автореферат диссертации по культурологии, специальность ВАК РФ 24.00.01
диссертация на тему: Русская православная церковь в конфессиональных процессах в истории культуры Сибири

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора культурологии Маняхина, Марина Ревовна

ВВЕДЕНИЕ 3

РАЗДЕЛ I. ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ПРЕДПОСЫЛКИ

ИССЛЕДОВАНИЯ КОНФЕССИОНАЛЬНОЙ КУЛЬТУРЫ

1.1. Специфика историко-культурологического исследования

1.2. Основные понятия историко-культурологического исследования религии

1.3. Религия как феномен культуры и истории культуры Сибири

1.4. Сибирь как историко-культурный регион

РАЗДЕЛ II. РОЛЬ РУССКОЙ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ В ПРЕОБРАЗОВАНИИ СОЦИОКУЛЬТУРНОГО ПРОСТРАНСТВА СИБИРИ (17 - НАЧАЛО 18 ВВ.)

2.1. Полиэтнические основания культурных процессов в Сибири (конец 16-начало 17 вв.)

2.2. Факторы становления поликонфессионального пространства в культуре Сибири

2.3. Аномические процессы в культуре Сибири в аспекте соотношения сакрального и секулярного (начало 17 в.)

2.4. Особенности институционализации Русской православной церкви в культуре Сибири в пределах уезда (17 в.)

2.5. Личностный фактор в процессе воцерковления сибирского общества

2.6. Роль реформ патриарха Никона в изменении духовной культуры Сибири в 17 - первой половине 18 вв.

2.7. Тобольская епархия в контексте секуляризационной реформы Петра I (первая половина 18 в.)

2.8. Миссионерская политика Тобольской епархии в регуляции конфессиональных процессов в культуре Сибири в 18 в.

ВЫВОД

РАЗДЕЛ III. КОНФЕССИОНАЛЬНАЯ КУЛЬТУРА АЛТАЯ

КАК ЛОКАЛЬНОЕ ЯВЛЕНИЕ ИСТОРИИ КУЛЬТУРЫ

СИБИРИ (18- НАЧАЛО 20 ВВ.)

3.1. Православная церковь в организации социального и духовного уклада жизни христиан на Алтае 208

3.2.Феномен старообрядческого диссидентства в социокультурной 229

31-42 43-50 51

181-201 202жизни Алтая

3.3. Роль старообрядчества в сохранении староправославных традиций в культуре Алтая 255

3.4. Участие западнохристианских конфессий в социокультурной жизни Алтая 263

3.5. Место и роль мусульманской конфессии в социокультурной жизни Алтая 286-303 3.6 Причины возникновения религиозного новообразования бурханизма в культуре алтайцев на рубеже 19 - 20 вв. 303

3.7. Характеристика бурханизма как феномена духовной культуры алтайцев 324

3.8. Влияние религиозных противоречий на социокультурное развитие алтайцев в начале 20 в. 334

ВЫВОД 348

Введение диссертации2003 год, автореферат по культурологии, Маняхина, Марина Ревовна

Россия не только многонациональная, но и поликонфессиональная страна. В современную эпоху религиозные традиции по-прежнему остаются не только одним из главных признаков, характеризующих культуру той или иной этнической общности, но и активно развиваются. Во многом рост религиозности отражает коренные перемены в политической, социально-экономической и идеологической сферах, произошедших в России в начале 90-х гг. 20 в. Для многих верующих религия предстает в различном содержании. Для одних она выступает своеобразным компенсатором утраченных прежних духовно-нравственных идеалов. Другими религия воспринимается как часть национального, духовного наследия, имеющего огромное культурное значение. Для третьих она становится средством и орудием этнического противостояния, деления людей по конфессиональному признаку на «своих» и «чужих». В то же время активизация религиозной жизни усиливает культурные различия населения, что приводит к размежеванию, а иногда и к межконфессиональным конфликтам. Таким образом, религия с одной стороны, выполняет позитивную роль, с другой - порождает значимые отрицательные проявления - национализм и шовинизм, что приводит к обострению межнациональных отношений и росту сепаратистских тенденций. В связи с этим важной социокультурной проблемой для государства становится урегулирование межконфессиональных отношений. Актуальность исследования обусловлена не только необходимостью определения места и роли различных конфессий в создании и сохранении многообразного ценностного мира, а также необходимостью определения степени их участия в поддержании единого и устойчивого политического, экономического и духовного пространства России. Чрезвычайно важно проанализировать историю развития межконфессиональных отношений народов в культуре России, выявляя не только их положительные, но и отрицательные стороны, затрудняющие процесс духовной интеграции общеста, а также стабилизации государственной системы и общенациональной культуры. На основании этого анализа можно понять историческую специфику взаимоотношений между различными религиозными организациями, а также прогнозировать пути этих отношений в будущем.

ОБЪЕКТ исследования - религиозная культура Сибири 17 — начала

20 вв.

ПРЕДМЕТ исследования - роль Русской православной церкви в межконфессиональных отношениях в истории культуры Сибири (17 -начало 20 вв.).

География диссертационного исследования охватывает Сибирь в целом (17 - первая половина 18 вв.) и территорию Алтая в частности (первая половина 18 - начало 20 вв.), что обусловлено рядом обстоятельств.

Во-первых, Сибирь — обширный регион Северной Азии, который в 16 в. был присоединен к Русскому государству. С этого времени начался новый этап в развитии Сибири. Исследовать культуру переходных эпох всегда сложнее, чем периодов стабильности, когда она достигает своей внутренней и внешней определенности. Но именно в переходный период в культуре Сибири в недрах хаотического нагромождения самых разнообразных социокультурных феноменов, неустоявшихся форм и колебаний духовной жизни прослеживаются наиболее отчетливо общие тенденции формирования поликонфессиональной среды, складываются специфические особенности культуры Сибири.

Во-вторых, Алтай выступает как особый субрегион культуры Сибири. Он являлся наиболее заселенной, урбанизированной, полиэтничной зоной, где осуществлялись активные контакты с юго-восточной Азией. На Алтае наиболее отчетливо появились общие и локальные особенности различных религиозных верований и конфессий, а также характер межконфессионального взаимодействия.

В целом, изучение сибирского региона позволяет выявить специфические характеристики локальных вариантов единой культуры России.

Выбор историко-культурных зон определил логику исследования — от общего к частному — и его структуру. Исследование начинается с изучения процесса институционализации Русской православной церкви в специфических условиях русской колонизации Сибири в 17 - начале 18 вв. Именно в этот период происходит процесс формирования особого регионального типа культуры Сибири. Затем исследование переходит к Алтаю (период от 18 до начала 20 вв.) как локальному типу сибирской культуры.

Хронологические рамки исследования: 17 в. - начало 20 в.

В 17 в. произошло присоединение Сибири к Русскому государству, что послужило основанием институционального становления Русской православной церкви и ее активного взаимодействия с представителями других вероисповеданий, как раньше действующих на территории региона, так и появляющихся в процессе дальнейшей колонизации Сибири.

В 1918 г. декретом Советской власти об отделении церкви от государства было изменено положение и роль Русской православной церкви и других конфессий в развитии российского общества.

Выбор темы исследования обусловлен состоянием ее историографии. Анализ обширного материала по отдельным разделам и вопросам истории религиозной культуры в Сибири Средневекового и Нового времени выявил много пробелов: освещены только отдельные аспекты функционирования различных религий в истории культуры региона. В различных исследованиях нередко представлены противоречивые данные. При этом историко-культурные проблемы региона в хронологическом и территориальном аспектах изучены неравномерно. Несмотря на то, что растет количество публикаций, посвященных отдельным аспектам истории религии Сибири, до сих пор отсутствуют обобщающие монографические исследования по определению места и роли Русской православной церкви и других конфессий в истории культуры региона, не выявлены особенности межконфессиональных отношений.

Культурологическое поле исследовательских задач предполагает обращение к историографии различных научных дисциплин (истории, демографии, этнографии, религиоведения, социологии, истории культуры, философии) дореволюционного и современного периодов, что подытожит результаты отраслевых исследований.

В качестве базовых научных трудов по истории, колонизации и христианизации Сибири можно назвать «Историю Сибири» Г.Ф.Миллера. Все изменения, происшедшие в жизни аборигенов Сибири под русским влиянием, были отмечены Миллером преимущественно в сфере материальной культуры (домашняя утварь, русская одежда, земледелие, огнестрельное оружие и др.) Изменения в области духовной культуры и мировоззрении аборигенов, по мнению Миллера, были менее заметными. Анализируя массовую христианизацию ряда сибирских народов в первой четверти 18 в., Миллер отмечает преимущественно ее негативные последствия. Он подчеркивает, что христианизация имела насильственный и поверхностный характер, не изменяя в корне образ жизни новокрещеных. Миллер выявляет парадокс: став официально православными, многие новокрещеные стали ограничивать контакты с русскими, так как были отвергнуты в своей среде из-за идолопоклонства. Наиболее эффективной, по мнению Г.Ф.Миллера, была деятельность мусульманских и буддийских миссионеров, которые способствовали распространению основ научных знаний и грамотности у своих адептов.

В конце 19 в. проблемы истории Русской православной церкви в Сибири привлекали ученого П.Н.Буцинского («Основание Тобольской Епархии и первый тобольский архиепископ Киприан»). Работа содержит большой объем фактического материала. В то же время деятельность Софийского дома П.Н.Буцинский рассматривает в каноническом духе, с позиции христианской церкви.

Церковная жизнь любого народа протекает в тесной связи с преобразованиями в государственной и культурной сферах. Поэтому выявление специфики институционального и содержательного аспектов деятельности православной церкви в Сибири невозможно без рассмотрения проблемы взаимоотношения духовной власти с государством в целом. В связи с этим в диссертации были использованы работы по общей истории Русской православной церкви. Большой интерес представляет статья П.Громова «Преобразовательная деятельность Петра Великого по церковному управлению в России», где анализируются и выявляются особенности соотношения светского и церковного начала в истории русского государства с 10 по 18 вв. П.Громов отделяет теологические принципы взаимоотношения государства и церкви от принципов их воплощения в реальной истории страны. Несмотря на теологическую направленность, статья носит не констатирующий характер, а выявляет и объясняет причины зависимости Русского православного института от государственной власти. Советская религиоведческая историография не использовала подобного рода труды в силу их теологического характера, поэтому ученые часто писали историю церкви не «изнутри», а извне. Включая огромный фактический материал, исследования советского периода не всегда выявляли и объясняли особенности как внутрирелигиозной, так и внешнесоциальной жизни церкви. Но именно такого рода работы помогают понять органические процессы церковной жизни. Так, например, проблема институционального становления православной церкви в русском государстве рассматривается в богословском труде «Уездное управление в пределах уезда» (к сожалению, автор не указан). Работа раскрывает в историческом плане специфику уезда как административно-территориальной единицы государственного устройства страны, показывает становление церковного управления и его характер в пределах уезда, выявляет механизмы назначения приходского духовенства в православном государстве. Так как проблеме институционального становле-ния Русской православной церкви в Сибири и ее функционирования в преде-лах уезда практически не уделялось внимания историками, эта работа являет-ся ценным источником информации.

