автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.19
диссертация на тему: Репрезентация лексических категорий в языковом сознании

Полный текст автореферата диссертации по теме "Репрезентация лексических категорий в языковом сознании"

На правах рукописи

Екимова Наталья Александровна

ФОРМИРОВАНИЕ РЕГИОНАЛЬНОЙ ПОЛИТИКИ РЕСТРУКТУРИЗАЦИИ ГОСУДАРСТВЕННОГО СЕКТОРА ЭКОНОМИКИ

Специальность: 08.00.05 - Экономика и управление народным хозяйством Специализация: региональная экономика

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата экономических наук

Москва - 2006

Работа выполнена на кафедре государственного и муниципального управления Государственного университета управления.

Научный руководитель:

кандидат экономических наук, доцент Острина Ирина Александровна

Официальные оппоненты: доктор экономических наук, профессор

Добрышина Людмила Николаевна;

кандидат экономических наук Сатаев Савр Борисович

Ведущая организация:

Институт макроэкономических исследований Министерства экономического развития и торговли Российской Федерации

Защита состоится 21 декабря 2006 г. в 14 часов на заседании диссертационного совета Д 212.049.12 при Государственном университете управления по адресу: 109542, г. Москва, Рязанский проспект, дом 99, зал заседаний ученого совета Института государственного и муниципального управления, ауд. А-319.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Государственного университета управления, с авторефератом - на официальном сайте ГУУ: www.guu.ru.

Автореферат разослан 21 ноября 2006 г.

Ученый секретарь

диссертационного совета Д 212.049.12,

кандидат экономических наук, доцент

И.А.Острина

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования обусловлена необходимостью разработки научных подходов и методических положений по регулированию функционирования и развития государственного сектора, увеличением роли государства в экономике и социальной сфере российских регионов, существенными изменениями в структуре собственности, развитием государственно-частного партнерства, необходимостью внедрения современных методов государственного регулирования территориального развития. Развитие государственного сектора экономики в России сопровождается рядом позитивных и негативных результатов, что требует научного обобщения и создания более совершенного механизма управления, адекватного целям и задачам территориального развития.

Одним из условий экономического роста является сбалансированность производственных и воспроизводственных процессов государственного и частного секторов экономики, однако в последнее десятилетие в результате осуществления широкого комплекса мер по реформированию экономики, в том числе по разгосударствлению и приватизации, в регионах России произошли заметные изменения в отношениях собственности. Несмотря на это, значительная часть имущества по-прежнему остается в руках государства, однако управление государственным сектором как со стороны федеральных министерств и ведомств, так и со стороны региональных властей в настоящее время осуществляется несогласованно, государственная политика направлена в основном на приватизацию и сокращение государственного сектора экономики.

В сложившихся на сегодняшний день социально-экономических условиях остро назрела необходимость пересмотра принципов и приоритетов в области управления государственным сектором и научного обоснования направлений его реструктуризации. Имеющиеся функциональные и институциональные проблемы объективно обуславливают потребность в создании в регионах целостной системы управления государственным сектором экономики на основе четко регламентированного механизма принятия управленческих решений.

Степень разработанности темы исследования. Проблемы функционирования государственного сектора экономики и государственной собственности, а также методы управления ими раскрываются в работах таких российских авторов как Н.АЛбдуллаев, В.В.Алексеев, Е.В.Балацкий, В.В.Бандурин, В.А.Виноградов, А.Б.Виссарионов, Г.В.Горланов, Л.С.Гринкевич, В.И.Жуков, В.А.Конышев, В.И.Кошкин, С.Н.Максимов, Н.Д.Найденов, И.А.Острина,

3

И.Прангишвили, А.К.Рассадина, С.Б.Сатаев, В.Н.Черковец, Л.И.Якобсон, К.Яновский и др., а также в трудах зарубежных ученых Э.Аткинсона, А.Бизаге, Дж.Стиглица и др. Особенности регионального развития и управления исследуются в работах М.В.Белокоэовой, А.Г.Гранберга, Д.И.Егорова, О.В.Кузнецовой, О.М.Кутилиной, Б.Лавровского, В.Н.Лексина, В.Масакова, Н.Михеевой, Р.М.Нижегородцева,

A.Позднякова, Л.А.Реймера, А.Н.Швецова и др. Вопросы общей экономической теории, представлены в трудах Г.Клейнера, В.М.Кудрова, Р.М.Нуреева,

B.М.Полтеровича, В.В.Попова и др. В процессе математического моделирования широко использовались работы российских ученых В.В.Амелькина, И.И.Елисеевой, А.Г.Коровкина, Т.Д.Лапиной, В.П.Милованова, А.В.Наумова, Ю.А.Подорвановой, А.В.Полежаева, а также классические труды В.Вольтерра, А.Лотки и др.

Работы перечисленных авторов имеют большое значение для научного осмысления и прикладного анализа перспектив развития государственного сектора экономики, однако непосредственно вопросам управления государственным сектором на региональном уровне в научной литературе уделяется недостаточное внимание, что обуславливает необходимость проведения теоретико-методологических исследований в этом направлении.

Таким образом, научная и практическая значимость обозначенных проблем, недостаточная их разработка в отечественной литературе, необходимость поиска новых вариантов решений, наличие широкого круга дискуссионных вопросов предопределили выбор темы настоящего исследования, его предмет, цели, задачи и структуру.

Целью исследования является научно-методическое обоснование региональной политики реструктуризации государственного сектора экономики и разработка инструментария управления масштабами государственного сектора на региональном уровне.

Для достижения поставленной цели в диссертационной работе решаются следующие задачи:

исследовать тенденции, закономерности, факторы и условия функционирования и развития государственного сектора экономики, определить место и роль государственного сектора в территориальной экономической системе;

- проанализировать современные подходы и методы управления масштабами государственного сектора на федеральном и региональном уровне;

- исследовать секторальную структуру региональной экономики, определить направления ее трансформации с точки зрения соотношения государственного и

негосударственного секторов;

- обобщить инструменты государственной структурной политики, оценить степень структурной сбалансированности региональной экономики, определить основные направления ее структурной перестройки;

- оценить неравномерность развития регионов, провести их классификацию, обосновать принцип селективности при формировании региональной политики; сформировать основные направления селективной региональной политики реструктуризации государственного сектора, разработать механизм ее реализации;

- разработать рекомендации по формированию государственной политики реструктуризации госсектора, механизм ее согласования на региональном уровне и организационный механизм управления госсектором в регионах.

Объектом исследования является государственный сектор экономики как один из элементов территориальной экономической системы.

Предметом исследования являются формы и методы государственной политики в сфере реструктуризации государственного сектора.

Теоретико-методологическую основу исследования составляют положения общей экономической теории, теории собственности, исследования зарубежных и отечественных специалистов в области государственного управления, управления государственным сектором, регулирования территориального развития.

В процессе исследования использовались такие общенаучные методы и приемы как научная абстракция, анализ и синтез, методы группировки и сравнения, экономико-математическое моделирование, методы статистической обработки информации, а также системный экономический анализ.

Информационной базой исследования послужили официальные статистические данные Росстата, материалы федеральных и региональных органов власти, разработки российских экономистов, аналитические данные, опубликованные в научной литературе и периодической печати, законодательные и другие нормативные правовые акты фёдерального и регионального уровня, а также собственные исследования и расчеты автора.

Научная новизна диссертационной работы заключается в расширении и развитии современных представлений о формах и методах управления государственным сектором экономики и разработке методических положений по формированию селективной региональной политики реструктуризации государственного сектора с учетом специфики социально-экономических условий развития региона.

Автором получены новые научные результаты:

- для диагностики структурных проблем введен новый показатель структурной несбалансированности экономики, основанный на концепции «золотого сечения» и позволяющий оценить масштабность этих проблем и их возможные последствия;

- построены эконометрические модели, показывающие влияние секторальной структуры экономики на экономическое развитие регионов и позволяющие принимать обоснованные управленческие решения по реструктуризации государственного сектора экономики;

- разработан механизм формирования селективной региональной политики реструктуризации госсектора, включающий классификацию регионов по критерию производительности труда, расчет точек секторального равновесия и определение стратегии реструктуризации;

- построена эконометрическая модель взаимодействия государственного и негосударственного секторов, позволяющая найти структурное равновесие и построить прогноз изменения масштабов государственного сектора;

- разработан механизм согласования макроэкономической и региональной политики реструктуризации государственного сектора с использованием индикативных показателей доли госсектора, суммарного ВРП и изменения численности занятых в госсекторе, сформулированы основные принципы этого согласования;

- предложен организационный механизм управления государственным сектором экономики на региональном уровне, введен новый инструмент управления - концепция развития предприятия государственного сектора, разработана ее типовая структура.

Достоверность научных результатов и обоснованность научных положений, выводов и рекомендаций, содержащихся в диссертации, подтверждается применением научных методов исследования, достаточно представительным информационным обеспечением, полнотой анализа теоретических и практических разработок, практической проверкой и внедрением результатов исследования.

Значение для теории и практики научных результатов определяется тем, что представленные в диссертации конкретные модели и методики формирования региональной политики в области реструктуризации государственного сектора теоретически обосновывают необходимость использования системного подхода при построении целостной системы государственного управления реструктуризацией

госсектора. Практическая значимость диссертационной работы заключается в возможности использования полученных результатов в деятельности органов государственного управления по совершенствованию форм и методов управления государственным сектором. Применение разработанных научных положений, методик и рекомендаций способствует обеспечению экономического и социального развития регионов за счет оптимизации секторальной структуры экономики.

Апробация работы. Основные положения и полученные научные результаты обсуждались и получили одобрение на Международных научно-практических конференциях «Актуальные проблемы управления» (г. Москва, 2005, 2006), 20-й Всероссийской конференции молодых ученых «Реформы в России и проблемы управления - 2005».

Внедрение результатов исследования. Разработанный организационный механизм управления предприятиями госсектора используется Территориальным управлением Федерального агентства по управлению федеральным имуществом по городу Москве при формировании программ управления. Отдельные положения диссертационной работы используются Государственным университетом управления в учебном процессе при преподавании курсов «Экономика государственного и муниципального сектора», «Управление государственной и муниципальной собственностью», «Региональная экономика».

Публикации. По результатам исследования опубликовано 5 научных работ общим объемом 2,35, в т.ч. лично автору принадлежит 1,6 п.л. В работах представлены результаты анализа построенных автором эконометрических моделей и раскрываются основные направления региональной политики реструктуризации государственного сектора экономики.

Объем работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, выводов и рекомендаций, приложений. Работа содержит 163 страницы основного текста, 4 приложения, 17 рисунков и 24 таблицы. Список литературы включает 153 наименований трудов отечественных и зарубежных авторов.

Структура диссертации

Введение

Глава 1. Теоретические основы функционирования и развития государственного сектора экономики

1.1. Государственный сектор: понятие, особенности, роль в региональной экономике.

1.2. Исторические закономерности, приоритеты и тенденции развития государственного сектора экономики.

1.3. Основные инструменты регулирования масштабов госсектора: ретроспективный, отраслевой и региональный анализ.

Глава 2. Исследование региональных особенностей формирования государственного сектора экономики

2.1. Формы и методы государственного регулирования экономики в условиях асимметрии регионального развития

2.2. Эконометрические модели роста и регулирование соотношения государственного и частного секторов в структуре региональной экономики.

2.3. Организация системы социально-экономического мониторинга государственного сектора экономики.

Глава 3. Формирование селективной региональной политики реструктуризации государственного сектора экономики

3.1. Определение секторального равновесия в национальной и региональной экономике.

