автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.03
диссертация на тему: Австралийский регионализм

Полный текст автореферата диссертации по теме "Австралийский регионализм"

7 -3

р, , :: !Л; ^^ДИПЛОМАТИЧЕСКАЯ АКАДЕМИЯ МИД РФ

На правах рукописи

РУДНЩЮШ Артем Юрьевич

АВСТРАЛИЙСКИЙ РЕГИОНАЛИЗМ (ЭШШШ ВНЕШЕН ПОЛИТИКИ АВСТРАЛИИ В АЗИАТСКО- ТИХООКЕАНСКОМ РЕГИОНЕ: 1970-1990-е ГОДЬО

Специальность 07.00.03 - ВсеоСдая история.

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени доктора исторических наук

Москва 1994

Диссертация выполнена на кафедре историко-дипломатически» политических наук Дипломатической академии ЩЦ РФ.

Официальные оппоненты - доктор исторических наук Ли-ЕФ.

доктор исторических наук Мурадян А доктор экономических наук Михеев Е

Ведущая организаций - Институт востоковедения РАН.

Защита диссертации состоится " " _ в "

часов, на заседании Специализированного совета Д 090.01.02 в Ди логической академии МИД РФ.

С диссертацией мопю ознакомиться в библиотеке Дипломатиче кой академии МВД РФ.

Автореферат разослан " " _" " г.

Ученый секретарь Специализированного совета

А. Г. Задохин кандидат.исторических нау» доцент

Подъем стран Азиатско-тихоокеанского региона (1) стал одной самых ярких страниц международной кизни последней четверти XX В АТР сосредоточено более половины населения земли и половина ■х богатства человечества Бресте с Соединенными Штатами Тихоо-г шская Азия обеспечивает Солее половины мирового ВНП По темпам шошческого роста государства Северо- и Юго-Восточной Азии »рекаот государства Западной Европы и Северной Америки- В АТР фмироваися один из крупнейших центров всемирного торгово-зко-¿ического, финансового, технологического развития.

В мировой политике и экономике сравнительно быстро приобрели 1чительный вес страны, черпаюидее силы в той региональной обц-зти, которая складывается в бассейне Тихого океана. К числу этих ран относится и Австралия, у которой, по словам ее министра эстрадных дел Гарета Званса, имеются два преимущества: статус эдней державы и принадлежность к экономически самому динамично-району мира "От того, как Австралии удастся воспользоваться ими преимуществами, зависит та роль, которую ей предстоит сыг-ть в грядущэк десятилетии" (2).

Одним из ванных последствий "взлета ATF' стало возникновение иатско-тихоокеанского, или тихоокеанского регионализма. Под им понятием в настоящем исследовании подразумевается особая по-тическая, экономическая и культурная ориентация государств, корь© принадлежат к определенному региону, утверздшот свою сашс-ятельность через взаимное сотрудничество, консолидацию и интег-цию и стремятся к согласованным действиям на более широкой меж-вародной арене.

С точки зрения этнических, религиозных, культурных и полити-ских признаков многие азиатско-тихоокеанские страны существенно

(1) АТР - термин не совсем удачный, учитывая, что в регион :одят и неазиатские страны; вместе с тем, поскольку данный тер-IH уже прочно вошел" в научную и политическую лексику, откази-яься от него и менять, скажем, на "Тихоокеанский регион", было I нецелесообразно.

(2) Evans й , Grant В. Australia's Foreign Relations in the >rld of the 1990s, kfelbourne University Press, 1991, p. 321.

отличаются друг от друга, что побуждает некоторых специалист отрицать наличие не только тихоокеанского регионализма, но и А как целого (3). На первый взгляд, факторов, подтверждавших раз' единенность азиатско-тихоокеанского пространства гораздо болы тех, которые свидетельствуют об обратной. Из критериев регконал! ной общности (сформулированных КРзссетом): социальная гомоге! ность, культурная гомогенность, схожие типы мировосприятия н ш ведения в решении региональных вопросов, политическая взаишзав1 симость, экономическая взаишвависимость и географическая бЛ1 8ость (4), в АТР, главный образом, соблюдается предпоследний. Oj нако действие экономического фактора настолько основательно, 41 позволяет говорить об активно развивающемся процессе региональнс консолидации. В обстановке материальной взаимозависимости проис ходит взаимопроникновение культур, тихоокеанские народы лучик уъ наог друг друга, постепенно совмещается их духовные интересы. Се годня можно говорить о существовании экономического фундашнтг на котором возводится здание регионального сообщества Дая аконс мик региона характерен высокий уровень взаимодополняемости, он функционируют прежде всего за счет развития внутрирегионалыш связей и внутрирегионального сотрудничества. Внешнеэкономически контакты стран АТР, главным образом, сконцентрированы в предела региона.

Азиатско-тихоокеанский регион с известной уверенностью можн рассматривать как одно целое, состоящэе из Северо-Восточной Ази (СБА), Юго-Восточной Азии (ИВА), Юрюй части Тихого океана, ил Скноткхоокеанского района (КНР). Степень вовлеченности в регио нальное развитие Латинский Америки и Вкной Азии невелика, это от носится и к России. Вместе с тем, российский Дальний Восток нахо дится непосредственно в Тихоокеанской Азии и его включение в региональные процессы угкэ происходит, хотя Россия в целом безусловно останется евроазиатской державой с интересами и обязательствами глобального характера. Что касается связей с регионом США, тс прочная экономическая основа адесь иизется давно, к тому жв большинство стран АТР заинтересовано в американском военной присутс-

(3) Cvt Hanpmep: Seeal a Rethinking the Pacific. Oxford, 1090; Millar T. B. Australia's Foreign Policy. Sydney, 1968, p. 44.

(4) Cm.: Rasset B. International Regions and the International System A Study in Political Ecology. Chicago, 1967

»

вии как в факторе стабильности. Однако при этом они сознательно истанцируются от Соединенных Штатов, йоспринимая* их как госУ-арство с имперским имиджем, склонное к навязыванию своей воли алым и средним державам. В США заинтересованы, но их никогда не /дут считать полностью своими.

фежде всего в регионе выделяется Северо-Восточная Азия -ькэтор" экономического прогресса, она одна обеспечивает 25Х миро-эго производства и служит основным источником инвестиций и высота технологий для региона. Главную роль в СВА играет Япония -воего рода управляющий и координатор развития, на вторых, ко эстаточно. важных ролях - Южная Корея, Тайвань, Гонконг, КНР. плед за Северо-Восточной Азией идет новая индустриальная страна ВА - Сингапур, затем следуют Ыалайзия, Таиланд, Австралия и Но-ая Зеландия - производители минерального сырья, прошедшего перечную обработку, и продовольствия, а также ряда высококачественна промышленных товаров. Шнее развитые страны Юго-Восточной зии, Дальний Восток России, Монголия, Индокитай и Океания, выедают, в основном, в качестве рынков сбыта, поставщиков сырья и абочей силы.

Австралии досталось не последнее место в ряду тихоокеанских гран, это индустриально-аграрная средняя держава с высоким уров-ш жизни, огромными природными ресурсами, здесь представлена эактически вся таблица Менделеева (запасы бокситов составляют соло 1/3 мировых, урана - примерно 202, имеются обширные место-зждения железной руды, каменного угля, меди, никеля, свинца, арганца, серебра, золота и-т. д.). На пятом континенте проживает :его 0.31X населения планеты, однако в распоряжении австралийцев аходятся 5.2% мировой суш. Растет влияние Австралии на различие сферы международной жизни. Вместе с тем, ео положение в реги-и в мире остается достаточно-сложным. Политика регионализма, ачавшая разрабатываться в Австралии на рубеже 60-х и 70-х гг., рала для австралийского общества, во многом, средством нацио-ального выживания. •

С начала британской колонизации в 1788 г. и вплоть до недавно времени Австралия в большей или в меньшей степени оставалась ггсайдером в Тихоокеанской Азии, что сказывалось на национальном «осознании австралийцев, их восприятии окружающего мира Вместе Новой Зеландией, Дальневосточной Россией и французскими терри-эриями в Полинезии и Меланезии Австралия принадлежит к числу

"европейских анклавов" ATP, у которых экономический подъем Boi точной Азии вызывает не только восхищение, но и тревогу. Причи: коренятся в культурно-языковом и социально-политическом отчувд нии, в экономическом отставании от Японии и НИС.

Австралия развивалась как англосаксонская нация, с англоса! еонской культурой. Она долгое время экономически зависела снача от Англии, потом от США и во внешней политике держалась в фарв< тере Лондона илц Вашингтона. Это побуждало австралийцев принимат участие в двух мировых войнах, а также в. региональных- военш конфликтах: обитатели Азии видели в них послушных исполнителе воли "заморских империалистов".

С течением времени издержек британо- и американоцентристскс политики становилось все больше, а преимуществ - все меньше. I второй половине 60-х - начале 70-х гг., приняли во внимание свс рачивание военного присутствия США и Великобритании в Юго-Восток ной Азии, правящие круги в Канберре вынуждены были произвести пе реоценку ценностей и перейти к азиатско-тихоокеанской ориентации попытавшись стать своим человеком в "региональном клубе" и вмест с другими средними державами пожинать плоды политики регионализм в многополярном мире. На этом пути были достигнуты значительнь успехи и сегодня Австралия, по крайней мере экономически, може рассматривать себя как часть региона. Она играет заметную, иногда - ведущую роль в региональных политических процессах.

Упрочивая свои позиции в тихоокеанском сообществе, австра лийцы стремятся извлечь для себя выгоду из той трансформации, ко торую претерпевает вся международная система. Эванс с энтузиазмо заявляет, что для его страны наряду с окончанием конфронтаци между Востоком и Западом и экономическим динамизмом Азиатско-ти хоокеанского региона, определяющее значение имеет рождение "ново го международного порядка" (5). Подразумевается, что в отсутстви глобального военно-политического и идеологического соперничеств небольшим державам легче отстаивать свои интересы. Однако н всегда, принимается во внимание, что "новый порядок" сулит н только выгоды.

В современном развитии перестают доминируют страны западно культуры. Тон, во многом, задает Азиатский Восток, который отно сится к бывшим сюзеренам из Европы и Америки без тени подобост

(5) Evans G. , Grant В. Op. cit. , pp.4, 3.

