автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.01
диссертация на тему: Роман Ю.В. Трифонова "Старик": творческая история. Поэтика. Литературные традиции

Полный текст автореферата диссертации по теме "Роман Ю.В. Трифонова "Старик": творческая история. Поэтика. Литературные традиции"

На правах рукописи

БУГРОВА Наталья Александровна

РОМАН Ю. В. ТРИФОНОВА «СТАРИК»: ТВОРЧЕСКАЯ ИСТОРИЯ. ПОЭТИКА. ЛИТЕРАТУРНЫЕ ТРАДИЦИИ

10.01.01 — русская литература

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Волгоград — 2004

Работа выиолнена в Государственном образовательном учреждении высшего профессионального образования «Волгоградский государственный педагогический университет».

Научный руководитель: — доктор филологических наук,

профессор Тропкина Надежда Евгеньевна.

Официальные оппоненты:

доктор филологических наук, профессор Вронская Людмила Игоревна;

кандидат филологических наук, доцент Ларионова Марина Ченгаровна.

Ведущая организация — Волгоградский

государственный университет.

Защита состоится 1 октября 2004 г. в 12 час. на заседании диссертационного совета Д 212.027.03 в Волгоградском государственном педагогическом университете по адресу: 400131, г. Волгоград, пр. Ленина, 27.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Волгоградского государственного педагогического университета.

Автореферат разослан августа 2004 г.

Ученый секретарь диссертационного совета, кандидат филологических наук, профессор

аоо?-*/ лыж

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность исследования. Творчество Ю.Трифонова занимает особое место в русской прозе XX в. В 1970—1980-х годах он был «властителем дум», и выход каждого нового произведения становился событием для читателей. В новое время, в ситуации постсоветской действительности, интерес к трифоновской прозе ослаб. И лишь в последние годы писатель вновь стал востребован. Мы воспринимаем прозу Трифонова иначе, чем его современники, но, может быть, с еще большим интересом. А между тем сегодня те нравственные ценности, которые составляют суть трифоновского ми-ровидения, оказываются значимыми не менее, чем в те годы, когда создавались его романы.

В литературно-критическом и литературоведческом осмыслении Трифонов прошел путь от советского писателя к писателю советской эпохи. На первом этапе изучения его творчества (50—60-е годы XX в.) в рецензиях и немногочисленных литературно-критические статьях произведения писателя рассматривались в контексте художественных исканий советской литературы (Л. Лазарев, 3. Финицкая, Л. Якименко). В 1970-е годы к исследованию прозы Ю. Трифонова обращались В. Кожинов, В. Сахаров, Л..Аннинский, при этом существенное влияние на их литературно-критические работы оказали идеологические установки времени.

Работы В. С. Перцовского, Г. А. Белой, В. М. Пискунова, А. Г. Бочарова, В. А. Суханова, С. И. Ереминой, Ю. Оклян-ского представляют собой новый этап осмысления художественного мира писателя. Особый интерес представляют работы Н. Ивановой «Проза Юрия Трифонова», а также работа К. Магд де Соеп «Юрий Трифонов и драма русской интеллигенции». В недавнее время появился ряд новых работ о Трифонове — И. Сухих, И. А. Калиной, А. В. Шаравина и др. Все же творчество Трифонова исследовано далеко не полно. Более того, во многом Ю. Трифонова можно назвать непрочитанным писателем XX в. Не собран и не систематизирован материал о творческой истории его произведений. За идеологическими спорами критики и читатели во многом проглядели Ю. Трифонова-художника. При всем обилии отдельных наблюдений не изучена в ее системности проблема литературных традиций в творчестве писателя.

Одним из этапных произведений в творчестве писателя стал роман «Старик», в котором закономерности творческой эволюции Ю. Трифонова проявились в полной мере.

Сказанное выше дает возможность обозначить актуальность нашего исследования, посвященного целостному и системному рассмотрению романа Ю. Трифонова «Старик».

Объектом исследования является роман Ю. Трифонова «Старик» как художественная целостность.

Предмет исследования составляет творческая история романа, значимые аспекты его поэтики, литературные традиции в романе.

Материалом послужили произведения Ю.В.Трифонова: роман «Старик», документально-публицистическая повесть «Отблеск костра», а также материалы из архива писателя, неопубликованные дневники Ю. Трифонова, материалы, собранные в ходе бесед с вдовой писателя О. Р. Трифоновой, документы, связанные с исторической основой романа и не вводившиеся ранее в научный оборот, а также материалы, предоставленные В. А. Фастовец — внучкой одного из прототипов главного героя романа Ф.К. Миронова.

Цель работы — комплексное, многоаспектное изучение романа Ю.Трифонова «Старик», включающее исследование его творческой истории, поэтики, литературных традиций в романе.

Цель исследования определила его конкретные задачи:

— на основании архивных документов и исторических материалов реконструировать творческую историю романа Трифонова «Старик»;

— выявить реальные прототипы персонажей романа Ю.( Трифонова «Старик» и особенности их трансформации на пути от исторической к романной реальности;

—- проанализировать особенности историзма романа Ю. Трифонова путем сопоставления реальных событий и их изображения в романе;

— рассмотреть особенности поэтики романа на различных уровнях;

— выявить истоки и художественные функции литературных традиций в романе «Старик».

Научная новизна. В работе впервые предпринята попытка целостного многоуровневого анализа романа Ю. Трифо-

нова, на основании архивных материалов реконструирована историческая основа произведения, выявлены особенности его поэтики, соотнесенность с традициями русской классической литературы.

Методологической базой диссертационного исследования являются труды по теории и истории романа (М. М. Бахтин, Ю. В. Манн, Н. Т. Рымарь, Н. Д. Тамарченко и др.), исследования по проблемам историзма в художественной литературе (В. А. Бочкарев, А. С. Курилов, Б. В. Томашев-ский, И. П. Щеблыкин и др.), а также работы по проблемам русского исторического романа (С. М. Петров, Л. П. Александрова, И. А. Калинина, Р. Д. Мессер, В. Д. Оскоцкий и ДР).

В диссертации использованы историко-генетический, историко-функциональный, сравнительно-сопоставительный методы анализа художественного текста.

Теоретическая значимость работы состоит в дальнейшем развитии представления о творческой истории произведения как основе его художественной структуры, а также в углублении понятия «историзм» в литературе.

Практическая ценность диссертационного исследования определяется возможностью использования его основных положений в учебном процессе, при подготовке общих и специальных курсов по истории русской литературы, спецсеминаров, посвященных изучению русского романа XX в., школьных факультативов, в краеведческой работе. С другой стороны, представленные в работе материалы, прежде всего архивные, могут быть использованы для комментариев при подготовке научных изданий произведений Ю. Трифонова, при изучении биографии писателя. ■

На защиту выносятся следующие положения:

1. Замысел романа «Старик» и его воплощение связаны с устойчивым интересом Ю.Трифонова к истории, обусловленным стремлением понять современное состояние России через призму исторического опыта. История создания романа связана и с биографией писателя, судьбой его семьи.

2. В ходе работы над романом «Старик» Ю.Трифонов опирался на исторические факты, использовал подлинные документы эпохи (например, дневник своего дяди Павла Лурье). У большинства персонажей романа, как главных,

так и второстепенных, имеются прототипы. Факты истории и события биографии реальных лиц были подвергнуты значительной трансформации в соответствии с авторским замыслом. В ходе сопоставления жизнеописания исторических лиц с тем, как их судьба отразилась в трифоновском романе, выявляются особенности авторской позиции, принципы отбора фактов, из чего, в конечном счете, складывается понятие трифоновского историзма.

Особенно четко это прослеживается в образе героя романа — Сергея Кирилловича Мигулина, прототипом которого послужил командир Второй Конной армии Ф.К. Миронов. Создавая художественный образ на реальной исторической основе, Трифонов подчиняет его изображение законам художественной типизации.

3. Роман Ю. Трифонова «Старик» представляет собой сложное жанровое образование, в котором преобладающими являются черты исторического романа. Это проявилось в особом типе историзма писателя, когда временная дистанция, с одной стороны, четко обозначается, становясь предметом авторской рефлексии, а с другой — современность показана как итог предшествующего исторического развития.

4. Особенности поэтики романа «Старик» отразились на всех уровнях его художественной структуры, включая заглавие, особенности композиции и сюжетосложения, типы нарратива и формы выражения авторской позиции, отдельные мотивы и образы, пространственно-временную структуру.

5. В романе «Старик» Трифонов опирается на традиции русской классической литературы, в частности, на традиции Пушкина, Достоевского, Шолохова. При этом обращение к традициям нужно видеть не в совпадении отдельных элементов повествовательной структуры текста, отдельных сюжетных линий, типов персонажей, а в глубинном родстве авторской позиции, что позволяет писателю даже в условиях творческой несвободы сохранить приверженность гуманистическим ценностям русской классической литературы.

Апробация диссертации осуществлялась на кафедре русской литературы Волгоградского государственного педагогического университета, в ходе обсуждения проблем на методических семинарах, на итоговых научно-исследовательских

конференциях. Материалы диссертации были изложены в докладах на региональных конференциях молодых исследователей Волгоградской области (Волгоград, 2000, 2001, 2003 гг.); Всероссийской научной конференции «Рациональное и эмоциональное в литературе и в фольклоре» (Волгоград, 2001 г.), Международной научной конференции «Рациональное и эмоциональное в литературе и в фольклоре» (Волгоград, 2003 г.); Международной научной конференции «Малоизвестные страницы и новые концепции истории русской литературы XX века» (Москва, 2003 г.).

Структура работы определяется поставленной целью и задачами, характером исследуемого материала. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованной литературы, включающего 283 позиции, и приложения, в которое включены не вводившиеся ранее в научный" оборот документы, связанные с историей работы Трифонова над созданием романа «Старик» и с исторической основой произведения. Общий объем работы — 230 с.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении определяются цель и задачи исследования, обосновывается актуальность проблемы, описываются методы и пути исследования, отмечается теоретическая и практическая значимость диссертации, осуществляется обзор научной литературы по теме.

В первой главе «Роман с историей» исследуется творческая история создания романа «Старик», раскрываются историософские воззрения писателя, выясняются причины его обращения к периоду гражданской войны на Дону, проблеме казачества.

Интерес Трифонова к одному из наиболее трагических периодов русской истории — началу XX в., событиям Первой мировой войны, революции, гражданской войны — объясняется рядом причин. В этом ряду стремление выявить закономерности русской истории, найти истоки современной жизни в историческом прошлом, выявить причинно-следственные связи между опытом истории и нравственным состоянием современного советского общества.

В первом параграфе «От "Отблеска костра" к роману "Старик"» рассматривается эволюция замысла Ю. Трифонова в создании художественного произведения на основе документальной повести «Отблеск костра».

В ходе исследования выявляется, как трансформируется текст, когда автор движется от документального повествования к художественному.

Во втором параграфе «Казачество на страницах романа» рассматриваются этапы истории создания романа «Старик», связанные с проблемой казачества. Обращение писателя к этой теме не случайно. Оно обусловлено и особой ролью казачества в истории России, в частности в период революции 1917 г. и гражданской войны. Интерес Ю. Трифонова к проблеме казачества связан, на наш взгляд, и с историей семьи писателя. Его отец, В. А. Трифонов, по происхождению был донским казаком и вместе со своим братом непосредственно участвовал в событиях, описанных в романе «Старик».

Трифонов напрямую обращается к историческим событиям, происходившим на Дону в 1918—1919-х годах, однако в «Старике» пунктирно обозначены и другие периоды жизни казачества. В произведении писатель использует исторически достоверный материал, называет точные даты событий, в соответствии с историческими фактами воссоздает их топографию. В текст романа введены подлинные имена исторических деятелей — генерала А. М. Каледина, Л. В. Корнилова, Степана Игумнова.

Обращаясь к одной из страшных страниц истории России XX в. — расправе с казачеством, основанной на директиве о расказачивании, — писатель сосредоточивается только на отдельных фактах (террор против казачьих верхов; конфискация хлеба). Но и их достаточно для того, чтобы осветить масштаб трагедии.

В работе последовательно прослеживается, как факты истории претворяются в романное повествование.

Третий параграф — «Прототипы в романе "Старик"». Опора на реальные человеческие судьбы, обращение к историческим лицам - одна из устойчивых особенностей прозы Ю. Трифонова и, в частности, романа «Старик». Многие персонажи произведения, главные и второстепенные, имеют реальные прототипы.

Прототипическая основа прослеживается у образа Павла Евграфовича Летунова. Его прототипами были С. П. Стариков — бывший комиссар полка в дивизии Ф.К. Миронова; Е. Е. Ефремов — комиссар мироновской дивизии; И. Я. Вра-чев — начальник политуправления Туркестанского фронта, командующий Ферганской группы войск, помощник командующего Кавказской трудовой армией, а также родной дядя писателя по материнской линии - Павел Лурье. Их судьбы и характеры соединились в судьбе главного героя романа. Сопоставление романа «Старик» с дневниками П. Лурье позволяет говорить об активном использовании этого исторического документа в ходе создания романа, о его прямой цитации.

В образе комиссара корпуса, старого политкаторжанина Данилова, отразились некоторые факты судьбы В. А. Трифонова — отца писателя. Александр Пименович Данилов -идеальный образ революционера в романе.

В основу образа Аси Игумновой также положены судьбы реальных женщин, на долю которых выпала тяжелая участь — быть женой врага народа. Во многом элементы биографии Аси Игумновой напоминают факты из жизни второй жены Ф.К. Миронова - Надежды Васильевны Суетенковой.

В то же время, рассказывая о любви Мигулина и Аси Игумновой, Трифонов, по мнению О.Р. Трифоновой, поведал о любви своих родителей. Как и Ася, Е.А. Трифонова всю свою жизнь оставалась верна памяти мужа.

Татьяна Александровна Лурье-Словатинская (бабушка Ю. Трифонова) послужила прототипом матери Павлика Летунова. Женщина уникальной судьбы и характера, она принимала участие в первых революционных митингах, забастовках, была близко знакома с В. И. Лениным, И. В. Сталиным. В романе немного сказано о матери Летунова — Т. А. Словатинской, возможно, одна из причин этого — тяжелые отношения Юры Трифонова с бабушкой.

Наиболее важным этапом создания романа «Старик» стала работа Ю.Трифонова над образом героя произведения — Сергея Кирилловича Мигулина, одним из прототипов которого стал Ф.К. Миронов.

К личности Филиппа Кузьмича Миронова Трифонов обратился в двух произведениях: «Отблеск костра» и «Ста-

рик». В документальной повести «Отблеск костра» Миронов — историческая фигура, чья судьба уместилась на четырех страницах повествования. Но даже они свидетельствуют о противоречивости характера этого человека.

