автореферат диссертации по философии, специальность ВАК РФ 09.00.05
диссертация на тему: Роль интуиции в морали

Полный текст автореферата диссертации по теме "Роль интуиции в морали"

На правах рукописи

ПАНОВА Наталья Александровна

РОЛЬ ИНТУИЦИИ В МОРАЛИ

Специальность: 09.00.05 — этика

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата философских наук

Воронеж 2005

Работа выполнена на кафедре философии Воронежской государственной лесотехнической академии

Научный руководитель: доктор философских наук,

профессор Фетисов Владимир Петрович

Официальные оппоненты: доктор философских наук,

Юрков Сергей Евгеньевич; кандидат философских наук, доцент Варава Владимир Владимирович

Ведущая организация: Российский государственный педагогический

университет имени А.И. Герцена

Защита диссертации состоится « » 2005 года в _

часов на заседании диссертационного совета ДМ 212.270.01 по защите диссертаций на соискание ученой степени кандидата философских наук в Тульском государственном педагогическом университете имени Л.Н. 4 Толстого по адресу: г. Тула, проспект Ленина, д. 125, ауд._.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Тульского государственного педагогического университета имени Л.Н. Толстого.

Автореферат разослан « /5»

Й005 г.

Ученый секретарь диссертационного совета, кандидат философских наук, доцент

М.Л.

г/й 2322

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы диссертационного исследования. Человека начала третьего тысячелетия не прельстить лозунгами абстрактных истин разума и проповедью добрых чувств. Перед этикой как процедурой теоретического осмысления нравственных проблем ставится задача более детального и пристального, а также более ответственного анализа морали. Этической науке нужны какие-то новые, снимающие противоречие между разумом и чувством способы исследования. Одной из таких форм может послужить интуиция.

Интуитивное знание не иррационально, а сверхрационально потому, что, как правило, завершает гносеологический процесс, возникая на вершине творческой мысли. Но оно же может быть и сверхчувственно, когда, например, в религиозном чувстве соединяет нас с абсолютным и запредельным началом. И именно в силу сверхчувственности и сверхрациональности интуиции обращение к ней позволяет выработать более адекватный способ исследования морали.

Современная эпоха требует переоценки многих этических установок, в частности идеала «человека разумного», рационально управляемого. Этический рационализм имеет богатую историю в философии. В его основе лежит представление о человеке как разумном существе, где разум считается высшим критерием человечности. В этике рационализм выражается в попытке создать единую систему нравственности, найти универсальный моральный принцип, из которого можно было бы логически вывести все конкретные требования нравственности применительно к различным ситуациям.

Основной недостаток рационализма в этике — это перенесение рациональной методологии в сферу морали и тотальное ее господство в решении любых нравственных проблем.

Этика, основанная только на рациональных основаниях, так или иначе, ведет к этическому утилитаризму, а, в конечном счете, к вырождению морального содержания — к эгоизму. Как нетрудно заметить, рационалистический характер носят этические системы гедонизма, эвдемонизма, утилитаризма, социологического и биологического детерминизма и др.

Разум, безусловно, необходим в морали, но его недостаточно для решения нравственных проблем.

В наше время чувственный мир человека как никогда нуждается в

реабилитации, в приоритетности его по отношению к интеллектуальным

способностям. Современная техногенная цивилизация порождает огромный

перекос в развитии ментальных структур, а чувственный мир остается в

лучшем случае недоразвитым, в 'уттттгпр^пптпиппатгп п гтпрптг' агрессии.

гОС. г" "

НАЦИОНАЛЬНАЯ I

киБдиотекА I

¿ж

Наши интеллектуальные ресурсы — всего лишь инструмент, который может быть направлен как на служение общему благу, так и на разрушение.

Если в рационалистической этической парадигме указывается, что разум должен контролировать чувственный мир и определять его направленность, то сегодня такая установка требует некоторой коррекции.

Дело в том, что чувства редуцируются здесь до эмоций, что придает им качества стихийности, иррациональности, и это порождает необходимость их контролирования и упорядочивания, но изначально такое видение чувственного мира фиксируется из интеллектуальной позиции, поэтому и возникает такой эффект. Чувства здесь редуцируются до эмоций. Интеллект и эмоции полярны. Очень четко это прослеживается в том, что именно рационализм в этике порождает иррационализм.

Иррационализм, как методологический принцип истолкования нравственных проблем, исходит из того, что моральные вопросы в принципе не могут быть решены в теоретической, обобщенной форме. На первый план в этике выдвигается все «алогичное», «противоразумное», находящееся якобы ближе к сути человеческого существования, чем любая форма рационального мышления. Утверждая, что каждая жизненная ситуация требует от человека уникального, неповторимого действия, иррационалисты делают вывод, что мораль вариативна в ценностном и смысловом аспектах, тем самым отрицая всеобщее в морали, да и саму мораль.

Несмотря на кажущуюся противоположенность, иррационализм остается связанным с рационализмом: как рационалисты видят главную этическую добродетель в разуме, так и иррационалисты видят в разуме основное препятствие нравственной жизни.

Однако и те и другие не замечают главного. В основе нравственности лежит духовный чувственный мир, а не природно-эмоциональный. Соответственно первый постигается целостным, сверхрациональным переживанием, неким «чувствознанием», которое есть духовный акт. Духовным чувствам присуща интуитивность и, одновременно, когнитивность в отличие от эмоций.1

Развитие чувств не есть разжигание эмоций. Нравственные чувства развиваются через способность распознавать добро и зло и делать выбор в сторону добра. Весь парадокс современной ситуации состоит в том, что мы подошли к пониманию того, что нам довольно трудно научиться чувствовать и выражать свои чувства, доверять своей духовной интуиции и пользоваться ею. Такой способ бытия для нашего общества непривычен. Мы фактически не живем в сфере наших чувств, лишая себя и близких всей красоты, гармонии и счастья, которые заключены в нас. Смешивая эмоции и чувства, современный человек стремится избавиться от своих эмоций и подавить их,

' См.: Суровягин С.Г1.-Нравственная целостность личности — чувство добра. — Тюмень.

1994 _ . • 1« * '

* « ' •

пытаясь выглядеть интеллектуальным и здравомыслящим. Но тем самым он не дает развиваться и своим чувствам. Либо же, не справляясь с чрезмерным контролем, он предается эмоциональным безумствам, теряя всякий человеческий облик.

Кроме рационализма и иррационализма, в этике существовала и существует еще одна традиция — традиция трансцендентной этики. Согласно этому направлению, в основании морали лежат высшие онтологические принципы, благодаря приобщению к которым человек обретает свою подлинную сущность. Так, по мнению Ю.А. Шрейдера, мораль имеет абсолютный, а не культурологический смысл, этика исследует, . что является должным для человека, то есть соответствует неким глубинным онтологическим законам.2 По Н.О. Лосскому, например, этика изучает конечную цель человеческой жизни и поведения.3

Трансцендентная этика предполагает иной, более целостный подход в познании морали, включающий в себя как непосредственное переживание ценностей, так и разумное их осмысление. Как отмечает Д. Фон Гильдебранд: «Для занятия этикой совершенно необходимо иметь дофилософский опыт, достаточный для того, чтобы вступить в контакт с экзистенциальной реальностью моральных ценностей. Этот непосредственный контакт не заменит никакой интеллект».4

Русская религиозная философия продолжила в XIX—XX веках традицию этики высших ценностей, утверждая в период борьбы рационализма и иррационализма принципы идеал-реализма, т.е. реальности духовного начала в человеке. С.Л. Франк, характеризуя русскую философию, писал: «добро в ней — это не содержание моральной проповеди или нравственное требование, оно не норма, а «истина» как живая онтологическая сущность мира, которую человек должен постигнуть и ей покориться».5

Этика высших ценностей исходит из следующих положений: 1) источником нравственной жизни человека является высшее, трансцендентное начало, 2) содержание нравственности непостижимо только рационально, оно открывается нравственному чувству в непосредственном опыте переживания

В данном диссертационном исследовании нами предпринят шаг в формировании новой этической парадигмы, в рамках которой мораль имеет свою познавательную особенность, отличную от гносеологической. Познавательный опыт здесь расширен до жизнесобытия. Для его

2 Шрейдер Ю А. Лекции по этике. — М., 1994. — С. 15.

3 Лосский Н.О. Условия абсолютного добра. — М, 1991. — С 24.

* Гильдебранд Д. Что такое философия? — СПб., 1997. — С. 309

5 Франк С.Л. Сущность и ведущие мотивы русской философии // Философские науки. — 1990,— №5. — С. 86.

обозначения в истории философии предлагались такие понятия, как «разум сердца», «живознание», «целостный дух» и др. Непосредственность такого опыта играет для нравственной жизни совершенно иную, более значительную роль, чем для чисто познавательного процесса. Для описания такого опыта в данной диссертационной работе мы используем понятие — «духовно-интуитивный опыт».

Выработка духовно-интуитивной концепции в этике позволяет, на наш взгляд, благодаря более широкому методологическому спектру, глубже осмыслить роль и специфику интуиции в истории этических учений, а также дает возможность новой интерпретации некоторых моральных проблем.

Цели и задачи исследования. Целью данного исследования является определение специфики моральной интуиции и ее роли в решении различных нравственных проблем.

Достижение поставленной цели требует постановки и разрешения следующих задач:

1 — изучение механизма интуиции в гносеологии, науке и религии;

2 — выявление общих черт и отличий гносеологической, религиозной и моральной интуиции;

3 — определение природы моральной интуиции в истории этических учений;

4 — разработка рабочей модели «духовно-интуитивный опыт» для описания нравственной интуиции;

5 — обоснование духовно-интуитивного подхода к пониманию сущности морального чувства и совести;

6 — проанализировать категорию «справедливость» с позиций духовно-интуитивного подхода.

Степень разработанности проблемы. В поисках возможностей соприкосновения с самой реальностью в философии не раз возникали идеи непосредственного знания — интуиции, озарения, откровения и т.д. Термин интуиция имеет свое историко-философское поле значений. Достаточно разработанный контекст этого понятия представлен в гносеологии, поскольку интуиция понимается как одна из способностей человеческого познания. В истории философии от Платона до Э. Гуссерля трудно отыскать мыслителя, который бы не коснулся бы в своих размышлениях о познании темы непосредственного восприятия мира.

В XX веке проблема интуиция вызывает особый интерес в связи с исследованием творческой деятельности ученых и широким изучением бессознательных процессов психической деятельности. Среди фундаментальных работ, которые можно считать классическими в этой области выделяются исследования М. Бунге, В.Ф. Асмуса, A.A. Налчаджяна,

A.C. Кармина и Е.П. Хайкина, Я.А. Пономарева6. Большой вклад внесли в разработку этой темы В.Р. Ирина, A.A. Новиков, И.М. Морозов, Н.С. Мудрагей, И.С. Ладенко7 и др. Трактовки интуиции колеблются, в целом, в диапазоне от «смутного внутреннего образа» до «духовного прозрения высших принципов».

Что касается этики, то тема интуитивности, здесь также не нова. В истории этики теории и учения, пытающиеся обосновать специфику морали артикулированием ее интуитивной природы, встречаются достаточно часто. Моральное сознание оценивается нередко как интуитивное видение высшего блага. В конце XIX начале XX века возникают различные концепции интуитивизма: А. Бергсона, Б. Кроче, Н.О. Лосского. Относительно непосредственного интуитивного восприятия этических понятий высказывались: А. Шопенгауэр, Дж. Мур, Д. Росс, Т. Причард, Дж. Ролз и др8.

