм // Вопросы истории. - 1998. - №7. - С 36-37

' Бакунин A.B. Советский тоталитаризм, генезис, эволюция и крушение. - Екатеринбург, 1993; Он же История Советского тоталитаризма. - Екатеринбург, 1996 - Кн 1. - Генезис; Папков С А. Сталинский террор в Сибири 19281941. - Новосибирск. Изд-во СО РАН, 1997, Кириллов В М История репрессий н правозащитное движение в России -Екатеринбург Изд-во УМЦУПИ, 1999.

4 Спешкресеяенцы в Западной Сибири. 1939-1945 гг /11рслисловие, ред, В П Данилов, С Л. Красилыжков / Сост. С.А. Краснлчтков. В Л. Кузнецова, Т.Н. Осташко, Т.Ф Павлова, Л. С Пащенко. PK Суланова. - Новосибирск. ЭКОР. 1996.

Из исторических методов чаще всего применялись сравнительно-исторический, проблемно-хронологический и структурно-системный методы. При исследовании количественных сторон репрессивной политики исполыовал«&>статистические методы (сводка, группировка).

Научная новизна работы состоит в попытке объективно проанализировать остающиеся до настоящего времени малоизученными события, связанные с репрессивной политикой в Хакасской автономной области в 1939-1953 гг. В научный оборот вводятся новые материалы и сведения, обнаруженные автором в архивах и накопленные в процессе работы над диссертацией, которые расширяют представление об исследуемом историческом периоде и позволяют выявить региональную специфику советской репрессивной политики. Новизна заключается и в комплексном рассмотрении проблемы на материалах конкретного региона. Это связано с тем, что до этого только предпринимались попытки исследовать отдельные аспекты проблемы политических репрессий в Хакасии в 1939-1953 гг., однако ограниченная источниковая база и фрагментарность рассмотрения проблем авторами позволяет говорить о новизне проведенного исследования. Необходимо отметить также впервые вводимые автором подсчеты о количестве арестованных граждан по «контрреволюционным преступлениям» в Хакасии в исследуемый период (выделены группы арестованных по национальному признаку, рассмотрены основные тяжести наказания). Кроме этого, диссертационная работа существенно расширяет сложившиеся в отечественной и зарубежной историографии традиционные представления о репрессивной политике в исследуемом регионе в отношении советских граждан.

Практическая значимость работы заключается в том, что в современных условиях имеет большое значение историческое знание механизмов и последствий практики использования правящей элитой репрессивной политики, а также результатов необоснованного вмешательства государства в жизнь общества, практики ограничения личных прав и свобод граждан. Материалы и выводы исследования могут быть использованы при подготовке работ по истории государства и управления в России, а также при разработке общих учебных курсов и спецкурсов по истории Хакасии XX века.

Апробация. Основные положения исследования были изложены в докладах на XLI Международной научной студенческой конференции «Студент и научно-технический прогресс» (Новосибирск, 2003), Ш-их краеведческих чтениях им. В.А. Баландиной (Черногорск, 2004), на внутривузовской научной конференции ХГУ им. Н.Ф. Катанова «Катановские чтения» (Абакан, 2004, 2005), на 3-й и 4-й межвузовских научно-практических конференциях «Актуальные проблемы истории и права на рубеже тысячелетий» (Абакан, 2004, 2005), на межрегиональной научной конференции «Проблемы истории Саяно-Алтая» (Абакан, 2004), на международной научной конференции «Немцы в Сибири: история, язык, культура» (Красноярск, 2004).

Структура работы. Диссертационное исследование состоит из введения, двух глав, заключения, списка источников и литературы, приложений.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении обосновывается проблематика диссертационной работы, ее актуальность, выявляется степень ее изученности, определяются цели, задачи, территориальные и хронологические рамки исследования, характеризуются использованные в работе источники.

Первая глава - «Формирование и развитие репрессивной политики в СССР и Хакасии накануне Великой Отечественной войны» (1917-1930-е гг.) состоит из трех параграфов.

Первый параграф посвяшен анализу факторов, этапов развития советской репрессивной политики, эволюции карательной части законодательно-нормативной базы СССР. Становление государства тоталитарного типа после Октябрьской революции 1917 г. изначально предопределило сильное сопротивление различных социальных и политических элементов, с которыми формирующееся советское государство вынуждено было бороться самым решительным образом. Весь начальный период становления и развития его сопряжен с активной борьбой с оппозицией как внутри партии, так и вне ее пределов далеко неполитическими методами. Ведущим элементом в государственно-партийном аппарате стали карательные органы в лице ВЧК-ГПУ-ОГПУ-НКВД. Государством также была разработана законодательно-нормативная база.

на основе которой стала функционировать карательная система в СССР. В связи с этим в стране создавалась широкая почва для злоупотреблений, так как внутренний контроль за законностью в лице прокуратуры фактически отсутствовал, а внешний - международное общественное мнение не могло проникать в пределы советского государства. Вследствие этих факторов метод политических репрессий стал определяющим в судопроизводстве в СССР на долгие годы.

Кроме того, здесь же делается вывод о том, что к концу 1930-х гг. в СССР сформировались как институциональные основы карательного механизма в виде репрессивных органов, так и законодательно-нормативная база, где четко были прописаны преступления против социалистического государства.

Обращается внимание, что в современной исторической науке существует несколько подходов к проблеме выделения этапов развития репрессивной политики в СССР.

Во втором параграфе анализируется реализация репрессивной политики в Хакасской автономной области в предвоенный период (1939-июнь 1941 г.). Динамика арестов граждан по обвинению в совершении контрреволюционных преступлений свидетельствует, что масштабы политических репрессий в регионе резко сократились в сравнении с «большим террором» 19371938 гт. Так, за период «большого террора» в Хакасии по политическим мотивам было репрессировано: в 1937 г. - 1281 человек (около 0,6 % населения Хакасии); в 1938 г. - 1791 (около 0,7 %). В 1939 г. было арестовано 33 человека, в 1940 г. - 36, в первой половине 1941 г. - 39. Аресты по политическим преступлениям в 1939 г. сократились по сравнению с 1938 г. в 52 раза. Данная динамика позволяет утверждать, что политические репрессии в Хакасии в предвоенный период уже не носили массовый характер в сравнении с предшествующем временем.

По «контрреволюционным преступлениям» были осуждены группы граждан, которые обвинялись 1) во вредительстве; 2) шпионаже и 3) систематическом проведении контрреволюционной пропаганды и агитации. Обвинение этих групп граждан строилось без надежной доказательной базы, единственным подтверждением «совершения» преступления перед государством были свидетельские показания и самопризнание арестованного. Под карательный механизм в 1939 - первой половине 1941 гг. попали местные религиозные организации. Вторичному преследованию и арестам, после «большого террора» 1937-1938 гг. были подвергнуты члены абаканской секты баптистов, проводившие «контрреволюционную агитацию и пропаганду».

Приговоры и постановления о мерах наказания в предвоенный период выносились Особым совещанием при НКВД СССР, «Тройкой» Управления НКВД по Красноярскому краю. Военным Трибуналом Красноярской железной дороги и Судебной коллегией по уголовным делам Хакасского областного суда.

Кроме того, в предвоенный период расширилась законодательно-нормативная база репрессивной политики в СССР после выхода 26 июня 1940 г. Указа Президиума Верховного Совета СССР «О переходе на восьмичасовой рабочий день, па семидневную рабочую неделю и о запрещении самовольного ухода рабочих и служащих с предприятий и учреждений», распространившим уголовную ответственность на рабочих и служащих. С выходом Указа в прокуратуру Хакасской автономной области за период с 26 июня 1940 г. по 10 августа 1940 г. поступило 323 дела о прогулах и самовольном уходе с учреждений и предприятий.

Данный Указ реанимировал фактор массовости в проведении карательной политики государством, несмотря на параллельное сокращение в регионе преследований по политическим преступлениям.

Третий параграф посвящен анализу принудительных миграций в Хакасскую автономную область в предвоенный период (1939-июнь 1941 гг.).

Рассматривается содержание понятия «депортация», в результате выделяются два подхода к понятию - «депортация»: в официальных документах и в историографии На наш взгляд, определение, включающее в себя все аспекты изучаемого процесса, дано A.A. Шадтом: «Депортация это процесс принудительного переселения отдельных социальных или (и) этнических групп, осуществляемый специально уполномоченными органами государства с целью предупреждения политических преступлений в их среде».

Противоречивые оценки депортаций в СССР свидетельствуют об отсутствии единой причины этих событий. Очевидно, что предвоенная депортация была вызвана совокупностью внешних и внутренних условий. В условиях оккупации западных областей Украины, Белоруссии и прибалтийских республик Советским Союзом главную роль в применении депортации сыграли искусственно раздутые опасения возможных действий «пятой колонны». Здесь следует отметить и решение проблем национальной политики - значительные различия в уровне жизни народов, несовместимые с теорией классового устройства общества. Следствием советской национальной внутренней политики должна была произойти ассимиляция народов страны в единый советский народ, начало которой и было положено ликвидацией национальных районов на западе. К числу причин следует отнести стремление использовать государством трудовые ресурсы принудительно переселенных советских граждан в восточные районы страны.

В мае-июне 1941 г. и^западных областей УССР и БССР было депортировано 85716 человек, из которых в Красноярский край направлено - 16784 человека. Число депортированных в Хакасию поляков составило 4993 человека.

Массовые депортации также были проведены и в отношении части жителей Литовской, Латвийской и Эстонской ССР. 16 мая 1941 г. вышел Проект постановления ЦК ВКП(б) и СНК СССР «О мероприятиях по очистке Литовской, Латвийской и Эстонской ССР от антисоветского, уголовного и социально-опасного элемента». В Красноярский край прибыло со 2-го по 9 июля 1941 г. из Латвийской, Литовской и Эстонской ССР 13203 человека. В Хакасию из Прибалтики было направлено 2100 человек.

Фактический материал позволяет сделать вывод о проведении советским государством накануне Великой Отечественной войны четко спланированных репрессивных акций в отношении отдельных этносов. Присоединение новых территорий на западе страны привело к тому, что часть новых граждан СССР не могла влиться в чуждую советскую общность. Методом, с помощью которого решался обострившийся национальный вопрос, стали массовые этнические принудительные миграции вглубь страны. Хакасская автономная область стала той территорией, куда была направлена на расселение часть ссыльнопоселенцев из западных областей Белоруссии, Украины и прибалтийских республик.

Положение депортированных граждан было достаточно тяжелым, личная жизнь и профессиональная деятельность прибывшего контингента была поставлена в жесткие рамки, и носила регламентационный характер. Любые формы инакомыслия или простого недовольства со стороны ссыльнопоселенцев приводили к моментальным репрессивным акциям со стороны властей (аресты и обвинение в совершении «контрреволюционных преступлений»).

Вторая глава диссертационного исследования - «Репрессивная политика в Хакасской автономной области в период Великой Отечественной войны (1941-1945 гг.) и послевоенный период (1946-1953 гг.)» - также состоит из трех параграфов.

Первый параграф 2-й главы посвящен анализу политических репрессий в Хакасии в военное время (1941-1945 гг.).

В новой социально-политической обстановке, возникшей в связи с началом войны, политический режим считал необходимым воздействовать на недостаточно лояльные элементы советского общества посредством двух основных судебно-правовых инструментов: ужесточением мер уголовного преследования и ускоренным порядком их реализации.

Политические репрессии в Хакасской автономной области в период войны не отличались однообразием и монотонностью. Их динамика зависела от так называемого «военного» или «фронтового» фактора, то есть от фактического положения дел Красной Армии на фронте, ее успехов или неудач. За весь период войны в Хакасии по политическим преступлениям было арестовано 397 человек. В соответствии с данной динамикой количества арестованных граждан по контрреволюционным преступлениям в Хакасии в период войны следует условно выделить две стадии: 1) восходящая (1941-1942 гг.), когда было репрессировано 296 человек; и 2) нисходящая (1943-1945 гг.), когда было репрессировано 101 человек. В процентном отношении доля репрессированных в период восходящей стадии составляет - 74,5%, а нисходящей - 25,5%,

С началом войны количество арестованных лиц по контрреволюционным прес'плениям во втором полугодии 1941 г. увеличивается в 4,4 раза по сравнению с первым полугодием того же года К примеру, в первой половине 1941 г. органами УНКГБ Хакасской автономной области было арестовано 39 человек, то во второй половине - 172. Рост поступления ' полити« хких дел в Хакасский областной суд объяснялся официально властями следующими пру шнами: 1) оживлением контрреволюционной деятельности вражеских элементов в области в связи с военным нападением фашистской Германии на Советский Союз; 2) усилением работы наших разведывательных и карательных органов, на основании указаний И.В. Сталина от 3 июля 1941 г., по выявлению и преданию суду вражеских и преступных элементов; 3) возникновением совершенно новых преступлений, караемых судом по законам военного времени

В первые месяцы войны для вынесения массовых смертных приговоров серьезных препятствий не существовало, и государство прибегало к этой мере, прежде всего, как средству устрашения Однако после крупных военно-стратегических поражений 1941 г, вызвавших огромные людские потери и утрату значительной части трудовых ресурсов оккупированных территорий, политико-идеологические мотивы в отправлении правосудия уступили место утилитарным расчетам. Вынесение приговоров к высшей мере наказания систематически снижалось.

Наиболее распространенным «контрреволюционным преступлением» во время войны было обвинение в проведении «контрреволюционной агитации». К отдельной группе обвиняемых в контрреволюционных преступлениях можно отнести тех лиц, которые были арестованы карательными органами Хакасии за «восхваление военной мощи Германии и ее военной техники» К следующей группе репрессированных граждан следует отнести гражданских лиц, которые в силу определенных обстоятельств побывали в зоне оккупации или в плену у противника. С 1942 г. в Хакасии стали появляться вьппеотмеченные лица, бравшиеся под пристальное внимание карательных органов. Арестам также подвергались и бывшие военнослужащие, которые побывали 2, плену.

Ужесточение трудовой дисциплины в сельском хозяйстве можно рассматривать в качестве одной из форм карательных мер государства Для укрепления трудовой дисциплины среди колхозников, увеличения производительности труда 13 апреля 1942 г. СНК СССР и ЦК ВКП(б) приняли Постановление «О повышении для колхозников обязательного минимума трудодней» -обязательный минимум был увеличен почти в полтора раза по сравнению с довоенным периодом.

По Хакасской автономной области с 1 июля по 1 октября 1942 г. привлечено к уголовной ответственности за время уборки урожая и хлебозаготовок- председателей колхозов - 10 человек (или к общему числу председателей колхозов в области 5,5%); бригадиров - б человек; прочих работников - 3 человека. Уголовные дела в своем большинстве расследовались в срок до 10 дней

В годы войны экономические трудности, в том числе проблемы по снабжению продовольствием вынуждали крестьян совершать противоправные действия Самым распространенным преступлением среди них были кражи зерна и другой сельскохозяйственной продукции. Уголовный кодекс военного времени не учитывал размеры, а предусматривал лишь сам факт хищения, наказание было одинаково суровым и за большую, и за мелкую кражу Однако репрессии против крестьянства не носили какой-либо политической подоплеки Именно борьба за свое существование, приводившая к вынужденным хищениям, была основной тенденцией, следствием которой стали карательные акции со стороны государства

Во втором параграфе проанализирован процесс депортации немцев и калмыков в Хакасию в военный период.

В сентябре-августе 1941 г в Хакасскую автономную область, стали прибывать российские немцы, проживавшие в районах Поволжья. В Красноярский край по состоянию на 5 ноября прибыло 77259 немцев из районов Поволжья. Из числа так называемого «спецконтингента», который был депортирован осенью 1941 г. в Красноярский край формировалась группа немцев, перебрасываемая в Хакасию. По данным Государственного архива РФ в Хакасию бьио депортировано 15136 человек.

Трудовое использование немцев началось практически сразу же по прибытии в районы поселения. На заседании бюро Хакасского обкома партии 18 ноября 1941 г. был рассмотрен вопрос об устройстве прибывших немцев-спецпереселенцев в Хакасию. £ более выгодном положении оказались работники сельского хозяйства: механизаторы, комбайнеры, агрономы, ветеринары, зоотехники, счетоводы, что позволило деревне в какой-то мере ликвидировать дефицит рабочей силы, вызванный военной мобилизацией. Однако, большинству представителей немецкой интеллигенции, ученым, врачам, учителям, ИТР и другим специалистам пришлось работать на неквалифицированных работах.

Достаточно трудное положение депортированных в Хакасию немцев вызывало недовольство своими бытовыми условиями. Так, 20 декабря 1941 г. отмечалось, что: «В переселенческий отдел при исполкоме крайсовета за последние 2 месяца стали поступать заявления от переселенцев - немцев по вопросам выдачи продовольственного хлеба и скота по квитанциям... В переселенческий отдел поступило 114 заявлений от переселенцев, в которых они просят хлебную помощь. С хлебным вопросом эти переселенцы осаждают исполком райсоветов»

Следующим этапом репрессивной политики государства в отношении немцев была мобилизация трудоспособного населения в трудовые армии. В Хакасской автономной области депортированные немцы использовались по линии НКПС СССР на строительстве железной дороги Сталинск-Абакан. Всего в предприятия лесной промышленности было направлено переселенцев спецконтингента 6858 человек, из них трудоспособных 2794 человека. К тресту «Хахасслес» было приписано 1748 человек

Новым явлением в развитии политических репрессий в Хакасии во время войны было проведение карательных акций в отношении депортированного в регион так называемого «спецконтингента» из числа немцев Поволжья. Этот народ рассматривался местными властями как потенциальный «контрреволюционный элемент». За период войны в Хакасии было арестовано по контрреволюционным преступлениям 30 немцев.

Депортация немцев Поволжья имеет несколько особенностей. Во-первых, она отличалась массовостью (около полумиллиона человек было выселено за два месяца), во-вторых, впервые за всю историю депортаций советского периода публично была указана причина принудительного переселения - превентивная мера с целью предупреждения политических преступлений. Однако сам механизм депортации оставался неизменным.

