автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.05
диссертация на тему: Романо-германская интерференция в тимаушском языке

Полный текст автореферата диссертации по теме "Романо-германская интерференция в тимаушском языке"

СМИРНОВА МАРИЯ АЛЕКСАНДРОВНА

РОМАНО-ГЕРМАНСКАЯ ИНТЕРФЕРЕНЦИЯ В ТИМАУШСКОМ ЯЗЫКЕ

Специальность: 10.02.05 - Романские языки

4857534

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

2 О ОКТ 2011

Москва-2011

4857534

Работа выполнена на кафедре романского языкознания филологического факультета ФГОУ ВПО «Московский государственный университет имени М.В. Ломоносова».

НАУЧНЫЙ РУКОВОДИТЕЛЬ: доктор филологических наук, профессор

кафедры романского языкознания филологического факультета ФГОУ ВПО «Московский государственный университет имени М.В. Ломоносова» Татьяна Борисовна Алисова

ОФИЦИАЛЬНЫЕ ОППОНЕНТЫ: доктор филологических наук, доцент,

заведующий кафедрой франкоязычных культур факультета иностранных языков и регионоведения ФГОУ ВПО «Московский государственный университет имени М.В. Ломоносова» Татьяна Юрьевна Загрязкина

кандидат филологических наук, доцент ГОУ ВПО «Литературный институт имени A.M. Горького» Анна Владиславовна Ямпольская

ВЕДУЩАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ: ГОУ ВПО «Российский государственный

гуманитарный университет»

Защита состоится « & » фИСсхЬ/^ 2011 г. на заседании диссертационного совета Д 501.001.80 при ФГОУ ВПО «Московский государственный университет имени М.В. Ломоносова» по адресу: 199991, ГСП-1, Москва, Ленинские горы. Московский государственный университет имени М.В. Ломоносова, 1-й учебный корпус, филологический факультет.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке 1-го учебного корпуса ФГОУ ВПО «Московский государственный университет имени М.В. Ломоносова».'

Автореферат разослан » 2011 г.

Ученый секретарь диссертационного совета, профессор Т.А. Комова

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Реферируемое диссертационное исследование посвящено анализу романо-германской интерференции в тимаушском языке, являющемся одним из языков германских лингвистических меньшинств на территории Италии.

Согласно Э. Хаугену1, интерференция представляет собой процесс перенесения норм одного языка на другой и результат контакта двух и более языков. Применительно к лингвогеографическому фактору, это касается в первую очередь идиомов, распространенных в ареалах островного типа. При этом один из языков, как правило, находится в исторической и законодательной зависимости от другого и уступает ему по численности носителей, что неизбежно приводит к модификации миноритарного языка под влиянием лингвистических и экстралингвистических факторов.

Изучение условий языкового контакта, механизмов интерференции, классификации наблюдаемых в исследуемом объекте лингвистических трансформаций требует интердисциплинариого подхода, включающего в себя методологические принципы, выработанные в рамках социолингвистики, диалектологии, контактной лингвистики. Тимаушский язык представляет собой исторический немецкий диалект в романском ареале, чем определяется специфический характер интерференции.

Актуальность темы представленной диссертации обусловлена все возрастающим в последние десятилетия интересом лингвистов к миноритарным языкам. Это связано с обширным перечнем проблем, стоящим перед филологическим сообществом: необходимостью описания и классификации этих часто типологически неоднородных языковых образований, изучением социолингвистической ситуации в стране их распространения с позиций языковой политики и языкового законодательства, а также их функционирования в языковом коллективе, с целью сохранения лингвистического многообразия и культурного наследия меньшинств.

1 Haugen E. The Norwegian Language in America: A Study in Bilingual Behavior. Philadelphia^ 1953.

Объектом исследования является тимаушский язык в регионе Фриули -Венеция Джулия, принадлежащий к германской группе языков, входящих в 12 исторических лингвистических меньшинств Италии, а предметом исследования - романо-германская интерференция, позволяющая с позиций контактной лингвистики классифицировать тимаушский язык как идиом смешанного типа.

Новизна исследования состоит в обращении к ранее не описанному в отечественной лингвистике объекту и в междисциплинарном подходе к решению поставленных задач, сочетающем в себе типологические, исторические, социолингвистические и контактологические положения.

Цель данного исследования состоит в том, чтобы доказать принадлежность тимаушского языка к смешанным романо-германским языкам. Для достижения поставленной цели необходимо решить следующие задачи:

• охарактеризовать лингвистические направления, в русле которых возможно проведение анализа подобного рода;

• выработать критерии анализа и установить параметры, по которым будет определяться принадлежность идиома к смешанным контактным языкам;

• выявить основные методологические подходы, позволяющие описать идиом смешанного типа;

• описать социолингвистическую ситуацию в ареале распространения интересующего языка;

• охарактеризовать морфологическую структуру исследуемого идиома;

• выявить интерферентные явления на фонетическом, морфологическом, синтаксическом и текстуальном уровнях;

• оценить полученные результаты по выработанным критериям и сделать соответствующие выводы.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Язык, изолированный от основного ареала распространения генетически исходного языка и в силу этого обладающий ярко выраженными

консервативными чертами, отражающими состояние грамматической системы на момент его попадания в иноязычную среду (переселения носителей на новую территорию), получает индивидуальное развитие, во многом обусловленное влиянием окружающих его идиомов.

2. Доказательство обозначенног о тезиса лучше всего проводить с позиций контактной лингвистики, которая позволяет представить все интерферентные явления двух языков в связи с географической и социальной обусловленностью их возникновения, а также помогает объяснить тип интерференции, факторы ее образования и способы интеграции в систему языка.

3. Социолингвистическая ситуация в Италии является многокомпонентной, включающей, помимо диалектов и региональных вариантов итальянского языка, также идиомы 12 исторических языковых меньшинств. Сложность лингвистического репертуара обусловила особый тип развития каждого из миноритарных языков.

4. Тимаушский — миноритарный язык второго порядка, находящийся в ареале миноритарного языка первого порядка, фриульского, и мажоритарного итальянского. Островное положение тимаушского языка является предпосылкой для интерференции и образования контактного идиома.

5. Для устойчивости новой грамматической структуры необходимо, чтобы интерференция происходила на всех уровнях языковой системы. Основанием для определения степени интегрированности романских элементов в тимаушский язык должен послужить компаративно-типологический анализ.

6. Критерии оценки степени интерференции позволяют утверждать, что тимаушский язык является «переплетенным» языком смешанного романо-германского типа.

Методологическую базу исследования составили работы отечественных и зарубежных ученых Г.В. Степанова, P.A. Будагова, Б.П. Нарумова, И.И. Челышевой, В.М. Алпатова, Б.А. Серебренникова, А.И. Домашнева, М.В. Дьячкова, А.Д. Швейцера, В.Ю. Розенцвейга, В.И. Беликова, Л.П. Крысина, У. Вайнрайха, Э. Хаугена, С.Г. Томасон, Т. Кауфмана, Ч. Фергюсона, Г. Берруто,

3

Р. Гузмани, П. Муйскина, Дж. Арендса, П. Ауэра, а также более специальные работы И. Гейер, М. Хорнунг, А. Гассер, Дж. Фраическато, Дж. Фрау, П. Лессиака, В. Баума, М. Дзабай, Т. Тельмона, К. Маркато, К. Беллати, Л. Ванелли.

Материалом исследования послужили издания, выпускаемые Институтом культуры г. Тимау: «Tischlbongara piachlan» («Тимаушские дневники»), «Asou geats...» («И так течет жизнь...»), «Dar Schain. Cholendar va Tischlbong - Calendario timavese» («Сияние. Тимаушский календарь»), сбориики стихотворений тимаушских поэтесс В. Плоцнер Ван Ганц «Ogaprouchndar vlug» («Прерванный полет») и Л. Ван Ганц «VrusI, varcknepfta bartar va 'na olta reida» («Крошки, или переплетенные слова древнего языка»), детская книга А. Д'Осуальдо «Relé е la félicitât, Relé unt da vroickait» («Реле и счастье, Реле и радость»), а также сборник легенд, собранный учениками школы полного дня г. Клеулис - «Realtà е Fantasia: nasce la leggenda. Viaggio nella tradizione popolare: racconti che si narrano nei paesi di Cleulis e Timau» («Реальность и фантазия: рождается легенда. Путешествие в народные традиции: предания, которые рассказывают в деревнях Клеулис и Тимау»). В качестве источника для анализа лексико-морфологической интерференции был использован словарь тимаушского языка И. Гейер и А. Гассер «Glossario Timavese - Italiano per la comunità lingüistica di Timau/Tischlbong» («Тимаушско-итальянский словник для трехъязычного лингвистического сообщества Тимау/Тишльбонга»), в котором представлены 7408 лексем, а также материал, собранный во время полевых исследований.

Общий объем исследованного материала составляет около 800 страниц текста и 3500 лексем. Все полученные результаты были верифицированы носителями тимаушского языка.

Теоретическая значимость работы заключается в том, что результаты проведенного исследования способствуют разработке общих и частных вопросов контактной лингвистики, социолингвистики, диалектологии и истории итальянского, фриульского и немецкого языков, а также дополняют

4

имеющиеся сведения об интерферентных явлениях, характерных для «переплетенных» языков смешанного типа в целом и тимаушского языка в частности.

Практическая значимость произведенного исследования определяется возможностью использовать его основные положения в теоретических курсах общего и сравнительно-исторического языкознания, сопоставительной грамматики романских и германских языков, в спецкурсах по итальянской и немецкой социолингвистике, диалектологии, языковой политике и языковому законодательству.

Апробация работы. Основные положения диссертации отражены в шести публикациях по теме и обсуждались на международных и всероссийских конференциях МГУ имени М.В. Ломоносова, МГПУ: «Ломоносов - 2007» (апрель 2007, МГУ), «Романские языки и культуры: от античности до современности» (ноябрь 2007, МГУ), «Актуальные проблемы лингвистики, литературоведения, языкового образования» (апрель 2009, ИИЯ МГПУ), «Ломоносов - 2009» (апрель 2009, МГУ), «Романские языки и культуры: от античности до современности» (ноябрь 2009, МГУ), «Актуальные проблемы лингвистики, литературоведения, языкового образования» (март 2010, ИИЯ МПГУ), а также на заседаниях кафедры романского языкознания МГУ имени М.В. Ломоносова в 2006 - 2011 гг.

Структура и объем исследования определяются поставленными задачами. Диссертация состоит из введения, трех глав с двухчастной структурой, заключения и библиографии, включающей 263 названия.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении определяются объект и предмет изучения, формулируются основные цели и задачи исследования, методологические подходы к его осуществлению, аргументируется новизна и актуальность работы, а также ее теоретическая и практическая значимость.

Часть I первой главы посвящена истории вопроса становления контактной лингвистики как науки, от Г. Шухардта до наших дней. Анализ проводится по четырем направлениям: становление контактной лингвистики в Западной Европе и США, ареальные исследования, языковые контакты и социолингвистика, проблемы контактной лингвистики в отечественном языкознании, - что соответствует структуре главы. Рассматриваются основные школы и направления, параллельно выделяются наиболее релевантные для настоящего исследования.

В части II первой главы рассматриваются основные понятия контактной лингвистики и классификация контактных явлений, а также степень «смешанности» языков как базовый критерий при оценке типа интерференции. Ставится вопрос о возможности определения генеалогической и генетической филиации контактного языка. В соответствии с выработанной позицией по данному вопросу предлагается точка зрения на проблему «язык - диалект». Отдельным предметом исследования являются языковая политика и языковое законодательство в многоязычных странах и распространенные в них типы билингвизма.

В ситуации массового билингвизма наблюдаются явления интерференции, конвергенции и интеграции. Эти термины, введенные Э. Хаугеном и У. Вайнрайхом, широко употребляются в контактной лингвистике.

Интерференция - одно из центральных понятий контактной лингвистики, благодаря широкому спектру обозначаемых им явлений. Под интерференцией понимают взаимодействие языковых систем в условиях двуязычия, складывающегося либо при языковых контактах, либо при индивидуальном изучении иностранного языка, которое выражается в отклонениях от нормы и системы второго языка под влиянием родного. «Двуязычие» в данном случае может обозначать как индивидуальный билингвизм, так и билингвальную языковую ситуацию.

Нас интересует интерференция, понимаемая в терминах взаимного языкового приспособления, «схождения», чему соответствует конвергентный

б

подход к описанию языкового контакта. Характер интерференции, степень ее проявления и распространения зависят от различных факторов, в частности, от типа двуязычия (многоязычия) и от способа его приобретения, от структуры и системы контактирующих языков.

Иногда языковое взаимодействие приводит к появлению идиомов нового типа - так называемых смешанных, или «переплетенных» (mterwindet) языков. Этот термин принадлежит американскому лингвисту Дж. Арендсу и был введен им в 1995 г. в коллективном труде «Pidgins and Creoles: an introduction». «Переплетенные языки» являются продуктом полноценного двуязычия, то есть билингвизма во второй фазе. Как правило, это результат интерференции языков, находящихся в далеком родстве или вообще не родственных, каждый из которых сохраняется в отчетливо опознаваемом виде (в отличие от пиджинов и креольских языков).

Схема 1. Типология ягыкэ&ьн кмивгасв

Язык С

U

Левая часть представленной схемы отображает процесс образования пиджинов и креольских языков, а правая - переплетенных языков, обозначенных условно АВ. При этом степень смешения увеличивается пропорционально степени возрастания грамматикализовавшейся

интерференции и массовости билингвизма. Первой стадией оказывается переключение кодов (CS - code switching), второй - смешение языков (LM -language mixing), третью представляют «сплавленные» языки (Fl - fused lect), имеющие грамматическую структуру, не подверженную вариативности. Последние два варианта В.И. Беликов называет «языками эволюционного генезиса», то есть сложившимися естественным эволюционным путем. Подобные языки служат средством поддержания генетической идентичности, что позволяет им полностью сохраниться в двуязычной среде.

Необходимо сказать несколько слов о влиянии внешних факторов на образование контактных языков. С ареальной точки зрения наиболее предпочтительными для возникновения смешанных языков оказываются островной и маргинальный ландшафты. Маргинальный ландшафт обычно является боковым или круговым по отношению к центру иррадиации, но может быть и оторванным, если сохраняет тесную связь с центром. В таком случае его называют «контактным маргинальным островом» (термин О.Г. Пороховой). Подобное образование имеет два центра притяжения: к центральному ареалу и к соседней территории.

Островные ареалы имеют все основные черты «контактного маргинального острова», с той лишь разницей, что островной ареал всегда находится на «чужой» территории. Чем меньше остров, чем дальше он расположен на периферии ареала, тем архаичнее явление. С другой стороны, как и в случае с маргинальными ареалами, остров может быть инновационным по отношению к своему окружению, поскольку претерпевает интерференцию с чужой лингвистической системой. Таким образом, «остров» сочетает архаичность черт основной территории распространения и инновационность окружающего иноязычного ареала.

С точки зрения языкового законодательства контактные языки смешанного типа обычно признаются местными языками, обслуживающими бытовую сферу общения и распространенными на изолированной или маргинальной по отношению к центру иррадиации территории. Если за ним

8

признается статус регионального языка, то контактный язык потенциально может быть полноценным участником лингвистической ситуации, но не обязательно должен иметь всю полноту функций. Вследствие изоляции ареала контактный язык чаще всего оказывается языком семьи, но не выходит за рамки повседневного общения, в результате чего для коммуникации более высокого уровня оказывается необходимым владение мажоритарным языком (языком социокультурного окружения). Таким образом, носители контактного языка островного типа - билингвы. Подобный билингвизм уместнее всего классифицировать как субординативный естественно-ситуативный.

