автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.01
диссертация на тему: Пейзажная картина мира в системе русской языковой культуры

Полный текст автореферата диссертации по теме "Пейзажная картина мира в системе русской языковой культуры"

На правах рукописи

ЛЕВИНА Вера Николаевна

ПЕЙЗАЖНАЯ КАРТИНА МИРА В СИСТЕМЕ РУССКОЙ ЯЗЫКОВОЙ КУЛЬТУРЫ

Специальность 10.02.01 —русский язык

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени доктора филологических наук

1 г СЕН 2013

Тамбов 2013

005532812

Работа выполнена на кафедре русского языка ФГБОУ ВПО «Тамбовский государственный университет имени Г.Р. Державина»

Научный консультант: доктор филологических наук, профессор

Пискунова Светлана Владимировна

Официальные оппоненты: Воробьев Владимир Васильевич

доктор филологических наук, профессор, член-корреспондент РАЕН, заведующий кафедрой русского языка юридического факультета ФГБОУ ВПО «Российский университет дружбы пародов» (г. Москва)

Бабенко Людмила Григорьевна

доктор филологических наук, профессор, заслуженный деятель науки РФ, заведующий кафедрой современного русского языка филологического факультета ФГАОУ ВПО «Уральский федеральный университет имени первого Президента России Б.Н. Ельцина» (г. Екатеринбург).

Алтабаева Елена Владимировна доктор филологических наук, профессор, профессор кафедры связей с общественностью и речевой коммуникации ФГБОУ ВПО «Российский государственный аграрный университет -МСХА имени К.А. Тимирязева» (г. Москза).

Ведущая организация: ФГБОУ ВПО «Московский государственный

университет печати имени Ивана Федорова»

Защита состоится 4 октября 2013 года в 11.00 на заседании диссертационного совета Д212.261.03 при Тамбовском государственном университете имени Г.Р.Державина по адресу. Россия, 392000, г. Тамбов, ул. Советская, д. 181 «И», зал заседаний диссертационных советов (ауд. 601).

С диссертацией и авторефератом можно ознакомиться в научной библиотеке ФГБОУ ВПО «Тамбовский государственный университет имени Г.Р. Державина» (ул. Советская, 6), с авторефератом - на сайте Министерства образования и науки Российской Федерации (адрес сайта: http:// vak.ed.gov.ru)

Автореферат разослан » Й^Х^С-ЗС. 2013 г.

Ученый секретарь диссертационного совета доктор филологических наук, профессор

Л.Е. Хворова

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Интерес к проблемам антропоцентризма в лингвистике послужил основанием для дальнейшего изучения понятий языковой картины мира, языковой личности, речевой деятельности языковой личности, которые приобретают фундаментальное общенаучное значение. В большинстве своем целям антро-полингвистики служат и описания природы в текстах, поскольку они, так или иначе, ставят вопрос об отношениях человека с окружающим его миром. И если изначально пейзаж являлся исследовательским объектом литературоведения (З.А. Агаева, Ю.Б. Курасовская, Е.И. Себина, Г.Н. Толова, Б.А. Успенский), а в лингвистике рассматривался только его лексический состав и стилистические особенности (В.А. Кухаренко, A.M. Вознесенская, Г.И. Лушникова и др.), то в последнее двадцатилетие сложилась уже целая научная традиция изучения пейзажных описаний. Используя когнитивный подход, диктумную теорию текста М.Я. Блоха, лингвисты изучают пейзаж как текстовое явление со своей структурой и семантикой (O.A. Витрук, P.C. Луценко, Ю.Ю. Худяева и др.), обращают внимание на национальную специфику пейзажных описаний и особенности их языкового выражения в произведениях русских и зарубежных авторов (И.В. Байенс, Н.Б. Боева, И.А. Будник, Т.Ф. Гостева, О.В. Руднева и др.). Однако до настоящего времени не представлено комплексного лингвистического описания пейзажа в тексте через систему текстовых единиц с учетом динамики русской языковой культуры, частью которой является пейзажная картина мира.

Мнотаспекгносгь изучения пейзажных описаний в различных типах текстов (фольклор, художественная проза, публицистика) подтверждает необходимость выявления таких понятий, как пейзажная картина мира, художественная картина мира (эстетическая картина мира), русская языковая культура. В качестве единицы исследования перечисленных типов текстов как способов передачи информации о пейзажной картине мира в коммуникативном пространстве выделяется текстовая пейзажная единица, которая имеет тематически обусловленную семантику, ее структурированность, различную форму языкового выражения, а также функциональную значимость в тексте. Это позволяет описать динамические процессы, происходящие в лексической, грамматической подсистемах языка, включая текст, на всех этапах разв!ггия русской прозы: от фольклорного периода до начала XXI в.

Текстовая пейзажная единица рассматривается как особое средство накопления, хранения и передачи знаний человека об окружающем мире природы, инструмент познания действительности, который позволяет постичь национальную специфику, изучить языковые механизмы ее описания и культурные ценности.

Языковая картина мира в лингвистике определяется в зависимости от исследовательских установок как система всевозможных содержаний вследствие исторического развития этноса и языка, которые структурированы и выражены языковой многоуровневой системой (Л. Вайсгербер), мыслительная языковая деятельность и продукт сознания в процессе коммуникации (В.Н. Телия), социальный трудовой опыт каждого народа (Г.В. Колшанский), способ восприятия и концептуализации мира, своего рода коллективной философии (Ю.Д. Апресян), мировидение через призму языков (Е.С. Яковлева).

Важной самобытной частью языковой картины мира является, безусловно, языковая культура в целом и русская языковая культура в частности. Развитие

языковой культуры в современном мире во многом связано с проблемами глобализации общества, статуса языка в различных социальных группах, для которых остаются важными вопросы взаимодействия человека с природой. В центре внимания многих филологических исследований находится картина природного мира, что свидетельствует о концептуальной разработке подходов к изучению коммуникативного пространства «человек - природа» в русской языковой культуре, основу которой составляет текст, репрезентирующий пейзажную картину мира. В связи с этим необходимо обращение к анализу его структурных и смысловых составляющих, а также авторских языковых средств, используемых для раскрытия темы природы, которые в дальнейшем способствуют развитию языковой системы, а значит и языковой культуры. Для адекватного понимания единства внешней и внутренней формы текста, его содержания, а также для выявления всех имплицируемых смыслов необходимы лингвистические и экстралингвистические знания [Дроздова 2000].

Многие филологические работы активно развивают различные направления исследования текста в аспектах его структурной, содержательной, функциональной парадигматики и синтагматики, структурных единиц, их категориальных особенностей с позиций взаимосвязи языка и мышления, рассмотрения текста как сложного знака (Н.Ф. Алефиренко, Ю.Д. Апресян, Н.Д. Арутюнова, А.Г. Баранов, А.П. Бабушкин, Р. Барг, H.H. Болдырев, В.В. Виноградов, Г.О. Зикокур, В.Г. Гак, И.Р. Гальперин, М.Я. Дымарский, В.А. Звегинцев, Г.А. Золотова, В.И. Карасик, А.Е. Кибрик, Н.С. Ковалев, В.В. Колесов, A.B. Кравченко, Е.С. Кубрякова, Д.С. Лихачев, JIM. Лосева, О.И. Москальская, М.В. Никитин, Г.А. Николаев, А.И. Новиков, З.Я. Тураева, Е.В. Сидоров, У. Эко и др.). С учетом ориентации речевого произведения на человека в современном языкознании на первый план выходит антропо-ценгрический подход к теории текста и его типов как системы (Л.Г. Бабенко, Е.А. Баженова, Н.С. Болотнова, В.А.Бухбиндер, И.В.Быдина, Ю.В. Казарин, М.Н.Кожина, МЛ. Котюрова, H.A. Купина, В.В. Одинцов, C.B. Пискунова, М.Ю. Сидорова, О.Б. Сиротинина и др.), который связан с интерпретацией текста, его порождением (позиция автора текста) и восприятием (позиция читателя текста), а также его воздействием на читателя (Г.И. Богин, М.Я. Дымарский, Е.С. Кубрякова, H.A. Мельчук, Л.Н. Мурзин, Н.П. Перфильева, A.A. Чувакин и др.). Модели порождения текста изучены достаточно глубоко и всесторонне (А.И. Варшавская, Е.М. Вольф, Л.С. Выготский,

A.A. Леонтьев, Н.Л. Мышкина, A.A. Залевская и др.), как и модели его восприятия, интерпретации (С.А. Васильев, В.В. Васильева, К.А. Долинин, А.И. Домашнев, Т.М.Дридзе, Н.И.Жинкин, И.А.Зимняя, В.В.Красных, В.А.Кухаренко, А.И.Новиков, Ю.А. Сорокин и др.).

Коммуникативная теория текста формируется на основе теории речевой деятельности, а также с учетом имеющейся традиции системно-структурного и функционального подходов к тексту в русле коммуникативной лингвистики и стилистики декодирования. В настоящее время в рамках коммуникативного подхода к изучению текста выделяются методический, теоретический, стилисти-ко-интерпретационный, прагматический аспекты, текст рассматривается как комплексный междисциплинарный объект, психо- и социолингвистический феномен, явление культуры (В.П. Белянин, Т.А. ван Дейк, A.A. Залевская,

B.В. Красных, Е.С. Кубрякова, A.A. Леонтьев, Л.Н. Мурзина, А.И. Новиков, В.А. Пищальникова, Ю.А. Сорокин, В.Я. Шабес, У. Эко и др.).

Актуальность исследования заключается в разработке комплексного подхода к описанию пейзажной картины мира как целостного и актуального компонента системы русской языковой культуры во взаимосвязи с решением проблем антропоцентрической лингвистики, коммуникативной стилистики, функциональной лексикологии, лингвокультурологии, которые изучают динамику языковых процессов через осмысление функциональной значимости единиц текста. Это обусловлено тем, что «антропоцентризм и текстоцентризм в современном гуманитарном знании стимулировали новый этап в лингвистике, связанный с выходом за рамки текста в широкий культурный контекст» [Болотнова 2012: 3]. Необходимость изучения русской языковой культуры обусловлена изменениями, происходящими в русской языковой картине мира в современных социокультурных условиях. Системно-динамические аспекты теории текста и их дальнейшая разработка на примере конкретного описания семантики, грамматической формы и функции текстовых пейзажных единиц способствует поиску новых методов и принципов анализа текста, выявлению их специфического и общенаучного значения в коммуникативной лингвистике.

Актуальность исследования определяется также необходимостью дальнейшей разработки концепции творческой языковой личности, в частности, создающей пейзгикную картину мира через систему текстовых единиц. В настоящее время, на наш взгляд, отсутствуют специальные работы обобщающего и систематизирующего характера, в которых раскрывалось бы данное явление языковой культуры в коммуникативном процессе.

Объектом исследования являются текстовые пейзажные единицы, представляющие пейзажную картину мира.

Предмет исследования: семантическая, структурная и функциональная значимост ь текстовых пейзажных единиц в коммуникативном аспекте.

Цель: исследование пейзажной картины мира, отражающей представления русского человека о природе в структуре прозаического текста, в качестве элемента системы русской языковой культуры через комплексный филологическии анализ текстовых пейзажных единиц (семантика, форма, функция) как средств репрезентации пейзажной картины мира в аспекте теории динамического

описания текста.

Поставленная цель исследования требует решения следующих задач:

1) сформировать концептуальный аппарат на базе понятий пейзажная картина мира, текстовая пейзажная единица, русская языковая культура, пейзажная семантика;

2) исследовать процесс формирования и развития пейзажной семантики

слова, передающей представления человека об окружающей природе, и осуществить классификацию лексики современного русского языка с пейзажной семантикой на основе лексикографического анализа;

3) определить социокультурные факторы, влияющие на семантические особенности ключевых лексем, образующих структуру текстовых пейзажных единиц, с учетом исторического развития русской прозы;

4) выявить и описать функционально-семантические и лексико-граммати-ческие особенности текстовых единиц с пейзажной семантикой в разные периоды развития русского прозаического текста (от фольклора до современной прозы ХХ-ХХ1 вв.);

5) разработать теоретические основы классификации текстовых пейзажных единиц, являющихся средством реализации пейзажной картины мира, по семантическому, грамматическому, функциональному принципам;

6) выявить текстовые модели пейзажных единиц как способов реализации соответствующей семантики в структуре текста;

7) провести лингвистический эксперимент с учетом специфики восприятия семантики, формы и функции текстовых пейзажных единиц как одного из способов репрезентации пейзажной картины мира в современной языковой коммуникации.

Решение поставленных задач определило содержание работы и позволило сформулировать положения, выносимые на защиту:

1. Пейзажная картина мира - это система концептуально значимых смыслов, отражающих представление человека об окружающей его природной среде, которая репрезентируется текстовыми пейзажными единицами. Она является частью языковой картины мира и, прежде всего, художественной картины мира, которая связана с национальной картиной мира и находит свое отражение в системе русской языковой культуры посредством использования пейзажных описаний в различных типах текстов. Текстовая пейзажная единица является важной составляющей как семантической структуры, так и грамматической формы текста, входит в языковую культуру, влияет на развитие языковой личности, формирует национальные культурные ценности.

2. Текстовая пейзажная единица представляет собой один из элементов системы текстовых единиц (наряду с такими, как портрет, интерьер и др.), который выполняет текстообразующую функцию в различных коммуникативных условиях.

3. Структура текстовых пейзажных единиц рассматривается нами как особое многокомпонентное и разноуровневое образование, основой которого являются ключевые лексемы с исходной пейзажной семантикой, репрезентирующие в языке пейзажную картину мира в определенные периоды развития русской языковой культуры.

4. Дифференциация лексических единиц русского языка по наличию в них пейзажного значения осуществляется на основе следующих функционально-семантических признаков: 1) исходное - неисходное значение в слове (характеризует потенциальные возможности слова; дополнительные оттенки этого значения «простое - непростое значение в слове», «прямое — непрямое (переносное) значение в слове»); 2) региональное (территориальное) - нерегиональное значение в слове (обусловлено его непосредственной связью с описанием места событий в сюжете); 3) книжное — некнижное значение в слове (определяется функционально-стилистическими особенностями использования слов в процессе формирования пейзажной картины мира в тексте; дополнительные оттенки этого значения: «нейтральное - ненейтральное значение в слове», «высокое — невысокое значение в слове»); 4) актуализированное — неактуализированное значение в слове (одно из значений слова актуализируется в процессе развития текстовой семантики); 5) экспрессивное - неэкспрессивное значение в слове (положительная или отрицательная коннотация, отражающая эмоциональное восприятие природы человеком, его состояние).

5. Актуализация пейзажной семантики в лексике обусловлена развитием текстовых пейзажных единиц и определяется: 1) изменением статуса стилистически нейтральных лексем при развитии дополнительной семантики и их функ-

ции в тексте и преобразовании в термины-классификаторы; 2) сохранением исходного значения слова в процессе утраты исторического, мифологического содержания в новых социокультурных условиях; 3) расширением лексической системы русского языка за счет слов с потенциальной пейзажной семантикой в русской языковой культуре, что подтверждается результатами лексикографического анализа и лингвистического эксперимента.

6. Основанием для классификации текстовых пейзажных единиц служит оценка их функционально-семантических, лексических и грамматических особенностей в структуре фольклорных, древнерусских, публицистических, художественных текстов до начала XXI в. Принципы классификации обоснованы комплексным филологическим анализом языковых ресурсов выражения пейзажной семантики в тексте (слово, словосочетание, заголовочный компонент текста, синтаксические конструкции, грамматические классы слов).

7. По функционально-семантическому принципу выделяются информационно-событийные текстовые пейзажные единицы, текстовые пейзажные единицы с психологической семантикой, текстовые пейзажные единицы с философской семантикой, структурно-композиционные модели текстовых пейзажных единиц. По семантическому и грамматическому принципам определяются лексические, морфологически«: и коммуникативно-синтаксические модели текстовых пейзажных единиц.

8. Текстовые пейзажные единицы как элементы русской пейзажной картины мирз на основе актуального членения текста могут быть представлены в виде динамических моделей, которые отражают особенности порождения и восприятия картин природы в сознании автора и читателя.

9. Текстовая пейзажная единица способствует смысловой динамике различных типов текста: 1) описание объектов реального мира при помощи лексем с символическим содержанием в фольклорном и древнерусском текстах (отражение представлений человека о реальном мире как о божественном начале); 2) отражение реальных картин природы в творчестве языковой личности, что способствовало наращению пейзажной семантики в русской прозе ХУШ-Х1Х вв. (описание жизни человека в мире природы и через состояние природы); 3) изменение функциональной значимости, семантики и различных форм текстовых пейзажных единиц, сокращение их объема в структуре художественного и публицистического текстов конца ХХ-начала XXI в. (наблюдается эстетическое изображение природы, ностальгия по русской природе в сочетании с практической деятельностью человека, обращение к проблемам экологии окружающего мира). В связи с этим особую эстетическую значимость приобретают нестандартные индивидуачьно-авторские единицы с пейзажной семантикой, которые влияют на расширение системы языка, поэтизацию единиц текста.

10. Грамматическая структура текстовых пейзажных единиц в системе русской языковой культуры последовательно формировалась под влиянием семантики текста в различные исторические периоды развития русской прозы от фольклора до произведений XXI в., что привело к усилению функциональной значимости различных грамматических классов слов: от исходной оценки информации о природе (сугцествительные), оценки эстетического характера природных явлений (прилагательные), пространственно-временных ориентиров (наречия) до философско-психологического содержания и дополнительного развития семантики цвета (все грамматические классы слов, за исключением

числительных) в единстве преобразования структурной организации (простое и сложное предложения, сложное синтаксическое целое, абзац, период, текст).

Научная новизна исследования определяется:

1) разработкой положений теории динамического описания текста на основе комплексного анализа текста и его структурных компонентов с учетом современных социокультурных условий коммуникации;

2) актуализацией в научном обиходе понятий пейзажная картина мира, система текстовых единиц, текстовая пейзажная единица, русская языковая культура с позиций теории динамического описания текста;

3) выявлением системы текстовых пейзажных единиц и языковых ресурсов их реализации;

4) определением функционально-семантических дифференциальных признаков ключевой лексики с пейзажной семантикой в русском языке и ее терминологического характера в структуре текстов различных типов;

5) разработкой принципов классификации текстовых пейзажных единиц по семантике, грамматической форме и функции в различных типах текста как явлении современной языковой культуры;

6) комплексным анализом текстовых пейзажных единиц как особого способа передачи исторической и современной пейзажной картины мира;

7) описанием особенностей порождении и восприятия текстовых пейзажных единиц современными коммуникантами.

Теоретическая значимость диссертации состоит в развитии теории текстовой коммуникации на примере комплексного анализа семантики, структуры и функциональной значимости текстовых пейзажных единиц в фольклорных, художественных, публицистических текстах. На основе изучения особенностей восприятия и порождения текстов с пейзажной семантикой в современных условиях языкового общения в ходе проведения эксперимента с коммуникантами различных возрастных групп появляется возможность дальнейшей разработки приемов моделирования текста, описания функционально значимых текстовых единиц. Теоретическая значимость диссертационной работы определяется также системным подходом к анализу динамических семантико-прагматических процессов в русском языке, описанию структуры текста, лексических классификаторов в структуре текстовых единиц, приобретающих терминологический характер, что уточняет и существенно дополняет теорию функциональной лексикологии. Разработанные принципы описания текстовых пейзажных единиц создают основу для научных изысканий в области изучения других элементов системы текстовых единиц.

