автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.09
диссертация на тему: Русский религиозный раскол в контексте церковно-государственных отношений второй половины XVII в. в отечественной историографии

Полный текст автореферата диссертации по теме "Русский религиозный раскол в контексте церковно-государственных отношений второй половины XVII в. в отечественной историографии"

На правах рукописи

00305Б130

БАЛАЛЫКИН Дмитрий Алексеевич

Русский религиозный раскол в контексте церковно-государственных отношений второй половины XVII в. в отечественной историографии

07.00.09 — историография, источниковедение и методы исторического исследования

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени доктора исторических наук

Москва - 2007

003056130

Работа выполнена на кафедре истории Московского Государственного Университета Сервиса

Официальные оппоненты

доктор исторических наук, профессор Комиссарепко Аркадий Иванович

Керов Всеволод Львович

доктор исторических наук, профессор Муравьев Виктор Александрович

доктор исторических наук, профессор

Ведущая организация: Институт переподготовки и повышения

квалификации МГУ им. М.В. Ломоносова

на заседании диссертационного совета Д 212.203.03 в Российском университете дружбы народов по адресу: 117198, г. Москва, ул. Миклухо -Маклая, 10а, аудит, 415 .

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Российского университета дружбы народов по адресу: 117198, г. Москва, ул. Миклухо - Маклая, д. 6.

Автореферат разослан « »_ 2007 года

Защита состоится « »

2007г. в

час.

мин.

Ученый секретарь диссертационного совета

профессор К.Ц. Саврушева

I. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ.

Актуальность темы исследовании. Актуальность изучения основных вопросов истории Русской Православной Церкви определяется процессом возрождения религиозного сознания в современной России. Безусловно, раскол Русской Церкви во второй половине XVII века - один из таких вопросов. Его последствия ощущаются в жизни церкви и общества по сей день, на протяжении более чем 350 лет. Во-первых, катаклизмы, переживаемые в последние годы российским государством, вновь ставят перед обществом вопрос, неоднократно возникавший в истории России: о соотношении между традицией и модернизацией. Разрешение этой проблемы, столь остро вставшей перед Российским государством и церковью в середине XVII века, тем или иным образом существенно меняет уклад жизни и ценностную систему в обществе. В этом смысле, анализ уроков русского религиозного раскола в ХУПв. актуален для осмысления перемен в жизни государства. Во-вторых, в серьезном осмыслении нуждается жизнь современной Русской Православной Церкви (РПЦ). Сохраняющийся в настоящее время раскол православия, берущий начало в событиях XVIIв., накладывается на драматические события нашего времени - раскол церкви на Украине, в Молдавии, достаточно трудный процесс сближения Русской Православной Церкви Московского патриархата и Русской Православной Церкви за рубежом, сопровождающийся возникновением раскольничьих групп с обеих сторон.

При этом заметим, что подобные проблемы переживает не только Россия — вопрос церковного раскола остро стоит в странах бывшей Югославии, в Болгарии, в других государствах. Речь идет об опасности, угрожающей православному единству, вероятности новых расколов. Восстановление конфессионального единства русских православных христиан могло бы, в такой ситуации, стать должным интеграционным импульсом. Реконструкция историографии полемики по ключевым проблемам истории Русской Церкви в ХУПв. могло бы дать основания для сближения противостоящих подходов. Критический анализ всего историографического массива аргументов обеих сторон раскола, возникавших на протяжении их более чем трехсотлетней дискуссии, могло бы обозначить перспективу выработки компромисса в оценке исторического прошлого. Именно историографическое исследование церковно-государственных отношений и раскола Русской Церкви в XVIIв. позволяет, с учетом анализа полярных мнений и эмоциональных перехлестов, которых случалось немало с каждой из сторон, выработать взаимопримиряющую объяснительную модель событий ХУПп.

В-третьих, история раскола Русской Церкви в ХУПв. прямо связана с проблемой национальной идентичности. Утрата конфессионального

единства, впервые в русской истории, создало феномен внутренне расколотой нации, обозначив возможность национальной дезинтеграции. К тому же, вопрос модернизации является предметом острой дискуссии внутри Русской Православной Церкви. В этой связи, мы видим свою задачу в историографическом анализе темы соотношения реформ и традиции в жизни Русской Церкви. Решение такой задачи поможет глубже осмыслить вопросы развития современного православия. Интенсивная дискуссия, ведущаяся обществом относительно национальной идеи в современной России, заставляет обратить внимание на традиционный идеологический арсенал православного государства, прежде всего на концепцию «Третьего Рима». Выработка современного православного понимания государственной власти и церковно-государственных отношений с точки зрения необходимости национально-государственного и духовного возрождения - еще не разрешенная, достаточно крупная, научная проблема.

Для осуществления такого рода задачи необходимо создание соответствующей научной базы. Первым шагом в этом направлении мог бы стать обобщенный историографический анализ исследований русского религиозного раскола, рассматриваемого в контексте церковно-государственных отношений XVII века. Тем более, что к настоящему времени накоплен большой объем источников и оригинальных работ по истории Русской Православной Церкви, который необходимо комплексно осмыслить во всем их объеме. Одновременно, необходимо подвести итоги длительного периода развития исторической науки - этот процесс явится следующим этапом развития историографии церковно-государственных отношений.

Степень разработанности проблемы. Как показали наши исследования, до настоящего времени отсутствуют специальные труды, ставившие своей задачей комплексный анализ всего массива историографии церковно-государственных отношений и религиозного раскола в России второй половины ХУПв. Вместе с тем, отдельные вопросы историографии исследуемой нами темы изучались и ранее. Для понимания степени разработанности проблемы представляется целесообразным проведение типологизации имеющейся литературы.

Во-первых, такая литература представлена работами по истории Русской Церкви, церковно-государственных отношений. Как правило, вводная часть этих трудов содержала историографические обзоры, находившиеся в тех же хронологических рамках, что и сами работы. Особенно подробны обзоры литературы в диссертационных исследованиях.1 Не являясь самостоятельными историографическими исследованиями, эти обзоры носили, по преимуществу, аннотационный характер.

1 См., например, Лобачев C.B. Патриарх Никон и взаимоотношения государства и церкви в середине XVI] века. Автореферат дис. на соискание уч. степени канд. ист. паук. - СПб., 1998. - С. 3-10.

В некоторых трудах историографические оценки и критика предшествующих исследований церковного раскола и церковно-государственных отношений в Россия второй половины XVII века содержатся в основной части работы. Например, монография В.В. Керова ««Се человек и дело его...»: Конфессионально-этнические факторы старообрядческого предпринимательства в России» содержит ссылки, примерно, на тысячу источников (и, соответственно, их анализ).2

Историографическое и библиографическое содержание имел ряд статей, посвященных анализу новейшей литературы по проблемам раскола Русской Церкви. Среди них выделяются работы Н.Я. Аристова, В.З. Белоликова, В.М. Карловича (он представлял старообрядческую сторону в полемике о расколе). Единственной монографией, посвященной именно историографии раскола, стала книга B.C. Иконникова «Новые материалы и труды о патриархе Никоне», изданная в 1888г. в г. Киеве. Однако единого историографического осмысления проблемы в дореволюционные годы не произошло.

Во-вторых, важную роль в изучении историографии церковного сударственных отношений и раскола Русской Церкви сыграли публицистические работы, ставившие своей задачей развитие общественно-политической мысли. Для их авторов старообрядчество представляло значительный интерес, как религиозная и социокультурная альтернатива официальной Церкви и императорской государственности. Примером таких исследований служат статьи В.И. Малышева, B.C. Приходько, П.Г. Рындзюнского.4 Особое место, по масштабности и реализации замысла, принадлежит монографическому исследованию В.В. Молзинского «Старообрядческое движение второй половины XVII века в научно-исторической литературе», составившему основу докторской диссертации, защищенной автором по специальности «Отечественная история». Автор решал задачи историографического характера в контексте исследования истории развития общественной мысли в России. Идея В.В. Молзинского выражалась в деиделогизации оценок старообрядчества в отечественной историографии, и, соответственно, в его реабилитации. Итогом такого рассмотрения становился взгляд на старообрядчество, как

2 Керов В.В. «Се человек и дело его...»: Конфессионально-этнические факторы старообрядческого предпринимательства в России. - М., 2004.

3 Аристов Н.Я. По поводу иопмх изданий о расколе // Время. 1862. Т. 7. № 1. - С. 76-98; Белоликов В.В. Историко -критический обзор существующих мнений о происхождении , сущности и 'значении русского раскола старообрядчества // Труды Киевской Духовной академии. 1913. М4. - С.598-618, В.М. К. (Карлович). Исторические исследования, служащие к оправданию старообрядцев. - М., 1881. Т. I; Черновицы, 1883-1886. Т.2-3; Иконников B.C. Новые материалы и труды о патриархе Никоне.-Киев, 1888.

4 Малышев В.И. Русские писатели о «Житии» протопопа Аввакума // ТОДРЛ. - М.-Л., 1951. Т. 8; Приходько B.C. Д.Н. Мамин-Сибиряк о старообрядцах и протопопе Аввакуме // Русская литература. -Л., 1982. .V: 2. - С. 111-119; Рындзгонский П.Г. Проблема пдейно-полилггеского содержания народных движений в русской демократ!?ческой публицистике середины XIX века (журнал «Современник» о литературе по истории старообрядчества 1859-1863 гг.) // Вопросы истории сельского хозяйства и революционного движения в России. - М, 1961,- С. 189-203.

народную религию.5 Конечно, работа В.В. Молзинского полностью не исчерпывала тематику историографии раскола. Старообрядческое движение - лишь один из компонентов процесса развития религиозной мысли второй половины XVIIb. В ней не рассматривалась подробно и историография церковно-государственных отношений, а вне этого угла зрения и сам раскол не освящался в полной мере.

В-третьих, отдельную группу составляют историографические исследования, посвященные историографии более широкой проблематики, включая обобщающие труды по развитию исторической науки в России. Сюда же относятся и исследования научного творчества и наследия видных отечественных историков, специализировавшихся на изучении раскола Русской Церкви и церковно-государственных отношений.6

В-четвертых, отечественные ученые достигли значительных успехов в изучении историософских воззрений самих представителей раскола, преломляя эти воззрения через рассмотрение феномена русской эсхатологической мысли. В этом смысле работы Н.С Гурьяновой, P.O. Крамми, B.C. Румянцевой, М.Б. Плюхановой и др. находятся где-то посередине между историографическим и источниковедческим исследованием.'

В-пятых, это рецензии и отзывы на публикации тех или иных трудов,8 которые, в большинстве случаев, имеют косвенное отношение к нашему исследованию.

Таким образом, наш анализ степени изученности проблемы позволяет заключить, что комплексного исследования историографии церковно-государственных отношений и раскола Русской Церкви второй половины XVIIb. до сих пор не проводилось. При этом важно, чтобы происходящие изменения в осмыслении данной проблемы продолжили отечественную традицию научного поиска, не став, как иногда бывает, абсолютным отрицанием предшествующего опыта.

5 Молзинский В.В. Старообрядческое движение второй половины XVII века в научно-исторической литературе. - СПб., 1997. - С. 216-222.

6 Шапиро А .Л. Русская историография с древнейших времен до 1917 года. - М., 1993; Вишленкова Е.А. Проблема церковного раскола в трудах А.П. Щапова. Автореферат дис. на соискание уч. степени канд. ист. наук. - Казань, 1991; Голубцов С.А. Николай Федорович Каптерев. Жизнь и деятельность и его научные труды (с их критикой) о эпохе Патриарха Никона и царя Алексея Михайловича и на другие темы. -M., 2003.

7 Гурьянова Н.С., Крамми P.O. Историческая схема в сочинениях писателей Выговской литературной школы // Старообрядчество в России (XVI1-XV1II вв.). - М., 1994; Румянцева B.C. «Жнтие протопопа Аввакума» как историческое исследование. Автореферат дис. на соискание уч. степени канд. ист. наук. -М„ 1971; Плюханова М.Б. Композиция «Пустозерского сборника» как выражение исторической концепции Аввакума // Традиционная духовная и материальная культура русских старообрядческих поселений. - Новосибирск, 1992.

8 Бороздин А.К. «Из истории возникновения раскола при патриархе Никоне» графа А. Гейдена // Исторический вестник. 1SS6. Октябрь. - С. 221-223; Дешин И. Ззгляд проф. Н.Ф. Каптерева на происхождение раскола старообрядчества. - Калуга, 1915.

Источниковая база исследования. Первую (и основную) группу источников составили работы, непосредственно посвященные истории церковно - государственных отношений и расколу Русской Церкви гоэрой половины XVIIb. Эти труды представлены монографиями,9 диссертациями,10 отдельными статьями,11 тезисами научных докладов на различных конференциях и симпозиумах.12 Наряду с диссертациями по истории, интересный материал мы почерпнули из некоторых диссертаций по смежным гуманитарным дисциплинам - философии13 и филологии.14

Важным составляющим источниковой базы нашего исследования явились общие труды по истории Русской Православной Церкви, истории религиозной мысли, русской культуры XVIIb., затрагивавшие, под тем или иным ракурсом, интересовавшую нас тему. Вопросы развития церковно-государственных отношений в XVIIb. также вошли в курсы отечественной истории и истории Русской Православной Церкви.15

Отдельную группу источников составили исследования биографий крупнейших деятелей Русской Церкви и государства второй половины XVIIb. - патриарха Никона, протопопа Аввакума, царя Алексея Михайловича и др. Реконструкция их личностей и психологических типов, логики мышления и принятия решений стала отдельным направлением в историографии изучаемой нами проблемы.16

9 Зеньковский С.А. Русское старообрядчество. Духовные движения семнадцатого века. - Мюнхен, 1970. -528 с; Зызыкин М.В. Патриарх Никон: Его государственные и канонические идеи. В 3 ч. - М,: Ладомир, 1995. - 327 е., 384 е., 372 с. (репринтное издание. - Варшава, 1931-1938); Смирнов П.С. История русского раскола старообрядчества.- СПб., 1895.-275 с.

0 Анкудинова Л.Е. Социально-политическая сущность религиозно-общественного движения в русском государстве третьей четверти XVJJ в.: Автореф. дис. на соиск. учен. степ, х.и.н. - Л., 1951; Барсуков H.A. Соловецкое восстание (1668-1676 гг.): Автореф. дис. на соиск. учен. степ, к.и.н. - M, 1960; Шульгин B.C. Движения, оппозиционные официальной церкви, в России в 30-60-х годах XVII века: Автореф. дис. на соиск. учен, степ. канд. ист. наук. - М.: Изд-во Московского ун-та, 1967.

и Зеeu.конский С.А. Раскол и судьбы империи // Возрождение, - Париж. 1955. № 39. - С. 112-195; Клибанов А.И. Протопоп Аввакум как культурно-историческое явление // История СССР. 1973. Лр° I. - С. 76-98; Козлов О.Ф. Дело Никона//Вопросы истории. 1976. Xs 1.-С. 102-114.

12 Гурьянова Н.С. Старообрядческое эсхатологическое учение и социально-политические мифы Нового времени (! Старообрядчество: история и современность, местные традиции, русские и зарубежные связи. Материалы III Международной научно-практической конференции. - Улан-Удэ, 2001; Керров В. В. Особенности этической системы староверов в период генезиса старообрядческой конфессионально-экономической общности (по произведениям Аввакума, С. Денисова и И. Филиппова) // Вторые Аввакумовские чтения: тезисы докладов нзучно-практической конференции. - Нарьян-Мар, 1996; Махнач В.Л. Культурология расколов // Единство Церкви. Богословская конференция.- М,, 1996.

13 Катунский А.Е. Сущность старообрядчества и пути преодоления его идеологии: Автореф. канд. фил ос. наук. - Томск: ТГУ км.В.В. Куйбышева, 1962; Шмидт В.В. Религиозно-философские воззрения и система богословия патриарха Никона. Автореферат дис. на соискание уч. степени канд. филос, наук. - М., 2000.

14 Вознесенский A.B. Древнерусская литература у старообрядцев (на материалах старообрядческих изданий XVIII - начала XIX в.): Автореф. дис. на соиск. учен. степ. канд. филолог, н. - СПб., 1996; Демкова Н.С. Ж>ггие протопопа Аввакума (творческая история текста): Автореф. дне. на соиск. учен, степ. канд. филолог, наук. - Л., 1969.

15 Карташев A.B. Очерки по истории Русской Церкви. - M., t992. T. 2; Ключевский В.О. Западное влияние и церковный раскол в России XVII века // Ключевский В.О. Очерки и речи. - Пг., 1918; МакариЙ. История Русской Церкви. - СПб., 1903. T. XI; Милюков П.Н. Очерки по истории русской культуры в 3-х томах.-М., 1994. Т. 2.

Бороздин А.К. Протопоп Аввакум. Очерк из истории умственной жизни умственной жизни русского общества в XVH веке. - СПб., 1900; Каптерев Н.Ф. Патриарх Нихон и царь Алексей Михайлович. Сергиев Посад, 1909 -1912. T. 1;. Мякотин В.А. Протопоп Аввакум, em жизнь и деятельность. СПб.,

Кроме этого, для оценки суждений современных историков использовались письменные источники ХУПв., к которым относятся дошедшие до нас материалы государственной и патриаршей переписки, официальные акты государства и Русской Православной Церкви, деяния церковных соборов.17

Важным источником стала житийная литература. Материалы старообрядческой книжности составляют особую область отечественного источниковедения.18 Большинство из использованных нами подобных материалов были опубликованы еще в синодальный период (полемическая литература, послания расколоучителей и пр.), что, впрочем, не исчерпывает их значения для дальнейших исследований."

Наряду с историческими исследованиями нами была использована публицистическая и религиозная литература разного времени, включая печатные издания старообрядческих организаций.20 Привлечены, также, некоторые работы справочного характера, отражающие достигнутый уровень знания исследуемой темы.21

Цель данного диссертационного исследования заключается в комплексном изучении и оценке отечественной историографии церковно-государственных отношений и раскола Русской Церкви во второй половине ХУПв.

Для достижения этой цели были решены следующие задачи:

- выделены основные этапы развития историографии церковного сударственных отношений и раскола Русской Церкви во второй половине ХУИв.;

- определены основные тенденции развития историографии исследуемой проблематики на разных ее этапах;

прослежено развитие историографии по разделам: мировоззренческо-ценностные аспекты церковно-государственных

1907; Знаменский П. Иван Неронов // Православный собеседник. Ï 869. № 3-4; Николаевский П. Ф. Патриарх Иоакпм и его отношение к патриарху Никону // Христианское Чтение. 1886. май-июнь.

17 Материалы для истории раскола за первое время ею существования // под ред. Проф. Субботина Н.И., - Москва, 1963, T. 1 -6.

18 Бубнов Н.ГО. Старообрядческие книги в России во второй половине XVII в. (Источники, типы и эволюция): Автореф. дис. на соиск. учен. степ, д.и.н. - Л., 1990; Гурьянова U.C. История и человек в сочинениях старообрядцев XVIII века: Автореф. дис. на сопск. учен. степ, д.и.н. - Новосибирск, 1997; Робннсон А.Н. Жизнеописания Аввакума и Епифания. Исследования и тексты. - M., 1963.

19 «Житие» протопопа Аввакума им самим написанное (пол ред. Н.С. Тихонравова). - СПб., 1862; Деяния или постановления Московского Собора об исправлении церковного благочестия и о делах, касающихся раскола // Дополнение к актам историческим, собранные и изданные археографическою комиссиего. -СПб., 1855. Т. 5. - С. 439-510; Лустозерская проза: Протопоп Аввакум, Инок Епифапий, Поп Лазарь, дьякон Федор. - M., 1989;

20 Денисов А. Поморские ответы,- М., 1911; Голос русской литературы, современных писателей в защиту старообрядцев. Черновцы, 1903; Рябушинскнй П.II. Старообрядчество и русское религиозное чувство. -М.-Иерусалнм, 1994.

21 Вургафт С.Г., Ушаков И.А. Старообрядчество. Липа, предметы, события и символы. Опыт энциклопедического словаря. - М., 1996; Денисов С. Виноград российский или описание пострадавших за древлеправославное благочестие. - М., 1906; Любопытный П. МсторическиП словарь. - Саратов, 1914.

преобразований; основные действующие лица государства и церкви; обрядово-семиотическая сторона реформы церкви;

- выявлены исторические факторы, оказавшие существенное и определяющее влияние на изучение историками данной темы;

- восстановлена специфика историографических условий и изучено формирование базовых теорий, объясняющих исследуемые исторические процессы;

- установлены наиболее значительные достижения исторической науки по рассматриваемой проблеме, выявлены возможные противоречия, непоследовательность и недостатки аргументации;

- определены общее и особенное в трудах исследователей, занимавшихся разработкой данной тематики, указаны основные дискуссионные вопросы;

- сформулированы задачи для будущих исследований по истории религиозной жизни России второй половины ХУНв.;

Объектом исследования явились работы, посвященные истории церховно-государственных отношений и религиозного раскола в России второй половины ХУПв.

Предметом исследования стала историография религиозных процессов в России второй половины ХУПв.

Методологической основой работы послужил «многофакторный» подход в понимании историографии и истории, позволяющий рассмотреть решения проблемы с различных углов зрения, учитывая максимально возможное число деталей и допуская альтернативную трактовку используемого материала. Применение такого подхода, по нашему мнению, дает основание для сближения позиций сторон, противоборствующих на почве истолкования природы раскола Русской Церкви. Это делает возможным анализ религиозных процессов в истории России второй половины ХУПв. с разработкой концепции, сближающей полярные позиции в дискуссии по этому вопросу. Ведущими принципами в работе над диссертацией стали: принципы историзма, стремления к объективности, системного и комплексного подхода при проведении исследования.

Мы стремились использовать максимально широкий спектр методов исторических и историографических исследований. Наряду с ними применяются приемы исследовательской работы смежных научных дисциплин: религиоведения, социальной психологии, семиотики, филологии.

Хронологические рамки исследования охватывают период с начала Х\'Шв. по настоящее время. Они определены временем развития историографии церковно-государственных отношений и религиозного

раскола в России в качестве самостоятельного направления в исторической науке. Нижняя хронологическая граница соотносится с появлением первых исторических исследований по данной проблематике. Неопределенность верхней хронологической границы связана с незавершенностью начавшегося в 1990-е гг. нового этапа развития историографии. Формат исследования ограничен периодом руководства Русской Церквью патриархов Никона, Иоасафа II, Питирима, Иоакима и Адриана (от восшествия на престол первого в 1652 г. до смерти последнего в 1700 г.).

Научная новизна исследования определена, прежде всего, самим фактом комплексного анализа отечественной историографии русского религиозного раскола и церковно-государственных отношений в России второй половины XVII века. Впервые в научной практике проводится анализ историографии русской эсхатологической мысли, идеологии «Третьего Рима» в контексте жизни Русской Церкви и государства второй половины XVII века и противостояния патриарха Никона и государя Алексея Михайловича; организационных аспектов жизни Русской Православной Церкви, обрядовой дискуссии периода никоновской книжной справы. Также, впервые, предпринято исследование характеристик образов русских религиозных деятелей второй половины XVII века в отечественной исторической литературе.

Практическая значимость. Результаты исследования могут быть использованы в целях налаживания диалога и поиска компромисса во взаимоотношениях между различными православными религиозными объединениями. Полученные выводы дают основания для постановки задачи о переоценке положения Церкви в современной России, отказе от ряда идеологических перегибов секуляризаторской политики в прошлом. Содержание диссертации может быть также использовано в преподавательской деятельности при чтении специальных курсов по предметам: «Историография», «Отечественная история», «История религии», «Культурология» и др.

Апробация исследования. Результаты диссертационного исследования были доложены на всероссийской конференции, посвященной основателям славянской письменности, равноапостольным Кириллу и Мефодию, в г. Оренбурге 24 мая 2005г.; на международной научной конференции, проводимой Государственным университетом Высшей школы экономики и Харьковским национальным университетом в 2006 году в г. Москве; на семинарах и симпозиумах, проводимых кафедрой истории Московского государственного университета сервиса. Диссертация была обсуждена на заседании кафедры истории Московского Государственного Университета и рекомендована к защите.

Структура работы основана на сочетании хронологического и проблемно-тематического подходов. Диссертация состоит из введения, пяти глав, заключения, списка использованной литературы. Внутренняя структура глав соотносится с выделяемыми в религиоведении общими

компонентами религии - религиозная вера (учение), религиозная организация, религиозный культ.

II. ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ.

Во введении обосновывается актуальность темы, оценивается степень разработанности проблемы в литературе, дается обзор источников, выделяется предмет и объект, цели и задачи исследования, устанавливаются его хронологические рамки, формулируется методологическая основа, определяется структура работы.

Первая глава диссертации посвящена исследованию русского религиозного раскола в контексте церковно-государственных отношений второй половины XVII века на первом этапе ее развития - в отечественной историографии дореволюционного периода. В широком спектре литературы, посвященной данному вопросу, основное внимание уделяется вопросам историографического освещения причин раскола и идеологии государственной политики в отношении церкви.

Основным вопросом, волновавшим историков того времени, было соответствие церковно-государственной политики царя Алексея Михайловича и русской религиозной традиции. Главное содержание дискуссии (и в этом, по сути дела, состояло существо разногласий между патриархом Никоном и его оппонентами: с одной стороны, вождями старообрядчества, с другой, царем Алексеем Михайловичем) сводилось к осмыслению положения церкви в обществе, роли царской власти в рамках новой формирующейся модели идеологии российской государственности. Механизмы государственной и духовной власти подверглись сильной трансформации под воздействием начавшегося проникновения западных ценностных ориентиров. В рамках дооктябрьского этапа развития историографии изучаемой нами проблемы мы выделяем несколько периодов.

Период зарождения историографической традиции рассматриваемого нами направления мы датируем второй половиной XVII - началом ХУШвв. В это время публикуются первые полемические работы официальных церковных деятелей против староверов (Симеона Полоцкого, Феофилакта Лопатинского, митрополита Платона, П.И. Богдановича и др.) и появляются рукописные сочинения первых идеологов старообрядчества (Семена и Андрея Денисовых; Иоанна Филиппова, старца Серапиона, инока Авраамия и др.).

Следует отличать апологию старообрядчества, содержащуюся в этих работах, от деятельности, собственно, т.н. «расколоучителей» (протопопа Аввакума, дьякона Феодора и др.). Последние - собственно, действующие лица трагедии раскола. Поэтому, в соответствии с нашей схемой, именно возникновение апологии трудов вождей раскола и относится к этапу зарождения историографии раскола Русской Церкви в части

старообрядческой литературы. Речь идет о следующем, после Аввакума и Феодора, поколении староверов.

Среди обстоятельств, сдерживавших научную разработку проблемы церковного раскола в ХУШв., отметим принятие «Духовного регламента» и «дело митрополита Арсения Мациевича», Даже такие крупные светские историки, как В.Н. Татищев, И.Н. Болтин, М.М. Щербатов, которые, в целом, сочувственно относились к допетровской Руси, тем не менее, давали резко негативную оценку деятельности патриарха Никона.

Так, В.Н. Татищев писал, что «беспутный и государству вредный правления порядок» был поправлен посредством усиления монаршей власти в период правления царя Алексея Михайловича. Основное препятствие к исправлению беспорядков В.Н. Татищев видел в деятельности патриарха Никона. Мотивацию действий иерарха историк усматривал в его непомерном властолюбии.

Н.М. Карамзин считал, что угроза для государственности заключалась в самом институте патриаршества. Этот институт, по мнению Н.М. Карамзина, был, с одной стороны, бесполезен для церкви, и, с другой, вреден для государства, подрывая в нем принцип единовластия. Уроками, извлеченными из борьбы царской и патриаршей власти, он объяснял синодальную реформу Петра I.

Рубеж XVIII - Х1Хвв. представляет собой условный историографический рубеж в эволюции взглядов на церковной раскол. Впрочем, кардинальной переоценки старообрядческого движения не произошло. Сохранялось большое число идеологизированных, порой тенденциозных, публикаций против старообрядцев. Традиция безудержной апологии Петра I определяла оценки событий ХУНв. Церковная историография этого периода была представлена именами митрополита Платона (Левшина), иеромонаха Амвросия (Орнатского), протоиерея Андрея Иванова.

Важным этапом в развитии научного взгляда на проблему явился выход в свет «Истории Русской церкви» архиепископа Черниговского Филарета (Гумилевского). В противовес сложившимся историографическим стереотипам, владыко Филарет утверждал, что «время Никона было самым блистательным временем царствования Атексея Михайловича». Согласно его интерпретации, в основе конфликта патриарха с царем лежал боярский заговор, направленный против патриарха. Другой причиной нарушения единства церкви и государства явилось, по мнению архиепископа Филарета, учреждение в 1649г. Монастырского приказа. Филарет обвинял боярство в смешении функции покровительства государя вере и церкви с зависимостью духовных лиц от светской власти. Критике иерарха подверглось распространение подсудности гражданскому суду на служителей культа.

