автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.01
диссертация на тему: Русская ода XVIII века: истоки и эволюция

Полный текст автореферата диссертации по теме "Русская ода XVIII века: истоки и эволюция"

РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ НАУК

ИНСТИТУТ МИРОВОЙ ЛИТЕРАТУРЫ имени A.M. ГОРЬКОГО

р ГБ"оft

- 5 СЕН 199^ На правах рукописи

АФАНАСЬЕВА Карина Анатольевна

РУССКАЯ ОДА XVIII ВЕКА: ИСТОКИ И ЭВОЛЮЦИЯ

Специальность 10.01.01 - Русская литература

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Москва - 1994

Работа выполнена в Отделе русской классической литературы Института мировой литературы имени A.M. Горького РАН.

Научный руководитель

доктор филологических наук A.C. Курилов

Официальные оппоненты

доктор филологических наук, профессор В.И. Федоров

кандидат филологических наук, доцент A.A. Смирнов

Ведущая организация

Московский педагогический университет

Защита диссертации состоится 1994 года

в ^ часов на заседании специализированного совета Д 002. 44. 01 по филологическим наукам при Институте мировой литературы им. A.M. Горького РАН по адресу: 121069, Москва, ул. Поварская, д. 25-а.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Института мировой литературы им. A.M. Горького РАН.

Автореферат разослан

" ¿¿^^^¿^/¿tU 1994

Ученый секретарь специализированного совета кандидат филологических наук

A.B. Гулин

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ИССЛЕДОВАНИЯ.

Актуальность темы исследования. Интерес к изучению русской оды. ее национальной специфики возник почти два века назад: им отмечены уже статьи П.А. Вяземского,

A.A. Бестужева-Марлинского, H.A. Полевого, В.Г. Белинского, Н.В. Гоголя1.

Особое внимание все перечисленные писатели уделяли Державину; В. Г. Белинский видел в его "творениях" высшее проявление "оригинальности" и "самобытности", а следовательно, и "народности"2.

На протяжении всего XIX столетия в большинстве учебных пособий по истории словесности "новая" пиндарическая ода фигурировала как один из главных жанров "ложноклассического направления", к которому принадлежали Ломоносов и Державин.

Традиция рассматривать оду в контексте творчества ведущих поэтов классицизма: М.В. Ломоносова, А. П. Сумарокова,

B. П.. Петрова. Е.И. Кострова, Г. Р. Державина - прочно укоренилась и в наше время - не только в академических изданиях

1 Вяземский П. А. О Державине (1816) // Вяземский П. А. Сочинения в 2-х тт. Т. 2. М., 1982. С. 8. Бестужев-Марлин-ский A.A. Взгляд на старую и новую словесность в России (1823) // Бестужев-Марлинский A.A. Сочинения в 2-х тт. Т. 2. М., 1981. С. 380. Полевой H.A. Сочинения Державина (1832).//

Полевой H.A., Полевой Кс.А. Литературная критика. Л., 1990. С. 156-177. Белинский В.Г. Литературные мечтания (1834) // Белинский В. Г. Поли. собр. соч. в 13-ти тт. Т. 1. М., 1953. С. 43-50. Гоголь Н.В. В чем же, наконец, существо русской поэзии и в чем ее особенность (1846) // Гоголь Н.В. Собр. соч. Т. 6. М.. 1950. С. 142-147.

2 Белинский В. Г. Указ. соч. С. 47.

— 2 —

"Историй русской литературы" (как деститомной, так и трехтомной, и четырехтомной) или учебниках, но и в диссертационных работах3.

При таком подходе в поле исследовательского внимания попадают в основном проблемы индивидуального художественного стиля, литературной позиции, а также идейной направленности того или иного писателя. Что касается истории самого жанра, она, к сожалению, практически остается в стороне.

Необходимо сразу отметить, что общая проблема истоков и эволюции русской оды до сих пор специально никем не рассматривалась, хотя отдельные подступы к ней делались неоднократно. Еще в 1911 г. О.Покотилова в статье "Предшественники Ломоносова в русской поэзии XVII и начала XVIII столетия" прямо указала на киевскую панегирическую литературу, видя в ней один из источников ломоносовской оды, как в области содержания. так и в области формы4 . Та же самая мысль об определенной связи ломоносовской поэзии с русским стихотворным панегириком встречается уже в наше время - в трехтомной "Истории русской литературы" под редакцией Д. Д. Благого,

3 См., например: Альтшуллер М.Г. Идейные и художественные.искания в русской лирике 1790-х гг. Автореф. дис. <...> канд. филол. наук. Л., 1966. Западов В.А. Поэзия Г. Р. Державина 1770-1790 годов. Автореф. дис. <...> канд. филол. наук. Л., 1968. Серман И.З. Русская поэзия XVIII века (от Ломоносова до Державина). Автореф. дис. <...> доктора филол. наук. Л., 1969. Луцевич Л.Ф. Поэзия А.П. Сумарокова. Автореф. дис. <...> канд. филол. наук. Л., 1980. Такиуллина И.Ф. Творчество В. П. Петрова и русская поэзия последней трети XVIII века. Автореф. дис. <...>канд. филол. наук. Л., 1985. Кондрашов С. Н. Одическая лирика Г.Р. Державина 1779-1794 годов. Автореф. дис. <...> канд. филол. наук. М., 1989.

4 М.В.Ломоносов. Сб.ст. под ред. В.В.Сиповского. СПб., 1911. С. 66-92.