Дореволюционная историография Сибири собрала огромное количество фактов, но она не создала обобщающего труда по истории Русской православной церкви и других конфессий в этом регионе. В советский период сибирская историография предпринимает попытки изучения не только указанных лакун, но и многих других сфер деятельности православной церкви (просветительской, миссионерской, религиозные традиции и праздники, строительство храмов и др.), а также активно начинает изучать религиозные верования коренных народов Сибири. В этом отношении наиболее интересны труды С.В.Бахрушина, в частности, «Очерки по истории колонизации Сибири». Сочинение представляет собой введение в историю колонизации, дает лишь общую картину колонизационного процесса и в целом носит информационный характер о всех этапах колонизации Сибири. Именно С.В.Бархушин впервые поднял и осветил проблему взаимоотношений аборигенного населения Сибири с Русским государством. Его исследователь-ский подход строился на принципе изучения каждого народа не только как часть сибирской, но и общеруссской истории. В то же время С.В.Бахрушин односторонне осветил процесс христианизации, что во многом определялось господствующей в советское время атеистической идеологией. В силу идеологических установок того времени многим авторам была присуща негативная оценка христианской религии в жизни аборигенов Сибири (А.Г.Базанов, И.И.Огрызко и др.). Главное достоинство этих работ - привлечение большого массива архивных документов, в том числе из фонда Тобольской духовной консистории. История Русской православной церкви очень кратко была представлена в многотомном издании «История Сибири» под редакцией академика А.П.Окладникова. Церковь рассматривалась в контексте колонизационной политики государства в Сибири. Главное внимание уделялось изучению просветительской, миссионерской деятельности церкви и культовому зодчеству.

В советский период религиозная жизнь аборигенов Сибири представляла специальный научный и идеологический интерес. Он был обусловлен научно-атеистической пропагандой, направленной на преодоление религиозных предрассудков среди всех слоев и групп населения страны. Это выдвигало задачу всесторонних и глубоких знаний самих религиозных систем, для того чтобы объяснить источник веры и религии у их адептов. Формы религиозного сознания народов Сибири исследовались с позиции исторического и диалектического материализма (В.Г.Богораз-Тан, А.Ф.Анисимов, С.А.Токарев и др.).

Усиливался интерес и к изучению Русской православной церкви в Сибири. Главными объектами исследований стали различные сферы деятельности церкви:

•культовое зодчество (В.И.Кочедамов, С.Н.Баландин, С.В.Копылов и др.);

•церковные приходы и общины (Н.Д.Зольникова); •миссионерская деятельность (Л.П.Потапов и др.); •религиозные традиции, обряды, праздники (Н.А.Миненко и др.); •просветительская (Л.П.Потапов, А.Н.Копылов и др.). Кроме того, имеется довольно большое количество статей, опубликованных в основном на страницах сибирских периодических изданий, посвященных изучению перечисленных сфер деятельности православной церкви. Почти все работы носят характер специальных исследований — исторических, искусствоведческих, оставляя за своими пределами многие важные аспекты проблемы. Такое многообразие частных тем в изучении Русской православной церкви сохранилось до настоящего времени. При этом отсутствуют монографические работы обобщающего характера о конфессиональных процессах в истории культуры Сибири, не определены место и роль в ней Русской православной церкви и других конфессий, не выявлены особенности межконфессиональных отношений. Вследствие этого возникает необходимость проведения интегрирующего исследования.

Отметим также, что различные сферы жизнедеятельности Русской православной церкви обычно рассматривались обособленно, вне контекста общей истории и истории культуры России. В осмыслении данных вопросов большую роль сыграли труды историков-богословов И.С.Смолича и А.В.Карташова, содержащие важные выводы по проблемам соотношения церкви и государства, взаимоотношения Русской православной церкви с различными конфессиями страны. В выявлении общего и специфического в деятельности Русской церкви большое значение имеет двухтомный труд И.С.Смолича «История русской православной церкви». В работе дается описание организации церковного управления, анализируется система церковного управления в патриарший и синодальный периоды, методы управления. Особое внимание уделяется приходской жизни и просветительской деятельности приходских школ. Достаточно подробно И.С.Смоличем представлена позиция Русской православной церкви по отношению к старообрядчеству и другим исповеданиям, а также политика правительства в отношении церковного института. Работа И.С.Смолича содержит глубокий анализ теологической и внешнесоциальной жизни церкви. В ряду такого рода работ большую значимость имеет и двухтомник историка-богослова, философа А.В.Карташова «Очерки по истории русской церкви». В истории Русской православной церкви автор выделяет четыре периода - Киевской Руси, эпохи татарского ига, обособления и самостоятельности Русской церкви, синодально-петербургский А.В.Карташов выявляет и анализирует причины разделения функций между церковным и светским институтами власти. «Очерки.» - богословский труд написанный ярким, порой метафорическим языком и выражает личностное отношение автора к описываемым событиям из истории Русской церкви.

В диссертации внимание акцентировано на особом субрегионе Сибири - Алтае, демонстрирующем в полной мере специфику межконфесионального взаимодействия региона. Поэтому предметом исследования стали конфессии, получившие преимущественное распространение в культуре субрегиона - католическая, лютеранская, меннонитская, мусульманская, старообрядчество, а также религиозное новообразование - бурханизм. Но именно старообрядчество оказалось главным предметом внимания сибиреведов и краеведов. Это можно объяснить тем, что Алтай стал, наряду с Забайкальем, центром старообрядческого движения в Сибири. Истории старообрядчества на Алтае было посвящено значительное количество статей, в том числе Ф.Ф.Болонева, Ю.С.Булыгина, Е.Ф.Фурсовой и др. Статьи названных авторов посвящены первоначальному этапу истории старообрядчества на Алтае и содержат большой пласт фактографического материала, но они не выявляют специфических черт этого явления. За рамками их внимания остается быт и уклад жизни старообрядцев. Другие статьи на эту тему, хотя и обращены к анализу хозяйственной, материальной и духовной культуре старообрядчества, основанного на архивных документах и полевых исследованиях, в целом носят частный характер.

Недостаточно исследована история культуры немцев на Алтае. Здесь, прежде всего, должны быть названы статьи А.Д.Сергеева, А.В.Контева, В.И.Бруля, В.О.Малиновского. Но указанные авторы рассматривают только историю появления немцев на Алтае и свойственный их жизни хозяйственный уклад. Религиозная жизнь алтайских немцев, в ее конфессиональном разнообразии не стала предметом специального изучения. Вопросы немецкого поселения в России; рассматривались в общих работах, относящихся к дореволюционному периоду и отражающих разные подходы авторов к теме. Так, монография И.Сергеева «Мирное завоевание России немцами» носит сугубо радикальный политический характер. Автор считает, что немецкая колонизация явилась способом экономического завоевания Германией России, и усматривал в этой колонизации авангард германского нашествия на Восток. Работа Г.Г.Писаревского «Из истории иностранной колонизации в России в ХУШ в» более сдержанна в оценках. Автор рассматривает различные учения о народонаселении и политике народонаселения в западно-европейских государствах 17-18 вв. Основное внимание автор уделяет иностранной колонизации в России в царствование Екатерины II.

Существуют темы, которые не становились предметом исследования специалистов вообще. Так, до сих пор неисследованной проблемой остается конфессиональная история мусульман на Алтае. По этой причине также приходилось обращаться к общим фундаментальным работам, исследующим материальную и духовную культуру сибирских татар (Ф.Т.Валеев «Западно-сибирские татары во второй половине XIX-XX вв.», А.Х.Халиков «Монголы, татары, Золотая Орда и Булгария» и др.).

Объектом пристального внимания ученых на протяжении длительного времени была проблема миссионерской деятельности Русской православной церкви на Алтае. Этой теме посвящено много статей, анализирующих различные стороны деятельности Алтайской духовной миссии. Большую группу среди них составляют труды по истории возникновения миссионерства на Алтае. Изучались экономические и хозяйственные задачи миссии среди коренного населения, научная деятельность миссионеров. Значительная часть публикаций посвящена религиозным верованиям алтайцев. А.В.Анохиным, М.Соколовым, Л.П.Потаповым детально исследовался шаманизм. Ряд вопросов, связанных с проблемой перенятая алтайцами христианских традиций и обычаев, поднят в статье Н.А.Тадиной «Влияние христианства на нравственные и трудовые традиции крещеных алтайцев». Такие проблемы, как деятельность Киргизской миссии, функционирующей в составе Алтайской духовной миссии, религиозно-культовые функции, просветительская деятельность и культовое зодчество миссии, а также взаимоотношения между коренным населением и православной церковью,, восприятие коренным населением насаждаемой русско-православной культуры были исследованы в кандидатской диссертации автором данной работы. По причине определенной разработанности перечисленных проблем в докторской диссертации они не рассматривались.

Наименее изученным остается такое религиозное новообразование, как бурханизм, получивший распространение в духовной культуре алтайцев на рубеже 19-20 вв. В отечественной науке сущность бурханизма рассматривается неоднозначно. Одни исследователи считают это явление национально-освободительным движением алтайцев (П.Я.Гордиенко «Ойротия»). Другие (А.В.Анохин «Бурханизм в Западном Алтае», М.Соколов «К истории бурханизма алтайских калмыков») рассматривают бурханизм как движение, возникшее на почве религиозной реформации. По их мнению, бурханизм возник как попытка создать национальную религию алтайцев, противостоящую, с одной стороны, шаманизму, с другой - православию. А.Г.Данилин первым в своей работе «Бурханизм: из истории национально-освободительного движения в Горном-Алтае» исследует экономические и политические причины возникновения бурханизма. Обрядовая сторона культа и синкретическая природа бурханизма рассматривается в работах А.М.Сагалаева «Мифология и верования алтайцев. Центрально-азиатское влияние», «Урало-алтайская мифология: Символ и архетип». Но в целом эти работы не выявляют и не объясняют историко-культурных причин возникновения бурханизма, не определяют его сущность и специфику как нового религиозного феномена.

Обзор научной литературы показывает, что деятельность Русской православной церкви в Сибири в целом и на Алтае в частности, ее влияние на формирование историко-культурных и духовных процессов в регионе, ее взаимоотношения и различными конфессиями не стали еще предметом специального общеисторического и специального историко-культурологического анализа.

Основную источниковую базу исследования составили документальные материалы, извлеченные из Российского государственного исторического архива (РГИА, г.Санкт-Петербург) и Центрального хранилища архивного фонда Алтайского края (ЦХАФАК, г.Барнаул).

По характеру содержания и форме представленных сведений архивные источники можно подразделить на три группы. К первой из них относятся официальные документы (Указы Русской православной церкви, правительства, переписка духовной и светской власти). Данные документы явились основными источниками для воссоздания общей картины формирования института православной церкви в Сибири в целом и на Алтае в частности, определения основных функций и направления деятельности Русской церкви, а также формирования отношений с другими конфессиями.

Вторую группу источников составили церковные летописи и дела. Обработанные, они представляют ценнейший источник информации о Русской православной церкви в Сибири, деятельности тобольских архиепископов и митрополитов. Эти источники помогли установить принципиально важные даты, восстановить хронологию событий конфессиональной истории Сибири и Алтая.

К третьей группе источников следует отнести записки миссионеров, содержащих информацию о быте, нравах и верованиях «инородцев».

Вместе с тем, нельзя не отметить тенденциозный характер документов, в целом направленных на утверждение главенствующей роли Русской православной церкви в Сибири.

В диссертации была использована неопубликованная рукопись из личного фонда архивиста-краеведа Г.Д.Няшина «Борьба трех вер: шаманизм, православие, бурханизм», освещающая идеологическую, социальную и духовную ситуацию на территории Горного Алтая в конце 19 начале 20 вв. Упомянутая рукопись имела важное значение для осмысления деятельности Русской православной церкви среди коренного населения. Не использованный ранее исследователями богатый фактический материал явился одной из основ проведенного анализа бурханистского движения.

Помимо архивных материалов, важную группу источников составили публикации официальных документов. Так, «Полное собрание законов Российской империи» включает законодательные акты, определяющие главные направления политики государства и церкви.

ЦЕЛЬ работы заключается в изучении культурной деятельности Русской православной церкви, выявлении способов ее влияния на ход межконфессиональных отношений и определении ее роли в историко-культурных процессах Сибири (17 - начало 20 вв.).

