автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.19
диссертация на тему: Риторико-аргументативные характеристики политического дискурса

Полный текст автореферата диссертации по теме "Риторико-аргументативные характеристики политического дискурса"

На правах рукописи

Ф

ГУСЕВА Ольга Александровна

РИТОРИКО-АРГУМЕНТАТИВНЫЕ ХАРАКТЕРИСТИКИ ПОЛИТИЧЕСКОГО ДИСКУРСА

(на материале президентских обращений к нации)

Специальность 10.02.19-теория языка

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Тэерь ?оое

Работа выполнена в ГОУВПО «Калужский государственный педагогический университет им. К.Э. Циолковского».

Научный руководитель: Официальные оппоненты:

доктор филологических наук, профессор Л.Г. Васильев

доктор филологических наук, профессор A.A. Богатырев

кандидат филологических наук Ю.Н. Антюфеева

Ведущая организация: Удмуртский государственный университет

Защита состоится " -/О " 2006 г. в час. Зо

мин. на заседании диссертационного совета Д212.263.03 в Тверском государственном университете (170000, г.Тверь, ул. Желябова, 33, зал заседаний).

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Тверского государственного университета по адресу: г. Тверь, ул. Володарского, 42.

Отзывы можно направлять по адресу: Россия, 170000, г. Тверь, ул. Желябова, 33, ученому секретарю.

Автореферат разослан " ^ " 200в г.

Ученый секретарь

диссертационного совета Д212.263.03 кандидат филологических наук, доцент

В.Н. Маскадыня

Реферируемое диссертационное исследование посвящено анализу политического дискурса в аспекте риторико-аргументативных особенностей жанра обращения президента к нации.

Изучению дискурса в целом и его специфике уделялось много внимания как в отечественной, так и в зарубежной лингвистике [Александрова 1999; Бакумова 2002; Баранов 1993; Бахтин 1997; Белова 1996; Бейлин-сон 2001; Богданов 1993, 1999; Борботько 1998; Бушев 2003; Водак 1997; Вольвак 2002; Гальперин 1981, 1982; Гришкова"2003; Дейк 1978, 1989; Демьянков 2001; Долинин 1985; Дридзе 1984; Дроздов 2003; Залевская 2001; Карасик 1999, 2002; Кибрик 1994;'Комина 1984, 1999; Кочетова 1999; Кочкин 1999; Крестинский 1990; Кубрякова 1996; Кухаренко 1988; Макаров 1998, 2003; Михайлова 2001; Москальская 1981; Попова 1994; Поспелова 2001; Ревзина 1999; Реферовская 1983; Семененко 1996; Сидоров 1996; Слышкин 1999, 2000; Солганик 1973; Сусов 1999, 2000; Сухих 1998, 2002; Файбышенко 2002; Чахоян 1981; Черняховская 1983; Шадаева 2004; Шаховский 1988; Шахнарович 1991; Шейгал 2000, 2002; Brandt 1970; Brown 1986; Campbell, Jamieson 1986; Corsaro 1985; Dijk 1996; Gumperz 1982; Joslyn 1986; Kress 1985; Lincoln 1989] и др.

Вопросы аргументации также получили разностороннее освящение в литературе [Аверина 2005; Баранов 1990; Баранов, Сергеев 1988; Бардина 2004; Васильев 1992, 1994, 1999; Волкова 2005; Гордон, Лакофф 1985; Грайс 1985; Клюев 1999; Мордовии 2004; Еемерен, Гроотендорст 1994; Эмерен, Гроотендорст, Хенкеманс 2002; Ивин 1997, 2002; Киселева 2005; Куликова 1989; Ощепкова 2004; Серль, Вандервекен 1986; Стросон 1986; Яскевич 1993; Austin 1975; Blair 1987, 1998; Cohen 1995, 1998; Cra-ble 1976; Ducrot 1984; Eemeren, Grootendorst 1992, 1994; Eemeren, Grootendorst, Henkemans 1996; Eemeren, Houtlosser 1998; Ehninger, Brock-ride 1973; Freeley 1981; Freeman 1985; Golubev 1998; Govier 1988; Gron-beck 1988; Grootendorst 1987; Henkemans 1992; Hitchcock 1998; Jackson 1987; Johnson 1981, 1987, 1994, 1998; Klein 1987; Perelman, Olbrechts-Tyteca 1969; Toulmin 1958;Vassiliev 2003; Walton 1995; Wilson 1986] и др.

Тем не менее, проблемы эффективности аргументации как средства воздействия на массовую аудиторию в отечественной лингвистике широко не разрабатывались. Обращение к теме данной диссертации обусловлено потребностью комплексного исследования политического дискурса с основным акцентом на одностороннем целенаправленном воздействии агента дискурса на массового клиента в целях достижения необходимого агенту результата.

Актуальность настоящего исследования определяется: 1) теоретическими и практическими потребностями выявления и изучения условий эффективности аргументации в рамках рассматриваемого типа дискурса; 2) комплексным исследованием вопросов, связанных с особенностями менталитета адресата и адресанта, а также с речевым воздействием в рамках отдельного сегмента политического дискурса; 3) рассмотрением регулятивных механизмов, приемов и языковых средств, используемых для повышения эффективности аргументации в непосредственной связи с аргументативной ситуацией; 4) неразработанностью в отечественной

лингвистике проблемы убе>едающего потенциала публичного слова политика высшего уровня; 5) недостаточным отражением специфики ценностного отражения действительности в политическом дискурсе в американской культуре.

Научная новизна данного исследования заключается в рассмотрении указанного аспекта политического дискурса на стыке социо-культурологического, прагматического и функционально-стилистического подходов; в описании разноуровневых средств риторико-аргументативного воздействия на массового адресата, а также в выявлении характера связи между способами воздействия, с одной стороны, и социо-купьтурным контекстом высказывания, включающего, помимо прочего, константные и вариативные особенности адресата, с другой стороны.

Цель настоящего исследования заключается в описании и комплексном анализе одной из форм политического дискурса, направленной на порождение сознательной и подсознательной приверженности массового адресата предлагаемой точке зрения. .

Реализация указанной цели предопределила постановку следующих задач: .

1) определить понятие «институциональные формы общения» и «политический дискурс» с рассмотрением их сущностных характеристик;

2) установить конститутивные признаки политического дискурса как вида институционального общения;

3) выявить аргументативные модели, наиболее действенные в публичном политическом общении;

4) раскрыть сущность такой ключевой проблемы современной лингвистики как национально-культурные параметры дискурса;

5) выявить национально-культурные особенности современного политического дискурса Соединенных Штатов Америки с точки зрения ценностных доминант;

6) определить систему американских ценностей, выражаемых в политическом тексте; ' ■

7) рассмотреть средства регуляции восприятия как специфической деятельности, реализация которой детерминируется конкретными целями субъекта власти;

8) выявить риторико-аргументативные и языковые средства осуществления регуляции восприятия сообщения в жанре обращения президента к нации.

Задачи, поставленные в исследовании, определили применение соответствующих методов: прагмалингвистического, социолингвистического, контекстуально-композиционного, интерпретативного, а также аргумента-тивно-риторического анализа.

Теоретической базой исследования являются работы П.Н. Донца, O.A. Леонтович, А. Вежбицкой, Д.Б. Гудкова, С.Г. Тер-Минасовой по проблемам межкультурной коммуникации й исследования В.И. Карасика, Е.И. Шейгал, M.L. Geis, D. Green, D. Nimmo, J.E. Combs, M. Edelman, D. Watts, J. Wilson, D. Wise в области политического дискурса. В качестве

инструмента аргументативно-риторического анализа используется предложенная X. Перельманом и Л. Ольбрехт-Тытекой неориторическая концепция эффективного воздействия на адресата речи.

Материалом исследования послужили два обращения к нации, произнесенные Дж. Бушем (мл.) с интервалом в четыре года, и посвященные событиям 11 сентября 2001 г., а также их внутри- и внешнеполитическим последствиям.

На защиту выносятся следующие положения:

1) аргументирование в публичной президентской речи направлено не столько на рациональное убеждение адресата, сколько на формирование в его сознании необходимого эмоционально-ассоциативного образа объекта и предмета речи, на основе которого воспринимается высказывание;

2) эмоционально-ассоциативный образ создается за счет включения в речь релевантных семиотических и аксиологических компонентов, а также за счет грамотного оперирования их языковой реализацией;

3) аргументирование в публичном президентском дискурсе должно коррелировать с умственной и эмоциональной дис/лозицией целевой аудитории;

4) аргументационные и жанрово-стилистические характеристики обращения президента к нации регулируются особенностями целевой аудитории и более широким контекстом аргументативной ситуации;

5) жанр обращения президента к нации характеризуется высокой степенью суггестивности, направленной на регуляцию мышления и поведения массового адресата;

6) регулятивное воздействие в рамках публичного президентского дискурса реализуется посредством разноуровневых языковых средств, употребление которых имеет как общие закономерности, так и контекстуальную обусловленность.

Теоретическая значимость исследования состоит в том, что его результаты вносят вклад в развитие теории коммуникации и аргументации, расширяя представление о коммуникации в политическом дискурсе, проверяя эффективность неформальной логики в публичной аргументации, а также предлагая возможность выявления и описания основ и механизмов детерминации и регуляции восприятия аргументации массовым адресатом.

Практическая значимость исследования заключается в возможности использования его результатов в учебных курсах по интерпретации текста, лингвистической прагматике и риторике, в работе над публичными выступлениями субъектов власти, а также в ряде РР?-технологий.

Апробация работы. Основные положения диссертации и результаты исследования на различных этапах были представлены на XIII Международной научной конференции студентов, аспирантов и молодых ученых «Ломоносов - 2006» (Москва, 2006 г.), на Открытой университетской научно-практической конференции (Калуга, 2006 г.), на межвузовской конференции «Развивающаяся Россия с позиции специалиста XXI века» (Калуга, 2005 г.), а также в сообщениях на аспирантских семинарах по теории языка в Калужском госпедуниверситете.

Структура работы. Работа состоит из введения, двух глав, заключения, списка сокращений и условных обозначений, трех приложений и списка использованной литературы, включающего 225 источников (из них 78 на иностранных языках).

СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении обосновывается актуальность темы диссертации, определяются методы и приемы анализа материала, обозначается научная новизна исследования, формулируется теоретическая и практическая значимость работы и выносимые на защиту положения.

В первой главе «Аргументативные и лингво-культурологические основы исследования» рассматриваются предпосылки исследования в области дискурса, теории аргументации, а также риторических и лингво-культорологических концепций.

Дискурсивное конструирование социальных феноменов предполагает влияние культурных традиций и стереотипных ассоциативных рядов на социальные практики. В этой ситуации роль аргументативно-риторической составляющей воздействия на адресата в практической политике сложно переоценить: несмотря на то, что манипулятивные технологии получают все большее распространение, в большинстве стран аргументация по-прежнему является одним из основных средств взаимодействия власти с обществом.

Виды институционального дискурса и политический дискурс, в частности, могут быть охарактеризованы с позиций доминирующих ценностных смыслов, оказывающих существенное влияние на восприятие и поведение участников дискурса. Выступая как единство текста и социального контекста, политический дискурс, с одной стороны, отражает особенности вербализации коллективного опыта нации, а с другой — оказывает манипулятивное воздействие на адресата, отталкиваясь от его особенностей и спекулируя на социально- и личностно-значимых смыслах.

В данном исследовании дискурс понимается как текст в совокупности с коммуникативно значимыми обстоятельствами его реализации. Политический дискурс, который определяется как текст, обусловленный ситуацией общения в политической сфере, выделяется на основании таких системообразующих признаков, как цели и участники общения. В качестве глобальной цели политического дискурса выступает завоевание, удержание и перераспределение власти [Шейгал 2000]. В рамках политического дискурса агент является индивидуальным или групповым, а клиент - чаще всего массовым, реже - групповым, почти никогда - индивидуальным. Обращения президента к нации имеют такую же глобальную цель, как и политический дискурс в общем. В отношении коммуникантов в данном случае со всей очевидностью можно утверждать, что агент является индивидуальным, а клиент массовым, что и обусловливает специфику коммуникации первого лица государства с нацией.

Жанровое разнообразие данного дискурса определяется его полевым строением, в центре которого расположены жанры, максимально соответствующие цели деятельности в политической сфере, в то время как на

периферии находятся жанры, характеризующиеся наложением характеристик различных видов дискурса в одном тексте [Кочкин 2003]. Применительно к жанру обращения президента к нации, включенного в гипержанр политической легитимации, можно говорить о таких его разновидностях, как инаугурационные и кризисные речи, а также речи, построенные на основе комбинаций характеристик двух основных разновидностей.

Политический дискурс, наряду с религиозным и рекламным, входит в группу дискурсов, для которых ведущей функцией является регулятивная. Среди функций речевой регуляции особую роль играет инспиратив, противопоставленный прескриптиву, поскольку инспиратив создает благоприятные условия для деятельности, в силу того, что «активность в данном случае не навязывается адресату, а достигается путем сообщения ему соответствующей диспозиции, на базе которой формируется мотив и направление деятельности» [Борботько 1998].

