автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.01
диссертация на тему: Функции тематического комплекса "свет" в системе торжественной оды М.В. Ломоносова

Полный текст автореферата диссертации по теме "Функции тематического комплекса "свет" в системе торжественной оды М.В. Ломоносова"

На правах рукописи

0046

0749

ХАРЛУШИНА АЛЛА АЛЕКСАНДРОВНА

ФУНКЦИИ ТЕМАТИЧЕСКОГО КОМПЛЕКСА «СВЕТ» В СИСТЕМЕ ТОРЖЕСТВЕННОЙ ОДЫ М.В. ЛОМОНОСОВА

Специальность: 10.01.01 - русская литература

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

1\ ОПТ 2010

Ижевск - 2010

004610749

Работа выполнена на кафедре теории литературы и истории русской литературы государственного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Удмуртский государственный университет».

Научный руководитель: доктор филологических наук, доцент Зверева Татьяна Вячеславовна

Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор Созина Елена Константиновна (ГОУ ВПО «Уральский государственный университет»)

кандидат филологических наук, доцент

Шушакова Галина Николаевна

(ГОУ ВПО «Удмуртский государственный университет»)

Ведущая организация: Институт повышения квалификации и переподготовки работников образования Удмуртской Республики

Защита состоится <ь££у> октября 2010 года в «10.00» часов на заседании диссертационного совета ДМ 212.275.06. в ГОУ ВПО «Удмуртский государственный университет» по адресу: 426034, Ижевск, ул. Университетская, 2, аудитория 221.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке ГОУ ВПО «Удмуртский государственный университет», с авторефератом - на сайте УдГУ www.lib.udsu.ru.

Автореферат разослан «¿5» сентября 2010 г.

Ученый секретарь диссертационного совета

Н.Г. Медведева

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Классицизм - одно из самых сложных и противоречивых направлений в русской культуре. Формирование классицизма в России происходило позднее, чем в европейских странах. Отсюда необыкновенная интенсивность развития литературы XVIII века, ее ускоренный характер. В силу определенного ряда исторических причин наиболее репрезентативным жанром в русской литературе становится ода (в отличие, например, от французского классицизма, где главное место в иерархии жанров занимала трагедия). Ни в одной из европейских литератур ода не имела такого большого значения, как в России. Востребованность данного жанра была обусловлена его идеологической составляющей: ода стала необходима новой идеологии, поскольку именно в ней происходило утверждение новых государственных ценностей. Возникновение и развитие жанра оды дало ключ к пониманию историко-литературного процесса XVIII века.

Настоящее диссертационное исследование обращено к изучению жанра торжественной оды и её функциональности. Данная проблема - одна из ключевых при рассмотрении специфики русской словесности XVIII века. В зависимости от того, как будет решен «основной» вопрос, зависит и осмысление литературной эпохи в целом. Не случайно жанр оды неизменно привлекал к себе внимание выдающихся исследователей (Ю.Н. Тынянов, Л.В. Пумпянский, Г.А. Гуковский, A.B. Западов, И.З. Серман и др.).

Несмотря на то, что жанр оды на протяжении длительного времени постоянно находился в центре исследовательского внимания, мы сочли возможным в своей работе обратиться к тем аспектам, которые, на наш взгляд, не получили в литературоведческой науке должного освещения. Обращает на себя внимание тот факт, что на сегодняшний день отсутствуют целостные исследования, обращенные к проблеме функционирования оды. В работах Г.А. Гуковского, Л.В. Пумпянского, A.B. Западова, Т.В. Смоляровой, Т.Е.Автухович, Е.А. Погосян, Т.В. Зверевой и других учёных эти вопросы ставились, но, как правило, не решались комплексно. Современному литературоведению необходимо расстаться с мифом о непротиворечивости одического жанра. Любая попытка свести оду к единой линии, обозначить главенствующую функцию текста, так или иначе, обречена на неудачу, поскольку данный жанр представляет собой сложное образование. Не менее сложными являются и механизмы его функционирования.

Как известно, в пределах жанра торжественной оды постоянно варьируется определенный набор тем и мотивов (Россия, Елисавета, мир, тишина, свет и т.д.). При этом один и тот же «тематический комплекс» одновременно восходит к множеству

традиций (античная, фольклорная, книжно- церковная, светская и т.д.), что в значительной степени осложняет интерпретацию, казалось бы, «прозрачных» (М.Фуко) текстов.

В настоящем диссертационном исследовании мы обратились к одному из главных мотивов творчества Ломоносова - мотиву света и попытались описать его функции в составе жанра, учитывая его исходную амбивалентность. Актуальность избранной темы обусловлена, таким образом, необходимостью обновления концепции жанра торжественной оды в современной литературной науке.

Несомненно, центральное место в истории русского классицизма занимает имя М.В.Ломоносова. Объектом данного диссертационного исследования является жанр торжественной оды в самых значимых его проявлениях. Мы обращаемся главным образом к поэтическому наследию М.В. Ломоносова, а для сравнения привлекаем также оды Ф. Прокоповича, В.К. Тредиаковского, В.И. Майкова, В.В. Капниста, А.Н, Радищева и других поэтов XVIII столетия.

Предмет настоящего исследования - тематический комплекс «свет» в его функциональном проявлении.

Цель диссертационного исследования - исследование функций мотива света в одах М.В. Ломоносова.

Данная цель реализуется посредством решения следующих задач:

1. Показать, что в основании всех уровней русской культуры XVIII века (архитектура, скульптура, живопись, поэзия, наука) лежит идея грядущего преображения мира в свете, что и определяет ее специфику в целом.

2. Выявить существенные компоненты тематического комплекса «свет» и проследить эволюцию «световых формул» в русской поэзии XVIII века (Ф. Прокопович, В.К. Тредиаковский, А.П. Сумароков, В.И. Майков, В.В. Капнист, А.Н. Радищев).

3. Охарактеризовать поэзию М.В.Ломоносова с точки зрения использования «световых формул» и их переосмысления в составе торжественной оды.

4. Описать двойственную природу жанра торжественной оды, который воплощает неразрывное единство книжно-церковной традиции и традиции фольклорной.

5. Обозначить функции торжественной оды в литературном процессе XVIII века.

Методология работы обусловлена сущностью рассматриваемых явлений. В

основании настоящего диссертационного исследования лежит культурологический подход, представленный в трудах Ю.М. Лотмана, Б.А. Успенского, В.Н. Топорова, В.М.Живова, теоретические труды по истории русской литературы Ю.Н. Тынянова,

Л.В.Пумпянского, Г.А. Гуковского, Н.Ю. Алексеевой. Понимание тематического комплекса восходит к трудам Т.Л. Власенко, М.Л. Гаспарова, А.К. Жолковского.

Научная новизна работы определяется тем, что в ней впервые описана многофункциональность мотива света в поэтических произведениях М.В. Ломоносова, что дает возможность более глубокого постижения путей развития жанра торжественной оды в истории русской литературы.

Теоретическая значимость диссертации состоит в том, что в ней углублены представления о поэтике М.В. Ломоносова, выявлена внутренняя антиномичность одического жанра.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Русская культура XVIII столетия, стремясь к грядущему преображению мира, неизменно апеллировала к световым сюжетам.

2. «Световой сюжет» претерпевал значительные трансформации на протяжении всего XVIII века. В творчестве С. Полоцкого, Ф. Прокоповича, К. Тредиаковского свет теснейшим образом связан с тем комплексом смыслов, который сложился в православной церковно-книжной традиции. В творчестве М. Ломоносова, А. Сумарокова, В. Майкова, В.Капниста происходит переосмысление «светового сюжета» - свет соотносится не с религиозными ценностями, а с ценностями государственного порядка. В конце столетия обнаруживается еще одна трансформация «световой формулы». «Свет» окончательно утрачивает свою связь с породившей ее традицией и оказывается знаком природного мира. Это та естественная среда, в которой разворачивается лирический сюжет стихотворений.

3. «Световая формула» является первичной (инвариантной) формулой в составе жанра торжественной оды. Это один из наиболее устойчивых элементов жанра, который не претерпевает значительных изменений на протяжении всего творчества М. Ломоносова.

4. Сюжет преображения в свете является определяющим Для жанра торжественной оды, само содержание которой мыслится как текст просветления. При этом космогоническая функция в ломоносовских одах оказывается первичной.

5. Мотив света напрямую связан с фольклорной традицией, в частности, с «заговорами на власть». «Мотив окружения небесными светилами» играет ведущую роль в составе од М.В. Ломоносова. Торжественная ода не только показывала идеальный порядок вещей и явлений, но и способствовала сохранению этого порядка.

6. Преображение мира посредством Божественного света - одна из основных идей, лежащих в основании Священного Писания. В системе ломоносовской оды «свет» соотносится с православной церковно-книжной традицией и культом Богородицы, характерным для русской культуры в целом.

Практическая значимость работы заключается в том, что ее материалы могут быть широко использованы в преподавании школьных и вузовских курсов «История русской литературы XVIII века», «Русская культура XVIII века», а также спецкурсов и спецсеминаров по теории литературы, фольклористике.

Апробация основных положений и выводов диссертации осуществлена в докладах, прочитанных на IV Международной научно-методической конференции «Литература в контексте современности» (г. Челябинск, 2009), на XXXVII итоговой студенческой научной конференции (г. Ижевск, 2009), на Межвузовской научной конференции «Кормановские чтения» (г. Ижевск, 2009).

Основные положения работы нашли отражение в пяти публикациях, две из которых - в Вестнике Поморского университета «Гуманитарные и социальные науки», рекомендованном ВАК.

Объем и структура диссертации. Диссертационное исследование изложено на 161 странице и состоит из введения, трех глав, заключения и библиографического списка, включающего 174 наименования.

СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

Во введении обоснована актуальность избранной темы «Функции тематического комплекса «свет» в системе торжественной оды М.В. Ломоносова»; определены объект и предмет исследования; сформулированы цель и задачи работы; обозначены научная новизна, теоретическая и практическая значимость диссертации; изложены основные положения, выносимые на защиту; дан обзор научной литературы с точки зрения как жанровой принадлежности оды, так и своеобразия стилевой манеры М.В. Ломоносова.

Первая глава «Идея света в русской культуре XVIII века» посвящена осмыслению специфики эпохи Просвещения, внутренне ориентированной на идею преображения мира.

В первом параграфе «Ориентация культуры XVIII века на идею грядущего преображения» мы обращаемся к выявлению одного из основных смыслопорождающих механизмов, лежащих в основании эпохи Просвещения. Данное столетие осознавало себя как эпоху разума и света. Осознание того, что все подлежит обсуждению и должно быть выяснено средствами разума, составляло одну из отличительных черт эпохи Просвещения. Однако источник света (во французском языке слово «просвещение» звучит как «свет» — «1игшеге») новая культура видела не в Вере, а в Разуме. XVIII век стремился к познанию наук, постижению глубоких истин, формированию просвещенного общества. Основу просвещенческой идеологии государства создавал монарх, основная

функция которого заключалась в установлении упорядоченной структуры империи, созидании всеобщей гармонии. Конечная цель подобной деятельности -преображение мира. Российский монарх, таким образом, вырастал в фигуру космического значения.

Стремление изменить мир, преобразить «тьму» в «свет» охватило собой все сферы культуры. В русском языке наблюдается слияние значений слов «свет» и «мир» («Земля», «страна»): «Свет - это мир, который виден и потому может быть познан» [Колесов: 232]. Таким образом, новая государственная идеология, пафосом которой является просвещение умов, обращалась к архетипам народного сознания. Почитание света было обычным для славян. Мир, воспринимаемый как свет, отождествлялся с Россией, чающей грядущего преображения. Синонимия «света» и «мира» оказалась символичной для названия самой эпохи. Закономерна в данном контексте и исходная этимологическая связь таких слов, как «свет» и «проСВЕЩение». Само терминологическое обозначение эпохи (Просвещение), как показал В.Н. Топоров, было напрямую связано с концептом «свет» [Топоров: 120]. Таким образом, просвещение было связано с духовным началом, а его непосредственная цель - созидание светлой России с руководящим в ней софийным началом. При помощи «софийного» света должно было осуществиться дело преображения мира. Эпоха преодолевала «тьму» и «хаос» прошлого, стремилась к установлению новой реальности.

Наиболее полно идея «света» проявила себя в архитектуре XVIII столетия. Открытые зрению петербургские панорамы символизировали окончательную победу «света» над «тьмой», «Космоса» над «Хаосом». Архитектура петровского времени ассоциируется в первую очередь со строительством петербургских пригородов: ансамбль Петродворца неотделим от идеи света. Солярная символика пронизывает этот величественный ансамбль (фонтаны с водными чашами-зеркалами, отражающими свет солнца, позолоченные скульптуры, статуи львов и т.д.). Общеизвестно, что Петродворец соперничал с дворцом французского короля Людовика XIV (Версаль), которого именовали «Король Солнца». Петродворец затмил великолепие Версаля, соответственно, Петр I одержал победу над «королем солнца». Архитектурные и скульптурные строения Петродворца олицетворяют благополучие царствования Петра I под покровительством всемогущего Света - главного символа эпохи ПроСВЕЩения.

Идея «1ипиеге» нашла свое отражение и в иллюминациях, ставших символом классицистического столетия. Ночь, способная с помощью разноцветных огней превратиться в день, символизировала полную власть человека над тьмой. Человек, таким образом показывая свою власть над огнем, стремился подчинить себе стихию света.

Получившая в XVIII веке ускоренное развитие русская наука также обращается к изучению света и светил. В частности, именно в это время в России возникает интерес к астрономии, за которым скрывается стремление человеческого разума постичь природу небесных светил.

Таким образом, идея грядущего преображения мира в свете определяет специфику русской культуры XVIII столетия.

Во втором параграфе «Свет как «первометафора» русской литературы XVIII века» рассмотрена динамика «светового сюжета» в русской литературе XVIII века.

Почти все поэты XVIII века стали проводниками проСВЕТительских идей: «световой» сюжет организует внутренний смысл произведений Ф. Прокоповича, В.К.Тредиаковского, М.В. Ломоносова, А.П. Сумарокова, Г.Р. Державина, В.В. Капниста, М.Н. Муравьева, А.Н. Радищева и др.

Проявив себя еще в текстах конца XVII века (в частности, в стихах С. Полоцкого), а затем в жанрах церковной проповеди и похвального слова (творчество Ф. Прокоповича), «световая формула» активно разворачивается в оде. В начале XVIII столетия зарождающаяся светская литература восходит к книжно-церковной традиции, поэтому в произведениях С. Полоцкого и Ф. Прокоповича метафора света имеет религиозные коннотации. Активно внедряясь в одические тексты классицистов (В.К. Тредиаковский, А.П. Сумароков, М.В. Ломоносов, В.й. Майков, В.В. Капнист, Г.Р. Державин и др.), «формула света» формирует идеологический контекст, заданный пафосом новой эпохи. Свет, соотнесенный с личностью монарха, символизирует благополучное будущее, аллегорически противопоставляется «темному» прошлому. Отождествление России, а также ее монарха с ослепительным светом, сиянием, блеском является отличительной чертой одического жанра в русской литературе.

Вплоть до 1770-1780-х гг. наблюдается единство одической «топики». Несмотря на то, что в середине столетия формируются два различных направления в развитии оды -«ломоносовское» и «сумароковское», можно говорить и об относительном единстве этих линий. Так, в частности, «общим местом», объединяющим «сумароковскую» и «ломоносовскую» школы, явилось активное использование «световых формул». При этом следует отметить функциональное единство метафор, переходящих из одного текста в другой. Можно обнаружить поразительную схожесть ломоносовской и сумароковской «световых формул». К примеру, почти одинаково звучат у поэтов сравнения времени до-царствования монархини - с мрачным небом; а воцарения императрицы - с ясным лучом (Ломоносов: «Екатеринины доброты / Сияли к нам из мрачных туч, / Но больше тем Ея щедроты, / Чем выше и яснее луч» [Ломоносов 1959: 791]. Сумароков: «Тобой восшел

наш луч полдневный / На мрачный прежде горизонт, / Тобой разрушен облак гневный, / Свирепы звезды пали в понт» [Сумароков: 49]). Нетрудно также уловить у обоих поэтов единство «световой формулы», которая проявляется в «осиянии» царского венца (У Ломоносова: «Лучи от Твоего, / Монархиня, венца / В четыре разлились / Вселенныя конца. / Европа, Африка, Азия / Чудятся ясности, от коея Россия / Сияет, чрез концы земны просвещена» [Ломоносов: 393].У Сумарокова: «Не сносят никогда во гробы / Цари сияния венца, I Сиянье царскис особы / Есть имя подданных отца» [Западов 1985: 214]).

