автореферат диссертации по философии, специальность ВАК РФ 09.00.03
диссертация на тему: Риторическое слово Аврелия Августина

Полный текст автореферата диссертации по теме "Риторическое слово Аврелия Августина"

005001606

ДЬЯЧЕНКО Ольга Николаевна

РИТОРИЧЕСКОЕ СЛОВО АВРЕЛИЯ АВГУСТИНА (ИСТОРИКО-ФИЛОСОФСКИЙ АНАЛИЗ)

09.00.03 - история философии

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата философских наук

1 о НОЯ 2011

Курск-2011

Работа выполнена на кафедре философии факультета философии, социологии и культурологии Курского государственного университета

Научный руководитель:

доктор философских наук, профессор Торубарова Татьяна Викторовна

Официальные оппоненты:

доктор философских наук, доктор исторических наук, профессор Щавелёв Сергей Павлович

кандидат философских наук, доцент Силаков Евгений Святославович

Ведущая организация:

Московский государственный технический университет им. Н.Э. Баумана

Защита состоится 25 ноября 2011 г. в 16.00 часов на заседании диссертационного совета Д 212.104.05 в Курском государственном университете по адресу: 305000, г. Курск, ул. Радищева, д. 33, конференц-зал.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Курского государственного университета по адресу: 305000, г. Курск, ул. Радищева, д. 33.

Автореферат разослан

«ДЗ» октября 2011 года

Ученый секретарь диссертационного совета

Е.А. Царева

Общая характеристика работы

Актуальность темы обусловлена необходимостью рассмотрения одной из ключевых проблем в истории средневековой философии - феномена риторического слова, обращение к которому позволяет осмыслить причины происходящих ныне негативных процессов, связанных с появлением устойчивой тенденции обессмысливания языка - явления, ведущего к дегуманизации общества.

Обращаясь к теме слова, его укорененности в человеческом бытии, мы вынуждены признать, что утрачивается чувство языка - он теряет сказывающий, логосный характер, являясь репрезентантом интеллектуального оскудения и бездуховности. В информационной цивилизации язык становится сугубо техническим, инструментальным средством для коммуникации, а слово - его деталью, что неминуемо проявляется в тенденции к его упрощению, проблеме, которая находит свое отражение в современной культуре. Это обстоятельство стало одной из причин того, что человек подчас не способен к пониманию не только другого, но и самого себя.

И коль скоро слово утрачивает наполненность, смысл и значение, а язык наводняется бессодержательными выражениями, тогда полемика, дискуссия становится беспочвенной, а риторика превращается в ничего не значащее пустословие.

На всех уровнях образования сегодня отмечается повсеместное стремление заменить слово картинкой, слайдом, иллюстрацией. При таком отношении чтение теряет свою значимость, оказываясь за пределами интересов современника.

Однако очевидно, что человек способен понять себя в той мере, насколько его мысль соответствует языку. Еще М. Хайдеггер говорил о том, что язык есть «дом бытия».

Преодоление вышеназванных проблем невозможно без обращения к наследию философии периода патристики, когда слово приобретает онтологический статус, являясь метафизическим основанием бытия, а образ верующего сознания становится определяющим для целой эпохи. Слово воспринимается как смысловой текст. Подлинное понимание бытия обретает ясность в том аспекте, который проистекает непосредственно из способности к истолкованию словесного знака, в котором всегда заключено Божественное слово. Интерпретация Откровения всегда подразумевает его самобытное осмысление, имеющее конкретную экзистенциальную наполненность. Постижение мира, собственного «Я», феноменов человеческого бытия осуществляется через Слово. Поэтому в контексте средневекового миропонимания слово не может быть средством или орудием.

В связи с этим метафизические духовные основы философской мысли Аврелия Августина приобретают особую актуальность для гуманитарного знания. Риторическое слово Августина является свидетельством его личной веры, призванным донести до каждого свет божественной истины, фундаментальную значимость Слова, имеющего бытийный характер. Его философские идеи рас-

крываются и артикулируются через риторику и получают свое выражение через осмысление Слова, поэтому предмет философского интереса у него всегда совпадает с задачами теологическими, направляя внимание человека к экзистенциальной глубине бытия.

Обращение к творчеству Аврелия Августина позволяет осмыслить сущность феномена слова, человеческого языка. Являясь глубоко гуманистическим пониманием бытия, раскрывающим идеи возвышенной, одухотворенной жизни, одновременно вобравшей в себя все то лучшее, что было создано в эпоху античности, наследие Августина служит постоянным напоминанием о высоком предназначении слова в этом мире, теме, имеющей несомненную значимость для современного человека и приобретающей особую актуальность в свете задач современной философии.

Степень научной разработанности проблемы. Наследие Аврелия Августина всегда находилось в поле зрения отечественных и зарубежных ученых, поэтому исследования, посвященные его творчеству, мы можем встретить в самых разных отраслях гуманитарного знания. Огромный массив литературы можно разделить на работы теологические и философские. Значительный пласт составляют статьи и монографии широкой тематики.

Работы теологической проблематики весьма обширны и содержательно разнообразны. Надо отметить, что в отечественной литературе исследования богословской направленности преобладают в дореволюционный период, существенная часть из которых представляют собой труды, посвященные жизненному и творческому пути Блаженного Августина, оценке его деятельности в качестве епископа, роли его воззрений в формировании христианской догматики. Таковы работы архим. Порфирия (Попова), архим. Сергия, В. Беликова, В.П. Верещацкого, А. Волкова, Н.Н Глубоковского, Н.П. Кибардина, М. Красина, А. Кремлевского, Д. Минервина, митр. Антония (Мельникова), С. Преображенского, Н. Родникова, прот. Дмитрия Садовского, Ф. Терновского, А. Титова, В .А. Троицкого, H.A. Фаворова, А. Яхонтова и др.

Среди зарубежных авторов первой половины XX века, уделявшим внимание анализу богословия Аврелия Августина, можно отметить работы А.К. Аутлера, Н.Ф. Кантора, П.Л. Кляйна, Ю. Морика, В.П. О'Коннора, Д. Рит-тера, И. Трельча, Д. Ходжеса, М. Шнауса, и др. В числе современных исследований по теологической тематике наиболее значимыми являются труды У. У. Дьюхерста, Ф. Загано, Д. Карола, С. Э. Купера, Т. С. МакГенигла, Р. Хил-ла, и др.

В отечественной литературе значительное число работ, связанных с именем Аврелия Августина, принадлежит философским исследованиям. В дореволюционный период нельзя не отметить фундаментальные труды И.В. Попова, А.И. Бриллиантова. Тогда же появляется работы Д.В. Гусева, Л.И. Писарева, представляющие собой пример глубокого осмысления антропологических идей Блаженного Августина, монография В.И. Потемкина, статьи Ф. Погореловско-го.

Социально-политические и этические взгляды Блаженного Августина становились предметом рассмотрения прот. В. Сперанского, E.H. Трубецкого,

Л. Успенского, Н. Михнюка, свящ. В. Петрова, В. Овсянникова, Д. В. Лобова. К этой тематической группе работ примыкает и труд современного зарубежного автора Р. Додаро.

Исследования по философии истории Аврелия Августина представлены в работах архим. Григория (Борисоглебского), В.И. Уколовой, A.A. Чанышева.

Много внимания уделяется идеям Аврелия Августина и в современных диссертационных исследованиях. Так работы А.Г. Гадикурбанова, З.В. Комлевой, A.A. Столярова посвящены всестороннему осмыслению одной из центральных тем творчества Аврелия Августина - соотношению свободной воли и божественной благодати. Исследование В.Л. Селиверстова представляет собой попытку целостного анализа онтологии Блаженного Августина, на основании рассмотрения процесса формирования экзегетической практики, А.К. Сидоренко подробно останавливается на космологии Августина. Н.О. Макаров заостряет свое внимание на влиянии антропологии и теологии Аврелия Августина на формирование его представлений о сущности религии. К этой же группе работ относятся также докторская диссертация Ю.А. Чуковенкова, существенная часть которой посвящена антропологии Блаженного Августина и исследование П.Г. Тарасова, где осмысливается исповедальное слово Августина.

Монография А.П. Лопухина положила начало отечественным историко-философским исследованиям творчества Блаженного Августина. Крупнейшими в этой области являются также работы последующих мыслителей В.И. Герье, В.О, Лосского, И. Мейендорфа, P.A. Лошакова и др.

В раздел отечественных исследований, посвященных отдельным вопросам философии Аврелия Августина входят научные статьи М.А. Гарнцева, Н.И. Григорьевой, O.E. Нестеровой, В.Л. Рабиновича, B.C. Сизова, К.С. Аллах-вердиева и др. Сюда же примыкают фундаментальные труды ученых по средневековой философии, в которых отводятся параграфы, главы, разделы, посвященные творчеству Блаженного Августина. Таковы монографии В. В. Бычкова, А.Ф. Лосева, Г.Г. Майорова, АЛ. Столярова и др.

В целом ряде зарубежных непереведенных на русский язык работ также неоднократно рассматривались разнообразные аспекты философии Аврелия Августина, среди которых исследования В.Э. Беннера, Т.Д. Бавела, В. Д. Бурка, Э. Жильсона, Ф. де Капитани, П. Кэрри, С. Лийзе, Э. Ноулза, Д. Д. Одоннелла, П. Поукета, Д. Чабенса, Ф.Д. Чавеса, Д. Чидестера, Э. Г. Р. Харрисона и др. Ключевой идеей, к которой, так или иначе, возвращаются данные мыслители, является проблема соотношения языческой и теистической позиций в философии Аврелия Августина.

Массивный пласт зарубежных (непереведенных) исследований составляют работы по религиоведению. Это труды ученых Д. Ветцеля, П. И. Кауфмана, Р. С. Кинга, Д. М. Коллерана, Д. Ф. Корригана, Д. Г. Плампа, Д. М. Риста, Д. Э. Роутелла, Д. X. Тейлора, А. Д. Фитцджеральда, К. Харрисона, М. Ханбиа, X. Хауорта, Э. Хилла, У. Хэмлесса, Г. Чедвика и др. Все вышеназванные авторы концентрируют свое внимание на роли Аврелия Августина в распространении христианских идей в Европе, процессе возникновения конфессиональных

различий в христианстве и влиянии его идей на европейскую религиозно-философскую мысль.

Нельзя не упомянуть также о зарубежных монографиях и научных статьях широкой тематики. К ним можно причислить работы историко-культурологической проблематики Ч.Н. Какрена, труды, относящиеся к разделу литературоведения и литературной критики К. Э. Квиллена, П.А. Фиоре. К. Ки-руон стремился представить психологические аспекты в трактатах Аврелия Августина, подобные вопросы рассматривал еще начале прошлого века и наш соотечественник К. Скворцов. Сформулировать педагогические идеи Блаженного Августина предпринял попытку Н. Кибардин.

Но, несмотря на столь значительное количество самых разнообразных отечественных исследований, посвященных как общим, так и частным проблемам философии Аврелия Августина, риторическое слово не было предметом специального исследования. Многие из вышеуказанных авторов подробно останавливались лишь на общеизвестном факте биографии мыслителя (обучении в риторической школе) в связи с его епископской деятельностью, некоторые подвергали анализу стиль изложения или выделяли риторические приемы, используемые Августином в конкретном произведении, например в «Исповеди» (описываются Н.И. Григорьевой). Некоторые аспекты, созвучные нашей теме, рассматривает только С.С. Неретина, которая детально эксплицирует проблему знака и значения в трактатах Аврелия Августина.

Если говорить о зарубежных исследователях, то здесь вопросы взаимоотношения философии и риторики постоянно обсуждаются в литературе, что подтверждается и существованием периодического издания «Философия и риторика». Можно говорить также и об устойчивом интересе к риторике Аврелия Августина. Тем не менее, исследования, затрагивающие эту тему, фрагментарны и отражены в основном в статейных публикациях в разнообразных изданиях в работах авторов П.С. Бернса, Т. Бернсона, В.Р. Джонсона, П.В. Клакнэ, M.JI. Колэша, В .Д. Коллинжа, Г.П. Лоулеса, К.Ф. Райли, P.P. Ритэ, Д.М. Фар-релла, А.Л. Фортина, Д. Чидестера. Более подробное исследование риторики Августина мы находим в работах Д.Д. Мерфи, который рассматривает ее в контексте средневековой культуры, а также в работе сестры Инвиолаты Барри - в центре ее монографии Августин-оратор и христианский проповедник.

Однако ни в русскоязычной литературе, ни в зарубежных изданиях риторическое слово Аврелия Августина как историко-философская проблема не было предметом специальных исследований. Не рассматривался также и вопрос наследования Августином платоновско-аристотелевского понимания сущности риторики, основанной на диалектике, которая становится у философа ключевым принципом в объяснении и обосновании истин христианского вероучения.

Объектом исследования является феномен слова как основополагающий концепт понимания человеческого бытия в эпоху Средневековья.

Предметом исследования выступает риторическое слово в метафизическом опыте Аврелия Августина.

Целью диссертационного исследования является установление принципов обоснования религиозной веры, применяемых Аврелием Августином на

основе осмысления им феномена слова и возможностей риторического искусства в его взаимосвязи с диалектикой. Достижение поставленной цели осуществляется последовательным решением следующих задач:

1. Раскрыть суть метафизической позиции средневековой мысли, связанной с пониманием бытия как Слова, лежащей в основе риторики как теологии Аврелия Августина.

2. Вьивить основания сущностной экспликации риторического дискурса Аврелия Августина.

3. Эксплицировать когнитивное значение феномена религиозной веры и ее роль в контексте личностного самоопределения средневекового человека на примере духовного опыта Блаженного Августина.

4. Определить сферу применения Аврелием Августином средств античной диалектики и римской риторики для обоснования религиозной веры и объяснения истин доктринального характера в период распространения христианских идей в римо-латинском мире.

5. Установить значимые особенности метафизического опыта Блаженного Августина, определившие архитектонику его мировосприятия и направленность полемической деятельности, основанной на рефлексии.

6. Раскрыть сущность концепции лингвистического символизма как фундамента риторического искусства Аврелия Августина.

7. На основе реконструкции идеи понимания Блаженного Августина, выявить исторические предпосылки и условия возникновения христианского красноречия.

Методология исследования. Метод историко-философской реконструкции использовался при рассмотрении философских, догматико-полемических, экзегетических трудов представителей Западного и Восточного христианства. Реконструкция идеи понимания Аврелия Августина потребовала применения феноменологического подхода. Диалектический метод применялся при анализе преемственности платоново-аристотелевского понимания риторики в философии Августина и, напротив, при выявлении новизны в трактовке Аврелия Августина. Этот метод позволил также понять внутреннюю взаимосвязь гераклитов-ского «единства противоположностей» и принципа объяснения Августином одного из самых сложных вопросов христианства - оправдания зла. Герменевтический анализ использовался при изучении источников и критической литературы, а также при реконструкции концепции лингвистического символизма Аврелия Августина. При сопоставлении ключевых вопросов (например, в определении сущности феномена христианской веры, установлении границ и возможностей познания, выявлении специфики религиозного опыта, в отношении к риторическому искусству в западной и восточной христианской традиции и т.д.) применялся компаративистский анализ.

Источниковую базу исследования составили трактаты Аврелия Августина, в том числе оригинальные, ранее не привлекавшиеся в историко-философских исследованиях - «О диалектике», «О природе блага против мани-хеев», письма и проповеди разных лет; произведения античных философов Гераклита, Платона, Аристотеля, труды мыслителей эллинистического периода и

неоплатоников; работы апологетов (Феофила Антиохийского, Иринея Лионского, Климента Александрийского, Тертуллиана, Ипполита Римского, Оригена); сочинения представителей зрелой и поздней патристики (Василия Великого, Григория Назианзина, Евагрия Понтийского, Иоанна Златоуста, Максима Исповедника и других), трактаты средневековых философов (Ансельма Кентербе-рийского, Гуго Сен-Викторского, Фомы Аквинского и других). Специфика рассматриваемых в диссертации проблем потребовала обращения к истории лин-гвофилософской мысли, работам, посвященным частным вопросам языкознания, богословским произведениям различных жанров. Были также привлечены разнообразные труды по философии античности, Средних веков, истории христианства отечественных мыслителей, а также монографии и статьи зарубежных исследователей (Д. Андерсона, Д. С. Бертона-Кристи, Ч. С. Болдвина, И. Бэрри, А. Кэмерона, Дж. Мерфи, А. Д. Оконнэла, Д. Т. Рунии, Ф. Флерена, Ф. Дж. Чавеса, Ф. М. Янга и др.).

Теоретическая и практическая значимость исследования заключается в том, что работа представляет собой целостное историко-философское исследование риторического слова Аврелия Августина, которое предлагает поиски новых оснований в изучении наследия философа и вносит вклад в решение актуальных проблем гуманитарного знания. Междисциплинарный подход к теме может способствовать переосмыслению философии религиозного языка, проблем духовного опыта, а также процесса самоопределения личности в переходную эпоху. Полученные результаты позволяют обозначить дальнейшие перспективы исследования феномена слова, символа в средневековой культуре, проблем личностного совершенствования человека в религиозном опыте. Наша работа, посвященная риторическому слову Аврелия Августина, актуализирует истоки глубинных оснований западного мышления, способствуя пониманию специфики европейского культуры.

