автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.15
диссертация на тему: Россия и Австралия: особенности развития двусторонних отношений в условиях окончания "Холодной войны" (1985-95 гг. )

Полный текст автореферата диссертации по теме "Россия и Австралия: особенности развития двусторонних отношений в условиях окончания "Холодной войны" (1985-95 гг. )"

ДИПЛОМАТИЧЕСКАЯ АКАДЕМИЯ МИНИСТЕРСТВА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

Институт актуальных международных проблем

• : .■'.з <по7 На правах рукописи

['а '.¡Г?/

Авдулов Николай Николаевич

РОССИЯ И АВСТРАЛИЯ: ОСОБЕННОСТИ РАЗВИТИЯ ДВУСТОРОННИХ ОТНОШЕНИЙ В УСЛОВИЯХ ОКОНЧАНИЯ "ХОЛОДНОЙ ВОЙНЫ" (1985-95 гг.)

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

Специальность 07.00.15 история международных отношений и внешней политики

МОСКВА 1997

Диссертация выполнена в Институте актуальных международных проблем Дипломатической Академии МИД РФ

Научный руководитель: доктор исторических наук, профессор Е.П.Бажанов

Официальные оппоненты: доктор исторических наук А.Ю.Рудницкий

кандидат исторических наук В.В.Самойленко

Ведущая организация: Институт Востоковедения Российской Академии Наук

^Защита диссертации состоится "" О 1997 года в " ^ " часов на заседании Диссертационного 'совета Д 090.01.01 при Дипломатической Академии МИД РФ по адресу: г.Москва. Б.Козловский пер., дом 4.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Дипломатической Академии МИД РФ по адресу: Москва, ул. Остоженка, 53/2.

ерат разослан .9.}...." 1997 г.

Автореферат разос

Ученый секретарь Диссертационного совета

кандидат исторических наук А.Г.Задохин

Актуальность темы исследования и се обоснование

Комплексное рассмотрение австралийского направления российской внешней политики выводит исследователя на целый ряд важных вопросов современной внешнеполитической стратегии Москвы. Наиболее общие из них можно сформулировать следующим образом. Каков будет общин характер внешнеполитической деятельности РФ и каковы будут ее приоритеты? Будет ли она больше ориентирована на сотрудничество с Западом и, если нет, какую роль страны Запада будут играть в политике России? Какие тенденции будут преобладать в ее внешней политике - мессианские, как прежде, или в силу внутренних причин изоляционистские? Станет ли внешняя политика России сильной н последовательной линией в международных делах, с которой придется считаться, или ее слабости и просчеты будут использоваться другими странами в своих интересах?

Разумеется, многие ответы на эти вопросы можно будет дать только в будущем по мере того, как будет все более четко оформляться политическая основа Российского государства и его внешнеполитической курс. Однако систематизация и анализ современного фактического материала по различным аспектам данной темы уже сегодня позволяют искать подходы, проверять выдвигаемые гипотезы, делать предварительные выводы. В эгом смысле изучение российско-австралийских отношений призвано служить вкладом в осмысление современного внешнеполитического курса России, дать пищу для размышлений и рассуждений на тему общего вектора направленности ее дипломатических усилий.

Отношения между Москвой и Канберрой являются неотъемлемым компонентом динамично развивающегося в последние десятилетия Азиатско-тихоокеанского региона, роль которого в мировой экономике и политике продолжает возрастать. Достаточно сказать, что если всего три десятилетия назад на АТР приходилось лишь 4% мировой экономики, то сейчас его доля составляет 25%, а к 2000 году, по некоторым прогнозам, на него будет приходиться около 1/3 всей мировой экономической активности. Тенденция к возникновению и развитию здесь крупных экономических блоков предопределяет появление в этом регионе и важнейших мировых политических центров. Значение АТР очевидно и в другом плане: в этом регионе находятся крупнейшие государства современности - Россия, США, Китай. Япония. Можно предположить, что обстановка в мире будет во многом зависеть от состояния отношений между этими государствами, имеющих важные стратегические интересы в Азиатско-тихоокеанском регионе.

В плане международной безопасности внимание к АТР обусловлено стремлением не допустить неблагоприятного развития событий в регионе, способных серьезно дестабилизировать положение в мире. И по сей день в АТР сохраняется немало проблем, неурегулированных территориальных и иных споров, чреватых новыми конфликтами. А ведь здесь расположены три из пяти держав, официально обладающих ядерным оружием.

и тенденции к распространению этого смертоносного оружия весьма живучи. Все эти факторы имеют особое значение для России, являющейся как европейским, так и азиатско-тихоокеанским государством.

С точки зрения внешнеполитической стратегии важнейшей задачей России в АТР является обеспечение безопасности своих восточных рубежей, где расположен наиболее протяженный участок сухопутной границы РФ. Отсюда приоритетность поддержания добрососедских отношений с Китаем и развития сотрудничества со всеми без исключения странами региона. Важность восточного направления в отечественной внешней политике неоднократно подчеркивалась как советскими руководителями, особенно в последние годы существования СССР, так и современным российским руководством. Задача гарантирования безопасности восточных тылов России становится весьма актуальной с учетом реальной опасности расширения НАТО на Восток.

С точки зрения российских внутренних проблем, острейшей из которых является преодоление экономического кризиса, близость к столь динамичному региону можно рассматривать как благоприятную возможность, может быть, даже как исторический шанс использовать сотрудничество с близлежащими странами в качестве локомотива экономического развития России, по крайней мере, районов Сибири и Дальнего Востока. Ориентация на тесное взаимодействие с "новыми индустриальными странами" АТР для решения внутриэкономических задач является отличительной чертой современной австралийской региональной стратегии. Данный опыт Канберры мог бы представлять определенный интерес для Москвы на нынешнем этапе осуществления российских экономических реформ.

Из всего комплекса проблем советской и российской азиатско-тихоокеанской политики автор взял именно аспект двусторонних отношений с Австралией, т.к. в плане обстановки в АТР эта страна все увереннее становится если не лидером, то, по меньшей мере, активнейшим участником разворачивающихся здесь процессов. Она занимает прочное место во "втором эшелоне" стран АТР, без поддержки которых, пожалуй, ни одна даже самая мощная мировая держава не может проводить успешную политику в это(* регионе.

Двусторонние связи с Австралией представляют особый интерес и потому, что з; последние десять лет в советско/российско-австралийских отношениях произошли качественные перемены, в определенной степени отразившие эволюцию внешне? политики Москвы и ее азиатско-тихоокеанского направления. Наряду с этим, от заслуживают внимания и как самостоятельное явление международной жизни. Речь идет, i частности, о таких событиях, как активное развитие двусторонних связей в последнш годы существования СССР, перевод этих связей в русло российско-австралийски: отношений и поиск новой основы для сотрудничества с учетом реалий современного мира

Ситуация с Россией и Австралией - это тот случай, когда взаимоудаленность двух стран не следует воспринимать однозначно. С одной стороны, значительное расстояние между ними, естественно, создает определенные сложности для общения и взаимодействия, хотя в нынешний век бурного развития транспорта и современных технологий эта проблема теряет свою актуальность. С другой стороны, отсутствие территориальных споров и серьезного груза накопившихся проблем можно рассматривать как благоприятный фактор развития связей.

