Русский менталитет: опыт социально-философского анализа

Полежаев, Дмитрий Владимирович

автореферат диссертации по философии, специальность ВАК РФ 09.00.11
диссертация на тему: Русский менталитет: опыт социально-философского анализа

Год: 2011
Автор научной работы: Полежаев, Дмитрий Владимирович
Ученая cтепень: доктора философских наук
Место защиты диссертации: Волгоград
Код cпециальности ВАК: 09.00.11

Диссертация по философии на тему 'Русский менталитет: опыт социально-философского анализа'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Русский менталитет: опыт социально-философского анализа"

На правах рукописи

ПОЛЕЖАЕВ Дмитрий Владимирович

РУССКИЙ МЕНТАЛИТЕТ: ОПЫТ СОЦИАЛЬНО-ФИЛОСОФСКОГО АНАЛИЗА

09.00.11 - социальная философия

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени доктора философских наук

Волгоград - 2011

4845096

Работа выполнена в государственном образовательном учреждении высшего профессионального образования «Волгоградский государственный педагогический университет»

Научный консультант -

доктор философских наук, профессор Никонов Константин Михайлович

Официальные оппоненты -

доктор философских наук, профессор Резник Юрий Михайлович

доктор политических наук, профессор Панкратов Сергей Анатольевич

доктор философских наук, доцент Баева Людмила Владимировна

Ведущая организация -

Российский университет дружбы народов

Защита состоится « 17» мая 2011 г. в II .00 часов на заседании совета Д 212.029.03 по защите докторских и кандидатских диссертаций при Волгоградском государственном университете по адресу: 400062, г. Волгоград, пр.Университетский, 100, ВолГУ, ауд. 4-13 А.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Волгоградского государственного университета.

Автореферат разослан

Ученый секретарь диссертационного совета

2011 г.

В. А. Храпова

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования. В современном обществе возрастает значение исторических традиций, ценностей, установок русского народа. Актуальность исследования проблемы русского менталитета обусловлена целой совокупностью причин, важнейшей среди которых является потребность понять специфику истории русского народа, особенности современного российского общества, перспективы его динамики. Сложные социальные, этнополитические процессы, происходящие сегодня в России, приковывают общественное внимание и внимание ученых к сложным проблемам, связанным с самосознанием русского народа. Поэтому проблема единства и многообразия человеческого в человеке вызывает как теоретический, так и практический интерес.

Социально-философское осмысление комплекса проблем современного российского общества (социально-экономических и политических достижений, неудач и перспектив развития) предполагает глубокое исследование проблемы менталитета русского народа. Необходимость этого определяется и потребностями самой философии. Деятельность людей детерминируется социально-экономическими и культурными связями, особенностями психического склада и другими факторами, в основе которых лежат ментальные феномены.

Без четкого знания структуры и особенностей русского менталитета направленная модернизация общества и государства не представляется возможной, поскольку кардинальные реформы — это всегда фундаментальные изменения основ жизни народа, связанные с его ценностными ориен-тациями, сложившимися убеждениями и стереотипами. Ментальные особенности, проявляясь в индивидуальной психике и поведении людей как некие «константы», формируют базу идентичности человека в условиях определенного исторического времени.

Процессы интеграции и глобализации затрагивают сегодня все сферы жизнедеятельности общества. Человечество вступает в качественно новое состояние со сложными многообразными противоречиями, связанными с интенсивным развитием экономических, политических, духовных взаимодействий. Знание природы менталитета - насущная потребность и условие успеха в адаптационных усилиях общества.

Проблема русского менталитета привлекает внимание исследователей

различных областей науки: психологов, политологов, социологов, культурологов, педагогов - и на чисто эмпирическом, и на теоретическом уровне. Проблема менталитета оказывается и в центре внимания философского дискурса: необходимо отделение закономерного и сущностного от случайного и «урезанного» понимания феномена. В методологическом отношении социально-философский подход имеет принципиальное значение, ибо он позволяет вычленить базисные основания и особенности менталитета и тем самым придать дефинициям и возможным пояснениям соответствующую теоретическую нагрузку.

Слово «менталитет» до сего дня звучит в русской речи как иностранный термин, а количество опытов эмпирического, феноменального описания менталитета весьма обширно. Актуализация исследований ментальных феноменов заслуживает положительной оценки; но подчас совершенно размывается внутреннее содержание понятия и, таким образом, отодвигается искомое - сущностные основания, структурные составляющие и законы «жизнедеятельности». Бесконечное «производство» определений менталитета, то есть чисто суммативное собирание некоторых характеристик, не объединенное общей ментальной теорией, и возникающие при этом разноуровневые содержательные дихотомии создают иллюзию разнообразия и богатства толкования проблемы, которая, на наш взгляд, сдерживает действительно философское исследование.

Менталитет народа формируется под воздействием особенных факторов, прежде всего исторических. Русский менталитет не является исключением. Он имеет свои отличительные особенности, которые становятся наиболее заметными в соотношении с ментальными установками других народов. Исследование особенных черт русской нации актуализируется в свете происходящего в последние годы разноуровневого социально-культурного сближения России с объединенным европейским сообществом.

Анализ состояния научной разработанности проблемы требует обращения к истокам ее, к истории вопроса.

Проблемы менталитета тех или иных этнокультурных общностей были поставлены на повестку дня исследователями уже в XIX веке. Считается, что своим зарождением это научное направление во многом обязано трудам X. Штейнталя и В. Вундта, в основу которых были положены идеи Г. В. Ф. Гегеля об «объективном духе», а также распространенным в Германии XIX в. понятиям о «сверхиндивидуальной психике» и обусловлен-

ности социальной истории духовным складом народа. Известны и другие мнения по поводу «научного рождения» менталитета - как научной категории и понятия. Называются имена Р. Эммерсона (1856), А. де Токвиля (1897), М. Мосса (1906), Н. И. Кареева (1919) и ряд других.

Диссертант основывается на трудах Г. В. Ф. Гегеля, И. Канта, М. Хай-деггера, А. Шопенгауэра, О. Шпенглера, которые затрагивают некоторые аспекты проблемы менталитета. Особое место занимают материалы исследований французской Школы «Анналов» (М. Блок, Ф. Бродель, Ж. Ле Гофф, Л. Февр и др.). Выдающаяся роль в разработке проблемы менталитета принадлежит глубинной психологии К. Г. Юнга, психоанализу 3. Фрейда, Э. Фромма, а также А. Адлеру, Р. Арону, М. Веберу, Т. Парсонсу, давшим определенное обоснование исторической устойчивости и повторяемости мировоззренческих и поведенческих стереотипов различных народов.

Специальные исследования в изучении ментальных феноменов осуществлены: Ф. Арьесом, Ж. Дюби, Г. Лебоном, Л. Леви-Брюлем, К. Леви-Строссом, Г. Тардом и др. Использовались труды, посвященные интеграции разнообразных научных фактов и подходов с единых общенаучных позиций (К. Бюлер, В. фон Гумбольдт, А. Вежбицкая, М. Коул, Ж. Делёз, В. А. Лефевр, Н. М. Чернышова и др.).

В последние годы глубокому анализу подвергается русская религиозно-философская традиция в контексте изучения устойчивых ценностей и ориентиров российского общества. Основным в этом поиске является более точное определение содержательной нагрузки понятия «менталитет», задающего смысловое поле проблемной напряженности. Исследование менталитета как устойчивой в длительном историческом протяжении системы внутренних глубинно-психических социально-культурных установок об-

щества может быть естественно вплетено в общий проблемный узел современной философии.

A. Н. Леонтьев, М. К. Мамардашвили, Э. Нойманн, С. Л. Рубинштейн,

B. А. Ядов и др.). Проблема менталитета с позиций социально-психологической детерминации представлена в трудах Б. В. Поршнева и А. Н. Леонтьева. Психологические аспекты проблемы менталитета общества и ментальности личности убедительно представлены также Б. А. Душ-ковым, Р. М. Грановской, С. В. Лурье, Т. В. Семёновой, С. В. Кондратьевым, И. С. Коном, Ш. А. Надирашвили, А. В. Петровским, М. Г. Ярошев-ским. Разработки Д. Н. Узнадзе теории установки входят в число трудов, составляющих философско-методологическую основу диссертации.

Э. Г. Александритов, Л. М. Дробижева, О. С. Новикова, 3. В. Синкевич, А. Г. Спиркин касались вопросов адаптации самосознания и культуры этносов в рамках социально-философского анализа. Представление о менталитете развивали Е. А. Ануфриев, В. В. Ванчугов, Ф. И. Гиренок, Р. А. До-донов, С. П. Иваненков, К. Касьянова, С. Э. Крапивенский, В. И. Курашов, А. Ж. Кусжанова, А. В. Лесная, К. X. Момджян, И. В. Мостовая, Л. Н. Пушкарёв, В. Селлин, А. П. Скорик, Г. Телленбах, Д. Филд, Р. Хин-гли, Б. П. Шулындин, Г. Шульц и др. Видится необходимым комплексное исследование проблемы менталитета в рамках социальной философии.

Глубокое исследование истории менталитета / ментальности как научного понятия и социального феномена наблюдается в трудах А. Я. Гуре-вича, Б. В. Маркова, И. Г. Дубова и др. Б. С. Гершунский рассматривает менталитет с точки зрения возможности «исторически ретроспективного предсказания поведения, поступков индивидуального или коллективного субъекта в определенных видах деятельности и жизненных ситуациях».

Значительное теоретико-методологические влияние на разработку проблемы оказали работы В. С. Барулина, Ю. В. Бромлея, А. С. Панарина, Б. Ф. Поршнева. Гуманитарная культурология, представленная в работах М. М. Бахтина, В. С. Библера, Д. С. Лихачёва, А. Ф. Лосева, А. И. Пигалева и др., продемонстрировала аксиологический подход к исследованию духовной культуры, национальной и исторической психологии народа.

Гражданско-правовые аспекты русского менталитета рассматривались А. С. Барабашем, В. Н. Гуляихиным, А. А. Давлетовым, К. М. Никоновым, И. П. Носовым, Ю. М. Резником. Социально-политические, философско-образовательные вопросы ментального плана разбираются в работах Н. Ф. Калины, И. М. Клямкина, Т. И. Кутковца, В. В. Лапкина, А. М. Новикова, В. И. Пантина, В. И. Садовничего, Г. К. Селевко, А Л. Стризое, Е. В. Чёрного, А. Д. Шоркина.

Проблемы национально-исторического измерения социальных процессов подробно проанализированы такими отечественными и зарубежными исследователями как А. С. Ахиезер, М. А. Барг, М. П. Бузский, В. К. Кантор, Р. Лемелин, О. Мёльден, X. Ортега-и-Гассет, А. С. Панарин, И. А. Петрова, А. Г. Сабиров, Н. Н. Седова, К. Хюбнер, В. А. Шкуратов, К. Ясперс и рядом других. Важные для осмысления русского менталитета вопросы духовности и нравственности - как философских категорий и социально-индивидуальных феноменов - убедительно развернуты Н. К. Бородиной, В. Е. Давидовичем, В. И. Ксенофонтовым, В. С. Малаховым, Н. С. Южалиной и др.

Диссертационные работы, посвященные исследованию различных аспектов русского менталитета/ ментальности, могут составить отдельный раздел историографии по теме нашего диссертационного исследования: М. Г. Горбунова, В. В. Ковалёв, А. Ю. Кузнецов, А. Ю. Мордовцев, Т. В. Семёнова, М. Ю. Шевяков и др.

В качестве основы социально-философского дискурса диссертант рассматривает исторический период, характеризующийся бурным развитием отечественной философии, относительно очерченный границами конца XIX - начала XX вв.; он признается сегодня как своего рода «золотой век» русской философии. Осмысление глубочайших и широких пластов русской истории и русского сознания, духовного склада и образа мышления русского народа стало важным направлением развития отечественной философской мысли.

Объект исследования - нравственно-психологические и интеллектуальные устои жизнедеятельности русского народа.

Предмет исследования - русский менталитет, его специфика и основные конституэнты.

Цели и задачи исследования. Основная цель диссертационной работы - дать социально-философский анализ феномена русского мента-

литета как социокультурного образования в целостном процессе жизнедеятельности человека и общества.

— уточнить смысловое и функциональное содержание понятия «менталитет»;

— обосновать условия и предпосылки принципиально открытого и незавершенного характера ментальных установок и ценностей, исторической значимости данной особенности;

— выделить основные черты русского национального характера и соответствующие им ментальные основания;

— эксплицировать существенные национально-русские ментальные черты, способствующие сохранению и дальнейшему историческому развитию русского народа;

— аргументировать основные возможности реализации потенциала русского менталитета в развитии современной России.

Методологической основой логики диссертационного исследования является системный подход, в соответствии с которым рассматриваемый предмет определяется как целостный феномен с соответствующими уровнями организации и динамикой. При социально-философском исследовании феномена русского менталитета используются также методы сравнительно-исторического, структурно-функционального анализа и принципы диалектического мышления. Теоретическими основаниями и источниками исследования являются труды отечественных и зарубежных философов, рассматривающих различные аспекты проблем социального менталитета.

Научная новизна диссертации заключается в следующем:

— на основании сложившихся в философии идей менталитета впервые выделены и обоснованы исторические предпосылки и условия формирования русского менталитета, его специфики, связи действительного и возможного в содержании и динамике;

— установлено, что исторически сложившиеся ментальные традиции и ценности жизни, отражающие глубинные «пласты» психологии и созна-

ния, тем не менее, носят открытый и незавершенный характер в связи с изменениями культуры и социальной действительности;

— аргументированы периоды развития понятия «менталитет» в мировом и отечественном социально-гуманитарном знании;

— соборный, космический характер русского национального менталитета, с ярко выраженным нравственно-психологическим измерением, рассматривается как желание и способность русского народа к глобальному охвату и ответственному осмыслению проблем общества и человека;

— выявлено, что в современной России возможна реализация трех основных стратегий развития социально-государственных процессов, связанных с возможностями исторической динамики русского менталитета: негативный, «агрессивный», реформистский.

В результате исследования сформулирован ряд выводов, выносимых на защиту в качестве основных положений:

— под менталитетом мы понимаем устойчивую во «времени большой длительности» систему внутренних глубинно-психических социокультурных установок общества, формирующуюся и изменяющуюся как под влиянием внешних воздействий, так и путем внутренне обусловленного саморазвития, и функционирующую на уровне внесознательного;

— теоретико-методологический анализ категории «менталитет», рассматриваемого как глубинное основание социальных процессов, являет собой принципиально незавершенный, открытый характер по той причине, что он обусловлен не только изменениями культуры, но представляет собой ту доминанту, которая укореняет человека в стихиях бытия;

— русский национальный характер как деятельностное проявление феномена русского менталитета может быть артикулирован через «спонтанность» и «обыденность», «державность» и «смирение» и ряд других социальных черт. Внутренняя противоречивость, разнонаправленность ценностных ориентации и установок русского менталитета объясняется нравственно-психологической и интеллектуальной развернутостью духовных основ жизнедеятельности русского народа;

— к числу характерно русских внешних черт, имеющих глубинную внутреннюю, ментальную протяженность, относятся феномены, определяемые понятиями «национальное», «соборное» и «космическое» и содержательно объединенные в устоях жизни;

— понимание русского менталитета как системы установок позволяет

отслеживать и анализировать состояние и динамику отдельных ментальных установок у представителей разных народов, социальных групп, принадлежащих одному народу.

Теоретическая и практическая значимость работы заключается в том, что ее основные положения и выводы дают новую концептуальную основу для культурологических, социально-философских и социально-психологических исследований проблемы русского менталитета, его аспектных и прикладных исследований. Представленная диссертация является одним из первых исследований русского менталитета, в котором в диалектическом единстве рассматриваются социально-философские, исторические, социально-психологические и философско-образовательные аспекты данной проблемы.

Результаты исследования применимы для дальнейшего развития отечественного социально-гуманитарного знания. Теоретические обобщения и выводы могут использоваться для разработки учебных и специальных курсов по социальной философии и философии образования, теорий и истории культуры, социологии и социальной психологии.

В настоящем исследовании рассматриваются три направления общей проблемы менталитета: выделение смыслового и функционального в определении понятия «менталитет» и предположительных признаков ментального; анализ различных «ситуаций» менталитета, его проявлений в историческом пространстве русской цивилизации; осмысление ментальных механизмов социальной динамики как возможного средства преодоления системного кризиса современного российского общества. На стыке этих направлений могут возникнуть новые интересные идеи и открытия.

Апробация диссертационного исследования. Основные положения и выводы диссертации излагались автором на научных конференциях, симпозиумах и конгрессах. В частности, на I Международном научном конгрессе «Искусство, образование, наука в преддверии III тысячелетия» (Волгоград, 1998); II Российском философском конгрессе «XXI век: будущее России в философском измерении» (Екатеринбург, 1999); Международной научной конференции «Феномен российской интеллигенции. История и психология» (Санкт-Петербург, 2000); XV Международном философском конгрессе «Die geistige Einheit Europas in ihrer Kulturellen Vielfalt» (Бонн, 2000); XIV и XV научно-практических конференциях ИФ РАН «Философское осмысление судеб цивилизации» (Москва, 2001, 2002); Me-

ждународной научной конференции «Русская история и русский характер» (Санкт-Петербург, 2002); XXI Международном философском конгрессе «Philosophy facing world Problems» (Стамбул, 2003); III и IV Международных научных конференциях «Человек в современных философских концепциях» (Волгоград, 2004, 2007); IV Российском философском конгрессе «Философия и будущее цивилизации» (Москва, 2005); Международной научной конференции «Историческая память и социальная стратификация. Социокультурный аспект» (Санкт-Петербург, 2005); Международной научной конференции «Актуальные вопросы российской и европейской систем образования» (Бад-Мергентхайм, Германия, 2007); Международной научной конференции «Этнодемографические факторы национальной безопасности России» (Санкт-Петербург, 2008); Международной научно-практической конференции «Формирование толерантного сознания в российской школе» (Волгоград, 2008); Международной научной конференции «Мировоззренческие и философско-мегодологические основания инновационного развития современного общества» (Минск, 2008); Международной научной конференции «Человек в условиях мировых природных и социальных катаклизмов» (Санкт-Петербург, 2010); Всероссийской научно-практической конференции «Русский человек: сущность, своеобразие и перспективы развития» (Елабуга, 2010); Международной научной конференции «Этническое будущее России: научно-философское осмысление» (Санкт-Петербург, 2010); Международной научной конференции «Модернизация России: ключевые проблемы и решения» (Москва, 2010); Международной научной конференции «Национальная философия в контексте современных глобальных процессов» (Минск, 2010) и др.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав (по четыре параграфа в каждой), заключения и списка литературы из 417 наименований. Объем диссертации - 330 страниц.

-12-

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обоснована актуальность темы исследования, рассмотрена степень ее научной разработанности, определены объект и предмет, цели и задачи, методологические основания, раскрыта научная новизна исследования, представлены основные положения, выносимые на защиту, показаны теоретическая и практическая значимость диссертационной работы, приведены данные об апробации, описана структура диссертации.

В первой главе «Смысловое и функциональное в определении понятия "менталитет"» рассматривается история понятия «менталитет», обозначаются его содержательные оттенки. Вычленение существенных признаков ментального позволяет представить авторское видение менталитета, особенностей его функционирования на границе сознания и бессознательного. Пониманию этого способствует подразделение менталитета на два вектора установок - глубинно-психический и социокультурный.

В первом параграфе «Особенности смыслового наполнения понятия «менталитет» в социально-гуманитарном знании» диссертант выделяет периоды развития понятия «менталитет» в мировом и отечественном социально-гуманитарном знании. Подчеркиваются особенности звучания рассматриваемого понятия, обозначаются его содержательные особенности и релевантные научные категорий.

Первый период — «допонятийный», продолжавшийся до конца XIX — начала XX вв. Слово «менталитет» использовалось в обиходе, в повседневной речи людей и имело именно то значение, которое сегодня можно найти в латыни или в словарях европейских языков. Путем перевода идут многие исследователи ментальных феноменов на начальных этапах работы. Указанный уровень осмысления феномена менталитета является недостаточным, поскольку повседневное, обыденное толкование (или про* стой перевод с иного языка) не может раскрыть сложной, многоуровневой структуры менталитета, его известной полифоничности в категориально-понятийном семантическом пространстве.

Второй период - «менталитет как научное понятие европейской мысли» - начинается, по различным оценкам, в конце XIX - начале XX в. с повышением внимания к феномену менталитета в различных научных школах Европы. Наиболее полное звучание термин «менталитет» (mentalité) приобрел во французской социологической школе «Анналов». Здесь оче-

видны некоторые этапы становления понятия, связанные с исследовательским интересом к нему и собственно развертыванием исследований. Это, во-первых, поиск смыслов, своеобразное «притягивание» значений понятия и определение его места в научном категориально-понятийном аппарате; во-вторых, синтез с другими причинными элементами исторического развития — экономикой (материальный фактор) и повседневными изменениями (объективного и субъективного характера); в-третьих, перенаполнение значений менталитета, размывание единой сущности понятия.

Неоднозначность определения менталитета выражается во множестве понятий: «общие категории представлений», «видение мира», «глубинные и архаические слои психики», «неосознанное», «повседневная сторона сознания», «поведение», «психологическая оснастка людей», «дух времени», «общественное сознание», «коллективная психология», «смысловые глубины» или «потаенные пласты глубинной социальной структуры», «образ мышления», «умонастроение» и др.

Изучение философского наследия отечественных мыслителей конца XIX - начала XX вв. дало возможность обозначить ряд понятий, характеризующих проявления или сущностные элементы русского менталитета: «тип», «склад», «образ», «сознание», «дух» и «душа», «большая глубина», «бессознательное» («инстинктуальное») и др. Сравнение их с толкованиями менталитета в западной философии позволяет говорить о часто полной их идентичности.

Представляются интересными размышления Н. А. Бердяева об «умопостигаемом образе русского народа», «русском сознании», «моральном сознании» или «характере русского народа». Убедительно в плане определения менталитета выглядит выражение «более глубокий слой, не нашедший себе выражения в сознании». В. В. Зеньковский рассматривал «сознание русских людей», «русское сознание» или «национальное сознание», используя понятие «глубина» в отношении массового сознания. П. А. Флоренский, раскрывая особенности русского социального мироустройства, использует понятия «народное сознание», «смысл, раскрывающийся в сознании», «духовный склад народа», «национальный дух», «энергия духа» и др. Внешним проявлением национального духа философ называет «национальный характер». Это важно для понимания поведенческого элемента менталитета.

Л. Ладюри подчеркивал, что для характеристики менталитета необходимо исследовать важные составляющие социальной жизни: быт и повсе-

дневные заботы, хозяйство, природное и социальное окружение, семейную жизнь и отношение к детям, религиозные верования, мифы и идеи о душе, смерти, спасении и потустороннем мире, восприятие времени, пространства, истории и социальное поведение. Эти сферы в рамках нашей концепции суть социально-культурные установки менталитета.

Третий период изучения феномена менталитета - с позиции российского исследователя - период «смыслового наполнения понятия в российской науке». Здесь можно выделить подпериоды исследования. Во-первых, с 60-х гг. до конца 80-х гг. XX в. - период освоения термина, приложения отечественных феноменов к преимущественно европейским исследованиям. А во-вторых - с начала 90-х гг. XX в. - это продолжающееся широкое обсуждение феноменов ментального плана, категориально-понятийный поиск в пространстве ментальных феноменов отечественной истории и современности.

Во втором параграфе «Менталитет и ментальность. Модусы интеракции» анализируются структурные компоненты менталитета, выделяются его основные признаки, которые в единстве могут рассматриваться как существенные. Предлагается авторское определение менталитета как устойчивой во «времени большой длительности» (Ф. Бродель) системы внутренних глубинно-психических социокультурных установок общества, формирующейся и изменяющейся как под влиянием внешних воздействий, так и путем внутренне обусловленного саморазвития, и функционирующей на уровне внесознательного.

В основу работы «ментальных механизмов» положены три основные функциональные установки: восприятия (представляющая собой когнитивный элемент), оценки (аффект) и поведения (деятельностный компонент), которые представляют собой своеобразную глубинно-психическую «вертикаль». Феномен менталитета выходит за пределы общественного сознания, но, вместе с тем, не отождествляется с коллективным бессознательным - в контексте теоретических построений 3. Фрейда, А. Адлера и К. Юнга.

