автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.01
диссертация на тему: Русский концепт ВОЛЯ

Полный текст автореферата диссертации по теме "Русский концепт ВОЛЯ"

На правах рукописи

Катаева Наталья Михайловна

РУССКИМ КОНЦЕПТВОЛЯ ОТ СЛОВАРЯ - К ТЕКСТУ

Специальность 10.02.01 - русский язык

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Екатеринбург 2004

Работа выполнена на кафедре риторики и стилистики русского языка Уральского государственного университета имени А. М. Горького

Научный руководитель

доктор филологических наук профессор Т. В. Матвеева

Официальные оппоненты

доктор филологических наук Е.А. Баженова кандидат филологических наук Н. А. Юшкова

Ведущая организация

Алтайский государственный университет

Защита состоится

А.

июня 2004 года в часов на заседании диссертационного совета Д 212.286.03 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора филологических наук при Уральском государственном университете им. А. М. Горького (620083, г. Екатеринбург, К-83, пр. Ленина, 51, комн. 248).

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Уральского государственного университета.

Автореферат разослан У) ал^иеЛ- 2004 г.

Ученый секретарь диссертационного совета доктор филологических наук профессор

М. А. Литовская

Общая характеристика работы

Тяготение к синкретизму наук и главенство антропоцентризма в современной русистике обусловили возникновение на рубеже XX и XXI вв. целого ряда исследований, посвященных реконструкции культурно-специфичных феноменов, в совокупности образующих языковую картину мира. Особое внимание привлекают культурные концепты, представляющие собой ядерные единицы картины мира определенной лингвокультур-ной общности, хранимые в человеческом сознании и опредмеченные в языке. В современном русском языкознании исследовались концепты ИСТИНА [Арутюнова 1991; Лукин 1993], СУДЬБА [Пугач 2001; Радзиевская 1991; Савенкова 1998; Чернейко 1997], ДОЛГ [Булыгина, Шмелев 1991], ЛЮБОВЬ [Вильмс 1996; 1997; Воркачев 1995; Данько-ва 2000; Каштанова 1997; и др.], РЕВНОСТЬ [Юшкова 2001; 2003],ДУША [Вежбицкая-2001; Тильман 1999; Убийко 1998; Урысон 1998], ВЕРА [Ивашенко 2000; Степанов 1997], ЖИЗНЬ и СМЕРТЬ [Дзюба 2001; Чернейко, Хо Сон Тэ 2001] и др. Однако это лишь начало современной концептологии. Значительный пласт концептов выделен, но не изучен; многие концепты, уже получившие лингвистическую интерпретацию, требуют дальнейшего исследования.

Концепт ВОЛЯ, один из наиболее значимых для русского мировосприятия, уже выступал объектом лингвистического внимания. Ему посвящены статьи [Базылев 2001; Гребенщикова 1998; Урысон 2004; Хижняк 2000], отдельные замечания о данном концепте имеются в книгах [Булыгина, Шмелев 1997; Вежбицкая 2001; Колесов 1986; Ко-шелев 1991; Савельева 1997; Топоров 1983]. Монографически интересующий нас концепт исследован только в аспекте исторического развития как одно из лексических выражений единого, по мнению автора, концепта свобода — воля — вольность А. Г. Лисицыным [1996]. Таким образом, концепт ВОЛЯ относится к числу малоисследованных, что и определяет актуальность данной диссертационной работы. Кроме того, для современной концепт-лингвистики актуален дальнейший поиск теоретической и методологической модели выявления и описания концепта, и автор данной работы присоединяется к этому поиску.

В диссертации ставится и решается важная научная задача многоаспектного описания русского концепта ВОЛЯ. Содержание концепта выявляется на основе системно-семантического анализа, психолингвистического эксперимента и лингвокультуроло-гического моделирования на базе целостного художественного текста. Этим определяется научная новизна работы.

Концепт ВОЛЯ отличается от многих «одиночных» концептов тем, что имеет смысловую пару - СВОБОДА (аналогично другим «парным» концептам: добро и благо, правда и истина, долг и обязанность и др.). Плотная содержательная связь компонентов таких пар и одновременно и х содержателызличие_ отражают особениоси русской ментальности [Булыгина, Шмелев 1997; С а ва!19ОТ]. УжзэвЯЕМдавГй^р а н и я

] БИБЛИОТЕКА I

- !.

концептуальной пары ВОЛЯ и СВОБОДА (В. Н. Топоров, Т. В. Булыгина и А. Д. Шмелев, А. Д. Кошелев, А. Вежбицкая, Д. Н. Лихачев и др.), как и осмысление соответствующих понятий в русской философии XIX - начала .XX вв. (И. В. Киреевский, А. С. Хомяков, В. Г. Белинский, Г. П. Федотов, Л. П. Красавин, Н. А. Бердяев и др.), позволяют говорить о том, что в русском сознании воля, будучи непосредственно связана со свободой, почти всегда ей противопоставляется, в отличие от свободы она является особой единицей ментальности русского человека. В настоящей работе концепт ВОЛЯ не объединяется с концептом СВОБОДА, но анализируется в постоянном сопоставлении с этим парным концептом.

Цель исследования состоит в определении содержания концепта ВОЛЯ, отражающего специфику русского менталитета, на основе комплексного (системно-семантического, психолингвистического и собственно лингвокультурологического) подхода.

Поставленная цель достигается путем решения следующих задач: -уточнение термина «концепт» и выработка аппарата исследования;

- описание исследуемого концепта на базе 1) лексико-семантического анализа, 2) психолингвистической интерпретации и 3) выявления текстового содержания концепта ВОЛЯ;

- определение ядра и околоядерной области концепта;

- выявление организованных вокруг концепта ВОЛЯ фрейма ситуации воли и сценария русского бунта, представляющего собой борьбу за волю;

- сопоставление концептов ВОЛЯ и СВОБОДА в лингвокультурологическом аспекте.

Ход исследования соответствует поставленным задачам.

На предварительном этапе освещается история становления теории концепта, анализируются существующие в лингвистике подходы к его интерпретации, рассматриваются базовые понятия и проблемы лингвокультурологии в связи с термином «концепт», а также аспекты и методы его изучения.

Концепт рассматривается на основе трех источников: совокупности словарных данных о концепте ВОЛЯ и данных о нем в русском языке как системе, материалах психолингвистического эксперимента, целостном художественном тексте, содержащем индивидуальную интерпретацию концепта ВОЛЯ. Обобщенным предметом исследования является содержание культурного концепта ВОЛЯ. Каждый аспект исследования связан с собственным материалом, ведущим методом и особой задачей анализа.

Первый аспект предполагает лексико-семантический анализ содержания концепта ВОЛЯ. При этом учитывается эволюция слова-имени концепта ВОЛЯ. Применяются методы компонентного и контекстного анализа. Объектом анализа служат словарные дефиниции слов воля и свобода в исторических и современных толковых словарях русского языка, а также иллюстративный материал отобранных словарных статей и собранные автором контексты со словами воля и свобода и их дериватами. Предмет анализа — се-

мантика слова воля и его производных, а также (сопоставительно) слова свобода. В итоге определяются семантические константы исследуемого концепта в русском языке.

Второй аспект связан с психолингвистической интерпретацией концепта ВОЛЯ в сопоставлении с концептом СВОБОДА. Используются соответствующие методы (свободный ассоциативный эксперимент, методика прямого толкования). Объектом исследования служат данные проведенных нами психолингвистических экспериментов. Предметом анализа являются семантические связи слов-стимулов воля, свобода с их ассоциата-ми, а также семантика указанных слов по данным интуитивных толкований информантов. Проверяется, насколько семантические константы, выявленные по результатам анализа системно-семантических данных, актуальны в современном массовом языковом сознании. В конечном счете определяются психосемантические константы исследуемого концепта в современном русском языковом сознании. Кроме того, в опоре на семантику ситуации, стоящей за словом воля, выявляются параметрические признаки концепта ВОЛЯ, и на материале ассоциатов описывается его фрейм-структура.

Третий аспект предполагает уточнение культурных констант концепта ВОЛЯ на основе изучения его реализации в целостном художественном тексте, а именно романе В. Шукшина «Я пришел дать вам волю». Ведущими являются методики контекстного и текстового анализа, а также метод лингвокультурологического моделирования сценария на базе художественного текста. Объектом наблюдения выступает сплошная выборка контекстов, содержащих слово воля и его производные. Предмет анализа - семантика актуального слова воля и его производных в текстовом пространстве романа В. Шукшина. Здесь же на материале романа осуществлено лингвокультурологическое моделирование сценария русского бунта (борьбы за волю).

Вариативность объекта исследования и многоаспектность анализа потребовали сочетания разнообразных методов исследования. Использовались описательно-аналитический метод с его составляющими (наблюдение, обобщение, интерпретация, классификация); группа специальных методик семантического анализа (методы компонентного, контекстного, структурно-семантического, дистрибутивного анализа); психолингвистические методы (свободный ассоциативный эксперимент, методика прямого толкования, фреймовая методика); метод лингвокультурологического моделирования; привлекались статистические методики.

Теоретическая значимость исследования определяется тем, что в работе представлена информация об одном из наиболее значимых фрагментов русской языковой картины мира, обогащающая лингвокультурологическое представление о концепте ВОЛЯ. В диссертации развивается методика комплексного концептуального анализа, в частности на основе целостного художественного текста выявляется сценарная реализация исследуемого концепта, что значимо для развития методов когнитивной лингвистики. Результаты данной работы могут быть использованы в трудах по лингвокультуроло-гии, философии языка, общей и писательской лексикографии, культуре речи.

Практическая значимость исследования заключается в том, что его материалы и полученные результаты могут найти применение в лексикографической практике: при составлении в толковых словарях и словарях концептов статей с именами воля и свобода; в практике вузовского преподавания современного русского языка (раздел «Лексикология»), культуры речи, психолингвистики, в спецкурсе по лингвокультурологии.

На защиту выносятся основные положения исследования.

1. Ядро концепта ВОЛЯ представлено в сознании носителей языка следующими смыслами: 'самостоятельность/отсутствие подчинения'; 'состояние/положение, характеризующееся полным отсутствием границ/рамок или правил/условий', 'предполагающее активные/интенсивные действия', 'предполагающее совершение действий исключительно в соответствии с собственными желаниями субъекта'; 'состояние, вызванное ощущением полного отсутствия стеснений, ограничений'; специфический компонент ядра - это денотативный смысл 'большое, ничем не стесненное пространство'.

2. Концепты ВОЛЯ и СВОБОДА — это разные русские концепты. В русской языковой картине мира они совпадают лишь в отдельных фрагментах, обозначающих универ-' сальную идею самостоятельности, независимости, т.е. положения, характеризующегося отсутствием стеснений/ограничений в чем-либо, и тогда, когда свободу, подразумевающую некоторые ограничения, приравнивают к не считающейся ни с какими ограничениями воле (что само по себе отражает специфику русского менталитета). Для русских воля - это абсолют свободы, основанный исключительно на желании, хотении человека, свобода же подразумевает особость, отдельность, обособленность, независимость личности в обществе, какой-либо общности при полном признании законов жизнедеятельности этого общества (общности).

3. Околоядерные смыслы русских концептов ВОЛЯ и СВОБОДА подчеркивают их различие. Концепт ВОЛЯ характеризуется смыслами 'стихийная', 'ввергающая человека в сферу инстинктов, лишающая его человеческого облика', 'открыто проявляющаяся', 'присущая, свойственная немногим', 'оказывающая разрушающее влияние на кого-что-либо; являющаяся причиной каких-либо негативных последствий; опасная', 'необходимая для жизни, представляющая ценность для человека', 'любимая/дорогая', 'причастная к мятежу/бунту', 'отличающаяся силой/мощью проявления', 'имеющая отношение к душе', 'предполагающая бедность' и др. Для концепта СВОБОДА свойственны смыслы 'идеальная, заключающая в себе нечто возвышенное; проникнутая высокими чувствами', 'полная внутреннего содержания', 'основанная на разуме, целесообразная', 'предполагающая ответственность за совершенные действия', 'способная быть тайной, не обнаруживаться', 'предполагающая наличие богатства/денег' и др.

4. Концепт ВОЛЯ имеет фрейм-структуру, которая отражает модель соответствующей ситуации: субъектом воли выступает личность, испытывающая счастье от состояния независимости, ощущающая себя как птица или ветер, нередко утрачивающая при этом разумность в действиях и проявляющая безответственность. В русском языко-

вом сознании ситуация воли имеет природную локализацию и связывается с большим пространством, а также с активным временем суток и жизни в целом.

5. Концепт ВОЛЯ лежит в основе сценария русского бунта (борьбы за волю), объединяющего ролевую, сюжетную и пространственно-временную составляющие, отмеченные национальной спецификой.

6. Концепт ВОЛЯ, отражающий представления русских о личностном и географическом просторе и совершенной, ничем не ограниченной внутренней свободе как внут-риличностной константе, особенно ярко характеризует специфику русского менталитета.