Анализ австралийской внешней политики последних лет может представлять интерес также в плане изучения принципов, позиций и методов проведения государством эффективной внешнеполитической деятельности. Ограниченность материальных ресурсов, что, естественно, сужает и арсенал военно-политических и экономических рычагов воздействия, побуждает австралийцев искать иные способы повышения эффективности зашиты своих внешнеполитических интересов. Такие средства и методы, как высокий профессионализм дипломатической службы, активное использование достижений современных информационных технологий, повышенное внимание к разработке и проведению в жизнь продуманной и взвешенной стратегии и тактики позволяют им последовательно укреплять позиции страны за рубежом при минимальных финансовых и материальных издержках. В этом плане австралийский опыт может представлять определенную ценность для российской дипломатической службы.

Предмет исследования

Анализируя российско-австралийские отношения, автор стремился рассмотреть три группы вопросов. Первая относится непосредственно к двусторонним отношенням и заключается в следующем: что было главного в наших связях с Австралией на рубеже 90-х годов; какие факторы определили сначала бурный всплеск в наших отношениях, а затем их некоторый спад; в каком состоянии эти отношения находятся сейчас и каковы их перспективы; в чем заключаются интересы России в отношениях с Австралией и как они сочетаются с австралийскими интересами?

Вторая группа проблем относится к рассмотрению двусторонних отношений в региональном контексте. Отсюда вопросы: какое место занимает Австралия в нашей общей внешнеполитической стратегии и тактике; каково наше видение Австралии в регионе, и как это вписывается в нашу концепцию развития отношений со странами АТР? Региональный подход, как представляется, позволяет более правильно оценить роль и значение Австралии для российских внешнеполитических интересов.

Наконец, третья группа рассматриваемых вопросов посвящена изучению сотрудничества России и Австралии на глобальном уровне. Данная постановка проблемы дает возможность выявить тот полезный опыт взаимодействия, который уже накоплен в таких сферах как разоружение, либерализация международной торговли, защита

окружающей среды, проанализировать потенциальное столкновение интересов и, с конечном счете, лучше увидеть те ресурсы сотрудничества, которые можно было бь задействовать в будущем.

Цели и задачи исследования. Главной целью своего исследования автор ставит выявление основных тенденций развития двусторонних отношений между Россией к Австралией за последние десять лет, проведение их анализа в контексте глобальной л региональной проблематики, а также вскрытие самостоятельной логики эволюции самих двусторонних связей. Руководствуясь таким видением целей исследования, диссертант ставил перед собой следующие задачи:

- выявить основные внутриполитические и внешнеполитические процессы и факторы оказавшие влияние на развитие двусторонних отношений;

- показать воздействие этих факторов на эволюцию двусторонних связей одновременно стремясь вскрыть главные движущие мотивы руководства двух стран npi решении вопросов российско-австралийских отношений;

- определить долгосрочные тенденции, формирующие взаимодействие Москвы \ Канберры на современном этапе, проследить их историческую связь с развитие\: двусторонних отношений на протяжении двух последних столетий;

- проанализировать области совпадения и расхождения внешнеполитических интересов и приоритетов России и Австралии в конце XX столетия, вычленить наиболее важные проблемы двусторонних отношений, решение которых могло бы способствовав углублению и развитию взаимовыгодного российско-австралийского сотрудничества;

- на основе проведенной работы оценить наиболее вероятный сценарий дальнейшей развития двусторонних отношений, перспектив взаимодействия России и Австралии I мире и в Азиатско-тихоокеанском регионе.

Хронологические рамки исследования: вторая половина 80-х - первая половина 90 х годов. С приходом к власти в Советском Союзе М.Горбачева и его окружения в 1985 г внешнеполитический курс СССР, как и многие другие сферы жизни нашей страны претерпел значительные изменения. С этим, как полагают многие исследователи, связань серьезные сдвиги в положении в мире и в отдельных регионах, в том числе и в АТР Условным завершением определенного периода как в российском внсшнеполитическоь курсе вообще, так и в наших взаимоотношениях с Австралией можно считать начало 1991 года, когда, с одной стороны, произошли кадровые изменения в руководстве МИД России повлекшие за собой определенную корректировку приоритетов Москвы на международно арене, а с другой стороны, правительство лейбористов П.Китинга потерпело поражение н выборах в марте 1996 г. и вынуждено было передать бразды правления страно] либерально-национальной коалиции.

Практическая значимость исследования. Диссертация призвана помочь адекватному пониманию процессов, происходящих в двусторонних российско-австралийских отношениях на современном этапе, расширить теоретическую базу для анализа и прогнозирования дальнейшего развития всего комплекса связей между Москвой и Канберрой. Акцент, сделанный диссертантом на рассмотрение практических вопросов современной дипломатии в нх российско-австралийском аспекте, делает возможным использование материалов и выводов исследования как в оперативной работе МИД РФ, так и в научной и преподавательской деятельности. Оценки, выводы и фактические данные, содержащиеся в диссертации, могут быть использованы также в учебных целях -курсах лекций по международным отношениям в Азиатско-тихоокеанском регионе, внешней политике СССР и России в АТР.

Научная новизна исследования.

- Автором впервые предпринимается попытка рассмотреть состояние и развитие двусторонних советско/российско-австралнйских отношений в новых международных условиях окончания "холодной войны" и с учетом связанных с этим изменений в мире и в Азиатско-тихоокеанском регионе. В этом смысле анализ процессов и тенденции в отношениях между Москвой и Канберрой как закономерного результата их внутриполитического развития и реакции на кардинальные изменения в современном мире представляет собой новое видение проблемы. Примечательно то, что в фокусе исследования оказываются не просто отдельные аспекты российской политики в отношении Австралии и австралийской политики в отношении России, а весь комплекс российско-австралийских двусторонних отношений во всем его многообразии и разноплановости.

- Впервые в российской научной литературе на основе большого фактического материала делается попытка осмыслить современное место Австралии в нашей азиатско-тихоокеанской стратегии, соотнести российско-австралийские отношения с общим курсом внешней политики СССР и России. Такой комплексный подход позволил шире и, как представляется, глубже рассмотреть наиболее важные тенденции развития двусторонних отношений, попытаться спроецировать направление их дальнейшей эволюции.

- В процессе исследования были тщательно проработаны многочисленные оригинальные материалы. Речь идет, прежде всего, об официальных документах австралийского правительства по всему комплексу двусторонних отношений, а также по австралийской внешней политике в целом. Многие из них вводятся в отечественный научный оборот впервые. Это позволяет в практическом плане на примере австралийской внешней политики рассмотреть сравнительно новые концепции современных международных отношений, как, например, "столкновение цивилизаций" ("Clash of Civilizations"), "безопасность в духе сотрудничества" ("Cooperative Security") и т.д.

- В ходе работы над диссертацией автор, принимавший участие в некоторых из описываемых событий, имел возможность опереться на собственные впечатления и опыт, полученные во время продолжительной работы в российском посольстве в Австралии.

Теоретическая и методологическая основа

Междисциплинарный характер исследуемой проблематики, сочетающий внешнеполитические и внутриполитические аспекты, экономические и концептуальные проблемы развития международных отношений, обусловил использование автором методологии системного анализа. Такой подхсд представляется оправданным также в связи с более широким охватом проблем двусторонних отношений - они рассматриваются не только как таковые, но и в тесной увязке с региональными и даже глобальными проблемами. Отсюда стремление автора опереться на достижения ученых, активно работавших в области изучения проблем системного анализа в применении к международным отношениям. Наиболее интересными в этой связи представляются работы отечественных исследователей Э.А.Позднякова, И.В.Блауберга, Э.Г.Юдина, И.Т.Фролова'. Автору близок, например, тезис Э.А.Позднякова о том, что "для раскрытия механизма функционирования и развития международных отношений, их предвидения и прогнозирования историко-описательные, дескриптивные методы исследования уже недостаточны... В силу объективного хода вещей наука вынуждена все в большей степени переходить к целостному, системному рассмотрению международных отношений"2.