тия, сознавая свое возрастающее экономическое и политическое ущество. В подобной ситуации Австралии приходится обходиться посторонней помощи. "Австралийское общество вступает в эпоху,, юторой ему приходится самостоятельно определять и реализовы-ь собственные интересы. Старая Британская штерт канула в ле-Западный союз в целом и австрало-американский союз в частнос-сохраняются, но в менее обязательных формах, нежели превде. ; никогда раньше австралийцам приходиться полагаться только на «их себя... " (6).

С окончанием Холодной войны и с исчезновением конфронтации пс вооруженных лагерей исчез главный организующий принцип пос-зоенного мира. Глобальное соперничество сдерживало амбиции мно-( государств, вынужденных превде соразмерять, их с логикой ос-зного противостояния. Сегодня такая необходимость отпала, что медленно проявилось в росте милитаризма на локальных уровнях, в зревании новых конфликтных ситуаций, с которыми Австралия уже алкивается или ей есцэ предстоит столкнуться.

Еще одна опасность заключается в возможности "растворения" стралии в Тихоокеанской Азии, в потере ею своего национального лика Интенсивное развитие региональных связей может привести к тезу в рамках австралийского общества "европейского" и "азиат-ого", в результате чего произойдет определенная трансформация ютралийской нации, однако она сохранит свою цельность, прежние >адиции будут органично взаимодействовать с новыми. Но исход most оказаться иным: Австралия превратится в конгломерат разроз-;нных этнических общин. В этом случае, учитывая экономическое и ^льтурноа доминирование в регионе мошцых держав Азии,обитатели лого континента, возможно, столкнутся с реальной угрозой своей амостоятелькости. Таким образом, уже не кажется бессмысленным опрос: насколько оправдана региональная ориентация?

• Тог же вопрос можно поставить шире и в более общей форме: асколько оправдано для небольшого государства с европейской ультурой и традициями включение в процесс азиатско-тихоокеанско-о регионализма? К каким последствиям может привести взаимодейс-вие восточной и западной культур, когда у последней материаль-

(6) In Pursuit of National Interests. Australian Foreign 'oltcy in the 1990s, id. by F. A. Msdiansky & A. C. Pal free man. Sydney, 1988, p. 14.

но-экономическая база (имеется в виду - на пятом континенте) несравненно слабее, нежели у первой? Ответ на этот вопрос важен не только для Австралии, но и для других "европейских анклавов" АТР.

Сказанное позволяет сделать вывод об актуальности предпринятого диссертационного исследования. В тихоокеанском регионализме выражена одна из существенных тенденций современного международного развития; в тихоокеанском регионализме Австралии выражена политика страны, приобретающей все большее влияние в регионе и в мире; австралийский регионализм дает повод рассуждать о совместимости западных и восточных культур, о психологии и моделях поведения в общем экономическом пространстве, о принципиальной возможности сохранения единства мира в условиях, когда на Востоке сформировался не менее, а то и более мощный центр материального и научно-технологического прогресса, нежели на Западе.

Предмет исследования. Основное внимание в диссертации уделяется особенностям взаимодействия Австралии со странами Тихоокеанской Азии, Океании и США, формированию австралийской региональной политики. В фокусе исследования - развитие внешнеполитических и экономических связей, политики национальной и региональной безопасности, эволюция австралийского военно-стратегического мышления. Специально выделяются отношения Австралии с Россией, рассматривается проблема российского дальневосточного регионализма, выявляется его сходство с регионализмом австралийским, ставится вопрос о значимости австралийского опыта для регионального развития России.

Международная активность Канберры изучается в диссертации в тесной связи с важнейшими переменами в жизни австралийского общества: в сфере политического и экономического развития, иммиграционной политики, формирования "многокультурной Австралии".

Основные цеди и задачи исследования. Цель исследования -дать всестороннюю оценку австралийскому регионализму, выявить его особенности в контексте развития тихоокеанского регионализма, выяснить, возможно ли органичное взаимодействие в рамках одного региона обществ, принадлежащих к различным культурам с различными Историческими и политическими традициями, их интеграция в единое сообщество. Автор намерен также продемонстрировать неоднозначность последствий политики регионализма для стран и территорий, являющихся "европейскими анклавами" АТР; поставить вопрос о взаимоотношениях западной и восточной культур и о той роли, которую

■рают в даной связи Австралия и австралийский регионализм.

Исходя из целей исследования, определены следующие задачи ¡ссертации:

1. Выявить истоки австралийского регионализма, проапализиро-1ть его эволюцию на протяжении последних десятилетий, определить :новные этапы этой эволюции;

2. Выявить и охарактеризовать приоритетные направления поливки австралийского регионализма;

3. Проанализировать развитие отношений Австралии с отдельны-и странами и группами стран Азиатско-тихоокеанского региона;.

4. Дать оценку австрало-американскому альянсу в контексте встралийского регионализма;

о. Дать сравнительную оценку поломэнип Австралии и России в зиатско-тихоокеанском регионе, перспективам австрало-российского отрудничества в АТР.

6. Осветить участие Канберры в региональной экономической штеграции;

7. Раскрыть особенности австралийской политики национальной I региональной безопасности, австралийской военной стратегии;

8. Рассмотреть проблему национально-этнической трансформации австралийского общества, психологии и мировосприятия австралийцев з рамках регионализма;

9. Рассмотреть вопрос об эффективности и оправданности австралийского регионализма;

10. Дать оценку перспективам австралийского регионализма с гочки зрения национального, регионального и общемирового развития.

Хронологические рамки исследования: с конца 60-х - начала 70-х гг. до начала 90-х гг. нынешнего столетия.

Осознание необходимости политики регионализма приходило не сразу, регисналистский курс лейбористского правительства Г. Уитле-ма в 1972-75ir. явился результатом мучительной переоценки ценностей, происходившей в австралийском обществе. В конце 80-х - начале 90-х гг. австралийский регионализм достигает уровня определен-» ной зрелости, происходит его концептуализация, кристаллизация ого основных черт.

Новизна исследования. Тема диссертации впервые стала объектом комплексного изучения и обобщающего анализа в российской научной литературе. Исследование в значительной степени является новым ч для зарубежной историографии. Хотя в британской, амери-

- 8 - ■

калекой и прежде всего, в австралийской литературе проблемы ре опальной политики Австралии рассматривались достаточно пол проблема австралийского регионализма практически не ставилась не рассматривалась с точки зрения теории и практики современ международных отношений.

Теоретическую основу исследования определяют представлени: регионализме, как о сравнительно новом феномене международ! жизни и внутренней жиани государств, как о существенном фактор« контексте взаимодействия культур Востока и Запада.

В силу территориальной, экономической и культурной близост политической взаимозависимости сегодня наблюдается активная кс солидация и развитие как "центральных" регионов (подобных Запг ной Европе и Сенекой Америке), регионов "второго порядка", субрегионов (Юго-Еосточная Азия, Северная Европа, Балканы, Южк Азия, Ближний Восток), так и районов, областей и краев в отдег ных странах. При всех различиях "международного" и "внутреннег регионализма, эти понятия тесно связаны (7), выражая по сути од ту же тенденцию.

•Данная тенденция -противоречива, поскольку обозначает только процессы объединения, интеграции, но и разъединения, ди ференциации. Это особенно заметно в кризисных ситуациях, при ра паде международных систем или крупных государственных образов ний, когда регионы теряют надежду на слабеющую центральную влас и предпочитают опираться на собственные силы. Яркая иллюстраци поведение российских регионов, обусловливающее во многих случа расшатывание устоев федеративного государства

Вместе с тем, региональное разъединение в перспективе выло, няет интегрирующую функцию. Оживление и усиление наиболее жизне< пособных регионов приводит к интенсификации транерегиональш связей, к межрегиональному сотрудничеству, к возрождению общэ] экономического, финансового, технологического и политическо! пространства: такова в частности точка зрения российского иссле

(7) Региональные интеграционные тенденции в международнь маспггабах могут набирать силу за счет того, что в отдельных rocj дарствах укрепляется влияние регионов. Так, например, развит», российского Дальнего Востока.укладывается в азиатско-тихоокеанс кую региональную схему, что в конечнрм счете способствует и боле тесным контактам АТР и Европейской России.

ателя А. А. Мурадяна (8). Собственно, о регионализме заговорили,

об особом явлении потому, что в нем в особой форме воплоти-ь известная закономерность - интернационализация политической, номической и культурной жизни народов (9). "Ускорение всесто-него взаимодействия стран и народов на уровне регионов, в коном счете, углубляет процесс общемировой интеграции,, хотя и .. "фрагментарной" основе" (10).

Регионализм - один из наиболее сложных феноменов совремэнно-развития. Под ним ыогат подразумеваться и экономическое сот-[ничество, и определенный тип политической деятельности. Регионам модет противопоставляться глобализму, причем, первое поня-■■ будет означать деятельность,- направленную на укрепление са-:тоятельности того или иного государства в рамках региона, а »рое - деятельность, подчиненную глобальным интересам. Региона->м может противопоставляться и национализму, и в этом случае состоятельность характеризует уже последнее понятие. С другой )роны, чаще Есего считается, что регионализм является выражени-национализма.

Эти взаимоисключающие интерпретации возникают тогда, когда понятия "регионализм" выхватываются отдельные его черты. Бесс-то, в основе этого явления лежит трансформация экономических язей, но это лишь один из его аспектов. Если мы понимаем под гионалиэмом определенный тип политической деятельности, то не эдует забывать - она лишь стимулирует перемены, уже затронувшие лее глубокие пласты человеческого существования. Если мы проти-поставляем регионализм глобализму, то с равным успехом можно веридать и обратное: через региональную активность проявляют бя глобальные процессы. То же - с противопоставлением региона-зма национализму, все зависит от точки зрения: национализм (или кальный патриотизм) лежит в основе стремления регионов к самос-ятельности, но в рамках региональной интеграции происходит сти-ние национальных и этнических различий.

(8) Мурадян А. А. Регионализация России: внутренний и между-родный аспекты. В кн.: "Регионализм как мировая тенденция'1 борник научных.трудов). !£ , Институт международных экономичес-¡х и политических проблем РАН, 1993, с. 29-30. —

(9) См.: А. А. Мурадян. Ук.соч., с. 19.

