автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.02
диссертация на тему: Российско-японские отношения в дальневосточной политике России

Полный текст автореферата диссертации по теме "Российско-японские отношения в дальневосточной политике России"

На правах рукописи

Шулатов Ярослав Александрович

Российско-японские отношения в дальневосточной политике России (1905-1914 гг.)

Специальность 07.00.02. - «Отечественная история»

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

Хабаровск 2005

Работа выполнена на кафедре истории и культуры Государственного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Дальневосточная академия государственной службы»

Научный руководитель: доктор исторических наук, профессор

ДРОБНИЦА АВГУСТИНА ВАСИЛЬЕВНА

Официальные оппоненты: доктор исторических наук, профессор

СВЕТАЧЕВ МИХАИЛ ИВАНОВИЧ

кандидат исторических наук, доцент ДАВИДЕНКО АРТЕМ ВИКТОРОВИЧ

Ведущая организация: Хабаровский государственный пограничный

институт Федеральной службы безопасности Российской Федерации

Защита состоится 13 мая 2005 года, в 15 — на заседании диссертационного совета Д-212.293.02 по присуждению ученой степени доктора исторических наук при Государственном образовательном учреждении высшего профессионального образования «Хабаровский государственный педагогический университет» по адресу: 680000, г. Хабаровск, ул. Карла Маркса, 68, корп. 1, ауд. 311.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Государственного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Хабаровский государственный педагогический университет»

Автореферат разослан » апреля 2005 года

Ученый секретарь диссертационного совета,

кандидат исторических наук, доцент К^/^Т^ Д' Д°РдУс

ьт

иъош

Общая характеристика работы

Актуальность темы исследования. Отношения с Японией традиционно являются одним из важнейших направлений внешнеполитического курса российского государства на Дальнем Востоке. Как отмечается в Концепции внешней политики страны, Россия «выступает за устойчивое развитие отношений с Японией, за достижение подлинного добрососедства, отвечающего национальным интересам обеих стран»1.

Минувший век вписал немало драматичных страниц в историю российско-японских контактов. Помимо войны 1904-1905 гг., к ним можно отнести японскую интервенцию на Дальнем Востоке в 1918-1922 гг., вооруженные столкновения на оз. Хасан в 1938 г. и р. Халхин-Гол в 1939 г. Россия и Япония оказались по разные стороны баррикад во Второй мировой войне. Наконец, наличие территориальной проблемы и отсутствие мирного договора также являются негативными факторами в отношениях двух стран. Под грузом вышеперечисленных проблем у многих стала складываться точка зрения о вечном и неизбежном характере прогивостояния России и Японии. В связи с этим изучение позитивного опыта развития российско-японских отношений представляет значительный научный и практический интерес.

Особое значение в этом контексте имеет исследование истории взаимоотношений двух стран в 1905-1914 гг., когда Россия и Япония сумели стремительно пройти путь от взаимного недоверия, связанного с окончанием войны, до установления союзнических отношений, фактически оформленных накануне Первой мировой войны. Это свидетельствует об уникальности данного периода в общей системе российско-японских отношений.

100-летие русско-японской войны привлекло внимание общественности и

' Концепция внешней политики Российской Федерации Утверждена 28 июня 2000 / Министерство иностранных дел Российской Федерации // Информационный сервер МИД России http.//www In mid ru/ns-

osndoc nsf/0e9272befa34209743256c630042dlaa/fd86620b371b0cf7432569fb004872a7'>C>penDocumcnt

учёных к истории взаимоотношений двух стран2. Это подчёркивает актуальность обращения к забытым страницам истории соседних государств Как представляется, исследование исторического отрезка 1905-1914 гг. поможет не только понять движущие силы дальневосточной политики Российской империи и реконструировать полную картину российско-японских и международных отношений в дальневосточном регионе начала XX в., но и внести определённый вклад в укрепление дружеских взаимоотношений между Россией и Японией в наше время.

Степень научной разработанности проблемы. Отечественную историографию темы можно условно разделить на три периода: дореволюционный, советский и современный.

До 1917 г. в работах отечественных исследователей рассматривались лишь отдельные стороны российско-японских контактов, однако анализ дореволюционной историографии позволил выявить ряд важных аспектов послевоенных отношений между Россией и Японией, а также понять, как российско-японский диалог отражался в общественном сознании.

Поражение в войне 1904-1905 гг. было тяжело воспринято всей страной, поэтому научные и общественные круги России уделяли повышенное внимание вопросам безопасности дальневосточной окраины империи3. В этом контексте масштабная военная программа Японии являлась объектом внимания многих отечественных публицистов. Так, Н. Александров указывал на рост наступательного потенциала японских вооружённых сил4.

В работах Д. Янчевецкого5, М. Павловича6 и других авторов7 дана оценка

г ДСхиммелытекнинк ван дер Ойе Шапками не закидали, Н Греков А как же следить 1а японцами, господа'', О Айрапетов Бесшабашная бестолочь//Родина -2004 -№1,ЯШенкман Погибаю, но не сдаюсь//Огонек -2004 - №05 (4832), А Уткин Лубочная война Серебрянного века // Газета - 2004 - 5 фев , Хироюки Фусэ Наследие прошлого // Йомиури - 2004 - 2 фев и т д

3 К вопросу об обороне русского Дальнего Востока / Под ред В Гольстрем // Дальневосточное обозрение -Вып 1 -СПб, 1910 - С 238-250

4 Александров Н Рост японской армии//Помни войну! - М , 1911 -С201-214

' Янчевецкий Д Гроза с Востока Задачи России, задачи Японии на Дальнем Востоке - Ревель, 1907

6 Павлович М Внешняя политика России от Портсмутского мира до наших дней // Общественное движение в России в начале XX века Т IV, ч 1 / Под ред Л Мартова и др - СПб, 1910 - С222-278.

7 Федоров М П Реальные основы современной международной политики - СПб, 1909, Позднейшие события на Дальнем Востоке // Дальний Восток Военно-статистический обзор Т 3 / Под ред полк Генштаба Болхови-тиноваЛМ -СПб, 1911 -С 78-108 итд

международной обстановке, а также внешнеполитическому курсу России на Дальнем Востоке. Известные исследователи В.К. Лрсеньев и Н.В Слюнин анализировали военно-стратегическое и экономическое положение Приамурского края в контексте дальневосточной политики государства8, A.A. Панов рассматривал переселенческий вопрос как её важнейшую составляющую9 Важное место вопросов рыболовства в российско-японских экономических отношениях также обусловило пристальное внимание к ним со стороны учёных и специалистов10

Невозможность использовать тексты секретной части официальных соглашений, дипломатическую переписку и другие первоисточники естественным образом ограничивала глубину анализа работ дореволюционных авторов. Тем не менее, некоторые из них смогли достаточно точно выявить направление развития российско-японских отношений. Так, М.Павлович, описывая обострение международной конкуренции на северо-востоке Китая в конце первого десятилетия XX в., отмечал, что «вчерашние враги» Россия и Япония «находятся в одинаковом положении» по отношению к Китаю, США и другим государствам, стремясь не допустить новых игроков в Маньчжурию. По его мнению «это обстоятельство, наряду со страхом официальной России перед военной силой Японии», а также «желанием сохранить... остатки былого величия на маньчжурской территории», толкало «патриотическую Русь к военному союзу со страной микадо»".

Значительный вклад в историографию проблемы внесли советские историки. Опубликование большевистским правительством секретных статей международных договоров и соглашений дореволюционного периода позволило по-новому взглянуть на обстоятельства развития российско-японских контактов в обозначенных хронологических рамках. Напряжённый характер советско-

8 Арсеньев В К Краткий военно-географический и военно-статистический очерк Приамурского края 1901-1911 гг -Хабаровск, 191I, Слюнин Н Современное поюженпг нашего Дальнею Востока -СПб, 1908

9 Панов А А Грядущее монгольское иго Открытое письмо народным представителям - СПб , 1906

10 Японская рыбопромышленность в дальневосточной концессионной полосе // Записки Приамурского отдела императорского общества Востоковедения, 1915 Вып 3 -Хабаровск, !916 - С 192-202, Грушецкий С К рыб-

ному промыслу на Дальнем Востоке // Вестник рыбопромышленности -СПб, 1909 -№2 -С81-91

1' Павлович М Указ соч С 260

японских отношений и идеологические разногласия оказали определённое влияние на выводы исследователей этого периода, однако обширная источни-ковая база, отличавшая советскую историографию проблемы, а также более критичный, по сравнению с прошлым, подход к анализу отношений царской России с Японией, позволили создать целый ряд фундаментальных работ, посвященных различным аспектам исследуемой темы.

Одной из первых стала монография Б.А. Романова12. Используя архивные документы, автор впервые приоткрыл завесу борьбы великих держав за Маньчжурию после 1905 г. Раскрывая подробности «обхаживания» царской России со стороны японской и американской дипломатии с целью перетянуть Петербург на свою сторону, Б А Романов доказал, что инициатива заключения русско-японского соглашения 1910 г. принадлежала Японии, предложение которой встретило поддержку со стороны царской элиты. В другой своей монографии учёный раскрыл роль Англии и Франции в российско-японском сближении, указав на его экономические и геополитические факторы13.

Заметным вкладом в исследование проблемы стали работы В.Я. Авари-на|4.Он также отмечал значительное влияние Великобритании на российско-японские отношения и считал разногласия между Японией и США важной составляющей международной обстановки после войны 1904-1905 гг. Роль различных внешнеполитических факторов в восстановлении российско-японских отношений в этот период исследовалась в монографии А.Л. Гальперина. Он, в частности, указывал на охлаждение японо-американских и японо-английских контактов из-за конкуренции в Китае и заинтересованность Лондона в заключении соглашения между Россией и Японией, что способствовало углублению их сотрудничества с Антантой. Подчёркивая возраставшую необходимость русско-японского союза для Токио после 1910 г., Гальперин предположил, что уже тогда Япония стремилась «строить свою политику не на базе одного лишь анг-

|г Романов Б А Россия в Маньчжурии Очерки по истории внешней политики самодержавия в эпоху империа-лизма(1895-1906) -Л, 1923 -С566-567

" Романов Б А Очерки дипломатической истории русско-японской войны 1895-1907 - М -Л , 1955

14 Аварии В Я Борьба за Тихий океан - М , 1939, Он же Империализм в Маньчжурии Т I 5гапы империали-

стической борьбы за Маньчжурию. -М -Л , 1934

ло-японского союза, а на комбинации двух равноправных союзов - англояпонского и русско-японского»'3.

Очевидно, что до конца 50-х гг. большинство советских исследований по истории международных отношений и российской внешней политики на Дальнем Востоке в начале XX в. носило ярко выраженный идеологический характер. Схематичность утверждений, нередко не подкреплённых глубоким анализом, и практически полное отсутствие ссылок на зарубежные, в первую очередь, японские источники, существенно снижали научную ценность работ16.

В 60-е гг. в свет вышло несколько монографий, отличавшихся большей проработкой вопроса и содержавших новые материалы относительно процесса развития российско-японских отношений в 1905-1914 гг. Одной из первых в этом ряду стала монография Л.Н. Кутакова, в которой впервые исследуются двусторонние отношения между Россией и Японией.17 Достоинством работы является введение в научный оборот значительного массива архивных документов, однако многие рассуждения и выводы автора, основанные исключительно на классовом подходе, требуют критического осмысления. Несомненный интерес представляет исследование И.В. Бестужева, который сосредоточил своё внимание на внутриполитической борьбе в правящих кругах России относительно главного направления внешней политики империи после русско-японской войны18. Учёный глубоко проанализировал расстановку сил в царской элите, выделив назначение в апреле 1906 г на пост главы российского МИДа убеждённого сторонника соглашений с Японией и Англией А.П. Извольского как поворотный пункт в имперской внешней политике.

Значительным вкладом в историографию проблемы явилась монография С.С. Григорцевича'9. Достоинством работы является комплексный подход к анализу состояния международных отношений на Дальнем Востоке. Обширная источ-

" Гальперин А Л Англо-японский союз 1902-1921 гг -М, 1947 -С300-301

" Жуков Е М История Японии Краткий очерк - М , 1939, Эйдус Т X Очерки новой и новейшей истории Японии -М, 1955

17 Кутаков Л Н Портсмутский мирный договор (И-1 истории отношений Японии с Россией и СССР 1905-1945 гг ) - М , 1961

" Бестужев И В Борьба в России по вопросам внешней политики 1906-1910 -М , 1961 " Григорцевич С С Дальневосточная политика империалистических держав в 1906-1917 гг -Томск, 1965

7

никовая база, позволила автору раскрыть ряд важных аспектов отношений между Петербургом и Токио в 1905-1914 гг., в частности, проанализировать ход и итоги переговоров по послевоенному урегулированию в 1905-1907 гг., осветить отношения России с Китаем и Монголией в контексте российско-японских контактов и внешнеполитического курса царского правительства на Дальнем Востоке и т.д. Работа С.С. Григорцевича остаётся одним из фундаментальных исследований по данному вопросу.

В начале 70-х гг. был опубликован коллективный труд советских учёных по истории международных отношений на Дальнем Востоке, в котором также освещались вопросы, связанные с развитием контактов Петербурга и Токио в ис-20

следуемый период . Место Кореи в дальневосточной политике России и её роль в русско-японском диалоге были затронуты И.И. Василевской и Б.Д. Паком21.

Монографию В.А. Маринова следует назвать в ряду работ, наиболее полно раскрывших динамику изменения качества российско-японских отношений в 1905-1914 гг22. Использовав многочисленные архивные материалы, ленинградский исследователь впервые структурировал отношения России и Японии в указанных временных рамках по хронологическому принципу, выделив три периода, разделённых между собой наиболее значимыми русско-японскими соглашениями 1907 и 1910 гг. Маринов раскрыл многие неизвестные аспекты исследуемой темы, в т.ч. восстановление дипломатических контактов между Петербургом и Токио, значение корейского вопроса и т д. Ряд проблем, затронутых исследователем, привлёк серьёзное внимание зарубежных учёных, которые продолжили их дальнейшее изучение23.

Международные отношения на Дальнем Востоке / Редкол Е М Жуков и др Кн 1 - М , 1973 - С 235-269

21 Василевская И И Колониальная политика Японии в Корее накануне аннексии (1904-1910 гг ) - М , 1975, Пак Б Д Россия и Корея - М , 1979

11 Маринов В А Россия и Япония перед первой мировой войной (1905-1914 гг) - М , 1974

23 Так, предположение Маринова о наличии в русско-японском договоре о выдаче преступников секретной части относительно политических преступлений привлекло внимание известного японского историка Вада Хару-

ки, посвятившего данному вопросу специальную публикацию // Вада Харуки Нитиро то бо хандзайнин хики-

ватаси дзё яку фудзоку химицу сэнгэнсб (Секретное приложение к русско-японскому договору о выдаче преступников) К Бюллетень Исследовательского центра социальных наук Токийского университета - 1976 - №4 Т27 - С 86-116

В 80-х гг. историки А.В Игнатьев и Л Н. Кутаков частично касались вопросов российско-японского диалога в контексте внешней политики России начала XX в.24, однако принципиально новых работ в эти годы опубликовано не было.

Характеризуя советскую историографию по исследуемой проблеме, следует отметить два существенных момента. Во-первых, российско-японские контакты в 1905-1914 гг. рассматривались в основном с точки зрения подготовки ведущих европейских держав к мировой войне, а собственно двусторонний аспект отношений между Россией и Японией в контексте дальневосточной политики российского государства был рассмотрен недостаточно глубоко. Во-вторых, обилие во многих работах штампов типа «помещичье-буржуазные круги», «придворная бюрократия» и тд, далеко не всегда подходивших к японским реалиям, определенным образом снижало их научный уровень. Труды советских учёных характеризуются богатой фактологической наполненностью, глубиной анализа, однако ряд утверждений и выводов, идеологически ангажированных, требует определенной корректировки.

Различные аспекты дальневосточной политики России исследуются в работах современных отечественных историков. Важнейшая проблема российско-японских отношений после войны - корейская - стала предметом докторской диссертации Пака Чон Хе25. А В Игнатьев, исследуя процесс трансформации внешнеполитического курса Российской империи накануне Первой мировой войны, затронул тему российско-японских контактов в указанный период26. В контексте анализа внешней политики России и деятельности министерства иностранных дел, наряду с другими направлениями, рассматриваются российско-японские отношения в коллективных фундаментальных исследованиях, выполненных российскими учеными27.

Значительный вклад в историографию проблемы внесен дальневосточными

2,1 Игнатьев А В Внешняя политика России в 1905-1907 - М , 1986, Кутаков Л Н Россия и Япония - М , 1988

" Пак Чон Хе Корея во внешней политике России и русско-японская война (1897-1907 гг) Дис докт ист наук - м , 1995 -С 462-483

" Игнатьев А В Внешняя политика России 1907-1914 гг -М.2000 -СС 64-65, 124-135,181-185

27 История внешней политики России (конец XV в - 1917 г) / Редкол Сахаров А Н (отв ред ) и др Т 5 - М , 1999, Очерки истории министерства иностранных дел России Т 1 (1860-1917) - М ,2002

9

историками. Так, Т.Я. Иконникова, используя новые архивные материалы, исследовала некоторые малоизвестные ранее аспекты истории послевоенных взаимоотношений двух стран, в частности, проблему обмена военнопленными после русско-японской войны28. А.Т. Мандриком проведена обширная работа, посвященная основной экономической проблеме российско-японских отношений - рыболовству29. Данный вопрос также явился предметом исследований Л.И. Галлямовой30. Монографии Н.И. Дубининой помогли понять общие па-строения военно-политической элиты на Дальнем Востоке России в исследуемый период31. Среди интересных работ следует выделить построенную на многочисленных японских и отечественных источниках кандидатскую диссертацию Ю.С. Пестушко, в которой нашли отражение вопросы развития русско-японских контактов накануне Первой мировой войны32, а также монографию В.Э. Молодякова, написанную с привлечением широкого круга отечественных и зарубежных источников, в т.ч. японских33. Работы В.И. Совастеева и других исследователей34 позволили раскрыть ряд существенных аспектов российско-японских отношений в контексте дальневосточной политики России.

Таким образом, анализ отечественной историографии показал, что основное внимание исследователей было сконцентрировано на изучении международных отношений на Дальнем Востоке и внешней политики Российской империи в начале XX в., в то время, как вопросы российско-японских отношений в 19051914 гг., особенно в контексте дальневосточной политики России, были затро-

м Иконникова Т Я Очерки истории взаимоотношений России и Японии в к XIX в - 1917 г - Хабаровск, 2001 -С 73-81

!,МандрикАТ История рыбной промышленности российского Дальнего Востока (50е гг XVII в -20егг XX в) - Владивосток, 1994, Мандрик А Т История японского рыболовства в тихоокеанских водах русского Дальнего Востока (конец XIX - 20е годы XX вв ) // Известия РГИ А ДВ - Владивосток, 1996 - Т 1 -С 111 -124

30 Галлямова Л И. Рыболовный промысел на Тихоокеанском побережье (1907-1914 гг) // Россия и АТР - Владивосток, 1994 - №1(5) - С 66-75, Галлямова Л И Развитие российско-японских региональных связей на Дальнем Востоке //Россия и АТР - Владивосток, 2003 - №1(39) - С 74-78

11 Дубинина НИ Приамурский генерал-губернатор НЛ Гондатти - Хабаровск, 1997, Дубинина НИ Приамурский генерал-губернатор Н И Гродеков Историко-биографический очерк - Хабаровск, 2001

1г Пестушко Ю С Японо-российские отношения в годы первой мировой войны, 1914-1917 гг Дис канд ист наук - Хабаровск, 2003

33 Молодяков В Э Россия и Япония поверх барьеров Неизвестные и забытые страницы российско-японских отношений (1899-1929) - М ,2005

34 Совастеев В Хиробуми Ито в интерьере японской истории // Япония сегодня - 2003 -№035 - С 47-57, Ве-рисоцкая Е В Идеология японского экспансионизма в Азии в конце XIX - начале XX вв / ДВО АН СССР Ин-т истории, археологии и этнографии народов Дальнего Востока - М , 1990 - Ч 1-2 и т д

10

нуты недостаточно глубоко и нуждаются в специальном рассмотрении. Вместе с тем, отечественной исторической наукой накоплен довольно значительный потенциал, позволивший проводить исследования по изучению отношений между Россией и Японией в обозначенный исторический период

Зарубежная историография исследуемой проблемы представлена работами японоязычных и англоязычных авторов.