Практическая значимость диссертации заключается в дальнейшей разработке методики концептуального анализа текста и составляющих его компонентов в рамках теории динамического описания текста на новом поисковом материале. Результаты исследования могут быть использованы в преподавании курсов «Современный русский язык», «Лингвистический анализ текста», «Лингвостилистический анализ текста», «Культура речи», «Деловое общение», «Стилистика русского языка», «Литературное редактирование», в спецкурсах и спецсеминарах по проблемам теории текста, межкультурной коммуникации, при изучении творческой языковой картины мира, а также на занятиях по социолингвистике, лингвокультурологии, лингвострановедению, психолингвистике и др. Полученные результаты послужат актуальным материалом для лексикографической работы при составлении специа-

лизированных словарей и справочников, связанных с исследованием текста как социокультурного явления, словарей индивидуально-авторских конструкций.

Теоретическую базу исследования составляют общелингвистические положения о языке как системе, средстве коммуникации, взаимодействии языка и общества, языка и культуры (Л.Г. Бабенко, А. Вежбицкая, В.В. Воробьев, В.А. Звегинцев, В.В. Колесов, В.Г. Костомаров, A.A. Потебня, Э. Сепир, Ю.С. Степанов и др.); о связи языка и мышления, особенностях познавательной и речевой деятельности языковой личности (В.П. Белянин, Л.С. Выготский, И.Р. Гальперин, Н.И. Жинкин, A.A. Леонтьев, Ю.Н. Караулов и др.); исследования по теоретической семантике (Ю.Д. Апресян, Н.Д. Арутюнова, A.B. Бондарко, В.В. Виноградов, Е.М. Вольф, В.Г. Гак, З.Д. Попова, И.А. Стернмн, Д.Н. Шмелев и др.); базовые понятия когнитивной семантики (Н.Ф. Алефиренко, А.П. Бабушкин, H.H. Болдырев, В.И. Карасик, H.A. Кобрина, Е.С. Кубрякова, Дж. Лакофф, Р. Лангакер, Ч. Филлмор и др.); основные положения семиотики (ММ. Бахтин, Д.С. Лихачев, Ю.М. Лотман и др.); коммуникативной стилистики, теории текста, анализ языка художественной литературы, публицистики, фольклора (Е.В. Алтабаева, А.Н. Афанасьев, Е.Г. Беляевская, Н.С. Болотнова, Н.С. Валгина, С.А. Васильев, В.В. Виноградов, Е.И. Диброва, Г.А. Золотова, Ю.В. Казарин, Г.В. Колшанский, В.В. Леденева, Т.В. Маркелова, А.И. Новиков, C.B. Пискунова, В.Я. Пропп, В.Г. Руделев, Г.Я. Солганик, З.Я. Турае-ва и др.).

Методы и приемы исследования определяются спецификой предмета описания и поставленными задачами. Для интерпретации различных семантических преобразований лексического корпуса языка на разных этапах его текстового развития Е: работе использованы функциональный и описательный методы. Динамические процессы, происходящие в семантике лексем, были описаны на основе контекстуального и лексикографического анализа. Дифференциация текстовых пейзажных единиц по таким параметрам, как семантика, форма и функция осуществлялась таксономическим (классификационным) и структурным методами. Наряду с этим в диссертации применялись статистический анализ, лингвистический эксперимент, элементы методики ассоциативного эксперимента, метод иллюстративного моделирования семантики текстовых единиц.

Материалом исследования послужила авторская картотека, содержащая более 25 ООО текстовых пейзажных единиц, анкетные данные лингвистического эксперимента (более 500 анкет), который проводился в 2006-2011 гг. со студентами и аспирантами Тамбовского государственного университета имени Г.Р. Державина. В ходе проведенного исследования были проанализированы русские прозаические тексты: фольклорные тексты, древнерусские тексты, художественные и публицистические тексты X1I-XXI вв., а также толковые словари современного русского языка, энциклопедические и справочно-информационные издания («Толковый словарь русского языка» Д.Н.Ушакова в 4-х томах (1935-1940); В.И.Даль «Толковый словарь живого великорусского языка» (1955); «Словарь современного русского литературного языка» в 17-ти томах (1948-1965); «Словарь русского языка» в 4-х томах под ред. А.П. Евгеньевой (1981-1984); «Русский семантический словарь. Толковый словарь, систематизированный по классам слов и значений» под общей ред. Н.Ю. Шведовой (1998); «Русский ассоциативный словарь» под ред. А.Ю. Караулова (2002); «Толковый словарь русского языка» под ред. Д.В. Дмитриева (2003); «Современный толковый словарь русского языка» под ред.

С.А. Кузнецова (2004); «Толковый словарь русского языка начала XXI века. Актуальная лексика» под ред. Г.Н. Скляревской (2006); «Толковый словарь русского языка» под ред. С.И. Ожегова и Н.Ю. Шведовой (2007) и др.).

Апробация результатов исследования: общее количество публикаций 60, из них: 2 авторские монографии, 3 главы в коллективных монографиях, 18 статей опубликованных в журналах и изданиях, рекомендованных ВАК Министерства образования и науки РФ для публикации результатов докторских диссертаций.

Материалы исследования были использованы в учебных курсах «Современный русский язык», «Русский язык и культура речи», «Культура речи и деловое общение» в вузе (2010-2012 гг.).

Основные идеи и результаты исследования обсуждались на научных конференциях, конгрессах, семинарах, «круглых столах», в число которых вошли: X Конгресс МАПРЯЛ «Русское слово в мировой культуре» (Санкт-Петербург, 2003), Международный симпозиум «Проблемы вербализации концептов в семантике языка и текста» (Волгоград, 2003), Международная научная конференция «Русский язык и славистика в наши дни: материалы» (Москва, 2004), II Международный конгресс исследователей русского языка «Русский язык: исторические судьбы и современность» (Москва, 2004), X Юбилейная международная конференция «Текст. Структура и семантика» (Москва, 2005), Всероссийская научная конференция «Понимание текста» (Москва, 2009), XI Конгресс МАПРЯЛ (Варна, 2007), Круглый стол «Различные типы категорий грамматики и лексики в организации языка как когнитивной системы (характеристики и функции)» (Москва, 2010), Всероссийская научная конференция «Взаимодействие мыслительных и языковых структур: собрание научной школы» (Тамбов, 2010), Международный конгресс по когнитивной лингвистике (Тамбов, 2010, 2012), Международная научная конференция «Славянский мир: духовные традиции и словесность» (Тамбов, 2010—2012) и др.

Диссертация прошла апробацию в ежегодных научных отчетах на заседаниях кафедры русского языка ТГУ имени Г.Р. Державина (2008—2011 гг.).

Исследование было поддержано Советом по грантам Президента РФ, проект № МК-989.2006.6, Министерством образования и науки РФ в рамках реализации федеральной целевой программы «Научные и научно-педагогические кадры инновационной России» на 2009-2013 годы» (Государственный контракт № П656 от 19 мая 2010 г.).

Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованной научной литературы, списка использованных словарей, списка источников фактического материала.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении обоснована актуальность темы диссертации, определены цели, задачи, научная новизна исследования, раскрыты теоретическая и практическая значимость работы, изложена ее методология, сформулированы основные положения, выносимые на защиту.

В главе I «Текст как один из основных компонентов русской языковой культуры» рассматриваются понятия языковая культура, пейзажная картина мира, русская языковая культура в языковой картине мира, з национальной

картине мира, языковая личность в контексте художественной (эстетической) картины мира, пейзаж как один из основных компонентов языковой картины мира, специфика текста в аспекте динамических процессов порождения и восприятия его коммуникантами, а также система текстовых единиц с пейзажной семантикой и принципы их классификации.

Языковая культура - это часть языковой картины мира и, соответственно, национальной картины мира, которая представляет собой систему различных типов текстов в широком значении этого понятия: фольклорные, публицистические, художественные, научные, официально-деловые, диалектные, интернет-тексты и др. Актуальность решения вопроса о наличии, состоянии, формах существования, коммуникативных возможностях языковой культуры состоит в том, что современное общество заинтересовано в развитии значимых способов накопления, использования и передачи информации, т. е. здесь речь идет о культурной памяти текста. В лингвокультурологии принципиально значимым стал постулат о том, что текст выполняет функцию коллективной культурной памяти, являясь при этом культурным микрокосмом [Лотман 1997: 204-205]. Соотношение формы и содержания текста как своеобразной единицы культуры проявляется, по мнению Н.С. Бологновой, в аспекте первичной и вторичной коммуникативной деятельности автора и адресата, когда моделируется художественный мир произведения с опорой на авторский культурный тезаурус, социальный и языковой опыт и читательский диалог с текстом, с автором, с миром действительности [Болотно-ва 2010: 67-68]. Связующим звеном между системой языка в ее реализации может быть рассмотрен фактор культуры как неотъемлемой части дискурса [Linde 1997: 3-30]. К проблеме взаимодействия языка и культуры обращаются многие зарубежные ученые [Samaraj 1989: 189-200; Wierzbicka 1991], связывающие понятие культура со специфической психосоциальной ориентацией группы людей по национальным признакам [Ulijn, Gorter 1989: 470-505]. Универсальные и специфические, исходные и производные, доминантные и фоновые признаки в системе культурных ценностей находят свое отражение в языке, в семантике слов и фразеологизмов, в текстах, которые дают представление о принадлежности личности к конкретному обществу [Богин 1984].

Перечисленные признаки имеют прямое отношение к тексту, который входит в понятие культурная каммуникация и является посредником в передаче информации о картине »лира средствами определенной языковой культуры. Лингвисты определяют данное понятие как совокупность взаимодействий культурного сознания с внешним и внутренним миром [Коул 1997]; «процесс передачи сообщений, обмена сообщениями, связанный с порождением, организацией, переработкой, хранением, трансформацией и передачей сообщений» [Алефиренко 2002: 97]. Поэтому текст несет на себе «печгггь культуры определенного этапа в истории общества, культуры определенного народа с его традициями, устоями, менталитетом; культуры неповторимой личности творца» [Болотнова 2010:65].

Изучение проблем языковой культуры в лингвистике осуществлялось через понятие культурный компонент значения (Е.М. Верещагин, Н.Г. Комлев, В.Г. Костомаров), коммуникативное сознание, ментальная репрезентация (H.H. Болдырев, Н.Ф. Алефиренко, H.A. Кобрина, Е.С. Кубрякова, И.А. Стернин и др.). В настоящей работе проблемы текстовой коммуникации рассматриваются на основе понятий языковая картина мира, языковая личность, языковая дея-

тельностъ, авторская картина мира. Именно представление языковой личности о мире формирует семантико-стилистическое единство используемых языковых средств, одновременно, целенаправленно преобразуя их в семантические, экспрессивно-стилистические, текстообразующие свойства, творческие принципы образного моделирования мира [Алтабаева 2009, 2011; Леденева 1999; Поцепня 1997; Пушкарева 2000; Степанченко 1991].

Понятие языковая культура в национальной картине мира рассматривается через соотношение: «картина мира - культура - языковая картина мира - языковая культура - языковая личность - культура языковой личности - творческая картина мира». Одним из основных компонентов русской языковой культуры является текст как коммуникативная единица: 1) текст - категория лингвистическая; 2) текст -категория антрополингвистическая; 3) текст - категория эстетическая; 4) текст -категория духовная как высшее проявление культурной (интеллектуальной, эмоциональной, психологической, гуманитарной и т. п.) деятельности человека. По-прежнему актуальным является лингвистическое направление, которое рассматривает текст как компонент национальной языковой культуры.

В связи с изучением проблем языковой культуры и соотношением ее с понятием языковая картина мира в конце XX — начале XXI вв. актуальным становится представленное в данной работе исследование пейзажной картины мира, т. к. описание природы представляет собой информационный пласт в структуре текста, который непосредственно связан с концептуальной картиной мира, картиной природы как частью картины мира, параллельным развитием языковой картины мира и пейзажной картины мира, а также одновременно с формированием языковой системы (см. схема 1).

Схема 1

В диссертации разрабатывается понятие пейзажная картина мира на основе подробного анализа соотношения «человек - пейзажная картина мира — текст -языковая культура», вводится понятие текстовая пейзажная единица как репрезентант пейзажной картины мира в тексте (см. схема 2).

Схема 2

текстовые I

пейзажные единицы 1

Русская пейзажная картина мира обнаруживается в единообразии представлений народа, в стереотипных знаниях о действительности, возникает в сознании читателя при восприятии им текста, репрезентируется разноуровневыми языковыми средствами. При этом она отражает индивидуальную картину мира в сознании языковой личности, воплощаясь в отборе элементов традиционного и вымышленного пейзажа. Базовыми категориями пейзажной картины мира являются время и пространство, которые выражаются в тексте языковыми средствами различных уровней и передают пейзажную семантику. Все вышесказанное позволяет дать следующее определение понятия пейзажная картина мира — это система концептуально значимых смыслов, отражающих представление человека об окружающей его природной среде, которая репрезентируется текстовыми пейзажными единицами. Она является частью языковой картины мира, и, прежде всего, художественной картины мира, которая связана с национальной картиной мира и находит свое отражение в системе русской языковой культуры посредством использования пейзажных описаний 13 различных типах текстов. Пейзажная семантика приобретает характер классификатора текстовых пейзажных единиц, текста, типологии текстов, их коммуникативно-стилевых разновидностей.

Проведенный аналитический обзор лингвистических работ по проблемам изучения текста говорит о неоднократном обращении исследователей к оценке актуализированных компонентов в его структурной организации: речь идет о поэтемах, контекстемах, текстемах, экспрессемах, фонопоэтемах, текстовых единицах (Н.С. Болотова, В.П. Григорьев, Е.И. Диброва, Т.М. Дридзе, Г.В. Колшан-ский, C.B. Пискунова, В.Г. Руделев), а также актуалемах как особом функциональном типе концептов, связанных с актуализацией лексики в новых социальных условиях (Н.В. Черникова); лингвокультуремах, интертекстемах, логоэпистемах, псилоглосса как отражения следов языка в культуре или культуры в языке (Н.С. Болотнова, В.В. Воробьев, Ю.Н. Караулов, В.Г. Костомаров) и т. д. Развитие текстовой коммуникации способствовало тому, что со временем накопился большой объем тематических разновидностей текстовых единиц как элементов системы текстов, что позволяет говорить об их классификации (пейзаж, портрет, интерьер и т. п.). Самостоятельную подсистему образуют текстовые пейзажные единицы в поэзии, художественной прозе, публицистическом и фольклорном текстах.

Текстовые пейзажные единицы — это один из элементов системы текстовых единиц, которые характеризуются тематическим единством и наличием пейзажной семантики, отражают представления человека о природе как об окружающем его мире. Как элементы системы текстовых единиц они образуют структурно-семантические и функционально-семантические модели, что позволяет их классифицировать по грамматическому, семантическому и функциональному принципам. Текстовые пейзажные единицы могут быть однокомпонентными (по форме - звук, слово; по содержанию - монотематическая единица) и многокомпонентными (по форме - предложение, сложное синтаксическое целое, текст; по содержанию -политематическая единица), стандартными (традиционными) и нестандартными (индивидугшьно-авторскими). Они входят посредством текста в языковую и национальную культуру. Это подтверждается тем, что «сознание детерминируется «наличным бытием», экологией, условиями существования носителей языка, реальной практикой людей, релевантностью и значимостью определенных природ-

ных характеристик для их жизнедеятельности, способами взаимодействия человека с миром в данной среде и складывающейся здесь культурой» [Кубрякова 2003: 33].

Совокупность дифференциальных признаков текстовых пейзажных единиц позволяет их классифицировать, что создает условия для анализа лексической системы языка, динамики развития в ней пейзажной семантики у ключевых текстообразующих компонентов, передающих картину природного мира.

Исследования структурно-семантической организации текста послужили основой для выделения следующих принципов классификации текстовых пейзажных единиц: семантический, грамматический и функциональный. Это обусловлено тем, что «изучение всех языковых элементов как частей текстовой структуры показывает, что каждому элементу внутренней структуры присуща функция как способ его участия в построении коммуникативного целого. А двустороннему подходу к языковым явлениям, с перевесом то формы, то значения, придается устойчивость третьим составляющим — функцией» [Золотова 2001: 78-79].

На основе разработанных принципов классификации выделяются следующие типы текстовых пейзажных единиц, представляющие собой результаты моделирования их содержания и формы:

I. Функционально-семантические модели текстовых пейзажных единиц:

1. Информационно-событийные: 1) собственно природно-событийные (сезонные, локальные, темпоральные, метеорологические и смешанные, в которых ситуационно присутствуют все или наибачьшее число из перечисленных признаков)-, 2) природно-событийные антропоцентрического характера (описание событий, связанных с человекам, и природы); 3) фоновые природно-событийные (описание событий, связанных с человекам, на фоне природы).

2. Текстовые пейзажные единицы с социальной семантикой: 1) сельский пейзаж; 2) городской (урбанистический) пейзаж.

3. Текстовые пейзажные единицы с психологической семантикой (пейзаж-настроение, пейзаж-переживание и т. п.).

4. Текстовые пейзажные единицы с философской семантикой (пейзаж-рассуждение, пейзаж-морально-этический и т. п.).

5. Структурно-композиционные модели текстовых пейзажных единиц (пейзаж-экспозиция, пейзаж-концовка, пейзаж-лейтмотив, пейзаж-сквозная деталь, пейзаж-портрет и т. п.).

II. Лексические и грамматические модели текстовых пейзажных единиц:

1. Лексические модели текстовых пейзажных единиц.

2. Морфологические модели текстовых пейзажных единиц.

3. Коммуникативно-синтаксические модели текстовых пейзажных единиц (полные (многокомпонентные) по форме и содержанию модели текстовых пейзажных единиц; неполные (грамматически и содержательно свернутые) модели текстовых пейзажных единиц).

Классификация текстовых пейзажных единиц наиболее полно отражает их структурно-семантические особенности, функциональную значимость в текстовом творчестве как динамическом коммуникативном процессе, которые характерны не только для творчества отдельного автора, но и для системы русской языковой культуры. Семантическая и функциональная специфика текстовых пейзажных единиц, их лексическая, грамматическая и коммуникативная вариативность являются свидетельством

динамических процессов в историческом формировании языковой культуры как части национальной культуры, отражающей особенности понимания русским человеком окружающего мира, т. е. пейзажной картины мира.

Во второй главе «Лексический состав русского языка с исходной и потенциальной пейзажной семантикой как один из основных элементов системы русской языковой культуры» представлены дифференциальные функционально-семантические признаки лексем современного русского языка по степени наличия в них пейзажного значения, подробно анализируется продуктивный класс слов с пейзажной семантикой в процессе расширения лексической системы языка на основе сопоставления данных различных словарей русского языка, определяется терминологический характер ключевых лексем текстовых пейзажных единиц, описывается методика и результаты лингвистического эксперимента, позволившего выявить особенности развития ассоциативной семантики ключевых компонентов текстовых пейзажных единиц в современной коммуникации.

