автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.19
диссертация на тему: Репрезентация образов сознания подростка некодифицированными языковыми знаками

Полный текст автореферата диссертации по теме "Репрезентация образов сознания подростка некодифицированными языковыми знаками"

На правах рукописи

Гуц Елена Николаевна

РЕПРЕЗЕНТАЦИЯ ОБРАЗОВ СОЗНАНИЯ ПОДРОСТКА НЕКОДИФИЦИРОВАННЫМИ ЯЗЫКОВЫМИ ЗНАКАМИ: ПСИХОЛИНГВИСТИЧЕСКИЙ АСПЕКТ

Специальность 10.02.19 — теория языка

Автореферат диссертация на соискание ученой степени доктора филологических наук

Барнаул - 2005

Работа выполнена на кафедре исторического языкознания ГОУ ВПО «Омский государственный университет им. Ф.М. Достоевского»

Научный консультант:

Официальные оппоненты:

доктор филологических наук, профессор Б.И. Осипов

доктор филологических наук, профессор Е.В.Лукашевич

доктор филологических наук, профессор Е.Ю. Мягкова

доктор филологических наук, профессор Л.А. Шкатова

Ведущая организация: Институт языкознания РАН

Защита состоится « 14 » декабря 2005 г. в 9.00 часов на заседании диссертационного совета Д 212.005.01 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора филологических наук при ГОУ ВПО «Алтайский государственный университет» (656049, г.Барнаул, ул.Димитрова, 66).

С диссертацией можно знакомиться в научной библиотеке ГОУ ВПО «Алтайский государственный университет».

Автореферат разослан ноября 2005 г.

Ученый секретарь диссертационного совета кандидат филологических наук, доцент Л

Н.В. Панченко

Общая характеристика работы

В реферируемой диссертационной работе в психолингвистическом аспекте исследуется репрезентация образов сознания подростка некоди-фицированными языковыми знаками.

Актуальность исследования обусловлена вниманием к проблемам функционирования языка как психического феномена и неразработанностью раздела теории языка, связанного с психолингвистическим и социопсихолингвистическим аспектами изучения некодифицированной лексики.

Социолингвистика, социальная диалектология, лингвистика, изучающая речь города, рассматривают некодифицированные языковые знаки в двух аспектах: в качестве элементов языка как системно-структурного знакового образования и как результат речевой деятельности его носителя. Включение человеческого фактора в парадигму научного знания, рост интереса к личностному аспекту изучения языка, отказ от традиционного бинарного противопоставления внутренней структуры языка его внешней системе и ввод в эту оппозицию третьей составляющей - ментальной (Ю.Н. Караулов) — не могло не отразиться и на исследовании некодифицированных (ненормированных, ненормативных) языковых единиц.

Так, В.Е. Гольдин и А.П. Сдобнова исследуют жаргонизмы, обращаясь к понятию «языковое сознание» и используя результаты ассоциативных экспериментов. O.E. Морозова рассматривает жаргон «как психолингвистический феномен», использует ассоциативный эксперимент в качестве средства изучения функционирования жаргонизмов в ассоциативно-вербальной сети говорящего субъекта и на основании результатов эксперимента делает выводы, в частности, относительно психологических функций жаргона. Т.И. Доценко исследует активные процессы в лексиконе подростка, исходя из психолингвистической трактовки лексикона как составляющей языковой компетенции носителей языка, как сложной ассоциативно-вербальной сети, слова-концепты которой связываются между собой по множеству различных оснований как формального, так и содержательного плана.

Таким образом, можно утверждать, что в отечественной лингвистике представлен еще один аспект исследования некодифицированных языковых единиц - социопсихолингвистический. Первая часть термина указывает на то, что изучается зависимость использования языковых знаков (в данном случае — некодифицированных) индивидом от возраста, пола, социального положения, уровня и характера образования, от уровня об-

щей культуры и т.п.; вторая часть термина обозначает психолингвистический подход к проблемам функционирования языка, учитывающий «все многообразие факторов и условий, связанных с психической жизнью активного субъекта речемыслительной деятельности, включенной в другие виды деятельности в составе социума» (A.A. Залевская). Однако если социолингвистический аспект исследования имеет большую традицию, разработанную теорию и методологию, психолингвистический аспект изучения некодифицированных языковых единиц — новый, требующий формирования своего предмета исследования и теоретических подходов, учитывающих, что «внешняя форма знака - не собственно индифферентное психике индивида «тело», а детерминированная когнитивной деятельностью структурная организация звуковой материи, указывающая на способ представления значения сознанию субъекта» (В.А. Пшцальникова).

Принципиально важным является постановка и решение вопроса о том, как происходит функционирование языковой способности человека в той ее части, которая отвечает за формирование и выбор нормативной / ненормативной вербальной стратегии, и какие механизмы лежат в основе использования индивидом некодифицированных языковых единиц. Разработка психолингвистической концепции некодифицированного слова важна и потому, что назрела необходимость интегрирования знаний, накопленных в рамках существующих социолингвистических и собственно лингвистических теорий слова и значения языкового знака, а также теоретического обоснования многоаспектных экспериментальных данных. Кроме того, исследование некодифицированной лексики в психолингвистическом аспекте может прояснить ряд универсальных свойств языкового сознания человека, роль слова в его организации и функционировании.

Объект исследования — образы сознания подростка, овнешненные некодифицированными языковыми знаками; ассоциативными и семантическими полями.

Предмет исследования — закономерности репрезентации образов сознания подростка некодифицированными языковыми знаками.

Цель исследования — разработать основы психолингвистической концепции, объясняющей закономерности репрезентации образов сознания подростка некодифицированными языковыми знаками, и создать комплексную методику их экспериментального изучения.

Достижение поставленной цели потребовало решения ряда теоретических и экспериментальных задач:

1) разработать теоретическую модель описания некодифицированной лексики в психолингвистической парадигме;

2) определить методы комплексного психолингвистического изучения языкового сознания подростка;

3) представить модель ядра языкового сознания подростка и провести сравнительно-сопоставительное исследование структуры и семантики «взрослого» и «подросткого» ядра языкового сознания;

4) выявить системные связи некодифицированных и кодифицированных лексических единиц во фрагментах ассоциативно-вербальной сети, полученных и зафиксированных в ассоциативных экспериментах;

5) провести экспериментальное исследование изменения семантики некодифицированных лексических единиц как овнешнителей образов сознания подростка;

6) провести серию ассоциативных экспериментов, включающую пилотажный и контрольные эксперименты;

7) на основе психологических и психолингвистических требований к анализу процессов ассоциирования разработать классификацию реакций, представленных некодифицированной лексикой;

8) выработать и апробировать адекватную языковому материалу схему анализа.

Специфика объекта и цель исследования предопределили применение комплекса психолингвистических, социолингвистических, собственно лингвистических и статистических методов: свободного ассоциативного эксперимента; метода определения значения (дефиниции) слова; трендового и лонгитюдного методов диахронической социолингвистики; включенного и скрытого наблюдения; анкетирования и опроса респондентов; лингвистического моделирования; компонентного, дефи-ниционного и контекстуального анализа; описательного метода и его приемов (наблюдения, интерпретации); факторного и кластерного анализа; индексирования степени ассоциативной связанности слов; метода интроспекции.

Материалом исследования послужили результаты свободного ассоциативного эксперимента: общее количество ассоциативных полей — 356, количество проанализированных реакций, представленных некоди-фицированными языковыми знаками, — 13000, количество участников эксперимента — 2929 человек; ассоциативные поля, представленные в «Русском ассоциативном словаре» (РАС), в «Славянском ассоциативном словаре» (САС), в «Ассоциативных нормах испанского и русского языков» (АНИиРЯ); результаты трендового и лонгитюдного исследования; анкетирования и опросов респондентов (1993г.; 2003 г.); составленная автором (1987-2005 гг.) картотека общим объемом более 6 тысяч некодифицированных единиц, употребляемых активно или пассивно подростками г. Омска; дефиниции толковых словарей русского языка и словарей жаргонной, просторечной и диалектно-просторечной лексики.

Научная новизна исследования состоит в том, что в нем впервые на основании концепции языкового сознания осуществлен последовательный психолингвистический подход к анализу некодифицированного языкового знака как репрезентанта образов сознания, а в рамках этого подхода разработана методика экспериментального изучения семантики некодифицированного языкового знака на основе применения категории «психологическое значение». Доказана принципиальная возможность экспериментального выявления специфических структур языкового сознания; показана их роль в образовании разноаспектных системных связей в ассоциативно-вербальной сети, имеющих симметрично-асимметричный характер; зафиксирована семантическая динамика некодифицированного языкового знака; установлена ее обусловленность механизмами языка и когнитивной эволюцией значения как достояния индивида и вторичность экстралингвистической детерминации. Установлено ядерное положение в языковом сознании подростка ряда неко-дифицированных слов, которые выступают в качестве реакций на значительное число стимулов, имеют максимальное количество ассоциативных связей, актуализируются в разных ассоциативных полях, заменяют близкие по семантике кодифицированные языковые знаки или ов-нешняют образы сознания, доминирующие на данном этапе развития личности.

Теоретическая значимость исследования состоит в следующем: разработанная методика изучения некодифицированного языкового знака как единицы языкового сознания вносит вклад в построение психолингвистической теории слова и в развитие учения о динамичности структуры лексического значения; обоснование и верификация гипотезы о возможности вхождения некодифицированного языкового знака в ядро языкового сознания подростка углубляет представление о семантике и функциях ядерных элементов языкового сознания; смоделированные фрагменты ассоциативно-вербальной сети и выявленная сложность исследуемого феномена расширяет существующее в теории ассоциативно-вербальной сети представление о многообразии и многоуровневое™ задействованных в этой сети ассоциативных процессов.

Практическая значимость диссертации заключается в том, что содержащиеся в ней наблюдения и выводы, а также методика исследования могут быть использованы для изучения некодифицированной лексики в языковом сознании носителей русского языка других возрастных и социальных групп; для сопоставления особенностей семантики кодифицированного / некодифицированного языкового знака. Материалы исследования могут быть полезны для разработки спецкурсов и учебных пособий психосемантической и социолингвистической проблематики, курсов когнитивной, прикладной и экспериментальной лингвистики.

Полученные результаты проявляют ментальные процессы, охватывающие определенные механизмы языковой способности индивида, и имеют ценность для психологии, педагогики, ортологии. Они могут быть использованы для диагностики девиантного речевого поведения, для создания способов практического воздействия на него; для выработки приемов и методов формирования норм литературного языка. Практическую ценность имеют экспериментальные материалы, положенные в основу «Ассоциативного словаря подростка», и разработанные принципы их получения. Материалы этого словаря могут быть полезны для субстандартной лексикографии.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Эффективность лингвистического анализа и модельного представления образов сознания подростка обусловлена применением динамической категории «психологическое значение» с использованием интегративного подхода к исследованию языка как психического феномена.

2. В языковом сознании подростка функционируют в качестве овнеш-нителей образов сознания некодифицированные элементы, ассоциативные связи которых экспериментально устанавливаются с помощью применения параметра «кодифицированность / некодифициро-ванность» стимулов и анализа психологического значения слова-реакции.

3. Ядро языкового сознания подростка образуют слова ассоциативно-вербальной сети, которые, будучи реакциями на наибольшее число стимулов, имеют наибольшее количество ассоциативных связей, актуальных в разных ассоциативных полях. Системность и структурные связи некодифицированных единиц ядра языкового сознания подростка отражают как системность национальных образов сознания русских, так и устойчивые ассоциативные связи онтосоциопси-хологического типа.

4. Находящиеся в ядре языкового сознания подростка некодифицированные слова занимают в нем устойчивое положение.

5. Некодифицированные элементы ядра языкового сознания заменяют близкие по семантике кодифицированные слова или овнешняют образы сознания, ставшие доминирующими на данном этапе развития личности.

6. Образы сознания подростка, связанные с некодифицированной лексикой, формируются на этапе первичной языковой социализации.

7. Системные отношения некодифицированных лексических единиц в ассоциативно-вербальной сети подростка носят симметрично-

асимметричный характер, проявляющийся в наличии связей разного уровня, интенсивности и направленности у разных языковых знаков.

8. Некодифицированные языковые знаки, овнешняющие образы сознания подростка, характеризуются определенной семантической динамикой, связанной с изменением значения как когнитивной структуры и определяющейся механизмом языка, особенностями некодифицированной лексики и лишь в последнюю очередь экстралингвистическими причинами.

9. Психолингвистическое описание языкового сознания - многомерная модель, состоящая из объемных и плоскостных моделей разного уровня. Плоскостным моделям соответствует ядерно-периферийная организация ассоциативных полей, а объемным — фрагменты ассоциативно-вербальной сети, структура которых включает п-арные связи отдельных некодифицированных языковых знаков.

Апробация работы. По теме исследования опубликованы монография (объемом 14 пл.); «Ассоциативный словарь подростка» (10 п.л.); 38 статей и материалов конференций (12 пл.). Основные положения и результаты работы обсуждались на следующих научных конференциях: международных симпозиумах «Языковое сознание: содержание и функционирование» (Москва, 2000); «Языковое сознание: устоявшееся и спорное» (Москва, 2003 ); международных конференциях «Гендер: язык, культура, коммуникация» (Москва, 1999; 2001); «Человек, язык, искусство» (Москва, 2002); «Социальные варианты языка - III» (Нижний Новгород, 2004); «Слово, высказывание, текст в когнитивном, прагматическом и культурологическом аспектах» (Челябинск, 2001); «Язык. Время. Личность» (Омск, 2002); всероссийских конференциях «Культура речи в разных сферах общения» (Челябинск, 1992); «Слово в системных отношениях на разных уровнях языка» (Екатеринбург, 1993); «Русский вопрос: история и современность» (Омск, 1992; 1994); «Человек -коммуникация - текст» (Барнаул, 1998); «III Житниковские чтения: Динамический аспект лингвистических исследований» (Челябинск, 1999); «Язык. Система. Личность» (Екатеринбург, 2002); региональных и межвузовских конференциях «Языковая концепция регионального существования человека и этноса» (Барнаул, 1999); «Проблемы лингвистического краеведения» (Пермь, 2004); «Славянские чтения» (Омск, 1992; 1993; 1996; 1997; 2005); на научных чтениях, посвященных памяти профессора Ф.М. Березина (Москва, 2004).

Структура работы. Диссертация состоит из введения, пяти глав, заключения, списка литературы и словарей, шести приложений.

СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении раскрывается актуальность темы, определяются объект и предмет исследования, обосновывается научная новизна работы, ее теоретическая значимость и практическая ценность, формулируются цели и задачи исследования, характеризуется его материал и методы. Отмечается, что методологической основой работы послужили теория деятельности А.Н. Леонтьева; теория сознания, разработанная в трудах А.Н. Леонтьева, В.П. Зинченко; психологическая теория восприятия и образа мира А.Н. Леонтьева; теория языковой личности, разработанная Ю.Н. Карауловым, и исследование выполнено в русле представлений Московской психолингвистической школы о закономерностях формирования и функционирования языкового сознания (Е.Ф. Тарасов, Н.В. Уфимцева, Ю.А. Сорокин, В.А. Пищальникова).

Рассматриваются и социолингвистические теоретические основания исследования, которые формировались в рамках научного коллектива, работающего над проблемой изучения народно-разговорной речи современного города в Омском госуниверситете. Термин «народно-разговорная речь» подразумевает «и просторечные, и разговорные элементы, причем как имеющие социальные или территориальные ограничения, так и не имеющие их, позволяя охватить объект с максимальной широтой» (Б.И. Осипов). Таким образом, в диссертации исследуются некодифицырованные языковые знаки как элементы народно-разговорной речи или, что более точно, как совокупность разговорных разновидностей русского национального языка.

Обращается внимание на то, что антропоцентрический подход к исследованию некодифицированных языковых знаков не исключает, а предполагает обязательное использование всех сведений и знаний, накопленных в языкознании в сфере изучения социальных диалектов и городского просторечия. Имеются в виду труды таких ученых, как A.M. Селищев, Д.С. Лихачев, Е.Д. Поливанов, Б.А. Ларин, В.Д. Бондалетов, Л.И. Скворцов, Л.П. Крысин и др. Большое внимание уделяется анализу таких социолингвистических понятий и терминов, как некодифициро-ванные языковые единицы, социальные диалекты, жаргон, арго, сленг, просторечие, общий жаргон, народно-разговорная речь и народно-разговорная разновидность языка, дается обзор литературы, посвященной изучению ненормативных явлений в речи подростков и молодежи (с 20-х гг. прошлого века).

Во введении объясняется и обращение автора диссертационного исследования к языковой личности современного городского подростка. Отмечается, что выбор этого типа языковой личности обусловлен следующими причинами: подростки составляют значительную часть насе-

ления; их лексикон открыт для влияния со стороны всех имеющихся в национальном языке форм речи, содержит большое количество собственно подростковых слов; изучение языкового сознания подростка позволяет прогнозировать развитие сознания индивидов, «которые в ближайшие 30 лет будут определять языковую, духовную и материальную жизнь нашего общества» («Русский ассоциативный словарь»).

Глава 1 «Психолингвистические основы изучения некодифициро-ванной лексики».

Цель главы — представить теоретические основы комплексного исследования репрезентации образов сознания подростка некодифициро-ванными языковыми знаками, рассмотреть основные категории, с помощью которых осуществляется интерпретация экспериментального материала, обосновать теоретические возможности исследования неко-дифицированного языкового знака в психолингвистическом аспекте.

В первом параграфе рассматривается сознание как важнейшая базовая категория философии и психологии. Диссертационная работа выполнена в рамках социопсихолингвистической научной парадигмы, для которой психическая деятельность человека, его сознание, образ мира являются фундаментальными понятиями, а выработанное в психологии положение о том, что «индивидуальное сознание как специфически человеческая форма субъективного отражения объективной реальности может быть понято только как продукт тех отношений и опосредований, которые возникают в ходе становления и развития общества» (А.Н. Леонтьев) — теоретической основой изучения языка как достояния человека (A.A. Залевская).

Кроме понятия образ мира, «в психологии на протяжении всей ее истории сложилось представление об образе сознания как о знании, состоящем из умственных знаний (сформированных при восприятии речевых сообщений) й чувственных знаний (сформированных при обработке перцептивных данных, полученных от органов чувств» (Е.Ф. Тарасов). В диссертации большое внимание уделяется проблемам изучения структуры образа сознания, подчеркивается, что структура образа сознания является целостной, несмотря на различные ее составляющие, и при исследовании вербальной репрезентации образов сознания методологически важно учитывать, что составляющие (моменты, полюсы) сознания «могут вычленяться и подвергаться детальному анализу с позиций теоретика-исследователя, однако для индивида они функционируют как взаимодействующие ипостаси одного и того же целого» (A.A. Залевская).

Обсуждается и проблема влияния языка на мировоззрение и культуру этноса или отдельного социума. Подчеркивается, что взаимосвязь

языка, мировоззрения и культуры может рассматриваться в контексте «внутриязыковых (интралингвистических) процессов, реализующихся в функционировании различных подъязыков в социуме» (Ю.А. Сорокин ).

Во втором параграфе рассматривается языковое сознание как категория психолингвистики. Языковое сознание понимается как совокупность образов сознания, формирующихся и овнешняемых при помощи языковых средств — слов, свободных и устойчивых словосочетаний, предложений, текстов и ассоциативных полей (Е.Ф. Тарасов).

В диссертации подчеркивается, что языковое сознание необходимо отличать от таких близких, но не тождественных понятий (терминов), как языковая способность и языковая компетенция. Если языковое сознание — это образы (структуры) сознания, овнешненные языковыми средствами, то языковая способность — это «универсальный механизм вербализации ментального содержания», а языковая компетенция носителя языка определяется «наличием знаний неких неосознаваемых / осознаваемых правил языка и умением воспользоваться ими в конкретной коммуникативной ситуации» (В.А. Пищальникова). Особое внимание уделяется проблеме разграничения когнитивного и языкового сознания (П.Я. Гальперин, И.А. Стернин, И.А. Зимняя, В.В. Красных и др.). Обсуждается и вопрос о том, возможно ли изучение языкового сознания в традиционной (системной) лингвистике. Подчеркивается, что традиционный лингвистический уровень описания языкового сознания, предполагающий изучение того, «что есть в языке, что уже зафиксировано в текстах, словарях и устной речи, что устоялось, определилось и является общепринятым» (И.А. Стернин), требует уточнения или изменения в определении самого объекта — языкового сознания. Отмечается, что непосредственная ненаблюдаемость сознания ставит исследователя перед проблемой формирования объекта анализа, выбора или создания новых методов и приемов обнаружения сущности языкового сознания. Знания о языковом сознании как об объекте анализа целиком зависят от средств и операций познавательной деятельности (Е.Ф. Тарасов). Основным же способом доступа к сознанию и неосознаваемым процессам мышления является ассоциативный эксперимент, который используется в психологии, лингвистике, социологии для решения самых различных задач.

В третьем параграфе ассоциативный эксперимент представлен как инструмент изучения языкового сознания. Рассматриваются виды ассоциативного эксперимента и методики их применения, обсуждаются проблемы ассоциативного направления в психолингвистике и ассоциативной лексикографии. Подчеркивается, что для исследований языкового сознания с применением ассоциативного эксперимента большое значение имеет теоретическая и методологическая база, которая

создавалась в течение нескольких десятилетий в отечественной психолингвистике, в первую очередь в Московской, Тверской и Барнаульской научных школах. В диссертации представлен аналитический обзор работ, в которых ассоциативный эксперимент как инструмент анализа языкового сознания используется при исследовании объекта (образов сознания, овнешненных различными языковыми знаками) в этнокультурной, возрастной, тендерной, образовательной, профессиональной, стрессовой и девиантной парадигмах.

В четвертом параграфе представлена комплексная методика исследования репрезентации образов сознания подростка некодифицирован-ными языковыми знаками. Теоретическим основанием экспериментального исследования стали психофизиологические данные о межсловесных временных связях и выработанное в психолингвистике представление о том, что «мысленное отражение», т.е. психологический эквивалент языкового значения, значение знака как психологический феномен, не может не быть известным образом детерминированным теми потенциальными возможностями взаимозамены знаков, которым оно ставит границы; психологическая природа семантических компонентов значения как раз и определяется системой этих взаимозамен, т.е. системой противопоставлений слов в процессе их употребления в деятельности (A.A. Леонтьев).

Так как репрезентация образов сознания подростка некодифициро-ванными языковыми знаками исследуется в психолингвистическом аспекте, основным экспериментальным методом стал психолингвистический эксперимент, объектом которого является субъективное содержание знакового образа или те или иные операции над ним (А.АЛеонтьев). Предмет и цель исследования определили и выбор экспериментальных психолингвистических методик (методов): ассоциативного эксперимента и эксперимента на определение значения слова (семантического эксперимента).

Экспериментальное исследование было проведено в четыре этапа:

1. Установление связей реакций, представленных некодифицирован-ной лексикой, с различными по параметру кодифицированность / неко-дифицированность стимулами и анализ психологического значения слова-реакции через выявленные в эксперименте ассоциативные связи.

2. Моделирование ядра языкового сознания подростка.

3. На основе результатов, полученных в прямом и обратном экспериментах, установление качественных и количественных характеристик связей некодифицированных слов в ассоциативно-вербальной сети и исследование психологического эквивалента языкового значения, реализованного в механизме взаимозамены слов.

4. Диахроническое исследование психологического значения неко-дифицированных слов с целью установления стабильности / нестабильности его состава.

Таким образом, некодифицированная лексическая единица рассматривалась в нескольких ракурсах: как реакция на различные стимулы, кодифицированные и некодифицированные (глава 2); как потенциальный элемент ядра языкового сознания, т. е. как слово, вызванное в качестве ответов на наибольшее количество стимулов (глава 3); как элемент некоторого фрагмента ассоциативно-вербальной сети, вступающий в отношения взаимозамены с другими элементами (глава 4); как слово-стимул, обладающий системой ассоциативных связей, т.е. системой соотнесенности и противопоставления слов (глава 5).

Система экспериментальных методик, последовательность их применения предопределили представление языкового сознания в виде многомерной модели, включающей объемные и плоскостные модели разных уровней. Плоскостные составляющие общей модельной структуры — ассоциативные поля как внешняя форма существования образов сознания (Е.Ф. Тарасов), объемные составляющие — фрагменты ассоциативно-вербальной сети. В объемной части модели находится ядро языкового сознания, в которое попадают только те реакции, которые связаны ассоциативной связью с наибольшим числом стимулов.

Предполагалось, что многоуровневая система анализа экспериментального материала позволит наиболее адекватно отразить и исследовать такой сложный феномен, как психологическое значение слова, и на основании этого выявить закономерности репрезентации образов сознания подростка некодифицированными языковыми знаками.

Глава 2 «Экспериментальноное исследование образов сознания подростка».

Цель экспериментального исследования - установление связей реакций, представленных некодифицированными языковыми знаками, с различными по параметру кодифицированность / некодифицированность стимулами и анализ психологического значения слова-реакции через выявленные в эксперименте ассоциативные связи.

В соответствии с указанной целью были поставлены следующие задачи: провести пилотажный эксперимент, серию основных и контрольных экспериментов; разработать методику анализа реакций, представленных некодифицированной лексикой; апробировать методику для решения различных исследовательских задач; провести анализ экспериментального материала по «горизонтали» и по «вертикали»; установить, существует ли зависимость частотности некодифицированной реакции в ассоциативном поле от таких параметров стимула, как кодифицирован-

ность / некодифицированность слова / некодифицированность ЛСВ; выявить основные тактики ассоциирования при использовании испытуемыми некодифицированной лексики; определить типы связи между стимулом и реакцией, представленной некодифицированным языковым знаком; установить, влияют ли факторы возраста и пола на использование некодифицированного языкового знака в качестве реакций в ассоциативном эксперименте.

Основным методом исследования стал свободный ассоциативный эксперимент (САЭ), который был проведен в несколько этапов в общеобразовательных заведениях г. Омска (школах, гимназиях, лицеях и колледжах) в 2002 - 2004 гг. Возраст испытуемых - 16-17 лет.

На основании теоретических положений (1.4.) была сформулирована гипотеза экспериментального исследования образов сознания подростка: если синтаксемы, зафиксированные в парах Б и Я, «воспроизводятся спонтанно и бессознательно подобно любой другой целостной единице (штампу, шаблону, идиоме, афоризму) в том виде, как они неоднократно употреблялись ранее в текстах данной языковой личности или ее референтной группы» (Ю.Н. Караулов), то в ассоциативном поле, полученном при проведении эксперимента в подростковой аудитории на репрезентативной и достаточной выборке, должна быть представлена, наряду с общеупотребительной (кодифицированной) лексикой, — некоди-фицированная, ненормированная (жаргонная и просторечная) лексика.

Предполагалось, что если при восприятии какого-либо слова в речи у адресата с достаточной степенью регулярности актуализируются определенные структуры образа сознания, то и в условиях свободного ассоциативного эксперимента с большой степенью вероятности может повториться этот же процесс. Учитывалось и то, что если структуры образа сознания в ситуации речевого общения достаточно регулярно ов-нешняются некодифицированными языковыми единицами, то это должно происходить и в экспериментальной ситуации.

САЭ-1 был проведен в 2002 г. Для обеспечения репрезентативности выборки учитывалось соотношение общеобразовательных школ, колледжей и учебных заведений инновационного типа (гимназий, лицеев, частных школ-лабораторий). Кроме того, было обеспечено равномерное распределение участников эксперимента по всем районам города.

Для проверки внешней валидности, которая определяет возможность переноса и / или обобщения результатов на другие объекты и условия исследования, был проведен второй этап САЭ-1(2) в 2004 году. Использовался тот же список стимульных слов, применялась та же методика подготовки и проведения эксперимента, тот же объем выборки (500 испытуемых). Изменилось только два параметра: сами испытуемые и экспериментатор. В САЭ-1(1) проводил эксперимент и интерпретиро-

вал его результаты один человек — автор диссертационного исследования. В САЭ-1(2) организовывали и проводили эксперимент в своих классах учителя средних школ. Цель этих изменений — установить, влияет ли личность экспериментатора и условия проведения эксперимента на использование испытуемыми некодифицированной лексики. Однако главное отличие второго этапа эксперимента — отсутствие репрезентативной выборки. Из эксперимента намеренно были исключены колледжи и общеобразовательные школы, расположенные в удаленных от центра города районах, так как предполагалось, что измененная, «рафинированная» выборка повлияет на результаты ассоциативного эксперимента.