Японскую историографию принято разделять на два основных периода.

Работы, вышедшие в свет до 1945 г, отличаются довольно высокой степенью идеологической направленности, в некоторых из них откровенно прослеживаются попытки обосновать японскую экспансию на Корейский полуостров и Китай логикой исторического развития, а также «миссией» японской нации объединить под своим началом азиатские народы35. Хотя многие исследования отличаются обширной источниковой базой, схематичность рассуждений и конъюнктурный характер некоторых выводов требуют критического подхода.

Первые попытки по-новому взглянуть на международную обстановку после русско-японской войны были сделаны в конце 50-х гг.36, а в 60-х гг появился ряд работ, внесших значительный вклад в историографию проблемы.

Камимура Синъити в своей монографии проследил отношения Японии с США, Великобританией и Китаем накануне Первой мировой войны, затронув в этом контексте тему российско-японских контактов37. Цунода Дзюн в своём исследовании, посвященном месту маньчжурского вопроса в японской внешней политике, поднял множество новых документов, затрагивающих отношения между Россией и Японией в 1905-1914 гг.38. Однако в работах указанных авторов российско-японский диалог рассматривался весьма поверхностно.

В отличие от них, Ёсимура Митио в своей монографии, являющейся одним из фундаментальных трудов по данной проблеме, впервые в японской историо-

" Akagi H Japan's Foreign Relations 1542-1936 - Tokyo, 1936, Takeuchi T War and Diplomacy in the Japanese Em-

pire -London, 1935, Киёсава Кивси Нихон гайко си (История японской дипломатии) - Токио, 1942

6 Накаяма Дзиити Нитиро сэнсо ико - хигаси адзиа о мэгуру тэйкокусюги но кокусай канкэй (Международ-

ные империалистические отношения вокруг Восточной Азии после русско-японской войны) - Осака, 1957 " Камимура Синъити Гайко годзю юн (Пятьдесят лет дипломатической работы) - Токио, I960 " Цунода Дзюн Манею мондай то кокубо хо син (Маньчжурская проблема и оборонная политика Японии) -Токио, 1967

графии сделал предметом научного исследования собственно двусторонние отношения в указанных исторических рамках39. Важный вклад в изучение российско-японских отношений начала XX в. внёс известный японский историк Вада Харуки, который пролил свет на неизвестные ранее страницы межгосударственных контактов40, деятельность русских социалистов в Японии41 и т.д.

В 1978 г. Китаока Синъити предпринял попытку комплексно проанализировать место армии в разработке и проведении континентальной политики Японской империи после русско-японской войны42. Учитывая ключевую роль военных в планировании и осуществлении японской экспансии на материк, нельзя не отметить ценность данной монографии для понимания движущих сил российско-японского сближения, однако собственно двусторонние отношения между Петербугом и Токио, как и ряд существенных аспектов японской континентальной политики, в частности, корейская проблема, остались за рамками работы.

В 80-х и 90-х гг. XX в. японскими учёными была продолжена работа по изучению внешней политики Японской империи после русско-японской войны. Во втором томе коллективного исследования по истории кабинета министров Японии были раскрыты некоторые аспекты российско-японских контактов в контексте внешнеполитического курса японского правительства в 1906-1914 гг.43. Оохата Токусиро также затронул ряд актуальных проблем японской внешней политики, коснувшись отношений Петербурга и Токио в исследуемый исторический период44. Тема взаимоотношений России и Японии была частично под-

39 рхимура Мигио Нихон то росия нитиросэнго кара какумзй мадэ (Япония и Россия от русско-японской войны до революции) -Токио, 1968

40 Вада Харуки Нитиро то бо хандзайнин хикиватаси дзё яку фудзоку химицу сэнгэнсё (Секретное приложение к русско-японскому договору о выдаче преступников) // Бюллетень Исследовательского центра социальных наук Токийского университета - 1976 - №4 Т27 -С 86-116

41 Вада Харуки Никорай Рассэру - коккё о коэру наро доники (Николай Руссель - народники, переходящие границы) - Токио, 1973

4 Китаока Синъити Нихон рикугун то тайрику сэйсаку 1906-1918 (Армия и континентальная политика Японии в 1906-1918 гг) -Токио, 1978

43 Нихон найкакусироку 2 (Записки по истории кабинетов министров Японии, Т 2 ) / Под ред Хаяси Сигэру и Цудзи Киёаки - Токио, 1981

44 Оохата Токусиро Нихон гайко сэйсаку но ситэки тэнкай (Историческое развитие японской внешней полити-

ки) - Токио, 1983, Оохата Токусиро Нихон гайко но хаттэн то те сэй (Развитие и регулирование японской дипломатии) -Токио, 1989

нята профессором Университета Кэйо Итон Масару45

Среди работ, вышедших в свет в 90-х гг., необходимо особо отметить монографии М. Кобаяси и Я. Тэрамото. Кобаяси Митихико в своём исследовании дал точную характеристику основных направлений действий токийского кабинета по усилению экспансии на материковую часть Китая46. В свою очередь, Тэрамото Ясутоси, оперируя широким кругом источников, подробно охарактеризовал внешнюю политику японского правительства после 1905 г, коснувшись российско-японских соглашений 1907 и 1910 гг.47.

Анализ японской историографии будет неполным, если не отметить работы, в которых исследовались различные аспекты экономической экспансии Японии на материке48, а также место корейской проблемы во внешней политике империи49. Особого внимания заслуживают публикации, в которых рассматривалась деятельность ключевых фигур японской правящей элиты: гэнро50 Ито Хиробу-ми51 и Ямагата Аритомо52, министра иностранных дел Комура Дзютаро53, премьер-министров Кацура Tapo54 и Сайондзи Киммоти55, а также влиятельного политического деятеля Хара Такаси (Кэй)56, занимавшего в разное время важные посты в кабинете министров. Их изучение позволило глубже понять расстановку сил на политической арене Японии и выявить побудительные мотивы

" Икэи Масару Нихон гайко си гайсэцу (Очерки истории японской дипломатии) - Токио Кэйо, 1992, Икэи Масару Нихон гайко си (История японской дипломатии Ч 1)- Токио, 1994

Кобаяси Митихико Нихон но тайрику сэйсаку 1895-1914 (Континентальная политика Японии в 1895-1914 гг) -Токио, 1996

47 Тэрамото Ясутоси Нитиро сэнсо ико но нихон гайко (Японская дипломатия после русско-японской воины) -Токио, 1999.

48 Сираики Кувака Нихон но кинъю кикан Соно сэйсэй то хатган (Зарождение и развитие кредитно-финансовых учреждений Японии) -Токио, 1972 итд

49 Ко Дэ Сун Ито Хиробуми то те сэн (Ито Хиробуми и Корея) - Токио, 2001, Унно Фукудзю Ниссин нитиро сэнсо (Японско-китайская и русско-японская войны) - Токио, 2001 - С 228-258 и т д.

50 Гэнро (яп 00 «сгарейшина») - внеконституционный орган в Японии, обладавший большим влиянием и состоявший из назначавшихся пожизненно ближайших советников императора, также называвшихся гзнро

" Hamada Kengi Prince Ito London, 1936, Иго Хиробуми сюки (Записки Ито Хиробуми) - Токио, 1940, Ко-мацуЭн Ито Хиробуми дэн (Биография Ито Хиробуми) - Токио, 1940

" Токутоми Hi про Ямагата Аритомо-ко дэн (Биография князя Яма!ата Аритомо) -Токио, 1933 " Куроги Юкити Комура Дзютаро (Комура Дзютаро) - Токио, 1968, Камаяма Нобуо Комура Дзютаро то

по иумасу (Комура Дзютаро и Портсмут) Киото, 1984

54 Токутоми Итиро Кацура Tapo-ко дэн (Биография князя Кацура Tapo) - Токио, 1918

" Накагава Кодзюро Киндай нихон но сэйкеку то Сайондзи Киммоти (Сайондзи Киммоти и политическая ситуация в Японии нового времени) - Токио, 1987, Иваи Тадакума Сайондзи Киммоти сайго но гэнро (Сайондзи Киммоти последний гэнро) - Токио, 2003

56 Najita Tetsuo Нага Kei in the Politics of Compromise 1905-1915 -Cambridge Harvard Umv Press, 1967, Кавада Минору Хара Такаси то Ямагата Аритомо (Хара Такаси и Ямагата Аритомо) - Токио, 1998, Тамаи Киеси Хара Такаси то риккэн сэйю кай (Хара Такаси и партия Сэйюкай) - Токио, 1999

японских правящих кругов к сближению с Россией.

Таким образом, анализ японской историографии проблемы позволил сделать следующие выводы Во-первых, исследования японских историков в целом отличает хорошее знание исторического материала и опора на широкий круг источников, в том числе зарубежных. Во-вторых, основное внимание японской исторической науки было приковано к различным аспектам экспансионистской политики Японской империи после русско-японской войны - подчинению Кореи, освоению Маньчжурии и т.д., в то время, как отношения между Россией и Японией в 1905-1914 гг., тем более в контексте дальневосточной политики Петербурга, не являлись предметом специального исследования, и рассматривались либо фрагментарно, либо в чрезвычайно обширном историческом контексте57. Это определило недостаточно глубокую проработку многих сторон российско-японского сотрудничества в указанных исторических рамках.

Нельзя не отметить негативное влияние «холодной войны» и общего состояния российско-японских отношений в XX в. на некоторые выводы японских исследователей. Длительное противостояние Советского Союза и Японии способствовало утверждению мнения о невозможности установления дружеских отношений между двумя странами, и ряд японских авторов склонен видеть в сближении позиций Петербурга и Токио в 1905-1914 гг. исключительно отрицательные стороны, попутно обвиняя во всех бедах региона «агрессивную» политику России58. Это ещё раз подчёркивает необходимость более детального рассмотрения российско-японских отношений в указанных исторических рамках. Вместе с тем, ценный багаж знаний, накопленный японской историографией, позволяет рассматривать его как важный источник для проведения исследования по истории российско-японских отношений в контексте внешнеполитического курса России на Дальнем Востоке.

Англоязычная историография проблемы обширна и разнообразна по про-

57Сугимори Кодзи, Фудзимото Вакио Нитиро-ниссо канкэй - нихякунэнси (Российско-японские и советско-японские отношения - 200-летняя история) - Токио, 1983

51 Ито Мусодзнро Кимицу бунсё дэ цудзуку росиа тайхэйё сэнрякуси (История агрессии России на Тихом океане по материалам секретных документов) - Токио, 1980

14

блематике и фактологии, и представлена разными направлениями исследований. Вопросы международных отношений и внешнеполитического курса России и Японии на Дальнем Востоке в начале XX в. привлекали внимание многих учёных и общественных деятелей Запада. Главным толчком для пристального интереса к отношениям Российской и Японской империй послужила русско-японская война, которой было посвящено множество публикаций современников59 В их работах дана оценка состоянию японской экономики, вооружённых сил и флота накануне Первой мировой войны60, внешней политики Токио по утверждению своего могущества на Дальнем Востоке61 и т.д. Исследователи обращали внимание на ухудшение японо-американских отношений после русско-японской войны62, а также на деятельность японского правительства по утверждению своего влияния на материке с помощью экономической экспансии в сфере железнодорожного строительства63. Лишь отдельные работы посвящены внешней политике России64, а также российско-японским контактам во время Первой мировой войны65.

Анализ историографии проблемы даёт основание сделать следующий вывод: несмотря на то, что отечественными и зарубежными учёными были затронуты и раскрыты многие аспекты политико-экономического диалога России и Японии, а также международных отношений на Дальнем Востоке первой четверти XX в., российско-японские отношения в 1905-1914 гг. в контексте внешнеполитического курса царского правительства на Дальнем Востоке не являлись предметом специального научного исследования. Исторической наукой накоплен богатый фактологический материал, однако ряд утверждений и выводов нужда-

" Louis L Seaman Horn Tokyo through Manchuria with the Japanese - NY, 1905, The War in the Far East 1904-1905 / By the military correspondent of The Times - London John Murray, 1905, Maurice Baring With the Russians in Manchuria - London Methuen, 1906, FR Sedgwick The Russo-Japanese War on Land - London Forster Groom 1906, Charles Ross An Outline of the Russo-Japanese War - London, 1912 htji

60 Robert T Porter The Full Recognition of Japan London Oxford University Press, 1911

" Arthur J Brown The Mastery ofthe Far East -NY, 1919, Gibbons H A The New Map of Asia -NY, 1919

63 Thomas A Bailey, Theodore Roosevelt and the Japanese-American Crisis Stanford, 1934

63 Yoshihisa Matsusaka Japanese Imperialism and the South Manchuria Railway Company, 1905-1914 - Cambridge (MA), 1993

64 MacKenzie D Impel lal Dreams, Harsh Realities Tsarist Russia Foreign Policy, 1815-1917 - Tort Worth, 1994

65 Berton P A New Russo-Japanese Alliance'' Diplomacy in the Far East during World War I // Acta slavica laponica, No 11 -Sapporo, 1993 -P57-78

ется в переоценке, требуя более глубокой проработки вопроса. Это подчёркивает необходимость всестороннего изучения отношений между Россией и Японии в обозначенных исторических рамках для составления более полной картины дальневосточной политики Российской империи.

Целью диссертационной работы является реконструкция и комплексный анализ состояния и развития российско-японских отношений в контексте дальневосточной политики России в 1905-1914 гг. Для реализации указанной цели автор ставит следующие исследовательские задачи:

- раскрыть эволюцию дальневосточной политики России в 1905-1914 гг.;

- охарактеризовать международную обстановку на Дальнем Востоке и в мире в указанных хронологических рамках, выявить основные тенденции развития международных отношений, оказавшие влияние на динамику российско-японских контактов;

- осветить процесс реализации положений Портсмутского мирного договора как отправной точки послевоенного урегулирования;

- выявить ключевые моменты и составить целостную картину российско-японского диалога в 1905-1907 гг.;

- раскрыть место и значение корейской проблемы и проследить процесс урегулирования экономических вопросов в отношениях России и Японии;

- рассмотреть позицию военной элиты России по отношению к Японии в контексте проблемы обеспечения обороноспособности дальневосточных рубежей государства;

- исследовать тенденции развития российско-японских и международных отношений на Дальнем Востоке после 1907 г, и выявить основные факторы, повлиявшие на процесс сближения интересов Петербурга и Токио;

Объектом исследования является внешняя политика России на Дальнем Востоке в 1905-1914 гт.

Предмет исследования - российско-японские отношения в 1905-1914 гг.

Хронологические рамки работы охватывают десятилетний период с 1905 по 1914 гг. XX в., начиная с опубликования Портсмутского мирного договора в

16

сентябре 1905 г., и заканчивая вступлением России в Первую мировую войну в августе 1914г.

Географические рамки исследования в основном включают в себя территорию Приамурья и Сибири, Японских островов, Корейского полуострова, Маньчжурии и Монголии В освещении некоторых аспектов политики России в отношении Японии затрагивались и другие территории Российской империи, а также страны, имевшие интересы на Дальнем Востоке.

Методологической основой исследования являются принципы историзма и научной объективности. Принцип историзма предусматривает исследование причин, факторов формирования и динамики развития тех или иных исторических явлений, их взаимосвязи и взаимодействия с другими явлениями и процессами. Он позволил проанализировать процесс развития российско-японских отношений в контексте дальневосточной политики России в тесной связи с международной и военно-стратегической обстановкой, сложившейся в регионе и мире в исследуемый период, а также учесть экономическую составляющую данного процесса. Принцип объективности требует всестороннего анализа совокупности фактов и выявления ведущей тенденции исторического процесса в указанных хронологических рамках. Реализация данного принципа помогла избежать как односторонней критики, так и идеализации позиций представителей российской и японской стороны по различным проблемам двустороннего диалога.

В работе были также использованы специальные методы исторического исследования: ретроспективный, заключающийся в движении мысли исследователя к прошлому; метод сравнительно-исторического анализа, давший возможность изучать и соотносить процессы, одновременно происходившие в указанном историческом промежутке на российском Дальнем Востоке, в Японии и других регионах; а также проблемно-хронологический, социокультурный и статистический методы.

Источниковую базу исследования можно условно разделить на четыре группы: опубликованные официально-документальные материалы, неопубли-

17

кованные архивные документы, пресса (региональные, общероссийские и общеяпонские газеты и журналы), мемуарная литература

К первой группе источников относятся опубликованные соглашения, конвенции, трактаты, другие документы, а также переписка между ключевыми ведомствами двух стран66.

Главную источниковую базу исследования составили архивные материалы, многие из которых вводятся в научный оборот впервые. Большой массив документов сосредоточен в Архиве внешней политики Российской империи (АВ-ПРИ, г. Москва), из них наибольшей ценностью обладают материалы ф. 150 (Японский стол), ф. 143 (Китайский стол) и т.д Значительный интерес представляют материалы Российского государственного военно-исторического архива (РГВИА, г. Москва), особенно ф.2000 (Главное управление Генерального штаба) и ф. 1558 (Штаб Приамурского военного округа). Важнейшие документы по исследуемой проблеме сосредоточены в Российском государственном историческом архиве (РГИА, г. С.-Петербург), в частности, фонды 40, 560, 1672 (Общая канцелярия министра финансов), ф 1276 (Совет министров), ф. 1284 (Департамент общих дел МВД) и т.д Особо следует выделить материалы, впервые подробно раскрывающие финансовое положение Японии после войны, детали переговоров по ликвидации последствий войны и т.д. Уникальные документы были обнаружены в Российском государственном архиве военно-морского флота (РГА ВМФ, г. С.-Петербург), особенно в ф.418 (Морской генеральный штаб) и ф 417 (Главный морской штаб). Это, в первую очередь, касается материалов из военного и морского министерств России, включая общий план обороны государства на 1908 г., перечень мероприятий по подготовке к войне на Дальнем Востоке в 1918 г. и т.д. Ряд ценных документов по исследуе-

66 Документы, касающиеся заключения между Россией и Японией общеполитического соглашения 17/30 июля 1907 г - СПб, 1907, Сборник дипломатических документов касающихся переговоров по заключению рыболовной конвенции между Россией и Японией - СПб , 1907, Гримм Э Д Сборник договоров и других документов по истории международных отношений на Дальнем Востоке (1842-1925) - М , 1927, Международные отношения в эпоху империализма Документы из архивов царского и временного правительств Серия 2, тт 18-20 - М -Л 1938-1939, Нихон гайко бунсб (Японские дипломатические документы), 1905-1914 -Токио, 1959-1965, Mac Murray J Treaties and Agreements with and concerning China 1894-1919, v 1-2 - NY, 1921, Price E В The Russo-Japanese Treaties of 1907-1916 Concerning Manchuria and Mongolia - Baltimore, 1933 и т д

18

мой проблеме содержится в Российском государственном историческом архиве Дальнего Востока (РГИА ДВ, г. Владивосток), из которых наибольшую ценность представляют ф. 1 (Приморское областное управление) и ф.702 (Канцелярия Приамурского генерал-губернатора). В работе над диссертацией были также использованы материалы Государственного архива Хабаровского края (ГАХК, г. Хабаровск) и Архива внешней политики МИД Японии (Нихон гайко: сирё:кан, г. Токио).