Основополагающими терминами в определении понятия пейзажная картина мира являются природа, пейзаж, ландшафт, поэтому в диссертации была уточнена их семантическая иерархия по совокупным данным толковых словарей русского языка [Ожегов, Шведова 2007; СЭС 1983; ССРЛЯ; ТСРЯ 2003]: природа — все существующее во Вселенной, органический и неорганический мир в их противопоставлении человеку; места вне городов (поля, леса, горы, водные пространства); пейзаж - общий вид какой-нибудь местности, рисунок, картина, изображающая виды природы, а также описание природы в литературном произведении; ландшафт - рельеф земной поверхности, общий вид и характер местности; то же, что пейзаж. Природа определяется как исходное общее понятие. В него входит и пейзаж как отражение мира природы в сознании человека, в тексте, в живописи (т. к. изначально являлся термином именно этого вида искусства), отличительной чертой которого является изобразительность. Ландшафт можно рассматривать как часть пейзажа, поэтому иногда в условиях контекста, связанного с описанием специфики какой-либо местности, наблюдается их синонимия, хотя этот термин является, по сути, специальным, прежде всего, для естественно-научных текстов.

Представление о пейзаже как об одном из основных элементов картины мира закреплено в лексемах с пейзажной семантикой в системе национального языка, его диалектном и книжном вариантах. Учитывая это обстоятельство, были проанализированы дефиниции толковых словарей современного русского языка, энциклопедических и справочно-информационных изданий с целью определения степени представленности пейзажной семантики в лексике. Это позволило выявить следующие функг/ионально-селшнтические дифференциальные признаки слов по наличию в них пейзажного значения:

1. Исходное - неисходное (потенциальное) значение в слове. Под исходным понимается денотативное пейзажное значение слова, закрепленное в системе языка, неисходное значение - приобретенное в тексте. Дополнительными оттенками значения являются простое (обозначает конкретное наименование предмета или явления) - непростое значение (приращенная семантика за счет экстралингвистических знаний философии, культурологии, истории, мифологии, символики и др.), прямое - непрямое (переносное) значение обусловлено семантическим объемом слов и характеризует его потенциальные возможности.

В ходе лексикографического анализа было установлено, что основной лексический массив «Толкового словаря русского языка» (2007) С.И. Ожегова, Н.Ю. Шведовой составляют слова с исходной пейзажной семантикой, которые можно разделить на семь групп: 1) наименования растительного мира (деревьев, кустарников, трав, цветов, ягод, грибов и т. п.); 2) наименования представителей животного мира (животных, птиц, пресмыкающихся, насекомых, рыб и т. п.); 3) наименования природных явлений', 4) наименования времен года, суток и т. п.; 5) наименования объектов неживой природы", 6) наименования видов местности; пространственно-воздушной перспективы; 7) слова-наименования «света», «звука», «цвета», «запаха», «оценки», которые имеют либо исходное, либо потенциальное пейзажное значение в тексте, а также способны дополнять семантику лексем других семантических групп в структуре текстовой пейзажной единицы. Данная классификация была проведена с учетом существующего в лингвистике опыта дифференциации языковых единиц по многоступенчатым классам слов и их значений [Русский семантический словарь 1998], по тематическим группам «Человек», «Природа», «Общество» с грамматической характеристикой [Тематический словарь русского языка 2000], по тематическим группам диалектных слов [ЛАРНГ 2005; Жмурко 2011], при определении тематических рамок энциклопедических словарей [Славянская мифология 2002].

Так, в первой тематической группе «Наименования растительного мира», по данным «Толкового словаря русского языка» (80 000 слов и фразеологических выражений) С.И. Ожегова, Н.Ю. Шведовой [Ожегов, Шведова 2007] значительное место занимают наименования как собственно растений, так и их частей: стебель, ветка, лист, отросток, цветок, завязь, почка, бутон, росток, соцветие, крона, размах, корень, корешок, кора и т. п. К ним также можно отнести слова, характеризующие «состояние» растений (сухостой, труха, роса, росинка и др.), которые активно используются авторами при описании в структуре текстовой пейзажной единицы. В подгруппе «Травы» среди 68 наименований встречаются непродуктивные, «экзотические» - 8 лексических единиц, 60 лексем имеют неисходную (потенциальную) пейзажную семантику. Например, лексема жнивье с дополнительной социальной семантикой (сельский труд) может быть отнесена в подгруппу «Травы» так же, как и слово зелень, которое объединяет представление человека о траве, сельскохозяйственной культуре (сельский пейзаж), зеленом цвете. К этой же тематической подгруппе можно отнести слова отава, одалень-трава, перелет-трава и другие, которые как и наименования деревьев, кустарников и трав в русских текстах часто приобретали символический имплицитный смысл, о чем можно найти комментарии в словаре В.И. Даля и других специализированных словарях, например о перелет-траве: «Рассказывают, что она сама собой переносится с места на место. Цвет ее сияет радужными красками, и ночью в полете своем он кажется падучей звездочкой. Счастлив, кто сумеет добыть этот прекрасный цветок: все желания его будут немедленно исполнены» [Грушко, Медведев 1995: 348]. Обобщающее значение в языке приобрели многие наименования растительного мира, такие как лес (деревья, кустарники травы, тетерев, зайцы, медведи, волк и т. п.), луг (травы, цветы, насекомые, птицы и т.п.), сад (деревья, кусты, цветы, аллеи, лужайки и т. п.), т. к. включают в свой семантический объем представления и знания человека о пейзажной картине и ее элементах в совокупности.

В связи с тем, что основными категориями пейзажной картины мира являются время и пространство, важную роль играют слова с исходным пространственным (обзор, вид, дорога, раздолье, расстояние, ширь, даль, север, круг, поворот, горизонт, лево и т. п.) и временным значением (сезон, фаза, сутки, пора, время, месяц, ночь, сумерки, весна и т. п.), т. к. они формируют изобразительную семантику текстовых пейзажных единиц. Продуктивность знаний о временных и сезонных изменениях в природе закреплена в русской языковой культуре, например, в пословицах: Февраль - широкие дороги. Бокогрей. Февраль воду подпустит, март подбреете. Февраль три часа дня прибавит, что подтверждается и современными данными «Русского ассоциативного словаря» под ред. Ю.Н. Караулова (2002): «Весна: красна 85; пришла 69; ранняя 32; лето 25; солнце 20; любовь 18; теплая 17; осень 16; зима, тепло 13; идет, цветы 12; прекрасная, холодная 8».

Среди слов с неисходной (потенциальной) пейзажной семантикой выделяются слова кукуруза, горох, баклажан, бахча, арбуз, яблоки и т. п., в которых она прояЕ'.ляется при условии наличия определенного контекста, например, в текстовы х пейзажных единицах сельской тематики.

Часть немаркированных лексем, имеющих дополнительный оттенок значения в оппозиции (простое - непростое значение в слове), могут представлять собой семантически свернутый текст. Например, в семантическом объеме слов оттепель, наводнение, засуха скрыта узнаваемая пейзажная картина мира. Так, лексема засуха - «отсутствие дождей, приводящее к высыханию почвы и гибели растений» [Ожегов 1988: 192] имеет зафиксированное в словаре простое значение, но в условиях широкого контекста (текст, опыт носителей языка, история культуры) сохраняет народное представление о стихийном бедствии как наказании за грехи: нарушение запретов, связанных с землей от Воздвижения до Благовещения [Славянская мифология 2002: 170], в чем проявляется непростое значение слова: Засуха вступает в полную силу, от этого дня деревня начинает бояться, как бы не сгорел урожай. Если наступала засуха, секли крапиву. Заклинали ее на дождь (Балдин А. «Московские праздные дни»),

2. Региональное (территориальное) - нерегиональное значение в слове обозначает территориальную принадлежность слова, что обусловлено его непосредственной связью с описанием места событий в тексте, коммуникативным замыслом автора в передаче особенностей реального пейзажа региона (Прямо перед ней [калоктьней] пылал высокий осокорь - и ветки его были четко видны, все красные, точно скованные из каченного железа (Сергеев-Ценский С.Н. «Лесная топь»)) или «экзотического» описания природы, например, кипарис, мимоза пальма, антилопа, верблюд и т. п.: На африканском берегу, где разбросаны дамики европейцев, - заросли искривленных мимоз с подозрительно темной, словно после пожара, зеленью, такорослые толстые банановые пальмы: на азиатская берегу - волны песка, пепельно-рыжего, раскаленного < ..> Вместо мимоз зеленели банановые пальмы и изгороди молочаев; тесто дикой травы - старательно возделанные поля дурро (Гумилев Н.С. «Африканский дневник»). Для русских классических произведений ХУШ-ХХ вв. характерна именно региональная принадлежность пейзажа, которая указывает на особенности той или иной местности, актуализирует место, где происходят события, в жизни героев. Это порождает изображение тундры, тайги, лесостепи, степи, пустыни, промышленной зоны и т. п. В текстовой пейзажной единице происходит тематическая концентрация лексики с пейзажной семантикой и существенным

дополнением становится использование диалектизмов, имеющих региональное значение.

3. Книжное - некнижное значение в слове определяется функционально-стилистическими особенностями использования слов в процессе формирования пейзажной картины мира в тексте. Развитие в лексической системе произошло за счет диалектных и просторечных слов. Например, лексема зажор - затор льда, вод под снегом [Ожегов, Шведова 2007: 205]. Ср.: в «Словаре русских народных говоров» оно имеет пейзажную семантику: «ручей, текущий весной во время таяния снега из леса или с поля (перм.), разгар весеннего половодья» [СРНГ 1974, вып. 10: 88]. Лексема зыбун (спец. и обл.) - зыбучая почва, трясинное, зыбучее место [Ожегов, Шведова 2007:234]. В системе русских говоров данная семантика закреплена за словом зыбуль: земля, поросшая мхом и болотными растениями, из-под которой проступает вода; трясина, зыбун. В словарных статьях зыбунина и зыбь слово зыбун используется в качестве толкования значения [СРНГ 1977, вып. 12: 33].

Дополнительными оттенками книжного - некнижного значения в слове являются нейтральное - ненейтральное значение, высокое - невысокое (низкое) значение. Например, признак высокое значение позволяет включить в группу книжной лексики слова, которые часто используются в произведениях высоких литературных жанров, например: буревестник - «большая океаническая птица с длинным клювом и с длинными острыми крыльями. Отряд буревестников. Ныряющие буревестники (семейство)» [Ожегов, Шведова 2007: 64]. М. Горький в «Песне о Буревестнике» создал своеобразный текст-пейзаж, в котором актуализированы сочетания: гордо реет Буревестник, черной молнии подобный; он кричит, и - тучи слышат радость в смелом крике птицы; в этан крике - жажда бури; силу гнева, пламя страсти и уверенность в победе слышат тучи в этом крике; буревестник реет смело и свободно над седым от пены морем; Буревестник с крикам реет, черной молнии подобный, как стрела пронзает тучи, пену волн крылом срывает: вот он носится, как демон; это смелый Буревестник. Стилистическая окрашенность слова бульвар позволяет отнести его к пейзажной лексике с дифференциальным признаком высокое значение по ее принадлежности к городской картине в сравнении с описанием сельского пейзажа (усадьбы помещиков в произведениях И.С. Тургенева, Л.Н. Толстого, И.А. Бунина и др. русских писателей преимущественно XIX в.): бульвар - «широкая аллея посреди городской улицы или вдоль набережной. Гулять по бульвару. Приморский бульвар» [Ожегов, Шведова 2007: 63]. Это лексема является одной из ключевых в текстовых пейзажных единицах, описывающих природу в городе: Они вышли на затопленный людским наводнением бульвар, ощущая избыточную густоту южного вечера, теплый воздух, сплющенный громкими ржущими голосами, волны пищевых и пивных запахов... (Улицкая Л.Е. «Казус Кукоцкого»).

4. Актуализированное - неактуализировапное значение в слове проявляется, соответственно, в качестве либо доминирующего, либо фонового в тексте, что позволяет лексике, нейтральной по отношению к пейзажной семантике, создать функционально значимую текстовую пейзажную единицу. Например, глагол нагнать, стилистически нейтральный, актуализируется с пейзажной семантикой: «3. Сгоняя, гоня, сосредоточить в одном месте. Нагнать овец за ограду. Ветер нагнал вату. 4. Внушить кому-нибудь какое-нибудь чувство (унылое, тяжелое) (разг.). Нагнать тоску. Нагнать страху. Нагнанная волна (пригнанная ветрам)» [Ожегов, Шведова 2007: 377]. Функционально обусловленное значение появляется у подобных слов только при

их актуализации в тексте, когда они выполняют особую ключевую роль при создании «пейзажной» образности.

5. Экспрессивное - неэкспрессивное значение в слове. Экспрессивное значение лексем проявляется в тексте чаще всего в качестве положительной или отрицательной коннотации, отражающей эмоциональное восприятие природы человеком, его состояние. Например, слово прелесть не содержит исходной пейзажной семантики, но она проявляется в качестве положительной коннотации в тексте: «1. Очарование, обаяние, привлекательность. Прелесть детской улыбки. Прелесть новизны. В суровости севера есть своя прелесть. 2. Приятные, пленящие явления, впечатления. Прелести сельской жизни. Узнал все прелести подневольной жизни (ирон.: о ее тягостях). 3. О ком-чем-нибудь прелестном, чарующем. Какая прелесть кругам! Что за прелесть эта девчонка! Прелесть ты моя! 4. Внешние черты женской красоты: женское тело (устар. и ирон.). Увядающие прелести» [Ожегов, Шведова 2007: 583]. Ср.: Физиономии у города почти не было, но была прелесть каменных его закоулков с маленькими шумными пивными, ресторанчиками, пекарнями (Гранин Д.А. «Зубр»). Экспрессивное значение присутствует также в лексемах топь, болото, омут и др.

Классификация лексики по функционально-семантическим дифференциальным признакам во многом зависит от того, насколько слово способно передавать представления и знания человека о природе, является ли оно одним из элементов индивидуально-авторских образований - текстовых пейзажных единиц, в которых реализуется неисходная (потенциальная) пейзажная семантика слова.

В ходе анализа словарей различного типа с привлечением текстового материала был выделен продуктивный класс слов с пейзажной семантикой по частотности их употребления и влиянию на развитие синонимии в языке. Например, анализ словарных дефиниций лексем дерево, лес подтверждает вывод о том, что в продуктивном классе ключевых слов пейзажная семантика может присутствовать либо как исходное, либо как неисходное (потенциальное) значение. Например: лес — «1. Множество деревьев, растущих на большом пространстве с сомкнутыми кронами. Дремучий лес. Красный лес (хвойный; спец.). Черный лес. (лиственный; спец.). Выйти га лесу и из леса. Идти по лесу и по лесу. Скучать по лесу. Ехать лесам. Как в лесу (ничего не понимая, ни в чем не разбираясь; разг.). Эта наука для него - темный лес. (перен.: совершенно непонятна; разг.). За деревьями лесу не видеть (поел.: о мелочах, заслоняющих собою главное). 2. Срубленные деревья как строительный и промышленный материал. Сплавлять лес. 3. чего. О множестве чего-н. поднятого, устремленного вверх. Лес штыков. Лес рук. Лесное хозяйство (изучение, учет и воспроизводство лесов)» [Ожегов, Шведова 2007: 323]. Словарная статья отражает семантический объем лексемы лес от принадлежности к растительному миру до практики лесопользования, который расширяется в условиях контекста.

При этом в системе языка имеются слов-заместители, которые объединяются общим исходным значением «растительный мир» (осина, клен, ветки и т. п.), «природные явления» (снегопад, метель, гроза и т. п.) и др. Например, лексема гроза как наименование особого явления в природе может присутствовать в текстовой пейзажной единице, где она в качестве ключевой семантики будет представлена такими словами-заместителями: Я видел наши июльские грозы, когда небо рвется, как кусок ситца в сильных руках... Знаю град, дочиста выхлестывающий стекла и кладупций влоск хлеба; бури, поднимающие на воздух

соломенные крыши. Я лежал на земле, цепляясь за камни руками и ногами, захлебываясь в потоках холодной воды, которые проносились через меня, грозя унести. Я видел эти клубившиеся потоки. Молнии хлестали надо мной, они рождались и загорались тут, близко, округ меня, и я видел, как по мокрым, белым от их страшного света камням прыгают, легко отскакивают, голубые огненные мячи... Не знаю, сколько времени продолжался этот ad (Соколов-Микитов И.С. «Голубые дни»), К подобного рода средствам изображения природы, как показало проведенное исследование, относятся: лес, заря, земля, звезда, луна и т. п.

Анализ семантики ключевых лексем текстовых пейзажных единиц позволил определить базовые понятия, в которые они входят, репрезентируя картину мира, поскольку она, по мнению Е.С. Кубряковой, отражает познавательную деятельность человека, его опыт в коммуникативном процессе [Кубрякова 2009]. Актуализация определенной лексики, переход ее в ключевой статус способствуют тому, что она приобретает терминологический характер, т. е. становится признаком-классификатором пейзажной семантики в тексте. Например, метель - это природное явление, характерное для зимнего пейзажа (исходное значение слова), символ русского фольклора при описании зимы в различное время суток (термин-классификатор текстовой пейзажной единицы). Значение лексемы метель, передающее тревожное состояние человека, смятение его чувств, напряженность происходящих событий, также переводит данное слово в статус термина, но уже имеющего психологическую семантику: На дворе была метель; ветер выл, ставни тряслись и стучали; все казалось ей угрозой и печальным предзнаменованием. <...> Метель не утихала; ветер дул навстречу, как будто силясь остановить молодую преступник (Пушкин A.C. «Метель»),

Текстовое функционально расширенное употребление слов с пейзажной семантикой позволяет описать механизмы порождения и восприятия знаний о традициях народа (обряды, обычаи, мифологические действия, связанные с символикой растений), представлениях о природе (стихия, времена года, характер местности и т. п.), взаимоотношениях человека и природы, что, безусловно, необходимо для формирования духовно-нравственных навыков в современной коммуникации, а также позволяет понять законы развития языка (активная и пассивная лексика, развитие предложения от простого к сложному, появление прозаического периода в тексте и т. д.). В связи с этим был проведен лингвистический эксперимент с целью выявления особенностей порождения и восприятия текстовых пейзажных единиц, отражающих языковой опыт, экстралингвистические знания современных коммуникантов (студенты, аспиранты университета) о природе, ассоциативную семантику ключевых элементов текстовых пейзажных единиц. Это позволяет выявить динамизм пейзажной картины мира на современном этапе ее развития. Основой исследовательской программы лингвистического эксперимента стали номинации доминирующих, общепризнанных природных стихий славянской культуры (воздух, земля, огонь, вода), экспериментальные задания на порождение текста с использованием приведенных коммуникантами слов-ассоциатов, на восстановление слов-лакун в текстовых пейзажных единицах, на создание собственного текста-пейзажа на тему «Природа».

Количество и качество использованной молодыми людьми пейзажной лексики свидетельствовало об их языковом опыте, наличии фоновых знаний и представлений о природе, ассоциативном мышлении. Результаты исследования подтвердили тенденцию к угасанию в современных условиях коммуникации основ-

ного объема слов с пейзажной семантикой: наблюдается уход лексем в другие семантические поля; полная или частичная утрата знаний мифологической, исторической семантики слов. В ходе проведения эксперимента выявлен также тендерный фактор, влияющий на ассоциативное порождение и восприятие пейзажной семантики. И если в женской аудитории при выполнении заданий еще наблюдалась поэтизация речи (вода - вечность, бушующий океан, проливной теплый дождь; земля — вселенная, обжигающий летний песок, алая роза, выросшая на земле; необъятные просторы; огонь — красота, очаг, тепло; воздух — полет мысли, вознесенность), то в мужской аудитории обнаруживается депоэтизация (вода - душ, джакузи, кран, раковина, пить, купаться, надувной матрас; земля — бомба, почва, ходьба; огонь —это я (характер), спички, плита; воздух - кислород).

