автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.01
диссертация на тему: Роман В.П. Астафьева "Прокляты и убиты"

Полный текст автореферата диссертации по теме "Роман В.П. Астафьева "Прокляты и убиты""

на правах рукописи

Британ Элла Леонидовна

Роман В.П. Астафьева «Прокляты и убиты»: авторская концепция трагического.

Специальность 10.01.01 — русская литература

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

3 I ВД ¿012

Москва 2012

005045111

Работа выполнена В Московском государственном областном университете на кафедре русской литературы XX века Научный руководитель: Книга Михайловна Щедрина

доктор филологических наук, профессор

Официальные оппоненты: Гончаров Пётр Андреевич

доктор филологических наук, профессор

Холодкова Екатерина Константиновна, кандидат филологических наук, старший преподаватель

Ведущая организация: Тверской государственный университет

Защита состоится 21 июня 2012 года в часов на заседании диссертационного совета Д 212.155.01 по литературоведению при Московском государственном областном университете по адресу: 105005, г. Москва, ул. Ф.Энгельса, д. 21-а.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Московского государственного областного университета по адресу: 105005, г. Москва, ул. Радио, д. 10-а.

Автореферат разослан «

» мая 2012 г.

Ученый секретарь диссертационного совета кандидат филологических наук, доцент Алпатова Т.А.

Общая характеристика работы

Виктор Петрович Астафьев (1924 - 2001) - крупнейший художник, классик русской литературы второй половины XX века. Наследие писателя привлекает внимание современных учёных1, среди них H.H. Авчинникова, А.Ю. Большакова, Т.М. Вахитова, О.Н. Гайдаш, П.А. Гончаров, И.А. Дедков, И.А. Есаулов, И.П. Золотусский, В.Я. Курбатов, А. П.Ланщиков, H.JI. Лейдерман, М.В. Малаховская, A.C. Немзер, Т.Л. Рыбальченко, А.И. Смирнова, Л.А. Смирнова, Д.А. Субботкин, В.А. Сурганов, Г.М. Шлёнская, И.Г. Штокман, Н.М. Щедрина и многие другие.

В творчестве писателя выделяются две сквозные темы: «деревенская» и «военная». Военная проза В. Астафьева - явление крупное и многогранное. Исследователи отмечают её особенности, подчёркивая

1 Авчинникова H.H. Проза Виктора Астафьева (проблемы творческой индивидуальности писателя): Дис. ... канд. филол. наук. - М., 1996; Большакова А.Ю. Художественное претворение нравственной проблематики в прозе В. Астафьева: Дпс. ... канд. филол. наук. -М., 1989; Вахитова Т.М. Народна войне (Взгляд Астафьева из середины 90-х. Роман «Прокляты п убиты») // Русская литература. - 1995. - № 3. — С. 18 - 38; Гайдаш О.Н. Отражение православного мироощущения в творчестве В.П. Астафьева // Дар слова: Виктор Петрович Астафьев: (к 85-летию со дня рождения). - Иркутск: Издатель Сапронов, 2009. - С. 616 — 620; Гончаров П. А. «Снятие покровов»: специфика позиции автора в романе В. Астафьева «Прокляты и убиты»// Вестник Тамб. Ун-та. Сер.: Гуманит. науки. - Тамбов, 2001. - Вып. 1. С. 58-63; Гончаров П.А. О периодизации творчества В. Астафьева // Филологические науки. - 2003. - № 6. - С. 20 - 27; Дедков И.А. Объявление вины и назначение казни // Дружба народов. - 1993. - № 10. - С. 185 - 202; Есаулов И.А. Сатанинские звезды и священная война: современный роман в контексте русской духовной традиции // Новый мир. — 1994. - № 4. - С. 224 - 239; Золотусский И.П. Убиты и воскрешены // Литературная газета. - 1995. - 22 марта. - С. 4; Курбатов В.Я. Последняя Победа. Слово о Викторе Астафьеве при вручении премии А.И. Солженицына // Студенческий меридиан. - 2009. - № 7. - С. 58 - 59; Ланшиков А.П. Виктор Астафьев. - М.: Просвещение, 1992; Лейдерман Н.Л. Крик сердца: (творческий облик Виктора Астафьева) // Русская литература XX века в зеркале критики: хрестоматия / С.-Петерб. гос. ун-т, филол. фак. - М.: Академия; Спб.: филол. фак. СПбГУ, 2003. - С. 375 - 408; Малаховская М.В. Формы и функции публицистичности в поздней прозе В.П. Астафьева (1980 - 1990-е годы): Дис. ... канд. филол. наук. - М., 2010; Немзер А. Исчадье божье. Литературное сегодня. О русской прозе. 90-е. - М.: Новое лит. обозрение, 1998; Рыбальченко Т.Л. Переправа как основная мифологема в романе В. Астафьева «Прокляты и убиты» // Современная русская литература: проблема изучения и преподавания: сборник статей по материалам Международной научно-практической конференции. - Пермь: Пермский госуд. педагогический унизерситет, 2007. - Ч. 1. - С. 201 - 210; Смирнова А.И. Русская натурфилософская проза 1960 - 1980-х годов: философия, мифология, поэтика: Дне ... доктора филол. наук. - Воронеж, 1995; Природа и человек в русской литературе: материалы всероссийской научной конф. - Волгоград: Изд-во Волгоград, гос. ун-т, 2000; Смирнова JI.A. Постижение духовной природы человека: В. Белов, В. Астафьев, Б. Можаев // Литература в школе. - 1995. - № 4. - С. 35 - 42; Субботкин Д.А. Конфликт «своего» и «чужого» мира в произведениях В.П. Астафьева как реализация бинарной и тернарной структур: Дис. ... канд. филол.наук. -Красноярск, 2007; Сурганов В.А. Астафьев снова пишет о войне // Литературное обозрение. - 1993. - К» 9/10. -С. 3 - 10; Шлёнская Г.М. Астафьев и Бунин // Стародуб: Астафьевский ежегодник: материалы и исследования: вып. 1.-Красноярск: Изд-во Спб. гос. фед. ун-т, 2008. - С. 68 - 81; Шкокман И.Г. Черное зеркало//Москва. -1993. - № 4. - С. 187 - 189; Щедрина Н.М. Проблема трагического в романе В.П. Астафьева «Прокляты и убиты» // Феномен В.П. Астафьева в обществ.-культ, и литер, жизни конца XX века: сб-к материалов 1 Международной научной конф., посвященной творчеству В.П. Астафьева (7-9 сентября 2004 г.). -Красноярск: Красноярский гос. ун-т, 2005. - С. 96 - 105.

принципиально новое видение автором сурового времени российской истории, осмысление трагической судьбы рядового солдата и бывшего фронтовика.

Роман В. Астафьева «Прокляты и убиты» (1990 - 1994) -значительное событие в русской литературе. Ни одна книга о противостоянии советского народа фашизму не вызвала столько противоречивых оценок, горячих споров. При этом сложилось мнение - так о самой страшной военной катастрофе прошлого столетия не писал никто. Автор по-новому осветил саму суть происходящего: для него, испытавшего тяготы боевых сражений, очевидна её бессмысленность и бесчеловечность.

В критике произведение получило неоднозначную оценку. Исследователи1 И. Дедков, К. Мяло, Н. Лейдерман упрекали писателя в натурализме изображения военных событий, в неубедительности религиозного прозрения героев романа, отмечали излишнюю риторичность авторских публицистических отступлений.

Прямо противоположную точку зрения2 высказали JI. Барташевич, И. Есаулов, В. Зубков, В. Сурганов, И. Штокман, склоняясь к тому, что суровая правда о России - это, прежде всего, проявление патриотизма, любви Астафьева к русскому народу. По их мнению, роман о войне, соединяя прошлое и настоящее, актуален для сегодняшнего времени.

Представитель духовенства, протоиерей Г. Митрофанов, привнёс своё, духовное понимание книги. Он убеждён, что книга «Прокляты и убиты» имела для художника значение завещания, обнародованное от имени миллионов безвестно канувших в годы войны. Священнослужитель, подчёркивая актуальность произведения, полагает, что роман с точки

1 Дедков И. Объявление вины и назначение казни II Дружба народов. - 1993. - № 10. - С. 185 - 202; Мяло К. мертвых проклятья // Наш современник. - 1995. - № б. - С. 186 - 199; Лейдерман Н Крик сердца // Урал. -2001,- №10.-С. 35-48.

2 Барташевич Л. Идущие вослед должны знать правду II Север. - 1995. - № 9. - С. 145 - 149; Есаулов И. Сатанинские звёзды и священная война. Современный роман в контексте русской духовной традиции // Новый мир. - 1994. -№ 4. - С. 224 - 240; Зубков В. Разрыв // Урал. - 2005. -№ 5. - С. 55 - 59; Сурганов В. Астафьев снова пишет о войне // Литературное обозрение. - 1993. - № 9/ю. - С. 2 - 10; Штокман И. Черное зеркало II Москва. - 1993. - № 4. - С. 65 - 77.

зрения нравственной и исторической — «осмысление нашей истории именно на рубеже 90-х годов»1. Г. Митрофанов считает, что писатель напомнил всему человечеству, что война - это грех.

Долгая дорога, длиною почти в четыре десятилетия, вела Астафьева к осуществлению главного замысла — создать произведение о Великой Отечественной войне. Высоко оценил роман А.И. Солженицын, отметив, что писатель высказал солдатскую правду о войне, о чудовищных преступлениях против человечества и против своего народа. Он назовёт появление книги в литературе случаем уникальным, «когда война описывается не офицером, не политруком, не прикомандированным писателем, - а простым пехотинцем, «чёрным работником войны», который, воюя, и не думал, что писателем станет. Через сколько миллионов убитых надо было выжить этому солдату, чтобы вот такое написать нам спустя полвека!..»2.

Трагический аспект «Проклятых и убитых» затронут во многих исследованиях об Астафьеве, но на сегодняшний день не стал предметом специального разговора. М.В. Малаховская3 подчёркивает, что Астафьевым рассматривается «не то, что война делает с душой человека, а само явление войны как вселенского зла»4. Для Д.А. Субботкина важен в произведении конфликт «своего» и «чужого»5, он приходит к выводу, что война для писателя - «чужой» мир, враждебный жизни, что астафьевская концепция отличается особым трагизмом, ибо солдат вёл войну сразу на двух фронтах. О.Ю. Золотухина делает акцент на трагическом мировосприятии прозаика,

1 Митрофанов Г. О романе «Прокляты и убиты» // Из фондов радио «Град Петров» // Студия «Град Петров», 2007.

2 Солженицын А.И. Виктор Астафьев. Из «Литературной коллекции», 2005 //Российская газета. - 2009.-27 апреля. - С. 7.

3 Малаховская М.В. Формы и функции публицистичности в поздней прозе В.П. Астафьева (1980 - 1990-е годы): Дис. ... канд. филол. наук. -М., 2010.

^Малаховская М.В. Формы и функцпи публицистичности в поздней прозе В.П. Астафьева (1980 - 1990-е годы): Автореф. ... дне. канд. фила!, наук. -М.. 2010. - С. 10.

5 Субботкин Д.А. Конфликт «своего» и «чужого» мира в произведениях В.П. Астафьева как реализация бинарной и тернарной структур. Дне. ... канд. филол.наук. - Красноярск, 2007.

которое, по мнению исследователя, мешало ему «принять веру в Бога с христианских позиций»1.

Трагическое как проблема в романе В. Астафьева «Прокляты и убиты» стала предметом исследования Н.М. Щедриной2. Учёный отмечает, что война для писателя носит глобальный характер, поскольку его трагизм «отличается крайним пессимизмом», что концепция трагического вызревала в предыдущих книгах классика, а в «Проклятых и убитых» «нарастающий и усиливающийся трагизм ... перерос в апокалипсис», что привело к «универсализации трагизма (пантрагическому) - это составляющая его авторской концепции». По мысли Н.М. Щедриной, «всё же вопреки трагизму ... , писатель рисует силу органичной и нравственной связи человека с человеком». Астафьев приводит некоторых героев к духовной состоятельности. Трагическое открывает безграничные нравственно-эстетические возможности: формировать человеческое в человеке; вызывать не только боль, чувство сострадания, но и протест против разрушения, гибели, безнадёжности.

Для выявления всех возможных параметров трагического необходимо обратиться к теоретическим работам по проблеме. Несмотря на разницу подходов к проблеме трагического в литературе, изложенных В.В. Жибулем, И.И. Плехановой, П.М. Топером, В.Е. Хализевым, теоретики едины в одном - трагическое произведение отражает изначальную дисгармонию мира, в котором общесоциальное и личностное находятся в вечном противостоянии.

Категорию трагического определяет «неразрешимый конфликт»3, представляющий трагедию судьбы, духа или сознания, что приводит к

1 Золотухина О.Ю. Религиозный поиск В.П. Астафьева в контексте творческой эволюции писателя. Автореф. ... дис. канд. фолол наук. — Абакан, 2010. — С.21.

2 Щедрина Н.М. Проблема трагического в романе В.П. Астафьева «Прокляты и убиты» // Феномен В.П. Астафьева в обществ.-культ. и литер, жизни конца XX века: сб-к материалов 1 Международной научной конф., посвященной творчеству В.П. Астафьева (7-9 сентября 2004 г.). - Красноярск; Красноярский гос. ун-т, 2005. -С. 96 -105.

3См.: Хализев В.Е. Теория литературы. -М: Высшая школа, 2005. - С. 82- 84; КормиловС.И. Трагическое //Литературная энциклопедия терминов и понятий (Гл. ред. и сост. А Н. Николюкин). — М.: Интелвак, 2001. -

разрушению человеческой жизни как высшей ценности, обречённой на незащищённость от судьбоносных стихий извне и на «бессмысленное мученичество»1 в ситуации экстремальной. Приведённая литературоведческая позиция служит в работе отправной точкой для анализа романа В. Астафьева, учитывается взаимосвязь трагического и христианского.

