автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.02
диссертация на тему: Русские земли и политика католических миссий и рыцарских орденов в Восточной Прибалтике в XII - XIII вв.

Полный текст автореферата диссертации по теме "Русские земли и политика католических миссий и рыцарских орденов в Восточной Прибалтике в XII - XIII вв."

На правах рукописи

ГРАЧЕВ Андрей Борисович

РУССКИЕ ЗЕМЛИ И ПОЛИТИКА КАТОЛИЧЕСКИХ МИССИЙ И РЫЦАРСКИХ ОРДЕНОВ В ВОСТОЧНОЙ ПРИБАЛТИКЕ В ХН-ХШ вв.

Специальность 07.00.02 - Отечественная история

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

Иваново - 2006

Работа выполнена в Ивановском государственном университете

Научным руководитель:

доктор исторических наук, профессор Князький Игорь Олегович

Официальные оппоненты:

доктор исторических наук, доцент Арапов Дмитрий Юрьевич кандидат исторических наук, допет Королев Александр Сергеевич

Ведущая организация:

Российский государственный университет им. И. Канта (г. Калининград)

Защита диссертации состоится 29 сентября 2006 г. в 15 часов на заседании диссертационного совета Д 212.062.02 при Ивановском государственном университете по адресу: 153025, г. Иваново, ул. Тимирязева д. 5, ауд. 101.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Ивановского государственного университета.

Автореферат разослан «_»_2006 года

Ученый секретарь диссертационного совета

С. А. Моисеев

I. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы диссертации определяется, главным образом, геополитическими, экономическими и конфессиональными причинами. В силу специфики своего географического положения Прибалтийские земли традиционно оказывались важным полюсом европейской геополитики, центром развития культурно-экономических, религиозных и иных связей России со странами Запада, что вплоть до наших дней определяет особое положение данного региона во внешнеполитических связях Российской Федерации. Стабилизация отношений с Прибалтийскими государствами для России является не только политическим, но и экономическим императивом, что связанно с возросшим за последние годы товарообменом и экспортом российского сырья через прибалтийский транзитный коридор. Несмотря на вступление прибалтийских стран в НАТО, на современном этапе сохраняется возможность развития с ними конструктивного сотрудничества. При этом историческая составляющая является далеко не последней в процессе преодоления комплекса накопившихся противоречий.

Объективное исследование исторического опыта взаимодействия русских земель с епископиями Римско-католической церкви и рыцарскими орденами в ХН-ХШ вв. актуально для стабилизации непростых международных взаимоотношений в крайне важном для России Прибалтийском регионе. Достоверное изучение последствий миссионерской деятельности католической церкви в Прибалтике позволяет поставить проблемный вопрос о характере исторически сложившихся взаимоотношений России с западной цивилизацией. От ответа на этот вопрос зависят не только перспективы сотрудничества России со странами Евросоюза, но и место нашей страны в новой системе международных отношений. Сохранение политической, культурной и религиозной независимости от Запада в ХН-ХШ вв. определило в исторической перспективе особую роль России как самобытной евразийской державы, отдельного полюса силы, способного отстаивать свои национальные интересы. В этом и состоит главный аспект актуальности избранной темы.

Ее научная актуальность определяется, во-первых, необходимостью критического пересмотра накопившегося за сто пятьдесят лет большого массива отечественной и зарубежной научной литературы, выводы и оценки которой делались, а зачастую и продолжают делаться под влиянием политической и идеологической конъюнктуры. Во-вторых, в последние годы стал доступным большой комплекс нарративных и документальных источников, который также позволяет откорректировать отдельные выводы и результаты предыдущих исследований.

Объект и предмет исследования. Объектом изучения в рамках данного исследования являются Русские земли, католические миссии и рыцарские ордена в Восточной Прибалтике в ХП-ХШ вв. Предметом исследования является политическое, культурное и религиозное влияние католических миссий и рыцарских орденов на развитие Северо-западных русских земель в ХП-ХШ вв.

Цель и задачи исследования. Цель работы - комплексный научный анализ взаимодействия Северо-западных русских земель с католическими миссиями и рыцарскими орденами в Восточной Прибалтике в XII-XIII вв. Для достижения поставленной цели необходимо решить следующие задачи:

- выявить характерные особенности социально-экономического и политического развития Северо-западных русских земель накануне военной и религиозной экспансии рыцарских орденов и католических миссий;

- показать главные направления и характер миссионерской и военно-колонизаторской активности германских епископств и рыцарских орденов на Северо-западе Руси в ХН-ХШ вв.

- проанализировать исторические последствия миссионерской и военно-колонизаторской деятельности рыцарских орденов на территории Северо-западных русских земель.

Территориальные и хронологические рамки диссертации. Представленная работа посвящена истории взаимодействия военных структур католической Церкви в лице духовно-рыцарских орденов с северо-западными древнерусскими землями в ХП-ХШ вв. в СевероВосточной части Европы, главным образом, в Прибалтике.

Хронологические рамки диссертации охватывают тот период, когда наиболее активная экспансия феодальных государств Западной и Северной Европы (Германии, Дании, Швеции) устремлялась на территории Восточной Европы (Пруссия и Ливония), населенные племенами славян, финно-угров и балтов.

Методологическая основа исследования. При написании диссертации автор руководствовался как основополагающим принципом историзма, который не допускает модернизации исторических процессов и событий, позволяет видеть их в реальном развитии и взаимосвязи, а также . принципом объективности, который ориентирует исследователя на всесторонний адекватный анализ и оценку фактов в их совокупности и целостности. В своем исследовании соискатель опирался также на важнейшие теоретические положения работ отечественных и зарубежных историков.

При анализе проблем, связанных с изучением русско-немецких отношений, использовались сравнительно-исторический и ретроспективный методы, методы сопоставления, анализа и обобщения различных

научных взглядов и гипотез. Применение их в сочетании и взаимном дополнении позволило воссоздать историческую обстановку в исследуемый период в сопредельных районах Северо-западной Руси и ее соседей. Выбор методов исследования определялся имеющейся источниковедческой базой, логическим изложением материала, и, наконец, стремлением автора максимально убедительно и объективно раскрыть тему диссертационной работы.

Степень изученности проблемы. Взаимодействие русских земель с объединениями крестоносцев привлекало внимание историков не одно столетие. Интерес к различным аспектам взаимоотношений Руси с католическим миром в Восточной Прибалтике проявился задолго до того, как подход к толкованию событий прошлого, приобрел черты исторической науки. Внимание исследователей к поставленной проблеме заметно активизировалось в те годы, когда вопрос о политической гегемонии в регионе приобретал наиболее актуальное звучание в текущей политике - как внутриимперской, так и международной. В XVIII в. обращение к проблеме происходило на фоне включения Прибалтики в состав Российской империи и разграничения власти в Остзейских губерниях между имперским правительством и прибалтийским рыцарством. В XIX в. покушение на незыблемость «остзейского порядка» активизировало изучение и публикацию источников, относящихся к периоду крестоносного завоевания территорий и вытеснения из Восточной Прибалтики русских, прежняя гегемония которых в крае официально признавалась в Западной Европе. Знакомство с источниками привело к появлению комплекса исследовательских работ по истории Ордена меченосцев (Ф.Г. Бунге, Л. Арбузов-старший, Ф. Кейсслер, А. Биленштейн и др. - с немецкой стороны, А. Сапунов, Е.В. Чешихин и др. - с русской).1

В первой четверти XX в. росту научного интереса к событиям XII-XIII вв. в Прибалтике способствовало нарастание международной напряженности в Европе. Неудавшаяся попытка вернуть себе земли Восточной Прибалтики во время Первой мировой войны, а затем и ликвидация в 1920-х гг. крупного помещичьего (этнически немецкого) землевладения в Латвии и Эстонии воспринималась в Германии как удар по национальному престижу. С завоеванием Восточной Прибалтики крестоносцами связывалось приобщение прибалтийских народов к христианству (точнее - к

1 Арбузов Л.А. Очерк истории Лифляндии, Эстляндии и Курляндии / Перевод с немецкого В. Бук. - СПб., 1912; Кейсслер Ф. Окончание первоначального русского владычества в Прибалтийском крае в XII столетии. - СПб., 1900; Сапунов А. Река Западная Двина. Историко-географический обзор. - Витебск, 1893; Чешихин Е.В. История Ливонии с древнейших времен. - Рига, Т. 1. 1884; Рига, Т. 2. 1885.

западному христианству) и включение их в сферу западноевропейской цивилизации. Соответственно вставал вопрос о взаимоотношении католичества и православия - в религиозной сфере, а в светском плане — между политическими структурами, возникшими в регионе в результате крестоносного завоевания, и Русью.

В 1930-х гг. появилось большое количество работ немецких (в основном - прибалтийских) историков, разрабатывавших данную тематику. Эти исследователи обладали доскональным знанием источников - как нарративных, так и актовых (Л. Арбузов-младший, A.M. Амман, Г. Лаак-манн, П. Иогансен и др.). Превосходство католической веры над русским православием доказывается в тщательно излагаемых историками ливонских и прусских хрониках, а также в документах, исходивших от прелатов католической Церкви. Дополнительную актуальность проблема противостояния крестоносцев с северо-западными русскими землями приобрела в ходе подготовки и начала Германского вторжения в Советскую Россию.

Закономерным было также обращение в 1930-х гг. к истории движения крестоносцев в Восточной Европе национальных историков Латвии и Эстонии (А. Швабе, Я. Крипенс, Р. Шноре, Ф. Балодис, X. Моора и др.). Тема крестоносцев была для них тем более важна, что немецко-католическое завоевание прибалтийских земель оказалось переломным моментом в истории местных народов. В ходе этих исследований происходило и установление степени влияния Руси в прибалтийском регионе накануне и в период завоевания.

Усиление реваншистских настроений в фашистской Германии, а также формулирование геополитической доктрины СССР в Восточной Прибалтике и включение прибалтийских государств в состав советской державы стимулировали изучение источников по данной теме в советской историографии (С.А. Аннинский, Я. Зутис, H.H. Грацианский и др.). Историю Тевтонского ордена советская историческая наука разрабатывала с середины 1940-х гг. - как раз в это время (в связи с советско-германской войной 1941-1945 гг.) появился «социальный заказ» на исследования, посвященные «разоблачению германской агрессии на Востоке».

Во второй половине 1940-х гг. традиционная немецкая агрессия "на Восток" стала одной из основных проблем как в отечественной, так и зарубежной историографии. В условиях начавшейся «холодной войны» работы немецких исследователей, посвященные крестоносному продвижению в Восточную Прибалтику, вызвали серьезную научную критику советских историков, главным образом, В.Т. Пашуто и И.П. Шаскольско-го. Деятельность «остфоршеров», среди которых было немало крупных ученых, основавших целые школы, воспринималась исключительно негативно, а сами западные специалисты характеризовались как «псевдоис-

торики» и даже как «реваншисты»2. Особенно показательны в данном отношении работы A.M. Панкратовой3.

Труды советских историков, освещавших взаимодействие рыцарских орденов с Северо-западными русскими землями, часто носили открыто пропагандистский характер, многие их выводы были заранее определены официальной (антикатолической, антинемецкой и антизападной) доктриной. Главная цель этих работ заключалась в доказательстве «реакционной сущности» немецкой агрессии в Прибалтике и освещении «прогрессивной и освободительной роли» русской экспансии в этом регионе. Эту тенденцию продолжили следующие поколения советских историков.4 Однако, несмотря на очевидную идеологическую заданность, труды этого периода имеют большое научное значение.5

В 1970-1980-е гг. заметно расширилась источниковая база исследований.6 Безусловный интерес представляет комплексная публикация фрагментов из русских летописей и прибалтийских хроник, всесторонне освещавших историю столкновения Руси с крестоносцами в конце 30-х -начале 40-х гг. XIII в. (Ю. К. Бегунов, И. Э. Клейненберг, И. П. Шас-кольский).

В большинстве работ, посвященных истории Прибалтики XIII-XV вв., немецкие рыцари-крестоносцы (Тевтонский орден, а также Орден

2 Гадзяцкий С.С. Водская и Ижорская земли Новгородского государства // ИЗ. М., 1940. Т. 6; Зутис Я. Русско-эстонские отношения в IX - XVI вв. // Историк-марксист. 1940, № 3; Казакова H.H., Шаскольский И.П. Русь и Прибалтика. IX - XVI вв. - Л., 1945; Тихомиров М.Н. Сражение на Неве // ВИЖ, 1940, № 7 и др.

3 Панкратова А.М. Великий русский народ. М., 1948 и др.

4 Пашуто В.Т. О политике папской курии на Руси (XIII в.) // ВИ. 1949. №5; Он же. Героическая борьба русского народа за независимость в XIII веке. - М., 1956; Он же. Борьба прусского народа за независимость // ИСССР, 1958. №6; Он же. Очерки истории Галицко-Волынской Руси. - М., 1950; Он же. Образование Литовского государства. - М., 1959; Он же. Рифмованная хроника как источник... // Проблемы общественно-политической истории России и славянских стран. -М., 1963; Он же. Внешняя политика Древней Руси. - М., 1969; Он же. Александр Невский. - М., 1974 и др.

5 Алексеев Л.В. Полоцкая земля. Очерки истории Северной Белоруссии в IX-XIII вв. - М„ 1966; Балязин В.Н. Россия и Тевтонский орден // ВИ. 1963, № 6; Беляев И.Д. История Пскова и Псковской земли. - М., 1867; История Литовской ССР с древнейших времен до наших дней. - Вильнюс, 1978; Казакова H.A. Полоцкая земля и прибалтийские племена в X - начале XIII в. // Проблемы истории феодальной России.-Л., 1971 идр.

■ 6 Ловмяиьский Г. Роль рыцарских орденов в Прибалтике // Польша и Русь. - М., 1974; Шаскольский И. Борьба Руси против крестоносной агрессии на берегах Балтики в XII-XIII веках. - Л., 1978; Батура Р. Оборона правобережья Нижнего Немана против агрессии Тевтонского ордена//ДГ. - М., 1986 и др.

меченосцев и Ливонский орден) предстают исключительно в роли агрессоров, оккупантов, захватчиков, поработителей. Изучение источников шло в основном в плане освещения наступления католических стран Западной Европы, объединенных Римской курией против Руси, и совместной борьбой русского и прибалтийских народов против крестоносцев (Я. Зутис, H.A. Казакова, Б.Я. Рамм, И.П., Шаскольский, В.Т. Пашуто и др.). Внимание концентрировалось именно на этом аспекте, особенно на таких событиях, как победа русских войск в Невской битве и на льду Чудского озера. Часто такой подход сужал всестороннее исследование проблемы. Вне поля зрения исследователей оставались вопросы, связанные с непосредственными интересами самой Руси в Восточной Прибалтике, которые влияли на отношения русских земель с народами региона, а также с лидерами крестоносцев на разных этапах завоевания. Практически не рассматривался вопрос о противоречиях между русскими княжествами и землями как факторе, препятствовавшем отражению немецко-католического завоевания территорий, входивших в сферу экономических и политических интересов Руси,

Новый историографический период, начавшийся на рубеже 19801990-х гг., привел к пересмотру устоявшихся в исторической науке оценок. В значительной степени этому способствовало знакомство отечественных исследователей с комплексом работ зарубежных авторов, чьи труды были ранее недоступны по идеологическим причинам.8 Серьезную полемику в отечественной историографии вызвала работа английского слависта Дж. Феннела «Кризис средневековой Руси», в которой подвер-

7 Алексеев Л.В. Смоленская земля в IX - XIII вв. М., 1980; Батура Р. Оборона Правобережья Нижнего Немана против агрессии Тевтонского ордена // Древнейшие государства на территории СССР. М., 1986 и др.

8 Christiansen Е. The Northern Crusades. The Baltic and the Catholic Frontiers. 1100-1525. London, 1980; Benninghoven F. Der Orden der Schwertbrüder. Köln, 1965. Brundage J.A Holy War and the Medieval Lawyers // Idem. The Crusades, Holy War and Canon Law. Aldershot, 1991. Inflanty w sredniowieczu. Wladztwa zakonu krzyiackiego i biskupöw, Torun. Wydawnictwo TNT. 2002. Nazarova E. The Crusades against Votias and Ingrians in the thirteeth centuri // Crusade and conversation on the Baltic frontier / Edited by A. V. Murray. Aldershot; Burlington, 2001. Nicholson H. Templars, Hospitallers and Teutonic Knights. Images of the Military Orders, 11281291. Leicester: London: New York, 1993. Seiart A. Confessional conflict and political cooperation: Livonia and Russia in the thirteenth century // Crusade and convertion on the Baltic Frontier. 1150-1500. Aldershot; Burlington, 2001. Stadt und Orden. Das Verhältnis des Deutschen Ordens zu den Städten in Livland? Preussen und im Deutschen Reich. Marburg. 1993. Turnier M. Der Deutsche Orden in Werken, Wachsen und Wirken. Wien, 1954. Urban W„ The Baltic Crusade. 2 nd ed. Chicago, 1994.

галась сомнению значимость для Руси Невской битвы и Ледового побоища. Автор рассматривал их как обычные пограничные столкновения.9 После выхода Прибалтийских стран из состава Союза ССР, меняется концептуальная направленность исследований истории крестоносного завоевания данного региона.10 В частности, латышский историк В. Пу-ренс стремился доказать, что все окружающие Латвию более могущественные соседи изначально вынашивали агрессивные планы ее покорения. При этом из всех окружавших Латвию народов и стран (Швеция, Дания, Германия и Русь) наибольшую агрессию проявляли жители Древней Руси, которые грабили, собирали дань, вводили христианство.11

В 1990-е гг. началось более объективное освещение истории взаимодействия русских земель и католических миссий в Прибалтике.12 Данная тенденция сохраняется и на современном этапе.13

Анализ степени научной разработки проблемы показал, что в отечественной и зарубежной историографии накоплен значительный объем исследований, посвященных истории католического освоения Прибалтики. Однако большинство авторов не выделяет в качестве отдельного вопроса проблему взаимоотношений Северо-западных русских земель с католическими миссиями и рыцарскими орденами в Прибалтике в XII-

9 Феннел Дж. Кризис средневековой Руси: 1200-1304. - М., 1989.

10 Мугуревич Э.С. Учреждение и военная деятельность Ордена Меченосцев в Прибалтике (1202-1236) // Восточная Европа в древности и средневековье. Древняя Русь в системе этнополитических и культурных связей. - М., 18-20 апреля 1994; Он же. Ерсикское княжество и проблемы границ государства // Восточная Европа в древности и средневековье. Политическая структура Древнерусского государства. - М., 17-19 апреля 1996 г.; Цауне A.B. Возникновение Риги И Цивилизация Северной Европы. - М., 1992; Mugur5vics ё. Die militärische Tätigkeit des Schwertbrüderorders // Colloquia Torunensia Histórica. Toruñ, 1991. Bd VI.

11 Пуренс В. История Латвии. - Рига, 2000.

12 Артемьев А.Р. Ледовое побоище и битвы XIV — начало XV вв. на северо-западе Руси // Вопросы истории. 1991. № 2; Александров Д.Н., Володи-хин Д.М. Борьба за Полоцк между Литвой и Русью в XII - XVI вв. - М., 1994; Горский A.A. Между Римом и Каракорумом: Даниил Галицкий и Александр Невский // Страницы отечественной истории. - М., 1993; Бегунов Ю.К. Русские источники о Невской битве. Несколько замечаний по поводу выступления Джона Линда // Князь Александр Невский и его эпоха. - СПб., 1995; Белецкий С.В., Са-тырева Д.Н. Псков и Орден в первой трети XIII в. // Князь Александр Невский и его эпоха. - СПб., 1995; Белецкий С.В. Древний Псков. - СПб., 1996.

13 Назарова Е.Л. Князь Ярослав Владимирович и его роль в ливонской политике Новгорода // Археология и история Пскова и Псковской земли. Псков, 2000; Вернадский Г.В. Монголы и Русь. - Тверь, М., 2000; Андреев А.Р. Монашеские ордена. — М., 2002 и др.

XIII вв. Представленная работа является попыткой устранения данного исторического пробела.

Источниковая база исследования состоит из письменных и археологических источников. История противостояния славян и представителей католической цивилизации в лице священников-миссионеров, а затем и крестоносцев отражена в письменных источниках многих государств и народов. В распоряжении историка, интересующегося этой проблематикой, - русские летописи, мирные договоры и грамоты, жития святых русских князей Александра Невского и Довмонта (Тимофея) Псковского, западноевропейские хроники, документы Римской курии и ряд других.н Они рисовали картину продвижения католических миссионеров в этот район, содержали сведения о взаимоотношениях балтов со славянами.

Важнейшими источниками, содержащими сведения об изучаемых событиях, являются русские летописи, главным образом, «Повесть временных лет», а также новгородские и псковские летописи. ПВЛ сообщает о первых походах киевских князей в земли Прибалтики, о контактах русских и прибалтийских племен в 1Х-ХИ вв.

Особого внимания заслуживают новгородские и псковские летописи, изучение которых особенно важно для истории борьбы с немецкой

14 Генрих Латвийский. Хроника Ливонии. Введение, пер. и коммен. С.А. Аннинского. - М.-Л., 1938; Бегунов Ю.К., Клейненберг И.Э., Шаскольский И.П. Письменные источники о Ледовом побоище // Ледовое побоище. 1242 г. Тр. компл. экспедиции по уточнению места Ледового побоища. - М.-Л., 1966; Пашуто В.Т. Страны Прибалтийского региона // Новосельцев А.П., Пашуто В.Т., Череп-нин Л.В, Пути развития феодализма. - М., 1972; «Житие Александра Невского». Первая редакция. 1280-е годы. Составитель Ю.К. Бегунов // Князь Александр Невский и его эпоха. - СПб., 1995; Ипатьевская летопись II Полное собрание русских летописей. - М., 1962. Т. 2. Также: ПСРЛ. - М., 1998. Т. 2; «Ливонская хроника» Германа Вартберга / Сб. мат. и ст. по истории Прибалтийского края. - Рига, 1879..Т. 2; МатузоваВ.И., НазароваЕ.Л. Крестоносцы и Русь. Конец XII в.-1270-е гг. - М., 2002; Новгородская Первая летопись старшего и младшего изводов. - М,-Л., 1950; Также: ПСРЛ. - М., 2000. Т. 3; Грамоты Великого Новгорода и Пскова. -М.-Л., 1949; Лаврентьевская летопись // ПСРЛ. - М., 1962. Т. 1. Также: ПСРЛ. -М., 2001. Т. 1; Новгородская Четвертая летопись // ПСРЛ. - Пг., 1915. Т. 4. Ч. 1; Новгородская Пятая летопись // ПСРЛ. - Пг., 1917. Т. 4. Ч. 2; Охотникова В.И. Повесть о Довмонте. - М., 1985; Петр из Дусбурга. Хроника Земли Прусской / издание подготовила В.И. Матузова. - М., 1997; «Хроника земли Прусской» Петра из Дусбурга // Вопросы истории. 1986. №7; Памятники литературы Древней Руси: XIII в. - М., 1981; Послание папы Гонория III Альбрехту, графу Орламюнд-скому (Голштинскому), по поводу его намерения предпринять поход в Ливонию от 25 января 1217 г. И Вестник МГУ. Серия 8. История, №2, 1995.