Среди трудов иностранных специалистов по проблемам системного анализа хотелось бы выделить работы К.Уолтца, М.Каплана, Ч.Маклелланда3. Американский ученый К.Уолтц, например, при изучении международных отношений ставит своей задачей ответить на вопрос: для понимания процессов, происходящих между государствами, какую область следует изучать в первую очередь - психологию отдельных политических и государственных деятелей, структуру отдельных государств или же систему международных отношений? В результате К.Уолтц приходит к выводу, что для правильного понимания международных отношений нельзя игнорировать ни один из указанных уровней. Придерживаясь аналогичного подхода при исследовании российско-австралийских отношений, автор при рассмотрении, казалось бы, сугубо внешнеполитической темы считал необходимым хотя бы кратко затрагивать также внутриполитическую ситуацию в России и Австралии, а также отдельные личностные аспекты их руководителей.

' Поздняков Э.А. Системный подход и международные отношения. М., "Наука", 1976; Блауберг И.В., Юдин Э.Г. Становление и сущность системного подхода. М., "Наука", 1973; Фролов И.Т. Системно-структурный подход и диалектика. - "Вопросы философии", 1969, № 12.

2 Поздняков Э.А. Системный подход и международные отношения. М., "Наука", 1976, c.l 1.

3 Waltz К. N. Man, the State and War. A Theoretical Analysis, Columbia University Press, 1959; Kaplan M. System and Process in International Politics. N.Y., 1957; McClelland Ch. Theory and International System. London, 1966.

Признавая ценность марксистско-ленинского подхода к изучению явлений общественной и политической жизни как одной из научных школ, имеющих право на существование, автор пользовался элементами марксистской методологии анализа международных отношений, широко распространенной в отечественной науке. Вместе с тем, с высоты сегодняшнего дня трудно не видеть известную ограниченность этих взглядов, их преходящий характер.

Другим важным методологическим вопросом, который так или иначе приходится решать любому исследователю современных международных отношений, является проблема определения движущих сил истории на нынешнем этапе. Именно этот вопрос с окончанием "холодной воины" остро встал в центре наиболее важных теоретических споров последнего времени. В этой связи автору близок, хотя и не кажется совсем бесспорным, тезис американского ученого Ф.Фукуямы о возрастании ценности идей либеральной демократии западного типа. По крайней мере, этот тезис необходимо учитывать при рассмотрении темы российско-австралийских отношений, т.к. наша страна в настоящее время переживает период если не полного восприятия этих ценностей, то уж во всяком случае своеобразной трансформации этих ценностей на российской почве.

Более противоречивой и вызывающей многочисленные споры и дискуссии в последнее время является теория другого американского ученого, профессора Гарвардского университета С.Хантингтона. В ее основе лежит тезис о том, что на смену конфронтации по идеологическим признакам приходит новый период, который будет характеризоваться разделом мира по преимущественно культурологическо-цивилизационным признакам. И хотя сам по себе цнвилизационный мотив в научной литературе не нов, однако, на данном историческом отрезке он приобретает особое значение, когда политологи и футурологи многих стран пытаются определить вектор развития международных отношений в постконфронтационных условиях.

Определенную ценность представляет изучение анализа концепций развития международных отношений и другой влиятельной западной школы, ученых которой условно называют "реалистами". Наиболее известные представители этой школы, такие как З.Бжезинский и Г.Киссинджер, твердо придерживаются точки зрения, что внешнюю политику невозможно успешно проводить без самого тщательного анализа баланса сил, и что даже при относительном снижении своего значения сила и военная мощь государства продолжают оставаться одним из наиболее важных рычагов международной политики.

В связи с упомянутыми теориями автор придерживается следующей точки зрения: трудно найти универсальную теорию или универсальный ответ на каждую международную ситуацию. Поиск истины в каждом конкретном случае требует скрупулезного анализа всех факторов и происшедших событий для того, чтобы разобраться в том или ином явлении. Диссертант считает, что в современной теории международных отношений могут найти

свое отражение как элементы мышления "баланса сил" и других теорий школы "реалистов", так и элементы концепции столкновения цивилизаций. Насколько выпукло они будут проявляться в том или ином случае будет зависеть от серьезности угрозы суверенитету и целостности государства. Чем выше такая угроза, тем больше можно ожидать правоты традиционных взглядов "реалистов". И наоборот, чем больше стабильности и спокойствия будет в мире, тем активнее могут проявляться цивилизационные единства или различия, не обязательно, однако, ведущие к конфликтным ситуациям.

Источники н литература

Специфика объекта исследования и избранная автором методология, сочетающая проблемно-хронологический подход и системный анализ, предопределили необходимость привлечения нескольких групп источников и литературы, на основе которых написана диссертация.

Поскольку диссертация подготовлена в Институте актуальных международных проблем Дипломатической Академии МИД РФ, ряд ее выводов ориентирован на практику отечественной дипломатии. В силу этого обстоятельства первая группа источников, составляющих литературную и историографическую основу исследования, включает в качестве самостоятельного элемента официальные документы правительств СССР, РФ и Австралии, выступления государственных и политических деятелей наших стран по различным аспектам российско-австралийских отношений, связанных с ними региональных и глобальных проблем.

В этом контексте, прежде всего, следует выделить выступления руководителей двух стран как по проблемам внешней политики в целом, так и по отдельным региональным и двусторонним вопросам. Среди них особо нужно отметить Владивостокскую (1986 г.) и Красноярскую (1988 г.) речи М.Горбачева, его ответы на вопросы газеты "Мердека" (1987 г.), в которых содержалась развернутая программа действий СССР в Азиатско-тихоокеанском регионе.

Большой интерес в плане раскрытия подходов австралийского правительства к проблеме безопасности в регионе представляют Белые книги австралийского правительства 1987 и 1994 гг4. Эти документы интересны в первую очередь тем, что они дают концентрированное изложение тех положений, которые лежат в основе современной оборонительной доктрины Канберры, где главный упор делается на региональные вопросы. Также следует отметить развернутое заявление министра иностранных дел

* The Defence of Australia. Canberra, AGPS, 1987; Defending Australia: Defence White Paper 1994. Canberra, AGPS, 1994.

Г.Эванса по вопросам региональной стратегии Австралии 1989 г., в котором содержатся сонцептуальнме установки австралийской внешней политики в АТР!.

Из документов законодательной власти следует в первую очередь выделить :тенограммы заседаний австралийского парламента, на которых затрагивались вопросы знешней политики Канберры и, в частности, проблемы двусторонних отношений. Кроме того, отдельного упоминания заслуживает доклад Сенатского комитета по внешней толитике, обороне и торговле "Перестройка и ее значение для австралийско-советских этношений", а также ответ правительства на этот доклад6. Эти два документа содержа™ основные моменты позиции австралийского правительства по всему комплексу двусторонних отношений с Россией в начале 90-х годов.

Наряду с этими документами широко использовались пресс-релизы, тексты выступлений докладов, а также книги7 российских и австралийских политических и государственных деятелей, в той или иной степени участвовавших в выработке и формулировании внешней политики за рассматриваемый период. Данные материалы представляют особую ценность для раскрытия концептуальных подходов Москвы и Канберры к отдельным проблемам, а также для изучения позиций сторон во время таких переломных периодов, как распад СССР и выход России на международную арену в самостоятельном качестве.