Объектом исследования в диссертации является авторская концепция трагического в романе В. Астафьева «Прокляты и убиты». Трагический аспект рассматривается также в произведениях «Звездопад» (1960), «Последний поклон» (1968 - 1992), «Пастух и пастушка» (1967 - 1971, 1989), «Царь-рыба» (1975), «Печальный детектив» (1986), «Людочка» (1987) и в поздней военной прозе писателя — «Так хочется жить» (1995), «Обертон» (1996), «Весёлый солдат» (1998), «Пролётный гусь» (2001), привлечены эпистолярные источники, публицистические статьи, анализ которых способствует раскрытию наиболее значимых для Астафьева моментов трагического.

Предметом исследования в работе является процесс эволюции трагического мироощущения писателя. Особый интерес представляет один из самых противоречивых этапов творческого пути - период последних десятилетий.

Актуальность данной диссертации определяется:

во-первых, неизученностью романа В. Астафьева «Прокляты и убиты» с точки зрения категории трагического, что во многом объясняется недостаточной разработанностью понятия «трагического» в теории литературы по отношению к прозаическому произведению, а также отсутствием методики его анализа;

С. 927; Гальцева P.A. Трагическое // Лермонтовская энциклопедия (Гл. ред. В.А. Мануйлов). - М.: Сов. энциклопедия, 1981. - С. 578-579.

1 Хализев В.Е. Теория литературы. -М.: Высшая школа, 2005. - С. 82.

во-вторых, более детальное рассмотрение романа, пристальное внимание к нему заново открывает нам писателя как признанного мастера слова, обнаруживает его роль и место в истории литературы XX века;

в-третьих, постижение трагического имеет большое значение для понимания особенностей астафьевской прозы о войне;

в-четвёртых, актуальность последней романной книги «Прокляты и убиты» подтверждается и значительным событием в русской культуре -присуждением в 2009 году В.П. Астафьеву в 85-ую годовщину со дня рождения премии А.И. Солженицына (посмертно).

в-пятых, произведение, появившееся в литературе в 1990-х годах, сохраняет свою злободневность и сегодня, поскольку на нашей планете неспокойно: до сих пор не стихают военные конфликты, проливается человеческая кровь. И молодое поколение должно знать своё прошлое, свою историю, правду о войне, хотя В. Астафьев неоднократно подчёркивал, что «всю правду о войне знает только Бог, <...> правда эта неподъёмна»1.

Цель работы: исследовать авторскую концепцию трагического, связанную с отношением писателя к вере, раскрыть его трагедийное мастерство, выявить стремление художника показать войну как величайшую трагедию XX века.

В связи с поставленной целью в работе решаются следующие задачи:

- рассмотреть подходы к проблеме трагического в современной науке с целью выявления их в романе В. Астафьева «Прокляты и убиты»;

- проследить вызревание концепции трагического в творчестве В. Астафьева в 1960-е — 2000-е годы от «Звездопада», «Пастуха и пастушки», «Последнего поклона», «Царь-рыбы», «Печального детектива», «Людочки» до повестей «Так хочется жить», «Обертон», «Весёлый солдат», рассказа «Пролётный гусь»;

1 Астафьев В.П. Комментарии к роману «Прокляты и убиты» /Астафьев В.П. Прокляты и убиты. - М.: Эксмо, 2005. — С. 770. Далее текст романа и комментарии к нему цитируется по этому изданию, страница указывается

- проанализировать динамику изменения трагического героя в трагических обстоятельствах, нашедшую отражение в произведении «Прокляты и убиты»;

- посредством текстуального анализа романа выявить авторское начало, тематические блоки лирико-публицистических отступлений;

- определить место романа Астафьева в отечественной прозе о войне.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Необходимость рассмотрения проблемы трагического, имеющей давние истоки, в новой исторической перспективе с учётом исследований современного литературоведения.

2. Активизация авторской мысли в творчестве В. Астафьева ведёт к усложнению жанра повествования. Усиление публицистической тенденции свидетельствует об исследовательской глубине авторского освоения как военной действительности, так и современного жизненного материала.

3. В. Астафьев — писатель, творчество которого пронизано эсхатологическим мироощущением рубежной эпохи, особенно в последние десятилетия. Свою концепцию трагического, определяющую художественный мир, он выстраивает, опираясь на наследие православной культуры и литературную традицию.

4. Включение В. Астафьевым в ткань последнего романа образов и мотивов философско-религиозного содержания (Бог, сатана, ад, преисподняя).

5. На историческом фоне военной трагедии XX века писатель продолжает традиционное для русской классической литературы размышление о человеке и его назначении в мироздании, о бессмысленности насилия, о необходимости соизмерять мир человека с природным началом.

6. Богоотступничество, по убеждению писателя, величайшая трагедия страны. Антирелигиозная идеология, насаждаемая народу с 1917 года, обрекла последующие поколения на неизбежные страдания, на

неполноценную жизнь вне Божественных откровений, и война -закономерное звено этой причинно-следственной связи. Нравственные постулаты, основы христианства - духовный компас для человека в современном обществе.

Методика и методология исследования. Методы исследования обусловлены поставленной целью, достижение которой предполагает изучение различных концепций трагического со времён античности до наших дней, опору на теоретические и практические положения современных учёных, представленные в научных исследованиях П.А. Гончарова, Н.Л. Лейдермана, Г.М. Шлёнской, Н.М. Щедриной.

Методологической основой для диссертации послужили труды H.A. Бердяева, Б.П. Вышеславцева, И.А. Ильина и других философов, а также исследования о трагическом, принадлежащие перу В.В. Жибуля, И.И. Плехановой, П.М. Tonepa, В.Е. Хализева.

Целью и задачами настоящей работы предопределено комплексное использование следующих методов: сравнительно-исторического, историко-генетического, биографо-источниковедческого; а также текстуальный анализ художественного произведения.

Практическая значимость. Материалы диссертационного исследования можно использовать в вузовском образовательном процессе: в лекционных курсах по истории русской литературы XX века, в спецкурсах и семинарах. Некоторые положения диссертации могут быть применены в школьном преподавании русской литературы по углублённой программе (в гимназиях, лицеях, гуманитарных классах общеобразовательных школ).

Научная новнзна диссертации определяется тем, что впервые трагическое в творчестве В. Астафьева становится предметом специального исследования. Ценность данной работы - в постановке вопросов, связанных с особенностями выражения авторской концепции трагического в романе «Прокляты и убиты». В диссертации произведение осмыслено сквозь

призму трагического мироощущения автора в соотнесённости с его нравственно-философскими взглядами и православно-христианской традицией.

Теоретическая значимость диссертации состоит в осмыслении трагического как одной из ключевых категорий литературоведения, как грани авторского сознания В. Астафьева, позволяющей выявить специфику философско-эстетических исканий писателя и их воплощение в романе «Прокляты и убиты».

Апробация материала. Основные положения и результаты диссертационного исследования обсуждались на заседаниях кафедры русской литературы XX века Московского государственного областного университета. Положения работы изложены в докладах на научных конференциях: «Малоизвестные страницы и новые концепции истории русской литературы XX века» (МГОУ, 27 - 28 июня 2007г.), «Словесное искусство Серебряного века и Русского зарубежья в контексте эпохи» (23 -24 июня 2009 года, МГОУ). Основные положения диссертации отражены в 7 публикациях: в периодической печати «Бери да помни» (Октябрь. 2010. № 5); «Грызь сердешная» (Красноярский рабочий. 2011. 20 января); в 3-х статьях, входящих в список ВАК (список прилагается).

Структура исследования. Общий объём диссертации — 187 страниц. Работа состоит из введения, трёх глав, заключения и списка используемой литературы, насчитывающей 211 наименований.

Основное содержание работы

Во Введении обосновывается актуальность темы исследования, рассматривается степень её изученности, формулируются цели и задачи, характеризуется её методологическая основа и источники, научная новизна и значимость; определяется позиция исследователя по отношению к категории трагического; утверждается, что произведения о войне изначально трагичны, поскольку они повествуют о времени человеческих страданий, горя и смертей.

В первой главе «Развитие концепции трагического в творчестве Виктора Астафьева» предпринята попытка определить этапы вызревания концепции трагического в произведениях Астафьева.

Для писателя-фронтовика война - это и личное событие. В его творчестве отразилось стремление высказать о ней правду. Астафьев нарушил сложившуюся традицию в истолковании войны, подверг глубокому сомнению триумфальный характер победы. Он был убеждён, что бесчисленные жертвы - непростительный просчёт советского командования, гибель одного солдата - невосполнимая утрата. На протяжении всей жизни Астафьев ощущал тяжесть исторической вины, задавая себе один и тот же вопрос: за что погибали?

Значительное внимание в первой главе отводится истории замысла романа «Прокляты и убиты», потому что произведение - итог долгого, мучительно трудного пути писателя. Художник осознавал, какая огромная ответственность перед человечеством - говорить о войне. Классик русской литературы связывал творческие муки с постижением и утверждением Правды: «Я всю свою <...> жизнь готовился к главной своей книге -роману о войне <...> ради неё Господь меня сохранил не только на войне, <...> мучил меня памятью ... , чтобы я готовился выполнить его завет — рассказать всю правду о войне»

Грандиозность писательского замысла, его глубина, энергия памяти не давали ощущения творческой успокоенности. Автор объяснял создание своей книги тем, что «молчать ... невозможно» (793). В крупном итоговом романе сконцентрирован его духовный опыт, нравственные и эстетические убеждения, философия жизни.

Произведение требовало от Астафьева титанических усилий, мощного напряжения, душевной собранности, работа выводила писателя из необходимого равновесия: «Хотел избежать лишних смертей и крови, но от

1 Астафьев В.П. Сквозь время н годы /Астафьев В. Военные страницы: повести и рассказы. - М: Молодая гвардия, 1986. - С. 5.

памяти и правды не уйдёшь - сплошная кровь, сплошные смерти и отчаянье аж захлёстывают бумагу и переливаются за край её»1. История родного отечества, а также беды, испытания, выпавшие на долю самого автора, определили трагическую направляющую романа.

В творчестве В. Астафьева трагическое стало проявляться задолго до «Проклятых и убитых». Уже в рассказе «Гражданский человек» (1951) («Сибиряк») прослеживается исполненное горечи заключение о страшных, непоправимых последствиях войны, которая отняла жизнь у простого сибиряка Матвея Савинцева. Трагично, когда русский крестьянин, предназначение которого — созидательный земледельческий труд, оказывается на поле брани с оружием в руках. Смертельно раненный, герой рассказа умирает достойно, как и жил: «Деревенские мы люди, привыкли, чтоб всё по порядку было, чтоб ничего не забыть в последний час ... прости, если словом обидел ...»2, и земля, «пахнувшая дымом и хлебом, приняла его с тихим вздохом»3.

В «Звездопаде» (1960) представлен новый подход к изображению военного противостояния. В произведении звучит мысль о трагическом разрешении первой любви, которую «убила» война. Впоследствии мотив «убиенной» любви станет сквозным для писателя.

В «современной пасторали» «Пастух и пастушка» (1967 — 1971, 1989) Астафьев продолжает изображать войну, подчёркивая невозможность любви среди полыхающих пожарищах. Сама тема задаёт трагическую тональность книге. Военное лихолетье обрекает людей на трагичность существования. Борис Костяев истратился на войне, потому и умирает. Астафьев убеждён: покалеченная войной душа ничего не может дать этому миру.

1 Астафьев В П. пит, по: Крест бесконечный. В. Астафьев - В. Курбатов: Письма из глубины России. - Иркутск: Издатель Сапронов, 2002. - С. 310.

2 Астафьев В. Сибиряк / Астафьев В. Печальный детектив. Роман, рассказы, новеллы, очерк. Лениздат, 1989. — С. 160.

3 Там же. - С. 161.

«Царь-рыба» (1976) - исследование отношений человека и природы с позиции нравственного начала. Авторское «я» активно внедряется в повествование, что заставляет по-новому звучать «вечные» темы русской литературы: погублена сама мысль природы, её божественный замысел. Астафьев выступает против хищнического отношения к ней, её варварского уничтожения. Природа мстит человеку, духовная несостоятельность которого определяет трагическую линию жизни.

Если в «Царь-рыбе» В. Астафьев предупреждает человечество об опасности игнорирования законов природы, о необходимости устойчивости в сознании человека нравственной силы, то в «Печальном детективе» (1986) трагическое обретает мощное и настойчивое звучание. Художник подчёркивал неизбежность появления книги: « <...> я не мог не написать это произведение, не мог таскать вечно в себе эти раскалённые угли, но скорее горячий отвальный шлак, он сжёг бы меня, раздавил»1. Человек теряет связь с предшествующими поколениями, пренебрегает народными традициями. Роман отразил негативные социальные процессы советской действительности, кризис духовной культуры, онтологические мотивы вечного переплетения в человеке святости и низости, доброты и жестокости.

Тема духовного одиночества, душевной разъединённости, враждебной изоляции людей связывает в единый идейный узел произведения «Печальный детектив» и «Людочку» (1989). В «Людочке» Астафьев исследовал причины порока, ненависти, лжи в современном обществе. Драматическая история современной девушки — горькое обобщение нравственно больного общества. «Вершина и предел трагизма лежит не в болезни, смерти и страдании ... , а в торжестве зла и унижении добра»2, - подчёркивал в своё время Б.П. Вышеславцев.

1 Астафьев В.П. щгг. по: Стеценко В. Вспоминая Астафьева // Московский вестник, 2008. - № 3, № 4. Режим доступа' http: // www. mosvestnik. tu, свободный. - Запгс. с экрана.

2 Вышеславцев Б.П. Вечное в русской философии / Б.П Вышеславцев. Избранное. - М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2010. - С. 539.

В «Последнем поклоне» (1968 - 1992) детский, наивный мир Витьки Потылицына словно бабушкина добрая песня, а деревенская жизнь исполнена гармонии: «этот мир можно потрогать ладошкой, к нему хочется прильнуть, быть в нём»1. Но радость созвучия с этим миром, сопричастность живительному, одухотворённому природному началу сменяется ощущением распада: от страницы к странице, от части к части нарастает трагизм, обусловленный разрушением крестьянского образа жизни, изменениями в психологии русского человека, предопределившие его трагическую судьбу.