Апробация работы. Основные положения исследования изложены автором на Международной конференции «Русский язык в контексте современной культуры» (Екатеринбург, 1998), Всероссийской научно-методической конференции «Культурно-речевая ситуация в современной России: вопросы теории и образовательных технологий» (Екатеринбург, 2000), Международной научной конференции «Лингвокультуроло-гические проблемы толерантности» (Екатеринбург, 2001), на Российской научной конференции (III Филологические чтения) «Проблемы интерпретации в лингвистике и литературоведении» (Новосибирск, 2002), Международной научной конференции «Коммуникация и толерантность: теоретические и прикладные аспекты» (Екатеринбург, 2003).

Результаты работы обсуждались на заседаниях кафедры риторики и стилистики русского языка Уральского государственного университета им. А. М. Горького.

Основное содержание исследования отражено в шести публикациях, в том числе двух статьях.

Структура диссертации соответствует модели исследования. Работа состоит из введения, четырех глав, заключения, списков использованной литературы и словарей, а также принятых в тексте сокращений. Основной текст диссертации сопровождается приложениями, содержащими словарные статьи с именами воля и свобода из исторических и современных толковых словарей русского языка, а также материалы проведенного психолингвистического эксперимента.

Основное содержание диссертации

Введение содержит общую характеристику работы: обоснование актуальности темы диссертации, характеристику объекта, предмета и методов исследования, формулировку цели и задач исследования, положений, выносимых на защиту. .

Глава 1. Теория концепта в современной русистике

В данной главе рассматриваются история становления и функционирования термина «концепт», базовые категории лингвокультурологии в связи с термином «концепт», а также аспекты и методы изучения концепта в лингвистике.

Теория концепта, безусловно, - теория становящаяся, хотя имеет уже немалую предысторию, что обусловлено вниманием ученых к проблеме связи языка, мышления и

культуры. На современном этапе развития русистики, который характеризуется антропоцентризмом концепций и усилением интеграции наук, данная проблема стала рассматриваться в рамках отдельной теории.

В базовом термине современной когнитивной лингвистики и лингвокультуроло-гии - термине «концепт» - находит отражение связь языка и культуры, языка и мышления. Феномен концепта интегрирует в себе знания нескольких наук. Вызванные этим широкое использование и востребованность соответствующего термина в когнитивной лингвистике, психолингвистике, лингвокультурологии и других смежных с ними науках определили становление самостоятельной теории концепта.

В русистике появление термина «концепт» связывают с именем С. А. Аскольдова-Алсксеева, развившего когнитивно-психологическую точку зрения на природу концепта, согласно которой концепт замещает собой в речи одно из значений слова, т.е. является свернутым первичным мыслительным представлением. В советское время первой фундаментальной работой о природе концепта становится монография Р. И. Павилениса [1983], который разрабатывает логико-гносеологическую точку зрения на природу концепта. Термин «концепт», соотносимый с понятийным феноменом, в дальнейшем все более и более приобретает лингвокультурологическое наполнение, т.е. концепт понимается как ментальное образование, обладающее лингвокультурной спецификой; с этим связано и наличие таких его терминологических аналогов, как лингвокультурема (В. В. Воробьев), логоэпистсма (Е. М. Верещагин, В. Г. Костомаров), мифологема (В. Н. Базы-лев), ключевое слово (А. Вежбицкая) и др.

В современной русистике существует несколько основных подходов к определению концепта и его природы. Для одних лингвистов оперирование термином «концепт» предполагает лингвокогнитивное осмысление явлений (Е. С. Кубрякова, А. Б. Бабушкин и др.), для других - лингвокультурное (В. В. Колесов, А. Г. Лисицын и др.), а по мнению третьих, концепт занимает интегральное по отношению к указанным позициям положение (Н. Д. Арутюнова, Д. С. Лихачев, В. И. Карасик, С. X. Ляпин и др.). В первом случае изучается концепт слова, т.е. мыслительный образ, обозначаемый той или иной лексической единицей, инвариант всех ее значений. Во втором на базе языка и речи исследуются концепты культуры, т.е. ядерные единицы картины мира, обладающие экзистенциальной значимостью как для отдельной языковой личности, так и для лингвокуль-турного сообщества в целом (В. А. Маслова). В третьем случае концепты определяются как семантические образования, обладающие некоторой лингвокультурной спецификой, однако в недостаточной мере для того, чтобы быть интерпретированными как «культурные слова», «слова духовной культуры», обладающие экзистенциальной значимостью, к концепту обращаются как к понятию обыденной философии (Н. Д. Арутюнова, Ю. С. Степанов) или же как к ментальному образованию группы, индивида (Д. С. Лихачев, В. И. Карасик, С. X. Ляпин), что невозможно без когнитивного анализа.

В данной диссертации принимается второй подход, поскольку целью исследования является многоаспектное описание одного из ключевых феноменов русского языкового сознания - феномена воли.

Множественность толкований термина «концепт» вызвана самим характером стоящего за ним явления, его всесторонне плотной связью с такими глобальными явлениями, как язык, культура и мышление. Рассмотрение концепта в связи с базовыми понятиями и проблемами лингвокультурологии, такими как культура, картина мира, мен-тальность, национальный характер, позволяет в опоре на толкование В. И. Карасика определить: культурный концепт - это значимая единица картины мира какой-либо лин-гвокультурной общности, отраженная в человеческом сознании и опредмеченная в языке. С позиций речевой деятельности и языкового сознания, концепт - это значимая единица ментальности (с учетом того, что особенности менталитета проявляются на уровне языковой картины мира).

Находясь на пересечении глобальных семиотических систем - культуры и языка, концепт имеет знаковую природу и, следовательно, план содержания и план выражения. Содержание концепта — это сгусток смыслов, отражающий связь языка, мышления и культуры и включающий в себя помимо понятийного (рационального) все нерациональные - прагматические и психологические - смысловые компоненты. План выражения образуют языковые средства, в совокупности репрезентирующие концепт, - от слова до текста. При этом концепт прежде всего связан со словом как единицей содержательно-семантического уровня языка. Именно словом обозначается концепт, а лексическое значение названия концепта отражает ядерную часть его содержания.

Концепт изучается с точки зрения содержательной организации, репрезентации, эволюции и модификации (индивидуального осмысления, интерпретации). Разнообразием исследуемых аспектов определяется применение комплекса методов изучения концепта. В данной работе такой комплекс составляют лингвистические, психолингвисти-чекис и собственно лингвокультурологические методы.

Глава 2. Лексико-семантическая интерпретация концепта ВОЛЯ Объективная лингвокультурологическая интерпретация не может быть осуществлена без анализа данных лексико-семантической системы языка. В данной главе анализируются словарные дефиниции слова воля в сопоставлении с таковыми слова свобода, лексико-семантические корреляты слов воля и свобода в русском языке и контексты с данными лексическими единицами, а также их производными

Исследование лексикографических дефиниций проводилось в опоре на показания этимологических, исторических и современных толковых словарей. Этимологические данные о слове-имени концепте ВОЛЯ важны для экспликации исконных признаков концепта и выявления его первичного образа, который соотносим с внутренней формой слова и в процессе своего существования и развития обрастает новыми смыслами, обра-

зующими «слои» (Ю. С. Степанов, 3. Д. Попова и И. А. Стернин) более актуальных, чем этимологические, содержательных признаков.

Согласно данным этимологических словарей, слова воля и свобода относятся к древнему слою исконной лексики, причем слово воля — индо-европейское, а слово свобода — славянское с корнем индо-европейского происхождения. Слово воля, в отличие от слова свобода, характеризуется процессуальной семантикой (тесно связано с глаголом велеть), ему издревле свойственны семы 'желание', 'хотение', 'власть', 'сила', 'вы-бор/отбор'/'возможность выбрать'. Значение слова достаточно аморфно, семы внутри лексического значения интегрированы. Однако несомненно, что этимологическим признаком, ядерным смыслом слова воля является 'направленное желание', именно от него образовались «производные» смыслы 'власть' (возможность велеть, приказывать), 'сила' (то же, что и власть), 'выбор/отбор' {выбрать "взять, отобрать предпочитаемое, желаемое"). Воля - это желание, т.е. стремление к осуществлению чего-нибудь, обладанию, это то, что напрямую связано со сферой чувств, устремлений, потребностей человека. Это состояние желания, намерения, локализованное во внутренней сфере человека и ориентированное вовне.

Что касается лексемы свобода, то здесь на первый план выходят семы 'persona', 'особенность', 'особа', 'сам' ('свой'), т.е. в качестве ведущего признака выделяется 'осо-бость', 'самость', 'особенность', по в то же время указывается на положение своего (!) члена рода, т.е. наличие какой-л. общности, или общества, среди которой(-ого) может реализоваться независимость или состояние свободного человека. Следовательно, уже исконно свобода подразумевала человека как существо общественное, социальное, словом, - личность. Таким образом, по этимологическим данным, воля имеет отношение к сфере чувств, внутренней сфере человека (состояние желания), свобода - к его положению в какой-либо общности, обществе.

Рассмотрев ряд исторических и современных толковых словарей и тем самым проследив историческое развитие имени концепта ВОЛЯ (в сопоставлении с таковым концепта СВОБОДА), мы установили, что национально-культурная специфика имени воля отражена в них достаточно косвешшм образом. В словарях эксплицирован смысл 'без стеспений'/'без ограничений', причем только в двух из всех рассмотренных словарей эта экспликация дана развернуто, например: "полная, ничем не сдерживаемая свобода в проявлении чувств, в действиях и поступках (разг.)" (Толковый словарь под ред. Д. Н. Ушакова, Толково-словообразовательный словарь Т. В. Ефремовой). Всего один раз отмечена семантика своеволия: дать/взять себе волю "начать поступать своевольно" (Толковый словарь С. И. Ожегова, Н. Ю. Шведовой). Между тем именно эти смыслы - 'полное отсутствие стеснений/ограничений', 'действовать исключительно в соответствии со своими желаниями' - обусловлены этимологически и определяют специфику культурного слова воля.

Свобода - это идея универсальная, общефилософская, как и время, пространство, движение, изменение. Она отражена в разных языках, по меньшей мере во всех европейских (свобода "возможность действовать по своей воле"). У русских эта универсальная идея получила специфическое осмысление. Возникла потребность выразить особое понимание - нашлось и подходящее имя. Таким именем и стало слово воля, генетически связанное с желанием, хотением, велением. Именно с желанием, внутренней сферой, областью потребностей человека изначально связано слово воля.

Слово воля в древнерусском языке означало "возможность выбрать то, что предпочитаешь, желаешь", слово свобода - "возможность действовать по своей воле". Наличие общих смыслов 'возможность' и 'желание' позволило данным словам со временем стать синонимичными в некоторых своих значениях и вместе с тем слову воля - приобрести национально-культурную специфику.

Что касается традиционного представления о воле, сформированного в веках и закрепленного в фольклоре, то для русских воля, безусловно, роднее, чем свобода, может, именно оттого, что понимается как простор и лишь потом конкретизируется: какой? чей?: Вольный свет не клином стал, есть простор. Именно поэтому - в силу абсолютной беспредельности воли - она оценивается неоднозначно: Волю дать — добра не видать, Боле воли — хуже доля, Дай душе волю, захочет и боле, Дай сердцу волю, заведет тебя в неволю, Дай черту волю, живьем проглотит, Дай себе волю, заведет тебя в лихую долю. Воля и добрую жену (и добра мужика) портит, Дал муж жене волю, не быть добру, однако лучше воля, чем неволя: Воля губит, неволя изводит. Своеобразным противовесом воли выступает ум: Хороша воля с умом да с деньгами (ср.: Без денег и свободы нет... А. С. Пушкин), Глупому в поле не давай воли. Жить на воле, по воле (своему желанию) нелегко: Находишься по воле, наплачешься вдоволь, Жить по воле, уме~ реть в поле, но в то же время Жил на воле, спал подоле, Кто живет на воле, тот спит подоле. Воля воспринимается как ценность: Хоть хвойку жую, да на воле живу. Хоть на хвойке, да на своей вольке, ее любят, ей радуются: Своя волюшка раздолюшка. Вместе с тем осознается, что воля не бесконечна, не вечна: Воля наволюется вволю (до неволи), оттого так притягательны посулы Пугачевых и разиных: Жалую вас крестом (старым), бородой и вечной волей (Пугачев). Не случайно здесь появляется определение вечная: воля ограничена во времени и представляет собой точечные проявления — моменты своеволия, однако мечта о вечной воле всегда жива в душе русского человека. Вообще, воля имеет ключевое для народного мировоззрения значение, такое же, как и понятие «мир».

Этимологические смыслы сохранились в современных значениях слов воля и свобода, одни в том же виде, представляя собой отдельное значение, например воля "желание, хотение", воля "власть, право", свобода "независимость" (ср.: 'самость', 'особость'), а другие, словно зерна, «проросли» новыми значениями, так, значение воля "способность добиваться осуществления поставленных перед собой целей, осуществления стремле-

ний" развилось из смыслов 'желание'/'хотение', 'сила'. Глагол хотети (воля "желание, хотение") в старославянском и русском языке означал "состояние намерения, стремления обладать" (Ю. С. Степанов), а если представить, что это намерение, стремление было очень сильным, то достаточно рельефно вырисовывается значение "способность добиваться осуществления поставленных перед собой целей, осуществления стремлений".