Наконец, закрепление за смешанными языками статуса языка или диалекта, с позиций контактной лингвистики представляется

экстралингвистической задачей. «Переплетенные» смешанные языки являются историческими диалектами своих языков - источников и сохраняют с ними генеалогическую связь. Но в силу интерферентных явлений со стороны языков их нового окружения они могут потерять полноценное типологическое сходство с ними и в таком случае не будут отнесены к их генетическим вариантам. Помимо этого, смешанные языки, будучи региональными или местными языками, могут не обладать всей полнотой функциональной парадигмы, что является необходимым основанием для отнесения их к категории литературных языков. В такой ситуации, когда проблема не может быть решена с социолингвистических позиций, вопрос о наделении статусом смешанного языкового образования оказывается «в руках» нового государства распространения идиома и, точнее, проводимой на его территории языковой политики. Поэтому, если статус идиома в качестве «языка» закреплен законодательно, в отношении контактных языков термины «язык», «диалект» и «говор» оказываются равнозначными и не несут в себе всей функциональной нагрузки, которые они приобретают вне поля контактной лингвистики.

В Части I второй главы работы дается определение ситуации и общий обзор положения немецкоязычных меньшинств в Северной Италии с географической и законодательной точек зрения.

9

Италия - страна, отличающаяся лингвистическим многообразием. С социолингвистической точки зрения, языковая ситуация в Италии оказывается двухчастной. С одной стороны, она может быть охарактеризована как двухкомпонентная несбалансированная экзоглоссия: итальянский и языки двенадцати исторических меньшинств. С другой стороны, это трехкомпонентная несбалансированная эндоглоссия: итальянский, региональные варианты и диалекты итальянского языка. По закону № 482 от 15 декабря 1999 г. признанными историческими меньшинствами Италии являются 12, в том числе и носители гак называемой германской группы языков, включающей 4 ветви: мокенскую, вальсеровскую, кимбрскую и баваро-австрийскую (или пустеро-каринтскую). К последней принадлежит и тимаушский язык, являющийся объектом настоящего исследования. Баваро-австрийские языки являются историческими каринтскими диалектами, в Средние Века попавшими в иноязычное окружение. К этой группе принадлежат четыре муниципалитета: Саппада в регионе Венето, Саурис, Тимау и Валь Канале в регионе Фриули - Венеция Джулия. Их объединяют приблизительно совпадающее время миграционных волн (ХШ-Х1У вв.), одинаковые социальные слои переселенцев (крестьяне, лесорубы и горняки) и общее географическое происхождение (кроме Саппады, жители которой пришли из Валь Пустерия, местом локализации исторической родины для остальных групп является Каринтия). Сильные расхождения касаются различных отношений и соотношения немецкого с местным итальянским диалектом, с другими романскими языками (в частности, фриульским) и с литературным итальянским. В каждом из муниципалитетов сложилась особая мультилингвистическая система интеграции и взаимодействия языков, что во многом обусловливает особый статус этих лингвистических образований.

В рассматриваемом регионе Фриули - Венеция Джулия представлены три индоевропейских языковых группы: итальянский и фриульский языки, принадлежащие романской группе, словенский язык, относящийся к славянским языкам, и немецкий - представитель германской группы. По статье

ю

3 Статута автономного региона Фриули - Венеция Джулия (Закон № 1 от 31 января 1963 г.) признается «равноправие в правах всех граждан, независимо от лингвистической группы, к которой они принадлежат» и гарантируется «охрана соответствующего этнического и культурного своеобразия2». Немецкий, фриульский и словенский языки объявлены лингвистическим, культурным и историческим достоянием региона. Фриульская, словенская и немецкая лингвистические группы, в соответствии с «Соглашением о защите миноритарных групп населения» и «Европейской хартией о региональных и миноритарных языках», принятых Советом Европы, являются зоной особой административной и культурной опеки.

Путь проникновения в Италию немецких диалектов хорошо прослеживается на примере муниципального округа Тимау, в который входят два населенных пункта - Клеулис и омонимичный названию округа город Тимау, расположенный на высоте 800 метров над уровнем моря вдоль дороги, ведущей из Австрии через перевал Монте Кроче Карнико, на берегу реки Бут -притоке горного потока Тальяменто. На момент последней переписи населения в 2008 г. в Тимау насчитывалось 402 жителя.

В Тимау утвердился язык германского типа, который, однако, не смог полностью вытеснить существовавший до него романский язык, а именно карнийский диалект фриульского языка, распространенный вдоль всего перешейка Карнийских Альп. В результате сформировалась ситуация билингвизма, которая позднее была расширена за счет итальянского языка. Таким образом, в ареалогическом плане Тимау представляет собой лингвистический остров в иноязычном окружении, изолированный от основной территории бытования языка и, вследствие этого, находящийся на значительном удалении от центра иррадиации. Но в силу своего анклавного положения Тимау имеет второй центр притяжения негерманского типа, что свидетельствует в пользу возникновения интерферентных явлений. Именно

2 Orioles V. Le minoranze Hnguistiche. Profili sociolinguisticie quadro dei documenti di tutela. Roma, 2003.

подобный тип языковой ситуации, сформировавшийся в муниципалитете Тимау, предоставляет достаточные условия для образования контактного языка. Дальнейшие исследования структуры идиома и оценка результатов по выработанным критериям должны показать, какова степень романской интерференции и возможна ли классификация тимаушского как языка смешанного типа.

В Части II второй главы представлена социолингвистическая ситуация в интересуемом ареале, специфицируются тема и предмет исследования. Формулируются основные параметры, по которым будет производиться анализ и оценка тимаушского языка.

Исходные положения исследования базируются на постулате, что тимаушский язык является контактным языком смешанного типа. Однако непосредственный анализ интерференции не позволит нам сделать выводов относительно типологии тимаушского языка, поэтому в Части II первой главы мы выработали параметры, которые помогут установите, является ли, как это было постулировано ранее, тимаушский язык смешанным языком, и в случае положительного ответа классифицировать его как одно из контактных явлений. Были выработаны следующие критерии соответствия, по которым производится оценка:

1. тип ландшафта: маргинальный или островной;

2. языковая ситуация: экзоглоссная дву- и более компонентная

сбалансированная или несбалансированная;

3. региональный или местный язык;

4. имеет ли законодательно закрепленный статус.

Данные критерии являются экстралингвистическими, поскольку никак не характеризуют грамматическую структуру исследуемого идиома и степень ее проницаемости. Далее, с позиций контактной лингвистики, следует определить следующие параметры:

5. наличие би - или плурилингвизма, его степень и тип;

6. наблюдаются ли в исследуемом объекте интерферентные явления;

12

7. если да, на каком/их грамматическом/их уровне/ях происходит интерференция;

8. стадия диффузии и степень интегрированности иноязычных элементов; имеются ли конвергентные процессы;

9. установление типа интерференции: С8, ЛМ или Р1;

Ю.возможность отнесения исследуемого объекта к классу пиджинов или, в случае установленного факта нативизации, к классу креольских языков;

11.если ответ на п. 10 отрицательный, является ли исследуемый объект языком смешанного типа; категория «смешанности»;

12.после сопоставления полученных данных, определение генеалогической и генетической принадлежности объекта.

П. 6 - 8 являются собственно лингвистическими и предполагают поуровневый анализ всей языковой системы. Лишь после этого можно делать выводы относительно «смешанности» того или иного языкового феномена. Стоит заметить, что если язык позволяет вычленить иноязычные элементы, то есть при анализе отдельные его составляющие сравнительно легко возводятся к той или иной лингвистической традиции, то речь не идет о пиджине и, тем более, креольском языке.

Часть I третьей главы выполнена с учетом типологического подхода и представляет собой описание синхронного среза структуры тимаушского языка. Исследование включает в себя элементы диалектологии и истории языка. Тимаушский язык исторически принадлежит к каринтскому варианту группы южнобаварских диалектов. Отсутствие документации на раннем периоде колонизации не позволяет с точностью определить дату переселения населения из австрийских альпийских долин на территорию современной Италии, что, однако, восполняется данными лингвистических исследований. Одной из важнейших характеристик является лингвистический феномен так называемого «каринтского удлинения гласного», что позволяет установить сродство между тимаушским языком и другими каринтскими диалектами. Этот процесс проходил в две стадии:

1. удлинение краткого гласного;

2. ослабление двойного согласного, следующего за гласным (essen > eejsn есть; treffen > treejfn встречать).

Феномен каринтского удлинения приходится на начало XIV в. В тимаушском отразились обе стадии, с последующей дифтонгизацией долгого гласного. Это позволяет с уверенностью утверждать, что для участия в данном фонетическом процессе горняки должны были переселиться из долин Каринтии в Тимау не позднее конца XIII в., чтобы язык затем мог пойти далее по индивидуальному пути развития. В интересуемом диалекте наблюдаются все фонетические инновации альпийского баварского, характерные для позднесредневековой стадии развития языка.

Поскольку основной целью данной части является отображение синхронного среза языка, лишь в некоторых случаях дается дополнительная отсылка к исторической грамматике южно-баварских диалектов. Комментарии сравнительно-типологического плана носят лишь иллюстративный характер, с возможностью дальнейшего развития исследования в данном направлении.

Часть II второй главы посвящена непосредственно интерференции тимаушского языка с фриульским и итальянским языками на всех уровнях, от фонетического до синтаксического, и способам интеграции романских элементов в структуру языка. Анализ производится в соответствии с выработанными критериями, дополнительно рассматривается типология заимствований.

1. Фонетическая интерференция: • неуверенность в употреблении начальной аспираты «h» [h], вызванная отсутствием данного звука в романских фонетических системах, например, в первом лице единственного числа настоящего времени глагола «иметь» hoon: i оп вместо i hon «у меня есть».

Неразличение позиций наличия/отсутствия начальной аспираты приводят в некоторых случаях к гиперкоррекции, например: haschermiti

вместо Aschermittwoch «среда на первой педеле великого поста», hiatz -jetzt «теперь, сейчас».

тенденция к замещению консонантных групп «pf» и «ск» (постпалатальный аспирированный [kh]), не свойственных романским языкам, на «f» и «к», особенно в речи представителей младшего поколения: fat вместо pfat «мужская рубашка», finfarli вместо pfifarli «лисички (грибы»); kint вместо ckint «ребенок», kircha место ckircha «церковь».

Как и в первом примере, наблюдаются случаи гиперкоррекции, в том числе в заимствованиях из романских языков: pfendul < фриульск. pendul «маятник».

фонетическая интерференция романского термина с омофонным немецким словом, что приводит к контаминации.

Особенности интеграции:

сохранение долготы ударной гласной в открытом слоге, свойственной итальянскому и фриульскому языкам: ит. trota > [4r0:ta] «форель», фриульск. muinia > [тиЧ:шэ] «монахиня»;

как и в северных итальянских диалектах, геминаты стягиваются: ит. pallottola > palotula «пуля», а заударные гласные синкопируются: ит. parroco > parok «священник». Поскольку приведенные примеры представляются собой «ученые слова», обоснованным будет считать их заимствованными из итальянского языка, а не из диалектов; что касается развития романских гласных фонем в системе тимаушского языка, то наблюдается следующая картина:

а > о в ранних заимствованиях (то есть в словах, вошедших в лексический состав германского или древневерхненемецкого из классической или средневековой латыни и далее развивавшихся по фонетическим законам средневерхненемецкого):

лат. palma «ладонь // пальмовая ветвь» > polm «пальма». Этот фонетический переход свойственен всем южным баварским диалектам немецкого языка в целом;

b) а > а в поздних заимствованиях:

ит. maschera, фриульск. mascare > maschkara «маска», фриульск. alàz > alat «горная сосна», фриульск. tràpin, tràpano > drapano «сверло»;

c) е [£] > е:

фриульск. polèz > polezz «ознобление, обмороженное место», фриульск. persèmbul > persembul, parsembul «петрушка», фриульск. fête > feta «ломоть, кусок»;

d) i > i:

фриульск. spine > schpina «кран», ит. minestra, фриульск. mignestre > minestra, minjeschtra «суп с бобовыми»;

e) [D] > ou в ранних заимствованиях (далее развивалось как с.в.н. «о»): фриульск. jote > jouta «шпинат», фриульск. nevôt > nevout «племянник», фриульск. rôl > roui «дуб»;

f) [э] > о [э] в поздних заимствованиях:

фриульск. côsul > kosul «фасоль», ит. crosta, фриульск. croste > kroschta «корка», фриульск. cavôcie > kafoca «тыква»;

g) [о] > и:

фриульск. gnotul > nutul «летучая мышь», фриульск. ronche > гипса «серп, серповидный нож», фриульск. rognón > runjon «почка забитого быка»;

h) u > и:

фриульск. fïilminànt > furminant «спичка», ит. lucciola > luccola «светлячок», фриульск. ruje > ruja «личинка майского жука». • Безударный вокализм следует правилам тимаушского языка. Наблюдается тенденция к неразличению конечных гласных, которые сливаются в «неопределенной гласной» - «шва» [-э].

2. Морфологическая интерференция

• Род существительных:

многие тимаушские существительные меняют род под влиянием рода романских имен, например:

bocht, ж.р. «охранник» < с.в.н. wahte, м.р., ср. ит. la guardia; droascha, м.р. «дрозд» < бав. dróschel, ж.р., ср. ит. il merlo.

В первую очередь, изменение затрагивает существительные среднего рода, отсутствующего в романских языках:

doarf, м.р. «деревня» < с.в.н. dorf, ср.р., ср. ит. il paese; doch, м.р. «крыша» < с.в.н. dach, ср.р., ср. ит. il tetto, и другие.

• Образование множественного числа:

множественное число некоторых существительных образуется по аналогии с множественным числом фриульских имен (то есть синтагматически и вокалически): с.в.н. gluot + мн.ч. фриульского языка -s > gluaz «зола, угольки», а также существительные, заимствованные из итальянского языка, например мн.ч. baionetas «штык, определенный тип ружья» < ит. baionetta, или мн.ч. brilias «уздечка» < ит. briglia;

Наоборот, некоторые существительные, не обладающие в немецком языке единственным числом, под влиянием романской модели образуют также и единственное число, например eltar «родитель» (мать или отец) - неологизм тимаушского языка от собирательного eltarn «родители», под влиянием итальянского genitore.

• Формы глаголов:

некоторые глагольные заимствования из современного немецкого языка

оформляются по типу фриульского инфинитива глаголов первого спряжения на

-á: gletaa «разглаживать» < нем. glätten + окончание инфинитива -аа. Такие

примеры не очень многочисленны.

Гораздо чаще встречается преобразование невозвратных немецких

глаголов в возвратную форму, например: darckroncknsi (нем. erkranken)

«заболеть» по аналогии с ит. ammalarsí; иногда возвратный глагол приобретает

17

новый смысл, так семантическое поле hearnsi (нем. hören), рсинтерпретированное под влиянием семантики итальянского глагола sentirsi, было расширено за счет значения «чувствовать себя» (ср. нем. sich fühlen). Особенности интеграции:

• Образование множественного числа:

многие романские существительные сохраняют свою фонетическую структуру, но при этом образуют формы множественного числа по модели тимаушского языка, например:

dova «бочарная клепка» - мн.ч. dovn < фриульск. dove; gosgha «зоб» -мн.ч. gosghn < фриульск. gose.