Однако в данной диссертационной работе проблема интуитивности в морали рассматривается с позиций трансцендентной этики. Наиболее отчетливо сущность трансцендентной методологии прослеживается в религиозном познании. Именно поэтому в данной работе для понимания трансцендентного характера интуиции понадобилось обращение к анализу религиозного опыта. Нами проведена реконструкция различных точек зрения на природу непосредственного познания в религии, что позволило очертить круг необходимых факторов в восприятии объектов духовного содержания. Так, анализ многочисленных высказываний по этому поводу отцов церкви: Василия Великого, Григория Нисского, Григория Богослова, Григория Паламы, а также современных богословов и философов Г. Флоровского, пр. И. Мейендорфа, пр. М. Дронова, Б. Геце, А. Кураева, Б.П. Вышеславцева, П.А. Флоренского, С.Н. Булгакова, И.А. Ильина, С.С. Хоружего9 — позволил

6 См.: Бунге М. Интуиция и наука. — М., 1967; Асмус В.Ф. Проблема интуиции в философии и математике. — М., 1965; Налчаджян А.А. Некоторые философские и психологические проблемы интуитивного познания. — М., 1972; Кармин А.С , Хайкин Е.П. Творческая интуиция в науке. — М., 1971; Пономарев Я.А. Психика и интуиция. — М., 1967.

7 См.: Ирина В.Р., Новиков А.А. В мире научной интуиции. — М, 1978; Морозов И.М. Природа интуиции. — Минск, 1990; Мудрагей Н.С. Рациональное и иррациональное. — М., 1985; Ладенко И.С. Интеллектуальные системы и логика. —- Новосибирск, 1973.

8 Шопенгауэр А. Об основе морали // Две основные проблемы этики. — Минск, 1997; Мур Дж Принципы этики. — М., 1984; Ролз Д. Теория справедливости. — Новосибирск, 1995.

' См.: Флоровский Г В. Восточные отцы IV века. — М, 1992; Флоровский Г.В. Человеческая мудрость и премудрость Божия // Из прошлого русской мысли. — М., 1998; Мейендорф И. Введение в святоотеческое богословие. — М., 1992; Дронов М. Протестантская этика и православная аскетика // Человек. — 1999. — № 3; Кураев А. Сатанизм для интеллигенции. — М., 1997; Вышеславцев Б.П. Сердце в христианской и индийской мистике // Вопросы философии. — 1990. — № 4; Флоренский П.А. Столп и

сформулировать основные выводы относительно роли интуиции в религиозной сфере.

Весьма обстоятельно проблема духовной интуиции обсуждалась представителями русской религиозной философии — Вл. Соловьевым, П.Д. Юркевичем, C.JI. Франком, H.A. Бердяевым, Н.О. Лосским, В.И. Несмеловым, Л.М. Лопатиным, E.H. Трубецким и др10.

Несмотря на широкую представленность в литературе идей относительно роли интуиции в морали, специальные работы, посвященные именно этой проблеме, весьма малочисленны. Мы в построении концепции диссертационного исследования опирались на работы, посвященные: 1) специфике морального познания. Это исследования С.П. Суровягина, А.И. Титаренко, В.А. Титова, Р.Т. Апресяна и др."; 2) природе моральных абсолютов — Ю.А. Шрейдера, Л.В. Максимова, Я.А. Мильнера-Иринина, A.A. Гусейнова, В.П. Фетисова12; 3) выявлению сущности морали и категорий этики13.

Объект исследования: феномен моральной интуиции.

утверждение истины. — М., 1994; Ильин И. А. Аксиомы религиозного опыта в 2 т. — М., 1993; Хоружий С.С. Заметки к энергийной антропологии. Духовная практика и отверзание чувств: два концепта в сравнительной перспективе // Вопросы философии. — 1999. — № 3; Назаров В.Н. Введение в теологию русской культуры. — Тула, 2002.

10 Соловьев Вл. Оправдание добра. — М, 1990; Юркевич П.Д. Сердце и его значение в духовной жизни человека, по учению слова Божия // Философские произведения. — М., 1990; Франк С.Л. Непостижимое Н Сочинения. — М., 1990; Лосский Н.О. Обоснование интуитивизма. — М., 1991; Лосский Н.О. Чувственная, интеллектуальная и мистическая интуиция. — М., 1995; Несмелое В.П. Наука о человеке // Русская религиозная антропология. — М., 1997; Лопатин Л.М. Теоретические основы сознательной нравственной деятельности // Аксиомы философии. — М., 1996; Трубецкой Е.Н.Право и нравственность // Русская философия права: Философия веры и нравственности. — СПб., 1997.

1' См.: Суровягин С.П. Нравственная целостность личности — чувство добра. — Тюмень, 1994; Титаренко А.И. Мораль как особый способ освоения мира // Структура нравственности и личность. — М., 1976; Титов В.А. Мораль познающая. — М., 1988; Титов В А. Познавательный аспект морали // Структура нравственности и личность. — М., 1976; Апресян Р Г Первичные детерминанты нравственного опыта // Вопросы философии — 1993 — № 8; Рациональное и эмоциональное в морали. Под ред. А.И. Титаренко и Е.Л. Дубко. — М., 1993.

12 Шрейдер Ю.А. Лекция по этике. — М., 1994; Максимов Л.В., Кузнецова Г В. Природа моральных абсолютов. — М., 1996; Мильнер-Иринин Я.А. Этика —■ наука о должном // Актуальные проблемы марксистской этики. — Тбилиси, 1967; Гусейнов A.A. Об идее абсолютной морали // Вопросы философии — 2003. — № 3; Фетисов В П. Философия морали. Тоска по русскому аристократизму. — Воронеж, 1995

13 См.; Дробницкий О Г Понятие морали. — М., 1974; Апресян Р.Г Мораль // Философские науки. — 1998. — № 3; Разин A.B. Обоснование морали // Человек. — 2000

— № 1; Марков Б.В. Разум и сердце. — СПб., 1993; Гусейнов A.A., Апресян Р.Г Этика. — М., 1998; Максимов Л.В. Очерк современной метаэтики // Вопросы философии. — 1998.

— № 10; Моральный выбор. Сборник. Под ред. А.И. Титаренко. — М., 1980 и др.

Предмет исследования: духовно-интуитивный опыт постижени моральных ценностей с позиций трансцендентной этики.

Методологические основы диссертационного исследования. В данной работе для выявления особенностей интуитивного знания использовались методы компаративного и структурного анализа философского, богословского, научного материала.

Реконструкция философских воззрений на природу интуиции в этике позволила обозначить необходимость особых понятий для описания нравственных действий человека — «живознание», «сверхрациональное», «духовно-интуитивный опыт»

Для выяснения роли и места интуиции в этике методологической основой диссертации послужило использование принципов трансцендентной этики, что позволяет не выводить моральные феномены из традиционных мотивов: экономических, психологических, социальных, рассматривая нравственную жизнь человека как стремление к проявлению высшей духовной сущности. В рамках названной этической традиции мы опираемся на принцип автономности морали Канта, концепцию идеал-реализма русской религиозной философии (Франка, Лосского, Ильина, Достоевского и др.), позицию метафизического экзистенциализма Гильдебранта и т.д.

В диссертационном исследовании на основе «духовно-интуитивного» подхода к рассмотрению нравственных проблем применяется категориальный анализ некоторых моральных понятий.

Научная новизна и результаты исследования. Научная новизна диссертации заключается в раскрытии особого статуса интуиции в сфере морали, в отличие от ее положения в решении сугубо гносеологических задач.

Результаты исследования представлены в следующих положениях:

— Для понимания моральных проблем продемонстрирована недостаточность обычных средств познания, выработанных рационалистической методологией. В данной работе обозначена парадигма «духовно-интуитивного» изучения морали.

— Нравственная интуиция рассматривается как сверхрациональное и сверхчувственное познание нравственных ценностей, в отличие от бессознательных и иррациональных трактовок интуитивности.

— Интуитивность как сверхрациональность представлена как неотъемлемое и основное качество нравственного опыта, а не как одно из средств, используемых в моральном познании.

— В работе произведен анализ и сопоставление таких видов интуиции, как гносеологическая, религиозная, моральная. На основе сравнительного анализа определена специфика и роль интуитивного познания в науке, религии, этике.

— Рассмотрены духовно-интуитивные основания совести и морального чувства.

— Представлен «духовно-интуитивный» вариант решения проблемы соотношения всеобщего характера нравственных предписаний и конкретно-индивидуального их практического применения.

— Впервые проведен сравнительный анализ категории справедливость с точки зрения двух мировоззренческо-методологических позиций — равенства (рационалистический подход) и правды (духовно-интуитивный подход).

Положения, выносимые на защиту.

1. Существующие способы исследования нравственных проблем (в рамках концепции рационализма, эмотивизма и иррационализма) недостаточны для понимания сущности морали. Необходимо использовать интуицию как метод исследования для анализа нравственности.

2. Специфику нравственной интуиции наилучшим образом возможно уяснить лишь в рамках традиции трансцендентной этики. Трансцендентная этика раскрывает наличие в морали такого содержания, которое превышает всякую меру человеческого опыта и разумения, ее духовную основу. Это заставляет признать непостижимость и невыразимость морали только логическими и лингвистическими средствами. Поэтому недосказанность в морали порой выражает больше, чем многословное морализаторство.

3. Определение нравственной интуиции как сверхрационального и сверхчувственного опыта постижения моральных истин. Истина, которая открывается человеку, поступающему «по сердцу и по совести», отлична от гносеологической истины. Она означает не знание какой-то отдельной стороны бытия, а переживание целостности и истинности самого бытия.

4. Моральные истины невыразимы до конца формально-логическими средствами. Рациональная непостижимость морали не является препятствием для ее изучения. Духовно-интуитивный моральный опыт как раз и является связующим звеном между трансцендентным и имманентным, абсолютным и относительным, вечным и временным. Совесть, не обладая точным знанием, подсказывает самое верное направление деятельности и, не умея рассчитывать, подводит к выработке единственно правильного решения.

Теоретическая и практическая значимость диссертации. Материалы диссертационной работы могут быть использованы в широком спектре философских исследований. В области гносеологии и методологии для изучения механизмов и видов интуитивного познания, в этике — для более тщательного уяснения сущности морали, в философии религии — для осмысления специфики религиозного познания. Многие положения

диссертационной работы могут послужить в качестве аргументов мировоззренческих позиций трансцендентной этики.

В практической преподавательской работе материал диссертационного исследования может быть использован в разработке курсов по этике, истории русской философии, философии религии, гносеологии.

Апробация темы исследования. Материалы диссертации обсуждались на заседаниях кафедры философии Воронежской государственной лесотехнической академии. Основные положения диссертации излагались на семинарах и лекциях, проводимых со студентами ВГЛТА в 1998—2001 гг., на научно-практических конференциях г. Воронежа (1998—2000 гг.) и г. Москвы (2000 г.), а также отражены в публикациях автора.

Диссертация обсуждена на заседании кафедры ( ).

Структура работы. Данное диссертационное исследование состоит из введения, трех глав, шести параграфов, заключения и библиографии.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении обосновывается выбор темы данной работы, актуальность ее исследования; рассматривается степень разработанности проблемы и указываются источники исследования; цель и задачи; дается оценка научной новизны; указывается теоретическая и практическая значимость работы, апробация темы, а также структура и объем диссертации.

Содержание первой главы диссертации — «Особенности гносеологической и религиозной интуиции» — рассматривает специфику интуитивного познания в целом, характерные черты интуиции в науке и религии, что дает возможность применения интуиции для описания нравственного опыта.