В некоторых словарях современного русского языка (Словарь языка Пушкина, Частотный словарь языка М. Ю. Лермонтова, Толковый словарь С. И. Ожегова и Н. Ю. Шведовой, Толково-словообразовательный словарь Т. Ф. Ефремовой) отмечаются изменения в семантической структуре слова воля, а именно появление слов-омонимов. Рассматриваемое выше значение воля "полная свобода" и значение воля "способность добиваться осуществления поставленных перед собой целей, осуществления стремлений" (кстати, не зафиксированное в словаре Даля и не выраженное явственно в фольклоре) интерпретируются как омонимичные.

Данные значения не выводимы один из другого на уровне толкований. Однако современными носителями языка, хотя и не ясно, осознается их связность, и у слов существуют общие семы (прежде всего 'желание'), это становится ясным при глубоком уровне анализа. Таким образом, можно утверждать, что историческая связность данных вариантов значения слова воля ослаблена, они находятся yа пути «омонимического разрыва» (О. С. Ахманова). Данный факт подтверждается различием словообразовательных рядов (ср.: волевой, безвольный, безволие, обезволить и т.д., с одной стороны, и волюшка, вольный, вольничать, вольница, вольность, своеволие, с другой), сочетаемости (ср.: сила воли, железная воля, сильная воля и вольная воля, степная воля, дать волю и др.) и синонимических и антонимических рядов (воля - желание, воля - свобода и воля — безволие, воля - неволя, тюрьма).

В диссертации различаются и разграничиваются доминантные варианты слова воля, интерпретируемые некоторыми исследователями как омонимичные. В концептуальном поле с именем воля нас интересует участок, отражающий не психическую способность человека, заключающуюся в сознательном регулировании своего поведения, управлении своими поступками (ср.: Ю. С. Степанов в книге «Константы: Словарь русской культуры» исследует именно этот участок - концепт ВОЛЯ (ХОЧУ)), а национально осмысленную универсальную идею свободы.

Проследив историческое развитие имени концепта ВОЛЯ, мы с помощью метода компонентного анализа определили ядерные смыслы концепта. Воля по-русски - это личностный и географический простор. Под личностным простором понимается, во-первых, независимость ('самостоятельность', 'состояние ненахождения в подчинении'), во-вторых, положение, характеризующееся полным отсутствием границ/рамок или правил/условий для совершения активных/интенсивных действий исключительно в соответствии с собственными желаниями субъекта ('состояние/положение, характеризующееся полным отсутствием границ/рамок или правил/условий', 'предполагающее актив-

иые/интенсивные действия', 'предполагающее совершение активных/интенсивных действий исключительно в соответствии с собственными желаниями субъекта'), в-третьих, состояние, вызванное ощущением полного отсутствия стеснений/ограничений. Географический простор выступает материальным аналогом и образом личностного, это большое, ничем не стесненное природное пространство.

Концепт ВОЛЯ имеет общие с концептом СВОБОДА компоненты содержания: это 'личная независимость' ('положение/наличие для совершения действий в соответствии с собственными желаниями'), однако это разные концепты. Они совпадает лишь в отдельных фрагментах, отражающих универсальную идею свободы. Собственно специфичными смыслами концепта ВОЛЯ являются 'положение, характеризующееся полным отсутствием границ/рамок или правил/условий для совершения активных/интенсивных действий исключительно в соответствии с собственными желаниями субъекта' и 'большое, ничем не стесненное пространство'. Концепт СВОБОДА содержит смыслы 'положение, характеризующееся наличием условий для совершения действий одновременно в соответствии со своими желаниями и с желаниями других'. Последнее значение во многом соотносимо с философским: свобода "возможность проявления субъектом своей воли на основе осознания законов природы и общества".

Системно-языковые и контекстные смыслы, выявленные нами соответственно в процессе анализа парадигматических связей (синонимические и антонимические ряды, словообразовательное гнездо) и контекстной сочетаемости слова воля (и сопоставительно — слова свобода) и его дериватов (на материале собранных контекстов, иллюстраций в толковых словарях, данных Словаря эпитетов), подтвердили корректность выделения ядерных смыслов и дали основание выделить набор смыслов околоядерной области концепта ВОЛЯ (и сопоставительно - концепта СВОБОДА).

В околоядерную область концепта ВОЛЯ входят смыслы 'стихийная, ввергающая человека в сферу инстинктов, лишающая его человеческого облика' (озверевшая, кровопролитная воля), 'таящаяся до времени', 'открыто проявляющаяся', 'присущая, свойственная немногим', 'оказывающая разрушающее влияние на кого-, что-либо; являющаяся причиной каких-либо негативных последствий; опасная' (разнузданная), 'необходимая для жизни, представляющая ценность для человека' (хочу быть на воле), 'любимая/дорогая' (И волю всей душойлюбя..., радоваться воле, волюшка), 'причастная к мятежу/бунту' (мятежная воля), 'имеющая отношение к душе' (Мне в душу повеяло жизнью и волей...) и др. В то же время для концепта СВОБОДА свойственны смыслы 'идеальная, заключающая в себе нечто возвышенное; проникнутая высокими чувствами' (гордая, святая, священная свобода), 'полная внутреннего содержания' (прекрасная, красивая), 'основанная на разуме, целесообразная' (разумная свобода), 'предполагающая ответственность за совершенные действия', 'способная быть тайной, не обнаруживаться' (тайная свобода), 'предполагающая наличие богатства/депег' (... а теперь, свободный, бо-гатый,он..., без денег и свободынет, деньги дают определенную степень свободы) идр.

Итак, по системно-словарным и контекстным показаниям, воля в русском языковом сознании - это своеобразная духовная ценность, вместе с тем она предполагает одержимость собственным желанием, отсутствие всяких ограничений в своих действиях/поступках, что чревато эгоизмом; свобода обладает разной степенью подлинности: истинная свобода связана с ограничениями и уважением к другому, псевдосвобода уподобляется воле.

Глава 3. Концепт ВОЛЯ в психолингвистическом аспекте

Для изучения представлений о концепте ВОЛЯ в сознании современных носителей языка мы провели психолингвистический эксперимент с применением методики свободного ассоциативного эксперимента и методики прямого толкования. Всего было опрошено 100 человек различного возраста, пола и социальной принадлежности, что соответствует типу группового опроса. Целями эксперимента являлись, во-первых, экспликация ассоциативных полей слов и существующих в русском языковом сознании фрейм-структур с именами воля и свобода, во-вторых, анализ глубинных семантических признаков слов воля и свобода.

В результате психолингвистического исследования семантики слов воля и свобода установлено, что ядерные смыслы соответствующих концептов, выявленные на основе лексикографических данных и анализа представленности слов как имен концептов в системе языка, в полном составе отражены в массовом языковом сознании, т.е. психосемантические константы концепта совпадают с семантическими. Это смыслы 'самостоятельность/состояние ненахождения в подчинении'; 'состояние/положение, характеризующееся полным отсутствием границ/рамок или правил/условий', 'предполагающее активные/интенсивные действия', 'предполагающее совершение активных/интенсивных действий в соответствии с собственными желаниями субъекта'; 'состояние (чувство), вызванное ощущением полного отсутствия стеснений/ограничений'; 'большое, ничем не стесненное пространство'.

На базе психолингвистических данных выявлены околоядерные содержательные признаки концептов: для концепта ВОЛЯ — это 'необходимая для жизни' (необходимость), 'ввергающая человека в сферу инстинктов' (дерзость, жестокость, пьяный русский, бунт), 'не предполагающая ответственности субъекта за свои поступки' (безответственность), 'лишенная разумной содержательности' (безумие, глупость, бунт), 'проявляющаяся в удальстве (или как удаль)' (удаль), 'связанная с сердцем/душой (внутренней сферой человека)' (сердце, душа), 'предполагающая бедность субъекта' (бедность); для концепта СВОБОДА - 'опасная своим переизбытком' {ненужность, одиночество, безнадега, пустота), 'идеальная' (совершенство), 'основанная на разуме' (разум, рациональность), 'соответствующая истине/истинная' (справедливость), 'способствующая самореализации' (самореализация, самоудовлетворение, творчество, художник) 'связаная/имеющая отношение к душе, духу' 9душа, дух), 'предполагающая наличие денег' (баксы, деньги).

В современном языковом сознании воля ассоциируется с такими российскими историческими реалиями, как крепостное право (крепостной, барин, помещик, 1861 год и

др.), русский бунт (Пугачев, вольный казак), кроме того, с лозунгами Французской революции и революционных народников 70-х гг. XIX в. и начала XX в. за землю и волю, за мир и за волю; с реалиями социальной изоляции (век свободы не видать); а также с именами Пушкина, Ницше и Шопенгауэра; свобода - с Французской революцией и ее лозунгом свобода, равенство и братство, с именами Гегеля и Пушкина.

Заметим, что реакций с национально-культурной коннотацией, выражающих степень проявления и содержащих сему экспрессивности, на слово воля в два-три раза больше, чем на слово свобода (соответственно 48 и 23 на слово воля и 27 и 8 на слово свобода), что указывает на силу и мощь проявления воли, ее предельно близкую соотнесенность с активными, интенсивными действиями, движением, а также на особое ее значение для русской ментальности.

Полученные в результате ассоциативного эксперимента данные позволили также выявить фрейм-структуры концептов ВОЛЯ и СВОБОДА. Согласно ассоциациям испытуемых, субъектом воли может быть не каждый, обычно это постоянно странствующие по просторам в непосредственно связанные с природой цыгане, крестьянин как сын земли и созерцатель деревенского раздолья, вольный казак, а также взявшие себе безграничную волю разбойники. Другими словами, субъект воли - это человек, независимый не только внешне, но и в душе. В определенном историческом контексте оппозицию ему составляет барин, помещик.

Отступая от описания фрейма, отметим, что атрибутами воли выступают бедность и конь, в то время как типичным условием свободы выступают деньги. Что касается современного обыденного сознания, то воля ассоциируется с сигаретами и пивом.

Судя по ассоциациям, воле радуются, субъект воли испытывает счастье, ощущает себя, словно птица в полете, как ветер, он совершает безрассудства, полностью утрачивая разумность в действиях, поведении и чувствует собственную безответственность. Именно поэтому воля - это всегда стихия, удаль, размах, мощь и беззаконие, и проявляется она, неограниченная и жестокая, в разгуле, в бунте.

Ситуация воли разворачивается в природном локусе со следующими характеристиками: безграничность (простор, море, раздолье, пространство, степь), открытость (улица, поле, степь, воздух, небо), равнинность (поле, степь). Ассоциации длинная дорога, река отражают плоскостное восприятие пространства русскими и модель русского движения. Бесконечность равнины и пролегающего по ней пути с неведомой целью составляет характерный и специфический для русской культуры хронотоп (Г. П. Федотов). Время ассоциативно обозначено гораздо беднее: воля ассоциируется с детством, временем влюбленности и вообще с дневным временем суток, т.е. «активным» временем суток и жизни в целом.

Что касается фрейм-структуры концепта СВОБОДА, то субъект свободы сам себе хозяин, он целеустремлен, представляет собой личность, способную на духовное и душевное развитие (например, художник). Такой человек в ситуации свободы счастлив, горд, испытывает радость и удовольствие (свобода пьянит), другой же, как уже отмечалось, ощущает пустоту, одиночество и др.

Свобода может проявляться в отдыхе, творчестве, и, наконец, в демократии. Не случайно своеобразными символами свободы выступают Америка, статуя Свободы, орел. Свобода подразумевает ограничения в своем проявлении: это всегда свобода в чем-нибудь (творчество, гласность, свобода выбора), предполагающая равенство (равенство, демократия) субъектов, проявляющих независимость в своих действиях.

Центр свободного пространства - природа (поле, море, океан, равнина, река, степь, ветер, воздух, солнце, небо, природа, орел, голуби) и заграница (США, Америка, Нью-Йорк, Гаваи, за рубежом). При этом природный локус характеризуется большим, открытым, равнинным пространством (поле, простор, море, океан, равнина, пространство, огромная река, степь) и длинной дорогой. Кроме того, существует виртуальное пространство свободы в сфере духовного, в нем есть свой путь, духовный, тоже не близкий, в процессе которого человек, личность достигает собственного совершенства. Что касается темпоральной локализации ситуации свободы, то она предполагает активное время суток, года и опять-таки связана с природой: это утреннее (берег моря во время восхода), дневное (солнце), летнее (лето) время, а также время любви (любовь), отдыха (отдых, безработица), веселья (веселье), творчества (творчество), антиподом чего является время, проведенное в тюрьме, в темнице (тюрьма, темница). Вместе с тем свобода может восприниматься как ирреальность, мечта о ней несбыточна (нам и не снилось, чушь).

Анализ интуитивных толкований показал: носители языка осознают, что свобода, в отличие от воли, предполагает ограничения. Однако в современном языковом сознании, по данным проведенного эксперимента, доминирует неосновное словарное значение слова свобода: свобода в первую очередь уподобляется воле и лишь потом выступает в собственно отличающем слово свобода от слова воля значении. Таким образом в очередной раз подчеркивается особая значимость воли, в отличие от свободы, для русской ментальности.

Извлечение данных о семантике слов-имен концептов на основе психолингвистических методик подтвердило и органично дополнило результаты собственно лингвистического исследования.

Глава 4. Концепт ВОЛЯ в романе В. Шукшина «Я пришел дать вам волю»

Текст является высшим ярусом языка и в то же время формой существования культуры (Л. Н. Мурзин), поэтому заключающим этапом исследования является анализ текстового содержания концепта ВОЛЯ на материале романа В. Шукшина «Я пришел дать вам волю».