Скудость исгочниковой базы не позволила архиепископу Филарету решить весь круг поднятых вопросов. Однако его работа открыла новые

перспективы в изучении церковно-государственных отношений и русского религиозного раскола Русской Церкви в Х\'Пв.

С середины Х1Хв. мы начинаем отсчет второго периода развития дооктябрьского этапа историографии рассматриваемого вопроса. Среди выполненных в то время исследований особого внимания заслуживает «История русского раскола известного под именем старообрядчества» ректора С. Петербургской духовной академии владыки Макария. Преосвященный Макарий по-новому видел задачи своей работы. С одной стороны, он стремился определить объективные причины раскола, признавая существующую объяснительную модель научно неудовлетворительной. Другая задача, сформулированная иерархом, заключалась в пропаганде взглядов Русской Православной Церкви среди старообрядцев. В отличие от своих предшественников, владыко Макарий использовал широкий круг разнообразных источников. К исследовательской работе были, в частности, привлечены материалы из рукописного фонда Румянцевского музеума, рукописи Императорской публичной библиотеки. Автор ссылался как на сочинения представителей официальной церкви, так и на «раскольническую» литературу, в том числе «Виноград Российский...» Семена Денисова. Рассматривая церковный раскол в исторической ретроспективе и считая его внутрицерковным явлением, преосвященный Макарий полагал, что раскол существует как секта только с 1667г., однако «семена раскола и его зародыши существовали гораздо прежде». Автор выделил два периода в истории раскола Русской Церкви. Первый - с 1419 по 1667гг., когда возникали ошибочные мнения или заблуждения, составившие затем основу раскольничьего учения. Второй период — 1667г. - середина Х1Хв. -определялся фактическим существованием старообрядческого движения. Раскольники открыто восстали против власти церковной и гражданской в силу глубоко укоренившихся у них религиозных заблуждений. Таким образом, по мнению владыки Макария, раскол - это сложный многоуровневый процесс длительного по времени рассечения российского общества. Раскол, считал он, «по самому существу своему есть уже противление власти церковной, а вместе и гражданской, действующей заодно с церковной».

Другую историческую интерпретацию церковного раскола предложил А.П. Щапов. Основной идеей А.П. Щапова стало понимание раскола, как порождения процесса разрушения старого земского строя Московского царства и формирования новой государственной системы. Автор оценивал раскол не столько как церковное, сколько как гражданско-социальное явление. По его мнению, раскол предсташтял собой внутрицерковную форму русской анархической стихии. Расколоучители выражали свой социальный протест в религиозных символах. Взгляды А.П. Щапова повторили другие исследователи демократического направления (В.В. Андреев, В.О. Фармаковский).

В эпоху реформ Александра II историографический процесс испытал на себе воздействие менявшейся социально-политической обстановки. В русской историографии середины Х1Хв. ведущая роль принадлежала историко-юридической (государственной) школе, с характерными идеями о внутренней обусловленности и закономерности исторического процесса, примате государства над церковью, реформаторском потенциале самодержавной власти. Развернутое рассмотрение церковно-государственных отношений и религиозного раскола ХУИв. в духе такого историографического подхода было осуществлено в «Истории России с древнейших времен» С.М. Соловьева. Глубинную причину церковного раскола С.М. Соловьев видел в социально-политической трансформации общества во второй половине ХУИв., определяемой сменой ориентиров развития России с Востока на Запад. Болезненные формы раскола связывались им с объективной задачей ломки традиций старины, сближением с цивилизованными народами, «у которых надо было учиться, которым надобно было подражать».

При изменении вектора развития государства следовало, полагал С.М. Соловьев, правильно выстроить церковно-государственные отношения. Царь и патриарх должны были совместно начать данные преобразования. Однако, по вине патриарха, считал С.М. Соловьев, этого не произошло. Историк солидаризировался с традиционными обвинениями Никона в претензиях на мирскую власть, стремлением обрести статус фактического государя. Дело патриарха Никона, таким образом, рассматривалось С.М. Соловьевым преимущественно в психологическом плане, как столкновение характеров двух лиц, стоявших у власти. Социально-политическая природа раскола не стала предметом его исследований.

Вторая половина Х1Хв. характеризуется расширением источниковой базы, ростом исторических знаний, развитием и углублением концептуальных подходов к исследованиям русского религиозного раскола. Появляются работы, специализированные на отдельных аспектах этой проблематики. Особое значение имели публикации Н.И. Субботина, посвященные всестороннему рассмотрению проблем истории религиозного раскола, в частности, Московского Собора 1666-1667гг. Проведя широкий источниковедческий анализ, исследователь утверждал, что дело патриарха Никона было сфальсифицировано. На патриаршем судебном процессе, по мнению Н.И. Субботина, «решался и решился коренным образом вопрос о сравнительном превосходстве властей церковной и гражданской». Основную негативную роль в этом сыграл Паисий Лигарид, в действиях которого, полагал исследователь, прослеживалась скрытая политическая линия Рима. В целом, с точки зрения Н.И. Субботина, политика римского папства сыграла, во многом, инсценирующую роль в церковных событиях в России рассматриваемого периода. Более того, с этим западническим влиянием автор связывал происхождение основных историографических стереотипов. Именно

сочинение П. Лигарида «История осуждения патриарха Никона» было взято за основу российскими историками (включая С.М. Соловьева), определив их отношение к «делу патриарха Никона».

В критике соловьевской концепции с Н.И. Субботиным солидаризировался H.A. Гиббенет. Исходной точкой исследования H.A. Гиббенета, как и монографии Н.И. Субботина, явилась критика XI тома «Истории России» С.М. Соловьева и мнения последнего о патриархе Никоне. Исследователь обвинял С.М. Соловьева в предвзятости, ставя ему в вину, что из материалов о патриархе он выбрал только те, которые могли служить обличением Никона. Как и Н.И. Субботин, H.A. Гиббенет считал Паисия Лигарида главным виновником в деле патриарха Никона.

Отношение Н.И. Субботина к русскому религиозному расколу было консервативным. Раскольничество представало в его интерпретации, как болезненное порождение самой церковной жизни, «домашний, внутренний, кровавый враг» Русской Церкви.

Взглядам Н.И. Субботина на проблему раскола последовал и П.С. Смирнов. В его работах раскол характеризовался как явление исключительно религиозного свойства, возникшего «без всякой примеси каких-либо сторонних элементов чуждых области веры и церкви».

Иная оценка раскола была представлена Н.И. Костомаровым. С его точки зрения, раскол в России не имел исторических корней. В русской истории, полагал он, нет никаких оснований для возникновения сильных религиозных течений. Для русского человека, считал Н.И. Костомаров, характерна «холодность к религии, религиозный индифферентизм». Сопротивление церковным новациям патриарха Никона проявило только духовенство из-за «раздражения» против высшей иерархической власти. Раскол, согласно костомаровской интерпретации, явился соединением протестных настроений части духовенства и социального недовольства народных масс.

Развитие историографии религиозного раскола XVIIb. соотносилось с зигзагами государственной политики в отношении старообрядчества. В диссертации прослеживается прямая связь научной разработки проблемы с законодательными изменениями по отношению к «раскольникам и сектантам». 3 мая 1883г. был издан закон, впервые определивший вероисповедное положение старообрядцев. В 1887 и 1891гг. состоялись миссионерские съезды, посвященные проблемам раскола. В 1886-1888гг. во всех духовных семинариях РПЦ открываются штатные кафедры по истории раскола. Началась активная публикация архивных документов и материалов, проливающих свет на историю старообрядческого движения. Совокупность данных обстоятельств вызвала появление целой волны исторической литературы, отражающей историю раскола, причины его возникновения, оценку действий противоборствующих сторон, эсхатологические воззрения старообрядцев (А. Гейден, Е. Голубинский, И. Громогласов, В.Г. Дружинин, Н.И. Ивановский, B.C. Иконников, М. Лилеев, H. Левицкий, С. Марков, П.Н. Милюков, И.Ф. Нильский, В.Н.

Перетц, A.C. Пругавин, Н.С. Суворов, И. Сырцов, В.М. Ундольский и др.). Исследователи обращаются к новым сюжетам. Появляются работы, специализированные на реконструкции биографий ряда знаковых представителей эпохи раскола: Ан. Чирецкий воссоздает образ патриарха Никона, В.А. Мякотин и А.К. Бороздин - протопопа Аввакума, A.A. Прозоровский - Сильвестра Медведева, С.А. Белокуров - Арсения Суханова и т.д.

Начало ХХв. стало временем нового всплеска интереса отечественных историков к расколу Русской Церкви. В эти годы значительно возросло число исследований, расширилась их проблематика, появилась возможность более широкого использования документов и материалов архивных фондов, усилилась полемичность оценок проблем старообрядческого движения и церковно-государственных отношений (И.К. Быковский, В.П. Вальденберг, Н.Ф. Каптерев, С.П. Мелыунов, К. Плотников, П.С. Смирнов и др.).

Анализ дооктябрьского этапа развития историографии раскола Русской Церкви и церковно-государствениых отношений позволяет нам сделать вывод о том, что в рамках дооктябрьского историографического этапа выделяется три периода: зарождения (конец XVTI - начало XIX в.), научной актуализации (середина Х1Хв. — начало ХХв.), широкой научной дискуссии (начало XX в. -1917г.).

Период зарождения историографии церковно-государственных отношений и раскола Русской Церкви (конец XVII — начало XIXbb.) определяется публикацией первых крупных работ официальных деятелей Русской Православной Церкви против староверов и появлением первых крупных рукописных сочинений вождей старообрядчества. Основное содержание данного этапа - полемическая литература.

Период научной актуализации (середина XIX — начало XX вв.), характеризуется появлением научных трудов, пытающихся дать объяснение событиям конца XVIIb., в научный оборот вводится значительный объем источников, по мере смягчения отношения правительства к старообрядцам, возникают попытки диалога противоборствующих сторон. В научной литературе, в основном, отражаются взгляды Синодальной Церкви и правительства.

Период широкой научной дискуссии становится возможным благодаря дальнейшей либерализации отношения правительства к староверам (прежде всего, Высочайшему Манифесту о веротерпимости). Предпринимаются попытки частичной реабилитации старообрядцев, сами они широко выступают с выражением своей позиции, в насыщенной и свободной научной полемике представлены позиции всех сторон.

Вторая глава диссертации посвящена исследованию церковно-государственный отношений и религиозного раскола второй половины XVIIb. в историографии русского зарубежья.

Трагедия массовой русской эмиграции, которую преподнесли военные и революционные катаклизмы ХХв. создала особый интеллектуальный и культурный феномен - русское зарубежье. Попытка сотен тысяч человек жить своей жизнью, сохраняя национальную религиозную идентичность в совершенно чужеродной окружающей среде, требовала крайнего напряжения всех сил. В эмиграции оказалось огромное количество ученых, продолжавших активную работу. Отличительной чертой русской зарубежной историографии жизни государства и церкви в России второй половины XVIIb. стал глубоко историософский характер анализа проблемы. В эмиграции т.н. «первой волны» (послеоктябрьской, антибольшевистской), расколотой на многочисленные группировки, в целом, сложилось «культурологическое» отношение к религии. H.A. Бердяев, П.А. Сорокин, С.Л. Франк и другие мыслители формулировали свое отношение к проблемам государства и церкви с позиций религиозно-филосовского их понимания.

Для их историософских размышлений было характерно построение очень длинных хронологических промежутков в причинно-следственных связях. Происхождение старообрядчества рассматривалось рядом авторов, как запоздалая реакция на Ферраро-Флорентийскую унию. Получалась своеобразная мегаисторическая модель, когда последствия «греческой измены» обнаруживались более чем через двести лет. Такой масштаб анализа позволял не обращать внимание на «частности», остававшиеся между мегаисторическими координатами. Так, например, не бралось во внимание последующее осуждение греками униатства и активное взаимодействие Русской Церкви с восточными патриархами в XV-XVII вв.

Исследуя раскол, историки в эмиграции рассматривали порой не столько содержательную часть полемики, сколько духовную основу позиций противоборствующих сторон. М. Чернявский, к примеру, сконструировал дихотомию: «старая вера» и «новая религия». Он указывал на глубокое осознание обеими партиями кризиса морали и нравственности, наступившего на Руси в результате Смутного времени. Необходимость борьбы с этим кризисом М. Чернявский видел в качестве главной причины действий обеих сторон раскола.

Умозрительность теоретических построений, характерная для большинства трудов эмигрантских авторов, объяснялась источнигавым вакуумом. Она зачастую приводила к существенной деформации исторических оценок.

H.A. Бердяев предложил рассматривать церковный раскол как кризис мессианской идеи. Вопросы обряда характеризовались им как видимое проявление произошедшего онтологического надлома. H.A. Бердяев видел раскол, как повод для религиозно-философского осмысления жизни

Русской Православной Церкви в XVIIb. в плане развития им, H.A. Бердяевым, размышлений о «русской идее».

Особое напряжение историософской дискуссии предавалось потребностью осмыслить факт большевистской революции. Даже никоновское реформирование церкви и ее раскол рассматривались через призму поиска исторических корней большевизма. Инфернализация фигуры Петра I в историографии русского зарубежья определяла оценку исторических деятелей предпетровской эпохи. Одни из них оценивались в качестве антиподов императора, другие - его предшественников.

По мнению протоирея Г.В. Флоровского, неудачи в русском духовном развитии XVII века были вызваны отступлением от святоотеческого предания, соответственно, раскол был не причиной распада церковного и государственного всеединства, а только его следствием. Единство государственной и церковной штасти было нарушено тем, что государство приняло на себя задачи вероучения, устремилось на борьбу с ересью, подвергло бюрократизации ритуал и организацию церкви. В свою очередь, церковь заимствовала у государства приемы внешнего принуждения и карательной политики. При этом государство утрачивало сакральный характер, а церковь — «потенциал святости». Главная острота никоновской реформы заключалась в огульном отрицании старорусского чина, - именно в этом обвинили патриарха Никона на церковном соборе 1666г. Но, по мнению о. Г. В. Флоровского, утверждая, что священство выше царства, патриарх не выходил за рамки святоотеческого предания, из которого черпал свои идеи. Однако, против него выступили и царь, и греки, и старообрядцы.

Именно патриарх Никон стал главным персонажем эмигрантской историографии церковяо-государственных отношений 1920-1930-х гг. Наиболее полный обзор деятельности и политических взглядов Никона сделал Г.В. Вернадский. Один из основателей евразийства, Г.В. Вернадский считал, что главным делом Никона была защита интересов церкви от вмешательства государственной власти. Свои идеи патриарх черпал из святоотеческой литературы и византийского законодательства.

Целевой установке реабилитации Никона был посвящен написанный в 1931-1938 гг. в г. Варшаве фундаментальный труд М.В. Зызыкина. М.В. Зызыкин видел первопричину падения самодержавия в нарушении симфонии духовной и светской власти. Проповедуя идею теократического государства, он считал патриарха поборником идеи «симфонии государства и церкви», которую тот позаимствовал из византийского права. Проблема Никона предста&тялась автору не только проблемой русского прошлого, «но и русского будущего, связанная с проблемой действенной силы Православия в мире». Патриарх, по мнению М.В. Зызыкина, проповедовал симфонию властей, как она понималась в византийском праве, то есть как идею разграничения двух сфер жизни - светской и духовной. Задачу церкви в рамках «симфонии властей» Никон видел в обязанности влиять

духовными средствами на государственное законодательство. Идея оцерковления жизни должна была освятить, прежде всего, институт царской власти, как основу самой жизни русского государства. М.В. Зызыкин особо подчеркивал, что для Никона государство никогда не пребывает без высших, регулирующих его деятельность церковных идей и традиций.

Представление о персональной невиновности Никона в дисгармонии церковно-государственных отношений разделялось многими исследователями. Так, профессор Иельского университета С.Г. Пушкарев полагал, что конфликт царя и патриарха явился следствием наветов на последнего со стороны боярства. Недовольство бояр объяснялось как властным стилем управления, так и худородным происхождением иерарха. По мнению С.Г. Пушкарева, Никона перед царем оговорили, и возникшая вследствие этого конфликтная ситуация была не более чем недоразумением. По мнению Н.И. Ульянова, конфликт между Алексеем Михайловичем и Никоном обязан своим происхождением переносу на российскую культурную почву явлений западного исторического процесса, таких, как Реформация или многовековое соперничество императора с папой.

В фокусе рассмотрения противостояния светской и духовной власти историки русского зарубежья рассматривали проблему теократии, как особого стиля политического, идеологического и государственного мышления. Немаловажное значение имела и поднятая в трудах историков и философов задача поиска оптимальной модели государственно-церковных отношений. Как правило, исследователи склонялись к выводу, что обрядовое реформирование имело для Никона второстепенное значение по отношению к идее первенства священства над царством. И после падения Никона, указывал М. Чернявский, курс на исправление обряда сохранял былое значение, что свидетельствовало об отсутствии зависимости между идеей реформы церкви и личностью патриарха. Напротив, никоновский проект создания теократического государства потерпел крах. Сам же низложенный патриарх, совершенно утратив интерес к проблемам книжной справы, по-прежнему горячо развивал свои идеи об отношении между духовным и светским мечами власти.

Тематика «Третьего Рима» занимала значительное место в исследованиях A.B. Карташева. Основная проблема Никона и его сторонников, полагал историк, заключалась в том, что, осуществляя «греческую справу», они не могли объяснить народу уничтожения идеи православного «Третьего Рима». В ответ на постановления Собора 16661667 гг., старообрядцы обвинили как греческих патриархов, так и русских архиереев в неиравославности. В осуждении старой веры A.B. Карташев видел не только политическую игру московской власти, но и заговор греков. Сложившаяся историографическая традиция, противопоставляя «староверов» и «никониан», искусственно выводила за рамки обсуждения

важнейших действующих лиц - греков. Между тем, сторонники Никона выступали в богословской дискуссии лишь как представители «греческой партии». Для A.B. Карташева борьба с греками за автокефалию составляла основное содержание истории Русской Православной Церкви. Говоря о ее расколе, он противопоставлял Собор 1666-1667 гт. авторитету Стоглавого собора 1551г., утвердившего старый обряд. Согласно его интерпретации, соборный суд над старообрядцами подразумевал осуждение всего автокефального периода истории Русской церкви. За всеми обрядовыми исправлениями содержался приговор о неспособности русских сохранить православие без греческой помощи. Решениями Собора 1б66-1667гг. подразумевалось, что как только, с падением Константинополя, русская церковь обрела фактическую самостоятельность, так и появились различные «новшества» «в виде двуперстия, сугубой аллилуй, посолонного хождения, седьмипросфирии» и т.п. Проблема отказа от национальной традиции в пользу космополитической утопии имела принципиальное значение для самосознания послеоктябрьской эмиграции. За «космополитами - никонианами» угадывался образ интернационалистов -большевиков. Поэтому слова A.B. Карташева о том, что в 1667г. «посадили на скамью подсудимых всю русскую московскую церковную историю, соборно осудили и отменили ее» звучали для русского зарубежья весьма актуально.

Важнейшим фактором, обусловившим интерес ученых русского зарубежья к институциональным проблемам жизни Русской церкви, стало воссоздание в 1943г. Московской патриархии. Тезис об антихристианской сущности большевистского режима, составлявший основу идеологического арсенала эмигрантской публицистики, потерпел существенный урон. Воссоздавая патриаршество, большевики совершали шаг, на который так и не смогли пойти российские императоры. Таким образом, 1943г. ознаменовал переход к новому этапу в развитии русской зарубежной историографии церковно-государственных отношений в России второй половины XVIIb.

Второй, послевоенный, этап развития в зарубежной историографии раскола Русской Церкви и церковно-государственных отношений XVIIb. имел ряд существенных особенностей. Помимо перемен в жизни Российской Православной Церкви в СССР, речь идет об особенностях положения «второй волны» русской эмиграции. Победа СССР во Второй Мировой Войне обусловила всплеск просоветских симпатий в западном обществе в конце 40-х-50-е годы. Поэтому представители послевоенной эмиграции не были встречены на Западе столь доброжелательно, как их предшественники после октября 1917г. Среди ученых русского зарубежья середины ХХв. были весьма распространены антизападнические настроения. Вновь стала популярна идеологема противостояния православной Руси «иноземному чужебесию». Все идущее с Запада представлялось негативным, все негативное, как казалось, имело западные

корни. Историософская мысль о перманентной западной экспансии против России обрела новую жизнь в кругах русской эмиграции. Отсюда -изменения в понимании никоновских реформ. Поскольку их грекофильский характер противоречил биполярной модели мировой истории, была выдвинута идея о «псевдоэлинстве» никоновской книжной справы. По сути, реанимировалась старая теория о латинской сущности реформ Никона.

Показательна в этом отношении книга Б. Башилова «История русского масонства», в которой Никон рассматривается, как идеологический предшественник Петра I, явный «западник». Раскол виделся Б. Башилову, как реакция на формирование в русском обществе субкультуры русского западничества. Прорыв западной экспансии, по мнению автора, наступил в Смутное время - период активности латинизма и лютеранства. Получилось, что церковные реформы Никона - триумф западнической идеологии. Грекофильство Никона, по Б. Башилову, также понималось как западничество в силу униатского отступничества греков.

Фундаментальное исследование раскола Русской Церкви предпринял С.А. Зеньковский. В противоположность советской историографической традиции поиска социально-политических основ старообрядческого движения, он выдвигал на первый план проблему мировоззренческого поиска. С.А. Зеньковский видел дискуссию по основным мировоззренческим вопросам (идеологему - «Москва - Третий Рим» и старообрядческую эсхатологию») как причину, а не производную процессов, происходивших в России в ХУНв.

Полярно противоположное понимание концепции «Москва - Третий Рим», стало по С.А. Зеньковскому, глубинной причиной раскола. Каждая из противоборствующих сторон делала акцент на одной из двух составляющих этой идеологемы. Одним виделась идея империи мирового масштаба (раньше - Римская, ныне - Московская), другим -апокалиптические ожидания и место в них Московской Руси («четвертому Риму не быть»). Первоначальная целостность этого учения была утрачена в ходе церковного раскола, когда русская святоотеческая идея приносилась в жертву космополитическому, мессианскому характеру новой национальной идеологии.

С.А. Зеньковский представил наиболее развернутую, в сравнении с другими трудами по данной проблематике, картину старообрядческого эсхатологического протеста. Популярные на Руси пророчества о гибели истинного православного царства в 1666г. стали, в интерпретации историка, не столько ассоциацией, вызванной расколом, сколько одним из важнейших факторов, раскол определивших. Реконструировалась историософская старообрядческая концепция, построенная на основании профетических источников, таких как «Кириллова книга».

Именно в качестве социально-политического преломления эсхатологической мысли С.А. Зеньковскому виделось массовое участие

старообрядцев в мятежах конца XVII-XVIII вв. В противовес классовому объяснению, приводимому в советской историографии, старообрядческая основа обнаруживалась им в стрелецких бунтах. Участниками народного движения, по его мнению, всерьез рассматривалась задача реставрации старой веры. Более всего, полагал историк, это имело шансы на успех в период «Хованщины».

С.А. Зеньковскому удалось показать реальность реставрационных замыслов старообрядцев, пытавшихся воспользоваться ситуациями со сменой монархов в 1676 и 1682 гг. В его интерпретации старообрядчество представало не как маргинальная часть российского общества, одержимая эсхатологическим мотивом бегства от мира, но как мощная политическая сила.

Реконструируя диспут «никонианской» и «старообрядческой» партий, эмигрантская историография все более солидаризировалась с позицией «расколоучителей». Вместе с тем, в ряде работ прослеживается попытка поиска компромисса между обеими сторонами русского раскола. За каждой из них признавалась определенная историческая правота в интерпретации канонической традиции. Основным выразителем этого подхода как раз и выступил С.А. Зеньковский. Им указывалось на существование в период крещения Руси в Византии двух, в равной степени канонических, близких друг к другу, но все же имеющих определенные различия, уставов. На Востоке империи доминировал составленный Св. Саввой Освященным Иерусалимский устав, тогда как на Западе византийского государства получил преобладание Студийский или Константинопольский канон. При крещении Руси заимствовался именно последний, в то время как в самой Византии в ХИ-ХШ вв. окончательно утвердился устав Св. Саввы. Факт же существования Константинопольского канона был греками со временем прочно забыт. Усилиями византийских митрополитов Фотия и Киприана в конце XIV-начале ХУвв. на Руси проводилась умеренная обрядовая трансформация, направленная на внедрение Иерусалимского устава. Однако церковная реформа не была завершена. В результате, в русской обрядовой практике присутствовали элементы двух уставных традиций, в т.ч. заимствований из ранневизантийского канонического права. Греки же и отечественные модернисты необоснованно считали старые черты Студийского устава русскими нововведениями. Никонианская церковная реформа, указывал С.А. Зеньковский, осуществлялась по одному из образцов византийской каноники. На это обстоятельство ранее указывал и Н.Ф. Каптерев. Однако, у С.А. Зеньковского анализ канонического преемства лег в основу более широкой теории реабилитации старообрядчества.

Историография русского зарубежья, при всех своих недостатках, сыграла важную роль в развитии отечественной исторической науки, выступив связующим звеном между советской и западной научными школами. Применительно к изучению истории Русской Православной

Церкви в ХУПв., мы отметим особое влияние, оказанное на эмигрантских историков трудами П. Паскаля. Говоря об общей оценке трудов историков русского зарубежья, нельзя обойти вниманием следующий важнейший факт. Поддержку исследованиям по истории церковно-государственных отношений в Московской Руси второй половины XVII века оказывали некоторые западные научные организации, как например, Центр по изучению России в Гарвардском университете или Фонд имени Гугенхайма в г. Нью-Йорке. Но такая помощь в условиях «холодной войны» предполагала следование в рамках определенного идеологического курса. В виду этого, эмигрантская историография была не менее идеологизирована, чем советская.

Новую волну интереса к истории Русской Православной Церкви семнадцатого столетия мы видим в русском зарубежье в постсоветское время. Она связана с конфессиональной самоидентификацией эмиграции и обострением взаимоотношений на постсоветском пространстве. Со старообрядческих позиций рассматривается процесс церковного реформирования XVII века представителем русской диаспоры в Латвии Б.П. Кутузовым. Автором отстаивается тезис о вреде для России самой идеи обрядовых исправлений. Замысел церковного реформирования связывается им с утопическими представлениями царя Алексея Михайловича, полагавшего, что унификация ритуала может стать идеологическим фундаментом для будущего единения всех православных государств. Речь, таким образом, шла уже не только о политическом объединении с малоросами, но о создании мировой православной империи (именно империи, а не царства). Такая постановка вопроса совпадала с доминирующими в латвийском обществе представлениями об имманентном российском империализме. Старообрядцы, в их осуждении имперского духа самодержавия, парадоксальным образом смыкались с антироссийскими силами.

После распада СССР мы наблюдаем минимизацию различий в концептуальных подходах к истории Русской Православной Церкви в российской и зарубежной русскоязычной историографии. Однако, это не приводит к полному слиянию обеих традиций. В качестзе яркого представителя современной историографии русского зарубежья можно указать на профессора Университета Западного Онтарио (США) Д.В. Поспеловского. Получив возможность работать в российских архивах, он существенно расширил фактическое обоснование традиционных для историографии русского зарубежья идей о внешнеполитической экспансии Руси, как основы идеологии церковных реформ и антиунианитских мотивах старообрядческой грекофобии. После успешного присоединения Украины, утверждал исследователь, царь и патриарх выдвигают программу освобождения Балкан от турок. Совместное богослужение восточных патриархов в константинопольском храме Св. Софии являлось, фактически, официально утвержденным сценарием. Основанием для

такого рода мечтаний стало, по мнению автора, обращение к царю и гетману Б. Хмельницкому целого ряда восточных иерархов, включая патриархов Константинопольского - Иоанникия П, Иерусалимского -Паисия, Сербского - Гаврила, ходатайствующих о совместном выступлении против турок. С другой стороны, Д.В. Поспеловский обнаруживал реальные исторические основания для утверждения староверов о нравственном разложении современных греков. Ведь это мнение сформировалось не умозрительно, а по результатам путешествий русских паломников по греческим епархиям на Ближнем Востоке.

Учреждение Монастырского приказа и установление гражданского суда над лицами духовного звания отражало, по мнению Д.В. Поспеловскго, стремление Государства освободиться от моральной цензуры со стороны Церкви. Функцию критики «неправды» государевой власти взяли на себя со временем «расколоучителя». Старообрядческое учение об антихристе на российском престоле Д.В. Поспеловский связывает с развитием иосифлянского учения о неподчинении царям-еретикам. Гонения на староверов представляются ему преимущественно следствием их политической, а не обрядовой оппозиции.