агрессией в XIII в.15 Псковские летописи подробно повествовали о войнах с немцами в области, непосредственно прилегавших к Пскову, изредка упоминая о событиях к северу от Чудского озера.16 Значительно меньшее значение имеют московские, тверские и ростовские летописные заметки,17 только отрывочно говорящие о войнах с рыцарскими орденами.

Рассказы о Ледовом побоище русских летописей и Жития Александра Невского являются основными источниками, сообщающими о событиях, происшедших 5 апреля 1242 г. на льду Чудского озера - о времени, месте, характере и ходе сражения.18 Важным западным источником по теме исследования является «Хроника Ливонии», авторство которой большинством исследователей приписывается священнику из северной латгальской области Имера Генриху.19 Помимо «Хроники Ливонии» Генриха важным ливонским нарративным источником, хотя и представляющим особый интерес лишь для периода истории, начиная с конца 1930-х

гг. XIII в., является Ливонская (или «Старшая») рифмованная хроника,

20

получившая неоднозначные оценки исследователей.

Помимо хроник, в научной работе использован актовый материал, отражающий процесс утверждение крестоносцев в Восточной Прибалтике и попытки завоевания территории Новгородского государства. Среди документов - послания пап, договоры о разделе завоеванных земель и вступлении в вассальные отношения и др.21 Эти источники раскрывают

15 Новгородская Первая летопись старшего и младшего изводов. - М.-Л., 1950; Шахматов A.A. Обозрение русских летописных сводов XIV-XVI вв. - М.-Л., 1938. С. 128-132; Лихачев Д.С. Русские летописи и их культурно-историческое значение. - М.-Л., 1947. С. 440-443.

16 Псковская Первая летопись // Псковские летописи. - М.-Л., 1941. Вып. 1; Псковская Вторая летопись // Псковские летописи. - М., 1955. Вып. 2. Также: ПСРЛ. - М., 2000. Т. 5. Вып. 2.; Псковская Третья летопись // Псковские летописи. - М., 1955. Вып. 2; Насонов А.Н. Из истории псковского летописания // ИЗ. М„ 1946. Т. 18. С. 287.

17 Лаврентьевская летопись (ПСРЛ. Т. 1). - М„ 2001. В приложении приводится фрагмент Московско-Академической летописи с 1205 года; Приселков М.Д. Троицкая летопись. - М.-Л., 1950. С. 321; Насонов А.Н. Летописный свод XV века (по двум спискам) / Материалы по истории СССР. Т. II. Документы по истории XV-XVII вв. - М., 1955. С. 294.

18 Э. К. Паклар. Где произошло Ледовое побоище? // ИЗ. М., 1951. Т. 37. С. 304.

19 Генрих Латвийский. Хроника Ливонии. Введение, пер. и коммен. С.А. Аннинского. М.-Л., 1938.

20 Зутис Я. Очерки по историографии Латвии. Прибалтийско-немецкая историография. - Рига, 1949. Ч. 1. С. 19-20.

21 Пашуто В.Т. Страны Прибалтийского региона // Новосельцев А.П., Па-шуто В.Т., Черепнин Л.В. Пути развития феодализма. - М., 1972; Матузова В.И., Назарова Е.Л. Указ. соч.; Грамоты Великого Новгорода и Пскова. - М.-Л., 1949;

содержание и характер политики католической церкви по отношению к языческому и православному населению Восточной Европы, главной задачей которой было распространение католицизма. В целом, анализ совокупности сведений письменных источников по истории Северозападных земель периода активного католического натиска в самый драматичный период русской истории позволяет восстановить особенности их исторического развития в это время.

Вспомогательной группой источников, использованных при подготовке диссертации, являются археологические исследования. Изучение археологических памятников восточнославянской культуры в Прибалтийском регионе началось после Великой Отечественной войны. Выделяют три типа памятников: укрепленные поселения - городища, неукрепленные поселения - селища и могильники. В целом археологические материалы этих памятников хорошо сопоставимы и позволяют воссоздать общую картину расселения восточнославянского и прибалтийского населения на этой территории в ХИ-ХШ вв.

Основные материалы, дающие подробную картину развития прибалтийской и финно-угорской материальной культуры, опубликованы в фундаментальном труде советских ученых «Финно-угры и балты в эпоху средневековья», вышедшей в 1987 г. в серии «Археология СССР», а также в работе В.И. Кулакова.22 В этих работах собран и научно систематизирован материал по двум крупным этносам - финно-уграм и бантам. Результатом исследования является реконструкция конкретной истории каждого из финнско-угорских и балтских племен раннего средневековья и условий формирования средневековых народностей. Имеются также и нумизматические материалы, проливающие свет на особенности монетного обращения в регионе, экономические связи его населения с сопредельными странами.

Помимо указанных источников, к исследованию были привлечены материалы, опубликованные в периодической печати,23 а также электронные публикации в сети «Интернет».

Научная новизна диссертации состоит в том, что в ней впервые выдвигается целостная концепция развития Северо-западных русских земель на фоне нараставшего военно-политического противостояния Новгорода и Пскова с рыцарскими орденами в ХИ-ХШ вв. Проведенное

Послание папы Гонория III Альбрехту, графу Орламюндскому (Голштинскому), по поводу его намерения предпринять поход в Ливонию от 25 января 1217 г. // Вестник МГУ. Серия 8. История. №2, 1995.

22 Кулаков В.И. Пруссы (У-ХШ вв.). - М., 1994.

23 Журналы: «Вопросы истории», «Военно-исторический журнал», «Родина», «Мир истории», «Историк-марксист» и др.

исследование позволяет пересмотреть отдельные стереотипы в оценке взаимоотношений Руси и государств крестоносцев в Прибалтике, а также между балтами и русскими в рассматриваемый период.

- в работе по-новому показана проблема взаимоотношений Северозападных русских земель и прибалтийских племен накануне наступления крестоносцев. Автор приходит к выводу о том, что русское освоение данных территорий отличалось религиозной терпимостью и носило преимущественно торгово-экономический, а не военно-колонизаторский характер;

- автор отмечает высокую активность и хорошую идейную обоснованность миссионерской деятельности германских епископств в Прибалтике на рубеже ХИ-ХШ вв. В частности, любое стремление Новгорода отстаивать свои политические и экономические интересы в данном регионе воспринималось миссионерами как помощь и пособничество язычникам, что, в свою очередь, служило идейным оправданием религиозной и военно-политической экспансии;

- исследование показало, что успеху крестоносцев в значительной мере способствовали враждебные отношения между коренными народами региона, недовольство эстов и латгалов политикой Новгорода, а также противоречия между самими русскими землями и княжествами. Данные обстоятельства не позволили своевременно сформировать и противопоставить крестоносцам военный союз прибалтийских народов с Полоцким княжеством и Новгородским государством;

- в диссертации выявлен ряд принципиальных отличий политики Новгородской и Псковской земли в отношении своих западных соседей. Если Новгород в своих внешнеполитических действиях руководствовался преимущественно торгово-экономическими интересами, то псковские власти стремились использовать возросшее католическое влияние в регионе для того, чтобы добиться независимости от Новгородской Руси.

Практическая значимость. Результаты исследования могут быть широко использованы в преподавании курсов отечественной и средневековой истории, исторической географии, региональной истории, а также краеведения в учебных заведениях Новгородской и Псковской областях.

Апробация результатов исследования. Отдельные положения и выводы диссертации получили отражения в четырех авторских публикациях. Помимо этого, автор принимал участие в научных и научно-практических конференциях проходящих ежегодно в КГПИ.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и приложения. Главы разбиты на параграфы. Научно-справочный аппарат работы включает подстрочные ссылки, список источников и литературы, список сокращений.

II. ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

Во «Введении» обосновывается актуальность темы диссертации, определяются цели и задачи исследования, его хронологические рамки, рассматривается научная новизна и практическая значимость диссертации.

В первой главе - «Русские земли и Восточная Прибалтика в Х-ХН вв.» - были изучены взаимоотношения Руси с балтийскими племенами к началу проникновения католических миссионеров. Кроме того, автор проследил изменение политики католических эмиссаров, перешедших от мирных методов распространения христианства к насильственным.

В главе подчеркивается, что для объективного исследования заявленной проблематики необходимо учитывать специфику взаимоотношений между Русью и прибалтийскими народами. Русский интерес к Прибалтике был обусловлен коренными естественными причинами - единой географической средой (отсутствие резких ландшафтных границ, общая гидрографическая сеть и т.д.),24 общностью истории и взаимонеобходимыми хозяйственными связями. На рубеже 1-И тыс. Восточная Прибалтика представляла собой регион, быстро прогрессирующий в экономическом и общественном отношении.23 На основании комплексного изучения источников исследователи судят о становлении в регионе классового (раннефеодального) общества, начиная с сер. - втор. пол. X в.26

Исследование показало, что социально-политическое развитие общества шло неодинаковыми темпами в разных районах Прибалтики. К концу XII в. наметилось движение в направлении двух форм раннефеодальных государственных образований - раннефеодальных монархий и

24. На особую важность данного фактора в русско-прибалтийских отношениях указывали многие исследователи. См.: Сапунов А. Река Западная Двина. Историко-географический обзор; Кейсслер Ф. Окончание первоначального русского владычества в Прибалтийском крае в XII столетии; Мугуревич Э.С. Восточная Латвия и соседние земли в Х-ХШ вв. - Рига, 1965 и др.

25 См.: Назарова Е.Л. Изучение раннефеодальной истории Латвии в латвийской советской историографии (1970-1980) // ИСССР, 1982, №3; Славяне и скандинавы. - М., 1986; Берга Т. Монеты в погребениях на территории Латвии XXII вв. // Известия АН ЛатвССР, 1976, №4; Она же. Анализ нумизматического материала из археологических памятников Латвии Х-ХИ вв. // Известия АН ЛатвССР, 1977, №6; Антейн А.К. Дамасская сталь в странах Балтийского моря. -Рига, 1976 и др.

26 Моора Х.А., Лиги Х.М. К вопросу о генезисе феодальных отношений у народов Прибалтики / Проблемы возникновения феодализма у народов СССР. -М., 1969: История Латвийской ССР. Сокр. курс и др.

феодальных республик.27 Данный факт нельзя не учитывать при объяснении избирательности в действиях крестоносцев, несмотря на отсутствие у них четких сведений о прибалтийском регионе перед началом проникно-

2Я

вения на данную территорию.

С рубежа 1-П тыс. развитие восточно-прибалтийских народов шло в условиях установления в регионе политического господства Древней Руси. С 30-х гг. XI в. начинается продвижение русских дружин из Новгорода в районы Восточной и Южной Эстонии. Расширение сферы даннического интереса Руси в северных районах Восточной Прибалтики было продолжением процесса постепенной колонизации финских народов к востоку от р. Нарвы и Чудского озера.29 Племена из районов бассейна Западной Двины (Даугавы) попали в данническую зависимость от Полоцка примерно в середине XI в.30 Впоследствии сбор дани с народов Латвии мог не всегда осуществляться регулярно, а порой и прекращаться. В начале XII в. летописец называл русскими данниками также и куршей (корсь).31 Попытка же включить в сферу даннических интересов Полоцка племена земгалов закончилась неудачно.32

Автор отмечает; что на протяжении всего XII в. история ливов была довольно тесно связана с Русью. Однако следует признать справедливым утверждение о том, что русские князья не вмешивались во внутреннюю жизнь зависимых от них народов, лишь бы те платили им дань.33 Кроме того, военные отряды ливов периодически использовались русскими княжествами (в основном, Полоцком) при решении внутрирусских дел.34

В диссертации акцентируется внимание на том, что возможности для упрочения политического влияния Древней Руси были более реальными в тех частях региона, где оно могло подкрепляться интересами ме-

27 Назарова Е.Л. Изучение раннефеодальной истории Латвии... // ИСССР, 1982, №3; Кулаков В.И. Пруссы (V-XIII вв.). - М., 1994; Моора Х.А., Лиги Х.М. К вопросу о генезисе феодальных отношений... С. 148-151.

28 Райт Дж. К. Географические представления в эпоху крестовых походов: Исследование средневековой науки и традиции в Западной Европе. - М., 1988.

29 Зутис Я.Я. Русско-эстонские отношения в IX-XIV вв. // Историк-марксист, 1940, №2, С. 45.

30 ЛЛ // ПСРЛ. - М., 1962. С. 82, 149, 153; Н1Л. - М. - Л., 1950. С. 130 и др.; Назарова Е.Л. Из истории взаимоотношений ливов.... С. 177-184; Она же. Место Ливонии в отношениях между Новгородом и Псковом. 1 четверть XIII в. / Историческая археология. К 80-летию Д.А. Авдусина. - М., 1998. С. 352-353.

31 Лаврентьевская летопись. С. 4, 11.

32 ПВЛ, ч. 1. С. 185; Лаврентьевская летопись. С. 281.

33 Зутис Я.Я. Русско-эстонские отношения в IX-XIV вв. // Историк-марксист, 1940, №2, С. 45.

34 Ипатьевская Летопись // ПСРЛ. - М„ 1962. Т. 2. С. 620.

стной знати. У народов Восточной Прибалтики, где процесс становления классового общества проходил более быстрыми темпами, сильнее сказывались социальные противоречия. Это заставляло еще не окрепшие политические верхи общества искать поддержку своей власти на стороне. Кроме того, шла борьба за власть между разными народами региона, что часто приводило к вооруженным столкновениям. Все названные обстоятельства вынуждали местную аристократию мириться с зависимостью от Руси и рассматривать опору на русские княжества и земли как гарантию внутренней и внешней стабильности в подвластных им землях.35

Формирование государственности в Кукенойс и Герцике происходило по мере социального и политического развития местного латгальского общества, но под сильным влиянием Древней Руси. Однако автору представляется обоснованным вывод, что на данный момент отсутствуют весомые основания для того, чтобы считать эти восточнолитовские латгальские княжества русскими государственными образованиями, тем более что в историографии до сих пор нет единого мнения по поводу происхождения их правителей.36

Отношения Руси с эстонскими племенами были сложными. Новгородцам, судя по всему, не удалось достичь взаимопонимания с эстонской социальной верхушкой. В 1030 г. русские дружины заняли эстонское укрепление на месте современного Тарту и построили русскую крепость Юрьев.37 В 1054 (1057?)-1061 гг. новгородский князь Изяслав Ярославич пытался распространить власть Новгорода на другие эстонские племена и взял замок Кеденпэ (Кедипив). Не без участия некоторых эстонских нобилей была установлена административная власть Новгорода над восточной эстонской землей Уганди. Однако в целом в 60-х и 70-х гг. XII в. Новгород и Псков были вынуждены придерживаться оборонительной политики по отношению к эстам. Походы за данью в Эстонию вызывали активное сопротивление эстов и ответные набеги, в основном на псковские земли и сам Псков.33

■ В главе отмечается, что установлению русского влияния в регионе способствовало проникновение сюда православия. Опираясь на археологические данные и письменные свидетельства, можно с уверенностью говорить о том, что в XII в. православие в Прибалтике было распростра-

35 Зутис Я.Я. Русско-эстонские отношения в IX-XIV вв. // Историк-марксист, 1940, №2, С. 45.

36 Назарова Е.Л. Русско-латгальские контакты в ХН-ХШ вв. в свете генеалогии князей Ерсике и Кокнесе // ДГ. Материалы и исследования. 1992-1993 гг. -М., 1995. С. 182-193

"ПВЛ. Ч. I. С. 101.

38 ЛЛ. С. 149; Н1Л. С. 183, 224; Назарова Е.Л. Место Ливонии... С. 353.

нено шире, чем католичество, но оно усваивалось почти исключительно в среде формирующегося класса феодалов, не затрагивая низших слоев местного населения, в массе своей остававшихся язычниками.39 Так, территория наибольшего распространения православия в Латвии по источникам определяется довольно четко. Это Ерсикское и Кокнесское княжества. Очевидно, православными были князья Кукенойса и Герцике и их ближайшее окружение, а также некоторые горожане.40 «Хроника Ливонии» сообщает и о распространении православия в Талаве - крупном предгосударственном объединении у северных латгалов.41

По мнению автора, справедливым и обоснованным выглядит тезис о том, что русские княжества проводили политику не только мирного обращения местного населения в православие. Примеры насильственного крещения русскими в целях закрепления политического господства известны и в Эстонии, и в Восточной Финляндии. Так, в 1210 г. новгородцы осадили эстонский замок Отепя, жители которого были данниками Новгорода, и «крестили некоторых из них своим крещением». Этот эпизод опровергает мнение русской историографии XIX в. об исключительно мирном распространении православия.42 Вероятно, проповедь христианства проводилась русскими священниками, прибывшими в Прибалтику вместе с отрядами сборщиков дани. В годы борьбы прибалтийских народов за независимость православные миссионеры активизировали свою деятельность в Латвии. Их проповеди, судя по документам, пользовались достаточно большим вниманием у населения.43 Однако, наступление Батыя на русские земли, сделавшее нереальной серьезную борьбу Руси за Прибалтику, постепенное упрочение позиций Ордена и католической церкви • практически полностью прервали деятельность православных миссионеров в крае.

Необходимо подчеркнуть, что распространявшееся с конца XI в. как религия складывавшегося господствующего класса православие в период завоевания прибалтийских земель крестоносцами стало наряду с язычеством идеологической опорой национально-освободительной борь-

39 Назарова Е.Л. Православие и социальная структура общества в Латвии (Х1-ХШ вв.) // Феодализм в России. - М., 1987. С. 201; Мугуревич Э.С. Восточная Латвия и соседние земли в Х-ХШ вв. - Рига, 1965. С. 66-70; Головко А.Б. Христианизация восточнославянского общества и внешняя политика Древней Руси в IX - первой трети XIII в. // ВИ, 1988, №9. С. 69 и др.

40 ГЛ, XI, 8; XIII, 4; XVIII, 4.

41 ГЛ, XII, 2; XV, 7; XVII, 2; XVIII, 3

42 Головко А.Б. Христианизация восточнославянского общества и внешняя политика Древней Руси в IX - первой трети XIII в. // ВИ, 1988, №9. С. 69.

43 Послание папы Гонория III судьям Ливонии. 8. II. 1222 г. / Матузо-ва В.И., Назарова Е.Л. Указ. соч. С. 205-206.

бы народов Прибалтики. «Раскол церквей» в 1054 г. не прошел мимо внимания древнерусского духовенства, которое повело ожесточенную полемику с «латыной». Эта полемика играла важную роль в идеологическом утверждении позиций русской церкви.

Автор отмечает, что проблема открытого противоборства Руси с крестоносной агрессией на северо-востоке возникла постепенно. На протяжении XII в. Древняя Русь оставалась фактически составной частью всего христианского мира. Несмотря на призывы фанатично настроенных католических деятелей (речь идет, в частности, о Бернарде Клервосском) об обращении руссов в «истинную веру», для большинства западных идеологов Древняя Русь была вполне единоверной страной.44 Древнерусское население проявляло интерес к крестовым походам, что было связано не только с религиозно-идейными причинами, но и с продолжительной борьбой, которую восточные славяне вели с кочевниками.45 Ситуация кардинально изменилась на рубеже ХН-ХШ вв., когда произошла переориентация крестового движения в Прибалтику и Восточную Финляндию.

Вторая глава - «Взаимодействие северо-западных Русских земель, католических миссионеров и крестоносцев в Прибалтике в первой половине XIII в.». В данной главе рассмотрен комплекс проблем, связанных с проникновением крестоносцев в земли, находившиеся под контролем Полоцкого княжества, со взаимоотношениями русских земель (в первую очередь Новгорода и Пскова) с народами региона, а также между собой. Помимо этого, автором изучен круг вопросов, связанных с взаимодействием северо-западных русских земель и крестоносцев в наиболее активный период деятельности католических миссионеров.

В диссертации обосновывается вывод о том, что распространенное в историографии представление о Папской курии как организаторе и инициаторе крестоносного завоевания народов Восточной Европы46 требует значительного уточнения. Несмотря на то, что вдохновляющая роль папства в организации крестовых походов неоспорима, серьезный интерес к Восточной Прибалтике проявляло купечество Любека, Бремена, других северогерманских городов, которое стремилось проникнуть вглубь восточно-европейской равнины.. Не имея силы конкурировать с фризскими и старонемецкими городами, которые держали под контролем торговлю в'западной части Балтийского бассейна и на Северном море,

44 Пашуто В.Т. Внешняя политика Древней Руси. С. 155.

45 Головко А.Б. Христианизация восточнославянского обществ и внешняя политика Древней Руси... С. 59-68.

46 Шаскольский И.П. Папская курия - главный организатор крестоносной агрессии 1240-1242 гг. против Руси // ИЗ. - М., 1951. №37; Рамм Б.Я. Папство и Русь в X-XV вв. -М., 1959.

они пытались упрочиться на берегах нынешних Латвии и Эстонии.47 Немецкие феодалы же стремились к захвату новых земель.

Первый шаг в подчинении крестоносцами Восточной Прибалтики был сделан в Северной Эстонии в 20-х гг. XII в. Однако попытки проповеди христианства католическими миссионерами наталкивались на непонимание и вражду эстов. С 80-х гг. XII в. начать крещение и политическое подчинение народов Восточной Прибалтики были готовы датчане, однако восстание подчиненных им поморских славян отвлекло датчан от похода на Западную Двину. Интересы северогерманских купцов, которые начали проникать в прибалтийские земли в 1180-х гг., нашли понимание у Бременской церкви, деятельность которой в Прибалтике связана с бре-менским аббатом, а затем Ливонским епископом Мейнардом,48 намеревавшимся использовать материальную помощь купечества для расширения влияния католичества.

В целом, как показало исследование, в.конце XII века дело христианизации прибалтийских племен было близко по своим итогам к провалу. Неудача католической пропаганды происходила от двух причин: латинская Библия была непонятна, а переводы ее не допускались, поэтому убеждение заменялось принуждением. Католическая церковь могла утверждать свое существование в данном регионе только силой.49 Прибалтика явилась той пограничной зоной между Западом и Востоком, где наиболее ярко появилось глобальное противостояние между католичеством и православием. Деятельность немецких миссионеров, а затем и крестоносцев являлась одним из методов политики римских пап по установлению всемирной теократии. Отработка методов по христианизации язьгчников была доведена до совершенства. Сначала в представляющие интерес языческие земли посылался миссионер, вслед за которым отправлялись крестоносцы, якобы для защиты новой паствы. ..

В главе отмечается, что на рубеже 20-30-х гг. XIII в. система отношений Руси с западным миром стала претерпевать серьезные изменения, которые были связаны отчасти с тем, что политика папства по отношению к православному миру становилась все более жесткой и категоричной. Усиление враждебности Рима к православному миру нашло свое выражение и в политике, которую проводило папство в Прибалтике. Изучение документов показало, что в кругах, организовавших экспансию, попытки Новгорода отстаивать свои интересы воспринимались как помощь и пособничество язычникам. Это служило идейным оправданием

47 Christiansen Е. The Northern Crusades. The Baltic and the Catholic Froir tiers. 1100-1525. London, 1980.

48 ГЛ, I, 2; История Латвийской ССР. Т. 1. С. 90

49 Карсавин Л. П. Монашество в средние века. - М., 1992.