Данная цель предполагает решение следующих задач: •выявить специфику религиозного преобразования сибирского региона православной церковью в контексте истории культуры России;

•определить соотношение «секулярного» и «сакрального» в культуре Сибири;

•выявить способы социокультурного регулирования межконфессиональных отношений Русской православной церковью и государством;

•выявить особенности образа жизни, характерного для представителей различных религиозных верований Сибири, определяемого их духовными ценностями и материально-экономическими интересами;

•определить инвариантные и локальные черты различных конфессий действующих в регионе;

•показать роль различных конфессий в процессах дифференциации и интеграции социокультурной жизни региона;

•рассмотреть роль Русской православной церкви в процессе трансформации социокультурной жизни коренных народов Алтая;

•исследовать истоки развития, а также идеологические и культовые особенности бурханизма как религиозного феномена культуры коренных народов Алтая.

•проанализировать характер деятельности и значение Русской православной церкви в историко-культурном процессе Сибири;

Методологический аспект исследования.

Исследование основывается на междисциплинарном (использование историко-культурных, социологических, религиоведческих, демографических, этнографических данных) и региональном подходах (ограничение изучаемого материала рамками целостного этнокультурного, исторического и ландшафтно-географического образования, каким является Сибирь).

В целом диссертация представляет собой комплексное историко-культурологическое исследование. Центральное место в нем принадлежит сравнительно- типологическому анализу. Он позволит выявить локальные и общие варианты конфессиональных культур, различия между конфессиональными группами, заселяющими один и тот же регион, а также особенности межконфессиональных отношений.

Специфика рассматриваемого предмета обусловила обращение и к другим методам исследования:

•сбор и упорядочивание большого массива информации о Русской православной церкви и различных конфессиях в Сибири предполагали применение историографического и источниковедческого анализа',

•изучение различных событий и явлений предполагало использование описательно-фактологического метода.

•рассмотрение культуры Сибири в виде целостно-системного феномена, существование которого определяется совокупностью и взаимосвязями различных конфессий и верований как отдельных компонентов культуры, с их специфическими чертами осуществлялось с помощью элементов системного анализа',

•выявление специфических особенностей различных религиозных типов, а также их классификация как феноменов культуры Сибири проводилось с помощью феноменологического анализа;

•сопоставление разных этапов функционирования различных конфессий в истории культуры Сибири, а также исследование их сосуществования в конкретные исторические периоды проводилось с помощью сравнительно-исторического метода

Теоретическая значимость результатов исследования. Осуществлено фундаментальное исследование проблем истории религиозной культуры Сибири (XVII - начало XX вв.) как важной составляющей истории культуры России в целом. Результаты проведенного исследования являются вкладом в историко-культурологическое изучение религиозной культуры регионов страны. Подготовлена теоретическая основа для выработки политики социокультурного регулирования межконфессиональных отношений народов современной России. Работа может рассматриваться как шаг к созданию обобщающего труда по истории религиозной культуры России. Исследование имеет значение для решения практических задач: во-первых, создана необходимая систематическая информационная база данных о различных конфессиональных представительствах Сибири в целом и Алтая в частности, что дает перспективы как для многоаспектного изучения религиозной истории Сибири, так и в ее целостности; во-вторых, дополнена картина развития религиозной культуры России; в-третьих, дана характеристика изучаемых конфессий с точки зрения прогностического моделирования путей преодоления межконфессиональных противоречий и конфликтов. в-четвертых, материалы диссертации могут быть использованы в основных спецкурсах «Культура регионов России», «История культуры России», «История религии», «История православной культуры», «Религия народов России».

Новизна исследования заключается:

•в обобщении разрозненных научных данных по проблеме и введении в научный оборот ряда архивных документов (клировые ведомости, записки миссионеров, переписка светских и духовных лиц и т.д.);

•в переосмыслении конфессиональных процессов в культуре Сибири на основе синтеза имеющейся и полученной информации.

•в проведении историко-культурологического анализа деятельности Русской православной церкви и различных конфессий в социокультурной жизни Сибири;

•в выявлении особенностей межконфессиональных отношений в культуре Сибири;

•в выявлении причин возникновения религиозного новообразования алтайцев - бурханизма; в анализе его догматики и культовой практики;

•в проведении анализа социально-духовных последствий деятельности Русской православной церкви для культуры Сибири;

•в создании теоретической базы для выработки механизмов социокультурного регулирования межконфессиональных отношений на территории современной Сибири.

Положения, выносимые на защиту:

• специфической тенденцией в культуре Сибири в период колонизации являлась секуляризация, которая со временем стала доминирующей во взаимоотношениях двух институтов власти -духовной и светской, так как именно государство определяло и регламентировало деятельность Русской православной церкви в Сибири;

• религиозное устроение Сибири Русской православной церковью допускало сосуществование различных конфессиональных представительств на основе механизма регуляции (взаимного соотношения прав и обязанностей), в то же время не устраняя культурно-теологических противоречий между конфессиями;

• концентрация на локальных участках территории Сибири различных верований способствовала дифференциации культурного пространства региона и формированию его религиозной географии. Возникли различные религиозные центры, представляющие собой своеобразные «ядра» культурно-религиозной оппозиции. Это способствовало становлению особой системы межконфессиональных отношений, варьирующихся от отторжения до толерантности;

• Русская православная церковь выступила одним из главных факторов трансформации социокультурной жизни коренных народов Сибири. Христианизация и русификация, с одной стороны, способствовали приобщению автохтонов к русско-православной культуре, с другой - способствовали как консервации старых (с целью поддержания самобытности), так и появлению новых феноменов (с целью защиты от инновации -алтайский бурханизм) в культуре коренных народов.

• функционирование в культуре Сибири различных конфессий заставляло государство и Русскую православную церковь вырабатывать новые механизмы регулирования межконфессиональных отношений и подвергнуть пересмотру прежние ценностные системы. Это способствовало постепенному формированию межконфессиональной толерантности, что не снижало уровня централизации власти Русской православной церкви - духовная монополия сохранялась за ней.

Апробация и внедрение результатов исследования осуществлялись в следующих основных направлениях:

• публикации материалов исследования в различных научных изданиях, в том числе двух монографиях;

• разработке и реализации учебных пособий по изучению их студентами;

• участии в международных и российских научно-практических конференциях, на которых результаты исследования получили поддержку (международная конференция «История идей как методология гуманитарных исследований» (2001 г., г.Санкт-Петербург), научных конференциях (1994, 1995, 2002 гг. г.Санкт-Петербург)).

Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, приложения, библиографии и источников (212 наименований).

Заключение научной работыдиссертация на тему "Русская православная церковь в конфессиональных процессах в истории культуры Сибири"

вывод

Под воздействием политических, экономических, социальных, религиозных, этнических и др. факторов на Алтае сформировалась локальная социокультурная система. Формирование социокультурной целостности сопровождалось не только культурной унификацией, выражающей общероссийские особенности и тенденции, но и усилением региональных различий в системе отношений «центр-периферия», а также дальнейшей культурной диверсификацией территории. Важными условиями локализации культурного развития на Алтае являлись:

• систематические связи региона с сопредельными территориями — центрами буддийского мира - Китаем и Монголией, которые оказывали идеологическое воздействие на коренное население;

• социально-экономические факторы, влияющие на промышленное и сельскохозяйственное освоение региона, вызывавшие подвижность населения, принадлежащего к различным этническим группам и конфессиям;

• активизация старообрядческого движения на Алтае, вызванного поисками староверами обетованной земли - «Беловодья».

В социокультурной системе Алтая были сконцентрированы разнородные религиозные феномены, которые отличались между собой традициями, генезисом, символикой и догматикой, что продуцировало культурную дифференциацию и формировало религиозные центры в пределах региона. Религия выступала мощным фактором и стимулом культурного развития народов региона, играя важную роль в становлении, консолидации и существовании диаспоры, повышая ее устойчивость к ассимиляции. Все конфессии Алтая представляли собой периферийные субкультуры, которые были максимально удалены как от религиозных центров и «ядра» своей национальной культуры, так и друг от друга. Они несли в себе и принципиально различное содержание. Одни конфессии занимали в культуре Алтая консервативные позиции (старообрядцы), выступая приверженцами старого культа, этикета, идей и т.д., стремясь к максимальному удалению от «большого» мира, превращаясь в культурный раритет. В то же время, развиваясь по своим внутренним законам, противоречащим господствовавшим ценностям, старообрядчество не выходило за рамки православной культуры. Другие конфессии (лютеране, католики, мусульмане) демонстрировали активную включенность в социальные структуры и отношения.

Появление различных конфессий определяло культурную дифференциацию Алтая. Именно религиозная стратификация являлась одним из необходимых условий развития и преобразования культуры Алтая. Развитие культуры зависит как от внутренних закономерностей, так и от взаимодействия субкультур. Особенности разных конфессий и взаимоотношения между 1шми в значительной мере определяли культурную жизнь социума и осуществляемую государством религиозную политику. Государство в целях охраны «ядра» национальной культуры определяло приоритеты в религиозной политике и регламентировало деятельность религиозных организаций. Посредством религиозной политики государство стремилось поддержать одни конфессии (лютеране, католики) и одновременно ограничить другие, которые представлялись нежелательными (старообрядцы, шаманизм). Непререкаемым духовным монополистом, обладающим государственным статусом, являлась Русская православная церковь. Наличие различных религиозных групп конструировало «этажи» культурной иерархии, в которой место каждой го групп зависело от истории ее отношений с Русской православной церковью и государством в целом, что определяло специфику межконфессиональных отношений (от толерантности до отторжения).

Наличие различных религиозных феноменов не выступало препятствием для интеграции культур. Это было обусловлено воздействием подвижность населения, экономические связи, тенденции к унификации образования и т.д. Все это оказывало воздействие на общественную жизнь в направлении к полиэтническому единству. Этот процесс одновременно происходил и в сфере культуры, приводя к усилению и углублению, взаимодействию и взаимопроникновению культур, т.е. к развитию интеграционных процессов.

В то же время в культуре Алтая существовала и другая тенденция - к обособлению этнических культур. Одним из главных фактором этноообразования выступала религия. Именно посредством религии одни этнические группы (преимущественно переселенцы) сохраняли свою культурную и историческую память, а также способность противостоять ассимиляции, другие (коренное население Алтая), наряду с указанными тенденциями, противостояли русско-православной экспансии. Религиозный фактор во многом детерминировал культурные процессы на Алтае. Так, деятельность Русской православной церкви во многом способствовала трансформации социокультурного бытия коренных народов Алтая и зарождению в их среде религиозного новообразования -бурханизма. Протест коренного населения против русско-православной экспансии облекался в религиозную оболочку. В то же время бурханизм предстал не только как форма религии, но и как некое социокультурное целое, воплощая идею социальной справедливости. В изменившихся под воздействием русской колонизации и христианизации социокультурных условиях, традиционная культура коренного населения Алтая не только сохраняла особенности бытия, видения мира и мышления, формы деятельности, но и актуализировала духовное и культурное достояние, которое было воплощено в религиозную форму - бурханизм. Обращение к культурному достоянию давало основу для утверждения культурной самостоятельности коренного населения и мобилизовывало их внутренние резервы для выживания в современных условиях. населения и мобилизовывало их внутренние резервы для выживания в современных условиях.

С приобщением коренного населения к русско-православной цивилизации в сфере культуры обозначились противоположные тенденции: с одной стороны, христианизация и русификация должны были стереть различия между локальной и «высокой» культурами; с другой - это привело к оживлению, возрождению и укреплению национальной культуры коренного населения.

В целом, Алтай выступает в качестве типичного образца конфессиональной культуры Сибири, фиксирующего общую и частную специфику процесса колонизации и христианизации, а также в качестве образца сосуществования различных конфессиональных представительств в их взаимодействии.