Даже при проведении реформы обрядов, полагал исследователь, раскола можно было избежать. Выход виделся ему в признании обрядовой вариативности. К расколу привела не сама реформа, а ее универсализация, максимализм реформаторов. Следовало согласиться с единогласными постановлениями Соборов епископов 1665 и 1666 гт. о принятии нового обряда без осуждения старого, при разрешении сторонникам последнего и дальше служить по нему, признавая такое же право и за новообрядцами. Впрочем, виновными в срыве компромиссного сценария автор считал не только реформаторов, но и фанатичных приверженцев старины, таких как протопоп Аввакум, проклинавших всех новообрядцев, анафемаствующих самого царя и весь епископат. Таким образом, от формулы С.А. Зеньковского об обоюдной правоте сторон раскола, историография русского зарубежья перешла к тезису об обоюдной виновности.

В современной русской зарубежной историографии исследование обрядовой каноники с точки зрения многоуставной вариативности раннего христианства получило дальнейшие развитие.

Анализ русской зарубежной историографии позволяет нам сделать вывод, что исследования, выполненные русскими историками за рубежом, следует выделить в качестве самостоятельного направления в историографии церковных отношений и раскола. Это направление, развившееся параллельно советскому периоду, мы разделяем на три этапа: 1.) работы русских ученых первой волны эмиграции, в основном симпатизировавших патриарху Никону; 2.) труды историков второй послевоенной, волны, отличавшихся историософским подходом и много сделавших для реабилитации

старообрядчества; 3.) современные работы русскоязычных зарубежных историков, представляющих определенную палитру мнений — от безудержной апологии старообрядчества до более сдержанного рассуждения об обоюдной вине сторон раскола.

Третья глава диссертации посвящена развитию советской историографии раскола Русской Церкви в контексте развития церковного сударственных отношений в XVIIb.

Советская историография существовала в рамках базисной теории классовой борьбы, как двигателя исторического прогресса. Формационный подход к анализу исторических событий, отражавший марксистско-ленинские принципы понимания истории, был универсальным механизмом анализа событий различных эпох. Поэтому, при рассмотрении церковно-государственных отношений в России второй половины XVIIb. делался акцент на экономической конкуренции церкви, как крупного землевладельца, с государством. Из этого пытекала задача обоснования политического соперничества институтов светской и духовной власти. Любопытно, что анализ всей трехсотлетней эволюции историографии событий конца XVIIb. не позволяет нам совершенно отвергнуть выводы советских ученых. Ведь в разное время и Н.Ф. Каптерев, и С.М. Соловьев, и A.B. Карташов и многие другие объясняли противодействие архиереев Русской Православной Церкви тем или иным реформам церкви, затевавшихся государем, именно боязнью утратить огромные финансовые и властные привилегии. Советские историки не были беспристрастны в анализе конфликта между государством и церковью. Их симпатии, в большинстве своем, были на стороне более «прогрессивной» - государства. Таким образом, царь получал некое предпочтение перед патриархом.

Фундаментальным противоречием советской историографии при освещении событий церковного раскола стала общая проблема применения формациопного подхода к освещению народного движения периода феодализма. С одной стороны, подчеркивалась антимонархическая направленность раскола, с другой, указывалось на наличие царистских иллюзий, проявлявшихся в апелляциях государю и надеждах на его вмешательство. Вместе с тем, отмечалось, что идея расколоучителей об антихристе на царском престоле не сочеталась с приписываемой старообрядцам (как представителям крестьянской эпохи в истории классовой борьбы) верой в «доброго царя». В целом раскол Русской Церкви в советской историографии расценивался как пассивное сопротивление царскому режиму.

В интерпретации М.Н. Покровского история раскола предстает как часть церковно-государственных отношений, определявшихся недовольством светской власти «тем влиянием, которое приобрела церковь». У исследователя не вызывал сомнений демократический характер раскола, основателями которого были выходцы из низов городского населения - ремесленники, кузнецы, плотники, а также мелкое,

нечиновное духовенство. Но при этом, по мнению историка, из раскола не могло выйти демократической революции, «вроде той, что потрясла основы московского государства в начале XVIIb.». В духе своей торговой теории М.Н. Покровский видел слабость движения в том, что «раскол боролся с торгашеским государством Романовых», не нападая, а убегая от него. Даже когда старообрядцы брались за оружие, они были бессильны поставить на место крепостнического и бюрократического государства что-нибудь новое.

До конца 1930-х гг. советская историография истории Церкви проходила этап своего становления. Подавляющая масса изданий по рассматриваемой тематике до середины 1920-х годов имела дореволюционное происхождение. Примером такого происхождения являются написанные еще в 1910-1911 гг. очерки С.П. Мельгунова о религиозно-общественных движениях XVII-XVIII вв. Более того, увидевшее свет в 1935г. 7-е издание энциклопедического словаря «Гранат», содержавшее статьи о расколе, было составлено еще до революции и напечатано по старой матрице.

Круг источников также существенно не менялся. Исключение составили литературные старообрядческие памятники и, прежде всего, переизданное по новой археографической методике, с привлечением разных списков, «Житие» протопопа Аввакума. Тогда «Житие» протопопа Аввакума было известно в трех редакциях, представленных 57 списками. Первая попытка соотнесения текстов редакций была предпринята Я.Л. Барсковым, который время создания всех редакций относил к периоду патриаршества Питирима. Первое советское издание произведений Аввакума увидело свет в 1934г. в издательстве «Academia».

Н.М. Никольский первым из советских исследователей отказался от узкого понимания раскола, отметив, что столь многогранное явление не может быть подведено «под одну старообрядческую идеологию». Историк включил в движение раскола «различные с социальной и идеологической стороны религиозные движения, возникшие в XVII веке и связанные друг с другом лишь общностью протеста против одного и того же врага». Особо подчеркивалось, что в третьей четверти XVII века большую часть раскола составляли крестьяне и посадские люди, что придавало движению прогрессивные черты.

Значительным историографическим событием стал выход в свет «Хрестоматии по древней русской литературе XI-XVII вв.» (1935г.) и «Истории древней русской литературы» (1938г.) Н.К. Гудзия, которые фактически стали первыми советскими учебниками по этой проблеме. Н.К. Гудзий разработал новую, марксистскую концепцию древней русской литературы, сосредоточив главное внимание на идейно-эстетической ценности памятников древней литературы, прогрессивности высказанных в них идей и преобладании светского начала над церковным. В исторической схеме, предложенной Н.К. Гудзием, главной движущей силой

церковной реформы выступает не столько церковная, сколько светская власть в лице самого царя Алексея Михайловича. Русское дворянское государство стремилось к упорядочению разных сфер государственной жизни, в том числе и религиозной. Отсюда - создание в 1640-х гг. кружка «ревнителей благочестия», который, на первых порах, объединял как сторонников реформы, так и позднейших ее противников.

Работы о социально-политической истории старообрядчества были представлены именами Л.Е. Анкудиновой, H.H. Покровского, B.C. Шульгина и B.C. Румянцевой. О духовном творчестве старообрядцев (Аввакуме и иноке Епифании) писали В.И. Малышев, H.C. Демкова, A.H. Робинсон, И.М. Кудрявцев.

Сначала наибольшее внимание историков Русской Православной Церкви привлекал период ее развития до XVIIb. До середины 1960-х годов имелось лишь несколько статей, посвященных событиям конца XVII столетия (А.Х. Горфункель, H.B. Устюгова и H.C. Чаева).

Вместе с тем, с середины 1950-х годов в обобщающих трудах по отечественной истории присутствует тема раскола как народного, преимущественно крестьянского, движения. Например, в «Очерках истории СССР» Н.С. Чаев отметил, что «замена старой веры новой как бы завершала в глазах крестьян уничтожение всех «старых градских законов» и воцарение крепостничества». Л.Е. Анкудинова защитила в 1951г. диссертацию, посвященную социально-политической сущности раскола XVIIb., а затем в ряде статей раскрыла социальный состав первых раскольнических объединений, доказывая антифеодальную направленность движения. В 1961г. Н.В. Устюгов и Н.С. Чаев в статье «Русская церковь в XVIIb.» исследовали проблему раскола в контексте религиозно-политической борьбы в обществе в связи с реформами Никона. Авторы охарактеризовали феодальную организацию православной церкви и ее роль в государстве, представили раскол как массовое движение, обладавшее собственной старообрядческой церковью, враждебной «не только официально признанной церкви, но и тесно связанному с ней государству, изменившему ... старине».

В 1963г. А.И. Клибанов определил старообрядчество «религиозной формой общественного протеста против господствующей церкви и санкционируемого ею строя феодального классового господства». Он рассматривал появление старообрядчества и сектантства как свидетельство «пробуждения общественной мысли крестьянства в XVIIb.» В других своих работах А.И. Клибанов исследовал сектантское движение в России с конца XVII до XIX вв.

В.Ф. Миловидов рассматривал раскол как религиозную форму выражения классовых противоречий. Представляет интерес его мысль, что «раскол и старообрядческое движение, возникшее из него, - это не одно и то же», не получившая, однако, развития в его последующих работах.

В 1967г. B.C. Шульгин в своей диссертации поставил вопрос о роли раскола-старообрядчества в массовой борьбе XVIIb. и отношении его к прогрессу. В статье о роли «капитоновщины» в расколе он отметил, что основной смысл проповедей старообрядцев «заключался в призыве к смирению, а не к борьбе». Поэтому эти проповеди уводили «в мистику, фанатизм, религиозную экзальтацию». Однако, такая характеристика встретила два существенных возражения со стороны B.C. Румянцевой. Во-первых, религиозные иллюзии были характерны для всех людей той эпохи, а не только для раскольников. Во-вторых, классовая борьба в то время имела множество разных форм, подспудных и повседневных, благодаря чему ширилось народное недовольство, перераставшее в восстания. В другой своей работе B.C. Шульгин характеризовал раскол как одну из форм «социального протеста народных масс», но считал, что его «нельзя отнести к числу прогрессивных движений, ибо его идеология мешала развитию антикрепостнической борьбы народа».

В.Г. Карцов связывал раскол с классовой борьбой и подчеркивал роль раскольников в крестьянской войне С. Разина. В статье А.И. Рогова под расколом понималось «глубоко традиционное по своей идеологии и особенно по своим формам» религиозное движение, связанное с эпохой «больших социальных и классовых движений». Автор выступил также против идеализации Аввакума как идеолога старообрядчества. В книге H.H. Покровского по истории движения крестьян-старообрядцев Урала и Сибири XVIIIb. появление и распространение раскола рассматривается как «специфическая форма выражения антифеодального протеста» народа.

В 1960-е годы обозначилась тенденция идеализировать раскол, отождествляя его с народными восстаниями. Говорилось об объективно прогрессивной роли раскола в развертывании классовой борьбы угнетенных масс. Утверждалось, что проповеди раскольников «будили чувство социального протеста» (JI.E. Анкудинова). Н.С. Сарафанова выступила против трактовки раскола как реакционного движения. B.C. Гусев заявлял о том, что раскол освящал борьбу и давал ей идеологическое обоснование. Ставился вопрос о связи между расколом и антифеодальной борьбой крестьянства, о расколе как об одном из проявлений свободомыслия и классовой борьбы.

А.И. Клибанов акцентировал внимание на характеристике религиозно-реформационного направления в русском расколе, развивавшегося в среде крепостного крестьянства. Он подчеркивал глобальные изменения в духовной культуре, оценивая их как движение от мировоззрения средних веков к мироощущению нового времени. Идейную основу такого движения автор видел в утверждении суверенности человека и понимании его как личности.

Интересной особенностью работ советских историков по истории Русской Православной Церкви являлось, с одной стороны, подчеркивание наличия идеологической основы в любом общественном процессе, а с другой, полное игнорирование догматических и богословских вопросов,

собственно и представлявших собой «идеологию» в данном случае. Поэтому, при рассмотрении идеологии старообрядчества движения, прежде всего религиозного, собственно религиозные вопросы уходили на второй план или вовсе не рассматривались. Рассуждения об антифеодальном характере старообрядческого протеста совершенно нивелировали существо религиозной полемики. Религиозная форма дискуссии преподносились как прикрытие ее классовой природы.

Идеологические аспекты учения старообрядцев исследовались Н.Ю. Бубновым. Автор писал о старообрядческой идеологии как едином учении, а не простой сумме взглядов и мнений старообрядцев. В одном из главных идеологических памятников старообрядчества - «Книга ответ православных», созданной в 1667-1669 гг. пустозерскими узниками, уже представлена четкая система взглядов. Стройное идеологическое учение старообрядцев, как акт сознательного творчества, было создано в короткий срок для привлечения на свою сторону народа в борьбе с Никоном. Существенной частью старообрядческой идеологии, по мнению Н.Ю. Бубнова, стали также взгляды и мнения дониконианской эпохи, и, прежде всего, сочинения келаря Троице-Сергиевой Лавры Арсения Суханова. В свою очередь, успех старообрядческой пропаганды был обусловлен ростом классовой борьбы в стране.

В послевоенный период историки активно изучали письменное наследие старообрядчества. Было введено в научный оборот большое количество новых памятников старообрядческой словесности. Значительные заслуги в развитии археографии раскола принадлежат создателю Древлехранилища Пушкинского Дома В.И. Малышеву. Им была обнаружена, в частности, четвертая, особая, редакция «Жития Аввакума».

За 1960-е - начало 1980-х тт. филологами (Д.С. Лихачев, А.Н. Робинсон, A.M. Панченко, A.C. Елеонская, А.И. Мазунин) был выпущен ряд трудов, исследующих старообрядческую литературу. Изучению творчества Аввакума, особенно его «Жития», посвящались работы В.В. Виноградова, Н.К. Гудзия, Н.С. Демковой, Е.В. Душечкиной и др. А.Н. Робинсоном исследовалась борьба двух противоборствующих литературных течений - литературы придворной и демократической -вокруг проблем возникающего феодального абсолютизма и антифеодальных движений (включая крестьянскую войну под предводительством С.Г. Разина).

В 1960-1970-е годы обновился и инструментарий источниковедческого анализа. К.В. Чистов опубликовал одну из легенд, бытовавших в старообрядческих северных поселениях, - легенду о Беловодье. Усилиями советских филологов и археографов была создана источниковая база, с помощью которой было опровергнуто мнение синодальной историографии о расколе как выражении низкой духовной культуры XVII века. Исследования филологов показали связь старообрядческой книжности с культурой Древней Руси, Византии, Восточной и Западной Европы. Но неизученность движения в

историческом плане (формы борьбы, течения, центры и ведущие идеологи) привела к тому, что преувеличивалась роль протопопа Аввакума, а публицистика протопопа и его единомышленников принималась за идейное выражение всего движения.

Вышесказанное позволяет нам сделать вывод, что советский период в историографии исследуемого нами явления неоднороден. В целом, методология этого периода определяется принципом классовой борьбы и формационным подходом. В раннесоветский период раскол оценивался как пассивное сопротивление царскому режиму. Начиная с 60-х годов ХХв. — в советской историографии выделяются два основных вектора оценок — с одной стороны, оценка действий государства, как прогрессивных и антиклерикальных, с другой -положительная характеристика раскола, как формы народного сопротивления.

В советский период историками достигнуты значительные результаты в реконструкции экономической жизни русского государства н церкви ХУПв., а также в изучении литературных памятников эпохи раскола.

В четвертой главе диссертации предметом анализа стал переходный историографический период второй половины 1980-х гг. Его структурное выделение в диссертации, несмотря на узость хронологического охвата, связано с особой важностью событий, происходивших в это время. Бурные процессы, происходившие в обществе, за четыре-пять лет прошедшего путь от «обновления социализма» до «дикого капитализма», привнесли серьезные перемены в науку. В историографии интересующей нас проблемы эти процессы отразились радикальным изменением методологии.

Советская историография раннего перестроечного периода по-прежнему развивалась в рамках формационного подхода. В соответствии с этой схемой, вторую половину семнадцатого века в России следовало анализировать через призму теории феодализма. Лейтмотивом работ, посвященных в этот период времени истории Русской Православной Церкви, яштялось доказательство ее феодальной сущности.

Особенно пристальное внимание в исследованиях советских историков уделялось вопросу о доходах Церкви. Раскрытие этой темы позволяло проиллюстрировать базовое положение о принадлежности духовенства к эксплуататорским классам. Доказывался тезис о том, что Церковь была крупнейшим феодалом. Кроме того, доказательства сребролюбия священнослужителей использовалось для дискредитации церкви, как идеологического противника, с моральных позиций.

Данные о сравнительно низком имущественном уровне большинства представителей приходского духовенства противоречили тезису о феодальной сущности Церкви. Пытаясь разрешить это противоречие.

советские историки утверждали, что в качестве феодала выступала Церковь в целом, тогда как отдельные ее служители могли быть ближе к народу, нежели к привилегированным группам общества. М.Я. Волков писал о двойственной сущности приходского духовенства, занимающего «промежуточное положение между эксплуатируемой массой народа и господствовавшим классом феодалов». Двойственность эту автор усматривал в том, что, будучи лично свободным и нетяглым к государственной казне, оно, вместе с тем, несло тягло по отношению к своим архиереям. Мысль о социальной неоднородности духовенства подтверждалась также разделением ее благополучной части на три различающихся по источникам получения доходов группы: 1. духовенство соборов и монахи мелких монастырей, владевшие землей без прикрепленного к ней крестьянства; 2. духовенство соборов и монахи пятисот богатейших обителей, имевших как вотчины, так и крепостных; 3. представители патриаршего и архиерейских домов, располагавших не только вотчинными поступлениями, но и сборами с низовых структур епархии.

Наряду с марксистской традицией изображения Русской Православной Церкви в качестве реального конкурента феодального государства, стала появляться тенденция изобличения цезарепапистских устремлений самодержавной власти. Господствовавший в конце 1980-х гп в общественном сознании лейтмотив борьбы с «культом личности» переносился даже на эпоху ХУПв. в форме критики авторитаризма царской власти. Теория об абсолютной власти самодержца над Русской Православной Церковью зачастую выражалась не в институциональной форме, а в аспекте личностных взаимоотношений. Царь Алексей Михайлович, утверждает М.Б. Плюханова, мог в любой момент и низложить патриарха, и расправиться с расколоучителями. Старообрядцы, таким образом, оказались жертвами не в силу выдвинутых ими идей, а в силу проявленной в отношении к царской власти непокорности.

Констатация факта эволюционного развития общественной мысли в России ХУИв. в направлении секуляризации приводило к снятию традиционного противопоставления Петровской империи и Московского царства. Популярность приобретает теория о том, что реформы Петра были идеологически подготовлены в период царствований Алексея Михайловича и Федора Алексеевича. Интерпретация московской Руси второй половины ХУИв. как общества «переходного типа» нашла отражение в работах А.П. Богданова.

Определяющую роль в развитии концепции «переходных систем» сыграла общественная атмосфера перестроечных лет. Представление о самоценности каждой исторической эпохи, невозможности одну из них преподносить лишь в качестве подготовки для другой, получило распространение в отечественной историографии только в постсоветский период.

Поворотным рубежом в отечественной историографии жизни Русской Православной Церкви стало празднование 1000-летия крещения Руси. Христианский обряд, приверженность которому служила прежде основанием для обвинений староверов в обскурантизме, перестал однозначно оцениваться историками, как мракобесие и суеверие. В работах М.Б. Плюхановой даже обнаруживается понимание сакральной природы обрядового действия. Происхождение раскола М.Б. Плюханова напрямую связывает с работой Печатного двора. По ее мнению, книжная справа не была тождественна тривиальной сверке. Текст священной книги сам по себе, с христианской средневековой точки зрения, утверждала исследователь, является не просто изложением определенных смыслов, но и неким сакральным полем, связывающим читателя с событиями священной истории и священными сущностями.

В конце 1980-х гт. все чаще высказываются сомнения в корректности использования понятия «старообрядцы». Нарекание вызывал ориентир на обрядовую сторону православия, ведь было ясно, что противники реформ Никона ставили вопрос о подмене веры. Высказывалась мысль, что и сами «ревнители древнего благочестия» являлись в известной степени новаторами. Старообрядцы, утверждает O.K. Беляева, хотя и декларировали сохранение традиции, на практике неизбежно приходили к «обрядотворчеству» и даже «догматотворчетсву».

В советской историографии перестроечного периода наметились признаки смены методологии. Высказываются соображения о необходимости рассматривать изучаемые события в контексте мировоззренческих установок их участников, некорректность отхода от принципа историзма. Так, М.Б. Плюханова попыталась реконструировать содержание учения Аввакума, исходя из специфики его метода толкования Писания. Использовался прием дешифровки современных событий через священные тексты.

Одним из новационньтх для советской историографии подходов являлась идея параллельного рассмотрения событий российской и мировой истории. Высказывалась мысль о совпадении во времени событий раскола с глобальным переломом сознания на рубеже между средневековьем и Новым временем в Европе. Конфликт «раскольников» и «никониан» проходил на фоне европейских религиозных войн, что свидетельствует о закономерности конфронтационного сценария.

При росте популярности методов сравнительного анализа в историографии получил широкое распространение прием сопоставления знаковых фигур российской и западноевропейской истории. Одновременно, опять-таки в духе перестройки, анализ деятельности выдающихся исторических персонажей давал повод поговорить об общечеловеческих ценностях. Одним из излюбленных персонажей для такого сопоставления стал протопоп Аввакум. Перефразируя слова Ф.

Энгельса о Данте, А.Н. Робинсон оценивал его место в развитии русской общественной мысли как последнего писателя Средневековья и первого писателя Нового времени.

Исследования Н.С. Гурьяновой реабилитировали эсхатологическую проблематику в качестве предмета изучения отечественной наукой. Эсхатология, правда, преподносилась лишь формой, а не сущностью раскола, идеологией которого определялся все-таки «антифеодальный протест». Антимонархические настроения в старообрядческой среде подтверждаются Н.С. Гурьяновой фактами сознательного немоления за государя. Зарождение данной формы религиозного протеста связывается автором с Соловецким восстанием. Впоследствии, отказ от молитвы за царя стал символом старообрядческой оппозиции государственной власти.

О.В. Чумичева обнаружила материалы, дающие представления об эсхатологических настроениях среди участников восстания на Соловках. Среди монастырской братии, утверждала она, получила распространение идея о физическом явлении антихриста в облике патриарха Никона. Подтверждение этому обнаруживалось посредством соотнесения его имени со «звериным числом» 666. Указанные ассоциации основывались на подозрении Никона в намерении стать русским папой, а также факте строительства им Новоиерусалимского монастыря. Именно с Соловецким монастырем О.В. Чудинова связывает зарождение учения о духовном пришествии антихриста.

Сам по себе вопрос о существовании идеологии раскола не столь однозначен. Сомнения в его правомочности обнаруживаются, в частности, в исследованиях B.C. Румянцевой. На основании документации Приказа тайных дел о раскольниках автор представляет старообрядчество как явление синкретическое. Под раскольниками московские власти понимали всех участников оппозиционного по отношению к официальной церкви движения, а также представителей неправославных конфессий. Исходя из идейного синкретизма «раскольнического движения», B.C. Румянцева определяет в качестве его основы антицерковную направленность. Антиклерикализм же рассматривался в советской историографии в качестве одного из вариантов антифеодальной борьбы. Идеология раскола сводилась, таким образом, к классовому принципу.

Развитие исторической психологии актуализировало вопрос об определении душевного склада религиозных деятелей второй половины XVIIb. и, прежде всего, расколоучителей. М.Б. Плюханова отмечала появление в это время нового типа людей, нехарактерного для прежних поколений русского духовенства. В соответствии с традицией старообрядческой литературы, они идентифицируются ей как «воины Христовы». Исследователь связывает происхождение этого типа с атмосферой Смутного времени, когда при абсолютном духовной и

организационном разложении государства, каждый должен был вести свою борьбу в одиночку, как в физическом, так и нравственном смысле.

Внимательный анализ взглядов лидеров старообрядческого движения постепенно приводил к выводу о его идейной неоднорости. Признание этого позволяло переосмыслить причины поражения старообрядцев с точки зрения отсутствия у них их организационного единства. В отличие от консолидированных сторонников Никона, они так и не смогли выдвинуть из своей среды общепризнанного лидера. Даже отношения пустозерских узников, указывала Л.В. Титова, характеризовались не только идейной полемикой, но и личностной враждой. Протопоп Аввакум и дьякон Феодор виделись ей именно, как непримиримые противники. Борьба между Аввакумом и Федором занимала центральное место в исследовании П. Хант. Об острой полемике между двумя пустозерскими расколоучителями было известно и ранее. Но она оценивалась преимущественно как спор единомышленников, соратников по борьбе, ни в коей мере не как личностная конфронтация.

Перестроечные годы ознаменовались появлением ряда новых объяснительных моделей раскола Русской Церкви. Так, М.Я. Волков связывал рост влияния Никона с успехами внешней политики России. Будучи идейным вдохновителем присоединения малоросских земель, осуществлявшегося параллельно с размышлением о создании мирового православного царства, он нес определенную ответственность за реализацию внешнеполитической программы. Поэтому, полагал исследователь, волна военных и дипломатических неудач, наступившая в 1656-57 гг., привела к падению патриарха. В отличие от большинства исследователей, М.Я. Волков рассматривал попытки Никона вернуться на патриаршую кафедру, как вполне реалистический сценарий.

Характерной особенностью историографии Русской Православной Церкви переходного периода стала интеграция в единый историографический процесс трудов историков, представляющих церковную иерархию. Они резко диссонировали с трудами официальных советских авторов, как в методологическом, так и содержательном отношении. Так, довольно оригинальная идея была выдвинута о. Львом Лебедевым, противопоставлявшим духовный замысел «Нового Иерусалима» патриарха Никона идее «Третьего Рима». События в церковной жизни второй половины ХУПв. освещались о. Л. Лебедевым через призму напряжения эсхатологического сознания. Эсхатология соотносилась со сменой цивилизационной парадигмы, утратой мироощущения «Святой Руси».

Выполненный анализ позволяет нам сделать вывод, что переходный период историографии (вторая половина 80-х гг. ХХв.) — время смены методологических принципов, когда формацнонный подход уходит в прошлое. Научная дискуссия вновь становится

многополярной. Помимо светских, в ней принимают участие церковные историки, интенсивно возобновляется изучение эсхатологической проблематики.

Пятая глава диссертации посвящена постсоветскому этапу изучения церковно-государственных отношений и раскола Русской Церкви.

В постсоветское время мы видим резкий рост популярности исследования раскола. Нам кажется, что причины этого роста многообразны. Во-первых, в виду господства в начале 90-х годов ХХв. в общественном сознании либеральных идей, трудно было найти более благодарный предмет для критики тоталитарной природы русского государства. В соответствии с модным в то время тезисом о Петре I, как первом большевике на русском троне, церковная политика государства в конце XVIIb. виделась, как политическое насилие над инакомыслящими. Старообрядцы, таим образом, оказывались в роли жертв государственного террора. Во-вторых, в исторической науке стало бурно развиваться цивилизационное направление. Заново переосмысливался феномен «русской идеи»: в этом случае, опять-таки, старообрядцы в качестве ревнителей национальной старины, поборников особого пути русской идентификации, прекрасно подходили для новых исторических схем. Соответственно, сторонники Никона виделись космополитами и поборниками универсализма. В начале 90-х, в силу торжества либеральных идей, акцент делался на их универсализации, в конце 90-х, на фоне роста державнических настроений - на космополитизме.

Третьей, важнейшей, и, пожалуй, наиболее важной тенденцией постсоветской историографии, стал интерес к теории модернизации общества. Некоторые авторы предприняли интересные попытки рассмотрения церковно-государственных отношений с точки зрения баланса модернизационных и традиционалистских устремлений в обществе. При этом, они отходили от традиционных стереотипов оценки староверов, как традиционалистов, а сторонников Никона, как либералов-модернистов. Внутреннее противоречие между консерватизмом и стремлением к изменениям обнаруживается в позиции каждой из противоборствующих сторон. При этом, новшества, зачастую, преподносились в качестве проявлений старины. В этом смысле старообрядцы были не менее модернистами, чем государь.

Оценка идеологии российского государства конца XVIIb., как правило, соотносилась с идеологемой «Москва - Третий Рим». Сейчас многие исследователи ставят под сомнение справедливость определения этой теории, как государственной идеологии времен Алексея Михайловича. По мнению Л.Н. Пушкарева, идея о Москве, как о третьем Риме «уже не соответствовала историческим обстоятельствам и постепенно угасала». Л.Н. Пушкарев не усматривал в имеющихся источниках того времени реальных фактов, подтверждающих значение

этой теории, как государственной идеологии. По его мнению, корректнее было бы говорить о формировании идеологии, базирующейся не только на метафизических представлениях о Божьей воле, но и рациональном историческом и политическом обосновании.