(10) Там же.

Требуется учитывать: регионализм затрагивает все сферы о( щаственной жизни. При всех противоречиях, присущих этому явленю его сущность заключается в переходе внутригосударственных и ме; дународных отношений на более высокий уровень взаимозависимост! обусловленный ростом влияния регионов, расширяющих двустороннее многостороннее сотрудничество. В перспективе это может привести созданию более*органичного мирового сообщества с многоуровневь характером контактов, пронизывающих все "этажи" международной ш национальной системы.

Интеграционная направленность ярце всего проявляется в раа витии международного регионализма. Усиление отдельных регионов границах одного государства на первых порах неминуемо означаа ослабление общих с^яаей. В контексте же международного пространс тва регионализм практически всегда означает "собирание целого и частей".

Шкет быть, нагляднее всего это демонстрирует ситуация в АТ - самом неоднородном из всех центральных регионов. Елагодар действию экономического фактора здесь сегодня доминирует интегра ционная модель сотрудничества, хотя уровень его не так высок, ка в Западной Европе или в Северной Америке. В рамках экономическог сближения теряют былую остроту политические и культурные конфдик та Указанный процесс развивается, главным образом, на двух уров нях. Первый - субрегиональный. Собственно, с этого и начиналос тихоокеанское сотрудничество: с возникновения экономической технологической взаимозависимости мевду Японией и НИС Северо-№0-Восточной Азии, создания АСЕАН, зоны свободной торговли межд Австралией и Новой Зеландией и последующего сближения этих стра с островными государствами Океании. На второй уровень, общерегио нальный, азиатско-тихоокеанские связи выходят в 70-е гг.; тогд; же появляется потребность в формировании общерегиональных экономических структур.

В условиях Холодной войны регионализм не мог получить полного развития. Идеологическая и военно-политическая конфронтацш еще больше рааобпэла регион. Блоковая политика 50-х-60-х гг. ш доказывает обратного. Возникавшие группировки оказывались недолговечными. они имели глобальную, а не региональную направленное^ и на деле препятствовали налаживанию прочных взаимных связей. Прежние противоречия не искоренялись, а "загонялись вглубь", поскольку первоочередной задачей представлялась борьба с коммунизмом

- 11 -

капитализмом) в региональном и всемирном масштабе.

С конца 60-х гг. глобальные усилия-США и СССР, по консолида-и своих партнеров становились все менее эффективными. В Азиате--тихоокеанском регионе была нанесена одна из первых и самых убоких . ран биполярной системе международных отношений. В i-70-e гг. здесь заявили о своей мощи и самостоятельности КНР и йния, на авансцену международной жизни вышел целый .сонм малых и 1едних государств, уверенно заявивших о своих правах.

Регионализм - естественный результат трансформации междуна->дных отношений в направлении полицентризма. Ш мере разрушения шолярной структуры международных отношений, окончательный удар )торой нанесли окончание Холодной войны и исчезновение "социа-гатического лагеря", регионализм превращался в основное средство иернационализации политической и экономической жизни. Эпоха югополярности, вызвала к жизни региональную и субрегиональную таеграцию и установление все более тесных межрегиональных кон-актов. В АТР нашла яркое выражение характерная черта регионализ-а: консолидация в локальных пределах с выходом, затем, на обще-эгиональную арену, стремление к налаживанию трансрегиональных вязей и к взаимодействию - уже на глобальном уровне - с другими ентральныш регионами и субрегионами.

Говоря о специфике тихоокеанского регионализма, нужно прини-ать во внимание, что он зиждится прежде всего на беспрецедентном кономическом подъеме Восточной Азии и имеет в связи с этим впол-е определенную культурно-этническую основу. Если культурно-этни-:еские различия между остальными центральными регионами не играют аметной роли, то в их отношениях с АТР ситуация иная. Азиатские :траны,. уязвленные унижением в прошлом, ныне претендуют на более юлное самовыражение и регионализм дает для этого прекрасные воз-юдаости. Экономический успех порой усиливает в Азии чувство на-{ионального превосходства, что по-своему понятно, однако может шособствовать региональной обособленности, рождает желание вытеснить из "своего региона" внешние державы и помериться с ними зилами.

"Взлет АТР" и развитие тихоокеанского регионализма открывают новый этап в истории взаимоотношений культур Востока и Запада Эта проблема в разное время разрабатывалась известными философами и историками: Освальдом Шпенглером, Арнольдом Тойнби, представителями школы евразийства в России (в частности JL Н. Гумилевым) и

многими другими (11). Не претендуя на глубокий анализ укаэанн проблемы, остановимся лишь на некоторых моментах, имеющих отноп ние к концептуальной основе данного исследования.

Восточные и западные культуры длительное время эволюционир вали в условиях взаимной изоляции, взаимодействие осуществляло лишь в периферийных областях. Две группы культур существенно о личались одна от другой. Если западная после крушения рабовл дельческого строя постепенно вступала в технологическую стад ("познание объективных законов природы и активное преобразован: последней"(12)), многократно ускоряя свой прогресс, то восточн; оставалась в рамках нетехнологического развития. "Отношение к те: нологии коренилось в специфике мышления, восприятия природа С* вальд Шпенглер писад: для индуса и эллина "не существовало карт! ны становящегося ыира как вида и формы созерцания" (13).

В эпоху колонизации Запад грубыми методами приступил к пер< воду' восточных культур в плоскость собственного развития. Этс процесс продолжался до середины XX в. ив конечном счете прине Западу не только очевидные еыгоды. Знакомство с технологическс эрой рззрушило традиционные общества, однако затем технологичес кий прогресс был взят на вооружение наиболее жизнеспособными вое точными культурами. Запад почувствовал это уже во время русс ко-японской войны 1904-1905 гг., а затем во время войны на Тихо океане в 1941-1945 гг. Экономическое наступление стран Восточно Азии, начавшееся в 60-70-е гг., стало очередным и, наверное, са мым убедительным свидетельством возрождения ¿Востока Япония и ря других восточноазиатских стран, заимствовав западную технологию сумели органично вписать ее в контекст своих традиций и полити ческой культуры. В конечном счете это и предопределило их дости жения и дало возможность бросить вызов Западу. Развитие Азиатско го Востока бесповоротно переходило на технологический путь, кото-

(11) См. например: Шпенглер О. Закат Европы. Новосибирск, ] Наука, 1993; Тойнби А. Дж. Постижение истории. Е, "Прогресс' 1991; Гумилев Л. Н. От -Руси к России. Очерки этнической исторм М.', "Экопрос", 1992.

(12)См. об этом подробнее у И. С. Шкловского в статье: "Проблема внеземных цивилизаций и ее философские аспекты". - Вопросы философии, 1973, N0.11, с. 80.

(13) Шпенглер О. Ук. соч. , с. 48.

нередко оказывался здесь более плодотворным, нежели на Запа-

Современная реальность подтверждает актуальность вывода 1Нби о том, что "новое соотношение сил на международной арене, »жившееся после 1945 г., выдвинуло проблему контактов между ци-шзациями, проблему, которая отсутствовала в течение_двухсот ■идесяти лет" (14). Эта проблема ставится еще более остро в 1зи с развитием, международного регионализма, который с одной )роны обусловливает объединение и сплочение западных культур ггиональная интеграция в рамках Северной Америки и Западной Ев-1Ы и сближение этих региональных "блоков"), а с другой - куль? Востока (подъем Тихоокеанской Азии). Некоторые специалисты вагают, что контакты Востока и Запада непременно приобретут рму противоборства. "Центральная ось мировой политики, - пишет своей статье-прогнозе американский исследователь Сэмюэл П. Хан-нгтон, - вероятно, выразится в конфликте между Западом и всем очим миром, в противостоянии незападных цивилизаций мощи и цен-стям Запада" (15).

На Западе одновременно восхищаются "азиатско-тихоокеанским ономическим чудом" и хотели бы получать выгоду от налаживания сных отношений с процветающими странами АТР, с теми самыми, ко-|рые столетиями им завоевывались и эгоистически эксплуатирова-:сь (не в этом ли проявляется ирония истории?), и опасаются по-ють в зависимость от сзоих бывших колоний и полуколоний. Ыногих )лнует, что Азиатский Восток, вырываясь вперед в области эконо-тческого и технологического развития, сохраняет приверженность эадиционным социально-политическим авторитарным системам. Не гавит ли это под угрозу общественные ценности Запада, накопление веками? Не случится ли так, что мощные азиатские государства огромным населением и авторитарными режимами сначала превратят вропейцев и американцев в потребителей и копиистов своих товаров своей технологии, а потом примутся за разрушение устоев залад-ой либеральной демократии? Азиатский Восток добился материально-о прогресса в последние четверть века пе в последнюю очередь

(14) Тойнби А.Дж. Постижение истории. М., "Прогресс", с. 561.

(15) Хантингтон С. П.. Война цивилизаций: победитель опреде-:ится на культурном фронте. - Нью-Йорк Тайме. Недельное обозрение, паль 6-19, 1993.

благодаря существованию авторитарных режимов, однако при это пишет Р. Элегант, "еще не научился сдерживать свои амбиции, koti рые могут нанести ущерб всеобщему благу" (16).

Вместе с тем, было бы преждевременно исходить из само! мрачного сценария - экономически сильный, авторитарный'азиатсга Восток вступает в конфликт с демократическим Западом. Бесспорш Восток преимущественно авторитарен, а авторитаризм мало способс твует смягчению внутриполитической и социальной напряженност: ослаблению экспансионистских и милитаристских тенденций, изживг нию расово-этнической и конфессиональной нетерпимости, которг приводит к вспышкам насилия. Однако бесспорно и другое: во мноп странах Азии осуществляются демократические перемены и хотя поь трудно сказать, насколько глубокими и долговременными они окажут ся, ситуация оарздзленным образом меняется. Особую роль може сыграть сохранение демократической направленности развития Рос сии, которая в силу своего геополитического положения и истори ческих традиций связывает культуры Запада и Востока и в состояни способствовать их мирному сближению, взаимному проникновению обогащению.