Для развернутой характеристики феномена менталитета необходимо выделение существенных, точнее - сущностных признаков ментального, позволяющих говорить о наличном их бытии, вне зависимости от того, какой уровень — социальный, групповой или индивидуальный - выходит на передний план осмысления.

Устойчивость принимается диссертантом в качестве одного из важнейших признаков, характеризующих феномен менталитета. Постоянство

внутренних глубинно-психических характеристик менталитета означает пребывание их в определенном состоянии в конкретную историческую эпоху. Устойчивость ментальных феноменов не означает абсолютной неизменности системы установок. Менталитет есть живой в историческом смысле феномен; устойчивость рассматривается в том числе как способность ментальных установок противостоять внешнему воздействию, нацеленному на его разрушение.

Большая глубина функционирования менталитета может быть выделена в качестве существенного его признака. Данный аспект подчеркивается многими исследователями ментальных феноменов, как в европейской, так и в отечественной философии. Устойчивость как признак ментального может быть убедительно реализована именно в большой глубине, то есть при условии некоторой сокрытости от повседневного его освещения или направленного воздействия.

Важным ментальным признаком является мышление или склад ума. Некоторые словари именно так толкуют понятие менталитета / ментапьности. Это «доповеденческий» признак менталитета, в определенном смысле детерминирующий установку поведения. Применяемое в философии понятие «познающее мышление» в содержательном отношении приближается к обозначенной нами ментальной установке восприятия, в том числе социального. А «эмоциональное мышление» без всяких смысловых натяжек идентифицируется с установкой оценки.

Известны утверждения о национально-психологических особенностях мышления наций, народов и этносов, которые определяют специфику их интеллектуально-познавательной активности. Диссертант рассматривает известные представления о русском уме, обозначенные в свое время И. П. Павловым: русские не склонны к сосредоточенности, небеспристрастны даже в науке — эмоциональный компонент часто выступает ведущим. Стремление «жать до предела», до края, а затем и за край, — представляется характерно русской чертой, проявляющейся во многих сферах социального бытия, что подчеркивал и Д. С. Лихачёв.

Методологически важно замечание М. К. Мамардашвили о том, что для убедительного анализа народного сознания недостаточно самопредставления народа. В поиске содержания сознания нужно, «не веря самим носителям "сознания", иметь методологически контролируемую возможность отвлекаться от того, что они говорят или думают о себе и о своих состояниях».

Общественное сознание как существенный признак ментального имеет право на существование применительно к рассматриваемому феномену в форме «сознание / бессознательное», поскольку ментальные феномены функционируют на этой границе. Действительно, сложно игнорировать понятийный «зазор» между «коллективным бессознательным и «формами общественного сознания», выделяющий ядро, которое философы считают своеобразной точкой отсчета, а точнее - центром исследуемого понятия. Диссертант отошел в авторском определении от традиционных в исследовательском обиходе понятий, приняв за основу понятие «внесознатель-ное»- из творческого наследия отечественного философа и психолога Д. Н. Узнадзе.

Ментальность представляет собой упрощенную форму менталитета, которая не означает «недоразвитости» феномена, неполноценности его в плане сложенности и функционирования. Автор предлагает содержательное разделение западного термина mentalité на «менталитет» и «ментальность», соотносящиеся между собой как «целое» и часть», что позволит говорить о менталитете общества (или национальном менталитете) и ментальное™ личности (индивидуальной ментапьности). Разнопорядковые феномены, таким образом, имеют вполне определенную обшую основу для функционирования, самоосуществления на глубинно-психическом уровне и проявления «вовне».

В третьем параграфе «Функциональный аспект менталитета. Менталитет как система установок» рассматривается феномен установки как системообразующий элемент менталитета. Система установок в пространстве менталитета структурируется на социокультурные (аксиологические) и глубинно-психические (функциональные). Социокультурные установки образуют ценностный ряд, глубинно-психические детерминируют деятельностный аспект менталитета.

Установка восприятш относится к числу наиболее общих социально-психологических механизмов, незначительно изменяющихся даже при мощном идеологическом воздействии (например, в условиях тоталитаризма). Несколько сложнее обстоит дело с установкой оценки, которая влияет на процесс отбора («фильтрации») внешней информации. Она тесно связана с господствующими в обществе ценностями, ориентациями, нормами и принципами социально приемлемого поведения. Установка поведения (деятельностный аспект социальной установки) зависит от результатов

формирования установки оценки. На этом этапе различия в менталитетах, оказываются наиболее заметными и существенными.

Социальная установка рассматривается диссертантом как неосознанное состояние готовности человека определенным образом воспринимать, оценивать и действовать по отношению к окружающим его людям или объектам. Она функционирует наряду с интересом, целью, потребностью. Согласно Ш. А. Надирашвили установка «формируется на основе единства определенных внутренних и внешних факторов и, в свою очередь, кладется в основу конкретного социального поведения». Для полноценного социального поведения человека требуется взаимосвязь его индивидуальных психических особенностей со сложившимися нормами жизнедеятельности социальных групп.

Развернутая характеристика установки не может быть понята вне осмысления ее основных свойств. Иррадиация связана с распространением, переносом значений установки внутри целостной социальной системы, в том числе в историческом протяжении. Согласно свойству генерализации фиксированная установка сохраняет свою силу и «срабатывает» и по отношению к ряду других предметов и явлений. Таким образом происходит стереотипизация восприятия, оценки и поведения в рамках общества.

Установка, оставаясь вне пределов сознания, сохраняет способность оказывать на него решительное влияние. Д. Н. Узнадзе обозначает это состояние как «внесознательное», выводя его из бессознательной сферы: «наши состояния сознания... могут определяться и такими процессами, которые не имеют определенного места в сознании и, значит, не являются сознательными психическими фактами». Внесознательное «осуществление» установок характеризуется автоматизмами, навыками, стереотипами, социальными аттитюдами и др.

Усвоение социальных установок может быть представлено не только как процесс «перехода» из сферы сознания (или бессознательного) во вне-сознательное, то есть в «пограничное» состояние; возможна передача и «готовых» установок, представленных в более или менее систематизированном и устойчивом виде. Извне, минуя процесс осознания, утверждает Д. Н. Узнадзе, установки «перешли в достояние людей в виде готовых формул, не требующих более непосредственного участия процессов объективации. Опыт и образование являются источниками такого рода формул».

Установки-ценности представляют собой систему норм, детер-

минирующих духовную реализацию человека в социальном бьггие. Они обретают свое конкретное воплощение, образуя своеобразное «ментальное поле», в единстве с глубинно-психическими установками. Действие данной системы рассматривается как ментальная «работа», которую не следует рассматривать механистически, уподобляя его, по выражению В. А. Ле-февра, «бездушию автомата», включающего механизм жесткого поведенческого алгоритма. Автоматизмы поведения в пространстве «ментального поля» могут быть охарактеризованы как «думающее поведение».

«Общее» (менталитет общества) необходимо сопрягается с «единичным», с конкретными условиями жизни каждого человека, моделями его поведения. Универсальная закономерность взаимодействия личности и социума проявляется в целом спектре специфических законов формирования личности. Некоторые исследователи справедливо, на наш взгляд, выделяют два уровня при анализе духовного потенциала личности: относительно-феноменологический и категориально-аналитический. На первом уровне ментальность характеризуется набором нравственно-психологических чувств. На втором - выступает как социально-рассудочный феномен, базирующийся на соответствующих чувствах и настроении. Единство, взаимосвязь чувственного и рационального и определяет, помимо всего прочего, динамику системы установок общества и личности, выступает своеобразным истоком социальной направленности деятельности.

В четвертом параграфе «Феномены сознания и бессознательного в менталитете» рассматривается пространство функционирования ментальных феноменов, понимаемое как поле осуществления ментальных актов. Осмысление менталитета как «глубинного» феномена позволяет подчеркнуть его функционирование на уровне жизни, пограничном между сознанием и бессознательным.

Менталитет народа, нации, общества (например, русский менталитет) или ментальность малой социальной группы и отдельной личности не являет собой некоей данности, окончательной и неизменной. В работах ряда авторов речь идет о признании менталитета принадлежащим исключительно к сфере, выходящей за пределы сознания. Другие исследователи допускают «работу» сознания в рамках функционирования ментальных феноменов. Эта точка зрения видится предпочтительной, поскольку, наполняемый ценностными установками в пространстве культуры, менталитет не может не иметь истоков сознания в процессе своего генезиса.

Диссертант, относя феномен менталитета к сфере внесознательного, обращает внимание на содержательную направленность основных функций сознания. Именно «отражательная, порождающая (креативная), регу-лятивно-оценочная и рефлексивная функции» являются важными для осмысления особенностей осуществления менталитета. Сознание человека есть и продукт социализации, оно развивается в условиях общественного бытия, в условиях социального менталитета.

Менталитет не возникает и не функционирует лишь на бессознательном уровне, а зарождается и прирастает набором в собственную внутреннюю систему установок смыслов, целей и ценностей осознанно, хотя и под влиянием внешней среды. Социальное бессознательное, свойства которого позволяют человеку идентифицировать себя с определенной социальной совокупностью, по мнению Э.Фромма, есть «вытесненные сферы... Содержанием этих элементов является то, что общество не может позволить своим членам довести до осознания, если оно собирается и дальше успешно функционировать на основе собственных противоречий».

С. В. Кондратьев выделяет в сфере «предсознания» усвоенные субъектом социальные нормы, регулирующая функция которых переживается как «голос совести», «зов сердца», «веление долга», интериоризация которых придает им императивность. Согласно К. Юнгу, коллективное бессознательное содержит в качестве структурных элементов «архетипы» — общечеловеческие первообразы всех психических процессов и переживаний, определяющие готовность реагировать определенным образом. Закрепляющиеся в психике исторически, они передаются из поколения в поколение и актуализируются в подходящих условиях (эта черта, объединяет архетип и социальную установку). Р. М. Грановская замечает, что содержание архетипов всегда «личностно и исторически обусловлено».

Диссертант рассматривает менталитет общества как сложную систему, включающую в себя, по меньшей мере, два уровня: внешний, витальный, в значительной степени подвижный, связанный напрямую с изменяющимися жизненными обстоятельствами, в том числе природными, социальными, политико-идеологическими и др., и внутренний — инертный, более устойчивый, представляющий собой в определенном смысле «ядро», которое и корректирует ментальные установки, «восстанавливая» их, приводя к единому знаменателю, насколько это возможно, индивидуальные ментально-сти. «Ментальный акт, - замечает В. Хёсле, - может продлить свое суще-

ствование лишь в другом ментальном акте... Оставшаяся в прошлом история сознания формирует круг коннотаций, которые особым образом воздействуют на ментальный акт».

Здесь важен феномен общественного или национального самосознания, о котором, по мнению С.Л.Рубинштейна, можно говорить, когда народ

а) осознает самое себя как нечто особенное в большом социальном мире,

б) понимает свои поступки как свое собственное «производное» и в) готов нести ответственность за них. Задача национального самосознания - не просто осмыслить жизнь в «большом» плане и распознать то, что в ней подлинно значимо, находить верные средства для решения открывшихся задач, но определять самые задачи и общую жизненную цель. Здесь важны не только отрефлексированные, продуманные мысли, но и вся совокупность неясных представлений и установок, детерминирующих поведение людей.

Активность самосознания означает стремление понять, оценить, преобразовать себя в соответствии с выработанным идеалом, а инертность проявляется в желании сохранить status quo, способствуя сохранению отличительных особенностей нации. Интересно мнение И. С. Кона о том, что Hia-циональное самосознание предполагает фактическое единство, преемственность и последовательность установок и ценностных ориентаций, осознаваемых как личные интересы и склонности. Они могут либо быть продуманными в рамках разработанной программы, либо действовать стихийно, быть невыражаемыми в логических понятиях. Самосознание, таким образом, имеет ментальные основания, выступая как феномен витальной проявленности менталитета.

Во второй главе «Менталитетные "ситуации": интерпретация в русской философской мысли» диссертант выделяет характерные особенности русского менталитета, отличающие его от других национальных ментальных образований. Религиозная, правовая, государственная и другие установки выступают как особые феномены, которые находят свое воплощение в русском национальном характере.

В первом параграфе «Русский менталитет: сущность и понимание» рассматриваются различные аспекты единства русской культуры. Подчеркивается противоречивость как свойство менталитета русского народа, разнонаправленность поведения, мышления, социального восприятия. Феномен менталитета может быть рассмотрен как яркая характеристика народа, нации, общества. Переведенная во внешний план исследова-

ния, она определяется как характеристика «отличия» и связана с выделением сферы отдельного носителя менталитета - из «общего».

Ментальные отличия проявляются в тех случаях, когда отдельные сферы культуры попадают в поле зрения философа, художника, историка. Возникающий в ходе исследования содержательно-смысловой диссонанс и характеризует ту или иную «ситуацию отличия», которая возникает между прошлым и настоящим, между «своим» и «иным». В таком ключе небезынтересно обращение к идее Г. Гегеля о соотношении «субъективного утверждения культуры своего времени» и «чисто объективной верности в передаче прошлого» исследователем. «Чисто субъективный способ изображения, - пишет он, - доходит в своей крайней односторонности до того, что совершенно уничтожает объективный образ прошлого и на его место ставит современность в ее внешнем проявлении», то есть события прошлого описываются с точки зрения наличных ментальных установок. Г. Гегель связывает это с «незнанием прошлого» и «наивностью» - когда исследователь не осознает противоречия между предметом исследования и способом его освоения; или - с изменениями смысла событий и их значений в истории.

Рассматривая оппозицию «прагматизм / антипрагматизм» применительно к современному российскому обществу, К. X. Момджян замечает, что прагматизм представляет собой предпочтение одних жизненных целей другим - говоря конкретнее, выбор в пользу «материальных благ» существования, противопоставляемых его «духовным, идеальным» ценностям. Еще С. Л. Франк писал, что «большинство русских людей имели привычку жить мечтами о будущем. Это настроение мечтательности и его отражение на нравственной воле, эта нравственная несерьезность, презрение и равнодушие к настоящему и внутренне лживая, неосновательная идеализация будущего - это духовное состояние и есть ... последний корень той нравственной болезни,... которая загубила русскую жизнь».

Характерной для феномена русского менталитета выступает и ситуация противопоставления в рамках ценностной экстремы «тоталитаризм / демократия». В этом контексте часто поднимается вопрос об «исторической памяти» русского народа, его «потребности» в тоталитарном регулировании. Здесь важно понимание того, что сознание человека невозможно изменить за короткий срок под влиянием идеологии и иных общественных воздействий в необходимую обществу сторону. Но поведение человека может быть изменено и отрегулировано, как могут быть отрегулированы

любые проявления физической активности живого организма.

Возможности тоталитарной системы ограничиваются фактором саморегулирования поведения личности, ее определенной автономностью и независимостью. «Внешнее» отражается на характере, но эти изменения не затрагивают глубинных ментальных установок. При положительных для личности преобразованиях социальных условий инертный блок менталитета может оказать формирующее влияние на витальную (подвижную) часть ментальной памяти с последующим восстановлением системы. К содержанию менталитета относятся те элементы культуры, которые укоренены в общественном сознании и способны функционировать независимо от внешних, идеологических полюсов общественного сознания.

Попытки представить русскую культуру в виде целостного, исторически непрерывно развивающегося явления, обладающего своей логикой и выраженным национальным своеобразием, наталкиваются на ряд сложностей и противоречий. На любом этапе своего становления русская культура как бы двоится, являя одновременно два отличных друг от друга лица. «Европейское» и «азиатское», «оседлое» и «кочевое», «христианское» и «языческое», «светское» и «духовное», «официальное» и «оппозиционное» - эти и им подобные «пары противоположностей» свойственны русской культуре с давних времен и сохраняются до настоящего времени. Стабильная противоречивость (дуализм) русской культуры, порождающая, с одной стороны, повышенный динамизм ее саморазвития, с другой - периодически обостряющуюся конфликтность, внутренне присущую самой культуре, составляет ее органическое своеобразие.

Ментальная основа русской культуры представляет собой, по выражению Г. П. Федотова, «в разрезе» как бы эллипс с двумя разнозаряженными «ядрами», между которыми развертывается постоянная борьба-сотрудничество, процесс, сочетающий в себе сильное притяжение и столь же сильное отталкивание смысловых полюсов, порождая перманентную нестабильность русской истории. Русская культура сочетает центростремитель-ность, тенденцию к обретению самоидентичности, с центробежностью, то есть с тенденцией преодоления своей однозначной самотождественности.

Во втором параграфе «Ментальные феномены в русской философии» диссертант останавливается на ряде актуализированных отечественной философской мыслью социально-культурных установок русского менталитета, имеющих особенное воплощение в пространстве русской куль-

туры. Установки менталитета, «работающие» как глубинно-психический механизм, не имеют ярких национально выраженных характеристик. Особенности проявляются в слиянии с установками социально-культурными, которые могут быть представлены в виде ценностного ряда — прирастающего с развитием человеческой цивилизации эшелона культурных сфер. К ним диссертант относит: религиозную, правовую, государственную, нравственную, природную, эстетическую, трудовую, языковую, семейную, национальную и другие установки.

«Внешнее» в характере народа обусловлено внутренним содержанием и потому кажущиеся утраченными национальные черты через какое-то время могут вновь актуализироваться, заявиться в качестве определяющих в связи с изменяющимися условиями. Витальные (подвижные или жизненные) черты народа, таким образом, объясняются как ментальными смыс-ложизненными установками «изнутри», так и «внешним» установочным воздействием со стороны социума.

Многие русские национальные черты имеют корни в религиозном видении мира, которое является одним из форм жизненного опыта, более значительных, по утверждению Н. О. Лосского, чем опыт чувственный. Мистическое постижение мира вообще привычно для русского народа; зачастую оно связано не с православным мирочувствием, а с инославными и даже языческими ценностными ориентациями, императивами и запретами. Известна мысль Н. А. Бердяева о двойственном характере религиозного чувства русских. «Два противоположных начала, - пишет он, - легли в основу формации русской души: природная, языческая дионисическая стихия и аскетически-монашеское православие».

Правосознание И. А. Ильин считает высшим итогом национального развития, которого не может достигнуть «народ, не выносивший зрелого правосознания, не создавший сильной и духовно-верной государственности». Таким образом, увязывается воедино правосознание и государственное сознание народа.

Представления русских о государстве и их отношение к существующему государственному устройству отличны от западного «культа государства» в сознании граждан. Русская, большей частью идеальная, утопическая идея государства заключается в целостном понимании народной жизни, органических отношениях между верховной властью, народом и человеком. «Жизнь свободного народа, - писал И. А. Ильин, - на поверхности

своей подвержена уклонениям, блужданиям, "ограниченности" и слепоте, ... конкретное единство народа скрывается в бессознательной и немой субстанции всех, в водах забвения»...

Природа в определенной степени влияет на формирование социально-психических установок восприятия и оценки определенных фактов, событий, явлений, а также выстраивание соответствующего установкам социального поведения в рамках менталитета. Известна мысль о влиянии пространств России на русскую государственность, общественное устройство и сознание человека, о том, что русская душа «ушиблена ширью». Несомненно, «замедление времени» в России в какой-то степени определяется огромными расстояниями страны, а также недостаточно развитой инфраструктурой и слабой внутренней связью. Исходя из этого, можно говорить о природной обусловленности общего психического типа россиян. Но не следует упускать из виду того, что сформированный в определенных условиях менталитет в дальнейшем выстраивает свою собственную систему становления индивида и общества, социальных традиций, норм и правил.

Значимость ментальных феноменов представляется, по меньшей мере, в следующем. Во-первых, это передача исторически существенной информации на своего рода «социально-генетическом» уровне. Во-вторых, это коррекция передающейся информации в соответствии с изменяющимися социальными, природными и другими условиями. К этому же уровню исторической значимости мы относим процесс вычленения неизменных, важных в этнопсихологическом плане основ социума. Функциональная значимость феномена менталитета проявляется также в наращивании и поддержании социальных автоматизмов.

В третьем параграфе «Менталитет и русский национальный характер» проводится сопоставление понятий «менталитет» и «национальный характер». Концептуально значимым является понимание национального характера как деятельностного проявления менталитета, как поведенческого компонента системы установок, которые в единстве составляют своеобразное «ментальное поле». Национальный характер рассматривается диссертантом как внешний слой менталитета.

Национальный характер есть «исторически сложившаяся совокупность устойчивых психологических черт нации, определяющих привычную манеру поведения и типичный образ жизни людей, их отношение к труду, к другим народам, к своей культуре». В нем проявляются элементы созна-

ния, идеологии, нравственной культуры, поведения и общественной психики. Результат процесса смыслообразования у носителей различных мен-талитетов широко варьируется; этим и объясняется неоднозначность поведенческих реакций у носителей одинакового набора национальных ментальных установок.

Русский национальный характер ярко проявляется в бытовых особенностях, в повседневном стиле жизни: «существование под одной крышей разных поколений, приверженность к праздникам, семейным, религиозным, государственным, отношения родителей к детям, которые так и не становятся самостоятельными в глазах родителей до седых волос, - все кажется странным»... Особенно заметны национальные черты в ходе ментального диалога.

Важную для русского национального характера тему народности, самобытности затрагивает Н. И. Надеждин, удивляясь тому, что «русские стыдятся быть русскими». «Должно начать тем, - пишет он, - чтобы выучиться уважать себя, дорожить своей народной личностью сколько-нибудь, хотя не с таким смешным хвастовством, как француз, не с такой чванной спесью, как англичанин, не с таким глупым самодовольством, как немец. ...В нынешней Европе... всякий народ хочет быть собой, живет своей, самобытной жизнью». Стремление к самобытности важно развивать и культивировать в характере русского народа, «заимствуя» из Запада это стремление к самопознанию и самоуважению.

Русские философы, изучая русский характер, отмечают его дуалистич-ность, противоречивость. Г. В. Флоровский указывал на несоединимое единство русской души: «Нетрудно различить в русском быте разнородные слои - варяжский, византийский, славянский, татарский, финский, польский, московский, «санкт-питербургский» и прочая». Основным заблуждением при этом является признание данной проблемы как уникальной в истории, как исключительно русской. Ф. Ницше, например, писал: «Как народ, происшедший от чудовищного смешения и скрещивания рас, как "народ середины" во всех смыслах, немцы являются по натуре более непостижимыми, более широкими, более противоречивыми, менее известными, труднее поддающимися оценке, более поражающими, даже более ужасными, нежели другие народы в своих собственных глазах». А. Шопенгауэр замечал, что индивидуальность важнее национальности: «Национальному характеру, по справедливости, никогда нельзя приписать много

хорошего. Напротив, человеческая ограниченность, извращенность и дрянность проявляются в каждой стране, только в другой форме, и это называется национальным характером».

Видится важным для ментального осмысления отличий в характерах русских и европейцев следующее замечание В. Ф. Одоевского: «Недаром в прежние века могучее славянское племя враждовало с племенем западным; эта вражда имеет основание в самобытных, но противоположных стихиях того и другого племени, противоположных до такой степени, что от одной причины происходили в обоих племенах различные действия, и наоборот, -одно и то же явление проистекало из оснований вполне противоположных».

В литературе наиболее часто подчеркиваются такие черты русского народного характера, как спонтанность, обыденность, державность, коммуни-тарность, иррациональность, церковность, соборность. В понимании Н. А. Бердяева русский народ можно характеризовать лишь противоречиями: преклонение перед интересами государства и анархическое свободолюбие; национальное самомнение и универсальность духа, всечеловечность; жестокость и болезненная сострадательность; удивительная терпеливость и «склонность доходить во всем до крайностей, до пределов возможного, причем в кратчайшие сроки»; непредсказуемость поведения и приверженность «традициям старины»; послушание перед властью и стремление к ее ниспровержению... Можно согласиться с Л. Н. Гумилёвым в том, что русский человек ХУ-ХУ1 вв. не похож на русского человека Х1Х-ХХ вв., но особенности его психологического склада остаются неизменными.

Попытки определения русского характера через выделение неких культурно-специфических черт не представляются успешными, поскольку, когда удается вычленить из хаоса российской души какую-либо черту, удержать и проследить ее, зафиксировать и описать, то эта черта оказывается... не вполне русской. В этом ключе примечательна мысль И. С. Кона о том, что существование национальной культуры еще не определяет обязательное наличие специфических национальных черт у отдельной личности; национально-специфической является вся совокупность определенных психических черт, которые в отдельности могут встречаться и у других. Уникальны не национальные черты и не их «сумма», а сложным образом детерминированная культурой и опытом исторического развития структура ментального мира представителей данного народа.