Таким образом, следует говорить об определенном периоде русской классицистской поэзии, который характеризуется относительной неподвижностью световых метафор. Именно этими «неподвижными», как бы «застывшими», формулами обеспечивается концептуальное единство русской поэзии.

Вместе с тем, уже в 1770-1780-е гг. «световые формулы» утрачивают свою «идеологичность». Об этом свидетельствует поэтическая система Г.Р. Державина, в творчестве которого световой мотив меняет свое значение. В раннем творчестве поэта (ода «Фелица») еще встречается свет, соотносимый с восхваляемой поэтом политикой Екатерины II: «Тебе единой лишь пристойно, / Царевна! Свет из тьмы творить» [Муравьев: 76]. В дальнейшем происходит переосмысление светового сюжета. Бытие в державинской поэзии преисполнено света, мир сияет, блестит, озаряется солнцем. Отныне свет напрямую не связан с темой императорского величия, как это было в творчестве предшествующих поэтов. В державинской поэзии, таким образом, наблюдается выход за пределы одической идеологии. Свет (=сияние) становится свойством мира вообще, а не атрибутом конкретного монарха.

«Свет» в своем идеологическом значении начинает исчерпывать себя и в стихотворениях поэтов-сентименталистов (М.Н. Муравьев, Е.И. Костров, Н.М. Карамзин, И.Н. Дмитриев и др). Так, например, в поэзии М.Н. Муравьева свет впервые предстает как категория переменная, в то время как тьма властно заявляет свои права. Не случайно поэт сосредоточен на живописании ночных состояний мира («Ночь»), День утрачивает свои права, а солнечный свет становится выражением «минувшего», «утраченного», того, чем когда-то обладал поэт. Именно здесь происходит зарождение элегических формул.

Со временем функция «световых формул» переходит в иное качество. Свою идеологическую функцию тема света окончательно исчерпывает. Свет отныне становится признаком природного мира, а не императорского величия. На данном этапе своего развития метафора света изменяет свою функцию и становится своеобразным средством создания пейзажа в лирике.

Во второй главе «Мотив света в системе ломоносовской оды» рассматривается мотив света в поэтическом творчестве М.В. Ломоносова, детально описываются основные составляющие (компоненты) тематического комплекса «свет», показывается отсутствие его динамики.

Тематический комплекс «свет» включает в себя следующие компоненты:

1. Солнце: «Как ясной солнца лучь в немрачной утра час, / Как Твой приятной взор отрадой светит в нас./ В Тебе с величеством сияет к нам приятство» [Ломоносов 1959: 70].

2. Огонь: «Мы ныне, празднуя той час благословенный, / Огнями кажем огнь, во всех сердцах воженный. / И естьлиб с внутренним огнь внешний равен был, / Он выше бы восшел в ночь блещущих светил» [Ломоносов 1959: 533].

3. Блеск, сияние, ясность: «Яснее возсиял Елисаветин блеск» [Ломоносов 1959: 532].

4. Звезда: «Щастливая звезда на Горизонт блистала, / Когда Елизавет России воссияла» [Ломоносов 1959: 365].

5. Заря: «Заря багряною рукою / От утренних спокойных вод / Выводит с солнцем за собою / Твоей державы новый год» [Ломоносов 1959:215].

6. Луна: «О солнце, не стыдись: краснейшая луны / Богиня к нам грядет Российския страны» [Ломоносов 1959: 274].

7. Взор: «Так ныне милость и любовь, / И светлый Дщери взор Петровой / Нас жизнью оживляет новой» [Ломоносов 1959: 96].

8. Имя: «ВеликаЛш/а, Ты доброт / Сияешь светом и щедрот» [Ломоносов 1959: 30].

9. Корона: «Ты восхищаешь ум, как солнце вознесена; / Корона, с Твоея главы лиюща сеет» [Ломоносов 1959:642].

Очевидно, что все компоненты рассмотренного нами мотивного комплекса взаимосвязаны друг с другом: они либо являются синонимами света, либо ассоциируются со светом. Интересно заметить, что категория света является у Ломоносова всеобъемлющей. При этом, с одной стороны, императрица оказывается как бы порождением внешнего света, а с другой - она сама излучает свет, насыщая им пространство. Эта двойная направленность света - отличительная черта одического стиля. Как известно, принципы одописания оставались неизменными в творчестве Ломоносова на протяжении 1740-1760-х гг. Это единство одического мира не в последнюю очередь было обеспечено постоянством метафор, одной из которых является метафора «царь-солнце». Если «свет» есть абсолютное благо, то метафора огня используется Ломоносовым двояко: с одной стороны, огонь ассоциируется со светом, а с другой - с опасностью и разрушением. При этом наблюдается следующая закономерность: «свет»,

как правило, исходит из высшего (божественного) мира, в то время как «огонь» - признак земного, тварного мира. Именно поэтому в торжественных одах Ломоносова огонь становится характеристикой земных дел. Не случайно метафора огня последовательно разворачивается в описаниях батальных сцен (в этом случае актуализируется разрушительная сила стихии).

Отдельный интерес представляет мотив звезды. Важно отметить, что, как это ни Парадоксально, ночные светила у Ломоносова в большинстве случаев не соотнесены с тематикой ночи. Звезды - источник света; они у поэта ночью заменяют дневное светило. По своему внутреннему смыслу «звезды» - ночной эквивалент «солнца», они пронизывают мглу, преображая ее. В поэтическом мире Ломоносова «звезда» часто оказывается символом «высшего» мира. Если «солнечный свет» - свойство мира вообще, его непременная составляющая, то «звездный свет» - свойство небесного мира, противопоставленного «нискому»:

И так, представим с Ней едину славу гор. One за облака, оне к звездам восходят [Ломоносов 1959: 552]. Сходной с функцией звездного света оказывается функция лунного света. Свет, излучаемый императорской властью, способен осветить ночное пространство. Так, в «Надписи на прибытие ея величества государыни императрицы Елисаветы Петровны из Москвы в Санкт-Петербург 1749 года» поэт называет Елизавету «Богиней луны»: О солнце, не стыдись: краснейшая луны Богиня к нам градет Российския страны [Ломоносов 1959: 274]. Важно отметить, что сравнения монархов с луной встречаются у Ломоносова значительно реже. Столь нечастое обращение поэта к данному образу вполне объяснимо. Лунарные мифы, как правило, противопоставлены мифам солярным. Обращение к лунарным мифам будет характерно для романтического этапа. Ломоносов же -представитель классицизма, для которого свойственно изображение «дневной» реальности, причем в образах идеальных, тяготеющих ко всеобщему образцу.

Вокруг «огня», «света» и «звезд» выстраивается целая лексическая группа, восходящая к значению «исходящего света» - «блеск», «сияние», «ясность» («свет...родственно др.-инд. ...sviteti «блестеть, мерцать» [Фасмер: 575-576]). Об активности употребления Ломоносова данной группы слов свидетельствуют следующие цифры: слово «блеск» встречается 67 раз, «сияние» - 70 раз, «ясность» - 74 раза.

Итак, метафора света становится ключевой в одах М.В. Ломоносова. В одическом жанре «свет» оказывается первичным понятием, ибо основная тема оды - преображенная светом Россия. При этом «световые формулы» в творчестве М.В. Ломоносова не

претерпевают значительных изменений на протяжении его творчества, они выполняют идеологическую функцию. Анализ всего поэтического творчества показал, что динамика «света» внутри ломоносовской системы одописания отсутствует. Вероятно, это связано с тем, что и сами оды поэта отличаются статичностью, неподвижностью смысла.

Третья глава «Функции «света» в торжественной оде М.В. Ломоносова» обращена к различным функциям «светового сюжета» в творчестве М.В.Ломоносова.

В первом параграфе «Космогония ломоносовской оды» жанр торжественной оды М.В. Ломоносова рассматривается с точки зрения включенности в него космогонического мифа.

В основании всех ломоносовских од лежит структура космогонического мифа. Согласно схеме сотворения мира, настоящее возникает из прошлого (хаоса); свет рождается из первозданной тьмы. В силу этого торжественная ода неизменно восходит К бинарной структуре. Настоящий порядок противопоставлен тому прошлому, которое в системе оды мыслится как окончательно преодоленное. Подобное противопоставление можно представить схематически следующим образом:

Всякий раз, описывая очередной приход к власти того или иного монарха, поэт соотносит его со светом, новым днем, радостью, весной, миром. Сама деятельность монархов осмысляется Ломоносовым как прорыв из тьмы к свету. Осмысление государственного правления в космических масштабах приводит к тому, что любое событие рассматривается как победа над разрушительными силами, окончательное преодоление хаоса и мрака. Таким образом, жанр торжественной оды несет в себе «память» о космогонии, наиважнейшая тема оды — сотворение мира из частей мироздания. В результате космогонических превращений возникает совершенно новый порядок. Таким образом, «свет» как бы участвует в созидании нового космоса.

ПРОШЛОЕ НАСТОЯЩЕЕ

ХАОС У

тьма / свет (солнце)

ночь / день

прошлое / настоящее печаль (горе) / радость (веселье) война / мир небытие / бытие зима (осень) / весна туча / луч

холод /тепло

буря (вихрь) / тишина у

Структура основного мифа обнаруживает себя как в жанре оды, так и в жанре надписи на иллюминацию. Анализ текстов показал, что миф о сотворении мира проявляется в поэзии Ломоносова по-разному. Например, имеются примеры, где Ломоносов разворачивает лишь «базовое» для мифа противопоставление тьма/свет. В данном случае мы имеем дело с инвариантной структурой, с так называемой основной формулой космогонического мифа. Вместе с тем, встречается большое количество текстов, в которых одна строфа насыщена целым комплексом вариативных оппозиций (ночь/день, печаль/веселье, хлад/солнце, тучи/лучи, зима/весна, война/мир и т.п.). Таких развернутых формул у Ломоносова гораздо больше, причем в своем развернутом виде они представлены как в ранних (начиная с оды 1739 года), так и в поздних произведениях. Вместе с тем у Ломоносова нет ни одной(!) оды, где бы космогонический миф не присутствовал. Подобная «космизация» является отличительной чертой творчества поэта. Таким образом, несмотря на свою различную представленность в ломоносовских текстах, космогонический миф определяет семантику и структуру жанра торжественной оды. Данное положение еще раз подтверждает исходный тезис о статике ломоносовской оды, которая не претерпевала значительных изменений на протяжении «отведенного ей» периода.

Во втором параграфе «Соотнесение тематического комплекса «свет» с фольклорной традицией» ода М.В. Ломоносова рассматривается нами как словесная часть заговора, раскрывается один из элементов заговора в поэтическом творчестве М.В.Ломоносова - «мотив окружения небесными светилами».

Отречение от предшествующего типа культуры и утверждение принципиально новых эстетических и этических принципов определяет специфику просветительской эпохи. Однако внешние декларации не всегда совпадают с действительным положением вещей. Словесность XVIII столетия была неразрывно связана, с одной стороны, с церковно-книжной литературой, с другой - с фольклором, с народной культурой. В данной части работы нас интересовал вопрос о наличии «заговорной традиции» в составе жанра торжественной оды. Следует помнить, что Ломоносов - выходец из семьи поморов, проживавших в Архангельской области, вблизи Холмогор. Будущий поэт еще с детства вобрал в себя фольклорные традиции Русского Севера, которые в дальнейшем нашли отражение в его творчестве. Интересно, что распространение «мотива чудесного одевания» характерно именно для северных районов России (архангельские, холмогорские, каргопольские, пинежские, северодвинские заговоры).

Как известно, «заговор» (или «оберег») - это группа магических словесных или предметных действий, направленных на предотвращение опасности. По мнению

Е.ЕЛевкиевской, одним из наиболее сильных средств защиты являлся свет: «Действенным способом не допустить нечистую силу в охраняемое пространство является его освещение, заполнение пространства светом. Свет - не просто средство, отпугивающее нечистую силу, а сущность, присутствие которой делает невозможным одновременное нахождение в этом пространстве сил зла» [Левкиевская: 156]. «Одевание светом, солнцем, зарей, облаком или месяцем относится к наиболее поэтичным и запоминающимся мотивам русских заговоров. В научной литературе он известен как «мотив чудесного одевания», «формула космического ограждения» или «мотив окружения небесными светилами» [Топорков 2005: 210]. Наиболее развернутые версии данного мотива характерны для заговоров, призванных воздействовать на власть. При этом заговор включает в себя несколько компонентов: чудесное одевание, чудесное «освещение», уподобление Человека свету и солнцу, самообожествление, путешествие в мифический мир, увеличение размеров тела и его слияние с космосом, манипуляции с небесными светилами, защита от опасности (огоражйвание, опоясывание) и т.д.

Нетрудно заметить, что большинство из перечисленных компонентов заговора представлено в одах М.В. Ломоносова. «Мотив окружения небесными светилами» у Ломоносова проявляет себя не только в сравнении царей с солнцем, светом, сиянием, блеском, но и в «одевании» их небесными телами, а также в развернутых описаниях небесных светил. Поэт прибегает к «мотиву окружения небесными светилами» буквально в каждой оде. В одних одах встречаются лишь частичные его элементы: «Не в сих ли образ всех Елисаветы зрим? / Она взошла к звездам величеством своим» [Ломоносов 1959: 552]. В других - мотив проявляет себя в развернутом виде: «Отворенный Елисавете / Ея преславных предков храм / Сияет в бесконечном светё, / По звездным распростерт полям. / Среди Геройскаго собора I Лучем божественного взора /Яснейший протчих дух Петров / При входе светозарной двери* / Десницу простирая Дщери, / К себе в небесный вводит кров» [Ломоносов 1959: 753-754].

Многочисленные примеры солнечного мотива в одах Ломоносова можно объяснить тем, что поэт опирался на народное представление о солнце и свете. Традиционно, «свет» - это воплощение миропорядка, красоты, истинности, праведности. Народ издревле почитает солнце как главное явление природы. Освещение и заполнение охраняемого пространства светом является действенным способом не допустить в него деструктивные Силы. Соответственно, можно говорить о том, что «световые формулы» ломоносовских од - это не что иное, как оберег, защита императора и государства.

Рассмотренный в данной части работы заговорный элемент в одах М.В. Ломоносова представлен довольно широким спектром действия. Анализ показал, что «мотив

космического ограждения» включает в себя различные вариации заговорных форм: это и само «ограждение», и «чудесное одевание» (облачение в небесные одежды), и окружение пространства небесными светилами. Таким образом, можно сделать вывод о том, что одной из функций жанра похвальной оды был оберег, или защита.

Присутствие заговорной традиции в составе одного из самых репрезентативных жанров русского классицизма еще раз доказывает, что народная традиция никогда не прерывалась, в творчестве великого русского поэта обнаруживается живое течение как народной, фольклорной, так и книжной культуры.

В третьем параграфе «Мотив света у М.В. Ломоносова в контексте религиозной традиции» показано, что тема света в торжественной ломоносовской оде связана с христианской традицией. Несмотря на то, что светская литература декларировала разрыв с предшествующей религиозной (православной) традицией, внутренне эта литература была неразрывно связана с корпусом канонических новозаветных текстов.

«Световые» образы являются основными составляющими в православно-религиозных текстах. В творчестве М.В. Ломоносова прослеживаются мотив Божественного света, одного из важнейших для церковно-книжной традиции. В своем творчестве Ломоносов неизменно апеллирует к православному образу Богородицы. В силу самого разного рода причин поэт избегает прямого сравнения Императрицы с Богородицей, но присутствием православной топики отмечена едва ли не каждая ода. Богородичный мотивный комплекс представлен в первую очередь через «световой спектр» торжественной оды. Наделяя императрицу божественными атрибутами, облачая ее в небесные световые одежды, Ломоносов создает миф о Новой Богородице. В ряде текстов описание отчаяния сменяется описанием радостного просветления, душа поэта озаряется божественной Благодатью, оживает и возносится в заветные небеса. Экстатические видения, переполняющие поэзию Ломоносова, придают ей особый смысловой оттенок. Избавление от «печальнейшей ночи», «скорби», «горя», как правило, происходит благодаря снисхождению Царицы, ниспосланной свыше для того, чтобы спасти «многи народы». Ожидание чудесного спасения связывается с очередным нисхождением Небесной Девы.

