автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.19
диссертация на тему: Роль грамматических средств в формировании языковой картины мира

Полный текст автореферата диссертации по теме "Роль грамматических средств в формировании языковой картины мира"

На правах рукописи

ЛУКИНА Наталия Юрьевна

РОЛЬ ГРАММАТИЧЕСКИХ СРЕДСТВ В ФОРМИРОВАНИИ ЯЗЫКОВОЙ КАРТИНЫ МИРА {на материале грамматических категорий имени существительного в русском и английском языках)

Специальность 10.02.19 — теория языка

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Ярославль — 2003

Работа выполнена на кафедре английского языка Ярославского государственного педагогического университета

Научный руководитель: доктор филологических наук,

профессор Черкасов Л. Н.

Официальные оппоненты:

Ведущая организация:

доктор филологических наук, профессор Радченко О. А. кандидат филологических наук Болотова С. К.

Институт языкознания Российской Академии Наук

Защита состоится "27" октября 2003 г. в ч. ¿70 м. на заседании специализированного совета К. 212.307.01 по защите диссертаций на соискание ученой степени кандидата филологических наук при Ярославском государственном педагогическом университете им. К. Д. Ушинского по адресу: 150004° г. Ярославль, Которосльная наб., 66, ауд. 319.

С диссертацией можно ознакомиться в фундаментальной библиотеке Ярославского государственного педагогического университета им. К. Д. Ушинского.

Автореферат разослан "26" сентября 2003 г.

Ученый секретарь специализированного совета кандидат филологических наук, доцент

¿соз-А

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность работы. Использование когнитивного подхода в изучении грамматических явлений языка становится все более и более актуальным, с его помощью возможно установление связей языковых грамматических категорий с когнитивной деятельностью человека, исследование степени соответствия между грамматическими категориями и выражаемой ими реальностью, проведение анализа особенностей формирования языковой картины мира и т. д. То, что выделение частей речи во многом имеет под собой когнитивную основу, а сами части речи являются "проекциями" в мир языка объектов действительности (Е. С. Кубрякова), свидетельствует о существовании серьезных предпосылок для проведения когнитивно-грамматических исследований грамматических категорий отдельных частей речи.

Начало рассмотрению сложных отношений языка и мышления было положено нейрофизиологами и психологами П. Бро-ка, К. Вернике, И. М. Сеченовым, В. М. Бехтеревым, И. П. Павловым и др. Дальнейшее их изучение осуществлялось в области психолингвистики (Ч. Осгут, Т. Себеок, Дж. Гринберг, Дж. Кэ-ролл, А. А. Леонтьев, И. Н. Горелов, А. А. Залевская, Ю. Н. Караулов и др.). Данные этих исследований легли в основу когнитивной лингвистики и нашли отражение в трудах ее родоначальников (Дж. Лакофф, Р. Лангакер, Р. Джакендорф). Работы Е. С. Кубряковой наметили проблематику и пути развития когнитивной лингвистики в России.

Когнитивная лингвистика предоставляет исследователям возможность по-новому рассматривать вопросы взаимоотношений языка и мышления, включая, с одной стороны, вопрос о роли языка в познавательной деятельности человека (Ю. Д. Апресян ), с другой — о роли человеческого фактора в языке ( Ю. Н. Караулов, И. П. Сусов, И. К. Архипов). Когнитивная лингвистика способствует выделению новых проблем, среди которых большой интерес у исследователей вызывает проблема языковой картины мира (концептосферы) (И. Г. Ольшанский, 3. А. Харитончик, Е. Ф. Тарасов, И. К. Архипов) и связанные с ней вопросы членения (концептуализации, категоризации) язы-

ковой действительности, отражения ее в языке (Е. С. Кубрякова, Н. Н. Болдырев, Т. В. Булыгина, А. Д. Шмелев). Язык рассматривается когнитивной лингвистикой как форма жизнедеятельности человека (Е. С. Кубрякова), как способ осознания и вербализации человеческого опыта (И. К. Архипов), В большинстве исследований, проводимых в русле когнитивного направления, преобладает изучение логико-семантического аспекта языковых явлений (Е. С. Кубрякова, А. Д. Шмелев, Н. Д. Арутюнова). Проведенные исследования являются существенным вкладом в современную лингвистическую науку, т. к. способствовали обнаружению семантических параметров (Ю. Д. Апресян, И. А. Мельчук, А. К. Жолковский), позволили начать составление семантических словарей и заняться поисками семантических первоэлементов, лежащих в сфере когнитивной деятельности человека.

Грамматические категории обнаруживают непосредственную связь с когнитивной деятельностью человека, подтверждением чему служит существование в реальном мире материальных предпосылок грамматических явлений и их способность выражать внеязыковую действительность. Так, несмотря на то, что каждый язык индивидуален в подходе к использованию человеческого опыта, по-своему членит реальность и предлагает свою собственную категоризацию мира (Е. С. Кубрякова), что выражается в том, что части речи по-разному представлены в различных языках мира, такая часть речи как имя существительное имеется практически во всех языках, основанием чему служит отражение человеческим сознанием предметов окружающего мира, а следствием — наличие в разных языках слов, обозначающих материальные предметы. Следовательно, в сознании должна существовать связь между грамматическим понятием имени существительного и понятием "предмет". Более того, тот факт, что в класс имен существительных входят также слова,, выражающие абстрактные понятия, свидетельствует о том, что существующее в картине мира понятие охватывает не только материальные предметы. Определение имени существительного как части речи, которая выражает предметность, и та легкость, с которой носители языка находят в предложении слова, обозначающие предметы, свидетельствует о том, что

опора на понятия "предмет" и "предметность" в определениях существительного небезосновательна. Имя существительное обладает в разных языках различным набором грамматических категорий, по-разному функционирующих и оказывающих, очевидно, различное влияние на формирование своеобразных языковых картин мира.

Цель нашей работы заключается в установлении роли грамматических категорий имени существительного в формировании языковой картины мира. Исходя из указанной цели исследования, мы решали следующие конкретные исследовательские задачи:

1) изучение и исследование сущности грамматической категории имени существительного в связи с понятием "предметность",

2) исследование когнитивных особенностей функционирования в языке грамматических категорий имени существительного,

3) сравнение формальных и когнитивных функций грамматических категорий имени существительного,

4) сопоставление степени когнитивной нагрузки категорий имени существительного в английском и русском языках.

Объектом нашего исследования является категория Имени существительного. Предмет исследования — когнитивно-грамматическая природа имени существительного и функции грамматических категорий с формальной и когнитивной точек зрения. Материалом послужили имена существительные и связанные с ним части речи в английском и русском языках, являющихся представителями индоевропейских языков с разными типологическими характеристиками: аналитическими в английском языке и синтетическими в русском.

Цели, задачи, общетеоретические предпосылки обусловили метод нашего исследования; Основным методом нашего исследования явился комплексный метод, включающий различные виды анализа: системного, ономасиологического и грамматического, которые подразумевают изучение отношений:

1. между внеязыковой действительностью и картиной мира,

2. между понятийной картиной мира и ее языковым выражением,

3. между понятием и словом,

4. понятием и предметом внеязыковой действительности,

5. словом и предметом,

6. словами в предложении.

Нами использовался также сравнительно-сопоставительный метод для сравнения грамматических категорий имени существительного с точки зрения соответствия их грамматической формы определенному внеязыковому явлению на материале двух языков разных типов.

Новизна исследования заключается:

1. В применении системно-когнитивного подхода к исследованию грамматических явлений, что позволило дать объяснение тех явлений, которые рассматриваются как исключение из грамматических правил.

2. В системном рассмотрении сущности понятия "предметность", которое находит свое грамматическое выражение в имени существительном.

3. В углубленном изучении роли грамматических категорий имени существительного в формировании языковой картины мира.

4. В применении типологического подхода к исследованию различий в выполнении когнитивных функций грамматическими категориями имени существительного в английском и русском языках.

Теоретическая значимость нашего исследования состоит в рассмотрении языковых грамматических категорий с точки зрения когнитивной грамматики. Данное исследование вносит вклад в разработку проблемы формирования языковой картины мира с помощью грамматических категорий. Изучение грамматических категорий с когнитивной точки зрения открывает широкие возможности для определения характера отношений грамматики с онтологией, степени выражения грамматиками разных языков мировоззрения носителей языка, случаев отражения в языке социальных изменений в обществе, выражения субъективного отношения к обозначаемым объектам действительности.

Результаты нашего исследования могут найти практическое применение в курсах лекций по введению в языкознание.

общему языкознанию, теоретической грамматике английского языка, сопоставительной грамматике английского и русского языков, спецкурсах и спецсеминарах. Результаты исследований могут также быть использованы в преподавании практической грамматики английского и русского языка в школе и вузе, т. к. работа позволяет рассматривать исключения из правил традиционной грамматики как закономерности с точки зрения грамматики когнитивной.

На защиту выносятся следующие основные положения: 1. Характер отношений между понятием как элементом понятийной картины мира и языковым знаком (словом) как средством объективации внеязыковой действительности обосновывает связь между понятием "предметность", формируемым в картине мира индивидуума, и именем существительным как частью речи (классом слов), обозначающей предметы.

2. Основным признаком понятия "предметность" являются отношения между предметами окружающей действительности, Любое понятие выражается в языке предметно, если оно включено в систему межпредметных отношений.

3. Грамматические категории имени существительного в английском и русском языках по-разному передают внеязыковую действительность, что связано с их различной системной значимостью и отличиями в подходах носителей языка к предметам и явлениям реального мира.

4. Морфологическая категория рода в русском языке не только выражает признак пола одушевленных предметов (формальные функции совпадают с когнитивными), но и "навязывает" связь между родовым классом и понятиями "пол", "одушевленность". Отсутствие морфологической категории рода в английском языке приводит к невыражению признака пола существительными, тогда как приписывание пола неживому существу происходит под воздействием внеязыковых факторов.

5. Когнитивная функция категории числа, заключающаяся в выражении количественной характеристики предметов, выполняется в русском и английском языках во взаимодействии с набором разных лексико-грамматических средств. Различная трактовка носителями русского и английского языков предметов окружающего мира может выражаться в несовпадении

форм числа отдельных слов, обозначающих сходные понятия.

6. Категория падежа, выражающая типы отношений между предметами реальной действительности, имеет в русском и английском языках разную системную значимость. В русском языке она несет основную нагрузку в передаче межпредметных отношений: за каждой падежной формой закреплена функция передачи ролевой семантики участников отношения. В английском языке свернутая в значительной степени парадигма падежа уступает функцию передачи межпредметных отношений синтаксическим средствам — порядку слов и предлогам.

7. Различия в структурных характеристиках грамматических категорий имени существительного при выполнении ими когнитивных и формальных функций влияют на характер формирования языковых картин мира английского и русского языков.

Апробация работы: по результатам исследования были сделаны доклады на научных конференциях ЯГПУ, Ив ГУ, ЯГСХА, на заседаниях кафедры английского языка ЯГПУ и кафедры иностранных языков ЯФВФЭУ (ЯВФЭИ), лекциях по введению в языкознание (1 курс) и теории перевода (3 и 4 курс). Содержание работы отражено в семи публикациях общим объемом более 1,5 а. л..

Объем и структура: реферируемая диссертация изложена на 219 страницах машинописи, имеет монографический план построения, состоит из введения, трех глав, заключения и библиографии. Библиография включает 191 наименование публикаций по теме исследования.

СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении дается краткий обзор основных этапов становления и развития когнитивного направления в лингвистике, выделяются основные проблемы языка и мышления, рассматриваемые в рамках когнитивной лингвистики, дается обзор перспективных направлений научных исследований. В нем также обосновывается актуальность и новизна темы, определяются цели и задачи работы, методика исследования, мотивируется теоретическая и практическая значимость работы.

В первой главе „Основные элементы понятийной и языковой картин мира" обоснован выбор основных категорий исследования: понятие, знак, концепт (значение), слово. Они являются наиболее релевантными для понимания характера отношений между понятийной и языковой картинами мира, объективной действительностью и языком, языком и мышлением т. к. связаны, с одной стороны, с когнитивной деятельностью человека, направленной на познание объективного мира (понятие, концепт), с другой стороны — с языком как выразителем когнитивной деятельности человека (знак, слово). Установление характера отношений между понятием и языковым знаком как элементами языка и мышления способствует пониманию роли языка в выполнении когнитивной функции обозначения вне-языковой действительности, в т. ч. объективации сформированных в картине мира понятий об окружающем мире. Одним из фундаментальных понятий, сформированных в картине мира, является понятие "предметность", выражаемое в языке посредством слов, относящихся к классу имен существительных.

Во второй главе „Понятия "предмет" и "предметность" в понятийной картине мира" описаны этапы формирования понятия "предметность" и типы межпредметных отношений, а также связанные с ними понятия "референт", "денотат", "качество", "свойство", "отношение". Первоначально формируются понятия об отдельных предметах — референтах. Отражение качеств отдельных предметов приводит к пониманию "предмета" как системы качеств, между которыми существует функциональная связь, способствующая сохранению целостности системы. В связи с этим нами отмечается важность качеств (признаков) предмета, с одной стороны, для формирования понятий об отдельных предметах, обладающих отличительными и сходными признаками, с другой стороны, для формирования понятий о классах предметов {денотатах), в основе которых лежат существенные признаки, присущие всем членам класса. Выделение существенных признаков класса предметов, абстрагирование от отдельных предметов способствует расширению понятия "предмет" от "референта" до "денотата".

Кроме общих признаков, вещи обладают также общими свойствами. Предметы, как функциональные системы, прояв-

ляют свои качества, взаимодействуя или воздействуя друг на друга, т. е. вступая в межпредметные отношения Способность предметов материального мира вступать в межпредметные отношения, является всеобщим предметным свойством. Способность человека абстрактно отражать не только предметы, но и отношения между ними, является важным условием для формирования понятия "предметность" в картине мира. Межпредметные отношения, таким образом, лежат в основе формирования понятия "предметность", а свойство предметов вступать в межпредметные отношения является одним из основных признаков предметности. Поскольку "... все абстрактные концепты создаются по образу и подобию „телесных" то свойства материальных предметов (межпредметные отношения) переносятся и на абстракции. Именно межпредметные отношения как признак предметности позволяют воспринимать предметно разные по референтной отнесенности слова, ср.: мама пришла, весна пришла, любовь пришла. В мышлении на основе отношения по сходству статус "предмета" приобретает все то, что наделяется предметными признаками. Для мышления "межпредметные отношения" являются фактором, объединяющим понятия о различных классах предметов (денотатах) в один предметный класс.

Межпредметные отношения лежат в основе процесса выделения в языке категорий субъекта и объекта, а также являются материальной предпосылкой для формирования грамматических отношений. В данной главе мы приводим типы отношений, возникающих в реальном мире при взаимодействии предметов.

Виды межпредметных отношений, представленных в языке, выражают структуру отношений между понятиями в картине мира, формирующуюся в результате отражения реальных предметных отношений. Характер выражения отношений в языке зависит от типа языка. Мы выделяем следующие отношения:

1, самовыражения (я думаю, стол стоит),

1 Кубрякова Е. С. Размышления о судьбах когнитивной лингвистшш на рубеже веков// Вопросы филологии № 1 (7), 2001.

2. принадлежности {крыша дома, мамин стол),

3. локализующее {я ¡живу в городе),

4. использования {студент владеет компьютером, мальчик ездит на велосипеде),

5. объектное {я читаю письмо, мальчик держит игрушку),

6. результативное {девочка спела песню, ребенок собрал мозаику]),

7. причинное {студент не пришел из-за болезни),

8. временное {я приеду весной),

9. сходства {скачет как заяц, походит на отца).

Тип отношений предполагает, что субъектом и/ или объектом, как участниками отношения, выполняются определенные роли (агенса, пациенса, места, экспериенцера, ср.: Человек (агенс) идет. Цветок (пациенс) засох, Старик (агенс) рубит дерево (пациенс) в лесу (место); Я (экспериенцер) слышу музыку и т. д.).