Астафьеву, как большому художнику, присуще обострённое чувство времени, трагические повороты которого отразились и в «Проклятых и убитых», поскольку свою главную книгу он создаёт на протяжении длительного периода. Являясь одной из граней художественного мышления писателя, трагическое оказало непосредственное влияние на идейно-художественное своеобразие «Проклятых и убитых». Оно с новой силой ворвалось в произведение после появления в печати, но уже с точки зрения восприятия книги современниками. С этого момента, по мысли протоиерея Г. Митрофанова, начинается открытие романа заново как произведения, повествующей об отцах наших и дедах, на долю которых выпала череда страданий, революций, гражданской войны, коллективизации.

«Чёртова яма» — первая часть «Проклятых и убитых». В настораживающем названии слово «яма» ассоциируется с неким земляным вместилищем, отдающим чертовщиной, нечистой силой. «Чёртова яма» -непрекращающееся страдание от подавляющего унижения. Мотивы голода, холода, непроглядной тьмы - составляющие трагического полотна романа. «Чёртова яма» исключает присутствие высокого уже потому, что она

1 Астафьев В. П. Вечерние раздумья / Астафьев В.П. Последний поклон: Повесть в рассказах. -М.: Молодая гвардия, 2003. - С. 792.

«чёртова»: «ни тебе молитвы, ни тебе покаянья, воистину антихристово пристанище, бесовское ристалище» (36).

Во второй книге «Плацдарм» подчёркивается, что воюющие ощущают надломленность, потерю в себе цельности. Астафьев убеждён, что сохранить достоинство, уцелеть на изнуряющей военной страде - дело самого человека. Люди искали спасения на испепелённом клочке плацдарма, ощущали себя покинутыми и командованием, и Богом. Возросшая потребность друг в друге - иначе не выжить - привела к чувству единения.

В середине 1990-х художник мечтал о создании третьей части «Проклятых и убитых»: «... и это будет мне Высшей наградой жизни»1. Но уже в 1997 году он пишет В.Я. Курбатову: «Цикл из трёх повестей о послевоенной жизни избавляет меня от писания третьей книги романа»2. Трагическое мироощущение, которое жило в Астафьеве, так и не дало ему завершить задуманное. Это и привело к тому, что заключительная часть не состоялась.

В диссертации роман «Прокляты и убиты» рассматривается в связи с повестями В. Астафьева «Так хочется жить», «Обертон», «Весёлый солдат», рассказом «Пролётный гусь», которые составили материал для третьей книги. На страницах, отмеченных автобиографической полнотой, раскрывается трагическая судьба участника войны. С этими произведениями роман «Прокляты и убиты» объединяет тема «человек и государство». Судьба воина-победителя, освободившего мир от фашизма, пронизана трагизмом.

В повестях разворачиваются истории жизни солдат, перенёсших послевоенные невзгоды. Основная писательская мысль в произведениях последних лет: война для участника Великой Отечественной не

1 Астафьев В.П. Нет мне ответа ... Эпистолярный дневник 1952-2001. -Иркутск: Издатель Сапронов, 2009. -С. 583.

2 Астафьев В.П. пит. по: Крест бесконечный. В. Астафьев - В. Курбатов: Письма из глубины России. - Иркутск: Издатель Сапронов, 2002. - С.406.

закончилась. Защитник, вернувшийся с фронта, оказывается побеждённым государственной системой, становится никому не нужным в своей стране.

Существенно отметить, что почти весь жизненный путь Астафьева, в том числе и работа над романом «Прокляты и убиты», отразились в эпистолярном дневнике «Нет мне ответа ...» (2009), вышедшем из печати после смерти писателя.

В результате обращения к произведениям, предшествующим роману «Прокляты и убиты», выявлено, что трагическое эволюционировало в творчестве Астафьева. От первого рассказа «Гражданский человек», исполненного горечи от страшных, непоправимых последствий войны, до замыкающего весь творческий путь, прощального «Пролётного гуся».

Во второй главе «Трагический герой н трагические обстоятельства» раскрывается концепция трагического в романе В. Астафьева «Прокляты и убиты». Писатель значительно расширяет рамки понятия «трагический герой», привносит в него своё, качественно новое толкование.

По мнению современного исследователя И.И. Плехановой, на сегодняшний день в литературоведении выявляется закономерная тенденция - «размывание понятия «трагический герой»1. Общим для героя трагедии и трагедии героя остался только «узнаваемый образ страдания»2. Созвучную мысль высказывает В.Е. Хализев. Учёный констатирует, что для современной теории трагического характерна идея бессмысленного мученичества «людей смятенных и растерянных, не сумевших устоять перед лицом жестоких испытаний, сохранить и проявить твёрдость духа»3. Всё это противоречит классической эстетике, которая утверждала героя трагедии, исполненного возвышенных устремлений. В XX веке человеку пришлось существовать в экстремальных ситуациях, которые подрывали его физическое и духовное здоровье. Героя представляет не

1 Плеханова И.И. Преображение трагического. Часть 1. Иркутск: Изд-во Иркуг. гос. ун-та, 2001. - С. 5.

" Там же.

3 Хализев В.Е. Теория литературы. -М.: Высшая школа, 2005. — С. 83.

исключительная личность, а обыкновенный человек, причём трагическое выпадает и на долю целых наций. При всём многообразии трагических ситуаций В.Е. Хализев выделяет общую черту трагического -«художественное постижение человеческого в человеке, находящегося в ситуации экстремальной»' (курсив. — В.Е. Хализев).

Трагические обстоятельства открываются каждому бойцу. Предвоенная жизнь, смысл которой сводился к борьбе за выживание, для многих из них стала нелёгким испытанием. Невозможность сопротивления «чёртовой яме» привела красноармейцев к внутреннему опустошению, обезличиванию; казарма делала из людей «попцовых». Брошенные в пекло войны, солдаты осознают свою зависимость от трагических обстоятельств. Трагизм положения заключается в проявлении человеческой вражды, исключающей законы вселенной, Божий замысел.

Центральный образ романа — советские воины, «наши, российские парнишки, братья <...> по богову завету» (207), испившие громадную чашу страданий времён Великой Отечественной войны, новобранцы 21-го полка, 1924 года рождения, только вступившие на жизненный путь. К ним принадлежал и сам Астафьев. Писатель приводит нас к мысли, что трагизм человеческой жизни усугублён войной, ибо человек вступил в смертельную схватку с фашизмом.

Вся народная трагедия воплотилась и запечатлена в человеческих судьбах, а не в событиях войны. Автор сцепляет непростые жизненные истории Шестакова, Рындина, Васконяна, Боярчика, Шпатора, Булдакова, Финифатьева, ХЦуся, Сабельникова и других в одну. Специфика романа в том, что каждая новелла о жизни героев призвана раскрыть общую концепцию книги.

В результате анализа выявлена органическая связь образа воина и автора-повествователя, составляющих композиционное ядро «Проклятых и убитых».

1 Там же. - С. 84.

Война разделила героев «Плацдарма» на тех, кто призван защищать родину и на тех, кто её непомерный груз не выдержал. В. Астафьев продолжил мысль первой книги романа, состоящую в том, что война не зависела от воли самих героев. Она подавляет, выворачивает наизнанку душу человека, нередко искажает в ней лучшее. Стремились сберечь свои жизни во что бы то ни стало капитан Мельников, «спасающийся в тылу посредством передового идейного слова» (217), Петька Мусиков, Мусенок, усилием которых было «любым способом выжить» (296).

Писатель беспощадно клеймит нерадивых командующих, трусливых офицеров. Страшное время войны породило уродливые явления военных будней. Астафьев создаёт образ командира полка, Ивана Харитоновича Вяткина, ловко обходившего передовую. Мусенок, засоряющий умы и души новобранцев мёртвым словом социалистической идеи, чувствовал себя на войне вольготно, сыто. Недальновидные решения, глупые просчёты, безответственность военного руководства — всё это тяжким бременем легло на плечи защитников страны.

Самое страшное преступление на войне, по мысли автора, — это предательство: оно «начинается в высоких, важных кабинетах вождей ... и заканчивается здесь, ... где фронтовики подставляют друг друга» (713). Порой честные, чистые помыслами люди ощущали растерянность перед войной. Феликс Боярчик, готовый для другой жизни, оказывается покалеченным войной: бросается к немцам, умоляя убить его. Автор-повествователь осмысливает утрату цельности героя как страшное проявление фронтовых будней, сострадает ему.

По мысли Астафьева, война неизбежно приводит человека к духовному опустошению. Славный сибиряк, честный солдат Лёшка Шестаков понимает, что привычка убивать врага начинает «забирать» что-то важное из души. Он осознал, что «война — это преступная трата души» (569). «Главное губительное воздействие войны в том, что ... подступившая

массовая смерть становится обыденным явлением» (369), — заключает автор.

Военная катастрофа выявляет в человеке не только низменное, не только вызывает смятение доброй души, но и обостряет высокое стремление защищать родину. Отчаянно сражаются Щусь, Шестаков, Булдаков, Рындин и другие. Чувство единения солдата с солдатом, готовность отдать хлеб, бинт, табак - на фронте всё в цене - руководит такими людьми. Автор подчёркивает значимость фронтового братства. Проявление бескорыстия в экстремальных условиях, когда лучшие бойцы пытаются сохранить в себе человеческое достоинство, внутреннюю силу, -это тоже, по мнению писателя, подвиг.

Астафьев нарушает традицию в изображении врага. Немцы в романе — это, прежде всего, обычные люди, которые стремятся уйти от навязанного им военного конфликта. Неудивительно поэтому, что автор «Проклятых и убитых» принципиально не искал различия между воюющими сторонами. Бог один - и для русского, и для немца. Из рук врага получают санитарки Фая и Нелька свёртки с медикаментами, едой. Набожный Лемке осознал чудовищность войны как вселенской катастрофы. По мнению Астафьева, война — трагедия, независимо от того, кто погибает — русский или немецкий солдат.

Писатель привнёс в произведение своё понимание смерти. Человек беззащитен, он не может противостоять стихии войны, несущей неотвратимую гибель. Одна из трагических страниц «Плацдарма» -переправа, осуществляемая на реке Днепр, где тысячелетие назад происходило великое таинство — Крещение русского народа. Сцены переправы - убийство, которому не в силах противостоять даже сила матери-земли.

Плацдарм — территория, ставшая могильной ямой, «чёртовой» как для советских бойцов, так и для захватчиков. Она погружена в безысходность, трагическую обречённость. Но бесовское ликование смерти бессильно

перед вселенской жизнью. Берег боевых сражений поглотит бесследно бездна, а мир останется. Живое небо - залог будущей жизни самой земли, где война — временное явление, убеждён писатель.

Несмотря на проступающий светлый тон финального повествования, автора «Проклятых и убитых» не покидало ощущение трагизма, хотя в финале «Плацдарма» снижена его острота за счёт возможного воскрешения души. По мнению Астафьева, потомки предадут забвению солдата Великой Отечественной войны: «Через десяток лет покроет место боёв <...> толстой водой нового, рукотворного моря и замоет песком, затянет илом белые солдатские косточки» (763). Но Память не «замоешь песком» (763), трагическая судьба защитников не сотрётся в ней. Бойцы Великокриницкого плацдарма приняли на себя страдание, явились жертвами кровавых событий, тем самым искупили вину своих отцов, творивших революцию 1917 года, и свою собственную. Такая смерть обещает богоданное воскрешение в иной, вечной жизни, в мире нетленном и совершенном, в котором нет войны. Страдание великомученической рати становится искупительным, её подвиг - святым. Трагизм положения человека не убивает душу, по убеждению Б.П. Вышеславцева, а «очищает и возвышает, даже восхищает. В этом чудо трагизма»1. Отсюда трагическое неизбежно ведёт к катарсису.

На наш взгляд, авторская мысль в романе о незыблемости мира, о вечности мироздания позволяет говорить о возможности сохранения нравственного равновесия в условиях войны. Подтверждением тому — проявление светлого начала в отчаянной душе Лёхи Булдакова. Путь высвобождения высокого, божественного потенциала человеческой природы становится возможным для некоторых героев книги. В христианской культурной традиции неразрывно связано «благодарное

1 Вышеславцев Б.П. Вечное в русской философии / Б.П. Вышеславцев. Избранное. - М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2010. - С. 539.

1 2 приятие мира и сердечное сокрушение» , «просветляющее покаяние» .

Свойственный произведениям Астафьева последних лет мотив покаяния

нашёл своё воплощение и в романе «Прокляты и убиты». Внутренний

монолог смертельно раненного сержанта Финифатьева — реализация этого

мотива.

История отношений Булдакова и Финифатьева ставит под сомнение обречённость героев на духовную смерть. Мотив апокалипсиса в романе не является самодовлеющим. Совесть корректирует поведение Мартемьяныча, является нравственной доминантой жизни Лёшки Шестакова. Война обострила в бравом командире Щусе чувство справедливости. Именно на фронте Ашот Васконян, майор Зарубин, дед Финифатьев и другие герои начинают осознавать особую ценность любви к своим близким, к родине, военные испытания измеряли и жизнестойкость старообрядчества.

Итак, трагический герой Астафьева — неброский, но мощный выразитель духа своего народа. Ему, как личности мятущейся, исполненной противоречий, присуще стремление к духовной наполненности, сердечному раскаянию, что позволяет победить проявления животного начала. Астафьев смещает привычные акценты: каждый на войне воюет прежде сам с собой, только потом — против врага. Служение ложному коммунистическому идеалу обрекает советских людей, втянутых в войну, на бессмысленность существования.

Что касается трагических обстоятельств, то писатель считает, что война — противоестественное состояние мира, чуждое природе человека.

В третьей главе раскрывается активизация авторской позиции в романе «Прокляты и убиты» и способы её воплощения, в частности, за счёт усиления роли автора-повествователя. Являясь организующим началом в художественной целостности, он отражает жизненные и философские взгляды писателя, которые в романе проступают в оценочно-

1 Хализев В.Е. Теория литературы. - М.: Высшая школа, 2005. - С. 78.

2 Там же.

идеологических заключениях, публицистических отступлениях, обращениях, сентенциях, восклицаниях, риторических вопросах.

