автореферат диссертации по философии, специальность ВАК РФ 09.00.03
диссертация на тему: Русское неокантианство: теоретические истоки и исторические трансформации

Полный текст автореферата диссертации по теме "Русское неокантианство: теоретические истоки и исторические трансформации"

На правах рукописи

Дмитриева Нина Анатольевна

РУССКОЕ НЕОКАНТИАНСТВО: ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ИСТОКИ И ИСТОРИЧЕСКИЕ ТРАНСФОРМАЦИИ

Специальность 09.00 03 - история философии (философские науки)

Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора философских наук

Москва - 2007

003061211

Работа выполнена на кафедре философии факультета социологии, экономики и права Московского педагогического государственного университета

Научный консультант -

доктор философских наук, профессор Муравьев Юрий Алексеевич

Официальные оппоненты

доктор философских наук, профессор Белов Владимир Николаевич доктор философских наук, профессор Кантор Владимир Карлович доктор философских наук, профессор Сокулер Зинаида Александровна

Ведущая организация - Институт философии Российской академии наук

Защита состоится 17 сентября 2007 г в часов на заседании

Диссертационного совета Д 212 154.06 при Московском педагогическом государственном университете по адресу,

119571, Москва, просп Вернадского, д 88, факультет социологии, экономики и права, кафедра философии, ауд. 818.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Московского педагогического государственного университета по адресу 119882, Москва, ул Малая Пироговская, д. 1

Автореферат разослан «J^v» UmQuJ^ 2007 г.

Ученый секретарь диссертационного совета

В В Михайлов

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования. При общем взгляде на философский путь, пройденный двадцатым столетием, история неокантианства -единственного философского движения, которое, по свидетельству ЮХабермаса, к началу 1920-х годов снискало «мировое признание», - в сложном многоголосии философской мысли этого периода выглядит незавершенной и недосказанной

Начало двадцатого века было ознаменовано бурным расцветом неокантианской философии, поскольку именно это «новое кантианство», обогащенное гегелевской диалектикой и полузабытым к середине XIX в. платонизмом, смогло, как тогда казалось, найти объяснение необыкновенному успеху естественных наук в Новейшее время и поднять само философствование на уровень строгой науки Однако в 1920-х годах отношение к неокантианству изменилось Встреча в Давосе Э Кассирера и М Хайдеггера отчетливо обозначила появление новой философской парадигмы - место философского рационализма и критицизма занял экзистенциалистский иррационализм и лингвоориентированная философия Легко было бы предположить, что история неокантианства дописана и навсегда ушла в историю Если бы не два обстоятельства

Первое В ходе историко-философских исследований, посвященных философским концепциям Хайдеггера, Гуссерля, Гадамера, Франкфуртской школы, все чаще обнаруживаются идейные повороты и сюжеты, уходящие своими корнями в неокантианство от проблемы рационализации иррационального и ключевой роли языка в ее решении - до современных концепций интерсубъективного обоснования объективности знания, до формулирования принципов трансцендентальной философии интерсубъективности (К-О Апель, Ю Хабермас) Идущая параллельным по отношению к неокантианству путем аналитическая философия с ее неослабевающим интересом к науке и попытками философского обоснования научного знания - философия, которая всегда, казалось бы, игнорировала неокантианский опыт решения эпистемологических проблем, - вдруг в конце 1960-х обратилась к Канту (Питер Ф Строссон), что в 1970-х было выражено неокантианским лозунгом «Назад к Канту'» (М С Грам). Достигнутый уровень понимания социального и философского развития человечества в XX веке пока не позволяет раз навсегда обозначить ту ступень, которую заняло в этом развитии неокантианство, но позволяет поставить вопрос* почему критико-рационалистическая философская картина человека и мира, созданная неокантианцами, почти на столетие была забыта и как будто не оказала видимого влияния на философию XX века9 Эта остановленная «на лету» философия сейчас возвращается со всей своей якобы архаичной проблематикой в актуалитет идейной жизни и философской мысли, приковывая к себе внимание многочисленных исследователей

Второе Обострившийся интерес к неокантианской проблематике закономерно привлек внимание к истории этого философского движения И тогда оказалось, что этот феномен намного богаче, чем это до недавнего

~"3

времени рисовалось большинству историков философии и культуры Неокантианство получило распространение по всей толще философской рефлексии, формируя различные национальные неокантианские течения и придавая тем самым своему истоку - немецкому неокантианству - поистине мировое значение Эта мысль, разумеется, до той поры будет нуждаться в доказательствах, пока не будет во всей полноте обрисовано историческое богатство, разнообразие и тонкая вариативность отдельных ответвлений неокантианства в европейской и мировой философской традиции. Ясно, что решение этой задачи требует огромной работы и больших исследовательских усилий история мировой философии находится лишь в самом начале этого пути

В свете сказанного совершенно по-новому предстает феномен русского неокантианства В современном переосмыслении неокантианской истории и идей русскому варианту неокантианства принадлежит особое, но до сих пор нечетко обозначенное и не осознанное во всем его значении место. Прежние, традиционные приемы и классификации русского неокантианства впредь не могут быть адекватно использованы при анализе этого явления на русской почве накопленные в ходе историко-философского исследования данные требуют специального изучения и создания новых объяснительных моделей. Этот уникальный феномен - русское неокантианство, некогда взращенное и взлелеянное неокантианскими схолархами, — со временем позволит переосмыслить идейную роль в современном мире как неокантианства в целом, так и, в первую очередь, — его Марбургской школы в качестве институционально и теоретически более «строгой» ветви неокантианского движения Даже поверхностное знакомство с феноменами реального бытия неокантианской мысли в истории российского общества не только оставляет впечатление неосвоенного богатства, но и порождает множество острых исследовательских проблем: от проблемы определения феномена «русское неокантианство» — до вопроса о неокантианском контексте советской философии

Степень разработанности проблемы. Исследователю немецкого неокантианства не приходится двигаться по целине актуализация неокантианской проблематики в конце XX - начале XXI вв выразилась в появлении большого числа историко-философских исследований, посвященных истории неокантианского движения Вместе с тем оказалось, что это интеллектуальное движение вызывает не только историко-философский интерес, но обнаруживает неиссякший идейный потенциал в решении современных проблем научного, - в том числе, гуманитарного — познания, а также философии культуры, этики и эстетики

Публикация и анализ ранее неизвестных текстов из архивов Г Когена, П Наторпа, Э. Кассирера, а также Г. Лотце, Г. Риккерта и Э Ласка, предпринятая X Хольцхайем, Ю Штольценбергом, Дж Кройсом, В. Рекки, У Зигом, М Цанком, М Феррари, К Крайненом и др, способствует раскрытию и заполнению лакун не только в истории собственно неокантианства, но и в истории идей в целом; вводит в философский актуалитет забытые, некогда утраченные идеи и методические решения Это, безусловно, влечет за собой 4

необходимость корректировать существовавшие до сих пор представления об особенностях развития и функционирования неокантианских идей в философском дискурсе XX в и позволяет обнаружить неисследованные аспекты неокантианства, способные стать предметом последующих исследований, - не только по истории неокантианства, но и для разработки современной теоретической философии во всем ее богатстве и разнообразии

Отчасти именно потому современные западные исследования о неокантианстве и, прежде всего, немецкоязычные труды германских и итальянских специалистов затрагивают столь широкий спектр проблем Это и обобщающие работы по истории неокантианства (К Вухтерль, Кл К Кенке, В Флах, X Хольцхай, У Зиг), и исследования, проблематизирующие различные аспекты построения неокантианской теории

В работах, посвященных теоретическим проблемам неокантианства, в центре внимания исследователей - теория познания и науки марбургского неокантианства (Г. Эдель, В. Маркс, Кл К Кенке, М Джованелли) и развитие этой концепции в трудах «раннего» Э Кассирера (М Феррари) и В Беньямина (А Дойбер-Манковская), когеновское понятие «первоначала», (В Флах, X Хольцхай, Ю Штольценберг), рецепция в марбургском неокантианстве учений Платона (К -X Лембек, Г. Эдель) и Гегеля (X Хольцхай, Ю Штольценберг, К Крамер, Р Виль); проблема ценности в Баденской школе в целом (Д Петцольд) и особенно в учении Риккерта (К Крайней, М Хайнц); проблема системы и системности в неокантианской философии Марбургской (Г Эдель, Р. Виль) и Баденской школы (К Крайней, А Нуццо, К В Цайдлер)

В исследованиях практической философии неокантианства большое место занимает проблема религии в философии Г. Когена (X Хольцхай, У Зиг, А -К Хаке, М Цанк, Г Пальмер, А Пома, Э Гамба, П Фиорато, Р. Мунк) и его философии истории (П Фьорато); культуры в учении баденского неокантианства (Э В. Орт), рациональности в философии культуры Марбургской школы (У Ренц, X Лене); «антропологического поворота» в марбургском неокантианстве (Э В Орт, М Хинш, X Петцольд, М Феррари), мировоззрения в учениях баденцев (3 Гриффьен), сущности и специфики социально-педагогических взглядов Наторпа (Н. Иегелька), философии права у марбуржцев (Кл Мюллер, М Пашер, Ст Паульсон, П А Шмид, Ф -Й Вец)

Целый ряд работ современных исследователей посвящен проблеме эстетического у Когена (А Пома, У. Ренц, С. Нахтсхайм), Наторпа (И Кребс, С Нахтсхайм, Ю. Штольценберг), Кона и Риккерта (С Нахтсхайм)

Философские идеи «позднего» Наторпа также стали предметом пристального внимания исследователей- Ю Штольценберга, К фон Вольцогена, М Феррари и др

В последние годы обострилось внимание к неокантианству со стороны французских философов (И Тома-Фожьель, Э Дюфур, А Лаке, Ж -Ф Губэ, А Филоненко и др ) и в англо-американском философском сообществе (С Люфт, Ст Л. Паульсон, А Ким, А Нордман, А Ричардсон, М Фридман, С Фишер, В Клубак, Дж М Кройс, В. Дитрих, М. Хайдельбергер и др )

До последнего времени в России неокантианцы оставались на периферии общего философского поиска Одним их первых симптомов актуализации

5

российский исследований о неокантианстве можно считать международную конференцию «Социальная память и власть» (Саратов, 2002), в рамках которой состоялось обсуждение отдельных аспектов учения Г. Когена (В Н Белов, Т Б Длугач. Г Эдель. А Пома, X Видебах, Э Гамба) и некоторых моментов рецепции его взглядов в России (ЛН Столович) Предпринятое в течение последнего двадцатилетия переиздание основных работ баденских неокантианцев и работа по переводу ряда важнейших произведений Кассирера (под ред С Я Левит) только в 2006 г была отчасти дополнена переизданием некоторых дореволюционных работ Наторпа (под ред В А Куренного) В Н Беловым готовится к изданию первый перевод на русский язык сочинений Когена Прошедшее десятилетие было ознаменовано появлением обобщающих работ по истории марбургского неокантианства (В Н Белов), по проблеме рационализма и «наукоцентризма» (ПП Гайденко), о понятии бесконечно-малого и о теоретической философии в целом (Г Б Длугач) в марбургском неокантианстве, о философии символических форм Кассирера (А А Кравченко, Ю.А Муравьев, К А Свасьян, М Е. Соболева и др ), эстетической теории (Т.А Акиндинова) и философии религии Когена (Б Л Губман, 3 А Сокулер), а также проблемам философии и методологии истории в Баденской школе (Б.В Марков, Н Е Колосов), баденским категориям ценности и жизни (П П Гайденко, М.С Каган, Л А Микешина, А.Н. Малинкин, В.Ю Перов, Ю В Перов, Л Н Столович) и др

Исследование истории и философии русского неокантианства долгое время шло по пути сбора фактического материала и поэтому носит в основном дескриптивный характер Начало этому исследованию было положено западными славистами (М Депперманн, С Дорцвайлер, Р Крамме, Б Пуль, А Д Сиклари, Л С Флейшман, X -Б Хардер) и некоторыми отечественными философами и филологами (В Ф Асмус, Т.Б Длугач, В Я Беленчиков, А В Лавров) Они впервые обратили внимание на неокантианские сюжеты в произведениях А Белого и Б Л Пастернака, обнаружили следы увлечения неокантианством в их теоретико-эстетических работах и положили начало историко-философского изучения рецепции неокантианства в русской культуре Л С Флейшманом, X -Б Хардером и С Дорцвайлером были собраны и опубликованы философские рукописи Пастернака периода учебы в Московском и Марбургском университетах.

Изучение рецепции неокантианства в России в первой четверти XX в началось в 1990-х годах и было ознаменовано появлением целого ряда историко-философских работ российских (А И Абрамов, Т А. Акиндинова, М.В Безродный, В Н Белов, Н О Бредихина, А А Ермичев, В К. Кантор, А Н Малинкин, В Л Махлин, С.А Ненашева, С Н Погодин, В В Сапов, С А Чернов) и западных (Т Ботц-Борнштейн, А Цинк, Дж Уэст) исследователей, а также публикаций трудов из философских архивов некоторых русских неокантианцев - Б П Вышеславцева, С И Гессена, М И Кагана, Б Кистяковского, Ф А Степуна, Б А. Фохта, Б В. Яковенко Особенность большинства этих исследований состоит в том, что в центре рассмотрения оказываются или отдельные эпизоды истории русского неокантианства, или отдельные персонажи этой истории и прежде всего те, чья деятельность имела б

общественный резонанс- С И. Гессен, Ф А Степун, Б В Яковенко, - создатели русскоязычной версии журнала «Логос» (см работы МВ Безродного, А А Ермичева, В К. Кантора, В В Сапова) Сегодня, однако, уже можно говорить о первых опытах историко-философского анализа феномена русского неокантианства (А И Абрамова, В Н Белова)

До сих пор остаются на периферии исследовательского внимания яркие и значительные для русского неокантианства фигуры Н Н Алексеева, А В Вейдемана, Б П Вышеславцева, К Ф Жакова, Г.Э. Ланца, М М. Рубинштейна, С Л Рубинштейна, В А Савальского, Л П Салагова, В.Э. Сеземана и др По-прежнему остается открытым вопрос о месте и значении неокантианского движения в идейной истории России первой четверти XX века и в истории всей российской (в том числе - советской) философии Одна из главных причин этого — относительная узость источгшковой базы Состояние источников, которые позволили бы получить по прочтении законченную картину русского неокантианского философствования, таково, что еще несколько поколений исследователей будет кропотливо по крупицам собирать, как мозаику, разрозненный материал в разных частях интеллектуальной вселенной

Цели и задачи исследования. Цель данной работы — провести историко-философскую реконструкцию феномена русского неокантианства, раскрыть его своеобразие, показать его место в истории российской философской мысли и его включенность в мировой философский контекст.

Для достижения этой цели необходимо решить ряд исследовательских задач, к числу которых относятся следующие- через реконструкцию становления неокантианского течения и его «программатики» определить теоретическое ядро неокантианства, необходимое для последующего историко-философского анализа развития неокантианства,

- с помощью компаративного анализа выявить особенности философского развития в Германии и России во второй половине XIX в и, как следствие, специфику рецепции кантовских и неокантианских идей философским сообществом этих стран,

- раскрыть характерные черты феномена русского неокантианства проблематику, инеттуциональное единство, направления общественной активности русских неокантианцев, место в русской культуре,

- выявить формы и границы воздействия кантианской и неокантианской мысли на русский художественный символизм,

- определить направления и формы идейной трансформации русского неокантианства в советских условиях и в условиях русского зарубежья,

- обнаружить симптомы «обратного влияния» русского неокантианства на европейские философские течения;

- установить масштабы распространения неокантианства в России, для чего на основе критического анализа философских текстов и архивных материалов очертить круг лиц, действительно принадлежавших к русскому неокантианству и формировавших его идейную канву,

- ввести в научный оборот неизвестные тексты русских неокантианцев, обнаруженные в ходе архивных и библиографических разысканий и тем

создать базу для последующей конкретизации панорамы историко-философского развития в рассматриваемый период и за его пределами.

Решение этих задач должно позволить заметно уточнить картину философских исканий российских мыслителей как до революции, так и в советский период российской истории и переоценить с историко-философской точки зрения их вклад в мировую философскую мысль XX столетия

Методологической основой исследования стала историко-философская методология, предполагающая не только скрупулезную работу с историческими источниками на базе установленных исторических фактов в соответствии с принципом историзма, но и своего рода общеметодологическую установку на рациональность, научность и диалектичность в реконструкции самой исторической реальности и в ее теоретической интерпретации, то есть установку на философский критицизм

Исторический подход в данном исследовании сочетается с систематическим и проблемным, поскольку фактические лакуны приходится заполнять гипотезами, а теоретические - логическими интерпретациями развития философских идей и самого исторического процесса

Задачами диссертации определяется выбор специальных методов, использованных в историко-философской работе Метод реконструктивного анализа материала позволяет воссоздать целостную, хотя и не претендующую на полноту из-за относительной узости источниковой базы, картину формирования и развития русского неокантианства Необходимое условие для применения этого метода - именно существенное расширение базы источников, то есть поиск в архивах соответствующих документальных материалов с их последующим содержательным анализом, благодаря которому только и оказывается возможным выявление идейного и социокультурного контекста становления и последующей трансформации русского неокантианства

Применение в данной работе метода компаративного анализа обладает большими эвристическими возможностями благодаря проблематизации способов выявления общего, особенного и уникального в анализируемых феноменах это позволяет в ходе историко-типологического сравнения выявить общее теоретическое ядро неокантианских течений, историко-генетическое сравнение позволяет раскрыть сущность и специфику национальных модификаций (в нашем случае - русской) и исторических трансформаций неокантианства, историко-диффузионное сравнение делает возможным изучение филиации неокантианских идей в разных интеллектуальных традициях - немецкой и русской. Важным дополнением к компаративному методу становится модифицированный метод case studies, а также - методы культурно-исторической интерпретации, теоретического моделирования, классификации, собственно философского (понятийного и концептуального) анализа

Научная новизна исследования корреспондентна достижению исследовательских целей и решению поставленных задач, и потому определяется следующим*

- установлено путем компаративного анализа философского развития в Германии и России во второй половине XIX в, что теоретическое ядро 8

неокантианства как немецкого, так и русского составили два момента, во-первых, признание историчности Канта в решении проблемы «вещи самой по себе» и, во-вторых, антиметафизическая систематичность в развертывании философской аргументации, что позволяет подвести общенаучный итог процессу осмысления исторических и теоретических истоков русского неокантианства,

— осуществлена реконструкция феномена русского неокантианства, установлено, что специфика этого феномена определяется сохранением общего неокантианству теоретического ядра и включенностью в российский философский контекст и - шире - в русскую культуру. В ходе реконструкции выявлена объективная логика формирования этого феномена как основа понимания его специфики и особенностей эволюции его проблематики;

— определены истоки и причины неравнозначности идейного влияния школ немецкого неокантианства на формирование русского неокантианства, выяснены особенности Марбургской школы неокантианства, определившие характерный облик исторического феномена русского неокантианства его гуманистическо-просветительскую направленность,

— при анализе рецепции неокантианской мысли российскими интеллектуалами выявлены закономерности во взаимовлияниях неокантианства и русской религиозной мысли, неокантианства и «второго» позитивизма, и -как следствие - причины неадекватной интерпретации учения Канта и неокантианцев русскими религиозными мыслителями,

— установлен и получил объяснение факт отсутствия в русском неокантианстве - в отличие от немецкого - деления на школы Это выражало специфические условия философского дискурса в России с 1910-х гг в противостоянии с русскими религиозными мыслителями русские неокантианцы позиционировали себя как единая партия - партия «чистой философии»,

— определены формы и границы воздействия кантианской и неокантианской мысли на русский художественный символизм в лице таких его представителей, как В.Я. Брюсов, А Белый, А Н Скрябин,

— выявлены направления исторической трансформации русского неокантианства в советских условиях и в условиях «русского зарубежья»-теоретически значим вывод о том, что трансформация неокантианства в XX веке была вызвана необходимостью решения проблемы иррационального, что вело в случае «русского зарубежья» к идейному сближению с феноменологией и неогегельянством, а в случае советской России — с марксизмом,

— существенно обогащена панорама истории советской философии обнаружением — в итоге истрико-теоретического анализа - существования латентного («советского») неокантианства в работах С Л Рубинштейна, П.В Копнина, М Б. Туровского и др,

— установлены моменты идейного влияния русских неокантианцев на современную им западную философскую мысль — прежде всего, на философские учения Наторпа и Кассирера,

— в научный оборот впервые введено значительное количество источников по истории русского неокантианства, обнаруженных в ходе

архивных и библиографических разысканий, осуществлен историко-философский анализ этих источников

Теоретическая и практическая значимость исследования. Полученные диссертантом результаты могут найти применение при дальнейшей разработке проблем истории не только российской, но и мировой философии первой половины XX века Положения и выводы диссертационного исследования могут быть использованы в процессе преподавания курсов истории западной и русской философии, философии науки, а также в курсе теории и истории культуры

Апробация работы. Результаты диссертационного исследования получили отражение в публикациях автора, в докладах и выступлениях на научных конференциях, в частности, на X Международном кантонском конгрессе «Право и мир в философии Канта» (Сан Пауло, Бразилия, 2005), на международной конференции «Кант между Западом и Востоком» (IX Кантовские чтения) (Калининград, 2004), на Международной конференции «Александр Богданов и русский философский дискурс в контексте модерна» (Марбург, Германия, 2006), на международном семинаре «Кант и кантианство в русской философии и в философии Западной Европы» (Турин, Италия, 2006), па заседании Президиума Общества Германа Когена (Цюрих, Швейцария, 2006), на Четвертом Российском философском конгрессе (Москва, 2005), на Третьем Российском философском конгрессе (Ростов-на-Дону, 2002) и др, а также в работе по проекту № 00-03-00295а «Б А Фохт: к истории русского неокантианства» (РГНФ, Москва, 2000 - 2001), по проекту № 03-03-00125а «Проблема предмета в гуманитарных науках» (РГНФ, Москва, 2003 - 2005), по проекту AZ 27/SR/05 «Русское неокантианство Марбургской школы теоретические и исторические истоки» (Gerda Henkel Stiftung, Дюссельдорф, Германия, 2006), а также по реконструкции философского архива Б А Фохта, результатом чего стала, в частности, публикация. Фохт Б А Избранное (из философского наследия) - М.. Прогресс-Традиция, 2003. - 456 с

Структура работы. Диссертация состоит из «Введения», трех глав, разделенных на параграфы, «Заключения» и списка использованной литературы

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении обосновывается актуальность темы, раскрывается степень ее разработанности, определяется цель и задачи диссертационного исследования, его научная новизна, теоретическая и практическая значимость

Первая глава «Теоретические истоки русского неокантианства» посвящена выяснению философских основ немецкого и, следовательно, русского неокантианства

В первом разделе первой главы «Ггрмания и Россия социокультурный контекст» раскрываются особенности исторической ситуации в Германии и в России, определившие специфику развития философии в этих странах во второй половине XIX в и возникновение вновь в научном сообществе интереса к учению Канта В гонениях на философию в 1850-х гг. в этих странах можно 10

увидеть некоторую параллель, идейный кризис в философии, идеологический контроль властей, репрессивные меры в отношении интеллектуалов вплоть до изгнания профессоров философии из университетов При внешнем сходстве этих событий, различие между ними определяется той мощной идейной традицией немецкого классического идеализма, докантовских философских учений и всего мирового философского развития, которая стояла за германской философией середины XIX в и отсутствовала в российском интеллектуальном сообществе того времени.

Вплоть до последней трети XIX в. философия Канта имела в России заметно меньший отклик, чем учения Шеллинга, Гегеля и Фейербаха Появлению в России критико-рационалистической философии больше всего способствовали, подобно своим коллегам в Германии, русские ученые-естественники (ДИ Менделеев, НИ Пирогов, ИП Павлов, ИМ Сеченов и др) Сциентизм контовского позитивизма стал для них той формой мировоззрения, которую они критически противопоставили академической философии, представленной в учениях ПД. Юркевича, А А Козлова, JIM Лопатина и др, официальной идеологии православно-охранительного толка КП Победоносцева и религиозно-мистическому учению B.C. Соловьева. Русские академические философы, выступая против позитивистов в защиту немецкого идеализма, защищали в нем и развивали именно метафизику, тогда как в Германии, начиная с 1850-х гг., идеалистическую метафизику неумолимо вытесняла из университетов и из проблемного поля философских исследований теория познания. Это привело к тому, что научный авторитет философии в России продолжал оставаться крайне низким К «позитивизму» в российских философствующих кругах стали причислять все философские учения, ориентирующиеся в своих основоположениях и выводах на естествознание, — в том числе неокантианство, что, разумеется, не способствовало его адекватному пониманию и оценке

Во втором разделе первой главы «Кантианство в Германии и России Сер XIX - нач XX вв (Компаративный анализ)» исследуется трансформация кантовского учения во второй половине XIX в в немецкой философской традиции, складывание «программатики» немецкого неокантианства в целом и основных неокантианских школ в особенности, а также специфика рецепции идей Канта и неокантианцев в России в этот же период В первом параграфе этого раздела «Германия от Канта к неокантианству (К предыстории проблем)» выясняются временные рамки существования неокантианства неокантианства в широком смысле, то есть эпохи, объединившей несколько поколений университетских профессоров, которые сами себя называли неокантианцами или выглядели таковыми в глазах современников (1832/33 -1933), и неокантианства в узком смысле, то есть времени появления специфической иеокантианской теоретико-познавательной «программатики» Г. Гельмгольца и Ю Б. Мейера, работ К. Фишера о Канте, книг О Либмана и Ф А. Ланге, а также институционального оформления двух основных неокантианских школ - Марбургской и Баденской (1855-1870-х) до начала Первой мировой войны (1914) или года смерти П Наторпа и А Риля (1924) В этот период можно говорить о неокантианстве как о «влиятельном с середины

11

XIX в до 20-х гт XX в., а на рубеже веков - определяющим дискурс философском направлении в Германии (с распространением идей за ее пределы)» (К Крайпен) Именно в этот период формируются своего рода критерии, позволяющие определить принадлежность того или иного философа к неокантианскому направлению и отличающие неокантианство разных периодов от кантианства младших современников Канта и так называемых «послекантовских» идеалистов.

Во-первых, неокантианец, в отличие от кантианца, исходит из невозможности непосредственно продолжать мысль Канта. Кант для неокантианца историчен (X Шнедельбах) Ключевым моментом в различении кантианства и неокантианства становится решение философами проблемы «вещи самой по себе» (Г.В Тевзадзе) В неокантианстве кантовская «вещь сама по себе» по сути превращается в предмет познания, который понимается как бесконечно подлежащий определению, всегда только «заданный» познанию и никогда не «данный» предмет, а ее понятие получает новое значение — значение «пограничного понятия», «бесконечной задачи» познания, идеи, или регулятивного принципа, для унификации множественности опыта

Во-вторых, опираясь на букву учения Канта, сохраняя кантовский «esprit systématique» (Э Кассирер), неокантианцы - прежде всего, Г Коген и Г Риккерт - стремились выстроить новые системы философского знания «в духе Канта» (X Шнедельбах) Кантианцы, напротив, идейно следуя непосредственно за Кантом, строили свои концепции с тех или иных позиций так, чтобы откорректировать и дополнить лишь те части его системы, которые им казались недостаточно обоснованными, внутренне противоречивыми и потому ошибочными. В то же время они оставляли без внимания саму систему как целое Принципиальным моментом, позволяющим указать на безусловное родство неокантианства с философией Канта, оказывается вопрос о том, что следует понимать под «буквой» и «духом» кантовского учения Для этого следует указать на существенную черту неокантианских концепций -признание не только «коперниканского переворота» (Г.В Тевзадзе), но также ограниченности познания возможным опытом и отказ от любых метафизических построений как построений, выходящих за рамки этого опыта

Таким образом, признание историчности Канта, прежде всего, в решении проблемы «вещи самой по себе» и антиметафизическая систематичность в развертывании философской аргументации - вот две черты, которые, на взгляд диссертанта, должны дополнить указанные положения неокантианской «программатики» и которые с необходимостью должны учитываться при решении вопроса о принадлежности любого, в том числе, российского философа к неокантианскому течению.

В формировании неокантианской «программатики» особую роль сыграло учение Р Г Лотце о ценности как воплощении цели, которую должно реализовать, о значимости, имеющей логический (не-бытийственный) смысл, а также положения о бесконечных суждениях и «бесконечно малых величинах качественных непрерывностей», разработанные в его «Логике», учение Ф А Тренделенбурга, где он впервые заявил о философии как «теории науки», настаивал на принципиальной критичности философской мысли, на 12

необходимости исторического понимания развития философии, которая по сути представляет собой рефлексию о научном методе и ставит перед собой задачу найти и обосновать единство многообразия наук, учение Ф А Ланге, в котором была сформулирована задача противопоставить как метафизическому идеализму («системной» философии Шеллинга и Гегеля), так и метафизическому («вульгарному») материализму, распространившемуся среди естествоиспытателей, критический идеализм Канта, переработанный и дополненный результатами физиологических исследований, то есть основать науку на ее собственных принципах, а также духовно возродить массы через этический идеал социализма

Таким образом, в учениях этих философов оформляются важнейшие установки неокантианского движения рационализм, новое содержание которого формируется в процессе пересмотра положений кантовского априоризма и понятия объективности, очищения теории познания от остатков психологизма, эмпиризма и антропологизма; необходимость критики познания, сциентизм, или научность философии, что выразилось в признании логики, или теории (научного) познания, конституирующим ядром философии; систематичность и автономность философии как науки, выразившиеся в первую очередь в первых попытках рефлексии о ее методе, историчность философии, согласно чему философия — это критика и реконструкция сформулированных в ходе исторического развития идей с точки зрения их значимости для решения актуальных проблем настоящего; объединение идей кантианства и социализма в теорию социального идеала и народного просвещения, единство знания как основа единства культуры

Во втором параграфе второго раздела «Формирование неокантианских философских программ» рассматриваются основные идеи, составившие ядро философских программ двух неокантианских школ - Баденской и Марбургской

Основанием Баденской школы неокантианства стала, как известно, кантовская идея качественного различия природы и свободы, что определило для баденцев выбор задачи философского исследования она состоит в классификации научных суждений и самих наук в соответствии со спецификой их методов Обоснование В. Виндельбандом «ценностно-теоретического» критицизма, исследования Г Риккерта и В Виндельбанда об образовании понятий в номотетических и идеографических науках, о методологическом обосновании наук о духе, а также разработка Э Ласком логики философии и, наконец, постановка в трудах Виндельбанда и Риккерта проблемы философии мировоззрения (философии как учения о мировоззрении) определили основные направления философской работы Баденской школы.

Марбургская школа поставила перед собой двойную задачу, что означало по сути «соединение систематической и исторической задачи» (Г Коген) защитить философию Канта от «интерпретаций», которые были предприняты в ходе ее «переоткрытия» середины XIX в , и, соответственно, заново обосновать философию как теорию науки Выдвинутые Г. Когеном принципы «критического идеализма» привели к формулированию в рамках школы теории научного опыта, к теоретико-познавательному обоснованию этики и концепции

13

этического социализма, этическо-эстетическому решению проблемы религии, функционально-методологическому пониманию эстетического как того, что рождается в результате «объединения» в индивидуально-чувственном образе теоретических и практических форм объективации, и тем самым определили «характерную особенность этой школы», состоящую в стремлении создать «прочно обоснованную и охватывающую все отрасли знания систему философии» (В Э. Сеземан)

Несмотря на различные «центры тяжести», определившиеся по отношению к кантовской системе в неокантианских школах, их критическая профамма имела общие «реперные точки»:

во-первых, это примат теории познания («логики»), точнее, теории научного познания в системе философских дисциплин Все неокантианцы были убеждены в том, что научное познание - образцовое познание. Логически первой задачей философии оказалась, поэтому, теоретическая рефлексия об объективной значимости субъективных результатов познания и установление последней причины этой значимости (Ое1ит§5£гипс1) для любого познания на основе кантовского трансцендентализма;

во-вторых, это теория и методология науки, открытая новейшим научным достижениям, и одновременно - отказ от любых попыток создания собственной натурфилософии Свою задачу неокантианцы видели в философском объяснении и обосновании этих достижений с помощью модифицированного теоретико-методологического инструментария, разработанного некогда Кантом на основе положений ньютоновской механики Критический метод Канта, развитый неокантианцами, получил название трансцендентального и позволил саму философию поднять на уровень науки,

в-третьих, это отказ от построения классических теорий субъекта Поскольку решение этой проблемы взяла на себя психология, получившая в XIX веке научный статус, неокантианцы предприняли попытку полного очищения теории познания от психологизма и пересмотра понятий субъекта, субъектно-объектных отношений, «Я», самосознания и т п Было решено тематизировать субъективность как перво-основание объективности и всеобщей значимости познания, «чистый субъект» - это воплощение принципов значимости, то есть нечто, «лежащее в основании» (гизшпс1е11е§епс1е) Как реально существующее эмпирический субъект -человек - может рассчитывать на признание за ним лишь относительной компетенции субъекта, которая ему, однако, тоже не гарантирована, - он вынужден постоянно ее подтверждать, поскольку каждым своим высказыванием, каждым своим художественным порывом он притязает на значимость;

в-четвертых, это обоснование и защита рациональности культуры Культурфилософия неокантианства ведет свое происхождение от кантовского выражения «культура разума» и имеет значение не только для Баденской, но и для Марбургской школы Свои поиски в области теории познания неокантианцы через анализ «образцовых» наук (математики и математического естествознания) распространили на все остальные науки и все «объективации» духовной жизни, то есть на все культурные феномены, что стало возможным 14

благодаря понятию значимости: определенность значимости лежит в основе определенности культурных феноменов. Неокантианский критицизм может быть, поэтому, понят как трансцендентально-логическая философия культуры В третьем параграфе второго раздела «Кант и неокантианцы в России начало рецепции и интерпретации» выясняется, что в идейном спектре российского философствования критицизм, идущий от Канта и неокантианцев, занял прочное место и во многом обусловил специфику целой эпохи - эпохи Серебряного века в российской культуре

Прозвучавший на Западе призыв «назад к Канту» был услышан российскими мыслителями, что позволяет говорить о некотором параллелизме и синхронности философских процессов, происходивших в России и Германии во второй половине XIX - начале XX вв Тем не менее общее содержание, доминирующие тенденции и главные направления развития философской мысли на Западе и в России характеризуются глубокими качественными различиями, а порой - противоположностью и даже оппозиционностью С 70 -80-х гг. XIX столетия имя Канта стало одним из самых популярных среди русских мыслителей, а его наследие наиболее цитируемым в работах представителей самых разных течений и направлений философской мысли, публицистики и даже художественной литературы

Можно выделить три наиболее характерных подхода к анализу учению Канта, определившихся в зависимости от занятых русскими мыслителями философских позиций.