На семиотическом уровне' содержание политической коммуникации сводится к трем функциональным типам знаков: ориентации, интеграции и атональным знакам [Шейгал 2000], которые получают дальнейшую детализацию и усложнение в форме социальных мифов. В настоящее время миф трактуется как некритически воспринятое воззрение [Гуревич 1992], а применительно к политическому дискурсу — как принимаемые на веру стереотипы массового сознания [Маслова 1997; Водак 1997]. Миф во многом определяет то, как мы воспринимаем социальную действительность, и возникает в тот момент, когда человек действует в сфере, определяемой культурно-личностной традицией, а не логикой [Барт 1991]. Политический миф, кроме того, характеризуется созданием определенной концепции социальной истины, связанной с истоками и будущим нации, а также с оппозицией «мы — они».

Аргументационный потенциал любого высказывания, несущего смысловую нагрузку и обращенного к адресату, позволяет включать аргументацию в контекст изучения дискурса.

Специфика предмета исследования определила понимание аргументации как целенаправленной вербальной социальной деятельности, протекающей в конкретном контексте, организованной в соответствии с принятыми в данной культуре принципами убеждения и направленной на убеждение адресата в приемлемости некоторых положений.

В силу прагматической ориентации политического дискурса, к его анализу применима концепция X. Перельмана с выраженным акцентом на риторическую составляющую аргументации. Автор провозглашает главным критерием оценки' качества аргумента его эффективность, проявляющуюся в отношении к аргументу аудитории (универсальной или частной), для которой аргумент предназначен [Реге1тап .1970]. X. Перельман предлагает классифицировать аргументативные модели в зависимости от того, какие отношения находятся в их основании (ассоциация или диссоциация), с дальнейшим подразделением первой группы на аргументы, основанные на структуре реальности, устанавливающие структуру реальности и квази-логические [Реге!тап, 01ЬгеМ-Ту1еса 1968]. В реальной

коммуникации данные модели не существуют в изолированном виде, пересекаясь и оказывая влияние друг на друга.

Согласно неориторике X. Перельмана, успех аргумента напрямую за- .. висит от способности оратора использовать особенности целевой группы, к которой обращена речь, в своих интересах. В качестве таких особенностей выделяютются ценностные иерархии (постоянные или модифицированные ситуацией), отдельные ценности, культурные и национально-специфичные акцентуации, а также социальный, профессиональный, религиозный и возрастной состав аудитории. Эффективная аргументация с необходимостью предполагает грамотное оперирование языковыми средствами, которые используются с коррекцией на аргумента-тивную ситуацию.

Регулятивное воздействие на восприятие аргументации оказывает, в частности, выбор лексико-семантических, семантико-синтаксических единиц и структур, а также фигуративная практика.

.Семантическое поле ораторской речи в сознании слушателей вызывает целостные представления, связанные с ассоциациями [Кохтев 1992: 141], опирающимися на эмоционально-подсознательную основу. Для того чтобы в сознании адресата сформировалась целостная картина, речевое произведение должно содержать ключевые слова или словосочетания, обладающие наибольшей семантической информативностью в данном сообщении и являющиеся его смысловым стержнем. Факты и детали, приводимые в тексте, группируются вокруг ключевых слов, что результи-руется в восприятии адресатом фактов через фильтр коннотативных значений ключевых слов или словосочетаний.

Разноуровневые языковые средства, используемые в речи политика, включают оценочную лексику (в том числе средства номинации), местоимения, генерализованные формы абстрактных существительных и ас-сертивы в изъявительном наклонении, вводные элементы и квалифика-торы, безагенсный пассив, перечисление, условные и вопросительные конструкции. При этом следует учитывать, что выбор семиотико-аксиологических основ, риторико-аргументативных приемов и языковых средств зависит от особенностей целевой аудитории, о которой можно говорить в терминах языковой личности (далее - ЯЛ).

ЯЛ выступает как центральное системообразующее звено коммуникативного процесса, поскольку она стоит за каждым текстом, проявляется на разных уровнях языка и включает общечеловеческие, а также базовые для данного социума в данную эпоху характеристики наряду с более специфическими чертами, то есть в ее структуре выделяются инвариантная и вариативная составляющие. В диссертации ЯЛ трактуется (вслед за O.A. Леонтович [2002]) как национально-специфический тип коммуниканта, обладающий культурно обусловленной ментальностью, картиной мира и системой ценностей, придерживающийся определенных когнитивных подходов, языковых и поведенческих норм.

Наличие множества аспектов анализа ЯЛ обусловлено ее многогранностью; в качестве основных параметров выступают менталитет, ценностная картина мира, концептосфера и некоторые другие. Среди ведущих

характеристик, лежащих в основе американской ЯЛ традиционно подчеркивается индивидуализм, конформизм, прагматизм и рационализм, аген-тивность, доходящая порой до экспансивности, состязательность с «этикой успеха» в основе, плюрализм и терпимость, уверенность в будущем и устремленность в будущее на фоне слабой связи с прошлым, прямота, безапелляционность в коммуникации, склонность к высказыванию критики, высокая социальная активность и некоторые другие, получающие не только акциональное, но й вербальное выражение [Леонтович 2002; Тер-Минасова 2000; Токвиль 1994; РокеасЬ 1979].

Вторая глава «Использование особенностей аудитории для реализации интенции оратора в американской президентской риторике» посвящена нормативно-прогностическому анализу факторов влияния на степень эффективности аргументации применительно к определенной целевой аудиторий в конкретной аргументативной ситуации в ряде аспектов.

Рассмотрение особенностей президентских обращений к нации проводится в направлении анализа семиотической (на уровне ключевых знаков политического дискурса и социально-политических мифов) и аксиологической организации речи президента, а также анализа использования лексико-грамматических средств и фигуративной практики в целях воздействия на аудиторию. Кроме того, в главе исследуется влияние специфики аудитории на аргументативную составляющую обращений президента к нации (аргументативные модели, расположение аргументов) и на их жанровые особенности.

Аргументативные ситуации, в которых произносятся обращения Дж. Буша к нации, относятся к разряду конвенциональных и располагающих к построению аргументации в расчете на некритическое восприятие, однако, если в 2001 г. президент мог опираться на наличие однородной аудитории с высокой степенью внутреннего согласия, то в 2005 г. ему приходится иметь дело с гетерогенной аудиторией, значительная часть которой изначально не склонна соглашаться с оратором. События 2001 г. обусловили необходимость сконцентрироваться на внутренних делах государства, в то время как в свете событий, происшедших за четыре последующих года, назрела необходимость прояснить ряд внешнеполитических вопросов. При этом в обоих случаях в практической проблеме президент ищет духовно-нравственный смысл.

Рассмотренные обращения Дж. Буша к нации выполняют регулятивную функцию в том смысле, что в обоих случаях целью оратора является воздействие на эмоциональную и волевую сферу аудитории с тем, чтобы организовать ее деятельность нужным Ьбразом. Учитывая задачи идеологического воздействия, обращение 2001 г. построено на базе инспира-тива. В обращении 2005 г. президент снижает степень фатичности речи в пользу усиления рациональных и псевдо-рациональных составляющих, переводя инспиратив в более умеренную форму, что обусловлено сменой аргументативной ситуации и настроений аудитории. Таким образом, слова президента формируют у аудитории необходимую диспозицию, на

основе которой складываются мотивы и направление деятельности, фактически заданные оратором.

Задача модификации поведения аудитории применительно к обоим обращениям реализуется противоречиво: с одной стороны, налицо проведение политики через мобилизацию нации, а с другой — мобилизация касается только ограниченных сфер деятельности, в то время как от других сфер внимание народа отвлекается, а в сочетании с вовлеченностью народа в строго определенную деятельность, это служит усыплению бдительности, т.е. наркотизации.

Информационная составляющая играет вспомогательную роль в обращении 2001 г., поскольку слушатель в подобной ситуации может охотно поступиться информативной функцией политической речи в пользу фа-тической и объединительной [Кашкин 2001; Шейгал 2000].

Как в 2001, так и в 2005 г. ограничение поля осмысления аргументации президента при помощи заданного видения действительности ре-зультируется в стимулировании унификации образа мыслей и желаний аудитории для последующей манипуляции поведением. Нивелировка различий в интерпретации достигается и на основе формального предоставления аудитории выбора альтернатив, одна из которых заведомо не получит одобрения: тем самым осуществляется контроль за ходом мысли аудитории. То же справедливо и в отношении выбора интересов и ценностей, к которым апеллирует оратор при освещении фактов, так как и те, и другие позволяют предугадать направление интерпретации фактов адресатом.

Семиотическая организация обоих обращений к нации осуществляется на основе доминирования знаков интеграции. При этом оратор пользуется весьма ограниченным набором средств выражения интеграции и прибегает, в основном, к эксплицитной констатации единства. Знаки агональности принимают форму стигматических единиц, идентифицирующих врага. В речи 2001 г. набор данных единиц весьма ограничен, что объясняется отсутствием необходимости затрачивать дополнительные усилия на формирование образа врага. Ввиду небольшого срока, прошедшего с момента терактов, слово terrorist имело большую ассоциативную нагрузку, и с его помощью можно было вернуть аудиторию к ощущениям двухмесячной давности. В речи 2005 г. используются более разнообразные средства идентификации врага: основные единицы остаются неизменными (terrorists, enemy) и многократно повторяются, но наряду с ними в речи появляются единицы, употребленные лишь единожды. Данная перемена обусловлена несколькими факторами. С одной стороны, слово terrorists более не вызывает столь широкий спектр ассоциаций, а слово enemy потеряло свою однозначность: в 2005 г. общественность стала оспаривать прежнюю идентификацию врага США. С другой стороны, с начала иракской кампании распался синкретичный образ врага, сформированный в 2001 г.

Общее количество знаков агональности в речи 2005 г. выше, чем в 2001 г. Тем не менее, речь 2005 г. носит более спокойный характер за счет того, что знаки агональности сосредоточены, в основном, в начале

речи и включены скорее в прагматический, чем в эмоционально-идеологический контекст.

Знаки ориентации представлены в виде политических терминов, названий политических институтов, ссылки на которые придают дополнительную легитимацию действиям президента.

Роль мифологической составляющей речи, соотносящейся с более широким контекстом трехкомпонентной семиотической организации, заключается в актуализации в сознании аудитории более сложных ассоциативных комплексов. При этом изменения аргументативной ситуации не вносят глобальных изменений в набор мифов, которыми оперирует президент, ввиду их универсальности и эффективности их воздействия на аудиторию.

Мифы-высказывания и антропонимы создают внешнюю организацию речи вокруг ключевых слов и словосочетаний и обеспечивают актуализацию необходимых институциональных понятий и связанных с ними ассоциаций. Манипуляции базовыми, групповыми, героическими мифами и псевдомифами позволяет обеспечить полный охват аудитории в зависимости от степени внушаемости той или иной категории. Базовые мифы разделяются фактически всей нацией и являются константными, групповые мифы действенны для более ограниченного круга адресатов и являются более изменчивыми. Героические мифы приближаются к базовым по числу носителей и к групповым по изменчивости. Псевдомифы являются наиболее вариативными, поэтому количество людей, разделяющих данные мифы, может колебаться в зависимости от компетентности ми-фотворца. Таким образом, если воздействие на целевую группу при помощи псевдомифов и групповых мифов не удалось или оказалось недостаточным, используются базовые и героические мифы. Мифы-идиллии и мифы-кошмары, работающие на аксиологическом уровне, актуализируют необходимые оратору ценности и определяют оценочный аспект восприятия в рамках речи в целом.

В обоих обращениях аргументация строится, исходя из ценностных ориентаций и. особенностей национального менталитета аудитории." Для аудитории, ориентированной на борьбу с символическим злом, мысленный взор которой обращен на перспективу, интересы вторичны. В то же время для аудитории, мыслящей реальными категориями, живущей в плоскости «здесь и сейчас» требуется максимальная степень очевидности практической пользы от принимаемых мер, а также максимальная приближенность сроков получения конкретных результатов.

В основе присоединения аудитории к позиции президента в 2001 г. лежала агентивность американцев вкупе с временным отходом от прагматических и рационалистических приоритетов. В 2005 г. Дж. Буш пытается заручиться поддержкой аудитории именно при. помощи последних, сопряженных с манипуляциями мессианскими амбициями американцев, с одной стороны, и их привычкой ощущать себя частью непобедимой нации, с другой. Если в 2001 г. необходимость покончить с террористами обосновывалась, в основном, исходя из моральных ценностей, то в 2005 г. обоснование строится на основе более приземленных ориентации

(прагматический аргумент, аргумент расточительности), хотя присутствуют и абстрактные высшие мотивы (идея о мессианстве США и др.).