3.2. Методические основы разработки региональной политики реструктуризации государственного сектора экономики.

3.3. Механизм согласования общегосударственной и региональных стратегий реструктуризации государственного сектора экономики

Выводы и рекомендации

Список литературы

Приложения

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Одним из важнейших элементов социально-экономической системы в России является государственный сектор экономики. В диссертации под государственным сектором экономики понимается часть национальной экономики, в рамках которой государство в целях достижения общественных интересов и удовлетворения общественных потребностей выступает участником экономической деятельности через государственные предприятия и организации. К числу субъектов государственного сектора экономики в работе отнесены акционерные общества с государственной долей 50 и более процентов, государственные унитарные предприятия, основанные на праве хозяйственного ведения, государственные казенные предприятия, государственные учреждения.

Главным критерием отнесения того и иного предприятия или организации к госсектору является наличие государственной собственности и «управляемость» юридических лиц. В ходе исследования выявлен ряд существенных для формирования эффективной системы управления особенностей российского госсектора, в том числе: госсектор сформирован по остаточному принципу, без учета целей и задач социально-экономического развития территорий, в его составе присутствуют организации, не реализующие государственные функции; предприятия и организации госсектора работают в основном в условиях квазирыночных отношений и естественных монополий; они испытывают недостаток квалифицированных управляющих и бюджетного финансирования программ развития, для них характерна низкая эффективность финансово-хозяйственной деятельности и финансовая неустойчивость.

Управление госсектором предполагает выполнение государством функций, направленных на его реструктуризацию, а также, в соответствии с принципом пообъектного управления, формирование и корректировку направлений функционирования и развития конкретных предприятий и организаций. Под реструктуризацией госсектора понимается изменение его масштабов, а также совершенствование структуры и функций управления. В диссертации определены основные цели реструктуризации: оптимизация секторальной структуры экономики с целью повышения эффективности ее функционирования, определение стратегических направлений трансформации государственного сектора, повышение эффективности использования имущества, необходимого для выполнения функций и полномочий государства.

На 1 января 2006 г. к госсектору относилось 87836 организаций, включая 16602 государственных унитарных предприятия и 66114 государственных учреждений, при этом 40,8% всех организаций госсектора находилось в федеральной собственности, к собственности субъектов РФ относилось 56,7%.

Выделение регионального- госсектора как особого объекта управления позволяет сконцентрировать усилия органов государственного управления на достижении стратегических целей территориального развития. Под региональным госсектором в диссертации понимается часть госсектора, основанная на региональной собственности, управление которой осуществляется органами субъектов РФ. Особенностью регионального госсектора является то, что его состав в значительной степени определен порядком разграничения государственной собственности.

Основной проблемой структурных преобразований, по мнению автора, является отсутствие научно обоснованных подходов к формированию региональной политики реструктуризации государственного сектора экономики, что усугубляется неопределенностью государственной стратегии преобразования форм и отношений собственности и несогласованностью действий региональных и федеральных властей, в связи с чем в работе предлагается концепция управления госсектором, основные положения которой сводятся к реализации четырех блоков: (1) определение оптимального соотношения частного и государственного секторов, исходя из максимизации показателя валового регионального продукта (ВРП); (2) выбор стратегии реструктуризации госсектора; (3) согласование управленческих решений, принимаемых в области реструктуризации государственного сектора экономики региональными и федеральными органами власти; (4) организационное обеспечение реструктуризации.

В ходе исследования выделены три основных аспекта, актуализирующих проблему поиска оптимального соотношения государственного и негосударственного секторов экономики:

- чрезмерные масштабы госсектора приводят к потере управляемости и резкому падению эффективности управления госсобственностью;

- переход к гибкой политике реструктуризации предполагает, что изменения в структуре собственности происходят в соответствии с изменениями в экономической системе, что на практике выражается в виде волн периодически сменяющих друг друга национализации и приватизации;

- существенная дифференциация российских регионов по уровню социально-экономического развития требует адаптации общих подходов и методов структурной политики к особенностям, целям и задачам территориального развития.

Среди теоретических и практических подходов, определяющих оптимальное соотношение государственного и негосударственного секторов, в диссертации выделена концепция «золотого сечения», в соответствии с которой основные параметры экономической системы должны делиться между конкурирующими элементами по правилу «золотой пропорции», т.е. доля государственного сектора должна быть близка либо к 38%, либо к 62%. Использование этой концепции как базовой позволяет утверждать, что при указанных значениях доли государственного сектора экономическая система является сбалансированной.

(1)

Для диагностики структурных проблем, оценки их масштабности и возможных последствий в диссертации предлагается использовать новый показатель структурной несбалансированности экономики (Е):

{Е = х — хит, если х < 50 Е = Хщх — х, если х > 50 где х - фактическая доля госсектора.

Логика принятия решений такова: отклонение удельного веса государственного сектора х от «золотой» границы (Хм!ы = 38%, Хмах = 62%) внутрь «золотой полосы» (Е>0) ведет к возникновению некоторой положительной несбалансированности, но сама экономическая система остается в зоне устойчивого развития (рисунок 1). Наличие значительной положительной несбалансированности свидетельствует о допустимости, но неэффективности выбранной модели развития. Отклонение параметра от «золотой» границы за пределы «золотой полосы» ведет к возникновению отрицательной несбалансированности (Е<0) и переходу в зону риска.

Зона риска

Зона устойчивого Щ

развития ¡Ц

экономической щ

системы |||

Зона риска

Доля гос.

сектора

^,„=38%

У = 62%

100%

Рисунок 1 - Оценка сбалансированности территориальной экономической

системы

В диссертации подробно проанализирована динамика изменений структуры собственности в отраслевом и региональном разрезе, что позволило проследить проявления регуляторного цикла «приватизации - национализации». Эмпирические данные, полученные в ходе исследования, подтверждают факт появления такого цикла в России. Очевидно, что в целях снижения негативного влияния структурных колебаний на региональную экономику одной из важнейших задач макро- и

11

мезоэкономического регулирования является уменьшение амплитуды подобных колебаний при стремлении достичь некоторого оптимального секторального равновесия, в связи с чем повышается необходимость оперативного отслеживания и контроля текущих значений государственного и негосударственного секторов и соответствующее изменение стратегии проводимых преобразований. В качестве эффективного инструмента осуществления такого контроля в работе предлагается социально-экономический мониторинг госсектора. Практическая реализация предлагаемых в работе рекомендаций будет содействовать повышению эффективности проводимой в отношении государственного сектора региональной политики за счет выявления и анализа тенденций его развития, оценки его отраслевой и территориальной специфики, моделирования и прогнозирования его дальнейшего развития на основе выявленных закономерностей.

Прикладные проблемы реализации теоретических положений по построению эффективной системы регулирования госсектора на региональном уровне потребовали проведения исследования региональной дифференциации. В качестве обобщающего показателя, позволяющего определить тенденции развития хозяйственной деятельности в регионах и оценить региональную дифференциацию, автором выбран показатель валового регионального продукта (ВРП). В 2004 г. 54,2% суммарного ВРП России было произведено 10 регионами (Москва, Тюменская обл., Московская обл., г. Санкт-Петербург, Республика Татарстан, Красноярский край, Свердловская обл., Самарская обл., Республика Башкортостан, Краснодарский край) при доле численности населения в этих регионах 34%. По сравнению с 1996 г. значение этого показателя возросло на 8,2%. Рассчитанный в диссертации коэффициент Джини распределения ВРП по децильным интервалам в 2004 г. составил 57,6%, что на 6 пунктов выше аналогичного показателя 1996 г. Подобные значения индекса Джини считаются «нормальными» для стран Латинской Америки. Для развитых европейских стран нормой является значение показателя в границах от 25% до 35%. Дифференциация регионов по показателю ВРП на душу населения в 2004 г. составила беспрецедентное значение 45,7 раза.

Подтвержденный в ходе анализа факт неоднородности экономического пространства позволил расширить формирующуюся в последние годы эволюционную теорию экономического развития, определяющую эволюцию политики государственного регулирования экономики в направлении уменьшения прямого вмешательства государства и замещения селективных инструментов неселективными. Очевидно, что единая политика становится эффективной при

однородности национальной экономики, однако наличие серьезных различий в развитии отдельных территорий позволяет сделать вывод о необходимости разработки экономической стратегии, носящей селективный характер, использующей различный инструментарий (приватизация, деприватизация, реприватизация, создание новых предприятий и др.), в то время как общая стратегия преобразований госсектора направлена в основном на уменьшение его масштабов путем приватизации.

В качестве исходной точки для разработки селективной региональной политики реструктуризации госсектора в диссертации предлагается типология российских регионов по критерию производительности труда. По мнению автора, именно в этом показателе заложена информация о технологическом и отчасти институциональном развитии региона. В работе показано, что коэффициент поляризации производительности труда, оцениваемый как отношение регионального максимума к региональному минимуму, в 2001 г. составлял 18,8, увеличившись к 2004 г. до 25,8. Проведенная оценка производительности труда регионов России (тт) позволила сформировать две группы - низкопроизводительные и высокопроизводительные регионы. Критерий дифференциации регионов найден в результате проведения вычислительных экспериментов. И в 2001 г., и в 2004 г. его значение соответствует 100 тыс. руб. Соответственно, к высокопроизводительным регионам отнесены те, у которых тг > 100 тыс. руб., к низкопроизводительным - тт < 100 тыс. руб.

В целях определения влияния приватизации на территориальное развитие для каждой группы регионов в диссертации построены эконометрические модели, представляющие собой производственно-институциональные функции, в которых численность занятых в экономике является производственной переменной, а доля занятых в государственном секторе - институциональной. Данная переменная отражает институциональную структуру общества в том смысле, что учитывает взаимные масштабы институтов- частной и государственной собственности. В качестве выходной характеристики выступает валовой региональный продукт (ВРП), объем и скорость роста которого характеризует уровень развития региональной экономики. Построенные таким образом эконометрические зависимости позволяют оценить влияние секторальной структуры экономики регионов на их экономический рост и определить значение точек конкурентного секторального равновесия, за пределами которых происходит смена воспроизводственного режима

функционирования региональной экономики. Полученные результаты представлены в таблице 1.

Таблица 1 - Результаты эконометрических расчетов за 2001 и 2004 гг.

Годы Вид производственно-институциональной функции Точка конкурентного секторального равновесия

Кластер низкопроизводительных регионов (тг<100)

2001 1пУ = 7,89+ 2,78(Л 1пЬ)~3,09(Я2 Ы) (а.а> (0.56) (0,59; Доля занятых в ГС 45,1%-точка максимума ВРП

2004 1пУ = 5,73+ 7,86(11пЬ)~ 1В,65(Л2 1пЬ) (0,57.) /"0.95; С2.59> Доля занятых в ГС 21,1%-точка максимума ВРП

Кластер высокопроизводительных регионов (п>100)

2001 1п У = 7,05- 9,19 Я +12,5 3 Л2 + 0,8 81п Ь (0,67) (Ъ,\Ь) М.59; (0,07> Доля занятых в ГС 36,7%-точка минимума ВРП

2004 1п У = 8,05- 21,48 Л + 45,35 Я2 + 0,911п Ь (йМ} ("10,11; (0,05; Доля занятых в ГС 23,6% -точка минимума ВРП

Условные обозначения: У - валовой региональный продует,

Ц - численность занятых в экономике региона, Л-доля занятых в государственном секторе Практическая ценность построенных моделей заключается в том, что они являются основой для принятия решений в отношении желательного направления дальнейшего развития государственного сектора в субъектах РФ. Данные решения принимаются по результатам идентификации для каждого региона его места на кривой экономического роста и определения его положения относительно критической точки секторальной структуры занятости.