Другой страной, которая вносит самый непосредственный вкла, в развитие отношений и в активизацию сотрудничества культур Запа да и Востока, является Австралия. Австралийский регионализм можн! рассматривать как попытку свести воедино "европейское" и "азиатское", "аападное" и "восточное", доказать, что два мира не разделяет непреодолимая пропасть, и страхам, которые порой рождает невиданный подъем Восточной Азии, сопутствуют большие надежды.

Основные положения и выводы диссертации, выносимые на защит;

1. Развитие Азиатско-тихоокеанского региона и тихоокеансюй регионализм оказывают растущее воздействие на современную международную жизнь; в тихоокеанском регионализме проявляется одна ие важнейших тенденций обадэмирового развития;

2. Регионализм Австралии, как "европейского анклава" АТР, имеет свою специфику, вместе с тем, он органично вписывается в общую картину тихоокеанского регионализма;

3. На протяжении большей части своей истории Австралия была региональным аутсайдером, опирающимся на мощь внешних, англосак-

(16) Elegant R. Pacific Destiny. Inside Asia Today. New York, 1990, p. 312, 511.

энских держав;

4. Австралийский регионализм Cepei свои истоки ещэ в перине ослевоекные десятилетия, но его формирование, как особого госу-арственного курса, начинается с конца 60-х - начала 70-х гг.;

5. Помимо социальных, политических и экономических факторов, ощной движущей силой австралийского регионализма явился австра-ийский национализм, которому была приверпэна Австралийская лей-ористская партия (АЛЛ);

6. Выделяются четыре этапа в становлении и развитии австра-шйского регионализма:

На первом этапе (1972-1975) находящаяся у власти АЛЛ залоки-ia основы азиатско-тихоокеанской ориентации. Этому способствовало ютепление международного климата'и рост внешнеполитической самостоятельности Австралии. Вместе с тем, региональный курс Кан-5ерры только формировался, ее вовлеченность в региональные дела 5ыла крайне невелика.

На втором этапе (1975-1983) правительство Либеральной и Аграрной (сейчас - Национальной) партий, традиционно искавших поддержки у США и Великобритании, попыталось отчасти вернуться к прежним ориентирам. Однако, несмотря на очередную вспьппку Холодной войны, объективная реальность заставляла Канберру расширять контакты с соседями по АТР, прежде всего в экономической области.

На третьем этапе (1983-1988) снова оказавшиеся у власти лейбористы возводят регионализм в ранг государственного курса, объявляя развитие региональных связей одной из главных национальных задач, поощряют иммиграцию из Азии и формируют в стране мултику льтурное общество. Однако Канберра продолжает участвовать в глобальной конфронтации великих держав, что d известной степени ограничивает свободу политического маневра.

Начало четвертого этапа (1988 - по настоящее время) было во многом вызвано окончанием Холодной войны и созданием в мире и в АТР принципиально новой международной ситуации, благоприятствующей росту активности малых и средних держав и развитию региона-в лизма в условиях международной многополярности.

7. Выделяются три приоритетных направления австралийского регионализма- японское, юго-восточноазиатское и южнотихоокеанское. Если первое имеет жизненно важное значение для вовлечения Австралии в региональную систему хозяйственных связей, то остальные, главным образом, важны в плане обеспечения военно-политичес-

кой безопасности. Вместе с тем, для Австралии заметно растет 3t номическое значение государств ,АСЕАН;

8. Австрало-американские отношения рассматриваются как свс го рода индикатор состояния австралийского регионализма. По ме формирования регионального сообщества и все более глубокого вс лечения в него Австралии, узы, объединяюще Австралию и США, с лабевают, а австрало-американский альянс приобретает новое, per ональное измерение;

9. Прослеживается сходство в развитии Австралии и ррссийск го Дальнего Востока; российскому дальневосточному регионами предстоит унаследовать некоторые характерные черты австралийско регионализма. Ближайшее будущее Российского Дальнего Восто (РДВ) может быть сравнимо с австралийским настоящим;

10. Потенциальную основу австрало-российского сотрудничест в АТР в значительной степени определяет общность положения пято континента и Российского Дальнего Востока как "европейских анкл вов" Тихоокеанской Азии.

11. Выделяются следующие аспекты австралийского регионам ма: .экономическое сотрудничество и интеграция со странами Тихо кеанской Азии и Океании, политика в области безопасности, разр ботка военной стратегии, 'этнический и психологический аспекты;

12. Относительное индустриальное и технологическое отстав; ние Австралии от развитых государств Восточной Азии, во много] компенсируется благодаря активности Канберры в иных области: Австралия успешно завоевывает себе репутацию одного из ochobhi интеллектуальных, научно-образовательных центров АТР, незаменим! го посредника при разрешении региональных конфликтов, стран! способной лучше других обеспечивать региональную безопасность стабильность. Австралия закрепила за собой командные позиции организационных структурах региональной экономической интеграцю В регионе она выступает не только в качестве страны-производит« ля, но и страны-менеджера Это усиливает ее экономический и пол) тический вес, позволяя не ощущать свою ущербность на фоне технс логически и индустриально более "продвинутых" держав;

13. Ь австралийской политике безопасности все большее значе ние придается невоенным факторам: экономическому, экологичесю^ демографическому и др. Эта трансформация отражает тот факт, чт политика безопасности приводится в соответствие с новыми тендеи циями международного развития, с курсом австралийского региона

а;

14. Императивы регионализма побудили правяще круги Канберры •и на пересмотр военной стратегии, отказавшись от популярного. )-бО-е гг. принципа "передовой обороны";

15. В процессе развития австралийского регионализма проявля-1 различия в поведении, психологии и миропонимании, присущие гралийцам и азиатам;

16. Регионализм влечет за собой этническую передежу австра-зкого общества Этот процесс следует направить в примлемое ло, иначе эффект австралийского регионализма может оказаться атным желаемому. Регионализм может привести к отрицанию авс-,тайского национализма, подорвать самостоятельность австралийс-о общества;

17. Несмотря на возможные негативные последствия австралийс-о регионализма, предварительные итоги его развития позволяют орить о принципиальной осуществимости включения небольшой >аны "европейского типа" в сообщество азиатских государств, 1юдовыгодного взаимодействия и взаимопроникновения восточных и Iодних культур, их синтеза. Австралию можно рассматривать, как юобразный полигон, где восточные и западные культуры вступают тпосредственньй контакт. Тем самым, становится очевидно, что jt австралийского регионализма выходит за национальные или даже гиональные рамки.

В исследовании использован широкий круг источников и литера-

еы.

Основные источники диссертации можно разбить на четыре груп-

- австралийские официальные документы, включая правительст-нные заявления, парламентские доклады и материалы парламентских ушаний. Белые книги по вопросам обороны, различные издания авс-¡алийского министерства иностранных дел ("The Australian Foreign 'fairs Record", "Backgrounder", "The Weekly Newsletter", nsight"), отчеты о деятельности Австралийского национального >митета по тихоокеанскому экономическому сотрудничеству, сборни-I документов, отражающих эволюцию австралийских международных' зязей (17);

(17) См. например: House of Representatives Debates (HRD), anberra; Australia and ASEAN. Challenges and Opportunities.

- официальные материалы и документы правительств другго стран АТР, а также международных организаций - 0QCP, Конференцш по тихоокеанскому экономическому сотрудничеству (КТЭС), АСЕАН t ДР. (18);

- воспоминания австралийских дипломатов и политических деятелей (19);

- периодика, научная и общественно-политическая - в основном, австралийская (газеты "The Canberra Times", "The Sydney Morning Herald", "The Age", "The Australian", "Australian Financial Review и др., журналы "Australian Outlook", "Australian Journal of Policy and History", "The Pacific Islands Monthly", "The Pacific Defence Reporter", "The Bulletin" и др.), а также американская, Ориъсаская, российская ("The Times", "The Financial Times", "The New York Times", "The Washington Post". "The Pacific Research". "The Pacific Review", "The Pacific Affairs","Asian Ai fairs","Известия", "Правда", "Международная жизнь", "Бизнес", и др.). Использовались некоторые англо-язычные газеты и журналы азиатских и океанийских стран - "Jakarta Post", "Fiji Tines",

Report from the Joint Committee on Foreign Affairs and Defence. Canberra, 1984; The Asia Pacific and Global Change. Adress by the Minister for Foreign Affairs and Trade of Australia, Senator Gareth Evans, to the Trilateral Commission, Tokyo, 20 April 1991. Tokyo, 1991; Evans G. Australia's Regional Security. Canberra, 1989; Australia and Pacific Economic Cooperation. Second Report by the National Pacific Cooperation Comnittee to the Australian Government. Canberra, 1987; Meaney N. Australia and the World: A Documentary History from the 1870s to the 1970s. Ktelbourne, 1985.

(18) Си. например: Report to US Congress on Asia-Pacific Future Strategy. US Department of Defense, Washington, DC, April 1991; OECD Examiners' Report; ASEAN Documentation Series 1981. Bangcock, 1981; Report of the Fifth Pacific Economic Cooperation Conference. Vancouver, 1986; The Second Pacific Trade Policy Forum. Singapore, 1988; Report of the Sixth Pacific Economic Cooperation Conference. Osaka, 1988; Report of the Eighth Pacific Economic Cooperation Conference. Auckland, 1991.

(19) См. например: Evans G. , Grant B. Op. cit.; Watt A. The Evolution of Australian Foreign Policy. Cambridge, 1967; Renouf A. The Frightened Country. Melbourne, Macmillan, 1979.

"The Far Eastern Economic "-view", "The Asian W?ll-Street Journal", "The ASEAN Forecast" и др.

Решая проблему достоверности источников, автор достаточно осторожно подходил к оценке официальных публикаций, в которых обычно не акцентируется внимание на сложностях и недостатках политики Канберры; нельзя было не учитывать субъективность мемуарной литературы. Явной тенденциозностью отличаются некоторые парламентские выступления. Вместе с тем, наличие других групп источников, з особенности, прессы, позволяло получать достаточно адекватные представления о развитии Австралии и ее внешней политики. Этому способствовало и изучение научной литературы - преимущественно, австралийской, американской и российской.

