автореферат диссертации по культурологии, специальность ВАК РФ 24.00.01
диссертация на тему: Культура европейского рыцарства: христианский идеал и реальность

Полный текст автореферата диссертации по теме "Культура европейского рыцарства: христианский идеал и реальность"

ГОСУДАРСТВЕННАЯ АКАДЕМИЯ СЛАВЯНСКОЙ КУЛЬТУРЫ

На правах рукописи

СМИРНОВ Александр Георгиевич

КУЛЬТУРА ЕВРОПЕЙСКОГО РЫЦАРСТВА: ХРИСТИАНСКИЙ ИДЕАЛ И РЕАЛЬНОСТЬ

Специальность 24 00 01 - теория и история культуры

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание учёной степени кандидата культурологии

МОСКВА 2010

003493869

Работа выполнена на кафедре истории и теории культуры факультета культурологии Государственной академии славянской культуры

Научный руководитель1 кандидат исторических наук, профессор

Мельников Георгий Павлович

Официальные оппоненты, доктор исторических наук, профессор

Соловьев Владимир Михайлович

кандидат культурологии, доцент Склизкова Екатерина Владимировна

Ведущая организация Институт философии РАН.

Защита состоится «с*1/ 2010 года в (О часов на

заседании диссертационного совета Д 212 044 01 по присуждению ученой степени кандидата культурологии в Государственной академии славянской культуры (123480, г Москва, ул Героев Панфиловцев, д 39/2).

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Государственной академии славянской культуры.

Автореферат разослан 2010

года.

Ученый секретарь диссертационного совета ^ ' кандидат философских наук, профессор /С И Бажов

Диссертационная работа посвящена культурологическому анализу проблемы соотношения идеальной модели и реальности в культуре европейского рыцарства с точки зрения христианской идеологии. В ней рассматривается генезис осмысления западно-христианской церковью вопроса о войне и воинах в I - XI вв, анализируется влияние религиозного сознания на рыцарскую этику и историческую реальность конца XI - середины XIV в. Также исследуется практика крестовых походов и духовно-рыцарских орденов, целью которых современники провозглашали достижение религиозного идеала.

Актуальность темы исследования. Проблема идеала и его реализации в историко-культурной практике является одним из важных аспектов культурологического знания. Исследование данной проблемы на примере европейского рыцарства имеет как научное, так и социально-практическое значение

Категория идеала присуща человеческому сознанию любой эпохи. Она имеет фундаментальное значение для понимания специфики каждой культуры исходя из присущих лишь ей приоритетов и ценностных ориентиров. Сама же эталонная модель тесно взаимосвязана с социокультурной практикой, что определяет её влияние на ход исторического процесса. Анализ соотношения идеала и реальности приобретает немалую ценность в свете пристального внимания современного гуманитарного знания к исследованию (в синхронном и диа-хронном аспектах) ментальности представителей различных культур, а внутри конкретной культуры - мировоззренческих особенностей разных сословий и социальных слоев

Необычайно ярко взаимосвязь этического эталона и практики прослеживается в культуре европейского рыцарства Породившие этот институт социальные отношения быстро обрели комплекс ценностных стереотипов, повлиявших, в свою очередь, на дальнейшую судьбу данного сословия Рыцарство как часть социальной структуры, сословие средневекового общества и социокультурное явление эпохи было представлено во всех странах католической Европы. Его влияние затронуло едва ли не все аспекты их бытия церковь и религиозную мысль, политику и экономику, общественное устройство и литературу. Данные реалии диктуют необходимость междисциплинарного подхода к феномену рыцарства, свойственного культурологическому знанию Однако работ, рассматривающих рыцарство в подобном ключе, немного Влияние христианского мировоззрения на идеологию и социокультурную практику воинского сословия, несмотря на религиозность эпохи и огромную роль церкви, в ракурсе соотношения идеала и реальности практически не исследовалось

Также отметим возрастающий научный интерес к проблеме аутоиденти-фикации в рамках оппозиции «свой - чужой», позволяющей рельефно представить ценностные приоритеты социальных общностей. В рыцарской среде эта дихотомия часто носила религиозный характер. Наиболее ярко она проявилась в идеологии и практике крестовых походов, статус которых имели мероприятия, направленные против мусульман, язычников (Балтийский регион), еретиков (альбигойцев, гуситов) и православных (Византия, Русь), считавшихся схизматиками

В социально-практическом аспекте исследование идеалов средневекового воинского сословия и исторической реальности позволяет выявить элементы рыцарской культуры, которые, при некоторой трансформации, представляют ценность и в современных условиях Так, в период утраты значительной части нравственных ориентиров большое значение в деле воспитания молодежи приобретают многие составляющие рыцарской этики (почтение к старшим, защита слабых, верность долгу, понятия о чести и достоинстве...), базирующихся на христианских ценностях

При возрастающем внимании к христианской культуре в нашей стране остро встаёт проблема осмысления в свете современного гуманитарного знания церковной практики и индивидуального религиозного опыта В связи с этим некоторые элементы общественного сознания Средневековья, отличительная черта которого - религиозность, в условиях современного кризиса культуры обретает значимость в качестве базовых компонентов цивилизационного развития. Рыцарство же выступало коллективным субъектом аккумуляции духовного опыта.

Во многом актуален вопрос об отношении христианина к воинской службе Проблема эта не нова Она обстоятельно рассматривалась богословами в I тысячелетии. Их суждения легли в основу христианского понимания воинского служения, ставшего идеологической базой рыцарства.

В нашем обществе усиливается интерес молодежи к рыцарской тематике, но знания о рыцарстве в данной социальной среде носят отрывочный, неупорядоченный, скорее мифологизированный характер. Практически отсутствует понимание роли христианства в формировании культуры воинского сословия

Источниковая база диссертации представляет ряд взаимосвязанных категорий документов.

- Повествовательные (историко-нарративные), среди которых отметим хроники Альберта Аахенского, Анонимного участника I крестового похода, Генриха Латвийского, Гильома Тирского, Петра из Дуйсбурга, Фульхерия Шартр-ского и др., а также дневниковые записи Жана де Жуанвиля, Жоффруа де Вил-лардуэна, Робера де Клари В них не только отчетливо отражена историческая реальность, но и прослеживается субъективная трактовка представленных событий, отражающая ряд доминировавших в кулыуре средневековья сословных и конфессиональных стереотипов. В этом же контексте отметим ряд писем духовенства и рыцарства. Особенности распространения западноевропейскою рыцарского эталона в славянских странах (Польше и Чехии), входивших в католический универсум, показывает анализ хроник Галла Анонима и Козьмы Пражского Также в настоящей работе использованы не часто привлекаемые в исследованиях о рыцарстве арабские и византийские источники - «Книга назидания» Усамы ибн Мункыза, «Путешествие» Ибн Джубайра, «Алексиада» Анны Комниной, - где представлены образы латинского рыцарства, созданные их религиозными и политическими оппонентами, непосредственно контактировавшими с франками

- Литературно-художественные, к которым относятся рыцарский эпос (Песни о Гильоме Оранжском, Песнь о Нибелунгах, Песнь о Роланде, Песнь о Сиде и др), рыцарский роман (романы Кретьена де Труа, Робера де Борона, Вольфрама фон Эшенбаха и др), поэзия труверов, трубадуров, миннезингеров (Бертрана де Борна, Бернара де Вентадорна и др.) (привлечены преимущественно в переводах, включая литературно-художественный перевод), а также созданные современниками «Жизнеописания трубадуров», где достаточно отчетливо представлены элементы этики средневекового воинского сословия. Здесь же отметим «Книгу о рыцарском ордене» Рамона Льюля, в которой автор впервые попытался создать обобщенный свод правил рыцарства с явным акцентом на религиозно-этический аспект Представления вилланов о рыцарстве отражены в единственном дошедшем до нас произведении Вернера Садовника «Крестьянин Гельбрехт», а позиция горожан наиболее ярко видна в «Романе о Лисе»

- Теологические, посвященные проблематике войны и воинов в христианской культуре Среди них наиболее важны работы св Амвросия Медиоланского и бл. Августина, авторов концепции «справедливой войны», ставшей идеологической базой рыцарства, и св. Бернара Клервоского, видного идеолога крестоносного движения и идейного вдохновителя уникального в церковной истории института военно-монашеских орденов

- Актовые указы, договоры, папские буллы, уставы рыцарских орденов и ряд других юридических документов (привлечены в меньшей степени).

