автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.01
диссертация на тему: Русское предложение с девербативным оборотом

Полный текст автореферата диссертации по теме "Русское предложение с девербативным оборотом"

На правах рукописи

ДОЛЖЕНКО Наталия Григорьевна

РУССКОЕ ПРЕДЛОЖЕНИЕ С ДЕВЕРБАТИВНЫМ ОБОРОТОМ:

ОСОБЕННОСТИ ФУНКЦИОНИРОВАНИЯ, СИНТАКСИЧЕСКИЙ СТАТУС И СЕМАНТИЧЕСКИЕ МОДЕЛИ

10.02.01 — русский язык

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени доктора филологических наук

Екатеринбург - 2006

Работа выполнена в ГОУ ВПО «Уральский государственный университет им. А. М. Горького»

Научный консультант: доктор филологических наук, профессор

Бабенко Людмила Григорьевна

Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор

Акимова Ольга Борисовна

доктор филологических наук, профессор Конева Валентина Петровна

доктор филологических наук, профессор Кусова Маргарита Львовна

Ведущая организация: ГОУ ВПО «Московский государственный

областной университет»

Защита состоится «03» марта 2006 года в « 12 » часов на заседании диссертационного совета Д 212.283.02 при ГОУ ВПО «Уральский государственный педагогический университет» по адресу: 620017, г.Екатеринбург, проспект Космонавтов, 26.

С диссертацией можно ознакомиться в диссертационном зале научной библиотеки Уральского государственного педагогического университета.

Автореферат разослан « 03 » февраля 2006 г.

Ученый секретарь диссертационного совета

Пирогов Н.А.

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Реферируемая работа посвящена исследованию комплекса проблем, связанных с выявлением закономерностей семантического осложнения простого предложения, с описанием конкретных фактов осложнения русского предложения посредством девербативных существительных и оборотов с данными существительными. Основной результат исследования заключается в описании се-мантико-синтаксического функционирования обозначенных лексических и синтаксических форм в предложении и тексте, в определении и обосновании их синтаксического статуса.

В современном русском языке широкое распространение получили субстантивные отглагольные образования. Наиболее интересные из этих образований девербативные существительные со значением отвлеченного действия. Подобного типа образования составляют ядро семантико-словообразовательной категории nomina actionis — имена действия.

Данная категория является предметом активного и глубокого изучения. В лингвистической литературе представлены результаты изучения имен действия (и, в частности, девербативов) с самых разных сторон, в самых разных аспектах.

Семантические особенности подобных образований в синхроническом плане изучали Г. Павский, Ф.И.Буслаев, А. А. Потебня, Д. Н. Овсянико-Куликовский, А. М. Пешковский, В. В. Виноградов, Л. Г. Свердлов, Е. С. Кубрякова, М. Т. Мамедов, В. В. Бабайцева. В диахроническом плане их исследовали Р. П. Никитинская, В. Nilsson, Н. Т. Шелихова, Е. В. Кускова.

Сравнение отглагольных существительных русского и других славянских языков проведено в работах R. Ruzicka, И. И. Ревзина, В. Comrie.

Историю и словообразовательную семантику имен действия в русском литературном языке с подробным обзором изучения категории nomina actionis как в отечественной, так и в зарубежной (в частности, славянской) лингвистике представляет работа Е. И. Коряковцевой (1995).

Деривационные отношения между глаголом и именем действия рассматривались в работах В.В.Лопатина, И. С. Улуханова, А.Н.Тихонова, Р. С. Маначуряна, В. Н. Хохлачевой, Е. А. Земской, О.П.Ермаковой, К. А. Полянской. Затрагивают проблемы отглагольных существительных при исследовании вопросов словообразования В.В.Виноградов (1975), Н. М. Шанский (1968) и другие ученые.

Синтаксические свойства имен действия описаны 3. Скоумаловой, П. Адамцем, 3. Я. Сухановой, Б. А. Саркисян и др. Синонимические отношения между именной группой и придаточным предложением были предметом описания в работах Г. Ф. Татарниковой, Н. М. Метлиной, В. А. Ицковича, Н. Н. Лавровой, В. В. Сухотина, В. И. Кононенко.

Размышления над синтаксической структурой отглагольных существительных ряда языков в плане сравнения со структурой именных групп и со структурой предложения изложены в работах Б. Комри (1985) (как отмечает автор, «основным стимулом для написания работы такого рода послужил лекси-калистский подход Хомского по отношению к отглагольным существительным (Chomsky 1970)»).

Синкретизм существительного и глагола в именах действия вызывал интерес многих лингвистов (Щерба 1958; Бабайцева 1983).

В русской лингвистической литературе более позднего периода широко представлены исследования, посвященные семантико-синтаксическим и функциональным признакам девербативных (отглагольных) существительных (Ада-мец 1973; Орлова 1981; Космарская 1989; наши работы - Вакулко 1988, 1989), валентным свойствам этих образований (Титаренко 1973; Шубина 1978; Курьянова 1982; Ульянцева 1982; Казаков 1984; Кудрявцева 1991), конкретным вопросам, связанным с отдельными аспектами семантической структуры некоторых групп отглагольных существительных (Оснльбекова 1986), с источниками полисемии отглагольных существительных (Морозов 1988). Словообразовательно-семантическая и функциональная характеристика отглагольных имен

существительных рассмотрена в работе Л. Г. Шпортько (1985), проблемы отглагольной синтаксической деривации поднимаются в работах Д. Р. Шарафутдинова(1999).

Семантико-синтаксическое функционирование обозначенных слов продолжает вызывать интерес, изучение его по-прежнему остается актуальным в современной синтаксической науке.

Являясь словом событийной семантики, отвлеченным словом, препозитивным словом, предикатным знаком (В. В. Богданов) и т.д., девербатив осложняет и семантику, и формальную организацию простого предложения, придает своеобразие модели такого предложения. Наш интерес вызывают как деверба- • тивы и девербативные обороты, так и модели предложений, включающие в свой состав данные образования.

Актуальность исследования. Высокая продуктивность изучаемого явления, с одной стороны, и, с другой стороны, недостаточная теоретическая разработка понятия «осложненное предложение», дискуссионность вопросов, связанных с его выделением, определением и изучением, отсутствие непротиворечивой четкой понятийно-терминологической системы в данной области — вот те факторы, которые обусловливают актуальность данного исследования. Самое главное — не выявлено общее основание осложнения простого предложения и, соответственно, нет четкого представления о том, какие предложения следует относить к осложненным. Следовательно, описание конкретного языкового материала, имеющего отношение к осложнению простого предложения, обоснование как семантических факторов, так и функциональных особенностей такого осложнения, выделение и характеристика моделей отдельных предложений, содержащих факты осложнения, представляются своевременными и актуальными.

Диссертация написана в русле традиционных синтаксических исследований с учетом достижений современного семантического синтаксиса. Ее теоретическую основу составляют учение В. В. Виноградова о предложении и предикативности как ведущем признаке предложения, разработанные

П. А. Лекантом положения о предикации и различных ее видах, основы функционального синтаксиса и теория актуального членения, «напрямую связывающая лексику, грамматику и текст (работы пражских ученых, серия работ и функциональная грамматика Г. А. Золотовой)» [Бабенко, Казарин, 2004: 13], а также идеи семантического синтаксиса (работы Н. Д. Арутюновой, ван Дейка, Г. А. Золотовой, В. Г. Гака и др.),

В последние десятилетия в научной литературе наблюдается повышенный интерес к проблемам осложненного предложения. Осложнение рассматривается как в конструктивно-синтаксическом аспекте, когда данное явление связывается с выражением определенного грамматического значения — дополнительной предикативности, с полипредикативностью простого предложения в целом (V. НгаЬе, А. Ф. Прияткина, А. А. Камынина и др.), так и в коммуникативно-синтаксическом аспекте, связывающем осложнение предложения прежде всего с выражением добавочного высказывания, с полипропозитивностыо простого предложения (Р. Ас)атес, Н. Д. Арутюнова, М. А. Кормилицына и др.). В диссертации совмещаются эти подходы при изучении русских предложений с девербативными оборотами, что позволяет более полно выявить картину как семантических, так и функциональных особенностей девербативов и деверба-тивных оборотов, показать полипропозитивность предложений с данными конструкциями, а также описать семантические модели русских предложений с де-вербативом в роли подлежащего.

Обоснование наличия осложнения в предложении с девербативом или де-вербативным оборотом как на семантическом, так и на грамматическом уровне, анализ аспектов этого осложнения является важным для разработки теории осложненного предложения.

Цели и задачи исследования. Главная цель исследования — определение синтаксического статуса русского предложения с девербативным оборотом, а также синтаксического статуса самого девербативного оборота — предполагает извлечение из словаря и из произведений художественной литературы деверба-тивных имен существительных (шире - имен действия) и предложений с этими

именами, комплексное и системное исследование семантических и функциональных особенностей этих лексем, употребляемых в предложении как самостоятельно, так и вместе с зависимыми словоформами (девербативный оборот), и семантическое описание предложений, в которых данные лексемы занимают позицию подлежащего.

Учитывая направленность анализа, мы определяем круг конкретных задач исследования для достижения поставленной цели.

1. Обозначить и описать лексико-семантическое пространство имен действия и, конкретно, место девербатива в системе событийной лексики (как событийных имен, так и глаголов).

2. Определить содержание понятий «оборот», «девербативный оборот» и соотношение их с понятиями «основная предикация», «дополнительная (добавочная, свернутая) предикация», «основной предикат», «свернутый предикат».

3. Описать особенности выражения категорий модальности, темпо-ральносгги и персональности в предложениях с девербативным оборотом.

4. Дать комплексное описание девербатива и девербативного оборота в структуре (как семантической, так и грамматической) простого предложения (его оформления, видов связи с зависимыми и стержневыми компонентами, функционирования в составе предложения в качестве свернутой пропозиции, с одной стороны, и дополнительного (свернутого) предикативного ядра предложения, с другой стороны), а также описать девербатив в функции членов предложения.

5. Выявить наиболее распространенные и продуктивные модели таких предложений, в которых синтаксически независимую позицию (обозначенную формой именительного падежа) занимают девербативные имена существительные (и сходные с ними имена действия), описать выявленные модели, учитывая их компонентный состав.

Предметом диссертационного исследования являются особенности се-мантико-синтаксического функционирования девербативных существительных

в составе простого предложения. В диссертации рассматриваются лексические единицы, объектом отображения которых являются события (действия). Для обозначения семантических п коммуникативно-синтаксических особенностей данных лексем мы используем термины «пропозиция», «добавочная (свернутая) пропозиция», для подчеркивания конструктивно-синтаксических и функциональных особенностей используются термины «предикация» (основная и дополнительная, или добавочная, свернутая, включенная), «основной предикат», «дополнительный предикат» (для девербатива), «свернутый предикат» (для девербатива в роли подлежащего простого предложения). Итак, деверба-тив самостоятельно или вместе с зависимой словоформой (словоформами) (для данной конструкции вводим термин «девербативный оборот») является репрезентантом целого события, отдельной самостоятельной ситуации, следовательно, выразителем пропознционного значения, препозиционной номинации, носителем дополнительного (или — в некоторых случаях — свернутого) предикативного значения.

Непосредственный объект наблюдений составляют девербативные имена существительные отвлеченной семантики (и - шире - имена действия) с различными значениями (различного содержания) и ярко выраженной соотнесенностью (словообразовательной или семантической) с глаголом, а также предложения, в которых данные лексемы занимают формальную позицию подлежащего (т.е. независимую позицию, манифестируемую формой именительного падежа).

Материалом для исследования послужили предложения с девербатив-ными оборотами, извлеченные из художественных произведений классической русской литературы, и отдельные примеры из периодической печати. Собран и проанализирован материал в количестве около 20 тысяч примеров (фраз).

Методика сбора материала и методы исследования. Методика выявления материала - сплошная выборка из словаря девербативов отвлеченной семантики с различными значениями и ярко выраженной связью (мотивированностью или соотнесенностью) с глаголом, а также выборка из художественных

текстов предложений с данными девербативными существительными. При сборе, классификации и анализе языкового материала использовались: Словарь русского языка в 4 томах / Под ред. А. П. Евгеньевои. М., 1985-1988 (далее -MAC), Тихонов А.Н. Словообразовательный словарь русского языка: В 2-х т. М., 1985, Толковый словарь русских глаголов: Идеографическое описание / Под ред. проф. Л. Г. Бабенко. М., 1999 (далее - ТИСРГ), Семантические модели русских глагольных предложений: Экспериментальный синтаксический словарь: Проспект / Под общ. ред. Л. Г. Бабенко. Екатеринбург, 1998 (далее - СЭС), Русские глагольные предложения: Экспериментальный синтаксический словарь / Под общ. ред. Л. Г. Бабенко. М., 2002 (далее - ЭССРГ), привлекались и другие справочные материалы.