Таким образом, в системе языка происходило накопление слов с пейзажной семантикой, которые отражали объективную реальность, представление народа об особенностях русской природы, ее значимости для человека в языковом творчестве. Это создало условия для сохранения исходной семантики, привело к развитию потенциального природного значения у лексических единиц, его не имеющих. Расширение лексической системы языка непосредственно связано с актуализацией природных компонентов в тексте, когда ключевые слова в структуре семантического объема произведения на выходе из него приобретают для носителя языка терминологический характер. Эти новые единицы текста становятся словами-классификаторами в структуре текстовых пейзажных единиц как способе передачи пейзажной картины мира.

В третьей главе «Формирование пейзажной картины мира в системе русской языковой культуры и ее развитие в условиях современной коммуникации» на основе классификации текстовых пейзажных единиц в различных коммуникативных ситуациях анализируется начальный этап формирования пейзажной картины мира на материале пословиц и сказок, прослеживается развитие семантики, структуры, грамматической формы, функций текстовых пейзажных единиц в художественной прозе, определяются механизмы актуализации пейзажной семантики в различных типах текстов, включая публицистический текст, который ранее не подвергался исследованию с этих позиций.

Разра15отанная в диссертации классификация текстовых пейзажных единиц отражает их тематические разновидности, семантические, структурные особенности и функциональную значимость в текстовом творчестве на протяжении его развития от фольклорного и древнерусского периодов до ХХ-ХХ1 вв. На начальном этапе (устное народное творчество) формирования пейзажной картины мира в русской прозе наиболее продуктивными были функционально-семантические модели текстовых пейзажных единиц информационно-событийного характера, которые включают собственно природно-собыгийные текстовые пейзажные единицы (сезонные, локальные, темпоральные, метеорологические), а также природно-собыгийные текстовые пейзажные единицы антропоцентрического характера.

Пословицы, поговорки, загадки, которые рассматриваются нами как минимальные тексты, несмотря на кажущуюся структурную простоту, обладают сложной семантикой, имплицитным смыслом. Они служат ценным средством обогащения речи, повышения общей языковой культуры и являются источником исторической памяти языка, природных символов. В фольклорных текстах развитие пейзажной семантики происходит посредством таких элементов, как

вода, цвет, форма, пространство, действие, которые увеличивают семантический объем текстовой пейзажной единицы, например: Стоит (или: сидит) старик над водою, сам трясет бородою (о камыше, тростнике). Мальчик с пальчик, балахон бел, шапка красна (о грибе). На бору, на яру стоит старичок красненький колпачок (о грибе). Шило-мотивило под землей ходило, перед солнцем стало и шляпу сняло (о грибе). Ср.: Стоит Антошка на одной ножке (о грибе), где наблюдается отсутствие пейзажной семантики, поскольку ассоциативно употреблено имя собственное Антошка. В пейзажную картину мира, представленную в фольклорных текстах, вошли такие природные компоненты, как лес, лесные опушки, овраги, реки, озера. За счет этих слов с пространственным значением происходит формирование изобразительной семантики и скрытая передача цвета (ельник —> зеленый, морозко, березы —* белый, борки —» что-то темное)-. Красноватый круг около луны, скоро пропадающий, - к ведру (динамическая картина ночного неба); Два таких круга или один тусклый - к морозу; красный круг - к ветру, перерванный - к снегу (обычно по такой примете, заходу солнца, определяется погода на следующий день, и этот образ часто используется в живописи, в художественном тексте).

В волшебных сказках часто используются текстовые пейзажные единицы, в которых особой символикой обладают деревья, животные, природные стихии и др. Дерево является универсальным родовым понятием, поэтому активность этого компонента в языке, особенно в лексике и фразеологии, составляет основу фольклорной языковой традиции в культуре. В диссертации рассматривается на основе дефиниционного и лингвистического анализа понятие дерево как родовое, осина, дуб, черемуха, береза, яблоня и др. Например: Березка говорит («Баба-Яга»); И говорит ему береза человеческим голосом («Береза и три сокола»); Стоит яблонь. «Яблонь, яблонь-матушка. спрячь меня!» // «Съешь мое лесное яблочко!» Поскорей съела. лонь ее заслонила веточками, прикрыла листиками («Гуси-лебеди»).

Одна из ключевых категорий пейзажной картины мира время в сказках находит свое языковое выражение в таких текстовых пейзажных единицах, как: «Пришла осень». «Прошло несколько лет». «Настала ночь». «Утро мудреней вечера» («Василиса Прекрасная»), Образное представление о семантике времени (год, месяц, неделя) по типу природной картины отражено в следующих пословицах: «Выросло дерево от земли до неба, на этом дереве двенадцать сучков, на каждом сучке по четыре кошеля, в каждом кошеле по семь яиц, а седьмое красное; Стоит сад, в саду двенадцать гряд, на грядах по четыре бороздки, на бороздке по семи кочней (Пословицы... . Сборник В. Даля).

Лексика с пространственным значением, как репрезентант категории пространство, входит в состав устойчивых речевых оборотов, так называемых сказочных формул («эпитет + субстантив»), например: чистое поле («Свинка золотая щетинка, утка золотые перышки, золоторогий олень и золотогривый конь», «Гуси-лебеди», «Солдат и царь в лесу», «Зорька. Вечорка и Полуночка»); темный лес («Гуси-лебеди»); молочная речка, кисельные берега («Гуси-лебеди»); дремучий страшный лес («Баба-Яга»); дикий, дремучий лес («Солдат и царь в лесу») [Народные русские сказки А.Н. Афанасьева 1957-1958]. Семантика используемых эпитетов подчеркивает дуализм взаимоотношений человека и природы: с одной стороны - это страшная сила, которая может ставить препятствия герою, а с другой стороны - это помощь ему, поддержка в трудной ситуации. К устойчивым оборотам можно отнести

и выражения типа: «Стань передо мной, как лист тред травой» («Свинка золотая щеггинка, утка золотые перышки, золоторогий олень и золотогривый конь») [Народные русские сказки А.Н. Афанасьева 1957-1958], где пейзажная единица входит в состав сравнительного оборота с предикатом в повелительном наклонении. Сказочные формулы не случайны в языке, они «являются фиксацией в языковой картине мира особенностей русского менталитета, т. к. выражают установленные в данном этносе взгляды на мир и место в нем человека» [Алещенко 2008:9].

Таким образом, пейзажная единица фольклорного текста — функционально значимый компонент в его семантике, который несет на себе часто одну из основных коммуникативных нагрузок, обладает многоаспектной информацией, отражает традиционные и новые знания о пейзажной картине мира.

В древнерусской прозе, как и в фольклоре, ярким примером обобщенного описания картины природы можно считать образ земли Русской, которая характеризуется как светлая и прекрасная, например: О, светло светлая и прекрасно украшенная, земля Русская! Многими красотами прославлена ты: озерами многими славишься, реками и источниками местночтимыми, горами, крутыми холмами, высокими дубравами, чистыми полями, дивными зверями, разнообразными птииами. бесчисленными городами великими, селениями славными, садами монастырскими, храмами божьими и князьями грозными, боярами честными, вельможами многими. Всем ты преисполнена, земля Русская, о правоверная вера христианская! («Слово о погибели Русской земли»), ще образ русской картины мира передан посредством тематически обусловленных ключевых лексем с коннотативным пространственным значением: земля Русская: озерами; реками и источниками; горами; крутыми холмами; дубравами; чистыми полями; дивными зверями; птицами; городами великими; селениями славными; садами монастырскими; храмами божьими.

Актуализированная в структуре древнерусских текстов пейзажная единица русская земля затем становится постоянным лексическим компонентом пейзажных описаний в русской прозе до XX в., например, в масштабном произведении Л.М. Леонова «Русский лес». В XIX в. аналогичную картину природы рисует и Н.В. Гоголь, описывая степь как пространственную текстовую пейзажную единицу:

Вся ПОВЕРХНОСТЬ земли представлялася зелено-золотым океаном, по которому брызнули миллионы разных цветов. Сквозь тонкие, высокие стебли травы сквозили голубые, синие и лиловые волошки; желтый дрок выскакивал вверх своею пирамидальною верхушкою; белая кашка зонтикообразными шапками пестрела на поверхности; занесенный бог знает откуда колос пшеницы наливался в гуще. Под тонкими их корнями шныряли куропатки, вытянув свои шеи. Воздух был наполнен тысячью разных птичьих свистов. В небе неподвижно стояли ястребы, распластав свои крылья и неподвижно устремив глаза свои в траву. Крик двигавшейся в стороне тучи диких гусей отдавался бог весть в каком дальнем озере. Из травы подымалась мерными взмахами чайка и роскошно купалась в синих волнах воздуха. Вот она пропала в вышине и только мелькает одною черною точкою. Вон она перевернулась крылами и блеснула перед солнцем... Черт вас возьми, степи, как вы хороши! (Гоголь Н.В. «Тарас Бульба»). Употребление устаревшей формы глагола представлялася приобрело ключевую функцию в описании картины степи. Таким же образом автор рисует картину

Днепра при тихой погоде, при рассмотрении которого его поражает величавая ширина, голубая, зеркальная дорога, которая реет и вьется по зеленому миру.

В дальнейшем в русской прозе именно данная семантическая модель текстовых пейзажных единиц получила развитие при описании таких природных явлений, как смена времен года, суток: утро - день - вечер - ночь, дождь, гроза, шторм, метель, вьюга. Например, описание переходного периода от дня к вечеру перед началом грозы: Погода была какая-то странная. Весь день в воздухе стояла густая мгла: солнце имело вид оранжевого диска с резко очерченными краями, так что на него можно было свободно смотреть невооруженным глазом, и, как всегда в таких случаях бывает, появилась сильная звукопроницаемость. Где-то далеко выстрелили из ружья. Стоголосое эхо превратило этот звук в грохот пушечной пальбы... По опыту я знал, что такая мгла и такое эхо предвещали непогоду. И действительно, к вечеру мгла рассеялась, и тогда на небе стали видны тучи, низко бегуише над землей... (Арсеньев В.К. «Сквозь тайгу»).

Структура текстовой пейзажной единицы с семантикой утренней зари становится традиционной для русской языковой культуры, что проявляется в интерпретационном использовании авторами следующих лексем: Первые лучи солнца, пробив сквозившую тучу, блеснули в небе и пробежали по земле и небу. Туман волнами стал переливаться в лощинах, роса, блестя, заиграла на зелени, прозрачные побелевшие тучки спеша разбегались по синевшему своду. Птицы гомозились в чаи(е и, как потерянные, щебетали что-то счастливое; сочные листья радостно и спокойно шептались в веришнах, и ветви живых дерев медленно, величаво зашевелились над мертвым, поникшим деревам (Толстой Л.Н. «Три смерти»).

Особое направление в русском тексте получила развитие так называемая «метельная проза». Авторы прозаических текстов значительно расширяют семантическое поле текстовой пейзажной единицы метель, например: Даже скорей была она язычница, брали в ней верх суеверия: что на Ивана Постного в огород зайти нельзя - на будущий год урожая не будет; что если метель крутит - значит, кто-то где-то удавился, а дверью ногу прищемишь - быть гостю. <...> Но в тот же день началась метель - дуель. по-матуенинаму (Солженицын А.И. «Матренин двор»).

Языковая структура текстовой пейзажной единицы метель разнообразна, что подтверждает актуализированная лексика с пейзажной семантикой: Ветер за стенами дома бесился, как старый, озябший голый дьявол. В его реве слышались стоны, визг и дикий смех. Метель к вечеру расходилась еще сильнее. Снаружи кто-то яростно бросал в стекла окон горсти мелкого сухого снега. Недалекий лес роптал и гудел с непрерывной, затаенной, глухой угрозой (Куприн А.И. «Олеся»), Ключевыми компонентами выступают следующие лексемы: субстантивы ветер, снег, дьявол, рев, стон; глаголы бесился, бросался; адьективы старый озябший, голый; наречия -сильнее, яростно; нестандартные текстовые сочетания - горсти мелкого сухого снега, гудел с непрерывной, затаенной, глухой угрозой. Это одна из наиболее продуктивных моделей текстовых пейзажных единиц, в которой субъект действия обозначен лексемами, называющими традиционные атрибуты природного явления, а особое состояние природы передается глаголами и адъективными словами с дополнительным оценочным признаком. В диссертации используется 33 примера текстовых пейзажных единиц метель. Такими же ключевыми для русской прозы являются описания грозы, зимы, лета, дождя, леса, степи и т. п.

Текстовые пейзажные единицы с социальной семантикой представляют типичную картину, передающую особенности общественной социальной среды проживания человека:

1. Сельский пейзаж, например: Безгранично лоснится пшеница, зеленеют покосы, либо без конца шуршат камыши над болотами. Белыми пятнами белеют станицы, хутора, села в неоглядной густоте садов, и остро вознеслись над ними в горячее небо пирамидальные тополя, а на знойно трепещущих курганах растопырили крылья серые ветряки (Серафимович A.C. «Железный поток»). Текстовая пейзажная единица начинается перечислением сельских мотивов (пшеница, покосы) в сочетании с природными компонентами (камыши над болотами), а затем вновь обращается внимание на станицы, хутора, села, в непроглядной густоте садов, где вновь читатель должен увидеть горячее небо, пирамидальные тополя, а затем вновь на знойнотрепещущих курганах автор предлагает рассмотреть серые ветряки.

2. Городской (урбанистический) пейзаж, например: Городок утонул внизу в синеве. Расплылся берег. Море встало голубой стеной и постепенно закрылось обступившими шоссе верхушками деревьев. Жара, пыль, мухи, осыпи вдоль шоссе и леса, пустынные леса, жилье зверей (Серафимович A.C. «Железный поток»). Городской (у рбанистический) пейзаж частотен в творчестве Ф.М. Достоевского, который, создав неповторимый образ Петербурга, наделил пейзаж особой функцией. Это действующее «лицо» таких произведений писателя, как, например: «Идиот», «Бедные люди», «Преступление и наказание»: Купол собора. который ни с какой точки не обрисовывался лучше, как смотря на него отсюда, с моста, не доходя шагов двадцать до часовни, так и сиял, и сквозь чистый воздух можно было отчетливо разглядеть даже каждое его украшение. Необъяснимым холодом веяло на него всегда от этой великолепной панорамы, духом немым и глухим полна была для него эта пышная картина (Достоевский Ф.М. «Преступление и наказание»). Ключевые слова купол собора, мост, часовня, украи1вния (собора) - признаки текстовой пейзажной единицы с социальной семантикой, а последнее предложение выражает сложную авторскую оценку нарисованной им картины города, основанной на противопоставлении: необъяснимый холод — пышная картина / великолепная панорама. Анализ современной прозы показал частность в ней текстовых пейзажных единиц городской тематики.

Группа «Текстовые пейзажные единицы с психологической семантикой» (пейзаж-настроение, пейзаж-переживание и т. п.) характеризуется доминирующим изображением эмоций, чувств, переживаний, настроения человека, например: Как печальны летние вечера! Ровная полутень их бродит, обнявшись с усталым солнцем, по притихшей земле; их эхо протяжно и замедленно-печально; их даль - в беззвучной тоске угасания. На взгляд — все еще бодро вокруг, полно жизни и дела, но ритм элегии уже властвует над опечаленным сердцем. Кого жаль? Себя ли? Звучит ли неслышный ранее стон земли? Толпятся ли в прозорливый тот час вокруг нас умершие? Воспоминания ли, бессознательно напрягаясь в одинокой душе, ищут выразительной песни... Но жаль, жаль кого-то, затерянного в пустыне... (Грин A.C. «Корабли в Лисе»). В данном фрагменте передается единство состояния природы и человека: Кого жаль? Себя ли? Звучит ли неслышный ранее стон земли? Толпятся ли в прозорливый тот час вокруг нас умершие? Воспоминания ли, бессознательно напрягаясь в одинокой душе, ищут выразительной песни... Но жаль, жаль кого-то.

затерянного в пустыне... Это нисходящая модель текстовой пейзажной единицы: от описаний чувств человека и состояния природы к обобщению (см. схема 3).

Схема 3

ПРИРОДА (1)

ЧЕЛОВЕК

(2)

печальные летние вечера стон земли

в беззвучной тоске угасания

опечаленным сердцем >■ толпятся умершие одинокая душа

(3)

'Но жаль, жаль, кого-то, затерянного в пустыне...

Характерной особенностью русских прозаических текстов является наличие текстовых пейзажных единиц с философской семантикой (пейзаж-рассуждение, пейзаж-морально-этический и т. п.), что выражается в философских размышлениях о человеке и природе, жизни и смерти, социальной дифференциации в обществе и др. Текстовые пейзажные единицы в таких текстах либо являются предметом философских обобщений, либо фоном для человека мыслящего. Модель построения таких текстовых пейзажных единиц, передающих взаимодействие мира природы и человека, находит свое отражение в сюжете художественных произведений, определяет общее направление повествования. Например, в древнерусской литературе философская семантика затрагивает такие вечные категории, как духовное и физическое начало, добро и зло и т. п.: Это и значит: творение много легче хотения. Нам вот легче всего захотеть что-нибудь, а не сотворить, ибо мы не можем творить все, что хотим. А Богу-Творцу по силам все, чего бы он ни пожелал. Ибо Божие желание сопряжено с силой сотворения того, что хочется. Из сотворенного же одно видим мы и чувствуем, другое - мыслим. Область мысленных созданий - эфир и небо. Одно -земное, другое - небесное. Как и надлежало, он и живые существа сотворил: одни чувственные, а другие мысленные. Мысленным дал он для житья небо и эфир, а земным - землю и море. Некоторые же из мысленных созданий совратились на зло и были изгнаны из небесных жилищ: и он выделил им часть в воздухе и на земле - не для того, чтобы они совершали зло, какое умыслят на людей: препятствует им в этом ангельское охранение и стража, - но чтобы по этой перемене было понятно, какое щю влекут за собой гордыня и обман (Из «Шестоднева» Иоанна Экзарха Болгарского). Через ассоциативное восприятие вечности природы как божественного начала божественный дар - на землю и море, земным, в воздухе и на земле, вода, небо и эфир, море - может помочь людям преодолеть зло - совратились на зло и были изгнаны, совершали зло, ангельское охранения, зло влекут за собой гордыня и обман) в текст включается истинное определение философского понимания жизни.