Результаты исследования позволяют восполнить пробелы, существующие в историко-философской и антропологической мысли, которые постоянно отмечаются в специальной литературе. Материалы работы могут быть использованы при создании образовательных программ и учебных курсов по «Истории философии», «Философии религии», «Философской антропологии», «Философии культуры», «Религиозной философии», «Религиоведению».

Научная новизна работы заключается в следующем: впервые в отечественной литературе осуществлен комплексный историко-философский анализ риторического слова Аврелия Августина на основе установления принципов обоснования им религиозной веры, реконструированы античные и раннехристианские предпосылки формирования христианской риторики, что позволило эксплицировать лингвофилософское измерение теологии Августина.

Новизна диссертационного исследования отражена в следующих результатах:

1. Выявлена специфика фундаментальной метафизической позиции средневековой мысли, связанной с пониманием бытия как Слова, которая явилась метафизическим горизонтом для конституирования философской мысли Аврелия Августина, артикулируемой в его риторическом дискурсе.

2. На основе сравнения принципиальных различий в осмыслении феномена веры, возможностей познания в границах теоцентрического миропонимания в римо-латинской и восточной традиции определена вера в качестве основополагающего концепта в реализации возможности осуществления риторического искусства Аврелия Августина. Показано, что слово в средневековой культуре являлось свидетельством причастности человека к истине и воспринималось не только мысленно, но и духовно. Поэтому Аврелий Августин заново осмысливает свойства разума и человеческого духа, с помощью которых реализуется познавательная активность человека. Он делает вывод о равнозначности веры и знания. Эта идея является ключевой в осмыслении риторического слова, поскольку всякое знание не утрачивает своей связи с личной верой Августина, ставшей фундаментом в создании новой сферы риторики - христианского красноречия, которое конституируется в полемике, а формой его трансляции становится проповедь.

3. Определено конституирующее положение религиозной веры в контексте личностного самоопределения в духовном опыте Аврелия Августина, размышление которого осуществлялось на основе истолкования библейских текстов и его экзистенциального опыта.

4. Выявлена сфера применения Аврелием Августином приемов классической риторики и античной диалектики, понимаемой им как пути, ведущего человека к истине для обоснования христианской веры; на основе изучения христианских источников до Аврелия Августина, установлено, что никто из мыслителей до него не стремился целенаправленно и последовательно использовать диалектические формы античности для объяснения вопросов христианского вероучения, поскольку диалектика с распространением христианства была отвергнута вместе с философией, а риторическое искусство отождествлялось с софистикой. В трактатах Августина выявлена преемственность платоново-аристотелсвского понимания риторики и диалектики. Установлено, что Августин применил внутреннюю взаимосвязь гераклитовского «единства противоположностей», используя этот прием для объяснения одного из самых сложных вопросов христианства - оправдания зла. Аврелий Августин впервые сформулировал принцип сравнения смыслов, основанный на использовании традиционных приемов классической риторики и античной диалектики, соединенный с экзегетической практикой истолкования текста Откровения.

5. Раскрыта сущность концепции лингвистического символизма Блаженного Августина, представляющая собой триаду имя - слово - знак, в рамках которой конституируется у философа проблема понимания, получившая актуализацию в полемической деятельности; показано влияние идей Аврелия Августина на формирование представлений о взаимосвязи мышления, бытия и языка, оказавшей влияние на средневековую мысль и религиозный язык христианства.

6. Реконструирована идея понимания Аврелия Августина, лежащая в основе осмысления им феномена слова и возможностей риторического искусства, базировавшегося на диалектике.

7. Определены исторические предпосылки и условия возникновения христианского красноречия, базировавшего на основе интеграции античного стиля

и содержания библейских текстов, формуле единства слова, значения и смысла, созданного Августином; установлено, что философские идеи Аврелия Августина о Боге, вере и способах ее обоснования, о символе, о мире, человеке и его духовной жизни, феномене человеческой свободы, справедливости, идея понимания получают свою артикуляцию через риторическое слово. Он показывает, что христианское красноречие не имеет ничего общего с софистикой, поскольку наполнено глубоким духовным содержанием, и не может быть риторикой ради риторики уже в силу того, что слово, ведущее к пониманию - это одновременно мысль и смысл. Слово имеет бытийный статус, имеет значение само по себе, поскольку оно еще и знак. В основе риторического слова Августина, выражающего христианские идеи, лежит их глубокое понимание, к которому ведет диалектика, истолкование символа, дифференциация значений, поиск новых смыслов и их сравнение, учет внутренних потребностей аудитории и социально-исторических обстоятельств, а также применении ораторских приемов античности. Аврелий Августин стал последним из мыслителей, кто стремился синтезировать личный опыт веры и всестороннее осмысление содержания христианских истин.

8. Показано, что целенаправленная опора на риторику, которая выступает у философа как глубоко прочувствованная теология, основывалась на рефлексии, а также глубоком знании внутренней жизни человеческой души, свойств разума и процессов мышления, что, с одной стороны, послужило причиной разрыва с раннехристианскими принципами обосновании христианских идей, с другой, нашло свое отражение в создании фундамента для христианской западной традиции и последующем развитии философской мысли Средневековья.

Апробация материалов исследования осуществлялась на III Региональной научно-просветительской конференции «Пасхальные чтения-2009» (г. Курск, 2009 г.), международной научно-практической конференции «Философско-религиозная антропология святоотеческого наследия» (г. Курск, 2009 г.), V Российском философском конгрессе «Наука. Философия. Общество» (г. Новосибирск, 2009 г.), III международной заочной научно-практической конференции «Современные направления научных исследований» (г. Екатеринбург, 4 марта 2011 г.), международной научно-практической конференции «Символическое и архетипическое в культуре и социальных отношениях» (г. Пенза, 2011 г.), международной заочной конференции «Актуальные вопросы философии, истории, политологии» (г. Новосибирск, 2011 г.), всероссийской заочной научно-практической конференции с международным участием «Актуальные проблемы прикладной и теоретической науки» (г. Екатеринбург, 2011 г.), международной научно-практической конференции «Многополярный мир: предпосылки, проблемы и перспективы становления» (г. Баку, 2011 г.), XII международной научно-практической конференции «Актуальные вопросы современной науки» (г.Таганрог, 2011 г.).

Результаты диссертационного исследования представлены в специализированных научных журналах - «Ученые записки социально-экономического факультета КФ МГТУ им. Н.Э.Баумана» (Калуга); «Философско-антропологичесике исследования» (Курск); «Философия. Наука. Культура»

(Москва), «Известия Смоленского государственного университета» (Смоленск); «Ученые записки. Электронный научный журнал Курского государственного университета» (Курск); «Вестник Московского областного университета», серия «Философские науки» (Москва).

Основные положения диссертации и его выводы были отражены в 16 публикациях, 3 из которых в изданиях, рекомендованных ВАК для публикации результатов диссертационных исследований.

Цели и задачи исследования обусловили структуру работы, которая состоит из введения, двух глав, объединяющих семь параграфов, заключения и списка литературы, включающего 251 наименование. Общий объем работы -198 страниц.

Основное содержание работы

Во введении обосновывается актуальность темы исследования, анализируется степень ее разработанности; определяется объект, предмет, формулируется цель и задачи диссертации, описывается методология, а также теоретическая и практическая значимость, сообщается об апробации ключевых идей настоящего исследования, раскрывается научная новизна, представляются положения, выносимые на защиту.

Первая глава диссертации - «Вера как фундаментальный способ человеческого существования» посвящена осмыслению феномена слова в его соотношении с проблемой истолкования Откровения, выступающего критерием истинности знания в Средние века. В главе раскрывается когнитивное значение феномена религиозной веры как основополагающего концепта в контексте личностного самоопределения на основании духовного опыта Аврелия Августина.

В первом параграфе «Онтологический статус слова в средневековой философии» раскрывается представление о слове как метафизическом основании бытия, которое всегда неисчерпаемо в своем изначальном смысле и в своей экзистенциальной глубине. В эпоху Средних веков отношение к слову и словесному выражению утверждалось в теологическом контексте. Слово равнозначно истине, ввиду того, что сам Бог и есть Ъ6уо<;, размышление о котором и запечатлевает духовный опыт средневекового человека. Слово Бога в Откровении - это спасение, абсолютный критерий человеческого поведения и познания, путь, ведущий человека за границы предметного мира, к трансцендентному. В связи с чем слово человеческого языка всегда воспринимается не только мысленно, но и духовно. Именно поэтому Августин прибегает к оценке свойств разума и человеческого духа, с помощью которых возможно постижение сущего, благодаря которым и реализуется познавательная активность человека.

Слово есть и высочайшее благо, а человеческая речь предстает посредником истины. Все пребывает в Слове и осмысливается через слово, включая мир природных вещей. Поэтому тема, ставшая фундаментальной в духовной культуре Средневековья - человек и слово, личное, пророческое и взывающее, в котором открывается, возвещаясь в едином созвучии онтологической единствен-

ности, выражение человеческого духа, человеческой личности в ее непреложном достоинстве есть то, из чего слагается средневековый тип мышления. Как произнесенное Богом в устных беседах с учениками согласуется с тем, что записано человеком, является ключевой в философии Средних веков.

Размышление Аврелия Августина изначально концентрируется на феномене Логоса и осуществляется через прочтение текста Откровения. Он именует слово источником вечной жизни, поскольку оно не изменяемо и относится к вещам непреходящим. Августин настаивает, человек должен отвергнуть познание как таковое, осуществляемое вне отношения к Богу. Вследствие этого и красноречие, рожденное в перспективе теоцентрического мировосприятия, всегда оказывается стремлением использовать данную человеческому языку возможность воссоздания внутренней, мыслящей речи верующего разума.

Лексический анализ библейских текстов позволяет Августину сделать вывод о том, что «обозначающее» и «обозначаемое» в них не всегда тождественны. Антиномичность, присущая Откровению, по мысли философа, объясняется тем, что главное в них заключается в соизмерении не слов, но явлений предметного мира. Подобно тому, как ритор использует прием сопоставления противоположностей, придающий выразительность речи, так и в Библии присутствует соотнесение не слов, но вещей, в которых имплицитно выражена красота сотворенного.

Августин подробно останавливается на описании несоизмеримости слова Откровения и слов человеческого языка. Он отмечает существование различий в восприятии собственной речи оратором и тем, как она понята аудиторией. Это обстоятельство заставляет его сделать вывод о том, что никто не способен увидеть и объяснить истину таковой, какая она есть на самом деле здесь и теперь, поскольку в полной мере она доступна человеку за пределами земного бытия, а символизм Откровения раскрывает различные грани своих значений для каждого читающего.

Существовавшая многозначность словесного выражения в истолковании истины стала той стихией, в которой реализовывалось мышление человека, а слово в контексте средневековой философии приобретает онтологический статус, в трудах христианских мыслителей оно сообщает философствованию практический смысл и назначение как опыта прояснения человеком своего бытия, смысла мира и существования в нем, источник которого всегда в Боге. Тема слова и его смысловой наполнености у Августина получила онтологический статус, а образ читающего, погруженного в знаково-символический мир текста, укрепился в средневековой культуре.

Во втором параграфе «Вера как принятие слова» на основе сравнения феномена религиозной веры в римо-латинской и греческой мыслительной традиции раскрывается ее когнитивный статус. Средневековая мысль развертывается в опыте сознания, коренящегося в теоцентрической перспективе, где вера, являясь фундаментальным способом человеческого существования, определила отношение к миру. Откровение представляет собой предмет веры, а принятие Слова - важнейший компонент христианского учения.

Вера оказывается формой мыслительного опыта, в рамках которого осуществляется поиск оснований сущего и его источника и рассматривается как изначальная данность сознания, потому что человек мыслит бытие всеобъемлющим. Основанием же веры является личный опыт человека, а источником -пережитое в этом опыте Откровение. Разум способен обрести свою состоятельность лишь в созвучии с Божественным Словом и только благодаря вере. Мысль о том, что Христос есть Воплощенное Слово и Откровение - Слово Бога - основа средневекового мировосприятия. Поэтому понимание бытия в эпоху Средневековья по своей сути оказывается всегда христоцентричным.

На Востоке формируется стойкое убеждение о невозможности объяснения с позиции разума пережитого в опыте веры. Отсюда погружение сознания в сферу мистического, и все попытки, инициируемые разумом, обратить опыт веры в язык словесных утверждений, неизбежно устранялся в мистическом опыте. Духовно воспринять Бога и упрочить свою веру в Него можно при помощи «созерцания», которое не может быть заменено никакими умственными доказательствами. Живой внутренний опыт всегда ставился выше требований разума.

В противоположность такому утверждению Аврелий Августин всегда стремится сделать испытанное в вере достоверным, то есть доступным для понимания и объяснения. В его трактатах упрочивается принцип: человек укрепляет свою веру, если он понимает то, во что он верит. Сопоставляя веру и разум, Августин останавливается не на контрасте между этими феноменами, а на их однородности. Он показывает: то, с чем человек соприкасается в вере, так или иначе, становится предметом мыслительного акта. Сомнение необходимо для веры, благодаря чему она становится неослабевающей. У Августина сомнение оказывается своего рода знаком истины и не может являться синонимом безверия или неустойчивости в вере. Слово «верить» (credere), у Августина означает мыслить [о чем-то] «с согласием и одобрением (cum assensione)». Такое умозаключение приводит его к провозглашению равнозначности веры и знания.

Философское осмысление религиозной веры у Аврелия Августина позволяет осмыслить проблему ее генезиса в жизни человека. В его работах обнаруживается стремление привести в равновесие философский и собственно теологический подход в объяснении этих феноменов. Всякое познание у Августина исходит из сферы личного опыта, в котором отмечается устойчивое сочетание рационального и эмоционального. Экспликация феномена веры в философской интерпретации Аврелия Августина представляет собой универсальное ее осмысление, поскольку он стремится ответить не только на те вопросы, которые ставит современная эпохе мысль, но пытается соединить универсальную истину и ту временную ситуацию, в которой эта истина рождается и воспринимается.

В третьем параграфе «Слово веры в контексте личностного самоопределения» анализируется духовный опыт Аврелия Августина, позволивший выделить веру в качестве основополагающего концепта в процессе личностного самоопределения, предопределяющего вместе с тем, перспективы совершенствования, в основе которого отречение от прежних убеждений, самопонимания и действенного изменения образа жизни.

С распространением христианства эксплицируется новое разрешение вопроса о смысле человеческого существования, ключевой идеей оказывается темпоральность как всеобщая характеристика человеческого рода. В вере человек становится актуально бесконечным, преодолевая осознание временности своего присутствия в мире. В горизонте теоцентрического мышления самодостаточность человеческого существования открывается через бесконечность бо-гопознания, в котором и реализуется возможность самосовершенствования и самореализации.

Жизнь Августина, его внутренняя и творческая активность были направлены к поиску тех пластов бытия, которые смогли бы стать незыблемой основой его существования. С помощью терминологии греков его философия обретает самобытность, упрочивая и обосновывая сущность личностного в Боге и божественного в человеке. Направленность всей его творческой и личной жизни определил опыт веры, который на внешнем уровне проявился в отречении от прежних убеждений и радикальным изменением образа жизни, на внутреннем -от прежнего самопонимания. Вера в представлении Аврелия Августина тождественна нахождению своего собственного «Я», раскрывающего сущность совершенной человеческой природы, которая конституирует человека как личность. И кажущаяся неосуществимость христианского понимания идеала - быть совершенным, как Бог, видится таким потому, что у человека не хватает решимости жить своей верой.

Августин выделяет два типа духовной активности: деятельный и созерцательный, так как вера как отношение человека к Богу всегда определяет также и отношение человека к самому себе и другим людям. И любовь как средоточие человеческого существования является также выражением веры.

Процесс самоопределения Аврелия Августина был взаимосвязан с осмыслением Откровения и осуществлялся через понимание образа Христа. Философ представляет Личность Богочеловека как действительный и вневременный пример духовности, вне осмысления Которого нельзя понять статуса человека в этом мире - «чада Божьего». Такое понимание в эпоху Средних веков принимает самобытную форму человеческого самосознания.

Во второй главе «Риторика как теология» осуществляется выявление сферы применения Аврелием Августином средств античной диалектики и римской риторики для обоснования религиозной веры, установление значимых свойств метафизического опыта философа. Формулируется сущность концепции лингвистического символизма как фундамента риторического искусства Аврелия Августина. Осуществляя реконструкцию идеи понимания мыслителя, выявляются исторические предпосылки и условия возникновения христианского красноречия, основанного на интеграции античного стиля и содержания библейских текстов, формуле единства слова, значения и смысла, созданного Августином.