Значительную роль в исследовании сыграли материалы российской и японской периодической печати регионального и общегосударственного масштабов, представляющие третью группу источников Среди них следует особо выделить издания «Речь», «Новое время», «Китай и Япония», «Приамурские ведомости», «The Japan Times», «Кокумин симбун» и т.д.

Четвертую группу источников составляет мемуарная литература. Воспоминания современников помогли раскрыть различные нюансы развития двусторонних контактов, а также глубже осмыслить расстановку сил на внутриполитической арене России и Японии. Среди данной группы источников особый интерес представляют воспоминания и дневники С.Ю. Витте67, А.П. Извольского68, С.Д. Сазонова69, В.Н. Коковцова70, A.A. Поливанова71, Тэраути Масатакэ72 и Хара Такаси73.

Научная новизна исследования обусловливается прежде всего целью и задачами работы. Автором использован широкий круг отечественных и японских источников, многие из которых введены в научный оборот впервые. В диссертационной работе впервые анализируются архивные материалы, в которых содержатся военно-стратегические планы морского и военного ведомств России

67 Витте С Ю Воспоминания Т 1-3 - М , 1994, Витте С Ю Избранные воспоминания, 1849-1911 гг - М , 1991, Витте С Ю Вынужденные разъяснения по поводу отчета генерал-адьютанта Куропаткина о войне с Японией -М , 1911.

и Извольский А П Воспоминания -М.1989

69 Сазонов С Д Воспоминания (мемуары) - М , 1991

™ Коковцов В Н Из моего прошлого (1903-1919) Минск, 2004

" Поливанов А А Из дневников и воспоминании по должности военного министра и ею помощника 19071916 гг - М , 1924

п Тэраути Масатакэ никки (Дневник Тэраути Масатакэ) - Токио, 1980 " Хара Такаси никки (Дневник Хара Такаси) Т2-4 - Токио, 1965

19

по ведению боевых действий в случае нападения Японии, мероприятия по подготовке возможной войны на Дальнем Востоке к 1918 г., а также разработки спецслужб обеих стран по ведению разведывательной работы в регионе. На основе выявленных источников автор провел комплексное исследование политики России в отношении Японии в обозначенных хронологических рамках, всесторонне исследовал факторы и структурировал процесс послевоенного урегулирования экономических и политических взаимоотношений Петербурга и Токио, дополнил и пересмотрел некоторые выводы отечественной и зарубежной историографии темы исследования.

Научно-практическая значимость темы. Проведённое диссертационное исследование позволяет создать целостную картину российско-японских отношений в 1905-1914 гг. Его материалы могут быть использованы при подготовке комплексного исследования по истории отношений России и Японии. Отдельные сюжеты и выводы диссертации могут быть востребованы в учебном процессе при подготовке специалистов по отечественной истории и международным отношениям, для преподавания теоретических дисциплин и спецкурсов, разработки учебных пособий по внешней политике российского государства, истории Японии и Дальнего Востока России.

Апробация результатов исследования. Основные положения диссертации нашли отражение в публикациях в центральных и региональных научно-публицистических журналах, таких, как «Восточный Архив» (ИВ РАН, г. Москва), «Социальные и гуманитарные науки на Дальнем Востоке» (г. Хабаровск), «Дальний Восток» (г. Хабаровск) и т.д., обсуждались на научных конференциях в Хабаровске (2003, 2004 гг.), Биробиджане (2003, 2004 гг.). По теме исследования был сделан ряд сообщений в Университете Кэйо (г. Токио).

Цель и задачи исследования определили структуру диссертации. Она состоит из введения, трёх глав и заключения, а также списка источникЬвУ? приложений.

Основное содержание работы

Во Введении обосновываются актуальность, новизна, научная и практическая значимость исследования. Сформулированы его цели и задачи, определены предмет и объект, хронологические и территориальные рамки работы. Содержится анализ историографии проблемы, дана характеристика источниковой базы. Раскрыты научная и практическая значимость диссертации, указаны основные методы исследования.

В первой главе «Нормализация отношений с Японией - важнейшее направление дальневосточной политики России (1905-1907 гг.)» проанализирован процесс послевоенного урегулирования российско-японских отношений и создания договорной основы для восстановления экономических контактов между двумя странами.

Поражение в русско-японской войне ослабило позиции России на Дальнем Востоке. Тем не менее, возможности для стабилизации положения государства, а затем восстановления его влияния в регионе, были сохранены74. Расплывчатая формулировка многих статей Портсмутского мирного договора оставляла окончательное урегулирование двусторонних контактов на последующий период. Нормализация отношений с Японией стала важнейшей составляющей дальневосточной политики России после русско-японской войны. В условиях неясности перспектив дальнейшего развития российско-японских отношений переговоры по послевоенному урегулированию проходили достагочно напряжённо. Разрешение вопроса о принадлежности ст. Куанченцзы и ситуация вокруг имущественных споров стали ярким отражением ослабления внешнеполитических позиций России после войны, а также стремления достичь соглашения с Японией, чтобы обезопасить свои дальневосточные границы, даже путём существенных уступок. Вместе с тем, позитивный диалог, налаженный сторонами по вопросам демаркации границы на о. Сахалин, гуманное обращение с военнопленными в обеих странах, плановая эвакуация из Маньчжурии, наряду с решением о досрочном выводе российских войск, сыграли важную роль в деле нормализации отношений двух держав.

В ходе переговоров по торговому трактату японская сторона попыталась значительно расширить привилегии, полученные по Портсмутскому миру. Петербург отклонил требования Токио о беспошлинном допуске товаров с Ляодунского полуострова на территорию всей России и о двукратном снижении паспортных сборов для японцев, выразив согласие с открытием японских консульств во Владивостоке и Николаевске, уравниванием в таможенном отношении товаров с Ляодунского полуострова с китайскими, а также с рядом других предложений токийского кабинета, не входивших в противоречие с дальневосточной политикой империи, одновременно добившись ответных преференций с японской стороны. Для Российской империи гораздо большим конкурентом в торговом отношении являлся Китай с его дешевой рабочей силой, природными богатствами и благоприятными условиями для иностранных инвестиций, чем Япония, которая была для России, прежде всего, сильной военной державой75. В целом, переговоры по торговому трактату проходили в позитивном ключе, и стороны сравнительно легко шли на компромисс. Исключением стал вопрос о судоходстве по р.Сунгари, однако начало консультаций по общеполитическому соглашению позволило выйти на подписание торгового договора, носившего равноправный характер. Вместе с тем, из-за невысоких объёмов внешнеторгового оборота между Россией и Японией, заключенный торговый трактат имел, «гораздо менее экономическое, чем политическое значение»76: в приложениях к договору просматривались сферы интересов обеих империй.

Серьёзные разногласия возникли вокруг ключевого вопроса двусторонних экономических контактов - рыболовной конвенции. Рассматривая обязательство России допустить японских промышленников к добыче рыбопродуктов в российской акватории Тихого океана в качестве одного из важнейших приобретений, представители Японии заняли крайне неуступчивую позицию практически по всем пунктам переговоров. Односторонние уступки, сделанные россий-

74 Очерки истории министерства иностранных дел России TI (1860-19!7)-М , 2002 - С 519

"РГИА Ф40 Оп 1 Д61а Л 88-89.

" Замечание товарища министра иностранных дел России К А Губастова // Сборник дипломатических документов касающихся переговоров по заключению рыболовной конвенции между Россией и Японией Август 1906 - июль 1907 - СПб , 1907 - С 257

ской делегацией в самом начале переговорного процесса, не вызвали ответных шагов со стороны японских уполномоченных. Жёсткий характер заявлений обеих делегаций способствовал возникновению кризиса в переговорах в конце 1906 г. В поисках путей выхода из сложившейся ситуации глава российского МИДа А.П. Извольский и японский посол в Петербурге И. Мотоно договорились начать переговоры по согласованию общего внешнеполитического курса обеих держав на Дальнем Востоке Под залог будущего соглашения российской стороной были сделаны существенные уступки в пользу Токио. Последний, в свою очередь, отказался от наиболее неприемлемых требований. Рыболовная конвенция была подписана одновременно с договором о торговле и мореплавании 15 (28) июля 1907 г., за два дня до общеполитического соглашения.

Во второй главе «Борьба России за сохранение и укрепление позиций на Дальнем Востоке и становление российско-японского сотрудничества» раскрыт ключевой характер корейской проблемы в послевоенных отношениях Петербурга и Токио, дана оценка состоянию оборонного потенциала обеих империй и других факторов, повлиявших на разработку внешнеполитического курса России на Дальнем Востоке, а также показан ход переговоров с Японией, приведших к подписанию общеполитического соглашения 1907 г.

Добившись по Портсмутскому договору признания «особых прав» в Корее, Япония немедленно приступила к укреплению своего влияния на полуострове Ощущая поддержку своей позиции со стороны ведущих держав, в первую очередь Англии и США, Япония грубо навязала корейскому руководству договор, нивелировавший роль Кореи как самостоятельного субъекта на международной арене, превращая её в японский протекторат. Петербург, вступивший в полемику с Токио по корейской проблеме, смог с трудом добиться только права назначить в Сеул своего дипломатического представителя. Традиционно приоритетный характер корейского направления для Японии, а также неспособность России выступить с позиции силы обусловили жёсткость японской позиции по вопросам об отмене российско-корейских договоров и экзекватуре. Фактически оказавшись в международной изоляции, российское руководство было вынуж-

23

дено практически полностью принять японские условия. Изменение позиции России также связано со сменой руководства МИДа, когда на место В.Н. Ламс-дорфа, занимавшего пассивную позицию в отношении Англии и Японии, пришёл сторонник проантантовской ориентации России А.П. Извольский. Новый глава МИДа немедленно приступил к реализации своего плана дальневосточной политики: нормализации отношений с Токио путем уступок в одном из самых острых вопросов - корейском. Однако признание японского господства на Корейском полуострове являлось необходимым условием только для возобновления российско-японского диалога, и разрешение корейской проблемы не могло стать почвой для более тесного сближения между Петербургом и Токио.

Русско-японская война серьёзно подорвала военную мощь Российской империи. Страна фактически лишилась флота, а вооружённые силы, остававшиеся на Дальнем Востоке, были едва способны защитить край от потенциальной японской угрозы. По мнению российских военных аналитиков, военное могущество России могло быть «восстановлено лишь систематической ... работой по крайней мере десятка лет», поэтому необходимо было «обеспечить... дипломатическим путем мира лет на 10-15»77.

Япония же, хотя и обладала первоклассным флотом и продолжала наращивать свой военный потенциал, была не способна немедленно решиться на новый вооружённый конфликт из-за крайне тяжёлого состояния государственных финансов и неблагоприятной международной обстановки, выражавшейся в ухудшении отношений с Великобританией и США. Исходя из этого, российский МИД и миссия в Токио, включая военного и морского агентов (атташе), считали целесообразным установить прочные дружеские отношения с Японией заранее, до выполнения ею программ по вооружению. Вместе с тем, масштабные военные мероприятия Японии и слухи о возможном японско-китайском союзе внушали серьёзные опасения военным кругам Петербурга, а также местным властям на Дальнем Востоке, где тревожные настроения были временами близки к панике.

71 РГ А ВМФ Ф 418 Оп 2 Д 290 ЛЗ

Приход А.П. Извольского к руководству российского МИДа в апреле 1906 г. имел определяющее значение для выбора направления дальневосточной политики России в пользу укрепления сотрудничества с Токио. Поскольку сближение с Петербургом также отвечало интересам японской правящей элиты, в обеих столицах было принято решение начать консультации по выработке формата будущего соглашения, основой которого стало разграничение сфер влияния двух государств на Дальнем Востоке. Уступив Южную Маньчжурию Японии и согласившись признать её исключительный статус на корейской территории, Петербург добился включения Внешней Монголии в сферу своих интересов, что можно было расценивать как успех, т.к. российское влияние в Монголии только начинало обретать конкретные очертания.

Российско-японская общеполитическая конвенция 1907 г. сыграла существенную роль в разрядке напряженности между двумя странами, заложив фундамент для их дальнейшего сближения. Данное соглашение стало венцом серии подписанных в 1907 г. договоров между Россией и Японией, в которых наметился вектор развития двусторонних отношений на ближайшие годы.

В третьей главе «Развитие российско-японских отношений в 1907-1914 гг.» проанализирована международная обстановка на Дальнем Востоке после 1907 г., дана оценка состоянию обороноспособности дальневосточных рубежей России, рассмотрено место японской угрозы в стратегических планах российских военных, а также раскрыты основные направления развития двусторонних отношений с Токио в 1910-1914 гг.

Ь Российско-японские соглашения 1907 г. способствовали стабилизации си-

туации в регионе и улучшению двусторонних отношений. Однако, даже после 1907 г. вероятность угрозы нападения со стороны Японии предполагалась представителями военного и морского министерств России, ГУГШ, МГШ и руководства дальневосточной окраины страны. Малочисленность сухопутных сил России в регионе и фактическое отсутствие флота на фоне активных действий Токио по увеличению своего военного и морского потенциала, а также широкая разведывательная работа, проводившаяся японцами на территории Сибири и

25

Дальнего Востока, подпитывали тревожные ожидания военного руководства и местных элит. Морское ведомство разрабатывало проекты по восстановлению флота и переброске его на восток в случае новой войны с Японией к 1918 г., а в плане обороны государства, подготовленном начальником ГУГШ Ф.Ф. Голицыным, рассматривался вариант одновременного вооружённого столкновения с японской и китайской армиями.

Тем не менее, численный состав войск и ВМС России на Тихом океане не оставлял иллюзий относительно перспектив соперничества Петербурга и Токио, а ряд геополитических факторов, в том числе существование англо-японского союза, обострение блоковых противоречий в Европе и т.д., делал фактически невозможным ведение войны на Дальнем Востоке в ближайшее десятилетие. Исходя из этого, российский МИД и высшее политическое руководство страны приняли решение о постепенном укреплении обороноспособности края на фоне стратегического сближения с Японией.

К 1909 г. ухудшение отношений между Японией и США стало важным фактором, влиявшим на положение дел в регионе. Администрация президента У. Тафта стала проводить решительную политику по утверждению американского влияния на северо-востоке Китая, что угрожало, в первую очередь, японским позициям на юге Маньчжурии, а также затрагивало российские интересы в её северной части. Данные обстоятельства вынуждали Петербург скорректировать свою дальневосточную политику, чтобы обезопасить свои интересы в регионе. Анализ ситуации, сложившейся в регионе к моменту выдвижения американского плана Нокса, позволил правящей элите России сделать вывод о возможности координации своих действий с Токио. Приоритетный характер угрозы усиления американского влияния в регионе для интересов Японии обусловил обращение японского правительства с инициативой углубить двустороннее сотрудничество с Россией. Как отмечал в 1909 г. российский посол в Токио H.A. Малевский-Малевич, «сила вещей толкает японцев к дальнейшему с нами сближению»78.

"РГИА Ф 268 Оп 2 Д 592. Л 20

Было очевидно, что в сложившейся на Дальнем Востоке обстановке Россия и Япония могли обеспечить свои интересы только при взаимной поддержке друг друга.

Американское предложение об интернационализации железных дорог в Маньчжурии усилило наметившуюся раннее тенденцию к российско-японскому сближению, став его важным катализатором. Правящие элиты России и Японии ускорили процесс согласования позиций и выступили единым фронтом против ноты Нокса. Курс обеих империй на сохранение своего привилегированного положения на северо-востоке Китая нашёл отражение в российско-японском соглашении 1910 г., в котором стороны договорились принимать меры по защите своих интересов в регионе. Данная конвенция отражала переход российско-японского сотрудничества в активную фазу, и после 1910 г. Россия и Япония стремительно двигались в сторону союза.

Указанные обстоятельства внесли определённые коррективы в деятельность российских военных на Дальнем Востоке. В Приамурском военном округе продолжали пристально следить за японскими мероприятиями по обустройству инфраструктуры в Корее и Маньчжурии, однако основное внимание разведслужбы округа было направлено на Китай79, несмотря на то, что китайская армия значительно уступала по боеготовности японской. Это не только свидетельствовало об ухудшении отношений с Китаем, прежде всего по монгольскому вопросу, но и отражало новое место «японской угрозы» в оборонных планах дальневосточных военных после 1910 г. Согласно данным, поступавшим от российских агентов, острие экспансионистских планов Токио было в основном

направлено на территории, лежавшие к югу от дальневосточных владений Рос-80

сии .

Общее потепление российско-японских отношений стимулировало дальнейшее развитие двусторонних контактов. В 1910-1911 гг. Россия и Япония подпи-

79 Об этом свидетельствуют материалы о зарубежных командировках российских офицером по Дальнему Востоку//РГВИА Ф 1558 ОпЗ Д 20 ЛЛ 62-72, 167-187

Имеется в виду прежде всего проект Восточно-Азиатской Кооперативной Ассоциации (ВАКА) - могущественной организации под эгидой японского Генерального штаба, призванной содействовать проведению экспансии на азиатский материк // РГИА Ф 560 Оп 28 Д 229 Л 135-147

27

сали ряд соглашений экономического характера. Одним из наиболее характерных проявлений согласованности позиций правящих элит обеих империй стало заключение в 1911 г. договора о выдаче преступников, фактически допускавшего экстрадицию за политические преступления.

Изменение международной обстановки в регионе в значительной степени способствовало укреплению российско-японских контактов На фоне ухудшения японско-американских отношений Великобритания, стремясь избежать опасности быть вовлечённой в конфликт с США из-за союзнических обязательств перед Японией, предложила изменить текст англо-японского договора в 1911 г. В результате охлаждения отношений с Лондоном углубление сотрудничества с Россией становилось важнейшей задачей для японской правящей элиты. Деятельность Соединённых Штатов в рамках Четверного банковского консорциума после Синьхайской революции и попытки Вашингтона подорвать позиции России и Японии на северо-востоке Китая заставили Петербург и Токио развёрнуть совместную борьбу по защите своих интересов в регионе, вынудив США отступить.

В связи с развалом Цинской империи правящие элиты России и Японии стали рассматривать способы расширения своих зон влияния в Китае. Как и в 1909-1910 гг., инициатива о координации усилий в данном направлении принадлежала Токио. В Петербурге решили использовать благоприятный шанс для упрочнения своего влияния в Монголии. Новое российско-японское соглашение 1912 г закрепило преимущественное положение России во Внешней Монголии и Западном Китае. В обмен на это царские представители согласились разделить с Японией Внутреннюю Монголию, а также признать особые интересы Токио в Фудзянской провинции. В отличие от предыдущих соглашений, конвенция 1912 г. выходила за рамки северо-востока Китая - южная точка разграничения российской и японской сфер влияния находилась на расстоянии примерно 70 верст от Пекина81.