В диссертации используется системный метод как основной инструмент познания закономерностей организации русской событийной лексики. Особенности семантики девербативов оказывают огромное влияние на их функционирование в составе как оборота, так и целого предложения и даже текста, поэтому в диссертации функциональный принцип рассмотрения материала является доминирующим. Активно применялись трансформационный и контекстологический анализ, методы семантической и прагматической интерпретации, метод стилистической оценки, элементы компонентного метода и его разновидность — метод идентификации, методика статистического описания (простые количественные подсчеты).

Теоретическая значимость заключается в конкретном вкладе в разработку теории осложненного предложения, который видится в том, что введено понятие «девербативный оборот» как одно из средств осложнения значительной группы русских предложений.

Достаточно распространенное и продуктивное явление современного русского языка - отглагольные субстантивные дериваты и подчинительные конструкции с данными дериватами в роли ведущего (главного) компонента-получило многостороннее, комплексное описание. Выявлены особенности их семантики - способность быть репрезентатом целого события, целой ситуации

и даже комплекса взаимосвязанных, взаимозависимых событий, ситуаций, определено место девербатпвных существительных в общей системе русской событийной лексики. Проанализированы грамматические, конструктивно-синтаксические признаки данных слов - возможность и специфика передачи модальных, темпоральных и персональных значений, участие в выражении определенно-, неопределенно-, обобщенно-личных и безличных значений. Выделены и охарактеризованы коммуникативно-функциональные особенности де-вербативов - отмечено разнообразие их семантико-синтаксического функционирования в составе предложения и текста, разная степень связи С основным предикатом предложения и соответственно различные виды смысловых отно-шений'внутри предложения, следовательно, выявлена более сложная внутренняя, глубинная организация рассматриваемых русских предложений.

Вносится определенный вклад и в разработку проблемы семантических моделей предложений, описания семантической организации предложения, так как в работе выделены и описаны с позиций семантической структурированности модели простых предложений, в которых позицию подлежащего занимают девербативные имена существительные отвлеченной семантики.

Новизна исследования заключается в комплексном анализе семантико-синтаксического функционирования девербативов (имен действия) и деверба-тивного оборота в составе простого предложения. Рассматривается в целом оборот как особое синтаксическое образование (сочетание слов более высокого по сравнению с подчинительным словосочетанием порядка), специфическая синкретичная единица, которая располагается в системе единиц современного синтаксиса между словосочетанием (подчинительного типа) и предложением и употребляется для смыслового и структурного осложнения простого предложения.

Новизной отличается рассмотрение главных членов предложения в качестве репрезентантов добавочного высказывания, свернутой пропозиции, носителей дополнительной (свернутой) предикации. Описание семантической организации подобного рода предикативных выражений, выявление и определение

разновидности репрезентируемых в предложении пропозиций (отнесение их к событийным или логическим), рассмотрение соотношений основной пропозиции и дополнительной (свернутой) пропозиции, основного предикативного ядра, основного предиката и дополнительного (свернутого) предиката, установление типа логико-синтаксических отношений в предложении является новым в исследовании.

Новым можно признать выделение и описание семантических моделей предложений с подлежащим — девербативным существительным. Предложения подобного строения еще не были объектом изучения в заявленном аспекте, с представленных в данной работе позиций.

Практическая ценность диссертации обусловливается возможностью использования ее результатов в дальнейших научных исследованиях в области проблем осложненного предложения и описания семантических моделей простых предложений. Предложенный в Приложении список семантических моделей может быть расширен, дополнен, а методика описания модели может быть использована и при изучении других типов предложений (в том числе и с именами действия). Собранный языковой материал представляет широкие возможности для применения его как в теоретических, так и в прикладных целях.

Практическое значение состоит и в возможности использования результатов исследования и собранного материала в практике преподавания русского языка в вузе при чтении курса синтаксиса русского языка, а также спецкурсов и спецсеминаров по темам «Простое осложненное предложение», «Смысловая организация и семантические модели предложения». Некоторые наблюдения могут помочь учителю-словеснику на уроках и факультативных занятиях по русскому языку.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Девербативные (отглагольные) имена существительные, являясь лексемами со сложным семантическим наполнением, составляют ядро семантико-словообразовательной категории nomina actionis - имена действия. В свою очередь эта категория является значительной частью событийной лексики, вклю-

чающей как всю глагольную лексику, так и пропозитивные (предикативные - в иной терминологии) имена существительные. Лексико-семантическое пространство девербативных имен существительных, следовательно, характеризуется событийностью как ведущим показателем значения и пересекаемостью с соотносительными или мотивирующими (в большинстве случаев — производящими) глаголами. Отмеченная пересекаемость отнюдь не означает полного тождества. Мотивирующий глагол и мотивируемое имя имеют свои особенности: глагол репрезентирует конкретное или потенциальное (если это инфинитив) действие, имя номинирует (называет) обобщенное действие.

2. В простом предложении, включающем в свой состав девербативный оборот (оборот с отглагольным существительным), помимо основной пропозиции, репрезентирующей основное (развернутое) событие, содержится добавочная (свернутая) пропозиция, которая представляет, соответственно, свернутое событие. Термины «основная пропозиция» и «свернутая пропозиция» (или «добавочная») характеризуют только способ представления (оформления) событий, а отнюдь не степень их значимости в общей семантической организации (семантической структуре) простого предложения.

3. В простом предложении, включающем в свой состав девербативный оборот, помимо основного предикативного ядра, представленного сочетанием главных членов (в двусоставном предложении) или единым (одним) главным членом (в односоставном предложении), имеется дополнительное (свернутое) предикативное ядро.

4. Дополнительное (свернутое) предикативное ядро (свернутая пропозиция) представлено самостоятельным девербативом или сочетанием двух именных словоформ: девербативным именем существительным с зависимым словом (именем существительным, именем прилагательным, местоимением), а также сложным словом с глагольным корнем (процессуальной, или событийной семантики). В данных оборотах девербатив выступает как название потенциального предикативного признака, зависимый компонент - как название предмета, которому приписывается данный признак (потенциального субъекта), либо как

название предмета, который находится в разного рода функциональной (аген-тивной) зависимости от данного признака (объекта).

5. Девербативный оборот - это особое синтаксическое образование (сочетание слов более высокого в семантическом отношении порядка по сравнению со словосочетанием подчинительного типа) из девербатива (отглагольного существительного) и зависимой от него словоформы (при ведущей роли девербатива), которое характеризуется событийной семантикой, потенциальной предикативностью, передает предикативно-атрибутивные отношения и употребляется для смыслового и структурного осложнения простого предложения. Девербативный оборот репрезентирует добавочное (свернутое) высказывание, до-

1 полнительную пропозицию и является носителем дополнительного (свернутого) предикативного ядра.

6. Дополнительная (свернутая) предикация, выражаемая девербативным оборотом, имеет не только смысловой, но и грамматический аспект, что проявляется в наличии собственного модально-временного плана и значений персональное™. Имея общий с предикативной основой механизм актуализации, исследуемые девербативные обороты только в составе предложения, только через его предикативный центр получают возможность реализовать свои грамматические признаки (прежде всего передавать модальные и временные значения). Предложения с девербативным оборотом делятся на полисубъектные и моносубъектные.

7. Репрезентантами добавочного (свернутого) высказывания, дополнительной пропозиции, носителем дополнительного (свернутого) предикативного ядра могут быть не только второстепенные члены предложения. Главные члены предложения (подлежащее и сказуемое — каждое в отдельности), выраженные девербативом (именем действия), благодаря своему сложному семантическому наполнению способны быть номинативными эквивалентами предложения и оформлять дополнительную предикацию, быть своеобразными осложнителями как семантической структуры предложения, так и его формы.

8. Предложения с девербативным оборотом находятся на границе монопредикативных и полипредикативных конструкций и определяются нами как полипропозитивные с элементами полипредикативности.

9. С учетом семантики девербатива и значения основного предиката (глагола-сказуемого), выделены модели предложений, в которых семантически независимую позицию (обозначенную формой именительного падежа) занимают девербативные имена существительные (и — шире - имена действия). Выделяются предложения, отображающие 1) ситуацию звучания (в этих предложениях позицию подлежащего, оформленную посредством именительного падежа, занимают девербативы и имена действия со значением звучания), 2) ситуацию визуального восприятия, 3) ситуацию движения, 4) ситуацию бытия, существования, 5) ситуацию эмоционального состояния, 6) ситуацию интеллектуальной деятельности и 7) ситуацию физиологического действия.

Апробация и внедрение результатов. Диссертация обсуждалась на кафедре современного русского языка Уральского государственного университета им. А. М. Горького, на кафедре современного русского языка Московского государственного областного университета и на кафедре русского языка Шадринского государственного педагогического института

Основные теоретические положения и практические результаты исследования докладывались автором на конференциях и симпозиумах по проблемам современного русского языка (Екатеринбург, 1993-2004 гг.; Санкт-Петербург, 2003 г.; Челябинск, 1992 г.; Н. Новгород, 1993 г.; Шадринск, 1994-2004 гг.). Результаты исследования внедрены в учебную практику: в Шадринском педагогическом институте читается ряд спецкурсов, в том числе «Логико-семантические и грамматические аспекты простого осложненного предложения», «Пунктуация в простом предложении». По проблематике диссертации опубликовано учебное пособие (1994), монография (2005).

Структура диссертационного исследования. Изложенные выше цели, задачи, а также потребность многоаспектного рассмотрения девербативного обо-

рот обусловили структуру диссертационного исследования. Диссертация состоит из Введения, четырех глав и Заключения.

В первой главе рассмотрены общие особенности структурно-семантического осложнения предложения с девербативным оборотом. Обозначено лексико-семантическое пространство имен действия, наряду с теоретическими положениями, касающимися проблем осложненного предложения, дополнительной предикации и добавочной (свернутой) пропозиции, разработаны основополагающие для рассматриваемых предложений понятия «девербатив-ный оборот» и в целом «оборот» как особая синтаксическая единица.

Вторая глава посвящена изучению выражения категорий модальности, темпоральносгги и персональности в предложениях с девербативным оборотом. В ней сделаны выводы об элементах полипредикативности, проявляющихся в обозначенных предложениях.

В третьей главе исследованы особенности функционирования девербати-вов и девербативных оборотов в предложений, проанализирована связь основного предикативного ядра и дополнительного (в нашем случае - свернутого).

В четвертой главе описаны модели наиболее распространенных предложений, в которых позицию подлежащего занимают девербативные существительные.

В Заключении приведены основные результаты диссертационного исследования, намечены перспективы дальнейших изысканий в данной области научного знания.

КРАТКОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении сформулирована основная цель работы и перечислены конкретные задачи исследования, обоснованы актуальность, теоретическая значимость и новизна исследования, намечены перспективы практического использования результатов, полученных в диссертации; определены материал, объект, предмет и единицы анализа, изложены принципы построения работы, перечислены используемые в диссертации методы и приемы лингвистического анализа.

Глава I. Русское предложение с девербативным оборотом: особенности структурно-семантического осложнения

Многогранная картина мира передается словами различной семантики. Значительный пласт русской лексики составляют слова, описывающие сложные явления действительности - целое событие, целую ситуацию или даже комплекс событий, цепочку взаимосвязанных и взаимообусловленных событий, ситуаций. Сюда, по нашему мнению, относятся все глаголы (так как нет глагола, не отображающего хотя бы одну ситуацию — отсюда выделение монопропози-тивных и полипропозитивных глаголов) и значительное количество именной лексики, которую мы определяем как событийную (также монопропозитивную и полипропозитивную в своем подавляющем большинстве).

Анализ словарных дефиниций имен событийной семантики показал, что этот пласт лексики является неоднородным как по своим лексическим значениям, так и по способам их толкования в словаре. Различна и их словообразовательная (деривационная) мотивированность. Материалы MAC позволили выделить три большие группы подобных имен: 1) собственно имена события (первообразные имена существительные, не мотивированные глаголом и не имеющие его в своем словообразовательном гнезде, но передающие сложную ситуацию или сложный комплекс ситуаций), 2) имена события, соотнесенные с од-нокоренным глаголом (имена существительные, не мотивированные глаголом, но имеющие его в своем словообразовательном гнезде и по своей семантике сближающиеся с ним, часто сами мотивирующие глагол) и 3) имена действия — отглагольные дериваты (имена существительные, однозначно мотивированные производящим глаголом и в целом повторяющие его семантику).

Последние из выделенных имен входят в зону пересекаемости глагольной и именной лексики.

Отмеченная пересекаемость глагольной и именной лексики, по более глубоким наблюдениям и детальному рассмотрению, отнюдь не означает полного сходства, абсолютного тождества обозначенных лексических единиц (глаголов и производных от них имен существительных). Глагол репрезентирует

конкретное (личная, или спрягаемая форма глагола) или потенциальное (инфинитив) действие. Имя номинирует (называет) обобщенное действие.