• Суффиксальная интеграция романских имен:

a) Суффикс -1,-Ii,-ali:

один из самых продуктивных суффиксов тимаушского языка. Помимо основной семантической уменьшительно-ласкательной функции может также образовывать слова с новым значением, отличным от исходного. Например:

telali «кожица яиц» < фриульск. tele «ткань» + суф. -ali; vaschkali «выгребная яма для помоев» < фриульск. vasciel «ванна, бочка» + суф. -ali,

Уменьшительный суффикс -ali может также вызывать метафонию в корне, в том числе и в заимствованиях из фриульского и итальянского языков:

ckepl «головка» < ит. capo «голова» + суф. -1; kapiccl «маленькая ваза, маленький сосуд» < фриульск. сарис «капюшон» + суф. -1.

b) Суффиксы -аг и —in:

суффикс «-аг» образует существительные мужского рода со значением агенса (производителя действия), а аналогичный ему суффикс «-in» -вторичные производные существительные женского рода с тем же значением. Причем в большинстве случаев слово представляет собой композит, первая часть которого заимствована из романских языков и обозначает род деятельности, а вторая часть - исконно тимаушская, указывает на деятеля. Например:

kjadrearichtar «тот, кто набивает стулья соломой» < фриульск. kjadrea «стул» + там. richt-ar; majamocharin «та, что вяжет носки и кофточки на продажу» < фриульск. maje «майка» + тим. moch-ar-in.

с) Адъективные суффиксы:

наиболее употребительны формообразующие суффиксы имен прилагательных, придающие значение оттенка цвета, например:

bisghat «пепельный, серый» < фриульск. bis + суф. с.в.н. -echt; biondat «светловолосый, блондин» < фриульск. biond + суф. с.в.н. -echt.

• Формы глаголов:

наблюдается тенденция к выравниванию форм романских и тимаушских глаголов. В первую очередь, это затрагивает неличные формы глаголов: причастий прошедшего времени, образующихся без исключения по тимаушской модели, и инфинитивов. Романские глаголы, независимо от исходного спряжения, интегрируются в ряд слабых глаголов. Например: aschpiriarn «надеяться», прич. прош. вр. aschpiriart < фриульск. aspira + нем. окончание инфинитива -ieren; ereditiam «наследовать», прич. прош. вр. ereditiart < фриульск. ereditä + нем. окончание инфинитива -ieren.

Даже в случае сохранения романского инфинитива причастие, тем не менее, образуется с помощью тимаушского суффикса:

moschtiaa «бегать, как бешеный (говорят о коровах, объевшихся белены)» < фриульск. mostea, но прич. прош. вр. moschtiaat; adotaa «усыновлять» < фриульск. adotä, но прич. прош. вр. adotiart.

3. Лексическая интерференция

Типология заимствований представлена в соответствии с системой, предложенной М. Маринуччи3:

а) Заимствования по необходимости

• Заимствования по необходимости в тимаушском языке относятся первую очередь к семантическим нолям кулинарной лексики, бытовых предметов, названий растений и плодово-овощных культур, названий животных, болезней,

3 Marinucci М. La lingua italiana. Torino, 1999.

частей тела, одежды и некоторым другим. Преимущественно это фриуланизмы. Фриульской же является вся терминология, связанная с производством сыра:

manopola «муфта» < фриульск. manopule; outjàt «гусак» < фриульск. ocat; krafa «молочная корка» < фриульск. crafe, и многие другие.

• Из итальянского языка заимствованы школьная терминология и церковная лексика, относящиеся к так называемой группе ученых слов («parole dotte»):

kapellano «капеллан, священник» < ит. cappellano; epifanía «Крещение (церковный праздник)» < ит. Epifanía; lavanja «доска» < ит. lavagna.

• Известны также случаи, когда итальянизм подавил фриульское слово, зафиксированное в близлежащих населенных пунктах и, следовательно, гипотетически имеющее больше шансов на вхождение в язык:

emia «грыжа» < итал. ernia , ср. фриульск. chile; orekioni «свинка (болезнь)» < итал. orecchioni, ср. фриульск. mal dal marmul.

• Часть фриуланизмов представляют собой типично карнийские слова, не вошедшие в состав стандартизированного фриульского языка и сохранившиеся в наиболее маргинальных зонах:

bischker «тряпичник, старьевщик» < карн. bischer, ср. фриульск. straçarûl; pisghanda «водопад» < карн. pisande, ср. фриульск. cjadude di aghe; maina «небольшая церковь» < карн. maine, ср. фриульск. cápele.

• Особая группа - галлицизмы, вошедшие в тимаушский язык на пике моды в XVIII в., вышедшие затем почти повсеместно из употребления и оставшиеся только в некоторых изолированных, и потому консервативных, наречиях:

tul «фата, шлейф» < фриульск. tul < франц. tulle; buró «письменный стол» < фриульск. buró, франц. bureau; djilete «бритва, бритвенный нож» < франц. gilette.

• Неологизмы, созданные тимаушским языком на основе фриульского языка и не имеющие соответствия ни в одном из других фриульских диалектов:

tiravora «саламандра» < из фриульск. tireboris «кочерга»; golaina «подгрудок у рогатого скота» < из фриульск. golane «цепочка».

• Интересную группу составляют фриульские слова, изначально являющиеся заимствованиями из древневерхненемецкого и помеченные в самом языке как германизмы:

gatar «ограда, решетка» < фриульск. gatarade < с.в.н. gâter; likouf «праздник в честь завершения строительства нового дома» < фриульск. licôf < д.в.н. lid-kof;

b) Заимствования из роскоши

Возможны три способа сосуществования иностранных терминов и исконных слов.

Нейтрализация

При нейтрализации происходит устранение наименее употребительного термина. Так, тимаушское название насекомого «светлячок» johanesvliaga почти полностью вытеснено итальянским lucciola. Вышли из употребления германские названия месяцев, замененные на заимствования из фриульского языка: sghenaar «январь», fevraar «февраль», marc «март», avriil «апрель», mai «май», sghuuin «июнь», lui «июль», avoscht «август», setembar «сентябрь», otoubar «октябрь», novembar «ноябрь», dicembar «декабрь». Примечательно, что для дней недели сохранились баварские диалектальные термины, не вошедшие в литературный немецкий язык. Поляризация

Поляризация предполагает сохранение обоих терминов с разграничением семантических полей. Так, например, германское geiga стало означать «аккордеон», потеряв исконное значение «скрипка», которое взяло на себя фриульское слово violin. Таких примеров не очень много. Полные дублеты

К полным дублетам относятся многие из междометий и восклицаний. Абсолютно равнозначными являются, например, тимаушское guata nocht! «спокойной ночи!» и фриульское buinanot! (bina not!).

с) Объясняющие композиты

Объясняющие композиты образуются преимущественно в названиях растений. При этом тимаушская часть повторяет компонент значения фриульского слова, указывающий на принадлежность к определенному типу растения (дерево, цветок и т.д.):

kaíarreasl «крокус» < фриульск. gatä «крокус» + гим. reas! «цветок»; ulifpaam «оливковое дерево» < фриульск. ulív «оливковое дерево» + там. рааш «дерево»;

(1)Лингвнстические кальки

Переводные кальки

Некоторые устойчивые словосочетания были интерпретированы тимаушским языком как одно составное слово, например, итальянское erba medica «лекарственная трава» образовало термин medizingros, со свойственной немецкому языку инверсией частей. Эта же участь постигла название растения aucknroasa «лютик» (буквально, цветок жабы), являющееся калькой с фриульского pit di cröt. О перифразах и словосочетаниях см. ниже.

Частичные кальки

Viskruata «веточка омелы» < фриульск. vise «омела» + там. ruata «ветка»; milachkroschta «молочная пленка» < там. milach «молоко» + фриульск. kroschta «корка» - один из немногих примеров составных слов, в которых романский элемент занимает второе место (и, следовательно, образует множественное число по фриульской модели).

Семантические кальки

Семантические кальки становятся наиболее очевидными в составе сочетаний (то есть, должны быть контекстуально обусловлены). Так, тимаушский глагол hearnsi, буквально «слышаться», в высказывании i hearminiz guat «я плохо себя чувствую» приобретает значение «чувствовать себя», что является семантической калькой с итальянского sentirsi. Причастие прошедшего времени enitn глагола sghnaidn «резать» во фразе ear is enitn vir dar ceñar «он прирожденный бизнесмен» повторяет значение итальянского

22

выражения essere tagliati per, а наречия schtoark «сильно» и vil «много» в сочетании с глаголами schtoark sghraian «громко кричать» и i on di vil gearn «я тебя очень люблю» оказываются кальками итальянских наречий forte и molto.

Структурные кальки

К структурным калькам относятся, в том числе, устойчивые словосочетания и идиоматические выражения. Таковыми являются, например, перифразы a vaust meal «горсть муки» (буквально, «кулак муки») - итальянское un pugno di farina, da henta sghloong «хлопать в ладоши» (буквально, «бить в руки») - battere le mani, is roata van ailan «желток» (буквально, «красное яйца») - il rosso dell'uovo, и некоторые другие.

Предпочтение перифразы с предлогом van (итальянское/фриульское di) вместо композита для обозначения отношений принадлежности, например, is ckampl van sghlisi «зубчики (буквально, «расческа») ключей» вместо гипотетического *sghiislckampl— также результат романского влияния.

Инверсия частей составных слов и постпозиция определения в сочетании с существительным (по правилам немецкого языка, определение должно предшествовать определяемому слову) - пример переходной стадии между лексической и синтаксической интерференцией. И если словосочетание dar schtearn polar «полярная звезда» (ит. la Stella polare) еще можно рассматривать как структурную кальку с итальянского, то выражение da losghia zúa «закрытый хлев» (ит. la stalla chiusa) уже. несомненно, явление иного порядка.

3. Синтаксическая интерференция

На уровне синтаксической системы нужно различать внешнее заимствование, которое формально будет совпадать с лексическим, и внутреннее, при котором заимствуется структура синтаксического элемента, а не его форма. Ассимиляция романских синтаксических элементов малого порядка (словосочетаний и идиоматических выражения) не может считаться примером полноценной синтаксической интеграции. Заимствования же предложений не происходит по социолингвистической причине: при

необходимости выразиться на другом языке билингвальному говорящему достаточно переключить код коммуникации.

Южные баварские диалекты, в частности, каринтский, к группе которого принадлежит тимаушский язык, развивались в сторону от литературного немецкого в области фонетического оформления и специфической лексики, сохраняя при этом особенности строения немецкой фразы. Тимаушский же язык оказался в иноязычном окружении в долютеровскую эпоху, прямые контакты с метрополией, позволившие бы ему участвовать в инновационных лингвистических процессах, отсутствовали. Это усложняет описание тимаушского синтаксиса. Дополнительным фактором, не позволяющим сделать однозначные выводы, является позднее возникновение графики (80-ые гг. XX в.) и, как следствие, отсутствие предшествующих этому периоду письменных источников. Синтаксические явления, о которых речь пойдет ниже, не могут однозначно рассматриваться как «нарушение» германской фразы или как результат влияния романского окружения. Они обусловлены внутренними сдвигами в системе самого диалекта. Тем не менее, мы считаем необходимым зафиксировать три основных особенности, касающихся группы предиката в главном и придаточном предложениях.

В приведенных примерах параллельные места в тимаушском и итальянском высказываниях выделены курсивом, порядок слов в немецком и тимаушском предложениях дан жирным шрифтом. Первые два примера взяты из статьи «Da groasa oarbat var schual: ola zoma afta musghn. Paholtn da schprooch unt da oltn praicha» («Большая работа школы: сохраним все вместе наш язык и старые обычаи») из журнала «Asou geats...» за август 2002 г. Последний пример является переводом на тимаушский язык фразы, приведенной в вопроснике для детей и напечатанной в одной из последних статей И. Гейер [162]:

а) Позиция сказуемого в главном предложении не всегда фиксирована на втором месте:

Тимаушский: In den leistn zeichn joar da ckindar af Tischelbong sent obla bianigar asou vil in asilo a bi in da schual.

Итальянский: Negli Ultimi dieci anni i bambini qui a Timau diventano sempre meno sia negli asili sia nelle scuole.

Немецкий: In den letzten zehn Jahren werden die Kinder in den Kindergärten und den Schulen hier in Timau immer weniger.

Перевод: В последние годы детей здесь в Тимау в детских садах и в школах становится все меньше.

b) Позиция инфинитива, причастия прошедшего времени и ударной подвижной приставки внутри составного сказуемого главного предложения. Замечено, что романский порядок слов преобладает в длинных предложениях с большим числом дополнений. В переводах намеренно сохранено придаточное, вводимое определительным союзом:

Тимаушский: In avoscht is oufa gabeisn in asilo va Tischelbong a moschtra van zoi as in doarf is mit dar hont boarn gamocht.

Итальянский: In agosto ё siata aperta nell'asilo di Timau una mostra di cose che sono State fatle a mano nel nostro paese.

Немецкий: Im August ist im Kindergarten von Timau eine Ausstellung von Sachen, die in userem Dorf mit der Hand gemacht wurden, eröffnet worden. Перевод: В августе в детском саду Тимау была открыта выставка вещей, которые были созданы вручную в нашей деревне.

c) Порядок слов в придаточном предложении: Тимаушский: Is puach, as mar ostgeim geistar nockmittog, is vil schian. Итальянский: II libro che mi hai dato ieri pomeriggio ё molto bello. Немецкий: Das Buch, das du mir gestern nachmittag gegeben hast, ist sehr schön. Перевод: Книга, которую ты мне дал вчера вечером, очень интересная.

Очевидно, что возможность интерференции поддерживается самими структурами языков, так образом, окказиональные интерференции в речи или в письме отдельного индивида могуг быть интегрированы в язык лишь в том случае, если отклонения от стандартной модели, к которым они приводят,

25

понятны всем без исключения носителям. Этому способствует также тот факт, что сложные правила немецкого синтаксиса, даже если ими пренебречь, безразличны к правильной интерпретации фразы.

5. В качестве примера функционирования тимаушского языка приводится параллельный текст на трех языках (тимаушском, итальянском и фриульском), сопровождаемый грамматическими, этимологическими, культурологическими и иными комментариями. Текст взят из книги «Realtá е Fantasia: nasce la leggenda. Viaggio nella tradizione popolare: racconti che si narrano nei paesi di Cleulis e Timau» («Реальность и фантазия: рождается легенда. Путешествие в народные традиции: предания, которые рассказывают в деревнях Клеулис и Тимау»), Это сборник местных легенд, сказаний и преданий, собранных учениками начальной школы продленного дня г. Клеулис в 1998 - 1999 учебном году. Отправным языком для большинства легенд были карнийский фриульский и тимаушский языки, итальянская же версия легенд везде является переводной. Все три варианта подобраны таким образом, чтобы минимально отступать от лексико-грамматического оформления и синтаксической структуры повествования, что позволяет говорить о параллельных текстах, а не о разноязычных версиях одной и той же легенды.