Степень научной разработанности темы. Феномен культуры западноевропейского рыцарства - один из важных объектов научного познания Но, несмотря на то, что внимание исследователей эта тематика привлекает достаточно давно, работ, где бы рыцарство выступало в качестве объекта исследования, немного Большинством ученых культура данной общности рассматривалась в контексте историко-политических, социальных, экономических проблем эпохи Соотношение же идеала и реальности в среде средневековой воинской элиты затрагивалось лишь фрагментарно в отдельных работах.

Внимание исследователей рыцарство и Средневековая культура в целом привлекают с XIX в - времени формирования медиевистики современного типа. До этого мыслители Возрождения и Просвещения с их резко негативным отношением к Средним векам создали утрированный негативный стереотип «варварской эпохи» Применительно к рыцарству эта концепция ярко представлена И.Г Гердером Интерес к культуре средневековой воинской элиты возродился в эпоху романтизма Большую часть Х1Хв. в медиевистике преобладал описательный характер работ, связанный с накоплением фактологических данных, часто сочетаемый с основанной на произведениях куртуазной литературы романтизацией эпохи и рыцарства (П Лакруа, Ж Ж Руа, Л Готье). Среди работ 1-й половины XX века выделим классическое комплексное исследование феодальной рыцарской среды М. Блока. Также выделим анализ идеологии рыцарства Франции и Фландрии в контексте игровой концепции культуры Й. Хейзенги И хотя автор анализирует преимущественно позднее Средневековье, затронутая им проблематика и консерватизм аристократической идео-

з

логии, обращенный к традициям прошлого, позволяют говорить о ценности этой книги для настоящей диссертации. По этим же причинам представляет интерес и вышедшее позже схожее по хронологии, но отличное по подходу и задачам исследование А.Б. Фергюсона, посвященное английскому рыцарству. Ряд аспектов рыцарской идеологии на основании анализа значительного числа произведений куртуазной литературы (главным образом эпических) проанализированы Г. Коэном. Е. Колером поднята проблема сословного идеала средневековой светской элиты на материале исследования произведений romans courtois (куртуазных романов). Небольшая научно-популярная книга Ф Де Клешана Дю Пюи, где рассмотрены отдельные элементы культуры рыцарства и дана краткая характеристика ряда изданных до 1960г. трудов, не претендует на комплексный анализ столь сложного феномена. Из работ 2-й пол. XX - нач. ХХ1в выделим исследование Ф Кардини истоков идеологии и практики рыцарства в контексте межкультурного диалога, рассмотренного в диахронном аспекте. Отметим и комплексное глубокое осмысление рыцарства М. Кином, основанное на анализе основных элементов сословной культуры, а также работу В. Иванчака о чешском и польском рыцарстве, представленном в контексте развития идеалов и практики европейской воинской элиты Выделим и труды Ж Флори - видного исследователя генезиса и эволюции феномена рыцарства.

В отечественной науке исследований рыцарства также немного. В дореволюционный период отметим работу Е. Ефимовой, где средневековая воинская элита в романтизированном ключе представлена альтернативой миру варварства, а также базирующуюся на материале куртуазной поэзии без её критического анализа научно-популярные издания К А Иванова В советской медиевистике (Е А. Косминский, С Г. Лозинский, С Д Сказкин, H Ф Колесницкий, M А. Заборов и др.) господствовал односторонний материалистический, классовый подход, в рамках которого рыцарство рассматривалось главным образом в социально-экономическом и политическом аспектах, а его деятельность, в целом, имела негативную оценку. Работы, где рыцарство выступало бы объектом исследования, практически отсутствуют. Многие труды иностранных и отечественных авторов, не отвечавшие официальной идеологической концепции советского периода, начали издавать лишь с 90-х годов ХХв Здесь выделим комплексное осмысление феномена европейского рыцарства С И Лучицкой, а также работы М.Б Бессудновой, Е.В. Калмыковой, А.И. Сидорова и др., опубликованные в сборнике «Одиссей» за 2004г, который целиком посвящён рыцарской тематике. Также отметим ежегодник «Казус», где одной из тем является мировосприятие рыцарства на уровне социальной общности и индивида Автором ряда публикаций (начиная с 80-х гг.) и рецензентом переводных книг о рыцарстве был известный медиевист Ю Л Бессмертный Привлекли наше внимание статьи Д С. Белоусова, М.В. Горелика, Г M Тушиной, H А Хачатурян и ряда других ученых, посвященные различным аспектам жизни рыцарского сообщества Из диссертационных исследований отметим культурологический анализ рыцарства с политико-правовой точки зрения А С. Карповского и работу И И. Басова о рыцарстве XII-XV вв. в культурно-историческом контексте, а

также исследования E.B. Калмыковой и Е.В. Склизковой, где в контексте рассматриваемых авторами тем проанализирован ряд аспектов рыцарской идеологии и практики, главным образом на примере английской воинской элиты.

Гораздо больше трудов посвящено отдельным аспектам средневековой истории и культуры, где рыцарство, не являясь непосредственно объектом исследования, играло заметную роль. К их числу относятся крестовые походы, в которых рыцари пытались реализовать свои представления о религиозном идеале Деятельность крестоносцев рассмотрена Г Мишо, Ф.И Успенским, А Люшером, Д.Н. Егоровым, Б Куглером, M А Заборовым, М. Баларом, Ж. Ришаром, О. Кулидж, С. Морисоном, А. Дюпроном, К. Каэном, Р. Перну, Дж. Райли-Смитом, Ж. Татом, E.H. Грицак, C.B. Близнюк, А.А Доманиным. Отдельно выделим исследования взаимоотношений франков и исламского мира H А. Амро, П Виймара, Ф. Сенака, С И. Лучицкой.

Ряд трудов посвящен духовно-рыцарским орденам, считавшихся современниками наиболее близким к христианскому эталону воинским институтом (Дж Легман, Г Ч Ли, M Мельвиль, А. Оливье, М. Лобе, Л Шарпантье, X Бок-ман, Э Машке, Ч.Дж. Аддисон, М. Барбер, Ж. Бордонов, Р.Ю. Печникова, М.Б. Бессуднова, П.П. Рид, А. Демурже, Ж Меркаль, И А. Настенко, А.Л. Рогачев-ский, Ю В. Яшнев, A.A. Конопленко, Т.В. Трокаль, И.В. Ишимикли. .) Отметим, что в последние 10-15 лет издано достаточно много как научно-популярной, так и псевдонаучной литературы, посвященной рыцарству, крестовым походам и военно-монашеским орденам, что свидетельствует как о значительном общественном интересе к данным темам, так и о некритическом подходе отдельных авторов и издательств к анализу данных вопросов.

С XX в. внимание ученых всё более привлекают вопросы духовной культуры, мировоззрения, ментальности средневекового общества, разработка которых значительно помогает понять аксиологические приоритеты рыцарства и эпохи в целом В первую очередь отметим французскую школу «Анналов» (М Блок, Л. Февр, Ж. Дюби, Ж Ле Гофф и др.). В отечественной науке схожая проблематика в центре внимания работ П М. Бицилли, О А Добиаш-Рождественской, Л.П Карсавина, А Я. Гуревича, Ю Л. Бессмертного, А П Ба-турлина и ряда других ученых

Значительную ценность представляют исследования культуры повседневности средневековой Западной Европы, невозможные вне осмысления роли в ней рыцарства (труды Ж. Брюнель-Лобришона, Э.Э. Виолле-де-Дюка, К Дюамедь-Амадо, А. Люшера, M Дефурно, Л Мулена, М. Пастуро, Э. Поньона, М. Роулинга, А Л Ястребицкой).