1б

Основное внимание здесь сосредоточено на глубинных смыслах слова воля и его словообразовательных дериватов в романе В. Шукшина. Ограниченность материала только этим участком лексических репрезентантов концепта ВОЛЯ вызвана большим объемом в тексте лексических единиц, содержащих в своей семантике смысл 'воля'. Ядро и околоядерная зона концептуального поля с именем воля (их составляют слово воля и его дериваты), на наш взгляд, - весьма значительный в содержательном и количественном аспектах фрагмент для концептуального исследования.

Выбор в качестве источника материала романа В. Шукшина обусловлен ключевой позицией слова воля в данном произведении. К тому же писателя всегда волновала тема российского крестьянства, его судьбы, в связи с этим не случайно, что центральным образом романа является Степан Разин, который в XVII в. хотел дать волю многострадальному русскому народу. Эта историческая личность, по мысли В. Шукшина, - средоточие национального характера, правдоискатель, несущий людям волю.

Тот факт, что роман В. Шукшина представляет собой художественную интерпретацию русского бунта, позволил нам поставить еще одну задачу - осуществить на основе художественного текста лингвокультурологическое моделирование сценария бунта (борьбы за волю), организованного вокруг исследуемого концепта. Для сопоставления привлекается «История Пугачева» А. Пушкина.

Таким образом, содержание русского концепта ВОЛЯв художественной трактовке В. Шукшина определялось, во-первых, путем анализа функционирования в тексте слова воля и его дериватов; во-вторых, путем лингвокультурологического моделирования сценария русского бунта на базе целостного художественного текста.

Анализ текстового содержания концепта ВОЛЯ в романе В. Шукшина позволил выявить дополнительные к уже эксплицированным на предыдущих этапах исследования смыслы изучаемого концепта. Они также входят в содержательную структуру русского концепта ВОЛЯ, поскольку художественная картина мира — это часть национальной картины мира, а писатель - творец культурных ценностей.

Воля - это абсолютная внешняя свобода, подразумевающая отсутствие стеснений, ограничений (Иван дал себе волю - выпрягся скорей других. Его понимали: на походе держал себя казак в петле), в том числе освобождение от социального рабства (черным людям дать волю; добывать волю у бояр-кровопивцев; приведи ты обездоленных, забитых, многострадальных к счастью, к воле. Дай им волю!), неотъемлемая от географического простора, раздолья (выйти на волю; улизнуть на волю; набирать ширь и волю). Однако прежде всего воля - это совершенная внутренняя свобода, являющаяся внутри-личностной константой субъекта, испытывающего соответствующее состояние (—А чего вышло? Я дал волю, убежденно сказал Степан. / -Как это? /- Дал волю... Берите! /Ты сам в цепях!Волю он дал... /—Дал. Опять не понимаешь? /—Не пойму.).

Воля, понимаемая как внешняя свобода, независимость, представляет для человека ценность (ее не дают как алтын побирушке; воли он захотел!) и поэтому требует оп-

ределенных усилий (добывать волю; ее не дают как алтын побирушке; воли он захотел!), борьбы (без крови ее не дают). Если такая воля становится полной, абсолютной, не предполагающей каких-либо ограничений, то она характеризуется стихийностью, чрезвычайностью в своем проявлении, ввергает человека в сферу инстинктов и вызывает негативные последствия, объективно опасна (Не у одного Кондрата душа заходила, запросилась на волю. Охота стало как-нибудь вывихнуться, мощью своей устрашить, заорать, что ли, или одолеть кого-нибудь; побаивался [его] за самовольство; продолжая самовольничать, подвергает себя и своих товарищей опасности).

Воля, понимаемая как совершенная внутренняя свобода, - категория иного порядка. Она, несомнено, представляет ценность для человека, но свойственна немногим, потому что задает характер поведения и судьбу человека в целом (Только тебе за рухлядь какую-нибудь не жалко жизнь отдать, а за волю - жалко, тебе кажется, за волю — это коту под хвост. Вот я и говорю - подневольный ты ... А мне, еслив ты меня спросишь, всего на свете воля дороже... Веришь, нет: мне за людей совестно, что они измывательство над собой терпют; ... Ты, Фрол, подневольная душа... Ты ишо нарукахуматери сидел, ауж вольным не был).

Кроме того, воля - это еще и большой, открытый простор, воспринимаемый русскими как свой по духу, родной, дорогой (милый простор).

Именно такая совокупность смыслов определяет содержание концепта ВОЛЯ в интерпретации В. Шукшина.

Концепт ВОЛЯ лежит в основе сценария русского бунта (борьбы за волю), объединяющего ролевую, сюжетную и простраяственно-временную составляющие.

Структура ролей сценария бунта предполагает наличие двух противоборствующих сил: бунтующих и тех, кто им противостоит. Национально специфичен сам состав бунтующих, это казаки как движущая сила бунта и крестьяне, в массе своей безынициативные. Специфичен также ряд ролей и статусов самого предводителя бунта. Так, он выполняет социальную роль заступника (заступник, надежа), при этом имея статус отца (батька, отец, батюшка Степан Тимофеевич), вожака (вождь, вожак, голова, атаман, начало) и даже бога (бог), кумира (кумир).

Вожак действует в соответствии с социальными ожиданиями (экспектациями). Его появление в ситуации бунта закономерно, и фактор ожидания народом личности, которая поведет за собой массы, т. е. харизматической личности, первозначим (Но велико обаяние Разина, жестокое обаяние; Пойдут — ты умеешь заманить. У тебя ... чары, как у ведьмы, - ийтить за тобой легко, даже вроде радостно; Он [Разин] с болью не хотел резни, зная, что они потом сами согнутся от вида крови, которая прольется. Но ждали, что он повернет шапку. Он повернул. Всегда, всю жизнь от него ждали). Вожак - идеологическое производное (от) народа, он обладает чертами русского национального характера: предприимчивостью, активностью, решительностью, дерзостью, смекалкой,

хитростью идр. (крепкий, напористый человек, ... умный ихитрый; беспокойная натура; есть такие люди: не могуту сидеть; непокорный атаман).

Образ Степана Разина, безусловно, имеет идиостилевос, собственно шукшинское, решение. В. Шукшин интерпретирует этот образ прежде всего в рамках драмы человеческих возможностей. Разин пришел дать волю, которую не желают брать. Степан Разин -тот, кем овладела идея воли, став его alter ego. Вообще воля, понимаемая как безграничная свобода духа, всегда в сердце бунтаря, для него это категория постоянного состояния, категория жизненной необходимости. Беспредельная и безграничная, стихийная и чрезвычайная, воля нередко оборачивается произволом. Она утопична, и желание бунтовщиков обрести ее несбыточно. В этом и заключается причина обреченности русского бунта на неудачу, оттого русский бунт - с такими глобальными целями (!) - обречен стать кровавым пиром, закончиться казнями и возвращением к старому положению дел.

Этапы сценария бунта таковы.

1. Под влиянием определенных причин появляется недовольство.

2. Стихийно, под действием импульса возникает бунт.

3. Появляется предводитель бунта.

4. Бунт приобретает характер общенародного.

5. Апофеозом бунта становится кровавое мщение.

6. Бунт стремительно приближается к краху.

7. Попытки изменить ход событий не приводят к каким-либо позитивным результатам.

8. Все заканчивается разгромом бунта.

Исход бунта также во многом предрешен сущностью той силы (государство, владыки), против которой выступает Разин и народные массы: эта сила непобедима. Однако финал бунта по сути амбивалентен: во многом это не только крах, но и победа. Разин не устрашился смерти, достиг абсолютной свободы духа и сохранил ее перед лицом смерти. Такая интерпретация событий принадлежит В. Шукшину, но данное идиостилевое воплощение не изменяет структуры и сценария бунта в целом, что подтверждается сопоставлением романа с «Историей Пугачева» А. Пушкина. Дело в том, что В. Шукшин разворачивает проблему воли в плане экзистенциальной свободы выбора, и смерть Разина — это высшее выражение акта воли. Сверхчеловеческое мужество Разина на эшафоте - последнее и абсолютное свидетельство свободы человеческого духа пред лицом власти и смерти: «Дал волю... Берите!» - говорит Разин. «Исключительность выбора, сделанного одним человеком, - как заметил Ж. П. Сартр, - влияет на всех», и это напрямую относится к судьбе С. Разина и русского народа.

Степан Разин - это своего рода странник, если иметь в виду, что «странник - самый свободный человек на земле», что русской душе не сидится на месте, что это не мещанская душа, не местная душа (П. А. Бердяев). Поэтому не случайны в тексте романа

смыслы 'активные/интенсивные действия', 'движение', связанные как с деятельностью Разина, так и хронотопом бунта.

Сценарий бунта находится в ближайшей соотнесенности с природно-естествеиной организацией мира: огнем, водой, землей, небом, а его развитие соответствует темпоральному природному циклу. Все это позволяет говорить о хронотопе сценария бунта как о природном. Природные составляющие - тот образный фон, на котором ощущается воля в ее ментальном представлении (Дон, Волга, ширь, степь, река, солнце, небо и т.д.). Циклическое время, восходящее к сезонным, календарным циклам, определяет развитие бунта и его возможную воспроизводимость (пробуждение бунтующих сил - утро, борьба за волю - день, разгром бунта - сумерки, казнь Разина — ночь). Следовательно, обретение воли предполагает и ощущение органической связанности с природой: человек — часть вольной природы.

Таким образом, собственно лингвокультурологический подход - выявление текстового содержания концепта ВОЛЯ и моделирование сценария русского бунта (борьбы за волю) на базе художественного текста - позволил во многом уточнить содержание исследуемого концепта, хотя и показал, что ядро концепта остается неизменным. Сформи-рованность, стабильность ядра (основной доминанты) и высокая значимость концепта ВОЛЯ в русской культуре в равной степени подтверждаются всеми материалами исследования.

В заключении обобщаются результаты исследования.

Основное содержание диссертации отражено в следующих публикациях:

1. ПетровыхН М. (Катаева Н. М) Семантическая структура слов воля и свобода: общее и особенное // Русский язык в контексте современной культуры: Тез. докл. Меж-дунар. конф., 29-31 октября 1998 г. Екатеринбург, 1998. С. 108-1 И.

2. Петровых Н. М. (Катаева Н. М.) Воля и свобода в индивидуальном поведении личности: к вопросу о современной культурно-речевой ситуации // Лингвокультуроло-гические проблемы толерантности: Тез. докл. Междунар. конф., 24-26 октября 2001 г. Екатеринбург, 2001. С. 107-110.

3. Петровых Н. М (Катаева //. М) Фрейм бунта в русском романе // Проблемы интерпретации в лингвистике и литературоведении: Матер. III Филол. чтений, 28—29 ноября 2002 г. В 2 т. Новосибирск, 2002. Т. 1. Лингвистика. С. 238-241.

4. Петровых Н. М. (Катаева Н. М) Концепты воля и свобода в русском языковом сознании // Известия Уральского государственного университета, 2002. № 24. С. 207217. (Сер. Гуманитарные науки: История. Филология. Искусствоведение; Вып. 5).

5. Петровых Н. М. (Катаева И. М.) Концепт ВОЛЯ в русском языке: содержание и методы описания // Языки и литературы народов Горного Алтая: Междунар. ежегодник - 2002 / Под ред. А. А. Чувакина. Горно-Алтайск, 2002. С. 61-67.

6. Петровых Н. М. (Катаева Н. М.) Концепт толерантность на фоне концептов -

воля и свобода в русском языковом сознаниии // Коммуникация и толерантность: теоретические и прикладные аспекты: Программные матер. Междунар. науч. конф., 15-18 мая 2003 г. Екатеринбург, 2003. С. 9.

Подписано в печать Л . Формат 60x84/16. Бумага офсетная. Усл. печ. л /,3/5~ Заказ № Цб . Тираж 100.

Отпечатано в ИПЦ «Издательство УрГУ». г Екатеринбург, ул Тургенева, 4

И107 17

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Катаева, Наталья Михайловна

Введение.

Глава 1. Теория концепта в современной русистике.

1.1. Из истории становления и функционирования термина «концепт».

1.2. Термин «концепт» в контексте лингвокультурологии.

1.3. Аспекты и методы изучения концепта в лингвистике.

Выводы.

Глава 2. Лексико-семантическая интерпретация концепта ВОЛЯ.

2.1. К постановке проблемы.

2.2. Семантическая эволюция слова-имени концепта ВОЛЯ.

2.3. Семантическое ядро концепта ВОЛЯ по лексикографическим данным.

2.4. Системно-языковые и контекстные смыслы слова-имени концепта ВОЛЯ.

2.4.1. Системно-языковые смыслы.

2.4.2. Контекстные смыслы.

Выводы.

Глава 3. Концепт ВОЛЯ в психолингвистическом аспекте.

3.1. К постановке проблемы.

3.2. Ассоциативные смыслы слов воля и свобода.

3.3. Семантика слов воля и свобода по данным интуитивных толкований.

Выводы.

Глава 4. Концепт ВОЛЯ в романе В. Шукшина «Я пришел дать вам волю».

4.1. К постановке проблемы.

4.2. Текстовое содержание концепта ВОЛЯ.

4.3. Сценарий русского бунта в романе В. Шукшина.