Во-первых, анализ с позиции «естественнонаучного материализма», или позитивизма, предпринятый, прежде всего, М.И Каринским. Его критика кантовского априоризма основывалась на признании достоверности чувственных данных и реальности внешних вещей, а также сомнении в постулируемой Кантом очевидности («умозрительности») априорных синтетических суждений и в обоснованности в его учении объективности познания, что сближало эту позицию с критическим реализмом А Риля и критическим позитивизмом Э. Лааса (Б.В Яковенко) С подобных же позиций, называемых «идеал-реализмом» или «трансцендентальным реализмом», подходил к анализу кантовского учения Г И Челпанов

Во-вторых, анализ учения Канта с позиции критического рационализма у А И Введенского — с позиции, близкой неокантианству, - в частности, в трактовке «вещей в себе» как непознаваемых и проблематичных, но в целом все же с ортодоксально кантианской позиции - ведь Введенский именно так подошел к решению ряда важнейших для критицизма вопросов проблемы «данного» как «непосредственно» данного, в котором отсутствует какая бы то ни было «примесь теоретических истолкований» и которое сводится к «сумме живых ощущений», к проблеме субъективизации познания, к принятию веры как этико-гносеологического феномена, к положительному решению проблемы существования метафизики

В-третьих, анализ кантианства с позиций платоновского объективного идеализма и онтологизма, близкого к неоплатонизму (В Н Карпов, П Д Юркевич, В С Соловьев, С Н и Е Н Трубецкие, Л.М Лопатин, С. Аскольдов (С А Алексеев), А А. Козлов, НО. Лосский и др.). В этом можно увидеть

15

парадоксальную симметрию подходу неокантианцев, для которых учение Платона тоже было во многом отправным пунктом в интерпретации Канта Однако в отличие от русских религиозных мыслителей, стремящихся «исправить» и «преодолеть» Канта Платоном с тем, чтобы вернуться к тому же Платону, Плотину и через них к христианству, неокантианцы «углубляли» Канта, то есть пытались понять Канта посредством Платона, прочитанного с помощью трансцендентального метода Благодаря особой интерпретации платоновского учения об идеях, которые лишаются онтологического смысла и получают функциональное объяснение, Платон у неокантианцев выглядит не антиподом, а историческим предтечей кантовского критицизма

Таким образом, усилия большинства русских философов и, в первую очередь, мыслителей религиозно-метафизического направления по анализу и критике кантовских положений - даже в сфере теоретической философии, -имели целью «спасти» религиозно-нравственные основы православно-христианского мировоззрения А чтобы нивелировать разрушающее эти основы влияние кантовского критицизма, спасению, - прежде всею, от неокантианской ревизии - подлежали «все плодотворные метафизические элементы» (СН Трубецкой), содержавшиеся в кантовском учении Такой подход к кантовскому критицизму можно объяснить слабым развитием в российских философских исследованиях теоретико-познавательной проблематики в целом при преимущественном внимании к злободневным социально-политическим и этическим вопросам (Т Масарик)

В этот же период начинается и постепенно интенсифицируется работа по переводу на русский язык как произведений самого Канта, так и европейской, прежде всего, германской философской литературы Появилось немало исторических обзоров, в которых содержалось рассмотрение кантовского учения и нередко критических позиций современных философов, а также специальных историко-критических исследований, среди авторов которых были мыслители, сыгравшие известную роль в становлении неокантианского движения в Германии К. Фишер, Г Гельмгольц, А Тренделенбург, Ф.А. Ланге, А. Риль, Ф Паульсен, Р Г. Лотце

Собственно неокантианские идеи начинают проникать в Россию с 1890-х гг. через рецензии и критические исследования Закономерно, что подходы к анализу кантовского учения, осуществлявшиеся русскими мыслителями, были использованы и при анализе неокантианства Уже в первых статьях представителей религиозно-метафизическй мысли о неокантианстве (С Н Трубецкого, Н А Бердяева, С Аскольдова и др) к нему были высказаны претензии теоретического характера неокантианство обвиняли в метафизичности (из-за его стремления обосновать априорные основоположения науки), позитивизме (из-за ориентации на естественнонаучное знание) и догматизме

Упрек в догматизме по причине недостаточной обоснованности основоположений неокантианство получило и от Л И Аксельрод-Ортодокс -одной из первых, кто представил развернутую критику неокантианской теоретической философии

Кроме того масштабной рецепции социально-этической концепции неокантианства в России способствовала, как известно, острая полемика, развернувшаяся в середине 1890-х гг между представителями русского «легального марксизма» (П Б Струве, Б А. Кистяковским, С Н. Булгаковым, М И. Туган-Барановским, H.A. Бердяевым, И.А. Давыдовым и др.), немецкими неокантианцами и немецкими же социал-демократами, тяготевшими к кантианству

На «защиту научно-философского идеализма» от идейной экспансии метафизического идеализма встали первые русские критицисты-идеалисты, появившиеся в России в первые годы XX в. (Б А Кистяковский, Е В Спекторский, ДМ Койген) И число русских философов, работающих вне религиозно-мистического направления, постоянно росло за счет молодых мыслителей, прошедших выучку в известных философских центрах Германии

В специфических условиях кризиса общественного сознания и при отсутствии в России проверенной временем традиции строгого философствования неокантианство стало той необходимой российскому интеллектуалу научной школой, которая сумела пустить на русской почве глубокие корни.

Вторая глава «Феномен русского неокантианства (1900-1922)»

посвящена реконструкции истории русского неокантианства - особого феномена, включенного в русскую культуру и испытавшего ряд трансформаций в результате такого «включения» Русские неокантианцы возлагали большие надежды на свою институализацию в России «основанное на безусловном усвоении западного наследства философское творчество наше неизбеясно вберет в себя имеющиеся у нас своеобразные и сильные культурные мотивы» (С И. Гессен, Ф.А. Степун).

Первый раздел второй главы «Немецкие "университеты" русского неокантианства» построен на результатах архивных разысканий, позволивших выявить имена тех выходцев из России, кто учился в неокантианских центрах, а также перипетии их студенческих биографий и научных занятий, определивших их последующую научную судьбу

Отправным пунктом для многих российских неофитов служил Берлин, где они слушали Ф Паульсена, А Риля или Г. Зиммеля, вдохновлявших их на более глубокое изучение трудов Канта под непосредственным руководством неокантианских схолархов У других решение ехать в определенный неокантианский центр оформлялось еще в России Так происходило разделение интеллектуальных предпочтений- кто-то становился приверженцем Баденской школы неокантианства, кто-то - Марбургской

Целый ряд российских студентов и молодых ученых прослушали курсы у представителей обеих школ После нескольких лет у Виндельбанда и Риккерта в Гайдельберге и Фрайбурге ехали учиться в Марбург к Когену и Наторпу (или наоборот) Н Н Алексеев, О П Бук, В П Вышеславцев, С.И. Гессен, П X Кананов, Г.Э. Ланц, С.Л Рубинштейн, В.А. Савальский, А Л Саккетти, Л.П Салагов, А.К Топорков, Б А Фохт и др

Слушателями Виндельбанда и Риккерта были, кроме того, Н А Бердяев, H.H. Бубнов, А Р. Гоц, В.М. Зензинов, И А. Ильин, Б А. Кистяковский, О.Э.

17

Мандельштам, П И Новгородцев, М М. Рубинштейн, Ф А. Степун, И.И Фондаминский, А О. Фондаминская (урожд Гавронская), М С Шагинян, А 3 Штейнберг, Б В Яковенко и др

Учениками Когена и Наторпа были также В А. Беляев, Н.В. Болдырев, А В Вейдеман, К. Вильдхаген, Д О Гавронский, Н А Гартман, М X Гликсон, МП Горбунков, Г.О Гордон, МИ Каган, Я Клацкин, А В Кубицкий, Б Л Пастернак, В Салагова (урожд Войтяк), Д Ф. Самарин, В Э Сеземан, Г Слонимский, А И Сырцов, И С Щукин и др Заметное влияние марбургских идей испытали М М Бахтин, Л Е Габрилович (Галич), Я И Гордин, А С Гурлянд, В Ф Динзе, Д М Койген, А Д Коральник, И И Лапшин, Е В Спекторский, А 3 Штейнберг, Б В Яковенко и др

Баденская школа в России, в отличие от Марбургской, была более известна и популярна в околофилософских кругах образованной публики, что, по-видимому, можно объяснить большей доступностью ее идей для дилетантов, не имевших специального философского и, тем более, естественнонаучного образования. Споры, которые велись в России в начале XX в вокруг проблемы соотношения знания и веры (науки и религии, философии и религии), а также обострившиеся в переходную эпоху вопросы культуры, творчества и жизни вовлекали молодые умы в философские штудии баденских неокантианцев, уделявших этим темам преимущественное внимание Баденские неокантианцы, занятые проблемой мировоззрения, оказались способны утолить «голод по мировоззрению», о котором с определенностью говорил Виндельбанд в 1910 г Этот голод привел к появлению неогегельянства и «религиозного уклона», причем, не в собственно философском течении, а в его «индивидуальных и литературных формах», — именно в тех формах философствования, которые получили наибольшее распространение в России

Марбургская школа привлекала к себе институциональной и программной «строгостью». Она давала молодым интеллектуалам искомую систему философского знания, продуктивную и гибкую научную методологию, а также необходимое для самостоятельных научных изысканий знание новейшей философской проблематики. В Марбургской школе русские неокантианцы видели научную школу, фундированную богатой интеллектуальной традицией, то есть такую школу, в которой нуждается любой ученый для последующей успешной научной деятельности

До недавнего времени в историко-философской литературе господствовало представление об одностороннем движении неокантианской мысли из Германии в Россию В процессе работы с архивными материалами и другими источниками диссертанту удалось выявить случаи обратного влияния развитых в русском неокантианстве идей на немецкое неокантианство Речь идет, в частности, о переписке между Б А Кистяковским и Г Еллинеком по вопросам методологии социальных исследований и о беседах Кистяковского с М Вебером, в ходе которых Кистяковский объяснял Веберу смысл происходящих в России социальных, политических и экономических процессов, об исследованиях В Э Сеземана по проблеме иррационального (1911-1912), о результатах которых размышлял П Наторп, пришедший в эти годы к той же проблеме, о полемике Наторпа и Вышеславцева по проблеме 18

взаимовлияния морали и права; наконец, о «первом побуждении» к написанию диссертации по проблеме метода у Декарта, полученном X. Хаймзютом от Б А Фохта, о скрытой полемике между ДО Гавронским и Э. Кассирером по проблеме непрерывности (1910-1912) и по поводу философского и физикалистского смысла теории относительности (ок 1920), об идее критической философии языка, высказанной Б Л Пастернаком в разговоре с Э Кассирером (1912). Дальнейшие исследования должны продолжить и содержательно обогатить этот перечень

Во втором разделе второй главы «Русское неокантианство в российском философском сообществе начала XX в взаимовлияния и контроверзы» показываются и исследуются основные направления деятельности русских неокантианцев

Русские неокантианцы возвращались из германских университетов на родину, воодушевленные просветительской идеей распространения в России начал современной интернациональной научной философии, то есть философии как науки, и «воспитания прочной философской традиции» критицизма (Б В Яковенко) Для достижения этих целей нужны были активные действия по нескольким направлениям- во-первых, реализация собственного научного потенциала, что сочетало бы как историко-философскую, так и фидософско-систематическую работу, во-вторых, повышение общего уровня философствования через журнал, обеспечивающий «тесную связь между русской философствующей публикой и современной философией Запада», и через преподавание основ философии как «независимой и научной философской дисциплины», в-третьих, регулярный выпуск классических и современных философских произведений «в хорошем переводе» (Б В Яковенко), а также — переводов комментирующих и разъясняющих изложений к важнейшим философским трудам (Б А Фохт)

В первом параграфе второго раздела «Русские неокантианцы в полемике с религиозными мыслителями• проблемы интерпретации» раскрываются причины неадекватной интерпретации учения Канта и неокантианцев русскими религиозными мыслителями, а также показывается, как в полемике с представителями религиозно-метафизического направления в русской философии определились основные задачи русского неокантианства секуляризация и спецификация философии, то есть определение специфического метода и предмета философии, отличного от предметов всех других наук и, прежде всего, психологии, а также - теологии Эти задачи представляли собой по сути две стороны одного процесса - становления философской науки в России

В 1904 г. Н А. Бердяев отчетливо противопоставил исконный онтологизм русской философии трансцендентализму и рационализму философии немецкой Главной претензией Бердяева к неокантианству стало то, что идеи и категории в неокантианской теории познания «не имеют носителя», что эта теория «не может выйти из заколдованного круга понятий и не находит путей к реальности, в глубь бытия», под которым он понимал «трансцендентное» «метафизическое» бытие «живой и индивидуальной субстанции», то есть бога

Именно поэтому, по Бердяеву, неокантианская теория познания не может претендовать «на общеобязательность и научность»

В Ф Эрн считал неокантианский рационализм несостоятельным из-за отсутствия в нем «всякой активности, всякого внутреннего "начала движения"», то есть начала творческого, из чего следовало, что неокантианство осмысливает мир с «механической точки зрения» и потому по сути «антикультурно» Пропагандируя «свободу мысли» от всякого рода метафизики, неокантианский рационализм, по мнению Эрна, «освобождает мысль от всякого содержания» и тем самым превращается в философию «несуществования» («меонизма»).

В неокантианском трансцендентализме русские религиозные мыслители не видели интерсубъективно обоснованной объективности, трансцендентальное познание они или редуцировали к эмпирическому, то есть субъективному познанию и обоснованию (Е Н Трубецкой), или смешивали с трансцендентным (С Л Франк)

Даже к оценке когеновской философии религии русские религиозные мыслители подошли довольно своеобразно. С Л Франк, например, приветствуя в лице Когена создателя «современной немецкой религиозной философии», «непосредственно связующего философию с богословием», вступал в противоречие с самим собой, сетуя на то, что предпринятое Когеном «очищение идеи божества от мифологических представлений», «обоснование чисто этического понимания бога как абсолютной идеи» «исторически противоречит духу ветхозаветной религии и систематически есть отрицание самой религии как таковой»

Таким образом, русские неокантианцы у себя на родине оказались в сложном положении В полемике, которую с ними затеяли русские религиозные мыслители, проявилось не только несовпадение исходных позиций в осмыслении философских проблем, но и полное непонимание, в основе которого лежало, прежде всего, незнание религиозными мыслителями философской концепции неокантианства, а также изначально принятая религиозно-метафизическая установка, отвергающая философский критицизм. Поэтому большое количество статей, рецензий и устных выступлений русских неокантианцев было направлено на то, чтобы объяснить существо философии неокантианства и, прежде всего, Марбургской школы, вызывавшей наибольшие нападки. В спорах с представителями религиозно-мистического направления русские неокантианцы настоятельно напоминали им о существовании иной, прочно фундированной точки зрения, не позволяющей отделываться от нее «публицистически-полемическим сквернословием» (Б В Яковенко)

Важнейшим моментом в полемике с религиозными мыслителями оставалась проблема самой возможности «религиозной философии», которая неокантианцами рассматривалась как давно пройденный, весьма драматичный этап в истории становления философской мысли. Характерна позиция авторитетнейшего Б В Яковенко Он подчеркивал- значение критической философии состоит не в последнюю очередь в том, что она разводит «религиозно-мистическое переживание» и познание, «и тем впервые

философски придает» религиозному переживанию «подлинно объективный смысл»

Объективный смысл и вообще научность философии русские неокантианцы видели в очищении содержания философии от мировоззренческо-идеологической составляющей - в то время как для русских религиозных мыслителей философия в первую очередь и по преимуществу представлялась именно «мировоззрением»

Все мыслители религиозно-метафизического направления, критикуя неокантианцев, констатировали общий «кризис трансцендентального идеализма», который, по их мнению, состоял в невозможности последовательно провести три основных неокантианских тезиса - «имманентности», «.автономности мышления» и «антипсихологизма» В ходе полемики между неокантианцами и религиозными мыслителями выкристаллизовалась проблема, занимавшая оба философских направления, — «проблема рационального и ирраг(ионального и их взаимоотношения» (Н Н Алексеев) Четкое выражение эта проблема получила в историко-философских исследованиях, проведенных русскими неокантианцами в дореволюционные годы в работах о Плотине А В Кубицкого, ГЭ Ланца, ФА Степуна и в целом ряде работ, посвященных философии Фихте Именно в «Фихтеане» реализовалось первое направление в деятельности русских неокантианцев - изучение источников философской мысли и написание собственных трудов о мыслителях-классиках Кроме статей о Фихте и Плотине, неокантианцы создают множество критических работ, посвященных западным философам- Когену, Наторпу, Штаммлеру, Форлендеру, Шуппе, Гуссерлю, Ренувье, Марксу, Шлегелю, Гегелю и др, и публикуют огромное количество рецензий на философские новинки как западных, так и российских авторов в научных и литературно-критических журналах А неокантиански ориентированный журнал «Логос» постоянно печатал систематические работы так русских, так и немецких неокантианцев В целом уже теперь можно вполне отчетливо представить масштабы трансформаций, произведенных неокантианцами в российской интеллектуальной жизни

Во втором параграфе второго раздела «Неокантианское "наукоучение " и позитивистская философия "чистого опыта"- к идее науки у русских неокантианцев» рассматривается полемика между неокантианством и позитивизмом «второй волны» по вопросу об обосновании научного познания Участие в полемике приняли и русские неокантианцы.

Роль фактов опыта играют у позитивистов, как известно, ощущения Отказывая в каком бы то ни было праве на существование общим понятиям и категориям и полагая в основание познания ощущение, позитивисты ставят тем самым, по мнению неокантианцев, логику познания в зависимость от субъекта и его познавательного произвола, то есть предельно релятивизируют познание ГЭ Ланц показывает, что в данном случае речь идет о двух принципиально разных пониманиях субъективного Для позитивизма Р Авенариуса субъективное, то есть мир сознания и продуктов его творчества -понятий, означает «произвольное» Произвольное возникает в результате методологической ошибки — субстанциального толкования духа и тела и

21

гносеологической точки зрения на отношение субъекта к объекту Это отношение следует признать, полагают позитивисты, «чисто эмпирическим» отношением «между элементами сознания», для которого мир - это чувственная данность, постигаемая методом «чистого описания» В неокантианстве под субъективным и, значит, недостоверным понимается именно то, что позитивист полагает в основание познания, - психическое, чувственное, то есть ощущение. Субстанциальная противоположность субъекта и объекта в неокантианстве преодолевается за счет того, что и тот, и другой помещаются неокантианцами не в сферу эмпирического, иррационального, а в сферу рационального, в познающее сознание, где сохраняется необходимая для познания гносеологическая корреляция субъекта и объекта Метод «чистого описания», предложенный позитивистами, невозможно провести последовательно нигде, кроме как в области психологии (Ланц), поскольку всегда «во всяком описании есть элемент конструкции» (С Л Рубинштейн) Поэтому единственным состоятельным общенаучным методом остается трансцендентальный метод (Рубинштейн) Позитивистский взгляд на понятие лишь как на «возможное звено в причинной связи психических явлений» в соответствии с «его реальным, практическим эффектом» (Ланц) приводит позитивистов к «опошлению» науки «практическим» толкованием (А.В Вейдеман) Целью науки, считают неокантианцы, «должна быть одна только истинность» и ни в коем случае не полезность (Вейдеман), превращение «истины в чувство истинности» объясняет знание, но не обосновывает его (Ланц, Яковенко)

В Э. Сеземан сформулировал характерные для неокантианства особенности научного знания логическая определенность и однозначность, проблематичность и непрерывность, методологичность, что выражается в «незавершенности знания», и гипотетичность, условность и относительность, означающую недостижимость в рамках положительной науки «исчерпывающего познания всех определяющих предмет опыта связей и отношений»

Эти особенности стали позднее для русских неокантианцев, подвергавшихся постоянной критике со стороны религиозных мыслителей за «непреодолимый релятивизм» (ЕН Трубецкой), тем камнем преткновения, который впоследствии заставит некоторых из них пересмотреть ряд теоретических положений неокантианства и спровоцирует появление самостоятельных концепций (например, А В Вейдемана), продолжающих, тем не менее, начатый основоположниками неокантианства процесс «онаучивания философии» (X Шнедельбах)

В третьем параграфе второго раздела «Диффузия неокантианства в переводческой и преподавательской деятельности русских неокантианцев» исследуется обозначенный этим названием аспект деятельности русских неокантианцев Движимые просветительской идеей, многие русские неокантианцы большое внимание уделяли преподаванию философской пропедевтики в гимназиях и философских дисциплин на Высших женских курсах и в университетах, стремясь поднять не только уровень преподавания этих дисциплин, который, по отзывам современников, оставлял желать 22

лучшего, но и повысить уровень интереса и, соответственно, понимания этих дисциплин у студентов В Московском университете русским неокантианцам предстояло столкнуться с жестким неприятием идей неокантианства Отлученный от кафедры Б А Фохт организовал семинар по философии Канта и Когена на дому Интенсивная преподавательская работа «старших» неокантианцев (Фохта, Вейдемана, Савальского и др) довольно скоро принесла первые плоды у них появился круг учеников, увлеченных идеями неокантианства.

Однако любая педагогическая активность русских неокантианцев неизбежно наталкивалась на серьезное препятствие нехватку пособий и учебных материалов. Поэтому требовался быстрый и доброкачественный перевод на русский язык наиболее важных работ европейских философов — не только классических трудов, но и текстов, доступных для чтения в курсах философской пропедевтики и для самостоятельного изучения С этой целью Фохтом была создана научная серия «Kantiana», задуманная как «руководство к изучению философии Канта» Русскими неокантианцами был переведен целый ряд текстов по логике, теории познания и методологии (Б Христиансена, П Наторпа, Э Кассирера, Г Риккерта, Б Бауха, Р. Кронера, А Риля, А Мессера), по социальной педагогике (П Наторпа), по этике и философии права (И Канта, К Форлендера, Р Штаммлера, Г Зиммеля), по философии культуры (В Виндельбанда, Г Риккерта, Г. Зиммеля, Й. Кона), по истории философии (В Виндельбанда, К. Форлендера, Р Мюллера-Фрейенфельса) и др. Значение этих переводов невозможно переоценить Они помогали решить не только дидактические проблемы Их ценность была еще и в том, что в них постепенно выкристаллизовывалась научная философская лексика, который мы в основном пользуемся и до сих пор

Активная деятельность русских неокантианцев в России пришлась на 1906 - 1922 гг Ее расцветом можно считать те несколько лет, что выходил международный журнал по философии культуры «Логос» (1910-1914) Он был создан как печатный орган пропаганды и развития «чистой философии», и действительно добился того, что позиции научной, то есть секуляризованной и критической, философии в России стали постепенно укрепляться. Показателем этого можно считать возникшие в 1909 - 1914 гг новые философские (в отличие от религиозно-философских) общества Их основателями были выходцы из неокантианских школ.

В целом можно утверждать, что своей деятельностью русские неокантианцы способствовали делу «философского Просвещения», исторический проект которого в России даже в начале XX в все еще оставался незавершенным.

В третьем разделе второй главы «К вопросу о программной и функциональной идентичности неокантианских школ в России» феномен русского неокантианства подвергается анализу с точки зрения его институциональности в России, что специфицируется в вопросе о судьбе неокантианских школ на русской почве

Особое значение неокантианские школы приобрели в российских условиях подобного опыта отечественные интеллектуалы были, в сущности,

23

лишены Выходцами из неокантианских школ по возвращении в Россию были созданы различные по статусу и по значению философские объединения - от кружков на дому до философских обществ Как бы то ни было, но некоторые (например, ПИ Новгородцева, АС Лапо-Данилевского, Б А Фохта, кружок «Логоса») из них явились попыткой создать философскую школу по примеру и в продолжение немецкого опыта, то есть с теми же чертами и принципами «воспитанием ума», или «просвещением» в кантовском смысле, проведением определенной научной программы, которая бы поддерживала и развивала европейскую философскую традицию, постоянным и свободным научным общением, научным интернационализмом и принципиальной идейной открытостью как необходимым условием развития философской школы и появления из нее новых научных направлений Эти принципы были подкреплены «личной традицией» домашних семинаров, воспринятой русскими неокантианцами от русских и немецких профессоров, и протестной традицией российской интеллигенции в целом

Особой проблемой при утверждении своей институциональной идентичности стал вопрос о «национальности» философии Религиозные мыслители пытались представить религиозно-православные искания как исконно-русскую философскую традицию, против чего активно протестовали русские неокантианцы В «философском национализме» русских религиозных мыслителей (НН Алексеев) они видели лишнее подтверждение тому, что необходимо отказаться от отождествления философии с мировоззрением, поскольку «национализм в философии невозможен, как и в науке, но возможен преимущественный интерес к различным мировым проблемам и различным традициям мысли у различных наций» (Б.П. Вышеславцев). Именно в таком контексте можно вести речь о специфически русском неокантианстве

Если в 1900-х гг. еще можно было наблюдать в России разделение по неокантианским школам и споры между их представителями, то с 1910-х гг. русские неокантианцы выступали чаще всего единой партией - «партией "Логоса"», или партией «чистой философии», сплотившись под усиливавшемся идейным натиском религиозных философов

Проблемно-содержательный анализ работ русских неокантианцев позволяет условно, по принципу «традиционности» рассмотренных в этих работах проблем разделить эти работы на «немецко-неокантианские» и «русско-неокантианские» К «немецко-неокантианским» исследованиям русских неокантианцев-«марбуржцев» следует отнести работы научно-методологического характера, посвященные раскрытию философского смысла математической или физической теории и доказательству методолого-эпистемологической общности науки и философии, (Бука, Гавронского, Гартмана, Сырцова), исследования Гартмана и Сеземана, посвященные вопросам древнегреческой философии, прежде всего Платона, Сократа и досократиков, анализ идей которых проводился с точки зрения трансцендентального метода, работы о трансцендентальном методе в учениях Канта и Когена (Фохта), Гегеля (С Рубинштейна) и Лейбница (Салаговой, Сырцова); исследования, посвященные теоретической философии марбургского неокантианства в целом (Сеземана, Яковенко, Пастернака) и учению Германа 24

Когена в особенности (Яковенко, Кагана, С Рубинштейна), исследования о морали и праве и их соотношении (Алексеева, Вышеславцева, Савальского, Саккетти) и др Среди работ этого типа - исследования русских «баденцев» о предмете и методе философии (Яковенко), о понятии ценности (М Рубинштейна) и логическом смысле понятия значимого (Салагова), по философии и методологии права (Кистяковского, Новгородцева, Гессена), по проблемам педагогики (Гессена, М Рубинштейна, Лапшина), о понятии и проблеме жизни и творчества (Степуна, Ланца, М Рубинштейна), по проблемам познания в философии Гегеля (Ильина), о методологических и теоретико-познавательных аспектах философии Декарта, Гегеля, Риккерта (М Рубинштейна) и др

К «/тусско-неокантианским» можно отнести исследования, в которых выразились особенности русской культуры и, соответственно, специфика русского неокантианства методолого-антропологическая интерпретация учения о непротивлении Л Н Толстого (Бука), исследование проблемы иррационального, понятого как психическое, интуитивное, наконец, как индивидуальное и мистическое (Сеземана, Ланца, Гессена, Степуна, Яковенко), формулирование собственного феноменологического метода, способного дать описание «чувства деятельности» не столько через анализ, сколько через синтез, ведущий к целостному видению психического (Кананова), постановка проблемы онтогносеологии (Салагова, Болдырева) и др

Третья глава «Исторические трансформации русского неокантианства» посвящена выяснению тех идейных филиаций и трансформаций, которые претерпело русское неокантианство в его истории

В России, где художественное творчество рассматривалось не только с точки зрения его эстетического, но и общественного значения, идеи «нового кантианства» оказали поразительное влияние на представителей русского символизма Об этом речь идет в первом разделе третьей главы «.Кантианские идеи в русском художественном символизме рецепция и трансформации».

Для выявления неокантианской основы русского символизма анализу были подвергнуты литературно-философские «валентности» В Я Брюсова, А Белого и АН Скрябина, в центре которых оказалась фигура русского неокантианца Б А. Фохта.

Параграф 1: «Кантианство Валерия Брюсова?» Для Брюсова философия Канта явилась, по-видимому, некой константой, заданным тоном, на фоне которого в постоянном притяжении и отталкивании формировалась его собственная эстетическая концепция Кроме общей моды на Канта и кантианство в России в конце XIX в, что заставляло каждого интеллектуала посвятить некоторое время изучению кантовской системы, в окружении Брюсова 1890-х гг был человек, стимулировавший бргосовский интерес к кантовской философии, - Б А Фохт. С появлением Фохта в 1898 г в брюсовском круге общения отношение Брюсова к Канту как к философу малооригинальному, идущему про проторенному пути, что перекликается с взглядами на учение Канта ЛМ Лопатина, изменилось Брюсов страстно увлекается Кантом, углубляется в тонкости его учения, признает его оригинальность и «бессмертное значение» В своих рассуждениях о научном

25

опыте Брюсов выступает как правоверный кантианец, но в том, что касается веры, его взгляды напоминают учение А И Введенского о вере, которая позволяет сооружать какие угодно метафизические построения В брюсовских литературно-критических работах возникает кантовская проблема свободы и автономии личности, творческого «я», «незаинтересованности» искусства, то есть свободы искусства от практических целей, отказ как от теории «искусства для искусства», так и от теории «утилитарного» искусства - идея неприменимости к искусству требований не только «общественной пользы», но и религиозных императивов и критериев Эти идеи привели Брюсова, подобно другим его современникам, к утверждению принципа абсолютной свободы творчества и свободы самой творческой личности, противостоящей в своих творческих устремлениях косной массе В результате такого понимания творчества - идейно-генетически всецело связанного именно с кантианством -происходило сближение и взаимопроникновение трех компонентов культурной эпохи- искусства, философии и общественности, что находило выражение в феномене «жизнетворчества», «жизни как произведении искусства» В основе этого идейно-эстетического феномена лежит неисторично понятая автономия разума в учении Канта, что через Фихте и Новалиса было усвоено эпохой романтизма и повторилось в эпоху Серебряного века в русском символизме

Параграф 2: «Теоретико-эстетические поиски Андрея Белого сквозь призму неокантианства» Известно, что Андрей Белый с самого начала своей работы над теорией символизма искал для нее авторитетные философские основания Но к необходимости серьезных занятий философией Белый пришел не сразу разгромная критика Фохтом его реферата «О формах искусства» (1902), а позднее печатная критика его философского дилетантизма Л Галичем (ЕЛ Габриловичем) (1904) заставила Белого «специально заняться Кантом» под руководством Фохта (осень 1904 - 1908) Это период стал для Белого временем осознания себя как художника размышлений над своим предназначением, над проблемой самоценности, попыток «объединить необъединимое», нашедших выражение в интеллектуальных (философия / Кант / Фохт *-* символизм / Вл Соловьев / Брюсов) и экзистенциальных (Я и Другие - студенты, профессора, революционеры, символисты, современное общество) метафорах «ножниц» и «бомбы» Разрыв Белого с неокантианством произошел в 1912 г: знакомство с Р. Штейнером подвело черту интеллектуальным «мытарствам» Белого по неокантианской и вообще философской литературе «Антропософский поворот» зрел постепенно и проявился в двух моментах' во-первых, «метафизации» и догматизации Белым критической философии, что им было выражено в желании «платонизировать Когэна» и «плотинизировать Риккерта», и, во-вторых, создание художественного образа Канта и неокантианцев, их художественная символизация в духе их учений, какими они виделись Белому в его творческой фантазии отвлеченные философские конструкции давали ему материал (прежде всего, эмоциональный, не идейный) для создания новых художественных образов Через тезис «жизнь есть личное творчество» (1911) Белый всесторонне пересматривает свое отношение к Канту и неокантианству «косному образу жизни», каким представляется Белому образ жизни «гениального мертвеца», то есть Канта, должна 26

соответствовать созданная им философская система: фо/шализованная, заключенная в «окружность» («догматизированная»), в которой возможно только «круговое движение», совершаемое в «круглой голове», имеющей вид щифербчата» часов, которые напоминают о кочоколе у Ницше Эти образы Белый развил затем в романе «Петербург». В 1920-х гг неокантианская проблематика возвращается в работы Белого, посвященные проблеме культуры, - в них ясно читаются параллели с поздним неокантианством *Наторпа и философией символических форм Кассирера, работы которых этого периода остались для Белого, по-видимому, неизвестны.

Параграф 3: « "Неофихтеанство " Александра Скрябина глазами русских марбуржцев» В «философской биографии» АН Скрябина важную роль сыграли две фигуры- С.Н Трубецкого и Б А Фохта Из философских сюжетов Трубецкого Скрябиным мог быть «востребован» прежде всего тот, что был связан с проблемой трансцендентальной субъективности - проблемой «чужого Я», или интерсубъективности, волновавшей Трубецкого, а впервые со всей остротой поставленной в учении Фихте В сентябре 1904 г Скрябин посетил Второй международный философский конгресс в Женеве, где слушал доклады, посвященные психофизической проблеме и философии Фихте Фихтеанские проблемы звучали в докладах философов, близких баденскому неокантианству К Леона, Л Штейна и самого баденского схоларха В Виндельбанда «Внутреннее единство жизни» Фихте, отмеченное Виндельбандом и в полной мере свойственное самому Скрябину, делало для Скрябина чрезвычайно привлекательной и фигуру Фихте, и его учение, проникнутое деятельностно-личностным началом Подготовительные поэтические наброски к будущей «Поэме экстаза», сделанные Скрябиным приблизительно в это время, полны фихтеанских мотивов По наблюдению И И Лапшина, некоторые философские размышления Скрябина находят соответствие не только в поэтических программах его музыкальных произведений, но и в используемых композитором средствах музыкальной выразительности, например, «ритмики» К фихтеанству Скрябин вернется вновь в 1910 г Именно о Фихте пойдет речь между Скрябиным и Фохтом во время их московских встреч Позднее, в своих воспоминаниях Фохт попытался реконструировать философские взгляды Скрябина, в целом соответствующие, по мнению философа, «мистическому материализму», центральной проблемой которого стала диалектика «Я»

Во втором разделе третьей главы «Русское неокантианство в постреволюционных условиях» прослеживаются тенденции развития и трансформации неокантианских идей после заката неокантианского движения в 1920-е гг. в Германии. В Советской России неокантианство в условиях неуклонно проводимого закрепощения духовной сферы и нарастающего иррационализма постреволюционной «повседневности» неожиданно получило новый импульс к существованию Парадоксально, но именно на 1920-е годы пришелся расцвет философского творчества многих русских неокантианцев В целом их исследования шли по двум направлениям философское обоснование культуры и художественного творчества (1920-е) и поиск теоретико-познавательного решения проблемы бытия (1920-1930-е)

Параграф 1: «Русское неокантианство в эмиграции» Трансформация центральных философских положений русских марбуржцев за пределами России шла, в основном, по пути «онтологизации». H.A. Гартман и В Э Сеземан, испытывая сильное влияние учения Гуссерля, каждый по-своему приступили к разработке концепции «феноменологическо-онтологического реализма», что, в конечном счете, у Гартмана оформилось в учение о «новой», или «критической» онтологии. Сеземан попытался синтезировать марбургский неокантианский и феноменологический подход в стремлении раскрыть сущность так называемого «непредметного» знания, необходимой стороной которого является «иррациональное», имеющее отношение к чувственному бытию Тем самым Сеземан сближался в своих взглядах с СИ Гессеном, учеником Г Риккерта, который предложил оригинальную концепцию «транцендентально-диалектического онтологизма»

В те же годы AB Вейдеман сформулировал учение, которое вслед за Риккертом назвал «метафизикой духа», дающей «живое, конкретное мировоззрение», которое отличается, однако, как от «церковно-релнгиозной», так и от «публицистически литературной» формы мировоззрения Разум, логичность, свобода мысли и критика - вот те черты, которые, по мысли Вейдемана, должны лежать в основании философии как «общенаучного мировоззрения», вырастающего из соединения «философского духа» произведений JIН Толстого и Ф.М Достоевского и «философской техники» Запада Кроме того, Вейдеман попытался исправить и дополнить марбургское «наукоучение», используя методологические решения Гегеля и Гуссерля, диалектический метод и интуицию

Что касается эстетического исследовательского направления, его появление в тенденции совпало с общеевропейским философским поворотом к «опыту искусства» (X -Г Гадамер) Из русских неокантианцев, оказавшихся после революции за границей, проблему эстетического разрабатывали, прежде всего, Сеземан, Вейдеман и Степун

Параграф 2: «Как возможно "советское" неокантианство9». Культурно-эстетическая проблематика, вышедшая на первый план в неокантианских постреволюционных исследованиях, получила наиболее яркое выражение в трудах «советских» неокантианцев, то есть тех, кто после революции по тем или иным причинам остался в России Поворот философии к искусству произошел не только в соответствии с внутренней логикой развития неокантианской проблематики, но и с «внешней» логикой социокультурного процесса в Европе вообще и в России особенно, содержанием которого в эти годы стало небывалое многообразие новых экспериментальных форм художественного творчества И эти новые формы требовали философского осмысления. Центром обсуждения художественно-эстетических проблем стала Государственная академия художественных наук (ГАХН) (1921-1929) В ее работе приняли самое активное участие русские неокантианцы- Б А Фохт, А Л Саккетти, М.И. Каган, А К. Топорков, Г.О. Гордон, М М Рубинштейн, - и их ученики В П. Зубов, Б В Горнунг, А.В Чичерин, А А Сабуров, А.К. Соловьева и др

Неокантианские эстетические идеи оказались остро актуальными и в более поздних исследованиях советского периода - палеопсихологических работах БФ Поршнева (1974). в его исследовании о возникновении эмоции нашла подтверждение когеновская трактовка чувства как синтеза познания и нравственности, осуществляемого при посредстве речи (Т А Акиндинова)

Неокантианское проблемополагание сказывается на всем философском творчестве М Б Туровского, ученика Б А Фохта от трактовки диалектической логики как логики порождения, от установления «логико-методологических принципов построения» теории антропогенеза - до формулирования проблемы всеобщего и «персоналистической» философии культуры, где культура понимается как функциональное пространство с временной и деятельностной характеристиками (А П Огурцов, О К Румянцев)

В Советской России, отрезанной политическими границами от европейского философского пространства, трансформация неокантианских идей обнаружила три тенденции. Во-первых, сращение с марксизмом с точки зрения деятельностного подхода к проблеме сознания и теории личности, что проявилось в работах ученика Когена, ставшего крупнейшим советским психологом, С Л Рубинштейна Во-вторых, формулирование принципов критического персонализма (ММ Рубинштейн), согласно которому жизнь является «высшей ценностью» в мире и «высшей категорией» в философии, а ее смысл раскрывается только в «возможности бесконечно-конечной деятельности», что через философию ценности баденского неокантианства и педагогическую теорию П Наторпа вело к кантовской трактовке человека как «цели в себе» В-третьих, консервация уже выработанной, близкой к «классическому» марбургскому неокантианству, позиции, что нашло выражение в работах Б А. Фохта Этот подход к проблеме возможной трансляции философского знания и философской традиции латентно (в частности, благодаря ПВ Копнину, ученику Фохта в 1940-х гг) определил постановку и решение некоторых локальных проблем марксистской теории, проблемы логического обоснования научного знания, реабилитации понятия «идея» и, в целом, антропологической ориентации философского исследования Историко-философские работы русских неокантианцев в советский период были посвящены в основном философии Аристотеля, прежде всего проблемам аристотелевской логики (М П Поливанов, Б А Фохт, А В Кубицкий) и методологии (Б А Фохт, А В. Кубицкий)

Наиболее «резистентным», продемонстрировавшим устойчивость к трансформациям на русской почве как в дореволюционной, так и в советской России оказался «проект» Марбургской школы неокантианства, дополненный традицией идейного и социального протеста российской интеллигенции В его основе лежали общие принципы европейского Просвещения и определенная научная программа В этом «проекте» нашла выражение европейская философская традиция, в которой философия понимается как наука, свободная от мировоззренческих претензий В дореволюционной ситуации это означало секуляризованную «чистую» философию, то есть философию, свободную от претензий религии, что в советское время получило дополнительное значение научной философии, свободной от идеологии Задача, которую ставили перед

29

собой «советские» неокантианцы, заключалась прежде всего в том, чтобы дать возможность своим ученикам из домашних семинаров прочесть Канта, а также Когена, Наторпа и Кассирера и тем самым приобщиться к мировой философской традиции

В Заключении диссертации подводятся общие итоги проведенного исследования и намечаются перспективы дальнейшей разработки темы Основные положения диссертации, выносимые на защиту. 1 Важнейшим, но не единственным теоретическим источником неокантианского движения в России была Марбургская школа неокантианства В той или иной степени в русском неокантианстве отразились идейные влияния Баденской школы, философии Г Зиммеля, А Риля и Ф Паульсена, критическая программа которых (в особенности - Марбургской и Баденской школ) имела общие «реперные точки», воспринятые русским неокантианством и во многом определившие место и роль этого идейного течения в российском философском дискурсе начала прошлого века

2. Теоретическое ядро неокантианской «программатики» составляют следующие положения признание историчности учения Канта, прежде всего, в решении проблемы «вещи самой по себе», антиметафизическая систематичность в развертывании философской аргументации, критический рационализм и априоризм Выявление этого ядра в концепции того или иного мыслителя, занятого анализом учения Канта, позволяет отнести этого мыслителя к неокантианскому течению

3 Русское неокантианство стало основополагающим для последующего философского развития мыслителей, многих из которых ранее не относили к числу неокантианцев НН Алексеева, HB Болдырева, НН Бубнова, ОП Бука, A.B. Вейдемана, Б П. Вышеславцева, Д О Гавронского, Н А. Гартмана, С И. Гессена, Г О Гордона, И А. Ильина, М И Кагана, П X. Кананова, А В Кубицкого, Г Э. Ланца, И И Лапшина, Б. А Фохта, Б Л Пастернака, М П Поливанова, М М Рубинштейна, С Л Рубинштейна, Л П Салагова, В Салатовой, В А Савальского, А Л Саккетги, В Э Сеземана, Ф А Степуна, А И Сырцова, А К. Топоркова, А Штейнберга, Б В Яковенко и др.