Изданы и биографии ряда выдающихся людей рассматриваемой нами эпохи, большинство из которых служило эталонами рыцарства, таких как Ричард I Львиное Сердце, Филипп II Август, Фридрих I Барбаросса, Фридрих II Гогенштауфен, Людовик IX Святой, Эдуард, принц Уэльский (Чёрный принц), Иоанн II Добрый

Специфика профессиональной активности рыцарства требует анализа проблемы войны в средневековом обществе (исследования Г. Дельброка, Ж.

Фавье, Л. Мирепуа). Ф. Контамин при этом сочетает традиционное изучение вооруженных конфликтов и их участников с культурологическим рассмотрением войны как феномена культуры.

Важным, наиболее традиционным и изученным направлением медиевистики является социально-политическая история, в рамках которой рассматриваются события с участием рыцарства (труды М.М. Стасюлевича, О. Егера, Э. Лависса, А Рамбо, Д.М. Петрушевского, Г Кённигсбергера, Е А Косминского, Ш Пти-Дютайи, А.Д. Удальцова, Э. Перруа, К Фаулера, А А. Сванидзе, Н И Басовской и др).

Сословный автостереотип средневекового рыцарства наиболее ярко представлен в эпической и куртуазной литературе. Однако в её исследованиях М П. Алексеева, В.М. Жирмунского, А А. Смирнова, Е.М. Мелетинского, А Д Михайлова, Б.И. Пуришева, 3 Н Волковой и др. доминирует литературоведческий подход Попытка рассмотреть данные произведения в качестве исторического источника справедливо отвергалась из-за идеализации образа воина. Но если поставить целью реконструкцию не реального поведения рыцаря, а его идеалов, то данный материал трудно переоценить. Помимо Л Готье, давшего импульс этому направлению исследований, работ Г. Коэна и Е Колера, выделим труд польского ученого М. Оссовской, где рыцарская этика проанализирована в диа-хронном плане как элемент воинской культуры Европы. Отметим здесь, что использование Оссовской, помимо произведений рыцарской литературы, романов польского писателя XIX в. Г. Сенкевича нарушает принцип историзма.

Таким образом, специальных работ, посвященных культурологическому анализу рыцарства, немного Исследований же, прослеживающих влияние христианства на рыцарскую идеологию и соотношение идеальной социокультурной модели с её реальным воплощением, практически нет. Имеющиеся материалы на эту тему носят фрагментарный характер, нет целостного, комплексного анализа.

Исходя из этого, научная новизна работы определяется культурологическим системным подходом к анализу соотношения религиозных идеалов рыцарской культуры, представленных в западноевропейской церковной модели воина-христианина и этике высшего сословия, с одной стороны, и их воплощения в практике европейского рыцарства, крестоносцев и духовно-рыцарских орденов, с другой. Проводимое исследование позволит пролить свет на истоки рыцарского мировоззрения, понять логику и противоречия поступков воинов, исходя из ментальное™ эпохи и религиозных идеалов рыцарства, а также в некоторых аспектах по-новому интерпретировать произведения рыцарской литературы.

Проблема, которую автор пытается решить, заключается в комплексе противоречий между церковной моделью воина-христианина, трансформировавшейся в диахронном плане, и эталонными принципами организации сослов-но-профессиональной среды воинской элиты, с одной стороны, и практикой феодально-корпоративного общества средневековой Западной Европы в мир-

ных условиях и в военное время, определявшейся религиозным сознанием, но во многом противоречащей нормам христианской морали, с другой

Целью работы является культурологический анализ соотношения идеальной социокультурной модели и историко-культурной практики на примере средневекового западноевропейского рыцарства.

Достижение этой цели предопределяет решение следующих задач•

- исследовать эволюцию вероучения западно-христианской церкви относительно войны и воинов от первых веков христианства до эпохи крестовых походов;

- определить идеалы рыцарства путем культурологического анализа рыцарской литературы и исследовать их соответствие суждениям церкви о воине-христианине и сложившимся стереотипам рыцаря;

проследить воплощение норм рыцарской этики в повседневности и связанную с этим трансформацию идеальной модели воинской элиты;

- проанализировать деятельность крестоносцев с учетом поставленных церковью задач и идеологии рыцарства;

- исследовать соотношение эталона и реальности в деятельности уникального в христианской истории института военно-монашеских орденов.

Объектом исследования избраны категории идеала и реальности в рассматриваемой нами культуре европейского рыцарства

Исходя из этого, предметом исследования является рыцарская этика в идеале и реальности

Гипотеза исследования заключается в следующем. Христианство является культурообразующим фактором для средневекового воинского сословия, определившим как его идеологию, так и практическую сферу деятельности. И хотя последняя значительно отклонялась от религиозного идеала, однако, в глазах средневекового общества она являла собой социальный стереотип рыцарского сословия Доказательству этого положения и посвящается данная работа.

Методология исследования обусловлена спецификой изучаемого объекта и задачами диссертации Теоретико-методологической основой работы являются принципы объективности, научности, историзма, комплексности изучаемого материала Многогранность феномена рыцарской культуры, разносторонность сфер деятельности и большое влияние интересующей нас социальной группы на многие сферы общественной жизни предусматривают междисцип-линарность и системность, характерные для культурологического знания. Рассмотрение Средневековья как уникального явления, исследовать которое следует с учетом ментальности и исторических условий эпохи, предусматривает использование цивилизационного подхода То есть, за феноменом рыцарской культуры видится историческая динамика христианской цивилизации. Несмотря на относительную статичность Средних веков в сравнении с динамикой Нового времени, наличие трансформаций в развитии рыцарской культуры позволяет использовать принципы эволюционного подхода Диахронный аспект исследования истоков формирования рыцарства, воззрений западной церкви на проблему войны и воинов, формирование концепций справедливой, а затем -

священной войн предполагает использование историко-генетического подхода. Изучение в синхронном аспекте представлений об идеалах рыцарства, деятельности военно-монашеских орденов с учётом региональной специфики предусматривает применение историко-компаративного подхода. Иллюстрация основных теоретических положений диссертации примерами из истории рыцарства потребовала использования дискриптивного метода Неизбежность оценок исторических событий потребовала применения аксиологического подхода.

В ходе исследования сформулированы следующие положения, выносимые на защиту

- обоснованная в христианской культуре св. Амвросием Медиоланским и св. Августином концепция справедливой войны соответствует евангельскому вероучению и служит основой функционирования средневековой военной системы в целом;

- несмотря на высокие этические нормы, представленные в рыцарской литературе, где прослеживается ощутимое христианское влияние, сословная этическая социокультурная модель не тождественна идеалу воина-христианина, что, однако, самим рыцарством не осознавалось;

- в исторической реальности христианские и рыцарские этические нормы значительно облагораживали нравы воинского сословия, сообщая его практической деятельности высокие цели и глубину смысловой мотивации;

- римско-католическая доктрина движения крестоносцев является отступлением от христианского вероучения относительно проблемы применения насилия и характера миссионерской деятельности;

- практика крестоносцев тождественна официальной доктрине западноевропейской церкви XI - XIII вв о войне и воинах, но не является эталоном воина-христианина;

- военно-монашеские ордены наиболее полно отражали доминирующие в культуре средневекового Запада представления об идеале воина-христианина, но их практическая деятельность в значительной мере отразила как достоинства, так и реальные издержки рыцарской социокультурной модели.