— 3 —

в работах Г.В. Москвичевой и Л. И. Сазоновой5 .

Однако, на наш взгляд, существуют факторы, говорящие в пользу большего родства оды с панегириком прозаическим: это строго выдержанный стиль ораторской речи и исчерпывающая тематическая полнота, которой не наблюдается в "приветственных стихах" таких авторов как Симеон Полоцкий, Сильвестр Медведев, Карион Истомин.

Сравнительно-текстологического анализа оды и похвального слова в известных нам работах не делал никто - тем самым существенно обеднены наши представления о происхождении высокой русской лирики.

Вопрос об эволюции оды также специально никем из литературоведов еще не ставился и; не изучался, хотя отдельные весьма- важные наблюдения и выводы относительно ее жанровой "устойчивости-изменчивости" содержатся в статье Ю.Н. Тынянова "Ода как ораторский жанр"6 .

Становление новой поэтики державинской оды на основе ломоносовской и сумароковской рассматривается в работах Г.А. Гуковского, Г. В. Москвичевой, Ю. В. Стенника. в десятитомной "Истории русской литературы"7 ; однако поставленные ав-

5 История русской литературы. Т. 1. М.-Л., 1958. С. 395, 396. Москвичева Г.В. Жанры русского классицизма. 'Ч. 2. Горький. 1978. С. 59. Сазонова Л. И. От русского панегирика XVII в. к оде М. В.Ломоносова // Ломоносов и русская литература. М.. 1987. С. 103-104.

6 Тынянов Ю.Н. Поэтика. История литературы. Кино. М.. 1977. С. 245.

7 Гуковский Г.А. Русская поэзия XVIII века. Л., 1927. С. 27,30,187. Москвичева Г.В. Русский классицизм. М., 1978. Жанры русского классицизма. 4.2. Горький, 1978. С. 60, 95,

103. Стенник Ю.В. Ломоносов и Державин // Ломоносов и русская литература. М.,1987. С. 238. История русской литературы. Т. IV. Ч. 2. М.-Л., 1947. С. 383.

— 4 —

торами проблемы стиля решаются преимущественно в сравнительно-описательном ключе. В стороне остается сам процесс изменения жанровой установки, жанрового мышления, произошедший в творчестве Державина, а также вызвавшие его причины.

Параллельно замкнутой традиции изучения оды (в ее национальной специфике) существовала и другая, разомкнутая, рассматривавшая русско-европейские (немецкие, французские и частично итальянские) одические связи, но применительно только к моменту возникновения русской национальной оды8 .

Подобный подход породил представление о крайней зависимости русской оды от западноевропейских образцов. Кроме того, поскольку именно политическая, комплиментарная ода является традиционной9 , т.е. не подверженной практически никаким жанровым модификациям - она и оказалась изученной досконально. как в русском, так и в зарубежном литературоведе-

8 История русской поэзии в 2-х тт. Т.1. Л., 1968. С.65. История русской литературы в 4-х тт. Т. 1. Л., 1980. С. 510. Пумпянский Л.В. Тредиаковский и немецкая школа разума // Западный сборник. М.-Л., 1937; Пумпянский Л.В. Ломоносов и немецкая школа разума // XVIII век. Сб. 14. Л., 1983, Берков П.Н. Проблемы исторического развития литератур. Л., 1981, Иванов Вяч. Вс. Из наблюдений над одой XVIII века // Лингвистика и поэтика. М., 1979.

Г.А. Гуковский рассматривает происхождение одического стиля В. П. Петрова и ставит вопрос о непосредственном влиянии итальянского маринизма на отдельных русских авторов. - Гуковский Г.А. Из истории русской оды XVIII века // Поэтика. Л., 1927.

Л. В. Пумпянский в "Очерках по литературе первой половины XVIII века" (XVIII век. Сб. I. М.-Л., 1935) исследует итальянские связи А.Д. Кантемира.

9 Немецкая школа разума, школа Малерба, школа Ломоносова - доказательство того, что политическая ода стремится образовать традицию. Показательно, что после Державина не осталось школы, и после Грея тоже.

— 5 —

нии, ибо ее типология не представляет особых проблем10 .

Все это делает исследование истоков (повторное) и эволюции русской торжественной оды, процесса ее превращения из комплиментарной в "свободную" ("общежительную" и прероманти-ческую) в творчестве Г.Р.Державина необходимым и актуальным.

Цель и задачи исследования. Цель настоящей работы -

раскрыть процесс возникновения и эволюции высокой русской оды с учетом европейской (французской и английской) традиции. Ввиду обширности материала исследования, мы старались не повторять того, что уже написано было ранее о политической функции оды и сосредоточились на том, чтобы проникнуть в творческую лабораторию "свободной" пиндарической оды (написанной не по определенному шаблону и. как правило, не "на заказ"), из которой ода выходила уже не помпезным и раболепным творением "на случай", но претендуя на славу "высшего лирического жанра".

Основные задачи исследования заключались в следующем: 1) найти определение жанра, которое учитывало бы общие

10 Вывод в данном случае был однозначен: "Ода выступает как литературный орган централизованной монархии. Именно эта функция сделала оду столь важным жанром во всех европейских литературах эпохи становления и утверждения абсолютизма". (Пумпянский Л. В. Очерки по литературе первой половины XVIII века. С. 115). С этим утверждением нельзя согласиться. В Англии 17 века, где монархия продемонстрировала свою слабость, ода тем не менее расцвела пышным цветом, зачастую держась подальше от государственных проблем. Отсутствие навыка "политической" оды особенно ярко сказалось в следующем факте. В 1659 г. Драйден написал оду под пышным названием - "Поэма на смерть его высочества Оливера, Лорда. Лорда-протектора Англии, Шотландии и Ирландии" - проявив тем самым явное политическое легкомыслие (абсолютно недопустимое, кстати, с точки зрения немецкого одописца-профессионала). связанное с очевидной недооценкой политического значения оды. Что касается России, то в ней, кроме Ломоносова, был Державин, осмеливавшийся спорить с императрицей и петь "от должности в часы свободны".

