автореферат диссертации по искусствоведению, специальность ВАК РФ 17.00.02
диссертация на тему: Русские народные духовные стихи Калужско-Брянского пограничья

Полный текст автореферата диссертации по теме "Русские народные духовные стихи Калужско-Брянского пограничья"

На правах рукописи

<м

005046926

КОСЯТОВА Светлана Семеновна

РУССКИЕ НАРОДНЫЕ ДУХОВНЫЕ СТИХИ КАЛУЖСКО-БРЯНСКОГО ПОГРАНИЧЬЯ

Специальность 17.00.02 — Музыкальное искусство

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата искусствоведения

13 СЕН 2012

Москва —2012

005046926

Работа выполнена в Московской государственной консерватории имени П. И. Чайковского.

Научный руководитель: кандидат искусствоведения,

профессор, заведующая кафедрой истории русской музыки Московской государственной консерватории имени П. И. Чайковского Гилярова Наталья Николаевна

Официальные Заболотная Наталия Викторовна

оппоненты: доктор искусствоведения, профессор,

Российская академии музыки имени Гнесиных, профессор кафедры истории музыки

Теплова Ирина Борисовна

кандидат искусствоведения, Санкт-Петербургская консерватория имени Н. А. Римского-Корсакова, доцент кафедры этномузыкологии

Ведущая организация Государственный институт

искусствознания (г. Москва)

Защита состоится И октября 2012 года в 18 часов на заседании диссертационного совета Д 210.009.01 при Московской государственной консерватории имени П. И. Чайковского по адресу: 125009, Москва, ул. Б. Никитская, 13/6.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Московской государственной консерватории имени П. И. Чайковского.

Г

Автореферат разослан _ сентября 2012 г.

Ученый секретарь диссертационного совета доктор искусствоведения, профессор

Ю. В. Москва

I. Общая характеристика работы

Актуальность темы

Настоящая работа представляет собой первое комплексное исследование, посвященное духовным стихам Калужско-Брянского пограничья. Экспедиции Московской государственной консерватории имени П. И. Чайковского (МГК) в эти края начали проводиться с 1937 года, но в силу сложившихся историко-социальных причин, народные песнопения духовного содержания фиксировались собирателями не столь последовательно, как другие фольклорные жанры. В результате до начала XXI века мы располагали лишь единичными образцами записей духовных стихов, которые были распространены на исследуемой территории. Тем не менее, несмотря на порицания со стороны светских властей, традиция исполнения духовных стихов в фольклорной среде не была прервана. Духовные стихи, первоначально предположительно исполнявшиеся во время постов, постепенно вошли в похоронно-поминальный обряд, а на протяжении почти всего XX века их пение стало необходимой составляющей народной панихиды. Благодаря этому в XXI веке исследователям Научного центра народной музыки им К. В. Квитки (далее — НЦНМ) МГК на территории Калужско-Брянского пограничья удалось сделать записи около 200 образцов духовных стихов1.

Заявленная тема представляется актуальной, поскольку выходит за пределы этномузыкологического анализа духовного стиха. В работе рассматривается весь корпус духовных стихов в контексте других фольклорных жанров (свадебных, лирических, календарных обрядовых песен) и церковно-певческого искусства Древней Руси. Кроме того, предлагается скорректировать сложившиеся взгляды на народное православие, рассмотрев его сквозь призму народной религиозной поэзии.

В диссертации духовные стихи впервые исследуются в историческом контексте: конкретизируются административные границы края в разные исторические периоды и восстанавливаются границы монастырских владений, что во многом проливает свет на специфику распространения духовных стихов на исследуемой территории.

Предмет исследования

Предметом исследования в настоящей диссертации являются

1 Записи духовных стихов были сделаны во время фольклорно-этнографических экспедиций в юго-западные

районы Калужской области МГК имени П. И. Чайковского под руководством Н. Н. Гиляровой в период 2002— 2009 годов.

3 ' • ^

]:

народные духовные стихи, чаще всего включенные в похоронно-поминальный обряд, именно поэтому хорошо сохранившиеся в современной традиции на фоне других фольклорных жанров.

Одной из магистральных линий в работе стало осмысление духовного стиха как специфического явления музыкально-поэтического фольклора, эволюционировавшего на протяжении многих веков, развивавшегося по своим законам, отличным от других традиционных жанров. Особое внимание в работе уделяется изучению отношения народных исполнителей к духовному стиху, его осмыслению и значению в похоронно-поминальном обрядовом комплексе.

Материал исследования

• В основу работы легли аудио-материалы, содержащиеся в архиве Научного центра народной музыки им. К. В. Квитки МГК им. П. И. Чайковского, записанные разными собирателями, в том числе и автором диссертации, в период 2002—2009 годов во время фольклорно-этнографических экспедиций в юго-западные районы Калужской области под руководством Н. Н. Гиляровой.

• Рукописные материалы из архивов Свято-Георгиевского мужского монастыря (г. Мещовск Калужской области), Свято-Введенской Оптиной пустыни (г. Козельск Калужской области).

• Карты и архивные материалы по истории и духовной жизни Калужского края (издания, хранящиеся в отделе редкостей Государственной областной научной библиотеки им. В. Г. Белинского, в историко-краеведческом музее г. Кирова Калужской области).

Цели и задачи исследования

Основные цели диссертационной работы — рассмотреть духовные стихи Калужско-Брянского пограничья как автономное явление в традиционной культуре Калужского края, определить их место в контексте русского фольклора; предложить универсальную систематизацию корпуса духовных стихов, применимую в дальнейшем и к другим территориям; определить музыкально-поэтическую специфику (взаимосвязь духовных стихов с другими традиционными жанрами и церковно-певческой традицией), раскрыть специфику бытования духовных стихов в русском музыкальном фольклоре в современности, подойти к проблеме межрегиональных обобщений2.

1 Вопрос региональной стилистики и межрегиональных обобщений — один из главных вопросов в современной этномузыкологии. В. М. Щуров указывает на необходимость детального изучения каждой локальной традиции, поскольку « <...> каждый новый шаг в этом направлении открывает перспективные возможности для развития различных отраслей науки» (Щуров В. М. О региональных традициях в русском народном музыкальном творчестве // Музыкальная фольклористика. Вып. 3 М.,1986. С. 47). В настоящей работе рассматривается

Для достижения цели в исследовании ставились следующие задачи:

1. Рассмотреть историю собирания и изучения русских народных духовных стихов устной традиции;

2. Дать научное обоснование понятия духовного стиха как области, относящейся к эпической поэзии и включающей в себя разные жанровые группы;

3. Рассмотреть взаимосвязь стихов со знаменным распевом и современной церковной певческой традицией;

4. Объяснить процесс формирования различных жанров духовного стиха в связи с конкретными историческими эпохами и провести параллели с другими видами народного художественного творчества;

5. Раскрыть и сформулировать локальные музыкально-стилистические черты духовных стихов Калужско-Брянского пограничья, поставив их в контекст других фольклорных жанров.

Методологическая основа исследования

Многогранность духовного стиха, особенности его исторического развития, сложный характер взаимосвязи с другими компонентами традиционной культуры предопределили необходимость применения методов комплексного исследования. Особое внимание уделялось истории заселения той территории, материал которой стал предметом анализа, поэтому в той или иной степени в данной работе поднимаются вопросы и народного художественного творчества (религиозного лубка), и церковно-певческой традиции, и исторической географии.

В работе сочетаются музыкально-этнографический, филологический, музыкально-аналитический, культурологический, философско-аналитический подходы. На первое место при этом выходят методы исследования, разработанные музыкальной фольклористикой.

В основу работы с материалом был положен структурно-типологический метод анализа (К. В. Квитка, Е. В. Гиппиус, А. В. Руднева, Б. Б. Ефименкова).

Кроме того, наша методология изучения связана с новым подходом в этномузыкологии — выявлением истинных ареалов распространения того или иного музыкального стиля, исходя из истории заселения изучаемой территории, ее географических особенностей. Однако помимо «естественных» природных границ, связанных с ландшафтом

конкретная традиция, границы которой строго оговорены. Духовные стихи — «странствующий» пласт народного творчества. Их музыкально-поэтическая основа зачастую может не совпадать со стилем других традиционных фольклорных жанров отдельно взятого ареала, поскольку феномен распространения духовных стихов на территории России во многом отличен от распространения, к примеру, свадебных или лирических песен. Вопрос межрегиональных обобщений может подниматься только после детального изучения локальных традиций.

или крупными реками, существуют еще и границы «культурные», связанные с человеческой деятельностью, которые также необходимо учитывать. Для решения подобных задач был применен метод картографирования материала, который помог более наглядно проследить особенности формирования музыкально-поэтического стиля и установить исторические, культурные границы районов.

Научная новизна

Большинство исследований, посвященных духовным стихам, ограничено рамками историко-филологического анализа (выяснение материала, литературных источников стихов, анализ религиозного содержания, определение ареалов одного и того же сюжета). Этномузыкологические работы представлены либо статьями, посвященными отдельным стихам, либо сборниками стихов, снабженными краткими комментариями. Монографические работы, посвященные этой проблематике, появляются только в последние годы.

Мы предлагаем комплексный подход в изучении феномена русского народного духовного стиха, современные методы исследования (картографирование, выявление ареалов распространения определенного стиля), которые апробируются на новых, в основном ранее не опубликованных материалах, зафиксированных на протяжении 2002—2009 годов на территории Калужско-Брянского пограничья.

Практическая ценность исследования

Диссертационные материалы вводят в научное обращение новые музыкально-этнографические образцы, позволяющие существенно дополнить наши представления о духовной жизни исследуемого региона, о репертуаре и локальной специфике духовного стиха. Результаты исследования дают возможность дополнить и скорректировать сложившиеся научные взгляды на проблемы народного православия и автономности духовных стихов в контексте традиционного фольклора. Материал может быть использован при подготовке лекционных курсов по русскому музыкальному фольклору в музыкальных училищах и консерваториях.

3 Монографические исследования представлены в диссертациях на соиск. уч. степ. канд. искусствоведения: Мурашова И. С. Духовные стихи старообрядцев Алтая: жанрово-стилистическая типология. (Новосибирск, 2000), Сверлова Е. Л. Погребальные духовные стихи Саратовского Поволжья как открытая полистилистическая музыкально-поэтическая система (Саратов, 2006), БаранкгвичЛ. Ф. Духовный стих в белорусском музыкальном фольклоре (Минск, 2009).

Апробация работы

Отдельные положения диссертации были представлены в виде докладов, обсуждавшихся на следующих научных конференциях: на II Всероссийской конференции «Православие и современное образование» (Тамбов, 2007), на III Всероссийской научно-практической конференции «Традиционная народная культура как основа национального самосознания» (Санкт-Петербург, 2008), на 4-й Международной конференции памяти А. В. Рудневой (Москва, 2008), на Международной конференции «Отечественная этномузыкология: история науки, методы исследования, перспективы развития» (Санкт-Петербург, 2010). Диссертация обсуждалась на заседании кафедры истории русской музыки в Московской государственной консерватории 14 декабря 2010 года и была рекомендована к защите.

По материалам исследования существует ряд публикаций.

Структура работы

Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения и приложения, содержащего образцы напевов и текстов духовных стихов (46 образцов), этнографические комментарии, карты-схемы, иллюстрации и таблицы.

II. Содержание работы

Во вступлении обосновывается актуальность темы, определяются предмет и цели исследования, устанавливается круг основных проблем, получивших освещение в диссертации, формулируется методологическая позиция автора, дается краткое описание структуры и содержания диссертации.

В первой главе («Русский народный духовный стих») рассматриваются вопросы общетеоретического характера:

• история методологии изучения и первых публикаций духовных стихов;

• историческая трансформация понятия «духовный стих»;

• поэтические источники духовных стихов;

• специфика «народного православия».

История записи и изучения духовного стиха начинается с их первых публикаций в середине XIX века. Первоначально интерес к этому явлению русского фольклора возник в среде ученых-филологов.

Первым собранием и фактически первой публикацией духовных стихов4 стал сборник «Русские народные стихи» П.В.Киреевского (М., 1848). Этапными стали «Сборник русских народных стихов» В. Варенцова (СПб., 1860) и многотомное издание П.Бессонова «Калеки перехожие: сборник стихов и исследование» (М., 1861—1864).

На рубеже столетий в публикуемых работах наметилась тенденция конфессионально-дифференцированного подбора материала. В 1871 г. появилась работа И. Барсова «Духовные стихи секты людей Божьих», в 1909 — Т. Рождественского «Памятники старообрядческой поэзии», в 1912 — Т.Рождественского и М.Успенского «Песни русских сектантов-мистиков».

В перечисленных трудах публиковались только поэтические тексты. Издание же напевов имеет свою историю. Хронологически первым нотографическим памятником духовных стихов стал сборник Кирши Данилова 1818 г5. Начиная с середины XIX века, духовные стихи печатаются в фольклорных сборниках вместе с произведениями других жанров, в книгах и журналах историко-литературного, исторического и этнографического профиля6.

Во второй половине XIX — первой четверти XX века появляются отдельные музыкальные публикации духовных стихов в сборниках народных песен М. А. Балакирева, Н. А. Римского-Корсакова, А. К. Лядова, С. М. Ляпунова.

Важной вехой на пути изучения русской народной песни (не только духовных стихов) являются сборники «Песни русского народа. Собраны в Архангельской и Олонецкой губерниях в 1886 году» (Истомин Ф. М., Дютш Г. О. СПб., 1894) и «Песни русского народа» (Истомин Ф. М., Ляпунов С. М. СПб., 1899). Именно эти сборники положили начало исследованиям региональных традиций русского фольклора. Данные издания отличаются научным подходом к собиранию песенного материала: под каждой песней помещено указание уезда, губернии, волости и села, в которых был записан тот или иной образец, сохранены особенности диалекта. Особое внимание собиратели уделили нотографической фиксации напевов, которая уже говорит о новом понимании специфики народной музыки.

4 Если не считать фрагментарного текста, напечатанного без подписи в журнале «Москвитянин» в 1841 году (в первый год издания журнала).

5 Древние российские стихотворения, собранные Киршею Даниловым и вторично изданные с прибавлением 35 песен и сказок, дотоле неизвестных, и нот для напева. M., 1818.

" Так, в сборнике Ю. Мельгуноеа «Русские песни, непосредственно с голосов народа записанные и с объяснением изданные» (1879—1885) наряду с народными песнями разных жанров есть несколько духовных стихов, записанных автором в Медынском уезде Калужской губернии.

Одним из первых, кто уделил внимание именно музыкальному оформлению духовных стихов, был А. Л. Маслов7. Труд Маслова — единственный в своем роде, обобщающий музыкальное содержание стихов. Исследователь впервые поставил проблему тесной связи народного стиха с церковной музыкой в России. Он предложил классификацию стихов по временному и региональному признакам, а также по источникам поэтического текста.

«Стихи духовные» (СПб, 1912) — последний сборник из серии, представляющей общерусский репертуар духовных стихов. Издание было подготовлено Е. Ляцким как антологическое: в него включены лучшие варианты напевов из уже существовавших сборников и из публикаций в научных изданиях.

В 20-е годы XX века в периодических изданиях еще появлялись единичные публикации духовных стихов, затем их издание на длительное время прекратилось.