САЭ-2 был проведен в 2003 г. в пять этапов с промежутками 1,5-2 месяца. В эксперименте участвовало 1045 учеников. На каждом этапе реципиентам предлагался список слов, состоящий из 50 лексических единиц. В каждый список, наряду с общеупотребительными словами, были включены жаргонные метафоры (по 15 слов в каждой анкете). Списки стимулов формировались из наиболее частотных реакций, полученных в САЭ-1. К ним были добавлены имена семантических полей из «Идеографического словаря ненормативной лексики» (E.H. Гуц): удовольствие, лгать, драка, неряшливый, понимать, дружба, предавать и др. — и некоторые слова из ядра языкового сознания русских (по данным «Словаря ассоциативных норм русского языка» и «Русского ассоциативного словаря»). Эксперимент проводился в устной форме, т.е. испытуемые воспринимали слова-стимулы на слух. Такая форма проведения САЭ выбрана не случайно: необходимо было уменьшить латентный период до 5-7 секунд, что позволило бы выполнить основное методическое правило — испытуемые должны отвечать на каждый стимул первым приходящим в голову словом, не раздумывая и ни с кем не советуясь. Уменьшение латентного периода, обеспечение самостоятельности выполнения экспериментального задания, повышенный контроль за условиями проведения САЭ особенно необходимы для «скрытия» от испытуемых истинных целей эксперимента: установить, как некодифициро-ванная (жаргонная или просторечная) метафора идентифицируется при отсутствии внешнего вербального или ситуативного контекста, какое значение, прямое или переносное, актуализируется в САЭ и каков процент ассоциаций, представленных некодифицированными языковыми знаками. Список слов для пятого (завершающего) этапа эксперимента формировался из частотных реакций, полученных на жаргонные стимулы (1-4 этапы эксперимента)

САЭ-3 был проведен в 2004 г. В список стимулов были включены только жаргонные и просторечные слова. Объем выборки - 400 анкет. Возраст испытуемых, экспериментальная площадка и методика прове-

дения эксперимента те же, что и на предыдущих этапах эксперимента. Основное и существенное отличие — характер стимулов.

Для исследования ассоциаций в гендерной и возрастной парадигмах, а также для изучения особенностей ассоциативного поведения испытуемых при реагировании некодифицированной лексикой была проведена серия контрольных ассоциативных экспериментов.

1. Свободный ассоциативный эксперимент в 5-6 классах общеобразовательных школ, гимназий, лицеев. Объем выборки - 250. Возраст испытуемых — 10-11 лет. Методика проведения эксперимента та же, что и в САЭ-1 (использовалась письменная форма выполнения, анкеты генерировались методом случайных чисел). Количество стимулов — 45 лексических единиц. Эксперимент проводился в два этапа, списки стимулов включали соответственно 20 и 25 лексических единиц, что обусловлено возрастными особенностями испытуемых, в первую очередь — их большей утомляемостью и низким темпом письма.

2. Свободный ассоциативный эксперимент (САЭ-1 и САЭ-2) в возрастной группе 25-30 лет. Объем выборки — 26 анкет. 16 человек участвовали в проведении анкетирования (А-1) в 1993 году (глава 5).

3. Свободный ассоциативный эксперимент в «малых группах» (по 57 человек). Количество участников эксперимента — 208 человек. Список слов-стимулов формировался методом случайных чисел из стимулов САЭ-1 и САЭ-2. При проведении исследования учитывалось время, место, условия организации эксперимента, психические и поведенческие особенности испытуемых, их пол и межличностные отношения. Основная цель данного этапа — изучение индивидуальных анкет испытуемых, установление зависимости использования при ассоциировании некоди-фицированных языковых знаков от пола, уровня выраженности различных форм агрессии, в том числе - вербальной, самооценки и девиантно-го поведения испытуемых.

В параграфе 2 обсуждается проблема классификации реакций, полученных в ассоциативном эксперименте, и предлагается классификация, разработанная на основе анализа имеющихся логических, психологических, лингвистических классификаций, для исследования специфического объекта — реакций, представленных некодифицированными языковыми знаками. При составлении классификации учитывались факторы, оказывающие принципиальное влияние как на построение классификации, так и на интерпретацию данных, полученных в ходе проведения свободного ассоциативного эксперимента. Для данного исследования значимыми являются следующие факторы, отмеченные в монографии Е.И. Горошко: характеристика стимульного слова; частота реакции в ассоциативном поле; предмет классификации (стимул - реакция и /или связь между ними); направление анализа (вертикаль — гори-

зонталь); данные информантов, принимающих участие в САЭ, а также характеристика реакции по ее отношению к формам существования русского национального языка.

С учетом факторов, оказывающих влияние на построение классификации реакций и на интерпретацию данных, в диссертации разработана схема анализа ассоциаций, представленных некодифицированными языковыми знаками. Предлагаемая методика основана на использовании алгоритма:

1. Выбрать способ (направление) анализа реакций:

1.1. «По горизонтали».

1.2. «По вертикали».

2. Установить вид стимула по параметру «кодифицированность / некодифицированность»:

2.1. Стимул = общеупотребительное, кодифицированное слово.

2.2. Стимул = жаргонная метафора (некодифицированный JICB).

2.3. Стимул = некодифицированное слово.

3. Определить тип реакций по их отношению к формам существования русского национального языка:

3.1. Жаргонные реакции.

3.2. Просторечные реакции.

3.3. Грубо-просторечные реакции.

3.4. Диалектно-просторечные реакции.

4. Определить тип реакций по частоте (г) встречаемости в ассоциативном поле (анализ по «горизонтали»):

4.1. Высокочастотные, с частотой 20 < г <100.

4.2. Со средней частотой 10 < г < 20.

4.3. С низкой частотой 0,4 < г <10.

4.4. Единичные 0 < г < 0.4.

или частоту встречаемости реакции в индивидуальной анкете (анализ по «вертикали»).

5. Установить тип реакций по характеру связи (отношений) между S и R.

5.1. Собственно семантические реакции.

5.2. Реакции развертывания: собственно предикативные; номинативные; атрибутивные; объектные; локативные.

5.3. Реакции пояснения.

5.4. Собственно ассоциативные.

5.5. Оценочные реакции.

5.6.Инвективные реакции.

Данная методика использовалась при анализе 1) отдельных слов-реакций, элементов ассоциативного поля; 2) словарных статей Обратного словаря, т.е. при исследовании некодифицированного слова как реак-

ции (ассоциата) на различные слова-стимулы; 3) словарных статей прямого ассоциативного словаря, т.е. при исследовании ассоциативного поля как модели языкового сознания; 4) ассоциативных полей, полученных в основном и контрольном экспериментах; 5) всего массива ассоциаций, представленных некодифицированной лексикой (САЭ-1, САЭ-2, САЭ-3).

Результаты анализа вербальных ассоциаций, представленных неко-дифицированными языковыми знаками, подтверждают гипотезу о том, что в ассоциативном поле, полученном при проведении эксперимента в подростковой аудитории на репрезентативной и достаточной выборке, должна быть представлена, наряду с общеупотребительной (кодифицированной) лексикой, — некодифицированная, ненормированная (жаргонная и просторечная) лексика. Количество и частотность использования испытуемыми реакций, представленных некодифицированными языковыми знаками, зависит от всех перечисленных факторов, но в первую очередь от характера стимула и от условий проведения эксперимента.

Анализ реакций «по вертикали», т.е. обращение к индивидуальным анкетам испытуемых, позволяет утверждать, что на количество и частотность исследуемых реакций влияют психологические и поведенческие особенности испытуемых: склонность к девиантному поведению; агрессивность, в частности такая его форма, как негативизм; уровень самооценки; наличие «аффекта неадекватности» или «подросткого комплекса».

Разработанная схема анализа некодифицированных вербальных ассоциаций позволяет исследовать объект (жаргонные и просторечные слова-реакции) в его отношениях с другими объектами (словами-стимулами), т.е., используя модель Я <— Б(1); Б(2); Б(3); Б(Ы), получать знания о функционировании исследуемых единиц в речи усредненной, совокупной языковой личности подростка.

В главе представлены данные о частотности собственно семантических реакций, которые составляют примерно 90% всех некодифицированных реакций, полученных в САЭ-1,2,3. Частотность, стереотипность именно этого типа реакций позволяет констатировать наличие особой стратегии ассоциирования - разъяснения, удвоения, «перевода» стимула с использованием жаргонной или просторечной лексической единицы.

В тридцати (из 278) ассоциативных полях исследуемые реакции занимают первое место (по частоте), являясь стереотипными, ядерными. Частота использования слов в качестве реакций в свободном ассоциативном эксперименте коррелирует с частотой использования их в речи подростков. Однако этот фактор не является единственным, влияющим на выбор испытуемых. Некодифицированное, чаще — жаргонное, слово помогает испытуемому в условиях ассоциативного эксперимента пред-

ставить, вербализовать ментальное содержание (знание), ассоциированное со словом-стимулом и, что особенно важно для него (хотя может и не осознаваться), — выразить свое, субъективное, пристрастное отношение к этому содержанию, свои эмоции и оценки.

Глава 3 «Моделирование структуры ядра языкового сознания подростка».

Цель данного этапа исследования - определить, есть ли структурно-семантические особенности в ядре языкового сознания подростка и могут ли функционировать в качестве ядерных некодифицированные (жаргонные и просторечные) элементы.

На основании психолингвистической концепции наличия ядра в языковом сознании носителей языка, результатов наблюдения за речью подростков в течение двадцати лет, опросов и анкетирования была сформулирована гипотеза о функционировании в качестве ядерных не-кодифицированных языковых элементов. Предположение о наличии ядерных некодифицированных элементов в языковом сознании усредненной, совокупной языковой личности подростка основывалось и на теоретических выводах о специфике ядра ментального лексикона индивида (A.A. Залевская; Н.О. Золотова), а также на результатах исследования некодифицированной лексики в свете концепции языковой личности (E.H. Гуц). Полученные результаты показали потенциальную возможность некоторых жаргонных слов, в основном принадлежащих общему жаргону, выполнять функции единиц ядра, что связано с наличием у них таких специфических «ядерных» свойств, как «выраженная степень конкретности значений и легкости, с которой эти единицы могут включаться в более обширную категорию, способности без труда вызывать мысленный образ в сознании, эмоциональная значимость для носителя языка как личности и т.п» (Н.О. Золотова). Не исключалось и наличие у потенциальных ядерных некодифицированных знаков еще одного важного признака, установленного экспериментально для единиц ядра (A.A. Залевская; Н.О. Золотова; И.Г. Овчинникова, Н.И. Береснева, JI.A. Дубровская, Е.Б. Пенягина; Т.В. Соколова), - их появления на ранних этапах языковой социализации. Потенциальная возможность вхождения жаргонного и просторечного слова в ядро языкового сознания подростка объясняется и особенностью самого некодифицированного языкового знака. Ономасиологический подход к анализу некодифицированной лексики (E.H. Гуц) позволил установить наличие своеобразных означаемых, приводящих к появлению множества универбов - лексем, которым в общенародном языке соответствуют перифразы (М.М. Копыленко). Все это позволило предположить, что потенциальные некодифицированные элементы ядра языкового сознания подростка овнешняют какие-либо

образы сознания, ставшие доминирующими на данном этапе развития личности, но для которых в кодифицированной сфере национального языка нет соответствующих лексем.

В первом параграфе описывается методика проведения свободного ассоциативного эксперимента, результаты которого используются для моделирования ядра языкового сознания языковой личности подростка. Для того чтобы повысить объективность (достоверность) и проверяемость результатов сравнительно-сопоставительного изучения «подросткового» ядра языкового сознания, условия проведения ассоциативного эксперимента (САЭ-1) были максимально приближены к тем условиям, которые представлены в исследовании Н.В. Уфимцевой: был использован тот же список стимулов (112 лексических единиц), количество испытуемых (500 человек), письменная форма выполнения (каждый испытуемый получал бланк анкеты и должен был отвечать на каждый стимул первым приходящим в голову словом). По данным-эксперимента были составлены ассоциативные поля, а компьютерная обработка реакций (построение Обратного словаря) позволила выявить ядро языкового сознания подростков. Состав ядра определялся по методике A.A. Залев-ской, разработанной ею для расчета ядра ментального лексикона и широко используемой для выявления ядра языкового сознания индивида (Н.В. Уфимцева; Ю.Н. Караулов; Нгуен Тхи Хыонг и др.). Из обратного ассоциативного словника были выбраны 30 слов, вызванных наибольшим количеством стимулов.

В работе представлен сравнительно-сопоставительный анализ полученных результатов с ядром языкового сознания русских (Н.В. Уфимцева), рассчитанным на тех же стимулах и с тем же количеством испытуемых. Совпадают следующие слова: жизнь, человек, дом, любовь, радость, хорошо, друг, счастье, плохо, деньги, большой, ребенок, мир, я, добро, красивый, смерть, сила, сильный, много, зло, время, день (23 из 30, т. е. 76%) В ядро языкового сознания подростков не вошли слова нет, есть, свет, жить, все, всегда, любить. Во «взрослом» ядре не обнаружены жаргонные лох и кайф, а также урод, мужчина, люди, семья. Если же сравнить «подростковое» ядро с результатами, полученными на материале «Русского ассоциативного словаря», то можно убедиться, что только 8 из 30 слов не входят в «большое» ядро: сила, зло, добро, семья, урод, лох, кайф. Таким образом, еще раз подтверждается факт, отмеченный Н.В. Уфимцевой при анализе материалов «Русского ассоциативного словаря»: «любой достаточно большой список слов-стимулов «приводит» к одному и тому же для данной культуры ядру языкового сознания, т.е. к центральным для данного образа мира понятиям в их соотношении друг с другом, т.е. в их системности».

Во втором параграфе исследуется семантика ядра языкового сознания подростка. В качестве метода исследования использовался метод построения семантического гештальта ассоциативного поля, разработанный Ю.Н. Карауловым. Семантический гештальт представляет собой «одну из структур, с помощью которых можно упорядочить состав ассоциативного поля», и «воплощает тот аспект языкового сознания носителя языка, который связан с отражением окружающей реальности, образов национально-культурного мира, запечатленных в родном языке» (Ю.Н. Караулов).

При построении семантического гештальта названия зонам давались по самому частотному в иерархии слову; порядок следования зон определялся суммарной частотой слов-понятий, их составляющих; слова в зоне группировались по смысловой близости, а также с учетом убывания частоты (Ю.Н. Караулов).

Семантический гештальт ядра языкового сознания подростка

1. Человек (61), друг (34), лох (32), я (30), ребенок (28), урод (26), люди (23), семья (20), мужчина (20).

2. Жизнь (48), дом(ЗЗ), смерть (25), время (22), день (21), мир (21).

3. Деньги (36).

4. Хорошо (35), плохо (31), сила (29), красивый (25), большой (25), умный (24), сильный (24), кайф (24), зло (23), добро (22), много (22).

5. Любовь (35), кайф (24), счастье (23), радость (23).

Семантические зоны в гештальте ядра языкового сознания подростка частично совпадают с зонами ядра русского языкового сознания, построенного на материале «Русского ассоциативного словаря» (Ю.Н. Караулов). В обоих ядрах формируются зоны Человек, Жизнь, Хорошо-Плохо (зона оценки), Деньги-, зона эмоций (Любовь — в «подростковом» ядре, Радость - во «взрослом»). В «подростковом» ядре отсутствуют такие зоны, как Красный, Думать, Лес.

Если же сравнить построенную в диссертации модель ядра языкового сознания подростка с ядром языкового сознания русских (Н.В.Уфимцева), то можно сделать вывод о количественном и «качественном» совпадении в зонах ядер. Однако есть различия в структуре (в последовательности ядерных зон): Человек, Жизнь, Деньги, Хорошо, Любовь в «подростковом» ядре и соответственно Жизнь, Человек, Любовь, Хорошо, Деньги — во «взрослом». Таким образом, самое главное отличие ядра языкового сознания подростка - наличие в его структуре некодифицированных элементов. В зоне Человек — жаргонное лох и разговорное урод; в зоне оценок и в зоне Любовь — жаргонное кайф.

В третьем параграфе дается лексикографическое описание указанных слов и сравниваются материалы Обратного словаря, составленного по результатам САЭ-1(1), с данными САЭ-1(2). Отмечается, что на втором этапе эксперимента, несмотря на уменьшение количества реакций, представленных некодифицированной лексикой, слова кайф, лох, урод по всем показателям: абсолютной частоте встречаемости слова в качестве реакции на все слова стимульного списка и количеству разных слов-стимулов, реакцией на которые является данное слово, — остаются в числе ядерных элементов модели языкового сознания подростка.

В четвертом параграфе представлены результаты анализа некоди-фицированных лексических элементов, зафиксированных в ядре языкового сознания подростка. Цель анализа — определить, могут ли жаргонные слова кайф и лох, зафиксированные в ядре языкового сознания подростка, заменять соответственно слова счастье, радость; дурак, представленные во «взрослом» ядре, или они репрезентируют какие-либо иные образы, доминирующие в сознании подростка. Сравнительно-сопоставительный анализ ассоциативного поля «урод» не был проведен по нескольким причинам. Во-первых, в функции инвективы лексема урод теряет основное денотативное .значение и приобретают способность служить комбинированным средством выражения эмоций, чаще — гнева, отвращения, презрения. Во-вторых, использование инвективы в свободном ассоциативном эксперименте характерно в большей степени для подростков, что объясняется в первую очередь психологическими причинами. Естественно, что ядро языкового сознания, смоделированное по данным ассоциативного эксперимента, который проводился во взрослой (чаще — студенческой) аудитории, не включает реакций-инвектив.

Анализ результатов эксперимента проводился в несколько этапов: 1) сравнение ассоциативных полей «кайф, удовольствие, наслаждение, радость, счастье» (1 группа); «лох, жертва, дурак» (2 группа) по представленным в них собственно семантическим реакциям (синонимам); 2) обработка экспериментальных данных методом факторного анализа с использованием пакета SPSS 10.0.; 3) кластерный анализ результатов эксперимента (группа 1).

На первом этапе исследования ассоциативных полей были выявлены эксплицитные факторы, объединяющие или разъединяющие исследуемые слова. Методика факторного анализа (второй этап исследования) выявила скрытые, статистически значимые новые факторы (переменные, или признаки), которые отражают основные реакции испытуемых на слова-стимулы.

Особое место в процедуре факторного анализа занимает качественная интерпретация полученных факторов, которая предполагает поиск

обобщенного названия для группы нагружающихся на него переменных и производится на основе таблицы корреляций факторов со словами-реакциями. Оставляются те реакции, которые максимально коррелируют с главными факторами, т.е. с теми факторами, которые в основном объясняют суммарную дисперсию. В результате список реакций резко сокращается, и по оставшимся реакциям находится адекватное название. Главные факторы наиболее полно отвечают реакции испытуемых сразу по всему списку стимулов. Тем самым факторный анализ позволяет выяснить, что выходит на первое, второе место (и так далее) в реакциях испытуемых на полный список стимулов. На первом месте оказывается тот фактор, который дал основной вклад в процентном выражении в объяснение суммарной дисперсии. Все это позволяет получить не только качественную характеристику реакций испытуемых на стимул, но, что важно, и количественные показатели основных реакций. Последнее позволяет резко снизить субъективные предпочтения исследователя в анализе материалов эксперимента.

Для того чтобы преодолеть субъективность в интерпретации ассоциативного материала (Е.И. Горошко) и результатов, полученных методом факторного анализа (В.П. Серкин), был применен апробированный ранее метод экспертной оценки, особенно необходимый в работе с не-кодифицированным языковым материалом. Эксперты-подростки, явные и «скрытые» носители жаргона, помогали в поиске обобщенного названия полученного фактора, используя при этом свою языковую компетенцию и применяя, причем успешно, метод интроспекции.

Сравнение ассоциативных полей «лох», «дурак», «жертва» по представленным в них собственно семантическим реакциям и результаты проведенного факторного анализа позволили обнаружить (еще с большей точностью и с учетом всех, даже единичных реакций) семантические связи слов «дурак» (ядро языкового сознания русских по данным «Русского ассоциативного словаря») и «лох» (ядро языкового сознания подростков), что позволяет предположить взаимозаменяемость этих слов в индивидуальном языковом сознании.

Однако фактор «глупость» - второй по значимости (объясняет только 45,97% суммарной дисперсии). Первым является фактор «слабость». Глупость и слабость инвектизированы у детей и подростков в большей степени, чем у взрослых. Жаргонное слово лох стало частотной реакцией в САЭ, проведенном в подростковой аудитории, не только по причине распространенности, почти «общеупотребительности» в народно-разговорной речи современного города, в общем жаргоне и даже в некоторых СМИ. Думается, что главная причина такой востребованности объясняется семантикой слова и способностью выполнять не только номинативную, но и оценочную и, конечно же, инвективную функции.

Реакция «лох» и объясняет значение стимула (слабый, глупый, дурак), и позволяет испытуемому дать оценку стимулу либо выразить гамму эмоций (гнев, отвращение, презрение), сконцентрировавшись на целостном образе, вызвавшем это переживание (В.И. Жельвис).

Анализ ассоциативных полей «кайф», «удовольствие», «наслаждение», «радость», «счастье» по представленным в них реакциям-синонимам позволил сделать предварительный вывод о том, что слово кайф, присутствующее в «подростковом» ядре языкового сознания, не заменяет лексемы радость и счастье, зафиксированные как во «взрослом», так и в «подростковом» ядре. Кайф — это не просто радость или счастье в «жаргонном ореоле». В ядре языкового сознания подростков (по крайней мере по данным ассоциативного эксперимента) находится лексема, овнешняющая иной образ сознания, который в литературном русском языке означивается одновременно двумя словами {удовольствие и наслаждение). Однако ни одно из них не представлено в ядре языкового сознания русских (и по данным ассоциативных словарей, и по результатам эксперимента, проведенного в подростковой аудитории). Выявить скрытые (латентные) внутренние характеристики изучаемого явления, которые не поддаются непосредственному наблюдению и измерению, позволил факторный анализ.

Для исследования психологического значения слов кайф, удовольствие, наслаждение, радость, счастье и уточнения выводов, сделанных на первых двух этапах анализа одноименных ассоциативных полей, был использован кластерный анализ (И.Д. Мандель; G. A. Miller; A.A. За-левская; В.Ф. Петренко; А.Г. Шмелев; В.П. Серкин).

В данном исследовании кластерный анализ экспериментальных данных был проведен с помощью пакета SPSS, облегчающего применение этого математического метода в лингвистике. Необходимо было выяснить, какие точки-стимулы можно считать близкими в моделируемом семантическом пространстве. Объединение стимулов в кластеры производилось с помощью специально выбранных алгоритма кластеризации и расстояния между кластерами (в SPSS имеется семь различных способов измерения расстояний между кластерами). В диссертации был использован широко распространенный в различных исследованииях иерархический алгоритм. Объединение стимулов в кластеры в этом алгоритме происходит по шагам. На каждом шаге видно, какие стимулы с какими объединяются. На последнем шаге все стимулы входят в один общий кластер. Процесс кластеризации графически хорошо представляется с помощью дендрограммы.

Проведенный анализ показал, что на первом шаге в один кластер объединяются удовольствие и наслаждение, на втором — кайф и счастье, на третьем сливаются в один суперкластер кластеры удовольст-

вие-наслаждение и кайф-счастье, и потом к этому суперкластеру удовольствие-наслаждение-кайф-счастье присоединяется радость.

Методика кластерного анализа, в «распоряжении» которой были не только частотные реакции, но и единичные, выявила скрытые, имплицитные связи слов. Так, слова кайф и счастье объединяются уже на втором шаге иерархического алгоритма, применяемого в данной методике. Результаты кластерного анализа так же, как и факторного, еще раз подтверждают тезис о небходимости учета всех реакций, а не только стереотипных (A.A. Залевская), при проведении исследования ассоциативного поля (полей) как модели языкового сознания усредненной, совокупной языковой личности носителя языка.

Анализируемая эмоция, вербально представленная в русском языке лексемами радость, счастье, удовольствие, наслаждение и жаргонным словом кайф, безусловно, многогранна (или хотя бы, по результатам факторного анализа, «четырехгранна»). Она функционирует в индивидуальном образе мира, будучи вырабатываемым по законам психической деятельности перцептивно- когнитивно- аффективно обусловленным образом сознания (A.A. Залевская), как УДОВЛЕТВОРЕНИЕ (ср. в «Толковом словаре русского языка» С.И. Ожегова и Н.Ю. Шведовой: «чувство того, кто доволен исполнением своих стремлений, желаний, потребностей»), И это «глобальное» удовлетворение имеет свои довольно четкие очертания в языковом сознании наших испытуемых.

Комплексная методика анализа ассоциативного материала (анализ взаимных и перекрестных реакций-синонимов, факторный и кластерный анализы) позволяет верифицировать экспериментальную гипотезу: ядро языкового сознания усредненной, совокупной языковой личности подростка может включать и некодифицированные элементы, заменяющие семантически близкие кодифицированные слова или овнешняющие какие-либо образы сознания, ставшие доминирующими на данном этапе развития личности. То общее, что было установлено в составе «подросткового» ядра и ядра языкового сознания русских, выявленного на тех же стимулах и при том же количестве испытуемых (76% совпадений), отражает «системность и наполнение существующих в коллективном бессознательном этнических констант» (Н.В. Уфимцева), различия же проявляют лишь варьирование ядерных элементов языкового сознания и подтверждают возможность рассмотрения ассоциативных пар слов как дифференцирующих параметров возраста испытуемых, уровня выраженности агрессивных реакций, склонности к девиантному (отклоняющемуся от нормы) поведению.

Глава 4 «Некодифицированная лексика в ассоциативно-вербальной сети языковой личности подростка: системная организация».

Цель данного этапа исследования - установить характер (типы) связи некодифицированных лексических элементов с другими элементами, кодифицированными и некодифицированными, в ассоциативно-вербальной сети языковой личности подростка, доказать экспериментальную гипотезу о системности этих связей и их формировании на ранних этапах языковой социализации.

В первом параграфе определяются исходные понятия и термины (языковая социализация, ассоциативно-вербальная сеть, модель системы, элементы модели, их связь, внешняя среда и ее влияние на функционирование моделируемой в работе системы, граф как абстрактное математическое понятие, широко используемое для моделирования различных, в том числе психических, явлений и изучения разного рода структур; индексирование степени ассоциативной связанности слов).

Поскольку исследование проводилось на достаточной (500 -1000 испытуемых) и репрезентативной выборке, в несколько этапов, с применением методики прямого и обратного ассоциативного эксперимента, на сравнительно большом (298 лексических единиц) списке слов-стимулов, можно рассматривать полученные экспериментальные данные в качестве фрагментов ассоциативно-вербальной сети языковой личности современного городского подростка. На основании теоретических положений об устройстве ассоциативно-вербальной сети усредненной, совокупной языковой личности носителя современного русского языка (Ю.Н. Караулов) и предварительного анализа ассоциативных полей, полученных в пилотажном эксперименте, была сформулирована экспериментальная гипотеза о системном характере установленных в ассоциативно-вербальной сети связей некодифицированных единиц и их формировании на ранних этапах языковой социализации.

Во втором параграфе представлена методика анализа фрагментов ассоциативно-вербальной сети языковой личности подростка. В ассоциативных полях прямого и обратного экспериментов последовательно были выделены взаимные («зеркальные») и пересекающиеся реакции с высокой, средней, низкой частотой, а также единичные.

Отношения Б1 —» Ш и Б2 (Н.1) -> 112 (Б1), зафиксированные в прямом и обратном эксперименте, репрезентированы в виде моделей (графов): бинарное {ботаник умный, колеса <-> таблетки, базар <-> разговор, въезжать <->■ понимать)', 3-арное (слива <-> прикол <-» шутка', надоедать <-> заколебать <-> доставать; убивать <-» мочить <-> бить', пахать <-» работать <-» вкапывать-, богатый крутой <-> клевый)', 4-арное (предать <-> обмануть <-» подставить <-> кинуть', модный <-» клевый <-» классный <-> крутой); 7-арное (наслаждаться <-> отрываться <-» оттягиваться <-> тащиться <-» торчать <-» кайфовать <-> отды-

хать); N-арное (гнать <-> врать, врать *-> свистеть;врать <-> заливать; заливать —* гнать; врать*— лечить; лечить —* грузить).

В ассоциативном материале, полученном в контрольном эксперименте (возраст испытуемых — 10-11 лет), были выделены подсистемы, соответствующие подсистемам некодифицированной лексики в ассоциативно-вербальной сети языковой личности подростка, представлены модели этих подсистем и проведен их сравнительно-сопоставительный анализ. Списки слов-реакций для контрольного эксперимента в детской аудитории был ограничен (глава 2), что объясняется психолого-педагогическими особенностями проведения лингвистического эксперимента и анкетирования в детской аудитории.