В диссертации предпринята попытка прояснить проблему духовно-религиозного поиска Астафьева на примере не только романа, но и его публицистики, а также воспоминаний о нём современников, появившихся после ухода писателя из жизни. Непростой и противоречивый путь писателя к постижению Высшего, разъединённость в его сознании Природы и Бога (поскольку вера требует абсолютного признания) не могло не сказаться на всём художественном пространстве произведения. Поиск веры как заступницы «проклятых и убитых», как справедливого разрешения, подразумевающего победу мира и добра, идея соборности, милосердия, любви в романе уживается с гневным обличением, идеей карающего Бога, жаждой отомстить миру за исковерканные судьбы миллионов советских людей, что не свойственно христианскому воззрению.

Религию Астафьев связывал с нравственным полем человека. Прозаик не был верующим в том традиционном понимании, которое вкладывают в учение последователи христианской мысли. Примечательно, что классик разделял понятия «церкви» и «веры»1. По его глубочайшему убеждению, божеское в человеке начинается с понятия «совесть»: «Как он выглядит, наш бог, я не видел и не знаю, но верю, что название ему — справедливость, честность и совесть»2.

Слова, составившие название книги, как и сам роман, вызвали неоднозначную оценку в критике. Изучение его семантики проливает свет на открытость и декларируемость авторской позиции.

1 См. об этом: Фаст Г. Г. С ним уходит вся эпоха // «И открой в себе память ...»: воспоминания о В.П. Астафьеве: материалы к биографии писателя. - Красноярск: Изд-ео Красноярский гос. ун-т, 2008; Гайдаш О.Н. Отражение православного мироощущения в творчестве В.П. Астафьева // Дар слова: Виктор Петрович Астафьев: (к 85-летто со дня рождения). - Иркутск: Издатель Сапронов, 2009; Золотусский И.П. Убиты и воскрешены // Литературная газета. — 1995. — 22 марта; Варламов А. К Апокалиптические мотивы в русской прозе концаXX века: Дис. ... канд. филолог, на}к. М., 1997.

2 Астафьев В.П. Нет мне ответа ... Эпистолярный дневник 1952 - 2001. — Иркутск: Издатель Сапронов, 2009. — С. 310.

Великое страдание родины подтолкнуло к использованию в названии романа проклятия. Но проклятие автор обращает не к солдату, а к тем, кто посылал бойца совершать кровопролитие, к тем, кто лишал воина православной опоры. В результате — убиты. За что же проклятие? За то, что отступили и забыли Бога вследствие навязанных России революций, кровавого сталинского режима, чудовищной братоубийственной войны.

Писатель приводит нас к убеждению, что, несмотря на разрушительный характер войны, она приоткрывает пути для взятия духовно-нравственных высот. Многие герои Астафьева в романе «Прокляты и убиты» уходят от безверия, навязанного коммунистической идеологией.

Продолжают тему, выведенную в заглавии, предпосланные тексту строки, составившие эпиграфы. В эпиграфе к первой книге «Чёртова яма» звучит мысль о приоритете общечеловеческих ценностей. Отсылка к библейскому сюжету «Послания к галатам» апостола Павла, ослеплённого светом, потерявшего зрение и прозревшего, важна для осмысления концепции трагического в романе. Использование духовного слова позволяет Астафьеву обратиться ко всему человечеству. Книга с таким эпиграфом теряет своё локальное значение, она не только о Великой Отечественной войне, - это произведение о тянущейся веками вражде между народами: поднимаясь над пространством и временем, автор говорит о войне как о великой трагедии мира.

Одна из форм реализации авторской позиции в романе — публицистические отступления. В них запечатлелись все константы бытия: мир и война, жизнь и смерть, хаос и гармония, космос и земля, огонь и вода. Большинство из них носит философско-публицистический характер. Если классифицировать отступления в «Проклятых и убитых», то обнаруживаются следующие тематические блоки: судьба российского крестьянства и тема земли, хлеба; проблема веры и возмездие за богоотступничество целой страны; октябрьская революция, её последствия

и отношение к вождю мирового пролетариата; советская система, пожирающая человеческую личность; развал армии в стране Советов; война как проклятье, нависшее над судьбами человечества, и её ничтожные вдохновители; уничтожение русского народа.

Оценка Великой Отечественной войны — магистральная тема авторских отступлений. В них чётко, рельефно проступает взгляд писателя на её лик, «бездушную сущность». Она - «грязная тварь, состоящая из жёлтой жижи, покрытая красной пеной» (387), «на человека неумолимо наползающая» (387), принимает «зрячий образ» (387). Не случайно Высота Сто кишит ненасытными крысами, объевшимися человечиной. Война та же крыса, пожирающая жизнь. Не только крыса, но и вошь символизирует хаос, ад, нестерпимые муки, посланные войной: «Плесневелое, непроницаемое, опьянелое от сытости, еле ползущее облако вшей накрыло людей на клочке земли» (719). Для неблагородной твари — это «пир во время чумы», пир во время войны.

Публицистическая экспрессия, насыщенная эмоциональностью, достигает своего трагического напряжения, когда звучит авторская мысль о цене победы, которую заплатил народ в ходе Великой Отечественной войны и с которой не смог смириться Астафьев. Сердце писателя-фронтовика, а в романе эти чувства выражает автор-повествователь, болит от горького осознания того, что человеческая жизнь в стране, одержимой коммунистической идеей, обесценена.

Вершинной, кульминационной точкой в первой части романа, венчающей осмысление книги с точки зрения проблемы братоубийственной вражды, является расстрел братьев Снегирёвых, один из самых трагичных эпизодов, чрезмерно большую роль сыгравший в композиции первой книги, связанной с мыслью о спасении, о Божьей милости. Одиночество людей, ожидающих смерть от своих же, казалось, не знало границ во времени и пространстве. Для Снегирёвых эти несколько минут перед казнью — надежда на милость от собратьев, на свершение чуда, неземного

вмешательства, Божьей помощи. Смерть молодых бойцов - трагедия разрушения единства народа, обусловленная не столько военным временем, сколько установленным государственным режимом.

Войне, порождающей дисгармонию мира, автор противопоставляет совершенство природных начал, красоту земли, что усиливает несоответствие между суетностью человеческих устремлений, военным противостоянием как одним из её проявлений и невозмутимым, величественным спокойствием природы. Если бы не война, то «всё воспринималось бы как в древней сказке с хорошим, мирным концом» (265), - заключает В. Астафьев. Мир природы исполнен благодати, отмечен Божьим присутствием, он гармоничен и слажен, и ничто не может нарушить течение жизни: «Осень всё настойчивей, всё ближе подступала к Великой реке, нежила мир Божий исходной солнцезарностью бабьего лета» (355). Вечность порядка на земле связана с созиданием, с возделыванием хлебного поля.

Хлебное поле должно родить — вот мысль автора, звучащая в романе. В книге эта часть земли символизирует созидательную силу, исполненную Божественного света. Философские истоки концепции трагического выявляются, когда писатель говорит о значении земли в человеческой жизни. Они придают роману многомерность, значимость, полифоническое звучание. Авторская скорбь, гнев, рождаемые зрелищем поруганной страны, боль, которая не проходит, память, которая не забудет, — вот движущие силы романа.

На наш взгляд, в «Проклятых и убитых» внимание направлено не столько к Богу, сколько обращению к Нему как надежде и спасению, стремлению к святости как разрешающей силе, без которой нельзя понять и принять сущее. Для воюющих Бог — единственная поддержка в экстремальной ситуации войны, ибо Он стирает преграды между людьми, уравнивает немца и русского как своих чад. В романе бойцы нуждались в

нравственной поддержке старообрядца Рындина, чтобы переносимые страдания и муки не казались лишёнными смысла.

В художественную ткань произведения Астафьев вводит мотивы, усиливающие степень трагического в романе. Мотивы русской земли, поруганного хлебного поля, русской женщины, благословляющей воинов, в «Чёртовой яме» вмещает в себя несколько важнейших моментов, которые во многом отражают мировоззренческий фон авторского повествования. Выдержанные в традициях православного христианства, они сплетены в финале в единый символический узел - символ Родины, России, матери-земли. У Астафьева русская земля и женщина-мать выступают как животворящее начало.

Прибегая к традициям древнерусской литературы, где родились высокая гражданственность, нравственность, унаследованные в дальнейшем всей русской классикой, в романе «Прокляты и убиты» писатель, говоря о защитниках, использовал слова «рать», «воинство», «битва».

В финале первой книги сфокусировались мотивы дороги, хлебного поля, символы природы, православные и языческие традиции, фольклорные элементы. Дорога являет собой элемент неизвестности, таящий в себе и обречённость на гибель, и надежду остаться в живых. Последняя, пятнадцатая глава «Чёртовой ямы» имеет ярко выраженный характер незавершённости: 21-й стрелковый полк уходит на фронт.

Ещё в Древней Руси существовал обычай: отправляясь в путь, обязательно прибегали к молитве. Саму молитву автор не приводит, а в конце первой части романа появляется русская женщина, которая от имени всех матерей крестит уходящих на фронт сынов-защитников. Молитва исходила из самого её сердца, которого хватило на всех.

В поэтике астафьевских тропов, лексических интонационно-синтаксических особенностях текста отражается философия автора. Деталь пейзажа у Астафьева часто становится одним из художественных приёмов.

В конце первой части романа образ солнца предстаёт не только как источник света, но и как средоточие света духовного, которое предполагает напряжённую работу человеческой души. Солнце как символ жизни подчёркивает торжественность момента, высокие чувства и настроения бойцов, отправляющихся на фронт. Жизнь продолжается, несмотря на то, что воины уходят на верную смерть.

Не только образ солнца и картины природы играют важную роль в финале «Чёртовой ямы», но и звучащая песня является переходом действия в другую плоскость. Песня о гибели народного героя Ермака перекликается с идейно-художественной концепцией как всего романа, так и непосредственно с финальной частью первой книги. И для Астафьева это крайне важно: и в песне, и в романе русские воины-освободители гибнут в боях за родину.

Анализируя «Проклятых и убитых», мы приходим к выводу, что для Астафьева сохранение нравственной силы в военных условиях для человека возможно. Исследование причин военной катастрофы в книге носит вневременной характер. Выявлено, что бесчеловечность, бессмысленность, противоестественность войны автор противопоставляет незыблемости мироздания. Война — временная категория, а русское поле, звёзды, сотворенные Богом, вечны.

Война обострила осознание необходимости в Божественной силе, способной вмешаться в земные дела. Писатель подчёркивает трагическое положение бойца-красноармейца, вынужденного защищать советскую систему, которая попрала всё Божеское. Трагизм жизни человека Астафьев в романе «Прокляты и убиты» связывает с православным христианством. Богоотступничество — высочайшая трагедия, затянувшая народ в безумие братоубийственного уничтожения, истоки которого - события революционного переворота 1917 года. Военная ситуация 1941 - 1945 годов, по мнению писателя, — явление закономерное для советской страны, естественное звено причинно-следственной связи.

В Заключении диссертации подводятся итоги и намечаются перспективы исследования.

Актуальность военной темы продиктована самой историей, сегодняшним днём. «Прокляты и убиты» — новый поворот в развитии военной прозы в русской литературе XX века. Это повествование Астафьева о «своей» войне, исполненной солдатской правды и неумолкающей боли. Писатель — один из первых русских художников, осветивший проблему братоубийства, поставивший вопрос о цене победы, так волновавший его все послевоенные годы. Мысль о цене победы предопределила трагический пафос книги. Автор «Проклятых и убитых» говорит о своём «невозвращении» с войны. Мучительная память о ней — пожизненный приговор, вынесенный поколению фронтовиков. А то, что «выросло» из военного опыта, писатель отразил в повестях. Война всеядна: она «требует» всего человека. Проблема «возрождения» потерянного «мира» воина-защитника - суть поздней военной прозы Астафьева. Исходя из понимания трагического мироощущения художника, мы пришли к выводу, что наиболее ярко трагический аспект проявляется в книгах Астафьева, посвящённых теме войны, а также в произведениях заключительного этапа его жизненного и творческого пути.

Творческое наследие русской литературы повлияло на мировоззрение Астафьева, предопределило художественные ориентиры писательского пути. Его требовательную Музу вдохновляло перо гениального Н.В. Гоголя, поиски Н.С. Лескова в определении исконных черт русского национального характера, религиозные прозрения Ф.М. Достоевского, толстовское мировидение, «окаянные» страницы И.А. Бунина. Писатель следует их традициям в постижении истории, в изображении человека на пути к Богу.

Дальнейшее рассмотрение романа «Прокляты и убиты» с точки зрения трагического диктует несколько подходов, суть которых заключается в соотнесении произведений Астафьева и обширного наследия

русской классической литературы, в основе которого - поиск ответа на вечные вопросы, обращение к человеку.

Постижение трагического в национальной и мировой истории позволит рассмотреть произведения писателя в контексте эстетических и религиозно-философских исканий XX века.

Основное содержание диссертационной работы отражено в следующих публикациях:

Статьи в изданиях, входящих в список ВАК:

1. Карасева Э.Л. Идейно-художественная роль авторских отступлений в романе В.П. Астафьева «Прокляты и убиты» // Вестник МГОУ. Серия «Русская филология». - № 2. - 2009. - С. 202 - 206.

2. Карасева Э.Л. Православные мотивы в романе В.П. Астафьева «Прокляты и убиты» // Вестник МГОУ. Серия «Русская филология». — 2010. -№ 3. - С. 176-181.

3. Британ Э.Л. (Карасева Э.Л.). Трагический герой и авторская позиция в романе В. Астафьева «Плацдарм» // Вестник МГОУ. Серия «Русская филология». - 2011. - № 3. - С. 142 - 148.

Статьи в других изданиях:

4. Карасева Э.Л. Поэтика финала «Чёртовой ямы» как первой части романа В.П. Астафьева «Прокляты и убиты» // Малоизвестные страницы и новые концепции истории русской литературы XX века: Материалы III Международной научной конференции: Москва, МГОУ, 27 — 28 июня 2007 г. Выпуск 4:- М„ 2008. - С. 172 - 176.

5. Карасева Э.Л. Традиции И.А. Бунина в романе В.П. Астафьева «Прокляты и убиты» // Словесное искусство Серебряного века и Русского зарубежья в контексте эпохи: сб. науч. трудов по материалам Международной научной конференции: — М., МГОУ, 23 — 24 июня 2009 г. Часть II. Литература русского зарубежья и продолжатели традиций. — М., 2009.-С. 225-232.