Проблема реконструкции модели державной идеологии Московского государства второй половины XVTIb. занимала A.JT. Богданова. Он предложил выявить общие для противоборствующих сторон мировоззренческие позиции, избегая традиционного разделения конфликтующих идеологических позиций. Автор высказал мнение, что существовавшие частные разногласия не выходили за рамки единой державной идеологии.

Н.С. Гурьянова и P.O. Крамми впервые обратили внимание на тот факт, что формула «Москва — третий Рим», оставаясь политически значимой для части старообрядцев, ни разу не воспроизводилась ими полностью после раскола Русской Церкви. Изъятым из нее оказалось суждение «четвертому не бывать». С точки зрения исследователей, это свидетельствовало о возрождении надежды на возрождение «Святой Руси», истинного, православного Рима. Царством антихриста, резюмируют авторы, виделась уже не вся русская земля, а лишь «никонианская» церковь. Россия, при этой схеме, восстанавливает свой статус последнего оплота истинной веры. Старообрядчество оказывалось восприемником Древнеправославной церкви, а потому единственным субъектом дальнейшего исторического процесса.

В диссонансе с мнением о национальных истоках старообрядческой мысли находилась сформированная еще в советское время теория Н.Ю. Бубнова о греко-малороссийских корнях раскольнического учения. Его основу, полагает исследователь, составляют заимствования из украинской антиуниатской литературы конца XVI - первой четверти XVII вв. Это объясняет включение в старообрядческую историософскую схему идеи «трех отступничеств» локального сюжета установления унии в Западной Руси (виделась ими, как вторая фаза апостасии). Малороссийское влияние на формирование старообрядческой эсхатологии признавалось и М.Б. Плюхановой.

Для отечественной историографии мысль о малоросском влиянии на формирование идеологии старообрядчества имела оттенок сенсационности. Напротив, для западной русистики эта мысль он была в достаточной степени привычна. Американский исследователь П. Бушкович отмечал резкий рост влияния украинской антиуниатской литературы в России после Переяславской рады 1654г.

Серьезные изменения общественного уклада в 90-е годы ХХв. также вызвали рост интереса к профетической литературе, апокалиптическому истолкованию истории. В этом проявлялось интересная связь между двумя эпохами перемен в конце XVII и конце XX вв.

Проявлением такого интереса явилась компиляционная по своей структуре монография «Русь перед вторым пришествием», представляющая свод высказываний русских мыслителей различных эпох о «конце света». Традиционная для понимания русской эсхатологии XVII века дилемма «старообрядцы» - «никониане» снималась в ней с рассмотрения. Сам патриарх Никон преподносился как человек с высоким уровнем эсхатологического сознания, профетическим даром. За Никоном признавалась безусловная историческая правота в диалоге с царской властью. Оппозиция патриарха царю истолковывалась как предостережение против попыток секуляризации государства. Таким образом, в явном диссонансе с традиционными представлениями находилась не только прониконовская позиция составителей книги, но и преподнесение патриарха человеком, лишенным властных амбиций.

Разбору представлений об антихристе, бытовавших во второй половине XVII века был посвящен ряд исследований современных российских авторов. A.C. Гришин сравнивал традиционную ортодоксально-богословскую и новую «раскольничью» позиции в вопросе о наступлении «последнего времени». В соответствии со Священным Писанием, официальное богословие исходило из представления, что о дне и часе явления антихриста в мир никто не ведает. Напротив, расколоучителя активно вели гематрические расчеты, пытаясь определить роковую апокалиптическую дату. Именно от них, полагал A.C. Гришин, вела происхождение светская семиотическая традиция эсхатологического поиска, нашедшая наиболее яркое выражение в философии и литературе «серебряного века».

Различие подходов обнаруживается в вопросе о мотивации старообрядческих самосожжений. Предпринимались попытки объяснить их как проявления массового психоза, сублимации темных сторон коллективного бессознательного. А.Т. Шашков обнаруживал в старообрядческих гарях отголоски языческих верований. По мнению Е.М. Юхименко, путь самосожжения не был жестко обусловлен старообрядческой эсхатологией. Бегство от антихристова мира автоматически не вело к самоубийству. Старообрядческие поселения, полагала она, имели два пути развития: при благоприятных условиях -автаркийное существование, при наступлении властей — самоистребление. В качестве подтверждения этой мысли автор ссылается на данные о развитой хозяйственной инфраструктуре у самосожженцев.

Парадокс развития отечественной историографии старообрядчества заключается в итоговом отрицании его обрядовой сущности. Анализ воззрений, аксиологии и менталитета противников никоновских реформ приводил, в конечном счете, к выводу о вторичности вопроса об обряде. Отсюда следовал вывод о некорректности самого термина - старообрядцы. Стереотип же об обрядоверии являлся не более чем идеологическим клише, сформированным в период острой идейной борьбы с официальной

церковью. Одним из инициаторов его пересмотра выступил видный историк русской религиозности А.И. Клибанов. В идейном отношении Аввакум виделся А.И. Клибанову как часть «гуманистической» духовной традиции. Главной темой творчества Аввакума А.И. Клибанову виделось утверждение человека в качестве живого «Храма Божьего». Для обоснования этого тезиса автор рассматривал воззрения протопопа в контексте ценностных исканий европейского Ренессанса. А.И. Клибанов раскрывал образ протопопа Аввакума через слияние его образа с сакральным архетипом ап. Павла. Предложив новые текстологические модели интерпретации наследия Аввакума, А.И. Клибанов продолжал придерживаться сформулированного им еще в советские годы мнения о протопопе, как идеологе русского патриархального крестьянства.

Если сравнение Аввакума с апостолом Павлом предполагалось из самого обращения к источникам, особенно учитывая письма самого Аввакума, прямо сравнивавшего себя с апостолом, то проведение параллелей между ним и Иваном Грозным выглядело, на первый взгляд, довольно неожиданно. Тем не менее, В.В. Калугину удалось обосновать лексическую изоморфность литературных произведений протопопа и царя. При рассмотрении раскола сквозь призму жизнеописания одного из его действующих лиц, многие авторы, невольно, увлекались оправданием «своего» персонажа. Так, например, попытку частичной реабилитации Никона предпринял C.B. Лобачев. Автор пересматривает тезис о массовых никоновских гонениях на староверов. Он настаивает на том, что реформы первоначально не вызвали народного сопротивления. Сам Никон сравнительно толерантно относился к сохранению старого богослужебного порядка. В 1657г. он разрешил Ивану Неронову совершать литургию по старым книгам, признав за последними право на существование. Только с 1667 года, полагает автор, т.е. после низложения Никона, церковные реформы стали осуществляться с применением насилия. Соответственно, вина за раскол должна быть возложена на царя, а не патриарха. Очень интересно выглядит объяснение C.B. Лобачевым событий, приведшим к присоединению Малороссии, как религиозной войны между поляками -католиками и угнетаемым по религиозному признаку русского населения Украйны.

Наряду с появлением работ, оправдательных по отношению к патриарху Никону, предпринимаются попытки и реабилитации Алексея Михайловича. Так, Ю.А. Сорокин преподносит позицию царя в конфликте с патриархом как весьма гибкую и компромиссную. Государь признавал, в частности, право патриарха на его духовное увещевание, что косвенно подтверждалось переносом в Успенский собор из Соловецкого монастыря мощей обличителя Ивана Грозного митрополита Филиппа. Однако стремлению Никона сделаться «московским папой» Алексей Михайлович, естественно, должен был воспрепятствовать.

Перспективными представляются попытки рассмотрения истории Русской Православной Церкви второй половины ХУНв. в контексте реконструкции модели международных отношений того времени. Такой подход позволил Л.И. Ивониной выявить не описанные в прежней историографической традиции факторы ее развития. Одним из них являлся провал экуменистской политики константинопольского патриарха Кирилла Лукариса. Его идея состояла в глобальном проекте превращения Турции в великую христианскую империю. Неудача его замысла, по мнению Л.И. Ивониной, была обусловлена растущим сопротивлением балканских народов против греческого шшяния в Церкви и аппарате Османской империи.

Характерной особенностью современного историографического периода стало использование постмодернистских методологических приемов. История церковно-государственных отношений, в этом смысле, давала широкий простор для фантазии исследователя. Основными понятиями постмодернистской дискуссии стали категории сакральности и сакрализации. Понятия «церковь» и «государство» заменялись «священством» и «царством», патриарх и царь представали не только историческими фигурами, но и в качестве семиотических ноуменов. Особенно популярными в семиотике стали многосмысловые истолкования обрядов посвящения на царство, собственно коронации. Стала развиваться тема передачи церковью государю особой царственной харизмы, делавшей его божественным помазанником. Иногда это увлечение семиотикой приводило к игнорированию канонической церковной традиции.

Из вышесказанного мы делаем следующие выводы:

Во-первых, современный, постсоветский, этап историографии церковно-государственных отношений и раскола Русской Церкви XVIIв., характеризуется, прежде всего, глубокой постановкой вопроса о балансе между модернизацией и традиционализмом. Популярны историософские и постмодернистские (семиотика) методы исследования проблемы.

Во-вторых, на протяжении более чем 300-летней истории изучения церковно-государственных отношений и раскола Русской Церкви, мы наблюдаем смену научных оценок от резкого порицания старообрядчества до его фактической апологии. Ход современной дискуссии, когда звучат голоса всех участников н обсуждение ведется в ключе осознания раскола Русской Церкви, как трагической страницы отечественной истории дает основание надеяться на сближение сторон и внутрнправославное примирение. Историография проблемы способна предложить для этого методологическую и историческую основу (например, принципы «обоюдной вины» и «обоюдной правоты»).

В заключении подводится обобщающие итоги исследования, оценивается степень реализации поставленных задач, суммируются выводы.

По теме диссертации опубликованы следующие научные работы:

I. Монографии и брошюры

I.Балалыкин Д.А. «Проблемы «Священства» и «Царства» в России второй половины ХУНв. в отечественной историографии (1917-2000гг.)» // Москва, Издательство «Весть», 2006г., 335с.

2. Балалыкин Д.А. «Церковно-государственные отношения второй половины ХУПв. в отечественной историографии 1917-2000гг.» // М., Издательство МГОУ, 2005г., 40с.

3. Балалыкин Д.А. «Эсхатологические представления старообрядцев в ХУИв. в советской историографии»//М.,Издательство МГОУ, 2005г., 28с.

4. Балалыкин Д.А. «Институционально-правовые и социально-политические стороны церковного раскола в советской историографии» // М., Издательство МГОУ, 2004г., 44с.

5. Балалыкин Д.А. «Становление советской историографии раскола Русской Церкви в ХУНв.» //М., Издательство МГОУ,2004г., 34с.

II. Публикации в изданиях, рекомендованных ВАК РФ

1. Балалыкин Д.А. «Историография раскола русской церкви в советский период (1960-1970-е гг.)» // Журнал «Вестник Российского университета дружбы народов», серия «История России», М., РУДН, 2006, №3 (7), с. 19-23.

2. Балалыкин Д.А. «Историография раскола Русской церкви в литературе русского зарубежья во второй половине XX века» // Журнал «Вестник Оренбургского государственного университета», Оренбург, 2006г., том 1, №6, с. 125-129.

3. Балалыкин Д.А. «Обрядовые реформы в Русской Православной Церкви XVII века в интерпретации историков русского зарубежья второй половины XX века» //Журнал «Вестник Астраханского государственного технического университета», Астрахань, Издательство АГТУ, 2005г., № 6, с. 293-298.

4. Балалыкин Д.А. «Исторический аспект институционально-правовых и социально-политических сторон раскола русской православной церкви» // Журнал «Известия Тульского государственного университета», Серия Теология, Тула, 2006 г., издательство ТулГУ, выпуск 2, с. 16-24.

5. Балалыкин Д.А. «Русский религиозный раскол второй половины XVII века в отечественной историографии переходного периода (вторая половина 1980-х гг.)» // Журнал «Теоретические и прикладные проблемы сервиса», М., МГУ С, 2006, № 4 (21), с, 78-82.

III. Статьи и тезисы

1. Балалыкин Д.А. «Проблемы русского религиозного раскола через призму исторического осмысления» // «Ретроспективы: историко-культурный альманах», сборник научных статей, М., Издательство ГОУ ВПО «МГУС», 2007, с. 3-12.

2. Балалыкин Д.А. «Священство и царство. Историографический дискурс церковно-государственных отношений» // «Ретроспективы: историко-культурный альманах», сборник научных статей, М., Издательство ГОУ ВПО «МГУС», 2007, с. 12-23.

3. Балалыкин Д.А. «Институционально-правовые и социально-политические стороны церковного раскола: историографический аспект» // «Россия: идеи и люди», сборник научных статей, выпуск 10, М., Издательство ГОУ ВПО «МГУС», 2006, с. 16-45.

4. Балалыкин Д.А. «Оценка историками постсоветского периода ведущих деятелей церковного раскола» // «Россия: идеи и люди», сборник научных статей, выпуск 10, М., Издательство ГОУ ВПО «МГУС», 2006, с. 3-15.

5. Балалыкин Д.А. «Зарубежная историография обрядовых реформ в Русской церкви XVIIb.» // «Государственное и муниципальное управление». Учебные записки. Выпуск 4. 0ренбург-2006, Институт Управления ОГАУ, Издательский центр ОГАУ, с. 57-61.

6. Балалыкин Д.А. «Обрядовые реформы в Русской Церкви XVII в. в позднесоветской историографии» // Сборник научных статей «Мир культуры: история и современность», М., Издательство ГОУ ВПО «МГУС», 2006, с. 31-41.

7. Балалыкин Д.А. «Эсхатологическая составляющая раскола Русской Церкви в современной исторической литературе» // Сборник научных статей «Мир культуры: история и современность», М., Издательство ГОУ ВПО «МГУС», 2006, с. 18-31.

8. Балалыкин Д.А., Реснянский С.И. «Стефан Яворский и Феофан Прокопович: малороссийские священники на службе Петра I. Историография проблемы» // Материалы международной научной конференции «Россия и Украина: вместе или врозь», М., Издательство ГОУ ВПО «МГУС», 2006, с. 39-51.

9. Балалыкин Д.А. «Украинская составляющая русского раскола» // Материалы международной научной конференции «Россия и Украина: вместе или врозь», М., Издательство ГОУ ВПО «МГУС», 2006, с. 21-38.

10.Балалыкин Д.А., Золаев А.Л. «Русский церковный раскол в интерпретации A.B. Карташева» // «Армагеддон» актуальные проблемы истории, философии, культурологи. Книга пятнадцатая, М., Издательство МГОУ, 2005г., с. 78-86.

11. Балалыкин Д.А. «Советская историография церковного раскола второй половины XVII века: истоки и пути становления (1920-1930

годы)» // «Россия: идеи и люди» Сборник научных трудов. Вып. IX, М., Издательство МГОУ, 2005г., с. 198-211.

12. Балалыкин Д. А. «Историография церковно-государственных отношений и проблемы эсхатологии церковного раскола в литературе русского зарубежья второй половины XX века» // Сборник научных статей «Историографические чтения», М., Издательство ГОУ ВПО «МГУС», 2004, с. 10-31.

13. Балалыкин Д.А. «Русский религиозный раскол второй половины XVIIb. Оценки историков первой волны русской эмиграции (19171945гг.)» // Сборник научных статей «Историографические чтения», М., Издательство ГОУ ВПО «МГУС», 2004, с. 1 -10.

14. Балалыкин Д.А. «Церковно-государственные отношения и старообрядческие общины второй половины XVIIb. в современной отечественной историографии» // Сборник научных статей «История России в политологическом и культурологическом дискурсах», М., Издательство ГОУ ВПО «МГУС», 2004, с. 290-304.

15. Балалыкин Д.А. «Русские церковные и государственные деятели периода раскола в русской зарубежной историографии» // Сборник научных статей «История России в политологическом и культурологическом дискурсах», М., Издательство ГОУ ВПО «МГУС», 2004, с. 282-290.

16. Балалыкин Д.А. «Причины происхождения русского религиозного раскола в исторической литературе второй половине XIX в. // «Актуальные проблемы отечественной культуры», сборник научных трудов, М., Издательство ГОУ ВПО «МГУС», 2003, с. 3-10.

17. Балалыкин Д.А. «Церковно-обрядовые вопросы второй половины XVIIb. в оценке отечественных историков дооктябрьского периода» // «Актуальные проблемы отечественной культуры», сборник научных трудов, М., Издательство ГОУ ВПО «МГУС», 2003, с. 10-27.

Подписано в печать О, ^■¿'^Формат 60x84/16. Тираж'^ЙЛкз. Усл. печ. л. ^Д Заказ

Типография Издательства РУДН 117923, ГСП-1, г. Москва, ул. Орджоникидзе, д. 3

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора исторических наук Балалыкин, Дмитрий Алексеевич

Введение 4

Глава 1. Раскол Русской Православной Церкви в контексте церковно-государственных отношений второй половины XVII в. в историографии Российской империи. 16

1.1 Причины и основные факторы раскола Русской Православной Церкви в историографии XVIII - начала XX вв. 16

1.2 Основные тенденции и направления развития историографии русского религиозного раскола и церковно-государственных отношений второй половины XVII в. в Российской империи. 66

Глава 2. Русская зарубежная историография церковно-государственных отношений и церковного раскола. 123

2.1 Становление историорафии религиозного раскола в России второй половины XVII в. в русском зарубежье. 123

2.2 Идеологический и обрядовый аспекты русского религиозного раскола в эмигрантской историографии.133

2.3 Церковно-государственные отношения второй половины XVII в. в интерпретации мыслителей русского зарубежья: институциональный и личностный аспекты. 151

Глава 3. Церковно-государственные отношения и раскол Русской Церкви вветской историографии (1917-1985 гг.). 172

3.1 Становлениеветской историографии религиозного раскола в 1920-1930 гг. 172

3.2 Эсхатологические представленияарообрядцев XVII в. вветской историографии. 197

3.3 Основные действующие лица периода раскола Русской Церкви вветской историографии. 219

3.4 Институционально-правовые ициально-политическиеороны церковного раскола: историографический аспект. 238

Глава 4. Вторая половина 80-х гг. XX в. - переходный историографический период в исследованиях церковно-государственных отношений и русского религиозного раскола второй половины XVII в. 270

4.1 Русский религиозный раскол в историографии переходного периода. 270

4.2 Русская Церковь встеме общественных отношений в России второй половины XVII в. в позднесоветской историографии:руктуры и персоналии. 295

Глава 5. Постсоветский этап изучения истории раскола Русской Церкви. 321

5.1 Церковно - государственные отношения иарообрядчество второй половины XVII в. ввременной отечественной историографии. 321

5.2 Эсхатологическая и обрядово -миотическаяставляющие русского религиозного раскола ввременной отечественной историографии. 351-370 Заключение 371-382 Список использованной литературы 383

Введение диссертации2007 год, автореферат по истории, Балалыкин, Дмитрий Алексеевич

Актуальность темы исследования.

Актуальность изучения основных вопросов истории Русской Православной Церкви определяется процессом возрождения религиозного сознания в современной России. Безусловно, раскол Русской Церкви во второй половине XVII века - один из таких вопросов. Его последствия ощущаются в жизни церкви и общества по сей день, на протяжении более чем 350 лет. Во-первых, катаклизмы, переживаемые в последние годы российским государством, вновь ставят перед обществом вопрос, неоднократно возникавший в истории России: о соотношении между традицией и модернизацией. Разрешение этой проблемы, столь остро вставшей перед Российским государством и церковью в середине XVII века, тем или иным образом существенно меняет уклад жизни и ценностную систему в обществе. В этом смысле, анализ уроков русского религиозного раскола в XVII в. актуален для осмысления перемен в жизни государства. Во-вторых, в серьезном осмыслении нуждается жизнь современной Русской Православной Церкви (РПЦ). Сохраняющийся в настоящее время раскол православия, берущий начало в событиях XVII в., накладывается на драматические события нашего времени - раскол церкви на Украине, в Молдавии, достаточно трудный процесс сближения Русской Православной Церкви Московского патриархата и Русской Православной Церкви за рубежом, сопровождающийся возникновением раскольничьих групп с обеих сторон.

При этом заметим, что подобные проблемы переживает не только Россия - вопрос церковного раскола остро стоит в странах бывшей Югославии, в Болгарии, в других государствах. Речь идет об опасности, угрожающей православному единству, вероятности новых расколов. Восстановление конфессионального единства русских православных христиан могло бы, в такой ситуации, стать должным интеграционным импульсом. Реконструкция историографии полемики по ключевым проблемам истории Русской Церкви в XVII в. могло бы дать основания для сближения противостоящих подходов. Критический анализ всего историографического массива аргументов обеих сторон раскола, возникавших на протяжении их более чем трехсотлетней дискуссии, могло бы обозначить перспективу выработки компромисса в оценке исторического прошлого. Именно историографическое исследование церковно-государственных отношений и раскола Русской Церкви в XVII в. позволяет, с учетом анализа полярных мнений и эмоциональных перехлестов, которых случалось немало с каждой из сторон, выработать взаимопримиряющую объяснительную модель событий XVII в.

В-третьих, история раскола Русской Церкви в XVII в. прямо связана с проблемой национальной идентичности. Утрата конфессионального единства, впервые в русской истории, создало феномен внутренне расколотой нации, обозначив возможность национальной дезинтеграции. К тому же, вопрос модернизации является предметом острой дискуссии внутри Русской Православной Церкви. В этой связи, мы видим свою задачу в историографическом анализе темы соотношения реформ и традиции в жизни Русской Церкви. Решение такой задачи поможет глубже осмыслить вопросы развития современного православия. Интенсивная дискуссия, ведущаяся обществом относительно национальной идеи в современной России, заставляет обратить внимание на традиционный идеологический арсенал православного государства, прежде всего на концепцию «Третьего Рима». Выработка современного православного понимания государственной власти и церковно-государственных отношений с точки зрения необходимости национально-государственного и духовного возрождения - еще не разрешенная, достаточно крупная, научная проблема.

Для осуществления такого рода задачи необходимо создание соответствующей научной базы. Первым шагом в этом направлении мог бы стать обобщенный историографический анализ исследований русского религиозного раскола, рассматриваемого в контексте церковно-государственных отношений XVII века. Тем более, что к настоящему времени накоплен большой объем источников и оригинальных работ по истории Русской Православной Церкви, который необходимо комплексно осмыслить во всем их объеме. Одновременно, необходимо подвести итоги длительного периода развития исторической науки - этот процесс явится следующим этапом развития историографии церковно-государственных отношений.

Степень разработанности проблемы.

Как показали наши исследования, до настоящего времени отсутствуют специальные труды, ставившие своей задачей комплексный анализ всего массива историографии церковно-государственных отношений и религиозного раскола в России второй половины XVII в. Вместе с тем, отдельные вопросы историографии исследуемой нами темы изучались и ранее. Для понимания степени разработанности проблемы представляется целесообразным проведение типологизации имеющейся литературы.

Во-первых, такая литература представлена работами по истории Русской Церкви, церковно-государственных отношений. Как правило, вводная часть этих трудов содержала историографические обзоры, находившиеся в тех же хронологических рамках, что и сами работы. Особенно подробны обзоры литературы в диссертационных исследованиях.1 Не являясь самостоятельными историографическими исследованиями, эти обзоры носили, по преимуществу, аннотационный характер.

В некоторых трудах историографические оценки и критика предшествующих исследований церковного раскола и церковно-государственных отношений в России второй половины XVII века содержатся в основной части работы. Например, монография В.В. Керова ««Се человек и дело его.»: Конфессионально-этнические факторы

1 См., например, Лобачев C.B. Патриарх Никон и взаимоотношения государства и церкви в середине XVII века. Автореферат дис. на соискание уч. степени канд. ист. наук. - СПб., 1998. - С. 3-10. старообрядческого предпринимательства в России» содержит ссылки, примерно, на тысячу источников (и, соответственно, их анализ).2

Историографическое и библиографическое содержание имел ряд статей, посвященных анализу новейшей литературы по проблемам раскола Русской Церкви. Среди них выделяются работы Н.Я. Аристова, В.З. Белоликова, В.М. Карловича (он представлял старообрядческую сторону в полемике о расколе). Единственной монографией, посвященной именно историографии раскола, стала книга B.C. Иконникова «Новые материалы и труды о патриархе Никоне», изданная в 1888г. в г. Киеве. Однако единого историографического осмысления проблемы в дореволюционные годы не произошло.3

Во-вторых, важную роль в изучении историографии церковно-государственных отношений и раскола Русской Церкви сыграли публицистические работы, ставившие своей задачей развитие общественно-политической мысли. Для их авторов старообрядчество представляло значительный интерес, как религиозная и социокультурная альтернатива официальной Церкви и императорской государственности. Примером таких исследований служат статьи В.И. Малышева, B.C. Приходько, П.Г. Рындзюнского.4 Особое место, по масштабности и реализации замысла, принадлежит монографическому исследованию В.В. Молзинского «Старообрядческое движение второй половины XVII века в научно-исторической литературе», составившему основу докторской диссертации, защищенной автором по специальности «Отечественная история». Автор

2 Керов В.В. «Се человек и дело его.»: Конфессионально-этнические факторы старообрядческого предпринимательства в России. - М., 2004.

3 Аристов Н.Я. По поводу новых изданий о расколе // Время. 1862. Т. 7. № 1. - С. 76-98; Белоликов B.B. Историко -критический обзор существующих мнений о происхождении, сущности и значении русского раскола старообрядчества // Труды Киевской Духовной академии. 1913. №4. - С.598-618; В.М. К. (Карлович). Исторические исследования, служащие к оправданию старообрядцев. - М., 1881. Т. 1; Черновицы, 1883-1886. Т.2-3; Иконников B.C. Новые материалы и труды о патриархе Никоне.-Киев, 1888.

4 Малышев В.И. Русские писатели о «Житии» протопопа Аввакума И ТОДРЛ. - М.-Л., 1951. Т. 8; Приходько

B.C. Д.Н. Мамин-Сибиряк о старообрядцах и протопопе Аввакуме // Русская литература. - Л., 1982. № 2.

C. 111-119; Рындзюнский П.Г. Проблема идейно-политического содержания народных движений в русской демократической публицистике середины XIX века (журнал «Современник» о литературе по истории старообрядчества 1859-1863 гг.) // Вопросы истории сельского хозяйства и революционного движения в России. - М., 1961.- С. 189-203. решал задачи историографического характера в контексте исследования истории развития общественной мысли в России. Идея В.В. Молзинского выражалась в деиделогизации оценок старообрядчества в отечественной историографии, и, соответственно, в его реабилитации. Итогом такого рассмотрения становился взгляд на старообрядчество, как народную религию.5 Конечно, работа В.В. Молзинского полностью не исчерпывала тематику историографии раскола. Старообрядческое движение - лишь один из компонентов процесса развития религиозной мысли второй половины XVII в. В ней не рассматривалась подробно и историография церковно-государственных отношений, а вне этого угла зрения и сам раскол не освящался в полной мере.

В-третьих, отдельную группу составляют историографические исследования, посвященные историографии более широкой проблематики, включая обобщающие труды по развитию исторической науки в России. Сюда же относятся и исследования научного творчества и наследия видных отечественных историков, специализировавшихся на изучении раскола Русской Церкви и церковно-государственных отношений.6

В-четвертых, отечественные ученые достигли значительных успехов в изучении историософских воззрений самих представителей раскола, преломляя эти воззрения через рассмотрение феномена русской эсхатологической мысли. В этом смысле работы Н.С Гурьяновой, P.O. Крамми, B.C. Румянцевой, М.Б. Плюхановой и др. находятся где-то посередине между историографическим и источниковедческим исследованием.7

3 Молзинский В.В. Старообрядческое движение второй половины XVII века в научно-исторической литературе. - СПб., 1997. - С. 216-222.

6 Шапиро А.Л. Русская историография с древнейших времен до 1917 года. - M., 1993; Вишленкова Е.А.

Проблема церковного раскола в трудах А.П. Щапова. Автореферат дис. на соискание уч. степени канд. ист. наук. - Казань, 1991;Голубцов С.А. Николай Федорович Каптерев. Жизнь и деятельность и его научные труды (с их критикой) о эпохе Патриарха Никона и царя Алексея Михайловича и на другие темы. - М., 2003.

7 Гурьянова Н.С., Крамми P.O. Историческая схема в сочинениях писателей Выговской литературной школы // Старообрядчество в России (XVII-XVIII вв.). - М., 1994; Румянцева B.C. «Житие протопопа Аввакума» как историческое исследование. Автореферат дис. на соискание уч. степени канд. ист. наук. - М., 1971; Плюханова М.Б. Композиция «Пустозерского сборника» как выражение исторической концепции Аввакума 9 о

В-пятых, это рецензии и отзывы на публикации тех или иных трудов, которые, в большинстве случаев, имеют косвенное отношение к нашему исследованию.