Решая проблему достоверности источников, автор достаточно осторожно подходил к оценке официальных публикаций, в которых обычно не акцентируется внимание на сложностях и недостатках собственной политики тех или иных деятелей; диссертант также учитывал субъективность мемуарной литературы. Вместе с тем, наличие других источников, в первую очередь прессы, а также сопоставление высказываний представителей различных политических сил, позволяло получать достаточно адекватные представления о развитии двусторонних отношений между Россией и Австралией.

С учетом этого диссертант считан важным работу с периодическими изданиями, научными и общественно-политическими - как российскими, так и австралийскими (газеты "Известия", "Независимая газета", "Сегодня", 'The Australian", "The Sydney Morning Herald", "Australian Financial Review", "The Age", журналы "Международная жизнь", "Международная экономика и международные отношения", "The Pacific Defence Reporter",

'Australia's Regional Security, Ministerial Statement by Senator Gareth Evans, Minister for Foreign Affairs and Trade, 6 December 1989.

' Perestroika. Implications for Australia-USSR Relations. Report of the Senate Standing Committee on Foreign Affairs, Defence and Trade, December, 1990; Government Response to the Report of the Senate Standing Committee on Foreign Affairs, Defence and Trade "Perestroika: Implications for Australia-USSR Relations". Senate Daily Hansard. Wednesday, 17 April 1991. 1

7 См., например, Ельцин Б.Н. Записки президента. М., "Огонек", 1994; Козырев А. Преображение. М„ Международные отношения, 1995; Evans G., Grant В. Australia's Foreign Relations in the World of the 1990s. Melbourne, Melbourne University Press, 1992.

"The Bulletin", "Australian Journal of International Affairs" и др.), а также американскими, британскими и другими выходящими на английском языке периодическими изданиями ("The Times", "The Pacific Review", "The Pacific Affairs". "The Far Eastern Economic Review" и др.).

При раскрытии исторических корней современных процессов автор уделил большое место анализу документов по истории развития российско-австралийских отношений. В этой связи особо следует упомянуть материалы коллекции Хмырова, хранящиеся в архиве ГПИБ РФ. Большую помощь в разработке данной темы оказали также документы из архивов Фонда внешней политики МИД РФ.

Вторая группа объединяет разработки российских ученых-международников как общетеоретического характера, так и более узкие по своему предмету исследования отечественных специалистов по Австралии. В процессе работы диссертант опирался на многочисленные труды российских авторов, посвященные различным аспектам жизни Австралии, прежде всего ее внешней политики. Это - в первую очередь работы таких ученых, как А.В.Мартынов, О.К.Русакова, А.В.Торкунов, Б.Б.Рубцов, А.Бобров, В.И.Иванов, П.И.Пучков. В.А.Вревский, О.А.Жарова, П.М.Иванов, А.Ю.Рудницкий8.

Важное место в отечественном австраловедении занимают фундаментальные труды И.А.Лебедева, К.В.Малаховского, С.Н.Морозова9. В данных работах внешняя политика Австралийского Союза рассматривалась главным образом в период 40-60-х годов. Позже, в 70-80-е годы, на регулярной основе выходили сборники статей "Австралия и Океания. История, география, культура" под редакцией К.В.Малаховского. Данные сборники стали важным вкладом в развитие традиций советского австраловедения, содержали богатую информацию как историческую, так и современную, о различных аспектах жизни Австралии.

Ведущим центром по изучению проблем Австралии в нашей стране является Отдел тихоокеанских исследований Института востоковедения РАН, руководимый В.П.Николаевым. Ежегодные конференции, организуемые Институтом, подготовка и публикация монографий и сборников статей имеют большое значение для развития и

8 Мартынов A.B., Русакова O.K. Австралия в международных отношениях XX века. М. "Мысль", 1978; Русакова O.K., Торкунов A.B. К Югу °т экватора. М., "Мысль", 1989; Рубцов Б.Б. Финансы, денежное обращение и кредит Австралии. М., "Наука", 1981; Бобров А. Внешняя политика Австралии. М., 1962; Иванов В.И. Иностранный капитал в Австралии после второй

• мировой войны. М., "Наука", 1976; Пучков П.И. Этническое развитие Австралии. М., "Наука", 1987; Вревский В.А. Либеральная и Аграрная партии Австралии. М., "Наука", 1976; Жарова О.В. Австралийский лейборизм после второй мировой войны. М., "Наука", 1987; Иванов П.М. Австралия и Китай. М., "Наука". 1984; Рудницкий А.Ю. Другая жизнь и берег дальний. Русские в австралийской истории. М., "Наука", 1991.

9 Малаховский К.В. История Австралии. М. "Наука", 1980; Лебедев И.А. Внешняя политика Австралии (1939 - 1974). М., "Наука", 1975; Морозов С.Н. Австралийский колониализм. М., "Наука", 1967.

укрепления отечественного австраловеления. Свой вклад в изучение австралийской тематики вносят также ученые из Иркутска, Санкт-Петербурга и Дальнего Востока.

Из отечественных диссертационных исследований, подготовленных в последние годы, следует выделить работу А.Ю.Рудницкого "Австралийский регионализм: 70 - 90-е годы", которая дает наиболее глубокое представление о региональной политике Канберры на современном этапе.

В связи с тем, что российско-австралийские отношения рассматривались автором в увязке с глобальными и региональными вопросами, автор считал необходимым знакомство с общетеоретическими и историческими публикациями по внешней политике России и ее азиатско-тихоокеанскому направлению. В этом контексте особо следует выделить работы таких известных специалистов, как Н.А.Симония. М.Л.Титаренко, Е.П.Бажанов, В.Ф.Ли, В.В.Михеев10.

Длительное время советской историографии по вопросам международных отношений в регионе был присущ узкий классово-идеологический подход. В целом ряде работ австралийская внешняя политика характеризовалась как естественное продолжение сначала политики Лондона и позже Вашингтона в южной части Тихого океана, а сама Австралия воспринималась как "южный якорь империализма в борьбе с СССР". Данный классовый подход подчас мешал увидеть свои, специфические интересы Канберры, которые не всегда совпадали с интересами ее стратегических союзников. Вместе с тем, содержащиеся в трудах советских специалистов-международников и ученых-австраловедов выводы, богатый аналитический и фактический материал и сегодня не потеряли своего значения.

Хотя в последние годы, к сожалению, количество работ по Австралии несколько снизилось, тем не менее, продолжают выходить сборники статей, коллективные работы, в которых по-яовому раскрываются различные аспекты жизни Австралии, делаются попытки осмыслить происходящие на пятом континенте процессы на современном этапе. Об этом, в частности, свидетельствует плодотворная работа Отдела южнотнхоокеанских исследований Института востоковедения РАН. Важно также и то, что в появляющихся в последнее время работах ученые стремятся выйти за рамки традиционного взгляда на мир как на борьбу двух систем, стремятся к более адекватному восприятию современных реалий.

10 Симония Н.А. "Единство в многообразии: классовое и цивилизационное в эволюции мирового сообщества" в сборнике "СССР в мировом сообществе: от старого мышления к новому", М., "Международные отношения", 1990; Титаренко М. Л. Россия и Восточная Азия. Вопросы международных и межцивилизационных отношений. Сборник. М., "Кучково поле", 1994; Бажанов Б.П. СССР и Азиатско-тихоокеанский регион. М., "Знание", 1991; Ли В.Ф. Политические отношения на Востоке: общее и особенное. М., "Наука", 1990; Михеев В.В. В поисках альтернативы Азиатской модели развития: социалистические и "новые индустриальные страны". М„ "Международные отношения", 1990.