6. Карасева Э.Л. Бери да помни//Октябрь. - 2010. - № 5. - С. 177 —

181.

7. Карасева Э.Л. Грызь сердешная // Красноярский рабочий. - 2011. 20 января. - С.8.

Подписано в печать 18 мая 2012 г. Формат 60x90/16. Объём 1,5 п.л. Тираж 100 экз. Заказ № 180523

Оттиражировано на ризографе в ООО «УниверПринт» ИНН/КПП 7728572912X772801001 Адрес: 105066, г. Москва, Лефортовский пер., дом 8, корпус 2. Тел. 728-97-17, +7(499)261-78-22. http://www.onlinecopy.ru

Введение диссертации2012 год, автореферат по филологии, Британ, Элла Леонидовна

Виктор Петрович Астафьев (1924 - 2001) - крупнейший художник, классик русской литературы второй половины XX века.

В его творчестве выделяются две сквозные темы: «деревенская» и «военная». Военная проза В. Астафьева - явление крупное и многогранное. Для писателя-фронтовика война, как и для всех участников Великого сражения 1941 - 1945 годов, - событие личное, исторический порог, положивший начало творческой биографии. В этом плане существенно замечание И. Бродского, подчёркивающего, что каждая общественная трагедия «есть, так или иначе, событие биографическое»1. Художником руководила острая потребность выразить себя, заявить о трагической судьбе однополчанина, отстоять правду войны перед народом. Прозаик ощущал трагизм своего положения, его мучило противоборство чувств: любви к русскому народу и ненависти к советской власти.

Полуправда о войне, запрет на освещение эпизодов, связанных с ней, акцент на победе, снимающий вопрос о её цене, - всё это только усиливало тягу к событиям военного противостояния. В. Астафьев провидчески замечает: «С течением времени тема войны не исчерпалась и не упростилась и само слово «война» не исчезло из жизни и сознания людей»2.

1 Бродский И. Поклониться тени. Эссе. - СПб.: Азбука-классика, 2006. - С. 47.

2 Астафьев В.П. Сквозь время и годы /Астафьев В. Военные страницы: повести и рассказы. -гвардия, 1986.-С. 5.

М.: Молодая 3

Писатель всю последующую послевоенную жизнь вёл молчаливый разговор с теми, кто не вернулся с поля боя, остался лежать «посреди России»1. «Война не отпустила его»2, его сердце пыталось осознать трагедию. С каждым годом в душе росла убеждённость, что прошедшая война - это чудовищное преступление против человечества, и нет ей прощения. 9 мая 1945 года для него не стало датой окончания военного противостояния, и все последующие десятилетия, по мнению художника, существовала угроза возврата фашистской идеи: «Наверное, всё-таки мы сами виноваты во всех наших бедах и злоключениях, нам и гореть в фашистском кострище, если всё же не опомнимся»3.

Наследие писателя привлекает внимание современных учёных, среди них H.H. Авчинникова4, А.Ю. Большакова 5, Т.М. Вахитова 6, О.Н. Гайдаш7, П.А. Гончаров8, И.А. Дедков 9, И.А. Есаулов 10, И.П. Золотусский , В.Я. Курбатов12, А.П. Ланщиков13, H.JI. Лейдерман14, М.В. Малаховская1, А.С.Немзер2, Т.Л. Рыбальченко3,

I Астафьев В.П. Пастух и пастушка //Астафьев В.П. Пастух и пастушка; Звездопад; Обертон; Из тихого света. -М.: ООО «Издательство Астрель»: ООО «Издательство ACT»: ЗАО НПП «Ермак», 2004. - С. 104.

2Курбатов В .Я. Последняя Победа. Слово о Викторе Астафьеве при вручении премии А.И. Солженицына // Студенческий меридиан. - 2009. - № 7. -С. 58.

3 Крест бесконечный. В. Астафьев - В. Курбатов: Письма из глубины России. - Иркутск: Издатель Сапронов, 2002. -С.364-365.

4 Авчинникова H.H. Проза Виктора Астафьева (проблемы творческой индивидуальности писателя): Дис. . канд. филол. наук. -М., 1996.

5 Большакова А.Ю. Художественное претворение нравственной проблематики в прозе В. Астафьева: Дис. . канд. филол. наук. - М., 1989.

6 Вахитова Т.М. Народ на войне (Взгляд Астафьева из середины 90-х. Роман «Прокляты и убиты») // Русская литература. -1995. -№3.- С. 18-38.

7 Гайдаш О.Н. Отражение православного мироощущения в творчестве В.П. Астафьева // Дар слова: Виктор Петрович Астафьев: (к 85-летию со дня рождения). - Иркутск: Издатель Сапронов 2009. - С. 616 - 620.

8 Гончаров П. А. «Снятие покровов»: специфика позиции автора в романе В. Астафьева «Прокляты и убиты»// Вестник Тамб. ун-та. Сер.: Гуманит. Науки. - Тамбов, 2001. - Вып. 1. - С. 58 - 63.

9 Дедков И.А. Объявление вины и назначение казни// Дружба народов.-1993.-№ 10. - С. 185-202.

10 Есаулов И.А. Сатанинские звёзды и священная война: современный роман в контексте русской духовной традиции // Новый мир. -1994. - № 4. - С. 224 - 239.

II Золотусский И.П. Убиты и воскрешены // Литературная газета. - 1995. - 22 марта. - С. 4.

12 Курбатов В.Я. Последняя Победа. Слово о Викторе Астафьеве при вручении премии А.И. Солженицына // Студенческий меридиан. - 2009. - № 7. - С. 58 - 59.

13 Ланщиков А.П. Виктор Астафьев. - М.: Просвещение, 1992.

14 Лейдерман Н.Л. Крик сердца: (творческий облик Виктора Астафьева) // Русская литература XX века в зеркале критики: хрестоматия/ С.-Петерб. гос. ун-т, филол. фак. - М.: Академия; СПб.: филол. фак. СПбГУ, 2003. - С. 375-408.

Л.А. Смирнова4, Л.В. Соколова5, Д.А. Субботкин6, В.А. Сурганов7, Г.М. Шлёнская8, И.Г. Штокман9, Н.М. Щедрина10 и многие другие. Исследователи творчества В. Астафьева отмечают его особенности, подчёркивая, что в произведениях отразилось принципиально новое видение сурового времени российской истории. Главное в наследии художника - осмысление трагической судьбы рядового солдата, бывшего фронтовика. Писатель рассматривает Великую Отечественную войну, которая, по его мнению, должна стать последней. «Прокляты и убиты» является не только документом прошедшей войны, но и сердечным обращением к миру - прекратить все войны на планете. В книге есть, по словам В. Курбатова, «может быть, не сразу узнаваемая, но самая дорогая Победа, начавшаяся в нашей последней великой Победе и сулящая всегда задерживаемую в истории, но неотвратимую в вечности, написанную человечеству на роду последнюю Победу - над всеми войнами»11.

Роман В. Астафьева - значительное событие в истории литературы о войне. Ни одна книга о военном противостоянии не вызвала столько

1 Малаховская M.B. Формы и функции публицистичности в поздней прозе В.П. Астафьева (1980 — 1990-е годы): Дис. канд. филол. наук. -М., 2010.

2 Немзер A.C. Исчадье божье // Сегодня. -1994. - 22 декабря.

3 Рыбальченко Т.Л. Переправа как основная мифологема в романе В. Астафьева «Прокляты и убиты» // Современная русская литература: проблема изучения и преподавания: сборник статей по материалам Международной научно-практической конференции. - Пермь: Пермский госуд. педагогический университет, 2007.-4. 1.-С. 201-210.

4 Смирнова Л.А. Постижение духовной природы человека: В. Белов, В. Астафьев, Б. Можаев // Литература в школе. - 1995. - № 4. - С. 35 - 42.

5 Соколова Л.В. Роман В. Астафьева «Прокляты и убиты» и традиция древнерусской литературы // Русская литература XX - XXI веков: проблемы теории и методологии изучения. - М., 2004. - С. 382 - 384.

6 Субботкин Д.А. Конфликт «своего» и «чужого» мира в произведениях В.П. Астафьева как реализация бинарной и тернарной структур: Дис. канд. филол.наук. - Красноярск, 2007.

7 Сурганов В.А. Астафьев снова пишет о войне // Литературное обозрение. -1993. - № 9/10. - С. 3 - 10.

8Шлёнская Г.М. Астафьев и Бунин // Стародуб: Астафьевский ежегодник: материалы и исследования: вып. 1. -Красноярск: Изд-во Сиб.гос. фед. ун-та, 2008. - С. 68 - 81.

9 Штокман И.Г. Чёрное зеркало // Москва. - 1993. - № 4. - С. 47- 52 .

10 Щедрина Н.М. Проблема трагического в романе В.П. Астафьева «Прокляты и убиты» // Феномен В.П. Астафьева в обществ.-культ, и литер, жизни конца XX века: сб-к материалов 1 Международной научной конф., посвященной творчеству В.П. Астафьева (7-9 сентября 2004 г.). - Красноярск: Красноярский гос. университет, 2005.-С. 96- 105.

11 Курбатов В. Последняя Победа. Слово о Викторе Астафьеве при вручении премии А.И. Солженицына // Студенческий меридиан. - 2009. - № 7. - С. 59.

СОДЕРЖАНИЕ

Введение.3

Заключение научной работыдиссертация на тему "Роман В.П. Астафьева "Прокляты и убиты""

Заключение

К сожалению, XX век не поставил точку в проявлении военной агрессии на земле. Век нынешний подсчитывает людские потери, поскольку неутешительная статистика военных конфликтов, гражданских столкновений, религиозных претензий во всём мире неумолимо растёт. Актуальность военной темы продиктована самой историей, сегодняшним днём. Трагическое продолжает занимать прочное положение в отечественной литературе.

В результате исследования выявлено, что трагическое - важная составляющая художественного мышления Астафьева, предопределившая идейно-художественное своеобразие романа «Прокляты и убиты». Исходя из понимания трагического мироощущения прозаика, приходим к выводу, что наиболее ярко трагический аспект проявляется в военной прозе, а также в произведениях заключительного этапа его жизненного пути. Первый рассказ В. Астафьева «Гражданский человек» («Сибиряк») положил начало трагическому, которое впоследствии эволюционировало в творчестве писателя.

События четырёх военных лет оказались решающими в писательской судьбе В. Астафьева, и почти полувековой срок понадобился ему для воплощения грандиозного замысла - создать книгу о войне, главным героем которой является солдат.

Роман В. Астафьева «Прокляты и убиты» - художественное осмысление общенациональной трагедии, разыгравшейся в стране после 1917 года: кровавые будни революции и гражданской войны, раскулачивание трудового крестьянства, всеобщая коллективизация, сталинские репрессии, торжество коммунистической идеологии, искоренение духовных ценностей, основу которых составляет русское православие. С тех пор трагедия страны, по мнению писателя, стала отсчитывать своё время, повелевать судьбами миллионов.

Эпоха перемен, явившаяся судьбоносной в истории XX века, потребовала появления «Проклятых и убитых». Магистральная тема произведения - судьба русского народа, горькие раздумья о России, о жизни русского человека. Авторская позиция в романе обнажает высшую общенародную правду. Художник не снимает ответственности с самого человека и связывает народный вопрос с социальными причинами.

Прокляты и убиты» В. Астафьева - новый поворот в развитии военной прозы в русской литературе XX века.

Писатель одним из первых рассказал о солдатском бесправии, поставил вопрос о цене победы, так волновавший его все последующие годы и предопределивший трагический пафос книги. Это повествование о «своей» войне, исполненной фронтовой правды и неумолкающей боли неоправданных надежд, «реквием по убитым солдатам»1. «Чёртова яма» военного противостояния вбирает в себя человеческие жизни, ей безразлично, русский это или немец, праведный или падший. Прозаик подчёркивает бессмысленность, бесчеловечность вооружённых столкновений. Война -отрицание ценности человеческой жизни, она враждебна её природе.

В основе философии войны, по убеждению автора «Проклятых и убитых», заложен вечный конфликт, неизбывный трагизм, сопровождавший человечество на протяжении долгих столетий. Размышляя о природе военных столкновений, он находит причины в самом человеке, ведь именно с предательства начинается кровавая летопись истории.

Астафьев нарушил сложившуюся традицию в истолковании войны, подверг глубокому сомнению триумфальный характер победы. С годами

1 Цит. по: Пантелеева А.Ф. Нам бы вернуться к его высоте // Река жизни Виктора Астафьева (По страницам публикаций). - Красноярск: ИПЦ «КАСС», 2010. - С. 25. росла его убеждённость в том, что «самая кровавая война не кончилась, её смердящее дыхание, её губительные последствия идут по стопам нашим»1.

Трагизм русской судьбы - главный итог размышлений художника и в публицистике последних десятилетий. Писатель подчёркивает порочность, безнравственность, стихийную безотчётность в построении будущего, хищническую озлобленность и духовную слепоту своей страны. Несмотря на то, что в постсоветское время художника упрекали в ненависти к родному народу, он до последних своих дней не переставал признаваться в любви к Отечеству, чутким сердцем ощущая непрекращающуюся «взаболь» (слово писателя), понимая любовь к Родине как активный, созидающий акт.

Трагический герой Астафьева - мощный выразитель духа своего народа. Прозаик выводит своего трагического героя, исполненного противоречий, сочетающего в себе как низменные, так и высокие начала. Среди отважных солдат и пытающихся спасти свою жизнь находились и те, кто глобальной катастрофе противостоять не смог, а подчиниться ей был не способен. Война вызывала в бойцах потерю цельности, духовную опустошённость. Служение ложному идеалу обрекает советских людей, втянутых в войну, на бессмысленность существования. Роман «Прокляты и убиты» наводнён различными типами персонажей. Трагизм людских судеб усиливает многогеройность произведения.