Религиозные различия обусловливали многообразие культурного процесса на Алтае. Каждая религиозная общность представляла собой культурную целостность, которая была неповторима и уникальна. И в этой уникальности они были равны между собой.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Присоединение огромных территорий Сибири к Московскому государству в 16 в. усложнило его картину в этническом и конфессиональном аспектах, превратило в многонациональную державу. До присоединения к Русскому государству Сибирь представляла собой раздробленное множество разнородных этнических, образований, где отсутствовала культура как «единое целое». Конгломерат этнокультур формировал гетерогенную основу культуры региона. Этносы Сибири имели специфические преобладающие культурные черты, свою систему ценностей, разные уровни социального развития, разнообразные религиозные предпочтения, политические ориентации, языки и т.д. В результате такого многообразия в регионе протекали сложные процессы культурного взаимодействия, часто сопровождающиеся конфликтными столкновениями. Это тормозило процесс межэтнической и культурной интеграции сибирского общества. Сибирь имела и специфическую структуру религиозной жизни, которая определяла практически все сферы жизнедеятельности аборигенного населения. Религиозная гетеродоксия, порожденная сосуществованием на территории Сибири различных религиозных систем (язычество, ислам, буддизм-ламашм), также приводила к затруднению интегра-тивных процессов в сфере культуры.

Утверждающая в 16-17 вв. свое господство «чужая» для аборигенов Сибири культура Московской Руси усилила дезинтеграционные процессы, что способствовало не столько объединению культур, сколько их искусственному, чреватому конфликтами смешению, которое и определяло динамику развития социальных и культурных процессов в регионе. Это смешетте, лишенное устойчивости, постоянно провоцировало конфликт: действовали противоположные тенденции к объединению и разъединению разных культур.

Преобразующая социокультурное пространство Сибири и расширяющая сферы своей деятельности, культура русских, в свою очередь, была подвергнута массированному воздействию культурной среды коренного населения, она испытала на себе превратности сибирского бытия. В умонастроениях и поведении значительного числа первых поселенцев формировались новые ориентации и ценности, входящие в противоречие с общепринятыми нормами, господствовавшими на их исторической родине. Покинув территорию Московского государства, многие социальные группы переселенцев «выпали» из единого пространства русской культуры. Но они оказались чужими, по сути дела, маргиналами, и в новых условиях. Реальные обстоятельства заставляли русских переселенцев полагаться только на самих себя, что формировало у них новое отношение к жизни и порождало новые ценности и императивы поведения. Происходил распад прежней системы ценностей, которая в прошлом отличалась устойчивостью, и утвердились иные морально-этические нормы на различных уровнях бытия (в повседневной жизни и во властных структурах). Это способствовало па начальном этапе колонизации утверждению в социокультурном пространстве Сибири гетеротопии и децеи-трирования, множественности несовместимых друг с другом порядков, что вело, в свою очередь, к развитию аиомических и девиашпных форм жизни в нормативной культуре региона.

Отличительной особенностью исторического и культурного бытия Сибири становится преобладание секулярного уклада жизни. Секулярность, существующая в неразрывной связи с церковным в границах Московского государства, перенесенная на просторы Сибири, стала провоцировать размеже-1шя церковной сферы от светской. Необходимость их разделения уже назревала внутри государственной жизни и вытекала из существа взаимоотношений этих двух социальных институтов — государства и церкви, но сила и мощь теократических традиций Русского государства до определенного времени подавляла эти имплицитные импульсы. Именно в культуре Сибири впервые в истории России светское начало на эмпирическом уровне стало заявлять и утверждать себя как самостоятельный и главный компонент общественной жизни, тем самым определяя секулярную «тональность», которая станет неотъемлемым условием последующих государственных преобразований (Алексея Федоровича, Петра I, Екатерины II). Именно в духовной атмосфере и социальной жизни Сибири секулярные тенденции проявились наиболее отчетливо на обыденном уровне. Русский человек в огромном, многослойном культурном пространстве Сибири был интегрирован во множество нерелигиозных отношений. Вовлеченность в социокультурные грани бытия, в мирские, далекие от религиозного начала сферы жизни, определяла весь спектр отношения человека к окружающему, где доминирующими были не религиозные, а личностные качества.

Полифония сибирской культуры, при всех издержках ее многослойио-сти, способствовала освобождению от жестко однозначной детерминации образа мыслей сибиряка. И это открывало перспективу для более свободного социлыго-личностного самоопределения. Это определило противоречивый характер культуры начального периода колонизации Сибири, который с нарастающей силой будет проявляться в последующие века. Это противоречие между стремлением государства в обеспечении универсального единства огромного разнообразного конгломерата социальных и культурных структур и потребностью общества в развитии, которое стало наиболее интенсивным в связи с выходом за территориальные пределы государства, что не могло осуществляться без активизации деятельности различных социальных групп и трансформации их прежних ценностей и ориентаций.

Секулярные настроения широких социальных слоев рождались интуитивно, ю потребности к внутрешгей свободе. Но эта потребность порождала стремление «раствориться», спрятаться в огромных пространствах Сибири от государственной машины, ненасытной и бесконечно требующей «человеческой» жертвы. Однако «недреманное око» государства не могло допустить, в условиях пепросматриваемой территории, бесконтрольного, со своей стороны, существования своих подданных, так как деятельное сознание всегда находило достойную пищу для самостоятельной мысли, что порождало полифонию умонастроений и духовных исканий.

В колонизационном процессе именно государство утверждало универсальные принципы органшации жизни, объединяющие разноликие этнокон-фессиональные и социальные субкультуры. По многофункциональности ор-гашоации и интеграции социокультурной жизни государство превосходило организационные возможности церковного института, так как оно могло, по выражению Б.Ерасова, «выходить за территориальные и духовные рамки православия., обеспечивая несомненное единство этого пространства и населения в политическом, административном, а в определенном смысле, и в хозяйственном плане. Империя была более универсальной, чем официальная церковь» [Ерасов 1997: 492].

В колонизационном процессе государство использовало церковь как одно из наиболее действенных идеологических средств нормализации административной системы управления и духовно-нравственного «обуздания» населения. Государство наделяло церковь теократическими полномочиями только в пределах сибирского региона Тем самым государство внешне поддерживало и укрепляло официальный статус и доктриальное сознание церкви, но в реальности государство оставляло за собой руководство и контроль над ее деятельностью. Колонизация Сибири выявила реальные основания к секуляризации. В результате этого церковь была вовлечена в дело мирского устроения Сибири на секулярных принципах подчинения светской власти, которая манипулировала ею, используя часто в качестве идеологической машины подавления духовной оппозищш (в отношешш старообрядцев и инакомыслящих), или наоборот, сдерживая и преодолевая ее порывы к искоренешпо нехристиан. Церковь, интуитивно осознающая свое неизбежное превращение в средство государственного и общественного служения, стремилась освободиться от этого недостойного положения, укрепляя свою материальную независимость. Поэтому всю свою энергию она направила на создание и расширение церковных вотчин. Считая себя, по праву сильного, духовным монополистом, церковь демонстративно проявляла нетерпимость к «иноверию» и поспешность в осуществлении миссионерских задач. Это часто приводило к антагонизму между православием и другими религиями: одни под насильственным воздействием православной церкви, направленным на искоренение их вероисповедания, еще более утверждались в старой, языческой вере, другие -ламаисты, мусульмане — активнее тяготели к своим духовным метрополиям, которые находились за пределами региона.

В продвижении православия в глубь региона можно выделить две тенденции'. первая заключалась в том, что этот процесс осуществлялся непосредственно под покровительством государства, которое не было заинтересовано в религиозном противостоянии сосуществующих на этой территории шаманизма, ислама, буддизма-ламаизма, вторая характеризуется тем, что православие функционировало преимущественно в среде пришлого, ортодоксально ориентированного русского населения. Но, несмотря на секулярные тенденции, церковь выполнила свою историческую миссию. Политические установки государства облекались в религиозную оболочку. Поэтому православие предстало не только как религия, но и как некое социокультурное целое. Православие должно было стать не только системой общего мировоззрения, но и воплощением новой социокультурной и духовной организации, кодексом гражданских и церковных законов. Поэтому как социальный институт церковь была интегрирована во все сферы жизнедеятельности населения - как в религиозную, так и в светскую. В этой неразрывности светского и священного, политического и этического государство усматривало в церкви особое преимущество, выгодно отличающее ее от других социальных структур. Государство призвало церковь преодолеть дезинтеграцию разнородных «ячеек», стереть различия между местно-локальным и русско-православным вариантом культуры. В этом поле напряженности Русская православная церковь должна была выступить организующим началом, устанавливающим целостность социокультурной системы, а также ограничивающим и регулирующим ее подвижность. Это единство должно было формироваться на основе государственно-политической и религиозной интеграции. Поэтому церковь должна была стать важнейшим культурообразующим фактором, порождающим общие ценности, ориентации, символику и формы культурной и религиозной жизни, способствующие объединению разнородных этнокультур.

Процесс ииституционализации церкви, т.е. формирования системы цен-трашоованного руководства и иерархически организационного статуса, разворачивался параллельно с широким и массированным внедрением различных форм религиозной и социальной регуляции сибирского общества и заключался в создании «видимого» тела религии: в учреждении сети приходов, возведении культовых сооружений, оргашоации системы требоисправления, проведения богослужения, а также во введении церковного суда.

Утверждение доминирующего статуса и авторитета православной церкви, введение ею универсальных христианских критериев и принципов социальной организации превращали духовную жшнь сибирского общества в динамичное поле, заключенное между двумя полюсами: обыденное и трансцендентное, частное и всеобщее. Это превращало церковь в один из главных механизмов, оказывающих непосредственное воздействие на динамику социокультурных процессов. Новые исторические и культурные реалии выдвигали перед церковью проблему поиска новых форм и методов деятельности, что составляло основное содержание церковного Ш1ституга в Сибири. Так, Сибирская церковь возрождает, а точнее, осваивает миссионерскую деятельность, развивая ее в двух направлениях: внутреннем — ориентировашюм вглубь региона - на христиангоацию местного населешш, и внешнем — ориентированном на территории сопредельных государств, в духовные центры ламаизма и буддизма (Монголии и Китая). Главной целью внутренней миссии было не столько осуществление государственных, сколько религиозных задач, поэтому русификация местного населения не являлась самоцелью.

С территориальным расширением и укреплением империи назревал конфликт между светской властью и церковью, который отчетливо проявился, по словам Г.П. Федотова, в «двойном расколе 18 в.: расколе старообрядчества и расколе Петра I» [Федотов 1992: 81]. Результатом обеих реформ стали конец «византийской симфонии» церкви и государства и начало поступательного движения секуляризации в социальной и культурной сферах. Реформы проводились насильственными методами.

Сибирь становится эпицентром религиозного кризиса. В культурном пространстве региона развернулась жесточайшая схватка между старым и новым миром, в ходе которой Сибирь была подвергнута религиозной радикализации. Старообрядческое движение выступило внутренней идеологической и религиозной оппозицией светскому и духовному институтам власти.

Раскол выявил двойственность политики светской и духовной власти по отношению к подданным империи. В отношении оппозиционно настроенного русского населения государство прибегало к жестоким репрессиями для уничтожения «инакомыслия». По отношению же к аборигенному населению, наоборот, государство демонстрировало лояльность, а порой и покровительство их религиозной автономии, так как «многообразие племен, вер и языков стало предметами показной ¡шейной гордыни» [Ерасов 1997: 493]. Государство, подчинив церковь, использовало ее и как средство контроля и подавления духовного инакомыслия.

В век стоглава (патриарший период) деятельность иерархов сибирской церкви не была жестко регламентирована указами государства, что предоставляло им широкое поле деятельности, где они могли проявить свою самостоятельность и инициативу. Поэтому до сшгодалыюго периода деятельность архимандритов и митрополитов Тобольской епархии по воцерковлению сибирского общества носила ярко выраженный индивидуальный характер. В то же время совпадение государственных и церковных шггересов не позволяет отделить церковь от политики государства.