Как известно, культ Богородицы является одним из важнейших для русской культуры. Внутренняя ориентация ломоносовской оды на данный образ, конечно же, не случайна. Парадокс литературы середины XVIII века как раз и заключается в том, что внешний отказ от православной образности одновременно сопровождался и ее усилением. Ломоносовская ода апеллировала к «архетипам» народного сознания. Цель оды -пробуждение мистического света в теле и душе человека. «Подмена» образов, по-

видимому, не смущала поэтов эпохи Просвещения. Императрица, чье восшествие каждый раз описывалось в очередной оде, не только «восходила», но и «сходила» в образе Царицы Небес - «Девы Утолительницы печалей». Этот образ был наиболее близким и понятным народу. Именно такой образ внушал надежду на ближайшее «утоление печали» и грядущее преображение мира. Проекция образов Анны Иоанновны, Екатерины I, Елизаветы, Екатерины II на прообраз Богородицы была почти прямой вследствие того, в библейских текстах он предельно обобщен, лишен какой бы то ни было конкретики. Именно этим фактом обусловлена та абсолютная творческая свобода, с которой русские поэты «интерпретировали» свои видения. В своей известной книге «Диалектика Просвещения: философские фрагменты» Т.В. Адорно и М.Хоркхаймер отмечали: «В любом произведении искусства его стиль представляет собой не что иное, как обещание <...> Это обещание произведения искусства установить истину путем запечатления образа в социально признанных формах является столь же необходимым, сколь и лицемерным. Оно утверждает реальные формы существующего порядка вещей в качестве абсолютных тем, что внушает ложную надежду на исполнение чаемого в сфере эстетических дериватов. В этом отношении претензия искусства всегда также оказывается претензией идеологии» [Хоркхаймер: 226]. С этой точки зрения, ода есть «эстетическое обещание» грядущего чуда.

Таким образом, своеобразие литературы Просвещения заключается в том, что она попыталась установить новую истину путем актуализации ею же отрицаемых форм. Апелляция к образу Богородицы в очередной раз продемонстрировала, что новая культура катастрофически не могла обойтись без отвергаемой ею традиции.

В данной части исследования мы также обратились еще к одному аспекту проблемы. В литературоведении сложилась устойчивая традиция противопоставления жанров торжественной и духовной оды Ломоносова. Действительно, данные жанры являют собой крайние полюса поэтической системы Ломоносова. Если торжественная ода исходит из понимания мира как антропоцентрической системы, то ода духовная восходит к идее теоцентризма. По сути, мы имеем дело с двумя гимнами - гимном Человеку и гимном Богу. Однако подобное противопоставление снимается, если ориентироваться на глубинные пласты ломоносовского творчества. На наш взгляд, в основании государственной оды лежат идеи, возводимые к религиозной сути мира и творчества.

Преображение мира посредством Божественного света стало отправной точкой для выполнения главной задачи Ломоносова - пробудить в людях дух просвещения, усовершенствовать Российское общество. Глубокое религиозное понимание того, что лишь Божественная премудрость, проникая в человеческий разум, истинно просветляет,

просвещает и наставляет его, составляло основной смысл ломоносовского поэтического творчества. В целом же можно сказать, что христианские мотивы, звучащие в торжественных одах М.В. Ломоносова, оказались своеобразной формой обращения к прошлой традиции, несмотря на то, что век Просвещения подразумевал принципиально новые формы мышления и творчества. Будучи людьми религиозными, православными, поэты XVIII века опирались на многовековую культурную традицию, и ее присутствие может быть обнаружено при внимательном прочтении их произведений. Утверждение новой (чаемой) реальности оказалось невозможным без привлечения той системы образности, которая определяла пути русской культуры на протяжении XII - XVII вв.

В Заключении подведены итоги исследования, сделаны выводы в соответствии с поставленными задачами, определены прогнозы будущих исследований.

Итак, идея света, грядущего преображения, характерная для культуры XVIII века в целом и поэзии в частности, способствовала распространению жанра торжественной оды, утверждающего новые государственные ценности. Именно в пределах данного жанра тема света получила свое наиболее полное разрешение.

В ходе исследования мы сосредоточили свое внимание на изучении жанра торжественной оды М. Ломоносова. На наш взгляд, именно в творчестве этого поэта «световой сюжет» достиг своей кульминации. Методика анализа внутритекстовых отношений позволила выявить множество вариантов воплощения «светового сюжета». В результате был сделан важный вывод о том, что «световая формула» является первичной (инвариантной) формулой в составе жанра торжественной оды. Закономерно, что она оказывается одним из наиболее устойчивых элементов жанра и не претерпевает значительных изменений на протяжении всего творчества М. Ломоносова. •

Мы пришли к выводу о многофункциональности идеи света. Выявленная полифункциональность является принципиальной, благодаря ей возникает та многозначность смысла, которая обеспечивает центральное положение оды в иерархии классицистких жанров.

В заключительной части исследования мы обратили внимание еще на один аспект проблемы. Несомненно, ломоносовская ода соотносится как с античной традицией, так и с последующей европейской традицией. Вместе с тем, нигде метафора света не играет такой роли, как в русской литературе. Своеобразие русской оды, по-видимому, обусловлено сильнейшим влиянием церковно-книжной традиции. «Световой сюжет» оказывается определяющим, и он связан с тем комплексом представлений и верований, которые характеризуют русскую православную культуру. Следовательно, можно говорить О том, что на становление одического жанра в России повлияла церковно-книжная

словесность, и ее влияние можно определить как первичное. Это еще раз подтверждает мысль о преемственности традиции. Светская литература наследует предшествующую культуру, все изменения и трансформации носят исключительно внешний характер. Мысль о преображенной и спасенной России объединяет оду с основной идеей русской культуры и истории.

Основное содержание диссертации отражено в следующих публикациях:

Статьи в рецензируемых научных изданиях, включенных в перечень ВАК:

1. Харлушина, A.A. «Мотив чудесного одевания» в поэтическом творчестве М.В. Ломоносова [Текст] / A.A. Харлушина // Вестник Поморского университета: серия «Гуманитарные и социальные науки». Вып. № 12. - Архангельск, 2008. - С.227-229.

2. Харлушина, A.A. «Световые формулы» в торжественной оде М.В. Ломоносова [Текст] / A.A. Харлушина // Вестник Поморского университета: серия «Гуманитарные и социальные науки». Вып. №10. - Архангельск, 2009. - С.241-243.

Публикации в иных изданиях:

3. Харлушина, A.A., Зверева Т.В. Мотив Богородицы в торжественной оде М.В.Ломоносова [Текст] / A.A. Харлушина, Т.В. Зверева // Литература в контексте современности: сб. материалов IV Международной научно-методической конференции / Челяб. гос. пед. ун-т. Челябинск, 2009. - С.99-102.

4. Харлушина, A.A. Ода и оберег: об одном «скрытом» сюжете в творчестве М.В.Ломоносова [Текст] / A.A. Харлушина II XXXVII итоговая студенческая научная конференция: Материалы конференции / УдГУ. Ижевск, 2009. - С.247-248.

5. Харлушина, A.A. Ода и оберег: об одном «скрытом» сюжете в творчестве М.В.Ломоносова [Текст] / A.A. Харлушина // Вестник УдГУ. Серия 5: История и филология. Вып. 3. Ижевск, 2009. - С.134-136.

Харлушина Алла Александровна

Функции тематического комплекса «свет» в системе торжественной оды М.В. Ломоносова

Специальность 10.01.01 - русская литература

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Подписано в печать 22.09.2010. Формат 60x84 1/16. Бумага офсетная. Усл. п.л. 1,0. Уч. изд. л. 1,2. Тираж 110 экз. Заказ № 669.

Типография КОГУП «Редакция газеты «Вятско-Полянская правда» 612961 Кировская обл., г. Вятские Поляны, ул. Ленина, 39.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Харлушина, Алла Александровна

Введение.

Глава 1. Идея света в русской культуре XVIII века.

§ 1. Ориентация культуры XVIII века на идею грядущего преображения.

§ 2. Свет как «первометафора» русской литературы XVIII века.

Глава 2. Мотив света в системе ломоносовской оды.

Глава 3. Функции «света» в торжественной оде М.В. Ломоносова.

§ 1. Космогония ломоносовской оды.

§ 2. Соотнесение тематического комплекса «свет» в оде М.В.

Ломоносова с фольклорной традицией.

§ 3. Мотив света у М.В. Ломоносова в контексте религиозной традиции.

Введение диссертации2010 год, автореферат по филологии, Харлушина, Алла Александровна

Классицизм - одно из самых сложных и противоречивых направлений в русской культуре. Формирование классицизма в России происходило позднее, чем в европейских странах. Отсюда необыкновенная интенсивность развития литературы XVIII века, ее ускоренный характер. В силу ряда исторических причин наиболее репрезентативным жанром в русской литературе становится ода (в отличие, например, от французского классицизма, где главное место-в иерархии литературных жанров занимала трагедия). Ода (от греч. ode - песнь) - «торжественное стихотворение, посвященное какому-нибудь историческому событию или герою»'. Ни в одной из европейских литератур ода не имела такого большого значения, как в России. Востребованность данного жанра была обусловлена его идеологической составляющей. Ода была необходима- новой идеологии, поскольку именно в ней происходило утверждение новых государственных ценностей. Образы просвещенных монархов, победоносных полководцев, изображенные в оде, воплощали силу и мощь новой Российской империи. Возникновение и развитие жанра оды дает ключ к пониманию литературного процессаХУШ века.

Настоящее диссертационное исследование обращено к изучению жанра торжественной оды. в его функциональной представленности. Необходимо принять во внимание тот факт, что данная проблема - одна из ключевых при рассмотрении специфики русской словесности XVIII века. В зависимости от того, как будет решен «основной» вопрос, зависит и осмысление литературной эпохи в целом. Не случайно ода неизменно привлекала к себе внимание выдающихся исследователей (Ю.Н. Тынянов, JI.B. Пумпянский, A.B. Западов, И.З. Серман и др.). Однако «история вопроса» берет свои корни в XVIII столетии.

1 Ожегов С.И. Толковый словарь русского языка: 80 ООО слов и фразеологических выражений. — М.: Азбуковник, 1999.-С.445.

Рефлексия над одой начинается едва ли не с момента ее зарождения. Уже В.К. Тредиаковский; в исследовании, базирующемся на принципах трактата Н. Буало «Поэтическое искусство», впервые дает жанровое определение оды и указывает на отличие последней от эпической поэмы. В качестве одного из ведущих принципов жанра поэт выделяет «красный беспорядок». Тредиаковскому принадлежит и написание «Оды торжественной о сдаче города Гданьска» (1734 г.), которая появилась за пять лет до первой оды М.В. Ломоносова. Слово «ода» Тредиаковский употребил впервые в русской поэзии. К данному тексту было приложено теоретическое обоснование — «Рассуждение об оде вообще». Принципы хвалебной оды, сформулированные в трактате Тредиаковского, — это «благородство материи», «богатство украшения», «великолепие изображений», «мудрое прерывание разума, от разума не отходящее», «удивительное вознесение слога» и «неисчетное множество живых красот и одушевленных». В.К.Тредиаковский дает определение жанра оды как «песни», но песни особой: «ода есть собрание многих строф, то есть статеек, состоящих из равных, а иногда и неравных стихов, которыми описывается всегда и непременно материя благородная, важная и великолепная, в речах превесьма пиитических и очюнь высоких»1. Ода по структуре оказывается близкой «песне мирской» (в ней почти всегда изображена «любовь»), а по содержанию и «речи» - близкой поэме. Среди поэтических средств, с помощью которых должна достигаться высокость слога, Тредиаковский выделил «пиндаризацию» (парение, повышенная метафоризация - от имени античного поэта Пиндара) и употребление «дерзновенных фигур» (к примеру, гиперболы, «с правдой мало сходной»). Таким образом, Тредиаковский не только ввел новый жанр в историю русской культуры, но и заложил основы его изучения.

1 Цит по Федоров В И История русской литературы XVIII века- Учеб для студентов пед. ин-тов - М Просвещение, 1982. - С 73

В 1747 г. А.П. Сумароков пишет «Эпистолу о стихотворстве» (явившуюся своеобразным манифестом русского классицизма), где также определены основные признаки жанра оды. Сумароков характеризует «великолепный» стиль оды и противопоставляет его простоте эпических произведений:

Глас лирный так, как вихрь, порывами терзает, А глас эпический недерзостно взбегает, Колеблется не вдруг и ломит так, как ветр Бунтующ многи дни, восшед из земных недр1. Теоретически обосновывая жанры классицизма, Сумароков утверждает равноправие всех жанров:

Все хвально - драма ли, эклога или ода: Слагай, к чему ведет тебя твоя природа; Лишь просвещение писатель дай уму: Прекрасный наш язык способен ко всему2.

В подобном рассуждении Сумарокова можно увидеть начало «разрушения» иерархии классицистских жанров, поскольку специфика русской литературы определялась не в последнюю очередь жестким разграничением жанров на «высокие» (ода, трагедия, эпопея) и «низкие» (комедия, сатира, басня). Вследствие этого «ода» занимала самое высокое место в эстетической системе классицизма. Все в искусстве классицизма подчинялось основной задаче - созданию идеального разумного мира, который должен еще больше «просвещать» читателей, приближать их к познанию истины, вести к «благу», к «беспорочной жизни».

Теоретические рассуждения об оде как «изящном» лирическом жанре содержатся в прозаическом произведении Г.Р. Державина «Рассуждение о лирической поэзии или об оде» (1811 г.). Поэт следующим образом объясняет

1 Сумароков А.П. Стихотворения. - Л.: Советский писатель, 1953. - С.138.

2Там же.-С 147. значение слова «ода»: «.в новейших временах <.> она то же, что Кантата, Оратория, Романс, Баллада, Станс и даже простая песня», «она.не есть <.> подражание природе, но и вдохновение оной, чем и отличается от прочей поэзии. Она не наука, но огнь, жар, чувство»1. По словам Державина, «.ода есть самое выспреннее, пламенное творение. Она быстротою своею, подобно молнии объемля в единый миг вселенную, образует величие Творца» . Поэт также пишет о принципах композиции оды: «. восторженный ум не успевает чрезмерно быстротекущих мыслей расположить логически, поэтому ода плана не терпит». К достоинствам и- качествам- оды Г.Р. Державин относит «вдохновение, смелый приступ, высокость, беспорядок, единство, разнообразие, краткость, правдоподобие, новость чувств и выражений, олицетворение и оживление, блестящия картины, отступления или уклонения, перескоки, обороты, околичности, сомнения и вопрошения, противоположности, заимословия, иносказания, сравнения и уподобления, усугубления или усилия и прочия витийственныя украшения, нередко нравоучение, но всегда сладкогласие и вкус»3. В «Рассуждении» имеется и разъяснение этих понятий. Державин полагает, что эти принадлежности лирической поэзии «.отнимают сухость и одноцветность; делают предмет разнообразным, обильным, сильным; в них познается богатство мыслей и превосходство таланта; они составляют изящество и существо прямой оды.»4. Источником же всех лирических принадлежностей Державин называет вдохновение. Поэт поет гимн вдохновению, повторяя, что только лишь от него происходят «.бурные порывы, пламенные восторги, высокия Божественныя мысли <.> живыя лицеподобия, отважные переносы и прочия риторския украшения.»5. Однако очень многое из того, что Державин

1 Державин Г.Р Избранная проза - М • Советская Россия, 1984. - С.275-276

2 Там же. — С.277.

3 Там же. - С.280

4 Там же. - С.327.

5 Там же. - С 328 применял на практике, осталось недосказанным в этом теоретическом труде и получило признание лишь после изучения творческого наследия автора.

Отметим также восхищения ломоносовским слогом Н.И. Новикова, который считал Ломоносова одним из лучших поэтов: «Слог его был великолепен, чист, тверд, громок и приятен»1. «Стихотворство и красноречие с превосходным познанием правил, № красоты российского языка столь великую принесли ему похвалу <.>, что он почитается в числе наилучших л лириков и ораторов» . Однако Новиков относился к поэзии критически, сочувствуя стихотворцам. Он понимал, что дело это не прибыльное: «Самое негодное дело быть стихотворцем. Пропади вовек охота ко стихам, названным еще божественным гласом: надобно над ними ломать голову, гоняться за рифмами, считать все слова по стопам и за весь труд не получить нималой награды. Я вижу, что от премерзкой прозы подьячие наживаются; медики, умножая число умерших, получают хорошую плату от живых, а рецепты пишут без стоп и без рифм; ласкатели за одни глупые речи награждаются; одним словом, все люди, кроме стихотворцев, имеют прибыль»3.

Обращается к ломоносовской оде и Н.М. Карамзин: «.оды его будут всегда драгоценностию российской музы. В них есть, конечно, слабые места, излишности, падения; но все недостатки заменяются разнообразными красотами и пиитическим совершенством многих строф. Никто из последователей Ломоносова в сем роде стихотворства не мог превзойти его, ниже сравняться с ним»4. Как видим, в отзыве Карамзина намечается тот «критический» пафос, который станет определяющим в оценках последующего столетия.

1 Новиков Н.И. Избранные сочинения. - М.-Л., 1954. - С. 322.

2 Там же. - С.323.

3 Там же. - С.263-264.