Такими номинантами обобщенного действия являются следующие лексемы: а) отглагольные дериваты с суффиксами -mij- {-enuj-), -к(а), —muj— (—m'j-), нулевым суффиксом, —6(a), —аэк,'—н(я), —от(а) (другие суффиксы участвуют в передаче обозначенного значения Менее регулярно); б) первообразные («исконные») имена существительные с процессуальным значением, соотносительные с глаголами и в) сложные слова с глагольным корнем. В реферируемой работе приводятся способы толкования данных лексем в словаре (на материале MAC) и их классификация: а) по характеру номинируемых денотативных сфер, б) по характеру и типу передаваемых значений и в) по деривационным возможностям производящих (мотивирующих) глаголов.

Во 2-ом параграфе главы рассматриваются понятия «предикативность» и «предикация», дан обзор исследований по проблеме осложнения простого предложения.

Признавая предложение основной синтаксической единицей, опираемся на выделенное В. В. Виноградовым в качестве одного из ведущих признаков предложения понятие предикативности как отнесённости высказывания к действительности, выраженной грамматическими категориями синтаксической модальности, синтаксического времени и синтаксического лица. Этот признак представлен главными членами двусоставного предложения или репрезентируется главным членом односоставного предложения. Следовательно, предикативность, предикативное отношение представлено предикативным центром предложения.

Механизм установления предикативных отношений определяем как предикацию (П. А. Лекант). Синтагматическое отношение «определяющее» - «определяемое» имеет место только в предложении, т.е. только в составе предикативного выражения.

Только в составе предикативного выражения могут быть представлены и отношения, близкие к предикативным, похожие на них, но не тождественные

им, т.к. отношения «определяемое» - «определяющее» в этом случае потенциальны, возможны, но не выражены обычным для русского предложения способом. Это явление называется по-разному, единого термина нет. Но, опираясь на учение П. А. Леканта о предикации, придерживаемся положения о том, что можно выделить, наряду с основной, различные виды дополнительной (или добавочной) предикации.

Понятие «дополнительная (добавочная) предикации» связывают с понятием «осложненное предложение». Интерес и к одному, и к другому достаточно велик вот уже на протяжении нескольких десятилетий. Ведется поиск общего обоснования понятия «осложненное предложение», так как под это понятие подводится разнообразный материал, причем явно прослеживается тенденция к его расширению. Появляется, следовательно, необходимость изучения конкретного материала, имеющего отношение к осложнению простого предложения.

Приведенный в работе обзор позволяет сделать вывод о том, что изучаемые нами предложения — предложения, включающие в свой состав имя действия (и конкретно девербативное имя) как самостоятельное, так и являющееся главным компонентом в обороте {возвращение мамы, пение птиц, детский плач и подобные), являются семантически сложными, так как содержат минимум два события. Структурные же показатели предложений подобного рода свидетельствуют о выражении значения дополнительной предикации, т.е. содержат элементы полипредикативности.

Третий параграф главы посвящен понятию «пропозиция». Понятие пропозиции, воспринятое лингвистикой из логики и активно используемое в настоящее время в семантическом синтаксисе, вполне логично применить и к де-вербативным оборотам.

Рассмотрев различные взгляды на обозначенное явление, мы предложили свое определение пропозиции, оформленной посредством девербативного оборота. Это наименование определенного события (адекватного объективной дей-

ствительности), не оформленное в отдельное самостоятельное высказывание и отстраненное от средств актуализации.

Актуализируются исследуемые обороты только в составе предложения, то же относится и к смысловому аспекту функционирования данных конструкций в составе предложении, их участию в смысловой организации предложения.

Следовательно, при выделении в предложении номинативного аспекта (номинация события) и коммуникативного аспекта (актуализация наименования, выявление цели коммуникации) изучаемые обороты с именем действия относятся к номинативному аспекту предложения. Их главная функция — номинация события. Однако, включаясь в состав простого предложения и являясь его членами, девербативные обороты благодаря своим семантическим и структурным особенностям обладают потенциальными способностями (они реализуют эти возможности только в предложении) для актуализации выражаемого события и представления его в виде самостоятельного предложения.

Таким образом, осложняющим элементом в данных предложениях являются девербативы и сочетания девербативов с зависимыми словоформами (именами существительными, именами прилагательными, местоимениями). Подобную функцию выполняют и имена действия, не мотивированные словообразовательно глаголом {шум, крик, шёпот), а также сложные слова с глагольным корнем (ледоход, снегопад, чаепитие).

Учитывая традицию и широкое использование термина «оборот», применяем именно это наименование для обозначения сочетаний девербатив — зависимая словоформа. По главному (стержневому) слову данного сочетания обозначаем его как девербативный оборот.

Девербативный оборот — особое синтаксическое образование, словосочетание более высокого порядка.

Событийная семантика девербативного оборота вполне прозрачна: возвращение мамы (мамино возвращение) — Мямя возвратилась (возвращается); шум моря (морской шум) — Море шумит; мальчишечий крик — Маль-

мишка (мальчишки) кричит (кричат); его шёпот — Он шепчет; снегопад — Снег падает (падал) и т.д. Однако в предложение они включаются как обычные подчинительные сочетания слов (словосочетания).

В исследуемых оборотах, таким образом, внимание привлекает реализация девербативным оборотом денотативной и сигнификативной функций. Изучаемые обороты характеризуются нестандартным соотношением этих функций, их своеобразным «переплетением»: явное, реальное, воплощенное денотативное значение и вполне возможное, потенциальное, воплощающееся при трансформации сигнификативное значение. Важен и такой момент: если денотативное значение девербативного оборота явное, оно проявляется и вне предложения (шелест листвы, пение птиц, приезд гостей), в отвлечении от остальных семантических и грамматических категорий, то свое сигнификативное значение девербативы как самостоятельно, так и с зависимыми словоформами (распространяющими его актантами) способны реализовать только в составе предложения через взаимосвязь и взаимоотношения с сигнификативным значением предложения в целом (сигнификатом предложения): ср. Мы слышим шелест листвы, пение птиц - Мы слышим, как шелестит листва, поют птицы; Приезд гостей обрадовал детей - Гости приехали — дети обрадовались / Дети обрадовались: гости приехали / Гости приехали, и дети обрадовались / Гости приехали, это обрадовало детей / Гости приехали, поэтому дети обрадовались / Дети обрадовались тому, что приехали гости / Дети обрадовались, потому что (так как) приехали гости и т.д.

Своеобразие реализации данными оборотами денотативного и сигнификативного . значений предопределяет нестандартность семантико-синтаксического функционирования девербативного оборота в предложении и позволяет предположить не только семантический, но и грамматический аспект осложнения предложений подобного типа.

Выделив девербативный оборот как объект исследования, мы описали его признаки, отметили своеобразие семантико-синтаксического функционирования данного образования в составе предложения, дали его определение.

На наш взгляд, традиционный термин «оборот» довольно точно и последовательно характеризует отмеченные особенности описываемых единиц.

С другой стороны, широкое использование обозначенного термина как в учебной практике, так и в научном обиходе, а также некоторые общие особенности тех единиц, которые принято обозначать этим термином, позволили нам сделать более широкие обобщения, касающиеся оборота как специфического синтаксического образования, показателя как семантической (внутренней), так и структурной (внешней) осложненности простого предложения с оборотами различной морфологической (субстантивный, адъективный, причастный, деепричастный) и синтаксической (аппозитивный, обособленный, сравнительный) природы.

Мы полагаем, что оборот — показатель осложненного предложения. Определяя синтаксический статус осложненного предложения, следует, таким образом, выяснить и статус оборота.

Нам представляется вполне допустимым и логичным включение оборота в общую систему синтаксических единиц современного русского языка. Описав признаки оборота и сопоставив их с другими единицами (отметив общие черты и различия со словоформой и словосочетанием, с одной стороны, и предложением, с другой), не отвергая пограничного характера и пересекаемости признаков, мы пришли к выводу, что оборот как специфическое синтаксическое образование может претендовать на свое собственное место в иерархии основных единиц синтаксиса и располагаться между словосочетанием как единицей более низкого уровня (быть по отношению к нему единицей более высокого порядка, более высокого уровня) и предложением как единицей более высокого уровня (быть по отношению к нему единицей более низкого порядка и строительным материалом).

Оборот - сложное, синкретичное синтаксическое образование, совмещающее признаки словоформы и словосочетания, с одной стороны, и предложения, с другой. Следовательно, оборот занимает пограничное положение ме-

жду названными единицами синтаксиса. Иерархический ряд синтаксических единиц выглядит следующим образом:

Предложение Оборот Словосочетание Словоформа

Дополнительная предикация и оборот, понятия разных уровней, являются основополагающими признаками простого осложненного предложения. Их наличие обязательно свидетельствует о структурном и семантическом осложнении простого предложения и дает возможность классифицировать предложение, характеризующееся этими признаками, как переходную единицу, которая помещается на границе монопредикативных и полипредикативных единиц. Предложения с девербативным оборотом, имеющие выделенные показатели, также относим к переходному типу, к зоне пересечения монопредикативных и полипредикативных выражений и определяем как включающие элементы полипредикативности.

Глава II. Выражение категорий модальности, темпоральности и персональное™ в предложениях с девербативным оборотом

Наблюдения над предложениями, содержащими девербативные обороты, выявили не только семантический характер осложнения таких предложений. Наличие минимум двух событий в рамках одного предикативного выражения не может быть чисто количественным механическим объединением двух (или более) фактов (событий, ситуаций). Данные события (ситуации) обязательно связываются более глубинными, более тонкими «нитями». Причем смысловая взаимосвязь, взаимозависимость, совершенно необходимая для объединения двух (или нескольких) событий в одно предложение (одно предикативное выражение), проявляется и на формальном (структурном) уровне, выражается синтаксическими и морфологическими средствами.

Обязательные грамматические категории предложения — синтаксическая модальность (характеризующая событие с позиции реальности / ирреальности, объективно присутствующей в репрезентации любого события), синтаксическое время (темпоральность, характеризующая локализованность события во времени, расположение его на временной оси, с одной стороны, и временную соотнесенность двух событий — их одновременность или последовательность, в том числе и логическую, с другой стороны) и синтаксическое лицо (персональность, характеризующая субъектную отнесенность события), как показал собранный языковой материал, также находят своеобразное воплощение в изучаемых предложениях.

Дополнительное предикативное ядро, представленное в данных предложениях в свернутом виде, тем "не менее характеризуется собственным модально-временным планом и су&ьектной отнесенностью. Значения модальности и времени, имеющие отношение к механизму актуализации высказывания, не имеют морфологического выражения в девербативных оборотах. Это потенциальные категории, так как сами девербативные обороты не оформлены как самостоятельные высказывания, они непосредственно отстранены от элементов, формирующих актуализирующий аспект высказывания. Пропозитивная номинация, оформленная девербативным оборотом, имеет с грамматической основой предложения общий механизм актуализации.

Следовательно, девербативные обороты получают возможность актуализации своего содержания только в составе предложения, только через его предикативный центр. Получив такую возможность, девербативный оборот в определенной степени автономен в выражении грамматических значений модальности и времени, в известной степени независим при передаче данных значений от общего содержания простого предложения, от модальности и времени основного предиката. Обозначенные зависимость и автономность также своеобразно переплетаются.

Мы отмечаем не отсутствие или наличие грамматических значений модальности, времени и персональной перспективы у девербативных оборотов, а особенности их представления исследуемыми единицами.

Рассматриваемые нами предложения характеризуются наличием двух уровней модальных оценок, которые в общем отличаются известной автономностью

по отношению друг к другу.

Имея общий механизм актуализации, основное предикативное ядро (развернутое) и дополнительное предикативное ядро (свернутое) характеризуются каждое своим собственным модально-временным значением.

Детальная характеристика этих значений позволила сделать вывод, что модальные значения основного (развернутого) и дополнительного (свернутого) (еще раз отметим, что понятия «основное» и дополнительное» характеризуют способ их выражения, оформления, а отнюдь не степень их значимости в семантической организации предложения) могут быть одинаковыми, но могут и различаться. В работе приведены возможные варианты реализации и взаимодействия данных значений:

- реальная модальность основного (развернутого) предиката — реальная модальность дополнительного (свернутого) предиката: Я слышу пение птиц; Возвращение мамы нас обрадовало; Он рассказывал о своем пребывании за границей;

- ирреальная модальность основного (развернутого) предиката - ирреальная модальность дополнительного (свернутого) предиката (важно отметить, что в данном случае выражаются различные ирреальные объективно-модальные значения): Дайте им время на размышление; В случае его ухода заприте дверь; В случае его приезда можно было бы решить этот вопрос;

- реальная модальность основного (развернутого) предиката - ирреальная модальность дополнительного (свернутого) предиката: Мы требовали его освобождения; Проблема его возвращения все егце не решена; Просьба о его возвращении отклонена;

- ирреальная модальность основного (развернутого) предиката - реальная модальность дополнительного (свернутого) предиката: Пусть он услышит пение птиц; Вот бы и его вчерашнее возвращение было бы таким же долгожданным; Если бы не Катин уход, он бы еще долго сидел (Катя ушла).