репрессивных мер, направлявшихся против этого государства. Именно в документах, обосновывавших такие меры, появились впервые враждебные характеристики русских как «неверных», «врагов Бога и католической веры». И хотя решающего сдвига в сторону глубокой и всесторонней конфронтации между приверженцами двух конфессий в рассматриваемый период еще не произошло, важнейшие предпосылки для такого сдвига были уже подготовлены ходом событий.

Новизной отличается вывод автора о том, что рассмотрение политики Рима в отношении Прибалтики как исключительно антирусской50 не отражает истинного положения вещей. Папство планировало использовать Русь в качестве союзника против татар. В свою очередь, русские княжества во многом рассчитывали на помощь Запада в борьбе с кочевниками.

Политическая и военная обстановка в Восточной Прибалтике резко изменилась с поставлением ливонского епископа Альберта, обладающего незаурядными организаторскими способностями.51 Необходимо отметить, что успеху завоевателей способствовало отсутствие единства у народов Восточной Прибалтики.52 Альберт развернул активную деятельность по проникновению крестоносцев в земли ливов. Булла на крестовый поход была издана папой Иннокентием III 5 октября 1199 г. В этом документе участникам похода помимо полного отпущения грехов гарантировалась также защита тех, кто принял крест, и их имущества со стороны папы и св. апостола Петра. Подобные гарантии давались и отправлявшимся в Святую Землю. Таким образом, походы в Прибалтику полностью приравнивались к походам в Палестину. К первым же годам XIII в. относится ряд мероприятий, направленных на укрепление позиции завоевателей и создание базы для расширения экспансии. В районе торгово-ремесленных поселков в устье Ридзене в 1201 г. был заложен город-крепость Рига.53

Однако, как показывают факты, несмотря на видимые успехи крестоносцев, положение их в Прибалтике оставалось весьма сложным. Даже через 20 лет после начала христианизации ливов, подавляющее большинство их оставались язычниками. Реально о принятии католической веры можно говорить лишь применительно к ливской знати. Кроме того,

50 См., напр.: Рамм Б.Я. Папство и Русь.

51 Соловьев С.М. История России с древнейших времен. - М., 1960. Кн. I. Т. 2. С. 632.

" ГЛ, 1, 5; XI, 7; VI, 7; VII, 7; XIV, 10; XV, 2, 3.

53 Дамбе В.Ф. Название города Риги // Изучение географических названий. - М., 1966. С. 107-109. Цауне А.В. Рига под Ригой. - Рига, 1989. С. 27.

в 1206 г. датчане попытались (но неудачно) закрепиться на о. Сааремаа.54 Причем в Риме явно поддерживали претензии датчан на Ливонию.

Автором обоснован вывод о том, что Рим рассматривал именно Датское королевство в качестве своего важнейшего союзника на Балтике. Папская булла от 13.01.1206 г., разрешала архиепископу Лундскому ставить епископов в завоеванных датскими войсками землях. Это означало подчинение датской Церкви новообращенных земель, на которые претендовали бременские, а позже и магдебургские архиепископы и рижский епископ Альберт.

Один из выводов главы состоит в том, что традиционная точка зрения, согласно которой оценка взаимоотношений Руси и крестоносцев сводится к тому, что внешняя политика Ордена меченосцев, опиравшихся на силу оружия, была источником постоянного напряжения на западных границах Руси, причем крестоносцы с момента появления в Восточной Прибалтике вынашивали агрессивные планы относительно соседних русских княжеств,35 не вполне корректна, особенно для первой трети XIII в. Псковская земля формально находилась в составе Новгородского княжества, но фактически была независима. Ее приграничное положение заставляло Псков заботиться о сохранении нейтралитета с западными соседями. Особые геополитические условия, в которых находился Псков, побуждали псковичей к проведению собственной линии поведения в Прибалтийском регионе независимо от их отношений с Новгородом. Нейтралитет же Новгорода и Пскова в борьбе Полоцкого княжества против немцев был продиктован глубокими противоречиями между русскими княжествами на протяжении всего периода их существования.5

Тактика «перманентного крестового похода» оказалась весьма успешной. Альберту удалось свести на нет политическое и существенно ослабить экономическое влияние русских в Прибалтике и закрепиться на западных рубежах Новгородского государства в непосредственной близости от Пскова. Отметим, что успеху крестоносцев в значительной мере способствовали враждебные отношения между коренными народами региона.

Исследование показало, что действия псковичей в 1228 г. (союз с Ливонией) не следует трактовать как «предательство»57 по отношению к Новгороду. Конфликт между двумя русскими княжествами был обуслов-

54 ГЛ, X, 13.

55 Очерки истории СССР: период феодализма. IX-XV вв.: В 2-х ч. - М., 1953. Ч. 1; Тихомиров М.Н. Борьба русского народа с немецкими интервентами в XII-XV вв. / Древняя Русь. - М., 1975; Пашуто В.Т. Александр Невский и борьба русского народа за независимость (XIII в.); Он же. Внешняя политика Древней Руси и др.

НШ. С. 32, 33, 220, 221.

57 Очерки истории СССР... IX-XV вв. Ч. 1. С. 827.

лен стремлением Псковской земли проводить внутреннюю и внешнюю политику, независимую от Новгорода. Союз с Ливонией был спровоцирован приближением якобы для похода на Ригу войска Владимиро-Суздальской Руси.58 В то же время противостояние в Новгороде двух княжеских родов (Всеволодовичей и Ростиславовичей), представляющих Суздальское и Смоленское княжества, и последующее поражение «суз-дальцев», превратило Псков в 20-е и 30-е годы ХШ в. в оплот сил, оппозиционных суздальскому княжескому дому. С учетом того, что Псков ориентировался на мирные отношения с формирующимся Орденским государством, Орден меченосцев стал естественным союзником и для новгородских оппозиционеров Суздалю.

В третьей главе - «Наступление крестоносцев на северо-западные русские земли во второй половине XIII в.». исследованы наиболее спорные моменты кампании 1240-1242 гг., накопившиеся к настоящему времени в исторической науке. В частности, рассмотрены многие вопросы, непосредственно относящиеся к таким хрестоматийно известным сражениям как Невская битва и Ледовое побоище. Автором будут подвергнуты рассмотрению попытки римских пап обратить в католичество русских князей, для того чтобы оказать им в дальнейшем помощь против татаро-монгол организацией крестовых походов.

В диссертации изучен комплекс вопросов, связанных с наступлениями крестоносцев на русские земли в 1240-1242 гг., кульминацией которых и явилось знаменитое «Ледовое побоище» 5 апреля 1242 г. Соискатель пришел к выводу о том, что на данный момент в исторической науке отсутствуют веские основания утверждать, что агрессия немецких феодалов в этот период была скоординирована, т.е. существовал единый план католического наступления на русские земли.5 Походы западных армий не были взаимоувязаны между собой,60 однако их идейные и прак-

58 Данной точки зрения придерживаются И.Н.' Данилевский и Е.Л. Назарова.

' 59 Подобная позиция отражена в работах ряда исследователей: Тихомиров М.Н. Борьба русского народа с немецкими интервентами... С. 25-26; Пашу-то В.Т. О политике папской курии на Руси (XIII в.) // ВИ. 1949. №5. С. 52-76; Он же. Героическая борьба... С. 175; Шаскольский И.П. Папская курия - главный организатор крестоносной агрессии... // ИЗ. - М., 1951. №37. С. 169-188; Шаскольский И.П. Борьба Руси.... С. 154 и др.; Рамм Б.Я. Папство и Русь в X-XV веках. С. 125-130; Donner G.A. Kardinal Wilhelm von Sabina. Helsingfors, 1929 и др.

60 Арбузов Л.А. Указ. соч. С. 41-42; Хёш Э. Восточная политика Ливонского ордена в XIII в. С. 65-72; Феннел Дж. Кризис средневековой Руси: 12001304. - М., 1989. С. 143; Линд Д.Г. Некоторые соображения о Невской битве и ее значение // Князь Александр Невский. С. 44; Назарова Е.Л. Крестовый поход на Русь 1240 г. (организация и планы) // Восточная Европа в исторической ретроспективе. - М., 1999. С. 201.

тические устремления были одинаковыми. Примерное же совпадение по срокам походов в новгородские пределы сразу нескольких католических государей было вызвано двумя взаимосвязанными обстоятельствами: слухами о разорении Руси монголо-татарами, что позволяло надеяться на легкую победу, и опасениями быть обойденными соперниками, также претендующими на новгородские и псковские земли.61

Проведенный анализ показал, что причисление шведского похода на Неву в 1240 г. к «крестовым» в свете изученных автором источников представляется недостаточно убедительным.62 Тем более сомнительно считать его составной частью общего наступления крестоносцев. Однако, с другой стороны, неправомерными следует признать и утверждения некоторых авторов о незначительности Невской битвы и всего шведского похода для истории русско-шведско-немецких отношений. В планы шведов входило строительство в Ижорской земле в стратегически важном месте опорной крепости, какие они строили в землях суоми,63 что, вне сомнения, свидетельствовало о серьезности намерений шведских феодалов относительно этой территории. Поход ливонцев, закончившийся захватом Пскова в сентябре 1240 г., также сложно считать этапом реализации плана совместного наступления. Хотя Рифмованная хроника, подробно повествующая об этом событии, называет инициатором похода дерптского епископа Германа, который призвал на помощь Ливонский орден и вассалов датского короля,64 реально в походе участвовали только братья-рыцари из Вильянди (Феллина), а также вассалы из соседних с Дерптским епископом владений Ордена, т.е. силы, которые обычно поддерживали войско епископа в нападениях на русские земли.

Один из выводов главы состоит в том, что сражение на льду Чудского озера, несмотря на участие в нем суздальских полков, не имело общерусского значения, а было важным этапом в истории .псковской и отчасти Новгородской земли, которая в случае оккупации Пскова получила бы сильного и очень агрессивного соседа. Однако мнение некоторых авторов, не признающих русско-ливонскую войну как серьезное и

61 Феннел Дж. Указ. соч. С. 143; Хёш Э. Указ. соч. С. 65-75; Назарова Е.Л. Крестовый поход на Русь в 1240 г. С. 190-201.

62 Можно согласиться с И.Н. Данилевским в том, что шведский десант не ставил перед собой задачи по организации полной экономической блокады Руси и захвату берегов Финского залива, как это утверждали советские авторы / Данилевский И.Н. Русские земли глазами современников и потомков (ХП-Х1У вв.). -М„ 2001. С. 187.

63 Горский А.А. Александр Невский//Мир истории, 2001, №4.

64 Рифмованная хроника / Матузова В.И., Назарова Е.Л. Крестоносцы и Русь. Строфы 2065-2175, С. 230.

трудное военное противостояние,65 также следует признать неверным. Ни прежде, ни в последствии ливонские войска не вторгались так глубоко на русскую территорию. Хотя в Житии Александра, призванном прославить князя, и наблюдается естественное для этого жанра стремление к гиперболизации, оценка войны с Орденом начала 40-х гг. как события экстраординарного представляется совершенно правомерной.

Постоянная угроза с Востока заставляла русских князей искать дружбы с папством. О благосклонности великого князя Александра к Риму свидетельствуют некоторые письменные источники.66 Однако в 1250 г. внешняя политика Руси окончательно сформировалась на основе жесткого противостояния с Ливонским орденом и признанием верховного сюзеренитета ханов над всеми русскими княжествами. Подобное решение было обусловлено комплексом причин. В частности, Александр извлек уроки из сближения с Римом сильнейшего князя Южной Руси Даниила Романовича Галицкого, которое оказалось бесполезным для дела обороны от татар.-Обещанный папой антитатарский крестовый поход не состоялся. Агрессивная политика шведских и немецких феодалов в прибалтийском регионе по-прежнему находила поддержку папства. Решение Александра Невского прекратить контакты с Иннокентием IV было связано с осознанием бесперспективности сближения с Римом для противостояния Орде.

Автор показывает, что устоявшееся в историрграфии мнение о папстве как об основном организаторе шведской и немецкой агрессии на Русь требует значительного пересмотра. Очевидно, что Риму не удалось организовать объединенный крестовый поход в русские земли. Причины русско-ливонской войны в основном коренились в давно назревавшем противостоянии Руси и Ливонии в прибалтийском регионе, борьбой за сферы влияния. Религиозный фактор в данном случае имел второстепенное значение.

После Ледового побоища на русско-ливонской границе наступил кратковременный период затишья. Однако, в 1253 г. русская летопись сообщает о нападении крестоносцев на Псков.67 В ливонских источниках об этом походе сведений нет. По-видимому, войско крестоносцев было не слишком большим. Получив отпор от Новгорода, ливонские рыцари предложили помириться без заключения мира формально, на что пскови-

6S Феннел Дж. Указ. соч. С. 144-146; Данилевский И.Н. Указ. соч. С. 194-198.

66Пашуто В.Т. Очерки истории Галицко-Волынской Руси. - М., 1950. С. 269; Рамм Б.Я. Указ. соч. С. 161-162; Горский A.A. Между Римом и Каракорумом: Даниил Галицкий и Александр Невский // Страницы отечественной истории. -М., 1993. С. 4.

67Н1Л. С. 80.

чи и новгородцы согласились. По договору 1253 г. ливонцы, вероятно, отказались в очередной раз от своих претензий на псковское наследство. В снаряжении двух ливонских посольств - отдельно в Новгород и отдельно в Псков, подчиненный Новгороду, заключалась дипломатическая хитрость. Этим как бы подчёркивалась политическая самостоятельность Пскова и равенство Пскова и Новгорода в глазах европейских правителей. Можно с уверенностью удтверждать, что в Ливонии внимательно следили за отношениями между Новгородом и Псковом и, заметив очередное обострение, постарались использовать ситуацию в свою пользу.

Осенью 1262 г. новгородцы совместно с литовцами спланировали поход на Дорпат (Юрьев). Однако из-за разногласий с монгольским ханом выступление русских в Ливонию было отложено.68 Автор считает, что принятая в историографии трактовка причин похода как давления со стороны Новгорода на торговые города Любек и Висбю при подписании торгового договора неочевидна.69 Вполне вероятно, что Александр попытался таким образом сгладить противоречия между ним и новгородцами.70 Помимо этого, было необходимо выполнить союзнические обязательства перед Литвой. Несмотря на тактические успехи, поход в целом следует признать неудачным. В 1267 г. отношения между Новгородом и Ливонией вновь обострились, приведя к военному столкновению. Однако ни одной из сторон не удалось достичь решительного перевеса.

В диссертации подчеркивается, что заключенный в начале 1270 г. договор между Ливонией и Новгородом знаменовал собой завершение важного этапа в отношениях между ними. Все же нельзя забывать о том, что пойти на подписание мирного договора ливонцев заставили угроза наступления русских войск вместе с отрядами ордынского баскака Амра-гана и произошедшее тогда же нападение литовцев на о. Эзель (Сааре-маа), потребовавшее максимальной концентрации в этом регионе ливонских сил.71 Договор с русскими обезопасил Ливонию от войны на два фронта. Но при этом им пришлось подтвердить свой отказ от претензий на территории к востоку от р. Нарвы.

Один из заключительных выводов автора состоит в том, что эпоху крестовых походов на Русь следует хронологически ограничивать 1270 г. Несомненно, вооруженные столкновения продолжались и позднее, но

68 Назарова Е.Л. К вопросу о литовско-русском союзе 1262 г. С. 16-17.

69 Существуют достаточно убедительные доказательства того, что заключение этого договора предшествовало походу / Рыбина Е.А. Иноземные дворы в Новгороде ХИ-ХШ вв. С. 33-34.

70 Полтика Александра Невского не пользовалась популярностью у значительной части новгородцев. Кроме того, ситуацию обострила ордынская перепись населения.

71 Арбузов Л.А. Ук. Соч. С. 45; СРХ, строфы 7774 и далее.

вплоть до конца XV в. они не были столь масштабными. Кроме того, военные нападения ливонцев больше не содержали религиозного обоснования. После 1270 г. Папская курия и правители западноевропейских государств перестали делать попытки осуществления планов политического или военного включения русских земель в сферу влияния католической Церкви. Все вышеперечисленное позволяет говорить о завершении эпохи крестовых походов против Северо-Западной Руси.

В заключении подводятся итоги работы, делаются обобщения и выводы, даются рекомендации по дальнейшему исследованию поставленной проблемы.

По теме исследования опубликованы следующие работы:

1. Грачев А.Б. Некоторые споры вокруг Ледового побоища 1242г. / Сборник научных статей аспирантов и соискателей. Выцуск 2.- Коломна: КГПИ, 2003. С. 193-195.

2. Грачев А.Б. К вопросу о взаимоотношениях между Псковом и Орденом меченосцев в 1202г. - 1237г./ Сборник научных статей аспирантов и соискателей. Выпуск 3.- Коломна: КГПИ, 2004. С. 29-33.

3. Грачев А.Б. Споры историков об оценке политики Александра Невского/ исторические чтения КГПИ. Выпуск 3. — Коломна: КГПИ, 2004. С. 49-51.

4. Грачев А.Б. Раковорская битва 1268года ( забытые страницы русской истории)/ Сборник научных статей аспирантов и соискателей. Выпуск 4; - Коломна: КГПИ, 2005. С. 9-13.

Подписано к печать 30.06.2006. Формат 60 \ 84 1/16 Бчмага писчая. Усл. печ. л. 1.69. Уч.-изл. л. 1.2. Тираж 100 экз.

Издательство «Ивановский государственный университет» 153025 Иваново, ул. Ермака. 39.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата исторических наук Грачев, Андрей Борисович

ВВЕДЕНИЕ.

ОГЛАВЛЕНИЕ:

ГЛАВА I. РУССКИЕ ЗЕМЛИ И ВОСТОЧНАЯ ПРИБАЛТИКА В X-XII вв.:.

1.1 СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКОЕ И ПОЛИТИЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ ПРИБАЛТИЙСКОГО РЕГИОНА К XIII в.

1.2 ВЗАИМООТНОШЕНИЯ НАРОДОВ ВОСТОЧНОЙ ПРИБАЛТИКИ

И РУСИ В Х-ХИ вв.

ГЛАВА II. ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ СЕВЕРО-ЗАПАДНЫХ РУССКИХ ЗЕМЕЛЬ, КАТОЛИЧЕСКИХ МИССИОНЕРОВ И КРЕСТОНОСЦЕВ В ПРИБАЛТИКЕ В ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ XIII в.:.

2.1 ПОЯВЛЕНИЕ ПЕРВЫХ КАТОЛИЧЕСКИХ МИССИОНЕРОВ.

2.2 НОВГОРОДСКАЯ ЗЕМЛЯ И НАСТУПЛЕНИЕ КРЕСТОНОСЦЕВ В ЛИВОНИИ И ЭСТОНИИ В 1202-1224 гг.

2.3 НОВГОРОДСКАЯ ЗЕМЛЯ И ОРДЕН МЕЧЕНОСЦЕВ В 1224-1237 гг.

ГЛАВА III. НАСТУПЛЕНИЕ КРЕСТОНОСЦЕВ НА СЕВЕРО-ЗАПАДНЫЕ РУССКИЕ ЗЕМЛИ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XIII в.:.

3.1 РУССКО-ЛИВОНСКАЯ ВОЙНА 1240-1242 гг. В СВЕТЕ НОВЕЙШИХ ИССЛЕДОВАНИЙ.

3.2 РУССКО-ЛИВОНСКИЕ ОТНОШЕНИЯ ДО КОНЦА XIII в.

Введение диссертации2006 год, автореферат по истории, Грачев, Андрей Борисович

Актуальность темы исследования определяется, главным образом, геополитическими, экономическими и конфессиональными причинами. В силу специфики своего географического положения Прибалтийские земли традиционно оказывались важным полюсом европейской геополитики, центром развития культурно-экономических, религиозных и иных связей России со странами Запада, что вплоть до наших дней определяет особое положение данного региона во внешнеполитической доктрине Российской Федерации. Стабилизация отношений с Прибалтийскими государствами для России является не только политическим, но и экономическим императивом, что связанно с возросшим за последние годы товарообменом и экспортом российского сырья через прибалтийский транзитный коридор. Несмотря на вступление прибалтийских стран в НАТО, на современном этапе сохраняется возможность развития с ними конструктивного сотрудничества. При этом историческая составляющая является далеко не последней в процессе преодоления комплекса накопившихся противоречий.

Объективное исследование исторического опыта взаимодействия русских земель с объединениями крестоносцев в XII-XIII вв. является одним из условий стабилизации непростых международных взаимоотношений в крайне важном для России Прибалтийском регионе. Достоверное изучение последствий католической миссионерской деятельности в Прибалтике позволяет поставить проблемный вопрос о характере исторически сложившихся взаимоотношений России с западной цивилизацией. От ответа на этот вопрос зависят не только перспективы сотрудничества России со странами Евросоюза, но и геополитический статус Российской Федерации в новой системе международных отношений. Сохранение политической, культурной и религиозной независимости от Запада в XII-XIII вв. определило в исторической перспективе особую роль России как самобытной евразийской державы, отдельного полюса силы, способного отстаивать свои национальные интересы. В этом и состоит главный аспект актуальности избранной темы.

Объектом изучения в рамках данного исследования являются Русские земли, католические миссии и рыцарские ордена в Восточной Прибалтике в XII-XIII вв.

Предметом исследования является политическое, культурное и религиозное влияние католических миссий и рыцарских орденов на развитие Северозападных русских земель в XII-XIII вв.

Цель предлагаемой работы - комплексный научный анализ взаимодействия Северо-западных русских земель с католическими миссиями и рыцарскими орденами в Восточной Прибалтике в XII-XIII вв.

Для достижения поставленной цели потребовалось решить следующие конкретные задачи:

- выявить характерные особенности социально-экономического и политического развития Северо-западных русских земель накануне военной и религиозной экспансии рыцарских орденов и католических миссий;

- показать главные направления и характер миссионерской и военно-колонизаторской активности германских епископств и рыцарских орденов на Северо-западе Руси в XII-XIII вв.

- проанализировать исторические последствия миссионерской и военно-колонизаторской деятельности рыцарских орденов на территории Северозападных русских земель.

История духовно-рыцарских орденов - это, прежде всего, история непрекращающихся военных действий, которые они вели сначала против язычников, а затем и против христианских земель Северо-Западной Руси.

Особый интерес представляют контакты духовно-рыцарских орденов с Русью и прибалтийскими народами. Это связано с тем, что активный натиск немецких крестоносцев на северо-западе Руси начался почти одновременно с нашествием татаро-монгольских орд Батыя. Поэтому естественно, что многовековое соседство Ливонского ордена с русскими землями предопределило исключительное внимание отечественной исторической науки к агрессивной внешней политике немецких (а также шведских, датских, норвежских) крестоносцев. Но, конечно, ради объективности нужно отметить, что наступление крестоносцев не имело таких масштабов как татаро-монгольское нашествие и не сыграло такой роковой роли в истории Руси.

Территориальные и хронологические рамки исследования. Настоящая работа посвящена истории взаимоотношения духовно-рыцарских орденов и государств Северной Европы с северо-западными древнерусскими землями в XIII веке. Многовековое соседство Руси и военных структур католической церкви в лице духовно-рыцарских орденов естественно предопределило исключительное внимание русской исторической науки к западным соседям северо-западных земель Руси, к миру их цивилизации.