— 6 —

жанровые признаки торжественной (пиндарической) оды, как политической, комплиментарной, так и неполитической;

2) выявить реальное соотношение национальной и западноевропейской традиций, на пересечении которых возникла русская торжественная ода;

3) рассмотреть типологические закономерности развития оды как "высшего лирического жанра";

4) подробно проследить процесс эволюции оды, отдельно остановившись на причинах субъективных (особенности писательской позиции и поэтического мировосприятия) и объективных (коренные изменения внутри жанровой системы литературы и появление новых веяний), способствовавших этому процессу.

Научная новизна исследования. Она обусловлена поставлен-

ными задачами и привлекаемым к исследованию материалом.

Впервые проведен сравнительный текстологический анализ оды и похвального слова и показан процесс освоения М.В.Ломоносовым и А. П. Сумароковым русской панегирической традиции.

Сформулировано определение, общее для политической и неполитической оды и учитывающее все основные (постоянные) признаки жанра.

Особое внимание уделено вопросу эволюции жанра: в диссертации подробно прослеживается жанровое изменение оды - от торжественной к "общежительной" и далее - к преромантической.

В нашей работе при сравнительно-историческом изучении русской и западноевропейской оды мы отдали предпочтение типологическому подходу и обратились к английской параллели, чтобы выявить основные закономерности в развитии двух, наиболее самобытных национальных од - русской и английской - в поздне-классицистическую и преромантическую эпоху.

— 7 —

Научно-практическая значимость работы. Выводы и наблю-

дения автора диссертации и приведенный в ней конкретный материал могут быть использованы для изучения дальнейших проявлений одической традиции в отечественной литературе и прежде всего в творчестве тех авторов, где она чувствуется особенно сильно (у архаистов; A.C. Пушкина, Е.А. Баратынского, Ф.И. Тютчева, A.A. Фета; В.В. Маяковского). Это обогатило бы не только "историю жанра" (и высокой поэзии в целом), но и теорию жанровой "устойчивости - изменчивости".

Анализируемый в диссертации историко-литературный материал и ее основные положения могут быть использованы в общих и специальных курсах лекций по русской литературе XVIII -начала XIX вв, а также в учебных пособиях.

Апробация. Основные положения диссертации отражены в публикациях, апробированы в докладе ее автора на научной конференции "Г.Р.Державин и русская литература" (К 250-летию со дня рождения писателя), состоявшейся в ИМЛИ РАН в сентябре 1993 г., и на заседаниях Отдела русской классической литературы ИМЛИ.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, примечаний и библиографии.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ.

Во ВВЕДЕНИИ обосновывается выбор темы, ее актуальность, формулируются задачи работы, характеризуются принципы ее построения. Здесь же дается обзор литературы, в которой предпринимались попытки, с различных сторон, под различным углом зрения, описать и проинтерпретировать процесс возникновения, развития, а также жанровую специфику русской и западноевропейской оды.

— 8 —

ПЕРВАЯ ГЛАВА "Истоки торжественной оды" состоит из двух разделов. В первом из них ("Западноевропейская пиндарическая ода XVI - XVIII вв.") мы исходили из положения о том, что процесс возникновения и развития оды в России, его своеобразие могут быть раскрыты лишь с учетом основных закономерностей в развитии западноевропейской оды, исторически предшествовавшей русской.

В каждой стране (Франции, Англии и России) обращение к тем или иным образцам, освященным определенным авторитетом (иногда несколькими), было связано с первоочередной задачей создания новой национальной литературы, способствовало формированию общих представлений о жанре (то есть давало "установку" в тыняновском понимании этого слова) и носило избирательный, творчески-преобразующий характер. Дальнейшее развитие оды всегда было связано с литературной полемикой или борьбой. Даже после краткого обзора того нелегкого пути, который пришлось пройти оде в творчестве П. Ронсара, Ж. Дю Белле. А. Каули, Дж. Драйдена, Т. Грея, прежде чем из жанра античной литературы превратиться в жанр литературы национальной, делается понятным самое бережное и внимательное отношение к отечественному наследию, неизбежно возникавшее у русских поэтов в процессе освоения торжественной одической формы.

В первую очередь мы обратились к французской оде эпохи Возрождения (Ронсар, Дю Белле, творчество поэтов Плеяды), которая возникла в процессе смены старой жанровой системы -новой.

Этот период, в отличие от малербовского, мы бы назвали "дополитическим" периодом развития оды, ибо оде в эпоху Воз-

— 9 —

рождения предоставлена полная свобода в выборе тем ( политическая тема - пока еще одна из многих, ею выбранных) и языковых средств и неограниченная возможность "соревноваться" с древними. Авторитет высокой оды на этом этапе оставался неразрывно связанным с именем "великого грека".

Громогласный торжественный приступ, сложная риторика, умело пользующаяся гиперболизированной образностью, синтаксическими инверсиями и разнообразными тропами, т.е. лирический восторг - все это как нельзя лучше отвечало представлениям поэтов Плеяды о витийственно-жреческой природе поэтического слова.