В диссертации использованы монографии,статьи, коллективные труды советских и российских авторов - посвященные как проблемам истории Австралии, ее внутри- и внешнеполитического развития, специфике ситуации в Южной части Тихого океана, так и общим проблемам международных отношений в Азиатско-тихоокеанском регионе. Хотелось бы отметить произведения таких ученых - специалистов по развитию Австралии и стран ЮТР, как А. Бобров, В. А. Вревский, О. А. Жарова, Е И. Иванов, П. И. Иванов, И. А. Лебедев, RR Лебедева, К. Е Малаховский, Е П. Николаев, А. Е {¿артынов и О. К. Русакова, К В. Рубцов, IL И. Пучков, R Б. Рубцов, А. ЕТоркунов (20), таких спе-

(20) Бобров А. Внешняя политика Австралии. М., 1962; Вревский R А. Либеральная и Аграрная партии Австралии. М., "Наука", 1976; Жарова О. Е Австралийский лейборизм после второй мировой войны. Ы., "Наука", 1987; Иванов Е И. Иностранный капитал в Австралии после второй мировой войны. М. , "Наука", 1976; Иванов П.Ы. Австралия и Китай. Ы. , "Наука"1984; Лебедев И. А. Внешняя политика Австралии (1939-1974). М., "Наука", 1975; Лебедева R Е Фиджи. История и современность.- 11, Наука, 1981; Малаховский К. Е История Австралии, li , "Наука", 1980; Малаховский К. Е Австралия. Время перемен? М. , "Наука", 1988; Мартынов А.Е, Русакова О. К. Австралия в международных отношениях XX века. М. , "Мысль", 1978; Николаев В. П. Папуа-Новая Гвинея. М. , Знание, 1989; Русакова О. К. Торкунов А. Е К Югу от экватора. М., "Мысль", 1989; Рубцов Б. Б. Финансы, денежное обращение и кредит Австралии. М., "Наука", 1981; Пучков пи. Этническое развитие Австралии. М., "Наука", 1987;

циалистов по международному развитию региона и эволюции стран Востока, как Е. К Бажанов, Е В. Михеев, Г. Г. Кадымов, Е. К Ковригин, А. Д. Богатуров, ЕФ. Ли, Е Б.Якубовский (21).

Советская историография международных отношений длительное время была привержена идеологизированному подходу. Сегодня российские авторы стремятся более трезво и объективно оценивать современную политическую и культурно-экономическую ситуацию в регионе.

Литература, затрагиваются вопросы австралийского развития и австралийской внешней политики также, в с^ое время не избежала предвзятых оценок, в частности она строилась на интерпретации международной деятельности Канберры как "младшего партнера" американского и британского империализма. Считалось, что "молодой австралийский империализм" включает два направления: великодержавное, то есть участие в империалистической политике США или Англии, и локальное, то есть, более самостоятельное и столь йе агрессивное. Это определение, основанное на высказываниях Е И. Ленина (22), позволяло сравнительно легко объяснять внешнюю политику Австралии и вместе с тем в большой мере ее упрощало. Классовый подход мешал придти к выводу, что действия Канберры на международной арене на протяжении всего существования самостоятельного австралийского государства в немалой степени были обусловлены и оправданы задачей выживания небольшой самостоятельной нации на окраине Тихоокеанской Азии.

Тем не менее многие выводы, содержащиеся в трудах советских

,(21) Бажанов Е. П. СССР и Азиатско-тихоокеанский регион; Ы. ,1991; Михеев ЕЕ В поисках альтернативы: азиатские модели развития. Социалистические и новые индустриальные страны. М. , "Международные отношения", 1990; Шхеев ЕЕ Роль России в АТР. Антиэкономическое и стратегическое партнерство (в рукописи); Ковригин Е. Е Противоречия и перспективы формирования "тихоокеанского сообщества". М., "Международные отношения", 1986; Богатуров А. Д. СССР, США И Япония. В поисках баланса интересов. VL , ИСКАН, 1991; Ли В.Ф. Социальная революция и власть в странах Востока. М,, "Наука", 1982; Тихоокеанский регион:

экономические и политические тенденции 80-х гг. Владивосток, 198?; Тихоокеанская безопасность. М.. "Наука", 1987.

(22)См. : Ленин ЕЯ Поли. собр.соч. , т. 28, с.511.

»

специалистов-австраловедов и специалистов по общим проблемам Ш' не потеряли своего значения. 3 последнее годы, к*сожалению, ие появилось крупных монографий по политике, экономике и культуре Австралии и южнотихоокеанского субрегиона. Однако выходят статьи и коллективные работы, в которых по-новому осмысливается профессиональная тематика, продолжает плодотворно работать Отдел южнотихоокеанских исследований Института востоковедения РАН, являющийся центром изучения Австралии и Океании в России.

Важную роль в работе над диссертацией сыграл анализ австралийской литературы, посвященной национальной внешней политике и регионализму. Ряд австралийских специалистов разделяет нынешний курс правительства, ориентированный на расширение связей с регионом, и критикует его только в частностях. Подобный подход характерен для многих политологов Школы тихоокеанских исследований (Т. Б. Миллара.Э. Мэка, К. Белл, Г. 4рая, Д.Болла, С. Хэннингхэма, Д. Хегарти, К.Вивиани и др. ).(23). К ним примыкают специалисты из других университетов и научных центров. Менее многочисленны, но вместе с тем довольно влиятельны,' исследователи, усматривающие не только в прошлой, но и в нынешней политике Канберра проявления милитаризма, гегемонизма и империализма, которые расцениваются, как доминирующие (Г. Чизмэн, М. Маккинли. Д. Мартин, в какой-то степени Г. <Храй и др.) (24). Аналогичных позиций придерживается сенатор Джо Валлентайн - автор многих публицистических произведений.

В особую группу следует выделить тех специалистов, кто в большей или меньшей степени не разделяет региональную ориентацию, опасаясь, что она может привести к потере австралийцами своего привычного национального облика, кто склоняется к необходимости реорие'нтации на Европу, ратует за сокращение азиатской иммиграции и укрепление англосаксонского, белого этнического ядра. Первую скрипку в этой группе играет один из крупнейших национальных ис-

(23) См.: Millar T.B. Australia's Foreign Policy. Angus & Robertson, Sydney, 1968; Fry G. Peacekeeping in the South, Pacific: .Some questions for prior consideration. ANU, Canberra, 1990; Henningham S. France and the South Pacific. Prospects in the 1990s. ANU. Canberra, 1988;

(24) См.например.: The New Australian Mi 1 ltarism. язя, i990j Martin D. Arrned Neutrality for Australia. Sydney, Allen & L'nwin, 1990.

торкков Джеффри Елэйни. волее осторожную, взвешенно позицию занимают Хамфри Маккуин, Ричард Ливер и др. (25).

Автором диссертации били изучены труды австралийских специалистов по формированию отношений Канберры с отдельными азиатскими государствами и США, по формированию национальной военной стратэ-гии и политики безопасности, экономической политики (26). Автор изучил труды политологов стран Азии, США и Великобритании по азиатско-тихоокеанской тематике, правде всего, по военно-политическим и экономическим вопросам, по проблемам безопасности, труды обобщающего характера (27). Их научная ценность не вызывает сомнений, однако некоторые выводы могут вызывать возражения. В частности это относится к заключениям английского ученого Дл Сигала ч американского публициста Р. Эле г ант а.

Сигал не склонен рассматривать Тихоокеанскую Азию как особый регион, а тихоокеанский регионализм как особое явление. Вообще, он не считает, что регионализм имеет сколько-нибудь существенное значение в современном развитии, полагая, что "глобальное взаимодействие будет расти за счет регионального". Нельзя не заметить что "глобальное взаимодействие" осуществляется как раз благодаря активизации развития на локальных и региональных уровнях и пос-

(25) См. например статьи Дж. Елэйии: "End of Isolation Poses Dilemma" в "International Herald Tribune. Special News Report", April 30 1938 и "The Fall and Rise of the other Australia" в "The Weekend Australian", February 11-12 1989; См. также: McQueen H. Japan to the Rescue. William Heinemann Australia, Melbourne, 1991.

(26) См. например: Babbage R. A Coast Too Long. Defending Australia beyond the 1990s. Allen & Unwin, Sydney, 1990; Drysdale P. International Economic Pluralism. Economic Policy in East Asia and the Pacific. Allen & Unwin, Sydney, 1988.

(27) См. например: Danusaputro, St. M. Elements of an Environmental Policy and Navigational Scheme for South-east Asia - D. M. Johnston (Ed. ) Regionalization and the Law of Sea Cambridge, B3llinger, Mass. ,1978; Wanandi, J. Regional Issues: Australia, Indonesia, PNG and the South Pacific. - Indonesian Quarterly, 1989, No.4; Asia in the 1990s. American and Soviet Perspectives. Ed. by R. Scalapino and G. Chufrin. Berkley, 1991; Simon, Sheldon W. The ASEAN States and Regional Security. Stanford, Hoover Institutional Press, 1982.

редством этого развития, так что едва ли имеет смыс* в данном контексте противопоставлять ":' -бализм" "регионализму". Сигал, на наш взгляд, необоснованно заявляет что Австралия будет утрачивать свое экономическое и политическое значение в мире (28).

Элегант, чьи рассуждения в целом небезынтересны, допускает весьма легковесное утверждение, будто сегодня "Австралия, теряет влияние в Азии и азиаты это чувствуют" (29). Австралия действительно потеряла часть своего влияния - ту, которая обеспечивалась покровительством и патронажем Великобритании и США, однако взамен обрела возможность самостоятельно воздействовать на региональные процессы и с этой точки зрения за последние двадцать лет ее влияние возросло.

Кз американских исследователей, специалистов по внешней поли-тикие Австралии и ситуации в Южной части Тихого океана, следует упомянуть Генри Албински и Джона Дорранса, которые глубоко рааби-раюгся в специфике предмета своего исследования (30).

Такова, в общих чертах, источниковедческая и историографическая база диссертации. Автор сознает, что им использованы не все материалы, так или иначе освещающие интересующую его тему: в частности, ему не удалось ознакомиться с некоторыми новейшими публикациями австралийских экспертов и исследователей, с некоторыми изданиями официальных материалов 1992-1993 гг. Вместе с тем, материалы, имевшиеся в его распоряжении, дают основу для научного анализа.