Хронологические рамки охватывают тот период, когда наиболее активная экспансия феодальных государств Западной и Северной Европы (Германии, Дании, Швеции) устремлялась на территории Восточной Европы - прежде всего в земли Прибалтики (Пруссия и Ливония), населенные племенами славян, финно-угров и балтов.

Отсюда сформировываются основные проблемы истории взаимоотношений славян, народов Прибалтики и католических миссионеров с конца XII века до окончательного завоевания земель крестоносцами в XIII веке, которые будут решаться в настоящей работе:

- особенности становления и развития феодальных отношений у населения региона;

- роль католических миссионеров в исторических судьбах Прибалтийского региона;

- судьба окраинных земель северо-запада Древней Руси.

Методологические основы исследования. При написании диссертации руководствовались широко применяемыми в исторической науке принципом историзма, который не допускает модернизации исторических процессов и событий, но позволяет видеть их в реальном развитии и взаимосвязи; и принципом объективности, который ориентирует исследователя на всесторонний адекватный анализ и оценку фактов в их совокупности и целостности. В своем исследовании соискатель опирался также на важнейшие положения работ отечественных и зарубежных историков.

При анализе проблем, связанных с изучением русско-немецких отношений, использовались сравнительно-исторический и ретроспективный методы, методы сопоставления, анализа и обобщения различных научных взглядов и гипотез. Применения их в сочетании и взаимном дополнении позволило воссоздать историческую обстановку в исследуемый период в сопредельных районах Северо-западной Руси и ее соседей. Выбор методов исследования определялся имеющейся источниковедческой базой, логическим изложением материала, и, наконец, стремлением автора максимально убедительно и объективно раскрыть тему диссертационной работы.

Степень изученности проблемы. Тема «Крестоносцы и Русь» привлекает внимание историков уже не одно столетие. Интерес к разным аспектам взаимоотношений Руси с католическим миром в Восточной Прибалтике проявился задолго до того, как подход к толкованию событий прошлого приобрел черты исторической науки, и усиливался в годы, когда вопрос о политической гегемонии в регионе приобретал наиболее актуальное звучание в текущей политике - как внутриимперской, так и международной. В XVIII в. обращение к проблеме происходило на фоне включения Прибалтики в состав Российской империи и разграничения власти в Остзейских губерниях между имперским правительством и прибалтийским рыцарством. В XIX в. покушение на незыблемость «остзейского порядка» активизировало изучение и публикацию источников, относящихся к периоду крестоносного завоевания территорий и вытеснения из Восточной Прибалтики русских, прежняя гегемония которых в крае официально признавалась в Западной Европе. Знакомство с источниками привело к появлению и исследовательских работ по истории Ордена меченосцев1. Подлинным родоначальником в России по изучению истории Прибалтийского региона является Е.В. Чешихин. Стремясь

1 Арбузов Л. А. Очерк истории Лифляндии, Эстляндии и Курляндии/Пер. с нем. В. Бук. - СПб., 1912; Кейсслер Ф. Окончание первоначального русского владычества в Прибалтийском крае в XII столетии. - СПб., 1900; Сапунов А. Река Западная Двина. Историко-географический обзор. - Витебск, 1893; Чешихин Е. В. История Ливонии с древнейших времен. - Рига; Т. 1.1884; Рига, Т. 2.1885. и др. 6 перехватать приоритет изучения истории у прибалтийских немцев, он начал переводить и издавать на русский язык немецкие источники. Эти материалы затем составили знаменитый «Сборник материалов и статей по истории Прибалтийского края».

Особенно четко взаимосвязь политического и научного интереса проявилась в XX в. Неудавшаяся попытка вернуть себе земли Восточной Прибалтики во время Первой мировой войны, а затем и ликвидация в 20-х гг. крупного помещичьего (этнически немецкого) землевладения в Латвии и Эстонии воспринималась в Германии как удар по национальному престижу. С завоеванием Восточной Прибалтики крестоносцами связывалось приобщение прибалтийских народов к христианству (точнее - к западному христианству) и включение их в сферу западноевропейской цивилизации. Соответственно вставал вопрос и о взаимоотношении католичества и православия - в религиозной сфере, а в светском плане - между политическими структурами, возникшими в регионе в результате крестоносного завоевания, и Русью.

В 30-х гг. появилось большое количество работ немецких (в основном -прибалтийских) историков, разрабатывавших данную тематику. Эта историки обладали доскональным знанием источников - как нарративных, так и актовых (Л. Арбузов-младший, А. М. Амман, Г. Лаакманн, П. Иогансен и др.). Превосходство католической веры над русским православием четко выражено в тщательно излагаемых историками ливонских и прусских хрониках, а также в документах, исходивших от прелатов католической Церкви.

В 40-50-е гг. в условиях «холодной войны» именно работы немецких историков, посвященные крестоносному движению в Восточную Прибалтику, вызвали решительное неприятие советских историков, прежде всего В. Т. Па-шуто и И. П. Шаскольского. Им присуще почти безоговорочное осуждение политики католических миссионеров и духовно-рыцарских орденов в Прибалтике. Деятельность «остфоршеров», среди которых было немало крупных ученых, оставивших по себе целые школы, воспринималась исключительно негативно, а сами историки характеризовались как «псевдоисторики» и даже как «реваншисты». Оценивая общественно-политическую обстановку того времени и создаваемые ею условия развития исторической науки с расстояния, отделяющего нас от той эпохи, понимаешь, что вряд ли стоило приписывать этим исследователям намеренную пропаганду превосходства германского духа и культуры, а также идей реваншизма, хотя выводы их работ и бывали использованы идеологами и политиками.

Закономерным было также обращение в 30-х гг. XX в. к источникам по истории крестоносцев в Восточной Европе национальных историков Латвии и Эстонии, появление публикаций хроник и актовых материалов с переводами на латышский и эстонский языки, а также попытки нового осмысления этих источников вкупе с результатами активно проводившихся археологических исследований (А. Швабе, Я. Крипенс, Р. Шноре, Ф. Балодис, X. Моора и др.). Тема крестоносцев была для них тем более важна, что немецко-католическое завоевание прибалтийских земель оказалось переломным моментом в истории местных народов. В ходе этих исследований происходило и установление степени влияния Руси в прибалтийском регионе накануне и в период завоевания.

Усиление реваншистских настроений в фашистской Германии, а также формулирование геополитической доктрины СССР и включения прибалтийских государств стимулировали изучение источников по данной теме в советской историографии (С. А. Аннинский, Я. Зутис, Н. Н. Грацианский и др.). Историю Тевтонского ордена советская историческая наука разрабатывала с сер. 40-х годов - как раз в это время (в связи с советско-германской войной 1941-1945 годов) появился «социальный заказ» на исследования, посвященные «разоблачению германской агрессии на Востоке».

Работы советских историков, заложившие основы советской историографии Тевтонского ордена, не столько были специальными историческими работами, а являлись, прежде всего, материалами идеологического и пропагандистского характера, выводы которых были заранее определены официальной (антикатолической, антинемецкой и антизападной) доктриной. Главная цель этих работ - доказать «реакционную сущность» немецкой агрессии в Прибалтике и осветить «прогрессивную и освободительную роль» русской экспансии в этом регионе.

Эту тенденцию продолжили следующие поколения советских историков, среди которых в первую очередь следует отметить работы В. Пашуто1, а также его единомышленников и последователей . Их работы, хотя и не бесспорные по многим выводам, имеют большое научное значение.

Во всех работах, посвященных истории Прибалтики XIII-XV вв., немецкие рыцари-крестоносцы (Тевтонский орден, а также Орден меченосцев и Ливонский орден) предстают исключительно в роли агрессоров и оккупантов. Многочисленные вопросы внутри- и внешнеполитической, экономической, социальной, духовной и культурной жизни Орденского государства, существовавшего более 300 лет, практически не затрагивались советскими историками.

Изучение источников шло в основном в плане освещения наступления католических стран Западной Европы, объединенных Римской курией против Руси, и совместной борьбой русского и прибалтийских народов против крестоносцев (Я. Зутис, Н. А. Казакова, Б. Я. Рамм, И. П., Шаскольский, В. Т. Пашуто и др.)3; внимание концентрировалось именно на этом аспекте, особенно на та

1 Пашуто В. Т. О политике папской курии на Руси (XIII в.) // ВИ. 1949. №5; он же. Героическая борьба русского народа за независимость в XIII веке. - М., 1956; он же. Борьба прусского народа за независимость // ИСССР. 1958. №6; он же. Очерки истории Галицко-Волынской Руси. - М., 1950; он же. Образование Литовского государства. - М., 1959; он же. Рифмованная хроника как источник.// Проблемы общественно-политической истории России и славянских стран. - М., 1963; он же. Внешняя политика Древней Руси. - М., 1969; он же. Александр Невский. - М., 1974 и др.

2 Назарова Е. Л. Национально-освободительная борьба ливов в начале XIII в. // ВИ. 1982. № 1; она же. Из истории взаимоотношений ливов с Русью (X-XIII вв.) // ДГ. 1985. - М., 1986; она же. К вопросу о вступлении Дании в войну за Эстонию // ВЕДС. - М., 1994; она же. Русско-латгальские контакты в XII - XIII вв. // ДГ. 19921993. - М., 1995; она же. К истории псковско-ливонского договора 1228 г. // ВЕДС. Международная договорная практика Древней Руси. - М., 1997; она же. Место Ливонии в отношениях между Новгородом и Псковом. 1 четверть XIII в. // Историческая.археология. - М., 1998; она же. К вопросу о литовско-русском союзе 1262 г. // Староладожский сборник. - СПб.-Ст. Ладога, 1998; она же. Низовские дружины в ливонской политике новгородских князей. 20-60-х гг. XIII в. // История и культура Ростовской земли. 1997. - Ростов, 1998; Шведские интересы в крестоносном наступлении на Эстонию (вторая пол. XII в.) // Северная Европа. Проблемы истории. - М., 1999; она же. Князь Ярослав Владимирович и его роль в ливонской политике Новгорода // Археология и история Пскова и Псковской земли. - Псков, 2000 и др.

3 Зутис Я. Русско-эстонские отношения в IX - XVI вв. // Историк-марксист. 1940. № 3; Казакова H. H., Шаскольский И. П. Русь и Прибалтика. IX - XVI вв. - Л., 1945; Казакова H. А. Полоцкая земля и прибалтийские племена в X - начале XIII века. // Проблемы истории феодальной России. - Л., 1971; Рамм Б. Я. Папство и Русь в X - XV вв. - М., 1959; Шаскольский И. П. Папская курия - главный организатор крестоносной агрессии 1240-1242. гг. против Руси // ИЗ. М., 1951. №37; он же. Борьба Руси против крестоносной агрессии на берегах Балтики в XII - XIII вв. - Л., 1978. ких событиях, как победа русских войск в Невской битве и на льду Чудского озера. Однако такой подход сужал всестороннее исследование проблемы. Вне поля зрения исследователей оставались вопросы, связанные с непосредственными интересами самой Руси в Восточной Прибалтике, которые влияли на отношения русских земель с народами региона, а также с лидерами крестоносцев на разных этапах завоевания. Практически не рассматривался вопрос о противоречиях между русскими княжествами и землями как факторе, препятствовавшем отражению немецко-католического завоевания территорий, входивших в сферу экономических и политических интересов Руси.

Изучению источников стали уделять больше внимания лишь с 60-х гг. XX в. Здесь безусловный интерес представляет комплексная публикация фрагментов из русских летописей и прибалтийских хроник, всесторонне освещающая историю столкновения Руси с крестоносцами в кон. 30-х - нач. 40-х гг. XIII в. (Ю. К. Бегунов, И. Э. Клейненберг, И. П. Шаскольский1). Помимо публикаций источников, вышеназванные и многие другие авторы из ныне независимых стран Балтии плодотворно занимались также конкретными исследованиями истории крестоносного завоевания региона2. Современная прибалтийская историография характеризуется принципиально другим подходом к изучению данной темы. Наиболее характерной является работа латышского историка В. Пуренса «История Латвии». В ней автором проводится мысль о том, что все окружающие Латвию соседи уже изначально вынашивали агрессивные планы и стремились покорить народы Латвии. Из всех окружающих ее народов и стран (Швеция, Дания, Германия и Русь)

1 Бегунов 10. К, Памятник русской литературы XIII в. «Слово о погибели русской земли». - М.-Л., 1965; Бегунов Ю. К., Клейненберг И.Э., Шаскольский И. П. Письменные источники о Ледовом побоище // Ледовое побоище. 1242 г. - М.-Л., 1966.

2 Калнынь В. Е. Влияние древнерусской государственности и права на развитие народов, населяющих территорию Латвии в XI - XIII вв. // Правоведение. 1966. № 4; Мугуревич Э. С. Учреждение и военная деятельность Ордена Меченосцев в Прибалтике (1202-1236)// ВЕДС. Древняя Русь в системе этнополитических и культурных связей. - М., 18-20 апреля 1994; он же. Ерсикское княжество и проблемы границ государства // ВЕДС. Политическая структура Древнерусского государства. - М., 17-19 апреля 1996; Цауне А. В. Возникновение Риги // Цивилизация Северной Европы. - М., 1992; Latgali/Латгалы. - Riga, 1999; Mugurevi6s Ё. Die militarische TStigkeit des Schwertbrtlderorders // Colloquia Torunensia Historica. Toruri, 1991. Bd. VI. наибольшую агрессию проявляли жители Древней Руси, которые грабили, собирали дань, вводили христианство1.

Однако в Советском Союзе интерес к католическим орденам считался «нездоровым» и «идеологически вредным» - коммунистические власти опасались, что изучение истории иоаннитов или тамплиеров будет способствовать популяризации христианской религии, причем ее наиболее враждебного коммунизму направления - католицизма. Поэтому в советское время популярные работы по истории духовно-рыцарских орденов практически не издавались.

Последний, третий этап изучения данного вопроса начался, как кажется с конца 80-х гг. XX века. На этом этапе происходит пересмотр устоявшихся оценок в историографии, стал делаться упор на проблемные подходы к изучению русско-ливонских отношений.

Непосредственным толчком для дискуссий явилась работа английского слависта Дж. Феннела «Кризис средневековой Руси». Он подверг сомнению значимость для Руси Невской битвы и Ледового побоища, сводя их к обычным пограничным столкновениям2.

В свою очередь это вызвало большую полемику в отечественной историографии3. Историки, опираясь на достаточно ограниченный круг источников, пытаются дать наиболее объективный взгляд на деятельность крестоносцев во взаимоотношениях с Русью.

1 Пуренс.В. История Латвии. - Рига, 2000.

2 Феннел Дж. Кризис средневековой Руси: 1200-1304. - М., 1989.

3 Артемьев А. Р. Ледовое побоище и битвы XIV - начало XV вв. на северо-западе Руси // ВИ. 1991. № 2; Бегунов Ю. К. Русские источники о Невской битве. Несколько замечаний по поводу выступления Джона Линда // Князь Александр Невский и его эпоха. - СПб., 1995; Горский А. А. Между Римом и Каракорумом: Даниил Галицкий и Александр Невский // Страницы отечественной истории. - М., 1993; он же. Александр Невский // Мир истории. 2001. № 44; Данилевский И. H. Русские земли глазами современников и потомков (XII — XIV вв.). - М., 2001; он же. Призрак желательной истории. Суды, прошлое и наши современники // Родина. 2003. № 12; Кирпичников A. H. Ледовое побоище 1242 г. (новое осмысление) // ВИ. 1994. № 5; он же. Невская битва 1240 г. и ее тактические особенности // Князь Александр Невский и его эпоха. - СПб., 1995; Кучкин В. А. Александр Невский - государственный деятель и полководец средневековой Руси // ОИ. 1996. № 5; он же. Борьба Александра Невского против Тевтонского Ордена // Восточная Европа в исторической ретроспективе. -М., 1999; Назарова Е. Л. Крестовый поход на Русь в 1240 г. (организация и планы) // Восточная Европа в исторической ретроспективе. - М., 1999; Шаскольский И. П. Невская битва 1240 г. в свете данных современной науки // Князь Александр Невский и его эпоха. - СПб., 1995; Шишов А. В. Полководческое искусство князя Александра Невского // Князь Александр Невский и его эпоха. - СПб., 1995.

Для всестороннего осмысления истории завоевания Восточной Прибалтики особенно важно понять, какое место крестовые походы на Балтийском море занимают в крестоносной политике папства. В этой связи немалый интерес представляют разработки современных исследователей скандинавских стран, Германии, Великобритании и Польши по истории крестовых походов в Восточную Прибалтику, перечисление имен которых превратил бы наш краткий обзор в многотомную библиографию1.

Северным крестовым походам» посвятил монографию датский историк Э. Кристиансен2.

Следует отметить вклад, внесенный в изучение истории крестовых походов в Прибалтику американским ученым У. Урбаном, выступившим в 80-90-е гг. XX в. с рядом специальных монографических исследований3. Но здесь нужно отметить, что западные авторы - это ученые, преимущественно специализирующиеся в области истории Тевтонского ордена, тесно связанной с историей Пруссии, Ливонии и Польши. Как правило, из поля зрения этих историков ускользает Русь.

К сожалению, приходится констатировать, что популярного и объективного исследования в России по истории русско-ливонских отношений пока нет. Предлагаемая работа позволит в определенной мере восполнить этот пробел.

1 Angermann N. Meinard, der Apostel Livlands // Arbeitshilfe. Bonn, 1986. № 51; Benninghoven F. Der Orden der SchwertbrUder. K6ln, 1965; Brundage J. A. Holy War and the Medieval Lawyers// Idem. The Crusades, Holy War and Canon Law. Aldershot, 1991; Inflanty w Sredniowieczu. Wladztwa zakonu krzyiackiego i biskup6w. Torun. Wydawnictwo TNT. 2002; Johnson E. N. The German Crusades on the Baltic // A History of the Crusades. Wisconsin, 1975. Vol III; Latgali/Латгалы. - Riga, 1999; Nazarova E. The Crusades against Votias and Ingrians in the thirteeth centuri // Crusade and conversation oij.the Baltic frontier/ Edited by A. V. Murray. Aldershot; Burlington, 2001; Nicholson H. Templars, Hospitallers and Teutonic Knights. Images of the Military Orders, 1128-1291. Leicester: London: New York, 1993; Selart A. Confessional conflict and political cooperation: Livonia and Russia in the thirteenth century // Crusade and convertion on the Baltic Frontier. 1150-1500. Aldershot; Burlington, 2001; Stadt und Orden. Das Verhaltnis des Deutschen Ordens zu den StSdten in Livland? Preussen und im Deutschen Reich. Marburg. 1993; Die Rolle der Ritterorden in der Christianisierung und Kolonisierung des Ostseegebietes / Hrsg. Z. H. Nowak. Тогой, 1983; Tarvel E. LivlSndische Chroniken des 13. Jahrhunderts als Quellen fur die Geschiche des SchwertbrUderordens und Livlands // ColloquiaTorunensia Historica. 1987. Bd IV; Tumler M. Der Deutsche Orden in Werken, Wachsen und Wirken. Wien, 1954; The Historiy of the Crusades/ 2nd ed. Gen. Ed. К. M. Setton. The University of Wisconsin Press. Madison; Milwaukee; London, 1969-1989. Vol. 1-6; The Military Orders. Fighting for the Faith and Caring for the Sick / Ed. M. Barber. Aldershot, Variorum. 1994; The Military Orders. Vol. 2. Welfare and Warfare/ Ed. H. Nicholson. Aldershot: Variorum, 1998.

2 Christiansen E. The Northern Crusades. The Baltic and the Catholic Frontiers. 1100-1525. London, 1980.

3 Urban W. The Baltic Crusade. 2 nd ed. Chicago, 1994.

Источниковая база исследования.

А) Русскоязычные источники.

История противостояния славян и представителей католической цивилизации в лице священников-миссионеров, а затем и крестоносцев отражена в письменных источниках многих государств и народов. В распоряжении историка, интересующегося этой проблематикой, - русские летописи, мирные договоры и грамоты, жития святых русских князей Александра Невского и Довмонта (Тимофея) Псковского, западноевропейские хроники, документы Римской курии и ряд других1. Они рисуют картину продвижения католических миссионеров в этот район, содержат сведения о взаимоотношениях балтов со славянами.

Важнейшими источниками, содержащими сведения в изучаемый период, являются русские летописи, прежде всего «Повесть временных лет»2, а также новгородские и псковские летописи3.

ПВЛ сообщает о первых походах киевских князей в земли Прибалтики, о контактах русских и прибалтийских племен в IX-XII вв.

Особого внимания заслуживают сообщения новгородские летописи, которые особенно важны для истории борьбы с немецкой агрессией в XIII в. Псковские летописи подробно говорят о войнах с немцами в области, непосредственно прилегавших к Пскову, изредка упоминая о событиях к северу от Чудского озера. Значительно меньшее значение имеют московские, тверские и ростовские летописные заметки, только отрывочно говорящие о войнах с немцами.

Русские летописи сообщают не только о фактах вражды и войнах между русскими и прибалтами, но и о частых союзах и совместной борьбе русских и

1 Бегунов Ю. К., Клейненберг И. Э., Шаскольский И. П. Письменные источники о Ледовом побоище // Ледовое побоище. 1242 г. Тр. компл. экспедиции по уточнению места Ледового побоища. - М.-Л., 1966; «Житие Александра Невского». Первая редакция. 1280-е годы. Составитель Ю. К. Бегунов // Князь Александр Невский и его эпоха. - СПб., 1995; ИЛ II Полное собрание русских летописей. - М., 1962. т. 2. Также: ПСРЛ. - М., 1998. T 2; ГВНП. - М.-Л., 1949; ЛЛ // ПСРЛ. - М., 1962. Т. 1. Также: ПСРЛ. - М., 2001. Т. 1; Охотникова В. И. Повесть о Довмонте. - М., 1985; Приселков М. Д. Троицкая летопись. - М.-Л., 1950; ПЛДР: XIII в. - М., 1981;

2 ПВЛ. Изд. 2-е, испр. и доп. - СПб., 1996.

3 Н1Л. - М.-Л., 1950; также: ПСРЛ. - М., 2000. Т. 3; Н4Л // ПСРЛ. - Пг., 1915. Т. 4. Ч. 1; Н5Л // ПСРЛ. - Пг., 1917. Т. 4.4.2; П1Л//Псковские летописи.-М.-Л., 1941.Вып. 1.; П2Л//Псковские летописи. - М., 1955.Вып. 2. также: ПСРЛ. - М., 2000. Т. 5. Вып. 2;-ПЗЛ // Псковские летописи. - М., 1955. Вып. 2.

13 автохтонного населения прибалтийских земель против агрессии западноевропейских католических государств. Основу составляют фрагменты из Синодального списка Новгородской Первой летописи старшего извода, а также из Первой редакции «Жития Александра Невского».

Рассказы русских летописей являются основными источниками, сообщающими о событиях, связанных с взаимоотношениями северо-западных русских земель и государств Ливонии.