Иное наблюдается в Англии XVII - XVIII вв., где "свободная ода" развивалась уже в "политическую" эпоху (т.е. в эпоху классицизма). На материале английской оды мы стремились раскрыть процесс формирования теории жанра и предприняли подробный анализ отдельных стихотворений по жанровой диахронии с целью сформулировать все признаки жанра - чтобы в дальнейшем иметь возможность перейти к межнациональной типологии.

В Англии произошло дальнейшее, критическое и философское обоснование теории жанра (XVII - XVIII вв.), ибо усиленная разработка категории возвышенного, начиная от перевода Псев-до-Лонгина, вновь вспыхнувшего интереса к изучению античных риторик (Дионисия Галикарнасского, Цицерона, Квинтилиана) и неоплатонических дискуссий и кончая эстетическими трактатами Ал. Джерарда, Дж. Харриса и Э.Берка, закономерно совпала здесь с выдвижением оды с периферии жанровой системы в самый центр. Последнему весьма способствовал и тот важный факт, что особый акцент в "одических дискуссиях" (которые стали необыкновенно популярными в английской критике XVIII столе-

— 10 —

тия) делается на ярко выраженной лирической природе "высшего жанра". Широко распространилось мнение о том, что "из всех видов поэзии именно этот (ода) является самым поэтическим" (Трэпп, 1711), что ода является "более духовной и более удаленной от прозы во всем, что касается Чувства, Звука и Выражения, нежели любой другой жанр" (Юнг, 1728) и что оде свойственны "высшие полеты воображения, на которые... эпическая муза не отваживается" (Поттер, 1783)5 .

Отсюда культ "лирического восторга", "лирической беспорядочности", "безрассудства пиндарической образности" (А.Ка-ули) и использование одописцем таких сильных риторических приемов как гипербат ("нарушение привычного хода слов или мыслей" - "0 возвышенном"), металепсис (пропуск промежуточного звена в развернутой метафоре) и др. - все это осмыслялось как "высокие трюки", "неожиданные повороты" (М. Дрей-тон) и "прыжки" (Поттер) Пиндара, поэта, "недостаточно связного в речи... парящего вне нашего поля зрения" (Дж. Драйден)12 .

Культ "лирического восторга" напоминал также об изначальной музыкальности оды. которая, наконец, стала пониматься буквально. (В 1683 г. Лондонское Музыкальное общество вводит торжественное исполнение од на день св. Цецилии, покровительницы Музыки.) Представление об особой власти оды над мыслями и чувствами слушателя, о пробуждении в его душе сильных благородных аффектов ("и гнева, и успокоения, и нена-

11 Maclean N. From action to Image. Chlcago-Lnd., 1975. P. 423.

12 Trotter D. The poetry of Abraham Cowley. L., 1979. P. 114.

— и —

висти, и благосклонности, и презрения, и восторга..."13 ) только укрепилось в свете дальнейшего развития идеи об объединении музыки и поэзии (Дж. Харрис. "Трактат о музыке, живописи и поэзии", 1744).

Итак, из культа Пиндара, по мере активного теоретического осмысления и накопления обширного творческого опыта, выделились две другие, не менее важные составляющие общей одической установки: идея возвышенного и идея "лирического восторга", т.е. автор, прежде чем писать оду, должен был, во-первых, почувствовать особый ("безрассудно-высокий") род вдохновения, во -вторых, позаботиться о выборе достаточно возвышенного предмета для своей оды (или сделать его таковым) и, в-третьих, приготовиться говорить особым, риторически-бессвязным языком, имитирующим вдохновенную небрежность.

При этом необходимо подчеркнуть, что для английского одописца (от Kayли до Грея) Пиндар по-прежнему продолжал оставаться "живым примером", наглядным воплощением такого идеального поэта. Дух соревнования, унаследованный французскими и английскими поэтами от эпохи Возрождения, во-первых, способствовал тому, что "Пиндар" как олицетворение высшего лирического начала им§л над ними куда больше власти, нежели конкретные, оставшиеся после Пиндара образцы (отсюда требование Каули, подражая Пиндару, подражать "духу", а не букве): во-вторых, "миф о Пиндаре" вызывал у самих творцов достаточно ревностное отношение к нему и,таким образом,ничуть не стеснял проявления собственной индивидуальности в этом

13 Цицерон. Три трактата об ораторском искусстве. М., 1972. С. 367.

— 12 —

весьма продуктивном, хотя и условном состязании с "учителем".

Вторая часть первой главы ("От русского панегирика к оде XVIII века") посвящена истокам русской торжественной оды, процесс возникновения которой был отмечен максимально свободным, творчески-экспериментальным отношением к любым образцам.

Представление об "общеевропейском одическом фонде" (Л.В. Пумпянский), из которого якобы Ломоносов и Сумароков черпали готовые образцы, представление, широко распространенное до сих пор, на наш взгляд, сильно преувеличено. Русский одописец с самого начала имел достаточно вариантов: если он находил нужный образ у Малерба, использовал Малерба, если ему становился доступным греческий оригинал - заимствовал у самого Пиндара, а в крайнем случае всегда мог отыскать необходимый пример в панегирике или в той же Библии. Избирательное (в ряде случаев - даже критическое) отношение к античным и западноевропейским образцам с самого начала было связано с усвоением русскими поэтами (прежде всего М. В. Ломоносовым и А. П. Сумароковым) национальной панегирической традиции, тематики. риторики и элементов стиля панегирика.