Третья глава „Формальный и когнитивный аспекты грамматических категорий имени существительного" посвящена грамматико-ономасиологическому исследованию категорий рода, числа и падежа имени существительного в английском и русском языке. В ней подчеркивается роль этих категорий в формировании языковой картины мира, описываются особенности выполнения ими формальных и когнитивных функций, осуществляется сопоставительный анализ с целью выявления сходства и различий в объективации категориями имени существительного в языках разных типов внеязыковой действительности. Мы особо проводим различие между случаями, где доминирует формальная грамматика, и случаями, где доминантой выступает когнитивная грамматика.

Грамматические категории частей речи, в том числе и имени существительного, рассматривались, как правило, с формальной точки зрения. Наш анализ, проведенный на материале имен существительных английского и русского языков!, позволяет говорить о присутствии когнитивного фактора в обозначении именем существительным реальной действительности. Таким образом, в грамматике преобладают два процесса, один из которых характеризуется как основной, чисто грамматический, формальный, а второй охватывает факты выполнения грамма-

тикой когнитивной функции.

Наши исследования проводились путем сопоставления грамматических форм категорий имени существительного в английском и русском языках на предмет их соответствия определенному внеязыковому явлению. В результате определились факты, когда при передаче внеязыкового явления формой существительного: 1) ведущую роль берет на себя формальная грамматика, 2) преобладает роль когнитивной грамматики и 3) формальная грамматика совпадает с когнитивной.

Следует особо подчеркнуть, что характеристика феноменов и анализ приводимых в работе примеров являются не самоцелью, а служат средством иллюстрации выполнения грамматическими категориями языка формальной и когнитивной функций. Для автора работы, носителя русского языка, наиболее доступными для анализа как с формальной, так и с когнитивной точек зрения, явились грамматические категории существительного в русском языке. Описание грамматических категорий имени существительного в английском языке проводилось на основе материала из «А comprehensive grammar of the English language» (R. Quirk, 1995) и английских литературных источников.

Традиционно категория рода в русском языке считается классификационной, распределяющей слова по родовым классам согласно типичным окончаниям, и относится к области языковой техники2. Однако то, что именем существительным в форме мужского/женского рода обозначаются разнополые живые существа, свидетельствует о соотнесенности категории рода с объективной реальностью, в чем проявляется когнитивный характер данной категории имени существительного в русском языке. Следовательно, кроме чисто грамматической функции, заключающейся в распределении существительных русского языка по родовым классам в соответствии с формальными показателями: дом, сом (м. р.), крыша, крыса (ж. р.), окно, существо (ср. р.), категория рода выполняет и когнитивную функцию. Можно говорить о когнитивных функциях двух ти-

2 Виноградов В. В. Русский язык (Грамматическое учение о слове). М. : Высшая школа, 1972.

пов: 1) направленных на выражение фактов объективного мира, 2) направленных на выражение отношения говорящего к обозначаемой действительности. Когнитивная функция первого типа способствует формированию языковой картины мира, более объективно выражающей реальную действительность, в то время как когнитивная функция второго типа привносит в языковую картину мира субъективные черты и способствует тому, что действительность обозначается в языке неточно, или какие-то признаки, присущие предметам в реальном мире, не выражаются совсем. Когнитивные функции категории рода имени существительного в русском языке заключаются: а) в выражении посредством формальных показателей мужского и женского родов пола как признака обозначаемого одушевленного предмета или лица, б) в выражении сложившихся общественных взглядов в отношении обозначаемого предмета или лица как носителя родо-половой семантики.

Когнитивная функция категории рода имени существительного, заключающаяся в выражении пола обозначаемого одушевленного предмета как одного из предметных признаков посредством форм женского и мужского родов, способствует формированию объективной языковой картины мира. Наиболее полное выражение когнитивная функция категории рода находит в оппозициях имен в форме мужского и женского родов, обозначающих живых существ, а также имена людей: Александр — Александра, Валентин — Валентина, царь — царица, муж— жена, корова — бык, кобыла — жеребец и т. д. В данном случае грамматическими средствами языка выражается объективная действительность и языковая картина мира приближается к реальной. При выражении средствами языка половых различий живых существ формальные и когнитивные функции языка совпадают или формальная грамматика берет на себя и роль когнитивной.

Совпадение формальной и когнитивной функций категории рода в русском языке, а, следовательно, объективная языковая картина наблюдались при обозначении существительными в форме мужского рода лиц мужского пола по профессии, социальному положению и т. д. То, что большинство названий профессий обозначалось именами существительными мужского

рода, объясняется преобладанием мужского труда в кругу большинства профессий, ср.: ученый, врач, педагог, столяр, плотник и т. д. Язык отражает с достаточной точностью условия, уклад жизни и мировоззрение соответствующей исторической эпохи. Однако с течением времени изменяется социальная структура общества, меняются взгляды на роль женщины, что приводит к появлению у существительных мужского рода, обозначающих лицо по профессии или социальному положению новой когнитивной роли, заключающейся в выравнивании или стирании половых различий. Признак пола утратил свою когнитивную значимость при обозначении лиц по профессии и т. д., и в настоящее время категория рода выполняет когнитивную функцию выражения тенденции к уничтожению половой дискриминации в профессиональной сфере. При обозначении существительным в форме мужского пола лиц по профессии, должности, социальному положению {педагог, директор, агроном, профессор и т. д.) формальные и когнитивные функции категории рода не совпадают. Невыполнение категорией рода когнитивной функции указания половой принадлежности обозначаемого лица приводит к неточности обозначения предмета как носителя полового признака в реальном мире. Из-за обозначения существительным в форме мужского рода лиц обоего пола становится невозможным различить лица по половому признаку на основании только одной грамматической формы имени существительного, ср.: В горах затаился снайпер или У нас появился хороший инженер.

Когнитивная функция категории рода, направленная на выражение признака мужского пола обозначаемого лица, частично выполняется местоимением он: Врач пришел. Он был молодой и серьезный. При необходимости указания на женский пол лица, занятого определенной профессиональной деятельностью, функцию выражения признака женского пола берет на себя и форма глагола-сказуемого: врач пришла, ученый долго работала над проблемой и т. д. Структура данных словосочетаний не отвечает формальным грамматическим правилам, доминантой в этих структурах выступает когнитивный аспект, Грамматическое проявление когнитивной функции особенно ярко выступает в т. н. ономасиологических структурах, по-

скольку "... в своей когнитивной функции язык в наименьшей степени зависит от грамматических моделей"3. Язык стремится исправить неточность в обозначении реальной действительности, прибегая к другим грамматическим средствам для выражения признака пола.

Тенденция к стиранию признака пола при обозначении лиц по профессии наблюдается и в английском языке. Формальные показатели рода отсутствуют у большинства слов английского языка, в том числе и обозначающих лица по профессии: artist, servant, criminal, foreigner. Традиционные имена, содержащие формальные показатели рода, заменяются словами со значением самой общей характеристики лица: airline hostess flight attendant, housewife -> housemaker, Congressman —» Member of Congress и т. д. Отсутствие выражения признаков пола в существительных, обозначающих лиц по профессии и социальному положению, отражает современное мировоззрение о равенстве полов. Как в русском, так и в английском языке грамматической категорией рода имени существительного выполняется когнитивная функция второго типа, т. е. функция выражения отношения к обозначаемому предмету. Признак пола может присутствовать или отсутствовать в имени, обозначающем живое существо, в зависимости от отношения к нему человека. Как в русском, так и в английском языках имеются наименования животных, содержащие признаки пола, равно как и существительные, обозначающие живое существо безотносительно принадлежности к мужскому или женскому полу. Например, bull, cow, dog, bitch, gander, goose являются наименованиями самок и самцов животных в английском языке, а snake, butterfly, ant herring, spider и т. д. обозначают вид и не отражают половых различий/Здесь в языке выражается не объективная реальность, а степень значимости объектов реального мира для человека, хотя при необходимости различия в поле животных выражаются с помощью слов male —-female, buck — doe и т. д., ср. male frog ~~female frog, buck-rabbit — doe-rabbit, cock-pheasant — hen-pheasant, dog-fox — bitch-fox, he-goat — she-goat, roe-buck

3 Якобсон Р. О. К общему учению о падеже// Якобсон Р. Избранные работы, - Москва: Прогресс, 1985.

— roe-doe. Классификация животных на значимые и незначимые, "высшие" и "низшие" формируется человеком в процессе его жизнедеятельности как элемент понятийной картины мира. Понятийная картина мира влияет на языковую настолько, насколько она отражается в языке. С другой стороны, языковая картина мира через язык оказывает влияние на понятийную картину мира, на мировоззрение носителя языка. В русском языке в тех случаях, когда пол животного не имеет для человека значения, когнитивная функция указания на пол живого существа не выполняется и распределение слов — наименований вида — по родам осуществляется по формальным признакам (родовым окончаниям), ср.: белка (ж. р.) — соболь (м. р.); сорока (м. р.) — сокол (ж. р.); собака, лошадь, лиса, змея (ж. р.), воробей, журавль (м. р.) и т. д.

Морфологический характер выражения родовой принадлежности слова в русском языке и существующая в сознании носителей языка связь категории рода имени существительного с категорией одушевленности и признаками пола способствует тому, что даже при распределения слов русского языка по родовым классам не по когнитивному (пол), а по формальному признаку (типичное родовое окончание), категория рода может вызывать в сознании носителя языка ассоциации "пол" и "одушевленность". Эта связь позволяет использовать категорию рода как основу для метафоры, олицетворения, персонификации4, применяемых в народном творчестве и художественной литературе, влияние которых на мировоззрение носителей языка нельзя недооценивать. Например, приметы об упавшем ноже или упавшей вилке демонстрируют связь категории рода с понятием мужского и женского пола. Заложенные в форме рода признаки пола позволяют создавать другие образы, ср: "Москва женского рода, Петербург мужского. В Москве все невесты, в Петербурге все женихи ..." (Н. В. Гоголь); "Произросло между ними в ту пору существо среднего рода, ни рак, ни рыба, ни курица, ни птица, ни дама, ни кавалер, а всего помаленьку. ....И

4 Ср.: „Персонификация и метафоризация неодушевленных предметов определяется их принадлежностью к грамматическому роду" (Якобсон, указ. соч.)

было этому межеумку имя тоже среднего рода: "Лицемерие " (М. Б. Салтыков-Щедрин).

Связь категории рода с понятиями "пол" и "одушевленность" закрепляется в сознании носителей языка тем более, что род существительного в русском языке выражается морфологически. Категория рода с одной стороны, формирует, а с другой выражает языковую картину мира русского языка, влияя на мировосприятие. Под влиянием категории рода любой предмет может рассматриваться как носитель полового признака, что не соответствует действительности, т. о., языковая картина мира расходится с реальностью и может быть охарактеризована как субъективная. Однако своеобразие языковой картины мира связано с выполнением категорией рода в русском языке не только когнитивных, но и формальных функций. Так, наличие среднего рода и факт распределения слов, обозначающих неодушевленные предметы и абстрактные понятия, по родовым классам служат тому подтверждением.

В английском языке функцию передачи признака пола выполняют в основном местоимения. В основе деления слов по родовым классам в английском языке лежит скорее признак "лица! не лица", чем признак "пола". Очевидно, утрата когнитивной значимости признака пола как признака предмета связана с разрушением категории рода в английском языке. Существительные, обозначающие лица, замещаются анафорическими местоимениями he, she, таким образом передавая объективную реальность. В случае замещения местоимениями существительных, обозначающих "не лица", происходит искажение в обозначении реальной действительности и выражается субъективное отношение говорящего к обозначаемому предмету. Отнесение отдельных существительных, обозначающих неодушевленные предметы, к женскому или мужскому роду связано с экспрессивной оценкой человеком обозначаемого предмета: так, морские суда соотносятся с личным местоимением женского рода (ship — she), В разговорном английском или австралийском английском использование личного местоимения по отношению к неодушевленному предмету может быть связано как с положительным, так и с отрицательным эмоциональным отношением: She is an absolute bastard, this truck. Следователь-

но, выражение пола как признака "лица" важно не только для объективной характеристики живого мира, но и для выражения субъективного отношения человека к живой и неживой природе. Соотнесенность существительного с личным местоимением (he/she) обусловливается не только необходимостью указания биологического пола, но и потребностью выражения отношения говорящего к обозначаемому предмету. Такие примеры составляют языковую картину мира английского языка и позволяют понять внутренний мир носителей языка. В целом деление на,"лица/ не лица" является правильным, при этом признак "пола", присущий "лицам" и "не лицам" передается с помощью личных местоимений, а также лексически (man — woman, male-frog — female-frog) и с помощью морфологических показателей (host -г hostess). Сравнивая материал двух языков, можно сделать вывод о большей объективности картины мира в английском языке по сравнению с русским.

Категория числа как в английском, так и в русском языках включает оппозицию из двух форм: единственного и множественного числа. Формальной функцией категории числа в английском языке является классификация существительных на "исчисляемые "/"неисчисляемые". Существительные, не имеющие одной из форм числа, относятся, как правило, к неисчис-ляемым. Формальным показателем считаемости является наличие у существительного обеих форм категории числа, т. е. понятие "счетность" полнее всего выражается через оппозицию форм единственного и множественного числа существительного, выражающих количественные значения "один" — "больше чем один". Выражение количественной характеристики обозначаемых предметов является когнитивной функцией категории числа как в английском, так и в русском языках. Однако для выражения понятия "один" в английском языке существительное в форме единственного числа должно быть маркировано артиклем: а) неопределенным, когда обозначается "отдельный" предмет на фоне класса (This is a table), b) определенным, когда обозначается "конкретный" предмет (Will you help те to move the table to the window) или указательными местоимениями this that. To есть для выражения количественной характеристики "один" недостаточно, чтобы существительное стояло в форме

единственного числа, ср.: Table is a useful article of furniture.

Поскольку существительным в форме единственного числа может обозначаться как отдельный, конкретный предмет (референт), так и класс предметов (денотат), то выполнение формой единственного числа своей когнитивной функции возможно только совместно с другими грамматическими средствами (артикли, разделительные слова, указательные местоимения в английском языке) или контекст (русский язык), ср.: У окна стоит стол (референт), Мне нужен стол (денотат). В русском языке функцию указания на референт берут на себя также указательные местоимения этот, эта, это или тот, та, то. В русском языке функцию выражения количественного значения "один" (отдельный/ конкретный) вместе с категорией числа берут на себя также словообразовательные суффиксы, например, в словах соринка, капелька, слезинка и т. п. Отдельность, индивидуальность предмета может быть выражена существительным в форме единственного числа с частицей -то, например: Книгу-то я забыл (разг.). При этом также выражается количественное значение "один", т. е. для выражения формой единственного числа количественного значения "один" требуется участие дополнительных грамматических средств как в русском, так и в английском языках.

В качестве "счетных" единиц как в английском, так и в русском языках рассматриваются не только те предметы, которые в реальности представляют собой "отдельности", но и более сложные образования, в действительности представляющие собой "множества, состоящие из ограниченного количества членов", обозначаемые в английском языке существительными собирательными, например, family, company, committee, association, audience, community и т. д. Формально считаемость данных единиц подкрепляется наличием у существительных, обозначающих данные реальности, форм единственного и множественного числа: англ. family — families, company — companies, рус. семья — семьи, фирма — фирмы. Однако возможность согласования данных существительных в английском языке как с глаголом в форме единственного числа, так и с глаголом в форме множественного числа, а также вариативная соотнесенность их с местоимениями "if и "they" является сви-

детельством того, что существует тенденция выражать данной формой значение "множество" вместо значения "один" ср: The committee have met and they have rejected the proposal и The committee has met and it has rejected the proposal При этом формой единственного числа в английском языке выполняется когнитивная функция выражения "коллективного/ собирательного лица".

Когнитивная функция выражения "собирательного лица" осуществляется существительными собирательными в грамматических конструкциях, которые мы относим к разряду ономасиологических конструкций, например: The police are looking for five youths. В данном случае когнитивная функция доминирует над формальной, что подчеркивается согласованием существительного в форме единственного числа со значением собирательности с глаголом в форме множественного числа и соот-носимостью с местоимением they. Ономасиологические конструкции, благодаря преобладанию когнитивного аспекта, выражают действительность более точно.