Структура исследования основана на проблемно-хронологическом принципе. Оно состоит из введения, трех разделов и заключения.

В первом разделе рассматриваются предыстория австралийского регионализма и этапы его эволюции, смена которых в основном совпадала со сменой австралийских правительств: лейбористского Гофа Уитлема (1972-1975), либерально-аграрного Налкольма Фрейзера

(28) Segal G. Rethinking the Pacific. Oxford, 1990, pp. VII. 137-140.

(29) Elegant R. Op. cit. , p. 250.

(30) Albinsky H.S. The United States and Pacific Security.' The Asia Society-Publication, New York, 1987. DorranceJ.C. The Soviet Union and the Pacific Islands: An Ainerican Assessment and Proposed Western Strategy. Canberra, ANU 1990; Dorrance J. C. The Australian-American Alliance Today. Canberra, ANU, 1990.

(19V5-1983) и снова лейбористских - Роберта Хоука (1983-1992) и Лола Китинга (1992- ). Автор стремится проследить логику развития австралийского регионализма, учитывая перемены в региональной и общей меедунарадной ситуации, во внутренней жизни австралийского общества.

Во втором разделе освещаются основные направления австралийского регионализма: развитие отношений с азиатскими странами, со странами Океании, со США и с Россией, хотя две последние страны, как уже говорилось выше, могут быть признаны членами региона лишь с оговорками. Тем не менее, без учета австрало-американских отношений невозможно адекватное восприятие австралийского регионализма. Характер отношений со США - своего рода "индикатор" созревания тихоокеанского регионализма Канберры. Что до России, то, во-первых, ее Дальний Восток, предположительно, будет все глубже вовлекаться в региональные дела; во-вторых, стремление оценить австралийский регионализм с точки зрения практических интересов российской политики и российского дальневосточного развития естественно для исследователя, работающего в России.

В третьем разделе характеризуются аспекты австралийского регионализма: экономическое сотрудничество, формирование национальной военной стратегии и политики безопасности, национально-этническая трансформация общества и психологическая совместимость австралийцев и их соседей в развитии регионального сотрудничества.

В заключении подводятся итоги, исследованию, дается оценка результативности австралийского регионализма, обрисовываются его перспективы.

В заключении формулируются следующие выводы:

1. Регионализм следует рассматривать как явление всемирного порядка, оно оказывает все более глубокое воздействие на современное международное развитие. Австралийский регионализм - "особый случай" регионализма тихоокеанского, выполняющего интегрирующую функцию в развитии всего АТР, являющегося производным материально-экономического прогресса и в свою очередь его стимулирующего, способствующего расширению контактов с другими регионами. В региональное сотрудничество втягиваются страны, во многих отношениях отличающиеся друг от друга, включая "европейские анклавы" АТР, прежде воспринимавшиеся Тихоокеанской Азией, как аутсайдера Это говорит об основательности и эффективности регионализма.

2. Австралийский регионализм подтверждает общемировую тенденцию. В нем отчетливо выра^-лись характерные черты регионализма как всеобщего международного явления: стремление отдельных государств (или групп государств) через укрепление "региональных корней" защитить национальные интересы, упрочить свою самостоятельность.

3. Вместе с тем, как свидетельствует австралийское развитие, было бы упрощением утверждать, что регионализм однозначно обусловливает упрочение национальной независимости. Его последствия более противоречивы. ■ Региональные связи действительно позволяют укреплять самостоятельность их участников (прежде всего, в отношениях с внешними, нерегиональными державами), однако рано или поздно эти участники попадают в определенную зависимость от формирующегося регионального сообщества Характер и степень новой зависимости могут быть различными. Если государство не обладает достаточными .материальными и духовными ресурсами, оно может в процессе "врастания" в региональное сообщество постепенно терять свою национальную самобытность, а следовательно и самостоятельность.

4. Несмотря на разительное несходство со странами Восточной Азии, "двигающими" тихоокеанский регионализм, Австралия на данном этапе весьма органично вписывается в картину складывающегося сообщества, она ему необходима с точки зрения экономической взаимозависимости, у нее - своя ниша в АТР.

5. Исходя из национальных интересов Австралии, регионализм для нее представляет нечто большее, нежели просто наиболее предпочтительное направление развития внешних связей. Это - средство выживания общества, образ его жизни и форма существования, которая влияет на внутренние процессы и затрагивает .практически все аспекты национального развития.

6. Для Австралии необходимость в регионализме назрела к концу 60-х - началу 70-х гг. нынешнего столетия. На этом рубеже окончательно выяснилось, что австралийское государство и общест-* во, исторически сформировавшиеся в русле англо-европейской политической и духовной традиции, однако эволюционировавшие в географических пределах Тихоокеанской Азии и отдаленные от Старого Света огромными расстояниями, должны каким-то образом разрешить сей парадокс.

7 Австралия обрела самостоятельность в рамках Британской

- империи, а сохранила и укрепила эту самостоятельность в годы второй мировой войны и в послевоенные десятилетия во многом благодаря союзу с США. Самостоятельность эта была достаточно относительной и хрупкой, хотя бы потому, что зависела от поведения внешних протекторов, которые получали возможность оказывать ощутимое воздействие на внешнюю и внутреннюю политику Австралийского Содружества. В частности, это привело к тому, что в послевоенные годы Австралия выполняла функции "младшего партнера" великих западных держав в их противоборстве с СССР и другими социалистическими странами.

8. В рамках "особых", австрало-британских и австрало-американских отношений, ' Австралия превратилась в достаточно мощное, экономически стабильное государство. Исключительно благоприятные условия экономического развития были еще одним, дополнительным фактором, обусловившим возможность упоминавшегося парадокса. В качестве почти монопольного поставщика шерсти на мировые рынки, других сельскохозяйственных продуктов и практически всех видов минерального сырья Австралия обретала богатство и уверенность в

■ своих- силах и могла особенно не заботиться о налаживании тесных контактов с близлежащими странами АТР.

9. Являя собой удивительный пример сколка западной цивилизации "в отдаленной части Тихоокеанской Азии, Австралия относительно безбедно существовала до конца 60-х гг. , когда международное влияние Запада пошло на убыль, а Азиатский Восток, наоборот, принялся быстро укреплять свои позиции. На рубеже десятилетий австралийское общество и правящие круги все больше осознавали, что животворные источники, питавшие "австралийский парадокс", пересыхают. Для происходившей переоценки ценностей существенное значение имели следующие обстоятельства:

- резкое сокращение военно-политического присутствия Великобритании и США в АТР;

- определенное разочарование в "великих и могущественных друзьях", которые не смогли в достаточной степени обеспечить поддержку "младшему партнеру" в критических обстоятельствах;

- начинающийся затяжной кризис австралийской экономики, ориентировавшейся, главным образом, на экспорт сырья и продовольствия в страны Европы и Северной Америки;

- все более заметный и активный переход международного развития из биполярного в многополярное состояние;

- подъем экономик Восточной Азии, обусловливающий смещение центра тяжести международного развития в сторону АТР, превращение азиатско-тихоокеанских держав в одну иа ведущих сил современного мира, зарождение тихоокеанского регионализма.

Наступало время привести ориентации национального развития в соответствии с новыми реальностями, сделав ставку на развитие связей с АТР, па развитие австралийского регионализма в контексте общего, тихоокеанского регионализма. Для Австралии это была проблема национального выживания страны, неожиданно лишившейся привычных "подпорок" и почувствовавшей себя одинисой в чужом окружении. Это окружение предстояло сделать своим.

10. Основы австралийского регионализма были заложены Лейбористской партией. В отличие от Либеральной и Национальной партий, традиционно отражавших интересы влиятельных делойых кругов, экономически и финансово связанных с Англией, Европой и Северной Америкой и тяготевших к "европейским корням", лейбористы исповедовали. идеи национализма. Переориентация на АТР означала принятие решения, сулившего австралийцам самостоятельное плаванье в бурных водах Азиатско-тихоокеанского региона Австралии предстояло пережить трансформацию: от страны экономически тесно связанной с Западом и неизменно поддерживавшей Запад в идеологической и политической конфронтации в рамках биполярной системы - к стране, экономически тесно связанной с Азиата™ Востоком, выделяющейся в ряду самостоятельных тихоокеанских средних держав, чье развитие способствует тихоокеанской консолидации, усиливает многополярность мира и позволяет вести, во многом, независимую политическую игру на качественно новом витке эволюции международных отношений. Так австралийский национализм привел к австралийскому регионализму.

11. В эволюции австралийского регионализма выделяются четыре этапа:

- первый этап (1972-1975) - "революционный прорыв" на региональном фронте лейбористов во главе с Гофом Уитдемом. На волне международных перемен начала 70-х гг. был сделан резкий шаг вперед, государственный корабль пошел на сближение со странами АТР.' Вместе с тем, политика австралийского регионализма находилась а саном начале своего становления. Намерения лейбористов зачастую не подкреплялись реальными достижениями;

- второй этап (1975-1983) - "неуверенный регионализм" Глл-

кольма Фрейзера Лейбористы поспешили забежать вперед, некоторый откат был неизбежен, тем более, что возобновившаяся Холодная война сужала для Австралии возможности самостоятельного маневра и заставляла соразмерять свою региональную политику с требованиями "американского альянса". Тем не менее, в. двусторонних экономических связях и в многостороннем экономическом сотрудничестве, в области экономической интеграции наблюдалось заметное и дате более глубокое сближение с регионом, чем в уитлемовские годы;

- третий этап (1983-1988) - переход лейбористского правительства Хоука к более уверенном, зрелому регионализму, официальное признание того факта, что судьбы Австралии неразрывно связаны с Тихоокеанской Азией. Происходит окончательная экономическая переориентация Австралии на АТР и начинается переориентация политическая. Однако неэакончившаяся Холодная война и "глобальные обязательства", которые накладывала на Австралию биполярная конфронтация, заставляли лейбористов во многих случаях вести себя в регионе так же неуверенно, как либералы и националы;

- четвертый этап (1988- начало 90-х гг.) - национальная самостоятельность страны укрепляется, этому способствует окончание Холодной войны, уменьшение влияния великих держав Запада, а также России. Австралия теперь выступает прежде всего как тихоокеанская, региональная держава, чье благополучие зависит от будущего АТР, характера его взаимодействия с другими регионами. Политика регионализма получает концептуальное выражение, четко определяются ее. приоритеты.

