автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.01
диссертация на тему: Рецензия и рецепция античной поэзии в творчестве В.А. Жуковского

Полный текст автореферата диссертации по теме "Рецензия и рецепция античной поэзии в творчестве В.А. Жуковского"

На правах рукописи

00460

Литинская Евгения Петровна

927

Рецензия и рецепция античной поэзии в творчестве В. А. Жуковского

10 01 01 - русская литература

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

[1 3 МАЙ 2910

Петрозаводск 2010

004601927

Работа выполнена на кафедре классической филологии ГОУВПО «Петрозаводский государственный университет»

Научный руководитель: Официальные оппоненты:

Ведущая организация:

доктор филологических наук, профессор Мальчукова Татьяна Георгиевна

доктор филологических наук, профессор Дудкин Виктор Викторович

кандидат филоло1 ичсских наук Захаров Николаи Владимирович

ГОУВПО «Марийский государственный университет»

Защита состоится «18» мая 2010 года в 15 ч 15 мин на заседании диссертационного совета ДМ 212 190 04 но защите диссертаций на соискание ученой степени доктора филологических наук при ГОУВПО «Петрозаводский государственный университет» (185910, г Петрозаводск, нр Ленина, 33, ауд 317)

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Петрозаводскою государственного университета

Автореферат разослан апреля 2010 г

Ученый секре1арь

диссертационного совета ^

кандидат филологических наук & ^— А Ю Нилова

Актуальность диссертации. Выявление античных элементов в наследии Жуковского является насущной задачей изучения творчества поэта-романтика в плане прояснения сложной природы его романтизма и объяснения его эволюции о г романтической лирики к классическому эпосу, о г перевода «Сельского кладбища» Грея к переводу «Одиссеи» Гомера Исследование классических интенций в творчестве Жуковского должно внести определенный вклад и в решение общей актуальной проблемы современного литературоведения - изучения рецепции античного наследия в различные периоды истории европейской и русской литературы

Научная новизна настоящей работы состоит в том, что в ней впервые всесторонне и системно исследуются античные традиции в творчестве В А Жуковского от общих эстетико-теоретических концепций и вопросов жанровой поэтики до анализа переводов конкретных образцов аншчной лирики и эпоса (стихотворений Сапфо и Горация, фрагментов из «Метаморфоз» Овидия и «Энеиды» Вергилия, из «Илиады» и «Одиссеи» Гомера)

Цель н задачи исследования:

- определить классические элементы в образовании Жуковского,

- установить степень осведомленности поэта в классических языках,

- выявить интерес к античной литературе и начитанность в античных авторах,

- охарактеризовать понимание Жуковским значения античного наследия в современном ему образовании,

- охарактеризовать место классической культуры в планах самообразования и творчества Жуковского,

- проследить употребление и трактовку в творчестве Жуковского античного эпическо! о размера — гекзаметра,

- проанализировать переводы античной лирики (Сапфо, Горация) и фрагментов эпоса (из «Метаморфоз» Овидия, «Энеиды» Вергилия, «Илиады» Гомера) в контексте оригинального и переводного творчества Жуковского,

- рассмотреть принципы перевода античных текстов Жуковским в их разнообразии и эволюции от первых опытов к итоговой «Одиссее»,

- определить значение классического наследия для творчества Жуковского, поэта европейскою и русского романтизма

Указанные цель и задачи диссертации определили главный предмет и дополнительные материалы исследования Основной предмет диссертационного исследования представляют переводы Жуковского из античной поэзии, а также упоминания и оценки античных авторов в художественном, критическом, философско-эстетическом, эпистолографическом творчестве Жуковского Дополнительно привлекаются материалы архива

и личной библиотеки поэта, а также материалы литературной полемики вокруг «Одиссеи» Жуковского

Теоретико-методологической основой диссертационного исследования являются историко-теоретические труды по рецепции античного наследия в европейской и русской литературе (С С Аверинцев, М М Бахтин, М Л Гаспаров, Ф Ф Зелинский, Г Н Ионин, Г С Кна-бе, А И Любжин, Т Г Мальчукова, А В Михайлов, Е Н Свиясов, Л И Савельева, О М Савельева, А А Тахо-Годи, А В Успенская, Э Ауэрбах, М ф Альбрехт, Э Курциус, В Буш, А К Гаврилов, М Вес и др), работы по сравнительному литературоведению (М П Алексеев, А Н Веселовский, В М Жирмунский, В Н Топоров), по истории русской литературы ХУШ-Х1Х веков и специально по творчеству В А Жуковского (Д Д Благой, В Э Вацуро, Г А Гуковский, Э М Жиляко-ва, Ф 3 Канунова, С А Кибальник, В А Кошелев, О Б Лебедева, Р В Иезуитова, Ю М Лотман, Ю В Манн, В М Маркович, Н Б Ремо-рова, И М Семенко, Ю В Стенник, Г Ф Фридлендер, А С Янушкевич, В Н Ярхо), по теории и истории перевода (С С Аверинцев, В Е Багно, А А Дерюгин, А Н Егунов, В Н Комиссаров, Ю Д Левин, Б Г Реи-зов, О М Савельева, С В Тураев, А В Федоров, И О Шайтанов, Г А Чупина, Е Г Эткинд) В работе используются филологические методы интерпретации текста как с привлечением внешних контекстов (историко-философского, литературно-эстетического, биографического), так и с помощью методики имманентного, сравнительно-исторического и сравнительно-типологического анализа

Положения, выносимые на защиту:

1 В творчестве В А Жуковского, имевшего большое значение для истории западноевропейской романтической поэзии и сыгравшего определяющую роль в становлении русского романтизма, заметное место занимает и следование классическим традициям

2 Оно проявляется в заинтересованном изучении литературной теории, критики и художественной практики европейского ренессанса и классицизма в образовании и самообразовании Жуковского, в ориентации на классическую систему жанров и ее приоритеты - эпос и трагедию в критических статьях и поэтическом творчестве в формах оды, элегии, послания, эпиграммы, басни, в планах написания поэмы и трагедии, опытах перевыражения фрагментов греческой драматургии, в изучении античной литературы и искусства, занятиях классическими языками и в художественной практике переводов с латинского и греческого при широком критическом использовании результатов европейской и русской науки и культуры перевода

3 Классическая составляющая в творчестве (наряду с общепризнанным его романтическим направлением) объясняется историко-литера-

турной ситуацией переходного времени от давней ренессансно-класси-цистичсской и просветительской ориентации на древнюю средиземноморскую греко-римскую культуру к современным, северным, сентимен-талистским и романтическим интенциям новоевропейской словесности В соседстве и по контрасту с новыми литературными течениями классическое наследие осмысляется в ряде случаев как непреходящая основа европейской культуры и укрепляется в контексте романтизма, как явление «неогуманизма», Веймарский классицизм в Германии, «неоклассицизм» во Франции и в России

4 Поэтому в близкой ему по времени европейской литературе Жуковский получает импульсы к разработке не только романтических, но и классических тем и сюжетов, как, к примеру, в «античных» балладах Шиллера Поэзия первого русского романтика обретает многие параллели и аналогии в русской словесности «неоклассицизма», в переводческой деятельности Н И Гнедича, А X Востокова, К Н Батюшкова, А Ф Мерзлякова, Н Ф Кошанского, В В Капниста и др по воссозданию в русском слове поэзии Гомера, Сапфо, Феокрита, Мосха, Катулла, Тибулла, Горация, Вершлия, Овидия и в таюгх жанрах оригинальной русской лирики, как горацианская ода, дружеское послание, любовная элегия

5 Интерес Жуковского к античному искусству, изучение эстетической теории и художественной практики греко-римского и европейского классицизма, занятия древними языками находят широкое применение в деятельности Жуковского поэта, переводчика, критика, теоретика и историка литературы, педагога и преподавателя, придавая ей масштабность, полноту и разнообразие

6 Сохранение вечных ценностей античной культуры, идеалов истины и красоты, просветление их христианскими идеями добра и милосердия позволили Жуковскому критически отнестись к недостаткам современной романтической литературы и вернуться к классическому памятнику Воссоздание в русском слове «Одиссеи» Гомера, открывшее русскому читателю древний мир во всей его правде, с его верованиями, преданиями, патриархальной жизнью и героическим духом, поэтическое слово Гомера во всей его красоте и гармонии стало самым масштабным творческим достижением Жуковского, его поэтическим памятником

Практическое значение работы определяется возможностью ее использования при чтении общих лекционных курсов по истории русской литературы, разработке специальных курсов по творчеству В А Жуковского, по проблемам рецепции античного наследия в русской литературе, на практических занятиях по интерпретации художественного текста, в спецсеминарах по анализу переводов

Апробация работы. Основные положения диссертационного исследования излагались в докладах и обсуждались в ходе дискуссии на международных конференциях «Россия и Греция Диалоги культур» (Петрозаводск, Петрозаводский государственный университет, 4-8 сентября 2006 г ), «Греки и мы» (Санкт-Петербург, СПбГУ, РНБ, РАН, Генеральное консульство Греции, 27-29 октября 2006 г ), на научно-практических семинарах по вопросам греко-римской лингвокульторологии в античности и в Новое время (Москва, МГУ, 20-25 января 2007 г), Нижний Новгород, ННГУ (19-21 апреля 2007 г), на регулярных заседаниях семинара по изучению рецепции античного наследия в западноевропейских и русской литературе при кафедре классической филологии ПетрГУ По теме диссертации опубликовано 9 статей

Структура работы определяется целями и задачами исследования материала Работа состоит из введения, четырех глав, заключения, библиографического списка, включающего 328 источников и приложения Объем работы составляет 266 страниц, из которых 238 - основной текст и 28 - приложение, поясняющее отдельные аспекты исследования

Основное содержание работы Во Введении дается обзор специальной литературы, обосновывается актуальность темы, формулируются цель и задачи исследования, определяются его методы, отмечаются научная новизна, теоретическая и практическая значимость, приводятся положения выносимые на защиту

Первая глава диссертации «Классическая культура в образовании и в литературной деятельности В. А. Жуковского» рассматривает вопрос о значении классической культуры в эпоху Жуковского В начале XIX века в европейской и русской литературе наблюдается сосуществование различных литературных направлений сентиментализма, прсд-романтизма и неоклассицизма1 Творчество В А Жуковского, одного из крупнейших русских поэтов и писателей этого времени, оказалось причастным ко всем указанным направлениям В русле неоклассицизма формируется жанровая система его ранней лирики В критических

1 Кибалышк С А Неоклассицизм в русской лирике конца XVIII - начала XIX в // На путях к романтизму Л Наука, 1984 С 139-157, Михайлов А В Античность как идеал и культурная реальность XVIII - XIX веков Идеал античности и изменчивость культуры Рубеж XVIII - XIX веков Гете и отражения античности в немецкой культуре XVIII - XIX веков II Он же Языки культуры М Языки русской культуры, 1997 С 509-521, 522-563, 564-595, Мальчукова Т Г Античные традиции в истории русской литературы Опыт истолкования проблемы // Рецепция античного наследия в русской литературе XVIII - XIX вв Петрозаводск Изд-во ПетрГУ, 2008 С 3-20

статьях о русских поэтах, «О басне и баснях Крылова», «О сатире и сатирах Кантемира», критик начинает свое изложение с античных авторов Эзопа и Федра, Горация и Ювенала В записках о театральных впечатлениях («Московские записки», «Радамист и Зенобия», «Электра и Орест») Жуковский обнаруживает основательное знакомство с античной драматургией и полную осведомленность в истории французского классицистического театра В статье «О поэзии древних и новых» русский поэт с полным сочувствием излагает взгляд немецкой эстетики на аншчность как на основу европейской литературы «формы < > и способы выражения, и тон, и механизм стихов - все заимствовано нами от феков и римлян»2 А говоря о различии поэтов древних и новых, признает и их равноценность, равное значение для литературной современности 01сюда соединительный, а не противительный союз и в заглавии статьи Потому и в своей переводческой деятельности, отдавая полное предпочтение современным английским и немецким поэтам Грею, Бюргеру, Шиллеру, Гете, Маттисону, Уланду, Байрону и Т Муру, Жуковский обращается и к перевыражению античных лирических текстов, оды Сапфо и оды Горация, отдавая должное и их классическому достоинству, непреходящей ценности

Более широкому обращению Жуковского к античным источникам в раннем творчестве очевидно препятствовало его недостаточное знакомство с классическими языками По этому поводу существует разноречивые данные, которые рассматриваются в специальном разделе 1. «Классические языки, переподы с классических языков в образовании, самообразовании и литературной деятельности В. А. Жуковского». Обзор биографических материалов и эпистолярного наследия обнаруживает свидетельства двоякого рода С одной стороны, Жуковский не раз признавался в своем незнании классических языков, говорил о необходимости и своем желании их изучить и с 1805 г спорадически обращался к классическим штудиям С другой стороны, имеется также свидетельства о его с ними знакомстве, достаточном понимании латинского языка для перевода больших объемов текста - 338 стихов из «Метаморфоз» Овидия и целой второй книги - 804 стихов из «Энеиды» Вергилия И также о знакомстве Жуковского с греческим языком имеется положительное свидетельство близкого к поэту, информированного А И Тургенева «Слушаю "Одиссею" Жуковского, - пишет он П А Вяземскому в сентябре 1844 юда - Простота высокая и свежесть запаха древности так и наполняет душу' Что за колдун Жуковский' Знает по-гречески меньше Оленина, а угадывает и выражает Гомера лучше Фосса»3

2 Жуковский В А Эстетика и критика М Искусство, 1985 С 290

3 См Остафьевскнй архив князей Вяземских в 5 т / под ред и с примеч В И Саитова СПб, 1899- 1913 Т 4 С 297

Сниженная самооценка Жуковского в области знания классической филологии объясняется не только христианским самоуничижением, скромностью автора, но и осознанным контрастом между его первоначальными знаниями классических языков, требующими для перевода работы со словарем, использования разных пособий, комментариев, различных интерпретаций в переводах на новоевропейские языки и его свободным владением французским и немецким языками, допускающими полное понимание современных поэтов и вольный перевод с листа Надо, однако, иметь в виду, что в силу особой сложности понимания древнего текста для современного переводчика, даже профессиональные филолога-классики отнюдь не переводят свободно, с листа, а используют многочисленные пособия, грамматики, словари, комментарии, переводы на европейских и русском языке, не в меньшей, а еще, пожалуй, в большей степени, чем русские поэты-переводчики XIX века - Гнедич и Жуковский Высказанные положения заставляют прийти к выводу, что в результате постоянного обращения к изучению классических языков и чтения соответствующих пособий при переводе латинского и греческого эпоса Жуковский мог ориентироваться в первоначальном понимании текста, в вопросах содержания и стиля античного автора При достаточном знакомстве с языком переводимого памятника, обязательное для переводчика превосходное знание, владение, чувство родного языка было у Жуковского выше всех похвал По слову Пушкина, «переводной слог его всегда останется образцовым»

Как во времена Жуковского, так и в настоящее время от переводчика требуются, кроме знакомства с языком источника и искусного владения родным языком, также и дополнительные знания культурного контекста — различных сторон той цивилизации, в которой переводимый памятник был рожден Некоторое время классическая эрудиция Жуковского недооценивалась Такой известный исследователь, как А Н Егунов, склонялся к мысли, что необходимыми для перевода Гомера фоновыми сведениями Жуковский не обладал и как будто даже не чувствовал в них необходимости4 Последующее открытие библиотеки Жуковского в Томске, публикация ее описания5 и историко-литературные исследования ее учеными томской школы6 позволили полностью изменить эту априорную точку зрения Относящиеся к античности данные и резуль-

4 См Егунов А Н Гомер в русских переводах XVIII - XIX веков М - Л Наука, 1964 С 359

5 Библиотека В А Жуковского описание / сост В В Лобанов Томск Изд-во Том ун-та, 1981 416 с

6 Библиотека В А Жуковского в Томске в 3 ч Томск Изд-во Том ун-та, 1978- 1988

таты это1 о исследования, материалы дневников и переписки, приведенные нами в специальном приложении диссертации «Античная культура в лшературном образовании Жуковского», демонстрирую! постоянный интерес и едва ли не исчерпывающую эрудицию в области античной культуры, его знание греческих и римских классиков в новоевропейских переводах и классицистических подражаниях, их трактовку в классической эстетике Ж Ф Мармонтеля, Ш Багте, Ж -Фр Лагар-па, И Эшенбурга, их интерпретацию в сочинениях И Гердера и у позднейших представителей немецкого и французского романтизма Все это позволяет заключить, что в подходе к переводу «Одиссеи» Гомера, исходного, формирующего памятника для последующе! о развития античной и европейской литературы, Жуковский располагал самым широким историко-литературным контекстом и был на уровне европейской науки, самостоятельно и порой критически оценивал ее результаты, как, к примеру, аналитические теории происхождения гомеровского эпоса, отрицавшие единоличное авторство гениального Гомера

Во втором разделе первой главы 2. «В. А. Жуковский как практик и теоретик перевода в свете истории и современных проблем перс-водоведення» рассматриваются вопросы переводческих стратегий и художественной практики поэта Устанавливается его знакомство с французской теорией исправительных, украшенных переводов по Флориану (1803), с концепцией эквивалентных замен по Делилю (1809) и применение этих принципов с должной мерой и вкусом в переводах современных и древних лирических поэтов В теоретических статьях о переводе «О басне и баснях Крылова» (1809), «О переводе вообще и в особенности о переводах стихов» (1810), «О переводе С Висковатовым трагедии Кребийона "Радамист и Зенобия"» (1810) Жуковский подчеркивает прежде всего необходимость соответствия переводчика духовно-душевной настроенности автора подлинника и сопереживание его теме В процессе первоначального отбора близких переводчику текстов, их сопереживания и творческого перевыражения «чужое становится своим», его собственным Вдохновенно поэтическое воссоздание прочувствованного и пережитого на родном языке ставит переводчика вровень с оригинальным автором «Переводчик в стихах - соперник» Опыт персвыражения «Слова о Полку Игореве» (1817-1819) приводит Жуковского к овладению другой традиционной стратегией «буквального» перевода Принципы обязательного соблюдения пословной верности при поэтическом переводе древнего произведения он сформулирует позднее в «Обзоре русской литературы за 1823 год», но применял он их уже раньше и при перевыражении древнерусского памятника и при переводах латинского эпоса 1819-1822 гг, по возможности он будет им верен и в будущих переводах гомеровских поэм, отрывков из «Илиады» (1828) и «Одиссеи» (1842-1845, 1848-1849)

В отечественной филологии переводы Жуковского традиционно считались вольными, «романтическими», их хвалили за поэтичность и порицали за нарушения строгой точности «реалистических» переводов Новое переводоведение отказалось от дифференциации переводческих стратегий в зависимости от смены литературных направлений в пользу постоянных и основных для переводчиков противоположных установок на свободный или буквальный переводы, известных Жуковскому теоретически и практически Современная наука, оставив несбыточное требование тождественности переводов, приняла констатацию Пушкина «Подстрочный перевод никогда не может быть верен»7 Вследствие этого был оправдан в области художественного перевода и свободный перевод несмотря на нарушения строгой точности он может быть признан адекватным подлиннику, если он имеет высокие художественные достоинства и вызывает подобный оригиналу эмоционально-художественный эффект в инонациональной литературе. Таким образом, результатом современного переводоведения стало возвращение к переводческим стратегиям Жуковского и признание его творческой практики вершиной переводческого искусства «Жуковский был одним из величайших мастеров перевода за всю историю этой деятельности»8

Во второй главе «Традиции античной поэзии в раннем творчестве Жуковского» анализируются обращения к античной поэзии в раннем творчестве Жуковского Изложение начинается с краткой характеристики неоклассицизма в европейской и русской литературе конца XVIII -первой трети XIX века, указываются основные его направления - следование традиционной системе эпических и лирических жанров и переводы текстов греко-римской словесности В русле этих основных направлений располагается и рецепция античных традиций в раннем творчестве Жуковского Поэт пишет басни, идиллии, оды, элегии, послания, эпиграммы, часто примыкая к уже имеющимся новоевропейским образцам Более непосредственное отношение к древнему наследию наблюдается при поэтических переводах конкретных произведений античности В русской поэзии первой трети XIX века усилиями многих поэтов и литераторов (Державин, Батюшков, Гнедич, Востоков, Капнист, В Л Пушкин, Вяземский, Милонов, Воейков, Мерзляков, Кошанский и др ) создавались переводы античного эпоса и лирики - «Илиады» Гомера, «Идиллий» Фсокрита и Биона, «Георгик» Вергилия, полиметров Катулла, од Горация, элегий Тибулла и Овидия, многие из них стали классическими К этому авторитетному направлению европейского и русского

7 Пушкин ACO Мильтоне и Шатобриановом переводе «Потерянного рая» // Поли еобр еоч в 19 т М Воскресенье, 1994- 1997 Т 12 С 144

8 Комиссаров В Н Современное переводоведение М Изд-во «ЭТС», 2000 С 100

неоклассицизма оказался причастен и Жуковский в таких своих поэтических опытах, тоже имеющих европейские и русские прецеденты, как переводы знаменитой второй оды Сапфо и популярной оды Горация «К Деллию» (Сагш II, 3) Их подробному рассмотрению посвящены следующие разделы второй главы (1. и 2.)

1. Рецепция оды Сапфо «Богу равным кажется мне по счастью » в античной и европейской литературе имела длительную историю В римской поэзии ей подражал Катулл, переведя довольно бли ¡ко первые три строфы, а в четвертой он неожиданно дал ироническое освещение любовного безумия, переживаемого им, как прежде греческой героиней Легенду о неразделенной любви Сапфо к красавцу Фаону и гибели поэтессы, бросившейся в море с Левкадской скалы, развивает Овидий в «Героидах» пятнадцатое послание содержит письмо покинутой «Са-фо Фаону» Неизнестныи нам знаток и теоретик поэзии I в н э в трактате «О возвышенном» (который раньше датировался III в н э и приписывался ритору Лонгину) восхищается стихотворением Сапфо, силой и правдивостью изображенной поэтессой любовной страсти, приводит и подробно разбирает ею текст Названные античные источники через посредство французских переводов Катулла и Овидия и особенно бтаго-даря переложению трактата Псевдо-Лонгина, с цитатой из Сапфо, выполненному Буало, были ко времени Жуковского известны и в России История освоения в русской литературе сапфической темы, подробно изложенная в специальной монографии Е В Свиясова, возможно, была известна Жуковскому и не во всех деталях Вероятно, мимо его внимания прошли ранние попытки подражания сапфической строфе в силлабической поэзии Симеона Полоцкого, как и в силлабо-тонических стихах В К Тредиаковско1 о По-видимому, не вызвали сочувствия поэта и единичные опыты логаэдов, в том числе и сапфических стихов у В X Востокова и Л Ф Мерзлякова Сапфическую строфу, состоящую из трех сапфических одиннадцатисложников и одного пятисложника, адония, Жуковский отчасти по примеру Буало, передает привычным французской и русской традиции - рифмованным 6Я, с заменой, однако, последнего шестистопника по образцу античного пятисложного адония на укороченный трехстопный стих Подобно приблизительному воспроизведению метрической формы подлинника, адаптированной к новоевропейской поэтической традиции, преображается и содержание орш инала Смягчаются физиологические подробности любовного томления, в описании ощущений проявляется христианская сдержанность и одухотворяется картина чувства, сама ситуация трактуется по новому обычаю, а не по древнему обыкновению у Сапфо говорится о любви

женщины к женщине, а у Жуковского о любви женщины к мужчине Впрочем новое понимание ситуации было подсказано уже древней легендой о любви Сапфо к Фаону Этой легенде, по-видимому, и следовал в интерпретации текста оды Жуковский Отсюда название стихотворения в черновом варианте и беловом автографе «Ода Сафы к Фаону » Поскольку и в оригинале ода Сапфо имела мужскую интродукцию «тот кажется мне равным богам», после чего контрастно разворачивалась картина несчастной женской любви, Жуковский, введя и женский персонаж в конце текста, тем не менее вопреки ему сохранял мужской лирический голос, возможно это определялось биографической ситуацией и в какой-то степени высвечивало лирический подтекст любви автора к Маше Протасовой Черновой текст перевода имел проясняющую дату « 1806 в мае», и комментаторы справедливо понимают его как лирический монолог Показательна и позднейшая рецепция стихотворения Сапфо-Жуковского в лирике Рылеева, Давыдова и Пушкина все авторы говорили о любви поэта к героине

Таким образом, вольный перевод Жуковским оды Сапфо оказался убедительным для самых чутких читателей - поэтов Можно думать, что в этом эффекте сыграли свою роль не только соответствия русского текста античному оригиналу, рассказывающему о телесных ощущениях -страданиях любовного томления, но и его преобразование, одушевление чувства, одухотворение содержания и передача логаэдов метрической строфы в привычной форме рифмованного 6Я с усеченной - до трех стоп - последней строкой Благодаря свободной интерпретации античного источника Жуковскому удалось наравне с такими его предшественниками, как Сумароков и Державин, и такими его последователями, как Вяч Иванов и В В Вересаев, вписать яркую страницу в историю восприятия поэзии Сапфо в России и внести свой вклад в развитие любовной русской лирики

2. К переводу другого знаменитого лирического произведения античности - оды Горация «К Деллию» (Сагт II, 3) Жуковскии обратился в 1809 году Впервые стихотворение было напечатано в 1810 году в журнале «Вестник Европы» (№ 3) и затем включалось в прижизненные собрания сочинений поэта в отдел «Смесь» с подзаголовком «Подражание Горацию» или «Из Горация» «Подражание» 1809 года не единственное обращение поэта к римскому лирику Имя «тибурского мудреца» часто упоминается в ранней поэзии Жуковского, широко представлены в ней такие горацианские темы, как похвала сельскому уединению, умеренности, описание дружеских пиров Особенный интерес представляют дружеские послания автора, где наряду с традиционными мотивами при-

сутсгвует, как и у латинского поэта, изложившего в «послании к Пи-зонам» свою «Ars poética», обсуждение литературных вопросов В 1810-е юды Жуковский, по справедливому наблюдению исследователей9, переживает особый период горацианства в своем творчестве «Подражание» 1809 года составляет к нему интродукцию, в которой дастся как бы синтетический образ поэзии Горация Жуковский воспроизводит обращение Горация к своему другу Деллшо-Дслию, который живет гражданской жизнью в гуще политических событий Гораций хочет излечить его от суетности политических амбиций, наставляет в умеренности, учит наслаждению дарами краткой жизни, пирами, природой в деревенском уединении, теныо деревьев, цветами розы, шумом ручья Всех нас, богатых и бедных, простого рода и знатных, ожидает смерть, когда парки огрежут нить жизни, выпадет жребий и корабль умчит нас в «вечное изгнание» Жуковскии, обращаясь к подлиннику и учитывая имеющиеся комментарии и переводы, заботливо сохраняет римский колорит, «черные нити» Парок, «челн смерти», хотя в случае редких имен заменяет их общераспространенными образами античных богов Зсвса-Дия, Дианы, или упоминанием мыса Тенар, где, по известному преданию, находился спуск в Аид Не отсутствуют и поданные обобщенно поэтически приметы русской деревенской жизни («дом и садик над рекою», «соловья приятны трели», «звук пастушеской свирели») и воспоминание автора о дружеских пирах в его юности в «поддевическом» доме Воейкова «Где мы при факеле Дианы Вокруг дернового стола Стучим стаканами и стаканы И пьем из чистого стекла» «Стеклянные стаканы» и «токайское вино» - реалии не древнего, но современного пира Но главное, что привносит Жуковский в древний текст, это христианское отношение к смерти не как к безотрадному концу земной жизни, но как к мистическому ее финалу с верой и надеждой на христианское успение и воскресение, отсюда и бодрое пожелание «Пусть смерть зайдет к нам мимоходом, Как добрый, но нежданный друг» О различии христианского и языческою отношения к жизни и смерти Жуковскии будет писать в поздние i оды в марте 1846 года П А Вяземскому в письме «О меланхолии в жизни и поэзии» Но задумываться над этой темой он привык еще с молодых лет и уже свое раннее переложение оды Горация постарался приблизить к христианскому мировосприятию Знаком свободной адаптации древнего источника к современному читателю будет и форма