4. Особой проблемой в русском неокантианстве, непосредственно обусловленной всем развитием российского философствования в начале XX в, стала проблема секуляризации и спецификации философского знания, понятая русскими неокантианцами как проблема «просвещения» в специальном -методологическом - смысле Понимание философии как науки и поиск чистого знания вне религиозных канонов и вообще любых мировоззренческих ограничений - это обновленное просветительство составило одну из важнейших черт русского неокантианства

5 Теоретическая проблема, занимавшая большинство русских неокантианцев, - «проблема рационального и иррационального и их взаимоотношения» - выкристаллизовалась в спорах с русскими религиозными мыслителями Наиболее полное выражение эта проблема получила в историко-философских исследованиях, проведенных русскими неокантианцами в дореволюционные годы- это прежде всего статьи о Плотине и множество работ, посвященных философии Фихте. Позднее эта проблема специфицировалась у 30

них в поиске «выхода к бытию», или постановке онто-гносеологической проблемы

6. Некоторые идеи русских неокантианцев (Б.А Кистяковского, ДО. Гавронского, В Э Сеземана, Б П Вышеславцева, Б Л Пастернака, Б А. Фохта) вызвали интерес у немецких неокантианцев Скрытая или прямая полемика с этими идеями, реконструируемая по немецкой академической печати или хотя бы только по заметкам, до сих пор остающихся в фондах западных и российских архивов, свидетельствует о существовании «обратной» рецепции и - шире - включенности русских неокантианцев в общеевропейский процесс философского поиска.

7 Кантианские и неокантианские идеи, — например, идея бесконечной активности творческого сознания, автономии личности, «незаинтересованности» художественного творчества, - при посредничестве русских неокантианцев оказали влияние на формирование мировоззрений, эстетических концепций и даже художественной ткани некоторых произведений представителей русского художественного символизма (В Я Брюсова, А Белого, А Н. Скрябина).

В Проблема онтологии (метафизики) и проблема философского обоснования культуры составили два главных направления в развитии неокантианства в эмиграции Проблема культуры и художественного творчества определяла в 1920-е гг направление исследований и в Советской России Параллельно историческая трансформация неокантианства обнаружила еще три тенденции сращение с марксизмом в русле деятелыюстного подхода к проблеме сознания и теории личности (С Л. Рубинштейн), формулирование принципов критического персонализма (М М Рубинштейн) и консервация уже выработанной, близкой к «классическому» марбургскому неокантианству, позиции (Б А Фохт) Этот подход к проблеме возможной трансляции философского знания и философской традиции латентно определил постановку и решение некоторых локальных проблем марксистской теории (П.В Копнин) и антропологический «поворот» в советских философских исследованиях (М Б. Туровский)

9 Наиболее устойчивым на русской почве как в дореволюционной, так и в советской России оказался «проект» Марбургской неокантианской школы. В его основе лежали общие принципы европейского Просвещения и определенная научная программа, в чем нашла выражение европейская спекулятивная философская традиция, в которой философия понимается как наука, свободная от мировоззренческих претензий, то есть как научная философия, свободная от каких бы то ни было идеологий

10 К концу XX в критический кантианский метод претерпел существенную трансформацию, будучи переосмыслен в марксистской теории о социальных корнях гносеологических противоречий и об идеологических иллюзиях. Благодаря такой трансформации и общетеоретическому заряду, который не был исчерпан предшествующим философским развитием, в начале XXI в в эпоху очередной смены философской парадигмы неокантианство начинает обнаруживать свою действенную силу, что позволяет говорить о подлинном «переоткрытии и реабилитации» этого философского течения в

31

конце XX в. и надеяться на то, что на дальнейших судьбах философского развития скажется богатейший культурный потенциал русского неокантианства.

Основное содержание диссертации отражено в следующих публикациях:

Монографии:

1 Дмитриева НА Русское неокантианство «Марбург» в России Историко-философские очерки - М «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН) 2007 -(Серия «Humamtas») -512с (30,8пл)

2 Дмитриева НА Борис Александрович Фохт к истории русского неокантианства -М «Прометей», 1999 - 108 с (6,8 н.л)

Публикации источников:

3 {Дмитриева НА Подготсзка текста, комментарии ] Марбургские писька Г О Гордона к Б А Фохту 1906-1907 гг // Etermty's Hostage Selected Papers frora the Stanford International Conference on Bons Pasternak May, 2C04 Ed by L Fleishman P П - Stanford, 2006 -P 494-547 ([1,2 п л ] 2,75 п л )

4 [Дмитриева НА Публикация, предисловие, подготовка текста, комментарии, перевод иноязычных текстов, список опубликованных работ Б А Фохта, список работ о Б А Фохте, именной указатель ] Фохт Б А Избранное (Из философского наследия) - М • Прогресс-Традиция, 2003 - 456 с ([6,5 п л ] 28,5 п л )

5 [Дмитриева НА Подготовка текста, комментарии ] Фохт Б А Понятие символической формы и проблема значения в философии языка Э Кассирера Тезисы к докладу//Кассирер Э Избранное Опыт о человеке -М Гардарика, 1998 -С 761— 763 - (Серия' «Лики культуры») ([0,05 п л ] 0,2 п л )

Статьи в периодических рецензируемых изданиях:

6 Дмитриева НА «Философия гуманизма и просвещения» критерии, специфика, проблематика русского неокантианства // Философские науки - М - 2007 - № 1 -С 101-119 (1,0 п л )

7 Дмитриева НА О роли и значении русского неокантианства в философском дискурсе первой половины XX в // Ученые записки Российского государственного социального университета (РГСУ) -М -2007 -№1(53) -С 131-139 (1,0пл)

8 Дмитриева НА Философия Канта как философия свободы иная глобализация Обзор X международного кантовского конгресса // Вопросы философии - М - 2006 - № 8 -С 169-180 (0,8 п л )

Статьи и тезисы.

9 Дмитриева НА Кантианство на рубеже XIX-XX веков К истории неокантианства в России // Иммануил Кант наследие и проект Научное издание [Текст] / Под ред В С Степина, Н В Мотрошиловой - М «Канон+» РООИ «Реабилитация», 2007 - С 585592 (0,6 п л) Статья

10 Дмитриева НА Из истории неокантианства в России // Etermty's Hostage Selected Papers from the Stanford International Conference on Bons Pasternak May, 2004 Ed by L Fleishman P П - Stanford, 2006 -P 467-494 (1,5пл) Статья

11 Дмитриева НА Марбургское неокантианство в России к истории одной философской традиции в XX веке Н Кантовский сборник Межвузовский тематический сборник научных трудов - Калининград - 2005 - Вып 25. - С 145— 160 (0,8 п л ) Статья

12 Дмитриева НА Московский университет versus неокантианство Марбургское «просветительство» в России в начале XX века // Философский век Альманах Вып

30 История университетского образования в России и международные традиции просвещения Т 3 / Отв ред ТВ Артемьева, МИ Микешин - СПб Санкт-Петербургский Центр истории идей, 2005 - С 125-140 (0,9 п л ) Статья

13 Дмитриева НА Рецепция философских идей Канта и Ницше в России на рубеже

XIX и XX вв (для студентов исторического факультета) // Сборник рабочих программ кафедры философии - M ГНО Изд-во «Прометей», 2005 - С 288-296 (0,5 п л ) Статья

14 Дмитриева НА Генрих Риккерт (1863-1936)//Философия науки Общие проблемы познания Методология естественных и гуманитарных наук хрестоматия / отв Ред -сост Л А Микешина Научный ред Т Г Щедрина Ред -организатор H А Дмитриева -М Прогресс-Традиция,МПСИ, Флинта,2005 - С 314 (0,05пл) Тезисы

15 Дмитриева НА Вильгельм Виндельбанд (1848-1915) // Философия науки Общие проблемы познапия Методология естественных и гуманитарных наук хрестоматия -M , 2005 -С 174 (0,05 п л) Тезисы

16 Дмитриева НА Kantianism in the 20th Century on the History of a Philosophical Tradition // Resumos do X Congresso Kant Internacional (Setembro 2005, Sao Paulo, SP) / Editores G de Almeida, F Evora, V Rohden, R Terra - Campinas, - SP UNICAMP, Instituto de Filosofía e Ciências Humanas, 2005 - P 185 (0,05 п л) Тезисы

17 Дмитриева НА Российский университет и русское неокантианство рубежа XIX и

XX веков // Философия и будущее цивилизацию Тезисы докладов и выступлений IV Российского философского конгресса (Москва, 24-28 мая 2005 г ) Т 2 - M ' Современные тетради, 2005 - С 374-375 (0,1 пл) Тезисы

18 Дмитриева H A Kant's Philosophy Through The Pnsm Of Russian Neo-Kantianism On the Problem of Self-Identity of Russian Neokantian Schools И Кант между Востоком и Западом К 200-летию со дня смерти и 280-летию со дня рождения Иммануила Канта Труды международной конференции В 2 ч Ч 1 - Калининград' Изд-во Калининградского ун-та, 2004 -С 165-176 (0,5пл) Статья

19 Дмитриева НА «Не говорите мне о Канте' » (Андрей Белый, Борис Фохт и марбургское неокантианство) // Философия - Культура - Философия культуры Сборник трудов кафедры философии и гуманитарных дисциплин - M МСГИ, 2004 -С 147-153 (0,4пл) Статья

20 Дмитриева НА Неокантианские школы к проблеме самоидентичпости // Человек -мир - культура Актуальные проблемы философских, политологических и религиоведческих исследований - Киев Киевский национальный университет им Тараса Шевченко, 2004 - С 30-32 (0,25 п л ) Тезисы

21. Дмитриева НА Неокантианский Марбург по эту сторону принципа удовольствия // Феномен удовольствия в культуре Материалы международного научного форума (69 апреля 2004 г.) - СПб Центр изучения культуры, 2004 - С 35-38 (0,25 п л ) Тезисы

22 Дмитриева HAK вопросу о рецепции неокантианства в России на рубеже XIX и XX столетий // Актуальные проблемы социогумагатрного знания Сборник научных трудов Выл XVIII -М «Прометей»,2003 -С 46-68 (1,4пл) Статья

23 Дмитриева НА «Советское» неокантианство к истории одной философской традиции // Актуальные проблемы социогуманитарного знания Сборник научных трудов Вып XX - M «Прометей», 2003 - С 84-92 (0,45 п л ) Статья

24 Дмитриева НА Марбургское неокантианство Атлантида российской интеллигенции // Интеллигенция в процессе поиска Россией будущего Материалы международной научной конференции Улан-Удэ, 26-27 июня 2003 г Ч III - M - Улан-Удэ Изд-во Бурятского уп-та, 2003 - С 90-97 (0,35 п л ) Статья

25 Дмитриева НА «Sapere aude'» к вопросу о возможности школ в философии // Философский век Альманах Вып 25 История философии как философия 4 2/ Отв ред ТВ Артемьева, МИ Микешин СПб Санкт-Петербургский Центр истории идей,2003 С 195-202 (0,4пл) Статья

26 Дмитриева НА Две эпохи российского неокантианства // Вестник Российского гуманитарного научного фонда -М -2002 -№4 - С 81-91 (0,65пл) Статья

27 Дмитриева НА Фохт Борис Александрович // Алексеев П В Философы России XIX - XX столетий Биографии, идеи, труды - 4-е изд, перераб и доп - М Академический Проект, 2002 - С 1026-1027 (0,1 пл) Тезисы

28 Дмитриева НА Трансмарксизм, парамарксизм и «советское» неокантианство // Рационализм и культура на пороге третьего тысячелетия Материалы Третьего Российского философского конгресса (16-20 сентября 2002 г)ВЗтТ2- Ростов-на-Дону, 2002 -С 75-76 (0,1 пл) Тезисы

29 Дмитриева НА Пушкин глазами неокантианца //АС Пушкин и мировая культура К 200-летию со дня рождения А С Пушкина И Материалы международной конференции Москва, 21 апреля 1999 г -М «Союз», 2001 -С 116-119 (0,3 п л) Тезисы

30 Дмитриева НА Философия на переломе (конец XIX - первая треть XX вв ) // Философский век Альманах Выл 14 История идей как методология гуманитарных исследований Программы спецкурсов / Отв ред Т В Артемьева, М И Микешин -СПб Санкт-Петербургский Центр истории идей, 2001 - С 330-334 (0,3 пл) Тезисы

31 Дмитриева НА Борис Александрович Фохт триумф нетипичности // Философский век Альманах Выл 10 Философия как судьба Российский философ как социокультурный тип / Отв ред Т В Артемьева, М И Микешин - СПб Санкт-Петербургский Центр истории идей, 1999 - С 84—94 (0,5 п л ) Статья

32 Дмитриева НА «Советское» неокантианство7 // XXI век будущее в России в философском измерении Материалы Второго Российского философского конгресса (7-11 июня, 1999 г) В 4-х т Т 1 ч 2 - Екатеринбург Изд-во Уральского ун-та, 1999 - С 148-149 (0,1 и л) Тезисы

33 Дмитриева НА Б А Фохт к истории русского неокантианства // Труды научной конференции студентов и аспирантов «Ломоносов-99» История — М Изд-во МГУ, 1999 - С 109-113 (0,3 п л) Тезисы

34. Дмитриева НА Прогулки с Фохтом // Культура - М - 20 июля 1996 - № 27 - С 10 (0,25 п л) Тезисы

Общий объем публикаций по теме диссертации 34 работы, 60,2 п л

Подл к печ 14 06 2007 Объем 2 п л Заказ № 110 ТнрЮОэкз

Типография МПГУ

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора философских наук Дмитриева, Нина Анатольевна

Введение.

Глава первая. ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ИСТОКИ РУССКОГО

НЕОКАНТИАНСТВА

1. Германия и Россия: социокультурный контекст.

2. Кантианство в Германии и России. Сер. XIX - нач. XX вв. (Компаративный анализ).

2.1. Германия: от Канта к неокантианству. (К предыстории проблем).

2.2. Формирование неокантианских философских программ.

2.3. Кант и неокантианцы в России: начало рецепции и интерпретации.

2.3.1. Кант в России (1860-е - 1905 гг.).

2.3.2. Неокантианцы в России (1890-е - 1905 гг.).

Глава вторая. ФЕНОМЕН РУССКОГО НЕОКАНТИАНСТВА

1900-1922).

1. Немецкие «университеты» русского неокантианства.

1.1. Баденская школа в русском неокантианстве. Русские ученики Виндельбанда и Риккерта.

1.2. Марбургская школа и формирование русского неокантианства.

2. Русское неокантианство в российском философском сообществе начала XX в.: взаимовлияния и контроверзы.

2.1. Русские неокантианцы в полемике с религиозными мыслителями: проблемы интерпретации.

2.2. Неокантианское «наукоучение» и позитивистская философия «чистого опыта»: идея науки у русских неокантианцев.

2.3. Диффузия неокантианства в переводческой и преподавательской деятельности русских неокантианцев.

3. К вопросу о программной и функциональной идентичности неокантианских школ в России.

Глава третья. ИСТОРИЧЕСКИЕ ТРАНСФОРМАЦИИ РУССКОГО

НЕОКАНТИАНСТВА

1. Кантианские идеи в русском художественном символизме: рецепция и трансформации.

1.1. Кантианство Валерия Брюсова?.

1.2. Теоретико-эстетические поиски Андрея Белого сквозь призму марбургского неокантианства.

1.3. «Неофихтеанство» Александра Скрябина глазами русских марбуржцев.

2. Русское неокантианство в постреволюционных условиях.

2.1. Русское неокантианство в эмиграции.

2.2. Как возможно «советское» неокантианство?.

Введение диссертации2006 год, автореферат по философии, Дмитриева, Нина Анатольевна

Актуальность темы исследования. При общем взгляде на философский путь, пройденный двадцатым столетием, история неокантианства - единственного философского движения, которое к началу 1920-х годов снискало «мировое признание»1, - в сложном многоголосии философской мысли этого периода выглядит незавершенной и недосказанной.

Начало двадцатого века было ознаменовано бурным расцветом неокантианской философии, поскольку именно это «новое кантианство», обогащенное гегелевской диалектикой и полузабытым к середине XIX в. платонизмом, смогло, как тогда казалось, найти объяснение необыкновенному успеху естественных наук в Новейшее время и поднять само философствование на уровень строгой науки. Однако в 1920-х годах отношение к неокантианству изменилось. Встреча в Давосе Э. Кассирера и М. Хайдеггера отчетливо обозначила появление новой философской парадигмы - место философского рационализма и критицизма занял экзистенциалистский иррационализм и лингвоориентированная философия. Легко было бы предположить, что история неокантианства дописана и навсегда ушла в историю. Если бы не два обстоятельства.

Первое. В ходе историко-философских исследований, посвященных философским концепциям Хайдеггера, Гуссерля, Гадамера, Франкфуртской школы, все чаще обнаруживаются актуально звучащие идейные повороты и сюжеты, уходящие своими корнями в неокантианство: от проблемы рационализации иррационального и ключевой роли языка в ее решении - до современных концепций интерсубъективного обоснования объективности знания, до формулирования принципов трансцендентальной философии интерсубъективности (К.-О. Апель, Ю. Хабермас). Идущая параллельным по отношению к неокантианству путем аналитическая философия с ее

1 Habermas, J. Der philosophische Diskurs der Moderne. Zwölf Vorlesungen. Frankfurt а. M. 1988, S. 170. неослабевающим интересом к науке и попытками философского обоснования научного знания - философия, которая всегда, казалось бы, игнорировала неокантианский опыт решения эпистемологических проблем, - вдруг в конце 1960-х обратилась к Канту (Питер Ф. Строссон), что в 1970-х было выражено неокантианским лозунгом «Назад к Канту!»2. Достигнутый уровень понимания социального и философского развития человечества в XX веке пока не позволяет раз навсегда обозначить ту ступень и нишу, которую заняло в этом развитии неокантианство, но позволяет поставить вопрос: почему критико-рационалистическая философская картина человека и мира, созданная неокантианцами, почти на столетие была забыта и как будто не оказала видимого влияния на философию XX века? Эта остановленная «на лету» философия сейчас возвращается со всей своей якобы архаичной проблематикой в актуалитет идейной жизни и философской мысли, приковывая к себе внимание многочисленных исследователей.

Второе. Обострившийся актуальный интерес к неокантианской проблематике закономерно привлек внимание к истории этого философского движения. И тогда оказалось, что этот феномен намного богаче, чем это до недавнего времени рисовалось большинству историков философии и культуры. Неокантианство получило распространение по всей толще философской рефлексии, формируя различные национальные неокантианские течения и придавая тем самым своему истоку - немецкому неокантианству - поистине мировое значение. Эта мысль, разумеется, до той поры будет нуждаться в доказательствах, пока не будет во всей полноте обрисовано историческое богатство, разнообразие и тонкая вариативность отдельных ответвлений неокантианства в европейской и мировой философской традиции. Ясно, что решение этой задачи требует огромной работы и больших исследовательских усилий: история мировой философии находится лишь в самом начале этого пути.

2 Gram, M.S. Do Transcendental Arguments Have a Future? // Neue Hefte fur Philosophie. 1978. Nr. 14. S. 51.

В свете сказанного совершенно по-новому предстает феномен русского неокантианства. В современном переосмыслении неокантианской истории и идей русскому варианту неокантианства принадлежит особое, но до сих пор нечетко обозначенное и не осознанное во всем его значении место. Прежние, традиционные приемы и классификации русского неокантианства впредь не могут быть адекватно использованы при анализе этого явления на русской почве: накопленные в ходе историко-философского исследования данные требуют специального изучения и создания новых объяснительных моделей. Этот уникальный феномен -русское неокантианство, некогда взращенное и взлелеянное неокантианскими схолархами, - со временем позволит переосмыслить идейную роль в современном мире как неокантианства в целом, так и, в первую очередь, - его Марбургской школы в качестве институционально и теоретически более «строгой» ветви неокантианского движения. Даже поверхностное знакомство с феноменами реального бытия неокантианской мысли в истории российского общества не только оставляет впечатление неосвоенного богатства, но и порождает множество острых исследовательских проблем: от проблемы определения феномена «русское неокантианство» - до вопроса о неокантианском контексте советской философии.

Степень разработанности проблемы. Исследователю немецкого неокантианства не приходится двигаться по целине: актуализация неокантианской проблематики в конце XX - начале XXI вв. выразилась в появлении большого числа историко-философских исследований, посвященных истории неокантианского движения в целом, философии обеих неокантианских школ - Марбургской и Баденской, а также отдельным неокантианским мыслителям и некоторым предтечам этого течения. Вместе с тем оказалось, что это интеллектуальное движение вызывает не только историко-философский интерес, но обнаруживает неиссякший идейный потенциал в решении современных проблем научного, - в том числе, гуманитарного - познания, а также философии культуры, этики и эстетики3.

Исследования 1970-х гг. в архиве Германа Когена (Цюрих, Швейцария) положили начало работе над первым собранием сочинений Германа Когена, издание которого продолжается по сей день4. В последнее десятилетие предпринято издание полного собрания сочинений Эрнста Кассирера, выходящее в Гамбурге в двух редакциях: архивных рукописей и текстов5 и ранее опубликованных, но разбросанных по различным изданиям произведений6.

Публикация и анализ ранее неизвестных текстов из архивов Г. Когена, П. Наторпа, Э. Кассирера, а также Г. Лотце, Г. Риккерта и Э. Ласка, предпринятая западными исследователями X. Хольцхайем, Ю. Штольценбергом, Дж. Кройсом, У. Зигом, М. Цанком, М. Феррари, К. Крайненом, Б. Рекки и др., способствует раскрытию и заполнению лакун не только в истории собственно неокантианства, но и в истории идей в целом; вводит в философский актуалитет забытые, некогда утраченные идеи и методические решения. Это безусловно влечет за собой корректировку существовавших до сих пор представлений о неокантианских философских системах, особенностях развития и функционирования неокантианских идей в философском дискурсе XX в. и позволяет обнаружить неисследованные аспекты неокантианства, способные стать предметом последующих исследований, - не только по истории неокантианства, но и для разработки

3 См. предисловие к первому тому серии «Studien und Materialen zum Neukantianismus» Хельмута Хольцхайя (Holzhey) и Эрнста Вольфганга Орта (Orth): Neukantianismus: Perspektiven und Probleme. Würzburg, 1994. S. 5-6. Конференцию, прошедшую в 1991 г. в Трире (Германия), «Неокантианство. Перспективы и проблемы», по результатам которой был опубликован этот том, можно назвать во многих смыслах «точкой отсчета» в современном западном неокантиановедении. Подтверждением возникшего международного интереса к философии неокантианства, и что особенно важно - философии неокантианства Марбургской школы, - можно считать и два других сборника, вышедших в начале 1990-х: Philosophisches Denken - Politisches Wirken. Hermann-Cohen-Kolloquium Marburg 1992. Hrsg. von Reinhard Brandt und Franz Orlik. Hildesheim 1993, и II cannocchiale. rivista di studi filosofici, n. 1/2: I filosofía della scuola di Marburgo. Napoli, 1991. Это были, разумеется, далеко не первые работы, посвященные неокантианству. Своеобразной «результирующей» исследований по философии неокантианства во второй половине XX в. (с 1963 по 1985 гг.) можно считать сборник «Materialien zur Neukantianismus-Diskussion» (Hrsg. von Hans-Ludwig Ollig. Darmstadt, 1987).

4 Cohen, H. Werke / Hrsg. vom Hermann-Cohen-Archiv am Philosophischen Seminar der Universität Zürich unter der Leitung von Helmut Holzhey. Hildesheim - Zürich - New York, 1977-.

5 Cassirer, E. Nachgelassene Manuskripte und Texte / Hrsg. von John Michael Krois und Oswald Schwemmer. Hamburg: Meiner, 1995-.

6 Cassirer, E. Gesammelte Werke / Hrsg. von Birgit Recki. Hamburg: Meiner, 1998-. современной теоретической философии во всем ее богатстве и разнообразии.

Отчасти именно потому современные западные исследования по философии неокантианства отличаются чрезвычайным многообразием затрагиваемых проблем. Это и немецкоязычные труды германских и итальянских специалистов, среди которых - обобщающие работы по истории неокантианства в целом (К. Вухтерль, Кл. К. Кёнке, В. Флах, X. Хольцхай) и его Марбургской школы (У. Зиг), и исследования, проблематизирующие самые разные аспекты построения неокантианской теории.

В работах, посвященных теоретическим проблемам неокантианства, в центре внимания исследователей - основное понятие философской системы Когена, понятие «первоначала» (Ursprung), (В. Флах) и его методико-функциональное значение в философской системе Марбургской школы через призму разногласий, существовавших по этому вопросу между Когеном и Наторпом (X. Хольцхай, Ю. Штольценберг); «наукоучение», то есть теория познания и науки марбургского неокантианства (Г. Эдель, В. Маркс, Кл. К. Кёнке) и развитие этой концепции в трудах учеников Когена -«ранних» Эрнста Кассирера (М. Феррари) и Вальтера Беньямина (А. Дойбер-Манковская); развитие основных понятий теоретической философии Канта в трудах Когена и его учеников (М. Джиованелли); развитие историко-философской проблематики для решения теоретических вопросов в марбургском неокантианстве, в частности, - рецепция учений Платона (К.-Х. Лембек, Г. Эдель) и Гегеля (X. Хольцхай, Ю. Штольценберг, К. Крамер, Р. Виль); проблема ценности в Баденской школе в целом (Д. Петцольд) и в учении Риккерта в особенности (К. Крайней, М. Хайнц); проблема системы и системности в неокантианской философии как Марбургской (Г. Эдель, Р. Виль), так и Баденской школы у Риккерта (К. Крайней), Ласка (А. Нуццо) и «последних неокантианцев» - Б. Бауха, И. Кона, Р. Кёнигсвальда (К.В. Цайдлер).

В исследованиях практической философии неокантианства большое место занимает проблема религии в философии Г. Когена (X. Хольцхай, У. Зиг, А.-К. Хаке, М. Цанк, Г. Пальмер, А. Пома, Э. Гамба, П. Фиорато, Р. Мунк, Х.Я. Адриансе) и его философии истории (П. Фьорато); культуры в учении б аденского неокантианства (Э.В. Орт); рациональности в философии культуры Марбургской школы (У. Ренц, X. Лёне); «антропологического поворота» в марбургском неокантианстве в целом и, прежде всего, в развитии философского учения Э. Кассирера (Э.В. Орт, М. Хинш, X. Петцольд, М. Феррари); мировоззрения в учениях Виндельбанда и Риккерта (3. Гриффьён); сущности и специфики педагогических и социально-политических взглядов Наторпа (Н. Йегелька); формирования философии права в марбургском неокантианстве и полемики по вопросу о понятии права между Когеном, Наторпом и Штаммлером (Кл. Мюллер, М. Пашер, Ст. Паульсон, П.А. Шмид, Ф.-Й. Вец).

Целый ряд работ современных исследователей посвящен проблеме эстетического у Когена (А. Пома, У. Ренц, С. Нахтсхайм), Наторпа (И. Кребс, С. Нахтсхайм, Ю. Штольценберг), Кона и Риккерта (С. Нахтсхайм).

Философские идеи «позднего» Наторпа также стали предметом пристального внимания исследователей. Обнаружению и толкованию этих идей в истории философской мысли XX века и, прежде всего, в перспективе философского «бытия» Кассирера, Гуссерля, Гадамера, Хайдеггера, Левинаса посвящены исследования Ю. Штольценберга, К. фон Вольцогена и М. Феррари.

В последние годы оживился интерес к неокантианству во Франции (И.

Тома-Фожьель, Э. Дюфур, А. Лаке, Ж.-Ф. Губэ, А. Филоненко и др.) и в англо-американском сообществе (С. Люфт, Ст.Л. Паульсон, А. Ким, А.

Нордман, А. Ричардсон, М. Фридман, С. Фишер, В. Клубак, Дж. М. Кройс,

В. Дитрих, М. Хайдельбергер и др.). Поле их исследований составляют не только традиционные для неокантоведения темы, но и вопросы, превращающие неокантианскую проблематику в остро современную сферу философского поиска: о неокантианских корнях логического позитивизма 9 через анализ учений А. Риля и М. Шлика (М. Хайдельбергер), о взаимовлиянии неокантианства и феноменологии (С. Люфт), о соотношении критических программ марбургского неокантианства, критического реализма А. Риля и философии здравого смысла Ч.С. Пирса (А. Нордман), о проблеме референции и автореференции в перспективе дискуссии о «смерти философии» (И. Тома-Фожьель).

До последнего времени в России исследовательский интерес к неокантианству оставался на периферии общего философского поиска.

Одним их первых симптомов оживления интереса к неокантианским идеям можно считать международную конференцию «Социальная память и власть» (Саратов, 2002), в рамках которой состоялось обсуждение отдельных аспектов учения Г. Когена (В.Н. Белов, Т.Б. Длугач, Г. Эдель, А.

Пома, X. Видебах, Э. Гамба) и некоторых моментов рецепции его взглядов в

России (JI.H. Столович). Предпринятое в течение последнего двадцатилетия переиздание некоторых работ баденских неокантианцев - В. Виндельбанда и Г. Риккерта - и работа по переводу целого ряда важнейших произведений

Э. Кассирера (под редакцией С .Я. Левит) только в 2006 г. были отчасти дополнены переизданием некоторых дореволюционных работ П. Наторпа под редакцией В.А. Куренного). В.Н. Беловым подготовлен к изданию первый перевод на русский язык сочинения Г. Когена «Кантовская теория опыта» («Kant's Theorie der Erfahrung») и готовится следующий том

Кантовское обоснование этики» («Kant's Begründung der Ethik»).

Прошедшее десятилетие было ознаменовано появлением обобщающих работ по истории марбургского неокантианства (В.Н. Белов), исследований, посвященных отдельным проблемам в философии Марбургской школы рационализму и «наукоцентризму» (П.П. Гайденко), понятию бесконечномалого и существу теоретической философии марбургского неокантианства в целом (Т.Б. Длугач), философии символических форм (A.A. Кравченко,

Ю.А. Муравьёв, К.А. Свасьян, М.Е. Соболева и др.), эстетической теории Г.

Когена (Т.А. Акиндинова), философии религии Г. Когена (Б.Л. Губман, З.А.

Сокулер), а также Баденской, - прежде всего, проблемам философии и

10 методологии истории (Б.В. Марков, Н.Е. Копосов), категориям ценности и жизни (П.П. Гайденко, М.С. Каган, J1.A. Микешина, А.Н. Малинкин, JI.H. Столович) и др.

Исследование истории и философии русского неокантианства долгое время шло по пути сбора фактического материала и поэтому носит в основном дескриптивный характер. Начало этому исследованию было положено западными славистами (М. Депперманн, С. Дорцвайлер, Р. Крамме, Б. Пуль, А.Д. Сиклари, JI.C. Флейшман, Х.-Б. Хардер) и некоторыми отечественными философами и филологами (В.Ф. Асмус, Т.Б. Длугач, В.Я. Беленчиков, A.B. Лавров). Они впервые обратили внимание на неокантианские сюжеты в произведениях А. Белого и Б.Л. Пастернака, обнаружили следы увлечения неокантианством в их теоретико-эстетических работах и положили начало историко-философского изучения рецепции неокантианства в русской культуре. Л.С. Флейшманом, Х.-Б. Хардером и С. Дорцвайлером были собраны и опубликованы философские рукописи Пастернака периода учебы в Московском и Марбургском университетах.

Изучение рецепции неокантианства в России в первой четверти XX в. началось в 1990-х годах и было ознаменовано появлением целого ряда историко-философских работ российских (А.И. Абрамов, Т.А. Акиндинова, М.В. Безродный, В.Н. Белов, Н.О. Бредихина, A.A. Ермичев, В.К. Кантор, А.Н. Малинкин, В.Л. Махлин, С.А. Ненашева, С.Н. Погодин, В.В. Сапов, С.А. Чернов) и западных (Т. Ботц-Борнштейн, А. Цинк, Дж. Уэст) исследователей, а также публикаций трудов из философских архивов некоторых русских неокантианцев - Б.П. Вышеславцева, С.И. Гессена, М.И. Кагана, Б. Кистяковского, Ф.А. Степуна, Б.А. Фохта, Б.В. Яковенко. Особенность большинства этих исследований состоит в том, что в центре рассмотрения оказываются или отдельные эпизоды истории русского неокантианства, или отдельные персонажи этой истории и прежде всего те, чья деятельность имела общественный резонанс: С.И. Гессен, Ф.А. Степун, Б.В. Яковенко, - создатели русскоязычной версии журнала «Логос» (см. работы М.В. Безродного, A.A. Ермичева, В.К. Кантора, В.В. Сапова).

11

Сегодня, однако, уже можно говорить о первых опытах историко-философского анализа феномена русского неокантианства (А.И. Абрамова, В.Н. Белова) и о появлении в этой связи проблем определения этого феномена и интерпретации.