На данном этапе возможно существенное, на наш взгляд, уточнение. Начиная разговор о возможности передачи девербативным оборотом относительно автономного, самостоятельного объективно-модального значения реальности / ирреальности, мы отметили отсутствие морфологических показателей подобных значений. Это касается морфологической категории наклонения, которая не отмечается у девербативных имен существительных. В оформлении объективно-модального значения девербативного оборота активное участие принимают другие морфологические средства — частицы (бы, пусть, пускай), предлоги и предложные сочетания (при, при условии, в случае), союзы (если, кабы, ежели). Важным в данном случае является семантика каузативного глагола, основного предиката (глагола -'сказуемого), а также в целом семантическое наполнение самого девербативного оборота и некоторые другие лексические средства.

Частные же модальные значения долженствования, необходимости, возможности, желательности - нежелательности (передающиеся специальными лексическими средствами) проявляются на фоне общего модального значения дополнительного предикативного ядра, которое, в свою очередь, определяется и выявляется через общее модальное значение простого предложения (об этом же: Гоголева 1983).

Как и модальная, сложна, неоднозначна темпоральная характеристика простых предложений с девербативным оборотом.

Синтаксическое время девербативного оборота носит релятивный характер и может быть квалифицировано только благодаря контексту.

Связанность и взаимозависимость репрезентируемых в предложении с девербативным оборотом событий (ситуаций) с необходимостью предполагает связанность, взаимозависимость их временных характеристик. В простом предложении с девербативным оборотом находит выражение грамматическое значение одновременности и разновременности.

В связи с этим мы предлагаем введение понятий «синхронная и асинхронная предикация».

Синхронная предикация, в свою очередь, подразделяется на актуальную, когда события (действия) совпадают друг с другом и с моментом их совершения: Яры входе учителя все встали, и неактуальную, характеризующую действия обычные, регулярно повторяющиеся и также совпадающие во времени: Размышления о движении планет н других космических тел всегда приводили его в восторг.

Асинхронная предикация также представлена двумя видами: ретроспективной, когда, действие, обозначенное девербативом или девербативным оборотом, предшествует действию, оформленному главными членами: Взятие войсками крепости заложило основы дальнейших побед, и перспективной, когда наблюдается обратное представленному выше временное соотношение событий (ситуаций, действий): Все ожидали возвращения войск.

Данные наблюдения подтверждают выдвинутое нами положение о грамматическом характере осложнения предложения при введении в его состав де-вербатива или девербативного оборота и тезиса о наличии элементов полипредикативности в предложениях с девербативными оборотами.

Тезис о грамматическом характере дополнительной предикации, выраженной девербативным оборотом, и, соответственно, грамматическом характере осложнения предложений с такими оборотами дал возможность рассмотреть способы выражения категории персональности.

Во-первых, выделены три способа выражения предикативного лица в дополнительном (свернутом) предикативном ядре, три способа представления субъекта дополнительного (свернутого) события, оформленного посредством девербативного оборота.

Во-вторых, с учетом полисобытийности (полипропозитивности) предложений с девербативным оборотом рассмотрена общая персональная характеристика этих предложений. С обозначенных позиций мы предлагаем выделение полисубъектных (Он слушал пение любимого артиста — два события, два действия и два субъекта) и моносубъектных полипропозитивных предложений с де-

вербативом или девербативным оборотом (Он отмывал деньги путем приобретения недвижимости — два действия, два события, субъект один).

Поскольку полипропозитнвность, по нашим наблюдениям, является нормой для предложений с девербативным оборотом, можно представить, что по-лисубъектность также норма для подобного типа предложений.

Таким образом, интересны моносубъектные предложения. В четвертом параграфе мы обозначили круг таких предложений — простых полипропозитив-ных с элементами полипредикативности, но моносубъектных.

Небезынтересны и такие особенности проявления грамматического значения персональное™ девербативным оборотом, когда девербатив выступает в роли подлежащего простого предложения, например, Его пение потрясло меня - Он пел, я был потрясен. В этом случае своеобразно переплетаются субъекты и предикаты основного (развернутого) и дополнительного (свернутого) предикативного ядра: пение занимает формальную позицию субъекта (субъектом подобного рода словоформу признать нельзя) развернутой ситуации и в то же время является предикатом свернутой ситуации. Субъекты обеих ситуаций представлены зависимыми словоформами.

Особый интерес вызывают девербативные обороты, в которых не представлено лицо.

Невыраженность предикативного лица в дополнительном предикате, оформленном девербативным оборотом, или нереализация принципа бинарно-сти является выражением либо явления, близкого синтаксическому эллипсису или неполноте конструкции (субъект указан другим способом или восстанавливается из контекста): ... накануне отъезда в Петербург к началу школьного года, он в последний раз встретился с ней на этом перроне с колоннами ... (В. В. Набоков. Машенька), либо явлений сродни грамматическим значениям определенно-личному: Лая не было слышно за гулом заново ошиненных колес (М. А. Шолохов. Тихий Дон), неопределенно-личному: Вывоз сырья из России остановился (А. Н. Толстой. Сестры), обобщенно-личному: Изучение незнакомого края всегда начинается с карты (К. Г. Паустовский. Мещорская сторо-

на) или безличному: Послышалось тихое бульканье (А. М. Горький. Челкаш). Чаше имеют место неполнота конструкций, определенно-личное и неопределенно-личное значения (наиболее распространенные случаи, четко интерпретируемые). Обобщенно-личные значения и значения безличности наблюдаются значительно реже.

Представляется, что это еще одно доказательство наличия грамматического (функционально-синтаксического) аспекта осложнения предложения, включающего в свой состав девербативный оборот или самостоятельный де-вербатив.

Случаи самостоятельного употребления девербатива в составе предложения и являются показателями рассмотренных структурно-семантических явлений (неполноты или односоставности).

Глава III. Девербативы - носители дополнительной именной предикации - в функции членов предложения

В первом параграфе главы описаны присловные связи девербативных (отглагольных) имен существительных и отдельных имен действия (находящихся вместе с девербативами в зоне нашего внимания).

В исследуемых оборотах с девербативами мы выделили два вида связи между девербативным именем существительным и зависимой от него словоформой — управление: шум моря, пение птиц, прибытие делегации, его разминка и согласование: мальчишечий крик, мамино возвращение, Наташин приезд.

Рассмотрены виды связи девербатива с управляющими словами, морфологическая природа и особенности этих управляющих слов.

Данный анализ выполнен в русле многоаспектного подхода к исследуемому языковому материалу и подчеркивает разнообразие функций девербативных имен существительных в структуре простого предложения.

Такого рода анализ нужен в том числе и для описания системно-семантической организации исследуемых предложений, необходим он и для понимания сложных внутренних смысловых отношений, наблюдаемых в предложениях рассматриваемого типа.

Связи девербатива с зависимыми словоформами ограничены двумя видами (сильное управление и согласование), зависимость же от главного по отношению к нему компонента проявляется в одном виде связи (в основном сальное управление). Следовательно, определенная ограниченность проявляется на синтаксическом уровне.

Морфологические ограничения менее заметны: в роли зависимых выступают имена существительные, имена прилагательные (в основном притяжательные — при указании на субъект или объект свернутого действия, выражаемого девербативом, и других лексико-грамматических разрядов — при обозначении любого признака подобного свернутого действия: громкий мальчишечий к^ик), некоторые местоимения (притяжательные, личные в формах косвенного падежа с притяжательным значением, неопределенные). Морфологическая природа главного для девербатива слова различна, но чаще это слова глагольной природы (спрягаемые формы глагола, инфинитив, причастие, деепричастие, девербативное имя существительное). Субстантивы в этой роли не ограничены в своем употреблении (лаборант по взятию и обработке крови, день рождения, место сбора, приказ об увольнении, подготовка армии к переходу в наступление и т.д.), однако наиболее продуктивны отглагольные образования (см. в последнем примере целая цепочка взаимосвязанных событий).

Семантическая ограниченность главного для девербатива слова не проявляется, однако и здесь приоритет отдается абстрактной лексике.

Все обозначенное — проявление семантических, морфологических и синтаксических особенностей самого девербативного имени существительного.

Многообразие семантико-синтаксического функционирования девербатива и девербативного оборота, его роль и место как в семантике, так и в формальной организации простого предложения предопределяют высокий интерес и к самим девербативам, и к предложениям, включающим их.

Как показывает собранный материал, наиболее интересны, сложны, своеобразны предложения, в которых девербативные имена существительные выступают в роли главных членов (подлежащего либо сказуемого). Именно эти

предложения отличаются сложными внутренними смыслами, переплетением этих смыслов. Интересно, что именно в некоторых из таких предложений не столь прозрачна и однозначна структурная осложненность (например: Начинается пение; Продолжается ледоход; На лестнице послышался шум и т.д.), однако более пристальное, глубокое и детальное изучение смысловой организации убеждает в неординарности и семантическом своеобразии подобных предложений. Тем более что наблюдается не только смысловое, но и структурное разнообразие обозначенных конструкций (ср. Ее прибытие было радостным; Ее прибытие внесло разнообразие в нашу жизнь; Ее прибытие имело грандиозные последствия и т.д.).

Рассмотренные в работе типы логико-синтаксических отношений (предикации (характеризации), тождества (идентификации,), а также особенности употребления глаголов — сказуемых (развернутых предикатов) при девербати-вах — подлежащих (свернутых предикатах) являются основой для дальнейшего поиска способов классификации такого рода предложений и описания их семантических моделей.

В работе рассмотрено также функционирование девербативного оборота в тех случаях, когда он занимает зависимую позицию.

Оформляемая данным оборотом пропозиция является событийной, однако, включаясь в состав предложения, в его системно-синтаксическую организацию, она участвует в выражении самых разнообразных смысловых отношений.

Мы выявили способность девербатива и девербативного оборота участвовать в выражении объектных (довольно часто) и определительных (реже) отношений: Мы ждали маминого возвращения и Мы ожидали дня маминого возвращения. В этих случаях в структуре предложения обозначенные словоформы выступают в роли присловных распространителей. В определении смысловых отношений между двумя пропозициями, на наш взгляд, более весомую роль играет семантика и морфолого-синтаксические признаки управляющего (главного по отношению к девербативу) слова.

Обозначенные условия влияют и на комплексный характер (синкретизм) рассматриваемых отношений. Если в роли главного компонента выступают слова абстрактной семантики (в частности, те же девербативные имена существительные), то смысловые отношения можно характеризовать как комплексные: ср. приказ об увольнении и приказание об увольнении, где совмещаются определительные (атрибутивные) и объектные отношения.

Обстоятельственная функция (частй в позиции детерминирующего члена) способствует участию девербатива и девербативного оборота в выражении различных релятивных отношений. Анализ собранного нами материала выявил практическое отсутствие какого-либо ограничения в данном плане. Девербати-вы'участвуют в выражении временных (темпоральных), условных, причинных, локальных, уступительных значений (довольно распространенные случаи), значений способа и образа действия (менее распространенные случаи), а также сравнения (часто в комбинации с другими смыслами и оттенками смысла).

В данных случаях важны семантика управляющего слова, отдельные лексические средства, употребляемые как в самом обороте, так и в другой части предложения. Немаловажную роль играют служебные средства (союзы, предлоги и предложные сочетания), которые также активно используются для выражения того или иного смысла.

Например, Как вспышка молнии, озарила его эта идея (союз как); Для рыбной ловли выбрали обрывистый берег (предлог для); В целях улучшения успеваемости введены индивидуальные журналы для оценок (предложное сочетание в целях) и т.п.

Следует отметить и отношения комбинированного типа: Сашка играл им ихние рыбацкие песни, протяжные, простые и грозные, как шум моря (А. И. Куприн. Гамбринус) — оборот шум моря объединяет значение сравнения (или, в другой терминологии, пропозиция подобия) (употребление союза как) и меры и степени проявления признака (отнесенность оборота к слову грозные); При его появлении все встали — объединяются значения времени (темпораль-

ности) и соединения (пропозиция соединения): он появился и все встали — соединяются два события.

Весьма многочисленны и разнообразны случаи объединения в рамках одного предикативного выражения нескольких пропозиций:

Его приезд совпал с прибытием делегации — между двумя пропозициями, оформленными девербативными оборотами, устанавливаются отношения соединения (совпадения). В предложении, таким образом, репрезентированы три пропозиции - две событийные и логическая пропозиция соединения (пользуясь терминологией Т. В. Шмелевой (1988)).

В трех последних параграфах главы мы провели анализ девербативов (имен действий) и девербативных оборотов с уч'етом семантического, логико-семантического, функционального и традиционного синтаксического подходов к конкретным языковым единицам.

Глава IV. Семантические модели простых полипропозитивных предложений

Девербатив самостоятельно или совместно со своими актантными распространителями репрезентирует по меньшей мере целую ситуацию, целое событие, чаще же это комплекс взаимосвязанных событий и ситуаций.

Используя наиболее общую терминологию, мы описали семантическую организацию девербативного оборота.

Языковой материал показал также, что здесь наблюдается вполне последовательное употребление определенных форм в той или иной функции.