Воздействие на аудиторию в обоих обращениях осуществляется не только на уровне семиотики и аксиологии, но и при помощи лексико-грамматических средств и фигуративной практики. Выбор единиц, соотносящихся с базовыми знаками, позволяет сконструировать тот эмоционально-ассоциативный образ, который впоследствии будет влиять на решения аудитории. Семантика лексических единиц и грамматических форм, примыкающих к ключевым словам, помогает оратору осуществить детализацию картины, формирующейся в сознании аудитории при восприятии речи.

Обращение 2001 г. строится вокруг следующих единиц: «мы», «наше правительство», «они». Образ «мы» формируется, в основном, за счет существительных и прилагательных, констатирующих наличие той или иной характеристики., Глагольные формы описывают итог прошедших двух месяцев (Present Perfect), текущие действия (Present Indefinite) и выводят на перспективы (Future Indefinite). Образ «(наше) правительство» формируется на основе абсолютного доминирования глагольных форм, указывающих высокую активность и адекватность руководства. Видо-временные формы глаголов выстраивают такую же цепочку, что и при формировании образа «мы». Однако в данном случае перед оратором стоит иная цель: организовать восприятие деятельности руководства страны в рамках последовательности «должны сделать (responsibility) — уже сделали (формы Present Perfect) - делаем (Present Continuous) -сделаем (Future Indefinite)». Образ «они» также строится с преобладанием глагольных форм, однако в данном случае доминирует Present Indefinite, одним из основных значений которого является указание на признак и регулярность, кроме того, о враге говорится при помощи простых конструкций. По сути, в свете небольшого срока, прошедшего со времени терактов, одного слова terrorist достаточно, чтобы в сознании аудитории возник богатый эмоционально-ассоциативный ряд.

В обращении 2005 г. наблюдаются некоторые изменения. Так, образ «мы» в данном случае включает «(наше) правительство», появляется образ «простых иракцев», а также детализируется образ врага («они»). Представление о себе формируется как неотделимое от действий правительства и армии, в отличие от речи 2001 г., где об армии говорилось отдельно. В отличие от обращения 2001 г., в данном случае преимущественно используются глагольные формы, что отражает смену характера деятельности (активная фаза операции), а лексическое наполнение характеризует указанную деятельность как исключительно миротворческую. Образ простых иракцев является упрощенным представлением американцев о себе в том смысле, что мирному населению Ирака приписываются интересы и ценности, разделяемые самими американцами. В образе простых иракцев также доминируют глаголы, совпадающие по семантике с глаголами образа американцев, что подчеркивает единство целей и усилий «освободителей» и «освобожденных». Обрисованный в общих чертах в 2001 г. образ врага теперь строится при помощи развернутых

синтаксических конструкций и включает больше дескриптивных единиц. Необходимость более яркого представления врага возникает, с одной стороны, в результате ослабевания данного образа по прошествии четырех лет .со дня терактов 11 сентября. С другой стороны, качества и действия врага, представляемые как антимодель, служат отправной точкой для построения модели. "

Таким образом, в любом случае задействуется автостереотипное положительное представление о себе («мы», «наше правительство») или стереотипное представление о других действующих в данной ситуации лицах. В свою очередь, актуализация стереотипов определяет ожидания, которые аудитория связывает с тем или иным референтом речи, и в зависимости от которых выбирает модели поведения.

Обращение к нации 2001 г. построено с основным акцентом на ясности и простоте лексических единиц и синтаксических конструкций, а также лексических повторах. Из тропов в речи можно обнаружить градацию, риторический вопрос и риторическое обращение. Использованные оратором фигуры включают параллелизм, изоколон, анафору и инверсию. Кроме того, встречается риторический прием организации элементов, представляемых как однородные, в объединения по три (триплеты). .

Лексические повторы встречаются с такими единицами, как new, great, responsibility, defend, fight, defeat, prevail. Случаи повторов элементов, которые выражают знаки политического дискурса, являются самыми частотными.

Градация встречается в рамках параллельных конструкций, а также в сочетании с анафорическими повторами, например:

The enormity of this tragedy has caused many Americans to focus on the things that have not changed, the things that matter most in life: our faith, our love for family and friends, our commitment to our country and to our freedoms and to our principles We're hunting down the terrorists.

Риторический вопрос служит средством дальнейшего разворачивания аргументации, поскольку оратор сам дает на него ответ. Риторическое обращение завершает речь и является концентрированным выражением пафоса речи, . а также несет на себе сильный эмоционально-ассоциативный заряд, продолжающий действовать уже после окончания речи.

Обращение 2005 г. по-прежнему строится с учетом языка аудитории, поэтому основано на простых синтаксических конструкциях и общеупотребительной лексике. В то же время, возрастает частота построения элементов высказывания на основе фигур. Возрастает и количество употребления триплетов.

Лексические повторы акцентируют внимание на таких элементах, как help (v.,п.), critical, strategy, mission, defend, progress.lraqi security forces, know, т.е. ориентируют адресата на восприятие описываемых действий как миротворческой оборонительной операции, которая основывается на рациональных и прагматических соображениях и дает ощутимые результаты. Градация Bi сочетании с анафорическими повторами или в составе изоко-

лона также часто используется оратором, причем градация осуществлк ется как в соответствии с иерархией ценностей, так и для создания более яркого образа (например, образа террористов):

We see the nature of the enemy in terrorists who exploded car bombs along a busy shopping street in Baghdad, including one outside a mosque. We see the nature of the enemy in terrorists who sent a suicide bomber to a teaching hospital in Mosul. We see the nature of the enemy in terrorists who behead civilian hostages and broadcast their atrocities for the world to see.

Кроме того, в речи 2005 г. появляется конструкция, состоящая из нескольких предложений, построенных на основе повтора, анафоры и ана-диплозиса, отстоящих друг от друга на несколько абзацев. Данная конструкция формирует решетку, в рамках которой разворачивается аргументация в перспективе «уже достигли - осуществляем сейчас - предстоит осуществить». При этом данное образование вместе с прилегающими абзацами семантически прикрепляется к одному высказыванию и служит подтверждением правоты президента:

A little over a year ago, I spoke to the nation and described our coalition's goal in Iraq. I outlined the steps we would take to achieve this goal. — In the past year, we have made significant progress — Our progress has been uneven, but progress is being made —The progress in the past year has been significant, and we have a dear path forward —We have made progress, but we have a lot more work to do —We have more work to do, and there will be tough moments that test America's resolve.

В обоих обращениях к нации (в 2005 г. чаще, чем в 2001 г.) Дж. Буш также прибегает к использованию формы Present Continuous, способствующей восприятию повествования как разворачивающего перед глазами аудитории, что в совокупности с анафорой, параллелизмом и повторами создает описанный X. Перельманом эффект «присутствия», который вызывает у аудитории ощущение персональной вовлеченности и повышает личную заинтересованность.

В отношении жанровых особенностей для обоих обращений президента к нации характерно сочетание черт инаугурационных и кризисных речей. От инаугурационных речей президент в обоих случаях заимствует апелляцию к традиционным ценностям, сводящую прецедент и перспективу, формулировку ряда высказываний Как взаимного обета лидера и народа, обращение к великому прошлому нации и включение аудитории в процесс определения будущего нации; однако в 2005 г., ввиду перемен в общественном настроении, президент избегает излишней драматизации и апелляций к эмоциям. При этом в обоих случаях в практической проблеме президент ищет духовно-нравственный смысл.

В обоих обращениях к нации присутствуют такие характерные черты кризисных речей, как развертывание речи от декларации новой ситуации, формирование образа курса президента как курса народа; эксплуатация имиджа президента-супермена, демонстрирующего компетентность, информированность и приверженность интересам нации; выстраивание оппозиций «дьявол — ангел», «мы - они», а также «мир - это война, война

14

- это мир», а также изложение предлагаемого курса в отрыве от возможных негативных последствий на фоне детального описания достигнутых успехов. Отличия, характерные для обращения 2005 г., обусловлены сменой аргументативной ситуации, делающей нерелевантными, например, заявления об установлении президентского контроля над ситуацией в условиях проведения полномасштабной военной операции; по той же причине нет и призывов к решительным действиям.

В обеих речах применяется гомерическая схема расположения аргументов, однако в 2005 г. блоки слабых аргументов разбиваются включением сильных аргументов, что детерминирует восприятие промежуточных слабых' скоплений. Аргументация строится на основе локусов качества, но прослеживается разница в характере посылок: в 2001 г. преобладали посылки, соотносящиеся с желаемым, а в 2005 г. их потеснили посылки, соотносящиеся с реальным, сформулированные таким образом, что реальность предстает в выбранном оратором аспекте.

В рассматриваемых обращениях к нации представлены аргументы, основанные на структуре реальности в отношениях последовательности (прагматический аргумент, аргумент расточительности, к цели и средствам, к обстоятельствам) и сосуществования (аргументация по отношению «лицо - действие», «проявление - сущность», аргумент к авторитету), а также аргументы, образующие структуру реальности (модель и антимодель). Обращение 2005 г. включает также употребление квазилогической аргументации, утвериодающей логическую зависимость (аргумент к несовместимости). Роль в формировании духовного подъема аудитории, которую в 2001 г. играли аргументы, основанные на диссоциации, в 2005 г. сменяет сходная по цели функция, реализуемая на более ограниченном сегменте.

Оба обращения к нации строятся на основе героико-романтического пафоса на основе столкновения реальности и достижимого идеала, различие состоит в уровне эмоционального напряжения, повышенного в 2001 г. и умеренного в 2005 г. При этом президент стремится обеспечить личную заинтересованность аудитории в борьбе с мировым терроризмом (2001) и в освобождении и реформировании Ирака (2005), сводя программу действий и желаемый результат. В дополнение к этому, личная значимость принимаемых мер закрепляется при помощи частого употребления притяжательного местоимения: our (our country, our freedom, our military, our enemies, our nation's security, our efforts, our allies, our strategy, our coalition, our mission, our commanders etc.), а использование оппозиции «дьявол — ангел» отсекает возможность альтернативного пути.

Как в 2001 г., так и в 2005 г. учет роли адресата происходит в представлении аргументации как диалога, но если в первом случае адресат индуктивно приводится к вопросу о том, какой вклад в общее дело может внести лично он (Many ask, 'What'can I do to help in our fight?'), то во втором случае фактически аргументация разворачивается от вопроса, якобы задаваемого многими американцами (Is the sacrifice worth it?).

Кроме того, в обоих обращениях Дж. Буш прибегает к цитированию слов простых американцев. В 2001 г. он использует индивидуализирован-

ные формы представления референтов (девочка, приславшая письмо президенту лично; девочка, чье письмо опубликовала пресса, пассажир одного из лайнеров) и только в одном случае строит аргумент как ответ на вопрос большого количества людей (Many ask. What can I do to help in our fight?'). В 2005 г. риторическое взаимодействие президента и народа приобретает форму проявления чуткости главы государства к общественному мнению, поэтому авторы цитируемых высказываний не идентифицируются. В 2001 г. ссылки на представителей нации находились в контексте повышающей аргументации и несли морально-этическую нагрузку, тогда как сложность аргументативной ситуации 2005 г. побудила оратора внести коррективы в выбор цитируемых позиций аудитории, коснувшись не только морального аспекта (Is the sacrifice worth it?), но и политики (Some wonder whether Iraq is a central front in the war on terror) и, поиска оптимальных практических решений проблемы (Some contend that we should set a deadline for withdrawing U.S. forces; Some Americans ask me, "If completing the mis. sion is so important, why don't you send more troops?").

Несмотря на различия в аргументативной ситуации и в характеристиках аудитории, в обоих обращениях четко просматривается апологетика целей и средств. Исходя из признания правомерности того и другого, президент устанавливает приоритет целей и ценностей, к которым сводится цель, с последующим рассмотрением средств как необходимого ответа на действия врага. Индуцирование эмоций страха перед сохранением угрозы в случае неполной победы над врагом, создание ощущения соучастия, а также актуализация в сознании аудитории ряда ценностей с их эмоциональной и ассоциативной нагрузкой в обеих речах накладываются на героико-романтический пафос. Помимо этого, предъявление аудитории фактов или отсылка к релевантным прецедентным событиям, на основе которых делается вывод о необходимости принятия мер, создают устойчивость общественного мнения к критике, а также внушают аудитории чувство исторической правоты.

В Заключении излагаются наиболее общие результаты работы и намечаются перспективы дальнейших научных изысканий в рассматриваемой области.

Политический дискурс обладает соотнесенностью не только с реальными фактами и явлениями, но и с определенной группой людей, которая формирует целевую аудиторию. Изучение публичных речей политиков лишь в парадигме их истинности/ложности не дает адекватного представления о манипулятивном потенциале данного типа текстов, поскольку не затрагивает эмоционально-волевую сферу целевой аудитории.