В первом параграфе «Античная диалектика и риторика как средство обоснования христианской веры» на основе изучения христианских источников до Аврелия Автустина было показано, что никто из мыслителей не стремился применить диалектические формы античности для обоснования и объяс-

нения вопросов христианского вероучения. В трактатах Августина была выявлена преемственность платоново-аристотелевского понимания риторики и диалектики. С другой стороны, из рассмотрения античных источников, установлено, что Августин применил внутреннюю взаимосвязь гераклитовского «единства противоположностей», используя этот прием для объяснения одного из самых сложных вопросов христианства - оправдания зла. Поэтому определен вклад Аврелия Августина в европейскую религиозно-философскую мысль, который впервые формулирует принцип сравнения смыслов, основанного на использовании традиционных приемов классической риторики и античной диалектики, соединив их с экзегетической практикой истолкования текста Откровения.

Стремление привести в согласие учение Христа, звучащее в устных проповедях или беседах, с речью, запечатленной в библейских текстах, заставляют Августина обратиться к риторике как важному связующему звену между Богом и человеком. Он считает естественным истолкование христианского вероучения сообразно с греческим стилем мышления и обращение к диалектике как одному из феноменов античной мысли. В его изложении диалектика становится риторикой веры. В понимании сущности риторики Августин всецело опирается на идеи Платона. От него Августин унаследовал традицию понимания красноречия, которое невозможно без диалектической основы. Интерпретируя мысль Платона, Августин считает необходимым условием построения риторической речи выяснение «состояния духа» новообращенного и установление причин, по которым тог или иной человек приходит к «принятию христианской веры». Вслед за Аристотелем, который прямо говорил о том, что риторика соответствует диалектике, Августин считает, что она приближает человека к постижению истины только во взаимосвязи с риторикой. Он создает принципы объяснения христианской веры, построенные на диалектике, основанной на риторике. В отличие от своих предшественников Августин переосмысливает значение красноречия и его возможности в объяснении откровенных истин, поэтому разрешение многих теологических задач он находит в риторике.

Но, несмотря на то, что Аврелий Августин активно использовал как в литературном творчестве, так и на практике многочисленные приемы греко-латинского ораторского искусства, здесь нельзя говорить о заурядном заимствовании. В арсенале античных источников не существовало того, что было фундаментальной основой всех риторических построений Средневековья - Откровения, которое, так или иначе, было исходным для большинства выступлений, рассуждений и дискуссий. Основа христианской риторики - вера, а диалектики - Священное Писание. В риторической речи Августина первостепенной является идея о том, что бесконечное невозможно заключить в слово.

Для греков главное назначение ораторского искусства - убедить слушателя, внушить ему определенное мнение. Цель христианской риторики - привести слушателей к вере. Риторические приемы Августина всегда направлены на то, чтобы выявить внутренние отношения между разрозненными явлениями и событиями, показать связи между духовым миром человека и его жизненным окружением, а композиция произведений подчинена единой цели - доказатель-

ству бытия Бога и истинности Его Слова. В своих рассуждениях он стремится охватить все мыслимые границы рассматриваемого предмета, и риторика открывает для Августина кратчайший путь к теологии. Только благодаря ораторскому искусству и отношения к нему можно понять язык мышления самого Августина. Поэтому он становится основателем подлинно христианского красноречия, которое всецело принадлежит теологии.

Помимо влияния на философа идей Платона и Аристотеля, отмечается также, что от Гераклита Августин воспринимает идею о единстве противоположностей, делая выводы, основанные на анализе внутренних взаимосвязей противоречивых предметов и явлений. Его теодицея, признанная всем христианским миром, сложилась под влиянием диалектики Гераклита, с сочинениями которого Августин была знаком в переводах. Диалектические положения, сформулированные эфесским мыслителем, помогают Августину объяснить один из самых непонятных и противоречивых вопросов не только христианского вероучения, но и в истории философии - о происхождении и существовании зла в мире, которое он определяет как лишенность добра. Диалектические формы мысли у Августина становятся не только способом обоснования истин веры, но входят в сферу онтологии, поскольку раскрывают всеобщую целесообразность и взаимообусловленность предметов и явлений, имеющих единое метафизическое основание в Слове.

Никто из христианских мыслителей до Августина не стремился целенаправленно использовать диалектические формы мышления античности для обоснования и объяснения вопросов христианского вероучения, поскольку диалектика с распространением христианства была отвергнута вместе с философией, а риторическое искусство отождествлялось с софистикой. Философская мысль Аврелия Августина в полной мере иллюстрирует, как греческая диалектика получает собственно христианское истолкование в объяснении истин док-тринального характера. Вера заставила Августина решительно отказаться от языческого миропонимания, но в обосновании христианских истин он продолжал руководствоваться диалектическими принципами греков.

Во втором параграфе «Проповедь и полемика как формы утверждения слова веры в духовном опыте Августина» идет речь о проповеди как изначальном способе выражения христианских идей, определившей характер философствования Августина, первостепенная задача которого состояла в том, чтобы преодолеть противоречия между верой в Божественное Слово и его пониманием. Формируется новое восприятие текста, который подразумевает четыре значения: буквальное, рассказывающее о реальном событии, аллегорическое, объясняющее вопросы веры, этическое, представляющее образец поведения в повседневной жизни, анагогическое, раскрывающее идеал святости. Подобно тексту трактуются и события человеческой жизни, и явления действительности. Слово Откровения в эпоху Средневековья становится полноправной составляющей человеческого бытия, актуальной в равной степени как в повседневном существовании, так и в диалоге, полемике или в философской рефлексии.

В период утверждения христианских идей в римо-латинском мире по-прежнему сохранялась проблема поражения язычества и опровержение вновь

возникающих ересей внутри самой Церкви. Напряженная и непрекращающаяся полемика формирует внутренний характер средневековой мысли. Поэтому Августин использует язык философии, понятный его современникам, но проповедь неизменно выступает как форма утверждения слова веры. Ораторскому искусству он отдает значительную роль в осмыслении и объяснении текста Откровения, а в понимании, то есть в собственном размышлении и заключена истина для философа.

Августин понимает проповедь как Слово веры в деятельности. В его трудах из пересечения событий жизни человека и эволюции представлений о возможностях искусства слова выстраивается определенная тенденция соединения в христианской речи несопоставимых и разнородных вещей действительности для назидания слушателей. Августин избирает предметом проповеди собственный духовный опыт, в котором совокупность фактов своей биографии, он трактует как ступени на пути к истине, стремлению, свойственному для человека любой эпохи. Каждый этап: открытие мира слова и овладение им, познание дольнего мира, без внимания к которому нельзя подойти к богопознанию, постижение тайн слова (через риторику, философию, литературу и другие области), без чего невозможно дальнейшее понимание и разъяснение христианских истин, искание Бога человеческой душой, понимание духовной природы слова, разрыв с миром материальным и вступление на поприще служения Слову - все это есть не что иное, как отдельные ступени, приближающие человека к Богу. И, несмотря на то, что духом учительства как на Западе, так и на Востоке пронизана вся философская мысль, Августин признает, что лучшим учителем может быть только Бог, который находится внутри человека, вследствие этого философ придает столь большое значение рефлексии. Поскольку ум, реализующий себя в самопознании, непосредственно сохраняет внутреннюю сосредоточенность на предмете размышления, то он всецело захвачен им. И чем глубже мысль уходит внутрь себя, тем ближе человек оказывается к Богу.

Такая точка зрения фиксировала внимание последующих мыслителей на процессе богопознания через самопонимание, в то время как средневековая философия на Востоке пошла по иному пути, поставив во главу угла богообще-ние, и отношение к рефлексии здесь сводилось к контролю над мыслью. Восточно-христианские философы конституируют недоверие разуму и познанию и призывают осмотрительно относиться к словесному изображению всего, что имеет какое-либо отношение к божественным сущностям. Напротив, восхождение к Богу требует того, чтобы «ум стал безмолвным», то есть устранился от всего, что в какой-то степени может отвлечь человека от богообщения. Но при таком положении для восточно-христианских мыслителей всегда существовала проблема трансляции и истолкования мистического опыта, который, по сути, не может быть выражен словесно, а, следовательно, быть подвергнут философской рефлексии, естественно отпадала всякая необходимость в риторике для объяснения истин христианского вероучения.

Проповедь Августина на Западе, выраженная философским языком и основанная на ораторском искусстве, раскрывает и долгий и сложный процесс духовного поиска истины, характерного для человека любой эпохи. Взгляды

философа, высказанные о психологии восприятия христианской веры, послужили основой для типологических различий в восприятии истин Откровения на Западе и христианском Востоке, а полемика, которую вел Августин как с язычниками, так и с еретическими учениями, несомненно, раскрывает универсальный характер христианских идей.

В третьем параграфе «Концепция лингвистического символизма Аврелия Августина» анализируется образно-символическое представление о языке. Самобытной чертой средневекового мышления становится отсутствие понятийной определенности слова, поскольку это, прежде всего, знак. При выявлении сущности концепции лингвистического символизма, представляющей у Августина триаду имя - слово - знак, реконструируется идея понимания.

Знаково-символический принцип восприятия текста, утвердившийся в период патристики, приводит к тому, что текст Откровения обрастает смыслами, утрачивая всякую определенность, создавая тем самым невозможность понимания без соответствующего разъяснения. Такая ситуация требовала дефиниций того, как телесное, написанное, обозначенное, согласуется с тем, что невидимо, то есть не определено словесно. Поэтому первостепенной своей задачей Аврелий Августин считал установление того, что относится к сферам понимаемого и начертательного, и отделение их друг от друга.

Язык текста Откровения в средневековом миропонимании является несомненным репрезентантом истины, сохраняющейся в словесных формах и формирующей содержательные пласты мышления. Августин считает невозможным постигать что-либо вне формы, поскольку это приводит мысль к непонимающему знанию. Следовательно, понять смысл слова можно только через внешнюю форму - знак, который он именует «звуковым символом». Триада имя -слово - знак образует концепцию лингвистического символизма Августина, причем отношение имя - слово является у него диалектически взаимосвязанным. Соотнесение слова и смысла осуществляется при помощи разделения значений на противоположные и различные. Все существующие знаки он делит на «знаки естественные» и «условно данные». Однако понятие «знак» у философа всеобъемлюще и заключает в себя имя, слово и знамение.

Наряду с аллегорическим методом истолкования текста Откровения Августин прибегает к объяснению метафорического смысла библейских высказываний. Фундаментом его учения о символе оказывается риторическое искусство, основанное на диалектике, открывающей возможности для объяснения реалий божественного бытия и обращающей человека к истине. Возникающие неясности и их причины необходимо прояснять при помощи знака. В результате деятельности Августина риторика и грамматика оказываются в сфере теологии.

Именно в рамках концепции лингвистического символизма конституируется у философа проблема понимания, которая артикулируется у него через теологию и базируется на исследовании сущности знаков. Здесь же Августин формулирует и собственный метод установления истины, основанный на сравнении смыслов. Он последовательно и неотступно стремится перевести язык веры в сферу мышления, то есть, по сути, создать универсальный язык пости-

жения текста и созданная им теория, есть не что иное, как ступень к языку понимания, проясняющему неясности сакральных текстов.

Концепция лингвистического символизма Аврелия Августина открывает ряд весьма значимых идей, имеющих отношение к психологии понимания. Так он обращает внимание на то, что сосредоточенность на собственной внутренней жизни побуждает читающего искать в словах то, что представляет для него личностный смысл. Вместе с тем философ никогда не забывает о том, что каждый человек обладает индивидуальными возможностями восприятия и связывает мыслительные процессы с горизонтом интересов человека. На основании этого Августин и допускает как предпосылку множественность смыслов и выражения, но не двойственность истины, как отмечают некоторые исследователи, поскольку философ ясно говорит о том, что истина может открываться человеку по-разному, сообразно с его особенностями восприятия.

Слово в средневековом измерении бытия оказывается всегда теологично по своей сути, поэтому в теологическом контексте формировались знаково-символические концепции. В христианской культуре конкретные предметы так же становятся знаками и знамениями, поскольку вся храмовая символика это так или иначе символ, раскрывающий смысл каких бы то ни было иных вещей или явлений. Поэтому концепция лингвистического символизма Аврелия Августина всегда неразрывно связана с осмыслением вероучительных истин и экзегетическим комментарием текста. Развиваясь в теологическом контексте, мышление философа, тем не менее, вобрало в себя античные представления и определенные аспекты платонической концепции знака, но, бесспорно, привнесло новые элементы, став платформой все для дальнейшего развития средневековой философии. Так понимание символа как «звуковой формы», сформулированное Августином, получает свое развитие у Гуго Сен-Викторского, у которого знак представляет собой сочетание видимой формы (демонстрирующей невидимые предметы) и явления, причем понятие «демонстрация» у него есть непосредственное выражение всеобщей реальности, охватить которую человеческой мыслью невозможно.

В четвертом параграфе «Риторика веры Аврелия Августина» показано, что философские идеи Аврелия Августина о Боге, вере и способах ее обоснования, представление о мире, человеке, феномене человеческой свободы, справедливости, роли знака в понимании, получают свою артикуляцию через искусство красноречия.

Августин унаследовал аристотелевское представление о риторике, соответствующей диалектике. Ораторское искусство, которое использовалось для обоснования истин доктринального характера, основано на принципе применения диалектики. Уже в ранних произведениях главенствующее место в объяснении истин христианского вероучения он отдает риторике, поскольку речь философа дополнительно содержит в себе еще и скрытый диалог платонизма и христианства, не прекращающийся во всех его работах. Но вместе с этим он продолжает пользоваться их же аргументацией.

Однако Аврелий Августин может быть признан создателем христианского красноречия, ставшего теологией и оказавшей существенное влияние на его

философские взгляды. Его трактаты, эксплицирующие христианское представление о Боге через осмысление феномена слова и риторическое искусство, отличает глубокий психологизм. Нельзя не признать того, что работы Августина, несомненно, положили основание психологии, потому что сам философ обладал талантом наблюдения и глубоким знанием человеческой души. Не удивительно, что апелляции к авторитету Аврелия Августина мы встречаем в столь разных областях, причем не имеет значения, к какому вопросу, связанному с его именем мы обращаемся, поскольку в равной степени имеют значение и его философия, и духовный опыт, и биография, и личность.

Новая сфера ораторского искусства - христианское красноречие, в котором, по словам Августина, бездействуют те, кто произносит заблаговременно подготовленную и дословно выученную речь. Риторика Аврелия Августина всегда несет людям живое Слово, личное, пророческое, взывающее, в которой, тем не менее, происходит интеграция риторического стиля античности и христианского содержания, именуемое философом «Сосудом Духа». Он доказывает, что христианское красноречие не имеет ничего общего с софистикой, поскольку наполнено глубоким духовным содержанием. Никогда словесное искусство проповедника не может стать красноречием ради красноречия уже в силу того, что слово, ведущее к пониманию - это одновременно мысль и смысл. Слово имеет собственное бытие, поэтому имеет значение само по себе, независимо от своего содержания, поскольку оно еще и знак. В христианском красноречии Августина объединились искусство речи и искусство рассуждения -е1одиепйа, в основе которой теология. Слово у философа - это учение об истине, а риторика - выражение этого учения.

Поэтому Августин учит сравнению смыслов, рассмотрению предметов и явлений с различных сторон, чему, по мысли философа, весьма способствует использование различных стилистических приемов в избранной последовательности, смена которых содействует наилучшему пониманию. Так, для объяснения одних предметов главным являются доказательства, существуют вещи, для которых подходит только форма наставления, для которого не нужен сложный витиеватый слог.

Августин нередко использует те же стилистические приемы, которые подвергались критике и в тексте Откровения. Пренебрежение правильностью из-за стремления к экспрессии и ясности, соединяющей глубинное восприятие передаваемых им вещей, отличает и тексты многих его писем и проповедей, ввиду чего создается даже впечатление, что эти произведения принадлежат не его перу.

Но, прежде всего, Августин уделяет внимание методам, с помощью которых можно формулировать мысли о Боге. Он указывает, что одна только речь о Нем должна иметь различное выражение в зависимости о того, в каком контексте идет повествование. Говоря о язычниках, сравнивающих Бога с идолами, более уместен стиль возвышенный. Его надлежит использовать также в выступлениях, в которых необходимо передать непочтение язычников к Богу, чтобы вместе с тем, представить их заблуждения. Для того чтобы показать действенную силу Бога, напротив, должен использоваться «прекрасный и блистатель-

ный» слог. Такой же стиль надо избрать и для славословия, чтобы передать восторженность говорящего.

Динамика его духовной жизни побуждает философа обратиться к проблеме понимания. Аврелий Августин предостерегает христианских учителей от того, чтобы объяснение истин догматического содержания не сводилась только к обсуждению этих вопросов, которое становится единственной целью христианкой проповеди, поскольку в такой ситуации слушающему сложно уловить истину. Он доказал христианскому миру необходимость понимания как концепта человеческого бытия, сохранив при этом принцип непогрешимости авторитета доктрины. Это объясняет иногда совершено несоответствующие друг другу умозаключения и несовместимые между собой точки зрения, которые мы находим у Августина.

В Средние века философия была направлена на подтверждение существования Бога, на доказательство единства, подтверждение всеобщей взаимообусловленности мира, имеющего единое онтологическое основание в Боге. Однако последующие мыслители и церковные деятели не увидели главное в работах Августина - стремление к пониманию, что в конечном итоге и привело к тому, что люди перестали читать Откровение из-за страха непонимания или искажения истины, что было впоследствии закреплено запретом Католической Церкви на чтение Священного Писание вне храма.