Практическое значение. Результаты исследования могут найти применение при изучении средневековой западноевропейской культуры в целом и рыцарской культуры - в частности. Затрагиваемая автором проблематика меж-цивилизационных взаимодействий на примере Западной Европы и арабо-мусульманского мира, дихотомия «свой-чужой» и тема налаживания межкультурного диалога представляет интерес для историков, политологов, социологов. Рассмотрение рыцарской литературы сквозь призму сословного самосознания воинской элиты позволит в ряде аспектов по-новому интерпретировать произведения средневековых западноевропейских авторов в рамках филологического знания. В социальном плане актуален ряд проблем, касающихся взаимоотношений церкви и армии. Итоги работы могут использоваться в преподавании ряда дисциплин культурологического цикла, для работы в молодежных досуго-вых центрах, военно-исторических объединениях.

Научная апробация работы. Диссертация была обсуждена на кафедре теории и истории культуры Государственной академии славянской культуры На основании проведенного исследования подготовлен и введен в учебный процесс Московского государственного гуманитарного университета им. M А Шолохова ряд лекций в рамках дисциплины «История культур и цивилизаций» Ряд вопросов, исследованных в диссертации, был представлен на:

- 2-й межрегиональной научной конференции «На рубежах эпох- стиль жизни и парадигмы культуры» - Москва, МГОПУ, 11-13 февраля 2005г.;

- научно-практической конференции аспирантов «Актуальные вопросы культурологии» - Москва, ГАСК, 30 марта 2005г.;

- 3-й межрегиональной научной конференции «На рубежах эпох: стиль жизни и парадигмы культуры» - Москва, МГОПУ, 10-11 февраля 2006г.;

- научной конференции «Культура на рубеже эпох» - Москва, МГТУ им Шолохова, 10 февраля 2007г.,

- научной конференции «Культура на рубежах эпох» - Москва, МГГУ им. Шолохова, 2 февраля 2008г ;

- научной конференции «Культура на рубежах эпох» - Москва, МГГУ им. Шолохова, 6 февраля 2009г.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Структура работы. Диссертационная работа состоит из введения, двух глав, включающих пять разделов, заключения и списка использованной литературы, состоящего из 296 наименований.

Во Введении обоснована актуальность темы диссертационного исследования, проанализирована степень её научной разработанности, аргументирована научная новизна, сформулированы цель и задачи, объект и предмет исследования, раскрыты методологические основы и научная значимость работы

Глава 1: Идеальные модели поведения воина-христианина и рыцаря

состоит из двух разделов.

В разделе 11 Война и христианские заповеди в теологической мысли I -XI вв. рассмотрен генезис и дальнейшая эволюция воззрений Западной церкви на проблему войны в христианской культуре, связанные с формированием клерикального этического стереотипа milites

Церковь - один из важнейших институтов Средневековья, а религиозность — наиболее значимая характеристика культуры данной эпохи. Ещё в первые века христианства ею была признана легитимность государства и его власти, но отношение к армии как к государственному институту долгое время оставалось предметом дискуссий.

Евангельский идеал - мир святости, основанный на любви к Богу и ближнему, в котором нет места вражде Но в условиях греховности мира государство и его институты не отвергаются принципиально Особо отметим наставления Иоанна Крестителя воинам о справедливом исполнении долга (Лк ,3:14).

Оппозиция веры и военной службы характерна лишь для раннего периода христианской культуры (I - нач IV в.) Эта концепция базировалась на принципиальном неприятии кровопролития, участии армии в гонениях на христиан и языческих ритуалах. В IVb придание христианству статуса государственной религии актуализировало проблему защиты страны и поддержания внутреннего порядка. Применение насилия признается неизбежным, что привело к созданию новой церковной доктрины. Впервые понятие справедливой войны (bellum jus-tum) встречается в трудах св. Амвросия Медиоланского, где войны из корыстных интересов противопоставлены кампаниям по защите законных прав, на которые христиане имеют право, и представлены некоторые критерии последних. Основные положения этой концепции затем конкретизировал бл. Августин в труде «О граде Божием» и ряде посланий Война может быть признана справедливой, если.

- все мирные средства исчерпаны,

- её цель - пресечение беззакония;

- она инициирована и ведется законными властями;

- ее методы милосердны;

- в ней не участвует духовенство.

Эти суждения легли в основу западной церковной доктрины о войне и воинах. Отметим, что, осознавая неизбежность применения насилия, св Августин подчёркивал его допустимость лишь в исключительных случаях.

Дискуссии богословов о возможности участия верующих в войне продолжались практически до эпохи крестовых походов Всё это время сохранялось представление о сакральности крови и греховности любого убийства. Пенитенциарии этого периода налагали епитимью за кровопролитие, но анализ сроков покаяния показывает четкую оппозицию законной войны и своевольного убийства, а также тенденцию сокращения срока епитимьи в первом случае. К ЮООг папство неоднократно обещало вечное спасение защитникам отечества и церкви. В целом анализ тенденций в западноевропейской патристике показал смещение акцента от евангельской любви к ближнему первых веков христианства к ветхозаветной воинственности в начале II тысячелетия

Динамика западноевропейской цивилизации, одним из базовых компонентов которой выступали аксиологические мотивации древнегерманского социума, определяла необходимость политики компромисса, проводимой латинской церковью. Христианство в Европе, исходя из специфики духовных исканий общества и геополитического статуса церкви, обрело статус доминирующей религии. Но статус воина у германцев и константная политическая нестабильность способствовали формированию ветхозаветного образа победоносного Бога в массовом сознании и латинской патристике, а также сохранению ряда языческих по культурному генезису традиций, связанных с воинской практикой. Данный аспект значительно повлиял на менталитет рыцарства и идеологию крестовых походов

Эволюция отношения христиан к войне привела к новой оценке воинов. Церковь, долгое время наставлявшая лишь монархов, с ослаблением централи-

зованной власти обращается к магнатам, а затем - ко всем носившим оружие. Воины, независимо от ранга, осознаются как сословие, деятельность которого освящается церковью, что в культуре Средневековья нашло отражение в дифференциации мирян («работающие» - «воюющие») в рамках трехсословного социального устройства.

Доктрина Божьего мира, возникшая на рубеже тысячелетий, явилась трансформацией концепции «справедливой войны» Ее цель - минимизация насилия в Западной Европе - способствовала формированию этических норм рыцарской культуры на базе христианских ценностно-мировоззренческих приоритетов. Но невозможность прекращения войн привела к направлению агрессии «вовне», закреплению оппозиции «свой-чужой» по религиозному принципу, радикально развитой на догматическом уровне к эпохе крестовых походов, что противоречит сути евангельского вероучения

Раздел 1.2. Автостереотип рыцаря как трансформация церковного представления о воине посвящен воссозданию образа идеального рыцаря на основании анализа рыцарской литературы (chansons de geste, romans courtois, поэзии труверов, трубадуров, миннезингеров) и его исследованию с точки зрения средневековой западноевропейской церковной концепции о воине-христианине Мир эпоса и романа антиисторичен. Но и идеал как наивысшая степень, не имеющая недостатков, недостижим в реальности. Он выступает объектом притязания, ценностного ориентира. Сравнение исторической реальности с её художественным преломлением, а также идеализированного образа «своих» в оппозиции к наделённым негативными характеристиками «чужим» позволяет выделить аксиологические приоритеты рыцарской культуры и представить свойственную ей сословную самоидентификацию.

Рыцарский автостереотип определяется следующими критериями. Знатное происхождение Это требование обусловлено освящёнными церковью принципами традиционализма и иерархизма, а также спецификой деятельности, требовавшей длительной подготовки. Исключения (напр Парцифаль у Вольфрама фон Эшенбаха) достаточно редки. Рыцарство к XII веку - замкнутое сословие, не приветствовавшее расширение своих рядов Отметим, что искажённая трактовка принятого в средневековой культуре трёхчленного деления социума породила пренебрежение к простолюдинам, наиболее радикально отраженное в поэзии Бертрана де Борна.