Подробное сравнение оды с образцами русской панегирической прозы ХУН-ХУШ вв. дает основание к следующему выводу: конечно, без точного одического образца, роль которого для русского поэта сыграли немецкие и французские, а для Ломоносова еще и греческие образцы, русская комплиментарная ода не отлилась бы в ту, довольно близкую к общеевропейской, форму, благодаря которой ее, при всем национальном своеобразии, легко идентифицировать именно как пиндарическую. Форму эту отличает, в первую очередь, особая строфика (как правило,

— 13 -десятичная), размер (4-х стопный ямб или александрийский стих), особая эмоциональность, особая (условно-театральная) риторика, стремление к непрерывной кульминации и предпочтение яркой мифологической метафоры примеру или рассказу. Однако уже к началу XVIII века у будущей российской оды был в распоряжении весь материал (включая темы, мотивы, риторические приемы. эпидейктический стиль, образы и то, что исследователи стали впоследствии называть барочным, или мари-нистским элементом), составивший впоследствии ее "формальное содержание".

ВТОРАЯ ГЛАВА "От оды торжественной - к оде "общежительной" охватывает сразу несколько этапов в истории русской торжественной оды: ее возникновение, развитие, упадок и - превращение комплиментарной оды в "свободную" (в творчестве Державина).

В первой части этой главы рассматривается вопрос возникновения русской оды. Здесь мы придерживаемся точки зрения, принятой большинством исследователей (Д.Д. Благим, Г.Н. Моисеевой, Ю.В. Стенником, E.H. Лебедевым. В.И. Федоровым): "Ода о сдаче города Гданьска" В.К. Тредиаковского оказалась несостоятельной попыткой создания нового жанра. Первоочередная задача ликвидации разрыва между содержанием и формой блестяще разрешились лишь с появлением "Хотинской оды" М.В. Ломоносова, нимало не уступающей по своим художественным достоинствам позднейшим его произведениям. Найденное, в процессе творчества, оптимальное соотношение между русской и западноевропейской традициями послужило в данном случае главным залогом успеха.

Другие, менее удачные подступы к жанру, которые знает

— 14 —

история русской литературы, лишний раз подтверждают эту мысль. В этом отношении особенно интересен пример А. Д. Кантемира. который попытался создать оду путем отдельных жанровых заимствований. Хотя кантемировский поиск не завершился успехом, он позволяет сделать два важных наблюдения:

1) в диапазон поиска попадали жанры, генетически близкие к жанру панегирика: гимн, речь, поэма;

2) торжественную оду нельзя было собрать "по кусочкам" -используя достижения других жанров.

Только высокая риторика в сочетании с изначально монолитной темой (прославление самодержавия) "делали" комплиментарную оду одой, т.е. жанром, стоящим на вершине классицистической лестницы жанров.

В этом смысле обнаруживалась безусловная общность ломоносовской и сумароковской одической установки, обнаруживалась, как это ни парадоксально, именно в процессе литературной борьбы.

Проанализировав форму и содержание ломоносовских, а также сумароковских торжественных од (вторая часть главы), мы одновременно пришли к выводу, что и те, и другие в равной степени заслуживают название "пиндарических"; эпитеты же "сухая" и "рассудочная" (Ю.Н. Тынянов)14 в отношении сумароковской оды кажутся нам несправедливыми. Конечно, ломоносовский стиль заметно отличается от сумароковского -большей энергетикой и перепадами ритмического давления, но это авторское отличие, а не жанровое, различие индивидуальных писательских почерков, а не самих стили-

14 Тынянов Ю.Н. Поэтика. История литературы. Кино. С. 230.

— 15 —

стических принципов, имманентно присущих жанру. Ломоносов и Сумароков одинаково определяли место оды в системе жанров классицизма, а также главнейшие жанрообразующие признаки оды: обязательность возвышенной темы и риторического начала, подчиняющего себе развитие этой темы. Замечания же Сумарокова Ломоносову носили частный ("мелочный", "педантский") характер (неправильное ударение, отдельные нарушения грамматических норм, режущие слух звуковые сочетания и т.д.). Тем не менее именно консервативный сумароковский вкус подарил нам замечательные в своем роде "вздорные оды". Это не только концентрирующее зеркало жанра, представляющее как на ладони сложившуюся форму и все основные приемы оды, но и первые образцы русской "свободной" пиндарической оды - оды, освободившейся от своей комплиментарной функции и на время переставшей быть частью придворного церемониала.

В третьей части второй главы анализируются одические опыты В.П. Петрова, присущие им традиционализм и новаторство. В.П. Петров как наиболее талантливый из учеников Ломоносова постарался утвердить и в какой-то степени развить ломоносовский образец высокой оды; тем не менее со смертью Ломоносова как будто начисто иссяк восторг поэзии, воспевавшей сильную государственность, послепетровские преобразования, научные открытия и блестящую будущность России. Оды писали все, поголовно, "стихотворители" (И.И. Дмитриев)15 , но "выразили только бездарную прыть наместо восторга" и "показали, наместо благозвучия ломоносовского языка, трес-

15 Дмитриев И. И. Сочинения. М., 1986. С. 245.