9 См Вацуро В В Лирика пушкинской поры «Элегическая школа» СПб Наука, 1994 С 100, Кузнецов ПВО жанровой специфике посланий В А Жуковского 1810-х годов «Кн П А Вяземскому и В Л Пушкину», «Ареопагу», «Благодарю 1ебя, мой друг, за доставленье » // Вестник Московского университета Серия 9 Филология 2000 №4 С 96-105

стихотворения не использованная Горацием алкеева строфа, но обычный для русской поэтической традиции рифмованный 4Я Переложение Жуковского не было таким образом ни эквиметричным, ни эквилинеарным семи латинским четверостишиям соответствовало 38 строк русского текста Исполненное по принципам французского, украшающего и проясняющего перевода, «belle-infidele», оно не было строго точным по смыслу и образности, но включало дополнения и замены Но содержание оригинального стихотворения было философски осмыслено и пережито русским поэтом и выражено «образцовым слогом» «гения перевода» Так вольный перевод Жуковского «Из Горация» стал живым стихотворением отечественной словесности, замечательным явлением в русском горацианстве

Следующий раздел второй главы (3.) посвящен анализу горациан-ских мотивов в посланиях Жуковского 1810-1820-х годов Произведения этого жанра у Жуковского обнаруживают большое разнообразие в выборе адресатов, объеме, степени шутливости и серьезности, литературности и фамильярности, в комбинации с другими античными или новоевропейскими традициями Главным для русского поэта, философа и христианина является осознание и внушение адресату и читателю истинных ценностей человеческой жизни При этом в аксиологическом мире поэта соседствуют, соединяются и нравственно-эстетические идеалы античности - красота, добро, справедливость, мужество, свобода, дружба, любовь, радость, наслаждение, счастье жизни - и христианства - доброта, человеколюбие, милосердие, всепрощение, жертвенность Заметной чертой в ценностном мире Жуковского является положительное осмысление смерти

В третьей главе диссертации анализируются переводы Жуковского из латинского эпоса - второй книги «Энеиды» Вергилия и эпизода «Цеикс и Гальциона» из овидиевых «Метаморфоз» (XI, 410-748) Свою работу по перевыражению классических поэм в русском слове поэт начал с Овидия в декабре 1819 г, и через два с половиной года, летом 1822 г, перевел и целую книгу в 800 стихов из вергилиевой «Энеиды» Несмотря на некоторую дистанцию во времени, переводы обнаруживают единство принципов поэта-переводчика обращение к латинскому подлиннику, верность в передаче содержания, примерную эквилинеар-ность и эквиметричность Новые подходы к оригиналу, полностью противоположные ранним вольным переложениям античной лирики, оды Сапфо (1806) и оды Горация (1809), сложились как раз в третий период творчества Жуковского с 1814-1815 годов по 1822-1824 годы Принцип необходимой при переводе древнего эпоса буквальной верности был обдуман и осуществлен в работе по перевыражению «Слова о полку Игореве» в 1817-1819 гг Сформулирован он был позднее в «Обзоре рус-

ской литературы за 1823 год», при критической оценке стихотворного перевода древнего памятника H Ф Грамматиным «В переводах такого рода нужно одно буквальная верность, ибо мы хотим только понимать с точностью оригинал, все, что его изменяет, не может иметь никакой для нас цены именно потому, что оно уже новое»10 Из требования буквальной точности при переложении классического памятника закономерно вытекали и требования эквилинеариости и эквиметричности В творческой практике Жуковского они сложились даже раньше общего принципа «буквальной верности» и реализовались в ряде переводов эпических текстов 1814-1816 годов

Первые гекзаметрические переводы Жуковского, «Аббадона» из «Мес-сиады» Ф Г Клопштока, идиллия И П Гебеля «Овсяный кисель» и его повесть «Красный карбункул», рассматриваются в первом разделе третьей главы (1.) Детальный анализ трактовки Жуковским дактило-хореического гекзаметра (силлабо-тонического эквивалента дактило-спондеического гекзаметра античной метрики) позволяет уточнить результаты предшествующих исследований Вопреки господствующему представлению о решительном преобладании в гекзаметре Жуковского чисто дактилических стихов (в отличие от дактило-хореических гекзаметров Гнедича), его ранние гекзаметры обнаруживают близкую к Гне-дичу смешанную дактило-хореическую природу, насчитывая примерно 30-35 стихов с хореическими стопами на каждую сотню гекзаметров, т е 30-35 % Из других особенностей ранних гекзаметрических опытов бросается в глаза частое употребление многоточий, отмечающих эмоционально-экспрессивные паузы в поэзии Жуковского, но совсем не принятые в книжно-печатной репрезентации классических текстов Наряду с традиционными в гекзаметре цезурами и диэрезами, расчленяющими стих на отдельные части, заметно также исключительно широкое использование переносов - enjambements, связующее стихи в единое повествование со свободным и гибким интонационно-синтаксическим членением Достигаемое таким образом единство синтаксически-метрической композиции, не исключающее многообразия составляющих его частей, резко контрастировало с «рваным» изложением эпического сюжета в традиционных для классического эпоса александрийских стихах, запрещающих переносы и распадающихся на связанные рифмой двустишия, отдельные стихи-фразы и даже - на полустишия с законченными словосочетаниями

Переведенные Жуковским гекзаметрические тексты разных жанров высокой поэмы, наивной идиллии, страшной повести, его оригинальные пародийные арзамасские стихотворения продемонстрировали универ-

10 Жуковский В А Эстетика и критика M Искусство, 1985 С 316

сальную пригодность гекзаметра, его способность передать различное содержание и сохранить любые стилистические оттенки

Во втором разделе третьей главы (2.) рассматривается перевод Жуковского из Овидия Уточняются источники перевода Кроме латинского текста «Метаморфоз» предполагается и знакомство переводчика с немецкими его перевыражениями (вероятно, И Г Фосса) в связи с передачей классических латинских имен в соответствии со средневековым латинским произношением, усвоенным в немецкой традиции «Цеикс и Галь-циона» (Ср классическое латинское произношение этих греческих имен «Кеик и Алкиона», сохраненное отчасти в более близкой французской версии имен 1ероев Овидия «Сеикс и Алкиона») Анализ гекзаметра в русской передаче Овидия с подсчетами процентного соотношения хореических стихов к общему объему, многоточии, переносов обнаруживает сю соответствие ранним опытам Жуковского в античном размере Большая поместительность русского гекзаметра в сравнении с латинским приводит к некоторому сокращению объема подлинника в переводе 338 строк овидиева фра1 мента передаются в 328 стихах Жуковского Чтобы избежать большего нарушения эквнлинеарности русский поэ1 позволяет себе небольшие вставки в текст в духе оригинального автора Построчный анализ перевыражения латинского текста в русском слове выявляет повторение собственных и нарицательных имен, определении, обстоятельственных наречий, вставки притяжательных местоимений, эпитеюв простых и сложных, как томно-печальный, дале-коплывущим, таких наречий или обстоятельственных выражений, как нежно, томно, сладко, безнадежно, душой, без чувств, которые усиливают экспрессивно-патетический стиль трагического рассказа Несколько иную функцию воссоздания мифологическою, сказочно-волшебного колорита выполняют внесенные Жуковским в описание пещеры Сна многочисленные редкие слова и новообразования «будитель пернатых с пурпуровым гребнем», «пес - сторожитель молчанья», «облеснуло», сон - «усладитель забот», «нежный по тяжких трудах и печалях дневных оживит ель», «мечта, подражатель обманчивой правде», «принима-теля видов Морфея» Описательные обороты, необычные новообразования, редкие, старинные слова, как известное с XII века великолепное игралище, архаические неполногласные формы {глас, брег) способствуют поэтичности слога перевода, воспроизводящего высокий стиль мифологического эпоса Продолжая мифологическую фантазию автора, Жуковский находит в своем воображении образ совершившейся метаморфозы несчастной героини в шицу, смелостью, свежестью, поэтичностью превосходящий и сам знаменитый подлинник « Что же7 о чудо' она взвилась и над морем, / Воздух свистящии внезапно-расцветшим крылом разбивая, / Вдоль по зыбучим волнам полетела

печальною птицей » И так мы еще раз убедимся в правоте Жуковского, поэта, теоретика и практика перевода Ибо для того, чтобы создать полноценный перевод, живое слово в другой, родной, поэтической традиции, поэту-переводчику нужно не только верно воспроизводить оригинал, но порою и превосходить его

В разделе (3.) анализируется перевод Жуковского из национального римского эпоса - «Энеиды» Вергилия Перевод примерно эквилинеарен (794 стиха русского переложения соответствуют 804 строкам латинского подлинника) и эквиметричен В трактовке русского гекзаметра отмечено отсутствие хореических стоп, аналогичное по частотности Гнеди-чу, недаром переводчик «Илиады» при ее издании в 1829 году будет в Предисловии хвалить гекзаметры Жуковского в пересоздании латинского эпоса как образцовые По-прежнему присутствуют в гекзаметрической поэзии Жуковского многоточия и в большом изобилии переносы, которые в отличие от перевода Овидия, как правило, имеют соответствие в подлиннике В содержательно-синтаксическом истолковании оригинала заметна установка переводчика на соблюдение «буквальной верности» Жуковский отказывается дополнять незаконченные стихи Вергилия И точно передаст синтаксис подлинника, изобилующий причастными конструкциями, латинский оборот АЫаИУШ АЬбоЬЩб переводится архаическим в русском языке эквивалентным оборотом Дательный Самостоятельный «шуИ18 - «богам отвратившим» Стилистическая интерпретация подлинника подчеркивает архаическую торжественность тона повествования С этой целью используются такие лексические славянизмы, как десница, шуйца, рамена, выя, вервь, изрекать, стогны, пастырь, прядать, истукан, чрево, чело, как и многочисленные архаические, неполногласные формы славянорусских слов глава, град, бразда, браздить, брег, врата, власы, праг, страж, младость и др Отметим также присутствие поэтической архаической формы прилагательного в родительном падеже женского рода чистыя жизни, ветхия кровли, свежия влаги, аргивския силы, темныя тверди, как и усеченных форм прилагательных разгневанны боги, разбросаны груды, власы распущенны, потрясении стены Торжественности стиля способствуют и введенные Жуковским сложные эпитеты дивно-огромный, обильно-медчительный, бесполезно-прискорбную, плачевно-ужасный, неизбежно-ужасный, робко-безмолвную Следует отметить также способствующие торжественной экспрессивности стиля повторения слов Часто они имеют опору в тексте и могут служить примером точного его перевыражения Так в 602 стихе, где полустишие Жуковского «боги, разгневанны бот'» соответствует латинскому «скуот тс1степиа, сЬх'от» В выборе лексических эквивалентов Жуковский поразительно точен Так он умеет порой воссоздать в переводе даже внутреннюю форму

латинского слова Стих «Infandum, regina, jubes renovare dolorem» так звучит у него в переводе «О царица, велишь обновить несказанное горе» Верно передано в русском слове и полустишие Вергилия, ставшее пословицей «timeo Dañaos et dona ferentis» — «я данаев страшусь и дары приносящих» Сохранена в переводе и словесная игра подлинника «tu modo promissis maneas servataque serves Troia fídem» - «Ты же мне данный обет сохрани, сохраненная Троя»

Точность и поэтичность перевода Жуковским второй киши «Энеиды» Вергилия обеспечили ему похвалу такого строгого критика, как Н А Добролюбов, и вместе с тем положение «нормы и образца» в 150-летней истории переводческого освоения национального римского эпоса Только в 1971 году эта история увенчалась успехом - изданием удобного для чтения переложения, выполненного профессиональным переводчиком, филологом-классиком С Ошеровым Однако в переводе второй книги он явно уступает «Разрушению Трои», воссозданной поэтом-переводчиком В А Жуковским В разделе 4. кратко формулируются итоги сопоставительного анализа и обозначается роль переводов латинского эпоса в подготовке к воссозданию в русском слове гомеровских поэм, фрагментов из «Илиады» в 1828 году и полной «Одиссеи» в 1842-1845 гг, 1847-1848 гг

Четвертая глава диссертации «Переводы из гомеровско1 о эпоса. «Связанные отрывки нз "Илиады"». «Одиссея» (стиль и стих). Спорные вопросы оценки» посвящена исследованию переводов Жуковского из гомеровского эпоса Рассматриваются «связанные отрывки из "Илиады"», стих и стиль его «Одиссеи», спорные вопросы их оценки К ним относится прежде всего проблема преемственной связи гомеровских переложении Жуковского с «русской Илиадой» Гнедича Некоторые современные исследователи, убежденные в полной самостоятельности Жуковского, склонны ее отрицать Наши наблюдения, однако, заставляют нас присоединиться к мнению ученых старой филологической школы от С Шестакова до А Н Егунова, которые утверждали наличие этой связи С нашей точки зрения, это отнюдь не исключает, скорее даже предполагает новое, критическое и творческое, осмысление предшествующего опыта другим поэтически одаренным автором Приступая впервые к работе по переложению классического эпоса, Жуковский, при всем его внимании к европейским пособиям, естественно, не мог пренебречь и успешными русскими попытками перевыражения античного эпического стиха и стиля Как показывается в разделе 1. «Гекзаметр В. А. Жуковского в переводе отрывков из «Илиады» и в "Одиссее"», в метрико-ритмической трактовке древнего i екзаметра Жуковский начинает с гнедичевской дактило-хореической ее вариации, включающей от 20% до 30% хореических стихов в среднем, и придер-

живается ее и в переводах фрагментов из латинского эпоса (декабрь 1819 г, июнь 1822 г) и в отрывках из «Илиады» 1828 г Позднее Жуковский находит и собственную, преимущественно дактилическую вариацию античного размера, и при пересоздании в русском слове «Одиссеи» Гомера пользуется уже исключительно ею, отличая ее, однако, и от специфического греческого дактило-спондеического гекзаметра и от его русского дактило-хореического («гнедичевского») эквивалента

В следующем разделе 2. «Интерпретация Жуковским гомеровского стиля с опорой на некоторые лексико-стилнстические эквиваленты Гнедпча» рассматриваются вопросы стилистической интерпретации классического эпоса Очевидно, что и в решении этой проблемы Жуковский исходит первоначально из рецептов Гнедича Подобно Гне-днчу для достижения торжественной патетичности стиля в переводах из Овидия и Вергилия он достаточно широко использует архаизмы и славянизмы, составляя даже их предварительные списки-заготовки В позднейших же переводах из Гомера, когда благодаря публикации «русской Илиады» Гнедича в журналах и целой книгой в 1829 г, гомеровский торжественный стиль в русской поэзии уже был создан, Жуковский мог облегчить свой гомеровский язык заменой старославянских слов русскими, сохраняя, однако, ряд созданных Гнедичем русских эквивалентов в передаче повторяющихся гомеровских выражений и формул Так, широко известный в европейской традиции «гомерический хохот», предс1авленный идентичной формулой в «Илиаде» (А, 599) и в «Одиссее» (0, 326) «aoßcoxoq 5' äp' ¿vüpxo уеЯ&х; цакарессл. беоТог» Гнедич переводит «Смех несказанный воздвигли блаженные жители неба», а Жуковский « всемогущие боги Подняли все они смех несказанный » В истолковании формульного стиха переводчик «Одиссеи» явно следует Гнедичу Медио-пассивную конструкцию подлинника он по примеру Гнедича заменяет активной и только вместо архаически-торжественного славянизма воздвигли дает обычное подняли Воспроизводит он и данное Гнедичем определение несказанный, причем повторяет его и в стихе 0, 393 «бессмертные подняли смех несказанный», где гомеровский текст этого эпитета не содержит, у Гомера здесь говорится "Qq E<pax\ ¿v 5ё ytXoyq сорт' äOavocxoiai öeotai — буквально «Так он сказал, и у бессмертных богов раздался смех» Жуковский же усиливает существительное смех не совсем точным, но выразительным эпитетом «несказанный», найденным Гнедичем Между тем в переводе Фосса, на который как на образцовый поэтический часто ссылается Жуковский, находим совершенно иные выражения Приведем соответствующие примеры «Doch unermessliches Lachen erscholl bei den seligen Gotter» (A, 599) - «безмерный смех раздался у бессмертных богов», «Und ein langes Gelachter erscholl bei den seligen Gottern» (0, 326) - «и долгий

смех раздался (возник) у блаженных богов», « da lachten laut die unsterblichen Gotter» (0, 343) - «тут громко засмеялись бессмертные боги» Только в конце XX века появляется в Германии новый гекзаметрический перевод «Илиады» и «Одиссеи», выполненный Рональдом Хампе, в котором гомеровский текст получил точное перевыражение «Unauslöschliches Lachen entstand bei den seligen Gottern» (A, 599) - «смех негасимый возник у блаженных богов», «Unauslöschlich Gelachter erhob sich unter den Gotter» (0, 326) - «негасимый смех поднялся среди богов», «und Gelachter erhob sich bei den unsterblichen Göttern» (0, 343) - «смех поднялся у бессмертных богов» На фоне же гомеровских переводов в русской и европейских литературах XVIII - XIX века найденный Гне-дичем эпитет юмеровского ccoßecrtcx; угХщ «смех несказанный» является хотя и не совсем точным, но выразительным, художественно убедительным эквивалентом гомеровского образа Так его понял и Жуковский, почему и воспользовался им при переводе формульного стиха

Опора на находки Гнедича чувствуется при передаче и вариации Жуковским многих гомеровских формул Но не менее частым является у него и самосгоятелыюе их образование, рассматриваемое в следующем разделе четвертой главы 3. «Самостоятельность Жуковского при передаче гомеровских формул». Наиболее ярким примером новообразований Жуковско1 о будет перевод им гомеровского эпитета богини утренней зари в стихе «'Нцод 5' fipryF.veia (pävri робобсхктоЛсх; "Hcoi;» Этот формульный стих (робоЗактиХсх; Нах;) встречается в «Илиаде» дважды (А, 477, Q, 788) и применительно к контексту передается у Гнедича с небольшими изменениями «Но, лишь явилась заря розоперстая, вестница утра» и «Рано, едва розоперстая вестница утра явилась » Чаще в «Илиаде» Гомера для обозначения начала дня, особенно в начале рапсодии, употребляется другой стих (Пах; pxv крокотетгЛос; ¿KiSvccTo jtäoav ¿я' alav (0, 1», который повторяется с вариациями (Нах; 5' ек kexecov пар' бсуагмЛ TiBtovoio öpvuO (Л, 1-2)), Пах; цеу крокол£лА.о^ шс' 'fiKEavoio 'poawv öpvuO (Т, 1-2)), соответственно передаваемыми Гнедичем «В ризе златистой заря простиралась над всею землею» (0, 1), «Рано, едва лишь Денница Тифона прекрасного ложе Бросила, свет вожделенный неся и бессмертным и смертным» (А, 1-2), «В ризе багряно-златистой из волн Океана денница Вышла, несущая свет и бессмертным и смертным» (Т, 1-2) Между тем в «Одиссее» постоянно в неизменном виде повторяется первая формула, переведенная у Жуковского запоминающейся строкой, ибо встречается она как в русской «Одиссее», так и в «Одиссее» греческой 19 раз (7 404, 491, 5 306, 431, 576, е 228, 0 1, i 152, 170, 307, 437, 560, к 187, ц 8, 316, V 18, о 189, р 1, 1 428) «Вышла из мрака младая с перстами пурпурными Эос» Стих

Жуковского, не похожий ни на один из вариантов Гнедича или Фосса, у которого находим «Als die dämmernde Frühe mit Rosenfinger erwachte» - «когда проснулась дремлющая Заря с розовыми пальцами» (ß, 1) и «Eos im Safrangewand erleuchtete rings nun die Erde» - «Эос в шафранном одеянии осветила теперь вокруг всю землю» (0, 1), был создан переводчиком с оглядкой на французское выражение «Aurore aux doigts roses», как считал А H Егунов, этот перевод критиковавший

Но, как справедливо замечал оппонент А H Егунова А В Михайлов, «такое же множество возражений», если читать с пристрастием можно выставить едва ли не против любого перевода и переводчика, при этом он сопоставлял русские переводы Гнедича и Жуковского с гомеровскими переводами Фосса, считавшимися образцовыми И действительно, в переводе «Одиссеи» у Фосса находим «Als die dämmernde Frühe mit Rosenfingern erwachte» — «когда проснулась дремлющая Заря с розовыми пальцами» - вряд ли это лучше звучит, чем стих Жуковского «Вышла из мрака младая с перстами пурпурными Эос»

Поэтические переводы создаются, разумеется, не для специалистов-филологов, которые могут и должны читать подлинный текст, но для образованного любителя отечественной поэзии, не знакомого с языком оригинала и желающего получить верное о нем представление Для такого читателя нужен перевод, не только приближающий читателя к подлиннику и показывающий неизвестный ему мир, но и приближающий подлинник к читателю, показывающий в иноязычном памятнике общечеловеческие и общепоэтические черты, присутствующие и в знакомой для него культуре Для такого читателя был вполне уместен эпитет «младая», соединяющий перевод с русской поэтической традицией и помогающий ему представить образ вечно юной греческой богини Русский глагол вышла, в котором больше активности и движения, чем в греческом медио-пассивном e<pávr| - явилась, усиливает антропоморфизм Эос Полному антропоморфизму, однако, явно противоречат странные для молодой девушки «пурпурные персты», потому что ни в одной человеческой ситуации нельзя представить и ни на одном обыденном языке нельзя сказать, что, мол, явилась дева «с пурпурными перстами» или по буквальному гомеровскому определению «розовый палец», а сказать, как у Гомера «робобакпЛод Hcbç» - буквально «явилась Заря - розовый палец», можно, ибо сразу понятно, что имеется в виду олицетворение природного явления Сохранив этимологически неясное для русского читателя имя греческой богини Эос - 'Hcbç, Жуковский усиливает ее атрибутивную характеристику, и чисто количественно, возможно, вслед за Фоссовым выражением «mit rosen Fingern», и стилистически, выделяя из обыденной речи Определение Эос Жуковского «с перстами пурпурными» служит сигналом олицетворения лучей,

расходящихся как пальцы на руке, или если иметь в виду гомеровский вариант робобактиХод - лучи красного света, появляющегося на горизонте Что касается цвета лучей зари, то их вовсе не обязательно понимать как розовые они цвета розы, то есть могут быть и красные и темно-красные, пурпурные, греческое порф'брео^ (латинское ригригеоБ) означают не только темно-красный, но и яркий многоцветный, у Гомера это слово применяется к определению радуги - гргд Возможно, в своем выборе цветового определения зари пурпурной, а не светло-розовой или желто-золотистои, шафранной Жуковский учитывал античные схолии, приведенные в прозаическом переводе «Илиады» И И Мартыновым «Евстафий говорит, что заря называется "кгокорер1оз" тогда, когда в ней остается еще несколько ночной теплоты, и от солнечных лучей видится в ней златоцветная шафранная краска Таковая заря называется первою, за коею последует заря, яснее первой, называемая "гИос1о<1ак1у1о5", "ро-зоперстою", которая вполне освещает и как розовым цветом багровеет Вот эту зарю можно назвать "багряноризою" или "пурпурноризою", а "кгокорер1оя" приличнее перевести "златоризою"» Избирая для лучей зари эпитет пурпурный, Жуковский таким образом следовал смыслу гомеровского определения робо&хктоА«;, возвышенно-торжественный стиль словосочетания «с перстами пурпурными» определялся для переводчика и читателя «Одиссеи» не какими бы то ни было «социалыю-истори-ческими ассоциациями», а тем, что говорится здесь о богине Наконец, интенсивный цвет пурпура давал яркий контраст к образу ночного мрака, добавленного поэтом Отступая в некоторых деталях от буквального смысла подлинника, Жуковский воспроизводит его смысл поэтическии В одной повторяющейся строке «Вышла из мрака младая с перстами пурпурными Эос» он создал яркий и запоминающийся образ вдруг появляющейся из ночного мрака утренней зари, освещающей своими ба1 -ряными лучами светло-голубое небо, и быстро наступающего ясного южного дня

Дальнейший анализ спорных вопросов оценки перевода Жуковским гомеровских выражений обнаруживает некоторую предвзятость критики предложенные альтернативные варианты уступают лексически и стилистически находкам Жуковского Недооценивается и стремление Жуковского с «буквальной верностью» воспроизвести особенности гомеровского повествования и стиля повторения, обстоятельность в описании событий и предметов, речи героев, украшающие эпитеты и изобилующие избыточными подробностями «хвостатые» сравнения В прежних «исправительных» переводах XVII - XVIII вв эти части неизменно опускались так, к примеру, в сокращенном поэтическом пересказе «Илиады» У де Ла Моттом Русский поэт-переводчик «Одиссеи» заботливо сохраняет исторические и авторские черты гомеровского пове-

ствования и стиля и адекватно перевыражает все развернутые сравнения и постоянные украшающие эпитеты (раздел 4. «Передача гомеровских сравнений и сложных эпитетов у Жуковского») В передаче гомеровских эпитетов следует прежде всего отметить мастерство переводчика и его чутье в выборе верных лексических эквивалентов Так, постоянный эпитет богини Афины ykavxdmig Жуковский верно переводит «светлоокая» (XIII, 287, 392, 420), отбрасывая другой имевшийся вариант «совоокая» правильность этого выбора подтверждается и современными исследованиями" Замечено, однако, и расширение переводчиком области сложных эпитетов в отступление от подлинника, которое трактуется некоторыми исследователями как неоправданная «роскошь»12 Подобные упреки, по-видимому, следует оспаривать подобно тому, как Аристотель защищал от нападок грамматиков текст самого Гомера в 25 главе своей «Поэтики» Автор ссылался на дозволенную поэтам «свободу выражения» (Poet 1460b 12-15), а главное, на цель поэтического изображения - художественный эффект, ради которого можно допустить некоторые вольности (Poet 1460b 24-28), «для достижения большего блага или чтобы избежать большего зла» (Poet 1461а 7-8) Новообразованием сложных эпитетов без опоры на конкретное место подлинника, таких как «звонко-пространные сени», «пустынно-соленое», «огненно-цветное», «пенно-пурпурное море» и под, Жуковский, хотя и нарушал «буквальную верность», все равно не исполнимую в поэтическом переводе, достигал сразу нескольких целей, необходимых для полного художественного эффекта 1) заполнения русского гекзаметра, более поместительного, чем греческий, и соблюдения эквилинеарное™, 2) обновления поэтического стиля, ибо многие из гомеровских эпитетов - в процессе многовекового подражания им в античной и затем в европейской литературе - превратились в «общие места», а Жуковскому надлежало из этих «ветеранов» сделать «новорожденных младенцев», чтобы гомеровские определения воспринимались как первоначальное поэтическое открытие, какими они и были в своей индивидуально-авторской (не фольклорной) части, 3) наконец, для обогащения русского языка «Переводя Гомера, необходимо нужно изобретать или самые слова, или их новое соединение это обогащает и самый язык, - писал Жуковский П А Ширинскому-Шихматову, «председательствующему» Отделением русского языка и словесности Императорской

11 См Дружинина Е А Обозначение холодных цветов спектра в древнегреческой литературе VIII - IV вв до н э дис канд филол наук СПб , 2009 С 72-82, Она же Обозначение холодных цветов спектра в древнегреческой литературе VIII - IV вв до н э авторсф дис канд филол наук СПб , 2009 С 12

12ЕгуновА Н Указ соч С 369

Академии Наук, — эта работа почти входит в составление Русского лексикона слова творятся необходимостью и утверждаются счастливым употреблением»

В следующем разделе диссертации 5. «Идиллические элементы в содержании и «русизмы» в стиле перевода Жуковским гомеровской «Одиссеи». Меланхолические мотивы» рассматриваются такие претензии к Жуковскому, как якобы неправомерное присутствие в его переводе идиллических элементов в повествовании и «русизмов» в стиле Но идиллические мотивы в изобилии рассеяны в самой греческой «Одиссее» Действие поэмы отнесено к десятому году после Троянской воины Изображается мирная жизнь троянских героев Нестора и Менелая, семей-но-патриархальный быт на Итаке, сказочная идиллия на острове феаков, среди персонажей поэмы есть пастухи, Евмей и Филойтий, описываются сады Алкиноя и Лаэрта Переводя гомеровский рассказ, Жуковский использует и некоторые «русизмы» — слова, связанные с обозначением предметов или явлений русского патриархального быта, как и фольклорные выражения (палата, постав, сорочка, тризна, браный стол и под ) Немногочисленные эти примеры не могут изменить, даже затемнить исходный местный колорит, представленный яркими чертами средиземноморской природы, сохраненными собственными именами и географическими названиями, но необходимо «разбавляют» греческие варваризмы в переводе и усиливают чувство присутствия и разнообразия русского языка В содержательном плане они придают повествованию оттенок обобщения, соответствующий желанию переводчика «показать патриархальный быт древнего мира в свете родном и близком всему человечеству»'3

Как отдельные «русизмы», знаменуя в переводе Жуковскою обобщение темы, не создают в нем, однако, «русского эпоса» в собственном смысле, так и идиллические мотивы гречсско-русскои «Одиссеи» не превращают ее в «русскую романтическую идиллию» В отличие от пасторали, особого жанра и хронотопа, идиллические сцены в «Одиссее» показаны в широком контексте окружающего враждебного мира, они требуют героической защиты и стойкости среди грозной природы и человеческой агрессии С их восприятием связаны такие негативные эмоции гомеровских героев, как страх, предчувствие несчастья, заботы, печаль, слезы, известный пессимизм их мировоззрения, активно изучаемые гомероведением в XX веке и в настоящее время14 Жуковский

13 Гоголь Н В В чем же наконец существо русской поэзии и в чем ее особенность (Выбранные места из переписки с друзьями) // Собр соч в 9 т М Русская книга, 1994 Т 6 С 157

14 Лосев А Ф Гомер М - Мол гвардия Соратник, 1996 398 с

проницательно угадал их веком раньше в процессе внимателыю-мед-ленного чтения, осмысления, прочувствованного перевыражения «Одиссеи» в бурной атмосфере середины XIX века Они отразились в меланхолических мотивах его перевода, которые, хотя и осуждались критиками, безусловно имеют опору и в общем мировоззрении древнегреческого мира и в самом гомеровском эпосе

В шестом разделе четвертой главы диссертации «О христианизации нравственно-религиозных понятии гомеровского эпоса в русской "Одиссее" Жуковского» рассматриваются проблемы христианизации нравственно-религиозных понятий гомеровского эпоса в переводе Жуковского

В последнем разделе четвертой главы «Проблемы итоговой оценки перевода Жуковским "Одиссеи" Гомера в свете последних концепций теории перевода» приводятся отзывы современников и литературоведов XX века на перевод «Одиссеи» Жуковским В свете новейших интенций современного переводоведения, в связи с актуализацией идей «Задачи переводчика» В Беньямина, русскую «Одиссею» Жуковского следует признать в полной мере соответствующей «задаче переводчика» классического памятника - дать оригиналу новую жизнь в ином языке, в позднейшем времени и в более широком культурном круге с перспективой вечности и всемирности

В заключении подводятся итоги исследования и намечаются дальнейшие его перспективы в изучении литературного контекста «классических» переводов Жуковского в поэзии европейского и русского неоклассицизма

По теме диссертации опубликованы следующие работы:

1. Литииская Е. П. Античные и христианские традиции в стихотворении В. А. Жуковского «К Делию» // Знание. Понимание. Умение. - 2007. - № 4. - С. 187 - 191.