До сих пор остаются на периферии исследовательского внимания яркие и значительные для русского неокантианства фигуры H.H. Алексеева, A.B. Вейдемана, Б.П. Вышеславцева, К.Ф. Жакова, Г.Э. Ланца, М.М. Рубинштейна, С.Л. Рубинштейна, В.А. Савальского, Л.П. Салагова, В.Э. Сеземана и др. По-прежнему не решен вопрос о месте и значении неокантианского движения в идейной истории России первой четверти XX века и в истории всей российской (в том числе - советской) философии. Одна из главных причин этого - относительная узость источниковой базы. Состояние источников, которые позволили бы получить по прочтении законченную картину русского неокантианского философствования, таково, что еще несколько поколений исследователей будет кропотливо по крупицам собирать, как мозаику, разрозненный материал в разных частях интеллектуальной Вселенной.

Цели и задачи исследования. Цель данной работы - провести историко-философскую реконструкцию феномена русского неокантианства, с тем чтобы раскрыть своеобразие русского неокантианства, показать его место в истории российской философской мысли и его включенность в мировой философский контекст.

Для достижения этой цели необходимо решить ряд исследовательских задач, к числу которых относятся следующие:

- через реконструкцию становления неокантианского течения и его «программатики» определить теоретическое ядро неокантианства, необходимое для последующего историко-философского анализа развития неокантианства;

- с помощью компаративного анализа выявить особенности философского развития в Германии и России во второй половине XIX в. и, как следствие, специфику рецепции кантовских и неокантианских идей философским сообществом этих стран;

- раскрыть характерные черты феномена русского неокантианства: проблематику, институциональное единство, направления общественной активности русских неокантианцев, место в русской культуре;

- выявить формы и границы воздействия кантианской и неокантианской мысли на русский художественный символизм;

- определить направления и формы идейной трансформации русского неокантианства в советских условиях и в условиях русского зарубежья;

- обнаружить симптомы «обратного» влияния русского неокантианства на немецкое или другие европейские философские течения;

- установить тех, кто учился в неокантианских центрах, кого современники или последующие исследователи причисляли и кто сам себя причислял к неокантианству, и на основе критического анализа их философских текстов очертить круг лиц, действительно принадлежавших к русскому неокантианству и формировавших его идейную канву;

- ввести в научный оборот неизвестные тексты русских неокантианцев, обнаруженные в ходе архивных и библиографических разысканий.

Решение этих задач должно позволить заметно уточнить картину философских исканий российских мыслителей как до революции, так и в советский период российской истории и переоценить с историко-философской точки зрения их вклад в мировую философскую мысль XX столетия.

Методологической основой исследования стала историко-философская методология, предполагающая не только скрупулезную работу с историческими источниками на базе установленных исторических фактов в соответствии с принципом историзма, но и своего рода общеметодологическую установку на рациональность, научность и диалектичность в реконструкции самой исторической реальности и в ее теоретической интерпретации, то есть установку на философский критицизм.

Исторический подход в данном исследовании сочетается с систематическим и проблемным, поскольку фактические лакуны приходится заполнять гипотезами, а теоретические - логическими интерпретациями развития философских идей и самого исторического процесса.

Задачами диссертационного исследования определяется выбор специальных методов, использованных в историко-философской работе. Метод реконструкционного анализа материала позволяет воссоздать целостную, хотя и не претендующую на полноту из-за относительной узости источниковой базы, картины формирования и развития русского неокантианства. Необходимое условие для применения этого метода -содержательный анализ философских архивов, благодаря которому только и оказывается возможным выявление идейного и социокультурного контекста становления и последующей трансформации русского неокантианства.

Применение в данной работе метода компаративного анализа обладает большими эвристическими возможностями благодаря проблематизации способов выявления общего, особенного и уникального в анализируемых феноменах: позволяет в ходе историко-типологического сравнения выявить общее теоретическое ядро неокантианских течений; историко-генетическое сравнение позволяет раскрыть сущность и специфику национальных модификаций (в нашем случае - русской) и исторических трансформаций неокантианства; историко-диффузионное сравнение предоставляет возможность изучения филиации неокантианских идей в разных интеллектуальных традициях - немецкой и русской. Важным дополнением к компаративному методу становится модифицированный метод case studies, а также - методы культурно-исторической интерпретации, теоретического моделирования, классификации, собственно философского (понятийного и концептуального) анализа.

Научная новизна исследования корреспондента достижению исследовательских целей и решению поставленных задач, и потому определяется следующим:

- установлено путем компаративного анализа философского развития в Германии и России во второй половине XIX в., что теоретическим ядром неокантианства как немецкого, так и русского стали два момента: признание историчности Канта в решении проблемы «вещи самой по себе» и антиметафизическая систематичность в развертывании философской аргументации, что позволяет подвести общенаучный итог процессу осмысления исторических и теоретических истоков русского неокантианства;

- осуществлена реконструкция русского неокантианства как особого феномена, специфика которого с необходимостью определяется общим неокантианству теоретическим ядром и включенностью в российский философский контекст, шире, в русскую культуру. В ходе реконструкции показана логика формирования феномена русского неокантианства, позволившая выявить его специфику и особенности эволюции его проблематики;

- определены истоки и причины неравнозначности идейного влияния школ немецкого неокантианства на формирование русского неокантианства; выяснены особенности Марбургской школы неокантианства, определившие характерный облик исторического феномена русского неокантианства: его гуманистическо-просветительскую направленность;

- при анализе рецепции неокантианской мысли российскими интеллектуалами выявлены закономерности во взаимовлияниях неокантианства и русской религиозной мысли, неокантианства и «второго» позитивизма, и - как следствие - причины неадекватной интерпретации учения Канта и неокантианцев русскими религиозными мыслителями;

- установлен и получил объяснение факт отсутствия в русском неокантианстве - в отличие от немецкого - деления на школы. Это выражало специфические условия философского дискурса в России: с 191015 х гг. в противостоянии с русскими религиозными мыслителями русские неокантианцы позиционировали себя как единая партия - партия «чистой философии»;

- определены формы и границы воздействия кантианской и неокантианской мысли на русский художественный символизм в лице таких его представителей, как В.Я. Брюсов, А. Белый, А.Н. Скрябин;

- выявлены направления исторической трансформации русского неокантианства в советских условиях и в условиях «русского зарубежья»: теоретически значим вывод о том, что трансформация неокантианства в XX веке была вызвана необходимостью решения проблемы иррационального, что вело в случае «русского зарубежья» к идейному сближению с феноменологией и неогегельянством, а в случае советской России - с марксизмом;

- установлены моменты идейного влияния русских неокантианцев на современную им западную философскую мысль - прежде всего, на философские учения Наторпа и Кассирера;

- существенно обогащена панорама истории советской философии обнаружением - в итоге истрико-теоретического анализа - существования латентного («советского») неокантианства в работах С.Л. Рубинштейна, П.В. Копнина, М.Б. Туровского и др.;

- в научный оборот впервые введено значительное количество источников по истории русского неокантианства, обнаруженных в ходе архивных и библиографических разысканий, осуществлен историко-философский анализ этих источников.

Теоретическая и практическая значимость исследования. Полученные диссертантом результаты могут найти применение при дальнейшей разработке проблем истории не только российской, но и мировой философии первой половины XX века. Положения и выводы диссертационного исследования могут быть использованы в процессе преподавания курсов истории западной и русской философии, философии науки, а также в курсе теории и истории культуры.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Русское неокантианство: теоретические истоки и исторические трансформации"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Философская и историческая роль неокантианства до сих пор остается недооцененной. Неокантианцы возродили и утвердили интеллектуальную традицию, ядром которой стал кантовский критический метод. Для неокантианцев он поначалу означал только критицизм, рационализм и антиномизм. Последующие эпохи дополнили этот метод социальной составляющей.

Драма неокантианцев на рубеже веков заключалась, пожалуй, в том, что обращение к социально-философской проблематике на основе кантовского просветительского идеала лишало неокантианских философов возможности решить вопрос социального обновления. На рубеже Х1Х-ХХ вв. кантовский «ответ на вопрос», игнорирующий путь практического преобразования экономической жизни, не мог быть достаточно эффективным.

В 20-х гг. XX в. неокантианство, казалось бы, навсегда покинуло сцену европейского философствования - его место заняли экзистенциализм и аналитическая философия, а в области социальной теории одну из ведущих ролей среди новейших философских течений стал играть марксизм, причем, не только в России, где он скоро и на долгие годы превратился в собрание мертвящих догм, но и на территории бывшей Австро-Венгрии и Германии, где был представлен работами, прежде всего, Д. Лукача и Франкфуртской школы.

Отказ от неокантианства не сопровождался сколь-нибудь заметными интеллектуальными баталиями1682, но проходил в соответствии с логикой смены научных парадигм, открытой и описанной Т. Куном: не испытывая

1682 Пожалуй, можно назвать только одну такую дискуссию - знаменитый семинар Э. Кассирера и М.Хадеггера в Давосе (17 марта - 6 апреля 1929 года), который впервые после I Мировой войны собрал вместе немецких и французских интеллектуалов вокруг темы «Что такое человек?». Дебаты между Кассирером, уже подготовившим к печати третью часть «Философии символических форм», и Хайдеггером в момент публикации им работы «Кант и проблема метафизики» разворачивались вокруг вопроса о кантовском схематизме. никакого идейного давления извне и не страдая от значимых внутренних противоречий, неокантианская теория исчезла с философского горизонта, что фактически совпало с физической смертью ее создателей - В. Виндельбанда в 1915 г., Г. Когена в 1918 г., П. Наторпа и А. Риля в 1924 г. Претерпев ряд трансформаций, неокантианство сохранялось и развивалось преимущественно в области философии культуры во многом благодаря личным усилиям Э. Кассирера.

В целом же философия XX в., представленная на последнем этапе своего исторического развития постмодернизмом, постепенно все дальше уходила от оснований, предложенных кантианством.

Судьба неокантианства, как показывают исследования, ни в коем случае не исчерпывается только западевропейской историей. Известно, что его идеи в начале XX в. достигли берегов Северной Америки и даже Японии. Проникнув в Россию на рубеже XIX - XX вв., оно заняло прочные позиции в умах молодых российских ученых, жаждущих фундаментального, систематического и методологически обоснованного знания, способного объяснить шквал естественнонаучных открытий и набирающий темпы научно-технический прогресс. Российские неокантианцы признавали в учении Канта «школу философского мышления» и в качестве эталонной (интенционально и идейно) позицию своих учителей. Однако традиция кантианства на русской почве этим не исчерпывалась. В чем заключалось ее своеобразие?

Семена кантовского критицизма и рационализма упали на хорошо подготовленную почву российской интеллигентской традиции. Эта традиция складывалась на основе позиции протеста, возникающего по отношению к властям у российского интеллигента - интеллектуала, тонко чувствующего угнетение, духовную несвободу и собственную ответственность за судьбы общества. В борьбе с идейной несвободой российская интеллигенция выработала свое особое оружие - эзопов язык - и широко им пользовалась, начиная с конца XVIII в., вплоть до революций

1917 г. После недолгого периода, длившегося приблизительно до середины

386

1920-х гг., освежившего и до известной степени раскрепостившего интеллектуальную атмосферу, российским интеллигентам пришлось возродить свое умение пользоваться эзоповым языком. И мастерство владения этим оружием со временем приобрело витальное значение. Экзистенциальный опыт духовного сопротивления был не чужд и самому Канту, который тоже боролся с несвободой - несвободой двоякого рода: с одной стороны, - с государственно-религиозным догматизмом, а другой, - с догматизмом философско-метафизическим.

Всей своей деятельностью русские неокантианцы способствовали делу «философского Просвещения», исторический проект которого в России даже в начале XX в. все еще оставался незавершенным. Понимание философии как науки и поиск чистого знания вне религиозных канонов и вообще любых мировоззренческих (в том числе идеологических) ограничений - это обновленное просветительство составило одну из важнейших черт русского неокантианства и обусловило его особую роль в советский период его истории. Именно поэтому наиболее устойчивым на русской почве как в дореволюционной, так и в советской России оказался «проект» Марбургской неокантианской школы, в основе которого лежали общие принципы европейского Просвещения и строго определенная научная программа.

Даже небольшого «освежения» духовной атмосферы после смерти Сталина оказалось достаточно для появления в российской философии имен европейского масштаба (П.В. Копнин, Э.В. Ильенков, М.А. Лифшиц, Ю.И. Семенов), а для философской теории - кантовскими и неокантианскими вопросами «как возможно.?». Эти вопросы, а именно вопросы о том, как возможна философия, дух, культура, единство человека, . - вопросы, которые создали «антропологический поворот» внутри марксистского философствования, первыми на заре советской «оттепели» отчетливо поставили два мыслителя - М.Б. Туровский и П.В. Копнин, оба ученики марбургского неокантианца Б.А. Фохта. У старших неокантианцев - прежде всего у М.М. Рубинштейна и С.Л. Рубинштейна - эти вопросы уже несколько десятилетий звучали рефреном, но не публично - в архивах.

Критический вопрос «как возможно.?» в это же время стал основой поворота к критицизму во всей европейской философии. Хотя этот поворот произошел, видимо, без идейного влияния российских философов П.В. Копнина, М.Б. Туровского или Э.В. Ильенкова, но он означал событие, произведенное самой логикой развития философской мысли1683. Еще не известны все звенья этой логики. Можно лишь утверждать, что российская марксистская критика XX в. была замешана на неокантианстве. Происхождение же той или иной идеи здесь возможно установить только на основе биографического метода. Эта страница предыстории современного критицизма может быть освоена при том условии, если удастся прояснить исторические коннотации, которые связаны с латентным существованием «советского» неокантианства.

К концу XX в. критический кантианский метод претерпел существенную трансформацию. Дополненный марксистской теорией, он соединил в себе критический рационализм, или методологический скептицизм, подвергающий все суду разума; антиномизм, состоящий в отыскании и разрешении внутренних противоречий явлений; социальная критическая теория, основанная на отыскании социальных корней гносеологических противоречий и сопряженная с вопросом об идеологических иллюзиях.

Благодаря такой трансформации и общетеоретическому заряду, который не был исчерпан предшествующим философским развитием, в начале XXI в. в эпоху очередной смены философской парадигмы неокантианство начинает обнаруживать свою действенную силу. Отказ от постмодернизма обращает современную мысль «назад» к немецкой классической философии в поисках возможного фундамента для

1683 Прямого подтверждения увлечения Э.В. Ильенкова неокантианскими идеями нет, но косвенно марбуржец Б.А. Фохт, скорее всего, так или иначе повлиял на философское становление Ильенкова: ученик Марка Моисеевича Розенталя, Ильенков писал под его руководством кандидатскую диссертацию, тогда как сам Розенталь был дружен с Копниным. философствования. Размышляя о возможном пути последующего философского развития, можно предположить, что в случае возвращения к гегелевской философии, путь философской мысли будет лежать через возрожденное неокантианство как критическую и рационалистическую философию культуры.

Неокантианский опыт противостояния тотальному контролю в условиях политарного общества1684 непременно понадобится современному, в том числе, западному миру. Как только современный интеллектуал отчетливо ощутит свою духовную несвободу, ему потребуется концептуально более тонкое объяснение этого состояния, чем может предложить ему теория антиглобализма. Такой опыт идейного противостояния безусловно замешан на российской интеллигентской традиции. Эта традиция, прошедшая искус Кантом и неокантианцами, дала в итоге интереснейший результат, в соответствии с которым можно возвести все оживление философской традиции в России к нескольким русским («советским») неокантианцам.

С уходом из жизни последних русских неокантианцев и их учеников закончилась советская эпоха этого движения, но не закончилась его история. Опыт интеллектуального сопротивления, построенного на уникально трансформированной системе марбургского неокантианства и русской интеллигентской традиции, - ценнейшее наследство, доставшееся современному обществу от тоталитарной эпохи. Полузабытые неокантианские идеи и архивы - сокровище, способное принести немало впечатляющих открытий.

1684 Под политарным обществом я понимаю общество, основанное на общеклассовой частной собственности, приобретшей форму государственной, в котором существует практика постоянного террора государства против всех своих поданных. См.: Семенов Ю.И. Философия истории. М., 2003. 500502.

Список научной литературыДмитриева, Нина Анатольевна, диссертация по теме "История философии"

1. Работы русских нео/кантианцев

2. Алексеев H.H. Русский гегельянец Борис Николаевич Чичерин // Логос. М. 1911. Кн. 1. С. 193-220.

3. Алексеев H.H. Русский народ и государство. М., «Аграф», 1998. 640 с.

4. Алексеев H.H. Об идее философии и ее общественной миссии // Путь. 1934. № 44. С. 27-43. Перепеч.: H.A. Бердяев: pro et contra. Кн. 1 / Сост., вступ. ст. и прим. A.A. Ермичева. СПб.: РХГИ, 1994. С. 380-392. (Русский путь, т. 1).

5. Алексеев H.H. Общее учение о праве. Курс лекций, прочитанных в Таврическом Университете в 1918/19 году. Симферополь, 1919.

6. Алексеев H.H. Опыт построения философской системы на понятии хозяйства (Сергей Булгаков, Философия хозяйства. Часть первая. Мир как хозяйство. Москва, 1912) // Вопросы философии и психологии. 1912. Кн. 115. С. 704-735.

7. Алексеев H.H. Социальная философия Рудольфа Штаммлера // Вопросы философии и психологии. 1909. Кн. 96. С. 1-26.

8. Алексеев H.H. Философия марксизма // Критическое обозрение. Под ред. Б.А. Кистяковского. М. 1908. Вып. YI (XI). С. 5-15.

9. Бердников А.И. Рец.:. Ueber Willensfreiheit. Zwölf Vorlesungen von Wilhelm Windelband // Вопросы философии и психологии. 1905. Кн. 76. С. 117-124.

10. Болдырев Н.В. К вопросу о подражании // Вестник психологии, криминальной антропологии и гипнотизма. 1908. № 3. С. 173-184.

11. Болдырев Н.В. A.C. Лаппо-Данилевский (Некролог) // Мысль. 1922. № 2. С. 152-153.

12. Болдырев Н.В. Подражание как социологическое понятие // Вестник психологии, криминальной антропологии и гипнотизма. 1907. № 5. С. 183— 195.

13. Болдырев H.B. Правда болыпевицкой России. Голос из гроба (1928-1929) // Болдырев Н.В., Болдырев Д.В. Смысл истории и революция / Сост., вступ. ст. и примеч. М.Б. Смолина. М.: Изд-во журнала «Москва», 2001. С. 29-166.

14. Болдырев Н.В. Смысл истории и прогресс (1922) // Болдырев Н.В., Болдырев Д.В. Смысл истории и революция. С. 169-204.

15. Болдырев Н.В. Рец.:. Д. Викторов. Эмпириокритицизм или философия чистого опыта. М., 1909 // Логос. 1910. Кн. 1. С. 272.

16. Боричевский Е.И. О природе эстетического суждения. Минск: «Белтрестпечать», 1923. 12 с. «Оттиск статьи, помещенной в «Трудах Белорусского государственного университета». № 4-5».

17. Боричевский Е.И. Рец.:. Э. Лаас. Идеализм и позитивизм. Первая, общая и основная часть. Перев. с нем. под ред. С.Н. Эвелинга // Вопросы философии и психологии. 1908. Кн. 91. С. 278-280.

18. Боричевский Е.И. Рец.:. Dr. С. Meumann. Einführung in die Aesthetik der Gegenwart. Leipzig, 1908 // Вопросы философии и психологии. 1908. Кн. 92. С. 281-285.

19. Введенский А.И. О пределах и принципах одушевления. Новый психофизиологический закон в связи с вопросами метафизики. СПб.: тип. B.C. Балашева, 1892. 119 с.

20. Введенский А.И. О мистицизме и критицизме в теории познания B.C. Соловьева // Вопросы философии и психологии. 1901, № 56. С. 2 35.

21. Введенский А.И. Статьи по философии. СПб.: Изд-во С.-Петербургского университета, 1996. 232 с.

22. Введенский А.И. О Канте действительном и Канте воображаемом. (По поводу книги г. Каринского «Об истинах самоочевидных) // Вопросы философии и психологии. 1894. Кн. 25. С. 621-660.

23. Введенский А.И. Учение Канта о смене душевных явлений. (Ответ на защитительную статью г. Каринского) // Вопросы философии и психологии. 1895. Кн. 29. С. 430-477.

24. Вейдеман A.B. Мир как понятие (Мышление и бытие). Рига: Издание автора, 1931. 360 с.

25. Вейдеман A.B. Мышление и бытие (Логика достаточного основания). Рига: Изд-е автора, 1927. 334 с.

26. Вейдеман A.B. Оправдание зла. Рига, 1939.

27. Вейдеман A.B. Предмет познания. Основная часть (Мышление и бытие) / 2-ое, испр. изд-е. Вступ. ст. В.Э. Сеземана. Riga: "Sfinkss", 1937. -220 с.

28. Вейдеман A.B. Предмет познания. Дополнительная часть (Мир как понятие). Riga: "Sfinkss", 1937.-280 с.

29. Вейдеман A.B. Трагика как сущность искусства, религии и истории. (Теория пантрагизма). Riga: Dr. A.Veidemana izdevnieciba, 1936. 332 с.

30. Вышеславцев Б.П. Василий Александрович Савальский. Некролог. [М]. тип. Г. Лисснер и Д. Собко, [1915]. 5 с. «Отд. отт. из журнала «Юрид. вестник» 1915 г., кн. 9 (3)»

31. Вышеславцев Б.П. Кризис индустриальной культуры. Избранные сочинения / Сост., вступ. ст., комм. В.В. Сапова. М.: Астрель, 2006. 1037, 3. с.

32. Вышеславцев Б.П. Обоснование социализма у Фихте // Вопросы философии и психологии. 1908. Кн. 95. С. 571-587.

33. Вышеславцев Б.П. Этика Фихте. Основы права и нравственности в системе трансцендентальной философии. М.: Московский Имп. ун-т, 1914. -437 с.

34. Вышеславцев Б.П. Фихте и немецкая нация // Юридический вестник. М., 1914. Кн. 7-8. С. 15-22.

35. Габрилович JI.E. (Галич). Новейшие русские метафизики. (Спор о возможности метафизики) // Вопросы философии и психологии. 1904. Кн. 75. С. 645-682.

36. Габрилович JI.E. (Галич). О понятиях истинности и достоверности в теории познания // Вопросы философии и психологии. 1908. Кн. 94. С. 463-490.

37. Габрилович J1.E. (Галич). Проблема абстракции // Вопросы философии и психологии. 1909. Кн. 98. С. 444-476.

38. Габрилович JI.E. (Галич). О крайнем солипсизме // Вопросы философии и психологии. 1912. Кн. 112. С. 213-249.

39. Габрилович JI.E. (Галич). Так называемый «формализм» в математике и его отношение к теории знания // Вопросы философии и психологии. 1913. Кн. 119. С. 471-513.

40. Галич JI. (Габрилович). Катехизис русского символизма // Театр и искусство. 1904. № 38. С. 678-680.

41. Галич Л. (Габрилович). Рец.:. Н.О. Лосский. Обоснование интуитивизма. СПб., 1906 // Русская мысль. 1907. Кн. III. С. 55-60.

42. Галич Л. (Габрилович). Религия, политика и культура // Полярная Звезда. СПб. 1906. № 14. 19 марта. С. 203-210.

43. Галич Л. (Габрилович). Два пути русского социализма // Свобода и культура. СПб. 1906. № 3. 16 апреля. С. 159-168.

44. Галич Л. (Габрилович). О религиозной романтике // Русская мысль. 1908. Кн. IV. С. 11-23.

45. Галич Л. (Габрилович). О способах борьбы с властью (Заметки по философии тактики) // Свобода и культура. 1906. № 5. 1 мая. С. 350-364.

46. Галич Л. (Габрилович). Пирсон и его «Грамматика науки» // Русская мысль. 1912. Кн. III. С. 35-37.

47. Галич Л. (Габрилович). Расширение Германии // Русская мысль. 1912. Кн. VIII. С. 38-59.

48. Галич Л. (Габрилович). Э. фон Гартман // Свобода и культура. 1906. №8.31 мая. С. 609-611.

49. Галич Л. (Габрилович). Цель прогресса// Русская мысль. 1907. Кн. V. С. 2649.

50. Галич Л. (Габрилович). Рец.:. Paul Natorp. Die logischen Grundlagen der exakten Wissenschaften. Leipzig u Berlin. B.G. Teubner. 1910. // Логос. 1910. Кн. 2. С. 288-290.

51. Гартман H.A. Систематический метод // Логос. М. 1913. Кн. 3-4. С. 1-45.

52. Гессен С.И. (Sergius). Герман Коген // Речь. 1914. 23 апреля (6 мая). № 109. С.З.

53. Гессен С.И. Избранные сочинения / Сост. А. Валицкого, Н. Чистяковой, вступ. ст. А. Валицкого. М.: РОССПЭН, 1999. 812, 3. с. - (Приложение к журналу «Вопросы философии»).

54. Гессен С.И. Педагогика Канта // Русская школа за рубежом. Под ред. проф. С.И. Гессена, прив.-доц. С.И. Карцевского и В.А. Ригона. Прага. 1924. Кн. 8. С. 2-18. Перепеч.: Гессен С.И. Педагогические сочинения. С. 341-353.

55. Гессен С.И. Пауль Наторп // Русская школа за рубежом. 1924. Кн. 10/11. С. 1-8. Перепеч.: Гессен С.И. Педагогические сочинения. С. 372-378.

56. Гессен С.И. Рец.:. Philosophische Abhandlungen. Hermann Cohen zum 70-en Geburtstag dargebracht. S. 358. 1912 //Логос. 1912-1913. Кн. 1-2. С. 366-369.

57. Гордон Г.О. Рец.:. А. Ярош. Происхождение души и элементы познания. Опыт параллелистического миросозерцания. СПб., 1907 // Вопросы философии и психологии. 1907. Кн. 90. С. 723-725.

58. Гордон Г.О. Рец.:. Paul Natorp. Die logischen Grundlagen der exakten Wissenschaften. Leipzig u Berlin. B.G. Teubner. 1910 // Русская мысль. 1910. Кн. XII. С. 404-405.

59. Гордон Г.О. Рец.:. Natorp Р. Philosophie, ihr Problem und ihre Probleme. Einfuhrung in den kritischen Idealismus. Göttingen, 1911 // Логос. 1912-1913. Кн. 1-2. С. 381-383.

60. Гурлянд A.C. Герман Коген и его философское обоснование еврейства: Критический очерк. Петроград, 1915. 109 с.

61. Жаков К.Ф. Понятие бесконечности в алгебре, в анализе, в геометрии, в философии; проблема о бесконечности пространства; проблема о бесконечности вещества // Вопросы философии и психологии. 1902. Кн. 1 (61). С. 568-580.

62. Жаков К.Ф. Гносеология в ряду других наук. Тезисы доклада 9 ноября 1904 г. Прения по докладам // Протоколы заседаний Русского общества нормальной и паталогической психологии за 1904 г. Спб. С. 151-153.

63. Жаков К.Ф. К вопросу о происхождении познания и интеллекта // Вестник психологии, криминальной антропологии и гипнотизма. 1904. № 8. С. 553562; С. 619-621.

64. Жаков К.Ф. Происхождение познания и интеллекта. Доклад 4 мая 1904 г. // Протоколы заседаний Русского общества нормальной и патологической психологии за 1904 г. С. 137-139.

65. Жаков К.Ф. Теория переменного и предела в гносеологии и в истории познания. Спб.: М.В. Пирожков, 1904. 4., 164 с.

66. Жаков К.Ф. Понятие предела в математике (с точки зрения логики). Спб.: Тип-я училища глухонемых, 1905. 16 с.

67. Жаков К.Ф. Принцип эволюции в гносеологии, метафизике и морали. Спб.: «Парма», 1906. 88 с. (На обложке: 1907).

68. Жаков К.Ф. Попытка критической оценки позитивизма. Тезисы доклада 14 февраля // Протоколы заседаний Русского общества нормальной и паталогической психологии за 1906 г. Спб., 1907. С. 183-185.

69. Жаков К.Ф. Логика (с эволюционной точки зрения). Основы эволюционной теории познания (лимитизм). СПб.: Типо-литография т-ва «Грамотность», 1912.- 168+128 с.

70. Жаков К.Ф. О границах естествознания // Вестник психологии, криминальной антропологии и гипнотизма. 1908. № 1. С. 18-26.

71. Жаков К.Ф. О духе // Вестник психологии, криминальной антропологии и гипнотизма. 1907. № 5. С. 196-202.

72. Жаков К.Ф. Единение славян на почве науки и философии // Вестник знания. 1909. № 5. С. 616-617.

73. Жаков К.Ф. Иван Карамазов. Попытка философского истолкования романа Достоевского «Братья Карамазовы» //Ясная Поляна. 1909. № 5. С. 25-32; № 6. С. 33-64.

74. Жаков К.Ф. Платон и его значение в истории философской мысли // Виндельбанд В. Платон. Спб., 1909. С. 5-20.

75. Жаков К.Ф. Классификация науки как метод философии // Вестник психологии, криминальной антропологии и гипнотизма / Под ред. В.М. Бехтерева. Спб., 1910. Вып. 5. С. 529-530.

76. Жаков К.Ф. Критика монизма и метод бесконечно-малого в философии // Вестник знания. 1910. № 1. С. 97-105.

77. Жаков К.Ф. Лимитизм. Теория переменного и предела в гносеологии // Вестник знания. 1911. № 5. С. 425-434.

78. Жаков К.Ф. Гипотеза, её природа и роль в науке и философии. Пг.: Студенческое об-во потребителей при Психоневрологич. ин-те, 1915. 80 с.

79. Жаков К.Ф. Лимитизм: Единство наук, философии и религии. Riga: «Limitiskas filosofijas biednbas Latvija izd.», 1929. 226 c.

80. Жаков К.Ф. Сквозь строй жизни. Ч. 1-3. СПб.: М.К. Костин, 1912-1914. -136+132+154 с. Перепеч.: Сыктывкар: Коми, 1996. 384 с.

81. Ильин И.А. Кризис идеи субъекта в наукоучении Фихте старшего // Вопросы философии и психологии. 1912. Кн. 111. С. 1-39; Кн. 112. С. 290344.

82. Ильин И.А. Философия Фихте как религия совести // Вопросы философии и психологии. 1914. Кн. 122. С. 165-185.

83. Каган М.И. О ходе истории / Ред.-сост. В.Л. Махлин. М.: Языки славянской культуры, 2004. 704 с.

84. Каринский М.И. Критический обзор последнего периода германской философии. СПб.: Тип. Департамента уделов, 1873. 333 с.

85. Каринский М.И. Классификация выводов. СПб.: Тип. Ф.Г. Елеонского, 1880.-271с.

86. Каринский М.И. Об истинах самоочевидных. Т. 1. Вып. 1. СПб.: Тип. B.C. Балашева, 1883. 196с.

87. Каринский М.И. По поводу статьи проф. А.И. Введенского «О Канте действительном и Канте воображаемом» // Вопросы философии и психологии. 1895. Кн. 26. С. 20-46; Кн. 27. С. 242-273; Кн. 28. С. 314-360.

88. Кистяковский Б.А. В защиту научно-философского идеализма // Вопросы философии и психологии. 1907. Кн. 86. С. 57-109.

89. Кистяковский Б.А. Общество и индивид. (Методологическое исследование) / Перев. с нем. и предисл. Е. Довгань. М.: Дом интеллектуальной книги, 2002.- 160 с.

90. Кистяковский Б.А. Проблема и задача социально-научного познания // Вопросы философии и психологии. 1912. Кн. 112. С. 106-134.

91. Кистяковский Б.А. Реальность объективного права. Критико-методологический этюд //Логос. М. 1910. Кн. 2. С. 193-239.

92. Кистяковский Б.А. Философия и социология права / Сост., примеч., указ.

93. B.В. Сапова. СПб.: РХГИ, 1999. 800 с. - (Русская социология XX века).

94. Койген Д.М. Европейская проблема (Культурно-философский этюд) // Северные записки. 1915. № 11-12. С. 252-281.

95. Койген Д.М. Мировоззрение социализма. СПб.: Типо-лит. «Энергия», 1906. 146 с. - (Задачи социалистической культуры. Изд-е И. Постмана и Б. Резника в Берлине; № 1).

96. Койген Д.М. Платоно-кантовский юдаизм. (К характеристике религиозно-философского учения Германа Когена) // Еврейский мир. Трехмесячный ж-л. 1910. Кн. 2-3. С. 19-41.

97. Койген Д.М. Социальная философия с точки зрения Платоно-кантовского идеализма // Вопросы философии и психологии. 1904. Кн. 71.1. C. 71-128.

98. Коральник АД. Пафос разума. О Германе Когене // Русская мысль. 1914. Кн. VI. С. 30-33 («В России и за границей»).

99. Коральник АД. Германская идея // Русская мысль. 1914. Кн. XII. С. 42-61.

100. Коральник АД. Рец.:. Vaihinger H. Die Philosophie des Als-Ob. Berlin, 1911 //Логос. 1911-1912. Кн. 2-3. С. 295-296.

101. Кубицкий A.B. Учение Плотина о мысли и бытии // Вопросы философии и психологии. 1909. Кн. 98. С. 477^93.

102. Кубицкий A.B. Фихте и иенский период // Вопросы философии и психологии. 1914. Кн. 122. С. 186-226.

103. Ланц Г.Э. Бытие и знание в философии Фихте // Вопросы философии и психологии. 1914. Кн. 122. С. 227-282.

104. Ланц Г.Э. Вильгельм Шуппе и идея универсальной имманентности // Вопросы философии и психологии. 1909. Кн. 100. С. 757-799.

105. Ланц Г.Э. Вопросы и проблемы бессмертия // Логос. М. 1913. Кн. 34. С. 249-267.

106. Ланц Г.Э. Иоганн Готлиб Фихте // Вопросы философии и психологии. 1914. Кн. 122. С. 65-119.

107. Ланц Г.Э. Момент спекулятивного трансцендентализма у Плотина // Журнал Министерства народного просвещения. 1914. Ч. 49. Январь. С. 84138.

108. Ланц Г.Э. Памяти И.Г. Фихте // Русская мысль. 1914. Кн. VI. С. 4251.

109. Ланц Г.Э. Свобода и сознание. К столетию со дня смерти И.Г. Фихте //Логос. М.-СПб. 1914. Т. 1. Вып. 1. С. 1-23.

110. Ланц Г.Э. Философия Рихарда Авенариуса // Логос. М. 1911/1912. Кн. 2-3. С. 205-241.

111. Ланц Г.Э. Эдмунд Гуссерль и психологисты наших дней // Вопросы философии и психологии. 1909. Кн. 98. С. 393^43.

112. Ланц Г.Э. Эстетика чистого чувства Г. Когена // Русская мысль. 1914. № 4. С. 40-44 («В России и за границей»),

113. Лапшин И.И. Иоганн Фихте и его философия // Фихте И.Г. Назначение человека. Пер. с нем. Т.В. Поссе и В.М. Брадиса. СПб.: Изд-е журнала «Жизнь для всех», 1913. С. 5-35.

114. Лапшин И.И. Мистический рационализм профессора С.Л. Франка // Мысль. Пб. 1922. № 3. С. 140-153.

115. Лапшин И.И. Неокритицизм Шарля Ренувье // Новые идеи в философии. 1914. № 13. С. 66-113.

116. Лапшин И.И. Опровержение солипсизма 1924. // Философские науки. 1992. №3. С. 18-45.

117. Лапшин И.И. О трусости в мышлении (Этюд по психологии метафизического мышления) // Вопросы философии и психологии. 1900. Кн. 55. С. 817-881.

118. Лапшин И.И. Философия изобретений и изобретения в философии: Введение в историю философии. М.: Республика, 1999. 399 с. -(Мыслители XX века).

119. Лапшин И.И. Художественное творчество. Петроград: Мысль, 1923 (1922).-336 с.

120. Лапшин И.И. Социальная педагогика Наторпа // Очерки по истории педагогических учений. М.: «Польза», 1911. С. 209-229. (Педагогическая академия в очерках и монографиях (Воспитание в семье и школе). Под общ. ред. А.П. Нечаева).

121. Новгородцев П.И. Кант и Гегель в их учениях о праве и государстве / Предисл. Альбова А.П. СПб.: Алетейя, 2000. 320 с.

122. Новгородцев П.И. Науки общественные и естественные. (Несколько замечаний по поводу книги H.H. Алексеева) // Вопросы философии и психологии. М. 1913. Кн. 120. С. 716-722.

123. Новгородцев П.И. Русский последователь Германа Когена // Вопросы философии и психологии. М. 1909. Кн. 99. С. 636-661.

124. Новгородцев П.И. О философском движении наших дней // Новый путь. СПб. 1904. Октябрь. С. 59-67.