В диссертации рассчитаны показатели фактической доли госсектора и его отклонения от точек конкурентного секторального равновесия (регуляторный индикатор) и определены направления реструктуризации госсектора для каждого региона. В таблице 2 в качестве примера приведены данные характеристики для низкопроизводительных регионов.

Предлагаемый в работе механизм формирования региональной политики реструктуризации госсектора основан на использовании разработанных моделей и представляет собой многоэтапный процесс (рисунок 2). Решения о расширении или уменьшении масштабов госсектора в текущем году принимаются по результатам прикладных расчетов на основе данных предыдущего года. Выбор направления реструктуризации осуществляется на основе сопоставления фактической доли занятых в госсекторе и ее оптимального расчетного значения.

Таблица 2 — Основные направления реструктуризации госсектора _низкопроизводительных регионов России в 2004 г._

Субъект федерации Фактическая доля госсектора А, % Регуляторный индикатор ДА, п.п. Направление реструктуризации*

Брянская область 18,6 -2,5 Р

Ивановская область 23,5 2,4 С

Республика Адыгея 9,6 -11,5 Р

Республика Дагестан 15,6 -5,5 С

Республика Ингушетия 25,3 4,2 р

Карачаево-Черкесская Р. 26,8 5,7 с

Р. Северная Осетия-Алания 19,5 -1,6 р

Республика Марий Эп 17.1 -4,0 р

Кировская область 20,5 -0,6 р

Пензенская область 21,5 0,4 с

Коми-Пермяцкий АО 17,0 41 р

Республика Тыва 31,8 10,7 с

Алтайский край 15,0 -6,0 р

Усть-Ордынский Бурятский АО 16,7 -4,4 р

"Сокращенные обозначения: Р - расширение, С — сокращение.

В диссертации сделан вывод о необходимости согласования интересов федеральных и региональных органов власти при принятии решений в рассматриваемой области. В связи с этим возникает задача обоснования государственной стратегии реструктуризации госсектора, для решения которой автором построена эконометрическая модель типа «хищник - жертва», описывающая взаимозависимое развитие двух секторов и имеющая вид:

ДХ = 33.47-0.15^-0.03 ЛГ (2)

(•6.78; г-з.м; г-5.99;

N = 14; К2=0,88; Р=39,24; 0\Л/=2,11.

АГ = -20.32- 0.147 + 0.03 ХУ (3)

С-3.08; ^2.29,1 (4.99)

N = 14; Р* =0,79; Р=20,51; 0\Л/=1,88,

где X - численность занятых в государственном секторе экономики, У -численность занятых в негосударственном секторе экономики, К2 - коэффициент детерминации; Р - расчетное значение Р-статистики; Э\Л/ - коэффициент Дарбина-Уотсона, N - число наблюдений; под коэффициентами регрессий в скобках указаны значения их Статистик.

Особенностью построенной модели является то, что она воспроизводит функционирование системы, находящейся в режиме постоянного изменения, однако она позволяет определить точки равновесия, когда изменения прекращаются, и система находится в состоянии равновесия. В ходе исследования выявлен факт двойственности структурного равновесия для российской экономики, когда имеются два предпочтительных структурных состояния: с доминированием частного или государственного секторов. В первом случае процентное соотношение

Рисунок 2 — Механизм разработки региональной политики реструктуризации государственного сектора

государственного (Л) и негосударственного (?=1-Л) секторов составляет {Л=14,12%; ?=85,88%}, а во втором - {Л=89,70%; £=10,30%}. Применение аппарата теории динамических систем позволило определить наиболее предпочтительное состояние: принципиально устойчивым оказалось равновесие, при котором доминирует частный сектор. Таким образом, оптимальные пропорции государственного и негосударственного секторов в настоящее время составляют 14,1% и 85,9% соответственно.

Обобщение и анализ результатов данной модели позволили автору выработать предложения по формированию дальнейшей стратегии государства в отношении реструктуризации госсектора и определить ее пространственно-временные характеристики. В ходе исследования установлено, что в настоящее время российская экономика структурно несбалансированна (доля государственного сектора в общей численности занятых в 2004 г. составила 35,5%), что подтверждает целесообразность проведения приватизации как основного направления реструктуризации.

Практическое значение моделей (2), (3) заключается в возможности прогнозирования изменения численности занятых в государственном и негосударственном секторах и определении периода достижения точки оптимума. Проведенные расчеты свидетельствуют, что в ближайшие годы структурная балансировка будет происходить в эффективном режиме, когда незначительное сокращение государственного сектора сопровождается эффективным перераспределением ресурсов и быстрым расширением частного сектора. Оптимальное соотношение государственного и частного сектора установится в течение 15 лет, после чего наступит длительный период «тонкой структурной настройки», а в отдаленной перспективе можно ожидать относительную дестабилизацию структурного равновесия за счет увеличения амплитуды колебаний относительно точки равновесия.

Использование селективного подхода в практике регионального регулирования пока не находит отражения в официальной структурной политике на федеральном уровне, в связи с чем актуализируется проблема выработки механизмов и форм координации общегосударственной и региональных стратегий экономического развития. Разработанный автором механизм согласования макроэкономической и региональной политики реструктуризации государственного сектора экономики с использованием индикативных показателей доли госсектора, изменения численности занятых в госсекторе и суммарного ВРП (рисунок 3)

ф е

Д У е р Р о а в л е ь н н ь ы й

р е

г у и р о о н в а е л н ь ь н ы й

Данные социально-экономическо го

мониторинга государствен нога сектра экономики

Расчет агрегированноп показателя изменения численности занятых в ГС экономики в целом: ДЗ = 1Д31

Д3<0 Соответствие общему курсу государства на приватизацию

Д3>0

Несоответствие общему курсу государства на приватизацию

Учет региональной политики при формировании плана приватизации

Расчет агрегированного показателя ВРП:

ВРП = £ ВРП,

Формирование региональной политики реструктуризации госсектора

Сопоставление фактической доли ГС по региону (А) и расчетного значения (Л*)

Расширение ГС

Определение планируемого значения изменения доли занятых в ГС (ДЛппан)

Увеличение масштабов ГС пропор ционально имеющейся численносл предприятий ГС в регионе

Увеличение масштабов ГС путем стимулирования наиболее эффективных хозяйствующих субъектов

Расчет ВРП и фактического изменения численности занятых по региону: Д31 = Зфакг. - Зплан.

Сокращение ГС

Уменьшение масштабов ГС согласно Концепции управления предприятиями госсектора

Рисунок 3 - Механизм согласования государственной и региональной политики реструктуризации госсектора

позволяет оценить степень соответствия региональной и общегосударственной политики реструктуризации путем анализа агрегированных показателей ВРП и изменения численности занятых в государственном секторе экономики, выявить основные этапы, требующие согласования и координации. В работе предлагаются основные принципы такого согласования: принцип обеспечения стратегических целей и задач государственной политики, принцип согласованности интересов, принцип целевых ориентиров, принцип селективности; принцип преобладания положительного социально-экономического эффекта; принцип обоснованности.

Разработанные рекомендации имеют практическую направленность: на федеральном уровне согласование необходимо при составлении прогнозных планов (программ) приватизации, когда будет учитываться не только отраслевой, но и региональный аспект, что в настоящее время не делается. На региональном уровне согласованные показатели рекомендуется учитывать при определении направления региональной политики и стратегии реструктуризации госсектора либо в сторону увеличения, либо в сторону уменьшения его масштабов и выработки концепций и планов корпоративного развития для каждого объекта регионального госсектора.

Следующим логическим шагом проведенного исследования стало построение системы органов, способных обеспечить эффективное управление государственным сектором экономики на основе принципа пообъектного управления.

В настоящее время функции управления госсектором рассредоточены между функциональными и отраслевыми органами управления, причем единая политика в отношении госсектора в регионах не проводится. Решить эту задачу может создаваемый при Департаменте управления имуществом Научно-исследовательский центр по проблемам госсектора, в чьи задачи рекомендуется включить анализ, разработку и обоснование вариантов экономической политики субъекта федерации в области программ управления государственной собственностью на краткосрочную и долгосрочную перспективу, предложений по корректировке уже действующей политики и осуществляемых программ приватизации, планов приобретения и планов выбытия государственного имущества. Центр разрабатывает методологию управления предприятиями с государственным участием и планирования их хозяйственной деятельности в действующих рыночных условиях.

Для эффективного управления государственными активами предлагается создать две структуры:

1) региональную управляющую компанию (холдинг), в чей уставный капитал будут внесены пакеты акций предприятий госсектора - акционерных обществ и чьей основной задачей станет увеличение стоимости государственных компаний путем совершенствования корпоративного управления. Деятельность холдинга как управляющей компании будет направлена на предпродажную подготовку объектов, подлежащих приватизации, и сохранение стратегически важных объектов в государственной собственности;

2) региональный фонд устойчивого развития, объединяющий госпакеты акций инвестиционных, инновационных фондов, банков развития, фондов развития малого предпринимательства и других институтов развития, предоставляющих финансовые и сервисные услуги, призванный повышать и стимулировать инвестиционную и инновационную активность как в государственном, так и в частном секторах экономики.

Реализация новой модели предполагает, что вновь созданные структуры будут участвовать в развитии региональных компаний и институтов развития через осуществление функций акционера и представительство в советах директоров без вмешательства в их оперативную деятельность. Если основная задача холдинга -повышение эффективности управления сформировавшимися активами региона в значимых отраслях, то роль фонда заключается в развитии совместно с частными инвесторами новых активов, новых производств с высокой добавленной стоимостью.

В настоящее время управление госсектором на региональном уровне осуществляется через план развития государственного сектора экономики, план управления государственной собственностью субъекта федерации и отраслевые концепции участия государства в функционировании соответствующей отрасли. С учетом функций и задач новой структуры управления в диссертации предлагается типовая структура концепции управления предприятиями государственного сектора экономики, которая дополнит существующий инструментарий управления госсектором.

Таким образом, предложенные в работе теоретические, методические положения и модели позволяют сформировать научно обоснованную политику реструктуризации, направленную на создание предпосылок для роста ВРП, и эффективную систему управления государственным сектором экономики, согласовать интересы регионов и федерального правительства, создать предпосылки для устойчивого развития госсектора на региональном и национальном уровне.

ВЫВОДЫ И РЕКОМЕНДАЦИИ

1. Государственный сектор экономики является одним из важнейших элементов социально-экономической системы. В работе выявлены особенности государственного сектора как объекта управления, обобщены инструменты управления масштабами госсектора, что позволило обосновать необходимость разработки политики реструктуризации госсектора в российских регионах. В качестве приоритетного направления структурной политики в работе определена оптимизация масштабов государственного сектора при условии согласования стратегии его реструктуризации на национальном и на региональном уровне.

2. Для диагностики структурных проблем в диссертации предлагается использовать новый показатель структурной несбалансированности экономики (Е). Применение этого показателя позволяет оценить риски выбранной модели развития при существенном отклонении фактической доли государственного сектора экономики от ее оптимальных значений.

3. Общая стратегия преобразований государственного сектора экономики в настоящее время направлена в основном на проведение приватизации, однако неоднородность экономического пространства России предполагает конкретизацию макроэкономической политики на региональном уровне. Проведенные расчеты показали возможность и необходимость корректировки региональной политики в зависимости от уровня социально-экономического развития территории.