Писатель оценивает проблему шире, считая, что безумие братоубийственного уничтожения возникло не на этой войне, её истоки -события революционного переворота 1917 года и Гражданская война. Казнь братьев Снегирёвых, смерть Попцова, расстрел десантной бригады, организованное уничтожение «провинившихся» в заградотрядах являют в произведении главные эпизоды, связанные с мотивом братоистязания. Проблема убийства своих своими же раскрывает трагическую участь

1 Астафьев В.П. Сквозь время и годы /Астафьев В. П. Военные страницы: повести и рассказы. -гвардия, 1986. - С. 6.

М.: Молодая 159 бесправных солдат, невинно страдающего народа. Авторская глубина отчаяния побуждает задуматься о том, что бойцы погибают не в боях за Родину, а вследствие навязанного «сверху» закона, исключающего человечность, или произвола распоясавшегося командира.

Последующие произведения Астафьева о войне - это продолжение традиции воплощения трагического в его творчестве. Что «выросло» из военного опыта, что сделала с людьми война, писатель отразил в повестях «Так хочется жить», «Обертон», «Весёлый солдат», рассказе «Пролётный гусь».

Проблема «возрождения» потерянного «мира» воина-защитника - суть поздней военной прозы писателя. Бессмысленная трата души на военных пожарищах, духовное расчеловечивание - страшные, необратимые процессы, убеждён художник. Трагизм послевоенной жизни, считает Астафьев, заключается в том, что солдат побеждён тоталитарным режимом. По убеждению писателя, потребовала огромных, неимоверных усилий от людей, нежели сама война. Субстанциональный конфликт вскрывает глубинное противостояние народа и человека.

Анализируя «Проклятых и убитых», мы приходим к выводу, что для Астафьева сохранение нравственной силы в военных условиях для человека возможно. Исследование причин военной катастрофы в книге носит вневременной характер.

Выявлено, что бесчеловечность, бессмысленность, противоестественность войны прозаик противопоставляет незыблемости мироздания. Война - временная категория, а русское поле, звёзды, сотворённые Богом, вечны.

В. Астафьев в романе «Прокляты и убиты» трагизм жизни человека связывает с православным христианством. Богоотступничество - величайшая трагедия народа, поэтому военная ситуация 1941 - 1945 годов, по мнению писателя, - явление закономерное для советской' страны, она естественное I звено причинно-следственной связи. ,

Важное место в собственно авторской системе смыслов» и образов занимают религиозно-философские' аспекты. Война, обострила' осознание необходимости Божественной силы, способной вмешаться в земные дела. Являясь- продолжателем классических традиций1 утверждения идей, восходящих к христианской этике, Астафьев выстраивает свою концепцию» трагического. Он подчёркивает трагическое положение бойца-красноармейца, I вынужденного защищать советскую систему, которая попрала всё Божеское.

Насильственное отлучение русского народа« от православной традиции - источник всех глобальных катастроф XX века, убеждён писатель. В: Астафьев связывает российские беды с октябрьским переворотом. Революция 1917 года обрекла человека на жизнь вне Бога, безОтцовщину. Искоренение православных традиций привело советских'людей к сиротству гражданскому.

Авторская мысль, что война оскверняет мир, человека как Божье создание, пронизывает весь роман. Безбожие - нравственная«. беда, когда исчезает из жизни человека сама вероятность-творения, свобода духовного наполнения. Оно, проникло в сознание советского человека, исказило* органичное-восприятие-мира. Богооставленность людей, их отъединённость от Высших сил тревожит писателя*. Убеждение Астафьева, что мир полош Божественного начала, позволяет признать тщетность военных противостояний.

Религия для художника - это, прежде всего, нравственные постулаты, веками хранившие святую - Русь, источник духовно-нравственной силы, возможность преодоления-земных тягот. Православная идея, реализованная в романе, - опора писательского- размышления о трагической истории > человечества. Сложность религиозного восприятия автора составляет переплетение богоборчества-, и богоискательства. Очевидные в этом плане поиски'усматриваются несмотря на противоречия. Астафьев ведёт героев, к

Богу, к вере как единственному спасению в смертельных условиях войны. Трагические обстоятельства при этом способствуют нравственному преображению, духовному укреплению воюющих.

Между воинской доблестью и православной святостью на Руси исстари существовала незримая связь, которую невозможно осилить одним разумом. В смертельной стихии бойцы-красноармейцы проявляли лучшие душевные качества, находили в себе силы противостоять трагическим обстоятельствам войны.

Анализ произведений В. Астафьева последнего периода позволяют сделать вывод об активизации авторской позиции, реализовавшейся, прежде всего, через автора-повествователя: в его оценочно-идеологических заключениях, публицистических отступлениях, обращениях, сентенциях, восклицаниях, риторических вопросах.

Трагический аспект произведения усиливает звучание «вечных» тем, характерной для русской прозы. От больших художников исходят огромные творческие импульсы, которые другими авторами позже претворяются в художественные традиции. «Если и есть в русской прозе традиция, то это традиция поиска большой мысли, стремления к анализу человеческой ситуации более исчерпывающему, чем тот, что доступен сегодня, традиция поиска лучших средств, позволяющих отбить атаку реальности»1, - писал И. Бродский. Художественные достижения Н.В. Гоголя, Н.С. Лескова, Ф.М. Достоевского, И.А. Бунина и других классиков отечественной литературы в осмыслении назначения человеческой жизни были продолжены В.П. Астафьевым. Писатель следует их традициям в постижении истории, в изображении человека. Наследие русской литературы повлияло на мировоззрение художника, предопределило художественные ориентиры писательского пути.

1 Бродский И. Поклониться тени. Эссе. - СПб.: Азбука-классика, 2006. - С. 70.

Духовным предтечей трагического в творчестве В.П. Астафьева явился Н.В. Гоголь, воспринимающий мир, исполненным трагизма. Художественные образы, созданные классиком, оживают в новых исторических условиях, не теряют своей значимости и сегодня. Как и Гоголю, Астафьеву свойственны неизживаемое отчаяние, проявления субстанциональной безнадёжности, мучительного антиномизма.

Астафьеву присуща гоголевская риторичность. Писательские размышления о судьбе отечества отмечены несказанной глубиной трагизма и неизбывной верой в будущее величие России. Обращаясь к ней, Н.В. Гоголь надеялся на отклик: «Русь, куда ж несёшься ты? Дай ответ. Не даёт ответа»1. И не случайно эпистолярный дневник Астафьева, запечатлевший доверительный разговор близких по духу сердец, озаглавлен «Нет мне ответа

Но упование Гоголя на Божье веление, надежда на грядущее, исполненного добродетели, сохраняет твёрдость авторского убеждения: «Чудным звоном заливается колокольчик; гремит и становится ветром разорванный в куски воздух; летит мимо всё, что ни есть на земли, и, косясь, постораниваются и дают ей дорогу друге народы и государства»2. Несмотря на трагичность мировосприятия, Астафьев, как и его предшественник прошлого столетия, верил в будущее родины.

Художник затрагивает острые социальные противоречия современного мира, пытаясь идти в этих вопросах вслед за Ф.М. Достоевским. Обоих авторов роднит тема духовного возрождения человека, поиск веры как первоосновы существования.

В «Проклятых и убитых» оживают традиции Л.Н. Толстого. Аллюзии и реминисценции из творчества Л.Н. Толстого вводят в книгу мотивы

1 Гоголь Н.В. Мёртвые души / Гоголь Н.В. Собр. соч. в 6 томах. Т. 5. - М.: Государственное издательство художественной литературы, 1959.-С. 260.

2 Там же. вечности. Прозаик продолжает толстовские размышления о преобладании стихийного начала на войне, прослеживает мысль о нравственном колебании войска, которое предопределяет участь сражения.

В литературоведении отмечено влияние И.А. Бунина на художественное мироощущение В.П. Астафьева. Близость этих художников очевидна: их произведения - о России, её непростой судьбе. Автор «Проклятых и убитых» искал ответы на мучительные вопросы современности, учитывая опыт своего предшественника. Безграничная любовь к многострадальному отечеству, где когда-то бились полки Игоревы; полная острых противоречий современность, вмещающая в себя непостижимую древность; упоённое созерцание Божественного бытия; молитвенное отношение к слову - всё это позволяет говорить об Астафьеве как о продолжателе бунинских традиций, которые широко воплотились в романе «Прокляты и убиты».

Приведённые нами материалы исследования позволяют сделать вывод о том, что авторская концепция трагического реализуется в размышлениях о судьбе России, всего мира. Художник опирается на христианское учение, а также предшествующую философскую и литературную традицию, выстраивает своё собственное «откровение», создаёт грандиозное повествование, раскрывающее агрессию наступающего времени. Трагическая история страны вызывала у Астафьева обоснованную тревогу, ибо так мало осталось сплачивающих ценностей у русского народа. Объединит нацию, по мнению писателя, обращение к православной мысли, сохраняющей человеческое сердце в духовно-нравственной чистоте. Астафьев, осмысливая процессы, происходившие в современном мире, суть которых сводилась к разрушению культуры, уничтожению духовности, размышлял о возможности возрождения России.

Значение романа в истории литературы о войне огромно. Своей книгой писатель заявил о праве ветеранов на правду, отстоял их честь. В ней

164 сконцентрирован духовный опыт художника, его нравственные и эстетические убеждения, философия жизни и творчества.

Роман Виктора Астафьева «Прокляты и убиты», открывший подлинный масштаб катастрофического, запечатлевший массовую гибель людей, нравственную смерть, растрату души на дорогах войны, духовное угасание, есть мощное утверждение неизбывности мира, неистощимости животворящей силы земли, вечной гармонии Вселенной.

Трагический аспект, ставший стержневым в «Проклятых и убитых», даёт возможность отнести эту книгу к наиболее значимым в мировой литературе о войне.

Дальнейший анализ произведения с точки зрения трагического диктует несколько подходов, суть которых заключается в соотнесении романа Астафьева и обширного наследия русской классической литературы, в основе которого - поиск ответа на вечные вопросы, обращение к человеку.

Постижение трагического в национальной и мировой истории позволит также рассмотреть произведения писателя в контексте эстетических и религиозно-философских исканий XX века.

Список научной литературыБритан, Элла Леонидовна, диссертация по теме "Русская литература"

1. Астафьев В.П. Собрание сочинений в пятнадцати томах. -Красноярск: Произв.-изд. комбинат «Офсет», 1998. Т. 12. - 607 е.; Т. 13 -733 е.; Т. 15-509 с.

2. Астафьев В.П. На Вологодчине / Собрание сочинений в 15 тт. Т. 12. Публицистика. Красноярск: Произв.-изд. комбинат «Офсет», 1998. -607 с.

3. Астафьев В.П. Печальный детектив / Астафьев В.П. Сочинения: В 2 т. Т. 2. Печальный детектив: Роман. Рассказы. Затеей. Екатеринбург: У-Фактория, 2003. - 624 с.

4. Астафьев В.П. Вечерние раздумья / Астафьев В.П. Последний поклон: Повесть в рассказах. М.: Молодая гвардия, 2003. - 800 с.

5. Астафьев В. Военные страницы: повести и рассказы. — М.: Молодая гвардия, 1986. -460 с.

6. Астафьев В.П. Звездопад / Астафьев В.П. Пастух и пастушка; Звездопад; Обертон; Из тихого цвета. М.: ООО «Издательство Астрель»: ООО «Издательство ACT»: ЗАО НПП «Ермак», 2004. - 394 с.

7. Астафьев В.П. Комментарии к повести «Последний поклон» / /Астафьев В. Последний поклон. М.: Молодая гвардия, 2003. - С. 796-798.

8. Астафьев В.П. Комментарии к роману «Прокляты и убиты» / Астафьев В.П. Прокляты и убиты. М.: Эксмо, 2005. - С. 767 - 794.

9. Астафьев В.П. Людочка / Астафьев В.П. Улыбка волчицы: Повесть, роман, рассказы. М.: Книжная палата, 1990. - 381 с.

10. Астафьев В.П. Обертон / Астафьев В.П. Пастух и пастушка; Звездопад; Обертон; Из тихого цвета. М.: ООО «Издательство Астрель»: ООО «Издательство ACT»: ЗАО НПП «Ермак», 2004. - 394 с.

11. Астафьев В.П. Ода русскому огороду / В.П. Астафьев. Восьмой побег: Повесть, рассказы. М.: Эксмо, 2007. - 640 с.

12. Астафьев В.П. Пастух и пастушка / Астафьев В.П. Пастух и пастушка; Звездопад; Обертон; Из тихого цвета. М.: ООО «Издательство Астрель»: ООО «Издательство ACT»: ЗАО НПП «Ермак», 2004. - 394 с.

13. Астафьев В.П. Пир после победы / Астафьев В.П. Последний поклон. М.: Молодая гвардия, 2003. - 800 с.

14. Астафьев В. Последний поклон: Повесть в рассказах. М.: Молодая гвардия, 2003. - 800 с.

15. Астафьев В.П. Прокляты и убиты. М.: Эксмо, 2005. - 800 с.

16. Астафьев В. Пролётный гусь / Астафьев В. Ловля пескарей в Грузии. М.: Эксмо, 2010. - 640 с.

17. Астафьев В. Сибиряк / Астафьев В. Печальный детектив. Роман, рассказы, новеллы, очерк. Л.: Лениздат, 1989. 366 с.

18. Астафьев В. Трофейная пушка. / Астафьев В. Восьмой побег: Повесть, рассказы,- М.: Эксмо, 2007. 640 с.

19. Астафьев В.П. Царь-рыба: Повествование в рассказах. М.: Детская литература, 2006. - 429 с.

20. Интервью, переписка, выступления В.П. Астафьева

21. Астафьев В.П. Автобиография // Урал. 2004. - №5. - С. 3 -13.

22. Астафьев В. П. Весёлый солдат с грустными глазами: Виктор Астафьев в Прикамье беседу вела Т. Черепанова. // Пермские новости. 1997. - 19 сентября. - С. 3.

23. Астафьев В.П. Виктор Астафьев о войне и мире // День и ночь. 2005. - № 3 - 4. - С. 2 - 10.

24. Астафьев Виктор. . Будет востребована правда .: Письмо Светлане Новиковой // Новый мир. 2004. - № 11. - С. 153 - 155.

25. Астафьев В. Возвратимся к добру! // Труд. 1989. - 16 мая. -С. 5.

26. Астафьев В. Война самое большое несчастье в моей жизни // Комсомольская правда. - 1995. - 7 мая. - С. 4.