Формирование пейзажной семантики в тексте оказывается под воздействием структурно-композиционных моделей текстовых пейзажных единиц (пейзаж-экспозиция, пейзаж-концовка, пейзаж-лейтмотив, пейзаж-сквозная деталь, пейзаж-портрет и т. п.), получивших свое развитие в русской прозе. Например, в романе Л.М. Леонова «Русский лес» используется пейзаж-лейтмотив, который занимает различные позиции в структуре текста романа, чередуясь с картинами бытописания и диалогами действующих лиц, а затем данный прием используется в абзаце, сложном синтаксическом целом. Наряду с

этим в творческой картине мира русских писателей часто занимает особую позицию пейзаж-сквозная деталь, например, ветка сирени в произведении И.А. Гончарова «Обломов», которая в разной языковой интерпретации повторяется на протяжении всего произведения. Примером пейзажа-портрета может служить детализированное описание лебедя в произведении С.Т. Аксакова: ЛЕБЕДЬ по своей величине, сипе, красоте и величавой осанке давно и справедливо назван царем всей водяной, или водотаваюшей, птицы. Белый как снег, с блестящими, прозрачными небольшими глазами, с черным носом и черными лапами, с длинною, гибкою и красивою шеею, он невыразимо прекрасен, когда спокойно плывет между зеленых камышей по темно-синей, гладкой поверхности воды. Но и все его движения исполнены прелести: начнет ли он пить и, зачерпнув носам воды, поднимет голову вверх и вытянет шею; начнет ли купаться, нырять и плескаться свогши могучими крыльями, далеко разбрасывая брызги воды, скатываюгцейся с его пушистого тела; начнет ли потом охорашиваться, легко и свободно закинув дугою назад свою белоснежную шею, поправляя и чистя носом на спине, боках и в хвосте смятые или замаранные перья; распустит ли крыло по воздуху, как будто длинный косой парус, и начнет также носом перебирать в нем каждое перо, проветривая и суша его на солнце, — все живописно и великолепно в нем (Аксаков С.Т. «Записки ружейного охотника Оренбургской губернии»). Основным приемом описания является детализация (осанка, лапы, шея, перья, крылья, нос), а также определения и сравнительные конструкции, которые позволяют живописно показать великолепие этой птицы: с длинною, гибкою и красивою шеею; распустит ли крыло по воздуху, как будто длинный косой парус; могучими крыльями. Ключевым элементом в нисходящей модели пейзажа-портрета является заключение С.Т. Аксакова: все живописно и великолепно в нем.

Второй классификационный тип текстовых пейзажных единиц «Лексические и грамматические модели текстовых пейзажных единиц» выделяется на основе разработанных семантического и грамматического принципов оценки организации текста. В него зходят лексические, морфологические, коммуникативно-синтаксические модел и текстовых пейзажных единиц. Важно отметить, что их классификация не может считаться абсолютной, т. к. четкую границу между группами достаточно сложно определить, поскольку выражение мыслей, настроения, эстетика восприятия картин природного мира представляют собой сложное образование, в котором участвуют различные уровни системы языка.

1. Лексические модели текстовых пейзажных единиц Это структурная организация текстовых пейзажных единиц на уровне слов, семантика которых уже закреплена в системе языка и получает свое развитие в творчестве языковой личности. Наиболее продуктивными элементами этих моделей являются ключевые лексемы (терминологические классификаторы), которые сигнализируют о наличии пейзажа в тексте, формируют семантическую структуру текстовых пейзажных единиц и могут быть объединены в 11 лексико-семантических групп:

1) времена года, например: Но лето, лето особенно упоительно в том краю. Там надо искать свежего, сухого воздуха, напоенного - не лимоном и не лавром, а просто запахом полыни, сосны и черемухи; там искать ясных дней, слегка жгучих, но не палящих лучей солниа и почти в течение трех месяцев безоблачного неба. Как пойдут ясные дни, то и длятся недели три-четыре: и вечер тепел там, и ночь дуита. Звезды так приветливо, так дружески мигают

с небес (Гончаров И.А. «Сон Обломова») - актуализация слова лето обусловливает использование автором лексем, непосредственно передающих состояние природы в этот период, к ним примыкают и традиционные (ясный день, безоблачного неба, звезды), которые завершают пейзажную картину;

2) время суток, например: Долго темная ночь длилась. Заря свет зажгла, туман поля покрыл, щекот соловьиный затих, галичий говор проснулся («Слово о полку Игореве») - лексема ночь концентрирует семантику ночного пейзажа, а содержание слова заря дополняется лексемами-атрибутами утра (туман, прекращение пения соловья, галичий говор), сжатое описание природной картины является одной из особенностей древнерусских текстов;

3) погода, например: Погода была какая-то странная. Весь день в воздухе стояла густая мгла; солнце имело вид оранжевого диска с резко очерченными краями, так что на него можно было свободно смотреть невооруженным глазом (Арсеньев В.К. «Сквозь тайгу») - представлен один из вариантов описания состояния природы, которое мотивировано семантикой слова погода-,

4) космизмы, например: Высоко плывет луна, как дорогая корона, и, как дорогие камни из этой короны, по всему небу рассыпались звезды... (Клычков С.А. «Чертухинский балакирь») - лексемы этой группы могут образовывать как самостоятельную модель текстовой пейзажной единицы «небо», так и входить атрибутивно в описание погоды, времени суток;

5) воздушно-пространственная перспектива, например: Небо за лесом спокойно и ровно стекало вниз, на землю; небо было высокое, легкое, но синь на нем уже отцвела, чувства в его глубине стало меньше, в его загадочности появилась усталость (Распутин В.Г. «Последний срок») - лексемы данной группы моделируют пространство пейзажной картины;

6) водоемы, например: Сегденское озеро - круглое, как циркулем вырезанное. Если крикнешь с одного берега (но ты не крикнешь, чтоб тебя не заметили) - до другого только эхо размытое дойдет. Далеко (Солженицын А.И. «Озеро Сегден») - лексемы этой группы формируют целостную лексическую модель пейзажной картины мира в совокупности со словами других семантических групп «животный мир», «растительный мир» и др.;

7) населенный пункт, например: Деревня просыпалась, над крышами поплыл дым, по улице, тяжело и сыто, содрогая землю, брел скот, хлопали в избах тугие двери, раздавались первые, хорошо слышные поутру голоса (Распутин В.Г. «Последний срок») - ключевая лексика в данном типе семантической модели придает конкретность изображению, за которым скрыто знание человека о природе;

8) земля, например: Вечерам вся степь совершенно переменялась. Все пестрое пространство ее охватывалось последним ярким отблескам солнца и постепенно темнело, так что видно было, как тень перебегала по нем, и она становилась темно-зеленою; испарения подымались гуще, каждый иветок, каждая травка испускала амбру, и вся степь курилась благовонием (Гоголь Н.В. «Тарас Бульба») - подобная лексическая модель продуктивна для русской прозы, поскольку тесно связана с реальной картиной мира природы, однако может интерпретироваться за счет использования индивидуально-авторских единиц;

9) животный мир (звери, птицы, насекомые и т. п.), например: Все птииы спят. Горихвостки, маленькие дятлы одни еще сонливо посвистывают... Вот и они умолкли. Еще раз прозвенел над вами звонкий голос пеночки; где-то печально

прокричала иволга, соловей щелкнул в первый раз (Тургенев И.С. «Записки охотника. Ермолай и мельничиха») - лексика этой группы часто используется в художественных и публицистических текстах для детализации описания;

10) растительный мир, например: В солнечный день осенью на опушке елового леса собрачись молодые разноцветные осинки, густо одна к другой, как будто им там, в еловом лесу, стало холодно и они выиши погреться на опушку, как у нас в деревнях люди выходят на солнышко и сидят на завалинках (Пришвин М.М. «Осинкам холодно») - это традиционная форма лексической организации текстовой пейзажной единицы, получившая развитие в русской прозе;

И) чу вства, эмоции, настроение, философия, например: В воздухе чувствовалась та свежая, заметно крепкая, но приятная прохлада, которая несколько (но довольно слабо) может напоминать ощущения человека, вдруг вышедшего из густого смолистого леса в жаркую летнюю пору на берег большого болотистого озера (Максимов C.B. «Год на Севере. Архангельск»), Выделение этой группы обусловлено наличием психологической, философской семантики в текстовых пейзажных единицах русской прозы. Довольно часто психологический подтекст тесно связан с внутренним состоянием человека, его чувствами, переживаниями, размышлениями, что одновременно приписывается явлениям природы в качестве объективного интенциального признака семантики.

В художественных текстах, начиная с древнерусского этапа развития, лексические мод ели организуются за счет ключевых лексем небо, земля, поля, море, озера, река, а затем слов, называющих представителей животного и растительного мира. Только к середине XVIII в., а затем и в XIX-XX вв. в художественной литературе представлены объемные, лексически наполненные, функционально и семантически сложные текстовые пейзажные единицы, в которых авторы используют слова лексико-семантических групп «Растительный мир», «Животный мир», например:

1) березы, осины, липы, клены и дубы; ельник, стволы осинника, смешанный лес, кустами орешника, черемухи, рябины, травами, верхушки деревьев, по ветвям, nmuif, возглас удода, крик ореховки, сойки, сиворонок, просека, лесное болото, тростниками, ольшаником, водяных птиц (Тургенев И.С. «Поездка в Полесье»);

2) древесными стволами, седым мхам, узорчатыми лишаями, ветви елей и пихт, папоротники, птицы, лес, по опушкам, лесных прогалин, молодых зарослях, белка, пестрый дятле, филин, кукушка; березняки да осинки, ельника, молодая поросль, зарослями осины и березы, если, кусты жимолости, пня, по лесным опушкам, малиной, Иван-чаем, лесная трава, лесные цветы (Мамин-Сибиряк Д.Н. «Золотуха»);

3) лесная, земчя, диким кустарникам, малинника, шиповника, вереска, береза, листва, ветви, сосны, по коре, поляна, можжевельника, у речной болотины, ветры, просеку, пни, травы (Караваева A.A. «Лесозавод»); 4) по опушке стояли розовым клубом прилесные ольхи; серебрились изредка гладкими точеными стволами осины; рудела сосна; червонела елка; на прилесок из матерого леса; в лесу; помолодело с весной; умытое и обогретое в весенней теплыни; расправляет в земле захмелевшие корни; лес пошел густой и высокий; дорога просунулась; меж еловых стволов; становилось все темней и темней; лесок тонкий; по лесу; перед зарей; веселые зайцы; большой лось с золотыми рогами (Клычков С.А. «Чертухинский балакирь»); 5) водопойные тропик, лесное жительство, у ручья, лес, зяблики, болотца, бекасы, скопа, на земле, горлинка, выпь, над болотом (Леонов Л.М. «Соть»); 6) по бревнышкам, тропа, на диком болоте елочки, трава Иван-чай, спирея, насекомых, жучки-паучки, мышки, белка,

трясогузки, поползни, птички-синички, змея (Пришвин М.М. «Кащеева цепь»); 7) кочки, лист, кустами, вальдшнеп, глухари, деревья, звери, зайцы, хорь, барсуки, птенцами, лес (Соколов-Микитов И.С. «На теплой земле (Елень)»); 8) сосняк, ветром, шишках, боярка, кустарники, березнички, осинники, валежины, выворотни, пени, клубники, костяника, соснами, брусничник, ромашечник (Астафьев В.П. «Последний поклон»); 9) черемуховое гнездо, кусты, на земле, зеленью, паутиной, ветки, поросль, пни, ягодки (Распутин В.Г. «Живи и помни»).

Вербальный способ организации пейзажной семантики может быть представлен в качестве иллюстративной модели, например: На гриве Манской горы сосняк был низкорослый, с закрученными ветром лапами. Будто руки старых людей, были эти лапы в шишках и хрупких суставах. Боярка здесь росла люто острая. И все кустарники были сухи, ершисты и зацеписты. Но здесь же случались ровные березнички, чистые осинники, тонкие, наперегонки идущие в рост после пожара, о котором напоминали еще черные валежины и выворотни. Пени и валежины обметало всходами сладкой, в налив идущей клубники; костяника белела и наливалась соком; под соснами хрустел мелколистный, крепкий брусничник, а по склону пластал ромашечник - любимое его тут место — сиреневый, желтый, почти фиолетовый, местами — белый, целым веникам, будто выплеснутая в осыпи кринка сметаны (Астафьев В.П. «Последний поклон»).

Иллюстрация 1

(представлены ключевые номинативные атрибуты картины природы)

на о гриве згоры

о с

я I I

к й и

кд'с/иаримки

Л ^ выворотни '"^¡¡ЭДцц

^________т~"И "

чч ЪгубникО-

Иллюстрация 2

(представлено цветовое содержание ключевых номинативных атрибутов картины природы)

? I I б I

деньги | 1к°Р^1л невь е « ы ы Ч ы

й й й Ы й

красный

м делены* —"ЧОбЙв

Данная модель передает пространственную организацию элементов пейзажной картины.

В работе также используются таблицы, отражающие частотность и универсальность лексических моделей в прозе XIX-XX вв. (Л.М. Леонов, В.Г. Распутин, С.А. Клычков и др.).

2. Морфологические модели текстовых пейзажных единиц выявлены на основе категориальных значений грамматических классов слов. Ключевыми элементами в структуре текстовых пейзажных единиц по грамматической выраженности являются суи/ествительные, которые представляют слова-наименования основных компонентов пейзажной картины мира и употребляются в позиции подлежащего, дополнения, реже сказуемого, а также их субстантивные формы (согласно динамической теории частей речи В.Г. Руделева) типа тишина, ночь, заря, свет, движение, крик и др. Абстрактные по содержанию субстантивные формы подлежащего в тексте имеют определительный, оценочный, акцио-нальный характер и выполняют роль эпитетов, что свойственно прилагательным и реже — глаголам. Свидетельством текстообразующей роли морфологических моделей в отражении пейзажной картины мира, получившей развитие в системе языка, является фрагмент из произведения Л.Н. Толстого «Люцерн», в котором при описании пригорода использованы субстантивные формы различных частей речи: ни одного цельного цвета — прилагательное; ни одного одинакового момента — наречие; везде движение — глагол; несимметричность. причудливость, бесконечная смесь и разнообразие теней и линий, и во всем спокойствие, мягкость. единство - прилагательные по функции в тексте.

Употребление глаголов и их субстантивных форм в текстовых пейзажных единицах приводит к появлению признака «статика-динамика», а также глагольных форм, которые являются результатом нейтрализации (A.B. Бондарко, Р.П. Козлова, C.B. Пискунова, В.Г. Руделев, А.Л. Шарандин). Продуктивность использования субстантивных форм глагола при описании пейзажа создает иллюзию дополнительного субъекта и его действия в тексте, при котором появляются определения типа удар грома, шум дождя. Анализ словарных статей и текстовых пейзажных единиц показал, что в их семантической структуре происходит наращение не только содержания, но и функциональной значимости глагольной лексики, напрямую не связанной с пейзажной семантикой, но способствующей поэтизации речи, созданию образной картины мира, актуализирующей пейзажную картину мира. Примером проявления динамического характера семантики текста является следующая текстовая пейзажная единица: Удар. Рывок. Рыба перевернулась на живот, нащупаю вздыбленным гребнем струю, взбурлила хвостам, толкнулась об воду, и отодрала бы она человека от лодки, с ногтями, с кожей отодрала бы. да лопнуло сразу несколько крючков. Еще и еще била рыба хвостом, пока не снялась с самолова, изорвав свое тело в клочья, унося в нем десятки смертельных уд. Яростная, тяжко раненная, но не укрощенная. она грохнула где-то уже в невидимости, плеснулась в холодной заверти, буйство охватило освободившуюся, волшебную царь-рыбу (Астафьев В.П. «Царь-рыба»), Противоборство человека и природы представлено В.П.Астафьевым в образе Царь-Рыбы через описание рыбной ловли, в котором семантика динамического характера передается, прежде всего, глаголами перевернулась, нащупала, взбурлила, толкнулась, отодрала бы, да лопнуло, не снялось, грохнула, плеснулась,

(буйство) охватило, а также его формами вздыбленным, изодрав, унося, яростная, раненая, не укрощенная, освободившуюся. Угасание динамизма происходит за счет субстантивных форм глагола удар, рывок, буйство.

Прием описания единства природы и человека через трагические события в жизни главного героя, известный еще по фольклору и древнерусским текстам, использован М. Шолоховым: В дымной мгле суховея вставало над яром солнце. Лучи его серебрили густую седину на непокрытой голове Григория, скользили по бледному и страшному в своей неподвижности лицу. Словно пробудившись от страшного сна, он поднял голову и увидел над собою черное небо и ослепительно сияющий черный диск солнца (Шолохов MA. «Тихий Дон»), Основу морфологической модели текстовой пейзажной единицы составляют прилагательные: в дымной мгле, бледному и страшному, черное небо и ослепительно сияющий черный диск солнца. Оценка произошедшего события в жизни Григория, смерть Аксиньи, передается через систему цветообозначений: существительными мгле, суховея, лучи, седину, небо, диск солнца; глаголом серебрили, причастием сияющий и наречием ослепительно.

Лингвистический анализ текста позволяет определить морфологическую модель текстовой пейзажной единицы «описание севера» в произведении C.B. Максимова «Год на Севере. Архангельск», которая представлена следующими элементами: существительные ветерок, морянка, время, духами, в лицо, мириады, комаров, моря, полоса, с небосклонам, краем, воды, парусок, часть моря, перелескам, ряд сосен, елей, кустами, можжевельника, по земле, кустов морошки, кусты, ветви, камни, луды, болото, морошкой, лужами, рядами, суратками, подрядьем, пугами, мшины, поросль, в небо, вороницы, на солнце; прилагательные резкий, свежий, лесной, белесоватая, широкая, дальним, морской, беленький, ближняя, соседним, длинные, густые, невысоких, густыми, приземистыми, широкими, бесчисленное, красных, желтой, усыпанное, цепной, длинные, голым, сухих; глаголы и глагольные формы начинал веять, разгонял, кучившихся, не видал, сливавшаяся, могла, казаться, показался, вонзенный, находивишйся, закрыта была, виднелся, продолжали, тянуться, стоявших, начиналось, тянулась, зеленели, разбрасывающей, краснело, сверкающими, уцепиться, объявилась; наречия заметно, плотно, далеко, впереди, ближе, плотно, вперемежку, ниже, необъятно, влево, неоглядно, вдаль, вплотную. Ведущее место по частотности использования, а следовательно, и семантической нагрузке, в данной модели занимают существительные, затем прилагательные и в меньшей степени глаголы, наречия, хотя наречный класс слов является одним из основных компонентов текстовых пейзажных единиц, поскольку в вербальной картине обозначается время, пространство (см. схема 4).

Схема 4

Одним из способов построения семантики текстовых пейзажных единиц можно считать наличие природной символики и ее идеализации, что выражается в сочетании субстантивных ключевых лексем с адьекгивами и гомическими глаголами (береза шепчет (В.А. Солоухин), веселая береза (С.Т.Аксаков), месяц возносился (В.В.Измайлов), победоносное утро; солнце выплывает (K.M. Станюкович), проглядывают бревенчатые стены и куполок простой часовни; птица следует за нами; глядел на нас огромный утес (В.Г.Короленко), одеваются деревья (С.И. Шаховский) и т. п. Подобные морфологические модели текстовых пейзажных единиц прослеживаются в фольклорных текстах и русской прозе до начала XXI в.

3. Коммуникативно-синтаксические модели текстовых пейзажных единиц: 1) полные (многокомпонентные) по форме и содержанию модели текстовых пейзажных единиц. Наиболее продуктивной полной синтаксической моделью текстовых пейзажных единиц, как показал анализ эмпирического материала, является сложное синтаксическое целое, т. к. именно оно позволяет автору текста изобразить пейзажную картину в определенный промежуток времени и на ограниченном пространстве, используя большое количество элементов пейзажа. В структуре многокомпонентных абзацев пейзажная картина при ее детализации обычно передается за счет сочетаемости нескольких сложных синтаксических целых. Период как особый способ моделирования пейзажной семантики в прозаическом тексте придает способствует концентрации изображения (Н.М. Карамзин, М.Ю. Лермонтов, K.M. Симонов и др.). Именно такие единицы текста обусловили появление собственно текстов-пейзажей в творчестве многих авторов (В.П. Астафьев, А.И. Солженицын, Ю.В. Бондарев, М.П. Шишкин и др.)