В 1920—1959 годы в музыкальных изданиях можно встретить лишь единичные образцы жанра. Наиболее полным собранием духовных стихов во второй половине XX века остается издание: Былины. Русский музыкальный эпос (сост. Б. М. Добровольский, В. В. Каргузалов. М., 1981), где под названием «Апокрифические песни и песни-притчи» были опубликованы 19 музыкально-поэтических текстов духовных стихов.

Начиная с 90-х годов прошлого века по настоящее время интерес к этому пласту народного музыкально-поэтического творчества неуклонно растет. В 1991 году была опубликована книга Г. П. Федотова «Стихи духовные» (первоначально изданная в Париже в 1935 г.), ставшая важнейшим этапом в новом направлении изучения жанра духовного стиха. В этом же году увидели свет следующие сборники поэтических текстов духовных стихов: «Стихи духовные» (под ред. Ф.М.Селиванова, М., 1991), «Голубиная книга». Русские народные духовные стихи XI—XIX веков (Л. Солощенко, Ю. Прокошин, 1991); «Сборник духовных народных песнопений» (собрал и составил епископ Афанасий. Издание Пермской Епархии, 1991).

В 1998 году был выпущен небольшой нотный сборник М. В. Медведевой «Духовные стихи русского народа», в 2003 году исследователями РАМ имени Гнесиных был издан Смоленский этнографический сборник — редкое в настоящее время издание, в которое включены смоленские духовные стихи в их исторической многогранности.

7 МаююаА. Л. Калики перехожие на Руси и их напевы. СПб., 1905.

9

Одно из крупнейших изданий последних лет — сборник «Духовные стихи Верхокамья» (МГУ им. М. Ломоносова. М., 2007). Исследование духовных стихов отдельной региональной традиции — основная тенденция последнего десятилетия — весьма перспективна. Как отмечает Б. Н. Путилов, «понимание общенародного обретает реальность на уровне отношений между региональными традициями. Общенародные признаки вычленяются из этих традиций в виде обобщений, универсалий, интегрирующих качеств...» .

Фактически одновременно с началом собирания музыкально-поэтических текстов духовных стихов в среде историков, филологов и музыкантов возникли первые попытки научной характеристики этого явления, которые привели к разногласиям относительно их истоков и времени возникновения первых образцов, а также самого определения того, что подразумевается под словосочетанием «духовный стих». Впервые такое определение за народными песнями духовного содержания закрепилось в сборнике В. Г. Варенцова. До его выхода в свет в разных изданиях можно встретить такие названия как «народная песнь» (А. Н. Радищев), «народные легенды» (А. С. Пушкин), «христианские легенды» (А. Н. Афанасьев), «народные сказки» (Н. М. Языков), «народные стихи» (П. В. Киреевский). Из приведенных ниже определений исследователей разных научных направлений (П. Киреевский, П. Бессонов, А. Маслов, А. Веселовский, Г. Федотов, Ю. Келдыш, К. Кораблева) очевидно, что в отношении выявления сути духовного стиха происходит своеобразное «перетягивание каната». Это понятно и вполне закономерно, ибо содержание стихов (и текстовое, и музыкальное) настолько многогранно, что создать однозначное и незыблемое определение практически невозможно. Кроме того, историческое наследие духовного стиха столь велико, что фактически исключает возможность применения единого принципа классификации.

Основной круг проблем, возникающих при изучении духовного стиха, очерчен уже в работах Ф. Буслаева: происхождение духовных стихов (время появления и формирования жанра; тесно связанное с вопросом о поэтических источниках, о самобытности, оригинальности жанра); изучение самих поэтических источников; осмысление среды, в которой возникали духовные стихи. Позже А. Веселовский, А. Маслов одними из первых поднимают проблему периодизации жанра духовного стиха.

Исследователи XX века подчеркивают первостепенность сюжетной линии в духовных стихах. В основу классификаций М. Рахмановой и М. Медведевой положен социальный принцип: бытование духовных

8 Путилов Б. Н. Фольклор и народная культура. СПб, 1994. С. 147.

10

стихов среди разных конфессиональных групп. Стихи различают по происхождению (древние и новые), по формам фиксации (устная, письменная, в частности крюковая), по тематике (ее различные варианты предлагают Я. Богатенко, Г. Федотов, С. Никитина, К. Кораблёва), по бытовой функции, подразделяя стихи на постовые и погребально-поминальные (Н. Гилярова).

Еще один принцип классификации, сформулированный в работах С. Никитиной — собственно музыкальный — по жанрам-прародителям, к которым восходят те или иные образцы духовных стихов. В результате исследователь остерегается духовный стих именовать жанром: «Мы осторожно называем духовный стих областью <...>. Если же классифицировать стихи более дробно, ориентируясь на фольклорные образцы, с ними сходные, то получим стихи, похожие на былины, на баллады, на лирические песни, даже на жестокие романсы, то есть они распределяются по известным жанрам»9.

Называя духовный стих областью, исследовательница, на первый взгляд права, однако понятие «область» в контексте ее рассуждений воспринимается как некое «ответвление» от основного: духовный стих понимается как некий «вторичный продукт», генетически и поэтически восходящий к основным фольклорным жанрам. На наш взгляд, это верно лишь отчасти. Несмотря на многочисленные связи с фольклорными жанрами, с церковно-певческой традицией, духовный стих надо рассматривать как обладающее своей поэтикой автономное явление в русском музыкально-поэтическом фольклоре.

Русский народный духовный стих, как и все явления народного музыкального творчества, включает в себя два уровня: словесный и музыкальный, составляющие единую музыкально-поэтическую форму. Прежде чем говорить об интонационных истоках и собственно о музыкальной стороне духовных стихов, необходимо более подробно остановиться на образных и поэтических источниках, которые послужили сюжетной «первоосновой» для создания тех или иных произведений.

Тексты стихов, как и музыка, — ярчайшие образцы явлений, родившихся либо на стыке, либо в смешении разнородных источников. Переплетение христианских и архаических элементов стало первоосновой их стилистического разнообразия. Двойственность их « <...> видна на всех языковых уровнях. Это смешение двух языков — русского и церковнославянского — от лексики до фонетики <...> »10. В любом тексте, замечает С. Никитина, встречаются церковнославянизмы,

'' Никитина С. Е. Устная народная культура и языковое сознание. М.,1993. С. 4. '" Цит. по книге: Степанова И. В. Слово и музыка. Диалектика семантических связей. М., 2002. С. 57.

«<...> если не на уровне лексики, то на уровне морфологии или орфоэпии». Например, в народном, «былинном» тексте стиха о Егории Храбром есть «книжные» церковнославянские элементы:

Георгий приговаривал, Св. Храбрый проглаголивал: Гой еси пастухи красны девицы! Вот скажите, не утаитеся, Которого вы сами города, Какого отца-матери1 ?

«Двойственность» русского духовного стиха проявляется и на уровне поэтического воплощения библейских событий, которое реализует себя в специфике пространственно-временных категорий. Пересказ библейских историй, событий в стихах ведется сквозь призму фольклорного временного мышления.

Художественной системой духовных стихов освоены все времена: отдаленное и недавнее прошлое, настоящее и близкое будущее. Такая широта временного охвата подвластна, наверное, только былинам. Кроме того, персонажи, «путешествуя» во времени, встречаются на одной сюжетной площадке. В «Голубиной книге» беседуют библейский царь Давид, живший в X веке до н. э, и условно-исторический Волотомон-царь, жизнь которого можно отнести к X веку н. э.; одновременными зрителями кончины мира («Страшный суд») оказываются библейский праотец Енох, Илья Пророк, Иоанн Богослов — первый жил до Ноева потопа, второй — предположительно в IX— VIII в. до н.э., третий — в I в. н. э. В большинстве сюжетов духовных стихов мы наблюдаем совмещение во времени разных эпох.

Духовный стих распахивает двери навстречу самым разным жанрам, в том числе даже тем, которые расцениваются христианством как смертный грех — заговорам и заклинаниям. Ярким примером тому могут служить стихи с сюжетом «Сон Богородицы»12 — самые распространенные в народных традициях различных областей России. Основные поэтические мотивы «Сна» восходят к текстам Евангелия. Помимо этого, данный сюжет имеет связи с несколькими апокрифическими текстами богородичного цикла: «о крестном дереве», об «успении Богородицы». Ни одни из письменных источников не является прототипом целостного сюжета духовного стиха «Сон Богордицы».

" Фрагмент заимствован из книги: Степанова И. В. Слово и музыка. Диалектика семантических связей. М.. 2002. С. 11.

|! Этот стих был записан в 2004 и 2005 гг. В деревне Лужницы Куйбышевского района Калужской области, от Михеевой Е. П. (1928 г.р.). Причем дважды записан был только текст. «Матиф ни лег»,— пояснила исполнительница. [НЦНМ. Рукописный архив, тетр. №1990. С. 48.]

«Сон Богородицы» — один из немногих стихов, который зачастую не поется, а сказывается, оканчиваясь (в большинстве вариантов) текстом, на первый взгляд, близким к заговорной формуле (<...> избавит Господь от бед и напастей, от всех прискорбностей, от темной ночи, от ясно солнца, от бури, от ветру, от грозы страшной, от огня жаркого, от бегучего зверя, от ползучей змей, от злого, лихого человека). Подобную формулу можно встретить и в 90-м псалме, и некоторых молитвах, включенных в православные молитвословы. Такое взаимопроникновение на фразеологическом уровне дает повод говорить о некоторых общих истоках народных стихов и канонических текстов. Однако надо учитывать, что один и тот же текст в разных контекстуальных условиях может иметь различные семантические наклонения. Так, мотив заговора и магизм в литургических текстах отсутствует. В фольклорных же текстах подобного рода словесные формулы наделяются функциями «охранительной» молитвы, молитвы-заговора, оберега. Не случайно многие исполнительницы не поют этот стих, а начитывают, объясняя при этом, что его и прежде сказывали, а иногда говоря, что «мотив не лег».

В качестве другого примера можно привести духовный стих «На горочке, на Варварушке», записанный в пос. Красный Бор Жуковского района Брянской области. По сюжету он явно балладного происхождения. Однако в заключительном разделе стиха есть метафорическая аллюзия на Евангелие, а опосредованно — на главнейшую часть Божественной литургии — анафору (евхаристический канон). Конечно, говорить о параллелях между этими текстами можно только условно. Отличия между ними не только в поэтической и образной канве, но и в приемах изложения: в духовном стихе можно наблюдать троекратность действий — чисто фольклорный прием, которого нет в Литургии:

На горочке, на Варварушке

(поминальный духовный стих)

А сестра брату говорила:

— А братец мой, не пей воды с

этой речки!

Это не вода — это кровь моя.

А сестра брату говорила:

— А братец мой, не коси травы

коло той речки!

Это не трава — эта коса моя.

Евангелие от Матфея Глава 26.

26. И когда они ели, Иисус взял хлеб и, благословив, преломил и, раздавая ученикам, сказал: примите, ядите: сие есть Тело Мое.

27. И, взяв чашу и благодарив, подал им и сказал: пейте из нее все,

А сестра брату говорила: — А братец мой, не рви цветы! Это не цветы — это жизнь моя.

28. Ибо сие есть Кровь Моя нового завета, за многих изливаемая во оставление грехов.

Поэтические источники духовных стихов не ограничиваются Священным Писанием. Один из разделов стиха «Сон Богородицы» входит в так называемый «Плач Богородицы», полный текст которого можно найти в сборниках XIX века. Мотив «Плача» в службах Страстной Седмицы занимает особое и значительное место, представляя собой лирический комментарий к историческим событиям. Наиболее яркое поэтическое воплощение плача — канон Симеона Логофета (X век) «Канон о распятии Господнем и на плач Пресвятой Богородицы», читающийся на повечерии Великой Пятницы перед плащаницей. Фактически, стих «Плач Богородицы» представляет собой народно-поэтический парафраз этого канона.

На разных этапах своего существования, духовный стих взаимодействовал с разными источниками: это и каноническая, и апокрифическая литература, и внебогослужебная духовная лирика, и народные религиозные картинки («религиозный лубок»), и храмовые росписи.

Хронологически первые «импульсы» поэтических источников духовных стихов в большинстве своем находятся в христианской литературе, которая стала активно проникать на Русь после ее крещения в конце X века. Состав этой литературы не ограничивался только книгами Священного Писания и сочинениями отцов Церкви. Существовал пласт литературы неканонической, нашедший непосредственное воплощение в образах и сюжетах духовных стихов. Подробности, которые дополняли канонический текст в апокрифах, были увлекательны, изложены близко к фольклорному описанию мира. Конечно, это привлекало средневекового читателя. Влияние «отреченной литературы» мы находим не только в сюжетах стихов, но и в ряде других признаков. Например, те методы изложения, которые были характерны для апокрифических сказаний, мы обнаруживаем и в стихах:

• яркость, образность, увлекательность сюжета;

• вопросно-ответная форма (стих о Голубиной книге, Сон Богородицы, многие более поздние поминальные духовные стихи «Спасибо, хозяюшке», «По дорожке шла сиротиночка»);

• детализация, подробности, большая протяженность (стихи об Алексее, Егории и другие эпические стихи);

• символическая многозначность.

Еще один источник поэтических текстов народных духовных стихов — ранняя внебогослужебная лирика, запечатленная в жанре «покаянных стихов»13.

Во второй половине XVI века покаянные стихи группировались в соответствии с системой осмогласия, определялась их основная тематика: большая и малая эсхатология; исторические («О лютее времени», «О Московском царстве», «О Борисе и Глебе») и героико-патриотические сюжеты; погребально-поминальная тема («за упокой», «стихи погребальна»).

К середине XVII века покаянные стихи выходят за рамки богослужебных книг и начинают встречаться в книгах иной тематики. Появляются различные текстовые и мелодические варианты одного и того же стиха. Изменяется и соотношение сочиненных стихов с первоисточниками в сторону все большей свободы. Таким образом, начиная с незначительных изменений текста, через введение красочных и образных добавлений и относительно свободное воспроизведение первоисточника, поэтическое развитие жанра приходит к соединению в одном тексте нескольких литературных истоков. Эта «техника» станет одной из основ поэтической комбинаторики народных духовных стихов.

Постановления церковного собора 1551 года сыграли огромную роль в распространении стихов вне стен обителей. Они приписывали и в домашнем быту, и в церкви держаться «разумного пения», вызывающего «умильное покаяние и слезы»14. Там же «прописывалось» и исполнение этих стихов дома, во время постов, когда иного петь не разрешалось.

Исходя из этого положения, можно предположить, что ранние эпические народные духовные стихи — не «плод народной фантазии» (как считал Маслов), а, условно говоря, яиаз^транскрипция покаянных стихов, вышедших из обителей и ставших доступными каждому православному христианину. Но транскрипция эта «адаптированная», пересказанная на новый лад старцами-слепцами, «каликами перехожими», из чьих уст народ черпал некоторые мотивы знаний

Источником для многих покаянных стихов стали литургические книги: Псалтирь, Триодь постная, Октоих, Ирмологий. Причем большая часть стихов основана на свободном обращении с богослужебным текстом, В числе источников покаялнов - стихиры из чина погребения («Как жития пища»). Великий Канон Андрея Критского («Обратися и вздохни, душе» №24, «Приближается, душе, конец» №37, «Камо иду от духа твоего» №44. «Откуду начну плаката» №45). Содержание некоторых покаянных стихов исходило из литературных произведений, например, стих «Зря корится напрасно приставающа» из «Сказания о Борисе и Глебе», а «Аще бы ведала душе» из погребальных стихир Иоанна Дамаскина.