" АВПРИ Ф Японский стол Оп 493 Д2П Л 57-58

Несмотря на стабилизацию отношений России и Японии и выход их на практически союзный уровень, в военных кругах обеих империй сохранялась взаимная подозрительность. В 1913 г. в недрах МГШ был подготовлен ряд документов по организации разведдеятельности на Дальнем Востоке82. К работе разведки были привлечены основоположники русской японистики - Е.Д. Поливанов и Н.И. Конрад. Тем не менее, общий анализ российско-японских отношений накануне Первой мировой войны свидетельствует о том, что правящая элита обеих стран взяла курс на стратегическое партнёрство. После 1912 г. правящие круги Российской империи были скорее заинтересованы в сохранении статус-кво на Дальнем Востоке, чем в завоевании новых привилегий в регионе. Решив в свою пользу монгольский вопрос, Россия целиком сосредоточилось на подготовке к большой войне, назревавшей на европейском театре. Главная задача дальневосточной политики государства после русско-японской войны -стабилизация отношений с Японией, - была достигнута. С помощью серии российско-японских соглашений Петербургу удалось не только снизить накал напряжённости на восточных рубежах, но и добиться усиления своего влияния в регионе. Дальнейшая активизация дальневосточной политики не входила в планы российского правительства, поэтому после конвенции 1912 г. стала заметна пассивность царского МИДа в отношениях с Токио. Япония же, впервые заговорившая о союзе ещё в 1910 г., выдвинула в августе 1914 г проект соответствующего соглашения, носившего характер союзного договора и предусматривавшего взаимную поддержку в случае войны на Дальнем Востоке83. Однако начало мировой войны дало Петербургу отличный повод заморозить переговоры. Это также во многом объяснялось содержанием предложенного договора, содержавшего очевидные преимущества только для одной стороны -японской.

В Заключении подводятся итоги диссертационного исследования, формулируются его основные выводы и оценки.

,2РГАВМФ Ф 418 Оп 2 Д 31 ЛЛ 1-4,7-11

11 Международные отношения в эпоху империализма - Сер 3 -Т6Ч1 -С 11-12

29

Внешнеполитический курс Российской империи на Дальнем Востоке эволюционировал от напряжённости в отношениях с Японией после русско-японской войны к полномасштабному сотрудничеству с ней накануне Первой мировой войны.

Резкое ослабление позиций Петербурга после войны 1904-1905 гг. и продолжавшаяся революция заставили царское правительство по-новому осмыслить ситуацию на Дальнем Востоке. Анализ военно-стратегической и международной обстановки в регионе свидетельствовал не только о невозможности поддержания конфронтации с Токио, но и позволял сделать вывод о потенциальной заинтересованности японской элиты в урегулировании контактов с Россией из-за обострений отношений с западными державами, в первую очередь с США, а также в силу тяжёлого состояния государственных финансов. Приход к руководству царского МИДа сторонников проантантовской ориентации России обусловил трансформацию дальневосточной политики страны в сторону нормализации российско-японских контактов Для этого пришлось «пожертвовать» Кореей, а затем сделать экономические уступки по вопросу о рыболовстве под залог политического сближения с Японией. Соглашения 1907 г. определили ключевую роль российско-японских отношений в дальневосточной политике Российской империи, создав фундамент для дальнейшего развития двусторонних контактов. Разделив сферы влияния, Россия и Япония согласились сосредоточить усилия не на конфронтации друг с другом, а на укреплении своих позиций в регионе.

Состояние обороноспособности Приамурского края и существование англо- Л

японского союза свидетельствовали об отсутствии альтернативы мирному развитию контактов с Токио как минимум до 1915 г., поэтому сохранение дружественных отношений с Японией продолжало оставаться доминантой дальневосточной политики Петербурга. На этом фоне возросло значение международных факторов, влиявших на сближение России и Японии, среди которых следует выделить активную экспансию США в Китае, заставившую японскую правящую элиту обратиться к российскому правительству с предложением об ук-

30

реплении двусторонних отношений. Подписание российско-японского соглашения 1910 г., ознаменовало переход Петербурга и Токио к новой стадии сотрудничества, предполагавшей активную защиту своих привилегий в регионе. Выделяя нормализацию отношений с Японией в качестве определяющего направления дальневосточной политики России, в царском МИДе изначально руководствовались целями сохранения статус-кво на Дальнем Востоке, однако постепенно координация усилий с японской стороной позволила российскому правительству выйти на принципиально иной уровень. К 1914 г. Петербург не только решил задачу-минимум своей политики на Дальнем Востоке - удержание завоёванных позиций в регионе, но и смог расширить сферу своего влияния за счёт Монголии и Западного Китая. К началу Первой мировой войны российско-японское партнёрство фактически достигло уровня союзнических отношений и превратилось в важный фактор на международной арене.

После 1905 г. Россия и Япония смогли преодолеть пропасть вооружённого противостояния за поразительно короткий промежуток времени. Однако российско-японское сотрудничество продлилось немногим больше десятилетия, и позитивный опыт не получил глубокого развития в двусторонних отношениях. Военные и политики обеих империй продолжали посматривать друг на друга с определённой долей настороженности, и при резком ослаблении России в 1917 г. японские правящие круги предпочли воспользоваться этим для усиления своих позиций за счёт бывшего союзника. Устремления военно-политической верхушки Японии обратились на российский Дальний Восток, и вылились в интервенцию 1918-1922 гг.

Тем не менее, в современных условиях опыт компромиссного решения спорных вопросов между Россией и Японией актуален и востребован с точки зрения укрепления долгосрочного партнёрства обеих государств. Обращение к нему имеет не только научный, но и значительный практический интерес

По теме диссертации опубликованы следующие работы

1. Шулатов, Я. А Общественная реакция на Портсмутский мир в Японии и на Дальнем Востоке России / Я А. Шулатов // Интеллектуальный потенциал вузов -на развитие Дальневосточного региона России. Материалы межрегиональной научно-практической конференции. Ч. 1. - Хабаровск: ДВАГС, 2003. -С. 166-172.

2. Шулатов, Я. А. Заключение Портсмутского мирного договора: взгляд из Японии и Дальнего Востока России / Я. А. Шулатов II Власть и управление на Востоке России. - 2003. - оп. 3 (24). - С. 105-111.

3. Шулатов, Я. А. Позиция правящей элиты Японии в отношении России в первые годы после русско-японской войны / Я. А. Шулатов // Анализ современного состояния и перспективы развития регионов Дальнего Востока. Материалы II региональной школы-семинара молодых ученых, аспирантов и студентов. - Биробиджан: ИКАРП ДВО РАН, 2003. - С. 201-203.

4. Шулатов, Я А. Корейский вопрос в российско-японских отношениях в 1905— 1907гг. / Я. А. Шулатов // Восточный архив. - 2004. - № 11 -12. - С. 132-142.

5. Шулатов, Я. А. Вопрос о назначении помощника военного агента в Японии как отражение российской политики в корейском вопросе после русско-японской войны / Я. А Шулатов // Социальные и гуманитарные науки на Дальнем Востоке. -2004.-№ 3. - С. 116-123.

6. Шулатов, Я. Проблемы рыболовства глазами дипломатов. Экономическое урегулирование между Россией и Японией после русско-японской войны / Ярослав Шулатов Н Дальний Восток. - 2004. - № 6. - С. 206-212.

7. Шулатов, Я. А. Реакция российской и иностранной прессы на русско-японское общеполитическое соглашение 1907 г. / Я. А. Шулатов // Проблемы устойчивого развития регионов в XXI в. Материалы VII международного симпозиума. - Биробиджан: ИКАРП ДВО РАН, 2004.-С 71-72.

8. Шулатов, Я. А. Политическая борьба в России по вопросам дальневосточной политики накануне русско-японской войны / Я. А. Шулатов // Власть и управление на Востоке России. - 2004. - оп.4 (29). - С. 138-148.

32

Шулатов Ярослав Александрович

Российско-японские отношения в дальневосточной политике России (1905-1914 гг.)

Специальность 07.00.02. - «Отечественная история»

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

Подписано в печать 6.04. 05.Формат 60x84 1/16. Бумага писчая. Гарнитура «Тайме». Усл. печ. л. 1,9. Тираж 100 экз. Заказ 833

Издательство Хабаровского государственного педагогического университета 680000, Хабаровск, ул. К. Маркса, 68.

Отдел оперативной полиграфии издательства Хабаровского государственного педагогического университета. 680000, Хабаровск, ул. Лермонтова, 50.

4

IP - 7 4 7

РНБ Русский фонд

2006-4 3788

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата исторических наук Шулатов, Ярослав Александрович

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА 1. Нормализация отношений с Японией — важнейшее направление дальневосточной политики России (1905-1907 гг.).

1.1. Послевоенное урегулирование спорных вопросов.

1.2. Восстановление российско-японских торгово-экономических отношений.

ГЛАВА 2. Борьба России за сохранение и укрепление позиций на Дальнем Востоке и становление российско-японского сотрудничества.

2.1. Корейская проблема в двусторонних отношениях.

2.2. Международная обстановка на Дальнем Востоке и разграничение интересов России и Японии.

ГЛАВА 3. Развитие российско-японских отношений в 1907-1914 гг.

3.1. Военно-стратегическое положение России на Дальнем Востоке и проблема обороноспособности дальневосточных рубежей.

3.2. Основные направления развития двусторонних отношений в 1910-1914 гг.

Введение диссертации2005 год, автореферат по истории, Шулатов, Ярослав Александрович

Актуальность темы исследования. Отношения с Японией традиционно являются одним из важнейших направлений внешнеполитического курса российского государства на Дальнем Востоке. Как отмечается в Концепции внешней политики страны, Россия «выступает за устойчивое развитие отношений с Японией, за достижение подлинного добрососедства, отвечающего национальным интересам обеих стран»1.

Минувший век вписал немало драматичных страниц в историю российско-японских контактов. Помимо войны 1904-1905 гг., к ним можно отнести японскую интервенцию на Дальнем Востоке в 1918-1922 гг., вооруженные столкновения на оз. Хасан в 1938 г. и р. Халхин-Гол в 1939 г. Россия и Япония оказались по разные стороны баррикад во Второй мировой войне. Наконец, наличие территориальной проблемы и отсутствие мирного договора также являются негативными факторами в отношениях двух стран. Под грузом вышеперечисленных проблем у многих стала складываться точка зрения о вечном и неизбежном характере противостояния России и Японии. В связи с этим изучение позитивного опыта развития российско-японских отношений представляет значительный научный и практический интерес.

Особое значение в этом контексте имеет исследование истории взаимоотношений двух стран в 1905-1914 гг., когда Россия и Япония сумели стремительно пройти путь от взаимного недоверия, связанного с окончанием войны, до установления союзнических отношений, фактически оформленных накануне Первой мировой войны. Это свидетельствует об уникальности данного периода в общей системе российско-японских отношений.

100-летие русско-японской войны привлекло внимание общественности и

1 Концепция внешней политики Российской Федерации. Утверждена 28 июня 2000/ Министерство иностранных дел Российской Федерации // Информационный сервер МИД России. http://www.ln.midxu/ns-osndoc.nsl70c9272befa34209743256c630042dlaa/fd86620b371b0cf7432569fb004872a7?0pe nDocument учёных к истории взаимоотношений двух стран2. Это подчёркивает актуальность обращения к забытым страницам истории соседних государств. Как представляется, исследование исторического отрезка 1905-1914 гг. поможет не только понять движущие силы дальневосточной политики Российской империи и реконструировать полную картину российско-японских и международных отношений в дальневосточном регионе начала XX в., но и внести определённый вклад в укрепление дружеских взаимоотношений между Россией и Японией в наше время.

Степень научной разработанности проблемы. Отечественную историографию темы можно условно разделить на три периода: дореволюционный, советский и современный.

До 1917 г. в работах отечественных исследователей рассматривались лишь отдельные стороны российско-японских контактов, однако анализ дореволюционной историографии позволил выявить ряд важных аспектов послевоенных отношений между Россией и Японией, а также понять, как российско-японский диалог отражался в общественном сознании.

Поражение в войне 1904-1905 гг. было тяжело воспринято всей страной, поэтому научные и общественные круги России уделяли повышенное внимание вопросам безопасности дальневосточной окраины империи3. В этом контексте масштабная военная программа Японии являлась объектом внимания многих отечественных публицистов. Так, И. Александров указывал на рост наступательного потенциала японских вооружённых сил4.

5 6 7

В работах Д. Янчевецкого , М. Павловича и других авторов дана оценка

2 Д.Схиммельпеннинк ван дер Ойе. Шапками не закидали; Н.Греков, А как же следить за японцами, господа?; О.Айрапетов. Бесшабашная бестолочь // Родина. - 2004. - №1; Я.Шенкман. Погибаю, но не сдаюсь // Огонек. — 2004. - №05 (4832); А.Уткин. Лубочная война Серебрянного пека // Газета. - 2004. - 5 фев.; Хироюки Фусэ. Наследие прошлого // Йомиури. - 2004. - 2 фев. и т.д.

3 К вопросу об обороне русского Дальнего Востока / Под ред. В. Гольстрем // Дальневосточное обозрение. -Вып.1. — СПб., 1910. -С.238-250.

4 Александров H. Рост японской армии. // Помни войну! - М„ 1911. - С.201-214.

5 Янчевецкий Д. Гроза с Востока. Задачи России, задачи Японии на Дальнем Востоке. - Ревель, 1907.

6 Павлович М. Внешняя политика России от Портсмутского мира до наших дней // Общественное движение в России в начале XX века. T.1V., ч.1 / Пол рел. Л.Мартова и др. - СПб., 1910. -С.222-278. международной обстановке, а также внешнеполитическому курсу России на Дальнем Востоке. Известные исследователи В.К. Арсеньев и Н.В. Слюнин анализировали военно-стратегическое и экономическое положение Приамурского края в контексте дальневосточной политики государства8, А.А. Панов рассматривал переселенческий вопрос как её важнейшую составляющую9. Важное место вопросов рыболовства в российско-японских экономических отношениях также обусловило пристальное внимание к ним со стороны учёных и специалистов10.

Невозможность использовать тексты секретной части официальных соглашений, дипломатическую переписку и другие первоисточники естественным образом ограничивала глубину анализа работ дореволюционных авторов. Тем не менее, некоторые из них смогли достаточно точно выявить направление развития российско-японских отношений. Так, М.Павлович, описывая обострение международной конкуренции на северо-востоке Китая в конце первого десятилетия XX в., отмечал, что «вчерашние враги» Россия и Япония «находятся в одинаковом положении» по отношению к Китаю, США и другим государствам, стремясь не допустить новых игроков в Маньчжурию. По его мнению «это обстоятельство, наряду со страхом официальной России перед военной силой Японии», а также «желанием сохранить. остатки былого величия на маньчжурской территории», толкало «патриотическую Русь к военному союзу со страной микадо»11.

Значительный вклад в историографию проблемы внесли советские историки. Опубликование большевистским правительством секретных статей международных договоров и соглашений дореволюционного периода позволило

Федоров М.П. Реальные основы современной международной политики. - СПб., 1909; Позднейшие события на Дальнем Востоке// Дальний Восток. Военно-статистический обзор. Т.З. / Под ред. полк. Генштаба Болховитинова Л.М. - СПб., 1911.- С.78-108. и т.д.

8 Арсеньев В.К. Краткий военио-географнческий и военно-статистический очерк Приамурского края 1901-1911 гг. - Хабаровск, 1911; Слюнин П. Современное положение нашего Дальнего Востока. - СПб., 1908.

9 Панов А.А. Грядущее монгольское иго. Открытое письмо народным представителям. - СПб., 1906.

10 Японская рыбопромышленность в дальневосточной концессионной полосе // Записки Приамурского отдела императорского общества Востоковедения, 1915. Вып. 3. - Хабаровск, 1916. - С.192-202; Грушецкий С. К рыбному промыслу на Дальнем Востоке // Вестник рыбопромышленности. - СПб., 1909. - №2. - С.81-91.

11 Павлович М. Указ. соч. С.260. по-новому взглянуть на обстоятельства развития российско-японских контактов в обозначенных хронологических рамках. Напряжённый характер советско-японских отношений и идеологические разногласия оказали определённое влияние на выводы исследователей этого периода, однако обширная источни-ковая база, отличавшая советскую историографию проблемы, а также более критичный, по сравнению с прошлым, подход к анализу отношений царской России с Японией, позволили создать целый ряд фундаментальных работ, посвященных различным аспектам исследуемой темы. 1

Одной из первых стала монография Б.А. Романова . Используя архивные документы, автор впервые приоткрыл завесу борьбы великих держав за Маньчжурию после 1905 г. Раскрывая подробности «обхаживания» царской России со стороны японской и американской дипломатии с целью перетянуть Петербург на свою сторону, Романов доказал, что инициатива заключения русско-японского соглашения 1910 г. принадлежала Японии, предложение которой встретило поддержку со стороны царской элиты. В другой своей монографии учёный раскрыл роль Англии и Франции в российско-японском сближении, указав на его экономические и геополитические предпосылки13.

Заметным вкладом в исследование проблемы стали работы В.Я. Аварина14. Он также отмечал значительное влияние Великобритании на российско-японские отношения и считал разногласия между Японией и США важной составляющей международной обстановки после войны 1904-1905 гг. Роль различных внешнеполитических факторов в восстановлении российско-японских отношений в этот период исследовались в монографии A.JI. Гальперина. Он, в частности, указывал на охлаждение японо-американских и японо-английских контактов из-за конкуренции в Китае и заинтересованность

12 Романов Б.А. Россия в Маньчжурии. Очерки по истории внешней политики самодержавия в эпоху империа лизма (1895-1906). - Л., 1923. - С.566-567.

13 Романов Б.А. Очерки дипломатической истории русско-японской войны. 1895-1907. - М.-Л., 1955.

14 Аварии В.Я. Борьба за Тихий океан. - М., 1939; Он же. Империализм в Маньчжурии. T.1: Этапы империалистической борьбы за Маньчжурию. - М.-Л., 1934.

Лондона в заключении соглашения между Россией и Японией, что способствовало углублению их сотрудничества с Антантой. Подчёркивая возраставшую необходимость русско-японского союза для Токио после 1910 г., Гальперин предположил, что уже тогда Япония стремилась «строить свою политику не на базе одного лишь англо-японского союза, а на комбинации двух равноправных союзов — англо-японского и русско-японского»15.

Очевидно, что до конца 50-х гг. большинство советских исследований по истории международных отношений и российской внешней политики на Дальнем Востоке в начале XX в. носило ярко выраженный идеологический характер. Схематичность утверждений, нередко не подкреплённых глубоким анализом, и практически полное отсутствие ссылок на зарубежные, в первую очередь, японские источники, существенно снижали научную ценность работ16.

В 60-е гг. в свет вышло несколько монографий, отличавшихся большей проработкой вопроса и содержавших новые материалы относительно процесса развития российско-японских отношений в 1905-1914 гг. Одной из первых в этом ряду стала монография Л.Н. Кутакова, в которой впервые исследуются двусто у ронние отношения между Россией и Японией. Достоинством работы является введение в научный оборот значительного массива архивных документов, однако многие рассуждения и выводы автора, основанные исключительно на классовом подходе, требуют критического осмысления. Несомненный интерес представляет исследование И.В. Бестужева, который сосредоточил своё внимание на внутриполитической борьбе в правящих кругах России относительно главного направления внешней политики империи после русско-японской войны18. Учёный глубоко проанализировал расстановку сил в царской элите, выделив назначение в апреле 1906 г. на пост главы российского МИДа убеждённого сторонника

15 Гальперин А.Л. Англо-японский союз. 1902-1921 гт. - М„ 1947. - С.300-301.