По словам одного из исследователей, Э. К. Паклара, «опираясь на известный летописный рассказ - на тексты Новгородских (главным образом Новгородской I) - Псковских, Софийских, Никоновской летописей, различные авторы высказывали весьма разноречивые мнения о месте Ледового побоища».1

При цитировании предпочтение отдавалось тексту Н1Л, как наиболее обстоятельному и компактному, но, кроме него, охотно цитировались и наиболее яркие отрывки и из Жития Александра Невского, дополняющие характеристику Ледового сражения яркими батальными сценами и отдельными реалиями. При этом историки пользовались источниками некритически, т.е. не отделяя исторически достоверных известий от литературного вымысла, не учитывая время и место происхождения цитируемых ими рассказов.

Об исторической ценности известий литературного произведения Жития Александра Невского справедливо пишет академик М. Н. Тихомиров: «Составитель упомянутой биографии Александра (Жития Александра Невского -А. Г.) сравнивает его с известными историческими лицами. Тот же биограф добавляет, что Александр имел «возраст (т.е. рост, - А. Г.), паче иных человек, глас его, яко труба в народе». На этом основании некоторые историки довольно наивно представляли Александра Ярославича человеком громадного роста, с зычным, трубоподобным голосом. На самом деле эти сравнения дают очень мало для суждения о внешности героя - князя, т.е. они заимствованы из книжных источников, хотя и говорят о том, что Александр производил на

1Э. к. Паклар. Где произошло Ледовое побоище? // ИЗ. М., 1951. Т. 37. с. 304.

14 современников незаурядное впечатление»1. По справедливому замечанию М. Тихомирова, все это относится к области литературы, но не к истории.

Наиболее обстоятельно и подробно рассказ о взаимоотношениях народов Прибалтики, католических государств Ливонии и северо-западных русских земель находится в HI Л2.

Синодальный список Н1Л, написанный на пергаменте, содержит сведения с 1016 до 1352 г. список дефектный: текст начала летописи с 854 г. не сохранился. Отсутствуют также листы за 1273-1298 гг. содержание утерянных листов Синодального списка восстанавливается по четырем другим, более поздним спискам HI Л, летописание в которых доведено до 1447 г.

По заключению современных исследователей, Синодальный список составлялся в два приема - во второй половине XIII в. (до 1234 г. и, возможно, часть статьи за 1240 г.3) и в 40-х гг. - середине XIV в. При издании HI Л в 1950 г. А. Н. Насонов разделил списки летописи на «старший» (представлен Синодальным списком) и «младший» (все остальные списки) изводы. В этом же издании содержится краткое описание списков летописи4. Факсимильное переиздание летописи с уточнением хронологии списков (Б. М. Клосс, А. А. Гиппиус) и указателей (Т. В. Гимон), а также с дополнениями текстов летописного характера (Т. В. Гимон, Л. В. Столярова) и с предисловием Б. М. Клосса вышло в свет в 2000 г. Эта летопись дошла до нас в составе пергаментного Синодального списка XIV в., содержащего записи о событиях 1016-1272 и 1299-1333 гг. Записи до 1234 г. сделаны почерком 2-й пол. XIII в., после 1234 г. - почерком 2-й четв. XIV в. О времени составления статей 12401242 гг. среди исследователей существует две точки зрения. По традиционному взгляду, они были написаны современником вскоре после описываемых событий. Недавно Б. М. Клосс показал, что статьи 1230-х-1260-х гг. имеют

1 Тихомиров М. н. Сражение на Неве // ВИЖ 1940. № 7. С. 99.

2 Кучкин В. А. Борьба Александра Невского против Тевтонского Ордена // Восточная Европа в исторической ретроспективе. - М., 1999. С. 130-137; Клосс Б. М. Предисловие к изданию 2000 г. // Новгородская первая летопись старшего и младшего изводов (ПСРЛ. T.3). - М., 2000. С. V-XI; Предисловие к изданию 1950 г. // Там же. С.3-12.

3 Бегунов Ю. К. Русские источники о Невской битве. Несколько замечаний по поводу выступления Джона Линда // Князь Александр Невский и его эпоха. - СПб., 1995. С. 56.

4 Н1Л. -М.-Л., 1950 стилистическое единство и созданы в 1260-х гг.1 В этой части H1JI используется мартовский стиль, при котором год начинался с 1 марта.

В Синодальном списке текст выполнен третьим полууставным почерком 30-х годов XIV в., однако, очевидно, он восходит к одному из новгородских летописных сводов сер. XIII в., составлявшихся при церквах св. Якова и св. л

Софии . Этот рассказ имеет специфическую новгородскую окраску (говорится о помощи св. Софии и князей Бориса и Глеба, в отличие от псковских летописей, где говорится о помощи св. Троицы) и сообщает интересные подробности касательно событий 1240-1242 гг. (см. подробнее гл. Ill § 1 настоящей работы).

В этом фрагменте особо подчеркивается (трижды) роль новгородцев в битве. Полнота и точность являются характерными чертами новгородского рассказа о Ледовом побоище. Прав М. Н. Тихомиров, когда он пишет:

Наиболее древним летописным свидетельством надо считать запись о битве на Чудском озере в Синодальном харатейном списке XIV века.>3аметка новгородской летописи - самая древняя по происхождению и сделана каким-либо новгородцем, судя по термину "Низовци", которым в Новгороде обозначали жителей Владимиро-Суздальской земли. Об этом же говорит и характерная фраза: "Узревь же. Олександр и Новгородци", а также отсутствие упоминания о псковичах, которые были только что освобождены от немецких захватчиков»3.

Интерес для историка представляют летописные записи псковичей, бывших участниками описываемых событий.

Самостоятельное псковское летописание развивается с XIV в., хотя разрозненные записи делались и раньше. Псковские летописи делят на три

1 Использовано издание: Новгородская первая летопись старшего и младшего изводов (ПСРЛ. T.3). - М., 2000. (Воспроизводит издание под редакцией А.Н.Насонова. (М.-Л.,1950)).

2 Шахматов А. А. Обозрение русских летописных сводов XIV - XVI вв. М.-Л., 1938. С. 128-132; Лихачев Д. С. Русские летописи и их культурно-историческое значение. М.-Л., 1947. С. 440-443.

3 Тихомиров М. H. О месте Ледового побоища // Изв. АН СССР. Сер. Истор. и философии, т. VII. М., 1950, №1. С. 88-89. группы: 1-ю, 2-ю и 3-ю Псковские летописи1. Наиболее раннюю версию П1Л отражает Тихоновский список, доведенный до 1469 года. Он сохранился в рукописи 1-й пол. XVII в. По палеографическим данным, она была скопирована с рукописи XV в. П2Л представлена Синодальным списком кон. XV в, излагающим события до 1486 года. Ее данные восходят к общему источнику с П1Л. В ней также содержится одна из версий Жития, но она не вставлена в погодные записи о войне 1240-1242 гг. 3-я Псковская летопись использовала данные П1Л и дополнительные материалы. Они излагают события войны 12401242 гг. кратко, часто сообщая только о событиях вокруг Пскова и о Ледовом побоище. В П1Л по Тихоновскому списку скомпилированы две группы записей. Во второй из них, на листе 22 об. содержатся оригинальные псковские известия, соединенные с элементами «Жития Александра Невского». Текст приводится по изданию псковских летописей А. Насонова. Об относительно поздней форме обработки свидетельствует использование названия города в форме «Псковъ», распространившейся с сер. XIV в. В других списках этой летописи читается «Плъсковъ».

А. Н. Насонов считает, что запись о Ледовом побоище в Псковских 1-й и 2-й летописях относится к числу древнейших псковских летописных записей сер. XIII в. В это время в Пскове при церкви св. Троицы начинает создаваться летописный свод, впоследствии послуживший источником протографа псковских летописных сводов сер. XV в.2 По поводу этой записи М. Н. Тихомиров замечает: «Замечательнее всего, что псковские летописи не сообщают ничего дополнительного об этой памятной битве и только в число участников битвы вставляют псковичей».3

Однако это не совсем так. Новыми по сравнению с HI Л и Житием являются размеры потерь псковичей под Изборском, даты сражений под Изборском и на Чудском озере, упоминание об участии псковичей в Ледовом

1 Псковская Первая летопись // Псковские летописи. - М.-Л., 1941. Вып. 1.; Псковская Вторая летопись // Псковские летописи. - М., 1955. Вып. 2. также: ПСРЛ. - М., 2000. Т. 5. Вып. 2.; Псковская Третья летопись // Псковские летописи. - М., 1955. Вып. 2.

2 Насонов A. H. Из истории псковского летописания // ИЗ. М., 1946. Т. 18. С. 287.

3 Тихомиров М. Н. О месте Ледового побоища. С. 89. побоище. Псковской датировке Ледового побоища (1 апреля) обычно предпочитают новгородскую, которая содержит не только число, но и день недели, и привязку к церковным праздникам.

Ростовские летописные известия о Ледовом побоище, отразившиеся в Академическом списке Суздальской летописи, отличаются лаконичностью:

Эти записи, составленные в Ростове при епископской кафедре и вошедшие в ростовский свод 60-70-х гг. XIII в.1, сообщают только лишь три факта: 1) битва князя Александра с немцами состоялась в 1242 г. 2) на Чудском озере, у Вороньего Камня 3) и окончилась полной победой русских, гнавших врагов по льду 7 вёрст. Этот же летописный рассказ читается в тексте реконструированной М. Д. Приселковым Троицкой летописи и в Летописном своде XV в.2

Суздальский рассказ о Ледовом побоище находится в Лаврентьевской летописи (ЛЛ), составленной в 1377 г. монахом Лаврентием. Эта летопись представляет собой «Летописец 1305 г.», отразивший в известиях 40-х годов XIII в. ростовское или суздальское летописание3.

Этот рассказ подробно проанализирован М. Н. Тихомировым. Он пишет следующее: «Известие Лаврентьевской летописи интересно тем, что оно сохранило суздальскую версию о битве на Чудском озере. В этой версии ни слова не сказано о новгородцах и только упоминается о главном герое битвы Александре, вся честь битвы приписана Андрею, об участии которого в битве в свою очередь молчат новгородские летописи. Таким образом, перед нами несомненное суздальское известие, причем известие древнее, потому что князь Андрей Ярославич не представлял собой фигуры, которая оставила благодарный след у потомков и современников»4.

1 Приселков М. Д. История русского летописания XI - XV вв. Л., 1940. С. 98; Лихачев Д. С. Русские летописи и их культурно-историческое значение. С. 283.

2 Приселков М. Д. Троицкая летопись. М.-Л., 1950. С. 321; Насонов А. Н. Летописный свод XV века (по двум спискам)./Материалы по истории СССР. Т. II. Документы по истории XV-XVII вв. М., 1955. С. 294.

3 Приселков М. Д. История русского летописания XI-XV вв. С. 96-106.

4 Тихомиров М. H. О месте Ледового побоища. С. 89.

Ранние ростово-суздальские известия о походе 1242 г. отражены в Лавернтьевской и Московско-Академической летописях1. ЛЛ - это список 1377 года с тверского летописного свода нач. XIV в., использовавшего ростовские летописи XIII в.

Упомянутые две летописи интересовались только кампанией 1242 года. Новой информации они не дают и представляют интерес только интерпретацией событий. Изложение в ЛЛ ведется в такой форме, что все заслуги могут быть приписаны Андрею. Другие записи о столкновениях с немцами пер. пол. и сер. XIII в. отсутствуют в этой летописи. Московско-Академическая летопись имеет более широкий кругозор, но для 1230-1260-х гг. она коротко упоминает только о битвах на Эмайыге 1234 г., Ледовом побоище 1242 г. и сражении у Раковора 1268 г.

Владимирский ранний рассказ о Ледовом побоище отразился в Житии Александра Невского первой редакции, составленной в Рождественском монастыре во Владимире в 80-е годы XIII в. младшим современником князя, -монахом Рождественского монастыря во Владимире.

Житие Александра Невского - это типичное литературное произведение в жанре княжеского жизнеописания. Оно создано для прославления князя Александра Ярославича как непобедимого воина, заступника Русской земли и местнопочитаемого святого, поэтому в центре Жития находится образ князя, дорогой и близкий для современников, а исторические события являются не чем иным, как второстепенным фоном.

Таким образом, рассказ Жития Александра Невского о Ледовом побоище может быть использован в качестве исторического источника лишь с большими ограничениями.

Его содержание не зависимо от новгородских летописей. Согласно одной точке зрения, 1-й вид первой редакции Жития датируется 1280-ми годами; согласно другой, 1-й вид относится к 1263-1264 гг., а 2-й вид первой редакции

1 ЛЛ (ПСРЛ. Т.1). года.

- М., 2001. В приложении приводится фрагмент Московско-Академической летописи с 1205 к промежутку между 1265-1271 годами1. Первая версия Жития не сохранилась. Ее содержание было реконструировано Ю. К. Бегуновым2. Автор был начитан в церковной и светской литературе, которым он подражает, и которые цитирует. Первоначальное Житие представляло собой панегирик в честь Александра. Писатель отбирал факты с целью показать глубокое впечатление, которое произвела личность князя на современников. Отсутствовали стандартные житийные приемы (описание благочестивого детства, молитвенное обращение к новому святому и т.п.). В отличие от типичной агиографической литературы л

Житие Александра восхваляло земные доблести покойного князя .

Житие Александра Невского» - агиографическое сочинение, написанное в духе житий светских правителей4. По наблюдениям исследователей, в тексте «Жития» заметно влияние галицкой литературной школы воинских повестей5. Возникновение «Жития» относят ко втор. пол. ХШ в. Ю. Г. Бегунов полагает, что автор «Жития» - один из монахов Владимирского Рождественского монастыря, написавший его в нач. 80-х гг. XIII в., в период борьбы за владимирский великокняжеский стол между сыновьями Александра Невского Дмитрием и Андреем6. В. А. Кучкин считает, что «Житие» было написано ранее - сразу после смерти князя Александра Ярославича7. По предположению же В. JI. Янина, первоначальная версия «Жития» возникла не во Владимире, а в о

Новгороде и отражает укрепление там борисоглебского культа . Для более определенных выводов требуются дальнейшие исследования текста памятника. Тем не менее, очевидно, что в «Житии» кроме фактов, заимствованных агиографом из новгородского и владимирского летописания, нашли отражение

1 Кучкин В. А.Указ. соч.

2 Ледовое побоище 1242 г. М. - Л., 1966. С.183-184 и ссылки там.

3 Ключевский B.O. Древнерусские жития святых как исторический источник. - М.,1988. С.65-71.

4 «Житие Александра Невского». Первая редакция. 1280-е годы. Сост. Ю. К. Бегунов // Князь Александр Невский и его эпоха. - СПб., 1995.

5 Бегунов Ю. К. Житие Александра Невского в русской литературе XIII - XIV веков // Князь Александр Невский и его эпоха. - СПб., 1995. С. 163.

6 Бегунов Ю. К. Памятник русской литературы XIII в. «Слово о погибели русской земли». - М.- Л., 1965. С. 1720; Бегунов Ю. К. Житие Александра Невского в русской литературе XIII - XIV веков. С. 163-164.

7 Кучкин В. А. Монголо-татарское иго в освещении древнерусских памятников (XIII - первая четверть XIV в.) II Русская культура в условиях иноземных нашествий и войн.-М., 1990. Т. 1. С. 39.

8 Янин В. Л. Церковь Бориса и Глеба в Новгородском детинце. (О новгородском источнике «Жития Александра Невского») II Культура средневековой Руси. - Л., 1974. С. 88-93. реальные события, фиксируемые с кон. 30-х гг. XIII в. до смерти Александра кем-то из окружения великого князя.

На этом мы ограничиваем наше изучение русских письменных источников о взаимоотношении северо-западных русских земель и крестоносцев.

Б) Иностранные источники.

Важнейшим западным источником по теме «Крестоносцы и Русь» является «Хроника Ливонии» (далее в тексте - ГЛ), авторство которой большинством исследователей приписывается священнику из северной латгальской области Имера Генриху1.

События в хронике излагаются в хронологическом порядке, начиная с появления в устье Западной Двины (Даугавы) первого католического миссионера - Мейнарда и вплоть до последних лет жизни епископа Рижского Альберта. Это - авторский, историко-литературный труд, написанный в 12251227 гг. Первоначальная цель автора - представить своеобразный отчет к приезду в Ливонию в 1225 г. легата Римского папы Вильгельма Моденского. Заказчик хроники - епископ Рижский Альберт, ко двору которого, как полагают, был близок автор. После отъезда легата хронист продолжил хронику, записывая события, имевшие место вплоть до конца 1227 г.

Соответственно целям хроники, в ней сделаны акценты, представлявшие в наиболее выгодном свете деятельность епископа Альберта и его ближайших сподвижников. Более сдержанно описаны братья Ордена меченосцев, поступки и поведение которых, по мнению автора, нанесли немалый урон общему делу христиан в крае. Почти не скрывает автор своего негативного отношения к датчанам - основным соперникам епископа Альберта в претензиях на гегемонию в регионе. Что касается изображения русских, то здесь отразились сложность и противоречивость политической и конфессиональной ситуации в Восточной Прибалтике. Официальным лозунгом крестоносцев была защита

1 Генрих Латвийский. Хроника Ливонии. Введение, пер. и коммен. С. А. Аннинского. М.-Л., 1938, предисловие: с. 15-27. всех христиан от неверных вне зависимости от конфессии. Поэтому вооруженные нападения на русских или на их подданных хронист обычно представляет как ответные вынужденные меры, защищавшие не только неофитов, но и самих православных.

Несмотря на тенденциозность хрониста в оценке освещаемых им событий, многие его сообщения, в том числе и об отношениях между крестоносцами и русскими, а также между русскими и коренными народами региона, находят подтверждение в других современных хронике источниках. Причем, по мнению некоторых ученых, например, знатока русских летописей Н. Г. Бережкова, датировка событий в хронике может быть точнее, чем в летописи. Некоторые же сведения, в частности по истории Полоцка кон. XII -нач. XIII в., являются уникальными.

Вполне обосновано предположение исследователей, что при работе над хроникой автор помимо собственных наблюдений и записей, сообщений других очевидцев событий пользовался также документами канцелярии епископа' Рижского1.

С латинского текста на русский язык хронику перевел С. А. Аннинский2. ' Издание содержало пространный очерк истории изучения хроники, оценки существующих изданий, рассуждения по поводу личности автора. Кроме того, текст сопровождался весьма обстоятельными комментариями. Издание С. А. Аннинского - это единственный научный перевод на русский язык полного текста хроники. Все же надо отметить, что в переводе встречаются места, порой искажающие мысль автора. Не будучи профессионалом-историком, Аннинский не всегда обращал при переводе внимание на отдельные мелкие детали, важные для понимания некоторых событий и фактов. Не утратили интереса и многие комментарии, сделанные Аннинским, хотя, естественно за 60 с лишним лет значительная их часть устарела.

1 ГЛ, предисловие: с. 29-30

1 Генрих Латвийский. Хроника Ливонии. Введение, перевод и комментарии С. А. Аннинского. - М.-Л., 1938

Последний по времени перевод на русский язык сделан фрагментно Е. JL Назаровой1. При переводе отрывков хроники на русский язык авторы опирались в основном на перевод С. А. Аннинского, однако с корректировкой мест, неверно им, по их мнению, понятых.

Помимо «Хроники Ливонии» Генриха важным ливонским нарративным источником, хотя и представляющим особый интерес лишь для периода истории, начиная с конца 30-х гг. ХШ в., является Ливонская (или «Старшая») рифмованная хроника2.

Старшая рифмованная хроника» (далее в тексте - СРХ, с указанием номеров строф) - стихотворное произведение, состоящее из 12017 строф. Поэтический дар автора разными исследователями оценивается по-разному3. В хронике много повторов, литературных клише и штампов в характеристиках, как братьев-рыцарей, так и их противников. Сходные события описываются по одному и тому же сценарию с применением одних и тех же художественных оборотов.

Хроника анонимна. Многие исследователи считали ее автором некоего Дитлеба фон Алнпеке, поскольку его имя упоминается в приписке к одному из списков хроники. Однако ошибочность такого предположения очевидна, поскольку, согласно записи, Дитлеб написал хронику в комтурстве Ордена в Ревеле в 1296 г. Комтурство же было создано там только после перехода Северной Эстонии от Дании к Тевтонскому ордену в 1347 г. Столь же неправдоподобно и приписывание авторства монаху-цистерцианцу Вигбольду фон Дозелю.

Произведение возвеличивает подвиги Ливонского ордена, часто приписывая его братьям-рыцарям заслуги других участников завоевания Ливонии. В значительно большей мере, чем в «Хронике Ливонии» Генриха, проявляется здесь присущая Ордену идеология воинствующего католицизма,

1 Генрих Латвийский. Хроника Ливонии / Матузова В. И., Назарова Е. Л. Крестоносцы и Русь. Конец XII -1270-е гг. -М., 2002.

2 Старшая Ливонская рифмованная хроника/ Ледовое побоище 1242 г. - М.-Л., 1966. С. 203-215.

3 Зутис Я. Очерки по историографии Латвии. Прибалтийско-немецкая историография. - Рига, 1949, Ч. 1. С. 1920. оправдывающая убийства и насилия во имя победы христианства. При этом автор не скрывает и своего явного пренебрежения к священникам. Характерно, что из высших церковных иерархов Ливонии хронист упоминает только первых трех епископов; причем главная заслуга епископа Альберта - создание Ордена меченосцев, которому он, отправляясь в Германию, как бы перепоручает дело христианизации в регионе. Затем имя епископа полностью исчезает из хроники, а в фокусе повествования оказываются лишь магистры - сначала Ордена меченосцев, а затем - Ливонского ордена. Все эти признаки указывают на то, что автор СРХ был рыцарем Ливонского ордена. Л. Арбузов-младший полагал, что он мог быть герольдом или посланником магистра Ливонского ордена, много ездившим по стране с различными поручениями. Не исключено, что написание хроники о подвигах рыцарей Ордена изначально входило в круг его прямых обязанностей. Это объясняет его присутствие в свитах ливонских магистров на важнейших политических мероприятиях, участие в походах и битвах, а также возможность использовать материалы не только орденского архива в Риге, но и архивов орденских замков в разных частях Ливонии. Судя по рассказам хроники, автор ее присутствовал на собрании комтуров Тевтонского ордена в Марбурге в 1279-1281 гг., когда решался вопрос о выборах единого для Ливонии и Пруссии магистра1, и в Акконе (Акре) на процедуре избрания магистра Тевтонского ордена в 1282-1283 гг., в которой участвовали магистры всех филиалов Тевтонского ордена2.

Учитывая детали и подробности, которыми изобилует текст хроники, начиная с кон. 70-х гг. XIII в., можно предположить, что автор ее прибыл в Ливонию примерно на руб. 70-80-х гг. XIII в. По предположению ряда исследователей, автор хроники был особенно близок ко двору магистра Куно л фон Гацигенштейна, занимавшего эту должность в 1288-1290 гг.

1 СРХ, строфы 8511-8579.

2 СРХ, строфы 9364-9763.

3 Пашуто В. Т. Образование Литовского государства. - М., 1959; Бегунов Ю. К., Клейненберг И. Э., Шаскольский И. П. Письменные источники о Ледовом побоище // Ледовое побоище. 1242 г. - М.- Л., 1966. С. 200.