4. Предложенный механизм формирования региональной политики реструктуризации госсектора основан на использовании эконометрических моделей, описывающих зависимость экономического развития региона от секторальной структуры экономики, что позволяет обосновать выбор направления реструктуризации госсектора в регионе - расширение или сокращение его масштабов.

5. Для обоснования государственной стратегии реструктуризации госсектора, направленной на проведение приватизации, и определения вектора развития госсектора в работе построена эконометрическая модель типа «хищник - жертва», описывающая взаимозависимое развитие двух секторов и позволяющая определить их равновесие. Результаты расчетов по этой модели подтверждают целесообразность макроэкономической политики, направленной на уменьшение масштабов госсектора, что не исключает проведения селективной политики реструктуризации на региональном уровне.

в. Разработанный в диссертации механизм согласования макроэкономической и региональной политики реструктуризации госсектора основывается на принципах обеспечения стратегических целей и задач государственной политики, согласованности интересов, целевых ориентиров, селективности, преобладания положительного социально-экономического эффекта и обоснованности. Выбор направления реструктуризации определяется в ходе анализа фактических показателей ВРП, доли госсектора и численности занятых в госсекторе и их сопоставления с индикативными показателями, рассчитанными по эконометрической модели. Такой подход позволяет обосновать управленческие решения при составлении прогнозных планов (программ) приватизации на федеральном и региональном уровне, при разработке концепций и планов корпоративного развития для каждого объекта регионального госсектора.

7. Предложенный организационный механизм направлен на повышение эффективности управления государственным сектором экономики на региональном уровне, что будет достигнуто за счет разработки концепций управления предприятиями госсектора, включающих обоснование сохранения государственного участия, цели управления и планы корпоративного развития, а также за счет применения методов корпоративного управления.

Список основных публикаций по теме диссертации

1. Екимова H.A. Типологизация регионов как основа проведения селективной структурной политики/ Вестник университета. Серия «Социология и управление персоналом». - М.: ГУУ, 2006. - № 7 (23). - 0,35 п.л.

2. Екимова H.A. Мониторинг государственного сектора экономики в системе формирования гибкой региональной политики реструктуризации собственности/ Вестник университета. Серия «Государственное и муниципальное управление». -М.: ГУУ, 2006. - №2. - 0,5 п.л.

3. Балацкий Е.В., Екимова H.A. Временные границы цикла приватизации. // Общество и экономика. - 2006. - №9. - 0,6 п.л. (0,3 п.л.).

4. Балацкий Е., Екимова Н. История цивилизаций в контексте соотношения государственного и частного секторов экономики.// Общество и экономика. - 2006. -№4. - 0,7 п.л.(0,35 п.л.).

5. Екимова H.A. Новые технологии разработки политики приватизации и национализации// Актуальные проблемы управления - 2006: Материалы международной научно-практической конференции: Вып. 2 / ГУУ. - М., 2006. - 0,1 п.л.

Подп. в печ. 21.11..2006. Формат 60x90/16. Объем 1,0п.л. Бумага офисная. Печать цифровая.

Тираж 50 экз. Заказ № 1088

ГОУВПО "Государственный университет управления" Издательский центр ГОУВПО "ГУУ"

109542, Москва, Рязанский проспект, 99, Учебный корпус, ауд. 106

Тел./факс: (095) 371-95-10, e-mail: diric@guu.ru

www.guu.ru

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора филологических наук Григорьев, Андрей Александрович

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА 1. СУБЪЕКТИВНАЯ РЕПРЕЗЕНТАЦИЯ ЛЕКСИКОНА.

ПОНЯТИЕ КАТЕГОРИИ В ЛИНГВИСТИКЕ И В ПСИХОЛИНГВИСТИКЕ.

ПРОБЛЕМА СУБЪЕКТИВНОЙ РЕПРЕЗЕНТАЦИИ ЛЕКСИКОНА.

ТРАДИЦИОННЫЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЯ О СУБЪЕКТИВНОЙ РЕПРЕЗЕНТАЦИИ ЛЕКСИКОНА.

МЕТОДЫ ИССЛЕДОВАНИЯ ЭКСПЛИЦИТНОЙ И ИМПЛИЦИТНОЙ ПАМЯТИ.

ДАННЫЕ ИССЛЕДОВАНИЙ ВОСПРИЯТИЯ РЕЧИ.

ГЛАВА 2. СУБЪЕКТИВНЫЕ КАТЕГОРИИ. СТРУКТУРНОЕ ОПИСАНИЕ.

ИССЛЕДОВАНИЯ СУБЪЕКТИВНЫХ КАТЕГОРИЙ.

ИМПЛИЦИТНАЯ РЕПРЕЗЕНТАЦИЯ ЛЕКСИКОНА И СТРУКТУРА СУБЪЕКТИВНЫХ КАТЕГОРИЙ.

НОРМАТИВНЫЕ ДАННЫЕ В.Н. МАСКАДЫНИ.

ГЛАВА 3. СОПОСТАВИТЕЛЬНЫЙ АНАЛИЗ ДАННЫХ ЭМПИРИЧЕСКОГО ИССЛЕДОВАНИЯ СТРУКТУРЫ СУБЪЕКТИВНЫХ КАТЕГОРИЙ НОСИТЕЛЕЙ РУССКОГО И АНГЛИЙСКОГО ЯЗЫКА.

ПРОЦЕДУРА СБОРА МАТЕРИАЛА.

ОБРАБОТКА РЕЗУЛЬТАТОВ.

Введение диссертации2005 год, автореферат по филологии, Григорьев, Андрей Александрович

Понятие категории является одним из базовых в науках, изучающих познание мира человеком. Окружающий человека мир бесконечно разнообразен, и практически бесконечно разнообразны впечатления, посылаемые познающему субъекту его органами чувств. И для того, чтобы ориентироваться в этом бесконечном разнообразии впечатлений, в частности, давать им имена, субъект как бы сводит их в меньшее количество единиц, причисляя каждое впечатление к одной из таких единиц и трактуя причисленные к одной единице впечатления как одинаковые. Такие единицы получили в психологии название категорий - мы, однако, чтобы подчеркнуть, что нашим объектом являются категории обыденного, житейского сознания, будем употреблять термин "субъективные категории"1. Как синонимичный ему будет использоваться термин "репрезентация категорий".

Подобными приведенным выше несложными и очевидными соображениями начиналась книга Брунера Гудноу и Остин "Изучение мышления". Со времени ее выхода около полувека назад различные аспекты образования и функционирования категорий в языковом сознании были предметом интенсивных исследований (см. Abdi, 1987; Hampton, 1979; В.

1 Это - психолингвистический подход, другие лингвистические дисциплины имеют иной объект и, соответственно, наполнение понятия категории в них отлично; данный вопрос рассматривается в первом разделе первой главы. Необходимо, однако, сразу оговорить, что объектом настоящего исследования являются психические представленности лексико-семантических, или, для краткости, лексических категорий, в него не входят возможные психические представленности таких категорий, как глубинные падежи Филлмора (Филлмор, 1981а;б), понятийно близких им категорий, используемых при компьютерном моделировании речевой деятельности (см., напр., Ленерт, Дайер, Джонсон, Янг, Харли, 1989) и т.п., т.е. того, к чему можно вслед за Е.С. Кубряковой адресоваться "логико-понятийные содержательные категории" (Кубрякова, 1981,194). Подробнее об этом см. в первой главе.

Hayes-Roth, F. Hayes-Roth, 1977, Rosch, 1973; 19756; Smith, Medin, 1981; Smith, Shoben, Rips, 1974; Storms, De Boeck, Ruts, 2000 и мн. другие). Важной вехой в этих исследованиях было признание того, что субъективные категории являются не просто множествами однородных элементов, но структурированными образованиями. И, примерно с начала 70-х годов, структура субъективных категорий находилась под пристальным вниманием исследователей, причем основным объектом исследования являлись т. наз. суперординатные категории (такие как "Фрукт", "Птица", "Мебель"), членами которых являются т. наз. категории базового уровня (яблоко, воробей, стол и т.д.). Структурность субъективных категорий вводилась утверждением неэквивалентности их состава, проявляющаяся различным образом и основывающаяся на градативном отношении "центр-периферия" -градации членов категории от "центральных" к "периферийным".

Среди множества проблем, стоящих в области исследований структуры субъективных категорий, в круг интересов психолингвистики, как раздела языкознания, входит вопрос о соотношении структуры субъективных категорий с одной стороны, и языка и культуры с другой; в какой мере субъективные категории являются структурно независимыми от языка и культуры образованиями. Некоторые данные говорят о том, что для отдельных типов категорий такая независимость имеет место (см. гл. 2). Однако, систематических межъязыковых и межкультурных сопоставлений структуры субъективных категорий, в частности суперординатных, с целью выявления, что является в этих структурах общим, а что меняется от языка к языку и от культуры к культуре, не проводилось.1 Это контрастирует с

1 Пилотажное исследование такого рода было сделано в выполненной под нашим руководством дипломной работе Г.С. Антоновой. В 80-х годах нормативные данные по варианту метода перечисления членов категории были собраны В.Н. Маскадыией. К сожалению, возможность привлечения ее данных в сопоставительный анализ в нашей количеством сопоставительных исследований коммуникативного поведения (см., напр., список работ только одной проблемной группы и только по проблемам американского коммуникативного поведения в книге "Очерк американского коммуникативного поведения", 2001) и ассоциативных структур в языковом сознании (см. гл. 3) носителей различных языков и культур. Между тем, помимо значения, которое имеют межэтнические сопоставления субъективных категорий для этнопсихолингвистики и теории межкультурной коммуникации, их данные могут быть использованы для более подробных структурных описаний субъективных категорий и объяснения выявленных феноменов.

Для обеспечения большей эффективности сопоставлений представляется целесообразным использовать данные из смежных областей исследований. Объектом, более общим, чем рассматриваемые в данной работе субъективные категории, которые и сами имеют лексическое выражение, и лексически представлены их члены, является субъективная репрезентация лексикона, и выявленные в ней закономерности приложимы к субъективным категориям. А для изучения субъективной репрезентации лексикона большое значение имеют результаты, полученные в других областях психолингвистики и психологии познавательных процессов.

Пожалуй, наиболее важным для теории субъективной репрезентации лексикона результатом проводившихся в последние 20 - 25 лет исследований в психологии познавательных процессов и психолингвистике является представление о существовании двух принципиально различных видов репрезентации информации субъекту, получивших название эксплицитной и имплицитной репрезентации. В рамках представлений о субъективной репрезентации лексикона, которых мы придерживаемся в данной работе, работе является проблематичной в силу процедурных отличий (см. об этом в гл. 2). В исследовании Б. Молт и др. (см. гл. 3) изучается лишь одна категория. более корректным будет адресоваться к ним как к "формам репрезентации" (см. гл. 1).

Обе эти формы репрезентации в настоящее время активно изучаются в двух исследовательских областях - в области исследования памяти и в области исследования восприятия речи. К сожалению, обмен данными по данной тематике между этими областями исследований отсутствует. Между тем, помимо того, что полученные данные являются, зачастую, взаимодополняющими и могут, будучи восприняты в смежной области, служить там источником дальнейшего развития, построение на основе их совокупного учета общей теории субъективной репрезентации лексикона представляется крайне актуальным.

В связи с только что сказанным может возникнуть вполне правомерный вопрос: в чем может состоять значение данных, полученных в исследованиях памяти, для изучения субъективной репрезентации лексикона? Ведь в этих исследованиях испытуемые запоминают ограниченное количество некоторого материала (например, ряд слов родного языка), а исследователи фиксируют воспроизведение этого материала в экспериментальной ситуации. То есть, в этих исследованиях моделируется, скорее всего, повседневное запоминание и воспроизведение текущих событий. При чем же здесь организация знаний о языке и о мире в сознании?