Проведенная работа позволяет наметить некоторые перспективы дальнейшего исследования, такие, как анализ способов эффективности апелляции к массовой аудитории в ординарной ситуации, где труднее осуществлять унификацию мышления и поведения слушателей. Кроме того, представляется возможным углубить разработку риторических дискурсивных стратегий и тактик, позволяющих оратору добиться одобрения и присоединения аудитории, а также осуществить разработку комплекс-

ных методик оптимизации обращения субъекта власти к массовой аудитории с целью их использования в РГ* технологиях. ' .

Основные положения диссертации отражены в следующих __. публикациях автора:

7lJ Гусева O.A. Опыт лингво-риторического анализа политического дис-— курса // Единство системного и функционального анализа языковых единиц. - Межвуз, сб^науч. тр. — Белгород: Белг. гос. ун-т, 2005. -Вып. 7.-4.1.-C.£l07Í-J15.

2. Гусева O.A. К вопросу о специфике аргументации субъекта власти // Актуальные проблемы науки в России: Материалы всероссийской научно-практической конференции.- Кузнецк: Кузнецкий ин-т информац. и управленч. технологий, 2005.- Вып. 3.-Т. 2. - С. 210-217.

3. Гусева O.A. Прагматический аспект жанра обращения к нации в американской президентской риторике // Дискуссионные вопросы современной лингвистики — Калуга: КГПУ им. К.Э. Циолковского, 2005. — Вып. 1,- С. 46-50.

4. Гусева O.A. К вопросу о характеристиках современной президентской риторики (на материале публичных обращений Дж. Буша (мл.) // Развивающаяся Россия с позиции специалиста XXI века: Сб. докладов и сообщений участников региональной научно-практической конференции преподавателей вузов. — Калуга: Калужск. филиал Московского гуманитарно-экономического ин-та, 2005. — С. 45 - 48.

5. Гусева O.A. К вопросу о специфике аргументативного воздействия на массовую аудиторию // Дискуссионные вопросы современной лингвистики. - Калуга: КГПУ им. К.Э. Циолковского, 2006. - Вып. 2. - С. 80 - 85.

Гусева O.A. Опора на ценности как фактор успешности аргументации // Дискуссионные вопросы современной лингвистики. -/Вып. 2)- Калуга: КГПУ им. К.Э. Циолковского. 2006.-рШрЬэ-

7. Гусева O.A. Опыт исследования аргументации в публичной президентской риторике // Сб. тезисов XIII Международной научной конференции студентов, аспирантов и молодых ученых «Ломоносов». — М.: Моск. гос. ун-т, 2006. - С 76 - 79.

Гусева O.A. К вопросу о национальной специфике адресата в построении публичной речи политика //Актуальные задачи лингвистики, лингводидактики и межкультурной коммуникации: Сб. науч. статей -Ульяновск: Ульяновск, гос. техн. ун-т, 2006. — С. 100 - 104.

Гусева O.A. Влияние аргументативной ситуации на жанровое оформление речи политика // Жанры_ц_шды текста в научном и медийном дискурсе: Сб. науч. статей^Дыа4[)- Орел: Орловск. гос. ин-т искусств и культуры, 2006. -^С.ц64^|70. 10. Гусева O.A. Аргументационное воздействие на целевую аудиторию в апелляционном жанре // Сб. тезисов и докладов открытой университетской научно-практической конференции. — Калуга: КГПУ, 2006. - С. 263-266.

Подписано в печать 13.06.2006. Заказ 1911. Объем 1 п.л. Печать офсетная. Тираж 100. Формат 60х841/1 б-

Отпечатано в МП «Обнинская типография» 249035, Калужская обл., г. Обнинск, ул. Комарова, 6

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Гусева, Ольга Александровна

Введение.

Глава 1. Аргументативные и лингво-культурологические основы исследования.

1.1. Дискурс как явление лингвистики.

1.1.1. Понятие дискурса.

1.1.2. Характеристики институционального дискурса.

1.1.3. Функциональная структура политического дискурса.

1.1.4. Семиотическое пространство политического дискурса.

1.2. Основные понятия и направления теории аргументации.

1.2.1. Понятие аргументации.

1.2.2. Понятие аргументативной ситуации.

1.2.3. Направления и подходы в изучении аргументации.

1.2.3.1. Коммуникативный подход.

1.2.3.2. Интерактивный подход.

1.2.3.3. Попытки объединения подходов.

1.3. Взаимоотношения аргументации и риторики.

1.4. Неориторическая аргументационная концепция

1.4.1. Дискурсивные технологии в «Новой риторике» Х.Перельмана.

1.4.1.1. Значение аудитории в теории Х.Перельмана.

1.4.1.2. Аргументационные модели X. Перельмана.

1.4.1.2.1. Квазилогический аргумент.

1.4.1.2.2. Аргументация, основанная на структуре реальности.

1.4.1.2.3. Аргументы, устанавливающие (образующие) структуру реальности.

1.4.1.2.4. Аргументы, основанные на диссоциации.

1.5. Особенности президентской риторики в США.

1.5.1. Предмет исследования президентской риторики.

1.5.2. Проблема выделения жанров президентской риторики.

1.5.3. Инагурационные и кризисные речи президента.

1.6. Средства языковой презентации как фактор воздействия на аудиторию

1.6.1. Семантико-синтаксические особенности обращения президента к нации.

1.6.2. Фигуративная практика в обращении президента к нации.

1.7.Аудитория как объект риторического воздействия: общие черты национальной языковой личности

1.7.1. Понятие языковой личности.

1.7.2. Основные параметры анализа языковой личности.

1.7.2.1. Национальный менталитет и национальный характер как характеристики языковой личности.

1.7.2.2. Ценности как параметр анализа массовой языковой личности

1.7.2.3. Особенности менталитета американцев.

Выводы по Главе I.

Глава 2. Использование особенностей аудитории для реализации интенции оратора в американской президентской риторике.

2.1. Общая характеристика целевой аудитории президента США.

2.1.1. Целевая аудитория обращения "Americans have responded magnificently with courage and caring.".

2.1.2. Целевая аудитория обращения "We accept these burdens.".

2.2. Семиотическая и аксиологическая организация речи президента.

2.2.1. Ключевые знаки политического дискурса в аспекте построения эмоционально-ассоциативного образа предмета речи

2.2.2. Национальные и социально-политические мифы в контексте публичной президентской речи.

2.2.3. Опора на ценности аудитории как фактор успешности аргументации.

2.2.3.1. Аксиологическая организация речи "Americans have responded magnificently with courage and caring.".

2.2.3.2. Аксиологическая организация речи "We accept these burdens.".

2.3. Стилистические средства воздействия на аудиторию.

2.3.1. лексико-грамматическое формирование образов референтов речи.

2.3.1.1. Образы референтов речи в обращении "Americans have responded magnificently with courage and caring.".

2.3.1.2. Образы референтов речи в обращении "We accept these burdens."

2.3.2 Воздействие на целевую аудиторию при помощи фигур речи . 118 2.3.2.1. Использование риторических фигур в обращении "Americans have responded magnificently with courage and caring.".

2.3.2.2 Использование риторических фигур в обращении "We accept these burdens.".

2.4. Влияние особенностей аудитории на расположение аргументов в речи президента США.

2.4.1. Расположение аргументов в обращении "Americans have responded magnificently with courage and caring.".

2.4.2 Расположение аргументов в обращении "We accept these burdens.".

2.5. Аргументационные модели в речи президента США.

2.5.1. Аргументативные особенности обращения "Americans have responded magnificently with courage and caring.".

2.5.2. Аргументативные особенности обращения "We accept these burdens.".

2.6. Жанровые особенности обращения президента к нации.

2.6.1. Использование элементов инаугурационной речи для реализации замысла оратора.

2.6.1.1. Элементы инаугурационной речи в обращении "Americans have responded magnificently with courage and caring.".

2.6.1.2. Элементы инаугурационной речи в обращении "We accept these burdens.".

2.6.2. Использование элементов кризисной речи для реализации замысла оратора.

2.6.2.1. Элементы кризисной речи в обращении "Americans have responded magnificently with courage and caring.".

2.6.2.2. Элементы кризисной речи в обращении "We accept these burdens.".

2.7. Сводная характеристика обращений Дж. Буша к нации "Americans have responded magnificently with courage and caring" (2001) и "We accept these burdens." (2005)

Выводы по Главе II.

Введение диссертации2006 год, автореферат по филологии, Гусева, Ольга Александровна

Предлагаемое исследование посвящено анализу политического дискурса в аспекте лингво-риторических и аргументативных особенностей жанра обращения президента к нации.

Изучению дискурса в целом и его специфике уделялось много внимания как в отечественной, так и в зарубежной лингвистике[Александрова, 1999; Баку> мова 2002; Баранов 1993; Бахтин 1997; Белова 1996; Бейлинсон 2001; Богданов

1993, 1999; Борботько 1998; Бушев 2003; Водак 1997; Вольвак 2002; Гальперин 1981, 1982; Гришкова 2003; Дейк 1978, 1989; Демьянков 2001; Долинин 1985; Дридзе 1984; Дроздов 2003; Залевская 2001; Карасик 1999, 2002; Кибрик 1994; Комина 1984, 1999; Кочетова 1999; Кочкип 1999; Крестинский 1990; Кубрякова 1996; Кухаренко 1988; Макаров 1998, 2003; Михайлова 2001; Москальская 1981; Попова 1994; Поспелова 2001; Ревзина 1999; Реферовская 1983; Семененко 1996; Сидоров 1996; Слышкин 1999, 2000; Солганик 1973; Сусов 1999, 2000; Сухих

1998, 2002; Файбышенко 2002; Чахоян 1981; Черняховская 1983; Шадаева 2004;

Шаховский 1988; Шахнарович 1991; Шейгал 2000, 2002; Brandt 1970; Brown 1986; Campbell, Jameison 1986; Corsaro 1985; Dijk 1996; Gumperz 1982; Joslyn 1986; Kress 1985; Lincoln 1989] и др.

Вопросы аргументации также получили достаточное и разностороннее освещение [Баранов 1990; Баранов, Сергеев 1988; Васильев 1992, 1994, 1999; Гордон, Лакофф 1985; Грайс 1985; Клюев 1999; Эмерен, Гроотендорст 1994; Эмерен, Гроотендорст, Хенкеманс 2002; Ивин 1997, 2002; Куликова 1989; Серль, Вандер-векен 1986; Стросон 1986; Яскевич 1993; Austin 1975; Blair 1987, 1998; Cohen I 1995, 1998; Crable 1976; Ducrot 1984; Eemeren, Grootendorst 1992, 1994; Eemeren,

Grootendorst, Henkemans 1996; Eemeren, Houtlosser 1998; Ehninger, Brockride 1973; Freeley 1981; Freeman 1985; Golubev 1998; Govier 1988; Gronbeck 1988; Grootendorst 1987; Henkemans 1992; Hitchcock 1998; Jackson 1987; Johnson 1981, 1987,

1994, 1998; Klein 1987; Perelman, Olbrechts-Tyteca 1969; Toulmin 1958;Vassiliev 2003; Walton 1995; Wilson 1986] и др.

Тем не менее, проблемы эффективности аргументации как средства воздействия на массовую аудиторию, принадлежащую к определенной национальной культуре, в отечественной лингвистике широко не разрабатывались.

Обращение к теме данной диссертации обусловлено потребностью комплексного исследования политического дискурса с основным акцентом на одностороннем целенаправленном воздействии агента дискурса на массового реципиента в целях достижения необходимого агенту результата.

Актуальность настоящего исследования определяется: 1) теоретическими и практическими потребностями выявления и изучения условий эффективности аргументации в рамках рассматриваемого типа дискурса; 2) комплексным исследованием вопросов, связанных с адресатом, адресантом и воздействием адресанта на адресата в рамках отдельного сегмента политического дискурса; 3) рассмотрением регулятивных механизмов, приемов и языковых средств, используемых для повышения эффективности аргументации в непосредственной связи с аргумента-тивпой ситуацией; 4) неразработанностью в отечественной лингвистике проблемы убеждающего потенциала публичного слова политика высшего уровня; 5) недостаточной исследованностью специфики ценностного отражения действительности в политическом дискурсе в американской культуре.

Научная новизна данного исследования заключается в рассмотрении указанного аспекта политического дискурса на стыке социо-культурологического, прагматического и функционально-стилистического подходов; в описании разноуровневых средств риторико-аргументативного воздействия на массового адресата, а также в выявлении характера связи между способами воздействия, с одной стороны, и социо-культурным контекстом высказывания, включающего, помимо прочего, константные и вариативные особенности адресата, с другой стороны.

Объектом исследования в данной работе является политический дискурс, который понимается как текст, обусловленный ситуацией общения в политической сфере. В качестве предмета изучения выступают риторико-аргументативные характеристики современного американского политического дискурса в аспекте публичной президентской риторики.

Цель настоящего исследования заключается в описании и комплексном анализе одной из форм политического дискурса, направленной на порождение сознательной и подсознательной приверженности массового адресата предлагаемой точке зрения.