4 Карамзин Н.М. Избранные сочинения. В 2 томах. - Т.Н. - М.-Л.: Художественная литература, 1964. -С. 169

Нетрудно заметить, что авторы всех предшествующих высказываний об оде обращены к плану выражения. В. XVIII* столетии почти ничего не говорится о« «плане содержания» оды, а ведь именно идеологическая составляющая является в этом жанре первичной. Ноуже на рубеже XVIII и XIX вв. начинают появляться иные разборы одического жанра.

Видный критик и педагог А.Ф. Мерзляков, рассуждая о российской' словесности; указывает на особенные правила для оды, где восторг поэта «.созидает себе сцену»1. Критик улавливает принципиальную сценичность оды. Специфика данного жанра как раз и заключается в том, что ода нацелена на создание особого пространства, в рамках которого возможна репрезентация власти. Можно сказать, что ода - это и есть «театр власти». Кроме того, Мерзляков отмечает бессмертие ломоносовских сочинений: «Заслуги Ломоносова (здесь и далее курсив автора' — А.Х.) языку и Литературе бессмертны. - В его сочинениях с сладостным изумлением заметили Россияне в первой раз богатство, пышность, великолепие языка своего, искусно, соединенного с славянским»2. Главную заслугу поэтики Ломоносова критик видит в «.высокости слога, в очаровательном соединении слов славянских с российскими, в оборотах сильных и кратких»3. На первый взгляд, рассуждения критика восходят к «общим местам». Однако Мерзляков обращает внимание на то, что именно в одах Ломоносова русский язык впервые осознал себя. Это «осознание» языка - важнейший этап в развитии любой культуры, ее исходный пункт. Вместе с тем в рассуждениях Мерзлякова мы можем наблюдать некое разочарование ломоносовскими манерами одописания: «.в одах Ломоносова часто обнаруживается искусный оратор, располагающий оду свою по правилам речи или рассуждения; часто строфы связываются холодными выражениями:

1 Мерзляков А Ф. Рассуждение о российской словесности в нынешнем ее состоянии И Кулешов В.И. Русская критика ХУШ-Х1Х веков хрестоматия. - М. Просвещение, 1978 -С.42.

2 Там же - С 45

3 Там же. - С 45. но се! но что я зрю! — но горы и поля, скачите! ликуйте множества озер! — Таковые частые и незапные обращения к предметам, бездушным разрушают очарование»1. Наряду с восторженными описаниями поэтики ломоносовской оды, Мерзляков указывает на ее однообразие, которое также считает одним из недостатков. Таким образом, в работах Мерзлякова формируются первые научные представления об одическом1 жанре.

Отдельно хотелось бы обратиться к повести И.А. Крылова «Каиб», в рамках которой, на наш взгляд, происходит дальнейшее- осмысление оды. Данная повесть, как известно, является своеобразной пародией, на жанровую систему классицизма. Крылов открывает читателю условность, одического жанра, обнажая его «фальшивую» основу. Повесть о восточном государе Каибе включает в себя разговор калифа со стихотворцем, который слагал оды вельможам не ради денег, а ради славы. Стихотворец называет свой труд «безделицей»: «.мы даем нашему воображению волю в похвалах с тем только условием, чтоб после всякое имя вставить можно было: ода — как шелковый чулок, который всякий раз старается растягивать на свою ногу»2. Стихотворец называет свое ремесло безопасным, поскольку «.можно набрать сколько угодно похвал, поднести кому угодно; и нет визиря, который бы описания всех возможных достоинств не принял сколком с своей высокой о особы» . Описывая подвиги героев в своих одах, стихотворец подражает правилу Аристотеля, который считал, что «.действия и героев должно описывать не такими, каковы они есть, но» каковы быть должны.»4. Из диалога Каиба со стихотворцем видно негативное отношение И.А. Крылова к оде: «Я всегда думал, что стихотворцы приступают к одам, воспаленные добродетелями и совершенствами своих героев». — «Как вы ошибались: они воспаляются одним воображением и выбирают первого, кто попадается, как

1 Мерзляков А.Ф. Рассуждение о российской словесности в нынешнем ее состоянии // Кулешов В.И. Русская критика XVIII-XIX веков, хрестоматия. - М.: Просвещение, 1978. - С.45-46.

2 Крылов И.А. Сочинения. В 2 т. — T.I. — М.: Художественная литература, 1969. - С.396

3 Там же. - С.396.

4 Там же. - С.396. художник выбирает кусок мрамору; чем грубее и несовершеннее отломок, тем более славы и искусства дать ему нежный вид». — «Ах! — сказал, вздохнувши, калиф, - как же мало- люди должны гордиться такими похвалами, которые нередко их ослепляют!»1. Итак, в конце XVIII века жанр панегирического ораторского слова обретает в творчестве Крылова пародийные функции: каноническую жанровую форму ораторской речи Крылов использует для создания бытового сатирического мирообраза с отрицательной установкой. Итак, мы видим, что уже* во второй половине XVIII века в русской литературе возникает сатирическое направление, усматривающее в оде лишь мнимую похвалу знатным людям и, соответственно, выгоду для поэтов, слагающих оды.

В начале XIX века в русской литературе возникает два критических направления. Представители первого (A.C. Пушкин, В.Г. Белинский, И.И.Дмитриев, К.Н. Батюшкову П.А. Вяземский и др.) рассматривают жанр оды как устаревший, архаический, а представители второго (В.К.Кюхельбекер, П.А. Катенин, A.C. Шишков, A.A. Шаховский и др.) - как ценностный и актуальный. Сложившаяся ситуация подробно1 рассмотрена Ю.Н. Тыняновым в исследовании «Архаисты и новаторы». ?

Попытка архаистов воскресить высокие лирические жанры наиболее убедительно предпринята В.К. Кюхельбекером. «Требование высоких тем в лирике и удаление из нее прозаических тем влекло- за собою выбор лирического жанра. Таким жанром лирики были не послания (вся суть которых и заключалась именно в вводе в поэзию прозаических тем и деталей), не камерная элегия, а ода»2. В статье «О направлении нашей поэзии, особенно лирической, в последнее десятилетие» Кюхельбекер рассуждает о поэтических достоинствах элегии, послания и оды, отдавая предпочтение последней: «Сила, свобода, вдохновение - необходимые три

1 Крылов И.А. Сочинения. В 2 т. - Т.1. - М.: Художественная литература, 1969. - С 396. Тынянов Ю.Н. Пушкин и его современники - М : Наука, 1969. - С.93 условия всякой поэзии. Лирическая поэзия вообще не иное что, как необыкновенное, то есть сильное, свободное, вдохновенное изложение чувств самого писателя. Из сего следует, что- она тем превосходнее, чем более возвышается над событиями ежедневными, над низким языком черни, не знающей вдохновения. Всем требованиям, которые предполагает сие определение, вполне удовлетворяет одна ода, а посему, без сомнения, занимает первое место в. лирической поэзии1 или, лучше сказать, одна совершенно-заслуживает название поэзии лирической»1. Поставив в статье вопрос о . преимуществе одного лирического жанра над другими-, Кюхельбекер непрекословно отдает предпочтение именно, жанру оды: «Ода, увлекаясь предметами высокими, передавая векам подвиги героев и славу Отечества, воспаряя к престолу Неизреченного и пророчествуя пред благоговеющим народом, парит, гремит, блещет, порабощает слух и душу читателя: Сверх того, в оде поэт бескорыстен: он не ничтожным событиям собственной жизни радуется, не об них сетует; он вещает правду и суд промысла, торжествует о величии родимого края, мещет перуны в сопостатов, блажит праведника, клянет изверга» . Одический жанр, по мнению Кюхельбекера, является единственным жанром, в пределах которого поэт обретает возможность говорить не о личных, а о внеличностных ценностях. Не случайно жанр оды стал одним из основных жанров в поэзии декабристов, охваченной пафосом борьбы за абсолютную свободу. «Одическая» линия противостояла «элегическому» направлению в русской поэзии.

Направление, полемизирующее с архаистами, боролось за новые жанры, которые непременно должны были сменить оду. Сдвиг принципа ораторского слова, по словам Ю.Н. Тынянова, «.происходит в карамзинскую эпоху, когда мелодический стих романса-элегии и говорной

1 Кюхельбекер В.К. О направлении нашей поэзии, особенно лирической, в последнее десятилетие И Кюхельбекер В.К. Путешествие. Дневник. Статьи. - Л.: Наука, 1979. - С.454.

2 Там же. - С.454. стих шуточного послания сменяют ораторский стих оды, когда стиль ломоносовской оды, рассчитанный на огромную залу, сменяется камерным, интимным стилем карамзинистов»1.

1820-е годы были для А.С. Пушкина временем пересмотра значения ломоносовской и державинской традиции и решительного отказа от нее. Пушкин воспринимал ломоносовский язык вне поэзии Ломоносова, а поэзию Державина - вне державинской стиховой культуры. Пушкинская* позиция относительно М.В. Ломоносова^ достаточно резка: «Этот чудак не знал ни русской грамоты, ни духа русского языка <.>. Он не имел понятия ни о слоге, ни о гармонии, ни даже о правилах стихосложения. Вот почему он и должен бесить всякое разборчивое ухо. Читая его, кажется, читаешь дурной; вольный перевод с какого-то чудесного подлинника. Ей богу, его гений думал по-татарски, а русской грамоты не знал за недосугом»2. А.С.Пушкин говорит об «утомительности» и «надутости» ломоносовских од: «В Ломоносове нет ни чувства, ни воображения. Оды его,- писанные по образцу тогдашних немецких, стихотворцев, давно уже забытых в самой Германии, утомительны и надуты». Говоря о Ломоносове, Пушкин обращает внимание на негативное влияние творчества одописца на русскую поэзию: «Его влияние было вредное, и до сих пор еще отзывается в тощей нашей литературе. Изысканность, высокопарность, отвращение от простоты и точности — вот следы, оставленные Ломоносовым» . Оду Ломоносова А.С.Пушкин опускает на «низшую ступень» иерархии жанров, мотивируя это тем, что она- «.исключает постоянный труд, без коего нет истинно великого. Трагедия, поэма, сатира - все более ее требуют творчества (fantaisie), воображения - гениального знания природы»4.

1 Тынянов Ю.Н. Пушкин и его современники. - М.: Наука, 1969. - С.ЗЗ.

2 Цит. по: Тынянов Ю.Н. Указ. соч. - С. 70.

3 Цит. по: Берков П.Н. Пушкинская концепция истории русской литературы XVIII века // Пушкин: Исследования и материалы. - М.-Л.: АН СССР, 1962. - С. 91.

4 Цит. по: Тынянов Ю.Н. Указ соч. - С. 115.

Слова: В :Г. Белинского о ломоносовской поэзии> также пронизаны; негативным отношением: «Для нас теперь непонятна такая поэзия: она не: оживляет нашего воображения, не шевелит сердца, а только производит в нас скуку и зевоту»1. Однако, сравнивая Ломоносова: с Херасковым и Сумароковым, Белинский отмечает «значительное: дарование» Ломоносова. Пушкин и Белинский, воспринимают оду как - жанр; скорее умерший-, чем отошедший: на задний план, они не видят в ней актуальности: иг значимости. Таким образом, можно сделать вывод о том, что критика XVII1-Х1Х столетий дает скорее, «эмоциональный»,: нежели аналитический: разбор-, оды. Оценочность здесь оказывается- первичной, собственно научного анализа в суждениях критиков пока не просматривается.

Высоким ценителем: поэзии XVIII века был Н.В. Гоголь. О ломоносовской поэзии- он пишет с восхищением: «Изумительней всего то, что,.заключа стихотворную речь свою в узкие строфы, немецкого ямба, он ничуть не стеснил языка:: язык у него движется в узких: строфах: так же величественно и. свободно^ как полноводная река в нестесненных' берегах. Он у него свободнее и лучше в стихах, чем1- в прозе, и недаром: Ломоносова называют отцом нашей' стихотворной речи: <. .> Его поэзия.- начинающийся рассвет. Она у него, подобно вспыхивающей зарнице, освещает не все, но только отдельные строфы» . Ы.В. Гоголь, дает полновесное определение жанрам оды, свидетельствующее о положительном отношении: к нему: «Ода есть высочайшее, величественнейшее, полнейшее и стройнейшее из всех поэтических созданий. Ее предметом, может послужить только одно высокое: ибо одно высокое может только внушить душе то лирическое, торжественное настроение души, какое для нее нужно и без какого не произвесть оды поэту, как бы велик он ни был. Посему и предмет од или сам источник всего — бог или то, что слишком близко высотою чувств своих к божественному. Нужно

1 Белинский В.Г. Собрание сочинений. В 9 т. - М.: Худож. лит., 1981. - Т.6. - С.83.

2 Гоголь Н.В. Собрание сочинений. В 7 т. - М.: Художественная литература, 1986. - Т.6. - С.323-324. слишком быть проникнуту святыней предмета, нужно долго носить в себе самом высокий предмет, сродниться с ним, облагоухаться им-самому, дабы в силах произвести оду»1.

К середине XIX столетия споры об оде вообще утихают, данный жанр исчезает из поля критического зрения, поэты не обращаются к нему на протяжении целого полувека. Как пишет Т.В. Зверева, к 20-30-м гг. XIX века «торжественная ода потеряла всякий интерес для читателя и перестала быть живым- явлением литературы»2. Далее исследовательница анализирует причины «редукции» оды: «Думается, что причины «недееспособности» данного жанра скрываются в общих смысловых механизмах культуры XVIII века. Основная задача классицистской культуры - самоопределение в пространстве. Классицизм утверждает священную связь «вещи» и «места». Закон «места, времени и действия» — священный завет Нового времени, то искомое пространство События, к которому устремлен классицистский дискурс. Только здесь текст обретает искомое «равновесие», которое и обеспечивает выход во вневременную перспективу. Вследствие этой исходной приуроченности текста к месту события, его движение по оси времени оказывается почти невозможным. Время поглощает пространство, вне которого текст не может реализовать своих смысловых потенций. Соответственно, первым необходимым условием прочтения оды является «возвращение» текста на его исходное место - в пространство культуры XVIII века»3.

Подлинный интерес к оде появляется в 20-30-е гг. XX века, когда жанр вновь становится востребованным. Постреволюционная ситуация потребовала новой государственной идеологии, в результате чего ода, как жанр, направленный на утверждение государственных ценностей, оказалась

1 Гоголь Н.В. Собрание сочинений. В 7 т. - М.: Художественная литература, 1986. - Т.6. - С.376.

2 Зверева Т. В. Взаимодействие слова и пространства в русской литературе второй половины XVIII века -Ижевск: Изд. дом «Удмуртский университет», 2007. - С.46.

3 Там же. - С. 47. актуальной. Воскрешение этого жанра связано с особым пониманием масштабов происходящих событий: Переломная эпоха в истории неизбежно должна была породить поэта-новатора, задача которого сводилась бы к утверждению новой реальности и пересмотру традиционных ценностей. Здесь следует вспомнить В.В. Маяковского, в буквальном смысле возродившего жанр оды («Ода революции»). Кроме оды Маяковский обращается и к другим высоким, либо социально-презентабельным жанрам — маршу («Наш марш»), хронике («Поэтохроника»), агитплакату («Окна РОСТа»). Пространство литературы вновь становится пространством репрезентации власти.

Параллельно с литературной востребованностью оды возникает и собственно научный интерес к ней. Бесспорно, становление и расцвет жанра оды в России связывается всеми исследователями в первую очередь с именем М.В. Ломоносова, в творчестве которого ода- приобрела те черты и признаки, которые затем на протяжении почти всего XVIII столетия-старались воспроизвести или оспорить другие поэты. Изучением литературного наследия М.В. Ломоносова занимались многие ученые (Г.А.Гуковский, Л.В. Пумпянский, Ю.Н. Тынянов, A.B. Западов, И.З.Серман, E.H. Лебедев, Л.И. Сазонова, Т.Н. Моисеева, Н.Ю. Алексеева, К.А. Осповат, Т.В. Зверева, Л.Ф. Луцевич и другие). На сегодняшний день изучены наиболее значимые аспекты поэтического творчества М.В. Ломоносова. Мы располагаем целым рядом работ, в которых намечены как общие принципы анализа поэзии Ломоносова, так и частные, касающиеся исключительно его торжественных од и стихотворных парафразисов.

Теоретическое осмысление жанра оды впервые изложено в работах Ю.Н. Тынянова, Г.А. Гуковского и Л.В. Пумпянского Обратимся к наиболее значимым исследованиям, в которых определяются те или иные параметры одического жанра.