Анализ гносеологической интуиции в первом параграфе — «Рациональный характер гносеологической интуиции» — позволяет рассмотреть интуицию как особый способ познания, не сводимый ни к чувственным, ни к рациональным видам. Данный способ характеризуется непосредственностью и целостностью восприятия, быстротой протекания и эмоциональным подъемом. Однако, несмотря на эти достоинства, гносеологическая интуиция не самодостаточна, т.к. детерминирована контекстом рационального знания. Для науки важньм представляется конечный результат — рационально репрезентированная информация — знание. Сама по себе интуитивность не влияет на содержательность открываемых истин. В морали этот фактор будет востребован.

В теории познания постановка проблемы интуиции реализовывалась в двух планах:

1) в метафизическом — интуиция трактуется как гносеологический феномен, как способ непосредственного получения определенного рода знания. Проблема непосредственного познания здесь возникает в связи с восприятием идей — целого, всеобщего, абсолютного. Интуитивно

воспринятые истины невозможно получить опосредованным путем, в силу специфики самих этих истин. Интуитивностью здесь обладает разум. Интеллектуальная интуиция служит при этом высшим типом познания и предполагает онтологическую и коррелятивную ей гносеологическую иерархию уровней реальности и познавательных средств. Идеи об интуитивной способности разума к целостному «восприятию-схватыванию» предметной реальности присутствуют в гносеологических построениях многих философов — от Платона до Э. Гуссерля. Особое развитие тема интеллектуальной интуиции получила в новоевропейской философии XVII— ХУШ вв. (Декарт, Спиноза, Лейбниц, кембриджские неоплатоники и т.д.);

2) в научном плане интуиция трактуется прежде всего как психический и психоэвристический феномен. В таком качестве интуиция становится объектом научного исследования начиная с конца XIX века и на протяжении XX века, в связи с изучением творческой деятельности. Интуиция рассматривается здесь как одна из познавательных способностей человека, в большей части носящая бессознательный характер. Это послужило дальнейшим интерпретациям интуиции как иррационального, алогичного средства познания, противоположенного рациональным процедурам. Добытые интуитивным путем истины, в таком ракурсе анализа интуиции, могут быть постигнуты и дискурсивным путем, они зависят не от онтологических факторов, а от индивидуальных качеств ученого, его одаренности и эффективности деятельности.

Во втором параграфе — «Сверхрациональная природа религиозной . интуиции» — нами проводится анализ непосредственного познания в области религии.

В диссертационном исследовании показано, что религиозный опыт — это слияние человека с открываемой истиной. Здесь человек не столько познает сам, сколько ему открывается «живое знание». Истины религии непостижимы для обычных средств познания, они запредельны, трансцендентны для них, как запредельна и трансцендентна божественная сущность. В религии и богословии утверждается принципиальная невозможность постичь Бога опосредованно, рационально. Бог открывается человеку в форме непосредственного самооткровения. Откровение не означает логически ясного постижения содержания того, что открывается. Оно есть откровение непостижимого как такового, постижение непостижимого (апофатическое Богословие), «умудренное неведение» (Н. Кузанский).

В данном параграфе мы утверждаем, что единственным средством постижения религиозных истин является религиозная интуиция. Ей доступна духовная реальность, которая отлична от окружающего нас предметного мира своей эмпирической неосязаемостью (С.Л. Франк, И.А. Бердяев и др.). Обычные чувства человека слишком грубы для ее восприятия. Поэтому

приставка «сверх» означает не отсутствие чувств и разума, а их подчиненность духовному восприятию.

В то же время мы считаем, что духовной интуицией обладает сердце. Если в науке интуитивно видит разум, то в религии интуиция есть «слышание сердца». Это не просто гармонически целостное познание, а иерархически целостное постижение (В.В. Зеньковский). Здесь сердце является центром, «сердцевиной» человека, осуществляющей «целомудренное» познание. Таким образом, религиозная интуиция оказывает преображающее воздействие на человека, при этом обычные чувства и разум не только не отбрасываются, а приобретают истинную направленность.

В диссертационной работе мы подчеркиваем, что для исследования специфики моральной интуиции религиозная ее разновидность представляет интерес своей самодостаточностью. В религии непосредственность познания иная, чем в гносеологии. Религиозный опыт — это со-бытие, переживание непосредственного общения. Религиозное переживание удостоверяет человека в реальности божественного мира не тем, что доказывает его существование или разными доводами убеждает в необходимости последнего, но тем, что «приводит в живую непосредственную связь с религиозной действительностью, ему ее показывает».14

В диссертационном исследовании показано, что такой опыт восприятия духовной реальности И.А. Ильин обозначает термином «духовно-интуитивный опыт», подчеркивая его особую проникновенную природу. Содержание духовно-интуитивного опыта не нуждается в дальнейших обоснованиях и проверках, оно, наоборот, способно оказывать воздействие на все иные аргументы силой своей непреложной очевидности. Доказательность обеспечивается здесь онтологически, самим присутствием в опыте Божественной реальности.

В дальнейшем исследовании мы приходим к выводу, что содержание религиозного откровения имеет силу достоверности и убедительности, прежде всего, для личности человека, которому открывается Бог. Передать данное содержание другому человеку невозможно, если он никогда не имел духовно-интуитивного опыта. Данные религиозной интуиции не транслируются как теоретическое знание, они всегда предполагают индивидуально-личностное участие.

Вторая глава — «Об интуиции в этике» — посвящена исследованию причин обращения к интуиции в истории этических учений. Анализ европейских этических концепций в нашей работе дает достаточный материал для выяснения обстоятельств употребления интуиции в описании нравственного познания. Моралисты прибегают к интуиции как в ее чисто гносеологическом значении, так и в более широком понимании, так или

14 Булгаков С.Н. Свет невечерний. —М.: Республика, 1994. — С.12.

иначе подчеркивающем особый характер восприятия моральных ценностей. В данной главе рассматриваются две тенденции апелляции к интуиции в этике: первая представлена в теориях западно-европейского этического интуитивизма, вторая — в идеях русских религиозных философов о природе нравственного познания.

В первом параграфе — «Западно-европейская философия о непостижимости морали рациональными средствами» — нами представлены точки зрения западных мыслителей об ограниченности рациональных средств познания в морали. Тема интуиции в этике была особо артикулирована в европейской философии в конце XIX века. Реакция на господство сциентизма и рационализма выражалась в поисках иных, алогичных или даже иррациональных основ морали.

В западной этике при помощи термина «интуиция» зафиксированы границы применимости рационалистической методологии в морали. Вырабатывая различные средства демаркации этического знания от других видов, западная этическая традиция прибегает к интуиции как «крайнему» и конечному аргументу.

В учениях А. Шопенгауэра, С. Кьеркегора, А. Бергсона, Б.Кроче и др. прослеживается явная оппозиция рационализма и интуитивизма. Разум не способен познать суть морального опыта в силу своей искусственности, механистичности, дискретности.

Критика ценностного когнитивизма была предпринята в учениях логических позитивистов 20—30 гт. XX века. В направлении эмотивизма, представленного такими философами, как А. Айер, Ч. Стивенсон, Б. Рассел и др., проводится различие между когнитивными элементами человеческого сознания и ценностными его составляющими. Спецификой ценностных компонентов сознания, выраженных в ценностных суждениях, является то, что к ним не применимы оценки «истина» или «ложь», которые суть чисто когнитивные характеристики.

Вычленив когнитивные элементы из человеческого сознания, в нем остается интенция, то, что не поддается эпистемизации: целенаправленность, преднамеренность, эмоции, переживания, склонности, аффекты и т.д. Все они выражают отношение человека к миру, служат носителями личностного смысла. Эмотивисты делают вывод, что моральные суждения невозможно обосновать или опровергнуть, они произвольны и неопределимы. Задача этики сводится при этом к анализу моральных высказываний.

В данном диссертационном исследовании нами отмечено, что разум, пытающийся заглянуть за собственные пределы, усматривает лишь интуитивный источник существования морали, природа которого непознаваема. Последовательный рационализм доходит при этом до самоограничения в исследовании морали. Так в теории аксиологического интуитивизма Дж. Мура «добро» неопределимо, так как оно несводимо ни к каким составляющим частям. Определить научно «добро» в принципе

невозможно. Тем не менее, каждый человек прекрасно знает, о чем вдет речь, когда мы говорим о «добре». Это знание имеет особую интуитивную природу. Благодаря интуиции человек и разбирается в морали и в состоянии принимать решения даже в самых сложных, запутанных ситуациях. Мур утверждает, что добро имеет уникальную природу, не сводимую ни к каким другим феноменам человеческого существования, но источник которого нам неизвестен. Обращение к интуиции представляет собой подчеркивание внерационального, а следовательно, вненаучного характера морали, выделение ее в качестве непосредственной данности.

На интуитивный характер постижения морали указывает М. Шелер в своей системе априорной содержательной этики. Этические ценности постигаются непосредственно в актах вчувствования как самостоятельные качества. Ценности носят объективный характер, но не сводимы к рациональным и формальным суждениям, их природа априорна и алогична.

Во втором параграфе — «Онтологические предпосылки интуиции в русской религиозной философии» — нами раскрывается понимание нравственной интуиции в русской религиозной философии.

В религиозной философии России нравственность не сводится ни к априорной способности человека к моральному действию, ни к следствию приспособления к условиям жизни. Она имеет онтологический статус как проявление высшей правды и осмысленности человеческого существования. Если в европейской философии проблема интуиции возникает в связи с необходимостью обоснования знания, то в русской философии интуиция соотносима, прежде всего, с религиозным откровением.

Идеи об интуиции можно встретить у многих мыслителей России: славянофилов, Ф.М. Достоевского, Вл. Соловьева, братьев кн. Трубецких, П.А. Флоренского, СЛ. Франка, И.А. Ильина и др. Интуиция необходима для восприятия высших нравственных ценностей. JI.M. Лопатин писал, что в основе наших идей о духовных ценностях лежит непосредственная интуиция, и лишь при признании сверх чувственной действительности нашего духа нравственный закон приобретает настоящую безусловность15.

В данной работе нами отмечается, что интуиция у русских мыслителей не противопоставляется рациональным средствам познания. Рационализм здесь не отвергается, говорится лишь о несамодостаточности «рацио» в нравственном познании. Для последнего необходимо целостное восприятие, где изначально нет разделения на чувства и разум, нравственные истины постигаются «целостным духом», «целомудрием», «живознанием».

Категория истины понимается в русской философии как конкретная онтологическая сущность. Так у H.A. Бердяева истина — это характеристика сокровенных основ человеческого существования, открывающаяся в

Лопатин Л.М. Теоретические основы сознательной нравственной жизни // Сочинения — М.:РОССПЗН, 1996, —С.110

экзистенциально-духовном опыте, в котором знание истины и бытия в истине совпадают. Знание истины — это не голый интеллектуальный процесс, а преображение, «причащение» истины, это «живая» интуиция, требующая глубокого внимания, напряжения всего нашего существа.

По мнению Н.О. Лосского, в основе этики лежит подлинное проникновение в чужую жизнь, или интуиция. Действие последней русский философ аргументирует особым онтологическим устройством мира — существованием интимной связи всех существ друг с другом. Благодаря нравственной интуиции возможна любовь к чужому индивидуальному бытию и ко всем положительным ценностям ради них самих.