Поэтому универсальность риторического слова Аврелия Августина мно-госмысленна и уникальна в гуманитарном знании, которое порождает новые поиски ответов на актуальные вопросы современности.

В заключении представлен итог проведенного исследования, формулируются его главные выводы, намечаются перспективы дальнейшей работы по данной проблематике.

Основные положения диссертационного исследования отражены в следующих публикациях автора:

Статьи в рецензируемых научных изданиях, включенных в реестр ВАК

МОиН РФ

1. Дьяченко О.Н. Онтологический статус слова в средневековой философии / О.Н. Дьяченко // Известия Смоленского государственного университета. Ежеквартальный журнал. - 2011.- №2 (14).-С. 315-323.-0,6 п.л. Статья;

2. Дьяченко О.Н. Античная диалектика в вероучительной речи Аврелия Августина [Электронный ресурс] / О.Н. Дьяченко // Ученые записки. Электронный научный журнал Курского государственного университета, 2011, - №2 (18). Ч. I. URL: http://scientific-notes.ru/index.php?page=5 (дата обращения: 19.10.2011) - 0,4 п.л. Статья;

3. Дьяченко О.Н. Экзегеза в контексте средневековой философии: Августин // Вестник Московского областного университета. Серия «Философские науки». - 2011. № 3. - С. - 143-148. - 0,4 п.л. Статья.

Статьи в сборниках научных трудов и тезисы докладов на научно-практических конференциях:

4. Дьяченко О.Н. Вера как фундаментальный способ человеческого существования в эпоху Средневековья / О.Н. Дьяченко // Жизнь, общество, человек: проблемы взаимодействия (памяти О.В.Бессонова) : Ученые записки социально-экономического факультета КФ МГТУ им. Н.Э.Баумана.- Калуга: Издательство «Эйдос», 2009. - С. 105-112. - 0,5 п.л. Статья;

5. Дьяченко О.Н. Вера как форма мыслительного опыта в эпоху Средневековья / О.Н. Дьяченко // V Российский философский конгресс «Наука. Философия. Общество». Материалы. Т.2. - Новосибирск: Параллель, 2009. - С. 24. -0,1 п.л. Тезисы;

6. Дьяченко О.Н. Слово веры в контексте личностного самоопределения: Августин / О.Н. Дьяченко // Философия. Наука. Культура. - М. : Издательство МГУ, 2009. - С. 22- 30. - 0,6 п.л. Статья;

7. Дьяченко О.Н. К вопросу аксиологии нравственного бытия в современных социокультурных условиях / О.Н. Дьяченко // Православие в истории и культуре России. Материалы III региональной молодежной научно-просветительской конференции «Пасхальные чтения-2009». (24 апреля 2009 г.). - Курск, КГМУ, 2009. - С. 170-174. - 0,3 п. л. Статья;

8. Дьяченко О.Н. Слово веры в контексте личностного самоопределения: Августин / О.Н. Дьяченко // Журнал : Философия. Наука. Культура. - М.: Издательство МГУ, 2009. - С. 22- 30. -0,6 п.л. Статья;

9. Дьяченко О.Н. Личностное совершенствование в горизонте теоцентри-ческого мировосприятия / О.Н. Дьяченко // Философско-антропологичесике исследования. Выпуск 1-2, Курск, 2010. - С. 105-114. - 0,6 п.л. Статья;

10. Дьяченко О.Н. Античная риторика в обосновании христианского вероучения: Августин / О.Н. Дьяченко // Философия, наука, культура. Выпуск 3: сборник статей, слушателей, соискателей кафедры философии ИППК МГУ -М.: Издательство МГУ, 2010. - С.22-30. - 0,6 п.л. Статья;

11. Дьяченко О.Н. Феномен слова как ключ к пониманию диалектического мышления античности / О.Н. Дьяченко // Современные направления научных исследований. Материалы третьей заочной научно-практической конференции / Журнал «Мир гуманитарных наук», Екатеринбург, 2011. - С. 67-68. - 0,2 п.л. Статья;

12. Дьяченко О.Н. Символ в средневековом миропонимании / О.Н. Дьяченко // Символическое и архетипическое в культуре и социальных отношениях: материалы международной научно-практической конференции 5-6 марта 2011 года. - Пенза-Прага : Научно-издательский центр «Социосфера», 2011. -С. 7-9. - 0,2 п.л. Статья;

13. Дьяченко О.Н. Проповедь Аврелия Августина как форма утверждения слова веры в греко-латинском мире / О.Н. Дьяченко // Актуальные вопросы философии, истории, политологии: материалы международной заочной научно-практической конференции. Часть I. (10 марта 2011 г.) - Новосибирск : Изд. «ЭНСКЕ», 2011,- С. 5-9. - 0,3 п.л. Статья;

14. Дьяченко О.Н. Риторическое искусство в проповеди христианского вероучения: Августин / О.Н. Дьяченко // Актуальные проблемы прикладной и теоретической науки. Материалы всероссийской заочной научно-практической конференции с международным участием / Журнал «Мир гуманитарных наук», Екатеринбург: ИП Бируля Н.И., 2011. - С. 73-75. - 0,2 п.л. Статья;

15. Дьяченко О.Н. Вера как ключ к пониманию мира в философии Средневековья / О.Н. Дьяченко // Многополярный мир: предпосылки, проблемы и перспективы становления: материалы международной научно-практической конференции 20-21 мая 2011 года. - Пенза-Баку : Научно-издательский центр «Социосфера», 2011. - С. 5-8. - 0,3 п.л. Статья;

16. Дьяченко О.Н. Несправедливость в контексте христианского миропонимания: Августин / О.Н. Дьяченко // Актуальные вопросы современной науки: Материалы XII международной научно-практической конференции (30 июля 2011 года) : Сборник научных трудов / Под науч. ред. д. пед. н, проф. Г.Ф. Гребенщикова. - М. : Издательство «Спутник +», 2011. - С. 429-431. - 0,2 п.л. Статья.

Сдано в набор 20.10.2011 г. Подписано в печать 20.10.2011 г. Формат 60x84 1/16. Бумага Снегурочка. Объем 1,0 усл. печ. я. Гарнитура Тайме. Тираж 110 экз. Заказ № 1184.

Отпечатано: ПБОЮЛ Киселева О.В. ОГРН 304463202600213

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата философских наук Дьяченко, Ольга Николаевна

Введение.

Глава I. Вера как фундаментальный способ человеческого существования.

1.1. Онтологический статус слова в средневековой философии.

1.2. Вера как принятие слова.

1.3. Слово веры в контексте личностного самоопределения.

Глава II. Риторика как теология.

2.1. Античная диалектика и риторика как средство обоснования христианской веры.

2.2. Проповедь и полемика как формы утверждения слова веры в духовном опыте Августина.

2.3. Концепция лингвистического символизма Аврелия Августина.

2.4. Риторика веры Аврелия Августина.

Введение диссертации2011 год, автореферат по философии, Дьяченко, Ольга Николаевна

Актуальность темы обусловлена необходимостью рассмотрения одной из ключевых проблем в истории средневековой философии — феномена риторического слова, обращение к которому позволяет осмыслить причины происходящих ныне негативных процессов, связанных с появлением устойчивой тенденции обессмысливания языка — явления, ведущего к дегуманизации общества.

Обращаясь к теме слова, его укорененности в человеческом бытии, мы вынуждены признать, что утрачивается чувство языка — он теряет сказывающий, логосный характер, являясь репрезентантом интеллектуального оскудения) и бездуховности. В информационной цивилизации язык становится сугубо техническим, инструментальным, средством» для коммуникации, а слово - его деталью, что неминуемо проявляется в-тенденции к его упрощению, проблеме, которая находит свое отражение в современной* культуре. Это обстоятельство стало одной из причин того, что человек подчас не способен к пониманию не только другого, но и самого себя.

И5 коль скоро слово утрачивает наполненность, смысл и значение, а язык наводняется' бессодержательными*- выражениями, тогда« полемика, дискуссия-становится беспочвенной, а риторика превращается в ничего не значащее пустословие.

На всех уровнях образования* сегодня отмечается- повсеместное стремление заменить слово картинкой, слайдом, иллюстрацией. При таком отношении чтение теряет свою значимость, оказываясь за пределами интересов современника.

Однако очевидно, что человек способен понять себя в той мере, насколько его мысль соответствует языку. Еще М. Хайдеггер говорил о том, что язык есть «дом бытия».

Преодоление вышеназванных проблем невозможно без обращения к наследию философии периода патристики, когда слово приобретает онтологический статус, являясь метафизическим основанием бытия, а образ верующего сознания становится определяющим для целой эпохи. Слово воспринимается как смысловой текст. Подлинное понимание бытия обретает ясность в том аспекте, который проистекает непосредственно из способности к истолкованию словесного знака, в котором всегда заключено Божественное слово. Интерпретация Откровения всегда подразумевает его самобытное осмысление, имеющее конкретную экзистенциальную наполненность. Постижение мира, собственного «Я», феноменов человеческого бытия осуществляется через Слово. Поэтому в контексте средневекового миропонимания слово не может быть средством или орудием.

В связи с этим метафизические духовные основы философской мысли Аврелия Августина приобретают особую актуальность для гуманитарного знания. Риторическое слово Августина является свидетельством его личной веры, призванным донести до каждого свет божественной истины, фундаментальную значимость Слова,' имеющего бытийный характер. Его философские идеи раскрываются и артикулируются через риторику и получают свое выражение через осмысление Слова, поэтому предмет философского интереса у него всегда совпадает с задачами' теологическими, направляя внимание человека к экзистенциальной глубине бытия:

Обращение к творчеству Аврелия Августина позволяет осмыслить сущность феномена слова, человеческого языка. Являясь глубоко гуманистическим пониманием бытия, раскрывающим идеи возвышенной, одухотворенной жизни, одновременно вобравшей в себя все то лучшее, что было создано в эпоху античности, наследие Августина служит постоянным напоминанием о высоком предназначении слова в этом мире, теме, имеющей несомненную значимость для современного человека и приобретающей особую актуальность в свете задач современной философии.

Степень научной разработанности проблемы: Наследие Аврелия Августина всегда находилось в поле зрения отечественных и зарубежных ученых, поэтому исследования, посвященные его творчеству, мы можем встретить в самых разных отраслях гуманитарного знания. Огромный массив литературы можно разделить на работы теологические и философские. Значительный пласт составляют статьи и монографии широкой тематики.

Работы теологической проблематики весьма обширны и содержательно разнообразны. Надо отметить, что в отечественной литературе исследования богословской направленности преобладают в дореволюционный период, существенная часть из которых представляют собой труды, посвященные жизненному и творческому пути Блаженного Августина, оценке его деятельности в качестве епископа, роли его воззрений в формировании христианской догматики. Таковы работы архим. Порфирия (Попова), архим. Сергия, В. Беликова, В. П. Верещацкого, А. Волкова, Н.Н Глубоковского, Н.П. Кибардина, М. Красина, А. Кремлевского, Д. Минервина, митр. Антония (Мельникова), С. Преображенского, Н. Родникова, прот. Дмитрия-Садовского, Ф. Терновского, А. Титова, В.А. Троицкого, H.A. Фаворова, А. Яхонтова и др.

Среди зарубежных авторов первой половины XX века, уделявших внимание анализу богословия Аврелия Августина, можно отметить работы А.К. Аутлера Н.Ф. Кантора, П.Л. Кляйна, Ю. Морика, В:П. О'Коннора, Д. Риттера, И. Трельча, Д. Ходжеса, М. Шнауса, и др. В числе современных исследований по теологической тематике наиболее значимыми являются труды У.У. Дьюхерста, Ф. Загано, Д. Карола, С.Э. Купера, Т.С. МакГенигла, Р. Хилла, и др.

В отечественной литературе значительное число работ, связанных с именем Аврелия Августина, принадлежит философским исследованиям. В дореволюционный период нельзя не отметить фундаментальные труды И.В. Попова, А.И. Бриллиантова. Тогда же появляются работы Д.В. Гусева, Л.И. Писарева, представляющие собой пример глубокого осмысления антропологических идей Блаженного Августина, монография В.И. Потемкина, статьи Ф. Погореловского.

Социально-политические и этические взгляды Блаженного Августина становились предметом рассмотрения прот. В. Сперанского, E.H. Трубецкого, JI. Успенского, Н. Михнюка, свящ. В. Петрова, В. Овсянникова, Д. В. Лобова.

К этой тематической группе работ примыкает и труд современного зарубежного автора Р. Додаро.

Исследования по философии истории Аврелия Августина представлены в работах архим. Григория (Борисоглебского), В.И. У кодовой, A.A. Чанышева.

Много внимания уделяется идеям Аврелия Августина и в современных диссертационных исследованиях. Так работы А.Г. Гадикурбанова, З.В. Комлевой, A.A. Столярова посвящены всестороннему осмыслению одной из центральных тем творчества Аврелия Августина — соотношению свободной воли и божественной благодати. Исследование B.JI. Селиверстова представляет собой попытку целостного анализа онтологии Блаженного Августина, на основании рассмотрения процесса формирования* экзегетической практики,

A.К. Сидоренко подробно останавливается на космологии Августина. Н.О. Макаров заостряет свое внимание на влиянии антропологии и теологии Аврелия Августина на формирование его представлений о сущности религии. К этой же группе работ относятся также докторская диссертация Ю.А. Чуковенкова, существенная часть которой посвящена антропологии Блаженного Августина и исследование П.Г. Тарасова, где осмысливается исповедальное слово Августина.

Монография А.П. Лопухина положила начало отечественным историко-философским исследованиям творчества Блаженного Августина. Крупнейшими в этой области являются также работы последующих мыслителей В.И. Герье,

B.О, Лосского, И. Мейендорфа, P.A. Лошакова и др.

В раздел отечественных исследований, посвященных отдельным вопросам философии Аврелия Августина, входят научные статьи М.А. Гарнцева, Н.И. Григорьевой, O.E. Нестеровой, В.Л. Рабиновича, B.C. Сизова, К.С. Аллахвердиева и др. Сюда же примыкают фундаментальные труды ученых по средневековой философии, в которых отводятся параграфы, главы, разделы, посвященные творчеству Блаженного Августина. Таковы монографии В. В. Бычкова, А.Ф. Лосева, Г.Г. Майорова, A.A. Столярова и др.

В целом ряде зарубежных непереведенных на русский язык работ также неоднократно рассматривались разнообразные аспекты философии Аврелия Августина, среди которых исследования В.Э. Беннера, Т.Д. Бавела, В. Д. Бурка, Э. Жильсона, Ф. де Капитани, П. Кэрри, С. Лийзе, Э. Ноулза, Д. Д. Одоннелла, П. Поукета, Д. Чабенса, Ф.Д. Чавеса, Д. Чидестера, Э.' Г. Р. Харрисона и др. Ключевой идеей, к которой, так или иначе, возвращаются данные мыслители, является проблема соотношения языческой и теистической позиций в философии Аврелия Августина.

Массивный пласт зарубежных (непереведенных) исследований составляют работы по религиоведению. Это труды ученых Д. Ветцеля, П.И. Кауфмана, Р. С. Кинга, Д. М. Коллерана, Д. Ф. Корригана, Д. Г. Плампа, Д. М. Риста, Д. Э. Роутелла, Д. X. Тейлора, А. Д. Фитцджеральда, К. Харрисона, М. Ханбиа, X. Хауорта, Э. Хилла, У. Хэмлесса, Г. Чедвика и др. Все вышеназванные авторы концентрируют свое внимание на роли Аврелия Августина в распространении христианских идей в Европе, процессе возникновения конфессиональных различий в «христианстве и влиянии его идей на европейскую религиозно-философскую мысль.

Нельзя не упомянуть также о зарубежных монографиях и научных статьях широкой тематики. К ним можно причислить работы историко-культурологической проблематики Ч.Н. Какрена, труды, относящиеся к разделу литературоведения и литературной критики* К. Э. Квиллена, П.А. Фиоре. К. Кируон стремился представить психологические аспекты в трактатах Аврелия Августина, подобные вопросы рассматривал еще начале прошлого века и наш соотечественник К. Скворцов. Сформулировать педагогические идеи Блаженного Августина предпринял попытку Н. Кибардин.

Но, несмотря на столь значительное количество самых разнообразных отечественных исследований, посвященных как общим, так и частным проблемам философии Аврелия Августина, риторическое слово не было предметом специального исследования. Многие из вышеуказанных авторов подробно останавливались лишь на общеизвестном факте биографии мыслителя (обучении в риторической школе) в связи с его епископской деятельностью, некоторые подвергали анализу стиль изложения или выделяли риторические приемы, используемые Августином в конкретном произведении, например в «Исповеди» (описываются Н.И. Григорьевой). Некоторые аспекты, созвучные нашей теме, рассматривает только С.С. Неретина, которая детально эксплицирует проблему знака и значения в трактатах Аврелия Августина.