В ходе работы мы обратились к материалам биографии Ф. К. Миронова, хранящимся в краеведческом музее г. Серафимовича Волгоградской области

Ю. Трифонов был одним из первых, кто осветил судьбу Ф. К. Миронова в ином ключе, чем было принято в советской историографии до 60-х годов XX в. Из богатой событиями биографии Ф. К. Миронова писатель описывает только один эпизод — нарушение приказа и самовольное выступление в августе—сентябре 1919 г. к Дону, где армия Деникина прорвала фронт и красные войска находились в тяжелом положении. Воссоздавая этот исторический эпизод, Трифонов не берет на себя роль судьи, но становится на позиции человека, ищущего истину, ставящего цель восстановить историческую справедливость такой, какой она виделась Трифонову. Поэтому писатель пристально всматривается в события 1919 г., ищет документальные подтверждения виновности или невиновности Миронова-Мигули-на. С этой целью в художественную ткань произведения вводятся подлинные исторические документы: тексты правительственных телеграмм, выписки из приказов, стенограмма суда над Мигулиным. Последний документ занимает значительное место в романе как по объему, так и по его важности. Это единственная часть текста, в которой звучит прямая речь Мигулина, дается его самохарактеристика.

Предпринятое в диссертации сопоставление событий, воспроизведенных в «Старике», с историческим материалом, содержащимся в трифоновском «Отблеске костра», в книге P.A. Медведева и С.П. Старикова «Жизнь и гибель Филиппа Кузьмича Миронова», а также с записями в рабочих тетрадях писателя, с архивными материалами, позволяет выявить, каким образом в прозе Трифонова, в образе Мигулина трансформирована судьба и характер Ф. К. Миронова, бывшего одной из центральных фигур гражданской войны на юге России.

Прототипом Мигулина было и другое историческое лицо — герой гражданской войны Б.М.Думенко. На это указывают

О. Р. Трифонова, К. Магд де Соеп. При обращении к дневникам Трифонова периода его работы над романом «Старик» мы обнаружили выписки из дела Думенко, которые ведутся Трифоновым параллельно с выписками из дела Ф. К. Миронова, их фамилии часто пересекаются в черновых набросках к «Старику», и это не случайно.

Контаминируя в образе Мигулина судьбы двух исторических лиц, Трифонов показывает, как в годы гражданской войны был запущен механизм репрессий, расправ с незаурядными и талантливыми людьми, способными мыслить и действовать самостоятельно.

Вторая глава — «Поэтика романа Трифонова "Старик"». Рассматриваются такие значимые аспекты поэтики произведения, как его жанровая природа, особенности композиции, повествовательная структура, соотношение рационального и эмоционального в романе, а также проблема соотношения автора и героя.

Первый параграф — «Черты жанра исторического романа в "Старике" Ю. Трифонова». Несмотря на то, что классическая русская литература богата значительными произведениями на историческую тему, жанр исторического романа остается одним из наиболее спорных, активно дискутируемых в критике и литературоведении.

Исторический роман в науке давно рассматривается кале самостоятельный жанр, хотя его границы четко не определены. Выдвигаемые исследователями критерии «жанровой» специфики зачастую очень расплывчаты. Обобщая труды различных исследователей, отметим, что к основным критериям относят следующие:

— предметом художественного изображения является история, изображение исторического события (или совокупности событий), при этом событие может быть либо непосредственным объектом изображения, либо своеобразным фоном, на котором разворачивается вымышленное действие;

— наличие определенной исторической дистанции между изображаемыми событиями и моментом создания произведения, поскольку писателю, воссоздающему эпоху, ушедшую в прошлое, известно не только направление развития действительности, но и его конечный результат; время, ис-

текшее после исторического события, заставляет художника по-иному взглянуть на исторические факты, выделяя одни и, может быть, игнорируя другие, несущественные, выявляя значение, которое они имели для истории народа;

— историзм произведения;

— наличие документальной основы у произведения, что обусловлено выбором писателем проблем, спецификой отбора исторических фактов, способами сохранения достоверности в описании событий и исторических деятелей;

— особая соотнесенность прошлого с современностью — еще одна из особенностей исторического романа, т. к. историческое произведение неизбежно включает в себя оценки прошлого с позиций настоящего и будущего; это делается с целью глубже познать современность путем включения ее в непрерывный исторический процесс.

В «Старике» Ю. Трифонова выявляются черты исторического романа. Предметом художественного осмысления становятся события, отдаленные от момента создания значительной временной дистанцией, что составляет один из главных жанровых признаков исторического романа. При этом Трифонов не дает цельного полотна исторических событий, они воспроизводятся в памяти героя романа Павла Летунова, при этом в зависимости от значимости их для героя романа одни более подробно, с деталями и подробностями, а другие — лишь пунктирно. Однако при этом в целом воссоздается историческая картина жизни России начала XX в.: Первая мировая война; революционная подпольная работа; революция 1917 г.; гражданская война на Дону; первые безвинные жертвы только начинающегося красного террора.

Трагедийный накал романа возрастает от страницы к странице — за каждым моментом истории стоит человеческая судьба. Воплощением нравственного начала в романе, носителем гуманистических ценностей является Александр Пименович Данилов. Вместе с ним и герой романа Павел Летунов, и автор проверяют историческую справедливость ценой жизни отдельно взятого человека.

Один из сквозных мотивов, объединяющих различные периоды развития общества, изображенные в «Старике», — мотив нравственного выбора, в целом характерный для творчества Ю. Трифонова. Вместе с тем, воссоздав реальную

канву исторических событий, Ю. Трифонов переносит акцент на исследование этических мотивов, которыми руководствуются его герои.

Поиски нравственной истины обусловливают изображение споров героев, острых столкновений различных этических позиций. И современное состояние мира, как оно показано в трифоновском романе, оказывается результатом предшествующего развития общества. При полной внешней социальной стабильности сложившихся общественных отношений писатель обнаруживает скрытый порой от самих героев принципиальный конфликт, основанный на разногласии этических позиций. Истоки этих разногласий, как это часто бывает у Трифонова, обусловлены исторически.

Прошлое и настоящее в романе объединяет необходимость этического самоопределения личности, а сама история, ее движение не мыслится писателем вне нравственных исканий человека. Человек не должен отказываться от прошлого, от его нравственного опыта во имя обретения новой духовной свободы, как это делают Шигонцев, Бурмин, дети Летунова, а должен накапливать его, конденсировать в своем поведении и отношении к миру. Так в «Старике» реализуется еще один признак исторического романа как жанра — оценка прошлого с позиций настоящего и будущего и взгляд на современность с учетом исторического опыта.

Во втором параграфе «Смысл названия романа Ю. Трифонова "Старик"» предметом рассмотрения становится заглавие произведения.

В современном литературоведении подробно разработаны проблемы поэтики заглавия художественного текста. Название произведения дает возможность его множественных интерпретаций, ориентирует читателя не только на постижение авторской концепции, но и приглашает к творческому диалогу с читателем. Именно такой подход обнаруживаем в заглавиях повестей, романов, публицистических очерков, статей Ю. Трифонова. Почти все заглавия его произведений имеют несколько значений: 1) прямое, лежащее на поверхности, информативное; 2) скрытое, внутреннее, связанное с подтекстом произведения, заставляющее неоднократно перечитывать текст, находить различные оттенки, нюансы его заглавия.

Роман, в котором органично соединились прошлое и настоящее, история и современность (60—70-е гг. XX в.), Трифонов назвал «Старик». Слово старик имеет несколько лексических значений: 1) мужчина, достигший старости;

2) старые люди, а также вообще люди старших поколений;

3) опытный, знающий дело человек; 4) дружеское обращение к приятелю. Каждое значение этого слова непосредственно связано с основным содержанием романа.

Время в романе четко делится на прошлое и настоящее; нитью, соединяющей времена, становится главный герой романа — Павел Евграфович Летунов, который одновременно является и героем произведения, и рассказчиком. «Старик Летунов» — так его называют дети, соседи по дачному кооперативу, знакомые, автор. Одни слово старик используют как возрастную характеристику, для других старик — представитель старшего поколения, носитель исторического опыта. В романе есть и другие старики: председатель дачного кооператива Приходько; старики, с которыми встречался Летунов в Ростове в музее, когда собирал материал о Мигу лине.

Старик — человек, стоящий на грани жизни и смерти, и обращение к этому образу вносит в произведение онтологический смысл, наполняет его не только историческим, но и философским звучанием. Это расширяет сферу вечных тем в романе Ю. Трифонова.

Несмотря на то, что в произведении повествуется о жизни Павла Евграфовича Летунова, в центре произведения находится судьба другого человека — Сергея Кирилловича Мигулина. Для девятнадцатилетнего Павлика Летунова Мигулин — старик, не только человек, достигший старости, но и опытный, знающий свое дело.

В романе Трифонов показывает трагическую любовь старика к юной девушке — этот традиционный для литературы мотив имеет множество самых различных истоков. Так, его можно сопоставить с вечным фаустовским сюжетом. Любовь Аси к Мигулину, сопряженная с преклонением перед незаурядной личностью, перед его муками, сопоставима с сюжетом шекспировской трагедии «Отелло».

Можно выявить и другую смысловую грань названия произведения -в молодежном жаргоне 1960-х годов, отра-

женном в субкультуре того времени, слово «старик» было принятым обращением друг к другу молодых людей.

Таким образом, смысл заглавия романа связан, с одной стороны, с образом Мигулина, с сюжетной линией революции и гражданской войны, а с другой — с образом Летуно-ва и его детей, с темой современности в романе.

В третьем параграфе «Особенности композиции и сю-жетосложения романа "Старик"» анализируются особенности повествовательной структуры произведения.

В романе «Старик» Ю. Трифонов объединяет два временных пласта — прошлое и настоящее. Настоящее - 1973 г. Писатель очень точно воспроизводит реалии этого времени: черты застойной эпохи, детали быта начала 70-х годов. Приметы времени в романе конкретны — вплоть до частностей, например, упоминания о жарком, засушливом лете 1973 г., о лесных пожарах в Подмосковье. , Однако внимание писателя сосредоточено, главным об-

разом, на другом временном пласте. Исторические события прошлого занимают подавляющее место в структуре романного текста. Их изображение можно назвать эпопейным: намечены основные моменты истории России, начиная с конца XIX в. (первые подпольные организации) и заканчивая событиями 1917—1919 гг. При этом история России включена в контекст мировой истории: кровавое становление Советской власти на Дону писатель сравнивает с событиями французской революции, а политику расказачивания сопоставляет с разрушением Карфагена.

В описании картин прошлого хронология отсутствует, события вспыхивают в памяти героя фрагментарно, однако > их появление в определенном «порядке» имеет свое объяс-

нение. В современном литературоведении используется термин «монтаж», применяющийся к композиции произведения. Монтажный тип композиции воплощается в отдельных текстовых единицах, или «монтажных фразах», при этом они могут быть отдалены друг от друга в тексте.

Роман Трифонова «Старик» разбит на 28 «монтажных фраз». Они не равны по объему: некоторые состоят из нескольких страниц, другие — из б—6 предложений. Следует отметить, что каждая фраза связана с определенным временным отрезком, будь то прошлое или настоящее; иногда

Трифонов соединяет разные временные отрезки в рамках одной части по принципу антитезы, сопоставляя аналогичные ситуации. Каждая часть, с одной стороны, представляет собой законченный отрывок (микротекст) со своей темой, идеей, героями. С другой стороны, соединив эти части, автор воссоздает картину жизни России с конца XIX в. по 70-е годы XX в.

Почти каждая глава заканчивается или начинается многоточием, что создает ощущение открытости текстовой структуры. Этот прием соответствует монтажной композиции. Многоточие в начале или конце фразы показывает, что перед нами фрагмент, вырванный из глубин памяти, в то же время этот фрагмент еще не закончен и возможно дальнейшее его продолжение. Высказывание остается незаконченным по ряду причин. Даже спустя 55 лет рассказчик — Павел Евграфович Летунов — не может спокойно излагать ход событий, его эмоциональное состояние меняется» становится помехой в дальнейших воспоминаниях. В ряде случаев многоточие обозначает недосказанность, которая сопровождается многозначительным размышлением-воспоминанием, связанным с сильным чувством.

Еще одна особенность монтажной композиции романа «Старик» — антитеза. Основное проявление данного принципа заключается в противопоставлении прошлого и настоящего. Бессобытийному и бесцветному настоящему прошлое противопоставлено как время сильных страстей, ярких событий, незаурядных личностей. Несмотря на то, что порой это кровавые страницы русской истории, но именно в те годы жизнь текла «вулканической лавой», «затопляя, погребая огнем». Создавалась история, каждый был ее активным участником. Поэтому, описывая события прошлого, Трифонов использует глаголы настоящего времени. Все, что происходило в далекие годы, было значимо, имело смысл, являло собой подлинную жизнь. Прошлое — это своеобразный упрек настоящему, эпохе безвременья.

Принцип антитезы Трифонов использует и для построения отдельных глав произведения. Так, например, писатель сопоставляет события августа 1973 г. и августа 1919 г. Оба отрывка имеют одинаковое начало, что позволяет провести параллель между событиями.

Таким образом, мы можем сделать вывод о том, что принцип антитезы является доминирующим в монтажной композиции романа. Внутренние, эмоционально-смысловые, ассоциативные связи более важны, чем внешние, чисто событийные.

Особый интерес вызывают авторские отступления, которые органично введены в художественную ткань произведения. Являясь философскими размышлениями, они проясняют авторскую позицию, углубляют и насыщают содержание романа онтологическими мотивами, представляют события, изложенные в «Старике», в контексте мировой истории.

В диссертации рассматривается сюжетостроение романа «Старик». Не случайно текст начинается с письма Аси Игумновой Летунову, оно сразу же включает читателя в гущу тех проблем, которые ставит писатель в своем произведении. Так обозначены две главные сюжетные линии романа, две определяющие его темы, сконцентрированные в судьбах двух героев произведения — Аси и Сергея Кирилловича Мигулина: историческая тема и тема любви.

Письмо становится толчком для работы памяти Летуно-ва, соединяет разные временные пласты. Павел Евграфович решил рассказать детям о «письме из прошлого», но вспомнил о вчерашней ссоре. Так появляется сюжетная линия романа, связанная с настоящим временем, 60—70-ми годами XX в., и ее герои — дети Павла Евграфовича Летунова, Кандауров, Изварин.

Павел Евграфович становится невольным свидетелем спора об эпохе Ивана Грозного. Имплицитно вводится тема казачества, связанная в русской истории с эпохой правления Ивана IV.

Заканчивается первая часть авторским отступлением, в котором прямо заявлены философские проблемы романа.

Последние три части «Старика» выполняют функцию развязки: мы узнаем о трагической судьбе Мигулина, завершена любовная коллизия. В то же время последняя часть романа возвращает нас на дачу Летуновых, что позволяет говорить о кольцевой композиции произведения.

В «Старике» Трифонов расширяет и углубляет свое исследование связей между опытом истории и нравственным состоянием современного ему общества, соединив в художест-

венной ткани повествования несколько сюжетных линий: сюжет главного героя, Павла Евграфовича Летунова, ветерана революции, подводящего итоги жизни; сюжет, связанный с историей комкора Мигулина, одного из легендарных героев гражданской войны; сюжет бытовой тяжбы за право владения дачным домиком, перипетии судьбы некоего Кан-даурова, одного из претендентов на этот дачный домик.