Реализация указанной цели предопределила постановку следующих задач:

1) определить понятия «институциональные формы общения» и «политический ' дискурс» с рассмотрением их сущностных характеристик;

2) установить конститутивные признаки политического дискурса как вида институционального общения; 3) выявить аргументативные модели, наиболее действенные в публичном политическом общении; 4) раскрыть сущность такой ключевой проблемы современной лингвистики как национально-культурные параметры дискурса; 5) выявить национально-культурные особенности современного политического дискурса Соединенных Штатов Америки с точки зрения ценностных доминант; 6) определить систему американских ценностей, выражаемых в политическом тексте; 7) рассмотреть средства регуляции восприятия как специфической деятельности, реализация которой детерминируется конкретными целями субъекта власти; 8) выявить риторико-аргументативные и языковые средства осуществления регуляции восприятия сообщения в жанре обращения президента к нации.

Теоретико-методологическими основаниями исследования являются:

- подходы к изучению дискурса (Карасик 1992, 2000, 2002; Бейлинсон, 2001; Борботько 1998; Водак 1997; Agar 1985; Дейк 1989, 1998; Corsaro 1985; Brown 1986);

- концепции исследования политического дискурса (Шейгал 2000; Баранов 1990, 2004; Бакумова 2002; Глухова 2001; Кочкин 2003; Попова 1995; Вайнрих 1987; Geis 1987; Green 1987; Guespin 1971; Hahn 1998; Joslyn 1986; Watts 1997; Wilson 1986; Wise 1973);

- теоретические подходы к пониманию феномена воздействия семиотики высказывания на адресата (Васильев 1999; Шейгал 2000, Гуревич 1992, 1997; Лобок 1987; Савельев 1998; Барт 1991; Кассирер 1996; Флад 2004; Nimmo,Combs 1980; Edelman 1964, 1977; Lincoln 1989);

- риторико-аргументативные концепции эффективного воздействия на адресата речи (Perelman 1970; Perelman, Olbrecht-Tyteca 1969);

- исследования в области риторики, в том числе президентской (Волков 2001; Клюев 1999; Рождественский 2000; Хазагеров 2002; Файбышенко 2002; Дэвидсон 2005; Бредемайер 2005; Безменова 1989; Brandt 1970; Morgan 2005; Brooks 1983; Rieker 1986; Austin 1975; Тазмина 1988, 2001; Бережная 1980; Neustadt 1964; Duffy, Ryan 1987; Denton, Woodward 1985; Campbell, Jamieson 1986);

- исследования в области межкультурной коммуникации и специфики языковой личности (Леонтович 2002; Тер-Мипасова 2000; Вежбицкая 1997; Гудков 2003; Токвиль 1994);

- подходы к понимаю взаимодействия языка и культуры (Караулов 1987; Кара-сик 1996,2000; Степанов 1997);

- теория ценности в рамках культурно-психологического подхода (Рокич 1972, 1979; Франкл 1990; Маслоу 1954).

Задачи, поставленные в исследовании, определили применение соответствующих методов: прагмалингвистического, социолингвистического, контекстуально-композиционного, интерпретативного, а также риторического анализа.

Материалом для исследования послужили два обращения к нации, произнесенные Дж. Бушем - мл. с интервалом в четыре года, и посвященные событиям 11 сентября 2001 года, а также их внутри- и внешнеполитическим последствиям.

На защиту выносятся следующие положения: 1) аргументирование в публичной президентской речи направлено не столько на рациональное убеждение адресата, сколько на формирование в его сознании необходимого эмоционально-ассоциативного образа объекта и предмета речи, на основе которого воспринимается высказывание; 2) эмоционально-ассоциативный образ создается за счет включения в речь релевантных семиотических и аксиологических компонентов, а также за счет грамотного оперирования их языковой реализацией; 3) аргументирование в публичном президентском дискурсе должно коррелировать с умственной и эмоциональной диспозицией целевой аудитории; 4) аргументационные и жанрово-стилистические характеристики обращения президента к нации регулируются особенностями целевой аудитории и более широким контекстом аргументативной ситуации; 5) жанр обращения президента к нации характеризуется высокой степенью суггестивности, направленной на регуляцию мышления и поведения массового адресата; 6) регулятивное воздействие в рамках публичного президентского дискурса реализуется посредством разноуровневых языковых средств, употребление которых имеет как общие закономерности, так и контекстуальную обусловленность. * Теоретическая значимость исследования состоит в том, что его результаты вносят вклад в развитие теории коммуникации и лингвистической теории аргументации, расширяя представление о коммуникации в политическом дискурсе, проверяя эффективность неформальной логики в публичной аргументации, а также предлагая возможность выявления и описания основ и механизмов детерминации и регуляции восприятия аргументации массовым адресатом.

Практическая значимость исследования заключается в возможности использования его результатов в спецкурсах по прагматике и риторике, в работе над публичными выступлениями субъектов власти, а также в ряде PR технологий.

Апробация сформулированных в работе теоретических положений и практических результатов была осуществлена на конференции «Развивающаяся Россия с позиции специалиста XXI века» (КФ МГЭИ, Калуга 2005), на Открытой университетской научно-практической конференции (КГПУ, Калуга 2006), а также на XIII Международной научной конференции студентов, аспирантов и молодых ученых «Ломоносов - 2006» (МГУ, Москва 2006).

По теме диссертационного исследования опубликовано 10 работ общим объемом 3,46 п.л.

Общий объем исследования составляет 228 стр.

Структура работы. Работа состоит из введения, двух глав, заключения, трех приложений и списка использованной литературы.

Во введении обосновывается актуальность темы диссертации, определяются методы и приемы анализа материала, обозначается научная новизна исследования, формулируется теоретическая и практическая значимость работы и выносимые на защиту положения.

Первая глава посвящена анализу современного состояния проблемы; в ней также определяются теоретические предпосылки исследования и выявляются аспекты анализа публичного президентского дискурса.

Вторая глава содержит анализ факторов влияния на степень эффективности аргументации применительно к определенной целевой аудитории в конкретной аргументативной ситуации. k В заключении излагаются наиболее общие результаты работы и намечаются перспективы дальнейших научных изысканий в рассматриваемой области.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Риторико-аргументативные характеристики политического дискурса"

Выводы по Главе II

Обращения Дж. Буша-младшего к нации строятся на основе использования методов аргументативного воздействия с учетом ценностных доминант, характерных для американцев, с реализацией риторической коммуникации в ее прагматическом аспекте. Исходя из своей коммуникативной интенции, оратор отдает предпочтение персуазивному убеждению с основным акцентом на ассоциативной аргументации, где ценность одного элемента детерминируется ценностью других. Приводя в качестве аргументов определенным образом построенные высказывания, у которых отсутствуют истинностные характеристики, президент делает их не только приемлемыми для аудитории, но и желательными. Обращения президента к нации составлены с учетом национально-культурных особенностей аудитории, с одной стороны, и требований к публичным политическим выступлениям, с другой. Однако в рассматриваемой речи оратор опирается не только на характеристики, традиционно присущие американцам, но и на ситуативно обусловленные смещения в их иерархии ценностей и изменения в восприятии. Так, в обстоятельствах произнесения речи 2001 года аргументация, рассчитанная на эмоции и апеллирующая к ценностям, имеющим второстепенное значение в ординарной обстановке, соответствовала аргументативной ситуации, со сменой которой потребовалось изменить как тональность речи, так и ее содержательное наполнение.

Поскольку всякое предложение оценивается с точки зрения его оснований, сопоставления с прецедентами, совместимости с другими предложениями, возможных последствий и ценностей, на основе которых и во имя которых принимаются решения, президент, так или иначе, касается каждого из этих пунктов, представляя предмет аргументации в нужном свете. Для того чтобы заручиться поддержкой аудитории, оратор подстраивает способы убеждения под оценивающую аудиторию. Желаемый эффект достигается при помощи как универсально пригодных приемов, так и при помощи приемов, применение которых оправдано спецификой ситуации.

Произнося свои речи, президент обращался как к своим непосредственным слушателям, так и к массовому адресату в масштабах всей нации. В общении с непосредственной аудиторией президент объединяет слушателей на основе общих переживаний и общих интересов в смысловом отношении и при помощи группы знаков интеграции фатического характера в отношении выражения, при этом активизируя базовую семиотическую оппозицию политического дискурса «свои - чужие». Оратор эксплуатирует общность социальных экспектаций в сложившихся обстоятельствах и эмоциональное восприятие недавних событий, что позволяет так же эффективно влиять и на тех, кто не присутствует при произнесении речи. Тем самым достигается упрощение и унификация мышления, усиление эмоционального восприятия сообщения и создается особая предрасположенность к некритическому подходу к речи на фоне практически безоговорочного доверия ее источнику, а, объединив аудитории на основе эмоциональной привязки, президент добивается согласия подавляющего большинства аудитории (мысль индивидуальна, эмоция коллективна). Эффект нарастающего эмоционального заражения просматривается и в ориентированной на рациональное восприятие речи 2005 года, используемый в целях повышения уровня согласия аудитории, включающей большую критически настроенную группу. Так как политик должен учитывать и наличие внешнего наблюдения за происходящим, Дж. Буш включает в речь высказывания, имплицитно обращенные и к международному сообществу.

Итак, успешность воздействия президента на массовую аудиторию детерминируется не только и не столько политической интенцией главы государства, сколько организацией данного воздействия с учетом аргументативной ситуации и особенностей аудитории, где последний фактор играет ведущую роль. Залогом эффективности аргументации президента является актуализация релевантных для аудитории ценностей и ценностных иерархий в форме, зависящей от оценивающей аудитории. Так, прямая апелляция к ценностям может применяться в условиях повышенного уровня эмоционального напряжения, тогда как в относительно спокойной обстановке установление связи предмета аргументации с ценностями осуществляется через подбор фактов, интерпретация которых в известной степени зависит от ценностных приоритетов адресата, и апелляции к непосредственным интересам аудитории.

Оптимизация процесса приближения предмета аргументации к адресату, создания нужного образа предмета, воздействующего на мотивацию и волю адресата, а также адаптации посылок к оценивающей аудитории с тем, чтобы восприятие последних как приемлемых и желательных было перенесено на восприятие выводов, может быть достигнута при помощи соединения следования требованиям классической риторики с использованием неориторических положений, выдвинутых X. Перельманом.

Таким образом, в ходе общения с массовой аудиторией президент не полагается на строго логическую аргументацию, поскольку восприятие сложных логических построений затрудняет достижение целей речи, однако использование ассоциативно связанных утверждений, не всегда логически связанных, но всегда сформулированных в простой и приближенной к аудитории форме, иногда походящей на форму обетов, оказывают необходимое влияние на аудиторию. Параллельно с этим, выразительность и необходимая степень эмоциональности речи президента и его отождествление себя с аудиторией концентрируют внимание на ораторе, а произнесение речи без тени сомнения в собственных суждениях сообщает аудитории ту же уверенность. Представление предложений как оптимальных в данной ситуации, а мер - как посильных для аудитории, в сочетании с привлекательными перспективами мотивируют аудиторию не только к согласию с оратором, но и к активному присоединению к его позиции.

Однако нельзя оставить без внимания тот факт, что рассматриваемые обращения президента к нации являются не первыми и не последними в серии обращений в рамках указанной проблематики, поэтому они строятся с учетом ранее достигнутых соглашений и сформированных концептов, используемых для решения ограниченного политической интенцией оратора круга задач.

195

Заключение

Политический дискурс обладает соотнесенностью не только с реальными фактами и явлениями, но и с определенной группой людей, которая формирует целевую аудиторию каждого отдельного речевого произведения. Изучение публичных речей политиков в парадигме их истинности /ложности не дает адекватного представления о манипулятивном потенциале данного типа текстов, поскольку не затрагивает эмоционально-волевую сферу целевой аудитории.

В данной работе предлагается рассматривать специфику аудитории как отправной момент построения публичной политической речи в целом ряде аспектов: семиотическом, аксиологическом, ассоциативном, жанрово-стилистическом, аргументативном. При этом ценности и ценностные иерархии трактуются как ведущий фактор, определяющий направление интерпретации высказывания адресатом. Указанный фактор определяет приемлемость / неприемлемость предлагаемых оратором положений и, в конечном счете, степень эффективности аргументации для данной аудитории.

Набор ценностей, которыми оперирует политический оратор, должен формироваться не только с учетом ситуативных модификаций национально-культурной системы ценностей, но и в зависимости от отношения аудитории к оратору. Последнее определяется как традиционным отношением членов данной социо-культурной общности к институту президентства, так и степенью популярности конкретного президента в конкретный исторический момент. Президент, пользующийся значительной поддержкой населения, может позволить себе говорить с народом с позиции харизматического лидера и оперировать конечными ценностями, включая их в повышающую аргументацию, предъявляемую на фоне повышенной фатичности речи. В случае неоднозначного отношения нации к главе государства, президент с необходимостью должен переключить внимание аудитории на ее непосредственные интересы и способы их реализации, тем самым он в основном апеллирует к оперативным ценностям, а также предупреждает возможные возражения, представляя их как препятствие на пути удовлетворения потребностей аудитории.