16 Жуков Е.М. История Японии: Краткий очерк. - М., 1939; Эйдус T.X. Очерки новой и новейшей истории Японии. -М., 1955.

17 Кутаков Л.Н. Портсмутский мирный договор (Из истории отношений Японии с Россией и СССР. 1905-1945 гг.) -М., 1961.

18 Бестужев И.В. Борьба в России по вопросам внешней политики 1906-1910. - М., 1961. соглашений с Японией и Англией А.П. Извольского как поворотный пункт в имперской внешней политики.

Значительным вкладом в историографию проблемы явилась монография С.С. Григорцевича19. Обширная источниковая база позволила автору раскрыть ряд важных аспектов отношений между Петербургом и Токио в 1905-1914 гг., в частности, проанализировать ход и итоги переговоров по послевоенному урегулированию в 1905-1907 гг., осветить отношения России с Китаем и Монголией в контексте российско-японских контактов и внешнеполитического курса царского правительства на Дальнем Востоке и т.д. Работа Григорцевича остаётся одним из фундаментальных исследований по данному вопросу.

В начале 70-х гг. был опубликован коллективный труд советских учёных по истории международных отношений на Дальнем Востоке, в котором также освещались вопросы, связанные с развитием контактов Петербурга и Токио в указанный период20. Место Кореи в дальневосточной политике России и её роль в русско-японском диалоге были затронуты И.И. Василевской и Б.Д. Паком21.

Монографию В.А. Маринова следует назвать в ряду работ, наиболее полно раскрывших динамику изменения качества российско-японских отношений в

У")

1905-1914 гг . Использовав многочисленные архивные материалы, ленинградский исследователь впервые предложил структурировать отношения России и Японии в указанных временных рамках по хронологическому принципу, выделив три периода, разделённых между собой наиболее значимыми русско-японскими соглашениями 1907 и 1910 гг. Маринов впервые раскрыл многие неизвестные аспекты исследуемой темы, в т.ч. восстановление дипломатических контактов между Петербургом и Токио, значение корейского вопроса и т.д. Ряд проблем, затронутых исследователем, привлёк серьёзное внимание зарубежных

19 Григорцевич С.С. Дальневосточная политика империалистических держав в 1906-1917 гг. - Томск, 1965.

20 Международные отношения на Дальнем Востоке / Редкол.: Е.М.Жуков и др. Кн.1. - М., 1973. -С.235-269.

21 Василевская И.И. Колониальная политика Японии в Корее накануне аннексии (1904-1910 гг.) - М., 1975; Пак Б.Д. Россия и Корея. - М„ 1979.

22 Маринов В.А. Россия и Япония перед первой мировой войной (1905-1914 гг.). - М., 1974. учёных, которые продолжили их дальнейшее изучение23.

В 80-х гг. историки А.В. Игнатьев и JI.H. Кутаков частично касались вопросов российско-японского диалога в контексте внешней политики России начала XX в.24, однако принципиально новых работ опубликовано не было.

Характеризуя советскую историографию по исследуемой проблеме, следует отметить два существенных момента. Во-первых, российско-японские контакты в 1905-1914 гг. рассматривались в основном с точки зрения подготовки ведущих европейских держав к мировой войне, а собственно двусторонний аспект отношений между Россией и Японией в контексте дальневосточной политики российского государства был рассмотрен недостаточно глубоко. Во-вторых, обилие во многих работах штампов типа «помещичье-буржуазные круги», «придворная бюрократия» и т.д., далеко не всегда подходивших к японским реалиям, определенным образом снижало их научный уровень. Труды советских учёных характеризуются богатой фактологической наполненностью, глубиной анализа, однако ряд утверждений и выводов, идеологически ангажированных, требует определенной корректировки.

Различные аспекты дальневосточной политики России исследуются в работах современных отечественных историков. Важнейшая проблема российско-японских отношений после войны - корейская, — стала предметом докторской диссертации Пака Чон Хё . А.В. Игнатьев, исследуя процесс трансформации внешнеполитического курса Российской империи накануне Первой мировой войны, затронул тему российско-японских контактов в указанный период26. В контексте анализа внешней политики России и деятельности министерства

23 Так, предположение Маринова о наличии в русско-японском договоре о выдаче преступников секретной части относительно политических преступлений привлекло внимание известного японского историка Вада Харуки, посвятившего данному вопросу специальную публикацию // Вада Харуки. Нитиро то:бо:хандзайнин хикиватаси дзё:яку фудзоку химицу сэнгэнсё. (Секретное приложение к русско-японскому договору о выдаче преступников) // Бюллетень Исследовательского центра социальных наук Токийского университета. - 1976. — №4. T.27. — C.86-116.

24 Игнатьев А.В. Внешняя политика России в 1905-1907. - М., 1986; Кутаков Л.Н. Россия и Япония. -М., 1988.

25 Пак Чон Хё. Корея во внешней политике России и русско-японская война (1897-1907 гг). Дис. докт. ист. наук. -M., 1995. - С.462-483.

25 Игнатьев А.В. Внешняя политика России 1907-1914 гг. - M., 2000. - СС.64-65, 124-135, 181-185. иностранных дел наряду с другими направлениями рассматриваются российско-японские отношения в коллективных фундаментальных исследованиях, выполненных российскими учеными27.

Значительный вклад в историографию проблемы внесен дальневосточными историками. Так, Т.Я. Иконникова, используя новые архивные материалы, исследовала некоторые малоизвестные ранее аспекты истории послевоенных взаимоотношений двух стран, в частности, проблему обмена военнопленными

28 после русско-японской войны . А.Т. Мандриком проведена обширная работа, посвященная основной экономической проблеме российско-японских отношений - рыболовству' . Данный вопрос также явился предметом исследований Л.И. Галлямовой30. Монографии Н.И. Дубининой помогли понять общие настроения военно-политической элиты на Дальнем Востоке России в исследуемый период3'. Следует выделить построенную на многочисленных японских и отечественных источниках кандидатскую диссертацию Ю.С. Пестушко, в которой нашли отражение вопросы развития русско-японских контактов накануне Первой миро

32 вой войны , а также монографию В.Э. Молодякова, написанную с привлечением широкого круга отечественных и зарубежных источников, в т.ч. японских33. Работы В.И. Совастеева и других исследователей34 позволили раскрыть ряд существенных аспектов российско-японских отношений в контексте дальневосточной

27 История внешней политики России (конец XV в. - 1917 г.) / Редкол.: Сахаров A.H. (отв. ред.) и др. T.5. - М., 1999; Очерки истории министерства иностранных дел России. T.l (1860-1917). - М.,2002.

28 Иконникова Т.Я. Очерки истории взаимоотношений России и Японии в к. XIX в. - 1917 г. - Хабаровск, 2001. -С.73-81.

29 Мандрик A.T. История рыбной промышленности российского Дальнего Востока: (50е гг. XVII в.-20е гг. XX в.) - Владивосток, 1994; Мандрик A.T. История японского рыболовства в тихоокеанских водах русского Дальнего Востока (конец XIX - 20е годы XX вв.) // Известия РГИА ДВ. - Владивосток, 1996. - T.1. - С. 111 -124.

30Галлямова Л.И. Рыболовный промысел па Тихоокеанском побережье (1907-1914 гг.). // Россия и АТР. - Владивосток, 1994. - №1(5) - С.66-75; Галлямова Л.И. Развитие российско-японских региональных связей на Дальнем Востоке. // Россия и АТР. - Владивосток, 2003. - №1(39) - С.74-78.

31 Дубинина Н.И. Приамурский генерал-губернатор ИЛ. Гондатти. - Хабаровск, 1997; Дубинина Н.И. Приамурский генерал-губернатор Н.И. Гродеков: Историко-биографический очерк - Хабаровск, 2001.

32 Пестушко Ю.С. Японо-российские отношения в годы первой мировой войны, 1914-1917 гг. Дис. . канд. ист. наук. - Хабаровск, 2003.

33 Молодяков В.Э. Россия и Япония: поверх барьеров: Неизвестные и забытые страницы российско-японских отношений (1899-1929). - М.,2005.

34 Совастеев В. Хиробуми Ито в интерьере японской истории. // Япония сегодня. - 2003. - №035. - С.47-57; Ве-рисоцкая E.B. Идеология японского экспансионизма в Азии в конце XIX — начале XX вв. / ДВО АН СССР. Ин-т истории, археологии и этнографии народов Дальнего Востока. - М., 1990. - Ч. 1-2 и т.д. политики России.

Таким образом, анализ отечественной историографии показал, что основное внимание исследователей было сконцентрировано на изучении международных отношений на Дальнем Востоке и внешней политики Российской империи в начале XX в., в то время, как вопросы российско-японских отношений в 1905-1914 гг., особенно в контексте дальневосточной политики России, были затронуты недостаточно глубоко, и нуждаются в специальном рассмотрении. Вместе с тем, отечественной исторической наукой накоплен довольно значительный потенциал, позволивший проводить исследования по изучению отношений между Россией и Японией в обозначенный исторический период.

Зарубежная историография исследуемой проблемы представлена работами японоязычных и англоязычных авторов.

Японскую историографию принято разделять на два основных периода.

Работы, вышедшие в свет до 1945 г., отличаются довольно высокой степенью идеологической направленности, в некоторых из них откровенно прослеживаются попытки обосновать японскую экспансию на Корейский полуостров и Китай логикой исторического развития, а также «миссией» японской нации объединить под своим началом азиатские народы35. Хотя многие исследования отличаются обширной источниковой базой, схематичность рассуждений и конъюнктурный характер некоторых выводов требуют критического подхода.

Первые попытки по-новому взглянуть на международную обстановку после русско-японской войны были сделаны в конце 50-х гг.36, а в 60-х гг. появился ряд работ, внесших значительный вклад в историографию проблемы.

Камимура Синъити в своей монографии проследил отношения Японии с США, Великобританией и Китаем накануне Первой мировой войны, затронув в

35 Akagi H.Japan's Foreign Relations 1542-1936,- Tokyo, 1936;Takeuchi T. War and Diplomacy in the Japanese Empire. -London, 1935; Киесава Киёси. Ннхон гайко:си (История японской дипломатии). - Токио, 1942.

36 Накаяма Дзиити. Нитиро сэнсо: ико: - хигаси адзиа о мэгуру тэйкокусюги но кокусай канкэй (Международные империалистические отношения вокруг Восточной Азии после русско-японской войны). - Осака, 1957. этом контексте тему российско-японских контактов37. Цунода Дзюн в своём исследовании, посвящённом месту маньчжурского вопроса в японской внешней политике, поднял множество новых документов, затрагивающих отношения о между Россией и Японией в 1905-1914 гг. . Однако в работах указанных авторов российско-японский диалог рассматривался весьма поверхностно.

В отличие от них, Нсимура Митио в своей монографии, являющейся одним из фундаментальных трудов по данной проблеме, впервые в японской историографии сделал предметом научного исследования собственно двусторонние отношения в указанных исторических рамках39. Важный вклад в изучение российско-японских отношений начала XX в. внёс известный японский историк Вада Харуки, который пролил свет на неизвестные ранее страницы межгосударственных контактов40, деятельность русских социалистов в Японии41 и т.д.

В 1978 г. Китаока Синъити предпринял попытку комплексно проанализировать место армии в разработке и проведении континентальной политики Японской империи после русско-японской войны42. Учитывая ключевую роль военных в планировании и осуществлении японской экспансии на материк, нельзя не отметить ценность данной монографии для понимания движущих сил российско-японского сближения, однако собственно двусторонние отношения между Петербугом и Токио, как и ряд существенных аспектов японской континентальной политики, в частности, корейская проблема, остались за рамками работы.

В 80-х и 90-х гг. XX в. японскими учёными была продолжена работа по изу

37 Камимура Синъити. Гайко: годзю:нэн (Пятьдесят лет дипломатической работы). - Токио, 1960.

38 Цунода Дзюн. Мансю:мондай то кокубо:хо:син (Маньчжурская проблема и оборонная политика Японии). — Токио, 1967.

39 Ёсимура Митио. Нихон то росия: нитиросэнго кара какумэй мадэ (Япония и Россия: от русско-японской войны до революции). - Токио, 1968.

40 Вада Харуки. Нитиро то:бо:хандзайнин хикиватаси дзё.яку фудзоку химицу сэнгэнсё (Секретное приложение к русско-японскому договору о выдаче преступников) // Бюллетень Исследовательского центра социальных наук Токийского университета. - 1976. -№4. T.27. - С.86-116.

41 Вада Харуки. Никорай рассэру - кокке: о коэру наро:доники (Николай Руссель - народники, переходящие границы). - Токио. 1973.

42 Китаока Синъити. Нихон рикугун то тайрику сэйсаку 1906-1918. (Армия и континентальная политика Японии в 1906-1918 гг.).-Токио, 1978. изучению внешней политики Японской империи после русско-японской войны. Во втором томе коллективного исследования по истории кабинета министров Японии были раскрыты некоторые аспекты российско-японских контактов в контексте внешнеполитического курса японского правительства в 1906-1914 гг.43. Оохата Токусиро также затронул ряд актуальных проблем японской внешней политики, коснувшись отношений Петербурга и Токио в исследуемый исторический период'4. Тема взаимоотношений России и Японии была частично поднята профессором Университета Кэйо Икэи Масару45.

Среди работ, вышедших в свет в 90-х гг., необходимо особо отметить монографии М. Кобаяси и Я. Тэрамото. Кобаяси Митихико в своём исследовании дал точную характеристику основных направлений действий токийского кабинета по усилению экспансии на материковую часть Китая46. В свою очередь, Тэрамото Ясутоси, оперируя широким кругом источников, подробно охарактеризовал внешнюю политику японского правительства после 1905 г., коснувшись российско-японских соглашений 1907 и 1910 гг.47. Отдельного следует выделить работы профессора Центра славистики Хоккайдосского университета Хара Тэ-руюки, исследующего различные аспекты дальневосточной политики России начиная с 80-х гг. .

Анализ японской историографии будет неполным, если не отметить работы, в

43 Нихон найкакусироку 2. (Записки по истории кабинетов министров Японии, Т.2.) / Под ред. Хаяси Сигэру и Цудзи Киёаки.-Токио, 1981.

44 Оохата Токусиро. Нихон гайко сэйсаку но ситэки тэнкай (Историческое развитие японской внешней политики). — Токио, 1983; Оохата Токусиро. Нихон гайко: но хаттэн то тё:сэй (Развитие и регулирование японской дипломатии).-Токио, 1989.

45 Икэи Масару. Нихон гайко.си гайсэцу (Очерки истории японской дипломатии). - Токио: Кэйо, 1992; Икэи Масару. Нихон гайко:си (История японской дипломатии. 4.1)-Токио, 1994.

4Й Кобаяси Митихико. Нихон но тайрику сэйсаку 1895-1914. (Континентальная политика Японии в 1895-1914 гг.). -Токио, 1996.

47 Тэрамото Ясутоси. Нитиро сэнсо: ико: но нихон гайко: (Японская дипломатия после русско-японской войны). -Токио, 1999.

48 Хара, Тэруюки. Нитиро сэнсо:го но росиа кёкуто:. Тиики сэйсаку то кокусай канкё:, 1906-1910 = Региональная политика в Приамурье в международных условиях после русско-японской войны. 1906-1910 гг. / Тэруюки Хара// Rosia-si kenkyuu = Исследования по истории России. - Токио, 2003. - No.72. - С.6-22; Хара, Тэруюки. По:цумасу дзё:яку кара ниссо кихон дзё:яку - кита сахарин о мэгуттэ = Проблема Северного Сахалина: от Портсмутского трактата до советско-японского базового договора / Тэруюки Хара II Сурабу то нихон = Славянство и Япония / Под ред. Хара Тэруюки, Сотокапа Цугуо. - Токио, 1995. - С.62-84; Хара, Тэруюки. Сибэриа сюппэй - какумэй то кансё:, 1917-1922 = Экспедиция в Сибирь: революция и интервенция в 1917-1922 гг. / Тэруюки Хара. - Токио, 1989 и т.д. которых исследовались различные аспекты экономической экспансии Японии на материке49, а также место корейской проблемы во внешней политике империи50. Особого внимания заслуживают публикации, в которых рассматривалась дея

51 52 тельность ключевых фигур японской правящей элиты: гэнро Ито Хиробуми и Ямагата Аритомо53, министра иностранных дел Комура Дзютаро54, премьер-министров Кацура Таро55 и Сайондзи Киммоти56, а также влиятельного политического деятеля Хара Такаси (Кэй)57, занимавшего в разное время важные посты в кабинете министров. Их изучение позволило глубже понять расстановку сил на политической арене Японии и выявить побудительные мотивы японских правящих кругов к сближению с Россией.

Таким образом, анализ японской историографии проблемы позволил сделать следующие выводы. Во-первых, исследования японских историков в целом отличает хорошее знание исторического материала и опора на широкий круг источников, в том числе зарубежных. Во-вторых, основное внимание японской исторической науки было приковано к различным аспектам экспансионистской политики Японской империи после русско-японской войны - подчинению Кореи, освоению Маньчжурии и т.д., в то время, как отношения между Россией и Японией в 1905-1914 гг., тем более в контексте дальневосточной политики Петербурга, не являлись предметом специального исследования, и рассматривались

49 Сираики Кувака. Нихон но кинъю:кнкан. Соно сэйсэй то хаттэн (Зарождение и развитие кредитно-финансовых учреждений Японии). - Токио, 1972. и т.д.

50 Ко Дэ Суп. Ито: хиробуми то тё:сэн (Ито Хиробуми и Корея). - Токио, 2001; Унно Фукудзю. Ниссин нитиро сэнсо: (Японско-китайская и русско-японская войны). - Токио, 2001. - С.228-258 и т.д.

51 Гэнро: (яп. ус^: «старейшина») - внеконституционный орган в Японии, обладавший большим влиянием и состоявший из назначавшихся пожизненно ближайших советников императора, также называвшихся гэнро.

52 Hamada Kengi. Prince Ito. - London, 1936; Ито: хиробуми скжи (Записки Ито Хиробуми). — Токио, 1940; Комацу Эн. Ито: хиробуми дэн (Биография Ито Хиробуми). - Токио. 1940.

53 Токутоми Итиро. Ямагата аритомо-ко: дэн (Биография князя Ямагата Аритомо). - Токио, 1933.

54 Куроги Юкити. Комура дзютаро: (Комура Дзютаро). - Токио, 1968; Канаяма Нобуо. Комура дзютаро: то по:цумасу (Комура Дзютаро и Портсмут). - Киото, 1984.

55 Токутоми Итиро. Кацура тарожо: дэн (Биография князя Кацура Таро). - Токио, 1918.

56 Накагава Кодзюро. Киндай нихон но сэйкеку то сайондзи киммоти (Сайондзи Киммоти и политическая ситуация в Японии нового времени). - Токио, 1987; Иваи Тадакума. Сайондзи киммоти - сайго но гэнро: (Сайондзи Киммоти: последний гэнро). - Токио, 2003.