Третья группа источников включает в себя исследования истор|сов и политологов Австралии, а также некоторых других стран, внесших наиболее ре.Ьсфный вклад в разработку рассматриваемой в диссертации проблематики. В первую оче,едь необходимо выделить фундаментальные работы наиболее известных австралийски историков М.Кларка и Дж.Блейни". Их труды содержат богатый материал по вопросамразвития как самого пятого континента, так и эволюции внешней политики Канберры.

Большое место в работе над диссертацией автор уделил анализу авст>алийских исследований, посвященных вопросам внешней политики Канберры и отношениям с Россией на современном этапе. Заслуживают особого внимания работы бывших австралийских дипломатов, излагающих проблемы внешней политики Австралии на основе богатого личного опыта. В этой связи следует в первую очередь назвать 1руды А.Уатта, А.Ренуфа, Б.Гранта, М.Букера'2.

Кроме того надо отметить, что в Австралии сложилась целая школа ученых-советологов. в работах которых рассматриваются как широкие концептуальные вопросы развития связей с Россией, так и отдельные аспекты двусторонних отношений. К ученым этой школы можно отнести таких ученых, как Т.Ригби, Г.Гнлл, С.Фортескыо, Р.Херр. П.Ширман, Дж.Миллер13. Над проблемами, рассматриваемыми автором в диссертации, в последние годы довольно плодотворно работали ученые Центра изучения России и стран Восточной Европы при Мельбурнском университете под руководством С.Уиткрофта.

Серьезный вклад в теоретическую разработку проблемы отношения Австралии к процессам, происходящим в настоящее время в России, внес видный австралийский политолог П.Дибб. Главные положения Ьго работы "Перспективы развития бывшего Советского Союза"ы легли в основу современной позиции австралийского правительства по отношению к России.

Особое внимание было также обращено на работы крупных австралийских ученых-политологов, посвященных концептуальным вопросам внешней политики Австралии -проблемам региональных приоритетов, разоружения и укрепления стабильности в АТР и в

" Clark М. A short history of Australia. Melbourne, Melbourne University Press, 1969; Blainey G. The Tyranny of Distance. How distance shaped Australia's history. Melbourne, MacMillan, 1968,

12 Watt A. The Evolution of Australian Foreign Policy. Cambridge, 1957; Renouf A. Let justice be done: foreign policy of Dr. H.V.Evatt. St.Lucia, University of Queensland press, 1983; Evans G., Grant B, Australia's Foreign Relations in the World of the 1990s. Melbourne, Melbourne University Press, 1992; Booker M. The Last Domino. Aspects of Australia's Foreign Relations. Melbourne, Sun Books, 1976,

" См., например, доклады, подготовленные к Конференции полититологов Австралии и Азии, проведенной в Канберре 30 сентября - 2 октября 1992 г: Rigby Т.Н. Reconceptualising the Soviei System; Gill G. Domestic Politics and Russian Foreign Policy; Herr R.A. Russia and the South Pacific in the New World Order The Retreat from Vladivostok; Shearman P. National Interests in the Post Cold War Era: Miller J. 'Decline and Fall of the Soview Empire—Making a Start.

14 Dibb P. The Outlook of the former USSR. Sydney, Pacific Security Research Institute, 1992,

мире. Среди таких трудов - исследования С.Харриса. Д.Болла. П.Дибба. Т.Миллара. Э.Мака'5.

Струкплра диссертации. С учетом специфики темы исследования, характера теоретических и практических задач, поставленных в работе, была избрана структура диссертации, которая состоит из введения, трех глав, заключения, двух приложений, обзора источников и литературы.

Во введении дано обоснование избранной темы, ее актуальности, затронуты наиболее общие теоретические вопросы, относящиеся к теме исследования, поставлены его задачи и определена его методологическая основа, выделены научная новизна и практическая значимость диссертации.

В первой главе содержится краткий исторический очерк развития российско-австралийских и более подробно советско-австралийских отношений, анализ наследия двусторонних связей, с которым СССР и Австралия подошли к середине 80-х годов.

Прослеживая историю двусторонних российско-австралийских контактов п XIX веке па примере морских экспедиций к берегам Австралии, автор показывает, что в прошлом столетии самостоятельных межгосударственных отношений между Россией и Австралией как таковых не было. Австралия в то время являлась английской колонией или. вернее, группой английских колоний, возникших изначально как место ссылки, т.е. была своего рода английской "Сибирью". Контакты между Австралией и Россией фактически находились в прямой зависимости от состояния англо-российских отношений. Последние же не раз подвергались серьезным испытаниям в связи с геополитическим соперничеством между Лондоном и Петербургом как в Европе, так и в Азии.

Отсутствие прямых государственных связей и XIX веке в диссертации оценивается неоднозначно. С одной стороны, восприятие австралийцами России через призму интересов Лондона, эпизодичность двусторонних контактов и отсутствие постоянных каналов общения создавали благоприятную почву для возникновения подчас преувеличенного представления о "русской угрозе". С другой стороны, "тирания расстояний" между Австралией и Россией объективно способствовала тому, что история двусторонних контактов в XIX веке не накопила груза серьезных конфликтов и проблем. Наоборот, народы наших стран проявляли большой интерес к изучению жизни друг друга, сохраняли в целом добрые взаимные отношения. К концу прошлого столетия за Австралией в России прочно укрепилась репутация "счастливой страны", а на пятом

15 Harris S. Security Issues in Northeast Asia, Paper to Strategic and Defence Studies Conference: Strategic Studies in a Changing World. Canberra. 29 July - 1 August 1991; Ball D., Ken P., Security Outlook Report. Australian Government Printing Service, Canberra, 1995; Dibb P. A review of Australian Defence Capabilities: Report to the Minister for Defence. AGPS, Canberra, 1986; Millar T.B. Australia's Foreign Policy. Sydney, Angus & Robertson, 1968; Mack A. Amis Control in the Pacific: The Naval Dimensions. Canberra, ANU, 1991.

континенте Россию воспринимали как страну, добившуюся значительных достижений в целом ряде областей, однако, информация о которых поступала опосредствовано.

Переходя далее к событиям нынешнего столетия, автор указывает на то, что XX век оставил в наследство более сложную картину двусторонних связей. В ней можно увидеть как центростремительные, так и центробежные тенденции. К первым диссертант относит, в частности, развитие науки и техники, что сделало расстояние между нашими странами легко преодолимым, а контакты более частыми, а также становление самостоятельной внешней политики Австралии и связанное с этим установление и развитие прямых межгосударственных советско-австралийский отношений.

Одновременно в исследовании рассматриваются факторы, затрудняющие развитие двустороннего сотрудничества. Среди них автор указывает на "слабую ориентацию большинства австратийцев в вопросах стратегической безопасности, в силу чего общественность (и большая часть прессы) подвержена непредсказуемым и крайне эмоциональным переменам настроения и мнения"16. Другим существенным фактором было то, что межгосударственным отношениям была присуща определенная вторичность, они во многом зависели от того, как складывалась обстановка в мире. По словам министра иностранных дел Австралии Г.Эванса, "качество двусторонних отношений за этот период отражало взлеты и падения, наблюдавшиеся в отношениях между Востоком и Западом"17. Отсюда замечание о двойном уровне советско-австралийских связей, когда речь идет о "двух уровнях контактов австралийцев с советским государством и народом. Первый -обычные прямые контакты, которые имеет большинство стран в рамках торговых и дипломатических отношений. Второй - отношения в рамках глобального противостояния между Востоком и Западом, между коммунизмом и капитализмом и в конечном счете -между США и СССР"18.