Если говорить о зарубежных исследователях, то здесь вопросы взаимоотношения философии и риторики постоянно обсуждаются в литературе, что подтверждается и существованием периодического издания «Философия и риторика». Можно говорить также и об устойчивом интересе к риторике Аврелия Августина. Тем не менее, исследования; затрагивающие эту тему, фрагментарны и отражены в основном в статейных публикациях в разнообразных изданиях в работах авторов n.G. Бернса, Т. Бернсона, В.Р. Джонсона, П.В. Клакнэ, M.JI. Колэша, В.Д. Коллинжа, Г.П. Лоулеса, К.Ф. Райли, P.P. Ритэ, Д.М. Фаррелла, A.JI. Фортина, Д. Чидестера. Более подробное исследование риторики Августина мы находим в работах Д.Д. Мерфи, который рассматривает ее в контексте средневековой культуры, а также в работе сестры Инвиолаты Барри - в центре ее монографии Августин-оратор и христианский проповедник.

Однако ни в русскоязычной литературе, ни в зарубежных изданиях риторическое слово Аврелия Августина как историко-философская проблема не было предметом специальных исследований. Не рассматривался также и вопрос наследования Августином платоновско-аристотелевского понимания сущности риторики, основанной на диалектике, которая становится у философа ключевым принципом в объяснении и обосновании истин христианского вероучения.

Объектом исследования является феномен слова как основополагающий концепт понимания человеческого бытия в эпоху Средневековья.

Предметом исследования выступает риторическое слово в метафизическом опыте Аврелия Августина.

Целью диссертационного исследования является установление принципов обоснования религиозной веры, применяемых Аврелием Августином на основе осмысления им феномена слова и возможностей риторического искусства в его взаимосвязи с диалектикой. Достижение поставленной цели осуществляется последовательным решением следующих задач:

1. Раскрыть суть метафизической; позиции средневековой мысли, связанной с пониманием бытия как Слова, лежащей в основе риторики как теологии Аврелия Августина:

2. Выявить основания сущностной экспликации риторического дискурса Аврелия Августина.

3. Эксплицировать когнитивное значение: феномена религиозной веры и ее роль в контексте личностного самоопределения средневекового человека на примере духовного опыта Блаженного Августина:

4. Определить сферу применения Аврелием Августином средств античной диалектики и римской риторики для обоснования религиозной веры и объяснения; истин доктриналыюго характерам в период распространения христианскихидейвримо-латинскоммире.

5. Установить значимые особенности метафизического опыта Блаженного Августина; определившие архитектонику его мировосприятия и направленность полемической деятельности, основанной на рефлексии.

6. Раскрыть сущность концепции лингвистического символизма как фундамента риторического искусства Аврелия Августина.

7. На основе реконструкции идеи понимания Блаженного Августина, выявить исторические предпосылки и условия, возникновения^ христианского красноречия;

Методология исследования; Метод историко-философской реконструкции использовался при рассмотрении философских, догматико-полемических, экзегетических трудов представителей Западного и Восточного христианства. Реконструкция идеи понимания Аврелия Августина потребовала применения феноменологического подхода. Диалектический метод применялся при анализе преемственности платоново-аристотелевского понимания риторики в философии Августина и, напротив, при выявлении новизны в трактовке Аврелия Августина. Этот метод позволил также понять внутреннюю взаимосвязь гераклитовского «единства противоположностей» и принципа объяснения Августином одного из самых сложных вопросов христианства -оправдания зла. Герменевтический анализ использовался при изучении источников и критической литературы, а также при реконструкции концепции лингвистического символизма Аврелия Августина. При сопоставлении ключевых вопросов (например; в определении сущности феномена христианской веры, установлении границ: и возможностей познания, выявлении специфики религиозного опыта, в отношении к риторическому искусству в западной и восточной христианской традиции и т.д.) применялся компаративистский анализ. . .

Источниковую базу исследования! составили трактаты Аврелия Августина, в том числе оригинальные, ранее не привлекавшиеся? в историко-философских исследованиях - «О диалектике», «О природе блага против манихеев», письма и проповеди разных лет; произведения;античных философов Гераклита, Платона, Аристотеля; труды мыслителей эллинистического периода и неоплатоников; работы апологетов (Феофила Антиохийского, Иринея Лионского, Климента Александрийского, Тертуллиана, Ипполита Римского, Оригена); сочинения представителей зрелой и поздней патристики (Василия Великого, Григория Назианзина, Евагрия Понтийского, Иоанна Златоуста, Максима Исповедника и других), трактаты средневековых философов (Ансельма Кентерберийского, Гуго Сен-Викторского, Фомы Аквинского и других). Специфика рассматриваемых в диссертации проблем потребовала обращения к истории лингвофилософской мысли, работам, посвященным частным вопросам языкознания, богословским произведениям различных жанров. Были также привлечены разнообразные труды по философии античности, Средних веков, истории христианства отечественных мыслителей, а также монографии и статьи зарубежных исследователей (Д. Андерсона, Д. С. Бертона-Кристи, Ч. С. Болдвина, И. Бэрри, А. Кэмерона, Дж. Мерфи, А. Д. Оконнэла, Д. Т. Рунии, Ф. Флерена, Ф. Дж. Чавеса, Ф. М. Янга и др.).

Теоретическая и практическая значимость исследования заключается в том, что работа представляет собой целостное историко-философское исследование риторического слова Аврелия Августина, которое предлагает поиски новых оснований в изучении наследия философа и вносит вклад в решение актуальных проблем гуманитарного знания. Междисциплинарный подход к теме может способствовать переосмыслению философии религиозного языка, проблем духовного опыта, а также процесса самоопределения личности в переходную эпоху. Полученные результаты позволяют обозначить, дальнейшие перспективы-исследования феномена слова, символа в средневековой культуре, проблем личностного совершенствования человека в религиозном опыте. Наша работа, посвященная- риторическому слову Аврелия Августина, актуализирует истоки глубинных оснований западного мышления, способствуя пониманию специфики европейского культуры.

Результаты исследования'позволяют восполнить пробелы, существующие в ^историко-философской и антропологической мысли, которые постоянно отмечаются в специальной литературе. Материалы работы могут быть использованы при создании образовательных программ и учебных курсов по «Истории философии», «Философии религии», «Философской антропологии», «Философии культуры», «Религиозной философии», «Религиоведению».

Научная новизна работы заключается в следующем: впервые в отечественной литературе осуществлен комплексный историко-философский анализ риторического слова Аврелия Августина на основе установления принципов обоснования им религиозной веры, реконструированы античные и раннехристианские предпосылки формирования христианской риторики, что 1 позволило эксплицировать лингвофилософское измерение теологии Августина.

Новизна диссертационного исследования отражена в следующих результатах:

1. Выявлена специфика фундаментальной метафизической позиции средневековой мысли, связанной с пониманием бытия как Слова, которая явилась метафизическим горизонтом для конституирования философской мысли Аврелия Августина, артикулируемой в его риторическом дискурсе.

2. На основе сравнения принципиальных различий в осмыслении феномена веры, возможностей познания в границах теоцентрического миропонимания в римо-латинской и восточной традиции определена вера в качестве основополагающего концепта в реализации возможности осуществления риторического искусства Аврелия Августина. Показано, что слово в средневековой культуре являлось свидетельством причастности человека к истине и воспринималось не только^ мысленно, НО' и духовно. Поэтому Аврелий Августин заново осмысливает свойства разума и человеческого духа, с помощью которых реализуется познавательная активность человека. Он делает вывод о равнозначности веры и знания. Эта идея является ключевой в осмыслении- риторического слова, поскольку всякое знание не утрачивает своей связи с личной верой Августина, ставшей фундаментом в создании новой сферы риторики — христианского красноречия, которое конституируется в полемике, а формой его трансляции становится проповедь.

3. Определено конституирующее положение религиозной веры в контексте личностного самоопределения в духовном опыте Аврелия Августина, размышление которого осуществлялось на основе истолкования библейских текстов и его экзистенциального опыта.

4. Выявлена сфера применения Аврелием Августином приемов классической риторики и античной диалектики, понимаемой им как пути, ведущего человека к истине для обоснования христианской веры; на основе изучения христианских источников до Аврелия Августина, установлено, что никто из мыслителей до него не стремился целенаправленно и последовательно использовать диалектические формы античности для объяснения вопросов христианского вероучения, поскольку диалектика с распространением христианства была отвергнута вместе с философией, а риторическое искусство отождествлялось с софистикой. В трактатах Августина выявлена преемственность платоново-аристотелевского понимания риторики и диалектики. Установлено, что Августин применил внутреннюю взаимосвязь гераклитовского «единства противоположностей», используя этот прием для объяснения одного из самых сложных вопросов христианства — оправдания зла. Аврелий Августин впервые сформулировал принцип сравнения смыслов, основанный на использовании традиционных приемов классической риторики и античной диалектики, соединенный с экзегетической практикой истолкования текста Откровения.

5. Раскрыта сущность концепции лингвистического символизма Блаженного Августина, представляющая собой триаду имя< — слово — знак, в рамках которой конституируется у философа проблема понимания, получившая актуализацию в полемической деятельности; показано влияние идей Аврелия Двгустина на формирование представлений о взаимосвязи мышления, бытия и языка, оказавшей влияние на средневековую мысль и религиозный язык христианства.

6. Реконструирована идея понимания Аврелия^ Августина, лежащая в основе осмысления им феномена слова и возможностей риторического искусства, базировавшегося на диалектике.

7. Определены исторические предпосылки и условия возникновения христианского красноречия, базировавшегося на основе интеграции античного стиля и содержания библейских текстов, формуле единства слова, значения и смысла, созданного Августином; установлено, что философские идеи Аврелия Августина о Боге, вере и способах ее обоснования, о символе, о мире, человеке и его духовной жизни, феномене человеческой свободы, справедливости, идея понимания получают свою артикуляцию через риторическое слово. Он показывает, что христианское красноречие не имеет ничего общего с софистикой, поскольку наполнено глубоким духовным содержанием, и не может быть риторикой ради риторики уже в силу того, что слово, ведущее к. пониманию - это одновременно мысль и смысл. Слово имеет бытийный статус, имеет значение само по себе, поскольку оно еще и знак. В основе риторического слова Августина, выражающего христианские идеи, лежит их глубокое понимание, к которому ведет диалектика, истолкование символа, дифференциация значений, поиск новых смыслов и их сравнение,, учет внутренних потребностей аудитории и социально-исторических обстоятельств, а также применение ораторских приемов античности. Аврелий Августин стал последним из мыслителей, кто стремился синтезировать, личный опыт веры и всестороннее осмысление содержания христианских истин.

8. Показано, что целенаправленная; опора, на, риторику, которая выступает у философа как глубоко прочувствованная теология- основывалась на рефлексии, а также глубоком знании внутренней жизни человеческой души, свойств разума и процессов мышления, что, с одной стороны, послужило причиной разрыва с раннехристианскими принципами обоснования христианских идей, с другой, нашло свое отражение в создании фундамента для христианской западной традиции; и последующем развитии философской мысли Средневековья.

Апробация материалов исследования; осуществлялась на III Региональной научно-просветительской конференции «Пасхальные чтения-2009» (г. Курск, 2009 г.), V Российском философском конгрессе «Наука. Философия. Общество» (г. Новосибирск, 2009 г.), III международной заочной научно-практической конференции «Современные ' направления научных исследований» (г. Екатеринбург, 2011 г.), международной научно-практической конференции «Символическое и архетипическое в культуре и социальных отношениях» (г. Пенза, 2011 г.), международной заочной конференции «Актуальные вопросы философии, истории, политологии» (г. Новосибирск, 2011 г.), всероссийской заочной научно-практической конференции с международным участием «Актуальные проблемы прикладной и теоретической науки» (г. Екатеринбург, 2011 г.), международной научно-практической конференции «Многополярный мир: предпосылки, проблемы и перспективы становления» (г. Баку, 2011г.), XII международной научно-практической конференции «Актуальные вопросы современной науки» (г. Таганрог, 2011 г.).

Результаты диссертационного исследования были представлены в специализированных научных журналах — «Ученые записки социально-экономического факультета КФ МГТУ им. Н.Э.Баумана» (Калуга); «Философско-антропологичесике исследования» (Курск); «Философия. Наука. Культура» (Москва); «Известия Смоленского государственного университета» (Смоленск); «Ученые записки КГУ» (Курск); «Вестник Московского государственного областного университета» серия «Философские науки» (Москва).

Основные положения диссертации и его выводы были отражены в 16 публикациях, 3 из которых в изданиях, рекомендованных ВАК для публикации результатов диссертационных исследований.

Цели и задачи исследования обусловили структуру работы, которая состоит из введения, двух глав, объединяющих семь параграфов, заключения и списка литературы, включающего 251 наименование. Общий объем работы — 198 страниц.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Риторическое слово Аврелия Августина"

Заключение

Бытие слова - тема фундаментальная в философии Аврелия Августина. / Личное, пророческое, взывающее слово, в котором эксплицируется природа человеческого духа — источник его размышлений. В Слове Божием для Августина, как и для большинства людей его эпохи, заключена истина, этический идеал, путь к спасению, поэтому и слово человеческого языка здесь всегда не только мыслимо, но и духовно. Такое понимание феномена слова формирует средневековый тип мышления. Как языковая единица оно есть некий знак, сквозь призму которого слышна Божественная речь, в истолковании которой реализуется познавательная активность человека. Прочтение Откровения эксплицирует средневековый опыт осмысления бытия, / оно всегда неисчерпаемо в своем изначальном смысле и в своей метафизической глубине, а представление о личности Христа представляет собой самобытную форму человеческого самосознания.

В контексте средневековой культуры слово имеет онтологический статус, сообщая философствованию практический смысл как опыта прояснения человеком своего бытия. Разум способен обрести свою состоятельность лишь благодаря вере. Тема слова у Аврелия Августина получила статус глубоко осмысленной онтологии. Вера предстает когнитивной установкой, формой мыслительного опыта, став фундаментальным способом его существования. / Познание исходит из сферы личного опыта, основанного на рефлексии, в котором отмечается устойчивое соотношение рационального и эмоционального, что приводит Августина к провозглашению равнозначности веры и разума. Философ переносит в сферу логического мышления предметы и явления мистического содержания. Вера как проявление внутренней жизни души осмысливается им как феномен интеллектуального порядка. Такое понимание упрочивается в западной средневековой философии, закрывает путь к нерационалистическим формам осмысления бытия, характерным для периода апологетики и патристики. Начиная с Августина, все усилия мыслителей были направлены на то, чтобы из истины, прозвучавшей в устной проповеди Христа, сделать истину логически обоснованную.

С распространением христианства эксплицируется новое разрешение вопроса о смысле человеческого существования, ключевой идеей оказывается темпоральность как всеобщая характеристика человеческого рода. В вере человек становится актуально бесконечным, преодолевая осознание временности своего присутствия в мире. В горизонте теоцентрического мышления самодостаточность человеческого существования открывается через бесконечность богопознания, в котором и реализуется возможность самосовершенствования и самореализации. Вера тождественна нахождению своего собственного «Я», поэтому она всегда конституирует человека как личность, заключающая в себе безграничные перспективы личностного самоопределения.

Феномен Слова есть квинтэссенция средневековой» мысли. Смысл Логоса не может трансформироваться^ зависимости от разного рода мнений — на этом основании базируется средневековый опыт истолкования; христианского вероучения. Тема Слова и ее интерпретации образуют центр философии Аврелия Августина, однако > познание истиньь для- него всегда сопряжено с сомнением и противоречием, поэтому он обращается к диалектическим формам мышления античности, а также использованию свободных, искусств, содействующих адекватному выражению истины. Проблемы догматического характера требовали своего разрешения, и диалектика, неразрывно связанная с феноменом логоса в античной традиции, становится платформой, на которой Августин развивает и совершенствует язык христианской философии, направленный на обоснование истин Откровения. От Гераклита Августин воспринимает идею о единстве противоположностей, делая выводы, основанные на анализе внутренних взаимосвязей противоречивых предметов и явлений. Его теодицея, признанная всем христианским миром, сложилась под влиянием диалектики Гераклита. Диалектические положения, сформулированные эфесским мыслителем, помогают Августину объяснить один из самых непонятных и противоречивых вопросов не только христианского вероучения,- но и в истории философии — о происхождении и существовании зла в мире, которое он определяет как лишенность добра. Диалектические формы мысли у Августина становятся не только способом обоснования истин веры, но входят в сферу онтологии, поскольку раскрывают всеобщую целесообразность и взаимообусловленность предметов и явлений, имеющих единое метафизическое основание в Слове.

Стремление привести в согласие учение Христа, звучащее в устных проповедях или беседах, с речью, запечатленной в текстах Откровения, заставляют Августина обратиться к риторике, как важному связующему звену между Богом и человеком. В его изложении диалектика, по сути, становится риторикой веры. В понимании сущности риторики Августин всецело опирается на идеи Платона. От него Августин унаследовал традицию понимания красноречия, которое невозможно без диалектической) основы. Вслед за Аристотелем, который прямо говорил о том, что риторика соответствует диалектике, Августин утверждает, что она приближает человека к постижению ' истины только во взаимосвязи с риторикой. Он создает принципы объяснения^ христианской веры, построенные на диалектике и подчиненные риторике, в отличие от своих предшественников, отождествлявших ее с софистикой, поэтому разрешение многих теологических задач он находит в ораторском искусстве.