— 16 —

котню и беспорядок слов, терзающий ухо" (Н.В. Гоголь)16 . Аллегория, похвала, восторг, высокопарные размышления, одни и те же мифологические сравнения, превратившиеся со временем в стертые штампы - все это нуждалось в значительном лексико-стилистическом обновлении, дабы не умереть окончательно. Чтобы продолжать свое "восторженное парение", высокая ода должна была временами спускаться на землю - это глубоко прочувствовал Державин, единственный поэт в "низко-высоком роде", творец абсолютно оригинальной "общежительной", или "смешенной" оды.

Следующие разделы второй главы посвящены теории и практике державинской оды и включают в себя комплексный анализ формы и содержания ряда произведений в контексте жанровой системы эпохи.

Державин избирает путь творческой свободы, творческого поиска и открывает для себя неисчерпаемые возможности жанровых заимствований на этом пути. Ода у него перестает быть условным жанром и перерождается, вбирая новый материал, новые темы, вырабатывая новый "слог" и новый способ изображения. Собственное название "общежительная" означает открытость жизни, бытовому материалу. Более распространенное в общеевропейской терминологии "смешенная" - тоже приобретает у Державина особый, символический смысл и указывает на следующие признаки:

1) Внутрижанровое смешение. Внутри "смещенной" оды стираются различия между "аллегорической", "фантастической", "чувственной", "размыслительной", "веселой", "печальной" и

16 Гоголь Н.В. В чем же, наконец, существо русской поэзии и в чем ее особенность // Гоголь Н.В. Собр. соч. Т. 6.

С. 143.

— 17 —

другими разновидностями оды; означенное же разделение проведено Державиным17 , скорее всего, с целью продемонстрировать различные виды письма, годные к применению в "общежительной", или "смешенной" оде.

2) Междужанровое смешение. Приемы или достижения любого, самого низкого литературного жанра, причем как стихотворного, так и прозаического, могли стать ее достоянием. Роль естественного ограничителя при этом выполняли уже не классицистические требования соблюсти жанр "в чистоте", а понятие "истинного вкуса", которое Державин выработал для себя сам. Главный, по его мнению, признак "истинного вкуса" - это не "подражание изящной природе", но: "соображение всех обстоятельств, до человека касающихся, времени, обычаев, религии и проч.1,18 . Подобное определение является, по сути, прозрачным намеком на художественное время и пространство романа. Кроме того, название "общежительная" содержит прямые аллюзии на быт. И действительно, в процессе подробного исследования мы пришли к выводу, что многим Державинским одам присуща отчетливая фабульность, близко-романтические или же реалистические описания природы и быта, а также обилие простонародных "речений". Кроме того, к большинству державинс-ких од прилагаются совершенно особые, "романические" комментарии, или "объяснения", в которых герои вновь обретают свои имена, оживают забавные и курьезные случаи, а за ними встают исторический быт, определенные традиции и обычаи времяпровождения. Кроме как о "романизации" державинских од, можно

17 Державин Г.Р. Рассуждение о лирической поэзии, или Об оде // XVIII век. Сб. 16. Л., 1989. С. 289-302.

18 Державин Г.Р. Сочинения... Т.7. СПб.. 1878. С.582.

— 18 —

также говорить о влиянии на поэзию Державина других жанров: комической оперы, комедии, басни, послания, а также малых публицистических жанров (сценка, эпизод, зарисовка, стилизация под переписку или "письмо, пришедшее в редакцию").

3) Отсутствие образца, освященного одним определенным авторитетом. Действительно, если ломоносовскую оду можно было назвать пиндарической, то "общежительную" оду Державина не назовешь ни пиндарической, ни горацианской. Это "сплав". Из Горация. Пиндара, Анакреонта, "Оссиана", Юнга... и, конечно, в первую очередь самого автора.

Итак, в творчестве Державина ода обогатилась новыми темами, настроениями, новым языком, но при этом осталась такой, какой должна была быть настоящая торжественная ода -"смелой, громкой, возвышенной, цветущей, блестящей и не столько иногда обработанной"19 . Поскольку в поэзии Державина "пророческий бред о судьбах государств и тронов" (политическая тема) вытесняется "романом между душой и миром"20 , то, соответственно, главной темой становится человек, одновременно субъект (лирический герой), объект и адресат оды.

ТРЕТЬЯ ГЛАВА "От "общежительной" оды - к прероманти-ческой" посвящена типологическому анализу державинских "ос-сиянских", "юнговых" и "фантастических" од, чье появление свидетельствует о наивысшем развитии лирического начала, заложенного в жанре, и одновременно логически завершает историю русской оды XVIII столетия.

19 Державин Г.Р. Рассуждение о лирической поэзии... //XVIII век. Сб. 15. Л., 1986. С. 278-279.

20 Пумпянский Л.В. К истории русского классицизма...// Контекст-82. М., 1983. С. 313.

Предмет первой части третьей главы - "ночная" образность русской оды и ее художественные функции.

Диалектика одической формы еще со времен Ломоносова во многом определялась соотношением "дневных" - хвалебно-величественных, избыточно-метафорических картин, и картин "ночных" (аллегорическое изображение брани, раздора, вражеского "смятения", ярости неукрощенной природы и т.д.), уступающих в численности, зато берущих контрастом. Можно предположить, что с развитием или кардинальным изменением жанра развивалась или в корне менялась ночная образность, а можно - и это будет, пожалуй, вернее, что как раз "ночное видение", с обретением самостоятельной ценности, вызывало определенные жанровые модификации. Во всяком случае, так называемые "пре-романтические" влияния, идущие сначала от Мильтона, потом от Юнга и "Оссиана", сделали "ночной" мотив куда интереснее и содержательнее "дневного".