В четвертом параграфе <сНациональное, соборное и космическое в

русском менталитете» предпринимается попытка выделения некоторых характерно русских внешних черт, имеющих свою внутреннюю, глубинную, ментальную протяженность.

Функционируя во «времени большой длительности», феномен менталитета выходит за пределы возможностей отдельного человека относительно точно отследить и зафиксировать в сознании особенности его динамики. Г. В. Флоровский заметил: «Совершенно упускается из виду, что сознательные планы человеческие суть всегда только один га факторов: люди действуют не в пустоте, а в некоторой среде, обладающей упругостью и трением, и среде не пассивной, а имеющей свой ритм развития и свои законы». Эти «законы социальной среды» имеют, по мнению диссертанта, ментальную природу. Каждый человеческий поступок вплетается в сложную систему стихийных тяготений, действий и противодействий, и в итоге могут возникать «новые качества», новые явления, непредусмотренные и невыводимые из предварительного намерения.

Для современного этапа развития мирового сообщества характерны процессы самоидентификации народов и отдельных людей в социально-политическом, экономическом, культурном и иных измерениях. В этом «формате» исследования является актуальной проблема поиска национального идеала, национально-этнической и культурно-исторической самоидентичности. В социальной философии известны два основных направления в понимании национальной проблемы. В первом проблема национального всецело разрешается в совокупности фактов, так или иначе связанных с национальной жизнью. Такой подход чрезвычайно распространен в исследовательской среде: любые внешние черты и проявления национального рассматриваются как достаточный для социально-философского анализа материал. Сторонники второго подхода полагают, что нация есть не только совокупность феноменологических своих обнаружений, но, прежде всего, некое субстанциальное начало, творчески производящее свои обнаружения.

Глубинный аспект феномена нации выражается в понимании национальности как чувства или ощупцения. Здесь возможны как ощущение нации в себе, то есть включение коллективного «Мы» в индивидуальное «Я», так и ощущение себя в нации, предполагающее включение индивидуально-личностного «Я» в коллективное «Мы». Особенностью личности является то, что сама по себе она противостоит среде, ее окружающей, так как по

сути своей личность автономна, самостоятельна в занятиях и свободна в решениях. Но в то же время личность принадлежит среде, так как делает свой выбор, принимает решения и действует в рамках социума. Она строит свое поведение по стандартам, которые установлены в данном обществе, она также ограничена со стороны других личностей, находящихся в плоскости одного с ней социального пространства, совместно вырабатывая свое отношение ко всем общественным явлениям, в том числе и национальным. Это придает национальному сознанию активный характер, хотя направленность этой активности у разных групп и индивидов разная.

Важной чертой русского характера (и установкой менталитета) является его «космичность», означающая желание и способность глобального охвата и отвественного осмысления всех проблем общества и человека. «Космический» характер русского национального сознания, мышления и мироощущения находит постоянное подтверждение на эмпирическом уровне в ходе социального развития человечества, в том числе русской цивилизации. Это не имеет ничего общего с тенденцией к глобализации, актуальной сегодня. Русская «космичность» не означает социального упорядочения мира, это -попытка духовного освоения и принятия его в душе народа и индивида.

В одном из направлений русского космизма («космоэкзистенциализм»), космос рассматривается одновременно и как внешний мир, и как внутреннее сознание индивида. Термины «вселенский», «всечеловеческий» означают здесь «соборный», то есть общий, единый для всего Мироздания и каждого отдельного человека. В контексте социально-философского осмысления феномена русского менталитета важен вопрос о соборном характере русской духовной традиции, о соборности как одном из сущностных духовных составляющих русского народа.

Не следует упускать из виду того, что у человека, а значит - человеческого сообщества, есть нравственная компонента, и попытки построения государственности исходя из принципов, не учитывающих соображения этики и высшей нравственной идеи, всегда приводят к трагедиям. В. И. Большаков указывает, что «именно в кризисные моменты развития государственности, нравственная компонента может играть решающую роль в поведенческих реакциях человека и приводить к качественным изменениям всей социально-политической системы, обеспечивая выход ее из системного кризиса или, напротив, к краху государственности». Продолжающийся сегодня поиск путей преодрления системного кризиса необхо-

димо дополняется требованиями соответствия традициям российской государственности и правосознания, народному религиозно-нравственному идеалу, русскому менталитету в целом.

В третьей главе «Менталитет н внутренние механизмы динамики социальной направленности» диссертант рассматривает пространство и время функционирования ментальных феноменов, особенности ментальной динамики в периоды реформ и кризисов, роль образования в национальном возрождении России и особенности отражения национальных ожиданий в русской идее.

В первом параграфе «"Время менталитета " и проблема динамики ментальных феноменов в истории» проводится анализ феномена менталитета с точки зрения временной протяженности. Важно, что пространственно-временное взаимодействие детерминирует ментальную динамику как на индивидуально-личностном, так и на социальном уровне.

Для анализа процессов, происходящих в обществе, актуальна концепция Ф. Броделя, выделившего три типа исторического времени: время большой длительности, время средней протяженности и краткий срок. Менталитет как устойчивая и малоподвижная структура, функционирующая на границе сознания и бессознательного, включается не только во «время большей длительности», но и в «историю большого пространства». Р. М. Грановская пишет: «Обычно человек думает в масштабе лет, а бессознательное живет в масштабе тысячелетий. То, что человек воспринимает как неслыханно новое, - для него [бессознательного] давнишняя история, но выраженная новыми исторически определенными способами». Еще Ж. Ле Гофф отмечал, что инерция является исторической силой исключительного значения.

Если идеология в целом развивается поступательно, то в рамках менталитета представления изменяются в форме колебаний различной амплитуды и вращений вокруг некоего «ядра», инертного блока менталитета. Наличная система установок не может быть осознана индивидом или социальной группой в исторически короткий срок, зачастую может даже не возникнуть потребности в «ментальной самоидентификации». Это зависит от условий жизни человека и общества, от набора наличных установок, общих для той или иной эпохи.

Исследование менталитета сопровождается рядом исторически обусловленных объективных трудностей, связанных с тем, что многие установки были ориентированы в прошлом иным образом, нежели в современ-

ности. «Историческое содержание существует, но существует в прошлом, - замечал Г. Гегель, - и если оно потеряло всякую связь с настоящим, с нашей жизнью, то, как бы точно и хорошо мы его ни знали, оно не наше. ...Простой принадлежности прошлого одной и той же стране, одному и тому же народу - еще недостаточно». Этим подчеркивается объективность существования феномена «ментального разрыва», проявления которого известны и в российской истории.

«Ментальные разрывы» могут наблюдаться как во временном («вертикаль» истории), так и в пространственном (социально-культурные отличия) аспектах. Речь идет чаще всего о социальной мобильности, динамичности социальных представлений, установок, стереотипов, однако видится необходимым учет и их психического протяжения.

Менталитет необходимо рассматривается в ракурсе возможностей человека воспринимать и осваивать мир в тех пространственно-временных пределах, которые даны ему его культурой и эпохой, возможностей «мыслительного инструментария». Этот «инструментарий» исторически обусловлен, поскольку унаследован от предшествовавшего времени и вместе с тем неприметно изменяется в процессе социально-исторической практики индивида.

Представление диссертанта коренится в понимании менталитета как феномена, который отражает некоторый уровень общественного сознания, где мысль не отчленена от эмоций, от латентных привычек и приемов сознания. Но именно «глубинные ментальные социально-психологические перемены, которые кроются за появлением новых вещей, за изменением внешних манер и навыков бытового поведения», ищут социальные исследователи в историческом протяжении.

В личностных ментапьностях и менталитете общества фокусируются основные «силовые линии» (суть аспекты различных социально-личностных отношений), пронизывающие общество. К ним относятся производственные, семейные, правовые, эстетические и другие отношения, выстроенные в систему глубинно-психических социально-культурных установок, определяющих историческую индивидуальность общества. А. Я. Гуревич выделял в наборе ментальных составляющих такие элементы как время, пространство и природа, смерть и потусторонний мир, возраст, право, труд, собственность, богатство и бедность и др., что позволяет максимально точно ориентироваться на ценностные установки в их системе.

Известно, что в менталитете содержится нечто традиционное, состав-

ляющее ядро, а к нему со временем приживается новое, которое может позже превратиться в традицию. Имея инновационные намерения, важно оценить ментальные опоры модернизации социальной жизни: какие инновации будут иметь успех, а какие - трансформироваться ввиду объективного наличия устойчивых ментальных конструкций.

Во втором параграфе «Ментальный аспект социокультурной реформации» процессы реформ представляются диссертантом как видоизменение одной из составляющих менталитета - его витального блока при сохранении устойчивого инертного ядра; представляются сценарии развития России с точки зрения ментальной динамики.

Рассматривая структуру менталитета в двух своеобразных уровневых «ипостасях», справедливо говорить о «внешнем» и «внутреннем» в его осуществлении. Ядро менталитета общества - инертный, малоизменчивый блок, выполняет роль образующую, охранительную и восстановительную. Это глубинный слой менталитета, «подвижки» в котором теоретически возможны на исторически весьма протяженных временных промежутках. «Внешнее», «оболочка» менталитета представляется в виде витального блока, подвижного и реагирующего на воздействия извне.

Ряд исследователей утверждают, «что коренные реформы так же вредны обществу, как и воздействие на любой живой организм того, что не заложено в нем от природы». Менталитет рассматривается как генетический «код» культуры, менять который опасно для жизни: каждый народ наделяет особым смыслом свои начинания, свою культуру, «преграждая» дорогу элементам, которые не соответствуют его глубинной органичной структуре.

Б. П. Шулындин представляет возможное развитие событий в России в виде следующих основных «сценариев». Первый связан с преобразованием русского менталитета и практически полным исчезновением в нем черт, обеспечивавших геополитическое выживание русского народа и России. Вместе с потерей самостоятельности России происходит гибель русского и других российских этносов. Необходимые черты нового менталитета будут сформированы путем «перементализации» других народов.

Второй вариант предполагает нарастающее противодействие русского менталитета курсу общественных преобразований, приводящее к социальному взрыву. В результате действия «эффекта маятника» и полной дискредитации реформ страна возвращается к административно-командной системе управления и хозяйствования.

По третьму варианту предполагается корректировка экономического курса, осуществленная конституционным путем, подкрепляемая некоторыми изменениями в массовом сознании, и постепенная гармонизация общественных преобразований. В менталитете происходят изменения, соответствующие объективным общественным потребностям, но не противоречащие его сущностным чертам.

Социальный кризис оказывает на менталитет разрушающее воздействие. «Кризисный менталитет» отличается мозаичностью, дезинтегриро-ванностью, ситуативностью, внутренней противоречивостью. Русский менталитет дважды в XX веке подвергался кардинальной насильственной ломке. Первый раз связан с эпохой коммунистических преобразований и формированием «нового советского человека». Второй берет начало в конце 1980-х гг., когда сознание советского человека противоестественно ускоренно трансформировалось в соответствии с либеральной моделью ценностей. Однако трансформация базовых ценностей - процесс не только длительный, но и чрезвычайно болезненный, что обусловлено психологическими сложностями адаптации к изменяющемуся окружающему миру.

Диссертантом выделяются некоторые стратегические идеологемы образа «новой России», декларируемые властью: рыночная экономика и овладение передовыми технологиями; последовательные демократические преобразования и принятие общечеловеческих ценностей; миролюбивая внешняя политика и конструктивное решение международных споров и конфликтов; готовность и способность отстаивать национальные интересы; полноценное членство в международном сообществе; сохранение богатого исторического наследия, национальных и культурных традиций России. Это - ценностные ориентиры и возможные направления «выхода» из социокультурного кризиса.

В третьем параграфе «Ментальные опоры национального возрождения: философско-образовательный аспект» рассматривается ряд социальных феноменов, в которых находят свое воплощение ментальные регуляторы социальной действительности. К их числу могут быть отнесены феномен русской идеи (продолжающийся поиск идеологии современной России), феномен гражданского общества с его идеями и принципами, нацеленными на укоренение в России гражданского менталитета; и это феномен образования, транслирующий установки, характерные для менталитета русского народа.

Россия традиционно принадлежит к странам, более ориентированным на государство, чем на общество. Глубокое убеждение в необходимости сильного государства нередко уравнивалось с самоволием власти. Общество же по традиции недостаточно автономно и независимо. Скепсис в отношении перспектив построения в России гражданского общества усугубляется тем, что само общество отнюдь не уверено в целесообразности дополнения своей структуры этим компонентом.

Необходимо и новое правосознание граждан, базирующееся на принципах самоуважения и защиты собственного достоинства, добровольного соблюдения законов и лояльной борьбы за лучшие законы. Это необходимая основа правового обеспечения гражданского общества с присущими ему ценностями независимости от государства, активности, самоуправления, равноправия и др.

Важным в контексте осмысления вопроса о возможных направлениях развития российского общества стало обращение к проблеме взаимодействия менталитета и образования. По мнению В. В. Зеньковского, образование и воспитание должно соответствовать действительности. Основной задачей воспитания является развитие социальной активности, способности подыматься над «эгоистическим замыслами», способствование формированию системы внутренних установок и переводу их в план внешнего, то есть работа по социализации индивида. Именно в сфере образования заложены определенные социальные направленности дальнейшего развития общества, предваряющие его ментальные установки. Ментальное противостояние различных социумов может быть преодолено (или развернуто) в образовательной сфере.

Важнейшим условием утверждения примата национального в общественной и личной жизни является реализация национального подхода в образовании. Модернизации, реформы и «проекты» современного российского образования направлены, в первую очередь, на сближение уровня и качества образования с европейскими и американскими системами. Не следует абсолютизировать этот подход как единственно возможный. Занимать видное место в мире - означает не только учитывать мировую конъюнктуру, подчинять свои собственные интересы, потребности и характерные особенности сложившимся в мире, но несвойственным для русского характера, национальным стереотипам.

В. А. Садовничий говорит о необходимости поиска таких путей для раз-

вития российского образования, «чтобы, продолжая развитие в рамках европейского и глобального образовательного процесса, сохранить свое высокое положение в мире,... не растерять его национальных корней, традиций, ценностей, лежащих в фундаменте российской культуры»... Опыт привития на российскую социальную почву западных норм, принципов деятельности и социально-психологических ориентаций оказался, по мнению многих, не вполне успешным, чему не последней причиной стали своеобразные глубинно-психические защитные механизмы российского общества.

Можно вычленить в рамках проблемы национального принципа образования следующие подходы. В рамках национально-государственного подхода понятие «нация» рассматривается как единство всех граждан, вне зависимости от их исторического происхождения, культурных, языковых и иных особенностей. Ведущими здесь являются понятия «нация», «гражданственность», «патриотизм», «государственное сознание» и др. Второй подход связан с национально-этническим пониманием образования. В его рамках основными выступают понятия «национальность», «национализм» и др., а национальный принцип образования может рассматриваться в контексте русского национального образования. Важно обозначение и национально-регионального подхода, связанного с необходимостью учитывать местную специфику социальной жизни русского народа.

Ментальные основания образования и воспитания человека, формирование его смысложизненных установок, предполагают направленное его становление с детского возраста. И. А. Ильин выделяет некоторые элементы становления человека в контексте русской национальной традиции. Язык, стихотворный ритм, песня помогают становлению русского строя чувств и духовных переживаний; сказки и былины, Жития святых и героев наполняют душу «национальным мифом», в котором народ представляет самого себя, свои задачи и свою судьбу. Осознание истории своего народа означает понимание ее как личной истории, или «жизни личности в историческом протяжении».

В четвертом параграфе «"Русская идея" или сверхзадача современной России» раскрывается понятие «национальной идеи» в российском ее понимании. Ментальные основы национальной идеологии не вызывают сомнений: именно изучение русского менталитета позволит понять и, возможно, найти русскую национальную идею как основу единства российского общества и государства. Смысл и способы реализации общенацио-

нальной объединительной идеи России не могут быть безразличными и для мирового сообщества, поскольку она рассматривается как феномен мирового, вселенского масштаба. Русская идея, как великая национальная цель, мечта, идеал, зависит от родовых, глубинно-психических основ и черт национального характера, специфики исторического развития, религиозной веры народа и др.

Появление национальной идеи, понятной большинству людей и разделяемой ими, свидетельствует о мощном национальном самосознании народов, составляющих нацию. Тема «русской идеи» как особого вселенского предназначения России звучала в русской мысли, начиная с Ф. М. Достоевского и Вл. Соловьёва. Очередное рождение этой темы происходит в настоящее время. Разрушение привычных ниш социального бытия в результате «перестроек» и «реформ», «модернизаций» и «проектов» повлекло за собой не только массовый «культурный шок» и переоценку культурных ценностей, но и потерю устойчивой идентичности многих людей на постсоветском пространстве.

Интерес к национальным корням, традициям, идеям связан и с общемировыми процессами пробуждения национального сознания. Это явление, получившее в литературе название «этнического парадокса», затронуло население многих стран и приняло самые разные формы - от неуклюжих или успешных попыток реанимировать старинные обычаи до насильственного утверждения этнического превосходства. Эти процессы происходят на фоне нарастающей унификации духовной и материальной культуры в условиях техногенной цивилизации.

Для русского народа задача самопознания, понимания своей самобытности перед лицом других культур и народов была всегда значимой. Известные строки Ф. И. Тютчева о том, что «умом Россию не понять, аршином общим не измерить» - иллюстрация типичной для отечественной мысли позиции уникальности исторического и духовного опыта России, его несравнимости с опытом других народов и стран. В подобной позиции немало национального романтизма: каждый народ имеет в своей истории события-символы, формирующие устойчивое национальное самосознание.

История показывает, что «великие» национальные идеи возникают в эпохи кризисов, являясь средством консолидации нации и попыткой поиска путей выхода из кризиса. Возрождение общего интереса к русской идее вызвано поисками объединяющей национальной идеи России, которая смогла

бы занять место государственной идеологии. Правда, почти все ее трактовки оперируют не «сущим», а «должным». Изучение менталитета можегг способствовать поиску «сущего» в современной российской действительности.

Объединение народа, движение к возрождению должно идти не «сверху», не извне, а изнутри, от самосознания народа, актуализированного национальным унижением или национальным успехом и порождаемого им чувством национальной гордости. А. Шопенгауэр называл национальную гордость «самым дешевым сортом гордости», поскольку «одержимый ею страдает отсутствием индивидуальных качеств, которыми он мог бы гордиться». Неслиянное единство индивидуально-личностного и коллективного- основная задача развертывания духовного потенциала русской идеи. Она заключается, в первую очередь, в гармоничном единстве социальных задач народа со свободой и человеческим достоинством индивида.

Следуя традиционному философскому представлению о народной или национальной идее как выражении исторической миссии народа, можно понимать под национальной идеей некоторый комплекс взглядов, положений, выражающих определенные представления о месте и роли данной нации, народа, этноса или суперэтноса в истории, о его исторической миссии и задачах. Менталитет рассматривается диссертантом как своего рода набор ключевых характеристик, которые могут входить в виде установок в общероссийскую национальную идею: духовность; государственность (сильное и независимое российское государство); патриотизм, народность (учет интересов народа в единстве прошлых, нынешнего и будущих поколений); социальная справедливость (адекватная оценка обществом труда и деятельности человека); соборность (коллективизм и свободное развитие личности); «всечеловечность» (отрицание национальной исключительности при убедительной национальной самодетерминированности).

Русская идея являет собой своего рода социальный, но не узконациональный, идеал, возведенный в абсолют. Ее невозможно «создать» на основе только лишь опыта прошлых поколений, но опора на этот опыт необходима. Преломленная через современное мышление, восприятие, наличную систему ценностей, с опорой на устойчивую систему ментальных установок, русская национальная идея прошлого может заиграть новыми гранями понимания.

В Заключении подводятся итоги, проведенного исследования, формулируются основные теоретические и практические выводы.

Основные положения диссертации отражены в следующих научных публикациях:

Монографии

1. Полежаев, Д. В. Идея менталитета в русской философии «золотого века»: монография / Д. В. Полежаев. - Волгоград: Изд-во ВолГУ, 2003, - 360 с. (21,0 п. л.)

2. Полежаев, Д. В. Русский менталитет:. социально-философское осмысление: монография / Д. В. Полежаев. - Волгоград: Изд-во ВолГУ, 2007. - 370 с. (21,5 п. л.)

3. Полежаев, Д. В. Тендерный подход и вопросы образования: колл. монография / Д. В. Полежаев, Е. В. Ануфриева, Л. И. Спшярчук и др.; под общ. ред. Е. В. Ануфриевой, Д. В. Полежаева. - Волгоград: Изд-во ВолГМУ, 2010. - 420 с. (24,65 п. л.)

Статьи, опубликованные в журналах, рекомендованных ВАК

1. Полежаев, Д. В. Русский менталитет и демократизация общества: проблемы ценностного взаимодействия / Д. В. Полежаев// Личность. Культура. Общество. - М„ 2004. - Т. VI. - Вып. 4 (24). С. 276-287. (0,85 п. л.)

2. Полежаев, Д. В. Менталитет: к вопросу о социальной детерминации феномена/ Д.В.Полежаев// Научная мысль Кавказа. Приложение. - Ростов-н/Д: Изд-во СКНЦ ВШ, 2004. - № 6 (60). С. 10-15. (0,4 п. л.)

3. Полежаев, Д. В. Психология русского народа: социальный аспект самоидентификации (из творчества И. А. Бунина) / Д. В. Полежаев // Философия хозяйства. - М.: Изд-во МГУ, 2004. -№ 4 (34). С. 78-81. (0,55 п. л.).

4. Полежаев, Д. В. Феномены права и свободы в русском менталитете/ Д. В. Полежаев // Научная мысль Кавказа. Приложение. - Ростов-н/Д: Изд-во СКНЦ ВШ, 2004. -№ 7 (61). С. 17-22. (0,4 п. л.)

5. Полежаев, Д. В. Менталитет и национальный характер образования / Д. В. Полежаев // Известия Волгоградского государственного педагогического университета. - 2009. -№ 4 (38). С. 12-16. (0,5 п. л.)

6. Полежаев, Д. В. Феномены сознания и бессознательного в пространстве менталитета / Д. В. Полежаев // Научные проблемы гуманитарных исследований. - Пятигорск, 2009. - Вып. 3. С. 113-117. (0,51 п. л.)

7. Полежаев, Д. В. Феномен менталитета в социально-гуманитарном знании: историографические заметки / Д. В. Полежаев // Личность. Культура. Общество. - М„ 2009. - Т. XI. - Вып. 2 (48-49). С. 496-501. (0,65 п. л.)

8. Полежаев, Д. В. Менталитет и язык: особенности феноменологического взаимодействия / Д. В. Полежаев // Известия Волгоградского государственного педагогического университета. - 2009. - № 5 (39). С. 57-62. (0,45 п. л.)

9. Полежаев, Д. В. Социальная информация и динамика направленности деятельности (ментальный аспект) / Д. В. Полежаев // Труд и социальные отношения. - М„ 2009. - № 6. С. 54-59. (0,4 п. л.)

10. Полежаев, Д. В. Менталитет как система установок: функциональное и ценностное измерения / Д. В. Полежаев // Научные проблемы гуманитарных исследований. - Пятигорск, 2009. - Вып. 4 (1). С. 123-128. (0,5 п. л.)

11. Полежаев, Д. В. Ментальные проекты в образовании: к постановке проблемы / Д. В. Полежаев // Известия Волгоградского государственного педагогического университета. - 2009. - № 6 (40). С. 80-84. (0,45 п. л.)

12. Полежаев, Д. В. Проблема формирования картины мира личности/ Д. В. Полежаев // Известия Волгоградского государственного педагогического университета. - 2009. - № 8 (42). С. 50-55. (0,6 п. л.)

13. Полежаев, Д. В. Экономическое правосознание и его отражение в современном русском менталитете / Д. В. Полежаев, Е. В. Ануфриева // Вестник Волгоградского института бизнеса. - 2010. - № 2 (12). С. 168-176. (авт - 0,7 п. л.)

14. Полежаев, Д. В. Феномен менталитета общества: сущность и понимание / Д.В.Полежаев// Знание. Понимание. Умение.- 2010,- №4. С. 117-121. (0,4 п. л.)