Таким образом, сравнительно-сопоставительный анализ детских и подростковых реакций был проведен на материале четырех бинарных моделей (базар разговор, колеса таблетки, въезжать понимать, ботаник <-» умный) и одной частично симметричной 3-арной модели (мочить — бить — убивать). Многокомпонентные модели составлены только на материале ассоциативных экспериментов в подростковой аудитории (САЭ-1,2,3): кинуть — обмануть — предать — подставить; классный — клевый — крутой — модный; кайфовать — отдыхать — оттягиваться — отрываться — наслаждаться — тащиться — торчать.

Приступая к анализу связей некодифицированных слов в ассоциативно-вербальной сети подростка, необходимо было решить частную задачу - выявить особенности идентификации жаргонной метафоры (нового и специфического для психолингвистических исследований объекта). Термин «идентификация слова» в отечественной психолингвистике используется «для обозначения полного набора протекающих в речемыслительной деятельности человека процессов, продуктом которых является субъективное переживание знания (понимания) того, о чем идет речь, с учетом эмоционально-оценочных нюансов, при взаимодействии осознаваемого и неосознаваемого, вербализуемого и не поддающегося вербализации» (A.A. Залевская).

При исследовании идентификации жаргонной метафоры особое, даже первостепенное значение имеет учет этого «человеческого фактора», субъективного переживания знания / понимания того, что стоит за словом-стимулом. Однозначно ответить на вопрос, почему испытуемый актуализирует жаргонное значение стимула (даже используя данные опроса после проведения эксперимента), невозможно, да и не входит в задачи данного исследования. Для нас важно было увидеть и зафиксировать те «следы на пути от перцептивного стимула к информации, стоящей за словом в сознании и подсознании человека, которую мы упрощенно называем значением слова» (Т.Ю. Сазонова), и установить, есть ли зависимость актуализации в эксперименте жаргонного значения

(значений) от 1) возраста испытуемого; 2) семантики слова-стимула; 3) частотности использования жаргонизма в речи.

На частотность актуализации жаргонного значения слова, как показал анализ ассоциативных полей, влияют следующие факторы: 1) частотность использования жаргонизма в речи (фактор «моды», увлечения жаргонным словом, например ботаник, слива, торчать, тащиться); 2) связь слова с какой-либо стереотипной ситуацией, событием, например обмывать -» покупка, шуба, машина, квартира, дом, одежда, вещь и др.; мочить —> убивать, бить, врагов, козлов, гадов, в сортире, Чечня, Путин, смерть, террор, ужас, драка и др; загреметь —> тюрьма, зона, нары, решетка, милиция, неволя, срок и др.; 3) частотность употребления слова в основном значении. Частотность актуализации жаргонного значения находится в прямой зависимости от первых двух факторов и в обратной от третьего фактора.

На основании сравнения полученных данных по всем анализируемым парам взаимных реакций были определены факторы, влияющие на ассоциативную силу слова. Ассоциативная сила некодифицированного слова, как переменная и зависимая величина, детерминирована степенью частотности использования в речи как его самого, так и общеупотребительного слова — основы метафорического переноса. Ассоциативная сила кодифицированного слова (конечно, в сравнении с силой его некодифицированной пары) определяется не только и не столько частотностью использования его в речи, но наличием в его семной структуре актуальных для носителей языка элементов, получивших материальное оформление в некодифицированной языковой единице (пример: умный ('прилежный ученик, заучка, отличник, зубрилка') —* ботаник).

Взаимность (зеркальность) анализируемых пар обусловлена устойчивыми когнитивными связями их элементов. При этом в каждой паре обнаруживаются свои «центробежные» силы, вызывающие и поддерживающие некоторую асимметрию ассоциативных связей. К ним можно отнести изменение частотности употребления слова в речи в зависимости от возраста носителей языка; удаленность / близость смысловых полей лексем; грамматическую принадлежность элементов пары; актуальность / неактуальность внутренней формы слова.

Сравнение результатов САЭ-2 и контрольного эксперимента в детской аудитории позволяет сделать вывод о формировании связей между анализируемыми взаимными реакциями в ассоциативно-вербальной сети на ранних этапах формирования языковой способности (первичная языковая социализация). Сравнительно-сопоставительный анализ «подростковых» и «детских» ассоциативных полей, многочисленные опросы респондентов, наблюдение за использованием некодифицированных лексических и фразеологических единиц людьми разного возраста под-

тверждают эти выводы. Необходимо отметить, что полученные результаты частично опровергают устоявшееся мнение о том, что жаргонные слова «попадают» к школьникам в значительной степени «выветренными», утратившими свое значение. Безусловно, 10-11-летние дети меньше знакомы с жаргонной лексикой, нежели их старшие товарищи (количественный анализ ассоциативных полей подтвердил эти предварительные наблюдения), однако новое жаргонное слово усваивается детьми во всем многообразии его связей с другими словами (кодифицированными и некодифицированными), являясь средством выхода на образ мира и занимая определенное место в ассоциативно-вербальной сети индивида.

«Омоложение» жаргона в последние пятнадцать лет можно объяснить различными экстралингвистическими причинами, в частности влиянием средств массовой информации и кинематографа. Нельзя не учитывать и роль общего жаргона в качестве промежуточного слоя между уголовным (криминальным) и молодежным (школьным) жаргонами. Анализ результатов ассоциативного эксперимента позволяет сделать вывод о формировании уже в детском возрасте образов сознания, репрезентированных (наряду с кодифицированной или без нее) некодифици-рованной лексикой.

На основании индексирования пересекающихся реакций и анализа показателей выходной и входной весомости элементов п-арных моделей были сделаны следующие выводы. Разное семантическое «поведение» некодифицированного слова доказывает не разную ценность для носителя языка кодифицированного и некодифицированного языкового знака, а то, что с разными языковыми знаками, в том числе некодифицированными, связаны разные информационные структуры. Последнее убеждает в разной степени значимости этих образований для носителя языка. Асимметрия даже активных связей между стимулом и реакцией доказывает функциональность исследуемой системы, пребывание ее в динамичном неравновесном состоянии. В рамках многокомпонентных (парных) моделей доминируют вполне определенные смысловые области, маркированные характерными языковыми знаками, как кодифицированными, так и некодифицированными. Это подтверждает не только функциональность системных отношений некодифицированных слов в ассоциативно-вербальной сети, но и, в частности, психолингвистическую трактовку синонимов как отдельных зафиксированных «точек» эволюции некоего значения, как «становящихся», приобретающих бы-тийность новых значений, репрезентированных новыми субстанциями», а синонимии как «проявление, фиксацию разных состояний изменения когнитивной структуры» (В.А. Пищальникова).

Глава 5 «Экспериментальное исследование изменения семантики некодифицированных лексических единиц как овнешнителей образов сознания подростка».

Цель данного этапа исследования - установить, произошли ли изменения в семантике некодифицированных языковых единиц за последние десять лет.

В первом параграфе содержатся результаты диахронического (трен-дового) исследования знания подростками значения / значений некодифицированных слов и использования этих слов в речи. Для сравнения были использованы материалы анкетирования, проведенного в 1993 г., и результаты анкетирования, проведенного в 2003 г.

Объем выборки для анкетирования, в соответствии с рекомендациями работ по статистике речи, составлял 400 анкет. Для обеспечения репрезентативности данной выборки учитывалось соотношение общеобразовательных школ, СПТУ (в анкетировании 2003 года - колледжей) и учебных заведений инновационного типа. В 2003 г. эксперимент был4 проведен в тех же учебных заведениях, что и в 1993 г. Возраст информантов (испытуемых) - 15-17 лет. Анкеты заполнялись анонимно, но информанты обязательно отмечали пол, образование и профессию родителей; есть ли родственники в Омской области.

Для анкетирования и семантического эксперимента (теста на определение значения / значений слов) были взяты некодифицированные единицы из следующих словарей: А.Файн, ВЛурье «Всё в кайф» (молодежный жаргон); В.Быков «Русская феня. Словарь современного интержаргона асоциальных элементов» (тюремно-лагерный жаргон); А.А.Юнаковская «Материалы для «Словаря омского городского просторечия» (городское просторечие); «Словарь русских старожильческих говоров Среднего Прииртышья» под ред. Г.А.Садретдиновой (диалектно-просторечная лексика). Объем анкеты - 50 лексических единиц (глаголов). Глаголы в каждом словаре выбирались случайным образом (с помощью датчика случайных чисел), что позволило исключить влияние автора на формирование списка слов и обеспечить объективность исследования.

Кроме результатов трендового эксперимента, когда «в двух разнесенных по времени обследованиях изучаются различные, но обладающие идентичными наборами социальных характеристик индивиды» (В.И. Беликов, Л.П. Крысин), в диссертации представлены и результаты лонгитюдного исследования, при котором с определенным временным интервалом изучаются одни и те же объекты, что дает наиболее точные данные о динамике процессов. Объем выборки составил 16 анкет, что характерно для лонгитюдных исследований, более приемлемых для микросоциолингвистических работ. Испытуемые — повзрослевшие под-

ростки 1993 года. Все родились и выросли в г. Омске, получили высшее образование. Таким образом, в работе проведен сравнительный анализ данных, характеризующих использование одних и тех же языковых единиц разными поколениями школьников г.Омска, а также представителями одного поколения, но с временным интервалом в десять лет.

Для верификации результатов анкетирования и семантического эксперимента был использован ассоциативный эксперимент (САЭ-2 и САЭ-3). Анализ ассоциативных полей некодифицированных слов как специфического объекта исследования проводился по специальной методике, позволяющей 1) учесть все многообразие связей элементов поля (реакций) со стимулом и друг с другом; 2) представить в модели полевого типа (ассоциативном поле) ядро и периферию; 3) установить семантически мотивированные, немотивированные и неадекватные реакции; 4) выделить в ассоциативном поле отдельные семантические зоны, если таковые имеются.

Во втором параграфе анализируются результаты анкетирования и ассоциативного эксперимента и делаются следующие выводы:

1. Знание семантики жаргонных, просторечных и диалектно-просторечных глаголов (50 лексических единиц), а также использование их в речи подростками отличается относительной стабильностью. Слова первой группы («стабильные» элементы) и слова третьей группы («активные» элементы) вместе составляют 54%, на долю второй группы, в которую входят слова, временно или навсегда устаревающие («пассивные» элементы), остается 46%. Однако одинаковые количественные показатели знания (ЗУ и ЗН) некодифицированной лексической единицы (первая группа слов) не всегда объективно отражают «психологическую реальность» (P.M. Фрумкина) этих языковых феноменов.

2. В семантике жаргонных глаголов произошли изменения, зафиксированные и не зафиксированные словарями. Это объясняется, во-первых, динамикой значения как когнитивной структуры, которая «обусловлена самим механизмом языка (речемыслепорождения)» (В.А. Пи-щальникова), во-вторых, особенностями жаргонного слова: диффузно-стью семантики, своеобразным семантическим «скольжением» (Л.И.Скворцов), «склонностью» к смысловым наслоениям, расширению и сдвигу значения; в-третьих, экстралингвистическими причинами: изменениями в структуре общества, его ментальности и «неофициальной» морали.

3. В знании и употреблении исследуемых некодифицированных единиц подростками разных поколений нет существенных различий, которые могли бы отражать динамические процессы, присущие языковому сознанию носителей русского языка постсоветского периода. Выявленные изменения касаются отдельных слов и их значений и не являются

системными. Однако каждое из этих изменений, даже самое малое с точки зрения социолингвистики и семасиологии, может оказаться значительным при исследовании образов сознания, детерминированных «внешним миром, внутренним миром (мотивами человека, его потребностями, ценностямии т.д.), культурой, в которой он живет и, наконец, языком» (Ф.Е. Василюк).

В заключении подводятся общие итоги исследования, намечаются перспективы и возможные направления дальнейших исследований вербальной репрезентации образов сознания человека.

Комплексная методика анализа экспериментального материала позволила сделать вывод об устойчивом положении некодифицированных языковых единиц в ядре языкового сознания подростка, что доказывается фиксацией их в ходе разных этапов эксперимента и объясняется системностью национальных образов сознания русских и константностью ассоциативных связей онтосоциопсихологического типа.

Использование факторного и кластерного способов обработки экспериментальных данных привело к заключению о замещении ядерных кодифицированных слов близкими по семантике некодифицированными словами или овнешнении этими словами образов сознания, ставших доминирующими на данном этапе развития личности, но для которых в кодифицированной сфере национального языка нет соответствующих лексем.

Анализ ассоциативного экспериментального материала подтверждает гипотезу о возможном приоритете некоторой некодифицированной лексической единицы (х) в репрезентации некоторого образа сознания (X) подростка, который объясняется, во-первых, спецификой X, а во-вторых, отсутствием соответствующего потенциального овнешнителя (репрезентанта) в кодифицированном лексическом запасе национального языка. Принципиально важно, что эта «приоритетная» репрезентация некодифицированным языковым знаком не связана ни с эмоционально-экспрессивной функцией лексемы, ни с прагматической функцией сигнала (пароля) специфического социально-коммуникативного статуса говорящего. Результаты семантического эксперимента и опросы респондентов-экспертов подтверждают наши выводы. Большинство неко-дифицированных слов, выполняющих указанную функцию, принадлежат общему жаргону и зафиксированы в «Толковом словаре русского общего жаргона» (ТСРОЖ).

В общественном сознании довольно устойчиво представление об усилении жаргонизации речи подростков в последние два десятилетия. Оно отражено в средствах массовой информации, в педагогических и социологических публикациях. Однако «лингвистический взгляд» на эту проблему более оптимистичен. Результаты изучения некодифицирован-

ных языковых знаков - единиц народно-разговорного языка - в психолингвистическом аспекте позволяют констатировать относительную стабильность исследуемой части лексикона усредненной, совокупной языковой личности подростка.

Анализ малочастотных и единичных реакций, полученных в ассоциативном эксперименте, т.е. исследование «потенциальной» некодифици-рованной части лексикона языковой личности подростка, позволяет уточнить выводы о закономерностях вербальной репрезентации образов сознания подростка, об особенностях «хранения» народно-разговорных элементов в языковом сознании индивида и о специфических чертах русской ментальное™

Входимость слова (не только некодифицированного) в ядро / периферию языкового сознания и наличие у него симметричных ассоциативных отношений — разные свойства языкового знака. Системные отношения некодифицированных, как и кодифицированных, единиц характеризуются в большей степени асимметричностью, что доказывает функциональный характер всей системы и отдельных ее участков. Симметричность / асимметричность проявляется в том, что у лексемы имеются связи разного уровня, интенсивности и направленности.

Существующая асимметрия ассоциативных связей делает заметным высокий у отдельных лексем «реактивный потенциал», т.е. способность языкового знака выступать многократно в качестве реакции на стимулы, связанные с разными смысловыми полями. «Реактивный потенциал» противопоставлен «ассоциативному потенциалу», который определяется способностью языкового знака вызывать многочисленные реакции, связанные с разными смысловыми полями. Оба потенциала, как показывают результаты эксперимента, не всегда коррелируют с частотностью употребления слова в речи и не зависят от таких факторов, как кодифи-цированность / некодифицированность, нейтральность / экспрессивность лексемы.

Таким образом, на основании экспериментальных данных и их статистической верификации был сделан вывод о подчинении некодифицированного языкового знака общим законам функционирования элементов ассоциативно-вербальной сети, лежащей в основе языковой способности носителя языка.

В заключении также отмечается, что верификацией методики исследования образов сознания и предложенной модели фрагментов языкового сознания подростка можно считать применение разнообразных методов обработки экспериментальных данных, в том числе факторного и кластерного анализов, индексирования степени ассоциативной связанности слов, лонгиподной и трендовой методик, а также порядок их поэтапного следования. Подчеркивается, что психолингвистический под-

ход к изучению некодифицированной лексики требует разработки дополнительных методов и приемов исследования, включенных в новую систему координат, ориентированную на язык как достояние человека. Исследование такого специфического объекта, как некодифицированная лексика, не может не опираться на достижения смежных наук, и в первую очередь — психологии. Обращение к категориям «образ сознания», «образ мира», «языковое сознание» открывает дальнейшие теоретические и практические перспективы современного исследования социальных вариантов языка / речи в парадигме межкультурного общения.

Основные положения и результаты отражены в следующих публикациях:

1. Гуц E.H. Психолингвистическое исследование языкового сознания подростка: Монография. — Омск: Изд-во «Вариант-Сибирь», 2005. -260 с.

2. Гуц E.H. Ассоциативный словарь подростка. - Омск: Изд-во «Вариант-Сибирь», 2004. - 156 с.

3. Гуц E.H. Ядро языкового сознания русских: возрастная парадигма // Гуц E.H., Орлова Н.В. Этнос и социум: лингвистические модели сознания. Вестник Томского государственного университета. Бюллетень оперативной научной информации. — № 37. Октябрь. 2004. - С.62-86.

4. Гуц E.H. Ненормативная лексика в речи подростка: опыт диахронического исследования // Вестник Новосибирского государственного университета. Серия: история, филология. — Т.4. Вып.2. Филология. 2005. - С.79-86.

5. Гуц E.H. Семантика жаргонного слова в восприятии подростка // Актуальные проблемы филологии. Материалы городской межвузовской научной конференции. - Омск: Изд-во Омск. гос. ун-та, 1994. — С.36-37.

6. Гуц E.H. Из опыта идеографического описания ненормативной лексики школьников И Славянские чтения. Вып.4. Материалы обл. на-учно-практ. конференции. — Омск: Изд-во Омск. гос. ун-та, 1995. -С.79-84.

7. Гуц E.H. К проблеме типичных речевых жанров языковой личности подростка // Жанры речи. — Саратов: Изд-во ГосУНЦ «Колледж», 1997. - С.131-137.

8. Гуц E.H. Ненормативная лексика в словарном запасе подростка // Городская разговорная речь и проблемы ее изучения. - Омск: Изд-во Омск. гос. ун-та, 1997. - С.72-80.

9. Гуц E.H. Семантическое поле «говорить» в языковой картине мира

подростка (к вопросу о «метаязыковой рефлексии») // Человек. Коммуникация. Текст. Вып.2.4.1. - Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 1998. С.92-94.

10. Гуц E.H. Физические возможности и внешний облик человека в языковой картине мира подростка // Филологический ежегодник. Вып.1. — Омск: Изд-во Омск. гос. ун-та, 1998. - С.64-66.

11. Гуц E.H. Диалектно-просторечная лексика в словарном запасе подростка // III Житниковские чтения. Динамический аспект лингвистических исследований. Материалы Всероссийской научной конференции. 4.2. - Челябинск: Изд-во Челяб. гос. ун-та, 1999. -С. 40-44.

12. Гуц E.H. Семантика ненормативного слова в восприятии подростка (на примере семантических полей «работа» и «лень») //Языковая концепция регионального существования человека и этноса: Тез. докл. — Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 1999. - С. 51-54.

13. Гуц E.H. Языковая картина мира подростка: семантическое поле «бизнес» // Язык. Человек. Картина мира. Лингвоантропологические и философские очерки (на материале русского языка). Ч. 1. — Омск: Изд-во Омск. гос. ун-та, 2000. - С.89-93.

14. Гуц E.H. Семантические поля «женский» и «мужской» в языковой картине подростка // Тендер: язык, культура, коммуникация. Доклады первой Международной конференции. — М.: Изд-во Моск. гос. лингв, ун-та, 2001. -С.166-173.

15. Гуц E.H. Этическое сознание подростка по данным идеографического словаря ненормативной лексики // Языковая игра как вид лин-гвокреативной деятельности. Формирование языковой личности в онтогенезе. Всероссийская конференция «Язык. Система. Личность». - Екатеринбург: Изд-во Уральск, гос. пед. ун-та, 2002. — С.32-34.

16. Гуц E.H. Ассоциативное поле эмоций (структура и содержание) // Язык. Время. Личность. - Омск: Изд-во Омск гос ун-та, 2002. - С. 165169.

17. Гуц E.H. Репрезентация концепта «ложь» в русском языке (на материале внелитературной лексики) // Мир человека и мир языка: Коллективная монография. — Кемерово: Изд-во ИПК «Графика», 2003. Вып.2. - С. 357-365.

18. Гуц E.H. Лексическое поле конфликтной коммуникации в языковой картине мира подростка // Менталитет и ментальность. — Кемерово: Изд-во ИПК «Графика», 2003. Вып.9. - С.279-284.

19. Гуц E.H. Ассоциативный эксперимент как средство выявления ментальных структур // Языковое бытие человека и этноса. Вып.7. — М.: Изд-во Моск. гум.-эконом. ин-та, 2004. - С.67-71.

20. Гуц E.H. Внелитературные элементы в лексиконе языковой личности подростка // Социальные варианты языка — III. - Нижний Новго-

род: Изд-во Нижегород. гос. лингв, ун-та им. H.A. Добролюбова, 2004. -С. 221-227.

21. Гуц E.H. Удовольствие и радость по данным ассоциативного эксперимента // Человек. Язык. Культура. Вып. 4. - Курск: Изд-во Курск, гос. ун-та, 2004. - С.34-39.

22. Гуц E.H. Ядро языкового сознания подростка: Опыт экспериментального исследования // Вестник Омского университета. 2004. Вып.З. - С.128-131.

23. Гуц E.H. Психолингвистическая и семантическая проблематика классификации некодифицированных вербальных ассоциаций // Вестник Омского университета. 2005. Вып. 4. — С. 113-117.

24. Гуц E.H. Семантическое поле «презирать» (на материале ненормативной лексики) // Юрислингвистика-VI: инвективное и манипуля-тивное функционирование языка. - Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 2005. — С. 15-21.

Подписано в печать 15.10.2005. ОП. Формат 60 х 80/16. Печ.л. 2,25. Уч.-изд.л. 2,19. Тираж 100 экз. Полиграфический центр КАН 644050, г. Омск, пр. Мира 32, ком. 11, тел. (381-2) 65-47-31 Лицензия ПЛД № 58-47 от 21.04.97 г.

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора филологических наук Гуц, Елена Николаевна

ВВЕДЕНИЕ.

Глава 1. ПСИХОЛИНГВИСТИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ ИЗУЧЕНИЯ НЕКОДИФИЦИРОВАННОЙ ЛЕКСИКИ.

1.1. Сознание, человек, социум как понятия социопсихолингвистической парадигмы.

1.2. Языковое сознание как понятие психологии и психолингвистики.

1.3. Ассоциативный эксперимент как инструмент изучения языкового сознания.

1.4. Комплексное исследование репрезентации образов сознания подростка некодифицированными языковыми знаками.

Глава 2. ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ ОБРАЗОВ СОЗНАНИЯ ПОДРОСТКА.

2.1. Цель и задачи экспериментального исследования. Пилотажный эксперимент.

2.2. Типы эксперимента.

2.2.1. Свободный ассоциативный эксперимент (САЭ-1).

2.2.2. Свободный ассоциативный эксперимент (САЭ-2).Ю

2.2.3. Свободный ассоциативный эксперимент (САЭ-3).

2.2.4. Контрольный эксперимент.

2.3. Проблема классификации реакций, полученных в свободном ассоциативном эксперименте.

2.4. Алгоритмизированная схема анализа реакций, представленных некодифицированной лексикой.

2.5. Анализ некодифицированных реакций по горизонтали».

2.5.1. Стимулы - общеупотребительные, кодифицированные слова.

2.5.2. Стимулы- жаргонные метафоры (некодифицированные JICB).

2.5.3. Стимулы - некодифицированные слова.

2.6. Анализ ядерных элементов ассоциативных полей.

2.7. Анализ некодифицированных реакций по вертикали».

2.8. Сравнительный анализ реакций, полученных в основном и контрольном экспериментах.

2.9. Выводы.

Глава 3. МОДЕЛИРОВАНИЕ СТРУКТУРЫ ЯДРА ЯЗЫКОВОГО СОЗНАНИЯ ПОДРОСТКА.

3.1. Состав ядра языкового сознания подростка по данным эксперимента.

3.2. Семантический гештальт ядра языкового сознания подростка.

3.3. Некодифицированные лексические элементы в ядре языкового сознания подростка.

3.4. Анализ некодифицированных лексических элементов, входящих в ядро языкового сознания подростка.

3.4.1. Цель и методика анализа.

3.4.2. Анализ ассоциативных полей «лох», дурак», «жертва».

3.4.3. Анализ ассоциативных полей «кайф», «удовольствие», «наслаждение», радость», «счастье».

3.4.4. Кластерный анализ результатов эксперимента.

3.5. Результаты контрольного эксперимента.

3.6. Выводы.

Глава 4. НЕКОДИФИДИРОВАННАЯ ЛЕКСИКА В АССОЦИАТИВНО-ВЕРБАЛЬНОЙ СЕТИ ЯЗЫКОВОЙ ЛИЧНОСТИ ПОДРОСТКА: СИСТЕМНАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ.

4.1. Исходные понятия и термины.

4.2. Моделирование системы некодифицированной лексики, представленной во фрагментах ассоциативно-вербальной сети языковой личности подростка.

4.2.1. Методика анализа фрагментов ABC.

4.2.2. Сравнительно-сопоставительный анализ реакций, полученных в ассоциативном эксперименте с подростками (САЭ-2) и детьми (КЭ).

4.2.3. Индексирование пересекающихся реакций, полученных в ассоциативном эксперименте (n-арные модели).

4.3. Выводы.

Глава 5. ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ

ИЗМЕНЕНИЯ СЕМАНТИКИ НЕКОДИФИЦИРОВАННЫХ ЛЕКСИЧЕСКИХ ЕДИНИЦ КАК ОВНЕШНИТЕЛЕЙ ОБРАЗОВ

СОЗНАНИЯ ПОДРОСТКА.

5.1. Цели, задачи, методика эксперимента.

5.1.1. Диахроническое (трендовое) исследование знания подростками значения / значений некодифицированных слов и использования этих слов в речи.

5.1.2. Верификация данных семантического эксперимента ассоциативным экспериментом.

5.2. Анализ результатов анкетирования и ассоциативного эксперимента.

5.2.1. Первая группа слов («стабильные» лексические элементы).

5.2.2. Вторая группа слов («пассивные» лексические элементы).

5.2.3. Третья группа («активные» лексические элементы).

Введение диссертации2005 год, автореферат по филологии, Гуц, Елена Николаевна

Процессы, наблюдаемые в русском языке конца XX - начала XXI столетия, характеризуются демократизацией и либерализацией, что, кроме положительных результатов, имеет и такие негативные последствия, как «огрубление литературной речи, детабуизация грубопросторечной лексики и фразеологии, наплыв жаргонизмов, немотивированное употребление варваризмов» (Бельчиков, 2004, с.27). Нельзя не согласиться с тем, что «события второй половины 80-х - начала 90-х годов по своему воздействию на общество и язык подобны революции» (Земская, 1996, с. 12), а современный этап развития лексического состава языка можно рассматривать как один (четвертый) из этапов «варваризации русского литературного языка» (Елистратов, 2000, с.609). Рассуждения о судьбе русского национального языка, сетования на его огрубление, измельчание, вульгаризацию повторяют на новом витке истории дискуссии 20-х годов прошлого столетия. Язык переживает еще один «естественный эксперимент», когда «то, что в обычной жизни языка происходит под спудом, незаметно для глаза, теперь, в революционный период жизни языка, в период перемещения социальных пластов, бурно вырывается наружу» (Стратен, 1929, с.40).

Современные лингвисты, строя гипотезы относительно результатов очередного «естественного эксперимента», разграничивают систему языка и языковую способность (Ю.Н.Караулов, В.Г.Гак, О.Б.Сироти-нина, Л.П. Крысин, Е.Н. Ширяев - цит. по: Земская, 1996, с.16-18); язык-систему и язык-способность, т.е. язык как системно-структурное знаковое образование и язык как лингвистическая компетенция говорящего на нем индивида, язык в потенции, язык, не реализованный в текстах, но готовый к такой реализации (Караулов, 1999, с.9).

Если строго дифференцировать эти лингвистические термины, то становится очевидным, что пессимистические прогнозы об упадке, «порче», оскудении русского языка беспочвенны и что опасения, обеспокоенность вызывает падение культуры владения языком в современном обществе, что, в частности, проявляется в незнании или сознательном нарушении языковых норм, т.е. совокупности правил выбора и употребления языковых средств. Языковая норма, по определению С.И. Ожегова, - это «совокупность наиболее пригодных («правильных», «предпочитаемых») для обслуживания общества средств языка, складывающаяся как результат отбора языковых элементов (лексических, произносительных, морфологических, синтаксических) из числа сосуществующих, наличествующих, образуемых вновь или извлекаемых из пассивного запаса прошлого в процессе социальной, в широком смысле, оценки этих элементов» (Ожегов, 1959, с. 15). Сохранению и обоснованному обновлению, лингвистической кодификации (Беликов, Крысин, 2001, с.41), подвергаются только нормы литературного языка как кодифицированной подсистемы национального языка, в отличие от других подсистем, которые не подвергаются кодификациии и поэтому называются некодифицированными. В рамках нашего исследования к таковым относятся социальные жаргоны и просторечие. Таким образом, в качестве некодифицированных языковых знаков мы рассматриваем жаргонные, просторечные и диалектно-просторечные лексические и фразеологические единицы.