Мы исходим из предположения, что существуют характеристики, релевантные любой субъективной репрезентации, будь то знания о языке, обеспечивающие правильное протекание речевой деятельности, или же информация, нужная для выполнения мелкой преходящей задачи. Такой характеристикой является форма репрезентации. И данные, полученные в исследованиях восприятия речи (см. гл. 1), свидетельствуют о ее приложимости к знаниям о языке.

В данной работе представления о субъективной репрезентации лексикона, к которой приводят данные исследований памяти и восприятия речи, используются для объяснения феномена градации доминантности членов субъективных категорий и при интерпретации распределения значений доминантности в конкретных категориях. Это делается соотносительно с различиями выделяемых в разных источниках классов лексических категорий.

Целью диссертационной работы является выявление ряда структурных отношений в репрезентации суперординатных категорий и интерпретация выявленных структурных отношений, основываясь на новейших релевантных данных, полученных в различных областях психолингвистики и психологии познавательных процессов. Эта цель реализуется в результате выполнения следующих задач.

1. Выбор, адаптация и, в случае необходимости, разработка некоторых компонентов понятийного аппарата и теоретических положений для соотнесения и систематизации данных из различных областей;

2. Обзор, анализ и оценка возможности включения в концепцию субъективной репрезентации лексикона данных исследований эксплицитной и имплицитной памяти;

3. Обзор, анализ и оценка возможности включения в концепцию субъективной репрезентации лексикона релевантных данных исследований восприятия речи;

4. Обзор и анализ данных исследований структуры субъективных категорий;

5. Эмпирическое исследование структуры субъективных категорий носителей русского языка и сопоставление полученных данных с аналогичными нормативными американскими данными, собранными Баттигом и Монтегю (Battig, Montague, 1969).

Объектом исследования являются репрезентация 23-х суперординатных категорий в языковом сознании носителей русского и репрезентация 21-й сопоставимой категории в языковом сознании носителей английского языка (американцев). Список рассматривающихся категорий см. в гл. 3.

Предметом исследования является структура этих категорий. Как структурность в данной работе, вслед за Э. Рош (см. ЯобсЬ, 1973), трактуются градативные отношения членов категорий, выявляемые различными методами.

Актуальность работы определяется возрастающей ролью исследований субъективного образа мира, единицами которого являются субъективные категории. Структура и содержание субъективных категорий интенсивно исследовались многими психолингвистами, как отечественными, так и зарубежными. В последние годы, благодаря использованию новых методов исследования, в разных областях психологии познавательных процессов и психолингвистики были получены данные, позволяющие предполагать существование различных видов субъективной репрезентации лексикона, что, в свою очередь, создает возможности для объяснения структурных закономерностей, фиксируемых при исследовании субъективных категорий. Эмпирическая апробация этих возможностей в сопоставительном исследовании структуры субъективных категорий может явиться важным шагом в изучении субъективного образа мира. Кроме того, актуальность полученных в ходе межкультурного сопоставительного исследования конкретных данных обуславливается той ролью, которую играют такие данные в оптимизации межкультурной коммуникации.

Новизна диссертационной работы заключается в комплексном использовании данных, полученных в исследованиях восприятия речи, субъективных категорий и памяти. Также впервые были собраны данные о структуре субъективных категорий носителей русского языка с помощью варианта метода свободного перечисления членов категории, совпадающего с использованным зарубежными исследователями, что дает возможность проведения межкультурных сопоставлений. Новым является и проведение таких сопоставлений. Кроме того, предложены и апробированы некоторые способы количественного анализа данных, в частности вариант неультраметрического кластерного анализа.

Теоретическая значимость диссертационной работы состоит в соотнесении теоретических положений различных областей психолингвистики и психологии познавательных процессов и введении, основываясь на результатах этого соотнесения, в концепцию субъективной репрезентации лексикона ряда понятий, в обосновании множественности форм субъективной репрезентации лексикона и в формулировании положения о смене этих форм при актуализации знаний субъекта, что позволяет пересмотреть традиционные представления о субъективной репрезентации лексикона, а также в объяснении на основе предложенных понятий и положений феномена градации типичности членов субъективной категории.

Практическая значимость работы заключается в том, что, используя результаты проводящегося в ней сопоставительного анализа структуры и содержания субъективных категорий носителей русского языка и американцев, можно существенно изменить систему обучения английскому языку, сделав ее не только системой преподавания иностранного языка, но и системой усвоения, в определенной степени, иноязычного языкового сознания. Современная система преподавания иностранного языка не в должной мере учитывает разнообразные различия языкового сознания носителей разных языков. Это относится, в частности, к знаниям о составе категорий и положении в категориях их членов. В результате у обучающихся образуется искаженные представления о категориях изучаемого языка, обычно соответствующие их собственным субъективным категориям. Проведенный в настоящей работе сопоставительный анализ выявил ряд расхождений в структуре и составе субъективных категорий носителей русского и английского языка. Полученные данные могут быть учтены при создании учебных материалов. В настоящее время под руководством автора выполняется работа, в которой эти данные используются при оценке компьютерных программ для обучения английскому языку. Кроме того, полученные в настоящем исследовании данные могут использоваться при переводе.

Основные положения, выносимые на защиту.

1. Субъективная репрезентация лексикона характеризуется неоднородностью форм.

2. Имеющиеся на сегодняшний день данные говорят о существовании двух форм репрезентации лексикона: эксплицитной и имплицитной; эксплицитная репрезентация, в отличие от имплицитной, характеризуется более или менее полным подчинением репрезентируемого содержания структурообразующим отношениям; знания субъекта могут быть представлены в одной из этих форм, смена которых является развертывающимся во времени процессом.

3. Многократно зафиксированный в исследованиях субъективных категорий феномен градации типичности их членов основывается, в значительной мере, на влиянии имплицитной репрезентации.

4. Выделяемые в лингвистике типы лексических категорий характеризуются различной субъективной репрезентацией.

5. Степень и характер влияния имплицитной репрезентации зависят от типа категории и от деятельности субъекта, в частности, при выполнении экспериментальной задачи.

6. Различие в представленности той или иной формы в репрезентации разных категорий обуславливает изменение характера соотношения структуры субъективных категорий, выявляемого в межэтнических сопоставлениях; возрастание роли имплицитной репрезентации проявляется в большем сходстве прототипов категорий.

7. Прототип лексической категории является структурообразующим фактором и повышает устойчивость структуры категории.

Методы исследования. Значительная часть работы представляет собой сопоставительный анализ данных, полученных разными авторами, и увязывание их в рамках предлагаемой системы понятий. Методом, используемым в эмпирической части работы, является метод свободного перечисления членов категории, классифицируемый многими авторами как вариант ассоциативной методики. При анализе данных значительное место отводится количественным методам. Помимо применения стандартных статистических показателей используется специально разработанная для выявления связанности членов категории процедура кластерного анализа.

Структура диссертации

В первой главе диссертационной работы делается попытка увязывания имеющих отношение к рассматриваемому в данной работе аспекту теории субъективной репрезентации лексикона данных, полученных в области исследования памяти и области исследования восприятия речи и их систематизации, оценивается возможность их "инкорпорирования" в концепцию субъективной репрезентации лексикона.

Рассматривается центральное понятие многих исследований субъективной репрезентации лексикона - понятие категоризации. Однако, использование его в предлагаемых положениях о субъективной репрезентации лексикона потребовало несколько нетрадиционной трактовки некоторых его аспектов.

Вторая глава диссертационной работы посвящена анализу субъективной репрезентации лексикона в рамках т. наз. "прототипного" подхода к исследованию субъективных категорий, при котором главным объектом исследования является структура субъективных категорий, но иногда собирается богатый и подробный материал об их содержании. Также рассматриваются возможности увязывания данных, полученных в рамках этого подхода, с результатами исследований имплицитной репрезентации и соотнесения "видений" изучаемого объекта; утверждение этих возможностей основывается на предположении, что известный феномен градации типичности членов категории является проявлением имплицитной репрезентации категории.

В третьей главе описывается ход и результаты исследования ряда субъективных категорий обыденного сознания носителей русского языка методом перечисления членов категории, причем значительное место отводится содержательному анализу этих категорий. Проводится сопоставление с аналогичными данными, собранными Баттигом и Монтепо на американцах. Результаты этих сопоставлений интерпретируются, исходя из предположения о роли эксплицитной и имплицитной репрезентации в обуславливании прототипных эффектов.

В приложении представлена сводная таблица данных исследований имплицитной памяти разными авторами и сводные таблицы категориальных норм.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Репрезентация лексических категорий в языковом сознании"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В настоящей работе была предпринята попытка изучения репрезентации лексических категорий. Особое внимание уделялось объяснению градации предоминантности членов категории. Исследование проводилось, исходя из представлений о субъективной репрезентации лексикона, основанных на результатах, полученных в последние годы в области исследования памяти и в области исследований восприятия речи. Эти результаты позволяют отойти от традиционных когнитивистских представлений о субъективной репрезентации лексикона, сводящих эту репрезентацию к набору дискретных элементов, принимающих два состояния - активирован / не активирован - и ставящихся в соответствие тем или иным единицам языка, причем произвол при определении такого соответствия может быть весьма велик. Они позволяют постулировать две формы репрезентации - имплицитную и эксплицитную. Имплицитная форма репрезентация характеризуется недифференцированностью и фактическим отсутствием границ, в ней не расчленены знак со всем его информационным багажом ("фоносемантический ореол", возможная значимость графики) и его означаемое, объект и его свойства и т.д. Применительно к субъективной категории имплицитную репрезентацию можно охарактеризовать как слитное нерасчлененное образование, являющееся одновременно и категорией, и ее типичными членами, содержащее «знания» о свойствах и действиях референта, имеющее широчайший спектр ассоциативных связей. Репрезентатив, насколько вообще возможно вычленять единицы репрезентации в случае имплицитной репрезентации, выступает при выполнении различных психических действий как схема и как образ. С некоторой долей условности его можно назвать квазиобразом. Эта форма репрезентации является основной формой хранения постоянных знаний и первична при восприятии речи. Эксплицитная репрезентация образуется в результате категоризации представленного в имплицитной форме содержания, предполагающей подчинение некоторым реализованным в категориальных структурах отношениям. Это подчинение, обычно, не бывает полным, поэтому репрезентация в доступном осознанию виде имеет смешанный характер в отношении формы.

При анализе и сопоставлении результатов исследований структуры субъективных категорий мы исходили из предположения, что феномен градации предоминантности членов категории, устойчиво фиксируемый различными методами, является примером такого отклонения от требований реализованных в категориальных структурах отношений и может быть объяснен влиянием имплицитной репрезентации. При этом мы также полагали, что, во-первых, разные методы обуславливают различное место в деятельности испытуемых имплицитной репрезентации. Это предположение обосновывалось как теоретически, так и на основе результатов сопоставления нормативных данных, полученных по методу перечисления членов категории с оценками их типичности. Кроме того, мы предположили, что сопоставительный анализ результатов исследования структуры субъективных категорий в разноязычных выборках испытуемых может выявить характер ее влияния в различных категориях. То, что характер этого влияния может быть различным, как и вообще необходимость проверки того, что репрезентация разных категорий может быть принципиально различной, вытекает из лингвистической критики некоторых положений прототипного подхода к исследованию категорий и из экспериментальной демонстрации психологических различий типов категорий.