Синтаксическая структура текстовых пейзажных единиц в русской прозе постепенно приобретала многокомпонентный характер по способам грамматического выражения главных и второстепенных членов предложения. Пейзажная семантика лексем данных сегментов была исходной или приобретенной, что обусловлено речевой деятельностью творческой языковой личности. Исторический опыт при порождении и восприятии информации в данных структурах приводил к увеличению содержания текста, т. к. в различных синтаксических позициях его компоненты могли способствовать появлению дополнительных сведений о мире природы, свидетельствовать о развитии в текстовой коммуникации пейзажной картины мира, например: луга + пестрые; рощица + тенистая; реки + зеркальные; ручьи + змеистые + под покровам ночи + в лощине; река + серебряная + вьется; туча + темная + сходила; поля + бесконечные + белеют; молния + (определение отсутствует) + заполонила, рисовала + в далеке (H.A. Полевой);

2) неполные (грамматически и содержательно свернутые) модели текстовых пейзажных единиц, среди которых особую коммуникативную нагрузку приобретают словосочетания с пейзажной семантикой в структуре простых синтаксически полных и неполных распространенных односоставных и двусоставных предложений (Суровая зима. Звездное небо. Река в лесу. Тихо ночью). Примером неполных моделей можно считать содержательно свернутое сложное синтаксическое целое, состоящее из простых синтаксических конструкций (Семена разметались и дали ростки. Одно семечко пустило росток и стало нашим деревом, вот тень его ветки елозит по подоконнику (Шишкин М.П. «Письмовник»)), а также неполные предложения диалогических единств (Смотрю на закат. И думаю: вдруг ты сейчас, в этот самый миг, тоже смот-

ришь на этот закат? И значат, мы вместе. // Такая тишина кругом. // А небо какое?// Вон бузина, и та мироощущает. // В такие минуты кажется, что деревья все понимают, только сказать не могут - совсем как мы. // И вдруг очень остро чувствуешь, что на самом деле мысли и слова сделаны из той же сути, как и это зарево, tutu то же зарево, но отраженное вот в той луже, или моя рука с перебинтованным пальцем. Так хочется, чтобы ты все это сейчас увидел! (Шишкин М.П. «Письмовник»)). Для прозы XX-XXI вв. характерно употребление неполных моделей текстовых пейзажных единиц нового типа, когда часть описания логически обусловленного замыслом автора имеет нулевой способ выражения и восстанавливается благодаря знаниям читателя, например, картина городского пейзажа в романе «Русский лес» J1.M. Леонова представлена сложным бессоюзным предложением, семантическое единство которого обусловлено морфемикой ключевых слов: начало предложения - городок, конец -зорька. Перед читателем возникает завершенное описание города: Городок проглядывался по всей главной улице, в дальнем его Komie догорала вечерняя зорька (Леонов Л.М. «Русский лес»).

Одним из способов синтаксического моделирования пейзажной семантики в текстовых единицах также можно считать упрощение сложных структур предложений. Например, динамический характер текстовой пейзажной единицы «степь» передается в сложном синтаксическом целом за счет использования однородных членов предложения, выраженных существительными (и грязь, и груда), краткими формами прилагательных (бледно, желто, бугристо), причастиями (полусгнившей, полуистлевшей), вместо образования полных простых предложений: Бледно, желто, бугристо, и грязь, и груда... скирды с сенам, стога с хлебом, какие-то подобия человеческих жилищ под грубой настилкой соломы, полусгнившей от течи, полуистлевшей от копоти, да кой-где куща горького осинника, утыканного сплошь вороньими гнездами... А вот усталые кони начали пофыркивать и поднимают уши чаще прежнего: впереди хуторок. непременно Свинушка или вроде того... Вот и опять хутора! (Дриянский Е.Э. «Записки мелкотравчатого»).

Отличительной особенностью синтаксической структуры текстовых пейзажных единиц в произведениях русской литературы XIX в. является преобладание сложносочиненных предложений, построенных по типу однородного перечисления «предметов», например: Заря, распустив сияющие крылья. взлетела над темной степью... Проблески зари заиграли в просторах ликующего неба, расступились сторожевые курганы, на степь выкатилось налитое жаром тяжелое солнце, и зеленое раздолье дрогнуло в сверканье птичьих высвистов (Веселый А. «Гуляй Волга»),

К неполным моделям текстовых пейзажных единиц следует отнести заголовочные компоненты текста, имеющие чаще всего имплицитный смысл, в форме односоставных номинативных и безличных предложений, словосочетаний, которые одновременно являются актуализированными обстоятельствами в структуре стандартных предложений, тематически связаны с ключевой лексикой. Например: Солоухин В.А. «Владимирские проселки», «Трава», «Мать-мачеха»; Сергуненков Б.Н. «Тысячелистник», «Лесная лошадь», «Осень и весна»; Бондарев Ю.В. «Две грозы», «Степь», «Утро»; Астафьев В.П. «Царь-рыба»-, Яковлев A.C. «Человек и пустыня»-, Сорокин В. «Метель»-, Толстая Т.Н. «Река

Оккервилъ», «День», «Ночь»; Аксенов В.П. «На полпути к луне», «Остров Крым», Шишкин М.П. «Всех ожидает одна ночь». Данные единицы текста могут быть рассмотрены как особые модели текстовых пейзажных единиц по восьми классификационным типам, которые продуктивны при изучении лексики современного русского языка, определении лексических и грамматических характеристик текстовых пейзажных единиц.

Актуальное членение текстовых пейзажных единиц позволяет выявить масштаб, сложность синтаксических построений, их коммуникативную перспективу в семантической структуре текста. Так, текстовые пейзажные единицы, относящиеся к монологическому типу речи, отличаются многокомпонентностью синтаксических конструкций. Например, в структуре сложного синтаксического целого в цикле рассказов И.С. Тургенева «Записки охотника», «Свидание», представлено несколько предикативных частей (41), объединенных одной семантикой, при схематическом моделировании которого обозначены их границы и выделены тема-рематические компоненты:

Я сидел в березовой роще осенью, около половины сентября. С самого утра перепадал мелкий дождик, сменяемый по временам теплым солнечным сиянием; была непостоянная погода.3 Небо то все заволакивалось рыхлыми белыми облаками, то вдруг местами расчищалось на мгновенье, и тогда из-зсг раздвинутых туч показывалась лазурь, ясная и ласковая, как прекрасный глаз. Я сидел и глядел кругам и слушал.6 Листья чуть шумели над моей головой; по одному их шуму можно было узнатькакое тогда стояло время года. То был не веселый, смеющийся трепет весны, не мягкое шушуканье, не долгий говор лета, не робкое и холодное лепетанье поздней осени,'0 а едва слышная, дремотная болтовня." Слабый ветер чуть-чуть тянул по верхушкам. Внутренность рощи, влажной от дождя, беспрестанно изменялась, смотря по таму, светило ли солнце или закрывалось облаком;'4 она то озарялась вся, словно вдруг в ней все улыбнулось;'5 тонкие стволы не слишком частых берез внезапно принимали нежный отблеск белого шелка,'6 лежавшие на земле мелкие листья вдруг пестрели и загорались червонным золотом,'7 а красивые стебли высота кудрявых папоротников, уже окрашенных в свой осенний цвет, подобный цвету переспелого винограда, так и сквозили, бесконечно путаясь и пересекаясь перед глазами;"' то вдруг опять все кругом слегка синело; яркие краски мгновенно гасли, березы стояли все белые, без блеску, белые, как только что выпавший снег,20 до которого не коснулся холодно играющий луч зимнего солнца;^ и украдкой, лукаво начинал сеяться и шептать по лесу мельчайший дождь. Листва на березах была еще почти вся зелена,23 хотя заметно побледнела; лишь кое-где стояла одна, молоденькая, вся красная или вся золотая, и надобно было видеть,26 как она ярко вспыхивала на солнце,27 когда его лучи внезапно пробивались, скользя и пестрея, сквозь частую сетку тонких веток, тачько что омытых сверкающим дождем.29 Ни одной птицы не было слышно: все приютились и замолкли;3' лишь изредка звенел стальным колокольчиком насмешливый голосок синицы.32 Прежде чем я остановился в этом березовом леску, я с своей собакой прошел через высокую осиновую рощу.34 Я, признаюсь, не слишком люблю это дерево — осину - с ее бледно-лиловым стволом и серо-зеленой, металлической листвой,31' которую она вздымает как можно выше и дрожащим веером раскидывает на воздухе;36 не люблю я вечное качанье ее круглых неопрятных

листьев, неловко прицепленных к длинным стебелькам37 Она бывает хороша только в иные летние вечера,38 когда, возвышаясь отдельно среди такого кустарника, приходится в упор рдеющим лучам заходящего солниа и блестит и дрожит, с корней до верхушки облитая одинаковым желтым багрянцем,39 — или когда, в ясный ветреный день, она вся шумно струится и лепечет на синем небе,40 и каждый лист ее, подхваченный стремленьем как будто хочет сорваться, слететь и умчаться вдаль (Тургенев И.С. «Записки охотника (Свидание)»).

Подобного рода текстовая организация оправдана тем, что она дает возможность автору подробно описать состояние природы в определенный промежуток времени, отразить его переходные моменты, показать отношение к природе русского человека, воспринимающего ее как живое существо. Степень сложности организации текстовой пейзажной единицы в произведении И.С. Тургенева «Свидание» можно представить в виде следующей коммуникативной модели с позиции теории актуального членения текста:

т К (актуальное описание состояния картины природы)

Т| - я (автор) - предложения 1,6,28,35-37, 39

Т2- утро, дождь Лг — предложения 2, 3,24

Т3- небо Яз - предложения 4, 5,20, 21

Т4 — роща осенью Я4-предложения 7-11, 13-16

Т5 - ветер И.1- предложение 12

Т6 - береза Яб- предложения 17-19, 22, 23,25- 27, 29, 30, 31

Т7 - птицы предложения 28, 29, 30,31

Т8— осина Ив - предложения 37-41

Диалог, являясь формой общения, представляет собой динамическую структуру, поэтому имеет широкий диапазон для конструирования. Диалогическое единство как единица текста имеет в своем составе все типы предложений, в т. ч. его реплики могут иметь монологическую форму. Вероятно, это объясняется тяготением собственно диалога к экономии языковых средств, что не всегда может быть приемлемо для пейзажа, изначально развернутого описания природной картины, например:

- Это у тебя все ручные птицы? - спросил я, догоняя девушку.

- Ручные, - ответила она отрывисто и даже не взглянув на меня. - Ну вот, глядите, — сказала она, останавливаясь у плетня. - Видите тропочку, вон, вон, между соснами-то? Видите?

-Вижу...

- Идите по ней все прямо. Как дойдете до дубовой колоды, повернете налево. Так прямо, все лесом, лесам и идите. Тут сейчас вам и будет Ириновский шлях (Куприн А.И. «Олеся»).

Среди коммуникативно-синтаксических моделей текстовых пейзажных единиц выделяются тексты-пейзажи как новый способ передачи языковой картины природы, например, миниатюра В.П. Астафьева «Мелодия»: Пестрый лист. Красный шиповник Искры обклеванной калины в серых кустах. Желтая хвойная опадь с лиственниц. Черная, обнаженная в полях земля под горою. Зачем так скоро?!

Наряду с художественными текстами в третьей главе диссертации рассмотрена специфика представления текстовых пейзажных единиц в публицистических текстах. В коммуникативной системе газетные статьи пред-

ставляют один из типов текста. Функционирование текстовой пейзажной единицы в структуре газетного текста имеет свои особенности. В частности наблюдается усиление такого типа текстовых пейзажных единиц, как городской пейзаж с присущей ему атрибутикой (высокие и низкие дома, улицы длинные или широкие). Особое место в публицистических текстах занимают постоянные комментарии в информационных статьях о различных природных катаклизмах, например: (1) ...река за сутки вздулась и тараном прошла... уровень воды... удар стихии... крепкие льды, лежавшие на песчаных отмелях» (Российская газета, № 21(458) от 3.06.2010); (2) Окиньте на карте взглядам середину Сибири -пространство, лежащее у реки Енисей. Этот край, именуелшй Красноярским, имеет много природных зон. На юге, где в Енисей вливается Абакан, не хуже, чем в астраханских степях, вызревают арбузы, дыни, томаты. «Сибирская Италия», - гоеорят иногда об этих местах. На севере, где Енисей превращается уже в море, олени добывают под снегом скудную пищу и люди живут исключительно тем, что может дать разведение оленей. Тысячи километров с юга на север -степь, лесостепь, широченный пояс тайги, лесотундра, полярная зона. Мы много пишем об освоении этого края. И он освоен уже изрядно. Но мудрено ли, что есть тут еще и «медвежьи углы», «белые пятна», места неезженые и нехоженые! (Песков В.М. «Тот край»).

Автор художественно-публицистических очерков о русской природе В.А. Солоухин в крагкой форме дает оценку состояния природы через восприятие ее человеком, что создаст особое сочетание художественного и естественно-научного стилей: Человек создан жить среди природы, как птииа летать. Естественное состояние человека - находиться среди природы... (Солоухин В.А. «Владимирские проселки»).

Проблемы экологического движения нашли свое отражение в заголовках статей СЛ. Залыгина: «Леса, земли, воды» (1962), «Леса, земли, воды и ведомство», «Дело народное, а не ведомственное» (1963) о проекте Нижне-Обской ГЭС, «Вода и земля Земли» (1968), «Литература и природа» (1980), «Вода подвижная, вода неподвижная» (1984), «Водное хозяйство во без стоимости... воды?» (1985), «Поворот. Уроки одной дискуссии», «Разумный союз с природой», «А что же дальше? Каму нужен и кому не нужен поворот?» (1987), «По вопросам экологии и проекта поворота рек». В современных газетных заголовках часто пейзажная семантика придает тексту дополнительный иронический или сатирический смысл: «Декабрьская аномалия», «Солнечный удар», «С поправкой на ветер,), «Острова не уходят», «Атмосфера под надзором», «Петрушка в квадрате», «Лена в разливе», «Зри в почву!», «Клен под опекой» (выборки из «Российской газеты»).

Своеобразно использование пейзажных компонентов как приема языковой игры в тексте рубрики «Ироническая проза» под заголовком «Туманный горизонт», который опубликован в «Литературной газете». Словосочетание туманный горизонт уже представляет собой текстовую пейзажную единицу, содержащую представление о пространстве (цвет, состояние природы). Эпитет туманный вносит дополнительное представление о природном явлении и может варьировать описание горизонта. На фоне бытового рассказа о пенсионере Иване Кузьмиче, который любил часами смотреть с балкона вдаль, автор Э. Угулава (г. Севастополь) дает несколько вариантов однотипных пейзажных картин. Первая из них: С балкона открывался один вид — на громадное серое здание напротив.

Он не знал, где полюбил глядеть в дали с горами и долинами, полными туманов. А в здании размещалось какое-то учреждение (Литературная газета, 11-17 августа 2010 г. №32-33 (6287). С. 16). По сюжету герой очерка не раз оценивает свое поведение и привычку смотреть в природные дали, хотя у него, по его же словам, нет возможности съездить и увидеть джунгли в сезон дождей, а в мечтах у него — поехать наконец в санаторий, оттуда с балкона открываются чудесные виды на горы, море, берег, уходящий в тайный туман. Но события развернулись так, что в реальности один из недоброжелателей отставляет ему записку с пожеланием: Гляди лучше, козел, где-нибудь вдаль, на вершины гор, облаками окольцованные и на тающий в тумане горизонт! И только в реальности после негативного события по-прежнему с балкона седьмого этажа больницы открывается чудесный вид на холмы, багровый уже лес и речку, текущую в туман. Пейзажные компоненты в данной газетной публикации выполнили текстообразующую роль, использование вариантов наименования тумана и горизонта вносит не только стилистическое разнообразие, но и на фоне обыденной лексики (учреждения, окно, начальник, секретарша, работник, монитор, дома, подъезд, больница, палата, балкон) создают образ Ивана Кузьмича и передают события, происходящие в его жизни, а также поведение других действующих лиц. Следует отметить удачное варьирование модели пейзажа в данном тексте, которое обусловлено топонимом Севастополь - предполагаемым местом событий. Туманный горизонт на сером фоне городской жизни является актуализированным метафорическим образом, который представляет собой, скорее всего, мираж, нечто недосягаемое. Пейзаж в тексте выполняет дополнительную морально-этическую функцию.

Анализ современных публицистических текстов позволяет говорить о функциональной значимости в них текстовых пейзажных единиц, что обусловило дальнейшее развитие очерковых текстов в ХХ-ХХ1 вв., их возрождение и закрепление как научно-художественных и художественно-публицистических произведений (В.К. Арсеньев, К.Г. Паустовский, М.М. Пришвин, В.М. Песков, М. Горький, Т.Н. Толстая). Семантическая и грамматическая структура текстовых пейзажных единиц в публицистике сходна по семантике, средствам выражения в художественном тексте, преобладают субстантивы с пейзажной семантикой, оценочные адъективы, глаголы действия и состояния.

Таким образом, лексическая, грамматическая организация текстовых пейзажных единиц на протяжении всего развития системы русского языка имеет следующую специфику. В фольклорных текстах наблюдается употребление существительных в сильной позиции подлежащего, словосочетаний с прилагательным с оценочной семантикой в группе подлежащего, одиночных глаголов в позиции сказуемого. Церковный и позднее светский характер древнерусской литературы повлиял и на «предметную» структуру текстовых пейзажных единиц. В нее входили одиночные существительные (наименования природных реалий) в позиции обстоятельств, несогласованных определений в группе подлежащего. Усложнение синтаксических конструкций с более точным описанием картин природы происходит в русских прозаических текстах XVII -XVIII вв., в которых лексика с пейзажной семантикой занимает все синтаксические позиции (подлежащее с определением в форме полных прилагательных, сложные грамматические формы предикатов глагольного, субстантивно-глагольного, адъек-

тивного типов). Развитие получают обособленные сложные определительные конструкции и предикативные подчинительные части сложных предложений, формируется структура обстоятельств за счет появления наречных слов и словосочетаний. В текстах произведений XIX в. дальнейшее развитие получает сложное синтаксическое целое, абзац, вновь актуализируются однокомпонентные способы выражения пейзажной семантики в форме односоставных предложений и ключевой лексики. Стремление к упрощению синтаксических конструкций наблюдается в литературе ХХ-ХХ1 вв. Проза XXI в. характеризуется компрессионным стилем пейзажных описаний, которые по грамматической форме близки древнерусским текстам, но имеют скрытую имплицитную семантику, накопленную в процессе развития представлений человека о природе. Одновременно получают развитие очерковые художественно-публицистические типы текстов.

В Заключении представлены обобщенные результаты исследования, которые показали, что в настоящее время значительно вырос интерес к проблемам языковой культуры, языковой картины мира, языковой личности и одновременно пейзажной картине мира. Именно в пейзаже в большей степени отражается национальная картина мира. Однако под влиянием современных социокультурных факторов изменилось представление о содержании и значимости текстовых пейзажных единиц: в меньшем объеме сохранились знания о традициях национальной культуры, представленных в русских прозаических текстах.