Выбранная для анализа легенда называется «И Cuel da Muda» («Холм Муда»), Весь текст состоит из 17 предложений, номера которых в скобках соответствуют номеру таблицы. Слова в таблице представлены по графическому принципу, то есть за единицу предлагается считать графическое слово, а не фонетическое; словосочетания также разбиты на отдельные лексемы с целью представить каждый из элементов в сопоставительном аспекте. Исключением из этого правила являются только сложные глагольные формы, а также те случаи, с целью экономии места, в которых сопоставляемый элемент отсутствует в остальных двух текстах.

Желтый текст в таблице показывает совпадение во всех трех текстах, синий - совпадение итальянского и фриульского, розовый - итальянского и

тимаушского, зеленый - фриульского и тимаушского текстов. Курсивом выделены синонимы и слова, смещенные по отношению к тексту сравнения.

В крайней правой колонке дается комментарий к тексту на тимаушском языке в случае выявления интерференции с текстами на романских языках или несвойственной немецкому языку формы или структуры, легко интерпретирующейся как наложение романской модели. Строка комментария совпадает со строкой интересующего слова. Для наиболее интересных примеров приводится этимология слов. Пример анализа текста представлен в следующей таблице Перевод предложения на русский язык: «Как и во многих других деревнях, в нашей деревне рассказывают легенду, которая никогда не будет забыта» (1).

Итал. язык Фриульск. язык Тимаушск. Язык Примечания к тексту на тнмаушском языке

Come Come Abia - Итальянизм: come pure (нем. auch-wie) «как и»; Эт.: bia < с.в.н. wie нареч. «как».

in in in

tanti tanc' viil ondare

luoghi 1ÜCS dearflan

delle des

nostre nostes

vallate monts a Cleules

esiste a §í conte be art aa darzeilt - Синтаксический романизм: неопределенно-личная конструкция соответствует итальянскому пассиву с venire «viene raccontata» (ср. нем. erzählt man) «рассказывают»; для образования немецкого пассива в тнмаушском языке есть соответствующая безличная частица «man»; выбор конструкции обусловлен, в первую очередь, возрастом рассказчицы. - Причастие прошедшего времени не отделено от вспомогательного глагола (нем. «Wird...eine Legende...erzählt»). Эт.-. beam < с.в.н. werden глаг. «становиться, превращаться»; вспомогательный глагол для образования пассива и будущего времени; darzeiln < бав. derzählen глаг. «рассказывать, передавать».

una une in unsarn doarf

storia stone

una a

leggenda laindl - Фриуланизм: liandl < ум. от lienda < фриульск. liende «легенда». Один из многочисленных в языке примеров образования неологизмов из фриульского или итальянского языков с помощью тимаушского уменьшительного суффикса -1/-li/-ali, способного вызывать метафонию в корне: е/а.

molto

toccante

che ca as ■ Как и в итальянском, и фриульском языках, относительный союз «as» - «что, который» не имеет грамматической категории рода (нем. der/die/das). Эт.: as < с.в.н. daz ,союз «что, который».

lasciö alasáát niamp

1 il il mear

segno se^mo beart - Синтаксический романизм: по синтаксическим правилам немецкого языка, вспомогательный глагол в сложном прошедшем времени в придаточном предложении должен стоять в конце (нем. «... das niemals mehr vergessen wird»). Эт.: vargeisn < с.в.н. ver-gezzen, глаг. «забыть, опустить, пропустить».

in in vargeisn

tutta dute

IIa la

1 vallata vaiade

В Заключении подводятся итоги и дается ответ на поставленные в работе вопросы, обосновываются выводы и определяются цели и возможность дальнейших исследований.

В части II первой главы и части 11 второй главы были выработаны критерии, в соответствии с которыми должна производиться оценка степени смешанности тимаушского языка и его классификация по этому признаку. Тимаушский язык является участником многокомпонентной несбалансированной экзоглосии, в рамках который он был определен как местный язык, обладающий, с законодательной точи зрения, официальным (региональным) статусом на административной территории распространения. Сам же ареал представляет собой маргинальный лингвистический остров с двумя центрами притяжения. Географическое положение, а также сложившиеся социальные, культурные, экономические и иные отношения, определяющие функционирование тимаушского языка, обусловили особый тип билингвизма (активный или пассивный, в зависимости от возраста носителя, естественный проксимально-субординативный тимаушско-фриульский билингвизм и ситуативно-субординативный тимаушско-итальянский билингвизм). Далее анализ структуры тимаушского языка позволяет сделать следующие выводы:

1. фонетические архаизмы, сохранившиеся в системе вокализма тимаушского языка, свидетельствуют о времени попадания идиома в романское окружение, которое фиксируется XIV в.;

2. грамматическая система тимаушского языка в основном соответствует системе немецкого (точнее - каринтских диалектов немецкого языка), хотя и является сильно редуцированной (постепенное упрощение падежной парадигмы и глагольных времен и др.);

3. одновременно с этим тимаушский язык претерпевает сильную интерференцию с окружающими его романскими языками (фриульским и итальянским), которая наблюдается на всех уровнях языка;

4. каждая из традиций сохраняется в хорошо опознаваемом виде, что противоречит отнесению тимаушского языка к пиджинам или креольским языкам;

5. в соответствии с положениями, выдвинутыми в п. 3 и 4, мы можем определить тимаушский язык как «переплетенный язык эволюционного генезиса»;

6. согласно критериям устойчивости грамматической системы и обязательности интерферентных явлений, тимаушский не может быть классифицирован как «сплавленный язык» (Р1);

7. с другой стороны, степень диффузии очевидным образом находится во второй, интегративной стадии, что позволяет нам разместить тимаушский язык на шкале между АВШ и (ЛВ)И5 и приписать ему, таким образом, достаточно высокую степень смешения;

8. наконец, учитывая п. 1 и 2, можно сделать вывод о генеалогической связи (но не генетической принадлежности, о чем свидетельствуют п. 3) тимаушского языка с немецким и признать его историческим южнобаварским диалектом, что будет релевантно для диалектологов-германистов. С позиций же контактной лингвистики, мы находим достаточными основания для причисления тимаушского идиома к языковым образованиям контактного тина (п. 5 и 7).

На данном этапе работы исследованию была подвергнута та часть структуры тимаушского языка, которая наиболее наглядно позволяет проследить романскую интерференцию. Интерес для дальнейших исследований может представлять как анализ языка в диахронии (был затронут лишь исторический вокализм для иллюстрации параллельного развития некоторых фонем в тимаушском и фриульском языках, а также введены элементы исторической морфологии), так и в синхронии, с более детальным анализом лексики, в том числе и по понятийным группам.

Аналогичным образом, предметом сопоставительного

диалектологического исследования могут стать лингвистические островки

зо

Сауриса, Саппады и Вальканале, что представляется перспективным и с контактологической точки зрения, поскольку поможет выявить общие и частные интерферентые явления и позволит сделать вывод относительно единой романо-германской контактной амфизоны на территории региона Фриули - Венеция Джулия.

Лингвистическая ситуация Тимау открывает обширное поле деятельности для научного исследования. С точки зрения лингводидактики в области преподавания миноритарных языков особый интерес для исследования представляет эксперимент по введению тимаушского языка в младших классах школы Клеулиса.

Отдельного внимания заслуживают заимствования из тимаушского языка в романские языки. Вопрос влияния миноритарных языков на окружающие их мажоритарные, несомненно, требует уточнения.

Вопросы, не вошедшие в основной корпус работы, могут стать отправной точкой для дальнейших исследований в рамках романистики, германистики, диалектологии, социолингвистики, контактной лингвистики.

Данная работа вносит определенный вклад в изучение контактных языков, в частности, возникающих в результате романо-германской интерференции. Исследование представляет собой попытку систематизации данных и типологической классификации тимаушского языка, который, несмотря на сравнительно большой для подобного идиома объем посвященных ему работ лингвистического характера, остается открытым для дальнейших исследований.

Основные положения работы отражены в следующих публикациях:

1. Смирнова M.Á. Тимаушский язык в области Фриули - Венеция Джулия (Италия) как результат романо-германской интерференции // Вестник Московского университета. Сер. 9 «Филология». 2010. № 3. М.: Изд-во Моск. ун-та, 2010. С. 39 - 53.

2. Смирнова М.А. Германоязычные лингвистические островки на Севере Италии // Вестник МГПУ. Серия «Филология. Теория языка. Языковое образование». 2008. №2. М.: Изд-во МГПУ, 2008. С.103 -106.

3. Смирнова М.А. К проблеме исследования триестинского диалекта // Романская филология. К юбилею кафедры романского языкознания филологического факультета МГУ имени М.В. Ломоносова: сборник статей. М., МАКС Пресс, 2005. С. 105 - 122.

4. Смирнова М.А. Немецкоязычные исторические меньшинства на Севере Италии // Материалы XIV Международной конференции студентов, аспирантов и молодых ученых «Ломоносов». Секция «Филология». М.: Изд-во Моск. ун-та, 2007. С. 271 -273.

5. Смирнова М.А. Становление контактной лингвистики и проблема немецкоязычных исторических меньшинств на Севере Италии // Романские языки и культуры: от античности до современности. IV международная научная конференция романистов (29 - 30 ноября 2007 г., Москва): сборник материалов. М., МАКС Пресс, 2008. С. 220 - 232.

6. Смирнова М.А. Определение типа билингвизма применительно к социолингвистической ситуации в регионе Фриули - Венеция Джулия (Италия) // Романские языки и культуры: от античности до современности. V международная научная конференция романистов (27 - 28 ноября 2009 г., Москва): сборник материалов. М., МАКС Пресс, 2011. С. 288 - 299.

Отпечатано в копицентре « СТ ПРИНТ » Москва, Ленинские горы, МГУ, 1 Гуманитарный корпус, e-mail: globus9393338@yandex.ru тел.: 939-33-38 Тираж 100 экз. Подписано в печать 29.09.20 И

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Смирнова, Мария Александровна

Введение.

Глава I. Контактная лингвистика: история становления, предмет изучения и методологические принципы

Часть I. История становления контактной лингвистики как науки.

1. Западная Европа и Северная Америка.

1.1 Истоки. Сравнительно-историческое языкознание.

1.2 Вопрос о смешанном характере языков: Г. Шухардт и лейпцигская школа младограмматиков.

1.3 Ареальные исследования. Лингвистическая география.

1.4 Итальянская школа неолингвистики и Г.И. Асколи.

1.5 Контактная лингвистика.

1.6 Языковые контакты и социолингвистика.

2. Проблемы контактной лингвистики в отечественном языкознании.

2.1 И.А. Бодуэн де Куртенэ и JT.B. Щерба.

2.2 Пражская школа. Н.С. Трубецкой и P.O. Якобсон.

2.3 Диалектология, лингвогеография и ареальная лингвистика.

2.4 Социолингвистика.

2.5 Контактная лингвистика и креолистика.

Часть II. Методологические обоснования изучения контактных явлений.

1. Типология языковых контактов в рамках теории лингвогенеза.

2. Проблема «язык - диалект» в свете типологии языковых ситуаций.

3. Языковая политика и билингвизм.

Глава II. Германоязычные исторические меньшинства в Италии

Часть I. Лингвистические меньшинства Италии и языковое законодательство.

1. Обзор немецкоговорящих меньшинств на Севере Италии.

1.1 Вальсеры.

1.2 Кимбры.

1.3 Мокены.

1.4 Баваро-австрийские (пустеро-каринтские) группы.

2. Итальянское законодательство в области языковых меньшинств.

Часть II. Лингвистический остров Тимау в регионе Фриули - Венеция Джулия.

1. Социолингвистическая ситуация в регионе Фриули - Венеция Джулия.

2. Обзор литературы по тимаушскому языку.

3. Методологические подходы к описанию тимаушского языка.81 q^/

Глава III. Тимаушский язык как идиом смешанного романо-германского типа

Часть I. Лингвистические аспекты.

1. Происхождение языка.

2. Графико - фонетическая характеристика тимаушского языка.

2.1 Проблема кодификации графики.

2.2 Графическая система тимаушского языка.

2.3 Фонетическая система тимаушского язык.

3. Морфология.

3.1 Имя.

3.1.1 Грамматические категории имени.

3.1.1.1 Склонение.

3.1.1.2 Род.

3.1.1.3 Число.

3.1.1.4 Степень сравнения.

3.1.2 Местоимение.

3.1.3 Числительное.

3.2 Глагол.

4. Словообразование.

5. Синтаксис.

6. Лексика.

Часть II. Романские интерферентные явления в тимаушском языке.

1. Карнийский диалект фриульского языка.

2. Интерференция тимаушского языка с романскими языками.

2.1 Фонетическая интерференция.

2.2 Морфологическая интерференция.

2.3 Лексическая интерференция. Типология заимствований.

2.4 Синтаксическая интерференция.

3. Романские заимствования в тимаушском языке.

3.1 Общий список.

3.2 Заимствования, имеющие фонетическую особенность интеграции.

3.3 Заимствования, имеющие морфологическую особенность интеграции.

3.4 Тимаушские неологизмы, образованные с помощью романского словообразовательного элемента или способом структурно-семантического калькирования в пределах одной лексемы.

3.5 Структурные и семантические романские кальки.

3.6 Примеры нарушения сочетаемости и синтаксической организации фразы, обусловленные романским влиянием.

4. Анализ параллельного текста на итальянском, фриульском и тимаушском языках.

Введение диссертации2011 год, автореферат по филологии, Смирнова, Мария Александровна

Данное диссертационное сочинение является результатом пятилетней научной работы. Объектом исследования является тимаушский язык в регионе Фриули - Венеция Джулия, принадлежащий к германской группе языков, входящих в 12 исторических лингвистических меньшинств Италии, а предметом исследования - романо-германская интерференция, позволяющая с позиций контактной лингвистики классифицировать тимаушский язык как идиом смешанного типа. При определении задач исследования мы исходили из тезиса контактной лингвистики о том, что соприкосновение двух языков, распространенных на сопредельных территориях, один из которых находится в исторической и законодательной зависимости от другого и уступает ему по численности носителей, неизбежно приводит к модификации миноритарного языка под влиянием лингвистических и экстралингвистических факторов. Цель данного исследования состоит в том, чтобы доказать принадлежность тимаушского языка к смешанным романо-германским языкам. Для достижения поставленной цели необходимо было решить следующие задачи:

• охарактеризовать лингвистические направления, в русле которых возможно проведение анализа подобного рода;

• выработать критерии анализа и установить параметры, по которым будет определяться принадлежность идиома к смешанным контактным языкам;

• выявить основные методологические подходы, позволяющие описать идиом смешанного типа;

• описать социолингвистическую ситуацию в ареале распространения интересующего языка;

• охарактеризовать морфологическую структуру исследуемого идиома;

• выявить интерферентные явления на фонетическом, морфологическом, синтаксическом и текстуальном уровнях;

• оценить полученные результаты по выработанным критериям и сделать соответствующие выводы.

Актуальность темы представленной диссертации обусловлена все возрастающим в последние десятилетия интересом лингвистов к миноритарным языкам. Это связано с обширным перечнем проблем, стоящих перед филологическим сообществом: необходимостью описания и классификации этих часто типологически неоднородных языковых образований, изучением социолингвистической ситуации в стране их распространения с позиций языковой политики и языкового законодательства, а также их функционирования в языковом коллективе с целью сохранения лингвистического многообразия и культурного наследия меньшинств.