Категория числа, с одной стороны, выражает взгляд на предмет отдельный от других {the table, этот стол), с другой стороны, рассматриваемый как совокупность, представляющую собой недискретное множество или недискретную однородную совокупность, выражаемую существительным в форме единственного числа (интеллигенция, бабье, профессура, а также репа, картофель, рыба, посуда и т. д.)> или множественного числа (власти, кати, духи). Формой множественного числа обозначается также дискретное множество предметов {столы, книги, ручки, карандаши), т. е. множество, образованное из отдельных однотипных предметов. Количественная характеристика "больше, чем один", передаваемая формой множественного числа, не указывает на реальное количество предметов, а противопоставление "один — более одного" используется не для выражения реальной количественной характеристики предметов а является удобным для манипулирования в действительности и языковом сознанием.

С помощью категории числа выражаются противоположные взгляды на предмет как на однородный по составу {духи, капли, жиры, пески) ^неоднородный, сложносоставной. Особое ме-

сто занимают слова, выражающие сложный, неоднородный состав предмета, относящиеся к группе pluralia tantum. Формой множественного числа таких слов как рус. очки, ножницы, усы, посиделки, крестины, англ. glasses, trousers, billiards„ darts, draughts обозначается, в первую очередь, сложный по составу предмет или сложное, многоэтапное действие (крестины, посиделки), По форме существительных группы pluralia tantum нельзя судить о количестве обозначаемых предметов, однако их согласование с глаголом в форме множественного числа свидетельствует о том, что формальная грамматика доминирует в данной форме над когнитивной. Выражение количественной характеристики предмета требует, поэтому, дополнительных лексических средств (three pairs of trousers, a garden shears, a curling-tongs, пара брюк, двое саней). В русском языке для определения референтной/денотативной отнесенности и/или количественной характеристики существительного следует опираться на контекст, ср.: "В магазине продаются шахматы "Давай сыграем в шахматы"Шахматы лежат на полке".

Существительные со значением собирательности как в форме единственного числа (молодежь, птица„ рыба, the youth, poultry, fish), так и в форме множественного числа (обломки, сардины, savings, goods), а также существительные pluralia tantum своеобразным образом обозначают внеязыковую действительность, влияют на восприятие мира носителями языка, являются составной частью языковой картины мира.

Категория числа в русском и английском языках не всегда выражает понятие количества и достаточно субъективно передает реальность. Это объясняется тем, что в своем когнитивном аспекте грамматические категории опираются не только на объективную реальность, но и на отношение к реальности, сформированное человеком в процессе ее отражения. В то же время формы категории числа оказывают влияние на восприятие индивидуумом окружающего мира. Наблюдается двустороннее использование системы языка: носитель языка пользуется средствами языковой системы для обозначения окружающих его предметов и явлений, а также выражения отношения к ним, для слушателя средства языка являются источником познания картины мира говорящих на данном языке людей.

Категория падежа, подобно категориям рода и числа, имеет когнитивную функцию выражения отношений, возникающих между предметами в реальном мире, и указания ролей участников отношения. Грамматической функцией категории падежа является выражение основного признака предметности через отношения между словами, т. к. в основе понятия "предметность" лежит свойство предметов реального мира вступать друг с другом в различные отношения. "Предмет" в языке связан прежде всего не с понятием "субстанциональность", а с понятием "межпредметное отношение" как основным признаком предметности. С опорой на понятие "предметность" в языке предметно трактуется все, из чего исходит или на что направлено действие.

Грамматическая функция категории падежа, состоящая в оформлении отношений между словами в предложении, выполняется в соответствии со структурными особенностями отдельно взятого языка: количества падежей, инвентаря падежных форм, порядка слов в предложении, типов синтаксической связи, наличия других грамматических категорий и т. д. Существительное получает синтаксический статус (зависимый/ независимый) или роль подлежащего или дополнения в предложении. Падежные граммемы оформляют управляемое существительное и являются показателями его синтаксически зависимого статуса.

Когнитивный аспект категории падежа проявляется в семантике падежных форм имени существительного. Семантика падежей основывается на свойственном предметам реального мира" пространственном, временном, причинном, целевом, использующем отношении и т. д. В зависимости от типа межпредметного отношения выделяются семантические роли агенса, пациенса, экспериенцера, адресата, реципиента, инструмента, места, цели и т. д. Однако все возможные предметные роли обобщаются и находят выражение в виде центральной семантической роли, характерной для каждого из падежей в падежной системе. Например, с именительным падежом связывают центральную семантическую роль агенса, с винительным — пациенса, с дательным — адресата, с творительным — инструмента и т. д. Поэтому когнитивная функция категории па-

дежа через обобщенную семантику падежных форм выполняется довольно условно.

Связь именительного падежа с семантической ролью_агенса, а косвенных падежей — с зависимыми ролями участников отношения поддерживается синтаксической функцией падежа, заключающейся в указании "независимой" и "зависимой" позиций существительного в предложении. Наличие отношения противопоставления между "независимым" и "зависимым" членом предложения является грамматическим выражением признака предметности.

Синтаксическая функция категории падежа в русском языке не зависит от выполнения именительным падежом и косвенными падежами своей когнитивной функции. Более того, синтаксически независимая роль подлежащего в предложении оказывает влияние на сознание носителей языка й "заставляет" рассматривать предмет, обозначаемый существительным в именительном падеже, вне зависимости от его референтной отнесенности и одушевленности/ неодушевленности, как независимый от других предметов потенциальный носитель или активный производитель действия. Перенос свойств одушевленного предмета на неодушевленный (персонификация) не является существенным для носителя языка.

Доминирующая роль синтаксической функции категории падежа в обозначении ролей участников отношения приводит к постепенному повышению роли синтаксиса, прежде всего порядка слов. Поэтому в английском языке, где падежная система практически свернута, синтаксис берет на себя функцию указания синтаксических ролей существительных и оформления межпредметных отношений. Функцию передачи семантики отношения выполняют форма сказуемого, предлоги и контекст в целом. "' •"

Выражение отношения между независимым (агенс) и зависимым (пациенс) членами предложения очень важное т. к. именно благодаря этому отношению и участию в нем предиката, слова, выполняющие данные синтаксические функции, приобретают в сознании носителей языка свой "предметный" статус.

В заключении формулируются основные положения дис-

сертации и выводы, касающиеся специфики формирования языковых картин мира в русском и английском языках. Системы грамматических категорий имени существительного в русском и английском языках во взаимодействии со средствами других уровней приводят к формированию разных по характеру выражения внеязыковой действительности языковых картин мира.

Основные положения диссертации нашли отражение в следующих публикациях;

1. К аспектам теории частей речи// Сборник научных трудов. — Ярославль: ЯГСХА, 1999. — С 161-164.

2. К роли имени и глагола в системе частей речи// Проблемы теории языка, межкультурной коммуникации и лингводи-дактики. Материалы конференции молодых ученых факультета иностранных языков. — Ярославль: ЯГТ1У, 2000. — С. 67-69.

3. Категории имени существительного в типологическом рассмотрении// Материалы межвузовской научно-методической конференции.— Ярославль: ЯГСХА, 2000. — С, 172-178.

4. Признаки имени существительного как система (к постановке вопроса)// Тезисы конференции "Молодая наука — XXI веку". — Иваново: ИвГУ, 2001. — С. 67-68.

5. Категория "субстанция" и системные признаки имени существительного// Сборник научных трудов. — Ярославль: ЯГСХА, 2002. — С. 252-260.

6. Роль признаков в формировании понятия о предмете в картине мира// Язык и общество: Сборник материалов международной научной конференции "Чтения Ушинского". — 2 вып. — Ярославль: ЯЛТУ, 2003. — С. 136-140.

7. Категория рода имени существительного и языковая картина мира// 2-я Международная научная конференция „Слово, высказывание, текст в когнитивном, прагматическом и культурологическом аспектах". — Челябинск: ЧТУ, 2003. - 0,3 п. л. (в печати).

Ярославский государственный педагогический университет имени К. Д. Ушинского (ЯГПУ) 150000, Ярославль, Республиканская ул., 108 ЛР № 020080 от 19.12.97

Отпечатано в типографии ЯВФЭИ 150038, г. Ярославль, ул. Б. Октябрьская, 67

Заказ 87 Подписано в печать 24.09.2003 Формат 60 х 90 1Аб, тираж 100 экз., печ. л. 1,5

2оо?-/|

/471? í ? /

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Лукина, Наталия Юрьевна

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА 1. ОСНОВНЫЕ ЭЛЕМЕНТЫ ПОНЯТИЙНОЙ И ЯЗЫКОВОЙ КАРТИН МИРА.

1.1 Понятие как форма отражения реальности и основной элемент картины мира.

1.2 Языковой знак как средство объективации человеческого сознания (знак и понятие/ знак и значение).

1.3 Слово и лексема: связь материального и идеального.

1.4 Понятие "предметность" в картине мира как основа для выделения существительных.

ВЫВОДЫ ПО ГЛАВЕ.

ГЛАВА 2. ПОНЯТИЕ «ПРЕДМЕТ» И «ПРЕДМЕТНОСТЬ» В ПОНЯТИЙНОЙ КАРТИНЕ МИРА.

2.1 Формирование понятия "предмет" как результат процесса восприятия.

2.2 "Предмет" как функциональная система качеств. Образ предмета как локальная система признаков.

2.3 Переход от конкретного мышления на уровень абстракции. Расширение понятия "предмет" от референта до денотата.

2.4 Роль признаков в формировании понятия о предмете в картине мира. Классификация признаков.

2.5 Формирование понятий "состояние" и "действие" как свойств предмета. Межпредметное отношение как признак предметности.

2.6 Основы формирования понятия абстрактного предмета. Сходство как вид отношения между субъектом и объектом познания.

2.7 Типы отношений, возникающих при взаимодействии предметов.

ВЫВОДЫ ПО ГЛАВЕ

ГЛАВА 3. ФОРМАЛЬНЫЙ И КОГНИТИВНЫМ АСПЕКТЫ ГРАММАТИЧЕСКИХ КАТЕГОРИЙ ИМЕНИ СУЩЕСТВИТЕЛЬНОГО.

3.1 Категория рода.

3.1.1 Роль категории рода имени существительного в формировании языковой картины мира (на материале русского языка).

3.1.2 Категория рода имени существительного в английском языке и языковая картина мира.

3.2 Категория числа.

3.2.1 Особенности выражения реальности категорией числа в английском языке.

3.2.2 Функции категории числа в русском языке и их роль в выражении количественной характеристики предмета.

3.3 Категория падежа.

3.3.1 Формальные и когнитивные функции категории падежа в английском языке.

3.3.2 Роль категории падежа в передаче реальных межпредметных отношений на материале русского языка).

ВЫВОДЫ ПО ГЛАВЕ.

Введение диссертации2003 год, автореферат по филологии, Лукина, Наталия Юрьевна

Использование когнитивного подхода в изучении грамматических явлений языка становится все более и более актуальным, с его помощью возможно установление связей языковых грамматических категорий с когнитивной деятельностью человека, исследование степени соответствия между грамматическими категориями и выражаемой ими реальностью, проведение анализа особенностей формирования языковой картины мира и т. д. То, что выделение частей речи во многом имеет под собой когнитивную основу, а сами части речи являются "проекциями" в мир языка объектов действительности (см. [Кубрякова 1978, 5]), свидетельствует о существовании серьезных предпосылок для проведения когнитивно-грамматических исследований грамматических категорий отдельных частей речи.

Начало рассмотрению сложных отношений языка и мышления было положено всемирно известными врачами-нейрофизиологами и психологами (П. Брока, К. Вернике, И. М. Сеченов, В. М. Бехтерев, И. П. Павлов и др.). Дальнейшее их изучение имело место в области психолингвистики (Ч. Осгут, Т. Себеок, Дж. Гринберг, Дж. Кэролл, А. А. Леонтьев, И. Н. Горелов, А А Залевская, Ю. Н. Караулов и др.). Данные этих исследований легли в основу когнитивной лингвистики, складывающейся в последние два десятилетия XX века, и нашли отражение в трудах родоначальников данного направления (Дж. Лакофф, Р. Лан-гакер, Р. Джакендорф). Труды этих ученых, в свою очередь, подробнейшим образом охарактеризованы в работах Е. С. Кубряковой, наметившей также проблематику и пути развития когнитивной лингвистики в России.

Среди языковых проблем, рассматриваемых когнитивной лингвистикой можно отметить следующие: когнитивный подход к выделению частей речи (Е. С. Кубрякова), когнитивные аспекты номинации и словообразования (Е. С. Кубрякова, О. В. Раевская, Г. В. Аликаева), компонентный анализ значения слова (Ю. Д. Апресян, И. А. Мельчук, А. К. Жолковский), прототипическая семантика ( Дж. Лакофф, И. К. Архипов) когнитивная метафора (Е. Пиирайнен, С. М. Нухов, JI. М. Урубкова, Н. М. Орлова, В. Ф. Новодранова, Н. И. Алексеева и др.) и т. д.

Когнитивная лингвистика предоставляет исследователям возможность по-новому рассматривать вопросы взаимоотношений языка и мышления, включая, с одной стороны, вопрос о роли языка в познавательной деятельности человека (Ю. Д. Апресян ), с другой стороны, о роли человеческого фактора в языке ( Ю. Н. Караулов, И. П. Сусов, И. К. Архипов). Когнитивная лингвистика способствует выделению новых проблем, среди которых большой интерес у исследователей вызывает проблема языковой картины мира (концептосферы) (И. Г. Ольшанский, 3. А. Харитончик, Е. Ф. Тарасов, И. К. Архипов) и связанные с ней вопросы членения (концептуализации, категоризации) языковой действительности, отражения ее в языке (Е. С. Кубрякова, Н. Н. Болдырев, Т. В. Булыгина, А. Д. Шмелев). Язык, таким образом, рассматривается когнитивной лингвистикой как форма жизнедеятельности человека (Е. С. Кубрякова), как способ осознания и вербализации человеческого опыта (И. К. Архипов).

Однако как видно из перечисленной выше проблематики, в большинстве исследований, проводимых в русле когнитивного направления, преобладает изучение логико-семантического аспекта языковых явлений (Е. С. Кубрякова, А. Д. Шмелев, Н. Д. Арутюнова). Проведенные исследования являются существенным вкладом в современную лингвистическую науку, т. к. способствовали обнаружению семантических параметров (Ю. Д. Апресян, И. А. Мельчук, А. К. Жолковский) и позволили начать составление семантических словарей, а также заняться поисками семантических первоэлементов, лежащих в сфере когнитивной деятельности человека.

Грамматические категории обнаруживают непосредственную связь с когнитивной деятельностью человека, подтверждением чему служит существование в реальном мире материальных предпосылок грамматических явлений и их способность выражать внеязыковую действительность. Так, несмотря на то, что каждый язык индивидуален в подходе к использованию человеческого опыта, по-своему членит реальность и предлагает свою собственную категоризацию мира (см. [Кубрякова 1994, 5]), что выражается в том, что части речи по-разному представлены в различных языках мира, такая часть речи как имя существительное имеется практически во всех языках, основанием чему служит отражение человеческим сознанием предметов окружающего мира, а следствием — наличие в разных языках слов, обозначающих материальные предметы. Следовательно, в сознании должна существовать связь между грамматическим понятием имени существительного и понятием "предмет". Более того, тот факт, что в класс имен существительных входят также слова, выражающие абстрактные понятия, свидетельствует о том, что существующее в картине мира понятие охватывает не только материальные предметы. Определение имени существительного как части речи, которая выражает предметность, и та легкость, с которой носители языка находят в предложении слова, обозначающие предметы, свидетельствует о том, что опора на понятия "предмет" и "предметность" в определениях существительного небезосновательна. Имя существительное обладает в разных языках различным набором грамматических категорий, по-разному функционирующих и оказывающих, очевидно, различное влияние на формирование своеобразных языковых картин мира.