2 Литинская Е П Вторая ода Сафо в художественной интерпретации В А Жуковского // Россия и Греция диалога культур материалы I между-нар конференции - Петрозаводск Изд-во ПетрГУ, 2006 - Часть I -С 100-106

3 Литинская Е П Латинская эпическая поэзия в оценке В А Жуковского // Россия и Греция диалога культур материалы I междунар конференции -Петрозаводск Изд-во ПетрГУ, 2006 - Часть I —С 107—115

4 Литинская Е П Жуковский как переводчик античных лириков // Россия и Греция диалоги культур материалы I междунар конференции -Петрозаводск Изд-во ПетрГУ, 2007 -Часть II - С 171-176

5 Литинская Е П Поэтика сновидения в переводе В А Жуковского II книги «Энеиды» Вергилия // Experimenta Lucífera материалы V Поволжского научно-методич семинара по проблемам преподавания и изучения дисциплин классического цикла - Н Новгород Изд Ю А Николаев, 2007 -С 165-170

6 Литинская Е П «Психологический» эпос В А Жуковского (на материале анализа перевода II книга «Энеиды» Вергилия) // «Свое» и «чужое» в культуре народов Европейского Севера материалы 6-й Меж-вуз науч конференции - Петрозаводск Изд-во ПетрГУ, 2007 - С 85 -86

7 Литинская Е П Ритмико-интонационная организация перевода П-й книги "Энеиды" Вергилия В А Жуковским // Художественный текст явное и скрытое IX Всерос междисциплинар семинар сб науч материалов -Петрозаводск Изд-во ПетрГУ, 2007 - С 241-244

8 Литинская Е П Переводы В А Жуковского из римских авторов христианские традиции в интерпретации женских образов // Евангельский текст в русской литературе XVIII - XX веков цитата, реминисценция, мотив, сюжет, жанр сб науч тр - Петрозаводск Изд-во Петр-ГУ, 2008 -Вып 5 -С 197-201

9 Литинская Е П Античные традиции в «Сафинои оде» В А Жуковского // Рецепция античного наследия в русской литературе XVIII -XIX вв сб ст -Петрозаводск Изд-во ПетрГУ, 2009 - С 128-141

Подписано в печать 09 04 10 Формат 60x84 '/|6 Бумага офсетная Печать офсетная Уч-нздл 1 Тираж 100 экз Изд №87

Государственное образовательное учреждение высшею профессионального образования ПЕТРОЗАВОДСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

Отпечатано в типографии Издательства ПетрГУ 185910, г Петрозаводск, пр Ленина, 33

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Литинская, Евгения Петровна

Введение.

Глава I. Классическая культура в образовании и литературной деятельности В.А.Жуковского.

1. Классические языки и переводы с классических языков в образовании, самообразовании и литературной деятельности

В.А. Жуковского.

2. В.А. Жуковский как практик и теоретик перевода в свете истории и современных проблем переводоведения.

Глава II. Традиции античной поэзии в раннем творчестве Жуковского.

1. Перевод второй оды Сапфо.

2. Перевод оды Горация «К Деллию» (Carm. И, 3).

3. Горацианские мотивы в посланиях Жуковского 1810-1820-х годов.

Глава III. Переводы Жуковского из латинского эпоса («Цеикс и Гальциона» из «Метаморфоз» Овидия - 1819 г., «Разрушение Трои» из «Энеиды» Вергилия - 1822 г.).

1. Первые гекзаметрические переводы В.А. Жуковского.

2. Перевод отрывка «Цеикс и Гальциона» из «Метаморфоз» Овидия.

3. Перевод второй книги «Энеиды» Вергилия.

4. Внимание В.А. Жуковского к особенностям авторского стиля в переводах фрагментов латинского эпоса.151 •?

Глава IV. Переводы из гомеровского эпоса. «Связанные отрывки из

Илиады"». «Одиссея» (стих и стиль). Спорные вопросы оценки.

1. Гекзаметр В.А. Жуковского в переводе отрывков из «Илиады» и в «Одиссее».

2. Интерпретация Жуковским гомеровского стиля с опорой на некоторые лексико-стилистические эквиваленты Гнедича.

3. Самостоятельность Жуковского в передаче гомеровских формул.

4. Передача гомеровских сравнений и сложных эпитетов у Жуковского.

5. Идиллические элементы в содержании и «русизмы» в стиле перевода Жуковским гомеровской «Одиссеи». Меланхолические мотивы.

6. О христианизации нравственно-религиозных понятий гомеровского эпоса в русской «Одиссее» Жуковского.

7. Проблемы итоговой оценки перевода Жуковским «Одиссеи» Гомера в свете последних концепций теории перевода.

Введение диссертации2010 год, автореферат по филологии, Литинская, Евгения Петровна

Названная тема не была еще предметом диссертационного анализа, как и более общий и масштабный ее вариант - «Жуковский и античность»: подобной монографии или сколько-нибудь развернутой работы библиография по Жуковскому не указывает. Этому были особые причины, которые мы постараемся разъяснить в нашем кратком обзоре истории специальной литературы, посвященной поэту.

Творчество В.А. Жуковского (1783 - 1852) всегда вызывало пристальный интерес читателей и исследователей. Уже в прижизненной критике, кроме кратких восторженных или полемических высказываний и заметок1, ему были посвящены обстоятельные аналитические работы, не потерявшие своего значения и поныне2 и среди них классические статьи В.Г. Белинского3 и Н.В. Гоголя4. В 1853 году появились обобщающие работы П.А. Плетнева5 и С.П. Шевырева6, близко знавших Жуковского и понимавших значение его поэзии.

1 Плетнев П.А. Заметка о сочинениях Жуковского и Батюшкова // Греч Н.И. Опыт краткой истории русской литературы. СПб.: Тип. Н. Греча, 1822. С. 307-314; Сомов О. О романтической поэзии // Соревнователь просвещения и благотворения за 1823 год. № XI. С. 125-147; Кюхельбекер В. К. О направлении нашей поэзии, особенно лирической, в последнее десятилетие // Мнемозина. 1824. 4.II. С. 29-44; Пушкин А.С. Письмо к К.Ф. Рылееву от 25 января 1825 года // Полн. собр. соч.: в 19 т. М.: Воскресенье, 1996. Т. 13. С. 134-135 (в дальнейшем цитаты и ссылки на произведения Пушкина даются по этому изданию с указанием в тексте тома -римской цифрой и страницы - арабскими); Рылеев К.Ф. и Бестужев А.А. Письмо к А.С. Пушкину от 12 февраля 1825 года // Там же. С. 141-142; Достоевский М.М. Жуковский и романтизм // Пантеон. 1852. № 6. Отд. II. С. 21-43.

2 Полевой Н.А. Баллады и повести В.А. Жуковского // Московский телеграф. 1832. Ч. XLVII. № 19. С. 354-381; № 20. С. 524-548; Полевой Н.А. Очерки русской литературы. Ч. 1-2. Пб.: Тип. Сахарова, 1839. Ч. 1. 466 е.; Шевырев С.П. Разбор перевода «Одиссеи» Жуковского // Москвитянин. 1849. Ч. 1. № 1-3. Отд. IV. С. 41-48; Дестунис Г. О переводе «Одиссеи» В.А. Жуковского // Журнал Министерства Народного просвещения. 1850. 4. 57. Кн. 8. Отд. И. С. 59-98.

3 Белинский В.Г. Рецензия на «Очерки русской литературы» Н. Полевого. СПб., 1839 // Белинский В.Г. Полн. собр. соч.: в 13 т. Т. 3. M.: Изд-во Акад. наук СССР, 1953. С. 499-520 (первая публикация: Отечественные записки. 1840. Т. VIII. № 1. Отд. VI. С. 36-54); Белинский В.Г. Сочинения Александра Пушкина. Статья вторая // Белинский В.Г. Полн. собр. соч.: в 13 т. T, 7. С. 132-222 (первая публикация: Отечественные записки. 1843. Т. XXX. № 9. Отд. V. С. 1-60).

4 Гоголь Н.В. В чем же, наконец, существо русской поэзии и в чем же ее особенность // Собр. соч.: в 9 т. М.: Русская книга, 1994. Т. 6. С. 147-185 (первая публикация статьи в кн.: Гоголь Н.В. Выбранные места из переписки с друзьями. СПб.: Тип. Деп. внешней торговли, 1847. С. 122-163); Гоголь Н.В. Об Одиссее, переводимой Жуковским // Там же. С. 25-33 (первая публикация: Гоголь Н.В. Об Одиссее, переводимой Жуковским (Письмо к H.M. Я.ву) // Современник. 1846. № 7. С. 175-188). В дальнейшем сочинения Гоголя цитируются по этому изданию с указанием тома римской цифрой и страницы - арабскими.

5 Плетнев П.А. О жизни и сочинениях Василия Андреевича Жуковского. СПб.: Тип. Имп. Акад. наук, 1853. 188 с.

6 Шевырев С.П. О значении Жуковского в русской жизни и поэзии: Речь и отчет, произнесенные в торжественном собрании Имп. Московского университета 12 января 1853 г. М.: Унив. тип., 1853. 92 с.

В конце XIX - начале XX века были опубликованы ценные биографические и монографические исследования К.К. Зейдлица7, П. Загарина8, И.А. Бычкова9, Н.С. Тихонравова10, В.И. Резанова11, А.Н. Веселовского12 и др., как и ряд богатых наблюдениями работ о переводах поэта13. Большим достижением дореволюционной филологической науки были сколько возможно полные издания сочинений Жуковского под редакцией П.А. Ефремова и А.С. Архангельского14.

Изучение творчества Жуковского продолжалось и в советский период. Публиковались собрания стихотворений с ценными комментариями15 и собрания сочинений, увы, весьма неполные16. Исследования в основном касались творческого метода поэта, романтической поэтики его произведений17, а также переводов в рамках развивавшейся науки переводоведения18. В

7 Зейдлиц К.К. Жизнь и поэзия В.А. Жуковского. По неизданным источникам и личным воспоминаниям. СПб.: Ред. «Вестника Европы», 1883. 256 с.

8 Загарин П. [Поливанов Л.И.] В.А. Жуковский н его произведения. М.: Лев Поливанов, 1883. 650 с.

9 Бычков И.А. Бумаги В.А. Жуковского, поступившие в Имп. Публичную библиотеку в 1884 году // Отчет Императорской Публичной библиотеки за 1884 год. СПб.: Тип. B.C. Балащева, 1887. 199 е.; Дневники В.А.'" Жуковского / с прим. И.А. Бычкова. СПб.: Тип. т-ва «Общественная польза», 1903. 536 е.; Письма В.А. Жуковского к А.И. Тургеневу. М.: Изд. «Русского архива», 1895. 322 с.

10 Тихонравов Н.С. О пребывании В.А. Жуковского в Университетском благородном пансионе // Сочинения Н.С. Тихонравова. М.: Н. и С. Сабашниковы, 1898. Т. 3. Ч. 2. С. 149-162.

11 Резанов В.И. Из разысканий о сочинениях В.А. Жуковского. Вып. 1-2. СПб.: Сенат, тип. 1906-1916.

2 Веселовский А.Н. В.А. Жуковский. Поэзия чувства и «сердечного воображения». СПб.: Тип. Имп. Акад. наук, 1904. 546 е.; То же. 2-е изд. Пг.: «Жизнь и знание», 1918. 550 с. Переиздание первой прижизненной публикация книги А.Н. Веселовского со вступительной статьей А.Е. Махова, с переводом цитат иноязычных авторов, дополненное справочным аппаратом, вышло в Москве 1999 году: Веселовский А.Н. Поэзия чувства и «сердечного воображения». М.: INTRADA, 1999. 448 с.

13 Шестаков С.П. В.А. Жуковский как переводчик Гомера. Казань: Типо-лит. Имп. ун-та, 1902. 43 е.; Каплинский В.Я. Жуковский как переводчик баллад // Журнал Министерства Народного просвещения. 1915. 4. 60. № 1. С. 1-25; Чешихин-Ветринский B.E. Жуковский как переводчик Шиллера. Рига: Б. и., 1895. 172 с.

14 Жуковский В. Сочинения: С приложением писем, биографии / под ред. П.А. Ефремова. 7-е изд. Пб.: Тип. И. Глазунова, 1878. Т. I-VI; Жуковский В.А. Полн. собр. соч. / под ред., с биографическим очерком и примеч. проф. А.С. Архангельского. Пб.: А.Ф. Маркс, 1902. Т. I-XII.

Жуковский В.А. Стихотворения: в 2 т. / вст. ст., ред. и прим. Ц. Вольпе. Л.: Советский писатель, 1939-1940; Жуковский В.А. Стихотворения / вст. ст., подг. текста и примеч. Н.В. Измайлова. Л.: Советский писатель, 1956. 2-е изд. 847 с.

16 Жуковский В.А. Собр. соч.: в 4 т. / вст. ст. И.М. Семенко; подг. текста и примеч. И.М. Семенко, Н.В. Измайлова, В.П. Петушкова, И.Д. Гликмана. М.-Л.: Гослитиздат. 1959-1960; Жуковский В.А. Сочинения: в 3 т. /' вст. ст. и сост. И.М. Семенко; коммент. И.М. Семенко (1, 2 т.), И.Д. Гликмана, Н.В. Измайлова (3 т.). М.: Худож. литература, 1980.

17 Гуковский Г.А. Очерки по истории русского реализма. Ч. 1. Пушкин и русские романтики. Саратов: Тип. № 1 Полиграфгодата, 1946. С. 3-192. Переиздание: Гуковский Г.А. Пушкин и русские романтики. М.: Худож. литература, 1965. 354 е.; Семенко И.М. Жизнь и поэзия Жуковского. М.: Худож. литература, 1975. 255 е.; Бессараб М. Жуковский: Книга о великом русском поэте. M.: Современник, 1975. 316 с.; То же. 2-е изд. доп. -M.: Современник, 1983.272 е.; Иезуитова Р.В. Жуковский в Петербурге. Л.: Лениздат, 1976. 295 с.

18 Толстой И.И. Одиссея в переводе Жуковского // Гомер. Одиссея. М.-Л.: Academia, 1935. С. 36-44; Егунов

А.Н. Гомер в русских переводах XVIII — XIX веков. М.-Л.: Наука, 1964. С. 331-401; Жирмунский B.M. Гете в русской литературе. Л.: Наука, 1982. С. 77-89. (Первая публикация книги в 1937 году); Реизов Б.Г. Жукопский, последнее тридцатилетие изучение творчества Жуковского в отечественной науке приобрело особый размах. Этому способствовали два события. Одно -празднование в 1983 году 200-летия со дня рождения Жуковского. Празднование юбилея стимулировало активность научной общественности, организацию конференций в столичных и провинциальных городах и вызвало широкий поток научной литературы, подводящей предварительные итоги и ставящей новые задачи изучению одного из крупнейших поэтов русского «золотого века»19. Вторым важнейшим событием, по существу открытием широких масштабов деятельности поэта, писателя, критика, эстетика, религиозно-нравственного мыслителя, педагога, общественного деятеля, понимания его универсальной, уникальной образованности стало изучение обширнейшей библиотеки Жуковского в Томске. Обследование сохранившейся части его книжного собрания обнаружило множество маргиналий поэта, отчеркиваний, подчеркиваний, знаков согласия или возражения, суждений, замечаний, предварительных планов, набросков, первых вариантов переводов, незавершенных произведений. Эти находки наглядно демонстрировали полную осведомленность поэта в европейской литературе и науке XVIII-XIX веков, как и многочисленные связи его творчества с европейской культурой. Изучение новых данных библиотеки в сочетании с материалами архивов поэта, отразившиеся в целом ряде ценных публикаций филологов томской школы20, переводчик Вальтера Скотта («Иванов вечер») // Русско-европейские литературные связи. Сборник статей к 70-летию академика М.П. Алексеева. M.-Л.: Наука, 1966. С. 439-446.

19 Приведем здесь важнейшие издания и журнальные статьи: Иезуитова Р.В. Жуковский. Итоги и проблемы изучения (к 200-летию со дня рождения поэта) // Русская литература. 1983. № 1. С. 8-23; Жуковский и русская культура. Л.: Наука, 1987. 504 е.; Жуковский и литература конца XVIII - XIX века. М.: Наука, 1988. 320 е.; Зарубежная поэзия в переводах В.А. Жуковского: в 2 т. М.: Радуга, 1985; Афанасьев В.В. Жуковский. М.: Молодая гвардия, 1987. 397с.

20 Полный список публикаций и общая характеристика филологических трудов ученых Томского университета дается в статье: Канунова Ф.З., Прозоров IO.M. В.А. Жуковский в исследованиях и изданиях Томской филологической школы // Русская литература. 2008. № 1. С. 263-269. Здесь мы приведем основные: Библиотека В.А. Жуковского: описание / сост. В.В. Лобанов. Томск: Изд-во Том. ун-та, 1981. 416 е.; Библиотека В.А. Жуковского в Томске: в 3 ч. Томск: Изд-во Том. ун-та, 1978-1988; Реморова Н.Б. Жуковский и немецкие просветители. Томск; Изд-во Том. ун-та, 1989. 283 е.; Канунова Ф.3. Вопросы мировоззрения и эстетики В.А. Жуковского. Томск: Изд-во Том. ун-та, 1990. 182 е.; Лебедева О.Б. Драматургические опыты В.А. Жуковского. Томск: Изд-во Том. ун-та, 1992. 203 е.; Канунова Ф.З., Айзикова И.А. Нравственно-эстетические искания русского романтизма и религия. 1820-1840-е годы. Новосибирск: Сибирский хронограф, 2001. 303 е.; Айзикова И.А. Жанрово-стилевая система прозы В.А. Жуковского. Томск: Изд-во Том. ун-та, 2004. 403 е.; Янушкевич А.С. Этапы и проблемы творческой эволюции В.А. Жуковского. Томск: Изд-во Том. ун-та, 1985. 285 е.; Янушкевич А.С. В.А. Жуковский. Семинарий. M.: Просвещение, 1988. 175 е.; Янушкевич А.С. В мире Жуковского. Творчество Жуковского как художественная система. М.: Наука, 2006. 522 е.; Жуковский В.А. поставило исследование творчество Жуковского на новый уровень учета всех текстов поэта в широком контексте европейской культуры. Отсюда закономерно последовала актуальнейшая, но и труднейшая задача соответствующего этим требованиям нового издания сочинений Жуковского. Полное комментированное издание сочинений Жуковского в 20-ти томах филологи Томской школы начали издавать с 1999 года и уже выпустили шесть томов, два тома лирики, два тома дневников поэта, том баллад и том стихотворных повестей и сказок21.

Достоинства работ ученых Томской школы: открытие неизвестных материалов, подготовка текстов и комментариев для 20-томного собрания сочинений поэта бесспорны . Большой интерес вызывают и монографии томских исследователей, содержащие новые интерпретации общих вопросов творчества поэта. Но, разумеется, ожидать, что результаты таких работ будут равно убедительны для всех в целом и в частностях - трудно. Так, с нашей точки зрения, в ценной итоговой монографии А.С. Янушкевича некоторые сомнения вызывает истолкование многожанрового и разнообразного наследия Жуковского как единой романтической художественной системы. Кажется, что такое понимание упрощает реальную картину живого творчества в эпоху «цветущей сложности» европейского искусства и страдает односторонностью. Для единства концепции автору монографии пришлось отбросить такие

Эстетика и критика / вст. ст. Ф.З. Кануновой и А.С. Янушкевича, подгот. текста, сост. и примеч. Ф.З. Кануновой, О.Б. Лебедевой и А.С. Янушкевича. М.: Искусство, 1985. 431 е.; В.А. Жуковский в воспоминаниях современников / сост., подг. текста, вступит, ст. и коммент. О.Б. Лебедевой и А.С. Янушкевича. М.: Наука, Школа «Языки русской культуры», 1999. 727 е.; Европейский интерлингвизм в зеркале литературы. Картина мира в немецкоязычной поэзии и ее русских переводах. От романтизма к модернизму: материалы российско-немецкого семинара 24-28 апреля 2006 г. / отв.ред. О.Б. Кафанова, H.E. Разумова. Томск: Изд-во Том. ун-та, 2006.237 с.

21 Жуковский В.А. Поли. собр. соч. и писем: в 20 т. M.: Языки славянской культуры, 1999-2009. Т. 1. Стихотворения 1797-1814 годов. 1999. 760 е.; Т. 2. Стихотворения 1815-1852 годов. 2000. 840 е.; Т. 3. Баллады. 2008. 456 е.; Т. 4. Стихотворные повести и сказки. 2009. 640 е.; Т. 13. Дневники. Письма-дневники. Записные книжки. 1804-1833. 2004. 608 е.; Т. 14. Дневники. Письма-дневники. Записные книжки. 1834-1847. 2004. 768 с.

22 Ценность новаторских исследований библиотеки Жуковского отмечены в многочисленных рецензиях в отечественной науке и зарубежной славистике: Купреянова E.H. Библиотека В.А. Жуковского в Томске. Ч. I. Томск, 1978 // Филологические науки. 1980. № 5. С. 88-90; Манн Ю.В. Библиотека В.А. Жуковского в Томске // Литературное обозрение. 1986. № 8. С. 78-79; Иезуитова P.B. Библиотека В.А. Жуковского в Томске // Русская литература. 1981. № 2. С. 210-219; Busch W. Biblioteka V.A. Zukovskogo v Toraske. Tomsk, 1978 // Zeitschrift fiir slavische Philologie. Heidelberg, 1983. Bd XLIII. H. I. S. 192-200; Mannom G. О situacii v literarnej vede // Rombo'd. Literatura, teoria, kritika. 1983. № 2. S. 56-58; Секей H. Библиотека В.А. Жуковского в Томске. 4.1. Томск, 1978 // Studia slavica. Hung. XXVII. 1981. С. 349-355. обоснованные положения науки о Жуковском, как противопоставление С.П, Шевыревым романтической поэзии Жуковского его эстетике, «классицистической по преимуществу», как и характеристику творчества поэта с позиций сентиментализма в знаменитой книге А.Н. Веселовского23. В связи со сведением изложения к «единому знаменателю» романтизма из книги А.С. Янушкевича, вторая часть которой называется «Жуковский и европейская культура», естественно, выпала глава об античности, хотя она, как известно, составляет основу европейской культуры и литературы и в творчестве Жуковского занимает большое место (классические лирические жанры, переводы античной лирики и фрагментов латинского эпоса, отрывков из греческой «Илиады» и полностью гомеровской «Одиссеи»). Оглавление этой части монографии («Жуковский и Германия», «Жуковский и Италия», «Жуковский и Франция», «Жуковский и Англия»), поскольку речь идет все-таки о литературе, соответствует разделу «Жуковский и зарубежная литература» в учебном пособии того же автора «В.А. Жуковский. Семинарий» (М., 1988. С. 175). Там небольшой раздел «Жуковский и античность» все же был (С. 144-146). Хотя уже и в этой ранней учебной книге античная тема в творчестве Жуковского трактуется в свете романтизма и тяготеет к-исчезновению как самостоятельное целое. Показательны, к примеру, такие формулировки: «"Одиссея" как романтическая идиллия Жуковского» (С. 102); «Перевод «Одиссеи» как поэтический итог. Связи перевода с проблемами национального эпоса. «Одиссея» Жуковского как романтическая эпопея.» (С. 145). В этом же духе и уже без всякого выделения в особый раздел бегло1 говорится об античных компонентах в поэзии Жуковского и в итоговой монографии автора 2006 года, что свидетельствует о настоятельной необходимости специальной разработки упущенной темы.

Актуальность рассмотрения античных элементов в творчестве Жуковского очевидна и на фоне истории его осмысления. За весь период почти двухсотлетнего изучения не появилось ни монографии, ни диссертации на

23 См.: Янушкевич А.С. В мире Жуковского. С. 72, 7-8. общую тему «Жуковский и античность» или несколько уже «Жуковский и античная литература» или еще уже «Жуковский и античная поэзия», хотя отдельным составляющим ее частям не раз посвящались разномасштабные аналитические работы без учета, однако, общего контекста.