Новизна исследования состоит в обращении к ранее не описанному в отечественной лингвистике объекту и в междисциплинарном подходе к решению поставленных задач, сочетающем в себе типологические, исторические, социолингвистические и контактологические положения.

Работа входит в область контактной лингвистики, под которой, в соответствии с определением ее основоположника, американского лингвиста У.Вайнрайха, понимается «исследовательский метод, применяемый лингвистами всех направлений по отношению к такому феномену, как контакт двух и более естественных языков, и вытекающим из него теоретическим и практическим результатам» [26: с. 502]. Контактная лингвистика, ведущая отсчет своей истории от Г. Шухарда и Й. Шмидта, выросла из междисциплинарного стыка лингвистической географии, лингвистической типологии и социолингвистики.

Лингвогеографии принадлежит тезис о том, что географические факторы могут объяснить характер и скорость языковых изменений. Так, географическая среда с явно выраженными границами часто формирует четкие границы между языками и тем самым способствует сохранению консервативного строя. Напротив, географическая среда без явных границ часто приводит к возникновению так называемых диалектных цепей, или континуумов, в которых соседние популяции хорошо понимают друг друга, а отдаленные - нет.

Лингвистическая типология привнесла понятие языкового союза, предложенного Н.С. Трубецким (1923 г.), под которым понимается «благоприобретенное структурное сходство языков, распространенных на смежных территориях и при этом не обязательно близкородственных1» [цит. по: 260]. Языковой союз подразумевает наличие не единичных, а множественных и существенных сходств между языками. Процессы, приводящие к формированию языковых союзов, являются частным случаем заимствования. В отличие от обычных лексических заимствований, речь идет о грамматических заимствованиях, оказывающих влияние на всю структуру языка. В контактной лингвистике вместо языковых союзов предпочитают говорить о конвергентных зонах.

Благодаря социолингвистике было установлено, что влияние одного языка на другой не обязательно имеет географическую основу, поскольку оно происходит не

1 цит. по: http://www.krugosvet.ru/enc/gumanitarnvenauki/lirigvistika/LlNGVlSTlCHESKAYA GEOGRAFIYA.html непосредственно между языками, а через сознание говорящих на них людей, и в большинстве случаев вызвано более высоким социальным престижем языка заимствования. Из социолингвистики пришли термины двуязычия (билингвизма) и многоязычия (плюрилингвизма). Массовый билингвизм представляет одно из основных условий языковой интерференции.

Другой смежной областью контактной лингвистики является креолистика, занимающаяся изучением пиджинов и креольских языков. Выработка параметров описания того или иного контактного идиома, установление степени его «смешанности» и отнесение его к определенной группе явлений представляется одной из важнейших задач в рамках проведения подобных исследований.

Контактная лингвистика начала существовать в качестве самостоятельного научного направления в 1953 г., когда вышла книга У. Вайнрайха «Languages in contact», и окончательно оформилась с методологической точки зрения в 80-е гг. прошлого века.

В отчественной лингвистической школе в области контакной лингвистики можно назвать работы таких ученых, как А.И. Домашнев, М.В. Дьячков, В.Ю. Розенцвейг, А.В. Десницкая, В.И. Беликов, Е.В. Головко, Ф.А. Елоева, А.Е. Кибрик, М.С. Полинская, Г.В. Степанов и многих других. В другой традиции (В.П. Григорьев, С.Н. Кузнецов) контактная лингвистика входит в понятие интерлингвистики (термин Ж. Мейсмана, 1911 г.), трактуемой не только как наука о законах формирования международных вспомогательных языков, но и как «наука о проблемах языковых контактов, конвергенции и интерференции языков, мировой лингвистической ситуации и становления общечеловеческого языка» [68: с. 183].

В основе необходимости выделения контактной лингвистики в отдельную область науки лежат два фундаментальных фактора:

1. объективные обстоятельства, такие как еще не завершившаяся и в наше время мобильность многих народов, культур, культурных наследий и, следовательно, также и языков;

2. необходимость взаимодополняющего объединения отдельных ветвей знаний в единый дифференциальный и в то же время комплексный научный анализ синергичных феноменов.

Обе эти предпосылки представляются весьма релевантными для исследования лингвистических меньшинств в Италии. Помимо ареала расселения, языковой политики на национальном и местном уровнях и современной социолингвистической ситуации, вопрос интеграции и взаимодействия языков в многоязычной стране на данный момент является одним из наиболее приоритетных. Проблема осложняется многокомпонентностью итальянской лингвистической ситуации, в которой в соприкосновение приходят литературный язык, региональные варианты, многочисленные диалекты и наречия, а также миноритарные языки, не говоря уже о возможных стилистических кодах и регистрах. Поэтому выработка адекватного метода должна способствовать выявлению общих закономерностей в неоднородных элементах. Проблема миноритарных языков и сопряженные с ней проблемы интеграции и интерференции как никогда актуальны для современной Италии, также как и для многих других стран в нашем многоязычном мире, что находит живейших отклик в работах лингвистов последних лет.

О важности поставленной проблемы свидетельствуют и экстралингвистические факты. В 1999 г. по решению ЮНЕСКО 21 февраля было провозглашено Международным днем родного языка. Празднование этого дня ежегодно проходит под лозунгом лингвистического и культурного разнообразия и многоязычия. Согласно данным ООН, из более 6700 распространенных в мире языков половина находится на грани исчезновения, в среднем, каждые две недели умирает еще один язык. У 80% языков нет письменности, 199 языков имеет менее 10 носителей2.

2009 г. был объявлен ООН «Годом языка», в рамках которого были выработаны особые международные законодательные нормы по защите и сохранению миноритарных языков. Важными шагами в этом направлении явились Европейская хартия региональных языков или языковых меньшинств 1992 г. и Конвенция об охране нематериального культурного наследия 2003 г.

В 2009 г. в штабе ЮНЕСКО в Париже был представлен 3-й выпуск Атласа вымирающих языков, содержащий информацию о 2,500 идиомах. «Исчезновение языка влечёт за собой исчезновение многочисленных форм нематериального культурного наследия и, в особенности, драгоценного наследия традиций и устных форм выражения общин - поэзии и легенд, даже поговорок и шуток. Утрата языков наносит ущерб связи между человечеством и биологическим разнообразием, поскольку языки являются носителями богатейших знаний о природе и вселенной3», - отметил Генеральный директор ЮНЕСКО Коичиро Матсуура на церемонии представления Атласа.

Особая ответственность ложится при этом на лингвистов, от усилий которых напрямую зависит сохранение языкового многообразия, поэтому изучение и описание

2 Более подробная информация представлена на сайте Бюро ЮНЕСКО в Москве: http://www.unesco.ru/rus/

3 См. там же, http://www.unesco.ru/rus/articles/2004/Edwardl0032009172808.php миноратрных языков представляется одной из основных задач современной лингвистики, чем определяется актуальность данной работы.

В Италии, согласно данным Атласа4, под угрозой находится 31 идиом (за основной критерий при оценке были приняты данные о количестве носителей. Порог «вымирания» - от 10000 носителей и ниже, поэтому в Атлас включены, в том числе и диалекты), среди них 5 - германского происхождения:

Country or crea: Italy (31 ) Name:

Vitality: — all —

Number of speakers between and

Search corresponding endangered languages

31 langutge(s) correspond to your search - reset criteria | Satellite | Ibrida | Terreno | Mappa

Ajstria

Hrvatska

Croatia

Monaco riarscilfe

PtP.zt< 6v

Co

Italia

Haiy

100 mi

200 km i .

4.

V: definitely endangered severely endangered critically endangered extinct more on vitality

Map data ©2009 Tele Atlas

List of languages:

Alemannic

Algherese Catalan

Alpine Provencal

Arberesh

Bavarian

Campidanese

Cimbrian

Corsican

Emilian-Romaanol

Faetar

Francoprovencal Friulian Gallo-Sicilian Gallurese Gardiol

Griko (Calabria)

Griko (Salento)

Ladin

Ligu ri an

Logudorese

Lombard 2

Одной из пяти групп немецких диалектов, распространенных на территории Италии, является баваро-австрийская, включающая в себя сауранский, саппадинский, вальканальский и тимаушский языки/диалекты. Все они образуют так называемые лингвистические островки, небольшие иноязычные анклавы, изолированные географически от основной территории распространения языка, и, как правило, сохраняющие наиболее консервативный строй, с одной стороны, и подверженные лингвистическому влиянию окружения, с другой.

На фоне общей языковой картины в тимаушском языке - основном объекте нашего исследования - достаточно четко прослеживаются основные тенденции, характеризующие становление лингвистического островка: ранняя изоляция от основного ареала

4 http://www.unesco.orц/culture/ich/index.php?pg=00206 распространения генетического «праязыка» и, как результат, сохранение архаических черт; отсутствие языка-крыши и единой нормы; размывание структуры языка под влиянием окружающих его мажоритарных языков; выраженное лингвистическое самосознание, направленное на сохранение языка и подкрепленное соответствующим законодательством, и в то же время характеристика автохтонного языка как нижестоящего по социальному престижу.

Наблюдаемые процессы языковой интерференции свидетельствуют в пользу проведения анализа, который совмещал бы компаративный и типологический принципы. В данной работе нами поставлена цель показать один из возможных вариантов подхода к названной проблеме. Основную задачу мы определяем следующим образом: установить, является ли тимаушский язык идиомом контактного типа, и, в случае положительного ответа на данный вопрос, определить его место в ряду смежных явлений. В этом, в том числе, заключается новизна нашего исследования, подобного которому не было произведено ни в рамках зарубежной, ни отечественной лингвистики. Однако осуществление подобной задачи невозможно без приведения обширного исторического и теоретического научного контекста, позволяющего выработать наиболее адекватный подход, с опорой на основные представленные в рамках контактной лингвистики школы и направления. Дальнейший поуровневый анализ языка от фонетики к синтаксису является двухкомпонентным и, с одной стороны, включает типологическое описание идиома с точки зрения его формального строения, а с другой, выявляет пути и степень интерференции.

Методологическую базу исследования составили работы отечественных и зарубежных ученых Г.В. Степанова, Р.А. Будагова, Б.П. Нарумова, И.И. Челышевой, В.М. Алпатова, Б.А. Серебренникова, А.И. Домашнева, М.В. Дьячкова, А.Д. Швейцера, В.Ю. Розенцвейга, В.И. Беликова, Л.П. Крысина, У. Вайнрайха, Э. Хаугена, С.Г. Томасон, Т. Кауфмана, Ч. Фергюсона, Г. Берруто, Р. Гузмани, П. Муйскина, Дж. Арендса, П. Ауэра, а также более специальные работы И. Гейер, М. Хорнунг, А. Гассер, Дж. Франческато, Дж. Фрау, П. Лессиака, В. Баума, М. Дзабай, Т. Тельмона, К. Маркато, К. Беллати, Л. Ванелли.

Материалом исследования послужили издания, выпускаемые Институтом культуры г. Тимау: «Tischlbongara piachlan» («Тимаушские дневники»), «Asou geats.» («И так течет жизнь.»), «Dar Schain. Cholendar va Tischlbong - Calendario timavese» («Сияние. Тимаушский календарь»), сборники стихотворений тимаушских поэтесс В. Плоцнер Ван Ганц «Ogaprouchndar vlug» («Прерванный полет») и Л. Ван Ганц «Vrusl, varcknepfïta bartar va 'na olta reida» («Крошки, или переплетенные слова древнего языка»), детская книга А. Д'Осуальдо «Relé е la félicitât, Relè unt da vroickait» («Реле и счастье, Реле и радость»), а также сборник легенд, собранный учениками школы полного дня г. Клеулис - «Realtá е Fantasia: nasce la leggenda. Viaggio nella tradizione popolare: racconti che si narrano nei paesi di Cleulis e Timau» («Реальность и фантазия: рождается легенда. Путешествие в народные традиции: предания, которые рассказывают в деревнях Клеулис и Тимау»), В качестве источника для анализа лексико-морфологической интерференции был использован словарь тимаушского языка И. Гейер и А. Гассер «Glossario Timavese - Italiano per la comunitá lingüistica di Timau/Tischlbong» («Тимаушско-итальянский словник для трехъязычного лингвистического сообщества Тимау/Тишльбонга»), в котором представлены 7408 лексем, а также материал, собранный во время полевых исследований.

Общий объем исследованного материала составляет около 800 страниц текста и 3500 лексем. Все полученные результаты были верифицированы носителями тимаушского языка.

Поставленной задаче отвечает и структура работы, которая состоит из введения, трех глав, заключения и библиографии.

Во вводной части формулируются основные цели и задачи исследования, методологические подходы к его осуществлению, аргументируется новизна и актуальность работы.

Первая глава посвящена контактной лингвистике, ее истории, предмету изучения и методологическим принципам. В Части I рассматривается история вопроса становления контактной лингвистики как науки, от Г. Шухардта до наших дней. Анализ проводится по четырем направлениям: становление контактной лингвистики в Западной Европе и США, ареальные исследования, языковые контакты и социолингвистика, проблемы контактной лингвистики в отечественном языкознании. Мы рассматриваем основные школы и направления, параллельно выделяя наиболее релевантные для нашего исследования.

В Части II анализируются основные понятия контактной лингвистики и классификации контактных явлений, а также степень «смешанности» языков как базовый критерий при оценке типа интерференции. Ставится вопрос о возможности определения генеалогической и генетической филиации контактного языка. В соответствии с выработанной позицией по данному вопросу предлагается наша точка зрения на проблему «язык - диалект». Отдельным предметом исследования являются языковая политика и языковое законодательство в многоязычных странах и распространенные в них типы билингвизма.

Вторая глава посвящена германоязычным историческим меньшинствам в Италии (во второй части более детализировано - ареалу Фриули), их географической дистрибуции, месту в итальянской языковой ситуации, правовым нормам по защите и поддержке миноритарных языков.

В Части I главы дается определение ситуации и общий обзор положения немецкоязычных меньшинств в Северной Италии с географической и законодательной точек зрения.

В Части II представлена социолингвистическая ситуация в интересуемом ареале, специфицируются тема и предмет исследования. Формулируются основные параметры, по которым будет производиться анализ и оценка тимаушского языка.

Третья глава посвящена непосредственно тимаушкскому языку и представляет собой попытку экстра - и собственно лингистического доказательства его смешанного романо-германского типа.

Часть I выполнена с учетом типологического подхода и представляет собой описание синхронного среза структуры тимаушского языка. Исследование включает в себя элементы диалектологии и истории языка.

В Части II рассматривается интерференции тимаушского языка с фриульским и итальянским языками на всех уровнях: фонетическом, морфологическом, лексическом и синтаксическом. Анализ производится в соответствии с выработанными критериями, дополнительно рассматривается типология заимствований. В качестве примера функционирования языка приводится параллельный текст на трех языках (тимаушском, немецком и фриульском), сопровождающийся обширными грамматическими, этимологическими, культурологическими и иными комментариями.

В Заключении подводятся итоги и дается ответ на поставленные в работе вопросы, обосновываются выводы и определяются задачи и возможность дальнейших исследований.