Выводы.

Введение диссертации2004 год, автореферат по филологии, Катаева, Наталья Михайловна

Тяготение к синкретизму наук и главенство антропоцентризма в современной русистике обусловили возникновение на рубеже XX и XXI вв. целого ряда исследований, посвященных реконструкции культурно-специфичных феноменов, в совокупности образующих языковую картину мира. Особое внимание привлекают культурные концепты, представляющие собой ядерные единицы картины мира определенной лингвокультурной общности, хранимые в человеческом сознании и опредмеченные в языке. В современном русском языкознании исследовались концепты ИСТИНА [Арутюнова 1991; Лукин 1993], СУДЬБА [Пугач 2001; Радзиевская 1991; Савенкова 1998; Чернейко 1997], ДОЛГ [Булыгина, Шмелев 1991], ЛЮБОВЬ [Вильмс 1996; 1997; Воркачев 1995; Данькова 2000; Каштанова 1997; и др.], РЕВНОСТЬ [Юшкова 2001; 2003], ДУША [Вежбицкая 2001; Тильман 1999; Убийко 1998; Урысон 1998], ВЕРА [Ивашенко 2000; Степанов 1997], ЖИЗНЬ и СМЕРТЬ [Дзюба 2001; Чернейко, Хо Сон Тэ 2001] и др. Однако это лишь начало современной концептологии. Значительный пласт концептов выделен, но не изучен; многие концепты, уже получившие лингвистическую интерпретацию, требуют дальнейшего исследования.

Концепт ВОЛЯ, один из наиболее значимых для русского мировосприятия, уже выступал объектом лингвистического внимания. Ему посвящены статьи [Базылев 2001; Гребенщикова 1998; Урысон 2004; Хижняк 2000], отдельные замечания о данном концепте имеются в книгах [Булыгина, Шмелев 1997; Вежбицкая 2001; Колесов 1986; Кошелев 1991; Савельева 1997; Топоров 1983]. Монографически интересующий нас концепт исследован лишь в аспекте исторического развития как одно из лексических выражений единого, по мнению автора, концепта свобода — воля — вольность [Лисицыным 1996]. Таким образом, концепт ВОЛЯ относится к числу малоисследованных, что и определяет актуальность данной диссертационной работы. Кроме того, для современной концепт-лингвистики актуален дальнейший поиск теоретической и методологической модели выявления и описания концепта, и автор данной работы присоединяется к этому поиску.

В диссертации ставится и решается важная научная задача многоаспектного описания русского концепта ВОЛЯ. Содержание концепта определяется на основе системно-семантического анализа, психолингвистического эксперимента и лингво-культурологического моделирования одного из сценарных воплощений концепта на базе целостного художественного текста. Этим определяется научная новизна работы.

Концепт ВОЛЯ отличается от многих «одиночных» концептов тем, что имеет смысловую пару - СВОБОДА (аналогично другим «парным» концептам: добро и благо, правда и истина, долг и обязанность и др.). Плотная содержательная связь компонентов таких пар и одновременно их содержательное различие отражают особенности русской ментальности [Булыгина, Шмелев 1997; Савельева 1997]. Уже имеющиеся исследования концептуальной пары ВОЛЯ и СВОБОДА (В. Н. Топоров, Т. В. Булыгина и А. Д. Шмелев, А. Д. Кошелев, А. Вежбицкая, Д. Н. Лихачев и др.), как и осмысление соответствующих понятий в русской философии XIX - начала XX вв. (И. В. Киреевский, А. С. Хомяков, В. Г. Белинский, Г. П. Федотов, Л. П. Красавин, Н. А. Бердяев и др.), позволяют говорить о том, что в русском сознании воля, будучи непосредственно связана со свободой, почти всегда ей противопоставляется, в отличие от свободы она является особой единицей ментальности русского человека. В настоящей работе концепт ВОЛЯ не объединяется с концептом СВОБОДА, но анализируется в постоянном сопоставлении с этим парным концептом.

Цель исследования состоит в определении содержания концепта ВОЛЯ, отражающего специфику русского менталитета, на основе комплексного (системно-семантического, психолингвистического и собственно лингвокультурологического) подхода.

Поставленная цель достигается путем решения следующих задач:

- уточнение термина «концепт» и выработка аппарата исследования;

- описание исследуемого концепта на базе 1) лексико-семантического анализа, 2) психолингвистической интерпретации и 3) выявления текстового содержания концепта воля-,

- определение ядра и околоядерной области концепта;

- выявление организованных вокруг концепта ВОЛЯ фрейма ситуации воли и сценария русского бунта, представляющего собой борьбу за волю;

- сопоставление концептов ВОЛЯ и СВОБОДА в лингвокультурологическом аспекте.

Ход исследования соответствует поставленным задачам.

На предварительном этапе освещается история становления теории концепта, анализируются, существующие в лингвистике подходы к его интерпретации, рассматриваются базовые понятия и проблемы лингвокультурологии в связи с термином «концепт», а также аспекты и методы его изучения.

Концепт рассматривается на основе трех источников: совокупности словарных данных о концепте ВОЛЯ и данных о нем в русском языке как системе, материалах психолингвистического эксперимента, целостном художественном тексте, содержащем индивидуальную интерпретацию концепта ВОЛЯ. Обобщенным предметом исследования является содержание культурного концепта ВОЛЯ. Каждый аспект исследования связан с собственным материалом, ведущим методом и особой задачей анализа.

Первый аспект предполагает лексико-семантический анализ содержания концепта ВОЛЯ. При этом учитывается эволюция слова воля как имени концепта. Применяются методы компонентного и контекстного анализа. Объектом анализа служат словарные дефиниции слов воля и свобода в исторических и современных толковых словарях русского языка, а также иллюстративный материал отобранных словарных статей и собранные автором контексты со словами воля и свобода и их дериватами. Предмет анализа - семантика слова воля и его производных, а также (сопоставительно) слова свобода. В итоге определяются семантические константы исследуемого концепта в русском языке.

Второй аспект связан с психолингвистической интерпретацией концепта ВОЛЯ в сопоставлении с концептом СВОБОДА. Используются соответствующие методы (свободный ассоциативный эксперимент, методика прямого толкования). Объектом исследования служат данные проведенных нами психолингвистических экспериментов. Предметом анализа являются семантические связи слов-стимулов воля, свобода с их ассоциатами, а также семантика указанных слов по данным интуитивных толкований информантов. Проверяется, насколько семантические константы, выявленные по результатам анализа системно-семантических данных, актуальны в современном массовом языковом сознании. В конечном счете определяются психосемантические константы исследуемого концепта в современном русском языковом сознании. Кроме того, в опоре на семантику ситуации, стоящей за словом воля, выявляются параметрические признаки концепта ВОЛЯ, и на материале ассоциатов описывается его фрейм-структура.

Третий аспект предполагает уточнение культурных констант концепта ВОЛЯ на основе изучения его реализации в целостном художественном тексте, а именно романе В. Шукшина «Я пришел дать вам волю». Ведущими являются методики контекстного и текстового анализа, а также метод лингвокультурологического моделирования. Объектрм наблюдения выступает сплошная выборка контекстов, содержащих слово воля и его производные. Предмет анализа - семантика актуального слова воля и его производных в текстовом пространстве романа В. Шукшина. Здесь же на материале романа осуществлено лингвокультурологическое моделирование сценария русского бунта (борьбы за волю).

Вариативность объекта исследования и многоаспектность анализа потребовали сочетания разнообразных методов исследования. Использовались описательно-аналитический метод с его составляющими (наблюдение, обобщение, интерпретация, классификация); группа специальных методик семантического анализа (методы компонентного, контекстного, структурно-семантического, дистрибутивного анализа); психолингвистические методы (свободный ассоциативный эксперимент, методика прямого толкования, фреймовая методика); метод лингвокультурологического моделирования; привлекались статистические методики.

Теоретическая значимость исследования определяется тем, что в работе представлена информация об одном из наиболее значимых фрагментов русской языковой картины мира, обогащающая лингвокультурологическое представление о концепте ВОЛЯ. В диссертации развивается методика комплексного концептуального анализа, в частности на основе целостного художественного текста выявляется сценарная реализация исследуемого концепта, что значимо для развития методов когнитивной лингвистики. Результаты данной работы могут быть использованы в трудах по лингвокультурологии, философии языка, общей и писательской лексикографии, культуре речи.

Практическая значимость исследования заключается в том, что его материалы и полученные результаты могут найти применение в лексикографической практике: при составлении в толковых словарях и словарях концептов статей с именами воля и свобода; в практике вузовского преподавания современного русского языка (раздел «Лексикология»), культуры речи, психолингвистики, в спецкурсе по лингвокультурологии.

На защиту выносятся основные положения исследования.

1. Ядро концепта ВОЛЯ представлено в сознании носителей языка следующими смыслами: 'самостоятельность/отсутствие подчинения'; 'состояние/положение, характеризующееся полным отсутствием границ/рамок или правил/условий', 'предполагающее активные/интенсивные действия', 'предполагающее совершение действий исключительно в соответствии с собственными желаниями субъекта'; 'состояние, вызванное ощущением полного отсутствия стеснений, ограничений'; специфический компонент ядра - это денотативный смысл 'большое, ничем не стесненное пространство'.

2. Концепты ВОЛЯ и СВОБОДА - это разные русские концепты. В русской языковой картине мира они совпадают лишь в отдельных фрагментах, обозначающих универсальную идею самостоятельности, независимости, т.е. положения, характеризующегося отсутствием стеснений/ограничений в чем-либо, а также такого положения, когда свободу, подразумевающую некоторые ограничения, приравнивают к не считающейся ни с какими ограничениями воле (что само по себе отражает специфику русского менталитета). Для русских воля - это абсолют свободы, основанный исключительно на желании, хотении человека, свобода же подразумевает особость, отдельность, обособленность, независимость личности в обществе, какой-либо общности при полном признании законов жизнедеятельности этого общества (общности).

3. Околоядерные смыслы русских концептов ВОЛЯ и СВОБОДА подчеркивают их различие. Концепт ВОЛЯ характеризуется смыслами 'стихийная', 'ввергающая человека в сферу инстинктов, лишающая его человеческого облика', 'открыто проявляющаяся'^'присущая, свойственная немногим', 'оказывающая разрушающее влияние на кого-что-либо; являющаяся причиной каких-либо негативных последствий; опасная', 'необходимая для жизни, представляющая ценность для человека', 'любимая/дорогая', 'причастная к мятежу/бунту', 'отличающаяся силой/мощью проявления', 'имеющая отношение к душе', 'предполагающая бедность' и др. Для концепта СВОБОДА свойственны смыслы 'идеальная, заключающая в себе нечто возвышенное; проникнутая высокими чувствами', 'полная внутреннего содержания', 'основанная на разуме, целесообразная', 'предполагающая ответственность за совершенные действия', 'способная быть тайной, не обнаруживаться', 'предполагающая наличие богатства/денег' и др.

4. Концепт ВОЛЯ имеет фрейм-структуру, которая отражает модель соответствующей ситуации: субъектом воли выступает личность, испытывающая счастье от состояния независимости, ощущающая себя как птица или ветер, нередко утрачивающая при этом разумность в действиях и проявляющая безответственность. В русском языковом сознании ситуация воли имеет природную локализацию и связывается с большим пространством, а также с активным временем суток и жизни в целом.

5. Концепт ВОЛЯ лежит в основе сценария русского бунта (борьбы за волю), объединяющего ролевую, сюжетную и пространственно-временную составляющие, отмеченные национальной спецификой.

6. Концепт ВОЛЯ, отражающий представления русских о личностном и географическом просторе и совершенной, ничем не ограниченной внутренней свободе как внутриличностной константе, особенно ярко характеризует специфику русского менталитета.

Апробация работы. Основные положения исследования изложены автором на Международной конференции «Русский язык в контексте современной культуры» (Екатеринбург, 1998), Всероссийской научно-методической конференции «Культурно-речевая ситуация в современной России: вопросы теории и образовательных технологий» (Екатеринбург, 2000), Международной научной конференции «Лингвокуль-турологические проблемы толерантности» (Екатеринбург, 2001), на Российской научной конференции (III Филологические чтения) «Проблемы интерпретации в лингвистике и литературоведении» (Новосибирск, 2002), Международной научной конференции «Коммуникация и толерантность: теоретические и прикладные аспекты» (Екатеринбург, 2003).

Результаты работы обсуждались на заседаниях кафедры риторики и стилистики русского языка Уральского государственного университета им. А. М. Горького.

Основное содержание исследования отражено в шести публикациях, в том числе двух статьях.

Структура диссертации соответствует модели исследования. Работа состоит из введения, четырех глав, заключения, списков использованной литературы и словарей, а также принятых в тексте сокращений. Основной текст диссертации сопровождается приложениями, содержащими словарные статьи с именами воля и свобода из исторических и современных толковых словарей русского языка, а также материалы проведенного психолингвистического эксперимента.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Русский концепт ВОЛЯ"

Выводы

Анализ текстового концепта ВОЛЯ в романе В. Шукшина позволил выявить дополнительные к уже эксплицированным на предыдущих этапах исследования смыслы изучаемого этнического концепта. Они также входят в содержательную структуру русского концепта ВОЛЯ, поскольку художественная картина мира - это часть национальной картины мира, а писатель — творец культурных ценностей.