125. Новогородцев П.И. Памяти Куно Фишера // Вопросы философии и психологии. 1907. Кн. 89. С. Y-VIII.

126. Новгородцев. П.И. Рец.:. Г. Савальский о самом себе и о других // Вопросы философии и психологии. 1910. Кн. 105. С. 382-389.

127. Поливанов М.П. Основные задачи логики Аристотеля // Сборник Ярославского государственного университета. Вып. II. Ярославль. 1923. С. 110.

128. Поливанов М.П. Памяти С.Н. Трубецкого // Вопросы философии и психологии. М. 1906. № 81. С. 139-145.

129. Поливанов М.П. Нравственный идеал Ибсена (Посвящается памяти кн. С.Н. Трубецкого) // Московский еженедельник. 1909. № 25. С. 45-58; № 26. С. 19—40; № 27. С. 33-50; № 28. С. 41-52; № 29. С. 29^10; №30. С. 43-60; № 34. С. 57-62.

130. Рубинштейн М.М. Виноват ли Кант? // Русские ведомости. 1915. № 33, 11 февраля. С. 5.

131. Рубинштейн М.М. Логические основы системы Гегеля и конец истории И Вопросы философии и психологии. 1905. Кн. 80. С. 695-764.

132. Рубинштейн М.М. Генрих Риккерт. Очерк теоретико-познавательного идеализма//Вопросы философии и психологии. 1907. Кн. 86. С. 1-61.

133. Рубинштейн М.М. К вопросу о методологии и гносеологии Декарта // Вопросы философии и психологии. 1909. Кн. 97. С. 143-169.

134. Рубинштейн М.М. К вопросу об трансцендентной реальности // Вопросы философии и психологии. 1911. Кн. 106. С. 19-54.

135. Рубинштейн М.М. Идея личности как основа мировоззрения (Социализм и индивидуализм). Критически-философский очерк. М.: Тип. «Печатный труд», 1909. 124 с.

136. Рубинштейн М.М. О смысле жизни. Ч. 1: Историко-критические очерки. Л.: Издание автора, 1927. 199 е.; Ч. 2: Философия человека. М.: Издание автора, 1927. -271 с.

137. Рубинштейн М.М. Очерк педагогической психологии в связи с общей педагогикой. М.: К.И. Тихомиров, 1913. IV, 594 е.; 2-е изд., 1916. - IV, 613 е.; 3-е изд., 1920. - 4., 540 с.

138. Рубинштейн М.М. Памяти И.Г. Фихте // Вестник воспитания. 1914. № 2, 1 отд. С. 1-7.

139. Рубинштейн М.М. Педагогические идеи Платона // Вопросы философии и психологии. 1914. Кн. 124. С. 400-462.

140. Рубинштейн М.М. Платон-учитель. Иркутск, 1920. 122 с.

141. Рубинштейн М.М. Проблема смысла жизни в философии Канта // Вопросы философии и психологии. 1916. Кн. 134. С. 252-270.

142. Рубинштейн М.М. Проблема «Я» как исходный пункт философии. Иркутск: Тип. Окружного Военно-редакционного Совета, 1923. 37 с. -(Труды профессоров и преподавателей Иркутского государственного университета, вып. V).

143. Рубинштейн М.М. Социализм и его истинный смысл. М.: A.M. Михайлов, 1917.-32 с.

144. Рубинштейн М.М. Философия ценности как продукт времени // Куда мы идем? Настоящее и будущее русской интеллигенции, литературы, театра и искусств: Сборник статей и ответов. М.: Заря, 1910. С. 129-139.

145. Рубинштейн М.М. Философия истории в романе Л.Н. Толстого «Война и мир» // Русская мысль, 1911, июль, С. 78-103 (2-ая пагинация).

146. Рубинштейн М.М. Рец.:. Генрих Риккерт. Философия истории. Пер. с нем. С. Гессена, с предисл. автора к русск. изд. СПб., 1908. Изд. Е.Д. Жуковского. Стр. XV+154 // Критическое обозрение. 1908. Вып. VIII (XIII). С. 35-38.

147. Рубинштейн С.Л. О философской системе Г. Когена (1917-1918) // Историко-философский ежегодник' 92. М.: «Наука», 1994. С. 230-259; Перепеч.: Рубинштейн С.Л. Бытие и сознание. Человек и мир. СПб., 2003. С. 428-451.

148. Рубинштейн С.Л. Принцип творческой самодеятельности. К философским основам современной педагогики (1922) // Вопросы философии. 1989. № 4. С. 88-109.

149. Савальский В.А. Введение в философию права // Критическое обозрение. 1907. Вып. 5. С. 6-13.

150. Савальский В.А. Государственное право. Общее и русское. Конспект лекций. Ч. 1. Варшава: Изд-е П. Савальского, 1912. 191 е.; Ч. 2. Варшава, 1913. - 184 с. (На правах рукописи).

151. Савальский В.А. Основы философии права в научном идеализме. Марбургская школа философии. Коген, Наторп, Штаммлер и др. Т. 1 // Ученые записки Московского Императорского университета, юрид. ф-та, вып. 33. М., 1909.-361 с.

152. Савальский В.А. Полемика. Ответ проф. Новгородцеву // Вопросы философии и психологии. 1910. № 105. С. 341-381.

153. Савальский В.А. Критика понятия солидарности в социологии О. Конта // Журнал Министерства народного просвещения. СПб. 1905. Сентябрь. Ч. 361. №9. Отд. 2. С. 94-106.

154. Саккетти А.Л. Рец.:. В.А. Савальский. Основы философии права в научном идеализме // Журнал министерства народного просвещения. Новая серия. СПб. 1909. Ч. XXI, май. С. 178-185.

155. Саккетти А.Л. Государство и народность // Юридический вестник. 1915. Кн. XII. С. 5-16.

156. Салагов Л.П. «Гносеология» онтология // Сб.: Георгию Ивановичу Челпанову от учеников его семинариев в Киеве и Москве, 1891 - 1916. Статьи по философии и психологии. М.: Тов-во тип. А.И. Мамонтова, 1916. С. 120-141.

157. Салагов Л.П. О понятии значимого в современной логике // Антология феноменологической философии в России. Т. 1. М.: Логос, 1997. С. 243270.

158. Салагов Л.П. Рец.:. Александр Введенский. Логика как часть теории познания. СПб., 1909, стр. 404 //Логос. М. 1910. Кн. 2. С. 286-287.

159. Салагов Л.П. По поводу русского перевода «Логических исследований» Гуссерля // Журнал Министерства народного просвещения. СПб. 1910. Октябрь. Ч. XXIX. Новая серия. № 10. 2. Критика и библиография. С. 361371.

160. Салагова В. Трансцендентальный характер учения Лейбница о монаде. Харьков: Тип. Б.Г. Бенгис, 1916. -23 с.

161. Сеземан В.Э. Искусство и культура // Версты. Под ред. кн. Д.П. Святополк-Мирского, П.П. Сувчинского, С.Я. Эфрона и при ближайшемучастии А. Ремизова, М. Цветаевой и JI. Шестова. Париж. 1927. № 2. С. 185-204.

162. Сеземан В.Э. Очерки по проблеме познания // Антология феноменологической философии в России. № 2. Под общ. ред. И.М. Чубарова. М.: Логос; «Прогресс-Традиция», 2000. С. 269-278.

163. Сеземан В.Э. Платонизм, Плотин и современность // Логос. Прага. 1925. Кн. 1. С. 51-107.

164. Сеземан В.Э. Рациональное и иррациональное в системе философии // Логос. М. 1911. Кн. 1. С. 93-122.

165. Сеземан В.Э. Сократ и проблема самопознания // Евразийский временник. Берлин: Евразийское книгоиздательство, 1925. Кн. 4. С. 224-267.

166. Сеземан В.Е. Теоретическая философия Марбургской школы // Новые идеи в философии. Сб. № 5. СПб.: «Образование», 1913. С. 1-34.

167. Сеземан В.Э. Эстетическая оценка в истории искусства (К вопросу о связи истории искусства с эстетикой) // Мысль. 1922. Кн. 1. С. 117-147.

168. Сеземан В.Э. Рец. А.Ф. Лосев. Философия имени. Москва. 1927 г., 254 стр., издание автора. А. Вейдеман. Мышление и бытие (Логика достаточного основания). 327 стр. Рига 1927 г. // Версты. Париж. 1928. № 3. С. 163-172.

169. Сеземан В.Э. Рец.:. Валериан Муравьев. Овладение временем. Издание автора. Москва 1924. 120 стр. //Версты. Париж. 1928. № 3. С. 172-175.

170. Сеземан В.Э. Рец.:. «Путь»: орган русской религиозной мысли № 5 (октябрь-ноябрь 1926 г.) и № 6 (январь 1927 г.) // Версты. Париж. 1928. № 3. С. 175-181.

171. Сеземан В.Э. Рец.:. Nicolai Hartmann. Grundzüge einer Metaphysik der Erkenntnis //Логос. Прага. 1925. Кн. 1. С. 229-235.

172. Сеземан В.Э. Рец.:. Wladyslaw Tatarkiewicz: Die Disposition der Aristotelischen Principien. (Philosophiesche Arbeiten von H. Cohén u. P. Natorp). Giessen 1910, IV В. II. Heft. 102 S. // Логос. M. 1911. Кн. 1. С. 225.

173. Степун Ф.А. Русские письма. Немецкие письма. Публ. В.К. Кантора // Вестник Европы. 2001. № 3.

174. Степун Ф.А. Сочинения / Сост., вступ. ст., прим. и библ. В.К. Кантора. М.: «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН), 2000. 1000 с. -(«Из истории отечественной философской мысли»).

175. Сырцов А.И. К вопросу об аналитических суждениях // Вопросы философии и психологии. 1917. Кн. 139-140. С. 68-88.

176. Сырцов А.И. К методологии изучения философской системы Лейбница // Сборник Общества исторических, философских и социальных наук при Пермском университете. Под ред. А.П. Дьяконова, А.И. Сырцова, Н.П. Обнорского. Вып. 3. Пермь, 1927. С. 239-288.

177. Сырцов А.И. Пространство и время А. Эйнштейна // Сборник Общества исторических, философских и социальных наук при Пермском университете. Под ред. А.П. Дьяконова, А.И. Сырцова, Н.П. Обнорского. Вып. 2. Пермь, 1927. С. 1-26.

178. Топорков А.К. (Ophis). Идея // Труды и дни. 1912. № 1. С. 73-82.

179. Топорков А.К. (Ophis). Sic et Non // Труды и дни. 1912. № 4-5. С. 121-131.

180. Топорков А.К. (Ophis). О сущностях // Труды и дни. 1914. № 7. С. 124-135.

181. Топорков А.К. Goetheana. Лесной царь // Труды и дни. 1913. № 1-2. С. 8— 18.

182. Топорков A.K. Goetheana I. Гете и Фихте. (К столетию со дня смерти Фихте). 1914. №7. С. 11-20.

183. Топорков А.К. (Югурта). Логика и риторика // Труды и дни. 1912. № 3. С. 40-49.

184. Топорков А.К. (Югурта). Культура и личность // Труды и дни. 1914. № 7. С. 107-123.

185. Топорков А.К. Очерки современной философии. Нео-кантианцы // Новая жизнь. 1915. Июль август. С. 162-174.

186. Топорков А.К. Рец.:. Б. Христиансен. Психология и теория познания // Русская мысль. 1908. Кн. III. С. 51-52.

187. Топорков А.К. Рец.:. Г. Гефдинг. Философские проблемы. Пер. с нем. Г.Я. Котляра. М. 1904 // Вопросы философии и психологии. 1905. Кн. 76. С. 127-131.

188. Фохт Б.А. Избранное (из философского наследия) / Публик., предисл. и прим. H.A. Дмитриевой. М.: Прогресс-Традиция, 2003. 456 с.

189. Фохт Б.А. П. Наторп, 17 сентября 1924 г. // Историко-философский ежегодник' 91. М.: «Наука», 1991. С. 232-270.

190. Фохт Б.А. О философском значении лирики Пушкина. Публ. и предисл. A.A. Гаревой // Вопросы философии. 1997. № 11. С. 105-144.

191. Фохт Б.А. Памяти князя С.Н. Трубецкого. Речь, произнесенная в заседании Моск. психол. о-ва 7 октября 1905 г. // Вопросы философии и психологии. М. 1906. №81 (1). С. 130-139.

192. Фохт Б.А. Педагогические идеи Сократа // Дидакт. М. 1998. № 1 (22), январь февраль. С. 60 — 64.

193. Фохт Б.А. Перечитывая античную классику // Педагогика. 2000. № 8. С. 64-72.

194. Фохт Б.А. Понятие символической формы и проблема значения в философии языка Э. Кассирера. Тезисы к докладу. Публ. и примеч. H.A. Дмитриевой // Кассирер Э. Избранное. Опыт о человеке. М.: Гардарика, 1998. С.761-763.

195. Фохт Б.А. Понятие символической формы и проблема значения в философии языка Э. Кассирера. Подгот. текста и публ. A.A. Гаревой // Вопросы философии. М. 1998. № 9. С. 150-174.

196. Фохт Б.А. Философия музыки А.Н. Скрябина // А.Н. Скрябин. Человек. Художник. Мыслитель. М.: Гос. мемориальный музей А.Н. Скрябина, 1994. С. 201-226.

197. Фохт Б.А. Рец.:. В.А. Савальский. Основы философии права в научном идеализме. Марбургская школа философии: Коген, Наторп, Штаммлер и др. Т. I. М. 1908 // Критическое обозрение. М. 1909. Вып. И, февраль. С. 66-74.

198. Штейнберг А.З. Герман Коген как воспитатель (1842 1918) // Еврейская мысль. Научно-литературный сборник под ред. С.М. Гинзбурга. Т. 1. Пг.: «Кадима», 1922. С. 115- 136.

199. Штейнберг А.З. Обзор журналов. Русские юридические журналы за 1913 г. (Философия права и психология права) // Логос. 1914. Т. 1. Вып. 2. С. 357362.

200. Штейнберг А.З. Различные течения в новейшей немецкой эстетике // Русская мысль. 1911. Кн. II. С. 246-251.

201. Штейнберг А.З. В поисках философии будущего. LOGOS. Internationale Zeitschrift für Philosophie der Kultur. Bd. I. Heft 1-3. 1910-1911. Verlag von I.C. Mohr, Tübingen. IV+418 S. // Русская мысль. 1911. Кн. VI. С. 39-43 (В России и за границей).

202. Штейнберг А.З. Парламент философии // Русская мысль. 1911. Кн. VII. С. 40-44 (В России и за границей).

203. Штейнберг А.З. Тезисы к докладу «Время и пространство в философии истории». Публик. В.Г. Белоуса // Диалог. Карнавал. Хронотоп. 1994. № 4. С. 107-108.

204. Штейнберг А.З. Философия и культура. LOGOS. Internationale Zeitschrift für Philosophie der Kultur. Bd. II. 1911-12. Verlag von I.C. Mohr, Tübingen. VII+380 S. // Русская мысль. 1912. Кн. V. С. 12-15 (В России и за границей).

205. Штейнберг А.З. Рец.:. Gurland-Eljaschoff Е. Erkenntnistheoretische Studien auf antipsychologischen Grundlagen. Berner Studien zur Philosophie. Bd. LXXI. Bern, 1910 // Русская мысль. 1911. Кн. VIII. С. 306.

206. Яковенко Б.В. Герман Коген //Русские ведомости. 1912. № 151. 1 июля. С. 4.

207. Яковенко Б.В. Жизнь и философия Иоганна Готлиба Фихте / Сост., вступ. ст. A.A. Ермичева. СПб.: Наука, 2004. -456 с.

208. Яковенко Б.В. История русской философии: Пер. с чеш. М.Ф. Солодухиной / Общ. ред. и послесл. Ю.Н. Солодухина. М.: Республика, 2003.-510 с.

209. Яковенко Б.В. (Философ). Критицизм и полиция // Русские ведомости. Москва. 1911. 21 июня. № 141. С. 2.

210. Яковенко Б.В. Мощь философии / Сост., перев., вступ. ст., комм. A.A. Ермичева. СПб.: Наука, 2000. 975 с. - (Сер. «Слово о сущем»).

211. Яковенко Б.В. Новая история европейской философии // Вопросы философии и психологии. 1916. Кн. 134. С. 271-301.

212. Яковенко Б.В. О современном состоянии немецкой философии. Обзор // Логос. М. 1910. Кн. 1. С. 250-267; Кант: pro et contra / Сост. А.И. Абрамов, В.А. Жучков, предисл. и комм. В.А. Жучкова. СПб.: РХГИ, 2005. С. 668686.

213. Bubnoff, Nikolai von. Kultur und Geschichte im russischen Denken der Gegenwart // Quellen und Studien. Abteilung: Sprachwissenschaft, Literatur und Geschichte. Heft 2. Berlin-Breslau: Hermann Sack, 1927. 58 S.

214. Bubnoff, Nikolai von. Das Problem des Bösen in der russischen Religionsphilosophie // Der russische Gedanke. Internationale Zeitschrift für russische Philosophie, Literaturwissenschaft und Kultur. Hrsg. von B.

215. Jakowenko. Bonn. 1. Jahrgang 1929/30. S. 295-304; 2. Jahrgang 1930/31. S. 64-80.

216. Buek, Otto. Die Atomistik und Faradays Begriff der Materie. Eine logische Untersuchung. Inaugural-Dissertation zur Erlangung der Doktorwürde der Philosophischen Fakultät der Universität Marburg. Berlin & Marburg, 1905. -76 S.

217. Buek, Otto. M. Faradays System der Natur und seine begrifflichen Grundlagen // Philosophische Abhandlungen. Hermann Cohen zum 70sten Geburtstag (4. Juli 1912) dargebracht. Berlin: Bruno Cassirer, 1912. S. 99-122.

218. Buek, Otto. Zur Kritik des Marxismus // Die Aktion. Zeitschrift für freiheitliche Politik und Literatur. Hrsg. von Franz Pfemfert. Berlin. 1911. S. 1029-1033.

219. Buek, Otto. Leo Tolstoi II Kampf. Zeitschrift für gesunden Menschenverstand. Hrsg. von Senna Hoy (Johannes Holzmann). Berlin. Jg. 2. Nr. 19, 24. Februar 1905.

220. Buek, Otto. Leo Tolstoi. II. Zur Kritik // Kampf. Jg. 2. Nr. 20, 3. März 1905.

221. Gabrilovitsch, Leonid. Über mathematisches Denken und den Begriff der aktuellen Form. Berlin, 1914. 92 S. - (Bibliothek für Philosophie. Bd. 8. Beilage zu H. 4. des Archivs für systematische Philosophie. Bd. XXVI).

222. Gabrilovitsch, Leonid. Über zwei wissenschaftliche Begriffe des Denkens // Archiv für systematische Philosophie. Berlin. XV. Bd., 1909. S. 40-52.

223. Gabrilovitsch, Leonid. Über Bedeutung und Wesen der Elementarbegriffe (Versuch einer neuen Inangriffnahme des Universalproblems) // Archiv für systematische Philosophie. XVI. Bd., 1910. S. 453^97.

224. Gawronsky, Dimitry. Die Bilanz des russischen Bolschewismus. Berlin: Paul Cassirer, 1919.

225. Gawronsky, Dimitry. Ernst Cassirer: His Life and His Work // The Philosophie of E. Cassirer / Ed. by Paul A. Schilpp. Evanston, 1947. P. 3-37; Ernst Cassirer / Hrsg. von P. Schilpp. Stuttgart, 1966. S. 1-28.

226. Gawronsky, Dimitry. Friedrich Nietzsche und das Dritte Reich. Bern: Lang, 1935.-63 S.

227. Gawronsky, Dimitry. Das Kontinuitätsproblem bei Poncelet // Philosophische Abhandlungen. Hermann Cohen zum 70-sten Geburtstag. S. 65-85.

228. Gawronsky, Dimitry. Das Urteil der Realität und seine mathematischen Voraussetzungen. Inaugural-Dissertation zur Erlangung der Doktorwürde der Philosophischen Fakultät der Universität Marburg. Marburg, 1910.-120 S.

229. Gawronsky, Dimitry. Das physikalische Gehalt der speziellen Relatitvitätstheorie. Stuttgart: J. Engelhorns Nachf., 1925. 64 S.

230. Gawronsky, Dimitry. Die Relativitätstheorie Einsteins im Licht der Philosophie. Ein neuer Beweis der Lorenz-Transformationen. Bern, 1924. 128 S.

231. Gawronsky, Dimitry. Das Trägheitsgesetz und der Aufbau der Relativitätstheorie. Bern, 1924. 76 S.

232. Gordin, Jacob. Untersuchungen zur Theorie des unendlichen Urteils. Berlin: Akademie-Verlag, 1929. 167 S.

233. Hartmann, Nikolai. Systembildung und Idealismus // Philosophische Abhandlungen. Hermann Cohen zum 7Ö-sten Geburtstag. S. 1-23.

234. Hartman, Nikolai. Über das Seinsproblem in der griechischen Philosophie vor Plato. Inaugural-Dissertation zur Erlangung der Doktorwürde der Philosophischen Fakultät der Universität Marburg. Marburg, 1908. 76 S.

235. Hartmann, Nicolai. Piatos Logik des Seins. Giessen: Töpelmann, 1909. -X, 512 S. (Philosophische Arbeiten. Bd. III).

236. Hessen, Sergius. Individuelle Kausalität. Studien zum transcendentalen Empirismus. Berlin: Reuther & Reichard, 1909. XI, 151 S. - (Kant-Studien: Ergänzungshefte; 15).

237. Hessen, Sergius. Die Entwicklung der Physik Galileis und ihr Verhältnis zum physikalischen System von Aristoteles // Logos. Internationale Zeitschrift. Tübingen. Bd. XVIII. 1929. S. 339-361.

238. Hessen, Sergius. Die Tragödie des Guten in „Brüder Karamasoff. Versuch einer Darstellung der Ethik Dostojewskis. Bonn: Cohen, 1929. 18 S. - (Aus: Der Russische Gedanke. 1929. Jg. 1. H. 1).

239. Hessen, Sergius. Weltanschauung, Ideologie, Bildung. Прага: Русский свободный университет, 1934. 44 с. - (Записки Научно-исследовательского объединения. Т. 1 (6). № 2).

240. Jakowenko, Boris. Dreißig Jahre russischer Philosophie (1900-1929) // Der russische Gedanke. 1929/30. S. 325-349.

241. Jakowenko, Boris. Die Grundvorurteile des menschlichen Denkens // Der russische Gedanke. 1929/30. S. 29^8.

242. Jakowenko, Boris. Die Philosophie in ihren Verhältnisse zu den anderen Hauptgebieten der Kultur // Festschrift Th.G. Masaryk zum 80. Geburtstage. 1. Teil. Bonn: Friedrich Cohen, 1930. S. 125-150.

243. Jakowenko, Boris. Masaryk und die russische Philosophie // Festschrift Th.G. Masaryk zum 80. Geburtstage. 2. Teil. Bonn: Friedrich Cohen, 1930. S. 106120.

244. Jakowenko, Boris. Rückkehr zum Dogmatismus // Der russische Gedanke. 1930/31. S. 149-150.

245. Jakowenko, Boris. Zur Kritik der Dialektik // Der russische Gedanke. 1929/30. S. 130-137.

246. Jakowenko, Boris. Zur Kritik des Psychologismus // Der russische Gedanke. 1929/30. S. 238-239.

247. Jakowenko, Boris. Rez.:. A.K. Toporkow. Elementy dialektitscheskoj logiki. Moskau, 1928//Der russische Gedanke. 1929/30. S. 222-223.

248. Kagan, Morduch. Versuch einer systematischen Beurteilung der Religiosität in Kriegszeit// Archiv für systematische Philosophie. XXII. Bd., 1916. S. 31-53.

249. Kananow, Paul. Über das Gefühl der Tätigkeit. Inaugural-Dissertation zur Erlangung der Doktorwürde der Philosophischen Fakultät der Universität München. München: Steinebach, 1910. 136 S.

250. Kistiakowski, Theodor. Gesellschaft und Einzelwesen. Eine metodologische Untersuchung. Inaugural-Dissertation zur Erlangung der Doktorwürde der Philosophischen Fakultät der Kaiser-Wilhelms-Universität zu Strassburg. Berlin, 1899.

251. Klatzkin, Jakob. Hermann Cohen: mit einem Bildnis von Hermann Cohen nach einer Radierung von Hermann Struck. Berlin: Jüdischer Verl., 1919. 100 S.; 2., erw. Aufl. Berlin: Jüdischer Verl., 1921. - 131 S.

252. Klatzkin, Jakob. Die Judenfrage der Gegenwart: Vortrag, gehalten in der Schweiz und in Holland (1933 1934). / Mit einem Geleitwort von Albert Einstein. Vevey: Ed. Studio, [1935]. -36 S.

253. Klatzkin, Jakob. Krisis und Entscheidung im Judentum: der Probleme des modernen Judentums. 2., erg. Aufl. Berlin: Judischer Verl., 1921. 208 S.

254. Klatzkin, Jakob. Probleme des modernen Judentums. Berlin: Judischer Verl., 1918. 193 S.; 3., erg. Aufl. Berlin: Schneider, 1930.-208 S.

255. Klatzkin, Jakob. Forderungen an den XII. Zionistenkongress: Grundlinien eines Aktionsprogramms Heidelberg: Freie Zionist. Blatter, um 1921. 30 S. -(Schriftenreihe der Freien zionistische Blatter; 3).

256. Klatzkin, Jakob. Der Erkenntnistrieb als Lebens- und Todesprinzip. Zürich u.a.: Rascher, 1935.-330 S.

257. Koigen, David. Ideen zur Philosophie der Kultur. Der Kulturakt. München: Müller, 1910.-XVIII, 593 S.

258. Lanz, Heinrich. Das Problem der Gegenständlichkeit in der modernen Logik. I. Kants Lehre von der Objektivität. Inaugural-Dissertation zur Erlangung der Doktorwürde der Philosophischen Fakultät der Universität Heidelberg. Heidelberg, 1911. 54 S.

259. Lanz, Heinrich. Das Problem der Gegenständlichkeit in der modernen Logik. Berlin: Reuter & Reichard, 1912. 166 S. - (Kant-Studien. Ergänzungshefte im Auftrag der Kantgesellschaft, hrsg. von H. Vaihinger, B. Bauch und A. Liebert. Nr. 26).

260. Lanz, Heinrich. Fichte und der transzendentale Wahrheitsbegriff // Archiv für Philosophie. I. Abteilung: Archiv für Geschichte der Philosophie. Bd. XXVI, H. 1. Neue Folge. XIX. Bd. H. 1. Berlin. 1913. S.l-25.

261. Lanz, Henry. Aesthetic Relativity // Stanford University Publications. University Series. Language and Literature. Vol. VII. № 1. Stanford London, 1947.

262. Lanz, Henry. Force and Acceleration. A Dialog // Der russische Gedanke. 1929/30. H. 3. S. 253-264.

263. Lanz, Henry. Genus and Species // The Philosophical Review. Vol. XXXIII, No. 5. New York, 1924, September. P. 463-478.

264. Lanz, Henry. The Irrationality of Reasoning // The Philosophical Review. Vol. XXXV. No. 4 (208). New York, 1926, July. P. 340-359.

265. Lanz, Henry. The Phisical Basis of Rime: An Essay on the Aesthetics of Sound. Stanford: Stanford Univ. Press, 1931. XIV, 365 p.; Repr. New York: Greenwood Pr., 1968. -XIV, 365 S.

266. Lanz, Henry. The Thing-Conception in the Middle Ages // The Philosophical Review. May, 1920. S. 226-241.

267. Rubinstein, Moses. Die logischen Grundlagen des hegelschen Systems und das Ende der Geschichte. Inaugural-Dissertation zur Erlangung der Doktorwürde der Philosophischen Fakultät der Universität Freiburg i. Br. Halle: C.A. Kaemmerer & Co., 1906.-74 S.

268. Rubinstein, Moses. Das Wertsystem Hegels und die entwertete Persönlichkeit. Berlin: Reuther & Reichard, 1910. 16 S. (Aus: Kant-Studien. 1910. Bd. XV. H. 2-3. S. 263-274).

269. Rubinstein, Sergej. Eine Studie zum Problem der Methode. I. Absoluter Rationalismus (Hegel). Teildruck. Inaugural-Dissertation zur Erlangung der Doktorwürde der Philosophischen Fakultät der Universität Marburg. Marburg, 1914.-68 S.

270. Sesemann, Wilhelm. Das Rationale und das Irrationale im System der Philosophie // Logos. Internationale Zeitschrift. Bd. II. 1911/1912. Tübingen: Mohr, 1912. S. 208-241. 286.Sesemann, Wilhelm. Die bolschewistische Philosophie in Sowjet-Russland //

271. Der russische Gedanke. 1930/31. S. 178-183. 287.Sesemann, Wilhelm. Die Ethik Piatos und das Problem des Bösen // Philosophische Abhandlungen. Hermann Cohen zum 70sten Geburtstag. S. 170— 189.

272. Sesemann, V. Die logischen Gesetze im Verhältnis zum subjektbezogenen und psychischen Sein // Eranus: Commentationes Societatis philosophicae lituaniae. Vol. II. Kaunas: «Spindulio», 1931. S. 61-230. (Humanitarian Mokshj. Fakulteto Rastai).

273. Tschizevskij, D. Rez.:. N. v. Bubniff. Kultur und Geschichte im russischen Denken// Der russische Gedanke. 1929/30. H. 2. S. 216.

274. Tumarkin, Anna. Kants Lehre vom Ding an sich // Archiv für Philosophie. I. Abteilung: Archiv für Geschichte der Philosophie. XXII. Bd., H. 3. Neue Folge. XV. Bd. H. 3. Berlin. 1909. S. 291-318.

275. Tumarkin, Anna. Prolegomena zu einer wissenschaftlichen Psychologie. Leipzig, 1923. 165 S. - (Wissenschaft und Forschen. Bd. 15).

276. Tumarkin, Emilie. Wladimir Ssolowjew als Philosoph. Inaugural-Dissertation zur Erlangung der Doktorwürde der Philosophischen Fakultät der Universität Bern. Halle: Kaemmerer, 1905. 86 S.

277. Wedenski, A. Ein neuer und leichter Beweis für den philosophieschen Kritizismus // Archiv für systematische Philosophie. Berlin. XVI. Bd., 1910. S. 191-216.

278. Weidemann, A. Das Denken und sein Schaffen // Der russische Gedanke. Hrsg. von Boris Jakowenko. 2. Jahrgang (1930/1931). 1. Heft. S. 16-24.

279. Weidemann, A. Der Begriff des Absoluten // Der russische Gedanke. 1930/1931. 2. Heft. S. 145-148.

280. Wischeslavzeff, Boris. Recht und Moral // Philosophische Abhandlungen. Hermann Cohen zum 70sten Geburtstag. S. 190-202.

281. Работы русских символистов: рецепция и критика неокантианства

282. Белый А. Рец.:. Вильгельм Виндельбанд. История новой философии в ее связи с общей культурой и отдельными науками. Пер. с нем. Т. 2. От Канта до Ницше. Спб., 1905 // Весы. 1906. № 2. С. 75 76. [Подпись: Дельта]

283. Белый А. (Бугаев Б.Н.) Рец.:. Две замечательные книги. (О книге Челпанова «Проблема восприятия пространства. Часть 1-я». 1897 г. и о переводе сб. статей Виндельбанда «Прелюдии») // Весы. 1904. № 12. С. 32 -38.

284. Белый А. Душа самосознающая / Сост. и вступ. ст. Э.И. Чистяковой. М.: Канон+, 1999. 560 с. - (История философии в памятниках.)

285. Белый А. (Бугаев Б.Н.) Рец.:. Д-р Бродер Христиансен. Психология и теория познания. Пер. с нем. Е.И. Боричевского, под ред. Б.А. Фохта. М., 1907 // Весы. 1908. № 4. С. 54-56.

286. Белый А. «Идеалисты» и «Новый Путь» // Весы. 1904. № 11. С. 66 67.

287. Белый А. Критика. Эстетика. Теория символизма: В 2-х тт. М.: Искусство, 1994. 571 с. - (История эстетики в памятниках и документах).

288. ЗЮ.Белый А. Рец.:. Карл Форлендер. Неокантианское движение в социализме. М., 1907 // Перевал. Журнал свободной мысли. 1907. № 5. С. 56-57.

289. Белый А. Круговое движение. (Сорок две арабески) // Труды и дни. 1912. №4-5. С. 51-73.

290. Белый Андрей. Кубок метелей: Роман и повести-симфонии. М.: ТЕРРА, 1997.-768 с.-(Манон).

291. Белый А. Кумир на глиняных ногах // Перевал. 1907. № 8-9. С. 21-32.

292. Белый А. Линия, круг, спираль символизма // Труды и дни. 1912. № 4-5. С. 13-22.

293. Белый А. Метод символизма// Русский артист. 1907. № 10. С. 146-147.

294. Белый А. Мысль и язык (Философия языка A.A. Потебни) // Логос. М. 1910. Кн. 2. С. 240-258.

295. Белый А. Неославянофильство и западничество в современной русской философской мысли //Утро России. 15 октября 1910 г. № 274. С. 2.

296. Белый А. О смысле познания (1916) // Белый А. (Belyi Andrei). Поэзия слова. О смысле познания. Пб.: «Эпоха», 1922; Chicago, 1965. С. 35 -51. -(Russian Study Series, № 51).

297. Белый А. Ответ Ф. Степуну на открытое письмо в № 4-5 «Трудов и дней» // Труды и дни. 1912. № 6. С. 16-26.321 .Белый А. Прыжок в царство свободы // Знамя. 1920. № 5. С. 17-20.

298. Белый А. Символизм. Nachdruck der Ausgabe Moskau 1910 / Hrsg. von Dmitrij Tschizewskij in Zusammenarbeit mit D. Gerhardt, L. Müller, A. Rammelmeyer und L. Sandik-Aitzetmüller. München: Wilhelm Fink, 1969. -640 S. (Slavische Propyläen; Bd. 62).

299. Белый А. Символизм как миропонимание / Сост., вступ. ст. и прим. Л.А. Сугай. М.: Республика, 1994. 528 с. - (Мыслители XX в.)

300. Белый А. Собрание сочинений. Воспоминания о Блоке / Под ред. В.М. Пискунова. М.: Республика, 1995.-510с.

301. Белый А. Собрание стихотворений 1914. М.: «Наука», 1997. -458 с.

302. Белый А. (Бугаев Б.Н.) Формы искусства // Мир искусства. 1902. Т. 8. № 12. С. 343-361. Перепеч.: Белый А. Символизм. М., 1910. С. 147-174; Белый А. Символизм как миропонимание. М., 1994. С. 90-105.

303. Брюсов В.Я. Письма из рабочих тетрадей (1893-1899). Вступ. ст., публик. и комм. С.И. Гиндина // Литературное наследство. Валерий Брюсов и его корреспонденты. Т. 98. В 2-х кн. Кн. 1. Отв. ред. H.A. Трифонов. М.: «Наука», 1991. С. 555-828.

304. Валерий Брюсов. Литературное наследство. Т. 85. М.: Наука, 1976. 854 с.

305. Из наследия «раннего» Пастернака // Историко-философский ежегодник' 91. М.: Наука, 1991. С. 355-359.

306. Пастернак Б.Л. О предмете и методе психологии // Вопросы философии. 1988. №8. С. 96-105.

307. Пастернак Б.Л. Избранное. М.: Изд-во «Гудьял-Пресс», 1999. 608 с. -(Серия «Гранд Либрис»).

308. Fleishman, Lazar; Härder, Hans-Bernd; Dorzweiler, Sergej. Boris Pasternaks Lehrjahre. Неопубликованные философские конспекты и заметки Бориса Пастернака. В 2-х т. Stanford, 1996. (Stanford Slavic Studies, Vol. 11).

309. Pasternak, Boris. Sommer 1912. Briefe aus Marburg / Vorwort, Zusammenstellung, Kommentar und Übertragung aus dem Russischen von S. Dorzweiler. Marburg: Blauer Hörner, 1990. 174 S.

310. Работы «советских неокантианцев»

311. ЗЗб.Зубов В.П. Аристотель. Человек. Наука. Судьба наследия. М.: Эдиториал УРСС, 2000.-366 с.

312. Зубов В.П. Избранные труды по истории философии и эстетики. 1917 — 1930 / Сост. М.В. Зубова. М.: Индрик, 2004. 448 с.

313. Копнин П.В. Гносеологические и логические основы науки. М.: «Мысль», 1974. 568 с. - (АН СССР. Ин-т философии).

314. Копнин П.В. Проблемы диалектики как логики и теории познания. Избранные философские работы / Сост. Л.Ф. Копниной, предисл. В.А. Лекторского. М.: «Наука», 1982. 368 с.