27 декабря 1943 г. Президиум Верховного Совета СССР принял Указ «О ликвидации Калмыцкой СССР и образовании Астраханской области в составе РСФСР». Из общего количества переселяемых в Красноярский край калмыков, был предусмотрен так называемый «лимит» для Хакасской автономной области. Депортированные калмыки стали прибывать в регион с начала 1944 г. В районы области прибыло 4391 человек спецконтингента. Одним из направлений в трудовом использовании депортированного спецконтингента из бывшей Калмыцкой АССР стала лесная промышленность. Так, трест «Хакасслес» в январе 1944 г. получил пополнение из числа калмыков в количестве 539 человек.

Политические репрессии на основании этнического признака в условиях тоталитарного государства оказались мощным механизмом деструктивного воздействия на национальное самосознание депортированных этносов и закрепили силовые методы «решения» национального вопроса в СССР. В результате массовой депортации немцев и калмыков в Хакасскую автономную область и оформления системы спецпоселений эти народы оказались лишены прав на свободный выбор места жительства, был предопределен род их занятий, сопряженный, как правило, с тяжелым физическим трудом в сельском хозяйстве и на промышленных предприятиях Хакасии

Третий параграф посвящен анализу карательной политики в Хакасской автономной области после войны (1946-1953 гг.).

В послевоенное время некоторые изменения произошли в динамике политических репрессий в Хакасской автономной области. Она находилась в прямой зависимости от проведения карательных акций в центре, прежде всего, публичных политических процессов конца 1940-х -начала - 1950-х гг. За весь послевоенный период (1946-1953 гг.) в Хакасии по политическим

преступлениям было арестовано 122 человека, из них ни один человек не был приговорен к высшей мере наказания - расстрелу.

Граждан, подвергнутых политическим репрессиям в послевоенный период в Хакасии, можно разделить на несколько групп. К первой группе арестованных по политическим мотивам, следует отнести так называемых «повторников», то есть тех граждан, которые отбыли наказание за «контрреволюционные преступления» и, выйдя на свободу, подверглись вторичным арестам. Аресты «повторников» начались в Хакасии с 1949 г.

Помимо «указников», в результате принятия приказа МГБ СССР от 26 марта 1948 г. «О выселении с территории Литовской СССР на спецпоселение семей бандитов и националистов, находящихся на нелегальном положении, убитых при вооруженных столкновениях и осужденных, а также пособников бандитов-кулаков с семьями» в Хакасскую автономную область в послевоенный период стали прибывать спецпереселенцы из Литовской ССР. На 12 июня 1948 г. в Хакасию из Литовской ССР прибыли 1322 человека (403 семьи).

Следующим высланным после войны на спецпоселение в Хакасию народом были украинцы, прежде всего представители Организации украинских националистов (ОУН) и Украинской повстанческой армии (УПА), которые выступали против советизации Украины: коллективизации сельского хозяйства, национализации заводов. Советские власти приступили на территории Украины к борьбе с буржуазным националистическим подпольем, одним из методов которой стали массовые выселения несогласных с политикой власти. Высылка на спецпоселение была определена приказом МГБ СССР от 21 августа 1947 г. «О выселении семей осужденных, убитых и находящихся на нелегальном положении, активных националистов и бандитов с территории Западных областей Украины».

Сохранение режима спецпоселения в Хакасии определяло направление репрессивной политики в Хакасии, связанное с арестами тех граждан, которые находились на режиме спецпоселения в области. Надежды спецпереселенцев на улучшение условий жизни и снятие ограничений после войны не оправдались. Победа в войне привела к серьезной для органов власти проблеме - как не допустить возвращения спецпереселенцев на прежние места жительства. Необходимо было предотвратить потери предприятий и регионов, в течение войны использовавших труд спецпереселенцев. Вместе с тем, все чаще фиксировались антисоветские настроения в среде депортированного в регион контингента.

Вышеприведенные данные свидетельствуют о том, что в связи с неприменением в послевоенный период высшей меры наказания в Хакасии, одновременно наблюдался рост сроков лишения свободы по обвинениям граждан в совершении «контрреволюционных преступлений», что характерно для ситуации во всей стране. Другой особенностью была заметная активизация внесудебных карательных органов (Особые совещания при МГБ СССР), которые выносили в короткие сроки решения о мерах наказания в административном порядке.

Репрессии в Хакасии в послевоенный период проводились в следующих направлениях: выявление и изоляция нелояльных режиму элементов из числа представителей депортированного или сосланного на спецпоселение контингента; аресты тех лиц, которые в силу обстоятельств оказались в плену или на оккупированной врагом территории; аресты граждан, высказывающих критику в отношении послевоенных трудностей в стране и «восхвалявших материально - бытовые-условия жизни в капиталистических странах», относимых властью к космополитам; раскрытие «шпионско-диверсионных групп», производящих шпионаж в пользу иностранных государств; борьба с «националистами» и прочими «антисоветскими элементами». Кроме того, властью в рассматриваемый период в области не было вынесено ни одного приговора к высшей мере наказания - расстрелу, который был бы приведен в исполнение. Это можно объяснить не некоторой либерализацией в реализации репрессивной политики, а чисто утилитарными причинами - огромными потерями людских ресурсов во время войны, в результате чего, по крайней мере, в Хакасии, государство наложило мораторий на смертную казнь. Вместе с тем следует отметить, что, несмотря на активное выявление в послевоенное время органами государственной безопасности «врагов народа», политические репрессии в Хакасии не достигли

значительных масштабов, как это было в период «большого террора» (1937-1938 гг.) и в военное время (1941-1945 гг.).

Изменения во внутриполитической ситуации в стране, связанные со смертью И.В. Сталина в марте 1953 г., не обошли и такой важный механизм советского тоталитарного режима как репрессивную политику. С 1953 г. начинается трансформация и демонтаж неотъемлемых элементов карательной системы в СССР - объявлены массовые амнистии, ликвидированы внесудебные репрессивные органы, сняты ограничения в правовом положении спецпоселенцев. Также наметилось сокращение уголовного преследования советских граждан по политическим мотивам. В 1954, 1955, 1956 гг. ни один житель Хакасской автономной области не был арестован по обвинению в совершении контрреволюционного преступления. Вместе с тем, процесс реабилитации жертв политических репрессий в стране изначально находился под жестким контролем со стороны партийных и государственных структур. Данный процесс также имел непоследовательный характер, так как вне критики была сама политическая власть, которая породила государственный террор в стране.

В Заключении диссертации подводятся итоги исследования и формулируются основные выводы.

Новый качественный этап в развитии репрессивной политики относится к 1939 - июню 1941 гг., когда политические репрессии в Хакасии претерпели изменения в сравнении с предшествующим временем «большого террора» 1937-1938 гг. - репрессивные акции в регионе £ предвоенный период перестали носить массовый характер. Вместе с тем с 1939 г. четко проявлялась тенденция увеличения количества арестов граждан привлекаемых к уголовной ответственности по контрреволюционным преступлениям. Местные репрессивные органы активным образом занимались выявлением и подавлением так называемых «вредителей», «шпионов», «контрреволюционеров^ «сектантов» и других нелояльных советскому режиму элементов. Причем данная «нелояльность» трактовалась государством достаточно расплывчато и не требовала четкой доказательной базы.

С появлением Указа Президиума Верховного Совета СССР от 26 июня 1940 г. «О переходе на восьмичасовой рабочий день, на семидневную рабочую неделю и о запрещении самовольного ухода рабочих и служащих с предприятий и учреждений» произошло расширение законодательно-нормативной базы для проведения карательных акций на производстве. К уголовной ответственности в судебном порядке стали привлекаться рабочие и служащие, обвиненные в нарушении «трудовой дисциплины». Причем для тоталитарного государства такое преступление носило политический оттенок, так как любой срыв производственной работы в условиях форсированного развития производства в предвоенный период расценивался как проявление саботажа.

С началом Второй мировой войны, когда Красная Армия вступила на территорию Западной Украины и Западной Белоруссии, с присоединением к СССР Латвийской, Литовской и Эстонской ССР в Хакасию стали прибывать первые депортированные народы - поляки, литовцы, латыши,

эстонцы, украинцы и белорусы, которые рассматривались советским государством в качестве лиц, мешавших советизации этих территорий.

Следующий этап обусловлен началом Великой Отечественной войны, когда государством было внесено ряд корректив в практику карательной политики по всей стране. Судебному и внесудебному преследованию по политическим мотивам подверглись труженики тыла, как в городе, так и в деревне.

Политические репрессии во время войны были направлены против тех лиц, которые высказывали в тылу «пораженческие настроения», проводили «контрреволюционную и антисоветскую агитацию», и тех, кто побывали в плену или на оккупированной врагом территории. Активизация или спад в репрессивной деятельности компетентных органов в Хакасии находились в зависимости от так называемого «фронтового» или «военного» фактора, то есть положения дел советских войск на фронте.

Карательные акции государства в период войны имели и национальный аспект. Одной из форм решения советской властью национального вопроса, который во многом обострился во время войны, стали массовые этнические депортации. В Хакасскую автономную область в это время прибыло на спецпоселение два крупных «спецконтингента» - немцы, проживавшие в районах Поволжья в 1941 г. и калмыки, лишенные массовым выселением всех элементов своей государственности в декабре 1943 г. Причинами насильственного переселения немцев и калмыков в первую очередь, послужили военно-политические предпосылки. Официальным поводом для депортации этих народов и их размещения в рамках системы спецпоселений явились необоснованные обвинения в коллаборационизме, шпионаже и измене. Кроме того, следует отметить экономический фактор, обусловивший масштабы и характер депортации немцев и калмыков. К числу экономических причин следует отнести необходимость освоения восточных регионов страны, которое в довоенный период проводилось планово и добровольно, но не имело значительных результатов в связи с нежеланием крестьян переезжать в Сибирь; стремление правительства использовать трудовые ресурсы депортированных народов. Определив для себя так называемые «наказанные народы» власть приступила к субрепрессивным мерам, выражающимся в арестах по «контрреволюционным преступлениям» из числа депортированного в Хакасию «спецконтингента».

С 1943 г. наблюдается значительный спад в масштабах политических репрессий в Хакасской автономной области, связанный со стабилизацией дел на фронте. Одновременно происходит смягчение тяжести мер наказания за «контрреволюционные преступления», связанное с огромными людскими потерями на войне, и как следствие - с нехваткой трудовых ресурсов в тылу, которыми потенциально становились лица из числа репрессированных граждан, пополняя многомиллионную трудовую армию системы ГУЛАГа.

Окончание Великой Отечественной войны отчасти видоизменило практику реализации репрессивной политики в регионе. Объектом политических репрессий после войны стали гражданские и военные лица, побывавшие в плену или на оккупированной территории вражескими войсками. К антисоветским элементам также были властью отнесены так называемые «националисты», «шпионы», «космополиты», «церковники». Как и ранее формирование собирательного образа «врага советского государства» исходило от центральной власти, местным же карательным органам приходилось только выявлять лиц, подходивших по их мнению под описание внутреннего «врага». Как и в военное время, карательные акции носили четко адресный характер. Это связано с тем, что на территории области на спецпоселении находились депортированные еще во время войны народы - немцы, калмыки, сосланные на спецпоселение уже в послевоенное время представители прибалтийских народов (эстонцы, литовцы) и западные украинцы. Борьба с «контрреволюционной» преступностью из числа спецпереселенцев продолжалась вплоть до смерти И.В. Сталина в 1953 г.

Особенностью репрессивной политики в послевоенное время, после издания секретной директивы МТБ СССР и Генерального прокурора СССР, было привлечение с осени 1948 г. к уголовной ответственности, тех граждан, которые уже отбыли наказание за «контрреволюционное преступление». Аресты так называемых «повторников» начались в Хакасии с 1949 г., а не в 1948 г

как было по всей стране. Решение о мере наказания в отношении этой категории репрессированных граждан выносила внесудебная репрессивная инстанция Особое совещание при МТБ СССР. Наказание для всех было одним и тем же - ссылка на бессрочное поселение в Красноярский край.

Трансформация репрессивной политики в СССР, в том числе и в Хакасской автономной области начинается со смертью И.В. Сталина в 1953 г. Данный процесс проходил медленно и имел противоречивый характер, так как власть в это время избегала радикального решения такой острой дня страны проблемы, как пересмотр своего отношения к массовым политическим репрессиям, от которых пострадала значительная часть советского общества. Высшие органы власти избегали двух крайностей, с одной стороны - слишком радикально начать решать проблему, а с другой - не менять ничего, сохраняя многомиллионную армию заключенных в стране. Однако приход к власти Н.С. Хрущева и начало «оттепели» после XX съезда КПСС с ярко выраженной десталинизацией привело к частичному изменению взгляда официальных властей на проходившие в стране репрессии, которые ассоциировались только с именем И.В. Сталина. Вместе с то«, реабилитация 1950-х гг., когда восстановлению в правах подлежала лишь часть репрессированных советским государством граждан, не могла снять вопрос об определении статуса бывших узников ГУЛАГа в советском обществе.

Таким образом, политические репрессии в Хакасской автономной области в 1939-1953 гт. проводились при отсутствии доказательной базы факта совершения преступления, в угоду советскому политическому режиму. Подводя итог исследованию можно констатировать, что этапы политических репрессий в регионе в целом соответствуют общим тенденциям по всей стране: 1939 - июнь 1941 гг. - спад активизации карательных акций; 1941-1945 гг. - резкая активизация политических репрессий в связи с началом Великой Отечественной войны как следствие ужесточения внутриполитического режима в СССР; 1946-1953 гг. - послевоенный период стал также классическим в синхронизации процессов в центре и в регионах. Основные различия определялись следующим: абсолютными масштабами человеческих потерь, в зависимости от общей численности населения, проживающего в Хакасии; национальным статусом Хакасской автономной области, привлекавшим пристальное внимание карательных органов (значительная доля арестов граждан проживавших в Хакасии от общего количества арестованных в Красноярском крае), географическим расположением региона в восточных районах СССР, что способствовало притоку сюда депортированного спецконтингента в предвоенный, военный и послевоенный периоды; наличие промышленных и сельскохозяйственных производств испытывавших потребность в дешевой рабочей силе.

Экономические, политические и социальные проблемы в государстве не могут оправдать проведение политических репрессий в 1939-1953 гг., как в рамках всей страны, так и на региональном уровне. Подобная практика является противозаконной и антигуманной и не имеет права на существование, так как следствием реализации советской репрессивной политики явились невосполнимые человеческие потери, разрушение национального самосознания проживавших и депортированных в Хакасию народов.

В проведенном диссертационном исследовании предпринята попытка комплексного изучения феномена советской репрессивной политики в 1939-1953 гг. на материале Хакасской автономной области на доступных на данный момент исторических источниках. Вместе с тем, недоступность части архивных материалов по проблеме политических репрессий, как на центральном, так и на региональном уровнях, отсутствие сравнительных исследований проявления советской репрессивной политики в других национальных регионах Западной и Восточной Сибири позволяет утверждать о перспективности дальнейшего научного исследования проблемы.

По теме исследования опубликованы следующие работы: I. Степанов М.Г. Репрессии в Хакасской автономной области в послевоенный период (19461953 гт.) // Актуальные проблемы истории и культуры Саяно-Алтая. Научный сборник молодых исследователей. - Абакан: Изд-во ХГУ им. Н.Ф. Катанова, 2004. - Вып. 5. - С. 95-

2. Степанов М.Г. Начало процесса реабилитации в Хакасии // Сборник материалов Ш-х краеведческих чтений им. В.А. Баландиной (Черногорск, 25-26 февраля 2004 г.) -Черногорск: Городской музей г. Черногорска, 2004. - Вып. 3. - С. 136-138.

3. Степанов М.Г. Репрессивная политика в Хакасской автономной области в период Великой Отечественной войны // Актуальные проблемы истории и права на рубеже тысячелетий. Сборник материалов межвузовской научно-практической конференции (Абакан, 14 апреля 2004 г.). - Красноярск: Изд-во Сибирского юридического института МВД России, 2004. -Вып-З.-С. 131-134.

4. Степанов М.Г. Политические репрессии в Хакасской автономной области в период Великой Отечественной войны (1941-1945 гг.) // Актуальные проблемы истории и культуры Саяно-Алтая. Научный сборник молодых исследователей. - Абакан: Изд-во ХГУ им. Н.Ф. Катанова, 2005. - Вып. 6. - С. 45-59.

5. Степанов М.Г. К истории депортации немцев из районов Поволжья в Хакасскую автономную область // Актуальные проблемы истории и культуры Саяно-Алтая. Научный сборник молодых исследователей. - Абакан: Изд-во ХГУ им. Н.Ф. Катанова, 2005. - Вып. 6.

99.

-С. 60-67.

Бумага офсетная. Печать RISO. Тираж 150 экз.

Отпечатано с готового оригинал-макета в Хакасском книжном издательстве. 655004, г. Абакан, ул. Советская, 173. тел. /факс: (39022) 5-59-24

*152бЭ

РНБ Русский фонд

2006-4 13317

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата исторических наук Степанов, Михаил Геннадьевич

Введение.

Глава 1. Формирование и развитие репрессивной политики в СССР и Хакасии накануне Великой Отечественной войны.

1.1. Формирование карательной системы в условиях советского тоталитарного государства (1917-1930-е гг.).

1.2. Формы проявления и масштабы репрессивной политики в Хакасской автономной области в предвоенный период (1939-июнь 1941 гг.).

1.3. Принудительные миграции в Хакасскую автономную область в предвоенный период.

Глава 2. Репрессивная политика в Хакасской автономной области в период Великой Отечественной войны (1941-1945 гг.) и послевоенный период (19461953 гг.).

2.1. Особенности политических репрессий в Хакасии в военное время.

2.2. Депортация немцев и калмыков в Хакасию.

2.3. Основные направления и формы карательной политики в Хакасии после войны (1946-1953 гг.).

Введение диссертации2005 год, автореферат по истории, Степанов, Михаил Геннадьевич

Актуальность исследования. В настоящее время происходят чрезвычайно сложные процессы трансформации российского общества и государства. Для современной исторической науки полезную роль играют знания, позволяющие произвести историческую реконструкцию сложного и драматического взаимоотношения власти и общества. Проблема полного избавления от наследия сталинизма, как пережитка старой политической культуры, основанной на неуважении к закону, игнорировании политических и гражданских свобод, выдвигает задачу всестороннего изучения особенностей и последствий репрессивной политики периода сталинской диктатуры. Одним из приоритетных направлений в исследовании советского общества является становление и развитие в 1917 - начале 1950-х гг. советской модели государства тоталитарного типа, для которой политические репрессии стали структурным элементом в общей системе управления. Кроме того, изучение трагического этапа в истории СССР является необходимым условием в формировании гражданского общества, для которого должны быть характерны толерантность и уважение прав отдельного человека.