В ходе проведенного исследования разработана классификация текстовых пейзажных единиц как средств репрезентации пейзажной картины мира в тексте по семантическому, грамматическому и функциональному принципам. Описаны механизмы формирования пейзажной семантики в тексте, оказывающей влияние на расширение языковой системы, на основе лексикографического анализа с привлечением текстового материала, выявлены дифференциальные функционально-семантические признаки лексических единиц по степени представленности в них пейзажной семантики. Это позволило выявить продуктивный класс слов с пейзажной семантикой, которые в определенных условиях контекста становятся терминами-классификаторами. Результаты лингвистического эксперимента подтвердили реальность данного процесса в условиях современной коммуникации. В русской языковой культуре определились две основные тенденции: развитие художественной энциклопедичное™ в описании пейзажа (детализация, точное соответствие реальной картине природы) и функциональное сокращение пейзажных компонентов в структуре текста (односоставные предложения, возращение к однословности выражения пейзажной семантики). Текстовые пейзажные единицы включаются чаще в публицистические тексты, а языковая форма художественного энциклопедического описания природы сокращается или является отличительной чертой творчества отдельных авторов. Одновременно происходит развитие нестандартных способов выражения пейзажной семантики с преобладанием изобразительных речевых штампов.

Комплексный анализ текста и его структурных компонентов с учетом влияния современных социокультурных факторов позволил разработать основные положения теории динамического описания текста с использованием методики его актуального членения, метода иллюстративного моделирования пейзажной семантики текстовых единиц.

В диссертации содержится ряд указаний на перспективные направления исследования пейзажной картины мира, текста, текстовых единиц не только в структуре художественных прозаических произведений, но и научных текстов, интернет-текстов. Концептуальный анализ произведений русской прозы с актуализированными пейзажными компонентами позволит пересмотреть и во многом дополнить содержание лексикографического материала, который включен в словари различного типа. Разработанная в данном исследовании методика комплексного описания текстовых пейзажных единиц может быть применена в разноплановых научных изысканиях при изучении функционально-стилистических разновидностей текстов, а также в практике преподавания гуманитарных дисциплин в вузе и школе. Дальнейшая перспектива данного исследования определяется также возможностью изучения вербального пейзажа с позиций семиотики, когнитивной лингвистики и культурологии, что позволит выявить национальную специфику пейзажных описаний на различном языковом материале.

Содержание диссертации отражено в следующих публикациях автора Монографии по теме исследования

1. Левина, В.Н. Поэтическая картина осени Г.Р. Державина / В.Н. Левина // Духовные традиции русской культуры: история и современность (к 265-летию со дня рождения Г.Р. Державина): коллективная монография / научн. ред. Н.Л. Потанина. -Тамбов: Издательский дом ТТУ им. Г.Р. Державина, 2008. - С. 206-212 (0,44 п.л.).

2. Левина, В.Н. Концептуализация пейзажа в художественном тексте / В.Н. Левина // Когнитивные исследования языка. Вып. IV. Концептуализация мира в языке: коллективная монография/ гл. ред. серии Е.С.Кубрякова, отв. ред. вып. H.H. Болдырев. - М.: Институт языкознания РАН; Тамбов: Издательский дом ТТУ им. Г.Р. Державина, 2009. - С. 398-413 (1 п.л.).

3. Левина, В.Н. Репрезентация категорий время и пространство в художественном тексте (Глава XIII) / В.Н. Левина // Когнитивные исследования языка. Вып. X. Категоризация мира в языке: коллективная монография / гл. ред. серии H.H. Болдырев. - М.: Институт языкознания РАН; Тамбов: Издательский дом ТГУ им. Г.Р. Державина, 2012. - С. 384-394 (0,7 п.л.).

4. Левина, В.Н. Пейзажная картина мира в системе русской языковой культуры: монография / В.Н. Левина. - Тамбов: Издательство ТРОО «Бизнес-Наука-Общество», 2012.-260 с. (15,11 п.л.).

5. Левина, В.Н. Пейзажная картина мира: функционально-семантический и грамматический анализ прозаического текста: монография / В.Н. Левина. — Тамбов: Издательство ТРОО «Бизнес-Наука-Общество», 2012. - 180 с. (10,46 п.л.).

Статьи, опубликованные в рецензируемых научных изданиях, включенных в Перечень ВАК Министерства образования и науки РФ

6. Левина, В.Н. Художественный текст как авторское отражение картины мира / В.Н. Левина // Вестник Тамбовского университета. Серия: Гуманитарные науки. -2005. - Вып. 4 (40). - С. 113-117 (0,25 п.л.).

7. Левина, В.Н. Комплексное исследование текста в современных условиях языковой коммуникации / В.Н. Левина // Вестник Тамбовского университета. Серия: Гуманитарные науки. - 2010. - Вып. № 4 (84). - С. 245-249 (0,25 п.л.).

8. Левина, В.Н. Лингвистический эксперимент как метод исследования художественного текста / В.Н. Левина // Вестник Тамбовского университета. Серия: Гуманитарные науки. - 2010. - № 6. (86). - С. 208-212 (0,25 п.л.).

9. Левина, В.Н. Пейзажная единица в различных типах текста: коммуникативный аспект / В.Н. Левина // Когнитивные исследования языка. Вып. VIII. Проблемы языкового сознания: материалы Международной научной конференции 15-17 сентября 2011 г. / гл. ред. серии Е.С. Кубрякова, отв. ред. вып. H.H. Болдырев. -М.: Институт языкознания РАН; Тамбов: Издательский дом ТГУ им. Г.Р. Державина, 2011.-С. 475-477 (0,19 п.л.).

10. Левина, В.Н. Текстовое семантическое развитие пейзажности в информационной структуре глагольной лексики / В.Н. Левина, C.B. Пискунова // Вестник Тамбовского университета. Серия: Гуманитарные науки. - 2011. - № 12-2 (104). -С. 712-716(0,23 п.л.).

11. Левина, В Н. Актуализация пейзажной единицы в информационном поле газетного текста / В.Н. Левина // Известия Волгоградского государственного педагогического университета. - 2011- № 7 (61). - С. 83-86 (0,19 п.л.).

12. Левина, В.Н. Терминологический характер ключевых лексем с семантикой «природа» в структуре художественного текста / В.Н. Левина // Вопросы когнитивной лингвистики. - 2011. - № 4. - С. 111-116 (0,38 п.л.).

13. Левина, В.Н. Принципы классификации текстовых пейзажных единиц / В.Н. Левина // Вестник Московского государственного областного университета. Серия: Русская филология. - 2011. - № 3. - С. 21-26 (0,38 п.л.).

14. Левина, В.Н. Функциональная значимость пейзажных единиц в структуре фольклорного текста / В.Н. Левина // Вестник Московского государственного областного университета. Серия: Русская филология. -2011. -№ 4. - С. 27-32 (0,25 п.л.).

15. Левина, В.Н. Языковая структура пейзажной единицы «метель» в прозаическом тексте / В.Н. Левина // Вестник Московского государственного гуманитарного университета им. М.А. Шолохова. Филологические науки. - 2011. - № 3. - С. 86-96 (0,7 п.л.).

16. Левина, В.Н. Средства репрезентации пейзажной единицы художественного текста па синтаксическом уровне / В.Н. Левина // В мире научных открытий. — 2011.— № 4.1.-С. 637-643 (0,44 п.л.).

17. Левина, В.Н. Семантика ключевых компонентов пейзажной единицы текста (на материале ассоциативного эксперимента) / В.Н. Левина // Социально-экономические явления и процессы. - 2011. - № 3-4. - С. 424-427 (0,23 п.л.).

18. Левина, В.Н. Авторская репрезентация «пейзажа» в творческой картине мира /

B.Н. Левина // Когнитивные исследования языка. Вып. IX. Взаимодействие когнитивных и языковых структур: сборник научных трудов / гл. ред. серии Е.С. Кубрякова, отв. ред. вып. H.H. Болдырев. -М.: Институт языкознания РАН; Тамбов: Издательский дом ТГУ им. Г.Р. Державина, 2011. - С. 298-306 (0,56 п.л.).

19. Левина, В.Н. Моделирование пейзажной семантики в процессе порождения и восприятия текста / В.Н. Левина, C.B. Пискунова // Когнитивные исследования языка Вып. XI. Международный конгресс по когнитивной лингвистике 10-12 октября 2012 года: сборник материалов / гл. ред. серии H.H. Болдырев, отв. ред. вып. Л.А. Фуре. - М.: Институт языкознания РАН; Тамбов: Издательский дом ТГУ им. Г.Р. Державина, 2011. -

C. 714-716 (0,19 п.л.).

20. Левина, В.Н. Иллюстративное моделирование семантики в структуре текстовых пейзажных единиц / В.Н. Левина, C.B. Пискунова // Социально-экономические явления и процессы. - 2012. -№ 2. - С. 176-179 (0,19 п.л,).

21. Левина, В.Н. Языковая репрезентация пространства как одной из основных категорий пейзажной картины мира / В.Н. Левина // Когнитивные исследования языка. Вып. XII. Теоретические аспекты языковой репрезентации: сборник научных трудов / гл. ред. серии H.H. Болдырев, отв. ред. вып. В.З. Демьянков. М.: Институт языкознания РАН; Тамбов: Издательский дом ТГУ им. Г.Р. Державина, 2012. С. 237-242 (0,38 п.л.).

22. Левина, В.Н. Дифференциация пейзажной лексики в современном русском языке / В.Н. Левина // Вестник Тамбовского университета. Серия: Гуманитарные науки. - Вып. 12 (116). -2012. - С. 279-284 (0,38 п.л.).

23. Левина, В.Н. Особенности репрезентации сельского пейзажа в художественном тексте / В.Н. Левина // Когнитивные исследования языка. Вып. XIV. Когнитивная лингвистика: итоги, перспективы: материалы Всероссийской научной конференции 11-12 апреля 2013 года / гл. ред. серии Н.Н.Болдырев, отв. ред. вып. Л.А. Фуре. - М.: Институт языкознания РАН; Тамбов: Издательский дом ТГУ им. Г.Р. Державина, 2013. - С. 783-786 (0,19 п.л.).

Публикации в других изданиях

24. Левина, В.Н. (Рябова) Лексические средства выражения концепта «природа» в художественном тексте (на материале творчества А.П. Чехова) / В.Н. Левина // Проблемы вербализации концептов в семантике языка и текста: материалы Международного симпозиума. - Волгоград: Перемена, 2003. - С. 252-254 (0,19 п.л.).

25. Левина, В Н. (Рябова) Пейзажная единица текста как отражение русской ментальное™ (на примере творчества А.П. Чехова) / В.Н. Левина // Русское слово в мировой культуре: материалы X Конгресса МАПРЯЛ: в 2 т. Т.Н. Русская литература в общекультурном и языковом контекстах / под ред. П.Е. Бухаркина, Н.О. Рогожиной, Е.Е. Юркова. - СПб.: Политехника, 2003. - С. 236-238 (0,19 п.л.).

26. Левина, В.Н. (Рябова) Формы коммуникативного выражения пейзажной единицы в художественном тексте (на материале произведений А.П. Чехова) / В.Н. Левина // VIII Державинские чтения. Филология и журналистика: материалы научной кон-френции преподавателей и аспирантов. Февраль 2003 г. / под ред. Н.Л. Потаниной. -Тамбов: Издательство ТГУ им. Г.Р. Державина, 2003. - С. 71-72 (0,19 п.л.).

27. Левина, В.Н. Диалог и монолог как форма коммуникативного выражения пейзажных единиц в творчестве А.П. Чехова / В.Н. Левина // Русский язык и славистика в наши дни: материалы Международной научной конференции. — М.: МГОУ, 2004.-С. 644-646 (0,19 п.л.).

28. Левина, В.Н. Морфологический состав пейзажной единицы текста как отражение изобразительной семантики (на материале произведений А.П. Чехова) / В.Н. Левина // Текст: семантика, форма, функция: материалы межвузовской научно-практической конференции / отв. ред. C.B. Пискунова. - Тамбов: Тамбовский государственный университет, 2004. - С. 56-65 (0,63 п.л.).

29. Левина, В.Н. Семантика и грамматическая форма текста / В.Н. Левина, C.B. Пискунова // Текст. Структура и семантика: доклады IX Международной конференции / отв. ред. Е.И. Диброва. - М.: СпортАкадемПресс, 2004. - С. 220-223 (0,23 п.л.).

30. Левина, В.Н. Полные и неполные модели пейзажных единиц в художественном тексте (на материале произведений А.П. Чехова) // Инновационные технологии преподавания русского языка в школе и вузе: сборник статей. - Тамбов: Издательство ТГУ им. Г.Р. Державина, 2004. - С. 60-65 (0,38 п.л.).

31. Левина, В.Н. Лексические особенности пейзажной единицы художественного текста (на материале произведений А.П. Чехова) / В.Н. Левина // Русский язык:

исторические судьбы и современность: II Международный конгресс исследователей русского языка/ под ред. М.Л. Ремневой. -М.: МГУ, 2004. -С. 605-606 (0,12 п.л.).

32. Левина, D.H. Специфика лингвистических исследований художественного текста / В.Н. Левина // Материалы Международной научной конференции «Татищев-ские чтения: актуальные проблемы науки и практики». - Тольятти: ВолГУ, 2004. -С. 167-171 (0,25 п.л.).

33. Левина, В Н. Функция глагола в пейзажной единице художественного текста (на матери;ше произведений А.П. Чехова) / В.Н. Левина // Грамматические категории и единицы: синтагматический аспект: материалы VI Международной конференции / отв. ред. А.Б. Копелиович. - Владимир: ВГУ, 2005. - С. 104-105 (0,12 п.л.).

34. Левина, В Н. Восприятие и порождение пейзажной единицы художественного текста читателем (на материале произведений А.П. Чехова) / В.Н. Левина // Актуальные проблемы теоретической и прикладной лингвистики: межвузовский сборник научных трудов / отв. ред. E.H. Рядчикова. - Краснодар: КубГУ, 2005. -С. 329-346. (1,13 п.л.).

35. Левина, В.Н. Семантика, форма и функция пейзажной единицы художественного текста (на материале творчества А.П. Чехова) / В.Н. Левина // Текст. Структура и семантика: доклады X Юбилейной международной конференции / отв. ред. Е.И. Диброва. - Т. 2. - М.: Издательство «СпортАкадемПресс», 2005. - С. 314-318 (0,25 п.л.).

36. Левина, В.Н. Восприятие и порождение художественного текста (на примере пейзажной единицы) / В.Н. Левина // Философия и психолингвистика русского классического текста: сборник статей Всероссийской научно-практической конференции - Пенза: РИО ПГСХА, 2006. - С. 45-49 (0,25 п.л.).

37. Левина, В.Н. Функционирование пейзажных единиц текста (на примере произведений А.П. Чехова) / В.Н. Левина // XXIII Чеховские чтения в Таганроге: материалы Международной научной конференции / отв. ред. Л.Л. Дроботова. -Таганрог: Изд-во Таганрогского гос. пед. ин-та, 2006. - С. 99-106 (0,38 пл.).

38. Левина, В.Н. Особенности функционирования пейзажных единиц в художественном тексте / В.Н. Левина // Актуальные проблемы русской филологии: сборник научных статей. - Вып. 2. - Тамбов: Изд-во Першина, 2006. - С. 99-106 (0,46 п.л.).

39. Левина, В.Н. Пейзажная единица текста как отражение картины мира в системе русской языковой культуры / В.Н. Левина // Мир русского слова и русское слово в мире: материалы XI Конгресса МАПРЯЛ. Варна, 17-23 сентября 2007 г. / под ред. К. Петровой, А. Пенчевой. - Т. 4. - София: HERON PRESS, 2007. - С. 149-156 (0,46 п.л.).

40. Левина, В.Н. Некоторые особенности пейзажных единиц в художественном и научном текстах / В.Н. Левина // Филология и культура: материалы VI Международной научной конференции / отв. ред. H.H. Болдырев. - Тамбов: Тамбовский гос. ун-т, 2007. - С. 577-580 (0,23 п.л.).

41. Левина, В.Н. Проблемы современной лингвистической оценки пейзажной единицы в структуре художественного текста / В.Н. Левина // Языковая система и речевая деятельность: лингвокультурологичеекие и прагматические аспекты: материалы Международной научной конференции. - Вып. 1. - Ростов н/Д: НМД «Логос», 2007.-С. 229-231 (0,19 п.л).

42. Левина, В.Н. К вопросу об особенностях порождения и восприятия художественного текста / В.Н. Левина // Русские говоры: вчера, сегодня, завтра / отв. ред. С.В. Пискунова. - Тамбов: Изд-во Першина Р.В., 2008. - С. 84-89 (0,38 п.л.).

43. Лавина, В.Н. Символика деревьев как отражение нравственности в языке текста пословиц / В.Н. Левина // Русский язык как фактор стабильности государства

и нравственного здоровья нации: материалы Всероссийской научно-практической конференции / под ред. О.В. Трофимовой. - Ч. 1. - Разделы I—VII. - Тюмень: Мандр и К", 2008. - С. 84-89 (0,25 п.л.).

44. Левина, В.Н. Взаимодействие реального и художественного мира в тексте как отражение ментального пространства / В.Н. Левина // Международный конгресс по когнитивной лингвистике: сборник материалов / отв. ред. H.H. Болдырев. -Тамбов: Издательский дом ТГУ им. Г.Р. Державина, 2008. - С. 565-568 (0,23 п.л.).

45. Левина, В.Н. Коммуникативные разновидности пейзажных единиц в структуре газетных текстов / В.Н. Левина // Семантика. Функционирование. Текст: межвузовский сборник научных трудов с международным участием / науч. ред. C.B. Чернова. - Киров: Изд-во ВятГУ, 2008. - С. 194-199 (0,38 п.л.).

46. Левина, В.Н. Сравнительный анализ классификационных текстовых компонентов в творческой картине мира А.П. Чехова / В.Н. Левина // Фундаментальные и прикладные исследования в системе образования: сборник трудов VI Международной научно-практической конференции / отв. ред. H.H. Болдырев. T. I. Общественные науки. - Тамбов: Изд-во Першина Р.В., 2008. - С. 160-161 (0,19 п.л.).

47. Левина, В.Н. Особенности функционирования пейзажных единиц в газетных текстах / В.Н. Левина // XIV Державинские чтения. Институт русской филологии: материалы Общероссийской научной конференции. Февраль 2009 г. / отв. ред. Н.Л. Потанина. - Тамбов: Издательский дом ТГУ им. Г.Р. Державина, 2009. - С. 240-244 (0,25 п.л.).

48. Левина, В.Н. Художественный текст: уровни репрезентации и понимания / В.Н. Левина, C.B. Пискунова// Понимание текста: материалы научной конференции / под ред. проф. В.Н. Базылева. - М„ 2009. С. 59-65 (0,44 п.л.).

49. Левина, В.Н. Пейзажная единица текста как средство выражения национальной картины мира (на материале произведений Н.В. Гоголя) / В.Н. Левина // Русская языковая личность и национальные культурные традиции (к юбилеям

A.C. Пушкина и Н.В. Гоголя): сборник материалов Общеросссийского научно-методического семинара / науч. ред. Н.Л. Потанина. - Тамбов: Издательский дом ТГУ им. Г.Р. Державина, 2009. - С. 179-185 (0,44 п.л.).

50. Левина, В.Н. Пейзажная единица художественного текста: психолингвистический аспект / В.Н. Левина // Фундаментальные и прикладные исследования в системе образования: сборник трудов VII Международной научно-практической конференции / отв. ред. H.H. Болдырев. - Тамбов: Издательский дом ТГУ им. Г.Р. Державина, 2009. - С. 113-119 (0,44 п.л.).

51. Левина, В.Н. Символическое значение пейзажных единиц в русских фольклорных текстах (на материале пословиц) / В.Н. Левина // Славянский мир: духовные традиции и словесность: сборник материалов Международной научно-методической конференции / науч. ред. Н.Л. Потанина. - Тамбов: Издательский дом ТГУ им. Г.Р. Державина, 2010. - С. 323-327 (0,25 п.л.).