15. Полежаев, Д. В. Патриотическая установка русского менталитета: фило-софско-образовательный аспект/ Д.В.Полежаев, Н.В. Машенцева// Вестник Волгоградского института бизнеса. -2010. -№ 3 (13). С. 193-200. (авт-0,7 пл.)

16. Полежаев, Д. В. Русский характер в контексте принципа открытости ментальных исследований / Д.В.Полежаев// Философия социальных коммуника-ций.-2010.-№4(13). С. 109-120.(1 п.л.)

17. Полежаев, Д. В. Тоталитаризм и религиозная установка ментальности личности/ Д.В.Полежаев// Гуманитарные и социально-экономические науки. -2010.-№ 6. С. 39-42. (0,5 п.л.)

18. Полежаев, Д. В. Менталитет и национальное сознание: личностное измерение/ Д. В. Полежаев, Е. В. Ануфриева// Гуманитарные и социально-экономические науки. - 2010. - № 6. С. 48-52. (авт. - 0,4 пл.)

Научные труды, опубликованные в других изданиях

1. Полежаев, Д. В. Безработица и русский менталитет/ Д. В. Полежаев // Человеческие ресурсы. - Саратов, 1998. - № 3. С. 16-19. (0,65 п. л.)

2. Полежаев, Д. В. Ментальность и менталитет как часть и целое / Д. В. Полежаев // Психология Петербурга и петербуржцев за три столетия: матер, рос. науч. конф. - СПб.: Нестор, 1999. С. 138-141.(0,29 п.л.)

3. Полежаев, Д. В. К вопросу о концепции русского менталитета/ Д. В. Полежаев // XXI век: будущее России в философском измерении: матер. Второго рос. фил ос. конгр. (7-11 июня 1999 г.): в 4 т. - Т. 4: Философия духовности, образования, религии. Ч. 1. - Екатеринбург: Изд-во Урал, ун-та, 1999. С. 125-126. (0,1 п. л.)

4. Полежаев, Д. В. Становление ментальности личности (образовательный аспект) / Д. В. Полежаев // Культура, искусство, образование: матер, межд. науч.-пракг. конф. (15-16 дек. 1999 г.). -Смоленск: Изд-воСГИИ, 1999. С. 8-14. (0,43 п. л.)

5. Полежаев, Д. В. Характер русского народа: ментальное и витальное/ Д.В.Полежаев// Мир в III тысячелетии. Диалог мировоззрений: матер. Увсерос. науч.-богослов. симп. - Н. Новгород: Изд-во ВВАГС, 1999. С. 213-214. (0,2 п. л.)

6. Полежаев, Д. В. Диалекгическая триада в философии имени А. Ф. Лосева

(к концепции русского менталитета) / Д. В. Полежаев // Актуальные вопросы диалектики (историко-философские аспекты): тез. XIII-й ежегодной науч.-пракг. конф. Каф. философии РАН. - М.: Изд-во ИФ РАН, 2000. С. 232-234. (0,15 п. л.)

7. Полежаев, Д. В. Некоторые аспекты парадигмы исследования проблемы духовности /Д. В. Полежаев, Н. К. Бородина// Вестник Российского философского общества РАН. - М., 2000. - № 1 (13). С. 55-59. (ает. - 0,2 п. л.)

8. Полежаев, Д. В. Ментальность личности и внутренние механизмы динамики социальной направленности / Д. В. Полежаев // Credo. Теоретический журнал. - Оренбург, 2000. - № 2 (20). С. 60-67. (0,58 п. л.)

9. Полежаев, Д. В. Русский менталитет в отечественной философии «Золотого века» / Д. В. Полежаев // Дух и время: философско-культурологнческий альманах. - Вып. 3. - Белгород: Крестьянское дело, 2000. С. 5-15. (0,74 п. л.)

10. Полежаев, Д. В. Космическое сознание русского народа и русская национальная идея / Д. В. Полежаев // Русская идея, славянский космизм и станция «Мир»: сб. науч. ст. - М.: Изд-во АКИРН, 2000. С. 150-154. (0,38 п. л.)

11. Полежаев, Д. В. Ментальность личности и русский менталитет: категориально-феноменологическое соотношение / Д. В. Полежаев // Экология человека: сб. науч. ст. - М.: Изд-во МИМ, 2000. С. 99-108. (0,74 п. л.)

12. Полежаев, Д. В. Вл. Соловьёв о необыденном понимании смысла русского существования / Д. В. Полежаев // Идейное наследие Вл. Соловьёва и проблемы наступающего века: матер, всерос. науч. конф. (5-6 окт. 2000 г.): в 2 ч. -Омск: Изд-во ОмГУ, 2000. Ч. 2. С. 48-58. (0,57 п. л.)

13. Полежаев, Д. В. Ментальные опоры устойчивого развития российского общества / Д. В. Полежаев // Открытое общество и устойчивое развитие. -Вып. VI. - М.: Изд-во МИДА, 2000. С. 86-91. (0,38 п. л.)

14. Полежаев, Д. В. К вопросу о логике социального развития/ Д.В.Полежаев // Современная логика: проблемы теории, истории и применения в науке: матер. VI межд. науч. конф. - СПб: Изд-во СПбГУ, 2000. С. 98-103. (0,33 п. л.)

15. Полежаев, Д. В. Истоки и сущность религиозной установки русского менталитета / Д. В. Полежаев // VERBUM. Альманах центра изучения средневековой культуры СПбГУ. - Вып. 3. - СПб.: Изд-во СПбГУ, 2000. С. 382-389. (0,56 п. л.)

16. Полежаев, Д. В. К вопросу о преобладании религиозного в средневековом менталитете / Д. В. Полежаев // VERBUM. Альманах центра изучения средневековой культуры СПбГУ. - Вып. 4. - СПб.: Изд-во СПбГУ, 2000. С. 122-129. (0,5 п. л.)

17. Полежаев, Д. В. Новый культурно-религиозный ренессанс и проблема русского менталитета / Д. В. Полежаев // Философское осмысление судеб цивилизации: тез. XIV-й ежегодной науч.-практ. конф. Каф. философии РАН (29-30 янв. 2001 г.). / Ч. И. - М.: Изд-во ИФ РАН, 2001. С. 100-105. (0,23 п. л.)

18. Полежаев, Д. В. Философия образования и смысл профессионального творчества учителя (ментальный аспект) / Д. В. Полежаев // Открытое общество и устойчивое развитие. - Вып. Vil. - М.: Изд-во МИДА, 2001. С. 99-104. (0,38 п. л.)

19. Полежаев, Д. В. Ментальность и система ценностных ориентации личности / Д. В. Полежаев, Н. К. Бородина // Актуальные проблемы социогуманитарного знания: сб. науч. тр. / МПГУ. - В ып. IX. - М.: Прометей, 2001. С. 49-57. (авт. - 0,4 п. л.)

20. Полежаев, Д. В. Философия образования: в контексте проблемы русского менталитета / Д. В. Полежаев // Учебный год. Журнал волгоградских учителей. -Волгоград, 2001. - № 1 (1). С. 25-37. (0,78 п. л.)

21. Полежаев, Д. В. Социальное отчуждение и ментальные механизмы защиты личности / Д. В. Полежаев // Бренное и вечное. Экология человека в современном мире: матер, всерос. науч. конф. (23-24 окт. 2001 г.). / Вып. 4. - Великий Новгород: Изд-во НовГУ, 2001. С. 116-123. (0,5 п. л.)

22. Полежаев, Д. В. Ментальность личности и «военный синдром» / Д. В. Полежаев// Клио.-СПб., 2001.-№ 1 (13). С. 162-168. (1,12 п. л.)

23. Полежаев, Д. В. Психотронное влияние цивилизации на личность (ментальный аспект) / Д. В. Полежаев // Становление информационного общества в России: философские и социокультурные проблемы: докл. науч. конф. (15-16 нояб. 2001 г.). -М.: Изд-во МГИРЭАТУ, 2001. С. 113-115. (0,44 п. л.)

24. Полежаев, Д. В. К вопросу о природном детерминизме в функционировании социального менталитета / Д. В. Полежаев // История взаимодействия природы и общества: матер, науч. конф. - Ч. III. (Приложение к Вестнику РФО РАН). - М.: Изд-во ИИЕТ РАН, 2001. С. 14-18. (0,42 п. л.)

25. Полежаев, Д. В. Язык и менталитет: особенности взаимодействия / Д. В. Полежаев // Центр - провинция: историко-психологические проблемы: матер. всерос. науч. конф. - СПб.: Нестор, 2001. С. 207-212. (0,42 п. л.)

26. Полежаев, Д. В. Ментальный подход в изучении социальных проблем / Д. В. Полежаев // Философское осмысление судеб цивилизации: тез. XV-й ежегодной науч.-пракг. конф. Каф. философии РАН (29-30 янв. 2002 г.). - Ч. III. -М.: Изд-во ИФ РАН, 2002. С. 106-114. (0,33 п. л.)

27. Полежаев, Д. В. Ментальность личности как система социокультурных глубинио-психологических установок/ Д.В.Полежаев// Психология как система направлений. - Т. 9. - Вып. 2. - М.: Изд-во МГУ, 2002. С. 44-47. (0,29 п. л.)

28. Полежаев, Д. В. Национальный образ народа в философии Н. Бердяева и Ф. Ницше / Д. В. Полежаев // Открытое общество и устойчивое развитие: местные проблемы и решения. - Вып. XI. - М.: Изд-во МГИДА, 2002. С. 99-108. (0,63 п. л.)

29. Полежаев, Д. В. Гражданско-правовое образование: философские основания, содержание и функции (ментальный аспект феномена) / Д.В.Полежаев// Проблемы правового образования: матер, всерос. науч.-пракг. конф. (22-24 мая 2002 г.). - М.: Изд. дом «Новый учебник», 2002. С. 65-74. (0,7 п. л.)

30. Полежаев, Д. В. Русский дуализм как социальный феномен / Д. В. Полежаев// Я и Мы: история, психология, перспективы: матер, межд. науч. конф. (30-31 мая 2002 г.) - СПб.: Нестор, 2002. С. 67-74. (0,7 п. л.)

31. Полежаев, Д. В. Ментальность личности в системе духовных ценностей

общества / Д. В. Полежаев, Н. К. Бородина // Духовная жизнь человека и общества: матер. XI всерос. науч.-пракг. конф. - Ульяновск: Изд-во ИПКПРО, 2003. С. 4-12. (авт.-0,5 п. л.)

32. Полежаев, Д. В. Менталитет и окружающая среда / Д. В. Полежаев // Русская история и русский характер: матер, межд. конф.: в 3-х тт. - Т. 3. - СПб.: Санкт-Петербургское философское общество, 2002. С. 71-82. (0,8 п. л.)

33. Полежаев, Д. В. Историческое предназначение народа и его отражение в национальном менталитете / Д. В. Полежаев // Наука, искусство, образование в культуре III тысячелетия: матер, межд. науч. конф. (10-11 апр. 2002 г.)/ редкол.: Д. В. Полежаев (отв. ред.) и др. - Волгоград: Изд-во ВолГУ, 2003. С. 35-46. (0,7 п. л.)

34. Полежаев, Д. В. Менталитет как коллективный интеллект / Д. В. Полежаев// Современная философия науки: состояние и перспективы развития: тез. XVI-й ежегодной науч.-практ. конф. Каф. философии РАН (27-28 янв. 2003 г.). -М.: Изд-во ИФ РАН, 2003. С. 36-43. (0,44 п. л.)

35. Полежаев, Д. В. Менталитет и национальный характер / Д. В. Полежаев // Историческая психология, психоистория, социальная психология: матер. XV межд. науч. конф. (11-12 мая 2004 г.). - СПб.: Нестор, 2004. С. 84-90. (0,46 п. л.)

36. Полежаев, Д. В. Феномен менталитета: научное определение, структура и значение / Д. В. Полежаев // «Философский пароход»: матер. XXI всемир. филос. конгр. «Философия лицом к мировым проблемам»; докл. рос. участников. - М.Краснодар: КГУКИ, 2004. С. 257-264. (0,55 п. л.)

37. Полежаев, Д. В. Менталитет и образование: философско-методологичес-кий аспект/ Д.В.Полежаев// Педагопка вищоТ та середньоТ школи: зб. наук, праць. - Кривий Pir: КДПУ, 2004. - Вип. 9. С. 6-15. (0,57 п. л.)

38. Полежаев, Д. В. Государственно-правовая установка русского менталитета / Д. В. Полежаев // Научные труды аспирантов и докторантов. - М.: Изд-во МосГУ, 2004. Вып. 11 (34). С. 109-118. (0,71 п. л.)

39. Полежаев, Д. В. Нация, национальность и русский менталитет (Из философии С. Н. Булгакова) / Д. В. Полежаев // Научные труды аспирантов и докторантов. - М.: Изд-во МосГУ, 2004. Вып. 12 (35). С. 64-77. (I п.л.)

40. Полежаев, Д. В. Социальная память и тоталитаризм: ментальный аспект проблемы / Д. В. Полежаев // Историческая память и социальная стратификация. Социокультурный аспект: матер. XVII межд. науч. конф. (16-17 мая 2005 г.): в 2-х ч. - Ч. 2. - СПб.: Нестор, 2005. С. 119-125. (0,43 п. л.)

41. Полежаев, Д. В. Русский менталитет: социально-философский аспект исследования / Д. В. Полежаев // Философия и будущее цивилизации: тез. докл. и выступлений IV рос. филос. конгр. (24-28 мая 2005 г.): в 5 тт. - Т. 3. - М.: Современные тетради, 2005. С. И 8. (0,15 п. л.)

42. Полежаев, Д. В. Социально-философское осмысление феномена русского менталитета: концептуальные основания / Д.В.Полежаев// Res paedagogica.-Волгоград, 2006. -№ 1 (1). С. 37-57. (1,25 п.л.)

43. Полежаев, Д. В. Русский менталитет: исторический опыт толерантности / Д. В. Полежаев // Общественные отношения и права человека на юге России: история, современность и перспективы: матер, межд. науч.-пракг. конф. - Волгоград: Волгогр. науч. изд-во, 2006. С. 304-322. (1,3 п. л.)

44. Полежаев, Д. В. Русский национальный характер как проявление менталитета русского народа / Д. В. Полежаев // Человек в современных философских концепциях: матер. Четвертой межд. конф. (28-31 мая 2007 г.): в 4 т. - Т. 2 / ВолГУ. - Волгоград: Изд-во ВолГУ, 2007. С. 301-306. (0,4 п. л.)

45. Полежаев, Д. В. Об одной концепции менталитета/ Д.В.Полежаев// Вестник Российского философского общества РАН.- М., 2007,- №2(42). С. 125-129. (0,4 п. л.)

46. Полежаев, Д. В. Ментальные проекты: опыт философской детерминации (образовательный аспект) / Д. В. Полежаев // Имидж сучасного педагога. - Полтава, 2008. - № 7-8 (86-87). С. 3-6. (0,55 п. л.)

47. Полежаев, Д. В. Неидеологизированна» история или ментальный подход к изучению общества и человека / Д. В. Полежаев // Человек, общество, история: методологические инновации и региональный контекст: матер, всерос. науч. конф. (16-17 апр. 2008 г.). - Волгоград: Изд-во ВолГУ, 2008. С. 210-222. (0,7 п. л.)

48. Полежаев, Д. В. Русский менталитет как основа национального стратегического проектирования / Д. В. Полежаев // Научное, экспертно-аналитическое и информационное обеспечение национального стратегического проектирования инновационного развития России: сб. науч. тр. ИНИОН РАН / редкая.: Пивоваров Ю. С. (отв. ред.) и др. - М.: ИНИОН РАН, 2010. С. 141-145. (0,7 п. л.)

49. Полежаев, Д. В. Тендерная самоидентификация и русский менталитет / Д. В. Полежаев II Власть, семья, этнос: тендерные роли в XXI веке: матер, межд. науч. форума(28-30 нояб. 2010 г.). - М.: ИЭА РАН, 2010. С. 190-193. (0,2 п. л.)

50. Poleshaew, D. W. Russische und Europäische Mentalität / Dmitri W. Polesha-ew // Bulletin Europa Forum Philosophie de l'Association Internationale des Professeurs de Philosophie, octobre n° 43. - Minden, 2000. S. 24-28. (0,44 п. л.)

51. Poleshaew, D. W. Die Philosophie der Bildung im russischen System: Steigerung der Qualifikation der Pädagogen / Dmitri W. Poleshaew // Bulletin Europa Forum Philosophie de l'Association Internationale des Professeurs de Philosophie, avril n° 46. - Minden, 2002. S. 44-48. (0,45 п. л.)

52. Polezhayev, D. V. Spirituality: The Essence and Bases / Dmitry V. Polezhayev, NataliaK. Borodina// Bulletin Europa Forum Philosophie de l'Association Internationale des Professeurs de Philosophie, octobre n°47. - Minden, 2002. S. 6-9. (0,32 п. л.)

53. Polezhayev, D. V. The phenomenon of mentality: scientific définition, structure and importance / Dmitry V. Polezhayev// XXIst World Congress of Philosophy «Phi-losophy Facing World Problems»: Abstracts (August 10-17, 2003) / Istanbul Convention and Exhibition Center Turkey. - Ankara, 2003. C. 314. (0,05 п. л.)

Научное издание

ПОЛЕЖАЕВ Дмитрий Владимирович

РУССКИЙ МЕНТАЛИТЕТ: ОПЫТ СОЦИАЛЬНО-ФИЛОСОФСКОГО АНАЛИЗА

Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора философских наук

Лицензия ИД № 05329 от 09.07.2001 г.

Подписано в печать 22.03.11г. Формат 60x84/16. Печать трафаретная. Бумага офсетная. Гарнитура «Тайме». Усл. печ. л. 2,0 Уч.-изд. л. 2,4. Тираж 200 экз. Заказ 316.

Отпечатано: ВГОУПП «Ленинская типография» 404620, г. Ленинск Волгоградской обл., ул. Уварова, 3.

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора философских наук Полежаев, Дмитрий Владимирович

ВВЕДЕНИЕ

ГЛАВА I СМЫСЛОВОЕ И ФУНКЦИОНАЛЬНОЕ

В ОПРЕДЕЛЕНИИ ПОНЯТИЯ «МЕНТАЛИТЕТ»

§ 1. Особенности смыслового наполнения понятия «менталитет» в социально-гуманитарном знании

§ 2. Менталитет и ментальность.

Модусы интеракции

§ 3. Функциональный аспект менталитета. Менталитет как система установок

§ 4. Феномены сознания и бессознательного в менталитете

ГЛАВА II МЕНТАЛИТЕТНЫЕ «СИТУАЦИИ»: ИНТЕРПРЕТАЦИЯ В РУССКОЙ

ФИЛОСОФСКОЙ МЫСЛИ

§ 1. Русский менталитет: сущность и понимание

§ 2. Ментальные феномены в русской философии

§ 3. Менталитет и русский национальный характер.

§ 4. Национальное, соборное и космическое в русском менталитете

Глава III МЕНТАЛИТЕТ И ВНУТРЕННИЕ МЕХАНИЗМЫ

ДИНАМИКИ СОЦИАЛЬНОЙ НАПРАВЛЕННОСТИ

§ 1. «Время менталитета» и проблема динамики ментальных феноменов в истории

§ 2. Ментальный аспект социокультурной реформации

§ 3. Ментальные опоры национального возрождения: философско-образовательный аспект

§ 4. «Русская идея» или сверхзадача современной России

Введение диссертации2011 год, автореферат по философии, Полежаев, Дмитрий Владимирович

Актуальность темы исследования. Актуальность исследования проблемы русского менталитета обусловлена совокупностью причин^ важнейшей среди которых является потребность понять специфику истории русского народа, особенности современного российского общества, перспективы его динамики. Современные сложные социальные, этнополи-тические процессы, происходящие в России, приковывают общественное внимание и внимание ученых к сложным проблемам, связанным с этнической и культурной психологией, самосознанием русского народа. Поэтому проблема единства и многообразия человеческого в человеке, особенности национальной самоидентификации вызывают как теоретический, так и практический интерес.

Социально-философское осмысление комплекса проблем современного российского общества (известных социально-экономических и политических неудач и достижений, а также возможных перспектив развития) предполагает подробное и глубокое исследование оснований протекающих и намечающихся социальных процессов.

Необходимость разработки проблемы менталитета вообще и русского менталитета в частности определяется и потребностями самой философии. Материалистический подход к обществу, многое прояснивший в его структуре и динамике, основное внимание обращает на раскрытие материальной обусловленности деятельности людей. Но любое конкретно-историческое общество есть социокультурное образование, и потому деятельность людей определяется как социальными, так и культурными связями, особенностями психического склада и других факторов. Изучение менталитета позволяет вскрыть новые детерминанты человеческого поведения, с одной стороны, и обогатить содержание предмета философии, с другой стороны.

Изучение «русской цивилизации» невозможно вне принятия в систему научных методов социально-философского подхода. Значимость его выпукло проявляется при сопоставлении его с другими^ подходами, традиционными для исследователей различных видов человеческого общежития, культурно-исторических типов (цивилизаций), как зарубежных, так и отечественных.

Менталитет рассматривается как существенная характеристика любого социума, поскольку в качестве социокультурного субъекта человек принадлежит не только объективному миру, но и интерсубъективной картине мира, творимой тем или иным менталитетом. Без четкого знания структуры и особенностей менталитета страны в целом и отдельных этносов, ее составляющих, - направленная модернизация общества и государства не представляется возможной.

Ментальные особенности проявляются в индивидуальной психике и поведении людей как некие «константы», определяя базу идентичности человека определенному этносу, социуму и времени. Поэтому в ходе коренных преобразований необходимо учитывать ментальные особенности людей, в первую очередь аксиологическую структуру менталитета. Кардинальные реформы есть всегда фундаментальные изменения основ жизни народа, связанные с его ценностными ориентациями, представлениями, нормами, сложившимися убеждениями и стереотипами.

Современные процессы интеграции и глобализации затрагивают все сферы жизнедеятельности общества. Человечество вступает в качественно новое состояние со сложными многообразными противоречиями, связанными с интенсивным развитием экономических, политических, духовных взаимодействий и отношений. В этих условиях особое значение приобретает знание и понимание образа мышления, общей духовной настроенности нации, этносов, то есть всего того, что называют менталитетом.

Сегодня знание природы менталитета общества, умение ее учитывать в процессе прогнозирования социально-экономического развития общества, умение нейтрализовать негативные моменты в этнонациональных отношениях, обусловленные ментальными различиями, - это насущная потребность и условие успеха в адаптационных усилиях общества.

Возникает социальная потребность в теоретических обобщениях. Проблема менталитета общества и русского менталитета в частности привлекает внимание исследователей различных областей науки: психологов, политологов, социологов, культурологов, педагогов и на чисто эмпирическом, и на более высоком, теоретическом уровне. Проблема менталитета оказывается и в центре внимания социально-философского дискурса.

Задача социально-философского исследования заключается, на наш взгляд, в первую очередь, в фиксировании и отделении закономерного и сущностного от случайного и «урезанного» понимания феномена менталитета. В методологическом отношении такой подход имеет принципиальное значение, ибо он позволяет вычленить базисные основания и особенности рассматриваемого явления и тем самым придать дефинициям и возможным пояснениям соответствующую теоретическую нагрузку. В современной социокультурной реальности особенно необходимо согласовать те или иные идеально-ценностные ориентации для различных социальных структур, что требует уточнения ценностной парадигмы как пространства функционирования ментальных феноменов («ментального поля»).

Ментальные феномены вообще и менталитет общества, в частности- недостаточно разработанная, хотя и достаточно активно обсуждаемая, проблема отечественной философии, социологии, этнологии и культурологии, проблема, которая получила развитие у нас лишь в последние годы. Слово «менталитет» до сего дня звучит в русской речи как иностранный термин; и большинство исследователей были уверены, что это лишь иностранное заимствование. Актуализация исследований ментальных феноменов, несомненно, заслуживает положительной оценки, но подчас совершенно размывается внутреннее содержание понятия менталитета и, таким образом, еще дальше отодвигается искомое - сущностные основания менталитета, его структурные составляющие и законы «жизнедеятельности».

Каждый по-своему интерпретирует менталитет и вносит в это понятие подчас поверхностное или обыденное содержание. Поэтому первое, что необходимо сделать, это определить границы и сферы действия ментальных феноменов, выявить внутренние параметры менталитета, его истоки и аксиологические основания.