По причине политизированности и идеологизированное™ исторического познания, политические репрессии в СССР ассоциируются большинством наших граждан на современном этапе развития государства с деятельностью И.В. Сталина, как главного организатора репрессий в стране. В публицистической литературе репрессивная политика советского государства рассматривается несколько однозначно, ей придается всеобщий, массовый характер. Порой преобладают эмоции, политические настроения при определении предпосылок, сущности, масштабов репрессий.

Степень актуальности диссертационной работы значительно повышается за счет введения в научный оборот целого ряда архивных документов, доступ к которым до середины 1990-х гг. был чрезвычайно затруднен. Именно критическое осмысление массивов документальной информации, извлеченной из фондов архивохранилищ Москвы, Красноярска, Абакана, позволяют по новому подойти к осмыслению проблемы правомерности и целесообразности репрессивной политики советского государства в 1939-1953 гг. в Хакасии.

Степень изученности темы. Историографию проблемы можно условно разделить на два периода. Первый - с начала 1930-х до конца 1980-х гг. Второй — с конца 1980-х и по настоящее время. Для этих периодов характерной особенностью является отсутствие однозначных оценок политических репрессий в СССР, что, в свою очередь мешает объективному подходу к выявлению предпосылок исследуемого процесса.

Первый этап характеризуется тем, что большинство трудов, опубликованных в этот период, носили идеологизированный характер и были направлены на формирование единого взгляда на политические репрессии в СССР. Официальный подход, сложившийся в 1930-е годы в оценке репрессивной политики государственной власти, получил свое законченное выражение в «Краткой истории ВКП(б)».1 Основываясь на идеологических постулатах о классовой борьбе, сопротивлении свергнутых сил и необходимости их подавления, в «Краткой истории» давалось полное оправдание политическим действиям правящего режима. В соответствии с этим подходом, репрессии против различных социальных элементов, рассматривались в качестве закономерной и необходимой меры в интересах народа и строительства социализма в СССР, то есть репрессии со стороны советской власти были «продуктом» чрезвычайной обстановки.

1 Краткая история ВКП(б). - М: Партиздат ЦК ВКП(б), 1935. - 412 с.

Новый период в освещении политических репрессий открылся после XX съезда КПСС (1956 г.), когда на закрытом заседании съезда, с докладом «О культе личности и его последствиях» выступил Н.С. Хрущев. В своем докладе он осудил практику массовых репрессий в СССР, датировал их начало 1934 годом, тем самым из числа преступлений сталинского режима исключались раскулачивание и депортации крестьянских хозяйств, необоснованные политические репрессии начала 1930-х годов. Одним словом, это была попытка вывести И.В. Сталина из контекста «правильной» большевистской политики. С этого времени в политическом поведении И.В. Сталина и тех, кто действовал вместе с ним, стали выделяться отдельные негативные моменты, тогда как политика партии в целом признавалась правомерной и отвечающей ленинским идеологическим принципам.

Тема политических репрессий в годы советской власти была затронута в автобиографическом и публицистическом произведении А.И. Солженицына «Архипелаг ГУЛАГ», опубликованном в середине 1970-х гг.2 Автор крайне негативно осудил советскую репрессивную политику, показал трагедию народа, пострадавшего от незаконных политических репрессий. Кроме того, А.И. Солженицын охарактеризовал свой опыт в качестве жертвы политического террора в СССР.

Работы зарубежных авторов, которые первыми приступили к исследованию политических репрессий в СССР, надолго определили ключевые подходы и оценки, а также исследовательские направления в области изучения пробле

1 См.: Троцкий Л.Д. Моя жизнь. - М.: Книга, 1990. - Т.2. - 344 е.; Он же. Преступления Сталина. - М.: Изд-во гуманитарной литературы, 1994. - 312 е.; Бухарин Н.И. Избранные произведения. - М.: Политиздат, 1988. - 499 с.

2 Солженицын А.И. Архипелаг ГУЛАГ, 1918-1956: Опыт художественного исследования. В 3-х тт. - М.: Новый мир, 1989. -Т.1.-585 е., М.: Новый мир, 1989. - Т.2. - 636 е., М.: Новый мир, 1989. - Т.З. - 573 с. мы. Зарубежная историография, практически до начала 1990-х гг. представляла собой своеобразный период «изучения России без России». Условно эту литературу можно разделить на две основные группы.

Первая представлена главным образом историками и политологами, исследования которых посвящены изучению советской политической системы и как ее части - карательной политики. Принципиальные подходы в изучении феномена сталинизма формировались под влиянием работ X. Арендт, Р. Арона, Ф.А. Хайека, JI. Шапиро, К. Фридриха, 3. Бжезинского.1 Эти авторы основывали свои исследования на принципах теории тоталитаризма, то есть исходили из того, что имеют дело с политическим режимом монолитного типа, легитимность которого исходит из идеологии. Государство рассматривалось как сверхмощное орудие абсолютного контроля за раздробленным обществом, превратившимся в покорную массу вследствие тотальной идеологической обработки и постоянного повседневного террора, осуществляемого вездесущей политической полицией.

Вторую группу составляют специальные работы, посвященные советским политическим репрессиям, например исследования Р. Конквеста. Он выделил несколько существенных черт сталинской политики репрессий, которые составляют ее историческую уникальность. Р. Конквест проанализировал период острой политической борьбы, который предшествовал массовому террору в стране. Автор также вскрыл истинные цели многих секретных операций против инакомыслящих в партии, исследовал скрытые стороны показательных судебных процессов, воспроизвел психологическую атмосферу того времени.

Среди работ зарубежных исследователей важно отметить монографию JL де Йонга «Немецкая пятая колонна во Второй мировой войне, изданную в Чикаго, в 1956 г., и опубликованную в СССР в 1958 г., в которой автор впервые выделил проблему депортации, показал несостоятельность обвинений

2 Конквест Р. Большой террор. - Рига: Ракстниекс, 1991. - 428 с. российских немцев в шпионаже и терроризме. В работе рассматривается процесс ужесточения отношения к немецкому населению в СССР; применения суровых карательных мер. Л. де Йонг характеризует картину переселения, ее масштабы, те чрезвычайные меры, которые проводились советскими органами при переселении. Исследователь в своей работе объяснил отсутствие «пятой колонны» среди советских немцев их полной изоляцией от нацистской Германии. Он не учитывал влияние коммунистической идеологии или страха перед карательными органами. Причины депортации автор ограничил условиями внешней политики. Л. де Ионг, лишенный доступа к советским архивным источникам, доказательно отрицает наличие немецкой «пятой колонны» в СССР, но вне внимания автора остались социальные и экономические предпосылки депортации, без чего не объяснить сохранение системы спецпоселений после окончания Второй мировой войны. Работа Л. де Йонга впервые показала незащищенность «этносов-иностранцев» в период войны в условиях любого политического режима.1

Однако следует все же отметить публицистический налет зарубежных авторов, которые, несмотря на научную добросовестность в поисках доступных источников, не могли по известным причинам использовать документы советских архивов.

На материалах Сибири советская историография пополнилась серьезными исследованиями Н.Я. Гущина, в которых освещается «классовая борьба в о деревне» и политика «ликвидации кулачества как класса». В этих работах обосновываются предпосылки и необходимость социалистического преобразования сельского хозяйства и изменения политики в отношении «кулака», раскрывается сущность и направление этой политики.

В Хакасии рассматриваемая проблема не получила в те годы практически никакого освещения. Исследователи лишь фрагментарно затрагивали не

1 Йонг Л. де. Немецкая пятая колонна во Второй мировой войне. - М.: «Международная литература», 1958. -395 с.

2 См: Гущин Н.Я. Рабочий класс в борьбе за создание колхозного строя. - М.: Наука, 1965. - 154 е.; Он же. Союз рабочего класса и крестьянства в Сибири в период построения социализма (1917-1937 гг.). - Новосибирск: Наука, 1978.-430 с. которые аспекты репрессивной политики в регионе. О раскулачивании крестьян в начале 1930-х гг. упоминалось в статье М.П. Захарова1 и коллективном л труде «Очерки истории Хакасии советского периода 1917-1961 годы». Оценка политики раскулачивания проходила в русле традиционных взглядов советской историографии того времени, раскулаченные при этом были осуждены, а репрессивные действия в отношении них рассматривались положительно.

В целом, для советской историографии характерна односторонность не только в освещении фактов и оценок, но и в умолчании целого ряда явлений и сторон репрессивной политики. Характерно, что те качества, которые снижают научную ценность советского историографического наследия, одновременно наделяют его свойствами источника, отразившего официальную политику и действия власти.

Начало второго этапа развития историографии следует отнести к концу 1980-х гг., когда в условиях демократических преобразований в государственной и политической системе России начинается пересмотр на официальном уровне политических репрессий в СССР. Кроме того, были частично рассекречены не только документы по проблеме репрессий карательных органов, но и значительные документальные комплексы высших органов партийного и государственного управления.

В историографии конца 1980-х - начала 1990-х гг. тема политических репрессий становится самостоятельным объектом изучения. Однако во многом в этот период для нее характерен обличительный и эмоциональный пафос оценки репрессивной политики в СССР. Это объясняется тем, что помимо профессиональных историков, анализом проблемы занимались публицисты, журналисты и другие не-специалисты. При рассмотрении историографии проблемы политических репрессий начала 1990-х гг. можно выделить два основных подхода. Захаров М.П. Из истории социалистического преобразования сельского хозяйства в Хакасии // Записки Хакасского научно-исследовательского института языка, литературы и истории. Выпуск 6 / Под. ред. П.Н. Ме-шалкина. - Абакан: Хакасское книжное изд-во, 1958. - С.92-101.

2 Очерки истории Хакасии советского периода 1917-1961 годы / Под. ред. П.Н. Мешалкина. - Абакан: Хакасское книжное изд-во, 1963. - 419 с.

На первом этапе, - на рубеже 1980-х - начале 1990-х гг. происходит формирование этого подхода в исследованиях таких ученых, как Д.А. Волко-гонова, Л.А. Гордона, Э.В. Клопова.1 Так, Д.А. Волкогонов считает, что отход от ленинизма у И.В. Сталина выразился в несвоевременном использовании метода террора периода гражданской войны, его механическом перенесении в то время, когда уже не было тех, против кого его можно было применять. Исследователь считает, что репрессировались прежде всего те люди, которые понимали буквально указание В.И. Ленина о том, что нет другого пути к социализму, кроме как через демократию, через политическую свободу. Эти люди не хотели соглашаться с методами построения социализма в СССР, предложенными И.В. Сталиным. Другая группа советских граждан оказалась репрессированными случайно. Одни работали под началом «врагов народа», другие их вовремя не разоблачили, третьи пособничали им в чем-то, о чем они даже л сами не догадывались. Отсюда главную направленность репрессий Д.А. Волкогонов видит в уничтожении, кроме личных врагов Сталина, истинных приверженцев ленинизма среди функционеров партии и государства.

Л.А. Гордон и Э.В. Клопов понимают под направленностью репрессий уничтожение самой среды, где могла зародиться оппозиция. В эту среду, по их мнению, входили, во-первых, категории граждан, являющиеся оппозиционными советской власти, во-вторых, поддерживающие досталинские советские политические порядки. Репрессии превратились в неотъемлемый элемент поддержания деспотического режима, стали «подсистемой страха в государстве». Репрессии, проводившиеся в предвоенное и послевоенное время, помимо того, что они представляли собой беззаконное злодеяние, были злодеянием совер

1 См.: Волкогонов Д.А. Триумф и трагедия: Политический портрет И.В. Сталина. - В 2-х тт. - Барнаул: Алтайское книжное изд-во, 1990. - Т.1. - 576 е., Барнаул: Алтайское книжное изд-во, 1990. - Т.2. - 544 е.; Гордон Л.А., Клопов Э.В. Что это было?. - М.: Политиздат, 1989. - 319 с.

2 Волкогонов Д.А. Указ. соч. - Т.1.- С. 484. шенно ненужным ни для создания современной промышленности, ни для победы в войне.1

На втором этапе, продолжающемся с начала 1990-х гг. и по настоящее время, можно выделить несколько подходов к исследованию проблемы карательной политики в СССР. Основным исследователем проблемы, придерживающимся первой концепции, можно считать В.З. Роговина, который отмечает, что сущностью политических репрессий выступает стремление И.В. Сталина и его окружения подавить любую возможную оппозицию бюрократической реакции на события Октябрьской революции.2 Необходимо отметить, что в научно-публицистических работах современных приверженцев этого подхода почти не содержится архивных документов, а в основном перерабатывается уже накопленный фактический и теоретический материал.

Эти исследователи придерживаются точки зрения, в соответствии с которой массовые репрессии были вызваны самой сущностью советского государства с его направленностью на террор и насильственные методы решения стоящих перед страной вопросов. Так, А.Н. Яковлев усматривает причину по

1 Гордон Л.А., Клопов Э.В. Указ. соч. - С. 195.

2 См.: Роговин В.З. 1937. - М.: Б.и., 1996.-479 е.; Он же. Партия расстрелянных. - М.: Б.и., 1997. - 526 с.

3 См.: Антонов-Овсиенко A.B. Портрет Сталина. - M.: Грэгори-Пэйдж, 1994. - 478 е.; Он же. Враги народа. -М.: Интеллект, 1996. - 366 е.; Бакунин A.B. Советский тоталитаризм: генезис, эволюция и крушение. - Екатеринбург, 1993. - 110 е.; Он же. История Советского тоталитаризма. - Екатеринбург, 1996. - Кн. 1. - Генезис. -254 е.; Он же. Основные этапы политических репрессий в СССР // История репрессий на Урале: идеология, политика, практика (1917-1980-е годы). Сборник статей участников научной конференции «История репрессий на Урале», проходившей в Нижнем Тагиле 10-12 ноября 1997 г. / Отв. ред. В.М. Кириллов. - Нижний Тагил: НТГПИ, 1997. - С. 5-38; Кириллов В.М. История репрессий и правозащитное движение в России. - Екатеринбург: Изд-во УМЦ УПИ, 1999. - 120 е.; Яковлев А.Н. По мощам и елей (Преступления КПСС против народов СССР). - М.: Евразия, 1995. - 191 с. литических репрессий в системе большевизма, которая была создана при В.И. Ленине и И.В. Сталине на основе «идеологии насилия».1

Следует выделить особую группу исследований в разработке проблемы репрессивной политики в СССР, в которых раскрываются особенности функционирования карательного механизма в лице репрессивных и судебно-правовых органов. Теме политических репрессий с 1917 по 1991 гг. посвящена л крупная работа юриста Ю.И. Стецовского. Автором предпринята попытка реконструкции огромного пласта советской истории, для которой основным фактическим материалом явились газетно-журнальные публикации последних лет и анализ законодательно-нормативной базы советского уголовного законодательства того времени. В своей сущности Ю.И. Стецовский отразил содержание карательной политики в тех оценках, в которых оно было зафиксировано в публицистике начала 1990-х годов.

Для понимания правовых аспектов и механизмов осуществления политических репрессий в Советском Союзе важное значение имеет работа канадского профессора П. Соломона «Советская юстиция при Сталине».3 На основе широкого документального материала Государственного архива РФ П. Соломон подробно описал историю становления и развития советского уголовного права, раскрыл принципиальные особенности правосудия как инструмента политической власти и средства контроля И.В. Сталина над обществом.

В этой же группе исследований, следует отметить совместную работу В.Н. Кудрявцева и А.И. Трусова «Политическая юстиция в СССР». В ней авторы обратили внимание на то, что в СССР действовала смешанная система политической юстиции, включавшая не только оперативные органы (ВЧК-ОГПУ-НКВД-МГБ-КГБ), имевшие самые широкие полномочия, но и судебные и внесудебные инстанции. Авторами был проанализирован весь сложный механизм политической юстиции, действовавший в СССР. 4

1 Яковлев А.Н. Указ. соч. - С. 49.

2 См.: Стецовский Ю.И. История советских репрессий. В 2-х тт. - М.: Знак-СП, 1997. - Т.1. - 600 е., М.: Знак-СП, 1997.-Т.2.-432 с.

3 Соломон П. Советская юстиция при Сталине. - М.: РОССПЭН, 1998. - 464 с.

4 См.: Кудрявцев В.Н., Трусов А.И. Политическая юстиция в СССР. - М.: Наука, 2000. - 365 с.

Серьезным вкладом в отечественную историографию сталинизма является монография О.В. Хлевнюка, посвященная деятельности Политбюро ЦК ВКП(б) в 1930-е гг. Автор проанализировал основные повороты в политике центральной власти, попытался раскрыть внутреннюю логику репрессий и их зависимость от конкретных обстоятельств. Описывая крупнейшие карательные операции, он, в частности, показал связь кампании «борьбы с вредительством» в начале 1930-х гг. с провалами в экономической сфере и попытками И.В. Сталина списать вину за кризис в стране на «буржуазных специалистов». О.В. Хлевнюк в анализе «большого террора» отвергает мнение тех, кто считает проведение массовых репрессий бесконтрольной, полустихийной и слабо-управляемой кампанией. Он доказывает, что «чистка» 1937-1938 гг. была целенаправленной операцией в масштабах всего государства. Она проводилась под контролем и по инициативе высшего руководства СССР.1

Проблема политических репрессий в 1930-е годы затрагивается в монографии И.В. Павловой «Механизм власти и строительство сталинского социализма». Автор пытается разобраться в причинах формирования и функционирования карательного механизма в СССР.

В современной отечественной историографии, значительная часть работ посвящена анализу создания и развития тюремно-лагерной системы в СССР. Вопросы зарождения системы освещались в работах В.Н. Земскова, Г.М. Ивановой, И.Л. Солоневича.3 В этих работах предпринята попытка выделить комплекс причин, которые повлияли на процесс формирования лагерной системы в стране. Кроме этого, данные авторы описали общие тенденции развития системы ГУЛАГа в СССР, воспроизвели количественные характеристики, показали социальное, политическое, экономическое и культурное значение советской лагерной системы.

1 Хлевнюк О.В. Политбюро. Механизмы политической власти в 1930-е годы. - М.: РОССПЭН, 1996. - 644 с.