Социолингвистика, социальная диалектология, лингвистика, изучающая речь города, рассматривают некодифицированные языковые знаки в двух аспектах: в качестве элементов языка как системно-структурного знакового образования и как результата речевой деятельности его носителя. Включение человеческого фактора в парадигму научного знания, рост интереса к личностному аспекту изучения языка, отказ от традиционного бинарного противопоставления внутренней структуры языка его внешней системе и ввод в эту оппозицию третьей составляющей - ментальной (Караулов, 2004, с.7) - не могло не отразиться и на исследовании некодифицированных (ненормированных, ненормативных) языковых единиц.

В парадигме антропоцентрической лингвистики представлен теоретический подход к исследованию некодифицированной лексики, в частности жаргонной, который ориентирован «на язык как достояние пользующегося им индивида со всеми вытекающими отсюда характеристиками и следствиями» (Залевская, 20056, с.,27). Так, Т.И.Доценко (Доценко, 2003) исследует активные процессы в лексиконе подростка, исходя из психолингвистической трактовки лексикона как составляющей языковой компетенции носителей языка, как динамической функциональной системы, организующейся вследствие постоянного взаимодействия между процессом переработки и упорядочения речевого опыта и его продуктами (Залевская, 1999. С.154).

В.Е. Гольдин и А.П. Сдобнова (Гольдин, Сдобнова, 2000) исследуют жаргонизмы, обращаясь к понятию «языковое сознание» и используя результаты ассоциативных экспериментов. О.Е. Морозова (Морозова, 2002) рассматривает жаргон «как психолингвистический феномен», использует ассоциативный эксперимент в качестве средства изучения функционирования жаргонизмов в ассоциативно-вербальной сети говорящего субъекта и на основании результатов эксперимента делает выводы, в частности, относительно психологических функций жаргона (там же, с. 134).

Таким образом, можно утверждать, что в отечественной лингвистике представлен еще один аспект исследования некодифицированных языковых единиц - социопсихолингвистический. Первая часть термина указывает на то, что изучается зависимость использования языковых знаков (в данном случае - некодифицированных) индивидом от возраста, пола, социального положения, уровня и характера образования, от уровня общей культуры и т.п. (Беликов, Крысин, 2001, с.9); вторая часть термина обозначает психолингвистический подход к проблемам функционирования языка, учитывающий «все многообразие факторов и условий, связанных с психической жизнью активного субъекта речемыслительной деятельности, включенной в другие виды деятельности в составе социума» (Залевская, 1999, с.37).

Однако если социолингвистический аспект исследования имеет большую традицию, разработанную теорию и методологию, психолингвистический аспект - новый, требующий формирования своего предмета исследования и теоретических подходов, учитывающих, что «внешняя форма знака - не собственно индифферентное психике индивида «тело», а детерминированная когнитивной деятельностью структурная организация звуковой материи, указывающая на способ представления значения сознанию субъекта» (Пищальникова, 2005, с. 155).

Принципиально важным, на наш взгляд, является постановка и решение вопроса о том, как происходит функционирование языковой/речевой способности человека в той ее части, которая отвечает за формирование и выбор нормативной / ненормативной вербальной стратегии, какие механизмы лежат в основе использования индивидом некодифицированных языковых единиц. Разработка психолингвистической концепции некодифицированного слова важна и потому, что назрела необходимость интегрирования знаний, накопленных в рамках существующих социолингвистических и собственно лингвистических теорий слова и значения языкового знака, а также теоретического обоснования многоаспектных экспериментальных данных. Кроме того, исследование некодифицированной лексики в психолингвистическом аспекте может прояснить ряд универсальных свойств языкового сознания человека, роль слова в его организации и функционировании.

Таким образом, актуальность данного исследования обусловлена вниманием к проблемам функционирования языка как психического феномена и неразработанностью раздела теории языка, связанного с психолингвистическим и социопсихолингвистическим аспектами изучения некодифицированной лексики.

Цель исследования - разработать основы психолингвистической концепции, объясняющей закономерности репрезентации образов сознания подростка некодифицированными языковыми знаками, и создать комплексную методику их экспериментального изучения.

Достижение поставленной цели потребовало решения ряда теоретических и экспериментальных задач:

1. Разработать теоретическую модель описания некодифицированной лексики в психолингвистической парадигме.

2. Определить методы комплексного психолингвистического изучения языкового сознания подростка.

3. Представить модель ядра языкового сознания подростка и провести сравнительно-сопоставительное исследование структуры и семантики «взрослого» и «подросткого» ядра языкового сознания.

4. Выявить системные связи некодифицированных и кодифицированных лексических единиц во фрагментах ассоциативно-вербальной сети, полученных и зафиксированных в ассоциативных экспериментах.

5. Провести экспериментальное исследование изменения семантики некодифицированных лексических единиц как овнешнителей образов сознания подростка.

6. Провести серию ассоциативных экспериментов, включающую пилотажный и контрольные эксперименты.

7. На основе психологических и психолингвистических требований к анализу процессов ассоциирования разработать классификацию реакций, представленных некодифицированной лексикой.

8. Выработать и апробировать адекватную специфическому языковому материалу схему анализа.

Объект исследования - образы сознания подростка, овнешненные некодифицированными языковыми знаками; ассоциативными и семантическими полями.

Предмет исследования - закономерности репрезентации образов сознания подростка некодифицированными языковыми знаками.

Специфика объекта и цель исследования предопределили применение комплекса психолингвистических, социолингвистических, собственно лингвистических и статистических методов:

- свободного ассоциативного эксперимента;

- метода определения значения (дефиниции) слова;

- трендового и лонгитюдного методов диахронической социолингвистики;

- включенного и скрытого наблюдения;

- анкетирования и опроса респондентов;

- лингвистического моделирования;

- компонентного, дефиниционного и контекстуального анализа;

- описательного метода и его приемов (наблюдения, интерпретации);

- факторного и кластерного анализа; индексирования степени ассоциативной связанности слов;

- метода интроспекции.

Материалом исследования послужили результаты проведенного нами свободного ассоциативного эксперимента: общее количество ассоциативных полей - 356, количество проанализированных реакций, представленных некодифицированными языковыми знаками, - 13000, количество участников эксперимента - 2929 человек; ассоциативные поля, представленные в «Русском ассоциативном словаре» (РАС), в «Славянском ассоциативном словаре» (САС), в «Ассоциативных нормах испанского и русского языков» (АНИиРЯ); результаты трендового и лонгитюдного исследования: анкетирования и опросов респондентов (1993г.; 2003 г.); составленная автором (1987-2005 гг.) картотека общим объемом более 6 тысяч некодифицированных единиц, употребляемых активно или пассивно подростками г.Омска; дефиниции толковых словарей русского языка и словарей жаргонной, просторечной и диалектно-просторечной лексики.

В центре настоящего исследования - языковая личность современного городского подростка. Языковая личность, по определению Ю.Н.Караулова, «есть личность, выраженная в языке (текстах) и через язык, есть личность, реконструированная в основных своих чертах на базе языковых средств» (Караулов, 1987, с.38).

Ранее (Гуц, 1994,1995) нами был смоделирован и представлен тип языковой личности современного городского подростка, для которого некодифицированный пласт лексики характерен, органичен; также была разработана модель подтипов языковой личности, в зависимости от пола и возраста подростка.

Выбор этого типа языковой личности обусловлен следующими причинами: подростки составляют значительную часть населения; их лексикон открыт для влияния со стороны всех имеющихся в национальном языке форм речи, содержит большое количество собственно подростковых слов; изучение языкового сознания подростка позволяет прогнозировать развитие сознания индивидов, «которые в ближайшие 30 лет будут определять языковую, духовную и материальную жизнь нашего общества» (РАС).

Методологической основой работы послужили теория деятельности

A.Н. Леонтьева; теория сознания, разработанная в трудах А.Н. Леонтьева,

B.П. Зинченко; психологическая теория восприятия и образа мира А.Н.Леонтьева; теория языковой личности, разработанная Ю.Н.Карауловым. Работа выполнена в русле представлений Московской психолингвистической школы о закономерностях формирования и функционирования языкового сознания (Е.Ф. Тарасов, Н.В. Уфимцева, Ю.А. Сорокин, В.А. Пищальникова).

Антропоцентрический подход к исследованию некодифицированных языковых знаков не исключает, а предполагает обязательное использование всех сведений и знаний, накопленных в языкознании в сфере изучения социальных диалектов и городского просторечия. Имеются в виду труды таких ученых, как A.M. Селищев, Д.С. Лихачев, Е.Д. Поливанов, Б.А. Ларин, В.Д. Бондалетов, Л.И.Скворцов, Л.П. Крысин и другие.

Рассмотрим основные понятия и термины, связанные с объектом исследования. Для наименования социальных разновидностей речи, совокупности языковых особенностей, присущих какой-либо социальной группе используем термин социальный диалект (В.М. Жирмунский, В.Д.Бондалетов, Л.П. Крысин), или социолект (Беликов, Крысин, 2001, с.47). Групповые, в том числе и возрастные разновидности речи называем жаргоном, то есть «разновидностью речи, используемой преимущественно в устном общении отдельной относительно устойчивой социальной группой, объединяющей людей по признаку профессии, положения в обществе, интересов или возраста» («Лингвистический энциклопедический словарь», 1990. с. 151). Термин жаргон в современной лингвистике лишен пейоративного оценочного значения, в отличие от определения, данного в «Словаре лингвистических терминов» О.С.Ахмановой (Ахманова, 1969. с.148).

На формирование некодифицированной части лексикона городского подростка оказывают влияние молодежный и уголовный жаргоны, каждый каждый из которых имеет несколько разновидностей. Молодежный жаргон включает подростковый (школьный), студенческий, армейский, профессионально ориентированные молодежные жаргоны («компьютерный», «интернетный», эстрадно-музыкальный, спортивный). Это далеко не полный перечень разновидностей (подъязыков) подростково-юношеского жаргона, границы между которыми «относительны, весьма условны и проницаемы» (Химик, 2000, с.57).

Уголовный жаргон (криминальный язык) также имеет свои разновидности: общеуголовный, тюремно-лагерный жаргоны и различные «профессиональные» подсистемы (там же, с.20). Термин арго (воровское арго) мы применяем только в диахронном плане, для того чтобы подчеркнуть «происхождение» языковых элементов. В работе использованы материалы, посвященные анализу воровского арго: Бодуэн де Куртенэ, 1963; Лихачев, 1935, 1964; Стратен, 1929; Ларин, 1928, 1931;

Тонкое, 1930; Дмитриев, 1931; Баранников, 1931; Фридман, 1931; Ревзин, 1962; Грачев, 1986; Снегов, 1990; Быков, 1994.

Тюремно-лагерный жаргон, как «лексико-фразеологическая подсистема, отражающая идеологический инвентарь мест заключения» (Химик, 2000, с.20), претерпел большие изменения, что не могло не отразиться на других подсистемах русского национального языка, включая литературный язык. Л.П. Крысин отмечает значительные трансформации, происшедшие в воровском арго в 30-50-е годы XX века: «по сути дела, из арго, которое в дореволюционное время имело довольно узкий, и притом совершенно определенный, круг носителей, жаргон деклассированных превратился в тюремно-лагерный жаргон, получивший распространение в социально пестрой среде» (Крысин, 1989. с.73).

В современных условиях тюремно-лагерный жаргон находит себе новую среду обитания (мафиози, спекулянты, проститутки и другие) и усиливает свое влияние на молодежный жаргон и городское просторечие. Используется он и в речи интеллигентов в качестве экспрессивного, стилистически отмеченного средства (Крысин, 1991).

Междужаргонная лексика, или интержаргон (Скворцов, 1966; Серебренников, 1970; Крысин, 1989), представляет собой промежуточное языковое образование, впитывающее в себя лексику отмирающих корпоративных жаргонов и элементы жаргонов профессиональных (Крысин, 1989, с. 109). «Из интержаргона (а не непосредственно из арго) черпает молодежный слэнг арготические по происхождению элементы» (Скворцов, 1966, с.90), и через интержаргон жаргонные элементы проникают в просторечие.

Общий жаргон, как новый социолингвистический термин, безусловно, близок по значению (при некоторых ограничениях даже равен) термину интержаргон и обозначает «тот пласт современного русского жаргона, который, не являясь принадлежностью отдельных социальных групп, с достаточно высокой частотностью встречается в языке средств массовой информации и употребляется (или, по крайней мере, понимается) всеми жителями большого города, в частности образованными носителями литературного языка» (Ермакова и др., 1999, с.4).

При исследовании некодифицированных пластов лексики важно, на наш взгляд, учитывать главную особенность общего жаргона: «он не просто занимает промежуточное положение между собственно социальными жаргонами, с одной стороны, и литературным языком и просторечием, с другой, но и активно используется носителями этих подсистем» (Современный русский язык: Социальная и функциональная дифференциация, 2003, с.76) и, как следствие, играет большую роль в языковой социализации ребенка.

В лингвистической литературе, наряду с терминами жаргон и арго, используется термин сленг. Проблеме сленга, этого периферийного пласта, свойственного различным языкам, но в большей степени изученного в английской лексикологии, посвящены работы И.Р.Гальперина (Гальперин, 1956); М.М. Маковского (Маковский, 1962, 1963); Т.А. Соловьевой (Соловьева, 1961); А.И. Мазуровой, Л.А.Радзи-ховского (Мазурова, Радзиховский, 1989, 1991); Г.А.Судзиловского (Судзиловский, 1973); В.А. Хомякова (Хомяков, 1970; 1992).

Подробный анализ лингвистической литературы о сленге сделан в статье А.Т.Липатова (Липатов, «Сленг как проблема русского социолекта», 1991, с. 130-146). Автор определяет сленг как «особый лексико-фразеологический пласт внелитературной речи», формирующий свой «вокабуляр на базе окказиональной, профессионально-жаргонной и диалектной лексики», проникаюший затем в просторечие (Липатов, 1991, с. 144). Далее автор отмечает ярко выраженный эмоциональнооценочный характер ингерентного типа, присущий сленгу, причем, «в отличие от жаргона и тем более арго, русский сленг представляет собой комплекс-вокабуляр экспрессивов, лишенных обнаженно прямой, а порой и неприкрытой пейоративности» (там же, с. 144).

В близком значении используют термин А.Б.Мордвинов и Б.И.Осипов, понимая под сленгом разновидности разговорной речи, оцениваемые обществом как подчеркнуто неофициальные («бытовые», «фамильярные», «доверительные»), с искусственно завышенной экспрессивностью, языковой игрой, модной неологией (Мордвинов, Осипов, 1990, с.22).

Таким образом, интержаргон, общий жаргон и сленг можно рассматривать как термины, обозначающие «совокупность субстандартных слов и речений, привлекаемых из частных жаргонных подсистем лексики», представляющую собой «наддиалектное интегральное явление» (Химик, 2000, с. 14), тяготеющее к литературному просторечию - «нижнему пласту разговорной литературной речи» (Бельчиков, 2004, с.29).

Понятие просторечия в современной лингвистике неоднозначно. Принято различать два значения термина «просторечие»: 1) просторечие как стилистическое средство литературного языка, 2) просторечие как речь лиц, недостаточно овладевших литературным языком (Филин, 1973, с.7).

Лексические и фразеологические единицы, относящиеся к просторечию в первом значении (так называемому литературному просторечию), в нормативных толковых словарях маркируются пометами «прост.», «простореч.», «грубо-прост.», «бран.», «бранно». Многие ученые, например Л.А.Грузберг (Грузберг, 1989, с.26-27); Н.А.Лукьянова (Лукьянова, 2001, с.61-62), Г.Н.Скляревская (Скляревская, 1994, с.ЗЗ), отмечают, что в современной лексикографии «нет четких и надежных практических критериев выделения просторечных слов, фразеологических и других устойчивых словосочетаний, поэтому в разных словарях одно и то же слово нередко получает различную интерпретацию: в одних маркируется пометой прост., в других - пометой разг., в третьих дается без помет» (Лукьянова, 2001, с.61).

Просторечие (2) рассматривается как особый тип речи, социальный компонент в составе общенародного языка, стоящий за пределами литературного языка (Баранникова, 1977, с.60); «ненормированная, социально ограниченная речь горожан, находящаяся за пределами литературного языка» (Капанадзе, 1984, с.5); «речь необразованного и полуобразованного городского населения, не владеющего литературными нормами» (Беликов, Крысин, 2001, с.53). Во всех этих определениях не очерчен круг носителей просторечия, однако нельзя не согласиться с Л.П.Крысиным в том, что вопрос о носителях просторечия едва ли не самый сложный в общей проблеме изучения городской речи (Современный русский язык: Социальная и функциональная дифференциация, 2003; Ерофеева, Грузберг, 1989; Ерофеева, 1993; 2003; Сиротинина, 1995; Осипов, 1997; Юнаковская, 1997; Химик, 2000; Хорошева, 2003; Белякова, 2004; Гайдамак, 2002; 2003).

Выражение «городское просторечие» как термин впервые (в 1929 году) употребил Б.А.Ларин: «Когда мы будем располагать большим соответствующим материалом, то вторым рядом городских арго, может быть, и окажется «низкий» общий разговорный язык. Я бы назвал его «городским просторечием» (Ларин, 1977, с.185).

В 70-80-е годы начатое в 20-е годы, но затем надолго прервавшееся «лингвистическое изучение города» получило новые импульсы. В это время одним из объектов исследования становится городское просторечие как неотъемлемая часть языкового быта города (Городское просторечие: проблемы изучения, 1984; сборники статей, например, пермских, екатеринбургских, омских ученых: Живое слово русской речи Прикамья; Литературный язык и народная речь; Проблемы социо- и психолингвистики; Живая речь уральского города; Языковой облик уральского города; Русская разговорная речь как явление городской культуры»; Лексикографическое описание народно-разговорной речи современного города: Теоретические аспекты, 1994; Речь города, 1995; Городская разговорная речь и проблемы ее изучения, 1997; диссертации Т.Б.Банковой «Томское городское просторечие (типология описания)», 1987; Т.И.Ерофеевой «Социолект: Стратификационное исследование», 1994; А.А.Юнаковской «Омское городское просторечие (лексико-фразеологический состав. Функционирование) 1994. В 2003 году выходит в свет «Словарь современного русского города» ( г.Омск).

Городское просторечие тесно связано с территориальными диалектами, что обусловило необходимость использования в нашем исследовании термина диалектно-просторечные слова: лексические единицы, входящие в систему как диалекта, так и просторечия, но не употребляющиеся в нормированном литературном языке (Блинова, 1975). Им противопоставлены и в данной работе не рассматриваются диалектные (или областные) слова, которые принадлежат только диалектной системе (отсутствуя в литературном языке и городском просторечии) и характеризуются изоглоссой на территориальной карте русского языка (там же, с.44).

Тем не менее при анализе диалектно-просторечного языкового материала мы исподьзовали материалы диссертаций (Пахотина, 1973; Пыхтеева, 1978; Курникова, 1986), отдельных статей, посвященных старожильческим говорам Омской области (Копылова, Садретдинова,

1984; Пыхтеева, 1975, 1976; Харламова, 1997; 2002), «Словаря русских старожильческих говоров Среднего Прииртышья» (Словарь русских старожильческих говоров Среднего Прииртышья. Томск, 1992. Дополнения к словарю, Омск, 1998).

В диссертации специально не изучается (хотя и отмечается наряду с другими некодифицированными знаками в ассоциативных полях) обсценная лексика (русский мат), которая, безусловно, представляет интерес для лингвистики (Успенский, 1994; Жельвис, 1990; Иваницкий, 1994; Осипов, 1991; Юнаковская, 2000), однако тема и цель нашего исследования, а также экспериментально полученный языковой материал ограничивают анализ этой разновидности лексики и фразеологии рамками инвективной стратегии ассоциирования и проблемы вербальной агрессии в психологическом и лингвистическом аспектах.

Социолингвистические теоретические основания исследования формировались в рамках научного коллектива, работающего над проблемой изучения народно-разговорной речи современного города в Омском госуниверситете и возглавляемого с 1987 года Б.И.Осиповым.

Термин «народно-разговорная речь» подразумевает «и просторечные, и разговорные элементы, причем как имеющие социальные или территориальные ограничения, так и не имеющие их, позволяя охватить объект с максимальной широтой» (Осипов, 1994, с.4). Таким образом, в диссертации исследуются некодифицированные языковые знаки как элементы народно-разговорной речи или, что более точно, как «совокупность разговорных разновидностей русского национального языка» (Осипов, 1997, с.7).

Влияние территориальных и социальных диалектов на речь подростков и молодежи издавна привлекало внимание учителей, методистов, писателей, пуристически настроенной широкой общественности и, безусловно, лингвистов.

В изучении этого вопроса в советском языкознании можно выделить четыре периода. Первый период, 20-30-е годы, - исследование влияния территориальных диалектов и воровского арго на формирование лексикона подростка. К этому периоду относятся такие методические и лингвистические работы, как «Воровской язык в среде школьников» С.Ко-порского (Копорский, 1927), «Об искажении и огрубении речи учащихся» М.А.Рыбниковой (Рыбникова, 1927), «О блатном языке учащихся и о «славянском» языке революции» Е.Д.Поливанова (Поливанов, 1931), «К вопросу о языке рабочего подростка» В.А.Добромыслова (Добромыслов, 1932), «Из наблюдений над речью учащихся в школах П-й ступени Вятского края» Е.П.Лупповой (Луппова, 1927), а также исследования А.М.Селищева (Селищев, 1928), В.В.Стратена (Стратен, 1929), Д.С.Лихачева (Лихачев, 1935; 1964).

Второй период, 60 - 70-е годы, - изучение молодежного жаргона. К этому периоду относятся работы Л.И.Скворцова (Скворцов, 1964, 1966), Л.А.Капанадзе (Капанадзе, 1965), К.Косцинского (Косцинский, 1968); Л.Т.Лошмановой (Лошманова, 1974), М.М.Копыленко (Копыленко, 1976).

Третий период, 80-90-е годы, - исследование ненормативных элементов в речи подростков и молодежи в связи с изучением языка города (Пестерова, Рут, 1988; Гусева, Манион, 1988; Грузберг, Фоминых, 1989; Батюкова, 1989; Подюков, Маненкова, 1991; Уздинская, 1991; Иванищев, 1992; Милехина, 1995; Трошева, 1992; Волкова, 1991, 1995; Елистратов, 1991, 1994). В этих работах анализируются тематические и лексико-семантические группы слов, изучаются их парадигматические связи, рассматривается этимология и словообразование ненормативных единиц, особенности их функционирования.

Четвертый период хронологически «накладывается» на третий и продолжается до настоящего времени. Демократические процессы, идущие в обществе и, как следствие, в национальном языке, вызвали большой интерес лингвистов к различным социальным диалектам и «спровоцировали» истинный бум в жаргонной лексикографии. В эти годы публикуются теоретические работы, посвященные анализу социальных диалектов (Борисова-Лукашанец, 1983; Дубровина, 1982; Наумова, 1982; Грачев, 1984; Рабинович, 1991; Цыбулькин, 1992; Зайковская, 1993а, 19936, 1993в; Береговская, 1996; Саляев, 1996; 1998), прагматическим аспектам семантики молодежной лексики (Долинина, 1988; Гуц, 1995), функционированию некодифицированной лексики в тексте (Панасенко, 1990; Беликова, 1992). Некодифицированная лексика исследуется в аспекте концепции языковой личности (Гуц, 1995; Титоренко, 2003; Меркулова, 2004); подростково-юношеские жаргоны, как «отторжение от нормы», рассматриваются в свете психологических возрастных проблем (Химик, 2000) и в социолингвистической парадигме (Миролаева, 1994). Л.Л.Федорова (Федорова, 2003), изучая современное состояние молодежной речи, разрабатывает критерии определения степени жаргонизации речи в молодежной, в частности студенческой, среде, которые, безусловно, можно использовать для «диагностики» жаргонизации в других социумах. Б.Л.Бойко исследует молодежный жаргон как отражение взаимодействующих субкультур и делает вывод о перестройке семантического объема заимствуемой в молодежный жаргон криминальной лексики, что подтверждается речевой практикой и лексикографическими материалами (Бойко, 2002, с.360). Процессы жаргонной метафоризации, наряду с другими лингвистическими и социолингвистическими проблемами, исследуют М.А.Грачев (Грачев, 1997); В.В.Химик (Химик, 2000); М.А.Глухова (Глухова, 2005); В.В.Катермина (Катермина, 2004). В социальной диалектологии обсуждаются проблемы «субстандартной» лексикографии (Грачев, Сапожникова, 2004; Никитина, Паюсова, 2004; Коровушкин, 2004), исследуется динамика социальных диалектов русского языка (Современный русский язык: Социальная и функциональная дифференциация, 2003; Грачев, 2004); изучаются новые жаргоны: производственные, «классово-прослоечные», по интересам и увлечениям.

Объект и предмет диссертационного исследования обусловили необходимость обращения к межкультурному общению как к «новой онтологии анализа сознания» (Тарасов, 2004, с.43). Принципиально важно при изучении некодифицированной лексики учитывать то, что «переход жаргонизмов и арготизмовв в литературный язык или в другой жаргон -это только внешние рефлексы заимствований знаний (образов сознания) из одной субкультуры в другую» (Тарасов, 2002, с. 115).

Научная новизна проведенного исследования состоит в том, что в нем впервые на основании концепции языкового сознания осуществлен последовательный психолингвистический подход к анализу некодифицированного слова как репрезентанта образов сознания, а в рамках этого подхода разработана методология экспериментального изучения семантики некодифицированного языкового знака на основе применения категории «психологическое значение». Доказана принципиальная возможность экспериментального выявления специфических структур языкового сознания; показана их роль в образовании разноаспектных системных связей в ассоциативно-вербальной сети, имеющих симметрично-асимметричный характер; зафиксирована семантическая динамика некодифицированного языкового знака; установлена ее обусловленность механизмами языка и когнитивной эволюцией значения как достояния индивида и вторичность экстралингвистической детерминации. Установлено ядерное положение в языковом сознании подростка ряда некодифицированных слов, которые выступают в качестве реакций на значительное число стимулов, имеют максимальное количество ассоциативных связей, актуализируются в разных ассоциативных полях, заменяют близкие по семантике кодифицированные языковые знаки или овнешняют образы сознания, доминирующие на данном этапе развития личности.

Теоретическая значимость исследования состоит в следующем: разработанная комплексная методика изучения некодифицированного языкового знака как единицы языкового сознания вносит вклад в построение психолингвистической теории слова и в развитие учения о динамичности структуры лексического значения; обоснование и верификация гипотезы о возможности вхождения некодифицированного языкового знака в ядро языкового сознания подростка углубляет представление о семантике и функциях ядерных элементов языкового сознания; смоделированные фрагменты ассоциативно-вербальной сети и выявленная сложность исследуемого феномена расширяет существующее в теории ассоциативно-вербальной сети представление о многообразии и многоуровневости задействованных в этой сети ассоциативных процессов.

Практическая значимость диссертации заключается в том, что содержащиеся в ней наблюдения и выводы, а также методология исследования могут быть использованы для изучения некодифицированной лексики в языковом сознании носителей русского языка других возрастных и социальных групп; для сопоставления особенностей семантики кодифицированного / некодифицированного языкового знака. Материалы исследования могут быть полезны для разработки спецкурсов и учебных пособий психосемантической и социолингвистической проблематики, курсов когнитивной, прикладной и экспериментальной лингвистики. Полученные результаты проявляют ментальные процессы, охватывающие определенные механизмы языковой способности индивида, и имеют ценность для психологии, педагогики, ортологии. Они могут быть использованы для диагностики девиантного речевого поведения, для создания способов практического воздействия на него; для выработки приемов и методов формирования норм литературного языка. Практическую ценность имеют экспериментальные материалы, положенные в основу «Ассоциативного словаря подростка», и разработанные принципы их получения. Материалы этого словаря могут быть полезны для субстандартной лексикографии.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Эффективность лингвистического анализа и модельного представления образов сознания подростка обусловлена применением динамической категории «психологическое значение» с использованием интегративного подхода к исследованию языка как психического феномена.

2. В языковом сознании подростка функционируют в качестве овнешнителей образов сознания некодифицированные элементы, ассоциативные связи которых экспериментально устанавливаются с помощью применения параметра «кодифицированность / некодифицированность стимулов и анализа психологического значения слова-реакции.

3. Ядро языкового сознания подростка образуют слова ассоциативно-вербальной сети, которые, будучи реакциями на наибольшее число стимулов, имеют наибольшее количество ассоциативных связей, актуальных в разных ассоциативных полях. Системность и структурные связи некодифицированных единиц ядра языкового сознания подростка отражают как системность национальных образов сознания русских, так и устойчивые ассоциативные связи онтосоциопсихологического типа.