14 Более подробно см. в статье: Кораблева К. Ю. Духовные стихи как памятники знаменного распева (стихи покаянные) // Música Antiqua Euiopae Orientalis. Т. 4. Bydgoszcz. 1975. S. 535—556.

христианской жизни. Тем не менее, не стоит думать, что вначале был «стих покаянный», а затем народ перенял сюжеты и возник новый вариант этого жанра, бытующий уже не в монашеском кругу, а в народной среде. Вероятно, два очень похожие по своей этико-философской направленности жанра существовали параллельно, независимо друг от друга. Момент сближения в сюжетно-музыкальном плане — это всего лишь один из этапов в многовековом существовании народных духовных стихов.

Другой источник народных размышлений о жизни и смерти — это народное изобразительное искусство (рисованная миниатюра, гравюра, лубок), с которым духовный стих теснейшим образом связан. Наиболее прямые взаимовлияния духовных стихов и народной живописи мы находим в лубочных изданиях, из которых народ также получал представления о Боге и дьяволе, жизни и смерти, добре и зле.

«Лубочные картинки» или «простонародные изображения» большинство писателей и художников XVIII — начала XIX века, в том числе и В. Тредиаковский, А. Сумароков называли «негодными», «гнусными» как и другие жанры народной словесности.

Тематика лубка была разнообразной, но, несмотря на значительный интерес к лубочным картинкам светского содержания, наибольшую популярность все же получили листы на духовную тему. Сюжеты многих картинок на духовную тему (как и духовных стихов) были почерпнуты из Священного Писания, святоотеческих книг и «преданий древнего народного благочестия», Житий святых и народных сказаний, а также «отреченных» книг.

Лубочные картинки религиозного содержания занимали едва ли не главное место в украшении крестьянского дома. В 60-70-е годы XIX века сельская книжная и прочая торговля, велась преимущественно офенями или коробейниками. Вместе с книгами они приносили иконы и лубочные картинки.

Во второй половине XIX в. появилась церковная периодическая печать. Наиболее популярными среди журналов были «Странник» (1860—1917), «Душеполезное чтение» (1860—1917), «Русский паломник» (1885—1917), а также журналы, специально посвященные событиям в епархиях - «Епархиальные ведомости». С 1879 по 1917 годы Иноком Троице-Сергиевой лавры Никоном Рождественским специально для простого народа издаются «Троицкие листки». В листках печатались краткие поучения, пояснения к важнейшим молитвам и богослужению, жития святых и отрывки из проповедей.

Большой популярностью пользовались и народные гравированные

книги: «Сотворение мира», «Страсти», «Апокалипсис», «Синодик»15, «Букварь» и т.д. «Синодик». В XVII—XVIII вв. под названием «Синодик» существовала книга, которая кроме помянника (списка имен живых и умерших родственников для поминания их в церкви) содержала в себе разнообразные «предисловия» к нему в виде рассуждений и рассказов о необходимости поминовения усопших, о состоянии души после разлучения ее с телом.

Именно в это время появляется обилие духовных стихов иного стилистического пласта, что связано с интенсивным влиянием западной славянской народной музыкальной культуры (Белоруссия, Украина). «Новые» стихи во многом отличных от древних эпических по своему поэтическому строю, лексике. На первый план в них также выходит тема смерти и ее аллегорическое представление. Именно стихи на тему малой эсхатологии становятся доминирующими в репертуаре народных исполнителей.

В этот исторический период духовные стихи бытовали в двух стилистических разновидностях: продолжающие повествовательную (эпическую) линию и линию, связанную с лексическим «осовремениванием» сюжета. Тематика малой эсхатологии — о грешной душе, о страданиях, о предстоящих муках грешников находят наибольший эмоциональный отклик в народе. Эти мотивы становятся преобладающими в текстах многочисленных стихов, которые исполняются во время постов и похорон.

Занимаясь изучением народных духовных стихов и локальных традиций похоронно-поминального обряда, нельзя не остановиться на вопросе специфики народного мировоззрения, поскольку только понимание христианских основ народной философии даст исследователю возможность делать какие бы то ни было выводы относительно обозначенной нами темы.

В разделе, посвященном этой проблематике, подробно рассматриваются вопросы терминологии, сложившейся вокруг феномена народной веры, анализируются основные работы и концепции ученых (Е. Барсова, А. Котляревского, А. Соболева, М. Громыко, Г. Мелеховой, А. Панченко), поднимаются вопросы осознания истории и категории времени в фольклорной и церковной среде (С. Гулд, А. Кнапп, Г. Бейли, М. Шэнкс, Л. С. Клейн). Основываясь не только на концепциях исследователей, но и на специфике похоронно-поминального обряда современности и высказываниях информантов,

" Необходимо отметить, что по происхождению «Синодик» — не народная книга. Синодики были известны еще в Византии и на Руси. Они содержали анафемы еретиков и «ублажения» тех, кто сыграл большую роль в жизни Церкви. Просветительскую функцию эти книги приобрели лишь в поздней традиции в качестве печатных изданий.

мы предприняли попытку показать пропорциональное соотношение языческих и христианских мотивов в фольклорном сознании.

Сложность вопроса «народного православия» заключается как раз в том, что нельзя дать точного определения этого явления, исследуя какой-либо один музыкально-поэтический жанр или какую-либо сферу быта сельского мирянина. Попытка объяснить «народное православие» сквозь призму жанра духовного стиха — лишь один из возможных вариантов и многочисленных источников для изучения этого вопроса.

Во второй главе диссертации («Духовные стихи Калужско-Брянского пограничья») внимание сконцентрировано на локальной традиции. Основная задача, поставленная в этой части — максимально полно представить регионально-стилевые особенности музыкального оформления духовных стихов, предложить классификацию материала. Одновременно рассматривались и вопросы:

• историко-географических особенностей исследуемой территории;

• бытования духовных стихов в современной культуре;

• способов «передачи» духовных стихов;

• функционирования духовных стихов в похоронно-поминальном обряде Калужско-Брянского пограничья.

Территория нынешней Калужской области и прилегающих к ней пограничных районов Брянской в разные исторические периоды являлись частью разных административных единиц (губерний, волостей, государств), границы которых многократно подвергались изменениям. Каждый исторический период вносил свои коррективы в установление территориальных границ, и единственным «достоверным» и стабильным источником, на который мы можем ориентироваться, является расположение крупных рек. Через рассматриваемую территорию проходит линия главного водораздела между бассейнами Днепра и Волги. В связи с обилием этно-групп, заселявших эту территорию, она оказывается сложной и интересной для изучения. Исследование, проведенное Н. И. Лебедевой в 20-х годах XX века, по сей день единственное, не теряющее своей актуальности и научной ценности. По отношению к Калужско-Брянскому пограничью она вводит термин «полесье». Говоря об общей черте полехов, Лебедева указывает на их консервативность. Действительно, именно на этой территории не утрачены архаичные жанры и архаические ладовые модели. Сохранность здесь духовных стихов обусловлена сильной монастырской культурой, однако расположение монастырей и обителей на территории Калужской губернии было весьма своеобразным. Большинство их было сосредоточено в северных и центральных районах области. В юго-западных районах известны лишь: Лаврентьев-

Вознесенский-Рождественский, Георгиевский-Соболевский на Рессе, Жиздринский-Успенский-Троицкий. Все они были упразднены в период правления Екатерины Второй. На этой территории, кроме Жиздринского монастыря с немалыми владениями, был расположен и известный с XVII века, ныне действующий Свенский монастырь. К его владениям относились деревни разных районов современной Калужской области.

Как показала проведенная экспедиционная работа, духовные стихи сохранились преимущественно в тех селениях, которые раньше были во владении монастырей (в приложении к диссертации приводится подробная карта с указанием всех монастырей и деревень им принадлежащих).

На современном этапе бытования духовных стихов отмечена определенная тенденция: в памяти большинства исполнительниц сохранились в основном стихи, связанные с темой малой эсхатологии. Это связано с тем, что в настоящее время жанр духовного стиха востребован в определенной ситуации - во время похоронно-поминального обряда, когда пение подобных «духовных песен» необходимо для создания соответствующей атмосферы, настраивающей мысли собравшихся на нужный лад. Исполнение же стихов вне обряда (во время поста или просто «для души») — к сожалению, традиция ушедшей эпохи.

Вхождение духовных стихов в музыкально-поэтический комплекс похоронно-поминального обряда - вопрос, который наиболее часто поднимается исследователями разных региональных традиций. Однако важно не только понять, когда стих вошел в обряд, но когда произошел поворот в поэтической стилистике: от эпичности, былинности, сдержанности, аскетизма в сторону лирики и «душещипательности», поворот от «духовности» стихов к «душевности» в их содержании.

Появление «лирических» духовных стихов в фольклорной среде во многом связано и со сменой художественной парадигмы в русском обществе. Повсеместное распространение лубочных картинок с изображениями Страшного Суда, человеческих мучений после смерти и других назидательно-нравственных изданий, отчасти связано с течением романтизма, начинающего расцветать в этот период в живописи, профессиональной музыке, литературе. Возникновение в сельской местности лирических, субъективных духовных стихов с ярко выраженным эмоциональным колоритом, рисованных картинок подобной тематики отчасти было стимулировано «городской» профессиональной культурой.

Преобладание духовных стихов поминальной тематики, наиболее полно сохранившихся до настоящего времени, можно объяснить также и тем фактом, что на протяжении почти всего XX века пение стихов во время похорон было необходимым элементом, частично «замещающим» церковную службу, которая со стороны властей

всячески порицалась.

На территории Калужско-Брянского пограничья (кроме Жиздринского и Ульяновского районов Калужской области) духовные стихи в настоящее время — обязательный компонент традиционного погребального обряда. В целом, можно выделить два основных момента звучания стихов: во время ночных бдений («карауленья покойника») и за столом на больших поминальных трапезах (обедах, поминах).

Точность рассказов о приуроченности того или иного стиха к определенному моменту обряда в тех или иных местностях различна. Это зависит от многих факторов: от локальных традиций; от возраста исполнителей, от отношения представителей духовенства к пению такого рода стихов .

Духовные стихи — «полуписьменный» жанр. Поэтические тексты часто записываются в тетради, которые хранятся у исполнительниц, используются ими при пении, в то время как напевы стихов обычно выучиваются со слуха. Традиционно стихи перенимались у людей старшего поколения, которые знали их гораздо больше, чем современные певицы. По некоторым свидетельствам, исполнительницы духовных стихов выучили их от слепцов, богомолок. Заметим, что подобный вариант «передачи стихов» мы находим лишь в тех местах, рядом с которыми когда-то находился монастырь или скит. Н.Г.Сенина (1935 г.р.) вспоминала: « <...> я вот в Спасский (монастырь), бывало, бегала на ночь. И у этих монахов там начивали. Ани занимались там пением всяким, интересно про пост рассказывали, пели <...>. А мы слушаем... интересно так <...>» .

В исследуемых районах бытуют сюжеты, которые уже блестяще описал Г. Федотов. Он выделяет стихи про Богородицу, Христа, ангелов и святых, грешный мир, страшный суд и другие, которые являются общерусскими. Среди анализируемых стихов мы выделим следующие сюжетно-тематические группы: стихи о мучениках и святых; стихи о Богородице; лирические стихи на тему малой эсхатологии (исполняющиеся, как правило, на поминах); стихи дидактически-назидательного типа, в которых присутствуют персонажи Священного

Последний фактор очень важен. В Жиздринском районе Калужской области стихи на поминах вообще не поют— «батюшка запрещает».

" Сенина Нина Гавриловна, 1935 г.р. Брянская обл., Жуковский р-н, пос. Эдазия (НЦНМ. И. 4849).

20

Писания или аллюзии на литургические действа; стихи «исторические», в которых описывается какое-либо евангельское событие (по тону и эмоциональному наполнению они близки эпическим, повествовательным стихам. В их поэтическом тексте нет лирики и дидактики, но поются они по большей части на похоронах).

Исходя из сложившейся картины, очевидно, что на сегодняшнем этапе «жизни» духовных стихов возникает вопрос скорее не о наличии в багаже традиции того или иного сюжета, а о конкретной музыкально-поэтической реализации этого сюжета. На примере стиха «Хождение Богородицы» в диссертации рассматривается, как произошла коррекция эпического текста (с точки зрения типа стиха и структуры музыкально-поэтической строфы), что подтверждает нашу мысль об исторической изменчивости жанра духовного стиха, об адаптации его к «современным» условиям бытования.

Проанализировав весь корпус духовных стихов, распространенных на территории Калужско-Брянского пограничья, мы предлагаем систематизировать корпус духовных стихов, положив в основу классификации триединство: поэтическая организация, бытовая функция, музыкальное оформление. Между собой эти уровни находятся в иерархическом соподчинении.

Первый и основной — уровень поэтической организации — позволяет логично и объективно систематизировать весь корпус стихов, поскольку отсутствие, к примеру, жанра эпических стихов в том или ином регионе не ломает последующие уровни предложенной классификации.

Среди всего корпуса зафиксированных духовных стихов, начиная с XIX века и заканчивая полевыми записями последних лет, достаточно много образцов, которые мы безоговорочно относим к эпической поэзии. Эти стихи сложены классическим «былинным стихом» и встречаются в разных регионах России (за исключением тех, где в силу исторических, географических и других причин эпические жанры не являются доминирующими).

Другую группу (или категорию) стихов составляют произведения, сложенные иным стихотворным размером (силлабический тип стиха, в большинстве вариантов — цезурованный десятисложник), но по поэтике, эмоциональному настрою, музыкальному оформлению, сюжетной основе они близки эпическим. В системе сложившихся научных норм, выработанных этномузыкологами, мы можем отнести эти стихи к лирико-эпической поэзии с большим или меньшим удельным весом эпики в каждом конкретном произведении. Лиро-эпические духовные стихи занимают доминирующее место среди всех

образцов, записанных в XX веке. Нередко в них можно наблюдать «противоречие» текста (силлабически организованного) и напева (скрывающего цезуры между полустишиями) — явление вполне закономерное, отражающее с одной стороны, глубинные процессы изменения мышления народных исполнителей под влиянием внешних факторов, а с другой — подсознательное стремление сохранить традицию (тоническую акцентуацию). В результате, анализируя эти стихи, мы можем говорить о втором этапе (периоде) развития и жизни духовного стиха в фольклорной среде.

Как правило, большинство музыкально-поэтических текстов, сложенных силлабически — лиричны. Вышеописанные стихи эпического модуса в современности достаточно редки. На первый план в них выступает тематика малой эсхатологии, появляются стихи дидактически-назидательного типа, в которых присутствуют персонажи Священного Писания или аллегории на литургические действа. Изменяется и композиционная структура. Часто эти стихи имеют припев, обусловливающий их вхождение в похоронно-поминальный обряд.

И, наконец, третья группа стихов — это чисто лирические сочинения, возникшие на протяжении XX века. Как правило, это стихи авторского происхождения, сложенные классическим силлабо-тоническим стихом. В них почти нет локальных черт, поэтому для нас они представляют наименьший интерес.