Этический стереотип, несмотря на сословную общность, имел личностную форму. В условиях, когда социальная стратификация тесно связывалась с профессиональной деятельностью, статус благородного человека во многом зависел от качества выполнения своей функциональной роли. Отсюда внимание к физическим кондициям воина. Обретение силы чудесным образом - след языческих сказаний, но в куртуазной литературе подразумевалось, что это дар Божий для благих дел. Реализация же физического потенциала требовала отваги, воспринимавшейся как имманентное качество представителя элиты. Напротив, малодушие как антитеза храбрости столь чужда самосознанию рыцарства, что воинов страшила даже перспектива подозрения в слабости и трусости. Отсюда

и

предпочтение гибели, подобно Роланду, просьбе о помощи. Смерть в бою за правое дело (хотя его понимание порой субъективно) была почётна с древности. Церковь же обещала в этом случае венец мученика Возникающее в связи с этим противоречие между отвагой и благоразумием окончательно не решено в рыцарской культуре. Мудрость - достоинство. Но отвага всегда восхищала, и самые безрассудные её проявления не осуждались.

При доминировании игрового начала в рыцарском сословном стереотипе, ярко представленного в romans courtois, даже эталонная репутация воителя не воспринималась как перманентная категория Отсюда стремление к первенству, требование неустанного подтверждения своего статуса в войнах, турнирах, «приключениях». Главная цель подобных предприятий - личная слава

Функциональная эффективность в эталонной модели не выступала в качестве доминанты, так как была сопряжена с этической компонентой. Рыцарская этика усвоила многие предписанные церковью нормы, что способствовало значительной гуманизации военного дела Практически ничем не ограниченное кровопролитие трансформировалось в регламентированный поединок равных сторон Одолеть слабого - позор, равного - долг, более сильного - честь Рыцарская культура требовала подвига, свершения невозможного, абсолюта Корпоративная солидарность диктовала уважение к противнику в бою и достойное отношение к побежденному. Вне рамок сословного этического императива рыцарь не только не приобретал славы, но мог потерять честь.

Защитная функция, особенно в свете средневековой латинской церковной концепции трехчленного деления общества, выступала одним из важнейших аспектов рыцарской самоидентификации. Исполнение профессионального долга miles имело, в зависимости от характера угрозы и исторической ситуации, региональную и хронологическую специфику Отражённые эпосом Франции и Испании конфликты с маврами носят четко выраженный религиозный характер, ибо этническая конфронтация совпадала с конфессиональной. Близко к этой трактовке противостояние польского рыцарства язычникам-пруссам и православным Руси, воспринимавшихся как схизматики. В немецком эпосе и французском романе сохраняется образ воина-защитника, но его подвиги при феодальной раздробленности и отсутствии глобальной угрозы ограничены личными, семейно-бытовыми, феодальными интересами.

Влияние церкви, в частности, концепции Божьего мира, на культуру рыцарства отчетливо представлено в подчеркнутом позиционировании воина ревностным христианином, защитником церкви, вдов и сирот, борцом с иноверцами. Деяния героев (особенно в эпосе) часто сакрализируются, а их положительный исход представляется милостью Божией Отметим и популярный сюжет поиска святыни, породивший цикл романов о святом Граале. Напротив, важным элементом негативного образа врага является его религиозная оппозиция.

Категория верности (Богу, сеньору, Даме, своему слову) - важный элемент рыцарского этоса. Иерархизм средневекового социума, огромная роль в нём межличностных установлений, слова и жеста, придают особую значимость вассальной преданности, наиболее рельефно и позитивно представленной в

цикле о Гильоме Оранжском. Но вассалитет как договор членов единого сословия не мог ущемлять интересов и чести сторон. Поэтому, несмотря на императив верности, конфликты вассалов и сеньоров даже породили «цикл мятежных баронов». Не решена окончательно данная проблема и в рыцарском романе.

Рыцарский этос групповой Отсюда связь личной и корпоративной репутации В вопросах чести, в опасности воинов связывали узы солидарности. Сословное братство, унаследованное от эпохи военной демократии, символизировал Круглый стол короля Артура.

Но корпоративная солидарность не ущемляла право на месть за любую -реальную или мнимую - обиду. Этот унаследованный от германцев обычай был воспринят рыцарской культурой, хотя явно противоречил христианским ценностно-мировоззренческим ориентациям

Критерий судебной деятельности феодалов - справедливость, защита обездоленных Но эта декларация часто противоречила отношению к простолюдинам Споры же равных обычно решал поединок, «Божий суд»

В XII-XIII вв. нормы куртуазии обогатили героический идеал эпоса новыми критериями Возникает интерес к личности, к проблемам чувства, необычайно повышается статус женщины, трепетное отношение рыцаря к которой сродни религиозному почитанию При этом чувства вне брака не противоречили христианской морали, ибо эталоном служила любовь бескорыстная и платоническая. Куртуазная модель позитивно трансформировала суровые воинские нравы, придав им утончённость и блеск требованиями изысканных манер, обуздания страстей, интереса к творчеству, что позиционировало рыцарство не только как социально-политическую, но и культурную (в этическом и эстетическом плане) элиту.

При ориентации корпорации на знать соответствие рыцарскому статусу требовало значительных средств. Но истинное достоинство, подчеркивавшее сословную дифференциацию, заключалось не в богатстве, а в отношении к нему. Щедрость - достоинство благородного человека, бережливость - качество купца-простолюдина. Однако, в отличие от христианской милостыни, рыцарский дар непременно публичен

В целом рыцарская этика, ряд элементов который имеет вневременное социокультурное значение, заметно облагородила нравы milites. В ряде аспектов чётко прослеживается благотворное влияние церкви (защита слабых, уважение противника и регламентация боевых действий, самоидентификация рыцарства как воинства Христова) Некоторые, нейтральные в религиозном аспекте, элементы сословного стереотипа связаны с профессиональной деятельностью воинов (физические данные, отвага и др ). Отдельные его положения отражали общественную структуру, освящённую церковью (сословная иерархия, институт вассалитета). К недостаткам этической модели в религиозном плане отнесём сословную оппозицию рыцарства «иным», «низшим», в его оценке, христианам, мстительность, тягу к земной славе. При этом конфессиональный антагонизм, даже в радикальной форме, полностью соответствовал средневековой католической концепции священной войны Отметим, что выделение одно-

го из элементов в качестве доминанты сословного стереотипа оставляло простор для субъективной трактовки эталонной модели.

Глава 2. Религиозный эталон в социокультурной практике рыцарства состоит из трёх разделов, посвященных основным аспектам культуры повседневности рыцарства, крестовым походам и деятельности военно-монашеских орденов, исходя из аспекта соотношения идеала и реальности. Данная структура обусловлена теоретической возможностью восхождения к христианскому идеалу. В основе обыденной жизни воина - сословная этика, не тождественная христианской морали. Цель крестоносца - освобождение и защита Святой земли, борьба за веру - инициировалась церковью. Рыцарь-монах стремился к синтезу практик крестоносца и инока, что давало возможность взойти на высшую ступень в выстроенной нами иерархии.

Раздел 2.1. Реализация идеалов в рыцарском обществе посвящен анализу основных аспектов повседневной социокультурной практики воинского сословия с точки зрения их соответствия эталонной модели

В период зрелого Средневековья церемония посвящения в рыцари выступает важным компонентом сословной культуры элиты, В её основе - древний трансформированный ритуал инициации, но к рубежу ХН-ХШвв. это светское мероприятие, вводившее юношу в рыцарский универсум, имело ощутимый христианский подтекст, было пронизано религиозной мистикой и символикой, сакрализировавшей полномочия элиты

Рыцарская субординация, отождествляясь с небесной иерархией, имела церковное благословение и догматическое обоснование. Важный в корпоративной культуре институт вассалитета поддерживал социальную стабильность, регламентировался обычаями и феодальным правом, и санкционировался церковью. В его основе - тождественная христианской аксиологии идея преданности и уважения сторон Но многочисленные конфликты вассалов и сеньоров, при декларации защиты легитимных прав и чести, трактуемых субъективно, часто инициировались корыстными амбициями и решались путем насилия.