Таким образом, наш анализ степени изученности проблемы позволяет заключить, что комплексного исследования историографии церковно-государственных отношений и раскола Русской Церкви второй половины XVII в. до сих пор не проводилось. При этом важно, чтобы происходящие изменения в осмыслении данной проблемы продолжили отечественную традицию научного поиска, не став, как иногда бывает, абсолютным отрицанием предшествующего опыта.

Источниковая база исследования. Первую (и основную) группу источников составили работы, непосредственно посвященные истории церковно - государственных отношений и расколу Русской Церкви второй половины XVII в. Эти труды представлены монографиями,9 диссертациями,10 отдельными статьями,11 тезисами научных докладов на различных конференциях и симпозиумах.12 Наряду с диссертациями по истории, интересный материал мы почерпнули из Традиционная духовная и материальная культура русских старообрядческих поселений. - Новосибирск, 1992.

8 Бороздин А.К. «Из истории возникновения раскола при патриархе Никоне» графа А. Гейдена // Исторический вестник. 1886. Октябрь. - С. 221-223; Дешин И. Взгляд проф. Н.Ф. Каптерева на происхождение раскола старообрядчества. - Калуга, 1915.

9 Зеньковекий С. А. Русское старообрядчество. Духовные движения семнадцатого века. - Мюнхен, 1970. -528 с; Зызыкин М.В. Патриарх Никон: Его государственные и канонические идеи. В 3 ч. - М.: Ладомир, 1995. - 327 е., 384 е., 372 с. (репринтное издание. - Варшава, 1931-1938); Смирнов П.С. История русского раскола старообрядчества,- СПб., 1895. - 275 с.

10 Анкудинова Л.Е. Социально-политическая сущность религиозно-общественного движения в русском государстве третьей четверти XVII в.: Автореф. дис. на соиск. учен. степ. к.и.н. - Л., 1951; Барсуков H.A. Соловецкое восстание (1668-1676 гг.): Автореф. дис. на соиск. учен. степ, к.и.н. - М, 1960; Шульгин B.C. Движения, оппозиционные официальной церкви, в России в 30-60-х годах XVII века: Автореф. дис. на соиск. учен. степ. канд. ист. наук. - М.: Изд-во Московского ун-та, 1967.

11 Зеньковекий С.А. Раскол и судьбы империи // Возрождение, - Париж. 1955. № 39. - С. 112-195; Клибанов

A.И. Протопоп Аввакум как культурно-историческое явление //История СССР. 1973. № 1. - С. 76-98; Козлов О.Ф. Дело Никона// Вопросы истории. 1976. № 1. - С. 102-114.

12 Гурьянова Н.С. Старообрядческое эсхатологическое учение и социально-политические мифы Нового времени // Старообрядчество: история и современность, местные традиции, русские и зарубежные связи. Материалы III Международной научно-практической конференции. - Улан-Удэ, 2001; Керров В. В. Особенности этической системы староверов в период генезиса старообрядческой конфессионально-экономической общности (по произведениям Аввакума, С. Денисова и И. Филиппова) // Вторые Аввакумовские чтения: тезисы докладов научно-практической конференции. - Нарьян-Мар, 1996; Махнач

B.Л. Культурология расколов // Единство Церкви. Богословская конференция.- M., 1996. некоторых диссертаций по смежным гуманитарным дисциплинам -философии13 и филологии.14

Важным составляющим источниковой базы нашего исследования явились общие труды по истории Русской Православной Церкви, истории религиозной мысли, русской культуры XVII в., затрагивавшие, под тем или иным ракурсом, интересовавшую нас тему. Вопросы развития церковно-государственных отношений в XVII в. также вошли в курсы отечественной истории и истории Русской Православной Церкви.15

Отдельную группу источников составили исследования биографий крупнейших деятелей Русской Церкви и государства второй половины XVII в. - патриарха Никона, протопопа Аввакума, царя Алексея Михайловича и др. Реконструкция их личностей и психологических типов, логики мышления и принятия решений стала отдельным направлением в историографии изучаемой нами проблемы.16

Кроме этого, для оценки суждений современных историков использовались письменные источники XVII в., к которым относятся дошедшие до нас материалы государственной и патриаршей переписки, официальные акты государства и Русской Православной Церкви, деяния церковных соборов.17

Важным источником стала житийная литература. Материалы старообрядческой книжности составляют особую область отечественного

13 Катунский А.Е. Сущность старообрядчества и пути преодоления его идеологии: Автореф. канд. филос. наук. - Томск: ТГУ им.В.В. Куйбышева, 1962; Шмидт В.В. Религиозно-философские воззрения и система богословия патриарха Никона. Автореферат дис. на соискание уч. степени канд. филос. наук. - М., 2000.

14 Вознесенский A.B. Древнерусская литература у старообрядцев (на материалах старообрядческих изданий XVIII - начала XIX в.): Автореф. дис. на соиск. учен. степ. канд. филолог, н. - СПб., 1996; Демкова Н.С. Житие протопопа Аввакума (творческая история текста): Автореф. дис. на соиск. учен. степ. канд. филолог, наук. - Л., 1969.

15 Карташев A.B. Очерки по истории Русской Церкви. - М., 1992. Т. 2; Ключевский В.О. Западное влияние и церковный раскол в России XVII века // Ключевский В.О. Очерки и речи. - Пг., 1918; Макарий. История Русской Церкви. - СПб., 1903. Т. XI; Милюков П.Н. Очерки по истории русской культуры в 3-х томах. - М., 1994. Т. 2.

16 Бороздин А.К. Протопоп Аввакум. Очерк из истории умственной жизни умственной жизни русского общества в XVII веке. - СПб., 1900; Каптерев Н.Ф. Патриарх Никон и царь Алексей Михайлович. Сергиев Посад, 1909 -1912. Т. 1;. Мякотин B.A. Протопоп Аввакум, его жизнь и деятельность. СПб., 1907; Знаменский П. Иван Неронов // Православный собеседник. 1869. № 3-4; Николаевский П. Ф. Патриарх Иоаким и его отношение к патриарху Никону // Христианское Чтение. 1886, май-июнь.

17 Материалы для истории раскола за первое время его существования // под ред. Проф. Субботина Н.И., -Москва, 1963, Т. 1-6. источниковедения.18 Большинство из использованных нами подобных материалов были опубликованы еще в синодальный период (полемическая литература, послания расколоучителей и пр.), что, впрочем, не исчерпывает их значения для дальнейших исследований.19

Наряду с историческими исследованиями нами была использована публицистическая и религиозная литература разного времени, включая печатные издания старообрядческих организаций.20 Привлечены, также, некоторые работы справочного характера, отражающие достигнутый уровень знания исследуемой темы.21

Цель данного диссертационного исследования заключается в комплексном изучении и оценке отечественной историографии церковно-государственных отношений и раскола Русской Церкви во второй половине XVII в.

Для достижения этой цели были решены следующие задачи:

- выделены основные этапы развития историографии церковно-государственных отношений и раскола Русской Церкви во второй половине XVII в.; определены основные тенденции развития историографии исследуемой проблематики на разных ее этапах;

- прослежено развитие историографии по разделам: мировоззренческо-ценностные аспекты церковно-государственных преобразований; основные

18 Бубнов Н.Ю. Старообрядческие книги в России во второй половине XVII в. (Источники, типы и эволюция): Автореф. дис. на соиск. учен. степ. д.и.н. - Л., 1990; Гурьянова Н.С. История и человек в сочинениях старообрядцев XVIII века: Автореф. дис. на соиск. учен. степ, д.и.н. - Новосибирск, 1997; Робинсон А.Н. Жизнеописания Аввакума и Епифания. Исследования и тексты. - М., 1963.

19 «Житие» протопопа Аввакума им самим написанное (под ред. Н.С. Тихонравова). - СПб., 1862; Деяния или постановления Московского Собора об исправлении церковного благочестия и о делах, касающихся раскола // Дополнение к актам историческим, собранные и изданные археографическою комиссиею. - СПб., 1855. Т. 5. - С. 439-510; Пустозерская проза: Протопоп Аввакум, Инок Епифаний, Поп Лазарь, дьякон Федор.-М., 1989;

20 Денисов А. Поморские ответы,- М., 1911; Голос русской литературы, современных писателей в защиту старообрядцев. Черновцы, 1903; Рябушинский В.П. Старообрядчество и русское религиозное чувство. - М.Иерусалим, 1994.

21 Вургафт С.Г., Ушаков И.А. Старообрядчество. Лица, предметы, события и символы. Опыт энциклопедического словаря. - М., 1996; Денисов С. Виноград российский или описание пострадавших за древлеправославное благочестие. - М., 1906; Любопытный П. Исторический словарь. - Саратов, 1914. действующие лица государства и церкви; обрядово-семиотическая сторона реформы церкви;

- выявлены исторические факторы, оказавшие существенное и определяющее влияние на изучение историками данной темы;

- восстановлена специфика историографических условий и изучено формирование базовых теорий, объясняющих исследуемые исторические процессы;

- установлены наиболее значительные достижения исторической науки по рассматриваемой проблеме, выявлены возможные противоречия, непоследовательность и недостатки аргументации;

- определены общее и особенное в трудах исследователей, занимавшихся разработкой данной тематики, указаны основные дискуссионные вопросы;

- сформулированы задачи для будущих исследований по истории религиозной жизни России второй половины XVII в.;

Объектом исследования явились работы, посвященные истории церковно-государственных отношений и религиозного раскола в России второй половины XVII в.

Предметом исследования стала историография религиозных процессов в России второй половины XVII в.

Методологической основой работы послужил «многофакторный» подход в понимании историографии и истории, позволяющий рассмотреть решения проблемы с различных углов зрения, учитывая максимально возможное число деталей и допуская альтернативную трактовку используемого материала. Применение такого подхода, по нашему мнению, дает основание для сближения позиций сторон, противоборствующих на почве истолкования природы раскола Русской Церкви. Это делает возможным анализ религиозных процессов в истории России второй половины XVII в. с разработкой концепции, сближающей полярные позиции в дискуссии по этому вопросу. Ведущими принципами в работе над диссертацией стали: принципы историзма, стремления к объективности, системного и комплексного подхода при проведении исследования.

Мы стремились использовать максимально широкий спектр методов исторических и историографических исследований. Наряду с ними применяются приемы исследовательской работы смежных научных дисциплин: религиоведения, социальной психологии, семиотики, филологии.

Хронологические рамки исследования охватывают период с начала XVIII в. по настоящее время. Они определены временем развития историографии церковно-государственных отношений и религиозного раскола в России в качестве самостоятельного направления в исторической науке. Нижняя хронологическая граница соотносится с появлением первых исторических исследований по данной проблематике. Неопределенность верхней хронологической границы связана с незавершенностью начавшегося в 1990-е гг. нового этапа развития историографии. Формат исследования ограничен периодом руководства Русской Церквью патриархов Никона, Иоасафа II, Питирима, Иоакима и Адриана (от восшествия на престол первого в 1652 г. до смерти последнего в 1700 г.).

Научная новизна исследования определена, прежде всего, самим фактом комплексного анализа отечественной историографии русского религиозного раскола и церковно-государственных отношений в России второй половины XVII века. Впервые в научной практике проводится анализ историографии русской эсхатологической мысли, идеологии «Третьего Рима» в контексте жизни Русской Церкви и государства второй половины XVII века и противостояния патриарха Никона и государя Алексея Михайловича; организационных аспектов жизни Русской Православной Церкви, обрядовой дискуссии периода никоновской книжной справы. Также, впервые, предпринято исследование характеристик образов русских религиозных деятелей второй половины XVII века в отечественной исторической литературе.

Практическая значимость.

Результаты исследования могут быть использованы в целях налаживания диалога и поиска компромисса во взаимоотношениях между различными православными религиозными объединениями. Полученные выводы дают основания для постановки задачи о переоценке положения Церкви в современной России, отказе от ряда идеологических перегибов секуляризаторской политики в прошлом. Содержание диссертации может быть также использовано в преподавательской деятельности при чтении специальных курсов по предметам: «Историография», «Отечественная история», «История религии», «Культурология» и др.

Апробация исследования.

Результаты диссертационного исследования были доложены на всероссийской конференции, посвященной основателям славянской письменности, равноапостольным Кириллу и Мефодию, в г. Оренбурге 24 мая 2005г.; на международной научной конференции, проводимой Государственным университетом Высшей школы экономики и Харьковским национальным университетом в 2006 году в г. Москве; на семинарах и симпозиумах, проводимых кафедрой истории Московского государственного университета сервиса. Диссертация была обсуждена на

15 заседании кафедры истории Московского Государственного Университета и рекомендована к защите.

Структура работы основана на сочетании хронологического и проблемно-тематического подходов. Диссертация состоит из введения, пяти глав, заключения, списка использованной литературы. Внутренняя структура глав соотносится с выделяемыми в религиоведении общими компонентами религии - религиозная вера (учение), религиозная организация, религиозный культ.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Русский религиозный раскол в контексте церковно-государственных отношений второй половины XVII в. в отечественной историографии"

Заключение

Комплексный научно-историографический анализ изучения истории церковно-государственных отношений в России второй половины XVII в. в отечественной литературе позволил нам выделить основные этапы развития историографии данной проблемы и определить основные тенденции, присущие каждому из этапов.

Исследование историографического процесса по ряду важнейших показателей (мировоззренческие и институциональные аспекты преобразований, персонификация религиозного противостояния, эсхатология раскола и др.) помогло не только выявить исторические факторы, оказавшие влияние на творчество историков, но и восстановить специфику историографических условий того или иного периода.

Анализ дооктябрьского этапа развития историографии раскола Русской Церкви и церковно-государственных отношений позволяет нам сделать вывод о том, что в рамках дооктябрьского историографического этапа выделяется три периода: зарождения (конец XVII - начало XIX в.), научной актуализации (середина XIX в. - начало XX в.), широкой научной дискуссии (начало XX в. -1917 г.).

Период зарождения историографии церковно-государственных отношений и раскола Русской Церкви (конец XVII - начало XIX вв.) определяется публикацией первых крупных работ официальных деятелей Русской Православной Церкви против староверов и появлением первых крупных рукописных сочинений вождей старообрядчества. Основное содержание данного этапа - полемическая литература.

Период научной актуализации (середина XIX - начало XX вв.), характеризуется появлением научных трудов, пытающихся дать объяснение событиям конца XVII в., в научный оборот вводится значительный объем источников, по мере смягчения отношения правительства к старообрядцам, возникают попытки диалога противоборствующих сторон. В научной литературе, в основном, отражаются взгляды Синодальной Церкви и правительства.

Период широкой научной дискуссии становится возможным в начале XX века благодаря дальнейшей либерализации отношения правительства к староверам (прежде всего, Высочайшему Манифесту о веротерпимости). Предпринимаются попытки частичной реабилитации старообрядцев, сами они широко выступают с выражением своей позиции, в насыщенной и свободной научной полемике представлены позиции всех сторон.

Оценка основных историографических тенденций развития изучения раскола Русской Православной Церкви в контексте развития церковно-государственных отношений позволила выявить наиболее значительные достижения исторической науки по рассматриваемой проблематике. Показаны основные противоречия, непоследовательность и даже тенденциозность, присущие ряду исследований. Вопреки существующему в литературе мнению о советском периоде развития историографии, как наиболее тенденциозном, противоречивые суждения, порой искажающие существо дела, выявлены на разных этапах развития историографии раскола Русской Православной Церкви. В частности, развитие историографии религиозного раскола в период XVIII - начала XX столетий было тесно связано с правительственной политикой в отношении старообрядчества, поэтому в период зарождения историографии проблемы на дооктябрьском этапе ее развития мы видим преобладание полемического и миссионерского тона в изложении позиции Синодальной Церкви. Лишь в начале XX века - в течение 1905-1917гг. в научной полемике сталкиваются мнения, отражающие весь спектр точек зрения на проблему - от крайне «антираскольной» до простарообрядческой. В немалой степени эта дискуссия определялась развитием политических и социальных процессов в обществе. Зачастую полемика велась знаковыми политическими фигурами, отражая, сквозь призму оценок раскола Русской Православной Церкви, их позицию относительно настоящего и будущего России (примеры - Н.И. Субботин -консерватор, монархист; В.П. Рябушинский - яркий представитель старообрядческого промышленного капитала, Н.Ф. Каптерев - либерал, депутат Государственной Думы о партии прогрессистов и т.д.).

Исследование русского религиозного раскола в контексте церковно-государственных отношений второй половины XVII в., конечно, сохраняло преемственность историографических направлений и подходов. Одновременно, на том или ином историографическом этапе наблюдалась своя специфика в изучении вопроса. Так, в историографии дооктябрьского этапа внимание было, прежде всего, акцентировано на причинах религиозного раскола и идеологии церковно-государственной политики. На протяжении всего данного этапа центральным оставался вопрос о соответствии политики Алексея Михайловича русской религиозной традиции. При всем различии методологических позиций историков и публицистов, в целом, существует признание факта трансформации механизмов государственной и духовной власти под влиянием западных ценностей. С другой стороны, апология политики Петра I, присущая русским историкам того времени, во многом определяла и негативное отношение к старообрядчеству в рамках официальной историографии (как церковной, так и светской).

В историографии ХУП-Х1Х вв. и особенно начала XX в. раскол Русской Православной Церкви стал пониматься как сложный, многоуровневый и растянутый по времени процесс разъединения российского народа. Однако социально-политическая природа раскола не стала предметом фундаментальных исследований. Постепенное расширение источниковой базы способствовало приращению исторического знания, углублению концептуальных подходов к исследованию религиозного раскола и появлению узко специализированных работ.

Мы выделяем исторические исследования, осуществлявшиеся русскими историками, находившимися в эмиграции (а также русскоязычными учеными, живущими за пределами России), в отдельную составляющую в периодизации историографии церковио - государственных отношений и раскола Русской Православной Церкви второй половины ХУПв.

Массовая русская эмиграция, вызванная событиями 1917г., создала уникальный культурный феномен - Русское Зарубежье. Большое число историков и философов, оказавшись вне России, продолжило активную работу. Позднее, после Второй мировой войны, последовала «вторая волна» русской эмиграции. Впоследствии, вплоть до распада СССР, политическая эмиграция продолжала существовать, хотя и не как массовое явление. Русское Зарубежье (не будем анализировать подробнее всю противоречивую палитру мнений, в нем существовавшую) жило, в целом, в полемике и с оставленной метрополией и с окружающим Западом. Этот историографический этап протекал параллельно советскому в отечественной историографии и отличался характерными признаками манеры исторического анализа. Это тем более интересно, учитывая, что мы попытались параллельно проследить развитие исторической мысли в СССР и Русском Зарубежье.

Анализ русской зарубежной историографии позволяет нам сделать вывод, что исследования, выполненные русскими историками за рубежом, следует выделить в качестве самостоятельного направления в историографии церковных отношений и раскола. Это направление, развившееся параллельно советскому периоду, мы разделяем на три этапа: 1.) работы русских ученых первой волны эмиграции, в основном симпатизировавших патриарху Никону; 2.) труды историков второй послевоенной, волны, отличавшихся историософским подходом и много сделавших для реабилитации старообрядчества; 3.) современные работы русскоязычных зарубежных историков, представляющих определенную палитру мнений - от безудержной апологии старообрядчества до более сдержанного рассуждения об обоюдной вине сторон раскола.

Отличительной чертой историографии Русского Зарубежья стало историософское (в большей степени богословское) и «культурологическое» осмысление религиозного раскола. Повышенная философичность, идеологизированность оценок и мегаисторический взгляд на события, приведшие к расколу, определили в ряде случаев умозрительность теоретических конструкций, и, даже, очевидные деформации исторического повествования. В свою очередь, речь идет об инфернализация личности Петра I в эмигрантской историографии. Это наложило свою печать на характеристику исторических персонажей и, прежде всего, патриарха Никона. Немаловажное значение имели поднятые русскими учеными в эмиграции проблемы теократии и, в связи с этим, государственно-церковных отношений, а также социальной и политической значимости «религиозного фактора». Принципиальный интерес для «первой волны» эмиграции имел общий вопрос об отказе от национальной традиции в пользу космополитической утопии. В данном случае, эта утопия отождествлялась с Никоном и большевиками. Представители «второй волны» русской эмиграции, активно высказывавшие идею противостояния православной Руси Западу, отличались более выраженными антизападническими настроениями и, соответственно, отстаивали мысль о латинской сущности никоновских реформ. Одновременно пробивала дорогу историографическая традиция, солидаризующаяся с позицией лидеров раскола, но признававшая за обеими его сторонами определенную историческую правоту.

Можно было ожидать, что на постсоветском этапе развития историографии произойдет слияние двух русскоязычных историографических традиций - отечественной и зарубежной. Однако, как мы показали выше, этого не произошло. Очевидно, что историческая мысль, развивавшаяся в Русском Зарубежье, в своей полемичности и историософской глубине, развила определенные представления о природе раскола Русской Православной Церкви и, шире, о характере церковно-государственных отношений на разных этапах русской истории.

Более того, анализ постсоветского и современного историографических этапов позволяет нам заключить, что развитие зарубежной русскоязычной исторической науки продолжается. Причем, продолжается в четком преемстве с предыдущими исследованиями. Одной из характерных черт историософских исследований русских зарубежных историков мы считаем дальнейшее развитие тезиса об обоюдной правоте сторон раскола, в последние годы трансформировавшийся в идею «обоюдной вины».

Непредвзятый анализ советского периода историографии церковного раскола и церковно-государственных отношений, также, позволяет решить ряд важных вопросов. Во-первых, оценить поставленную перед советскими историками задачу обоснования политического соперничества институтов светской и духовной власти. Во-вторых, проанализировать противоречивость советской «версии» церковного раскола, обусловленную признанием существования двух разнонаправленных тенденций - антимонархической направленности раскола и наличия царистских иллюзий у старообрядческой стороны.

Приверженность формационному подходу и теории классовой борьбы диктовала оценки раскола как пассивного сопротивления власти. Базисные принципы советской историографии определили взгляд на церковно-государственные отношения второй половины XVII в., как на период перехода к Новому времени. С середины 1950-х годов в обобщающих трудах по отечественной истории тема раскола присутствует как пример народного, преимущественно крестьянского, антифеодального движения. Сам раскол оценивается как религиозная форма выражения классовых противоречий. Более того, в 1960-е годы явно обозначилась тенденция идеализация раскола, проявившаяся, прежде всего, в сближении его понимания с народными восстаниями и т.н. крестьянскими войнами. При этом исследование собственно религиозной (особенно эсхатологической) составляющей раскола нередко отходило на задний план.

При этом, до конца 1930-х гг. (а в ряде исследовательских направлений и позже) со всей очевидностью просматривается влияние дореволюционной историографии. В целом, советская историография церковного раскола сделала существенные шаги вперед как в плане расширения источниковой базы (прежде всего за счет старообрядческих материалов), так и в сторону расширения исследовательского поля. Стоит отметить, в частности, отказ от узкого понимания проблемы возникновения раскола, сведения его только к старообрядческой идеологии. Несмотря на жесткие догматы марксистской теории, именно в советское время увидели свет работы по социально-политической истории старообрядчества. Огромным достижением советского историографического периода являются труды, посвященные идеологии и духовному творчеству Аввакума, Епифания и их последователей. Советскими учеными был раскрыт фундаментальный сдвиг в области духовной культуры: от мировоззрения средних веков к мироощущению Нового времени с его идеями суверенности человека и ценности личности. Особую роль в исследовании этих (и других) сторон старообрядчества в послевоенный период сыграли филологи и историки древнерусской литературы. Именно их усилиями было опровергнуто мнение синодальной историографии о расколе как выражении низкой духовной культуры XVII века. К сожалению, следующий шаг - исследование эсхатологии раскола не был предпринят в советское время. Как видно из вышеизложенного, он вряд ли был возможен. Именно здесь мы видим интересный историографический процесс -взаимодополняющее развитие исследователей русских ученых в СССР и за рубежом. Именно эсхатология раскола стала одним из важнейших историософских вопросов для русской эмиграции. Кроме того, мы видим преимущественный рост исследований эсхатологических ощущений и ожиданий русского общества ХУП-го века на современном историографическом этапе. Мы видим, как сегодня используются источниковедческие и культурологические наработки советского историографического периода для анализа вопросов эсхатологии раскола.

Вышесказанное позволяет нам сделать вывод, что советский период в историографии исследуемого нами явления неоднороден. В целом, методология этого периода определяется принципом классовой борьбы и формационным подходом. В раннесоветский период раскол оценивался как пассивное сопротивление царскому режиму. Начиная с 60-х годов XX в. - в советской историографии выделяются два основных вектора оценок - с одной стороны, оценка действий государства, как прогрессивных и антиклерикальных, с другой - положительная характеристика раскола, как формы народного сопротивления. В советский период историками достигнуты значительные результаты в реконструкции экономической жизни русского государства и церкви XVII в., а также, в изучении литературных памятников эпохи раскола.

Советская историография «перестроечного» периода, также, в целом, развивалась в рамках формационного подхода. Даже «реабилитированная» эсхатологическая проблематика продолжала рассматриваться с позиций антифеодального протеста. Во второй половине 1980-х гг. обозначился ряд новых направлений и концепций: о социальной неоднородности духовенства, цезарепапистских устремлениях самодержавной власти вообще и Алексея Михайловича, в частности. В соответствии с «духом перестройки» ряд авторов увидел в старообрядчестве некую демократическую альтернативу авторитаризму. Это можно было бы рассматривать как частичную «реабилитацию» старообрядчества советской исторической наукой. Более того, в конце 1980-х гг. все чаще звучали сомнения в корректности использования самого понятия «старообрядцы». А 1000-летие крещения Руси, вообще, подтолкнуло исследовательский интерес в сторону изучения обрядовой и догматической стороны церковного раскола, встав первым шагом на пути интеграции светской и церковной историографии.

С сегодняшних позиций очень интересной выглядит идея о связи русского раскола с глобальным переломом сознания в Европе. Возникновение этой идеи в советский период, видимо, было обусловлено созвучием ее с концепцией «общечеловеческих ценностей». Развитие исторической психологии позволило взяться за изучение вопроса об определении душевного склада религиозных деятелей второй половины XVII в. и его влияния на идейную неоднородность старообрядческого движения.

Выполненный анализ позволяет нам сделать вывод, что переходный период историографии (вторая половина 80-х гг. XX в.) - время смены методологических принципов, когда формационный подход уходит в прошлое. Научная дискуссия вновь становится многополярной. Помимо светских, в ней принимают участие церковные историки, интенсивно возобновляется изучение эсхатологической проблематики.

В 1990-е годы мы видим резкий рост популярности исследований проблем русского церковного раскола. С одной стороны, этот рост был вызван критикой «тоталитарной» природы русского государства, а с другой -бурным развитием цивилизационного направления. Именно старообрядцы стали рассматриваться многими учеными в качестве защитников национальной традиции, а их противники, порой, наделялись статусом космополитов. Теория модернизации, занявшая место формационного подхода, стала рассматривать раскол с точки зрения противоборства традиции и модернизации. В постперестроечный период идеология России XVII в. все еще увязывалась с формулой «Москва - третий Рим». Однако, появились и сомнения в статусе этой теории, как определявшей государственную политику. Обозначился исследовательский «бум» в отношении эсхатологических сюжетов, что можно, отчасти, объяснить разрушением традиционного уклада и потерей общественной стабильности в России конца XX века. При том, парадокс развития отечественной историографии старообрядчества проявился в признании рядом исследователей, вторичности его обрядовой сущности (или даже отрицании ее).

Из вышесказанного мы делаем следующие выводы:

Во-первых, современный, постсоветский, этап историографии церковно-государственных отношений и раскола Русской Церкви XVII в., характеризуется, прежде всего, глубокой постановкой вопроса о балансе между модернизацией и традиционализмом. Популярны историософские и постмодернистские (семиотика) методы исследования проблемы.

Во-вторых, на протяжении более чем 300-летней истории изучения церковно-государственных отношений и раскола Русской Церкви, мы наблюдаем смену научных оценок от резкого порицания старообрядчества до его фактической апологии. Ход современной дискуссии, когда звучат голоса всех участников и обсуждение ведется в ключе осознания раскола Русской Церкви, как трагической страницы отечественной истории дает основание надеяться на сближение сторон и внутриправославное примирение. Историография проблемы способна предложить для этого методологическую и историческую основу (например, принципы «обоюдной вины» и «обоюдной правоты»).