С.Л. Франк существование нравственной интуиции объясняет тем, что индивидуальное бытие коренится в абсолюте как «всеединстве», где все существа находятся в непосредственном контакте. Взаимосвязь всех существ в мире носит духовный характер. Отсюда, из принципа духовного единства мира, делается вывод о возможности непосредственного общения.

В ходе исследования мы приходим к выводу, что в отличие от понимания интуиции в западной этике, где нравственный выбор ценностей непознаваем, иррационален, произволен, в русской философии только в духовно-интуитивном видении открывается высший смысл нравственной жизни, открывается сверхрациональная оправданность бытия. Рационально-предметное сознание есть частичное восприятие реальности. Возникает парадокс: там, где рационализм замыкается только на собственных объясняющих средствах, он приходит к констатации непознаваемости нравственной жизни, там же где «рацио» отказывается от самодостаточности, признавая высшие формы познания, нравственность становится объяснимой. Мораль непостижима для разума, но понятна для «сердца». Суть этого парадокса выражал Ф.М. Достоевский. Всюду, где человек пытается замкнуться от трансцендентной реальности, жить только из себя, силою своего внутреннего произвола, он в силу этого гибнет, становится рабом и игрушкой трансцендентных сил, которые для него превращаются в темные и губительные. Напротив, там, где наша душа добровольно раскрыта трансцендентному, мы имеем опыт «мирного внедрения в нашу душу и глубочайшего родства с ней духовных сил, способствующих жизни и расцвету самой души».16

Нравственная интуиция в понимании русских философов — не просто одна из разновидностей средств познания, а качественная характеристика самой морали.

Нравственная интуиция есть духовно-интуитивный опыт — знание — переживание высших нравственных ценностей и непосредственное восприятие чужой душевной жизни.

16 Цит. по: Франк С.Л. Непостижимое // Сочинения. — М.: Правда, 1990. — С. 511.

В третьей главе — «Преимущества духовно-интуитивного подхода к пониманию основных этических категорий» — рассматривается характеристика некоторых понятий этики с учетом духовно-интуитивного опыта восприятия моральных ценностей.

В первом параграфе — «Трансцендентная этика о сущности морали» — нами произведено исследование природы морального чувства и совести с позиции трансцендентной этики. Приводится краткая характеристика двух традиций в понимании сущности морали: эмпирической и трансцендентной. Указываются особенности понимания трансценденции в морали.

В трансцендентной этике подчеркивается неоднозначный, непостижимый до конца характер морали, поскольку то, что открывается в нравственном опыте, не подвластно обычной логике и обычным чувствам (как в понимании эмпирической этики).

Моральное чувство не сводимо ни к рациональному знанию, ни к эмоциям. Оно отлично от гносеологического понимания чувства. Моральное чувство есть синкретичная взаимосвязь знания и эмоции, которая и порождает эффект интуитивности — способности отражать нравственную ситуацию не складывая ее образ по частям, а мгновенно схватывая отношения в воспринимаемом поле.

Поэтому моральное чувство — сверхрационально, оно есть единовременно знание и переживание, благодаря которому осуществляется живой характер нравственности.

Рассматриваемый духовно-интуитивный механизм нравственности позволяет предложить один из вариантов решения проблемы соотношения всеобщности моральных требований и индивидуально-личностной нравственной ориентации человека или, другими словами: каким образом человек применяет абстрактный, всеобщий идеал в практике повседневной жизни?

Понимание морали как духовно-интуитивного чувства высших ценностей в данной диссертационной работе позволило нам увидеть, что моральные понятия блага, добра, истины, справедливости не есть только предельно-общие абстрактные понятия, в которых обобщаются различные аспекты нравственной жизни людей. Эти понятия работают в морали как чувственные структуры. Через них человек интуитивно чувствует — постигает нравственное содержание, и не бессознательно, а осознанно, поскольку нравственное чувство есть чувствознание.

Без духовно-интуитивного восприятия любая этическая заповедь может превратиться в догматизм и морализаторство. Неслучайно говорится, что моральный закон запечатлен в «сердце», где более целостно и конкретно присутствует «единосущный» уровень всех людей. Сознание же всегда индивидуально и разнообразно выражает душевный мир. Единство нравственности заключается в духовно-интуитивном чувстве правды, добра, высшего блага. Высшее благо не может сводиться к какой-либо конкретной

формуле, но в то же время оно может быть постигнуто в любой нравственной норме.

Органом нравственного чувства является в человеке совесть. Если разум сам по себе способен выводить мораль из различных оснований — удовольствия, полезности, выживаемости, общественной солидарности и т.д., то совесть всегда исходит только из нравственно должного содержания. Поэтому только в рамках рациональной аргументации мораль может быть у каждого своя, с точки зрения совести мораль едина для всех. Совестный акт в своем верном осуществлении несет всем людям однородное содержание и ведет в одном направлении. Совесть не уравнивает людей, а зовет каждую отдельную личность к осуществлению всего доброго, что ему доступно.

Анализ взглядов на природу совести C.JI. Франка, И.А. Ильина, И.О. Лосского, Я.А. Мильнера-Иринина, Ю.А. Шрейдера, Е.В. Золотухиной-Аболиной и др. позволяет нам в данном диссертационном исследовании констатировать: там, где нравственные ценности постигаются и утверждаются при помощи рациональных аргументов и логичных доказательств, где, казалось бы, присутствует ясность и убедительность необходимости нравственных предписаний, там моральные нормы теряют свое жизненно действенное значение, превращаясь в чужезаконную волю для человека. Непостижимость, недосказанность, иногда даже абсурдность нравственного чувства, тем не менее, обладает такой силой нравственной очевидности, при которой отпадает всякая необходимость в каких-либо доказательствах. Та мораль, в которой присутствует совесть как духовно-интуитивная открытость для постижения нравственного добра, всегда будет иметь практическую востребованность, в какой бы внешней форме не выражалось ее содержание.

Во втором параграфе — «Категория справедливости — позиция равенства и позиция правды» — применение нами духовно-интуитивного подхода позволило сравнить две позиции в понимании категории справедливости — позиции равенства и позиции правды.

Категория справедливости является одной из основополагающих в этике. В этических концепциях справедливости, делающих акцент на мерной характеристике данного понятия, прослеживается понимание справедливости как равенства. Такая позиция рассматривается на примере теории справедливости американского автора Дж. Ролза и теории отечественного исследователя справедливости как равенства С.П. Суровягина.

Понимание справедливости как стремления к осуществлению нравственной правды характерно для взглядов русских религиозных мыслителей: И.А. Ильина, Ф.М. Достоевского, С.Л. Франка, H.H. Алексеева, Е.В. Спекторского, Б.В. Вышеславцева и др. Справедливость как жизнь по правде основывается не на идее равенства, а на идее иерархии ценностей.

Концепция равенства выгод и воздаяний принимается в качестве верховного принципа общественных отношений при определенном онтологическом порядке, а именно — порядке индивидуализма, где каждый человек есть самодовлеющее существо. Если над человеком нет ничего высшего, тогда идея равенства вытекает из абсолютной ценности человеческой личности, из обоготворения каждого человека. Все люди равны, т.к. они имеют равные права и притязания. Равные «самодержцы» естественно и справедливо требуют соблюдения и уважения своих прав при взаимном уважении прав другого.

Принцип же иерархии предполагает соподчинение. Следование • высшей правде есть служение ей. И тогда люди равны не в своих правах и привилегиях, а в праве на соучастие в общем служении.

Справедливость как равенство требует рационального расчета. Она включает в себя элементы интуитивности в выборе оснований уравнивания, но отличие этого выбора от справедливости-правды в том, что выбранные основания не являются определяющими по отношению к самой процедуре равенства. Поэтому в качестве уравнивающих могут выбираться любые принципы: материального благосостояния, успеха в обществе, реализации человеческих способностей и возможностей, взаимной честности, взаимовыгодного сотрудничества и т.д. В связи с чем достоинства этой позиции заключаются в возможности образовывать любые договорные сообщества между людьми, рационально регулируемые и поддерживаемые справедливыми условиями договора.

Однако ограниченностью такой позиции будет являться ее минимальная моральная содержательность. Абсолютизация в справедливости идеи равенства приводит к кругу в отношении субъектов справедливости, они замкнуты друг на друге. Не всякие справедливые условия могут быть морально оправданными в таком случае. Любой договор может превращаться в преступный сговор. Там, где нет выхода за пределы круга, нет морального образца, ориентира, придающего равенству должный моральный смысл, там категория справедливости будет воплощать идеал разумного соразмерного порядка, но еще не нравственного.

Позиция понимания справедливости как правды изначально ориентирована на иерархию ценностей. Справедливо не то, что достигло равновесия, а то, что осуществлено в соответствии с высшей моральной ценностью. Справедливость в такой интерпретации не просто разумно обоснована, а онтологически оправдана. Поэтому в деле следования правде недостаточно права и недостаточно закона, а следовательно, недостаточно лишь разумных средств. Здесь необходимо выйти за пределы круга. Вот здесь, по нашему мнению, духовно-интуитивный подход дает возможность соприкосновения с правдой в непосредственном опыте ее переживания, осознания ее истинности и необходимости осуществления. Можно согласиться с мнением Ю.И.Сулина о том, что членение сознания

справедливости на чувства и понятия является абстракцией, допустимой отчасти в теоретическом исследовании. В жизненной практике мы встречаемся с нерасчлененным сознанием справедливости в определенном отношении тождественном совести. При этом совесть распознает справедливость-добро, а не только справедливость-равенство.

В нашем диссертационной работе нами делается вывод о том, что немаловажным следствием позиции справедливости как правды является опровержение тезиса о моральной нейтральности права, политики и других сфер человеческой деятельности. Выделение ценностного иерархического порядка, предполагающего наличие высшей ценности-правды, требует подчинения и служения всех остальных ценностных принципов и идеалов этой высшей ценности. Отсюда само право нуждается в оправдании нравственно-религиозными критериями. Традиция русской философии придерживается той точки зрения, согласно которой ни право, ни политика, ни хозяйственная деятельность не могут быть морально нейтральными и преследовать собственные частные цели. Задача этих сфер заключается в том, чтобы, в максимальной степени используя все имеющиеся в их распоряжении средства, сделать все возможное для осуществления нравственной правды.

В Заключении подводятся итоги исследуемой темы диссертации, формулируются основные выводы, отмечаются перспективы дальнейшего изучения освещенных в диссертации проблем.

Основные идеи данного диссертационного исследования изложены в следующих публикациях автора:

1. Некоторые аспекты понимания интуиции в русской философии // Актуальные проблемы социально-гуманитарных наук: межвузов, сб. науч. тр. — Вып. IX. — Воронеж, 1996. — С. 54—57.

2. Интуиция на стадиях научного творчества // Актуальные проблемы социально-гуманитарных наук : межвуз. сб. науч. тр. — Вып. XII. — Воронеж, 1997. — С. 67—70.

3. Философия и экология // Экология и нравственность : материалы межвуз. науч. конф., 3—4 февраля 1998. — Воронеж : ВГЛТА, 1998. — С. 52—55.

4. Роль интуиции в разрешении противоречия между истиной и справедливостью // Россия накануне XXI века: новые вехи : материалы межвуз. науч. конф., 2—3 февраля 1999. — Воронеж : ВГЛТА, 1999, —С. 48—51.

5. О специфике понимания духовности в русской культуре // Развитие духовности личности как основа возрождения России : материалы международной научно-практической конференции, 9—11 ноября 2000. — МГУ Л, Москва-Мытищи, С. 60—61.