Помимо традиционно предлагаемых для анализа характеристик гетерогенной аудитории (гендерный состав, возраст, уровень благосостояния и образования и др.) представляется необходимым в апелляции к массовому адресату прибегать к таким более фундаментальным характеристикам, как национально-культурная специфика. При этом необходимо учитывать и широкий социальный контекст высказывания, оказывающий значительное влияние на вариативные характеристики адресата и обусловливающий ситуативное усиление приверженности тем или иным ценностям.

Публичная президентская риторика содержит в своей структуре как рациональную, так и эмоциональную составляющую, которые, однако, не являются равноценными. Данный факт обусловлен тем, что в обыденной жизни принятием решений руководит не формальная логика, а логика ценностных суждений. В связи с этим использование формально-логических построений затрудняет достижение оратором его целей. В то же время неформальные аргументы способствуют оптимизации процесса воздействия на адресата. Данные аргументы не состоят из цепочки выводимых друг из друга положений, но составляют единую сеть всех посылок и доводов, исходят от изначально принимаемой посылки и охватывают данной сетью другие элементы, устанавливая между ними необходимую оратору связь. С позиций неориторики, аргументационные модели как рациональный компонент конструируют риторическую реальность, акцентируя те или иные факты и устанавливая между ними те или иные связи. Таким образом, формируется особая структура реальности, подталкивающая аудиторию к необходимым оратору выводам. В то же время эмоциональный компонент речи закладывает основу субъективно-личностного отношения к фактам реальности.

При этом адресат публичной президентской риторики воспринимает не столько содержание высказывания, сколько образ предмета высказывания, актуализирующий в его сознании широкий спектр ассоциаций. Таким образом, в апелляции к массовому адресату ключевую роль играет словесная наглядность, средства создания эффекта «присутствия» и другие средства, приближающие предмет речи к адресату. Кроме того, немаловажным для публичной президентской риторики является использование автостереотипных представлений аудитории. Данные представления коррелируют с системой ценностей и, будучи употреблены в комплексе, позволяют оратору направлять поведение аудитории сразу на двух уровнях: с одной стороны, предлагаемая модель поведения привязывается к национальной, культурной и социальной самоидентичности адресата, а с другой, данная модель ставится в прямое соответствие интериоризированным общественным нормам и ценностям. В свою очередь, представление о других референтах речи, закрепляемое оратором в сознании аудитории, определяет ожидания аудитории в отношении референтов, а, следовательно, также влияет на выбор модели поведения адресата.

Регулятивное воздействие на аудиторию через актуализацию релевантных эмоционально-ассоциативных цепочек, а также семиотических и аксиологических элементов реализуется посредством организации речи на лексическом, синтаксическом и жанрово-стилистическом уровнях, а также при помощи композиционного построения. При этом указанные элементы не подлежат экспликации в полном объеме, что выполняет двоякую функцию: предоставляет каждому члену аудитории возможность находить наиболее близкую ему интерпретацию высказывания и оставляет за оратором право сослаться на ложную интерпретацию его слов в случае коммуникативной неудачи.

Проведенная работа позволяет наметить некоторые перспективы дальнейшего исследования, такие, как анализ способов эффективности апелляции к массовой аудитории в ординарной ситуации, где труднее осуществлять унификацию мышления и поведения слушателей. Кроме того, представляется возможным углубить разработку риторических дискурсивных стратегий и тактик, позволяющих оратору добиться одобрения и присоединения аудитории, а также осуществить разработку комплексных методик оптимизации обращения субъекта власти к массовой аудитории с целью их использования в PR технологиях.

Список научной литературыГусева, Ольга Александровна, диссертация по теме "Теория языка"

1. Александров Д.Н. Риторика. М.: Наука, 2002. - 624 с.

2. Александрова О.В. Проблема дискурса в современной лингвистике //Когнитивно-прагматические аспекты лингвистических исследований. Калининград, 1999.-С. 9-13.

3. Анисимова Т.В. О принципах классификации риторических жанров// Речевое общение: Специализированный вестник Вып. 2/ Под ред. А.П.Сковородникова. - Красноярск: Красноярский государственный университет, 2000.-С. 43-48.

4. Апресян Р.Г. Сила и насилие слова.//Человек, №5, 1997. С. 133 - 137

5. Арнольд И.В. Семантика. Стилистика. Интертекстуальность: Сб. науч.статей. Спб: Изд-во Спб гос.ун-та, 1999. - 443 с.

6. Арутюнова Н.Д. Жанры общения//Язык и мир человека М.: Языки русской культуры, 1999. - С. 649-653.

7. Арутюнова Н.Д., Падучева Е.В. Истоки, проблемы и категории прагматики // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 16. Лингвистическая прагматика. -М.:Прогресс,1985. -С.3-42.

8. Бакумова Е.В. Ролевая структура политического дискурса. // Дис. .канд. фи-лол. Наук. Волгоград, 2002.

9. Баранов А.Н. Метафорические модели как дискурсивные практики //Известия АН.Серия литературы и языка, 2004. т.63, №1. - С. 33 - 43.

10. Баранов А.Н. Политическая аргументация и ценностная структура общественного сознания.//Язык и социальное познание. М.: Центр совр.философск. семинаров при Президиуме АН СССР, 1990. - С. 166-177

11. Барт Р. Мифология. М.: Прогресс, 1991. - 312 с.

12. Безменова Н.А. Речевое воздействие как риторическая проблема // Проблемы эффективности речевой коммуникации: Сб. обзоров. М.: ИНИОН, 1989. -С. 116-133.

13. Бейлинсон J1.C. Характеристики медико-педагогического дискурса: Автореф. дис. .канд. филол. наук. Волгоград: Волгогр. гос.пед.университет, 2001. - 19 с.

14. Белл Р.Т. Социолингвистика. Цели, методы, проблемы. М.: Международные отношения, 1980.-318 с.

15. Бережная Т.М. Президентская риторика в системе пропагандистского манипулирования общественным сознанием.//Язык и стиль буржуазной пропаганды. М.: Изд-во мос.ун-та, 1980. - С. 135 - 137

16. Блакар P.M. Язык как инструмент социальной власти. // Язык и моделирование социального взаимодействия. М.: Прогресс, 1987. - С. 88 - 120.

17. Богданов В.В. Коммуникативная компетенция и коммуникативное лидерство // Язык, дискурс и личность. Тверь: Изд-во Тверск. гос. ун-та, 1990. С. 26 - 31.

18. Борботько В.Г. Общая теория дискурса (принципы формирования и смысло-порождения): Автореф. дис. .д-ра филол.наук. Краснодар: Кубанск.гос.ун-т, 1998.-48 с.

19. Бредемайер К. Черная риторика: власть и магия слова./пер.с нем. И. Ульяновой, Е. Жевага. М.: Бизнес Букс, 2005. - 221 с.

20. Брутян Г.А. Аргументация. Ереван: Изд-во АН Арм. ССР, 1984. - 105 с.

21. Бурдье П. Социология политики. -М.: Socio-Logos, 1993. 326 с.

22. Вайнрих X. Лингвистика лжи//Язык и моделирование социального взаимодействия. М.: Прогресс, 1987. - С. 44 - 87

23. Варзонин Ю.Н. Эффективность воздействия / взаимодействия с позиций риторической модели // Тверской лингвистический меридиан. Тверь, 1999.-Вып. 2.-С. 42-50.

24. Васильев Л.Г. Аспекты аргументации. Тверь: Тверск. гос. ун-т, 1992.-42 с.

25. Васильев Л.Г. Лингвистические аспекты понимания: Дис. докт. филол. наук. Калуга: Калужск. гос. пед. ун-т, 1999а. - 251 с.

26. Васильев Л.Г. Технология публичного выступления. Конспект лекций и учебные задания. Калуга: КГПУ, 1995. - 19 с.

27. Васильев Л.Г., Ощепкова Н.А. Прагматика аргумента: коммуникативный подход // Тверской лингвистический меридиан. Тверь: Тверск. гос. ун-т, 19996. -№3.-С. 43-50.

28. Вежбицкая А. Язык. Культура. Познание. М.: Русские словари, 1997. - 416с.

29. Водак Р. Язык. Политика. Дискурс./ пер.с нем. и англ.яз. Волгоград: Перемена, 1997.- 139 с.

30. Волков А.А. Курс русской риторики. М., 2001. - 480 с.

31. Вольф Е.М. Метафора и оценка // Метафора в языке и тексте. -М.: «Наука»,1988.-С. 52-65.

32. Вригт, Г.Х. фон. Логико-философские исследования. М.: Прогресс, 1996.594 с.

33. Витгенштейн Л. Философские исследования // Новое в зарубежной лингвистике. М.: Прогресс, 1985. - Вып. 16. Лингвистическая прагматика. -С. 19128.

34. Гайда Ст. Проблемы жанра// Функциональная стилистика: теория стилей и ихязыковая реализация: Межвузовский сборник научных трудов. Пермь: Пермск. ун-т, 1986. - С. 22 - 28.

35. Глухова А.В. Речь как политическое действие: функциональный аспект//Эссе о социальной власти языка: Сб.науч.трудов. Воронеж: ВГУ, 2001.-С. 65-72

36. Голованова А.В. К вопросу о категории ценности и её репрезентации вязыке // Человек. Язык. Культура: Сборник статей аспирантов и соискателей. Выпуск 1.-Курск, 2001.-С. 11-16.

37. Голубев В.Ю. Аргументация как один из функциональных элементов газетного стиля речи: Дис. канд. филол.наук. СПб.: С.-Петербургск. гос. ун-т, 1996.-222 с.

38. Грядовой Д.И. Логика. -М.: Юнити, 2003-217 с.

39. Гудков ДБ. Теория и практика межкультурной коммуникации. М: Моск. гос. ун-т,2003.-288 с.

40. Гуревич П.С. Мифология наших дней.//Свободная мысль, №11, 1992. С. 4353

41. Гуревич П.С. Философская антропология. М.: вестник, 1997. - 448 с.

42. Данилов С.Ю. Жанр проработки в тоталитарной культуре// Жанры речи.

43. Саратов: Колледж, 1999. С. 216-227.

44. Дейк Т.А. ван. К определению дискурса. http://vAvw.hum.uva.nl/~teun/

45. Дейк Т.А. ван. Вопросы прагматики текста // Новое в зарубежной лингвистике.-М.: Прогресс, 1978.-Вып. 8. Лингвистика текста. С. 259 - 336.

46. Дейк Т.А. ван. Язык и идеология: к вопросу о построении теории взаимодействия // Методология исследований политического дискурса: актуальные проблемы содержательного анализа общественно-политических текстов. Вып. 2. Мн.:БГУ, 2000. - 479 е., - С. 50-64.

47. Дейк Т.А. ван. Язык, познание, коммуникация. М.: Наука, 1989. - 312 с.

48. Дементьев В.В. Фатические и информативные коммуникативные интенции:проблемы коммуникативной компетенции и типология речевых жанров// Жанры речи. Саратов, 1997. -С. 34-44.

49. Дементьев В.В. Фатические речевые жанры//Вопросы языкознания, 1999, №1.-С. 37-55.

50. Демьянков В.З. Эффективность аргументации как речевого воздействия//Проблемы эффективности речевой коммуникации: Сб. научно-аналит. обзоров. М., 1989. - С. 13 - 40

51. Дэвидсон Д. Ораторское искусство: уникальный курс мастерства эффективного воздействия на аудиторию./пер.с.англ. О.Мацака. М.: Эксмо, 2005. -413 с.

52. Дюбуа Ж., Эделин Ф., Клинкенберг Ж. М. Общая риторика. М.: Наука,1986.

53. Еемерен Франс X., Гроотендорст Р. Речевые акты в аргументативных дискуссиях. Пер. с англ. СПб.: С.-Петербургск. гос. ун-т, 1994. - 240 с.

54. Еемерен Ф., Гроотендорст Р., Хенкеманс Ф.С. Аргументация: анализ,проверка, представление. Спб.: фил. фак Спб. гос. ун-та, 2002. - 160 с.

55. Зарецкая Е.Н. Риторика: теория и практика речевой коммуникации. М.:1. Дело, 2002. 477 с.

56. Ивин А.А. Теория аргументации. М.: Гардарики, 2000. - 416 с.

57. Ивин А.А. Ценности и понимание//Вопросы философии, 1987. №8. С. 3143

58. Ильин М.В. Слова и смыслы. Опыт описания ключевых политических понятий. М.: Российская полит.энциклопедия, 1997. - 432 с.