Признавая за девербативом способность функционировать в роли свернутого предиката, мы выделили два обязательных его актантных распространителя - субъект и объект, в зависимости от описываемой ситуации употребляющиеся как совместно, так и каждый в отдельности: выход книги и написание книги, написание книги известным автором.

Данная субъектно-объектная линия прослеживается постоянно. Следовательно, данные актанты мы рассматриваем как обязательные компоненты семантической организации девербативного оборота.

Атрибутивные распространители и сирконстанты (обстоятельственные распространители) не отличаются столь постоянной и регулярной употребительностью, их обязательность / факультативность связаны с ситуацией, с семантическим содержанием девербатива и, соответственно, с семантической моделью.

Однако некоторые особенности в семантике и функционировании атрибутивных распространителей, которые также носят относительно регулярный характер, мы отметили в первом параграфе главы. Интересным является наблюдение как за атрибутивными распространителями предиката (девербативно-го существительного), так и за атрибутивными распространителями субъекта (зависимой от девербатива словоформы).

Анализ материалов нашей картотеки показал, что разнообразие и особенности семантико-синтаксического функционирования девербативов в составе простого предложения не могут быть классифицированы только по одному основанию. Для классификации мы использовали многоступенчатый и многоаспектный подход.

Мы выделили предложения, в которых девербатив (имя действия) занимает синтаксически независимую позицию, т.е. употребляется в форме именительного падежа и является грамматическим субъектом (подлежащим) этих предложений. Из общего числа наших примеров (около 20 тыс.) подобного рода конструкции составили около 2,5 — 3 тыс. употреблений.

Вторым этапом исследования стала семантическая классификация отобранного материала. По семантике употребленного в независимой позиции девербатива мы выделили 7 групп предложений: предложения, отображающие ситуацию звучания (в нашей картотеке это самый распространенный тип, поэтому описание моделей рассматриваемых предложений мы начали именно с этих конструкций), ситуацию движения (второй по количеству тип предложений), ситуацию бытия, существования, ситуацию эмоционального состояния, ситуацию интеллектуальной деятельности (три типа представлены примерно в одинаковом количестве и имеют среднюю степень у потреб ительно-

сти), ситуацию физиологического действия и ситуацию визуального восприятия (визуальной охарактеризованное™) (наименее распространенные предложения).

Далее единицы каждой группы подверглись классификации по главному предикату. Учитывая семантико-синтагматические признаки данного компонента, в каждой группе мы выделили конкретные семантические модели, описали эти модели (включая обязательные компоненты и характеризуя в некоторых случаях наиболее интересные из факультативных), обозначили их типовую семантику, отразили каждую модель в формуле.

С учетом логико-семантического, семантического (препозитивного) подхода к системно-семантической, организации моделей мы охарактеризовали, опираясь на классификацию Т. В. Шмелевой, пропозиции в плане их отнесенности к событийным или логическим подтипам каждого из этих типов и, опираясь на терминологию Н. Д. Арутюновой, тип логико-семантических отношений, выражаемых в целом общей семантической структурой предложения.

В Заключении обобщены основные результаты анализа девербативов, девербативных оборотов и предложений с этими оборотами, отмечены наиболее примечательные особенности данных лексем, с одной стороны, и их функционирования в тексте, с другой стороны.

Это универсальное средство лаконичного, краткого, сжатого, имплицитного, латентного обозначения целой ситуации или целого комплекса ситуаций.

Имена действия - продукт абстрактного мышления человека, показатель высокого уровня этого мышления, когда в результате логических операций абстрагирования и обобщения действие (как физической, так и ментальной природы) может быть названо именем: Они поют — Их пение прекрасно. Я бы вернулся - Пусть мое возврагцение порадует родных.

Имена действия отвлеченной семантики необходимы в тексте для избежания повторов (это мотив, причина их появления и роль как организующего звена в тексте).

Уровни, на которых просматривается перспектива изучения отглагольных имен, имен действия: логико-семантический, деривационно-синтаксический и семантико-синтаксический.

Отмеченные особенности предопределяют функциональную значимость данных образований (синтаксических дериватов) и причину их употребления как в определенных моделях предложений (которые характеризуются полипро-позитивностью и часто полипредикативностью), так и в тексте.

Содержание работы отражено в следующих публикациях автора: Монографии, учебные пособия

X. Долженко Н.Г. Русское предложение с девербативным оборотом: синтаксический статус и семантические модели: Монография / Изд-во Урал, ун-та. Екатеринбург, 2004. 260 с.

2. Долженко Н.Г. Логико-семантические и грамматические аспекты простого осложненного предложения: Пособие по спецкурсу / Изд-во Урал. пед. ун-та. Екатеринбург, 1994. 47 с.

Статьи

3. Долженко Н.Г. О проблеме изучения и определения статуса русского предложения с девербапгивным оборотом. И Вестник высшей школы. Alma mater. 2005. № 5. С. 51-52.

4. Долженко Н.Г. Значение лица в предложениях с отглагольными существительными. // РЯШ. 2005. № 6. С. 71-75.

5. Долженко Н.Г. Русское предложение с девербативным оборотом: особенности темпоральной семантики. // Филологические науки. 2005. № 6. С. 6371.

6. Долженко Н.Г. Имя действия в системе событийной лексики: пересекаемость глагольной и именной лексики. Н Вестник Южно-Уральского государственного университета. Лингвистика. Вып. 2. Челябинск, 2005. С. 96-101.

7. Вакулко (Долженко) Н.Г. Влияние семантики глагольных и именных словоформ на выражение дополнительной предикации в простом предложении

// Семантика слова и словоформы в тексте. Межвузовский сборник научных трудов. М„ 1988. С. 63-71.

8. Вакулко (Долженко) Н.Г. О темпоральной семантике девербативных оборотов в структуре простого предложения. М., 1988. Деп. в ИНИОН АН СССР 30.12.88. №36583. 16 с.

9. Вакулко (Долженко) Н.Г. Синтаксическая синонимия и добавочная именная предикация. М., 1988. Деп. в ИНИОН АН СССР 30.12.88. №¡36584. 14 с.

10. Вакулко (Долженко) Н.Г. О семантике девербативного оборота в структуре простого предложения. М., 1989. Деп. в ИНИОН АН СССР 21.10.89. №37692. 18 с. •

11. Долженко Н.Г. О модальности девербативного оборота в структуре простого предложения // Единицы языка и речи: структура, семантика, функция. Тула, 1993. Деп. в ИНИОН АН СССР 22.06.93. №48195. 16 с.

12. Долженко Н.Г. Девербативные существительные и некоторые особенности их отношений в структуре простого предложения // Слово в системных отношениях на разных уровнях языка. Сборник научных трудов. Екатеринбург, 1993. С. 121-128.

13. Долженко Н.Г. Девербативные существительные и добавочная пропозиция в системе логико-семантических и грамматических отношений // Слово в системных отношениях на разных уровнях языка. Сборник научных трудов. Екатеринбург, 1994. С. 83-89.

14. Долженко Н.Г. Оборот в кругу основных синтаксических единиц // Тенденции развития грамматического строя русского языка. М., 1994. С. 145-153.

15. Долженко Н.Г. Девербативный оборот в структуре простого предложения И Литературный язык и народные говоры: теоретический и исторический аспекты. Сборник научных трудов. Шадринск, 1994. С. 23-29.

16. Долженко Н.Г. Имя действия и пропозитивная номинация: структура девербативной пропозиции // Денотативное пространство русского глагола:

Материалы IX Кузнецовских чтений. 5-7 февраля 1998 г., Екатеринбург / Изд-во Урал, гос ун-та, 1998. С. 48-52.

17. Долженко Н.Г. Некоторые аспекты функционирования девербативов в простом предложении // Литературный язык и народные говоры: структурный, семантический и коммуникативный аспекты. Сборник научных трудов. Шадринск, 1'999. С. 3-20.

18. Долженко Н.Г. Субъект простом полипропозитивном предложении 11 Литературный язык и народные говоры: структурный, семантический и коммуникативный аспекты. Сборник научных трудов. Шадринск, 1999. С. 90-102.

19. Долженко Н.Г. Нормы употребления девербативных существительных , в простом предложении '// Русский язык, литература и культура: проблемы сохранения и развития. Материалы региональной научно-практической конференции. Шадринск, 2000. С. 157-159.

20. Долженко Н.Г. Особенности отношений, выражаемых девербативны-ми оборотами // Русский язык на рубеже тысячелетий: Материалы Всероссийской конференции 26-27 октября 2000 г. В 3-х т. Т. 2. Динамика синхронии. Описание русского языка как этнокультурного феномена. Язык художественной литературы. СПб.: Филологический факультет СпбГУ, 2001. С. 218-224.

21. Долженко Н.Г. Имя действия в научном и лексикографическом описании // Проблемы языковой концептуализации и категоризации / Материалы международной конференции «Язык. Система. Личность». 14-16 апреля 2004г. Екатеринбург, 2004. С. 172-181.

22. Долженко Н.Г. Глагол и отглагольный именной дериват: сравнительный анализ // Образ человека и человеческий фактор в языке: словарь, грамматика, текст: Материалы расширенного заседания теоретического семинара «Русский глагол», 29 сент. - 1 окт. 2004 г., Екатеринбург, Россия / Екатеринбург: изд-во Урал. гос. ун-та, 2004. С. 106-110.

23. Долженко Н.Г. Семантическая организация девербативного оборота И Шадринские чтения: Материалы межрегиональной филологической научно-практической конференции. Шадринск, 2004. С. 17-20.

24. Долженко Н.Г. Русское предложение с девербативным оборотом: семантические и грамматические условия осложнения // Актуальные проблемы модернизации высшего педагогического образования. Материалы Всероссийской научно-практической конференции, посвященной 65-летию ШГПИ. 22 октября 2004 года. Шадринск: ШГПИ, 2004. С. 88-92.

Тезисы докладов

25. Долженко Н.Г. Особенности употребления глаголов при девербативе-подлежашем простого предложения // Культура речи в разных сферах общения. Челябинск, 1992. С. 23-24.

26. Долженко Н-Г. Об идентифицирующей и предикативной функциях девербативных существительных // Слово в системных отношениях на разных уровнях языка (функциональный аспект). Екатеринбург, 1993. С. 87.

27. Долженко Н.Г. О семантике простого осложненного предложения // Семантика языковых единиц и ее изучение в школе и в ВУЗе: Межвузовский сборник научных трудов. Н. Новгород: НГПУ, 1993. С. 20-21.

28. Долженко Н.Г. Об одной особенности функционирования деверба-тивного оборота в структуре простого предложения русского языка // Принципы функционального описания языка: тезисы Всероссийской научной конференции, Екатеринбург, 18-20 марта / Урал. гос. пед. ун-т. Екатеринбург, 1994. 4.1. С. 50-51.

29. Долженко Н.Г. Девербативные существительные в функции членов предложения // Язык, система, личность: Тезисы докладов и сообщений международного симпозиума, Екатеринбург, 25-27 ноября 1996 г. / Урал. гос. пед. унт. Екатеринбург, 1996. С. 20-21.

Подписано в печать 12.01.2006. Формат 60х84'/1(... Бумага ВХИ. Гарнитура «Тайме». Усл. печ. л. 2,21. Уч. изд. л. 2,66. Тираж 100 экз. Заказ № 32.

Отпечатано с готового оригинала-макета в ОГУП «Шадринский Дом Печати» комитета по печати и средствам массовой информации Курганской обл., 641870, г. Шадринск, ул. Спартака, 6, т. 6-33-51.

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора филологических наук Долженко, Наталия Григорьевна

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА I. РУССКОЕ ПРЕДЛОЖЕНИЕ С ДЕВЕРБАТИВНЫМ ОБОРОТОМ: ОСОБЕННОСТИ СТРУКТУРНО-СЕМАНТИЧЕСКОГО ОСЛОЖНЕНИЯ.

1.1. ЛЕКСИКО-СЕМАНТИЧЕСКОЕ ПРОСТРАНСТВО ИМЕН ДЕЙСТВИЯ.

Лексикографическое описание имен действия.

Имя действия в системе событийной лексики.

Пересекаемость глагольной и именной лексики.

Глагол и отглагольный именной дериват: сравнительный анализ.

1.2. ПРЕДИКАТИВНОСТЬ И ПРЕДИКАЦИЯ В ПРОСТОМ ПОЛИПРОПОЗИТИВНОМ ПРЕДЛОЖЕНИИ С ДЕВЕРБАТИВНЫМ ОБОРОТОМ.

1.3. СВЕРНУТАЯ (ВКЛЮЧЕННАЯ) ПРОПОЗИЦИЯ В ПРОСТОМ ПОЛИПРОПОЗИТИВНОМ ПРЕДЛОЖЕНИИ С ДЕВЕРБАТИВНЫМ ОБОРОТОМ.

1.4. СТРУКТУРНО-СЕМАНТИЧЕСКОЕ ОСЛОЖНЕНИЕ ПРОСТОГО ПОЛИПРОПОЗИТИВНОГО ПРЕДЛОЖЕНИЯ С ДЕВЕРБАТИВНЫМ ОБОРОТОМ.