Таким образом, вектор развития историографии раскола и церковно-государственных отношений России второй половины XVII века, на разных этапах ее развития, во многом, определялся воздействием идеологических и политических факторов. Наличие (в том числе и на современном этапе) ряда дискуссионных вопросов в исследовании проблемы раскола позволяет наметить задачи для будущих исследований по истории религиозной жизни России второй половины XVII столетия. О старообрядческой исторической литературе и публицистике сегодня можно говорить как об особом историографическом феномене. Ее изучение, до настоящего времени, во многом, оставалось вне поля внимания светской историографии (отметим, что речь идет именно об анализе историографии, ведь старообрядческие источники, в большей части, уже введены в научный оборот). Перспективной исследовательской задачей должно стать специальное рассмотрение старообрядческой историографии с выделением внутри нее своих течений и «школ». Видимая детальная разработка рассматриваемой в диссертации проблематики нуждается в новом фактическом и теоретическом наполнении. В частности, история русского церковного раскола и, особенно, развитие церковно-государственных отношений в XVII в. требует переосмысления с новых методологических позиций - теорий модернизации и неотрадиционализма. Перспективным представляется разработка истории церковно-государственных отношений второй половины XVII столетия в контексте международных отношений.

Современный ход развития истории России заставляет с особым интересом отнестись к идее комплексного исследования взаимного влияния южнорусской (украинской) ветви Русской Православной Церкви и Московской церкви в XVII в. Речь могла бы пойти как о догматических и богослужебных вопросах, так и о важнейшей проблеме самоидентификации православного меньшинства, политически оторванного от метрополии.

Рассмотрение основных аргументов сторонников и противников церковных реформ второй половины XVII столетия позволяет придти к выводу о некорректности односторонних взглядов. Основное направление историографической эволюции, в этой связи, видится в переходе от полярных идей к теории «двух правд», согласно которой ни одна из сторон не обладала монополией на религиозную правоту. Православный канон в его широком истолковании допускал определенную обрядовую вариативность. Признание этого историками Русской Православной Церкви могло бы дать надежду на установление консенсуса на уровне взаимоотношений действующих духовных лидеров различных ветвей русского православия.

Нам кажется, что проанализированный нами историографический опыт позволяет сделать определенные выводы относительно государственной политики в религиозной сфере. Отечественная история свидетельствует о том, что как только государство теряло контроль над религиозной сферой, значимость религиозного фактора всегда возрастала и наоборот. В России XX столетия негативные тенденции, многократно усилившиеся в результате революций, смены общественных формаций и экономического строя, приобрели особую, подчас драматическую форму, что неминуемо негативно на общем уровне духовного состояния общества. Образовавшийся духовный вакуум очень часто заполняется псевдо культурными и псевдо-духовными ценностями, разрушая цивилизационные устои общества и государства.

Имея это в виду, мы можем определенно говорить о современных негативных тенденциях в области церковно-государственных отношений. Следует отметить, что провозглашенный Конституцией РФ принцип отделения религиозных объединений от государства, не является безупречным с содержательной точки зрения. Более того, его практическая реализация в существующем законодательстве создает значительные препятствия для функционирования традиционных религиозных объединений, что может приводить (и, зачастую, приводит) к нарушениям прав и свобод граждан. Если трактовать принцип отделения как обоюдный, то он должен означать, что религиозные объединения не вмешиваются в деятельность государственных органов, а государственные органы - в деятельность религиозных объединений, за исключением случаев нарушения закона. В совокупности с принципом равенства перед законом это могло бы обеспечить разумный баланс интересов во взаимодействии государства и религиозных объединений.

Предоставление религиозным объединениям права определять собственную структуру на основе действующего религиозного права должно сочетаться с использованием предоставляемых действующим гражданским правом возможностей учреждения филиалов и представительств. Это особенно касается Русской Православной Церкви, организационная форма которой (в соответствии с действующим законом) не вполне соответствует требованиям канонического права и традициям функционирования на территории России. Кроме того, организационное отделение и обособление религиозных организаций должно подкрепляться механизмами их участия в некоторых видах деятельности, которые направлены на достижение общих для государства и религиозных объединений целей: например, благотворительная деятельность, общественное призрение и иные виды социальной помощи.

Список научной литературыБалалыкин, Дмитрий Алексеевич, диссертация по теме "Историография, источниковедение и методы исторического исследования"

1. Агурский М.С. Идеология национал большевизма. Париж, 1980. Амвросий (Орнатский), иеромонах. История российской иерархии, М.,1812.

2. Андреев И.Л. Алексей Михайлович. М., 2003.

3. Андреева Л.А. Религия и власть в России: Религиозная и квазирелигиозная доктрины как способ легитимизации власти в России. М.: Ладомир, 2001, 254 с.

4. Бабинов Ю.А. Государственно-церковные отношения в СССР: история и современность. Симферополь: Таврия, 1991, 123 с.

5. Багдасарян В.Э. Историография Русского Зарубежья: Николай Иванович Ульянов. М.: Ин-т этнологии и антропологии РАН, 1997, 151 с.

6. Бакаев Ю.Н. История государственно-церковных отношений в России: Учебное пособие. Хабаровск, 1994, 83 с.

7. Барсуков H.A. Соловецкое восстание (1668-1676 гг.). Петрозаводск: Гос. изд-во Карело-Финской ССР, 1954, 68 с.

8. Башилов Б. История русского масонства. М., 1992, Кн.2. Бердяев H.A. Новое средневековье. Размышления о судьбе России и Европы. Берлин, 1924.

9. Бердяев H.A. Смысл истории. М., 1990. Бердяев H.A. Философия неравенства. М.: Республика, 1990. Богданов А.П. Московская публицистика последней четверти XVII века. М., 2001.

10. Богданов А.П. Тайны Московской патриархии. М., 1998. Богданов А.П. Русские патриархи. М., 1998.

11. Буганов В.И. Московские восстания конца XVII века. М.: Наука, 1969,440 с.

12. Бычков В.В. Византийская эстетика. М., 1977. Воздвиженская Е.В. Соловецкий монастырь и старообрядчество. М., 1911.

13. Гагарин Ю.В. Старообрядцы. Сыктывкар: Коми книжное изд-во, 1973,144 с.

14. Гиббенет Н. Исторические исследования дела патриарха Никона. Ч. 2. СПб., 1884.

15. Горький М. Собр. соч. Т. 27, М., 1953.

16. Государственно-церковные отношения в России: Курс лекций / Отв. ред. Ф.Г. Овсиенко и H.A. Трофимчук. М.: РАГС при Президенте РФ, 1995, Ч. 1, 257 с.

17. Гудзий Н.К. История древней русской литературы. Учебник для высших учебных заведений. М.: Учпедгиз, 1938, 448 с.

18. Дмитрев А. Инквизиция в России. М., 1937.

19. Дмитрев А. Церковь и идея самодержавия в России. М.: «Атеист», 1930,231 с.

20. Дозорцев П.Н. Генезис отношений государства и церкви (историко-библиографический аспект). М.: Манускрипт, 1998, 94 с.

21. Дробышевский A.A. Старообрядчество и протопоп Аввакум. Нижний Новгород: Тип. № 4, 1919, 51 с.

22. Ершова О.П. Старообрядчество и власть. М.:Уникум-Центр, 1999.202 с. Житие протопопа Аввакума. М., 1960.

23. Жуков Д.А., Пушкарев Л.Н. Русские писатели XVII века. М.: «Молодая гвардия», 1972, 336 с. (Серия «ЖЗЛ»).

24. Зеньковский B.B. История русской философии. Париж, 1948, Т 1.

25. Зеньковский С.А. Русское старообрядчество. Духовные движения семнадцатого века. Мюнхен: Fink, 1970, 528 с.

26. Зернова A.C. Книги кирилловской печати, изданные в Москве в XVI-XVII веках. М., 1958.

27. Зызыкин М.В. Патриарх Никон, его государственные и канонические идеи. Варшава, 1931-1938.

28. Зызыкин М.В. Патриарх Никон: Его государственные и канонические идеи. В 3 ч. М.: Ладомир, 1995. 327 е., 384 е., 372 с. (репринтное издание. Варшава, 1931-1938).

29. Иванов А.Б. Третий Рим: Русь XIV-XVII вв. М., 1991.

30. Ивонин Ю.М. Старообрядцы и старообрядчество в Удмуртии. Ижевск: «Удмуртия», 1973, 24 с.

31. Игнатий, архиепископ Воронежский. История о расколах в церкви Российской, СПб., 1848.

32. Игнатий, Донской и Новочеркасский. Истина святой Соловецкой обители. СПб., 1844.

33. Изучение истории СССР в советской историографии дооктябрьского периода 1980-1984 гг. / Отв. ред. А.Н. Сахаров. М.: Институт истории СССР АН СССР, 1985,230 с.

34. Ильин М.А. Каменная летопись Московской Руси. М., 1966.

35. Каптерев Н.Ф. Патриарх Никон и царь Алексей Михайлович. Т. 1. Сергиев Посад, 1903, С. 225-226; Т. 2. Сергиев Посад, 1912.

36. Карамзин Н.М История государства российского, СПб, 1845,Т. X.

37. Карамзин Н.М. История государства российского, М, 1988, Т. 3.

38. Карташев A.B. Очерки по истории русской церкви. Париж, 1959.

39. Карташев A.B. Очерки по истории русской церкви. М., Т. 2, 1992.

40. Карцов В.Г. Религиозный раскол как форма антифеодального протеста в истории России. Спецкурс. Часть 1. Калинин: Калининский гос. ун-т, 1971, 160 с.

41. Ковалев Ф. Православие на службе самодержавия в России. М.: «Безбожник», 1930, 64 с.

42. Ковалевский П.Е. Алексей Михайлович как военачальник. Париж,1952.

43. Ковалевский П.Е. Исторический путь России: Синтез русской истории по новейшим данным науки. Париж, 1948.

44. Кутузов Б.П. Церковная реформа XVII века, ее истинные причины и цели. Рига, 1992, С.47.

45. Левченко И.В. Русская православная церковь и государство: Учебное пособие. Иркутск: Изд-во ИГЭА, 1997, 160 с. Ленин В.И. Полн. собр. соч., Т. 17.

46. Лихачев Д.С. Человек в литературе Древней Руси. М., 1970. Макарий (Булгаков), митрополит. История русской церкви. Т. XII. СПб., 1883.

47. Макарий (Булгаков), митрополит. Патриарх Никон в деле исправления церковных книг и обрядов. М., 1881.

48. Макарий, епископ Винницкий. История русского раскола известного под именем старообрядчества, СПб, 1855, С. 196.

49. Маркс К., Энгельс Ф. Соч., Т. 4.

50. Материалы для истории раскола за первое время его существования // Под ред. Н.И.Субботина. М., 1875-1881, Т. 1-6, Т.4; Т.5. 4.2; Т.6.Ч. 3.

51. Мельгунов С.П. Великий подвижник протопоп Аввакум. М.: Задруга, 1917,16 с.

52. Мельгунов С.П. Из истории религиозно-общественных движений в России XIX в. М.: Задруга, 1919, 238 с.

53. Мельгунов С.П. Москва и старая вера. Очерк из истории религиозно-общественных движений на рубеже XVII-XVIII вв. М.: Задруга, 1917, 32 с.

54. Мельгунов С.П. Религиозно-общественные движения XVII-XVIII вв. в России. М.: Задруга, 1922, 196 с.

55. Мельгунов С.П. Старообрядцы и свобода совести. Исторический очерк. Изд. 2-е. М.: Задруга, 1917, 48 с.

56. Миловидов В.Ф. Современное старообрядчество. М., 1979. Миловидов В.Ф. Старообрядчество в прошлом и настоящем. М., 1969. Миловидов В.Ф. Старообрядчество и социальный прогресс. М.: Знание, 1983, 64 с.

57. Милюков П.Н. Очерки по истории русской культуры в 3-х томах. Т. 2. Вера, Творчество, Образование. М.: Прогресс, 1994, 416 с.

58. Мордовцев Д.Л. Самозванцы и понизовая вольница. СПб, 1867, С. 135. Мотицкий В.П. Старообрядчество Забайкалья. Прошлое и настоящее. Улан-Удэ: Буряткнигоиздат, 1976, 80 с.

59. Назаров М.В. Тайна России. М., 1999.

60. Народное антицерковное движение в России XVII века. Документы Приказа Тайных дел о раскольниках 1665-1667 гг. / Сост. B.C. Румянцева. М.: Ин-т истории СССР АН СССР, 1986, 244 с.

61. Николин А. Церковь и государство: (история правовых отношений). М.: Изд-во Сретенского монастыря, 1997, 430 с.

62. Никольский Н.М. История русской церкви. М.; Л., 1931. Никольский Н.М. История русской церкви. 3-е изд. М., 1985.

63. Нильский И.Ф. Об антихристе против раскольников, СПб, 1859. Нильский И.Ф. Раскольнические дела XVIII столетия, извлеченные из дел Преображенского приказа и тайной розыскных дел канцелярии г. Есиповым, СПб, 1861, Т. 1, 1863, Т. 2, Т. 1.

64. Новиков Н.П. Православие и современность. М., 1965. Олеарий А. Подробное описание путешествия голштинского посольства в Московию и Персию. М., 1870.

65. Памятники древней письменности и искусства. Т. 108. Отразительное писание о новоизобретенном пути самоубийственных смертей (вновь найденный старообрядческий трактат против самосожжения 1691). СПб., 1895.

66. Памятники истории старообрядчества XVII в. Кн. 1. Вып. 1. Русская историческая библиотека. Т. 39. Л., 1927.

67. Памятники прений о вере, возникших по делу королевича Вальдемара. Собр. А. Голубцовым. М., 1892, С. 337.

68. Панченко A.M. Русская культура в канун петровских реформ. Л.: Наука, 1984, 205 с.

69. Платон (Левшин), митрополит. Краткая церковная Российская история, М., 1805.

70. Платонов С.Ф. Москва и Запад. Берлин: Обелиск, 1926, 155 с. Платонов С.Ф. Москва и Запад в XVI-XVII веках. Л.: «Сеятель», 1925,150 с.

71. Плеханов Г.В. История русской общественной мысли. М.; Л., 1925Т. 1. Плеханов Г.В. Сочинения. T. XX. История русской общественной мысли / Под ред. Д. Рязанова. М.; Л.: Гос. изд-во, 1925, 363 с.

72. Поместный Собор Русской Православной Церкви. Загорск, 1971 г. Документы, материалы, хроника. 23 мая-2 июня 1971 года. М.: Изд-во Московской патриархии, 1972, 320 с.

73. Подмазов A.A. Старообрядчество в Латвии. Рига:«Лиесма», 1970,111 с. Подмазов A.A. Церковь без священства. Рига: «Лиесма», 1973, 167 с.

74. Покровский М.Н. Борьба классов и русская историческая литература. 2-е изд., испр. Л.: Прибой, 1927, 124 с.

75. Покровский М.Н. Очерк истории русской культуры. Ч. 2. М., 1918.

76. Покровский М.Н. Очерк истории русской культуры. Ч. 1. Изд. 4-е, доп. М.; Л.: Изд-во «Мир», 1925, 202 с.

77. Покровский М.Н. Русская история в самом сжатом очерке. 4-е посмертное изд. М.: Партийное изд-во, 1933, 544 с.

78. Православие и культура. Сборник религиозно-философских статей / Под ред. проф. В.В. Зеньковского. Берлин: «Русская книга», 1923, 235 с.

79. Пресняков А.Е. Российские самодержцы. М.: Книга, 1990, 464 с.

80. Прошин Г.Г. Черное воинство. М., 1988.

81. Пругавин A.C. Неприемлющие мира: Очерки религиозных исканий (Анархические течения в русском сектантстве). М.: Задруга, 1918, 182 с.

82. Пустозерская проза: Протопоп Аввакум, Инок Епифаний, Поп Лазарь, дьякон Федор. М., 1989.

83. Пустозерский сборник. Автографы сочинений Аввакума и Епифания / Издание подг. Н.С. Демкова, Н.Ф. Дробленкова, Л.И. Сазонова. Л.: Ленинградское отделение «Наука», 1975, 264 с.

84. Пушкарев Л.Н. Общественно-политическая мысль России. Вторая половина XVII века. Очерки истории. М.: Наука, 1982, 288 с.

85. Религия и церковь в истории России. (Советские историки о православной церкви в России) / Под общей ред. A.M. Сахарова. М.: Мысль, 1975,255 с.

86. Робинсон А.Н. Жизнеописания Аввакума и Епифания. Исследования и тексты. М.: АН СССР, 1963, 316 с.

87. Робинсон А.Н. Борьба идей в русской литературе XVII века. М.: Изд-во «Наука», 1974, 408 с.

88. Румянцев Н.В. Апокалипсис Откровение Иоанна, его происхождение и классовая роль. М., 1934.

89. Румянцева B.C. Народное антицерковное движение в России в XVII веке. М.: Изд-во «Наука», 1986, 264 с.

90. Румянцева B.C. Народное антицерковное движение в России XVII в.: Документы приказа тайных дел о раскольниках 1665-1667 гг. М.: АН СССР, 1986,243 с.

91. Сазонова Л.И. Поэзия русского барокко: Вторая половина XVII- начало XVIII в. М., 1991.

92. Самарин Ю.Ф. Стефан Яворский и Феофан Прокопович. Соч., М., 1880, Т. V, С. 231.

93. Сахаров A.M. Образование и развитие Российского государства в XIV-XVII вв. М.: Высшая шк., 1969.

94. Сватиков С.Г. Россия и Дон (1549-1917). Вена, 1924. Свен. Церковь и государство. М.: Мысль, 1918, 32 с. Смирнов П.С. История русского раскола старообрядчества. СПб., 1895,275 с.

95. Соловьев B.C. О расколе в русском народе и обществе. Соб. соч. в 8-ми т.т. СПб., 1903, Т. 3, С. 221.

96. Соловьев С.М. Избранные труды. Записки, М., 1983, С. 38-39. Соловьев С.М. История России с древнейших времен, М., 1961, Т. 1112, Т. 12, Т. 13.

97. Соловьев С.М. Сочинения: В 18-ти книгах. Кн. VI. М., 1991, С. 190-204. Сорокин П.А. Человек. Цивилизация. Общество. М.: Политиздат, 1992,543 с.

98. Субботина Н.И Материалы для истории раскола за первое время его существования // Москва, 1963, т. 1-6.

99. Сырцев И.Я. Возмущение Соловецких монахов старообрядцев в XVII в. Кострома, 1888.

100. Татищев ВН. История российская с самых древних времен. М., 17681784, Кн. 1-4, Кн. 3.

101. Титлинов Б.В. Православие на службе самодержавия в русском государстве. Л.: Госиздат, 1924, 210 с. Титов В.Е. Православие. М., 1967.

102. Тихомиров М.Н. Классовая борьба в России XVII в. М.: Наука, 1969,447 с.

103. Тихомиров М.Н. Русская культура Х-ХУШ веков. М.: «Наука», 1968,448 с.

104. Тихомиров М.Н. Российское государство ХУ-ХУП веков. М.: Изд-во «Наука», 1973, 423 с. (ничего нет по теме).

105. Толстой М.В. История Русской Церкви. Валаам, 1991, С.563. Троицкий К. Церковь и государство в России. М.: «Красная новь», 1923, 60 с.

106. Уманьский А. Старообрядчество и протопоп Аввакум. Нижний Новгород: Изд-во Союза потреб, коопер. Нижегородского Района. 1919, 51 с.

107. Филарет (Гумилевский), архиепископ Черниговский. История русской церкви, Рига, 1847, С.28.

108. Флоровский Г.В. Пути русского богословия. Белград; Париж, 1937. Флоровский Г.В. Пути русского богословия. Париж: Утса-Ргезэ, 1983. Церковь в истории России. (IX в. 1917 г.). Критические очерки / Отв. ред. Н.А. Смирнов. М.: Наука, 1967, 336 с.

109. Чумичева О.В. Соловецкое восстание 1667-1676 гг. Новосибирск: Изд-во СО РАН; Научно-изд. центр ОИГГМ, 1998, 196 с.

110. Шахов М.О. Философия аспекты староверия. М., 1997. Щапов А.П. Земство и раскол. СПб., 1862. Щапов А.П. Русский раскол старообрядчества. Казань, 1859. Щапов А.П. Сочинения в 3-х томах. Т. 1.

111. Эзрин Г.И. Государство и религия. Религиозные организации и политическая структура общества. М.: Политиздат, 1974. 135 с.1. Статьи:

112. Аввакум, Первая челобитная: Челобитные царю Алексею Михайловичу // «Житие» протопопа Аввакума им самим написанное и другие сочинения. Иркутск: Вост. Сиб. Кн. изд-во, 1979, С. 131-135.

113. Адрианова-Перетц В.П. Глава IX. Старообрядческая литература // История русской литературы. Т. 2. Часть вторая. Д.: Изд-во АН СССР, 1948, С. 302-341.

114. Андреев В.В. Раскол и его значение в народной русской истории. Исторический очерк, СПб, 1870, С.З.

115. Анкудинова Л.Е. Социальный состав первых раскольников // Вестник ЛГУ. Серия истории, языка и литературы. 1956, Вып. 3, С. 54-68.

116. Анкудинова Л.Е. Общественно-политические взгляды первых раскольников и народные массы // Ученые записки ЛГУ. Серия исторических наук. 1959, Вып. 32, № 270, С. 60-82.

117. Антихрист. (Из истории отечественной духовности): Антология. М.,1995.

118. Аристов Н.Я. По поводу новых изданий о расколе // Время. 1862, Т. 7, № 1, С. 76-98.

119. Афанасенко И.Д. Нравственно-этические основы русского предпринимательства // Экономическая история России: Проблемы, поиски, решения. М.-Волгоград, 2001, Вып.З, С. 170.

120. Афанасьев Г.Е. Заметки о русской религии // Православие и культура. Сборник религиозно-философских статей / Под ред. проф. В.В. Зеньковского. Берлин: «Русская книга», 1923, С. 161-180.

121. Ахиезер A.C. Россия: критика исторического опыта. М., 1991, С. 116.

122. Багдасарян В.Э. «Заговор антихриста» в эсхатологических представлениях русского старообрядчества // Россия: идеи и люди. М., 1999, Вып. 4.

123. Багдасарян В.Э. Образ Антихриста в русской историософской мысли // Армагеддон: актуальные проблемы истории, философии, культурологии. М., 1999, Кн. 1.

124. Багдасарян В.Э. Проблема мифологизации истории в отечественной литературе 1990-х гг. М., 2000.

125. Барсков Я.Л. Памятники первых лет русского старообрядчества. СПб., 1912, С. 31.

126. Белокуров С.А. Арсений Суханов, М, 1891, Т. 1-2, Т. 1, С. 327-329.

127. Белокуров С.А. Известия о новоправлении книжном. С.Медведева//Чтения в Московском обществе истории, 1885, Кн. IV, С. 1-87.

128. Белокуров С.А. С.Медведев об исправлении богословских книг при Никоне и Иоакиме/УХристианское чтение,1885, №11-12.

129. Белокуров С.А. Собрание патриархом Никоном книг с Востока, по греч.дел Моск.арх.мин.ин.дел и другим источникам.// Христианское чтение, 1882, Сентябрь-Октябрь.

130. Белоликов В.В. Историко критический обзор существующих мнений о происхождении, сущности и значении русского раскола старообрядчества //Труды Киевской Духовной академии. 1913, № 4, С. 598-618.

131. Белоусов А.Ф. Последние времена //Aeguinox. Сб. памяти о.Александра Меня. М, 1991, С. 9-33.

132. Беляева O.K. Полемические сборники и сочинения старообрядцев Дьяконовского согласия (некоторые предварительные замечания) // Христианство и церковь в России феодального периода. Новосибирск, 1989. С. 212-213.

133. Бердяев H.A. Русская идея. Основные проблемы русской мысли XIX века и начала XX века // О России и русской философской культуре. Философы русского послеоктябрьского зарубежья. М., 1990, С. 52.

134. Бердяев Н.А. Философская истина и интеллигентская правда // Вехи. Из глубины. М., 1991, С. 11-30.

135. Вернадский В.Н. Раскол и его классовые корни // Трахтенберг О.В., Вернадский В.Н., Гуковский А.И. В Московской Руси XVII в. М.: Гос. уч.-пед. изд-во, 1931, С. 119-139.

136. Беспалова Ю.М. Ценностные ориентации предпринимателей в России (на материалах западносибирского предпринимательства второй половины XIX- начала XX в.) СПб., 1999, С. 74, 75.

137. Богданов А.П. Летописец и историк конца XVII в.: Очерки исторической мысли «переходного времени». М., 1994.

138. Богданов А.П. Федор Алексеевич // Вопросы истории. 1994, № 7, С.71.

139. Богданович П.И. Историческое известие о раскольниках. СПб, 1791.

140. Болонев Ф.Ф. Семейские: Историко-этнографические очерки. Улан-Удэ, 1992, С. 55, 76, 77.

141. Борисов Н.С. Церковные деятели средневековой Руси ХШ-ХУП вв. М., 1988, С. 170-194.

142. Бороздин А.К. «Из истории возникновения раскола при патриархе Никоне» графа А.Гейдена//Исторический вестник. 1886, Октябрь, С. 221-223.

143. Бороздин А.К. Протопоп Аввакум. Очерк из истории умственной жизни умственной жизни русского общества в XVII веке. СПб., 1900.

144. Боханов А.Н. Коллекционеры и меценаты в России. М., 1989, С.88.

145. Брещинский Д.Н. Житие Корнилия Выговского пахомиевской редакции: Тексты // Древнерусская книжность. Л., 1985, С.83-84.

146. Бубнов Н.Ю. Старообрядческая книга в России во второй половине XVII в.: источники, типы, эволюция. СПб., 1995, С.91-92, 280.

147. Буганов В.И. А.И. Клибанов историк русской общественной мысли // Вопросы истории. 1995, № 2, С. 149.

148. Буганов В.И. Степан Тимофеевич Разин // История СССР. 1971, № 2.1. С. 74.

149. Быковский И.К. История старообрядчества всех согласий. Единоверие, начало раскола и сектанства, М., 1906, С. 39.

150. Бычков В.В. Русская средневековая эстетика XI-XVII века. М., 1995, С.452-453, 487.

151. Вайгачев С.А. Духовная культура переходной эпохи от средневековья к новому времени в России и Западной Европе: некоторые типологические параллели // Русская культура в переходной период от Средневековья к новому времени. М., 1992, С. 46-78.

152. Вальденберг В.П. Древнерусские учения о пределах царской власти. Петроград, 1916, С. 397.

153. Варенцова Л.Ю. Заволжские владения Троице-Сергиева монастыря в XVII веке // Вопросы истории. 2001, № 8, С. 172-173.

154. Вернадский Г.В. Введение // Patriarch Nikon on Church and State. Nikon's "Refutation". Berlin; New York; Amsterdam, 1982, P. 18-62.

155. Вернадский Г.В. Византийские учения о власти царя и патриарха // Сборник статей, посвященных памяти Н.П.Кондакова. Прага, 1926,С. 143-154.

156. Вернадский Г.В. Церковь и государство в системе Соборного Уложения 1649 г. // На темы русские и общие. Сборник материалов в честь профессора Н.С. Тимашева. Нью-Йорк, 1965, С. 79-94.

157. Вершинская A.A., Маньков А.Г. Церковь и государство в России первой половины XVII в. // Вопросы научного атеизма. Вып. 25. М., 1980, С.118-129.

158. Верычев В.Я., Соловьева A.M. Боевой почин российского пролетариата. К 100-летию Морозовский стачки 1885 г. М., 1985, С. 15, 30.

159. Вестник русского христианского движения. 1976, № 117.

160. Винокурова Э.П. К вопросу о «дониконовской» ориентации старообрядцев в изобразительном искусстве // Традиционная духовная и материальная культура Русских старообрядческих поселений в странах Европы, Азии и Америки. Новосибирск, 1992, С. 64-72.

161. Винокурова Э.П. О художественном наследии Выго-лексинской старообрядческой пустыни (состояние вопроса) // Старообрядчество в России (XVII-XVIII вв.). М., 1994, С. 139-162.

162. Винокурова Э.П. От центра к периферии: Культурные связи на рубеже XVII и XVIII веков // CA. 1991, № 3, С. 43-55.

163. Вкладная книга Троице-Сергиева монастыря. М., 1987, С. 440.

164. В.К-в. Взгляд Никона на значение патриаршей власти. // Журн. Министерства народного просвещения, 1880, № 12, С. 233.

165. В.М. К. (Карлович). Исторические исследования, служащие к оправданию старообрядцев. М., 1881, Т. 1; Черновицы, 1883-1886, Т. 2-3.

166. Водарский Я.Е. Землевладение Русской православной церкви и ее хозяйственно-экономическая деятельность (XI- начало XX в.) // Русское православие: вехи истории. М., 1989, С. 526.

167. Волков М.Я. Русская православная церковь в XVII в. // Русское православие: вехи истории. М., 1989, С. 153-229.

168. Волошин М. Протопоп Аввакум // Демоны глухонемые. Харьков, 1919.

169. Вургафт С.Г., Ушаков И.А. Старообрядчество. Лица, предметы, события и символы. Опыт энциклопедического словаря. М., 1996.