Проверка этих предположений осуществлялась в ходе сопоставительного анализа данных о структуре субъективных категорий в сознании носителей русского и английского языка (американского варианта). Для обеспечения возможности проведения количественных сопоставлений был введен ряд показателей, позволяющих количественно оценивать некоторые структурные характеристики субъективных категорий, а также близость репрезентаций рассматриваемых категорий в сознании усредненного носителя сопоставляемых языков. Сопоставительный анализ показал следующее:

1. Имеется общая, т.е. оцененная по всем категориям, близость репрезентации исследовавшегося лексического материала между носителями русского и английского языка, причем эта близость прослеживается при ее оценке с использованием как простых показателей (числа упоминаний различных членов категории всеми испытуемыми, среднего количества упомянутых членов категории), так и «структурных» (корреляции частоты упоминания членов категории с их порядковым номером и характеристиками распределения значений членов категорий). То есть, когда суперординатные категории рассматриваются как элементы, значения их различных оценок (точнее, соотношения значений оценок) в таком качестве, в большинстве случаев, близки.

2. Однако, при сопоставлении структуры отдельных категорий, когда сопоставляются не значения показателей категорий, а значения показателей их членов, картина меняется. Некоторые категории характеризуются сходством состава и структуры в исследовавшихся языковых сознаниях («Металл», «Четвероногое животное»), другие - незначительным сходством и наличием значительных различий оценок отдельных членов категорий («Кухонная посуда», «Птица» и т.д.).

Выявленные сходства и различия мы пытались связать с наличием и статусом прототипа в разных типах категорий. А именно, в случае собирательных категорий, наличие прототипа в которых оспаривается некоторыми лингвистами (Вежбицкая, 1997), в категориях, объединяющих "изделия", выявляется, в целом, меньше сходств и больше различий, что можно атрибутировать меньшей, по крайней мере, роли прототипа как структурообразующего фактора. Степень выраженности прототипных эффектов мы, в свою очередь, пытались связать со степенью эксплицитности-имплицитности репрезентации данной категории. Обе эти основополагающие структурные характеристики мы пытались выявить с помощью различных методов анализа количественных показателей. Так, при оценке роли в репрезентации тех ее компонентов, которые могут быть атрибутированы ее эксплицитной форме (пространственного расположения членов категории, их функциональных отношений), мы основывались на результатах кластерного анализа ответов носителей русского языка, проведенного по процедуре, специально разработанной нами для выявления связей в «цепочечных» ответах испытуемых. Мы смогли констатировать, что связь между степенью выраженности прототипных эффектов и эксплицитностью-имплицитностью репрезентации категории имеет место. Категории, наличие прототипа в которых может быть оспорено (собирательные категории, «изделия»), репрезентированы более эксплицитно. И именно такой характер репрезентации требует ожидать сама природа подобных категорий.

То, что межъязыковое сходство наблюдается не во всех категориях, а там, где оно наблюдается, оно является «сходством прототипов», но не периферии категории, было показано в только что опубликованной работе Б. Молт и др. (Malt, Sloman, Gennari, 2003) на категориях базового уровня и с использованием невербального материала. В этой работе сопоставлялись данные носителей английского, испанского и китайского языка. То, что межъязыковое сходство оценок типичности членов категории «Наука» характерно, главным образом, для более типичных членов категорий, отмечалось и нами при сопоставлении данных носителей русского и английского языка (см. Григорьев, 19966). И в представленных в данной работе материалах эта тенденция также наблюдается. Эти факты говорят об относительной независимости именно прототипов категорий от языковых и культурных факторов, что вполне согласуется с предположением о связи прототипных эффектов с имплицитной репрезентацией.

Таким образом, результаты сопоставительного анализа данных о репрезентации лексических категорий в языковом сознании носителей русского и английского языка согласуются со сформулированными в начале настоящей работы положениями о роли имплицитной репрезентации в прототипных эффектах, о различии степени представленности имплицитной репрезентации в категориях разного типа и о ее связи со степенью близости структуры субъективных категорий в языковом сознании носителей различных языков и культур.

В дальнейшей работе представляются интересными следующие направления. Во-первых, как мы упомянули в конце гл. 3, в настоящее время имеются данные о времени генерации членов категорий американцами. Представляется интересным, собрав такие же данные на носителях русского языка, провести сопоставительный анализ. Конечно, сбор такого материала потребует больших организационных усилий и сможет быть проведен только при наличии соответствующих возможностей. Во-вторых, представляется желательным дальнейшее совершенствование и развитие использованной процедуры кластерного анализа. Ее совершенствование должно состоять в ликвидации недостатков, о которых говорилось выше, а развитие, например, в учете направленности ассоциативных связей членов категорий - это, в частности, поставило бы некоторые утверждения, сделанные нами при анализе данных, на более твердую основу.

Список научной литературыГригорьев, Андрей Александрович, диссертация по теме "Теория языка"

1. Акимова Е.П. Восприятие облика человека в ассоциативном эксперименте // "Языковое сознание и образ мира" XII международный симпозиум по психолингвистике и теории коммуникации. М.: ИЯ РАН, МГЛУ, 1997. - С. 8.

2. Арутюнова Н.Д. Язык и мир человека. 2-е изд. испр. М.: Языки русской культуры, 1999. - 895 с.

3. Арутюнова Н.Д. К проблеме функциональных типов лексического значения // Аспекты семантических исследований. -М.: Наука, 1980.-С. 156-249.

4. Ахутина Т.В. Порождение речи. Нейролингвистический анализ синтаксиса. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1989. - 215 с.

5. Балли Ш. Французская стилистика. М.: Изд-во иностр. лит., 1961.-394 с.

6. Балясникова О.В. Ассоциативное значение слов-репрезентаторов смысла «чужой» в английском языке (опытанализа) // Языковое бытие человека и этноса. Вып. 6. Изд-во Алтайского ун-та, М.; Барнаул, 2003. - С. 222-232.

7. Беляевская Е.Г. Когнитивные основания изучения семантики слова // Структура представления знаний в языке. Сборник научно-аналитических трудов. М.: ИНИОН. - С. 87110.

8. Бенвенист Э. Общая лингвистика. М.: Прогресс, 1974.446 с.

9. Бенвенист Э. Словарь индоевропейских социальных терминов. М.: Прогресс-Универс, 1995. - 454 с.

10. Береснева Н.И. Образ мира в сознании ребенка // "Языковое сознание и образ мира" XII международный симпозиум по психолингвистике и теории коммуникации. М.: ИЯ РАН, МГЛУ, 1997. - С. 25-26.

11. Бондарко A.B. Функциональная грамматика. Л.: Наука, 1984.- 136 с.

12. Бондарко Л.В. Фонетическое описание языка и фонологическое описание речи. Л.: ЛГУ, 1981. - 199 с.

13. Брежнев Д.Д. Овощеводство в США. М.: Сельхозиздат, 1961.- 143 с.

14. Брунер Дж. Психология познания. -М.: Прогресс, 1977.-413 с.

15. Брунер Дж. Онтогенез речевых актов II Психолингвистика. Сборник статей. -М.: Прогресс, 1984. С. 21-49.

16. Булыгина Т.В. Грамматические и семантические категории и их связи // Аспекты семантических исследований. М.: Наука, 1980.-С. 320-355.

17. Булыгина Т.В. К построению типологии предикатов в русском языке // Семантические типы предикатов. М.: Наука, 1982.-С. 7-85.

18. Вежбицкая А. Язык. Культура. Познание. М.: Русские словари, 1997. - 416 с.

19. Вежбицкая А. Семантические универсалии и описание языков. -М.: Языки русской культуры, 1999. 780 с.

20. Величковский Б- М. Современная когнитивная психология. М.: изд-во МГУ, 1982, 336 стр.

21. Величковский Б- М. От уровней обработки к стратификации познания // Вопросы психологии, № 4, 1999. С. 58-74.

22. Виноград Т. Работа с естественными языками // Современный компьютер. М., 1986. - С. 90-107.

23. Виноградов В.В. Лексикология и лексикография. Избранные труды. М.: Наука, 1977. - 310 с.

24. Виноградов В.В. Русский язык (Грамматическое учение о слове). 3-е изд., испр. М.: Высш. шк., 1986. - 640 с.

25. Глазанова Е.В. Типы связей в ментальном лексиконе и экспериментальные методы их исследования : Дисс. . канд. филол. наук. СПб., 2001. - 237 с.

26. Готова С.И. Специфика китайских словных ассоциаций // Языковое сознание: устоявшееся и спорное XIV международный симпозиум по психолингвистике и теории коммуникации. М.: ИЯ РАН, ИПАН, РНУ, 2003. - С. 59.

27. Головин В.А. О параметрах сопоставительного анализа лексических категорий // Синонимия, сочетаемость, семантика английских слов и смежные проблемы. М.: Прометей, 1989. - С. 104-112.

28. Голубева-Монаткина Н.И. Классификационное исследование в лингвистике. Вопросы и ответы диалогической речи. Учебное пособие. М.: МГЛУ, 1999. - 92 с.

29. Горелов И.Н. Невербальные компоненты коммуникации. -М.: Наука, 1980.- 104 с.

30. Горошко Е.И. Интегративная модель свободного ассоциативного эксперимента. Харьков; М.: Изд. группа «РА -Каравелла», 2001. - 320 с.

31. Григорьев A.A. Асимметрия субъективных оценок // Вопросы психологии познавательной деятельности школьников и студентов. -М.: МГПИ, 1988. С. 116-122.

32. Григорьев A.A. Исследование субъективной репрезентации лексикона (на материале оценочных оппозиций). Дисс. канд. филол. наук. -М., 1994.

33. Григорьев A.A. Асимметрия позитивных и негативных категорий по данным обратного ассоциативного словаря // "Проблеми на социолингвистиката V, София, 1996(а). - С. 185188.

34. Григорьев A.A. К проблеме культурной и индивидуальной специфики структуры субъективных категорий // Этнокультурная специфика языкового сознания. М.: ИЯ РАН, 1996(6). - С. 191192.

35. Григорьев А., Кленская М.С. Проблема количественного анализа в сопоставительных исследованиях ассоциативных полей//Языковое сознание и образ мира. - М. Ин-т языкознания РАН, 2000.-С. 313-318.

36. Демьянков В.З. Теория прототипов в семантике и прагматике языка // Структура представления знаний в языке. Сборник научно-аналитических трудов. М.: ИНИОН, 1994. - С. 32-86.

37. Есперсен О. Философия грамматики. М.: Изд-во иностр. лит., 1958.-404 с.

38. Жельвис В.И. К вопросу о характере русских и английских лакун // Национально-культурная специфика речевого поведения. -М.: Наука, 1977.-С. 136-146.

39. Жинкин Н.И. О кодовых переходах во внутренней речи // Вопросы языкознания, №6, ноябрь-декабрь 1964. С. 26-38.

40. Журавлев А.П. Звук и смысл.—М.: Просвещение, 1981.—160 с.

41. Журавлев B.K. Н.С. Трубецкой основоположник фонологии // Н.С. Трубецкой и современная филология. - М.: Наука, 1993.-С. 151-174.

42. Заде JI. Понятие лингвистической переменной и его применение к принятию приближенных решений. М.: Мир, 1976.- 165 с.

43. Залевская A.A. Слово в лексиконе человека. Воронеж, Изд-во Воронеж, ун-та, 1990. 206 с.

44. Звегинцев В.А. Семасиология. М.: МГУ, 1957. - 324 с.

45. Звегинцев В.А. Теоретическая и прикладная лингвистика. -М.: Просвещение, 1968.-338 с.