В формировании философского языка Августина римская риторика имеет такое же ключевое значение, как и античная диалектика, но говорить о заурядном заимствовании здесь нельзя, поскольку исходным для выступлений, рассуждений и дискуссий был текст Откровения. Основа его риторического ' слова - вера, а диалектики - Священное Писание. Поэтому Августин становится основателем подлинно христианского красноречия, которое всецело принадлежит теологии.

Проповедь изначально была способом выражения христианских идей, поэтому и определила характер философствования Августина, задача которого была в том, чтобы преодолеть противоречия между верой в Божественное Слово и его пониманием. В1 его трактатах формируется новое восприятие текста, который подразумевает четыре значения: буквальное, рассказывающее о реальном событии, аллегорическое, объясняющее вопросы веры, этическое, представляющее образец поведения в повседневной жизни, анагогическое, раскрывающее идеал святости. Подобно тексту трактуются и события человеческой жизни, и все явления действительности. Слово Откровения в эпоху Средневековья становится: полноправной составляющей человеческого бытия, актуальной в равной степени как в повседневном существовании, так и в 1 ' диалоге, полемике или в философской рефлексии: Августин использует язык философии, понятный его современникам, но проповедь неизменно выступает как форма утверждения слова веры в деятельности. Риторике он отдает значительную роль, в осмыслении и объяснении текста Откровения; В его трудах из пересечения событий жизни человека и эволюции представлений о возможностях искусства слова выстраивается определенная тенденция соединения в христианской речи несопоставимых и разнородных вещей действительности для», назидания слушателей. Августин избирает предметом; проповеди собственный духовный опыт, в котором совокупность фактов трактуется как универсальные, имеющие место в жизни каждого человека на пути к истине. Каждый этап: открытие мира слова и овладение им, познание земного мира, без внимания к которому нельзя подойти к богопознанию, постижение тайн слова"(через риторику, философию, литературу и другие области), без чего невозможно дальнейшее понимание и разъяснение христианских истин, искание Бога человеческой душой, понимание духовной природы слова, разрыв с миром материальным и вступление на поприще служения Слову — все это есть не что иное, как отдельные ступени, приближающие человека к Богу. «Я» .в понимании Августина реализует себя в мыслительной сфере, сохраняя внутреннюю сосредоточенность на предмете размышления, то он всецело захвачен им. И чем глубже мысль уходит внутрь себя, тем ближе человек оказывается к Богу.

Такая точка зрения фиксировала внимание последующих мыслителей на процессе богопознания через самопонимание. В противоположность такому представлению средневековая философия на Востоке конституируются недоверие разуму и познанию, отношение к рефлексии сводилось к контролю над мыслью: Здесь всегда существовала проблема трансляции и истолкования мистического опыта, который, по сути, не может быть, выражен словесно, а, следовательно^ подвергнут философской рефлексии, естественно отпадала всякая необходимость в «риторике: .

Знаково-символический принцип восприятия текста, утвердившийся в период патристики; привел к тому, что текст Откровения настолько оброс смыслами, утратив »всякую определенность,- создав тем самым невозможность понимания без соответствующего разъяснения; Такая ситуация требовала дефиниций того, как телесное, написанное, обозначенное, согласуется с тем, что не видимо, то есть не определено словесно: Поэтому первостепенной своей задачей Аврелий Августин считал установление того* что относится к сфере понимаемого и начертательного и отделения их друг от друга.

Язык текста Откровения. в средневековом миропонимании является несомненным репрезентантом; истины; сохраняющейся в словесных формах и формирующих содержательные пласты мышления. Поэтому Августин считает невозможным постигать что-либо ¡вне формы, поскольку это приводит мысль к непонимающему знанию. Следовательно, понять смысл слова можно только через внешнюю форму — знак, который он именует «звуковым символом». Триада имя - слово - знак образует концепцию лингвистического символизма Августина, причем отношение имя — слово является у него диалектически взаимосвязанным. Соотнесение слова и смысла осуществляется у него при помощи разделения значений на противоположные и различные. Все существующие знаки он делит на «знаки естественные» и «условно данные». Однако понятие «знак» у философа, всеобъемлюще и заключает в себя имя, слово и знамение.

Фундаментом учения Августина о символе оказывается риторическое искусство, основанное на диалектике, открывающей возможности для объяснения реалий божественного бытия и обращающей человека к истине. .Возникающие неясности и их причины необходимо прояснять при помощи знака. В результате стараний Августина риторика и грамматика оказываются в сфере теологии.

Именно в рамках концепции лингвистического символизма конституируется у философа проблема понимания, которая артикулируется у него через теологию и базируется на исследовании знаков. Здесь же Августин формулирует и собственный метод установления истины, основанный на сравнении смыслов. Он последовательно и неотступно стремится перевести язык веры в сферу мышления, то есть, по сути, создать универсальный язык -постижения текста и созданная им теория, есть не что иное, как ступень к языку понимания, проясняющему не только смысл сакральных текстов; но других пластов и явлений бытия.

Концепция лингвистического' символизма Аврелия Августина, вобрав в себя античные представления и определенные аспекты платонической концепции знака, открывает ряд весьма значимых идей, имеющих отношение к психологии понимания. Так он обращает внимание на то, что сосредоточенность на собственной внутренней жизни побуждает читающего искать в словах то, что представляет для него личностный смысл. Вместе с тем •философ никогда не забывает о том, что каждый человек обладает индивидуальными возможностями восприятия и связывает мыслительные процессы с горизонтом интересов человека. На основании этого Августин и допускает как предпосылку множественность смыслов и выражений, но не двойственность истины, как отмечают некоторые исследователи, поскольку философ ясно говорит о том, что истина может открываться человеку по-разному, сообразно с его особенностями восприятия.

Философские идеи Аврелия Августина о Боге, вере и -способах ее обоснования, представление о мире, человеке, феномене человеческой свободы, справедливости, роли знака в понимании, конституируются в риторическом дискурсе. Всесторонне рассматривая феномен знака, формулируя правила словесного выражения - элоквенции, он, по сути, рассматривает и изучает категории бытия. Он полностью подчиняет риторику задачам теологии. Исследование словесного искусства и возможностей слововыражения открывает в средневековой культуре новую сферу риторики — христианское красноречие, в основе которого — интеграция античного стиля и догматические положения.

Риторическое слово Аврелия Августина, выраженное философским языком, раскрывает универсальный характер христианских идей, а также долгий и сложный процесс духовного поиска? истины, присущего человеку любой эпохи. Философия, начиная от представителей патристики, стремится ответить не только на те вопросы, которые ставит современная эпохе мысль, но пытается соединить то, что было воспринято истинным людьми этой эпохи и ту временную ситуацию, в которой эта истина зарождается и? воспринимается, и осмысление которой позволяет понять специфику европейского - мышления в его истоках.

В дальнейшем философские идеи* Аврелия ¡Августина, конституируемые в риторическом дискурсе, получают свое развитие в< концепции символа как «звуковой формы» у Гуго Сен-Викторского, в проблеме соотношения имени и бытия, которая отражена в трактатах Ансельма Кентерберийского, а также формировании терминологического языка средневекового философии.

Список научной литературыДьяченко, Ольга Николаевна, диссертация по теме "История философии"

1. Аверинцев С.С. Поэтика ранневизантийской литературы. СПб. : Издательство «Азбука-классика», 2004. — 480 с.

2. Августин Аврелий. Исповедь; Блез Паскаль. Письма к провинциалу. Симферополь : «Реноме», 1998. — 416 с.

3. Августин Блаженный. Беседы души с Богом / пер. с лат. М. : ПаломникЪ, 2006. - 160 с.

4. Августин Аврелий. О предопределении святых. Антипелагианские сочинения позднего периода / Блаженный Августин; ред. совет А.Р.Фокин (гл. ред.); пер. с лат., примеч.: Д. В. Смирнов. М. : АС-ТРАСТ, 2008. - С. 321-381.

5. Августин Аврелий. О благодати и свободном решении. Антипелагианские сочинения^ позднего периода / Блаженный Августин; ред. совет А.Р.Фоюш- (гл. ред.); пер. с лат., примеч.: Д. В. Смирнов. -М.: АС-ТРАСТ, 2008. С. 149-207.

6. Августин Аврелий. Письмо 217. К Виталию Карфагенскому. Антипелагианские сочинения позднего периода / Блаженный Августин; ред. совет А.Р.Фокин (гл. ред.); пер. с лат., примеч.: Д. В. Смирнов. -М. : АС-ТРАСТ, 2008. С. 273-299.

7. Августин. О христианском учении. Антология средневековой мысли: Теология и философия европейского Средневековья: в 2 т. / Под. Ред. С.Неретиной; сост. С.Неретиной, JI.Бурлака. СПб. : РХГИ; Амфора. ТИД Амфора, 2008. - С. 66-112.

8. Августин Блаженный. О граде Божием. Мн. : Харвест, М. : ACT, 2000. - 1296 с. - (Классическая философская мысль).

9. Ю.Августин Блаженный (Аврелий). О Троице. Научное издание. Ч. 1. — М. : ОБРАЗ, 2005.-256 с.

10. Августин Блаженный (Аврелий). О Троице. Научное издание. Ч. 2. — М. : ОБРАЗ, 2005.-256 с.

11. Аврелий Августин. О свободе воли. Антология средневековой мысли: Теология1 и философия европейского Средневековья: в 2 т. / Под. Ред. С.Неретиной; сост. С.Неретиной, Л.Бурлака. — СПб. : РХГИ; Амфора. -ТИД Амфора, 2008. С. 25-65.

12. Аврелий. Августин. Толкование на псалом первый. Первый псалом. — М. : Греко-латинский кабинет Ю.А. Шичалина., 2003. — С. 47—54.

13. Античные риторики: Переводы. / Собрание текстов, статей, коммент. И общ. ред. A.A. Тахо-Годи ; [Вступ. статья А.Ф. Лосева]. — М. : Изд-во МГУ, 1978. 352 с. — (Университетская б-ка).

14. Античные теории языка и стиля. — СПб. : Алетейя, 1996. — 362 с.

15. Антология восточно-христианской богословской мысли: ортодоксия, и гетеродоксия: в 2 т. / сост. Г.И. Беневич, Л.В. Бурлака; науч. Ред. Г.И.I

16. Беневич, Д.С. Бирюков ; Рус. христиан, гуманит. акад., Ин-т истории христиан. Мысли. М : Никея ; СПб. : Изд-во PXFA, 2009. Т. 1. 668 с. -(Византийская философия).

17. Ансельм Кентерберийский. Об истине. Антология средневековой мысли: Теология и философия европейского Средневековья: в 2 т. / Под. Ред. С. Неретиной; сост. С. Неретиной, Л. Бурлака. СПб. : РХГИ; Амфора. ТИД Амфора, 2008. - С. 203-231.

18. Ансельм Кентерберийский. Почему Бог стал человеком / пер. с лат. Е. Начинкина. СПб: : Высшая религиозно-философская школа, 1999. -288 с.

19. Ансельм Кентерберийский. Монологион // Ансельм- Кентерберийский. Сочинения. Перевод, послесловие и комментарии Купреевой ИЗ. — М. : Канон, 1995. (История христианской мысли в памятниках). — С. 32—122.

20. Ансельм Кентерберийский. Прослогион. Антология средневековой мысли: Теология и философия европейского Средневековья: в-2 т. / Под. Ред. С.Неретиной; сост. С.Неретиной, Л.Бурлака. — СПб. : РХГИ; Амфора. ТИД'Амфора, 2008. С. 194-203.

21. Античность как тшг культуры / А. Ф. Лосев, Н. А. Чистякова, Т. Ю. Бородай и др. / М. : Наука; 1988. 336 с.

22. Антоний^ Великий. Наставление о доброй нравственности и святой .жизни, в 179 главах. Добротолюбие / Сост. И предисл. Л.С. Кукушкина. — М. : ООО «Издательство ACT»; Харьков : «Фолио», 2001. — (Б-ка «Р.Х.2000». Серия «Религиозная философия»). С. 60-88.

23. Аристотель. Категории // Аристотель. Сочинения в 4 томах. Т.2. — М. : Мысль, 1978. 687с. - (Философское наследие). - С.52-90.

24. Аристотель. Об истолковании // Сочинения в 4 томах. Т.2. М. : Мысль, 1978.- 687с.- (Философское наследие). - С.91-116.

25. Аристотель. Риторика. Поэтика; Риторика; О душе / пер. с древнегреч. В. Аппельрота, Н. Платоновой и П. Попова; Вступ. Ст. и коммент. С. Трохачева. М. : Мир книги, Литература, 2007. - 400 с. - («Великие мыслители»).

26. Ауэрбах Э. Мимесис. Изображение действительности в западноевропейской литературе / пер. с нем. A.B. Михайлова, Ю.И. Архипова. М.: СПб. : Университетская книга, 2000. — 511 с.

27. Ахутин A.B. Поворотные времена: статьи и наброски / A.B. Ахутин. — СПб.: Наука, 2005. — 741 с. (Слово о сущем).

28. Бибихин В.В. Мир. 2-е изд. Испр. - СПб. : Наука, 2007. - 431 с. -(Серия «Слово о сущем».)

29. Библия. Книги Священного Писания Ветхого и Нового Завета. Канонические. Перепечатано с Синодального издания. — Finland, Mikkeli, 1996.

30. Блаж. Августинъ Иппоншскш. Бес.да 15 (355). О жизни и нравахъ своихъ клириковъ. Проповди блаженнаго Августина / пер. съ лат. языка на русскш npoToiep. Дмитр1я Садовскаго. — Серпевъ Посадъ : Типограф1я

31. Св.-Тр. Серпевой Лавры, 1913. — С. 121-129.i

32. Блаж. Августинъ Иппоншскш. Бес.да 7 (347). О страх. Бож1емъ. Пропов ди блаженнаго Августина / пер. съ лат. языка на русскш npoToiep. Дмитр1я Садовскаго. — Серпевъ Посадъ : Типограф1я Св.-Тр. Серпевой Лавры, 1913. — С. 50-54.

33. Блаженнаго Августина Слово въ день святыхъ мучениковъ Маккавеевъ. // Журналъ «Христіанское чтеніе, издаваемое при Санктпетербургской Духовной Академій». — СПб. : Въ типографіи Ильи Глазунова и К° — 1839 г. —Часть III. —С. 143-161.

34. Блаж. Августинъ Иппонійскій. Бес.да 4-я (344). О любви"къ Богу и о любви къ міру. Пропов ди блаженнаго Августина / пер. съ лат. языка на русскій протоіер. Дмитрія Садовскаго. — Сергіевь Посадъ : Типографія Св.-Тр. Сергіевой Лавры, 1913. — С. 29-37.

35. Блаж. Августинъ Иппонійскій. Бес.да 23 (363). О п сни въ книг. «Исходъ» (15, 1-21). Проров ди блаженнаго Августина / пер. съ лат. языка на русскій протоіер. Дмитрія Садовскаго. — Сергіевь Посадъ : Типографія Св.-Тр. Сергіевой Лавры, 1913. — С. 221—227.

36. Блаж. Августинъ Иппонійскій. Бес да 5-я (345). О презр.ніи къ міру. Пропов ди блаженнаго Августина / пер. съ ла^. языка на русскій протоіер. Дмитрія Садовскаго. — Серпевъ Посадъ : Типографія Св.-Тр. Сергіевой Лавры, 1913. — С. 38-45.

37. Блаженнаго Августина, епископа Иппонійскаго О томъ, какъ оглашать людей необразованныхъ. // Журналъ «Христіанское чтеніе, издаваемое при Санктпетербургской Духовной Академій». 1844 г. — Часть III. — С. 3-77.

38. Блаж. Августинъ Иппоншскш. Бес да 11 (351). О польз, покаяшя. Пропов ди блаженнаго Августина / пер. съ лат. языка на русскш npoToiep. Дмитр1я Садовскаго. — Серпевъ Посадъ : Типографш Св.-Тр. Серпевой Лавры, 1913. —С. 91-107.

39. Блаж. Августинъ Иппоншскш. Бес да 17 (357). Похвала миру (De laude pacis). Пропов ди блаженнаго Августина / пер. съ лат. языка на русскш npoToiep. Дмитр1я Садовскаго. — Серпевъ Посадъ : Типограф1я Св.-Тр. Серпевой Лавры, 1913. — С. 142-148.

40. Блаж. Августинъ Иппоншскш. Бес да 18 (358). О мир ик любви. Пропов ди блаженнаго Августина / пер. съ лат. языка на русскш npoToiep. Дмитрш Садовскаго. — Серпевъ Посадъ : Типографш Св.-Тр. Серпевой Лавры, 1913. — С. 149-154.

41. Блаженный Августин Иппонский. О Символе веры // Альфа и Омега. — 2002. №3 (33). - С. 48-69.