В связи с выделением на первом классификационном уровне трех разновидностей духовных стихов, обусловленных их поэтической организацией, а, соответственно, и разными историческими периодами возникновения, возникает вопрос: является ли духовный стих жанром? В. Я. Пропп предлагает следующее определение жанра: «Жанр — это совокупность произведений, объединенных общностью поэтической системы, бытового предназначения, формой исполнения и музыкального строя»18. Исходя из этого определения, вполне логично заключить, что духовный стих — это не жанр, а более широкое понятие, которое можно именовать областью эпической и лирико-эпической поэзии, включающей в себя жанры: эпического, лироэпического, лирического стихов.

Важно, что эти жанры не обособлены друг от друга и не исключают возможность стилистического и исторического перехода друг в друга (но переход этот векторный: от эпики к лирике), что доказывается и общностью сюжетов, и некоторыми музыкальными факторами.

18 Пропп В.Я. Поэтика фольклора М., 1998. С. 28

Второй уровень — бытовая приуроченность — можно вводить только тогда, когда определен поэтический стиль, а соответственно и исторический период, который накладывает свои закономерности на исполнение и значение духовных стихов в фольклорной среде. Как показала практика, каждый жанр духовного стиха имеет свои разновидности, обусловленные бытовой приуроченностью.

И, наконец, третий — уровень музыкального оформления — наиболее мобильный, допускающий внутриуровневые модификации в зависимости от региональной специфики. Это наиболее субъективная составляющая где бы то ни было зафиксированного корпуса духовных стихов. Можно различать стихи по типу припева, по формам многоголосия, по композиционным основам, по ладовой организации. Для систематики материала, этот уровень - один из главных - должен вводиться как третий уровень иерархии. Именно в комплексе собственно музыкальных элементов - в ладовой системе, мелодике, многоголосии и др., благодаря которым мы можем на слух, зачастую не прибегая к теоретическому анализу, определить принадлежность песни к какой-либо региональной традиции - наиболее ярко ощущается специфика стиля.

Представляется важным, что предложенная нами классификация может быть применена не только к корпусу стихов исследуемой нами территории, но и к стихам других регионов, поскольку в основе ее — триединство слова, бытовой функции и музыки, которые до настоящего времени рассматривались как его отдельные составляющие, не образующие единой системы.

Следующие разделы второй главы диссертации посвящены музыкально-стилевым особенностям духовных стихов Калужско-Брянского пограничья:

• Рассматривается взаимодействие фольклорного духовного стиха с церковно-певческой традицией.

Народный духовный стих непосредственным образом связан с музыкальной строем православного богослужебного пения: с мелодикой, интонациями как знаменного распева, так и напевов, бытующих в современности.

При рассмотрении проблемы взаимодействия народного и церковного на разных исторических этапах с точки зрения собственно музыкальной организации: выявлении исконно «церковных» и «народных» принципов композиции и музыкального языка, их точек пересечения, возникает множество вопросов, каждый из которых требуем самостоятельного изучения. Нас в первую очередь интересует

проблема музыкально-композиционных точек пересечения народных духовных стихов и церковных распевов на разных исторических этапах.

Начиная с XVII века, древнерусский диатонический звукоряд постепенно вытеснялся относительно новой системой ладовой организации — обиходным звукорядом. К сожалению, мы не располагаем какими бы то ни было котированными записями духовных стихов ни этого, ни более раннего периодов. Именно обиходный звукоряд, отголоски которого можно найти в ладовой организации народных песен определенного исторического периода, рассматривается многими исследователями как отправная точка в исследовании общих закономерностей двух певческих культур.

А. В. Руднева полагала, что в основе архаической русской песенной традиции лежит самая мелкая единица — трихорд, который в структуре обиходного звукоряда играет значительную роль. С позиций фольклориста, она предлагает «пересмотреть» теорию лада, предложив принять за исходную ладовую ячейку «более мелкую единицу первичного ряда» — трихорд, а не тетрахорд19.

Терция лежит в основе архаической мелодики фольклорных жанров и в основе лада большинства песен древнего исторического пласта. Однако терция в церковных песнопениях — это лишь часть интонационного словаря, часть ладовой системы, которая основана на плагальности, функциональной тождественности тонов, отстоящих на кварту друг от друга. Подтверждение этому мы находим в певческих азбуках XVII века: «В высоких согласиях в пении сходятся сия <...> метки. Точки приходить в веди, мыслеть приходит в глагол, нашъ приходит в покой»20. Одна и та же, внешне сходная ладовая формула, поставленная в тот или иной контекст, в условиях фольклорных жанрах и церковных напевов реализует себя по-разному, приобретая подчас противоположный смысл. Так, к примеру, ведет себя одна из самых распространенных в фольклорной среде ладовых структур — терция с субквартой. В народно-песенной мелодике наиболее типичной является терция с незаполненной субквартой. В зависимости от метроритмических условий, семантика этой формулы оказывается различной: она может быть и опорным тоном, учитывая метроритмические особенности, а может воспринимается и как «интонационный сброс», истоки которого, видимо, надо искать в одном из самых древних фольклорных жанров — причитаниях. Часто субкварта становится конечным тоном наряду с нижним звуком терции, в результате чего, функции этих тонов оказываются тождественны,

" Руднева А. В. К современным методам анализа старинных ладов в русской музыке: Обиходный лад в русской народной песне// Вопросы методологии советского музыкознания. М., 1981. С, 98.

Шабалин Д. С. Певческие азбуки Древней Руси. Кемерово, 1991. С. 127.

24

подобно тонам, находящимся на расстоянии кварты в обиходном звукоряде, что говорит о его тетрахордной структуре. Кроме того, сам принцип переменности (секундовой и терцовой), свойственный наиболее архаичному пласту народной песенности, лежит в основе структурной организации знаменных напевов.

Возникновение квартовых интонационных оборотов в мелодике знаменного распева исследователи связывают с постепенным увеличением распевности, расширением объема мелодических оборотов и выходом за пределы терции. В результате получается, что это «сближение» происходит на определенном историческом этапе развития культуры знаменного пения. Однако это не совсем верно. Интонационно-ладовую основу знаменного распева изначально составляли интервалы кварты, терции, квинты, пришедшие в русские певческие службы из Византии.

Если же мы рассматриваем «стилистический уровень», выходим на определение ладовых закономерностей, а шире — и на организацию целого, то отличий становится все больше. Ладовая система знаменного распева характеризуется «многоопорностью» и

«децентрализованностью» (термин И. Е. Лозовой). В процессе развития музыкального материала происходит «соскальзывание» с одного опорного тона на другой. Это — результат сопряжения разных попевок. Между опорными тонами отсутствуют функциональные связи, тяготения, а чередование опорных тонов в песнопении не образует твердой системы — периодически повторяющейся ладовой формулы.

В отличие от песнопений знаменного распева, подобная «многоопорность» в русской народной песне приобретает иные черты (применительно к народной песне бытует термин А. В. Рудневой «многоустойность»): последование опорных тонов напева складывается в фиксированную ладовую формулу, повторяющуюся в каждой строфе.

Подтверждая наше наблюдение, в работе предлагается детальный сравнительный анализ двух вариантов напевов стиха «О богатом и нищем Лазаре». Первый стих — народный, записанный в 2007 г. в Брянской области, второй — покаянный стих пятого гласа.

Из предложенного анализа становится ясно, что основные отличия между стихами заключаются в композиции и принципах моделирования мелодии. В основе формообразования народного духовного стиха — периодическая повторность мелодических отрезков — строк и строф, что напрямую связано с подчиненностью народно-бытового музыкального восприятия регулярным природным ритмам. В покаянном стихе нет четкой структурно-мелодической и ритмической организации. Согласно прозаическому тексту, лежащему в основе

напева, можно выделить пять фраз, каждая из которых оканчивается на своем устое. Основа развития формы покаялна — вектор, в то время как в народном стихе — круг. Так, анализ показывает, что на уровне интонационного словаря можно найти много точек пересечения народной и церковной певческих культур, но это всего лишь «словарь» — элементы языка. Структура же музыкального языка — церковного и народного имеет разную природу, поэтому область наибольшего стилистического расхождения профессионального и народного творчества — сложение композиционного целого на всех музыкальных уровнях (и на ладово-интонационном, и на структурном). Знаменный распев и народная песня противостоят друг другу и в мелодическом, и в ритмическом, и в ладовом, и в композиционном отношениях.

Если же сравнить напевы духовных стихов с песнопениями, звучащими в храмах сегодня, то параллелей оказывается гораздо больше. На это во многом повлияла общая «унификация» музыкального языка. Процесс централизации ладовой системы, установление мажоро-минорной системы в качестве господствующей в профессиональной церковной музыке, выработка мелодико-гармонических «клише» во многом повлияли на музыкальный строй народного духовного стиха.

• Подробно анализируются две композиционные категории стихов: с припевом и без припева; рассматриваются типы припевов.

На музыкально-композиционном уровне, записанные нами духовные стихи разделяются на две группы: с припевом и без припева. Стихи с припевом исполняются только во время похоронно-поминального обряда. Без припева — в любое время (и во время поста, и во время похоронно-поминального обряда). Каждая группа стихов обладает специфическими свойствами. Так, «бесприпевных» стихов сохранилось значительно меньше, по своим поэтическим истокам все они более раннего происхождения. С точки зрения структуры стиха во многих образцах присутствует завуалированное тоническое начало, а с точки зрения мелодики и ладовой организации — много точек пересечения с песнопениями знаменного распева и с архаическими пластами музыкального фольклора.

Духовные стихи, содержащие в своей композиционной структуре припев, как правило, имеют в основе своей силлабический стих с присущими ему признаками — равносложностью строк, наличием постоянной цезуры, с долготами в конце полустиший. Припевы, наиболее часто встречающиеся в духовных стихах, бывают двух типов: условно говоря «церковного» и «народного» происхождения (Ой, Боже мой, раба Мишку заупакой — народный припев, Аллилуия, Аллилуия, Аллипуия — церковный припев). Но различие это не только текстовое:

«народные» припевы не нарушают основную мелодико-ритмическую формулу стиха, в то время как «церковные» припевы «ломают» ритмическую структуру зачина, что позволяет говорить о преломлении синтаксиса церковного пения. «Церковные» припевы привносятся словно «извне», в том виде, в котором они, возможно, звучали в храме и остались в памяти исполнительниц. Более того, некоторые «церковные» припевы духовных стихов мелодически оформлены по «правилам» трех типов гласовых попевок (начальные, серединные и конечные).

Анализ оформления припева духовного стиха «Во зеленом саду» и «Аллилуария» первого и пятого гласов современного церковного обихода, представленный в работе, подтверждают нашу мысль о тесном взаимопроникновении церковно-певческой и народной песенной традиции не только на раннем этапе становления жанра, но и в настоящее время.

• Все рассматриваемые в работе «стихи с припевом» можно разделить на две сюжетно-поэтические группы:

1. «Стихи-притчи», продолжающие в сюжетно-поэтическом плане линию эпических;

2. Стихи «лирические», содержание и эмоциональное настроение которых направлено на осмысление образов Страшного Суда, смерти.

Один из самых популярных «лирических» поминальных стихов, записанных в исследуемой области, — «Спасибо, хозяюшка». Этот стих обычно исполняется в конце поминок, когда гости, благодаря хозяйку/хозяек, выходят из-за стола. Дальнейший раздел исследования посвящен сравнению нескольких вариантов этого стиха; подробно рассматриваются локальные варианты напевов.

В заключительном разделе диссертации, посвященном регионально-стилевым особенностям музыкального оформления духовных стихов, подробно рассматриваются строфические структуры, ритмика, ладовая основа духовных стихов Калужско-Брянского пограничья, формулируются знаковые отличия между стихами юго-западных районов Калужской области и северными районами Брянской области, которые в основном сосредоточены в сфере ладовой организации напевов. Большинство напевов духовных стихов с безусловным трихордом в основе лада было зафиксировано в Куйбышевском, Кировском и частично в Людиновском районах Калужской области. В Спас-Деменском и Жиздринском районах динамика распространения терцовых ладов значительно снижается, уступая место квартовым образованиям. В основе духовных стихов северных районов Брянской области лежат более сложные ладовые модели с опорой на кварту.

Кроме того, в результате рассмотрения духовных стихов в контексте других традиционных жанров юго-западных районов Калужской области, складывается феноменальная картина: ладовые основы традиционных свадебных, лирических, хороводных песен и духовных стихов не совпадают. Этот факт подтверждает нашу концепцию об автономности духовного стиха, который развивается и исторически меняется по своим законам, обусловленным его спецификой.

А. В. Руднева в своих работах писала, об исторической первичности и архаике терцовых ладов. На территории Калужско-Брянского пограничья именно духовный стих сохранил архаику гораздо в большей степени, чем другие жанры. Это важно, поскольку нередко в литературе можно встретить мнение о том, что духовный стих - «синтетический продукт» народной музыкальной фантазии, сотканный из материала «фундаментальных» жанров. Наше исследование показывает обратное: духовный стих, безусловно, впитав в себя многие элементы мелодики, лада, строфики других жанров, живет автономной жизнью, сохраняя в себе те качества, которые зачастую оказываются утерянными в смежных с ним жанрах отдельно взятой локальной традиции. Кроме того, детальный анализ полного корпуса духовных стихов, зафиксированных в определенной местности, как ничто другое дает представление о динамике духовной жизни данного локуса.

В заключении подводятся итоги работы, формулируются вопросы, требующие дальнейшего детального изучения. Указывается необходимость продолжать последовательное комплексное изучение духовных стихов, поскольку традиция пения духовных стихов — одна из немногих, реально существующих сегодня. Востребованность жанра во многом определяет и его специфику: историческую изменчивость и непрерывное взаимодействие с современными течениями в фольклорной и профессиональной эстетике.

III. Список работ автора, опубликованных по теме диссертации

Статьи в изданиях, рекомендованных ВАК:

— Косятова С. С. Народное православие сквозь призму традиционной духовной поэзии похоронно-поминального обряда // Музыковедение № 7, 2009. С. 53—59. (0,7 пл.).

— Косятова С. С. Духовный стих в системе традиционных жанров Калужско-Брянского пограничья. Музыкально-стилевые особенности // Музыковедение № 12, 2010. С. 33—38. (0,5 пл.).

Статьи в других изданиях:

— Косятова С. С. Припев как композиционная основа поминального духовного стиха // Фольклор: Историческая традиция и современность. Материалы IV Международной конференции памяти А.В.Рудневой М., 2012. С. 31—42 (0,7 пл. в печати).

— Косятова С. С. Некоторые особенности музыкально-поэтического склада народных духовных стихов Калужско-Брянского пограничья // Православие и традиционная культура. Материалы III Международной конференции. Тамбов, 2012. (0,5 п.л. в печати).

Отпечатано в ООО «Издательство Спутник-)-» ПД № 1-00007 от 26.09.2000 г. Подписано в печать 30.08.2012 г. Тираж 80 экз. Усл. п.л. 1,5 Печать авторефератов (495)730-47-74,778-45-60

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата искусствоведения Косятова, Светлана Семеновна

Духовные стихи Калужско-Брянского пограничья

Введение.

Глава I. История изучения духовного стиха.

1.1. Публикации духовных стихов.

1.2. Историческая трансформация понятия «духовный стих».