57 Najita Tetsuo. Нага Kei in the Politics of Compromise: 1905-1915. - Cambridge (MA), 1967; Кавада Минору. Хара такаси то ямагата аритомо (Хара Такаси и Ямагата Аритомо). - Токио, 1998; Тамаи Киёси. Хара такаси то риккэн сэйю:кай (Хара Такаси и партия Сэйюкай). - Токио, 1999. фрагментарно или в чрезвычайно обширном историческом контексте58. Это определило недостаточно глубокую проработку многих сторон российско-японского сотрудничества в указанных исторических рамках.

Нельзя не отметить негативное влияние «холодной войны» и общего состояния российско-японских отношений в XX в. на некоторые выводы японских исследователей. Длительное противостояние Советского Союза и Японии способствовало утверждению мнения о невозможности установления дружеских отношений между двумя странами, и ряд японских авторов склонны видеть в сближении позиций Петербурга и Токио в 1905-1914 гг. исключительно отрицательные стороны, попутно обвиняя во всех бедах региона «агрессивную» политику России59. Это ещё раз подчёркивает необходимость более детального рассмотрения российско-японских отношений в указанных исторических рамках. Вместе с тем, ценный багаж знаний, накопленный японской историографией, позволяет рассматривать его как важный источник для проведения исследования по истории российско-японских отношений в контексте внешнеполитического курса России на Дальнем Востоке.

Англоязычная историография проблемы обширна и разнообразна по проблематике и фактологии, и представлена разными направлениями исследований. Вопросы международных отношений и внешнеполитического курса России и Японии на Дальнем Востоке в начале XX в. привлекали внимание многих учёных и общественных деятелей Запада. Главным толчком для пристального интереса к отношениям Российской и Японской империй послужила русско-японская война, которой было посвящено множество публикаций современников60. В их работах дана оценка состоянию японской экономики, воору

58 Сугимори Кодзи, Фудзимото Вакио. Нитиро-ниссо канкэй - нихякунэнси (Российско-японские и советско-японские отношения — 200-летняя история). — Токио, 1983.

59 Ито Мусодзиро. Кимицу бунсё дэ цудзуку poena тайхэйё: сэнрякуси (История агрессии России на Тихом океане по материалам секретных документов). - Токио, 1980.

60 Louis L. Seaman. From Tokyo through Manchuria with the Japanese.-N.Y., 1905; The War in the Far East 1904-1905 / By the military correspondent of The Times. - London, 1905; Maurice Baring. With the Russians in Manchuria. -London, 1906; F.R. Sedgwick. The Russo-Japanese War on Land - London, 1906; Charles Ross. An Outline of the Russo-Japanese War. — London, 1912 etc. жённых сил и флота накануне Первой мировой войны61, внешней политики Токио по утверждению своего могущества на Дальнем Востоке и т.д. Исследователи обращали внимание на ухудшение японо-американских отношений после

-» «-» 63 русско-японской воины , а также на деятельность японского правительства по утверждению своего влияния на материке с помощью экономической экспансии в сфере железнодорожного строительства64. Отдельные работы посвящены внешней политике России65, а также российско-японским контактам во время Первой мировой войны66.

Анализ историографии проблемы даёт основание сделать следующий вывод: несмотря на то, что отечественными и зарубежными учёными были затронуты и раскрыты многие аспекты политико-экономического диалога России и Японии, а также международных отношений на Дальнем Востоке первой четверти XX в., российско-японские отношения в 1905-1914 гг. в контексте внешнеполитического курса царского правительства на Дальнем Востоке не являлись предметом специального научного исследования. Исторической наукой накоплен богатый фактологический материал, однако ряд утверждений и выводов нуждается в переоценке, требуя более глубокой проработки вопроса. Это подчёркивает необходимость всестороннего изучения отношений между Россией и Японии в обозначенных исторических рамках для составления более полной картины дальневосточной политики Российской империи.

Целью диссертационной работы является реконструкция и комплексный анализ состояния и развития российско-японских отношений в контексте дальневосточной политики России в 1905-1914 гг. Для реализации указанной цели автор ставит следующие исследовательские задачи:

61 Robert Т. Porter. The Full Recognition of Japan. - London, 1911.

62 Arthur J. Brown. The Mastery of the Far East. - N.Y., 1919; Gibbons H.A. The New Map of Asia. - N.Y., 1919.

63 Thomas A. Bailey, Theodore Roosevelt and the Japanese-American Crisis. - Stanford, 1934.

64 Yoshihisa Matsusaka. Japanese Imperialism and the South Manchuria Railway Company, 1905-1914. - Cambridge (MA), 1993.

65 MacKenzie D. Imperial Dreams, Harsh Realities: Tsarist Russia Foreign Policy, 1815-1917. - Fort Worth, 1994.

66 Berton P. A New Russo-Japanese Alliance?: Diplomacy in the Far East during World War I // Acta slavica iaponica, No. 11. - Sapporo, 1993. - P.57-78.

- раскрыть эволюцию дальневосточной политики России в 1905-1914 гг.;

- охарактеризовать международную обстановку на Дальнем Востоке и в мире в указанных хронологических рамках, выявить основные тенденции развития международных отношений, оказавшие влияние на динамику российско-японских контактов;

- осветить процесс реализации положений Портсмутского мирного договора как отправной точки послевоенного урегулирования;

- выявить ключевые моменты и составить целостную картину российско-японского диалога в 1905-1907 гг.;

- раскрыть место и значение корейской проблемы и проследить процесс урегулирования экономических вопросов в отношениях России и Японии;

- рассмотреть позицию военной элиты России по отношению к Японии в контексте проблемы обеспечения обороноспособности дальневосточных рубежей государства;

- исследовать тенденции развития российско-японских и международных отношений на Дальнем Востоке после 1907 г., и выявить основные факторы, повлиявшие на процесс сближения интересов Петербурга и Токио;

Объектом исследования является внешняя политика России на Дальнем Востоке в 1905-1914 гг.

Предмет исследования - российско-японские отношения в 1905-1914 гг.

Хронологические рамки работы охватывают десятилетний период с 1905 по 1914 гг. XX в., начиная с опубликования Портсмутского мирного договора в сентябре 1905 г., и заканчивая вступлением России в Первую мировую войну в августе 1914 г.

Географические рамки исследования в основном включают в себя территорию Приамурья и Сибири, Японских островов, Корейского полуострова, Маньчжурии и Монголии. В освещении некоторых аспектов политики России в отношении Японии затрагивались и другие области Российской империи, а также страны, имевшие интересы на Дальнем Востоке.

Методологической основой исследования являются принципы историзма и научной объективности. Принцип историзма предусматривает исследование причин, факторов формирования и динамики развития тех или иных исторических явлений, их взаимосвязи и взаимодействия с другими явлениями и процессами. Он позволил проанализировать процесс развития российско-японских отношений в контексте дальневосточной политики России в тесной связи с международной и военно-стратегической обстановкой, сложившейся в регионе и мире в исследуемый период, а также учесть экономическую составляющую данного процесса. Принцип объективности требует всестороннего анализа совокупности фактов и выявления ведущей тенденции исторического процесса в указанных хронологических рамках. Реализация данного принципа помогла избежать как односторонней критики, так и идеализации позиций представителей российской и японской стороны по различным проблемам двустороннего диалога.

В работе был также использованы специальные методы исторического исследования: ретроспективный, заключающийся в движении мысли исследователя к прошлому; метод сравнительно-исторического анализа, давший возможность изучать и соотносить процессы, одновременно происходившие в указанном историческом промежутке на российском Дальнем Востоке, в Японии и других регионах; а также проблемно-хронологический, социокультурный и статистический методы.

Источниковую базу исследования можно условно разделить на четыре группы: опубликованные официально-документальные материалы, неопубликованные архивные документы, пресса (региональные, общероссийские и общеяпонские газеты и журналы), мемуарная литература.

К первой группе источников относятся опубликованные соглашения, конвенции, трактаты, другие документы, а также переписка между ключевыми ведомствами двух стран67. домствами двух стран .

Главную источниковую базу исследования составили архивные материалы, многие из которых вводятся в научный оборот впервые. Большой массив документов сосредоточен в Архиве внешней политики Российской империи (АВПРИ, г. Москва), из них наибольшей ценностью обладают материалы ф. 150 (Японский стол), ф.143 (Китайский стол) и т.д. Значительный интерес представляют материалы Российского государственного военно-исторического архива (РГВИА, г. Москва), особенно ф.2000 (Главное управление Генерального штаба) и ф. 1558 (Штаб Приамурского военного округа). Важнейшие документы по исследуемой проблеме сосредоточены в Российском государственном историческом архиве (РГИА, г. С.-Петербург), в частности, фонды 40, 560, 1672 (Общая канцелярия министра финансов), ф. 1276 (Совет министров), ф. 1284 (Департамент общих дел МВД) и т.д. Особо следует выделить материалы, впервые подробно раскрывающие финансовое положение Японии после войны, детали переговоров по ликвидации последствий войны и т.д. Уникальные документы были обнаружены в Российском государственном архиве военно-морского флота (РГА ВМФ, г. С.-Петербург), особенно в ф.418 (Морской генеральный штаб) и ф.417 (Главный морской штаб). Это, в первую очередь, касается материалов из военного и морского министерств России, включая общий план обороны государства на 1908 г., перечень мероприятий по подготовке к войне на Дальнем Востоке в 1918 г. и т.д. Ряд ценных документов по исследуемой проблеме содержится в Российском государственном историческом архиве Дальнего Востока (РГИА ДВ, г. Владивосток), из которых наибольшую ценность представляют ф.1 (Приморское областное управление) и ф.702 (Канцелярия Приамурского генерал-губернатора). В

67 Документы, касающиеся заключения между Россией и Японией общеполитического соглашения 17/30 июля 1907 г. - СПб., 1907; Сборник дипломатических документов касающихся переговоров по заключению рыболовной конвенции между Россией и Японией. - СПб., 1907; Гримм Э.Д. Сборник договоров и других документов по истории международных отношений на Дальнем Востоке (1842-1925). - М., 1927; Международные отношения в эпоху империализма. Документы из архивов царского и временного правительств. Серия 2, тт. 18-20. -М.-Л.1938-1939; Нихон гайко: бунсё (Японские дипломатические документы), 1905-1914. - Токио, 1959-1965; Mac Murray J. Treaties and Agreements with and concerning China 1894-1919, v. 1-2. - N.Y., 1921; Price E.B. The Russo-Japanese Treaties of 1907-1916 Concerning Manchuria and Mongolia. - Baltimore, 1933 и т.д. работе над диссертацией были также использованы материалы Государственного архива Хабаровского края (ГАХК, г. Хабаровск) и Архива внешней политики МИД Японии (Нихон гайко: сирёжан, г. Токио).

Значительную роль в исследовании сыграли материалы российской и японской периодической печати регионального и общегосударственного масштабов, представляющие третью группу источников. Среди них следует особо выделить издания «Речь», «Новое время», «Китай и Япония», «Приамурские ведомости», «The Japan Times», «Кокумин симбун» и т.д.

Четвертую группу источников составляет мемуарная литература. Воспоминания современников помогли раскрыть различные нюансы развития двусторонних контактов, а также глубже осмыслить расстановку сил на внутриполитической арене России и Японии. Среди данной группы источников особый го интерес представляют воспоминания и дневники С.Ю. Витте , А.П. Изволь/Л Ч I «7Л ского , С.Д. Сазонова , В.Н. Коковцова , А.А. Поливанова , Тэраути Масата-кэ73 и Хара Такаси74.

Научная новизна исследования обусловливается прежде всего целью и задачами работы. Автором использован широкий круг отечественных и японских источников, многие из которых введены в научный оборот впервые. В диссертационной работе впервые анализируются архивные материалы, в которых содержатся военно-стратегические планы морского и военного ведомств России по ведению боевых действий в случае нападения Японии, мероприятия по подготовке возможной войны на Дальнем Востоке к 1918 г., а также разработки спецслужб обеих стран по ведению разведывательной работы в регионе. На ос

68 Витте С.Ю. Воспоминания. Т. 1-3. - М., 1994; Витте С.Ю. Избранные воспоминания, 1849-1911 гг. - М., 1991; Витте С.Ю. Вынужденные разъяснения по поводу отчета генерал-адьютанта Куропаткина о войне с Японией. -М., 1911.

69 Извольский А.П. Воспоминания. - М., 1989.

70 Сазонов С.Д. Воспоминания (мемуары). - М., 1991.

71 Коковцов B.H. Из моего прошлого (1903-1919). Т. 1-2. - М., 1992.

72 Поливанов А. А. Из дневников и воспоминании по должности военного министра и его помощника: 1907-1916 гг.-М., 1924.

73 Тэраути Масатакэ никки (Дневник Тэраути Масатакэ). - Токио, 1980.

74 Хара Такаси никки (Дневник Хара Такаси). T.2-4. - Токио, 1965. нове выявленных источников автор провел комплексное исследование политики России в отношении Японии в обозначенных хронологических рамках, всесторонне исследовал факторы и структурировал процесс послевоенного урегулирования экономических и политических взаимоотношений Петербурга и Токио, дополнил и пересмотрел некоторые выводы отечественной и зарубежной историографии темы исследования.

Научно-практическая значимость темы. Проведённое диссертационное исследование позволяет создать целостную картину российско-японских отношений в 1905-1914 гг. Его материалы могут быть использованы при подготовке комплексного исследования по истории отношений России и Японии. Отдельные сюжеты и выводы диссертации могут быть востребованы в учебном процессе при подготовке специалистов по отечественной истории и международным отношениям, для преподавания теоретических дисциплин и спецкурсов, разработки учебных пособий по внешней политике российского государства, истории Японии и Дальнего Востока России.

Апробация результатов исследования. Основные положения диссертации нашли отражение в публикациях в центральных и региональных научно-публицистических журналах, таких, как «Восточный Архив» (ИВ РАН, г. Москва), «Социальные и гуманитарные науки на Дальнем Востоке» (г. Хабаровск), «Дальний Восток» (г. Хабаровск) и т.д., обсуждались на научных конференциях в Хабаровске (2003, 2004, 2005 гг.), Биробиджане (2003, 2004 гг.). По теме исследования был сделан ряд сообщений в Университете Кэйо (г. Токио).

Структура и основное содержание диссертации. Диссертация состоит из введения, трёх глав и заключения, а также приложений и списка источников и литературы.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Российско-японские отношения в дальневосточной политике России"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Русско-японская война знаменовала собой кризис дальневосточной политики российского государства, который привёл к значительным изменениям в геополитической обстановке на Дальнем Востоке. Россия, потерявшая в результате войны не только половину Сахалина, стратегически важный Ляодунский полуостров, но и почти весь флот, резко ослабила своё положение в регионе, уступив роль лидера Японии. Вместе с тем, в Портсмутском мирном договоре были заложены предпосылки для восстановления российских позиций, что во многом зависело от урегулирования разногласий со вчерашним противником. Таким образом, нормализация российско-японских отношений становилась важнейшей задачей дальневосточной политики России.

Переговоры по послевоенному урегулированию протекали довольно напряжённо. В условиях неясности перспектив развития двусторонних отношений обе империи проявляли крайнюю неуступчивость даже в мелочах, что особенно ярко проявилось в переговорах по корейской проблеме и рыболовной конвенции - ключевым политико-экономическим вопросам российско-японского диалога.

Признание превосходства Японии в Корее являлось минимальным условием нормализации российско-японских контактов, и в этом вопросе токийский кабинет не хотел идти ни на какие уступки. Российская политическая элита поначалу взяла курс на поддержку суверенитета Кореи, т.к. в условиях нестабильных отношений с Японией сохранение корейской государственности отвечало интересам Петербурга. Однако японский кабинет, изначально не настроенный на компромисс, был гораздо лучше подготовлен к полемике по данному вопросу, чем царское правительство. Тщетность попыток русских дипломатов добиться принципиальных уступок от Токио, а также приход к руководству российским МИДом группировки, выступавшей за европейскую ориентацию внешней политики России и урегулирование отношений с Англией и Японией, обусловили изменение официальной позиции Петербурга весной 1906 г. в пользу признания главенствующего положения Токио в Корее. Новый глава российского внешнеполитического ведомства А.П. Извольский чётко обозначил стремление поставить отношения с Японией во главу угла дальневосточной политики государства.

Тем не менее, разрешение корейской проблемы не снимало вопрос об общем направлении развития двусторонних контактов. В этих условиях Россия не могла выстраивать свою политику на Дальнем Востоке в долгосрочной перспективе. Российские военные как в столице, так и на местах, были уверены, что повторное нападение со стороны Японии неизбежно. Однако даже в условиях подозрительности в отношении друг друга, ни та, ни другая стороны не были способны на новый вооружённый конфликт. Ослабленная революцией Российская империя лишилась флота, без которого война с Японией, островным государством, была невозможной. Кроме того, согласно выводам российских военных аналитиков, англо-японский союз, повторно заключённый в 1905 г. сроком на 10 лет, фактически реально исключал возможность войны против Токио до 1915 г., т.к. в данном случае Лондон был обязан выступить на стороне союзницы. В этом смысле урегулировние отношений с Японией и Великобританией было жизненной необходимостью для Петербурга. Страна нуждалась в долгосрочном мире, путь к которому лежал через компромисс.

В свою очередь, в российском внешнеполитическом ведомстве осознавали, что Японии также была необходима передышка. Для упрочения захваченных на материке позиций требовалось время и огромные финансовые вливания, а состояние государственной казны оставалось крайне тяжёлым. Боязнь русского реванша и стремление навсегда решить вопрос о лидере в регионе заставляли японскую правящую элиту предпринимать титанические усилия по наращиванию военного потенциала, однако было очевидно, что до претворения в жизнь планов по перевооружению токийский кабинет будет лишён возможности идти на какие-либо авантюры. Поэтому, несмотря на кризисные моменты в переговорах, российские дипломаты как в Петербурге, так и в Токио, включая военного и морского атташе, были уверены в неспособности Японии начать новую войну против России в ближайшие годы после Портсмута. В этот период у царского МИДа появился шанс наладить сотрудничество с японским правительством, чтобы обеспечить мирное сосуществование в дальнейшем и стабилизировать свою дальневосточную политику на ближайшие 10-15 лет.

Огромное влияние на российско-японские отношения и, в конечном итоге, на внешнеполитический курс России на Дальнем Востоке после войны, оказала международная обстановка в мире. Обострение противоречий между Антантой и Тройственным союзом привело к тому, что оба блока стали стремиться вовлечь Россию в сферу своей внешней политики. Английский кабинет обозначил желание достичь компромисса с царским правительством по всему комплексу российско-британских противоречий. К этому же Петербург подталкивала союзница Франция, обещавшая России столь необходимые кредиты. Понимая, что Российская империя не могла обратиться к активной европейской политике в условиях неурегулированности ситуации на Дальнем Востоке, Париж и Лондон оказали определённое воздействие на Токио, способствуя нормализации российско-японских отношений. В этом контексте особую роль играли финансовые инструменты, а именно займы японскому правительству, крайне нуждавшемуся в кредитах. Размещение японских ценных бумаг на рынке при помощи французских банкиров было прямо обусловлено сближением с Россией.