170. Галаган A.A. История предпринимательства российского. От купца до банкира. М., 1997, С. 60.

171. Галактинов A.A., Никандров П.Ф. Русская философия IX-XIX вв. Л., 1989, С. 57-59.

172. Гейден А. Из истории возникновения раскола при патриархе Никоне, СПб, 1886, С. 16-17.

173. Георгиевский Г. Никон святейший патриарх всероссийский и основанный им Новый Иерусалим, СПб., 1902, С. 56-57.

174. Голос русской литературы, современных писателей в защиту старообрядцев. Черновцы, 1903.

175. Голубинский Е.Е. К нашей полемике состарообрядцами.//Богословский вестник, 1892, Февраль, С. 304-312.

176. Голубцов А.П. К характеристике состояния просвещения на Москве в первой половине XVII столетия.//Богословский вестник, 1892, Кн. 1 ,С.97-106.

177. Голубцов С.А. Николай Федорович Каптерев. Жизнь и деятельность и его научные труды (с их критикой) о эпохе Патриарха Никона и царя Алексея Михайловича и на другие темы. М., 2003.

178. Грекулов Е. Антицерковное движение во время восстания Степана Разина // Антирелигиозник, 1938, № 7, С. 28-35.

179. Гришин A.C. Миф об антихристе в русской истории и литературе конца XIX-XX вв. // Антихрист. (Из истории отечественной духовности): Антология. М., 1995, С. 402.

180. Громов М.Н., Козлов Н.С. Русская философская мысль X-XVII веков. М., 1990, С. 232.

181. Громогласов И. О сущности и причинах русского раскола так называемого старообрядства// Сергиев Посад, 1895, С. 12.

182. Гудзий Н.К. Протопоп Аввакум и его сочинения // Его же. История древнерусской литературы. 7-е изд. М.: Просвещение, 1966, С. 478-495.

183. Гудзий Н.К. Протопоп Аввакум как писатель и как культурно-историческое явление // «Житие» протопопа Аввакума им самим написанное и другие его сочинения. М.; Л.: Академия, 1934, С. 7-59.

184. Гунн Г.П. Патриарх Никон и Елеазар Анзерский // Древнерусская книжность. По материалам Пушкинского Дома. Сборник научных трудов / Отв. ред. A.M. Панченко. Л.: Изд-во «Наука», 1985, С. 230-242.

185. Гурьянова Н.С. История и человек в сочинениях старообрядцев XVIII В. Новосибирск, 1996, С. 199.

186. Гурьянова Н.С. Крестьянский антимонархический протест в старообрядческой эсхатологической литературе периода позднего феодализма. Новосибирск, 1988, С.4.

187. Гурьянова Н.С. Поморские исторические сочинения XVII в. // Источники по истории общественной мысли и культуры эпохи позднего феодализма. Новосибирск, 1988, С. 101.

188. Гурьянова Н.С., Крамми P.O. Историческая схема в сочинениях писателей выговской литературной школы // Старообрядчество в России. (XVII-XVIII вв.). М., 1994, С. 126.

189. Гусев В.Е. «Житие» протопопа Аввакума произведение демократической литературы XVII в. // ТОДРЛ, Т. 10, М.; Л.: АН СССР, 1954, С. 380-389.

190. Гусев В.Е. Протопоп Аввакум Петров выдающийся русский писатель XVII века // Житие протопопа Аввакума, им самим написанное, и другие его сочинения. М., 1960, С. 28.

191. Демин A.C. Для чего Аввакум написал первую челобитную? // ТОДРЛ, Т. 24.Л.: Наука, 1969, С. 233-236.

192. Демкин A.B. Западноевропейское купечество в России XVII в. М., 1994, Вып. 1.

193. Демкова Н.С. Вновь найденный подлинник «Дела об олонецком раскольнике Терешке Артемьеве» 1695 г. // Старообрядчество в России (XVII-XVIII вв.). М., 1994, С. 176-179.

194. Демкова Н.С. Идея равенства людей в сочинениях протопопа Аввакума // Труды отдела древнерусской литературы института русской литературы АН СССР (ТОДРЛ), Т. XIV, М.; Л., 1958, С. 385-390.

195. Демкова Н.С. К вопросу об истоках автобиографического повествования в «Житии» Аввакума//ТОДРЛ, Т.24, Л.:Наука, 1965,С.228-232.

196. Демкова Н.С. К вопросу о жанровом своеобразии сочинений протопопа Аввакума («О трех исповедницах слово плачевное») // Рукописная традиция XVI XIX вв. на Востоке России. Новосибирск: Наука, 1983, С. 15-26.

197. Демкова Н.С. О начале Выговской пустыни. Малоизвестный документ из собрания Е.В. Барсова // Памятники литературы и общественной мысли эпохи феодализма. (Археография и источниковедение Сибири). Новосибирск: Наука, 1985, С. 237-248.

198. Демкова Н.С. Произведения древнерусской письменности в сочинениях Аввакума // ТОДРЛ, Т. XVIII, М.; Л., 1962, С. 329-340.

199. Денисов С. Виноград российский или описание пострадавших за древлеправославное благочестие. М., 1906.

200. Денисов А. Поморские ответы. М., 1911.

201. Дешин И. Взгляд проф. Н.Ф. Каптерева на происхождение раскола старообрядчества. Калуга, 1915.

202. Дмитриевский A.A. Новые данные по исправлению богослужебных книг в Москве в XVII и XVIII вв.//Чтения в историческом обществе Нестора летописца, Киев, 1895, Т. 9, С. 30.

203. Добротворский И.М. Русский раскол в его отношении к церкви и правительству //Православное обозрение, 1862, № 3, С. 377.

204. Дружинин В.Г.Писания русских старообрядцев: перечень списков, составленных по печатным описаниям рукописных собраний. СПб., 1912.

205. Дубровский A.M., Кочергина М.В. Хозяйственная деятельность старообрядческих общин Ветки-Стародубья в конце XVIII первой половине XIX века // Старообрядчество как историко-культурный феномен. Гомель, 2003, С. 71-74.

206. Дугин А.Г. Катехон и Революция // Дугин А.Г. Тамплиеры Пролетариата (национал- большевизм и инициация). М., 1997, С. 52-59.

207. Дугин А.Г. Философия Политики. М„ 2004, С.214-239.

208. Дугин А.Г. «Яко не исполнилось число звериное.» (об эсхатологической сущности русского раскола) // Дугин А.Г. Тамплиеры

209. Пролетариата (национал- большевизм и инициация). М., 1997, С. 45.

210. Дутчак Е.Е. Человек и трансцендентный мир в представлениях старообрядцев странников второй половины XIX-XX вв. // Старообрядческая культура Русского Севера. М.- Каргополь, 1998.

211. Дьяконов М.А. Николай Федорович Каптерев. Некролог. //Известия Российской Академии наук, Пг., 1918, С. 743-745.

212. Елеонская A.C. «Книга глаголемая Брозда духовная». Из истории полемической литературы XVII в. // Памятники культуры. Новые открытия. Письменность. Искусство. Археология: Ежегодник. М., 1977, С. 23-29.

213. Елеонская A.C. Русская публицистика второй половины XVII века. М., 1978, С. 139-153.

214. Епифанов П.П. Происки Ватикана в России и Крижанич // Вопросы истории, 1953, №10.

215. Ерасов Б.С. Социальная культурология. М., 1998, С. 486, 498.

216. Еремин И.П. Сочинения протопопа Аввакума и инока Епифания // Его же. Лекции и статьи по истории русской литературы. Л.: Изд. ЛГУ, 1987, С. 172-182.

217. Еремин М. Очерки «поповщины» // Мельников П.И. (Андрей Печерский). М.: Правда, 1976, С. 558-559.

218. Живов В.М. Религиозная реформа и индивидуальное начало в русской литературе XVII века // Из истории русской культуры. М., 2000, Т. 3, С. 465.

219. Жилякова A.B. Макарий Антиохийский в реформах патриарха Никона // Проблемы истории и культуры зарубежного и отечественного средневековья. М., 1993, С. 57.

220. Жуков Д.А. Аввакум Петров // Жуков Д.А., Пушкарев Л.Н. Русские писатели XVII века. М.: «Молодая гвардия», 1972, (Серия «ЖЗЛ»), С. 9-196.

221. Заозерский Н. О церковной власти. Сергиев Посад. 1894, С. 328.

222. Зарубина H.H. Социально-культурные основы хозяйства и предпринимательства. М., 1998, С. 171.

223. Зеленская Г.М. «Каменный путеводитель» XVII века по Воскресенскому собору Ново-Иерусалимского монастыря // Искусство христианского мира. М., 1999, Вып. 3, С. 152-175.

224. Зеньковский В.В. Идея православной культуры // Православие и культура. Сборник религиозно-философских статей / Под ред. проф. В.В. Зеньковского. Берлин: «Русская книга», 1923, С. 25-46.

225. Зеньковский С.А. Житие духовидца Епифания // Возрождение, Париж. 1966. № 173, С. 68-87.

226. Зеньковский С.А. Иван Неронов (Очерк из истории русской церкви в XVII в.) // Вестник русского студенческого христианского движения. Парйж; Нью-Йорк, 1954, С. 11-17.

227. Зеньковский С.А. Раскол и судьбы империи // Возрождение, Париж. 1955. №39. С. 112-195.

228. Зеньковский С.А. Русское старообрядчество: духовное движения XVII века. Мюнхен, 1970; М., 1995.

229. Знаменский П. Иван Неронов //Православный собеседник. 1869, № 3-4. Знаменский П.В. Руководство к русской церковной истории. Казань, 1870, С. 272.

230. Зомбарт В. Евреи и их участие в образовании современного хозяйства. СПб., 1910; Зомбарт В. Евреи и хозяйственная жизнь. СПб., 1912.

231. Ивановский Н.И. Руководство по истории и обличению старообрядческого раскола с присовокуплением сведений о сектах рационалистических и мистических, Казань, 1886, 4.1, 1890, Ч.П, 4.1, С. 10.

232. Ивонина ЛИ. Тридцатилетняя война и Восточная Европа // Вопросы истории. 1996, № 11-12, С. 136.

233. Известия. 1929,11 июня, С. 4.

234. Иконников B.C. Новые материалы и труды о патриархе Никоне. Киев,1888.

235. Иконников B.C. Опыт исследования о культурном значении Византии в русской истории. Киев, 1869.

236. Иловайский Д.И. Отец Петра Великого, М., 1996, С. 322.

237. Индова Е.И., Преображенский A.A., Тихонов Ю.А. Народные движения в России XVII-XVIII вв. и абсолютизм // Абсолютизм в России (XVII-XVIII вв.). М.: Наука, 1964, С. 50-91.

238. Иоанн (Снычев). Никон // Энциклопедический словарь русской цивилизации. М., 2000, С. 593.

239. Иоанн Экономцев. Православие. Византия. Россия. М., 1992, С. 146.

240. Иоаннов А. (Журавлев), протоиерей. Полное историческое известие о древних стригольниках и новых раскольниках. М, 1890, Ч. 1, С. 60.

241. Исаев И.А. Рецидив теократической утопии: церковь и феодальная государственность в расколе // Историко-правовые вопросы взаимоотношений государства и церкви в истории России: Сб. научн. тр. М.: ВЮЗИ, 1988, С. 110-119.

242. Исаченко Лисовая Т.А. Номоканон с толкованиями Вальсалона в переводе Евфимия Чудовского (конец XVII века) // Вопросы языкознания. 1987, №3, С. 111-121.

243. Исаченко Лисовая Т.А. О переводческой деятельности Евфимия Чудовского // Христианство и церковь в России феодального периода (материалы). Новосибирск, 1989, С. 195.

244. Историко-правовые вопросы взаимоотношений государства и церкви в истории России: Сб. научн. тр. М.: ВЮЗИ, 1988, 169 с.

245. Исторический вестник, 1910, № 4, С. 330.

246. Историческое исследование дела патриарха Никона составил по официальным документам Н.Гиббенет, СПб, 1882-1884,4.1-2, 1882,Ч.1.С.136.

247. История предпринимательства в России. М., 2000. Кн.1. От средневековья до середины XIX века. М., 2000, С. 149, 199-200, 437-438.

248. История русского раскола известного под именем старообрядчества Макария, епископа винницкого, ректора С.Петербургской духовной академии, СПб, 1855, С.2.

249. История старообрядческой церкви. Краткий очерк. М.: Церковь, 1991.

250. Кадсон И.З. Антицерковная борьба народных масс в России в трудах советских историков // Вопросы истории. 1969, № 3, С. 152.

251. Казанский П.С. Кто были виновники Соловецкого возмущения от 1666 до 1676 гг. // ЧОИДР. М., 1867, Кн. IV, С. 1-10.

252. Калугин В.В. «Псы» и «зайцы» (Иван грозный и протопоп Аввакум) // Старообрядчество в России (XVII-XVIII вв.). М., 1994, С. 44-63.

253. Каптерев Н.Ф. Оправдания на несправедливые обвинения. // Православное обозрение, 1888, № 5-8.

254. Каптерев Н.Ф. Патриарх Никон, как церковный реформатор и его противники. // Православный собеседник.1887, Январь, февраль, апрель.

255. Каптерев Н.Ф. Следственное дело об Арсении Греке и ссылка его Соловецкий монастырь // Чтения в обществе любителей духовного просвещения, 1881, Июль.

256. Каптерев Н.Ф. Суждение большого Московского Собора 1667 года о власти царской и патриаршей. (К вопросу о преобразовании высшего церковного управления Петром Великим) // Богословский вестник, 1892, июль-август, С. 171.

257. Каптерев Н.Ф. Характер отношений России к православному Востоку в XVI XVII столетиях, Сергиев Пасад, 1914.

258. Карнович Е. Титулы в России //Исторический вестник, 1885, Т.ХХ, С.7.

259. Карпов Г.М. Русская культура на пороге новой эпохи. XVII век. М.,1994.

260. Карташов A.B. Смысл старообрядчества // Сборник статей, посвященных П.Б. Струве. Прага, 1925.

261. Карцов В.Г. Разинцы и раскольники // Вопросы истории. 1977, № 3, С.121-131.

262. Керов В.В. К вопросу об эсхатологических факторах «старообрядческого предпринимательства» //Феномены истории. К 70-летию В.Л. Керова. М., 1996.

263. Керов В.В. Личность в общине: конфессиональные факторы старообрядческого предпринимательства // Россия в новое время: личность и мир в историческом пространстве. Материалы межвузовской научной конференции. М., 1997.

264. Керов В.В. Опыт контент анализа «Жития» и других произведений протопопа Аввакума: К вопросу о модернизационном аспекте старообрядчества // Мир старообрядчества. Вып. 4, М., 1998.

265. Керов В.В. «Се человек и дело его.». Конфессионально-этические факторы старообрядческого предпринимательства в России. М., 2004, С. 210.

266. Керов В.В. Старообрядческое предпринимательство: от Общего Суда к спасению личной души // Старообрядчество: история, культура, современность. Тезисы III научно-практической конференции. М., 1997.

267. Керов В.В. Эсхатология старообрядчества конца XVII- первой половины XVIII в. и новая хозяйственная этика старой веры // Старообрядчество в России (ХУП-ХХ вв.), М., 2004, Вып. 3.

268. Клибанов А.И. Духовная культура средневековой Руси. М., 1994.

269. Клибанов А.И. К характеристике новых явлений в русской общественной мысли второй половины XVII начала XVIII в. // История СССР, 1963, №6, С. 85-103.

270. Клибанов А.И. Опыт религиоведческого прочтения сочинений Аввакума // Традиционная духовная и материальная культура русских старообрядческих поселений в странах Европы, Азии и Америки. Новосибирск, 1992, С. 37.

271. Клибанов А.И. Протопоп Аввакум и апостол Павел // Старообрядчество в России (ХУП-ХУШ вв.). М., 1994, С. 12-43.

272. Клибанов А.И. Протопоп Аввакум как культурно-историческое явление // История СССР. 1973, № с. 76-98.

273. Клибанов А.И. Юродство как феномен русской средневековой культуры // Диспут: Историко-философский религиоведческий журнал. 1992, №1, С. 46-63.

274. Клитина E.H. Вкладные книги Троице-Сергиева монастыря // Труды Отдела древнерусской литературы. Л., 1971, Т. XXVII.

275. Клосс М.Б. Рецензия . // Вопросы истории. 2003, № 11, С. 164.

276. Ключевский В.О. Западное влияние и церковный раскол в России XVIIb. Историко-психологический очерк./Ючерки и речи. Второй сборник статей, Пг., 1918, С. 400.

277. Ковригина В.А. Немецкая слобода в Москве конца XVII- начала XVIII века // Вопросы истории. 1997, № 6, С. 144-145.

278. Козлов О.Ф. Дело Никона // Вопросы истории. 1976, № 1, С. 102-114.

279. Козловский И. Ф.М.Ртищев Историко биографическое исследование, Киев, 1906, С. 3.

280. Комарович В.Л., Лихачев Д.С. Протопоп Аввакум // История русской мысли. Т. 2, Ч. 2, М.; Л.: АН СССР, 1948, С. 302-322.

281. Конец Света (эсхатология и традиция). М., 1997, С. 29-67.

282. Копылов А.Н. О принципах и характере освещения культуры в обобщающих коллективных трудах по истории СССР досоветского периода // Историографические и исторические проблемы русской культуры. Сборник статей. М.: Ин-т истории СССР АН СССР, 1983, С. 5-28.

283. Кореневский Н. Церковные вопросы в Московском государстве в половине XVII века и деятельность патриарха Никона. Киев, 1912, С. 3.

284. Костомаров Н. История раскола у раскольников // Вестник Европы. 1871, Кн. 4, С. 450-469.

285. Кошелева O.E. Боярство и дело Никона // Проблемы истории СССР. Вып. 12. М., 1982, С. 16-33.

286. Крипякевич 1.П. 1стор1я Украши. Льв1в, 1990, С. 298.

287. Кристенсен С.О. История России XVII в. Обзор исследований и источников. М., 1989, С. 65-77.

288. Крывелев И.А. История религий: Очерки. М., 1988, Т. 1, С. 306.

289. Куандыков Л.К. Филипповские полемические сочинения XIX в. о скитской жизни// Древнерусская рукописная книга и ее бытование в Сибири. Новосибирск, 1982.

290. Кудрина Т.А. Религия и культура // Государственно-церковные отношения в России: Курс лекций / Отв. ред. Ф.Г. Овсиенко и H.A. Трофимчук. М.: РАГС при Президенте РФ, 1995, Ч. 1, С. 190-219.

291. Кузнецова B.C. повесть о мучении некоих старей Петра и Евдокима // Литература и классовая борьба эпохи позднего феодализма в России. Новосибирск, 1978, С. 206-215.

292. Кутузов Б.П. Церковная реформа XVII века трагическая ошибка или диверсия?//Журнал историко-богословского общества. М.,1990, № 1, С.30-31.

293. Кучкин В.А. Ценный источник по истории России XIV-XVIII вв. // Вопросы истории. 1989, С. 165.

294. Лавров A.C. Василий Васильевич Голицын // Вопросы истории. 1998, №54, С. 61-72.

295. Лебедев В.И. Крестьянская война под предводительством С. Разина. М., 1955, С. 163.

296. Лебедев Л. Личность и мировосприятие Патриарха Никона // Слово. М., 1989, №5, С. 11.

297. Лебедев Л. Новый Иерусалим в жизни Патриарха Никона // Журнал Московский Патриархии. 1981, № 8.

298. Лебедев Л. Патриарх Никон. Очерк жизни и деятельности //

299. Богословские труды. M.: Издание Московской патриархии. 1982. Сборник двадцать третий. С.154-199; М.,1983. Сборник двадцать четвертый.С.139-170.

300. Леонтьева С.И. Ветковские старообрядческие рукописи. Диалог книги и человека// Старообрядчество: история, культура, современность. М., 1996.

301. Ливанов Ф.В. Раскольники и острожники. Очерки и рассказы. СПб, 1869, Т.1, С.2.

302. Лихачев Д.С. Писатели и книжники Древней Руси // Жуков Д.А., Пушкарев Л.Н. Русские писатели XVII века. М.: «Молодая гвардия», 1972. (Серия «ЖЗЛ»). С. 5-8.

303. Лобачев C.B. Государство и церковь в XVII в. // Козлов С.Л. История России IX-XVIII веков в документах и описаниях современников. СПб.: «Историческая иллюстрация», 1998, С. 68-71, 80-90.

304. Лобачев C.B. Избрание и поставление на патриаршество Никона // Россия в IX-XX веках. Проблемы истории, историографии и источниковедения. -М., 1999, С. 243-247.

305. Лобачев C.B. К вопросу о ранней биографии патриарха Никона // Средневековая Русь. Сб. Научных статей к 65-летию со дня рождения профессора Р.Г. Скрынникова. СПб.: Изд-во СПб. ун-та, 1995, С. 52-69.

306. Лобачев C.B. Новгородский период деятельности патриарха Никона // Материалы научной конференции «История православия в России: люди, факты источники». СПб., 1995, С. 22-36.

307. Лобачев C.B. Патриарх Никон. СПб., 2003, С.126, 128.

308. Лотман Ю.М. Учебник по русской литературе. М., 2000, С. 30.

309. Лотман Ю.М., Успенский Б.А. Отзвуки концепции «Москва третий Рим» в идеологии Петра Первого // Художественный язык средневековья. М., 1982, С. 236-249.

310. Лотман Ю.М., Успенский Б.А. Роль духовных моделей в динамике русской культуры (до конца XVIII века) Успенский Б.А. Избранные труды. М., 1994, Т.1, С. 220-221.

311. Любимов С. Борьба между представителями великорусского и малорусского направлений в Великороссии в конце XVII начале XVIII в. // Журнал Министерства народного просвещения, 1875, № 8-9.

312. Любопытный П. Исторический словарь. Саратов, 1914.

313. Маерова К.В. Алтайские старообрядцы (история, традиции, лингвокультурологические особенности, «картина мира») // Старообрядчество: история, культура, современность. М., 1998.

314. Майербег А. Путешествие в Московию барона Августа Майерберга и Горация. Вильгельма Кальвугчи // Чтения в Обществе истории и древностей российских. 1874, Кн. 1, С. 92.

315. Майков Л.Н. Очерки по истории русской литературы XVII и XVIII столетий. СПб, 1889, С. 29.

316. Мальцев А.И. Археографический обзор сочинений Евфилия // Рукописная традиция ХУ1-Х1Х вв. на востоке России. Новосибирск, 1983.

317. Малышев В.И. Летопись жизни Аввакума // Древнерусская книжность. Сб. научн. статей. М.; Л.: Наука, 1985, С. 277-322.

318. Малышев В.И. Неизвестные и малоизвестные материалы о протопопе Аввакуме // ТОДРЛ. Т. 9. М.; Л.: АН СССР, 1953, С. 387-404.

319. Малышев В.И. Новые материалы о протопопе Аввакуме // ТОДРЛ. Т. XXI. М.; Л., 1965, С. 343.

320. Малышев В.И. Русские писатели о «Житии» протопопа Аввакума // ТОДРЛ. Т. 8. М.; Л.: АН СССР, 1951, С. 388-391.

321. Малышев В.И. Сочинения протопопа Аввакума в собрании Института русской литературы (Пушкинский дом) АН СССР // ТОДРЛ. Т. 13. М.; Л.: АН СССР, 1957, С. 581-590.

322. Махнач В. Л. Культурология расколов // Единство Церкви. Богословская конференция. М., 1996.

323. Медовиков П. Историческое значение царствование Алексея Михайловича, М., 1854, С. 189.

324. Мельгунов С.П. Протопоп Аввакум // Рассказы по русской истории. М.: Задруга, 1918, С. 219-222.

325. Мельников П. Исторические очерки поповщины. М., 1864, С. 14. Мельников А. Самобытность старообрядчества./ТРусская мысль, 1911, май, С. 76.

326. Михайлович Д. Рецензия. // Вопросы истории. 2002, № 11, С. 173. Мишанич A.B. Николай Каллиникович Гудзий (1887-1965) // Гудзий Н.К. Литература Киевской Руси и украинско-русское литературное единение XVII-XVIII вв. Киев: Наук, думка, 1989, С. 3-12.

327. Молзинский В.В. Старообрядческое движение второй половины XVII века в русской научно-исторической литературе. СПб., 1997, С. 209. Молчанов Б., Антихрист. Нью-Йорк, 1966.

328. Морозова Л.Е. Русский вольнодумец XVII в. Иван Хворостинин // Вопросы истории. 1998, № 8, С. 145-150.

329. Мякотин В.А. Протопоп Аввакум, его жизнь и деятельность. СПб.,1907.

330. Нильский И.Ф. Несколько слов о происхождении раскола./ Христианское чтение, 1861, 4.1, С. 121.

331. Никольский В.К. Сибирская ссылка Аввакума // Ученые записки. Ин-т истории. РАНИОН. М., 1927, Т. И.

332. Никольский Н.М. Религиозно-социальные движения второй половины XVII века//История русской церкви. М.Московский рабочий,1931,С.136-171.

333. Никольский Н.М. Реформа Никона и происхожение раскола.//Три века. Россия от смуты до нашего времени.ХУПв. Вторая половина. Исторический сборник под ред. В.В.Каллаша. М., 1912, Т. 2, С. 7.

334. Никитенкова Л.П., Никитенков В.И. Правительственная политика Российской империи в отношении старообрядческих организаций (втораяполовина XIX начало XX века) // Старообрядчество как историко-культурный феномен. Гомель, 2003, С. 212.

335. Никифоровский И.Т. Несколько слов относительно взгляда проф.Н.Каптерева на перстосложение древних киевлян, сербов и греков, СПб, 1891, С. 64-66.

336. Никоновские чтения в музее «Новый Иерусалим». М., 2002.

337. Обличение неправды раскольнические' Феофилакта Лопатинского, архиепископа Тверского. М., 1745.

338. Оглоблин Н.Н. К истории гонений на «литовские книги» в XVII века // Библиограф. 1890, № 11, С. 7-8.

339. Огнев В. Несколько слов о происхождении раскола в русской церкви./ Православное обозрение. 1861, Ноябрь, С. 317.

340. Опарина Т.А. Воссоздание Немецкой слободы и проблема перекрещивания иностранцев-христиан // Патриарх Никон и его время. М., 2004.

341. Опарина Т.А., Орленко С.П. Указы 1627 и 1652 годов против «некрещенных иноземцев» // Отечественная история. 2005, № 1, С. 31-36.

342. Опарина Т.А. Ротмистр Юрий Трапезундский: заметки и биографии // Вторые чтения памяти проф. Н.Ф. Каптелова. Материалы. М., 2004.

343. Орленко С.П. Уложение 1649: правовой статус выходцев из Западной Европы в Московском государстсве XVII в. (Черты менталитета власти) // Историческая антропология: место в системе социальных наук. Источники и методы интерпретации. М., 1998.

344. Отечественная история: История России с древнейших времен до 1917 года: Энциклопедия. М., 1994, Т. 3, С. 166-167.

345. Очерки истории СССР. Период феодализма. XVII век. М., 1955, С. 317.

346. Паламарчук П. Москва или Третий Рим. М., 1991, С.4-39.

347. Панченко A.M. Аввакум как новатор // Русская литература. Л., 1982, № 4, С. 142-152.

348. Панченко A.M. Боярыня Морозова символ и личность // Повесть о боярыне Морозовой / Вступ. ст. A.M. Панченко. Сост., подгот. текстов, примеч. Н.С. Демковой. М., 1991, С. 12-13.

349. Перетц В.Н. Слухи и толки о патриархе Никоне в литературной обработке писателей XVII-XVIIIbb. //Известия И отделения императорской Академии наук, 1900, T.V, Кт. 1, С. 125-127.

350. Петров Ю.А. Династия Рябушинских. М., 1997, С. 10.

351. Пивоваров Ю.С. Церковь и государство в истории дореволюционной России (модели исторических взаимоотношений) // Историко-правовые вопросы взаимоотношений государства и церкви в истории России: Сб. научн. тр. М.: ВЮЗИ, 1988, С. 120-144.

352. Платон, митрополит, «Увещание», 1766.

353. Платонов С.Ф. Царь Алексей Михайлович. Опыт характеристики // Три века. XVIIb. Первая половина. М., 1912, С. 123-124.

354. Плеханов Г.В. Раскол как одно из выражений общественной мысли // Его же. Сочинения. Т. 20. История русской общественной мысли. М.; Л.: Гос. изд. политической литературы, 1925, С. 331-363.

355. Плотников К. История русского раскола известного под именем старообрядства, СПб., 1903, С. 24.

356. Плохий С.Н. Папские послания как источник по истории католической экспансии на Украине в XVI-XVII вв. // Историографические и источниковедческие проблемы отечественной истории. Днепропетровск, 1985.

357. Плохий С.Н. Папство и Украина: политика римской курии на украинских землях в XVI-XVII веках. Киев, 1989.