1.3. Некоторые тенденции в исследовании духовного стиха.

1.4. Поэтические источники народного духовного стиха.

1.5. Народное изобразительное искусство и духовный стих.

1.6. Народное православие.

Глава II. Духовные стихи Калужско-Брянского пограничья.

2.1. Историко-географические предпосылки формирования стиля духовных стихов Калужско-Брянского пограничья.

2.2. Бытование Духовных стихов.

2.3. Духовные стихи в похоронно-поминальном обряде Калужско-Брянского пограничья. Способы передачи духовных стихов.

2.4. Распространенные сюжеты.

2.5. Основы классификации духовных стихов Калужско-Брянского пограничья.

2.6. Народный духовный стих и церковно-певческая традиция.

2.7. Музыкально-композиционные основы духовных стихов.

2.8. Стихи с припевом. Церковный и народный припев в духовных стихах.

2.9. Регионально-стилевые особенности музыкального оформления духовных стихов

Калужско-Брянского пограничья.

Введение диссертации2012 год, автореферат по искусствоведению, Косятова, Светлана Семеновна

Как было во городе во Риме, там жил да был Ефимъян князь» — Поющий сию народную песнь, называемую "Алексеем — Божьим человеком", был слепой старик, сидящий у ворот почтового двора, окруэюенный толпою по большей части ребят и юношей» — так начинается глава «Клин» из «Путешествия из Петербурга в Москву» А. Н. Радищева [204, 165].

Это одно из первых упоминаний в русской художественной литературе о народных песнях слепых певцов. А. Радищев дает им крайне высокую оценку, отмечая, что неискусный напев слепца «проникал в сердце его слушателей, лучше природе внемлющих, нежели взрощенные в благославии уши жителей Москвы и Петербурга внемлют <.> напеву Габриели, Маркези или Тодди» [204,165].

Русские духовные стихи — уникальное явление традиционной музыкально-поэтической культуры, без которого невозможно в полной степени понять специфику народного мировосприятия1. По своей серьезности, возвышенности содержания, духовные стихи выделяются из большинства жанров устного народного творчества. В России с момента принятия православия, духовное противопоставлялось мирскому, то есть, всему, что не имело отношения к божественному, причем только в его христианском смысле. Большая же часть поэтического народного творчества «духовной» не была: «Сказками или песнями люди беса тешили, губили свою душу, а духовные стихи служили для утешения и спасения души человека», — ссылаясь на летописи, пишет Ф. М. Селиванов [232, 3]. В области народной поэзии по «серьезности» на одном уровне со стихами стояли, пожалуй, только былины.

Интерес к народным духовным стихам первоначально возник в среде ученых-филологов XIX — начала XX века. Они подробно исследовали содержательную сторону, а музыкальную, к сожалению, оставляли в стороне, как нечто вторичное в этом жанре. В

Кажется необходимым сразу уточнить понятие «народ». В словаре В. Даля представлено такое определение: «Народ — это люд, народившийся на известном пространстве, люди вообще; язык, племя; жители страны, говорящие одним языком; обыватели государства, страны, состоящей под одним управленьем; чернь, простолюдье, низшие, податные сословия; множество людей, толпа» В христианском мире бытует понятие «народ Божий»: «Народ Божий — это тот народ, который имеет в руках Священное Писание Ветхого и Нового Завета, который это писание знает, который старается по нему жить. А главное — это тот народ, который может это Священное Писание провозгласить и написать». [71, 77—78]. Такое определение покрывает все сословия, скрывая все социальные различия между определенными группами людей. В данной работе мы оперируем словосочетаниями «народное православие», «народный духовный стих», «народная философия» и др., подразумевая под этим вполне конкретную социальную группу, долгое время преобладавшую в России, являвшуюся носителем не только традиционной культуры, но и хранителем Православия — крестьянство. результате, имея огромное количество текстовых вариантов, мы практически не располагаем напевами, а поэтому не можем в полной мере систематизировать корпус духовных стихов, основываясь на музыкальных категориях. В этом заключается одна из главных проблем, с которой сталкивается исследователь-музыковед, занимающийся изучением данной области народного музыкально-поэтического творчества.

Существует немало филологических и исторических работ, посвященных духовным стихам. На протяжении многих десятилетий, начиная с середины XIX века, филологи занимались исследованием таких вопросов как:

• выяснение сюжетного материала, литературных источников стихов

А. Н. Веселовский);

• анализ религиозного содержания (Я. К. Генерозов, Г. П. Федотов);

• определение ареалов распространения одного и того же сюжета

В. П. Адрианова-Перетц, В. И. Сахаров);

• проведение параллелей с другими видами искусства (К. Ю. Кораблева)".

В настоящее время мы располагаем немногими исследованиями, авторы которых подходили бы к вопросу изучения русских духовных стихов с интересующей нас точки зрения — их музыкальной составляющей, которая в свою очередь, представляет собой весьма сложный стилистический комплекс, обусловленный «пограничным» положением жанра. Испытывая, с одной стороны, большое влияние церковной певческой культуры, духовные стихи, как явление народного музыкально-поэтического творчества, соприкасаются и с архаическими пластами музыкального фольклора3.

Нас интересуют вопросы, которые до настоящего времени не получили должного освещения в литературе:

• какое место духовные стихи занимают в контексте русского фольклора;

• когда и как произошло вхождение духовных стихов в похоронно-поминальный обряд;

• какова взаимосвязь духовных стихов с другими традиционными музыкальными жанрами и церковной певческой культурой;

• можно ли на современном этапе изучения предложить адекватную классификацию внутри жанра.

2 См изд [1,51,52,54,59,114,226—229,274]

Пожалуй, кроме Смоленского этнографического сборника [241], во второй том которого включено большое количество духовных стихов с подробным анализом и систематикой всего корпуса, пока нет издания, отвечающего требованиям современной этномузыкологии в области изучения народного духовного стиха

Кроме того, мы убеждены, что, занимаясь народным духовным стихом, нельзя абстрагироваться от историко-культурных процессов, происходивших на протяжении многовекового развития жанра. Поэтому мы предлагаем комплексный подход в изучении этого феномена народного творчества. Здесь необходимо не только проведение параллелей с народной культурой в целом, но и с профессиональным изобразительным искусством, и с церковно-певческой традицией. Особое внимание следует обратить на историю заселения той территории, материал которой станет предметом анализа. Вследствие этого, в данной работе в определенной степени поднимаются вопросы и иконографии, и народного религиозного лубка, и художественной литературы.

Феномен русского народного духовного стиха в современном мире не только малоизучен, но, можно сказать, еще не познан и не понят в полном объеме. Перед исследователями, в первую очередь, встают вопросы философско-нравственного начала. Г. Федотов, анализируя религиозное содержание духовных стихов, выходит на проблему понимания основ христианства в крестьянской среде. Он пишет: «Нигде так ярко, как в духовных стихах не запечатлелась народная вера, которая представляет собой не механическое смешение, не функциональное распределение элементов язычества и христианства, а нерасторжимый сплав, представляющий качественно иное духовное образование, чем ортодоксальное христианство, где преображенное язычество стало необходимой частью мировоззренческой системы» [274, 141~\. На сегодняшний день такое определение сути «народного православия» требует некоторой коррекции

Отвечая на поставленные вопросы, мы проанализировали духовные стихи, записанные в определенных районах Калужской области, составляющих в настоящее время ее юго-западную часть. В качестве сравнительного материала были привлечены записи, сделанные в северных районах Брянской области.

В продолжение традиций московской фольклористической школы К. В. Квитки — А. В. Рудневой, основу анализа музыкального материала составляет структурно-типологический метод исследования, подразумевающий изучение народной песни (в нашем случае — духовного стиха) с точки зрения совокупности лада, мелодики, ритмики, особенностей музыкально-поэтической строфы, которые в комплексе покажут своеобразие песни как художественного произведения и позволят получить представления о типических чертах, общих как для данного песенного жанра, так и для локальной фольклорной традиции.

В работе использованы материалы, собранные в результате фольклорно-этнографических экспедиций 2002—2009 годов в Калужскую и Брянскую области под руководством проф. Н. Н. Гиляровой. Были исследованы Людиновский, Кировский, Куйбышевский, Спас-Деменский, Жиздринский, Сухиничский, Ульяновский, Думиничский и Хвастовичский районы Калужской области и Жуковский, Дубровский районы Брянской области. В качестве сравнительного материала привлечены записи из архивов Научного Центра Народной Музыки имени К. В. Квитки (далее — НЦНМ), выполненные другими исследователями4. Из всего корпуса духовных стихов, зафиксированных в названных местах, для анализа мы отобрали наиболее интересные в музыкальном и в поэтическом плане образцы. Важно отметить, что при расшифровке материала был полностью сохранен речевой диалект исполнителей, что отвечает научному подходу к фиксации устных текстов в современной этномузыкологии. В сборнике стихов (Приложение 1) тексты представлены в двух вариантах: на диалекте и литературно. В основном тексте исследования, в связи с унификацией оформления всего иллюстративного материала, тексты духовных стихов приводятся в соответствии с литературными нормами.

Региональный подход поможет более наглядно проследить особенности формирования музыкально-поэтического стиля и установить исторические и культурные границы районов. Кроме того, наша методология изучения связана с новым подходом в этномузыкологии - выявлением истинных ареалов того или иного музыкального стиля, исходя из истории заселения изучаемой территории и ее географических особенностей3. Помимо «естественных» природных границ, определенных ландшафтом или крупными реками, существуют еще и границы «культурные», обусловленные человеческой деятельностью.

Для составления наиболее полной картины специфики распространения духовных стихов и их локальных разновидностей, важным оказывается расположение на изучаемой территории храмов и монастырей. Возможно, что когда-то рядом с тем или иным селом находился монастырь. Именно этот факт, повлиял на сохранение в памяти старожилов большого количества духовных стихов.

Необходимо выразить слова благодарности всем тем, кто оказал неоценимую помощь в процессе создания этой работы6. Автор выражает глубокую признательность

4 Экспедиция И А. Савельевой, Л. П. Маховой в Рогнединский район Брянской области 2003 года

3 Изучением пограничных районов Брянской области и русско-белорусского пограничья длительное время занимается доктор искуствоведения, профессор МГК имени П. И. Чайковского Н М Савельева [224]

6 Мы выражаем признательность сотрудникам Научно-исследовательского центра церковной музыки имени протоиерея Дмитрия Разумовского: О. В Тюриной, В. И. Губайдулиной (Любимовой) и сотрудникам НЦНМ им. Квитки: О. В. Ивановой (Ивашиной), Е. Г Богиной, канд. иск М С Альтшулер, канд. иск. Е. В. Битеряковой. Отдельно хочется поблагодарить руководителя семейного ансамбля «Горошины» И. М Булаткина за помощь во время экспедиций в Брянскую область и за предоставление профессору кафедры Истории русской музыки Московской консерватории, руководителю Научно-исследовательского центра церковной музыки имени протоиерея Димитрия Разумовского Ирине Евгеньевне Лозовой за ценные советы и участие в обсуждении работы.

Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, библиографического списка и приложения, в которое вошли нотации духовных стихов, репертуарные списки, карты, таблицы, иллюстрации, справочно-исторические материалы Расшифровки духовных стихов, включенные в работу, выполнены автором, кроме тех, которые оговорены особо

Заключение научной работыдиссертация на тему "Русские народные духовные стихи Калужско-Брянского пограничья"

Заключение

Настоящая работа — первое исследование в области народных духовных стихов Калужско-Брянского пограничья. Ее основная цель — введение в проблему и обозначение круга вопросов, возникающих перед исследователями, занимающимися русским народным духовным стихом. Очевидно, что эта область — одна из самых сложных для изучения. Для того чтобы адекватно объяснить, проанализировать народные духовные стихи и сделать соответствующие выводы, необходимо располагать знаниями не только в области фольклористики, но и в других смежных науках — истории, географии, этнологии, филологии. Необходимо также глубокое знание традиций богослужебного пения, в том числе и регионального, ведь духовные стихи, как самостоятельное целостное явление в фольклорной среде, имеют множественные точки сопряжения не только с другими песенными жанрами, но и с церковной музыкой, как эпохи знаменного распева, так и последующего за ней периода, поэтому анализировать их надо с учетом этой специфики.

Две главы работы посвящены вопросам, каждый из которых требует самостоятельного всестороннего рассмотрения. Это вопросы как философско-эстетического порядка (народное религиозное сознание по духовным стихам), так и музыкально-стилистического: специфика жанра, его взаимодействие с иными фольклорными и профессиональными явлениями музыкальной культуры, бытование в локальной традиции на современном историческом этапе.

В ходе исследования мы пришли к некоторым «промежуточным» выводам, которые, однако, требуют дальнейшего рассмотрения и подкрепления. Эти выводы связаны с двумя направлениями, по которым можно вести исследование жанра духовного стиха:

1). Общеэстетическим — попытка увидеть сквозь призму жанра специфику религиозно-нравственных представлений определенных социальных слоев населения.

2). Этномузыкологическим — определение локальной стилистики жанра, анализ его музыкально-поэтической составляющей в контексте местной фольклорной традиции.

1. Русский народный духовный стих настолько уникален, что дает возможность заниматься изучением его особенностей не только как одного из музыкально-поэтических явлений фольклора, но и сквозь его призму попытаться понять и объяснить такой ~ нравственно-философский феномен русского крестьянства как Православие. Конечно, духовный стих — лишь один из многочисленных источников для изучения «народного православия». Тем не менее, если мы рассматриваем именно этот пласт народной культуры, то складывается совершенно определенная картина, во многом идущая наперекор большинству теорий о «языческих» основах народной христианской философии. Мы пришли к выводу, что жанр духовного стиха (несмотря на то, что он «открыт» поэтике других фольклорных жанров, весьма далеких от основ православия), как никакой другой несет в себе именно христианские истоки. На это указывают многие факторы: и содержание стихов, и понимание основных законов христианской жизни, и объяснение информаторами некоторых традиций и обрядов, связанных с похоронно-поминальным комплексом.

2. Народный духовный стих многочисленными нитями связан с церковно-певческой традицией. Это проявляется и в построении мелодий, и в функциональном попевочном мышлении, и во введении в его структуру «церковных» припевов. Специфика многоголосия, в котором нижние голоса в каденциях вполне определенно воспроизводят тонально-функциональные обороты, заимствованные из церковного обихода, также роднит эти две русские певческие традиции, но уже на современном этапе. Однако на композиционном уровне, в котором наиболее ярко проявляется специфика мышления, присущая профессиональной музыкальной культуре и носителям фольклорной традиции, на первый план выступают различия. Поэтому, говоря о влиянии знаменного распева (а также более поздних) на мелодику духовных стихов, нельзя исходить только из сравнения их попевочного фонда. Так, терцовые попевки, кажущиеся на первый взгляд общим «строительным элементом» для многих напевов фольклорной и церковной среды, имеют различную природу: с одной стороны, они распространены и в интонационном словаре духовных стихов, и в определенных гласовых распевах, и в построении обиходного звукоряда. Но одна и та же терцовая попевка, поставленная в разные метроритмические и семантические условия, наделяется разными подчас противоположными смысловыми значениями.