12. В политике австралийского регионализма выделяются три приоритетных направления: японское, юшотихоокеанское и юго-вос-точноаэиатское.

Японский фактор играет важнейшую роль с точки зрения функционирования австралийской экономию;. Австрало-японское партнерство жизненно важно для обеспечения экономической безопасности Австралии, во многих отношениях его можно назвать стержнем австралийского регионализма Постоянная координация своих усилий двумя державами, замыкающими Тихий океан с севера и с юга, стала сегодня реальностью региональной жизни.

Канберра собирается сделать для себя экономически приоритетным Северо-восточноазиатское направление в целом. Однако пока используются далеко не все возможности в развитии отношений с Южной Кореей, Тайванем и КНР; в системе австралийских внешнеэкономичес-

- 29 - ,

ких связей Северо-Восточную л»чю пока нельзя рассматривать )<ак единое целое.

Экономическое значение Юго-Восточной Азии и ЮГР для Австралии пока невелико (хотя оно постепенно возрастает). Ситуация в этих районах прежде всего влияет на военно-политическую безопасность пятого континента,. это - непосредственное стратегическое окружение Австралии, что непосредствейю обусловливает важность развития австралийской политики в отношении стран ЮВА и Океании.

В Южной части Тихого океана Австралия выступает, как "местная великая держава", сохранение этого статуса необходимо и. для укрепления ее общерегионального авторитета, и для создания вокруг пятого континента своего рода "пояса безопасности". Австралия стимулирует сотрудничество и консолидацию на субрегиональном уровне, опираясь на традиционное партнерство с Новой Зеландией и на объединение островных государств в рамках ряда организаций. Достижению этой цели отвечает доктрина "конструктивного вклада". Вместе с тем, сегодня Океания переживает период, схожий' с тем, которые другие^ страны Третьего мира переживали в 50-60-е гг.: подъем национализма, обострение социально-политических, этнических и племенных противоречий приводят к повышению уровня конфликтности в субрегионе. Все большую активность в ЮГР проявляют внешние державы - Франция, США, Япония, Россия. Австралии сегодня непросто контролировать ситуацию в южнотихоокеанской зоне и хотя некоторые ее действия приносят ей безусловный успех и укрепляют ее позиции, "конструктивный вклад" лишь отчасти спасает положение.

Австралия придерживается официального курса на "всестороннее вовлечение" в развитие КГо-Восточной Азии, сознавая, что ее влияние в этом субрегионе ограничено. В отношениях с-отдельными странами (с Шлайзией, с Индонезией) возникает разногласия, австралийцы считает, что военная угроза национальной безопасности - в виде атак "низкого или среднего уровня" - может придти только с Севера. Государства АСЕАН идут на партнерство с Австралией, одна-в ко достаточно осторожно и сдержанно. "Всестороннее вовлечение" дает определенные плоды, в частности, Канберра доказала свою полезность, принимая участие в урегулировании камбоджийского конфликта, хотя ее усилия ревниво воспринимались в асеановских [фугах.

13. Отношения Австралии с США лишь с определенной оговоркой

можно рассматривать в рамках австралийского регионализма, скорее, они выражают "глобальные обязательства" в рамках "западного союза". Наряду с этим, отношения с США - верный индикатор состояния регионализма. В 70-е, 80-е и 90-е гг., по мере все более глубокого участия Канберры в развитии АТР, их значение для австралийскоГ внешней политики и для жизни австралийского общества уменьшалось, что сопровождалось ростом австрало-американских противоречий.

Сегодня Канберра предпочитает рассматривать АНЗЮС и "американский альянс" в целом не столько в глобальном, сколько в региональном ракурсе. Союз с США' должен способствовать укреплении австралийского регионального влияния, но не втягивать Австралию i деятельность, которая выходит за пределы национальных интересов.

14. Отношения, с Россией не принадлежат к числу главных направлений австралийского регионализма ' Однако в силу целого ряда обстоятельств они перспективны. Сходстео российского Дальнего Востока и пятого континента - в характере исторического развития, б особенностях экономической и политической ситуации - позволяет причислить их к "европейским анклавам" АТР. Ео многом, это обус-

■ ловливает и сходства взглядов на тихоокеанские процессы, желательность использования.австралийского опыта Россией в ее взаимодействии со странами Тихоокеанской Азии, это создает основу для двустороннего сотрудничества

Хотя пока отсутствуют.1 возможности для значительного расширения торговли между Россией и Австралией, улучшаются возможности для совместных усилий по освоению российского Дальнего Востока При благоприятных обстоятельствах РДВ может стать второй Австралией - региональным экспортером промышленного сырья высокого качества, прошедшего первичную переработку. Способствуя развитию российского Дальнего Еостока, Австралия в определенной степени способствует рождению своего будущего конкурента Тем не менее, Канберру больье устраивает богатая и развитая Россия, участвующая в тихоокеанском сотрудничестве, чем нищее и нестабильное государство, представляющее собой источник конфликтности. Тесные связи с экономически стабильным, демократическим Дальним Востоком России, как и с Россией в целом, могут позволить Канберре несколько сбалансировать ситуацию в регионе, где доминируют процветающие державы Восточной Азии.

15. Австралийский регионализм рельефно проявляется в сферах экономических отношений, обеспечения национальной безопасности,

¡армирования военно-стратегической доктрины, а также в сфере эт-1ического развития общества

16. Анализ "экономического регионализма" показал, что Авс-г 'ралии едва ли грозит /часть "государства-клиента", которое преж-1е исполняло волю британского и американского капитала, а теперь юдчиняется могущественным азиатским "хозяевам". Несмотра на ин-1Устриальное и технологическое отставание от процветающих восточ-гоазиатских экономик, положение Австралии отнюдь не катастрофич-ю. Национальная экономика обеспечивает весьма высокий уровень ' шзни населению страны. Все более заметны австралийские достиже-1ия в целом ряде высокотехнологичных отраслей. Иностранный капитал пользуется в Австралии огромным влиянием, однако и сами австралийские корпорации уверенно осуществляют экспансию на североамериканском и азиатских рынках.

Цзичиной нынешних экономических трудностей нельзя назвать азиатско-тихоокеанскую ориентацию, согласившись с теми, кто заявляет, будто реориентация на США и Европу станет панацеей от все 5ед. На данном этапе более полное включение в экономическое развитие АТР, участие в региональной экономической интеграции являлся главной надеждой, хотя, разумеется, этот путь не свободен от серьезных проблем и трудностей.

17. То индустриальное и технологическое отставание от Восточной Азии, которое характеризует австралийское развитие, компенсируется благодаря целенаправленной активности Канберры в иных областях. Австралия превратилась в один из основных центров науки и образования, она вносит значительный вклад в обеспечение региональной стабильности и безопасности, в урегулирование дипломатическими и политическими средствами региональных конфликтов, в формирование организационных структур региональной экономической интеграции. Последнее особенно важно, поскольку дало Австралии возможность занять в отих структурах, во многом, доминирующие позиции. Тем самым Австралия укрепляет свой авторитет и доказывает региону свою незаменимость.

18. Экономическую интеграцию Канберра рассматривает не в плане создания азиатско-тихоокеанского экономического блока, а как средство предотвращения подобного варианта Елагостояние Австралии зависит от экспорта товаров и услуг, она заинтересована в максимальной открытости международных рынков, она противодействует протекционистским тенденциям, которые проявляются в мирово»!

практике, в частности, во внешнеэкономической деятельности США и ЕС. Австралия стремится - и небезуспешно - к объединению ведущих азиатско-тихоокеанских стран, включая Японию, в их приверженности принципам ГАТТ.

19. Регионализм существенно изменил австралийскую концепцию национальной безопасности. Представления о ней в духе идей школы "реалистов" и теории баланса сил, распространенные в 40-60-е гг., когда считалось, что пятому континенту грозит крупномасштабное вторжение Японии, Китая, Советского Союза или Индонезии и спасение южно найти лишь в военно-силовых союзах с ведущими державами Запада, уступают место представлениям о безопасности, как о сложном многостороннем явлении, в котором военнные аспекты не доминируют.

Глобализм долгие годы играл главную роль в национальной политике безопасности и означал, что Австралия берет на себя военно-силовые обязательства вне региона, дабы обезопасить себя от угроз внутри региона и совместно с внешними державами принимает участие в акциях, во многом противоречащих ее региональным интересам. В итоге глобализм способствовал маргинализации Австралии в Тихоокеанской Азии. Сегодня Канберра исходит из того, что в мире не существует державы, которая намерена напасть на австралийцев, которая в состоянии подготовить и осуществить вторжение на пятый континент. Канберра делает акцент на невоенных аспектах безопасности, предпринимая соответствующие усилия в области политики, экономики и экологиии на субрегиональном и региональном уровнях, что соответствует подходу большинства стран АТР.

20. Австралия отказалась от стратегии "передовой обороны", неразрывно связанной с глобальными обязательствами и означавшей вклад в усилия "великих и могущественных друзей", отражавших коммунистическую экспансию "как можно дальше от границ пятого континента". С одной стороны это влекло за собой невнимание к обороне национальной территории, с другой - осуждение со стороны азиатских стран, видевших в Австралии американского и британского "подручного". В середине 80-х гг. Канберра взяла на вооружение стратегию, предназначенную прежде всего для защиты территории пятого континента от атак низкого и среднего уровня ("глубинная оборона") , что в глазах регионального сообщества представлялось оправданным и естественным.

21. Регионализм привел к началу этнической трансформации

австралийской нации, сложившейся в конце XIX - начале XX в. на англосаксонской основе, к ozi у от принципов, требовавших сохранения "белой Австралии в желтом регионе". Внешнему регионализму должен соответствовать регионализм внутренний. На практике он реализуется в концепции мултикультурализма, или многокультурного общества, подпитываемого растущей иммиграцией на пятый континент из стран Тихоокеанской Азии.