В последнее время, в условиях интенсивных поисков российским обществом своей культурной идентичности, обращение к понятию «менталитет» приобрело в отечественной философии большое распространение. В этом нет ничего особенного, ведь в условиях познавательно-информационной свободы и культурного взрыва естественно появление новых или «оживших» понятий. Однако с утверждением в отечественной социальной философии (и в социально-гуманитарном знании в целом) понятия «менталитет» связан ряд проблем. Во-первых, понятию «менталитет» нередко придают высший, едва ли не сакральный смысл, который, в общем-то, должен быть понят каждым сразу, без всяких пояснений. Во-вторых, анализ употребления данного понятия свидетельствует об отсутствии дефинициального консенсуса среди его исследователей. В-третьих, анализ проблемного поля ментальных феноменов осложняется довольно широкой палитрой «родственных» понятий и длинной эволюционной «цепочкой» этой категории. Кроме того, в работах западных философов для отражения сферы идей и принципов, фиксированных на границе сознания и бессознательного, и устойчивых когнитивных механизмов, способствующих оформлению ценностных структур, до настоящего времени используются эти многочисленные «родственные» понятия.

В отечественной обществоведческой литературе менталитет понимается чаще всего как психологический феномен: способы восприятия, манера чувствовать и думать, своеобразный склад различных психических свойств и качеств, особенностей их проявлений, совокупность устойчивых, общераспространенных представлений, совокупность, мыслей, верований, навыков духа, мировосприятие или система ценностей, представления о приоритетах, нормах и моделях поведения в конкретных обстоятельствах.

Количество опытов эмпирического, феноменального описания различных типов, форм, составляющих менталитета достаточно обширно. Однако бесконечное производство различных определений менталитета, то есть чисто суммативное собирание некоторых характеристик, не объединенное общефилософской теорией менталитета, видимо, не может дать ответ на вопрос о сущности предмета. Возникающие при этом разного уровня содержательные дихотомии создают иллюзию разнообразия и богатства толкования проблемы, которая, на наш взгляд, несколько сдерживает действительно философское исследование менталитета.

Достаточно вольные толкования феномена менталитета в научных работах последних лет иногда подталкивают нас к отождествлению менталитета и процесса национальной самоидентификации (как результата «работы» национального самосознания). Однако образ народа, представление о самом себе не исчерпывает, на наш взгляд, всего содержания феномена. Менталитет не следует рассматривать как «то, что народ сам о себе думает», хотя отдельные моменты национального самосознания, несомненно, присутствуют в менталитете. Нельзя также, полагаем, отождествлять менталитет с «тем, что думают о том или ином народе представители других народов».

Менталитет народа формируется под воздействием особенных факторов, условий, прежде всего исторических. Русский менталитет в этом отношении не является исключением. Он имеет свои отличительные особенности, которые становятся наиболее заметными в соотношении с ментальными установками других народов. Исследование особенных черт русской нации актуализируется в свете происходящего в последние годы разноуровневого культурного, духовного, социально-политического сближения России с объединенным европейским сообществом.

Анализ состояния научной разработанности проблемы, естественно, требует обращения к истокам ее, к истории вопроса.

Проблемы менталитета тех или иных этнокультурных общностей были поставлены на повестку дня некоторыми исследователями уже в XIX веке. Считается, что своим зарождением это научное направление во многом обязано трудам немецких психологов X. Штейнталя и В. Вундта, опубликовавшего в 1863 г. книгу «Лекции о душе человека и животного», в основу которой были положены идеи Г. В. Ф. Гегеля об «объективном духе», а также распространенным в Германии в XIX в. понятиям о «сверхиндивидуальной психике», «народном духе» и обусловленности социальной истории духовным складом народа. Известны и другие мнения по поводу научного «рождения» менталитета как категории и понятия социально-гуманитарного знания. Называются имена Р. Эммерсона (1856), А. де Токвиля (1897), М. Мосса (1906), Н. И. Кареева (1919) и ряд других.

Диссертационная работа опирается на труды Г. В. Ф. Гегеля, И. Канта, М. Хайдеггера, А. Шопенгауэра, О. Шпенглера, которые затрагивают некоторые аспекты проблемы менталитета. Особое место занимают материалы исследований французской Школы «Анналов» (М. Блок, Ф. Бро-дель, Ж. Ле Гофф, Л. Февр и др.). Выдающаяся роль в разработке проблемы менталитета принадлежит глубинной психологии К. Г. Юнга, психоанализу 3. Фрейда, Э. Фромма, а также А. Адлеру, Р. Арону, М. Веберу, Т. Парсонсу, давшим определенное обоснование исторической устойчивости и повторяемости мировоззренческих и поведенческих стереотипов различных народов.

Специальные исследования в изучении ментальных феноменов осуществлены: Ф. Арьесом, Ж. Дюби, Г. Лебоном, Л. Леви-Брюлем, К. Леви-Строссом, Г. Тар дом и др. Использовались труды, посвященные интеграции разнообразных научных фактов и подходов с единых общенаучных позиций (К. Бюлер, В. фон Гумбольдт, А. Вежбицкая, М. Коул, Ж. Делёз, В. А. Лефевр, Н. М. Чернышева и др.).

Об особенностях русского национального характера и их истоках упоминалось в трудах таких отечественных мыслителей как М. А. Бакунин, Н. А. Бердяев, Б. П. Вышеславцев, С. Н. Булгаков, С. И. Гессен, Н. Я. Данилевский, В. В. Зеньковский, И. А. Ильин, К. Д. Кавелин, П. А. Кропоткин, Н. О. Лосский, Н. И. Надеждин, В. С. Соловьёв, П. А. Сорокин, П. А. Флоренский, Г. В. Флоровский, С. Л. Франк, А. С. Хомяков, Н. Г. Чернышевский и др. Русский философ Л. П. Карсавин писал, что исследование духовной культуры покоится на предположении о существовании чего-то общего более или менее значительного для группы личностей. Л. П. Карсавиным вводится понятие «средний человек эпохи»: средний человек как бы заключен в каждом реальном представителе своей группы. Наряду с природными инвариантами, выступающими на уровне «генетического кода» или на уровне биоценозов, существуют и инварианты культуры- долговременные структуры. В истории народов имеются ключевые события этногенеза, влияющие на формирование некоторых стереотипов национального поведения и неосознанно воспроизводящихся в каждом новом поколении 1.

1 См.: Российская ментальность (материалы «круглого стола»). Вопросы философии. 1994. № 1. С. 33. менталитета как устойчивой в, длительном историческом протяжении системы внутренних глубинно-психических социально-культурных установок общества может быть естественно вплетено в общий проблемный узел современной философии.

Значительную роль в постижении особенностей функционирования менталитета общества сыграла разработка проблем сознания и бессознательного, позволившая обнаружить латентные пласты внутреннего мира социума (К. А. Абульханова-Славская, А. В. Брушлинский, В. П. Зин-ченко, А. Н. Леонтьев, М. К. Мамардашвили, Э. Нойманн, С. Л. Рубинштейн, В. А. Ядов и др.). Проблема менталитета с позиций социально-психологической детерминации представлена в трудах Б. В. Поршнева и А. Н. Леонтьева. Психологические аспекты проблемы менталитета общества и ментальности личности убедительно представлены также Б. А. Душ-ковым, Р. М. Грановской, С. В. Лурье, Т. В. Семёновой, С. В. Кондратьевым, И. С. Коном, Ш. Надирашвили, А. В. Петровским, М. Г. Ярошевским. Разработки Д. Н. Узнадзе теории установки входят в число трудов, составляющих философско-методологическую основу диссертации.

Э. Г. Александриков, Л. М. Дробижева, О. С. Новикова, 3. В. Син-кевич, А. Г. Спиркин касались вопросов адаптации самосознания и культуры этносов в рамках социально-философского анализа. Представление о менталитете развивали Е. А. Ануфриев, В. В. Ванчугов, Ф. И. Гиренок, Р. А. Додонов, С. П. Иваненков, К. Касьянова, С. Э. Крапивенский, В. И. Ку-рашов, А. Ж. Кусжанова, А. В. Лесная, К. X. Момджян, И. В. Мостовая, Л. Н. Пушкарёв, В. Селлин, А. П. Скорик, Г. Телленбах, Д. Филд, Р. Хин-гли, Б. П. Шулындин, Г. Шульц и др. Видится необходимым комплексное исследование проблемы менталитета в рамках социальной философии.

Выявление тех или иных черт национального сознания и самосознания и национальных поведенческих стереотипов, преднаправленности поведения не имеет разработанной методологии; недостаточно разработан и категориальный аппарат проблемы, связанной с функционированием феномена менталитета. Г. Д. Гачев, например, предлагал заменить понятие «менталитет» другим термином - «космопсихологос», означающим структуру национального целого. «Подобно тому, как каждое существо есть троичное единство: тело, душа, дух, - утверждает Г. Д. Гачев, - так и национальная целостность есть единство национальной природы (космоса), национальной природы (психе) и склада мышления (логос)» Национальный менталитет как этнокультурный феномен также содержит в себе духовно-исторические феномены универсальности человеческой культуры.

Включение в социально-философский анализ более широкого исторического контекста позволяет выделить некоторую закономерность, заключающуюся в том, что все более или менее существенные сдвиги в экономике, культуре, социально-политической и правовой организации общества органически связаны с определенными изменениями на уровне личности, то есть в строе индивидной жизни людей. Поэтому проблема изменения личностных ментальностей под воздействием внешних факторов представляется нам одной из наиболее актуальных сегодня. «Вписанность» проблемы личности в исторический контекст, в логику и результаты исторических изменений позволяет сделать предположение, что нынешняя актуализация ее не является для истории чем-то необычным.

Основной задачей функционирования менталитета является, по большому счету, выделение (обособление) того или иного социума с попыткой глубинного исторического обоснования этого обособления. В этом же, на наш взгляд, заключается главная причина такого «научного возвышения» категории «менталитет», как в отечественных общественных науках, так и в обыденном массовом сознании россиян.

Глубокое исследование истории менталитета / ментальное™ как научного понятия и социального феномена наблюдается в трудах А. Я. Гуре

1 Российская ментальность. С. 26. вича, Б. В. Маркова, И. Г. Дубова и др. Б. С. Гершунский рассматривает категорию «менталитет» как иерархически высший ценностный и целевой компонент в структуре образовательной педагогической аксиологии. Он замечает, что изучение данного феномена для науки является значимым хотя бы потому, что представляет интерес «возможность исторически ретроспективного предсказания поведения, поступков индивидуального или коллективного субъекта в определенных видах деятельности и жизненных ситуациях»

Значительное теоретико-методологические влияние на разработку проблемы оказали работы В. С. Барулина, Ю. В. Бромлея, А. С. Панарина, Б. Ф. Поршнева. Гуманитарная культурология, представленная в работах М. М. Бахтина, В. С. Библера, Д. С. Лихачёва, А. Ф. Лосева, А. И. Пига-лева и др., продемонстрировала аксиологический подход к исследованию духовной культуры, национальной и исторической психологии народа.

Гражданско-правовые аспекты русского менталитета рассматривались А. С. Барабашем, В. Н. Гуляихиным, А. А. Давлетовым, К. М. Ни-коновым, И. П. Носовым, Ю. М. Резником. Социально-политические, фи-лософско-образовательные вопросы ментального плана разбираются в работах Н. Ф. Калины, И. М. Клямкина, Т. И. Кутковца, В. В. Лапкина, А. М. Новикова, В. И. Пантина, В. И. Садовничего, Г. К. Селевко,

A. Л. Стризое, Е. В. Черного, А. Д. Шоркина.

B. К. Кантор, Р. Лемелин, О. Мёльден, X. Ортега-и-Гассет, А. С. Панарин, И. А. Петрова, А. Г. Сабиров, Н. Н. Седова, К. Хюбнер, В. А. Шкуратов, К. Ясперс и рядом других. Важные для осмысления русского менталитета

1 Гершунский Б. С. Философия образования для XXI века. (В поисках практико-ориенти-рованных образовательных концепций). М.: Совершенство, 1998. С. 111.

12 вопросы духовности и нравственности - как философских категорий и социально-индивидуальных феноменов - убедительно развернуты Н. К. Бородиной, В. Е. Давидовичем, В. И. Ксенофонтовым, В. С. Малаховым, Н. С. Южалиной и др.

Диссертационные работы, затрагивающие в той или иной степени вопросы русского менталитета / ментальное™, могут составить отдельный раздел историографии по теме нашего диссертационного исследования: М. Г. Горбунова, В. В. Ковалёв, А. Ю. Кузнецов, А. Ю. Мордовцев, Т. В. Семёнова, М. Ю. Шевяков и др.

В качестве основы социально-философского дискурса диссертант рассматривает исторический период, характеризующийся бурным развитием отечественной философии, относительно очерченный границами конца XIX- начала XX вв.; он признается сегодня как своего рода «золотой век» русской философии. Осмысление глубочайших и широких пластов русской истории и русского сознания, духовного склада и образа мышления русского народа стало важным направлением развития отечественной философской мысли.

Предмет исследования - русский менталитет, его специфика и основные конституэнты.

Цели и задачи исследования. Основная цель диссертационной работы - дать социально-философский анализ феномена русского менталитета как социокультурного образования в целостном процессе жизнедеятельности человека и общества.

Настоящее исследование можно рассматривать как определенный этап в формировании целостной философской теории менталитета. Важно выделение функциональной составляющей менталитета наряду с его пространственно-ценностным измерением. В соответствии с указанной целью в диссертации ставятся следующие основные задачи: уточнить смысловое и функциональное содержание понятия «менталитет»; обосновать условия и предпосылки принципиально открытого и. незавершенного характера ментальных установок и ценностей, исторической значимости данной особенности; выделить основные черты русского национального характера и соответствующие им ментальные основания; эксплицировать существенные национально-русские ментальные черты, способствующие сохранению и дальнейшему историческому развитию русского народа; аргументировать основные возможности реализации потенциала русского менталитета в развитии современной России.

Научная новизна диссертации заключается в следующем: на основании сложившихся в философии идей менталитета впервые выделены и обоснованы исторические предпосылки и условия формирования русского менталитета, его специфики, связи действительного и возможного в содержании и динамике; установлено, что исторически сложившиеся ментальные традиции и ценности жизни, отражающие глубинные «пласты» психологии и сознания, тем не менее, носят открытый и незавершенный характер в связи с изменениями культуры и социальной действительности; аргументированы периоды развития понятия «менталитет» в мировом и отечественном социально-гуманитарном знании; соборный, космический характер русского национального менталитета, с ярко выраженным нравственно-психологическим измерением, рассматривается как желание и способность русского народа к глобальному охвату и ответственному осмыслению проблем общества и человека; выявлено, что в современной России возможна реализация трех основных стратегий развития социально-государственных процессов, связанных с возможностями исторической динамики русского менталитета: негативный, «агрессивный», реформистский.

В результате исследования сформулирован ряд выводов, выносимых на защиту в качестве основных положений: под менталитетом мы понимаем устойчивую во «времени большой длительности» систему внутренних глубинно-психических социокультурных установок, формирующуюся и изменяющуюся как под влиянием внешних воздействий, так и путем внутренне обусловленного саморазвития, и функционирующую на уровне внесознательного; теоретико-методологический анализ категории «менталитет», рассматриваемого как глубинное основание социальных процессов, являет собой принципиально незавершенный, открытый характер по той причине, что он обусловлен не только изменениями культуры, но представляет собой ту доминанту, которая укореняет человека в стихиях бытия; русский национальный характер как деятельностное проявление феномена русского менталитета может быть артикулирован через «спонтанность» и «обыденность», «державность» и «смирение» и ряд других социальных черт. Внутренняя противоречивость, разнонаправленность ценностных ориентаций и установок русского менталитета объясняется нравственно-психологической и интеллектуальной развернутостью духовных основ жизнедеятельности русского народа; к числу характерно русских внешних черт, имеющих глубинную внутреннюю, ментальную протяженность, относятся феномены, определяемые понятиями «национальное», «соборное» и «космическое» и содержательно объединенные в устоях жизни; понимание русского менталитета как системы установок позволяет отслеживать и анализировать состояние и динамику отдельных ментальных установок у представителей разных народов, социальных групп, принадлежащих одному народу.

Теоретическая и практическая значимость работы заключается в том, что ее основные положения и выводы дают новую концептуальную основу для культурологических, социально-философских и социально-психологических исследований проблемы русского менталитета, его аспектных и прикладных исследований. Представленная диссертация является одним из первых исследований русского менталитета, в котором в диалектическом единстве рассматриваются социокультурные, исторические, социально-философские, экономические и социально-психологические аспекты данной проблемы.

Результаты исследования применимы для дальнейшего развития философского, культурологического, социально-психологического знания. Теоретические обобщения и выводы могут использоваться для разработки учебных и специальных курсов по социальной философии и философии образования, теории и истории культуры, социологии и педагогики.

В настоящем исследовании в качестве первого опыта рассматриваются три направления общей проблемы менталитета: выделение смыслового и функционального в определении понятия «менталитет» и предположительных признаков ментального; анализ различных «ситуаций» менталитета, его проявлений в историческом пространстве русской цивилизации; осмысление ментальных механизмов социальной динамики как возможного средства преодоления системного кризиса современного российского общества. Может быть, на стыке этих направлений могут возникнуть новые интересные идеи и открытия.

В качестве основы социально-философского дискурса принимается исторический период, характеризующийся бурным развитием отечественной философии и науки, и относительно очерченный границами конца XIX - начала XX веков. Известный всплеск активности социально-политических, исторических и философских исследований этого периода признается сегодня как своего рода «золотой век» русской философии, время религиозно-культурного ренессанса в России. Важно при этом учитывать и то, что попытка осмысления глубочайших и широких пластов русской истории и русского сознания, духовного склада и образа мышления русского народа в это время стала в наши дни основным направлением развития отечественной общественно-политической мысли.

В представленном исследовании идеи и мысли русских философов начала XX века используются в качестве основы социально-философского и историко-психологического осмысления феномена менталитета, его сущностных оснований и функциональных особенностей. Не вызывает сомнений, что авторская концепция менталитета как системы глубинно-психологических социокультурных установок общественного сознания и внесознательной сферы народа в историческом протяжении только выиграет от использования такого убедительного и авторитетного историко-философского аргумента, как наследие русской национальной философской мысли.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Русский менталитет: опыт социально-философского анализа"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В настоящем диссертационном исследовании развернут в контексте социально-философского анализа феномена менталитета опыт русской, философской мысли конца XIX - начала XX веков - периода «золотого века» русской философии, в осмыслении различных аспектов социально-философских феноменов, которые в современной науке обозначены как ментальные. Выделены представления русских философов о духовных, психологических, социально-культурных и иных свойствах и качествах русского народа, как находящихся в сфере общественного и индивидуального сознания, так и выходящих за пределы ее.

В работе дан анализ русского менталитета как социокультурного образования в целостном процессе жизнедеятельности общества и человека. Доказано, что поведенческая составляющая менталитета, реализующаяся в витальной сфере, может не совпадать с глубинными установками менталитета, занимающими инертное пространство менталитета, его ядро.

Настоящее исследование не претендует на «окончательное» разрешение проблемы менталитета в отечественном социально-гуманитарном знании. Во-первых, по причине постоянного становления менталитета русского народа, относительного изменения его (в отдельных структурных моментах) в изменяющихся геополитических и социальных условиях; поскольку эволюцию его (существующего во «времени большой длительности»), нельзя считать завершившейся. Во-вторых, по причине собственной внутренней сложности и противоречивости феномена русского менталитета. Выделение ряда условий и предпосылок принципиально открытого и незавершенного характера ментальных установок и ценностей позволяет говорить об исторической значимости данной особенности, важной с точки зрения успешной жизнедеятельности общества и человека.

Предварительное обобщение предшествующего опыта осмысления феномена менталитета - в философии, социальной психологии, лингвистической науке и философии образования позволяет говорить об актуальности социально-философского исследования русского менталитета на современном этапе развития отечественного социогуманитарного знания, поскольку это связано с продолжающимся самоопределением современного российского общества и отдельного индивида и упорядочением социальной жизни.

Именно комплексные, междисциплинарные исследования могут представить относительно точно и убедительно менталитет как систему «разлитых» в определенной социальной среде умонастроений, неявных установок мысли и ценностных ориентаций, автоматизмов и навыков сознания, текучих и вместе с тем очень устойчивых внеличных его аспектов. Ментальный подход, потребность в котором ощущается сегодня в социально-гуманитарном знании, вскрывает иной, как бы «потаенный» план общего сознания, подчас не выраженный четко и не формулируемый эксплицитно. В центре его — образ мира, который заложен культурой в сознание людей данного общества и преобразуется ими спонтанно, по большей части, вне контроля их «дневного сознания». Менталитет - это функциональная глубинно-духовная основа ценностей культуры общества, своего рода «операциональная компонента» культуры.

Представленная концепция менталитета как системы одновременных разнонаправленных функциональных и ценностных социальных установок позволяет утверждать о динамике этой системы, как под влиянием внешних условий, так и путем внутренне обусловленного саморазвития, и функционировании на уровне внесознательного. Понимание русского менталитета как системы установок позволяет отслеживать и анализировать состояние и динамику отдельных ментальных установок у представителей разных народов, социальных групп и отдельных людей, принадлежащих одному народу.

Предпринята попытка обоснования положения о функциональном содержании менталитета как глубинно-психического социально-культурного механизма защиты социума, этноса или народа от жестких внешних воздействий - социально-философское осмысление феномена менталитета проводится на основе анализа различных социальных ситуаций, рассматривающихся как формы бытия русского менталитета. Вместе с тем, в числе основных функций менталитета, помимо защитной, выделяются и другие, связанные с передачей исторически существенной информации, с коррекцией передающейся информации в соответствии с изменяющимися социальными, природными и другими условиями и с вычленением важных в этнопсихологическом плане основ жизнедеятельности социума.

В нашей работе представлен опыт социально-философского осмысления феномена русского менталитета. Представлена авторская концепция менталитета, в которой мы исходили из того, что менталитет не является чем-то мистическим, непостигаемым: он реален, имеет определенные внутренние черты (признаки) и находит свое внешнее проявление в феномене национального характера. Эксплицированы существенные национально-русские ментальные черты, содержательно развернутые в понятиях «соборность», «космичность», «национальность», способствующие сохранению и дальнейшему историческому развитию русского народа. Рассмотрено несколько направлений общей проблемы менталитета. Настоящее исследование можно рассматривать как определенный этап в формировании целостной философской теории менталитета.

Анализ источников по теме исследования позволил представить различные точки зрения по вопросу о понимании менталитета как социального феномена и научного понятия. Выделение смыслового и функционального в определении понятия «менталитет» представляется важным научно-теоретическим направлением отечественного социально-гуманитарного знания, которое мы попытались обозначить, представив авторское определение менталитета как системы глубинно-психических социально-культурных установок, формирующихся в течение исторически длительного времени и функционирующих как под воздействием внешних условий, так и на уровне внесознательного.

То, что к сфере ментального исследователи относят зачастую самые различные явления и процессы (выстраивая на их основе свои определения менталитета), говорит о недостаточной категориально-понятийной детерминированности феномена. В связи с этим были выделены и обоснованы существенные признаки «ментального» (устойчивость, большая глубина и др.), что способствует упорядочению понятийного набора, относимого к ментальным феноменам и наполняющим их субфеноменам.

Разведение понятий «менталитет» и «ментальность» представляется важным исследовательским шагом в рамках выстроенной в отечественном социально-гуманитарном знании традиции категориально-понятийной детерминации феноменов. Разведение менталитета и ментальности как понятий, характеризующих различные сферы ментального (социальной и индивидуально-личностной), видится весьма убедительным с точки зрения взаимодействия «целого» и «части» (в рамках философских принципов «общего», «особенного» и «единичного»). Поэтому мы предпочитаем говорить о менталитете общества (народа, нации и других «больших» социальных групп) и ментальности личности, индивида, малого сообщества.

Менталитет функционирует, преимущественно, во внесознательной социальной сфере, занимая, в том числе, и сферу общественного бессознательного. Глубинный, малоизменчивый (инертный) блок менталитета выступает своего рода защитным механизмом для сущностных духовных основ народа, общества. Подвижный, внешний (витальный) блок менталитета принимает на себя большую часть воздействий, связанных с социально-историческими изменениями.