Корпоративная культура в периоды мира была тесно связана с профессиональной сферой, а развлечения сочетались с практической пользой Странствия, турниры, «приключения» давали возможность испытать себя и послужить ближним, но их приоритетная смысловая мотивация - личная слава. В зарубежных кампаниях, методы ведения которых были далеки от провозглашённых св. Августином, к ней добавлялась материальная заинтересованность Церковь безуспешно критиковала эти рыцарские занятия, ибо они в целом соответствовали критериям сословной морали.

Военная сфера, связанная с сословной самоидентификацией рыцарства, -одна из важнейших в условиях политической нестабильности Средневековья и права шателенов инициировать боевые действия. Анализ средневековых войн позволяет разделить их на ряд категорий В частно-феодальных войнах четко прослеживаются игровое начало, гуманное отношение к противнику, сословная солидарность, но их цели - слава, нажива, месть или развлечение - далеки от христианской этической модели. Допуск таких войн в рамках концепции Божь-

его мира должен рассматриваться не как санкционирование данной практики (таково рыцарское восприятие), а в контексте специфики эпохи и мер церкви по минимизации насилия в Западной Европе, что, по сути, позволяет их считать противоречащими христианским нормам В отличие от феодальных войн, сражения носили принципиальный характер, воспринимались как «суд Божий», а потому были редки. Именно такой подход к войне как исключительной мере по пресечению беззакония соответствует доктрине справедливой войны Религиозные же войны часто инициировались самой западной церковью (рассматриваются в разделе 2.2 ). С рубежа ХП-ХШвв. на войне, считавшейся ареной деятельности элиты, усиливается роль простолюдинов. Эта тенденция осуждалась духовенством и рыцарством Но при этом магнаты часто нанимали стрелков из-за эффективности их действий. Рыцарское благородство на «получавших деньги за кровь» не распространялось.

Помимо основных сфер деятельности рыцарства важным аспектом исследования являются межсословные отношения. Дифференциация небесной и земной сфер деятельности церкви была очевидна для современников Воин почитал eé как божественное установление, тем более, что религиозность - культу-рообразующий фактор эпохи Рыцарство традиционно считалось защитником церкви. Но огромные феодальные владения вводили этот институт в сферу мирской деятельности. Тяга Западной церкви к универсализму, политические амбиции папства, имущественные споры вели к конфронтации светских и духовных властей

Отношение рыцарства к простолюдинам, особенно вилланам, пренебрежительное, что, впрочем, соответствует сословному стереотипу. Взамен повинностей они имели защиту сеньора. Но это покровительство мотивировалось целями охраны собственности и поддержания статуса, а не христианской любовью. В данном аспекте чётко видно искажение milites трехсословного принципа социального устройства, противоречащее христианской морали.

В целом анализ социокультурной практики воинского сословия показал значительное влияние на нее норм церковной этико-поведенческой модели воина-христианина Фиксация отклонений от эталона и связанная с этим критика рыцарской практики духовенством является следствием приоритета норм корпоративного автостереотипа над клерикальным Ряд древнегерманских по культурному генезису мировоззренческих критериев противоречат христианским социокультурным ориентациям Однако рыцарским самосознанием данная дихотомия не фиксировалась. Milites позиционировали свою практику средством восстановления справедливости, а себя «воинством Христовым»

Раздел 2.2. Движение крестоносцев в контексте эталонных представлений о рыцарской культуре посвящен исследованию крестовых походов исходя из категории религиозного идеала. Позиционирование церковью воина защитником веры, отождествление сословных норм в рыцарской культуре с христианскими вступало в оппозицию с рядом негативных аспектов профессионально-корпоративной практики высшего сословия и средневековыми представлениями о несовершенстве человеческой природы. На этом фоне призыв в

конце XI в. папы Урбана II к освобождению Святой земли и прецедент дарования индульгенций воины восприняли как уникальный шанс спасения души.

Среди факторов, повлиявших на возникновение и эволюцию движения крестоносцев, наиболее важными представляются социальный, экономический, политический и религиозный, прослеживающиеся в речи Урбана II в Клермон-те и свидетельствах современников, из которых, на наш взгляд, религиозный выступал в качестве доминанты. Не отрицая прагматических интересов инициаторов и участников походов, отметим, что любой феномен средневековой культуры в той или иной степени имел религиозный подтекст. Так, в условиях социальной напряжённости, порождённой слабостью центральной власти, анархией феодалов и множеством безземельных рыцарей, живших войной и разбоем, вывод части из них за пределы католической Европы, направление их агрессии «во-вне» при введении этих формирований в юрисдикцию Рима отвечало требованиям церковной концепции Божьего мира. Экономическая компонента, связанная с дихотомией «бедный Запад - богатый Восток», связана с получением трофеев, дарованных, как считалось, Божьей милостью. При наличии проблемы инвеституры (а по сути - спора о первенстве светской или духовной власти), инициация походов церковью поднимала ее авторитет и освящала деятельность призванных ею людей Обращение греков к Западу позволяло надеяться на преодоление схизмы и создание, в соответствии со средневековым принципом универсализма, единого христианского мира во главе с Римом. Исламскую же угрозу нельзя рассматривать вне религиозного антагонизма сторон.

Более того, некоторые факты истории крестовых походов необъяснимы вне религиозного контекста. Так, многие предводители походов не испытывали материальных затруднений в Европе, тогда как финансирование походов вело их к значительным финансовым издержкам. Несмотря на большие траты, подготовка к походу начиналась с дел благотворительности Отметим и большой риск для жизни крестоносцев Но, несмотря на «убыточность» походов и большое число жертв, они оставались важным элементом корпоративной культуры

В свидетельствах современников (как клириков, так и мирян), упор сделан на религиозный фактор Воинов привлекали благая цель, освящённая церковью, индульгенция, перспектива спасения в жизни вечной Мир земной и мир небесный взаимосвязаны в средневековой культуре. Провиденциализм отчётливо виден в хрониках Трепетное отношение к нормам христианской обрядности, даже вопреки прагматике военного дела, обычны для крестоносцев, ибо духовные силы ценились не менее физических, а война за веру не мыслилась без помощи Божией. Отсюда важное для рыцарства представление о том, что победа прославит Господа и его людей, а смерть даст воинам венец мучеников. Отметим и связь походов с паломничествами как важным элементом христианской культуры средневекового Запада. Крестоносцев часто называли пилигримами, а Святая земля имела для христиан особый статус

Однако, на наш взгляд, притягательными для рыцарства крестовые походы сделала провозглашённая Римом концепция священной войны, не имевшая аналогов в христианской культуре, синтезировавшая военное дело и религиоз-

1б

нов служение. Воины призывались к акту покаяния без принижения своего статуса и отказа от профессиональной деятельности. Направление профессиональной активности milites во имя дела веры, санкционированного церковью, отвечало клерикальной политике минимизации насилия в западно-христианском мире. Но радикализация этно-конфессиональной оппозиции и инициатива начала боевых действий при отсутствии непосредственной угрозы противоречат сути наиболее близкой к евангельской модели концепции справедливой войны Смещение духовенством идеологических аспектов в сторону ветхозаветной воинственности и методы деятельности крестоносцев, представляемых западноевропейской ментальностью воинами Христа, противоречат сути заповеданной Спасителем социокультурной модели

Практика движения крестоносцев демонстрирует реализацию в значительной мере рыцарством базовых элементов клерикальной модели священной войны: возврата Святой земли и активной борьбы с иноверцами. Сочетание са-кральности мероприятий с варварскими методами их реализации (особо отметим побоище в Иерусалиме) интерпретировалось клиром и milites в контексте сложившихся в культуре Западной Европы мессианских тенденций и эсхатологических настроений как божье наказание «неверных»