Именно это последнее обстоятельство, а именно разделение мира на два противоборствующие лагеря - капиталистический и социалистический, к которым принадлежали СССР и Австралия, оказало значительное влияние на развитие двусторонних отношений в XX веке. Глобальная и региональная конфронтация во многом предопределяла те конфликты, в которые оказывались втянутыми обе страны на протяжении столетия. Антисоветская внешняя политика Канберры, по-видимому, объяснялась не только зависимостью от Вашингтона и Лондона и страхом перед "коммунистической угрозой" в Азии, но также общностью демократических и культурных ценностей между австралийским обществом и, скажем, американским или английским, что

" Babbage R. 'A Coast Too Long. Defending Australia bevond the 1990s'. Sydney, Allen & Unwin, 1990, p.224.

17 Evans G., Grant B. Australia's Foreign Relations in the World of the 1990s. Melbourne, Melbourne University Press, 1992, p.296.

18 Русакова O.K., Торкунов A.B. "К югу от экватора". M., "Мысль", 1989. с. 136.

создавало концептуальную базу для совместных действий Канберры и ее западных союзников.

Неприятие тоталитаризма государственных институтов, вместе с тем, не переносилось австралийцами на отношение к русскому народу, как и к другим народам, проживающим в России и Советском Союзе. Австралия давала приют всем, кто бежал от преследований на родине. Гуманистические идеалы, характерные для русской литературы и искусства, находили отклик в среде австралийской интеллигенции. Интерес к жизни в России не исчезал даже в самые напряженные годы "холодной войны".

В результате автор делает вывод, что основные противоречия между СССР и Австралией к середине 80-х годов виделись в сфере идеологии, ценностных ориентации и. как следствие, геополитики. Не находясь в фокусе внешнеполитических приоритетов друг друга, Москва и Канберра, тем не менее, поддерживали политический диалог на уровне министров иностранных дел и развивали активные торгово-экономические отношения.

Во второй главе рассматриваются различные аспекты развития двусторонних отношений во второй половине 80-х годов - политические, экономические, гуманитарные и т.д. Здесь поднимаются и анализируются вопросы, почему стал возможным "прорыв" в наших отношениях в конце 80-х и с какими проблемами пришлось столкнуться Москве и Канберре в начале 90-х годов.

Автор начинает свой анализ с краткой характеристики внешнеполитических курсов Москвы и Канберры во второй половине 80-х годов на глобальном уровне. При этом указывается на то, что важным направлением советской доктрины, получившей название "нового политического мышления", был переход от конфронтации с Западом к сотрудничеству с ним, что, по замыслу Горбачева, должно было сократить военные расходы и активнее задействовать потенциал внешнеэкономических связей. Что касается австралийской внешней политики в тот же период, то к середине 80-х годов она основывалась на "трех китах" - во-первых, военно-политическом альянсе с Западом, во-вторых, активной роли страны в разоруженческих процессах и, в-третьих, миротворческой деятельности в рамках ООН.

В работе подчеркивается, что "новое политическое мышление" советского руководства, акцент Москвы на вопросы ядерного разоружение и реальные подвижки в советских позициях на этом направлении объективно расширяли концептуальную основу дальнейшего политического сближения СССР и Австралии. Кроме того, диалог Канберры с новым советским руководством укреплял внутренние позиции лейбористов, позволял австралийским политикам "записывать дополнительные очки" в свой актив во внутриполитической борьбе. Все это создавало благоприятные условия для углубления политического и торгово-экономического советско-австралийского сотрудничества. Отражением значительных перемен, происшедших в образе мышления австралийцев по

отношению к СССР, автор считает сделанный Сенатским комитетом по внешней политике обороне и торговле в 1990 г. вывод, что Советский Союз перестал представлять прямую военную угрозу Австралии.

Подробному рассмотрению далее подвергаются доктрины Москвы и Канберры в Азиатско-тихоокеанском регионе. В этом контексте анализируются не только выступления и заявления политических деятелей двух стран, но и конкретные, практические действия внешнеполитических ведомств СССР и Австралии. Данный подход позволяет сделать вывод о появлении целого ряда новых моментов, способствующих сближению позиций двух стран по региональным проблемам, в том числе по вопросам урегулирования конфликтных ситуаций, создания безъядерных зон и т.д.

Особое внимание автор уделяет сравнению советской и австралийской концепций укрепления региональной безопасности. Во Владивостокской речи в 1986 г. Горбачев предлагал создание регионального форума по вопросам безопасности по аналогии с Хельсинским процессом. В ¡990 г. министр иностранных дел Австралии Г.Эванс призвал к созданию похожего официального многостороннего механизма и тоже сравнил его с СБСЕ. В результате появилась концепция СБСА - Совещания по безопасности и сотрудничеству в Азии. Общим моментом советских и австралийских предложений была идея создания некого регионального форума наподобие СБСЕ. Несмотря на то, что предложения Москвы и Канберры в то время не были приняты странами региона, их заслуга заключалась в том, что они способствовали формированию благоприятных условий для возникновения в середине 90-х годов многостороннего диалога по вопросам безопасности в регионе.

Общим моментом для советской и австралийской дипломатии в АТР стало также и то,

что, осознав преждевременность продвижения идеи СБСА в регионе в предлагаемом ее

виде, Москва и Канберра скорректировали подходы в сторону большего реализма. И

австралийские, и советские руководители согласились, что перевод самой концепции

СБСЕ на азиатскую почву невозможен, и стали говорить о том, что под СБСА они имели в

виду не структурное образование, как в Европе, а прежде всего, комплекс официальных и

неформальных двусторонних и многосторонних диалогов между странами региона по

вопросам безопасности и сотрудничества, и что этот процесс не следует искусственно НАДО

ускорять, ему дать возможность развиваться теми темпами, которые приемлимы для большинства стран региона.

Значительное сближение советских и австралийских позиций по ряду региональных вопросов, вместе с тем, не означало исчезновения существовавших между ними различий. Прежде всего, это касалось оценки военного присутствия американцев в регионе, роли Японии в АТР и в мире, различий в подготовленности экономик двух стран к большей интегрированности в региональные процессы.

Отдельному изучению автор подвергает динамику развития непосредственно двусторонних отношений между СССР и Австралии в конце 80-х годов. Переработка большого объема фактического материала позволяет вычленить факторы, которые обусловили серьезный "прорыв" в двусторонних связей, высшей точкой которого стал визит Председателя Совета Министров СССР Н.Рыжкова в Австралию в 1990 г. Одновременно важное место в исследовании отведено вопросам эволюции австралийской позиции в отношении помощи советским реформам. Наконец, в заключении главы подробно освещаются события переходного периода от августовского путча до распада СССР в августе 1991 г.

Подводя итоги развития связей между Москвой и Канберрой в конце 80-годов. автор показывает, что в концептуальном плане серьезным камнем преткновения в двусторонних отношениях в этот период можно назвать разницу мировоззрений, различие в идеологиях и политических системах. В геополитическом плане это проявлялось в принадлежности наших стран к различным политическим блокам. По мере того, как в мышлении советских руководителей брали верх элементы общечеловеческого характера, признания реалий ракетно-ядерного века и необходимости предотвращения ядерной угрозы, объективно расширялась и основа для двустороннего диалога и сотрудничества с Австралией. Кроме того, эрозия ортодоксальной коммунистической идеологии в СССР приветствовалась австралийцами, твердо стоящими на позициях либеральной демократии. Отсутствие же острых политических проблем между Москвой и Канберрой позволило совершить значительный прогресс в двусторонних отношениях.