В синодальный период церковь утрачивает самостоятельность и инициативу в решении сугубо специфических церковных задач. По выражению И.Смолича, «иерархия вела себя пассивно, поскольку не чувствовала почвы под ногами. Высшая духовная власть не могла действовать самостоятельно: она лишена была силы». Превратившись в ведомственное звено государственно-чиновничьего аппарата, самобытность церкви стала «растворяться» в море правительственных инструкций и указов, которые касались почти всех сторон ее деятельности. Такая пассивная реакция на действия государства в церковной сфере объяснялась эсхатологическим мировоззрением церкви и ее восприятием истории, считающей, «что важнее не столько улучшать условия земной жизни, сколько готовиться к жизни на небесах» [Смолич 1996: 40]. С введением государственной церковности церковь стала осуществлять свою деятельность сугубо в религиозной сфере, в жестко ограниченных государством рамках полномочий. В связи с этим официальная жизнь и деятельность церкви стала носить безличный характер.

Но, несмотря на ограничешш, именно православная церковь подвергла массированной трансформации духовную жизнь Сибири. С одной стороны, продвигаясь в глубь региона, Церковь способствовала интеграции и унификации региона, созданию единого социокультурного пространства через преодоление ограниченности форм этнокультур Сибири. С другой стороны, Сибирь в этноконфессиональном плане представляла собой динамичное поле, где сосуществовали разные религиозные вероисповедания - ислам, ламаизм, шаманизм, а на другом господствовало одно язычество в форме шаманизма. Церковь способствовала усложнению и дифференциащш поликонфессиональных зон, где православие функционировало наравне с другими вероисповеданиями, но отличалось от них лишь тем, что имела статус государственной религии и пользовалась духовным авторитетом преимущественно среди православного населения. Локально-этнические зоны с господствующим там язычеством церковь трансформировала в поликонфессиопальные, стремясь утвердить себя в качестве единственном значимой религии и тем самым установить новую систему межрелигиозных отношений. (Таким локальным островком в огромном пространстве Сибири, где господствовало язычество, являлся Алтай).

Колонгаация Сибири стала настолько всеохватным явлением, что привела в миграционное движение не только этнические группы во внутренних пределах Русского государства, но и вовлекла в себя представителей различных национальностей и религиозных конфессий ш Западной Европы (лютеране, католики, менношггы и др.). Закрепляясь на новых землях, иностранцы утверждали в духовном и социокультурном пространстве Сибири свою религию и национальный образ жизни, что выдвигало перед государством и Русской православной церковью проблему выработки новых мехашвмов регуляции межэтнического и конфессионального взаимодействия. Алтай выступил как репрезентативный локальный тип сибирской культуры, демонстрирующий особенности религиозной жизни отдельных этнических групп и формы их общежития.

Колонюация Алтая начинается с петербургского периода отечественной исторш!. С этого времени государственная власть 1шкогда не была в зависимости от власти духовной, напротив, воспринимала последнюю как свою собствештую прерогативу, распоряжаясь ею по своему, не всегда благочестивому, усмотрению. Поэтому история православной церкви на Алтае демонстрирует прямое институциональное включение ее в государстве1шую политику.

Русская церковь действовала на Алтае преимущественно среди православного русского населения, выступая кулыпурообразующим фактором, внося в культуру региона тенденции к сакралюации, т.е. к расширению сферы священного, что означало расширение влияния собственно православной церкви. Церковь выполняла функции сохранения и трансляции духовного опыта, воссоздавая тем самым уровни духовной и этической универсальности. В отношении русского населения деятельность церкви сводилась к организации социального и культурного мира, устроению жизненного и религиозного уклада, передаче и сохранению традиций, связывающих алтайских христиан с центральной Россией и православным миром в целом. Тем самым церковь осуществляла вертикальные и горшонтальные духовные связи.

Алтай стал типичным образцом территории, где был представлен полный конфессиональный спектр России. Подобная концентрация была, с одной стороны, следствием интенсивного миграционного процесса значительного числа этнических групп (вызванного социально-экономическими преобразованиями региона); с другой - закономерным явлением конфессиональной истории России.

Взаимоотношения между религиозными организациями на институциональном уровне практически отсутствовали. Это было связано с ограничительными мерами со стороны государства, предусматривающими законодательное различие в статусах конфессий, определявшими их положение и деление на три категории. Среди конфессиональных преференций лидирующее положение в государстве и регионе принадлежало всегда православной церкви. Русская православная церковь, являясь по статусу государственной церковью, относилась к категории «первенствующей» и «главенствующей». Вторую категорию составляли религии «иностранного исповедания», или «терпимые», т.е. религии народов, которые в силу тех или 1шых обстоятельств оказались в составе России (ислам, буддизм, протестантизм, католицизм и др.), поэтому их влияние было ограниченным. Последнюю категорию составляли «раскольники»: старообрядческие церкви, толки и согласия.

Специфика взаимоотношения Русской православной церкви и государства с каждой конфессией была детерминирована их историей. В связи с этим картина межконфессионального взаимодействия была противоречивой, варьировалась от лояльного отношения властных структур к одним конфессиям (лютеране), до полного неприятия других (старообрядцы). В отношении западноевропейских конфессий Русская православная церковь наиболее благожелательно и лояльно была настроена к протестантшму, который она воспринимала как национальное явление, а с римско-католической церковью отношения имели долгую и сложную историю. Контроль за деятельностью этих конфессий был прерогативой только светской власти, которая изолировала от этого Русскую церковь, запрещая ей вести миссионерскую деятельность среди их адептов. Наиболее непоследовательно светская власть осуществляла политику в отношении ислама: от покровительства и заигрывания до попытки регламентировать деятельность «официальных» исламских органшаций. В целом, официальное существование конфессий в Российской империи законодательно регламентировалось правительством. Такая политика государства была обусловлена тем, что оно санкционировало многоконфессиональную жизнь страны, баланс которой становится важным условием стабильности государства. Русская православная церковь, как «религиозный лидер» вынуждена была принимать подобное положение, как бы ей ни хотелось монополии. Такое положение не устраивало Русскую православную церковь никогда, но ее приоритет на официальном уровне, гласно или негласно, прюнавапся на всем пространстве России, поэтому ее влияние было преобладающим (несмотря на то, что ей постоянно приходилось иметь дело с влиятельным секу-лярным настроем жизни). Нарочито демонстрируя и осуществляя толерантную политику в отношении «иноверческих» религий, государство и церковь не допускали оппозиционности и духовного инакомыслия внутри церковно-государственной жизни, каковые представляло собой старообрядчество, по отношению к которому, они выступали с жестокими репрессиями.

Если официальное существование конфессий в Российской империи законодательно регламентировалось правительством, то взаимодействие и взаимоотношения между ними определялись теологическими расхождениями и их исторически сложившимися отношениями. Каждая религия проявляет себя на двух уровнях: теологическом (догматические основы вероучения) и культурном (определенный тип и вариант культуры). В межконфессиональных отношениях представлены оба уровня, динамика развития этих отношений определятся тем, какой га этих уровней будет более значим для адептов. На теологическом уровне межконфессиональные отношения принимали различные формы и варьировались от взаимного неприятия, отрицания и конфликта до индифферентности и диалога. На теологическом уровне религия могла выступать мощным разъединяющим фактором как между различными конфессиями, так и внутри одной религиозной системы. Часто теологическшЧ конфликт и взаимное неприятие демонстрировали этнически однородные группы. Можно выделить два типа межконфессиональных отношений.

• отчуждение в рамках одной религиозной системы и этнической группы характерно для католической, лютеранской и меннонитской конфессий. Принадлежность к западнохристианской религии и одному этносу не снимало между ними религиозных барьеров даже в условиях эмиграции, что препятствовало процессу их этнической и культурной консолидации;

• замкнутость и дистанцированность одних, наиболее ортодоксально ориентированных конфессий, от других религиозных групп с целыо сохранения своей религиозной самобытности и идентичности. Этот тип отношений демонстрируют мусульмане и меннониты.

Подобная разделенность по религиозному признаку в рамках одной этнической группы была присуща и православию (официальная церковь и старообрядцы). Но конфессиональная разделенность внутри двух религиозных систем (западноевропейского христианства и православия) носила принципиально различный характер. Так, если в немецкой диаспоре взаимоотношения между представителями протестантизма и католицгама строились на уровне ограничения межконфессиональных, а порой и межличностных связей, то в православной конфессии разделенность была официально декларирована и не выступала препятствием для взаимодействия на бытовом уровне между приверженцами старого и нового обряда.

На культурном уровне межконфессиональные отношения принимали также разнообразные как формы диалога, взаимного интереса и осознанной толерантности, так и антагонизма. В противоположность отношениям, действующим на религиозном уровне, в межличностной сфере и в повседневной жизни, некоторые конфессии осуществляли активный контакт с представителями других религиозных систем. Так, католические и лютеранские конфессии были открыты к диалогу с другими конфессиями, в отношениях с которыми отсутствовал «шлейф» исторических обид и претегаий (например, связанных с православием). В целом же конфессиям была присуща амбивалентность этических ориентаций. Понятия «справедливость», «честность», «уважение к другим людям» были в то же время условны, так как являлись этическими ценностями только в пределах своей конфессиональной общности и менялись на кардинально противоположные в отношении «чужих». Двойная, «перевернутая» система ценностей порождала взаимное недоверие, а часто и антагоншм. Таким образом, антагоншм был оборотной стороной религиозного плюрализма.

Каждая конфессия утверждала в культурном пространстве Алтая свои институциональные формы, собственный «стиль жизни», который, согласно М.Веберу, определяется «духовными и материальными ценностями, связан со спецификой религиозной идеологии» [Вебер 1994: 78]. Конфессии западно христианского направления привнесли в культуру Алтая религиозный индивидуализм и прагматическую ориентированность на социально-экономический успех и достижения. Старообрядческая община, представляя радикальную религиозную альтернативу внутри православия, стремилась к поддержанию староцерковных истоков и национальных традиций в культуре Алтая через максимальное удаление от «большого» мира. Наиболее независимой в культурном отношении была мусульманская община, сохраняющая в условиях территориальной изоляции специфические формы своей самобытности. Она демонстрировала в культуре Алтая нерасчлененность релнгнозной, светской, бытовой жизни и национальных традиций. В то же время мусульмане были активно включены в систему внешних социально-экономических отношений.

Каждая га конфессий, существуя территориально гаолированно от своих этнических и духовных центров, демонстрировала обостренность исторической памяти, сохраняясь как самобытная культурная модель, которая, как в миниатюре, несла все признаки большой церкви и национальные традиции. Несмотря на специфические характерные черты, конфесаш обладали общими институциональными признаками. Устойчивость конфессии достигалась благодаря организационному фактору - органам самоуправления, образовательным, культурным и др. учреждениям. Но именно религия выступала главным фактором объединения и консервации этнической общности, не допускающим ее ассимиляции в иноэтнической среде. Именно религия способствовала формированию и функционированию конфессии, благодаря ей адепты включались в жизнь общины. Конфессии через церковь, с одной стороны, стремились к поддержанию общности и единства со своим религиозным миром и преемственности национальных традиций, с другой - именно через религию осуществлялась и воплощалась их этническая самоидентификация.

Все конфессии характергауются и тем, что они были «пришлым» элементом в культуре Алтая. В то же время, адаптируясь к новым социокультурным условиям, каждая конфессия стремилась отстоять свое место в его социальном и духовном пространстве, сохранить свою самобытность.

Можно констатировать, что конфессии в локалыго-территорильных пределах Алтая функционировали как самобытные эпшческие и религиозные образования. Институционально они функционировали'в культуре региона разрозненно, как отдельные компоненты, тем самым дифференцируя его духовное пространство. В то же время внутрирелигиозная жизнь каждой конфессии отличалась целостностью, консолидированностыо. Полностью оторванные в территориальном отношении от метрополии и духовных центров, они б иных социокультурных обстоятельствах сохранили этнические и национальные традиции, лишь частично инкорпорировав культурные навыки, свойственные местному населению.