315. Копнин П.В. Развитие познания как изменение категорий // Вопросы философии. 1965. № 11. С. 37^6.

316. Левин И.Д. Сочинения. В 2-х т. Москва: «Радикс», 1994.

317. Лосев А.Ф. Античный космос и современная наука. М.: Издание автора, 1927.-550 с.

318. Лосев А.Ф. Из ранних произведений. М.: Правда, 1990. 655 с.

319. Лосев А.Ф. Очерки античного символизма и мифологии. М.: Мысль, 1993. -959 с.

320. Лосев А.Ф. Проблема символа и реалистическое искусство / 2-е изд., испр. М.: Искусство, 1995. 320 с.

321. Лосев А.Ф. Страсть к диалектике: Литературно-философские размышления философа. М.: Советский писатель, 1990. 320 с.

322. Поршнев Б.Ф. О начале человеческой истории (Проблемы палеопсихологии). М.: «Мысль», 1974. 487 с.

323. Рубинштейн С.Л. Бытие и сознание (1957). Человек и мир. СПб.: Питер, 2003. 512 с. - (Серия «Мастера психологии»).

324. Рубинштейн С.Л. О мышлении и путях его исследования. М.: Изд-во АН СССР, 1958.- 147 с.

325. Рубинштейн С.Л. Основы общей психологии. Учебн. Пособие для высших пед. учеб. заведений и ун-тов. М.: Учпедгиз, 1940. 596 с.

326. Рубинштейн С.Л. Принципы и пути развития психологии. М.: Изд-е АН СССР, 1959.-354 с.

327. Сергей Леонидович Рубинштейн: Очерки. Воспоминания. Материалы: К 100-летию со дня рождения / Отв. ред., предисл. Б.Ф. Ломов; Примеч. О.Н. Бредихиной и др. М.: Наука, 1989. 435 с. (С. 332^123).

328. Сабуров A.A. Рассуждение о познании // Московский журнал. 1991. № 11. С. 39-43.

329. Топорков А.К. Как стать культурным. М.: «Работник просвещения», 1929. 148 с.

330. Топорков А.К. Предисловие // Спиноза Б. Этика, доказанная в геометрическом порядке. M.-JL: Госуд. социально-экономическое изд-во, 1933. С. I-XIX.

331. Топорков А.К. Технический быт и современное искусство. M.-JL: Гос. изд-во, 1928.-258 с.

332. Туровский М.Б. Философские основания культурологии. М.: «Российская политическая энциклопедия» РОССПЭН, 1997. 440 с.

333. Переводы нео/кантианской литературы конца XIX— пер. пол. XX вв.

334. Баух Б. Иммануил Кант и его отношение к естествознанию. Пер. с нем. Г. Гордона. М.: Т-во скоропечатни A.A. Левинсон, 1912. 36 с.

335. Виндельбанд В. История древней философии / Пер. с нем. слушательниц Высших женских курсов под ред. проф. А.И. Введенского. СПб.: Тип. И.Н. Скороходова, 1893. VIII, 380 е.; 2-е изд., 1998; 3-е изд., 1902; 4-е изд., 1908.

336. Виндельбанд В. История философии: Пер. с нем. П. Рудина. К.: Ника-Центр, 1997. 560 с. - (Серия «Познание»; Вып. 5).

337. Виндельбанд В. Прелюдии: Философские статьи и речи / Пер. со 2-го нем. изд. С. Франка. СПб.: Изд-е Д.Е. Жуковского, 1904. 374 с.

338. Виндельбанд В. О свободе воли / Пер. с нем. Г. Сонина, под ред. В.В. Битнера. СПб.: В.В. Битнер, 1904. 112 е.; Пер. с нем. М.М. Рубинштейна. М., 1905.

339. Виндельбанд В. Философия в немецкой духовной жизни XIX столетия. Пять лекций. Авторизов. пер. с нем. М.М. Рубинштейна. М.: «Звено», 1910. 8., 150 с. Перепеч.: М.: Наука, 1993.- 105 с.

340. Виндельбанд В. Философия Канта. (Из истории новой философии Винделъбанда) / Пер. с нем. Н. Платоновой, предисл. А.И. Введенского. СПб.: Тип. И.Н. Скороходова, 1895. VIII, 202 с.

341. Кассирер Э. Познание и действительность. Понятие о субстанции и понятие о функции. Пер. Б. Столпнера и П. Юшкевича. СПб.: Шиповник, 1912. 454 е.; М.: Гнозис, 2006. - 400 с.

342. Кассирер Э. Теория относительности Эйнштейна / Пер. Е.С. Берловича и И.Я. Колубовского. Пг.: Наука и школа, 1922. 144 с.

343. Кассирер Э. Философия символических форм. М.: Наука и школа, 1929. -547 с.

344. Лаас Э. Идеализм и позитивизм. Критическое исследование. Первая, общая и основная часть. Пер. с нем. под общ. ред. С.Н. Эверлинга. М.: Изд-е Д.П. Ефимова, 1907. -219, [2] с.

345. Мессер А. Введение в теорию познания / Авторизов. перев. с нем. A.A. Франковского под ред. С.О. Грузенберга. СПб.: Изд-е О. Богдановой, 1910. 182 с.

346. Мюллер-Фрейенфельс Р. Философия XX столетия в ее главных течениях. Пер. с нем. под ред. проф. В.Э. Сеземана; с предисл. авт. к рус. изд. Берлин: «Идея», 1923. 157 с.

347. Наторп П. Избранные работы / Сост. В.А. Куренной. М.: «Территория будущего», 2006. 384 с. - («Университетская библиотека Александра Погорельского»).

348. Наторп П. Кант и Марбургская школа // Новые идеи в философии. Непериодическое издание под ред. Н.О. Лосского и Э.Л. Радлова. Сб. № 5. СПб.: «Образование», 1913. С. 93-132; Перепеч.: Наторп П. Избранные работы. М., 2006. С. 121-144.

349. Наторп П. Культура народа и культура личности. Шесть лекций П. Наторпа, проф. Марбургского университета. Пер. с нем. М.М. Рубинштейна. СПб.: Изд-е О. Богданова, 1912. 189 с. Перепеч.: Наторп П. Избранные работы. М., 2006. С. 147-294.

350. Наторп П. Логика. Обоснование и логическое построение математики и математического естествознания. (Сжатое пособие к лекциям). Пер. с нем. В.А. Радзиевского с пред. И.И. Лапшина. СПб.: «Улей», 1909. 64 с.

351. Наторп П. Общая педагогика. Пер. Б.А. Фохта. М.: Изд-е H.H. Клочкова, 1910.

352. Наторп П. Песталоцци. Его жизнь и его идеи. Пер. с нем. М.А. Энгельгардта. СПб.: «Школа и жизнь», 1912. 104 е.; Пг., 1918, 2-е изд. -104 е.; 1920, 3-е изд. - 168 с.

353. Наторп П. Принцип относительности // Минковский Г. Пространство и время. Пер. И.В. Яшунского. СПб: «Физика», 1911. С. 75-93.

354. Наторп П. Развитие народа и развитие личности. Перев. с нем. А. Пальчика. СПб.: Школа и жизнь, 1912. 144 с.

355. Наторп П. Социальная педагогика. Теория воспитания воли на основе общности. Пер. A.A. Громбаха с 3-го доп. нем. изд-я. СПб.: тип. О. Богданова, 1911. XXVI, 360 с.

356. Наторп П. Социальный идеализм // Диалог. Карнавал. Хронотоп. 1995. № 1. С. 55 126; Перепеч.: Каган М.И. О ходе истории. М., 2004. С. 98-149.

357. Наторп П. Философия и психология // Логос. СПб. 1914. Т. 1. Вып. 1. С. 34-56; Перепеч.: Наторп П. Избранные работы. М., 2006. С. 27-54.

358. Наторп П. Философия как основа педагогики. Пер. с нем., предисл. Г.Г. Шпета. М.: Изд-е H.H. Клочкова, 1910. -106, 1. е.; Перепеч.: Наторп П. Избранные работы. М., 2006. С. 297-383.

359. Паульсен Ф. Иммануил Кант, его жизнь и учение. Пер. с нем. Н.О. Лосского. СПб.: «Образование», 1899. 4., 356 е.; 2-е испр. изд. 1905. -XIV, 380 с.

360. Паульсен Ф. Философия протестантизма. (Кант и протестантство) / Пер. с нем. СПб., 1907. 17 с. - (Приложение к еженедельнику «Век»).

361. Риккерт Г. Введение в трансцендентальную философию. Предмет познания. Пер. с нем. Г.Г. Шпета. К., 1904. Перепеч.: Перепеч.: Риккерт Г. Философия жизни: Пер. с нем. К.: Ника-Центр, 1998. С.15-164.

362. Риккерт Г. Границы естественнонаучного образования понятий. Логическое введение в исторические науки. Пер. с нем. А. Водена. СПб.: Изд-е Е.Д. Кусковой, 1903. II, II, 615 с. Перепеч.: СПб.: «Наука», 1997. -536 с. - (Слово о сущем).

363. Риккерт Г. Естествоведение и культуроведение. Пер. с нем. М.Я. Фитермана. СПб.: Изд. Е.Д. Кусковой, 1903. 2., 44 с.

364. Риккерт Г. Философия жизни. Изложение и критика модных течений философии нашего времени. Пер. Е.С. Берловича и И.Я. Колубовского. Пб.: "Academia", 1922.- 167 с.

365. РиккертГ. Философия истории. Пер. с нем. С.И. Гессена, с предисл. автора к рус. изд. СПб.: Д.Е. Жуковский, 1908. XIV, 154 с. Перепеч.: Риккерт Г. Философия жизни. С. 167-266.

366. Риккерт Г. Философия жизни: Пер. с нем. Киев: Ника-Центр, 1998. 512 с. - (Серия «Познание»; вып. 6).

367. Риль А. Научная и ненаучная философия / Пер. с нем. С. Кричевского под ред. М.М. Филиппова. СПб.: Сойкин, 1901. 24 с. - (Библиотека «Научного обозрения»).

368. Риль А. Теория науки и метафизика с точки зрения философского критицизма / Пер. с нем. Е. Корша. М.: Изд-е К.Т. Солдатенкова, 1887. -VII, 426 с.

369. Риль А., Виндельбанд В. Иммануил Кант: Речи / Пер. с нем. Б.В. Яковенко. М.: Д.П. Ефимов, 1905. 62 с.

370. Риль А., Кюльпе О. Современная философия. Введение и характеристика главнейших течений / Пер. с нем. М.Г. и Н. Секерина под ред. и с предисл. В.В. Битнера. СПб.: В.В. Битнер, 1904. 120 с. - (Энциклопедическая б-ка для самообразования).

371. Фишер К. История новой философии / Пер. с нем. Н. Страхова. Т. 1-4. СПб., 1862-1865.

372. Фишер К. История новой философии / Пер. с нем. юбилейного изд. Т. 1-8. СПб.: Д.Е. Жуковский, 1901-1909.

373. Форлендер К. История философии (в 3-х томах). Т. 1 / Авториз. пер. со 2-го нем. изд. под ред. проф. В.А. Савальского. СПб.: Изд-е О. Богдановой, 1911.-264 с.

374. Форлендер К. Кант и Маркс. Очерки этического социализма. Пер. с разрешения автора Б.И. Элькина с предисл. М.И. Туган-Барановского. СПб.: «Наша жизнь», 1909.

375. Форлендер К. Кант и социализм. Обзор новейших теоретических течений в марксизме. Пер. П. Земнова. М.: «Пульс жизни», 1906. 80 с.

376. Форлендер К. Неокантианское движение в социализме. Пер. П. Земнова. М.: «Пульс жизни», 1907. 81 с.

377. Форлендер К. Современный социализм и философская этика. Пер. с нем. П. Земнова. М.: «Пульс жизни», 1907. 60 с.

378. Форлендер К. Общедоступная история философии. Перев. с нем. Полины Виноградской. Предисл. Е. Преображенского. М.: «Московский рабочий», 1922.-XIII, 310 с.

379. Христиансен Б. Психология и теория познания. Пер. с нем. Е.И. Боричевского. Под ред. и с предисл. Б.А. Фохта. М.: Тип. б. Шушукина, 1907.-28 с.

380. Христиансен Б. Теория познания и психология познавания // Вестник знания. Санкт-Петербург. 1907. № 3. С. 65-81.

381. Штаммлер Р. Хозяйство и право с точки зрения материалистического понимания истории / Пер. со 2-го нем. изд. под ред. и со вступ ст. проф. И.А. Давыдова. Т. 1. Спб.: «Начало», 1907. 408 е.; Т. 2. СПб., 1907. -ЬХХП + 347 с.

382. Штанге К. Ход мыслей в «Критике чистого разума»: Руководство для чтения. Пер. с нем. Б.А. Фохта и А.И. Бердникова. М.: Тип. б. Шушукина, 1906. III, 27 с. - (Kantiana. Сер. руководств к изуч. философии Канта; Вып. 1).

383. Шульц И. Разъясняющее изложение «Критики чистого разума»: Руководство для чтения / Пер. со 2-го нем. изд. 1897 г. под ред. и с предисл. Б.А. Фохта. М.: Тип. O.JI. Сомовой, 1910. II, 146 с. - (Kantiana. Сер. руководств к изуч. философии Канта; Вып. 2).

384. Шульце-Геверниц Г. Маркс или Кант? (Ректорская речь, прочитанная 9 мая 1908 г.). Пер. с нем. Б.А. Анощенкова-Федоровского и С.И. Гессена с разрешения автора. СПб.: Изд-е Д.Е. Жуковского, 1909. 87 с.

385. Работы немецких неокантианцев

386. Виндельбанд В. Избранное: Дух и история. Пер. с нем. М.: Юрист, 1995. -(Лики культуры). 687 с.

387. Кассирер Э. Жизнь и учение Канта. СПб: Университетская книга, 1997. -447 с. (Книга света).

388. Кассирер Э. Избранное: Индивид и космос. М.-СПб.: Университетская книга, 2000. 654 с. - (Книга света).

389. Кассирер Э. Избранное. Опыт о человеке / Пер. Ю.А. Муравьева. М.: Гардарика, 1998. 784 с. - (серия «Лики культуры»),

390. Кассирер Э. Лекции по философии и культуре / Пер. И.А. Лейтес, Е.А. Жуковой // Культурология. XX век: Антология. М.: Юрист, 1995. С. 104— 162.

391. Кассирер Э. Опыт о человеке: введение в философию человеческой культуры. Пер. Ю.А. Муравьева // Проблема человека в западной философии. М.: Прогресс, 1988. С. 3-31.

392. Кассирер Э. Опыт о человеке. Пер. Ю.А. Муравьева // Философские науки. М. 1991. №7. С. 97-134.

393. КлесирерЭ. Философия сич&о/и четких Ь з-хт- Аср.сне/ч. M.-CfJ^JoiU,

394. Кассирер Э. Философия просвещения / Пер. с нем. В.Л. Махлина. М.: РОССПЭН, 2004. 400 с.

395. Кассирер Э. и Хайдеггер М. Семинар, 1929 г. / Дерев., предисл. и примеч. В.М. Литвинского // Ступени. Л. 1992. № з. С. 151-166.

396. Коген Г. Теория опыта Канта. Гл. 16. Система критического идеализма. Пер. В.Н. Белова//Вопросы философии. 2006. № 4. С. 151-173.

397. Cassirer, Ernst. Das Erkenntnisproblem in der Phiolosophie und Wissenschaft der neueren Zeit. Bd. 3. Die nachkantischen Systeme. Berlin: Cassirer, 1920. -XIV, 483 s.

398. Cassirer, Ernst. Gesammelte Werke. Bd. 9. Aufsätze und kleine Schriften (1901 1921). Hrsg. von B. Recki. Darmstadt: Wissenschaftliche Buchgesellschaft, 2001.

399. Cassirer, Ernst. Hermann Cohen, 1842 1918 // Social Research. An International Quarterly of Political and Social Science. May 1943. Vol. 10. № 2. P. 219-232.

400. Cassirer, Ernst. Kant und die moderne Mathematik (Mit Bezug auf Bertrand Russeis und Louis Couturats Werke über die Principien den Mathemitik) // Kant-Studien. Brl. 1907. Bd. 12. S. 1-49.

401. Cassirer, Ernst. Der kritische Idealismus und die Philosophie des "gesunden Menschenverstandes". Giessen: Töpelmann, 1906. 35 S. - (Philosophische Arbeiten. 1. B. 1. H.).

402. Cassirer, Ernst. Leibniz' System in seinen wissenschaftlichen Grundlagen. Marburg: Elwert, 1902. -XIV, 548 S.

403. Cassirer, Ernst. Neo-Kantianism // Encyclopaedia Britannica. 14th Ed. 1930. Vol. XVI. P. 215-216.

404. Cassirer, Emst. The problem of knowledge. Philosophy, science and history since Hegel. New Häven: Yale University Press, 1966. XVIII, 334 p.

405. Cohen, Hermann. Die Geisteswissenschaften und die Philosophie // Die Geisteswissenshaften. Leipzig. Jg. 1. 1913. 1. Oktober. H. 1. S. 2-4.

406. Cohen, Hermann. Kants Begründung der Aesthetik. Berlin: Dümmler, 1889. -XII, 433 S.

407. Cohen, Hermann. Kants Begründung der Ethik. Berlin: Dümmler, 1877. 328 S.

408. Cohen, Hermann. Kants Theorie der Erfahrung. Berlin: Dümmler, 1871. 271 S.; 2-te neubearb. Aufl. Berlin: Dümmler, 1885. - 616 S.

409. Cohen, Hermann. Kommentar zu Immanuel Kants Kritik der reinen Vernunft. Leipzig: Meiner, 1907. IX, 233 S. - (Philosophische Bibliothek. B.113).

410. Cohen, Hermann. Das Princip der Infinitesimal Methode und seine Geschichte. Berlin: Dümmler, 1883. VII, 162 s.

411. Cohen, Hermann. Rede bei der Gedenkfeier der Universität Marburg zur hundertsten Wiederkehr des Todestages von Immanuel Kant. Marburg: Elwert, 1904.-31 S.

412. Cohen, Hermann. System der Philosophie. T. 1: Logik der reinen Erkenntnis. Berlin: Cassirer, 1902. -XVII, 52Ö S.

413. Cohen, Hermann. System der Philosophie. T. 2: Ethik des reinen Willens. Berlin: Cassirer, 1904. XVIII, 641 S.; 2. rev. Aufl., 1907. - XXII, 679 S.; 3. Aufl., 1921.-XXIV, 672 S.

414. Cohen, Hermann. System der Philosophie. T. 3: Ästhetik des reinen Gefühls. Bd. 1, 2. Berlin: Cassirer, 1912. -XIV, 402+478 S.

415. Cohen, Hermann. Schriften zur Philosophie und Zeitgeschichte. Hrsg. von A. Görland, E. Cassirer. 2 Bd. Berlin: Akademie, 1928.

416. Cohen, Hermann. Professor Paul Natorp zu seinem 60. Geburtstage 24. Januar 1914 // Kleinere Schriften V. 1913-1915. Bearb. u. eingeleitet von H. Wiedebach. Hildesheim-Zürich-New York, 1997. S. 91-97.

417. Cohen. Natorp. Cassirer. Windelband. Rickert. Lask. Cohn. Néokantismes et Théorie de la Connaissance. Traduit sous la direction de Marc de Launay. Paris: Librairic Philosophique J. VRIN, 2000. 350 p.

418. Falter, Gustav. Beiträger zur Geschichte der Idee. Teil I. Philon und Plotin. Gießen: Töpelmann, 1906. 66 S. - (Philosophische Arbeiten. Bd. I. H. 2).

419. Görland, Albert. Aristoteles und die Arithmetik. (Inaugural-Dissertation). Marburg, 1898.-61 S.

420. Görland, Albert. Aristoteles und die Mathematik. Marburg, 1899. 211 S.

421. Görland, Albert. Aristoteles und Kant, bezüglich der Idee der theoretischen Erkenntnis untersucht. Giessen, 1909. 535 S. - (Philosophische Arbeiten. Bd. II. H. 2).

422. Görland, Albert. Die Schicksalsidee in der Geschichte der Tragödie // Philosophische Abhandlungen. Hermann Cohen zum 70sten Geburtstag. S. 334358.

423. Görland, Albert. Ethik als Kritik der Weltgeschichte. Leipzig: Teubner, 1914. -XI, 404 S. (Wissenschaft und Hypothese; 19).

424. Görland, Albert. Neubegründung der Ethik aus ihrem Verhältnis zu den besonderen Gemeinschaftswissenschaften. Berlin: Reuther & Reichard, 1918. -59 S. (Philosophische Vorträge; 19).

425. Heimsoeth, Heinz. Descartes' Methode der klaren und deutlichen Erkenntnis. (Inaugural-Dissertation). Marburg, 1911. 166 S.

426. Heimsoeth, Heinz. Die Objektfrage in der Kantischen Aesthetik // Philosophische Abhandlungen. Hermann Cohen zum 70sten Geburtstag. Berlin, 1912. S. 315-333.

427. Kinkel, Walter. Beiträge zur Aesthetik des reinen Gefühls // Philosophische Abhandlungen. Hermann Cohen zum 70sten Geburtstag. S. 299-314.

428. Kinkel, Walter. Hermann Cohen. Eine Einführung in sein Werk. Stuttgart, 1924.

429. Kinkel, Walter. Idealismus und Realismus. Eine Einfuhrung in ihr Wesen und in ihre kulturgeschichtliche Entwickelung. Göttingen: Vanderhoeck u. Ruprecht, 1911. 65 S. - (Wege zur Philosophie; 3).

430. Knittermeier-Götte, G. Zur Grundlegung einer transzendentalphilosophen Methode // Logos. Internationale Zeitschrift. Tübingen. Bd. XI. 1922/23. S. 329-361.

431. Natorp, Paul. Allgemeine Logik H Erkenntnistheorie und Logik im Neukantianismus: e. Textauswahl. Hrsg. und Einleitung von W. Flach und H. Holzhey. Hildesheim: Gerstenberg, 1979. S. 227-269. (Seminar-Textbücher; Bd. 1: Fachgebiet Philosophie).

432. Natorp, Paul. Allegemeine Psychologie nach kritischer Methode. 1. Buch: Objekt und Methode der Psychologie. Tübingen: Mohr, 1912. 352 S.

433. Natorp, Paul. Beethoven und wir: Rede. Marburg, 1921. 39 S.

434. Natorp, Paul. Fjedor Dostojewskis Bedeutung für die gegenwärtige Kulturkrisis: Mit einem Anhang zur geistigen Krisis der Gegenwart. Jena: Diederichs, 1923. -41 S.

435. Natorp, Paul. Hermann Cohen als Mensch, Lehrer und Forscher. Marburg: Elwert, 1918. 30 S. - (Marburger Akademische Reden, Nr. 39).

436. Natorp, Paul. Die logischen Grundlagen der exakten Wissenschaften. Leipzig -Berlin: Teubner, 1910. XX, 416 S.

437. Natorp, Paul. Philosophie, ihr Problem und ihre Probleme. Einfuhrung in den kritischen Idealismus. Göttingen: Vandenhoeck & Ruprecht, 1911. 172 S. -(Wege zur Philosophie; 1).

438. Natorp, Paul. Philosophische Propädeutik (Allgemeine Einleitung in die Philosophie und Anfangsgründe der Logik, Ethik und Psychologie). 2. Aufl. Marburg: Elwert, 1905.

439. Natorp, Paul. Philosophische Systematik. Aus dem Nachlass hrsg. von H. Natorp. Mit der Gedankrede zum 100 Geburtstag von H.-G. Gadamer sowie mit Einl. und textkritischen Anwerk. von H. Knittermeyer. Hamburg: Meiner, 1958. -XL, 420 S.

440. Natorp, Paul. Piatos Ideenlehre: Eine Einführung in den Idealismus. Hamburg: Meiner, 2004. 572 S.

441. Natorp, Paul. Plato's Theory of Ideas. An Introduction to Idealism / Edited with an introduction by V. Politis. 1st english transi, by V. Politis and J. Connolly. Postscript by André Laks. 2004. (International Plato Studies; 18).

442. Natorp, Paul. Religion innerhalb der Grenzen der Humanität. Ein Kapitel zur Grundlegung der Sozialpädagogik. 2-te durchgesehene und um ein Nachwort vermehrte Aufl. Tübingen: Mohr, 1908. -VII, 126 S.

443. Natorp, Paul. Sozialpädagogik. Theorie der Willenserziehung auf der Grundlage der Gemeinschaft. Stuttgart: Frommann, 1899. -VIII, 352 S.

444. Natorp, Paul. Gesammelte Abhandlungen zur Sozialpädagogik. Abt. 1. Historisches. Stuttgart: Frommann, 1907. -VIII, 510 S.

445. Natorp, Paul. Selbstdarstellung // Die deutsche Philosophie der Gegenwart in Selbstdarstellungen. Hrsg. von P. Schmidt. 2. Aufl. Bd. 1. Leipzig: Meiner, 1923. S. 161-190.

446. Natorp, Paul. Sozialidealismus. Neue Richtlinien sozialer Erziehung. Berlin, 1920.

447. Natorp, Paul. Individuum und Gemeinschaft. Jena, 1921.

448. Natorp, Paul. Über den Ausgangspunkt der Philosophie // Die japanischdeutsche Zeitschrift für Wissenschaft und Technik. Jg. 1, H. 4, Oktober 1923. S. 121-128.

449. Natorp, Paul. Über objektive und subjektive Begründung der Erkenntniss // Philosophische Monatshefte. 1887. Bd. XXIII. S. 257-286.

450. Natorp, Paul. Zum Gedächtnis Kants. Sonderdruck aus «Deutsche Schule. 1904. H. II». Leipzig: J. Klinkhardt, 1904. 23 S.

451. Rickert, Henrich. Alois Riehl// Logos. 1924/25. Nr. 13. S. 162-185.

452. Rickert, Henrich. System der Philosophie. Teil 1: Allgemeine Grundlegung der Philosophie. Tübingen: Mohr, 1921. -XVI, 419 S.

453. Rickert, Henrich. Kant als Philosoph der modernen Kultur. Ein geschichtsphilosophischer Versuch. Tübingen: Mohr, 1924. -X, 214 S.

454. Rickert, Henrich. Grundprobleme der Philosophie. Methodologie, Ontologie, Anthropologie. Tübingen: Mohr, 1934. -IX, 233 S.

455. Rickert, Henrich. Die Heidelberger Tradition und Kants Kritizismus. Tübingen: Mohr, 1931. 21 S. - (Philosophie und Geschichte; 33).

456. Rickert, Henrich. Zwei Wege der Erkenntnistheorie und Transcendentallogik // Kant-Studien. 1909. Nr. 14. S. 169-228.

457. Rozalewski, Willy. Schillers Ästhetik im Verhältnis zur Kantischen. Teildruck. (Inaugural-Dissertation). Marburg, 1912. 61 S.; Heidelberg, 1912. - 129 S. -(Beiträge zur Philosophie. I).

458. Tatarkewicz, Wladislaff. Über die natürliche Weltansicht // Philosophische Abhandlungen. Hermann Cohen zum 70sten Geburtstag. S. 24-43.

459. Vorländer, Karl. Rudolf Stammlers Lehre vom richtigen Recht // Kant-Studien. 1903. №8. S. 329-335.

460. Windelband, Wilhelm. Einleitung in die Philosophie. Tübingen: Mohr, 1914. -XII, 441 S.

461. Windelband, Wilhelm. Präludien. Aufsätze und Reden zur Einleitung in die Philosophie. In 2 Bd. 4., verm. Aufl. Tübingen: Mohr, 1911. IX, 276 S.; IV, 322 S.

462. Windelband, Wilhelm. Die Prinzipien der Logik // Encyclopädie der philosophischen Wissenschaften. Hrsg. von A. Rüge. Bd. 1: Logik. Tübingen: Mohr, 1912. S. 1-60.

463. Критическая литература конца XIX- первой половины XX вв.

464. Аксельрод Л.И. Опыт критики критицизма // Научное обозрение. 1900. № 12. С. 2053-2085.

465. Алексеев С.А. (Аскольдов). Мысль и действительность. М.: «Путь», 1914. -387 с.

466. Аскольдов С. (Алексеев С.А.) Внутренний кризис трансцендентального идеализма//Вопросы философии и психологии. 1914. Кн. 125. С. 781-796.

467. Аскольдов С. (Алексеев С.А.) Основные проблемы теории познания и онтологии. СПб., 1900. VII, 250 с.

468. Аскольдов С. (Алексеев С.А.). Теории новейшего критицизма (по поводу двух книг) // Вопросы философии и психологии. 1904. Кн. 74. С. 520-549; Кн. 75. С. 601 -623.

469. Айхенвальд Ю.И. Рец. Friedrich Paulsen. Immanuel Kant, sein Leben und seine Lehre. Stuttgart, 1898 // Вопросы философии и психологии. 1899. Кн. 47. С. 207-210.

470. Бачинский А. Рец.:. К. Жаков Теория переменного и предела в гносеологии и в истории познания. СПб. 164 с. Изд. Пирожкова // Весы. 1905. №2. С. 63-64.

471. Бердяев H.A. Гносеологическая проблема (к критике критицизма) // Вопросы философии и психологии. 1910. Кн.105. С. 281-308.

472. Бердяев H.A. К спорам о германской философии // Русская мысль. 1915. Кн. 5. С. 115-121.

473. Бердяев H.A. О новом русском идеализме // Вопросы философии и психологии. 1904. Кн. 75. С. 683-724.

474. Бердяев H.A. Об онтологической гносеологии // Вопросы философии и психологии. 1908. Кн. 93. С. 413-440.

475. Бердяев H.A. Самопознание: Сочинения. М.: ЗАО Изд-во ЭКСМО-Пресс; Харьков: Изд-во Фолио, 1999. 624 с. - (Серия «Антология мысли»).

476. Берлович Е.С. Рец.:. Ernst Cassirer, Zur Einsteinischen Relativitätstheorie Мысль. 1922. Кн. 2. С. 132-134.

477. Блонский П.П. Современная философия. Часть 1-я. М.: «Русский книжник», Московское общество народных университетов, 1918 (1919). -282 с.

478. Булгаков С.Н. От марксизма к идеализму. Статьи и рецензии. 1896 1903 / Сост., вступ. статья и комм. В.В. Сапова. М.: Астрель, 2006. - 1008 с. -(Социальная мысль России).

479. Введенский А.И., Лосев А.Ф., Радлов Э.Л., Шпет Г.Г.: Очерки по истории русской философии / Сост., вступ. ст., примеч. Б.В. Емельянова, К.Н. Любутина. Свердловск: Изд-во Урал, ун-та, 1991. 592 с.

480. Василенко Н.П. Академик Богдан Александрович Кистяковский // Социологические исследования. 1994. № 2. С. 139-154; № 4. С. 129-139; №5. С. 135-140.

481. Викторов Д.В. Идеи разума в философии Канта // Научное Слово. М. 1903. Кн. III. С. 98-111.

482. Грузенберг С.О. Очерки современной русской философии: опыт характеристики современной тенденции русской философии. СПб.: Изд-е К.Н.Губинского, 1911. 84 с.

483. Гурьев Г. Рец.:. Минковский Г. Пространство и время. С статьями В. Айна и П. Наторпа о принципе относительности / Пер. И. Яшунского // Новая жизнь. 1912. № 10, октябрь. С. 263-264.

484. Давыдов И.А. Исторический материализм и критическая философия. Сб. статей. Спб.: Тип. «Общественная польза», 1905. -XX, 320 с.

485. Дживелегов А.К. Марксизм и критическая философия // Вопросы философии и психологии. 1901. Кн. 58. С. 252-281.

486. Иоф B.C. Рец.:. Кн. Евгений Трубецкой. Метафизические предположения знания. (Опыт преодоления Канта и кантианства). Москва, 1917 г. // Мысль. Пб. 1922. Кн. 1. С. 167-172.

487. Козлов A.A. Сознание Бога и знание о Боге. Воспоминание об онтологическом доказательстве бытия Божия // Вопросы философии и психологии. 1895. Кн. 29. С. 445 460; Кн. 30. С. 558-567.

488. Ланге H.H. Психический мир / Под ред. М.Г. Ярошевского. М.: Изд-во «Институт практической психологии»; Воронеж: НПО «МОДЭК», 1996. — 368 с.

489. Ленин В.И. Сочинения. Т. 14. Материализм и эмпириокритицизм. Критические заметки об одной реакционной философии. Изд-е 4-е. М.: Госполитиздат, 1947. 368 с.

490. Лопатин Л.М. Аксиомы философии. Избранные статьи. М.: «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН), 1996. 560 с.

491. Лопатин Л.М. Философские характеристики и речи / Вступ. статья проф.

492. B.В. Зеньковского; Вместо послесл. проф. В.В. Рубцов, А.Д. Червяков. М.: ИЦ «Academia», 1995. 328 е., 1 л. порт.

493. Лосский Н.О. Введение в философию. Ч. 1. Введение в теорию знания. СПб.: тип. М.М. Стасюлевича, 1911. IV, 275 е.; 2-е изд. Пг.: «Наука и школа», 1918. - 305 с.

494. Лосский Н.О. Конкретный и отвлеченный идеал-реализм // Мысль. Пб. 1922. Кн. 1. С. 4-12; 1922. Кн. 2. С. 51-57.

495. Лосский Н.О. Логическая и психологическая сторона утвердительных и отрицательных суждений//Логос. 1912-1913. Кн. 1-2. М. С. 83-98.

496. На переломе. Философские дискуссии 20-х годов: Философия и мировоззрение. Сост. П.В. Алексеев. М.: Политиздат, 1990. 528 с.

497. Перцов П.П. Гносеологические недоразумения (По поводу классификации наук Генриха Риккерта) // Вопросы философии и психологии. 1909. Кн. 96.1. C. 27-72.

498. Плеханов Г.В. Сочиненя: В 24 тт. Т. 11. Критика наших критиков. М.: Гос. изд., 1925.-399 с.

499. Плеханов Г.В. Сочинения: В 24 тт. Т. 24. История русской общественной мысли в XIX веке. Кн. 2. От 60-х до 90-х гг. М.: Гос. изд., 1927. VIII, 383 с.

500. Преображенский В.П. Рец.:. Н. Cohen. Kants Begründung der Aesthetik. Berlin 1889. Lose Blätter aus Kants Nachlass. Mitgeteilt von R. Reicke. I Heft. Königsberg, 1889 // Вопросы философии и психологии. 1889. Кн. 1. С. 95-98.

501. Проблемы идеализма. Сб. статей. Под ред. П.И. Новгородцева. М: Моск. психологическое общ-во, 1902. 522 с. + X.

502. Радлов Э.Л. Новокантианство и новокантианцы // Энциклопедический словарь. T. XXI. СПб.: Типо-лит. И.А. Ефрона, 1897. С. 281.

503. Румер И. Пантеизм и теизм. Философия бесконечного и закон противоречия. (По поводу книги Б. Вышеславцева «Этика Фихте») // Вопросы философии и психологии. 1915. Кн. 129. С. 530-544.

504. Селитренников A.M. Новая система панлогизма (Paul Natorp. Die logischen Grundlagen der exakten Wissenschaften. Teubner 1910. Leipzig und Berlin) // Вопросы философии и психологии. 1911. Кн. 106. С. 94-115.

505. Слонимский JI. Воинственная Германия и возврат к Канту // Вестник Европы. 1915. Март. С. 317-322.

506. Сорокин П.А. Реферат: П. Наторп. Социальная педагогика // Вестник психологии, криминальной антропологии и гипнотизма. СПб., 1911. № 4. С. 100-109.

507. Спекторский Е.В. Из области чистой этики // Вопросы философии и психологии. 1905. Кн. 78. С. 384-411.

508. Трубецкой E.H. Метафизические предположения познания. Опыт преодоления Канта и кантианства. М.: изд-е авт., 1917. 335 с.

509. Трубецкой E.H. Панметодизм в этике. (К характеристике учения Когена) // Вопросы философии и психологии. 1909. кн. 97. С. 121-165.

510. Трубецкой С.Н. К вопросу о признаках сознания // Трубецкой С.Н. Собрание сочинений. Т. II. Философские статьи. М.: Тип-я Г. Лисснера и Д. Собко, 1908. С. 587-598.

511. Трубецкой С.Н. Сочинения / Сост., ред. и вступ. ст. П.П. Гайденко; прим. П.П. Гайденко, Д.Е. Афиногенова. М.: Мысль, 1994. 816 с. - (Филос. наследие. Т. 120).

512. Флоренский П.А. Сочинения: В 4-х тт. М.: Мысль, 1994-. (Философское наследие).