Наибольшее внимание при этом естественно уделялось переводу гомеровской «Одиссеи», самому объемному и значительному памятнику античной поэзии, творчески пересозданному Жуковским в 1842-1849 годах. Перевод был напечатан в 1849 как 2 и 3 том «Новых стихотворений В.А. Жуковского» (1841-1849) и одновременно вошел в состав пятого издания «Стихотворений В.А. Жуковского» (СПб., 1849. Т. VIII и IX). Еще до опубликования самого текста в 1846 году появилась в печати статья Н.В. Гоголя «Об Одиссее, переводимой Жуковским», причем сразу в трех повременных изданиях: в «Современнике» (1846. №7), в «Московских ведомостях» (1846. 25 июля. №89) и в «Москвитянине» (1846, №7), а в самом-начале следующего года она вышла вновь в • первом издании книги автора «Выбранные места из переписки с друзьями» (СПб., 1847). Как сообщал Гоголь при посылке этой статьи П.А. Плетневу для публикации в «Современнике» 4 июля 1846, написана она была в соответствии с желанием поэта-переводчика: «Жуковскому нужно, чтобы публика была несколько приготовлена к принятию "Одиссеи". В прошлом году я писал Языкову о том, чем именно нужна и полезна в наше время «Одиссея» и что такое перевод Жуковского. Теперь я выправил это письмо и посылаю для напечатания вначале в твоем журнале, а потом во всех журналах, которые больше расходятся в публике, в виде статьи, заимствованной из "Современника"» (VI, 431).

С 1846 года, закончив перевод первых 12 песен гомеровской поэмы, и особенно в 1847 году, Жуковский и сам обращался с развернутыми письмами о переводе «Одиссеи» к близким людям24 и получал в ответ письма с благодарными откликами на перевод.

24 См. письма к П.А. Плетневу, С.П. Шевыреву, С.С. Уварову, И.В. Киреевскому, K.H. Фарнгагену фон Энзе, упоминание о письме к великому князю Константину и его ответе.

В печати сразу после публикации текста в 1849-1850-х годах появилось несколько филологических рецензий с оценкой труда Жуковского: «Сравнзние перевода Одиссеи Жуковского с подлинником на основании разбора 9 рапсодии»25, «Новые стихотворения В. Жуковского. Два тома. "Одиссея". I-XII песни» Б.Н. Ордынского26 и «О переводе Одиссеи В.А. Жуковского» Г. Дестуниса27. К ним примыкает по теме и большая работа О.И. Сенковского «Одиссея и ее переводы. По поводу перевода Одиссеи Жуковского, 1849»28.

Все рецензенты, отдавая должное таланту поэта-переводчика, отмечали, однако, допущенные в переводе неточности в изображении гомеровского мира и в передаче греческого языка. Надо сказать, что были и литературно образованные читатели новой русской «Одиссеи», которые не соглашались с ее филологической критикой. Так, П.А. Плетнев возражал Я.К. Гроту!, разделявшему точку зрения рецензентов: «Едва ли основательно предположение твое, чтобы дюссельдорфский профессор, будучи не во всем согласен с другими толкователями Гомера, ввел Жуковского в столь смешные промахи, какие усиливаются в переводе. При немецких пособиях, какие теперь есть для чтения Гомера, не только профессору немецкому или даже простому немцу - дилетанту русскому невозможно сбиться с надлежащего пути разумения текста. Оттого-то и смешны мне толки о переводе Жуковского, о смысле и вообще о значении слов. Эту трудность всякий школьник победил бы, принявшись за перевод Гомера. Критике следовало бы говорить, везде ли Жуковский счастливо воспроизвел на русском языке поэзию Гомера. Ведь Жуковский сам не без основания сказал, что его переводы получают характер оригинальных созданий от восприемлемости души его поэтических красот

25 Отечественные записки. Т. LXIII. 1849 Отд. V. С. 1-58; без подписи. Статья была написана студентом Педагогического института Н. А. Лавровским под руководством профессора Московского университета И. И. Давыдова. На эту статью с указанием авторства Давыдова восторженно откликнулся Ф.М. Достоевский в письме к М. M. Достоевскому от 27 августа 1849 года (Достоевский Ф.М. Полн. собр. соч.: в 30 т. Л.: Наука, 1972-1990. Т. 28. Кн. 1. С. 159).

26 Отечественные записки. Т. LXV. 1849. Отд. V. С. 1-36.

27 Журнал Министерства народного просвещения. Часть 57. 1850. Отд. II. С. 59-98.

28 Известная по журнальным публикациям и полемическому отклику А.В. Дружинина (Собр. соч.: в 8 т. СПб.: Тип. Имп. Акад. наук, 1865-1867. Т. 6. С. 62-63), работа О.И. Сенковского была затем полностью опубликована в его собрании сочинений: Собр. соч.: в 9 т. СПб.: Тип. Имп. Акад. наук, 1858-1859. Т. 7. С. 331-520. и подлинника»29. Близкую к Плетневу позицию в оценке перевода Жуковского занял филолог-эллинист Г. Дестунис. Замечая некоторые неточности перевода (у Жуковского «Эос с перстами пурпурными» или «с багряными» -1, 1, IV, 431, а у Гомера «с розовыми» - «ро5о5&ктиА,о<; 'Шх;», Елена - «недостойная», а у Гомера «собачьеглазая», «кюуотбод» - IV, 145), Дестунис считает, однако, что эти лексико-стилистические неточности с лихвой искупаются поэтическими достоинствами перевода Жуковского, «его вольно-поэтическим языком, который есть цвет русского поэтического языка»: «Верность общечеловеческим, глубоко поэтическим началам Одиссеи именно и господствует в переводе. Неужели филология и антикварство заглушит в критиках эстетическое чувство!. Перевод Жуковского назначен не для тех, кто изучает древность, а для тех, кто хочет послушать Гомера на родном языке. И он услышит его - услышит и насладится»30. В пользу справедливости мнения большей важности поэтической стороны перевода в сравнении с филолого-грамматической говорят и совершенно беспомощные попытки критиков Жуковского дать примеры точного лексически и стилистически перевода гомеровского эпоса. У авторов получились совершенно неубедительные с поэтической стороны, непроизвольно, как у Б.Н. Ордынского, или непроизвольно, но и не без намерения, как у О.И. Сенковского, комически -пародийные тексты, ни в чем не соответствующие лексике и стилю подлинника.

Обсуждение достоинств и недостатков перевода Жуковского в обозначенных направлениях продолжалось в печати вплоть до конца XIX века. Обзор этих рецензий (до 30) дается в статье П.Н. Черняева «Как ценили перевод «Одиссеи» современные и последующие критики»31.

В XX веке в советский период к оценке переводов гомеровского эпоса вновь обратился академик И.И. Толстой в специальных статьях «Гнедич как переводчик Илиады», «Одиссея- в переводе Жуковского», опубликованных в

29 Письма П.А. Плетнева к Я.К. Гроту цит. по: Переписка Л.К. Грота с П.А. Плетневым: в 3 т. СПб.: Тип. М-ва пут. сообщ., 1896. Т. 3. С. 470.

30 Цит. по: Егунов А.Н. Указ. соч. С. 388-389.

31 Филологические записки. Вып. П-Ш. Воронеж, 1902. С. 133-137.

1935 году в академических изданиях поэм Гомера32. А в 1964 году появилось классическое исследование А.Н. Егунова «Гомер в русских переводах XVIII-XIX веков» (M.-JL: Наука, 1964). Известный филолог-классик, талантливый переводчик древнегреческих текстов (диалоги Платона, роман Гелиодора «Эфиопика») дает в этой своей книге широкую картину освоения Гомера в русской культуре, начиная с памятников древнерусской письменности, вплоть по XIX век, особенно скрупулезно анализируя классические переводы Гнедича и Жуковского. Высоко оценивая новаторский, филологически точный поэтический перевод Гнедича, в оценке перевода Жуковского А.Н. Егунов более критичен. С его точки зрения, имеющиеся в русской Одиссее отклонения от подлинника (лексические неточности, изысканные эпитеты, русизмы, синтаксические периоды, христианизация этических понятий, неправомерное внесение в древний текст настроения меланхолии) заставляют отнести ее .«к.' вольным и «украшенным» переводам: «в ней сильнейшим образом сказывается творческая личность поэта-посредника, заслонившего собою Гомера, и чтобы добраться до Гомера, читатель должен откинуть все, что принадлежит Жуковскому: останется фабула Одиссеи, последовательность рассказа, все ■ ситуации, характеры, но не словесное их воплощение <.> Обследование-Одиссеи представляет больший интерес для изучающих творчество Жуковского, чем для изучения проблемы перевода Гомера. Перевод Одиссеи появился в печати под заголовком "Новые стихотворения Жуковского" и это действительно так: перед нами превосходное новое русское стихотворение, но не новое слово переводческого искусства. Поэтическое дарование Жуковского маскирует неудовлетворительность перевода. "Его стихов пленительная сладость" зачаровывает читателя, но познавательное значение не равняется его высоким литературным достоинствам. Одиссея Жуковского лирически окрашена, романтична, но не героична и не мужественна»33.

32 Гомер. Илиада. М.; Л.: Academia, 1935. С. 101-107; Гомер. Одиссея. М.; Л.: Academia, 1935. С. 36-44.

33 Егунов А.Н. Указ. соч. С. 373-374.

Книгу А.Н. Егунова можно считать образцовым филологическим исследованием. Но данная в ней оценка некоторых русских переводов Гомера, в частности Карамзина и Жуковского, вызвала ряд возражений видных

34 московских специалистов .

С.С. Аверинцев в статье «Размышления над переводами Жуковского»35 отдает должное книге Егунова, называя ее «образцовой», а указание исследователя на различие переводов гомеровского эпоса Гнедичем и Жуковским верным. Но, добавляет автор статьи, «ошибкой был лишь тон порицания Жуковскому - Жуковский и Гнедич были в разном положении и ставили себе разные цели» . Эту же ошибку обнаруживает критик и в замечании Егунова о противоречии теоретических принципов практике перевода Одиссеи Жуковским, вводящим в текст отсутствующие в подлиннике изысканные эпитеты, как «звонко-пространные сени» или «пустынно-соленое море». «Жуковский самым резким образом опровергает свое же положение, что при переводе Одиссеи надо избегать всего, имеющего вид новизны, всякой украшенности», - приведя эту цитату из книги «вдумчивого исследователя русских переводов Гомера», С.С. Аверинцев заключает: «констатация верна, только не стоило ее высказывать в тоне укора поэту»37. Далее известный филолог, переводчик и теоретик литературы развивает собственное понимание переводческих принципов Жуковского. Это понимание иллюстрирует произошедший в отечественной науке переводоведения сдвиг от безусловного признания высшим так называемый «реалистический», адекватный, рационально-точный перевод к сочувствию «субъективно-романтическим» переводчикам, которые, однако, в свое романтическое время создавали совершенные, «классические» и для нас образцы переводной литературы, как А.В. Шлегель, JI. Тик, Ф. Рюккерт в Германии и Жуковский в России.

34 См.: Михайлов А.В. H.H. Карамзин в общении с Гомером и Клопштоком // Обратный перевод. Русская и западно-европейская культура: Проблемы взаимосвязей. M.: Языки рус. культуры, 2000. С. 265-268; Савельева O.M. Из античной поэзии / О.М. Савельева // Зарубежная поэзия в переводах В.А. Жуковского: в 2 т. M.: Радуга, 1985. Т. 1.С. 523-533.

35 Жуковский и литература. С. 251-275.

36 Там же. С. 267-268.

37 Там же. С. 253.

Трактовку переводов Жуковского в этом новом плане, в отличие от прижизненной критики и критических оценок литературоведов XX века, В.М. Жирмунского, Г.А. Гуковского и др., называл актуальной задачей в изучении творчества Жуковского Г.М. Фридлендер38. Начало решения этой задачи как раз и полагает вышеупомянутая статья С.С. Аверинцева, в которой, полемизируя с рационалистической критикой Жуковского, автор писал: «На самом деле Жуковский вполне адекватно дал нам то, что он мог и должен был дать, - романтическое видение Гомера как простоты по ту сторону сложности, наивности по ту сторону осуществившей и исчерпавшей себя изощренности. <.> Дух утопии, объективно присутствовавший в работе Жуковского над Гомером, вдохновлявший эту работу, верно схвачен в статье Гоголя «Об Одиссее, переводимой Жуковским», каковы бы ни были явные слабости этой статьи. А это значит, что и совершенство гомеровского эпоса предстает в данной связи вещей как бы разновидностью несовершенства -невоплощенности, требующей воплощения»39. Так ученый оправдывает неточности и добавления в переводе Жуковского, как и гиперболы в статье Гоголя, возражая и в этом случае критике Егунова и давая отсылку к его книге (Указ. соч. С. 353-357) при упоминании «явных слабостей» гоголевской статьи.

Несмотря на некоторую неясность выраженной С.С. Аверинцевым романтической концепции перевода, его мнение о духе утопии в «Одиссее» Жуковского как и в статье Гоголя нашло поддержку и продолжение в дальнейшем исследовании проблемы. В диссертации С.Ю. Макушкиной «В.А. Жуковский и Гомер (путь к эпосу)», защищенной в Томском университете 5 февраля 2003 года, отмечается близость «Одиссеи» Жуковского к жанрам идиллии и сказки40. Утопические и идиллические черты в «Одиссее» Жуковского трактуются в диссертации в мистико-романтическом или даже в духовно-религиозном плане. Непременное для эпического сюжета

38 Фридлендер Г.М. Спорные и очередные вопросы изучения Жуковского // Жуковский и русская культура. С. 5-31.

39 Аверинцев С.С. Размышления над переводами Жуковского // Жуковский и литература. С. 253-254.

40 Макушкина С.Ю. В.А. Жуковский и Гомер (путь к эпосу): автореф. дис. канд. филол. наук. Томск, 2002. С. 9. субстанциальное событие понимается как духовное («Одиссея» не основана на важном для России национальном событии), именно этот аспект акцентировал в переводе «Одиссеи» Гоголь («Об Одиссее, переводимой Жуковским»), «Одиссею» нужно рассматривать не только как перевод Гомера, но и как произведение Жуковского (учитывая его переводческие принципы)»41. И в этой «Одиссее» Жуковского, насколько можно понять мысли диссертанта, за объективным рассказом о странствиях Одиссея и его возвращении домой присутствует символическая аллегория о духовном странствии и обретении духовной родины.

История истолкования, перевода «Одиссеи» Жуковским обнаруживает, что интерпретации исследователей в значительной степени зависят от привлекаемого контекста. Так А.Н. Егунов изучал перевод Жуковского, во-первых, в сопоставлении с подлинником, а во-вторых, на фоне других русских переводов Гомера, открывая пропуски и добавления переводчика, его слабости и преимущества в сравнении с другими переводчиками. С.С. Аверинцев рассматривал перевод Жуковского из Гомера наряду с его же переводами из Шиллера, обнаруживая единую творчески-романтическую манеру поэта-переводчика. В диссертации томской исследовательницы для объяснения и оценки перевода «Одиссеи» привлекаются ранние и позднейшие опыты поэта-романтика в истолковании гомеровской темы и текста, как и критические статьи Жуковского или его же конспекты авторитетных эстетических и историко-литературных трудов, в результате «Одиссея» понимается как итог представленной эволюции поэта от лирики к эпосу и воплощение его нравственно-духовных воззрений, при этом в текст «Одиссеи» вписывается не только упоминаемая поэтом «меланхолия», но и не упоминаемая им в связи с переводом Гомера «философия скорби».

В отличие от предшествующих исследователей мы предполагаем в" диссертации рассматривать «Одиссею» Жуковского как самый масштабный

41 Макушкина С.Ю. В.А. Жуковский и Гомер (путь к эпосу): автореф. дне. канд. филол. наук. Томск, 2002. С. 7. пример рецепции классического наследия в самом естественном для него контексте античной поэзии. Однажды этот контекст был уже заявлен в статье' О.М. Савельевой для книги «Зарубежная поэзия в переводах В.А. Жуковского», обозначен в самом названии «Из античной поэзии», но, в силу ее краткости, не проанализирован.42 В данной работе впервые ставится задача - изучить этот контекст подробно, предпринимается попытка прояснить осведомленность Жуковского в классической литературе, выявить круг интересующих поэта античных жанров и авторов, рассмотреть соответствующие упоминания и творческие обращения. Важной задачей диссертации является и прояснение вопроса о степени знания поэтом классических языков и выявление путей опосредованного знакомства с античной литературой через историко-литературные сочинения и переводы-посредники на западноевропейских языках, французском, немецком или английском. Как это ни удивительно, в более чем полуторавековой истории изучения творчества Жуковского все эти вопросы становятся предметом подробного изучения впервые. Переводам Жуковского из латинского эпоса до сих пор была посвящена только одна краткая статья А.А. Дерюгина43. Не анализировались они, как и обращения Жуковского к стихотворениям Сапфо и Горация, в упомянутой выше статье О.М. Савельевой о переводах Жуковского «Из античной поэзии».

Недостаточное внимание литературоведческой науки к классическим интенциям творчества Жуковского, по-видимому, объясняется общей концепцией его творчества. В историю русской литературы Жуковский вошел как первый и главный поэт романтической школы. Уже в 1822 году П.А. Плетнев писал о нем как о «воспитаннике и основателе в России романтической школы»44. В 1830-1840 годы подобную концепцию творчества Жуковского красноречиво развивал в своих статьях В.Г. Белинский, называя его «литературным Коломбом Руси, открывшим ей Америку романтизма в

42 Савельева О.М. Из античной поэзии // Зарубежная поэзия в переводах В.А. Жуковского. Т. 1. С. 523-533.

43 Дерюгин А.А. В.А. Жуковский-переводчик римских поэтов // Переводоведение и культурология: цели, методы, результаты. M.: Б. и., 1987. С. 131-149.

44 Плетнев П.А. Записка о сочинениях Жуковского и Батюшкова. С. 308. поэзии»45. Концепция Плетнева-Белинского определила авторитетную традицию в истолковании творчества Жуковского вплоть до настоящего времени. Однозначно романтическая интерпретация хорошо укладывалась в схематическое представление об эволюции русской литературы от классицизма и Просвещения XVIII века, через сентиментализм конца XVIII века, к предромантизму и романтизму XIX века, времени Жуковского, началу и продолжению его творчества. Эта историко-литературная схема казалось столь непреложной, что ее не смогла поколебать даже работа выдающегося русского ученого А.Н. Веселовского «В.А. Жуковский. Поэзия чувства и "сердечного воображения"» (СПб., 1904), в которой творчество Жуковского рассматривалось в контексте европейского и русского сентиментализма. Несмотря на научную основательность, убедительную аргументацию . и читательский успех книги, точка зрения Веселовского не была принята историками литературы. Как писал один из специалистов уже в близкое нам время, «концепция Веселовского имела и <.> всегда сохраняла "еретический"

46 колорит. Ее всегда поддерживало меньшинство» .

Таким образом, Веселовскому не удалось переломить господствующую концепцию романтизма Жуковского, и традиции сентиментализма, в русле, которого воспринималось и пародировалось творчество поэта его современниками (напр. в комедии А.А. Шаховского «Урок кокеткам или Липецкие воды») не были признаны массовым литературоведением, ибо, как проницательно писал еще А. Блок в блестящей рецензии на книгу А.Н. Веселовского (в журнале «Вопросы жизни», 1905, № 4-5): «Романтизм как литературная эпоха всегда предпочитался "эпохе чувствительности", даже

45 Белинский В.Г. Поли. собр. соч.: в 13 т. Т. 6. С. 460.

46 Маркович В.М. Книга Веселовского «В.А. Жуковский. Поэзия чувства и "сердечного воображения"» и ее судьба в отечественном литературоведении // Наследие Александра Веселовского. Исследования и материалы. СПб.: Наука, 1992. С. 202-203. А.Е. Махов в предисловии к публикации книги Веселовского в 1999 году в московском издательстве «Интрада», размышляя о причинах неприятия последнего труда выдающегося русского ученого, говорит о бессознательных предпочтениях науки: «Статус романтизма в подразумеваемой (но не эксплицируемой) научной иерархии явлений выше, чем статус сентиментализма - но и статус Жуковского в истории русской литературы весьма высок: вот и получается, что Жуковский слишком велик для сентиментализма - или сентиментализм слишком мелок для Жуковского.» (Махов А.Е. Последний труд А.Н. Веселовского // Веселовский А.Н. В.А. Жуковский. Поэзия чувства и «сердечного воображения». М.: INTRADA, 1999. С. 4.) вопреки ученой точке зрения, которую должно интересовать все»47. Поскольку эпоха классицизма имела в массовом историко-литературном сознании еще меньший престиж, чем «эпоха чувствительности», то классические и классицистические интенции творчества Жуковского вызывали еще меньший научный интерес. Тем более, что традиционно считалось, что классицизм уступил свое место прогрессивным предромантическим и романтическим веяниям еще до вступления Жуковского в литературу, в начале XIX века. Сравнительно недавно традиционная точка зрения о смене классицизма романтизмом на рубеже XVIII - XIX веков была подкреплена новыми теоретико-литературными концепциями. Предложенные С.С. Аверинцевым48 и А.В. Михайловым49 принципы периодизации литературных эпох в движении от античного традиционализма к романтическому новаторству были приняты рядом других теоретиков литературы50, но одновременно в 1990-е годы в филологической науке неоднократно высказывалось и постепенно утверждалось противоположное мнение о непреходящем значении античных традиций в европейской литературе не только в Средние века и следующие затем периоды Ренессанса, барокко, классицизма и Просвещения, но и в эпохи романтизма, реализма, символизма и модернизма XIX - XX веков51.

47 Академик А.Н. Веееловский. В.А. Жуковский. Поэзия чувства и «сердечного воображения». С приложением шести фотографий. СПб., 1904 // Блок А.А. Собр. соч.: в 8 т. Т. 5. M.- Л.: Гослитиздат, 1962. С. 571.

48 Аверинцев С.С. Древнегреческая поэтика и мировая литература // Поэтика древнегреческой литературы. M.: Наука, 1981. С. 3-14. Отсылки к этой статье, подтверждение и развитие предложенной концепции находим в следующих работах автора: Аверинцев С.С. Античный риторический идеал и культура Возрождения // Античное наследие в культуре Возрождения. М.: Наука, 1984. С. 145, 153; Его же. Римский этап античной литературы // Поэтика древнеримской литературы. М.: Наука, 1989. С. 13; Его же. Античная риторика и судьба античного традиционализма // Античная поэтика: риторическая теория и литературная практика. M.: Наука, 1991. С. 3-27.

49 Михайлов А.В. Гете и отражение античности в немецкой культуре на рубеже XVIII-XX вв. // Контекст: Литературно-теоретические исследования. M.: Наука, 1984. С. 160-205; Его же. Отражение античности в немецкой культуре конца XVIII - начала XIX в. // Античность в культуре и искусстве последующих веков. М.: Советский художник, 1984. С. 179-195; Его же. Античность как идеал и культурная реальность XVIII-XIX вв. И Языки культуры. M.: Языки русской культуры, 1997. С. 509-521; Его же. Идеал античности и изменчивость культуры. Рубеж XVIII-XIX вв. // Там же. С. 522-563.

50 См.: Аверинцев С.С., Андреев МЛ., Гаспаров М.Л., Гринцер П.А., Михайлов А.В. Категория поэтики в смене литературных эпох // Историческая поэтика: Литературные эпохи и типы художественного сознания. M.: Наследие, 1994. С. 3-38.

51 Большую роль в этом процессе сыграли работы зарубежных филологов о европейской литературе в целом и специально об античных традициях в России. См.: Albrecht M. von. Rom, Spiegel Europas: Texte und Themen. Heidelberg: L. Schneider, 1988. 680 p.; Albrecht M. von. Geschichte der Romischen Literatur von Andronicus bis Boethius. Mit Beriicksichtigung ihrer Bedeutung fur die Neuzeit. Zweite verbesserte und erweiterte Auflage. Miinclien. London. Paris, 1994. Имеется русский перевод А. И. Любжина, изданный в 2002 - 2005 гг. в Москве в «Греко-латинском кабинете» Ю.А. Шичалина: Михаэль фон Альбрехт. История римской литературы от Андроника до

В России литература начала XIX века следует сентиментализму, обнаруживает первые веяния романтизма, но и такое традиционное явление как

52 неоклассицизм . Жуковский, по времени первый выдающийся поэт XIX — «золотого» века русской литературы, был причастен всем названным направлениям. Литературное образование он получил в Благородном университетском пансионе вполне в классическом духе, литературными знакомствами был связан с такими корифеями сентиментализма, как Н.М. Карамзин и И.И. Дмитриев, литературной славой он бы обязан своей патриотической лирике времен Отечественной войны 1812-1815 годов, но и, главным образом, переводам европейских предромантических и романтических поэтов Грея, Бюргера, Шиллера, Уланда, В. Скотта, Байрона, Саути и др. Но

Боэция и ее влияния на позднейшие эпохи. Т. 1-3. 2002-2005; Busch \V. Horaz in Russland. Munchen, 1964; Kazoknieks M. Studien zur Rezeption der Antik bei Russischen Dichtern zu Beginn des XIX Jahrhuderts. Munchen, 1968; Schenk D. Studien zur anakreontischen Ode in der russishen Literatur des Klassizismus und der Empfindsamkeit. Frankfurt a. M., 1972; Wes M. A. Classics in Russia 1700-1855: Between Two Bronze Horsemen. Leiden; NY; Koln, 1992. Большое значение в изучении проблем европейской рецепции античного наследия имело новое издание энциклопедии античности Pauly - Wissova с дополнением 5 объемных томов, посвященных исключительно вопросам рецепции античности в европейской литературе и науке: Der Neue Pauly: Enzyklopiidie der Antike. Rezeptions - und Wissenschaftsgeschichte. Stuttgart - Weimar. Bde XIII, XIV, XV, XV (2), XV (3). В этом издании имеется и статья петербургского филолога А. К. Гаврилова о рецепции античного наследия в России с XI по XX века. См.: Gavrilov A. Rupland. Ibid. Bd. 15 (2). S. 1014-1030. В истории отечественного литературоведения о творческом присутствии античных традиций в европейской и русской литературе еще в XIX веке говорил выдающийся петербургский филолог-классик Ф.Ф. Зелинский. См.: Зелинский Ф.Ф. Античный мир в поэзии А.Н. Майкова // Русский вестник. 1899. № 7. С. 138-157; Его же. Памяти И. Ф. Анненского // Из жизни идей. Научно-популярные статьи проф. С.-Петербургского университета Ф. Зелинского: в 2 т. Пг.: Тип. М.М. Стасюлевича, 1911. Т. 2. С. 364-378; Zielinski Т. Poeta odrodzenia slowianskego: Wiecyslaw Iwanow // Pion. 1934. № 12. S. 9. См.: русский перевод статьи, выполненный H. В. Маршалоком «Поэт Славянского Возрождения Вячеслав Иванов» в кн.: Вячеслав Иванов. Творчество и судьба. М.: Наука, 2002. С. 249-253. Обращения русских писателей и поэтов к античному наследию, которые в советском литературоведении ранее рассматривались в связи с отдельными авторами и темами, изучаются теперь в более широком плане. Появляются следующие общие работы: Буланин Д.М. Античные традиции в древнерусской литературе XI-XVI вв. Munchen: Sagner, 1991. 465 е.; Кнабе Г.С. Русская античность: содержание, роль и судьба античного наследия в культуре России. М.: РГГУ, 1999. 238 е.; Кибальник С.А. Русская антологическая поэзия первой трети XIX века. Л.: Наука, 1990. 266 е.; Либуркин Д.Л. Русская новолатинская поэзия: материалы к истории: XVII - первой половины XVIII в. М.: РГГУ, 2000. 277 е.; Любжин А.И. Римская литература в России в XVIII -начале XX в. М.: Греко-латинский каб. Ю.А. Шичалина, 2007. 221 е.; Мальчукова Т.Г. Античные традиции в истории русской литературы: Опыт истолкования проблемы // Рецепция античного наследия в русской литературе XVIII - XIX вв. Петрозаводск: Изд-во ПетрГУ, 2008. С. 3-51; Свиясов Е.В. Античная поэзия в русских переводах XVIII - XX вв. СПб.: Дмитрий Буланин, 1998. 398 е.; Его же. Сафо и русская любовная поэзия XVIII - начала XX вв. СПб.: Дмитрий Буланин, 2003. 397 е.; Успенская А.В. Античность в русской поэзии второй половины XIX в. СПб.: БАН, 2005. 364 е.; см. так же сборники научных трудов, рассматривающие проблемы русской рецепции античного наследия: Античное наследие в культуре России. М.: РНИИ культур и природ, наследия, 1996. 260 е.; Россия и Греция: диалог культур: сб. материалов международной научной конференции: в 2 ч. Петрозаводск: Изд-во ПетрГУ, 2006-2007.