Но если каждая конфессия стремилась к созданию своей «ойкумены», к органшации жизни в обособленных и ограниченных пределах своей общины и не занималась распространением своей религиозной идеологии среди другого населения, то, в отличие от этих конфессиональных сообществ, Русская православная церковь, облеченная статусом монополиста и духовного лидера, неустанно осуществляла расширение своего влияния и утверждения господства среди коренного населения Горного Алтая, вовлекая его в процессы всеобщей перестройки прежних форм жизни. В результате обнаруживается, что коренное население не могло быть включено в новые формы проговодства и существования, что породило антагонизм между культурной инновацией и теми социокультурными традициями, с которыми было связано бытие алтайцев, существенно отличающееся от русско-православной цивилизации. Вторжение «чужой» культуры спровоцировало, с одной стороны, стремление алтайцев к освобождению от засилья русско-православной культуры, с другой -способствовало оживлению старых и рождению новых элементов национальной культуры (бурханизм). Бурханизм был порожден коллективным сознанием алтайцев, стремящихся разрешить проблему выживания в условиях мо-дерншации их традиционной культуры. Они стремились к обретению социальной устойчивости, устранешио острых социокультурных противоречий и конфликтов, возникающих в условиях зависимости в результате усиления влияния русско-православной цивилизации, подрывающей прежние жизненные устои. Кршис традиционных форм органгоащш жизни вызвал разрушение и социальных связей, и мировоззренческих и религиозных установок в сознании людей, испытавших чувства разочарования и отчаяния. В итоге это привело к выбросам огромных масс энергии (результатом чего и стали открытые выступления бурханистов). Обращение к культурному достоянию и переосмысление его значения можно рассматривать как своеобразный духовный ответ на тотальную колонизацию. В то же время преемственность и переосмысление традиций должны были способствовать безболезненному переходу алтайцев от традиций к современности, т.е. они должны были войти в современный мир с новой религиозной формой со свойственными ей мифологемами, соответствующими их коллективному сознанию. Такой религиозной формой стал бурханизм. Переход к новой культурной ситуации был невозможен без ослабления или устранения привязашюсти и преемственности к сложившейся, устоявшейся и малоподвижной религиозной форме - шамангому. Обращение бурхангама к широкому спектру традиций было важным средством преодоления складывающихся новых типов регулящш общественной жизни. Вступая в наряженное и противоречивое взаимодействие с русско-православной цивилизацией, традиционная культура повышала в этническом самосознании алтайцев ценность самобытности, обретаемую в культурном наследии. Таким образом, распад прежних форм организации жизни привел к интенсивным поискам нового социального, культурного и духовного самоопределения алтайского общества, в ходе которого рождалось сложное переплетение традиций и современности, происходила как ломка традиционных элементов культуры, так и их активизация. Возникшая реакция на процессы распада приняла одновременно реставраторский и неотрадиционалистский характер.

Короткий опыт активного взаимодействия двух культур привел к тому, что русско-православная социокультурная система на рубеже 19-20 вв. столкнулась с «непроницаемостю» традиционной культуры алтайцев. Несмотря на это, русская культура все же прошжала туда и получила достаточно широкое распространение в среде коренного населения.

Таким образом, процесс взаимодействия культур в этот период привел к тому, что инородная культура столкнулась с нарастающим неприятием, отторжением, ограничением и вытеснением со стороны местной культуры.

В целом религиозная дифференциация вносила в культуру Сибири жизненно необходимое разнообразие, непосредственно влияя на трансформацию «ядра» культуры региона, побуждая его к развитию. Различные религиозные общности являлись необходимыми элементами сложного механизма преобразования социокультурного и духовного облика Сибири. Присутствие разных (по содержанию, структуре и организации) конфессий и вероисповеданий порождало гетеродоксию духовной жизни региона. Длительное же их сосуществование постепенно вырабатывало механизмы адаптации другу к другу, что способствовало утверждению в культуре Сибири религиозной толерантности. Разнородность и несходство религиозных и этнических культурных традиций не исключали тенденций к формированию поликонфессионального сообщества, составляющего наднациональное культурное единство. Это единство во многом образовывалось на основе государственной и политической интеграции, способствующей сближению различных этноконфессиональных общностей.

Список научной литературыМаняхина, Марина Ревовна, диссертация по теме "Теория и история культуры"

1. Алехин Ю.П., Урлаткин Е.Б. Сибирское старообрядчество //Сибирь в панораме тысячелетий. В 2 т. Новосибирск, 1998 - 17-20 с.

2. Ан С.А. Бурханизм как национальная религия алтайцев (начало XX в.) //История культуры Алтая. Материал к факультативному курсу (9-10 кл.) Вып. 1.- Барнаул: АКИПКРО, 1995 83-85 с,

3. Анохин A.B. Материалы по шаманству у алтайцев собранные во время путешествия по Алтаю в 1910-1912 гг. по поручению русского комитета для изучения Средней и Восточной Азии Горно-Алтайск: Ак-Чечек, 1994.- 147 с.

4. Арнольдов А.И., Орлова Э.А. Структура культуры и человек в современном обществе.- М.:1987

5. Багдасарьян И.Г. Культурология. Учеб. для техн.вузов /Колл.автт.; Под ред. И.Г.Багдасарьян М.:Высшая школа, 1998. - 511 с.

6. Бакиров B.C. Ценностное сознание и активизация человеческого фактора. Харьков: ВШ, 1988. - 168 с.

7. Балагушкин Е.Г. Религия и культура //Культурология XX в. Энциклопедия. Т.2. СПб.: Университетская книга, 1998. - 158-160 с.

8. Басилов В.Н. Что такое шаманство //Этнографическое обозрение, № 5. -М., 1997.-3-16 с.

9. Бахрушин C.B. Очерки по истории колонизации Сибири в XYI и XYII в. -М.: «Мосполиграф», 1927.-200 с.

10. Бахтина О.Н. Сибирская крестьянская библиотека. Новые поступления Томского областного краеведческого музея //Русская книга в древней Сибири. Государство и частные библиотеки. — Новосибирск, 1987139-161 с.

11. Бергер П. Религиозный опыт и традиции //Религия и общество: Хрестоматия по социологии религии /Сост В.И.Гараджа, Е.Д.Руткевич. -М.: Аспент-Пресс, 1996.-339-363 с.

12. Бехтер А.Р. Немцы Западной Сибири: адаптация элементов материальной культуры к сибирским условиям. Конец XIX начало XX в. //Сибирь в панораме тысячелетий. Т.2.- Новосибирск, 1998 - 79-84 с.

13. Богораз-Тан В.Г. Восемь племен: Романы и повесть/ В.Богораз-Тан.— Хабаровск: Кн.изд-во,Б.к, 1991.-397 с.

14. Болонев Ф.Ф. Старообрядцы Алтая и Забайкалья: опыт сравнительной характеристики //Сибирь в панораме тысячелетий. Т.2.— Новосибирск, 1998.-85-93 с.

15. Большой толковый словарь русского языка / Гл.ред. А.С.Кузнецов. М.; «НОРИНТ», 2000. 1536 с.

16. Бонч-Бруевич В.Д. Силы русского клерикализма //Религия и церковь в истории России. М.:Мысль, 1975.- 207 с.

17. Бруль В.И. Немцы в Западной Сибири (в 2-х частях). Тапчиха: Топчихин.тип., 1995 - 192 с.

18. Булгаков С.Н. Народное хозяйство и религиозная личность //Булгаков С.Н. соч.: в 2 т. М.,1993.- 348-367 с.

19. Булгаков С.Н. Религия и экономическое обновление России //Религия и общество: Хрестоматия по социологии религии /Сост. В.И.Гараджа, Е.Д.Руткевич. М.: Аспент-Пресс, 1996.-703-711 с.

20. Булыгин Ю.С. О роли раскольников-старообрядцев в первоначальном заселении и освоении русскими людьми Верхнего Приобья в первой половине 18 в. //Старообрядчество на Алтае. Барнаул: БГПУ, 1999.-6-23 с.

21. Булыгин Ю.С. Официальное православие //Старообрядчество на Алтае. -Барнаул: БГПУ, 1999.-25-43 с.

22. Бурханизм. Документы. Материалы. Часть I, II. Горно-Алтайск: Ак-Чечек, 1994-539 с.

23. Буцинский П.Н. Заселение Сибири и быт первых ее насельников. Ежемесячные сочинения. Май. Харьков, 1889 - 342 с.

24. Буцинский П.Н. Открытие Тобольской Епархии и первый Тобольский Архиепископ Киприан // Вера и Разум. № 21. Харьков, 1890.- 555-646.

25. Бэкман JL, Хульткранс О. Исследование шаманизма у лопарей. — Стокгольм, 1978 128 с.

26. Валеев Ф.Т. Западно-Сибирские татары во второй половине 19-начале 20 вв. (Историко-этнографические очерки). — Казань: Татарское книжное изд-во, 1980.-232 с.

27. Васильев В.В. Порядок и хаос в развитии социальных систем. Синергетика и теория социальной самоорганизации- СПб, 1999 480 с.

28. Василькова В.В. Волновые процессы в общественном развитии/ Василькова В.В, Яковлев, И.П, Барыгин И.Н и др. Новосибирск: Изд-во Новосиб.ун-та, 1992.-227 с.

29. Вебер М. Протестантизм и капитализм //Религия и общество: Хрестоматия по социологии религии /Сост. В.И.Гаражда, Е.Д.Руткевич. М.:Аспень-Пресс, 1996 - 596-622 с.

30. Вебер М. Протестантские секты и дух капитализма // Вебер М. Избранные произведения. М., 1990. - 273-292 с.

31. Вебер М. Социология религии. Типы религиозных сообществ/Макс Вебер. Избранное. Образ общества- М.,1994-280 с.

32. Велицын A.A. Немцы в России. Очерки исторического развития и настоящего положения немецких колоний на Юге и Востоке России.-СПб, 1893.-(с. 87).

33. Вите П.П. Образование и становление немецких колоний в Западной Сибири в конце 19 начале 20 вв. //Немцы. Россия. Сибирь. — Омск,1997.-5-57 с.

34. Гаман-Голутвина O.B. Элиты региональные // Российская цивилизация: Этнокультурные и духовные аспекты: Энц. словарь /Ред.кол.: Мчедлов М.П. и др.; Авт.кол: Андреев A.JI. и др. М.: Республика, 2001.- 507510 с.

35. ГараджаВ.И. Социология религии.- М.: Аспент-Пресс, 1996.-239 с.

36. Головнев A.B. Притяжение евразийской идеи //Сибирские татары. — Тобольск, 1998 77-79 с.

37. Гордиенко П.Я. Ойротия Горно-Алтайск: Ак-Чечек, 1994 - 141 с.

38. Грехова А. Старообрядцы на Алтае //Вестник Алтайской академии экономики и права. Барнаул, 1997.- 133-134 с.

39. Грицай О.В. Центр и периферия в региональном развитии/ О.В.Грицай, Г.В.Иоффе, А.И.Трейвин; Отв.ред. Г.А. Приваловская; АН СССР Инст-т географии. -М.: Мысль, 1991 167 с.

40. Громов П. Преобразовательная деятельность Петра Великого по церковному управлению в России //Вера и Разум. № 22. Харьков, 1890.- 598-638 с.

41. Громыко М.М. Мир русской деревни М.:Изд-во «Молодая гвардия», 1991.-445 с.

42. Гуляев С.И. Былины и песни Алтая: Из собр. С.И.Гуляева сост. авт.вступ.ст., с 5-30 Ю.Л.Троицкий. Барнаул: Алт.книж.изд-во, 1988.-390 с.

43. Гуляев С.И. Былины и песни южной Сибири. Собрание С.И. Гуляева. Под ред. Проф. Д-ра ист.наук В.И.Чегерова. Новосибирс: Новосиб. Обл.гос.изд, 1952. - 335 с.

44. Данилин А.Г. Бурханизм; из истории национально-освободительного движения в Горном Алтае Горно-Алтайск: Ак-Чечек, 1993.- 204 с.

45. Демин М.А. Сведения о религиозных воззрениях народов Сибири 17 в. //Этнографическое обозрение, № 5. М., 1997,- 114-122 с.

46. Документы по истории церквей и вероисповеданий в Алтайском крае. (18-начало 20 вв.) Барнаул, 1997.- 351 с.