Цель нашей работы заключается в установлении роли грамматических категорий имени существительного в формировании языковой картины мира. Исходя из указанной цели исследования, мы решали следующие конкретные исследовательские задачи:

1) изучение и исследование сущности грамматической категории имени существительного в связи с понятием "предметность",

2) исследование когнитивных особенностей функционирования в языке грамматических категорий имени существительного,

3) сравнение формальных и когнитивных функций грамматических категорий имени существительного,

4) сопоставление степени когнитивной нагрузки категорий имени существительного в английском и русском языках.

Объектом нашего исследования является категория имени существительного. Предмет исследования - когнитивно-грамматическая природа имени существительного и функции грамматических категорий с формальной и когнитивной точек зрения. Материалом послужили имена существительные и связанные с ним части речи в английском и русском языках, являющихся представителями европейских языков разных типов, а именно: аналитического в английском языке и синтетического в русском языке соответственно.

Цели, задачи, общетеоретические предпосылки обусловили метод нашего исследования. Основным методом нашего исследования явился комплексный метод, включающий различные виды анализа: системного, ономасиологического и грамматического, которые подразумевают изучение отношений:

1. между внеязыковой действительностью и картиной мира,

2. между понятийной картиной мира и ее языковым выражением,

3. между понятием и словом,

4. понятием и предметом внеязыковой действительности,

5. словом и предметом,

6. словами в предложении.

Нами использовался также сравнительно-сопоставительный метод для сравнения грамматических категорий имени существительного с точки зрения соответствия их грамматической формы определенному внеязы-ковому явлению на материале двух языков разных типов.

Новизна исследования заключается:

1. В применении системно-когнитивного подхода к исследованию грамматических явлений, что позволило дать ономасиологическое объяснение некоторых явлений, которые рассматриваются как исключение из грамматических правил.

2. В системном рассмотрении сущности понятия "предметность", которое находит свое грамматическое выражение в имени существительном.

3. В углубленном изучении роли грамматических категорий имени существительного в формировании языковой картины мира.

4. В применении типологического подхода к исследованию различий в выполнении когнитивных функций грамматическими категориями имени существительного в английском и русском языках.

Теоретическая значимость нашего исследования состоит в рассмотрении языковых грамматических категорий под новым углом зрения, а именно, с точки зрения когнитивной грамматики. Данное исследование вносит вклад в разработку проблемы формирования языковой картины мира с помощью грамматических категорий. Изучение грамматических категорий с когнитивной точки зрения открывает широкие возможности для определения характера отношений грамматики с онтологией, степени выражения грамматиками разных языков мировоззрения носителей языка, случаев отражения в языке социальных изменений в обществе, выражения субъективного отношения к обозначаемым объектам действительности.

Результаты нашего исследования могут найти практическое применение в спецкурсах, спецсеминарах и курсах лекций по теоретической грамматике английского языка, сравнительной типологии английского и русского языков, введению в языкознание, общему языкознанию, теории перевода. Результаты исследований могут также быть использованы в преподавании практической грамматики английского и русского языка в школе и вузе, т. к. работа позволяет рассматривать исключения из правил, описываемые традиционной грамматикой, как закономерности с точки зрения когнитивной грамматики.

Апробация работы: по результатам исследования сделаны доклады на научных конференциях ИвГУ, ЯГСХА, заседаниях кафедры английского языка ЯГПУ, лекциях по введению в языкознание и теории перевода. Отдельные положения диссертации нашли отражение в семи публикациях общим объемом 1, 5 п. л.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Роль грамматических средств в формировании языковой картины мира"

ВЫВОДЫ ПО ГЛАВЕ:

1. В английском языке в отличие от русского нет морфологической категории рода. Развитие аналитизма в английском языке привело к разрушению словоизменения и практически полной утрате родовых противопоставлений в именах. Род превратятся в скрытую категорию, обнаруживаемую только через анафорические местоимения he, she, it ('он', 'она', 'оно') и практически не выражается существительными.

2. Когнитивная функция указания половых признаков лиц и других живых существ находит выражение в сохранившихся оппозициях имен, обозначающих лица мужского и женского пола, а также других живых существ мужского и женского пола (bachelor — spinster, gentlemen — lady, stallion — mare, tiger — tigress).

3. Устаревшие формы, содержащие морфологические показатели пола, заменяются на новообразования, содержащие элементы со значением самой общей характеристики лица (person, attendant, maker, member), т. к. они выражают современное мировоззрение о равенстве полов.

4. Приписывание полового признака неодушевленному предмету происходит под влиянием внеязыковых факторов, а не под воздействием морфологических показателей категории рода, например, "корабль" в русском языке может быть только мужского пола, т. к. относится к мужскому роду, а в английском языке "ship" ассоциируется с лицом женского пола и соотносится с местоимением she.

5. В русском языке персонификация неодушевленных предметов определяется их принадлежностью к грамматическому роду, например: рифма (ж. р.) — подруга, нож (муж. р.)— к приходу мужчины, день (муж. р.) — возлюбленный ночи (ж. р.) и т. д.

6. В значительной степени менее выраженное по сравнению с русским языком словообразование английского языка не позволяет передать оттенки отношения к обозначаемым предметам. Напротив, использование экспрессивных суффиксов категорией рода в русском языке приводит в выражению существительными уничижительного, презрительного и пр. отношения к обозначаемому предмету или лицу («старикашка, домище, мужичок, писака и т. д.).

7. Категория числа имен существительных носит в английском языке классификационный характер. Классификация английских существительных на счетные/несчетные не всегда связана с внеязыковой действительностью.

8. Выбор формы числа существительного может быть обусловлен как вне-языковыми факторами, так и зависеть от структурных особенностей языка. Как в русском, так и в английском языке имеются существительные группы pluralia tantum, однако круг предметов, обозначаемых существительными этой группы, не полностью совпадает в этих языках, например: салазки — toboggan, похороны —funeral, бинокль — binokulars, пижама — pyjamas, пинцет — pincers и т. д.

9. Формы единственного и множественного числа существительных как в русском, так и в английском языке, выражают количественные характеристики предмета "один" — "более одного" соответственно. При этом с категорией числа в языках разных типов взаимодействуют различные лексико-грамматические средства. Например, в английском языке понятие "отдельность", "конкретность" выражается существительным в форме единственного числа при участии предлогов (Look at the table near the window), в русском языке для выражения единичности могут использоваться словообразовательные суффиксы, передающие также экспрессивную окраску (.макаронина, жемчужинка, соринка и т. д.), что способствует привнесению своеобразия в языковую картину мира.

10. Формами единственного и множественного числа существительных как в русском, так и в английском языке, передаются также понятия "класса предметов", "собирательности", "сложносоставности". Однако взгляды на предмет у носителей разных языков могут различаться, что выражается в несовпадении форм числа существительных, выражающих соотносимые понятия: вознаграждение (компенсация) ед. ч.— amends мн. ч., архив ед. ч. (но, материалы) — archives мн. ч., одежда ед. ч. — clothes мн. ч., заработок (доход) ед. ч. — earnings мн. ч., таможня ед. ч. — customs мн. ч., корь ед. ч. — measles мн. ч., свинка ед. ч. — mumps мн. ч., рахит ед. ч. — rickets мн. ч., лишай ед. ч. — shingls мн. ч. и т. д.

11. Можно говорить о параллелизме языковых картин, формируемых под воздействием категории числа в русском и английском языках, т. к. формами единственного и множественного числа существительных выражаются сходные понятия ("одни — более одного", класс предметов или дискретное множество, "собирательность", "многосоставность"). Однако более выраженное словообразование русского языка дает возможность передавать разнообразные оттенки эмоциональной окраски, что придает характер большей выразительности, эмоциональности языковой картине русского языка по сравнению с английским, ср.: бабье, старичье, старец, кусочек, пирожок, соринка (русс, яз.) и the women, old (aged) man, a piece (a bit) of, patty, mote (a speck of dust) (англ. яз).

12. Категория падежа, выражающая типы отношений между предметами реальной действительности, имеет в русском и английском языках разную системную значимость. В русском языке она несет основную нагрузку в передаче межпредметных отношений: за каждой падежной формой закреплена функция передачи ролевой семантики участников отношения. В английском языке свернутая в значительной степени парадигма падежа уступает функцию передачи межпредметных отношений синтаксическим средствам — порядку слов и предлогам.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Части речи — это своего рода "проекции в мир языка разных по своей сути или по их восприятию человеком объектов действительности" [Кубрякова 1974, 5]. С одной стороны, части речи и свойственные им грамматические категории служат средствами выражения реальной действительности, с другой стороны, являясь языковыми феноменами, участвуют в формировании своеобразных языковых картин мира.

Категория имени существительного присутствует в большинстве языков мира. Выполняя когнитивную Функцию объективации предметной действительности. имя существительное обозначает материальные предметы. Слова, имеющие референтную отнесенность с конкретными материальными объектами. имеются во всех языках.

Своеобразие категории имени существительного связано с набором грамматических категорий, по-своему "характеризующих" предмет в каждом отдельно взятом языке. Своего рода феноменом является и семантика имени существительного, охватывающая не только материальные предметы, но и абстрактные понятия. Имя существительное, как и другие части речи, выражает неповторимый подход людей, говорящих на данном языке, к членению действительности. Например, в европейских языках в виде существительных легко "объективируются" концепты, связанные с отрезками времени (части суток, времена года), тогда как, согласно исследованиям Б. Уорфа, в языке хопи им соответствуют наречия (см. [Алпатов 1999,220]).

Следовательно, с категорией имени существительного связано не только понятие "субстанциональности". Именем существительным может быть выражено "предметно" все то, что предметно мыслится человеком.

Безусловно возникает вопрос о том, что значит "мыслить предметно"? Благодаря способности человека к отражению, в сознании индивидуума формируется система хранения в виде понятий обобщенных знаний об окружающем мире. Такая система понятий называется картиной мира или концептосферой. Отражая предметы материального мира, человек выявляет их существенные, отличительные и общие признаки. Существенные признаки предмета функционально связаны между собой, т. к. от них зависит целостность предмета. Следовательно, "предмет" можно представить как функциональную систему признаков или качеств. Предметы, как функциональные системы, проявляют свои качества, взаимодействуя друг другом или вступая в межпредметные отношения. Свойство вступать в межпредметные отношения является общим свойством всех предметов материального мира. Именно свойство предметов вступать в отношения друг с другом легло в основу понятия "предметность", сформированного в картине мира, и стало основным признаком предметности.

Человек, как субъект познания, ищет "сходство" между собой и окружающими его вещами — объектами познания. На основе отношения по сходству в мышлении человека осуществляется "перенос" свойств одушевленных предметов на неодушевленные {ребенок встает, солнце встает), а затем и на абстрактные понятия, ср.:"мама пришла","машина пришла", "беда пришла"весна пришла". Даже ребенок, на которого структура языка оказывает сильное влияние, воспринимает все три имени (мама, машина, беда) как "предметыпотому что в языке выражается "отношение предметности" как основной предметный признак, предполагающее, что членами отношения являются носитель или исполнитель действия и объект действия. "Предметность" имени существительного, таким образом, выражается через межпредметное отношение, а статус "предмета" в языке получает все то, что мыслится как источник или объект действия.

Имя существительное, как часть речи, выражающая понятие "предметность", является важнейшим составным элементом языковой картины мира, т. к. под влиянием этой языковой категории мы можем воспринимать и мыслить "предметно" и абстракции, и качества, и процессы, и состояния. При этом нельзя забывать, что понятие "предметность" сформировалось в картине мира в процессе когнитивной деятельности человека, направленной на выявление свойств предметов материального мира.

Грамматические категории имени существительного также имеют материальные обоснования, однако их роль в выполнении когнитивной функции выражения предметной действительности в разных языках различна. Кроме того, разное количество грамматических категорий имени существительного, наличие или отсутствие морфологических показателей грамматических категорий в языках разных типов, различная степень нагрузки на грамматические категории при выражении понятия "предметность" (например, в русском языке существительное, как член отношения, имеет морфологически выраженные признаки рода, числа и падежа, в английском языке род морфологически, как правило, не выражается, а строгий порядок слов компенсирует почти полное отсутствие падежной системы), свидетельствует о том, что предметные признаки, взаимосвязи и взаимозависимости, существующие между вещами в реальном мире. могут по-разному выражаться в языках разных типов.

Выражаемая языком внеязыковая действительность может быть доступна человеку либо непосредственно через ощущения (предметная реальность), либо только через язык (эмоции, чувства, отношение к окружающей действительности).

Очевидно, в связи с этим можно говорить о когнитивных функциях языка двух типов: а) направленную на выражение фактов объективного мира, б) направленную на выражение сложившихся общественных взглядов в отношении обозначаемой действительности.

Когнитивная функция первого типа способствует, очевидно, формированию языковой картины мира, более объективно выражающей реальную действительность. в то время как когнитивная функция второго типа привносит в языковую картину мира субъективные черты и способствует тому, что действительность обозначается в языке неточно или какие-то признаки, присущие предметам в реальном мире, не выражаются совсем.

Материальным обоснованием категории рода, как в русском, так и в английском языках, является существующее в природе деление живых существ по половым признакам. Когнитивная функция категории рода имени существительного заключающаяся в выражении пола обозначаемого одушевленного предмета (лица, существа), как одного из предметных признаков, способствует формированию объективной языковой картины мира. Наличие в языке мужского и женского родов изначально свидетельствовало о принадлежности данных грамматических явлений когнитивной грамматике. Наиболее полное выражение когнитивная функция категории рода находит в оппозициях имен в форме мужского и женского родов, обозначающих лица и другие живые существа мужского и женского пола, например: bachelor — spinster, gentlemen — lady, stallion — mare, tiger — tigress (англ. яз). В русском языке кроме оппозиции имен, обозначающих мужские и женские особи существ одного вида, представлены также оппозиции имен людей: Александр — Александра, Валентин — Валентина, Евгений — Евгения, Валерий — Валерия, царь — царица, муж— жена, ученик —ученица, лев—львица и т. д. (рус. яз.).

Однако лишь часть существительных выражает реальные половые различия, присущие живым существам, хотя количество слов этого типа достаточно велико.: брат — сестра, царь — царица, мужчина — женщина, корова — бык, кобыла — жеребец, ученик — ученица, лев — львица и т. п. В данном случае грамматическими средствами языка выражается объективная действительность и языковая картина мира приближается к реальной.

Наличие в русском языке, кроме мужского, женского, еще среднего и общего родовых классов, объединяющих также слова, обозначающие предметы, не имеющие признаков пола в предметном мире (стена, ручка, машина — жен. род, стол, огонь, топор — муж. род, окно, письмо, домино — ср. род) свидетельствует о том, что кроме когнитивной, у категории рода есть и формальная функция. Формальная функция категории рода заключается в распределении существительных русского языка по родовым классам согласно формальных показателей (типичных родовых окончаний): дом, сом (м. р.), крыша, крыса(ж. р.), окно, существо (ср. р.).

При выражении средствами языка (морфологически, лексически) половых различий живых существ формальные и когнитивные функции языка совпадают или формальная грамматика берет на себя также и роль когнитивной. Например, в английском языке оппозиция муж. род — жен. род выражается а) лексически: boy — girl, gentlemen — lady и т. д., b) морфологически: actor — actress, bridegroom — bride и т. д. В случае отсутствия лексического или морфологического выражения признака пола живых существ, функцию его выражения берут на себя личные местоимения he или she: he-goat — she-goat и т. д., а также слова, содержащие сему мужского или женского пола male — female, man — woman и т. д. Например: male-frog — female-frog, buck-rabbit — doe-rabbit, dog-fox — bitch-fox и т. д.

В тех случаях, когда язык выражает действительность достаточно объективно, т. е. языковая картина мира приближается к реальной, формальные и когнитивные языковые функции совпадают.