С другой стороны, разрабатывая новый подход к внешней политике на Дальнем Востоке после войны, в Петербурге также учитывали изменение международной обстановки в самом регионе. Начав войну в 1904 г., Япония провозгласила одной из целей «освобождение» Маньчжурии от российской оккупации и защиту «принципа открытых дверей», гарантировавшего участие других стран в разработке богатств региона, что обеспечило ей поддержку со стороны Англии и США, стремившихся не только ослабить Россию, но и участвовать в дележе северо-востока Китая. Однако получив в результате войны про-мышленно богатую южную часть Маньчжурии с железной дорогой, Токио не только не открыл её для эксплуатации другими державами, но и предпринял специальные меры, нацеленные на усиление собственных позиций. Это наносило ущерб английской торговле и ограничивало проникновение в регион американского бизнеса, что не замедлило сказаться на отношениях Токио с Лондоном и Вашингтоном. Заметно ухудшились японо-американские контакты, чему в немалой способствовала антияпонская истерия, охватившая западное побережье Америки. В силу обострения отношений с США последние стали главным потенциальным противником Японии уже к 1907 г.

Таким образом, выбранный японским руководством курс на усиление своего влияния на материке не оставлял Токио выбора - его союзником в сложившихся обстоятельствах мог стать только Петербург, стремившийся прежде всего удержать свои позиции в регионе путём сохранения статус-кво. США, «опоздавшие» к разделу Китая на сферы влияния, жаждали активно включиться в разработку неосвоенных богатств Маньчжурии, и поэтому являлись самым опасным конкурентом для Японии. В Лондоне также стали смотреть с некоторой подозрительностью на усиление союзницы, явно нацелившейся на лидерство в регионе. Наконец, разваливавшаяся Цинская империя не могла стать равноправным союзником Токио, чего так боялось руководство Приамурья во главе с П.Ф. Унтербергером. Япония рассматривала Китай как объект своих интересов, поле для реализации экспансионистских планов. Сотрудничество с Россией могло дать Японии гораздо больше, чем с Китаем, не имевшим ни сильной армии, ни авторитета среди других государств мира.

Учитывая весь комплекс геополитических и военно-стратегических факторов, в российском МИДе взяли курс на укрепление отношений с Японией, рассматривая российско-японское сотрудничество в качестве главной составляющей дальневосточной политики страны. Начало сближению было положено на рубеже 1906-1907 гг., когда стороны согласились снять наиболее неприемлимые друг для друга положения рыболовной конвенции и начать консультации по достижению общеполитического соглашения. Фактически, А.П. Извольский принял решение сделать экономические уступки Японии в сфере рыболовства под залог заключения политической конвенции.

Подписанная летом 1907 г. серия российско-японских соглашений стабилизировала международную обстановку на Дальнем Востоке и в мире. К сентябрю 1907 г. Великобритания, Франция, Россия и Япония оказались связанными между собой двусторонними соглашениями. Таким образом, был сделан важный шаг в сторону усиления проантантовской ориентации Петербурга и Токио.

Соглашения 1907 г. определили ключевую роль российско-японских отношений в дальневосточной политике Российской империи, создав фундамент для дальнейшего развития двусторонних контактов. Разделив сферы влияния на Дальнем Востоке, Россия и Япония согласились сосредоточить усилия не на конфронтации друг с другом, а на укреплении собственных позиций в регионе, прежде всего за счёт Китая. Последующие российско-японские соглашения являлись развитием принципов конвенции 1907 г., переводя двусторонее сотрудничество в активную фазу.

Несмотря на общую стабилизацию отношений между Россией и Японией, в военных кругах двух стран сохранялось настороженное отношение друг к другу. Военно-морское ведомство России не отказывалось от планов восстановления морского могущества страны на востоке, и с этой целью в 1908 г. разработало перечень мероприятий для подготовки к возможной войне на Дальнем Востоке в 1918 г. Учитывая состояние обороноспособности Приамурского края, альтернативы мирному развитию контактов с Токио в ближайшие годы не было, и сохранение дружественных отношений с Японией продолжало оставаться доминантой дальневосточной политики Петербурга.

Хотя в 1908 г. военное министерство России продолжало рассматривать перспективы ведения войны с японской армией и возможное участие китайских войск на стороне Японии, к 1909 г. подобный вариант развития событий стал ставиться под сомнение высшими представителями генералитета. Так, весной 1909 г. Ф.Ф. Палицын писал о принципиальной невозможности возникновения японско-китайского союза, а также указывал на наиболее вероятный и единственно разумный вариант развития внешней политики России и Японии на Дальнем Востоке - углубление двустороннего сотрудничества. Особняком стоит позиция военно-политических кругов дальневосточной окраины во главе с П.Ф. Унтербергером, который постоянно твердил о неминуемости скорого нападения Японии независимо от уровня развития контактов на высшем уровне. Кардинальное расхождение во взглядах руководства Приамурья и МИДа на место отношений с Японией в контексте дальневосточной политики государства продолжалось вплоть до отставки Унтербергера.

На этом фоне возросло значение международных факторов, влиявших на сближение России и Японии, среди которых следует выделить активную экспансию США в Китае, заставившую японскую правящую элиту обратиться к российскому правительству с предложением об укреплении двусторонних отношений. План Нокса стал лучшим катализатором данного процесса, и вслед за совместным ответом на американское предложение по «нейтрализации» железных дорог Маньчжурии, Россия и Япония пришли к подписанию нового соглашения в 1910г.

Это знаменовало переход Петербурга и Токио к новой стадии сотрудничества, предполагавшей активную защиту своих привилегий в регионе. С ослаблением англо-японских отношений и заключением нового варианта союзного договора с Лондоном в 1911 г. стремление японской правящей элиты пойти на дальнейшее сближение с Россией заметно усилилось. В 1912 г. царское правительство и токийский кабинет расширили зоны своих интересов в соответствующей конвенции, рамки которой уже выходили за северо-восток Китая. К началу Первой мировой войны российско-японское партнёрство фактически достигло уровня союзнических отношений, превращаясь из важнейшей составляющей внешнеполитического курса Российской империи в регионе в серьёзный фактор на международной арене.

Выделяя нормализацию отношений с Японией в качестве определяющего направления дальневосточной политики России, в царском МИДе изначально руководствовались целями сохранения статус-кво на Дальнем Востоке, однако постепенно координация усилий с японской стороной позволила российскому правительству выйти на принципиально иной уровень. К 1914 г. царская Россия не просто решила задачу-минимум своей политики на Дальнем Востоке — удержание уже завоёванных позиций в регионе, но и смогла расширить сферу своего влияния за счёт Монголии и Западного Китая. Учитывая европейскую ориентацию внешнеполитического курса царизма после русско-японской войны, дальнейшая активизация дальневосточной политики не входила в планы правящей элиты Российской империи, поэтому после 1912 г. стала заметна некоторая пассивность российского МИДа в отношениях с Токио. Япония же, впервые заговорившая о союзе ещё в 1910 г., выдвинула проект соответствующего договора в августе 1914 г. Однако начало мировой войны дало Петербургу отличный повод заморозить переговоры. Это также во многом объяснялось характером предложенного союзного договора, содержавшего очевидные преимущества только для одной стороны — японской.

Опыт сотрудничества, накопленный Россией и Японией в 1905-1914 гг., позволил обеим державам прийти к заключению союза чуть позднее, в 1916 г. Во время Первой мировой войны Японская империя стала одним из основных поставщиков вооружения и снаряжения для российской армии, одновременно гарантируя безопасность российских владений на Дальнем Востоке.

После 1905 г. Россия и Япония смогли преодолеть пропасть вооружённого противостояния за поразительно короткий промежуток времени. Однако российско-японское сотрудничество продлилось немногим более десятилетия, и данный позитивный опыт не получил глубокого развития в двусторонних отношениях. Военные и политики обеих империй продолжали относиться друг к другу с определённой долей настороженности, и при резком ослаблении России в 1917 г. японские правящие круги предпочли воспользоваться этим для усиления своих позиций за счёт бывшего союзника. Устремления военно-политической верхушки Японии обратились на российский Дальний Восток, и вылились в интервенцию 1918-1922 гг.

Тем не менее, в современных условиях необходимо не забывать про опыт компромиссного решения спорных вопросов между Россией и Японией, подходя к двусторонним отношениям с точки зрения установления и укрепления долгосрочного партнёрства. В этой связи обращение к уникальному опыту сотрудничества двух соседей имеет не только научный, но и значительный практический интерес.

228

Список научной литературыШулатов, Ярослав Александрович, диссертация по теме "Отечественная история"

1. Гримм, Э.Д. Сборник договоров и других документов по истории международных отношений на Дальнем Востоке (1842-1925) / Э.Д. Гримм. М., 1927.

2. Документы, касающиеся заключения между Россией и Японией общеполитического соглашения 17/30 июля 1907 г. / МИД России. СПб., 1907.

3. Киндай нихон но бо:тё: то синряку гайко: сирё: = Дипломатические документы по истории японской экспансии и агрессии в новое время / Сост. Ямада Акира. - Токио, 1997.

4. Корейцы на российском Дальнем Востоке (Вт. пол. XIX нач. XX вв.). Документы и материалы. - Владивосток, 2001.

5. Международные отношения в эпоху империализма. Документы из архивов царского и временного правительств. Сер. 2., тт. 18-20; Сер. 3., тт. 1-6. — М.-Л., 1931-39.

6. Никкан гайко: сирё: сю:сэй = Сборник документов по японско-корейской дипломатии. Т.5-8. / Сост. Ким Сэй Мэй. Токио, 1962-1967.

7. Нихон гайко: бунсё = Японские дипломатические документы. 1905-1914 / МИД Японии.-Токио, 1959-1965.

8. Порто-франко на Дальнем Востоке: сборник документов и материалов. — Владивосток, 2000.

9. Русско-китайские отношения 1689-1916. Официальные документы.-М., 1958.

10. Сборник договоров России с другими государствами (1856-1917). -М., 1952.

11. Сборник договоров и дипломатических документов по делам Дальнего Востока (1895-1905).-СПб., 1906.

12. Сборник договоров по международным отношениям и внешней политике СССР (1871-1957).-М., 1957.

13. Сборник дипломатических документов, касающихся переговоров по заключению рыболовной конвенции между Россией и Японией. Август 1906 — июль 1907 / МИД России. СПб., 1907.

14. Собрание узаконений и распоряжений правительства. СПб., 1914.

15. Mac Murray, J. Treaties and Agreements with and concerning China 1894-1919/J. Mac Murray. N.Y., 1921.-Vol. 1-2.

16. Price, E.B. The Russo-Japanese Treaties of 1907-1916 Concerning Manchuria and Mongolia / E.B. Price Baltimore: The Johns Hopkins University, 1933.2. Архивные материалы

17. Архив внешней политики Российской империи (АВПРИ, г. Москва)21. Ф. 143 — Китайский стол.22. Ф. 150 Японский стол.

18. Ф. 195 — Посольство в Токио.

19. Российский государственный военно-исторический архив (РГВИА, г. Москва)

20. Ф. 2000 Главное управление Генерального штаба (ГУГШ).

21. Ф. 1468 — Штаб Иркутского военного округа (ИВО)

22. Ф. 1558 — Штаб Приамурского военного округа (ПВО)

23. Российский государственный архив военно-морского флота (РГА ВМФ, г. Санкт-Петербург)

24. Ф. 410 Канцелярия морского министерства

25. Ф. 417 Главный морской штаб (ГМШ)

26. Ф. 418 Морской генеральный штаб (МГШ)

27. Ф. 1189 — Военно-морской агент в Японии

28. Российский государственный исторический архив (РГИА, г. Санкт-Петербург)

29. Ф. 23 Министерство торговли и промышленности

30. Ф. 40 Общая канцелярия министра финансов.

31. Ф. 268 Министр торговли и промышленности

32. Ф. 560 Общая канцелярия министра финансов.215. Ф. 1276 — Совет министров

33. Ф. 1284 Департамент общих дел МВД

34. Ф. 1405 Министерство юстиции.

35. Ф. 1672 Общая канцелярия министра финансов.

36. Российский государственный исторический архив Дальнего Востока (РГИА ДВ, г. Владивосток)

37. Ф. 1 — Приморское областное управление

38. Ф. 28 Владивостокская городская управа

39. Ф. 702 Канцелярия Приамурского генерал-губернатора

40. Ф. 704 — Канцелярия военного губернатора Амурской области

41. Государственный архив Хабаровского края (ТАХК, г. Хабаровск)

42. Ф. И-16 Жандармско-полицейские управления

43. Архив внешней политики Японии (г. Токио)

44. Ф. 1.1.4.1-2 Тэйкоку сёгайкоку гайко: канкэй дзассан. Нитиро канкэй. (Материалы о дипломатических отношениях Японской империи с другими государствами. Российско-японские отношения).

45. Ф. 1.2.1.22 Нитиро сэнъэки го мансю: ни кан суру росин ко:сё: иккэн (Материалы о переговорах России и Китая относительно Маньчжурии после русско-японской войны).

46. Ф. 1.2.1.29 Синкоку какумэй до:ран го до:коку хэнкё: ни тай суру рококу но тайдо нараби ко:до: иккэн (Материалы о позиции и действиях России в пограничных районах с Китаем после революционных беспорядков в Цинской империи).

47. Ф. 2.1.1.24 Дай никай нитиро кё:яку тэйкэцу иккэн (Материалы о заключении второго русско-японского соглашения).

48. Ф. 2.1.2.15 -Рокан дзё:яку нараби ни канкоку ни окэру рококу но ю:суру токкё хайки иккэн (Материалы об отмене русско-корейских договоров и российских концессий в Корее).

49. Ф. 3.4.2.12-10 Каккоку кэйдзай канкэй дзаккэн. Рококу но бу (Материалы о состоянии экономики других стран. Российский отдел).3. Монографии, статьи

50. Аварин, В. Империализм в Маньчжурии. В 2 т. Т.1. Этапы империалистической борьбы за Маньчжурию / В. Аварин, — M.-JI., 1934.

51. Аварин, В.Я. Борьба за Тихий океан / В.Я. Аварин. М., 1952.

52. Авдеев, В.А. В.А. Сухомлинов и военные реформы 1905-1912 гг. / В.А.

53. Авдеев // Россия: международное положение и военный потенциал в сер. XIX — начале XX в.: очерки / Ин-т российской истории РАН. М., 2003. - С.245-284.

54. Айрапетов, О. Бесшабашная бестолочь. Армия, общество и «колониальная война» / О. Айрапетов // Родина. -2004. -№1. С.51-57.

55. Александров, Н. Рост японской армии / Н. Александров // Помни войну! -М., 1911. С.201-214.

56. Алепко, А.В. Зарубежный капитал и предпринимательство на Дальнем Востоке России (конецXVIII в. 1917 г.)/А.В. Алепко. - Хабаровск, 2001.

57. Алхазашвили, Д. Балтика или Чёрное море?: Споры о регорганизации императорского флота / Д. Алхазашвили // Родина. 1996. -№7/8. - С.57-61.

58. Арсеньев, В.К. Краткий военно-географический и военно-статистический очерк Приамурского края 1901-1911 гг. / В.К. Арсеньев. Хабаровск, 1911.

59. Балакин, В.И. Причины и последствия русско-японской войны 1904-1905 гг. / В.И. Балакин // Новая и новейшая история. 2004. - №6. - С.57-65.

60. ЗЛО. Белов, Е.А. О некоторых аспектах политики царской России в Маньчжурии в 1911-1913 гг. / Е.А. Белов // Восток = Orients. 1997. - №3. -С.Ш2-ИПЗелов, Е.А. Россия и Монголия (1911-1919 гг.) / Е.А. Белов.-М., 1999.

61. Белов, Е.А. Русско-китайские отношения в 1911-1915 гг. / Е.А. Белов. -М., 1993.

62. Бестужев, И.В. Борьба в России по вопросам внешней политики 1906-1910 / И.В. Бестужев; АН СССР. М., 1961.

63. Богданов, К.А. Адмирал Колчак/К. А. Богданов. СПб., 1993.

64. Боханов, А.Н. Николай II / А.Н. Боханов. М.: Молодая гвардия, 1997.

65. Бродский, P.M. Дальневосточная политика США накануне первой мировой войны / P.M. Бродский. М., 1968.

66. Василевская, И.И. Колониальная политика Японии в Корее накануне аннексии (1904-1910 гг.) / И.И. Василевская. -М.: Наука, 1975.

67. Верисоцкая, Е.В. Идеология японского экспансионизма в Азии в конце XIX начале XX вв. В 2 ч. / Е.В. Верисоцкая; ДВО АН СССР. Ин-т истории, археологии и этнографии народов Дал. Востока. - М.: Наука, 1990.

68. Военная политика в Японии / Пер. с яп. Н. Мамонова // Военный сборник.-СПб., 1912. Кн.8. - С. 117-130.

69. Гаврилов, Б.И. И.К. Григорович и Большая морская программа / Б.И. Гаврилов // Россия: международное положение и военный потенциал в сер. XIX -начале XX в.: очерки / Ин-т российской истории РАН. М., 2003. - С. 191-244.

70. Галлямова, Л.И. Рыболовный промысел па Тихоокеанском побережье (1907-1914 гг.) / Л.И. Галлямова//Россия и АТР. 1994.-№1(5).-С.66-75.

71. Галлямова, Л.И. Развитие российско-японских региональных связей на Дальнем Востоке / Л.И. Галлямова // Россия и АТР. 2003. - №1(39). - С.74-78.

72. Гальперин, А.Л. Англо-японский союз. 1902-1921 гг. / А.Л. Гальперин.1. М., 1947.

73. Гальперин, A.J1. Корейский вопрос в международных отношения накануне аннексии Кореи Японией (1905-1910) / A.J1. Гальперин // Вопросы истории. 1951. - №2. - С. 12-30.

74. Ганин, А. «Зажглась кровавая заря.». Оренбургские казаки на сопках Маньчжурии / А. Ганин // Родина. 2004. - №1. - С.68-73.

75. Гейнеман, Б.А. Рыбный промысел в низовьях реки Амур 1907-1908 гг. / Б.А. Гейнеман // Вестник рыбопромышленности. СПб., 1909. — №6. -С.320-340.

76. Граве, В.В. Китайцы, корейцы и японцы в Приамурье: труды командированной по высочайшему повелению Амурской экспедиции / В.В. Граве.-Вып. 11.-СПб., 1912.

77. Греков, Н.В. Русская контрразведка в 1905-1917 гг.: шпиономания и реальные проблемы / Н.В. Греков. М.: МОНФ, 2000.

78. Греков, Н.В. «А как же следить за японцами, господа?». Наблюдение за передвижением иностранцев по Транссибу (1906-1910) / Н.В. Греков // Родина. -2004. — №1. С.80-83.

79. Григорцевич, С.С. Дальневосточная политика империалистических держав в 1906-1917 гг. / С.С. Григорцевич; Томский гос. ун-т. — Томск, 1965.

80. Грушецкий, С. К рыбному промыслу на Дальнем Востоке / С. Грушецкий // Вестник рыбопромышленности. СПб., 1909. - №2. - С.81-91.

81. Гузанов, В. Памяти профессора Т. Сакона Электронный ресурс. / В. Гузанов // Япония сегодня. 2002. - №4. — Режим доступа: http://www.iapantoday.ru/arch/iiirnal/0204/10.shtml

82. Дискант, Ю.В. Порт-Артур, 1904 / Перевод с польского Дискант Ю.В. / Ю.В. Дискант. М., 2002.

83. Дубинина, Н.И. Приамурский генерал-губернатор Н.И. Гродеков: Ис-торико-биографический очерк / Н.И. Дубинина. Хабаровск, 2001.

84. Дубинина, Н.И. Приамурский генерал-губернатор H.JI. Гондатти / Н.И. Дубинина. Хабаровск, 1997.