4. Находящиеся в ядре языкового сознания подростка некодифицированные слова занимают в нем устойчивое положение.

5. Некодифицированные элементы ядра языкового сознания заменяют близкие по семантике кодифицированные слова или овнешняют образы сознания, ставшие доминирующими на данном этапе развития личности.

6. Образы сознания подростка, связанные с некодифицированной лексикой, формируются на этапе первичной языковой социализации.

7. Системные отношения некодифицированных лексических единиц в ассоциативно-вербальной сети подростка носят симметрично-асимметричный характер, проявляющийся в наличии связей разного уровня, интенсивности и направленности у разных языковых знаков.

8. Некодифицированные языковые знаки, овнешняющие образы сознания подростка, характеризуются определенной семантической динамикой, связанной с изменением значения как когнитивной структуры и определяющейся механизмом языка, особенностями некодифицированной лексики и лишь в последнюю очередь экстралингвистическими причинами.

9. Психолингвистическое описание языкового сознания - многомерная модель, состоящая из объемных и плоскостных моделей разного уровня. Плоскостным моделям соответствует ядерно-периферийная организация ассоциативных полей, а объемным - фрагменты ассоциативно-вербальной сети, структура которых включает п-арные связи отдельных некодифицированных языковых знаков.

Апробация работы. По теме исследования опубликованы монография; «Ассоциативный словарь подростка»; статьи, материалы конференций. Основные положения и результаты работы обсуждались на следующих научных конференциях:

Международные симпозиумы. Языковое сознание: содержание и функционирование (Москва, РАН, ИЯ, МГЛУ, 2000); Языковое сознание: устоявшееся и спорное (Москва, РАН, ИЯ, ИП, РНУ, 2003).

Международные конференции. Гендер: язык, культура, коммуникация (Москва, МГЛУ, 1999); Гендер: язык, культура, коммуникация (Москва, МГЛУ, 2001); Человек, язык, искусство (Москва, МПГУ, 2002); Социальные варианты языка - III (Нижний Новгород, НГЛУ, 2004); Слово, высказывание, текст в когнитивном, прагматическом и культурологическом аспектах (Челябинск, ЧГУ, 2001); Язык. Время. Личность.(Омск, ОмГУ, 2002).

Всероссийские конференции. Культура речи в разных сферах общения (Челябинск, ИРЯ, РАН, ЧГУ, ЧГПИ, 1992); Слово в системных отношениях на разных уровнях языка (Екатеринбург, У ПИ, 1993); Русский вопрос: история и современность (Омск, СО РАН, ОмГУ, 1994); Человек-коммуникация - текст (Барнаул, АГУ, 1998); III Житниковские чтения: Динамический аспект лингвистических исследований (Челябинск, ЧГУ, 1999); Язык. Система. Личность. (Екатеринбург, УГПУ, 2002).

Региональные и межвузовские конференции. Языковая концепция регионального существования человека и этноса. (Барнаул, АГУ, 1999); Проблемы лингвистического краеведения (Пермь, ПГПУ, 2004); Славянские чтения (Омск, ОмГУ, 1992; 1993; 1996; 1997; 2005).

Научные чтения, посвященные памяти профессора Ф.М. Березина (Москва, РАН, МГЭИ, МИЛ, 2004).

Структура работы. Диссертация состоит из введения, пяти глав, заключения, списка литературы и словарей, приложений.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Репрезентация образов сознания подростка некодифицированными языковыми знаками"

4.3. Выводы

На основании сравнения полученных данных по всем анализируемым парам взаимных реакций можно сделать некоторые предварительные выводы. Ассоциативная сила жаргонного слова, как переменная и зависимая величина, детерминирована степенью частотности использования в речи (в нашем исследовании - детей и подростков) как самого жаргонизма, так и общеупотребительного слова - основы метафорического переноса. Ассоциативная сила кодифицированного слова (конечно, в сравнении с силой его жаргонной пары) определяется не только и не столько частотностью использования его в речи, но наличием в его семной структуре актуальных для носителей языка элементов, получивших материальное оформление в жаргонном слове (пример: умный ('прилежный ученик, заучка, отличник, зубрилка') —* ботаник).

Взаимность (зеркальность) анализируемых пар обусловлена устойчивыми когнитивными связями их элементов. При этом в каждой паре обнаруживаются свои «центробежные» силы, вызывающие и поддерживающие некоторую асимметрию ассоциативных связей. К ним можно отнести изменение частотности употребления слова в речи в зависимости от возраста носителей языка; удаленность / близость смысловых полей лексем; грамматическую принадлежность элементов пары; актуальность / неактуальность внутренней формы слова.

Сравнение результатов САЭ-2 и КЭ позволяет сделать вывод о формировании связей между анализируемыми взаимными реакциями в ассоциативно-вербальной сети на ранних этапах формирования языковой способности (первичная языковая социализация). Таким образом, использование в исследовании категории «психологическое значение», понимаемое как психологический эквивалент языкового значения, как психологический феномен, реализующийся в механизме взаимозамены слов (Леонтьев А.А., 1971, с.11), расширяет наше представление о процессе усвоения детьми некодифицированных, в частности жаргонных, слов. Сравнительно-сопоставительный анализ «подростковых» и «детских» ассоциативных полей, многочисленные опросы респондентов, наблюдение за использованием некодифицированных лексических и фразеологических единиц людьми разного возраста подтверждают наши выводы. Необходимо отметить, что полученные результаты частично опровергают устоявшееся мнение о том, что жаргонные слова «попадают» к школьникам в значительной степени «выветренными», утратившими жаргонное значение; «ученик не знает часто основного значения и вкладывает в слова свое содержание: свои переживания, свои настроения» (Копорский, 1927, с.10). Безусловно, 10-11-летние дети меньше знакомы с жаргонной лексикой, нежели их старшие товарищи (количественный анализ ассоциативных полей подтвердил эти предварительные наблюдения), однако новое жаргонное слово усваивается детьми во всем многообразии его связей с другими словами (кодифицированными и некодифицированными), являясь средством выхода на образ мира и занимая определенное место в ассоциативно- вербальной сети индивида.

Омоложение» жаргона в последние пятнадцать лет можно объяснить различными экстралингвистическими причинами, в частности влиянием средств массовой информации и кинематографа. Нельзя не учитывать и роль общего жаргона в качестве промежуточного слоя между уголовным (криминальным) и молодежным (школьным) жаргонами.

Анализ результатов ассоциативного эксперимента позволяет сделать вывод о формировании уже в детском возрасте образов сознания, репрезентированных (наряду с кодифицированной или без нее) некодифицированной лексикой.

На основании индексирования пересекающихся реакций и анализа показателей выходной и входной весомости элементов n-арных моделей можно сделать следующие выводы.

Разное семантическое «поведение» некодифицированного слова доказывает не разную ценность для носителя языка кодифицированного и некодифицированного языкового знака, а то, что с разными языковыми знаками, в том числе некодифицированными, связаны разные информационные структуры. Последнее убеждает в разной степени значимости этих образований для носителя языка. Асимметрия даже активных связей между стимулом и реакцией доказывает функциональность исследуемой системы, пребывание ее в динамичном неравновесном состоянии. В рамках многокомпонентных (п-арных) моделей доминируют вполне определенные смысловые области, маркированные характерными языковыми знаками, как кодифицированными, так и некодифицированными. Это подтверждает не только функциональность системных отношений некодифицированных слов в ассоциативно-вербальной сети, но и, в частности, психолингвистическую трактовку синонимов как отдельных зафиксированных «точек» эволюции некоего значения, как «становящихся», приобретающих бытийность новых значений, репрезентированных новыми субстанциями», а синонимии как «проявление, фиксацию разных состояний изменения когнитивной структуры» (Пищальникова, 2001, с.57)

Результаты предпринятого нами анализа «перекрестных» реакций, зафиксировавшего определенное состояние когнитивных структур исследуемых синонимических рядов (конечно, в рамках проведенного ассоциативного эксперимента), подтверждают на ином, специфическом, языковом материале наблюдения и теоретические выводы, сделанные Е.В.Лукашевич при исследовании синонимического ряда разговор - беседа - диалог: «Несмотря на наличие интегральных ядерных признаков, обусловливающих возможность взаимозамены (условия нейтрализации) синонимов в отдельных ситуациях, более значимыми оказываются дифференциальные признаки, причем их соотношение проявляется как качественно (несовпадение отдельных признаков), так и количественно (степень значимости определенного признака в каждой из структур)» (Лукашевич, 2002, с. 183).

Существующая асимметрия ассоциативных связей делает заметным высокий у отдельных лексем «реактивный потенциал», т.е. способность языкового знака (необязательно некодифицированного) выступать многократно в качестве реакции на стимулы, связанные с разными смысловыми полями. «Реактивный потенциал» противопоставлен «ассоциативному потенциалу», который определяется способностью языкового знака вызывать многочисленные реакции, связанные с разными смысловыми полями. Оба потенциала, как показывают результаты эксперимента, не всегда коррелируют с частотностью употребления слова в речи и не зависят от таких факторов, как кодифицированность / некодифицированность, нейтральность / экспрессивность лексемы.

Таким образом, на основании экспериментальных данных и их статистической верификации можно сделать вывод о подчинении некодифицированного языкового знака общим законам функционирования элементов ассоциативно-вербальной сети, лежащей в основе языковой способности носителя языка, т.е. «способности к овладению разными способами присвоения вербальных значений» (Пищальникова, 2005, с. 154).

Глава 5

ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ ИЗМЕНЕНИЯ СЕМАНТИКИ НЕКОДИФИЦИРОВАННЫХ ЛЕКСИЧЕСКИХ ЕДИНИЦ КАК ОВНЕШНИТЕЛЕЙ ОБРАЗОВ СОЗНАНИЯ

ПОДРОСТКА

5.1. Цели, задачи, методика эксперимента

Цель данного этапа экспериментального исследования - установить, произошли ли изменения в семантике некодифицированных лексических единиц за последние десять лет.

В ходе исследования был использован комплекс методов:

- эксперимент по определению значения (дефиниции) некодифицированного слова;

- опрос информантов;

- свободный ассоциативный эксперимент;

- метод интроспекции;

- метод компонентного анализа значения слова. Материалом для наблюдения и анализа послужили:

1) результаты двух этапов анкетирования и эксперимента по определению значения жаргонных и просторечных слов (1993 г. и 2003 г.);

2) результаты ассоциативного эксперимента (САЭ-2 и САЭ-3), а также контрольных экспериментов, проведенных в группах испытуемых 10-11 и 25-30 лет;

3) дефиниции толковых словарей (MAC, ТСРЯ) и словарей некодифицированной лексики;

4) результаты опросов, проведенных в учебных заведениях г. Омска с 1987 по 2005 гг.

5.1.1. Диахроническое (трендовое) исследование знания подростками значения / значений некодифицированных слов и использования этих слов в речи.

Цель диахронического исследования - установить, есть ли изменения в знании подростками семантики некодифицированных лексических единиц и употреблении их в речи. Для сравнения были использованы материалы анкетирования, проведенного в 1993 г. (Гуц, 1995) и результаты анкетирования, проведенного в 2003 г.

Объем выборки для анкетирования, в соответствии с рекомендациями работ по статистике речи, составлял 400 анкет.

Для обеспечения репрезентативности данной выборки учитывалось соотношение общеобразовательных школ, СПТУ (в анкетировании 2003 года - колледжей) и учебных заведений инновационного типа (гимназий, лицеев, частных школ-лабораторий), которое можно представить в виде следующей пропорции - 4:1:1. Таким образом, при объеме выборки 400 число анкет для школ - 272, для учебных заведений инновационного типа - 68, для СПТУ (колледжей) - 68.

Кроме того, было обеспечено равномерное распределение информантов по всем районам города. В 2003 г. эксперимент был проведен в тех же учебных заведениях, что и в 1993 г. Возраст информантов (испытуемых) - 15-17 лет. Анкеты заполнялись анонимно, но информанты обязательно отмечали пол, образование и профессию родителей; есть ли родственники в Омской области. Для компьютерной обработки анкет использовалась программа на языке TURBO PASCAL, разработанная сотрудниками кафедры математического моделирования Омского государственного университета.

Для анкетирования были взяты некодифицированные единицы из следующих словарей: А.Файн, В.Лурье «Всё в кайф» (молодежный жаргон); В.Быков «Русская феня. Словарь современного интержаргона асоциальных элементов» (тюремно-лагерный жаргон); А.А.Юнаковская «Материалы для «Словаря омского городского просторечия» (городское просторечие); «Словарь русских старожильческих говоров Среднего Прииртышья» под ред. Г.А.Садретдиновой (диалектно-просторечная лексика). В А-1 (анкетирование 1993 г.) было представлено 4 анкеты, объем каждой анкеты - 40 ненормативных глаголов. Глаголы в каждом словаре выбирались случайным образом (с помощью датчика случайных чисел).

Выбор этой части речи объясняется тем, что «среди знаменательной лексики разговорной речи глаголы являются самым употребляемым классом слов» (Разговорная речь в системе функциональных стилей современного русского языка, 1983, с.63).

Образец анкеты:

Поставьте знак X против одного и только одного из следующих вопросов:

1. Вы знаете значение следующего слова и употребляете это слово в речи (ЗУ).

2. Значение слова Вам известно, но Вы не употребляете это слово в своей речи (ЗН)

3. Значение слова Вам неизвестно, но Вы употребляете это слово в своей речи (НУ).

4. Значение слова Вам неизвестно и Вы не употребляете его в своей речи (НН).

Если испытуемый отвечал ЗУ или ЗН, он должен был объяснить значение слова, т.е. ему предлагался тест на определение значения (дефиниции) слова (см.: Глава 1).

Заполнение анкет производилось экспромтом, без предварительной подготовки, без чьего-либо влияния. Однако результаты анкетирования нельзя считать в полной мере объективными, так как желание выглядеть «лучше, культурнее» и даже «не подвести учителя и школу» у многих информантов (особенно девочек) оказалось сильнее искреннего стремления помочь составителям «Словаря современного русского города» (именно так объяснялась информантам цель заполнения анкет). Для проверки объективности результатов анкетирования были проведены специальные опросы в разных школах города. В них участвовало 110 человек (1993 г.) и 100 человек (2003 г.), что составляет 25% от общего числа всех участников эксперимента, Это метод достаточно трудоемкий, требующий «вживания» в коллектив подростков: необходимо расположить к себе собеседников, заставить поверить в добрые намерения и понять научные цели беседы.

Опросы планировались и проводились в небольших (по 5-7 человек) группах с учетом тех требований, которые выработаны для этого метода в социолингвистике и диалектологии. Была апробирована и оптимальная методика таких бесед с учетом психологических особенностей возраста (подросткового) и предмета исследования (ненормативной лексики).

Группа информантов должна отвечать следующим требованиям: один возраст, один пол, дружеские или приятельские отношения между членами группы, обязательно наличие лидера и «интеллектуала», который выполняет обязанности ассистента, определяя значения слов, степень их новизны и устаревания, выстраивая синонимические ряды, придумывая контексты для объяснения оттенков значения и т.д.

На втором этапе исследования (2003 г.) мы ограничили объем анкеты 50-ю словарными единицами. Выбор глаголов также осуществлялся с помощью датчика случайных чисел, что позволило исключить влияние автора на формирование списка слов и обеспечить объективность исследования.

Кроме результатов трендового эксперимента, когда «в двух разнесенных по времени обследованиях изучаются различные, но обладающие идентичными наборами социальных характеристик индивиды» (Беликов, Крысин, 2001, с.323), в нашем исследовании представлены и результаты лонгитюдного исследования, при котором «с определенным временным интервалом изучаются одни и те же объекты», что дает «наиболее точные данные о динамике процессов» (там же, с.322). Таким образом, мы имеем возможность сравнить данные, характеризующие «использование одних и тех же языковых единиц разными поколениями того или иного сообщества» (там же, с.324), а также представителями одного поколения, но с временным интервалом в десять лет. В 2003 году нам удалось провести анкетирование и опрос участников А-1. Объем выборки составил 16 анкет, что характерно для лонгитюдных исследований, более приемлемых для микросоциолингвистических работ. Наши испытуемые - повзрослевшие подростки 1993 года. Все родились и выросли в г. Омске, получили высшее образование.

5.1.2. Верификация данных семантического эксперимента ассоциативным экспериментом

Цель второго этапа исследования - верифицировать результаты анкетирования и семантического эксперимента. Предметом анализа является специфика изменения структуры психологического значения некодифицированных слов, характер стабильных / нестабильных элементов этой структуры, а объектом анализа - ассоциативные поля некодифицированных слов и жаргонных метафор, смоделированные по результатам САЭ-2 и САЭ-3 (описание методики проведения этих экспериментов дано в главе 2).

В связи с исследованием идентификации испытуемыми в ассоциативном эксперименте многозначного слова и выбора ими той или иной стратегии ассоциирования, необходимо было обратиться к проблеме хранения многозначных слов индивидом, с одной стороны, и к проблеме лексикографического описания многозначного слова - с другой (некоторые аспекты этой проблемы рассматривались в главе 4).

Предварительный анализ полученного нами экспериментального материала и результаты исследования ассоциативных полей, представленные в главе 4, подтверждают гипотезу о раздельном хранении человеком лексико-семантических вариантов многозначных слов: «каждый лексико-семантический вариант идентифицируется индивидом по отдельности; имеет место непосредственная связь омонимичных словоформ с соответствующими единицами глубинного яруса лексикона» (Залевская, 2005, с.91).

Результаты изучения семантических полей некодифицированной лексики (Гуц, 1995) и сравнительный анализ одноименных семантических и ассоциативных полей (см.: Глава 2) позволяют нам присоединиться и к выводам, сделанным О.О.Кузнецовой по итогам эксперимента: отдельные лексико-семантические варианты многозначного слова хранятся в разных семантических полях и (что, на наш взгляд, наиболее важно) актуализация некоторого семантического поля направляет процесс идентификации воспринимаемого индивидом слова по соответствующему пути (цит. по: Залевская. 2005, с.93). Так как мы считаем обязательным, наряду с качественным, проведение количественного анализа семантических зон ассоциативных полей многозначных слов, для нас важны и предположения, высказанные А.А.Залевской (Залевская, 2005, с.94-95), о причинах того, что отдельные значения полисемантического слова реализуются в ассоциативном эксперименте с различной частотой. Не останавливаясь на всех причинах, сформулированных А.А.Залевской, отметим, как наиболее актуальное для нашего исследования, предположение о том, что «чаще всего актуализируются в эксперименте значения, первыми усвоенные носителями языка или принадлежащие к «ядру» лексикона» (там же, с.95).

Исследуя семантику некодифицированных слов, мы использовали материалы словарей жаргонной, просторечной и диалектно-просторечной лексики и, конечно, в первую очередь материалы «Словаря современного русского города» (ССРГ), созданного учеными Омского государственного университета Б.И.Осиповым, М.А.Харламовой, А.А.Юнаковской и др. В связи с проблемой хранения многозначного слова в лексиконе человека и в контексте нашего исследования, необходимо отметить отличие ССРГ от других толковых словарей. Авторы-составители словаря отказались от идеи многозначности слова и стремились реализовать мысль, высказанную А.А.Потебней (Потебня, 1968), позднее Л.В.Щербой: «На самом деле мы имеем всегда столько слов, сколько данное фонетическое слово имеет значений» (Щерба, 1974, с.290-291). Этот подход к слову с позиций носителя языка развивается и в работах таких ученых, как В.М.Марков (Марков, 1981), Б.И.Осипов (Осипов, 1984), И.С.Торопцев (Торопцев, 1979) и ряда других ученых (см. Осипов, 1994, с.8).

Можно отметить и существенную «выгоду» разведения семантических производных по разным статьям, осуществленного в ССРГ. И рядовой пользователь словаря, и исследователь разговорной, а также ненормативной лексики могут воспользоваться грамматическими, стилистическими пометами; указанием на сферу употребления каждого слова (в других словарях - JICB) и познакомиться с синонимическими рядами, «естественно и органично» разведенными по семантическим производным (Осипов, 1994, с.20-21).

В заключение отметим, что устанавливаемые с точки зрения системы языка границы слова неактуальны для носителя языка, о чем свидетельствуют результаты многочисленных ассоциативных экспериментов, что находит отражение в словарях идеографического типа и вполне возможно и оправданно в толковых словарях, особенно фиксирующих субстандартную (ненормативную) лексику.

Для анализа ассоциативных полей некодифицированных слов, как специфического объекта исследования, была разработана методика, позволяющая 1) учесть все многообразие связей элементов поля (реакций) со стимулом и друг с другом; 2) представить в модели полевого типа (ассоциативном поле) ядро и периферию; 3) установить семантически мотивированные, немотивированные и неадекватные реакции: 4) выделить в ассоциативном поле отдельные семантические зоны, если таковые имеются.

Схема анализа ассоциативных полей некодифицированной лексики

1. Выделение в ассоциативном поле семантических зон. Слова-реакции входят в одну семантическую зону, если:

1) в их семантике имеется общий множитель. Под семантическим множителем в данной работе понимается всякое слово на выходе (в дефиниции) толкового словаря и признается априори, что два слова считаются связанными друг с другом, если имеют хотя бы один общий множитель (Ю.Н.Караулов);

2) они обозначают субъект или объект, которые связаны с действием, обозначенным глаголом - стимулом (на данном этапе анализировались только ассоциативные поля глаголов, что связано с характером и целями анкетирования и семантического эксперимента).

2. Распределение оставшихся реакций по следующим зонам:

1) эмоции и оценки (реакции этого типа могут относиться к любому, актуализированному в эксперименте значению слова-стимула);

2) имена собственные;

3) немотивированные реакции, «основанные на очень приблизительном представлении о значении стимула и типовых контекстах его употребления, ответы, свидетельствующие о незнании слова, денотата, текстов» (Караулов, 1999, с. 112);

4) реакции на «преобразованный», известный испытуемому стимул;

5) неадекватные реакции, имеющие несколько разновидностей: а) реакции по поводу проведения эксперимента; в) реакции-признания типа «не знаю», «никогда не слышал», «ерунда какая-то»; с) экстрасигнальные реакции невыясненного происхождения (Лурия, 1928; Горошко, 2001а); 6) отказы от ответов.

3. Качественно-количественная характеристика ассоциативного поля:

1) количество семантических зон;

2) количество слов-реакций, представленных в каждой зоне;

3)наличие-отсутствие немотивированных реакций, причины (внутриязыковые, психологические) их образования;

4) количество и характер неадекватных реакций.

5.2. Анализ результатов анкетирования и ассоциативного эксперимента

Количественные данные (в %), полученные в А-1 (анкетирование 1993 г.) и в А-2 (анкетирование 2003 г.) представлены в таблице:

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Исследование закономерностей репрезентации образов сознания подростка некодифцированными языковыми знаками потребовало рассмотрения ряда теоретических вопросов. В число задач входило выяснение сущности феноменов сознания и языкового сознания, определение возможностей ассоциативного эксперимента как инструмента их анализа, выявление границ категории «образ сознания», установление роли некодифицированных лексем в его формировании и репрезентации.

В ходе обсуждения этих проблем в настоящей диссертации была предпринята попытка показать, насколько эффективным может оказаться психолингвистический подход к анализу некодифицированного языкового знака, учитывающий «все многообразие факторов и условий, связанных с психической жизнью активного субъекта речемыслительной деятельности, включенной в другие виды деятельности в составе социума» (Залевская, 1999, с.37).

Поставив одной из целей данного исследования обоснование перспективности комплексного анализа экспериментальных данных на базе понятия психологическое значение, применяемого в динамике, мы предполагали, что психолингвистический и социопсихолингвистический подходы дадут возможность проанализировать способ отражения мира сознанием, связанный с некодифицированным словом, и описать его в категориях современной лингвистики.

Это для нас означало установление связей реакций с различными по параметру «кодифицированность / некодифицированность» стимулами и анализ психологического значения слова-реакции через выявленные в эксперименте ассоциативные связи. Этот этап повлек за собой следующий

- моделирование ядра языкового сознания подростков и установление наличия в нем некодифицированных лексических единиц. Дальнейшее исследование проводилось на материале прямого и обратного экспериментов, по результатам которых были установлены качественные и количественные характеристики связей некодифицированных слов в ассоциативно-вербальной сети.

На завершающем этапе было проведено диахроническое исследование психологического значения некодифицированных слов с целью установления стабильности / нестабильности его состава.

Многоуровневая система анализа экспериментального материала позволила в итоге наиболее адекватно, как нам кажется, отразить и исследовать сложный феномен психологического значения слова и на основании этого выявить закономерности репрезентации образов сознания подростка некодифицированными языковыми знаками.

Система экспериментальных методик, последовательность их применения предопределили представление языкового сознания в виде многомерной модели, включающей объемные и плоскостные модели разных уровней. Плоскостные составляющие общей модельной структуры

- ассоциативные поля, объемные составляющие - фрагменты ассоциативно-вербальной сети. Такая трактовка базировалась на понимании ассоциативного поля индивида как внешней формы существования образов сознания, а ассоциативно-вербальной сети - как совокупности связей между элементами (стимулами и реакциями) внутри полей и между элементами (стимулами и реакциями) разных полей одновременно. В объемной части модели находится ядро языкового сознания, в которое попадают только те реакции, которые связаны ассоциативной связью с наибольшим числом стимулов.

Некодифицированные элементы занимают в ядре языкового сознания подростка устойчивое положение, что доказывается фиксацией их в ходе разных этапов эксперимента и объясняется системностью национальных образов сознания русских и константностью ассоциативных связей онтосоциопсихологического типа.

Использование факторного и кластерного способов обработки экспериментальных данных привело к заключению о замещении ядерных кодифицированных слов близкими по семантике некодифицированными словами или овнешнении этими словами образов сознания, ставших доминирующими на данном этапе развития личности, но для которых в кодифицированной сфере национального языка нет соответствующих лексем.

Анализ ассоциативного экспериментального материала подтверждает и гипотезу о возможном приоритете некоторой некодифицированной лексической единицы (х) в репрезентации некоторого образа сознания (X) подростка, который объясняется, во-первых, спецификой X, а во-вторых, отсутствием соответствующего потенциального овнешнителя (репрезентанта) в кодифицированном лексическом запасе национального языка. Принципиально важно, что эта «приоритетная» репрезентация некодифицированным языковым знаком не связана ни с эмоционально-экспрессивной функцией лексемы, ни с прагматической функцией сигнала (пароля) специфического социально-коммуникативного статуса говорящего. Результаты семантического эксперимента и опросы респондентов-экспертов подтверждают наши выводы. Большинство некодифицированных слов, выполняющих указанную функцию, принадлежат общему жаргону и зафиксированы в ТСРОЖ.

Сравнение результатов ассоциативного эксперимента, проведенного с испытуемыми-подростками, и контрольного эксперимента с детьми 10-11 лет подтверждает гипотезу о появлении образов сознания, репрезентированных некодифицированными языковыми знаками, на этапе первичной языковой социализации, причем новое слово входит в индивидуальную ассоциативно-вербальную сеть с конвенционально обусловленными связями.

Этот положение противоречит выводам, сделанным нами десять лет назад (Гуц, 1995), и устоявшемуся мнению о том что, жаргонные слова попадают к школьникам в значительной степени «выветренными», утратившими основное значение. Причину этих изменений в характере усвоения жаргонных слов детьми мы склонны видеть в расширении границ и усилении значимости для носителей языка общего жаргона, а также в распространении некодифицированной лексики в СМИ и кинотелефильмах.

В общественном сознании довольно устойчиво представление об усилении жаргонизации речи подростков в последние два десятилетия. Оно отражено в средствах массовой информации, в педагогических и социологических публикациях. Однако «лингвистический взгляд» на эту проблему более оптимистичен (см.: Введение). Результаты изучения некодифицированных языковых знаков - единиц народно-разговорного языка - в психолингвистическом аспекте позволяют констатировать относительную стабильность исследуемой части лексикона усредненной, совокупной языковой личности подростка.

Анализ малочастотных и единичных реакций, полученных в ассоциативном эксперименте, т.е. исследование «потенциальной» некодифицированной части лексикона языковой личности подростка, позволяет уточнить выводы о закономерностях вербальной репрезентации образов сознания подростка, об особенностях «хранения» народноразговорных элементов в языковом сознании индивида и о специфических чертах русской ментальности.

Входимость слова (не только некодифицированного) в ядро / периферию языкового сознания и наличие у него симметричных ассоциативных отношений - разные свойства языкового знака. Системные отношения некодифицированных, как и кодифицированных, единиц характеризуются в большей степени асимметричностью, что доказывает функциональный характер всей системы и отдельных ее участков. Симметричность / асимметричность проявляется в том, что у лексемы имеются связи разного уровня, интенсивности и направленности. Попадание слова в ядро языкового сознания определяется значительной величиной «реактивного потенциала», а его системные возможности обусловливаются объемом «ассоциативного потенциала».