Взаимодействие сознания и бессознательного в менталитете заставляет исследователей подробно рассматривать феномен менталитета через призму данных сложных, многомерных явлений и соответствующих им категорий. Термин «внесознательное», использованный нами для характеристики сферы функционирования* ментальных феноменов, представляется- нам, не только уместным, но й убедительным.

В несознательный, внутренний уровень менталитета проявляется на уровне национального самосознания, которое включает совокупность таких глубинных и сложных чувств, как чувство гордости, достоинства, чести и т. п. Эта специфика закрепляется и в последствии реализуется в поведенческих, культурных, мыслительных и других установках, фиксированных на уровне восприятия, оценки и поведения.

Раскрыто содержание феномена установки и его социальные проявления — глубинно-психическое, социальное и аксиологическое. Феномен установки является своеобразной структурной основой менталитета; она функционирует как в сфере внесознательного, так и на границе, «в преддверии» общественного и индивидуального сознания. Установки функционируют как внесознательные феномены, играя весьма существенную роль в функционировании феномена менталитета общества.

Предпринята попытка анализа различных «ситуаций» менталитета, его проявления в историческом пространстве «русской цивилизации» в форме национального характера русского народа. Ментальные механизмы социальной динамики рассматриваются как возможное средство преодоления системного кризиса современного российского общества. Русский национальный характер как деятельностное проявление феномена русского менталитета может быть артикулирован через «спонтанность» и «обыденность», «державность» и «смирение» и ряд других социальных черт. Внутренняя противоречивость, разнонаправленность ценностных ориентации и установок русского менталитета объясняется нравственно-психологической и интеллектуальной развернутостью духовных основ жизнедеятельности русского народа

Философско-образовательный аспект изучения феномена русского менталитета представляется существенным в рамках социально-философского его осмысления и перспективным с позиции возможности социальных преобразований современной России.

Это связано с необходимостью осмысления вопросов современной российской образовательной политики и практики в контексте общих законов и закономерностей социального развития, в контексте ментального подхода, в основе которого лежит представление о том, что менталитет как устойчивая система, изменяющаяся во «времени большой длительности» (Ф. Броде ль), не может быть изменен в короткий срок, в течение которого возможны изменения политического характера.

Список научной литературыПолежаев, Дмитрий Владимирович, диссертация по теме "Социальная философия"

1. Авксентьев, В. А. Этнические проблемы современности и культура межнационального общения / В. А. Авксентьев, А. В. Авксентьев; под ред. В. А. Шаповалова. Ставрополь: Изд-во Ставропол. гос. пед. ин-та, 1993. - 222 с.

2. Адлер, А. Понять природу человека / А. Адлер. СПб.: Академический проект, 2000. - 256 с. (Сер. «Библиотека зарубежной психологии»).

3. Аксаков, К. С. Литературная критика/ К.С.Аксаков, И.С.Аксаков. М.: Современник, 1981. - 383 с.

4. Александриков Э. Г. «Этническое самосознание» или «этническая-идентичность» // Этнографическое обозрение. 1996. - № 3.

5. Алексеев, Н. Н. Русский народ и государство / Н. Н. Алексеев. М.: АГРАФ, 1998. - 636 с. (Сер. «Новая история»).

6. Алексеев, П. В. Теория познания и диалектика / П. В. Алексеев, А. В. Панин. М.: Высш. школа, 1991. - 153 с.

7. Андреев, А. Л. Общество и образование: социокультурный профиль России / А. Л. Андреев // Педагогика. 2002. - № 6. С. 20-29.

8. Ю.Андреев, И. Л. Происхождение человека и общества/ И.Л.Андреев. Изд. 2-е, перераб. и доп. - М.: Мысль, 1988. - 415 1. е.: схем.

9. П.Андронов, Ю. В. Русская социально-политическая мысль XIX начала XX века: К. Н. Леонтьев / Ю. В. Андронов, А. Г. Мячин, А. А. Ширинянц / под ред. Д. В. Ермашова. - М.: Кн. дом «Университет», 2000. - 228 с.

10. Анисимов, С. Ф. Духовные ценности: производство и потребление / С. Ф. Анисимов. М.: Мысль, 1988. - 253 с.

11. Ануфриев, Е. А. Российский менталитет как социально-политический и духовный феномен / Е. А. Ануфриев, А. В. Лесная // Социально-политический журнал. 1997. - № 3. С. 16-27; № 4. С. 28-44.

12. Арон Р. Этапы развития социологической мысли / Р. Арон / общ. ред. и предисл. П. С. Гуревича. М.: «Прогресс» - «Политика», 1992. - 608 с.

13. Арутюнов, С. А. Народы и культуры. Развитие и взаимодействие/ отв. ред. Ю. В. Бромлей. М.: Наука, 1989. - 243 с.

14. Арьес, Ф. Ребенок и семейная жизнь при старом порядке / Ф. Арьес; пер. с фр. Я. Ю. Старцева. Екатеринбург: Изд-во Урал, ун-та, 1999. - 416 с.

15. Асеев, В. Г. Мотивация поведения и формирование личности / В. Г. Асеев. М.: Мысль, 1976. - 158 с.

16. Асмолов, А. Г. Деятельность и установка / А. Г. Асмолов. М.: Издво МГУ, 1979.- 151 с.

17. Асмолов, А. Г. Культурно-историческая психология и конструирование миров / А. Г. Асмолов. М-., 1996;

18. Астафьев, П. Е. Национальность и общечеловеческие задачи (к русской народной психологии) / П. Е. Астафьев // Вопросы философии. 1995. -№ 12: С. 84-102.

19. Афанасьев, В. Г. Социальная информация / В: Г. Афанасьев, А. Д. Урсул // Вопросы философии. 1974. - № 10. С. 55-68.

20. Бабаков, В. Г. Национальное сознание и национальная культура / В. Г. Бабаков, В. М. Семёнов. М.: ИФ РАН, 1996. - 71 с.

21. Бакунин, М. А. Избранные философские сочинения и письма / М. А. Бакунин. М.: Мысль, 1987. - 573 с. (Сер. «Для научных библиотек»),

22. Барабанов, Е. В. Русская идея в эсхатологической перспективе / Е. В. Барабанов // Вопросы философии. 1990. - № 8. С. 62-73.

23. Барг, М. А. Эпохи и идеи. Становление историзма / М. А. Барг. М.: Мысль, 1987. - 348 2. с.

24. Барулин, В. С. Российский человек в XX веке: Потери и обретения себя: монография / В. С. Барулин. СПб.: Алетейя, 2000. -431 с.

25. Башкирова, Г. Последний из могикан / Г. Башкирова, Г. Васильев // Сельская молодежь. 1990. - № 3. С. 46-57.

26. Белозерцев, Е. П. Образ и смысл русской школы: Очерки прикладной философии образования / Е. П. Белозерцев. Волгоград: Перемена, 2000. - 461 с.

27. Бердяев, Н. А. Душа России / Н. А. Бердяев // Русская идея: Сборник произведений русских мыслителей / сост. Е. А. Васильев. М., 1993. С. 289-318.

28. Бердяев, Н. А. Истоки и смысл русского коммунизма / Н. А. Бердяев. -Репр. воспроизведение изд. YMCA-PRESS, 1955 г. М.: Наука, 1990. - 224 с.

29. Бердяев, Н. А. Русская идея / Н. А. Бердяев // Самопознание: сочинения. -М.: ЭКСМО-Пресс; Харьков: Фолио, 1998. С. 11-248. (Сер. «Антология мысли»).

30. Бердяев, Н. А. Царство Духа и царство Кесаря / Н. А. Бердяев. М.: Республика, 1995. - 383 с. (Сер. «Мыслители XX века»).

31. Бернс, Р. Б. Развитие Я-концепции и воспитание: пер. с англ. / Р. Б. Берне; общ. ред. В. Я. Пилиповского. М.: Прогресс, 1986. - 424 с.

32. Бжалава, И. Т. Восприятие и установка / И. Т. Бжалава. Тбилиси: Мецниереба, 1965. - 195 с.

33. Бжалава, И. Т. Установка и поведение / И. Т. Бжалава. М.: Знание,1968.-48 с.

34. Библер, В. С. Мышление как творчество. (Введение в логику мысленного диалога) / В. С. Библер! М.: Политиздат, 1975. - 399 с.

35. Бирюков, Б. В. Идеологические события сороковых годов прошлого столетия и проблема русского национального сознания / Б. В. Бирюков, И. С. Верс-тин // Вестник Моск. ун-та. Сер. 7, Философия. 2005. - № 3. С. 69-91.

36. Бицилли, П>. М. Трагедия русской культуры: Исследования. Статьи. Рецензии / П. М. Бицилли; вступ. ст., сост., коммент. М. Васильевой. М.: Русский путь, 2000. - 605 с.

37. Блонский, П. П. Память и мышление / П. П. Блонский. СПб.: Питер, 2001. - 288 с. (Сер. «Психология-классика»).

38. Бондаренко, О. В. К проблеме трансформации социальных ценностей россиян / О. В. Бондаренко // Философия и будущее цивилизации: тез. докл. и выступ. IV Рос. филос. конгр. (24-28 мая 2005 г.): в 5 т. М.: Современные тетради, 2005. - Т. 3. - С. 378-379.

39. Бородина, Н. К. Духовность: феномен и понимание / Н. К. Бородина. -Волгоград: ВолгГАСА, 1999. 129 с.

40. Бородина, Н. К. Некоторые аспекты парадигмы исследования проблемы духовности / Н. К. Бородина, Д. В. Полежаев // Вестник Российского философского общества РАН. 2000. - № 1 (13). С. 55-59.

41. Бородина, Н. К. Человек духовный / Н. К. Бородина Волгоград, 2005. - 237 с.

42. Бороноев, А. О. Нравственно-психологическое единство образа жизни советского народа / А. О. Бороноев. Л.: Изд-во ЛГУ, 1978. - 104 с.

43. Бредихина, О. Н. Русское мировоззрение: восстановимы ли традиции?. / О. Н. Бредихина. Мурманск, 1997. - 134 с.

44. Бродель, Ф. Материальная цивилизация, экономика и капитализм, ХУ-ХУШ вв.: в 3 т. / Ф. Бродель; пер. с фр. Л. Е. Куббеля; вступ. ст. и ред. Ю. Н. Афанасьева. М.: Прогресс, 1986. - Т. 1. - 622 с.

45. Бромлей, Ю. В. Очерки теории этноса / Ю. В. Бромлей. М.: Наука, 1983.-412 с.

46. Брушлинский, А. В. Культурно-историческая теория мышления. (Философские проблемы психологии) / А. В. Брушлинский. М.: Высшая школа, 1968.- 104 с.

47. Бударина, Н. Л. К вопросу о российском менталитете в различные исторические периоды / Н. Л. Бударина, В. И. Копылов // Качество жизни новая цивилизационная парадигма: матер, межрегион, науч.-практ. конф. -Волгоград: ВФ МГУК, 2000. С. 90-103.

48. Бузский, М. П. Национальная психология и бытие общества: монография/ М. П. Бузский, П. И. Гнатенко. Днепропетровск: Полиграфист, 2002. - 209 с.

49. Булгаков, С. Н. Загадочный мыслитель (Н. Ф. Фёдоров) / С. Н. Булгаков // Булгаков, С. Н. Сочинения: в 2 т. Т. 2. Избранные.статьи. - М.: Наука,1993. С. 286-301.

50. Булгаков, С. Н. Размышления о национальности / С. Н. Булгаков // Булгаков, С. Н. Сочинения. В 2 т. Т. 2. Избранные статьи. М.: Наука, 1993. С. 435^57.

51. Бычко, И. В. Познание и свобода/ И. В. Бычко. М.: Мысль, 1969: -288 с.

52. Валеев, Д. Ж. Этнопсихология. Башкирская энциклопедия / Д. Ж. Ва-леев. Уфа: Башк. кн. изд-во, 1996. - 654 с.

53. Валицкий, А. Россия / А. Валицкий // Вопросы философии. 1990. -№ 12. С. 67-88.

54. Ванчугов, В. В. Очерк истории философии «самобытно-русской» /

55. B. В. Ванчугов. М.: РИЦ «Пилигрим», 1994. - 405 с.

56. Введенский, А. И. Очерки истории русской философии / А. И. Введенский, А. Ф. Лосев, Э. Л. Радлов, Г. Г. Шпет. Свердловск: Изд-во УрГУ, 1991. - 592 с.

57. Вдовин, А. И. «Российская нация»: Национально-политические проблемы XX века и общенациональная российская идея / А. И. Вдовин. М.: Либрис, 1995.

58. Вебер, М. Избранные произведения: пер. с нем. / М. Вебер; сост., общ. ред. и послесл. Ю. Н. Давыдова; предисл. П. П. Гайденко; коммент. А. Ф. Филиппова. М.: Прогресс, 1990. - 804 с. (Сер. «Социологическая мысль Запада»).

59. Викорук, А. В. Общенациональная идея в России / А. В. Викорук // Вестник Российского философского общества РАН. 1998. - № 4 (8).1. C. 69-71.

60. Владимиров, А. И. О национальной государственной идее России /

61. A. И. Владимиров // Вестник Моск. ун-та. Сер. 7, Философия. 2000. - № 3. С. 41-62.

62. Войшвилло, Е. К. Понятие как форма мышления /Е. К. Войшвилло. -М.: Изд-во МГУ, 1989. 286 с.

63. Волков, Ю. Г. Человек: энциклопедический словарь / Ю. Г. Волков,

64. B. С. Поликарпов. М., 1999.

65. Вундт, В. Проблемы психологии народов / В. Вундт. СПб.: Питер, 2001. - 160 с. (Сер. «Психология-классика»).

66. Выжлецов, Г. П. Духовные ценности и судьба России / Г. аП. Выж-лецов // Социально-политический журнал. 1994. - № 3-6. С. 16-32.

67. Вышеславцев, Б. П. Русский национальный характер/ Б.П.Вышеславцев// Вопросы философии. 1995. - № 6. С. 112-114; То же. / Русский мир: сб. - М.: Эксмо; СПб.: Terra Fantastica, 2003. С. 621-640.

68. Гачев, Г. Д. Национальные образы мира: Америка в сравнении с Россией и Славянством / Г. Д. Гачев. М.: Ин-т ДИДИК, 1997. - 367 с.

69. Гегель, Г. В. Ф. Лекции по философии истории / Г. В'. Ф. Гегель; пер. с нем. А. М. Бодена; вступ. ст. Ю. В. Перова, К. А. Сергеева. СПб.: Наука, 1993. - 477 [3] с. (Сер. «Слово о сущем»).

70. Гегель, Г. В. Ф. Философия права / Г. В. Ф: Гегель; пер. с нем. / вступ. ст. и примеч. В. С. Нерсесянц.; АН СССР, Ин-т философии. М!: Мысль, 1990. - 524 [2] с. (Сер. «Философское наследие»).

71. Гегель, Г. В. Ф. Эстетика: в 4 т. / Г. В. Ф. Гегель. М.: Искусство, 1968.-Т. 1.-312 с.

72. Герщунский, Б. С. Менталитет и образование / Б. С. Гершунский. М., 1996.

73. Гершунекий, Б. С. Философия образования для XXI века. (В поисках практико-ориентированных образовательных концепций) / Б. С. Гершунский. М.: Совершенство, 1998. - 608 с.

74. Гессен, С. И. Основы педагогики. Введение в прикладную философию / С. И. Гессен. М.: «Школа-Пресс», 1995. - 448 с.

75. Гиренок, Ф. И. Патология русского ума (Картография дословности) / Ф. И. Гиренок. М.: АГРАФ, 1998. - 415 с.

76. Глушкова, С. И. Проблема правового идеала в русском либерализме / С. И. Глушкова. Екатеринбург, 2001. - 262 с.

77. Гнатенко, П. И. Национальный характер: мифы и реальность/ П. И. Гнатенко. Киев: Выща школа, 1984. - 152 с.

78. Горбунова, М. Г. Диалектика язычества и православия в структуре русского менталитета: дисс. . канд. филос. наук / М. Г. Горбунова. -Н. Новгород, 2001. 173 с.

79. Грамницкий, А. Е. Психосемантический анализ стереотипов русского характера: кросскультурный аспект / А. Е. Грамницкий // Вопросы психологии. 1993. - № 3. С. 107-110.

80. Грани духовности: сб. науч. ст. Владимир, 1993.

81. Грановская, Р. М. Защита личности: психологические механизмы/ Р. М. Грановская, И. М. Никольская. СПб.: Знание, 1999. - 352 е.: ил.

82. Гройс, Б. Поиск русской идентичности / Б. Гройс // Вопросы философии.- 1992.-№ 1.

83. Гроссман, В. Все течет / В. Гроссман // Октябрь. 1989. - № 6. С. 5-63.

84. Грошев, И. В. Экономические реформы России через призму русской ментальности / И. В. Грошев // Социально-гуманитарные знания. 2000. -№ 6. С. 25-47.

85. Грязнов, А. Ф. Проблема ментальных понятий в западной философии психологии/ А. Ф. Грязнов// Психологический журнал.- 1996. Т. 17, №4. С. 12-19.

86. Гуляихин, В. Н. Правовой нигилизм в России: монография / В. Н. Гу-ляихин. Волгоград: Перемена, 2005. - 280 с.

87. Гумбольдт, В. фон. Избранные труды по языкознанию: пер. с нем. / В. фон Гумбольдт; под ред. Г. В. Рамишвили. Изд. 2-е. - М.: Прогресс, 2000. - 396 с. (Сер. «Филологи мира»).

88. Гумилёв, Jl. Н. Древняя Русь и Великая степь / Л. Н. Гумилёв. М.: Мысль, 1992.-781 с.

89. Гуревич, А. Я. Интервью с профессором Жаком Ле Гоффом / А. Я. Гу-ревич // Гуревич, А. Я. Исторический синтез и Школа «Анналов». М.: Инд-рик, 1993. С. 296-303.

90. Гуревич, А. Я. Исторический синтез и Школа «Анналов» / А. Я. Гуревич. М.: Индрик, 1993. - 328 с.

91. Гуревич, А. Я. // Философы. России XIX XX столетий. Биографии, идеи, труды. 3-е изд., перераб. и доп. - М.: Академ, проект, 1999. С. 233.

92. Давидович, В. Е. Теория идеала / В: Е. Давидович. Ростов н/Д, 1983.

93. Данилевский, Н. Я. Россия и Европа / Н. Я. Данилевский; сост., по-слесл. и коммент. С. А. Вайгачева. М.: Книга, 1991. - 574 с.

94. Дашдамиров, А. Ф. Нация и личность/ А. Ф. Дашдамиров; АН АзССР; Ин-т философии и права. Баку: Элм, 1976. - 226 с.

95. Дашковский, П. К. К вопросу о соотношении категорий «менталитет» и «ментальность»: историко-философский аспект / П. К. Дашковский // Философские дескрипты. 2002. - № 2. С. 31-40.

96. Делёз, Ж. Что такое философия? / Ж. Делёз, Ф. Гваттари; пер. с фр. С. Н. Зенкина. М.: Ин-т эксперимент, социол.; СПб.: Алетейя, 1998. - 286 с. (Сер. «GALLICINIUM»).

97. Дёмин, В. Н. Русский космизм: от истоков к взлету / В: Н. Дёмин // Вестник Моск. ун-та. Сер. 7, Философия. - 1996. - № 6. С. 3-18.

98. Демичев, В. А. Проблемы структуры и функционирования общественного сознания / В. А. Демичев. Челябинск, 1980. - 216 с.

99. Джандильдин, Н. Д. Коммунизм и развитие национальных отношений / Н. Д. Джандильдин. М.: Мысль, 1964. - 203 с.

100. Джидарьян, И. А. Представление о счастье в российском менталитете / И. А. Джидарьян; РАН, Ин-т психологии. СПб.: Алетейя, 2001. - 240 с.

101. Дилигенский, Г. Г. В поисках смысла и цели: проблемы массового сознания современного капиталистического общества / Г. Г. Дилигенский. -М.: Политиздат, 1986. 255 с.

102. Додонов, Р. А. Теория ментальности: Учение о детерминантах мыслительных автоматизмов / Р. А. Додонов. Запорожье, 1999. - 226 с.

103. Додонов, Р. А. Этническая ментальность: опыт социально-философского исследования / Р. А. Додонов. Запорожье, 1998. - 382 с.

104. Дробижева, Л. М. Штрихи национального самосознания // Л. М. Дро-бижева // Русские. Этносоциологические очерки. М.: Наука, 1992. - 327 с.

105. Дубов, И. Г. Феномен менталитета: психологический анализ / И. Г. Дубов // Вопросы психологии. 1993. - № 5. С. 20-29.

106. Душков, Б. А. Психосоциология менталитета и нооменталитета/ Б. А. Душков. Екатеринбург: Деловая книга, 2002. - 448 с. (Сер. «Gaudeamus»).

107. Дюби, Ж. Трехчастная модель, или представления средневекового общества о себе самом / Ж. Дюби; пер. с фр. Ю. А. Гинзбург. М.: Языки русской культуры, 2000. - 316 с. (Сер. «Studia histórica»).

108. Дюркгейм, Э. Социология и теория познания: Хрестоматия по истории психологии / Э. Дюркгейм. М.: Наука, 1980. - 572 2. с.

109. Здравомыслов, А. Г. Межнациональные конфликты в постсоветском пространстве / А. Г. Здравомыслов. М.: Аспект-Пресс, 1999. - 285 с.

110. Здравомыслова, О. М. Российская семья на европейском пространстве / О. М. Здравомыслова, М. Ю. Арутюнян / РАН, Ин-т соц.-экон. проблем. М.: Эдиториал УРСС, 1998. - 172 с.

111. Земцов, Б. Н. Идеология и ментальность дореволюционной российской интеллигенции / Б. Н. Земцов // Общественные науки и современность. 1997. - № 3. С. 75-84.

112. Зеньковский, В. В. История русской философии: в 2 т. / В. В. Зень-ковский. JL: ЭГО, 1991.- Т. 1, ч. 1.- 221 е.; То же.: Харьков: Фолио; М.: ЭКСМО-Пресс, 2001. - 896 с. (Сер. «Антология мысли»).

113. Зеньковский, В. В. Основы христианской философии / В. В. Зеньковский. М.: Воскресенье, 1992. - 223 с.

114. Зеньковский, В. В. Психология детства/ В. В. Зеньковский; отв. ред. и сост. П. В. Алексеев. М.: Школа-Пресс, 1996. - 336 с.

115. Зинченко, В. П. Миры сознания и структура сознания / В. П. Зин-ченко // Вопросы психологии. 1991. - № 2. С. 15-36.

116. Зубкова, Е. Ю. Ментальное измерение истории: поиски метода / Е. Ю. Зуб-кова, А. И. Куприянов // Вопросы истории. 1995. - № 7. С. 153-160.

117. Иваненков, С. П. Размышления о российском менталитете / С. П. Иваненков, А. Ж. Кусжанова. Режим доступа: // http://www.osu.ru/osu/misc/-page/ivanenkov/text/mental.html, свободный. - Заглавие с экрана. - Яз. рус.

118. Иванова, И. И. О православном характере русской религиозной философии / И. И. Иванова // Вестник Моск. ун-та. Сер. 7, Философия. 2003. -№ 1. с. 44-54.

119. Идея смерти в российском менталитете / отв. ред. Ю. В. Хен. -СПб.: РХГИ, 1999. 303 с.

120. Илизаров, Б. С. Роль ретроспективной социальной информации в . формировании общественного сознания / Б. С. Илизаров // Вопросы философии. 1985. - № 8. С. 42-73.

121. Ильин, И. А. О сопротивлении злу силою / И. А. Ильин. Лондон, 1975; То же: Ильин, И. А. Путь к очевидности: сочинения. - М.: ЭКСМО-Пресс, 1998. С. 323-518. (Сер. «Антология мысли»).

122. Ильин, И. А. Путь духовного обновления / И. А. Ильин / Ильин, И. А. Путь к очевидности: сочинения. М.: ЭКСМО-Пресс, 1998. С. 81232. (Сер. «Антология мысли»).

123. Ильин, И. А. Философия Гегеля как учение о конкретности Бога и человека / И. А. Ильин. СПб.: Наука, 1994. - 542 с.

124. Исаев, Е. И. Основы психологической антропологии / В. И. Слобод-чиков, Е. И. Исаев. М., 1995. - 436 с.