52 Савельева Л.И. Античность в творчестве Жуковского // Романтизм в русской и зарубежной литературе. Казань: Изд-во Казан, ун-та, 1974. С. 3-19; Ее же. Античность в русской поэзии конца XVIII - начала XIX вв. Казань: Изд-во Казан, ун-та, 1980. 120 е.; Ее же. Античность в русской романтической поэзии (поэты пушкинского круга). Казань: Изд-во Казан, ун-та, 1986. 77 е.; Кибальник С.А. Неоклассицизм в русской лирике конца XVIII - начала XIX в. // На путях к романтизму. Л.: Наука, 1984. С. 139-157. параллельно он обращается и к творческому перевыражению античных поэтов: стихотворений Сафо (1806) и Горация (1809), «Метаморфоз» Овидия (1819), «Энеиды» Вергилия (1821), «Илиады» Гомера (1828). Начав с последнего слова европейской литературы (Грей, Гете, Шиллер, В. Скотт, Байрон, Саути), Жуковский в конце своего творческого пути как бы возвращается к ее началу, гомеровскому эпосу: в 1842-1845, в 1847-1849 годах он переводит «Одиссею» Гомера полностью, все 24 песни, свыше 12 тысяч стихов.

Современные исследователи рассматривают это обращение как закономерный итог эволюции поэта от лирики к эпосу53. Но сам Жуковский видел в этом некий парадокс — неожиданное возвращение романтика к классике. «Вы спросите, - пишет он давнему доброму своему знакомому графу С. С. Уварову, - как мне пришло в голову приняться за «Одиссею» <.> и из таинственного заносчивого германского романтика сделаться смирным классиком?»54. В этом письме от 12 (24) сентября 1847 года к известному ревнителю классического образования, тогда еще министру Просвещения, поэт объясняет свое парадоксальное решение возрастом: «Старость - второе ребячество; под старость любимы рассказы, поэтому и мне захотелось присоединиться к простодушнейшему из всех рассказчиков и, не имея в запасе собственных басен, повторить на Руси его греческие стародавние басни»55. В более позднем письме от 10 марта 1849 года к религиозному, православному, мыслителю А.С. Стурдзе дается и дополнительное объяснение этому же парадоксу: «Я (во время оно родитель на Руси немецкого романтизма и поэтический дядька чертей и ведьм немецких и английских) под старость загладил свой грех и отворил для отечественной поэзии дверь эдема, не утраченного ею, но по сих пор для нее запертого»56.

53 Вацуро В.Э. Русская идиллия в эпоху романтизма // Русский романтизм. Л.: Наука, 1978. С. 118-138; Янушкевич А.С. Путь Жуковского к эпосу // Жуковский и русская культура. С. 166-179; Иезуитова Р.В. В.А. Жуковский. Итоги и проблемы изучения (к 200-летию со дня рождения поэта) // Русская литература. 1983. № 1. С. 8-23; Макушкина С.Ю. Указ.соч. С. 3.

54 Письма Жуковского цит. по: Жуковский В.А. Собр. соч.: в 4 т. M.: Худож. литература, 1960. Т. 4. С. 658.

55 Там же. С. 658.

56 Там же. С. 664.

Принимая во внимание указанные Жуковским естественно-психологические мотивы, мы предполагаем, что в движении поэта от романтизма к классике имели значение и некоторые историко-литературные условия и сыграли свою роль определенные эстетико-философские причины. Прояснить эти условия и причины как раз и будет целью этой диссертации. Для ее достижения предполагается решить ряд конкретных историко-литературных задач.

Цель и задачи исследования:

- определить классические элементы в образовании Жуковского;

- установить степень осведомленности поэта в классических языках;

- выявить интерес к античной литературе и начитанность в античных авторах;

- охарактеризовать понимание Жуковским значения античного наследия в современном образовании;

- охарактеризовать место классической культуры в планах самообразования и творчества Жуковского;

- проследить употребление и трактовку в творчестве Жуковского античного эпического размера - гекзаметра;

- проанализировать переводы античной лирики (Сапфо, Горация) и фрагментов эпоса (из «Метаморфоз» Овидия, «Энеиды» Вергилия, «Илиады» Гомера) в контексте оригинального и переводного творчества Жуковского;

- рассмотреть принципы перевода античных текстов Жуковским в их разнообразии и эволюции от первых опытов к итоговой «Одиссее»;

- определить значение классического наследия для творчества Жуковского, поэта европейского и русского романтизма.

Указанные цель и задачи диссертации определили главный предмет и дополнительные материалы исследования. Основной предмет диссертационного исследования представляют переводы Жуковского из античной поэзии, а также упоминания и оценки античных авторов в художественном, критическом, философско-эстетическом, эпистолографическом творчестве Жуковского. Дополнительно привлекаются материалы архива и личной библиотеки поэта, а также материалы литературной полемики вокруг «Одиссеи» Жуковского.

Научная новизна настоящей работы состоит в том, что в ней впервые всесторонне и системно исследуются античные традиции в творчестве В.А. Жуковского от общих эстетико-теоретических концепций и вопросов жанровой поэтики до анализа переводов конкретных образцов античной лирики и эпоса (стихотворений Сапфо и Горация, фрагментов из «Метаморфоз» Овидия и «Энеиды» Вергилия, из «Илиады» и «Одиссеи» Гомера).

Актуальность диссертации. Прояснение античных элементов в наследии Жуковского является насущной задачей изучения творчества поэта-романтика в плане прояснения сложной природы его романтизма и объяснения его эволюции от романтической лирики к классическому эпосу, от перевода «Сельского кладбища» Грея к переводу «Одиссеи» Гомера. Исследование классических интенций в творчестве Жуковского должно внести определенный вклад и в решение общей актуальной проблемы современного литературоведения — изучения рецепции античного наследия в различные периоды истории европейской и русской литературы.

Методологической основой диссертационного исследования являются историко-теоретические труды по рецепции античного наследия в европейской и русской литературе (С.С. Аверинцев, М.М. Бахтин, M.J1. Гаспаров, Ф.Ф. Зелинский, Г.Н. Ионин, Г.С. Кнабе, А.И. Любжин, Т.Г. Мальчукова, А.В. Михайлов, Е.В. Свиясов, Л.И. Савельева, О.М. Савельева, А.А. Тахо-Годи, А.В. Успенская, Э. Ауэрбах, М. ф. Альбрехт, Э. Курциус, А. Гаврилов, М. Вес и др.), работы по сравнительному литературоведению (М.П. Алексеев, А.Н. Веселовский, В.М. Жирмунский, В.Н. Топоров), по истории русской литературы XVIII-XIX веков и специально по творчеству В.А. Жуковского (Д.Д. Благой, В.Э. Вацуро, Г.А. Гуковский, Э.М. Жилякова, Ф.З. Канунова, С.А. Кибальник, В.А. Кошелев, О.Б. Лебедева, Р.В. Иезуитова, Ю.М. Лотман, Ю.В.

Манн, В.М. Маркович, Н.Б. Реморова, И.М. Семенко, Ю.В. Стенник, Г.Ф. Фридлендер, А.С. Янушкевич), по теории и истории перевода (С.С. Аверинцев, В.Е. Багно, А.Н. Гиривенко, А.А. Дерюгин, А.Н. Егунов, В.Н. Комиссаров, Ю.Д. Левин, Б.Г. Реизов, О.М. Савельева, С.В. Тураев, А.В. Федоров, И.О. Шайтанов, Г.А. Чупина, Е.Г. Эткинд). В работе используются все филологические методы интерпретации текста как с привлечением внешних контекстов (историко-философского, литературно-эстетического, биографического), так и с помощью методики имманентного, сравнительно-исторического и сравнительно-типологического анализа.

Положения, выносимые на защиту:

1. В творчестве В.А. Жуковского, имевшего большое значение для истории западноевропейской романтической поэзии и сыгравшего определяющую роль в становлении русского романтизма, заметное место занимает и следование классическим традициям.

2. Оно проявляется в заинтересованном изучении литературной теории, эстетической критики и художественной практики европейского классицизма в образовании и самообразовании Жуковского, в ориентации на классическую систему жанров и ее приоритеты - эпос и трагедию в критических статьях и, поэтическом творчестве в формах оды, элегии, послания, эпиграммы, басни, в планах написания поэмы и трагедии, опытах перевыражения фрагментов греческой драматургии, в изучении античной литературы и искусства, в занятиях классическими языками и в художественной практике переводов с латинского и греческого при широком критическом использовании результатов европейской и русской науки и культуры перевода.

3. Классическая составляющая в творчестве (наряду с общепризнанным его романтическим направлением) объясняется историко-литературной ситуацией переходного времени от давней ренессансно-классицистической, как и просветительской ориентации на древнюю средиземноморскую греко-римскую культуру, к современным, северным, сентименталистским и романтическим интенциям новоевропейской словесности. В соседстве и по контрасту с новыми литературными течениями классическое наследие осмысляется в ряде случаев как непреходящая основа европейской культуры и укрепляется в контексте романтизма, как явление «неогуманизма», Веймарский классицизм в Германии, «неоклассицизм» во Франции и в России.

4. - Поэтому в близкой ему по времени европейской литературе

Жуковский получает импульсы к разработке не только романтических, но и ■ классических тем и сюжетов, как, к примеру, в «античных» балладах Шиллера. А в русской словесности «неоклассицизма», в переводческой деятельности Н.И. Гнедича, А.Х. Востокова, К.Н. Батюшкова, А.Ф. Мерзлякова, Н.Ф. Кошанского, В.В. Капниста и др. по воссозданию в русском слове поэзии Гомера, Сафо, Феокрита. Мосха, Катулла, Тибулла, Горация, Вергилия, Овидия, в таких жанрах оригинальной русской лирики, как горацианская ода, дружеское послание, любовная элегия, поэзия первого русского романтика обретает многие параллели и аналогии.

5. Интерес Жуковского к античному искусству, изучение эстетической теории и художественной практики греко-римского и европейского классицизма, занятия древними языками находят широкое применение в деятельности Жуковского, поэта, переводчика, критика, теоретика и историка литературы, педагога и преподавателя, придавая ей масштабность, полноту и разнообразие.

6. Сохранение вечных ценностей античной культуры, идеалов истины и красоты, просветление их христианскими идеями добра и милосердия позволили Жуковскому критически отнестись к недостаткам современной романтической литературы и вернуться к классическому памятнику. Воссоздание в русском слове «Одиссеи» Гомера, открывшее русскому читателю древний мир во всей его правде, с его верованиями, преданиями, патриархальной жизнью и героическим духом, а также поэтическое слово Гомера во всей его красоте и гармонии, стало самым масштабным творческим достижением Жуковского, его поэтическим памятником.

Практическое значение работы определяется возможностью ее использования при чтении общих лекционных курсов по истории русской литературы, разработке специальных курсов по творчеству В. А. Жуковского, по проблемам рецепции античного наследия в русской литературе, на практических занятиях по интерпретации художественного текста, в спецсеминарах по анализу переводов.

Апробация работы.

Основные положения диссертационного исследования излагались в докладах и обсуждались в ходе дискуссий на международных конференциях: «Россия и Греция: Диалоги культур» (Петрозаводск, Петрозаводский государственный университет, 4-8 сентября 2006 г.); «Греки и мы» (Санкт-Петербург, СПбГУ, РНБ, РАН, Генеральное консульство Греции, 27-29 октября 2006 г.); на научно-практических семинарах по вопросам греко-римской лингвокульторологии в античности и в Новое время (Москва, МГУ, 20-25 января 2007 г.), Нижний Новгород, ННГУ (19-21 апреля 2007 г.), на регулярных заседаниях семинара по изучению рецепции античного наследия в западноевропейских и русской литературе при кафедре классической филологии ПетрГУ. По теме диссертации опубликовано 9 статей.

Структура работы определяется целями и задачами исследования материала. Работа состоит из введения, четырех глав, заключения и библиографического списка, включающего 328 источников. Объем работы составляет 266 страниц, из которых 238 - основной текст и 28 приложения, поясняющего отдельные аспекты исследования.

27

Заключение научной работыдиссертация на тему "Рецензия и рецепция античной поэзии в творчестве В.А. Жуковского"

Заключение

Современная наука о Жуковском при всех общепризнанных ее открытиях в изучении библиотеки поэта и его связей с европейской и русской литературой, при несомненных достижениях в понимании его религиозно-философского мировоззрения и эстетической позиции, в истолковании его романтической лирики, повестей и баллад, по-видимому, недооценивает классическую составляющую его образования и творчества. Отсюда такие неадекватные интерпретации его перевода «Одиссеи» Гомера как «романтической идиллии» и «русского романтического эпоса» или странная квалификация переложения отрывков из гомеровской «Илиады» через посредство русских и немецких переводчиков и в частности И.Г. Фосса, как перевода «Илиады» Фосса (?!) и трактовка его как «реквиема по декабризму, песни покаяния, поминовения и памяти».

При всем значении для литературной деятельности Жуковского событий современной ему действительности и задач развития русской словесности, при оценке его переводов следует иметь ввиду прежде всего их связь с источником и рассматривать их в «большом времени» истории европейской литературы, основой и постоянным идеальным образцом которой была классическая греко-римская словесность. Эта классическая основа и ее формирующая роль в истории европейского искусства (как показано в нашей диссертации) были Жуковскому прекрасно известны и из чтения античных авторов (представительную подборку которых находим в его библиотеке) и из изучения теоретико-литературных и эстетических трактатов западноевропейских философов, писателей, поэтов XVIII - начала XIX века с составлением специальных конспектов и экстрактов. Традиции классической литературы Жуковский при своем вступлении на авторский путь наблюдал еще вживе -наряду с новыми течениями сентиментализма и предромантизма — в прежней системе лирических жанров, как и в сохранении высших мест в жанровой иерархии за формами трагедии и эпопеи.

В античных жанрах оды, гимна, элегии, послания, эпиграммы, идиллии, басни развивалась в основном ранняя лирика Жуковского за немногими исключениями, среди которых однако и прославленные переводы сентименталисткой элегии Грея и романтической баллады Бюргера. Внимание поэта к высоким классическим, как и классицистическим, жанрам выразилось главным образом в планах (с 1811 г.) создания героической поэмы «Владимир» в русле европейского национального эпоса по античным образцам — «Илиады» и «Одиссеи» Гомера и «Энеиды» Вергилия, к сожалению, не осуществленных, и в опытах поэтического переложения, через переводы-посредники Лагарпа, Мартынова, Доннера, греческих трагедий Софокла «Филоктет» и «Царь Эдип», занимавшие поэта почти на всем протяжении его творческого пути (с 1810-х по 1840-е годы).

Наследие античной классической литературы было воспринято Жуковским не только из чтения древних авторов в переводах или в рецепции европейского, преимущественно французского и русского классицизма XVIII века, но и благодаря причастности поэта к такому современному ему литературному течению, как неоклассицизм или неогуманизм, которое сложилось на основе традиционной ориентации на древнее искусство в эпоху предромантизма как стремление повторить в более верных красках времени и места греко-римскую словесность, претворяя ее в новоевропейской поэзии. Пути и формы претворения были разнообразны: от более точных переводов в сравнении с прежними «исправленными и украшенными» переложениями классицизма, с соблюдением античных размеров, эпического гекзаметра и драматического ямба без рифм, как в гомеровских переводах И.Г. Фосса и Гнедича или доннеровских - Софокловых трагедий, от воспроизведения античных жанров в «Идиллиях» А. Шенье и отчасти Гебеля, в «Римских элегиях» Гете, гердеровских «Цветах из Греческой Антологии» до трактовки греческих сюжетов в новых формах европейской литературы, как в античных балладах Шиллера. Жуковский использует в своем творчестве все направления и формы неоклассицизма. Он переводит античным гекзаметром идиллии

Гебеля, элегическим дистихом греческие эпиграммы из подборки Гердера, античные баллады Шиллера и сам пишет по их примеру оригинальную балладу «Ахилл». Но главное, он старается обратиться непосредственно к конкретным греческим и латинским текстам, разумеется, используя все возможные переводы и объяснения, но учитывая и античный подлинник. Рассмотрение переводов греческой оды Сапфо (1806 г.) и латинской Горация (1809 г.) во второй главе диссертации выявляет все точки соприкосновения поэта-переводчика с произведениями античных авторов, как и их преобразование в духе современного психологизма и христианских воззрений на жизнь и смерть. Отдельные мотивы из переведенных античных произведений, главным образом из Горация, прослеживаются и в оригинальных созданиях поэта, преимущественно — в жанре дружеских посланий.

Переводы древних авторов затрудняли Жуковского, с большим, сожалением он не раз говорил о своем классическом невежестве. Действительно, ни в детстве при домашнем воспитании, ни в отрочестве и ранней юности в Московском Благородном пансионе ему не довелось учиться л латыни и греческому. Но, прекрасно понимая основополагающую роль классической языковой и литературной культуры для формирования новоевропейской литературы и языков, как западноевропейских, так и русского, и значение настоящего классического образования в нынешнее время европейского и русского «романтического» неоклассицизма, многократно советовал и молодым поэтам (Н. Языкову, А. Майкову), и юношам, еще только готовящимся к ученой и писательской деятельности (братьям И. и П. Киреевским и позднее братьям В. и Н. Елагиным) усердно изучать классические языки1. И сам Жуковский, будучи уже взрослым человеком, несмотря на гражданские и семейные бури, на активную авторскую и педагогическую деятельность, как показывают биографические свидетельства, проанализированные в диссертации, начиная с 1805 года и в дальнейшем

1 Об организации занятий классическими языками при воспитании детей Жуковский несколько раз пишет А.П. Киреевской-Елагиной, своей родственнице и другу, и она неукоснительно следует его советам. См.: Переписка В.А. Жуковского и А.П. Елагиной. С. 131, 133, 134, 140, 183, 185, 191, 193, 349, 428, 432, 435. самообразовании старался наверстать упущенное, занимаясь латинским и греческим языками. В латинском языке поэт преуспел больше. В 1819 и 1822 годах он перевел два больших фрагмента из латинского эпоса примерно 340 стихов из овидиевых «Метаморфоз» (XI, 409-748), а из «Энеиды» Вергилия около 800 - всю вторую книгу. Подробный анализ этих переводов в третьей главе диссертации обнаруживает стремление поэта к буквальной точности выражения, эквиметричности и эквилинеарности.

Особое художественно-образовательное значение переводов с классических языков для Жуковского можно увидеть на нескольких фактах. Поэт, по-видимому, считал их эквивалентными оригинальным свершениям в высших классических жанрах. Поэтому на вопрос Сперанского о его поэтических трудах, мол, нет ли поэмы, Жуковский с полным достоинством отвечает: «Перевожу "Энеиду"». Вторым знаменательным фактом является представление Жуковским своих именно классических переводов на, суд Российской Академии. В «Известиях Российской Академии» сообщалось, что «на торжественном годичном собрании, бывшем 8 января 1820 г. <.> Н.И. Гнедич читал только что законченный (в декабре 1819 г.) перевод «отсутствовавшего члена» Жуковского «Цеикс и Гальциона», первая публикация которого состоялась в "Известиях Российской Академии"»2. Второй свой латинский перевод целой книги из «Энеиды» Вергилия (1822) Жуковский тоже пожелал представить «для прочтения в публичном собрании Академии», о чем он «имел честь предуведомить Александра Семеновича» Шишкова, президента Академии, и о чем 7 сентября 1822 года он писал ее непременному секретарю - Петру Ивановичу Соколову . Чтение классического фрагмента было поручено Гнедичу, который славился талантом вдохновенной

2 См.: Айзикова И.А. Жуковский в истории Российской Академии. С. 240-241. Исследовательница приводит данные, указанные в работе М.И. Сухомлинова (История Российской Академии. СПБ., 1885. Вып. 7. С. ^66) и ссылается на «Известия Российской академии» (1820. Кн. 8. С. 33-45). Случайный недосмотр в статье томской исследовательницы - опечатку в дате выполнения Жуковским этого латинского перевода - «1818» -исправляем в соответствии с разделом «Даты жизни и творчества В.А. Жуковского» (Полн. собр. соч. и писем: в 20 т. Т. 14. С. 354), где перевод отрывка из «Превращений» Овидия датируется 13-20 декабря 1819 года.

3 Письмо Жуковского к П.И. Соколову, находящееся в архиве ИРЛИ (Пушкинский Дом) (Ф. 184. № 154/2), частично цит. по его публикации И.А. Айзиковой в кн.: Жуковский и время. С. 241. декламации, был давним другом и помощником Жуковскому в его классических штудиях. В «Истории Российской академии» М.И. Сухомлинова указывается, что «некоторые места из второй песни Вергилиевой «Энеиды», переложенной Василием Андреевичем Жуковским с латинского языка российскими «экзаметрами» «исполнялись» Н.И. Гнедичем на двух

А * академических заседаниях: 2 декабря 1822 г. и 14 января 1823 г.» В 1828 г. в связи с экспериментальным переводом фрагментов из «Илиады» для занятий с великим князем Александром Николаевичем и особенно в 1840-е годы для работы над переводом гомеровской «Одиссеи» Жуковский неоднократно обращается к изучению греческого языка по грамматикам и учебным изданиям греческих текстов И. Мартынова с параллельным переводом. В результате специальных занятий и благодаря общему навыку в переводе с новоевропейских языков Жуковский начинает достаточно ориентироваться в греческом тексте и с помощью различных пособий, переводов и комментариев понимать его так, что ученые читатели не смогли обнаружить в его перевыражении грубых погрешностей. Случалось ему в своей работе поправлять и специалиста по греческому языку, немецкого профессора Грасгофа, приготовившего для поэта подстрочный перевод. Поэтому высказывания поэта о своем «классическом невежестве», подобно его же признанию в «невежестве философском», не следует понимать буквально. В последнем случае знаток классической европейской философии и эстетики XVIII - начала XIX века, по-видимому, имел в виду свое недостаточное знакомство с модной в то время немецкой философией Гегеля и Шеллинга, а может быть, и некоторое недоверие к ней. В первом высказывании Жуковский, очевидно, сравнивал свою осведомленность в классических языках со своим блестящим знанием новоевропейских языков, французского и немецкого, на которых он свободно говорил, читал и писал, и, естественно, находил ее несовершенной. В такой самооценке поэта, по-видимому, присутствовало и

4 Сухомлинов М.И. История Российской академии. С. 76. Цит. по: Айзикова И.А. Жуковский в истории Российской Академии. С. 241. традиционное христианское самоуничижение и самоумаление самоучки -особенно в письмах к лицам, получившим официальное классическое образование в классических гимназиях и университетах. Но перед близкими друзьями Жуковский не стеснялся обнаруживать свое несовершенное зна'ние, как и возможные ошибки, поэтому они и говорят именно о знании, хотя и несовершенном, но не препятствующем гениальному пониманию текста. Так А.И. Тургенев в письме к Вяземскому от 8 (20) сентября 1844 г. замечал, что Жуковский «знает по-гречески меньше Оленина, а угадывает и выражает Гомера лучше Фосса». Не забудем, что при этом несовершенном знании вкупе с гениальной интуицией Жуковскому удалось перевести в целом безошибочно большие объемы латинского и греческого текста (свыше 11 ООО латинских строк и до 14 ООО - греческих). Как сочетались в работе Жуковского эти два непременных компонента, несовершенное знание и совершенная интуиция, можно понять из его подробного письма к А.И. Елагиной от 5 (17) декабря 1845 по окончании 11 песен «Одиссеи»: «Спросите: как же я перевожу? С Греческого и не с Греческого (т.е. с греческого текста и его немецкого подстрочника Грасгофа. - Е. J1.) <.> передо мною весь порядок греческих слов со всеми их инверсиями, я даже, читая стихи, могу иметь и понятие о гармонии звуков <.> имея всю материальную сущность стиха: смысл и порядок слов (ясную в немецком подстрочнике. - Е. JL), я в самом себе должен находить его поэтическую сущность, то именно, что непереводимо, что надобно создать самому, чего нельзя взять из оригинала, что должно уэ/се иметь в самом себе. Кажется, что здесь мое чутье меня не обнаружило»5. Таким образом, Жуковский различает в поэтическом тексте его жизненное содержание, переводимое — с помощью знания языка и культуры, проясняемое изучением дополнительных пособий, и непереводимое — поэтическую правду, передаваемую по поэтической симпатии от гения к гению и от сердца к сердцу. И если поэтическая интуиция и собственная его поэтическая культура во всем своем блеске проявилась уже при переводе первых песен «Одиссеи», то его

5 Переписка В.А. Жуковского и А.И. Елагиной. 1813-1852. С. 525-526. Курсив в цитате мой. - Е. Л. знание греческого языка видимо совершенствовалось в процессе работы. И если русское перевыражение первых двенадцати песен «Одиссеи» заняло у Жуковского с лишком 3 года с января 1842 г. по апрель-май 1845 г., то перевод второй половины «Одиссеи», начатый в октябре 1848 г., был закончен уже через 7 месяцев.

Перевод «Одиссеи» Жуковский не раз называл лучшим своим произведением, памятником его поэтической славы на Руси. И, разумеется, не потому, что видел в ней «русскую романтическую идиллию» или «русский романтический эпос», как современные исследователи его романтического творчества. Свое право на вечную поэтическую славу поэт видел прежде всего в том, что ему удалось возродить в русском слове великий эпос Гомера, живущий в европейской культуре уже третье тысячелетие. Подобное поэтическое бессмертие Жуковский предвидел и для своего перевода классического шедевра: «. .все прочее мое забудут; а Одиссею не забудут: в ней Русь познакомится с Гомером и познакомившись раз, не разлюбит его, и она же, т.е. Одиссея, будет забавой и первым знакомством детей всех поколений будущих»6. И хотя в порыве христианской скромности поэт предполагал при этом забвение своего раннего романтического творчества, что, к счастью, не исполнилось, в пророческом предвидении долговечной жизни своей «Одиссеи» он оказался абсолютно прав. Вот уже более полутора столетий русские читатели знакомятся с «Одиссей» Гомера по классическому переводу Жуковского, и можно не сомневаться, что так будет и в будущем.

В оптимистических предсказаниях долгой жизни своего классического перевода Жуковский основывался на сознании его достоинств, к которым он стремился и благодаря гению и труду их достиг. К ним прежде всего относится верное понимание Гомера и его поэзии. В отличие от современных ему гомероведов - последователей «аналитика» Вольфа, отрицавших существование Гомера и разделявших его поэмы между многими другими греческими певцами, Жуковский, понимавший поэтическое творчество гораздо

6 Переписка В.А. Жуковского и А.И. Елагиной. С. 532. Выделено автором. лучше, чем ученые педанты, твердо занимал редко кем разделяемую тогда унитарную позицию. Свое убеждение в историческом бытии одного гениального греческого автора «Илиады» и «Одиссеи» Жуковский выразил в поэтических картинах: в рассказе о свидании с Гомером, о его завещании-поручении переселить «Одиссею» на гиперборейский Север и о последующей дружеской его благодарности: «Благодарствую за дочь Одиссею, а тебе в награду за блаженный труд твой, показываюсь точно таким, каков я некогда был, с костями и мясом, за 2800 лет перед сим, вопреки Вольфу и разным немцам, которые из всего мастера делать идею.»7. Поэт-переводчик считает важным внушить свое убеждение в авторстве Гомера русским читателям и просит И.В. Киреевского «очистить путь» Одиссее, написать статью в журнале «Москвитянин», «поговорить о Гомере», «чтобы он его из безжизненной вольфианской идеи ввел опять в существо телесное, определил бы его высокое, ни с каким другим несравнимое достоинство, особенно определил бы достоинство Одиссеи, которая заключает в себе все предания старины греческой, рассказанные простодушно, без всякого поползновения на поучение, а просто для того, что одному было весело рассказывать, а другим весело слушать, чтоб посмеяться над педантами и комментаторами, древними и новыми, которые своими толкованиями и из Гомера делают подобного им скучного педанта, аллегорика, историка, тогда как он просто певец вдохновенный <. .> преданный всем сердцем повериям своего времени»8.