42. Блаженный Августин. О бессмертии души. Творения (том первый) / Об истинной религии. — 2-е изд. — СПб: : Издательство «АЛЕТЕИЯ»; Киев : УЦИММ-Пресс, 1998. — С.373-468.

43. Блаженный Августин. Об истинной религии. Творения (том первый) / Об истинной религии; — 2-е изд. — СПб. : Издательство «АЛЕТЕЙЯ»; Киев : УЦИММ-Пресс, 1998. С. 394-468.

44. Блаженныи Августин. Об учителе. Творения (том первый) / Об истинной религии. — 2-е изд. — СПб. : Издательство- «АЛЕТЕЙЯ»; Киев : УЦИММ-Пресс, 1998. С. 264-312.

45. Блаженный Августин. О книге Бытия // Творения (том второй) — Теологические трактаты. СПб. : Издательство «АЛЕТЕЙЯ»; Киев : УЦИММ-Пресс, 1998. - С. 316-673.

46. Блаженный Августин. О количестве души. Творения (том первый) / Об истинной религии. 2-е изд. — СПб. : Издательство «АЛЕТЕИЯ»; Киев : УЦИММ-Пресс, 1998.-С. 183-263.

47. Блаженный Августин. Монологи. Творения (том первый) / Об истиннойрелигии. 2-е изд: — СПб. : Издательство «АЛЕТЕЙЯ»; Киев : УЦИММ-Пресс, 1998.-С. 313-372.

48. Блаженный Августин. О порядке. Творения (том.первый) / Об истинной религии. — 2-е изд. СПб: : Издательство «АЛЕТЕЙЯ»; Киев : УЦИММ-Пресс, 1998.-С. 114-182.

49. Блаженный Августин. О согласии евангелистов // Творения (том второй) — Теологические трактаты. СПб. : Издательство «АЛЕТЕЙЯ»; Киев : УЦИММ-Пресс, 1998. - С. 74-315.

50. Блаженный Августин. Против академиков. Творения (том первый) / Об истинной религии: — 2-е изд. — СПб. ¡ Издательство «АЛЕТЕЙЯ»; Киев?: УЦИММ-Пресс, 1998. С. 5-85.

51. Блаженный Августин. Энхиридион к Лаврентию о вере, надежде и любви // Творения (том; второй) — Теологические трактаты. — СПб; : Издательство «АЛЕТЕЙЯ»; Киев : УЦИММ-Пресс, 1998; С. 3-73.

52. Богомолов, А.С. Диалектический; логос: становление античной диалектики:-М1: Мысль, 1982.- 263 с:

53. Боннар Андре. Греческая цивилизация: Т.І. От Илиады до. Парфенона / пер: с франц. О.В; Волокова; Предисл. проф. В.И. Авдиева. — М. : Искусство; 1992. 269 с.

54. Боннар Андре. Греческая цивилизация: Т.З-й: От Еврипида до Александрии. М.: Искусство, 1991.-398 с.

55. Бурлака Д: К. Мышление' и Откровение : систематическое введение в христианскую метафизику; Рус. христ. Гуманит. акад: СПб. : Изд-во РХГА, 2007.-445 с.

56. Бутина-Шабаль С.Лі Античная метафизика: страсти по бесплотному. -М. : Парад, 2005. — 331 с. (Современная философская мысль).

57. Василий Великий: Беседа о вере. Творения иже во святых отца нашего Василия Великого, Архиепископа Кесарии Каппадокийския. Новыйисправленный перевод Московской Духовной Академии. Том II. — СПб. : Книгоиздательство П. П. Сойкина, 1911. С. 297-303.

58. Василий Великий. О святом Духе к Амфилохию, епископу Иконийскому. Творения иже во святых отца нашего Василия Великаго, Архиепископа Кесарии Каинадокийския. Ч. 3. -—Москва, 1891. — С. 189-293.

59. Вейсерман А.Д. Греческо-русский словарь репринт У-го издания 1899 г. — М.: Греко-латинский кабинет Ю.А. Шичалина, 1991. — 1371 с.

60. Вера и жизнь христианская по учению святых Отцов и Учителей Церкви. Вып. Ш-й. О Триедином Боге // Сост. Проф. Н. Сагарда. Петроград : Типография м: Меркушева, 1915. — 160 с.

61. Гарнцев М;А. Проблема самопознания в западноевропейской философии (от Аристотеля до? Декарта); — М!! : Изд-во.МГУ, 19871 214 с. — (История философии).

62. Г ераклит. Досократики. — Мн. : Харвест, 1999. 784 с. (Классическая ф и лософская мыс л ь).681 ерье Н. БлаженнышАвгустин: -М1: Изд-во;Эксмо; 2003: —-640 с.

63. Гижа А.В. Интерпретация и смысл (Структура понимания.гуманитарного текста). — Харьков : Коллегиум, 2005. 404 с. ' ■ • . ■■

64. Григорий Богослов. Собрание творений : ; В' 2 т.; Т. 1: / Григорий Богослов; Минск ; М. : Харвест ; АСТ, 2000.- 831 с.

65. Григорий Богослов. Собрание творений : В 2 т. Т. 2. / Григорий Богослов. Минск; М.: Харвест ; АСТ, 2000. - 686 с.

66. Дворецкий И;Х. Латино-русский словарь. 6-е изд., стереотип. - М. : Рус. яз., 2000. - 846 с.

67. Джохадзе Д. В. Диалектика эллинистического периода. М. : Высш. школа, 1979. - 127 с.

68. Диоген Лаэртский. О жизни, учениях и изречениях ~ знаменитых философов / пер. и прим. М. Л. Гаспарова. Общ. ред. и вступ. ст. А. Ф. Лосева. — М.: Мысль, 1979. 624 с. (Серия «Философское наследие»).

69. Дионисий Ареопагит. О божественных именах. Мистическое богословие Восточной Церкви: пер. с древнегреч. / Сост. И предисл. Л.С. Кукушкина. М. : ООО «Издательство ACT». Харьков: «Фолио», 2001. - 592 с.

70. Догмат о святой Троице и полное знание // Богословский вестник, 2. -1904.-№7/8.-С. 355-403.

71. Доброхотов« А.Л. Категория бытия-в классической западно-европейской философии. М.: Изд-во МГУ, 1986. - 246 с.

72. Драч Г.В. Рождение античной философии и начало антропологической проблематики. М. : Гардарики, 2003. с. 315.

73. Еваргий Понтийский. Творения Аввы Еваргий Аскетические и богословские трактаты / пер., вступ. ст. и коммент. А.И. Сидорова. — М. : Мартис, 1994.-362 с.

74. Избранные творения1 преподобного Максима^ Исповедника. — М. •: «Паломник»; 2004. 497 с.

75. Игнатий Антиохийский. Послание к Римлянам. Ранние Отцы Церкви. Антология. Брюссель : «Жизнь с Богом», 1998. С. 122-127.

76. Ипполит Римский: Послание к Диогенту. Ранние отцы Церкви. Антология. Брюссель.: Жизнь с Богом, 1998. — 734 с.

77. Исидор Севильский. Этимологии; или Начала. В XX книгах. Кн. 1-3: Семь свободных искусств / пер. с лат., статья, примеч. и указ: Л!А.Харитонова. СПб. : Евразия; 2006.-352 с:

78. История античной диалектики. Ред. коллегия Mi А. Дынник и др. . — М.: «Мысль», 1972. 335 с.

79. История лингвистических учений / Отв. ред. A.B. Десницкая, С.Д. Кацнельсон. Л. : Наука, 1980. - 260 с.

80. Кёссиди Ф. X. Гераклит / Отв. ред. А. Е. Зимбули. — 3-е изд., испр., доп. — СПб. : Алетейя, 2004. — 217с. — (Серия «Античная библиотека. Исследований»).

81. Кессиди Ф. X. От мифа к Логосу. М. : «Мысль», 1972. 312 с.

82. Кессиди Ф.Х. Философские и эстетические взгляды Гераклита Эфесского. 2 500 лет со дня рождения. — М. : Академия художеств, 1963. -164 с.

83. Кирпичников А. Очерки из истории средневековой литературы. — М. : Тип. Грачева и К, 1869. 279 с.

84. Климент Александрийский. Строматы / Подогот. текста, пер. с древнегреч, предисл. и коммент. Е. В. Афонасина. СПб. : «Изд-во Олега Абышко», 2003. Т. I Книги (1-3) . 544 с. - (Серия «Библиотека христианской.мысли». Источники).

85. Климент Александрийский. Строматы / Под. текста, пер. с древнегреч; предисл. и коммент. Е. В. Афонасина. — СПб. : «Изд-во Олега Абышко», 2003. Т. II. Книги (4-5). — 336 с. — (Серия «Библиотека христианской мысли». Источники).

86. Климент Александрийский. Строматы / Подогот. текста, пер.1 с древнегреч, предисл. и коммент. Е. В. Афонасина. — СПб. : «Изд-во Олега Абышко», 2003. Т. Ш Книги (6-7) . — 368 с. — (Серия «Библиотека христианской мысли». Источники).

87. Космос и Душа Cosmos and Soul: Учения о Вселенной1 и. человеке в Античности и Средние века: (исслед. и переводы) / РАН, Ин-т философии; ред.: П.П. Гайденко и В.В. Петров. - М. : Прогресс-Традиция, 2005. - 879 с.

88. Кремона К. Августин из Гиппона. М. : Дочери св. Павла, 1995. -301 с.

89. Ле Гофф, Ж. Интеллектуалы в средние века / Жак ЛеТофф; пер. с фр. А. Руткевича. М. : Аллегро-Пресс: Долгопрудный; 1997. - 345 с.

90. Ле Гофф, Ж. Средневековый мир воображаемого: пер. с фр. / Жак Ле Гофф; общ. ред. С.К. Цатуровой. М. : Изд. группа «Прогресс», 2001. -440 с.

91. Лосев А.Ф. Августин: PRO ЕТ CONTRA: Личность и идейное наследие Блаженного Августина в оценке русских мыслителей и

92. Лосев А.Ф. Очерки античного символизма и мифологии. М. : Мысль, 1993.-959 с.

93. Лосев А.Ф. Философия имени. М. : Академический Проект, 2009. — 300 с. — (Философские технологии).

94. Майоров Г.Г. Философия как искание Абсолюта: Опыты / теоретические и практические. Изд. 2-е. — М. : Книжный дом«ЛИБРОКОМ», 2009. 416 с.

95. Макарий Великий. Наставления о христианской жизни, выбранные из его бесед. Добротолюбие / Сост. и предисл. Л.С. Кукушкина. — М. : ООО «Изд-во ACT»; Харьков : Фолио, 2001. С. 91-202. - (Б-ка «Р.Х.2000». Серия «Религиозная философия»).

96. Малеин А. Латинский церковный язык // Богословский вестник, 1907. Т. 2. №6.-С. 194-223.

97. Метлицкая, З.Ю. Церковь и религиозное сознание средневековой /7 Европы: сборник обзоров и рефератов. Издательство: М5. : ИНИОН РАН.2008; — 136 с.i

98. Мудрагей Н.С. Средневековье и научная мысль // Вопросы философии. 1989. - № 12. - С. 16-26.

99. Неретина С.С. Верующий разум. К истории средневековой философии. Архангельск : Изд-во Поморского пед. ун-та, 1995. — 368 с.

100. Новоселов М.А. Догмат и мистика в Православии, Католичестве и Протестантизме. М. : «Лепта-Пресс», 2003. - 384 с. - (Испытание мудростью. Вып. 7).

101. Ориген. О началах. Мистическое богословие Восточной Церкви: пер. с древнегреч. / Сост. И предисл. JI.C. Кукушкина. — М. : ООО «Издательство ACT». Харьков: Фолио, 2001. С. 31-292. — (Б-ка «Р.Х. 2000» Серия «Религиозная философия»).

102. Ориген. О началах. Против Цельса / пер. JL Писарева. М. : Библииополис, 2008. - С. 404-790. - (Религиозно-философская библиотека).

103. Панфилов В. 3. Взаимоотношения языка и мышления. М. : Наука, 1971.-232 с.

104. Пламень вещей: (Мир во Христе). Изречения Преподобного Исаака Сирина. -М: МЦР; БИСАН-ОАЗИС; Мастер-Банк, 1996.-31 с.

105. Платон. Софист // Платон. Собрание сочинений: в 4 т. Т.2. М. : Мысль, 1993. - С. 275-344.

106. Платон. Кратил. Апология Сократа; Критон, Ион, Протагор// Общ. ред. А.Ф. Лосева и др.; Авт. вступит, статьи А.Ф. Лосев; Примеч. A.A. Тахо-Годи; пер. с древнегреч. М. : Изд-во «Мысль», 1999. - 864 с. -(Классическая философская мысль).

107. Платон. Протагор. Диалоги / Платон; пер. с древнегреч.; примеч. Л.Сумм. М.: Эксмо; 2009. — С. 158-216. - (Зарубежная классика).

108. Платон. Федр. Диалоги / Платон; пер. с древнегреч.; примеч. Л.Сумм. М.: Эксмо, 2009. - С. 413-471. - (Зарубежная классика).

109. Платон. Федон. Диалоги / Платон; пер. с древнегреч.; примеч. Л.Сумм. М.: Эксмо, 2009. - С. 286-359. - (Зарубежная классика).

110. Плотин. Избранные трактаты. — Мн. : Харвест; М. : ACT, 2000. — 320 с.

111. Плотин. Пятая эннеада / пер. с древнегреч. и послесл. Т. Г. Олега Абышко, 2005. — 318 с. — (Р1ойшапа : серия осн. в 2002г.).

112. Попов ИВ. Мистическое оправдание- аскетизма в творениях Макария египетского // Богословский вестник, 1905. 2 №6. — С. 237—278.

113. Поснов М.Э. Гностицизм 11-го века и победа христианской церкви над ним. Киев, 1917. Репринт: Брюссель : Жизнь с Богом, 1991. 823 с.

114. Преподобного отца нашего аввы Дорофея поучения и послания. -М. : Отчий дом, 2001. 320 с.

115. Прокл. Первоосновы теологии / пер. и коммент. Проф. А.ф. Лосева. Тбилиси : «Мецниереба», 1972. - 176 с.

116. Светлов Р.В. Гнозис и экзегетика: Русский Христианский гуманит. ин-т. СПб.: Изд. Русского Христинского гуманит. ин-та; 1998. 478 с.

117. Свенцицкая И.С. Раннее христианство: страницы истории. М. : Политиздат, 1987. — 336 с. — (Б-ка атеист, лит.).

118. Святой праведный" Иоанн Кронштадтский. Моя жизнь во Христе. Мн:: Издательство Белорусского Экзархата, 2006. — 690 с.

119. Секст Эмпирик. Против ученых. Сочинения в двух томах. Общ. ред. А. Ф. Лосева / пер. с древнегреч. Т. 2. М. : «Мысль», 1976. — 421 с. (АН СССР. Ин-т философии. Филос.наследие).

120. Сергеев К.А., Слинин Я.А. Природа и разум: античная парадигма. JI. : Изд-во ЛГУ, 1991.-238 с.

121. Серебренников-Б. А. Роль человеческого фактора в* языке. Язык и мышление. Отв. ред. В.М. Солнцев; АН СССР, Ин-т языкознания. — М. : Наука, 1988.-244 с.

122. Сочинения Св. Иринея, епископа Лионского. Пять книг обличения и опровержения лжеименного знания. 2-е изд.: СПБ : Издание книгопродавца И.Л. Тулузова, 1900. с. 559.

123. Сочинения святого Франциска Ассизского / пер. о. Н. Дубинин OFMConv., О. Карпова, К Юпошников, Е. Широнина. Изд. 2-е; испр. и доп. М. : Издательство Францисканцев, 2009. - 304 с.

124. Суттнер Э. Христианство Востока и Запада : В-поисках зримого-проявления единства. — М: : Библейско-богословскоий ин-тсв. апостола Андрея, 2004. 312 с. - (История Церкви).

125. Творения блаженного Иеронима* Стридонского: Библиотека Отцов и Учителей Церкви Западных. Т. 8. 4i 5. Киев.: Киевская* Духовная Академия-, Типография F.T. Корчак-Новицкаго, 1915. 482 с. (840).

126. Творения* иже* во» святых отца? нашего Григория Богослова, Архиепископа Константинопольского. Часть Г. М:, Типография Августа Семена при Императорской Медико-Хирургической Академии, 1843. -243 с.

127. Тертуллиан. К.С.Ф. Избранные сочинения / пер. с лат. / Общ. ред. и сост. A.A. Столярова. -М. : Изд. группа "Прогресс", "Культура", 1994. -443 с.

128. Тертуллиан. Послание к мученикам. Творения Тертуллиана, христианского писателя в конце второго и в начале третьего века. 2-е изд. СПб.: Издание Кораблева и Сирякова, 1849. - С. 193-201.

129. Тронский И. М. История античной литературы. Изд. 4-е. — М. : Высшая школа, 1988.-464 с.

130. Трубецкой С. H. Учение о Логосе в его истории: Философско-историческое исследование. — М. : ООО «Издательство ACT», Харьков: Фолио, 2000. 656 с. - (Б-ка «Р.Х. 2000». Серия «Религиозная философия»).