Одновременно прослеживалась и другая тенденция - сохраняющаяся настороженность австралийцев по отношению к политике СССР. В основе ее - принадлежность наших стран к двум противостоящим блокам, доставшаяся в наследство от "холодной войны". Именно поэтому, по признанию самих австралийцев, вплоть до 1989 - 90 гг. они продолжали рассматривать СССР как "страну, которая должна удовлетворить Запад по ряду невысказанных критериев, прежде чем ей можно доверять как нормальному члену международного сообщества"19.

В третье« главе автор пытается проследить становление и развитие двусторонних отношений в условиях, когда Россия начинает проводить внешнюю политику в качестве самостоятельного государства, а не как одна из республик СССР. Наибольшее внимание в этой главе уделяется вопросам преодоления паузы, возникшей в двусторонних отношениях в связи с переходным (от СССР к России) периодом, анализируется общность и расхождение интересов России и Австралии на различных уровнях взаимодействия -глобальном, региональном, двустороннем.

" Perestroika. Implications for Australia-USSR Relations. Report of the Senate Standing Commlttee on Foreign Affairs, Defence and Trade, December, 1990, p. 9.

В работе показано, как курс на партнерские отношения с Западом, коррекция внешнеполитического курса в сторону большего реализма, отказ от остатков коммунистической идеологии создавали благоприятные предпосылки для концептуального сближения России и Австралии на международной арене. Это происходило на фоне все большей эволюции австралийского внешнеполитического мышления в сторону теории "кооперативной безопасности".

Сопоставление внешнеполитических доктрин России и Австралии указывало на то, что в первой половине 90-х годов интересы Москвы и Канберры пересекались и в значительной степени совпадали в области обеспечения международной безопасности, в первую очередь, в области разоружения. Определенная близость взаимных интересов просматривалась и в области международных экономических отношений. В основе этого явления лежала ориентация австралийской и российской экономик на экспорт сырьевых товаров, что возможно лишь при гарантированном доступе продукции этих стран на традиционные и новые рынки сбыта. Помимо этого, в российском руководстве, как и в австралийском, все отчетливее осознавалась опасность "невоенных угроз безопасности", таких как загрязнение окружающей среды, международный терроризм, торговля наркотиками, нерегулируемые перемещения больших потоков населения, защита прав человека и т.д.

В исследовании подробно разбираются те изменения, которые наметились в региональных стратегиях Москвы и Канберры в начале 90-х годов. Особое внимание обращено на то, что концепции региональной безопасности России и Австралии эволюцннизировали в целом в одном направлении - отказа от выдвижения глобальных, широкомасштабных идей и концепций типа СБСА, учета специфики двусторонних связей и союзов, стремления восходить от простых форм сотрудничества и налаживания мер доверия к более сложным формам общерегионального взаимодействия в строительстве системы региональной безопасности. Как представляется автору, подобная гибкость Москвы и Канберры способствовали созданию первого регионального форума по проблемам безопасности в форме АРФ.

Одновременно в диссертации показаны и наиболее существенные различия в региональных концепциях России и Австралии, сделана попытка проанализировать их в исторической перспективе, раскрыть мотивы, лежащие в основе тех или иных внешнеполитических импульсов. Сравнение региональных доктрин в этом разрезе позволило отчетливо выделить перспективные области сотрудничества, а также выпукло показать возможные преимущества концентрации на отдельных направлениях международной политики и экономики. В этом контексте подробно разбирается австралийский опыт смены акцентов на региональном направлении, связанный с приходом к руководству страной П.Китинга в 1991 г.

Помимо этого, указывается на стоящие перед Россией и Австралией проблемы "вхождения" в регион общего характера, среди которых наиболее подробно разбирается вопрос о совместимости культурологическо-ценностных ориентаций азиатского общества с теми, которые сложились в российском и австралийском обществах.

В исследовании далее показан новый этап развития двусторонних отношений, этап становления российско-австралийских связей на основе того, что досталось в наследство от советско-австралийского сотрудничества. Вместе с этим, особое внимание уделяется изменившемуся контексту связен, когда новое российское руководство провозгласило курс на отказ от коммунистической идеологии и заявило о своей ориентации на построение демократического общества.

Характеризуя период 1992 - 1994 гг. как определенную паузу в двустороннем политическом диалоге на высшем уровне, автор вскрывает причины сложившей ситуации, анализирует события, происходившие внутри России, показывает отношение к ним со стороны австралийцев. В данной главе также подробно разбираются вопросы австралийской помощи российским реформам, отмечается активизация связей между Австралией и дальневосточным регионом России, который в Канберре называют "тихоокеанской Россией".

В этом контексте большое внимание уделяется рассмотрению вопросов торгово-экономического развития, анализируется воздействие задолженности по кредитам, предоставленным Советскому Союзу в 1990 г. для закупок австралийской пшеницы и шерсти на сумму 525 млн. долл, на дальнейшее развитие торговых связей. Среди прочих трудностей, возникающих на пути австралийских компаний на российском рынки, наиболее часто указываются политическая нестабильность, отсутствие четкой законодательной основы деятельности иностранных компаний на рынке ресурсов, несовершенный правовой механизм, не позволяющий иностранцам эффективно защищать свои права, высокий уровень налогов и роялти.

В заключении подводятся научные итоги исследования. Предпринятый в диссертации анализ двусторонних отношений за период с 1985 по 1995 гг. позволяет сделать следующие научные выводы относительного современного их состояния и перспектив дальнейшего развития.

1. За последнее десятилетие российско-австралийские отношения претерпели серьезную трансформацию. Практически ни одна область двусторонних связей не осталась без изменений. Прежде всего, из них практически полностью ушли элементы идеологического противостояния, которые были присущи отношениям СССР с капиталистическими странами до конца 80-х годов. Уже одно это оказало серьезное воздействие на самые различные аспекты двусторонних связей между Москвой и Канберрой.

В политическом плане появилась более широкая концептуальная основа для взаимодействия. Руководители двух стран перестали воспринимать Россию и Австралию как страны по различные стороны глобального противостояния. На самом высоком политическом уровне руководство Австралии признало, что больше не относится к России как прямой угрозе своей безопасности. Переход от конфронтации к партнерству между Россией и США, важнейшим союзником Австралии на глобальном и региональном уровне, снял известные ограничения на развитие двустороннего и международного сотрудничества между Москвой и Канберрой.

С преодолением идеологических преград появилась возможность ликвидировать и двойственный характер отношений между нашими странами. Это позволило перевести комплекс двусторонних связей на более прочный фундамент национальных интересов, лишенный идеологических наслоений и догм. Разумеется, национальные интересы на современном этапе также могут не совпадать, расходиться и даже вступать в противоречие, однако, теперь такое столкновение не будет иметь характер идеологического противостояния между капитализмом и социализмом.

2. На эволюцию двустороннего взаимодействия значительное влияние оказал факт распада СССР. Выход России на международную арену в самостоятельном качестве обусловил перевод всего комплекса межгосударственных советско-австралийских отношений в новое русло. Успешному осуществлению этого процесса способствовало совпадение стратегических интересов двух стран, заключавшееся в стремлении обеспечить правопреемственность России по международным обязательствам и правам СССР, высокая ответственность руководителей двух стран, активная работа дипломатических представителей России и Австралии.