Данной работой мы надеемся внести опеределенный вклад в изучение контактных языков, в частности, возникающих в пограничных романо-германских зонах. Теоретическая значимость работы заключается в том, что результаты проведенного исследования способствуют разработке общих и частных вопросов контактной лингвистики, социолингвистики, диалектологии и истории итальянского, фриульского и немецкого языков, а также дополняют имеющиеся сведения об интерферентных явлениях, характерных для «переплетенных» языков смешанного типа в целом и тимаушского языка в частности. Практическая значимость произведенного исследования определяется возможностью использовать его основные положения в теоретических курсах общего и сравнительно-исторического языкознания, сопоставительной грамматики романских и германских языков, в спецкурсах по итальянской и немецкой социолингвистике, диалектологии, языковой политике и языковому законодательству. Итальянская лингвистическая ситуация не является уникальной в данном отношении, схожие процессы можно наблюдать, например, также и в кантоне Граубюнден в Швейцарии, где в соприкосновение приходят язык вальсеров и ретороманский. Нами также была предпринята попытка систематизации данных о тимаушском языке, который, несмотря на сравнительно большой для подобного идиома объем посвященных ему работ лингвистического характера, остается открытым для дальнейших исследований.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Романо-германская интерференция в тимаушском языке"

Заключение

Как уже отмечалось, целью данной работы было проследить на примере тимаушского языка возможности и пути романо-германской интерференции, с осуществлением дальнейшей типологической классификации идиома.

Немецкие языковые исторические меньшинства издавна являются предметом дискуссий: от законодательного признания их этнического своеобразия и права на автономность до вопросов сохранения и развития уникальных говоров этих миноритарных групп населения. Ни первая, ни вторая проблемы не могут быть решены в отдельности от исследований структуры самих наречий, которые только и могут выявить, идет ли речь об определенных диалектальных группах немецкого языка, или же есть основания для того, чтобы признать их самостоятельными языками.

Эти исследования показывают, что любой миноритарный язык, находящийся в окружении языков, типологически относящихся к иной лингвистической группе, может развиваться в двух направлениях: быть подверженным постепенному вымиранию под воздействием чужой, функционально и социально более укрепившейся лингвистической системы, или мимикрировать таким образом, чтобы обновляться и обогащаться за счет элементов другого языка. Первый случай можно наблюдать в языке вальсеров и в южнотирольских диалектах, практически вытесненных итальянским, а также литературным немецким и французским языками. Для выживания немногочисленный язык вынужден изменяться: такой путь избрали кимбрский язык и немецкие диалекты, распространенные в регионе Фриули - Венеция Джулия.

Тимаушский язык, принадлежащий к каринтской подгруппе баваро-австрийских диалектов и распространенный на территории населенных пунктов Тимау и Клеулис муниципалитета Палуцца, является одним из наглядных примеров приспособления германского языка к романскому окружению. При этом для устойчивости новой межъязыковой системы необходимо, чтобы интерференция происходила на всех уровнях языка, включая также и синтаксический (а не ограничивалась лишь лексическими заимствованиями), что и наблюдается в тимаушском языке. Примеры, приведенные в III главе данной работы, позволяют утверждать, что тимаушский язык удовлетворяет требованиям для определения его контактным языком, в широком смысле этого термина. Основанием для подобного заключения явился поуровневый анализ интерферентных явлений между фриульским, итальянским и тимаушским языками, которые отражаются на всех элементах языка - от минимальных фонетических единиц (звуков и фонем) до высказывания и фразы.

Язык, изолированный от основного ареала распространения генетически исходного языка и в силу этого обладающий ярко выраженными консервативными чертами (тимаушский язык по многим параметрам отражает ступень развития средневерхненемецкого языка конца XIII в.), однако, не может остановиться в своем развитии. Оказавшись в иноязычном окружении, он попадает в уникальные условия: отрезанный от инноваций языка происхождения, он восполняет это как за счет индивидуального развития внутриязыковых факторов, так и за счет иноязыковых явлений. Тимаушский язык обладает системой самообновления, выработанной с учетом романской интерференции и приспособленной под потребности германского языка.

Фонетическая интерференция с итальянским и фриульским языками помогла выработать графическую систему, позволившую зафиксировать факты тимаушского языка, без чего его сохранение представлялось бы затруднительным. Создание графической системы также явилось первым шагом в попытке стандартизации и нормирования языка, итогом которой стал Словарь тимаушского языка.

Лексическая интеграция романских элементов в свое время помогла адаптации немецкоговорящих жителей к новой социальной реальности и до сих пор остается одним из самых действенных способов проникновения нового в язык. А наблюдаемая морфологическая ассимиляция позволила облегчить процесс обновления языка и расширения его лексического состава.

В области синтаксиса влияние романских языков несколько упростило структуру генетически немецкого диалекта, что, однако, не привело к затруднению понимания между говорящими и способствовало развитию гибкости тимаушской языковой системы.

Во вторых частях глав I и II мы выработали критерии, в соответствии с которыми должны были оценить степень смешанности тимаушского языка и классифицировать его по этому признаку. Напомним, что тимаушский язык является участником многокомпонентной несбалансированной экзоглосии, в рамках который он был определен нами как местный язык, обладающий, с законодательной точи зрения, официальным (региональным) статусом на административной территории распространения. Сам же ареал представляет собой маргинальный лингвистический остров с двумя центрами притяжения. Географическое положение, а также сложившиеся социальные, культурные, экономические и иные отношения, определяющие функционирование тимаушского языка, обусловили особый тип билингвизма (активный или пассивный, в зависимости от возраста носителя, естественный проксимально-субординативный тимаушско-фриульский билингвизм и ситуативно-субординативный тимаушско-итальянский билингвизм). Далее наш анализ структуры тимаушского языка позволяет сделать следующие выводы:

1. фонетические архаизмы, сохранившиеся в системе вокализма тимаушского языка, свидетельствуют о времени попадания идиома в романского окружение, которое фиксируется XIV в.;

2. грамматическая система тимаушского языка в основном соответствует системе немецкого (точнее - каринтских диалектов немецкого языка), хотя и является сильно редуцированной (постепенное упрощение падежной парадигмы и глагольных времен и др.);

3. одновременно с этим тимаушский язык претерпевает сильную интерференцию с окружающими его романскими языками (фриульским и итальянским), которая наблюдается на всех уровнях языка;

4. каждая из систем сохраняется в хорошо опознаваемом виде, что противоречит отнесению тимаушского языка к пиджинам или креольским языкам;

5. в соответствии с положениями, выдвинутыми в п. 3 и 4, мы можем определить тимаушский язык как «переплетенный язык эволюционного генезиса», или ПЯ-2.1;

6. согласно критериям устойчивости грамматической системы и обязательности интерферентных явлений, тимаушский не может быть классифицирован как «смешанный язык» в терминологии П. Муйскена, P.A. Холла, Е.В. Головко и др., поскольку интерференция не носит регулярного характера типа «грамматика языка А + словарный фонд языка В»;

7. степень диффузии очевидным образом находится во второй, интегративной стадии, что позволяет нам разместить тимаушский язык на шкале между ABlm и (AB)fis и приписать ему, таким образом, достаточно высокую степень смешения;

8. наконец, учитывая п. 1 и 2, мы можем сделать вывод о генетической связи (но не генеалогической принадлежности, о чем свидетельствуют п. 3) тимаушского языка с немецким и признать его историческим южно-баварским диалектом, что будет релевантно для диалектологов-германистов. С позиций же контактной лингвистики, мы находим достаточными основания для причисления тимаушского идиома к языковым образованиям контактного типа (п. 5 и 7).

Сделанные выводы позволяют говорить о глубоком проникновении романских элементов в тимаушский язык. Но нельзя забывать также и об обратном влиянии, свидетельствующем об активной позиции и самого тимаушского языка, который выступает не только в роли языка - реципиента, но и языка - отправителя. Это наглядно доказывают примеры дифтонгизации, не свойственной фриульскому языку, и наличие в тимаушском фриульском языке лексики, не зафиксированной более ни в одном из его диалектальных вариантов, в том числе и в близлежащих долинах. Подобные феномены можно объяснить только как заимствования из тимаушского языка. Примечательно, что речь идет не только о прямых заимствованиях, но и о неологизмах, образованных средствами двух языков (романский корень и тимаушские словообразовательный элемент и флексия, реже - наоборот).

Исследования такого типа возможны только в контексте междисциплинарного подхода на стыке сравнительно-исторического языкознания, лингвогеографии, лингвистической типологии и социолингвистики, воплощением которого стала контактная лингвистика. Именно контактная лингвистика позволяет представить все интерферентные явления двух языков в связи с географической и социальной обусловленностью их возникновения, а также помогает объяснить тип интерференции, факторы ее образования и способы интеграции в систему языка.

При подобном подходе тимаушский язык можно поставить в ряд со схожими явлениями того же порядка, которые наблюдаются сегодня во всем мире. Языковой контакт лежит в основе всех пиджинов, креольских языков и «смешанных языков», и только время покажет, приведет ли тимаушская ситуация плюрилингвизма к образованию качественно нового языка (т.е. к смене генетической филиации), уже обладающего характеристиками, не сводимыми просто к заимствованию и наложению нескольких языков.

Что же касается непосредственно анализа тимаушского языка, то он предполагает не только владение немецким языком и его диалектами, но и итальянским и фриульским языками. В цитируемых работах тимаушский язык был описан с точки зрения германиста, в то время как наши наблюдения наглядно показали, что его структура представляет собой результат интерферентных процессов, вычленить и проанализировать которые может только специалист по романским языкам, в частности, фриуланист. Необходимо было вписать тимаушский язык в рамки более широкого исследования контактологического характера, поскольку работы, посвященные частным вопросам, не позволяют выйти на уровень обобщения. Как и любая тема, находящаяся на стыке двух дисциплин, проблема романо-германских интерференций может быть в полной мере освещена только при привлечении материалов и исследовательского аппарата обеих традиций и поэтому представляет интерес как для романистов, так и для германистов.

На данном этапе работы исследованию была подвергнута та часть структуры тимаушского языка, которая наиболее наглядно позволяет проследить романскую интерференцию. Однако выводы, сделанные в процессе работы, конечно, далеко не являются исчерпывающими. Интерес для дальнейших исследований может представлять как последовательный поуровневый анализ языка в диахронии (был затронут лишь исторический вокализм для иллюстрации паралельного развития некоторых фонем в тимаушском и фриульском языках, а также введены элементы исторической морфологии), так и в синхронии, с более детальным анализом лексики, в том числе и по понятийным группам.

Аналогичным образом, предметом сопоставительного диалектологического исследования могут стать лингвистические островки Сауриса, Саппады и Вальканале, что представляется перспективным и с контактологической точки зрения, поскольку поможет выявить общие и частные интерферентые явления и позволит сделать вывод относительно единой романо-германской контактной амфизоны на территории региона Фриули -Венеция Джулия.

Нами был проанализирован корпус текстов, отображающих фольклорную традицию, народное творчество и первые литературные произведения на тимаушском языке. Все они написаны после 80-го г. XX в., когда была разработана графическая система, и потому (пока) не могут считаться историческими письменными памятниками, но, тем не менее, предоставляют первую возможность как для детального литературоведческого анализа, так и для дальнейшего непосредственного лингвистического наблюдения за фактами тимаушского языка. Заметим, что тимаушский язык является в первую очередь языком бытового общения и в этом смысле функционально ограничен. Он зафиксирован как «стиль» в устной народной традиции (сказки, басни, легенды). Большая часть проанализированного нами материала - это детские сочинения, в которых до некоторой степени отображается спонтанность порождения текста, а также такие феномены, как неразличение грамматических единиц (слитное написание существительных с предлогами, графическая нерасчлененность речевого потока и др.). При анализе звучащей речи легче проследить интерферентные явления переключения кодов, но не глубинную структурную интерференцию романских и германских элементов, что и являлось целью данной работы. Письменные тексты на тимаушском языке являются также первыми попытками функционального развития языка (в разных жанрах - от газетной статьи до эссе, а также опыты перевода, например, «РтоссЫо» С. СоПосИ).

С точки зрения преподавания миноритарных языков особый интерес для исследования представляет эксперимент по введению тимаушского языка в младших классах школы Клеулиса.

Небезынтересным было бы также более детально проследить заимствования из тимаушского языка в романские языки. Этот аспект хоть и затрагивается в некоторых работах, посвященных тимаушскому языку, но все же не является исследованным до конца. Вопрос влияния миноритарных языков на окружающие их мажоритарные незаслуженно считается нерелевантным для лингвистики и несомненно требует уточнения.

Вопросы, не вошедшие в данную работу и намеченные в Заключении, могут стать отправной точкой для дальнейших исследований в рамках романского и германского языкознания, а также смежных дисциплин контактологического характера.

Список научной литературыСмирнова, Мария Александровна, диссертация по теме "Романские языки"

1. Аванесов Р.И. Теория лингвистической географии. М., 1945.

2. Аврорин В.А. Проблемы изучения функциональной стороны языка (к вопросу о предмете социолингвистики). JL, 1975.

3. Алисова Т.Б. Место итальянской школы в современной лингвистике // Современное итальянское языкознание, сб. 1. М., 1971.

4. Алисова Т.Б. Очерки синтаксиса современного итальянского языка. Москва, 1971.

5. Алисова Т.Б., Челышева И.И. Романские языки. // Челышева И.И., Нарумов Б.П. (под ред.) Языки мира. Романские языки. Москва, 2001, с. 15-56.

6. Алпатов В.М. Зарубежная социолингвистика о проблемах двуязычия и языков национальных меньшинств // Речевое общение в условиях языковой неоднородности. М., 2000, с. 192 209.

7. Амирова Т.Б., Ольховиков Б.А., Рождественский Ю.В. История языкознания. Москва, 2005, с. 381 438, 458 - 470, 483 - 496, 557 - 563.

8. Асланикашвили А.Ф. Метакартография. Основные проблемы. Тбилиси, 1974.

9. Ахманова О.С. Дихотомия язык диалект // Проблемы двуязычия и многоязычия. М., 1972.

10. Баранникова Л.И. Сущность интерференции и специфика ее проявления. Проблема двуязычия и многоязычия. М., 1972.

11. Белл Р.Т. Социолингвистика. Москва, 1980.

12. Беликов В.И. Компаративистика и креольские языки // Сравнительно-историческое изучение языков разных семей. Лексическая реконструкция. Реконструкция исчезнувших языков. М., 1991, с. 100- 107, 114- 115.

13. Беликов В. И. Русский этнолект дальневосточного пиджина // IV Всесоюзная конференция востоковедов «Восток: прошлое и будущее народов». Тез. докл. и сообщ., т. 1. М., 1991, с. 26—29.

14. Беликов В.И., Крысин Л.П. Социолингвистика. М., 2001.

15. Беликов В.И. Языковые контакты и генеалогическая классификация // Сравнительное языкознание. 2006, № 1, с. 52 82.

16. Беликов В.И. Конвергентные процессы в лингвогенезе. М., 2006.

17. Бертагаев Т.А. Билингвизм и его разновидности в системе употребления // Проблемы двуязычия и многоязычия: сб. науч. тр. Москва, 1972.

18. Бодуэн де Куртенэ И.А. О смешанном характере всех языков (1901) // Бодуэн де Куртенэ И.А. Избранные труды по общему языкознанию: в 2-х т. М., 1963, т. 1, с. 362-372.

19. Бондалетов В.Д. Социальная лингвистика. Москва, 1987.

20. Бонфанте Дж. Позиция неолингивстики // Звегинцев В.А. История языкознания XIX и XX веков в очерках и извлечениях, ч.1. Москва, 1964, с. 298 320.