Парадоксальность художественной коллизии романа «Старик» состоит в том, что правду о Мигулине и о расказачивании восстанавливает Павел Евграфович Летунов, один из непосредственных участников событий, причастный к трагической судьбе Мигулина. В этом образе слились воедино два постоянных трифоновских персонажа — старый революционер и историк. Но отношения между этими двумя ипостасями образа оказались в высшей степени не простыми. Сам Летунов собирает материалы о Мигулине ради того, чтобы все узнали истину, полагая, что знание исторической правды будет благотворно для потомков. Одновременно это и его личная история, оправдание всей его жизни. Но сквозь то, что говорит Павел Евграфович, слышится другое, не совсем совпадающее с его суждениями. Своими воспоминаниями о годах революции, гражданской войны Летунов фактически совершил ревизию тех мифов о прошлом, в которые верил он сам и на которых были воспитаны целые поколения советских людей.

Таким образом, мы видим, что в сцеплении всех сюжетных линий романа раскрывается трагическая ирония самой истории. Летунов, который собирал материалы о героическом прошлом в укор своим потомкам с их «игрушечными страстями», «гнусными практическими разговорами», мелочными сварами, невольно раскрыл в этом прошлом то, что как раз и привело к нравственной деградации общества. В итоге становится ясно, что «недочувствие» потомков, от которого сегодня страдает сам Летунов, есть следствие отношения к личности, которое «делатели истории» — и он в их числе — проявили в годы исторического перелома по отношению к целому народу. В современности есть неотвратимый суд истории, есть историческое возмездие.

В четвертом параграфе «Рациональное и эмоциональное в романе Трифонова "Старик"» выявляется соотношение «ума» и «сердца» в героях романа.

Обращаясь к «настоящему», Трифонов создает портретную галерею своих современников, для которых характерен эгоизм, заключающийся не только в стремлении добиться материальных благ, но и в «недочувствии» по отношению к другим.

Особое место в этой галерее современников занимает Олег Васильевич Кандауров, жизненное кредо которого — «до упора». Он живет исключительно сегодняшним днем, в его четко спланированной жизни (работа, семья, дача, любовница, поездка в Мексику) нет места эмоциям, он способен их только имитировать. Кандауров умеет не только ставить перед собой цель, но и достигать ее любыми средствами. «Добиться», «вырвать зубами из глотки», «вытащить», «достать» — в этих словах его нравственное кредо.

В основе повествования о прошлом лежит эмоциональное восприятие событий предреволюционных лет, революции и гражданской войны. Летунов вспоминает свою молодость, первую любовь. Эмоциональность, лежащая в основе его воспоминаний, делает их лишенными логической последовательности. События всплывают в сознании героя стихийно, бессистемно. Его воспоминания так же стихийны, как и события того времени.

Столь же эмоциональное, порожденное стихией начало мы находим в образе Мигулина. Сам он, в отличие от других героев романа, руководствуется в решении важных политических вопросов зовом сердца, «революционной» совестью. Его поступки порой не поддаются логическому объяснению, они похожи на эмоциональный порыв человека, который переживает за Родину, за казачество.

Проблема соотношения рационального и эмоционального может быть прослежена в образах многих персонажей трифоновского романа. Примером гармоничного сочетания чувства и разума является образ Александра Пименовича Данилова, пример иного рода — Шигонцев, который руководствуется правилом: «Человечество погибнет, если не изменит психический строй, не откажется от чувств, от эмоций», а также Наум Орлик, для которого «люди — вроде химических соединений, которые он мгновенно, как опытный химик, разлагает на элементы».

Трифонов не дает однозначного ответа на вопрос: «Что есть человек - песчинка или деятельная личность?». В сво-

ем романе он создает многообразие человеческих характеров.

Наиболее ярко проявление эмоционального начала передано через любовную коллизию произведения, которая является связующей нитью сюжета, соединяет различные временные пласты — прошлое и настоящее — в единое целое.

Принцип антитезы, который лежит в основе композиционного построения романа, Трифонов использует для того, чтобы сопоставить любовь настоящую, спасительную, бескорыстную и любовь эгоистичную, направленную на себя. Таковы отношения Кандаурова и Светланы. Для него она — одно из дел: «сегодня тысячи дел и в пять Светлана».

Этим отношениям противопоставлена настоящая любовь — любовь Аси и Мигулина, безответная любовь Павла Летуно-ва к Асе — любовь, которую Летунов сохранил на всю жизнь. Даже спустя много лет Павел Евграфович помнит все, что, связано с Асей: имена людей, к которым ревновал ее; подробности встреч, нюансы чувств и переживаний. Именно любовь заставляет Летунова отправиться в последние дни жизни на встречу с Асей.

Таким образом, соотношение рационального и эмоционального — одна из существенных граней романа «Старик».

Пятый параграф «Автор в романе Трифонова "Старик"» посвящен одной из актуальных проблем современного литературоведения — проблеме автора. В романе Ю. Трифонова «Старик» «позиция автора во многом связана с углублением концепции личности, представлений о месте человека в мире и истории, о его свободе и ответственности, зле и добре» (И. Бернштейн). Сложные, неоднозначные отношения между автором и героем в этом "романе, «неслиянность» и перекличка их голосов, позиция согласия-несогласия — все это дает основание говорить о диалогическом характере отношений между ними. На данную особенность поэтики романа обратила внимание Р. Р. Алиева в работе «Автор и герой в романе Ю. Трифонова "Старик"».

Роман «Старик» Ю. Трифонов начинает с повествования от третьего лица, рассказывая нам об одном из главных героев — Павле Евграфовиче Летунове, затем возникает повествование от первого лица — от лица Летунова. Однако это повествование нельзя считать однородным: в нем соедини-

лись голоса Павлика Летунова и «старика Летунова», который повествует о современных событиях.

Точки зрения автора и героя совпадают в размышлениях Летунова о нравственно-философских проблемах — о памяти, времени, смысле и ценности человеческой жизни. Глубокое понимание автором неодолимости смерти, трагичности человеческого существования содержится в суждении героя, пережившего смерть матери. Мы можем сделать вывод о близости позиций автора и героя, но не о тождественности. Очень тонко, ненавязчиво, почти незаметно происходит их размежевание.

Отношение автора к герою романа «Старик» достаточно сложно и обнаруживается в их своеобразном диалоге. В интервью с С. Таском Ю. Трифонов отметил: «...к старику и должно быть двойственное отношение (курсив мой. — НБ.). Он и жертва времени, и делатель его... Это мне и хотелось показать — диалектический подход к жизни». Автор не все приемлет в Павле Евграфовиче Летунове, который показан в романе как сложная, неоднозначная, по-своему противоречивая фигура.

Третья глава «Литературные традиции в романе Ю. Трифонова "Старик"» посвящена выявлению специфики традиций русской классической литературы XIX и XX вв. в произведении.

В первом параграфе «Литературная традиция» рассмотрено современное состояние проблемы преемственности в литературе.

Изучение трансформации литературных традиций в творчестве Трифонова дает глубокое представление не только об особенностях художественного мира писателя, но и о конкретных формах осуществления преемственности между классикой и современной литературой.

Во втором параграфе «Пушкинские традиции в романе Ю. Трифонова "Старик"» проводятся параллели между романом «Старик» и «Капитанской дочкой» Пушкина. Общей чертой рассматриваемых произведений является проблема взаимоотношения личности и истории, традиционная для русской литературы. В произведениях XX в., в частности в творчестве Трифонова, она получила новое звучание.

Предметом изображения в «Капитанской дочке» и «Старике» становятся трагические события русской истории: восстание под руководством Емельяна Пугачева и гражданская война на Дону. Трифонов, следуя пушкинской традиции, выбирает принцип изображения истории — «домашним образом», сопоставляя время человека с историческим временем национальной жизни. Трифонов показывает ход истории через трагические изменения в судьбах людей, в первую очередь, комбрига Миронова, его жены Аси, Павла Евграфовича Летунова.

Через восприятие рассказчика, человека обыкновенного, грешного, высвечивается лицо времени и фигура его героя — Сергея Кирилловича Мигулина. Как и у Пушкина, главный предмет авторского интереса обрисован опосредованно, с точки зрения другого персонажа, вспоминающего о своей жизни. У Ю. Трифонова соблюдены основные элементы такого способа изображения событий: личные впечатления рассказчика основаны на юношеском, непосредственном восприятии, глубина воздействия встречи с героем подтверждается тем, что интерес к нему сохраняется в течение всей жизни. Рассказчик в романе произносит искреннюю исповедь, в которой слышна скрытая боль от давней ревности, от чувства вины за свое малодушие. Главным отличием является то, что у Ю. Трифонова изображен вымышленный герой. Но включение в достоверную картину времени, а также наличие прототипов придает образу историчность.

Трифонов в «Старике» использует ту же нарративную структуру, что и Пушкин: исторические события в обоих текстах рассказаны главным героем-очевидцем и участником этих событий, который рассматривает их в исторической перспективе.

Разрабатывая проблему социальной розни, оба писателя показывают крайнюю жестокость враждующих сторон.

Мы видим, что Трифонов, следуя пушкинской традиции, отвергает односторонне-дидактический подход к истории, при котором деяния одной из враждующих сторон безусловно оправдываются, а другой — осуждаются. Как не парадоксально это звучит, но новаторство Трифонова состоит, на наш взгляд, в возрождении пушкинской традиции.

«Капитанская дочка» и «Старик» также близки по жанру — это исторический роман в его специфической разновидности Waverley novel (Дж. Майкльсон, Т. Спектор), т. е. произведение, в котором вымышленные герои участвуют в реальных исторических событиях наряду с подлинными историческими лицами.

Сюжетные линии обоих произведений, которые касаются вымышленных героев, построены на сходной ситуации: речь идет о любви и смертельной опасности — опасен соперник, не менее грозны обстоятельства, в которых эта любовь возникает.

Не только «Капитанская дочка» оказала влияние на творчество Трифонова, в частности на роман «Старик». И. Сухих проводит стилевые параллели между манерой письма Пушкина и Трифонова. В «Старике» находим более полутора десятков развернутых, дифференцированных перечней. Они имеют пространственный, географический и временной характер. В одно предложение вмещаются годы, эпохи, целая жизнь. Но если пушкинский список представляет собой план «возможных будущих изображений», то список у Трифонова — «единственный способ сохранить чертеж-пунктир ушедшего прошлого».

Прозу Трифонова и Пушкина объединяет еще один стилевой прием: «небывало точный календарь действия» (JI. Пумпянский). Текст «Старика» изобилует датами, которые выверены писателем в соответствии с историей. При этом Трифонов указывает не только год, но и число, месяц происходивших событий.

В третьем параграфе «Традиции Достоевского в романе "Старик"» рассматривается влияние романа Достоевского «Преступление и наказание» на произведение Ю. Трифонова.

Юрий Трифонов никогда не скрывал свою приверженность классическим традициям русской литературы, напротив, стремился приковать внимание к этой стороне своего творчества, подчеркивая ее с помощью целой системы специально выработанных средств, вплоть до прямого цитирования, упоминания в текстах своих произведений имен своих предшественников, литературных героев.

Больше всего прозаика волновала «излюбленная» проблема Ф. Достоевского — вопрос о соотношении целей и

путей их достижения. Эта проблема сформулирована и выдвинута на первый план уже на первых страницах «Старика». И не случайно уже на шестой странице романа названо имя Достоевского: спор о нем ведется на даче Летуно-вых.

Идея вседозволенности наиболее ярко воплощена Трифоновым в образе Олега Кандаурова. Стремление к удовлетворению своих индивидуалистических потребностей является доминантой его характера.

В романе «Старик» очевидна перекличка с идеей Достоевского об ответственности «всех за всех, о высшем единстве Человечества». У Трифонова Павел Евграфович Летунов не раз преступал нравственные законы высших целей и ради своих близких, поэтому он делит вину за несостоявшееся совершенство мира со всеми другими участниками жизненной драмы, не исключая таких «рыцарей вседозволенности», как Браславский, Шигонцев, Кандауров.

Таким образом, мы можем говорить о том, что в романе «Старик» прослеживаются традиции Достоевского, возникает «переложение» его идей применительно к трагическим событиям истории России начала XX в. и к советской действительности 60—70-х годов минувшего столетия.

В четвертом параграфе «Шолоховские традиции в романе Трифонова» выявляются связи между романом Шолохова «Тихий Дон» и «Стариком» Трифонова.

Исторические события 1914—1919 гг. послужили основой как для романа М. Шолохова «Тихий Дон», так и для романа Ю. Трифонова. Знаменательно, что Ф. К. Миронов, дрруотип-трифоновского Мигулина, был также одним из прототипов Григория Мелихова. Однако исторические события показаны и осмыслены писателями по-разному. Различия обусловлены, в первую очередь, разным временем создания произведений. «Тихий Дон» был написан Шолоховым «по горячим следам», а сам писатель в годы гражданской войны оказался в эпицентре «русской усобицы». Для Шолохова изображаемые события были днем сегодняшним, он писал о событиях, свидетелем и участником которых был сам. Трифонов обращается к первым десятилетиям XX в. как к историческому прошлому России, которое помогает осмыслить современность (60—70-е годы XX в.).

Трифонов обратился к теме казачества. При этом если Шолохов основное внимание уделяет изображению казачества, дает широкую панораму народной жизни на фоне событий Первой мировой войны, революции, гражданской войны, показывает жизнь казаков, знакомит с особенностями их быта, традициями, культурой (не случайно эпиграфами к главам становятся строки из народных казачьих песен), то у Трифонова жизнь казаков показана в романе «Старик» пунктирно, глазами стороннего наблюдателя.

И Трифонов, и Шолохов едины во взгляде на исторические события: они показывают жестокость междоусобицы, поскольку в убийстве беззащитных людей нет ни правых, ни виноватых.

Реминисцентным фоном становится фраза из романа «Старик», которая возвращает нас к образу Григория Мелихова, к пути его нравственных исканий в быстро меняющемся мире, в потоке времени и истории: «Развело казаков — пока еще не кровью, а словами кровавыми. Как быть? Податься к кому?».

В романе «Старик» шолоховская традиция проявилась в самом подходе к трагическим событиям истории. Оба писателя, при всем различии масштабов изображения, показывают гражданскую войну как национальную трагедию, и жертвой этой трагедии становится, в первую очередь, яркая, незаурядная личность — Григорий Мелехов у Шолохова, трифоновский Мигулин.

В заключении диссертации подводятся итоги проведенного исследования, обобщаются основные выводы, которые касаются истории создания романа «Старик», особенностей его поэтики а также литературных традиций в романе. Намечаются дальнейшие пути анализа романа Ю. Трифонова «Старик» в литературном контексте.

В приложении приведены материалы из семейного архива Ю. Трифонова, хранящиеся у вдовы писателя O.P. Трифоновой, — отрывки из рабочих тетрадей писателя с архивными выписками по делу Ф. К. Миронова и Б. М. Думенко, из неопубликованных дневников П. А. Лурье, дяди Ю. Трифонова, послужившего одним из прототипов Павла Летунова, материалы биографии Ф. К. Миронова и документы судебного процесса по его делу, хранящиеся в крае-

ведческом музее г. Серафимовича Волгоградской области; отрывки из письма Н. В. Суетенковой, вдовы Ф. К. Миронова, адресованного Ю. Трифонову, запись беседы с В. А. Фа-стовец, внучкой Ф. К. Миронова.