59. Карасик В.И. О категориях дискурса. // Языковая личность: социолингвистические и эмотивные аспекты: Сб.науч.трудов. Волгоград - Саратов: Перемена, 1998.-С. 185-197

60. Карасик В.И. О типах дискурса // Языковая личность: институциональный иперсональный дискурс. Волгоград: Перемена, 2000а. - С. 5 - 20.

61. Карасик В.И. Религиозный дискурс // Языковая личность: проблемы лингвокульрурологии и функциональной семантики. Волгоград: Перемена, 1999а. -С. 5-19.

62. Карасик В.И. Структура институционального дискурса. // Проблемы рчевойкоммуникации. Саратов: Изд-во Саратовского ун-та, 20006. - С. 25 - 33

63. Карасик В.И. Ритуальный дискурс.// Жанры речи 3. Саратов: Колледж, 2002.- С. 5 19

64. Карасик В.И. Характеристики педагогического дискурса // Языковая личность: аспекты лингвистики и лингводидактики- Волгоград: Перемена, 19996.-С. 5-19.

65. Карасик В.И. Этнокультурные типы институционального дискурса.// Этнокультурная специфика речевой деятельности: Сб.обзоров. М.: ИНИОН РАН, 2000с.-С. 37-64

66. Карасик В.И. Культурные доминанты в языке.// Языковая личность: культурные концепты: Сб.науч.трудов. Волгоград - Архангельск: Перемена, 1996. -С.3-16

67. Карасик В.И. Язык социального статуса. М.: Ин-т языкознания РАН; Волг.гос. пед. ин-т, 1992. 330 с.

68. Карасик В.И. Языковой круг: личность, концепты, дискурс. Волгоград: Перемена, 2002. 477 с.

69. Карасик В.И., Слышкин Г.Г. Лингвокультурный концепт как единица исследования // Методологические проблемы когнитивной лингвистики Воронеж, 2001. - С.75 - 80.

70. Караулов Ю.Н. Русский язык и языковая личность. М.: Наука, 1987. - 264 с.

71. Кассирер Э. Техника современных политических мифов//Антология культурологической мысли. М.: Изд-во РОУ, 1996. - С. 204 - 209

72. Клюев Е.В. Риторика: Инвенция, Диспозиция, Элокуция. М.: Издательство1. ПРИОР, 1999.-272 с.

73. Кохтев Н.Н. Ораторская речь: стиль и композиция. М.: Изд-во МГУ, 1992.174 с.

74. Кочетова Л.А. Лингвокультурные характеристики английского рекламногодискурса.: Автореф.дис. .канд.филол.наук. Волгоград: Вол-гогр.гос.пед.ун-т, 1999. - 19 с.

75. Кочкарова З.К. Особенности функционирования речевого акта убеждениядоказательства// Речевые акты в лингвистике и методике. -Пятигорск, 1986. -С. 119-122.

76. Кочкин М.Ю. Манипуляции в политическом дискурсе // Языковая личность:проблемы лингвокульторологии и функциональной семантики. Волгоград: Перемена, 1999. - С. 29 - 34.

77. Кочкин М.Ю. Политический скандал как лингвокультурный феномен. Дис.канд.филол.наук. Волгоград: Волгогр.гос.пед.ун-т, 2003. - 184 с.

78. Крысин Л.П. Речевое общение и социальные роли говорящих// Социальнолингвистические исследования/ Под ред. Л.П.Крысина и Д.Н.Шмелева. -М.: Наука, 1976. С. 42-52.

79. Кибрик А.А. Когнитивные исследования по дискурсу // Вопросы языкознания. 1994.-№1. - С. 126- 139.

80. Кубрякова Е С. О понятиях дискурса и дискурсивного анализа в современнойлингвистике // Дискурс, речь, речевая деятельность: функциональные и структурные аспекты: Сб. обзоров / РАН. ИНИОН. М., 2000. - 232 с.

81. Леонтович О.А. Русские и американцы: парадоксы межкультурного общения.- Волгоград: Перемена, 2002.-435 с.

82. Леонтьев Д.А. Ценность как междисциплинарное понятие: опыт многомерной реконструкции // Вопросы философии. 1996, № 4 - С. 15 - 26.

83. Лобок A.M. Антропология мифа. Екатеринбург: Банк культурной информации, 1987.-688 с.

84. Макаров М.Л. Основы теории дискурса. М.: Гнозис, 2003. - 280 с.

85. Маслова В.А. Введение в лингвокультурологию. М.: «Наследие», 1997.208 с.

86. Мечковская Н.Б. Социальная лингвистика. М.: Аспект Пресс, 1996. 206 с.

87. Методология исследования политического дискурса: актуальные проблемысодержательного анализа общественно-политических текстов. Вып.1/под общ.ред. И.Ф. Ухвановой-Шмыговой. Мн.: Белгосуниверситет, 1998. - 283 с.

88. Методология исследования политического дискурса: актуальные проблемысодержательного анализа общественно-политических текстов. Вып.2/под общ.ред. И.Ф. Ухвановой-Шмыговой. Мн.: Белгосуниверситет, 1998. - 479 с.

89. Минеева С.А. Некоторые психолингвистические аспекты устной публичнойречи (ориентированность речи на аудиторию как фактор повышения ее эффективности): Автореф. дис. .канд. филол. наук. Москва, 1975. - 25 с.

90. Московичи С. Наука о массах // Психология масс. Хрестоматия. Самара, 2001.-с. 513.

91. Недосекина М.А. К вопросу о ценностях и их классификации // НАУКА— ВУЗ—ШКОЛА: Сборник научных трудов молодых исследователей / Под ред. З.М. Уметбаева и Г.Н. Чусавитиной. Выпуск 4.— Магнитогорск: МГПИ, 1998. -С. 215-219.

92. Остин Дж.Л. Слово как действие// Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 17.

93. Теория речевых актов. М.: Прогресс, 1986. - С. 22 - 140. 92.Очерк американского коммуникативного поведения / Науч. ред.: И.А. Стер-нин, М.А. Стернина. - Воронеж: ИСТОКИ, 2001. - 206 с.

94. Панченко Н.Н. Манипулятивность политической рекламы // Языковая личность: проблемы когниции и коммуникации. Сб.науч.трудов. Волгоград: Колледж, 2001. - С. 225 - 230.

95. Перельман X., Олбрехт-Тытека J1. Новая риторика: трактат об аргументации.// Язык и моделирование социального взаимодействия. М., 1987.

96. Подводный А. Человек: индивидуальность и ценности. М., 2000.http://www.podvodny.ru/Psychology/Lec3.htm

97. Покровская Е.В. Роль метафоры в политическом тексте // Функциональныеисследования. Вып. 4. - М., 1997. - С. 145 - 148.

98. Попова Е.А. Культурологические характеритики политического дискурса (наматериале газетных интервью): Автореф. дис. .канд.филол.наук. Волгоград, 1995.- 17 с.

99. Попова Е.А. Политический дискурс как предмет культурно-лингвистическогоизучения.// Языковая личность: проблемы значения и смысла, Сб.науч.трудов. Волгоград: Перемена, 1994. - С. 143 - 152.

100. Попова З.Д., Стернин И.А. Понятие концепт в лингвистических исследованиях- Воронеж: Воронежск. гос. ун-т, 1999. 192 с.

101. Почепцов Г.Г. Коммуникативные технологии XX века. М.: Рефл-бук; Киев: Ваклер, 2000.-352 с.

102. Прохвачева О.Г. Линвокультурный концепт «приватность» (на материале американского варианта английского языка): Автореф. дис. .канд.филол.наук.- Волгоград: Волгогр.гос.пед.ун-т, 2000. 24 с.

103. Психология толп. М.: Институт психологии РАН, Изд-во «КСП+», 1998. -416 с.

104. Ревзина О.Г. Язык и дискурс // Вест. МГУ. Филология, 1999. №1С. 25-33.

105. Риторика в свете современной лингвистики: Тезисы докладов межвузовской конференции/отв.ред. Береговская Э.М. Смоленск, 1999. - 115 с.

106. Риторика в свете современной лингвистики: Тезисы докладов 2-й межвузовской конференции/отв.ред. Береговская Э.М. Смоленск, 2001. - 99 с.

107. Рождественский Ю.В. Принципы современной риторики. М.: Аргус, 2000. -135 с.

108. Рождественский Ю.В. Теория риторики. М.: Добросвет, 1997. - 600 с.

109. Савельев А.Н. Политическая мифология и политическая технология/Москва, №8, 1998. С. 160 - 170

110. Савицкий В.М. Применение образных средств в аргументативном дискур-се//Языковая личность: проблема значения и смысла: Сб.науч.трудов. -Волгоград: Перемена, 1994. С. 44 - 52

111. Сиротинина О.Б. Некоторые размышления по поводу терминов «речевой жанр» и «риторический жанр» // Жанры речи: Сб. науч. статей. Саратов: Изд-во Гос УНЦ «Колледж», 1999. - С. 26-31.

112. Слышкин Г.Г. Дискурс и концепт (О лингвокультурном подходе к изучению дискурса) // Языковая личность: институциональный и персональный дискурс. Волгоград: Перемена, 2000а. - С. 38 - 45.

113. Слышкин Г.Г. Концепт чести в американской и русской культурах (на материале толковых словарей).// Языковая личность: культурные концепты: Сб.науч.трудов. Волгоград - Архангельск: Перемена, 1996.

114. Слышкин Г.Г. От текста к символу: лингвокультурные концепты прецедентных текстов в сознании и дискурсе. М.: Academia, 20006. - 128 с.

115. Солганик ГЛ. Синтаксическая стилистика. М.: Высшая школа, 1973. - 213 с.

116. Сорокин П. Человек. Цивилизация. Общество. М.: Прогресс, 1993. - 543 с.

117. Стернин И.А. Коммуникативное поведение в структуре национальной культуры // Этнокультурная специфика языкового сознания: Сб. статей М.: Инт языкознания, 1996. - С. 97 - 112.

118. Стернин И.Н. Практическая риторика. Воронеж, 1996. - 141 с.

119. Сусов И.П. Введение в теоретическое языкознание (электронный учебник). -Тверь, 1999.

120. Сухих С.А. Прагмалингвистическое измерение коммуникативного процесса: Автореф. дис. докт. филол. наук. Краснодар: Кубанск. гос. ун-т, 1998.-30 с.

121. Стилистические аспекты устной и письменной коммуникации: Сб.науч.трудов. Вып.286/под общ.ред. К.М. Ирисхановой. -М.:Мос.гос.пед.ин-т. иностр.языков, 1987. 184 с.

122. Ш.Тазмина А.Т. Проблемы современной президентской риторики. Абакан: Изд-во хакасского гос.ун-та, 2001. - 154 с.

123. Тазмина А.Т.Стилистический анализ американской ораторской прозы: Авто-реф. дисс.канд. филол. наук. М.: 1988. - 19 с.

124. Тарасова И.П. Структура личности коммуниканта и речевое воздействие //Вопросы языкознания, 1993. № 5 - С. 70 - 81.

125. Теория и практика аргументации: Сб.науч.трудов. М.: Ин-т философии РАН, 2001.- 182 с.

126. Тер-Минасова С.Г. Язык и межкультурная коммуникация. М.: Изд-во МГУ, 2000.-352 с.

127. Токвиль А.де. Демократия в Америке. М.: Прогресс, 1994. - 559 с.

128. Файбышенко H.J1. Функционально-семантический и прагматический анализ регулятивных средств аргументативного дискурса: на материале текстов парламентских выступлений в Конгрессе США: Автореф. дисс.канд. филол. наук. Спб: РГПУ им. Герцена, 2002. - 16 с.

129. Федосюк М.Ю. Исследование средств речевого воздействия и теория жанров речи // Жанры речи. Саратов: Изд-во ГосУНЦ "Колледж", 1997. - С. 66 -88.

130. Федосюк М.Ю. Нерешенные вопросы теории речевых жанров// Вопросы языкознания, 1997, №5. С. 102- 120.

131. Федосюткина Н.С. Слова-ценности как средство доступа к ценностной картине мира. Дисс. . канд.филол.наук. Курск, 2005. - 148 с.

132. Флад К. Политический миф. Теория исследования/пер.с англ.яз. М.: Прогресс - Традиция, 2004. - 264 с.

133. Франкл В. Человек в поисках смысла: Сборник. М., 1990. - 368 с.

134. Хазагеров Г.Г. Политическая риторика. Учебник по политическому красноречию. М.: Николо-Медиа, 2002.

135. Цицерон М. Т. Три трактата об ораторском искусстве/пер. с латыни Ф.А. Петровского. М.: Научно-издательский центр «Ладомир», 1994. - 470 с.

136. Шейгал Е.И. Власть как концепт и категория политического дискурса//Эссе о социальной власти языка: Сб.науч.трудов. Воронеж: ВГУ, 2001. - С. 57 -64

137. Шейгал Е.И. Семиотика политического дискурса. М. - Волгоград: Перемена, 2000.-386 с.