Воля - это абсолютная внешняя свобода, подразумевающая отсутствие стеснений, ограничений, в том числе освобождение от социального рабства, неотъемлемая от географического простора, раздолья. Однако прежде всего воля - это совершенная внутренняя свобода, являющаяся внутриличностной константой субъекта воли, «приметой» вольного человека.

Воля, понимаемая как внешняя свобода, независимость, представляет для человека ценность и благо, благоприятствует достойной жизни. В случае если такая воля становится полной, абсолютной, не предполагающей каких-либо ограничений, то она характеризуется стихийностью, чрезвычайностью в своем проявлении, ввергает человека в сферу инстинктов и вызывает негативные последствия, поскольку такая ситуация объективно опасна.

Воля, понимаемая как совершенная внутренняя свобода, - категория иного порядка. Она, несомнено, представляет ценность для человека, но свойственна немногим, потому что задает характер поведения и судьбу человека в целом.

Кроме того, воля - это еще и большой, открытый простор, воспринимаемый русскими как свой по духу, родной, дорогой.

Именно такая совокупность смыслов определяет содержание концепта ВОЛЯ в интерпретации В. Шукшина.

Концепт ВОЛЯ лежит в основе сценария русского бунта, объединяющего ролевую, сюжетную и пространственно-временную составляющие.

Структура ролей сценария бунта предполагает наличие двух противоборствующих сил: бунтующих и тех, кто им противостоит. Национально специфичен сам состав бунтующих: это казаки как движущая сила бунта и крестьяне, в массе своей безынициативные. Специфичен также ряд ролей и статусов самого предводителя бунта. Так, он выполняет социальную роль заступника (заступник, надежа), при этом имея статус отца (батька, отец), вожака (вождь, вожак) и даже бога (бог), кумира (кумир).

Вожак действует в соответствии с социальными ожиданиями (экспектациями). Его появление в ситуации бунта закономерно, и фактор ожидания народом личности, которая поведет за собой массы, т.е. харизматической личности, первозначим. Вожак - идеологическое производное народа, он обладает чертами русского национального характера: предприимчивостью, активностью, решительностью, дерзостью, смекалкой, хитростью и др.

Образ Степана Разина, безусловно, имеет идиостилевое, собственно шукшинское, решение. В. Шукшин интерпретирует этот образ прежде всего в рамках драмы человеческих возможностей. Разин пришел дать волю, которую никто не желает взять. Степан Разин - тот, кем овладела идея воли, став его alter ego. Вообще, воля, понимаемая как безграничная свобода духа, всегда в сердце бунтаря, для него это категория постоянного состояния, категория жизненной необходимости. Такая воля, беспредельная и безграничная, стихийная и чрезвычайная, нередко оборачивается произволом. Такая воля утопична, и желание бунтовщиков обрести ее несбыточно. В этом и заключается причина обреченности русского бунта на неудачу, оттого русский бунт - с такими глобальными целями (!) - обречен стать кровавым пиром, закончиться казнями и возвращением к старому положению дел.

Исход бунта также во многом предрешен сущностью той силы (государство, владыки), против которой выступают Разин и народные массы: эта сила непобедима. Однако финал бунта по сути амбивалентен: во многом это не только крах, но и победа. Разин не устрашился смерти, достиг абсолютной свободы духа и сохранил ее перед лицом смерти. Это авторская интерпретация, однако она не изменяет структуры сценария бунта в целом, что подтверждается сопоставлением романа с «Историей Пугачева» А. Пушкина.

Дело в том, что В. Шукшин разворачивает проблему воли в плане экзистенциальной свободы выбора, и смерть Разина - это высшее выражение акта воли. Сверхчеловеческое мужество Разина на эшафоте - последнее и абсолютное свидетельство свободы человеческого духа пред лицом власти и смерти: «Дал волю. Берите!» - говорит Разин. «Исключительность выбора, сделанного одним человеком, как заметил Ж. П. Сартр, - влияет на всех».

Степан Разин - это своего рода странник, если иметь в виду, что «странник -самый свободный человек на земле» (Н. А. Бердяев), что русской душе не сидится на месте, что это не мещанская душа, не местная душа. Поэтому в тексте романа не случаен смысл 'движение', связанный как с активностью Разина, так и хронотопом бунта.

Сценарий бунта находится в ближайшей соотнесенности с природно-естественной организацией мира: огонем, водой, землей, небом, а его развитие соответствует темпоральному природному циклу. Все это позволяет говорить о хронотопе сценария бунта как о природном хронотопе. Природные составляющие - тот образный фон, на котором ощущается воля в ее ментальном представлении (Дон, Волга, ширь, степь, река, солнце, небо и т.д.). Циклическое время, восходящее к сезонным, календарным циклам, определяет развитие бунта и его возможную воспроизводимость (пробуждение бунтующих сил — утро, борьба за волю — день, разгром бунта — сумерки, казнь Разина - ночь). Таким образом, обретение воли предполагает и ощущение органической связанности с природой: человек - часть вольной природы.

Таким образом, лингвокультурологическое моделирование сценария русского бунта позволило дополнить и во многом уточнить содержание исследуемого концепта.

Заключение

Содержание русского концепта ВОЛЯ в данной работе определялось на основе^и-стемно-семантического, контекстного и текстового анализа, психолингвистического эксперимента, фреймовой методики и метода лингвокультурологического моделирования.

Комплексное исследование показало, что концепт ВОЛЯ имеет глубокие ментальные основания в русском языковом сознании.

Воля для русских - это личностный и географический простор. Под личностным простором понимается независимость (смыслы 'самостоятельность', 'отсутсвие подчиненного положения'), связанная с отсутствием границ/рамок или правил/условий для совершения активных/интенсивных действий исключительно в соответствии с собственными желаниями субъекта (смыслы 'состояние/положение, характеризующееся полным отсутствием границ/рамок или правил/условий', 'предполагающее активные/интенсивные действия', 'предполагающее совершение действий исключительно в соответствии с собственными желаниями субъекта'), а также состояние (чувство), вызванное ощущением полного отсутствия стеснений, ограничений. Географический простор в русском языковом сознании выступает материальным аналогом личностного простора; большое, ничем не стесненное природное пространство отождествляется с простором личности.

Последовательное сопоставление показало, что концепты ВОЛЯ и СВОБОДА -это разные русские концепты. Они совпадают лишь в отдельных фрагментах, обозначающих универсальную, общефилософскую идею свободы, хотя допускают приравнивание свободы и воли. При этом именно свобода приравнивается к воле, а не наоборот. Последнее подчеркивает особую значимость воли для русского человека, что в свою очередь отражает специфику его менталитета. Вообще воля — это абсолют свободы, основанный исключительно на желании, хотении человека, свобода же подразумевает личную особость, отдельность, обособленность, независимость — обязательно в каких-либо границах; в социуме это границы какой-либо общности при полном признании законов ее жизнедеятельности. Специфичность значения слова воля определяется его исконным смыслом 'направленное желание, хотение': воля - это такое положение дел, при котором возможно совершение действий исключительно в соответствии с собственными и только собственными желаниями.

Смыслы околоядерной области концепта уточняют специфику русского понимания воли. Это следующие смыслы: 'стихийная', 'ввергающая человека в сферу инстинктов, лишающая его человеческого облика', 'открыто проявляющаяся', 'присущая, свойственная немногим', 'оказывающая разрушающее влияние на кого-что-либо; являющаяся причиной каких-либо негативных последствий; опасная', 'необходимая для жизни, представляющая ценность дня человека', 'любимая/дорогая', 'причастная к мятежу/бунту', 'живительная', 'имеющая отношение к душе', 'предполагающая бедность' и др. Для концепта СВОБОДА свойственны смыслы 'идеальная, заключающая в себе нечто возвышенное; проникнутая высокими чувствами', 'полная внутреннего содержания', 'основанная на разуме, целесообразная', 'предполагающая ответственность за совершенные действия', 'способная быть тайной, не обнаруживаться', 'исключительная по важности', 'предполагающая наличие богатства/денег' и др. Таким образом, воля стихийна, причастна к бунту, опасна и не подлежит одобрению, но в то же время живительна и представляет огромную ценность для человека, интерпретируется как жизненная необходимость. Свобода в противоположность воле предполагает ответственость, основана на разуме, полна внутреннего содержания и оценивается как исключительное по важности явление, идеал и благо для личности и общества. Свобода оценивается отрицательно лишь в случае ее «переизбытка», т.е. вынужденного одиночества.

Воля индивидуальна, она не считается ни с чем и ни с кем, свобода же, напротив, социальна, она выступает как условие достойной человека жизни в обществе. Поэтому не случайно, что атрибутами воли выступают бедность и конь, она ассоциируется с цыганами, разбойниками, а также природой; свобода же не отрицает наличия денег (деньги дают определенную степень свободы). Именно в том случае, когда ты не связан никакими условиями и договорами, т.е. находясь в природном локусе и будучи не отягощенным, в том числе богатством, человек становится по-настоящему вольным. Воля, в отличие от свободы, идея в своей основе индивидуальная. О свободе же говорят, прежде всего подразумевая общество, общность, в котором действуют определенные законы (нормы, правила, условия), и свобода в нем- это право на собственное мнение и чувство, не случайно свобода, как показал психолингвистический эксперимент, ассоциируется с творчеством (художник), областью, которая предполагает самореализацию личности.

Концепт ВОЛЯ организует вокруг себя фрейм, отражающий стереотипную ситуацию воли, и сценарий русского бунта, отражающий ролевую, сюжетную, пространственно-временную составляющие борьбы за волю. Согласно фрейм-структуре концепта ВОЛЯ, субъектом воли выступает человек, которому свойственно конкретно-чувственное, эмоционально-психическое переживание независимого состояния, человек, способный к бунту (ср. Разин - тот, кем овладела идея воли). Воля — постоянный атрибут странника и бунтаря, для них это категория жизненной необходимости. Субъект испытывает счастье, будучи вольным. При этом нередко утрачивается разумность в действиях: воля, беспредельная и безграничная, стихийная и чрезвычайная, нередко оборачивается произволом. Ситуация воли сосредоточена, как правило, в природном локусе и связана с активным временем суток и жизни в целом. Субъектом свободы также является прежде всего независимая личность и хронотоп ситуации свободы свободы во многом совпадает с таковым ситуации воли. Однако ситуация свободы отличается от рассмот&нной: внешнее проявление свободы характеризуется определенными ограничениями социального характера.

Русский бунт - это апогей проявления воли. И это закономерно, поскольку он представляет собой борьбу против государства, за волю, которая понимается бунтарями как ценность, категория жизненной необходимости. Борьба за волю имеет массовый характер. Именно массовость, «многолюдность» вызывают особое поведение бунтующих, превращающих борьбу против власти в борьбу за волю, русский бунт с его размахом, «вывихнутостью» и произволом. Борьба за волю общенародна, и идеологическим производным (от) народа является вожак, выразитель их желаний и чаяний, заступник, отец, бог и кумир. Бунтующие - это бунтари и примкнувшие к ним, по природе своей не бунтари, являющиеся рабами не только «внешне», но и в душе. Русский бунт обречен на неудачу, поскольку цель его - абсолютная, полная свобода, в том числе и от государства (т.е. воля в обществе) — не может быть достигнута по определению.

Таким образом, комплексный подход позволил выявить содержание концепта ВОЛЯ и описать его специфику по сравнению с концептом СВОБОДА. Высокая значимость концепта ВОЛЯ в русской ментальности подтверждена всеми материалами исследования.

Список научной литературыКатаева, Наталья Михайловна, диссертация по теме "Русский язык"

1. Аверинцев С. С. Попытки объясниться: Беседы о культуре. М., 1988.401 с. Аверинцев С. С. Поэтика ранневизантийской литературы. М., 1997.343 с. Алексеев С. Мысль и действительность. М., 1914.

2. Апресян Ю. Д. Лекическая семантика. Синонимические средства языка. 1974. 367с. Апресян Ю. Д. Избранные труды. Т. I. Лексическая семантика. Синонимические средства языка. М, 1995 а. 367 с.

3. Апресян Ю. Д. Образ человека по данным языка: Попытка системного описания // Вопр. языкознания, 1995 б. № 1. С. 37-67. Апухтина В. А. Проза В. Шукшина. М., 1986. 94 с.

4. Арнольд И. В. Эмоциональный, экспрессивный, оценочный и функционально-стилистический компоненты лексического значения // ХХП Герценовские чтения. Иностранные языки. Л., 1970.

5. Арутюнова Н. Д. Понятие пресуппозиции в лингвистике // Изв. АН СССР. Сер. лит. и яз. Т. 32, № 1. 197Д. С. 84-89.

6. Арутюнова Н. Д. Предложение и его смысл: Логико-семантические проблемы. М., 1976.383 с.

7. Арутюнова Н. Д. Истина: фон и коннотации // Логический анализ языка: Культурныеконцепты: Сб. ст. / Отв. ред. Н. Д. Арутюнова. М., 1991. С. 21-30.

8. Арутюнова Н.Д. Введение // Логический анализ языка: Ментальные действия: Сб. ст.

9. Отв. ред. Н. Д. Арутюнова, Н. К. Рябцева. М., 1993. С. 3-6.

10. Арутюнова Н. Д. Язык и мир человека. 2-е изд., испр. М., 1999. 896 с.