47. Дружинин А.Г. Теоретические основы географии культуры. — Ростов-на Дону: Изд-во Рост.ун-та, 1993.-204 с.

48. Жуковская Н.Л. Ламаизм и ранние формы религии.М.: Наука, 1997 -199 с.

49. Ерасов Б.С. Социальная культурология. М.: Аспект-Пресс, 1997 - 591 с.

50. Ерасов Б.С. Этнос и цивилизация //Российская цивилизация: Этнокультурные и духовные аспекты: Энц. словарь //Ред.кол.: Мчедлов М.П. и др.; Авт.кол: Андреев А.Л. и др. М.: Республика, 2001528-533 с.

51. Заварихин С.П. В древнем центре Сибири/ Архитектура Зап.Сибири по Туре, Тоболу, Иртышу. М.: Искусство, 1987.- 192 с.

52. Зеленин Д.К. Идеология сибирского шаманства. М.,Л.: АН.СССР, 1936.- 743 с.

53. Зеньковский С. Русское старообрядчество: Духовные движения в 17 в. -М.: Церковь, 1995.-528 с.

54. Зольникова Н.Д. Сибирская приходская община в ХУШ в. -Новосибирск: Наука Сиб.отд., 1990.-291 с.

55. Зольникова Н.Д. Традиции православия в Сибири. Конец ХУ1-Х1Х вв. //Сибирская икона /Сост.Н.Н.Покровский. Омск, 1999.- 10-34 с.

56. Зуев A.C. О характере присоединения Сибири к России (постановка проблемы)//Региональные процессы в Сибири.- Новосибирск, 200038 с.

57. Зуев Ю.П. Русская православная церковь //Российская цивилизация: Этнокультурные и духовные аспекты: Энц. словарь /Ред.кол.: Мчедлов М.П. и др.; Авт.кол: Андреев A.JI. и др. М.: Республика, 2001.371-376 с.

58. Из истории шаманства /Ответственный редактор Н.В.Лукина. — Томск: Из-во Томс.уни-та, 1976. 190 с.

59. Иконникова С.Н. Контуры исторической культурологии / Культурология. Вып.1. СПб.: СПбГУ, 1997. - 258-267 с.

60. Ипатов А.Н. Этнообразующая функция религии в формировании русского народа //Российская цивилизация: Этнокультурные и духовные аспекты: Энц. словарь /Ред.кол.: Мчедлов М.П. и др.; Авт.кол: Андреев А.Л. и др. -М., 2001.-525-528 с.

61. История Алтая: Учеб. в 3-х ч./ Ред.кол.: А.П.Бородавкин (отв.ред и др.). Барнаул: Алтайское книжное изд-во, 1983 - 184 с.

62. История российских немцев в документах (1763-1992) /Сост. В.А.Ауман, В.Г.Чеботарева. М., 1993.

63. История Сибири с древнейших времен до наших дней. В 5 т. /Глав.ред. А.П.Окладников и В.И.Шуков. Т.2.-Л.: «Наука» Ленинг.отд-ние, 1968. -538 с.

64. Каган М.С. Введение в историю мировой культуры. Книга первая. — СПб.: ООО «Петрополис», 2000. 368 с.

65. Каган М.С. Философия культуры. Санкт-Петербург: ТОО ТК «Петрополис», 1996. - 416 с.

66. Каган М.С. Философская теория ценности. СПб.: ТОО ТК «Петрополис», 1997.-205 с.

67. Кармин A.C. Основы культурологии: морфология культуры. СПб.: Изд-во «Лань», 1997. - 512 с.

68. Карташов A.B. Очерки по истории русской церкви. Т.2. М.: ТЕРРА, 1997.-570 с.

69. Клаус А. Наши колонии. Опыты и материалы по истории и статистике иностранной колонизации в России. Вып.1. СПб: Тип., В.В.Нусвальта, 1869.-455 с.

70. Кнабе Г. Материалы к лекциям по общей теории культуры и культуры античного мира. М., 1993.

71. Коган Л.И. Словарь прикладной социологии.- Минск, 1984.- 140 с.

72. Кононенко В.А. Религиозные синкретизм и процесс секуляризации у малых народов //Христианство и ламаизм коренного населения Сибири. -М., 1979.-228 с.

73. Контев A.B. Первые специалисты на Алтае //Алтайский сборник. -Барнаул, 1997.-24-36 с.

74. Копылов А.Н. Очерки культурной жизни Сибири XYII- начала XIX в. -Новосибирск: Изд-во «Наука» Сибир.отд-ние, 1974.-252 с.

75. Копылов Д.И. Прибыльский Ю.П. Тобольск. Свердловск, 1975.- 224 с.

76. Косарев В.И. Роль религии в мировой истории и культуре // Религия и секуляризация на Востоке: Сб.ст. /Рос.ан. Ин-т востоковедения; [Отв.ред.Л.Р.Полонская].- М.: Наука. Изд. Фирма «Вост.лит.», 1993. -243 с.

77. Косарев М.Ф. Древняя история Западной Сибири: человек и природная среда. М.: Наука, 1991.-301 с.

78. Костомаров Н.И. Исторические монографии и исследования: в 2 кн. -М.: Книга, 1989-239 с.

79. Кочедамов В.И. Тобольск (как рос и строился город).- Тюмень: Кн.изд-во, 1963.- 155 с.

80. Кривич H.A. Художественная культура Приморского края в Древности и Средневековье: Проблемы формирования, динамики, топологии //Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата культурологии. СПб, 2001.

81. Кривоносов Я.Е. Беловодье земля непокорства и духовных исканий //Барнаул. Вып.2. - Барнаул, 1995.- 158-170 с.

82. Ксенофонтов Г.В. Хресте. Шаманизм и христианство. Иркутск, «Власть труда», 1929. 144 с.

83. Кузнецова Ф.С. История Сибири. В 2 частях. Часть 1. Новосибирск, 1997.-256 с.

84. Культурология XX в. Энциклопедия. Т.2. СПб.: Университетская книга, 1998.-447 с.

85. Курило О.В. Интеграция русских немцев в Германии (этноконфессиональный аспект) //Этнографическое обозрение. № 2. — М.,1999.- 113-114 с.

86. Ланда Р.Г. Россия и ислам: межцивилизационные контакты и взаимодействие //Религия и политика в современной России. — М.Д997 53-65 с.

87. Левада Ю.А. Социальная природа религии. — М.: Наука, 1965. — 264 с.

88. Левяш И.Я. Культурология: Курс лекций. Мн.: НТООО «Тетра Система», 1998. - 544 с.

89. Липинская В.А. Русское население Алтайского края. Народные традиции в материальной культуре (XYIII-XX вв.) М.: Наука, 1987224 с.

90. Лиходей O.A. Регионоведение: Учеб.пособие СПб: СПГУВК, 2000204 с.

91. Логинов A.B. Межконфессиональные отношения //Российская цивилизация: Этнокультурные и духовные аспекты: Энц. словарь

92. Ред.кол.: Мчедлов М.П. и др.; Авт.кол: Андреев A.JI. и др. М., 2001.185-187 с.

93. Малиновский В.О. О национальном единстве и этнографических группах немцев в России //История культуры немцев на Алтае. Вып. 1. (по материалам этнографических экспедиций). — Барнаул, 1999.— 5-13 с.

94. Мамсик Т.С. Социальная организация фронтира в контексте мирового колонизационного процесса: по материалам Сибири и Северной Америки //Региональные процессы в Сибири в контексте Российской и мировой истории. Новосибирск, 1998.- 43-46 с.

95. Маркарян Э.С. Культура жизнеобеспечения и этнос. Опыт этнокультурологического исследования (на материале армянской сельской культуры). Ереван: Изд-во АН Арм.ССР, 1983.-319 с.

96. Маркарян Э.С. Методологические проблемы системного исследования общественной жизни /Автореферат диссертации на соискание ученой степени д-ра философ, наук. М.: 1967.- 54 с.

97. Маркарян Э.С. Очерки теории культуры. Ереван: Изд-во АН Арм.ССР, 1969.- 228 с.

98. Материалы по Древней истории Сибири. Т.1. Эпоха доклассического общества и племенных союзов /Ред.коллегия: чл.-кор. АН СССР А.П. Окладников. Улан-Удэ: Наука Сиб.отд-ние, 1964.- 739 с.

99. Миллер Г.Ф. История Сибири. M.,J1.: Изд-во Акад.наук СССР, 1937608 с.

100. Миллер Г.Ф. История Сибири. В 2 т. 2-е изд., доп. М.: Изд.фирма «Вост.лит.», 1999.

101. Миловидов В.Ф. Старообрядчество в прошлом и настоящем. М.: Мысль, 1969 - 112 с.

102. Миненко H.A. Живи страна: Будни и праздники в XYIII — первой половине XIX в. Новосибирск: «Наука» Сиб.отд-ние, 1989.- 158 с.

103. Миненко H.A. Северо-Западная Сибирь в XYIII первой половине XIX в. Историко-этнографический очерк. - Новосибирск: «Наука» Сиб.отд-ние 1975.-308 с.

104. Миненко H.A. Традиционная культура русского крестьянства Сибири и Урала XYIII-XIX. Екатеринбург: Ин-т истории и археологии, 1996359 с.

105. Михайлов Т.М. Основные этапы эволюции шаманизма в Бурятии / Современые проблемы буддизма, шаманизма и православия /Редакционная колл. М.Г.Брянский, К.М,Герасимова, Т.М.Михайлов (отв.ред) Улан-Уде: Бурятнский филиал СО АН СССР, 1980. -41-52 с.

106. Мосолова JI.M. Теоретические основания исследования истории культуры регионов России /Истоки региональных культур России. -СПб.: Изд-во РГПУ им. А.И.Герцена, 2000. 173 с.

107. Мчедлов М.П. Цивилизация Российская //Российская цивилизация: Этнокультурные и духовные аспекты: Энц. словарь /Ред.кол.: Мчедлов М.П. и др.; Авт.кол: Андреев АЛ. и др. М.: Республика, 2001. - 490495 с.

108. Мысли о богослужении православной церкви из дневника кронштадского протоирея Иоанна Ильича Сергеева. Вып. 1,2. М., 1894.- 110-111 с.

109. Никольский Н.М. История русской церкви. М.:Политиздат, 1988. — 448 с.

110. Никольский Н.М. Сектанство и развитие капитализма в России // Религия и общество: Хрестоматия по социологии религии /Сост.В.И.Гараджа, Е.Д. Руткевич. М.: Аспент-Пресс, 1996.-662-639 с.

111. Никонов А.Б. Критический анализ миссионерской деятельности русской православной церкви 1721-1917 гг. /дисс. к.ф.н- М., 1988186 с.

112. Новоселов А.Е. Беловодье: Повести, рассказы, очерки. Иркутск: Вост.Сиб.кн.изд-во, 1981.-445 с.

113. ИЗ. Общедоступные беседы о богойужении православной церкви. — М.,1884-151 с.

114. Орлова Э.А. Введение в социальную и культурную антропологию. — М.: Изд-во МГИК, 1994. 214 с.

115. Основания регионалистики. Формирование и эволюция историко-культурных зон Европейской России /В.А.Булкин, А.С.Гердт, Г.С.Лебедева, В.Н.Седых /Под. ред. А.С.Гердта, Г.С.Лебедева. СПБ.: Изд-во С.-Петербургского ун-та, 1999. — 392 с.

116. Основы религиоведения. Учеб. /Ю.Ф.Борунков, И.Н.Яблоков, К.И.Никонов и др.: Под ред. И.Н.Яблокова. 2-е изд., перераб. И доп.-М.:Высш.шк., 1998.-480 с.

117. Отчет Алтайской духовной миссии 1916 г. (реквизиты непронумерованы).

118. Памятники Сибирской истории. Кн.1. СПб, 1883.

119. Панченко А.М. Русская история и культура: работы разных лет. СПб., 1999.-520 с.