358. Плюханова М.Б. Композиция «Пустозерского сборника» как выражение исторической концепции Аввакума // Традиционная духовная иматериальная культура русских старообрядческих поселений. Новосибирск, 1992.

359. Плюханова М.Б. О некоторых чертах личностного сознания в России XVII в. // Художественный язык средневековья. М., 1982, С. 199.

360. Поздеева И.В. Личность и община в истории русского старообрядчества // Старообрядчество: история, культура, современность. М., 1997, С. 24-25.

361. Поздеева И.В. Новые материалы для описания изданий Московского Печатного двора: первая половина XVII в. М., 1986.

362. Поздеева И.В. Роль московского книгопечатания первой половины XVII в. в истории русской культуры. М., 1993.

363. Поздеева И.В., Пушков В.П., Дадыкин A.B. Московский печатный двор факт и фактор русской культуры. 1618-1652: от восстановления после гибели в Смутное время до патриарха Никона. М., 2004.

364. Покровский H.H. Источники по истории общественного сознания и культуры периода феодализма. Новосибирск, 1991.

365. Покровский H.H. Традиции и новации в духовной жизни российского старообрядчества // Традиционная духовная и материальная культура русских старообрядческих поселений в странах Европы, Азии и Америки. Новосибирск, 1992, С. 6-8.

366. Покровский H.H. Три документа по истории церкви в Сибири в XVII в. // Христианство и церковь в России феодального периода (материалы). Новосибирск, 1989, С. 77-86.

367. Покровский H.H. Устюжский список. «Возвещение от сына духовного к отцу духовному» // ТОДРЛ. Т. XXXVI. Л.: АН СССР, 1981, С. 151-153.

368. Покровский H.H. (ред.). Христианство и церковь в России феодального периода. Новосибирск, 1989.

369. Полное историческое известие о древних стригольниках и новых раскольниках т.н. старых рядцах, о их учении, собранном протоиереем Андреем Ивановичем., СПб., 1795.

370. Полознев Д.Ф. Архиерейский корпус при патриархе Никоне и конфликты в нем: Деп. в ИНИОН РАН. М.: Ин-т истории СССР АН СССР, 1990.

371. Полознев Д.Ф. Канонизация митрополита Филиппа в идейной борьбе за упрочение авторитета церкви во второй половине XVII в. // Церковь, общество и государство в феодальной России. М.: Наука, 1990.

372. Полознев Д.Ф. К изучению датированных известий в источниках по истории патриарха Никона // Методология, историография, источниковедение истории СССР и всеобщей истории. Ярославль: Ярославский гос. ун-т, 1986, С. 23-24.

373. Понырко Н.В. Дьякон Федор соавтор протопопа Аввакума // ТОДРЛ. Т. 31. Л.: Наука, 1976, С. 362-365.

374. Понырко Н.В. Житие протопопа Аввакума как духовное завещание // ТОДРЛ. Л., 1985, Т. XXXIX.

375. Понырко Н.В. Узники Пустозерской земляной тюрьмы // Древнерусская книжность. По материалам Пушкинского Дома. Сборник научных трудов/Отв. ред. A.M. Панченко. Л.:Изд-во «Наука»,1985,С.243-253.

376. Поспеловский Д.В. Православная Церковь в истории Руси, России и СССР. М., 1996, С. 89.

377. Преображенский A.A., Перхавко В.Б. Купечество Руси IX-XVII века. Екатеринбург, 1997, С. 182.

378. Преображенский A.A. Русское купечество XVII в.: социальный облик, самосознание // Купечество в России. XV- середина XIX века. М., 1997, С. 80.

379. Пресняков А.Е. Московское царство // Его же. Российские самодержцы. М., 1990, С. 432-434.

380. Пустозерская проза: Сборник / Сост. предисловие, комментарий, переводы отдельных фрагментов М.Б. Плюхановой. М., 1989, С. 33.

381. Приходько B.C. Д.Н. Мамин-Сибиряк о старообрядцах и протопопе Аввакуме // Русская литература. Л., 1982, № 2, С. 111-119.

382. Пушкарев Л.Н. История в общественном сознании России XVII века // Вопросы истории. 1997, № 9, С. 36.

383. Пушкарев Л.Н. Культурные связи России и Украины во второй половине XVII века // Вопросы истории. 2000, № 7, С. 137.

384. Пушкарев JI.H. Становление понятийного аппарата истории культуры (Историографические заметки) // Историографические и исторические проблемы русской культуры. Сборник статей. М.: Ин-т истории СССР АН СССР, 1982, С. 5-21.

385. Пушкарев С.Г. Обзор русской истории. Ставрополь, 1993, С. 191,193.

386. Пушкарев JI.H. Человек о мире и самом себе.//Источники об умонастроениях русского общества рубежа XVII-XVIIIbb. М.,2000,С.119-120.

387. Пыпин А.Н. Исправление книг и начало раскола. // Вестник Европы. 1894, Сентябрь, С. 302.

388. Радзиевский А. Украина и Россия: 1651 год и современность // Свое дело. Киев, 1994, № 7, С. 3.

389. Расков Д.Е. Купцы-староверы в экономике Санкт-Петербурга // Старообрядчество: история, культура, современность. 2000, № 8, С. 53-57.

390. Расков Д.Е. Новые сведения о московских старообрядцах-предпринимателях // Старообрядчество: история, культура, современность. М., 2002, С. 84-91.

391. Расков Д.Е. Роль купцов-старообрядцев в развитии текстильной промышленности (по материалам Московской губернии) // Старообрядчество в России (XVII-XX века). М, 2004, Вып. 3, С. 434-467.

392. Расков Д.Е. Старообрядческое предпринимательство в экономике России (на примере московской промышленности XIX века) // Экономическая история России: проблемы поиски, решения. Ежегодник. М.Волгоград, 2001, Вып. 3, С. 404-427.

393. Расков Д.Е. Старообрядчество и русский капитализм: динамика и противоречия // Экономическая история России: проблемы поиски, решения. Ежегодник. М.- Волгоград, 2002, Вып. 4, С. 423-434.

394. Робинсон А.Н. Аввакум (личность и творчество) // Житие Аввакума и другие его сочинения. М., 1991, С. 16-18.

395. Робинсон А.Н. Исповедь-проповедь: О художественности Жития Аввакума // Историко-филологические исследования: Сб. статей к 75-летию акад. Н.И. Конрада. М., 1967, С. 358-370.

396. Робинсон А.Н. Творчество Аввакума и общественное движение в конце XVII века // ТОДРЛ. Т. 18. М.; Л.: АН СССР, 1962, С. 149-175.

397. Робинсон М.А., Сазонова Л.И. Заметки к биографии и творчества Симена Полоцкого // Русская литература. 1988, № 4, С. 134-141.

398. Рогов А.И. Народные массы и религиозное движение в России второй половины XVII в.//Вопросы истории. 1973, № 4.

399. Ромодановская Е.К. Сказание о явлении Казанской иконы Богородицы в Тобольске // Христианство и церковь в России феодального периода (материалы). Новосибирск, 1989, С. 45-58.

400. Ромодановская Е.К., Шашков А.Т. Сибирские антиниколаевские видения 1662 года // Источники по русской истории и литературе: Средневековье и Новое время. Новосибирск, 2000.

401. Российское купечество от средних веков к новому времени. М., 1993.

402. Российское предпринимательство и духовная культура. Томск, 1995.

403. Рощин М.Ю. Старообрядчество и труд // Генезис кризисов природы и общества в России. М., 1994, Вып. 2, С. 133.

404. Румянцева B.C. О крестьянах-раскольниках кануна восстания С.Т. Разина (По документам Приказа тайных дел) // Крестьянские войны в России XVII-XVIII веков / Отв. ред. Л.В. Черепнин. М.: Наука, 1974, С. 270-286.

405. Румянцева B.C. Неизвестные материалы о семье протопопа Аввакума // Русская литература. Л., 1970, № 2, С. 156-160.

406. Румянцева B.C. Неизвестные материалы о протопопе Аввакуме // Советские архивы. 1970, № 5, С. 90-93.

407. Румянцева B.C. Огнепальный Аввакум // Вопросы истории. 1972, №11.

408. Русская Православная церковь в советское время. Ч. 1. М., 1995, С. 306.

409. Русь перед вторым пришествием. Материалы к очерку русской эсхатологии. Житомир, 1995, С. 21-43.

410. Рындзнонский П.Г.Старообрядчество организация в условиях развития промышленного капитализма (на примере истории московской общины федосовцев в 40-х годах XIX в.) // Вопросы истории религии и атеизма. М., 1950, С. 197.

411. Рябушинский В.П. Старообрядчество и русское религиозное чувство // Его же. Старообрядчество и русское религиозное чувство. Русский хозяин. Статьи об иконе. М.; Иерусалим: «Мосты», 1994, С. 7-120.

412. Савко Н.М. Проблемы изучения керамики Воскресенского собора ново-Иерусалимского монастыря в трудах A.B. Филиппова // Коломенское. Матеалы и исследования. М., 1993, Вып.5, 4.2, С. 286-297.

413. Сазонова Л.И. Сильвестр Медведев редактор Симена Полоцкого (Вертоград многоцветный)//Теория и история литературы.Киев,1985,С.87-96.

414. Сарафанова (Демкова) Н.С. Идея равенства людей в сочинениях протопопа Аввакума // ТОДРЛ. М.; Л., 1958, Т. 14, С. 384-390.

415. Сарафанова Н.С. Произведения древней русской письменности в сочинениях Аввакума // Труды Отдела древнерусской литературы. М., Л., 1962, Вып. XVIIII, С. 328-340.

416. Сахаров A.M. О новых подходах к истории России // Вопросы истории. 2002, №8, С. 8.

417. Сахаров A.M., Зимин A.A., Грекулов Е.Ф. Глава IX. Церковная реформа и раскол // Церковь в истории России. (IX в. 1917 г.). Критические очерки / Отв. ред. H.A. Смирнов. М.: Наука, 1967, С. 145-161.

418. Семенова A.B. Менталитет купечества в период становления российского предпринимательства // Отечественная история. 1998, № 6, С .2124; российская деловая культура: история, традиции, практика. М., 1988.

419. Семенова А.В. Национально-православные традиции в менталитете русского купечетсва в период становления предпринимательства // История предпринимательства в России. М., 2000, Кн.1, С. 438.

420. Серман И.З. Протопоп Аввакум и творчество Н.С. Лескова // ТОДРЛ. Т. 14. М.; Л.: АН СССР, 1958, С. 404-407.

421. Сесейкина И.В. Переделка сочинений Аввакума об антихристе в сибирских рукописях // Христианство и церковь в России феодального периода (материалы). Новосибирск, 1989, С. 316-329.

422. Смирнов И.М., Маньков А.Г. и др. Крестьянские войны в России XVII-XVIII вв. М.; Л., 1966, Глава 2.

423. Смирнов П.С. Важность изучения внутренней жизни раскола. (Речь на магистерском коллоквиуме 20 декабря перед защитой диссертации). Христианское чтение, 1899, январь.

424. Смирнов П.С. Внутренние вопросы в расколе в XVII веке. Исследование из начальной истории раскола по вновь открытым памятникам, изданными и рукописным, СПб., 1898.

425. Смирнов П.С. Литература истории и обличения старообрядческого раскола в XIX столетии.// Христианское чтение, 1901, январь.

426. Соболевский А.И. Образованность Московской Руси ХУ-ХУП веков.// Отчет о состоянии и деятельности императорского Санкт-Петербургского унта за 1891, С. 12.

427. Соколов И. Отношение протестантизма к России, С. 206.

428. Соловьева Т.Б. О взаимоотношениях царской власти и патриаршества по земельному и финансовому вопросам во второй половине XVII в. в России // Вестник Московского ун-та. Серия 8. История. 1978, № 5.

429. Соловьева Т.Б. О проектах реорганизации аппарата церковного управления в начале 80-х гг. XVII в. в России // Бюллетень ИНИОН АН СССР «Новая советская литература по общественным наукам. Государство и право». 1978, № 8.

430. Солоневич И.Л. Народная монархия. Мн., 1998, С. 379.

431. Сорокин Ю.А. Алексей Михайлович // Вопросы истории. 1992, № 4-5,1. С. 78.

432. Стадников A.B. Роль московского старообрядчества в развитии Российской текстильной промышленности // Старообрядчество: история, культура, современность. М., 1998, С. 91-93.

433. Стадников A.B. Купеческий род как структурная единица старообрядческой общины (на примере старообрядческого рода Рахмановых и московской Рогожской общины) // Старообрядчество: история, культура, современность. М., 1997, С. 62-64.

434. Старообрядчество в России (XVII-XVIII вв.). Сб. науч. трудов / Под ред. Е.М. Юхименко. М., 1994, С. 240.

435. Старцев A.B. Хозяйственная этика старообрядчества // Старообрядчество: история и культура. Барнаул, 1999, Вып. 1, С. 75.

436. Субботин Н. Дело патриарха Никона. Историческое исследование по поводу XI тома «Истории России» проф. Соловьева. М., 1862, С. 3-7, 10-16.

437. Субботин Н.И. О перстосложении для крестного знамения.(Разбор книги Каптерева «Патриарх Никон и его противники в деле исправлении я церковных обрядов» .//Братское слово, 1887, Т. 2, С. 602.

438. Субботин Н.И. О сущности и значении раскола в России. СПб, 1881,1. С.12.

439. Суворов Н.С. О происхождении и развитии русского раскола, Ярославль, 1886, С.23.

440. Титова Л.В. Послание дьякона Федора сыну Максиму //Христианство и церковь в России феодального периода (материалы).Новосибирск, 1989, С.91.

441. Томсинский С. «Петровские» реформы. Борьба классов накауне реформ // Историк-марксист. 1933, Т. 4 (32).

442. Уланов В.Я. Власть Московских государей в XVII в. //Три века. XVII в. Вторая половина. М., 1912, С. 280.

443. Ульянов Н.И. Исторический опыт России // Ульянов Н.И. Скрипты. АннАрбор, 1981, С. 213.

444. Ульянов Н.И. Немного истории // Ульянов Н.И. Спуск флага. Нью-Хейвен, 1979, С. 47-48.

445. Ульянов Н.И. Позорный рецидив // Ульянов Н.И. Спуск флага. Нью-Хейвен, 1979, С. 79.

446. Ульянов Н.И. Петровские реформы // Отклики: Сборник статей памяти Н.И. Ульянова (1904-1985). Нью-Хейвен, 1986, С. 25-27.

447. У идольский В.М. Отзыв патриарха Никона об Уложении царя Алексея Михайловича. Новые материалы для истории законодательства в России. // Русский архив, 1886, № 8, С. 614.

448. Успенский Н.Д. Коллизии двух богословий в исправлении русских богослужебных книг в XVII веке // Богословские труды. М.: Издание Московской патриархии. 1975. Сборник тринадцатый. С. 148-171.

449. Устюгов Н.В. Русская церковь в XVII в. // Религия и церковь в истории России. (Советские историки о православной церкви в России) / Под общей ред. A.M. Сахарова. М.: Мысль, 1975, С. 140-159.

450. Устюгов Н.В., Чаев Н.С Русская церковь в XVII в. // Русское государство в XVII веке. Новые явления в социально-экономической, политической и культурной жизни: Сб. ст., М., 1961, С. 295-329.

451. Фармаковский В.И. О противогосударственном элементе в расколе. // Отечественные записки, 1866, Т. 169, № 24, С. 488.

452. Федоров В. А. Русская православная церковь и государство. Синодальный период (1700-1917). М., 2003, С. 192-193.

453. Федорова В.П. Вопросы мироздания в верованиях старообрядцев Южного Зауралья // История Курганской области. Курган, 1998, Т. 4, С. 369.

454. Федотов Г.П. Трагедия интеллигенции // О России и русской философской культуре (философы послеоктябрьского зарубежья). М.: Наука, 1990, С. 403-433.

455. Философов Д. Старообрядчество и православие // Русская мысль, 1911, Май, С. 66.

456. Флоренский П. Из богословского наследия // Богословские труды. Т. 17. Изд. Московской патриархии, 1977.

457. Флоренский П. Культ, религия и культура. Наброски лекции, прочитанной в Москве 5-7 мая 1918 г. // Богословские труды. Т. 17. Изд. Московской патриархии, 1977.

458. Флоровский Г.В. Чудовской инок Евфимий. Один из последних поборников «греческого учения» в Москве в конце XVII в. // 81ау1а. 1949. Я. 19, С. 119.

459. Флоровский Г.В. Пути русского богословия // О России и русской философской культуре. М.: Наука, 1990, С. 272-378.

460. Флоря Б.Н. Государственная власть и формирование духовного сословия в средневековой России // Сословия и государственная власть в России. XV середина XIX вв. Чтения памяти акад. Л.В. Черепнина. Тезисы докладов. Ч. II. М., 1994, С. 161-164.

461. Фруменкова Т.Г. Афанасий Холмогорский и иноземцы // Русский Север и Западная Европа. СПб., 1999.

462. Хант П. Самоопределение протопопа Аввакума // ТОДРЛ. Л., 1977, Т. 32, С. 7-83.

463. Хорькова Е.П. История предпринимательства и меценатства в России. М., 1998, С. 196, 275.

464. Хохлова Т.А. Старообрядчества и развитие рыночное уклада в России// Вестник Московского университета. Серия 6 «Экономика». 1998,№ 2,С.31-46.

465. Чаев Н.С. Церковный раскол и Соловецкое восстание // Очерки истории СССР. XVII век. М.: АН СССР, 1955, С. 312-325.

466. Черепнин Л.В. Введение. Об изучении крестьянских войн в России ХУП-ХУШ вв. (К теории проблемы) // Крестьянские войны в России XVII-XVIII веков / Отв. ред. Л.В. Черепнин. М.: Наука, 1974, С. 5-25.

467. Черецкий Ан. Патриарх Никон, его жизнь и деятельность. Биографический очерк, СПб, 1908, С. 48.

468. Черная JI.А. Русская культура переходного периода от Средневековья к Новому времени. М., 1999, С. 104.

469. Черная Л.А.Русская мысль второй половины XVII- начала XVIII в. // Человек и культура. М., 1990.

470. Чистов К.В. Легенда о Беловодье // Труды Карельского филиала АН СССР: Вопросы литературы и народного творчества. 1962, Т. 35, С. 116-181.

471. Чистякова Е.В., Баданов А.П. «Да будет потомкам явлено.» Очерки о русских историках второй половины XVII века и их трудах. М., 1988.

472. Чистякова Е.В., Богданов А.П. Некоторые проблемы изучения общественно-политической мысли в России второй половины XVII века // Вопросы истории. 1986, №4, С. 45-57.

473. Чудинова О.В. Страницы истории Соловецкого восстания (1666-1676 гг.) // История СССР. 1990, № 1, С. 169.

474. Чумичева О.В. Страницы истории Соловецкого восстания // История СССР. 1990, № 1, С. 170.

475. Шапиро А.Л. Русская историография с древнейших времен до 1917 года. М., 1993.

476. Шахназаров О.Л. Отношение к собственности у старообрядцев (до 1917 года) // Вопросы истории. 2004, № 4, С. 53.

477. Шашков А.Т. Дело 1705 г. «о противности и прослушании его царского величества указу томских жителей о немецком платии и бритии бород» // Проблемы истории России. Вып.2. Опыт государственного строительства XV-XX вв. Екатеринбург, 1998, С. 300-324.

478. Шашков А.Т. «Обличение на Соловецкую челобитную» Юрия Крижанича и споры XVII в. вокруг наследия Максима Грека // Сибирское источниковедение и археография. Новосибирск: Наука, 1980, С. 59-72.

479. Шашков А.Т. Послание сибирской «братии» протопопа Аввакума и его адресаты // Памятники литературы и общественной мысли эпохи феодализма. (Археография и источниковедение Сибири). Новосибирск: Наука, 1985, С. 85-97.

480. Шашков А.Т. Тайнозрители. Урало-сибирские ведения XVII-XVIII веков // Родина. 2002, № 2, С. 100-101.

481. Шевченко М.Д. Религиозное сознание и духовная деятельность. М., 2000, С. 193.

482. Шульгин B.C. Общественная мысль и раскол в XVII в. Введение // Сб. документов по истории СССР. 4.4. XVII век. М.: Высшая школа, 1973,С.8-11.

483. Шульгин B.C. Предисловие // Бунташный век: История отечества. М.: Молодая гвардия, 1983, С. 5-22.

484. Шульгин B.C. Проблемы истории русской церкви до XVIII века // Вопросы истории. 1967, № 2, С. 151-157.

485. Щапов Я.Н. Книга у старообрядцев как явление культуры // Традиционная духовная и материальная культура русских старообрядческих поселений в странах Европы, Азии и Америки. Новосибирск, 1992, С. 16.

486. Щапов А.П. Русский раскол старообрядства, рассматриваемый в связи с внутренним состоянием русской церкви и гражданственности в XVII веке и в первой половине XVIIIb, Казань, 1859, С. 56.

487. Экономцев И.Н. Предыстория создания Московской Академии // Московская Духовная Академия. 300 лет. (1685-1985). М., 1986, С. 51.

488. Юхименко Е.М. Известные челобитные на Выговских старообрядцев 1699 г.// Старообрядчество в России (XVII-XVIII вв.). М., 1994, С. 190-194.

489. Юхименко Е.М. Первые официальные известия о поселении старообрядцев в Выговской пустыни // Старообрядчество в России (XVII-XVIII вв.). М., 1994, С. 163-170.

490. Яроцкая Е.В. О редакциях «первой» Челобитной Аввакума // Памятники литературы и общественной мысли эпохи феодализма. (Археография и источниковедение Сибири). Новосибирск: Наука, 1985, С. 79-84.

491. Международная церковная научная конференция, посвященная 1000-летию крещения Руси «Богословие и духовность Русской Православной церкви». М., 1987.

492. Buchkowitch P. Relidion and Society in Russia. Sixteenth and Seventeenth Centuries. Oxford N. -Y., 1992, P. 9.

493. Cherniavsky M. Old Believers and the New Religion // Slavic Review. 1966, Vol. 25. P. 6.

494. Crummey R.O. The old Believers and the world of Antichrist. The Vyd community and the Russian state. 1694-1855. Madison, 1970.

495. Herrind G. Okumenisehess Patrirchat und europaishe Politik 1620-1638. Wiesbaden, 1968, S. 339.

496. Pascal P. Awakum et les debuts du raskol. Paris, 1969.

497. Pospelovsky D.V. The Russian Church under the Soviet Regime. Crestwood, 1984; Pospelovsky D. Soviet Antireligious campaigns and Persecutions. New York, 1988.

498. Rothe H. Zur Kiever Literatur in Moska // II Slavistische Studien zum IX Internationalen Slavisten-kongress in Kiev, 1983. Köln Wien, 1983, S. 428-429.

499. Zenkovsky S.A. Der Mönch Epifanij und die Entstehund der alfrussischen Autobiog-raphie // Die Welt des Slaven. Wiesbaden, 1956, Jrg. 1, H.3.1. Авторефераты диссертаций:

500. Анкудинова JI.E. Социально-политическая сущность религиозно-общественного движения в русском государстве третьей четверти XVII в.: Автореф. дис. на соиск. учен. степ, к.и.н. Л., 1951, 13 с.

501. Барсуков H.A. Соловецкое восстание (1668-1676 гг.): Автореф. дис. на соиск. учен. степ, к.и.н. М.: МГПУ им. В.И. Ленина, 1960, 18 с.

502. Бубнов Н.Ю. Источники по истории формирования идеологии раннего старообрядчества: Автореф. дис. на соиск. учен. степ, к.и.н. Л., 1975, 19 с.

503. Бубнов Н.Ю. Старообрядческие книги в России во второй половине XVII в. (Источники, типы и эволюция): Автореф. дис. на соиск. учен. степ, д.и.н. Л., 1990, 39 с.

504. Буганов В.И. Московские восстания второй половины XVII в.: Автореф. дис. на соиск. учен. степ, д.и.н. М.: Ин-т истории СССР АН СССР, 1968,49 с.

505. Вишленкова Е.А. Проблема церковного раскола в трудах А.П. Щапова. Автореферат дис. на соискание уч. степени канд. ист. наук. Казань, 1991.

506. Вознесенский A.B. Древнерусская литература у старообрядцев (на материалах старообрядческих изданий XVIII начала XIX в.): Автореф. дис. на соиск. учен. степ. к. филолог, н. СПб.: Ин-т русской литературы (Пушкинский дом) РАН, 1996, 14 с.

507. Гурьянова Н.С. Крестьянский антимонархический протест в эсхатологической литературе периода позднего феодализма: Автореф. дис. на соиск. учен. степ, к.и.н. Новосибирск: Ин-т истории, филологии и философии СО АН СССР, 1985, 16 с.

508. Гурьянова Н.С. История и человек в сочинениях старообрядцев XVIII века: Автореф. дис. на соиск. учен. степ, д.и.н. Новосибирск: Ин-т истории СО РАН, 1997,36 с.

509. Демкова Н.С. Житие протопопа Аввакума (творческая история текста): Автореф. дис. на соиск. учен. степ. канд. филолог, наук. Д.: Ин-т русской литературы, 1969, 19 с.

510. Джораева C.B. Государственно-церковные отношения в России: (Опыт философско-исторического анализа): Автореф. дис. на соиск. учен. степ. к.ф.н. М.: РАГС, 1997, 24 с.

511. Катунский А.Е. Сущность старообрядчества и пути преодоления его идеологии: Автореф. канд. филос. наук. Томск: ТТУ им. В.В. Куйбышева, 1962, 15 с.

512. Кашуба М.В. Этика в Киево-Могилянской академии. Дис. док.филос. наук. Киев, 1990.

513. Крижанич Ю. Собр. соч. М., 1891-1892, 3 т.

514. Лобачев С.В. Патриарх Никон и взаимоотношения государства и церкви в середине XVII в.: Автореф. дис. на соиск. учен. степ, к.и.н. СПб.: СПбГУ, 1998, 19 с.

515. Москалев Ю.И. Церковь в политической организации антагонистического общества: Автореф. дис. на соиск. учен. степ, к.ф.н. М.: Изд-во МГУ, 1973, 20 с.

516. Поздеева И.В. Роль московского книгопечатания первой половины XVII в. в истории русской культуры (XVII-XX вв.). Дис. докт. истр. наук. М., 1993.

517. Полознев Д.Ф. Клерикальная оппозиция в начале становления российского абсолютизма, конец 1640-х 1660-е годы: Автореф. дис. на соиск. учен. степ, к.и.н. М.: Ин-т истории СССР АН СССР, 1990, 24 с.

518. Румянцева B.C. «Житие» протопопа Аввакума как историческое исследование: Автореф. дис. на соиск. учен. степ, к.и.н. М.: МГУ им. М.В. Ломоносова, 1971, 19 с.

519. Соловьева Т.Е. Отношения государства и церкви по вопросам землевладения в России XVII века: Автореф. дис. на соиск. учен. степ, к.и.н. М.: Изд-во Московского ун-та, 1979, 22 с.

520. Чумичева О.В. Соловецкое восстание (1667-1678 гг.): Основные этапы, движущие силы, идеология: Автореф. дис. на соиск. учен. степ, к.и.н. Новосибирск, 1992, 10 с.

521. Шмидт В.В. Религиозно-философские воззрения и система богословия патриарха Никона. Автореферат дис. на соискание уч. степени канд. филос. наук. М., 2000.

522. Шульгин B.C. Движения, оппозиционные официальной церкви, в России в 30-60-х годах XVII века: Автореф. дис. на соиск. учен. степ. канд. ист. наук. М.: Изд-во Московского ун-та, 1967, 13 с.427

523. Справочные и библиографические издания:

524. Аммон Н. Аввакум // Энциклопедический словарь. 7-е, перераб. изд. Т. 1. М.: Издание Русского Библиографического Института «Гранат», 1935, Столб. 87-89.

525. Булыгин И.А. Аввакум // БСЭ. 3-е изд. Т. 1. М.: Изд-во «Сов. Энциклопедия», 1970, Ст. 123-124.

526. Малышев В.И. Библиография сочинений протопопа Аввакума и литература о нем. 1917-1953//ТОДРЛ. Т. 10. М.; Л.:АН СССР, 1954,С.435-446.

527. Шульгин B.C. Никон // БСЭ. 3-е изд. Т. 18. М.: Изд-во «Сов. Энциклопедия», 1974, Ст. 32-33.

528. Шульгин B.C. Раскол // БСЭ. 3-е изд. Т. 21. М.: Изд-во «Сов. Энциклопедия», 1975, Ст. 1385-1388.

529. Шульгин B.C. Старообрядчество // БСЭ. 3-е изд. Т. 24. Кн. 1. М.: Изд-во «Сов. Энциклопедия», 1976, Ст. 1276-1278.