131. Трофимова М. К. Историко-философские вопросы гностицизма: (Наг-Хаммади, II, Соч. 2,3,6,7). М. : Наука, 1970. - 216 с.

132. Флоренский П.А. Столп и утверждение истины: Опыт православной теодицеи. -М. : ООО «Издательство ACT», 2003. 640 с. - (Philosophy).

133. Фома Аквинский. Сумма теологии. Часть 1. Вопросы 44—74. Т. 2. Киев : Эльга Ника-Центр, 2003. - 336 с.

134. Фома Аквинский. Сумма против язычников. Кн. 1. / Пер., вступ. ст. коммент. Т.Ю. Бородай. Долгопрудный : Вестком; 2000. — 463 с.

135. Фрагменты ранних греческих философов : Перевод АН СССР, Инт филосфоии. Изд. Подгот. A.B. Лебедев; [Отв. Ред. и авт. вступ. ст., с. 532, И.Д. Рожанский]. М. : Наука, 1989. — 575 с. — (Памятники философской мысли).

136. Цицерон М.Т. Три трактата об ораторском искусстве / пер. с лат. Ф.А. Петовкого, И.П. Стрельниковой, М.Л. Гаспарова / Под ред. М.Л. Гаспарова. — М. : Научно издательский центр «Ладомир», 1994. 475 с.

137. Шичалин Ю. А. История античного платонизма в институциональном« аспекте. — М. : Греко-латинский кабинет Ю.А. Шичалина, 2000: 439 с.

138. Шишков A.C. Рассуждение о красноречии Священного Писания. Изд. 3-е. М. : Книжный дом «ЛИБРОКОМ», 2011. 120 с. (Лингвистическое наследие XIX века).

139. Шлет Г.Г. Внутренняя форма слова: Этюды и вариации на темы Гумбольта. Изд. 4-е. М. : Книжный дом «ЛИБРОКОМ», 2009. - 216 с. (История лингвофилософской мысли).

140. Эриксон Т.Б. Августин. Беспокойное сердце / пер. с норв. Л. Горлиной. М. : Прогресс-Традиция, 2003. - 382 с.

141. Ям в л их Халкидский. Комментарии на диалоги Платона / пер. с древнегреч., вступ. ст., коммент. и указ. имен Р.В. Светлова. — СПб. : АЛЕТЕИЯ, 200. 318 с. — (Античная библиотека. Античная философия).

142. Anderson J. F. An Introduction to the Metaphysics of St. Thomas. Chicago : Regnery, 1953. 149 p.

143. Apostolopoulou G. Die Dialektik bei Klemens von Alexandria. Ein Beitrag zur Geschichte der philosophischen Methoden. Frankfurt am- Main : Peter Lang, 1977. 143 s.

144. Archambault P. L Augustine, Time, and Autobiography as Language / P. J. Archambault // Augustinian Studies. 1984l - Voll 15. - P. 7-13.

145. Aune, David E. The-Westminster Dictionary of New Testament and-Early Christian Literature and' Rhetoric. Louisville : Westminster John Knox Press, 2003*. 595 p.

146. Aurelia Augustine. Homilies on' the First Epistle of John. CHURCH FATHERS: Homilies on the First Epistle of John. (St. Augustine). Дата обновления: 29.01.2010. URL: http://www.newadvent.org/fathers/ (дата обращения: 26.02. 2011).

147. Aurelia Augustine. On the Spirit and the Letter. CHURCH FATHERS: On the Spirit and the Letter. (St. Augustine). Дата обновления: 29.01.2010. URL: http://www.newadvent.org/fathers/1502.htm (дата обращения: 15. 05. 2011).

148. Aurelia Augustine. On-the Nature of Good. CHURCH FATHERS: On the Nature of Good (St. Augustine). Дата обновления: 29.01.2010. URL: http://www.newadvent.org/fathers/1407.htm (дата обращения: 23. 03.2011). 1 •

149. Augustin: De natura boni contra manichaeos. AUGUSTIN: CONCERNING THE NATURE OF GOOD, AGAINST THE MANICHAEANSAGAINST THE MANICHAEANS. Дата обновления: 09.05.2011. URL: http://www.gnosis.org/librarv/boni.htm. (дата обращения: 29. 06. 2011).

150. Aurelia Augustine. Of Faith and the Creed CHURCH FATHERS: Augustine became Bishop of Hippo. Of Faith and the Greed. Дата обновления 29.01.2010. URL: http://ww.newadvent.org/fathers/1304.htm (дата обращения 20. 01. 2011).

151. Ayers R. H. Language, Logic, and Reason in the Church Fathers: A Study of Tertullian, Augustine, and-Aquinas. Hildesheim / New York : Georg. Olms Verlag, 1979. 146 p.

152. Baldwin Ch. S. Medieval rhetoric and poetic (to 1400) interpreted from representative works. Edition reprint. New York : Macmillan, 1959. 321 p.

153. Banner W. A. The Path of St. Augustine. Lanham, MD : Rowman & Littlefield, 1996.-107 p.

154. Bavel T. J. The Creator and the Integrity of Creation in the Fathers of the Church, especially in Saint Augustine The 1990 Saint Augustine Lecture. / T. J. Bavel // Augustinian Studies. 1990. Vol. 21. - P. 1-33.

155. Benson Thomas W. & Readings Michael H. in Classical Rhetoric Prosser. California : Hermagoras Press, 1988 — 356 p.

156. Bineham J. L. Parables and the oral medium: A metaphorical approach to religious language, Journal of Communication and Religion / J. L. Bineham // Augustinian Studies. 1991. -Vol.14. - P. 1-8.

157. Bourke V J. Augustine's Love of Wisdom: An Introspective Philosophy. Purdue : Purdue University Press, 1992. 234 p.

158. Brack H. A. Review of Christian criticism: A study of literary God talk (Thomas F. Merrill). Philosophy and Rhetoric / H. A. Brack // Augustinian Studies.- 1978. Vol. 11 (3).-P. 210-211.

159. Brachtendorf J. The Goodness of Creation and'the Reality of Evil: Suffering as a Problem in Augustine's Theodicy / J. Brachtendorf // Augustinian Studies. 2000. Vol. 31:1. - P. 72-92.

160. Burton-Christie D. The Word in the Desert: scripture and the* quest for holiness in early Christian monasticism. Oxford : Oxford University Press,1993.-336 p.

161. Burns P. C. Augustine's Use of Sallust in the City of God: The Role of the Grammatical Tradition / P. C. Burns // Augustinian Studies. — 1999. Vol. 30:2.-P. 105-114.

162. Cadiou R. La jeunesse d'Origen. Histoire de I'Ecole d'Alexandrie au debut du III-eme siecle. Paris : Gabriel Beauchesme et ses fils,editeurs, 1935. -424 p.

163. Cameron A. Christianity and the Rhetoric of Empire: The Development of Christian Discourse. Berkeley. California : University of California Press,1994.-275 p.

164. Cary P. Augustine's Invention of the Inner Self: The Legacy of a Christian Platonist. Oxford : Oxford University Press, 2000. 214 p

165. Capitani F. De Capitani, II « De Libero Arbitrio » di S. Agostino, Studio introduttivo, testo, traduzione e commento, Pubblicazioni dell' Universit Cattolica del Sacro Cuore, 1994. 543 p.

166. Chabannes J. St. Augustine / Translated by Julie Kernan (from French). New York : Doubleday & Company, 1962. 239 p.

167. Chidester D. The Symmetry of Word and Light: Perceptual Categories in Augustine's Confessions / D. Chidester // Augustinian Studies. — 1986. — Vol. 17.-P. 119-134.

168. Chivers FJ. Wordsworth's 'Real Language of Men' and Augustine's Theory of Language / F.J. Chivers // Augustinian Studies. 1983. - Vol. 14 -P. 11-24.

169. Colish M.L. St. Augustine's Rhetoric of Silence revisited / M.L. Colish // Augustinian Studies. 1978. - Vol. 9. - P. 15-24.

170. Collinge W.J. De Trinitate and the Understanding of Religious Language / W.J. Collinge // Augustinian Studies. 1987. - Vol. 18. - P. 125-150.

171. Cleckner P.W. Religious language and the problem of religious knowledge / P.W. Cleckner // Journal of Speech. 1971. - Vol. 57(1). - P. 124.

172. Danielou J. From Shadows to Reality. Studies in the Biblical Typology of the Fathers / Transl. by W. Hibberd. London : Burns & Oates, 1960. 296 P

173. Danielou J. Gospel Message and Hellenistic Culture. London : Philadelphia, 1973.-540 p.

174. Dillon J. The Middle Platonists. A Study of Platonism 80 B.C. to A.D. 220. London, Duckworth, 1977. 429 p.

175. DiLorenzo R. D. Divine Eloquence and the spiritual World of the 'Praedicator: Book III of St. Augustine's Confessions / R. D. DiLorenzo // Augustinian Studies. 1985. - Vol. 16. - P. 75-88.

176. Dilorenzo R. D. Non Pie Quaerunt: Rhetoric, Dialectic, and Discovery of the True in Augustine's. Confessions / R. D. Dilorenzo // Augustinian studies. 1983. - Vol. 14. - P. 117-128.

177. Evans G. R. Augustine on Evil. Cambridge : Cambridge University Press, 1990.-216 p.

178. Farrell J. M. The Rhetoric of St. Augustine's Confessions / J. M. Farrell // Augustinian Studies. 2008. - Vol. 39:2. - P.265-291.

179. FleterenF. Augustine's Principles of Biblical Exegesis, De doctrina Christiana Aside: Miscellaneous Observations / F. Fleteren // Augustinian Studies. 1996. - Vol. 27:2: - P. 109-130.

180. Fleteren F. Authority and Reason, Faith and Understanding in the Thought of St. Augustine / F. Fleteren // Augustinian Studies. 1973. - Vol. 4. -P. 33-71.

181. Fortin E.L. Augustine and the Problem of Christian Rhetoric / E.L. Fortin // Augustinian Studies. 1974. - Vol. 5. - P. 85-100.

182. Joanne McWilliam. Augustine: From Rhetor to Theologian // Conference papers, Trinity College Toronto: Wilfrid Laurier University Press, 1992.-237 p.

183. Johnson W. R. Isocrates flowering: The rhetoric of Augustine / W. R Johnson W. R. // Philosophy and Rhetoric. 1976. -Vol. 9. - P. 217-231.

184. Grossouw W.K. Spirituality of the New Testament; translated by Martin W. Schoenberg. London : Published by Herder, 1961. 203 p.

185. Hatch E. The Influence of Greek Ideas and Usages upon the Christian Church. New York : Harper Torchbooks, 1957. 359 p.

186. Hildebrand S. The Letter Kills but the Spirit Gives Life: Romans 7 in the Early Works of Augustine and in Rufinus's Translation of Origen's Commentary / S. Hildebrand // Augustinian Studies. 2000. - Vol. 31:1. - P. 19-39.

187. Harrison C. Rethinking Augustine's Early Theology: An Argument for Continuity. Oxford : Oxford University Press, 2006. — 302 p.

188. Harrison C. Beauty and Revelation in the Thought of Saint Augustine. Oxford : Oxford University Press, 1992. 289 p.

189. Kelly J. N. D. Early Christian doctrines. Rev. ed. J. N. D. (John Norman Davidson). Edition 5th. London : Published A. & C. Black, 1985. — 511 p.

190. Knowles A:, Penkett P: Augustine and His World; Downers Grove, Illinois : InterVarsity Press, 2004. 191 p.

191. Kenney J. P. Augustine's Inner Self / J. P. Kenney // Augustinian Studies. 2002. - Vol. 33:1. - P. 79-80.

192. Kinneavy J. L. Greek Rhetorical Ongins of Christian Faith: An Inquiry. New-York andOxford: OxfordUniversityPress; 1987.— 186 p.

193. McGee M.C. Thematic reduplication in Christian rhetoric / M.C. McGee // Quarterly Journal of Speech. 1970. - Vol. 56 (2). - P. 196-204.

194. Murphy J.J. Rhetoric in the Middle Ages: A history of rhetorical theory from Saint Augustine to the renaissance. Berkeley : University of California Press, 1974.-395 p.

195. Murphy J.J. Saint Augustine and the Christianization of rhetoric / J.J. Murphy // Western Speech. 1958. - Vol. 22. - P. 24-29.

196. Murphy J. J. Saint Augustine and the debate about a Christian rhetoric / J.J. Murphy // The Quarterly Journal of Speech. 1960. - Vol. 46 - P. 400410.

197. Murphy J.J. Saint Augustine and Rabanus Maurus: The genesis of medieval rhetoric / J. J. Murphy // Western Speech. 1967. - Vol. 31. - P. 8896.

198. O'Daly G. Augustine's philosophy of mind. London : Duckworth, 1987. -114 p.

199. O'Daly G.J.P. Thinking through History: Augustine's Method in the City of God and Its Ciceronian Dimension / G.J.P. O'Daly // Augustinian Studies. -1999. Vol. 30:2. - P. 45-57.

200. O'Connell R. J. Faith; Reason, and Ascent to Vision in St. Augustine / R. J. O'Connell // Augustinian Studies. 1990. - Vol: 21. - P. 83-126.

201. O'Connell R. J. Soundings in St. Augustine's Imagination. Fordham : Fordham University Press, 1994. 309 p.

202. O'Connell R. St. Augustine's Confessions: The Odyssey of Soul. Fordham : Fordham University Press, 1989. 200 p.

203. O'Connor W.R. The Concept of the Person in St. Augustine's 'De Trinitate' / W.R. O'Connor // Augustinian Studies. 1982. - Vol. 13. - P. 133143.

204. O'Donnell J.J Augustine: A New Biography. New York : HarperCollins, 2005.-396 p.

205. Ramirez J. R. E. The Priority of Reason over Faith in Augustine / J. R. E. Ramirez // Augustinian Studies. 1982. - Vol. 13. - P.123-131.

206. Reid R.S. Faithful preaching: Preaching epistemes, faith stages, and rhetorical practice / R.S. Reid // The Journal of Communication and Religion. -1998.-Vol. 21 (2).-P. 164-199.

207. Riley F. K. St. Augustine, public speaker and rhetorician / F. K. Riley // The Quarterly Journal of Speech. 1936. - Vol. 22. - P. 572-578.

208. Pelikan J. Divine rhetoric the Sermon on the mount as message and as model in Augustine, Chrysostom, and Luther. Crestwood, NY : St. Vladimir&rsquo;s Seminary Press, 2001. 167 p.

209. Prestige G.L. God in Patristic Thought. London : S.P.C.K., 1952. 3181. P

210. Runia D. T. Exegesis and Philosophy: Studies on Philo of Alexandria. London : Variorum, 1990. — 308 p.

211. Runia D. Philo in Early Christian Literature: a Survey. Assen :Van Goreum Fortress Press, 1993. 438 p.

212. Ruether R.R. Gregory of Nazianzus. Rhetor and Philosopher. Oxford : Clarendon Press. 1969. 184 p.

213. Scanlon M. J. Augustine and Theology as Rhetoric // Augustinian studies. 1995. - Vol. 26. - P. 37 - 51.

214. Siebach J. Rhetorical Strategies in book One of St. Augustine's Confessions / Siebach J. // Augustinian Studies. — 1995. — Vol. 26:1. — P. 93108.

215. Sister M. Inviolata Barry. St. Augustine, the Orator: A Study of the Rhetorical Qualities of St. Augustine's Sermoa Study of the Rhetorical Qualities. Kessinger Publishing Company, 2003. — 276 p.

216. Spence S. Rhetorics of Reason and Desire: Vergil, Augustine, and the Troubadours. Ithaca, New York : Cornell University Press, 1988. 159 p.

217. Stark J. C. The Problem of Evil: Augustine and Ricoeur / J. C. Stark // Augustinian Studies. 1982. - Vol. 13. - P. 111-121.

218. Teske RJ. Saint Augustin as Philosopher: The Birth of Christian Metaphysics The 1992 Saint Augustine Lecture. / R.J. Teske // Augustinian Studies. 1992. - Vol. 23. - P. 7-32.

219. Timmis J.H. Christian rhetoric and the western church fathers / J.H Timmis // Central States Speech Journal. 1976. - Vol. 27 (4). - P. 280-284.

220. Torchia J. Pondus meum amor est'. The Weight-Metaphor in St. Augustine's Early Philosophy / J. Torchia // Augustinian Studies. 1990. -Vol. 21.-P. 163-176.

221. Trigg J.W. Origen: The Bible and Philosophy in the Third-century Church. London : Published by either John Knox Press, 1983. — 320 p.

222. Young F.M. Biblical Exegesis and the Formation of Christian Culture. Hardback : University of Birmingham, 1997. — 340 p.

223. Young F.M. The Rhetorical Schools and Their Influence on Patristic Exegesis // The Making of Orthodoxy. Essays in Honour of Henry Chadwick / Ed. by W. Rowan. Cambridge : Cambridge University Press, 2002. — 368 p.

224. Wiethoff W. E. The obscurantist design in Saint Augustine's rhetoric / W. E. Wiethoff// Central States Speech Journal. 1980. - Vol. 31. - P. 128136.J