Главные достоинства гомеровского эпоса, по Жуковскому, -художественные, изобразительные, поэтические. Их постижение стало задачей науки XX века, когда гомероведение оставило аналитические позиции и утвердилось в унитарных концепциях, отстаиваемых Жуковским еще в середине XIX века. Поэтому неудивительно, что Киреевскому не удалось их описать. Удивительно скорее другое: без всяких научных разъяснений и подсказок, благодаря поэтической интуиции их удалось понять Жуковскому и

7 Переписка В.А. Жуковского и А.И. Елагиной. С. 525.

8 Там же. С. 528. Выделено автором. представить так же верно и наглядно, как и личность самого Гомера. Как писал поэт в цитируемом письме, художественные достоинства «Одиссеи» состоят в простодушной передаче богатейших преданий греческой старины, в верном отражении и широкого мира, «всего небесного и земного», подобно тому,- как «в тихой светлой реке без волн» отражается «чистое небо, берега и все, что на берегах живет и движется», в изображении «первобытности нравов, в этой смеси дикого с высоким вдохновением и прелестным, в этой живописности без всякого излишества, в этой незатейливости выражения, в этой болтовне, часто излишней, но принадлежащей характеру безыскусственному и в особенности в этой меланхолии, которая нечувствительно, без ведома поэта, кипящего и живущего с окружающим его миром, все проникает.»9 За меланхолию, которую Жуковский угадывал в поэмах Гомера, советские исследователи поэта много его порицали, возможно, потому, что им не пришлось читать разъяснений поэта в цитируемом нами письме (которое было опубликовано впервые сравнительно недавно10). Из них совершенно ясно, что русский поэт не приписывал меланхолию Гомеру, он говорит о ее присутствии в «Одиссее» «без ведома поэта», «невыраженно» как рефлекса характерного для древности чувства кратковечности земной жизни, ее «незаменяемости» в отличие от христианской веры в посмертную небесную жизнь. Со стороны христианского сознания Жуковского это как раз и было в древней поэзии «источником глубокой меланхолии, никогда не выражаемой, но всегда тайно или явно - и присутствующей» .

Хотя многие современные да и последующие читатели и специалисты не поверили открытой Жуковским меланхолии12 Гомера, дальнейшие исследования подтвердили обоснованность интерпретации поэта. В антиковедении после работ Ф. Ницше («Рождение трагедии из духа музыки» и

9 Переписка В.А. Жуковского и А.И. Елагиной. С. 526-527.

10 Как место первой публикации Э.М. Жилякова (Указ. соч. С. 532) указывает журнал «Наше наследие» № 65, 2005. С. 81-91. Там же. С. 528. Выделено мною. - Е.Л.

12 Слово меланхолия - греческое. MeXavxoMa - разлитие черной желчи, в значении психологическом: «угнетенное состояние» зафиксировано в языке Платона. др.) усилился интерес к иррационализму и архаике и стали много писать о трагическом мировоззрении и в искусстве древности, о пессимизме, тоске, грусти, печали прощания с жизнью и даже ощущении конца жизни, чему немало примеров имеется уже в гомеровском эпосе13.

Что касается «болтовни, часто излишней»14, которую Жуковский, однако, прощает греческому поэту и воспроизводит в своем переводе, то если мы не ошибаемся, дело идет здесь об эпическом «раздолье», подробности повествования, изобилии деталей, сравнений в описании, обстоятельности речей. Все это во французской рационалистической критике классицизма считалось излишним и безжалостно выбрасывалось в «исправительных и украшающих» переводах. Тяготилась подробностями описаний и сравнений и ранняя романтическая критика и литература. Отсюда краткость, драматизм, впечатление стремительности действия в балладах Жуковского, как и в. романтических повестях А. Бестужева. Пушкин называл их «быстрыми» и сравнивал с «байроническими поэмами», противопоставляя их эпическому роману, который «требует болтовни» (XII, 180), т.е. по-видимому избыточной подробности в повествовании, описаниях и речах. Именно повествование такого рода и составляло, по Аристотелю, открытие Гомера (Poet. 4, 1448b 3436), который, в отличие от других поэтов, не только хорошо сочинял стихи, рассказывая о героях и событиях, но и показывал p,i|if|aei<; брархткш; -«драматичные подражания» - мир в действии и в художественных деталях. Благодаря подробностям повествования гомеровские поэмы, единственные среди греческого эпического творчества, получили значение «энциклопедии древности». Ценные для Гомера художественные детали, пренебрегаемые рационалистической критикой и романтической поэтикой, оказались востребованными в реалистическом мимесисе исторических романов Вальтера Скотта и «Капитанской дочки» Пушкина. Вероятно, через историко-реалистическую прозу В. Скотта и Пушкина Жуковский понял художественное

13 См.: Лосев А.Ф. Указ. соч. С. 222-234.

14 Переписка В.А. Жуковского с А.П. Елагиной. С. 527. достоинство эпической описательности и в своем источнике (послужившем истоком новоевропейской романной традиции), оправдал «болтовню» Гомера и тщательно воспроизвел все описания, сравнения и речи в своем переводе.

Тщательное перевыражение гомеровской «энциклопедии древности» со всеми ее историко-мифологическими подробностями, деталями быта и особенностями религиозно-этико-эстетического мировоззрения потребовало от переводчика больших творческих усилий в нахождении в сознании соответствующих слов в русском языке. Разумеется, Жуковский использовал и находки Гнедича (напр. «смех несказанный»), но с большим выбором, отвергая введенные переводчиком «Илиады» украинизмы, диалектизмы, как и некоторые особенно устарелые старославянские выражения. Жуковский предпочитал, оставаясь в пределах русского языка, использовать его собственные средства для его обогащения. «Переводя Гомера, необходимо нужно изобретать или самые слова, или их новое соединение: это обогащает и самый язык»15, - писал он П.А. Ширинскому-Шихматову, председательствующему Отделением русского языка и словесности Императорской Академии Наук. И будучи сам с 1818 года членом Императорской Российской Академии и с ее преобразованием в 1841 году одним из шестнадцати ординарных академиков ОРЯС ИАН, Жуковский рекомендует адресату свой перевод «Одиссеи» Гомера как своего рода дополнение к главному труду Академии - «Словарю церковно-славянского и русского языка»: «. эта работа почти входит в составление Русского лексикона: слова творятся необходимостью и утверждаются счастливым их употреблением»16. Это обогащение русского языка за счет новой лексики (в частности, большого количества новых сложных эпитетов), как и сохранение русского синтаксиса, в свободном своем словотечении, в обилии причастных оборотов близкого греческому, осторожность в адаптации абсолютных причастных и инфинитивных конструкций, которую поэт называл: «заставлять

15 Цит. по статье: Айзикова И.А. Жуковский в истории Российской Академии. С. 249.

16 Там же. кривляться по-гречески» , Жуковский считал большим преимуществом своего перевода в сравнении со всеми имеющимися. Вот что писал об этом сам поэт в письме А.П. Елагиной-И.В. Киреевскому: «я переводом доволен, он кажется мне простее всех существующих, верен, как проза; но поэтический, но поэтический по образу и подобию Гомера <.> язык же русский, а не греческий, как у немцев, и никакой, как во всех переводах французских и у Попа»18.

Русская «Одиссея», доступная по языку и занимательная по содержанию, по мысли Жуковского, может иметь самое широкое распространение, универсальную известность, подобную общенародной поэзии самого Гомера, предназначенной для всех и каждого: «Гомер каждому, и юноше и мужу и старцу, столько дает, сколько кто может взять». — «"Орлрод 5е 7cocvri TcaiSi кос! av8pi kai уероуа, togcOtov acp' amou 5i8ot)g, oaov EKaotoq Stivatai A.a(3£iv». Это хрестоматийно известное определение Диона Хризостома, процитированное по-гречески и по-русски и в эпиграфе к переводу гомеровской «Илиады» Гнедича в первом его издании (СПб., 1829)19, Жуковский прекрасно знал. Он варьирует его в цитируемом письме к А.П. Елагиной в собственном мифо-символическом рассказе о свидании с Гомером: «. который <.> передавая мне Одиссею, сказал: пересели ее на твой север, и пускай она, которую так жадно слушали в мое время, и старики, и юноши, и дети, под светлым небом Эллады, таким же чистым, сердцу отзывистым голосом будет говорить старикам и юношам и детям твоего туманного Севера; - и в царских палатах посреди расцветающего Царского семейства, и в уединенной учебной юноши, у которого от восторга станут дыбом волосы, когда повеет на него святая древность амврозиальным, неиспорченным благоуханием, и в семейном кругу Авдотьи Петровны Елагиной, где по особенной симпатии поэтической, ясно

17 B.A. Жуковский. Письмо к С.С. Уварову от 12 (24) сентября 1847 года // Жуковский В.А. Собр. соч.: в 4 т. Т. 4. С. 661.

18 Переписка В.А. Жуковского с А.П. Елагиной. С. 525.

19 Эпиграф воспроизведен и в переиздании И.Н. Медведевой первопечатного текста перевода 1829 года в кн.: Гнедич Н.И. Стихотворения. Л.: Сов. писатель, 1956. С. 307. поймут (и не видав моей Одиссеи в ея прежнем образе вечно новой девы в 2000 лет), что она, перелетев это пространство времени, очутилась между нами во всей прелести своей красоты»20.

Имея в виду энциклопедическое содержание «Одиссеи», ее огромную образовательную и формирующую историко-литературную роль, ее значение как лучшего памятника его собственной поэзии и русской словесности в целом,

Жуковский, говоря современным языком, широко рекламирует свой переводвоссоздание гомеровского эпоса. Он читает его европейским знатокам литературы, в частности, К.А. Фарнгагену фон Энзе, русским поэтам и писателям, Гоголю, А.И. Тургеневу, Тютчеву, Погодину, Хомякову, обсуждает его особенности и проблемы в многочисленных, как никогда прежде, письмах к разным корреспондентам, великим князьям Александру Николаевичу и

Константину Николаевичу, Гоголю, Плетневу, А.П. Елагиной, И.В.

Киреевскому, Стурдзе, Уварову, Хомякову, вдохновляет написание журнальных статей Гоголя и Шевырева. Поэт планирует дальнейшие разъяснения гомеровской «Одиссеи» со стороны ее поэтики в статье И.В. 01

Киреевского и со стороны ее мифолого-исторической и археологогеографической в комментариях А.С. Хомякова: результаты их изысканий будут использованы в последующих изданиях «Одиссеи», и таким образом

22 ценность их возрастает . Поэт предполагает дать и собственное поэтическое дополнение к «Одиссее», перевод «Илиады» и написание гекзаметрами (и отчасти прозой) обширной «Повести о войне Троянской», предваряющей и включающей сюжеты гомеровских поэм и заключающей весь цикл троянских мифов по материалам аттической трагедии. Вот что пишет Жуковский 12 (24) сентября 1847 года в письме к С.С. Уварову об этом своем плане: «таким образом в одном тесном объеме могли бы соединиться и вся баснословная

20 Переписка В.А. Жуковского с А.П. Елагиной. С. 524, 525.

21 Там же.

22 Как писал Жуковский Хомякову, побуждая его к работе: «. по милости вашей капитал моей Одиссеи увеличится значительными процентами» (Жуковский В.А. Соч.: в 6 т. Т. 6. С. 638). См. также: Янушкевич А.С. В.А. Жуковский и А.С. Хомяков в 1840-е годы (к дневнику Жуковского) // Хомяковский сборник. Т. 1. Томск, 1998. С. 33-44. история древней Греции и самые душистые цветы ее поэзии; таким образом и «Одиссея» могла бы сделаться самою привлекательною и в то же время самою образовательною детскою книгою» . Этим грандиозным планам не суждено было сбыться, хотя работа была начата: переведены первые две песни «Илиады» и написаны первые 97 стихов «Повести о войне Троянской». В известной степени эта программа была не только не по силам потерявшему зрение поэту, но и избыточна. Ибо гомеровская «Одиссея», совершенно воссозданная Жуковским в русском слове, сама по себе без всяких дополнений уже была и художественно-«привлекательной», и полезно-занимательной, образовательной книгой для русских читателей, как взрослых, так и детей. Сознавая это, Жуковский надеялся на широкое чтение своего перевода, подобно общенародному резонансу самой гомеровской поэмы, о чем писал в начале 1845 г. в цитированном письме к А.П. Елагиной24, и несколько позднее в этом же году в письме к Плетневу от 1 июля 1845 г. рекомендовал свой перевод вниманию Министерства Просвещения и Российской Академии: «По своей важности в этом отношении «Одиссея» может обратить на себя внимание Русской Академии и Министерства Просвещения, понеже она может быть полезною образовательною книгою в руках юношества. Мне даже хочется сделать из нею книгу для первого отроческого возраста: перевод прост и, при всей верности, кажется мне удобопонятен, ибо язык не исковеркан греческими лг * формами, хотя они и все сохранены с благоговением» . Эти свои принципы перевода - сохранение исходных языковых форм и смыслов в новом языковом претворении - Жуковский подробно разъясняет и в письме от 18 (30) июня 1845 г. А.Ф. Фон-дер-Бриггену, переводчику «Записок о Галльской войне» Юлия Цезаря, и вместе с тем говорит и об общей пользе переводов классических авторов для русского языка и словесности: «Верные переводы латинских и греческих поэтов и прозаиков {верные в высоком смысле, то есть не безжизненное слово в слово, а отзыв одного языка в другом так, чтоб и тот и

23 Жуковский В.А. Соч.: в 4 т. Т. 4. С. 662.

24 Переписка В.А. Жуковского с А.П. Елагиной. С. 524.

25 Жуковский В.А. Соч.: в 6 т. Т. 6. С. 555-556. другой слышались в одно время, не вредя один другому несогласием звуков, а составляя гармонию из их разнородности и различия), такие переводы принесли бы несказанную пользу нашему языку, уже довольно утвердившемуся, но еще много приобресть могущему: он свое образование более заимствовал от языков новейших, а дух древности еще не сходил на

Ой него» . Некоторое преувеличение в последнем высказывании определяется сознанием необходимого исполнения главной задачи - привития классической составляющей к русской литературе. В этом плане Жуковский рассматривает здесь не только возможную переводческую деятельность адресата, но и

97 собственный перевод «Одиссеи» , который, как и прежние свои опыты в воссоздании латинского эпоса Овидия и Вергилия, будет рекомендовать вниманию Российской Императорской Академии Наук: в отчетах- по

Отделению русского языка и словесности за первое десятилетие его учреждения, т.е. с 1841 по 1851 гг. (СПб., 1852), неизменно говорится о литературно-переводческой деятельности Жуковского. Составитель отчетов

П.А. Плетнев, ординарный академик ИАН по ОРЯС, ректор Петербургского университета, давний друг поэта, «ведет своего рода летопись его творчества.

Особенно пристальное внимание уделяется работе Жуковского над переводом

Одиссеи» "русскими стихами по размеру подлинника", с сохранением "самой простоты рассказа древних". Этот перевод неизменно называется "украшением отечественной литературы", вносящим "чистый свет для суждений об искусстве", утверждающим "господство лучшего вкуса" и расширяющим область знаний о человеке", а сам Жуковский называется "любимым русским

28 поэтом", "лучшим из современных поэтов"» .

Особое академическое отличие «Одиссеи» Жуковского, воскресившей в русском языке древнегреческую эпопею Гомера, как и более ранних его переводов из латинского эпоса Вергилия и Овидия, весьма показательно. Оно

26 Жуковский В.А. Соч.: в 4 т. Т. 4. С. 645. Выделено автором.

27 Там же. С. 645-646.

28 Айзикова И.А. В.А. Жуковский в истории Российской Академии. С. 245. В цитатах из отчетов П.А. Плетнева исследовательница ссылается на соответствующее издание: с. 44, 73, 132, 136, 253, 268. свидетельствует об уважительном внимании Российской Академии к такому репрезентативному течению европейской и русской литературы, как «неоклассицизм» и о признании Жуковского выдающимся, великим его поэтом. Данное диссертационное исследование на тему «Рецензия и рецепция античной поэзии в творчестве В.А. Жуковского» подтверждает эту оценку, обнаруживая конкретно неизменный интерес поэта к литературной и философской классике, древней и новоевропейской, постоянное изучение античной поэзии, творческое осмысление и непревзойденное воссоздание ее памятников на русском языке. Это позволяет внести некоторые уточнения в современное понимание его творчества как исключительно романтической «художественной системы». Наше исследование обнаружило, что мир поэзии Жуковского оказывается более широким, вмещающим и античную классику, и саму по себе, в важнейших ее произведениях, и как основу европейской литературы. Таким образом проясняется более масштабное литературное значение Жуковского, не только великого романтического поэта, но и классика русской и европейской литературы, продолжателя классической традиции и создателя совершенных неумирающих произведений искусства. И вместе с тем проясняются дальнейшие задачи и перспективы исследования темы «Рецензия и рецепция античной поэзии в творчестве В.А. Жуковского» в изучении соответствующего литературного контекста в предшествующей и современной ему поэзии европейского и русского неоклассицизма.

Список научной литературыЛитинская, Евгения Петровна, диссертация по теме "Русская литература"

1. Литературные источники

2. Жуковский В.А. Бумаги 1808 г. / В.А. Жуковский // Отд. рукописей РНБ. -Ф. 286. -Оп. l.-Ед. хр. 81.-Лл. 1,5.

3. Жуковский В.А. Обозрение учения в прошедшем 1828 году / В.А. Жуковский // Отд. рукописей РНБ. Ф. 286. - On. 1. - Ед. хр. 12. - JI. 2.

4. Жуковский В.А. Перечень задуманных переводов и подражаний / В.А. Жуковский // Отд. рукописей РНБ. Ф. 286. - On. 1. - Ед. хр. 79. - JI. 8.

5. Жуковский В.А. Черновая рукопись перевода второй книги «Энеиды» Вергилия / В.А. Жуковский // Отд. рукописей РНБ. Ф. 286. - On. 1. - Ед. хр. 30.-Л. 3.

6. Жуковский В.А. Полн. собр. соч. и писем: в 20 т. / В.А. Жуковский; редкол.: . А.С. Янушкевич (гл. ред.). М.: Языки рус. культуры, 1999 -2009.-Т. 1 -4, 13- 14 .

7. Жуковский В.А. Полн. собр. соч.: в 12 т. / В.А. Жуковский; под ред., с биогр. очерком и прим. проф. А.С. Архангельского. СПб.: А.Ф. Маркс, 1902.

8. Жуковский В.А. Полн. собр. соч.: в 2 т. / В.А. Жуковский. СПб.: А.А. Каспари, 1902.

9. Жуковский В.А. Сочинения: в 6 т. / В.А. Жуковский. 7-е изд., испр. и доп., под ред. П.А. Ефремова. - СПб.: И.И. Глазунов, 1878.

10. Жуковский В.А. Собр. соч.: в 4 т. / В.А. Жуковский; вступит, ст. И.О. Семенко; подг. текста и примеч. В.П. Петушкова. М.-Л.: Худож. лит., 1959- 1960.

11. Ю.Жуковский В.А. Сочинения: в 3 т. / В.А. Жуковский / вст. ст. и сост. И.М. Семенко; коммент. И.М. Семенко (1, 2 т.), И.Д. Гликмана, Н.В. Измайлова (3 т.). М.: Худож. лит., 1980.

12. П.Жуковский В.А. Письмо к г-ну Фогелю / В.А. Жуковский // Русский архив. 1902.-№ 5. - С.145.

13. Жуковский В.А. Письмо к П.А. Вяземскому от 19 февраля (3 марта) 1849 г. / В.А. Жуковский // Литературное наследство. Т. 58. - М.: Наука, 1952. — С. 110-111.

14. Жуковский В.А. Стихотворения: в 9 т. / В.А. Жуковский. СПб.: Тип. Экспедиции заготовления гос. бумаг, 1835 — 1844.

15. Жуковский В.А. Стихотворения: в 2 т. / В.А. Жуковский; вступит, ст., ред. и прим. Ц. Вольпе. Л.: Сов. писатель, 1939 - 1940.

16. Жуковский В.А. Стихотворения / В.А. Жуковский; вступит, ст., подг. текста и примеч. Н.В. Измайлова. Л.: Сов. писатель, 1956. 2-е изд. - 847 с.

17. Жуковский В.А. «Все необъятное в единый вздох теснится».: избр. лирика. В.А. Жуковский в документах. Стихотворения рус. поэтов XIX в., посвящ. В.А. Жуковскому, сост., вступ. ст., примеч. В. Афанасьева. -М.: Моск. рабочий, 1986. 315 с.

18. Жуковский В.А. Отрывки из «Илиады» / В.А. Жуковский. Северные цветы на 1829 год. - СПб.: И. Сленин, 1829. - С. 76 - 119.

19. Жуковский В.А. Предисловие / В.А. Жуковский // Дон Кишот Ла Манхский. Соч. Серванта. Переведено с франц. Флорианова перевода В. Жуковским: в 6 т. -М.: Университетск. тип, 1815.-Т. 1.-С. 2-10.

20. Жуковский В.А. Эстетика и критика / В.А. Жуковский; вст. ст. Ф.З. Кануновой и А.С. Янушкевича, подгот. текста, сост. и примеч. Ф.3. Кануновой, О.Б. Лебедевой и А.С. Янушкевича. М.: Искусство, 1985. -431 с.

21. Зарубежная поэзия в переводах В.А. Жуковского: в 2 т. М.: Радуга, 1985.

22. Дневники В.А. Жуковского / В.А. Жуковский; с прим. И.А. Бычкова. -СПб.: Тип. т-ва «Общественная польза», 1903. 536 с.

23. Переписка В.А. Жуковского и А.П. Елагиной: 1813-1852 / сост., подгот. текста, вступит, ст. и коммент. Э.М. Жиляковой; Томский гос. ун-т. М.: Знак, 2009. - 728 с.

24. Письма В.А. Жуковского к А.И. Тургеневу / В.А. Жуковский. М.: Изд. «Русского архива», 1895. - 322 с.

25. Анастасевич В.Г. Песнь 6 по переводу г. Буало («Блажен, кто близ тебя и для тебя вздыхает.») / В.Г. Анастасевич // Стихотворения Сафы. СПб.: Медицинск. тип., 1808. - С. 17-18.

26. Анастасевич В.Г. Песнь 6 по переводу Катулла («Соперник тот богов, я мню, кто лишь тобой.») / В.Г. Анастасевич // Сапфо. Лирика. -Кемерово: Кемеровское книжное изд-во, 1981. С. 96- 97.

27. Батюшков К.Н. Соч.: в 2 т. / К.Н. Батюшков; сост., подгот. текста, вступ. ст. и коммент. В.А. Кошелева. М.: Худож. лит., 1989. - Т. 2.

28. Воейков А.Ф. Послание к С.С. Уварову / А.Ф. Воейков // Вестник Европы.-1819.-№5.-С. 15-24.

29. Гоголь Н.В. Собр. соч.: в 9 т. М.: Русская книга, 1994. - Т. 6, 7.

30. Голенищев-Кутузов П. Ода VI («Блажен, кто будучи с тобою.») / П. Голенищев-Кутузов // Стихотворения Сафы. М.: Тип. П.П. Бекетова, 1805.-С. 21.

31. Гомер. Илиада / Гомер; пер. В.В. Вересаева. М—Л.: Гослитиздат, тип. им. И. Федорова в Лгр., 1949. - 551 с.

32. Гомер. Илиада / Гомер; пер. Н.И. Гнедича, изд. подгот. А.И. Зайцев АН СССР. Л.: Наука, Ленингр. отд-ние, - 1990. - 572 с. - (Лит. памятники).

33. Гомер. Одиссея / Гомер; пер. (размером подлинника) П.А. Шуйского; под ред. А.И. Виноградова. Свердловск: Типолаборатория Урал. гос. ун-та им. A.M. Горького, 1948. - 424 с.

34. Гомер. Одиссея / Гомер; пер. В.В. Вересаева; примеч. С. Поляковой, словарь мифол. имен и геогр. названий И. Феленковский. -М.: Гослитиздат, 1953. 320 с.

35. Гомер. Одиссея / Гомер; пер. В.А. Жуковского, изд. подг. В.Н. Ярхо; Рос. акад. наук. М.: Наука, 2000. - 482 с. - (Лит. памятники: ЛП / редкол.: Б.Ф. Егоров (пред.) и др.).

36. Гомер. Одиссея: иллюстрированное энциклопед. изд. / Гомер; пер. В.А. Жуковского; подгот. изд. В.В. Бутромеева, В.П. Бутромеева. М.: Белый город, 2004. - 671 с. - (Большая иллюстрированная библиотека классики).

37. Гораций К.Ф. Полн. собр. соч. / Гораций; пер. под ред. и с прим. Ф.А. Петровского; вступит, ст. В.Я. Каплинского /- M.-Л.: Academia, тип. «Ленингр. правда» в Лгр., 1936. 447 с.

38. Гнедич Н.И. Стихотворения / вступит, ст., подгот. текста и примеч. И.Н. Медведевой / Н.И. Гнедич. Л.: Сов. писатель, Ленингр. отд-ние, 1956. -851 с.

39. Дельвиг А.И. Из «Моих воспоминаний» / А.И. Дельвиг // Пушкин в воспоминаниях современников. СПб.: Акад. проект, 1998. - Т. 2. - С. 116-133.

40. Державин Г.Р. Сочинения / Г.Р. Державин; редкол.: А.С. Кушнер (гл. ред.) и др.; вступит, ст., сост., подгот. текста и примеч. Г.Н. Ионина. -СПб.: Акад. проект, 2002. 711 с. - (Новая библиотека поэта).

41. Державин Г.Р. Анакреонтические песни / Г.Р. Державин; изд. подг. Т.П. Макогоненко (отв. ред.), Г.Н. Ионин, Е.Н. Петрова. М.: Наука, 1987. -472 с. — (Лит. памятники).

42. Державин Г.Р. Сафы второй перевод («Счастлив, подобится в блаженстве тот богам.») // Стихотворения. Л.: Изд-во писателей в Ленинграде, 1933. - С. 354.

43. Достоевский Ф.М. Полн. собр. соч.: в 30 т. / редкол.: В.Г. Базанов (гл. ред.). Л.: Наука, Ленингр. отд-ние, 1972-1990. - Т. 28. - Кн. 1.

44. Катулл Г.В. Книга Катулла Веронского = Catulli Veronensis liber / Катулл; пер., послесл. В.А. Сосноры; примеч. М.Л. Гаспарова. -М.: Книга, 1991. 286 с.

45. Мерзляков А.Ф. К Делию («О Делий! Ты умрешь!., умей и веселиться.») / А.Ф. Мерзляков // Тр. Об-ва люб. рос. словесности при Имп. Моск. унте.-1817.-Ч. 7.-С. 30-31.

46. Норов А.С. К Делию («Храни в душе твоей равенство.») / А.С. Норов // Дух журналов. — 1816. Ч. 13. -№32.-С. 312-314.

47. Овидий П.Н. Метаморфозы: поэма. / Овидий; пер. с лат. С. Шервинского; [вступит, ст. С. Ошерова; примеч. Ф. Петровского]. М.: Худож. лит., 1977. - 430 с.

48. Плетнев П.А. Письмо Я.К. Гроту от 10 сентября 1849 года / П.А. Плетнев // Переписка Я.К. Грота с П.А. Плетневым: в 3 т. СПб.: Тип. М-ва пут. сообщ., 1896. - Т. 3. - С. 470 - 471.