Совпадение формальной и когнитивной функций категории рода в русском языке, а, следовательно, объективная языковая картина наблюдались при обозначении лиц мужского пола по профессии, социальному положению и т. д. существительными в форме мужского рода. Тот факт, что большинство названий профессий обозначался именами существительными в форме мужского рода объясняется, очевидно, преобладанием мужского труда в кругу большинства должностей и профессий, особенно в дореволюционную эпоху: ученый, врач, педагог, столяр, плотник и т. д. Язык отражает с достаточной точностью условия и уклад жизни определенного периода, а также мировоззрение соответствующей исторической эпохи, выражавшееся в неравном положении мужчин и женщин. Однако с течением времени изменилась социальная структура общества, поменялись взгляды на роль женщины в общественной и деловой сферах.

Практически во всех сферах жизни женщины заняты наравне с мужчинами, однако язык проявляет консерватизм, сохраняя сложившуюся традицию наименования профессий, должностей и т. д. существительными в форме мужского рода до наших дней. Это привело к тому, что у существительного в форме мужского рода, обозначающего лицо по профессии или социальному положению, появилась новая когнитивная роль выражения измененившегося отношения общества к обозначаемому предмету. Новая когнитивная роль заключается в выравнивании или стирании половых различий: существительным мужского рода стали обозначать как лиц мужского, так и лиц женского пола, занятых в одной профессиональной сфере. Признак пола утратил свою когнитивную значимость при обозначении лиц по профессии и т. д. Категория рода в данном случае выполняет когнитивную функцию выражения существующующей в обществе тенденции к уничтожению половой дискриминации в профессиональной сфере. При этом формальные и когнитивные функции не совладают.

Невыполнение категорией рода когнитивной функции указания половой принадлежности обозначаемого лица приводит к выражению языком социальных изменений в обществе, но, в то же время, к неточности обозначения предмета как носителя полового признака в реальном мире. Обозначение существительным в Форме мужского рода лиц обоего пола приводит к невозможности различить лица по половому признаку на основании только одной грамматической формы имени существительного "врач"инженер" и т. д. В выражениях "В горах затаился снайпер"У нас появился хороший инженер", "С Вами будет беседовать профессионал" не содержится информации о половой принадлежности обозначаемого лица.

Когнитивная функция категории рода, направленная на выражение признака мужского пола обозначаемого лица, частично выполняется местоимением "он": "Врач пришел. Он был молодой и серьезныйПри необходимости указания на женский пол лица, занятого определенной профессиональной деятельностью, функцию выражения признака женского пола (наряду с местоимением женского рода она) берет на себя окончание женского рода глагола-сказуемого: врач пришла, молодой ученый долго работала над проблемой и т. д. Структура данных словосочетаний не отвечает формальным грамматическим правилам, доминантой в этих структурах выступает когнитивный аспект. Грамматическое проявление когнитивной функции особенно ярко выступает в структурах, оформление которых не соответствует формальным грамматическим правилам (в так называемых »ономасиологических структурах"). Очевидно, язык стремится исправить допущенную неточность в обозначении реальной действительности, прибегая к другим грамматическим средствам. Следует, очевидно, отметить важность когнитивного аспекта языка для формировании объективной языковой картины мира.

Тенденция к стиранию признака пола при обозначении лиц по профессии наблюдается и в английском языке. Формальные показатели рода отсутствуют у большинства слов английского языка, в том числе и обозначающих лица по профессии: artist, servant, criminal, foreigner. Традиционные имена, содержащие формальные показатели рода, заменяются словами со значением самой общей характеристики лица: airline hostess — flight attendant. housewife — housemaker, Congressman — Member of Congress . foreman— supervisor. fisherman—fisher. fireman — firefighter, mailman — mail carrier, chairman — chair (person), spokesman — spokesperson, housewife — homemaker. usherette — usher и т. д. Отсутствие выражения признаков пола в именах, обозначающих лиц по профессии и социальному положению, отражает современное мировоззрение о равенстве полов.

Как в русском, так и в английском языке когнитивная функция выражения отношения к обозначаемому предмету выполняется грамматическими категориями имени существительного. Признак пола может присутствовать или отсутствовать в имени, обозначающем живое существо, в зависимости от отношения к нему человека. Как в русском, так и в английском языках имеются наименования животных, содержащие признаки пола, равно как и существительные, обозначающие живое существо безотносительно принадлежности к мужскому или женскому полу. Например, bull, cow, dog, bitch, gander, goose являются наименованиями самок и самцов животных в английском языке, a snake, butterfly, ant, herring, spider и т. д. обозначают вид и не выражают пол. В данном случае в языке выражается не объективная реальность, где все живые существа обладают признаками пола, а степень значимости объектов реального мира для человека, т. е. отношение человека к предмету обозначения. Однако при необходимости различия в поле животных выражаются с помощью слов "male" — "female", "buck" — "doe" и т. д. Например: male-frog — female-frog, buck-rabbit — doe-rabbit и т. д. Сравните также следующие пары слов: cock-pheasant — hen-pheasant, dog-fox — bitch-fox, he-goat — she-goat, roe-buck — roe-doe.

Поскольку взгляд на "предмет" (в данном случае на живые существа с точки зрения их значимости для человека) отражается в языке, можно говорить о почти полном совпадении понятийной (сформированной человеком в процессе отражения и практической деятельности) и языковой картин мира. Классификация животных на значимые и незначимые, "высшие" и "низшие" (в английском языке выделяются названные родовые классы), формируется человеком в процессе его жизнедеятельности как элемент понятийной картины мира. Понятийная картина мира влияет на языковую настолько, насколько она отражается в языке. С другой стороны, языковая картина мира через язык оказывает влияние на понятийную картину мира, на мировоззрение носителя языка. В русском языке в тех случаях, когда пол животного не имеет для человека значения, когнитивная функция указания на пол живого существа не выполняется и распределение слов — наименований вида — по родам осуществляется по формальным признакам (родовым окончаниям), ср.: белка (ж. р.) — соболь (м. р.); сорока (м. р.) — сокол (ж. р.) собака, лошадь, лиса, змея (ж. р.), воробей, журавль (м. р.) и т. д. Морфологический характер выражения родовой принадлежности слова и существующая в нашем сознании связь категории рода имени существительного с категорией одушевленности и признаками пола способствует тому, что даже при распределения слов русского языка по родовым классам не по когнитивному (пол), а по формальному признаку, категория рода может вызывать в сознании носителя языка понятия "пол" и "одушевленность". Эта связь позволяет использовать категорию рода как основу для метафоры, олицетворения, персонификации, применяемых как в народном творчестве, так и в художественной литературе, влияние которых на мировоззрение носителей языка нельзя недооценивать. Например, приметы об упавшем ноже, предвещающем появление мужчины, и упавшей вилке — появление женщины, демонстрируют связь категории рода с понятием мужского и женского пола, т. к. слово "нож" относится к мужскому роду, а слово "вилка" — к женскому. Принадлежность слова "день" к мужскому роду, а "ночь" — к женскому дает возможность создания поэтических образов возлюбленного (день) и возлюбленной (ночь), а слово женского рода "жизнь" ассоциировать с понятием "сестра" и т. д. В сказках животным придаются характеристики лица, пол которого зависит от рода слова, обозначающего животное. Например, "лиса" ассоциируется с лицом женского пола: лисичка — сестричка, кумушка лиса, лиса — повитуха, лиса — премудрая княгиня, лисица — девица, "волк", "журавль", "медведь" — с лицами мужского пола, обращаются к каждому из них "куманек", к медведю — "дедушка Медведь", свинье говорят: "Здравствуй, милая жена, супоросная свинья", а ершу — "Ерш — добрый человек", других рыб называют "стрелец — боец", "карась — палач", "сорога-рыба, вдова честная", "мизгиря" величают "мизгирь-борец, добр молодец"Батюшка мизгирь", сороку величают "тетушкой". С лицом мужского пола ассоциируется сокол — "Финист ясный сокол", с лицами женского пола ассоциируются змея — "Царевна-змея", лягушка — "Царевна-лягушка", рыбка — "Государыня рыбка", исключение составляет "Царевна Лебедь".

Заложенные в форме рода признаки пола позволяют создавать другие образы. Так, Н. В. Гоголь в «Петербургских записках 1836 г.» писал: "Москва женского рода, Петербург мужского. В Москве все невесты, в Петербурге все женихи . Москва — старая домоседка, печет блины, глядит издали и слушает рассказ, не подымаясь с кресел, о том, что делается на свете; Петербург — разбитной малый, никогда не сидит дома, всегда одет и, охорашиваясь перед Европой, раскланивается с заморским людом". В сказке «Добродетели и пороки» М. Е. Салтыков-Щедрин использует для характеристики образа понятие "среднего рода" как чего-то непонятного и неприятного, что найдет "отклик" в сознании русского человека: "Произросло между ними в ту пору существо среднего рода, ни рак, ни рыба, ни курица, ни птица, ни дама, ни кавалер, а всего помаленьку. Произросло, выровнялось и расцвело. И было этому межеумку имя тоже среднего рода: "Лицемерие"". Из других не менее известных произведений носителями языка были почерпнуты и уже стали элементами картины мира такие литературные образы, как: "жены — пушки заряжены", "месяцы — братья", "подушка — девичья подружка", "смерть — старуха" и т. д.

Связь категории рода с понятиями "пол" и "одушевленность" закрепляется в сознании носителей языка тем более, что род существительного в русском языке выражается морфологически. Категория рода, таким образом, с одной стороны, формирует, с другой стороны, выражает, языковую картину мира русского языка, влияет на мировосприятие человека. Категория рода в русском языке обогащает мировосприятие носителей языка. С помощью категории рода можно выразить самые тонкие оттенки чувств при обозначении действительности, придать черты человекообразности всему окружающему предметному миру. Под влиянием категории рода любой предмет, независимо от одушевленности/неодушевленности может рассматриваться как носитель полового признака, что не соответствует действительности, следовательно, языковая картина мира расходится с реальностью и может быть охарактеризована как субъективная.

В английском языке функцию передачи признака пола выполняют в основном местоимения. В основе деления слов по родовым классам в английском языке лежит скорее признак "лица/ не лица", чем признак пола. Очевидно, утрата когнитивной значимости признака пола, как признака предмета, связана с разрушением категории рода в английском языке. Существительные, обозначающие лица, замещаются анафорическими местоимениями "he, she", таким образом передавая объективную реальность. В случае замещения местоимениями "he, she" существительных, обозначающих "не лица" (домашних питомцев, личные автомобили, суда), происходит искажение в обозначении реальной действительности и выражается субъективное отношение говорящего к обозначаемому предмету. Например, выражение отношения к странам как к высокоразвитым организациям (England is proud of her poets), или выражение особого отношения к домашним животным или другим существам приводит к персонификации, например: "goldfish who swim around"bees who are busy".

Напротив, соотнесение существительных "baby, child' с местоимением "it" выражает отношение общества к обозначаемым "предметам" как к "не лицам", пол которых является несущественным признаком. Однако мать, говоря о ребенке, выражает личное отношение, и никогда не отзовется о нем как о бесполом, обезличенном существе, т. е. она никогда не употребит местоимение "if, а, в зависимости от пола ребенка, использует местоимение "he" или "she". Это еще раз доказывает, что в языке предмет может быть обозначен с большей или меньшей степенью объективности в зависимости от отношения человека. Отнесение отдельных существительных, обозначающих неодушевленные предметы, к женскому или мужскому роду связано с экспрессивной оценкой человеком обозначаемого предмета, например, восприятием его в виде живого существа: морские суда могут быть соотнесены с личным местоимением женского рода (ship — she). Например: "That's a lovely ship. What is she/it called?" Отношение к кораблю (судну) как к женщине может быть связано с условиями жизни, когда моряки в течение долгого времени не имели возможности видеть женщин.

Можно поэтому сделать вывод о том, что выражение пола как признака "лица" важно не только для объективной характеристики живого мира, но и для выражения субъективного отношения человека к живой и неживой природе. В разговорном английском или австралийском английском использование личного местоимения по отношению к неодушевленному предмету может быть связано как с положительным, так и с отрицательным эмоциональным отношением: She is an absolute bastard, this truck. Такие примеры составляют языковую картину мира английского языка и позволяют понять внутренний мир носителей языка. В целом, деление на "лица/ не лица" является правильным, при этом признак пола, присущий лицам и не лицам (например, высшим животным) передается с помощью личных местоимений, а также лексически и с помощью морфологических показателей. Поэтому можно говорить о большей объективности картины мира в английском языке, по сравнению с русским.

Категория рода в английском языке тесно связана с категорией числа. В частности, признак "лица", а точнее "коллективного/собирательного" лица передается существительными собирательными в форме единственного числа association, audience, community, firm, group и т. д. Когнитивная функция выражения "собирательного/коллективного лица" осуществляется существительными собирательными в грамматических конструкциях, допускающих сочетание существительного в форме единственного числа с местоимением "they" и глаголом в форме множественного числа. Данные конструкции мы относим к разряду ономасиологических конструкций, ср.: has it has

The committee met and rejected the proposal have thev have

В английском языке ономасиологические структуры включают такие имена существительные собирательные как army, police, company, crew, council и т. д. Если предмет, обозначенный существительным собирательным трактуется 1) как совокупность предметов и лиц, функционирующая как единое целое, то существительное в форме единственного числа соотносится с местоимением it (обозначает неодушевленный предмет, не лицо) и сочетается с глаголом в форме единственного числа; если предмет рассматривается

2) как множество, состоящее из отдельных личностей, действующих согласованно, то существительное в форме единственного числа соотносится с местоимением they (что уже является конфликтным фактом) и с глаголом во множественном числе. В примере "The committee has met and it has regected the proposal" "предмет" рассматривается как "единство" (что соответствует пониманию предмета как функциональной системы качеств). Однако, носителями языка, очевидно, была подмечена неточность в обозначении языком объективной реальности, т. к. такие объекты действительности как "семья", "команда", "комиссия", "фирма" представляют собой в действительности коллективы, множества, способные функционировать как единства. Преобладание когнитивной функции над формальной выражается в примерах, где предмет рассматривается как множество: The committee have met and they have regected the proposal; The police are looking for five youths. В том случае, когда название страны обозначает спортивную команду соответствующей страны, оно, подобно словам команда (team, crew), которые относятся к разряду собирательных, может обозначать "предмет" как единство и как множество, например: France has improved its chances of winning the cup (форма грамматическая) или France have improved their chances of winning the cup (форма когнитивная). Таким образом. конструкция «суш, ед. ч./ местоим. 3 л. мн. ч. + гл. мн. ч.» (английский язык) относятся к разряду ономасиологических конструкций, т. к. выражают действительность более точно.

Зависимость использования той или иной грамматической формы от взгляда говорящего на обозначаемый предмет можно наблюдать и в других случаях. Например, если словами "church" и "youth" обозначаются общие понятия и организационные единства, используется форма единственного числа в значении собирательности "the church", "the youth", причем определенный артикль подчеркивает, что имя выражает общее понятие [Архипов 2001]. Напротив, форма множественного числа "churches", "youths" служит для обозначения множества, состоящего из отдельных предметов, например: This town is famous for ist churches.

Категория числа как в английском, так и в русском языках включает оппозицию из двух форм: единственного и множественного числа.

Формальной функцией категории числа в английском языке является классификация существительных на "исчисляемые"/ "неисчисляемые". Существительные, не имеющие одной из форм числа, относятся, как правило, к неисчис-ляемым {music, the youth, the rich! cattle, measles, savings, goods). Формальным показателем считаемости является наличие v существительного обеих Форм категории числа, т. е. понятие "счетность" полнее всего выражается через оппозицию форм единственного и множественного числа существительного (book — books), выражающих количественные значения "один" — "больше чем один" соответственно.

Выражение количественной характеристики обозначаемых предметов является когнитивной функцией категории числа как в английском, так и в русском языках.

Однако для выражения понятия "один" в английском языке существительное в форме единственного числа должно быть маркировано артиклем: a) неопределенным, когда обозначается "отдельный" предмет на фоне класса (This is a table), b) определенным, когда обозначается "конкретный" предмет (Will you help те to move the table to the window).