138. Шейгал Е.И. Структура и границы политического дискурса. // Филология -Philologica, №14. Краснодар: Изд-во Кубанск.ун-та, 1998. - С. 22 - 29

139. Шейгал Е.И. Культурные концепты политического дискурса.// Коммуникация: теория и практика в различных социальных контекстах. Материалы ме-ждунар.науч.практ.конференции «Коммуникация 2002». - Пятигорск: Изд-во ПГЛУ, 2002.-С. 24-26.

140. Шейгал Е.И. Политическая мифологема как средство социальной идентификации // Межкультурная коммуникация и проблемы национальной идентичности. Сборник научных трудов. Воронеж: Изд.-во Воронежского государственного универститета, 2003. С.230 - 239.

141. Шейгал Е.И. Язык и власть//Языковая личность: проблемы лингвокультурологии и функциональной семантики. Волгоград: Перемена, 1999.-С. 138-142

142. Шмелев А.Д. Дискурсные слова как отражение этнокультурных стереотипов поведения // Речевые и ментальные стереотипы в синхронии и диахронии: Тез. конф. М.: Ин-т славяноведения и балканистики РАН, 1995. - С. 146 — 147.

143. Эпштейн М.Н. Идеология и язык (построение модели и осмысление дискур-са)//Вопросы языкознания, 1991.-№ 6.-С. 19-33.

144. Эффективность аргументации как речевого воздействия. (В.З.Демьянков)// Проблемы эффективности речевой коммуникации. Сборник обзоров. М.: ИНИОН, 1989.-С. 13-40.

145. Язык, коммуникация и социальная среда: Сб.науч.трудов. Вып.1. Воронеж, 2001.- 173 с.

146. Якобсон Р. Речевая коммуникация // Избранные работы. М: Прогресс, 1985. -С.306-318.

147. Austin, J.L. How to Do Things With Words. Harvard University Press, 1975. -113 p.

148. Beardsley M. Practical Logic. New York: Prentice Hall, 1950. - 580 p.

149. Berg K.E., Gilman A. Get to the point: How to say what you mean and get what you want. Toronto: Bantam books, 1989. - 231 p.

150. Berger P.L., Luckmann T. The social construction of reality. A treatise in the sociology of knowledge. Harmondsworth (Middx.): Penguin books, 1975. - 249 p.

151. Billig M. Arguing and Thinking. A Rhetorical Approach to social psychology. -Cambridge Univ. Press: Cambridge, London, New York, 1987

152. Bolinger D. Language the Loaded Weapon: the Use and Abuse of Language Today. - London, New York: Longman, 1980. - 214 p.

153. Bourdieu P. Language and Symbolic Power. Cambridge (Mass.): Harvard University Press, 1991.-301 p.

154. Brandt W.J. The rhetoric of argumentation. Indianapolis - NY: Bobbs-Merrill Co., 1970.-288 p.

155. Brooks W.T. High impact public speaking. Englewood Cliffs (NJ): Prentice Hall, 1983.- 152 p.

156. Brown, G., Yule, G. Discourse Analysis. Cambridge: Cambridge University Press, 1986.-310 p.

157. Campbell K., Jamieson K.H. Inaugurating the Presidency//Form, Genre and the Study of Political Discourse. Columbia (S.Car.): Univ. of S. Car. Press, 1986. -P. 203-224.

158. Coleman J.S. Foundations of Social Theory. Cambridge: Harvard University Press, 1990.-993 p.

159. Combs J.E. Process Approach// Handbook of Political Communication. London: Sage Publications, 1981. - P. 39 - 66

160. Corcoran P.E. Political Language and Rhetoric. Austin: Univ. of Texas Press, 1979.-216 p.

161. Corsaro W.A. Sociological Approaches to Discourse Analysis // Handbook of Discourse Analysis. T.A. van Dijk (Ed.). London: Academic Press, 1985. - Vol. 1. P. 167- 192.

162. Denton R.E., Woodward G.C, Political Communication in America. New York: Praeger, 1985.-366 p.

163. Dijk T. A. van. Discourse, Opinion and Ideologies // Discourse and Ideologies. -Clevedon: Multilingual Matters LTD, 1996. P. 7-37.

164. Dijk T.A. van Political Discourse and Political Cognition// http://www.let.uva.nl/~teun

165. Dolbeare K.M., Edelman M.J. American politics. Policies, power and change. -Lexington (Mass.): Heath, 1971.-506 p.

166. Ducrot 0. Le dire et le dit. Paris: Minuit, 1984. - 370 p.

167. Duffy B.K., Ryan H.R. American orators of the twentieth century: critical studies and sources. New York, 1987. - P. 168 - 240.

168. Ealy S. Communication, Speech and Politics. Washington, D.C.: University Press of America, 1981,- 244 p.

169. Edelman M. Constructing the Political Spectacle. Chicago: University of Chicago Press, 1988.- 137 p.

170. Edelman M. Political Language: Words that Succeed and Policies that Fail. New York: Academic Press, 1977. - 164 p.

171. Edelman M. The symbolic uses of politics. Urbana: University of Illinois Press, 1964.-201 p.

172. Eemeren F., Grootendorst R., Henkemans F.S. Fundamentals of argumentation theory: A handbook of historical backgrounds and contemporary developments-Mahwah, N.J.: Erlbaum, 1996. 424 p.

173. Eemeren, F.H. van, R. Grootendorst. Speech Acts in Argumentative discussions. A theoretical model for the analysis of discussions directed towards solving conflict of opinion. Dordrecht, Berlin: Foris; De Gruyter, 1984.-215 p.

174. Essays in modern stylistics/ Ed. by Donald C. Freeman. London; NY: Methuen, 1981 -416 p.

175. Fairclough N. Language and Power. London: Longman, 1989. - 259 p.

176. Fisher, W. Romantic democracy, Ronald Reagan, and presidential heroes. //Western Journal of Speech Communication. 1982. - № 46. - P. 299 - 310.

177. Freeley, A.J. Argumentation and Debate. Critical thinking for reasoned decision making, 7 th ed. Belmont (CA): Wadsworth, 1981. - 440 p.

178. Freeman E. Conquering the man in the street. A psychological analysis of propaganda in war, fascism and politics. NY: The Vanguard Press, 1940. - 356 p.

179. Gee J.P. Social Linguistics and Literacies: Ideologies in Discourses. London: Tailor&Francis, 1996.-218 p.

180. Geis M.L. The Language of Politics. New York: Springer-Verlag, 1987. - 189 p.

181. Goffman E. Relations in public: Microstructures of the public order. London: Penguin press, 1971.-396 p.

182. Graber D.A. Verbal Behavior and Politics. Urbana: University of Illinois Press? 1976.-361 p.

183. Green D. Shaping political consciousness: The language of politics in America from McKingly to Reagan. Ithaca; London: Cornell univ.press, 1987. - 277 p.

184. Gronbeck B.E. The Presidency in the Age of Secondary Orality//Beyond the Rhetorical Presidency. College Station: Texas A&M Univ.Press, 1996. - P. 30 - 49

185. Guespin L., Marcellesi J.B., Maldidier D. Le Discours politique. Paris: Larousse, 1971.- 134 p.

186. Gumperz, J.J. Discourse Strategies. Cambridge: Cambridge University Press, 1982.-225 p.

187. Gumperz, J.J. Language in Social Groups. Stanford: Stanford University Press, 1971.-350 p.

188. Hahn D.F. Political Communication: Rhetoric, Government and Citizens. State College (Pennsylvania): Strata Publishing Inc., 1998.-290 p.

189. Hodge R., Kress G. Language as Ideology. New York: Routlege, 1993. - 230 p.

190. Hudson K. The Language of Modern Politics. London: Macmillan, 1978. - 167 P

191. Joslyn R.A. Keeping Politics in the Study of Political Discourse//Form, Genre and the Study of Political Discourse. Columbia (S.Car.): Univ. of S. Car. Press, 1986.-P. 301 -339.

192. Kauffman, C. The failure of "great communicator". Exetasis, 7,1982. - P. 20 - 37.

193. King, A. Power and Communication. Prospect Heights. IL: Waveland Press, Inc., 1987.-P. 1-8.

194. Kress G. Ideological Structures in Discourse//Handbook of Discourse Analysis. Vol.4. London: Academic Press, 1985. - P. 27 - 41

195. Labov W. The Study of Language in its Social Context // Advances in the Sociology of Language J.A. Fishman (Ed.). -The Hague: Mauton, 1976. Vol. 1. - P. 92 -151.

196. Leech G.N. Principles of Pragmatics. London: Longman, 1989. - 250 p.

197. Lemke J.L. Interpersonal Meaning in Discourse: Value Orientations // Advances in Systemic Linguistics: Recent Theory and Practice. London and New York: Printer Publishers, 1992. - P. 82 - 104.

198. Lincoln B. Discourse and the Construction of society: Comparative Study of Myth, Ritual and Classification. New York, Oxford: Oxford Univ.Press, 1989. -238 p.

199. Meadow R.G. Politics as Communication. Norwood, NJ: Ablex Publ. Co., 1980.- 269 p.

200. Morgan N. Working the room. Boston: Harvard Business School Press, 2005. -238 p.

201. Nimmo D. The political persuaders. 8 techniques of modern election campaigns. -Englewood Cliffs (NJ): Prentice Hall, 1970. 214 p.

202. Nimmo D., Combs J.E. Subliminal politics: myths and myth-makers in America. -Englewood Cliffs (NJ): Prentice Hall, 1980. 256 p.

203. Perelman Ch. Le champ de 1'argumentation. Bruxelles: Presses universitaires de Bruxelles, 1970.-408 p.

204. Perelman Ch. The New Rhetoric and the humanities: Essays on rhetoric and its applications. Dordrecht: Reidel, 1970. - 174 p.

205. Perelman, Ch., Olbrechts Tyteca, L. The New Rhetoric. A Treatise on Argumentation. -Notre Dame; London: University of Notre Dame Press, 1969. - P. 193 - 200.

206. Political attitudes and public opinion./ Ed.by D. Nimmo, Ch.M. Bonjean. NY: McKay, 1972.-568 p.

207. Rieker W.H. The Art of Political manipulation. New Haven: Yale Univ.Press, 1986.- 152 p.

208. Rohatyn, D. Propaganda Talk // Issues in Logic and Communication. Ed. Govier, T. Wardsword Belmont, California, 1988. - P. 73 - 92.

209. Rokeach M. Beliefs, Attitudes and Values. A theory of organization and change. San Francisco: Jossey-Bass, 1972. - 214 p.

210. Rokeach M. The Nature of Human Values. -N.Y.: Free press, 1973.-322 p.

211. Rokeach M. Understanding human values: Individual and societal. NY: Free Press, 1979.-322 p.

212. Rowland R. On Defining Argument // Philosophy and Rhetoric. 1987. - Vol.20.- №3. P. 140- 159.

213. Ryan H.R., Duffy B.K. Contemporary American public discourse. Illinois, 1992. -P. 170- 195.

214. Seidel G. Political Discourse Analysis // Handbook of Discourse Analysis. Vol.4.- London: Academic Press, 1985. P. 43 - 60.

215. Shapiro M. Literary Production as a Politicizing Practice//Form, Genre and the Study of Political Discourse. Columbia (S.Car.): Univ. of S. Car. Press, 1986. -P. 159- 192.

216. Simons H.W., Aghazarian A. Genres, Rules and Political Rhetoric: Toward a Sociology of Rhetorical Choice//Form, Genre and the Study of Political Discourse. -Columbia (S.Car.): Univ. of S. Car. Press, 1986. P. 45 - 58

217. Social ends and political means./Ed.by T. Honderich. London etc.: Routlege and Kegan Paul, 1976.- 177 p.

218. Tannen D. Remarks on Discourse and Power // Power Through Discourse. Norwood, N. J.: Ablex Publishing Corporation, 1987. - P. 3 -10.

219. Toulmin, St. The Uses of Argument. London, Cambridge: Cambridge University Press, 1958.-415 p.

220. Watts D. Political Communication Today. Manchester, New York: Manchester Univ.Press, 1997.-228 p.

221. White J.H. The Power of Words// aniota.com/jwhite/words.html. 1996

222. Wilson J. Politically Speaking: the Pragmatic Analysis of Political Language. -Cambridge (Mass.): Basil Blackwell, 1990. 203 p.

223. Woods, J. Charity: Can We Find It at Home? // Speech Communication and Argumentation. СПб.: С-Петербургск. гос. ун-т, 1993. - Р 46 - 59.

224. Wilson, В. The Anatomy of Argument, Revised Edition. Lanham. New York. London: University Press of America, 1986. - 388 p.

225. Wise, D. The Politics of Lying: Government Deception, Secrecy and Power New York, Random House, 1973. - 310 p.

226. Траискрипты речей Дж.Буша-мл.http://www.cnn.com Данные социологических опросовhttp://www.census.gov Newsweek poll, July 24 25, 2003; Program on International Policy Attitudes, July 2003; CNN/USA Today/Gallup Poll, June 9, 2003