Вопрос специфики фольклорного музыкально-поэтического мышления заключен в принципах композиции напевов, организации целого. И в этом проявляются основные отличия от церковных распевов, несмотря на близость интонационного словаря. Таким образом, при сравнении двух русских певческих культур (церковной и народной), уместнее всего констатировать общность их музыкального языка, естественным образом основанного на единстве интонационных истоков, присущих музыкальному мышлению русского этноса в целом.

3. Определение региональной специфики духовного стиха ставит очень много вопросов, которые связаны и непосредственно с особенностями бытования жанра в той или иной локальной традиции, и с общими проблемами современной этномузыкологии.

Несмотря на то, что земли, составляющие в настоящее время пограничное положение Калужской и Брянской областей, некогда представляли единую историко-административную единицу, в стилистике духовных стихов заключается весьма много отличий. Так, стихи Дубровского и Жуковского районов Брянской области в основе своей все имеют строгий силлабический тип стиха, в то время как в Куйбышевском районе Калужской области были зафиксированы некоторые образцы стиха тонического.

Ладовая основа (несмотря на общность попевочного фонда) калужских и брянских стихов тоже во многом разнится. Большинство напевов, распространенных в юго-западных районах Калужской области, в основе своей содержат терцию. Самая многочисленная ладовая модель в этих местах — терция с субквартой (с различными заполнениями). Этим ладам в целом не свойственна переменность устоев, внутри музыкально-поэтической строфы. Исключение составляют напевы, записанные в Спас-Деменском районе Калужской области, который непосредственно граничит с территорией Смоленской области (и когда-то был частью Смоленской губернии). Ладовые модели этих стихов оказываются более сложными: составными, содержащими переменность устоев. Этим отличаются и брянские напевы. Кроме того, если в Калужских стихах, в качестве основы лада выступает терция, то в брянских — кварта.

Рассмотрев более подробно региональную специфику русских народных духовных стихов, возникают следующие вопросы, требующие дальнейшего изучения:

• Влияние монастырской культуры. Этот вопрос еще предстоит изучать, так как именно в исследуемых районах ее влияние в свое время было колоссальным. Конечно, для духовного стиха это не могло пройти бесследно. Уже на данном этапе работы над материалом очевидно, что наибольшее число духовных стихов сохранилось в тех местах, где неподалеку был монастырь.

• Бытование жанра на данной территории — вопросы контекста и локальной' терминологии.

• Отношение носителей традиции к жанру (Кто и как исполняет стихи в современности?) Вопрос «женского» и «мужского» исполнений духовных стихов — немаловажная проблема, поскольку в современной практике эпические стихи, также обладающие рядом характерных черт, исполняются и мужчинами. А поминальные — только женщинами (но и здесь есть исключения). При этом различия сказываются не только в мелодике, но и в специфике поэзии, которая в современных «женских» стихах пронизана крайне лирическими, душещипательными нотками.

• Специфика музыкального стиля. Изучение лада . в духовных стихах необходимо проводить комплексно, то есть с привлечением образцов иных жанров. В нашем случае говорить о ладовой специфике духовных стихов не приходится, так как ладовые модели, зафиксированные нами, в целом характерны и для других песенных жанров исследуемой территории.

• Контекст традиции. Предполагает изучение духовного стиха в комплексе с другими фольклорными жанрами, в том числе и с плачами. В духовном стихе это особенно важно, учитываю общность ситуации, в которой они звучат. Крайне важно учитывать контекст исполнения того или иного духовного стиха. От этого фактора зависят многие исполнительские, интонационные и философско-смысловые нюансы, отражающие отношение носителей традиции к этому фольклорному явлению.

• Проблема автономности мелодики духовных стихов. Поскольку духовный стих оказывается синкретичным явлением, то многие исследователи пишут о том. что мелодика духовных стихов недостаточно самостоятельна, а поэтому не представляет особого интереса. На наш взгляд, это не совсем верно, ибо, синтезируя в себе различные интонации, поминальные стихи и приобретают неповторимое новое качество.

• Межрегиональность сюжетов. Фактически самостоятельная область для изучения — претворение одного и того же сюжета в различных региональных традициях.

Таким образом, поле для исследований оказывается огромным. Традиция пения духовных стихов — одна из немногих, реально существующих сегодня. Востребованность жанра во многом определяет и его специфику: историческую изменчивость и непрерывное взаимодействие с современными течениями в фольклорной и профессиональной эстетике.

Список научной литературыКосятова, Светлана Семеновна, диссертация по теме "Музыкальное искусство"

1. Адрианова В. П. Житие Алексея человека Божьего в древней русской словесности. Пг., 1917. 518 с.

2. Алексеев Э. Е. Раннефольклорное интонирование: звуковысотный аспект: автореф. дис. . докт. иск. М., 1986. 240 с.

3. Алексеева Г. В. Древнерусское певческое искусство (Музыкальная организация знаменного распева). Владивосток., 1983. 171 с.

4. Алексеева М. А. Торговля гравюрами в Москве и контроль за ней в конце XVII— XIX веках // Народная гравюра и фольклор в России в XVII—XIX веках. M., 1976. С. 140—158.

5. Альтшулер М. С Русские похоронные причитания. Виды, формы, генезис, бытование: дис. . канд. иск. М., 2007. 151 с.

6. Аничков Е. В. Из прошлого калик перехожих // Живая старина. 1913. № 1, 2. С. 184-200.

7. Антоний митрополит Сурожский. Беседы о вере и церкви. М., 1997. 1605 с.

8. Антоний митрополит Сурожский. Труды. Кн., 1, 2. М., 2007. 1523 с.

9. Апокрифические евангелия /сост. П. В. Алексеев. М., 2004. 264 с.

10. Апокрифы древней Руси / сост. М. В.Рождественская. СПб., 2006. 239 с.

11. Асафьев Б. В. Речевая интонация. М., 1965. 136 с.

12. Афанасьев А. H Поэтические воззрения славян на природу. М., 1865—1869. T. I—III. (Т. 1. 800 с, Т. 2. - 784 с, Т. 3. - 840 с.)

13. Балакирев М. А. Русские народные песни. М., 1957. 375 с.

14. П.Банин A.A. К изучению русского народно-песенного стиха. Методические заметки // Фольклор, поэтика и традиция / отв. ред. В. М. Гацак. М., 1982. С.94— 139.

15. Баранкевич Л. Ф. Духовный стих в белорусском музыкальном фольклоре: дис. . канд. иск. Минск, 2009. 25 с.

16. Баранкевич Л. Ф. Жанровый состав лирницкого репертуара на территории Беларусии // Музыка устной традиции: Материалы Международной научной конференции памяти А. В. Рудневой / науч. ред. H. Н. Гилярова М., 1999. С. 307— 311.

17. Баранов Ф. Н. Песни оренбургских казаков с напевами: В 3-х выпусках. Вып. 1. Оренбург, 1913,- 106 с.

18. Баранова О. Г. Отрицательное качество времени в образах потустороннего мира у русского народа // Время и календарь в традиционной культуре / гл. ред.

19. A. Б. Островский. СПб., 1999. С. 103—106.

20. Барсов Е. В. Причитания Северного края. Т. 1. Спб., 1997. 500 с.

21. Бауэр A.A. Территория и население Песоченского района в составе Брянской губернии (1920—1929 гг.) // Сельский окоём. Вып.5 /ред-сост. А. А. Бауэр. Киров Калужской области, 2009. С. 50—55.

22. Бауэр А. А., Барменков Д. А., Зайцев А. Е. Песочня, Неручь, Желтоухи. Топономика Кировского района Калужской области. Калуга, 2005. 75 с.

23. Бацер Д., М., Рабинович Б. И. Русская народная музыка. Нотографический указатель (1776—1973): В 2-х ч. 4.1. М., 1981. 343 с.

24. Бацер Д. М., Рабинович Б. И. Русская народная музыка. Нотографический указатель (1776—1973): В 2-х ч. 4.2. М., 1981. 567 с.

25. Белов Д. А. Кировский район на карте Калужской области // Сельский окоём. Вып. 2 / ред-сост. А. А. Бауэр. Киров Калужской области, 2005. С. 21—25.

26. Белоусов А. Ф. Из наблюдений над русским духовным стихом. Два брата Лазаря // Quinquegenario: Сб. статей молодых филологов к 50-летию проф. Ю. М. Лотмана / сост. А. Мальц. Тарту, 1972. С. 50-66.

27. Беляев В. М. Происхождение знаменного распева // О музыкальном фольклоре и древней письменности: Статьи и заметки. Доклады / сост. А. В. Беляев. М. 1971. С. 23—38.

28. Бернштам Т. А. Приходская жизнь русской деревни. Очерки по церковной этнографии. СПб., 2005. 400 с.

29. Бернштам Т. А. Русская народная культура и народная религия // Советская этнография. 1989. №1. С. 90-99.

30. Бессонов П. А. Калеки перехожие: Сборник стихов и исследование: В 2-х ч. (6 вып.). М., 1861—1864. Ч. 1.-524 е.; 4.2.-252 с.

31. Библия. М., 2001.-45,5 п.л.

32. Благодатный дом: Духовные стихи русского народа / сост. — издательский совет Русской Православной Церкви. Том 1. М., 2007. 97 с.

33. Бломквист Е. А. Крестьянское жилище Калужской губернии // Материалы по этнографии: Этнографический отдел Русского музея. Л., 1927. Т.З. Вып. 2. С. 116

34. Богатенко Я. А. Напевы народных стихов и псальм. (В пении «нищей братии» и в крюковых старообрядческих сборниках). М., 1926. 103 с.

35. Богогласник. Созвучие времен. Издание Единецко-Бричанской епархии. 2004.5"» ~> ~3 3 с.

36. Бонч-Бруевич В. Д Материалы к истории изучения русского сектанства и раскола. СПб., 1908-1911.-314 с.

37. Бражников М. В. Древнерусская теория музыки. М., 1972. 423 с.

38. Бражников М. В. Лица и фиты знаменного распева. Л., 1984. 302 с.

39. Брянский Свенский монастырь 1288—1888. Изд. 2-е. Брянск, СПб., 1888. 258 с.

40. Буслаев Ф. И. Изображение Страшного Суда по русским подлинникам // Древняя русская литература и искусство. СПб., 1861. С. 133—155.

41. Буслаев Ф. И. Исторические очерки русской народной словесности и искусства. Сочинения Ф. Буслаева. Т.1. СПб., 1861. 355 с.

42. Буслаев Ф. И. Русские духовные стихи // Сборник отделения русской словесности Императорской Академии наук, 1887. Т.42. 137 с.

43. Былины. Русский музыкальный эпос // сост. Б. М. Добровольский,

44. B. В. Каргузалов. М., 1981. 615 с.

45. Валевская Е. А. Мелодика в системе закономерностей музыкально-поэтического языка народной песни // Русская народная песня: Стиль, жанр, традиция / ред-сост. А. М. Мехнецов. Л., 1985. С. 19—28.

46. Варенцов В. Г. Сборник русских духовных стихов. СПб., I860. 251 с.

47. Ведерникова Н. М. Фольклор Калужской области в записях и публикациях XIX начала XX вв. М., 1997. 254 с.

48. Веселовский А Н. Калики перехожие и богомильские странники // Вестник Европы. 1872. Т. 2. С. 682—722.

49. Веселовский А. Н. Разыскания в области русских духовных стихов. СПб., 16791889. Вып 1-6.

50. Виршевая поэзия. Первая половина XVII века / сост. В. К. Былинина, А. А. Илюшина. М., 1989. 470 с.

51. Владышевская Т. Ф. К вопросу о связи народного и профессионального певческого искусства // Музыкальная фольклористика / сост. А. А. Банин. М., 1972. Вып 2. С. 315—336.

52. Владышевская Т. Ф. Ранние формы древнерусского певческого искусства: дис. . канд. иск. М., 1975.-23 с.

53. Владышевская Т. Ф. , Сергеев В. Н. Покаянный стих «Зрю тя, гробе.» в литературе, живописи и музыке XVII века // Древнерусское искусство XV—XVII веков /отв. ред. В. Н. Сергеев. М., 1981. С. 108—117.

54. Водарский Я. Е. Церковные организации и их крепостные крестьяне во второй половине XVII — начале XVIII века. // Историческая география России XII — начала XX вв. / ред-сост. А. Л. Нарочницкий. М., 1975. С. 70-96.

55. Воронина Т. А. Религиозный лубок и его особенности в XIX веке // Православная жизнь русских крестьян XIX—XX веков. М., 2001. / отв. ред. Н. Сергеева. С. 316—332.

56. Генерозов Я. К. Русские народные представления о загробной жизни на основании закличек, причитаний и духовных стихов. Саратов, 1883. 48 с.

57. Гилярова Н. Н. Русский духовный стих в современной народной культуре // PAX SONORIS: история и современность (памяти М. А. Этингера). Вып. 3 / сост. Е. М. Шишкина. Астрахань, 2008. С. 58—68.

58. Гиппиус Е. В. Сборники русских народных песен М. А. Балакирева // М. Балакирев. Русские народные песни. М.,1957. С. 193—347.

59. Голубиная книга. Русские народные духовные стихи XI—XIX веков. М., 1994. -351 с.

60. Горохова А. К. Над картой Брянщины // Брянский краевед, Вып.7. Брянск. 1974. С. 5—12.

61. Гошовский В. Л. У истоков народной музыки славян. М., 1971. 293 с.

62. Громыко М. М. Традиционный нравственный идеал и вера // Русские народные традиции и современность. М, 1993. С. 53—68.

63. Гуревич А. Я. Время как проблема истории культуры // Вопросы философии. 1969, №3 .С. 105—116.

64. Гуревич А Я. История и сага. М., 1972. 196 с.

65. Гуревич А Я. Проблемы средневековой народной культуры. М., 1981. 359 с.

66. Гусев В. Е. Эстетика фольклора. Л., 1967. 317 с.71 .Даль В. И. Словарь живого великорусского языка. Т. 2. М-Л., 1956. 782 с.

67. Денисов А.В. Литургические источники некоторых духовных стихов о страстях Христовых // Живая Старина 2002, №4. С. 19—21.

68. Денисов Н. Г. Стрельниковский хор Костромской земли. Традиции старообрядческого церковного пения. М., 2005. 479 с.

69. Древнерусское искусство XV—XVII веков / сост. Н. Петрова. М., 1981. 476 с.

70. Духовные стихи Саратовской области / сост. Е. Л. Сверлова. Саратов, 2003. 134 с.

71. Душой родное береги. Устное народное творчество Сухиничского района /ред-сост. Н. М. Оконишникова, Н. И. Лепихова. Калуга, 2000. 75 с.

72. Ефименко П. С. Материалы по этнографии русского населения Архангельской губернии. Ч. 2. Народная словесность. М., 1878, №10. 276 с.

73. Ефименкова Б. Б. Ритмика русских традиционных песен. М., 2001. 256 с.

74. Живописная Россия //ред. П. П. Семёнова. СПб., 1881. T.VI, 4.2. 305 с.

75. Живописная Россия // ред. П. П. Семёнова. СПб., 1881. Т.VII. 268 с.

76. Живописная Россия //ред. П. П. Семёнова. СПб., 1899. Т.VI, 4.2. 358 с.

77. Житие преподобного Василия Нового. Тверь, 1990. 32 с.

78. Зверинский В. В. О православных монастырях в Российской Империи. СПб, 2005 (репринтное издание 1908 года). 1015 с.

79. Земцовский И. И. Мелодика календарных песен. Л., 1975. 224 с.