В работе зафиксирована семантическая динамика исследуемых единиц, являющаяся закономерным следствием общей функциональности системы ассоциативно-вербальной сети. Эта динамика, состоящая в постоянном изменении значения языковых знаков на определенном временном отрезке, связана с эволюцией значения как когнитивной структуры, когнитивными механизмами языка, особенностями некодифицированной лексики и только в последнюю очередь экстралингвистическими причинами.

Верификацией методологии исследования образов сознания и предложенной модели фрагментов языкового сознания подростка можно считать применение разнообразных методов обработки экспериментальных данных, в том числе факторного и кластерного анализов, индексирования степени ассоциативной связанности слов, лонгитюдной и трендовой методик, а также порядок их поэтапного следования.

Психолингвистический подход к изучению некодифицированной лексики требует разработки дополнительных методов и приемов исследования, включенных в новую систему координат, ориентированную на язык как достояние человека. Исследование такого специфического объекта, как некодифицированная лексика, не может не опираться на достижения смежных наук, и в первую очередь - психологии. Обращение к категориям «образ сознания», «образ мира», «языковое сознание» открывает дальнейшие теоретические и практические перспективы современного исследования социальных вариантов в парадигме межкультурного общения.

Список научной литературыГуц, Елена Николаевна, диссертация по теме "Теория языка"

1. Абульханова-Славская К.А. Социальное мышление личности: проблемы и стратегии исследования // Психологический журнал. 1994. № 4. С.39-55.

2. Абульханова-Славская К.А. Проблема личности в психологии // Психологическая наука в России XX столетия: проблемы теории и истории. М. 1997. С.270-373.

3. Аллахвердов В.М. Поддается ли сознание разгадке? // Психология сознания. СПб.: Питер, 2001. С.98-108.

4. Ахманова О.С. Словарь лингвистических терминов. М., 1969. 608 с.

5. Балли Ш. Язык и жизнь. М.: УРСС, 2003. 232 с.

6. Банкова Т.Б. Лексика томского городского просторечия (Типология описания): Автореф. дис.канд. филол. наук. Томск, 1987. 18 с.

7. Баранников А.П. Цыганские элементы в русском воровском // Язык и литература. Л., 1931.

8. Баранникова Л.И. Просторечие и литературный разговорный язык // Язык и общество. Саратов, 1977. Вып.З. С.3-22.

9. Барсук Л.В. Межъязыковое сопоставление особенностей идентификации значения некоторых широкозначных слов-коррелятов // Проблемы семантики: психолингвистическое исследование. Тверь: ТГУ, 1991а. С.53-60.

10. Барсук Л.В. Психолингвистическое исследование особенностей идентификации широкозначных слов: Автореф. дис.канд. филол. наук. Саратов, 19916.

11. Батюкова Н.В. О соотношении студенческого жаргона и городского просторечия // Живое слово в русской речи Прикамья. Пермь, 1989. С.89-95.

12. Беликов В.И., Крысин Л.П. Социолингвистика: Учебник для вузов. М.: Рос. гос. гуманит. ун-т, 2001.436 с.

13. Беликова Н.Н. Функционирование некодифицированной лексики в тексте: Дис.канд. филол. наук. С.-Пб., 1992. 189 с.

14. Бельчиков Ю.А. О стабилизационных процессах в русском литературном языке 90-х годов XX века / Семиотика. Лингвистика. Поэтика. М.: Языки славянской культуры, 2004. С.27-35.

15. Белякова С.П. Городское просторечие как феномен современной русской культуры // Слово и текст: психолингвистический подход. Тверь: ТГУ, 2004. С.24-31.

16. Белянин В.П. Психолингвистические аспекты художественного текста. М., 1988;

17. Белянин В.П. Введение в психолингвистику. М., 1999. 127 с.

18. Белянин В.П. Психолингвистика. М.: Флинта, 2003. 226 с.

19. Береговская Э.М. Молодежный сленг: формирование и функционирование. // Вопросы языкознания. 1996. № 3.

20. Береснева Н.И. Модель внутреннего лексикона в позднем онтогенезе (ассоциативный эксперимент): Дис. анд. филол. наук. Пермь, 1997. 145с.

21. Береснева Н.И. Доминанты образа мира современного русского ребенка // Антропоцентрический подход к языку. Ч. II. Пермь: Изд-во Пермского ун-та, 1998. С. 162 172.

22. Береснева Н.И., Дубровская Л.А., Овчинникова И.Г. Ассоциации детей от шести до десяти лет (ассоциативное значение слова в онтогенезе). Пермь: Изд-во Пермского ун-та, 1995. 255 с.

23. Берталанфи Л. История и статус общей теории систем // Системные исследования: Ежегодник. М.: Наука, 1973. С. 20 27.

24. Бехтерев В.М. Сознание и его границы // Психология сознания. СПб.: Питер, 2001, С. 19-31.

25. Блинова О.И. Введение в современную лексикологию. Томск. 1975.228 с.

26. Богданова Н.В. Попытка классификации типов внутриязыковой интерференции // Тезисы докладов Всероссийской межвузовской научной конференции «Речь города». Омск: ОмГУ, 1995. С.4-11.

27. Бодуэн де Куртенэ И.А. О психических основах языковых явлений / В кн.: Избранные труды по общему языкознанию. М: Изд-во АН СССР, 1963. Т.Н. С.56-67.

28. Бодуэн де Куртенэ И.А. Блатная музыка / В кн.: Избранные труды по общему языкознанию. М: Изд-во АН СССР, 1963. Т.Н. С. 161-162.

29. Бойко Б.Л. Молодежный жаргон как отражение взаимодействующих субкультур // Встречи этнических культур в зеркале языка. М.: Наука, 2002. С. 352-361.

30. Боргоякова А.П. Элементы традиционного мировоззрения в языковом сознании хакасов // Языковое сознание и образ мира. М.: Ин-т языкознания РАН, 2000. С.237-247.

31. Боргоякова А.П. Национально-культурная специфика языкового сознания хакасов, русских и англичан (на материале ядра языкового сознания): Дис. канд. филол. наук. М., 2002.

32. Борисова Е.Г. Современный молодежный жаргон // Русская речь. 1980. №5. С.51-54.

33. Борисова-Лукашанец Е.Г. О лексике современного молодежного жаргона // Литературная норма в лексике и фразеологии. М.: Наука, 1983. С. 104-120.

34. Босова Л.М. Соотношение семантических и смысловых полей качественных прилагательных: психолингвистический аспект. Барнаул, 1997. 185 с.

35. Брудный А.А. К проблеме семантических состояний // Сознание и действительность. Фрунзе, 1964. С.3-10.

36. Брудный А.А. Значение слова и психология противопоставлений // Семантическая структура слова. М.: Изд-во «Наука», 1971. С. 19-27.

37. Брунер Дж. Развитие сознания // Психология сознания. СПб.: Питер, 2001, С.295-299.

38. Булыгина Т.В., Крылов С.А. Модель // Лингвистический энциклопедический словарь. М., 1990. С.304-305.

39. Бутакова Л.О. Авторское сознание в поэзии и прозе: когнитивное моделирование. Барнаул, 2001. 283 с.

40. Бутакова Л.О. Языковое сознание индивида: постулаты когнитивной поэтики // Языковое сознание: устоявшееся и спорное. XIV Международный симпозиум по психолингвистике и теории коммуникации. Тезисы докладов. Москва, 29-31 мая 2003 г. М., 2003. С.41 43.

41. Быков В. Проблемы словаря русского воровского интержаргона («Русской фени») // Русская феня. Словарь современного интержаргона асоциальных элементов. Смоленск: ТРАСТ-ИМАКОМ, 1994. 222 с.

42. Ван Бин Дун. Сравнительное исследование содержания концепта «экономика» в китайском и русском языковом сознании (по результатам ассоциативного эксперимента): Автореф. дис. . канд. филол. наук. Барнаул, 2004. 28 с.

43. Васильев С.А. Философский анализ гипотезы лингвистической относительности. Киев, 1974.

44. Василюк Ф.Е. Структура образа // Вопросы психологии. 1993. № 5. С.5-19.

45. Бахтин Н.Б., Головко Е.В. Социолингвистика и социология языка. СПб.: Изд. Центр «Гуманитарная академия», 2004. 336 с.

46. Вежбицкая А. Язык. Культура. Познание. М.: Русские словари, 1996. 416 с.

47. Вежбицкая А. Семантические универсалии и описание языков. М.: «Языки русской культуры», 1999. 780 с.

48. Веккер JI.M. Психика и реальность. Единая теория психических процессов. М.: Смысл, 2000. 685 с.

49. Виноградова Т.Б. Экспериментальное исследование субъективной оценки близости значения слов // Психолингвистические исследования в области лексики и фонетики. Калинин: Калинин, гос. ун-т, 1981. С. 12 16.

50. Волкова Н.А. Лексико-семантическая группа «лицо» в современном молодежном жаргоне // Изучение творческого наследия проф. Г.О.Винокура: Тезисы региональной научной конференции. Киев, 1991. С.33-34.

51. Волкова Н.А. Современный молодежный жаргон как лингво-экологическая проблема // Тезисы докладов Всероссийской межвузовской научной конференции «Речь города». Омск, 1995. С.42-44. Встречи этнических культур в зеркале языка. М.: Наука, 2002. 476 с.

52. Выготский Л.С. Избранные психологические исследования. М.: Изд-во АПН СССР, 1956. 520 с.

53. Выготский Л.С. История развития высших психических функций // Выготский Л.С. Собр. соч. В 6 т. М.: Педагогика, 1983. Т.З. С.5-328.

54. Выготский Л.С. Психика, сознание, бессознательное // Психология сознания. СПб.: Питер, 2001. С.31-47.

55. Гайдамак Н.А. Опыт дифференциации жителей г.Омска в соответствии с наличием в языковом сознании диалектизмов (по данным опроса горожан) // Язык. Время. Личность. Омск: ОмГУ, 2002. С.392-395.

56. Гайдамак Н.А. Место диалектизмов в народно-разговорной речи г.Омска: социолингвистический аспект // Актуальные вопросы лингвистики. Тюмень: ТГУ, 2003. С.215-218.

57. Гак В.Г. Метафора: универсальное и специфическое // Метафора в языке и тексте. М.: Наука, 1988. С.11-25.

58. Галкина О.В. Некоторые особенности идентификации компьютерных терминов пользователями ПК // Слово и текст: психолингвистический подход: Сб. науч. тр. Тверь: Твер. гос. ун-т, 2004. Вып. 2. С. 41- 49.

59. Гальперин И.Р. О термине «сленг» // Вопросы языкознания. 1956. №6. С.107-114.

60. Гальперин П.Я. Языковое сознание и некоторые вопросы взаимодействия языка и мышления // Вопросы философии. 1977. №4. С.97-101.

61. Гасица Н.А. Ассоциативная структура значения слова в онтогенезе: Дис.канд. филол. наук, М., 1990. 184 с.

62. Гийом Г. Принципы теоретической лингвистики. М.: Едиториал УРСС, 2004. 224 с.

63. Глухова М.А. Лексическая метафоризация в арго // Вестник Тверского государственного университета. 2005. №1. С. 157-160.

64. Головин Б.Н. Язык и статистика. М.: Просвещение, 1971. 190 с.

65. Голикова Т.А. Этнопсихолингвистическое исследование языкового сознания. На материале алтайско-русского ассоциативного эксперимента. М.: Ин-т языкознания РАН, 2005. 322 с.

66. Гольдин В.Е., Сдобнова А.П. Стилистические коннотации в ассоциативном словаре // Вопросы стилистики. Саратов, 1999. Вып. 28. С.282-290.

67. Гольдин В.Е., Сдобнова А.П. Языковое сознание школьников в современной коммуникативной ситуации // Проблемы речевой коммуникации. Саратов: Изд-во Саратов, ун-та, 2000. С. 133-141.

68. Гольдин В.Е., Мартьянов А.О., Сдобнова А.П. Компьютерная версия ассоциативного словаря школьников Саратова и Саратовской области // Русский язык сегодня 3. Проблемы русской лексикографии. М., 2004а. С.64-75.

69. Гольдин В.Е., Мартьянов А.О., Сдобнова А.П. Ассоциативный словарь школьников Саратова и Саратовской области // Языковое сознание. Теоретические и прикладные аспекты. М.-Барнаул: АлтГУ, 20046. С.214-226.

70. Горелов И.Н. Опыт психолингвистического подхода к проблеме «лингвистической относительности» // Виды и функции речевой деятельности. М., 1977. С 220 241.

71. Горелов И.Н. Избранные труды по психолингвистике. М.: Лабиринт, 2003.317 с.

72. Горелов И.Н., Седов К.Ф. Основы психолингвистики. М.: Лабиринт, 1998. 256 с.

73. Горошко Е.И. Интегративная модель свободного ассоциативного эксперимента. Харьков-Москва: РА-Каравелла, 2001а. 320 с.

74. Горошко Е.И. Языковое сознание: ассоциативная парадигма. Дис.докт. филол. наук. М., 20016.

75. Горошко Е.И. Языковое сознание: тендерная парадигма. М.; Харьков, 2003а.

76. Горошко Е.И. Языковое сознание: тендерная парадигма // Методология современной психолингвистики. М./Барнаул: Изд-во АлтГУ, 20036. С.22-34.

77. Горошко Е.И., Яковенко И.Э. Русский ассоциативный словарь в тендерном измерении // Языковое сознание. Теоретические и прикладные аспекты. М.-Барнаул: АлтГУ, 2004. С.203-214.

78. Грачев М.А. Специфика и особенности молодежных жаргонов (на примере г.Горький) // Вопросы терминологии и истории русского языка. Горький: Изд-во ГорькГУ, 1983.

79. Грачев М.А. Некоторые тенденции в современном молодежном жаргоне // Горьковская областная научная конференция молодых ученых. Горький: ГТПИ им.М.Горькова, 1984. С.23.

80. Грачев М.А. Русское дореволюционное арго 1861-1917: Автореф. дис.канд. филол. наук. Горький, ГГУ, 1986. 19 с.

81. Грачев М.А. Язык из мрака. Блатная музыка и феня. Нижний Новгород: Флокс, 1992. 202 с.

82. Грачев М.А. Взаимодействие лексики социальных диалектов.// Лингвистика на исходе XX века: Итоги и перспективы. Тезисы международной конференции. T.l. М.: Филология, 1995а.

83. Грачев М.А. Блатная музыка // Рус. Речь. 19956. № 5.С.113-115.

84. Грачев М.А. Русское арго. Н. Новгород: Изд-во Нижегор. ун-та им. Н.А.Добролюбова, 1997. 246 с.

85. Грузберг J1.A. О разграничении просторечной литературной лексики и лексики городского просторечия // Живое слово в русской речи Прикамья. Пермь: Пермский государственный университет, 1989. С.26-31.

86. Грузберг А.А., Фоминых J1.C. Элементы просторечия в языке молодежи // Живое слово в русской речи Прикамья. Пермь: Пермский государственный университет, 1989. С. 167-172.

87. Гумбольт В. Избранные труды по языкознанию. М.: Прогресс, 2001. 400 с.

88. Гусева Л.Г., , Манион Я.Г. Локальный социально- возрастной жаргон // Живая речь уральского города. Свердловск, 1988. С.96-104.

89. Гуц Е.Н. Прагматические аспекты жаргонизированного высказывания // Высказывание как объект лингвистической семантики и теории коммуникации: Тезисы докладов республиканской конференции. 4.1. Омск: ОмГУ, 1982. С.72-75.

90. Гуц Е.Н. Жаргонное слово в речи школьников // Русский вопрос: история и современность: Тезисы докладов Всероссийской конференции. 4.2. Омск: 1992. С.86-88.

91. Гуц Е.Н. Внелитературные элементы в речи школьников // Культура речи в разных сферах общения: Тезисы докладов Всероссийской конференции. Челябинск: ЧГУ, 1992. С.162-163.

92. Гуц Е.Н. Внелитературная лексика в речи школьников // Славянские чтения: Тезисы докладов. Омск: ОГПИ, 1992. С.29-30.

93. Гуц Е.Н. Внелитературные наименования лиц в речи школьников // Слово в системных отношениях на разных уровнях языка: Тезисы докладов Всероссийской конференции. Екатеринбург: УралГПИ, 1993. С.41.

94. Гуц Е.Н. Диалектно-просторечные элементы в речи городского подростка // Славянские чтения. Духовная культура и история славян. Вып.2. Омск: ОГПИ, 1993. С.103-104.

95. Гуц Е.Н. Диалектизмы в словарном запасе школьников (на примере г. Омска) // Русский вопрос: история и современность: Тезисы докладов Всероссийской конференции. 4.2. Омск: 1994. С. 162-164.

96. Гуц Е.Н. Семантика жаргонного слова в восприятии подростка // Актуальные проблемы филологии. Материалы городской межвузовской научной конференции. Омск: ОмГУ, 1994. С.36-37.

97. Гуц Е.Н. Место жаргонного слова в языковой модели мира // Речь города: Тезисы докладов Всероссийской конференции. Омск: ОмГУ, 1995. С.73-75.

98. Гуц Е.Н. Из опыта идеографического описания ненормативной лексики школьников // Славянские чтения. Вып.4. Материалы обл. научно-практ. конференции. Омск, 1995. С.79-84.

99. Гуц Е.Н. Ненормативная лексика в речи современного городского подростка (в свете концепции языковой личности): Автореф. дис.канд. филол. наук, Барнаул, 1995. 23 с.

100. Гуц Е.Н. Ненормативная лексика в речи современного городского подростка (в свете концепции языковой личности): Дис.канд. филол. наук, Омск, 1995. 304 с.

101. Гуц Е.Н. Функционирование ненормативной лексики в типичных речевых жанрах подростка (К проблеме языковой личности) // Славянскиечтения. Вып.5. Гуманитарное знание и образование. Материал, обл. научно-практ. конференции. Омск, 1996. С. 108-110.

102. Гуц Е.Н. К проблеме типичных речевых жанров языковой личности подростка//Жанры речи. Саратов, 1997. С.131-137.

103. Гуц Е.Н. Ненормативная лексика в словарном запасе подростка // Городская разговорная речь и проблемы ее изучения. Омск, 1997. С.72-80.

104. Гуц Е.Н. Семантическое поле «говорить» в языковой картине мира подростка (к вопросу о «метаязыковой рефлексии») // Человек. Коммуникация. Текст. Вып.2. 4.1. Барнаул, 1998. С.92-94.

105. Гуц Е.Н. Диалектно-просторечная лексика в словарном запасе подростка // III Житниковские чтения. Динамический аспект лингвистических исследований. Материалы Всероссийской научной конференции. 4.2. Челябинск: ЧелГУ, 1999. С. 40-44.

106. Гуц Е.Н. Физические возможности и внешний облик человека в языковой картине мира подростка // Филологический ежегодник. Вып.1. Омск: ОмГУ, 1998. С.64-66.

107. Гуц Е.Н. Семантические поля «женский» и «мужской» в языковой картине подростка // Тендер: язык, культура, коммуникация. Материалы первой Международной конференции. Москва: Моск. гос. лингв, ун-т, 2000. С.42-43.

108. Гуц Е.Н. Языковая картина мира подростка: семантическое поле «бизнес» // Язык. Человек. Картина мира. Лингвоантропологические и философские очерки (на материале русского языка). 4.1. Омск, ОмГУ, 2000. С.89-93.

109. Гуц Е.Н. Идеографический словарь ненормативной лексики как способ фиксации языкового согласия // Языковое сознание. Содержание и функционирование. Тезисы докл. М.: Моск. гос. лингв, ун-т, 2000. С.72.

110. Гуц Е.Н. Ненормативные глаголы в языковой картине мира современного городского подростка // Слово, высказывание, текст в когнитивном, прагматическом и культурологическом аспекте. Тезисы докл. Челябинск: ЧелГУ, 2001. С.31-32.

111. Гуц Е.Н. Маскулинность и феминность в языковом сознании подростка // Тендер: язык, культура, коммуникация. Тезисы докл. Второй Междунар. конференции. М.: Моск. гос. лингв, ун-т, 2001. С.41-42.

112. Гуц Е.Н. Семантические поля «женский» и «мужской» в языковой картине подростка // Тендер: язык, культура, коммуникация. Доклады первой Международной конференции. Москва: Моск. гос. лингв, ун-т, 2001. С.166-173.

113. Гуц Е.Н. Ассоциативное поле эмоций (структура и содержание) // Язык. Время. Личность. Омск: ОмГУ, 2002. С. 165-169.

114. Гуц Е.Н. Репрезентация концепта «ложь» в русском языке (на материале внелитературной лексики) // Мир человека и мир языка. Кемерово: КемГУ, 2003. Вып.2. С. 357-365.

115. Гуц Е.Н. Лексическое поле конфликтной коммуникации в языковой картине мира подростка // Менталитет и ментальность. Кемерово: КемГу, 2003. Вып.9. С.279-284.

116. Гуц Е.Н. Ядро языкового сознания подростка: Опыт экспериментального исследования // Вестник Омского университета. 2004. Вып.З. С.128-131.

117. Гуц Е.Н. Внелитературные элементы в лексиконе языковой личности подростка // Социальные варианты языка- III. Нижний Новгород: НГЛУ, 2004. С. 221-227.

118. Гуц Е.Н. Удовольствие и радость по данным ассоциативного эксперимента // Человек. Язык. Культура. Курск: КурскГУ, 2004. С. 34-39.

119. Гуц Е.Н. Ассоциативный словарь подростка // Проблемы лингвистического краеведения. Пермь: ПГУ, 2004. С.72-74.

120. Гуц Е.Н. Просторечные и жаргонные элементы в семантических полях «ссора» и «драка» // Славянские чтения. Омск: ОмГУ, 2005. Вып. IX-X. С.80-84.

121. Гуц Е.Н. Ассоциативный эксперимент как средство выявления ментальных структур // Языковое бытие человека и этноса. Вып.7. М.: Изд-во ин-та языкознания РАН, 2004. С.67-71.

122. Гуц Е.Н. Ядро языкового сознания русских: возрастная парадигма // Вестник Томского государственного университета. Бюллетень оперативной информации. 2004. №37. С.62-86.

123. Гуц Е.Н. Ненормативная лексика в речи подростка: опыт диахронического исследования // Вестник Новосибирского государственного университета. Серия: история, филология. 2005. Т.2. Вып.2. С.79-86.

124. Дашиева Б.В. Образ мира в культурах русских, бурят и англичан // Языковое сознание: формирование и функционирование. М.: Ин-т языкознания РАН, 1998. С.200-207.

125. Дашиева Б.В. Концепт образа мира в языковом сознании русских, бурят и англичан (национально-культурный аспект): Автореф. дис. . канд. филол. наук. М. 1999. 24 с.

126. Девкин В.Д. О видах нелитературной речи // Городское просторечие. Проблемы изучения. М.: Изд-во «Наука», 1984. С.12-21.

127. Дельгадо X. Мозг и сознание. М.: Мир, 1971. 264 с.

128. Дмитриев Н.К. Турецкие элементы в русских арго // Язык и литература. Л., 1931. Т.7. С.159-179.

129. Дмитрюк Н.В. Казахско-русский ассоциативный словарь. Шымкент; М., 1998. 245 с.

130. Дмитрюк Н.В. Формы существования и функционирования языкового сознания в негомогенной лингвокультурной среде: Автореф. дис. . д-ра филол.наук. М., 2000а.

131. Дмитрюк Н.В. Ассоциативные портреты характеристики представителей русского и казахского этносов // Языковое сознание и образ мира. М.: Ин-т языкознания РАН, 20006. С.248-260.

132. Дмитрюк С.В. Образ времени в сознании носителей русской и английской культур // Языковое сознание: формирование и функционирование. М.: Ин-т языкознания РАН, 1998. С.208-212.

133. Дмитрюк С.В. Этнокультурная специфика образа времени в языковом сознании русских, казахов и англичан: Автореф. дис. канд. филол.наук. М., 2001.

134. Добромыслов В.А. К вопросу о языке рабочего подростка. Рязань, 1932.

135. Добрынин Н.Ф. Об активности сознания. // Психология сознания. СПб.: Питер, 2001, С.63-72.

136. Долинина Н.Г. Прагматические аспекты семантики молодежной лексики // Прагматико-семантические аспекты немецкой лексики. Калинин, 1988. С.55-59.

137. Доценко Т.Н. Активные процессы в лексиконе подростка // Русский язык сегодня. 2. Активные языковые процессы конца XX века. М.: Азбуковник, 2003. С.139-147.

138. Драчева С.И. Экспериментальное исследование национальной специфики концептуальной картины мира (на материале русского и английского языков): Дис. канд. филол. наук. Барнаул, 1998.

139. Дридзе Т.М. Текстовая деятельность в структуре социальной коммуникации. М. 1984.

140. Дружинин В.Н. Экспериментальная психология. СПб.: Питер, 2003. 319 с.

141. Дубровина К.И. Студенческий жаргон // НДВВ: Филол. науки. 1980. №1. С.78-82.

142. Дюркгейм Э. Представления индивидуальные и представления коллективные // Социология. Ее предмет, метод, представления. М., 1995.

143. Елистратов B.C. Словарь московского арго: материалы 1980-1994 гг. М.: Русские словари, 1994. 700 с.

144. Елистратов B.C. Русское арго в языке, обществе и культуре // Русский язык за рубежом. 1995. №1.

145. Елистратов B.C. Словарь русского арго: материалы 1980-1990-х г.г. М.: Русские словари, 2000. 694 с.

146. Ермакова О.П., Земская Е.А., Розина Р.И. Слова, с которыми мы все встречались. Толковый словарь русского общего жаргона. М.: Азбуковник, 1999. 274 с.

147. Ермолаев Б.А. К вопросу об использовании психолингвистического эксперимента в обучении лексике // Проблемы обучения иностранным языкам. Т.8. Владимир, 1973.

148. Ермолаев Б.А. Категориальная структура коннотативного значения // Вопросы математического моделирования и структурного исследования психической деятельности. Владимир, 1974.

149. Ермолаев Б.А., Петренко В.Ф. К вопросу о глубинных семантических структурах // Структура познавательной деятельности. Владимир, 1976.

150. Ерофеева Т.И. Социальная стратификация речи горожанина // Живое слово в русской речи Прикамья. Пермь: ПТУ, 1993. С.83-92.

151. Ерофеева Т.И. Социолект: Стратификационное исследование: Дис. докт. филол. наук. М., 1994.

152. Ерофеева Е.В. Статус просторечия в современном русском языке // Русский язык сегодня 2. Активные языковые процессы конца XX века. М.: Азбуковник, 2003а. С.434-442.

153. Ерофеева Е.В. К вопросу о соотношении понятий НОРМА и УЗУС // Проблемы социо- и психолингвистики. Вып.2. Пермь: ПТУ, 20036. С.3-7.

154. Ерофеева Т.И., Грузберг JI.A. Еще раз о просторечии // Живое слово в русской речи Прикамья. Пермь: Пермский государственный университет, 1989. С. 3-10.

155. Ерофеева Т.И., Овчинникова И.Г. Языковая ситуация в Прикамье как социопсихолингвистическая проблема // Проблемы социо- и психолингвистики. Вып.2. Пермь: ПТУ, 2003. С. 13-15.

156. Ершова Т.А. Русско-немецкие ассоциативные портреты (опыт интерпретации): Дис. канд. филол. наук. М., 1998. 149 с.

157. Жельвис В.И. Проблема проникновения табуированной обсценной лексики в текст художественного произведения // Художественный текст: проблемы изучения / Тезисы выступления на совещании. М., 1990. С.97.

158. Жельвис В.И. Поле брани. Сквернословие как социальная проблема в языках и культурах мира. М.: Ладомир, 1997. 330 с.

159. Жинкин Н.И. О кодовых переходах во внутренней речи // Язык речь -творчество. (Избранные труды). М.: «Лабиринт», 1998. С. 146-160.

160. Зайковская Т.В. Пути пополнения лексического состава современного молодежного жаргона: Автореф. дис.канд. филол.наук. М., 1993а.

161. Зайковская Т.В. Кое-что о школьном жаргоне. Кишенев: Словесник Молдовы, 19936.

162. Зайковская Т.В. Можно ли мозжечокнуться? Само собой. М.: Русская речь, 1993в, №.6.

163. Залевская А.А. Некоторые проблемы подготовки ассоциативного эксперимента и обработки его результатов // Экспериментальные исследования в области лексики и фонетики. Калинин: КГУ, 1971а. С.3-119.

164. Залевская А.А. Свободные ассоциации в трех языках // Семантическая структура слова. М.: Наука, 19716. С. 178-194.

165. Залевская А.А. Проблема организации внутреннего лексикона человека: Учеб. пособие. Калинин: Калинин, гос. ун-т, 1977. 83 с.