По теме диссертационного исследования опубликованы следующие работы:

1. Бугрова H.A. Историческое начало в произведениях Ю. Трифонова // Тезисы докладов V региональной конференции молодых ис-.следователей Волгоградской области, г. Волгоград, 21—24 нояб. 2000 г. — Налр. 12. Филология. — Волгоград: Перемена, 2001. — С. 127—129 (0,12 п.л.).

2. Бугрова H.A. Рациональное и эмоциональное в романе Ю.В. Трифонова «Старик» // Рациональное и эмоциональное в литературе и фольклоре: Сб. науч. ст. по итогам Всерос. науч. конф. г. Волгоград, 22—25 окт. 2001 г. — Волгоград: Перемена, 2001. — С. 187—189 (0,12 п.л.).

3. Бугрова H.A. Смысл названия романа Ю.В. Трифонова «Старик» // Тезисы докладов VI региональной конференции молодых исследователей Волгоградской области, г. Волгоград, 13—16 нояб. 2000 г. — Напр. 13. Филология. — Волгоград: Перемена, 2002. — С. 65—56

. (0,12 п.л.).

4. Бугрова H.A. Образ Ф.К. Миронова в прозе Ю. Трифонова (специфика изображения в документальном и художественном повествовании) // Актуальные проблемы современной филологии: Сб. науч. ст. — Волгоград: Колледж, 2002. — С. 145—148 (0,18 п.л.).

5,. Бугрова H.A. Особенности композиции романа Ю.Трифонова «Старик» // Малоизвестные страницы и новые концепции истории русской литературы XX века: Материалы Междунар. науч. конф./ МГОУ. г. Москва, 24—25 июня 2003 г. — Вып. 2. Русская литература советской и постсоветской России. — М.: ИКФ «Каталог», 2003. — С. 126—131 (0,31 п.л.).

;, .6. Бугрова H.A. Традиции «Капитанской дочки» А. С. Пушкина в романе Ю. В. Трифонова «Старик» // VIII региональная конференция молодых исследователей Волгоградской области: Тез. докл. г. Волгоград, 11—14 нояб. 2003 г. — Напр. 13. Филология. — Волгоград: Перемена, 2004. -С,108—110 с. (0,2 п.л.).

7. Бугрова H.A. Тема любви в романе Ю. Трифонова «Старик» // Соотношение рационального и эмоционального в литературе и фольклоре: Материалы Междунар. науч. конф. г. Волгоград, 21—24 окт. 2003 г.: В 2 ч. — Волгоград: Перемена, 2004 — Ч. 2. — С. 139—142 (0,3 п.л.).

Научное издание

БУГРОВА Наталья Александровна

РОМАН Ю. В. ТРИФОНОВА «СТАРИК»: ТВОРЧЕСКАЯ ИСТОРИЯ. ПОЭТИКА. ЛИТЕРАТУРНЫЕ ТРАДИЦИИ

Автореферат

Подписано к печати 11.08.2004 г. Формат 60x84/16. Печать офс. Вум. офс. Усл. печ. л. 1,4. Уч.-изд. л. 1,6. Тираж 100 экз. Заказ

ВГПУ. Издательство «Перемена» Типография издательства «Перемена» 400131, Волгоград, пр. им. В. И. Ленина, 27

РНБ Русский фонд

2007-4 18198

17 СЕМ

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Бугрова, Наталья Александровна

Введение.

Глава 1. «Роман с историей»

1.1. От «Отблеска костра» к роману «Старик».

1.2. Казачество на страницах романа.

1.3. Прототипы в романе «Старик»

Глава II. Поэтика романа Трифонова «Старик».

2.1. Черты жанра исторического романа в «Старике» Ю. Трифонова.—

2.2. Смысл названия романа Ю. Трифонова «Старик».

2.3. Особенности композиции и сюжетосложения романа Ю. Трифонова

Старик».

2.4. Рациональное и эмоциональное в романе Трифонова «Старик»

2.5 Автор в романе Трифонова «Старик».

Глава III. Литературные традиции в романе Ю. Трифонова «Старик».

3.1. Литературная традиция

3.2. Пушкинские традиции в романе КХТрифонова «Старик».

3.3. Традиции Достоевского в романе «Старик».

3.4. Шолоховские традиции в романе Трифонова.

Введение диссертации2004 год, автореферат по филологии, Бугрова, Наталья Александровна

Проблема соотношения исторического времени и судьбы человека во многом определяет проблематику литературы XX века, формирует эпическую жанровую проблематику. Это обусловлено в первую очередь тем, что исторический процесс XX столетия (катаклизмы, потрясения, ломка традиционного уклада национального быта) обнаружил повышенную агрессивность не только по отношению к общей судьбе, но и судьбы отдельного человека. Первая мировая война, две русские революции, гражданская война, сталинские репрессии, длившиеся до середины XX века, практически лишили человека права частного бытия, поставили его в прямые отношения с историческим процессом. Жизнь человека оказалась в прямой зависимости от исторических катаклизмов XX века, что нашло отражение в литературе этого периода. Как отмечает С. Бочаров, литературный герой «подвергается воздействию исторического процесса в целом, несравненно более широкому, чем воздействия среды. В этом «рандеву» с историей человек выступает прежде всего не как составная часть социального сообщества, а как личность, имеющая непосредственный контакт с ведущей исторической закономерностью. История больше не позволяет замкнуться в рамках среды, что ослабляло бы субъективную ответственность человека, властно выволакивает человека из этих рамок, заставляет встать к себе, так сказать, в личное отношение» (Бочаров, 1960:156). Таким образом, в литературе XX века по-новому зазвучал вопрос о соотношении времени частного человеческого бытия и исторического времени. В качестве обстоятельств, воздействующих на человека, формирующих его судьбу и личность выступает история, глобальные исторические процессы. Человек оказался один на один с историей, оказался в водовороте исторических событий часто против собственной воли.

В центр был поставлен вопрос о характере отношений человеческой личности и исторического времени. Каждый художник в зависимости от собственной творческой концепции мира и человека вырабатывает свое решение данного вопроса. Так, М. Шолохов в «Тихом Доне» показал разрушение традиционных форм национальной жизни и поднял вопрос об оправданности тех жертв, что были принесены на алтарь гражданской войны, в целях и историческом смысле которой сомневаются герои романа. Почти через 50 лет в диалог с Шолоховым вступает Ю. Трифонов романом «Старик».

Творчество Ю. Трифонова занимает особое место в русской прозе XX века. Для многих читателей, прежде всего для советской интеллигенции 1970-1980-х годов, Трифонов был властителем дум, интерес к его творчеству был огромен, выход новых произведений был событием для читателей. В новое время, в ситуации постсоветской действительности интерес к трифоновской прозе ослаб. И лишь в последние годы писатель вновь стал востребован. Сегодня мы воспринимаем прозу Трифонова иначе, чем его современники, но, может быть, с еще большим интересом. А между тем сегодня те нравственные ценности, ценности, которые составляют суть трифоновского мировидения, оказываются значимыми не менее, чем в те годы, когда создавались его романы.

В литературно-критическом и литературоведческом осмыслении Трифонов прошел путь от «советского писателя» к «писателю советской эпохи». Первый этап изучения творчества Ю. Трифонова относится к 50-60-м годам XX века: появляются рецензии и немногочисленные литературно-критические статьи, в которых произведения писателя рассматривались в контексте художественных исканий советской литературы (JI. Лазарев, 3. Финицкая, JI. Якименко). В 70-е годы к исследованию прозы Ю. Трифонова обращались В. Кожинов, В. Сахаров, Л. Аннинский, при этом существенное влияние на литертурно-критические работы о произведениях Ю .Трифонова оказали идеологические установки времени.

Работы B.C. Перцовского, Г.А. Белой, В.М. Пискунова, А.Г. Бочарова, В.А. Суханова, С.И. Ереминой представляют собой новый этап осмысления художественного мира писателя. Особый интерес представляют работы Н. Ивановой «Проза Юрия Трифонова», Ю. Оклянского «Юрий Трифонов: Портретвоспоминание», поскольку в них дана общая картина творческого пути писателя, прослежена эволюция художественной мысли Трифонова, выявлены общие тенденции развития, мотивы, проблемы, а также работу К. Магд-Соэп. «Юрий Трифонов и драма русской интеллигенции». В недавнее время появился ряд новых работ о Трифонове - И. Сухих, И.А. Калиной, A.B. Шаравина и др. И все же творчество Трифонова исследовано далеко не полно. Более того, во многом Ю. Трифонова можно назвать непрочитанным писателем XX века. Не собран и не систематизирован материал о творческой истории его произведений. За идеологическими спорами критики и читатели во многом проглядели Ю. Трифонова - художника. При всем обилии отдельных наблюдений не изучена в ее системности проблема литературных традиций в творчестве писателя.

Творческая эволюция Ю. Трифонова - эволюция его эстетических принципов, его поэтики - показательна для истории русской литературы второй половины XX века. Одним из этапных произведений в творчестве писателя стал роман «Старик», в котором закономерности творческой эволюции Ю. Трифонова проявились в полной мере.

Сказанное выше дает возможность четко обозначить актуальность нашего исследования, посвященного целостному и системному рассмотрению романа Ю. Трифонова «Старик».

Объектом нашего исследования является роман Ю. Трифонова «Старик» как художественная целостность.

Предмет исследования составляет творческая история романа, значимые аспекты его поэтики, литературные традиции в романе.

Материалом послужили произведения Ю.В. Трифонова - роман «Старик», документально-публицистическая повесть «Отблеск костра», а также материалы из архива писателя, неопубликованные дневники Ю. Трифонова, материалы, собранные в ходе бесед с вдовой писателя, O.P. Трифоновой, документы, связанные с исторической основой романа и не вводившиеся ранее в научный оборот, а также материалы, предоставленные В.А. Фастовец, внучкой одного из прототипов главного героя романа Ф.К. Миронова.

Цель работы — комплексное, многоаспектное изучение романа Ю.Трифонова «Старик», включающее исследование его творческой истории, поэтики, литературных традиций в романе.

Цель исследования определила его конкретные задачи: на основании архивных документов и исторических материалов реконструировать творческую историю романа Трифонова «Старик»;

- выявить реальные прототипы персонажей романа Ю. Трифонова «Старик» и особенности их трансформации на пути от исторической к романной реальности; проанализировать особенности историзма романа Ю. Трифонова путем сопоставления реальных событий и их изображения в романе;

- рассмотреть особенности поэтики романа на различных уровнях; выявить истоки и художественные функции литературных традиций в романе «Старик».

Научная новизна. В работе впервые предпринята попытка целостного многоуровневого анализа романа Ю. Трифонова, на основании архивных материалов реконструирована историческая основа произведения, выявлены особенности его поэтики, соотнесенность с традициями русской классической литературы.

Методологической базой диссертационного исследования являются труды по теории и истории романа (М.М. Бахтин, В.В. Кожинов, Ю.В. Манн, Н.Т. Рымарь, Н.Д. Тамарченко и др.), исследования по проблемам историзма в художественной литературе (В.А. Бочкарев, A.C. Курилов, И.М. Тойнбин, Б.В. Томашевский,

И.П. Щеблыкин и др.), а также работы по проблемам русского исторического романа (С.М.Петров, Л.П.Александрова, И.А. Калинина, Р.Д. Мессер, В.Д. Ос-коцкий и др).

В диссертации использованы историко-генетический, историко-функциональный, сравнительно-сопоставительный методы анализа художественного текста.

Теоретическая значимость работы в дальнейшем развитии представления о творческой истории произведения как основе его художественной структуры, а также в углублении понятия историзм в литературе

Практическая ценность диссертационного исследования определяется возможностью использования его основных положений в учебном процессе, при подготовке общих и специальных курсов по истории русской литературы, спецсеминаров, посвященных изучению русского романа XX века, школьных факультативов, в краеведческой работе. С другой стороны, представленные в работе материал, прежде всего архивные материалы, могут быть использованы для комментариев при подготовке научных изданий произведений Ю. Трифонова, при работе над биографией писателя.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Замысел романа «Старик» и его воплощение связаны с устойчивым интересом Ю. Трифонова к истории, обусловленным стремлением понять современное состояние России через призму исторического опыта. История создания романа связана и с обстоятельствами биографии писателя, судьбой его семьи.

2. В ходе работы над романом «Старик» Ю. Трифонов опирался на исторические факты, использовал подлинные документы эпохи (например, дневник своего дяди Павла Лурье). У большинства персонажей романа, как главных, так и второстепенных, имеются реальные прототипы. Факты истории и события биографии реальных лиц были подвергнуты значительной трансформации в соответствии с авторским замыслом. В ходе сопоставления жизнеописания исторических лиц с тем, как их судьба отразилась в трифоновском романе, выявляются особенности авторской позиции, принципы отбора фактов, из чего, в конечном счете, складывается понятие трифоновского историзма.

Особенно четко это прослеживается в образе героя романа - Сергея Кирилловича Мигулина, прототипом которого послужил командир 2-ой конной армии Ф.К. Миронов. Создавая художественный образ на реальной исторической основе, Трифонов подчиняет его изображение законам художественной типизации.

3. Роман Ю. Трифонова «Старик» представляет собой сложное жанровое образование, в котором преобладающим являются черты исторического романа. Это проявилось в особом типе историзма писателя, когда временная дистанция с одной стороны четко обозначается, становясь предметом авторской рефлексии, а с другой — современность показана как итог предшествующего исторического развития.

4. Особенности поэтики романа «Старик» отразились на всех уровнях его художественной структуры, включая заглавие, особенности композиции и сюжетосложения романа «Старик», типы нарратива и формы выражения авторской позиции в романе, отдельные мотивы и образы, пространственно-временную структуру.

5. В романе «Старик» Трифонов опирается на традиции русской классической литературы, в частности, на традиции Пушкина, Достоевского, Шолохова. При этом данную опору нужно видеть не в совпадении отдельных элементов повествовательной структуры текста, отдельных сюжетных линий, типов персонажей, а в глубинном родстве авторской позиции, что позволяет писателю даже в условиях творческой несвободы сохранить приверженность гуманистическим традициям русской классической литературы, обратиться к вечным ценностям человеческого бытия.

Апробация диссертации осуществлялась на кафедре русской литературы

Волгоградского государственного педагогического университета, в ходе обсуждения проблем на методических семинарах, на итоговых научно-исследовательских конференциях. Материалы диссертации были изложены в докладах на региональных конференциях молодых исследователей Волгоградской области (Волгоград, 2000, 2001, 2003); Всероссийской научной конференции «Рациональное и эмоциональное в литературе и в фольклоре» (Волгоград, 2001), Международной научной конференции «Рациональное и эмоциональное в литературе и в фольклоре (Волгоград, 2003); Международной научной конференции «Малоизвестные страницы и новые концепции истории русской литературы XX века» (Москва, 2003).