46. Зейгарник Б.В. Патопсихология. Учебное пособие для студентов вузов. -М.: Академия, 1999.

47. Исследование речевого мышления в психолингвистике. Отв. ред. Е.Ф. Тарасов. М.: Наука, 1985. - 240 с.

48. Казакова А.Ю. Русские глазами русских: ассоциативный портрет // "Язык, сознание, этнос, культура: теория и прагматика" XI Всероссийский симпозиум по психолингвистике и теории коммуникации. М.: ИЯ РАН, 1994. - С. 72-73.

49. Караулов Ю.Н. Русский язык и языковая личность. М,: Едиториал УРСС, 2002. - 264 с.

50. Категоризация мира: пространство и время. Под ред. Е.С. Кубряковой и О.В. Александровой. -М.: МГУ, 1997.-237 с.

51. Категории бытия и обладания в языке. М.: Наука, 1977.260 с.

52. Кацнельсон С.Д. Типология языка и речевое мышление. -Л.: Наука, 1972.-216 с.

53. Кларк Е. Универсальные категории: о семантике слов-классификаторов и значениях первых слов, усваиваемых детьми II Психолингвистика. Сборник статей. М.: Прогресс, 1984. - С. 221-240.

54. Керлот Х.Э. Словарь символов. М.: REFL-book, 1994.608 с.

55. Кленская М.С. Специфика языкового сознания русско-эстонских билингвов (на материале данных свободного ассоциативного эксперимента). Дисс. канд. филол. наук. М., 2002.

56. Корнилов O.A. Языковые картины мира как производные национальных менталитетов. М.: ЧеРо, 2003. - 349 с.

57. Кубрякова Е.С. Типы языковых значений: Семантика производного слова. М.: Наука, 1981. - 200 с.

58. Кубрякова Е.С. Части речи с когнитивной точки зрения. -М.: Ин-т языкознания РАН, 1997. 332 с.

59. Курилович Е. Очерки по лингвистике. М.: Изд-во иностр. лит., 1962.-456 с.

60. Кэтфорд Дж.К. Обучение английскому языку как иностранному // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 25. М.: Прогресс, 1989.-С. 366-385.

61. Лабов У. Структура денотативных значений // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 14. М.: Прогресс, 1983. - С. 133176.

62. Лайонз Дж. Введение в теоретическую лингвистику. М.: Прогресс, 1978.-544 с.

63. Лакофф Дж. Лингвистические гештальты // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 10. М.: Прогресс, 1981. - С. 350368.

64. Лакофф Дж. Мышление в зеркале классификаторов // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 23. М.: Прогресс, 1988. -С. 12-51.

65. Лакофф Дж. Женщины, огонь и опасные вещи: Что категории языка говорят нам о мышлении. М.: "Языки славянской культуры", 2004. - 792 с.

66. Лангакер Р.У. Когнитивная грамматика. М.: ИНИОН РАН, 1992.-56 с.

67. Леви-Брюль Л. Первобытное мышление (выдержки) // Хрестоматия по общей психологии. Психология мышления. Под ред. Ю. Б. Гиппенрейтер, В.В. Петухова. М.: МГУ, 1981. - С. 130-140.

68. Лексические категории: На материале немецкого языка. -К.: КГУ, 1984.-159 с.

69. Ленат Т.В. Искусственный интеллект // Современный компьютер.-М., 1986.-С. 174-198.

70. Ленерт В., Дайер М.Г., Джонсон П.Н., Янг К., Харли С. BORIS экспериментальная система глубинного понимания повествовательных текстов // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 24.-М.: Прогресс, 1989.-С. 106-160.

71. Леонтьев A.A. Психолингвистические единицы и порождение речевого высказывания. -М.: Наука, 1969. 306 с.

72. Леонтьев A.A. Речевая деятельность // Основы теории речевой деятельности. -М.: Наука, 1974. С.21-28.

73. Леонтьев A.A. Психолингвистический аспект языкового значения // Принципы и методы семантических исследований. -М.: Наука, 1976.-С. 46-73.

74. Леонтьев А.Н. Проблемы развития психики. М.: Мысль, 1965.-572 с.

75. Леонтьев А.Н. Деятельность. Сознание. Личность. М.: Политиздат, 1977. - 304 с.

76. Леонтьев А.Н. Психологическое исследование движений после ранений руки // Леонтьев А.Н. Избранные психологические произведения. В 2-х томах. Т. 2. М.: Педагогика, 1983. - С. 3142.

77. Лич Дж. К теории и практике семантического эксперимента // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 14. М.: Прогресс, 1983.-С. 108-132.

78. Лосев А.Ф. Знак. Символ. Миф. М.: МГУ, 1982. - 478 с.

79. Лурия А.Р. Основные проблемы нейролингвистики. М.: изд-воМГУ, 1975-253 с.

80. Лурия А.Р. Язык и сознание. М.: изд-во МГУ, 1998. - 335с.

81. Лурия А.Р., Виноградова О.С. Объективное исследование динамики семантических систем // Семантическая структура слова. М.: Наука, 1971. - С. 27-63.

82. Маскадыня В.Н. Отнесение к категории как способ идентификации значения слова. Авт. дисс. на соискание уч. ст. к. филол. н. Саратов, 1989.

83. Маскадыня В.Н. Некоторые причины неоднородности экстенсионала категорий // Психолингвистические проблемы семантики. Сб. науч. тр. Тверь: Твер. гос. ун-т, 1990. - С. 62-67.

84. Мещанинов И.И. Члены предложения и части речи. Л.: Наука, 1978.-388 с.

85. Митирева Л.Н. Психолингвистический анализ неологизмов, заимствованных из английского языка (на материале экономических терминов). Авт. дисс. на соискание уч. ст. к. филол. н. М., 2002.

86. Михеев A.B. Общее и индивидуальное в классификационных решениях // Экспериментальные методы в психолингвистике. М., 1987(а).

87. Михеев A.B. Структура концептуальных классов и работы Э. Рош // Там же (б).

88. Найда Ю. Процедуры анализа компонентной структуры референционного значения // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 14.-М.: Прогресс, 1983.-С. 61-74.

89. Новиков Л.А. Семантика русского языка. М.: Высш. шк., 1982.-272 с.

90. Общее языкознание (под ред. Б.А. Серебренникова). Ч. 1. Формы существования, функции, история языка. М.: Наука, 1970.-604 с.

91. Очерк американского коммуникативного поведения. Науч. ред. И.А. Стернин, М.А. Стернина. Воронеж: Изд-во "Истоки", 2001.-206 с.

92. Петренко В.Ф. Введение в экспериментальную психосемантику. Исследование репрезентации в обыденном сознании. М: МГУ, 1983.

93. Петренко В.Ф. Психосемантика сознания. М.: МГУ, 1988. -208 с.

94. Петренко В.Ф., Нистратов A.A., Хайруллаева J1.M. Исследование семантической структуры образной репрезентации методом невербального семантического дифференциала // Вестник Моск. ун-та Сер. 14. Психология. 1980, №2. С. 27-36.

95. Петренко В.Ф., Алиева J1.A., Шеин С.А. Психосемантичесие методы исследования оценки и понимания кинопроизведения // Вестник Моск. ун-та Сер. 14. Психология. 1982, №2.-С. 13-21.

96. Пинкер С. Язык как инстинкт. М.: Едиториал УРСС, 2004. -456 с.

97. Попкова Е.А. Психолингвистические особенности языкового сознания билингвов (на материале русско-английского учебного билингвизма). Авт. дисс. на соискание уч. ст. к. филол. н. -М., 2002.

98. Принципы и методы семантических исследований. М.: Наука, 1976.-353 с.

99. Рафикова Н.В. Психолингвистическое исследование процессов понимания текста. Тверь: Твер. гос. ун-т, 1999. - 144 с.

100. Сахарный JI.B. К тайнам мысли и слова. М.: Просвещение, 1983. - 160 с.

101. Серебренников Б.А. Номинация и проблема выбора // Языковая номинация. Кн. 1. Общие вопросы. М.: Наука, 1977. -С. 147-187.

102. Серебренников Б.А. Сводимость языков мира, учет специфики конкретного языка, предназначенность описания // Принципы описания языков мира. М.: Наука, 1976. - С. 7-52.

103. Скворцов О.Г. Методы исследования лексических систем. -Екатеринбург: Изд-во АМБ, 2001. 142 с.

104. Солнцев В.М. Языкознание на пороге XXI века // Вопросы филологии. 1999, №1.-С. 5-15.

105. Степанов Ю.С. Имена. Предикаты. Предложения. (Семиологическая грамматика). -М.: Наука, 1981. 360 с.

106. Степанов Ю.С. Основы языкознания. М.: Просвещение, 1966.-270 с.

107. Тарасов Е.Ф. Актуальные проблемы анализа языкового сознания // Языковое сознание и образ мира. М. Ин-т языкознания РАН, 2000. - С. 24-32.

108. Трубецкой Н.С. Основы фонологии. М.: Изд-во иностр. лит., 1960.-372 с.

109. Уорф Б. Лингвистика и логика // Новое в лингвистике. Вып. 1.-М.: Прогресс. С. 183-196(а).

110. Уорф Б. Наука и языкознание // Там же. С. 169-182(6).

111. Уорф Б. Отношение норм поведения и мышления к языку // Там же.-С. 135-168(в).

112. Уорф Б. Грамматические категории // Принципы типологического анализа языков различного строя. М.: Наука, 1972.-С. 44-60.

113. Уфимцева A.A. Опыт изучения лексики и семантики. М.: Изд-во АН СССР, 1962. - 286 с.

114. Уфимцева A.A. Семантический аспект языковых знаков // Принципы и методы семантических исследований. М.: Наука, 1976.-С. 31-46.

115. Уфимцева Н.В. Русские: опыт еще одного самопознания // Этнокультурная специфика языкового сознания. М.: ИЯ РАН, 1996.-С. 139-162(а).

116. Уфимцева Н.В. Языковое сознание русских: 70-е 90-е годы. // Проблеми на социолингвистиката V, София, 1996. - С. 273-276(6).

117. Филлмор Ч. Дело о падеже // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 10. -М.: Прогресс, 1981. С. 369-495(а).

118. Филлмор Ч. Дело о падеже открывается вновь // Там же. -С. 496-530(6).

119. Филлмор Ч. Дж. Об организации семантической информации в словаре // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 14.-М.: Прогресс, 1983. С. 23-60.

120. Филлмор Ч. Фреймы и семантика понимания // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 23. М.: Прогресс, 1988. - С. 5292.

121. Франселла Ф., Баннистер Д. Новый метод исследования личности. М.: Прогресс, 1987. - 232 с.

122. Фрумкина Р.- М. Цвет, смысл, сходство. М.: Наука, 1984. -174 с.

123. Фрумкина Р.- М. Концепт, категория, прототип // Лингвистическая и экстралингвистическая семантика. М., 1992. -С. 28-43.

124. Фрумкина Р.- М. Психолингвистика: Учеб. для студ. высш. учеб. заведений. М.: Издательский центр "Академия", 2001. -320 с.

125. Фрумкина А.Р., Михеев A.B., Мостовая А.Д., Рюмина H.A. Семантика и категоризация. М.: Наука, 1991. - 168 с.

126. Харитончик З.А. Способы концептуальной организации знаний в лексике языка // Язык и структуры представления знаний. -М.:ИНИОН, 1992.-С. 98-123.

127. Хомский Н. Аспекты теории синтаксиса. М.: МГУ, 1972. - 260 с.