80. Земцовский И. И. По следам веснянки из фортепианного концерта П.Чайковского. Л., 1987.- 128 с.

81. Иванова Т. Г. Русская фольклористика в XX веке: проблемы историографии // Первый всероссийский конгресс фольклористов. Сборник докладов. T.I. М., 2005. С. 134—147.

82. Ивашина О. В. Духовные стихи на страницах рукописных тетрадей. // К. В.Квитка и актуальные проблемы фольклористики / науч. ред. Н. Н. Гилярова М., 2009. С. 113—123.

83. Иерофей архимандрит. Брянский Свенский Успенский монастырь Орловской епархии. М., 1866.-487 с.

84. Иероним архимандрит. Монастыри Орловской епархии. М., 1864. 138 с.

85. Ильинский А. А., Маслов А. Л. Стихи, старины и песни для одного голоса с сопровождением. М.— Лейпциг, 1904. 23 с.

86. Истомин Ф. М., Дютш Г. О. Песни русского народа. Собраны в Архангельской и Олонецкой губерниях в 1886 году. СПб., 1894. 244 с.

87. Истомин Ф. М., Ляпунов С. М. Песни русского народа. СПб., 1899. 279 с.

88. Калугин В. И. Герои русского эпоса. М., 1983. 351 с.

89. Калугин В. И. Мир былинного эпоса // Былины. М., 1986. С. 5—28.

90. Калужская старина, год третий. Калуга, 1903. 465 с.

91. Калужский уезд во времена Михаила Федоровича Романова. Опыт разработки истории Калужского края по архивным источникам П. Симпсона. Калуга, 1894. -1078 с.

92. Каман Э. Заметки об источниках русских духовных стихов // Живая старина 1999, №2. С. 10—11.

93. Кардушева Г. Русская песня в лубочных картинках // Народное творчество. 1996 №3. С. 20—22.

94. Кастальский А. Д. О моей музыкальной карьере и мои мысли о церковной музыке // Русская духовная музыка в документах и материалах. Т. V: Александр Кастальский. Статьи, материалы, воспоминания, переписка // ред.-сост. С. Г. Зверева. М., 2006. 672 с.

95. Кашкаров В. М. Очерк истории церкви в пределах нынешней калужской епархии // Калужская старина. Издание Калужского церковного историко-археологического общества. Т. III. Калуга, 1903. 879 с.

96. Квитка К. В. Избранные труды: В 2-х т. T.l. М., 1971. 383 с.

97. Квитка К. В. Избранные труды: В 2-х т. Т.2. М., 1971. 420 с.

98. Келдыш Ю. В. История русской музыки в десяти томах. Т. I. М., 1983. 335 с.

99. Келдыш Ю. В. История русской музыки. Ч. 1. М.—JL, 1948. 472 с.

100. Киреевский П. В. Русские народные песни. 4.1: Русские народные стихи // Чтения в имп. обществе истории древностей российских при Московском университете. Вып. 9. М., 1848. 226 с.

101. Киреевский П. В. Собрание народных песен. Тула, 1986. -461 с.

102. Кирпичников А. П. Взаимодействие иконописи и словесности народной и книжной // Труды 8-го археологического съезда в Москве. Т. 2. М., 1895. 198 с.

103. Клейн Л. С. Концепция времени в традиционной культуре // Время и календарь в традиционной культуре / гл. ред. А. Б. Островский. СПб., 1999. С. 3—9.

104. Кляус В. Л. Указатель сюжетов и сюжетных ситуаций заговорных текстов восточных и южных славян. М., 1997. 380 с.

105. Коляда Е. И. Музыкальные инструменты в Библии. М., 2003. 399 с.

106. Кому повем печаль мою. Духовные стихи Верхокамья / отв. ред. И. В. Поздеева МГУ, 2007.-331 с.

107. Кораблева К. Ю. Покаянные стихи как жанр древнерусского певческого искусства: автореф. дис. . канд. иск. М., 1979. 24 с.

108. Коропниченко А. Н. Переходная зона как объект мелеографии // Материалы международных конференций памяти А. В. Рудневой / науч. ред. Н. Н. Гилярова. М., 1999. С. 219—229.

109. Костюковец Л. Ф. Белорусские канты. Минск, 1992. 152 с.

110. Костюковец Л. Ф. Кантовая культура в Белоруссии. Минск, 1975. 96 с.

111. Котляревский А. А. О погребальных обычаях языческих славян. М., 1968. -306 с.

112. Крашенинников В. В. Город Брянск и его окрестности в XVII — 1-й половине XIX века // Страницы истории города Брянска. Брянск, 1997. С. 56—66.

113. Кремлева И. А. Похоронно-поминальные обычаи и обряды Рязанского края // Рязанский этнографический вестник. Православие и традиционная культура Рязанской области / сост. В. Коростылев. Рязань, 2001. С. 71—87.

114. Кропачев Г. В. Археологическая карта Верхней и Средней Болвы. Калуга, 2001. 113 с.

115. Лебедева Н. И. Научные труды: В 2-х т. Рязань, 1996. Т.1. 191 с.

116. Лебедева Н И. Научные труды: В 2-х т. Рязань, 1996. Т.2. 200 с.

117. Лебедева Н. И. Этнография и фольклор Рязанского края: Материалы научной конференции к 100-летию со дня рождения Н. И. Лебедевой. (1-е лебедевские чтения). Рязань, 1996. -213 с.

118. Левашова О. Е., Келдыш Ю. В., Кандинский А. И. История русской музыки. Т. I. М., 1973.

119. Леонид архимандрит {Кавелин). История церкви в пределах нынешней Калужской губернии и Калужской епархии. Калуга, 1876. 456 с.

120. Леонид архимандрит (Кавелин). Летопись Калужская от отдаленных времен до 1841 года. М., 1878.- 898 с.

121. Ливанова Т. М. Русская музыкальная культура XVIII века. Т. I. М., 1952. 534 с.

122. Линева Е. Э. Великорусские песни в народной гармонизации. Записаны Линёвой. СПб., 1904—1909,- 165 с.

123. Лихачев Д. С. Историческая поэтика русской литературы. СПб., 2001. 508 с.

124. Лихонин М. Рецензия на сборник П. В. Киреевского // Москвитянин. 1850. № 20. С. 25—38.

125. Лобкова Г. В. Древности псковской земли. Жатвенная обрядность. СПб., 2000. -224 с.

126. Лобкова Г. В. Духовный стих «Сон Богородицы» в народных традициях Вологодской области // Музыковедение. М., 2004 №1. С. 17—27.136 .Лобкова Г. В. Архаические основы обрядового фольклора Псковской земли. -СПб., 1997. (http://www.folkinfo.ru/p=2093)

127. Лозовая И. Е. Русское осмогласие знаменного распева как оригинальная ладовая система.// Музыкальная культура средневековья. Вып. 2 / сост. Т. Ф. Владышевская. М., 1992. С. 65—69.

128. Лозовая И. Е. Самобытные черты знаменного распева: дис. . канд. иск. М., 1987.- 130 с.

129. Лозовая И Е. Знаменный распев и русская народная песня // Русская хоровая музыка XVI—XVII веков. Сб. трудов ГМПИ им. Гнесиных. М., 1986. Вып 83. С. 25—46.

130. Лядов А. К. Песни русского народа. М., 1959. 383 с.

131. Ляпунов С. М. Русские народные песни. М., 1963. 184 с.

132. Ляпунов С. М, Истомин Ф. М. Песни русского народа. Собраны в губерниях Вологодской, Вятской и Костромской в 1893 г. СПб., 1899.

133. Ляцкий Е. А. Стихи духовные СПб., 1912.-134 с.

134. Мазелъ Л. А. О мелодии. М., 1952. 300 с.

135. Малинин Д. И. Калуга: Опыт исторического путеводителя по Калуге и главнейшим центрам губернии. 2-е изд. Калуга, 1992. 157 с.

136. Марков A.B., Маслов А. Л., Богословский Б. А. Материалы, собранные в Архангельской губернии летом 1901 года А. Марковым. А. Масловым и Б. Богословским: В 2-х частях. М., 1906. 157 с.

137. Марков А. В. Беломорские старины и духовные стихи. СПб., 1898. 218 с.

138. Марков А. В. Несколько народных молитв. СПб., 1898. 1079 с.

139. Мартынов В. И. Пение, игра и молитва в русской богослужебной системе. М., 1997.-208 с.

140. Маслов А. Л. Калики перехожие на Руси и их напевы. СПб., 1905. 30 стб: 2., с ил., XII с нот.

141. Материалы для истории города Боровска и его уезда // Собраны и записаны Н. П. Глухаревым. T. I, Боровск, 1913. 98 с.

142. Материалы для истории церкви. Выпуск второй. Калужской десятины жилыя данныя церкви. Пустовые церковные земли 1669—1746 гг. Калуга—М., 1903. -483 с.

143. Материалы научной конференции «Народная гравюра и фольклор в России ' XVII—XIX вв.» (К 150-летию со дня рождения Д. А. Ровинского) / ред.

144. И. Е. Данилова. М., 1976. 369 с.

145. Медведева М. В. Русские народные духовные стихи. М., 1994. 54с.

146. Мелехова Г. Н. Православные традиции в Каргополье в XIX— первой трети XX века: дис. . канд. истор. наук. М., 1997. 24 с.

147. Мельников М. А. Владельческие списки. Города Калужской губернии. М., 2003. -123 с.

148. Мельников М. А. Калужские землевладельцы. М., 2004. 58 с.

149. Металлов В. М. Осмогласие знаменного распева. М., 1899. 94 с.

150. Металлов В. М. Очерки истории православного церковного пения в России. М., 1915,- 150 с.

151. Мехнецов A.A. Народная традиционная культура Вологодской области. Том.1 Фольклор и этнография среднего течения реки Сухоны. Спб. — Вологда, 2005. -415 с.

152. Мехнецов А. М. Фольклорный текст в структуре явлений народной традиционной культуры // Музыка устной традиции: Материалы Международной научной конференции памяти А. В. Рудневой / науч. ред. H. Н. Гилярова. М., 1999. С. 178—182.

153. Мещовск. Возрождение обители. Издание Свято-Георгиевского ' мужского монастыря. Калуга, 2005. 98 с.

154. Милосердный отец. Сборник духовных стихов / сост. С.Киселев. Издание Задонского Рождество Богородицкого мужского монастыря, 2003. 265 с.

155. Милъков В.В. Древнерусские апокрифы // Памятники древнерусской мысли: Исследования и тексты. СПб, 1999. Вып. 1. С. 304—110.

156. Молитвослов. Изд. Биробиджанской епархии, 2000. 319 с.

157. Мосягина Н. В. Стихи покаянные за упокой // Сб-к Монастырская традиция в древнерусском певческом искусстве (к 600-летию основания Кирилло-Белозерского монастыря) / сост. Н. Б. Захарьина, А. Н. Кручинина. СПб., 2000. С. 129—138.

158. Мошин А. Н., Рыбаков С. Г. Древние псальмы Псковского края. СПб., 1911. 16 с.

159. Музыкальная эстетика России XI—XVIII веков / сост. А .И. Рогова. М., 1973. -345 с.

160. Музылева Е. Е. Тендерные черты лирических песен (на примере сел юго-западных районов Калужской области) // Музыковедение №7. 2010. С. 41—49.

161. Музылева Е. Е. Мужское и женское начало в русской традиционной песне. Дипломная работа. М., МГК, 2006. 134 с.

162. Мурашова Н. С. Духовные стихи Алтая. Новосибирск, 2005. 75 с.

163. Мурашова Н. С. Духовные стихи старообрядцев Рудного Алтая: жанрово-стилистическая типология: автореф. дис. . канд. иск. Новосибирск, 2000. 25 с.

164. Назаренко Ю. А. Время в контексте славянской традиционной культуры // Время и календарь в традиционной культуре / гл. ред. А. Б. Островский. СПб., 1999. С. 25—29.

165. Народные песни, частушки. Детский фольклор: В 3-х т. Т.З. Фольклор старообрядцев Литвы / отв. ред. Вида Гудонене. Vilnus, 2010. 563 с.

166. Некрасов И. Ю. Замечания по поводу русского народного сказания о 12-ти пятницах: К вопросу о происхождении духовных народных стихов // Филологические записки. 1870. № 3. С. 1—26.

167. Некрасов И.В. 50 песен русского народа для мужского хора из собранных в 1902 г. в Саратовской губернии И. В. Некрасовым и Ф. И. Покровским. М., 1907. 51 с.

168. Никитина С. Е. Об общих сюжетах в фольклоре и народном изобразительном искусстве // Народная гравюра и фольклор в России в XVII—XIX веках / ред. И. Е. Данилова. М., 1976. С. 320—335.

169. Никитина С. Е. Устная народная культура и языковое сознание. М., 1993. 189 с.

170. Никитина С. Е. «Смерть» в русском религиозном фольклоре // Живая старина. 2001. № 1.С. 5—6.

171. Никулина С. А. К вопросу о некрополе Свенского монастыря в XVI—XVII веках // Монастыри в жизни России. Калуга-Боровск, 1997. С. 129—134.

172. Никулина С. А. Православные женские монастыри Брянского края в XVI—XVII веках // Из истории Брянского края / ред. Ю. Колосов. Брянск, 1995. С. 96—100.

173. Новиков Ю. А. К вопросу об эволюции духовных стихов // Русский фольклор: Из истории русской народной поэзии. JL, 1971. Вып. 12. С. 208—220.

174. Новосельский A.A. Роспись Крестьянских дворов, находящихся во владении высшего духовенства, монастырей и думных по переписным книгам 1678 г. — «Исторический архив», Т. 4. M.—JI., 1949. С. 89—90.

175. Одоевский В. Ф. Музыкально-литературное наследие. М., 1956. 586 с.

176. Олонецкие епархиальные ведомости. 1898. №79. 368 с.

177. Отечественные записки. 1849. Т. 62. 282 с.

178. Паиченко A.M. Стихи покаянные // Памятники литературы Древней Руси: Вторая половина XVI века. М., 1986. С. 550—563.

179. Панченко А. А. Народное православие. СПб., 1998. 319 с.

180. Панченко A.A. Религиозные практики: к изучению "народной религии" // Мифология и повседневность / ред. К. А. Богданов, А. А. Панченко. Спб., 1999. Вып. 2. С. 198—218.

181. Песни Русского народа, собраны в губерниях Архангельской и Олонецкой в 1886 г. Записали: слова — Ф. М. Истомин, напевы — Г. О. Дютш. СПб., 1899. -276 с.

182. Петрухин В. Я., Раевский Д. С. Очерки истории народов России в древности и раннем средневековье. М., 2004. 416 с.

183. Порфирьев И. Я. Апокрифические сказания о новозаветных лицах и событиях. СПб, 1890.-295 с.

184. Православие и народное творчество. Русские народные песни и духовные стихи, собранные Петром Киреевским (первое переиздание с 1848 года) // Сборник докладов одиннадцатых международных рождественских чтений / ред. А. Кузин. М., 2004.-327 с.

185. Православный богослужебный сборник. М., 2000. 448 с.

186. Преображенский А. В Культовая музыка в России. JL, 1924. 123 с.

187. Прозоровский A.A. Из истории закрытия монастырей Калужской епархии — Калуга, 1897.-450 с.