2 См.: Павлова И.В. Механизм власти и строительство сталинского социализма. - Новосибирск: Изд-во СО РАН, 2001.-460 с.

3 См.: Земсков В.Н. ГУЛАГ, где ковалась победа // Родина. - 1991. - №6. - С. 69-75; Он же. Заключенные в 1930-е годы: социально-демографические проблемы // Отечественная история. - 1997. - №4. - С. 54-70; Иванова Г.М. ГУЛАГ в системе тоталитарного государства. - М.: МОНФ, 1997. - 227 е.; Солоневич И.Л. Россия в концлагере (Путь русского имперского сознания). - М.: Редакция журнала «Москва», 2000. - 558 с.

Одно из направлений в современной историографии представляют исследования репрессий в отношении национальных меньшинств в СССР. Практически одновременно начали изучать различные аспекты существования системы спецпоселений Н.Ф. Бугай и В.Н. Земсков, положив в основу своих научных работ рассекреченные материалы архивных фондов высших органов государственной власти и карательных структур СССР. Статьи Н.Ф. Бугая, появившиеся в конце 80-х — начале 90-х годов XX века, были посвящены депортациям отдельных народов и некоторым проблемам истории репрессированных народов. Работы Н.Ф. Бугая содержат обширный фактический материал о депортациях, пребывании на спецпоселении и реабилитации как всего контингента спецпоселенцев, так и отдельных народов и групп. В.Н. Земскова как исследователя проблемы депортации национальных меньшинств в основном интересовали демографические аспекты существования и изменения системы спецпоселений как составляющей части ГУЛАГа, что нашло свое отражение в значительном количестве журнальных статей.1

Необходимо отметить, что достаточно подробно изучены репрессии против граждан польской, немецкой, корейской, национальностей, жителей прибалтийских республик. В исследованиях по этому вопросу выясняются масштабы, насильственных переселений, кампании массовых арестов, изучаются их политический и социальный контекст (работы А.Л. Литвина, П.М. л

Поляна, А.Э. Гурьянова, A.A. Шадта).

1 Бугай Н.Ф. К вопросу о депортациях народов СССР в 30 - 40-х годах // Вопросы истории. - 1989. - №6. - С. 135-143; Он же. Правда о депортации чеченского и ингушского народа // Вопросы истории. - 1989. - №7. - С. 32-44; Он же. 20-40-е годы: депортация населения с территории Европейской России // Отечественная история. - 1992. - №3. - С. 37-49; Он же. Депортация в 40-е гг. с юга России. Причины, ход, последствия // Российские немцы на Дону, Кавказе и Волге / Под ред. Н.Ф. Бугая. - М.: АИРО-ХХ, 1995. - С. 43-51; Он же. Берия -Сталину: Согласно Вашему указанию. - М.: АИРО-ХХ, 1995. - 320 е.; Земсков В.Н. К вопросу о репатриации советских граждан 1944-1951 гг. // История СССР. - 1990. - №4. - С. 26-41; Он же. Массовое освобождение спецпоселенцев и ссыльных (1954-1960) // Социологические исследования. - 1991. - №1. - С. 5-26; Он же. Заключенные, спецпоселенцы, ссыльнопоселенцы, ссыльные и высланные (статистико-демографический аспект) //Социологические исследования.- 1991.-№5.-С. 151-165.

2 См.: Литвин А.Л. Запрет на жизнь. - Казань: Б.и., 1993. - 224 е.; Полян П.М. Не по своей воле: История и география принудительных миграций в СССР. - M.: ОГИ-Мемориал, 2001. - 328 е.; Репрессии против поляков и польских граждан / Под ред. А.Э. Гурьянова. - М.: Алгоритм, 1997. - 256 е.; Шадт A.A. Этническая ссылка в Сибири как инструмент советской национальной политики (1940-1950-е гг.) // Урал и Сибирь в сталинской политике. - Новосибирск: Сибирский хронограф, 2002. - 228 с.

Также следует отдельно выделить работы немецкого историка В. Криге-ра, посвященные анализу отдельных проблем репрессивных акций советского руководства в отношении российских немцев. Автором проводится анализ данных, прежде всего центральных архивов России, свидетельствующих как о процессе депортации российских немцев в период войны, так и о массовых арестах депортированного спецконтингента на местах. В целом исследования В. Кригера отвечают тем принципам, которые сложились еще в западногерманской историографии по проблемам политической истории СССР.1

Объектом исследования другого современного немецкого историка Й. Баберовски стали политические репрессии на Кавказе.2 Автор в своей работе рассматривает понятия «сталинизм» и «террор» в качестве равнозначных синонимов. По его мнению, местное население кавказского региона, где очень сильно выражен исламский фактор, ассоциировало власть И.В. Сталина как тотальное вмешательство в жизнь отдельных народов с целью их частичного уничтожения.

В 1990-е годы начинают выходить в свет работы, в которых предприняты попытки комплексного освещения репрессий в Сибири. Одной из первых обобщающих работ по проблеме сталинских репрессий в Сибири является исследование И.Н. Кузнецова. Данная работа представляет собой попытку восстановить картину массовых преследований различных слоев и групп населения в конце 1920-х - 1930-е годы. Ее автор показал практику депортаций крестьян, затронул вопрос о причинах и способах преследования групп технической интеллигенции и специалистов старой школы. Кригер В. Свидетели преступлений. Письма российских немцев из «трудовой армии» в 1942-1945 гг. // Немцы на Урале и в Сибири (XVI-XX вв.): Материалы научной конференции «Германия-Россия: исторический опыт межрегионального взаимодействия XVI-XX вв.» (03-09.09.1999 г.). - Екатеринбург: Изд-во «Волот», 2001. - С. 229-247.; Он же. Некоторые аспекты демографического развития немецкого населения 1930-х -1950-х годов // Немцы России: социально-экономическое и духовное развитие (1871-1941 гг.). - М.: ЗАО «МДЦ Холдинг», 2002. - С. 470-492.; Он же. Патриоты или предатели?: Политические и уголовные процессы против российских немцев в 1942-1946 годах // Родина. - 2002. - №10. - С. 93-98.; Он же. Verweigerungs- und Protestformen der Russlanddeutschen im Arbeitslager (1941-1946) // Ethnische und soziale Konflikte im neuzeitlichen Osteuropa. - Heidelberg: Verlag Dr. Kovac, 2004. - S. 145-179.

2 Baberowski J. Stalinismus als imperirles Phänomen: die islamischen Regionen der Sowjetunion 1920-1941 // Stalinismus. Neue Forschungen und Konzepte. Berlin: Berliner Verlag, 1998. - S. 113-150.;

3 Кузнецов И.Н. Массовые репрессии на территории Западной Сибири в 1930-е годы реабилитация жертв террора: Автореф. дисс. канд. ист. наук. - Томск, 1992. - 19 с.

Проблеме становления и функционирования лагерной системы сибирского региона посвящены исследования Л.И. Гвоздковой.1 В сборнике документов под ее редакцией помещены архивные материалы, в которых раскрываются особенности, и проблемы формирования тюремно-лагерной системы в стране: от первых исправительно-трудовых лагерей до всеобъемлющего «государства в государстве» ГУЛАГа, о принудительном труде, о насилии над своими гражданами, возведенного в ранг государственной политики.

Ряд исследователей рассматривают вопросы функционирования, анализ состава и численность заключенных. История сибирских исправительно-трудовых лагерей привлекает значительное внимание специалистов. Так, проблеме численности и составу заключенных Сибирского исправительнол трудового лагеря посвящено исследование A.A. Митя. В работе О.В. Афана-сова рассматривается предыстория создания Озерного лагеря Иркутской области, выделяются основные этапы и направления советской карательной политики в конце 1940-х — начале 1960-х гг., характеризуется численность и состав заключенных и служебного персонала лагеря, затрагиваются вопросы трудового использования невольников Озерлага.3

Томский исследователь В.Н. Уйманов в своей книге «Репрессии как это было. (Западная Сибирь в конце 20-х - начале 50-х гг.)» охарактеризовал массовые депортации сибирских крестьян в начале 1930-х гг. Автором описаны крупные крестьянские мятежи в районах спецпоселений (Чаинское и Чумыш-ское восстания), рассмотрены отдельные репрессивные акции НКВД на промышленных предприятиях Томска и сельских районах и некоторые механизмы осуществления репрессий. Кроме того, он показал способы фабрикации обвинений, процедуру следствия и судопроизводства.4

1 См.: Гвоздкова Л.И. Принудительный труд. Исправительно-трудовые лагеря в Кузбассе (30-50-е гг.). - Кемерово: Кузбассвузиздат, 1994. - Т.1. - 288 с.

Мить A.A. Численность и состав заключенных сибирского исправительно-трудового лагеря (1942-1960 гг.): Автореф. дисс. .канд. ист. наук. - Кемерово, 1997. - 26 с.

3 Афанасов О.В. История Озерного лагеря Иркутской области (1948-1963 гг.): Автореф. дисс. .канд. ист. наук. - Иркутск, 2001. - 25 с.

4 Уйманов D.H. Репрессии как это было. (Западная Сибирь в конце 20-х-начале 50-х гг.). - Томск: Изд-во Томского государственного университета, 1995. - 336 с.

Депортация и расселение спецпереселенцев-немцев в Бурятии рассматривается в исследовании Л.П. Сагановой,1 высылка литовских спецпереселен

•у цев в Бурятию проанализировано в работе В.Ю. Башкуева.

Из работ последних лет, в которых рассматриваются проблемы массовых антикрестьянских репрессий, следует выделить работы С.А. Красильни-кова.3 Автором затрагиваются различные аспекты депортации крестьянства и справедливо отмечается, что тема спецпоселения в Западной Сибири заслуживает особого рассмотрения. В своих исследованиях С. А. Красильников затронул широкий круг проблем. В частности, им поставлены в теоретическом плане вопросы существования тоталитарного режима и репрессивной политики советского государства, рассмотрены причины массовых депортаций и условия жизни и труда депортированных в Западную Сибирь крестьян.

Для характеристики сталинской политики в отношении советских немцев Сибири важное значение имеют материалы и выводы монографии Л.П. Белковец, посвященной судьбам советских немцев, депортированных в Сибирь. Особое внимание в монографии уделено формированию, функционированию и ликвидации специального административно-правового режима спецпоселения, составными частями которого являлись спецкомендатуры, система учета и контроля спецконтингентов. Автор выявила конкретные связи настроений немецкого населения с внутри- и внешнеполитическими переменами в положении СССР, на примере сибирских немцев показан процесс формирования образа врага в официальной пропаганде.4

Среди наиболее значимых научных трудов сибирских историков о репрессивной политике, следует отметить исследования новосибирского истори

1 Саганова Л.П. Спецпереселенцы-немцы в Бурятии (1941-1945 гг.): Автореф. дисс. .канд. ист. наук. - Иркутск, 2001. - 24 с.

2 Башкуев В.Ю. Литовские спецпереселенцы в Бурят-Монголии (1948-1958 гг.): Автореф. дисс. .канд. ист. наук. - Иркутск, 2002. - 24 с.

3 Спецпереселенцы в Западной Сибири. 1930-весна 1931 г. / Сост. С.А. Красильников и др. - Новосибирск: ВО «Наука». Сибирская издательская фирма, 1992. - 284 е.; Красильников С.А. Тылоополченцы. // ЭКО: Экономика и организация промышленного производства. - Новосибирск, 1993. - № 3. - С. 176-188; Он же. Маргинальные группы в Сибири и их социокультурные характеристики в 20-30 гг. // Сибирская провинция и центр: культурное взаимодействие в XX веке. - Новосибирск: Изд-во СО РАН, 1997. - С. 87-108.; Он же. Серп и Молох. Крестьянская ссылка в Западной Сибири в 1930-е годы. - М.: РОССПЭН, 2003. - 288 с.

4 Белковец Л.П. Административно-правовое положение российских немцев на спецпоселении 1941-1945 гг. -Новосибирск: Изд-во СО РАН, 2003. - 320 с. ка С.А. Папкова. Предметом его научного изучения стал сталинский террор в Сибири в 1928-1941 гг. В своей работе на основе широкого архивного материала исследователем проводится анализ предпосылок развития политики репрессий накануне и в ходе коллективизации в сибирском регионе. С.А. Папко-вым производится анализ репрессивных акций против так называемых «общественно чуждых групп», объединявшихся официальным понятием «социально-чуждые», также борьба в регионе против «троцкистско-зиновьевских сторонников». Значительное место в исследовании отводится проблеме «большого террора» 1937-1938 гг. в Сибири. Он замечает, что его особенностью было то, что террор из отдельных операций вылился в цепь непрерывных действий карательной машины по целям, часто непонятным для большинства самих жертв. Кроме того, исследователем раскрывается содержание карательной политики в предвоенный период, когда под карательный механизм советского государства попали как простые рабочие, так и инженерно-технический персонал предприятий легкой и тяжелой промышленности.1

В последнее время появились статьи, посвященные анализу уже опубликованных исследований по истории немецкого вопроса в советский период. Это статьи и доклады Л. В. Малиновского, Т. Н. Черновой, И. С. Романова.2 В этих работах, являющихся первыми попытками создать историографию депортации, спецпоселения и трудармии, систематизируются и обобщаются изданные материалы по истории российских немцев.

1 Папков С.А. Сталинский террор в Сибири. 1928-1941. - Новосибирск: Изд-во СО РАН, 1997. - 272 с.

2 Малиновский Л.В. Немцы в России и на Алтае. - Барнаул: Позиция, 1995. - 221 е.; Он же. История немцев в России. - Барнаул: Позиция, 1996. - 186 е.; Он же. История советских немцев в современной историографии ФРГ II Вопросы истории. - 1991. - № 2. - С.238-241; Он же. Заблуждения и ходячие стереотипы в истории российских немцев // Российские немцы. Проблемы истории, языка и современного положения. - М., 1996. -С.127-131; Романов И.Ю. История политических репрессий и депортации немцев в Казахстан в исторических исследованиях // История немцев Центральной Азии. - Алматы, 1998. - С.279-291; Чернова Т.Н. Проблема политических репрессий в отношении немецкого населения в СССР // Репрессии против российских немцев. Наказанный народ. - M.: «Звенья», 1999. - С.261-279. начсостава военного округа в результате массовых политических репрессий в 1937-1938 гг.1

Политическим репрессиям в Якутии посвящена работа Т.С. Ивановой, в которой исследуется опыт практической реализации карательных мер государства с конца 1920-х гг. до конца 1930-х гг. Автор обращает внимание на то, что репрессии конца 20-х - начала 30-х гг. XX в. были направлены против кулачества, нэпманов, зажиточных слоев населения деревни и города, старой интеллигенции. Так, под флагом наступления на «кулацкие элементы» были осуждены представители беспартийной интеллигенции, составляющие грамотную часть населения республики. В 1937-1938 гг. арестованы и осуждены наиболее известные общественно-политические деятели, первые научные кадры, хозяйственные руководители Якутской АССР. Отдельные проблемы, связанные с осуществлением репрессий в Якутии освещаются в статье Н.М. Яковлева, где приводятся сведения о масштабах политических репрессий в Якутской АССР в 1 конце 1930-х начале 1940-х гг., их последствиях для автономии.

Отдельные аспекты политических репрессий в Красноярском крае затрагиваются в работах, как историков, так и членов красноярской общественной организации «Мемориал». В этот список следует отнести публикации B.C. Биргера, A.A. Бабия, A.C. Ильина, B.C. Сиротинина.3 Проблемам переселения и размещения польских спецпересленцев в Красноярском крае посвящено исследование E.JI. Зберовской.4 Следует отметить, что проблема репрессивной политики в Красноярском крае на данный момент недостаточно разработана. Это связано во многом с тем, что значительная часть документальных мате

1 Мильбах B.C. Политические репрессии комначсостава Забайкальского военного округа и 57-го особого корпуса в 1937-1938 гг.: Автореф. дисс. .канд. ист. наук. - Иркутск, 2001. - 27 с.

2 Иванова Т.С. Из истории политических репрессий в Якутии (конец 20-х - 30-е гг.). - Новосибирск: Изд-во СО РАН, 1998. - 270 е.; Яковлев Н.М. Жертвы сталинских репрессий в Якутии // Вопросы истории. - 2003. -№12. -С. 122-128.

3 Биргер B.C. Обзор ссыльных потоков и мест ссылки в Красноярском крае и Республике Хакасия // Книга памяти жертв политических репрессий Красноярского края: Кн. 1. - Красноярск: Издательские проекты, 2004. С. 101-130; Бабий A.A. Как это было. // Там же. - С. 496-503; Ильин A.C. Кадровая революция 1937 года // Там же. - С. 40-72; Сиротинин B.C. Коммунистический террор в Красноярском крае // Там же. - С. 13-39.

4 Зберовская Е.Л. Польские спецпереселенцы в Красноярском крае (1940-1945 гг.) // Сохранение и взаимопроникновение национальных культур как фактор устойчивого развития Приеннсейского края: материалы научно-практической конференции. Г. Красноярск, 4-5 ноября 2003 год. - Красноярск: Изд-во «Кларетаниум», 2004.-С. 185-189. риалов архивов края является еще недоступной для широкого круга исследователей.

В Хакасии проблема репрессивной политики стала объектом самостоя-' тельного исследования с начала 1990-х гг. Одним из первых, кто обратился к отдельным вопросам карательных акций в регионе, был Н.С. Абдин, опубликовавший целый ряд статей на эту тему. Кроме того, под руководством Н.С. Абдина были подготовлены к изданию два тома «Книги Памяти жертв политических репрессий Республики Хакасия» и мартиролог погибших в Хакасии от рук ОГПУ-НКВД в 1920 - 1940-е годы в период тоталитарного режима в СССР.1 Вместе с тем, следует сказать, что, несмотря на то, что автором вводятся в научный оборот ранее недоступные для исследования архивные данные, в его работах практически отсутствует их анализ.

Первой попыткой создания общей картины и масштабов политических репрессий в Хакасской автономной области в 1930-х - начале 1950-х гг. стала статья юриста Ю.С. Ултургашева.2 В статье отмечаются основные направления проявления репрессивной политики в регионе, обращается внимание также и на национальный характер карательных акций в отдельные периоды. Вместе с тем необходимо отметить, что статистика арестов граждан по контрреволюционным преступлениям в Хакасии приведена только на основании текущего архива Хакасского областного суда, данные которого не могли полностью отразить масштабы карательной политики.