166. Залевская А.А. Межъязыковые сопоставления в психолингвистике: Учеб. пособие. Калинин: Калинин, гос. ун-т, 1979. 84 с.

167. Залевская А.А. О комплексном подходе к исследованию закономерностей функционирования языкового механизма человека // Психолингвистические исследования в области лексики и фонетики. Калинин: Калинин, гос. ун-т, 1981. С.28-44.

168. Залевская А.А. Психолингвистические проблемы семантики слова: Учеб. пособие. Калинин: Калинин, гос. ун-т, 1982. 80 с.

169. Залевская А.А. Проблемы психолингвистики: Учеб. пособие. Калинин: Калинин, гос. ун-т, 1983а. 136 с.

170. Залевская А.А. Ассоциативный тезаурус английского языка и возможности его использования в психолингвистических исследованиях // Психолингвистические исследования в области лексики и фонетики. Калинин: Калинин, гос. ун-т, 19836. С. 26-41.

171. Залевская А.А. Введение в психолингвистику. М., 2000а. 382 с.

172. Залевская А.А. Национально-культурная специфика картины мира и различные подходы к ее исследованию // Языковое сознание и образ мира. М.: Ин-т языкознания, 20006. С.39-54.

173. Залевская А.А. Языковое сознание: вопросы теории // Вопросы психолингвистики. 2003а. № 1. С.30-34.

174. Залевская А.А. Языковое сознание и описательная модель языка // Методология современной лингвистики. Москва / Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 20036. С.35-49.

175. Залевская А.А. Телесность/корпореальность и значение слова // Языковое бытие человека и этноса: психолингвистический и когнитивный аспекты. Вып.8. Москва/Барнаул: Изд-во АлтГУ, 2004. С. 57-64.

176. Залевская А.А. Слово. Текст. Избранные труды. М.: Гнозис, 2005а. 542с.

177. Залевская А.А. «Чувствующий мозг» в трактовке А.Дамазио // Слово и текст: психолингвистический подход. Тверь: ТГУ, 20056. С.41-55.

178. Залевская А.А. «Человеческий фактор в языке»: динамика трактовки // Вестник Тверского государственного унивеситета. 2005в. №1. С.25-38.

179. Звегинцев В.А, Теоретическая и прикладная лингвистика. М., 1968.

180. Звегинцев В.А. Язык и лингвистическая теория. М.: Эдиториал УРСС, 2001.248 с.

181. Земская Е.А. Городская устная речь и задачи ее изучения // Разновидности городской устной речи. М.: Наука, 1988. С.5-44.

182. Земская Е.А. Речевой портрет ребенка // Язык: Система и подсистемы. М., 1990.

183. Земская Е.А. Письма просторечноговорящих как источник некодифицированных сфер русского языка и городской субкультуры // Русистика. Славистика. Индоевропеистика: К 60-летию А.А. Зализняка. М., 1996а.

184. Земская Е.А, Введение // Русский язык конца XX столетия (19851995). М.: «Языки русской культуры», 19966. С.9-31.

185. Земская Е.А. Активные процессы современного словопроизводства // Русский язык конца XX столетия (1985-1995). М.: «Языки русской культуры», 19966. С.90-141.

186. Земская Е.А., Китайгородская М.В., Розанова Н.Н. Особенности мужской и женской речи // Русский язык и его функционирование: Коммуникативно- прагматический аспект. М. 1993.

187. Земская Е.А., Розина Р.И. О словаре современного русского жаргона: Принципы составления и образцы словарных статей // Russistik = Русистика. 1994. № 1/2.

188. Зимняя И.А. Лингвопсихология речевой деятельности. М.-Воронеж, 2001.432 с.

189. Зинченко В.П. Миры сознания и структура сознания // Вопросы психологии. 1991. № 2. С. 15-37.

190. Зинченко В.П., Мамардашвили М.К. Проблемы объективного метода в психологии. Вопросы философии, 1977, № 7. С. 109-125.

191. Золотова Н.О. К проблеме «ядра» лексикона человека // Психолингвистические исследования в области лексики и фонетики. Калинин: Калинин, гос. ун-т, 1981. С. 45-48.

192. Золотова Н.О. О ходе исследования специфики ядра лексикона // Психолингвистические исследования в области лексики и фонетики. Калинин: Калинин, гос. ун-т, 1983. С. 41-44.

193. Золотова Н.О. Ядро ментального лексикона: функциональная роль в познании и общении //Вопросы психолингвистики. 2003. № 1. С.35-41.

194. Золотова Н.О. Проблема ядра и периферии в исследованиях лексикона человека // Слово и текст: психолингвистический подход. Тверь: ТГУ, 2004. С.71-83.

195. Зубкова Л.Г. Язык как форма. Теория и история языкознания: Учеб. пособие. М.: Изд-во РУДН, 2003. 237 с.

196. Иваницкий В. Фундаментальный лексикон // Знание-сила. 1994. № 3.

197. Иванищев С.И. Обращение в городской речи (на материале речи первокурсника) // Культура речи в разных сферах общения: Тезисы докладов Всероссийской конференции. Челябинск, 1992. С.95-96.

198. Изард К. Психология эмоций. СПб., 1999.

199. Ительсон Л.Б. Структура и уровни осознаваемых предметных и вербальных стимулов человека // Научные исследования в психологии и возрастной физиологии. Вып. 2. М., 1970.

200. Ицкович В.А. Языковая норма. М.: Просвещение, 1968. 94 с.

201. Калентьева T.J1. Об универсальных и национальных особенностях языкового сознания // XII Международный симпозиум по психолингвистике и теории коммуникации. Москва, 2-4 июня 1997 г. М., 1997. С.74-75.

202. Капанадзе Л.А. Жаргон и «модные» слова // Наша речь. М., 1965. С.45-52.

203. Капанадзе Л.А. Современное городское просторечие и литературный язык // Городское просторечие. Проблемы изучения. М.: Изд-во «Наука», 1984. С.5-12.

204. Капанадзе Л.А. Современная просторечная лексика (московское просторечие) // Городское просторечие. Проблемы изучения. М.: Изд-во Наука, 1984. С.125-130.

205. Караулов Ю.Н. Общая и русская идеография. М.:Наука, 1976. 356с.

206. Караулов Ю.Н. Активная грамматика и ассоциативно-вербальная сеть. М.: ИРЯ РАН, 1999.180 с.

207. Караулов Ю.Н. Показатели национального менталитета в ассоциативно-вербальной сети // Языковое сознание и образ мира. М.: Ин-т языкознания РАН, 20006. С.191-206.

208. Караулов Ю.Н. Русский язык и языковая личность. М.: УРСС, 2002. 264 с.

209. Караулов Ю.Н. Основы лингвокультурного тезауруса русского языка // Русское слово в русском мире. М.- Калуга: МГЛУ, 2004. С.244-296.

210. Кирилина А.В. Тендер: лингвистические аспекты. М.: Изд-во ин-та социологии РАН, 1999. 190 с.

211. Кирилина А.В. Тендерные аспекты языка и коммуникации: Дис. . д-ра филол. наук. М., 2000.330 с.

212. Клименко А.П., Супрун А.Е. Ассоциативный эксперимент в ряду других ассоциативных методов семантических исследований // Словарь ассоциативных норм русского языка / По ред. А.А.Леонтьева. М.: МГУ, 1977. С.25-32.

213. Козырев В.А., Черняк В.Д. Русская лексикография: Пособие для вузов. М.: Дрофа, 2004. 288 с.

214. Кожухова Н.Е. Онтогенез вербальных ассоциативных структур глаголов движения: Автореф. дис. канд. филол. наук. Минск, 1991. 20 с.

215. Колокольчикова О.Н. Жаргон как средство латентного общения преступников. МВД РФ. Респ. ин-т повышения квалификации работников МВД России. Домодедово, 1998. 26 с.

216. Комарова Ю. В. Экспериментальное исследование стратегий идентификации низкочастотных слов родного языка // Слово и текст: психолингвистический подход: Сб. науч. тр. Тверь: Твер. гос. ун-т, 2004. Вып. 3. С.64-70.

217. Копнин П.В. Философские проблемы языка // Философия и современность. М., 1971. С. 187 204.

218. Копорский С. Воровской жаргон в среде школьников // Вестник просвещения. 1927. № 1. С.7-12.

219. Копыленко М.М. О семантической природе молодежного жаргона // Социально-лингвистические исследования. М.: Наука, 1976. С.79-86.

220. Косцинский К. Существует ли проблема жаргона // Вопросы литературы. 1968. №5. С. 181-191.

221. Коровушкин В.П. Субстандартная лексикография как автономная отрасль языкознания: основные понятия и словари // Социальные варианты языка III: Материалы международной научной конференции 22-23 апреля 2004 года. Нижний Новгород, 2004. С. 56-59.

222. Красных В. «Свой» среди «чужих»: миф или реальность. М.: Гнозис, 2003. 376 с.

223. Крюков А.Н. Фоновые знания и языковая коммуникация // Этнопсихолингвистика. М.: Наука, 1988. С.19-34.

224. Крысин Д.П. Социолингвистические аспекты изучения современного русского языка. М.: Наука, 1989. 187с.

225. Крысин Л.П. Изучение современного русского языка под социальным углом зрения // РЯШ. 1991. № 5, 6.

226. Курбангалиева М.Р. Татарские и русские соматологические портреты //Язык, сознание, коммуникация. М.: Филология, 1998. Вып. 4. С. 66-69.

227. Курникова М.А. Изменение фонетической системы сибирского старожильческого говора (на материале тарского говора Омской области):

228. Дис.канд. филол. наук. J1., 1986.

229. Ларин Б.А. Западно-европейские элементы русского воровского арго //Язык и литература. Л., 1931. Т.7. С.113-130.

230. Лачина И.С. Некоторые стратегии идентификации русских прилагательных // Психолингвистические проблемы фонетики и лексики. Калинин: КГУ. 1989. С.52-58.

231. Лачина И.С, Особенности идентификации прилагательных: Автореф. дис. канд. филол. наук. Тверь, 1993.16 с.

232. Лебедева С.В. Психолингвистическое исследование близости значения слов в индивидуальном сознании: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Саратов, 1991.16 с.

233. Лебедева С.В. Содержание термина «синонимия» в контексте современных исследований // Психолингвистические исследования слова и текста. Тверь: Твер. гос.ун-т, 20001. С.51-62.

234. Лебедева С.В. Синонимы или проксонимы? Курск: Изд-во Курск, гос. пед. ун-та, 2002а. 202 с.

235. Лебедева С.В. Близость значения слов в индивидуальном сознании:

236. Автореф. дисд-ра филол. наук. Тверь, 20026.41 с.

237. Левицкий В.В. Эспериментальные данные к проблеме смысловой структуры слова// Семантическая структура слова. М.: Наука, 1971. С. 151168.

238. Леонтьев А.А. Психолингвистика. Л., 1967.

239. Леонтьев А.А. Психолингвистическая структура значений // Семантическая структура слова. М.: Наука, 1971. С.7-27.

240. Леонтьев А.А. Психолингвистический аспект языкового значения // Принципы и методы семантических исследований. М., 1976. С.46-73.

241. Леонтьев А.А. Общие сведения об ассоциациях и ассоциативных нормах //Словарь ассоциативных норм русского языка. М.: Изд-во МГУ, 1977. С.5-16.

242. Леонтьев А.А. Языковое сознание и образ мира // Язык и сознание: парадоксальная рациональность. М., 1993. С. 16-21.

243. Леонтьев А.А. Основы психолингвистики. М.: Смысл/ СПБ: Лань, 2003а. 288 с.

244. Леонтьев А.А. Слово в речевой деятельности: Некоторые проблемы общей теории речевой деятельности. М.: Едиториал УРСС, 20036.248 с.

245. Леонтьев А.А. Язык, речь, речевая деятельность. М.: Едиториал УРСС, 2003в. 216 с.

246. Леонтьев А.Н. Проблемы развития психики. М., 1972.

247. Леонтьев А.Н. Деятельность. Сознание. Личность. М.: Политиздат, 1975.304 с.

248. Леонтьев А.Н. Психология образа // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 14. Психология, 1979, № 2. С.3-13.

249. Леонтьев А.Н. Лекции по общей психологии. М.: Смысл, 2005. 509 с.

250. Леонтьев Д.А. Личностный смысл и трансформация психического образа // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 14, Психология. 1988. № 2. С.3-14.

251. Леонтьев Д.А. Субъективная семантика и смыслообразование // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 14, Психология. 1990. № 3. С.33-42.

252. Леонтьев Д.А. Динамика смысловых процессов // Психологический журнал. 1997, № 6. С. 13-27.

253. Леонтьев Д.А. Психология смысла. М. 1999.

254. Лингвистический энциклопедический словарь / Гл. ред. В.Н.Ярцева. М: Сов. Энциклопедия, 1990. 685 с.

255. Липатов А.Т. Сленг как проблема русского социолекта // Проблемы русской лексикологии. Самара, 1991. С.123-129.

256. Липатов А.Т. Семантика лексем в дихотомии «идиолект сленг» // Семантика языковых единиц. М., 1998.

257. Лихачев Д.С. Черты первобытного примитивизма воровской речи // Язык и мышление. М.-Л., 1935. Вып.3-4. С.47-100.

258. Лихачев Д.С. Арготические слова профессиональной речи // Развитие грамматики и лексики современного русского языка. М., 1964.

259. Лосев А.Ф. Введение в общую теорию языковых моделей. М.: УРСС, 2004. 294 с.

260. Ломов Б.Ф. Методологические и теоретические проблемы психологии. М.: Наука, 1984.

261. Ломов Б.Ф. Сознание как идеальное отражение // Психология сознания. СПб.: Питер, 2001. С.110-136.

262. Лоули Д., Максвелл А. Факторный анализ как статистический метод. М., 1967.

263. Лошманова Л.Т. Жаргонизированная лексика в бытовой речи молодежи: Дис.канд. филол. наук. Л., 1974. 232 с.

264. Лукашевич Е.В. Когнитивная семантика: эволюционно-прогно-стический аспект. Москва/Барнаул: Изд-во АлтГУ, 2002. 234 с.

265. Лукашевич Е.В. Эволюционная лингвистика: проблемы и перспективы // Языковое бытие человека и этноса. Вып.6. Москва/Барнаул: Изд-во АлтГУ, 2003.С. 158-167.

266. Лукашевич Е.В. Психолингвистический эксперимент как способ диагностики эмоциональной напряженности // Языковое сознание. Теоретические и прикладные аспекты. М.-Барнаул: АлтГУ, 2004. С. 129-137.

267. Лукьянова Н.А. Лексика современных говоров как объект изучения. Новосибирск: Изд-во Новосибирского государственного университета, 1983.

268. Лукьянова Н.А. Экспрессивная лексика разговорного употребления: проблемы семантики. Новосибирск: Наука, 1986. 227 с.

269. Лукьянова Н.А. Введение в русистику. Новосибирск: Изд-во НГУ 2001.174 с.

270. Лукьянова Н.А. Материалы к «Словарю синонимов говоров Новосибирской области» // Te^vri ураццаикт. Вып.1. Новосибирск, 2004. С.261-309.

271. Лурия А.Р. Речевые реакции ребенка // Речь и интеллект в развитии ребенка. М., 1928.

272. Лурия А.Р. Речь и интеллект деревенского, городского и беспризорного ребенка. Л., 1930.

273. Лурия А.Р. Язык и сознание. Ростов н/д.: Изд-во «Феникс», 1998. 416с.

274. Лурия А.Р., Виноградова О.С. Объективное исследование динамики семантических систем // Семантическая структура слова. М.: Наука, 1971. С.27-67.

275. Любимов Ю.В. Природа ассоциации: структура словесной памяти и понятие ассоциативного значения // Словарь ассоциативных норм русского языка. М., 1977.

276. Мазурова А.И. Словарь сленга, распространенного в среде неформальных молодежных объединений // Психологические проблемы изучения неформальных молодежных объединений. М.: Изд-во Агентства печати «Новости», 1988. С. 148-157.

277. Мазурова А.И., Радзиховский Л.А. Стеб остранения // Знание-сила. 1991. №3. С.65-70.

278. Маковский М.М. Языковая сущность современного английского сленга // Ин. яз. в школе. 1962. № 4.

279. Маковский М.М. Взаимодействие ареальных вариантов «сленга» иих соотношение с языковым «стандартом» // Вопросы языкознания. 1963. №5. С.21-30.

280. Мамардашвили М.К. Сознание как философская проблема // Вопросы философии. 1990. № 10. С.3-18.

281. Мандель И.Д. Кластерный анализ. М.: Финансы и статистика, 1988.

282. Манегетти А. Психосоматика: Новейшие достижения / Пер. с. итальянск. М.: ННБФ «Онтопсихология», 2003.328 с.

283. Манликова М.Х. Ассоциативный словарь русской этнокульту-роведческой лексики. Фрунзе: «Мектеп», 1989. 120 с.

284. Маркарян Э.С. Очерки теории культуры. Ереван, 1969.

285. Марков В.М. О семантическом способе словообразования в русском языке. Ижевск, 1981.

286. Меркулова А.С. Жаргон наркозависимых в аспекте понятия языковой личности // Социальные варианты языка III: Материалы международной научной конференции 22-23 апреля 2004 года. Нижний Новгород, 2004, С.З 87-391.

287. Маслова В.А. Ассоциативный эксперимент как один из методов исследования лексической антонимии // Психолингвистические исследования в области лексики и фонетики. Калинин: Калинин, гос. ун-т, 1981. С.60 -67.

288. Маслова В.А. Лингвокультурология: Учеб. пособие для студ. высш. учеб. заведений. М.: Издательский центр «Академия», 2004. 208 с.

289. Медведева И.Л. Опыт психолингвистического исследования антонимии // Психолингвистические исследования в области лексики и фонетики. Калинин: Калинин, гос. ун-т, 1981. С.68 81.

290. Месарович М., Такахара Я. Общая теория систем: математические основы. М.: Мир, 1978,311 с.

291. Методология современной психолингвистики. М./ Барнаул: Изд-во АлтГУ, 2003. 204 с.

292. Мечковская Н.Б. Социальная лингвистика: Пособие для студентов гуманит. вузов и учащихся лицеев. М.: Аспект Пресс, 1996. 207 с.

293. Мид М. Культура и мир детства. М., 1988.

294. Милехина Т.А. О некоторых особенностях разговорной речи молодежи города // Тезисы докладов Всероссийской межвузовской научной конференции «Речь города». Омск, 1995. С.44-45.

295. Миролаева О.Д. Современный русский молодежный жаргон: (Социолингвист. исслед.): Дис. канд. филол. наук. М., 1994. 160 с.

296. Митькин А.А. На пути к системной психологии развития // Психологический журнал. 1997. №3. С.3-12.

297. Митькин А.А. О роли индивидуального и коллективного сознания в социальной динамике // Психология сознания. СПб.: Питер, 2001. С.358-374.

298. Мокиенко В.М. Большой словарь русского жаргона. 25 000 слов, 7000 устойчивых сочетаний. С.-Петерб. гос. ун-т. Межкаф. слов, кабинет им. проф. Б. А. Ларина. СПб.: Норинт, 2000. 716 с.

299. Молчанов В.И. Парадигмы сознания и структуры опыта // Логос. 1992.3.

300. Мордвинов А.Б., Осипов Б.И. Учебная практика по изучению народно-разговорной речи города. Омск: ОмГУ, 1990.

301. Морковкин В.В., Морковкина А.В. Язык, мышление и сознание et vice versa // Русский язык за рубежом. 1994, № 1.

302. Морковкин В.В., Морковкина А.В. Русские агнонимы (слова, которые мы не знаем). М., 1997.

303. Морозова О.Е. Жаргон как психолингвистический феномен // Человек. Язык. Искусство. М.: МПГУ, 2002. С.133-135.

304. Мруэ 3. Комбинаторика ассоциативных портретов (на материале арабского и русского языков): Автореф. дис. . канд. филол. наук. М., 1998. 29 с.

305. Мягкова Е.Ю. Эмоциональная нагрузка слова: опыт психолингвистического исследования. Воронеж: Изд-во Воронеж, ун-та, 1990. 110 с.

306. Мягкова Е.Ю. Эмоциональность слова в индивидуальном лексиконе // Психолингвистические проблемы функционирования слова в лексиконе человека. Тверь: Твер. гос ун-т, 1999. С.55-74.

307. Мягкова Е.Ю. Эмоционально-чувственный компонент значения слова. Курск: Изд-во Курск, гос. пед. ун-та, 2000а. 112 с.

308. Мягкова Е.Ю. Эмоционально-чувственный компонент значения слова. Автореф. дис. д-ра филол. наук. М., 20006. 43 с.

309. Мясищев В.Н. Сознание как единство отражения действительности и отношений к ней человека // Психология сознания. СПб.: Питер, 2001. С.56-63.

310. Наумова Т.Н. Речевой этикет студентов (обращение, приветствия, прощания) // Проблемы организации речевого общения. М., 1981. С.90-117.

311. Наумова Т.Н. О развитии значения слова в онтогенезе речи // Психолингвистические исследования в области лексики и фонетики. Калинин: Калинин, гос. ун-т, 1983. С.109- 118.

312. Наумова Т.Н. Способы идентификации значения слова в онтогенезе речи (По материалам эксперимента с дошкольниками-татарами) // Психолингвистические и лингвистические аспекты проблемы языковых контактов. Калинин: Калинин, гос. ун-т, 1984. С.111 115.

313. Незговорова С.Г. Ядро языкового сознания русских и англичан: содержание и структура: Автореф. дис. канд. филол. наук. М., 2004.

314. Неусыпова Н.М. Толковый словарик русского языка: Пособие для учащихся начальных классов. М., 1989.

315. Нгуен Тхи Хыонг. Мир в образах сознания вьетнамцев // Языковое сознание и образ мира. М.: Институт языкознания РАН, 2000а. С.220-236.

316. Нгуен Тхи Хыонг. Образы языкового сознания русских и вьетнамцев: Сопоставительный анализ: Автореф. дис. . канд. филол. наук. М., 20006. 24 с.

317. Никитина Т.Г., Паюсова А.Н. Словарь молодежного сленга как социокультурологический источник // Социальные варианты языка- III. Нижний Новгород: НГЛУ, 2004. С. 12-16.

318. Николаенко Г.И. Онтогенез системных связей в лексике (Психолингвистическое исследование вербальных ассоциаций): Автореф. дис. канд. филол. наук. Минск, 1979. 20 с.

319. Овчинникова И.Г. Ассоциации и высказывание: структура и семантика: Учебное пособие по спецкурсу. Пермь, 1994. 124 с.

320. Овчинникова И.Г., Береснева Н.И., Дубровская Л.А., Пенягина Е.Б. Лексикон младшего школьника (характеристика лексического компонента языковой компетенции). Пермь, 2000.

321. Ожегов С.И. Очередные вопросы культуры речи // Лексикология. Лексикография. Культура речи. М.: «Высшая школа», 1974. С. 251-276.

322. Оре О. Теория графов. М.: Наука, 1968. 350 с.

323. Орлова Н.В. Наивная этика: лингвистические модели (на материале современного русского языка). Омск, 2005. 266 с.

324. Осипов Б.И. О лексикографической интерпретации семантического словообразования // Русское семантическое словообразование. Ижевск, 1984.

325. Осипов Б.И. Заметки по поводу отражения табуированной лексики в бодуэновских изданиях «Толкового словаря живого Великорусскогоязыка» В.И.Даля // Dissertationess Slavicae. Slavistishe mitteinlungen. Sectio linguistica, XXII. Szeged, 1991. C.31-49.

326. Осипов Б.И. Состав словника и подача словесных форм // Лексикографическое описание народно-разговорной речи современного города: теоретические аспекты. Омск: Омск. гос. ун-т, 1994. С. 10-26.

327. Осипов Б.И. О термине «народно-разговорная речь города» // Городская разговорная речь и проблемы ее изучения, Омск: ОмГУ, 1997. Вып. 1.С.5-11.

328. Осипов Б.И., Боброва Г.А., Имедадзе Н.А. и др. Лексиграфическое описание народно-разговорной речи современного города. Теоретические аспекты. Омск: ОмГУ, 1991. 142 с.

329. Османова Р.А. Национально-культурная специфика образов сознания русских и казахов: Автореф. дис. канд. филол. наук. М., 2001.

330. Острейковский В.А. Теория систем. М.: Высшая школа, 1997. 238 с.

331. Палермо Д.С. Словесные ассоциации и речевое поведение детей // Изучение развития и поведения детей: Пер. с англ. М.: Просвещение, 1966.

332. Панасенко Е.Г. Лексико-семантические особенности жаргонных слов в повести В.Астафьева «Печальный детектив» // Художественный текст: проблемы изучения / Тезисы выступления на совещании. М., 1990. С. 108.

333. Пахотина Н.К. Опыт исследования фразеологической деривации (на материале ошинских говоров Омской области): Автореф. дис . канд. филол.наук. М., 1973. 23 с.

334. Пеньковский А.Б. Радость и удовольствие в представлении русскогоязыка // Логический анализ языка. Избранное. 1988 1995. М.: Индрик, 2003. С.375-383.

335. Перфильева С.Ю. Экспериментальное исследование названий эмоций // Психолингвистические исследования слова и текста. Тверь: Изд-во Твер. гос. ун-та, 1997. С. 104- 108.

336. Перфильева С.Ю. Теоретико-экспериментальное исследование слов -названий эмоций и их функционирование: Автореф. дис. . канд. филол.наук. М., 2001. 26 с.

337. Петренко В.Ф. Введение в экспериментальную психосемантику: исследование форм репрезентации в обыденном сознании. М: МГУ, 1983.

338. Петренко В.Ф. Основы психосемантики. Смоленск: Изд-во СГУ, 1997. 396 с.

339. Петухов В.В. Образ мира и психологическое изучение мышления // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 14. Психология. 1984. № 4. С.13-20.

340. Пиаже Ж. Эволюция интеллекта в подростковом и юношеском возрасте / В сб.: Пиаже Ж. Теория. Эксперименты. Дискуссии. М.: Гардарики, 2001. С. 232-242.

341. Пищальникова В.А. Проблема смысла художественного текста: психолингвистический аспект. Новосибирск, 1992.

342. Пищальникова В.А. Психопоэтика. Барнаул: Изд-во Алт.ГУ, 1999. 175 с.

343. Пищальникова В.А. Общее языкознание. Барнаул: Изд-во АлтГУ, 2001.238 с.

344. Пищальникова В.А. Вместо предисловия: Основания динамической теории значения: когнитивный аспект // Лукашевич Е.В. Когнитивная семантика: эволюционно-прогностический аспект. Москва; Барнаул, 2002.

345. Пищальникова В.А., Рогозина И.В. Концепт как инструмент диагностики этнической напряженности // Языковое сознание. Теоретические и прикладные аспекты. М.-Барнаул: АлтГУ, 2004. С.121-128.

346. Пищальникова В.А. К проблеме определения языковой способности // Языковое бытие человека и этноса. Вып.7. М.: Изд-во ин-та языкознания РАН, 2004. С.159-169.

347. Пищальникова В.А. Язык как регулятивный механизм деятельности // Языковое бытие человека и этноса. Психолингвистический и когнитивный аспекты. Вып.9. М. Ин-т языкознания, 2005. С. 147-157.

348. Подюков И.П., Маненкова Н.Ю. Жаргонизированная лексика и фразеология в обиходно-разговорной речи молодежи // Лингвистическое краеведение. Пермь, 1991.

349. Поливанов Е.Д. «О блатном языке» учащихся и о «славянском языке революции» // За марксистское языкознание. М., 1931.

350. Поршнев Б.Ф. Социальная психология и история. М., 1979.

351. Потебня А.А. Из записок по русской грамматике. М., 1968.

352. Потебня А.А. Мысль и язык. М.: Лабиринт, 1999. 300 с.

353. Почепцов О.Г. Языковая ментальность: способ представления мира // Вопросы языкознания. 1990. № 6. С. 110 123.

354. Прист С. Как разрешить проблему «сознание-тело»? // Логос. 1999. № 8. С. 90-99.

355. Прист С. Теория сознания. М.: Гнозис. 288 с.

356. Прияткина А.Ф. Просторечные новообразования: их основа и судьба // Русский язык сегодня. М., 2000.

357. Психология подростка: Учебник / Под ред А.А. Реана. СПб.: Прайм-ЕВРОЗНАК, 2003. 480 с.

358. Пыхтеева А.А. Тюркизмы в говорах Среднего Прииртышья // Вопросы русской диалектологии. Л., 1976. С.96-98.

359. Пыхтеева А.А. Лексика говоров северных районов Омской области // УЗ. Томск, 1975. № 92; Вопросы русского языка и его говоров. Вып.З. С.36-45.

360. Рабинович Е.Г. Поэтика жаргона: О некоторых приемах стереотипизации речи // Этнические стереотипы мужского и женского поведения.СПб., 1991.