125. Историческая память и социальная стратификация. Социокультурный аспект: матер. XVII Межд. науч. конф. (16-17 мая 2005 г.): в 2 ч. / под ред. С. Н. Полторака. СПб.: Нестор, 2005. - Ч. 2. - 420 с.

126. История ментальностей. Историческая антропология. Зарубежные исследования в обзорах и рефератах. М., 1996.

127. Кавелин, К. Д. Наш умственный строй: статьи по философии русской истории и культуры / К.Д.Кавелин; сост., вступ. ст. В. К. Кантора. -М.: Правда, 1989. 653 с.

128. Калина, Н. Ф. Лики ментальности и поле политики / Н. Ф. Калина, Е. В. Черный, А. Д. Шоркин. Киев: Наукова думка, 1999. - 210 с.

129. Кант, И. Метафизика нравов / И. Кант / Немецкая классическая философия: в 2-х тт. Т. I. - М.: ЭКСМО-Пресс; Харьков: Фолио, 2000. (Сер. «Антология мысли»). С. 12-300.

130. Кантор, В. К. Русская классика или бытие России / В. К. Кантор. -М.: РОССПЭН, 2005. 767 с. (Сер. «Российские пропилеи»),

131. Караулов, Ю. Н. Языковая личность и национальный характер/ Ю. Н. Караулов // Современная наука: познание человека / под ред. И. Н. Смирнова. -М.: Наука, 1988. С. 182-200.

132. Карсавин, Л. П. Философия истории / Л. П. Карсавин. СПб.: Комплект, 1993.-351 с.

133. Касьянова, К. О русском национальном характере / К. Касьянова. -М.: Институт национальной модели экономики, 1994. 367 с.

134. Катречко, С. Л. Россия и Запад: диалог культур / С. Л. Катречко. -М.: Изд-во МГУ. 1994. - 120 с.

135. Киреевский, И. В. Избранные статьи / И. В. Киреевский; сост., вступ. ст. и коммент. В. А. Котельникова. М.: Современник, 1984. - 383 с. (Б-ка «Любителям русской словесности». Из литературного наследия).

136. Климов, Е. Профессиональный менталитет и психологическая гипотеза / Е. Климов // Общественные науки и современность. 1995. - № 6. С. 140-149.

137. Ключевский, В. О. Сказания иностранцев о Московском государстве / В. О. Ключевский; послесл. и коммент. А. Н. Медушевского. М.: Прометей, 1991. - 334 с. (Сер. «Иностранцы о России»).

138. Ключевский, В. О. О русской истории / В. О. Ключевский; под ред. В. И. Буганова. -М.: Просвещение, 1993. 574 с.

139. Ковалёв, В. В. Соборность как фактор культурного единства российского общества: дисс. . канд. филос. наук / В. В. Ковалёв. Ростов н/Д: РГУ, 1999. - 147 с.

140. Ковалевский, П. Анализ крови. Между величием и вырождением / Круглый стол отечественных историков / П. Ковалевский // Родина. 1994. -№ 5. С. 16-17.

141. Коган, JL А. Философия Н. Ф. Фёдорова/ JI. А. Коган // Вопросы философии. 1990. - № 11. С. 74-84.

142. Козлова, О. Н. О методах анализа социокультурных явлений / О. Н. Козлова // Социологические исследования. 1993. - № 11.

143. Козловский, В. В. Социология и социальная антропология / В. В. Козловский. СПб., 1997. - 158 с.

144. Колеватов, В. А. Социальная память и познание / В. А. Колеватов. -М.: Мысль, 1984. 190 с.

145. Колмаков, В. Ю. Семантика менталитета / В. Ю. Колмаков. Режим доступа: http://arctogaia.ru/laboratory/people/kolmakov/semantica.htm, свободный. - Заглавие с экрана. - Яз. рус.

146. Кон, И. С. К проблеме национального характера / И. С. Кон // История и психология / под ред. Б. Ф. Поршнева, JI. И. Анцыферовой. М.: Изд-во МГУ, 1971.-220 с.

147. Кондратьев, С. В. Психология становления социальной сущности человека: вопросы теории: монография / С. В. Кондратьев. Волгоград: НКФ «ВОГС», 1999. - 168 с.

148. Кондрашин, И. И. Истины бытия в зерцале сознания. Системный подход к диалектике менталитета / И. И. Кондрашин. М.: МЗ Пресс, 2001. -528 с.

149. Кондрашова, М. В. Российский менталитет: базовые предпосылки в социальной работе / М. В. Кондрашова. Режим доступа: http://sociology.ru/-science/kondrashova.html, свободный. - Заглавие с экрана. - Яз. рус.

150. Коул, М. Культурно-историческая психология: наука будущего/ М. Коул. М.: Когито-Центр: Ин-т психологии РАН, 1997. - 432 с.

151. Крапивенский, С. Э. Социальная философия / С. Э. Крапивенский. -Изд. 2-е, стереотип. Волгоград: Изд-во ВолГУ, 1995.- 351 с; То же.: М.: Гуманит. изд. центр «ВЛАДОС», 1998. - 416 с.

152. Краснянский, Д. Е. К категориям «нация» и «этнос» / Д. Е. Красснянский // Философия и общество. 1998. - № 6. С. 161-169.

153. Краткая философская энциклопедия. М.: Изд. группа «Прогресс» - «Энциклопедия», 1994- 576 с.

154. Кропоткин,П.А. Анархия, ее философия, ее идеал: сочинения/ П. А. Кропоткин. -М.: ЭКСМО-Пресс, 1999: 864 с. (Сер. «Антология мысли»).

155. Ксенофонтов, В. И. Духовность как экзистенциальная проблема/ В. И. Ксенофонтов // Философские науки. 1991. - № 12.

156. Кудрявцев, И. Е. «Национальное Я» и политический национализм/ И. Е. Кудрявцев // Политические исследования. 1997. - № 2. С. 77-94.

157. Кудряшова, М. Мир, собранный благодатью. Соборность понятие русское / М. Кудряшова. - Режим доступа: http://www.ug.ru/01.30/ps4.htm, свободный. - Заглавие с экрана. - Яз. рус.

158. Кузнец, А. А. О социальном психоанализе / А. А. Кузнец // Вопросы философии. 1998. -№ 3. С. 162-170.

159. Кузнецов, А. Ю. Философия соборности как обоснование концепций российской идентичности: дисс. . канд. филос. наук/ А.Ю.Кузнецов; УрГУ. Екатеринбург, 1999. - 143 с.

160. Кузьмина, С. В. Философия Н. Ф. Фёдорова в контексте культуры русского возрождения / С. В. Кузьмина// Вестник Московского университета. Сер. 7, Философия. 1997. - № 3. С. 3-15.

161. Курячьева, А. Н. Россия и Запад в философском сознании XIX века / А. Н. Курячьева // Философское осмысление судеб цивилизации: тез. XIV ежегодной науч.-практ. конф. Каф. философии РАН (29-30 янв. 2001 г.). -М.: ИФ РАН, 2001. С. 165-168.

162. Кутковец, Т. И. Нормальные люди в ненормальной стране и Новые люди в старой системе. Россия между вчера и завтра. Книга первая. Экспертные разработки / Т. И. Кутковец, И. М. Клямкин. М., 2003. С. 374-394.

163. Кутковец, Т. И. Русские идеи / Т. И. Кутковец, И. М. Клямкин // Политические исследования. 1997. - № 2. С. 118-140.

164. Лазурский, А. Ф. Очерки науки о характерах / А. Ф. Лазурский. -М., 1995; 200 с.

165. Лапин, Н. И. Динамика ценностей населения реформируемой России / Н. И: Лапин //Вестник Российской академии наук. 1997. - Т. 62. С. 143-144.

166. Лапина, Т. С. Философия российской национальной идеи / Т. G. Лапина // Вестник Росийского философского общества РАН. -1998. № 4 (8). С. 71-74.

167. Лапкин, В. В. Русский порядок / В. В. Лапкин, В. И. Пантин // Политические исследования. 1997. - № 3. С. 74-88.

168. Ле Гофф, Ж. Средневековый мир воображаемого = l'imaginaire medieval: пер. с фр. / Ж. Ле Гофф; общ. ред. Ю. Л. Бессмертного; послесл. А. Я. Гуревича. М.: Прогресс-Академия, 1992. - 372 с.

169. Лебон, Г. Психология масс / Г. Лебон. Мн.: Харвест, 2000. - 320 с.

170. Леви-Брюль, Л. Сверхъестественное в первобытном мышлении / Л. Леви-Брюль. М.: Прогресс, 1994. - 320 с.

171. Леви-Стросс, К. Первобытное мышление / К. Леви-Стросс; пер., вступ. ст. и примеч. А. Б. Островского. М.: Терра-Книжный клуб: Республика, 1999. - 382 с. (Библиотека философской мысли).

172. Легостаев, И. И. XXI век образование и российская национальная идея (социально-педагогический аспект): монография / И. И. Легостаев; науч. ред. Г. П. Скамницкая. - М.: РИЦ «Альфа», 2002. - 81 с.

173. Леонтьев, А. Н. Очерк развития психики/ А.Н.Леонтьев// Леонтьев, А. Н. Проблемы развития психики. Изд. 4-е. - М.: Изд-во МГУ,. 1981. С. 219-349.

174. Лесная, Л. В. Менталитет и ментальные основания общественной жизни/ Л. В. Лесная// Социально-гуманитарные знания. 2001.- № 1. С. 133-146.

175. Лефевр, В. А. «Непостижимая» эффективность математики в исследованиях рефлексии / В. А. Лефевр// Вопросы философии. 1990.- № 10. С. 3-18.

176. Лефевр, В. А. От психофизики к моделированию души / В. А. Лефевр // Вопросы философии. 1990. - № 7. С. 25-31.

177. Лиферов, А. П. Новая российская ментальность как инновационный ресурс модернизации образования / А. П. Лиферов, О. Е. Воронова // Педагогика. 2007. С. 12-22.

178. Лихачёв, Д. С. О национальном характере русских / Д. С. Лихачёв // Вопросы философии. 1990. - № 4. С. 3-6.

179. Лихи, Т. Г. Средневековое мышление (medieval thinking) / Т. Г. Лихи // Психологическая энциклопедия / под ред. Р. Корсини, А. Ауэрбаха.

180. Изд-е 2-е. СПб.: Питер, 2006. С. 851.

181. Лойко, О. Т. Социальная память в зеркале философии истории / О. Т. Лойко // Философия и будущее цивилизации: тез. докл. и выступ. IV Рос. филос. конгр. (24—28 мая 2005 г.): в 5 т. М.: Современные тетради, 2005. - Т. 3. С. 211-212.

182. Лосев, А. Ф. Диалектика мифа / А. Ф. Лосев // Лосев, А. Ф. Самое само: сочинения. -М.: ЭКСМО-Пресс, 1999. С. 205-422. (Сер. «Антология мысли»).

183. Лосев, А. Ф. Знак, символ, миф: Тр. по языкознанию / А. Ф. Лосев. -М.: Изд-во МГУ, 1982. 479 с.

184. Лосский, Н. О. О случайностях / Н. О. Лосский // Диалог. 199 Г. -№ 18. С. 57-58.

185. Лосский, Н. О. Своеобразие русской философии / Н. О. Лосский // Ступени. СПб., 1992. - № 1. С. 86-132.

186. Лосский, Н. О. Условия абсолютного добра / Н. О. Лосский; вступ. ст. А. И. Титаренко. М.: Политиздат, 1991. - 367 1. с.

187. Лосский, Н. О. Характер русского народа / Н. О. Лосский. Репр. воспроизведение изд. 1957 г. - М.: Ключ, 1990. - Кн. 1. - 64 е.; Кн. 2. - 96 с.

188. Лурье, С. В. Историческая этнология / С. В. Лурье. М.: Аспект-Пресс, 1997. - 448 с.

189. Майерс, Д. Социальная психология: пер. с англ. / Д. Майерс. -Изд. 7-е. СПб.: Питер, 1996. - 793 с. (Сер. «Мастера психологии»).

190. Маккей, Ч. Наиболее распространенные заблуждения и безумства толпы: пер. с англ. / Ч. Маккей. М.: АЛЬПИНА, 1998. - 332 с.

191. Малахов, В. С. Русская духовность и немецкая ученость. (О немецких исследованиях истории русской мысли) / В. С. Малахов // Россия и Германия: Опыт философского диалога. -М.: Медиум, 1993. С. 95-105.

192. Мамардашвили, М. К. Сознание и цивилизация: тексты и беседы / М. К. Мамардашвили. М.: Логос, 2004. - 272 с.

193. Мамардашвили, М. К. Сознание как философская проблема / М. К. Мамардашвили // Вопросы философии. 1990. - № 10. С. 3-18.

194. Марков, А. П. Российская ментальность и ценности рыночной экономики / А. П. Марков // Человек и духовно-культурные основы возрождения России. СПб., 1996. С. 119-136.

195. Маркс, К. О воспитании и образовании: в 2 т. / К. Маркс, Ф. Энгельс. М.: Педагогика, 1978. - Т. 1. - 543 е.; Т. 2. - 488 с.

196. Маркузе, Г. Разум и революция. Гегель и становление социальной теории / Г. Маркузе. М.: Алетейа, 2000. - 538 с.

197. Марьяновский, В. Российский экономический менталитет: истоки и противоречия / В. Марьяновский // Вопросы экономики. 1996. - № 9. С. 158-160.

198. Масарик, Т. Г. Россия и Европа / Т. Г. Масарик; ИФ РАН. СПб.:1. РХГИ, 2000.-448 с.

199. Межуев, В. М. Национальная идея и Россия / В. М. Межуев // Вестник Российского философского общества РАН. 1999. - № 1(9). С. 52-54.

200. Менталитет и аграрное развитие России (XIX-XX вв.): матер, межд. конф. (14-15 июля 1994 г.). М.: РОССИЭН, 1996. - 439 с.

201. Ментальность// Краткая философская энциклопедия. М.: Прогресс, 1994. С. 263.

202. Ментальность, менталитет / Современная западная философия. Словарь.-М., 1991. С. 176.

203. Ментальность россиян: специфика сознания больших групп населения России / под общ. ред. И. Г. Дубова. М.: Имидж-контакт, 1997. - 474 с.

204. Михина, Е. М. У. Раульф. Рождение понятия. Разговоры о «ментальное™» во времена дела Дрейфуса / Е. М. Михина. М., 1991. - 120 с.

205. Момджян, К. X. Кому и зачем нужна социальная философия? / К. X. Момджян. Режим доступа: http://ed.ru/referat-158.html, свободный. -Заглавие с экрана. - Яз. рус.

206. Мордовцев, А. Ю. Российская государственность в ментально-правовом измерении: автореф. дисс. . д-ра юрид. наук / А. Ю. Мордовцев. -Ростов н/Д, 2004. 40 с.

207. Мостовая, И. В. Архетипы и ориентиры российской ментальности / И. В. Мостовая, А. П. Скорик // Полис. 1995. - № 4. С. 69-76.

208. Надеждин, Н. И. Европеизм и народность в отношении к русской словесности / Н. И. Надеждин // Телескоп. М., 1836. - № 1. С. 259.

209. Надеждин, Н. И. Сочинения. В 2 т. Т. 2. Философия / Н. И. Надеждин; под общ. ред. 3. А. Каменского; Ин-т философии РАН. СПб.: Изд-во Рус. христианского гуманит. ин-та, 2000. - 973 с.

210. Назаров, И. В. Противоречивость русского менталитета / И. В. Назаров // Философия и будущее цивилизации: тез. докл. и выступ. IV Рос. филос. контр. (24-28 мая 2005 г.): в 5 т. М.: Современные тетради, 2005. - Т. 3. С. 99-100.

211. Нация // Краткая философская энциклопедия. М.: Прогресс: Энциклопедия, 1994. С. 291.

212. Никонов, К. М. Н. А. Бердяев об особенностях русской истории / К. М. Никонов, Т. Буркова // История и современные проблемы общества и человека: Сб. науч. ст. / ВГПУ. Волгоград: Перемена, 1995. С. 3-6. (Сер. Философские беседы).

213. Никонов, К. М. Российская национальная идея. Некоторые суждения о государственности, демократии и культуре, свободе и человеческом достоинстве / К. М. Никонов, А. Н. Вырщиков. Волгоград: Изд-во ВолГУ, 1998. - 112 с.

214. Никонов, К. М. Свобода и ее содержание / К. М. Никонов // Свобода и ее содержание / ред. К. М. Никонов. Волгоград: Изд-во ВГПИ, 1974. С. 3-101.

215. Никонова, JI. М. К вопросу о социальной установке как компоненте структуры личности / JL М. Никонова / Свобода и ее содержание. — Волгоград: Изд-во ВГПИ, 1972. С. 117-128.

216. Ницше, Ф. По ту сторону добра и зла / Ф. Ницше / Ницше, Ф. По ту сторону добра и зла: соч. М.: ЭКСМО-Пресс; Харьков: Фолио, 1998.1. С. 557-748.

217. Ницше, Ф. Так говорил Заратустра / Ф. Ницше / Ницше Ф. По ту сторону добра и зла: Сочинения. М.: ЭКСМО-Пресс; Харьков: Фолио, 1998. С. 295-556.

218. Новгородцев, П. И. Об' общественном идеале / П. И. Новгородцев; сост., подгот. текста, вступ. ст. А. В. Соболева. М.: Пресса, 1991. - 638 с. (Прилож. к журналу «Вопросы философии»).

219. Новиков, А. М. Российское образование в новой эпохе. Парадоксы наследия, векторы развития / А. М. Новиков. М.: Эгвес, 2000. - 272 с.

220. Новикова, О. С. Национальное самосознание как форма превращенная социальных отношений: монография / О. С. Новикова. М.: Прометей, 1998. - 170 с.

221. Нойманн, Э. Происхождение и развитие сознания / Э. Нойманн; пер. с нем. А. П. Хомик. М.: Ваклер, 1998. - 462 с.

222. Норакидзе, В. Характер и фиксированная установка / В. Норакид-зе. Тбилиси: Мецниереба, 1948. - 98 с.

223. Носов, И. П. Духовные основания правосознания: монография / И. П. Носов. Волгоград: Перемена, 2007. - 158 с.

224. О России и русской философской культуре. Философы русского послеоктябрьского зарубежья. — М.: Наука, 1990. 527 с.

225. Одоевский, В. Ф. Письмо к любителю музыки об опере г. Глинки «Иван Сусанин» (1836)/ В. Ф. Одоевский// Музыкальное литературное наследие.-М.: Музгиз, 1956. С. 106-123.

226. Ожегов, С. И. Толковый словарь русского языка / С. И. Ожегов, Н. Ю. Шведова. М., 1992. С. 358.

227. Омельченко, Н. В. Опыт философской антропологии / Н. В. Омель-ченко. Волгоград: Изд-во ВолГУ, 2005. - 216 с.

228. Ортега-и-Гассет, X. Восстание масс / X. Ортега-и-Гассет // Вопросы философии. 1989. - № 3. С. 87-132.

229. Особенности национальных менталитетов Режим доступа: http://ex-press.irk.ru/city/fran/mental.html, свободный. - Заглавие с экрана. - Яз. рус.

230. Павленко, В. Н. Общая и прикладная этнопсихология / В.Н.Павленко, С. А. Таглин. М.: Товарищество научных изысканий КМК, 2005. -486 с.

231. Павлов, И. П. О русском уме / И. П. Павлов // Павлов, И. П. Рефлекс свободы. СПб.: Питер, 2001. С. 107-125.

232. Панарин, А. С. Россия в циклах мировой истории / А. С. Панарин. -М.: Изд-во МГУ, 1999. 287 с.

233. Переслегин, С. Б. Понятие менталитета (Тезисы) / С. Б. Пересле-гин. Режим доступа: httm://okh.nm.ru/materials/Pereslegin/Mentall.html, свободный. - Заглавие с экрана. - Яз. рус.

234. Петривняя, И. В. Инновация в подготовке учителя / И. В. Петрив-няя. Куйбышев: КГПИ, 1990. - 140 с.

235. Петрова, И. А. Россия в этническом времени / И. А. Петрова. Волгоград: Изд-во ВолГУ, 1999. - 224 с.

236. Петрова, И. А. Этносоциальная темпоральность России: постановка проблемы / И. А. Петрова, Н. Н. Седова // Вестник Российского философского общества РАН. 2000. - № 2. С. 78-86.

237. Петровский, А. В. Психология о каждом и каждому о психологии / А. В. Петровский. М.: Изд-во РОУ, 1996. - 328 с.

238. Пигалев, А. И. Призрачная реальность культуры: (Фетишизм и наглядность невидимого) / А. И. Пигалев. Волгоград: Изд-во ВолГУ, 2003. -354 с.

239. Платонов, О. А. Русская цивилизация / О. А. Платонов. М.: Роман-газета, 1995. - 224 с.

240. Погодин, М. П. Древняя русская история до монгольского ига: в 2 т. / М. П. Погодин. М.: ТЕРРА-Книжный клуб: Литература, 1999. - Т. 2. -528 с. (Сер. «Славяне»).

241. Полежаев, Д. В. Идея менталитета в русской философии «золотого века»: монография/ Д.В.Полежаев.- Волгоград: Изд-во ВолГУ, 2003.360 с.

242. Полежаев, Д. В. К вопросу о природном детерминизме в функционировании социального менталитета / Д. В. Полежаев // История взаимодействия природы и общества: матер, науч. конф. (Прилож. к Вестнику РФО РАН). Ч. 1П. М.: ИИЕТ РАН, 2001. С. 14-18.

243. Полежаев, Д. В. Космическое сознание русского народа и русская национальная идея / Д. В. Полежаев // Русская идея, славянский космизм и станция «Мир»: сб. науч. ст. / под ред. Е. С. Троицкого. М.: АКИРН, 2000. С.150-154.

244. Полежаев, Д. В. Ментальность и менталитет как часть и целое/ Д.В.Полежаев// Психология Петербурга и петербуржцев за три столетия: матер, рос. науч. конф. / под ред. В. И. Старцева, Л. Б. Борисковской, Т. В. Партаненко. СПб.: Нестор, 1999. С. 138-141.

245. Полежаев, Д. В. Ментальность личности и русский менталитет: категориально-феноменологическое соотношение / Д. В. Полежаев // Экология человека: сб. науч. ст. / под ред. В. В. Журавлева. М.: Изд-во МИМ, 2000. С. 99-108.

246. Полежаев, Д. В. Русский менталитет: социально-философское осмысление: монография / Д. В. Полежаев: ВГИПК РО. Волгоград: Изд-во ВолГУ, 2007. - 370 с.

247. Полежаев, Д. В. Тоталитаризм и ментальность личности: дисс. канд. филос. наук / Д. В. Полежаев; Волгогр. гос. пед. ун-т. Волгоград, 1996. - 143 с.

248. Попов, В. Закон ментальной идентичности. Почему реформы в России терпят поражение / В. Попов // НГ-сценарии. 1997. - 15 мая.

249. Поршнев, Б. Ф. О начале человеческой истории. Проблема палеопсихоло-гии / Б. Ф. Поршнев; предисл. X. Н. Момджяна и др. М.: Мысль, 1974. - 487 с.

250. Поршнев, Б. Ф. Социальная психология и история / Б. Ф. Поршнев. Изд. 2-е, доп. и испр. - М.: Наука, 1979. - 232 с.

251. Проблемы изучения' истории русской философии и культуры: матер. круглого стола // Вопросы философии. 1988; - № 9.

252. Прохоров, М. М. Россия накануне XXI в.: следует ли продолжать прерванный путь развития? / М. М. Прохоров // Мир в III тысячелетии. Диалог мировоззрений: матер. V Всерос. науч.-богослов. симп. Н. Новгород: Изд-во ВВАГС, 1999. С. 110-114.

253. Прудникович, JI. А. О «русском смирении» и российском менталитете / JI. А. Прудникович, Д. В. Полежаев // Сб. науч. ст. проф.-преп состава. Волгогр. филиала Моск. ун-та потреб, кооперации. Ч. 3. Волгоград: Изд-во ВКПК, 1998. С. 55-62.

254. Психологическая энциклопедия/ под ред. Р. Корсини, А. Ауэрба-ха. Изд. 2-е. - СПб.: Питер, 2006. - 1096 с.