1 См.: Абдин Н.С. Репрессии в Хакасии в 20-50-е гг. // Проблемы сохранения природы и культурно-исторического наследия Хакасии. - Абакан: Изд-во Абаканского государственного педагогического института, 1994. - С. 77-83; Он же. Политические репрессии в Хакасии // Политические репрессии в Хакасии и других регионах Сибири (1920-1950-е годы). Материалы Межрегиональной научно-практической конференции, проходившей 20 декабря 2000 г. в Абакане / Отв. ред. А.П. Шекшеев. - Абакан: Журналист, 2001. - С. 13-20; Книга Памяти жертв политических репрессий Республики Хакасия. В 2-х тт. - Абакан: Стрежень, 1999. -Т.1.-486 е., Абакан: Стрежень, 2000. - Т.2. - 362 е.; Безвинно расстрелянные (Мартиролог погибших от рук ОГПУ-НКВД в 1920 - 1940-е годы в период тоталитарного режима в СССР) / Под ред. Н.С. Абдина. - Абакан: Типография ООО «Фирма «Март», 2004. - 325 с.

2 Ултургашев Ю.С. Репрессии в Хакасии в период 30-40-х - начале 50-х годов // Вопросы истории и культуры Южной Сибири. - Абакан: Изд-во Абаканского государственного педагогического института, 1991. - С. 97112. процесс депортации, проблемы расселения и хозяйственного обустройства спецконтингента.1 Однако автором приводятся данные о числе депортированных в Хакасию граждан только из числа калмыков. Это объясняется тем, что материалы двух региональных архивохранилищ - Центрального государственного архива Республики Хакасия и Филиала центрального государственного архива Республики Хакасия не могли дать необходимую информацию о количестве депортированных в регион народов.

В совместной работе «Репрессии в Хакасии» В.Н. Тугужекова и C.B. Карлов особое внимание уделили рассмотрению идейных и политических истоков репрессий в СССР в связи с утверждением политического режима, управляющего директивными методами. Коллективизация в Хакасии, по мнению авторов, явилась первой массовой карательной акцией государства в регионе, которая привела к практически полному разрушению хозяйственных традиций коренного населения. Вторая волна массовых политических репрессий, как считают исследователи, пришлась в Хакасии на 1937-1938 гг., когда удар карательного механизма был направлен, прежде всего, против партийноЛ хозяйственных работников и интеллигенции региона. Однако в этой работе фактически отсутствует анализ историографической и источниковедческой основы научной проблемы политических репрессий в Хакасии.

C.B. Карловым исследуется массовые политические репрессии в Хакасии в 1930-е гг. Исследователь затрагивает такие аспекты репрессивной политики в регионе, как ликвидация кулачества в начале 1930-х гг., депортация раскулаченных, обустройство раскулаченных-спецпереселенцев в Хакасии, а также репрессии по делам о контрреволюционных преступлениях 1930-1938 гг. C.B. Карлов, в своих работах приходит к выводу, что в 1930-е гг., в условиях враждебного капиталистического окружения и сильно преувеличенной внутренней опасности сталинское руководство использовало репрессии в ка

1 Кышпанаков В.А. Изгнанные народы (О депортации советских немцев и калмыков в Хакасскую автономную область в 1941-1945 гг.) // Хакасия в годы Великой Отечественной войны: боевой и трудовой подвиг / Отв. ред. Я.И. Сунчугашев. - Абакан: Хакасское книжное изд-во, 1995. - С. 55-61.

Тугужекова B.H., Карлов C.B. Репрессии в Хакасии. - Абакан: Изд-во Хакасского государственного университета им. Н.Ф. Катанова, 1998. - 112 с. честве главного способа социалистического переустройства экономики и общества. Репрессивные меры при этом рассматривались властями как основное средство решения существовавших проблем. Они обернулись для Хакасии трагическими потерями: людскими, нравственными, интеллектуальными, экономическими.1

Необходимо отметить, что работа C.B. Карлова явилась, по сути, первым диссертационным исследованием феномена массовых политических репрессий в Хакасии в 1930-е гг., где были проанализированы карательные акции в отношении разных социальных групп населения автономной области.

В статьях С.Н. Зяблицевой затрагиваются проблемы, с которыми столкнулись депортированные в Хакасию граждане из числа немцев проживавших в районах Поволжья. Кроме того, характеризуется процесс снятия немцев с учета спецпоселения и освобождение их из под административного надзора оргал нов МВД в Хакасской автономной области.

Политические репрессии в отношении польских граждан, которые были принудительно переселены в Хакасию в предвоенный период раскрываются в публикациях C.B. Леончика.3 В.А. Печерским рассматриваются карательные меры государства в отношении крестьянства Хакасии периода Великой Отече

1 Карлов C.B. К вопросу о политических репрессиях о 30-е годы (На материалах Хакасской автономной области) // Актуальные проблемы новейшей истории Хакасии. - Абакан: Роса, 2000. - С. 27-39;Он же. Дело «Союза сибирских тюрков» // Политические репрессии в Хакасии и других регионах Сибири (1920-1950-е годы). Материалы Межрегиональной научно-практической конференции, проходившей 20 декабря 2000 г. в Абакане / Отв. ред. А.П. Шекшеев. - Абакан: Журналист, 2001. - С. 62-42; Он же. Из истории раскулачивания в Хакасии (1930-1931 гг.) // 55 лет Хакасскому научно-исследовательскому институту языка, литературы и истории: Материалы региональной конференции 18-20 ноября 1999 г. / Под ред. В.Н. Тугужековой. - Абакан: Стрежень, 2001. - С. 66-69;Он же. Приговор вынесен «тройкой» (Из истории политических репрессий в Хакасии в начале 30-х годов) // Ежегодник Института саяно-алтайской тюркологии ХГУ им. Н.Ф. Катанова. Выпуск VI / Под ред. С.П. Ултургашева. - Абакан: Изд-во Хакасского государственного университета им. Н.Ф. Катанова, 2002. -С. 131-136.

2 Зяблицева С.Н. История немцев в Хакасии в документах // Материалы научно-практической конференции «Архивы и современность», посвященная 80-летию образования Государственной архивной службы Российской Федерации. - Абакан: Изд-во Хакасского государственного университета им. Н.Ф. Катанова, 1998. - С. 45-50; Она же. Особенности репрессивной политики государства по отношению к гражданам немецкой национальности в 1940 - 1960-е гг. // Политические репрессии в Хакасии и других регионах Сибири (1920-1950-е годы). Материалы Межрегиональной научно-практической конференции, проходившей 20 декабря 2000 г. в Абакане / Отв. ред. А.П. Шекшеев. - Абакан: Журналист, 2001. - С. 89-95.

3 Леончик C.B. Репрессии против поляков // Политические репрессии в Хакасии и других регионах Сибири (1920-1950-е годы). Материалы Межрегиональной научно-практической конференции, проходившей 20 декабря 2000 г. в Абакане / Отв. ред. А.П. Шекшеев. - Абакан: Журналист, 2001. - С. 98-101; Он же. Польский детский дом в Хакасии во время Великой Отечественной войны // Актуальные проблемы истории и культуры Саяно-Алтая. Научный сборник молодых исследователей. Выпуск №6 / Под ред. B.H. Тугужековой. - Абакан: Изд-во Хакасского государственного университета им. Н.Ф. Катанова, 2005. - С. 112-115. ственной войны.1 Несмотря на то, что автором вводятся в научный оборот ранее неопубликованные данные бывшего партийного архива Хакасской автономной области, проанализированные в статье материалы только одного регионального архива ограничивают рамки проведенного исследования.

В статьях H.A. Данькиной характеризуются репрессии в отношении интеллигенции Хакасии в конце 1920-х- 1930-е гг., в которых исследователь отмечает синхронность проводимых массовых карательных акций, как в центре, так и на местах.2

Отдельные аспекты, связанные с практикой репрессивной политики в Хакасии освещаются в специальных статьях А.П. Шекшеева.3

Серьезный вклад в освещение драматических событий 1930-х гг. вносят публикации юриста В.К. Гавриленко. Работы этого автора - серия очерков, в основу которых положены оригинальные документы архивных материалов. Представленные в них данные раскрывают целый комплекс репрессивных операций НКВД в Хакасской автономной области в 1930-е гг.4

В 2001 г. был издан библиографический указатель опубликованных статей по проблеме репрессий в Хакасии.5

Таким образом, анализ историографии проблемы репрессивной политики в СССР и Хакасии позволяет сделать вывод о том, что в целом за последние десятилетия тема политических репрессий стала самостоятельным объектом научного исторического знания. Ее изучению посвящено большое количество специальных исследований, а круг рассматриваемых проблем отражает широ

1 Печерский B.A. Репрессии против крестьян Хакасии в годы Великой Отечественной войны // История Хакасии в партийных и комсомольских документах / Под ред. В.Н. Тугужековой. - Абакан: Роса, 2000. - С. 30-32.

2 Данькина H.A. Средства массовой информации в годы политических репрессий (по материалам газеты «Советская Хакасия» 1937 г.) // Политические репрессии в Хакасии и других регионах Сибири (1920-1950-е годы). Материалы Межрегиональной научно-практической конференции, проходившей 20 декабря 2000 г. в Абакане / Отв. ред. А.П. Шекшеев. - Абакан: Журналист, 2001. - С. 80-85; Она же. Репрессии интеллигенции Хакасии в конце 1920-х - начале 1930-х годов // Актуальные проблемы истории и культуры Саяно-Алтая. Научный сборник молодых исследователей. Выпуск №5 / Под ред. В.Н. Тугужековой. - Абакан: Изд-во Хакасского государственного университета им. Н.Ф. Катанова, 2004. - С. 75-79.

3 Шекшеев А.П. Унесенные ветром: Очерки политических репрессий // Хакасия. - 2002. - 19 ноября. - С. 6; Там же. - 20 ноября. - С. 6; Там же. - 21 ноября. - С. 5; Там же. - 26 ноября. - С. б.

4 Гавриленко B.K. Казнь прокурора: Документальное повествование. - Абакан: АОЗТ «Хакасинтерсервис», 2000. - 240 е.; Он же. Записки прокурора, - Абакан: УПП «Хакасия», 2002. - 312 с.

3 Горькая правда истории. (Политические репрессии в Хакасии). Библиографический указатель / Сост. А.Г. Вычужанина. - Абакан: Мемориал, 2001. - 28 с. кий спектр отношений между советским государством и обществом. Характерной особенностью историографии репрессий на разных этапах является отсутствие однозначной оценки происходящих событий, что, в свою очередь, мешает объективному подходу к выявлению предпосылок политики, которая осуществлялась в России со времени становления советской власти. В современной исторической науке выработаны принципиальные подходы в освещении данной темы, которые позволяют связать анализ политических репрессий с общим направлением большевистской политики, ориентированной на структурную перестройку российского общества в соответствии с представлениями партийного руководства о социалистической модели общественного устройства.

Определенные успехи в изучении репрессивной политики достигнуты и на региональном уровне. Вместе с тем необходимо констатировать, что имеющихся работ на материалах Хакасии для полноты оценок явно недостаточно. Прежде всего, сказывается отсутствие обобщающих исследований по проблеме репрессивной политики конца 1930-х — начала 1950-х гг. С попыткой восполнить этот пробел, во многом связано появление данного диссертационного исследования.

Объектом исследования данной диссертации является репрессивная политика в 1939-1953 гг., как инструмент внутренней политики в СССР. Под «репрессивной политикой» понимается комплекс государственных мер, направленных на побуждение общества к определенному поведению, используемый правящей элитой в тех случаях, когда установленные правовые институты не позволяют ей добиться поставленных целей. Основываясь на факте формирования и развития тоталитарного политического режима советского государства, репрессивная политика государства трактуется также как политика партии, направленная на подавление любых форм инакомыслия.

Цель данной диссертации состоит в исследовании истории репрессивной политики советского государства в разных аспектах в 1939-1953 гг. на материале Хакасской автономной области.

Исходя из поставленной цели, были определены конкретные задачи исследования. Эти задачи включают в себя:

-рассмотрение процесса формирования и развития карательной системы в СССР (1917-1930-е гг.);

-исследование характера и масштабов политических репрессий в предвоенный период в Хакасии (1939 г. - первой половине 1941 г.), включая осуществление государственными органами принудительных миграций в регион; -анализ результатов чрезвычайных мер репрессивного характера в Хакасской автономной области в годы Великой Отечественной войны (1941-1945 гг.); -раскрытие сущности карательной политики органов власти в Хакасской автономной области в послевоенный период (1946-1953 гг.).

Территориальные рамки диссертационного исследования охватывают Хакасскую автономную область в границах, определенных постановлением Президиума ВЦИК от 20 октября 1930 г.1 В соответствии с этим постановлением в Хакасскую автономную область входили следующие районы: Усть-Абаканский, Бейский, Ширинский, Саралинский, Аскизский, Таштыпский, Бо-градский, Шарыповский (1941-1947 гг.). В 1944 г. в составе Хакасской автономной области был выделен Алтайский район с центром в с. Алтай за счет разукрупнения Бейского, Усть-Абаканского и Минусинского районов. В 1939 г. площадь Хакасии была равна 51,1 тыс. кв. км., население составляло 275,5 тыс. человек. В 1953 г. соответственно - 61,4 тыс. кв. км. и 328,4 тыс. человек.

Хронологические рамки работы охватывают период 1939-1953 гг. Эти рамки соответствуют общей динамике развития репрессивной политики в СССР. Нижняя граница - 1939 г. обусловлена изменением репрессивной политики, когда совместным постановлением СНК и ЦК ВКП(б) «Об арестах, про

1 ГАРХ. Ф. Р-16. Оп. 1. Д. 73. Л. 119.

2 Кышпанаков В.А. Население Хакасии: 1917-1990-е гг. - Абакан: Изд-во ХГУ им. Н.Ф. Катанова, 1995. - С. 28-34,43,73. курорском надзоре и ведении следствия» массовые репрессии были временно приостановлены.1

Делопроизводственные документы составляют наиболее обширную группу источников. Сюда можно отнести:

1) Материалы оформления ареста и обыска - постановление на арест, постановление об избрании меры пресечения, ордер на арест, анкета арестованного, справка о судимости, протокол обыска, квитанция о сдаче на хранение вещей, опись имущества и акт опечатания квартиры.

2) Материалы следствия - протоколы допроса обвиняемого и свидетелей, протоколы очных ставок, постановления о предъявлении обвинения, изменения меры пресечения.

3) Документация - акты, справки государственных учреждений, материалы экспертизы, спецсообщения и спецдонесения областного управления НКВД-НКГБ-МГБ-МВД.

4) Материалы оформления следствия - протокол предъявления следственных материалов, акт медосвидетельствования, обвинительное заключение.

1 История сталинского Гулага. Конец 1920-х - первая половина 1950-х годов: Собрание документов в 7-ми томах / T. 1. Массовые репрессии в СССР / Отв. ред. H. Верт, C.B. Мироненко. - M.: РОССПЭН, 2004. - С. 305.

5) Материалы реабилитации - справки о прекращении уголовного дела за отсутствием состава преступления, протесты в порядке надзора, постановления.

6) Текущая переписка — переписка Хакасского обкома ВКП(б) с Красноярским крайкомом ВКП(б), письма и просьбы бывших заключенных и их родственников о прекращении уголовного преследования.

7) Учетная документация - справки о работе милиции, Хакасского областного суда, областной прокуратуры.

8) Распорядительная документация - протоколы и резолюции областных партийных конференций и пленумов, постановления.

9) Отчеты — отчеты о работе райкомов, горкомов и обкома партии, докладные записки.

Ко второму виду источников относятся материалы периодической печати. Из материалов областной газеты «Советская Хакасия» удалось получить сведения о проведении в Хакасии карательных акций, однако данные об арестах и осуждении за так называемые «контрреволюционные преступления» за 1939-1953 гг. не представлены. Следует отметить, что в диссертационном исследовании использованы не все заявленные материалы газеты «Советская Хакасия», что обусловлено во многом трафаретным характером опубликованных статей и заметок. Однако изучение всего комплекса опубликованных данных в газете за 1939-1953 гг. расширяет общую картину карательной политики в регионе.1

Следующая группа представлена источниками личного происхождения. Она включает воспоминания жертв политических репрессий — бывших узников лагерей, сведения которых представляют ценность для прояснения мотивов и особенностей уголовного преследования по политическим мотивам, выявления структуры, форм и динамики карательной политики, анализа положения заключенных. Важную часть данного комплекса источников составляют воспоминания бывших заключенных, арестованных по обвинению в «контрре

1 Советская Хакасия. - 1939-1953. См. список использованных источников. волюционных преступлениях» и лиц депортированных в исследуемый период в Хакасскую автономную область.1

Статистические данные характеризуются дискретностью, особенно это проявляется при сопоставлении данных центральных и местных органов власти. Вместе с тем официальная статистика позволяет определить, прежде всего, масштабность проводимых политических репрессий.

Документальные публикации включены в другую группу источников. К тематическим сборникам относятся: «ГУЛАГ (Главное управление лагерей). 1917-1960», «КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК», «Известия ЦК КПСС», «Реабилитация: Политические процессы 3050-х гг.», «Спецпереселенцы в Западной Сибири. 1939-1945 гг.», «Мобилизовать немцев в рабочие колонны.И. Сталин», «Сборник законодательных и нормативных актов о репрессиях и реабилитации жертв политических репрессий», «XX съезд КПСС и его исторические реальности», «История сталинского Гулага». В ряду наиболее значимых работ этой группы следует выделить серийную публикацию документальных материалов - списков жертв политических репрессий Хакасии, которые помещены в «Книге Памяти жертв поли

1 Полещук П.Е. Я чудом вернулся // Хакасия. - 1992. - 30 октября. - С. 3; Тохнер Н. Невечная мерзлота // Советская Хакасия. - 1989. - 21 марта. - С. 3, Там же. - 24 марта. - С. 3; Чудогашев C.M. Хочу вернуться домой: Письмо к К. Ворошилову // Абакан. - 1994. - 28 октября. - С. 7; Супрун А.Ф. Как я стал «врагом народа»: Письмо из прошлого // Абакан. - 1997. - 1 августа. - С. 2; Мурзин В. Как мы строили социализм // Советская Хакасия. - 1991. - 26 ноября. - С. 3; Громов М. И объявили нас детьми «врага народа» // Советская Хакасия. -1991.-4 января. - С. 3; Медведев Д.Я. Нас перегоняли из лагеря в лагерь // Книга Памяти жертв политических репрессий Республики Хакасия / Под ред. H.C. Абдина. - Абакан: Стрежень, 2000. - T.2. - С. 296; Чурилов М.П. «Виновным себя не считаю» // Книга Памяти жертв политических репрессий Республики Хакасия / Под ред. Н.С. Абдина. - Абакан: Стрежень, 2000. - Т.2. - С. 297; Пухлик С. Исторнко-генеалогический архив организации «Полония» Республики Хакасия; Худзик А. Там же; Боль и память: Сборник воспоминаний. - M.: MCHP, 1993. - 274 е.; Вольтер Г.А. Зона полного покоя: Российские немцы в годы войны и после нее (свидетельства очевидцев) / Под ред. В.Ф. Дизендорфа. - M.: Варяг, 1998. - 416 е.; Фукс В.Г. Роковые дороги поволжских немцев (1763-1993). - Красноярск, 1993. - 220 с.