6. О возможности «разумного общества» // Россия на перепутье: социализм или капитализм: материалы межвузовской науч. конф., — Воронеж : ВГЛТА, 2001 — С 58—61.

7. Справедливость как равенство и как правда // Школа мысли : альманах гуманитарного знания. — Новосибирск : Из-во НИПК и ПРО, 2002, —С. 123—134.

Отзывы на автореферат в двух экземплярах с заверенными подписями, просим присылать по адресу: 394613, г. Воронеж, у. Тимирязева 8, ВГЛТА, ученому секретарю. Факс: (0732) 53-84-61

I

Подписано к печатку №$¿0бьем ! уел п л Тираж 100 экз

Типография Воронежской государственной лесотехнической академии 394613, г Воронеж, ул Тимирязева 8

Р1 О 3 6 ^

РНБ Русский фонд

2006-4 12653

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата философских наук Панова, Наталья Александровна

Введение.

Глава I. Особенности гносеологической и религиозной интуиции.

§ 1. Рациональный характер гносеологической интуиции.

§ 2. Сверхрациональная природа религиозной интуиции.

Глава II. Об интуиции в этике.

§ 1. Западно-европейская философия о непостижимости морали рациональными средствами.

§ 2. Онтологические предпосылки интуиции в русской религиозной философии.

Глава III. Преимущества духовно-интуитивного подхода в понимании основных этических категорий.

§ 1. Трансцендентная этика о сущности морали.

§ 2. Категория справедливости - позиция равенства и позиция правды.

Введение диссертации2005 год, автореферат по философии, Панова, Наталья Александровна

Актуальность исследования. Человека начала третьего тысячелетия не прельстить ни лозунгами абстрактных истин разума, ни проповедью добрых чувств. Рационалистический подход бессилен перед непостижимой природой нравственного чувства, а благородные порывы, совершенно противоречащие разуму, не вызывают сомнений в их подлинности. И дело не в том, чтобы механически (или даже диалектически) соединить оба фактора. В этике нужны какие-то новые, снимающие противоречие между разумом и чувством способы исследования. Одной из таких форм теоретического осмысления морали является интуиция.

Интуитивное знание не иррационально, а сверхрационально потому что, как правило, завершает гносеологический процесс, возникая на вершине творческой мысли. Но оно же может быть и сверхчувственно, когда, например, в религиозном чувстве соединяет нас с абсолютным и запредельным началом. И именно в силу сверхчувственности и сверхрациональности интуиции, обращение к ней позволяет надеяться на более пристальный, а также более ответственный анализ нравственности.

Современная эпоха с очевидностью требует переоценки многих ценностей, в частности, идеала «человека разумного», рационально управляемого человека самодостаточного. Этический рационализм имеет богатую историю в философии. В его основе лежит представление о человеке как разумном существе, где разум считается высшим критерием человечности. В этике рационализм выражается в попытке создать единую систему нравственности, найти универсальный моральный принцип, из которого можно было бы логически вывести все конкретные требования нравственности применительно к различным ситуациям.

Основной недостаток рационализма в этике — это перенесение рациональной методологии в сферу морали и тотальное ее господство в решении любых нравственных проблем.

Этика, основанная только на рациональных основаниях, так или иначе, может вести к этическому утилитаризму, а в конечном счете, к вырождению морального содержания - к эгоизму. Как нетрудно заметить, рационалистический характер носят этические системы гедонизма, эвдемонизма, утилитаризма, социологического и биологического детерминизма и др.

Разум, безусловно, необходим в морали, но его недостаточно для решения нравственных проблем. Поэтому, стремление все объяснить рациональными причинами в человеческой жизни и все подчинить разуму порождало противоположенную тенденцию - устранить господство рацио через его отрицание. Эта линия прослеживается в концепциях иррационализма.

Иррационализм, как методологический принцип истолкования нравственных проблем, исходит из того, что моральные вопросы в принципе не могут быть решены в теоретической, обобщенной форме. На первый план в этике выдвигается «алогичное», «противоразумное», находящееся якобы ближе к пониманию смысла человеческого существования, нежели любая форма рационального мышления. Утверждая, что каждая жизненная ситуация требует от человека уникального, неповторимого действия, иррациона-листы делают вывод, что мораль вариативна в ценностном и смысловом аспектах, тем самым отрицая всеобщее в морали, да и саму мораль.

Несмотря на кажущуюся противоположенность иррационализм остается связанным с рационализмом, они не существуют отдельно; как рационалисты видят главную этическую добродетель в разуме, так и иррационалисты видят в разуме основное препятствие нравственной жизни. Однако те и другие не замечают главного: 1) разум лишь одно из средств понимания морали; 2) нравственность постигается «сердцем» как целостным, сверхрациональным переживанием.

Однако, следует заметить, кроме рационализма и иррационализма в этике существовала и существует еще одна традиция - традиция трансцендентной этики. Согласно этому направлению, в основании морали лежат высшие онтологические принципы, благодаря приобщению к которым человек обретает свою подлинную сущность. Так, по мнению Ю.А. Шрейдера, мораль имеет абсолютный, а не культурологический смысл, этика исследует, что является должным для человека, то есть соответствует неким глубинным онтологическим законам1. По Н.О. Лосскому, например, этика изучает конечную цель человеческой жизни и поведения2.

Трансцендентная этика предполагает иной, более целостный подход в познании морали, включающий в себя как непосредственное переживание ценностей, так и разумное их осмысление. Как отмечает Д. Фон Гильдеб-ранд: «Для занятия этикой совершенно необходимо иметь дофилософский опыт, достаточный для того, чтобы вступить в контакт с экзистенциальной реальностью моральных ценностей. Этот непосредственный контакт не заменит никакой интеллект»3.

Русская религиозная философия продолжила в XIX-XX веках традицию этики высших ценностей, утверждая в период борьбы рационализма и иррационализма принципы идеал-реализма, т.е. реальности духовного начала в человеке. C.JI. Франк, характеризуя русскую философию, писал: «добро в ней - это не содержание моральной проповеди или нравственное требование, оно не норма, а «истина» как живая онтологическая сущность мира, которую человек должен постигнуть и ей покориться»4.

Этика высших ценностей исходит из следующих положений: 1) источником нравственной жизни человека является высшее, трансцендентное начало; 2) содержание нравственности непостижимо только рационально, оно открывается нравственному чувству в непосредственном опыте переживания.

Мораль имеет свою познавательную особенность, отличную от гносеологической. В морали познавательный опыт расширен. Для его обозначения в истории философии предлагались такие понятия как «разум сердца», «жи

1 Шрейдер Ю.А. Лекции по этике. М.: «МИФОС», 1994. С. 15.

2 Лосский И.О. Условия абсолютного добра. М.: Из-во полит, литературы, 1991. С.24.

3 Гильдебранд Д. Что такое философия? СПб.: «Алетейя», 1997. С. 309.

4 Франк С.Л. Сущность и ведущие мотивы русской философии // Философские науки. №5. 1990. С.86. вознание», «целостный дух» и т.д. Непосредственность такого опыта играет для нравственной жизни совершенно иную, более значительную роль, чем для чисто познавательного процесса. В данном диссертационном исследовании для описания такого опыта используется термин «интуиция». Выяснению места, роли и специфики данного понятия в истории этических учений, а также возможностей интерпретации некоторых моральных проблем с учетом действия нравственной интуиции и посвящена данная работа.

Цели и задачи исследования. Целью данного исследования является определение специфики моральной интуиции и ее роли в решении различных нравственных проблем.

Достижение поставленной цели требует постановки и разрешения следующих задач:

1 - в связи с тем, что природа интуиции более обстоятельно изучена в гносеологии и религии пришлось обратиться к исследованию интуитивного познания в науке и религии;

2 - выявить общие черты и отличия гносеологической, религиозной и моральной интуиции;

3 - проанализировать природу моральной интуиции в истории этических учений;

4 - выработать на основе сравнительного анализа различных видов интуиции рабочего понятия «духовно-интуитивный опыт» для описания нравственной интуиции;

5 - продемонстрировать преимущества духовно-интуитивного подхода к пониманию сущности морального чувства и совести;

6 - дать анализ категории «справедливость» с позиций духовно-интуитивного подхода.

Степень разработанности проблемы. В поисках возможностей соприкосновения с самой реальностью в философии не раз возникали идеи непосредственного знания - интуиции, озарения, откровения и т.д. Термин «интуиция» имеет свое историко-философское поле значений. Достаточно разработанный контекст этого понятия представлен в гносеологии, поскольку интуиция понимается как одна из способностей человеческого познания. В истории философии от Платона до Э. Гуссерля трудно отыскать мыслителя, который бы не коснулся бы в своих размышлениях о познании темы непосредственного восприятия мира.

В XX веке проблема интуиция вызывает особый интерес в связи с исследованием творческой деятельности ученых и широким изучением бессознательных процессов психической деятельности. Среди фундаментальных работ, которые можно считать классическими в этой области выделяются исследования М. Бунге «Интуиция и наука» (1967 г.), В.Ф. Асмуса «Проблема интуиции в философии и математике» (1965 г.), А.А. Налчаджяна «Некоторые психологические и философские проблемы интуитивного познания» (1972 г.), А.С. Кармина и Е.П. Хайкина «Творческая интуиция в науке»(1971 г.), Я.А. Пономарева «Психология творчества» (1976 г.). Большой вклад внесли в разработку этой темы В.Р. Ирина, А.А. Новиков, И.М. Морозов, А. Пуанкаре, Ж. Адамар, И.С. Ладенко, П.В. Копнин, И.И. Лапшин и др. Трактовки интуиции колеблются в целом в диапазоне от «смутного внутреннего образа» до «духовного прозрения высших принципов».

Что касается этики, то тема интуитивности, здесь также не нова. В истории этики теории и учения, пытающиеся обосновать специфику морали артикулированием ее интуитивной природы, встречаются достаточно часто. Моральное сознание оценивается нередко как интуитивное видение высшего блага. В конце XIX - начале XX века возникают различные концепции интуитивизма: А. Бергсона, Б. Кроче, Н.О. Лосского. Относительно непосредственного интуитивного восприятия этических понятий высказывались А. Шопенгауэр, Т. Сиджвик, Дж. Мур, Д. Росс, Т. Причард, Дж. Ролз и др.

Однако в данной диссертационной работе проблема интуитивности в морали, как уже было указано в разделе «актуальность исследования», рассматривается с позиций трансцендентной этики. Наиболее отчетливо сущность трансцендентной методологии прослеживается в религиозном познании. Вот почему в данной работе для понимания трансцендентного характера интуиции обращения к анализу религиозного опыта. Литература, специально посвященная этому вопросу, малочисленна. Это вызвало необходимость реконструкции различных точек зрения на природу непосредственного познания в религии, что позволило очертить круг необходимых факторов в восприятии объектов духовного содержания. Так, анализ многочисленных высказываний по этому поводу отцов церкви: Василия Великого, Григория Нисского, Григория Богослова, Григория Паламы, а также современных богословов и философов Г. Флоровского, пр. И. Мейендорфа, пр. М. Дронова, Б. Геце, А. Кураева, Б.П. Вышеславцева, П.А. Флоренского, С.Н. Булгакова, И.А. Ильина, В.Н. Назарова, С.С. Хоружего - позволил сформулировать основные выводы относительно роли интуиции в религиозной сфере.

Весьма обстоятельно проблема духовной интуиции обсуждалась представителями русской религиозной философии — Вл. Соловьевым, П.Д. Юркевичем, Ф.М. Достоевским, C.J1. Франком, Н.А. Бердяевым, Н.О. Лосским, В.И. Несмеловым, Л.М. Лопатиным, Е.Н. Трубецким и др.