21. Бородина М.А., Десницкая A.B., Домашнев А.И., Смирницкая C.B., Сухачев Н.Л. (под ред.) Проблемы ареальных контактов и социолингвистики. Ленинград, 1978.

22. Бородина М.А. (под ред.) Взаимодействие лингвистических ареалов. Ленинград, 1980.

23. Будагов P.A. Очерки по языкознанию. М., 1953.

24. Будагов P.A. Литературные языки и языковые стили. М., 1967.

25. Вайнрайх У. Одноязычие и многоязычие // Розенцвейг В.Г. (под ред.) Новое в лингвистике. Вып. VI. Языковые контакты. М., 1973, с. 25 60.

26. Вайнрайх У. О совместимости генеалогического родства и конвергентного развития // Розенцвейг В.Г. (под ред.) Новое в лингвистике. Вып. VI. Языковые контакты. М., 1973, с. 501 507.

27. Верещагин Е.М. Психологическая и методическая характеристика двуязычия, (билингвизма). М., 1969.

28. Виноградов В.А. Функционально-типологические критерии и генеалогическая классификация языков // Теоретические основы классификации языков мира. Проблемы родства. М.: Наука, 1982.

29. Виноградов В.В. Проблемы литературных языков и закономерностей их образования и развития. М., 1967.

30. ВиноградовВ.В. Очерки по истории русского литературного языка XVII—XIX вв. 3-е изд. М., 1982.

31. Виноградов В.В. История русских лингвистических учений / Сост. Ю. А. Бельчиков. М., 1978.

32. Врубель С. А. Русско-китайские языковые скрещения // Культура и письменность Востока, сб. VII—VIII. М., 1931.

33. Гавранек Б. К проблематике смешения языков // Розенцвейг В.Г. (под ред.) Новое в лингвистике. Вып. VI. Языковые контакты. М., 1973, с. 91 111.

34. Гак В.Г., Домашнев А.И. (под ред.) Межъязыковые отношения и языковая политика: капиталистические государства и страны «третьего мира». Киев, 1988.

35. Головко Е.В. Язык медновских алеутов // Языки мира. Палеоазиатские языки. М., 1997, с. 117-125.

36. Головко Е.В. Языковые изменения и конструирование групповой идентичности // Вестник молодых ученых. Серия: Филологические науки, № 1. СПб., 2001, с. 3 -10.

37. Гришаева Е.Б. Языковые права // Вопросы филологических наук. 2005, № 2. с. 2437.

38. Гухман М.М. Типы наддиалектных форм языка. Москва, 1981. 313 с.

39. Давыдов А. Н., Пономаренко В. Н., Куратова А. А. Руссенорск — арктический пиджин Европы // Возникновение и функционирование контактных языков. Материалы рабочего совещания. М., с. 1987, 43—47.

40. Дарбеева A.A. К вопросу о специфике островных монгольских языков и диалектов // Лингвистическая география, диалектология и история языка. Ереван, 1976.

41. Десницкая A.B. Вопросы изучения родства индоевропейских языков. М. JL, 1955.

42. Десницкая A.B., Жирмунский В.М., Ковтун JI.C. (под ред.) Вопросы социальной лингвистики. Ленинград, 1969.

43. Десницкая A.B. Наддиалектные формы устной речи и их роль в истории языка. Л., 1970.

44. Десницкая A.B. Сравнительное языкознание и история языков. Л., 1984.

45. Дешериев Ю.Д. Социальная лингвистика. М., 1977.

46. Дешериева Ю.Ю. Проблема лингвистической интерференции в современном языкознании // Теоретические проблемы социальной лингвистики. М., 1981, с. 240 -254.

47. Домашнев А.И. Труды по германскому языкознанию и социолингвистике. СПб, 2005.

48. Дьячков М.В. Креольские языки. Москва, 1987.

49. Дьячков М.В. Миноритарные языки в полиэтнических (многонациональных) государствах. М., 1996.

50. Европейская хартия региональных языков или языков меньшинств. Страсбург, 5 ноября 1992.

51. Елоева Ф.А., Перехвальская Е.В. К характеристике дальневосточного контактного языка // XII Международный конгресс по вопросам алтаистики. Ташкент, 1987, с. 123- 133.

52. Елоева Ф.А., Русаков А.Ю. Проблемы языковой интерференции. Л., 1990.

53. Жирмунский В.М. Национальный язык и социальные диалекты. Л., 1936.

54. Жирмунский В.М. Немецкая диалектология. М. JL, 1956.

55. Жлуктенко Ю.А. Лингвистические аспекты двуязычия. Киев, 1974.

56. Завьялова М.В. Исследование речевых механизмов при билингвизме (на материале ассоциативного эксперимента с литовско-русскими билингвами // Вопросы языкознания. 2001, №5, с.60 62.

57. Звегинцев В.А. (составитель) История языкознания XIX и XX веков в очерках и извлечениях. М., 1964 (ч. 1); 1965 (ч. 2).

58. Каминская JI.H., Клейнер Ю.А. Анклавный язык в составе языкового союза (к постановке проблемы) // Материалы конференции, посвященной 90-летию со дня рождения члена-корреспондента РАН А.Н. Десницкой. СПб., 2002, с. 90 94.

59. Кибрик А.Е. Очерки по общим и прикладным вопросам языкознания. Москва, 1992.

60. Климов Г.А. Вопросы методики сравнительно-генетических исследований. М., 1971.

61. Климов Г.А. Основы лингвистической компаративистики. М., 1990.

62. Климов Г.А. (под ред.) Историческая лингвистика и топология. М., 1992.

63. Клюева Т.В. Швейцария. Люксембург. Лихтенштейн. М., 2002.

64. Кондрашов Н.А. История лингвистических учений. М., 2006.

65. Красновская Н.А. Фриулы. Москва, 1971.

66. Крысин Л.П. К социальным различиям в использовании языковых вариантов // Вопросы языкознания, № 3. М., 1973.

67. Кузнецов А.И., Раевская О.В. (под ред.) Малые языки Евразии: социолингвистический аспект. Москва, 1997.

68. Кузнецов С.Н. Краткий словарь интерлингвистических терминов // Проблемы международного вспомогательного языка. Москва, 1991, с. 171 228.

69. Кузьмич Н.Г. Романо-германская контактная зона в Швейцарии // Бородина М.А. (под ред.) Взаимодействие лингвистических ареалов. Ленинград, 1980, с. 237 244.

70. Кузьмич Н.Г. Заимствования из романских языков в немецких диалектах Швейцарии // Домашнев А.И. (под ред.) Романо-германская контактная зона. Языки и диалекты Швейцарии. Ленинград, 1990, с. 203 220.

71. Лабов У. Исследование языка в его социальном контексте // Новое в лингвистике. Вып. VII. Социолингвистика. М., 1975.

72. Макаев Э.А. Общая теория сравнительного языкознания / АН СССР, Ин-т языкознания; отв. ред. В.Н. Ярцева. М., 1977.

73. Марр Н.Я. Основные вопросы языкознания // Избранные работы. Том второй. М. -Л., 1936.

74. Мартине А. Контакты структур: оглушение свистящих в испанском языке // Розенцвейг В.Г. (под ред.) Новое в лингвистике. Вып. VI. Языковые контакты. М., 1973, с. 290-320.

75. Меновщиков Г.А. О проницаемости грамматического строя языка // Вопросы языкознания, № 5. М., 1964.

76. Мечковская Н.Б. Социальная лингвистика. Москва, 2000.

77. Миронова Е.А., Суходоева Т.А. Французский язык в Северной Америке: социолингвистический аспект // Ученые записки УлГУ. Ульяновск, 2004, с. 123 -125.

78. Нарумов Б.П., Сухачев Н.Л. Фриульский язык. // Челышева И.И., Нарумов Б.П. (под ред.) Языки мира. Романские языки. Москва, 2001, с. 365 392.

79. Новое в лингвистике. Вып. VI. Языковые контакты. Москва, 1973.

80. Перехвальская Е.В. Языковые контакты и «прагматический код» // Лингвистические исследования. Социальное и системное на различных уровнях языка. М., 1986, с. 172-176.

81. Перехвальская Е. В. Руссенорск как пример начального этапа формирования пиджина // Возникновение и функционирование контактных языков. Материалы рабочего совещания. М., 1987, с. 63—67.

82. Пизани В. Этимология. История проблемы - метод. М., 2001.

83. Пиотровский Р.Г. Лингвистические оценки расхождения близкородственных языков. ВЯ, 1973, № 5.

84. Поливанов Е.Д. Избранные работы. Труды по восточному и общему языкознанию / Составление, послесловие, комментарии и указатели Л.Р. Концевича. М., 1991.

85. Полинская М.С. Возникновение и функционирование контактных языков. М., 1987.

86. Принципы описания языков мира. М., 1976.

87. Реформатский А.А. Лингвистика и поэтика. М., 1987.

88. Розенцвейг В.Ю. Языковые контакты. Ленинград, 1972.

89. Розенцвейг В.Ю. Основные вопросы теории языковых контактов // Розенцвейг В.Ю. (под ред.) Новое в лингвистике. Вып. VI. Языковые контакты. М., 1973, с. 5 -22.

90. Росетти А. Смешанный язык и смешение языков // Розенцвейг В.Г. (под ред.) Новое в лингвистике. Вып. VI. Языковые контакты. М., 1973, с. 112 119.

91. Сергиевский М.В. Введение в романское языкознание. М., 1952.

92. Серебренников Б.А. Общее языкознание. Формы существования, функции, история языка. Москва, 1970.

93. Серебренников Б.А. Роль человеческого фактора в языке. Язык и мышление. М., 1988.

94. Скрелина Л.М., Сухачев Н.Л. Романоязычные и германоязычные ареалы (языковые ситуации, интерференция, региональные различия). Л., 1983.

95. Смирнова М.А. К проблеме исследования триестинского диалекта. // Романская филология. Сборник статей. К юбилею кафедры романского языкознания филологического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова. Москва, 2005, с. 105 — 123.

96. Степанов Г.В. Типология языковых состояний и ситуаций в странах романской речи. Москва, 1976.

97. Степанов Г.В. К проблеме языкового варьирования. Москва, 1979.

98. Суходоева Т.А. К проблеме языковых контактов на территории Луизианы // Научные чтения, посвященные памяти профессора В.Г. Гака. Волгоград, 2005, с. 344 348.

99. Сямиуллина Л.Ш. Взаимопроникновение испанской и английской лексики // Материалы докладов XIV Международной конференции студентов, аспирантов и молодых ученых «Ломоносов». М., 2007, с. 275 277.

100. Тэйлор Д. О классификации креолизованных языков // Розенцвейг В.Г. (под ред.) Новое в лингвистике. Вып. VI. Языковые контакты. М., 1973, с. 485 492.

101. Теоретические основы классификации языков мира. Проблемы родства. М., 1982.

102. Трубецкой Н.С. Мысли об индоевропейской проблеме // ВЯ. 1958. № 1.

103. Трубецкой Н.С. Избранные труды по филологии. М., 1987.

104. Трубецкой Н.С. Вавилонская башня и смешение языков // Наследие Чингисхана. М., 2007.

105. Филин Ф.П. Современное общественное развитие и проблема двуязычия // Проблема двуязычия и многоязычия. М., 1972.

106. Филичева Н.И. Диалектология современного немецкого языка. М., 1983.

107. Хауген Э. Языковой контакт // Розенцвейг В.Г. (под ред.) Новое в лингвистике. Вып. VI. Языковые контакты. М., 1973, с. 61 80.

108. Холл-мл. Р.А. Креолизованные языки и «генеалогическое родство» // Розенцвейг В.Г. (под ред.) Новое в лингвистике. Вып. VI. Языковые контакты. М., 1973, с. 493 -500.

109. Челышева И.И. Современное лингвистическое законодательство Италии. // Решение национальных языковых вопросов в современном мире. Москва, 1999, с. 161-169.

110. Челышева И.И., Черданцева Т.З. Итальянский язык. // Челышева И.И., Нарумов Б.П. (под ред.) Языки мира. Романские языки. Москва, 2001, с. 90 146.

111. Чемоданов Н.С. (под ред.) Новое в лингвистике. Вып. 7. Социолингвистика. М., 1975.

112. Швейцер А.Д. Современная социолингвистика. Теория, проблемы, методы. М., 1977.

113. Швейцер А.Д., Никольский Л.Б. Введение в социолингвистику. М., 1978.

114. Шухардт Г. К вопросу о языковом смешении // Избранные статьи по языкознанию. М., 1950.

115. Щерба Л.В. О понятии смешения языков // Стенограмма доклада, прочитанного на заседании Института языкознания 15 октября 1936 г.

116. Щерба Л.В. Избранные работы по языкознанию и фонетике, т. 1. М., 1958.

117. Щерба Л.В. К вопросу о двуязычии // Щерба Л.В. Языковая система и речевая деятельность. Л., 1974, с. 313 318.

118. Эдельман Д.И. К проблеме «язык или диалект» в условиях отсутствия письменности // Теоретические основы классификации языков мира. М., 1980, с. 127- 147.

119. Якобсон Р. Избранные работы. М., 1985.

120. Якубинский Л.П. Язык и его функционирование: избранные работы. М., 1986.

121. Ярцева В.Н. Типологические универсалии и креолизация языка // Известия АН СССР. Серия литературы и языка. Т. 49, № 6. Москва, 1990, с. 483 - 493.

122. Яхонтов С.Е. Оценка степени близости родственных языков // Теоретические основы классификации языков мира. М., 1980, с. 148 157.

123. Ascoli G.I. Proemio aH'"Archivio Glottologico Italiano" Torino, 1973 / Milano, 1967 (ristampa).

124. Asou geats. .unt cka taivl varschteats! № 41, avoscht 2002, Paluzza.

125. Auer P. From code switching via language mixing to fused lects: toward a dynamic typology of bilingual speech // International Journal of Bilingualism 3(4). 1999, c. 309332.

126. Bailey K.D. Metodi di ricerca sociale. Milano, 1995.

127. Bakker P. Rapid language change: creolization, interwining, convergence // Renfrew C., McMahon A., Trask L. (eds.) The Depth in Historical Linguistics. Cambridge, 1999.

128. Bakker P., Mous M. (eds.) Mixed Languages: 15 Cases of Language Interwining. Amsterdam, 1994.

129. Bakker P., Muysken P. Mixed Languages and Language Interwining // Arends J., Muysken P., Smith N. Pidgins and Creoles: An Introduction. Amsterdam, 1994, c. 41 -52.

130. Barbina G. La geografía delle lingue. Lingue, etnie e nazioni nel mondo contemporáneo. Milano, 1994.

131. Bartoli M.G. Introduzione alia neolinguistica. Genova, 1925.

132. Bartoli M.G. Substrato, superstrato, adstrato. Bruges, 1939.

133. Bauen M. Sprachgemischter Mundartausdruck in Rimella Valsesia (Piemont). Bern und Stuttgart, 1978.

134. Baum W. Deutsche Sprachinseln in Friaul. Klagenfurt, 1980.

135. Bellati С. II dialetto tedesco dell'Isola Alloglotta di Timau (prov. di Udine). Padova, a.a. 1948-1949.

136. Benincá P., Vanelli L. Lingüistica Friulana. Padova, 2005.

137. Berruto G. Sociolinguistica dell'italiano contemporáneo. Roma, 1987.

138. Bloomfield L. Language. New York, 1933.

139. Русский перевод: Блумфилд Л. Язык. М., 1969.