Структура работы определяется поставленной целью и задачами, характером исследуемого материала. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованной литературы, включающего 283 позиции и приложения, в; которое включены не вводившиеся ранее в научный оборот документы, связанные с историей работы Трифонова над созданием романа «Старик» и с исторической основой произведения. Общий объем работы 230 страниц.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Роман Ю.В. Трифонова "Старик": творческая история. Поэтика. Литературные традиции"

Заключение

Роман Ю.В. Трифонова «Старик» стал результатом многолетних размышлений писателя над взаимоотношениями человека и истории. Обращение писателя к истокам революционной борьбы, исследованию закономерностей ее развития, определению истинных достижений писатель обращался на протяжении всего творчества. Первым прямым обращением к истории стала документальная повесть «Отблеск костра» (1965), в которой Трифонов создал портреты людей времен революции и гражданской войны, чьи имена были окружены ореолом героической легенды, кто шел на смерть ради благородных идеалов, во имя счастья грядущих поколений.

Написанию «Старика» предшествовала огромная кропотливая работа по исследованию исторических событий начала XX века, судеб Ф.К. Миронова и Б.М. Думенко. Трифонов тщательно изучал архивные, документальные источники, дневники отца (В.А. Трифонова) и дяди (П.А. Лурье), беседовал с участниками событий гражданской войны на Дону. Большую роль в создании произведения сыграла документальная повесть «Отблеск костра», которая способствовала формированию исторической основы романа.

Интерес Трифонова к одному из наиболее противоречивых периодов русской истории - событиям начала XX века (революция, гражданская война, расказачивание), личности легендарного командарма Ф. К. Миронова объясняется стремлением писателя подчеркнуть трагические последствия русского революционного движения, провести исторические параллели между событиями начала XX века и аналогичными событиями предыдущих столетий (разрушение Карфагена, эпоха Ивана Грозного), выявить причинно-следственные связи между опытом истории и нравственным состоянием современного советского общества.

Для решения данных художественных задач писатель использовал жанр исторического романа, черты которого находим в «Старике»:

- предметом художественного изображения является изображение совокупности исторических событий, при этом событие выступает и непосредственным объектом изображения, и своеобразным фоном, на котором разворачивается вымышленное действие;

- наличие определенной исторической дистанции между изображаемыми событиями и моментом создания произведения;

- историзм произведения;

- наличие документальной основы у произведения;

- особая соотнесенность прошлого с современностью.

Роман «Старик» является одним из самых глубоких и сложных произведений Трифонова, закономерным художественным итогом творческого развития писателя середины 60-70-х годов. В романе совмещены два предмета изображения: частные судьбы героев и судьбы донского казачества в трагический переломный момент истории, что позволяет нам обнаружить в произведении два аспекта жанрового содержания: романический и эпический (национально-исторический).

В «Старике» Ю. Трифонов обращается к жанру исторического романа, делая предметом художественного осмысления события, отдаленные от момента создания значительной временной дистанцией: события исторической линии романа датируются началом XX века, особо пристально писатель всматривается в 20-е годы XX века. Обращение к данному периоду связано творческим поиском Трифонова причин, породивших духовное состояние современной действительности (60-70-е годы XX века). Их истоки писатель обнаруживает в историческом пути, пройденном Россией, что обуславливает введение в роман исторического материала.

Трифонов не дает цельного полотна исторических событий, он вырывает их из памяти героя; одни более подробные, насыщенные мелкими деталями, другие - только намечены, но в целом создается картина того времени: первая мировая война; революционная подпольная работа; революция 1917 года; первые безвинные жертвы только начинающегося красного террора; гражданская война, голод; борьба на Дону.

Трифонов показывает разные дороги, судьбы, в целом и сформировавшие время — то, что кажется стихией, потоком. Писатель анализирует поведение и возможности человека внутри исторического процесса, прослеживает диалектику взаимосвязи личности и истории.

Погружаясь в прошлое, как в настоящее, текущее, изменчивое, а не отстоявшееся и стабильное, каким оно является сейчас для нас, Трифонов показывает реальную сложность повседневного нравственного поведения человека. Трагедийный накал романа возрастает от страницы к странице — за каждым моментом истории стоит единичная человеческая судьба, решается вопрос о жизни или смерти. Трифонов, а вместе с ним и герой романа Александр Пименович Данилов, проверяет историческую справедливость ценой жизни отдельно взятого человека.

В своем романе Трифонов поднимает вопрос о казачестве, который был на протяжении века не утихающей болью России. В 60-70-е годы XX века к казачеству стало возвращаться его прежнее положение, что вызвало к данному социальному слою интерес общества, заставило переосмыслить роль казачества в истории России, его судьбу в годы гражданской войны.

Трифонов в своем романе обращается к историческим событиям, происходившим на Дону в 1918-1919 годах, что, с одной стороны, способствует поискам писателя ; истоков кровавых событий 1919 года, причины жестокого отношения коммунистов к казакам. Однако Трифонов не берет на себя функцию судьи, никого не обвиняет и не защищает, не занимает никакую позицию, он просто констатирует факты.

Фигура Филиппа Кузьмича Миронова (прототип С.К. Мигулина) привлекла внимание Трифонова еще в период работы над документальной повестью «Отблеск костра». Для создания образа Миронова Трифонов использует два стиля повествования: документальный и художественный. Документальный стиль берет начало в повести «Отблеск костра» и продолжает свое развитие в романе «Старик», художественный стиль которого совмещает в себе черты документального и лирического повествования.

Ю. Трифонов был одним из первых, кто осветил судьбу Ф.К. Миронова в ином ключе, чем было принято до 60-х годов XX века. Писатель выступает против однозначности оценок, для него было важным восстановить историческую справедливость. Поэтому он пристально всматривается в события 1919 года, ищет документальные подтверждения виновности или невиновности Миронова-Мигулина. С этой целью в художественную ткань произведения вводятся тексты правительственных телеграмм, стенограммы телефонных разговоров, выписки из приказов, стенограмма суда на Мигулиным.

В то же время работа с историческими документами показала, что в судьбе Мигулина соединилась судьба ещё одного героя гражданской войны — Б.М. Думенко (в дневниках Юрия Валентиновича периода работы над романом мы находим выписки из дела Думенко, которые ведутся параллельно * с делом Миронова, их фамилии часто пересекаются в черновых набросках к «Старику») и это неслучайно. Создавая образ Мигулина, Трифонов добился особого вида обобщения: создал тип деятеля революции, активно участвующего в историческом процессе, борющегося за благополучие народных масс, выступающего против губительной политики некоторых руководителей страны и партии. Контаминируя в образе Мигулина судьбы двух исторических лиц, Трифонов показывает, что ложные обвинения использовались с единственной целью - уничтожить наиболее одаренных и самостоятельных полководцев. На примере судеб Ф.К. Миронова и Б.М. Думенко Ю. Трифонов выявляет закономерность гибели красных командиров, уничтожение которых началось в 20-е годы и достигло апогея в 30-е годы XX века. В этом отношении ряд прототипов Мигулина может быть продолжен именами М.В. Фрунзе, Г.И. Котовского, В.А. Трифонова и других видных революционных деятелей.

Исторических прототипы есть не только у главных героев романа, но и у эпизодических: у Павла Евграфовича Летунова, Александра Пименовича Данилова, матери Павлика Летунова, Аси Игумновой и др. В то же время образ Аси имеет не только исторические прототипы, но и литературные. Судьба героини во многом схожа с судьбой Маши Мироновой, героиней «Капитанской дочки» A.C. Пушкина, и героинями Тургенева из повести «Ася» (романтический характер и имя указывают на связь Аси Игумновой с героиней данной повести) и романа «Накануне».

Связь романа «Старик» с произведениями русской классики обнаруживается не только в образе Аси Игумновой. Так общей чертой «Старика» и «Капитанской дочки» является проблема взаимоотношения личности и истории. Предметом изображения в обоих произведениях становятся трагические события русской истории: восстание под руководством Емельяна Пугачева и гражданская война на Дону. Для их изображения и Пушкин, и Трифонов выбирают новый принцип изображения истории — «домашним образом», сопоставляя время человека с историческим временем национальной жизни. Как и у Пушкина, главный предмет авторского интереса обрисован опосредованно, с точки зрения другого персонажа, вспоминающего о своей жизни. У Ю. Трифонова соблюдены основные элементы такого способа изображения событий: личные впечатления рассказчика основаны на юношеском, непосредственном восприятии, глубина воздействия встречи с героем подтверждается тем, что интерес к нему сохраняется в течение всей жизни. Рассказчик в романе произносит искреннюю исповедь, в которой слышна скрытая боль от давней ревности, от чувства вины за свое малодушие, что вносит в эмоциональный тон повествования трагические ноты. Главным отличием является то, что у Ю. Трифонова изображен вымышленный герой. Но включение в достоверную картину времени, а также наличие прототипов придает образу историчность. Сочетание субъективного и прототипически-характерного позволяет создать не только индивидуализированные образы, но и социально-исторические типы.

Разрабатывая проблему классовой розни, оба писателя используют нестандартный для их времени подход к истории. Они показывают крайнюю жестокость обеих враждующих сторон, которая проистекала часто не из кровожадности тех. или иных лиц, а от столкновения двух непримиримых социальных концепций. Таким образом, развивая мысль Пушкина о «роковой неизбежности классового ожесточения», Трифонов вводит её в контекст мировой истории: от французского Конвента до сталинских репрессий.

Мы видим, что и Пушкин, и Трифонов в своих романах отвергают односторонне-дидактический подход к истории, при котором деяния определенного класса оправдываются: оба писателя возвышаются над всеми классами, не признают «правоты» или «вины» того или иного класса перед историей, а предлагают пересмотреть правомочность классового подхода как такового.

Капитанская дочка» и «Старик» также близки по жанру, в них вымышленные герои участвуют в реальных исторических событиях наряду с реальными историческими лицами. Сюжетные линии обоих: произведений, которые касаются вымышленных героев, построены на сходной ситуации.

Влияние Пушкина на творчество Трифонова прослеживается и в манере письма. Трифонов использует прием перечня и точную датировку событий.

Больше всего прозаика волновала «излюбленная» проблема Ф. Достоевского - вопрос о соотношении целей и путей их достижения. Эта проблема сформулирована и выдвинута на первый план уже на первых страницах «Старика». Идея вседозволенности наиболее ярко воплощена в образе Олега Кандаурова. На примере данного героя Трифонов показывает, что ориентировка на результат как самоцель, лишает личность способности к сопереживанию, сочувствию, порождает бесчеловечное отношение к людям. Отсутствие у главного героя сюжетной линии о современности самосознания как такового так же подтверждает, что «Старика» нельзя считать полифоническим романом, так как в произведении отсутствует обязательный для этого жанра диалог сознаний, и это не недостаток художественной формы, а вполне естественное воплощение смысловой задачи романа. Жизнь героев «Старика» рассматривается как драма разобщенности, ослабляющей незыблемость нравственных требований, основанных на признании единства человеческих интересов, глубинного родства людей.

Отличие между романами Достоевского и Трифонова состоит также в том, что герой все знает о себе, а автор не обладает избытком видения. Знание всех героев Трифонова ограничено историей, а автор реализует свою концепцию не в прямом слове-приговоре, а в логике сюжета и композиции.

В романе «Старик» Ю. Трифонов обращается к теме казачества, которая впервые была заявлена в произведениях Ф. Крюкова, в романе М. Шолохова «Тихий Дон». Исторические события 1914-1919 годов послужили основой как для романа М. Шолохова «Тихий Дон», так и для романа Ю. Трифонова «Старик», однако эти события имеют разный ракурс освещения, разную оценку происходившего. В «Тихом Доне» показана борьба белых с красными, Трифонов показал события первых десятилетий XX века как борьбу красных с белыми. Такие различия обусловлены временем создания обоих произведений. «Тихий

Дон» создавался в период политической цензуры, а «Старик» в период, когда происходила переоценка ценностей, по-новому осмысливались исторические события первых десятилетий XX века, раскрывались «темные пятна» истории, а многие исторические деятели тех лет были посмертно реабилитированы. К тому же для Шолохова изображаемые им события были днем сегодняшним, о писал роман о современных ему событиях, свидетелем и участником которых был он сам. Трифонов обращается к событиям первых десятилетий XX века как к историческому прошлому России, которое помогает осмыслить события современности (60 - 70-е годы XX века).

В романах Трифонова и Шолохова находим изображение событий гражданской войны на Дону, мимо которых не могли пройти писатели: 1) политика «расказачивания», 2) восстание в станице Вешенской как следствие этой политики. Писатели едины во взгляде на данные события: они показывают жестокость междоусобицы, поскольку в убийстве беззащитных людей нет ни правых, ни виноватых. Право пролетариата на вражду с другими классами никак не связано с правом на террор, тем более в самой жесточайшей бессудной форме, осуществляемый не самим пролетариатом, а от его имени так называемыми «солдатами революции».

Реминисцентным фоном становится фраза в романе «Старик», которая возвращает нас к образу Григория Мелихова, к его духовному пути искания себя в быстро меняющемся мире, в потоке времени и истории: «Развело казаков — пока еще не кровью, а словами кровавыми. Как быть? Податься к кому?» Интересен еще один факт: прототипами Григория Мелихова стали и Ф.К. Миронов, в то время как один из прототипов Мигулина — тоже Ф.К. Миронов.

Юрий Трифонов никогда не скрывал свою связь с классическими традициями, напротив, стремился приковать внимание к этой стороне своего творчества, подчеркивая ее с помощью целой системы специально выработанных средств, вплоть до прямого цитирования, упоминания в текстах своих произведений имена своих предшественников, литературных героев.

В романе «Старик» Трифонов находит новое воплощение традиционного для русской литературы конфликта «отцов и детей». Уже первые страницы произведения отражают столкновение «отцов» (Павел Евграфович Летунов) и «детей» (сын и дочь Летунова). Трифонов показывает непонимание и пренебрежительное отношение Руслана и Веры к своему отцу, в их сознании материальные блага преобладают над духовными. Отношения Павла Евграфовича Летунова с детьми складываются напряженно, они не считаются с его мнением, никого из молодых не волнует тот мир, в котором живет Летунов. Его поиски истины принимаются за сумасшествие. «Непонимание» и «нечувствие» - такими словами можно охарактеризовать отношения между «отцами» и «детьми» в семье Летуновых.

Конфликт «отцов и детей» намечен также в сюжетной линии, связанной с Кандауровым, только предстает в другом аспекте. Если в случае с Павлом Евграфовичем Летуновым показана любовь отца к детям, то у Кандаурова эта любовь отсутствует.

Ю. Трифонов неслучайно дает своему роману название «Старик», в нем реализуются все лексические значения данного слова, которые непосредственно связаны с основным содержанием романа. Старик — это и Павел Евграфович Летунов, и Сергей Кириллович Мигулин. Можно проследить и другой исток названия произведения - слово «старик» в молодежном жаргоне 1960-х годов стало принятым обращением друг к другу молодых людей. Это отражено в молодежной субкультуре 60-70-х годов XX века.