85. Егоров, Н.Г. Эксплуатация японским рыбопромышленным капиталом морских ресурсов Дальнего Востока России / Н.Г. Егоров // Экспансия Японии на Дальнем Востоке (конец XIX — пер. пол. XX в.). Владивосток, 1989.

86. Емелин, А.Ю. Н.О. фон Эссен, А.В. Колчак и разработка программы усиленного судостроения Балтийского флота / А.Ю. Емелин, K.JI. Козюренок // Гангут. Вып.24. - СПб., 2000. - С.28-46.

87. Жуков, Е.М. История Японии: Краткий очерк / Е.М. Жуков. М., 1939.

88. Забровская, JI.B. Политика Цинской империи в Корее. 1876-1910 гг. / JI.B. Забровская. М., 1987.

89. Зайончковский, A.M. Подготовка России к мировой войне в международном отношении / A.M. Зайончковский. М., 1926.

90. Игнатьев, А.В. Внешняя политика России в 1905-1907 гг. / А.В. Игнатьев. -М.: Наука, 1986.

91. Игнатьев, А.В. Внешняя политика России 1907-1914 гг. / А.В. Игнатьев. -М.: Наука, 2000.

92. Игнатьев, А.В. П.А. Столыпин и воссоздание военно-морского флота после русско-японской войны / А.В. Игнатьев // Россия: международное положение и военный потенциал в сер. XIX начале XX в.: очерки / Ин-т российской истории РАН. -М., 2003.-С. 169-190.

93. Иконникова, Т.Я. Очерки истории взаимоотношений России и Японии в конце XIX в. 1917г./ Т.Я. Иконникова. - Хабаровск, 2001.

94. История внешней политики России. Конец XIX начало XX века: От русско-французского союза до Октябрьской революции / Отв. ред. А.В. Игнатьев и др.; Ин-т рос.истории РАН. - М.: Междунар. отношения, 1997.

95. История внешней политики России (конец XV в. 1917 г.). В 5 т. Т.5. Конец XIX - начало XX в. (От рус.-фр. союза до Окт. революции) / Отв. ред. Е.Г. Кострикова и др. - М.: Междунар. отношения, 1999.

96. История Китая / Под.ред. А.В. Меликсетова и др.; МГУ. М., 1998.

97. История России XIX начала XX вв. / Под ред. В.А. Федорова и др.. -М., 1998.

98. История Японии. В 2 т. Т.2. 1868-1998. / Отв. ред. Жуков А.Е. и др.; Ин-т востоковедения РАН. М., 1998.

99. К вопросу об обороне русского Дальнего Востока / Под ред. В. Гольст-рем // Дальневосточное обозрение. СПб., 1910. - Вып.1. - С.238-250.

100. Ковальчук, М.К. Первый премьер-министр Японии Ито Хиробуми / М.К. Ковальчук // Вестник ДВО РАН. 2000. - № 2. - 82-96.

101. Ковальчук, М.А. Соревнование российских и японских железных дорог в Маньчжурии в начале XX в. / М.А. Ковальчук // Дальний Восток России Северо-Восток Китая: исторический опыт взаимодействия и перспективы сотрудничества. - Хабаровск, 1998. - С.48-51.

102. Кострикова, Е.Г. Русская пресса и дипломатия накануне Первой мировой войны. 1907-1914/Е.Г. Кострикова. М., 1997.

103. Кутаков, JI.H. Портсмутский мирный договор (Из истории отношений Японии с Россией и СССР. 1905-1945 гг.) / Л.И. Кутаков. М., 1961.

104. Кутаков, Л.Н. Россия и Япония / Л.Н. Кутаков. М., 1988.

105. Лопачев, A.M. Из истории японской колонизации на Южном Сахалине. 1905-1945 гг. / A.M. Лопачев // Вопросы всеобщей истории. Хабаровск, 1972.- С.228-243.

106. Мандрик, А.Т. История рыбной промышленности российского Дальнего Востока: (50-е гг. XVII в. 20-е гг. XX в.) / А.Т. Мандрик. - Владивосток, 1994.

107. Мандрик, А.Т. История японского рыболовства в тихоокеанских водах русского Дальнего Востока (конец XIX 20-е гг. XX в.) / А.Т. Мандрик // Известия РГИА ДВ. - Владивосток, 1996. - Т. 1. - С. 111 -124.

108. Маринов, В.А. Россия и Япония перед первой мировой войной (1905-1914 гг.) / В.А. Маринов. М.: Наука, 1974.

109. Мезенцев Е. Внешняя политика России на Дальнем Востоке (конец XIX -начало XX в.) / Е. Мезенцев, А. Головатенко. М., 1993.

110. Международные отношения на Дальнем Востоке (1840-1949) / Под ред. А.Л. Нарочницкого и др.. М., 1956.

111. Международные отношения на Дальнем Востоке (1870-1945 гг.) / Под общ. ред. Е. М. Жукова и др.. М., 1951.

112. Международные отношения на Дальнем Востоке. Кн.1. С конца XVI в. по 1917 г./Отв. ред. Е.М.Жуков и др.. -М.: Мысль, 1973.

113. Мелихов, Г.В. Маньчжурия далекая и близкая / Г.В. Мелихов. М.: Наука, 1991.

114. Молодяков, В.Э. Россия и Япония: поверх барьеров: Неизвестные и забытые страницы российско-японских отношений (1899-1929) / В.Э. Молодяков.- М.:, 2005.

115. Нарочницкий, А.Л. Колониальная политика капиталистических держав на Дальнем Востоке. 1860-1896 / А.Л. Нарочницкий. М., 1956.

116. Накамура Синтаро. Японцы и русские. Из истории контактов / Синтаро Накамура. М., 1983.

117. Новейшая история Отечества. XX в. / Под ред. А.Ф. Киселева, Э.М. Щагина.-М., 1998.

118. Нольде, Б.Э. Внешняя политика. Исторические очерки / Б.Э. Нольде. -Пг.: Право, 1915.

119. Окамото Сюмпэй. Японская олигархия в русско-японской войне / Сюм-пэй Окамото / Пер. с англ. Д.Лихачева. М., 2003.

120. Осима К. Установление границы на Карафуто. (Пер. с яп.) Электронный ресурс. / Кэнъити Осима / Прим. И.А. Самарина // Сахалинский исторический журнал. Режим доступа: http://www.sakhalin.ru/Region/History/abroad.htm

121. Очерки истории российской внешней разведки. В 6 т. Т.1: От древнейших времен до 1917 г. / Ермаков Н.А. и др. / Гл. ред. Е.М. Примаков. М.: Междунар. отношения, 1999.

122. Очерки истории министерства иностранных дел России. 1802—2002: В 3 т.Т.1. (1860-1917) -М: Олма-пресс, 2002.

123. Павлов, Д.Б. Российская контрразведка в годы русско-японской войны / Д.Б. Павлов // Отеч. история. М., 1996. - № 1. - С. 14-28.

124. Павлович, М. Внешняя политика России от Портсмутского мира до наших дней / М. Павлович // Общественное движение в России в начале XX века / Под ред. Л.Мартова и др.. СПб., 1910. - T.I V., ч. 1. - С.222-278.

125. Пак, Б.Д. Освободительная борьба корейского народа накануне Первой мировой войны / Б.Д. Пак. М., 1967.

126. Панов, А.А. Грядущее монгольское иго. Открытое письмо народным представителям / А.А. Панов. СПб., 1906.

127. Песоцкий, В.Д. Корейский вопрос в Приамурье / В.Д. Песоцкий. — Хабаровск, 1913 г.

128. Пестушко, Ю.С. Вынужденное сближение: русско-японский союз 1916 г. / Ю.С. Пестушко // Молодые учёные Приамурья. Хабаровск, 2002. - С.68-76.

129. Пестушко, Ю.С. Дальневосточные корейцы и японские спецслужбы (1910-1917) / Ю.С. Пестушко // История и положение корейцев в России: материалы науч.-практ. конф. / Ин-т полит, наук при ун-те Дангук; ХГПУ. Хабаровск, 2004. - С.149-156.

130. Пестушко, Ю.С. Незавершённая демаркация: Корея в русско-японских отношениях накануне Первой мировой войны / Ю.С. Пестушко // Вестник Центра по изучению международных отношений в Тихоокеанском регионе. -Хабаровск, 2001. №2. - С.90-100.

131. Подалко, П.Э. Из истории российской военно-дипломатической службы в Японии (1906-1913 гг.) / П.Э. Подалко // Япония: ежегодник, 2001-2002. М., 2002. - С.362-387.

132. Подалко, П.Э. Павел Васкевич ученый, дипломат, путешественник: к 125-летию со дня рождения / П.Э. Подалко // Acta slavica iaponica, №.19. - Саппоро, 2002. - С.265-295.

133. Позднейшие события на Дальнем Востоке // Дальний Восток. Военно-статистический обзор / Под ред. Болховитинова Л.М. СПб., 1911. - Т.З. -С.78-108.

134. Покровский, С.А. Внешняя торговля и внешнеторговая политика России / С.А. Покровский. М., 1947.

135. Политика России 1905-1907 годов: Из архива Ф.Ф. Мартенса / Публ. подгот. Е. Чиркова // Международная жизнь = Intern, affairs. М., 1996. - №1. -С.99-107.

136. Политика Японии в Маньчжурии и Восточной Монголии // Китай и

137. Япония. Хабаровск, 1913. - №158. - С.40-41.

138. Романов, Б.А. Очерки дипломатической истории русско-японской войны. 1895-1907 / Б.А. Романов. М.-Л., 1955.

139. Романов, Б.А. Россия в Маньчжурии. Очерки по истории внешней политики самодержавия в эпоху империализма (1895 1906) / Б.А. Романов. - Л., 1923.

140. Савельев, И.Р. Японцы за океаном. История японской эмиграции в Северную и Южную Америку / И.Р. Савельев. СПб., 1997.

141. Светачев, М.И. Империалистическая интервенция в Сибири и на Дальнем Востоке (1918-1922 гг.)/М.И. Светачев. Новосибирск, 1983.

142. Селищев, А.С. Японская экспансия: люди и идеи / А.С. Селищев. Иркутск, 1993.

143. Сенченко, И.А. Дальневосточная политика США в начале XX в. (на примере Портсмутской конференции) / И.А. Сенченко // Проблемы политической истории и историографии. М., 1994. - С.5-44.

144. Слюнин, II. Современное положение нашего Дальнего Востока / Н. Слюнин. СПб., 1908.

145. Совастеев, В. Хиробуми Ито в интерьере японской истории Электронный ресурс. / В. Совастеев // Япония сегодня. 2003. - №035. - С.47-57. -Режим доступа: http://www.iapantodav.ru/znakjap/histori/pdf/Sovasteev 35.pdf

146. Сорокин, А.Н. Русско-японская война 1904-1905 гг. / А.Н. Сорокин. —М.: Воениздат, 1956.

147. Амурский край. Благовещенск. - 1905.

148. Амурская газета. Благовещенск. - 1905.

149. Вестник рыбопромышленности. Санкт-Петербург. - 1907-1909.

150. Далёкая окраина. Владивосток. - 1907-1914.

151. Дальний Восток. Владивосток. - 1905-1911.

152. Китай и Япония. Хабаровск. -1911-1914.

153. Нива. — Санкт-Петербург. 1909.

154. Новое время. Санкт-Петербург. - 1905-1912.

155. Правительственный вестник. Санкт-Петербург. — 1910-1913.

156. Приамурские ведомости. Хабаровск. -1905-1914.

157. Природа и люди Дальнего Востока. — Владивосток. 1906.

158. Разведчик. Санкт-Петербург. - 1907.

159. Речь. Санкт-Петербург. - 1906-1912.

160. Россия. Санкт-Петербург. - 1906-1907.

161. Русское слово. Москва. - 1908-1912.

162. Русская мысль. Москва. - 1907.

163. Сибирские вопросы. Санкт-Петербург. - 1908-1909.

164. Свободное слово. Хабаровск. - 1906.

165. Харбинский вестник.-Харбин. 1905-1911.

166. The Japan Times. Токио. - 1905-1914.

167. Дзи-дзи симпо. Токио. - 1905-1914.422. Ёмиури симбун. Токио. - 1905-1914.423. Ёродзу тё:хо. Токио. - 1905-1910.

168. Кокумин симбун. Токио. - 1905-1914.

169. Кэйдзё: ниппо:. Сеул. - 1907-1910.

170. Осака майнити симбун. Осака. - 1905-1911.

171. Хо:ти симбун. Токио. - 1907-1913.5. Мемуары

172. Витте, С.Ю. Воспоминания: в 3 т. / С.Ю. Витте. -М., 1994. -3 т.

173. Витте, С.Ю. Избранные воспоминания (1849-1911) / С.Ю. Витте. М., 1991.

174. Витте, С.Ю. Вынужденные разъяснения по поводу отчета гене-рал-адьютанта Куропаткина о войне с Японией. / С.Ю. Витте. М., 1911.

175. Записки генерала Куропаткина о русско-японской войне «Итоги войны» /

176. A.Н. Куропаткин. Берлин, 1909.

177. Игнатьев, А.А. Пятьдесят лет в строю / А.А. Игнатьев. М.: Воениздат, 1986.

178. Извольский, А.П. Воспоминания / А.П. Извольский. -М., 1989.

179. Исии, К. Дипломатические комментарии/ К. Исии. — М., 1942.

180. Коковцов, В.Н. Из моего прошлого. Воспоминания 1903-1919 гг.: в 2 т. /

181. B.Н. Коковцов. М.: Наука, 1992. - 2 т.

182. Поливанов, А.А. Девять месяцев во главе военного министерства (13 июня 1915-13 марта 1916)/ А.А. Поливанов // Вопросы истории. 1994. -№ 2.- C.l 19-137.

183. Поливанов, А.А. Из дневников и воспоминания по должности военного министра и его помощника: 1907-1916 гг. / А.А. Поливанов. М., 1924.

184. Сазонов, С.Д. Воспоминания (мемуары) / С.Д. Сазонов. — М., 1991.

185. Тэраути Масатакэ никки (Дневник Тэраути Масатакэ) / Масатакэ Тэ-раути.-Токио, 1980.

186. Хара Такаси никки (Дневник ХараТакаси)/Такаси Хара. Т.2-4. - Токио, 1965.6. Диссертации, авторефераты

187. Болдырев, Г.И. Финансы Японии: дис. канд. ист. наук / Г.И. Болдырев. -М., 1946.

188. Верисоцкая, Е.В. Идеология японского экспансионизма в Азии в конце 19 начале 20 вв.: дис. докт. ист. наук / Е.В. Верисоцкая. - М., 1990.

189. Ким, Чжон Хон. Русско-корейские дипломатические отношения в 1884-1904 гг.: дис. канд. ист. наук / Чжон Хон Ким. М., 2001.

190. Кирмель, Н.С. Организация русской контрразведки и ее борьба с японским и германским шпионажем в Сибири (1906-1917 гг.): дис.канд. ист. наук/

191. Н.С. Кирмель. Иркутск, 2000.

192. Кравцев, И.Н. Спецслужбы России в русско-японской войне 1904-1905 гг.: дис. канд. ист. наук / И.Н. Кравцев. М., 1996.

193. Пак, Чон Хё. Корея во внешней политике России и русско-японская война (1897-1907 гг.): дис. докт. ист. наук / Чон Хё Пак. -М., 1995.

194. Пестушко, Ю.С. Японо-российские отношения в годы первой мировой войны, 1914-1917 гг.: дис. канд. ист. наук / Ю.С. Пестушко. Хабаровск, 2003.

195. Пестушко, Ю.С. Японо-российские отношения в годы первой мировой войны, 1914-1917 гг.: автореф. дис. . канд. ист. наук / Ю.С. Пестушко. Владивосток, 2003.

196. Савельев И.Р. Эмиграция в Северную и Южную Америку в политике правительства Японии (1868-1941гг.): автореф. дис. . канд. ист. наук / И.Р. Савельев. СПб., 1995.

197. Семенова, Н.Г1. Колониальная политика японского империализма в Корее и национально-освободительная борьба корейского народа (1910-1918): дис. канд. ист. наук/Н.П. Семенова. М., 1953.

198. Внешние займы Японии 1904-1905 гг.в фунтах ст.)

199. Даты Номинал. Цифры Выпуск, цена % Срок Гарантия Рынок

200. Май 1904 10 000 000 93,5 6 7 лет Таможенные сборы Лондон и Нью-Йорк

201. Ноябрь 1904 12 000 000 93,5 6 7 лет

202. Март 1905 30 000 000 90 4,5 20 лет Табачная монополия; Монголия Лондон, Берлин и Нью-Йорк

203. Июль 1905 30 000 000 90 4,5 25 лет

204. Декабрь 1905 50 000 000 90 4 25 лет Без гарантии Тоже самое и Париж

205. Итого: 132 млн. ф.ст. = номинально 1 млрд. 300 млн. долларов США.

206. Внутренние займы Японии 1904-1905 гг.в йенах)

207. Даты Номинальные цифры Выпускная цена Процент Срок

208. Февраль 1904 100 000 000 95 5% 5 лет

209. Май 1904 100 000 000 92 5% 7 лет

210. Октябрь 1905 80 000 000 92 5% 7 лет

211. Февраль 1905 100 000 000 90 6% 7 лет

212. Апрель 1905 100 000 000 90 6% 7 лет1. Итого: 480 млн. йен.

213. Составлено на основе: РГИА. Ф.560. Оп.28. Д.228. Л.29.

214. Состав вооружённых сил России в 1908-1909 гг.1. По оценкам ГУГШ)

215. Батальоны Эскадроны Полев. орудия Инженер, роты Артилл. батальоны

216. Всего 1831 + 152 роты ПС 1323 + 140 «сотни» ПС 5750+ 16 оруд. ПС 333 86,53 сибирских округа 210 123 796 23 12,5

217. Пограничная стража (ПС) сибир. округов 54 роты 42 «сотни» 16 оруд.

218. Итого в 3 сибирских округах 210 + 54 роты ПС 123 + 42 «сотни» ПС 796+ 16 оруд. ПС 23 12,5

219. Составлено на основе: РГА ВМФ. Ф.418. Оп.2. Д.200. Л. 15.

220. Предположительный состав вооружённых сил Японии и Китая, способных выступить против России в 1908-1910 гг.1. По оценкам ГУГШ)

221. Батальон. Эскадрон. Инженер роты1 Орудий Гаубиц

222. Япония, 19 полев. Див. 245 73 1038 96

223. Япония, 19 резерв, див. 228 57 684

224. Япония, всего 473 130 127 1722 961. Китай, всего 150 70 600 1. Итого 623 200 127 2322 96

225. Составлено на основе: РГА ВМФ. Ф.418. Оп.2. Д.200. ЛЛ.15, 20-21.

226. Отсутствуют данные по Китаю и по полевым и резервным дивизиям Японии отдельно.

227. Смета расходов на деятельность Восточно-Азиатской Кооперативной Ассоциации в 1911-1915 гг.

228. Годы деятельности Правление Отделы Всего1.й год2 100.000 йен 70.000 йен 1.080.000 йен2.й год 70.000 йен 50.000 йен 820.000 йен3.й год 50.000 йен 30.000 йен 500.000 йен4.й год 30.000 йен 20.000 йен 330.000 йен

229. РГИА. Ф.560. Оп.28. Д.229. Л. 141.

230. Отсчет вёлся со дня учреждения ВАКА I июля 1911 г.