По жанру хронику относят к произведениям рыцарской героической поэзии. Произведения подобного жанра в средневековой Европе создавались для коллективного чтения вслух в рыцарских замках, чтобы поддерживать моральный и боевой дух рыцарей1.

Как кажется, хроника имела и другую вполне конкретную задачу. В 7080-х гг. XIII в. Ливонский орден вел тяжелую войну с земгалами и литовцами. Рыцари терпели поражения, падала боеспособность их войска. Не прекращалась борьба между Орденом и рижским архиепископами за политическую гегемонию в Ливонии. Орден остро нуждался в пополнении, а по существовавшему обычаю орденскими братьями не могли становиться те рыцари, которые уже находились в Ливонии2. Однако трудности в Ливонии отпугивали рыцарей, рассчитывавших на более легкие победы. К тому же европейские рыцари отдавали предпочтение походам в Пруссию, служба в которой пользовалась большей популярностью и большим почетом, чем служба в Ливонии. Рассказы хроники о героических действиях христиан в Ливонии должны были служить напоминанием европейским рыцарям об их воинском и христианском долге, а завлекательное повествование произведения должно было сделать служение в Ливонии более привлекательным и для орденских братьев, и вольных рыцарей из Европы.

Работая над своим трудом, автор помимо собственных наблюдений, рассказов очевидцев и устных преданий использовал документы из канцелярии Ливонского ордена, ведшиеся в разных орденских замках погодные записи, хранившиеся в замках описания наиболее важных событий, в которых участвовали здешние братья, а, кроме того, оформленные в законченные произведения хроники. Судя по тексту, автор был знаком с «Хроникой Ливонии». Вполне возможно, что он мог пользоваться и не сохранившимися до наших дней хрониками. Так, исследователи предполагают существование

1 Бегунов Ю. К., Клейненберг И. Э., Шаскольский И. П. Ук. соч. С. 199.

2 Арбузов Л. А. Очерк истории Лифляндии, Эстляндии и Курляндии. - СПб., 1912. С. 46. хроники Ордена меченосцев, анналов Тевтонского ордена в Ливонии1, анналов Дерптского епископства2.

Повествование в хронике начинается с рассказа о первом появлении в Ливонии немецких купцов, установлении торгового обмена с местными жителями, прибытии сюда Мейнарда и о посвящении его в сан епископа. Изложение же событий автор доводит до времени правления магистра Гальта (1290-1293 гг.), когда войско братьев-рыцарей, изгнав из Курземе литовцев, возвращается в Ригу и славит Господа и Деву Марию - покровительницу Ливонского ордена. Автор с разной степенью подробности рассказывает о наиболее важных моментах истории христианизации и подчинения народов Восточной Прибалтики: о создании епископства на Даугаве, о покорении латгальских княжеств, о подчинении эстов, об отражении попыток русских сохранить свои позиции в регионе и не допустить утверждения здесь католической веры, о войнах с куршами, земгалами, пруссами и литовцами, об истории крещения литовского князя Миндаугаса (Миндовга - в рус. летописях) и сложных отношениях его с Орденом, а также о борьбе жемайтийских князей против христианизации Литвы. г

В СРХ отсутствует погодная фиксация исторических фактов. Изложение событий ведется в ней по периодам правления первых епископов, а затем магистров с указанием продолжительности нахождения их в должности. Названа лишь начальная дата предстоятельства Мейнарда. Причем образование епископства в Ливонии автор относит к 1143 г., т. е. удревняет события на сорок с лишним лет. По другим источникам такая дата не известна. Некоторые исследователи полагают, что это - ошибка заимствованная автором из более ранних хроник, в первую очередь из предполагаемой хроники Ордена меченосцев. Обращается внимание также на то, что дата посвящения Мейнарда совпадает с датой основания Любека, купцы которого одними из первых западноевропейцев начали вести торговые операции в устье Западной Двины

1 Зутис Я. Указ. соч. С. 19.

2 Пашуто В. Т. Рифмованная хроника как источник по русской истории// Проблемы общественно-политической истории России и славянских стран. Сб. ст. к 70-летию акад. М. Н. Тихомирова. - М., 1963. С. 102-108.

26

Даугавы. Иначе говоря, по своему значению немецкая торговая колонизация Ливонии как бы приравнивалась к появлению такого важного торгового центра на Балтике, как Любек. Думается, что выбор даты - 1143 г., совпадающей не только с основанием Любека (т. е. с началом крестовых походов на юге Балтики), но и с важными моментами в истории крестоносцев в самой Палестине, а также Реконкисты на Пиренеях, не был случайным. В результате периферийное ливонское направление в крестоносном движении ставилось в один ряд с другими направлениями 2-го крестового похода, начавшегося в 1147 г., и оказывалось тем самым более престижным, чем походы в Пруссию.

Исправить» историю, как кажется, вполне мог сам автор хроники, посетивший Святую Землю и знакомый с историей крестовых походов на побережье Балтийского моря. Ведь такое удревнение событий в произведении времен Ордена меченосцев, когда были живы еще многие современники и участники начала завоевания Восточной Прибалтики, бросалось бы в глаза. Тем более что в хронике сообразно с начальной датой менялись и даты образования Ордена меченосцев (около 1178 г.), основания Риги (между 1166 и 1177 .), а также продолжительность предстоятельства первых ливонских епископов и правления магистров меченосцев1. В общей сложности сроки их правления продлены таким образом, чтобы охватить период между названной хронистом датой посвящения Мейнарда и моментом создания Ливонского ордена.

В целом же первый период истории завоевания Ливонии служит для автора хроники в значительной мере лишь историческим фоном, на котором разворачиваются более поздние события, представлявшие для него гораздо больший интерес, ибо в его интерпретации только после возникновения Ливонского ордена подвиги рыцарей проявились в наибольшей степени.

Несравненно большую источниковедческую ценность представляют сведения СРХ по истории русско-ливонских отношений 40-60-х гг. ХШ в. По справедливому предположению исследователей, хронист при описании этих

1 Назарова Е. Л. Дата основания Риги в контексте истории крестовых походов // Балто-славянские исследования. XV. Сб. науч. тр. - М., 2002. событий опирался на какой-то источник, происходивший из Дерптского епископства1. С начала 70-х гг. упоминания о русских исчезают со страниц хроники, что соответствует установлению относительного затишья на русско-ливонской границе, зафиксированного и по другим источникам.

Среди русских историков XIX в. лучшим знатоком содержания СРХ был Е. В. Чешихин, использовавший ее в качестве одного из основных источников при написании своей «Истории Ливонии»2. Как источник по истории русско-ливонских отношений, а также по истории Литвы и литовско-русских отношений хроника использовалась отечественными историками и в прошлом, XX столетии, особенно после Второй мировой войны3. Но переведены на русский язык лишь фрагменты, описывающие борьбу за Псков в 1240-1242 гг. и Ледовое побоище4. Публикация содержит также лингвистический и исторический комментарии (перевод И. Э. Клейненберга, исторический комментарий И. П. Шаскольского).

Последний по времени перевод отрывков СРХ тематически отвечающих замыслу издания был произведен В. И. Матузовой и Е. Л. Назаровой5. В переводе на русский язык в целях более точной передачи содержания рассказа хрониста стихотворный размер в издании не соблюдается.

Помимо этих источников автор использовал фрагменты «Хроники Тевтонского ордена», «Истории Ливонии» Иоганна Реннера, «Хроники Ливонии» Бальтазара Руссова6. Эти хроники в основном опираются на более ранние, уже упомянутые, источники и, по существу, добавляют очень немного к взаимоотношениям Руси и Ливонии в XIII в.

1 Пашуто В. Т. Рифмованная хроника как источник по русской истории. - М., 1963. С. 103-108.

2 Чешихин Е. В. История Ливонии с древнейших времен.-Рига, 1885. Т. 2.

3 см. Пашуто В. Т. Образование Литовского государства. - М., 1959, он же. Рифмованная хроника как источник. - М., 1963; Бегунов Ю. К. и др. Указ. соч., С. 197-231; Кирпичников A. H. Ледовое побоище 1242 г. новое осмысление) // ВИ. 1994. № 5 и др.

Бегунов Ю. К. и др. Указ. соч.

5 Старшая рифмованная хроника / Матузова В. И., Назарова Е. Л. Крестоносцы и Русь. Конец XII - 1270-е гг. -М., 2002.

6 Бегунов Ю. К., Клейненберг И. Э., Шаскольский И. П. Письменные источники о Ледовом побоище // Ледовое побоище. 1242 г. - М.-Л., 1966.

Блестящим представителем историографии Тевтонского ордена является Петр из Дусбурга1 и его сочинения «Хроника земли Прусской»2. В Хронике описываются события, связанные с завоеванием и колонизацией Пруссии крестоносцами, начиная с их вторжения в Прусские земли на рубеже 1230-х годов и до конца первой трети XIV в. По этому источнику можно воссоздать обстоятельства покорения пруссов Тевтонским орденом и завоевания Орденского государства, борьбу пруссов и литовцев против крестоносцев.

Написана хроника на латинском языке и состоит из четырех книг. Первая повествует об основании Ордена бременско-любекскими купцами ок. 1190 г. при осаде крестоносцами Акры в Палестине; вторая - о вторжении крестоносцев в Пруссию после того, как император Фридрих II "пожаловал" в 1226 г. Ордену в качестве феода прусские земли; третья - о воинах с пруссами до 1283 г. и с Литвой до 1326 г.; четвертая - о различных событиях всемирной истории. Сохранились дополнения 1326-1330 гг. тоже принадлежащие, вероятно, Петру из Дусбурга. Его хроника - компиляция, основанная на материалах нарративных источников (хроники и анналы отдельных монастырей в Пруссии), дипломов (грамот) и устных преданий о крестоносцах.

В «Хронике земли Прусской» нашли отражение, наряду с историей Ордена, древнейшая история, религия, обычаи и культура пруссов. В описании завоевания Пруссии Дусбург изображает Орден орудием Божием для борьбы с ч ** язычниками . Эта тенденция диктует отбор и расположение фактического материала, оценку конкретных событий, суть которых зачастую отражена в лаконичных заголовках. Она же определяет использование автором литературных приемов, характерных для средневековых сочинений и нацеленных на создание идейной основы хроники.

1 О Петре из Дусбурга известно, что он был священником в Ордене и, судя по тексту хроники, имел теологическое образование. Родился он либо в Дуйсбурге (Германия), либо в Дусбурге (Нидерланды).

2 «Хроника Земли Прусской» Петра из Дусбурга // ВИ. 1986. № 7; Петр из Дусбурга. Хроника Земли Прусской / издание подготовила В. И. Матузова. - М., 1997.

3 Матузова В. И. Идейно-теологическая основа «Хроники земли Прусской» Петра из Дусбурга // ДГ. 1982. - М., 1984; она же. «Хроника земли Прусской» Петра из Дусбурга в культурно-историческом контексте // Балто-славянские исследования. 1985. - М., 1987; она же. Создание исторической памяти: ранние исторические сочинения Тевтонского ордена в Пруссии // ДГ. 2001 год. - М., 2003.

Другим источником со стороны ордена является «Ливонская хроника» Германа Вартберга1. Большей частью хроника посвящена военным действиям Ордена в Ливонии, преимущественно описанием войн с литовцами и русскими. Свою хронику Герман Вартберг писал по годам правления магистров Ливонии (ландмеймстеров Тевтонского ордена). Так же, как и Генрих Латвийский, Вартберг не является беспристрастным летописцем. Однако в отличие от Генриха Латвийского, Вартберг придерживается совершенно противоположных взглядов. Там, где дело идет об отношениях Тевтонского ордена к его противникам - духовенству и горожанам, у Вартберга везде проглядывает то, что он был настоящим поверенным Ордена и усердным защитником справедливости его прав.

Еще одним из источников, освещающих начальный период истории Тевтонского ордена в Пруссии, но уже с другой стороны, является так называемая «Хроника Великой Польши»2. Она является составной частью большого свода различных материалов, вероятно, подготовленных кем-то для нового обширного исторического сочинения. Главные события здесь посвящены деяниям князей Великой Польши3, и, прежде всего Пшемыслава II.

Хроника содержит пролог и 164 главы, каждая имеет свой заголовок. Повествование ведется от сотворения мира до 1271 (1273 г.).

Сочинение легко разбивается на две части. Они не равноценны ни по объему, ни по количеству содержащихся в них сведений. Первая часть посвящена истории польского народа, рассматриваемой с легендарных времен и проведенный сквозь античность и средневековье (до 1202 года)4. Вторая часть хроники является собственно историей князей Великой Польши XIII в. Таким образом, значительная доля «самостоятельной» части сочинения отведена втор, пол. XII столетия. События излагаются сухим языком анналов на латинском языке. Хронист выражает свои симпатии к князьям, защищавшим интересы страны и духовенства. Для автора Великопольской хроники важно было

1 Ливонская хроника Германа Вартберга / Сб. мат. и ст. по ист. Приб. края. - Т. II, 1879. Рига.

2 «Великая хроника» о Польше, Руси и их соседях XI-XIII вв. / под ред. BJI. Янина-М., 1987.

3 Великая Польша - это земли по средней Варте с центрами с Гнезно, Познанью, Калишем и др.

4 Гл. 50-57. представить историю всех, Мазовецких и Силезийских, Поморских и Малопольских, земель, входящих в состав польского государства, выделив значение Великой Польши для объединения их в единое королевство.

Собственно глав, посвященных истории взаимоотношения Польши и Тевтонского ордена относительно немного (ок. 20). К действиям орденских братьев в Польше хронист относится отрицательно1.

Помимо хроник, в научной работе использован актовый материал, отражающий утверждение крестоносцев в Восточной Прибалтике и попытки завоевания территории Новгородского государства.

Актовый материал, используемый в исследовании можно, как думается, разбить на группы.

В первую группу можно отнести послания римских пап, подлинники которых (если они сохранились до наших дней) находятся в Тайном архиве в Ватикане2.

Эти источники раскрывают нам политику католической церкви по * отношению к языческому, да и православному, населению Восточной Европы, главной задачей которой было распространение католицизма. Папские буллы-, также, что очень важно, современны событиям, дают нам представление о политике христианизации прибалтов католическими миссионерами, позволяют проследить ее основные этапы. Они подчас сообщают ценнейшие сведения о социальной структуре, о границах земель прибалтийских племен, о деятельности православных миссионеров, об этническом составе населения этих земель и многое другое.

1 Гл. 88,161,162.

2 Послание папы Климента III. 1.Х.1188 г. // Матузова В. И., Назарова Е. Л. Крестоносцы и Русь. Конец XII-1270-е гг. - М., 2002. С. 72-74; Послание папы Гонория III Альбрехту, графу Орламюндскому (Голштинскому), по поводу его намерения предпринять поход в Ливонию от 25 января 1217 г. // Вестник МГУ. Серия 8. История. №2,1995; Послание папы Гонория III судьям Ливонии. 8. II. 1222 г. / Матузова В. И., Назарова Е. Л. Ук. соч. С. 205-206.; Послание папы Гонория III христианам в Руссии. 16.IX.1224 г. / Матузова В. И., Назарова Е. Л. Ук. соч. С. 216-217; Послание папы Гонория III королям Руси. I7.I.I227 г. / Матузова В. И., Назарова Е. Л. Ук. соч. С. 219-220; Послание папы Григория IX Балдуину Альнскому. 3.II.I232 г. / Матузова В. И., Назарова Е. Л. Ук. соч. С. 255-257.; Послание папы Иннокентия IV князю Александру Ярославичу. 23.01.1248 г. / Матузова В. И., Назарова Е. Л. Ук. соч. С. 262-265; Послание папы Иннокентия IV князю Александру Невскому от 15.09.1248 г. / Матузова В. И., Назарова Е. Л. Ук. соч. С. 268-270; Послание папы Александра IV архиепископу Рижскому. 19.111.1255 г. / Матузова В. И., Назарова Е. Л. Ук. соч. С. 276-277; Послание папы Александра IV архиепископу Рижскому. 3.VIII.1255 г. / Матузова В. И., Назарова Е. Л. Ук. соч. С. 278-279; Послание епископа Вик-Эзельского Генриха. 13.IV.1241 г. / Матузова В. И., Назарова Е. Л. Ук. соч. С. 257-261.

Во вторую группу входят документы, составленные непосредственно в данном регионе и отражающие реалии изменяющейся политической ситуации, т.е. договоры о разделе завоеванных земель, вступлении в вассальную зависимость и др.1

Таковы основные письменные источники, известия которых освещают взаимоотношения славян, прибалтийских народов и католических миссионеров в Прибалтике с момента появления и до завоевания этого региона. Известия эти, как правило, тенденциозны, фрагментарны, порой они лишь случайно фиксируют те или иные события, связанные с историей региона. Тем не менее, анализ совокупности сведений письменных источников по истории Северо-западных земель периода активного католического натиска в самый драматичный период русской истории позволяет восстановить в целом особенности их исторического развития в это время.

Г) Археологические источники.

Изучение археологических памятников в Прибалтийском регионе в целом началось после Великой Отечественной войны и велось как русскими, так и латвийскими, эстонскими, литовскими советскими археологами.

Археологические материалы позволяют воссоздать общую картину расселения восточнославянского, прибалтийского населения на этой территории в IX - XII вв., реально представить их быт и занятия, уровень политического, социально-экономического и культурного развития2.

1 Договор о вступлении князя Герцике Висвалдиса в ленные отношения с епископом Рижским Альбертом / Матузова В. И., Назарова Е. Л. Ук. соч. С. 199-201; Акт о разделе владений князя Герцике. 1224 г. / Матузова В. И., Назарова Е. Л. Ук. соч. С. 212-213; Договор немецкого Ордена с сааремаасцами от 1241 г. / Новосельцев А. П., Пашут.0.3, Т., Черепнин Л. В. Пути развития феодализма. - М., 1972. С. 306-308.; Послание епископа Вик-Эзельского Генриха. 13.IV.1241 г. / Матузова В. И., Назарова Е. Л. Ук. соч. С. 257-261; Грамота вице-легата архиепископа Ливонии. 3.X.1248 г. / Матузова В. И., Назарова Е. Л. Ук. соч. С. 272-275; Назарова Е. Л. «Ливонские Правды» как исторический источник // Древнейшие источники на территории СССР. - М., 1980; Немецко-куршский договор от августа 1267 г. / Новосельцев А. П., Пашуто В. Т., Черепнин Л. В. Ук. соч. С. 311-313; Послание магистра Отго фон Лютенберга горожанам и купцам Любека. 1269 г. / Матузова В. И, Назарова Е. Л. Ук. соч. С. 283-284; Послание городского совета Риги горожанам Любека. 1269 г. / Матузова В. И., Назарова Е. Л. Ук. соч. С. 286-287; Немецко-земгальский договор от 6 июля 1272 г. / Новосельцев А. П., Пашуто В. Т., Черепнин Л. В. Ук. соч. С. 313-314.

2 Апалс Я. Исследования городища Риексту калнс // Археологические открытия 1980 года. - М., 1981; Тамла Ю., Тыниссон Э. Исследования городища Варбола // Известия АН ЭССР. - Таллинн, 1983. Т. 32. № 4; они же. Варболаская экспедиция в 1986-1987 гг. // Известия АН ЭССР. - Таллинн, 1988. Т. 37. № 4; Труммал В. К. Археологические раскопки в Тарту и поход князя Ярослава в 1030 г. // СА. 1972. № 2; Шноре Э. Д. Асотское городище // Материалы по археологии Латвии. - Рига, 1957. Т. 1; он же. Асотское городище // Материалы по

Основные материалы, дающие подробную картину развития прибалтийской и финно-угорской материальной культуры, опубликованы в фундаментальном труде советских ученых «Финно-угры и балты в эпоху средневековья», вышедшей в 1987 г. в серии «Археология СССР», а также в работе В. И. Кулакова1. В этих работах собран и научно систематизирован материал по двум крупным этносам - финно-уграм и балтам, заселившим в эпоху средневековья значительные пространства Северо-Восточной Европы - от побережья Балтийского моря на западе до бассейна Оби на востоке. В основе исследования лежат тысячи археологических памятников и огромнейший вещевой материал, полученный в результате раскопок на протяжении более 150 лет.

Результатом исследования является реконструкция конкретной истории каждого из финнско-угорских и балтских племен раннего средневековья и условий формирования средневековых народностей. Подробно характеризуются поселения, жилища, быт и хозяйство, а также социальные отношения, обычаи и верования средневековых племенных образований финно-угров и балтов.

Помимо перечисленных археологических источников в распоряжении историка, изучающего раннесредневековую историю взаимоотношений Руси и. народов Прибалтики, имеются также и нумизматические материалы, проливающие свет на особенности монетного обращения в регионе, экономические связи его населения с сопредельными странами2.

Интересен ряд находок связанных с так называемым «знаком Рюриковичей» и вызванных в связи с этим проблемой включения латышских племен в сферу даннических отношений Древнерусских земель3. археологии Латвии. - Рига, 1961. Вып. 2; Моора X. А., Моора А. X. К вопросу об историко-культурных подобластях и районах Прибалтики // СЭ, 1960, №3; Славяне и скандинавы. - М., 1986.

1 Кулаков В. И. Пруссы (V- XIII вв.). - М., 1994.

2 Берга Т. Монеты в погребениях на территории Латвии X - XII вв. // Известия АН ЛатвССР. 1976. № 4.; она же. Анализ нумизматического материала из археологических памятников Латвии X-XII вв. // Известия АН ЛатвССР. 1977. № 6.; она же. Монеты в археологических памятниках Латвии. IX - XII вв. - Рига, 1988.

3 Казакова H. А. Полоцкая земля и прибалтийские племена в X - начале XIII века. // Проблемы истории феодальной России. - Л., 1971.; Молчанов А. А. Подвески со знаками Рюриковичей и происхождение русской буллы // ВИД. - Л., 1976, Вып. VII; Назарова Е. Л. Из истории взаимоотношений ливов с Русью (X—XIII вв.) // ДГ. 1985. - М., 1986.; Рыбаков Б. А. Знаки собственности в княжеском хозяйстве Киевской Руси X - XII вв. // СА. VI. 1940. .

Археологические материалы могут внести серьезный вклад в разработку таких проблем, как конкретное изучение путей возникновения феодального города, его топографии, социальной и производственной структуры, особенности его взаимоотношений с сельской округой. Данные археологических раскопок могут пролить свет на особенности товарного производства, на изучение возникновения и развития ремесел, на историю эволюции семьи и общины в эпоху раннего феодализма, на развитие культурных и экономических связей населения региона в изучаемую эпоху1.

Научная новизна диссертации состоит в том, что в ней впервые выдвигается целостная концепция развития Северо-западных русских земель на фоне нараставшего военно-политического противостояния Новгорода и Пскова с рыцарскими орденами в XII-XIII вв. Проведенное исследование позволяет пересмотреть отдельные стереотипы в оценке взаимоотношений Руси и государств крестоносцев в Прибалтике, а также между балтами и русскими в рассматриваемый период.