Девербативный оборот в структуре простого предложения.

Девербативный оборот» как лингвистический термин.

Денотативное и сигнификативное значения девербагивного оборота. Идентифицирующие и предикативные функции девербативного оборота.

1.5. ОБОРОТ В СИСТЕМЕ СИНТАКСИЧЕСКИХ ЕДИНИЦ.

Структурно-семантические особенности девербативного оборота.

Оборот как синтаксическая единица.

Основные признаки оборота как синтаксической единицы.

Оборот и словоформа.

Оборот и словосочетание.

Оборот и предложение.

1.6. ВЫВОДЫ.

ГЛАВА II. ВЫРАЖЕНИЕ КАТЕГОРИЙ МОДАЛЬНОСТИ, ТЕМПОРАЛЬНОСТИ И ПЕРСОНАЛЬНОСТИ В ПРЕДЛОЖЕНИЯХ С ДЕВЕРБАТИВНЫМ ОБОРОТОМ.

2.1. ОСОБЕННОСТИ ВЫРАЖЕНИЯ КАТЕГОРИЙ МОДАЛЬНОСТИ И ВРЕМЕНИ ДЕВЕРБАТИВНЫМ ОБОРОТОМ

2.2. ВЫРАЖЕНИЕ МОДАЛЬНОСТИ В ДЕВЕРБАТИВНОМ ОБОРОТЕ. МОДАЛЬНОСТЬ ДЕВЕРБАТИВНОГО ОБОРОТА В СТРУКТУРЕ ПРОСТОГО ПРЕДЛОЖЕНИЯ.

Объективно-модальные значения.

Частные модальные значения (модальность дополнительного предиката)

2.3. О ТЕМПОРАЛЬНОЙ СЕМАНТИКЕ ДЕВЕРБАТИВНОГО ОБОРОТА.

2.4. ВЫРАЖЕНИЕ КАТЕГОРИИ ПЕРСОНАЛЬНОСТИ В ДЕВЕРБАТИВНОМ ОБОРОТЕ.

Способы выражения предикативного лица.

Полисубъектные и моносубъектные простые предложения с девербагивным оборотом.

2.5. ВЫРАЖЕНИЕ НЕОПРЕДЕЛЕННО-, ОБОБЩЕННО-ЛИЧНОГО И БЕЗЛИЧНОГО ЗНАЧЕНИЙ.

2.6. ВЫВОДЫ.

ГЛАВА III. ДЕВЕРБАТИВЫ - НОСИТЕЛИ ДОПОЛНИТЕЛЬНОЙ ИМЕННОЙ ПРЕДИКАЦИИ - В ФУНКЦИИ ЧЛЕНОВ ПРЕДЛОЖЕНИЯ

3.1. ВИДЫ СВЯЗИ ДЕВЕРБАТИВА С ЗАВИСИМЫМИ СЛОВОФОРМАМИ И УПРАВЛЯЮЩИМИ СЛОВАМИ.

3.2. ГЛАВНЫЕ ЧЛЕНЫ ПРЕДЛОЖЕНИЯ В РОЛИ НОСИТЕЛЕЙ ДОПОЛНИТЕЛЬНОЙ ИМЕННОЙ (ДЕВЕРБАТИВНОЙ) ПРЕДИКАЦИИ.

Контаминация основной и дополнительной именной (девербативной) предикации.

Типы логико-синтаксических отношений в простых предложениях с девербативами в функции главных членов.

Особенности употребления глаголов при девербативе-подлежащем простого предложения.

3.3. ДЕВЕРБАТИВЫ - ПРИСЛОВНЫЕ И ПРИОСНОВНЫЕ РАСПРОСТРАНИТЕЛИ - КАК НОСИТЕЛИ ДОПОЛНИТЕЛЬНОЙ ПРЕДИКАЦИИ.

3.4. СИНТАКСИЧЕСКАЯ СИНОНИМИЯ И ОМОНИМИЯ В КРУГУ ДЕВЕРБАТИВНЫХ ОБОРОТОВ.

3.5. ВЫВОДЫ.

Глава IV. СЕМАНТИЧЕСКИЕ МОДЕЛИ ПРОСТЫХ ПОЛИПРОПОЗИТИВНЫХ ПРЕДЛОЖЕНИЙ.

4.1. К ВОПРОСУ О СИСТЕМНО-СЕМАНТИЧЕСКОЙ ОРГАНИЗАЦИИ ПРЕДЛОЖЕНИЯ: АКТАНТНОЕ РАСПРОСТРАНЕНИЕ ГЛАГОЛА И ЕГО ВАЛЕНТНЫЕ СВОЙСТВА.

4.2. СЕМАНТИЧЕСКАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ ДЕВЕРБАТИВНОГО ОБОРОТА.

4.3. ПРЕДЛОЖЕНИЯ, ОТОБРАЖАЮЩИЕ СИТУАЦИЮ ЗВУЧАНИЯ.

4.4. ПРЕДЛОЖЕНИЯ, ОТОБРАЖАЮЩИЕ СИТУАЦИЮ ВИЗУАЛЬНОГО ВОСПРИЯТИЯ.

4.5. ПРЕДЛОЖЕНИЯ, ОТОБРАЖАЮЩИЕ СИТУАЦИЮ ДВИЖЕНИЯ.

Имена действия со значением однонаправленного движения, ориентированного относительно конечной точки.

Имена действия со значением однонаправленного движения, ориентированного относительно исходной точки.

Имена действия со значением разнонаправленного движения.

4.6. ПРЕДЛОЖЕНИЯ, ОТОБРАЖАЮЩИЕ СИТУАЦИЮ БЫТИЯ, СУЩЕСТВОВАНИЯ.

Ситуация бытия с именем «существование» в независимой позиции.

Ситуация бытия с именами «присутствие» / «отсутствие».

Ситуация бытия с именем «пребывание» в независимой позиции.

4.7. ПРЕДЛОЖЕНИЯ, ОТОБРАЖАЮЩИЕ СИТУАЦИЮ ЭМОЦИОНАЛЬНОГО СОСТОЯНИЯ.

4.8. ПРЕДЛОЖЕНИЯ, ОТОБРАЖАЮЩИЕ СИТУАЦИЮ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ.

4.9. ПРЕДЛОЖЕНИЯ, ОТОБРАЖАЮЩИЕ СИТУАЦИЮ ФИЗИОЛОГИЧЕСКОГО ДЕЙСТВИЯ.

4.10. ВЫВОДЫ.

Введение диссертации2006 год, автореферат по филологии, Долженко, Наталия Григорьевна

В современном русском языке широкое распространение получили субстантивные отглагольные образования. Наиболее интересные из этих образований - девербативные существительные со значением отвлеченного действия: учение, хозяйствование, развитие, уборка, приезд и т.д.

Девербативные имена существительные - имена существительные, образованные от глаголов: возвращение - возвращать / возвратить (возвращение книги) и возвращаться / возвратиться (возвращение мамы); ср. также: возврат книги - возвратить книгу, пение - петь; рисование -рисовать; шелест - шелестеть и т.д. Подобного типа образования составляют ядро семантико-словообразовагельной категории nomina actionis - имена действия.

П. Адамец широко понимает эту категорию: «Под названием «девербативные существительные» мы имеем в виду всякое существительное, образованное о г глагольного корня, например, чтение, поездка, договор и т.п.» [Адамец 1973: 40].

Именем действия обычно называется «субстантивный аналог глагола. Ср.: «Tato slova, formalne substantiva, vyjadruji jako slovesa deje v nejsirsim smyslu slova (cinnosti, stavy, zmeny stavu).» («Эти слова, формально существительные, выражают, как и глаголы, деятельность в самом широком смысле слова (действия, состояния, изменения состояний).») (Smilauer 1971: 65)» [Коряковцева 1995: 56-57].

Е. И. Коряковцева в семантическую категорию nomina actionis включает «не только существительные со словообразовательно мотивированным процессуальным значением, но и существительные, у которых это значение является «автономным», словообразовательно не мотивированным. Эти последние образуют несколько групп:

-61) заимствованные существительные с процессуальным значением, морфологически изолированные в языке-реципиенте, типа ревочюция\ 2) исконные существительные с процессуальным значением, не соотносительные с глаголами, типа гам, гул', 3) существительные, в которых процессуальное значение развилось в результате семантической деривации путем: а) метонимического переноса (снег «снегопад», чай «чаепитие»), б) метафорического переноса (винт - спортивный термин)» [там же: 52].

В. К. Курьянова перечисляет следующие гипы существительных процессуальной семантики: «Процессуальная семантика объединяет определенную группу отвлеченных существительных со сходными валентными свойствами. В словообразовательном отношении эти существительные представляют собой разные структурные жпы: отглагольные дериваты суффиксальные (ворчание, дежурство, схватка, миграция, прыжок, мольба, болезнь, битва, дремота, гибель и др.) и безаффиксные (протест, отъезд, расцвет, печаль, расправа, хандра и др.), отадъективные суффиксальные дериваты {веселье, равенство, усталость и др.) и отсубстантивные суффиксальные (браконьерство, свидетельство, пророчество и др.) и префиксально-суффиксальные {засилье, наличие, бесчинство, содружество, соударение и др.). Среди существительных процессуальной семантики имеются также слова, основа которых в современном русском языке является немотивированной, например: визг, грохот, плач, свист, шум, залп, маневр, эволюция и др. Неоднородную в словообразовательном отношении группу отвлеченных существительных объединяет общее процессуальное значение, которое формируется как мотивирующей основой и словообразовательными формантами, так и лексической семантикой. Есть основания считать процессуальное значение анализируемых существительных лексико-грамматическим значением, т.к. оно 1) свойственно отвлеченным существительным определенной семантики,

2) является обобщенным значением данной группы существительных и

3) находит яркое выражение в их синтагматике» [Курьянова 1982: 4-5].

И. Г. Осетров представляет семантическую классификацию отглагольных существительных. «По интенсивности проявления семы процессуального признака у отглагольных образований» исследователь выделяет «в самом общем виде три группы лексем. Наиболее ярко она реализована у девербативов, суффикс которых имеет значение отвлеченного действия: -аж (дубляж), -б(а) (учеба), -к(а) (подкормка), -от(а) (пахота) и др. Второй группой лексем, сема процессуального признака в которых проявляется несколько менее интенсивно, следует признать девербативы, где суффиксы обозначают носителя признака (лицо): -арь (звонарь), -ец (борец), -ор (ревизор), -ун (бегун), -ок (едок) и под. Третья группа, располагающаяся на периферии поля «процессуальный признак», включает имена существительные, суффиксы которых имеют значение предмета, именованного по а) результату действия (-am (концентрат), -ень (плетень), ~ин(а) (вмятина))', б) назначению {-ак (лежак), -ач (тягач), -ии\(е) (убежище))» [Осетров 1988: 21].

В поле наших интересов находятся лексемы со значением отвлеченного действия. Мы рассматриваем следующие из них: а) отглаюльные дериваты с суффиксами;

-nuj- (-enuj-): учить и учиться - учение; общаться - общение; говорить - говорение; гореть - горение; изготовить и изготовлять -изготовление; собирать - собирание; петь - пение', рисовать - рисование, отбеливать - отбеливание, и т.д. - наиболее продуктивная семантико-словообразовательная группа рассматриваемых лексем;

-к(а): доставить и доставлять - доставка', разминать и разминаться - разминка; оснастить и оснащать - оснастка; подкормить и подкармливать - подкормка, пробежать - пробегать и пробе.жаться -пробежка, кормить и кормиться - кормежка; до \бить - долбежка;

-muj- (-m'j-): развить - развивать и развиться - развиваться -развитие; прибыть - прибытие; взять - взятие; изъять - изъятие; вспчыть - всплытие; мыть и мыться -мытьё; шить - шитьё; нулевым суффиксом: вывезти и вывозить - вывоз; перехватить и перехватывать - перехват; разыскать и разыскивать - розыск; распустить и распускать - роспуск; вывихнуть - вывих, разгромить -разгром, пересмотреть и пересматривать - пересмотр;

-6(a): мочотить - молотьба, косить - косьба, стрелять - стрельба, учиться - учеба; молить - мольба;

-аж: дублировать - дуб.1ялс, пилотировать - пилотаж, шантажировать - шантаж;

-н(я): возиться - возня, толкаться - толкотня, болтать - болтовня;

-от(а): пахать - пахота, дремать - дремота, зевать - зевота; другие суффиксы участвуют в передаче обозначенного значения (значения отвлеченного действия) менее регулярно: -ств(о): издеваться -издевательство; -тв(а): молиться - молитва; -зн': болеть - болезнь; б) «исконные существительные с процессуальным значением, не соотносительные с глаголами, типа гам, гул» [Коряковцева 1995: 52], значительное место в нашей картотеке занимают конструкции с существительными шум (шуметь), звук (звучать), крик (крича1ь) и подобными именами существительными, не мотивированными глаголами; в) по способности репрезентировать событие и характеризоваться процессуальной (событийной) семантикой в круг исследуемых синтаксем мы включаем сложные слова с глагольным корнем: ледоход, снегопад, сердцебиение, кровообращение, книгопечатание, кораблекрушение, чаепитие и т.д.