Когнитивная функция выражения количественной характеристики выполняется, если существительным в форме единственного числа в английском языке обозначается отдельный, конкретный предмет, при этом происходит взаимодействие категории числа с артиклями, выражающими понятия "отдельность", "конкретность". Объективная реальность выражается только формами "а + суш. единственного ч." и "the + суш, единственного чЛ а также this (that) + суш. единственного ч. когда они обозначают один отдельный, конкретный предмет. При этом формальные и когнитивные функции категории числа совпадают: существительным считаемым в форме единственного числа обозначается "один" предмет.

Существительные неисчисляемые могут переходить в разряд исчисляемых. Если существительное рассматривается как считаемое, то оно маркируется артиклем (an idea, the idea), получает форму множественного числа (ideas, the lights, the sounds), модифицируется с помощью других лексико-грамматических средств, например, разделительных слов и разделительных конструкций: а сир of coffee, a slice of bacon, a loaf of bread, a bit of chalk, an atom/ grain of truth, a piece/ word of good advice, a piece! article! suite of furniture, a piece! a bit of business, etc. Дополнительные средства совместно с категорией числа берут на себя как формальную функцию классификации существительных на счетные/ несчетные Гили переклассификашмУ так и когнитивную функцию выражения количественной характеристики предмета.

Поскольку существительным в форме единственного числа может обозначаться как отдельный, конкретный предмет (референт), так и класс предметов (денотат), то выполнение формой единственного числа своей когнитивной функции возможно только совместно с другими грамматическими средствами (артикли, разделительные слова, указательные местоимения в англ. яз.) или контекст (русс, яз.), ср: "У окна стоит стол" (референт), "Мне нужен стол" (денотат). В русском языке функцию указания на референт берут на себя также указательные местоимения этот, эта, это или тот, та, то. При этом существительным в форме единственного числа с предшествующим указательным местоимением выражается значение "один", "один из", а реальная действительность обозначается правильно.

В русском языке функцию выражения количественного значения "один" (отдельный/ конкретный) вместе с категорией числа берут на себя также словообразовательные суффиксы, например, в словах: "соринка", "капелька", "слезинка" и т. п. Отдельность, индивидуальность предмета может быть выражена существительным в форме единственного числа с частицей -то, например: "Книгу-то я забыл" (разг.). При этом также выражается количественное значение "один". То есть для выражения формой единственного числа количественного значения "один" требуется референтная отнесенность существительного и участие дополнительных грамматических средств как в русском так и в английском языках.

В качестве "счетных" единиц как в английском, так и в русском языках рассматриваются не только те предметы, которые в реальности представляют собой "отдельности", но и более сложные образования, в действительности представляющие собой "множества, состоящие из ограниченного количества членов", обозначаемые в английском языке существительными собирательными, например: "family"company", "committee" и т. д. Формально считаемость данных единиц подкрепляется наличием у существительных, обозначающих данные реальности, форм единственного и множественного числа: family — families, company — companies (англ. яз.), семья — семьи, фирма — фирмы и т. д. (русс. яз.). Однако возможность согласования данных существительных в английском языке как с глаголом в форме единственного числа, так и с глаголом в форме множественного числа, а также вариативная соотнесенность их с местоимениями "if и "they" (The committee has / have met and it has/ they have rejected the proposal) является свидетельством того, что существует тенденция выражать данной формой значение "множество" вместо значения "один". При этом формой единственного числа в английском языке выполняется новая когнитивная функция.

Значение "множество" передается и другими словами английского языка. К ним относятся существительные неизменяемые в форме единственного числа: the press, the youth, the intelligentsia, the aristocracy, the bourgeoisie, the church, the laity и т. д. Являясь более крупными образованиями, обозначаемые существительными собирательными, они представляют собой "неограниченные множества", не связаны с понятием счета и не получают статуса "счетных" единиц, т. к. не имеют формы множественного числа. Существительным собирательным в форме единственного числа противопоставляются существительные неизменяемые в форме множественного числа, также выражающие понятия "собирательность", "множественность", и не выражающие непосредственно количественной характеристики, например: "the riches", "goods", "earnings" "valuables", "proceeds","returns" и т. д.

Из этих примеров видно, что категория числа не всегда выражает объективную реальность (не всегда указывает на количество предметов), а служит средством выражения ментальной оценки предмета или является удобной для носителя языка формой выражения отношения к предмету как считаемому и несчи-таемому, с учетом удобства в обиходе. То есть оценка предмета с точки зрения "счетности/ несчетности" субъективна, и с одной стороны, зависит от взгляда на предмет носителя языка (trousers. scales\ с другой стороны навязывается самим языком (news, measles, greens).

Категория числа, с одной стороны, выражает взгляд на предмет отдельный от других (the table, этот стол), с другой стороны, рассматриваемый как совокупность (интеллигенция, юношество, бабье, пролетариат, профессура, молодежь, учительство, а также репа, картофель, рыба, посуда и т. д.), представляющую собой недискретное множество или недискретную однородную совокупность, выражаемую существительным в форме единственного числа или множественного числа, например: власти, капли, духи и т. д. Формой множественного числа обозначается также дискретное множество предметов (столы, книги, ручки, карандаши), т. е. множество, образованное из отдельных однотипных предметов. В случае обозначения формой множественного числа дискретного множества выражается количественное значение "больше, чем один". Однако выражая реальную количественную характеристику предмета с помощью формы единственного числа (один предмет), категория числа не выражает реального количества предметов с помощью формы множественного числа, так как противопоставление "один — более одного" используется не для выражения реальной количественной характеристики предметов, а является удобным для манипулирования в действительности и для языкового | сознания. j С помощью категории числа выражаются противоположные взгляды на j предмет как на однородный по составу (духи, капли, жиры, пески) и неоднородный, сложносоставной. Особое место занимают слова, выражающие сложный, неоднородный состав предмета, относящиеся к группе pluralia tantum. j « Формой множественного числа таких слов как штаны, брюки, очки, ножницы,

I - ворота, сани, усы, шахматы, посиделки, крестины ( русс, яз.), а также scales,

I * glasses, trousers, billiards, darts, draughts, dominoes (англ. яз.) обозначается, в первую очередь, сложный по составу предмет или сложное, многоэтапное действие (крестины, посиделки, поминки и т. п.). В пользу данного мнения свиде

I тельствует тот факт, что по Форме существительных группы pluralia tantum i нельзя судить о количестве обозначаемых предметов. Однако поскольку дан

I ные слова требуют глагола в форме множественного числа, независимо от того,

I* обозначается ли данным словом один предмет или несколько предметов, это I свидетельствует о том, что формальная грамматика доминирует в данной грамматической форме над когнитивной.

Выражение количественной характеристики предмета требует дополнительных лексических средств: three pairs of trousers, a garden shears, a curling-tongs, пара брюк, две пары штанов и т. д. В русском языке для определения референтно/ денотативной отнесенности или количественной характеристики существительного необходимо опираться на контекст, ср.: "В магазине продаются t шахматы", "Давай сыграем в шахматы", "Шахматы лежат на полке".

Существительные группы pluralia tantum неточно отражают действитель-т ность. т. е. не выражают количественной характеристики предмета. Они являются своеобразным языковым Феноменом и влияют на восприятие мира носителями языка. Существительные со значением собирательности как в форме единственного числа Смолодежь. птииа. рыба), так и в форме множественного числа (обломки, сардиныV. а также существительные pluralia tantum своеобразным образом обозначают внеязыковую действительность, влияют на восприятие мира носителями языка, являются составной частью языковой картины мира.

Можно, очевидно, говорить о параллелизме понятий, выражаемых категорией числа в английском и русском языках. В первую очередь, количественных характеристик "один" (форма единственного числа), "более одного" (форма множественного числа), а также понятий "отдельность", "конкретность", связанных с количественным значением "один", понятий "совокупность" или "недискретная однородная совокупность", выражаемая как формами единственного, так и множественного числа, и "дискретное множество", выражаемое формой множественного числа при передаче значения "более одного". Различия касаются дополнительных грамматических средств, задействованных при передаче данных значений, что связано с особенностями грамматического строя языков разных типов. Несовпадение в выборе формы числа при передаче значений "собирательность" и "множественность", разница в дополнительных грамматических средствах (в русском языке нет артиклей, а в английском языке, например, значение единичности не может быть передано при помощи морфологических средств, ср.: соринка, песчинка — a bit of chalk, cm atom/ grain of truth) способствуют тому, что языковые картины мира русского и английского языков имеют индивидуальные черты. В обоих языках средствами категории числа выражается значение собирательности, однако выбор формы существительных не всегда совпадает, в том числе и потому, что одно и то же внеязыковое явление может выражаться в одном языке с точки зрения композиционной сложности, многосоставности, а в другом нет, например: молодежь — the youth, птица — poultry, но похороны pi. — funeral sg., костюм sg. (но, брюки) — flannels pi., домино sg. — dominoes pi., бинокль sg. — binokulars pi., пинцет sg. — pincers pi., пижама sg.— pyjamas pi., вознаграждение sg. (компенсация) — amends pi., архив sg. (но, материалы) — archives pi., одежда sg. — clothes pi., заработок (доход) sg. — earnings pi., таможня sg. — customs pi., корь sg. — measles pi., свинка sg. — mumps pi., рахит sg. — rickets pi., лишай sg. — shingls pi. и т. д.

Категория числа не всегда выражает понятие количества как в русском, так и в английском языках и, подобно категории рода, достаточно субъективно передает реальность, что объясняется тем, что в своем когнитивном аспекте грамматические категории опираются не только на объективную реальность, но и на отношение к реальности, сформированное человеком в процессе ее отражения. В то же время формы категории числа оказывают влияние на восприятие индивидуумом окружающего мира.

Наблюдается двустороннее использование системы языка, с одной стороны — говорящим, с другой стороны — слушающим. Носитель языка пользуется средствами языковой системы для обозначения окружающих его предметов и явлений, а также выражения отношения к ним, т. е. для выражения своей картины мира. Для слушателей средства языка являются источником познания картины мира говорящих на данном языке людей.

Сформированное в картине мира понятие "предметность" выражается именем существительным совместно с присущими ему грамматическими категориями. В основе понятия "предметность" лежит способность предметов реального мира вступать друг с другом в различные отношения. На существительном, как части речи, лежит функция обозначения "предмета" (когнитивная функция). Однако "предмет" в языке связан не с понятием "субстанциональность", а с понятием "межпредметное отношение" как основным признаком предметности. С опорой на понятие "предметность" в языке трактуется предметно все, из чего исходит или на что направлено "действие" ( термин "действие" понимается в широком смысле).

Выражение межпредметных отношений является как когнитивной функцией языка, направленной на передачу фактов реальной действительности (предметы как функциональные системы имеют свойство взаимодействовать друг с другом), так и грамматической функцией, позволяющей через отношения между словами в предложении выразить основной признак "предметности",

Функция выражения общего предметного признака (грамматическая функция) ложится на категорию падежа как грамматическую категорию имени существительного. Грамматическая функция категории падежа, в широком смысле состоящая в оформлении отношений между словами в предложении, выполняется в соответствии со структурными особенностями отдельно взятого языка: количества падежей, инвентаря падежных форм, порядка слов в предложении, типов синтаксической связи, наличия других грамматических категорий и т. д. Существительное получает синтаксический статус (зависимый/ независимый) или роль подлежащего/ прямого (непрямого) дополнения в предложении. Падежные граммемы оформляют управляемое существительное и являются показателями его синтаксически зависимого статуса.

Когнитивная функция категории падежа состоит в выражении межпредметных отношений, возникающих в реальном мире, и обозначении ролей участников этих отношений. Для исполнения когнитивной функции в системе падежей отдельно взятого языка каждой роли в системе отношений должен был бы соответствовать свой падеж.

Когнитивный аспект категори падежа проявляется в семантике падежных форм имени существительного, выражающих понимание связей между предметами, явлениями, действиями и качествами в мире материальной действительности. Семантика падежей основывается на свойственном предметам реального мира пространственном, временном, причинном, целевом, использующем отношении и т. д. В зависимости от типа межпредметного отношения выделяются семантические роли агенса, пациенса, экспериенцера, адресата, реципиента, инструмента, места, цели и т. д.

Все возможные предметные роли обобщаются и находят выражение в виде центральной семантической роли, характерной для каждого из падежей в падежной системе. Например, с именительным падежом связывают центральную семантическую роль "агенса", с винительным — "пациенса", с дательным — "адресата", с творительным — "инструмента" и т. д. Поэтому когнитивная Функция категории падежа через обобщенную семантику падежных Форм выполняется довольно условно. Например, в реальных межпредметных отношения, выраженных в предложения: а) Мальчик бежит, Ь) Мальчик спит, с) Мальчик поймал птицу, d) Мальчик увидел птицу — выполняются роли "агенса" (а, с), "пациенса" (Ь), "экспериенцера" (d). Однако существительному в именительном падеже приписывается обобщенная (центральная') семантическая Функция "агенса" (активного, наделенного волей и сознанием участника ситуации). Предмет, обозначаемый существительным в именительном падеже воспринимается всегда либо как "носитель", либо как "производитель действия".

Соотнесенность существительного в именительном падеже в функции подлежащего с семантической ролью "агенса" не зависит у носителей русского языка от его референтной отнесенности и "одушевленности"/ "неодушевленности". ср.: дочь пришла, весна пришла, беда пришла.

Ролевая семантика и семантика межпредметных отношений именительного падежа в русском языке, связаны лишь отчасти с выполнением языком когнитивной функции выражения объективной реальности. ( а именно лишь в том случае, если участником отношения, обозначенным существительным в именительном падеже, является одушевленный предмет), и в основном направлена.на обозначение обобщенной "активной" роли предмета, противопоставляемой "пассивной" (косвенные падежи) роли участника отношения, рассматриваемого в качестве основного предметного признака.

Когнитивная направленность категории падежа в русском языке присутствует, если существительным в дательном падеже обозначается одушевленный предмет (адресат), а существительными в винительном и творительном падежах — неодушевленные предметы, выполняющие функции "пациенса" и "инструмента". Например, творительный орудия, передавая отношения использования, обозначает, как правило, неодушевленный предмет (писать пером, рубить топором). С другой стороны, носителем дательного адресата большей частью выступает одушевленное существо (дать книгу брату, говорить дерзости соседу), а носителем винительного падежа — неодушевленный предмет (писать письмо). Исключение составляют выражения: бог создал человека, она родила младенца и т. д.

В английском языке о присутствии когнитивного аспекта свидетельствует выражение роли "обладателя" или "посессора" существительным в форме гене-тива. В этой форме как правило используются существительные "одушевленные", обозначающие лиц или живых существ, а также имена собственные и имена собирательные с характеристиками лица : the boy's new bicycle, my sister-in-law's problems, George Washington's statue, the horse's tail, the dog's collar, the government's economic plans, the nation's resources, the committee's decision, the Company's directors ит.д

Напротив, отношение принадлежности (например, части к целому) или конститутивное отношение между "неодушевленными" предметами передается с помощью формы "of + существительное". Ср.: "в boy's leg — the leg of a table", "a man's foot — the foot of a mountain".

Связь именительного падежа с семантической ролью активного деятеля (агенса), независимого от других предметов, а косвенных падежей — с зависимыми ролями участников отношения поддерживается синтаксической функцией падежа, заключающейся в указании "независимой" и "зависимой" позиций существительного в предложении. Наличие отношения противопоставления между "независимым" и "зависимым" членом предложения является грамматическим выражением признака предметности.

Синтаксическая Функция категории падежа в русском языке не зависит от выполнения именительным падежом и косвенными падежами своей когнитивной функции. Более того, синтаксически независимая роль подлежащего в предложении, оказывает влияние на сознание носителей языка и "заставляет" рассматривать предмет, обозначаемый существительным в именительном падеже, вне зависимости от его референтной отнесенности и "одушевленности"/ "неодушевленности", как независимый от других предметов потенциальный носитель или активный производитель действия, например, в предложении машина задавила мальчика существительным в именительном падеже в роли подлежащего выражается роль активного деятеля (агенса). Перенос свойств одушевленного предмета на неодушевленный (персонификация) не является существенным для носителя языка. В данном случае синтаксис является доминирующим фактором, влияющим на восприятие носителей языка. Независимый член отношения (подлежащее) воспринимается как "активный деятель", а противоположный ему член — дополнение — как "объект действия".