27. Астафьев В.П. Война. Современный фашизм. Преступность. Литература: (интервью писателя для радиостанции «Радио России») // День и ночь. 2002. - №7 - 8. - С. 3.

28. Астафьев В.П. Время расплаты // Красноярский рабочий. -1996. 3 Февраля. - С. 8 - 9.

29. Астафьев В. Душа не терпит суеты. Интервью М. Николаевой // Красноярский рабочий. 1988. - 30 декабря. - С. 3.

30. Астафьев В. Есть такое, о чём я никогда не напишу . // Московские новости. 1997. - 19 - 26 октября. - С. 10.

31. Астафьев В. За этот пир заплачено сполна .II Красноярский рабочий. 1990. - 9 мая. - С. 1.

32. Астафьев В. Защити добро // Комсомольская правда. 1986. -25 мая.-С. 3.

33. Астафьев В. . И тревожит, тревожит память: О проблемах перестройки // Правда. -1991.-9 февраля. С. 4.

34. Астафьев В. К жизни без врага и без ненависти: Анкета «ЛГ» // Литературная газета. - 1995. - 9 мая. - С. 3.

35. Крест бесконечный. В. Астафьев В. Курбатов: Письма из глубины России. - Иркутск: Издатель Сапронов, 2002. - 512 с.

36. Астафьев В.П. Мы должны знать правду о солдате / беседу вели А. Зябрев, В. Нелюбин. // Сельская новь. 1995. - № 5. - С. 6 - 7.

37. Астафьев В. Надсаженный мы народ // Труд. 1997. - 30 мая. -С. 8

38. Астафьев В. Не знает сердце середины // Правда. 1989. - 30 июня. - С. 2.

39. Астафьев В.П. Нет мне ответа . Эпистолярный дневник 1952 2001. - Иркутск: Издатель Сапронов, 2009. - 717 с.

40. Астафьев В. Об одном горьком покаянии // Алтай. 1993. - № 5.-С.7-9.

41. Астафьев В. Память сердца // Литературная газета. 1978. -15 ноября. - С. 7.

42. Астафьев В. Пересекая рубеж //Вопросы литературы. 1974. -№11.-С. 224.

43. Астафьев В.П. Печальный монолог Астафьева // Век. 2002. -№ 1-2.-С. 9.

44. Астафьев В.П. Попытка исповеди // Российская газета. -2001.- 6 ноября. С. 3.

45. Астафьев В. Прощаюсь .II Урал. 2004. - № 5. - С. 18.

46. Астафьев Виктор. Расскажу о себе сам // Российская газета. -2004.-30 апреля.-С. 7.

47. Астафьев В.П. Созидать милосердие и братство . // Литературная газета. 1990. - 26 сентября. - С. 4, 7.

48. Астафьев В. Так хочется жить: разговор на фоне новой книги. Беседа с В.П. Астафьевым И. Ришиной // Литературная газета. 1995. - 8 февраля. - С. 3.

49. Астафьев В. Хватит строить тюрьму. Беседа писателя Виктора Астафьева с читателями «Красноярского рабочего» // Красноярский рабочий. 1997. - 1 марта. - С. 8 - 9.

50. Астафьев В. П. Хочу, чтобы Россия называлась Россией (Размышления писателя о судьбе России) // Литературная Россия. -1990.-30 ноября.-С. 6.

51. Астафьев В.П. Час России. Интервью редакции «Литературная учёба» //Литературная учёба. 1990. - №2. - С. 3 - 11.

52. Астафьев В.П. Человек к концу века стал ещё более одиноким (выступление на научно-практической конференции «Современная литература: критерий ценности») //Литературная газета. 1997. - 2 июля. - С. 10.

53. Это сложное время . Беседа с Виктором Астафьевым Евгения Шкловского // Литературное обозрение. 1986. - № 3. - С. 65 -73.

54. Астафьев В.П. Я последний, кто разочаруется в человеке // Известия. - 1997. - 6 декабря. - С. 1.

55. Астафьев В.П. Я старше многих на войну, а значит на сто лет // Российская газета. - 1998. - 13 января. - С. 3.

56. I. Художественные произведения других авторов

57. Гоголь Н.В. Мёртвые души / Гоголь Н.В.Собр. соч. в 6 томах. Т. 5. -М.: Государственное издательство художественной литературы, 1959.-575 с.

58. Достоевский Ф.М. Братья Карамазовы / Достоевский Ф.М. Собр. соч.: В 15 т. Т. 9. Л.: Наука, 1991. - 697 с.

59. Платонов А. Сокровенный человек / Платонов А. Избранныепроизведения: Рассказы. Повести. М.: Мысль, 1984. - 653 с.* *

60. Бродский И. Поклониться тени. Эссе. СПб.: Азбука-классика, 2006. - 254 с.

61. Ерофеев В. Русские цветы зла. М.: Зебра Е: ЭКСМО, 2001. -558 с.

62. Пастернак Б. Письма к родителям и сёстрам. 1907 1960. -М.: Новое литературное обозрение, 2004. - 896 с.

63. Солженицын А.И. Россия в обвале. М.: Русский путь, 2009. - 203 с.171

64. Философская и религиозная литература

65. Аристотель. Сочинения в 4-х тт. Т. 3. М.: Мысль, 1984. 613 с.

66. Бердяев H.A. Духи русской революции / Бердяев H.A. О русских классиках. М.: Высшая школа, 1993. - 368 с.

67. Бердяев H.A. О «Литературном распаде» / Бердяев H.A. О русских классиках. М.: Высшая школа, 1993. - 368 с.

68. Бердяев H.A. Русские богоискатели / Бердяев H.A. О русских классиках. М.: Высшая школа, 1993. - 368 с.

69. Бердяев H.A. Царство духа и царство кесаря. М.: Республика, 1995.-382 с.

70. Выготский Л. С. Анализ эстетической реакции / Психология искусства. М.: Искусство, 1965. 392 с.

71. Выготский Л. С. Искусство и жизнь / Психология искусства. М.: Искусство, 1965. 392 с.

72. Гегель Г.В.Ф. Эстетика: В 4-х тт. Т. 3. М.: Мысль, 1971. 647 с.

73. Ильин И.А. Основное нравственное противоречие войны / Ильин И.А. Собр. соч. в 10 т. Т. 5. М.: Русская книга, 1995. - 608 с.

74. Ильин И.А. Духовный смысл войны / Ильин И.А. Родина и мы. Смоленск: Посох, 1995. - 511 с.

75. Лихачёв Д.С. Нельзя уйти от самих себя . Историческое самосознание и культура России // Новый мир. 1994. - № 6. - С. 113120.

76. Лихачёв Д.С. Россия // Литературная газета. 1988. - 12 октября. - С. 18.

77. Русская идея / Сост. и авт. вступ. статьи М.А. Маслин. М.: Республика, 1992. - 494 с.

78. Федотов Г.П. Судьба и грехи России. СПБ.: ДАРЪ, 2005. -492 с.* *

79. Библия. Новый Завет. М.: Сибирская Благозвонница, 2009. -537 с.

80. Великие старцы двадцатого столетия. М.: Артос-Медиа, 2007. - 670 с.

81. V Литература о жизни и творчестве В. П. Астафьева

82. Архангельская H.H. Заметки на полях последних рассказов В. Астафьева // Вестник Тамбовского ун-та. Сер.: Гуманит. науки. — Тамбов, 2004. Вып. 2. - С. 61 - 68.

83. Астафьевские чтения: (17 18 мая 2003 г.). Вып. 2. - Пермь: Мемориал, 2004. - 219 с.

84. Барташевич Л. Идущие вослед должны знать правду // Север. 1999. -№9.-С. 145- 149.

85. Беляков С. Проклятие Виктора Астафьева: Виктор Астафьев. Прокляты и убиты. Роман // Урал. 2005. - № 5. - С. 294 - 299.

86. Большакова А.Ю. В. Астафьев: канон и его модификация / А. Большакова // Русская деревенская проза XX века: Код прочтения. — Шумен: изд-во Шумен, ун-та «Аксиос», 2002. С. 126 - 140.

87. Болыпакова А.Ю. Феномен деревенской прозы // Русская словесность. 1999.-№3.-С. 15-19.

88. Букаты Е.М. Жанр повествования в творчестве В. Астафьева /. Е. Букаты // Проблемы литературных жанров. Томск, 2002. - Ч. 2. - С. 218-222.

89. Букаты Е.М. Мифологема воды в романе В. Астафьева «Прокляты и убиты» // Труды Второй Сибирской школы молодого учёного. -Томск, 2000. Т. 5: Общее языкознание. Русский язык и литература. -С. 143- 145.

90. Букаты Е.М. Поэтика художественного пространства. Новосибирск: Изд-во НГТУ, 2008. - 104 с.

91. Вахитова Т.М. Народ на войне (Взгляд Астафьева из середины 90-х. Роман «Прокляты и убиты») // Русская литература. 1995. - № 3. - С. 114-129.

92. Виктор Петрович Астафьев: (К 75-летию со дня рождения): Библиограф, указ. / Гос. универс. науч. б-ка Красноярского края; б-ка пос. Овсянка; сост. Н.Я. Сакова, В.Ф. Фабер. Красноярск, 1999. - 224 с.

93. Викторук E.H. Неоклассическая этика В.П. Астафьева: монография. -Красноярск: СибГТУ, 2006. 167 с.

94. Гайдаш О.Н. Отражение православного мироощущения в творчестве В.П. Астафьева // Дар слова: Виктор Петрович Астафьев: (к 85-летию со дня рождения). Иркутск: Издатель Сапронов, 2009. - С. 616 - 620.

95. Гончаров П.А. «Ода русскому огороду» в контексте прозы В.П. Астафьева 1970 1990-х годов // Стародуб: Астафьевский ежегодник: материалы и исследования: вып. 1. - Красноярск: Изд-во Сиб. гос. фед. ун-т, 2009. - С. 92- 100.

96. Гончаров П. А. О периодизации творчества В. Астафьева // Филологические науки. 2003. - № 6. - С. 20 - 27.

97. Гончаров П.А. От «Печального детектива» к «Весёлому солдату»: стилевые доминанты прозы Астафьева // Вестник ТГУ. Тамбов, 2002. -вып. 1.-С. 37-45.

98. Гончаров П. А. «Снятие покровов»: специфика позиции автора в романе В. Астафьева «Прокляты и убиты» // Вестник Тамб. ун-та. Сер.: Гуманит. науки. Тамбов, 2001. - Вып. 1. - С. 58 - 63.

99. Гончаров П.А. Творчество В.П. Астафьева в контексте русской литературы второй половины XX века. Мичуринск: МГПИ, 2006.-265 с.

100. Давыденко Т, Ярошевская В. Прощание. Последний поклон Виктору Астафьеву. Красноярск: Ситалл, 2002. - 156 с.

101. Дедков И.А. Объявление вины и назначение казни // Дружба народов. 1993. -№ 10. - С. 185-220.

102. Дунаев М.М. Православие и русская литература. М.: Мысль, 2001.-735 с.

103. Дюжев Ю. Убиты и прокляты // Север. 1994. - № 5 - 6. - С. 150- 157.

104. Есаулов И.А. Категория соборности в русской литературе. -Петрозаводск: Изд-во Петрозаводский гос. ун-т, 1995. -287 с.

105. Есаулов И.А. Сатанинские звёзды и священная война: современный роман в контексте русской духовной традиции // Новый мир. 1994. - № 4. - С. 224 - 239.

106. Золотусский И.П. Убиты и воскрешены. Заметки о романе Виктора Астафьева // Литература в школе. 2005. - № 4. - С. 2 - 5.

107. Зубков В.А. Изболевшаяся душа (В. Астафьев после «деревенской» прозы // Дар слова: Виктор Петрович Астафьев (к 85-летию со дня рождения). Иркутск: Издатель Сапронов, 2009. - С. 378 -394.

108. Зубков В. Разрыв. Виктор Астафьев после «деревенской» прозы // Урал. 2005. - № 5. - С. 267 - 275.

109. Казанцева И.А. Творчество В. Астафьева в контексте религиозной традиции // Художественные традиции в русской культуре: к 80-летию проф. A.B. Гончаровой: сб-к науч. тр. Тверь: Твер. гос. ун-т, 2003. - 162 с.

110. Килундин М. «Прокляты и убиты»: роман предупреждение? // Грани. - 1996. - № 180. - С. 309 - 312.

111. Куняев С. И свет и тьма: К 80-летию писателя Виктора Астафьева // наш современник. 2004. - № 5. - С. 209 - 217.

112. Курбатов В. Грозная сила отрицания // Литературная газета. -1995. 23 августа. - С. 4.

113. Курбатов В.Я. Нечаянный портрет. Время в зеркале одного дневника. Иркутск: Издатель Сапронов, 2009. - 430 с.

114. Курбатов В.Я. Последняя Победа. Слово о Викторе Астафьеве при вручении премии А.И. Солженицына // Студенческий меридиан. -2009.-№7.-С. 58-59.

115. Курбатов В. Чувство первосотворения // Север. 1976. - №12. С. 120- 124.

116. Ланщиков А.П. Виктор Астафьев. М.: Просвещение, 1992. -157 с.

117. Лейдерман Н.Л. Крик сердца: (творческий облик Виктора Астафьева) // Русская литература XX века в зеркале критики: хрестоматия / С.-Петерб. гос. ун-т, филол. фак. М.: Академия; СПб.: филол. фак. СПбГУ, 2003. - С. 375 - 408.

118. Маркова О.О. Образ автора в романе В.П. Астафьева «Прокляты и убиты» // Русская словесность в контексте современных интеграционных процессов. Волгоград, 2005. - С. 619 - 623.

119. Михайлюк В.М. Великий труженик пера // Урал. 2004. - №5.-С. 54-58.

120. Морозова Л., Лаперуз С. Индивидуализм и соборность // Москва. 1996.-№9.-С. 15-18.

121. Мяло К. Мёртвых проклятья // Наш современник. 1995. - №6. -С. 186-199.

122. Немзер A.C. Исчадье божье // Сегодня. 1994. - 22 декабря.

123. Немзер А. Литературное сегодня. О русской прозе. 90-е. М.: Новое лит. обозрение, 1998. - 431 с.