140. Bonato S. Roana: comunitä cimbra della provincia di Vicenza // Prezzi Ch. (a cura di) Isole di cultura: saggi sulle minoranze storiche germaniche in Italia. Luserna, 2004, c. 150- 153.

141. Braun, M. Beobachtungen zur Frage der Mehrsprachigkeit // Göttingische Gelehrte Anzeigen №4. Göttingen, 1937, c. 115 130.

142. Bright W. Social dialect and language history // Hymes D. (ed.) Language in culture and society, New York, 1964, c. 469 72.

143. Broch O. Russenorsk // Maal og Minne. Oslo, 1927, c. 81 130.

144. Bruniera M. II dialetto tedesco dell'isola alloglotta di Sappada (prov. di Belluno). Padova, 1937.

145. Clyne M., Fishman A., Tabouret-Keller A. The Fergusonian Impact, Vol. II, Sociolinguistics and the Sociology of Language. Berlin, 1986.

146. Cortelazzo M. Guida ai dialetti veneti in 15 vol. Padova, 1979-1993.

147. DeCamp D. Social and geographical factors in Jamaican dialects // Le Page R.B. (ed.) Creole language studies, II. Proceeding of the Conference on Creole Language Studies (University of the West Indes, Mona, 1959). London, 1961.

148. DeCamp D. Toward a generative analysis of post-creole speech continuum // Hymes D. (ed.) Pidginization and creolization of languages. Cambridge, 1971.

149. DeFranceschi C. L'elemento friulano nel dialetto tedesco di Timau. Udine, a.a. 19891990.

150. DeGraff M. On the origin of Creoles: A Cartesian critique of Neo-Darwinian linguistics. Cambridge (MA), 1991.

151. Dolfini G. Grammatica del Medio Alto Tedesco. Milano, 1967.

152. Ferguson Ch.A. Diglossia. Word 15: c. 325 340.

153. Fishman J. A. Sociolinguistics: a brief introduction. Rowley, 1970.

154. Francescato G. Friulano e Germanico. Fiulano e Slavo. Udine, 1961.

155. Francescato G. Dialettologia Friulana. Udine, 1966.

156. Francescato G. Timau: tre lingue per un paese. Udine, 1998.

157. Francescato G. Storia, lingua e societä in Friuli. Udine, 2001.

158. Frau G. Profilo dei dialetti italiani. N 6: Fiuli. Udine, 1999.

159. Gabriel E. Die Entwicklung der althochdeutschen Vokalquantitäten in den oberdeutschen Mundarten. Wien, 1969.

160. Gatterer C. Schöne Welt Böse Leute. Kindheit in Südtirol. Wien, 1969.

161. Gamillscheg E. Die romanischen Elemnete in der deutschen Mundart von Lusern. Halle, 1912.

162. Geyer I. Die deutsche Mundart von Tischelwang (Timau) in Karnien (Oberitalien). Wien, 1984.

163. Giacalone Ramat A. II mutamento linguistico in contesto plurilingue. // Spinozzi Monai L. (a cura di) Aspetti metodologici e teorici nello studio del plurilinguismo nei territori dell'Alpe Adria. Udine, 1989, c. 79 - 97.

164. Giles H., Coupland N., Coupland J. Contexts of Accommodation: Developments in Applied Sociolinguistics. Cambridge, 1991.

165. Gusmani R. Prospettive del plurilinguismo in Valcanale. Valcanale, 1996.

166. Gusmani R. Saggi sull'interferenza linguistica. Firenze, 2003.

167. Hall R.A. The life circle of pidgin languages // Lingua, vol. 11. 1962.

168. Hall R.A. Pidgin and Creole Languages. Ithaca, N.Y., 1996.

169. Haugen E. The Norwegian Language in America: A Study in Bilingual Behavior. Philadelphia, 1953.

170. Hesseling D.C. On the origin and formation of Creoles: A miscellany of articles. Karoma, 1979.

171. Horaung M., Roitinger F. Unsere Mundarten. Wien, 1984.

172. Hornung M. Zur Orthographie populärer dialektaler Texte aus altösterreichischen Sprachinseln in Norditalien. // Schiavi Fachin S. (ä cura di) Il Friuli: lingue, culture, glottodidattica. Udine, 1994, c. 131 142.

173. Houis M. Anthropologie linguistique de r Afrique noire. Paris, 1971.

174. Hutterer C.J. Grundsätzliches zur Sprachinselforschung. // BGdSL 85. Halle, 1963.

175. Jahr E.H. (ed.) Language Contact: Theoretical and Empirical Studied. Berlin/N.Y., 1992.

176. Kloss H. Abstand languages and Ausbau languages // Anthropological Linguistics. Harvard, 1967.

177. Kranzmayer E. Historische Lautgeographie des gesamtbairischen Dialektraumes. Wien, 1957.

178. Kranzmayer E. Die bairischen Kennwörter und ihre Geschichte. Wien, 1960.

179. La legislazione nazionale sulle minoranze linguistiche: problemi, applicazioni, prospettive. Udine, 2001.

180. Lessiak P. Die Mundart von Pernegg in Kärnten. Marburg, 1963.

181. Magri G. II dialetto di Sauris: isola alloglotta in prov. di Udine. Padova, 1940.

182. Marcato C. Friuli Venezia Giulia. Udine, 2001.

183. Marcato C. Dialetto, dialetti e italiano. Bologna, 2002.

184. Marinucci M. La lingua italiana. Torino, 1999.

185. Meillet A. Linguistique historique et linguistique générale, 1921.

186. Mettke H. Mittelhochdeutsche Grammatik. Tübingen, 1993.

187. Mufwene S. Africanisms in Afro-American language varieties. Athens, 1993.

188. Mufwene S. The ecology of language evolution. Cambridge, 2002.

189. Müller F. Grundriss der Sprachwissenschaft. Hildesheim, 1876-1888.

190. Muysken P. Bilingual Speech: A Typology of Code-mixing. Cambridge University Press, 2000.

191. Muysken P. Interwined languages // Concise encyclopedia of sociolinguistics. Amsterdam, 2001.

192. Neide P.H. Contact Linguistics, Vol. 2. Berlin New York, 1997.

193. Nicolussi Castellan H. Luserna: la perduta isola linguistica. // Bertoli M.B. (a cura di) Luserna una cultura che résisté. Trento, 1983, c. 83 99.

194. Niebaum H., Macha J. Einfuhrung in die dialektologie des Deutschen. Tübingen, 1999.

195. Nimis G.P. I centri storici di Sauris: ricerca di identità e ipotesi di sopravvivenza per una comunità emarginata della Carnia. Venezia, 1977.

196. Oksaar E. Bilingualism. The Hauge, 1972.

197. Oksaar E. Sprachliche Interferenzen und die kommunikative Kompetenz. München, 1972.

198. Orioles V. Le minoranze linguistiche. Profili sociolinguisticie quadro dei documenti di tutela. Roma, 2003.

199. Osthoff H., Brugmann К. Morphologische Untersuchungen auf dem Gebiete der indogermanischen Sprachen. Hildesheim New York, 1974 (Nachdruck).

200. Paul H. Mittelhochdeutsche Grammatik. Tübingen, 1975 (Nachdruck).

201. Paul H. Principien Prinzipien. der Sprachgeschichte. Londnon, 1995 (Nachdruck).

202. Pellegrini G.B., Bonato S., Fabris A. (a cura di) Le isole linguistiche di origine germanica nell'Italia Settentrionale. Atti del convegno. Roana, 1981.

203. Petris В. Tischlbong. Udine, 1980.

204. Piller Puicher G. Sappada: isola étnica e lunguistica. Toponomástica e vocabolario. Firenze, 1998.

205. Pisani V. Geolinguistica e indoeuropeo. Roma, 1940.

206. Prader L.T. Prefazione ai Saggi sulle minoranze storiche germaniche in Italia. // Prezzo Ch. (a cura di) Isole di cultura. Luserna, 2004, с. 4 5.

207. Prezzi Ch. Perché un altro libro sulle minoranze? // Prezzi Ch. (a cura di) Isole di Cultura. Saggi sulle minoranze storiche germaniche in Italia. Luserna, 2004, c. 5 7.

208. Rapelli G. XIII Comuni Veronesi: comunitá cimbra della provincia di Verona // Prezzi Ch. (a cura di) Isole di cultura: saggi sulle minoranze storiche germaniche in Italia Luserna, 2004, c. 178-181.

209. Reed C.E. Dialects of American English. Cleveland, 1967.

210. Rein K. Die "Kärtner Dehnung". Ein Beitrag generativer Phonologie zur bairischen Lautgeschichte. // Göschel J., Veith V. (hg. v.) Zeitschrift für Dialektologie und Linguistik N 39. Wiesbaden, 1972, c. 129 146.

211. Sapir E. Language: An introduction to the study of speech. New York, 1921.

212. Schleicher A. Die ersten Spaltungen des indogermanischen Urvolkes // Allgemeine Zeitung fuer Wissenschaft und Literatur. Bonn, 1853.

213. Schlegel F. Über die Sprache und Weisheit der Indier. Heidelberg, 1808.

214. Schmidt J. Die Verwandtschaftsverhältnisse der indogermanischen Sprachen. Weimar, H. Böhlau, 1872.

215. Schwarz E. Die deutschen Mundarten. Göttingen, 1950.

216. Schuchardt H. Kreolische Studien. Wien, 1882 1888.

217. Schuchardt H. Slavo-deutsches und Slavo-italienisches. München, 1971 (Nachdruck).

218. Schuchardt H. Ueber die Lautgesetze. Gegen die Junggrammatiker. Berlin, 1885. Русский перевод: Шухардт Г. О фонетических законах. Против младограмматиков // Избранные статьи по языкознанию. М., 1950.

219. Steinicke Е. Das Kanaltal: Sozialgeographie einer alpinen Minderheit. Innsbruck, 1984.

220. Stewart W.A. Urban negro speech: sociolingustic factors affecting English teaching// Shuy R.W. (ed.) Social dialects and language learning. Champaign II, 1965.

221. Telmon T. Le colonie "walser". // Aspetti sociolinguistici delle eteroglossie in Italia. / Serianni L., Trifone P. (a cura di) Storia della lingua Italiana: vol III. Torino, 1994, c. 929.

222. Telmon T. Gli arcipelagi del gruppo bavaro-austriaco. // op.cit., c. 929 930.

223. Thomason S.G., Kaufman T. Language contact, creolization, and genetic linguistics. Berkeley, 1988.

224. Thomason S.G. Language contact: an introduction. Washington, 2001.

225. Thurston W.R. Processes of Change in the Languages of North-western New Britain // Pacific Linguistics B-99. Canberra, 1987.

226. Tischlbongara piachlan. Quaderni di cultura timavese. № 8, dicembre 2004, Timau.

227. Wandruszka M. Die Mehrsprachigkeit des Menschen. München, 1979.231. von Wartburg, W. Ausgliederung der romanischen Sprachräume (1936). Bern, 1950 (zweiter Nachdruck).

228. Weinreich U. Languages in contact. New York, 1953, а так же 2-е изд., пересмотренное и дополненное, The Hauge, 1962.

229. Weissberger В. Kontaktsprachen und Mehrsprachigkeit. // Kontaktlinguistik: ein internationales Handbuch zeitgenössischer Forschung. Berlin-New York, 1992, c. 224 -243.

230. Whitney W.D. The Life and Growth of Language // The International Scientific Series. -N.Y., 1875, Vol. 16.

231. Русский перевод: Уитни В.Д. Жизнь и рост языка // Филологические записки. -1885 -Т.24. Вып. 6; 1886-Т.25.-Вып. 3.

232. Zabai М. La comunitá trilingüe di Timau in Carnia: osservazioni sociolinguistiche. Udine, a.a. 1980-1981.

233. Zamboni A. Tipologie a contatto nell'Alpe Adria. // Spinozzi Monai L. (a cura di) Aspetti metodologici e teorici nello studio del plurilinguismo nei territori dell'Alpe -Adria. Udine, 1989, с. 117 - 133.

234. Zof. F. Gramatiche pratiche de lenghe furlane. Udine, 2002.1. Словари

235. Беликов В.И., Головко E.B. Контактологический энциклопедический словарь -справочник. Вып.1: Северный регион. Москва, 1994.

236. Дворецкий И.Х. Латинско русский словарь. Москва, 1976.

237. Кузнецов С.Н. Краткий словарь интерлингвистических терминов. Москва, 1993.

238. Лепинг Е.И., Страхова Н.П. Русско немецкий словарь. Москва, 1976.

239. Страхова Н.П., Филичева Н.И. Большой немецко русский словарь. Москва, 1980.

240. Ярцев В.И. (под ред.) Лингвистический энциклопедический словарь. М., 2002.

241. Gasser A., Geyer I. Glossario Timavese Italiano per la comunitá lingüistica di Timau/Tischlbong. Wien, 2002.

242. Kluge F. Ethymologisches Wörterbuch der deutschen Sprache. Berlin, 1967.

243. Kovalev V. Dizionario russo-italiano / italiano-russo. Bologna, 2003.

244. Lexer. M. Mittelhochdeutsches Handwörterbuch, 3 Bde. Leipzig, 1872 1876.

245. Marinelli G. Appunti per un glossario delle colonie tedesche di Sauris, Sappada e Timau. Tarcento, 1900.

246. Nazzi G. Vocabolario Italiano Friulano/Friulano - Italiano. Udine, 2003.

247. Pirona G.A. II nuovo Pirona. Vocabolario friulano. Udine, 1967.1. Атласы

248. Bottiglioni G. Atlante lingüístico etnográfico italiano della Corsica (ALEIC). 10 vol., Pisa-Modena, 1933- 1952.

249. Gilliéron J., Edmont E. Atlas linguistique de la France (ALF). 10 vol., Paris, 1902 -1920.

250. Jaberg К., Jud J. Sprach und Sachatlas Italiens und der Südschweiz (AIS). 8 vol., Zofingen, 1928 - 1940.

251. Pellegrini G.B. et al. Atlante storico-linguistico-etnografico friulano. 6 vol., Padova -Udine, 1972- 1986.

252. Pellis U., Massobrio L. et al. Atlante linguistico italiano (ALI). Roma, 1954ss. (Torino, 1924ss.).

253. Wenker G., Wrede F., Mitzka W., Martin B. Deutscher Sprachatlas (DSA) auf Grund des Sprachatlas des deutschen Reichs. Marburg, 1927-1956.

254. Дурново H.H., Соколов H.H., Ушаков H.H. Опыт диалектологической карты русского языка в Европе. М., 1915.

255. Лингвистический атлас Европы (Atlas Linguarum Europae) // под ред. Вейнена А., Алинеи М. / Аванесова Р.И, Алексеева М.Е., Гака В.Г. и др., поел. изд. Рим, 2002.1. Электронные ресурсы

256. Каталог электронных статей по языкознанию: www.pdf-search-engine.com

257. Онлайн-энциклопедия «Кругосвет»: http://www.krugosvet.ru/

258. Конституция Республики Италия: http://www.quirinale.it/costituzione/costituzione.htm

259. Сайт Института культура Тимау: www.taicinvriaul.org

260. Сайт Бюро ЮНЕСКО в Москве: http://www.unesco.ru/rus/