52. Левина, В.Н. Особенности представления пейзажной картины мира в художественном тексте / В.Н. Левина // Когнитивные исследования языка. Вып. VI. Международный конгресс по когнитивной лингвистике: сборник материалов 29 сентября-1 октября 2010 года / отв. ред. H.H. Болдырев. - М.: Институт языкознания РАН; Тамбов: Издательский дом ТГУ им. Г.Р. Державина, 2010. -№ 6. -С. 196-197 (0,12 п.л.).

53. Левина, В Н. Современный читатель в информационном пространстве текста /

B.Н. Левина // Вопросы гуманитарных исследований: сборник научных статей. Девятый выпуск / гл. ред. член.-корр. A.M. Мусаев. - Актобе: Институт гуманитарных исследований, 2010. - С. 36-43 (0,46 п.л.).

54. Левина, В.Н. Отражение национальной специфики русского пейзажа в художественном тексте / В.Н.Левина // Парадигма державности в развитии Российского

государства: материалы I Международной научно-практической конференции 14-16 июня 2011 г. / гл. ред. В.М. Юрьев. - Тамбов: Издательский дом ТГУ им. Г.Р. Державина, 2011.-С. 224-229 (0,23 п.л.).

55. Левина, В.Н. Городской пейзаж как средство создания образности: лингвистический аспект / В.Н. Левина // Текст. Структура и семантика: доклады XIII Международной конференции / отв. ред. Е.И. Диброва. - Т. 2. - M.: ТВТ Дивизион, 2011. — С.125-129 (0,25 пл.).

56. Левина, В.Н. Пейзаж в романе М. Булгакова «Мастер и Маргарита»: лингвистический аспект / В.Н. Левина, Е.А. Герасимова // Славянский мир: духовные традиции и словесность: сборник материалов Международной научной конференции / науч. ред. НЛО. Желтова. - Вып. 2 - Тамбов: Издательский дом ТГУ им. Г.Р. Державина, 2011. - С. 411-414 (0,23 п.л.).

57. Левина, В.Н. Пейзажная единица художественного текста как часть русской языковой культуры / В.Н. Левина // Экология языка и речи: материалы Международной научной конференции (17-18 ноября 2011 г.) / отв. ред. А.С.Щербак. -Тамбов: Издательский дом ТГУ им. Г.Р. Державина, 2012. - С. 185-187 (0,19 п.л.).

58. Левина, В.Н. Функциональная значимость социального признака в семантической структуре текстовой пейзажной единицы / В.Н. Левина, C.B. Пискунова // Современные исследования социальных проблем. - 2012. -№ 1.1. -С. 160-167 (0,46 п.л.).

59. Левина, В.Н. Текстовая пейзажная единица как отражение русской языковой культуры (лингвосоциальный аспект) / В.Н. Левина // Славянский мир: духовные традиции и словесность: сборник материалов Международной научной конференции / науч. ред. H.IO. Желтова. - Вып. 3 - Тамбов: Издательский дом ТГУ им. Г.Р. Державина, 2012. - С. 159-162 (0,23 п.л.).

60. Левина, В.Н., Пискунова C.B. Актуализация текстовых пейзажных единиц в творческой картине мира / В.Н. Левина, C.B. Пискунова // В лабиринте сознания, времени и языка: сборник статей в честь 80-летия профессора В.Г. Руделева / отв. ред. А.С. Щербак, научн. ред. А.Л. Шаравдин. - Тамбов: Издательский дом ТГУ им. Г.Р. Державина, 2013.-С. 237-245 (0,56 п.л.).

Подписано в печать 08.08.2013 г. Формат 60x84/16. Усл. печ. л. 2,6. Тираж 100 экз. Заказ № 0000. Бесплатно.

Издательский дом ТГУ имени Г.Р. Державина. 392008, Тамбов, ул. Советская, 190г. Отпечатано в типографии Издательского дома ТГУ имени Г.Р. Державина

Текст диссертации на тему "Пейзажная картина мира в системе русской языковой культуры"

Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего профессионального образования «ТАМБОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ имени Г.Р. Державина»

На правах рукописи

0620135:1627

ЛЕВИНА ВЕРА НИКОЛАЕВНА

ПЕЙЗАЖНАЯ КАРТИНА МИРА В СИСТЕМЕ РУССКОЙ ЯЗЫКОВОЙ КУЛЬТУРЫ

Специальность 10.02.01 - русский язык

ДИССЕРТАЦИЯ на соискание ученой степени доктора филологических наук

Научный консультант: доктор филологических наук,

профессор С.В. Пискунова

Тамбов 2013

ОГЛАВЛЕНИЕ

ВВЕДЕНИЕ....................................................................................... 4

Глава I. Текст как один из основных компонентов русской

языковой культуры............................................................ 19

§ 1. Понятие языковая культура в национальной картине мира..........................19

§ 2. Пейзаж как составляющий компонент текста в русской

языковой культуре................................................................................................................................................43

§ 3. Текстовые единицы с пейзажной семантикой и принципы

их классификации....................................................................................................................................................81

ВЫВОДЫ ПО ГЛАВЕ 1..............................................................................................................................................109

Глава II. Лексический состав русского языка с исходной и потенциальной пейзажной семантикой как один из основных элементов системы русской языковой культуры............ 113

§ 1. Дифференциальные признаки лексики современного русского

языка с пейзажной семантикой................................................... 113

§ 2. Продуктивный класс слов с пейзажной семантикой в процессе расширения лексической системы русского языка (лексикографический анализ).............................................................................. 153

§ 3. Терминологический характер ключевых лексем с пейзажной

семантикой в тексте..................................................................... 179

§ 4. Восприятие пейзажной семантики ключевых компонентов текстовых пейзажных единиц (лингвистический

эксперимент)................................................................................ 200

ВЫВОДЫ ПО ГЛАВЕ II..................................................................... 221

Глава III. Формирование пейзажной картины мира в системе русской языковой культуры и ее развитие в условиях со-

временной коммуникации................................................................................................223

§ 1. Тексты пословиц и сказок - начальный этап формирования

пейзажной картины мира в русской языковой культуре......................................224

§ 2. Развитие семантики, структуры, грамматической формы и функции текстовых пейзажных единиц в русских

художественных текстах..............................................................................................................................245

§ 3. Актуализация пейзажной единицы в информационном поле

публицистического текста........................................................................................................................353

ВЫВОДЫ ПО ГЛАВЕ III..........................................................................................................................................381

ЗАКЛЮЧЕНИЕ..................................................................................................................................................................387

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ........................................................395

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ СЛОВАРЕЙ..................................................................435

СПИСОК ИСТОЧНИКОВ ФАКТИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛА..................438

ВВЕДЕНИЕ

Интерес к проблемам антропоцентризма в лингвистике послужил основанием для дальнейшего изучения понятий языковой картины мира, языковой личности, речевой деятельности языковой личности, которые приобретают фундаментальное общенаучное значение. В большинстве своем целям антрополингвистики служат и описания природы в текстах, поскольку они, так или иначе, ставят вопрос об отношениях человека с окружающим его миром. И если изначально пейзаж являлся исследовательским объектом литературоведения [Агаева 2004; Курасовская 1991; Себина 2000; Толова 2011; Успенский 1970; Снегирева, Подчиненов 2004], а в лингвистике рассматривался только его лексический состав и стилистические особенности [Кухаренко 1988; Вознесенская 1984; Лушникова 1986], то в последнее двадцатилетие сложилась уже целая научная традиция изучения пейзажных описаний. Используя когнитивный подход, диктумную теорию текста М.Я. Блоха, лингвисты изучают пейзаж как текстовое явление со своей структурой и семантикой [Блох 2000; Витрук 2009-2011; Луценко 2007; Худяева 2001], обращают внимание на национальную специфику пейзажных описаний и особенности их языкового выражения в произведениях русских и зарубежных авторов [Байенс 2003; Боева 2004; Будник 2001; Гостева 2006, 2007; Руднева 2007]. Однако до настоящего времени не представлено комплексного лингвистического описания пейзажа в тексте через систему текстовых единиц с учетом динамики русской языковой культуры, частью которой является пейзажная картина мира.

Мношаспектность изучения пейзажных описаний в различных типах текстов (фольклор, художественная проза, публицистика) подтверждает необходимость выявления таких понятий, как пейзажная картина мира, художественная картина мира (эстетическая картина мира), русская языковая

культура. В качестве единицы исследования перечисленных типов текстов как способов передачи информации о пейзажной картине мира в коммуникативном пространстве выделяется текстовая пейзажная единица, которая имеет тематически обусловленную семантику, ей структурированность, различную форму языкового выражения, а также функциональную значимость в тексте. Это позволяет описать динамические процессы, происходящие в лексической, грамматической подсистемах языка, включая текст, на всех этапах развития русской прозы: от фольклорного периода до начала XXI в.

Текстовая пейзажная единица рассматривается как особое средство накопления, хранения и передачи знаний человека об окружающем мире природы, инструмент познания действительности, который позволяет постичь национальную специфику, изучить языковые механизмы ей описания и культурные ценности.

Языковая картина мира в лингвистике определяется в зависимости от исследовательских установок как система всевозможных содержаний вследствие исторического развития этноса и языка, которые структурированы и выражены языковой многоуровневой системой [Вайсгербер 1993], мыслительная языковая деятельность и продукт сознания в процессе коммуникации [Телия 1981, 1996], социальный трудовой опыт каждого народа [Колшан-ский 1984], способ восприятия и концептуализации мира, своего рода коллективной философии [Апресян 1986, 1995], мировидение через призму языков [Яковлева 1994].

Важной самобытной частью языковой картины мира является, безусловно, языковая культура в целом и русская языковая культура в частности. Развитие языковой культуры в современном мире во многом связано с проблемами глобализации общества, статуса языка в различных социальных группах, для которых остаются важными вопросы взаимодействия человека с природой. В центре внимания многих

филологических исследований находится картина природного мира, что свидетельствует о концептуальной разработке подходов к изучению коммуникативного пространства «человек - природа» в русской языковой культуре, основу которой составляет текст, репрезентирующий пейзажную картину мира. В связи с этим необходимо обращение к анализу его структурных и смысловых составляющих, а также авторских языковых средств, используемых для раскрытия темы природы, которые в дальнейшем способствуют развитию языковой системы, а значит и языковой культуры. Для адекватного понимания единства внешней и внутренней формы текста, его содержания, а также для выявления всех имплицируемых смыслов необходимы лингвистические и экстралингвистические знания [Дроздова 2000].

Многие филологические работы активно развивают различные направления исследования текста в аспектах его структурной, содержательной, функциональной парадигматики и синтагматики, структурных единиц, их категориальных особенностей с позиций взаимосвязи языка и мышления, рассмотрения текста как сложного знака [Алефиренко 2002, 2003; Апресян 1986, 1995; Арутюнова 1976, 2003; Баранов 1988, 2002; Бабушкин 2001, 2010; Барт 1989; Болдырев 2009, 2012; Виноградов 1971; Винокур 1991; Гак 1977; Гальперин 1981; Дымарский 1999; Звегинцев 1976; Золотова 1995, 2001, 2010; Карасик 2001, 2011; Кибрик 2003; Ковалев 1997; Колесов 2004; Кравченко 2007, 2010; Кубрякова 1994, 1997, 2003, 2004, 2009; Лихачев 2006; Лосева 1967, 1975, 1980; Москальская 1981, 1984; Никитина 1993; Николаев 2001; Новиков А.И. 1983; Реферовская 1983; Роль человеческого фактора в языке... 1988; Серебреников 1988; Сидоров 2009; Слышкин 2000; Тураева 1994, 2012; Эко 2007 и др.]. С учетом ориентации речевого произведения на человека в современном языкознании на первый план выходит антропоцентрический подход к теории текста и его типов как системы [Бабенко 2001, 2008; Бабенко, Васильев, Казарин 2002;

Баженова 1999; Болотова 1992, 1994, 2008, 2010; Бухбиндер 1978; Быдина 2005; Казарин 1999; Кожина 1993; Котюрова 1988, 2008, 2010; Купина 1980, 1983; Одинцов 2010; Пискунова 2002; Сидорова 2006; Сиротинина 2000, 2001, 2004 и др.], который связан с интерпретацией текста, его порождением (позиция автора текста) и восприятием (позиция читателя текста), а также его воздействием на читателя [Богин 1984; Дымарский 1999; Кубрякова 2004, 2009; Мельчук 1995, 1999; Мурзин 1994; Перфильева 2006, 2007, 2011; Чувакин 2001, 2004; Васильев, Чувакин 2006 и др.]. Модели порождения текста изучены достаточно глубоко и всесторонне [Варшавская 2003; Вольф 2002; Выготский 1934; Леонтьев 1965; Мышкина 1991, 1998; Залевская 2000, 2005 и др.], как и модели его восприятия, интерпретации [Васильев 1988; Васильева1998; Долинин 1985; Домашнев, Шишкина, Гончаров 1989; Дридзе 1980, 1984; Жинкин 1982, 1998; Зимняя 2001; Красных 2001,2002; Кухаренко 1988; Новиков 1983; Новиков Л.А. 1988; Сорокин 1982 и др.].

Коммуникативная теория текста формируется на основе теории речевой деятельности, а также с учетом имеющейся традиции системно-структурного и функционального подходов к тексту в русле коммуникативной лингвистики и стилистики декодирования. В настоящее время в рамках коммуникативного подхода к изучению текста выделяются методический, теоретический, стили-стико-интерпретационный, прагматический аспекты, текст рассматривается как комплексный междисциплинарный объект, психо- и социолингвистический феномен, явление культуры [Белянин 1988, 2003; Бук 1980; Залевская 2005; Красных 2002; Кубрякова 2009; Леонтьев 1965; Мурзин 1994; Новиков 1983; Пищальникова 1992, 2007, 2010; Сорокин, Марковина 1989; Шабес 1989; Эко 2007 и др.].

Актуальность исследования заключается в разработке комплексного подхода к описанию пейзажной картины мира как целостного и актуального компонента системы русской языковой культуры во взаимосвязи с решением

проблем антропоцентрической лингвистики, коммуникативной стилистики, функциональной лексикологии, лингвокультурологии, которые изучают динамику языковых процессов через осмысление функциональной значимости единиц текста. Это обусловлено тем, что «антропоцентризм и текстоцентризм в современном гуманитарном знании стимулировали новый этап в лингвистике, связанный с выходом за рамки текста в широкий культурный контекст» [Болотнова 2012: 3]. Необходимость изучения русской языковой культуры обусловлена изменениями, происходящими в русской языковой картине мира в современных социокультурных условиях. Системно-динамические аспекты теории текста и их дальнейшая разработка на примере конкретного описания семантики, грамматической формы и функции текстовых пейзажных единиц способствует поиску новых методов и принципов анализа текста, выявлению их специфического и общенаучного значения в коммуникативной лингвистике.

Актуальность исследования определяется также необходимостью дальнейшей разработки концепции творческой языковой личности, в частности, создающей пейзажную картину мира через систему текстовых единиц. В настоящее время, на наш взгляд, отсутствуют специальные работы обобщающего и систематизирующего характера, в которых раскрывалось бы данное явление языковой культуры в коммуникативном процессе.

Объектом исследования являются текстовые пейзажные единицы, представляющие пейзажную картину мира.

Предмет исследования: семантическая, структурная и функциональная значимость текстовых пейзажных единиц в коммуникативном аспекте.

Цель: исследование пейзажной картины мира, отражающей представления русского человека о природе в структуре прозаического текста, в качестве элемента системы русской языковой культуры через комплексный филологический анализ текстовых пейзажных единиц (семантика, форма,

функция) как средств репрезентации пейзажной картины мира в аспекте теории динамического описания текста.

Поставленная цель исследования требует решения следующих задач:

1) сформировать концептуальный аппарат на базе понятий пейзажная картина мира, текстовая пейзажная единица, русская языковая культура, пейзажная семантика;

2) исследовать процесс формирования и развития пейзажной семантики слова, передающей представления человека об окружающей природе, и осуществить классификацию лексики современного русского языка с пейзажной семантикой на основе лексикографического анализа;

3) определить социокультурные факторы, влияющие на семантические особенности ключевых лексем, образующих структуру текстовых пейзажных единиц, с учетом исторического развития русской прозы;

4) выявить и описать функционально-семантические и лексико-грамматические особенности текстовых единиц с пейзажной семантикой в разные периоды развития русского прозаического текста (от фольклора до современной прозы ХХ-ХХ1 вв.);

5) разработать теоретические основы классификации текстовых пейзажных единиц, являющихся средством реализации пейзажной картины мира, по семантическому, грамматическому, функциональному принципам;

6) выявить текстовые модели пейзажных единиц как способов реализации соответствующей семантики в структуре текста;

7) провести лингвистический эксперимент с учетом специфики восприятия семантики, формы и функции текстовых пейзажных единиц как одного из способов репрезентации пейзажной картины мира в современной языковой коммуникации.

Решение поставленных задач определило содержание работы и позволило сформулировать положения, выносимые на защиту:

1. Пейзажная картина мира - это система концептуально значимых смыслов, отражающих представление человека об окружающей его природной среде, которая репрезентируется текстовыми пейзажными единицами. Она является частью языковой картины мира и, прежде всего, художественной картины мира, которая связана с национальной картиной мира и находит свое отражение в системе русской языковой культуры посредством использования пейзажных описаний в различных типах текстов. Текстовая пейзажная единица является важной составляющей как семантической структуры, так и грамматической формы текста, входит в языковую культуру, влияет на развитие языковой личности, формирует национальные культурные ценности.

2. Текстовая пейзажная единица представляет собой один из элементов системы текстовых единиц (наряду с такими, как портрет, интерьер и др.), который выполняет текстообразующую функцию в различных коммуникативных условиях.

3. Структура текстовых пейзажных единиц рассматривается нами как особое многокомпонентное и разноуровневое образование, основой которого являются ключевые лексемы с исходной пейзажной семантикой, репрезентирующие в языке пейзажную картину мира в определенные периоды развития русской языковой культуры.

4. Дифференциация лексических единиц русского языка по наличию в них пейзажного значения осуществляется на основе следующих функционально-семантических признаков: 1) исходное - неисходное значение в слове (характеризует потенциальные возможности слова; дополнительные оттенки этого значения «простое - непростое

значение в слове», «прямое - непрямое (переносное) значение в слове»); 2) региональное (территориальное) — нерегионалъное значение в слове (обусловлено его непосредственной связью с описанием места событий в сюжете); 3) книжное — некнижное значение в слове (определяется функционально-стилистическими особенностями использования слов в процессе формирования пейзажной картины мира в тексте; дополнительные оттенки этого значения: «нейтральное - ненейтральное значение в слове», «высокое - невысокое значение в слове»); 4) актуализированное — неактуализированное значение в слове (одно из значений слова актуализируется в процессе развития текстовой семантики); 5) экспрессивное — неэкспрессивное значение в слове (положительная или отрицательная коннотация, отражающая эмоциональное восприятие природы человеком, его состояние).

5. Актуализация пейзажной семантики в лексике обусловлена развитием текстовых пейзажных единиц и определяется: 1) изменением статуса стилистически нейтральных лексем при развитии дополнительной семантики и их функции в тексте и преобразовании в термины-классификаторы; 2) сохранением исходного значения слова в процессе утраты историческог