- в работе по-новому показана проблема взаимоотношений Северозападных русских земель и прибалтийских племен накануне наступления кре-, стоносцев. Автор приходит к выводу о том, что русское освоение данных территорий отличалось религиозной терпимостью и носило преимущественно торгово-экономический, а не военно-колонизаторский характер;

- автор отмечает высокую активность и хорошую идейную обоснованность миссионерской деятельности германских епископств в Прибалтике на рубеже XII-XIII вв. В частности, любое стремление Новгорода отстаивать свои политические и экономические интересы в данном регионе воспринималось миссионерами как помощь и пособничество язычникам, что, в свою очередь, служило идейным оправданием восточной религиозной и военно-политической экспансии;

1 Антейн А. К. Дамасская сталь в странах Балтийского моря. - Рига, 1976; Назарова Е. Л. Изучение раннефеодальной истории Латвии в Латвийской советской историографии (1970-1980) // ИСССР. 1982. № 3; Мугуревич Э. С. Восточная Латвия и соседние земли в IX - XIII вв. - Рига, 1965; он же. Проблемы формирования латышской народности в средневековье (по данным археологии) // Проблемы этногенеза и этнической истории балтов. - Вильнюс, 1985. Тыниссон Э. Ю. Ливы // ВИ. 1970. № 3.

34

- исследование показало, что успеху крестоносцев в значительной мере способствовали враждебные отношения между коренными народами региона, недовольство эстов и латгалов политикой Новгорода, а также противоречия между самими русскими землями и княжествами. Данные обстоятельства не позволили своевременно сформировать и противопоставить крестоносцам военный союз прибалтийских народов с Полоцким княжеством и Новгородским государством;

- в диссертации выявлен ряд принципиальных отличий политики Новгородской и Псковской земли в отношении своих западных соседей. Если Новгород в своей западной политике руководствовался преимущественно торгово-экономическими интересами, то псковские власти стремились использовать возросшее католическое влияние в регионе для того, чтобы добиться независимости от Новгородской Руси.

Практическая значимость результатов исследования может быть широко использована в преподавании курсов отечественной и средневековой истории, исторической географии, региональной истории, а также краеведения в учебных заведениях Новгородской и Псковской областях.

Апробация работы. Отдельные положения и выводы диссертационного исследования получили отражения в четырех авторских публикациях. Также автор принимал участие в научных и научно-практических конференциях проходящих ежегодно в КГПИ.

Работа имеет следующую структуру: введение, три главы, заключение и приложение. Главы разбиты на параграфы. Научно-справочный аппарат работы включает подстрочные ссылки, список источников и литературы, список сокращений.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Русские земли и политика католических миссий и рыцарских орденов в Восточной Прибалтике в XII - XIII вв."

ЗАКЛЮЧЕНИЕ.

В XIV в. Орден не был уже способен к ведению крупных войн на востоке, к совершению дальних походов, военные действия с немцами все более приобретают характер пограничных столкновений.

Подводя в заключении итоги данной научной работы, мы приходим к следующим выводам.

Долгое время в историографии данной проблематики большое влияние оказывала, да и оказывает политическая ситуации, которая сформировала стереотипы в изучении данной темы.

Ливонский орден со времён Карамзина рассматривался как некое эфемерное, агрессивное и паразитическое образование, единственный смысл существования которого заключался в том, чтобы препятствовать Москве в выполнении великой миссии собирания восточнославянских земель и получения широкого выхода к Балтийскому морю.

Новизна исследования заключается в пересмотре устоявшихся стереотипов в существующей оценке социально-экономического и внешнеполитического развития прибалтийских народов и северо-западных русских земель.

Какие же стереотипы существовали в изучении взаимоотношений между славянами и прибалтами?

- В советский период господствующей являлась точка зрения, согласно которой отношения между двумя этими субъектами исторического исследования носили «добрососедский» характер. Касаясь же периода начала деятельности католических миссионеров и крестоносной агрессии, историки чаще всего отмечали ту помощь, которую оказывали Псков и Новгород эстам и латгалам в борьбе с агрессорами. При этом из поля зрения ученых выпадали конкретные интересы Новгорода и Пскова в данном регионе, которые не всегда совпадали, во-первых, между собой, а, во-вторых, с планами и намерениями местных народов. Отношения на практике, как мы видели, были намного сложнее, и осветить их в одностороннем порядке представляется с научной точки не совсем объективно.

Кстати, советские авторы противоречат себе, отмечая факты «союзнических и добрососедских» отношений, они в то же время упоминают о походах русских князей в Прибалтику, о грабежах местного населения, о наложенных на него данях, о восстаниях и поражениях русских войск и т.д.

- Материалы, полученные в результате раскопок, особенно латгальских могильников (Лундзенского и др.), позволяли усомниться в достоверности существовавшего в истории тезиса о значительном отставании коренного населения Латвии в социально-экономическом развитии от соседних народов. Однако данные археологии в конце XIX - начале XX вв. практически не использовались для характеристики раннесредневекового общества Латвии.

Исследования социально-экономического и политического развития юго-восточных земель Балтики, как правило, имеют заниженную оценку. Связано это, как кажется, было со стремлением сознательно принизить уровень развития прибалтийских племен и народов, для того, чтобы показать Русь благодетельницей и покровительницей по отношению к народам, стоящим на более низкой ступени развития. Здесь вероятно сказывалось и то напряжение, которое присутствовало в странах данного региона после их присоединения к СССР, поэтому историки стремились провести линию от эпохи средневековья до современных им событий и показать взаимоотношения славян и прибалтийских племен в радужном свете.

Утверждавшийся в отечественной историографии вывод о том, что на рубеже XII—XIII вв. прибалтийские племена находились на невысоком уровне развития не соответствует действительности. Уровень их социально-экономического и политического развития, правда, был ниже, нежели на Руси или скажем в Северной Европе, поскольку здесь еще не сложились в полном смысле слова городские центры. Даже настроенные крайне национально прибалтийские историки признают, что говорить о собственно городах в

Ливонии можно только после немецко-датского завоевания. В то же время этот специфически размещенный регион активно прогрессировал в своем развитии, что было связано в первую очередь с его географическим расположением.

Процессу складывания феодальных отношений также способствовало взаимоотношение балтийских племен со славянами, которые начались еще в период расселения славян по Восточноевропейской равнине. Тем не менее, как мы видели выше, взаимоотношения между русскими землями и племенами, населявшими Прибалтику, были намного сложнее. И именно эта сложность взаимоотношений ярко проявилась в начальный период крестоносной миссии немецких проповедников.

Далее, касаясь проблем проникновения христианства в данный регион, мы должны знать и помнить следующие моменты:

- православие в Восточной Прибалтике к XIII в. имело относительно более ранние корни, чем католичество;

- однако в силу специфики православного миссионерства, оно не получило широкого распространения;

- к XIII в. Восточная Прибалтика осталась единственным «белым пятном» в христианском мире Европы.

- распространение католичества в этом регионе, не должно рассматриваться нами как покушение на русские территории, как пытались это демонстрировать советские историки. Они доказывали, что проповедь христианства среди этих народов в конечном итоге вела к навязыванию католичества и попаданию северо-западных русских земель под иго римских пап, стремившихся любой ценой распространить свое влияние на неподвластные ей земли исповедывающие православие. Правда здесь остается не совсем понятным, как один епископ и два его помощника могли сделать такое в отношении, например новгородской земли.

- данный регион явился той пограничной зоной между Западом и Востоком, где наиболее ярко проявилось противостояние между католичеством и православием. Это соперничество проявилось не только в религиозных диспутах, но и в прямых военных столкновениях в XIII в.

Для самих балтов , выбор был ограничен тремя вариантами -православием, католичеством и традиционной (языческой) религией.

Отработка методов по христианизации язычников была доведена католическими миссионерами до совершенства. Сначала в представляющие интерес языческие земли посылался миссионер, вслед за которым отправлялись крестоносцы, якобы для защиты новой паствы. В то же время данный регион находился в политическом и духовном подчинении у Руси, что признавалось на Западе. Но именно здесь наиболее остро проявилось соперничество русских и немцев по вопросам миссионерской деятельности, как противостояния православия и католицизма. Римские папы всячески стремились замаскировать данное противостояние, постоянно отмечая то, что они находятся на страже интересов всех христиан, будь то католики или православные, защищая их от нападения и посягательств язычников.

- В отечественной историографии имеется большое количество работ, связанных с борьбой Новгорода и Пскова против немецких и шведских агрессоров. Авторы обращали внимание и на проливонскую политику князя Ярослава Владимировича Псковского и части псковского боярства в конце 2040-х гг. XIII в. Однако причины подобной политики Пскова, как правило, оставались за пределами исследований историков. Хотя не отрицалась наличие собственных политических и экономических интересов Пскова, отличных от новгородских.

Рассматривая далее начальный этап взаимоотношений русских земель с католическими миссионерами и крестоносцами, мы приходим к следующим выводам:

- напряженные отношения между северо-западными русскими княжествами не позволили им своевременно организовать отпор католической агрессии на те земли, которые являлись их сферой влияния;

- приграничность положения Пскова заставляло эту землю придерживаться собственной внешней политики в отношении своих западных соседей;

- успех в проведении своей внешнеполитической линии во многом обеспечивался наличием в Пскове своего князя;

Отметим, что в данное время всё-таки сохраняется одна важная мифологема - о вековой враждебности Запада к Руси-России, о его стремлении любой ценой изолировать Россию. У читателей создается впечатление, будто все перечисленные силы (литовцы, поляки, немцы, шведы, датчане) составляли какую-то враждебную Руси коалицию. Между тем, все они враждовали не только с русскими княжествами, но и друг с другом. И не только литовцы брали Брянск, а ливонцы - Изборск, но и русские князья не раз вторгались в литовские пределы, а новгородцы ходили походом в Ливонию.

За католическую экспансию, будто бы более опасную, чем монгольская, выдаются обычные конфликты феодальных княжеств за обладание приграничных территорий с полиэтническим и поликонфессиональным населением, в которых заключались самые причудливые союзы. Например, в Псков крестоносцы пришли как союзники местных бояр, пытавшихся добиться независимости от Новгорода и лишь потом стали вести себя там как хозяева, так что псковичи сами арестовали немецкий гарнизон и открыли ворота новгородскому князю Александру Невскому. Крестоносцам приписывается намерение окатоличить всю Русь, тогда как их аппетиты не шли дальше Пскова и Новгорода, притом, что никакой попытки прозелитической деятельности на Руси Орден не предпринимал, ограничиваясь установлением союзнических и вассальных отношений с местными русскими правителями.

В Прибалтике же и Русь, и крестоносцы вели экспансионистскую политику, стремясь приобщить местное языческое население к своей ветви христианства. Хотя признается грабительский характер войн как со стороны Ливонского ордена и Литвы, так и со стороны русских княжеств, термины «захватчики» и «экспансия» применяет лишь к противникам Руси.

- В новейшее время, в связи с раскрепощением отечественной исторической мысли, выработались новые стереотипы в изучении истории Прибалтийского региона.

Официальные идеологические установки и настроения в обществе не могли не сказаться в том или ином виде в работах латышских и эстонских историков. Национальным прибалтийским историкам присуще гиперболизация политического и социально-экономического развития региона. Во главу угла они ставят культуртрегерскую, немецкую историческую миссию отмечая при этом отрицательную роль русских земель.

Отметим, что изучению истории балтийские лидеры национального возрождения придают огромное значение. Последнее связано не только с развитием самосознания народа в политической и идеологической борьбе, ведшейся почти весь прошлый век между прибалтийскими националистами и российскими правящими кругами за гегемонию в регионе, латышам и эстонцам необходимо было выработать свои четкие позиции. Этому в немалой мере могло способствовать познание прошлого, факты и события которого часто трактовались спорящими сторонами весьма тенденциозно. Однако выработка собственных взглядов, независимых от довлевших в историографии оценок, предполагает длительный период ученичества и создания своей научной школы. Развивающееся же общество Латвии и Эстонии требует скорейшего знакомства со своей историей.

Схожая картина сложилась и в отечественной историографии, где вся история России стала рассматриваться с отрицательных нигилистических позиций. Изначально все действия связанны с внешней политикой России в отношении своих западных соседей, будь то XX в., или XIII в. уже изначально рассматривались как прямые акты агрессии. Одновременно появляются работы, посвященные одному из главных героев XIII в., а именно Александру Невскому характеризующиеся двумя разными полюсами.

Успеху крестоносцев в значительной мере способствовали враждебные отношения между коренными народами региона, недовольство эстов и латгалов политикой Новгорода, а также противоречия между самими русскими землями и княжествами. Все эти обстоятельства не позволили своевременно сформировать и противопоставить крестоносцам военный союз прибалтийских народов с Полоцким княжеством и Новгородским государством. Вместе с тем и успехи крестоносцев могли бы быть большими, если бы на власть в регионе не претендовали одновременно рижский епископ, меченосцы и датчане. В Папской же курии поощрялось подобное многовластие, позволявшее папству выступать здесь в качестве третейского судьи, не допустить установления в регионе политической гегемонии рижского епископа и держать под контролем процесс складывания территорий ливонских феодально-духовных государств.

Решение «балтийского вопроса» для Руси, а так же воссоединение древнерусских земель имело первостепенное значение. Именно эта борьба превратила Русь в Россию.

Список научной литературыГрачев, Андрей Борисович, диссертация по теме "Отечественная история"

1.ПИСЬМЕННЫЕ ИСТОЧНИКИ

2. Генрих Латвийский. Хроника Ливонии. Введение, перевод и комментарии С. А. Аннинского (без текста оригинала). M.-JL, 1938.

3. Генрих Латвийский. Хроника Ливонии. / Матузова В. И., Назарова Е. Л. Крестоносцы и Русь. Конец XII 1270-е гг. - М., 2002.

4. Старшая Ливонская рифмованная хроника / Ледовое побоище 1242 г. М.-Л., 1966. Старшая рифмованная хроника / Матузова В. И., Назарова Е. Л. Крестоносцы и Русь. Конец XII - 1270-е гг. - М., 2002.

5. Великая хроника» о Польше, Руси и их соседях XI-XIII вв. / под ред. В.Л. Янина -М., 1987.

6. Послание папы Климента III. 1.Х.1188 г. / Матузова В. И., Назарова Е. Л. Крестоносцы и Русь. Конец XII-1270-е гг. -М., 2002.

7. Послание папы Гонория III судьям Ливонии. 8. И. 1222 г. / Матузова В. И., Назарова Е. Л. У к. соч.

8. Послание папы Гонория III христианам в Руссии. 16.IX.1224 г. / Матузова В. И., Назарова Е. Л. Ук. соч.

9. Послание папы Гонория III королям Руси. 17.1.1227 г. / Матузова В. И., Назарова Е. Л. Ук. соч.

10. Послание папы Григория IX Балдуину Альнскому. 3.11.1232 г. // Матузова В. И., Назарова Е. Л. Ук. соч.

11. Послание папы Иннокентия IV князю Александру Ярославичу. 23.01.1248 г. / Матузова В. И., Назарова Е. JL Ук. соч.

12. Послание папы Иннокентия IV князю Александру Невскому от 15.09.1248 г. / Матузова В. И., Назарова Е. Л. Ук. соч.

13. Послание папы Александра IV архиепископу Рижскому. 19.111.1255 г. / Матузова В. И., Назарова Е. Л. Ук. соч.

14. Послание папы Александра IV архиепископу Рижскому. 3.VIII.1255 г. / Матузова В. И., Назарова Е. Л. Ук. соч.

15. Послание епископа Вик-Эзельского Генриха. 13.IV.1241 г. / Матузова В. И., Назарова Е. Л. Ук. соч.

16. Договор о вступлении князя Герцике Висвалдиса в ленные отношения с епископом

17. Рижским Альбертом / Матузова В. И., Назарова Е. Л. Ук. соч.

18. Акт о разделе владений князя Герцике. 1224 г. / Матузова В. И., Назарова Е. Л. Ук.соч.

19. Послание епископа Вик-Эзельского Генриха. 13.IV. 1241 г. / Матузова В. И., Назарова Е. Л. Ук. соч.

20. Грамота вице-легата архиепископа Ливонии. З.Х.1248 г. / Матузова В. И., Назарова Е. Л. Ук. соч.

21. Послание магистра Отто фон Лютенберга горожанам и купцам Любека. 1269 г. / Ма'гузова В. И, Назарова Е. Л. У к. соч.

22. Послание городского совета Риги горожанам Любека. 1269 г. / Матузова В. И., Назарова Е. Л. Ук. соч.

23. Договор немецкого Ордена с сааремаасцами от 1241 г. / Новосельцев А. П., Пашуто В. Т., Черепнин Л. В. Пути развития феодализма. М., 1972.

24. Немецко-куршский договор от августа 1267 г. / Новосельцев А. П., Пашуто В. Т., Черепнин Л. В. Пути развития феодализма. М., 1972.

25. Житие Александра Невского». Первая редакция. 1280-е годы. Составитель Ю. К. Бегунов//Князь Александр'Невский и его эпоха. СПб., 1995.

26. Ипатьевская летопись II Полное собрание русских летописей. М., 1962. т. 2. Также: ПСРЛ.-М, 1998. Т 2. ,26. «Ливонская хроника» Германа Вартберга / Сб. мат. и ст. по истории Прибалтийского края-Рига, 1879. Т. 2.

27. Новгородская Первая летопись старшего и младшего изводов. М.-Л., 1950; также: ПСРЛ. - М., 2000. Т. 3.

28. Грамоты Великого Новгорода и Пскова. М.-Л., 1949.

29. Лаврентьевская летопись II ПСРЛ. М., 1962. Т. 1. Также: ПСРЛ. - М., 2001. Т. 1.

30. Новгородская Четвертая летопись II ПСРЛ. Пг., 1915. Т. 4. Ч. 1.

31. Новгородская Пятая летопись IIПСР Л.-Пг., 1917. Т. 4. Ч. 2.

32. Охотникова В. И. Повесть о Довмонте. М., 1985.

33. Петр из Дусбурга. Хроника Земли Прусской / издание подготовила В. И. Матузова. -М., 1997.34. «Хроника земли Прусской» Петра из Дусбурга // ВИ. 1986. №7.

34. Псковская Первая летопись // Псковские летописи. М.-Л., 1941. Вып. 1.

35. Псковская Вторая летопись // Псковские летописи. М., 1955. Вып. 2. также: ПСРЛ. -М., 2000. Т. 5. Вып. 2.

36. Псковская Третья летопись II Псковские летописи. М., 1955. Вып. 2.

37. Приселков М. Д. Троицкая летопись. М.-Л., 1950.

38. Хроника Эрика / Перевод и комментарии А. А. Сванидзе и А. Ю. Желтухина. М., 1999.

39. Памятники литературы Древней Руси: XIII в. М., 1981.

40. Послание папы Гонория III Альбрехту, графу Орламюндскому (Голштинскому), по поводу его намерения предпринять поход в Ливонию от 25 января 1217 г. // Вестник МГУ. Серия 8. История. №2,1995.

41. Бернард Клервосский. Похвала новому рыцарству // Мельвиль М. История ордена тамплиеров. М., 2000.1. П ИССЛЕДОВАНИЯ

42. Алексеев Л. В. Полоцкая земля. Очерки истории Северной Белоруссии в IX—XIII вв. -М., 1966.

43. Алексеев Л. В. Смоленская земля в IX XIII вв. - М., 1980.

44. Александров Д. Н, Володихин Д. М. Борьба за Полоцк между Литвой и Русью в XII -XVI вв.-М., 1994.

45. Ангарский М. С. К вопросу о поисках места Ледового побоища // ВИЖ. 1960. № 6.

46. Андерссон И. История Швеции. М., 1951.

47. Андреев А. Р. Монашеские ордена. М., 2002.

48. Антейн А. К Дамасская сталь в странах Балтийского моря. Рига, 1976.

49. Апалс Я. Исследования городища Риексту калнс // Археологические открытия 1980 года. М., 1981.

50. Арбузов Л. А. Очерк истории Лифляндии, Эстляндии и Курляндии / Перевод с немецкого В. Бук. СПб., 1912.

51. Артемьев А. Р. Ледовое побоище и битвы XIV начало XV вв. на северо-западе Руси //ВИ. 1991. №2.

52. Аунс М. Политическая структура Древней Латгалии. XI нач. XIII в. // Известия АН Латв. ССР. 1982. №9.

53. БаловневД. Треск от копий, звон от мечей // Родина. 2002. № 3.

54. Балязин В. Н. Россия и Тевтонский орден // ВИ. 1963. № 6.

55. Батура Р. Оборона Правобережья Нижнего Немана против агрессии Тевтонского ордена//ДГ.-М., 1986.

56. Бегунов Ю. К. Памятник русской литературы XIII в. «Слово о погибели русской земли». M.-JL, 1965.

57. Бегунов Ю. К., Клейненберг К Э., Шаскольский И. П. Письменные источники о Ледовом побоище // Ледовое побоище. 1242 г. М.-Л., 1966.

58. Бегунов Ю. К. Житие Александра Невского в русской литературе XIII—XIV вв. // Князь Александр Невский и его эпоха. СПб., 1995.

59. Бегунов Ю. К. Русские источники о Невской битве. Несколько замечаний по поводу выступления Джона Линда // Князь Александр Невский и его эпоха. СПб., 1995.

60. Белецкий С. В., Сатырева Д. Н. Псков и Орден в первой трети XIII в. // Князь Александр Невский и его эпоха. СПб., 1995.

61. Белецкий С. В. Древний Псков. СПб., 1996.

62. Беляев И. Д. История Пскова и Псковской земли. М., 1867.

63. Бережков Н. Г. Хронология русского летописания. М., 1963.

64. Берга Т. Монеты в погребениях на территории Латвии X XII вв. // Известия АН ЛатвССР. 1976. № 4.

65. Берга Т. Анализ нумизматического материала из археологических памятников Латвии X -XII вв. // Известия АН ЛатвССР. 1977. № 6.

66. Берга Т. Монеты в археологических памятниках Латвии. IX XII вв. - Рига, 1988.

67. Богачев И. Н. Из истории борьбы русского народа с иноземными захватчиками в XIII— XIV вв. //Актуальные проблемы отечественной истории. Воронеж, 1995.

68. Богданов В. П., Рукавишников А. В. Взаимоотношения полоцких и смоленских князей в XII первой трети XIII века // ВИ. 2002. № 10.

69. Бокман X. Немецкий орден: Двенадцать глав из его истории / Пер. с нем. В.И. Матузовой. М., 2004.

70. Варнаев В. Н. К истории комплектования новгородского войска // Новгород и Новгородская земля. История и археология. Вып. 7. Новгород. 1993.

71. Вернадский Г. В. Русская историография. М., 2000.

72. Вернадский Г. В. Монголы и Русь. Тверь, М., 2000.

73. ВолодихинД. М. Ещё раз о княжеской власти в средневековом Полоцке // ВИ. 2000. № 4-5.

74. Гадзяцкий С. С. Водская и Ижорская земли Новгородского государства // ИЗ. М., 1940. Т. 6.

75. Гергей Е. История папства. М., 1996.

76. Головко А. Б. Христианизация восточнославянского общества и внешняя политика Древней Руси в IX первой трети XIII вв. // ВИ. 1988. № 9.

77. Горский А. А. Между Римом и Каракорумом: Даниил Галицкий и Александр Невский//Страницы отечественной истории. -М., 1993.

78. Горский А. А. Александр Невский // Мир истории. 2001. № 4.

79. Гумилев Л. Я От Руси к России: Очерки этнической истории. М., 1992.