Старик - человек, стоящий на грани жизни и смерти, и обращение к этому образу вносит в произведение онтологический смысл, наполняет его не только историческим, но и философским звучанием.

Таким образом, смысл заглавия романа связан, с одной стороны, с образом Мигулина, с сюжетной линией о революции и гражданской войне, а с другой стороны - с образом Летунова и с сюжетной линией о современности.

В романе «Старик» Ю. Трифонов объединяет два временных пласта: прошлое и настоящее. Настоящее - 1973 год. Особенность изображения современной действительности в романе заключается в том, что она предстает не в эпическом развороте, а в обыденный, частный момент своего существования. Однако внимание писателя сосредоточено на другом временном пласте, который занимает в романе 2/3 части от общего объема, что является доказательством важности именного этого пласта для Ю. Трифонова. Изображение исторических событий прошлого в «Старике» можно назвать эпопейным: намечены основные моменты истории России, начиная с событий конца XIX века (первые подпольные организации) и заканчивая послевоенными годами, а также включает события 1917-1919 годов в России в контекст мировой истории.

Для своего романа Трифонов использует монтажную композицию. «Старик» разбит на 28 «монтажных фраз». Они неравнозначны по объему; каждая фраза связана с определенным временным отрезком, будь то прошлое или настоящее; иногда Трифонов соединяет разные временные отрезки в рамках одной части по принципу антитезы, сопоставляя аналогичные ситуации; каждая часть, с одной стороны, представляет собой законченный отрывок (микротекст), со своей темой, идеей, героями. С другой стороны, соединив эти части, складывается картина жизни России с конца XIX века по 70-е годы XX века.

Следует обратить внимание на синтаксическую особенность построения «монтажных фраз». Почти каждая глава заканчивается или начинается многоточием. Постановка данного знака - излюбленный прием писателя. На наш взгляд, этот прием также соответствует монтажной композиции. Многоточие в начале или конце фразы показывает, что перед нами фрагмент, вырванный из глубины памяти, в то же время этот фрагмент еще не закончен и возможно дальнейшее его продолжение. В- ряде случаев многоточие обозначает недосказанность, которая сопровождается многозначительным размышлением-воспоминанием или сильным чувством.

Еще одна особенность монтажной композиции романа «Старик» - антитеза. Основное проявление данного принципа заключается в противопоставлении событий прошлого и настоящего. Прошлое представлено как идеальный, на наш взгляд, образ жизни. Несмотря на то, что порой события прошедших лет — это кровавые страницы русской истории, но именно в эти годы жизнь текла «вулканической лавой», «затопляя, погребая огнем». В те годы создавалась история, каждый был ее активным участником. Поэтому, описывая события прошлого, Трифонов использует глаголы настоящего времени. Прошло 55 лет, а события тех времен в мельчайших подробностях всплывают в сознании героя, мешают спать, заставляют искать правду. Все, что происходило в те далекие годы, было значимо, имело смысл, необходимость.

Прошлое — это своеобразный упрек настоящему, с его искусственностью, неискренностью, отсутствием цели в жизни. Поэтому Руслан Летунов спивается: проявив себя во время Великой Отечественной войны, он не может реализоваться в мирной, повседневной жизни.

Особый интерес вызывают авторские отступления, которые органично введены в художественную ткань произведения. Каждое из них связано с содержанием романа, его проблемами и является философскими размышлениями автора-рассказчика. На наш взгляд авторские отступления — необходимое звено в композиционном построении романа. Они проясняют авторскую позицию, углубляют и насыщают содержание романа философскими мотивами, вводят события, изложенные в «Старике» в контекст мировой истории.

Интерес представляет и построение сюжета романа. В «Старике» Трифонов расширяет и углубляет свое исследование связей между опытом истории и нравственным состоянием современного советского общества, соединив в художественной ткани произведения несколько сюжетных линий: сюжет главного героя, Павла Евграфовича Летунова, ветерана революции, подводящего итоги жизни, и сюжет, связанный с историей комкора Мигулина, одного из легендарных героев гражданской войны; сюжет бытовой тяжбы за право владения каким-то дачным домиком, перипетии судьбы некоего Кандаурова, одного из претендентов на дачный домик. Все линии романа связаны одним общим мотивом — мотивом «недочувствия».

Но парадоксальность художественной коллизии в романе «Старик» состоит в том, что правду о Мигулине и о расказачивании восстанавливает Павел Евграфович Летунов, один из непосредственных участников событий. В этом образе слились воедино два постоянных трифоновских персонажа — старый революционер и историк. Летунов собирает материалы о Мигулине ради того, чтобы все узнали истину, полагая, что знание исторической правды будет благотворно для потомков. Одновременно это и его личная история, это и оправдание всей его жизни. Но сквозь то, что говорит Павел Евграфович, слышится другое, не совсем совпадающее с его суждениями. Своими воспоминаниями о годах революции, гражданской войны Летунов фактически совершил ревизию тех мифов о революции, в которые сам верил и в которые в течение десятилетий верили миллионы.

Таким образом, мы видим, что в сцеплении всех сюжетных линий романа раскрывается трагическая ирония самой истории. Летунов, который собирал материалы о героическом прошлом в укор своим потомкам, невольно раскрыл в этом прошлом то, что как раз и привело к нравственной деградации «общества победившего социализма».

Список научной литературыБугрова, Наталья Александровна, диссертация по теме "Русская литература"

1. Трифонов Ю.В. Дом на набережной: Роман, дневники. М.: Изд-во ЭКСМО-Пресс, Изд-во ЭКСМО-МАРКЕТ, 2000. 608 с.

2. Трифонов Ю.В. Собрание сочинений. В 4-х томах. М.: Худож. лит., 1985.

3. Юрий и Ольга Трифоновы вспоминают. М.: Коллекция «Совершенно секретно», 2003. 256 с.

4. Гоголь Н.В. Полн. собр. соч. В 17 т., М.-Л.: АН СССР, 1937-1952. ^ 5. Пушкин A.C. Полн. собр. соч. В 10 т. - М.: Наука, 1977-1979.

5. Достоевский Ф.М. Полн. собр. соч. В 30 т. Л.: Наука, 1972-1990.

6. Шолохов М.А. Собр. соч. В 8 т. М.: Изд-во «Правда», 1980.

7. Медведев P.A., Стариков С.П. Жизнь и гибель Филиппа Кузьмича Миронова. М.: Патриот, 1989. - 366 с.1.

8. Автамонова Н. Кого выбирает время: По страницам «городских повестей» Ю. В. Трифонова // Семья и школа. 1988. №7. С. 48-50.

9. Алескерова O.A. Становление нравственной проблематики в творчестве Ю. Трифонова (1950-1975): Дис. канд. филол. наук. Баку, 1977. 187 с.

10. Алиева P.P. Автор и герой в романе Ю. Трифонова «Старик» // Жанр и проблема диалога: Межвуз. науч.-темат. сб. Махачкала, 1982. С. 84-92.12. . Амлинский В. О днях единственных // Лит. обозрение. 1982. №1. С.42-45.

11. Амусин М. Вопросы, поиски, обретения //Звезда. 1982. №11. С.182-191.

12. Анар. За гранью обыденности // Дружба народов. 1976. №4. С.278-280.

13. Андреев Ю.А. Русский советский исторический роман. М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1962.261 с.

14. Аннинский Л.А. Интеллигенты и прочие // Аннинский Л. Тридцатые-^ семидесятые. Литературно-критические статьи. М.: Современник, 1978.1. С. 197-227.

15. Аннинский Л. Неокончательные итоги. О трех повестях Юрия Трифонова//Дон. 1972. №5. С. 183-192.

16. Аннинский Л. Очищение прошлым // Дон. 1977. №2. С. 157-160.

17. Аннинский Л. Рассечение корня: Заметки о публицистике Ю. Трифонова // Дружба народов. 1985. №3. С. 239-246.

18. Аннинский Л. Реальность прозы // Дон. 1964. №3. С. 52-58.

19. Апухтина В.А. Современная советская проза (60-е 70-е годы). - М.: Высшая школа, 1984. С. 115-123.

20. Бабаев Э. Рассказы романиста // Новый мир. 1970. №9. С. 268-272.

21. Барабанов Н. Н. Делать то, что волнует воистину // Шк. духовности. 2000. №6. С. 53-61.

22. Баранов В. «Всю дорогу ехали молча.»: Время и память в прозе Ю. Трифонова//Книж. обозрение. 1999. 8 нояб. (№45). С. 16-17.

23. Баруздин С. Неоднозначный Трифонов: к выходу собрания сочинений Ю. Трифонова в 4-х томах (М.: Издательство «Художественнаялитература». 1985 1987) // Дружба народов. 1987. № 10. С. 255-262.

24. Бахнов Л. Исчезновение: 28 авг. Ю. Трифонову исполнилось бы 70 лет // Общ. газ. 1995.24-30 авг. (№34). С. 10.

25. Бахнов Л. Семидесятник: (О жизни и творчестве Юрия Трифонова) // Октябрь. 1988. №9. С. 169-175.

26. Бахтин М.М. Вопросы литературы и эстетики. Исследования разных лет. М.: Худож. лит., 1975. 504 с.

27. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. М.: Искусство, 1986. * 446 с.

28. Бедненко В., Кирницкий О. Преждевременные итоги // Мол. гвардия. 1971. №10. С. 305-309.

29. Белая Г.А. О «внутренней» и «внешней» теме (О творчестве Ю. Трифонова) // Филол. науки. 1983. №2. С. 10-17.

30. Белая Г.А. «.Поздняя зарница на краю жизни.» // Белая Г.А. Художественный мир современной прозы. М.: Наука, 1983. С. 151-184.

31. Белая Г. Искусство есть смысл // Вопр. литературы. 1973. №7. С.62-94.

32. Белая Г.А. Неповторимое однажды: философско-этическая тема в прозе Ю. Трифонова//Литерат. обозрение. 1983. №5. С. 7-12.

33. Бернштейн И. Автор, герой, мир. // Вопр. литературы. 1981. №10. С.84-92.

34. Бич Е. Читая Юрия Трифонова: (О творчестве писателя) // Звезда. 1990. - №7. -С. 150-157.

35. Бонецкая Н.К. «Образ автора» как эстетическая категория // Контекст-1985. Литературно-теоретические исследования. М.: Наука, 1986. С. 241-269.

36. Боровиков С. Не знаю, как назвать: (К 75-летию со дня рождения писателя Ю. Трифонова) // Общ. газ. 2000. 24-30 авг. (№34). С. 10.

37. Бочаров А. Бесконечность поиска: Художественные поиски современной советской прозы. М.: Сов. писатель, 1982. С. 102-114.

38. Бочаров А. Восхождение // Октябрь. 1975. №8. С. 203-211.

39. Бочаров А. В пользу глубины: Заметки о художественной правде // Новый мир. 1984. №3. С.58-69.

40. Бочаров А. Время в четырех измерениях // Вопр. литературы. 1974. №11. С.33-68.

41. Бочаров А. Время кристаллизации // Вопр. литературы. 1976. №3. С. 2957.to

42. Бочаров А. Встречи с Юрием Трифоновым: (Воспоминания) // Лит. обозрение. 1994. №1/2. С. 80-85.

43. Бочаров А. Листопад // Лит. обозрение. 1982. №3. С. 45-48.

44. Бочаров А. Контрапункт: Общее и индивидуальное в прозе Ю. Трифонова, В. Шукшина, В. Распутина // Октябрь. 1982. №7. С. 190-199.

45. Бочаров А. Критическое прочтение и критическое своеволие // Октябрь. 1978. №2. С. 191-202.

46. Бочаров С.Г. Психологическое раскрытие характера в русской классической литературе и творчество М. Горького // Социалистический реализм и классическое наследие (проблема характера). М., 1960. С. 150-166.

47. Бочаров А. Страсть борьбы и игрушечные страсти // Лит. обозрение. 1978. №10. С. 64-67.

48. Бочаров А. Характеры и обстоятельства // Теория литературы. Основные проблемы в историческом освещении. Образ, метод, характер. М.: Изд-во АН СССР, 1962.

49. Бочаров А. Энергия трифоновской прозы // Трифонов Ю. В. Повести. -М., 1978. С. 507-523.

50. Братина A.A. Штрихи истории в пушкинском слове //Филол. науки. 1999. №3. С.52-58.

51. Буланов A.M. Авторский идеал и его воплощение в русской литературе второй половины XIX века. Волгоград: Перемена, 1989. 80с.

52. Буланов А.М. Традиции русской классики в творчестве В. Распутина: Возможности интерпретации // Русская классика XX века: Пределы интерпретации: Сборник материалов научной конференции. Ставрополь: Изд-во СГУ, 1995. С.62-64.т

53. Буланов A.M. Философско-этические искания в русской литературе и? второй половины XIX века («ум» и «сердце» в творчестве Ф.М.

54. Достоевского и JI.H. Толстого) Волгоград: ВГПИ, 1991. 118с.

55. Бушмин А. Методологические вопросы литературоведческих исследований. JL: Наука, 1969. 248 с.

56. Бушмин А. Преемственность в развитии литературы. JI.: Наука, 1975. 156 с.

57. Быкова E.JI. Проблема личности в творчестве Ю. Трифонова: Дис. . канд. филол. наук. М., 1995. 162 с.

58. Варфоломеев И. Типологические основы жанров исторической романистики. Ташкент, 1979. 157 с.

59. Велембовская И. Симпатии и антипатии Ю. Трифонова // Новый мир. 1980. №9. С. 255-258.

60. Веселовский А.Н. Историческая поэтика. — М: Высшая школа, 1989. 406 с.

61. Веселовский А.Н. История или теория романа? // Избранные статьи. JL, 1939. С. 3-22.

62. Виноградов В.В. Из истории стилей русского исторического романа // Вопр. литературы. 1958. №12. С. 126.

63. Виноградов В.В. О теории художественной речи. М.: Наука, 1980. 360 с.

64. Воздвиженский В. Простор трифоновской прозы // Вопр. литературы. 1986. №1. С. 245-253.

65. Войны России XX века в изображении М.А. Шолохова. Шолоховские чтения. Ростов-на-Дону, 1996. 214 с.

66. Володин Э. Ф. Искусство как профилактика социального зла («Старик» Ю. Трифонова, «Серая мышь» В. Липатова) // Володин Э. Ф. Искусство и мировоззрение. М.: Прогресс, 1982. С. 131-136.

67. Вуколов Л. И. «Городская проза»: О произведениях Ю. Трифонова // Вуколов Л. И. Поговорим об истинных ценностях. М., 1992. С.8-16.

68. Выходцев П. Новаторство, традиции, мастерство. Л., 1973. 268 с.

69. Гамаюнов Игорь. Приговоренный к любви и смерти // Литерат. газета. 1992. №2. С.13.

70. Герасимова Л. Е. Время, место, образ действия // Проблемы развития современной литературы. Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 1985. С. 91-100.

71. Гинзбург Л. О документальной литературе и принципах построения характера//Вопр. литературы. 1970. №7. С. 62-91.

72. Гинзбург Л.Я. О литературном герое. Л.: Сов. писатель, 1979. 222 с.