Представители формальной школы рассматривали оду с разных точек зрения. О декламационном, ораторском своеобразии оды, в первую очередь оды ломоносовской, рассуждает Ю.Н. Тынянов: «Мы не должны упускать из виду при* изучении лирики Ломоносова декламационное, конкретное значение каждого элемента его стиля. Мы можем и должны каждый комментированный им пример мыслить произносительным. Стихи Ломоносова выдвигаются в ряд явлений декламационных»1. О том, что ода М.В. Ломоносова есть ораторский жанр, свидетельствуют «жестовые» иллюстрации ораторского характера в применении к стихам, так как у поэта «слово получало значение стимула для жеста»2. Тынянов изучает звуковые особенности оды Ломоносова, заостряя внимание на звуковых повторах, которые тоже «вполне соответствуют декламационно-произносительной установке ломоносовской оды»3. Тынянов, таким образом, выявил один из главнейших принципов оды - ее* установку на произносимое слово. «Установка», по Тынянову, - главный фактор (доминанта) произведения, функционально окрашивающий факторы подчиненные и, кроме того, отношение к ближайшему внелитературному ряду - бытовой речи. С этой точки зрения ода - жанр, ориентированный на ораторское произнесение; именно эта установка определила основные особенности построения и стилистики оды. Идейная насыщенность, декларативность высказываемых мыслей - важнейшие признаки ломоносовской оды. Тыняновская идея о двух организующих оду тенденциях («ода как витийственный жанр слагалась из двух взаимодействующих начал: из начала наибольшего действия в каждое данное мгновение и из начала словесного развития, развертывания»4) стала ключевой для определения стиля и лирического сюжета оды. Исследователь подчеркивает, что ода занимает высшую ступень на пьедестале всех видов

1 Тынянов, Ю Н. Ода как ораторский жанр // История литературы Поэтика Кино - М. Наука, 1977. - С 235.

2 Там же - С 236

3 Там же - С. 239

4 Там же - С 230. лирики: «Вид оды был сознаваем высшим видом лирики <.>. Это сознание было настолько велико, что понятие оды стало-как« бы синонимом понятия лирики. Ода была важна не только как жанр, а как определенное направление поэзии»1.

Ценные наблюдения относительно русской классицистической поэзии в целом, и поэтики Ломоносова в; частности, содержатся в работе Л.ВЛумпянского2. , Исследователь стремился рассмотреть поэзию Ломоносова в контексте европейской традиции. Ломоносовскую оду автор также связывает с последующей пушкинской манерой стихосложения: «При чтении Хотинской оды поражает «исторический резонанс» каждого стиха, почти каждый звучит по-пушкински»3. Пумпянский делает следующий вывод: «.поэзия Ломоносова есть первое явление пушкинской, в- ее восторженной, вследствие этого метрической и — в последнем результате -бессюжетной форме»4. Общей чертой ломоносовского стиля автор называет «.отсутствие психологической качественности; чувственный материал, конечно, есть, но он есть знак мыслей, и вся ода стремится только мыслить, в чем выражается ее преимущественно песенный характер»5. «Для оды <.> невозможна была никакая иная тема, кроме мысли; следовательно, ее стиль должен был стать тканью системы означений»6. Рождение оды в России Пумпянский связывает с одновременным появлением восторга русского народа: «.с восторженным исповеданием себя связано пробуждение ритма в п языковом сознании» . Именно восторг, а не вдохновение, по словам Пумпянского, рождает оду. Далее, исследователь обозначил границу существования оды: «.удержаться же в своей замкнутой сфере ода может,

1 Тынянов, Ю.Н. Ода как ораторский жанр // История литературы. Поэтика. Кино. - М.: Наука, 1977. - С. 245.

2 Пумпянский Л.В. К истории русского классицизма// Классическая традиция: Собрание трудов по истории русской литературы. - М.: Языки русской культуры, 2000. - С. 30-157.

3 Там же. - С. 52.

4 Там же. - С.76.

5 Там же. — С. 56.

6 Там же. - С. 56.

7 Там же. - С. 54. оставаясь лишь делом восторженного разума и чувственные элементы превращая в значащие»1. Основным же жанрообразующим признаком оды Пумпянский считает слитность данного жанра с мыслями о государстве; ода является «должностным» жанром, который приурочивался к важным государственным событиям.

Подобные высказывания встречаются и у другого* исследователя русской литературы XVIII века — Г.А. Гуковского, который сравнивает оду Ломоносова с передовой газетной статьей советского времени, представляющей собой чрезвычайно ответственное установочное высказывание по главнейшим вопросам текущей политики государства, своего рода выражение коллективных «чаяний и стремлений всего государственного организма». Такое* сравнение правомерно, потому что принцип государственности был важнейшим для классицизма. Инновационным в исследовании Гуковского является высказывание об одическом жанре как «элементе синтетического действа». По мнению Г.А.Гуковского, ода является составной частью государственного праздника. Ученый пишет о том, что одическое слово неразрывно связано со зрелищем: «.сферой приложения силы искусства и мысли был в первую очередь дворец, игравший роль и политического, и культурного центра, и храма монархии, и театра, на котором разыгрывалось великолепное зрелище, смысл которого заключался в показе мощи, величия, неземного характера земной власти. Торжественная ода, похвальная речь («Слово») и были наиболее заметными видами официального литературного творчества; они жили не столько в книге, сколько в церемониале официального торжества»2. Исследователь говорит и о специфической ломоносовской манере одописания, «бросающейся в глаза современникам»: «.Ломоносов создает

1 Пумпянский Л.В. К истории русского классицизма // Классическая традиция: Собрание трудов по истории русской литературы - М Языки русской культуры, 2000 - С 56.

2 Гуковский Г Л Очерки по истории русской литературы XVIII века Дворянская фронда в литературе 17501760-х годов.-М -Л , 1936.-С 13. те необыкновенные тематические мотивы, которые прежде всего бросались в глаза его современникам в его стихотворениях. Это - моменты описания, из которых вытравлена конкретная образность; это - стремительные нагнетания невероятных сочетаний слов различных рядов значений, соединенных в картины без картинности, заключающих фантастические гиперболы»1. В этом смысле язык Ломоносова Гуковский называет «заумным языком». Единственной темой ломоносовских од- исследователь считает лирический подъем, восторг. Кроме того, в исследовании говорится о «лирическом беспорядке» у Ломоносова, когда «.ода распадается на ряд лирических отрывков, связанных чаще всего вставными строфами, в которых введена тема самого поэта, носителя лирического волнения»2.

В исследованиях ученых 1920-40-х гг. были заложены те основные принципы изучения жанра торжественной оды, которые будут развиваться и далее.

Интерес к изучению жанра оды и к классицизму в целом получил развитие в 1960-1980-е гг. Рассмотрим наиболее значимые исследования.

A.B. Западов3 уделяет основное внимание изучению становления русской поэзии XVIII века. Он говорит о том, что жанр оды является синтетическим, что позволяло соединять в большом стихотворении лирику и публицистику, высказываться по вопросам, имеющим государственное значение. Поэтому из всех поэтических жанров, развивавшихся в литературе тех времен, данный жанр наилучшим образом подходил Ломоносову для решения стоявших перед ним задач. Западов показывает, как ломоносовская ода отражала сразу несколько важных, высоких тем: науки, славы России, просвещенного монарха, войны и мира, труда и т.д. «Своеобразной и замечательной особенностью од Ломоносова» исследователь назвал

1 Гуковский Г.А. Ранние работы по истории русской поэзии XVIII века. - М.: Языки русской культуры, 2001 -С. 46-47.

2 Там же. - С. 47.

3 Западов A.B. Отец русской поэзии. О творчестве Ломоносова. - М.: Советский писатель, 1961. публицистичность». В другой работе1 ученый.обращает внимание на то, что поэзия Ломоносова характеризуется, отсутствием! личного элемента. Нейтрализация, поэтического- «Я» связана, по его мнению, с тем, что «.задачей поэзии классицизма было выражение общих истин, начертанных от века, и для нее конкретная деталь, жизненный факт не значили ничего»2. Интересным в работе A.B. Западова является'его замечание о статичности оды. Аналитик сравнивает изображение коня в пушкинской «Полтаве» с конем, изображенным в ломоносовском тексте. В отличие от Пушкина, Ломоносов «.сначала показывает в общих чертах движение коня, которому «бежать не воспящают» рвы и частые ветки деревьев, а потом, притворяясь, что рисует бегущего коня, изображает его с натуры стоящим на месте, когда конь крутит головой и «звучит броздами» - уздечкой и мундштуком. Все это можно видеть и слышать, наблюдая готовящийся отъезд, а не во время^ о скачки» . Мысль о принципиальной статичности оды представляется нам значимой. Именно в оде классицизм обретал ту устойчивость формы, к которой он всегда был внутренне устремлен. Отсутствие движения противостоит реальной динамике пространства, которую пытается игнорировать автор оды.

В работах И.З. Сермана внимание обращено на стилевые особенности ломоносовской оды. Исследователь выявляет главные тенденции одического стиля, исследует языковые особенности оды. Серман считает оду жанром, в котором «. с наибольшей силой могли быть выражены новые идеи и прежде всего - «горячая защита просвещения» и просвещенного абсолютизма как орудия культурного прогресса»4. Ученый подробно исследует поэтику и тематику ломоносовских од и показывает, что Ломоносов был не только продолжателем и хранителем традиций древнерусской литературы, но и

1 Западов А.В Уменье прочитать оду // В глубине строки - М.: Советский писатель, 1972. - С.9-46.

2 Там же.-С. 10.

3 Там же. - С.20.

4 Серман И. 3 Поэтический стиль Ломоносова. - М.-Л., 1966. - С.90. способствовал их развитию, так как «многие ее устойчивые образы он видоизменял, приспособлял к изображению-других явлений»1. Так, например, поэт использовал метафору «царь-солнце», опираясь на традицию употребления этого образа в житиях, и продолжил эту традицию. Серман анализирует использование поэтом данной метафоры с точки зрения ее связи с другими метафорами, восходящими к общему значению. В целом же, исследователь говорит о «метафоре» и «метафоризации» как об основных стилеобразующих элементах поэтической манеры одописца. Другой особенностью ломоносовской оды Серман считает «слияние лирического «я» поэта, выразителя субстанционального в жизни нации, с поэтически претворенной действительностью в тематическом единстве» . Иными словами, ученый говорит о той же нейтрализации личного начала, о которой в свое время писал Западов. Развивая мысль последнего, И.З. Серман заключает, что личность самого Ломоносова в его одах индивидуализирована незначительно, хотя его «.отношение к событиям является началом; связывающим воедино различные эпизоды.»3. «Но только Ломоносов сделал основой своей одической манеры эмоциональное отношение к истории и деятелям России, к ее современному положению и к ее прошлому. Вот это< подчеркнутое эмоциональное отношение и составляет специфику, придает оригинальность поэтическому «я» ломоносовских од»4. Ода, прежде всего, держится на последовательно проведенной теме, сообщающей ей внутреннее художественное единство.

И.З. Серман5 указал также на особенности сюжетостроения од Ломоносова, обусловленные изображением «двух противоборствующих начал»6. Исследователь отметил, что через столкновение двух

1 Серман И. 3. Поэтический стиль Ломоносова. — М.-Л., 1966. - С. 105.

2Там же.-С. 128.

3 Там же.-С. 128.

4 Там же. - С.131.

5 Серман И.З. Русский классицизм (Поэзия. Драма. Сатира.) — Л. Наука, 1973.

6 Там же. - С.47. противоположностей «.осуществляется развитие поэтической идеи< оды»1. Ученый сравнивает оду с другими стихотворными жанрами, в частности, с жанром стихотворной надписи, и, показывает «поэтическую, а не должностную природу ломоносовской оды»2.

Исследование E.H. Лебедева «Огонь - его родитель»3 совмещает яркий рассказ о жизни Михаила Ломоносова и глубокий анализ его поэтического наследия. Главное внимание при анализе од поэта E.H. Лебедев уделяет композиции. В работе впервые обращено внимание на значимость «огненных» образов* в поэзии М.В. Ломоносова: «Образы, построенные на ассоциациях с огнем - начиная с «Оды на взятие Хотина» (1739) и кончая последней миниатюрой «На Сарское Село» (1764), - присутствуют в подавляющем большинстве поэтических произведений Ломоносова»4. Лебедев подробно рассматривает тематику поэтических произведений Ломоносова и находит множество «световых» метафор, построенных на ассоциациях России и ее монархини (Елизаветы) с огнем, светом, сиянием, блеском, солнцем и т.п. Главной отличительной чертой ломоносовской одической поэзии автор называет неподражаемость.

Преобладание мотива света как символа абсолютизма, воспринятого Ломоносовым из панегирической традиции, проанализировано в статье Л.И:Сазоновой5. «В процессе развертывания образа солнца варьируется тема света, который метафорически обозначает те или иные государственные начинания и их воздействие на жизнь страны. Свет конкретизируется в образах «зари», «светлого полдня», «светила», «светлого взора». В результате путем развития «вторичных» и «третичных» идей на основе «общих риторических мест» образ «царица-солнце» разрастается рядами

1 Серман И.З. Русский классицизм (Поэзия. Драма. Сатира.)-Л.: Наука, 1973.-С.45.

2 Там же. - С.47.

3 Лебедев Е. Н. Огонь - его родитель. - М.: Современник, 1976.

4 Там же. — С.106.

5 Сазонова Л.И. От русского панегирика XVII века к оде Ломоносова / Л.И.Сазонова // Ломоносов и русская литература.-М.: Наука, 1987.-С. 103-126. значений,. 'создается развернутая символическая картина»1, - пишет исследовательница. Другим- обязательным атрибутом одического жанра Л.И.Сазонова называет образ орла, который*является символом государства и царя. Она обращает внимание на аспекты национальной литературной традиции в творчестве Ломоносова, на связь ломоносовской оды с панегирическими жанрами. Главным критерием жанровой формы оды автор называет одическая строфу — десятистрочие с определенной системой рифмовки. «В сочетании с четырехстопным ямбом она придала оде Ломоносова облик, принципиально отличавший ее от силлабических панегириков.» . Автор указывает на то, что для оды Ломоносова характерна свобода лирического развертывания сюжета. Исследовательница обнажает характерные особенности жанра оды и панегирика: четкую политическую ориентацию, оптимизм мировосприятия их авторов, патриотическую тематику, гражданский пафос, веру в творческую, мощь державы. Наконец, в этих жанрах, по словам автора, «.поэт получил возможность влиять на формирование общественного мнения в принципиально важных для прогресса страны вопросах»3. В другой статье4 Л.И. Сазонова продолжает мысль Г.А. Гуковского о связи одического слова с театрализованным представлением. Ода является «неотъемлемой частью театрализованного придворного церемониала с его пристрастием к пышным, репрезентативным формам»5, - пишет Л.И. Сазонова.

На связь между поэзией Ломоносова и стилевыми тенденциями древнерусской литературы указывает Г.Н. Моисеева: «Обращение к национальной традиции определило своеобразие художественного творчества Ломоносова и оказало тем самым воздействие на характер

1 Сазонова Л.И. От русского панегирика XVII века к оде Ломоносова / Л.И.Сазонова // Ломоносов и русская литература. - М.: Наука, 1987. - С.113.

2Там же.-С. 104.

3 Там же.-С. 104.

4 Сазонова ЛИ О драматургическом компоненте в одах Ломоносова / Л.И.Сазонова // Литература и искусство в системе культуры. - М.: Наука, 1988. - С.368-374

5 Там же.-С 369. складывающейся русской культуры XVIII века»1. Моисеева- говорит о большом влиянии на Ломоносова культуры русского народа, нашедшей отражение в древнерусских памятниках и устном творчестве. В частности, можно отметить использование поэтом метафор, связанных с уподоблением великой императрицы Елизаветы Петровны солнцу, поскольку этот образ активно употреблялся многими авторами.

Из последних работ, наиболее подробно рассматривающих жанр оды, следует отметить книгу Н.Ю. Алексеевой . В монографии рассматриваются истоки жанра оды в России на материале русской поэзии конца XVII -начала XVIII в., становление оды в 1730-е гг. (творчество

B.К.Тредиаковского и немецкая петербургская поэзия), расцвет одического жанра в творчестве М.В. Ломоносова, кризис жанра в 1760-е гг. и его обновление в творчестве Г.Р. Державина. Торжественную оду Н.Ю.Алексеева называет «государственной». Возникновение оды в России автор связывает с поиском «адекватной формы для прославления новой Империи», что позволяет сделать вывод о закономерности ее возникновения в русской литературе: «.государственно-панегирический характер русской оды был предрешен еще до ее рождения»3. В основе исследования Н.Ю.Алексеевой «.лежит понимание оды как поэтической речи, строфически организованной, сама же строфическая форма оды представляется нерасторжимо связанной с ее внутренней формой -лирическим выражением»4. Исследовательница прослеживает путь Ломоносова к оде «На взятие Хотина», которой поэт, по ее мнению, завершил намеченные Тредиаковским реформы стиха и лирики: «.совершенный Ломоносовым в 1739 году переход к силлабо-тонической оде <.> можно назвать <.> завершением реформы русской лирики. Успех

1 Моисеева Т.Н. Ломоносов и древнерусская литература / Г.Н.Моисеева. - Л.: Наука. Ленингр. отд-е, 1971.