49. Плетнев П.А. Письмо Я.К. Гроту от 21 сентября 1849 года / П.А. Плетнев // Переписка Я.К. Грота с П.А. Плетневым: в 3 т. СПб.: Тип. М-вагпут. сообщ., 1896. - Т. 3.- С. 473.

50. Поповский Н.Н. «Сноси напасти терпеливо.» / Н.Н. Поповский // Полезное увеселение. — 1760. № 2. — С. 76 — 77.

51. Поэты возрождения: сб.: пер., сост. и примеч. А. Ларина; вступит, ст. И. Подгаевской. М.: Правда, 1989. - 559 с.

52. Пушкин А.С. Полн. собр. соч.: в 19 т. М.: Воскресенье, 1996. - Т. 2, 1113.

53. Пушкин B.JI. К Делию («В несчастии будь тверд, и в счастий не гордись!.»): Подражание Горацию / B.JI. Пушкин // Санкт-Петерб. вестн. 1812.-Ч. 1.-№ 1.-С. 48-49.

54. Рылеев К.Ф. и Бестужев А.А. Письмо к А.С. Пушкину от 12 февраля 1825 года / А.С. Пушкин // Полн. собр. соч.: в 19 т. — М.: Воскресенье, 1996. -Т. 13. -С. 141 142.

55. Салтыков Г.Г. К Квинту Деллию («Хоть мрачны на брегах Аверны.») / Г.Г. Салтыков // Друг просвещения. 1805. - Ч. 2. - № 6. - С. 192 - 194.

56. Сапфо. Остров Лесбос: в новых и класс, пер / Сапфо; вступ. ст. А. Шапошникова. М.: ЭКСМО-пресс, 2001. - 446 с. - (Антология мудрости).

57. Тейльс А. Сафо («Счастлив, кто близ тебя вздыхает.») / А. Тейльс; пер. из Делиля//Лицей.- 1806.-Ч. 1.-№2.-С. 14-15.

58. Уваров С.С. Письма к В.А. Жуковскому. Письма гр. С.С. Уварова (по поводу «Аббадоны»), 15 марта 1815 г. / С.С. Уваров // Русский архив. -1871. — №2. — С. 164.

59. Фет А.А. К Деллию («Покой не забывай душевный сохранять») / А.А. Фет // Отечественные записки. 1856. - № 3. - С. 4 - 5.

60. Anthologia lyrica graeca / ed. E. Diehl. Lipsiae in aedibus B. G. Teubneri. -Athenis: D.N. Papadimas, MCMXXV. - Vol. 1.-492 p.65. 'ApiaTOTE^ODc;. Пер! TcoirjTiKfit;. A9f|va: Eaxta, 2004. - 285 ao.

61. Q. Horati Flacci Opera / Quintus Horatius Flaccus; ed. S. Borzsak. Lipsiae: in aedibus B.G. Teubneri. - Athenis: D.N. Papadimas, 1984. - 362 p.

62. Catullus. Carmina / Gaius Valerius Catullus; iterum ed. H. Bardon. -Stutgartiae: in aedibus B.G. Teubneri, 1973. 157 p.

63. Homer. Ilias / Homer; aus dem Griechischen Ubertragung von Johann Heinrich Voss. Leipzig: Reclam, 1984. - 324 s.

64. Homer. Odyssee / Homer; aus dem Griechischen Ubertragung von Johann Heinrich Voss. — Leipzig: Reclam, 1984. 196 s.

65. Homer. Ilias / Homer; neue Ubersetzung, Nachwort und Register von Roland Hampe. Stuttgart: Reclam, 1992. -211 s.

66. Homer. Odyssee / Homer; ubersetz von Roland Hampe. Stuttgart: Reclam, 1992.-335 s.

67. Homeri Ilias. Vol. 1 2 / rec. A. Ludwich. - Lipsiae: in aedibus B.G. Teubneri. -MDCCCCII.73.0(J,f|pou O5i3aosia. Ksijisvo Kai eppxiveuxiKo im6|avr|fia / 'Ofiripoq; £7пцв^. A. Реукако<;. A0f|va: A.N. Патсабгщад, 2004 - 2005. - Т. 1 - 3

68. P. Ovidii Nasonis Metamorphoses / Publius Ovidius Naso; ed. W. S. Anderson.- Lipsiae: in aedibus B.G. Teubneri. Athenis: D.N.Papadimas, 1982. - 419 p.

69. P. Vergili Maronis Opera / Publius Vergilius Maro; cum Appendice in usum scholarum iterum recognovit O. Ribbeck. Lipsiae: in aedibus B.G. Teubneri.- Athenis: D.N. Papadimas, MCMII (1902). 493 p.1. Научная литература

70. Аверинцев С.С. Античная риторика и судьба античного традиционализма / С.С. Аверинцев // Античная поэтика: риторическая теория илитературная практика: сб. / АН СССР, Ин-т мировой лит. им. A.M. Горького. -М.: Наука, 1991. С. 3 - 27.

71. Аверинцев С.С. Древнегреческая поэтика и мировая литература / С.С. Аверинцев // Поэтика древнегреческой литературы: сб. статей. / АН СССР, Ин-т мировой лит. им. A.M. Горького; [отв. ред. С.С. Аверинцев]. М.: Наука, 1981. - С. 3 - 14.

72. Аверинцев С.С. Славянское слово и традиция эллинизма / С.С. Аверинцев // Вопросы литературы. 1976. - № 11. - С. 152- 162.

73. Автономова Н.С. Познание и перевод: опыты философии языка / Н.С. Автономова; Рос. акад. наук, Ин-т философии. М.: РОССПЭН, 2008. -702 с.

74. Айзикова И.А. Жанрово-стилевая система прозы В.А. Жуковского / И.А. Айзикова. Томск: Изд-во ТГУ, 2004. - 403 с.

75. Алексеев М.П. Русская культура и романский мир: избр. тр. / М.П. Алексеев; отв. ред. и авт. послесл. Ю.Б. Виппер, П.Р. Заборов. JL: Наука, Ленингр. отд-ние, 1985. - 542 с.

76. Алексеев М.П. Сравнительное литературоведение / М.П. Алексеев; отв. ред. Г.В. Степанов. Л.: Наука, Ленингр. отд-ние, 1983. - 447 с.

77. Альбрехт фон М. История римской литературы: от Андроника до Боэция и ее влияние на позднейшие эпохи: в 3 т. / М. фон Альбрехт; пер. с нем.

78. A.И. Любжина. М.: Греко-лат. каб. Ю.А. Шичалина, 2002 - 2005.

79. Античное наследие в культуре России: сб. науч. тр. М.: РНИИ культур и природ, наследия, 1996. - 260 с.

80. Афанасьев В.В. Жуковский / В.В. Афанасьев. 2-е изд.. - М.: Мол. гвардия, 1987. — 397с.

81. Афанасьев В.В. «Коломб» русской поэзии / В.В. Афанасьев // Жуковский

82. B.А. «Все необъятное в единый вздох теснится».: избр. лирика. В.А. Жуковский в документах. Стихотворения рус. поэтов XIX в., посвящ. В.А. Жуковскому, сост., вступ. ст., примеч. В. Афанасьева. М.: Моск. рабочий, 1986.-С. 3-20.

83. Бахтин М.М. Вопросы литературы и эстетики: исследования разных лет / М.М. Бахтин. М.: Худож. лит., 1975. - 502 с.

84. Бахтин М.М. Литературно-критические статьи / М.М. Бахтин. М.: Худож. лит., 1986. - 541 с.

85. Бахтин М.М. Проблемы поэтики Достоевского / М.М. Бахтин. 4-е изд. -М.: Сов. Россия, 1979. - 318 с.

86. Бахтин М.М. Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса / М.М. Бахтин. М.: Худож. лит., 1990. - 541 с.

87. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества: сб. избр. тр. / М.М. Бахтин; [примеч. С.С. Аверинцева, С.Г. Бочарова]. М.: Искусство, 1979. - 423 с. - (Из истории сов. эстетики и теории искусства).

88. Белинский В.Г. Полн. собр. соч.: в 13 т. / редкол.: Н.Ф. Бельчиков (гл. ред.) и др.. М.: Изд-во АН СССР, 1956. - Т. 3, 6, 7, 10.

89. Вельский Л.П. В.А. Жуковский и его значение в истории русской литературы / Л.П. Вельский. М.: Тип. т-ва И.Д. Сытина, 1904. - 27 с.

90. Берковский Н.Я. Романтизм в Германии / Н.Я. Берковский. Л.: Худож. лит., 1973.-567 с.

91. Бессараб М.Я. Жуковский: книга о великом русском поэте / М. Бессараб. 2-е изд., доп. - М.: Современник, 1983. - 272 с.

92. Библиотека В.А. Жуковского: описание / сост. В.В. Лобанов. -Томск: Изд-во Том. ун-та, 1981. 416 с.

93. Библиотека В.А. Жуковского в Томске: в 3 ч. / ред. Ф.З. Канунова (отв. ред.), Н.Б. Реморова. Томск: Изд-во Том. ун-та, 1978 - 1988. •

94. Биографические сведения и краткая библиография работ А.Н. Егунова // Филологи-классики и славистика / сост. М.Н. Славятинская. -М.: Лабиринт, 2009. С. 104 - 105.

95. Блок А.А. Собр. соч.: в 8 т. М.-Л.: Гослитиздат, 1962. - Т. 5.

96. Борухович В.Г. История древнегреческой литературы: учеб. пособие для ун-тов. / В.Г. Борухович. 2-е изд., испр. и доп. - Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 1982. - 454 с.

97. Буланин Д.М. Античные традиции в древнерусской литературе XI -XVI вв. / Д.М. Буланин. Mtinchen: Sagner, 1991. - 465 с.

98. Бычков И.А. Бумаги В.А. Жуковского, поступившие в Имп. Публичную библиотеку в 1884 году / И. Бычков // Отчет Императорской

99. Публичной библиотеки за 1884 год. СПб.: Тип. B.C. Балащева, 1887. -199 с.

100. В.А. Жуковский в воспоминаниях современников / Рос. акад. наук. Науч. совет по истории мировой культуры; сост. и подг. текста, вступит, ст. и коммент. О.Б. Лебедевой и А.С. Янушкевича. М.: Наука, Школа «Языки русской культуры», 1999. - 727 с.

101. Вайнштейн О. Язык романтической мысли. О философском стиле Новалиса и Фридриха Шлегеля / О. Вайнштейн. М.: РГГУ, 1994. - 80 с.

102. Вацуро В.Э. Лирика пушкинской поры: «Элегическая школа» / В.Э. Вацуро; Рос. АН, Ин-т рус. лит. (Пушкин. Дом). СПб.: Наука, 1994. -238 с.

103. Вацуро В.Э. Русская идиллия в эпоху романтизма / В.Э. Вацуро // Русский романтизм: сб. статей. / АН СССР, Ин-т рус. лит. (Пушк. Дом); [отв. ред. К.Н. Григорьян]. Л.: Наука, 1978. - С. 118-138.

104. Вацуро В.Э. «Северные цветы»: История альманаха Дельвига-Пушкина / В.Э. Вацуро. М.: Книга, 1978. - 287 с.

105. Верховский Ю.Н. Барон Дельвиг. Материалы биографические и литературные, собранные Ю. Верховским / Ю.Н. Верховский. Пб., изд. А.С. Кагана. 1922.-118 с.

106. Веселовский А.Н. Избранные статьи / А.Н. Веселовский; под общ. ред. М.П. Алексеева, В.А. Десницкова, В.М. Жирмунского и А.А. Смирнова; вступ. ст. В.М. Жирмунского, коммент. М.П. Алексеева. Л.: Гослитиздат, 1939. - 572 с.

107. Веселовский А.Н. Историческая поэтика / А.Н. Веселовский; вступ. ст. И.К. Горького, коммент. В.В. Мочаловой. М.: Высш. шк., 1989. - 404 с. - (КЛН: Классика лит. науки).

108. Веселовский А.Н. Поэзия чувства и «сердечного воображения» / А.Н. Веселовский. -М.: INTRADA, 1999. -448 с.

109. Вико Дж. Основания новой науки об общей природе наций / Дж. Вико; пер. с итал. и коммент. А.А. Губера; ред. и вступ. ст. М.А. Лифшица. Л.: Худож. лит., 1940. - 619 с.

110. Виноградов В.В. Очерки по истории русского литературного языка XVII XIX веков: учеб. для филол. фак. ун-тов . / В.В. Виноградов; [вступит, ст. Н.И. Толстого]. - 3-е изд. - М.: Высш. шк., 1982. - 529 с.

111. Вяземский П.А. Эстетика и литературная критика / П.А. Вяземский; сост., подгот. текстов Дерюгиной. М.: Искусство, 1984. - 463 -с. -(История эстетики в памятниках и документах).

112. Гаспаров М.Л. Брюсов и буквализм (по неизданным материалам к переводу «Энеиды») // Мастерство перевода. Сб. 8. - М.: Сов. писатель, 1971.-С. 88- 128.

113. Гаспаров М.Л. Очерк истории русского стиха: метрика, ритмика, рифма, строфика / М.Л. Гаспаров. М.: Наука, 1984. - 319 с.

114. Гижицкий А. В.А. Жуковский и ранние немецкие романтики'/ А. Гижицкий // Русская литература. 1979. - № 1. - С. 120-128.

115. Гиндин Л.А. Гомер и история Восточного Средиземноморья / Л.А. Гиндин, В.Л. Цымбурский. М.: Изд. фирма «Вост. лит.», 1996. - 326 е.

116. Голинкевич Н.Т. Читаем Гомера: Одиссея: Песнь 1-я: коммент. с пер. и слов.: пособие. / Н.Т. Голинкевич. — М.: Высш. шк., 1996. 222 с.

117. Голубков А.В. «Прекрасная неверная»: французский классический стиль и античная классика в XVII XVIII веке (К постановке проблемы) / А.В. Голубков. - Новое литературное обозрение. - 2008. - № 94. - С. 50 -60.

118. Гордезиани Р.В. Проблемы гомеровского эпоса / Р.В. Гордезиани. -Тбилиси: Изд-во Тбил. ун-та, 1978. 394 с.

119. Грабарь-Пассек М.Е. Рецензия. / М.Е. Грабарь-Пассек, Ф.А. Петровский // Вестник древней истории. 1950. - № 9. - С. 151 - 158. -Рец. на кн.: Гомер. Илиада / Гомер; пер. В.В. Вересаева. - М.-Л.: Гослитиздат, тип. им. И. Федорова в Лгр., 1949. - 551 с.

120. Григорьева А.Д. Поэтическая фразеология Пушкина / А.Д. Григорьева // Поэтическая фразеология Пушкина. — М.: Наука, 1969. С. 5-284.

121. Григорьева Е.Н. Жуковский и христианство. Тема судьбы / Е.Н. Григорьева // Культурно-исторический диалог: традиция и текст: межвуз. сб. СПб.: Изд-во С.-Петербург, ун-та, 1993. - С. 75 - 87.

122. Гуковский Г.А. Очерки по истории русского реализма. Ч. 1. Пушкин и русские романтики / Г.А. Гуковский. Саратов: Тип. № 1 Полиграфиздата, 1946. - С. 3-192.

123. Гуковский Г.А. Пушкин и русские романтики / Г.А. Гуковский. -М.: Худож. лит., 1965. 354 с.

124. Дерюгин А.А. Античность в раннем творчестве В.А. Жуковского / А.А. Дерюгин // Научная конференция литературоведов Поволжья: материалы. Пенза: Пензенская правда, 1969. - С. 36 - 37.

125. Дерюгин А.А. В.А. Жуковский переводчик римских поэтов / А.А. Дерюгин // Переводоведение и культурология: цели, методы, результаты: сб. ст. / АН СССР, Ин-т языкознания. - М.: Б. и., 1987. - С. 131 - 149.

126. Дерюгин А.А. В.К. Тредиаковский переводчик: становление классицистического перевода в России / А.А. Дерюгин. - Саратов: Изд-во Саратовского университета, 1985. - 191 с.

127. Дестунис Г. О переводе «Одиссеи» В.А. Жуковского / Г. Дестунис // Журнал Министерства Народного просвещения. 1850. - Ч. 57. - Кн. 8. -Отд. И.-С. 59-98.

128. Дилите Д. Античная литература / Д. Дилите; пер. с литов. Н.К Малинаускене. М.: Греко-лат. каб. Ю.А. Шичалина, 2003. - 487 с.

129. Добролюбов Н.А. Собр. соч.: в 9 т. M.-JL: Худож. лит., 1961/- Т. 1.

130. Доддс Э.Р. Греки и иррациональное / Э.Р. Доддс; пер. с англ., коммент. и указ. С.В. Пахомова; послесл. Ф.К. Кессиди. СПб.: Алетейя, 2000. - 506 с. - (Серия Античная библиотека. Исследования).

131. Достоевский М.М. Жуковский и романтизм / М.М. Достоевский // Пантеон. 1852. - № 6. - Отд. II. - С. 21 - 43.

132. Дружинина Е.А. Обозначение холодных цветов спектра в древнегреческой литературе VIIIIV вв. до н.э.: дис. . канд. филол. наук: 10.02.14 Классическая и новогреческая филология / Е.А. Дружинина; С.-Петерб. гос. ун-т. - СПб., 2009. - 217 с.

133. Дружинина Е.А. Обозначение холодных цветов спектра в древнегреческой литературе VIII-IV вв. до н.э.: автореф. дис. . канд. филол. наук: 10.02.14 / Е.А. Дружинина; С.-Петерб. гос. ун-т. СПб., 2009. - 22 с.

134. Дудкин В.В. Достоевский Ницше (Проблема человека) / В.В. Дудкин. - Петрозаводск: КГПИ, 1994. - 153 с.

135. Дутли Р. Муха в янтаре (Перевод как магический акт. Заметки о поэтике перевода) / Р. Дутли // Вопросы литературы. 2009. - № 2. - С. 86- 108.

136. Егунов А.Н. Гомер в русских переводах XVIII XIX веков / А.Н. Егунов. -М.-Л.: Наука, 1964.-439 с.

137. Есин А.Б. Психологизм русской классической литературы / А.Б. Есин. — 2-е изд., перераб. М.: Флинта: Моск. психол.-соц. ин-т, 2003 (Великолук. гор. тип.). - 173с. - (Библиотека студента).

138. Жирмунский В.М. Гете в русской литературе: избр. тр. / В.М. Жирмунский. Л.: Наука, 1982. - 558 с.

139. Жирмунский В.М. Народный героический эпос. Сравнительно-исторические очерки / В.М. Жирмунский. M.-JL: Гослитиздат, Ленингр. отд-ние, 1962. — 435 с.

140. Жирмунский В.М. Поэтика русской поэзии / В.М. Жирмунский; авт. вступит, ст. В.В. Жирмунская-Аствацатурова. СПб.: Азбука-классика, 2001. — 485 с. - (Academia).

141. Жирмунский В.М. Религиозное отречение в истории романтизма: материалы для характеристики Клеменса Брентано и гейдельбергских романтиков / В.М. Жирмунский. М.: С.И. Сахаров, 1919. - 204 с. + 81 с.

142. Жирмунский В.М. Сравнительное литературоведение: Восток и Запад: избр. тр. / В.М. Жирмунский. Л.: Наука, Ленингр. отд-ние, 1979. -493 с.

143. Жуковский и время: сб. ст. / ред. А.С. Янушкевич, И.А. Айзикова. -Томск: Изд-во Том. ун-та, 2007. 360 с. - (Русская классика: исследования и материалы; Вып. 4).

144. Жуковский и литература конца XVIII XIX века: сб. ст. / АН СССР, Ин-т мировой лит. им. A.M. Горького; отв. ред. В.Ю. Троицкий;, [предисл. В.Ю. Троицкого и др.]. - М.: Наука, 1988. - 504 с.

145. Жуковский и русская культура: сб. науч. тр. / АН СССР, Ин-т рус. лит. (Пушкин. Дом); редкол.: Р.В. Иезуитова (отв. ред.) и др.. Л.: Наука, Ленингр. отд-ние, 1987. - 502 с.

146. Загарин П. Поливанов Л.И. В.А. Жуковский и его произведения / П. Загарин. М.: Лев Поливанов, 1883. - 650 с.

147. Зайцев А.И. Древнегреческий героический эпос и «Илиада» Гомера / А.И. Зайцев // Гомер. Илиада / пер. Н. И. Гнедича; изд. подгот. А.И. Зайцев АН СССР. Л.: Наука, Ленингр. отд-ние, - 1990. - С. 395 - 416.

148. Зейдлиц К.К. Жизнь и поэзия В.А. Жуковского. По неизданным источникам и личным воспоминаниям / К.К. Зейдлиц. СПб.: Ред. «Вестника Европы», 1883. - 256 с.

149. Зелинский Ф.Ф. Античный мир в поэзии А.Н. Майкова / Ф.Ф. Зелинский // Русский вестник. 1899. - № 7. - С. 138 - 157.

150. Зелинский Ф.Ф. Памяти И.Ф. Анненского / Ф.Ф. Зелинский // Из жизни идей. Научно-популярные статьи проф. С.-Петербургского университета Ф. Зелинского: в 2 т. 3-е изд., испр. и доп. - Пг.: Тип. М.М. Стасюлевича, 1911.-Т. 2. -С. 364-378.

151. Зелинский Ф.Ф. Поэт Славянского Возрождения Вячеслав Иванов / Ф.Ф. Зелинский // Вячеслав Иванов. Творчество и судьба. М.: Наука, 2002.- С. 249-253.

152. Зорин A.JI. «Вслед шествуя Анакреонту» / A.JI. Зорин // Цветник: русская элегическая поэзия XVIII нач. XIX в. - М.: Книга, 1987. - С. 5 -53.

153. Зорин A.JI. Послание «Императору Александру» В.А. Жуковского и идеология Священного союза / A.JI. Зорин // Новое литературное обозрение. 1998. -№32.-С. 112- 132.

154. Иезуитова Р.В. Библиотека В.А. Жуковского в Томске / Р.В. Иезуитова // Русская литература. 1981. - № 2. - С. 210 - 219.

155. Иезуитова Р.В. Жуковский в Петербурге / Р.В. Иезуитова. Л.: Лениздат, 1976. - 295 с.

156. Иезуитова Р.В. Жуковский и его время / Р.В. Иезуитова; АН СССР, Ин-т рус. лит. (Пушкин. Дом). Л.: Наука, Ленингр. отд-ние, 1989. - 287 с.

157. Иезуитова Р.В. Жуковский. Итоги и проблемы изучения (к 200-летию со дня рождения поэта) / Р.В. Иезуитова // Русская литература. -1983. -№ 1,-С. 8-23.

158. Измайлов Н.В. Комментарий к стихотворению «Сафина ода» / Н.В. Измайлов // Жуковский В.А. Стихотворения / вступ. ст., подгот. текста и примеч. Н.В. Измайлова. Д.: Сов. писатель, 1956. - С. 771.

159. Измайлов Н.В. Комментарий к стихотворению «К ней» / Н.В. Измайлов // Жуковский В.А. Стихотворения / вступ. ст., подгот. текста и примеч. Н.В. Измайлова. Д.: Сов. писатель, 1956. - С. 777.

160. Ионин Г.Н. Анакреонтические стихи Карамзина и Державина / Г.Н. Ионин // XVIII век / АН СССР, Ин-т рус. лит. (Пушкин. Дом). Д.: Наука, Ленингр. отд-ние, 1969. - Сб. 8. - С. 162 - 178.

161. История греческой литературы: в 3 т. / под ред. С.И. Соболевского и др. M.-Л.: Изд. и 1-я тип. Изд-ва АН СССР в Лгр., 1949. - Т. 1. - 487 с.

162. История русской поэзии: в 2 т. / отв. ред. Б.П. Городецкий. Л.: Наука, 1968.-Т. 1.-560 с.

163. Канунова Ф.3. Вопросы мировоззрения и эстетики В.А. Жуковского / Ф.3. Канунова. Томск: Изд-во Том. ун-та, 1990. - 182 с.

164. Канунова Ф.3. В.А. Жуковский в исследованиях и изданиях Томской филологической школы / Ф.3. Канунова, Ю.М. Прозоров // Русская литература. 2008. - № 1. - С. 263-269.

165. Канунова Ф.3. Нравственно-эстетические искания русского романтизма и религия. 1820 1840-е годы / Ф.3. Канунова, И.А. Айзикова. - Новосибирск: Сибирский хронограф, 2001. - 303 с.

166. Канунова Ф.З. Своеобразие романтической эстетики и критики В.А. Жуковского / Ф.З. Канунова, А.С. Янушкевич // Жуковский В.А. Эстетика и критика. -М.: Искусство, 1985.- С. 7-47.

167. Каплинский В.Я. Жуковский как переводчик баллад / В.Я. Каплинский // Журнал Министерства Народного просвещения. 1915. -Ч. 60. - № 1. - С. 1-25.

168. Кибальник С.А. Неоклассицизм в русской лирике конца XVIIIначала XIX в. / С.А. Кибальник // На путях к романтизму: сб. науч. тр. /

169. АН СССР, Ин-т рус. лит. (Пушкин. Дом); отв. ред. Ф.Я. Прийма. Л.: Наука, Ленингр. отд-ние, 1984. - С. 139 - 157.

170. Кибальник С.А. Русская антологическая поэзия первой трети XIX века / С.А. Кибальник; АН СССР, Ин-т рус. лит. (Пушкин. Дом); отв. ред. П.Р. Заборов. Л.: Наука, Ленингр. отд-ние, 1990. - 267 с.

171. Киреевский И.В. Критика и эстетика / И.В. Киреевский; вступит, ст. и примеч. Ю.В. Манна. М.: Искусство, 1979. - 439 с. - (История эстетики в памятниках и документах).

172. Кнабе Г.С. Русская античность: содержание, роль и судьба античного наследия в культуре России: программа-конспект лекц. курса / Г.С. Кнабе; Рос. гос. гуманитар, ун-т. Ин-т высш. гуманитар, исслед.. -М.: РГГУ, 1999.-238 с.

173. Комиссаров В.Н. Современное переводоведение: курс лекций / В.Н. Комиссаров. М.: ЭТС, 2000. - 187 с. - (Язык. Перевод: В помощь переводчику).

174. Коропова М.А. Жуковский и Карамзин: к проблеме литературной преемственности / М.А. Коропова // Известия Академии Наук. Серия литературы и языка. Том 62. - № 1. - 2003. - С. 60 - 65.

175. Кошелев В.А. Первая книга Пушкина / В.А. Кошелев. Томск: Водолей, 1997.-222 с.

176. Купреянова Е.Н. Библиотека В.А. Жуковского в Томске. Ч. I. Томск, 1978 / Е.Н. Купреянова // Филологические науки. 1980. - № 5. -С. 88-90.

177. Кюхельбекер В.К. О направлении нашей поэзии, особенно лирической, в последнее десятилетие / В.К. Кюхельбекер // Мнемозина. — 1824.-4.II.-С. 29-44.

178. Лавровский Н.А. Сравнение перевода Одиссеи Жуковского с подлинником на основании разбора 9 рапсодии / Н.А. Лавровский // Отечественные записки. 1849. - Т. LXIII. - Отд. V. - С. 1 - 58.

179. Лазарев В.Я. Уроки Василия Жуковского / В.Я. Лазарев // Жуковский В.А. Стихотворения. Поэмы. Проза. -М.: Современник, 1983. -С. 5-30.

180. Лебедева О.Б. Драматургические опыты В.А. Жуковского / О.Б. Лебедева. Томск: Изд-во Том. ун-та, 1992. - 203 с.

181. Левин Ю.Д. Русские переводчики XIX века и развитие художественного перевода / Ю.Д. Левин; отв. ред. А.В. Федоров. Л.: Наука, Ленингр. отд-ние, 1985. - 299 с.

182. Либуркин Д. Л. Русская новолатинская поэзия: материалы к истории: XVII — первой половина XVIII в. / Д.Л. Либуркин; Рос. гос. гуманитар, ун-т. М.: РГГУ, 2000. - 277 с.