513. Франк С.Л. Введение в философию в сжатом изложении. Спб.: Academia, 1922. 83 е.; 2-е испр. изд-е. Берлин: «Обелиск», 1922. - 139 с.

514. Франк С.Л. Вильгельм Виндельбанд // Русская мысль. 1915. Кн. XI. С. 2023 («В России и за границей»).

515. Франк С.Л. Задачи философской психологии // Русская мысль. 1916. Кн. X. С. 23-49.

516. Франк С.Л. Кризис современной философии // Русская мысль. 1916. Кн. IX. С. 33^0.

517. Франк С.Л. Мобилизация мысли в Германии // Русская мысль. 1916. Кн. IX. С. 20-27 («В России и за границей»).

518. Франк С.Л. Новокантианская философия мифологии // Путь: орган русской религиозной мысли. Париж. 1926. № 4. С. 190-191. Перепеч.: Путь: орган русской религиозной мысли. Кн. 1 (№ 1-6). М., 1992. С. 533-534.

519. Франк С.Л. О критическом идеализме // Мир божий. 1904. № 12. С. 224264.

520. Франк С.Л. Предмет знания: Об основах и пределах отвлеченного знания. Душа человека. Опыт введения в философскую психологию / Сост., вступ. ст., комм. И.И. Евлампиева. СПб.: «Наука», 1995.

521. Франк С.Л. Религиозная философия Когена // Русская мысль. 1915. Кн. XII. С. 29-31 («В России и за границей»).

522. Франк C.JI. Русское мировоззрение / Сост., вступ. ст. и прим. A.A. Ермичева. СПб.: «Наука», 1996. -738 с.

523. Хвостов В.М. Науки об общем и науки об индивидуальном // Вопросы философии и психологии. 1910. Кн. 103. С. 340-367.

524. Челпанов Г.И. Введение в философию. 7-е изд-е. (С приложением вопросника и конспективного обзора истории философии). М.-Пг — Харьков: Изд-е т-ва «В.В.Думнов наследн. Бр. Салаевых», 1918. - 547 с.

525. Челпанов Г.И. Гельмгольц как философ и психолог // Вопросы философии и психологии. 1891. Кн. 10. С. 41-51.

526. Челпанов Г.И. К вопросу о восприятии пространства // Вопросы философии и психологии. 1897. Кн. 37. С. 276-287.

527. Челпанов Г.И. О предмете психологии // Вопросы философии и психологии. 1908. Кн. 93. С. 228-250.

528. Челпанов Г.И. О природе времени // Вопросы философии и психологии. 1893. Кн. 19. С. 36-54.

529. Челпанов Г.И. О современных философских направлениях. Публичные лекции, читанные в осеннем полугодии 1902 года проф. Г. Челпанова. Издал Густав Шпет. Киев: Типогр. Петра Барского, 1902. 110 с. (Вместо рукописи).

530. Челпанов Г.И. Об априорных элементах познания. (Понятие числа) // Вопросы философии и психологии. 1901. Кн. 59. С. 529-559.

531. Челпанов Г.И. Об отношении психологии к философии // Вопросы философии и психологии. 1907. Кн. 89. С. 309-323.

532. Челпанов Г.И. Основные направления в современной теории познания // Мир божий. 1904. № 8. С. 30^16; № 9. С. 1-16.

533. Челпанов Г.И. Философия Канта // Мир божий. 1901. № 3. С. 1-24; № 4. С. 165-188; № 5. С. 55-81; № 6. С. 84-108.

534. Челпанов Г.И. Эволюционный и критический метод в теории познания // Мир божий. 1902. № 7. С. 1-23; № 8. С. 94-118.

535. Чернов В.М. Экономический материализм и критическая философия // Вопросы философии и психологии. 1897. Кн. 39. С. 609-644.

536. Шпет Г.Г. Сочинения. М.: «Правда», 1989. 604 с.

537. Эрн В.Ф. Сочинения / Сост. Н.В. Котрелева и Е.В. Антоновой; вступ. ст. Ю. Шеррер; прим. В.И. Кейдана и Е.В. Антоновой. М.: «Правда», 1991. -576 с.

538. Losskij, Nikolaj. Das «mythische» und das gegenwärtige wissenschaftlische Denken //Der russische Gedanke. 1930/31. S. 121-135.

539. Masaryk, Tomás Garrigue. Russland und Europa. Studien über die geistigen Strömungen in Russland. Erste Folge. Zur russischen Geschichts- und Religionsphilosophie. Soziologische Skizzen. 2. Bd. Jena: Diederichs, 1913. -534 S.

540. Plechanow, Geogi W. Materialismus oder Kantianismus? // Die Neue Zeit. 17. Jg. (1898-1899). Nr. 19. S. 589-596; Nr. 20. S. 626-632.

541. Tschitscherin, Boris. Raum und Zeit // Archiv für systematische Philosophie. Berlin. V. Bd., 1899. S. 137-158,253-285.1. Воспоминания и письма

542. Абрамов С. Медицинский факультет Московского университета 90-х годов // Московский университет 1755 1930. Юбилейный сборник. Париж: «Современные записки», 1930. С. 366-404.

543. Алексеев H.H. В бурные годы // Новый журнал. The New Review. Кн. LUI, 1958. С. 172-188; Кн. LIV, 1958. С. 148-163; Кн. LV, 1958. С. 160-175; Кн. LVII, 1959. С. 191-205.

544. Алексеев H.H. В бурные годы. Глава 7: Бунт и тюрьма; Глава 11 : Два года за границей. Рукопись на машинке. (ИНИОН. С 2. Инв. № 7481 7482).

545. Андрей Белый и Иванов-Разумник. Переписка / Публ., вступ. ст. и комм. A.B. Лаврова, Дж. Мальмстада; подгот. текста Т.В. Павловой и др. СПб.: Atheneum; Феникс, 1998. 733 е.

546. Белый А. Между двух революций. Воспоминания. В 3-х кн. Кн. 3. М.: Худож. лит., 1990. 670 е., ил., портр. - (Литературные мемуары).

547. Белый А. На рубеже двух столетий. Воспоминания. В 3-х кн. Кн. 1. М.: Худож. лит., 1989. 543 е., ил., портр. - (Литературные мемуары).

548. Белый А. Начало века. Воспоминания. В 3-х кн. Кн. 2. М.: Худож. лит., 1990. 687 е., ил., портр. - (Литературные мемуары).

549. Белый А. «Ваш рыцарь»: Письма к М.К. Морозовой. 1901-1928 / Предисл., публ. и примеч. A.B. Лаврова и Джона Малмстада. М.: Прогресс-Плеяда, 2006. 292 с.

550. Беседы В.Д. Дувакина с М.М. Бахтиным. Вступ. ст. С.Г. Бочарова и В.В. Радзишевского; закл. ст. В.В. Кожинова. М.: «Прогресс», 1996. 342 е.; илл.

551. Валентинов Н. Два года с символистами / Предисл. и примеч. Г. Струве. M.: XXI век Согласие, 2000. - 384 с. - (Б-ка русской культуры).

552. Вашер Т.С. Виденное и пережитое. (В Советской России). Берлин: «Труд», 1923.- 160 с.

553. Вернадский В.И. Дневники: 1926 1934. М.: Наука, 2001.

554. Взыскующие града: Хроника частной жизни русских религиозных философов в письмах и дневниках / Сост., подгот. текста, вступ. ст. и комм. В.И. Кейдана. М.: Языки русской культуры, 1997. 753 с.

555. Вильмонт H.H. О Борисе Пастернаке: Воспоминания и мысли. СПб.: Летний сад; М.: Огни, 2006. 368 с. - (Библиотека русской культуры).

556. Вишняк М.В. Годы эмиграции 1919 1969. Париж - Нью Йорк (Воспоминания). Stanford: Hoover Institution Press, 1970. -480 с. Перепеч.: СПб.: «ФормаТ», 2005.-480 с.

557. Волконский С. Мои воспоминания. Лавры. Странствия. Мюнхен: «Медный всадник», 1923. 352 с.

558. Волконский С. Мои воспоминания. Родина. Мюнхен: «Медний всадник», 1923.-378 с.

559. Воспоминания об Андрее Белом / Сост. и вступ. ст. В.М. Пискунова; худож. Г.Д. Расторгуев. М.: Республика, 1995. 591 е.: ил.

560. Вышеславцев Б.П. К.А. Коровин. Личность и творчество. Публик. С.С. Бычкова // Памятники культуры: Новые открытия: Письменность. Искусство. Археология: Ежегодник 1992. М.: Наука, 1993. С. 58-63.

561. Гарева A.A. Фигнер философской Москвы // Дидакт. Журнал по проблемам образования и культуры. М. 1997. № 3-4 (17-18). С. 27-31.

562. Гарева A.A. «Фигнер философской Москвы». Борис Александрович Фохт (1875-1946) // Судьбы творцов российской науки / Отв. ред. и сост. A.B. Сурин и М.И. Панов. М.: Эдиториал УРСС, 2002. С. 279-287.

563. Гордон Г.О. Из воспоминаний о Г.И. Челпанове // Вопросы психологии. М., 1995. № 1. С. 84-96.

564. Горнунг Б.В. Поход времени. Кн. 2: Статьи и эссе. Т. 2. М.: РГГУ, 2001. 193-510 с. (Библиотека Мандельштамовского общества. Том 2).

565. Гревс И. В честь доброго носителя веры, идеи и активной любви (Сборник статей в память кн. С.Н. Трубецкого. «Вопросы философии и психологии», 1906, янв.-февр.) // Русские ведомости. М. 1906. № 180. 15 июля. С. 2-3; № 182. 18 июля. С. 2.

566. Давыдов Н.В. Из прошлого. Князь С.Н. Трубецкой // Голос минувшего. 1916. №12; 1917. № 1.С. 5-34.

567. Данин Д.С. Бремя стыда. Книга без жанра. М.: «Раритет-537», 1997. 532 с.

568. Две любви, две судьбы: Воспоминания о Блоке и Белом / Вступ. ст. В.В. Нехотина; Оформл. Серии A.M. Игитханяна. М.: XXI век Согласие, 2000. - 512 с. - (Б-ка русской культуры).

569. Левин И.Д. Дневники. 1921 1931 // Литературное обозрение. 1996. № 5-6. С. 96-107.

570. Левин И.Д. «Шестой план» // Историко-философский ежегодник' 91. М.: «Наука», 1991. С. 271-306.

571. Лихачев Д.С. Воспоминания. СПб.: Logos, 1995. С. 235-237.

572. Лосский Н.О. Воспоминания. Жизнь и философский путь. СПб.: Изд-во С.-Петербургского ун-та, 1994.

573. Никитенко A.B. Записки и дневник: В 3 т. Т. 1. М.: Захаров, 2005. 640 с. -(Серия «Биографии и мемуары»).

574. Пешехонов A.B. Почему я не эмигрировал? Берлин: «Обелиск», 1928. 77 с.

575. Поливанов М. Историко-филологический факультет Университета // Двухсотлетие Московского университета. 1755 1955. Празднование в Америке. New York, 1956. С. 89-102.

576. Русские в Германии. Беседа с Х.-Г. Гадамером. Публ. и прим. Вл. Малахова//Логос, 1992, № 3 (1). С. 228-232.

577. Скрябин А.Н. Письма / Сост., ред. и примеч. A.B. Кашперова. М.: «Музыка», 2003. 720 с. - (Отечественная музыкальная культура в письмах и документах).

578. Степун Ф.А. Бывшее и несбывшееся / Послесл. Р. Гергеля. Изд-е 2-е, испр. СПб.: Алетейя, 2000. 651 с.

579. Степун Ф.А. Встречи. М.: «Аграф», 1998.-256 с.

580. Степун Ф.А. Памяти С.И. Гессена // Новый журнал. Нью-Йорк. 1951. Кн. 25. С. 215-218.

581. Трубецкая О.Н. Князь С.Н. Трубецкой. Воспоминания сестры. Нью-Йорк: Изд-во им. Чехова, 1953. 272 с.

582. Трубецкой E.H. Воспоминания. София: Российско-болгарское кн-во, 1921. 195 с.

583. Трубецкой С.Е. Минувшее. Москва: Изд-во сов.-фр. совмест. предприятия «ДЭМ», 1991.-328 с.

584. Фрейденберг О.М. Университетские годы // Человек. 1991. № 3. С. 145156.

585. Херасков И.М. Из истории студенческого движения в Московском университете. (Воспоминания участника. 1897 1903) // Московский университет 1755 - 1930. С. 431^149.

586. Ходасевич В.Ф. Собрание сочинений: В 4 тт. Т. 4: Некрополь. Воспоминания. Письма. М.: Согласие, 1997. 744 с.

587. Цвейг С. Вчерашний мир. (Пер. с нем.) Предисл. Д. Затонского; Вступ. статья К. Федина. М.: «Радуга», 1991. 544 с.

588. Цветаева М.И. Собрание сочинений в семи томах. Том 7. Письма. Сост., подгот. текста и комм. Л. Мнухина. М.: «Эллис Лак», 1995.

589. Чехов А.П. Собрание сочинений в 12-и тт. Т. 12. Письма 1893 1904. М.: Художественная литература, 1957.

590. Чичерин A.B. О «последних русских философах» и трудах одного из них // Московский журнал. 1992. № 2. С. 28-36.

591. Чичерин A.B. Сила поэтического слова. Статьи, воспоминания. М.: «Советский писатель», 1985. 320 с.

592. Чичерин Б.Н. Воспоминания: Земство и Московская Дума. Предисл. В.И. Невского. М.: Кооперативное издательство «Север», 1934. 372 с.

593. Шагинян М.С. Человек и время. М.: Худ. литература, 1980. С. 538-595.

594. Шаламов В.Т. Воспоминания. М.: «Олимп», «Астрель», «ACT», 2001. -384 с.

595. Штейнберг А. Друзья моих ранних лет (1911-1928) / Подгот. текста, послесл. и прим. Ж. Нива. Париж: «Синтаксис», 1991.

596. Cassirer, Toni. Mein Leben mit Ernst Cassirer. Hildesheim: Gerstenberg Verlag, 1981.-362 s.

597. Gadamer, Hans-Georg. Philosophische Lehrjahre. Eine Rückschau. 2. Aufl. Frankfurt a.M.: Klostermann, 1995.-244 S.

598. Nicolai Hartmann und Heinz Heimsoeth im Briefwechsel / Hrsg. von F. Hartmann und R. Heimsoeth. Bonn, 1978.

599. Tatarkiewicz, Wladislaw. Errinnerungen eines Philosophen an Marburg // Alma Mater Philippina. Marburger Universitätsbunde E.V. Marburg (Lahn). Sommersemester 1980. S. 24-26; Wintersemester 1980/81. S. 25-27.1. Исследован ия1. О русском неокантианстве

600. Абрамов А.И. Кантианство в русской университетской философии // Вопросы философии. 1998. № 1. С. 58-69.

601. Анилёните JI. Феноменология и критический реализм В.Э. Сеземана // Регионализм как культурная альтернатива глобализации: сб. научных статей / Под ред. В. Багдонавичюса. Гродно: ГрГУ, 2005. С. 40-44.

602. Безродный М.В. Из истории русского германофильства: издательство «Мусагет» // Исследования по истории русской мысли: Ежегодник за 1999 год. Под ред. М.А. Колерова. М.: ОГИ, 1999. С. 157-198.

603. Безродный М.В. Из истории русского неокантианства. (Журнал «Логос» и его редакторы) // Лица: Биографический альманах: I. М.; СПб, 1992. С. 372-407.

604. Белов В.Н. 'Новый либерализм' русских неокантианцев // Европейское просвещение и развитие цивилизации в России. Саратов, 2001. С. 12-16.

605. Белов В.Н. Русское неокантианство // Известия Саратовского университета. 2003. Т. 3, вып. 2. С. 87-95.

606. Белов В.Н. Философия Германа Когена и русское неокантианство // Историко-философский ежегодник' 2003. М.: «Наука», 2004. С. 333-353.

607. Белов В.Н., Рожков В.П. История русской философии. Саратов: «Научная книга», 2003.-287 с. (Глава: «Русское неокантианство». С. 149-168).

608. Бредихина О.Н. Ранний период в творчестве С.Л. Рубинштейна // Историко-философский ежегодник' 92. М.: «Наука», 1994. С. 228-230.

609. Вашестов А.Г. Жизнь и труды Б.А. Фохта // Историко-философский ежегодник. М.: Наука, 1991. С. 223-231.

610. Водзинский Е.И. Русское неокантианство конца XIX начала XX века. Л.: Изд-во Ленинградского Университета, 1966.

611. Длугач Т.Б. Пастернак в Марбурге // Историко-философский ежегодник' 91. С. 352-355.

612. Дуденков В.Н. Кант, неокантианство и «русский духовный ренессанс» // «Критика чистого разума» Канта и современность. С. 230-235.

613. Кант и философия в России. М.: «Наука», 1994. 271 с.

614. Кантор В.К. Степун в Германии. Предисловие публикатора // Вестник Европы. 2001. № 3.

615. Кантор В.К. Письмо Степуна к Риккерту // Вопросы философии. 2006. № 1.

616. Куренной В.А. Философский проект «Логоса»: немецкий и русский контекст // «Логос» в истории европейской философии философии: Проект и памятник. Сб. материалов под ред. Н.С. Плотникова. М.: «Территория будущего», 2006. С. 13-72.

617. Лекторский В.А. Немецкая философия и российская гуманитарная мысль: С.Л. Рубинштейн и Г.Г. Шпет // Вопросы философии. 2001. № 10. С. 129139.

618. Малинкин А.Н. Николай Гартман: «забытый философ» // Культурология. XX век: Антология. М.: Юрист, 1995. С. 648-653.

619. Мнич P. (Mnich, Roman). Рецепция Кассирера в России в свете некоторых особенностей русской философии // Revue des études slaves. Tome SOIXANTE-QUATORZIEME. Fascicule 2-3. Paris. 2002-2003. C. 563-575.

620. Ненашева C.A. Трансцендентальный плюрализм Б.В. Яковенко в контексте русского неокантианства начала XX века. Автореф. дисс. . канд. филос. наук. Спб., 1998.

621. Плотников Н.С. В ожидании русской философии. Заметки по поводу книги Б.В. Яковенко «Мощь философии» (СПб., 2000) // Исследования по истории русской мысли. Ежегодник 2001/2002. Под ред. М.А. Колерова. М.: «Три квадрата», 2002. С. 785-793.

622. Плотников Н.С. Предисловие // «Логос» в истории европейской философии философии: Проект и памятник. Сб. материалов под ред. Н.С. Плотникова. С. 7-12.

623. Пуль Б. «Назад к Кагану». Марбургская школа в Невеле и философия М.М. Бахтина// Диалог. Карнавал. Хронотоп. 1995. № 1. С. 38-48.

624. Сапов В.В. Журнал «Логос» прерванный на полуслове диалог // Вестник Российской академии наук. 1993. Т. 63. № 3. С. 267-279.

625. Сапов В.В. Рыцарь философии. Штрихи к портрету Б.В. Яковенко // Вестник Российской академии наук. 1994. Т. 64. № 8. С. 753-760.

626. Сапов В.В. Сергей Гессен русский философ // Вестник Российской академии наук. 1993. Т. 63. № 6. С. 523-535.

627. Botz-Bornstein, Thorsten. Vasilij Sesemann. Experience, Formalism, and the Question of Being. Amsterdam New York: Rodopi, 2006. - XIII, 133 p. - (On the Boundary of Two Worlds: Identity, Freedom, and Moral Imagination in the Baltics, Vol. 7).

628. Evtohov, Catherine. An Unexpected Source of Russian Neo-Kantianism: Alexander Vvedensky and Lobachevsky's Geometry // Studies in East European Thought, 47. Dordrecht-Boston-London, 1995. P. 245-258.

629. Nemeth, Thomas. Aleksandr I. Vvedenskij on Other Minds // Studies in East European Thought, 47. 1995. P. 155-177.

630. Harich, Wolfgang. Nicolai Hartmann. Leben, Werk, Wirkung / Hrsg. v. Martin Morgenstern. Würzburg: Königshausen & Neumann, 2000. 138 S.

631. О рецепции неокантианства в русском символизме

632. Асмус В.Ф. Эстетика русского символизма // Вопросы теории и истории эстетики. Сб. статей. М.: Искусство, 1968. С. 531-609.

633. Безродный М.В. Пиши пропало. СПб: «Чистый лист», 2003. 126 с.

634. Беленчиков В. Борис Пастернак и Германия. 1906-1924 гг. Берлин, Марбург и ранние немецкие экспрессионисты в творчестве Б. Пастернака // Zeitschrift für Slawistik. Bd. 21. 1987. H. 5. S. 728-743.

635. Кульюс C.K. О «кантианстве» раннего В.Я. Брюсова // Учебный материал по теории литературы: литературный процесс и развитие русской культуры XVIII-XX вв. Сб. ст.. Таллин: Таллинский ГПИ, 1982. С. 17-19.

636. Лавров A.B. Андрей Белый в 1900-е годы. Жизнь и литературная деятельность. М.: Новое литературное обозрение, 1995. 335 с.

637. Русская литература XX века. (1890 1910). Под ред. проф. С.А. Венгерова. М.: «Мир», 1916. Т. 3, часть 2 (оконч.). - 184 с.

638. Сиклари А.Д. Неокантизм в мышлении Белого // Andrej Belyj. Pro et Contra. Atti del I Simposio Internayionale Andrej Belyj. Bergamo, 1986. C. 75-85.

639. Флейшман Л.С. От Пушкина к Пастернаку. Избранные работы по поэтике и истории русской литературы. М.: Новое литературное обозрение, 2006. С. 380-520, 677-683.

640. Boris Pasternak und Deutschland / Hrsg. und bearbeitet von S. Dorzweiler, B. Lauer und K. Linke. Kassel: Brüder Grimm-Museum, 1992. 96 S.

641. Deppermann, Maria. Andrej Belyjs ästhetische Theorie des schöpferischen Bewusstseins. Symbolisierung und Krise der Kultur um die Jahrhundertwende. München: Otto Sagner, 1982.-256 S.

642. Deppermann, Maria. Belyj and Dilthey Preliminary Notes on an Unknown Relationship // Andrej Belyj. Pro et Contra. Atti del I Simposio Internayionale Andrej Belyj. Bergamo, 1986. P. 61-73.

643. Dorzweiler, Sergej. Boris Pasternak und die Marburger Schule // Alma Mater Philippina. Sommersemester 1991. Marburg (Lahn). S. 8-14.

644. Grossman, Joan Delaney. Neo-Kantianism, Pantheism, and the Ego. Symbolist Debates in the 1890's // Studies in East European Thought, 47. Dordrecht -Boston-London, 1995. S. 179-193.

645. Zink, Andrea. Andrej Belyjs Rezeption der Philosophie Kants, Nietsches und der Neukantianer. München: Otto Sagner, 1998. 388 S.

646. West, James. Art as Cognition in Russian Neo-Kantianism // Studies in East European Thought. 1995. №47. 1995. P. 195-223.

647. West, James. Ivanov's Theory of Knowledge: Kant and Neo-Kantianism // Vyachaslav Ivanov: Poet, Critic and Philosopher. Ed. by R.L. Jackson and L. Nelson, Jr. New Haven: Yale Center for International and Area Studies, 1986. P. 313-325.

648. West, James. Russian Symbolism. A study of Vyacheslav Ivanov and the Russian symbolist aesthetic. London: Methuen, 1970. -250 S.1. О немецком неокантианстве

649. Автономова Н.С. Неокантианство и структурализм // Из истории философии. Сб. аспирантских статей. Вып. 3. М.: АН СССР, Ин-т философии, 1972. С. 378-399.

650. Акиндинова Т.А., Бердюгина Л.А. Новые грани старых иллюзий. Проблема мировоззрения и культуры в буржуазной эстетической и художественной мысли XIX-XX веков. Л.: Изд-во Ленингр. ун-та, 1984. -255 с.

651. Асмус В.Ф. Неокантианство // Буржуазная философия кануна и начала империализма. М.: Высшая школа, 1977. С. 59-124.

652. Бакрадзе К.С. Очерки по истории новейшей и современной буржуазной философии. Тбилиси: «Сабчота Сакартвело», 1960. С. 210-300.

653. Белов В.Н. Неокантианство. Часть I. Возникновение неокантианства. Марбургская школа. Герман Коген. Саратов: Научная книга, 2000. 172 с.

654. Белов В.Н. Неокантианство. Часть II. Пауль Наторп. Саратов: Изд-во Саратовского ун-та, 2002. 108 с.

655. Белов В.Н. Система критического идеализма Германа Когена // Вопросы философии. 2006. № 4. С. 144-150.

656. Белов В.Н. Рец.:. Эрнст Кассирер. Философия символических форм. Пер. с нем. Т. 1-3. М., СПб.: Университетская книга, 2002 // Вопросы философии. 2003. № 12. С. 177-182.

657. Гайденко П.П. Научная рациональность и философский разум. М.: «Прогресс-Традиция», 2003. 528 с.

658. Горнштейн Т.Н. Философия Николая Гартмана. Критический анализ основных проблем онтологии. Л.: «Наука», Ленингр. отд., 1969.-279 с.

659. Григорьян Б.Т. Неокантианство. Критический очерк. М.: Высшая школа, 1962. 90 с. - (Материалы к лекциям по философии).

660. Григорьян Б.Т. Философия немецкого неокантианства: автореф. дисс. на соиск. уч. степени канд. филос. наук. М.: Ин-т философии, 1955. 16 с.

661. Грищенко A.M. Критический анализ теории символической культуры Э.Кассирера: автореф. дис. на соиск. уч. степ. канд. филос. наук. Минск: 1977.-21 с.

662. Грищенко A.M. Философия культуры Марбургской школы. Минск: Наука и техника, 1984. 175 с.

663. Длугач Т.Б. О некоторых принципах теоретической философии Германа Когена // Историко-философский ежегодник 2006 / Ин-т философии РАН. М.: Наука, 2006. С. 180-203.

664. Длугач Т.Б. Понятие «вещи в себе» и его переосмысление в философии марбургской школы неокантианства // «Критика чистого разума» Канта и современность. Рига: «Зинатне», 1984. С.245-250.

665. Дьяченко Е.И. Концепции мифа в философии и эстетике Э. Кассирера // Вопросы истории и теории эстетики. Вып. 5. М.: МГУ, 1977. С.283-292.

666. Зотов А.Ф. Генрих Риккерт и неокантианское движение // Риккерт Г. Науки о природе и науки о культуре. М., 1998. С. 3-12.

667. Иванов A.B. Философская судьба Э. Кассирера // Вестник МГУ. Сер. 7, философия. 1990. № 2. С. 48-58.

668. Каган М.С. Философская теория ценности. СПб.: Петрополис, 1997. 205 с.

669. Кант и кантианцы: критические очерки одной филоской традиции. Отв. ред. A.C. Богомолов. М.: Наука, 1978. 456 с.

670. И. Кант, неокантианство и Г. Коген / Под ред. В.Н. Белова. Саратов: Научная книга, 2004. 219 с.

671. Китаева Л.А. Философия религии Германа Когена. Автореф. дисс. на соискание уч. степ. к. филос. н. Саратов, 2005. 19 с.

672. Кравченко A.A. Гносеологические основы философии культуры Э. Кассирера // Актуальные проблемы исторического материализма. М.: МГУ, 1971. С. 416-432.

673. Кравченко A.A. Логика гуманитарных наук Э. Кассирера. Кассирер и Гете. М.: Диалог-МГУ, 1999.-333, 2. с.

674. Кравченко A.A. Неокантианство в эстетике // История эстетической мысли. Становление и развитие эстетики как науки. Т. 5. Буржуазная эстетика XX века. М.: Искусство, 1990. С. 16-24.

675. Кравченко A.A. Эволюция неокантианства Марбургской школы: автореф. дис. на соиск. уч. степ. канд. филос. наук. М.: Ин-т философии, 1971.-14 с.

676. Крамме Р. «Творить новую культуру» «Логос» 1910 - 1933 // Социологический журнал. 1995. № 1. С. 122-136.

677. Коницкий А. Василий Сеземан // Вильнюс. 1995. № 4 (143). С. 123-130.

678. Копосов Н.Е. Как думают историки. М.: Новое литературное обозрение, 2001.-326 с.

679. Круглов А.Н. Трансцендентальный метод // Новая философская энциклопедия. Т. 4. М., 2001. С. 101-103.

680. Куренной В.А. Философия и педагогика Пауля Наторпа // Наторп П. Избранные работы. М., 2006. С. 7-24.

681. Лисовенко H.A. Критика концепции религии Марбургской школы неокантианства: автореф. дис. на соиск. уч. степ. канд. филос. наук. М.: Ин-т философии, 1971. -20 с.

682. Лисовенко H.A. Философия религии Марбургской школы неокантианства. Киев: «Наукова думка», 1983. 96 с.

683. Мелещенко З.Н. Неокантианство как философская основа ревизионизма. Л.: Изд-во Ленингр. ун-та, 1960.

684. Микешина Л.А. Философия познания: Полемические главы. М.: Прогресс-Традиция, 2002. 622 с.

685. Михайлов Б.В. Гносеологизм как философская концепция: Э. Кассирер // Историко-философский сборник. Т. 5. М.: МГУ, 1974. С. 85-94.

686. Михайлов Б.В. Концепция познания Э. Кассирера // Историко-философский сборник. Т. 4. М.: МГУ, 1972. С. 61-77.

687. Михайлов Б.В. Э. Кассирер и методология науки начала XX века // Вестник МГУ. Сер. 7, философия. 1974. №. 4. С. 52-63.

688. Муравьев Ю.А. Animal symbolicum и XX век: личность в культурологии Э. Кассирера // Философия, человек, культура: Межвуз. сб. научных трудов. М.: Прометей, 1992. С. 142-150.

689. Муравьев Ю.А. Истина. Культура. Идеал. М.: Прометей, 1995. 194 с.

690. Павлов В.В. Ф. Энгельс и Г.В. Плеханов как критики немецкого неокантианства // Методологические проблемы истории общественной мысли. Сб. статей. Л.: «Наука», Ленингр. отд-е, 1971. С. 29-37.

691. Попов С.И. Кант и кантианство. М.: Изд-во Московского Университета, 1961.- 168 с.

692. Савостьянова Э.Р. Проблема человека в философии неокантианства: автореф. дисс. на соиск. уч. степ. канд. филос. наук. Екатеринбург: Урал, гос. ун-т им. М. Горького, 1994. 18 с.

693. Свасьян К.А. Проблема человека в философии Э. Кассирера // Буржуазная философская антропология XX века: сб. ст. АН СССР, ин-т философии; отв. ред. Б.Т. Григорьян. М.: Наука, 1986. С. 227-239.

694. Свасьян К.А. Философия символических форм Э. Кассирера: Критический анализ. Ереван: Изд-во АН АрмССР, 1989. 237 с.

695. Семенов В.Е. Становление проблемы понимания в западной философии науки (Кант и кантианство): автореф. дисс. на сиск. учен. степ. канд. филос. наук. М.: МГУ, 1995. 30 с.

696. Ситковский Е. Неокантианство 7/ Из истории философии XIX века. Сб. статей. Под ред. и с предисл. И.К. Луппола. М.: Соцэкгиз, 1933. 423 с. -(Ин-т красной профессуры философии).

697. Соболева М.Е. Философия символических форм Э. Кассирера. Генезис. Основные понятия. Контекст. СПб.: Изд-во С-Петербургского университета, 2001. 151 с.

698. Столович Л.Н. Красота. Добро. Истина: Очерк истории эстетической аксиологии. М.: Республика, 1994. - 464 с.

699. Тевзадзе Г.В. Теория познания немецкого неокантианства: автореф. дис. на соиск. уч. степ, д-ра филос. наук. Тбилиси, 1963. 43 с.

700. Туманова Л.Б. Естественнонаучное понятие и история культуры (опыт современного анализа идей Э. Кассирера) // Вопросы истории естествознания и техники. М. 1988. № 4. С. 135-147.

701. Фомин A.C. Критический анализ историко-философских концепций Э. Кассирера // Методологические проблемы истории общественной мысли. Л.: ЛГУ, 1971. С. 65-77.

702. Шемякина Е.М. Миф и символ в философии культуры Эрнста Кассирера. Автореф. дисс. на соискание уч. степ. к. филос. н. М., 1997. 20 с.

703. Adelmann, Dieter. Einheit des Bewußtseins als Grundproblem der Philosophie Hermann Cohens. Heidelberg, 1968. 239 S.

704. Arlt, Gerhard. Subjektivität und Wissenschaft. Zur Psychologie des Subjekts bei Natorp und Husserl. Würzburg: Königshausen & Neumann, 1985. 354 S. -(Studien zur Anthropologie. Bd. 10).

705. Beck, Lewis White. Neo-Kantianism // The Encyclopedia of philosophy. Ed. by Paul Edwards. Vol. 5. New York, London, 1967. P. 468^173.

706. Campo, Mariano. Paul Natorp // The Encyclopedia of philosophy. Vol. 5. New York, London, 1967. P. 445-448.

707. Copleston, Frederick. A History of Philosophy. Vol. VII. Fichte to Nietzsche. Part III. Later Currents of Thought. Chapter XIX. The Neo-Kahtian Movement. London, 1965. P. 361-373.

708. Cramer, Konrad. «Gegeben» und «Gemacht». Vorüberlegungen zur Funktion des Begriffs «Handlung» in Kants Theorie der Erkenntnis von Objekten // Handlungstheorie und Transzendentalphilosophie. Hrsg. von G. Prauss. Frankfurt а. M., 1986. S. 41-81.

709. Der Neukantianismus und das Erbe des deutschen Idealismus: die philosophische Methode / Hrsg. von D. Pätzold und Ch. Krijnen. Würzburg:

710. Königshausen & Neumann, 2002. 198 S. - (Studien und Materialien zum Neukantianismus; 19).

711. Dietrich, Wendell S. Cohen and Troeltsch. Ethical Monotheistic Religion and Theory of Culture. Atlanta, Georgia: Scholars Press, 1986. 100 p.

712. Dosch, Hans Günter. Ernst Mach und Ernst Gassirer // Internationale Zeitschrift für Philosophie. Hrsg. von G. Figal und E. Rudolph. Stuttgart. 1992. H. 2. S. 189-204v

713. Dufour, Eric. Les Néokantiens. Valeur et vérité. Paris: Librairie philosophique J. VRIN, 2003. (Bibliothèque des philosophies). 192 p.

714. Dufour, Eric. Hermann Cohen. Introduction au néokantisme de Marbourg. Paris: Presses Universitaites de France, 2001. 128 p.

715. Düring, Eugen. Natürliche Dialektik. Neue logische Grundlegungen der Wissenschaft und Philosophie. Berlin, 1865. 227 S.

716. Ebbinghaus, Julius. Hermann Cohen // The Encyclopedia of philosophy. Ed. By P. Edwards. Bd. II. New York, London, 1967. P. 125-128.

717. Edel, Geert. Von der Vernunftkritik zur Erkenntnislogik: die Entwicklung der theoretischen Philosophie Hermann Cohens. Freiburg (Breisgau); München: Alber, 1988,-546 S.

718. Edel, Geert. Kantianismus oder Platonismus? Hypothesis als Grundbegriff der Philosophie Cohens // II cannocchiale, rivista di studi filosofici, n. 1-2, gennaio-agosto 1991. Napoli. S. 59-88.

719. Ethik oder Ästhetik? Zur Aktualität der neukantianischen Kulturphilosophie. Hrsg. von P.-U. Menz-Benz, U. Renz. Würzburg: Königshausen & Neumann, 2004.-290 S.

720. Ferrari, Massimo. II giovane Cassirer e la scuola di Marburgo. Milano: Franco Angeli, 1988.-311 p.

721. Ferrari, Massimo. Paul Natorp 'The Missing Link' in der Davoser Debatte // Cassirer - Heidegger: 70 Jahre Davoser Disputation. Hrsg. von Dominic Kaegi und Enno Rudolph. Hamburg: Meiner, 2002. S. 215-233. - (Cassirer-Forschungen; 9).

722. Fiorato, Pierfrancesco. Geschichtliche Ewigkeit: Ursprung und Zeitlichkeit in der Philosophie Hermann Cohens. Würzburg: Königshausen & Neumann, 1993. 191 S. - (Studien und Materialien zum Neukantianismus; 2).

723. Fisher, Simon. Revelatory Positivism? Barth's Earliest Theology and the Marburg School. Oxford University Press, 1988. P. 1-68.

724. Flach, Werner. Einleitung zu Hermann Cohen: Das Prinzip der InfinitesimalMethode und seine Geschichte. Ein Kapitel zur Grundlegung der Erkenntniskritik, 1883/1968. Frankfurt, 1968.