188. Пропп В. Я. Поэтика фольклора. М., 1998. 351

189. Проскурин А. И. Край Жиздринский. М., 1998. 143 с.

190. Путилов Б. Н. Фольклор и народная культура In memorian. СПб., 2003. 464 с.

191. Пятницкий М. Е. Концерты М. Е. Пятницкого с крестьянами. М., 1914. 98 с.

192. Радищев А. Н. Путешествие из Петербурга в Москву. М., 1978. 312 с.

193. Разумовский Д. В. Богослужебное пение Греко-православной церкви. М., 1886. -172 с.

194. Разумовский Д. В. Музыкальная деятельность В.Ф.Одоевского // Труды Первого археологического съезда в Москве. М., 1869. С. 436—438.

195. Разумовский Д. В. Церковное пение в России: Опыт историко-технического изложения. М., 1867—1869. 367 с.

196. Ранняя русская лирика. Репертуарный справочник музыкально-поэтических текстов XV-XVI веков / сост. JI. А. Петрова и Н. С. Серёгина. JI., 1988. 410 с.

197. Рахманова М П. Духовный стих. Взаимодействие устной и письменной традиции // Музыкальная культура Средневековья. М., 1992. Вып. 2. С. 126—127.

198. Римский-Корсаков Н. А. Полное собрание сочинений. Т. 47. М., 1952. 310 с.

199. Ровинский Д. А. Русские народные картинки. Посмертный труд. Т. 1, 2. СПб. 1900.-288 с.

200. Ровинский Д. А. Русские народные картинки: В 4-х т. Т. 3. СПб., 1881. 396 с.

201. Ровинский Д. А. Русские народные картинки: В 4-х т. Т. 5. СПб., 1881. 482 с.

202. Ровинский Д. А. Сборник сатирических листов, извлеченных из материалов для русской иконографии. СПб., 1893. 286 с. »

203. Рубцов Ф. А. Основы ладового строения русских народных песен // Статьи по музыкальному фольклору. JI.—М., 1973. С. 8—81.

204. Рудиченко Т. С. Духовные стихи донских старообрядцев // Христианство и христ. культура в степном Предкавказье и на Северном Кавказе: Сб. науч. Статей /ред-сост. Т. С. Рудиченко. Р.-н/Д., 2000. С. 165—193.

205. Руднева A.B. К современным методам анализа старинных ладов в русской музыке: Обиходный лад в русской народной песне // Вопросы методологии советского музыкознания. М., 1981. С 77—99.

206. Руднева А. В. Русское народное музыкальное творчество. М., 1994. 224 с.

207. Русские. Историко-этнографический атлас / отв. ред. П.И.Кушнир. М., 1967. -358 с.

208. Сабанеев Л. И. Музыка речи. М., 1923. 201 с.

209. Савельева Н. М. Музыкальные структуры в духовной традиции молокан. Традиционная культура. Научный альманах . 2004 №2. С. 48—62.

210. Савельева И. М. О региональных и локальных разновидностях типовых русских песенных структур // Проблемы композиции народной песни / сост. Т. А. Старостина. М., 1997. С. 41—70.

211. Савельева О. А. «Плач Адама». Круг источников и литературная семья памятника // Памятники литературной и общественной мысли эпохи феодализма. Новосибирск, 1985. С. 164—182.

212. Савельева Н. М. Региональная стилистика русской народной музыки. Русско-белорусское пограничье. М., 2005. 192 с.

213. Сакович А. Г. Роль религиозного лубка в нравственном воспитании русского народа XVIII—XIX веков // Православие и культура этноса / ред. Т. А. Воронина, К. В. Цеханская М., 2000. С. 172—173.

214. Сахаров В. И. Апокрифические сказания о деве Марии // Христианские чтения 1888. №3-4. С. 281—331.

215. Сахаров В. И. Апокрифические сказания о деве Марии // Христианские чтения 1888. №9-10.С. 289—324.

216. Сахаров В. И. Апокрифические сказания о деве Марии // Христианские чтения. 1888. №11-12. С. 640—663.

217. Сверлова Е. Л. Погребальные духовные стихи Саратовского Поволжья как открытая полистилистическая музыкально-поэтическая система: автореф. дис. . канд. иск. Саратов, 2006. 26 с.

218. Сборник духовных песнопений / собрал и составил епископ Афанасий. Издание Пермской Епархии. Пермь. 1997. 267 с.

219. Селиванов Ф. М. Народно-христианская поэзия // Стихи духовные. М.ъ 1991. С. 3—26.

220. Селиванов Ф. М. Народные духовные стихи. М., 2004. 552 с.

221. Село мое, село родное. Сбоник народных песен Пермской области // сост. Тархова А. К. Пермь, 2007. 157 с.

222. Семенов Тян-Шанский В. П. Россия. Полное географическое описание нашего отечества. СПб., 1889. - 1076 с.

223. Семенов-Тян-Шанский В. П. Географико-статистический словарь Российской империи: В 5-ти т. СПб., 1863—1885.

224. Серов А. Н. Русская народная песня как предмет науки. М., 1952. 63 с.

225. Сквирская Т. 3. Разыскания в области «Стихов покаянных» (по рукоп. хранилищам Петербурга) // Певческое наследие Др. Руси: (История, теория, эстетика) / сост.: Н. Б. Захарьина, А. Н. Кручинина. СПб., 2002. С. 303—316.

226. Сквирская Т. 3. Смоленский о покаянных стихах. // Сб-к Монастырская традиция в древнерусском певческом искусстве (к 600-летию основания Кирилло-Белозерского монастыря) / сост Н. Б. Захарьина, А. Н. Кручинина. СПб., 2000. С. 225—232.

227. Скитская летопись от 1658 года // Биб-ка Свято-Введенской Оптиной Пустыни (Ксерокопия с рукописи ОТФ. КОП- фк.4). Т. I. 234 с.

228. Смирнова Т. Е. Материалы к биографии Архимандрита Иоанна (Крестьянскина). Псково-Печерский Свято-Успенский монастырь, 2006. 563 с.

229. Смоленский музыкально-этнографический сборник: В 3-х т. Т. 2. Похоронный обряд, плачи и поминальные стихи // ред. О. А. Пашина, М. А. Енговатова. РАМ., 2003. 549 с.

230. Снегирев И. М. Лубочные картинки русского народа в Московском мире. М., 1861.- 140 с.

231. Снегирёв И. М. О лубочных картинках русского народа // Сборник исторических и статистических сведений о России. М., 1845. Т.1. С. 219—236.

232. Соболев А. Н. Мифология славян. Загробный мир по древнерусским представлениям. Сергиев Посад, 1913. 212 с.

233. Сокольский П. П. Русская народная музыка, великорусская и малорусская в ее строении мелодическом и ритмическом и отличия ее от основ современной гармонической музыки. Харьков, 1888. 368 с.

234. Солощенко Л. Ф. К вопросу о генезисе русского фольклорного духовного стиха // Музыкальная культура средневековья. Вып. 2 / сост. Т. Ф. Владышевская. М., 1992. С. 127—131.

235. Солощенко Л. Ф. К проблеме типологии традиций русского духовного стиха // Музыкальная культура средневековья. Вып. 2 / сост. Т. Ф. Владышевская. М., 1992. С. 13—113.

236. Солощенко Л. Ф., Прокошин Ю. С. Предисловие к сборнику Голубиная Книга // Голубиная книга. Русские народные духовные стихи XI—XIX веков / сост. Л. Ф. Солощенко, Ю. С. Прокошин. М., 1994. С. 5—37.

237. Сперанский М. Н. Курский лирник Т. И. Семенов // Этнографическое обозрение. 1906, Кн.68/69, №1/2. С. 3—28.

238. Списки населенных мест Калужской губернии по сведениям 1858 года. СПб., 1868.-487 с.

239. Срезневский И. И. Русские калики древнего времени // Записки Имп. Академии наук. Т. I, кн. II. СПб., 1862. С. 186—210.

240. Старостина Т. А. Ладовое строение песенной строфы. // Материалы международных конференции памяти А. В. Рудневой. М., 1999 / науч. ред. Н. Н. Гилярова. С. 315—322.

241. Степанова И. В. Слово и музыка. Диалектика семантических связей. М., 2002. -285 с.

242. Тенишев В. Н. Русские крестьяне. Жизнь. Быт. Нравы. (Материалы «Этнографического бюро» князя В. Н. Тенишева. Том 3. Калужская губерния. СПб., 2005. 648 с.

243. Тимофеев В. М. Основы теории литературы. М., 1963. 454 с.

244. Титова Л. В. Духовные стихи в берестяной книге Афанасия Герасимова // Живая старина 1995 №1. С. 40—42.

245. Тихомиров И. В. Раскол в пределах калужской епархии. Прошлое и настоящее местного раскола (по материалам 1869 года). Калуга, 1900. 687 с.

246. Тихонравов Н. С. Калеки перехожие // Тихонравов Н. С. Сочинения. М. 1898. Т. 1: Древняя русская литература. С. 324—358.

247. Толстой Н. И. Очерки славянского язычества. М., 2003. 624 с.

248. Толстой Н. И. Полесский этнографический сборник. М., 1983. 487 с.

249. Топографическое описание Калужского наместничества. СПб., 1785. 1578 с.

250. Топоров В. Н. Исследования в области балто-славянской духовной культуры. М., 1993.-63 с.

251. Топорков А. Л. Материалы по славянскому язычеству: (Культ матери — сырой земли в деревне Присно) // Древнерусская литература: Источниковедение. JI. 1984. С. 222—233.

252. Третьяков П. Н. Восточнославянские племена. М., 1953. 312 с.

253. Трубецкой Н.С. Основы фонологии. М., 2000. 351 с.

254. Труды Музыкально-этнографической комиссии, состоящей при Этнографическом отделе Общества любителей естествознания, антропологии и этнографии. Т. I. М., 1906. 520 с.

255. Уржумцев М. С. Ж., П. В. // Православная энциклопедия. Т. 2. / ред. Патриарха Моск. и всея Руси Алексия II. М., 2001 С. 34—36.

256. Успенский Н. Д. Древнерусское певческое искусство. М., 1971. 619 с.

257. Успенский Н. Д. Образцы древнерусского певческого искусства. М, 1971. 354 с.

258. Успенский Б. А. Архаическая система церковнославянского произношения (из истории литургического произношения в России). М., 1968. 156 с.

259. Устав церковных служб. JI. 143. Калуга, 1559. 435 с.

260. Файнберг Л. А. Представление о времени в первобытном обществе // Советская этнография. 1977. №1. С. 128—136.

261. Федоровская H.A. Духовный стих в русской культуре: автореф. дисс. докт. иск. СПб., 2010.-55 с.

262. Федотов Г. П. Стихи духовные. Русская народная вера по духовным стихам. М., 1991. 194 с.

263. Фрезер Дж. Фольклор в Ветхом завете. М., 1985. 650 с.

264. Фролов С. В. Из истории древнерусской музыки: (Ранний список стихов покаянных) // Культурное наследие Древней Руси: Истоки. Стили. Традиции / отв. ред. В. Г. Базанов. М., 1976. С. 162—171.

265. Хабурдаев Г. А Топономика Древней Руси. М., 1979. 483 с.

266. Хлыбова Т. В. Духовный стих о Борисе и Глебе: интерпретация исторического факта // Традиционная культура. Научный альманах. 2004 №1. С. 18—25.

267. Хлыбова Т. В. Святой Георгий на иконе и в духовном стихе. // Традиционная культура. Научный альманах . 2000 №2. С. 27—34.

268. Холопов Ю. Н. Мелодия // Музыкальная энциклопедия. Т. 3 / гл. ред. Ю. В. Келдыш. М., 1976. С. 511—529.

269. Холопов Ю. Н. Обиходный звукоряд // Музыкальная энциклопедия. Т. 3 / гл. ред. Ю. В. Келдыш. М., 1976. С. 1067—1069.

270. Холопов Ю. Н. Понятие лада в связи с ладовой спецификой русской музыки // Музыкальная культура средневековья. Вып. 2. М., 1992. С. 63—65.

271. Холопова В. Н. Мелодика. М., 1984. 89 с.

272. Холопова В. Н. Музыка как вид искусства. М., 1994. 236 с.

273. Холопова В. Н. Русская народная музыкальная ритмика. М., 1983. 281 с.

274. Холопова В. Н. Язык словесный и язык музыкальный // Сб-к трудов МГК «Слово и музыка» №39 / ред.-сост. Е. И. Чигарева, Е. М. Царева, Д. Р. Петров. М., 2002. С. 43—51.

275. Христиансен Л. Л. Ладовая интонационность русской народной песни. М., 1976.

276. Хромов О. Р. Сотворение мира в русской лубочной традиции // Живая старина 1997 №1. С.10—12.

277. Худяков Н. П. Водные источники Куйбышевского района // Сельский окоём. Вып.4. / ред-сост. А. А. Бауэр Киров Калужской области, 2008. С. 6—21.

278. Цеханская К. В. Иконопочетание в русской традиционной культуре. М., 2004. -256 с.

279. Челъцов М. П. К истории открытия Калужской епархии. // Известия Калужской Ученой Архивной Комиссии 1891-1914. Калуга, 1898, Вып.1. С. 3—15.

280. Четыркин И. Д. Историко-топографические данные о Калуге, относящиеся к XVII столетию, и о доме Марины Мнишек // Известия Калужской Ученой Архивной Комиссии 1891—1914. Калуга, 1897, Вып.5. С. 11—17.

281. Шабалин Д. С. Певческие азбуки Древней Руси. Кемерово, 1991. 211 с.

282. Школьник М. Г. Проблемы реконструкции знаменного распева XII—XVII веков (на материале византийского и древнерусского Ирмология): дис. . канд. иск. Москва, 1996.-368 с.

283. Штокмар М. П. Исследования в области русского народного стихосложения. М., 1952.-423 с.

284. Щуров В. М. Жанры русского музыкального фольклора: В 2-х т. Т. 1. М., 2007. -397 с.

285. Щуров В. М. Жанры русского музыкального фольклора: В 2-х т. Т. 2. М., 2007. -650 с.

286. Щуров В. М. Некоторые народные представления о художественных свойствах русской народной песни // Народная песня. Проблемы изучения / сост. И. И. Земцовский. Л., 1983. С. 153—161.

287. Щуров В. М. Русские песни Алтайского Беловодья. М., 2009. 240 с.

288. Щуров В. М. Стилевые основы русской народной музыки. М., 1998. 464 с.

289. Щуров В. М. Южнорусская песенная традиция. М.,1987. 304 с.303 .Юргенс К. Д. Военно-статистическое описание Смоленской, Тверской и Калужской губерний. Смоленск, 1894. 985 с.

290. Якушкин П. И. Сочинения. СПб., 1884. 708 с.

291. ЯрешкоА С. Народные духовные стихи // Памяти Л. Л. Христиансена (1910— 1985). Сборник научных статей по материалам Всероссийскийх научных чтений, посвященных JI Л. Христиансену / ред-сост. А. С. Ярешко. Саратов, 2005. С. 132—153.

292. Ястребцев. В В. Мои воспоминания о Николае Андреевиче Римском-Корсакове. Птг., 1917. Вып. II. 144 с.

293. Swan A. J. The znamenny chant of the Russian church. The Musical Quarterly. 1949, №3. 356 c.