Мы полагаем, что все подобные лексемы входят в семантико-словообразовательную категорию nomina actionis, составляют ее ядро, и наиболее точный термин для их обозначения - имена действия.

Мы используем термины девербатив (и девербативный оборот) (передающие его деривационно-семантический аспект) и имя действия (отражающий семантико-синтаксический и функциональный аспекты). Термином девербатив / девербативное существительное обозначаем oiглагольные дериваты (образования, четко и однозначно мотивированные производящим глаголом и словообразовательно, и семантически). Имя действии используем шире, для обозначения всех перечисленных групп и образований.

Словарь О. С. Ахмановой дает следующее определение: «Девербативный; Девербальный. То же, что от1лагольный. Девербативное образование. Девербативный суффикс» [Ахманова 1966: 125] и «Отглагольный (девербативный, поствербальный, девербальный) англ. deverbative, фр. deverbatif, нем. deverbal, исп. deverbal, deverbativo. Образованный (произведенный) от глагольной основы. Отглагольные слова» [Ахманова 1966: 298]. В рубрике «имя» толкуются также понятия: «Имя глагольное. То же, что существительное отглагольное. Имя действия англ. action noun, noun of action, фр. nom d'action, лат. nomen actionis. To же, что существительное отглагольное. Имя деятеля (имя действователя) англ. agent (actor, agential) noun, фр. nom d'agent, лат. nomen agentis. Производное существительное, образованное от глагольной основы посредством агентивного суффикса и обозначающее исполнителя действия, процесса и т.п., называемого данным глаголом. Русск. Чита1' + ель; англ. writ + ег.)» [Ахманова 1966: 175].

Исследуя проблему статуса имени действия, Е. И. Коряковцева проводит обзор славянской литературы по данному вопросу. В чешском языке употребляется термин jmeno deju, «который используется для обозначения всех переменных свойств, выражаемых именами существительными, т.е. действий, состояний, процессов» [Коряковцева 1995: 57]. В русском языке, как и в польском, отмечает исследова1ель, соответствующего термина нет, поэтому «вынужденно используется термин имя действия (в полонистике - соответственно - nazwa czynnosci)» [там же].

Данная категория является предметом активного и глубокого изучения. В лиш вистической литературе представлено из>чение имен действия, и в частности девербативов, с самых разных сторон, в самых разных аспектах.

Семантические особенности подобных образований в синхроническом плане изучали Г. Павский, Ф.И.Буслаев, А. А. Потебня, Д. Н. Овсянико-Куликовский, А. М. Пешковский, В. В. Виноградов, J1. Г. Свердлов, Е. С. Кубрякова, М. Т. Мамедов, В. В. Бабайцева. В диахроническом плане их изучали и исследовали Р. П. Никитинская, В. Nilsson, Н. 'Г. Шелихова, Е. В. Кускова (см. обзор в работе И. В. Космарской [Космарская 1989]).

Сопоставительный анализ русских и словацких девербативов представлен 3. Новаковой. Сравнение отглагольных существительных русского и других славянских языков проведено в работах R. Ruzicka, И. И. Ревзина, В. Comrie.

Отглагольное имя в диалектном тексте в свете коммуникативно-функционального подхода исследовано в работе К). А. Эмер [Эмер 1999].

Историю и словообразовательную семантику имен действия в русском литературном языке с подробным обзором изучения категории nomina actionis как в отечественной, так и зарубежной, в частной и славянской, лингвистике представляет работа Е. И. Коряковцевой [Коряковцева 1995].

Деривационные отношения между глаголом и именем действия рассматривались в работах В. В. Лопатина, И. С. Улуханова, А. И. Тихонова, Р. С. Маначуряна, В. Н. Хочлачевой, Е. А. Земской, О. П. Ермаковой, К. А. Полянской.

В грамматиках девербативные существительные представлены при рассмотрении вопросов словообразования имен существительных [Грамматика русского языка 1952. Т. I: 251-266; Грамматика русского языка 1960. Т.1: 249-263; Грамматика современного русского литературного языка 1970: 65-76, 142-144, 157-158; Русская грамматика 1980. Т. I: 142-166, 238; Краткая русская грамматика 1989: 52-53]. Затрагивают проблемы отглагольных существительных при исследовании вопросов словообразования В. В. Виноградов, Н. М. Шанский и другие ученые [Виноградов 1975: 159, 163-164; Шанский 1968: 283-285].

Следует отметить, что достаточно глубоко изучались грамматические особенности подобных образований в русской лингвистике. Их неординарный сгатус уже давно привлекал внимание ученых.

В XIX веке А. X. Востоков обращал внимание на те морфологические категории, которые наследует имя от глагола: «. в существительном отглагольном теряется значение времени настоящего и прошедшего, принадлежащее причастиям и деепричастиям, но сохраняется вид глагола, например, читаные, прочтение, читывание» (цитируется по названной выше работе Е. И. Коряковцевой). Г. Павский вообще относил отглагольные существительные к глагольным формам [Павский 1850: 31 - 32]. Этот подход, правда, выпадает из общей фадиции, так как в русской лингвистической литературе «отглагольные существительные со значением действия никогда не характеризовались как глагольные формы» [Коряковцева 1995: 66]. А. М. Пешковский использовал термин глагольные существительные. Как и А. X. Востоков, он заметил в этих существительных отголоски глагольного значения вида, анализируя и сопоставляя пары произнесение - произношение, удвоение - удваивание, приобретение - приобретание: «Конечно, все эти категории здесь не так ярко выражены, как в глаголе, в частности в области совершенного и несовершенного вида здесь нет той строгой парности, которая есть в глаголе, а так как всякое грамматическое значение сознается только сравнительно с другим аналогичным или противоположным значением, то и самые значения здесь часто завуалированы, бледны. . Но в той или иной мере категория вида оказывается свойственной и существительным, и в соответствующей мере мы можем говорить здесь о смешении существите.1Ьного с глаголом» [Пешковский 1956: 112].

М. М. Покровский писал о совмещенных следах переходных и непереходных глаголов, ср.: удаление - удачить (уда \ятъ) и удашться (удаляться)» [Коряковцева 1995: 63].

Залоговая семантика в отглагольных именах русского языка исследована в работе А. В. Петрова [Петров 1985].

Синтаксические свойства имен действия описаны 3. Скоумаловой, П. Адамцем, 3. Я. Сухановой, Б. А. Саркисян и др. Синонимические отношения между именной группой и придаточным предложением были предметом изучения Г. Ф. Татарниковой, Н. М. Метлиной, В. А. Ицковича, Н. Н. Лавровой, В. В. Сухотина, В. И. Кононенко.

Размышления над синтаксической структурой отглагольных существительных ряда языков в плане сравнения со структурой именных групп и со структурой предложения изложены в работах Б. Комри [Комри 1985] (как отмечает автор, «основным стимулом для написания работы такого рода послужил лексикалистский подход Хомского по отношению к отглагольным существительным (Chomsky, 1970)») [Комри 1985:49].

Синкретизм существительного и глагола в именах действия вызывал интерес многих лингвистов [Щерба 1958: 35 - 36; Бабайцева 1983].

В русской лингвистической литературе более позднего периода широко представлены исследования, посвященные семантико-синтаксическим и функциональным признакам девербативных (отглагольных) существительных [Адамец 1973; Орлова 1981; Космарская 1989; наши работы - Вакулко 1988, 1989], валентным свойствам этих образований [Титаренко 1973; Шубина 1978; Курьянова 1982; Ульянцева 1982; Казаков 1984; Кудрявцева 1991], конкретным вопросам, связанным с отдельными аспектами семантической структуры некоторых групп отглагольных существительных [Осильбекова 1986], с источниками полисемии отглагольных существительных [Морозов 1988]. Словообразовательно-семантическая и функциональная характеристика отглагольных имен существительных рассмотрена в работе Л. Г. Шпортько [Шпортько 1985], проблемы отглагольной синтаксической деривации поднимаются в работах Д. Р. Шарафутдинова [Шарафутдинов 1999].

Итак, более поздние исследования посвящены конкретным вопросам, связанным с процессами деривации, а гакже семантико-синтаксическим функционированием девербативных существительных в предложении.

Семантико-синтаксическое функционирование обозначенных слов продолжает вызывать интерес и по-прежнему остается актуальным в современной синтаксической науке.

Являясь словом событийной семантики, отвлеченным словом, пропозитивным словом, предикатным знаком (В. В. Богданов) и т.д., девербатив осложняет семантику простого предложения, влияет на его формальную организацию, придает своеобразие модели такого предложения. Наш интерес вызывают как девербативы и девербативные обороты, так и модели предложений, включающие в свой состав данные образования.

В научной литературе справедливо подчеркнуто разнообразие семантико-синтаксических функций девербативов: «.девербативные . существительные отличаются большим своеобразием своих семантико-синтаксических функций . они могут функционировать как содержательное ядро семантическою предиката и как поверхностные выразители предикатов зависимых лексико-семантических баз» [Адамец 1973: 460].

Таким образом, объектом нашего исследования являются в основном слова, образованные от глаголов, перешедшие в разряд имен, но сохранившие семантические связи с исходным глаголом. Особенности функционирования данных абстрактных существительных со значением действия (имен действия) давно привлекали внимание исследователей. В свете нашего подхода к проблеме интерес представляет учение Е. Куриловича, В. Порцига об абстрактных существительных, первичной функцией которых становится сведение предложения к словосочетанию [см. обзор: Общее языкознание. Внутренняя структура языка (2) 1972: 308-318], учение о словах-предикатах, предикативных словах, событийных словах (О.Есперсен - еще один его термин - нексусные существшельные; Ю. Д. Апресян, который считает их «суть свернутыми предложениями»)

Есперсен 1958: 154-155; Апресян 1969: 305], замечания Г. А. Золотовой о том, что разные семантические типы существительных обладают разной склонностью к прямому преобразованию в предложение [Золотова 1971]. Важно ее же замечание о том, что предложно-падежные формы существительного выступают в функции как атрибута, так и предиката [Золотова 1982: 168].

Существительное, мотивированное глаголом и обозначающее в наиболее обобщенном виде процесс, действие, естественно сохраняет семантические связи с глаголом (ср.: звуча ib - звучание - звук, рисовать -рисование - рисунок, петь - пение - песня и т.д., где вторые компоненты носят явный процессуальный характер, в отличие от третьих парадигматических компонентов, которые репрезентируют определенный результат действия, обозначенного глаголом и предыдущим именем). Очевидно, и этот факт неоднократно отмечается у многих исследователей и не вызывает никаких сомнений, то, что семантическое наполнение девербативного существительного, унаследованное им от мотивирующего глагола, его семантико-синтаксическое функционирование в предложении позволяют подобным именам быть носителями информации о сложных явлениях действительности: событиях, ситуациях [Ульянцева 1982: 158; Вакулко (Долженко) 1989: 40].

Однако девербатив не только наследует глагольные свойства, он приобретает и признаки имени [Золотова 1973: 35], таким образом, как бы занимая промежуточное положение между глаголом и именем, иллюстрируя движение слова от глагола к имени (если иметь в виду его происхождение и деривационный аспект). Ясно, что это промежуточное положение девербатива между двумя центральными и противоположными друг другу частями речи предопределяет его двойственное положение: грамматический статус словоформы и синтаксическую предложен ческую позицию, предложенческую номинацию. Синтаксическое положение и граммашческий статус словоформы девербатив приобретает благодаря реализации его именных свойств (и в первую очередь морфологических категорий имени), предложенческая позиция, предложенческая окраска семантики связана со свойствами, оставленными девербативу глаголом. Это положение не раз высказывалось как в исследованиях по лингвистической семантике, так и в семантическом синтаксисе. Н.Д.Арутюнова огмечает способность имен действия, в особенности суффиксальных, при образовании предложений «возвращаться» в свое глагольное состояние [Общее языкознание. Внутренняя структура языка (2) 1972: 315]. В. А. Белошапкова указывает на возможность сохранения номинативного содержания предложения при замене предиката соответствующим именем существительным, которое называет выражаемый предикатом признак, например: Мальчик читает книгу - чтение книги мальчиком [Белошапкова 1977: 128].

Актуальность исследования. Высокая продуктивность изучаемого явления, с одной стороны, и, с другой стороны, недостаточная теоретическая разработка понятия «осложненное предложение», дискуссионность вопросов, связанных с его выделением, определением и изучением, отсутствие непротиворечивой четкой понятийно-терминологической системы в данной области - вот те факторы, которые обуславливают актуальность данного исследования. Самое главное - не выявлено общее основание осложнения простого предложения и, соответственно, нет четкого представления о том, какие предложения следует относить к осложненным. Следовательно, описание конкретного языкового материала, имеющего отношение к осложнению простого предложения, обоснование как семантических факторов, так и функциональных особенностей такого осложнения, выделение и характеристика моделей отдельных предложений, содержащих факты осложнения, представляются своевременными и актуальными.