C.223.

2 Алексеева Н.Ю. Русская ода: Развитие одической формы в ХУИ-ХУШ веках. - СПб.: Наука, 2005.-369 с.

3 Там же. - С.8-9.

4 Там же. - С.31. новой русской оды был достигнут благодаря плодотворному синтезу принципов немецкого и французского классицизма»1. Подробно анализируя ломоносовские торжественные оды, Н.Ю. Алексеева отвергает возникшую в XIX веке легенду о заказном характере од Ломоносова, мотивируя это тем, что на титульном листе ломоносовских изданий стояло полное имя автора. Кроме этого, «в Архиве Академии наук сохранились счета по изданию од Ломоносова. .»2. Оды, «. .поднесенные от Академии, выходили на ее счет и вместо имени автора значилась Академия наук. Указание имени Ломоносова в титулах од означает, что они были созданы по его собственной инициативе, изданы его иждивением и поднесены от его лица»3. «Свободное создание Ломоносовым од меняет устойчивое представление об их ритуальности, об обязательной их роли в придворных торжествах и вообще о бытовании русской торжественной оды в XVIII веке. Конечно, изданные парадно отдельным^ изданием, поднесенные через мецената, русские оды выполняли этикетную роль, но совсем иную, чем заказной панегирик. Русская ода была свободным выражением верности»4, - поясняет автор. Алексеева оспаривает и мнение И.З. Сермана, касающееся ломоносовских автохарактеристик. Серман полагал, что подобные включения указывают на 1 развитие одического «я» в сторону его индивидуализации. С точки зрения Алексеевой, оды, в которые были включены автохарактеристики, «.по своему одическому началу, восторгу не отличаются от всех других од Ломоносова, и указание возраста было бы ненужной оговоркой, если бы оно не участвовало в создании общего тона од, ставших завещанием русскому обществу русской поэзии»5. Исследовательница рассуждает и о статичности оды: «Ода имеет не линейное, а центрическое, скорее даже круговое, строение. Неизменное присутствие на протяжении оды «терминов»

1 Алексеева Н.Ю. Русская ода: Развитие одической формы в ХУН-ХУШ веках. - СПб.: Наука, 2005. - С.172.

2Там же.-С. 177.

3 Там же.-С. 177.

4Там же.-С. 179.

5 Там же.-С. 183 ценностей приводит к ее внешней неподвижности <.>, отсутствию-в»ней развития не только событий, но и мыслей»1.

Нельзя не отметить пионерских исследований Т.И. Смоляровой2, в которых автор также рассматривает вопросы жанровой принадлежности оды. Важной государственной миссией оды Смолярова считает «отбор» материала для истории страны и ее монарха, когда «.ода сама становится событием, останавливающим, прерывающим историю. По сути дела, в огромных, занимающих, несколько строк заглавиях од за жанровую принадлежность отвечает самое короткое слово - этих заглавий - предлог «на» {sur). Ода — стихотворение на (курсив автора — А.Х.) случай, причем на случай ритуальный»3. Исследовательница развивает предшествующие положения Г.А. Гуковского о взаимодействии образной системы оды и топики придворного праздника. Т.И. Смолярова пишет о тесной связи французского «жанра» королевского въезда в город (он становится сценой для спектакля) с жанром торжественной оды. Так, «новизна» одного из въездов, никому доселе неизвестных, подтверждает главную мысль автора, так как «.понятие' «первости», «новости» является основой всей одической символики»4. Все, что указывается в названии въезда, является1 главным критерием и для написания названия торжественной оды. Это и установление генеалогии, призванное вписать «виновника торжества» в историю, и точные время и место происходящего события. Также Смолярова сравнивает определение триумфальной арки, являющейся главным элементом праздничной декорации города, с определением жанра оды, и находит много общего между этими «родственными» понятиями. Например, «в архитектурных энциклопедиях арки относят обычно к так называемой

1 Алексеева H Ю. Русская ода: Развитие одической формы в XVII-XVIII веках. - СПб . Наука, 2005. - С 201

2 Смолярова Т.И. Ода в контексте праздника / Т.И.Смолярова // Arbor mundi = Мировое древо - M : РГГУ, 1988. - Вып 6. - С. 212-229; Париж 1928' Ода возвращается в театр (Чтения по истории и теории культуры. Вып. 27). - M • Российск. гос. гуманит ун-тет, 1999

3 Там же. — С 212

4 Там же. - С 213 окказиональной архитектуре, так же как оду - к окказиональной поэзии (курсив автора - АХ)»1. «Но прежде всего «роднит» оду с триумфальной аркой сама идея каменности и прилагаемый к обеим глагол «воздвигнуть». Этот глагол - квинтэссенция от античности идущих и чрезвычайно актуальных в XVI в. во Франции параллелей.между поэзией и архитектурой -на русской почве становится одним из главных элементов «одической рамки»2, - отмечает исследовательница. Указывая на то, что ода является одним из элементов придворного ритуала* и выступает в подчиненной функции, Т.И. Смолярова предлагает рассматривать оду как своего рода конспект, «суммарную схему» торжества.

Не менее значимы для современного изучения ломоносовского одического творчества исследования К.А. Осповата. В одной из статей он оспаривает посылку Ю.Н. Тынянова о тождестве риторического и поэтического способов построения текста. К. Осповат делает вывод, который возвращает нас к той формуле построения ломоносовской оды, которую дал Г.А. Гуковский: «Логическое сцепление тематических элементов должно избегаться; ода распадается на ряд лирических отрывков, <.> логика уступает место эмоционально-оправданным связям; план оды Ломоносова противопоставляется обыденному представлению о разумном плане 4 практического изложения» .

В исследовании Т.В. Зверевой5 рассматриваются ритуальные аспекты торжественной ломоносовской оды. «Повторяемость», «заклинательность», «единообразие», «регулярность написания» ломоносовских торжественных од, о которых пишет автор, — все это восходит «.к ритуальными

1 Смолярова Т.И. Ода в контексте праздника / Т.И.Смолярова // Arbor mundi = Мировое древо. - М.: РГГУ, 1988. - Вып. 6. - С.217.

2 Там же. - С.218.

3 Осповат К. О «лирическом беспорядке» Ломоносова: (К постановке проблемы) // Лотмановский сборник. -M., 2004. - Вып.З. - С.912-917.

4 Цит по: Осповат К. Указ. соч. - С 916

5 Зверева Т. В. Взаимодействие слова и пространства в русской литературе второй половины XVIII века. — Ижевск: Изд. дом «Удмуртский университет», 2007. действиями; которые были призваны определить структуру зарождающейся Империи»1. Одной из отличительных особенностей одических текстов исследовательница считает их ориентацию на структуру и семантику обряда. Автор приравнивает функцию одического слова к магической функции: «поэт заговаривает мир, выводя его из тождества себе» . Уникальность жанра оды, по мнению Т.В. Зверевой, «.заключается в первую очередь в том, что он способен функционировать только в рамках породившей его культуры. Ода не вписывается в контекст иного, не отведенного для нее времени»3.

Е.А. Погосян4 стремится рассмотреть эволюцию жанра оды, поставив в центр внимания сферу топики и идеологии. Развитие панегирической культуры автор показывает на фоне эпохи правления Анны Иоановны, Екатерины II, Елизаветы Петровны. Исследовательница подробно рассматривает политическую концепцию Ломоносова. Погосян прибегает к нескольким определениям жанра оды. Она пишет, что ода «.была формой, в которую отливалась «монархическая эмоция», переживание своего отношения к монарху и читателем. Именно эта «психологическая реальность» оды определяет топику и идеологию жанра»5. «Похвальная ода.есть литературная^ форма, которая фиксирует, как то или иное политическое событие должно быть пережито подданными российского монарха». «Ода - условное повествование о политическом событии, она стремится не просто описать его, а выявить его глубинный, сущностный смысл, связать его с «исторической» жизнью государства». В другой работе6 Е. Погосян указывает на использование М.В. Ломоносовым образов

1 Зверева Т. В. Взаимодействие слова и пространства в русской литературе второй половины XVIII века. -Ижевск: Изд. дом «Удмуртский университет», 2007. - С 45.

2 Там же. - С.42

3 Там же - С 46

4 Погосян Е. Л Восторг русской оды и решение темы поэта в русском панегирике 1730 - 1762 г. - Тарту: Tartu Ulikooli Kirjastus, 1997.

5Там же.-С. 10.

6 Погосян Е А «Я деву в солнце зрю стоящу»- апокалиптический сюжет и формы исторической рефлексии. 1695 - 1742 // Studia russica helsingiensia et tartuensia. - Tartu: Tartu Ülikooh Kirjastus, 2002. - Т. VIII. - C. 936.

Апокалипсиса. В'ряде случаев императрица уподоблялась апокалипсической Жене (облеченной в Солнце, в венце из двенадцати звезд, стоящей на месяце). Исследовательница полагает, что М.В. Ломоносов таким образом представлял Елизавету как премудрую правительницу и победительницу внутренних врагов-протестантов.

Несмотря на то, что жанр оды на протяжении длительного времени неизменно находился в центре исследовательского внимания, мы сочли возможным в своей работе обратиться к тем аспектам, которые, на наш взгляд, не получили в литературоведческой науке должного освещения. Обращает на себя внимание тот факт, что на сегодняшний день отсутствуют целостные исследования, обращенные к проблеме функционирования оды. В работах Г.А. Гуковского, Л.В. Пумпянского, A.B. Западова, Т.В. Смоляровой, Т.В. Зверевой эти вопросы ставились, но, как правило, они не решались комплексно. Попытки свести оду к единой* идейной линии, в том числе обозначить главенствующую функцию текста, так или иначе обречены на неудачу, поскольку данный жанр представляет собой сложное и противоречивое образование. В пределах жанра торжественной оды постоянно варьируется определенный набор тем и мотивов («тематических комплексов»), но один- и тот же «комплекс» одновременно восходит к множеству традиций (античная, фольклорная, книжно-церковная, светская и т.д.), что в значительной степени осложняет интерпретацию, казалось бы, простых текстов. В настоящем диссертационном исследовании мы обратимся к одному из главных мотивов ломоносовского творчества — мотиву света и попытаемся описать его функции в оде М.В. Ломоносова, учитывая исходную амбивалентность данного жанра. Актуальность избранной темы обусловлена, таким образом, необходимостью обновления концепции жанра торжественной оды в современной литературной науке.

Объектом данного диссертационного исследования является жанр торжественной оды в самых значимых его проявлениях. Мы обращаемся

29 главным образом к поэтическому наследию М:В. Ломоносова, а для сравнения привлекаем оды Ф. Прокоповича, В.К. Тредиаковского, В.И. Майкова, В.В. Капниста, А.Н. Радищева и других поэтов XVIII столетия.

Предмет настоящего исследования - тематический комплекс «свет» в его функциональном проявлении.

Цель работы — исследование мотива света в одах М.В. Ломоносова с показом его многоаспектности и отсутствием внутренней динамики.

Для достижения данной цели необходимо решить следующие задачи:

1. Показать, что идея света, в основании которой лежала мысль о грядущем преображении мира, определила специфику русской культуры XVIII века в целом и охватывала все ее уровни - архитектуру, скульптуру, живопись, литературу, науку.

2. Выявить существенные компоненты тематического комплекса «свет» и проследить эволюцию «световых формул» в русской поэзии XVIII века (Ф.Прокопович, В.К. Тредиаковский, А.П. Сумароков, В.И. Майков, В.В. Капнист, А.Н. Радищев).

3. Охарактеризовать поэзию М.В. Ломоносова с точки зрения использования и переосмысления «световых формул» в жанре торжественной оды.

4. Описать двойственную природу жанра торжественной оды, который воплощает неразрывное единство двух традиций — книжно-церковной и фольклорной.

5. Обозначить функции торжественной оды в литературном процессе XVIII века.

Методология работы обусловливается сущностью рассматриваемых явлений. В основе настоящего диссертационного исследования лежат культурологические изыскания Ю.М. Лотмана, Б.А. Успенского, В.Н.Топорова, В.М. Живова, теоретические труды по истории русской литературы Ю.Н. Тынянова, Л.В. Пумпянского, Г.А. Гуковского,

H.Ю.Алексеевой. Понимание тематического комплекса восходит к трудам Т.Л. Власенко, М.Л. Гаспарова, А.К. Жолковского.

Теоретическая значимость диссертации- состоит в том, что в ней углублены представления о поэтике М.В. Ломоносова, выявлена внутренняя антиномичность одического жанра.

Научная новизна работы определяется тем, что в ней-впервые описана многомерность мотива света в поэтических произведениях М.В. Ломоносова, что дает возможность, более глубоко постигнуть пути развития- жанра торжественной оды в истории русской литературы.

Практическая значимость работы, заключается в том, что ее материалы могут быть широко использованы в преподавании школьных и вузовских курсов «История русской литературы XVIII века», «Русская культура XVIII века», а также спецкурсов и спецсеминаров по1 теории литературы, фольклористике.

Апробация- основных положений и выводов диссертации осуществлена в докладах, прочитанных на IV Международной* научно-методической конференции. «Литература в контексте современности» (Челябинск, 2009); XXXVIГ итоговой студенческой научной конференции (Ижевск, 2009). Основные положения работы нашли отражение в пяти публикациях автора, две из которых — в Вестнике Поморского университета «Гуманитарные и социальные науки», рекомендованном ВАК.

Структурно диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и библиографии, включающей в себя 174 наименования. Общий объем диссертационного исследования составляет 161 страницу печатного текста.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Функции тематического комплекса "свет" в системе торжественной оды М.В. Ломоносова"

Заключение

Идея света, грядущего преображения, характерная для культуры XVIII века в целом, и поэзии в частности, способствовала распространению жанра торжественной оды, утверждающего новые государственные ценности. Именно в пределах данного жанра тема света получила наиболее полное разрешение. В ходе настоящего исследования мы не только поставили вопрос о наличии «световой формулы» в системе классицистской эстетики, но и обозначили динамику «светового сюжета». Можно с уверенностью утверждать, что идея света претерпевала значительные трансформации на протяжении всего XVIII столетия. В творчестве С. Полоцкого, Ф.Прокоповича, К. Тредиаковского свет теснейшим образом связан с тем комплексом смыслов, который сложился в церковно-книжной традиции. В творчестве М. Ломоносова, А. Сумарокова, В. Майкова, В. Капниста происходит переосмысление «светового сюжета»: свет соотносится не с религиозными ценностями, а с ценностями государственного порядка. Можно говорить о зарождении новой мифологии, которая способствовала утверждению нового порядка. Несмотря на то, что русский классицизм внешне ориентировался на европейскую традицию, внутренне он теснейшим образом был связан с церковно-книжной традицией. В конце столетия обнаруживается еще одна трансформация «световой формулы». «Свет» окончательно утрачивает свою связь с породившей ее традицией и оказывается знаком природного мира. Это та естественная среда, в которой разворачивается лирический сюжет стихотворений.

В ходе второй части исследования было сосредоточено внимание на изучении жанра торжественной оды М. Ломоносова. На наш взгляд, именно в творчестве этого поэта «световой сюжет» достигает своей кульминации. Методика анализа внутритекстовых отношений позволила выявить множество вариантов воплощения «светового сюжета». В результате был сделан важный вывод о том, что «световая формула» является первичной

142 инвариантной) формулой в составе жанра торжественной оды. Закономерно, что она оказывается одним из наиболее устойчивых элементов жанра и не претерпевает значительных изменений на протяжении всего творчества М.Ломоносова.

Третья часть исследования была обращена к изучению тех функций, которые выполняла «световая^ формула». Мы пришли к выводу о многофункциональности идеи света. Выявленная полифункциональность является принципиальной, благодаря ей возникает та многозначность смысла, которая обеспечивает центральное положение оды в иерархии классицистких жанров.

Итак, ломоносовская ода, со свойственным ей мотивом света, выполняет одновременно несколько* функций. Наиболее важной, с нашей точки зрения, является космогоническая, функция. Согласно основному мифу Творец (=Монарх) создает новый мир, обеспечивает процветание просветленного социума и устанавливает всеобщую гармонию на земле. Сюжет- сотворения мира (света) из тьмы является определяющим, а сам текст оды может быть осмыслен как текст просветления. Думается, что имеет смысл говорить о космогонической функции как первичной функции жанра торжественной оды. По отношению к ней все другие функции будут вторичными.

Следующая функция, на которой мы остановились в ходе исследования, - заговорная. Световой сюжет напрямую связан с фольклорной традицией, в частности, с «заговорами на власть». «Мотив окружения небесными светилами» играет ведущую роль в составе оды М.В. Ломоносова. Торжественная ода не только приоткрывала идеальный порядок вещей и явлений, но и способствовала сохранению этого порядка. «Светящиеся одежды» монарха, окружение его солнечным и звездным светом восходят к «формуле космического ограждения», главная функция которой - функция оберега. Таким образом, можно говорить об охранительной функции жанра торжественной оды.