11. Арутюнова Н. Д. Наивные размышления о наивной картине языка // Язык о языке. М.,2000. С. 7-22.

12. Аскольдов-Алексеев С. А. Концепт и слово // Русская речь. Новая серия. Л., 1928. С. 28-44. Асколъдов С. А. Концепт и слово // Русская словевность. От теории словесности к структуре текста. Антология. М., 1997. С. 267-279.

13. Афанасьев А. Н. Происхождение мифа: Статьи по фольклору, этнографии и мифологии. М., 1996. 639 с.

14. Ахманова О. С. Очерки по общей и русской лексикологии. М., 1957.295 с. Ахманова О. С. Основы компонентного анализа. М., 1969. 146 с.

15. Бабушкин А. П. Типы концептов в лексико-фразеологической семантике языка. Воронеж, 1996. 104 с.

16. Бабушкин А. П. Картина мира в концептосфере языка // Язык и национальное сознание. Воронеж, 1998. С. 38-39.

17. Бабушкин А. П. Сослагательное наклонение и «возможные миры» // Когнитивная семантика. Тамбов, 2000. Ч. 2. С. 183-184.

18. Баженова Е. А. Системность научного текста // Человек коммуникация - текст. Барнаул, 2000. Вып. 4.С. 63-73.

19. Баженова Е. А. Научный текст как система субтекстов: Дис. . докт. филол. наук. Екатеринбург, 2001. 366 с.

20. Базыпев В. Н. Мифологема скуки в русской культуре // RES LINGVISTICA: Сб. ст. К 60-летию проф. В. П. Нерознака. М., 2000. С. 130-147.

21. Бенвенист Э. Общая лингвистика / Под ред., с вступ. ст. и коммент. Ю. С. Степанова. М., 1974. 447 с.

22. Бердникова А. Г. Концепт благодарность в русской языковой картине мира // Проблемы интерпретационной лингвистики: Межвуз. сб. науч. тр. Новосибирск, 2000. С. 34—42. Бердяев Н. А. Философия свободы. Смысл творчества. М., 1989. 535 с.

23. Бердяев Н. А. Судьба России. М., 1990. 346 с.

24. Бердяев Н. А. Душа России // Русская идея / Сост. и авт. вступ. статьи М. А. Маслин. М., 1992. С. 295-312.

25. Бердяев Н. А. О человеке, его свободе и духовности: Избр. труды / Ред.-сост. Л. И. Новикова и И. Н. Сиземская М., 1999. 312 с.

26. Береснева НИ Модель внутреннего лексикона в позднем онтогенезе (ассоциативный эксперимент): Автореф. дис. канд. филол. наук. Пермь, 1997. 22 с. Библер В. С. От наукоучения к логике культуры: Два философских введения в XXI в. М., 1991.412 с.

27. Богуславский В. М. Человек в зеркале русской культуры, литературы и языка. М., 1994.237 с.

28. Бодуэн де Куртенэ И. А. Избранные труды. Т. 2. М., 1963. 391 с.

29. Борисова И. Н. Семантическая организация высказываний, описывающих ситуациипознания: Дис. канд. филол. наук. СПб., 1991.430 с.

30. Брутян Г. А. Языковая картина мира и ее роль в познании // Методологические проблемы анализа языка. Ереван, 1976. С. 57-64.

31. Васильев Л. М. Значение в его отношении к системе языка: Учеб. Пособие по спецкурсу для студ. филол. факультетов. Уфа, 1985. 61 с. Вебер М. Избранные произведения. М., 1990. 804 с.

32. Вежбицка А. Русский язык // Вежбицка А. Язык. Культура. Познание / Пер. с англ. М., 1996. С. 33-88.

33. Вежбицка А. «Культурно-обусловленные сценарии»: новый подход к изучению межкультурной коммуникации // Жанры речи: Сб. науч. ст. Саратов, 1999. С. 112-133.

34. Вежбицкая А. Понимание культуры через посредство ключевых слов / Пер. с англ. М., 2001.288 с.

35. Вейсгербер И. Л. Родной язык и формирование духа. М., 1993.

36. Верещагин Е. М., Костомаров В. Г. В поисках новых путей развития лингвостранове-дения: концепция речеповеденческих тактик. М., 1999. 84 с.

37. Вильмс Л. Е. Ассоциативно-образные представления в сложных словах с компонентом 'liebe-7'- liebe' // Языковая личность: Культурные концепты. Волгоград, Архангельск, 1996. С. 169-176.

38. Вильмс Л. Е. Лингвокультурологическая специфика понятия «любовь» (на материалерусского и немецкого языков): Автореф. дисканд. филол. наук. Волгоград, 1997.17 с.

39. Виноградов В. В. Русский язык. М., 1947. 263 с.

40. Виноградов В. В. Язык художественных произведений // Вопр. языкознания, 1954. № 5. С. 3-27.

41. Виноградов В. В. Об омонимии и смежных явлениях // Вопр. языкознания, 1960. № 5. С. 3-17.

42. Виноградов В. В. О теории художественной речи: Учеб. пособие / Послесл. акад. Д. С. Лихачева. М., 1971. 240 с.

43. Винокур Г. О. О языке художественной литературы: Учеб. пособие. М., 1991.448 с. Винокур Т. Г. Закономерности стилистического использования языковых единиц. М., 1980.238 с.

44. Волохина Г. А., Попова 3. Д. Синтаксические концепты русского простого предложения. Воронеж, 1999.

45. Воркачев С. Г. Национально-культурная специфика любви в русской и испанской па-ремиологии // Филол. науки, 1995. № 3. С. 56-66.

46. Воробьев В. В. Лингвокультурология (теория и методы). М., 1997. 331 с. Гадамер Г.-Г. Истина и метод. М., 1988. 699 с. Гак В. Г. Семантическая структура слова. М., 1971.

47. Гак В. Г. К проблеме семантической синтагматики // Проблемы структурной лингвистики. М., 1972.

48. Гинзбург Е. Л. Конструкции полисемии в русском языке. Таксономия и метонимия. М., 1985.223 с.

49. Гинзбург Р. С. Значение слова и методика комплексного анализа // Иностр. яз. в школе, 1978. №5. С. 32-45.

50. Говердовский В. И. Коннотемная структура слова. Харьков, 1989. 92 с.

51. Горелов И. Н., Седов К Ф. Основы психолингвистики: Учеб. пособие. М., 1997. 256 с.

52. Горн В. Ф. Характеры Василия Шукшина. Барнаул, 1981.248 с.

53. Горн В. Ф. В. Шукшин: Личность. Книги. Барнаул, 1990.284 с.

54. Гребенщикова Н. Понятие ВОЛЯ в русском языковом сознании // Вопросы функциональной грамматики. Гродно, 1998. С. 51-59.

55. Григорьев В. П. Поэтика слова: На материале русской советской поэзии. М., 1979.343 с. Гришаев В. «Я родом из деревни .»: Материалы к биографии // Шукшинские чтения. Барнаул, 1984. С. 138-145.

56. Гуковский Г. А. Пушкин и проблема реалистического стиля. М., 1957.416 с. Гумболып В. Избранные труды по языкознанию. М., 1984. 398 с. Гумбольт В. Язык и философия культуры. М., 1985.452 с.

57. Гуревич А. Я. Ментальность // 50/50: Опыт словаря нового мышления / Под общ. ред. М. Ферро и Ю. Афанасьева. М., 1989. С. 454-456.

58. Дементьев В. В., Седов К Ф. Социопрагматический аспект Теории речевых жанров: Учеб. пособие. Саратов, 1998. 107 с.

59. Демъянков В. 3. Интерпретация, понимание и лингвистические аспекты их моделирования на ЭВМ. М., 1989.171 с.

60. Залевская А. А. Значение слова и возмлжности его описания // Языковое сознание: формирование и функционирование. М., 1998 б. С. 35-54.

61. Залевская А. А. Введение в психолингвистику: Учеб. пособие для филол. факультетов вузов. М., 2000.382 с.

62. Записки иностанцев о восстании С. Разина. М., 1968.174 с.

63. Караулов Ю. Н. Лингвистическое конструирование и тезаурус литературного языка. М., 1981.

64. Караулов Ю. Я. Русский язык и языковая личность. М., 1987.262 с. Касевич В. Б. Буд дизм. Картина мира. Язык. СПб., 1996.

65. Клименко А. П., Супрун А. Е. Ассоциативный эксперимент в ряду других семантических исследований // Словарь ассоциативных норм русского языка / Под ред. А. А. Леонтьева. М., 1977. С. 17-24.

66. Колесов В. В. Мир человека в слове Древней Руси. Л., 1986. 311 с.

67. Колесов В. В. Отражение русского менталитета в слове // Человек в зеркале наук. Л.,1991. С. 90-138.

68. Корнилов О. А. Языковые картины мира как производные национальных менталите-тов.М., 1999. 341 с.

69. Кошелев А. Д. К эксплицитному описанию концепта «свобода» // Логический анализ языка: культурные концепты: Сб. ст. / Отв. ред. Н. Д. Арутюнова. М., 1991. С. 61-64.

70. Крысин Л. П. Соцолингвистические аспекты изучения современного русского языка. М., 1989.186 с.

71. Кузнецов А. М. Компонентного анализа метод // Лингвистический энциклопедический словарь. М.; 1990. С. 233-234.

72. Кузнецова Э. В. Лексикология русского языка: Учеб. пособие для филол. факультетов ун-тов. М., 1982. 152 с.

73. Кузнецова Э. В. Введение // Лексико-семантические группы русских глаголов. Иркутск, 1989. С. 4-24.

74. Кукушкина Е. И. Познание, язык, культура: Некоторые гносеологические и социологические аспекты проблемы. М., 1984. 263 с.

75. Купина Н. А. Смысл художественного текста и аспект лингвосмыслового нализа. Красноярск, 1983.160 с.

76. Купина Н. А. Лирика раннего Маяковского. Лингвистический анализ: Учеб. пособие по спецсеминару. Свердловск, 1988. 88 с.

77. Лакофф Дж. Мышление в зеркале классификаторов // Новое в зарубежной лингвистике. М., 1988. Вып. 23. С. 12-21.

78. Ларин Б. А. Эстетика слова и язык писателя. Л., 1974.285 с.

79. Лейдерман Н. Л. Мироздание по Шукшину (концепция личности в рассказах писателяна рубеже 60-70-х гг.) // Урал, 1982. № 3. С. 175-185.

80. Леонтьев А. А. Язык, речь, речевая деятельность. М., 1969.214 с.

81. Леонтьев А. А. Основы психолингвистики. 3-е изд. М., 2003.287 с.

82. Леонтьев А. Н. Деятельность. Сознание. Личность. М., 1975. 304 с.

83. Лисицын А. Г. Анализ концепта свобода воля — вольность в русском языке: Автореф. дис. канд. филол. наук. М., 1996.17 с.

84. Лихачев Д. С. Заметки о русском. М., 1984. 64 с.

85. Лихачев Д. С. Концептосфера русского языка // Изв. РАН. Сер. лит. и яз., 1993. Т. 32, № 1.С. 3-9.

86. Логический анализ языка: Культурные концепты: Сб. ст. / Отв. ред. Н. Д. Арутюнова. М., 1991.204 с.

87. Логический анализ языка: Модели действия: Сб. ст. / Отв. ред. Н. Д. Арутюнова, Н. К. Рябцева. М., 1992.163 с.

88. Логический анализ языка: Ментальные действия: Сб. ст. / Отв. ред. Н. Д. Арутюнова, Н. К. Рябцева. М., 1993. 173 с.

89. Логический анализ языка: Язык и время: Сб. ст. / Отв. ред. Н. Д. Арутюнова. М., 1997. Логический анализ языка: Образ человека в культуре и языке: Сб. ст. / Отв. ред. Н. Д. Арутюнова. М., 1999.

90. Логический анализ языка: Языки пространств: Сб. ст. / Отв. ред. Н. Д. Арутюнова, И. Б. Левонтина. М., 2000.448 с.

91. Логический анализ языка: Семантика начала и конца: Сб. ст. / Отв. ред. Н. Д. Арутюнова. М., 2002. 647 с.

92. Лотман Ю. Н. Несколько мыслей о типологии культур // Языки культуры и проблемы переводимости. М., 1987.

93. Лукин В. А. Концепт ИСТИНЫ и слово ИСТИНА в русском языке (опыт концептуального анализа рационального и иррационального в языке) // Вопр. языкознания, 1993. №4. С. 63-68.

94. Лукьянова Н. А. О соотношении понятий экспрессивность, эмоциональность, оценоч-ность И Актуальные проблемы лексикологии и словообразования: Сб. науч. тр. / Отв. ред. К. А. Тимофеев. Новосибирск, 1976. Вып. 5.

95. Лукьянова Н. А. Экспрессивная лексика разговорного употребления: проблемы семантики. Новосибирск, 1986. 227 с.

96. Маслова В. А. Лингвокультурология: Учеб. пособие. М., 2001.208 с.

97. Матвеева Т. В. Лексическая экспрессивность в языке: Уч. пособие по спецкурсу.1. Свердловск, 1986. 92 с.

98. Матвеева Т, В. Функциональные стили в аспекте текстовых категорий: Синхронно-сопоставительный очерк. Свердловск, 1990. 170 с.