124. Оляндер Л.К. Россия в творчестве Виктора Астафьевапостсоветской эпохи: вечное и временное // Изменяющаяся Россия 178изменяющаяся литература: художественный опыт XX начала XXI веков. - Саратов, 2006. - С. 316 - 320.

125. Река жизни Виктора Астафьева (По страницам публикаций) / Сост. В.Г. Швецова. Красноярск: ИПЦ «КАСС», 2010. - 528 с.

126. Перевалова C.B. Особая география памяти (Образ автора в русской прозе 1970 1980-х годов - В.П. Астафьев, В.Г. Распутин, B.C. Маканин). - Волгоград: Перемена, 1997. - 240 с.

127. Перевалова C.B. Творчество В.П. Астафьева. Волгоград: Перемена, 1997. - 85 с.

128. Плюхин В.И. Поэтика писателя и литературная критика (В.П. Астафьев) // Вестник Хакасского гос. ун-та им. Н.Ф. Катанова. Серия 5. Литературоведение. Языкознание. Абакан, 1998. - С. 23 - 25.

129. Поль Д. Российское общество в прозе Родионова и Астафьева // Литературная учёба. 2007. - № 2. - С. 74 - 84.

130. Ростовцев Ю. Писать как хочется, как должно . Страницы из жизни Виктора Астафьева // Студенческий меридиан. - 2003. - № 10.-С. 58-63.

131. Рудалев А. Оправдание человека: По роману Виктора Астафьева «Прокляты и убиты» // День и ночь. 2005. - № 3 - 4. - С. 241-246.

132. Слово В.П. Астафьева // Первые Астафьевские чтения в г. Красноярске: Материалы Всероссийской конференции 28 29 апреля 2004 г. Вып. 1. - Красноярск: РИО ГОУ ВПО КГПУ им. В.П. Астафьева, 2005. - 521 с.

133. Смирнова А. И. Культурный контекст творчества В.П. Астафьева // Стародуб: Астафьевский ежегодник: материалы и исследования: вып. 1. Красноярск: Изд-во Сиб. гос. фед. ун-т, 2009. -С. 82-91.

134. Смирнова JI.A. Постижение духовной природы человека: В. Белов, В. Астафьев, Б. Можаев // Литература в школе. 1995. - № 4. -С. 35-42.

135. Соколова Л.В. Роман В. Астафьева «Прокляты и убиты» и традиция древнерусской литературы // Русская литература XX XXI веков: проблемы теории и методологии изучения. - М., 2004. - С. 382 -384.

136. Солженицын А.И. Виктор Астафьев. Из «Литературной коллекции», 2005 // Российская газета. 2009 г. - 27 апреля. - С. 1,7.

137. Соловьёва Л.В. Трансформация темы войны в творчестве В.П. Астафьева // Филологический вестник. Литературоведение. Елабуга: Изд-во ЕГПУ, 2005. - С. 57 - 68.

138. Сохряков Ю.И. Национальная идея в отечественной публицистике XIX начала XX вв. - М.: Наследие, 2000. - 254 с.

139. Сурганов В.А. Астафьев снова пишет о войне // Литературное обозрение. 1993. - № 9/10. - С. 3 - 10.t

140. Сурганов Be. Побег на плацдарм // Литературное обозрение. -1995.- №3. С. 95-98.

141. Топер П.М. Ради жизни на земле. М.: Советский писатель, 1971.-440 с.

142. Троицкий Е.С. Что такое соборность? М.: Б.и., 1993. - 104 с.

143. Туранина H.A. Особенности метафорического контекста в романе В.П. Астафьева «Прокляты и убиты» / H.A. Туранина, H.A. Менжинская // Актуальные проблемы изучения литературы на перекрёстке эпох. Белгород, 2006. - С. 180 - 185.

144. Фаст Г.Г. С ним уходит вся эпоха // Сб-к «И открой в себе память .»: воспоминания о В.П. Астафьеве: материалы к биографии писателя. Красноярск: Красноярский гос. ун-т, 2008. - С. 174 - 175.

145. Холодкова Е.К. Роль внесюжетных элементов в романе В.П. Астафьева «Прокляты и убиты» // Вестник МГОУ, Серия «Русская филология». № 2. - М.: Издательство МГОУ, 2007. - С. 314 - 316.

146. Холодова З.Я. Роман В.П. Астафьева «Прокляты и убиты»: разрушение стереотипов // Проблемы школьного и вузовского анализа литературного произведения в жанрово-родовом аспекте. Иваново, 2006.-С. 173 - 179.

147. Цветова Н.С. Апокалипсис по Астафьеву // Современная филология: актуальные проблемы, теория и практика: сб. материалов II международной научн. конф. Красноярск: Изд-во Сиб. гос. фед. ун-т, 2007. -403 с.

148. Цветова Н.С. Образ мира и человека в прозе В.П. Астафьева // Универсалии культуры: опыт дискурсного анализа. Красноярск: СФУ, 2007.-С. 94-107.

149. Чалмаев В.А. На войне остаться человеком. Фронтовые страницы русской прозы 60 90-х годов. - М.: МГУ, 2000. - 122 с.

150. Чеканова C.B. Принципы изображения войны в романе В.П. Астафьева «Прокляты и убиты» // Актуальные проблемы современного литературоведения. М., 1997. - С. 90 - 92.

151. IV Астафьевские чтения в Красноярске: национальное и региональное в русском языке и литературе. 12-13 сентября 2006 г. Красноярский государственный педагогический университет им. В.П. Астафьева. Красноярск: КГГГУ им. В.П. Астафьева, 2007. - 510 с.

152. Шлёнская Г.М. Астафьев и Бунин // Стародуб: Астафьевский ежегодник: материалы и исследования: вып. 1. Красноярск: Изд-во Сиб.гос. фед. ун-та, 2008: - С. 68 - 81.

153. Штокман И.Г. Чёрное зеркало // Москва. 1993; - № 4. - С. 47-52.

154. VI Исследования по истории и теории литературы

155. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. М.: «Искусство», 1979. -424 с.

156. Ваняшева М. Последний луч трагической зари . // Дискуссии о трагедийности искусства в 20 30 -х годах // Вопросы литературы. - Вып. 4. - 1993. - С. 38 - 46.

157. Введение в литературоведение / Под ред. Чернец Л.В. М.: Высшая школа, 2006. - 680 с.

158. Виноградов В.В. О теории художественной речи. М.: Высшая школа, 2005. - 286 с.

159. Иванов В.И. О существе трагедии / Иванов В.И: Лик и личины России: Эстетика и литературная теория. М.: Искусство, 1995.-С. 70 -90.

160. Корман Б.О. Избранные труды.; Теория литературы / Ред.-сост. Е.А. Подшивалова. Ижевск: Удмуртский гос. ун-т, 2006. - 551 с. ' 169: Корман Б.О. Проблема автора в художественной литературе: межвузовский сб-к науч. Работ.-Устинов: УдГУ, 1985: - 157 с.

161. Кржижановский С.Д. Поэтика заглавий:/ Собр. Соч. в 5 т. Т.4. Статьи: Заметки. Размышления о литературе и театре. — СПб.: Симпозиум, 2006. 843 с.

162. Катарсис: метаморфозы, трагического сознания / сост. и общ: ред. В.П. Шестакова. С116.: Алетейя, 2007. - 384 с.

163. Лазарева М.А. Критерии трагического в теоретической системе мышления // Вестник Московского ун-та. Серия 9. Филология. 1995:-№ 2:- С. 42- 54:

164. Плеханова ИИ. Константы переходного времени: Литературный процесс рубежа XX XXI веков: монография / Плеханова И:И: - Иркутск: Изд-во Иркут. ун-та, 2010. - 491 с.

165. Плеханова И.И. Преображение трагического. Иркутск: Издательство Иркутского ун-та, 2001. - 4.1. - 158 с.

166. Плеханова И.И. Метафизическая мистерия Иосифа Бродского. Под знаком бесконечности: эстетика метафизической свободы против трагической реальности. Часть II. Иркутск: Изд-во Иркутского ун-та, 2001.-302 с.

167. Пьяных М.Ф. Постижение трагического // Звезда. 1989. -№2. - С. 197 - 207.

168. Пьяных М.Ф. Трагический век в зеркале русской литературы: сб-к статей. СПб.: Русско-Балтийский информационный центр БЛИЦ.-2003.-512 с.

169. Русская проза конца XX века: Учеб. пособие для студ. высш. учеб. заведений / В.В. Агеносов, Т.М. Колядич, Л.А. Трубина и др.; Под ред. Т.М. Колядич. М.: Академия, 2005. - 420 с.

170. Русское литературоведение в новом тысячелетии. Материалы 1-й Международной конференции «Русское литературоведение в новом тысячелетии». В 2 тт. Т.2. М.: Издательский дом «Таганка», 2003.-416 с.

171. Рымарь Н.Т. Поэтика романа / Под ред. С.А. Голубкова. -Куйбышев: Изд-во Саратовского ун-та: Куйбышев, фил, 1990. 252 с.

172. Рымарь Н.Т., Скобелев В.П. Теория автора и проблема художественной деятельности. Воронеж: Логос-ТРАСТ, 1994. - 262 с.

173. Скафтымов А.П. Нравственные искания русских писателей. -М.: Художественная литература, 1972. 543 с.

174. Теория литературы: В 2 т. / Под ред. Н.Д. Тамарченко. Т. 1 : Н.Д. Тамарченко, В.И. Тюпа, С.Н. Бройтман. Теория художественного дискурса. Теоретическая поэтика. -М.: Академия, 2004. 512. с.

175. Топер П.М. Трагическое в искусстве XX века // Вопросы литературы. 2000. - №2. - С. 3 - 46.

176. Хализев В.Е. Теория литературы. М.: Высшая школа, 2005. -405 с.

177. VII Диссертационные работы и авторефераты

178. Авчинникова H.H. Проза Виктора Астафьева (проблемы творческой индивидуальности писателя): Автореф. дис. . канд. филол. наук. М., 1996.

179. Авчинникова H.H. Проза Виктора Астафьева (проблемы творческой индивидуальности писателя): Дис. . канд. филол. наук. -М., 1996.

180. Большакова А.Ю. Художественное претворение нравственной проблематики в прозе В. Астафьева: Автореф. дис. . канд. филол. наук. М., 1989.

181. Большакова А.Ю. Художественное претворение нравственной проблематики в прозе В. Астафьева: Дис. . канд. филол. наук. М., 1989.

182. Варламов А. Н. Апокалиптические мотивы в русской прозе концаXXвека: Дис. канд. фолол. наук. М., 1997.

183. Гончаров П.А. Творчество В.П. Астафьева в контексте русской прозы второй половины XX века.: Автореф. дис. . д-ра филол. наук. Тамбов, 2004.

184. Гончаров П.А. Творчество В.П. Астафьева в контексте русской прозы второй половины XX века.: Дис. . д-ра филол. наук. -Тамбов, 2004.

185. Жибуль В.В. Природа трагического и художественный опыт современной белорусской прозы о Великой Отечественной войне: Автореф. дис . канд. филол. наук. Минск, 1984.

186. Жибуль В.В. Природа трагического и художественный опыт современной белорусской прозы о Великой Отечественной войне: Дис . канд. филол. наук. Минск, 1984.

187. Золотухина О.Ю. Религиозный поиск В.П. Астафьева в контексте творческой эволюции писателя. Автореф. дис. канд. филол. наук. Абакан, 2010.

188. Малаховская М.В. Формы и функции публицистичности в поздней прозе В.П. Астафьева (1980 1990-е годы): Автореф. дис. . канд. филол. наук. -М., 2010.

189. Осипова A.A. Концепт «Смерть» в русской языковой картине мира и его вербализация в творчестве В.П. Астафьева 1980 1990-х гг.: Дис. . канд. филол. наук. — Магнитогорск, 2005.

190. Соколова JI.B. Духовно-нравственные искания писателей-традиционалистов второй половины XX века (В. Шукшин, В. Распутин, В. Белов, В. Астафьев): Дис. . д-ра филол. наук.- СПб., 2005.

191. Субботкин Д.А. Конфликт «своего» и «чужого» мира в произведениях В.П. Астафьева как реализация бинарной и тернарной структур: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Красноярск, 2007.

192. Хасанова Г.Ф. Военная проза конца 1950-х середины 1980-х гг. в контексте литературных традиций: Автореф. . дис. канд. филол. наук. - Орёл, 2009.

193. Холодкова Е.К. Концепция национального характера в прозе В.П. Астафьева, В.Г. Распутина и Б.П. Екимова 1990-х начала 2000-х гг.: Автореф. . дис. канд. филол. наук. -М., 2009.

194. VIII Словари, справочники, энциклопедии

195. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка. В 4 т. Т.З. М.: «Русский язык», 1982. - 555 с.

196. Лермонтовская энциклопедия / Гл. ред. В.А. Мануйлов. М.: Сов. энциклопедия, 1981. - 784 с.

197. Литературная энциклопедия терминов и понятий / Глав. ред. и сост. Николюкин А.Н. М.: Интелвак, 2001. - 1600 с.

198. Полная популярная иллюстрированная библейская энциклопедия Архимандрита Никифора. М.: ООО «Издательство Астрель»: ООО «Фирма «Издательство ACT», 2000. - 717 с.

199. Русский народ, его обычаи, обряды, предания, суеверия и поэзия. Собр. М. Забылиным. Репринтное воспроизведение издания 1880 года. -М.: Совместное Советско-Канадское предприятие «Книга принтшоп», 1990. 607 с.

200. Степанов Ю.С. Константы: Словарь русской культуры. М.: Акад. проект, 2001. - 989 с.

201. Энциклопедия символов /Сост. В.М. Рошаль. М.: ACT; СПб.: Сова, 2005. - 1007 с.1. Internet ресурсы

202. Стеценко В. Вспоминая Астафьева // Московский вестник, 2008. № 3, № 4. Режим доступа: http: // www. mosvestnik. ru, свободный. -Загл. с экрана.

203. Митрофанов Г. О романе «Прокляты и убиты» // Из фондов радио «Град Петров» // Студия «Град Петров», 2007. Электронный носитель.