Закрепившись почти на 200 лет на Ближнем Востоке, крестоносцы создали, согласно нормам феодальной культуры, закреплённым в «Ассизах», Иерусалимское королевство. Но его граждане как защитники Святых мест пользовались уважением в Западной Европе. Несмотря на религиозную оппозицию, сложившуюся в рамках средневековой дуалистической картины мира и негативного образа мусульман, а также политические разногласия, жители королевства наладили контакты с исламским миром. И христиане, и мусульмане отмечали позитивные аспекты диалога культур. Но, несмотря на хронологически значительный период пребывания франков на Востоке, нельзя констатировать преодоление идеологических барьеров и напряженности в отношениях, обусловленных религиозным антагонизмом, выступающим средством самоидентификации сторон

Отдельно нами выделен IV крестовый поход, участники которого впервые обратили оружие против единоверцев Штурм католического Задара не имеет оправдания, ибо его целью, при малодушии баронов, стала месть венецианцев, а пилигримов не остановила перспектива отлучения от церкви Изменение же маршрута в сторону Константинополя отвечало принципам рыцарской культуры Войско с ведома незаконно свергнутого императора Исаака II призвал его сын, обещавший крестоносцам финансовую и военную помощь в походе против неверных, а также вхождение греков в лоно Римской церкви. Но поведение латинян в Константинополе, особенно в храмах, было воистину варварским. Запад же вскоре оценил произошедшее как Промысел Божий. Святая земля не получила помощи, хотя для ее оказания уже не было препятствий

Миссионерская деятельность крестоносцев была характерна лишь для Прибалтики. Но обрела она эффективность лишь при санкционированной пап-

ством военной поддержке. Распространение христианства тесно связывалось с германизацией региона, а принятие веры - с лояльностью новой власти.

Схизма 1054г. ставила Русь в западном сознании в разряд еретиков. Религиозные обоснования в сочетании с прецедентом IV крестового похода и планами раздела Северо-Западной Руси привели к событиям 1240-1242гг, имевшим статус крестовых походов Лишь успешные действия войск Александра Невского остановили западную экспансию.

В целом религиозная мотивация являлась идейно-смысловым приоритетом теоретической модели и практики движения крестоносцев, а клерикальная модель священной войны была реализована воинами. Но интерпретация религиозного долга в русле ветхозаветной воинственности и методы, применяемые пилигримами, противоречат провозглашенным Христом евангельским аксиологическим приоритетам и не могут идентифицироваться как близкие к христианскому эталону. Показательно, что в 1999г. папа Иоанн-Павел II от лица Католической церкви принёс извинения за походы в исламские страны, а в 2004г. - за поход в Константинополь.

2.3. Духовно-рыцарские ордены: попытка синтеза воинского и монашеского служения в средневековой культуре. Военно-монашеские конгрегации - уникальное явление в христианской культуре, отразившее представление рыцарства о святости. Определение войны с иноверцами в рамках доктрины крестовых походов в качестве акта религиозного служения и монашества как сферы жизни, наиболее близкой к христианскому эталону, привели к идее синтеза воинской и иноческой деятельности. Впервые обет противостоять врагам веры и следовать монашеским правилам дали 9 рыцарей в Палестине в 1118г.

Догматическое обоснование этого института связано с именем св. Берна-ра Клервоского. Его позиция изложена в «Похвале новому рыцарству», служащему Богу, которое противопоставлено оцениваемым негативно социокультурным приоритетам мирских воинов Учитывая, что церковь разделяла мирян и иноков, запрещая последним кровопролитие, аббат спорно с догматической точки зрения сакрализировал деятельность рыцарей-монахов, представив её борьбой с представителями сил онтологического зла в физическом мире. В контексте средневековой радикальной оппозиции «христианин - иноверец» дело братств представлялось новым этапом крестовых походов. Легитимность существования орденов подтвердила церковь, а прецедентом стал собор 1128г. в Труа, давший устав тамплиерам.

Идея совмещения долга крестоносца с аскетизмом быта и строгой дисциплиной монахов точно отразила дух западноевропейской средневековой культуры. Отсюда широкая социальная поддержка, большой приток новобранцев и огромные пожертвования, за несколько лет сделавшие первые конгрегации ведущими региональными силами.

Проблема соотношения религиозных идеалов и реальности предполагает анализ ведущих сфер деятельности рыцарских объединений. Религиозная компонента, учитывая статус орденов и ментальность эпохи, играла важную роль в жизни братств, что отражено в уставах, близких к традиционным монастыр-

ским, и свидетельствах современников, по оценкам которых воины-иноки значительно превосходили в духовном аспекте мирское рыцарство. Большое внимание уделялось организации монастырских служб, сочетавшихся с келейными молитвами и трудом (в том числе ратным), ибо праздность чужда монаху. Отстранение клира от дел управления, ограничение его роли совершением обрядов и таинств представляется существенным недостатком духовного роста братии, и, одновременно, раскрывает специфику деятельности орденов в религиозном плане. Воины-монахи не были мистиками, и теологические проблемы их занимали мало. Осознание правоты своей миссии, благословлённой церковью, следование уставу и обету послушания руководству, вера во власть клира отпускать грехи и перспектива смерти в бою с неверными упрощали духовные вопросы братьев Отсюда приоритет подвигов не духовных, а ратных, интерпретируемых в контексте религиозного долга, связь набожности с воинской доблестью, равная скорбь о грехе и поражении в бою. Также о доминировании военных задач свидетельствует география возникновения духовно-рыцарских объединений. Святая земля, Прибалтика и Иберийский полуостров

Миссионерская деятельность была характерна лишь для орденов Прибалтики. Она имела насильственный характер и была тесно связана с германизацией региона и возникновением Тевтонского ордена как квази-государственного образования. Миссия братств санкционировалась папством, а далёкие от христианского милосердия методы её ведения в контексте норм рыцарской культуры и религиозного антагонизма сторон не вызывали нареканий церкви.

Социальный аспект деятельности орденов был наиболее присущ госпитальерам, чья забота о паломниках быстро получила широкое признание При этом духовное здравие паломников заботило братьев не менее физического, ибо болезнь в средневековом сознании считалась следствием греха. В целом милость и забота о единоверцах характерна для всех орденов. Тевтонское братство возникло как приютская конгрегация, и лишь к концу века приняло на себя военную миссию. Тамплиеры охраняли дороги, предоставляя паломникам продовольствие и вьючных животных. Отметим и особую роль ордена св. Фомы, заботившегося о прокаженных.

Анализ коммерческой деятельности, особенно тамплиеров и госпитальеров, показывает её направленность на обеспечение воюющих отделений орденов и строгий запрет личного обогащения Право орденов на владение имуществом санкционировалось папством, что привело к созданию крупных сетей командорств ведущих орденов в Европе. Банковская сфера, связанная с запретом в средневековой христианской культуре на взимание процентов, не была тайной для королей и Рима, но даже на процессе тамплиеров обвинение в ростовщичестве отсутствовало

Статус орденов как членов церкви при изъятии их из юрисдикции епископата вызывал недовольство клира Слабый контроль Рима и отсутствие реальных механизмов влияния способствовали вольному обращению братств с каноническими правилами и конфронтации с региональным духовенством. При этом большинство конфликтов воинов-монахов с епископатом находилось в

мирской сфере, не затрагивая религиозно-догматических аспектов Взаимоотношения ведущих конгрегаций тоже не были идеальны. В политической и экономической сферах отмечалось не иноческое смирение, а рыцарская тяга к первенству. Корпоративная солидарность проявлялась лишь перед лицом внешней угрозы. Отношения орденов со светскими властями, базировавшиеся на нормах феодального права, имели региональную специфику и не всегда отличались стабильностью Наиболее гармоничными они были на Иберийском полуострове, где шла Реконкиста. Напротив, в Прибалтике конфликт Польши и Тевтонского ордена длился почти сто лет. Заметим, что этот орден - единственный, воевавший с единоверцами-христианами. В целом светские и духовные сеньоры имели в лице ведущих рыцарских объединений сильных и амбициозных соперников. При этом католический мир высоко ценил их вклад в защиту Святой земли, Реконкисту и положительно оценивал миссию орденов в Прибалтике.