В заключительной части исследования был поставлен вопрос о связи торжественной оды с церковно-книжной традицией. Преображение мира посредством Божественного света - одна из основных идей, лежахцих в основании Священного Писания. «Свет», соотносимый с Божественным сиянием, мы пронаблюдали в торжественных одах М.В. Ломоносова. Так, облачая монархиню в «небесные» одежды, наделяя ее исключительно «светлыми» качествами, поэт соотносит образ монархини с образом Богородицы, способной избавить «многи народы» от «печальнейшей ночи», «скорби», «горя». Глубокое религиозное понимание того, что лишь Божественная премудрость, проникшая в человеческий разум, истинно просветляет, просвещает и наставляет его, составляло основной смысл ломоносовского поэтического творчества. Следует обратить внимание еще на один аспект проблемы. Несомненно, ломоносовская ода соотносится как с античной традицией, так и с последующей европейской традицией. Вместе с тем нигде метафора света не играет такой роли, как в русской литературе. Своеобразие русской оды, по-видимому, обусловлено сильнейшим влиянием церковно-книжной традиции. «Световой сюжет» оказывается определяющим, и он связан с тем комплексом представлений и верований, которые характеризуют русскую православную культуру. Следовательно, можно говорить о том, что на становление одического жанра в России повлияла церковно-книжная словесность, и ее влияние можно определить как первичное. Это еще раз подтверждает мысль о преемственности традиции. Светская литература наследует предшествующую культуру, все изменения и трансформации носят исключительно внешний характер. Мысль о преображенной и спасенной России объединяет оду с основной идеей русской культуры и истории.

Безусловно, ломоносовская торжественная ода не ограничивается набором выявленных лишь в ходе наших исследований функций. В перспективе интересной выглядит возможность рассмотрения и других функций торжественной оды М.В. Ломоносова, «навеянных» идеей света.

Список научной литературыХарлушина, Алла Александровна, диссертация по теме "Русская литература"

1. Художественная литература:

2. Белинский, В.Г. Собрание сочинений Текст.: в 9 т. / В.Г. Белинский. — М.: Художественная литература, 1981. Т.6. - 678 с.

3. Гоголь, Н.В. Собрание сочинений Текст.: в 7 т / Н.В. Гоголь. — М.: Художественная литература, 1986. Т.6. - 543 с.

4. Державин, Г.Р. Избранная проза Текст. / Г.Р. Державин; сост., вступ. статья и примеч. П.Г. Паламарчука. М.: Советская Россия, 1984. — 400 с.

5. Карамзин, Н.М. Избранные сочинения Текст.: в 2 т. / Н.М. Карамзин. -T.II. M.-JI.: Художественная литература, 1964. - 591 с.

6. Крылов, И.А. Сочинения Текст.: в 2 т. / И.А. Крылов T.I. — М.: Художественная литература, 1969. -448 с.

7. Ломоносов, М.В. Полное собрание сочинений. Поэзия, ораторская проза, надписи 1732-1764 гг. Текст. / М.В. Ломоносов. М.-Л.: Издательство Академии наук СССР, 1959. - Т. 8. - 1280 с.

8. Ломоносов, М. В. Избранное Текст. / М.В. Ломоносов; сост., вступит, статья и примеч. В. И. Коровина. Архангельск: Северо-Западное книжное издательство, 1978. - 127 с.

9. Ломоносов, М. В. Избранная проза Текст. / М.В. Ломоносов; сост., вступит, статья и коммент. В. А. Дмитриева. М.: Советская Россия, 1980. -512 с.

10. Ломоносов, М.В. Стихотворения Текст. / М.В. Ломоносов; сост., предисл. и примеч. E.H. Лебедева. М.: Советская Россия, 1985. - 80 с.

11. Ломоносов, М. В. Избранные произведения Текст. / М.В. Ломоносов; вступ. ст., сост., примечания Морозова A.A. Л.: Советский писатель, 1986.-558 с.

12. П.Ломоносов, М. В. Избранные произведения Текст. / М.В. Ломоносов; вступит, ст, сост. А. А. Морозова, прим. М. П. Лепехина. Л.: Советский писатель, 1990. - 464 с.

13. Майков, В.И. Избранные произведения Текст. / В.И. Майков; вступ. ст., подгот. текстов и прим. A.B. Западова. -M.-JL: Советский писатель, 1966.

14. Новиков, Н.И. Избранные сочинения Текст. / Н.И. Новиков. М.-Л., 1954.

15. Осокин, В.Н. Российскою землей рожденный. Ист. повесть о М. Ломоносове Текст. / В.Н. Осокин. М.: Молодая гвардия, 1971. - 160 с.

16. Полоцкий, С. Вирши Текст. / С. Полоцкий; сост., подгот. текстов, вступ. ст. и коммент. В.К. Былинина, Л.У. Звонаревой. М., 1990.

17. Радищев, А.Н. Слово о Ломоносове Текст. / А.Н. Радищев // Радищев, А.Н. Путешествие из Петербурга в Москву / А.Н. Радищев; вступ. статья Д. Благого. М.: Советская Россия, 1983. - С.187-198.

18. Сумароков, А.П. Стихотворения Текст. / А.П. Сумароков; вступ. статья, подготовка текста и прим. П.Н. Беркова. Л.: Советский писатель, 1953. -342 с.1. Научная литература:

19. Абрамзон, Т.Е. Поэтические мифологии XVIII века (Ломоносов. Сумароков. Херасков. Державин) Текст.: монография / Т.Е. Абрамзон. -Магнитогорск: МАГУ, 2006. 480 с.

20. Абрамович, Г. Л. Введение в литературоведение Текст. / Г.Л. Абрамович. М.: Просвещение, 1970. - 390 с.

21. Аверинцев, С.С. Поэты Текст. / С.С. Аверинцев. М.: Языки русской культуры, 1996. - 364 с.

22. Аверинцев, С.С. София-Логос. Словарь Текст. / С.С. Аверинцев. Киев: Дух и Литера, 2006. - 912 с.

23. Алексеева, Н.Ю. Русская ода: Развитие одической формы в XVII-XVIII веках Текст.: монография / Н.Ю. Алексеева; под ред. Н.Д. Кочетковой. — СПб.: Наука, 2005.-369 с.

24. Алфеев, И. Жизнь и учение св. Григория Богослова Текст. / И. Алфеев. -М.: Крутицкое Патриаршее Подворье, 1998. 508с.

25. Андерсон, K.M. Конец традиции: (Просвещение и утопии XVIII — XIX вв.) Текст. / K.M. Андерсон // Культура эпохи Просвещения. М., 1993. -С.3-14.

26. Андреев-Кривич, С. А. Может собственных Платонов.Текст. / С.А. Андреев-Кривич. -М.: Советская Россия, 1968. 168 с.

27. Андреева, Г.А. Летопись жизни и творчества Ломоносова Текст. / Г.Е. Андреева, Г.Е. Павлова, Н.В. Соколова. М.-Л., 1961.

28. Ареопагит, Д. О небесной иерархии Текст.: тексты, пер. с древнегреческого / Д. Ареопагит. СПб: Глаголъ, РХГИ, Университетская книга, 1997.- 188 с.

29. Архипов, Н.И. Петродворец Текст. / Н.И. Архипов, А.Г. Раскин. Л. -М.: Искусство, 1961. - 198 с.

30. Афанасьев, А.Н. Древо жизни Текст.: избранные статьи / А.Н. Афанасьев; подготовка текста и коммент. Ю.М. Медведева, вступит, статья Б.П. Кирдана. М.: Современник, 1982. - 464 с.

31. Афанасьев, А.Н. Поэтические воззрения славян на природу Текст.: справочно-библиографические материалы / А.Н. Афанасьев. — М.: Индрик, 2000. 576 с.

32. Баевский, B.C. История русской поэзии. 1730-1980 Текст. / B.C. Баевский. М.: Новая школа, 1996.

33. Баешко, Л.С. Энциклопедия символов Текст. / Л.С. Баешко, А.Н. Гордиенко; под ред. О.В. Перзашкевича. М.: Эксмо, 2007. - 304 с.

34. Башляр, Г. Психоанализ огня Текст.: пер. с франц. / Г. Башляр. М.: Прогресс, 1993. - 176 с.

35. Берков, П.Н. Пушкинская концепция истории русской литературы XVIII века Текст. / П.Н. Берков // Пушкин: Исследования и материалы. М.-Л.: АН СССР, 1962. - С.75-93.

36. Берков, П.Н. Проблема литературного направления Ломоносова Те^сст. / П.Н. Берков // Берков, П.Н. Проблемы исторического развития литер ^.-гур. Статьи / П.Н. Берков. Л.: Художественная литература, 1981. - С.197—228

37. Берков, П.Н. Ломоносов и проблема русского литературного языка Текст. / П.Н. Берков. М.: Наука, 1983.

38. Благой, Д.Д. История русской литературы XVIII века Текст.: ;учеб пособие / Д.Д. Благой. — М.: Государственное учебно-педагогическое изд-во, 1955.-568 с.

39. Будилович, А.Г. Ломоносов как писатель Текст. / А.Г. Будило;вцЧ- — СПб., 1964.

40. Буранок, О.М. Русская литература XVIII века: Петровская эпоха. Феофан Прокопович Текст.: учеб. пособие / О.М. Буранок. М.: Флинта, 1НГаука 2003.-336 с.

41. Бухаркин, П.Е. XVIII век Текст.: сб. ст. / П.Е. Бухаркин; отв. ред. д Кочеткова. Сб. 20. - СПб, 1996.

42. Вавилов, С.И. Михаил Васильевич Ломоносов Текст. / С.И. Вавилов. -М.: изд. АН СССР, 1962.

43. Варшавский, А. С. Сыны Отечества Текст.: научно-худож. лит-ра / д.С Варшавский. М.: Детская литература, 1987. - 303 с.

44. Власенко, Т.Л. Методология и методика изучения лирики (русская поэзия конца XVIII начала XIX в.) Текст.: учебно-методическое пособие. / Т.Л. Власенко. - Ижевск, 2005. - 122 с.

45. Василенко, В.А. Фольклор и литература Текст. / В.А. Василенко. м.: Просвещение, 1978.

46. Гаспаров, М.Л. Стиль Ломоносова и стиль Сумарокова некоторые коррективы Текст. / М.Л. Гаспаров // Новое литературное обозрение. — 2003.-№1(59).

47. Гнездилов, М.А. М.В. Ломоносов сатирик и полемист Текст. / М А Гнездилов.-М.: Мысль, 1979.

48. Гончаров, Б.П. Возникновение русской науки о литературе Текст. / Б.П. Гончаров. М., 1975.

49. Горелик, JI. JI. М. В. Ломоносов. Г. Р. Державин. Стихотворения. Анализ текста. Основное содержание Текст. / Л.Л. Горелик. М.: Дрофа, 2002. -128 с.

50. Гуковский, Г.А. Очерки по истории русской литературы XVIII века: Дворянская фронда в литературе 1750-1760-х годов Текст. / Г.А. Гуковский.-М.-Л., 1936.

51. Гуковский, Г.А. Ранние работы по истории русской поэзии XVIII века Текст. / Г.А. Гуковский. М.: Языки русской культуры, 2001. - 352 с.

52. Джанумов, С.А. Русские писатели XVIII века Текст.: библиографический словарь / С.А. Джанумов. М.: Просвещение, 2002.

53. Елеонский, С.Ф. Ломоносов и народная поэзия Текст. / С.Ф. Елеонский. -М.: Просвещение, 1968.

54. Евзлин, М. Космогония и ритуал Текст. / М. Евзлин; предисл. В.Н. Топорова. М.: Радикс, 1993. - 344 с.

55. Живов, В. М. Язык и культура в России XVIII века Текст. / В.М. Живов. М.: Языки русской культуры, 1996. - 591 с.

56. Живов, В. Первые русские литературные биографии как социальное явление: Тредиаковский, Ломоносов, Сумароков Текст. / В. Живов // Новое литературное обозрение. 1997. - №25. - С.24-83.

57. Живов, В.М. Государственный миф в эпоху Просвещения и его разрушение в России конца XVIII века Текст. / В.М. Живов // Из истории русской культуры. T.IV (XVIII начала XIX века) - 2-е изд. - М.: Языки русской культуры, 2000. - С.657-680.

58. Жолковский А.К., Щеглов Ю.К. Работы по поэтике выразительности: Инварианты Тема - Приемы - Текст. - М.: АО Издат. группа «Прогресс», 1996. - 344 с.

59. Заговорный текст: генезис и структура Текст. / Под ред. Т.Н. Свешниковой, Л.Г. Невской, В.Н. Топорова. М.: Индрик, 2005. - 520 с.

60. Западов, A.B. Отец русской поэзии. О творчестве Ломоносова Текст. / A.B. Западов. -М.: Советский писатель, 1961.

61. Западов, A.B. Уменье прочитать оду Текст. / A.B. Западов // Западов, A.B. В глубине строки / A.B. Западов. М.: Советский писатель, 1972. — С.7-46.

62. Западов, A.B. Поэты XVIII века: М.В. Ломоносов, Г.Р. Державин Текст.: литературные очерки / A.B. Западов. М.: Изд-во Московского университета, 1979.

63. Западов, A.B. Русская литература последней четверти XVIII века Текст.: хрестоматия / A.B. Западов. М.: Просвещение, 1985. - 432 с.

64. Западов, А. В. Русская литература XVIII века, 1700-1775 Текст. / A.B. Западов. М.: Просвещение, 1979. - 447 с.

65. Зверева, Т. В. Взаимодействие слова и пространства в русской литературе второй половины XVIII века Текст. / Т.В. Зверева. Ижевск: Изд. дом «Удмуртский университет», 2007. - 328 с.

66. Зелов, Д.Д. Официальные светские праздники как явление русской культуры конца XVII первой половины XVIII века (история триумфови фейерверков от Петра Великого до его дочери Елизаветы) Текст. / Д.Д. Зелов. - М.: Едиториал УРСС, 2002. - 304 с.

67. Зорин, А.Л. Кормя двуглавого орла.: Литература и государственная идеология в России в последней трети XVIII первой трети XIX века Текст. / А.Л. Зорин. - М.: Новое литературное обозрение, 2001.

68. Иваницкий, А.И. Гоголь. Морфология земли и власти Текст. / А.И. Иваницкий. М.: Российск. гос. гуманит. ун-т, 2000. - 188 с.

69. Ионина, H.A. 100 великих музеев мира Текст. / H.A. Ионина. М.: Вече, 1999.-512 с.I

70. Ишлинский, А. Ю. М.В. Ломоносов великий русский ученый Текст. /

71. A.Ю. Ишлинский, Г.Е. Павлова. -М.: Педагогика, 1986. 128 с.

72. Карпеев, Э.П. Русская культура и Ломоносов Текст. / Э.П. Карпеев. -СПб: Наука, 2005.- 141 с.

73. Кассирер, Э. Философия Просвещения Текст.: пер. с нем. / Э. Кассирер. М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2004. - 399 с.

74. Керлот, Х.Э. Словарь символов Текст. / Х.Э. Керлот. М.: REEL-book, 1994.-608 с.

75. Колесов, В.В. Древняя Русь: наследие в слове. Мир человека Текст. /

76. B.В. Колесов. СПб.: Филологический факультет Санкт-Петербургского государственного университета, 2000. - 326 с.

77. Контекст 1982. Литературно-теоретические исследования. М.: Наука, 1983.-336 с.

78. Коринфский, А. Народная Русь Текст. / А. Коринфский. М.: Белый город, 2007. - 592 с.

79. Краснобаев, Б.И. Очерки истории культуры XVIII века Текст.: кн. для учителя / Б.И. краснобаев. 2-е изд. - М.: Просвещение, 1987. - 319 с.

80. Кузнецов, Б.Г. Творческий путь Ломоносова Текст. / Б.Г. Кузнецов. М.: изд. АН СССР, 1961.

81. Купреянова, E.H. Национальное своеобразие русской литературы Текст. / E.H. Купреянова, Г.П. Макогоненко. Л., 1976.

82. Кулешов, В. И. Русская критика XVIII-XIX веков Текст.: хрестоматия. Учеб. пособие для студентов пед. ин-тов / В.И. Кулешов. М.: Просвещение, 1978. - 607 с.

83. Кулешов, В. И. История русской критики XVIII начала XX веков Текст. / В.И. Кулешов. - М.: Просвещение, 1984. - 528 с.

84. Кюхельбекер, B.K. О направлении нашей поэзии, особенно лирической, в последнее десятилетие Текст. / В.К. Кюхельбекер // Кюхельбекер В.К. Путешествие. Дневник. Статьи. JL: Наука, 1979. - 789 с.