Доминирующая роль синтаксической функции категории падежа в обозначении ролей участников отношения приводит к постепенному повышению роли синтаксиса, в том числе порядка слов.

Отношение, в котором "независимая" и "зависимая" роль обозначаются в русском языке с помощью именительного и винительного падежей, формы которых могут совпадать, выявляет неспособность падежей справиться со своей грамматической функцией. В данном случае формальную функцию указания синтаксических ролей существительных берет на себя порядок слов. Ср.: "Мать любит дочь" —"Дочь любит мать", "Страх гонит стыд" — "Стыд гонит страх".

В английском языке, где падежная система практически разрушена, синтаксис (порядок слов) берет на себя функцию указания синтаксических ролей существительных и оформления межпредметных отношений.

Функцию передачи семантики отношения берет на себя предикат, предлоги и контекст в целом.

Предлоги, могут указывать на положение предмета в пространстве, выражая тем самым "локальное" отношение, направление (движения, действия) — "адресное" или "целевое" отношение. Например: "There was a photograph of а young girl on his desk — in his desk — over his desk — under his desk "(локальное), "They offered the job to Hawkins" (адресное), "They moved towards the town", "They went out for a walk" (целевое). Во многих случаях лексическое значение предлогов стирается и тогда использование того или иного предлога обуславливается чисто языковыми особенностями, однако, функция указания на "объект" (предлог предшествует "зависимому" члену отношения) выполняется, например: "There is a man waiting for you in your office", "You shouldn't rely on him", "I've been dependent on both of you so long", " She was treatedfor diabetes" и т. д.

Постепенный переход к обобщенному способу передачи падежными формами ролевой семантики, необходимость опоры на предикат при выражении семантики межпредметных отношений, доминирующая роль синтаксической функции падежей, выражающих обобщенные синтаксические роли подлежащего — прямого дополнения — непрямого дополнения, приводят к тому, что синтаксис (порядок слов) часто берет на себя функцию обозначения позиции суше-ствительного в предложении, в то время как семантика отношений все больше выражается с помощью предиката и предлогов. В особенности этот процесс прогрессирует в аналитическом английском языке.

Категория падежа в меньшей степени апеллирует к материальным обоснованиям. Назначение категории падежа - служить средством оформления отношений как слов, обозначающих материальные предметы, так и всего того, что языком выражается предметно. Однако стирание семантических различий между предметными ролями при выражении их падежными формами приводит к доминирующему положению синтаксических функций существительных в предложении и ведущей роли синтаксиса в передаче межпредметного отношения. Выражение отношения между независимым (агенс) и зависимым (пациенс) членами предложения очень важно, т. к. именно благодаря этому отношению и участию в нем предиката, слова, выполняющие данные синтаксические функции, приобретают в сознании носителей языка свой "предметный" статус.

Категория падежа существительного вносит существенный вклад в формирование языковой картины мира, т. к. представляет собой особый языковой способ презентации предметного мира и отношений в нем. Однако категория падежа не единственный способ передачи межпредметного отношения, т. к. в английском языке эта функция почти полностью перешла к синтаксису.

Проведя сопоставительный анализ категорий имени существительного в английском и русском языках с точки зрения выполнения ими когнитивных и формальных функций, мы пришли к следующим выводам:

1. Характер отношений между понятием как элементом понятийной картины мира и языковым знаком (словом) как средством объективации внеязыковой действительности обосновывает связь между понятием "предметность", формируемым в картине мира индивидуума, и именем существительным как частью речи (классом слов), обозначающей предметы.

2. Основным признаком понятия "предметность" являются отношения между предметами окружающей действительности. Любое понятие выражается в языке предметно, если оно включено в систему межпредметных отношений.

3. Грамматические категории имени существительного в английском и русском языках по-разному передают внеязыковую действительность, что связано с их различной системной значимостью и отличиями в подходах носителей языка к предметам и явлениям реального мира.

4. Морфологическая категория рода в русском языке не только выражает признак пола одушевленных предметов (формальные функции совпадают с когнитивными), но и "навязывает" связь между родовым классом и понятиями "пол", "одушевленность". Отсутствие морфологической категории рода в английском языке приводит к невыражению признака пола существительными, тогда как приписывание пола неживому существу происходит под воздействием внеязыковых факторов.

5. Когнитивная функция категории числа, заключающаяся в выражении количественной характеристики предметов, выполняется в русском и английском языках во взаимодействии с набором разных лексико-грамматических средств. Различная трактовка носителями русского и английского языков предметов окружающего мира может выражаться в несовпадении форм числа отдельных слов, обозначающих сходные понятия.

6. Категория падежа, выражающая типы отношений между предметами реальной действительности, имеет в русском и английском языках разную системную значимость. В русском языке она несет основную нагрузку в передаче межпредметных отношений: за каждой падежной формой закреплена функция передачи ролевой семантики участников отношения. В английском языке свернутая в значительной степени парадигма падежа уступает функцию передачи межпредметных отношений синтаксическим средствам — порядку слов и предлогам.

7. Различия в структурных характеристиках грамматических категорий имени существительного, выполняющих когнитивные и формальные функции, влияют на характер формирования языковых картин мира английского и русского языков. Меньшие возможности словообразования английского языка по сравнению с русским не позволяют передавать всех оттенков экспрессивной окраски. Напротив, использование словообразовательных суффиксов с экспрессивной окраской в русском языке приводит в выражению именами существительными уничижительного, презрительного, эмоционального и пр. отношения к предмету действительности: старикашка, домище, мужичок, писака и т. д. Ср. также: бабье — the women, старичье (собират., разговори, презрит.), старец — old (aged) man, кусочек — a piece (a bit) of, пирожок — patty, соринка — mote (a speck of dust) и т. д. Указанные отличия способствуют привнесению своеобразия в языковую картину мира русского языка, делая ее более выразительной, эмоционально насыщенной по сравнению с языковой картиной мира английского языка, отличающейся эмоциональной сдержанностью.

Список научной литературыЛукина, Наталия Юрьевна, диссертация по теме "Теория языка"

1. Алексеев П. В., Панин А. В. Философия. — М.: Проспект, 1997. — 568 с.

2. Алпатов В. М. (отв. ред.) Части речи. Теория и типология. М.: Наука. Гл. ред. вост. лит., 1990. — 268 с.

3. Алпатов В. М. История лингвистических учений. — Москва: Языки русской культуры, 1999. 368 с.

4. Апресян Ю. Д. Дейксис в лексике и грамматике и наивная модель мира// Семиотика и информатика. — М.: Наука, 1986.—Вып. 28. — С. 24-35.

5. Аракин В. Д. Сравнительная типология английского и русского языков. — Л.: Просвещение ЛО, 1979. — 259 с.

6. Аристотель Категории// Аристотель: Сочинения в 4 томах. Т. 2. — М.: Мысль (АН СССР. Институт философии. Философское наследие), 1978. — С. 5190.

7. Арно А., Лансло К. Грамматика общая и рациональная Пор-Рояля. — М.: Прогресс, 1990. —272 с.

8. Арутюнова Н. Д. Введение// Логический анализ языка. Образ человека в культуре и языке. — М.: Индрик, 1999. — С, 3-10.

9. Архипов И. К. Человеческий фактор в языке. — Спб.: Невский институт языка и культуры, 2001. — 112 с.

10. Барулин А. Н. О структуре языкового знака// Знак. Сборник статей по лингвистике, семиотике и поэтике.—М., 1994. — С. 245-251.

11. Бенвенист Э. Общая лингвистика. — М.: Прогресс, 1974. — 448 с.

12. Бете Э. Интенции, конвенции и символы// Психолингвистика. — М.: Прогресс, 1984. —С. 123-137.

13. Бирвшп М. Насколько линейно упорядоченной является языковая обработка// Новое в зарубежной лингвистике. Вып. ХХ1П. — М.: Прогресс, 1998. — С.93.152.

14. Блумфилд Л. Язык. — М.: Прогресс, 1968. 608 с.

15. Бодуэн де Куртене И. А. Лингвистические заметки. О связи грамматического рода с мировоззрением и настроением людей, говорящих языками, различающими род// Журнал Министерства народного просвещения. Ч. 331, 1900. —С. 36-39.

16. Булыгина Т. В., Крылов С. А. Референт// Ярцева В. Н. (гл. ред.) Лингвистический энциклопедический словарь. Москва: Советская энциклопедия, 1990.1. С. 410-411.

17. Булыгина Т. В., Крылов С. А. Денотат// Ярцева В. Н. (гл. ред.) Лингвистический энциклопедический словарь. Москва: Советская энциклопедия, 1990.1. С. 128-129.

18. Булыгина Т. В., Крылов С. А. Сигнификат// Ярцева В. Н. (гл. ред.) Лингвистический энциклопедический словарь. — Москва: Советская энциклопедия, 1990. —С. 444.

19. Бюлер К. Теория языка. Репрезентативная функция языка. — М.: Прогресс

20. М.: Гнозис, 1994. — 612 с.

21. Босгоков А. X. Русская грамматика. — Спб.: Б. и., 1844. — 283 с.

22. Войшвилло Б. К. Понятие как форма мышления: логико-гносеологический анализ. — М.: Изд-во МГУ, 1989. — 239 с.

23. Гак В. Г. К проблеме отношения языка и действительности// Вопросы языкознания, 1972, № 5. — С. 12-22.

24. Гак В. Г. Сравнительная типология французского и русского языков. — Л.: Просвещение, 1977. — 300 с.

25. Гак В. Г. К эволюции способов речевой номинации// Вопросы языкознания, 1985, №4. —С. 28-42.

26. Гак В. Г. Слово// Ярцева В. Н. (гл. ред.) Лингвистический энциклопедический словарь. — Москва: Советская энциклопедия, 1990. — С. 464-^167.

27. Гамкрелидзе Т. В. К проблеме »произвольности» языкового знака// Вопросы языкознания, № 6, 1972. — С. 33-39.

28. Гвоздев А. Н. Формирование у ребенка грамматического строя русского языка. Ч. 1. М.: Изд-во АПН РСФСР, 1949. — 268 с.

29. Герасимов В. И., Петров В. В. На пути к когнитивной модели языка// Новое в зарубежной лингвистике. — Вып. XXIII. — М.: Прогресс, 1988. — С. 5-11.

30. Головин Б. Н. Введение в языкознание. — М.: Высшая школа, 1973. — 320 с.

31. Гринев С. В. К уточнению некоторых основных понятий семиотики// Филологические науки, 1997, № 2. — С. 67-75.

32. Гумбольдт В. фон О различии строения человеческих языков и его влияния на духовное развитие человеческого рода// Хрестоматия по истории языкознания XIX-XX веков (сост. Звегинцев В. А.). — М.: Учпедгиз, 1956. — С. 68-86.

33. Гумбольдт В. фон О различии строения человеческих языков и его влиянии на духовное развитие человечества// Избранные труды по языкознанию. — М.: Прогресс, 1984. — С. 37 300.

34. Даммит М. Что такое теория значения?// Философия. Логика. Язык. — М.: Прогресс, 1987,—С. 87-99.

35. Доброхотов А. Л. Онтология// Философский энциклопедический словарь. — М.: Советская энциклопедия, 1983. — С. 458-459.

36. Есперсен О. Философия грамматики. — М.: Изд-во иностранной литературы, 1958. —404 с.

37. Жельвис В. И. Художественная иллюстрация и другие средства приписывания пола отдельностям субстанционального мира// Виды и функции речевой деятельности. — М.: Академия наук СССР, Институт Языкознания, 1977. — С. 151-165.

38. Живов В. М. Существительное// Ярцева В. Н. (гл. ред.) Лингвистический энциклопедический словарь. — М.: Советская энциклопедия, 1990. — С. 499-500.

39. Звегинцев В. А. Мысли о лингвистике. — М.: Изд-во МГУ, 1996. — 306 с.

40. Иванов В. В. Историческая грамматика русского языка. — М.: Просвещение, 1983. —399 с.

41. Камчатное А. М., Николина Н. А. Введение в языкознание: Учеб. пособие для филологических факультетов университетов и педагогических вузов. — 4-е изд. — М.: Флинта: Наука, 2002. — 232 с.

42. Караулов Ю. Н. Русский язык и языковая личность. — М.: Наука, 1987. — 261 с.

43. Кацнельсон С. Д. Категории языка и мышления: Из научного наследия. — М.: Языки славянской культуры, 2001. — 864 е., ил. (Классики отечественной филологии).

44. Кибрик А. Е. Очерки по общим и прикладным вопросам языкознания. Универсальное, типовое и специфичное в языке. — М.: Эдиториал УРСС, 2001. — 336 с.

45. Кобозева И. М. Две ипостаси содержания речи: значение и смысл// Язык о языке.

46. М.: Языки русской культуры, 2000. — С. 303-359.

47. Колшанский Г. В. Объективная картина мира в познании и языке. — Москва:

48. Наука, 1990. — 108 с. Коряковцева Е. И. Статус имени действия// Вопросы языкознания, 1996, № 3.1. С. 55-64.

49. Кравченко А. В. Знак, значение, знание: Очерк когнитивной философии языка.

50. Иркутск: Издание ОГУП «Иркутская облает, тип. № 1», 2001. — 261 с. Кравченко А. В. Вопросы теории указательности: Эгоцентричностъ. Дейктичность. Индексальность. — Иркутск: Издание ОГУП «Иркутская облает, тип. №1», 1992. —136 с.

51. Кравченко А. В. К проблеме наблюдателя как системообразующего фактора в языке // Известия АН, Серия литературы и языка. —1993. — Т. 52, № 3.— С. 45-56.

52. Кравченко А В. Язык и восприятие: Когнитивные аспекты языковой категоризации. — Иркутск: Издание ОГУП «Иркутская облает, тип. № 1», 1996. — 268 с.

53. Кравченко О. Г. Имена состояния как грамматико-семаитический подкласс существительных// Филологические науки, 1986, № 5. — С 65-68 Кубрякова Е. С. Части речи в ономасиологическом освещении. — М.: Наука, 1978, —116 с.

54. Кубрякова Е.С. Начальные этапы становления когнитивизма. Лингвистика -психология когнитивная наука// Вопросы языкознания, № 4, 1994. — С. 12-28.

55. Кубрякова Е. С. Парадигмы научного знания в лингвистике и ее современный статус// Известия АН. Серия литературы и языка. — 1994, Т. 53, № 2. — С. 16-25.

56. Кубрякова Е. С. Эволюция лингвистических идей во второй половине XX века (опыт парадигмального анализа)// Язык и наука конца 20 века. — М.: РАН,1995. — С. 146-209.

57. Кубрякова Е. С. Когнитивный взгляд на природу частей речи// Словарь. Грамматика. Текст. — М.: РАН, 1996. — С. 89-125.

58. Кубрякова Е. С. Части речи с когнитивной точки фения. — М.: РАН, 1997. — 306 с.

59. Кубрякова Е. С. Семантика в когнитивной лингвистике (о концепте контейнера и формах его объективации в языке)// Известия АН, Серия литературы и языка. —1999, Т. 58, № 6. — С. 3-12.

60. Кубрякова Е. С. Размышления о судьбах когнитивной лингвистики на рубеже веков// Вопросы филологии, № 1 (7), 2001. — С. 28-34.

61. Кубрякова Е. С, Демьянков В. 3., Панкрац Ю. Г., Лузина JI. Г. Краткий словарь когнитивных терминов. — М., 1996. — 288 с.

62. Лакофф Дж. Мышление в зеркале классификаторов// Новое в зарубежной лингвистике. Вып. ХХП1. — М.: Прогресс, 1988. — С. 12-51.

63. Лосев А. Ф. Знак. Символ. Миф. — М: Изд-во Московского университета, 1982.—480 с.