183. Лосев А.Ф. Гомер / А.Ф. Лосев; предисл. А.А. Тахо-Годи. [2-е изд.]. - М.: Мол. гвардия: Соратник, 1996. - 398 с. - (Жизнь замечательных людей).

184. Любжин А.И. Римская литература в России в XVIII начале XX века: приложение к «Истории римской литературы» М. фон Альбрехта / А.И. Любжин. - М.: Греко-лат. каб. Ю.А. Шичалина, 2007. - 221 с.

185. Макушкина С.Ю. В.А. Жуковский и Гомер: путь к эпосу: автореф. дис. канд. филол. наук / С.Ю. Макушкина; Том. гос. ун-т. Томск,2002. 22 с.

186. Мальчукова Т.Г. К интерпретации надписи А.С. Пушкина «На перевод Илиады» / Т.Г. Мальчукова // Древний мир и мы. Классическое наследие в Европе и в России. Альманах. Вып. III. - СПб.: Алетейя,2003.-С. 277-316.

187. Мальчукова Т.Г. К проблеме комического в античности / Т.Г. Мальчукова // Античность и современность. М.: Наука, 1972. - С. 153 -163.

188. Мальчукова Т.Г. О стихотворении «19 октября» 1825 г. в контексте античных и христианских традиций / Т.Г. Мальчукова // Античные и христианские традиции в поэзии А.С. Пушкина: в 3 кн. Петрозаводск: Изд-во ПетрГУ, 2002. - Кн. 3. - С. 61 - 107.

189. Мальчукова Т.Г. Смех в гомеровском эпосе / Т.Г. Мальчукова // Филология как наука и творчество. Петрозаводск: Изд-во ПетрГУ, 1995. -С. 37-58.

190. Манн Ю.В. Библиотека В.А. Жуковского в Томске / Ю.В. Манн // Литературное обозрение. 1986. - № 8. - С. 78 - 79.

191. Лотман Ю.М. Жуковский масон / Ю.М. Лотман // Труды по русской и славянской филологии. Ученые записки Тартуского ун-та. -Тарту, 1960. - Вып. 98. - С. 311.

192. Маркиш С.П. Ученым и переводчикам / С.П. Маркиш // Вопросы литературы. 1964. - № 8. - С. 227 - 230.

193. Матяш С.А. Из истории строфического переноса в русской поэзии / С.А. Матяш // Вестник Оренбургского государственного университета. -2008. № 11 (93), ноябрь. - С. 4 - 7.

194. Махлин В.Л. Перевод и образование / В.Л. Махлин // Вопросы литературы. 2009. - № 2.- С. 118 - 168.

195. Махов А.Е. Последний труд А.Н. Веселовского / А.Е. Махов // Веселовский А.Н. В.А. Жуковский. Поэзия чувства и «сердечного воображения». М.: INTRADA, 1999. - С. 3 - 9.

196. Мильчина В.А. Вступительная статья / В.А. Мильчина // Эстетика раннего французского романтизма. М.: Искусство, 1982. - С. 7 - 32л

197. Мильчина В.А. Слова свои и чужие. Ассимиляция «чужого» художественного текста. Пятые чтения памяти Е.Г. Эткинда / В.А. Мильчина. Новое литературное обозрение. - 2008. - № 94. - С. 419 -440.

198. Михайлов А.В. Гете и отражение античности в немецкой культуре на рубеже XVIII XX вв. / А.В. Михайлов // Контекст: литературно-теоретические исследования / АН СССР, Ин-т мировой лит. им. A.M. Горького. - М.: Наука, 1984. - С. 160 - 205.

199. Михайлов А.В. Н.М. Карамзин в общении с Гомером и Клопштоком / А.В. Михайлов // Обратный перевод: русская и западноевропейская культура: проблемы взаимосвязей. — М.: Языки -рус. культуры, 2000. С. 265 - 268.

200. Михайлов А.В. Отражение античности в немецкой культуре конца XVIII начала XIX в. / А.В. Михайлов // Античность в культуре и искусстве последующих веков: материалы науч. конф., 1982. - М.: Сов. художник, 1984. - С. 179 - 195.

201. Моторин А.В. Духовные направления в русской словесности первой половины XIX века / А.В. Моторин. Новгород: Тип. «Новгород», 1998. - 211 с.

202. Мякин Т.Г. «Гимн к Афродите» Сапфо (Fr. 1 L.-P.). Традиционное прочтение и функциональный анализ / Т.Г. Мякин // История языкам: межвуз. сб. науч. тр. Новосибирск: Ред. изд. центр НГУ, 2002. - Вып. 2. - С. 106-123.

203. Мякин Т.Г. Сапфо. Аспекты истории семантических трансформаций / Т.Г. Мякин. Новосибирск: Кн. изд-во, 1999. - 177 с.

204. Мякин Т.Г. Сапфо: новые переводы / Т.Г. Мякин // Гуманитарные науки Сибири. Сер. филология, лингвистика. Новосибирск, 2000. — № 4. -С. 35-39.

205. Мякин Т.Г. Сапфо: язык, мировоззрение, жизнь / Т.Г. Мякин. -СПб.: Алетейя, 2004. 223 с. - (Серия «Античная библиотека». Исследования).

206. Мякин Т.Г. Семантика сакрального у греческих лириков: Сапфо: автореф. дис. . канд. филол. наук: 10.12.19 / Т.Г. Мякин; Алт. гос. ун-т. — Барнаул, 2001.-22 с.

207. О возвышенном / пер. с греч., статьи и примеч. Н.А. Чистяковой. -M.-Л.: Наука, 1966. 149 с.

208. Ордынский Б.И. Новые стихотворения В. Жуковского. Два тома. «Одиссея». I-XII песни / Б.Н. Ордынский // Отечественные записки. — 1849. Т. LXV. - Отд. V. - С. 1 - 36.

209. Пинчук А.Л. Гораций в творчестве Г.Р. Державина / А.Л. Пинчук // Ученые записки Томского университета. Томск, 1955. - № 24. - С. 71 -86.

210. Полевой Н.А. Очерки русской литературы. Ч. 1 2. / Н.А. Полевой. - СПб.: Тип. Сахарова, 1839. - Ч. 1. - 466 с.

211. Плетнев П.А. Заметка о сочинениях Жуковского и Батюшкова / П.А. Плетнев // Греч Н.И. Опыт краткой истории русской литературы. -СПб.: Тип. Н. Греча, 1822. С. 307 - 314.

212. Плетнев П.А. О жизни и сочинениях Василия Андреевича Жуковского / П.А. Плетнев. СПб.: Тип. Имп. Акад. наук, 1853. - 188 с.

213. Плетнев П.А. Статьи. Стихотворения. Письма / П.А. Плетнев; сост., вступ. ст. и примеч. А.А. Шелаевой. М.: Сов. Россия, 1988. - 381 с. - (Б-ка рус. критики).

214. Полевой Н.А. Баллады и повести В.А. Жуковского / Н.А. Полевой // Московский телеграф. 1832. - Ч. XLVII. - № 19. - С. 354 - 381; № 20. -С. 524-548.

215. Полуяхтова И.К. Сафо в творчестве Грильпарцера и Леопарди: к 200-летию со дня рождения Леопарди / И.К. Полуяхтова // Вопросы взаимовлияния литератур: межвуз. сб. Н. Новгород: Изд-во Нижегор. ун-та, 1997.- С. 3-12.

216. Полякова С.В. Рецензия. // Вестник древней истории. 1965. - № З.-С. 156- 158.- Рец. на кн.: А.Н. Егунов. Гомер в русских переводах XVIII - XIX веков. - М.-Л.: Наука, 1964. - 427 с.

217. Проблемы сравнительной филологии: сб. ст. к 70-летию чл.-кор. АН СССР В.М. Жирмунского. Редкол.: акад. М.П. Алексеев (отв. ред.) и др..- М.-Л,: Наука, Ленингр. отд-ние., 1964. 496 с.

218. Радциг С.И. История древнегреческой литературы / С.И. Радциг. — М.-Л.: Изд-во Акад. наук СССР, 1940. 404 с.

219. Радциг С.И. Рецензия. / С.И. Радциг // Советская книга. 1950. -№ 7. — С. 106-111. - Рец. на кн.: Гомер. Илиада / Гомер; пер. В.В. Вересаева. - М.-Л.: Гослитиздат, тип. им. И. Федорова в Лгр., 1949. - 551 с.

220. Резанов В.И. Из разысканий о сочинениях В.А. Жуковского. Вып. 1- 2 / В.И. Резанов. СПб.: Сенат, тип., 1906-1916.

221. Реизов Б.Г. Жуковский, переводчик Вальтера Скотта («Иванов вечер») / Б.Г. Реизов // Русско-европейские литературные связи: сб. ст. к 70-летию акад. М.П. Алексеева. М.-Л.: Наука, 1966. - С. 439- 446.

222. Реморова Н.Б. Жуковский и немецкие просветители / Н.Б. Реморова. Томск: Изд-во ТГУ, 1989. - 283 с.

223. Розен Е.Ф. Поэма Н.В. Гоголя об Одиссее / Е.Ф. Розен // Северная пчела. 1846. - № 181. - С. 722 - 723.

224. Россия и Греция: диалог культур: сб. материалов межд. науч. конф.: в 2 ч. Петрозаводск: Изд-во ПетрГУ, 2006 - 2007.

225. Русская силлабическая поэзия XVII XVIII вв. / вступит, ст., подг. текста и примеч. A.M. Панченко. - Л.: Сов. писатель, Ленингр. отд-ние, 1970.- 422 с.

226. Савельева Л.И. Античность в русской романтической поэзии: (поэты пушкинского круга) / Л.И. Савельева. Казань: Изд-во Казан, унта, 1986. - 77 с. :

227. Савельева Л.И. Античность в русской поэзии конца XVIII начала XIX вв. / Л.И. Савельева. - Казань: Изд-во Казан, ун-та, 1980. - 120 с.

228. Савельева Л.И. Античность в творчестве Жуковского / Л.И. Савельева // Романтизм в русской и зарубежной литературе: сб. ст. / науч. ред. проф. Н.А. Гуляев. Казань: Изд-во Казан, ун-та, 1974. - С. 3 -19.

229. Савельева Л.И. Античные мотивы в творчестве Батюшкова / Л.И. Савельева // Романтический метод и романтическая традиция в русской и зарубежной литературе: сб. ст. / науч. ред. доц. Л.Г. Юдкевич. Казань: Изд-во Казан, ун-та, 1975. - С. 3 - 24.

230. Савельева О.М. Из античной поэзии / О.М. Савельева // Зарубежная поэзия в переводах В.А. Жуковского: в 2 т. / сост. и предисл. А.А. Гугнина; вступит, ст. И.М. Семенко; коммент. К.А. Атаровой и О.М. Савельевой.-М.: Радуга, 1985.-Т. 1.-С. 523-533.

231. Савельева О.М. Семантика оценочного высказывания как характеристика перехода «от певца к поэту» / О.М. Савельева // Colloquia classica et indogermanica. СПб.: Наука, 2002. - III. Классическая филология и индоевропейское языкознание. - С. 517 - 525.

232. Сакулин П.Н. Неоклассицизм / П.Н. Сакулин // История русской литературы XIX века: в 5 т. / под ред. Д.Н. Овсянико-Куликовского. М.: Изд-во Т-ва «Мир», 1916. Т.1. - С. 87 - 91.

233. Свиясов Е.В. Драматическая судьба феномена «Сафо в России» / Е.В. Свиясов // Начало века: из истории международных связей русской литературы / отв. ред. М.Ю. Коренева. СПб.: Наука, 2000. - С. 7 - 28.

234. Свиясов Е.В. Опыт атрибуции «Строф сафического размера» А.Н. Радищеву / Е.В. Свиясов // XVIII век / Рос. акад. наук. Ин-т рус. лит. (Пушкин. Дом). СПб.: Наука, 1996. - Сб. 20. - С. 231 - 240. :

235. Свиясов Е.В. Сафо и «безымянная любовь» А.С. Пушкина / Е.В. Свиясов // Res traductorica: перевод и сравн. изуч. литератур: к 80-летию Ю.Д. Левина. СПб.: Наука, 2000. - С. 114 - 119.

236. Свиясов Е.В. Сафо и «женская поэзия» конца XVIII начала XIX „Iвеков / Е.В. Свиясов // Русские писательницы и литературный процесс в конце XVIII первой трети XX вв. - Wilhelmshorst: Gopfert, 1995. - С. 11 -28.

237. Свиясов Е.В. Сафо и русская любовная поэзия XVIII начала XX веков: монография. / Е.В. Свиясов; Рос. акад. наук. Ин-т рус. лит. (Пушкин. Дом); отв. ред. Ю.Д. Левин. - СПб.: Дмитрий Буланин, 2003. -397 с.

238. Свиясов Е.В. Сафо как имя нарицательное / Е.В. Свиясов // Вожди умов и мода: чужое имя как наследуемая модель жизни / Рос. акад. наук. Ин-т рус. лит. (Пушкин. Дом); отв. ред. В.Е. Багно. СПб.: Наука, 2003. -С. 28-48. •

239. Секей Н. Библиотека В.А. Жуковского в Томске. Ч. I. Томск, 1978 / Н. Секей // Studia slavica. Hung. XXVII. 1981. С. 349 - 355.

240. Семенко И.М. Жизнь и поэзия Жуковского / И.М. Семенко. М.: Худож. лит., 1975.-255 с.

241. Сенковский О.И. Древний гекзаметр. По поводу русского перевода Одиссеи / О.И. Сенковский // Библиотека для чтения. СПб., 1941. - Т. 45.-Отд. VI.-С. 15-92.

242. Сенковский О.И. Собр. соч.: в 9 т. СПб.: Тип. Имп. Акад. наук, 1858-1859.-Т. 7.

243. Сергей Т. Бывают ли у Пастернака «четвертые строки»? Темные стихи Пастернака в свете «науки понимания» M.JI. Гаспаров (Взгляд иностранного переводчика) / Т. Сергей // Вопросы литературы. 2009. -№2.-С. 69-85.

244. Смирнов И. Китайская поэзия в переводе, или размолвка ученого с поэтом / И. Смирнов // Вопросы литературы. 2009. - № 2. - С. 27 - 68.

245. Сомов О. О романтической поэзии / О. Сомов // Соревнователь просвещения и благотворения за 1823 год. № XI. - С. 125 - 147.

246. Спор о древних и новых: сб.; пер. с фр. / сост., вступ. ст. В.Я. Бахмутского; коммент. В.Я. Бахмутского, Н.В. Наумова. М.: Искусство, 1985. - 471 с. - (История эстетики в памятниках и документах).

247. Тихонравов Н.С. О пребывании В.А. Жуковского в Университетском благородном пансионе /Н.С. Тихонравов // Сочинения: в 3 т. М.: Н. и С. Сабашниковы, 1898. - Т. 3. - Ч. 2. - С. 149 - 162.

248. Тахо-Годи А.А. Проблемы античной культуры у Белинского / А.А. Тахо-Годи // Ученые записки МОПИ. М., 1956. - Т. XXXVII. - Вып. 3. -С. 109- 187; Т. XL.-Вып. 4.-С. 125-243.

249. Толстой И.И. Гнедич как переводчик Илиады / И.И. Толстой // Гомер. Илиада / пер. Н.И. Гнедича; ред. и коммент. И.М. Троцкого при участии И.И. Толстого. M.-JI.: Academia, ф-ка книги «Кр. пролетарий» вМск., 1935.-С. 101-107.

250. Толстой И.И. Одиссея в переводе Жуковского / И.И. Толстой // Гомер. Одиссея / пер. В.А. Жуковского; вступит, ст., ред. и коммент. И.М.

251. Троцкого при участии И.И. Толстого. М.-Л.: Academia, тип. им. Ив. Федорова в Лгр., 1935. - С. 36 - 44.

252. Топер П.М. Перевод в системе сравнительного литературоведения / П.М. Топер; Рос. акад. наук, Ин-т мировой лит. им. A.M. Горького. 2-е изд. - М.: Наследие, 2001. - 252 с.

253. Тронский И.М. История античной литературы, учеб. для ун-тов и пед. ин-тов. / И.М. Тронский. 3-е изд., испр. - Л.: Учпедгиз, Ленингр. отд-ние, 1957. — 486 с.

254. Успенская А.В. Античность в русской поэзии второй половины XIX в. / А.В. Успенская; Библиотека Рос. акад. наук. СПб.: БАН, 2005. - 364 с.

255. Федоров А.В. Основы общей теории перевода: (лингвист, очерк), учебн. пособие для ин-тов и фак. иностр. яз. / А.В. Федоров. 3-е изд., перераб. и доп. - М.: Высш. шк., 1968. - 393 с.

256. Федоров Ф.П. Жуковский: слово и звук / Ф.П. Федоров // Музыка и незвучащее / Рос. акад. наук. Науч. совет по истории мировой культуры и др.; [редкол.: Е.В. Пермяков (отв. ред.) и др.] М.: Наука, 2000. - С. 143- 157.

257. Флоровский Г.В. Пути русского богословия / Прот. Георгий Флоровский. Вильнюс: Вильтис, 1991. - 599 с.

258. Черняев П.Н. Как ценили перевод «Одиссеи» современные и последующие критики / П.Н. Черняев // Филологические записки. -Воронеж, 1902. Вып. II-III. - С. 133 - 137.

259. Чешихин-Ветринский В.Е. Жуковский как переводчик Шиллера / В.Е. Чешихин-Ветринский. -Рига: Б. и., 1895. 172 с.

260. Цветаева М. Два "Лесных царя" / М. Цветаева // Зарубежная поэзия в переводах В.А. Жуковского: в 2 т. / сост. и предисл. А.А. Гугнина; вступит, ст. И.М. Семенко; коммент. К.А. Атаровой и О.М. Савельевой. -М.: Радуга, 1985. Т. 2. - С. 535 - 541.

261. Шайтанов И. Переводим ли Пушкин? Перевод как компаративная проблема / И. Шайтанов // Вопросы литературы. 2009. — № 2. - С. 5 — 26.

262. Шевырев С.П. Разбор перевода «Одиссеи» Жуковского / С.П. Шевырев // Москвитянин. 1849. - Ч. 1. - № 1-3. - Отд. IV. - С. 41 - 48.

263. Шевырев С.П. О значении Жуковского в русской жизни и поэзии: Речь и отчет, произнесенные в торжественном собрании Имп. Московского университета 12 января 1853 г. / С.П. Шевырев. М.: Унив. тип., 1853.-92 с.

264. Шелли П.Б. Защита Поэзии / П.Б. Шелли // Литературные манифесты западноевропейских романтиков / собрание текстов, вступит, ст. и общ. ред. А.С. Дмитриева. М.: Изд-во МГУ, 1980. - С. 352 - 348. -(Унив. б-ка).

265. Шестаков С.П. В.А. Жуковский как переводчик Гомера / С.П. Шестаков. Казань: Типо-лит. Имп. ун-та, 1902. - 43 с.

266. Эйхенбаум Б. О поэзии / Б. Эйхенбаум. Л.: Сов. писатель, Ленингр. отд-ние, 1969. - 552 с.

267. Эмерсон К. «Переводимость» / К. Эмерсон // Бахтинский сборник. -V. М.: Языки слав, культуры, 2004. - С. 186 - 192. .

268. Эткинд Е.Г. Русские поэты-переводчики от Тредиаковского до Пушкина. Л.: Наука, Ленингр. отд-ние, 1973. - 248 с.

269. Якубович Д.П. Античность в творчестве А.С. Пушкина / Д.П. Якубович // Пушкин. Временник Пушкинской комиссии: в 6 т. М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1941. - Т. 6. - С. 92 - 160.

270. Янушкевич А.С. В.А. Жуковский. Семинарий / А.С. Янушкевич. -М.: Просвещение, 1988. 175 с.

271. Янушкевич А.С. В.А. Жуковский и А.С. Хомяков в 1840-е годы (к дневнику Жуковского) / А.С. Янушкевич // Хомяковский сборник / ред. совет: . Н.В. Серебренников (отв. ред.). Томск: Водолей, 1998. - Т. 1. -С. 33-44.

272. Янушкевич А.С. В.А. Жуковский и масонство // Масонство и русская литература XVIII начала XIX вв: сб. / отв. ред. В.И. Сахаров. -М.: УРСС, 2000. - С. 179- 192.

273. Янушкевич А.С. В мире Жуковского. Творчество Жуковского" как художественная система / А.С. Янушкевич. М.: Наука, 2006. - 523 с.

274. Янушкевич А.С. Этапы и проблемы творческой эволюции В.А. Жуковского / А.С. Янушкевич. Томск: Изд-во Том. ун-та, 1985. - 285 с.

275. Ярхо В.Н. Была ли древних греков совесть? / В.Н. Ярхо // Античность и современность: сб. ст. / редкол.: М.Е. Грабарь-Пассек и др. М: Наука, 1972. - С. 251 - 263.

276. Ярхо В.Н. Древнегреческая литература. Эпос. Ранняя лирика / В.Н. Ярхо. М.: Лабиринт, 2001. - 366 с. - (Собрание трудов) (Древнегреческая литература) (Античное наследие. Мифология. Литература).

277. Ярхо В.Н. В.А. Жуковский переводчик «Одиссеи» / В.Н. Ярхо // Гомер. Одиссея / пер. В.А. Жуковского; изд. подгот. В.Н. Ярхо; Рос. акад. наук. - М.: Наука, 2000. - С. 330 - 346.

278. Ярхо В.Н. Поэтическое «я» в древнегреческой лирике / В.Н. Ярхо // Вопросы литературы. 1988. - № 4. - С. 130 - 154.

279. Ярхо В.Н. Рок. Грех. Совесть (К переводческой интерпретации греческой трагедии) / В.Н. Ярхо // Мастерство перевода. Сб. 9. - М.: Сов. писатель, 1973. - С. 200 - 230.1. Справочная литература

280. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка: в 4 т. / В.И. Даль. М.: Рус. яз., 1978.

281. Дворецкий И.Х. Древнегреческо-русский словарь: в 2 т. / И.Х. Дворецкий; под ред. С.А. Соболевского. М.: Гос. изд-во иностр. и нац. словарей, 1958.

282. Дворецкий И.Х. Латинско-русский словарь / И.Х. Дворецкий. 5-е изд., стер. -М.: Рус. яз., 1998. - 846 с.

283. Любкер Ф. Иллюстрированный словарь античности = Reallexicon des klassischen Altethums / Ф. Любкер. Испр. и доп. изд. - М.: Эксмо, 2005 (Ульяновск: Ульяновский дом печати). - 1341 с. - (Русский Webster).

284. Мифы народов мира: в 2 т. / гл. ред. С.А. Токарев. 2-е изд. - М.: Сов. энцикл., Изд-во малого предприятия «Останкино», 1991.

285. Пульхритудова Е.М. Неоклассицизм / Е.М. Пульхритудова // Краткая литературная энциклопедия / гл. ред. А.А. Сурков. М.: .Сов. энциклопедия, 1968. - Т. 5. - С. 229.

286. Словарь античности / пер. с нем. М.: Прогресс, 1989. - 704 с.

287. Der Neue Pauly: enzyklopadie der Antike / Rezeptions und Wissenschaftsgeschichte. Bd. I - XVI / hrsg. Von Hubert Cancik und Helmuth Schneider. Stuttgart; Weimar: Metzeler, 1996 - 2003.

288. Liddell H.G. Meya As^ikov xr|q EAXr|vikfi<; ГА,оЬаот|<; / H.G. Liddell, R. Scott; цетафр. Н.П. Mogxod. AGfjvai: I. 2л8ёрг|<;, 2001. - Т. 1 - 5.

289. PraaoeXA/riviko Kai EIAtivopcdgiko Ле^гко / сост. А Джувинов, И. Смышляева. AGfjva: Ек5 . ПеА-екауос;. X. %. - 783 era.1. Иностранная литература

290. Albrecht M. von. Rom, Spiegel Europas: Texte und Themen / M. von Albrecht. Heidelberg: L. Schneider, 1988. - 680 s.

291. Borovskij I.V. Intemptata nites (Ad Hor. carm. I, 5) / I.V. Borovskij // Quaderni dell' instituto di filologia Latina. Universita di Padova. Facolta di Magistero. 1976. - № 4. - P. 93.

292. Burgi R. History of the Russian Hexameter / R. Burgi. Hamden Conn.: Shoe String Press, 1957. - 208 p.

293. Busch W. Biblioteka V.A. Zukovskogo v Tomske. Tomsk, 1978 / W. Busch // Zeitschrift fur slavische Philologie. Heidelberg, 1983. - Bd. XLIII. - H. I.-S. 192-200.

294. Busch W. Horaz in Russland / W. Busch. Munchen: Eidos Verlag, 1964.-270 s.

295. Easterling P.E. Ioxopla Tr\q ap%aiaq eAXr.viKf|<; A-oyoxexviag /' P.E Easterling., B.M.W. Knox; цетасрр. N. Kovofir|, Хр. Гр{|ажх, M. Kov6|xrj; етпцёА,. A. Liscpavn. 5 bkS. - AOriva: A.N. Палабгща^, 2000. - 1149 ост.

296. Heubeck A. Der Odyssee Dichter und die Ilias / A. Heubeck. -Erlangen: Palm & Enke, 1954. - 102 s.

297. Heubeck A. Die homerische Frage / A. Heubeck. Darmstadt: Wissenschaftliche Buchgesellschaft, 1974. - 326 s.

298. Johann Heinrich Voss. Biographische Notizen. Neubrandenburg: Beitrage zur Geschichte der Stadt Penzlin, Sonderheft, 1976. - 79 s.

299. Fuhrmann M. Ардеиа Aoyot£%viKf| Osoopia. Eiaayooyri gtov АркгтотеА,?., tov Оратю кал, tov «Aoyylvo». Me тсарарттцаа ap%a((ov Ksipivcov / M. Fuhrmann; хетафр. M. Кагаар, етцвА,. A. I. 1ак6(3. A0f|va: A.N. Паттабгщад, 2007. - 470 ста.

300. Kazoknieks M. Studien zur Rezeption der Antik bei russischen Dichtern zu Beginn des XIX, Jahrhuderts / M. Kazoknieks. Munchen: O. Sagner, 1968.-269 s.

301. Latacz J. 'Орт|род. О OejieXiomic; трд еирсотиагкпд ^оуотехугас; / J. Latacz. A0f|va: A.N. Па71а5гцшс;, 2000. - 242 ста.

302. Mannom G. О situacii v literarnej vede / G. Mannom // Romboid. Literatura, teoria, kritika. 1983. - № 2. - S. 56 - 58.

303. Page Denys L. H Оцлргкг! OSuaoeia / Denys L. Page. 5 skS. - AGfjva: A.N. ПатшЗгцлх^, 1999. - 246 aa.

304. Schenk D. Studien zur anakreontischen Ode in der russischen Literatur des Klassizismus und der Empfmdsamkeit / D. Schenk. Frankfurt a. M: Athena um Verlag, 1972. - 169 s.

305. Wes M. A. Classics in Russia 1700 1855: Between Two Bronze Horsemen / M.A. Wes. - Leiden; Koln; NY: E.J. Brill, 1992. - 366 p.

306. Библиографические указатели

307. Свиясов Е.В. Античная поэзия в русских переводах XVIII XX вв.: библиогр. указ. / Е.В. Свиясов. - СПб.: Изд-во «Дмитрий Буланин», 1998. -398 с.

308. Описание электронных ресурсов

309. Беньямин В. Задача переводчика. Предисловие к переводу «Парижских картин» Бодлера. Перевод с немецкого Е. Павлова Электронный ресурс. II Klinamen. Сетевой аналитический журнал. Раздел «ИнфраФилософия» / ред. Д. Король, А. Меликян, В. Софронов

310. Антомони и Дунаев, дизайн: А. Драпеза. Дата обновления: 23.10.2009. URL: http://photounion.bv/klinamen/fila 10.html , свободный. Яз. рус. (дата обращения: 3.02.2010).27 б