725. Friedman, Michael. A Parting of Ways: Carnap, Cassirer, and Heidegger. Chicago-LaS alle : Open Court Publishing Co., 2000. 192 p.

726. Gadamer, Hans-Georg. Die philosophische Bedeutung Paul Natorps // KantStudien, Vol. 46 (1954/55) S. 129-134; Natorp, P. Philosophische Systematik. XI-XVII.

727. Giesecke, Peter. Kant und der Sozialismus. Studien zum Marburger Neukantianismus, philosophischen Kritizismus und kritischen Rationalismus. Inaugural-Dissertation. München, 1990. 482 S.

728. Günther, Henning. Philosophie des Fortschritts. Hermann Cohens Rechtfertigung der bürgerlichen Gesellschaft. Mir einem Vorwort von Prof. Dr. G. Rohrmoser. München: Goldmann, 1972. 128 s.

729. Hake, Ann-Kathrin. Vernunftreligion und historische Glaubenslehre : Immanuel Kant und Hermann Cohen. Würzburg: Königshausen & Neumann, 2003. 199 S. - (Studien und Materialien zum Neukantianismus; 21).

730. Heinz, Marion. Die Fichte-Rezeption in der südwestdeutschen Schule des Neukantianismus // Fichte-Studien. Bd. 13. 1997. S. 109-129.

731. Hermann Cohen / Helmut Holzhey (Hrsg.). Frankfurt a.M.: Peter Lang, 1994. -362 S. (Auslegungen. Bd. 4).

732. Hermann Cohen's Critical Idealism. Ed. by Reiner Münk. Dordrecht: Springer, 2005. 434 p. - (Amsterdam Studies in Jewish Thought. Vol. 10).

733. Hermann Cohen und die Erkenntnistheorie / hrsg. von W. Marx und E.W. Orth. Würzburg: Königshausen & Neumann, 2001. 163 S. - (Studien und Materialien zum Neukantianismus; 18)

734. Hinsch, Michaela. Die kunstästhetische Perspektive in Ernst Cassirers Kulturphilosophie. Würzburg: Königshausen & Neumann, 2001. 292 S.

735. Holzhey, Helmut. Hegel im Neu-Kantianismus. Maskerade und Diskurs // il cannocchiale, n. 1-2, gennaio-agosto 1991. S. 9-28.

736. Holzhey, Helmut. Neukantianismus // Geschichte der Philosophie. Hrsg. von W. Rod. Bd. XII: Holzhey, H., Röd, W. Die Philosophie des ausgehenden 19. und des 20. Jahrhunderts (2). München: Beck, 2004. S. 13-129.

737. Jegelka, Norbert. Paul Natorp: Philosophie, Pädagogik, Politik. Würzburg: Königshausen und Neumann, 1992. 388 S. - (Epistemata: Reihe Philosophie; Bd. 109).

738. Jegelka, Norbert. Paul Natorps Sozialidealismus // Ethischer Sozialismus. Zur politische Philosophie des Neukantianismus. Hrsg. von Helmut Holzhey. Frankfurt a.M.: Suhrkamp, 1994. S. 185-222.

739. Kim, Alan. Original Fracture: Plato in the Philsophies of Paul Natorp and Martin Heidegger. Dissertation. Montreal, 2001.

740. Kluback, William. The Idea of Humanity: Hermann Cohen's Legasy of philosophy and theology. Lanham-New York-London: University Press of America, 1987.-314 p.

741. Kluback, William. A Philosophy of Courage: Hugo Bergman and Herman Cohen // il cannocchiale, n. 1-2, gennaio-agosto 1991. S. 401^118.

742. Krebs, Inge. Paul Natorps Ästhetik. Eine systemtheoretische Untersuchung. Berlin-New York: Walter de Gruyter, 1976. XII, 327 s.

743. Krijnen, Christian. Der Wahrheitsbegriff im Neukantianismus // Die Geschichte den philosophischen Begriffs der Wahrheit. Hrsg. von M. Enders und J. Szaif. Berlin-New York: Walter de Gruyter, 2006. S. 287-300.

744. Krijnen, Christian. Neukantianismus. Lesehinweise II Information Philosophie. 32. Jahrgang, H. 1. März 2004. S. 48-52.

745. Krois, John Michael. Cassirer: Symbolic Forms and History. New Haven: Yale University Press, 1987. XIII, 262 p.

746. Lehmann, Hugo. Die Wende zur Kulturpsychologie. Wundt. Natorp // Archiv für Philosophie. II. Abteilung. Archiv für systhematische Philosophie. Neue Folge der Philosophischen Monatshefte. XXV. Bd. 1. u. 2. H. Berlin, 1920. S. 17-21.

747. Lembeck, Karl-Hein2. Piaton in Marburg: Platon-Rezeption und Philosophiegeschichtsphilosophie bei Cohen und Natorp. Würzburg: Königshausen & Neumann, 1994. XI, 441 S. - (Studien und Materialien zum Neukantianismus; 3).

748. Lilge, Frederic. The Abuse of Learning. The Failure of the German University. New York: Macmillan Company, 1948. VI, 184 p.

749. Lipton, David R. Emst Cassirer: The Dilemma of a Liberal Intellectual in Germany, 1914 1933. Toronto: University of Toronto Press, 1978. - XIII, 2121. P

750. Löns, Helmut. Transzendentalpsychologie und „Metaphysik" der Kultur: eine Untersuchung zur theoretischen Philosophie Paul Natorps. Frankfurt a. M.: Peter Lang, 1994. 178 S. - (Europäische Hochschulschriften: Reihe 20, Philosophie; Bd. 429).

751. Lübbe, Hermann. Politische Philosophie in Deutschland. Studien zu ihrer Geschichte. Basel / Stuttgart: Verlag Schwabe & Co, 1963. 242 s.

752. Luft, Sebastian. A Hermeneutic Phenomenology of Subjective and Objective Spirit: Natorp, Husserl and Cassirer // The New Yearbook for Phenomenology and Phenomenological Philosophy. Vol. IV. (2004). P. 209-248.

753. Luft, Sebastian. Cassirer's Philosophy of Symbolic Forms Between Reason and Relativism. A Critical Appraisal // Idealistic Studies. 2004. 34/1. P. 25-47.

754. Materialien zur Neukantianismus-Diskussion / Hrsg. von H.-L. Ollig. Darmstadt: Wissenschaftliche Buchgesellschaft, 1987. 470 S. - (Wege der Forschung; Bd. 637).

755. Mückenhausen, Gabriele. Wissenschaftstheorie und Kulturprogressismus: Studien zur Philosophie Paul Natorps. Bonn: Bouvier, 1986. XI, 131 S.

756. Navon, E. Plato versis Aristotle: Herman Cohen's Interpretation of Maimonides // Il cannocchiale, п. 1-2, gennaio-agosto 1991. S. 29-44.

757. Neukantianismus: Perspektiven und Probleme / E.W. Orth; H. Holzhey (Hrsg.). Würzburg: Königshausen & Neumann, 1994. 528 S. - (Studien und Materialen zum Neukantianismus; Bd. 1).

758. Der Neukantianismus und das Erbe des deutschen Idealismus: die philosophische Methode / Hrsg. D. Pätzold und Ch. Krijnen. Würzburg: Königshausen & Neumann, 2002. 197 S. - (Studien und Materialien zum Neukantianismus; 19).

759. Ollig, Hans-Ludwig. Der Neukantianismus. Stuttgart: Metzler, 1979. IX, 175 S.

760. Orth, Ernst Wolfgang. Die anthropologische Wende im Neukantianismus. Ernst Cassirer und Richard Hönigswald // II cannocchiale, n. 1-2, gennaio-agosto 1991. S. 261-288.

761. Orth, Ernst Wolfgang. Von der Erkenntnistheorie zur Kulturphilosophie: Studien zu Ernst Cassirers Philosophie der symbolischen Formen. Würzburg: Königshausen & Neumann, 1996. VIII, 326 S. - (Studien und Materialien zum Neukantianismus; 8).

762. Paetzold, Heinz. Ernst Cassirer: Von Marburg nach New York: Eine philosophische Biografíe. Darmstadt: Wissenschaftliche Buchgesellschaft, 1995. -240 S.

763. O.Pascher, Manfred. Einführung in den Neukantianismus: Kontext -Grundpositionen praktische Philosophie. München: Fink, 1997. - 186 S.

764. Perry, Ralph Barton. Philosophy of the Recent Past. An Outline of European and American Philosophy since 1860. New York: Scribner, 1926. -VIII, 230 p.

765. Philonenko, Alexis. L'ecole de Marbourg: Cohen, Natorp, Cassirer. Paris; Librairie philosophique J. Vrin, 1989. 208 p.

766. The Philosophy of Ernst Cassirer. Edited by P.A. Schilpp. Evanston, Illinois: the Library of living philosophers, inc., 1949. 936 p.

767. Philosophisches Denken Politisches Wirken. Hermann-Cohen-Kolloquium Marburg 1992. Hrsg. von R. Brandt und F. Orlik. Hildsheim-Zürich-New York: Georg Olms, 1993. - 269 S. - (Philosophische Texte und Studien. Bd. 35).

768. Rintelen, Fritz-Joachim von. Contemporary German philosophy and its background. With a Forword by H.W. Schneider. Bonn: Bouvier, 1970. 177 p.

769. Ritzel, Wolfgang. Philosophie und Pädogogik im 20. Jahrhundert. Darmstadt: Wissenschaftliche Buchgesellschaft, 1980. 310 S.

770. Rosenzweig, Franz. Einleitung // Hermann Cohens jüdische Schriften. 1. Bd. Ethische und religiöse Grundfragen. Berlin: C.A.Schwetschke & Sohn, 1924. S. XIII-LXIV.

771. Rotenstreich, N. From Consciousness of Culture to Symbolic Forms // II cannocchiale, n. 1-2, gennaio-agosto 1991. S. 247-260.

772. Saltzman, Judy Deane. Paul Natorp's Philosophy of Religion within the Marburg Neokantian Tradition. With a Préfacé by Walter H. Capps. Hildesheim-New York: Georg Olms Verlag, 1981.-252 p.

773. Schnädelbach, Herbert. Philosophie in Deutschland. 1831 1933. Frankfurt a.M.: Suhrkamp, 1983. - 338 S.

774. Schmid, Peter A. Ethik als Hermeneutik: Systematische Untersuchungen zu Hermann Cohens Rechts- und Tugendlehre. Würzburg: Königshausen & Neumann, 1995. 324 S. - (Studien und Materialien zum Neukantianismus; 5).

775. Schmid, Peter A. Der Übergang von theoretischer zur praktischen Philosophie bei Natorp // Neukantianismus und Rechtsphilosophie. Baden-Baden, 2002. S. 483-498.

776. Schmidt, Winrich de. Psychologie und Transzendetalphilosophie: zur Psychologie-Rezeption bei Hermann Cohen und Paul Natorp. Bonn: Bouvier Verlag Herbert Grundmann, 1976. 190 S.

777. Servois, Julien. Paul Natorp et la théorie platonicienne des Idées. Lille: Ler Presses Universitaires du Septentrion, 2004. 224 p. - („Opuscules cp", 16).

778. Sieg, Ulrich. Aufstieg und Niedergang des Marburgen Neukantianismus: die Geschichte einer philosophischen Schulgemeinschait. Würzburg: Königshausen & Neumann, 1994. 580 S. - (Studien und Materialen zum Neukantianismus; 4).

779. Sinn, Geltung, Wert: Neukantianische Motive in der modernen Kulturphilosophie / Hrsg. von Christian Krijnen und Ernst Wolfgang Orth. Würzburg: Königshausen & Neumann, 1998. 249 S. - (Studien und Materialien zum Neukantianismus; 12).

780. Staudinger, Franz. Cohens Logik der reinen Erkenntnis und die Logik der Wahrnehmung //Kant-Studien, № 8, 1903. S. 1-29.

781. Stolzenberg, Jürgen. Fichte im Neukantianismus. Probleme der FichteRezeption bei Wilhelm Windelband, Heinrich Rickert, Hermann Cohen und Paul Natorp // Neukantianismus und Rechtsphilosophie. Baden-Baden, 2002. S. 421-434.

782. Stolzenberg, Jürgen. Paul Natorp // Deutsche biographische Enzyklopädie (DBE). Hrsg. von Walther Killy und Rudolf Vierhaus. Bd. 7. München: K.G. Saur, 1998. S. 344-345.

783. Stolzenberg, Jürgen. Selbsterkenntnis und Systemphilosophie. Hegel und der späte Paul Natorp // Systemphilosophie als Selbsterkenntnis. Hegel und der Neukantianismus. Würzburg, 2006. S. 95-111.

784. Stolzenberg, Jürgen. Ursprung und System. Probleme der Begründung systematischer Philosophie im Werk Herman Cohens, Paul Natorps und beim frühen Martin Heidegger. Göttingen: Vandenhoeck & Ruprecht, 1995. 324 S.

785. Stolzenberg, Jürgen. Der Weg zum Selbst. Paul Natorp und der frühe Martin Heidegger // Expressis verbis. Philosophische Betrachtungen. Festschrift für Günter Schenk zum 65. Geburtstag. Hrsg. von M. Kaufmann u. A. Krause. Halle, 2003. S. 283-316.

786. Studien zur Philosophie Richard Hönigswalds / Hrsg. von E.W. Orth. Würzburg: Königshausen&Neumann, 1996. -VIII, 247 S.

787. Thomas-Fogiel, Isabelle. Référence et autoréférence. Étude sur le thème de la mort de la philosophie dans la pensée contemporaine. Paris: J. Vrin, 2005. 336 p. - (Analyse et philosophie).

788. Troeltsch, Ernst. Der historische Entwicklungsbegriff in der modernen Geistesund Lebensphilosophie. II. Die Marburger Schule, die südwestdeutsche Schule, Simmel. 1921. Nr. 124. S. 377-^48.

789. Troeltsch, Ernst. Über den Begriff einer historischen Dialektik. Windelband -Rickert und Hegel//Historische Zeitschrift. 1919. Nr. 119. S. 373-427; Nr. 120. S. 393-452.

790. Wagner, Hans. Philosophie und Reflexion. 3., unveränd. Aufl. München-Basel: Reinhardt, 1980.

791. Weck, Eugen. Der Erkenntnisbegriff bei Paul Natorp. Inaugural-Dissertation. Ohligs, 1914.-72 S.

792. Wetz, Franz-Josef Die Ueberwindung des Marburger Neukantianismus in der Spätphilosophie Natorps // Zeitschrift für philosophische Forschung. Nr. 47 (1). S. 75-92.

793. Wiehl, Reiner. Reflexion und Korrelation als Methodenbegriffe in den Systemphilosophien Hegels und Cohens // Systemphilosophie als Selbsterkenntnis. Hegel und der Neukantianismus. Würzburg, 2006. S. 67-93.

794. Winter, Eggert. Ethik und Rechtswissenschaft. Eine historisch-systematische Untersuchung zur Ethik-Konzeption des Marburger Neukantianismus im Werke Hermann Cohens. Berlin: Duncker&Humblot, 1980. 474 S. - (Schriften zur Rechtstheorie; 92).

795. Willey, Thomas E. Back to Kant: The Revival of Kantianism in German Social and Historical Thought, 1860 1914. Detroit: Wayne State University Press, 1978.-224 p.

796. Wind, Edgar. Contemporary German philosophy // The journal of philosophy. XXII, 1923. P. 477-493.

797. Wolzogen, Christoph von. Die autonome Relation: zum Problem der Beziehung im Spätwerk Paul Natorps; ein Beitrag zur Geschichte der Theorien der Relation. Würzburg: Königshausen&Neumann, 1984. 182 S.

798. Wolzogen, Christoph von. Natorp-Heidegger-Levinas: Zur Entwicklung des Begriffsfeldes „Es gibt" // II cannocchiale, n. 1-2, gennaio-agosto 1991. S. 169194.

799. Wuchterl, Kurt. Bausteine zu einer Geschichte der Philosophie des 20. Jahrhunderts: von Husserl zu Heidegger: eine Auswahl. Bern-Stuttgart-Wien: Haupt, 1995.-504 S.

800. Другая привлеченная литература874100 этюдов о Канте / Общ. ред., сост., предисл., перевод В.В. Васильева. М.: КДУ, 2005. 272 с.

801. Автономова Н.С. Рассудок. Разум. Рациональность. М.: «Наука», 1988. -286 с.

802. Абульханова-Славская К.А., Брушлинский A.B., Ярошевский М.Г. Сергей Леонидович Рубинштейн: лидер теоретической психологии // Выдающиеся психологи Москвы. Под ред. В.В. Рубцова, М.Г. Ярошевского. М.: ПИ РАО, МОПК, 1997. С. 321-332.

803. Александр Николаевич Скрябин. 1915 1940. Сборник к 25-летию со дня смерти / Под ред. С.А. Маркуса. М. - Л.: Государственное музыкальное издательство, 1940. -247 с.

804. Алексеев П.В. Философы России XIX XX столетий: Биографии, идеи, труды. 4-е изд-е, перераб. и доп. М.: Академический Проект, 2002. - 1152 с.

805. Аристотель. Аналитики первая и вторая. Пер. с греч. Б.А. Фохта. Л.: Госполитиздат, 1952. 440 с.

806. Ахиезер A.C. Россия: критика исторического опыта. Том 1. М.: Изд-во ФО СССР, 1991.-318 с.

807. Ахутин A.B. София и черт. (Кант перед лицом русской религиозной метафизики // Вопросы философии. 1990. № 1. С. 51-69.

808. Бажанов В.А. Прерванный полет. История «университетской» философии и логики в России. М.: Изд-во МГУ, 1995. 109 с.

809. Баранец Н.Г. О вере, репутациях и авторитетах в философии // Вопросы философии. 2004. № 4. С. 54-57.

810. Батищев Г.С. Философская концепция человека и креативности в наследии С.Л. Рубинштейна//Вопросы философии. 1989. №4. С. 96-109.

811. Бирюков Б.В. Трудные времена философии: Отечественная историческая, философская и логическая мысль в предвоенные, военные и первые послевоенные годы. М.: КомКнига, 2006. 244 с.

812. Блок А., Белый А.: Диалог поэтов о России и революции / Сост., вступ. ст., коммент. М.Ф. Пьяных. М.: Высшая школа, 1990. 687 с. - (Б-ка студента-словесника).

813. Боричевский И.А. Введение в философию науки (наука и метафизика). Пб.: Гос. издат., 1922. 115 с.

814. Ванчугов В.В. Женщины в философии (из истории философии в России XIX нач. XX вв.). М.: РИЦ «Пилигрим», 1996. - 304 с.

815. Васильев В.В. Подвалы кантовской метафизики: (Дедукция категорий). М.: «Наследие», 1998. 160 с.

816. Веселовский А.Н. Избранное: Историческая поэтика / Сост., вступ. ст. и комм. И.О. Шайтанова. М: «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН), 2006. 688 с. - (Серия «Российские Пропилеи»),

817. Вехи. Сб. статей о русской интеллигенции H.A. Бердяева, С.Н. Булгакова, М.О. Гершензона, A.C. Изгоева, Б.А. Кистяковского, П.Б. Струве, С.Л. Франка. М.: «Новое время», «Горизонт», 1990. -218 с.

818. Волынский А.Л. Книга великого гнева. Статьи. Заметки. Полемика. СПб.: Изд-е т-ва «Труд», 1904. 524 с.

819. Востриков A.B. Борьба Ленина против неокантианской ревизии марксизма в России. М.: Госполитиздат, 1949. 236 с.

820. Вулых И.П. Павел Христофорович Кананов // Советская библиография. 1983. №3. С. 68-69.

821. Вышегородцева О.В. Лесные тропы гуманитаристики: Обоснование знания в гуманитарных науках. М: Изд-во МГСУ, 1999. 64 с.

822. Гадамер Х.-Г. Актуальность прекрасного. М.: «Искусство», 1991. 367 с. -(Серия «История эстетики в памятниках и документах»).

823. Гайденко П.П. Владимир Соловьев и философия Серебряного века. М.: Прогресс-Традиция, 2001. 472 с.

824. Гайденко П.П. Об античных традициях в немецком идеализме. (Обоснование геометрии у Платона, Прокла и Канта) // Традиции в истории культуры. М., 1978. С. 148-162.

825. Гайденко П.П. Прорыв к трансцендентному: Новая онтология XX века. М.: Республика, 1997. 495 с. - (Философия на пороге нового тысячелетия).

826. Гегель. Энциклопедия философских наук. Часть 3 (т. 3). Философия духа / Перев. Б.А. Фохта. М.: АН СССР, 1956.

827. Голлербах Е.А. Идеология путейства. Московское религиозно-философское издательство «Путь» и его политическая философия // «Вече». Альманах русской философии и культуры. СПб. 1997. № 9. С. 1770.

828. Голлербах Е.А. К незримому граду: Религиозно-философская группа «Путь» (1910 1919) в поисках новой русской идентичности / Под общ. ред. М.А.Колерова. СПб.: Алетейя, 2000. - 560 с. - (Исследования по истории русской мысли).

829. Голосовкер Я.Э. Достоевский и Кант. Размышления читателя над романом «Братья Карамазовы» и трактатом Канта «Критика чистого разума». М.: Изд-во АН СССР, 1963.

830. Дильтей В. Собрание сочинений: В 6 т. Под ред. A.B. Михайлова и Н.С. Плотникова. Т. 3. Построение исторического мира в науках о духе / Пер. с нем. под ред. В.А. Куренного. М.: «Три квадрата», 2004. 419 с.

831. Длугач Т.Б. Проблема бытия в немецкой философии и современность. М.: ИФ РАН, 2002.-222 с.

832. Дунаев А.Г. Лосев и ГАХН // Лосев А.Ф. и культура XX века.: Лосевские чтения. М.: Наука, 1991. С. 197-219.

833. Жданов A.A. Выступление на дискуссии по книге Г.Ф. Александрова «История западноевропейской философии», 24 июня 1947 г. М.: Госполитиздат, Образцовая тип., 1947. - 47 с.

834. Ильенков Э.В. Диалектическая логика. Очерки истории и теории. Изд-е 2-е, доп. М.: Политиздат, 1984.

835. Калинников Л.А. Кант в русской философской культуре: Монография. Калиниград: Изд-во РГУ им. И. Канта, 2005. 311 с.

836. Каменский З.А. Методология историко-философского исследования. М: ИФ РАН, 2002. 372 с.

837. Кант И. Сочинения 1747-1777: В 2-х томах. Под общ. ред. Б.Ю. Сливкера, пер. Б.А. Фохта. Т. 2. М.: Соцэкгиз, 1940.

838. Кант И. Сочинения: В 6 тт. М.: Мысль, 1973 1979.

839. Кантор В.К. Русский европеец как явление культуры (философско-исторический анализ). М.: РОССПЭН, 2001. 704 с.

840. Кириллов И. Третий Рим. Очерк исторического развития идеи русского мессианизма. М.: Т-во Типо-Литографии И.М. Машистова, 1914. 100 с.

841. Клюс Э. Ницше в России. Революция морального сознания / Пер. с англ. Л.В. Харченко. СПб.: Академический проект, 1999. 240 с. - (Серия «Современная западная русистика», т. 23.)

842. Клинг O.A. Эволюция и «латентное» существование символизма после Октября // Вопросы литературы. М. 1999. № 4. С. 37-64.

843. Козлова Л.А. Институт красной профессуры (1921 1938): исторический очерк // Социологический журнал. 1994. № 1. С. 96-112.

844. Павел Васильевич Копнин / АН УССР; Сост. Л.Т. Иваненко; Авт. вступ. ст. П.Ф. Иолон, Б.А. Парахонский, М.В. Попович; Отв. ред. П.Ф. Йолон. Киев: Наук. Думка, 1988. 68 е.: порт. - (Био-библиография ученых Укр. ССР).

845. Круглов А.Н. Природа трансцендентального метода. Автореферат дисс. на соискание учен. ст. канд. филос. н. М., 1999. 27 с.

846. Круглов А.Н. Трансцендентализм в философии. М.: НИПКЦ «Восход-А», 2000.-384 с.

847. Куренной В.А. К вопросу о возникновении феноменологического движения//Логос. 1999. № 11/12(21). С. 156-182.

848. Куренной В.А. Интерпретация 'Логических исследований' в работе Л. Салагова «О понятии значимого в современной логике» // Антология феноменологической философии в России. Т. 1. М.: Логос, 1997. С. 239243.

849. Лисичкин Г. Миф и реальность // Новый мир. 1998. № 11. С. 160 187.

850. Лосев А.Ф. и культура XX века.: Лосевские чтения. М.: Наука, 1991. 221 с.

851. Лосский Н.О. Обоснование интуитивизма: Пропедевтическая теория знания. 2-е изд. с 2-мя доп. ст. СПб., 1908. -X, 372 с.

852. Лосский Н.О. Обоснование мистического эмпиризма // Вопросы философии и психологии. 1904. № 74 (4). С. 315-396; № 75 (5). С. 451-507.

853. Лотман Ю.М. Культура и взрыв. М.: Гнозис, изд. группа «Прогресс», 1992. 272 с.

854. Материалы IV конференции памяти М.Б. Туровского (В.Ж. Келле, Ф.Т. Михайлов, C.B. Туровская, В.П. Визгин, А.Ю. Шеманов) // От философии жизни к философии культуры: Сборник статей / Под ред. В.П. Визгина. СПб.: Алетейя, 2001. С. 365-389.

855. Махлин В.Л. Михаил Бахтин: философия поступка. М.: «Знание», 1990. -64 с. (Новое в жизни, науке, технике. Сер. «Философия и жизнь»; 6).

856. Махлин В.Л. Я и Другой: к истории диалогического принципа в философии XX в. М.: Лабиринт, 1997.-254 с.

857. Мотрошилова Н.В. Мыслители России и философия Запада (В. Соловьев, Н. Бердяев, С. Франк, Л. Шестов). М.: Республика; Культурная революция, 2006. 477 с.

858. Мотрошилова Н.В. Рождение и развитие философских идей: Историко-философские очерки и портреты. М.: Политиздат, 1991. 464 с.

859. Огурцов А. Подавление философии // Суровая драма народа. Ученые ипублицисты о природе сталинизма. М., 1989. С. 353-374. 936.0гюст Конт: Взгляд из России / Под ред. К.Х. Делокарова, Б.М.

860. Павел Христофорович Кананов Некролог. // Советская музыка. 1967. № 7. С. 159.

861. Павел Христофорович Кананов Некролог. // Музыкальная жизнь. 1967. № 14. С. 24.

862. Павлов А. Т. Философия в Московском университете в послереволюционные годы. 1917 1941 // Философские науки. 2003. № 9. С. 100-117.

863. Пайман А. История русского символизма / Авторизованный пер. Пер. с англ. В.В. Исакович. М.: Республика, 2000. 415 с.

864. Панфилов О., Панфилова Н. Мистический дух переходных эпох // Ступени. Философский журнал. СПБ. 1992. № 2 (5). С. 42-57.

865. Пастернак Е.Б. Борис Пастернак. Биография. М.: «Цитадель», 1997. 728 е., ил.

866. Плеханов Г.В. Искусство и литература / Вступ. ст. М. Розенталя, редакция и комм. Н.Ф. Бельчикова. М.: ОГИЗ, Гос. изд-во худ. лит., 1948.

867. Плотников Н.С. Жизнь и история. Философская программа Вильгельма Дильтея. М.: Дом интеллектуальной книги, 2000. 232 с.

868. Плотников Н., Колеров М. Русский образ Германии: социал-либеральный аспект // Исследования по истории русской мысли: Ежегодник за 1999 год. М.: ОГИ, 1999. С. 65-156.

869. Поливанов K.M. Пастернак и современники. Биография. Диалоги. Параллели. Прочтения текст. М.: Изд. Дом ГУ ВШЭ, 2006. 272 с.

870. Применение концепции C.JI. Рубинштейна в разработке вопросов общей психологии: Сборник. / Отв. ред. К.А. Абульханова-Славская и др. М.: Ин-т психологии АН СССР, 1989. 211 с.

871. Пустарнаков В.Ф. Университетская философия в России. Идеи. Персоналии. Основные центры. СПб.: РХГИ, 2003. 919 с.

872. Ронен О. Серебряный век как умысел и вымысел. Пер. с англ., 2-е изд-е, испр. М.: ОГИ, 2000. 152 с. (= Материалы и исследования по истории русской культуры. Вып. 4).

873. Россия и Германия: Опыт философского диалога. М.: «Медиум», 1993. -352 с.

874. Семенов Ю.И. О русской религиозной философии конца XIX начала XX века // Философия и общество. М. 1997. № 4. С. 113-137.

875. Семенов Ю.И. Философия истории. (Общая теория, основные проблемы, идеи и концепции от древности до наших дней). М: «Современные тетради», 2003 776 с.

876. Словарь художественных терминов. Г.А.Х.Н. 1923-1929 гг. / Под ред. и с послесл. И.М. Чубарова. М.: Логос-Альтера, Ессе Homo, 2005. 504 с.

877. Соболева М.Е. Философия как «критика языка» в Германии. СПб.: Изд-во С.-Петербургского ун-та, 2005. 412 с.

878. Соловьев B.C. Собрание сочинений: В 8 тт. -ь Т. 9: Дополнительный. СПб.: «Общественная польза», 1901 1903, 1907.

879. Соловьев B.C. Сочинения: В 2 тт.: приложение к ж-лу «Вопросы философии» / Вступ. статья В.Ф. Асмуса. М.: «Правда», 1989.

880. Тахо-Годи A.A. Лосев. М.: Молодая гвардия; Студенческий меридиан, 1997. 4595. е., ил. - (Жизнь замечательных людей. Сер. биогр. Вып. 742).

881. Томпакова О.М. В стране альпийских лугов. А.Н.Скрябин в Швейцарии. С.-Петербург: «КМБХ», 2003. 58 с. - (Серия «А.Н.Скрябин и мировая художественная культура»).

882. Философия в Санкт-Петербурге (1703-2003). Справочно-энциклопедическое издание. СПб.: Санкт-Петербургское философское общество, 2003.-400 с.

883. Философия Канта и современность. Под общ. ред. Т.И.Ойзермана. М.: «Мысль», 1974. 469 с. (АН СССР. Ин-т философии).

884. Философия Канта и современный идеализм / Ред. И.С. Андреева, Б.Т. Григорьян. М.: Наука, 1987. -387 с.

885. Философское содержание русских журналов начала XX в. Статьи, заметки и рецензии в литературно-общественных и философских изданиях 1901— 1922 гг. Библиографический указатель / Отв. ред. A.A. Ермичев. СПб.: РХГИ, 2001.

886. Философия Фихте в России / Ред.-сост. В.Ф. Пустарнаков. СПб.: РХГИ, 2000.-368 с.

887. Флейшман Л.С. Борис Пастернак в двадцатые годы. СПб.: Академический проект, 2003. 464 с. - (Современная западная русистика, т. 43).

888. Хайзе В. В плену иллюзий. Критика буржуазной философии в Германии / Пер. с нем. Б.В. Богданова, Н.В. Мотрошиловой и Е.А. Сафоновой. Ред. и послесл. проф. A.C. Богомолова. М.: «Прогресс», 1968. 672 с.

889. Чичерин Б.Н. (Русский патриот). Россия накануне двадцатого столетия. 3-е издание. Берлин: Изд-е Гуго Штейниц, 1901. 160 с.

890. Ширинянц A.A., Ширинянц С.А. Российская интеллигенция на рубеже веков: заметки о политической культуре. М.: Изд-во МГУ, 1997. 160 с.

891. Школы в науке / Под ред. С.Р. Микулинского, М.Г. Ярошевского, Г. Крёбера, Г. Штейнера. М.: «Наука», 1977. 524 с. - (Науковедение: проблемы и исследования).

892. Шоптеряну В. Философско-эстетическая мысль и русская литература. Часть I. Философская мысль и проза русских символистов «старшего поколения». Бухарест: Изд-во Бухарестского университета, 1994 (1995). -236 с.

893. Густав Шпет: жизнь в письмах. Эпистолярное наследие / Отв. ред.-сост. Т.Г. Щедрина. М.: РОССПЭН, 2005. 719 с.

894. Шпет в Геттингене. Публ., предисл. и комм. И. Чубарова // Логос. 1992. №3 (1). С. 243 263.

895. Щедрина Т.Г. «Я пишу как эхо другого.»: Очерки интеллектуальной биографии Густава Шпета. М.: Прогресс-Традиция, 2004. 416 с.

896. Щетинина Г.И. Идейная жизнь русской интеллигенции: конец XIX -начало XX века. М.: Наука, 1995.

897. Эллис (Кобылинский Л.Л.). Русские символисты: К. Бальмонт, В. Брюсов, А. Белый. М.: «Мусагет», 1910. 339 с. Переизд.: Томск: «Водолей», 1996. -288 с.

898. Arendt, Hannah. Rahel Varnhagen: The Life of a Jewess / Transl. by Richard and Clara Winston. London: Leo Baeck Institute, 1957. 222 p.

899. Bücherverzeichnis der Bibliothek Paul Natorp. Seizyo-Gakuen. Tokio, 1938.

900. Chronik der königlich preussischen Universität Marburg für das rechtnungsjahr 1907. XXI. Jahrgang. Marburg: J.A. Koch, 1907, 1908.

901. Deppermaim, Maria. Rußland um 1900: Reichtum und Krise einer Epoche im Umbruch // Musik-Konzepte. Die Reihe über Komponisten. Hrsg. von HeinzKlaus Metzger und Rainer Riehn. H. 37/38. Skrjabin und die Skrjabinisten II. Juli 1984. S. 61-106.

902. Die Dozenten der bernischen Hochschule. Ergänzungsband zu Hochschulgeschichte Berns 1528-1984. Bern, 1984.

903. Es begann vor hundert Jahren. Die erste Frauen an der Universität Marburg und die Studentinnenvereinigungen bis zur „Gleichschaltung" im Jahre 1934. Ausstellung und Katalog: Margret Lemberg. Marburg, 1997.

904. Ethos. Vierteljahresschrieft für Soziologie, Geschichts- und Kulturphilosophie. 1. und 2. Jahrgang (1925-1927). In 2 Bände. Karlsruhe: Braun, 1925-1927. -IV, 557 S. + IV, 485 S.

905. Goerdt, Wilhelm. Russische Philosophie. Bd. 1: Zugänge und Durchblicke. Freiburg i. Br.; München: Alber, 1984. 768 S.

906. Habermas, Jürgen. Der philosophische Diskurs der Moderne. Zwölf Vorlesungen. Frankfurt a.M.: Suhrkamp, 1988. 450 S.

907. Hall, G. Stanley. Founders of Modern Psychology. New York London: D. Appleton & Co, 1912. - VII, 471 p.

908. Hammer, Darrell P. USSR: The Politics of Oligarchy. Hinsdale (111.): Dryden Press, 1974.-XII, 452 p., ill.

909. Hanke, Edith. Prophet des Unmodernen Leo N. Tolstoi als Kulturkritiker in der deutschen Diskussion der Jahrhundertwende. Tübingen: Max Niemeyer, 1993. -VII, 274 S. (Studien und Texte zur Sozialgeschichte der Literatur; 38).

910. Kline, George L. Five Paradoxes in Losev's Life and Work // Russian Studies in Philosophy. Vol. 44, no. 1 (summer 2005). P. 13-32.

911. Kurt Wildhagen, 1871-1949: Der Weise von Heidelberg / Hrsg. für das Kurzpfálische Museum Heidelberg von Roland Krischke und Frieder Hepp; Mit einem Vorw. von Frieder Hepp. Heidelberg, 1997. 240 S.

912. Liebert, Arthur. Das Problem der Geltung. Berlin: Reuther & Reichard, 1914. -VI, 262 S. (Kantstudien Ergänzungsheft 32).

913. Lotze, Hermann. Briefe und Dokumente Hrsg. von E.W. Orth. Zusammengestellt, eingeleitet und kommentiert von R. Pester. Würzburg: Königshausen & Neumann, 2003. 828 S. - (Studien und Materialien zum Neukantianismus Bd. 20).

914. Marías (Aguilera), Julián. José Ortega y Gasset. Circumstance and vocation. Transi, by Frances M. Lopez-Morillas. Norman: Univ. of Oklahoma Press, 1970.- 13, 479 S.

915. Mosse, George L. Germans and Jews. The Right, the Left, and the Search for a "Third Force" in Pri-Nazi Germany. London: Orbach & Chambers, 1971.-/7/ 260 p.

916. Pester, Reinhardt. Hermann Lotze. Wege seines Denkens und Forschens. Würzburg: Königshausen & Neumann, 1997. 408 S. - (Studien und Materialien zum Neukantianismus Bd. 11).