73. Гинзбург Л.Я. О психологической прозе. Л.: Худож. литерат., 1977.443 с.

74. Гордеев A.A. История казаков. Золотая Орда и зарождение казачества. -М.: Ml 11 «Страстной бульвар», 1991. 176 с.

75. Гордеев A.A. История казаков. Со времени царствования Иоанна Грозного до царствования Петра 1. М.: МГП «Страстной бульвар», 1991.256 с.

76. Голубинцев A.B. Русская Вандея. Очерки гражданской войны на Дону. 1917 1920 гг. Мюнхен, 1959 / Репринт. Орел, 1995.

77. Голубов С. Правда и вымысел в советском историческом романе // Вопр. литературы. 1958. №1. С. 78-89.

78. Горловский А. А что в итоге? // Лит. Россия. 1971. № 12.

79. Гос Г. О роли автора в современном историческом романе. Zeitschrift fur Slawistik, - Berlin, 1982, Bd.27, H.2, S. 212-217.

80. Гофф И. Водяные знаки: Записки о Ю. Трифонове // Октябрь. 1985. №8. С. 94-106.

81. Гранин Д. Роман и герой // Вопр. литературы. 1976. №5. С. 107-117.

82. Гус М. Жизнь и существование // Знамя. 1972. Кн. 8. С. 211-226.ш

83. Дедков И. «Вертикали» Ю. Трифонова // Дедков И. Живое лицо времени: очерки прозы 70-80-х годов. М.: Сов. писатель, 1986. С. 47-93.

84. Джангужин Р. Новаторство как традиция: Проблемы преемственности в развитии художественной литературы.- Алма-Ата: Казахстан, 1982.175 с.

85. Дикушина Н. Невыдуманная проза. О современной документальной литературе // Жанрово-стилевые искания современной советской прозы. М.: Сов. писатель, 1971. С. 149-163.

86. Днепров В.Д. Черты романа XX века. М-Л.: Сов. писатель, 1965. 364 с.

87. Добренко Е. Проблемы авторской позиции в творчестве Ю. Трифонова // Проблемы поэтики и истории литературы. Одесса, 1984. С. 42-51.

88. Добренко Е. Сюжет как «внутреннее движение» в поздней прозе Ю. Трифонова // Вопросы рус. литерат. 1987. №1. С. 44-50.

89. Добренко Е., Фащенко В. Время, место, герой. // Др. народов. 1985. №8. С. 255-257.

90. Драгомирецкая Н.В. Автор и герой в русской литературе XIX — XX вв. -М.: Наука, 1991.379 с.

91. Дронова Т.И. Типы повествования в советской исторической романистике 70-х годов: Дис. канд. филол. наук. Саратов, 1989.

92. Дружников Ю. Судьба Трифонова,, или Хороший писатель в плохое время // Дружников Ю. Русские мифы. СПб.: Пушк. фонд, 1999. 556 с.

93. Дудинцев В. Великий смысл жить // Лит. обозрение. 1976. №5. С. 4852.

94. Дудинцев В. Стоит ли умирать раньше времени // Лит. обозрение. 1976. №4. С. 52-57.

95. Емец Т.В. Традиции Ф.М. Достоевского и А.П. Чехова в творчестве Ю. Трифонова: Дис. канд. филол. наук. Куйбышев, 1986. 255 с.

96. Еремина С., Пискунов В. Время и место прозы Ю. Трифонова // Вопр. литературы. 1982. №5. С. 34-65.

97. Ершов Л.Ф. Русский советский роман (Национальные традиции и новаторство). Л.: Наука, Ленинград, отд-е, 1967. 340 с.

98. Жанры в историко-литературном процессе: Сб. науч. ст. /Ленингр гос. обл. ун-т ис.А.С.Пушкина. СПб., 2000. 187 с.

99. Жирмунский В.М. Теория литературы: поэтика, стилистика. Л.: Наука, 1977.314 с.

100. Жуков И. И находя истину в поиске. // Вопр. литературы. 1976. №3. С. 58-75.

101. Залыгин С. Трифонов, Шукшин и мы: (Воспоминания) // Новый мир. 1991. №11. С. 221-230.

102. Заславский О.Б. Проблема милости в «Капитанской дочке» //Русская литература. 1996. №4. С.41-53.

103. Золотусский И. Возвышающее слово // Лит. обозрение. 1988. №6. С. 2332.

104. Золотусский И. П. Очная ставка с памятью. М.: Современник, 1983. 288 с.

105. Иванова Н. Все ко всему имеет отношение // Трифонов Ю.В. Опрокинутый дом. М.: Панорама, 1999. С. 5-12.

106. Иванова Н. Жизнь после смерти: (Об исторической достоверности прозы Ю. Трифонова) // Лит. обозрение. 1987. №8. С. 91-95.

107. Иванова Н. Нескончаемое присутствие // Знамя. 1999. №6. С. 237-239.

108. Иванова Н. Отцы и дети эпохи // Вопр. литературы. 1987. № 11. С. 50-83.

109. Иванова Н. Победитель: (К 75-летию со дня рождения писателя Ю. В. Трифонова)//Моск. новости. 2000. 22-28 авг. (№33). С.14.

110. Иванова H. Б. Проблемы литературно-критического изучения творческой индивидуальности писателя (на материале анализа творчества Ю. Трифонова в периодической печати 50-80-х г.г.): Дис. . канд. филол. наук. М., 1985.209 с.

111. Иванова Н. Б. Проза Юрия Трифонова. М.: Сов. писатель, 1984.296 с.

112. Иванова Н. Поступок и слово, или Образ писателя в прозе Ю. Трифонова // Литерат. учеба. 1983. №2. С. 149-157.

113. Иванова Н. Прошлое исчезает: (Послесловие к роману Ю. Трифонова «Старик») // Подвиг. 1983. Т.5. С. 357-362.

114. Иванова Н. Смена языка // Знамя. 1989. №11. С. 221 -231.

115. Ильина Н. Из родословной русской революции. О романе Юрия Трифонова «Нетерпение» // Неман (Минск). 1976. №12. С. 170-175.

116. Ильинская Н.С. У истоков русского исторического романа (о произведениях И.И. Лажечникова) // Нева. 1969. №12. С. 174-177.

117. История русского романа: В 2 т. М., Л.: Изд-во АН СССР, 1962-1964.

118. История русского советского романа: В 2 кн. М., Л.: Наука, Ленингр. отд-е, 1965.

119. Каждый человек судьба. Беседа с Ю.В. Трифоновым. Записала С. Селиванова// Лит. газета. 1976. 10 ноября. С. 9.

120. Казинцев А. Лицом к истории: продолжатели или потребители // Наш современник. 1987. №11. С. 166-175.

121. Калагина О. Ю. Своеобразие художественной концепции романа Ю. Трифонова «Исчезновение» // Вестн. Моск. ун-та. Сер.9. Филология. 1991. №3. С. 69-72.

122. Калинина И.А. Проблемы историзма романов Ю. Тынянова: Дис. . канд. филол. наук. Томск, 1972. 222 с.

123. Кантор В. «Правда жизни и «вечные темы» // Др. народов. 1987. №3. С. 260-263.

124. Кардин В. Времена не выбирают. (Из записок о Юрии Трифонове) // Новый мир. 1987. №7. С. 236-257.

125. Кардин В. «Звездный час» и «звездные минуты» // Др. народов. 1973. №3. С. 246-259.

126. Кардин В. Пророки в своем отечестве // Др. народов. 1974. №8. С. 267271.

127. Кертман JI. Междустрочья былых времен: Перечитывая Ю. Трифонова («Дом на набережной», «Старик») // Вопр. литературы. 1994. Вып. 5. С. 77-103.

128. Ковский В.Е. Литературный процесс 60-70-х годов. М.: Наука, 1983.

129. Кожевникова Н. О соотношении речи автора и персонажа // Языковые процессы современной русской художественной литературы. М.: Наука, 1977. С. 7-99.

130. Кожинов В.В. Историзм //Краткая литературная энциклопедия. М.: Изд-во «Советская энциклопедия», 1966. Т.З. С.227.

131. Кожинов В.В. Голос автора и голоса персонажей // Проблемы художественной формы социалистического реализма. М.: Наука, 1971. Т.2. С. 195-235.

132. Кожинов В.В. Проблема автора, и путь писателя. (На материале двух повестей Юрия Трифонова) // Кожинов В.В. Статьи о современной литературе. М.: Современник, 1982. С. 212-234.

133. Козьмин Б.П. «Народники» и «народничество» // Вопр. литературы. 1957. №9. С. 116-135.

134. Комина Р. В. Современная советская литература: Художественные тенденции и стилевое многообразие. М.: Высшая школа, 1984.232 с.

135. Кондаков И. Наше советское «все»: Русская литература XX века как единый текст //Вопр. лит. 2001. №4. С.3-69.

136. Корж П.Я. М. Горький и проблема исторического романа // Вестник Харьков, ун-та, серия «Филология», 1968. №36. Вып. 4. С. 15-25.

137. Корман Б.О. Итоги и перспективы изучения проблемы автора // Страницы истории русской литературы. М.: Наука, 1971. С. 199-207.

138. Корман Б.О. О соотношении понятий «автор», «характер» и «основной эмоциональный тон» // Проблема автора в художественной литературе. -Воронеж, 1969. Вып. И. 91 с.

139. Кормилов С.И. Теоретические аспекты художественного историзма // Проблема историзма в русской советской литературе. 60-е 70-е годы. -М.: Наука, 1986. С. 67-98.

140. Крамов И. Судьба и время (О книге Ю. Трифонова «Отблеск костра») // Литература и современность. Сб.8. Статьи о лит-ре 1967 г. М.: Худож. литерат., 1968. С. 423-428.

141. Кузичева А. Юрий Трифонов: «Обмен», «Долгое прощание», «Другая жизнь» его героев и читателей // Кн. обозрение. 1988. 8 апр. (№15). С.10.

142. Кузнецов М.М. Советский роман. Очерки. М.: Изд-во АН СССР, 1963. 302 с.

143. Кузнецов Ф. Быть человеком // Октябрь. 1975. №2. С. 193-203.

144. Кузнецов Ф.Ф. В борьбе за человека // Вступительная статья к собранию сочинений Ю. Трифонова в 4-х томах. М.: Художественная литература, 1985. С.5-18

145. Кутмина О.Л. Принципы психологического анализа в творчестве Ю. Трифонова и П. Проскурина: Дис. . канд. филол. наук. М., 1991. 171 с.

146. Лавров П. О документальной повести «Отблеск костра» // Дон. 1965. №7. С. 167-168.

147. Ламзина A.B. Заглавие // Введение в литературоведение. Литературное произведение: Основные понятия и термины: Учебное пособие./ Л.В. Чернец, В.Е. Хализев, С.Н. Бройтман и др.- М.: Высш. шк.; Издательский центр «Академия», 1999. С. 94-107.

148. Лапутина A.A. Становление историко-революционного романа О.Д. Форш: Дис. канд. филол. наук. Киев, 1972. 197 с.

149. Латынина А. Осколок голограммы // Лит. газ. 1987. 18 февр. С.7.

150. Латынина А. Частный человек в истории // Лит. обозрение. 1978. №5. С.16-26.

151. Лебедев А. Нетерпимость: Об Ю. Трифонове // Лебедев А. Выбор. М.: Сов. писатель, 1980. С. 193-246.

152. Левин Л. 8 страниц от руки: (Из воспоминаний о Ю. Трифонове) // Вопр. литературы. 1988. №3. С. 189-198.

153. Левинская Г.С. «Дом» в художественном мире Юрия Трифонова // Науч. докл. высш. шк. Филол. науки. 1991. №2. С. 3-11.

154. Лейдерман Н.Л., Липовецкий М.Н. Современная русская литература: 1950-1990-е годы: Учеб. Пособие для студ. Высш. учеб. Заведений: В 2 т. М.: Издательский центр «Академия», 2003.

155. Лихачев Д.С. Избранные работы: В 3 т. Л.: Худож. лит., 1987.

156. Лобанова Т.К. Исторические романы Василия Яна. М.: Наука, 1979. 114 с.

157. Лосев A.B. «Емельян Пугачев» Вячеслава Шишкова и проблема жанра советского исторического романа: Дис. канд. филол. наук. Иркутск, 1959. 299 с.

158. Лотман Ю.М. Идейная структура «Капитанской дочки» (1962) // Лотман Ю.М. Пушкин. СПб: Изд-во «Академический проект», 1995. С. 212 -227.

159. Лохан A.C. «Московские повести» Ю. Трифонова (Конфликты и характеры): Дис. канд. филол. наук. М., 1996. 181 с.

160. Лурье А. Н. Уроки жизни и творчества // Нева. 1978. №4. С. 179-181.

161. Магд-Соэп К. де Юрий Трифонов и драма русской интеллигенции. — Екатеринбург: Изд-во УрГУ, 1997.240 с.

162. Майкльсон Дж., Спектор Т. «Капитанская дочка» и «Старик» две вехи в истории русского социального утопизма // Ars philologicae. СПб., 1997. С.71-92.

163. Мамед-Заде A.A. Нравственные искания в русской и азербайджанской прозе 70-80-х годов XX века (на материале творчества Анара, Ю.

164. Трифонова и А. Битова): Автореф. дисканд. филол. наук. М., 1992.26 с.

165. Манн Ю.В. Автор и повествователь //Историческая поэтика. Литературные эпохи и типы художественного сознания. М.: Наследие, 1994. С. 431-480.

166. Медведев Рой. Юрий Трифонов писатель и человек // Горизонт. 1988. №11; С. 52-64.

167. Медников А. Жажда истины: ( Из воспоминаний о Ю. Трифонове) // Юность. 1985. №10. С. 98-102.

168. Мессер Р.Д. Советская историческая проза. Л.: Сов. писатель, 1955. 296 с.

169. Милехина Г.Д. Исторический роман Ю. Тынянова «Пушкин». М., 1958. 275 с.ъ 170. Муриков Г. Память // Звезда. 1987. №12. С. 166-176.

170. Никадем Э. Проза Ю. Трифонова с позиций целостного охвата щ действительности //Целостность художественного произведения:

171. Межвуз. сб. науч. тр. Л., 1986. С. 133-136.

172. Новиков В.В. Движение истории движение литературы: Наследие и стилевое богатство современной советской литературы. - М.: Сов. писатель, 1982.404 с.

173. Новиков В.В: Новые дали романа (О художественных особенностях советского романа) // Вопр. литературы. 1982. № 6. С. 3-23.

174. Обсуждаем новые повести Ю.Трифонова // Вопросы литературы. №2. С. 31-67.4с

175. Овчаренко А.И. О психологизме и творчестве Ю. Трифонова // Рус. лит. 1988. №2. С. 32-57.

176. Огнев A.B. О новом прочтении советской литературы //Некалендарный XX век: Материалы Всероссийского семинара 19-21 мая 2000 г. /Сост.

177. B.В. Мусатов; НовГУ им. Ярослава Мудрого. Великий Новгород, 2001. -С.99-106.

178. Озеров В. Проблемы морали, нравственных исканий и современная советская литература // Вопр. литературы. 1976. №9. С.36-46.