64. Лосев А. Ф., Тахо-Годи А. А. Платон. Аристотель. — М.: Молодая гвардия, 1993, —384 с.

65. Логический анализ языка: Образ человека в культуре и языке. — М.: Индрик, 1999. — 422 с.

66. Лукин О. В. К обоснованиям общих и типологических проблем теории частей речи. — М.: Academia, 2003. — 228 с.

67. Лукин О. В. Теория частей речи в типологической интерпретации. —Ярославль: ЯГПУ, 1996. — 42 с.

68. Лукин О. В. Части речи в античной науке (логика, риторика, грамматика)// Вопросы языкознания, 1999, № 1. С. 131-141.

69. Мамардашвили М. К. Стрела познания: Набросок естественноисторической гносеологии. —М: Языки русской культуры, 1996. — 304 с.

70. Мароевич Р. Н. Части речи в русском языке// Вопросы языкознания, № 2, 2001.1. С. 151-153.

71. Мещанинов И. И. Члены предложения и части речи. — Л.: Наука, 1978. — 388 с.

72. Милославский И. Г. Морфологические категории современного русского языка.

73. М.: Просвещение, 1981. — 254 с.

74. Моррис Ч. Основания теории знаков// Семиотика. — М: Радуга, 1983. — С. 3789.

75. Никитин М. В. Курс лингвистической семантики. — Спб.: Науч. центр проблем диалога, 1996. —165 с.

76. Никитин М. В. Предел семиотики// Вопросы языкознания, 1997, № 1. — С. 3-14.

77. Огурцов А. П. Субстанция// Философский энциклопедический словарь. —Москва: Советская энциклопедия, 1983. — С. 660.

78. Ожегов С. И. Словарь русского языка. — М.: Русский язык, 1987. — 750 с.

79. Павский Г. Филологические наблюдения, рассуждение второе «Об именах существительных». — Спб.: Б. и., 1842. — 355 с.

80. Падучева Б. В. Родительный субъекта в отрицательном предложении: синтаксис или семантика?// Вопросы языкознания, 1997, № 2. — С. 101-116.

81. Панов Е. Н. Знаки. Символы. Языки. — М.: Знание, 1980. —191 с.

82. Переверзев К. А. Высказывание и ситуация: об онтологическом аспекте философии языка// Вопросы языкознания, 1998, № 5. — С. 24-52.

83. Пешковский А. М. Русский синтаксис в научном освещении. — М.: Учпедгиз, 1956. — 512 с.

84. Поликарпов А. А., Курлов В. Я. Стилистика, семантика, грамматика: опыт анализа системных взаимосвязей (По данным толкового словаря)// Вопросы языкознания, 1994 № 1. — С. 62-75.

85. Попов Р. Н., Валькова Д. П., Маловицкий Л. Я., Федоров А. К. Современный русский язык. — М.: Просвещение, 1978. — 463 с.

86. Потебня А. А. Из записок по русской грамматике. Т. 3. Об изменении значения и заменах существительного. — М.: Просвещение, 1968. — 551 с.

87. Прист С. Теории сознания. (Пер. с англ.) — М.: Идея Пресс, 2000. — 288 с.

88. Рахилина Е. В. Когнитивная семантика: история, персоналии, идеи, результаты// Семиотика и информатика. — Вып. 36. — М.: Наука, 1998. — С. 274-323.

89. Рахилина Е. В. О тенденциях в развитии когнитивной семантики// Известия АН, Серия литературы и языка, 2000, Т. 59, № 3. — С. 3-15.

90. Сеченов И. М. Избранные философские и психологические произведения. — М.: ОГИЗ, Государственное изд-во политической литературы, 1947. — 646 с.

91. Скирбекк Г., Гилье Н. История философии. — М.: Владос, 2000. — 800 с.

92. Солнцев В. М. Язык как системно-структурное образование. — М.: Наука, 1977. —344 с.

93. Соссюр Ф. Курс общей лингвистики// Труды по языкознанию. — М.: Прогресс, 1977. —С. 31-273.

94. Спиноза Б. Этика. Избранные произведения. Т. I. М.: Госполитиздат, 1957. — 631с.

95. Спиркин А. Г. Отношение// Философский энциклопедический словарь. — М.: Советская энциклопедия, 1983. — С. 470.

96. Спиркин А. Г., Ярошевский М. Г. Категории// Философский энциклопедический словарь. — М.: Советская энциклопедия, 1983. — С. 251.

97. Степанов Ю. С. В мире семиотики// Семиотика. — М.: Наука, 1983. — 288 с.

98. Степанов Ю. С. В трехмерном пространстве языка. Семиотические проблемы лингвистики, философии, искусства. — М.: Наука, 1985. — 480 с.

99. Степанов Ю. С. Имена. Предикаты. Предложения. Семиологическая грамматика. — М.: Наука, 1981. — 312 с.

100. Степанов Ю. С. Константы: Словарь русской культуры. — М.: Академический проект, 1997. — 989 с.

101. Степанов Ю. С. Семантика// Ярцева В. Н. (гл. ред.) Лингвистический энциклопедический словарь. М.: Советская энциклопедия, 1990. — С. 438-440.

102. Степанов Ю. С. Язык и метод: К современной философии языка. — М.: Эдиториал УРСС, 1998. —310 с.

103. Сусов И. П. Личность как субъект языкового общения// Личностные аспекты языкового общения. Межвузовский сборник научных трудов. — Калинин: КГУ, 1989. — С. 9-16.

104. СЭС: Советский энциклопедический словарь. — М.: Советская энциклопедия, 1981. — 1600 с.

105. Тестелец Я. Г. Наблюдения над семантикой оппозиций "имя/глагол" и "существительное/прилагательное" (к постановке проблемы)// Алпатов В. М. (отв. ред.) Части речи. Теория и типология. — М.: Наука. Гл. ред. вост. лит., 1990. —С. 77-95.

106. Убийко В. И. Концептосфера внутреннего мира человека в аспекте когнитивной лингвистики// Виноградовские чтения. Когнитивные и культурологические подходы к языковой семантике. — М.: РАН, 1999. — С. 52-54.

107. Уемов А. И. Вещи, свойства и отношения. — М.: Наука, 1963. —184 с.

108. Ушаков Д. Н. Толковый словарь русского языка в 4 томах. Т. 3. — М.: Астрель, ACT, 2000. —720 с.

109. Уфимцева А. А. Знак языковой// Ярцева В. Н. (гл. ред.) Лингвистический энциклопедический словарь. — М.: Советская энциклопедия, 1990. — С. 167.

110. Черкасов Л. Н. О теории лингвистических систем в применении к фонологии// Известия РАН. Серия литературы и языка. Том 54, № 4,1995. — С. 24-35.

111. Черкасов Л. Н. Теория лингвистических систем как основа системной фонологии. Автореф. дисс. д-ра филол. наук (10.02.19). — М.: ИЯ РАН. — 38 с.

112. Черкасов Л. Н. Теория лингвистических систем и системная фонология: Учебное пособие. — Ярославль: ЯГПУ, 1996. —120 с.

113. Чернейко Л. О. Лингво-философский анализ абстрактного имени. — М.: Наука, 1997. —178 с.

114. Шаумян С. Абстракция в современной лингвистике// Логос: философско-ли-тергурный журнал, 1999, № 1 (11). — С. 186-213.

115. Шахматов А. А. Синтаксис русского языка. — Л.: Изд-во АН, 1925. — 441 с.

116. Шмелев Д. Н. Проблемы семантического анализа лексики. — М.: Наука, 1973.280 с.

117. Addis L. Natural signs: A theory of intentionality. — Philadelphia: Temple UP, 1989.420 p.

118. Aitchison J. Words in the mind. An introduction to the mental lexicon. — Oxford UK

119. Brown R. A first language: The early stages. — London: Allen & Unwin, 1973. — XX, 437 S.

120. Cann R. Formal semantics. An introduction. — Cambridge UP, 1993. — 385 p.

121. Charitonova 1.1. Zur Frage von Zentrum und Peripherie einer Wortart im Deutschen// Helbig G. (Hrsg.) BeitrSge zur Klassifizierung der Wortarten. — Leipzig: VEB Verlag Enzyklopadie, 1977. — S. 28-52.

122. Chomsky N. Aspects of the Theory of Syntax. Cambridge (Mass.): MIT Press, 1965. —X, 251 p.

123. Chomsky N. Language and mind. — New York: Benjamins, 1972. — 266 p.

124. Chomsky N. Language and problems of knowledge. The Managua lectures. — Cambridge (Mass.): МГГ Press, 1987.—438 p.

125. Chomsky N. Linguistics and cognitive science: problems and mysteries// A Kasher (ed.). The Chomskyan turn: generative linguistics, philosophy, mathematics, and psychology.—Oxford: Blackwell, 1991.—p. 26-55.

126. Crystal D. Word Classes in English// Lingua, 1967, Bd. 17. — S. 24-56.

127. Deacon T. W. The symbolic species. The co-evolution of language and the brain. — New York: Benjamins, 1997. — 412 p.

128. Devitt M., Sterelny K. Language and reality. An introduction to the philosophy of language (2nd edition). — Cambridge (Mass.): МГГ Press, 1999. — 439 p.

129. Dirven R., Verspoor M. (eds.). Cognitive exploration of language and linguistics. — New York: Benjamins, 1998. — 358 p.

130. Edwards D. Sensory-motor intelligence and semantic relations in early child grammar// Cognition, 1974,2. — pp. 395-434.

131. Everitt N., Fisher A Modern epistemology: A new introduction. — New York etc.: de Gruyter, 1995. —680 p.

132. Fauconnier G. Methods and generalizations// Cognitive linguistics: Foundations, scope and methodology/ Ed. by T. Janssen, G. Redeker. — Berlin; New York: de Gruyter, 1999. — 820 p.

133. Fodor J. A. Concepts: Where cognitive science went wrong. — Oxford: Clarendon1. Press, 1998. —458 p.

134. Fox C. The ontology of language. — New Yoik etc.: CSLI Publications, 2000.—396 p.

135. Fox В., Jurafsky D., Michaelis L. (eds.) Cognition and function in language. — Cambridge: Cambridge UP, 1999.—388 p.

136. Gardenfors P. Some tenets of cognitive semantics// J. Allwood, P. Gardenfors (eds.) — Cognitive semantics: Meaning and cognition. — Amsterdam, Philadelphia: John Benjamins, 1999.—pp. 19-36.

137. Geeraerts D. Cognitive grammar and the history of lexical semantics// Rudzka-Ostyn B. (ed.). Topics in cognitive linguistics. — Amsterdam: Benjamins, 1988. — pp. 647677.

138. Heine B. Cognitive foundations of grammar. — Oxford: Oxford UP, 1997. — 528 p.1.telligenzen: Zeichentheorie und Kognitionsforschung// Zeitschrift ffir Semiotik. — 1990. — Bd. 12. H. 1-2.

139. Kaltz B. Zur Wortartenproblematik aus wissenschaftsgeschichtlicher Sicht. -Hamburg: Helmut Buske Verlag (Hamburger philologische Studien; Bd. 57), 1983.-155 S.

140. Keenan E., Stabler E. Bare grammar. — Cambridge: Cambridge UP, 2000. — 678 p.

141. Keller R. A theory of linguistic signs. (Transl. by K. Duenwald). — Oxford: Oxford UP, 1998. —360 p.

142. Koenig J.-P. (ed.). Discourse and cognition. Bridging the gap. — Cambridge: Cambridge UP, 1998. —468 p.

143. Knobloch C. Sprachpsychologie. Ein Beitrag zur Problemgeschichte und Theoriebildung. — Ttibingen: Max Niemeyer Verlag (Reihe Germanistische Linguistik, Bd. 51), 1984. — 399 S.

144. Peeters B. Does cognitive linguistics live up to its name?// Abstracts of the 6th International cognitive linguistics conference: 10-16 July 1999. — Stockholm, 1999.pp. 234-237.

145. Peeters B. Cognitive musings// Word, 1998, Vol. 49. — pp. 78-94.

146. Piaget J. Nachahmung, Spiel und Traum. — Stuttgart: Klett, 1969. — 288 S.

147. Piaget J. Einfuhrung in die genetische Erkenntnistheorie. — Frankfurt am Main:

148. Suhrkamp (Suhrkamp-Taschenbuch Wissenschaft, Bd. 6), 1981. 103 S. Piaget J. Meine Theorie der geistigen Entwicklung. — Frankfurt: Fischer

149. Taschenbuch-Verlag, 1983. —244 S. Quirk R., Greenbaum S., Leech G., Svartvik J. A University Grammar of English. —

150. Rosch E. H. Principles of categorization// E. Margolis, S. Laurence (eds.). Concepts. — Cambridge, MA: The MIT Press, 1999. — pp. 145-189.

151. Sandra D. What linguists can and can't tell you about human mind?// Cognitive linguistics: Foundations, scope and methodology/ Ed. by T. Janssen, G.Redeker. — Berlin; New York: de Gruyter, 1999. — pp. 234-256.

152. Sandmann M. Substantiv, Adjektiv-Adverb und Verb als sprachliche Formen. Be-merkungen zur Theorie der Wortarten// Indogermanische Forschungen, 1940, Bd. 57. —S. 81-112.

153. Sinclair H. Language acquisition and cognitive development// Moore, T. (Ed.) Cognitive development and the acquisition of language. — New York: Academic Press, 1973.—pp. 74-98.

154. Sinha Ch. Language, culture and embodiment of spatial cognition// Abstracts of the 6th International cognitive linguistics conference: 10-16 July 1999. — Stockholm, 1999. — pp. 36-39.

155. Slotty F. Wortart und Wortsinn// Travaux du Cercle Linguistique de Prague. 1. Melangues lingustiques. Dedids au premier congrds des philoloques slaves. -Prague: Ednota Ceskoslovenskich Matematiku a fysiku. S. 93-106.

156. Szagun G. Sprachentwicklung beim Kind. — Weinheim: Psychologie Verlags Union, 1996. —312 S.

157. Talmy L. Toward a cognitive semantics. Vol. 1-2. — Cambridge, MA: МГГ Press, 2000. —328 p.

158. Weigand E. Wortarten als grammatische Kategorien// Perspektive: textintern. Akten des 14. Linguistischen Kolloquims (Bochum 1979), Bd. I, Hrsg. E. Weigand, G.

159. Tschauder. — Tubingen, 1980. — S. 197-209. Weisgerber L. Die sprachliche Gestaltung der Welt. — Dusseldorf: Padagogischer

160. БАРС: Большой англо-русский словарь (под общ. рук. И. Р. Гальперина). — М.: Русский язык, 1979. Т. 1-2. — 824 е., 864 с.

161. Брюсов В. Я. Избранные стихотворения. — Кемерово: Кемеровское книжное издательство, 1982. — 160 с.

162. Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского язык. Т. 1. М.: Русский язык, 1978.-699 с.

163. Пушкин А С. Полное собрание сочинений в десяти томах. Изд. третье. — М.: Издательство Академии Наук СССР, 1963. — Том 3 — 543 с.

164. Пушкин А. С. Стихотворения. — М.: Художественная литература, 1979. — 255 с.

165. Русские сказки. — М.: Художественная литература, 1987. — 383 с.

166. Толстой JI. Н. Война и мир. — М.: Художественная литература, 1968. Т. -2. — 735 е., Т. 3-4. — 717 с.

167. Тютчев Ф. И. Стихотворения. — М.: Правда, 1978. — 320 с.

168. Чуковский К. И. От двух до пяти// Сочинения в двух томах. Т. I. — Москва: Правда, 1990. — С. 73-464.

169. Burnett F. Н. The Secret Garden. — М.: ACT Астрель, 2001. — 304 с.

170. Christie A. The Mystery of King s Abbot. — M.: VysSaya §kola, 1980. — 230 p.

171. Grahame K. The Wind in the Willows. — M.: Progress Publishers, 1981. — 362 p.

172. Mansfield K. Selected Stories. — London: Oxford University Press, 1957. — 364 p.