120. Первая всеобщая переписка населения Российской империи 1897 г. Издание центрально статистического комитета министерства Внутренних Дел /Под ред. Н.А.Тройницкого. Т.79. Томская губерния. -СПб., 1904. С.Х. Подсчет.

121. Писаревский Г.Г. Внутренний распорядок в колониях Поволжья при Екатерине II. Варшава: тип.,Варшавск.учеб.окр.,1914 —46 с.

122. Писаревский Г.Г. Из истории иностранной колонизации в России в XYIII в. -М.: Печатня А. И.Снегирева, 1909.-340 с.

123. Покровский И.М. Русские Епархии XYI-XIX вв., их открытие, состав и пределы: опыт церековно-исторических, статистических и географических исследований. В 2 т. Казань, 1913.- 736 с.

124. Покровский H.H. «Сказки» перед самосожжением //Отечество: краеведческий альманах. Вып. 6. Новосибирск, 1995 - 234-259 с.

125. Покровский H.H. О роли древних рукописных старопечатных книг в складывании системы авторитетов старообрядчества //Научные библиотеки Сибири и Дальнего Востока. — Новосибирск, 1973.-19-41 с.

126. Поликарпов B.C. Лекции по культурологии. М., 1997.- 344 с.

127. Полное собрание законов Российской империи.

128. Половинкин Н.С. Культурно-исторические предпосылки открытия в Сибири духовной семинарии //Религия и церковь в Сибири. Вып.6. -Тюмень, 1993.-9-15 с.

129. Потапов Л.П. Алтайский шаманизм. Л.: «Наука» Ленингр. Отд-ние, 1991.-319 с.

130. Потапов Л.П. Возрожденный народ. Краткие очерки по истории алтайцев. Новосибирск: Новосиб.гос.изд-во, 1941.- 49 с.

131. Потапов Л.П. Этнический состав и происхождение алтайцев. Историко-этнографический очерк. — Л: «Наука», Ленингр. отд-ние, 1969 196 с.

132. Проблемы философии культуры. Опыт историко-материалистического анализа /Под ред.В.Ж.Келле. М.: Мысль, 1984 - 325 с.

133. Путеводитель по реке Волге и ее притокам. Одесса, 1907 - 122 с.134. . Пучков П.И. Современная география религии / Отв.ред. С.А.Токарев. — Москва: Наука, 1975. 184 с.

134. Региональные процессы в Сибири в контексте Российской и мировой истории. Новосибирск, 1998.- 224 с.

135. Религиозные верования народов СССР. М.,Л.: Огиз «Моск.рабочий», Ряз.тип. «Мосполиграф» в Рязани, 1931.-384 с.

136. Религиозные объединения Российской федерации/ Аппарат Росс.Федерации. Федер.собр.Рос.Федерации. Аналит.упр; сост.: Иваненко С.И.к.филос.н и др; Под общ.ред.М.М.Прусака,

137. В.В.Борщева.-М.: Республика, 1996.-271 с. Отв.ред.Л.Р.Полонская].-М.Ф: Наука, Изд.фирма «Вост.лит»,1993 243 с.

138. Религиозный синкретизм: проблемы теоретического и исторического исследования //Материалы IY Санкт-Петербургских религиоведческих чтений. Апрель, 1997. СПб.: Б.И. 1997 74 с.

139. Религия в современном обществе: история, проблемы, тенденции //Материалы научно-практической конференции 2-3 октября 1997. Казань: Заман, 1998.-271 с.

140. Религия в ценностных измерениях //Материалы научной конференции «Философия и религия на рубеже тысячелетий» (Уфа, 26-28 сентября 1999). Уфа: БГУ, 2000.- 206 с.

141. Религия и секуляризм на Востоке: Сб.ст. /Рос.АН Ин-т востоковедения; [Отв.ред. Л.Р.Полонская]. М.: Наука, изд.фирма «Вост.лит.», 1993. 243 с.

142. Религия и церковь в истории России: Современные историки о православной церкви в России: (Сборник статей). М.: Мысль, 1975.— 256 с.

143. Русские ведомости от 4 января 1905 г.

144. Рябушинский В. Старообрядчество и русское религиозное чувство. Москва-Иерусалим, 1994.-240 с.

145. Савельев Ю.Р. Заказ в архитектуре средневековой Руси XI-XYI вв. СПб, 1992.- 151 с.

146. Сагалаев A.M. Мифология и верования алтайцев. Центрально-азиатские влияния. Новосибирск: Наука Сиб.отд-ние, 1984- 121 с.

147. Сагалаев A.M. Урало-Алтайская мифология: Символ и архетип. Новосибирск: Наука Сиб.отд-ние, 1991.- 152 с.

148. Сагалаев A.M. Шаманизм как универсальная операционная система //Сибирские татары. Тобольск, 1998 143-144 с.

149. Садыков К.С. Некоторые обряды и обычаи сибирских татар //Сибирские татары. Тобольск, 1998 145-147 с.

150. Сафронова Е.С. Буддизм //Российская цивилизация: Этнокультурные и духовные аспекты: Энц. словарь /Ред.кол.: Мчедлов М.П. и др.;Авт.кол: Андреев A.JI. и др. М.: Республика, 2001.- 23-27 с.

151. Сафронова М.Н. Роль православия в становлении российской государственности в Сибири // Православие и религия. Прошлое, настоящее, будущее: материалы духовно-исторических чтений. Томск, 1998.- 106-110 с.

152. Сборник статистических сведений об экономическом положении переселенцев Томской губернии. Вып. 1., 1914 59 с.

153. Сергеев А.Д. Место и роль И.Б. Леубе в истории Алтайского края //История и культура немцев Алтая. Вып.1. Барнаул, 1999 37-53 с.

154. Сергеев И.И. Мирное завоевание России немцами. Петроград, 1917 — 147 с.

155. Сибирские церкви и школы фонда им.императора Александра III к 1 января 1901 г. -Спб.,1901 -96 с.

156. Сибирский церковный Вестник. № 6. Томск, 1886.

157. Сибирь. Древние этносы и их культуры /Отв.ред. Павлинская Л.Р.-СПб: МАЭ, 1996 194 с.

158. Сикевич З.В. Социология и психология национальных отношений. — СПб.: Б.И., 1994.-203 с.

159. Скрынникова Т.Д. Ламаистская церковь и государство. Внешняя Монголия XYI-начала XX вв.- Новосибирск: Наука Сиб.отд-ние, 1988. 102 с.

160. Скубневский В.А. Роль купечества в развитии народного образования Барнаула во второй половине XIX- начала XX вв. //Культурное наследие Сибири. Барнаул, 1994 - 49-55 с.

161. Словарь. Религии народов современной России. М.: Республика, 1999.- 624 с.

162. Смолич И.С. История Русской церкви: 1700-1917. Т.8 (ч.1). М.: Спасо-Преображ.Валаам.монастыря, 1996. - 779 с.

163. Снегирев И. Взгляд на православное иконописание /Философия русского религиозного искусства. М.,1993. - 106 с.

164. Современные проблемы буддизма, шаманизма и православия. Улан-Удэ, 1980. - 132 с.

165. Соколов М. К истории бурханизма у алтайских калмыков. — Барнаул: Алт.книжизд-во, 1964.- 104 с.

166. Соколова З.П. Культ животных в религиях. М.: Наука, 1972. - 216 с.

167. Соколовский C.B. Меннониты Алтая. М., 1996 - 256 с.

168. Справочная книга Томской Епархии. Томск, 1914.

169. Старцев A.B., Клевакин Е.П. Очерки из бийской жизни //Культурное наследие Сибири. Барнаул, 1994.— 118-119 с.

170. Тадина H.A. Влияние христианства на нравственные и трудовые традиции крещеных алтайцев //Этнография Алтайского края. Барнаул, 1994.-65-67 с.

171. Тернер.В. Роль гадания в социальном процессе //Религия и общество: Хрестоматия по социологии религии /Сост. В.И.Гараджа, Е.Д.Руткевич. -М.: Аспент-Пресс, 1996.-471-481 с.

172. Ткачева A.A. Новые религии Востока. М.,1991- 216 с.

173. Тобольская Епархия. Омск, 1892, Ч.П.

174. Тобольский Архиерейский дом в XYIII в. История Сибири. Первоисточники. № Y. Новосибирск, 1994- 26-29 с.

175. Томилов H.A. Современные этнические процессы среди сибирских татар. Томск Изд-во Томского ун-та, 1978.-208 с.

176. Трёльч Э. Социальные учения христианских церквей и групп//Религия и общество: Хрестоматия по социологии религии /Сост. В.И.Гараджа, Е.Д.Руткевич. 4.1. М.:АСПЕНТ-ПРЕСС, 1996. - 140-148 с.

177. Тухватуллина Н. О роли ислама в культуре общения башкир //Религия и духовность. Уфа, 1995 - 91 с.

178. Федотов Г.П. Трагедия древнерусской святости. В кн.: Судьба и грехи России. Т. 1. СПб., 1992- 81 с.

179. Флиер А .Я. Культурология для культурологов: Учебное пособие для магистрантов и аспирантов, докторантов и соискателей, а также преподавателей культурологии. М.: Академический Проект, 2000. -496 с.

180. Фомин В.В. Казачество и казачья культура //История культуры Алтая. Материалы к факультативному курсу (9-10 кл.). Вып.1- Барнаул: АКИПКРО, 1995.-20-37 с.

181. Фрейд 3. Психический генезис религиозных представлений //Религия и общество: Хрестоматия по социологии религии /Сост. В.И.Гараджа, Е.Д.Руткевич. М.:Аспент-Пресс, 1996.-328-334 с.

182. Фролов С.С. Социология: Учебник для высших учебных заведений, 2-е изд., переработанное и дополненное. М.: Издательская корпорация «Логос», 1996.-360 с.

183. Фурсова Е.Ф. Проявление христианского и традиционного мировоззрения в культуре Сибири юго-западной Сибири //Этнография Алтая. Барнаул, 1996 - 172-176 с.

184. Халиков А.Х. Монголы, татары, Золотая Орда и Булгария. Казань: ФЭН, 1994.-123 с.

185. Хантингтон С. Столкновение цивилизаций /С.Хантингтон; Пер. с англ. Т.Велимеева, Ю.Новикова. М.: ООО «Издательство ACT», 2003. — 603 с.

186. Христианство и ламаизм у коренного населения Сибири. — JL: Изд-во «Наука» Ленингр. Отд-ние,1979. 257 с.

187. Церковное управление в пределах уезда. СПб., 1890 - 105 с.

188. Чемеров В. Славгород. Барнаул, 1980 - 18 с.

189. Шайдуров В.Н. Алтайские немцы накануне и в ходе первой мировой войны //История и культура немцев Алтая. Вып.1. Барнаул 1999. 2430 с.

190. Шелухин С.П. Немецкая колонизация на юге России.— Одесса: Акц.Южно-русс. Об-во печ.дела, 1914, обл. 1915. 83 с.

191. Шор Ю.М. Культура как переживание (Гуманитарность культуры). -СПб: СПБбГУП, 2003. 220 с.

192. Элерт А.Х. Г.Ф. Миллер о взаимоотношениях между русскими и аборигенными народами Сибири //Религиозные процессы в Сибири в контексте российской и мировой истории. Новосибирск, 199833-36 с.

193. ЦХАФАК ф.26,оп.1.д.1054,л.206. ЦХАФАК ф.26,оп.52,д.200.207. ЦХАФАК ф.31,оп.1,д.477.208. ЦХАФАК ф.81,оп.1,д.43.

194. ЦХАФАК ф. 164,on. 1 ,д. 1.210. ЦХАФАК ф.164,оп.1,д.13.

195. ЦХАФАК ф. 164,on. 1 ,д. 166.212. ЦХАФАК ф.164,оп.1,д.199.213. ЦХАФАК ф.164,оп.2,д.91.214. ЦХАФАК ф.164,оп.2,д.42.215. ЦХАФАК ф.164,оп.2,д.115