361. Радзиховский Л.А., Мазурова А.И. Сленг как инструмент остранения // Язык и когнитивная деятельность. М.: Наука, 1989. С. 126-137.

362. Рафикова Н.В. Психолингвистическое исследование процессов понимания текста. Тверь: Твер. гос. ун-т, 1999. 144 с.

363. Ревзин И.М. К семиотическому анализу «тайных языков» // Симпозиум по структурному изучению знаковых систем: Тезисы докладов. М.: Изд-во АН СССР. 1962. С.33-37.

364. Ришар Ж.Ф. Ментальная активность. Понимание, рассуждение, нахождение решений. М.: Ин-т психологии РАН, 1998.

365. Рогозина И.В. Медиа-картина мира: когнитивно-семиотический аспект. Москва-Барнаул, 2003.

366. Рогожникова Т.М. Сопоставление ассоциативных реакций детей разных возрастных групп в условиях нормы и патологии // Психолингвистические исследования в области лексики и фонетики. Калинин: Калинин, гос. ун-т, 1983. С.133 -139.

367. Рогожникова Т.М. Межъязыковые сопоставления путей развития значения полисемантических слов у детей // Психолингвистические и лингвистические аспекты проблемы языковых контактов. Калинин: Калинин, гос. ун-т, 1984. С.116 123.

368. Рогожникова Т.М. Развитие значения полисемантического слова у ребенка: Автореф. дис. канд. филол. наук. Саратов, 1986. 14 с.

369. Рогожникова Т.М. О национально-культурной специфике ассоциативных реакций у детей (на материале русского, белорусского, словацкого, английского языков) // Этнопсихолингвистика. М.: Наука, 1988. С. 108-116.

370. Рогожникова Т.М. Психолингвистическое исследование функционирования многозначного слова. Уфа: Уфимск. гос авиац. техн. Ун-т, 2000а. 242 с.

371. Рогожникова Т.М. Психолингвистические проблемы функционирования полисемантического слова: Автореф. дис. . д-ра филол наук. Уфа, 20006. 42 с.

372. Родионова Т.Г. Стратегии идентификации неологизмов-глаголов: Автореф. дис. канд. филол. наук. Тверь, 1994.

373. Романовская Н.В. Когнитивная и языковая способность как детерминанта перевода: экспериментальное исследование. М.: Ин-т языкознания РАН, 2003. 216 с.

374. Рубинштейн C.J1. Основы общей психологии. СПб.: Питер, 2003а. 720с.

375. Рубинштейн C.J1. Бытие и сознание. Человек и мир. СПб.: Питер, 20036. 512 с.

376. Русский язык Энциклопедия / Гл ред. Ю.Н.Караулов. 2-е изд., перераб. и доп. М.: Большая Российская энциклопедия; Дрофа, 1997. 703 с.

377. Русский язык конца XX столетия (1985-1995). М.: Языки русской культуры, 1996.

378. Русский язык по данным массового обследования. М., 1974.

379. Рыбникова М.А. Об искажении и огрубении речи учащихся // Родной язык в школе. № 1. М., 1927. С.243-255.

380. Рюмин Р.В. Синонимическая иррадиация как источник пополнения словаря современного молодежного жаргона // Проблемы социо- ипсихолингвистики. Динамика языковых ситуаций. Вып. 4. Пермь, ПГУ. 2004. С.71-74.

381. Сабитова С.О. Экспериментальное исследование особенностей идентификации топонимов (на материале русского языка) // Проблемы семантики: психолингвистические исследования. Тверь: Твер. гос. ун-т, 1991. С. 85-88.

382. Сазонова Т.Ю. Моделирование процессов идентификации слова человеком: психолингвистический подход. Тверь: Твер. гос. ун-т, 2000а. 134 с.

383. Сазонова Т.Ю. Психолингвистическое исследование процессов идентификации слова: Автореф. дис. д-ра филол. наук. М. 20006. 46 с.

384. Салихова Э.А. Структура ассоциативных полей лексических единиц при детском билингвизме: Дис. канд. филол. наук. Уфа, 1999. 165 с.

385. Саляев В.А. Лексика арготического и жаргонного происхождения в толковых словарях современного русского языка: Дис. . канд. филол. наук. М., 1998.

386. Саляев В.А. Два источника и две составные части русского сленга // Социальные варианты языка: Материалы междунар. научн. конф. Нижний Новгород, 2002.

387. Сдобнова А.П. Индивидуальный ассоциативный словарь школьника // Русский язык сегодня 3. Проблемы русской лексикографии. М., 2004. С.286-295.

388. Семантическая структура слова. Психолингвистические исследования. М.: Наука, 1971.216 с.

389. Сепир Э. Избранные труды по языкознанию и культурологии. М.: Прогресс, 2001. 654 с.

390. Серебренников Б.А. Социальная дифференциация языка // Общее языкознание: Формы существования, функции, история языка. М.: Наука, 1970.

391. Серебренников Б.А. К проблеме «Язык и мышление» (всегда ли мышление вербапьно?) // Известия АН СССР. Серия литературы и языка. 1977. Т. 36. №1.

392. Серебренников Б.А, О материалистическом подходе к явлениям языка. М, 1983.

393. Серкин В.П. Методы психосемантики: Учебное пособие. М.: Аспект Пресс, 2004. 208 с.

394. Серль Дж. Открывая сознание заново. М.: Идея-Пресс, 2002.

395. Симонов П.В. Мозг и творчество // Вопросы философии. 1992. №11. С.3-24.

396. Симонов П.В. Сознание и сопереживание // Психологический журнал. 1996. № 3. С.3-8.

397. Сиротинина О.Б. Речь современного города // Речь города: Тезисы докладов Всероссийской межвузовской научной конференции (Омский гос. университет, 17-19 апреля 1995 г.). Омск, 1995. 4.1. С.8-11.

398. Сироткина Ю.Н. Тендерные различия в детской речи (о разных путях усвоения языка) // Тендер: Язык, Культура, Коммуникация. Материалы Третьей международной конференции 27-28 ноября 2003 года. М.: МГЛУ, 2003. С.99-101.

399. Скворцов Л.И. Об оценках языка молодежи (жаргон и языковая политика) // Вопросы культуры речи. Вып.5. М., 1964.

400. Скворцов Л.И. Взаимодействие литературного языка и социальных диалектов (на материале послеоктябрьского периода): Дис.д-ра. филол. наук. М., 1966.486 с.

401. Скляревская Г.Н. Новый академический словарь. СПБ: Проспект, 1994.

402. Слобин Д., Грин Д. Психолингвистика / Д. Слобин. Психолингвистика. Хомский и психология / Д. Грин: Пер с англ. Изд. 2-е, стереотипное. М.: Едиториал УРСС, 2003. 352 с.

403. Смирнов С.Д. Мир образов и образ мира // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 14. Психология, 1981, № 2. С. 15-29.

404. Смирнов С.Д. Образ мира как предмет психологии познания. Тезисы научных сообщений советских психологов к 6 Всесоюзному съезду психологов СССР. Категории, принципы и методы психологии. Психические процессы. М., 1983, ч.1. С.60-62.

405. Смирнов С.Д. Психология образа: проблема активности психического отражения. М., 1985.

406. Снегов С. Философия блатного языка // Даугава. Рига. 1990. № 11. С.72-90.

407. Соболева И.А. Слова жаргонного происхождения в современном публицистическом тексте (когнитивно-языковой подход) // Рус. филология: Укр. вестн. 1999. № 1-2.

408. Современный русский язык: Социальная и функциональная дифференциация. М.: Языки славянской культуры, 2003. 565 с.

409. Соколова Т.В. Ассоциативный тезаурус ребенка 3-6 лет: Автореф. дис. д-ра филол. наук. М., 1999.

410. Соколова Т.В. Ассоциативный тезаурус ребенка: структура ассоциативного распределения // Языковое сознание и образ мира. М.: Инт языкознания РАН, 2000. С.79-97.

411. Солсо Р. Когнитивная психология. СПб.: Питер, 2002. 592 с.

412. Соловьева Т.А. К проблеме сленга // Вопросы лексикологии английского, французского и немецкого языков: Ученые записки. Иваново: ИГПИ, 1961. Т.27. С.117-123.

413. Снегов С. Философия блатного языка //Даугава. 1990. № 11. С.72-90.

414. Сорокин Ю.А. Исследование внеязыковой обусловленности психолингвистических явлений // Основы теории речевой деятельности. М.: Наука, 1974. С. 220-233.

415. Стернин И.А. О понятии «коммуникативное сознание» // Проблемы психолингвистики: теория и эксперимент. М.: Ин-т языкознания РАН, 2001. С.290-300.

416. Стернин И.А. Психолингвистика и виды сознания // Языковое бытие человека и этноса: психолингвистический и когнитивный аспекты. Вып.8. Москва/Барнаул: Изд-во АлтГУ, 2004. С. 141-159.

417. Стернин И.А. Язык и национальное сознание // Логос. 2005. № 2 (49) С.140-155.

418. Стеценко А.П. О специфике психологического и лингвистического подходов к проблеме языкового сознания // Язык и сознание: парадоксальная рациональность. М., 1993. С.22-34.

419. Столин В.В. Исследование порождения зрительного пространства образа // Восприятие и деятельность. М., 1976.

420. Стратен В.В. Об арго и арготизмах // Русский язык в советской школе. М., 1929. №5. С.39-54.

421. Судзиловский Г.А. Сленг что это такое? Английская просторечная военная лексика: Англо-русский словарь военного сленга. М.: Воениздат, 1973.

422. Суходольский Г.В. Анализ и синтез равновесных структур // Психология и математика. М., 1976.

423. Тарасов Е.Ф. Введение // Язык и сознание: парадоксальная рациональность. М., 1993. С.6-15.

424. Тарасов Е.Ф. Межкультурное общение новая онтология анализа языкового сознания // Этнокультурная специфика языкового сознания. М, 1996. С.7-22.

425. Тарасов Е.Ф. Актуальные проблемы анализа языкового сознания // Языковое сознание и образ мира. М., 2000. С.24-32.

426. Тарасов Е.Ф. Языковое сознание и его познавательный статус // Проблемы психолингвистики: теория и эксперимент. М.: Ин-т языкознания РАН, 2001. С.301-311.

427. Тарасов Е.Ф. Диалог культур в зеркале языка // Встречи этнических культур в зеркале языка. М.: Наука, 2002. С. 110-121.

428. Тарасов Е.Ф. Языковое сознание: устоявшееся и спорное (предисловие) // Языковое сознание: устоявшееся и спорное. XIV Международный симпозиум по психолингвистике и теории коммуникации. Тезисы докладов. Москва, 29-31 мая 2003 г. М., 2003. С.5 -6.

429. Тарасов Е.Ф. Языковое сознание // Вопросы лингвистики. 2004. Вып.2. С.34-47.

430. Титова А.И. Устойчивые ассоциации лексем в некоторых славянских языках: Автореф. дис. канд. филол. наук. Минск, 1975. 23 с.

431. Титова JI.H. Киргизско-русский ассоциативный словарь. Фрунзе: Мектеп, 1975.

432. Титова JI.H. Психолингвистический анализ словесных ассоциаций в русском и киргизском языках: Автореф. дис. . канд. филол. наук. М. 1977. 15 с.

433. Титоренко М.Ю. Сленг как составляющая языковой личности подростка. Дис. канд. филол. наук. М., 2003.- 203 с.

434. Тогоева С.И. Психолингвистическое исследование стратегий идентификации значения словесного новообразования: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Саратов, 1989, 17 с.

435. Тогоева С.И. Некоторые результаты ассоциативного эксперимента на материале русских словесных новообразований // Актуальные проблемы психолингвистики: слово и текст. Тверь: Твер. гос. ун-т, 1996. С.82 -85.

436. Тогоева С.И. Психолингвистические проблемы неологии. Тверь: Твер. гос. ун-т, 2000.155 с.

437. Тонков В.А. Опыт исследования воровского языка. Казань: Татполиграф, 1930.90 с.

438. Торопцев И.С. Словообразовательная модель. Воронеж, 1979.

439. Трошева Т.Б. Нелитературная лексика в устной речи студентов // Живое слово в русской речи Прикамья. Пермь, 1992. С.111-116.

440. Тураева З.Я. Лингвистика текста и категория модальности // Вопросы языкознания. 1994, № 3. С. 105-114.

441. Уздинская Е.В. Семантическое своеобразие современного молодежного жаргона. // Активные процессы в языке и речи. Саратов, 1991.

442. Уорф Л. Бенджамен. Наука и языкознание // Зарубежная лингвистика 1. М.: Издательская группа «Прогресс», 2002. С. 92-105.

443. Улыбина Е.В. Психология обыденного сознания. М.: Смысл, 2001. 264с.Ульянов Ю.Е. Латышско-русский ассоциативный словарь. Рига, 1988. 187 с.

444. Успенский Б.А. Мифологический аспект русской экспрессивной фразеологии // Избранные труды. Т.Н. Язык и культура. М.: Изд-во «Гнозис», 1994. С.53-129.

445. Уфимцева Н.В. Опыт экспериментального исследования процесса формирования значения // Психолингвистические исследования в областилексики и фонетики. Калинин: Калинин, гос. ун-т, 1981. С. 132-144.

446. Уфимцева Н.В. Опыт экспериментального исследования развития словесного значения // Психолингвистические проблемы семантики. М.: Изд-во «Наука», 1983а. С. 140-180.

447. Уфимцева Н.В. Развитие стратегий осознания значения слова в онтогенезе // Психолингвистические исследования в области лексики и фонетики. Калинин: Калинин, гос. ун-т, 19836. С.115-154.

448. Уфимцева Н.В. Русские: опыт еще одного самопознания // Этнокультурная специфика языкового сознания. М.: Институт языкознания РАН, 1996. С.139-162.

449. Уфимцева Н.В. Этнический характер, образ себя и языковое сознание русских // Языковое сознание: формирование и функционирование. М.: Институт языкознания РАН, 1998. С.135-170.

450. Уфимцева Н.В. Языковое сознание и образ мира славян // Языковое сознание и образ мира. М.: Институт языкознания РАН, 2000. С.207-219.

451. Уфимцева Н.В. Культура и проблема заимствования / Встречи этнических культур в зеркале языка. М.: Наука, 2002. С.152-170.

452. Уфимцева Н.В. Языковое сознание как отображение этносоциокуль-турной реальности // Вопросы психолингвистики. 2003. № 1. С. 102-110.

453. Уфимцева Н.В. Ассоциативный тезаурус русского языка как модель языкового сознания русских // Языковое сознание. Теоретические и прикладные аспекты. М.-Барнаул: АлтГУ, 2004а. С. 188-202.

454. Уфимцева Н.В. Языковое сознание русских в зеркале ассоциативного эксперимента // Русское слово в русском мире. М.- Калуга: МГЛУ, 2004. С.40-45.

455. У Хао. Разговорно-просторечная и жаргонная лексика в современном русском языке: На материале толковых словарей и российских газет: Дис. . канд. филол. наук. М., 2003. 186 с.

456. Ушаков Г.К. Очерк онтогенеза уровней сознания // Психология сознания. СПб.: Питер, 2001. С.302-316.

457. Ушакова Т.Н., Раевский A.M. О возможности экстренного установления межсловесных временных связей у человека // Журн. ВНД. 1971. XXI. №5.

458. Ушакова Т.Н., Байтикова Ш.С. Исследование фимзиологического механизма формирования речевого акта // Физиология человека. 1976. Т.2. №6.

459. Ушакова Т.Н. Функциональные структуры 2-й сигнальной системы // Психофизиологические механизмы речи. М., 1979.

460. Ушакова Т.Н. Языковое сознание и принципы его исследования // Языковое сознание и образ мира. М., 2000. С.13-23.

461. Ушакова Т.Н. Понятие языкового сознания и структура рече-мысле-языковой системы // Языковое сознание. Теоретические и прикладные аспекты. М.-Барнаул: АлтГУ, 2004. С.6-17.

462. Федорова JI.JI. Современное состояние молодежной речи: к определению жаргона // Русский язык сегодня. Вып. 2. М.: «Азбуковник», 2003. С.271-279.

463. Филин Ф.П. К проблеме социальной обусловленности языка // Язык и общество. М.: Наука, 1968. С.5-22.

464. Филин Ф.П. О структуре современного русского литературного языка // Вопросы языкознания. 1973. № 2.

465. Фомин А.Г. Психолингвистическая концепция моделирования тендерной языковой личности. Кемерово: Кузбассвузиздат, 2003.

466. Фомин А.Г. Тендерный аспект речевого поведения как объект лингвогендеристики // Языковое бытие человека и этноса. Вып.7. М.: Изд-во ин-та языкознания РАН, 2004. С.232-235.

467. Фридман М.М. Еврейские элементы «блатной музыки» // Язык и литература, Л., 1931. Т.7. С. 134-138.

468. Фрумкина P.M. Лингвистическая гипотеза и эксперимент (о специфике гипотез в психолингвистике) // Гипотеза в современной лингвистике. М: Наука, 1980. С. 183-216.

469. Фрумкина P.M. Психолингвистика. М.: Изд-во Центр «Академия», 2001.316 с.

470. Хакен Г. Принципы работы головного мозга. М.: Perse, 2001. 351 с.

471. Харман Г. Современный факторный анализ. М.: Статистика, 1972.

472. Харченко Е.В. Столкновение культур в рамках одной организации // Языковое сознание. Теоретические и прикладные аспекты. М.-Барнаул: АлтГУ, 2004. С.285-304.

473. Хватова С.С. Экспериментальное исследование особенностей идентификации прецедентных имен носителями языка // Слово и текст: психолингвистический подход: Сб. науч. тр. Тверь: Твер. гос. ун-т, 2005. Вып. 4. С. 154-160.

474. Химик В.В. Поэтика низкого, или просторечие как культурный феномен. СПБ: Изд-во СПБГУ, 2000. 270 с.

475. Холл А.Д, Опыт методологии для системотехники. М.: Сов. Радио, 1975.

476. Холодная М.А. Психология интеллекта. СПб.: Питер, 2002. 272 с.

477. Хомяков В.А. Три лекции о сленге. Вологда, 1970.

478. Хомяков В.А. Некоторые типологические особенности нестандартной лексики английского, французского и русского языков // Вопросы языкознания. 1992. №3. С.94-103.

479. Хорошева Н.В. Интержаргон в функциональной парадигме русского национального языка // Живое слово в русской речи Прикамья. Пермь: ПГУ, 1993.С.122-128.

480. Хорошева Н.В. Промежуточные формы городской разговорной речи в свете теории социолингвистических переменных У. Лабова // Проблемы социо- и психолингвистики. Вып.2. Пермь: ПГУ, 2003. С. 8-13.

481. Чагин Б.А. Структура и закономерности общественного сознания. Л.: Наука, 1982.

482. Ченки А. Современные когнитивные подходы к семантике: сходства и различия в теориях и целях // Вопросы языкознания. 1996. № 2. С.69.

483. Чуприкова Н.М. Психика и сознание как функции мозга. М.: Наука, 1985.

484. Цыбулькин В.В. Маркированная лексика и фразеология в подсистеме русского социолекта (на материале студентов Харькова): Дис.канд. филол. наук. С.-Пб, 1992. 192с.

485. Щерба Л.В. Опыт общей теории лексикографии // Языковая система и речевая деятельность. М., 1974.

486. Шефер Б., Шлендер Б. Социальная идентичность и групповое сознание как медиаторы межгруппового поведения // Иностранная психология. 1993. № 1. С.74-83.

487. Шинкаренко Ю.В. Базарго. Жаргон уральских подростков. М.: ЮНПРЕСС, 1998. 85 с.

488. Ширяев Е.Н. Типы норм и вопрос о культурно-речевых оценках // Культурно-речевая ситуация в современной России. Екатеринбург: УралГУ, 2000. С. 13-21.

489. Шмелев А.Г. Введение в экспериментальную психосемантику: теоретико-методологические основания и психодиагностические возможности. М.: МГУ, 1983.

490. Щуплов А.Н. Жаргон-энциклопедия современной тусовки. М.: Колокол-пресс, 1998. 542 с. (при участии Томаса Макловски и Мэри Кляйн).

491. Элькин Ю.А., Штерн А.С. Словарь субъективных частот слов как отражение мира ребенка // Детская речь: лингвистический аспект. С-Петербург, 1992.

492. Юлина Н.С. Тайна сознания: альтернативные стратегии исследования // Вопросы философии. 2004. № 10. С.125-163.

493. Юнаковская А.А. Омское городское просторечие (Лексико-фразеологический состав, функционирование): Дис. . канд. филол. наук. Омск, 1994. 206 с.

494. Юнаковская А.А. Материалы для «Словаря омского городского просторечия». Омск, 1994. 452 с.

495. Юнаковская А.А. Экспрессивно-стилистическая дифференциация просторечной лексики // Городская разговорная речь и проблемы ее изучения. Омск: Омск. гос. ун-т, 1997. Вып. 1. С.80-88.

496. Юнаковская А.А. Просторечие как коммуникативная система // Славянские чтения. Вып.VI. Омск: ОмГУ, 1998. С. 116-120.

497. Clark Н.Н. Word associations and linguistic theory // Lyons J. (Ed.) New horizons in linguistics. Harmondsworth, UK; Baltimore, USA; Ringwood, Australia: Penguin Books, 1970. P.271-286.

498. Damasio A. Concepts in the brain // Mind and Language. 1989. V.4. N.l-2.

499. Damasio A. The feeling of what happens: Body and emotion in the making of consciousness. New York, 1999.

500. Deese J. The structure of associations in language and thought. Baltimore: The John Hopkins Press, 1965. 216 p.

501. Hardy C. Networks of meaning: A bridge beetween mind and matther. Westport, Connecticuit; London, 1998.

502. Kashu K. Mechanisms of Word Association among Japanese Speakers // Humanities Review. 1973. V.23. N.2.

503. Kent G.H., Rosanoff A.J. A Study of Association in Insanity // American Journal of Insanity. 1910. N.67. P.37-96.

504. Kiss G. Words, associations, and networks // Journal of Verbal Learning and Verbal behavior. 1968. V.7. P.707-713.

505. Kurcz I. Inter-language Comparison of Word-association Responses // International Journal of Psychology. I (2). 1966. P. 151-161.

506. Maturana H. Metadesign: Human beings versus machines, or machines as instruments of human designs? //http://www.inteco.cl/articulos/metadesignpartel.htm

507. Moron L.J. Generality of Word-Association Response Sets // Psychological Monograph. 1966. V.80. N.612.

508. Miller G.A. A psychological method to investigate verbal concepts // Journal of Mathematical Psychology. 1969. V.6. P. 161 -191.

509. Noble C. The Role of Stimulus, Meaning in Serial Verbal Learning // Journal of Experimental Psychology. 1952. V.43, N.6.

510. Papp F.H. Russian and Hungarian Verbal Associations // Резюме докладов и письменных сообщений: IX Междунар. съезд славистов. Киев, сентябрь 1983 г. М.: Наука, 1983. С. 125-126.

511. Pollio H.R. Some Semantic Relations among Word-associates // American Journal of Psychology. 1964. N. 77.

512. Pollio H.R. The Structural Basis of Word Association Behavior. The Hague Paris: Mouton, 1966.

513. Rosenzweig M. Comparisons among Word Association Responses in English, French, German and Italian // American Journal of Psychology. 1961. V.74. P.347-360.

514. Rosenzweig M. Word association of French workmen: Comparisons with associations of French students and American workmen and students // Journal of Verbal Learning and Verbal Behaviour. 1964. N.3.

515. Russel W.A., Jenkins J.J. The Complete Minnesota Norms for Responses to 100 Words from the Kent-Rosanoff Word Association Test, Minneapolis, 1954.

516. АСП Гуц Е.Н. Ассоциативный словарь подростка. Омск: Изд-во «Вариант - Сибирь», 2004.153 с.

517. БАС Словарь современного русского литературного языка: В 17т./ АН СССР. Ин-т рус. яз. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1948-1965.

518. БСМС Левикова С.И. Большой словарь молодежного сленга. - М.: ФАИР-ПРЕСС, 2003.

519. БСРЖ Мокиенко В.М., Никитина Т.Г. Большой словарь русского жаргона. - СПб.: Норинт, 2001.

520. MAC- Словарь русского языка: В 4 т./ АН СССР. Ин-т рус. яз.: Под ред. А.П. Евгеньевой. 2-е изд., испр. и доп. М.: Рус. яз., 1981-1984.

521. ПС Психологический словарь / Под.ред. В.П.Зинченко, Б.Г.Мещерякова. 2-е изд., перераб. и доп. М.: Педагогика-Пресс, 1996. 440с.

522. РАС Русский ассоциативный словарь. Ч. I, II, III / Ю.Н.Караулов, Ю.А.Сорокин, Е.Ф.Тарасов, Н.В.Уфимцева, Г.А.Черкасова. М.: Помовский и партнеры, 1994 - 1998.

523. САНРЯ Словарь ассоциативных норм русского языка / Под ред. А.А.Леонтьева. М.: Изд-во МГУ, 1977.193 с.

524. САС Славянский ассоциативный словарь: русский, белорусский, болгарский, украинский / Н.В.Уфимцева, Г.А.Черкасова, Ю.Н.Караулов, Е.Ф.Тарасов. М., 2004. 792 с.

525. СГСП Словарь русских старожильческих говоров Среднего Прииртышья. Т. 1-3. / Под редакцией Г.А.Садретдиновой. - Томск: Изд-во Томск, ун-та, 1992-1993.

526. СМЖ Словарь молодежного жаргона: Слова. Выражения. Клички рок-звезд. Прозвища учителей. / Под ред. И.А.Стернина. Воронеж: Логос, 1992. 114 с.

527. CMC Никитина Т.Г. Словарь молодежного сленга: (Материалы 1980-2000 г.г.). -3-е изд., испр. и доп. - СПб.: Фолио-Пресс, 2003.

528. ССИЛ Современный словарь иностранных слов. М.: Рус. яз., 1992.740 с.

529. ССРГ Словарь современного русского города. - М.: Русские словари, 2003.

530. СТЛБЖ Словарь тюремно-лагерно-блатного жаргона (речевой и графический портрет советской тюрьмы). - М.: Края Москвы, 1992.

531. ТСРОЖ Ермакова О.П., Земская Е.А., Розина Р.И. Слова, с которыми мы все встречались: Толковый словарь русского общего жаргона. - М.: Азбуковник, 1999.

532. ТСРЯ Ожегов С.И„ Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка / РАН; Ин-т рус.яз. 4-е изд., доп. М.: Азбуковник, 1999. 944 с.

533. ТСУЖ Толковый словарь уголовных жаргонов / Ю.П.Дубягин и др. М.: Интер-ОМНИС, 1991. 206 с.

534. Быков Быков В. Русская феня. Словарь современного интержаргона асоциальных элементов. - Смоленск: ТРАСТ-ИМАКОМ, 1993.

535. Голикова Голикова Т.А. Алтайско-русский ассоциативный словарь. М.: Изд-во ОЛСИБ, 2004. 380 с.

536. Грачев Грачев М.А. Язык из мрака: Блатная музыка и феня: Словарь арготизмов. Н.Новгород: Флокс, 1992. 202 с.

537. Добровольский, Караулов Добровольский Д.О., Караулов Ю.Н. Ассоциативный фразеологический словарь русского языка. М.: Помовский и партнеры, 1994. 116 с.

538. Елистратов Елистратов B.C. Словарь московского арго: Материалы 1980- 1994 г.г. М.: Русские словари, 1994. 700 с.

539. Елистратов Елистратов B.C. Словарь русского арго: Материалы 1980-1990 гг. М.: Русские словари, 2000. 694 с.

540. Потапов Словарь жаргона преступников: Блатная музыка / Сост. С.М.Потапов. М., 1927. 196 с.

541. Рожанский Рожанский Ф.И. Сленг хиппи: Материалы к словарю. -СПб.: Париж: Изд-во Европейского дома, 1992. 63 с.

542. Соколова Соколова Т.В. Ассоциативный словарь ребенка. Вербальные реакции детей 3-7 лет. Ч. 1: От стимула к реакции. Архангельск: Изд-во Поморского междунар. пед. ун-та, 1996. 255 с.

543. Титова Киргизско-русский ассоциативный словарь. Фрунзе: Изд-во «Мектеп», 1975. 96 с.

544. Файн, Лурье Файн А., Лурье В. Материалы к словарю молодежного сленга// Файн А., Лурье В. Все в кайф. -Л., 1991. С. 84-167.

545. Шинкаренко Шинкаренко Ю.В. Базарго: Жаргон уральских подростков: Словарь. М.: Юнипро, 1998. 85 с.

546. Юнаковская Юнаковская А.А. Материалы для «Словаря омского городского просторечия». Омск, 1994.