Первый русский перевод "Потерянного рая", выполненный известным одописцем В.П. Петровым в 1777 году во время поездки в Англию, дал мгновенный и мощный толчок развитию "ночного" видения в русской поэзии. Особенно широко "мильтоновской образностью" воспользовались, по выражению Л.В. Пумпянского, "поэты государственного величия"21 - Н.М. Шатров, Е.И. Костров, С.С. Бобров и, в первую очередь, конечно, сам переводчик. Своеобразный "статус антикрасоты", о котором в свое время долго толковали английские критики, прочно внедрился в русскую политическую оду.

Следующим мощным шагом в том же направлении было поваль-

21 Пумпянский Л.В. Медный всадник и поэтическая традиция 18 века // Пушкин: Временник пушкинской комиссии. Т. 4-5. М.-Л., 1939. С. 106.

— 20 —

ное увлечение переводом Юнговых "Ночных размышлений" (1742 -1745), которое охватило русскую словесность в последней четверти века22 . Колоссальной была журнальная реакция на Юнга. Страницы литературно-художественных и других журналов запестрели названиями типа "Ночь". "Вечность", "Рассуждение о Дружбе, Времени и Бессмертии", под которыми шли стихотворения или же прозаические отрывки., причем как в юнговых "Ночах" запечатлелись недвусмысленные черты проповеди, так и в многочисленных журнальных публикациях нравоучительный тон зачастую оставался ведущим.

На юнгианское влияние, перекрывая его, вскоре накладывается "оссианическое", менее умозрительное, более картинное. На русской почве особенно ярко проявился контраст не между Мильтоном и Юнгом, а между Мильтоном и "Оссианом". Имена двух последних отождествлялись с поэзией "чувства и сердечного воображения", тогда как Юнг, хотя и считался в Англии первооткрывателем "ночной природы" (так же, как Томсон с его нашумевшей поэмой "Времена года" - первооткрывателем природы дневной), к России, однако, оказался повернутым своей фило-софско-дидактической стороной.

Во второй части третьей главы проведено типологическое сравнение державинских "ночных" од с одами Т. Грея, что позволяет проследить историю жанра в преромантическую эпоху и увидеть много общего в никогда не пересекавшихся судьбах русской и английской оды.

В результате индивидуальных авторских поисков у Держави-

22 Подробнее об этом см. в статье П. Р. Заборова "Ночные размышления" Юнга в ранних русских переводах" // XVIII век. Сб. 6. М.-Л.. 1964. С. 279.

— 21 —

на, кроме "смешенных", появляются оды-"песни", оды-"поэмы", оды-"баллады". Последний тип особенно интересен, ибо его порождает та самая волна увлеченности ночным видением, ночной образностью, в конечном счете, "ночной стороной" жизни, что перехлестнула пределы Англии и докатилась в Россию.

На гребне этой волны рождаются сначала оды "ужаса" Грея, а затем оригинальные державинские оды, названные им позднее (в "Рассуждении о лирической поэзии, или об оде") "юнговыми" и "оссиянскими". Открытость поэтического дара -другим культурам, новым темам, новым веяниям как в литературе, так и в жизни - сочетались в Державине с поразительным чувством времени, позволявшим ему чутко реагировать на малейшие изменения внутри литературного процесса и таким образом зачастую предугадывать, предвосхищать те поэтические явления, которые оказали мощное воздействие на разитие всех европейских литератур конца ХУШ-начала XIX в. "В его стихах своеобразно преломляются... пейзажная лирика Томсона и Грея, "Ночные думы" Юнга, поэмы Оссиана", - пишет И. З.Серман23 . Слово "преломляются" в данном случае не соответствует действительности. В конце 70-х - начале 80-х гг, находясь в преддверии нового открытия природы и человека, сопровождавшегося повышенным интересом к трагизму человеческого бытия, к его "ночным" мыслям и переживаниям (Оды "На смерть князя Мещерского", 1779; "На выздоровление Мецената". 1781; "Бог". 17801784) Державин, как известно, не читал еще ни Юнга, ни "Оссиана", а уж тем более Томсона с Греем - до них очередь могла дойти, в лучшем случае, лишь в начале следующего столетия.

23 Серман И.3. Литературная позиция Державина // XVIII век. Сб. 8. Л.. 1969. С. 46.

— 22 —

Тем не менее в своей одической "балладности" Державин удивительным образом совпадает с Греем - при этом феноменом оказывается, естественно, русский поэт, а не английский, хотя последний, по словам n.M. Спэкс. и "остается практически одиноким во времени благодаря собственной концепции поэзии как действия"24 , а не просто вереницы образов ("Бард", 1757; "Нисхождение 0дина", 1768; "Роковые сестры", 1768).

История создания оды "На выздоровление Мецената" (1781) показывает, что для Державина зачастую достаточно было слова, намека, поэтической интуиции в оценке чужих подражаний и богатой фантазии, проецирующей поэтическое действие на мир природных и жизненных явлений, чтобы создать поистине шедевр.

Кроме уже упомянутых, такие державинские произведения как "Водопад", "Потопление", "Облако", "Гром" и другие показывают, что высокая ода способна была вместить в себя и пре-романтические. и сентименталистские настроения. В поэзии Державина находят свое место тема противопоставления судеб малых и великих мира сего, проникнутый личностным чувством, символический и одновременно "живой" в своей верности "пату-ре" пейзаж, фантастика, прихотливо сплетенная с "реальностью" - важнейшие знамения преромантизыа.