179. Оклянский Ю. О «белых воротничках» и ларечной цивилизации: (Отворчестве писателя Ю. Трифонова) // Лит. газ. 1995. 21 июня (№25).1. C.5.

180. Оклянский Ю. «Счастливые неудачники» Юрия Трифонова (Короткая биографическая повесть) // Оклянский Ю.М. Биография и творчество. -М., Сов. писатель, 1986. С. 152-223.

181. Оклянский Ю.М. Юрий Трифонов: Портрет-воспоминание. М.: Сов. Россия, 1987.240 с.

182. Орехова Н. Выбрать позицию .И Нева. 1979. № 10. С. 195-196.

183. Оскоцкий В.Д. Границы вымысла и пределы документализма // Вопр. ^ литературы. 1980. №6. С.28-34.

184. Оскоцкий В. Роман и история // Вопр. литературы. 1973. №8. С.36-47.

185. Оскоцкий В. Нравственные уроки «народной воли» // Роман и история (Традиции и новаторство советского исторического романа). М.: Худож. лит., 1980.384 с.

186. Оснос Ю. Советская историческая драматургия. М.: Сов. писатель, 1947.336 с. 1

187. Перевалова C.B. «Особая география памяти» (Образ автора в русской прозе 1970 1980-х годов - В.П. Астафьев, В.Г. Распутин, B.C. Маканин): Монография. - Волгоград: Перемена, 1997. 240 с.

188. Перцовский В. Испытание бытом // Новый мир. 1974. № 11. С. 236-251.

189. Перцовский В. Покоряясь течению. О своеобразии конфликта в современной прозе // Вопр. литературы. 1979. №4. С. 3-35.

190. Перцовский В. Проза вмешивается в спор // Вопр. литературы. 1971. №10. С. 27-48.

191. Перцовский B.C. Авторская позиция в литературе и критике // Вопр. литературы. 1981. №7. С. 65-105.

192. Петанова А.Ю. Романистика Ю. Тынянова и ее жанровое своеобразие: Дис. канд. филол. наук. М., 1990. 214 с.

193. Петров С.М. Русский советский исторический роман. М.: Современник, 1980.413 с.

194. Пискунов В. М. Время и место прозы Ю. Трифонова // Пискунов В. М. До самой сути. М., Худож. лит. 1987. С. 209-238.

195. Плеханова И. И. В. Шукшин, В. Распутин, Ю. Трифонов (Своеобразие художественной системы писателя): Дис. . канд. филол. наук. JL, 1980. 219 с.

196. Плеханова И. И. Особенности сюжетосложения Шукшина, Трифонова, Распутина: К проблеме художественной условности // Рус. лит. 1980. №4. С. 71-88.

197. Пруткин А. Советский исторический роман. М.: Сов. писатель, 1970. 264.

198. Пути развития современного советского романа. М.: Изд-во АН СССР, 1961.362 с.

199. Ресков Б. О смысле и красоте жизни // Звезда Востока. 1965. №6. С. 144146.

200. Ригельман А.И. История о донских казаках. Ростов н/Д: Кн. изд-во, 1992. 224 с.

201. Русская литература XX века: Направления и течения. Вып.4. /Под ред. Н.В. Барковской. Екатеринбург: Уральский гос. пед. ун-т, 1998. 258 с.

202. Рыбальченко Т. Автор в художественном мире произведения. Повести Ю. Трифонова и А. Битова 70-х годов // Художественное творчество и литературный процесс. Вып. 6. Томск: Изд-во Томского ун-та, 1984. С. 157-177.

203. Рыбальченко Т.Д. Повесть и рассказ в современном литературном процессе. (Проблема взаимодействия жанров): Дис. . канд. филол. наук. Томск, 1978. 206 с.

204. Рыбальченко Т.Л. Формирование философского романа в творчестве Ю. Трифонова // Художественное творчество и литературный процесс. Вып. 4. Томск: Изд-во Томского ун-та, 1982. С. 61-72.

205. Рымарь Н.Т., Скобелев В.П. Теория автора и проблемы художественной действительности. Воронеж, Изд-во Воронежского ун-та, 1994. 356 с.

206. Савельев Е.П. Древняя история казачества. Репринтное воспроизведение издания 1915 года (из фонда научной библиотеки Ростовского государственного университета). Ростов н/Д: Изд-во Ростовского гос. ун-та, 1990.184 с.

207. Савельев Е.П. Средняя история казачества. Репринтное воспроизведение издания 1915 года (из фонда научной библиотеки Ростовского государственного университета). Ростов н/Д: Изд-во Ростовского гос. ун-та, 1990.310 с.

208. Савельев Е.П. История Дона и донского казачества. Репринтное воспроизведение издания 1918 года (из частного собрания Г.Ф. Лаптева). Ростов н/Д: Изд-во Ростовского гос. ун-та, 1990. 310 с.

209. Санин М. Скромность и дерзость критики. // Нева. 1985. №10. С. 164165.

210. Санин М. Трифонов продолжается//Нева. 1986. №8. С. 167.

211. Саранчин К. Дисциплина писательского труда // Литерат. учеба. 2001. Кн.5. С. 100-112.

212. Сатарова Л. Взгляд с двух сторон: Донское казачество в романе М. Шолохова «Тихий Дон» и литература русского зарубежья 20-х годов //Подъем. Воронеж, 1999. №8. С. 133-148.

213. Сахаров В. «Вспоминательная» проза: потери и обретения: Заметки о повестях Юрия Трифонова //Сахаров В. Дела человеческие. М., 1985. С. 162-185.

214. Серебрянский M. Советский исторический роман. М.: Изд-во Моск. гос. ун-та, 1936.216 с.

215. Сивоволов Г.Я. Михаил Шолохов. Страницы биографии. Ростов н/Д: АООТ «Ростовское книжное издательство», 1995. - 350 с.

216. Синельников М. Испытание повседневностью // Литература и современность: некоторые итоги // Вопросы литерат. 1972. №2. С. 31-62.

217. Синельников М. Познать человека, познать время. (О «Старике» Ю. Трифонова) // Вопросы литературы. 1979. №9. С. 26-52.

218. Скалдина P.A. Исторические романы О.Д. Форш (20-30-е годы): Дис. . канд. филол. наук. Лиепая, 1966. 355 с.

219. Словарь литературоведческих терминов / Сост.: Л.И. Тимофеев и C.B. Тураев. М., 1974. 154 с.

220. Смирнов С.Р. Современный историко-революционный роман (Вопросы поэтики жанра): Дис. канд. филол. наук. Л., 1976. 200 с.

221. Смирнов С. Современность истории // Сибирь. 1981. №2. С. 66-70.

222. Созонова И. Внутри круга // Лит. обозрение. 1976. №5. С. 48-56.

223. Соколов В. Расщепление обыденности // Литература и современность. Сб.12. Ст. о литературе 1972 г. М.: Худож. лит., 1973. С. 342-361.

224. Соловьев В. О любви, и не только о любви.// Лит. обозрение. 1976. №2. С.26-37.

225. Старцева A.M. Поэтика современной советской прозы. Ташкент: Фан, 1984.104 с.

226. Старчаков А. Заметки об историческом романе // Новый мир. 1935. №56.

227. Стенник Ю.В. Системы жанров в историко-литературном процессе // Русская литература. 1972. №4. С.20-24.

228. Суровцев Ю. Время в композиции романа // Дружба народов. 1971. №9. С. 245-255.

229. Сучков И. Герой и история: современный роман о революции. М.: Сов. писатель, 1988. 364 с.

230. Суханов В.А. Романы Ю.В. Трифонова как художественное единство. — Томск: Изд-во Том. Ун-та. 2001. 323с.

231. Суханов В.А. Поэтика романов Ю. Трифонова 60-80 годов (на материале романов о современности). Томск, 1987. 296 с.

232. Суханов В.А. Человек и мир в эстетических представлениях Ю. Трифонова // Художественное творчество и литературный процесс: Сб. статей. Томск, 1988. Вып. VIII. С. 105-120.

233. Сухих И.Н. Пытка памятью (1978. «Старик» Ю. Трифонова) // Сухих И.Н. Двадцать книг XX века. Эссе. СПб.: Паритет, 2004. С. 512-541.

234. Сухих И. Одиссея казачьего Гамлета (1925-1940. «Тихий Дон» М. Шолохова) //Сухих И. Двадцать книг XX века. Эссе. СПб.: Паритет, 2004. С.217-242.

235. Таланова О. Художественная манера Ю. Трифонова // Проблемы поэтики. Алма-Ата, 1980. С. 101-112.

236. Тамарченко Н.Д. «Капитанская дочке» и судьбы исторического романа в России //Изв. АН. Сер. лит. и яз. 1999. №2. С.44-53.

237. Теория литературы. Основные проблемы в историческом освещении. Стиль. Произведение. Литературное развитие. М.: Наука, 1965. С. 420436.

238. Теракопян Л. Городские повести Ю. Трифонова // Трифонов Ю. Другая жизнь. М., Сов. писатель, 1979. С. 655-684.

239. Требовательная любовь: Концепция личности в современной советской прозе. М.: Худож. лит., 1977. 364 с.

240. Тропкина Н.Е. Образный строй русской поэзии 1917 1921 гг.: Монография. - Волгоград: Перемена, 1998. 222 с.

241. Трифонова О. Через призму любви // Культура. 1997. 4 дек. С. 10.

242. Трифонова О. Юрий Трифонов: «Почему мы такие несчастливые?»: (К 70-летию со дня рождения Ю. В. Трифонова) // Россия. 1995. 23-29 авг. (№27). С.7.

243. Трифонова Мирошниченко О. Жил мальчик в Доме на набережной: Новые материалы из архива писателя Ю. В. Трифонова // Сов. музей. 1989. №4. С. 36-44.

244. Трифонова Мирошниченко О. Когда начинались мы // Неделя. 1987. №44. С. 10-11.

245. Турков А. Герой, человек, история. // Трифонов Ю. Избр. Соч. в 2-х тт. — М.: Сов. писатель, 1979. Т.1. С. 70-81.

246. Турков А. Не боясь повториться // Знамя. 1987. №5. С. 232-234.

247. Турков А. Человек, быт, история: Об Ю. Трифонове // Турков А. Вечный огонь. М., 1984. С. 123-141.

248. Тынянов Ю.Н. Поэтика. История литературы. Кино. М.: Наука, 574 с.

249. Успенский Б.А. Поэтика композиции. СПб.: Азбука, 2000. - 348 с.

250. Фельдман Д. Ошибка автора или ошибка героя? // Лит. учеба. 1987. №6.1. С. 169-174.

251. Финицкая 3. Под ярким солнцем // Октябрь. 1960. № 12. С. 212-214.

252. Финк Л. Зыбкость характера или зыбкость замысла // Лит. газета. 1975. 29 окт. (№44).

253. Филатова А.И. Советский исторический роман. Итоги его изучения и перспективы//Русская литература. 1973. №1. С.55-67.

254. Филипп Миронов. (Тихий Дон в 1917 1921 гг.). Документы и щ. материалы. / Под ред. В. Данилова, Т. Шанина. - М.: Фонд1. Демократия», 1997.-792 с.

255. Фрадкина СЛ. Традиции классики и их роль в развитии советской литературы. 1940-1980. Пермь, 1984.142 с.

256. Фрэнк Дж. Пространственная форма в современной литературе И Зарубежная эстетика и теория литературы XIX XX вв. - M., 1986. С. 200-221.

257. Ханбеков Л. Литература как утоление жажды: К 70-летию со дня рождения Ю. Трифонова И Рос. вести. 1995. 7 сент. С. 7.

258. Хализев В.Е. Теория литературы. М.: Высш. шк., 2000. 356 с.

259. Цырлин Л. Советский исторический роман // Звезда. 1935. №7. 46-58.

260. Черданцев В.В. Человек и история в «городских повестях» Ю.Трифонова. (Проблематика и поэтика жанра): Дис. . канд. филол. наук. Екатеринбург, 1994.262 с.

261. Чудакова М.О. К понятию генезиса // Revue des etudes slaves. Fascicule 3. Paris, 1983. P. 400-423.

262. Чернейко Л.О. Способы представления пространства и времени в ^ художественном тексте // Филологические науки. 1994. №2. С.66-77.

263. Шаравин A.B. Становление творческой индивидуальности Ю. Трифонова: Дис. канд. филол. наук. М., 1990. 202 с.

264. Шитов А. Другая жизнь Юрия Трифонова: (К 75-летию со дня рождения писателя Ю. В. Трифонова) II Лит. газ. 2000. 30 авг.-5сент. (№34-35). С. 10.

265. Шитов А. «Мы живем в потоке времени.»: (О жизни и творчестве писателя Ю. Трифонова)//Дон. 1989. №11. С. 123-130.

266. Шитов А. Юрий Трифонов. Хроника жизни и творчества. 1925-1981. -Екатеринбург: Урал. гос. ун-т, 1997. 798 с.

267. Шкловский Е. Разрушение дома // Лит. обозрение. 1987. №7. С. 46-48.

268. Шкловский Е. Самое главное // Лит. обозрение. 1987. № 11. С. 25-34.

269. Шкловский Е. Феномен жизни // Лит. обозрение. 1986. №4. С. 66-69.

270. Шкловский Е. Юрий Трифонов: Непройденные уроки // Литература (Приложение к 1 сентября). 1998. №32. С. 2-3.

271. Шкловский Е. Я и мы: Концепция личности в современной прозе // Лит. обозрение. 1982. №10. С. 11-16.

272. Штурман Дора. Кем был Юрий Трифонов: Чем отличается писатель советской эпохи от советского писателя // Лит. газета. 1997. 22 окт. (№43). С. 11.

273. Штут С. Рассуждения и описания. (Черты литературы последних лет) // Вопр. лит. 1975. №10. С. 38-72.

274. Щеглов Ю. Другая жизнь: (К 70-летию со дня рождения Ю. В. Трифонова) // Лит. газета. 1995. 6 сент. (№36). С. 6.

275. Эйзенштейн С.М. Избранное собрание сочинений: В 6 т. М.: Искусство, 1964.

276. Эйхенбаум Б.М. О литературе: Работы разных лет. М.: Сов. писатель, 1987.544 с.

277. Эльяшевич А. Город и горожане: О творчестве Юрия Трифонова // Звезда. 1984. №2. С. 170-185.

278. Эпштейн М.Н. Парадоксы новизны: о литературном развитии XIX XX века. - М.: Сов. писатель, 1988. 416 с.

279. Якименко Л.Г. Пути романа. Повесть и роман. Эпическая сущность жанра И Якименко Л.Г. На дорогах века. М.: Сов. писатель, 1973. С. 91-124.

280. Якименко Л. Литературная критика и современная повесть. // Новый мир. 1973. №1. С. 238-250.

281. Якименко Л. О поэтике современного романа // Дружба народов. 1971. №5. С. 234-245.

282. Якименко Л. О поэтике современного романа // Дружба народов. 1971. №6. С. 242-253.

283. Янская И., Кардан В. Пределы достоверности. Очерки документальной литературы. М.: Сов. писатель, 1981. 408 с.