128. Цветкова JI.C. Мозг и интеллект: Нарушение и восстановление интеллектуальной деятельности. М.: Просвещение, 1995. - 304 с.

129. Чистович JI.A.: В "Речь. Артикуляция и восприятие". Под общ. ред. В.А. Кожевникова и J1.A. Чистович. М-Л.: Наука, 1965.-241 с.

130. Шахнарович A.M., Юрьева Н.М. Психолингвистический анализ семантики и грамматики (на материале онтогенеза речи). -М.: Наука, 1990.- 168 с.

131. Шмелев А.Г. Сопоставление двух моделей семантической памяти // Вестник Моск. ун-та Сер. 14. Психология. 1978, №2. -С. 37-46.

132. Шмелев А.Г. Подвижность координат субъективного семантического пространства как проявление категориальной установки // Вестник Моск. ун-та. Сер. 14. Психология. М., 1979, №3.-С. 24-35.

133. Шмелев А.Г. Об устойчивости факторной структуры личностного семантического дифференциала // Вестник Моск. ун-та. Сер. 14. Психология. М., 1982, № 2.

134. Шмелев А.Г. Введение в экспериментальную психосемантику. -М.: МГУ, 1983. 160 с.

135. Шмелев Д.Н. Проблемы семантического анализа лексики. -М.: Наука, 1973.-280 с.

136. Языковые категории в лексикологии и синтаксисе. Межвузовский сб. науч. тр. Отв. ред. Н.А. Лукьянова. -Новосибирск: Изд-во Новосиб. ун-та, 1991. 189 с.

137. Якобсон P.O. Избранные труды. М.: Прогресс, 1985. - 455с.

138. Abdi D. Do we really need a "contingency model" for concept formation? A reply to Richardson & Bhavnani // British Journal of Psychology. V. 78, P. 1, 1987, P. 113-125.

139. Adams-Webber J. A father test of the golden section hypothesis // British Journal of Psychology. V. 69, P. 4, 1978, P. 430-442.

140. Adams-Webber J., Davidson D. Maximum contrast between self and others in personal judgement: A repertory grid study // British Journal of Psychology. V. 70, P. 4, 1979, P. 517-518.

141. Allan K. Linguistic Meaning. London, N.Y., 1986. V 1. 4521. P

142. Ayl win S. Structure in thoght and feeling. London, N.Y., 1985.

143. Baldinger K. Semantic Theory. Towards a Modern Semantics. N.Y., 1980.-320 p.

144. Bannister D., Mair J. The Evaluation of Personal Constructs. London, New York, 1968. 232 p.

145. Barton M.E., Komatsu L.K. Defining features of Natural Kinds and Artifacts // Journal of Psycholinguistic Research. V. 18, №5, 1989, P. 433-447.

146. Battig W., Montague W. Category norms for verbal items in 56 categories//Journal of Experimental Psychology. Monograph. V. 80, №3, Part 2,1969.

147. Becker S., Moscovitch M., Behrmann M., Joordens S. Long-term semantic priming: a computational account and empirical evidence// Journal of Experimental Psychology: Learning, Memory, and cognition. V. 23, № 5,1997, P. 1059-1082.

148. Benjafield J., Green T. Golden section relation in interpersonal judgement // British Journal of Psychology. V. 69, P. 1, 1978, P. 2535.

149. Berlin B., Kay P. Basic colour terms: their universality and evolution. Berkeley: University of California Press, 1969.

150. Bloem I., La Heij W. Semantic facilitation and semantic interference in word translation: Implications for models of lexical access in language production // Journal of Memory and Language. V. 48, № 3, 2003, P. 468-488.

151. Brainerd C.J., Payne D.G., Wright R., Reyna V.F. Phantom recall // Journal of Memory and Language. V. 48, № 3, 2003, P. 445467.

152. Brooks B.M., Gardiner J.M., Kaminska Z., Beavis Z. Implisit versus explicit retrieval of surnames of famous people: Dissociative effect of levels of processing and age // Journal of Memory and Language. V. 44, № 1, January 2001, P. 118-130.

153. Bruner J., Goodnow J., Austin G. A Study of Thinking. New York, London, 1956.-330 p.

154. Cherniak C. Prototypicality and deductive reasoning. // Journal of Verbal Learning and Verbal Behavior, 1984 V. 23, № 5 - P. 625642.

155. Clark H. Semantics and Comprehension. The Hague Paris,1976.- 148 p.

156. Clark H., Clark E. Psychology and Language. New York, Chicago, San Francisco, Atlanta: Harcourt Brace Jovanovich, Inc.,1977.-608 p.

157. Collins A., Quillian M. How to make a language use. // Organization of memory. Tulwing E., Donaldson W. (eds.). New York, London, 1972. - P. 309-351.

158. Corter J.E., Tversky. A. Extended similarity trees//Psychometrika. V. 51, №3,1986, P. 429-451.

159. Deese J. The Structure of Associations in Language and Thought. Baltimore, 1965.

160. Edwards A.L. Expected Values of Descrete Random Variable and Elementary Statistics. N.Y., 1964.

161. Ellis A., Beattie G. The Psychology of Language and Communication. N.Y., London, 1986. 374 p.

162. Fillenbaum S., Raroport A. Struktures in subjective lexicon. N.Y., London, 1971.

163. Fodor J., Bever T. Garrett M. The Psychology of Language: an Introduction to Psycholinguistics and Genarative Grammar. N.Y. etc., 1974.-537 p.

164. Frost R., Ahissar M., Gotesman R., Tayeb S. Are phonological effects fragile? The effect of luminance and exposure duration on form priming and phonological priming // Journal of Memory and Language. V. 48, №2, P. 346-378.

165. Gaskell M.G., Marslen-Wilson W.D. Lexical ambiguity resolution and spoken word recognition: bridging the gap // Journal of Memory and Language. V. 44, №4, April 2001, P. 325-349.

166. Gee N.R. Memory and word ambiguity//Journal of Memory and Language. V. 36, № 2, February 1997, P. 253-275.

167. Graesser A., Clark L. Structures and Procedures of Implicit Knowledge. Volume XVII in the series Advances in Discourse Processes. Norwood, New Jersey: Alex Publishing Corporation, 1985. -326 p.

168. Greenberg J. Language Universals. The Hague Paris, 1966. 891. P

169. Griffin Z.M. Weinstein-Tull J. Conceptual structure modulates structural priming in the production of complex sentences // Journal of Memory and Language. V. 49, № 4, 2003, P. 537-555.

170. Hamilton M., Rajaram S. The concretness effect in implicit and explicit memory tests//Journal of Memory and Language. V. 44, № 1, January 2001, P. 96-117.

171. Hampton J.A. Polymorphous concepts in semantic memory//Journal of Verbal Learning and Verbal Behavior. V. 18, № 4,1979, P. 441-461.

172. Hayes-Roth B., Hayes-Roth F. Concept learning and the recognition and classification of exemplars. // Journal of Verbal Learning and Verbal Behavior, 1977 V. 16, № 3 - P. 321-338.

173. Kosslyn S. Image and mind. Cambridge (Mass); London, 1980. 500 p.

174. MacLeod C.M., Masson M.E.J. Priming patterns are different in masked word identification and word fragment completion // Journal of Memory and Language. V. 36, № 4, May 1997, P. 461-483.

175. Malt B., Smith E. Correlated properties in natural categories // Journal of Verbal Learning and Verbal Behavior. V. 23, № 2, 1984, P. 250-269.

176. Malt B., Sloman S., Gennari S. Universality and language specificity in object naming // Journal of Memory and Language. V. 49, № 1,2003, P. 20-42.

177. Miller George Armitage, Johnson-Laird P. N. Language and perception Cambridge, Mass: Belknap Press of Harvard University Press, 1976.-760 p.

178. Nelson D.L., Bennet D.J., Xu J. Recollective and automatic uses of memory// Journal of Experimental Psychology: Learning, Memory, and cognition. V. 23, № 4, 1997, P. 872-885.

179. Osgood C. Lectures of Language Performance. Springen-Verlag, New-York, Heidelberg, Berlin, 1980. 276 p.

180. Osgood C., Suci G., Tannenbaum P. The measurement of meaning. Urbana, 1957.

181. Paivio A. Mental representations. A dual coding approach. Oxford psychology series. New York, 1986. - 322 p.

182. Rhodes M.G., Kelley C.M. The ring of familiarity: False familiarity due to rhyming primes in item and associative recognition // Journal of Memory and Language. V. 48, № 3, 2003, P. 581-595.

183. Rips L. Inductive judgements about natural categories//Journal of Verbal Learning and Verbal Behavior. V. 14, № 6, 1975, P. 665681.

184. Rips L., Shoben E., Smith E. Semantic distance and the verification of semantic relations//Journal of Verbal Learning and Verbal Behavior. V. 12, № 1, 1973, P. 1-20.

185. Romney A.K., D'Andrade R.G. Cognitive aspects of English kin terms. In: Romney A.K., D'Andrade R.G. (Eds.). Transcultural Studies in Cognition. "American Antropologist", 1964, V. 66, № 3, P. 2, P. 146-170.

186. Rosch E. On the internal structure of perceptual and semantic categories//Cognitive development and the aquisition of language. Edited by T. Moore, 1973, P. 111-144.

187. Rosch E. Cognitive reference points//Cognitive Psychology. V. 7, №4, 1975a, P. 532-547.

188. Rosch E. Cognitive representations of semantic categories. // Journal of Experimental Psychology. General. V. 104, №3, 19756, P. 192-233.

189. Schyns P.G., Rodet L. Categorization creates functional features//Journal of Experimental Psychology: Learning, Memory, and Cognition. V. 23, № 3,1997, P. 681-696.

190. Smith E., Shoben E., Rips L. Structure and process in semantic memory: A featural model for semantic decision//Psychological Review. V. 81, № 3, 1974, P. 214-241.

191. Smith E.E., Sloman S.A. Similarity versus role-based categorisation//Memory & Cognition, 1994, Vol. 22, №4, p.377-386.

192. Solso R. Cognitive Psychology. Boston etc., 1988. 546 p.

193. Srinivas K, Roediger H.L. III. Classifying Implicit Memory Tests: Category Association and Anagram Solution//Journal of Memory and Language. V. 29, № 3, June 1990, P. 389-412.

194. Storms G., De Boeck P., Ruts W. Prototype and exemplar-based information in natural language categories//Journal of Memory and Language. V. 42, № 1, 2000, P. 51-73.

195. Swinney D.A. Lexical access during sentence comprehension: (Re)Cosideration of context effects//Journal of Verbal Learning and Verbal Behavior. V. 18, № 6, December 1979, P. 645-659.

196. Tuohy A. Affective asymmetry in social perception // British Journal of Psychology. V. 78, P. 1, 1987, P. 41-51.

197. Tuohy A., Stradling S. Maximum sailence vs golden section proportion in judgemental asymmetry // British Journal of Psychology. V. 78, P. 4, 1987, P. 457-464.

198. Van Overschelde J.P., Rawson K.A., Dunlosky J. Category norms: An updated and expanded version of the Battig and Montague (1969) norms // Journal of Memory and Language. V. 50, № 3, 2004, P. 289-335.

199. Verbeemen T., Vanoverberghe V., Storms G., Ruts W. The role of contrast categories in natural language concepts // Journal of Memory and Language. V. 44, № 4, 2001, P. 618-643.

200. Weldon M.S., Coyote K.C. Failure to find the picture superiority effect in implicit conceptual memory tests//Journal of experimental Psychology: Learning, Memory, and Cognition. V. 22, №3, 1996, P. 670-686.http://psych свободный