99. Матвеева Т. В. Энергетика текста // Изв. УрГУ, 2000. № 17. (Вып. 3). С. 107-112. Медникова Э. М. Значение слова и методы его описания. М., 1974.202 с. Мелетинский Е. М. Время мифологическое // Мифы народов мира. Т. 1. М., 1991.С. 252-253.

100. Минский М. Фреймы для представления знаний. М., 1979.152 с.

101. Михайлова О. А. Ограничения в лексической семантике: Семасиологический и лингвокультурологический аспекты. Екатеринбург, 1998. 240 с.

102. Морковкин В.В. Антропоцентрический versus лингвоцентрический подход к лексико-графированию // Национальная специфика языка и ее отражение в нормативном словаре: Сб. ст. / Отв. ред. Ю. Н. Караулов. М., 1988. С. 131-136.

103. Морковкин В В., Морковкина А. В. Русские агнонимы (слова, которые мы не знаем). М., 1997.

104. Мурзин Л. Н, Штерн А. С. Текст и его восприятие. Свердловск, 1991.171 с. Мурзин Л. Н. Язык, текст и культура // Человек Текст — Культура / Под ред. Н. А. Купиной, Т. В. Матвеевой. Екатеринбург, 1994. С. 160-169.

105. Мурзин Л. Н. О лингвокульторологии, ее содержании и методах // Русская разговорная речь как явление городской культуры / Под ред. Т. В. Матвеевой. Екатеринбург, 1996. С. 7-13.

106. Мустайоки А. О лингвистических экспериментах // Язык система. Язык - текст. Язык-способность: Сб. ст. М., 1995. С. 155-160.

107. Нагибина Е. В. Концепт «слава» в русском языке (лингвокультурологический аспект):

108. Автореф. дис. канд. филол. наук. Барнаул, 2002. 21 с.

109. Никитин М. В. Основы лингвистической теории значения. М., 1988.165 с.

110. Попова 3. Д., Стернин И. А. Понятие концепт в лингвистических исследованиях. Воронеж, 2000. 30 с.

111. Потебня А. А. Эстетика и поэтика. М., 1976. 614 с. (Ист. эстетики в памятниках и документах).

112. Потебня А. А. Мысль и язык. Киев, 1993. 192 с.

113. Потебня А. А. Символ и миф в народной культуре. М., 2000. 480 с.

114. Поцепня Д. М. Образ мира в слове писателя: Автореф. дис. . докт. филол. наук.1. СПб., 1997.42 с.

115. Почещов О. Г. Языковая ментальность: способ представления мира // Вопр. языкознания, 1990. № 6. С. 111-122.

116. Проблемы речевой коммуникации: Сб. ст. Саратов, 2000. 241 с.

117. Пугач В. Н. Концепт «судьба» в повести А. Пушкина «Метель» // Филология и культура: Матер. III Междунар. конф. Тамбов, 2001. Ч. 2. С. 93-94.

118. Савенкова Л. Б. Концепт «судьба» и его реализация в русских пословицах // Язык и национальное сознание. Воронеж, 1998. С. 45—46.

119. Сагатовский В. Н. Русская идея: Продолжим ли прерванный путь? СПб., 1994. Сахарный Л. В. Введение в психолингвистику: Курс лекций. Л., 1989. 180 с.

120. Селиверстова О. Н. Значение слова и информация // Теория речевой деятельности (проблемы психолингвистики). М., 1968. С. 130-153.

121. Селиверстова О. Н. Компонентный анализ многозначных слов: На материале некоторых русских глаголов. М., 1975.240 с.

122. Сепир Э. И. Избранные труды по языкознанию и культурологии / Пер. с англ. Общ. ред. и вступ. ст. А. К. Кибрика. М., 1993. 654 с.

123. Сигов В. К. Русская идея В. М. Шукшина: концепция народного характера и национальной судьбы в прозе. М., 1999. 302 с.

124. Скляревская Г. Н. Прагматика и лексикография // Язык система. Язык - текст. Язык - способность: Сб. ст. М., 1995. С. 63-71.

125. Смирницкий А. И. К вопросу о слове (проблема «тождества слова») // Тр. Ин-та языкознания, 1954. Т. 4. С. 35-47.

126. Соловьев В. М. Анатомия русского бунта. Степан Разин: мифы и реальность. М., 1994. 252 с.

127. Степанов Ю. С. Номинация, семантика, семиология (виды семантических определений в современной лексикологии) //Языковая номинация. Общие вопросы. М., 1977. С. 294-358.

128. Степанов Ю. С. Имена. Предикаты. Предложения: Семиологическая грамматика. М., 1981.360 с.

129. Степанов Ю. С. Константы: Словарь русской культуры. М., 1997. 824 с.

130. Степанов Ю. С. Константы: Словарь русской культуры. 2-е изд., испр. и доп. М.,2001.990 с.

131. Стернина М. А. Лексико-грамматическая полисемия в системе языка. Воронеж, 1999. 160 с.

132. Супрун А. Е., Клименко А. П. Ассоциативная лексикография и изучение лексической системности // Теория языка и словари. Кишинев, 1988.

133. Тарасов Е. Р. Язык и культура: Методологические проблемы // Язык культура — этнос. М., 1994. С. 107.

134. Творчество В. М. Шукшина в современном мире (Эстетика. Диалог культур. Поэтика. Интерпретация). Барнаул, 1999.

135. Телия В. Н. Вторичная номинация и ее виды // Языковая номинация: Виды наименований. М., 1977. С. 129-222.

136. Телия В. Н. Типы языковых значений. Связанное значение слова в языке. М., 1981. 269 с.

137. Теория поля в современном языкознании: Тез. докл. науч.-теор. семин. Уфа, 1991. Ч. I. Тильман Ю. Д. «Душа» как базовый культурный концепт в поэзии Ф. И. Тютчева // Фразеология в контексте культуры. М., 1999. С. 203-212.

138. Топоров В Н. Пространство и текст // Текст: семантика и структура. М., 1983. С. 227284.

139. Тышлер И. С. Омонимия в современном английском языке. Саратов, 1988.

140. Убийко В. И. Концепт «душа» в концептосфере «Внутренний мир человека» // Язык инациональное сознание. Воронеж, 1998. С. 46-48.

141. Уорф Б. Л. Отношение норм поведения и мышления к языку // Новое в зарубежной лингвистике. М., 1960. Вып. 1.

142. Филлмор Ч. Основные проблемы лексической семантики // Новое в зарубежной лингвистике. М., 1983. Вып. 12. С. 74 123.

143. Филлмор Ч. Фреймы и семантика понимания // Новое в зарубежной лингвистике. М., 1988. Вып. 23. С. 52-92.

144. Франк С. Л. Религиозно-исторический смысл русской революции // Франк С. Л. Русское мировоззрение. СПб., 1996. С. 119-137. Фрумкина Р. М. Психолингвистика: Учебник. М., 2001. 320 с.

145. Фрумкина Р. М. Концептуальный анализ с точки зрения лингвистиа и психолога // Науно-техническая информация. Сер. 2. Информационные процессы и системы, 1992. № 6. С. 1-8.

146. Хайдеггер М. Время картины мира // Новая технократическая волна на Западе / Сост. и вступ. ст. П. С. Гуревича. М., 1986. С. 93-119.

147. Черносвитов Е. В. Пройти по краю: В. Шукшин. Мысли о жизни, смерти и бессмертии. М., 1989.235 с.

148. Чувакин А. А. Смешанная коммуникация в художественном тексте: Основы эвокаци-онного исследования. Барнаул, 1995. 125 с.

149. Чувакин А. А. Основы эвокационной теории художественной речи: Автореф. дис. . докт. филол. наук. Барнаул, 1996. 42 с.

150. Чурилина Л. Н. Антропоцентризм художественного текста как принцип организации его лексической структуры: Автореф. дис. докт. филол. наук. СПб., 2003. 39 с.

151. Шмелев Д. Н. Современный русский язык: Лексика. М., 1977.335 с. Шукшин В. М. Вопросы самому себе. М., 1981.256 с. Шукшин. Жизнь и творчество. Барнаул, 1992. Вып. 2.

152. Щерба JI. В. Избранные работы по русскому языку / Предисл., подбор текстов, примеч. и ред. М. И. Матусевич. М., 1957.188 с. Щур Г. С. Теории поля в лингвистике. М., 1974.255 с. Эйхенбаум Б. М. О прозе: Сб. ст. Л., 1969. 503 с.

153. Юшкова Н. А. Концепт ревность в художественной прозе Ф. М. Достоевского: Лин-гвокультурологический анализ: Дис. . канд. филол. наук. Екатеринбург, 2003. 233 с. Якобсон Р. Лингвистика и поэтика // Структурализм: «за» и «против». М., 1975. С. 193-230.

154. Wierzbicka A. Semantics, culture, and cognition: universal human concepts in culture-specific configurations. N. Y. Oxford University Press, 1992.

155. Список использованных словарей и справочников

156. Александрова 3. Е. Словарь синонимов русского языка: Практический справочник: ок. 11 ООО синонимических рядов. 11-е изд., перераб. и доп. М.: Рус. яз., 2001. 568 с. (Б-ка словарей рус. яз.).

157. Введенская Л. А. Словарь антонимов русского языка. 2-е изд., испр. и доп. Ростов н/Д.: Изд-во Ростовск. ун-та, 1982.176 с.

158. Горбачевич К. С., Хабло Е. Л. Словарь эпитетов русского литературного языка. Л.: Наука, 1979. 568 с.

159. Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка: В 4-х т. Т. 1: А-3. М.: Рус. яз., 1989. 699 е.; Т. 4: P-V. М.: Рус. яз., 1991. 683 с.

160. Ефремова Т. Ф. Новый словарь русского языка. Толково-словообразовательный: Свыше 136 ООО словар. ст. Т. 1: А-О. М.: Рус. яз., 2000. 1209 с. Т. 2: П-Я. М.: Рус. яз., 2000. 1088 с. (Б-ка словарей русского языка).

161. Колесников Н. П. Словарь антонимов / Под ред. Н. М. Шанского. Тбилиси: Изд-во Тбилисск. ун-та, 1972. 314 с.

162. Кубрякова Е. С., Демьянков В. 3., Панкрац Ю. Г., Лузина Л. Г. Краткий словарь когнитивных терминов. М., 1996. 90 с.

163. Лопатин В. В., Лопатина Л. Е. Русский толковый словарь: ок. 35 000 слов. 4-е изд., стер. М.: Рус. яз., 1997.832 с. (Б-ка словарей рус. яз.).

164. Нефедова Е. А. Экспрессивный словарь диалектной личности. М.: Изд-во Московск. ун-та, 2001. 144с.

165. Пословицы русского народа: Сб. В. Даля: В 3-х т. М., 1996.

166. Розенталь Д. Э., Теленкова М. А. Словарь-справочник лингвистических терминов. М., 1976. 543 с.

167. САН Словарь ассоциативных норм русского языка / Под ред. А. А. Леонтьева. М.: Изд-во Московск. ун-та, 1977. 192 с.

168. Славянская мифология: Энциклопедический словарь. М.: Эллис Лак, 1995.416 с. Славянские древности: Этнолингвистический словарь / Под ред. Н. И. Толстого. В 5 т. Т. 1: А-Г. М.: Междунар. отношения, 1995. 581 с.

169. Словарь русских говоров среднего Урала. Дополнения / Под ред. А. К. Матвеева. Екатеринбург, 1996. 580 с.

170. Словарь синонимов и антонимов / Сост. О. А. Михайлова. Переизд. Екатеринбург: Изд-во «У-Фактория», 2002. 512 с.

171. СОШ Ожегов С. И., Шведова Н. Ю. Толковый словарь русского языка: 80 ООО слов и фразеологических выражений / РАН. Ин-т рус. яз. им. В. В. Виноградова. 4-е изд, доп. М.: Азбуковник, 1999. 944 с.

172. Срезневский И. И. Словарь древнерусского языка. В 3-х т. Т. 1: А-Д. М.: Политиздат, 1989. 806 с.

173. Частотный словарь языка М. Ю. Лермонтова // Лермонтовская энциклопедия / Гл. ред. В. А. Мануйлов. М., 1981. С. 717-774.

174. Этимологический словарь русского языка. Т. 1. (Вып. 3). / Под рук. и ред. Н. М. Шанского. М.: Изд-во Московск. ун-та, 1968. С. 157-158.

175. Список текстовых источников

176. Пушкин А. С. История Пугачева // Пушкин А. С. Собр. соч.: В 15 т. М.,1998. Т. 12. С. 5-183.

177. Шукшин В. М. Я пришел дать вам волю: Роман. Повести. М., 1991.411 с.

178. Список принятых сокращений1. АиФ Аргументы и факты

179. БАС Большой академический словарь1. ДС дифференциальная сема

180. ДСм дифференциальный смысл1. ЛГ Литературная газета1. ЛЗ лексическое значение

181. ЛСВ лексико-семантический вариант

182. ЛЭС Лингвистический энциклопедический словарь

183. MAC Малый академический словарь1. МК Московский комсомолец

184. РАС Русский ассоциативный словарь

185. СОШ Ожегов С. И., Шведова Н. Ю. Толковый словарь русского ТВ - телевидение

186. ФЭС Философский энциклопедический словарь ЯСм - ядерный смысл