2 ГУЛАГ (Главное управление лагерей). 1917-1960 / Сост. А.И. Кокурин, H.B. Петров и др. - М.: МДФ, 2000. -888 е.; КПСС в резолюциях и решения съездов, конференций и пленумов ЦК. - M.: Политиздат, 1985. - 558 е.; Известия ЦК КПСС. - 1989. - №11. - С. 43-44; Реабилитация: Политические процессы 30-50-х гг. / Под ред. А.Н. Яковлева. - M.: Политиздат, 1991. - 460 е.; Спецпереселенцы в Западной Сибири. 1939-1945 гг. / Предисловие, ред., В.П. Данилов, С.А. Красилышков / Сост. С.А. Красильников, В.Л. Кузнецова, Т.Н. Осташко, Т.Ф. Павлова, Л.С. Пащенко, Р.К. Суханова. - Новосибирск: ЭКОР, 1996. - 311 е.; «Мобилизовать немцев в рабочие колонны.И. Сталин». - Сборник документов (1940-е годы). - М.: Готика, 1998. - 352 е.; Сборник законодательных и нормативных актов о репрессиях и реабилитации жертв политических репрессий. - Курск: Генеральная прокуратура РФ, 1999. - T.2. - 410 е.; XX съезд КПСС и его исторические реальности / Под ред. В.В. Журавлева. - М.: Политиздат, 1991. - 415 е.; История сталинского Гулага. Конец 1920-х - первая половина 1950-х годов. Массовые репрессии в СССР / Отв. ред. Н. Верт, C.B. Мироненко. - M.: РОССПЭН, 2004. - Т.1. -728 е.; Там же. Карательная система: структура и кадры / Отв. ред. и сост. Н.В. Петров. - М.: РОССПЭН, 2004. - Т.2. - 696 е.; Там же. Спецпереселенцы в СССР/ Отв. ред. T.B. Царевская-Дякина. - М.: РОССПЭН, 2004. -T.5. - 824 с. тических репрессий Республики Хакасия», в сборнике «Безвинно расстрелянные», а также в «Книге памяти жертв политических репрессий Красноярского края».1 Данные этой группы источников позволяют определить масштабы карательной политики в регионе.

Богатейшим материалом по теме политических репрессий располагает Государственный архив Республики Хакасия (ГАРХ). Здесь был выявлен фонд Р-674, содержащий архивно-следственные дела репрессированных в Хакасии граждан по обвинению в политических преступлениях. Данный фонд до 1996 г. находился на хранении в архиве управления Федеральной службы безопасности РФ по Красноярскому краю и был передан в ГАРХ в соответствии с исполнением Указа президента России «О снятии ограничительных грифов с законодательных и иных актов, служивших основанием для массовых репрессий и посягательств на права человека» от 23 июня 1992 г. Изучение уголовных дел арестованных лиц фонда Р-674, даже при наличии законных ограничений на их использование, позволяет глубже вникнуть в суть политических репрессий, уточнить динамику арестов по различным годам, и как следствие выявить основные этапы развития карательной политики в 1939-1953 гг. в Хакасской автономной области.

1 Книга Памяти жертв политических репрессий Республики Хакасия / Под ред. Н.С. Абдина. В 2-х тт. - Абакан: Стрежень, 1999. - Т.1. - 486 е., Абакан: Стрежень, 2000. - Т.2. - 362 е.; Безвинно расстрелянные (Мартиролог погибших от рук ОГПУ-НКВД в 1920 - 1940-е годы в период тоталитарного режима в СССР) / Под ред. Н.С. Абдина. - Абакан: Типография ООО «Фирма «Март», 2004. - 325 е.; Книга памяти жертв политических репрессий Красноярского края: Кн. 1 / Под ред. О.В. Полей. - Красноярск: Издательские проекты, 2004. - 512

В Государственном архиве РФ (ГАРФ) обнаружен массив директивной документации руководства НКВД-МВД. Это фонд Р-9479 (Отдел спецпоселений (4-й спецотдел) НКВД-МВД СССР), в котором аккумулированы документы, регламентировавшие деятельность правоохранительных органов на местах спецпоселений. Это приказы, инструкции, отчеты, докладные записки и другие материалы, охватывающие значительный круг вопросов по проведению депортации немцев, их перемещению и расселению в Сибири и Казахстане; описывающие условия проживания и трудового использования спецпереселенцев, их работу в системе ГУЛАГа НКВД и других наркоматах и ведомствах, их политические настроения и агентурно-оперативную работу среди них. Материалы этого архива позволили уточнить количество лиц, депортированных в предвоенное, военное и послевоенное время в Хакасию.

В ходе анализа фактического материала, составляющего основу работы, была сформирована исследовательская концепция преимущественно на базе тоталитарной модели изучения советской системы и советского опыта преобразований. Теория тоталитаризма начала свое оформление в работах, прежде всего западных специалистов с середины XX века и развивается по настоящее время. Широкое распространение она получила и в современной отечественной историографии. Исходя из принципов теории тоталитаризма, сталинский режим рассматривается как особая политическая система, основанная на господстве партийно-политической элиты, овладевшей государственным аппаратом и стремившейся распространить контроль на все общество, при этом, властью активно использовалась система принуждения и массового террора.1

В исследовании аспектов в реализации советской карательной политики, автор исходил из соображений о праве человека на жизнь и свободу, на этические ценности, справедливость, нравственность - смыслов, без осознания которых невозможно продуктивное существование современного общества.

1 См.: Арендт X. Истоки тоталитаризма. - М.: ЦентрКом, 1996. - 672 е.; Арон Р. Демократия и тоталитаризм. -М.: Текст, 1993. - 302 е.; Хайек Ф.А. Дорога к рабству // Вопросы философии. - 1990. - №10. - С. 113-151; Там же. - 1990. - №11. - С. 123-165; Sheapiro L. The Communist Party of the Soviet Union. - London, 1962. - 378 p.; Friedrich C.J., Brzezinski Z. Totalitarian dictatorship and autocracy. - N.Y., 1967. - 386 p.; Бжезинский 3. Большой провал: Рождение и смерть коммунизма в двадцатом веке. - New York: Liberty, 1989. - 242 е.; Загладин H.B. Тоталитаризм и демократия: конфликт века // XX век. Многообразие, противоречивость, целостность. - М.: Наука, 1996. - С. 7-53; Андерсон Р.Д. Тоталитаризм: концепт или идеология? // Политические исследования. -1993 - №3. - С. 98-107; Бутенко А.П. От коммунистического тоталитаризма к формированию открытого общества в России (политические и правовые проблемы). - М.: Магистр, 1997. - 46 е.; Истягин Л.Г. Исследования по тоталитаризму: в поисках нового обоснования концепции // Политические исследования. - 1997. - №2. - С. 180-191; ществует значительный разброс мнений, от тоталитарного до авторитарного и их модификаций. Некоторые исследователи определяют его как особую специфическую форму - «политаризм».1 Однако большинство авторов определяют его как тоталитарный,2 предполагающий ограничение прав и свобод граждан в интересах потребностей государства, что наиболее ярко проявилось в условиях чрезвычайного положения времён Великой Отечественной войны. Все мероприятия советской власти в рамках существовавшего режима являлись легитимными, поскольку одобрялись населением, что предполагает формальную законность (легальность), а также право и возможность советского руководства проводить карательные акции. Данное утверждение косвенно подтверждается практическим отсутствием сопротивления репрессированных граждан и фактов побегов по политическим мотивам.

В условиях войны, страха перед «пятой» колонной, принудительное выселение представителей «титульных» наций представлялось руководству СССР необходимой мерой самосохранения, впоследствии повлекшей за собой создание системы спецпоселения, что, по мнению В.П. Данилова и С.А. Кра-сильникова, явилось естественным этапом советской карательной политики, необходимым элементом репрессивной системы, претерпевшей значительные изменения в период Великой Отечественной войны.3 «Этнические» депортации этого времени, как полагают В.П. Данилов и С.А. Красильников, занимали доминирующее место по сравнению с проблемами «кулацких» трудпоселений, стали основным средством разрешения политических, социальных и экономических противоречий в советском обществе 1939-1945 гг.4

1 Гринев A.B., Ирошников М.П. Россия и политаризм // Вопросы истории. - 1998. - №7. - С. 36-37.

2 Бакунин A.B. Советский тоталитаризм: генезис, эволюция и крушение. - Екатеринбург, 1993. - 110 е.; Он же. История Советского тоталитаризма. - Екатеринбург, 1996. - Кн. I. - Генезис. - 254 е.; Он же. Основные этапы политических репрессий в СССР // История репрессий на Урале: идеология, политика, практика (1917-1980-е годы). Сборник статей участников научной конференции «История репрессий на Урале», проходившей в Нижнем Тагиле 10-12 ноября 1997 г. / Отв. ред. B.M. Кириллов. - Нижний Тагил: НТГПИ, 1997. - С. 5-38; Папков С.А. Сталинский террор в Сибири. 1928-1941. - Новосибирск: Изд-во СО РАН, 1997. - 272 е.; Кириллов В.М. История репрессий и правозащитное движение в России. - Екатеринбург: Изд-во УМЦ УПИ, 1999. -120 с.

3 Спецпереселенцы в Западной Сибири. 1939-1945 гг. / Предисловие, ред., В.П. Данилов, С.А. Красильников / Сост. С.А. Красильников, В.Л. Кузнецова, Т.Н. Осташко, Т.Ф. Павлова, Л.С. Пащенко, Р.К. Суханова. - Новосибирск: ЭКОР, 1996. - 311 с.

4 Там же. - С. 3.

Таким образом, советский политический режим, проводивший политический репрессии нарушил естественные права советских граждан. Вышеперечисленное позволяет оценивать советскую репрессивную политику как неправовую, а значит, предполагает кроме политической — и нравственную ответственность государства перед своими гражданами.

Основными научными принципами в работе являются следующие:

- Принцип историзма, где все исторические факты, явления и события рассматриваются в соответствии с конкретно-исторической обстановкой, в их взаимосвязи и взаимообусловленности.

- Принцип объективности, предполагающий опору на факты в истинном содержании, не искаженные и не подогнанные под схему.

- Принцип социального подхода, предполагающий, что в развитии общественных процессов проявляются определенные социальные интересы.

Среди методов, применявшихся в данном исследовании для решения поставленных задач, условно можно выделить общенаучные и специальные. К первым относятся такие исследовательские приемы, как анализ, синтез, индуктивные и дедуктивные умозаключения.

Специальные методы в свою очередь, делятся на исторические и источниковедческие. Из исторических методов чаще всего применялись сравнительно-исторический, проблемно-хронологический и структурно-системный методы. При исследовании количественных сторон репрессивной политики использовался статистические методы (сводка, группировка).

Источниковедческие методы можно разделить на поисковые и исследовательские. Исследовательские методы представляют собой сложную систему под названием «источниковедческая критика». Целью источниковедческой критики является определение информационных возможностей источников и оценка их с этой точки зрения. В систему источниковедческой критики входят следующие компоненты: 1) внешняя критика, или критика происхождения (характеристика внешнего вида документа, установление места и времени его создания, авторства — то есть определение его подлинности); 2) внутренняя критика (анализ содержания источника, систематизация содержащихся в нем исторических сведений); 3) интерпретация (синтез информации, полученной из источников, сравнение ее с данными уже известных документов, оценка полноты, достоверности и новизны добытых сведений).

Научная новизна работы вытекает из поставленной темы. Она состоит в попытке объективно проанализировать остающиеся до настоящего времени малоизученными события, связанные с репрессивной политикой в Хакасской автономной области в 1939-1953 гг. В научный оборот вводятся новые материалы и сведения, обнаруженные автором в архивах и накопленные в процессе работы над диссертацией, которые расширяют представление об исследуемом историческом периоде и позволяют выявить региональную специфику советской репрессивной политики. Новизна заключается и в комплексном рассмотрении проблемы на материалах конкретного региона. Это связано с тем, что до настоящего времени предпринимались попытки исследовать только отдельные аспекты проблемы политических репрессий в Хакасии в 1939-1953 гг., однако ограниченная источниковая база и фрагментарность рассмотрения проблем авторами позволяет говорить о новизне проведенного в данной диссертации исследования. Необходимо отметить также впервые вводимые автором подсчеты о количестве арестованных граждан по «контрреволюционным преступлениям» в Хакасии в исследуемый период (выделены группы арестованных по национальному признаку, рассмотрены основные формы наказания). Кроме того, диссертационная работа существенно расширяет сложившиеся в отечественной и зарубежной историографии традиционные представления о репрессивной политике в исследуемом регионе в отношении советских граждан.

Апробация. Основные положения исследования были изложены в докладах на ХЫ Международной научной студенческой конференции «Студент и научно-технический прогресс» (Новосибирск, 2003), Ш-их краеведческих чтениях им. В.А. Баландиной (Черногорск, 2004), на внутривузовской научной конференции ХГУ им. Н.Ф. Катанова «Катановские чтения» (Абакан, 2004, 2005), на 3-й и 4-й межвузовских научно-практических конференциях «Актуальные проблемы истории и права на рубеже тысячелетий» (Абакан, 2004, 2005), на межрегиональной научной конференции «Проблемы истории Саяно-Алтая» (Абакан, 2004), на международной научной конференции «Немцы в Сибири: история, язык, культура» (Красноярск, 2004), на научно-практической конференции посвященной 60-летию Победы в Великой Отечественной войне (Абакан, 2005).

Заключение научной работыдиссертация на тему "Репрессивная политика советского государства в 1939-1953 гг."