Несмотря на широкую представленность в литературе идей относительно роли интуиции в морали, специальные работы, посвященные именно этой проблеме, весьма малочисленны. В связи с чем неоценимую помощь оказали в разработке выбранной темы: монография С.П. Суровягина «Нравственная целостность личности: чувство добра», работы Титаренко А.И. «Мораль как особый способ освоения мира», Титова В.А. «Познавательный аспект морали», Ю.А. Шрейдера «Лекции по этике», Л.В. Максимова «Природа моральных абсолютов», «Очерк современной метаэтики», сборник «Рациональное эмоциональное в морали» (под редакцией

A.И. Титаренко и Е.Л. Дубко (1983 г.)). В работе использованы также труды современных этиков, посвященные вопросу специфики и сущности морали А.А. Гусейнова, Р.Т. Апресяна, О.Г. Дробницкого, В.Н. Шердакова,

B.П. Фетисова, А.В. Разина и др.

Объект исследования: феномен моральной интуиции.

Предмет исследования: духовно интуитивный опыт постижения моральных ценностей с позиций трансцендентной этики.

Методологические основы исследования. В данной работе для выявления особенностей интуитивного знания использовались методы компоратив-ного и структурного анализа философского, богословского и частно-научного материала.

Реконструкция философских воззрений на природу интуиции в этике позволила обозначить необходимость особых понятий для описания нравственных действий человека «живознание», «сверхрациональное», «духовно-интуитивный опыт».

Для выяснения роли и места интуиции в этике методологической основой диссертации послужило использование принципов трансцендентной этики, позволяющие не выводить моральные феномены из низших мотивов: экономических, психологических, социальных, а рассматривать нравственную жизнь человека как стремление к проявлению своей высшей сущности -духовному содержанию. В рамках названной этической традиции пришлось опираться на принцип автономности морали Канта, концепцию идеал-реализма русской религиозной философии (Франка, Лосского, Ильина, Достоевского и др.), позицию метафизического экзистенциализма Гильдебранта и многих других авторов.

В третьей главе диссертационного исследования на основе выработанного «духовно-интуитивного» подхода к рассмотрению нравственных проблем используется категориальный анализ некоторых моральных понятий.

Научная новизна работы. Научная новизна диссертации заключается враскрытии особого статуса интуиции в сфере морали, в отличие от ее положения в решении сугубо гносеологических задач.

Результаты исследования представлены в следующих положениях.

1. Для понимания моральных проблем продемонстрирована недостаточность обычных средств познания, выработанных рационалистической методологией. В данной работе намечены контуры нового «духовно-интуитивного» подхода к изучению морали.

2. Нравственная интуиция рассматривается как сверхрациональное и сверхчувственное познание нравственных ценностей, в отличие от бессознательных и иррациональных трактовок интуитивности.

3. Интуитивность как сверхрациональность рассматривается как неотъемлемое и основное качество нравственного опыта, а не как одно из средств, используемых в моральном познании.

4. В работе произведен анализ и сопоставление таких видов интуиции, как гносеологическая, религиозная, моральная. На основе этого сделаны выводы о специфике и роли интуитивного познания в науке, религии, этике.

5. Рассмотрены духовно-интуитивные основания совести и морального чувства.

6. Предложен «духовно-интуитивный» вариант решения проблемы соотношения всеобщего характера нравственных предписаний и конкретно-индивидуального их практического применения.

7. Впервые дан сравнительный анализ категории справедливость с точки зрения двух мировоззренческо-методологических позиций - равенства (рационалистический подход) и правды (духовно-интуитивный подход).

Теоретическая и практическая значимость диссертации. Материалы диссертационной работы могут быть использованы в широком спектре философских исследований. В области гносеологии и методологии для изучения механизмов и видов интуитивного познания, в этике - для более тщательного уясненбия сущности морали, в философии религии - для осмысления специфики религиозного познания. Многие положения диссертационной работы могут послужить в качестве аргументов в защиту мировоззренческих позиций трансцендентной этики.

В практической преподавательской работе собранный материал может быть использован в разработке курсов по этике, истории русской философии, философии религии, гносеологии.

Апробация темы исследования. Материалы диссертации обсуждались на заседаниях кафедры философии Воронежской государственной лесотехнической академии. Некоторые идеи работы были представлены на научно-практических конференциях г. Воронежа (1998-2000 гг.) и г. Москвы (2000 г.). Основные положения диссертации излагались на семинарах и лекциях, проводимых со студентами ВГЛТА в 1998-2001 гг., а также отражены в публикациях автора.

Диссертация обсуждена на заседании кафедры ( ).

Структура работы. Данное диссертационное исследование состоит из введения, трех глав, заключения и библиографии.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Роль интуиции в морали"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В предложенной работе о роли интуиции в морали рассмотрены возможности применения термина «интуиция» для описания нравственного опыта, а также особенности понимания некоторых моральных категорий с учетом интуитивных аспектов.

Понятие «интуиция» имеет гносеологическое происхождение и означает разновидность непосредственного знания, получаемого целостно, мгновенно, без опосредующих размышлений. О существовании такого способа восприятия философы дискутировали на протяжении всей истории философии. Проблема непосредственного знания обсуждалась в связи с интерпретацией вопросов о природе идей всеобщности, необходимости, абсолютности. Интуитивные основания многих научных открытий также свидетельствуют о наличии непосредственных возможностей получения знаний.

Однако для науки важен конечный результат - рационально репрезентированное знание. Интуиция не является здесь ведущим способом познания и не самодостаточна. То, что открыто интуитивным путем, может быть представлено без искажений дискурсивным способом.

Иначе дело обстоит с религиозными истинами. Здесь мы явно сталкиваемся с недостаточностью обычных познавательных средств. В религии существует принципиальная невозможность постичь религиозное содержание рациональными средствами.

Непостижимость религиозных истин фиксируется религиозной интуицией как опытом сверхчувственного и сверхрационального - духовного познания. Религиозной интуиции доступна духовная реальность, которая отлична от окружающего нас предметного мира своей эмпирической неосязаемостью. Обычные чувства человека слишком грубы для ее восприятия. Поэтому приставка «сверх» означает не отсутствие чувств и разума, а их подчиненность духовному восприятию.

Духовной интуицией обладает «сердце». Если в науке интуитивно «видит разум», то в религии интуиция есть слышание сердца». Сердце является центром, «сердцевиной человека», осуществляющей «целомудренное» познание.

Религиозная интуиция самодостаточна. Религиозное познание - это со-бытие, переживание с открываемой истиной. Оно удостоверяет человека в реальности божественного мира не тем, что доказывает его существование или разными доводами убеждает в необходимости последнего, но тем, что приводит в живую непосредственную связь с религиозной действительностью.

Такой опыт восприятия духовной реальности И.А. Ильин в «Аксиомах религиозного опыта» обозначает термином «духовно-интуитивный опыт», подчеркивая его особую проникновенную природу. Данное понятие используется в работе и для обозначения моральной интуиции, акцентируя при этом духовную сущность нравственности.

В истории этических учений рассмотрены две тенденции обращения к интуиции в этике: первая представлена в теориях западно-европейского этического интуитивизма; вторая — в идеях русских религиозных философов о специфике нравственного познания.

В западной этике при помощи термина «интуиция» зафиксированы границы применимости рационалистической методологии в морали. Вырабатывая различные средства демаркации этического знания от других видов, западная этическая традиция прибегает к интуиции как «крайнему» и конечному аргументу. При этом интуиция противопоставляется, в большинстве случаев, рациональным средствам познания, она трактуется как внерацио-нальный, алогичный, вненаучный способ постижения морального содержания. Последовательный рационализм, таким образом, доходит до самоограничения в исследовании морали.

В русской религиозной философии интуиция необходима в морали для восприятия духовных ценностей. Интуиция у русских мыслителей не противопоставляется разуму. Рационализм здесь не отвергается, говорится лишь о недостаточности «рацио» в нравственном познании. Для последнего необходимо целостное восприятие, где изначально нет разделения на чувства и разум. Нравственные истины постигаются целостным духом - сверхрационально, а не иррационально. Интуиция в данном случае есть знание-переживание.

Нравственная интуиция в понимании русских философов не просто одно из средств познания, а качественная характеристика самой морали. Существенным отличием этических взглядов религиозных мыслителей России является признание ими трансцендентного характера морали. Там, где человек сталкивается с наличием высших ценностей - добра, истины, блага, справедливости, там необходима интуитивная открытость к непосредственному переживанию этих ценностей, а не просто их теоретическое осмысление.

Интуитивность есть неотъемлемое качество морального чувства, представляющего собой одновременное знание-переживание, благодаря которому и осуществляется живой характер нравственности.

Понимание морали как духовно-интуитивного чувства высших ценностей позволяет увидеть, что моральные понятия блага, добра, справедливости, сострадания не есть только предельно общие абстрактные понятия, обобщающие различные аспекты нравственной жизни людей.

Эти понятия работают в морали как чувственные структуры. Через них человек интуитивно чувствует — постигает нравственное содержание и не бессознательно, а осознанно, поскольку нравственное чувство есть чувствоз-нание.

Так, в двух рассмотренных в работе позициях понимания справедливости, ориентация на принцип равенства требует рационального расчета в построении концепции справедливости. Ориентация на правду взывает больше к совести как духовно-нравственному чувству. Правду человек не рассчитывает, а переживает всем своим существом.

Для понимания сущности и специфики морали не достаточно простого опыта и обычной логики. Та мораль, которую изучает эмпирическая этика, представляет собой всего лишь совокупность правил, отобранных для более-менее благополучного обустройства в этом мире. Эти правила необходимы для выживания, но бессильны, чтобы решить смысложизненные проблемы. Преобразование человека и мира по законам Добра, Истины, Красоты предполагает прорыв от эмпирической действительности к идеальному, истинному бытию. И здесь вступают в силу качественно новые механизмы, побуждающие человека сделать нравственный выбор. Выход за пределы этого мира нуждается в более совершенных формах познания, нежели чувства и разум. Требования совести сверхчувственны и сверхрациональны, они сознаются и выполняются за счет особого духовно-интуитивного переживания и действия.

11равственность в трансцендентной этике выражает устремленность человека к высшим, абсолютным ценностям, которые для него «святые», независимо от того, как он понимает Бога. Человек, для которого «нет ничего святого» - это, прежде всего, безнравственный человек. Без религиозного поклонения абсолютным принципам нет истинной нравственности, а без нравственного отношения к мирским обязанностям нет истинной религиозности. Нравственность как бы соединяет этот грешный земной мир с небесным. Вот почему так похожи выходящие за пределы обычного разума и обычных чувств религиозная и нравственная интуиция.

Анализ нравственной интуиции по аналогии с религиозной позволяет сделать следующие выводы:

1. Истина, которая открывается человеку, поступающему «по сердцу» и «по совести», отлична от гносеологической истины. Она означает не знание какой-то одной стороны бытия, а переживание целостности и истинности самого бытия. Это со-бытие, совместное бытие с той реальностью, какой она должна быть. Вот почему, подобно встрече человека с Богом, прорыв к запредельному и истинному бытию в нравственном поступке требует особого сверхрационального и сверхчувственного опыта.

2. Связь этики абсолютов с трансцендентным началом указывает на наличие в морали такого содержания, которое превышает всякую меру человеческого опыта и разумения. Это заставляет признать непостижимость морали и невыразимость ее до конца логическими и лингвистическими средствами.