80. Гумилев Л. Н. Древняя Русь и Великая Степь. М., 2000.

81. Дамбе В. Ф. Название города Риги // Изучение географических названий. М., 1966.

82. Данилевский И. Н. Библия и Повесть временных лет (к проблеме интерпретации летописных текстов)//ОИ. 1993. № 1.

83. Данилевский И. Н. Замысел и название Повести временных лет // ОИ. 1995. № 5.

84. Данилевский И. Н. Русские земли глазами современников и потомков (XII XIV вв.): Курс лекций. - М., 2001.

85. Данилевский И. Призрак желательной истории. Суды, прошлое и наши современники1. Родина. 2003.№ 12.

86. Данилевич В. Е. Очерк истории Полоцкой земли до конца XII ст. Киев, 1896.

87. Долгов В. Сквозь темное стекло. Александр Невский перед «судом истории» // Родина. 2003. №12.

88. Древний Псков. Исследования средневекового города. СПб., 1994.

89. Джаксон Т. Н. Исландские королевские саги как источник по истории Древней Руси и ее соседей. Х-XIII вв.//ДГ. 1988-1989.-М., 1991.

90. ДубовскийА. И. Российская средневековая цивилизация. Брянск, 1992.

91. ЗутисЯ. Русско-эстонские отношения в IX XVI вв. // Историк-марксист. 1940. № 3.

92. Зутис Я. Очерки по историографии Латвии. Прибалтийско-немецкая историография. -Рига, 1949. Ч. 1.

93. Иловайский Д. Краткие очерки русской истории: Курс ст. возраста. М., 1992. Ч. 1.

94. История Дании: с древнейших времен до начала XX века. М., 1996.

95. История крестовых походов / Под ред. Дж. Райли-Смита. Пер. Е. Дорман. М., 1998.

96. История Латвийской ССР. Рига, 1952. Т. 1.

97. История Литовской ССР с древнейших времен до наших дней. Вильнюс, 1978.

98. История Польши. М., 1956. Т. 1.58. История Швеции. М., 1974.

99. История Эстонской ССР. С древнейших времен до 1861 г. Таллин, 1961.

100. Казакова Н. Н., Шаскольский И П. Русь и Прибалтика. IX XVI вв. - Л., 1945.

101. Казакова Н. А. Полоцкая земля и прибалтийские племена в X начале XIII века // Проблемы истории феодальной России. - Л., 1971.

102. Калнынъ В. Е. Влияние древнерусской государственности и права на развитие народов, населяющих территорию Латвии в XI XIII вв. // Правоведение. 1966. № 4.

103. Караев Г. Н. Ледовое побоище и его трактовка на основе работ экспедиции // Ледовое побоище. 1242 г.-М.-Л., 1966.

104. Караев Г. Н. К вопросу о месте Ледового побоища 1242 г. // Ледовое побоище. 1242 г. -М.-Л., 1966.

105. Караев Г. Н., Потресов А. С. Путем Александра Невского. М., 1970.

106. Караев Г. Н., Потресов А. С. Загадка Чудского озера. М., 1976.

107. Карамзин Н. Ы. История государства Российского. М., 1988. Т. 4. Кн. 1.

108. Каргалов В. В. Полководцы X XIV вв. - М., 1989.

109. Карсавин Л. П. Монашество в средние века. М., 1992.

110. Карсавин Л. П. Основы средневековой религиозности в XII XIII веках. - СПб., 1997.

111. Кейслер Ф. Окончание первоначального русского владычества в Прибалтийском крае в XII столетии. СПб., 1900.

112. Кирпичников А. Н. Ледовое побоище 1242 г. (новое осмысление) // ВИ. 1994, № 5.

113. Кирпичников А. Н. Невская битва 1240 г. и ее тактические особенности // Князь Александр Невский и его эпоха. СПб., 1995.

114. Кирпичников А. Н. Александр Невский: между Западом и Востоком // ВИ. 1996. №1112.

115. Клейненберг И. Э. О топониме «Gercike» в источниках XIII в. // ВИД. Л., 1972. Вып. 4.

116. Ключевский В. О. Древнерусские жития святых как исторический источник. М., 1988.

117. Ключевский В.О. Русская история. Полный курс лекций. -М, 1995. Кн. 1.

118. Князький И.О. Русь и степь. -М., 1996.

119. Князький И. О. Византия и кочевники южнорусских степей. Коломна, 2000.

120. Колесницкий Н. Ф. «Священная Римская империя»: притязания и действительность. -М., 1977.

121. Колотилова С. И. К вопросу о положении Пскова в составе Новгородской феодальной республики // ИСССР. 1975. № 2.

122. Костомаров Н. И. Господство дома Св. Владимира. М., 1933.

123. Костомаров Я И. Русская история в жизнеописаниях ее главнейших деятелей. М., 1993.

124. Кузнецова В. С. Геологические условия района Чудского озера // Ледовое побоище 1242 г.-М.-Л., 1966.

125. Кулаков В. И Пруссы (V XIII вв.). - М., 1994.

126. Кучкин В. А. Монголо-татарское иго в освещении древнерусских памятников (XIII -первая четверть XIV в.) // Русская культура в условиях иноземных нашествий и войн. -М., 1990. Т. 1.

127. Кучкин В. А. Александр Невский государственный деятель и полководец средневековой Руси // ОИ. 1996, № 5.

128. Кучкин В. А. Борьба Александра Невского против Тевтонского Ордена // Восточная Европа в исторической ретроспективе. М., 1999.

129. Jle Гофф Ж. Цивилизация средневекового Запада. -М., 1992.

130. Линд Дж. Некоторые соображения о Невской битве и ее значение // Князь Александр Невский и его эпоха. СПб., 1995.

131. Лихачев Д. С. Русские летописи и их культурно-историческое значение. M.-JL, 1947.

132. Ловмяньский Г. Роль рыцарских орденов в Прибалтике (XIII XIV вв.) // Польша и Русь. - М., 1974.

133. Матузова В. И. Идейно-теологическая основа «Хроники земли Прусской» Петра из Дусбурга // ДГ. 1982. М., 1984.

134. Матузова В. И. «Хроника земли Прусской» Петра из Дусбурга в культурно-историческом контексте // Балто-славянские исследования. 1985. М., 1987.

135. Матузова В. И. Создание исторической памяти: ранние исторические сочинения Тевтонского ордена в Пруссии // ДГ. 2001 год. М., 2003.

136. Мельвиль М. История ордена тамплиеров. М., 2000.

137. Михайлов А. А. Вооружение и тактика немецких рыцарей в XIII в. // Псковская земля в 12-14 вв.-Псков, 1992.

138. Молчанов А. А. Подвески со знаками Рюриковичей и происхождение русской буллы // ВИД.-Л., 1976, Вып. VII.

139. Моора X А., Моора А. X. К вопросу об историко-культурных подобластях в районах Прибалтики // СЭ. 1960, № 3.

140. Моора Х.л Моора А. Из этнической истории води и ижоры // Из истории славяно-прибалтийско-финских отношений / Сб. статей под ред. X. А. Моора и Л. Ю. Янитса. -Таллин, 1965.

141. Моора X. А., Лиги X. К вопросу о генезисе феодальных отношений у народов Прибалтики //Проблемы возникновения феодализма у народов СССР. -М., 1969.

142. Моора X., Лиги X. Хозяйство и общественный строй народов Прибалтики в начале XIII в.-Таллин, 1969.

143. Мугуревич Э. С. Восточная Латвия и соседние земли в IX XIII вв. - Рига, 1965.

144. Мугуревич Э. Проблемы формирования латышской народности в средневековье (по данным археологии) // Проблемы этногенеза и этнической истории балтов. -Вильнюс, 1985.

145. Мугуревич Э. С. Учреждение и военная деятельность Ордена Меченосцев в Прибалтике (1202-1236) // ВЕДС. М., 1994.

146. Мугуревич Э. С. Ерсикское княжество и проблемы границ государства // Восточная Европа. Политическая структура Древнерусского государства. М., 1996.

147. Назарова Е. Л. «Ливонские Правды» как исторический источник // Древнейшие источники на территории СССР. Материалы и исследования. 1979. -М., 1980.

148. Назарова Е. Л. Национально-освободительная борьба ливов в начале XIII в. // ВИ. 1982. № 1.

149. Назарова Е. Л. Изучение раннефеодальной истории Латвии в Латвийской советской историографии (1970-1980) // ИСССР. 1982. № 3.

150. Назарова Е. Л. Из истории взаимоотношений ливов с Русью (X-XIII вв.) // ДГ. 1985. -М., 1986.

151. Назарова Е. Л. Православие и социальная структура общества в Латвии (XI XIII вв.) // Феодализм в России. - М., 1987.

152. Назарова Е. Л. История лейманов в Ливонии. М., 1990.

153. Назарова Е. JI. К вопросу о вступлении Дании в войну за Эстонию // ВЕДС. М.,1994.

154. Назарова Е. Л. Регион. Западная Двина в эпоху смены политического влияния // Контактные зоны в истории Восточной Европы М., 1995.

155. Назарова Е. Л. Русско-латгальские контакты в XII XIII вв. // ДГ. 1992-1993. - М.,1995.

156. Назарова Е. Л. Латгальская дань в системе отношений между Новгородом и Псковом // ВЕДС. Политическая структура Древнерусского государства. М., 1996.

157. Назарова Е. JI. К истории псковско-ливонского договора 1228 г. // ВЕДС. Международная договорная практика Древней Руси. М., 1997.

158. Назарова Е. Л. Место Ливонии в отношениях между Новгородом и Псковом. 1 четверть XIII в. // Историческая археология. М., 1998.

159. Назарова Е. Л. К вопросу о литовско-русском союзе 1262 г. // Староладожский сборник. СПб.-Ст. Ладога, 1998.

160. Назарова Е. Л. Низовские дружины в ливонской политике новгородских князей. 2060-х гг. XIII в. // История и культура Ростовской земли. 1997. Ростов, 1998.

161. Назарова Е. Л. Крестовый поход на Русь в 1240 г. (организация и планы) // Восточная Европа в исторической ретроспективе. М., 1999.

162. Назарова Е. Л. Шведские интересы в крестоносном наступлении на Эстонию (вторая пол. XII в.) // Северная Европа. Проблемы истории. М., 1999.

163. Назарова Е. Л. Князь Ярослав Владимирович и его роль в ливонской политике Новгорода // Археология и история Пскова и Псковской земли. Псков, 2000.

164. Назарова Е. Л. О топониме Клин в Новгородской Первой летописи // ДГ. 1998 г. М., 2000.

165. Назарова Е. Л. Дата основания Риги в контексте истории крестовых походов // Балто-славянские исследования. XV. Сб. науч. трудов. М., 2002.

166. Насонов А. Н. Из истории псковского летописания // ИЗ. М., 1946. Т. 18.

167. Насонов А. Н. Летописный свод XV века (по двум спискам) / Материалы по истории СССР. Т. II. Документы по истории XV-XVII вв. М., 1955.

168. Очерки истории СССР: Период феодализма IX XV вв.: В 2 ч. - М., 1953. Ч. 1: IX -XIII вв.

169. Паклар Э. К. Где произошло Ледовое побоище // ИЗ. М., 1951. Т. 37.

170. Пашуто В. Т. О политике папской курии на Руси (XIII в.) // ВИ. 1949. №5.

171. Пашуто В. Т. Очерки истории Галицко-Волынской Руси. М., 1950.

172. Пашуто В. Т. Героическая борьба русского народа за независимость в XIII в. М., 1956.

173. Пашуто В. Т. Борьба прусского народа за независимость (до конца XIII в.) // ИСССР. 1958. №6.

174. Пашуто В. Т. Образование Литовского государства. М., 1959.

175. Пашуто В. Т. Рифмованная хроника как источник по русской истории // Проблемы общественно-политической истории России и славянских стран. -М., 1963.

176. Пашуто В. Т. Внешняя политика Древней Руси. М., 1969.

177. Пашуто В. Т. Страны Прибалтийского региона / Новосельцев А. П., Пашуто В. Т., Черепнин Л. В. Пути развития феодализма. М., 1972.

178. Пашуто В. Т. Александр Невский // ЖЗЛ. М., 1974.

179. Псков. Очерк истории.- Л., 1971.140. Псков. -Л., 1990.

180. Петров А. Прорубь Чудского озера // Родина. 2002, № 3.

181. Петрушевский А. Ф. Рассказы про старое время на Руси от начала русской земли до Петра Великого. Ярославль, 1994.

182. Похлебкин Б. В. Внешняя политика Руси, России и СССР за тысячу лет в именах, датах и фактах. Вып. 1. М., 1992; Вып. 2. - М., 1995.

183. Приселков М. Д. История русского летописания XI-XV вв. JL, 1940.

184. Проскурякова Г. В., Лабутина К. Борьба с немецкими рыцарями и обособление от Новгорода // Псков. JL, 1990.

185. Пуренс В. История Латвии. Рига, 2000.

186. Рабинович М. Г. Новгородское войско XI XV вв. // История русского военного искусства.-М., 1943. Т. 1.

187. Рабинович М. Г. Военное дело на Руси эпохи Куликовской битвы // ВИ, 1980, № 7.

188. Райт Дж. К. Географические представления в эпоху крестовых походов: Исследование средневековой науки и традиции в Западной Европе. -М., 1988.

189. Разин Е. История военного искусства с древнейших времен до первой империалистической войны 1914-1918 гг.-М., 1940. Ч. 2.

190. Рамм Б. Я. Папство и Русь в X-XV вв. -М., 1959.

191. Рукавишников А. В. Об организации власти в Полоцке в конце XII середине XIII века//В И. 1999. №3.

192. Рыбаков Б. А. Знаки собственности в княжеском хозяйстве Киевской Руси X XII вв. //СА. VI. 1940.

193. Рыбаков Б. А. Военное искусство // Очерки русской культуры XIII XV вв. - М., 1970. Ч. 1.

194. Рыбина Е. А. Иноземные дворы в Новгороде XII XIII вв. - М., 1986.

195. Рябинин Е. А. Водская земля Великого Новгорода // Князь Александр Невский и его эпоха.-СПб., 1995.

196. Сапунов А. Река Западная Двина. Историко-географический обзор. Витебск, 1893.

197. Свердлов М. Б. Из истории системы налогообложения в Древней Руси // ВЕДС. М., 1978.

198. Скутан Г. Гауйский коридор: северо-восточное направление Рижских торговых связей в XII-XVI веках // Староладожский сборник. Вып. 4. СПб., Старая Ладога, 2001.

199. Славяне и скандинавы. М., 1986.

200. Словарь книжников и книжности Древней Руси. XI первая пол. XIV в. - М., 1987.

201. Соловьев С. М. История России с древнейших времен. М., 1960. Кн. 2. Т. 3.

202. Стародубец П. А. Княжество Кокнесе в борьбе с немецкими захватчиками в Восточной Прибалтике в нач. XIII в. // Средние века. М., 1955. Т. 7.

203. Строков А. А. История военного искусства.-М., 1955.

204. Средневековая Европа глазами современников и историков. Книга для чтения в пяти частях. М., 1995, ч. 2.

205. Таила Ю., Тыниссон Э. Исследования городища Варбола // Известия АН ЭССР. -Таллинн, 1983. Т. 32. №4.

206. Тамла Ю., Тыниссон Э. Варболаская экспедиция в 1986-1987 гг. // Известия АН ЭССР. -Таллинн, 1988. Т. 37. № 4.

207. Тихомиров М. Сражение на Неве // ВИЖ, 1940, № 7.

208. Тихомиров М. Н. Борьба русского народа с немецкими интервентами в XII XV вв. -М., 1941.

209. Тихомиров М. Н. О месте Ледового побоища / Изв. АН СССР, сер. Истор. и философии, т. VII. М., 1950. № 1.

210. Тихомиров М. Н. Древняя Русь. М., 1975.

211. Тихомиров М. Н. Средневековая Россия на международных путях. XIV XV вв. - М., 1992.

212. Труммал В. К. Археологические раскопки в Тарту и поход князя Ярослава в 1030 г. // СА.1972.№ 2.

213. Трусман Г. Введение христианства в Лифляндии. СПб., 1884.

214. Тыниссон Э. Ю. Ливы // ВИ 1970. № 3.

215. Федотов Г. Святые Древней Руси. М., 1990.

216. ФеннелДж. Кризис средневековой Руси: 1200-1304. М., 1989.

217. Финно-угры и балты в эпоху Средневековья // Археология СССР. М., 1987.

218. Флоря Б. Н. У истоков религиозного раскола славянского мира (XIII в.) // Исторический источник. 2000. №2; №3-4; № 5.

219. Хеш Э. Восточная политика Немецкого Ордена в XIII в. // Князь Александр Невский и его эпоха. М., 1995.

220. Хорошкевич А. Л. Из истории русско-немецких отношений XIII в. // ИЗ. М., 1965. Т. 78.

221. Христианство. Энциклопедический словарь. М., 1993, Т. 1. ст. «Католическая церковь».

222. Цауне А. В. Рига под Ригой. Рига, 1989.

223. Цауне А. В. Возникновение Риги // Цивилизация Северной Европы. М., 1992.

224. Черепнин Л. В. Летописец Даниила Галицкого // ИЗ. М., 1941, № 12.

225. Чешихин Е. В. История Ливонии с древнейших времен. Рига, 1884, Т. 1.; Рига, Т. 2. 1885.

226. Шаскольский И. П. Папская курия главный организатор крестоносной агрессии 1240-1242 гг. против Руси //ИЗ. М., 1951. №37.

227. Шаскольский И. П. Борьба Руси против крестоносной агрессии на берегах Балтики в XII-XIII вв.-Л., 1978.

228. Шаскольский И. П. Невская битва 1240 г. в свете данных современной науки // Князь Александр Невский и его эпоха. СПб., 1995.

229. Шахматов А. А. Обозрение русских летописных сводов XIV-XVI вв. М.-Л., 1938.

230. Шенк Ф. Б. Русский герой или фантом? Заметки к истории почитания Александра Невского // Родина. 2003, № 12.

231. Шишов А. В. Полководческое искусство князя Александра Невского // Князь Александр Невский и его эпоха. СПб., 1995.

232. Шноре Э. Д. Асотское городище // Материалы по археологии Латвии. Рига, 1957. Т. 1.

233. Шноре Э. Д. Асотское городище // Материалы по археологии Латвии. Рига, 1961. Вып. 2.

234. Щапов Я. Н. Государство и церковь Древней Руси. X XIII вв. - М., 1989.

235. Эпоха крестовых походов / Под ред. Э. Лависса и А. Рамбо. Смоленск, 2002.

236. Янин В. Л. Церковь Бориса и Глеба в Новгородском детинце. (О новгородском источнике «Жития Александра Невского») // Культура средневековой Руси. Л., 1974;

237. Янин В. Л. «Болотовский» договор о взаимоотношениях Новгорода и Пскова в XII -XIV вв. // ОИ. 1992. № 6.

238. Янин В. Л. Новгород и Литва. Пограничные ситуации XIII XV веков. - М., 1998.

239. Angermann N. Meinard, der Apostel Livlands // Arbeitshilfe. Bonn, 1986. № 51.

240. Benninghoven F. Der Orden der Schwertbrilder. Koln, 1965.

241. Brundage J. A. Holy War and the Medieval Lawyers // Idem. The Crusades, Holy War and Canon Law. Aldershot, 1991.

242. Christiansen E. The Northern Crusades. The Baltic and the Catholic Frontiers. 1100-1525. London, 1980.

243. Inflanty w Sredniowieczu. Wladztwa zakonu krzyzackiego i biskup6w. Torun. Wydawnictwo TNT. 2002.

244. Johnson E. N. The German Crusades on the Baltic // A History of the Crusades. Wisconsin, 1975. Vol III.

245. Latgali/Лалгглы.- Riga, 1999.

246. Mugurevics E. Die militarische Tatigkeit des Schwertbrllderordens // Colloquia Torunensia Historica. ToruA, 1991. Bd VI.

247. Nazarova E. The Crusades against Votias and Ingrians in the thirteenth centuriy // Crusade and conversation on the Baltic frontier / Ed. by A. V. Murray. Aldershot; Burlington, 2001.

248. Nicholson H. Templars, Hospitallers and Teutonic Knights. Images of the Military Orders, 1128-1291. Leicester: L.: N. Y., 1993.

249. Selart A. Confessional conflict and political cooperation: Livonia and Russia in the thirteenth century // Crusade and convertion on the Baltic Frontier. 1150-1500. Aldershot; Burlington, 2001.

250. Stadt und Orden. Das Verhaltnis des Deutschen Ordens zu den Stadten in Livland? Preussen und im Deutschen Reich. Marburg. 1993.

251. Die Rolle der Ritterorden in der Christianisierung und Kolonisierung des Ostseegebietes/ Hrsg. Z. H. Nowak. Torun, 1983.

252. Tarvel E. Livlandische Chroniken des 13. Jahrhunderts als Quellen ftlr die Geschiche des SchwertbrUderordens und Livlands // ColloquiaTorunensia Historica. 1987. Bd IV.

253. Tumler M. Der Deutsche Orden in Werken, Wachsen und Wirken. Wien, 1954.

254. The Historiy of the Crusades / 2nd ed. Gen. Ed. К. M. Setton. The University of Wisconsin Press. Madison; Milwaukee; London, 1969-1989. Vol. 1-6.

255. The Military Orders. Fighting for the Faith and Caring for the Sick/Ed. M. Barber. Aldershot, Variorum., 1994.

256. The Military Orders. Vol. 2. Welfare and Warfare / Ed. H. Nicholson. Aldershot: Variorum, 1998.

257. Urban W. The Baltic Crusade. 2 nd ed. Chicago, 1994.1.l ЭЛЕКТРОННЫЕ ПУБЛИКАЦИИ

258. Назарова E. JI. Псков и Ливония в XIII в. Война за «псковское» наследство. Часть 1. // Псковская губерния №11, 14-20 марта 2002 г. -< электронная версия http://www.gubernia.pskovregion.org/number 82/13. php./cgi-bin/search.pl.

259. Назарова Е Л Псков и Ливония в XIII в. Война за «псковское» наследство. Часть 2. // Псковская губерния №12, 21-28 марта 2002 г. -< электронная версия http://www.gubernia.pskovregion.org/number 83/14. php./cgi-bin/search.pl.

260. Назарова Е. Л. Псков и Ливония в XIII в. Война за «псковское» наследство. Часть 3. // Псковская губерния №13, 28 марта-3 апреля 2002 г. -< электронная версия http://www.gubernia.pskovregion.org/number 84/13. php./cgi-bin/search.pl.

261. Назарова Е. Л. Псков и Ливония в XIII в. Война за «псковское» наследство. Часть 4. // Псковская губерния №12, 4-10 апреля 2002 г. -< электронная версия http://www.gubernia.pskovregion.org/number 85/13. php./cgi-bin/search.pl.

262. Кирпичников А: Н; Древнерусский «клин» боевой отряд или населенная местность? -< Использована электронная публикация http://histori.tuad.nsk.ni/Author/Russ/K/KirpichnikovAN/index.html

263. Ужанков А. Меж двух зол. Исторический выбор Александра Невского. -< Использована электронная публикация http://www.pravoslavie.ru/.