Анализ процесса тамплиеров в контексте конфронтации папства и Филиппа IV на рубеже XIII-XIV вв., учитывая финансовые трудности Франции, методы ведения следствия, отлучение от церкви главного обвинителя и констатируя неоднозначность итогов дела (в ряде регионов храмовников оправдали, Вьеннский собор не вынес вердикт), показывает его связь не с религиозным, а экономическим и политическим факторами Несмотря на значимость ордена и громкий общественный резонанс, судебный процесс не повлиял на сам институт духовно-рыцарских орденов в плане изменений уставов, традиций, усиления внешнего контроля и ограничения автономии, что позволяет судить о нем как о частном случае.

Таким образом, эталонная модель культуры, представленная в установлениях орденов, и зафиксированная современниками ее реализация показывают превосходство данных объединений над светским рыцарством Европы и крестоносцами в религиозной, профессиональной и социальной сферах. Однако сама идея синтеза монашеской и рыцарской практики, при доминировании последней, позволяет судить о членах конгрегаций скорее как о воинах, руководствовавшихся иноческим уставом, чем как о монахах с оружием в руках

В Заключении подведены итоги исследования, сформулированы основные выводы, сводящиеся к следующему. В работе проведён культурологический анализ соотношения идеальной модели и историко-культурной практики на примере европейского рыцарства с точки зрения христианской идеологии. Исследование учения западно-христианской церкви о войне и воинах в I тысячелетии показало наличие нескольких этапов в эволюции суждений по данной проблеме. Представленные в работе идеи пацифизма I - нач. IV в важны в христианской мировоззренческой системе. Но в историко-культурном контексте наиболее значима концепция справедливой войны, санкционировавшая применение насилия верующими при защите веры и единоверцев, исходя из заповеди о любви к ближним. Эта модель, регламентирующая воинскую практику в плане минимизации ущерба от боевых действий и позиционирующая miles защитником церкви и сограждан, наиболее близка к эталону воина-христианина. Дальнейший ход исследования показал наличие регресса церковных моделей

(справедливая война - Божий мир - священная война) от евангельских этических принципов к категориям ветхозаветной воинственности в латинской патристике, итогом чего стала идеология крестовых походов. В работе показано, что данная динамика была обусловлена спецификой цивилизационного развития Западной Европы, где важную роль играли связанные с военным делом идейно-смысловые мотивации и практика германцев. Длительность периода формирования этического идеала milites, фиксация различных позиций в теологической мысли по данной проблематике наглядно демонстрируют как сложность процесса кристаллизации эталонной модели, так и тесную связь теоретических исканий с социокультурной практикой

Анализ произведений рыцарской литературы с точки зрения христианской эталонной модели показал значительное влияние на автостереотип воинского сословия церковной идеологии и воинских традиций древних германцев Синтез различных по культурному генезису этических элементов привел к сложному сочетанию категорий клерикальной идеологии (защита церкви, поддержание социальной стабильности и др.) с нейтральными в религиозном плане профессиональными навыками, спорной догматически идеей борьбы с иноверцами и антагонистичными христианской аксиологии нормами кровной мести и обретения мирской славы. Отсюда закономерен вывод о приоритете клерикальной модели воина-христианина над рыцарской этикой в религиозном аспекте

Исследование исторической реальности показало значительное влияние комплекса представлений, поведенческих кодов, моральных стереотипов рыцарской самоидентификации на корпоративную социокультурную практику При этом, отличие церковной этической модели от воинской в значительной мере предопределило наличие негативных в религиозном плане элементов в повседневной деятельности milites

Религиозная мотивация выделена в работе в качестве идейно-смысловой доминанты движения крестоносцев Данная позиция основана на наличии концепции священной войны как идеологической базы крестовых походов, практике индульгенций, факторе паломничества и идее религиозного долга как важного элемента рыцарского социокультурного автостереотипа. Теория bellum sacrum была реализована milites, о чем свидетельствует возвращение христианам Иерусалима (1099-1187) и христианизация Прибалтики. Но сама теоретическая модель священной войны, основанная на приоритете ветхозаветной воинственности над евангельским императивом любви к ближним, несовершенна догматически В идеологии и практике рыцарства, в ряде аспектов противоречащих христианской аксиологии, при примате профессиональной активности над духовной практикой и покаянием, трансформаций практически не зафиксировано.

Военно-монашеские ордены, синтезировавшие идеи воинского и иноческого долга, их идеология и задачи свидетельствуют о высокой роли христианского идеала в рыцарской культуре Исследование эталонных моделей воинов-иноков, представленных в уставах орденов, показало их значительное превосходство в духовном плане над рыцарским автостереотипом. Изучение профес-

сиональной деятельности, интерпретировавшейся в религиозном ключе, показало значительные достижения орденов в военной и социальной сферах Но миссионерская деятельность конгрегаций, основанная на применении насилия, далека от христианских принципов, а взаимоотношения орденов друг с другом, светскими и духовными властями критиковали еще современники.

Таким образом, по результатам исследования можно констатировать, что проблема формирования эталонной модели рыцарства и его практической реализации в контексте религиозного сознания эпохи является одним из приоритетных факторов, раскрывающих специфику цивилизационного развития Западной Европы в Средние века. Об этом свидетельствуют повышенное внимание клира к этическому идеалу воина-христианина и самоидентификация рыцарства в корпоративном автостереотипе как ревностных христиан. В практической сфере попытка реализации христианского эталона отчетливо видна в исследованной нами триаде «рыцарь-мирянин - крестоносец - воин-монах», сформировавшейся в рамках реализации официальной доктрины западноевропейской церкви о войне и воинах. Зафиксированные противоречия ряда элементов рыцарской активности церковному стереотипу воина-христианина обусловлены, по преимуществу, отличием клерикальной модели milites от рыцарской этики. Отметим, что данный аспект подчеркивает сложность затронутой в работе проблематики, многоплановость по культурному генезису сословных поведенческих кодов и аксиологических приоритетов, тесную взаимосвязь теоретических моделей и практики в рыцарской культуре. Также, несмотря на наличие негативных, с точки зрения религиозной морали, элементов в деятельности рыцарства, необходимо констатировать, что категория христианского идеала занимала одно из приоритетных мест в идеологии и практике milites, вне которой невозможно понимание рыцарства как феномена культуры.

Список работ автора по теме диссертации:

1 Элементы христианской и варварской культур в рыцарском автостереотипе // Вестник московского университета Сер 19 Лингвистика и межкультурная коммуникация M • МГУ, 2008 №2 (0,4 п л.) (Издание из перечня ВАК)

2. Христианство и война в концепции св Августина // На рубежах эпох- стиль жизни и парадигмы культуры. Сб науч. трудов Вып 2. М." МГОПУ, 2005. (0,4 пл)

3. Проблема войны и мира в христианстве // Актуальные вопросы культурологии Вып V М. ГАСК, 2005 (0,5 п.л.)

4 Церковь и варвары, проблема христианизации Запада // На рубежах эпох, стиль жизни и парадигмы культуры Сб науч. трудов. Вып. 3 M МГОПУ, 2006 (0,4 пл)

5. Духовный феномен рыцарских орденов // Культура на рубеже эпох. Сб науч трудов. Вып. 3. M • МГГУ, 2007 (0,3 п л )

6 Идеалы и реалии крестовых походов // Культура на рубеже эпох Сб науч трудов Вып 4 М. МГГУ, 2008 (0,3 пл.)

7 История культур и цивилизаций. Программа и методические рекомендации (в соавторстве с Г.А. Аванесовой, Е.Н Тетериной) М/ МГГУ, 2008 (4,0 п л )

Отпечатано в ООО «Компания Спутник+» ПД № 1-00007 от 25.09.2000 г. Подписано в печать 20 01 2010 Тираж 80 экз Усл. пл 1,5 Печать авторефератов (495)730-47-74,778-45-60