255. Пушкарёв, JI. Н. Что такое менталитет? Историографические заметки / JI. Н. Пушкарёв // Отечественная история. 1995. - № 3. С. 158-166.

256. Пушкин, А. С. Путешествие из Москвы в Петербург/ А.С.Пушкин / Пушкин А. С. Собрание сочинений. В 10-ти томах. Т. 6. Критика и публицистика. М.: Художественная литература, 1976. - 508 с.

257. Размышления о России и русских: штрихи к истории русского национального характера. -М., 1994.

258. Рамбо, А. Живописная история древней и новой России / А. Рамбо / Пер. с фр. М.: Современник, 1994.

259. Расовый смысл русской идеи: Сб. ст.: Вып. 1 / под ред. В. Б. Авдеева, А. Н. Савельева. М.: Аделиз, 1999. - 544 с.

260. Ребане, Я. К. Информация и социальная память / Я. К. Ребане // Вопросы философии. 1982. - № 8. С. 44-55.

261. Режабек, Е. Я. Линия М. А. Бакунина в формировании российского менталитета / Е. Я. Режабек // Очерки сравнительной культурологии. Ростов-на-Дону, 1993.

262. Резник, Ю. М. Введение в теорию личности. Личность и ее жизненный мир / Ю. М. Резник, Л. Г. Костюченко. М.: Независимый ин-т гражд. общества, 2003. - 236 с.

263. Резник, Ю. М. Социальная теория в России: поиски самоопределения/ Ю. М. Резник// Личность. Культура. Общество. 2005.- Вып. 1(25). С. 80-99.

264. Розанов, В. В. Уединенное: сочинения / В. В. Розанов. М.: ЭКС-МО-Пресс, 1998. - 912 с. (Сер. «Антология мысли»).

265. Российская ментальность: материалы круглого стола // Вопросы философии. 1994. - № 1. С. 25-54.

266. Российская ментальность: теоретические проблемы: матер, науч. конф. (15-16 мая 2004 г.) / Моск. гос. ун-т культуры и искусств; науч. ред.

267. JI. С. Жаркова, В. И. Черниченко. М.: Изд-во МГУКИ, 2003. - 186 с.

268. Российская цивилизация: Этнокультурные и духовные аспекты. К 70-летию проф. М.П. Мчедлова. М.: РНИСиНП, 1998. - 272 с.

269. Российский менталитет. Психология личности, сознания, социального представления. М., 1996.

270. Российское образование и тенденции мирового развития// Концепция модернизации российского образования на период до 2010 года. М., 2002. - 42 с.

271. Русская душа в оценке философов, историков, писателей, поэтов, друзей и недругов / сост. В. И. Десятерик. М.: Фонд им. И.Д. Сытина, 1999. - 222 с.

272. Русская цивилизация: исторический феномен или миф? / Тез. докл. регион, науч. конф. М.: МИРЭА, 1998. - 98 с.

273. Русский космизм / под ред. В. Я. Гросула; РАН, ин-т рос. истории. М.: Педагогика-Пресс, 1993. - 239 с.

274. Русский мир: сборник. М.: Изд-во Эксмо, 2003. - 864 с.

275. Сабиров, А. Г. Русский человек как феномен / А. Г. Сабиров // Русский человек: сущность, своеобразие и перспективы развития: матер. Всерос. науч.-практ. конф. (21-22 окт. 2010 г.). Елабуга, 2010. С. 46-52.

276. Савицкий, П. И. Континент Евразия / П. И. Савицкий; послесл. А. Дугина. М.: АГРАФ, 1997. - 461 с. (Сер. «Новая история»).

277. Садовничий, В. И образование для государства, и государство для образования // Российская газета. 1997. - 20 дек.

278. Саморегуляция и прогнозирование социального поведения личности/ под ред. В. А. Ядова; вступ. Л. В. Бозрикова, В. В. Водзинская, Л. Д. Докторова и др. Л.: Изд-во ЛГУ, 1979. - 264 с.

279. Самыгин, С. И. Общественные настроения и будущее России / С. И. Самыгин, Л. Д. Столяренко // Известия высших учебных заведений: Северо-Кавказский регион. Сер. «Общественные науки». 1996. - № 3. С. 57-69.

280. Седова, Н. Н. Мировоззренческие основы социальной активности личности / Н. Н. Седова // Социальная активность и духовное богатство личности. Волгоград: Изд-во ВГПИ, 1980. С. 13-22.

281. Седова, Н. Н. Человек этнический / Н. Н. Седова. - Волгоград, 1994.83 с.

282. Селевко, Г. К. Современные образовательные технологии / Г. К. Се-левко. М.: Народное образование, 1998. - 256 с.

283. Семёнов, В. Е. Социальная психология искусства: актуальные проблемы / В. Е. Семёнов; ЛГУ им. А. А. Жданова. Л.: Изд-во ЛГУ, 1988. - 165 с.

284. Семёнова, Т. В. Теоретические и прикладные аспекты социально-психологического исследования городской ментальности: автореф. дисс. . д-ра психол. наук: 19.00.05 / Т. В. Семёнова. Казань: ИПППО, 2007. - 40 с.

285. Силкина, Н. В. Влияние национального менталитета на развитие предпринимательской деятельности в России / Н. В. Силкина// Православие и Россия. Прошлое, настоящее и будущее. Томск, 1998. С. 233-241.

286. Синкевич, 3. В. Национальное самосознание русских. М., 1996.

287. Славин, Л. Ударивший в колокол / Л. Славин. М., 1983. С. 206.

288. Словарь иностранных слов и выражений / авт.-сост. Е. С. Зенович.1. М., 2000. С. 167.

289. Смирнов, А. В. Проблемы русской культурной идентичности /

290. A. В. Смирнов // Русская история и русский характер: матер, межд. конф. -СПб.: Изд-во СПбРУ, 2002. С. 85-93.

291. Соколов, Э. В. Культура и личность / Э. В. Соколов. Л.: Наука. Ленингр. отд-ние, 1972. - 228 с.

292. Соловьёв, В. С. Русская идея / В. С. Соловьёв // Соловьёв, В. С. Спор о справедливости: сочинения. М.: ЭКСМО-Пресс; Харьков: Фолио, 1999. С. 622-649. (Сер. «Антология-мысли»).

293. Соловьёв, С. М. Сочинения. В 18 т. Кн. XXIII (заключительная). Статьи. Рецензии. Выступления. Современники о С. М. Соловьёве / С. М. Соловьёв. М.: Мысль, 2000. - 413 с.

294. Сонин, В. А. Психолого-педагогические проблемы профессионального менталитета учителя: монография / В. А. Сонин. Смоленск: Изд-во СГПУ, 1999. - 168 с.

295. Сорокин, П. А. Общедоступный учебник по социологии. Статьи разных лет / П. А. Сорокин. М., 1994.

296. Спиркин, А. Г. Сознание и самосознание / А. Г. Спиркин. М., 1972. -420 с.

297. Степанов, Ю. С. Ментальные миры / Ю. С. Степанов / Степанов, Ю. С. Константы. Словарь русской культуры. Опыт исследования. М.: Школа «Языки русской культуры», 1997. С. 131-142.

298. Стефаненко, Т. Г. Этнопсихология / Т. Г. Стефаненко. М.: Аспект Пресс, 2004. - 368 с.

299. Стризое, А. Л. Политика и общество: социально-философские аспекты взаимодействия / А. Л. Стризое; ВолГУ. Волгоград: Изд-во ВолГУ, 1999. - 340 с.

300. Суворова, Е. М. Менталитет как фактор конструирования социальной реальности / Е. М. Суворова // Философия и будущее цивилизации: тез. докл. и выступ. IV Рос. филос. конгр. (24-28 мая 2005 г.): в 5 т. М.: Современные тетради, 2005. - Т. 3. С. 141.

301. Тишков, В. А. Что есть Россия? (перспективы нациестроительства) /

302. B. А. Тишков // Вопросы философии. 1995. - № 2. С. 3-12.

303. Тард, Г. Социальная логика / Г. Тар д. СПб.: Социально-психологический центр, 1996. 554 с. (Биб-ка практ. психологии).

304. Тойнби, А. Дж. Постижение истории: избранное / А. Дж. Тойнби; пер. с англ. Е. Д. Жаркова; под ред. В. И. Уколовой, Д. Э. Харитоновича. -Изд. 2-е. М.: Айрис-пресс, 2002. - 637 с.

305. Тощенко, Ж. Т. Этнократия: история и современность: социологические очерки / Ж. Т. Тощенко; Рос. гос. гуманит. ун-т. М.: Росспэн, 2003. - 432 с.

306. Троицкий, Е. С. Русский космизм и защита интересов России в космосе / Е. С. Троицкий // Русская идея, славянский космизм и станция «Мир»:сб. ст. / сост. Е. С. Троицкий. М.: АКИРН, 2000. С. 5-105.

307. Трубецкой, Е. Н. Избранные произведения / Е. Н. Трубецкой. Ростов н/Д: Феникс, 1998. - 512 с. (Сер. «Выдающиеся мыслители»).

308. Трубецкой, Н. С. Мы и другие / Н. С. Трубецкой // Русский мир: сборник. М.: Эксмо; СПб.: Terra Fantastica, 2003. С. 766-787.

309. Тульчинский, Г. JI. Разум, воля, успех: о философии поступка / Г. Л. Тульчинский. Л.: Изд-во ЛГУ, 1990. - 216 с.

310. Тютчев, Ф. И. Соч. в 2-х тг. Т. 1. - М.: Правда, 1980. - 384 с.

311. Узнадзе, Д. Н. Психология установки / Д. Н. Узнадзе. СПб.: Питер, 2001. -416 с. (Сер. «Психология-классика»).

312. Узнадзе, Д. Н. Формы поведения человека / Д. Н. Узнадзе // Узнадзе, Д. Н. Психология установки. СПб.: Питер, 2001. С. 255-304. (Сер. «Психология-классика»).

313. Узнадзе, Д. Н. Экспериментальные основы психологии установки / Д.Н.Узнадзе// Узнадзе, Д. Н. Психология установки. СПб.: Питер, 2001. С. 5-254. (Сер. «Психология-классика»).

314. Усенко, О. Г. К определению понятия «менталитет» / О. Г. Усенко // Усенко, О. Г. Российская ментальность: методы и проблемы изучения. М., 1994. С. 23-77.

315. Февр, Л. Бои за историю: сб. ст. / Л. Февр; пер. с фр. А. А. Бобовича и др.; вступ. ст. А. Я. Гуревича; коммент. Д. Э. Харитоновича; АН СССР. -М.: Наука, 1991. 629 с. (Сер. «Памятники исторической мысли»).

316. Фёдоров, Н. Ф. Записка от неученых к ученым, духовным и светским, к верующим и неверующим / Н. Ф. Фёдоров // Русская идея, славянский космизм и станция «Мир»: сб. ст. / сост. Е. С. Троицкий. М.: АКИРН, 2000. С. 190-194.

317. Федотова, И. А. Социальный идеал А. С. Хомякова / И. А. Федотова // Мир в III тысячелетии: Диалог мировоззрений: матер. V Всерос. науч.-бослов. симп. (15-16 июня 1999 г.). -Н. Новгород: Изд-во ВВАГС, 1999. С. 210.

318. Феофанов, К. А. Социально-политические и ценностно-ментальные особенности российского управления / К. А. Феофанов // Социально-гуманитарные знания. 2007. - № 2. С. 88-102.

319. Филд, Д. История менталитета в зарубежной исторической литературе / Д. Филд // Менталитет и аграрное развитие России (XIX -XX вв.). М., 1996.

320. Философская энциклопедия: в 5 т. / гл. ред. Ф. В. Константинов. -М.: Сов. энцикл., 1970. Т. 5. - 740 с.

321. Философский энциклопедический словарь / подгот. А. Л. Грекупова и др.; отв. ред. С. С. Аверинцев. Изд. 2-е. - М.: Сов. энцикл., 1989. - 816 с.

322. Флоренский, П. А. У водоразделов мысли / П. А. Флоренский / Флоренский, П. А. Имена: Сочинения. М.: ЭКСМО-Пресс; Харьков: Фолио, 1998. С. 15-340. (Сер. «Антология мысли»).

323. Флоровский, Г. В. О народах не-исторических / Г. В. Флоровский / Флоровский, Г. В. Из прошлого русской мысли. М.: Аграф, 1998. С. 87-103.

324. Флоровский, Г. В. О патриотизме праведном и греховном / Г. В. Флоровский // Из прошлого русской мысли: статьи / сост. М. Колеров, Ю. Сенокосов. -М.: Аграф, 1998. 432 с. (Сер. «Путь к очевидности»). С. 132-165.

325. Франк, С. Л. Духовные основы общества: сб. / сост. и вступ. ст. П. В: Алексеева.; С. Л. Франк М.: Республика, 1992. - 510 1. с.

326. Франк, С. Л. Смысл жизни / С. Л. Франк// Вопросы философии. -1990.-№6. С. 69-131.

327. Фрейд, 3. Введение в психоанализ: лекции: пер. с нем. / 3. Фрейд; коммент. М. Г. Ярошевского. М.: Наука, 1989. - 455 с.

328. Фрейд, 3. Психология бессознательного: сб. произведений: пер. с нем. / 3. Фрейд; сост., науч. ред., авт. вступ. ст. М. Г. Ярошевский. М.: Просвещение, 1990.

329. Фрейд, 3. Психология масс и анализ человеческого Я / 3. Фрейд // Фрейд, 3. Я и Оно: сочинения. М.: ЭКСМО-Пресс; Харьков: Фолио, 1998. С. 769-838. (Сер. «Антология мысли»).

330. Фромм, Э. Душа человека: сборник / Э. Фромм. М.: Республика, 1992.-430 с.

331. Хайдеггер, М. Сборник статей / М. Хайдеггер. СПб.: Изд-во Рус. христианского гуманит. ин-та, 2004. - 573 с.

332. Хёсле, В. Кризис индивидуальной и коллективной идентичности /

333. B. Хёсле//Вопросы философии. 1994. -№ 10. С. 112-123.

334. Хингли, Р. Мировосприятие русских / Р. Хингли // Россия между Востоком и Западом: традиционные и современные концепции. М., 1994.1. C. 178-198.

335. Холодная, М. А. Психология интеллекта: парадоксы исследования/ М. А. Холодная. Томск; М., 1997. - 264 с.

336. Хомяков, А. С. О старом и новом / А. С. Хомяков // О старом и новом: статьи и очерки / сост., вступ. ст. и коммент. Б. Ф. Егорова. М.: Современник, 1988. (Биб-ка «Любителям российской словесности». Из лит. наследия). С. 42-54.

337. Христианский социализм (С. Н. Булгаков): Споры о судьбах России. -Новосибирск: Наука, 1991. 372 с.

338. Хьелл, Л. Теории личности (Основные положения исследования и применение) / Л. Хьелл, Д. Зиглер. СПб., 1997. - 520 с.

339. Хюбнер, К. Нация: от забвения к возрождению / К. Хюбнер; пер. с нем. А. Ю. Антоновского. М.: Канон+, 2001. - 480 с.

340. Ценности // Философский энциклопедический словарь / гл. ред. Л. Ф. Ильичев, П. Н. Федолеев, С. М. Ковалёв, В. Г. Панов и др. М., 1983. С. 343.

341. Ципко, А. С. Насилие лжи, или Как заблудился призрак / А. С. Цип-ко. М.: Молодая гвардия, 1990. - 320 с.

342. Чаадаев, П. Я. Философические письма к даме / П. Я. Чаадаев. М.:

343. Захаров, 2000. 157 с. (Сер. «Знаменитые книги»).

344. Чентемирова, Н. А. Роль менталитета в социологии организации и управления / Н. А. Чентемирова // Качество жизни новая цивилизационная парадигма: матер, межрегион, науч.-практ. конф. - Волгоград: ВФ МГУК, 2000. С. 343-350.

345. Чернышевский, Н. Г. Антропологический принцип в философии / Н. Г. Чернышевский // Чернышевский, Н. Г. Собр. соч.: в 5 т. М.: Правда, 1974. - Т. 4. С. 200-295.

346. Чертов, Л. Ф. Знаковость / Л. Ф. Чертов. СПб., 1993. - 143 с.

347. Чертихин, В. Е. Этнический характер и исторические судьбы России / В. Е. Чертихин // Общественные науки и современность. 1996. - № 4.

348. Чинакова, Л. И. К вопросу о менталитете русского народа/ Л. И. Чи-накова// Социологические исследования. 2000. -№ 7. С. 138-141.

349. Чубайс И.Б. Россия в поисках себя: Как мы преодолеваем идейный кризис. М.: Изд-во НОК «Музей бумаги», 1998.

350. Шаповалов, В. Ф. Истоки и смысл российской цивилизации / В. Ф. Шаповалов. М.: ФАИР-ПРЕСС, 2003. - 623 с.

351. Шапошников, Л. Е. Философия соборности. Очерки русского самосознания / Л. Е. Шапошников. СПб: Изд-во СПбГУ, 1996. - 200 с.

352. Шевяков, М. Ю. Менталитет: сущность и особенности функционирования: дисс. канд. филос. наук: 09.00.01 / М. Ю. Шевяков; ВолГУ. Волгоград, 1994. - 143 с.

353. Шептулин, А. П. Диалектический метод познания / А. П. Шепту-лин. М.: Политиздат, 1983. - 320 с.

354. Шихирев, П. Н. Межнациональные отношения: социально-психологический подход / П. Н. Шихирев // Национальные процессы в СССР. М.: Наука, 1991. С. 100-122.

355. Шкуратов, В. А. Историческая психология / В. А. Шкуратов / 2-е, перераб. изд-е. М.: Смысл, 1997. - 505 с.

356. Шопенгауэр, А. Афоризмы и максимы: соч. М.: ЭКСМО-Пресс; Харьков: Фолио, 1998. (Сер. «Антология мысли»).

357. Шопенгауэр, А. Собрание сочинений в пяти томах /А. Шопенгауэр. Т. 1 / пер. с нем. Ю. И. Айхенвальда. - М.: Московский клуб. - 395 с.

358. Шпенглер, О. Закат Европы. Очерки морфологии мировой истории. Т. 1. Гештальт и действительность / О.Шпенглер; пер. с нем., вступ. ст. и примеч. К. А. Свасьяна. -М.: Мысль, 1993. 663 1. с.

359. Шулындин, Б. П. Мир и Россия в XXI веке: тенденции века двадцатого / Б. П. Шулындин // Мир в Ш тысячелетии. Диалог мировоззрений: матер. VBcepoc. науч.-богослов. сими. -Н. Новгород: Изд-во ВВАГС, 1999. С. 13-21.

360. Энгельс, Ф. Сочинения: в 39 т. / Ф. Энгельс, К. Маркс. Изд. 2-е. М.: Гос. изд-во полит, лит., 1960. - Т. 16. - 840 с.

361. Этнические стереотипы поведения. JL, 1985.

362. Этнопсихологический словарь / под ред. В. Г. Крысько. М.: Изд-во МПСИ, 1999. - 343 с.

363. Этносоциологические особенности русских. М., 1992.

364. Южалина, Н. С. Менталитет как характеристика духовной жизни / Н. С. Южалина// Вестник Челябинской государственной академии культуры и искусств. Челябинск, 2003. - № 3. С. 126-133.

365. Юм, Д. О национальных характерах / Д. Юм. СПб., 1992.

366. Юнг, К. Г. Архаичный человек / К. Г. Юнг // Юнг, К. Г. Проблемы души нашего времени. СПб.: Питер, 2002. (Сер. «Психология-классика»). С. 171-199.

367. Ядов, В. А. Социальная идентичность личности / В. А. Ддов. М., 1994.

368. Яковлев, А. И. Сознание народа / А. И. Яковлев, Н. П. Кириллов. -Томск: Изд-во ТомГУ, 1999. 373 с.

369. Яковлева, Е. С. Фрагменты русской языковой картины мира (модели пространства, времени и восприятия) / Е. С. Яковлева. М.: Гнозис, 1994. - 222 1. с.

370. Ярошевский, М. Г. Наука о поведении: русский путь / М. Г. Яро-шевский. (Сер. «Психологи Отечества»). М.-Воронеж, 1996.

371. Ясперс, К. Смысл и назначение истории / К. Ясперс. М., 1991.

372. Bloch, M. Apologie pour l'histoire ou Métier d'historien / M. Bloch. -Paris, 1961. P. 79.

373. Borodina, N. К. Spirituality: The Essence and Bases / N. K. Borodina, D. V. Polezhaev // Bulletin Europa Forum Philosophie de l'Association Internationale des Professeurs de Philosophie, octobre n° 47. Minden, 2002. S. 6-9.

374. Brindöpke, W. Stalingrad: Die Folgen nationaler Arroganz oder eines kollektiven Narzissmus / W. Brindöpke. Hannower, 2005. - 64 s.

375. Burger, R. Patriotismus und Nation. Bemerkungen zu einem (nicht nur) oster Problem / R. Burger // Leviaphan. Wiesbaden, 1994. - Jg. 22. - H. 2. S. 161-170.

376. Duijker, H. S. National character and national stereotypes / H. S. Duij-ker, N. H. Frijda. Amsterdam, 1960. - V. 1.

377. Europaisches Bildungs mémorandum «Europa als gemeinsamen Gesellschafts- und Kulturraum begreifen!» // Bulletin Europa Forum Philosophie de l'Association Internationale des Professeurs de Philosophie, avr. № 42. - Minden, 2000. S. 38-43.J

378. Foulquié, P. Mental, Mentalisme, Mentalité / P. Foulquié // Dictionnaire de la language philosophique. Paris, 1982.

379. Hoffmann, L. Das «Volk»: Zur ideologischen Struktur eines unvermeid-baden Begriffs / L. Hoffmann // Zeitschrift fur Soziologie. Stuttgart, 1991. -Jg. 20.-H. 3. S. 191-208.

380. Inkeles, A. National Character: the Study of Madal Personality and Sotiocul-tural System / A. Inkeles, D. Levinson / G. Lindzey, E. Aronson (eds.) // The Handbook of Social Psychology. Reading, Mass, Menlo Pork, Calif., L.: 1969. Vol. 4. P. 424.

381. Jung, C. G. Analitical psychology: Its theory and practice (The Tavistock Lektures) / C. G. Jung. New York: Pantheon, 1968. P. 112.

382. Krepse, D. Necessity and Personality / D. Krepse. Harvard University Press, 2000.

383. Léevy-Bruhl, L. «Primitive mentality» and religion (Classical approaches to the study of religion. Aims, methods and theories of research) / L. Léevy-Bruhl. Paris, 1973.

384. Lemelin, R. Pathway to the national character / R. Lemelin. London, 1974.

385. Molden, O. Die europaische Nation / O. Molden. München, 1990.

386. Mentalitätengeschichte / hrsg. von U. Raulff. Berlin, 1987.

387. Mentalnosc rosyjska. Slownik. / oprac. i. zredag. A. Lazari. Katowice: Slask, 1995.- 119 s.

388. Poleshaew, D. W. Russische und Europäische Mentalität/ D. W. Pole-shaew// Bulletin Europa Forum Philosophie de l'Association Internationale des Professeurs de Philosophie, octobre n° 43. Minden, 2000. S. 24-28.

389. Reber, A. S. The penguin dictionary of psychology / A. S. Reber. Har-mondsworth, 1985.

390. Sartre, J. P. Existentialism and human emotions / J. P. Sartre. N. Y.: Wisdom Library, 1997. - 502 p.

391. Schulze, H. Mentalitätsgeschichte Chancen und Grenzen eines Paradigmas des französischen Geschichtswissenschaft / H. Schulze. - Geschichte in Wissenschaft und Unterricht, 36. - 1998. S. 247-270.

392. Sellin, V. Mentalität und Mentalitätsgeschichte / V. Sellin // Historische Zeitschrift. Bd. 241. H. 3. 1985. S. 555-598.

393. Sellin, V. Mentalitäten in der Sozialgeschichte/ V.Sellin// Sozialgeschichte in Deutschland / hrsg. von W. Schiede, V. Sellin. Göttingen, 1987. -Bd. III. S. 101-121.

394. Smith, A. D. National Identity / A. D. Smith. London, 1990.

395. Tellenbach, G. Mentalität / G. Tellenbach // Geschichte. Wirtschaft. Gesellschaft. Festschrift für Clemens Bauer zum 75. Geburtstag. Hrsg. von E. Hassinger, J. H. Vuller und H. Ott, 1977. S. 11-30. /