22. За двадцать с небольшим лет австралийский регионализм приобрел черты жизнеспособного и эффективного государственного курса. . Его реальные результаты могут выразиться в том, что Австралия окончательно займет свое место в ряду региональных держав, австралийское общество, хотя и изменит свой привычный англосаксонский облик, впитав в себя элементы азиатских культур, вместе с тем дохранит цельность и особенный характер самостоятельной нации. Это будет, во многом, новая нация, но это будет австралийская нация, сформировавшаяся в процессе синтеза "старой" австралийской культуры и азиатских культур.

23. Однако нельзя полностью исключать, что полноценное включение в региональные процессы и массовая иммиграция выходцев из стран Восточной Азии обернутся для Австралии не синтезом, а эклектичным соединением различных культур, причем австралийская, англосаксонская культура уже не будет доминирующей, переставая выступать в качестве системообразующего фактора; " общество трансформируется в конгломерат разнородных этнических общин. Прежняя нация, по сути, исчезнет, а новая не сформируется. Потеряв "национальное лицо", Австралия лишится немалой доли уважения со стороны Тихоокеанской Азии, что неизбежно ухудшит ее политические и экономические возможности, поставит под сомнение ее независимый статус.

Австрагля должна стать частью Азиатско-тихоокеанского региона, но не частью Авлч, она должна сохранить собственные традиции и культуру в качестве основы новой нации. Для этого требуется пройти по лезвию бритвы, избежав равно участи провинциальной ев- , ропейско-американской державы, пребывающей в регионе в Состоянии изоляции и рассчитывающей, главным образом, на поддержку западных держав и участи члена АТР с размытой этнической структурой.

24. На примере Австралии очевидно, что страна - "европейский анклав" АТР нуждается в продуманной политике в области иммиграции и культуры, в постоянном контролировании численности переселенцев

из государств АТР, в выработке взвешенного, последовательного подхода к развитию отношений с этими государствами. Конфликты, часто омрачающие австрало-азиатские отношения, во многом обусловлены неспособностью канберрских политиков найти верный тон в контактах с азиатскими партнерами, их "нервозностью в отношении японцев и плохой осведомленностью о намерениях индонезийцев" (31). Это оборачивается либо чрезмерной жесткостью, либо, напротив, заискиванием и в целом снижает "национальную сопротивляемость".

25. При все издержках и негативных последствиях, которые может повлечь за собой регионализм, для Австралии он остается наиболее разумным и оптимальным курсом. В определенной степени это продемонстировали в марте 1993 г. парламентские выборы. Несмотря на то, что внешняя политика как таковая не находилась в центре предвыборных дискуссий (австралийцев больше беспокоил "необузданный" тэтчеризм либералов и националов и их намерение ввести обпщй налог на все продажи и услуги), определенное внимание ей уделялось. Выборы показали, что у двух соперничающих лагерей, лейбористского и либерально-национального, нет принципиальных расхождения в области азиатско-тихоокеанской ориентации. В 1990 г. году председатель Либеральной партии Джон Эллиот говорил, что Австралии следовало бы вместо сближения с АТР вступить в Европейское сообщество (32). Сегодня подобное мнение едва ли можно услышать от серьезного политического деятеля.

26. В целом в Австралии двухпартийный подход к внешней политике торжествует, хотя полной тождественности позиций, разумеется, нет. Либералы и националы в большей степени, нежели АЛЛ, склонны уделять внимание укреплению союза с США, по их мнению, АЛЛ несколько пренебрегает АНЗЮС и они не прочь "подправить" нынешнюю военную стратегию. Коалиционные партии более осторожно относятся к перспективам региональной интеграции, опасаясь усиления влияния мощных азиатских экономик, они предпочли бы делать акцент на развитии двусторонних торгово-экономических связей, одновременно "уравновешивая" эти связи более интенсивными контактами с государствами Северной Америки и Европы, которым лейбористы, с их точки зрения, уделяют недостаточное внимание. Оппозиция также

(31) McQueen Н. Ор. с 11., р. 345. ■

(32)См.: The Financial Times, 16 November 1992.

гризывает сократить приток переселенцев из Тихоокеанской Азии, >днако в данной вопросе лейбористы, походе, начинает разделять их жение. В начале 90-х гг. число иммигрантов кз Азии немного гшньшшюсь.

27. Значение "австралийского эксперимента" выходит за легальные или региональные рамки не только в силу всеобщего характера такого явления, как регионализм. Во взаимодействии Австралии :о страпаш Тихоокеанской Азии вырааэно взаимодействие культур Запада и Востока, оказывайте ростусее влияние иа современное историческое развитие. Австралийский опыт в немалой степени позво-гяет судить о результатах этого взаимодействия, позволяет надеяться на то, что процессы взаимного проникновения и обогащения сультур будут набирать силу, что разделение мира на "западный" и "восточный", на "европейский" и ^азиатский", постепенно утратит ивой с шел.. Эта терминология, ^стс£п> популярная во второй половине простого столетия, в годы расцвета империализма и колониализма, па закате XX века во многом выглядит устаревсей. Доведенный до логического завершения, австралийский регионализм монет привести к синтезу "западного" и "восточного" в политической, экономической и в культурной областях. Иной результат, который пока гаккэ нельзя не принимать во внимание, будет свидетельствовать не только о том, что австралийцы проиграли "бой местного значения", но и о том, что во взаимоотношениях восточных и западных культур стремление к сотрудничеству и сближению уступает стремлении к противоборству, к вытеснению друг друга из "своих регионов". В этом случае устаревшая было терминология снова станет актуальной.

28. Будущее австралийского регионализма зависит не только от того, насколько продуманно и грамотно будут строить свою политику правя идее круги а Канберре. Важное значение будут иметь другие, возможно, более существенные факторы: внешне- и внутриполитическая ориентация крупнейЬкх азиатских государств, глубина и основательность дешкратичэских перемен, которые наметились в некоторых из них, а такие ориентация России, которая, в геополитическом и историко-культурном отношении, как и Австралия, принадлежит од-' новрекенво двум шрам и от позиции которой в огромной степёни зависит характер взаимоотношений культур Запада и Востока в обозримом будучи.

* *

- 36 -*

Войдя во взаимодействие с Тихоокеанской Азии, австралийцы, бесспорно, пошли на значительный риск, вопрос в том, насколько он приемлем. Ближайшие десятилетия будут для них переломными. Иа провинциального, "белого общества", отгороженного от многомилион-ной Тихоокеанской Азии протекционистскими барьерами, иммиграционными законами и военной мощью "великих и могущественных друзей", Австралия может превратиться в самостоятельную и влиятельную среднюю державу АТР, которая органично вписывается в региональное сообщество, сохраняя свои традиции и культуру, хотя и в обновленном виде.

В конце 60-х гг. говорилось, что "через пятьдесят лет Австралии суждено стать великой державой или превратиться в аграрный придаток какой-нибудь азиатской империи" (33). Время выявило умозрительность подобного заключения. Несмотря на свои природные ресурсы, Австралия не стала и судя по всему, не станет великой державой. Однако, у нее имеются неплохие шансы избегать второго варианта, избрав третий: упрочить свое влияние в качестве дераавы среднего ранга, при этом не делая выбор между Востоком и Западом, подтверждая возможность органичного совмещения западных и восточных культур в системе взаимного сотрудничества и процветания.

Практическая значимость работы. Выводы диссертации могут быть использованы при разработке тихоокеанской политики России, планов развития российского Дальнего Востока, стратегии российско-австралийского партнерства

Материалы и выводы диссертации могут быть использованы в учебном процессе в Дипломатической академии и других учебных заведениях, где идет преподавание внешней политики России и международных отношений, они предстоят ценность для специалистов по истории, политике и экономике Австралии и по общим проблемам развития Азиатско-тихоокеанского региона

Апробация диссертации. Материалы диссертации обсуждались на заседаниях кафедры Историю-дипломатических и политических наук Дипломатической Академии, на семинарах и "круглых столах". Диссертационные материалы легли в основу лекций и спецкурсов, которые автор читал в Академии, лекций, читавшихся в научных и в учеб-

(ЗЗ)МШаг Т.В. Op.cit. , р.ХШ.

ных центрах Австралии в июне-сентябре 1991 года.

Основные положения и г,-оды диссертации наши отражение в монографиях и статьях автора, в его выступлениях и докладах на научных конференциях:

1. Двести лет австралийской истории. М., Наука, 1977, 12/Б

п. л.

2. Другая жизнь и берег дальний. Русские в австралийской истории! М., Наука, 1991, 11 п. л.

3. The Drawbacks of the Detached View: Russia, The USSR and the Pacific. Canberra,' ANU, 1991, 1.5 п. л.

4. Австралия вступает в 80-е годы. - Новая и новейшая история, 1981, No. 5, 1 п. л.

5. Договор Раротонга и некоторые проблемы международных отношений в южной части Тихого океана. - Бюллютень "Внешнеполитическая деятельность СССР и проблемы международных отношений", ДА МИД СССР, 1 п. х - .

6. Внешняя политика Австралии и стратегическая ситуация в Азиатско-тихоокеанском регионе в оценке журнала "Острзйлиен Аут-лук". - Бкшшгень "Внешнеполитическая деятельность СССР и проблемы международных отношений". 1987, вып. 15, ДА МИД СССР, 0.5 п. л.

7. Региональные аутсайдеры: разные пути, одна цель. - Бизнес, 1992, No. 2-3, 0.5 п. л.

8. Пятый континент - партнер или соперник? - Бизнес, 1992, No. 5, 0.5 п. л.

9. Soviets make Pacific Plans. Интервью еженедельнику "Australian Financial Review", January 9, 1991, 0.4 п. л.

10. О советско-австралийских отношениях. - Политика СССР в Азиатско-тихоокеанском регионе: страны соседи - проблемы сотрудничества и перспектива Материалы научно-практической конференции, Алма-Ата, 30 мая - 2 июня 1989 г. Алма-Ата. 1989, 0.5 п. л.

11. Восток да.и>:.жй, но российский. Выступление на международной конференции "СЗЗ "Находка" в системе сотрудничества Азиатско-тихоокеанского региона". - Международная жизнь, 1993, No. 11, 9 0.4 п. л. .

12. Шступление на научной конференции 17-18 декабря 1992 г. в Фонде изучения национальной безопасности Франции и в министерстве обороны Франции с докладом: "Европейские анклавы" АТР и проблема тихоокеанской безопасности".