По аналогии с апофатическим богословием, следует говорить об апофатике в этике. Насколько трансцендентна мораль, настолько же таинственна и непостижима ее сущность. Поэтому, кстати, не может быть эффективной трансляция нравственной культуры через обучение, разъяснение, назидание -тут нужны особые символы, метафоры, притчи. Недосказанность порой выражает больше, чем многословное морализаторство.

3. Непостижимость морали не означает ее бесполезности и не есть ее недостаток. Духовно-интуитивный моральный опыт как раз и является связующим звеном между трансцендентным началом и имманентным, абсолютным и относительным, вечным и временным. Совесть, даже не обладая точным знанием, подсказывает самое верное направление деятельности, и не умея считать, подводит к выработке единственно правильного решения. В результате, жизнь по совести совпадает с жизнью по Правде, которая намного выше абстрактной гносеологической истины и психологического чувства.

Итак, если эмпирическая этика ограничивается преобразованием внешних условий бытия и потому все ее категории могут быть научно объяснены только исходя из более важных для нее экономических, политических или психологических факторов, то трансцендентная этика исходит из наличия не укладывающихся в эмпирическую действительность ценностей и понимание любой ее категории нуждается в особом духовно-интуитивном переживании, которое сверхрационально и сверхчувственно. ф

Список научной литературыПанова, Наталья Александровна, диссертация по теме "Этика"

1. Алексеев, Н.Н. Идея справедливости / Н.Н. Алексеев // Русская философия права: Философия веры и нравственности : антология. - СПб. : Алетейя, 1997. - С. 391-396.

2. Алексеев, П.В. Теория познания и диалектика / П.В. Алексеев, А.В. Панин. -М.: Высшая школа, 1991. -383 с.

3. Апресян, Р.Г. Из истории Европейской этики Нового времени / Р.Г. Апресян. М.: Из-во МГУ, 1986. - 79 с.

4. Апресян, Р.Г. Мораль / Р.Г. Апресян // Философские науки. 1998. -№ 3. - С. 99-111.

5. Апресян, Р.Г. Одухотворенность / Р.Г. Апресян // Человек. 1996. - № 4. - С. 60-75.

6. Апресян, Р.Г. Первичные детерминанты нравственного опыта / Р.Г. Апресян // Вопросы философии. 1993. -№ 8. - С.

7. Арсеньев, А.С. Размышления о работе С.Л. Рубенштейна «Человек имир»/А.С. Арсеньев//Вопросы философии.- 1993.-№5.-С. 130-161.

8. Асмус, В.Ф. Проблема интуиции в философии и математике / В.Ф. Асмус. М.: Мысль, 1965. - 380 с.

9. Бергсон, А. Два источника морали и религии / А. Бергсон. М. : Канон, 1994.-384 с.

10. Бердяев, Н.А. Истина и откровения / Бердяев Н.А. СПб. : Из-во РХГИ, 1996.-384 с.

11. Бердяев, Н.А. О русской философии / Н.А. Бердяев. Свердловск : Из-во Уральского ун-та, 1991. - Т. 1. - 380 с.

12. Бердяев, Н.А. О русской философии / Н.А. Бердяев. Свердловск : Из-во Уральского ун-та, 1991.- Т. 2. - 365 с.

13. Булгаков, С.Н. Свет невечерний / С.Н. Булгаков. М. : Республика, 1994.-415 с.

14. Бунге, М. Интуиция и наука / М. Бунге. М. : Прогресс, 1967.253 с.

15. Бычко, И.В. Научный поиск / И.В. Бычко, Е.С. Жариков // Логика научного исследования. М.: Наука, 1965. - 275 с.

16. Васильев, В.Ф. Интуитивное в основаниях логики Г. Гегеля / В.Ф. Васильев // Рациональное и иррациональное в современной философии. -Иваново : Из-во Ивановского гос. ун-та, 1999. Ч. 1. - С. 53-56.

17. Введение в русскую философию. М.: Интерпракс, 1995. - 304 с.

18. Вышеславцев, Б.П. Вечное в русской философии / Б.П. Вышеславцев // Этика преображенного Эроса. М.: Республика, 1994. - С. 154—325.

19. Вышеславцев, Б.П. Сердце в христианской и индийской мистике / Б.П. Вышеславцев // Вопросы философии. 1990. - № 4. - С. 62-88.

20. Вышеславцев, Б.П. Этика преображенного Эроса / Б.П. Вышеславцев // Этика преображенного Эроса. С. 14-154.

21. Гаврюшин, Н.К. Вышеславцев и его «Философия сердца» / Н.К. Гаврюшин // Вопросы философии. 1990. -№ 4. - С. 55-62.

22. Гаврюшин, Н.К. Предисловие / Н.К. Гаврюшин // Русская религиозная антропология. М. : Московская духовная академия. Московский религиозный Фонд, 1997. - Т. 1. - Вып. 3. - С. 3-34.

23. Гегель, Г. Философия права / Г. Гегель. М.: Соцэкгиз, 1934. - 380с.

24. Геце, Б. Библейский словарь / Б. Геце. Канада : Из-во пастора Б. Геце, 1997.-572 с.

25. Гильдебранд, Д. Метафизика любви / Д. Гильдебранд. СПб. : Алетейя, 1999.-628 с.

26. Гильдебранд, Д. Что такое философия? / Д. Гильдебранд. СПб.: Алетейя, 1997.-372 с.

27. Гофман, А.Б. Общество, мораль и религия в философии Анри Бергсона / А.Б. Гофман // Бергсон. Два источника морали и религии. С. 351-357.

28. Гуревич, П.С. Философский словарь / П.С. Гуревич. М. : Олимп, 1997.-320 с.

29. Гусейнов, А.А. Об идее абсолютной морали / А.А. Гусейнов / Вопросы философии.-2003.-№3.-С. 3-13.

30. Гусейнов, А.А. Этика / А.А. Гусейнов., Р.Г. Апресян. М. : Гардарики, 1998.-472 с.

31. Давыдов, Ю.Н. Этика любви и метафизика своеволия / Ю.Н. Давыдов. М.: Молодая гвардия, 1989. - 371 с.

32. Декарт, Р. Правила для руководства ума / Р. Декарт // Сочинения. -М. : Мысль, 1989.-С. 77-154.

33. Добротолюбие. М. : Свято-Троицкая Сергеева лавра, 1992. -Т. 3. - 503 с.

34. Добротолюбие. М. : Свято-Троицкая Сергиева лавра, 1992. -Т.5.-482 с.

35. Долгов, К.М. От Киркегора до Камю: очерки европейской фило-софско-эстетической мысли XX века / К.М. Долгов. М. : Искусство, 1990. -399 с.

36. Достоевский, Ф.М. Преступление и наказание / Ф.М. Достоевский. М.: Правда, 1979. - 476 с.

37. Достоевский, Ф.М. Полное собрание сочинений. В 30 т. / Ф.М. Достоевский. Т. 26. Л.: Наука, 1974. - 518 с.

38. Дробницкий, О.Г. Понятие морали / О.Г. Дробницкий. — М. : Наука, 1974.-388 с.

39. Дрожкин, С.Н. Русская биография Анри Труайя / С.Н. Дрожкин // Прометей 16 : историко-биографический альманах серии «Жизнь замечательных людей. М : Молодая гвардия, 1990. - С. 323-355.

40. Дронов, М. Протестантская этика и православная аскетика / М.: Дронов // Человек. 1999. - № 3. - с. 104-112.

41. Зеленкова, И.Л. Этика / И.Л. Зеленкова, Е.В. Беляева. Минск : Тетра Системе, 2000 - 368 с.

42. Зеньковский, В.В. Принципы православной антропологии / В.В. Зеньковский // Русская религиозная антропология Т. 2. - С. 431—467.

43. Золотухи на-Абол и на, Е.В. Курс лекций по этике / Е.В. Золотухи-на-Аболина. Ростов н/Д : Феникс, 1999. - 384 с.

44. Ильин, И.А. Аксиомы религиозного опыта. В 2 т. / И.А. Ильин. -М.: ТОО Рарогъ, 1993. Т. 1-2. - 448 с.

45. Ильин, И.А. О правосознании / И.А. Ильин // Русская философия права : Философия веры и нравственности: антология. СПб. : Алетейя, 1997.-С. 391-396.

46. Ильин, И.А. О сопротивлении злу силою / И.А. Ильин // Путь к очевидности. М.: Республика, 1993. - С. 6-134.

47. Ильин, И.А. Путь духовного обновления / И.А. Ильин // Путь к очевидности. М.: Республика, 1993. С. 134-290.

48. Ильин, И.А. Путь к очевидности / И.А. Ильин // Путь к очевидности. М. : Республика, 1993. С. 290-402.

49. Ирина, В.Р. В мире научной интуиции / В.Р. Ирина, А.А. Новиков. М.: Наука, 1978. - 189 с.

50. Кармин, А.С. Творческая интуиция в науке / А.С. Кармин, Е.П. Хайкин. М.: Наука, 1971.-215 с.

51. Кедров, Б.М. День одного великого открытия / Б.М. Кедров. -М.: Наука, 1958.-145 с.

52. Кисилев, Г.С. Современный мир и новое религиозное сознание» / Г.С. Кисилев // Вопросы философии. 2000. - № 6. - С. 18-34.

53. Князева, Е.Н. Интуиция как самодостраивание / Е.Н. Князева, С.П. Курдюмов // Вопросы философии. 1994. -№ 2. - С. 110-123.

54. Котельников, В.А. Блудный сын Достоевского / В.А. Котельников // Вопросы философии. 1994. - № 2. - С. 175-183.

55. Кропоткин, П.А. Этика / П.А. Кропоткин М.: Политиздат, 1991. -493 с.

56. Кругляницо, Т.Ф. Этика / Т.Ф. Кругляницо. М. : Центр А.З., 1997.-91 с.

57. Кудрявцев, Ю.Г. Три круга Достоевского / Ю.Г. Кудрявцев. М.: Из-во МГУ, 1991.-400 с.

58. Кузанский, Н. Апология ученого незнания / Кузанский Н. // Сочинения в 2 т. М.: Мысль. - Т. 2.- 1979.-С. 215-326.

59. Кузанский, Н. О видении Бога / Н. Кузанский // Сочинения. В 2 т. -Т. 2.-С. 78-152.

60. Кузанский, Н. Об ученом незнании / Н. Кузанский // Сочинения. В 2 т.-Т. 1.-С. 13-179.

61. Кузьмина, Т.А. Метафизика, истина, польза / Т.А. Кузьмина // Россия накануне XXI века : Новые вехи. Воронеж : Воронеж, гос. лесотехн. акад., 1999.-С. 60-75.

62. Кураев, А. Сатанизм для интеллигенции / А. Кураев. М. : Отчий дом, 1997.-Т. 1.-527 с.

63. Кураев, А. Сатанизм для интеллигенции / А. Кураев. М. : Отчий дом, 1997.-Т. 2.-513 с.

64. Кьеркегор, С. Страх и трепет / С. Кьеркегор. М. : Республика, 1993.-382 с.

65. Ладенко, И.С. Интеллектуальные системы и логика / И.С. Ладен-ко. Новосибирск : Наука, 1973. - 171 с.

66. Лаут, Р. Философия Достоевского / Р. Лаут. М. : Республика, 1996.-447 с.

67. Лебедев, С.А. Интуиция как метод научного познания / С.А. Лебедев. М.: Наука, 1980. - 311 с.