Изучение четырнадцатилетнего опыта развития репрессивной политики в Хакасской автономной области позволяет сделать следующие выводы. В ре зультате смены социально-политической модели развития после Октябрьской социалистической революции 1917 г. в России и форсированного строительст ва социализма в 1920-е - 1930-е гг. сформировался советский вариант тотали X тарного государства с четко выраженными карательными функциями в форме политических репрессий. Наиболее масштабно советское правительство стало применять карательные меры в отношении своих противников во время граж данской войны. С периодом гражданской войны связывается первый этап в развитии репрессивной политики/в СССР. Второй этап совпадает с началом кампании по коллективизации деревни в конце 1920-х - начале - 1930-х гг., когда происходил процесс раскулачивания зажиточных крестьян, сопровож , ^ . давшийся массовыми карательными акциями государства в отношении «мел кобуржуазного класса». Со вступлением СССР в фазу так называемого «побе дившего социализма» связывается третий этап, когда политические репрессии в 1937-1938 гг. приняли массовый характер с элементами неограниченного го сударственного террора.Новый качественный этап в развитии репрессивной политики относится к 1939 — июню 1941 гг., когда политические репрессии в Хакасии претерпели изменения в сравнении с предшествующим временем «большого террора» 1937-1938 гг. — репрессивные акции в регионе в предвоенный период переста (jf^ ли носить массовый характер. Вместе с тем с 1939 г. четко проявлялась тен денция увеличения количества арестов граждан привлекаемых к уголовной от ветственности по обвинению в совершении «контрреволюционных преступле ний». Местные репрессивные органы активным образом занимались выявле нием и подавлением так называемых «вредителей», «шпионов», «контррево люционеров», «сектантов» и других нелояльных советскому режиму элементов. Причем данная «нелояльность» трактовалась государством достаточно расплывчато и не требовала четкой доказательной базы.С появлением Указа Президиума Верховного Совета СССР от 26 июня 1940 г. «О переходе на восьмичасовой рабочий день, на семидневную рабочую неделю и о запрещении самовольного ухода рабочих и служащих с предпри ятий и учреждений» произошло расширение законодательно-нормативной ба зы для проведения карательных акций на производстве. К уголовной ответст ^ венности в судебном порядке стали привлекаться рабочие и служащие, обви ненные в нарушении «трудовой дисциплины». Причем для тоталитарного го сударства такое преступление носило четкий политический оттенок, так как любой срыв производственной работы в условиях форсированного развития производства в предвоенный период расценивался как проявление саботажа.С началом Второй мировой войны, когда Красная Армия вступила на территорию Западной Украины и Западной Белоруссии, с присоединением к ^ - . СССР Латвийской, Литовской и Эстонской ССР, в Хакасию стали прибывать первые депортированные народы - поляки, литовцы, латыши, эстонцы, укра инцы и белорусы, которые рассматривались государством в качестве антисо ветских сил.Следующий этап обусловлен началом Великой Отечественной войны (1941-1945 гг.), когда государством было внесено ряд корректив в практику карательной политики по всей стране. Судебному и внесудебному преследова нию по политическим мотивам подверглись труженики тыла, как в городе, так и в деревне.{Щ\ Политические репрессии во время войны были направлены против лиц, которые в тылу высказывали «пораженческие настроения», проводили «контрреволюционную и антисоветскую агитацию», и тех, кто побывали в плену или на оккупированной врагом территории. Активизация или спад в ре прессивной деятельности компетентных органов в Хакасии находились в зави\ т.7 симости от так называемого «фронтового» или «военного» фактора, то есть положения дел советских войск на фронте.Карательные акции государства в период войны имели и национальный аспект. Одной из форм решения советской властью национального вопроса, который во многом обострился во время войны, стали массовые этнические депортации. В Хакасскую автономную область в это время прибыло на спец поселение два крупных «спецконтингента» - немцы, проживавшие в районах Поволжья в 1941 г. и калмыки, лишенные массовым выселением всех элемен тов своей государственности в декабре 1943 г. Причинами насильственного переселения немцев и калмыков в первую очередь, послужили военно политические предпосылки. Официальным поводом для депортации этих на родов и их размещения в рамках системы спецпоселений явились необосно ванные обвинения в коллаборационизме, шпионаже и измене. Кроме того, следует отметить экономический фактор, обусловивший масштабы и характер депортации немцев и калмыков. К числу экономических причин следует отне сти необходимость освоения восточных регионов страны, которое в довоен ный период проводилось, планово и добровольно, но не имело значительных результатов в связи с нежеланием крестьян переезжать в Сибирь; стремление правительства использовать трудовые ресурсы депортированных народов. Оп ределив для себя так называемые «наказанные народы» власть приступила к субрепрессивным мерам, выражающимся в арестах по «контрреволюционным преступлениям» из числа лиц депортированного в Хакасию «спецконтинген та»./jL. С 1943 г. наблюдается значительный спад в масштабах политических репрессий в Хакасской автономной области, связанный со стабилизацией дел на фронте. Одновременно происходит смягчение тяжести мер наказания за «контрреволюционные преступления», связанное с огромными людскими по терями на войне, и как следствие — с нехваткой трудовых ресурсов в тылу, ко т торыми потенциально становились лица из числа репрессированных граждан, пополняя многомиллионную трудовую армию заключенных системы ГУЛАГа.Послевоенные политические репрессии в Хакасии следует выделить в отдельный этап (1946-1953 гг.). Окончание Великой Отечественной войны от части видоизменило практику реализации репрессивной политики в регионе.Объектом политических репрессий после войны стали гражданские и военные лица, побывавшие в плену или на оккупированной территории вражескими войсками. К антисоветским элементам властью также были отнесены так на зываемые «националисты», «шпионы», «космополиты», «церковники». Фор мирование собирательного образа «врага советского государства» исходило от центральной власти, местным же карательным органам приходилось только выявлять лиц, подходивших по их мнению под описание внутреннего «врага».Как и в военное время, карательные акции носили четко адресный характер.Это связано с тем, что на территории области на спецпоселении находились депортированные еще во время войны народы - немцы, калмыки, сосланные на спецпоселение уже в послевоенное время представители прибалтийских на родов (эстонцы, литовцы) и западные украинцы. Борьба с «контрреволюцион ной» преступностью из числа спецпереселенцев продолжалась вплоть до смерти И.В. Сталина в 1953 г.Особенностью репрессивной политики в послевоенное время, после из дания секретной директивы МГБ СССР и Генерального прокурора СССР, бы ло привлечение с осени 1948 г. к уголовной ответственности, тех граждан, ко торые уже отбыли наказание за «контрреволюционное преступление». Аресты '/ж> так называемых «повторников» начались в Хакасии с 1949 г., а не в 1948 г. как было по всей стране. Решение о мере наказания в отношении этой категории репрессированных граждан выносила внесудебная репрессивная инстанция Особое совещание при МГБ СССР. Наказание для всех арестованных в Хака сии граждан было одним и тем же - ссылка на бессрочное поселение в Крас ноярский край.Трансформация репрессивной политики в СССР, в том числе и в Хакас V^ ской автономной области начинается после смерти И.В. Сталина в марте 1953 г. Данный процесс проходил медленно и имел противоречивый характер, так как власть в это время избегала радикального решения такой острой для стра ны проблемы, как пересмотр своего отношения к массовым политическим ре прессиям, от которых пострадала значительная часть советского общества.Высшие органы власти избегали двух крайностей, с одной стороны - слишком l^^j радикально начать решать проблему, а с другой - не менять ничего, сохраняя многомиллионную армию заключенных в стране. Однако приход к власти Н.С. Хрущева и начало «оттепели» после XX съезда КПСС с ярко выраженной дес талинизацией привело к частичному изменению взгляда официальных властей на проходившие в стране репрессии, которые ассоциировались только с име нем И.В. Сталина, Вместе с тем, реабилитация 1950-х гг., когда восстановле нию в правах подлежала лишь часть репрессированных советским государст ^^^f, BOM граждан, не могла снять вопрос об определении статуса бывших узьшков ГУЛАГа в советском обществе.Таким образом, политические репрессии в Хакасской автономной облас ти в 1939-1953 гг. проводились при отсутствии доказательной базы факта со вершения преступления, в угоду советскому тоталитарному режиму. Подводя итог исследованию можно констатировать, что этапы политических репрессий в регионе в целом соответствуют общим тенденциям по всей стране: 1939 — июнь 1941 гг. - спад активизации карательных акций; 1941-1945 гг. - резкая активизация политических репрессий в связи с началом Великой Отечествен (Jk> ной войны как следствие ужесточения внутриполитического режима в СССР; 1946-1953 гг. - послевоенный период стал также классическим в синхрониза ции процессов в центре и в регионах. Основные различия определялись сле дующим: абсолютными масштабами человеческих потерь, в зависимости от общей численности населения, проживающего в Хакасии; национальным ста тусом Хакасской автономной области, привлекавшим пристальное внимание карательных органов (значительная доля арестов граждан проживавших в Ха V ^ касии от общего количества арестованных в Красноярском крае), географиче ским расположением региона в восточных районах СССР, что способствовало притоку сюда депортированного спецконтингента в предвоенный, военный и послевоенный периоды; наличие промышленных и сельскохозяйственных про изводств испытывавших потребность в дешевой рабочей силе.Экономические, политические и социальные проблемы в государстве не л ^ могут оправдать проведение политических репрессий в 1939-1953 гг., как в рамках всей страны, так и на региональном уровне. Подобная практика явля ется противозаконной и антигуманной и не имеет права на существование, так как следствием реализации советской репрессивной политики явились невос полнимые человеческие потери.В проведенном диссертационном исследовании предпринята попытка комплексного изучения феномена советской репрессивной политики в 1939-

1953 гг. на материале Хакасской автономной области на доступных на данный момент исторических источниках. Вместе с тем, недоступность части архив ных материалов по проблеме политических репрессий, как на центральном, так и на региональном уровнях, отсутствие сравнительных исследований про явления советской репрессивной политики в других национальных регионах Западной и Восточной Сибири позволяет утверждать о перспективности даль нейшего научного исследования проблемы.

Список научной литературыСтепанов, Михаил Геннадьевич, диссертация по теме "Отечественная история"

1. Алексеева Л.М. История инакомыслия в СССР. Новейший период. -Вильнюс-М.: Весть, 1992. - 352 с.

2. Алексеенко И. Репрессии на Кубани и Северном Кавказе в 30-е гг. XX в. -М.: Журналист, 1993. 114 с.

3. Антонов-Овсеенко A.B. Враги народа. М.: Интеллект, 1996. - 366 с.

4. Арендт X. Истоки тоталитаризма. М.: ЦентрКом, 1996. - 672 с.

5. Арон Р. Демократия и тоталитаризм. М.: Текст, 1993. - 302 с.

6. Артамонова Н.Я. Интеллигенция Восточной Сибири: опыт формирования и деятельности (конец XIX середина XX вв.). - М.: Прометей, 2000. - 237 с.

7. Бакунин A.B. Советский тоталитаризм: генезис, эволюция и крушение. -Екатеринбург, 1993. 110 с.

8. Бакунин A.B. История Советского тоталитаризма. Екатеринбург, 1996. -Кн. 1. - Генезис. - 254 с.

9. Безансон А. Бедствие века. Коммунизм, нацизм и уникальность катастрофы. М.: МИК, 2000. - 104 с.

10. Белковец Л.П. Административно-правовое положение российских немцев на спецпоселении 1941-1945 гг. Новосибирск: Изд-во СО РАН, 2003. - 320 с.

11. Белокинь С.И. Механизм большевистского насилия. Конспект исследования. Киев: Полимед, 2000. - 128 с.

12. Бжезинский 3. Большой провал: Рождение и смерть коммунизма в двадцатом веке. New York: Liberty, 1989. - 242 с.

13. Бугай Н.Ф. Берия Сталину: Согласно Вашему указанию. - М.: АИРО-XX, 1995.-320 с.

14. Бутенко А.П. От коммунистического тоталитаризма к формированию открытого общества в России (политические и правовые проблемы). М.: Магистр, 1997. - 46 с.

15. Власть в оппозиции. Российский политический процесс XX столетия / Под ред. В.В. Журавлева. М.: РОССПЭН, 1995. - 400 с.

16. Власть и общество в СССР: политика репрессий (20-40-е гг.) / Под ред. В.П. Дмитриенко. М.: Б. и., 1999. - 358 с.

17. Гавриленко В.К. Казнь прокурора: Документальное повествование. -Абакан: АОЗТ «Хакасинтерсервис», 2000. 240 с.

18. Гавриленко В.К. Записки прокурора. Абакан: УПП «Хакасия», 2002. - 312 с.

19. Гвоздкова Л.И. Принудительный труд. Исправительно-трудовые лагеря в Кузбассе (30-50-е гг.). Кемерово: Кузбассвузиздат, 1994. - Т.1. - 288 с.

20. Геллер М.Я., Некрич A.M. Утопия у власти. М.: МИК, 2000. - 368 с.

21. Гимпельсон Е.Г. Формирование советской политической системы: 19171923 гг. М.: Наука, 1995. - 232 с.

22. Гордон Л.А., Клопов Э.В. Что это было?. М.: Политиздат, 1989. - 319 с.

23. Горькая правда истории (Политические репрессии в Хакасии). Библиографический указатель / Сост. А.Г. Вычужанина. Абакан: Мемориал, 2001.-28 с.

24. ГУЛАГ: его строители, обитатели и герои / Под ред. И.В. Добровольского. Франкфурт/Майн-М., 1999. - 450 с.

25. Гущин Н.Я. Рабочий класс в борьбе за создание колхозного строя. М.: Наука, 1965.- 154 с.

26. Гущин Н.Я. Союз рабочего класса и крестьянства в Сибири в период построения социализма (1917-1937 гг.). Новосибирск: Наука, 1978. - 430 с.

27. Данилов A.A., Пыжиков A.B. Рождение сверхдержавы: СССР в первые послевоенные годы. М.: РОССПЭН, 2001. - 304 с.

28. Детков М.Г. Содержание карательной политики Советского государства и ее реализация при исполнении наказания в виде лишения свободы в 30-е 50-е годы. - Домодедово: РИПК работников МВД России, 1996. - 156 с.

29. Дмитриев A.B., Залысин И.Ю. Насилие: социально-политический анализ. -М.: РОССПЭН, 2000. 328 с.

30. Иванова Г.М. ГУЛАГ в системе тоталитарного государства. М.: МОНФ, 1997.-227 с.

31. Иванова Т.С. Из истории политических репрессий в Якутии (конец 20-х -30-е гг.). Новосибирск: Изд-во СО РАН, 1998. - 270 с.

32. Инквизитор. Сталинский прокурор Вышинский / Под общ. ред. O.E. Катауфина. М.: Республика, 1992. - 381 с.

33. История политических репрессий и сопротивления несвободе в СССР: Книга для учителя / Под ред. В.В. Шелохаева. М.: Мосгорархив, 2002. - 510 с.

34. Источниковедение: Теория. История. Метод. Источники российской истории: Учебное пособие / Сост. И.Н. Данилевский, В.В. Кабанов, О.М. Медушевская, М.Ф. Румянцева. М: Российский государственный гуманитарный университет, 1998. - 702 с.

35. Источниковедение новейшей истории России: теория, методология и практика / Под ред. А.К. Соколова. М.: РОССПЭН, 2004. - 744 с.

36. Йонг Л. де. Немецкая пятая колонна во Второй мировой войне. М.: «Международная литература», 1958. - 395 с.

37. Кириллов В.М. История репрессий и правозащитное движение в России. -Екатеринбург: Изд-во УМЦУПИ, 1999. 120 с.

38. Конквест Р. Большой террор. Рига: Ракстниекс, 1991. - 428 с.

39. Коровин В.В. История отечественных органов безопасности. Учебное пособие. М.: НОРМА-ИНФРА-М, 1998. - 256 с.

40. Котек Ж., Ригуло П. Век лагерей: лишение свободы, концентрация, уничтожение. Сто лет злодеяний. М.: Текст, 2003. - 687 с.

41. Краткая история ВКП(б). М.: Партиздат ЦК ВКП(б), 1935. - 412 с.

42. Кропачев С.А. Большой террор на Кубани. Драматические страницы истории края 30-40-х гг. Краснодар: Б. и., 1993. - 115 с.

43. Кропачев С.А. Хроника коммунистического террора: трагические фрагменты новейшей истории Отечества. События. Масштабы. Комментарии. 1917-1940 гг. Краснодар: Б. и., 1995. - 62 с.

44. Кудрявцев В.Н., Трусов А.И. Политическая юстиция в СССР. М.: Наука, 2000. - 365 с.

45. Кышпанаков В.А. Население Хакасии: 1917-1990-е гг. Абакан: Изд-во ХГУ им. Н.Ф. Катанова, 1995. - 348 с.

46. Лаппо Д.Д. Жертвы беззакония. Воронеж: Изд-во Воронежского университета, 1994. - 215 с.

47. Литвин А.Л. Запрет на жизнь. Казань: Б.и., 1993. - 244 с.

48. Малиновский Л.В. Немцы в России и на Алтае. Барнаул: Позиция, 1995. -221 с.

49. Малиновский Л.В. История немцев в России. Барнаул: Позиция, 1996. -186 с.

50. Мельгунов С.П. Красный террор в России. 1918-1923. М.: СП «PUICO», «P.S.», 1990.-207 с.

51. Миграционные процессы среди российских немцев: исторический аспект (Материалы международной научной конференции, Анапа, 26-30 сентября 1997 г.) / Под ред. Н.Ф. Бугая. М.: Готика, 1998. - 344 с.

52. Мартюшев Ф.И. Жертвы и палачи. Екатеринбург: СВ-96, 1997. - 188 с.

53. Национальная политика советского государства: репрессии против народов и проблемы их возрождения: Материалы Международной научной конференции (23-24 октября 2003) / Отв. ред. В.Б. Убушаев. Элиста: Калмыцкий государственный университет, 2003. - 257 с.

54. Наказанный народ: По материалам конференции «Репрессии против российских немцев в Советском Союзе в контексте советской национальной политики», 18-20 ноября 1998 г. / Под ред. А.Б. Рогинского. М.: Звенья, 1999. - 286 с.

55. Немцы на Урале и в Сибири (XVI-XX вв.): Материалы научной конференции «Германия Россия: исторический опыт межрегионального взаимодействия XVI-XX вв.» (03-09.09.1999 г.). - Екатеринбург: Изд-во «Волот», 2001. - 584 с.

56. Немцы России: социально-экономическое и духовное развитие (1871-1941 гг.). М.: ЗАО «МДЦ Холдинг», 2002. - 552 с.

57. Очерки истории Хакасии советского периода 1917-1961 годы / Под. ред. П.Н. Мешалкина. Абакан: Хакасское книжное изд-во, 1963. - 419 с.

58. Павлова И.В. Механизм власти и строительство сталинского социализма. -Новосибирск: Изд-во СО РАН, 2001. 460 с.

59. Папков С.А. Сталинский террор в Сибири. 1928-1941. Новосибирск: Изд-во СО РАН, 1997.-272 с.

60. Парфенов И.Д. Методология исторической науки. Курс лекций. Саратов: Изд-во Саратовского университета, 2001. - 176 с.

61. Пихоя Р.Г. Советский Союз: история власти. 1945-1991. Новосибирск: Сибирский хронограф, 2000. - 684 с.

62. Политическая история: Россия-СССР-Российская Федерация. В 2-х тт. М.: ТЕРРА, 1996.-Т.2.-720 с.

63. Политбюро ЦК ВКП(б) и Совет министров СССР, 1945-1953 / Сост.: О.В. Хлевнюк и др. М.: РОССПЭН, 2002. - 644 с.

64. Политические репрессии на Дальнем Востоке СССР в 1920-1950-е годы. Материалы первой Дальневосточной научно-практической конференции / Отв. ред. А.П. Деревянко. Владивосток: Изд-во Дальневосточного университета, 1997.-318 с.

65. Политические репрессии в Хакасии и других регионах Сибири (1920-1950-е годы). Материалы Межрегиональной научно-практической конференции, проходившей 20 декабря 2000 г. в Абакане / Отв. ред. А.П. Шекшеев. Абакан: Журналист, 2001. - 140 с.

66. Полян П.М. Не по своей воле: История и география принудительных миграций в СССР. М.: ОГИ-Мемориал, 2001. - 328 с.

67. Рассказов Л.П. Роль карательно-репрессивных органов в становлении административно-карательной системы в первые годы Советской власти. -Уфа: УВШ МВД РФ, 1992.- 136 с.

68. Рассказов Л.П. Карательные органы в процессе формирования и функционирования административно-командной системы в советском государстве: (1917-1941 гг.). Уфа: УВШ МВД РФ, 1994. - 465 с.

69. Репрессии против поляков и польских граждан / Под ред. А.Э. Гурьянова. М.: Алгоритм, 1997. - 256 с.

70. Роговин В.З. Человеческий фактор и уроки прошлого. М.: Знание, 1988. -64 с.

71. Роговин В.З. 1937. М.: Б.и., 1996. - 479 с.

72. Роговин В.З. Партия расстрелянных. М.: Б. и., 1997. - 526 с.

73. Сивохина Т.А., Зезина М.Р. Апогей режима личной власти. «Оттепель». Поворот к неосталинизму: Общественно-политическая жизнь в СССР в середине 40-х — 60-е гг. М.: Изд-во МГУ им. М.В. Ломоносова, 1993. - 290 с.

74. Смирнов Н.Г. Репрессированное правосудие. М.: Гелиос, 2001. - 430 с.

75. Солженицын А.И. Архипелаг ГУЛАГ, 1918-1956: Опыт художественного исследования. В 3-х тт. М.: Новый мир, 1989. - Т.1. - 585 е., М.: Новый мир, 1989. - Т.2. - 636 е., М.: Новый мир, 1989. - Т.З. - 573 с.

76. Соломон П. Советская юстиция при Сталине. М.: РОССПЭН, 1998. - 464 с.

77. Солоневич И.Л. Россия в концлагере (Путь русского имперского сознания). М.: Редакция журнала «Москва», 2000. - 558 с.