85. Ламанский, В. Михаил Васильевич Ломоносов Текст.: биографический очерк / В. Ламанский. СПб, 1984.

86. Лебедев, E.H. Михаил Васильевич Ломоносов Текст. / E.H. Лебедев. -Ростов-на-Дону; М., 1997.

87. Лебедев, Е. Н. Огонь его родитель Текст. / E.H. Лебедев. — М.: Современник, 1976. - 216 с.

88. Лебедева, О.Б. История русской литературы XVIII века Текст.: учебник / О.Б. Лебедева. М.: Высшая школа, 2003. - 415 с.

89. Левкиевская, Е.Е. Славянский оберег. Семантика и структура Текст. / Е.Е. Левскиевская. М.: Индрик, 2002. - 336 с.

90. Лодыженский, М.В. Свет незримый Текст. / М.В. Лодыженский. — М.: Русское слово, Русский архив, 1992. 310 с.

91. Лосский, В.Н. «Мрак» и «свет» в познании Бога Текст. / В.Н. Лосский //

92. B.Н. Лосский. Боговидение. Минск: Белорусский Экзархат, 2007.1. C.332-342.

93. Лосский, В.Н. Богословие света в учении св. Григория Паламы Текст. / В.Н. Лосский // В.Н. Лосский. Боговидение. — Минск: Белорусский Экзархат, 2007. С.342-366.

94. Лотман, Ю.М. Роль дуальных моделей в динамике русской культуры (до конца XVIII века) Текст. / Ю.М. Лотман, Б.А. Успенский // Б.А. Успенский. Избранные труды. Семиотика истории. Семиотика культуры. М.: Гнозис, 1994. - 432 с.

95. Лотман, Ю.М. Очерки по истории русской культуры XVIII начала XIX века Текст. / Ю.М. Лотман // Из истории русской культуры. T.IV (XVIII -начало XIX века). - М.: Языки русской культуры, 2000.

96. Лотман, Ю.М. История и типология русской культуры Текст. / Ю.М. Лотман. СПб: Искусство-СПБ, 2002. - 765 с.

97. Лотман, Ю. М. О поэтах и поэзии Текст. / Ю.М. Лотман. — СПб: Искусство-СПБ, 1996. 848 с.

98. Луцевич, Л.Ф. Псалтырь в русской поэзии Текст. / Л.Ф. Луцевич. — СПб: «Дмитрий Буланин», 2002. — 608 с.

99. Луцевич, Л.Ф. 8асгиш/рго£апиш в русской псалтырной поэзии XVIII века Текст. / Л.Ф. Луцевич // Историко-литературный сборник. СПб, 2003. — С. 18-25.

100. Макогоненко, Г.П. Русская литература XVIII века Текст. / Г.П. Макогоненко. Л.: Просвещение, 1970. - 832 с.

101. Макогоненко, Г.П. Русская поэзия XVIII века Текст. / Г.П. Макогоненко. М.: Художественная литература, 1972.

102. Макогоненко, Г.П. Поэты XVIII века Текст. / Г.П. Макогоненко. Т. I. -Л.: Советский писатель, 1972.

103. Мамардашвили, М. Картезианские размышления (январь 1981 года) Текст. / М. Мамардашвили; под ред. Ю.П. Сенокосова. — 2-е изд. М.: Прогресс, 2001.-352 с.

104. Мандзаридис, Г. Видение нетварного света Текст. / Г. Мандзаридис, пер. с нем. В. Петухова // Мандзаридис Г. Обожение человека. Сергиев Посад: Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 2003. - С. 92-101.

105. Мелетинский, Е.М. О литературных архетипах Текст.: чтения по истории и теории культуры / Е.М. Мелетинский. Российский государственный университет. - М., 1994. - Вып. 4. - 136 с.

106. Мелетинский, Е.М. Поэтика мифа Текст. / Е.М. Мелетинский. М.: Изд. фирма «Восточная литература» РАН, 2000. — 407 с.

107. Мифы народов мира Текст.: энциклопедия в 2 т. / под ред. С.А.Токарева. — М.: Большая Российская энциклопедия, 2003. Т.2. - 719 с.

108. Моисеева, Г.Н. Ломоносов и древнерусская литература Текст. / Г.Н. Моисеева. Л.: Наука. Ленингр. отд-е, 1971. - 284 с.

109. Морозов, A.A. М.В. Ломоносов. Путь к зрелости. 1711-1741 Текст. / A.A. Морозов. -М.-Л.: изд. АН СССР, 1962.

110. Морозов, A.A. Родина Ломоносова Текст. / A.A. Морозов. Архангельск: Сев.-Зап. кн. изд., 1975.

111. Морозов, А. А. Ломоносов и барокко Текст. / A.A. Морозов // Русская литература. 1965. - №2.

112. Морозов, А. А. Проблема барокко в русской литературе XVII начала XVIII века Текст. / A.A. Морозов // Русская литература. - 1962. - №3.

113. Морозов, А. А. Михаил Васильевич Ломоносов 1711-1765 Текст. / A.A. Морозов; предисл. С.И. Вавилова. М.: Молодая гвардия, 1955. -926 с.

114. Москвичева, Г.В. Русский классицизм Текст. / Г.В. Москвичева. — М.: Просвещение, 1986.

115. Муравьев, В. «Благослови, поэт!.»: Антология поэзии пушкинской поры Текст.: Книга I / В. Муравьев. М.: Советская Россия, 1983. — 272 с.

116. Нестеров, В.В. Львы стерегут город Текст. / В.В. Нестеров. Л.: Художник РСФСР, 1971. - 488 с.

117. Новоселов, О.Н. Русская православная судьба. Религиозно-философское исследование Текст. / О.Н. Новоселов. Киров, 1997.-560 с.

118. Ожегов, С.И. Толковый словарь русского языка Текст.: 80 000 слов и фразеологических выражений / С.И. Ожегов, Н.Ю. Шведова. М.: Азбуковник, 1999. - 944 с.

119. Осповат, К. О «лирическом беспорядке» Ломоносова: (К постановке проблемы) Текст. / К.О. Осповат // Лотмановский сборник. М., 2004. -Вып.З. - С.912-917.

120. Осповат, К. «Sublime misanthrope»: Ломоносов в 1760-1761 годах Текст. / К.О. Осповат // Новое литературное обозрение. М., 2004. — № 69. - С.144-178.

121. Осповат, К. Астрономия и эмблематика: об одном мотиве у Ломоносова Текст. / К.О. Осповат // Кириллица, или Небо в алмазах: Сборник к 40-летию Кирилла Рогова (2006).

122. Павлова, Г. Е. Михаил Васильевич Ломоносов Текст. / Г.Е. Павлова, A.C. Федоров.-М.: Наука, 1980.-279 с.

123. Петров, А. В. Оды «На Новый год», или Открытие времени. Становление художественного историзма в русской поэзии XVIII века Текст.: монография / A.B. Петров. — Магнитогорск: Изд-во Магнитогорского государственного университета, 2005. 271 с.

124. Погосян, Е. А. Восторг русской оды и решение темы поэта в русском панегирике 1730 1762 г. Текст. / Е.А. Погосян. - Тарту: Tartu Ülikooli Kirjastus, 1997.- 158 с.

125. Прокопович, Ф. Сочинения Текст. / Ф. Прокопович; под ред. И.П. Еремина. -М.-Л.: Издательство Академии наук СССР, 1961.

126. Пумпянский, Л.В. «Медный всадник» и поэтическая традиция XVIII века Текст. / Л.В. Пумпянский // Пушкин: Временник Пушкинской комиссии / АН СССР. Ин-т литературы. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1939. -[Вып.] 4/5.-С. 91-124.

127. Пумпянский, Л.В. Русская литература XVIII начала XIX в. в общественно-культурном контексте Текст. / Л.В. Пумпянский // XVIII век.-Сб. 14.-Л., 1983.

128. Пумпянский, JI.B. К истории русского классицизма Текст. / JI.B. Пумпянский // Пумпянский, JI.B. Классическая традиция: Собрание трудов по истории русской литературы / JI.B. Пумпянский. М.: Языки русской культуры, 2000. - С.30-157.

129. Русская поэзия XVIII века Текст. / Под ред. С. Чулкова; вступ. статья и сост. Г. Макогоненко. М.: Художественная литература, 1972. - 734 с.

130. Русская силлабическая поэзия XVII-XVIII вв. Текст. / Под ред. В.П. Адриановой-Перетц; вступ. статья, подготовка текста и прим. A.M. Панченко JL: Советский писатель, 1970. - 422 с.

131. Рыжов, К.В. 100 великих монархов Текст. / К.В. Рыжов. М.: Вече, 2005.-480 с.

132. Сазонова, Л.И. Ломоносов и русская литература Текст. / Л.И. Сазонова. М.: Наука, 1987.

133. Сазонова, Л.И. От русского панегирика XVII века к оде Ломоносова Текст. / Л.И.Сазонова // Ломоносов и русская литература. М.: Наука, 1987.-С. 103-126.

134. Сазонова, Л.И. О драматургическом компоненте в одах Ломоносова Текст. / Л.И.Сазонова // Литература и искусство в системе культуры. — М.: Наука, 1988. С.368-374.

135. Серман, И.З. Русский классицизм (Поэзия. Драма. Сатира.) Текст. / И.З. Серман. Л.: Наука, 1973. - 284 с.

136. Серман, И. 3. Поэтический стиль Ломоносова Текст. / И.З. Серман.-М.-Л., 1966.

137. Словарь символов Текст. / Д.Тресиддер; пер. с англ. С.Палько. М.: ФАИР-ПРЕСС: Издат. - Торг. дом «Гранд», 2001. - 448 с.

138. Смирнов, A.A. Литературная теория русского классицизма Текст. / A.A. Смирнов. -М.: Высшая школа, 1981.

139. Смолярова, Т.И. Ода в контексте праздника Текст. / Т.И.Смолярова // Arbor mundi = Мировое древо. -М.: РГГУ, 1988.-Вып. 6.-С. 212-229.

140. Смолярова, Т.И. Париж 1928: Ода возвращается в театр Текст.: чтения по истории и теории культуры / Т.И. Смолярова. М.: Российск. гос. гуманит. ун-тет, 1999. - Вып. 27. — 132 с.

141. Спиркин, А.Г. Философия Текст.: учебник / А.Г. Спиркин. 2-е изд. -М.: Гардарики, 2002. - 736 с.

142. Стенник, Ю.В. Поэтика и стилистика русской литературы Текст. / Ю.В. Стенник.-Л., 1971.

143. Тамаркина, Э.А. Мифологема «солнце/свет» в язычестве и христианстве Текст. / Э.А. Тамаркина // Кормановские чтения: Статьи и материалы Межвуз. науч. конф. 2000. - Вып.8. - С.307-313.

144. Терещенко, A.B. Быт русского народа Текст. / A.B. Терещенко. 4.IV и V. - М.: Русская книга, 1999. - 336 с.

145. Тимофеев, Л. И. Краткий словарь литературоведческих терминов Текст. / Л.И. Тимофеев, C.B. Тураев. М.: Просвещение, 1978. - 223 с.

146. Топорков, А. Огонь Текст. / А. Топорков // Родина. 1993. — №12. -С.67-69.

147. Топорков, А. Солнце Текст. / А. Топорков // Родина. 1994. - №5. -С.115-117.

148. Топорков, А.Л. Заговоры в русской рукописной традиции XV-XIX вв.: История, символика, поэтика Текст. / А.Л. Топорков. М.: Индрик, 2005. -480 с.

149. Топоров, В.Н. Святость и святые в русской духовной культуре. T.I. Первый век христианства на Руси Текст. / В.Н. Топоров. М.: Гнозис; Школа «Языки русской культуры», 1995. - 875 с.

150. Топоров, В.Н. Святость и святые в русской духовной культуре. Т.П. Три века христианства на Руси (XII-XIV вв.) Текст. / В.Н. Топоров. — М.: Школа «Языки русской культуры», 1998. 864 с.

151. Топоров, В.H. О' ритуале. Введение в- проблематику Текст. / В.Н. Топоров // Архаический ритуал в фольклорных и раннелитературных памятниках. М.: Наука, 1998. -С.7-60.

152. Топоров, В.Н. Петербургский текст русской литературы Текст.: избранные труды / В.Н. Топоров. СПб: Искусство-СПБ, 2003. - 616 с.

153. Третьяков, H.H. Свет Текст. / H.H. Третьяков // Образ в искусстве. Основы композиции. Свято-Введенская Оптина пустынь, 2001. — С. 191220.

154. Тредиаковский, В.К. Стихотворения Текст. / В.К. Тредиаковский. — Л.: Советский писатель, 1935.

155. Тынянов, Ю.Н. Пушкин и его современники Текст. / Ю.Н. Тынянов. -М.: Наука, 1969.-424 с.

156. Тынянов, Ю.Н. Ода как ораторский жанр Текст. / Ю.Н. Тынянов // История литературы. Поэтика: Кино. М.: Наука, 1977. - С. 227-253.

157. Уортман, P.C. Сценарии власти. Мифы и церемонии русской монархии Текст.: материалы и исследования по истории русской культуры / P.C. Уортман. Вып. 8. - Т. 1: От Петра Великого до смерти Николая I. - М.: ОГИ, 2002! - 608 с.

158. Успенский, Б.А. Филологические разыскания в области славянских древностей Текст. / Б.А. Успенский. М.: Издательство Московского университета, 1982. — 248 с.

159. Успенский, Б.А. Краткий очерк истории русского литературного языка (XI-XIX века) Текст. / Б.А. Успенский. М.: Гнозис, 1994.

160. Успенский, Б.А. Царь и патриарх: Харизма власти в России (Византийская модель и ее русское переосмысление) Текст. / Б.А. Успенский. М.: Языки русской культуры, 1998. - 680 с.

161. Успенский, Б.А. Царь и император: Помазание на царство и семантика монарших титулов Текст. / Б.А. Успенский. М.: Языки русской культуры, 2000. - 144 с.

162. Уткина, Н.Ф. Ломоносов: к 250-летию со дня рождения Текст. / Н.Ф. уткина. М.: Мысль, 1986. - 224 с.

163. Фасмер, М. Этимологический словарь русского языка Текст.: в 4 т. / М. Фасмер; пер. с нем. и доп. О.Н. Трубачева Т.З. - 4-е изд. - М.: Астрель: ACT, 2007. - 830 с.

164. Федоров, В.И. История русской литературы: XVIII в. Текст.: учеб. для студ. высш. учеб. заведений / В.И. Федоров; под ред. В. И. Коровина. — М.: Гуманит. изд. центр ВЛАДОС, 2003. 368 с.

165. Федоров, В.И. История русской литературы XVIII века Текст.: учеб. для студентов пед. ин-тов / В.И.Федоров. — М.: Просвещение, 1982 335 с.

166. Фрейденберг, О.М. Поэтика сюжета и жанра Текст. / О.М. Фрейденберг. М.: Лабиринт, 1997. - 448 с.

167. Фрейденберг, О.М. Миф и литература древности Текст. / О.М. Фрейденберг. 2-е изд. - М.: Изд. фирма «Восточная литература» РАН,1998.-800 с.

168. Хоркхаймер, М. Диалектика Просвещения Текст.: философские фрагменты; пер. с нем. / М. Хоркхаймер, Т.В. Адорно. — М.; СПБ.: Медиум, Ювента, 1997.-226 с.

169. Черная, Л.А. Русская культура переходного периода от Средневековья к Новому времени Текст. / Л.А. Черная. М.: Языки русской культуры,1999.-288 с.

170. Шабасова, О. Чудотворная Богородица Текст. / О.Шабасова // Родина. -1995. № 6. - С.13-15.

171. Щеблыкин, И.П. Михаил Ломоносов: Очерк жизни и поэтического творчества Текст. / И.П. Щеблыкин. М., 1969.

172. Щеблыкин, И.П. История русской литературы (XI-XIX века) Текст. / И.П. Щеблыкин. М.: Высшая школа, 1985. - 511 с.

173. Щеблыкин, И.П. Михаил Васильевич Ломоносов: Биография писателя Текст.: книга для уч-ся старш. кл. / И.П. Щеблыкин. М., 1993.

174. Элиаде, М. Аспекты мифа Текст.: пер. с франц. / М. Элиаде. 3-е изд. -М.: Академический проект; Парадигма, 2005. - 224 с.

175. Яблоков, И.Н. Введение в общее религиоведение Текст.: учебник / Под ред. И.Н. Яблокова. М.: Книжный дом «Университет», 2001. - 576 с.

176. Ярушевич, Н. О Православии (Из проповедей) Текст. / Н. Ярушевич. -М. Одесса: Изд. группа «Аксиос», 2000. - 336 с.