68. Лихошерстных, Г.У. Интуиция в науке, ее природа и возможности / Г.У. Лихошерстных // Вопросы философии. 1984. - № 6. - С. 73-82.

69. Лопатин, Л.М. Теоретические основы сознательной нравственной жизни / Л.М. Лопатин // Аксиомы философии. Избранные статьи. М. : РОССПЗН, 1996. - С. 314-365.

70. Лосев, А.Ф. Русская философия / А.Ф. Лосев // Русская философия. Очерки истории. Свердловск.: Из-во Уральского унив-та, 1991. С. 67-69.

71. Лосский, В.Н. Догматическое богословие / В.Н. Лосский // Очерк мистического богословия Восточной церкви. Догматическое богословие. — М.: Центр, СЗИ, 1991. 289 с.

72. Лосский, И.О. История русской философии / Н.О. Лосский. М. : Советский писатель, 1991. - 480 с.

73. Лосский, Н.О. Обоснование интуитивизма / И.О. Лосский. М. : Правда, 1991.-326 с.

74. Лосский, И.О. Умозрение как метод философии / И.О. Лосский // На переломе. Философские дискуссии 20-х годов. М. : Политиздат, 1990. -С. 143-150.

75. Лосский, Н.О. Условия абсолютного добра / Н.О. Лосский. М. : Прогресс, 1990.-485 с.

76. Лосский, Н.О. Чувственная, интеллектуальная и мистическая интуиция / Н.О. Лосский. М.: Республика, 1995. - 400 с.

77. Максимов, Л.В. Очерк современной метаэтики / Л.В. Максимов // Вопросы философии. 1998. -№ 10. - С. 39-55.

78. Максимов, Л.В. Природа моральных абсолютов / Л.В. Максимов, Г.В. Кузнецова. М.: Наследие, 1996. - 128 с.

79. Марков, Б.В. Разум и сердце / Марков Б.В. СПб. : Из-во С-Петербург. ун-та, 1993. - 229 с.

80. Матвеев, П.Е. Рациональное определение трансцендентности и ценности / П.Е. Матвеев // Рациональное и иррациональное в современной философии. Иваново : Из-во Иванов, гос. ун-та, 1999. - Ч. 1. - С. 16-19.

81. Мейендорф, И. Введение в святоотеческое богословие / И. Мей-ендорф М.: Весть, 1992. 359 с.

82. Мильнер-Иринин, Я.А. Этика наука о должном / Я.А. Мильнер-Иринин // Актуальные проблемы марксистской этики. - Тбилиси : Из-во Тби-лис. ун-та, 1967. - С. 15-59.

83. Михайловский, И.В. О религиозно-нравственных основах права / И.В. Михайловский // Русская философия права: философия веры и нравственности. С. 235-300.

84. Моральный выбор. Сборник / под ред. А.И. Титаренко. М. : Из-во МГУ, 1980.-344 с.

85. Морозов, И.М. Природа интуиции / И.М. Морозов. — Минск : Университетское, 1990. 140 с.

86. Назаров, В.Н. Введение в теологию русской культуры / В.Н. Назаров. — Тула: Из-во Тул. гос. лед. ун-та им. JI.H. Толстого, 2002. 269 с.

87. Мудрагей, Н.С. Рациональное и иррациональное / Н.С. Мудрагей. -М.: Наука. -1985. -173 с.

88. Мур, Дж. Принципы этики / Дж. Мур. М.: Прогресс, 1984. - 325 с.

89. Налчаджян, А.А. Некоторые философские и психологические проблемы интуитивного познания / А.А. Налчаджян. М.: Мысль, 1972. - 271 с.

90. Несмелое, В.П. Наука о человеке / В.П. Несмелое // Русская религиозная антропология. Т. 1. - С. 205-522.

91. Палама, Г. Триады в защиту священнобезмолствующих / Г. Па-лама. М.: Канон, 1995.-380 с.

92. Пересторонина, Н.Н. «Фаворский свет» цельного знания / Н.Н. Пересторонина // Рациональное и иррациональное в современной философии.-Ч. 2.-С. 146-149.

93. Плеханов, Е.А. Православная антропология об истоках человеческой иррациональности / Е.А. Плеханов // Рациональное и иррациональное в современной философии. Ч. 2. - С. 9-53.

94. Пономарев, Я.А. Психика и интуиция / Я.А. Пономарев. — М. : Политиздат, 1967.-256 с.

95. Разин, А.В. Обоснование морали / А.В. Разин // Человек, 2000. -№ 1. — С. 92-105.

96. Рациональное и эмоциональное в морали / под ред. А.И. Титаренко и СЛ. Дубко. М.: Из-во МГУ, 1983. - 156 с.

97. Ролз, Д. Теория справедливости / Д. Ролз. Новосибирск : Из-во Новосиб. ун-та, 1995. - 536 с.

98. Русская философия и духовная культура современности. Иркутск : ИГГТИНЯ, 1991.-Кн. 1.-77 с.

99. Русская философия и духовная культура современности. — Иркутск : ИГПИНЯ, 1991. Кн. 2. - 108 с.

100. Саватер, Ф. Беседы об этике / Ф. Саватер. М. : Международные отношения, 2000. - 160 с.

101. Семенова, О.А. Мистический гнозис: опыт русской философии рубежа XIX-XX вв. / О.А Семенова // Рациональное и иррациональное в современной философии. Ч. 2. - С. 99-102.

102. Словарь по этике / под ред. А.А. Гусейнова и И.С. Кона. М. : Политиздат, 1989. - 447 с.

103. Словарь иностранных слов и выражений / сост.: Е.С. Зеленович. -М.: Олимп : ACT, 1998. 602 с.

104. Современная западная философия : Словарь / сост.: B.C. Малахов, В.П. Филатов. М.: Политиздат, 1991. - 414 с.

105. Соловьев, Вл. Оправдание добра / Вл. Соловьев // Сочинения. В 2 т. М.: Мысль, 1990. - Т.1. - С. 47-581.

106. Соловьев, Вл. Три речи в память Достоевского / Вл. Соловьев // Сочинения в 2 т. Т. 2. - С. 289-324.

107. Спекторский, Е.В. Христианство и правовая культура / Е.В. Спекторский // Русская философия права: философия веры и нравственности. С. 337-360.

108. Сулин, Ю.И. Справедливость как чувство, понятие, оценка, норма / Ю.И. Сулин // Актуальные проблемы марксистской этики. С. 202-216.

109. Суровягин, С.П. Нравственная целостность личности чувство добра / С.П. Суровягин. - Тюмень : Просторъ, 1994. - 240 с.

110. Сурожский, А. Оживший из мертвых / А. Сурожский // Человек. -1996.-№6. -С. 88-105.

111. Титаренко, А.И. Мораль как особый способ освоения мира / А.И. Титаренко // Структура нравственности и личность. М. : Из-во МГУ, 1976.-С. 42-45.

112. Титов, В.А. Мораль познающая / В.А. Титов. М. : Знание, 1988. -С. 63.

113. Титов, В.А. Познавательный аспект морали / В.А. Титов // Структура нравственности и личность. М.: Из-во МГУ, 1976. - С. 86-94.

114. Трубецкой, Е.Н. Право и нравственность / Е.Н. Трубецкой // Русская философия права: философия веры и нравственности: антология. СПб.: Алетейя, 1997.-С. 184-186.

115. Фетисов, В.П. Философия морали. Тоска по русскому аристократизму / В.П. Фетисов. Воронеж : Квадрат, 1995. - 120 с.

116. Филатова, О.Г. Этика / О.Г. Филатова. СПб : Из-во В.А. Михайлова, 2000.-61 с.

117. Флоренский, П.А. Столп и утверждение истины / П.А. Флоренский. Т. 1(1). - М.: Правда, 1990. - 490 с.

118. Флоровский, Г.В. Восточные отцы IV века / Г.В. Флоровский. — М.: Паломник, 1992. 240 с.

119. Флоровский, Г.В. Смысл истории и смысл жизни / Г.В. Флоровский // Из прошлого русской мысли. М.: Аграф, 1998. - С. 104-124.

120. Флоровский, Г.В. Хитрость разума / Г.В. Флоровский // Из прошлого русской мысли. С. 57-68.

121. Флоровский, Г.В. Человеческая мудрость и премудрость Божия / Г.В. Флоровский // Из прошлого русской мысли. С.74-87.

122. Франк, C.JI. Духовные основы общества / C.JI. Франк. М. : Республика, 1992. - 511 с.

123. Франк, C.JI. Непостижимое / C.JI. Франк // Сочинения. М. : Правда, 1990.-С. 183-560.

124. Франк, C.JI. О понятиях и задачах философской психологии / C.JI. Франк // Русская религиозная антропология. Т. 2. - С. 344-370.

125. Франк, C.JI. Реальность и человек / СЛ. Франк. СПб. : Из-во РХГИ, 1997.-448 с.

126. Франк, C.JI. Сущность и ведущие мотивы русской философии / C.JI. Франк // Философские науки, 1990. -№ 5. С. 13-58.

127. Франк, C.JI. Философия и религия / C.JI. Франк // На переломе. Философские дискуссии 20-х годов. М. : Политиздат, 1990. - С. 319-335.

128. Хатчесон, Ф. Сочинения / Ф. Хатчесон // История эстетики в памятниках и документах. М.: Искусство, 1973. - 480 с.

129. Хоружий, С.С. Заметки к энергийной антропологии. Духовная практика и отверзание чувств: два концепта в сравнительной перспективе / С.С. Хоружий // Вопросы философии. 1999. - № 3. - С. 55-86.

130. Чанышев, А.И. Философия А. Бергсона / А.И. Чанышев. М. : Из-во МГУ, 1960.-52 с.

131. Черников, М.В. Рациональные основания религиозного чувства / М.В. Черников // Рациональное и иррациональное в современной философии. -Ч. 2.-С. 146-149.

132. Шеллинг, Ф.В. Избранные сочинения / Ф.В. Шеллинг. М. : Мысль, 1987.-637 с.

133. Шестов, JI. Кьеркегард религиозный философ / Л. Шестов // С. Кьеркегор. Наслаждение и долг. - Ростов н/Д : Феникс, 1998. - С. 384-412.

134. Шопенгауэр, А. Об основе морали / А. Шопенгауэр // Две основные проблемы этики. Минск : ООО Попури, 1997. - 592 с.

135. Шрейдер, Ю.А. Лекции по этике / Ю.А. Шрейдер. М.: МИРОС,1994.-136 с.

136. Юнг, К.Г. Ответ Иову/К.Г. Юнг. М.: Канон, 1995.-351 с.

137. Юнг, К.Г. Проблемы души нашего времени / К.Г. Юнг. М. : Прогресс, 1996. - Т. 51. - Вып. 2. - 336 с.

138. Юнг, К.Г. Тевистокские лекции / К.Г. Юнг. Киев : СИНТО,1995.-236 с.

139. Юнг, К.Г. Феномен духа в искусстве и науке / К.Г. Юнг. М. : Ранессанс, 1992. - 320 с.

140. Юркевич, П.Д. Сердце и его значение в духовной жизни человека, по учению слова Божия / П.Д. Юркевич // Философские произведения. -М.: Правда, 1990. С. 69-104.

141. Яковенко, Б.В. Мощь философии / Б.В. Яковенко // На переломе. Философские дискуссии 20-х годов. М.: Политиздат, 1990. - С. 88-103.

142. Ященко, А.С. Добро, право, нравственность / А.С. Ященко // Русская философия права : Философия веры и нравственности: антология. — СПб.: Алетейя, 1997.-С. 361-70.