78. Спецпереселенцы в Западной Сибири. 1930-весна 1931 г. / Сост. С.А. Красильников и др. Новосибирск: ВО «Наука». Сибирская издательская фирма, 1992.-284 с.

79. Столяров К.А. Палачи и жертвы (Репрессии 30-40-х гг. в СССР). М.: OJIMA-npecc, 1997. - 362 с.

80. Так это было: Национальные репрессии в СССР. 1919-1952 годы. Репрессированные народы сегодня. М.: ИНСАН, 1993. - 352 с.

81. Троцкий Л.Д. Моя жизнь. М.: Книга, 1990. - Т.2. - 344с.

82. Троцкий Л.Д. Преступления Сталина. М.: Изд-во гуманитарной литературы, 1994. - 312 с.

83. Тоталитаризм в Европе XX века. Из истории идеологий, движений, режимов и их преодоления / Под ред. Я.С. Драбкина. М.: Памятники исторической мысли, 1996. - 540 с.

84. Тоталитаризм в России СССР, 1917-1991 гг.: оппозиция и репрессии. Материалы научно-практической конференции, проходившей 12-14 сентября 1995 г. и 9-11 сентября 1996 г. / Отв. ред. Л.А. Обухов. Пермь: Б.и., 1998. -192 с.

85. Тугужекова В.Н., Карлов С.В. Репрессии в Хакасии. Абакан: Изд-во Хакасского государственного университета им. Н.Ф. Катанова, 1998. - 112 с.

86. Удмуртия: массовые репрессии 1930-1950-х гг. / Сост. A.C. Кузнецов. -М.: Проспект, 1993. 256 с.

87. Уйманов В.Н. Репрессии как это было. (Западная Сибирь в конце 20-х-начале 50-х гг.). Томск: Изд-во Томского государственного университета, 1995.-336 с.

88. Хлевнюк О.В. 1937 год: противостояние. М.: Знание, 1991. - 64 с.

89. Хлевнюк О.В. 1937-й: Сталин, НКВД и советское общество. М.: Республика, 1992. - 270 с.

90. Хлевнюк О.В. Политбюро. Механизмы политической власти в 1930-е годы. М.: РОССПЭН, 1996. - 644 с.

91. Ципко A.C. Насилие лжи, или Как заблудился призрак. М.: Молодая гвардия, 1990. - 272 с.

92. Шестидесятилетие большого террора. Памяти жертв репрессий: Материалы научной конференции (Омск, 21 октября 1997 г.) / Под ред. Л.В. Рачек. Омск: ОмГУ, 1998. - 88 с.

93. Якупов Н.М. Трагедия полководцев. М.: Мысль, 1992. - 352 с.

94. Яковлев А.Н. По мощам и елей (Преступления КПСС против народов России). М.: Молодая гвардия, 1995. - 191 с.Научная литература на других языках

95. Die Deutschen in der UdSSR in Geschichte und Gegenwart. Baden-Baden, 1990.-320 s.

96. Fleischhauer I., Pinkus B. Die Deutschen in der Sowjetunion. Baden-Baden, 1987. - 599 s.

97. Friedrich C.J., Brzezinski Z. Totalitarian dictatorship and autocracy. N.Y., 1967.-386 p.

98. Sheapiro L. The Communist Party of the Soviet Union. London, 1962. - 378 PНаучные статьи

99. Абдин H.C. Репрессии в Хакасии в 20-50-е гг. // Проблемы сохранения природы и культурно-исторического наследия Хакасии. Абакан: Изд-во Абаканского государственного педагогического института, 1994. - С. 77-83.

100. Абдин Н.С. Черный июль // Книга Памяти жертв политических репрессий Республики Хакасия / Под ред. Н.С. Абдина. Абакан: Стрежень, 2000. - Т.2. -С. 333-335.

101. Авторханов А.Г. Технология власти // Новый мир. 1989. - № 5 - 9.

102. Аптекарь П. НКВД против расшитых сорочек: Внутренние войска и национальное движение на Западной Украине // Родина. 1999. - №8. - С. 126130.

103. Бабий A.A. Как это было. II Книга памяти жертв политических репрессий Красноярского края: Кн. 1. Красноярск: Издательские проекты, 2004. - С. 496-503.

104. Баллестрем К.Г. Апории теории тоталитаризма // Вопросы философии. -1992.-№5.-с. 17-28.

105. Белан П.Б. Малоизвестные страницы истории советских немцев в годы Великой Отечественной войны // История немцев Центральной Азии. -Алматы, 1998. С.104-113.

106. Белковец Л.П. Спецпоселение немцев в Западной Сибири (1941-1955 гг.) // Репрессии против российских немцев. Наказанный народ. М.: «Звенья», 1999. - С.158-180.

107. Биргер B.C. Обзор ссыльных потоков и мест ссылки в Красноярском крае и Республике Хакасия // Книга памяти жертв политических репрессий Красноярского края: Кн. 1. Красноярск: Издательские проекты, 2004. - С. 101-130.

108. Борисов Ю.С., Голубев A.B. Политическая реабилитация в СССР (19501960-е гг.) в освещении западной историографии // Отечественная история. -1992.-№5. с. 205-209.

109. Борисов Ю., Голубев А. Тоталитаризм и отечественная история // Свободная мысль. 1992. - №14. - С. 61-72.

110. Бугай Н.Ф. К вопросу о депортациях народов СССР в 30 40-х годах // Вопросы истории. - 1989. - №6. - С. 135-143.

111. Бугай Н.Ф. Правда о депортации чеченского и ингушского народа // Вопросы истории. 1989. - №7. - С. 32-44.

112. Бугай Н.Ф. 40 50-е годы: последствия депортации народов (свидетельствуют архивы НКВД - МВД СССР) // История СССР. - 1992. - № 1. - С.122-143.

113. Бугай Н.Ф. 20-40-е годы: Депортация населения с территории Европейской России // Отечественная история. 1992. - №4. - С. 37-49.

114. Бугай Н.Ф. Депортация в 40-е гг. с юга России. Причины, ход, последствия // Российские немцы на Дону, Кавказе и Волге / Под ред. Н.Ф. Бугая. М.: АИРО-ХХ, 1995. - С. 43-51.

115. Бухарин Н.И. Теория пролетарской диктатуры // Бухарин Н.И. Избранные произведения. М.: Политиздат, 1988. - С. 1-23.

116. Бухарин Н.И. Экономика переходного периода // Бухарин Н.И. Проблемы теории и практики социализма. М.: Политиздат, 1989. - С. 131-162.

117. Велидов A.C. На пути к террору // Вопросы истории. 2002. - №6. - С. 87118.

118. Гавриленко В.К. Архивные документы и реабилитация граждан // История Хакасии в партийных и комсомольских документах / Под ред. В.Н. Тугужековой. Абакан: Роса, 2000. - С. 22-25.

119. Гаджиев К.С. Тоталитаризм как феномен XX века // Вопросы философии. 1992.-№2.-С. 3-25.

120. Гилязов И. Восточные легионы: Тюрки в составе германского вермахта // Родина. 1999. - №7. - С. 75-79.

121. Гринев A.B., Ирошников М.П. Россия и политаризм // Вопросы истории. -1998.-№7.-С. 36-37.

122. Говоров И.В. Советское государство и преступный мир (1920-е 1940-е гг.) // Вопросы истории. - 2003. - №11. - С. 143-152.

123. Голубев A.B. Тоталитаризм как феномен российской истории XX века // Власть и общество в СССР: политика репрессий (20-40-е гг.) / Под ред. В.П. Дмитриенко. М.: Б. и., 1999. - С. 7-33.

124. Деревянко А.П. Политические репрессии на Дальнем Востоке СССР в 1930-е годы // Политические репрессии на Дальнем Востоке СССР в 1920

125. Ефимов И. Большой террор в России // Звезда. 1999. - №5. - С. 227-235.

126. Жуков Ю.Ю. Репрессии и Конституция СССР 1936 года // Вопросы истории. 2002. - №1. - С. 3-27.

127. Загладин Н.В. Тоталитаризм и демократия: конфликт века // XX век. Многообразие, противоречивость, целостность. М.: Наука, 1996. - С. 7-53.

128. Земсков В.Н. К вопросу о репатриации советских граждан 1944-1951 гг. // История СССР. 1990. - №4. - С. 26-41.

129. Земсков В.Н. Массовое освобождение спецпоселенцев и ссыльных (19541960) // Социологические исследования. 1991. - №1. - С. 5-26.

130. Земсков В.Н. Заключенные, спецпоселенцы, ссыльнопоселенцы, ссыльные и высланные (статистико-демографический аспект) // Социологические исследования. 1991. - №5. - С. 151-165.

131. Земсков В.Н. ГУЛАГ, где ковалась победа // Родина . 1991. - №6. - С. 6975.

132. Земсков В.Н. К вопросу о масштабах репрессий в СССР // Социологические исследования. 1995. - №9. - С. 118-127.

133. Земсков В.Н. Заключенные в 1930-е годы: социально-демографические проблемы // Отечественная история. 1997. - №4. - С. 54-70.

134. Земсков В.Н. О некоторых проблемах «Большого террора» 1937-1938 годов // Отечественная история. 2000. - №1. - С. 200-205.

135. Иванова Г.М. Законодательная база советской репрессивной политики // История политических репрессий и сопротивления несвободе в СССР: Книга для учителя / Под ред. В.В. Шелохаева. М.: Мосгорархив, 2002. - С. 40-80.

136. Ивашов Д., Емелин А. ГУЛАГ в годы Великой Отечественной войны // Военно-исторический журнал. 1991. - №1. - С. 14-24.

137. Ильин A.C. Кадровая революция 1937 года // Книга памяти жертв политических репрессий Красноярского края: Кн. 1. Красноярск: Издательские проекты, 2004. - С. 40-72.

138. Истягин Л.Г. Исследования по тоталитаризму: в поисках нового обоснования концепции // Политические исследования. 1997. - №2. - С. 180191.

139. Кан A.C. Постсоветские исследования о политических репрессиях в России и СССР // Отечественная история. 2003. - №1. - С. 120-133.

140. Карлов C.B. К вопросу о политических репрессиях в 30-е годы (На материалах Хакасской автономной области) // Актуальные проблемы новейшей истории Хакасии. Абакан: Роса, 2000. - С. 27-39.

141. Карлов C.B. Из истории раскулачивания в Хакасии (1930-1931 гг.) // 55 лет Хакасскому научно-исследовательскому институту языка, литературы и

142. Кириллов В. Советские немцы в Тагиллаге // Репрессии против российских немцев. Наказанный народ. М.: «Звенья», 1999. - С. 146-149.

143. Красильников С.А. Тылоополченцы. // ЭКО: Экономика и организация промышленного производства. Новосибирск, 1993. - № 3. - С. 176-188.

144. Красильников С.А. Маргинальные группы в Сибири и их социокультурные характеристики в 20-30 гг. // Сибирская провинция и центр: культурное взаимодействие в XX веке. Новосибирск: Изд-во СО РАН, 1997. -С. 87-108.

145. Красильников С.А. «Белогвардейский заговор» 1933 г. в Западной Сибири (по материалам архивно-следственного дела). // Гуманитарные науки в Сибири. 2005. - №2. - С. 59-63.

146. Кригер В. Некоторые аспекты демографического развития немецкого населения 1930-х 1950-х годов // Немцы России: социально-экономическое и духовное развитие (1871-1941 гг.). - М.: ЗАО «МДЦ Холдинг», 2002. - С. 470492.

147. Кригер В. Патриоты или предатели?: Политические и уголовные процессы против российских немцев в 1942-1946 годах // Родина. 2002. -№10.-С. 93-98.

148. Козлов В.А. Феномен доноса // Свободная мысль. 1998. - №1. - С. 100112.

149. Кулешова Н.Ю. Военно-доктринальные установки сталинского руководства и репрессии в Красной Армии конца 1930-х годов // Отечественная история. 2001. - №2. - С. 61-72.

150. Лактионова Е.А. Система ГУЛАГа на территории Черногорска // Книга Памяти жертв политических репрессий Республики Хакасия/ Под ред. Н.С. Абдина. Абакан: Стрежень, 2000. - Т.2. - С. 277-279.

151. Ленин В.И. К истории вопроса о диктатуре // Полное собрание сочинений. М.: Политиздат, 1947. - Т.41. - С. 369-391.

152. Лунеев В.В. Политическая преступность в России: прошлое и настоящее // Общественные науки и современность. 1999. - №5. - С. 66-79.

153. Малиновский Л.В. История советских немцев в современной историографии ФРГ // Вопросы истории. 1991. - № 2. - С.238-241.

154. Наумов В.П. Н.С. Хрущев и реабилитация жертв массовых политических репрессий // Вопросы истории . 1997. - №4. - С. 19-35.

155. Павлова И.В. Власть и общество в СССР в 1930-е годы // Вопросы истории. 2001. - № 10. - С. 45-56.

156. Павлова И.В. Понимание сталинской эпохи и позиция историка // Вопросы истории. 2002. - №10. - С. 3-18.

157. Павлова И.В. 1937: выборы как мистификация, террор как реальность // Вопросы истории. 2003. - №10. - С. 19-37.

158. Папков С. А. Заговор против Эйхе // Возвращение памяти. Новосибирск, 1991. - С.96-113.

159. Папков С.А. «Контрреволюционная преступность» и особенность ее подавления в годы Великой Отечественной войны // Урал и Сибирь в сталинской политике. Новосибирск: Сибирский хронограф, 2002. - С. 205218.

160. Пассат В.И. Депортация «антисоветских элементов» из Молдавской ССР в 1941 году // Власть и общество в СССР: политика репрессий (20-40-е гг.) / Под ред. В.П. Дмитриенко. М.: Б. и., 1999. - 358 с.

161. Печерский В.А. Репрессии против крестьян в Хакасии в годы Великой Отечественной войны // История Хакасии в партийных и комсомольских документах / Под ред. В.Н. Тугужековой. Абакан: Роса, 2000. - С. 30-32.

162. Ремпель П.Б. Депортация немцев из европейской части СССР и трудармия по «совершенно секретным» документам НКВД СССР 1941-1944 гг. // Российские немцы: проблемы истории, языка и современного положения М.: Готика, 1996. - С.69-97.

163. Романов И.Ю. История политических репрессий и депортации немцев в Казахстан в исторических исследованиях // История немцев Центральной Азии. Алматы, 1998. - С.279-291.

164. Сиротинин B.C. Коммунистический террор в Красноярском крае // Книга памяти жертв политических репрессий Красноярского края: Кн. 1. -Красноярск: Издательские проекты, 2004. С. 13-39.

165. Сувениров О.Ф. Военная коллегия Верховного Суда СССР (1937-1939 гг.) // Вопросы истории. 1995. - №4. - С. 137-147.

166. Тугужекова В.Н. Из истории становления Республики Хакасия // Республика Хакасия как субъект Российской Федерации: опыт, проблемы, перспективы. Абакан: Изд-во Хакасского государственного университета им. Н.Ф. Катанова, 2000. - С. 50-55.

167. Ултургашев Ю.С. Репрессии в Хакасии в период 30-40-х — начале 50-х годов // Вопросы истории и культуры Южной Сибири. Абакан: Изд-во Абаканского государственного педагогического института, 1991. - С. 97-112.

168. Хайек Ф.А. Дорога к рабству // Вопросы философии. 1990. - №10. - С. 113-151.; Там же. - 1990.-№11. - С. 123-165.

169. Хлевнюк О.В. Государственный террор в 1930-е гг. // История политических репрессий и сопротивления несвободе в СССР: Книга для учителя / Под ред. В.В. Шелохаева. М.: Мосгорархив, 2002. - С. 118-146.

170. Чебыкина Т. Депортация немецкого населения из европейской части СССР в Западную Сибирь (1941-1945 гг.) // Наказанный народ: По материалам конференции «Репрессии против российских немцев в Советском Союзе в

171. Чернова Т.Н. Проблема политических репрессий в отношении немецкого населения в СССР // Репрессии против российских немцев. Наказанный народ.- М.: «Звенья», 1999. С.261-279.

172. Шадт A.A. Материалы о немцах-спецпереселенцах в Государственном архиве Новосибирской области // Российские немцы. Историография и источниковедение. М.: Готика, 1997. - С.118-126.

173. Шадт A.A. Российские немцы в системе спецпоселений в Западной Сибири (1941-1955 гг.) // Немцы Сибири: История и культура. Омск: ОмГУ, 1999. - С.43-46.

174. Шадт A.A. Этническая ссылка в Сибири как инструмент советской национальной политики (1940-1950-е гг.) // Урал и Сибирь в сталинской политике. Новосибирск: Сибирский хронограф, 2002. - С. 224-248.

175. Шекшеев А.П. Унесенные ветром: Очерки политических репрессий // Хакасия. 2002.- 19 ноября. - С. 6.; Там же. - 20 ноября. - С. 6.; Там же. - 21 ноября. - С. 5.; Там же. - 26 ноября. - С. 6.

176. Щербинин А.И. Тоталитарная индоктринация: у истоков системы (Политические праздники и игры) // Политические исследования. 1998. - №5.- С. 79-97.

177. Эрлихман В. Полвека без вождя. Суд истории или суд над историей? // Родина. 2003. - №2. - С. 36-40.

178. Яковлев Н.М. Жертвы сталинских репрессий в Якутии // Вопросы истории. 2003. - №12 .- С. 122-128.

179. Baberowski J. Stalinismus als imperierles Phänomen: die islamischen Regionen der Sowjetunion 1920-1941 // Stalinismus. Neue Forschungen und Konzepte. Berlin, 1998.-S. 113-150.

180. Hösler J. Sowjetische und russische Interpretationen des Stalinismus // Neue Forschungen und Konzepte. Berlin, 1998. S. 35-71.

181. Krieger V. Verweigerungs- und Protestformen der Russlanddeutschen im Arbeitslager (1941-1946) // Ethnische und soziale Konflikte im neuzeitlichen Osteuropa. Heidelberg: Verlag Dr. Kovac, 2004. - S. 145-179.

182. Plaggenborg S. Die wichtigsten Herangehensweisen an den Stalinismus in der westlichen Forschung // Stalinismus. Neue Forschungen und Konzepte. Berlin: Berliner Verlag, 1998. S. 13-35.

183. Wehner M. Stalinismus und Terror // Stalinismus. Neue Forschungen und Konzepte. Berlin, 1998. S. 365-391.