В результате распада СССР государственную самостоятельность приобрели государства Прибалтики - Эстония, Латвия, Литва. Это позволило устранить из двусторонних отношений давнишнее противоречее - непризнание Канберрой факта вхождения этих республик в состав СССР. В этом плане российско-австралийские отношения выгодно отличались от своего советско-австралийского фундамента.

3. Кардинальные экономические реформы, начатые в СССР и продолженные в России, открыли широкие возможности сотрудничества перед деловыми кругами двух стран Торгово-экономическое взаимодействие обогатилось новыми формами в виде создания совместных предприятий, инвестиционной деятельности, перехода к более широком> международному экономическому сотрудничеству по целому ряду проектов.

Вместе с тем, последние десять лет привнесли в торгово-зкономическое взаимодействие новые проблемы и трудности. Переходный этап, связанный с распадои СССР, создал целый ряд политических, экономических и организационных сложностей которые пришлось решать в срочном порядке. Кроме того, глубокий экономически!

кризис, сопровождавший осуществление российских реформ, оказал значительное негативное воздействие на весь комплекс двусторонних отношений. Неспособность Москвы расплатиться с Канберрой по предоставленному ей в 1990 г. кредиту для покупки австралийской пшеницы и шерсти серьезно затормозили дальнейшее торгово-экономическое сотрудничество. Известным барьером к расширению взаимодействия в деловой сфере продолжает оставаться отсутствие четкого законодательства об иностранных инвестициях, надежно работающего механизма правовой системы и многих других элементов, которые необходимы для создания благоприятного инвестиционного климата в России. К этому следует добавить ограниченные возможности помощи России со стороны самой Австралии в условиях замедления темпов экономического роста в этой стране.

<1, Важнейшую роль в преодолении некоторого спада в двусторонних отношениях будут, по-видимому, играть усилия российского руководства по преодолению экономических кризисных явлений в РФ. Прогресс в этой области должен способствовать решению наиболее сложного вопроса торгово-экономических отношений - ликвидации задолженности по австралийскому кредиту. В перспективе, однако, Австралия может снова стать важным торговым партнером России. Полезной сферой взаимодействия могла бы быть шерсть, учитывая, что Австралия - крупнейший мировой производитель и экспортер шерсти, а СССР в последние годы своего существования занимал второе место в мире по импорту шерсти. В настоящее время Россия продолжает закупать значительные объемы шерсти. Помимо этого, Австралия является по сути единственным крупномасштабным производителем высококачественных минерально-сырьевых и сельхозтоваров самого широкого спектра в АТР. Роль этой страны-континента с огромными запасами полезных ископаемых и быстро развивающимися современными технологиями в долгосрочной перспективе, очевидно, будет и дальше возрастать.

5. На современном этапе особого внимания заслуживает анализ внешнеполитических приоритетов Москвы и Канберры, так как именно они во многом определяют вектор дальнейшего развития двусторонних отношений. К середине 90-х годов во внешнеполитическом курсе России появились новые моменты, наметился поворот в сторону большего прагматизма. Стал более жестко звучать голос Москвы в отстаивании своих национальных интересов, что порой приводило к острым столкновениям со странами Запада. Вместе с тем, большинство спорных вопросов - будь то расширение НАТО на Восток или роль Москвы на постсоветском пространстве - не затрагивают напрямую вопросов российско-австралийского сотрудничества на международной арене. Можно предположить, что основная сфера такого сотрудничества - разоружение - будет и дальше служить скорее основой взаимодействия, а не противоречий между двумя странами.

Совпадение или близость позиций России и Австралии по ряду международных вопросов является достаточным, но отнюдь не определяющим условием для укрепления политического сотрудничества. Требуется еще совпадение или близость внешнеполитических приоритетов. Действительность же такова, что для российской внешней политики наиболее острыми вопросами являются расширение НАТО на Восток, отношения со странами ближнего зарубеж-ья и обеспечение благоприятных экономических условий для осуществления внутренних реформ. Австралийское же руководство основной упор в своей внешнеполитической стратегии делает на активную интеграцию страны в Азиатско-тихоокенский регион. В результате создаются предпосылки для некоторого снижения в ближайшей перспективе уровня двустороннего сотрудничества.

6. В региональном контексте, несмотря на заметный прогресс российской дипломатии на отдельных направлениях, общий потенциал России влиять на положение в Азиатско-тихоокеанском регионе в последнее время относительно снизился. Одновременно наблюдалась устойчивая тенденция укрепления позиций Австралии в регионе, что объективно повышает заинтересованность Москвы в диалоге с Канберрой по региональным вопросам. Общим для двух стран в региональном плане является стремление активно участвовать в формирующихся переговорных механизмах в АТР, которые постепенно превращаются в диалоговую инфраструктуру для создания в перспективе системы совместной безопасности в Азии и бассейне Тихого океана, заинтересованность в урегулировании конфликтных ситуаций в АТР, обеспечении большей стабильности и безопасности региона.

Вместе с тем, прослеживаются различия в концепциях региональных стратегий. Российская внешняя политика на направлении АТР продолжает делать упор в первую очередь на военно-стратегические вопросы, обеспечение безопасности российских границ на востоке. Австралийцы же, наоборот, на первое место в своей региональной политике выдвигают вопросы экономической интеграции. Уже одно это накладывает определенные ограничения на масштабное российско-австралийское региональное сотрудничество. Неоднозначная картина складывается и в плане интеграции наших двух стран в региональные экономические процессы. С одной стороны, и Австралия, и Россия твердо заявляют о своем стремлении стать их активными участниками. С другой стороны, по целому ряду причин они пока не могут быть поставлены на один уровень в плане готовности к участию в интеграционных процессах АТР.

7. Ценность сотрудничества с австралийцами заключается не только в осуществлении взаимовыгодных совместных проектов, но и в том, что контакты с ними могут подсказать апробированные методы решения некоторых проблем рыночной экономики, которую Россия стремится построить у себя. Представляется интересным, в частности, австралийский опыт защиты собственных производителей от иностранной конкуренции.

шстралийское законодательство по недопущению бегства национального капитала из :траны, особенно тех финансовых ресурсов, которые получены в результате продажи ;ырьевых товаров, примеры создания на пятом континенте отечественных отраслей производства по выпуску товаров на основе современной технологии.

8. В целом, по-видимому, можно говорить о том, что долгосрочные стратегические штересы наших стран - обеспечение международной и региональной безопасности, достижение более высокой степени интегрированностн в мировую экономику, решение тиболее острых проблем современности - весьма близки или совпадают. Это создает хорошую основу взаимодействия России и Австралии в настоящее время на самых зазличных уровнях - глобальном, региональном и двустороннем. В силу этого можно :делать вывод, что российско-австралийские отношения могут рассматриваться как зажный инструмент при решении масштабных задач, которые ставят перед собой руководители двух стран для достижения более высокого благосостояния и обеспечения лирной жизни народов России и Австралии.

Апробация результатов исследования. Автором диссертации опубликованы следующие научные работы:

1. "От советско-австралийских к российско-австралийским отношениям." Россия и :траны южных морей: историко-культурные связи. Тезисы докладов XXI научной конференции по изучения Австралии и Океании. Институт Востоковедения РАН, 1995. -3,3 п.л.

2. "О современной внешнеполитической доктрине Австралии." Тихоокеанский путь развития: концепции и реальность. Тезисы докладов XXII научной конференции по изучения Австралии и Океании. Институт Востоковедения РАН, 1996. - 0,4 п.л.

3."Австралийская внешнеполитическая концепция: теория баланса сил или столкновения цивилизаций?" Межнациональные отношения сегодня. Ростов-на-Дону, РГУ, 1997.- 1,3 п.л.