Если следом за Греем пришла замечательная плеяда английских романтиков, создавших прекрасные оды - вершины английской лирики: "Знаки бессмертия" (У.Вордсворт).- "Оду Западному ветру" (П.Б.Шелли), "Оду Соловью" и "Оду Греческой Вазе" (Дж.Ките), то у Державина в этом отношении продолжателей не было. Зато его необыкновенный поэтический гений,

24 Spacks P.M. The Poetry of Vision. Harward, 1967. P.118.

— 23 —

наделенный поистине неисчерпаемым воображением и вечно юной свежестью чувств, в буквальном смысле слова предвосхитил многие открытия европейской романтической лирики (Ср., напр.: "Облако" Державина, 1806 и "Облако" П. Б. Шелли, 1820).

В России же державинская преромантическая ода оказала несомненное воздействие на сменивший ее в ходе литературного процесса жанр элегии (пейзажная и медитативная лирика А.С. Пушкина, Е.А. Баратынского, A.A. Фета. Ф.И. Тютчева), а также жанр романтической поэмы — многие державинские оды (поздние и ранние) несут в себе равно лирические и эпические возможности. (Так, в 1821 г. сразу два великих русских поэта "вспомнили" в своих произведениях Державина. Пушкин в примечаниях к "Кавказскому пленнику" ссылался на него как на первого поэта, который "в превосходной своей оде графу Зубову ... изобразил дикие картины Кавказа"25 . Баратьиский в своем "Водопаде", в котором отразились непосредственные впечатления от посещения водопада Иматра на реке Вуоксе, использовал скрытые цитаты из державинского: "Я слышу: свищет аквилон, / Качает елию скрипучей"26 - стихотворение имеет форму медитации.)

Таков был основной эволюционный путь, пройденный высокой русской одой благодаря усилиям державинского гения: от оды комплиментарной к оде "свободной" ("общежительной" и преромантической").

25 Пушкин A.C. Полн. собр. соч. в 10-ти тт. Изд. 4. Т. 4. Л.. 1977. С. 103-104.

26 Баратынский Е. А. Полн. собр. стихотворений. Л.. 1989 (Б-ка поэта). С. 85.

— 24 —

В ЗАКЛЮЧЕНИИ подводятся основные итоги исследования, которые кратко можно сформулировать следующим образом:

1) "Память жанра" (М.М. Бахтин), пронесенная одой через столетия, сохраняла представление не столько об определенных формально-содержательных признаках, сколько об общей одической установке, которой, при всем разнообразии опыта предшественников и современников, вынужден был придерживаться всякий, желавший написать торжественную оду.

2) Теоретическое осмысление, наряду с произведениями, критического материала (предисловий, эссе, идейно-эстетических трактатов, творческих кредо, изложенных в письмах и т.д.), показывает, что жанровые признаки, жанровая установка высокой оды берет начало в трех устойчивых, сквозных идеях, чья встреча в ХЧ1-ХЧН1 веках закономерна, ибо по происхождению они являются генетически близкими. Это - идея лирического восторга ("лирической беспорядочности", "одержимости"), идея возвышенного (в европейской традиции ее канонизированным автором считается Лонгин) и культ Пиндара (в Англии более живой и непосредственный, нежели в России).

3) Исторические условия возникновения высокой, пиндарической оды в России сложились таким образом,, что за установкой на определенную стихотворную форму стояла многовековая европейская традиция, а за накопленным материалом, адекватным по своим риторико-стилистическим и тематическим параметрам будущей форме - многовековая традиция русская.

4) Формо-содержательное обновление оды в творчестве Державина (возникновение "общежительной", или "смешенной" оды) является прямым следствием отказа от условно-комплиментарной функции жанра. Державин избирает путь творческой сво-

— 25 —

боды, творческого поиска и открывает для с.ебя неисчерпаемые возможности жанровых заимствований на этом пути. Ода у него перестает быть условным жанром, "литературным органом централизованной монархии" (Л.В. Пумпянский) и перерождается, вбирая новый материал, новые темы, вырабатывая новый "слог" и новый способ изображения.

5) "Романическое воображение" было одним из главных достоинств Державина, оно позволило поэту разомкнуть границы жанра, ввести в оду близко-романтическое или же реалистическое описание, спонтанно возникающую фабулу, выказать тонкий юмор и лирическую непосредственность в передаче эмоций.

6) Сравнение "ночных" од Державина с одами "ужаса" Грея показывает, что в лице Державина (и, как это ни парадоксально. в меньшей степени в лице Боброва, знавшего английский язык) русская преромантическая лирика развивалась вполне самостоятельно и - однако - в типологическом отношении параллельно европейской. Более того, благодаря необыкновенной силе поэтического таланта. именно Державину удалось предвосхитить многие открытия европейской романтической лирики.

—

Основные прложения диссертации отражены в следующих публикациях:

1. "Общежительная" ода Г.Р. Державина // "Филологические науки", 1993, N 5-6. С. 3-10. -- 0,55 П.Л.

2. Г.Р. Державин и Т. Грей. - Депонировано в ИНИОН РАН. - Депонент N 49157 от 21 апреля 1994 г. — 1,15 п. л.

3. Г. Р. Державин и преромантизм. // "Филологические науки", 1994, N 3. С. 88-98. — 0,85 П. Л.

4. На подступах к русской оде: тематика и проблематика песен А. Кантемира // А. Кантемир и русская литература. М., "Наследие", 1994 (в печати) — 0,8 п.л.