Диссертация написана в русле традиционных синтаксических исследований с учетом достижений современного семантического синтаксиса. Ее основу составляют учение В. В. Виноградова о предложении и предикативности как ведущем признаке предложения, разработанные

П. А. Лекантом положения о предикации и различных ее видах, основы функционального синтаксиса и теория актуального членения, «напрямую связывающая лексику, грамматику и текст (рабош пражских ученых, серия работ и функциональная грамматика Г. А. Золотовой)» [Бабенко, Казарин, 2004: 13], а также идеи семантического синтаксиса (работы Н. Д. Арутюновой, ван Дейка, Г. А. Золотовой, В. Г. Гака и др.).

В последние десятилетия в научной литературе наблюдается повышенный интерес к проблемам осложненного предложения. Осложнение рассматривается как в конструктивно-синтаксическом аспекте, когда данное явление связывается с выражением определенного грамматического значения - дополнительной предикативности, с полипредикативностью простого предложения в целом (Hrabe V., Прияткина А.Ф., Камынина А.А. и др.), так и в коммуникативно-синтаксическом аспекте, связывающем осложнение предложения прежде всего с выражением добавочного высказывания, с полипропозитивностыо простого предложения (Adamec Р., Арутюнова Н.Д., Кормилицына М.А. и др.). В диссертации совмещаются эти подходы при изучении русских предложений с девербативными оборотами, что позволяет более полно выявить картину как семантических, так и функциональных особенностей девербативов и девербативных оборотов, показать полипропозитивность предложений с данными конструкциями а также описать семантические модели русских предложений с девербативом в роли подлежащего.

Обоснование наличия осложнения в предложении с девербативом или девербативным оборотом как на семантическом, так и на грамматическом уровне, анализ аспектов этого осложнения является важным для разработки теории осложненною предложения.

Цели и задачи исследования. Главная цель исследования -определение синтаксического статуса русского предложения с девербативным оборотом, а также синтаксического статуса самого девербагивного оборота, - предполагает выявление из словаря и из произведений художественной литературы девербативных имен существительных (шире - имен действия) и предложений с этими именами, комплексное и системное исследование семантических и функциональных особенностей этих лексем, употребляемых в предложении как самостоятельно, так и вместе с зависимыми словоформами (девербативный оборот) и семантическое описание предложений, в которых данные лексемы занимают позицию подлежащего.

Учитывая направленноеib анализа, мы определяем круг конкретных задач исследования для достижения поставленной цели.

1. Обозначить и описать лексико-семантическое пространство имен действия и, конкретно, место девербатива в сисгеме событийной лексики (как событийных имен, так и глаголов).

2. Определить содержание понятий «оборот», «девербативный оборот» и соотношение этих понятий с понятиями «основная предикация», «дополнительная (добавочная, свернутая) предикация», «основной предикат», «свернутый предикат».

3. Описать особенности выражения категорий модальности, темпоральности и персональности в предложениях с девербативным оборотом.

4. Дать комплексное описание девербатива и девербативного оборота в структуре (как семантической, так и грамматической) простого предложения (его оформления, видов связи с зависимыми и стержневыми компонентами, функционирования в составе предложения в качестве свернутой пропозиции, с одной стороны, и дополнительного (свернутого) предикативного ядра предложения, с другой стороны, а также описать девербатив в функции членов предложения).

5. Выявить наиболее распространенные и продуктивные модели таких предложений, в которых синтаксически независимую позицию (обозначенную формой именительного падежа) занимают девербативные имена существительные (и сходные с ними имена действия), описать выявленные модели, учитывая их компонентный состав.

Предметом диссертационного исследования являются особенности семантико-синтаксического функционирования девербативных существительных в составе простого предложения. В диссертации рассматриваются лексические единицы, объекюм отображения которой являются события (действия). Для обозначения семантических и коммуникативно-синтаксических особенностей данных лексем мы используем термины «пропозиция», «добавочная (свернушя) пропозиция)», для подчеркивания конструктивно-синтаксических и функциональных особенностей используются термины «предикация» (основная и дополнительная, или добавочная, свернутая, включенная), «основной предикат», «дополнительный предикат» (для девербатива), «свернутый предикат» (для девербатива в роли подлежащею простого предложения). Итак, девербатив самостоятельно или вместе с зависимой словоформой (словоформами) (для данной конструкции вводим термин «девербативный оборот») является репрезентантом целою события, отдельной самостоя 1ельной ситуации, следовательно, выразителем пропозиционного значения, пропозиционной номинации, носителем дополнительного (или - в некоторых случаях - свернутого) предикативного значения.

Непосредственный объект наблюдений составляют девербативные имена существительные отвлеченной семантики (и - шире - имена действия) с различными значениями (различною содержания) и ярко выраженной соотнесенностью (словообразовательной или семантической) с глаголом, а также предложения, в которых данные лексемы занимают формальную позицию подлежащего (т.е. независимую позицию, манифестируемую формой именительного падежа).

Материалом для исследования послужили предложения с девербативными оборотами, извлеченные из художественных произведений классической русской литературы, и отдельные примеры из периодической печати. Собран и проанализирован материал в количестве около 20 тысяч примеров (фраз).

Методика сбора материала и методы исследования. Методика выявления материала - сплошная выборка из художественных текстов девербативов отвлеченной семантики с различными значениями и ярко выраженной связью (мотивированностью или соотнесенностью) с глаголом. При сборе, классификации и анализе языкового материала использовались Словарь русского языка в 4 томах / Под ред. А. П. Евгеньевой. М., 1985-1988 (далее - MAC), Толковый словарь русских глаголов: Идеографическое описание / Под ред. проф. Л. Г. Бабенко. М., 1999 (далее - ТИСРГ), Семантические модели русских глагольных предложений: Экспериментальный синтаксический словарь: Проспект / Под общ. ред. Л. Г. Бабенко. Екатеринбург, 1998 (далее - СЭС), Русские глагольные предложения: Экспериментальный синтаксический словарь: Проспект / Под общ. ред. Л. Г. Бабенко. М., 2002) (далее - ЭССРГ), привлекались и другие справочные материалы.

В диссертации используется системный метод как основной инструмент познания закономерностей организации русской событийной лексики. Особенности семантики девербативов оказывают огромное влияние на их функционирование в составе как оборота, так и целого предложения и даже текста, поэтому в диссертации функциональный принцип рассмотрения материала является доминирующим. Активно применялись трансформационный и контекстологический анализ, методы семантической и прагматической интерпретации, метод стилистической оценки, элементы компонентного метода и его разновидность - метод идентификации, методика статистического описания (простые количественные подсчеты).

Теоретическая значимость заключается в конкретном вкладе в разработку теории осложненного предложения, который видится в том, что введено понятие «девербативный оборот» как конкретный факт осложнения достаточно большой группы русских предложений.

Достаточно распространенное и продуктивное явление современного русского языка - отглагольные субстантивные дериваты и подчинительные консфукции с данными дериватами в роли ведущего (главного) компонента -получило многостороннее, комплексное описание. Выявлены особенноеi и их семантики - способность быть репрезентантом целого события, целой ситуации и даже комплекса взаимосвязанных, взаимозависимых событий, ситуаций, определено место девербативных существительных в общей системе русской событийной лексики. Проанализированы грамматические, конструктивно-синтаксические признаки данных слов - возможность и специфика передачи модальных, темпоральных и персональных значений, участие в выражении определенно-, неопределенно-, обобщенно-личных и безличных значений. Выделены и охарактеризованы комуникативно-функциональные свойства и особенности девербативов - отмечено разнообразие их семантико-синтаксического функционирования в составе предложения и текста, разная степень связи с основным предикатом предложения и соответственно различные виды смысловых отношений внутри предложения, следовательно, выявлена более сложная внутренняя, глубинная организация рассматриваемых русских предложений.

Вносится определенный вклад и в разработку проблемы семантических моделей предложений, описания семантической организации предложения, так как в работе выделены и описаны с позиций семантической структурированности модели простых предложений, в которых позицию подлежащего занимают девербативные имена существительные отвлеченной семантики.

Новизна исследования заключается в комплексном структурно-функциональном анализе девербативного оборот, в комплексном изучении семантико-синтаксического функционирования девербативов (имен действия) и девербативного оборота в составе простого предложения. Рассматривается в целом оборот как особое синтаксическое образование (сочетание слов более высокого по сравнению с подчинительным словосочетанием порядка), специфическая синкретичная единица, которая располагается в системе единиц современного синтаксиса между словосочетанием (подчинительного типа) и предложением и употребляется для смыслового и структурного осложнения простого предложения.

Новизной отличается рассмотрение главных членов предложения в качестве репрезентантов добавочного высказывания, свернутой пропозиции, носителей дополнительной (свернутой) предикации. Описание семантической организации подобного рода предикативных выражений, выявление и определение разновидности репрезентируемых в предложении пропозиций (отнесение их к событийным или логическим), рассмотрение соотношений основной пропозиции и дополнительной (свернутой) пропозиции, основного предикативного ядра, основного предиката и дополнительного (свернутого) предиката, установление типа логико-синтаксических отношений в предложении является новым в исследовании.

Новым можно признать выделение и описание семантических моделей предложений с подлежащим - девербативным существительным. Предложения подобного строения еще не были объектом изучения в предложенном аспекте, с представленных в данной работе позиций.

Практическая ценность диссертации обуславливается возможностью использования ее результатов в дальнейших научных исследованиях в области проблем осложненного предложения и описания семантических моделей простых предложений. Предложенный в Приложении список семантических моделей может быть расширен, дополнен, а методика описания модели может быть использована и при изучении других типов предложений (в том числе и с именами действия). Собранный языковой материал представляет широкие возможности для его использования как в теоретических, так и в прикладных целях.

Практическое значение состоит и в возможности использования результатов исследования и собранного материала в практике преподавания русского языка в вузе при чтении курса синтаксиса русского языка, а также спецкурсов и спецсеминаров по темам «Простое осложненное предложение», «Смысловая организация и семантические модели предложения». Некоторые наблюдения могут помочь учителю-словеснику на уроках и факультативных занятиях по русскому языку.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Девербативные (отглагольные) имена существительные, являясь лексемами со сложным семантическим наполнением, составляют ядро семантико-словообразовательной категории nomina actionis - имена действия. В свою очередь эта категория является значительной частью событийной лексики, включающей как всю глагольную лексику, так и препозитивные (предикативные - в иной терминологии) имена существительные. Лексико-семантическое пространство девербативных имен существительных, следовательно, характеризуется событийностью как ведущим показателем значения и пересекаемостью с соотносительными или мотивирующими (в большинстве случаев - производящими) глаголами. Отмеченная пересекаемость отнюдь не означает полного тождества. Мотивирующий глагол и мотивируемое имя имеют свои особенности: глагол репрезентирует конкретное или потенциальное (если это инфинитив) действие, имя номинирует (называет) обобщенное действие.

2. В простом предложении, включающем в свой состав девербативный оборот (оборот с отглагольным существительным), помимо основной пропозиции, репрезентирующей основное (развернутое) событие, содержится добавочная (свернутая) пропозиция, которая представляет, соответственно, свернутое событие. Термины «основная пропозиция» и «свернутая пропозиция» (или «добавочная») характеризуют только способ представления (оформления) событий, а отнюдь не степень их значимости в общей семантической организации (семантической структуре) простого предложения.

3. В простом предложении, включающем в свой состав девербативный оборот, помимо основного предикативного ядра, представленного сочетанием главных членов (в двусоставном предложении) или единым (одним) главным членом (в односоставном предложении), имеется дополнительное (свернутое) предикативное ядро.

4. Дополнительное (свернутое) предикажвное ядро (свернутая пропозиция) представлено самостоятельным девербативом или сочетанием двух именных словоформ: девербативным именем существительным с зависимым словом (именем существительным, именем прилагательным местоимением), а также сложным словом с глагольным корнем (процессуальной, или событийной семантики). В данных оборотах девербатив выступает как название потенциального предикативного признака, зависимый компонент - название предмета, которому приписывается данный признак (потенциального субъекта), либо название предмета, который находится в разного рода функциональной (активной) зависимоеIи от данного признака (объекта)

5. Девербативный оборот - это особое синтаксическое образование (сочетание слов более высокого в семантическом отношении порядка по сравнению со словосочетанием подчинительною типа) из девербатива (отглагольного существительного) и зависимой от него словоформы (при ведущей роли девербатива), которое характеризуется событийной семантикой, поунциальной предикативностью, передает предикативно-атрибутивные отношения и употребляется для смыслового и структурного осложнения простого предложения. Девербативный оборот репрезентирует добавочное (свернутое) высказывание, дополнительную пропозицию и является носителем дополнительного (свернутого) предикативного ядра.

6. Дополнительная (свернутая) предикация, выражаемая девербативным оборотом, имеет не только смысловой аспект, но и грамматический характер, что проявляется в наличии собственного модально-временного плана и значений персональное™. Имея общий с предикативной основой механизм актуализации, исследуемые девербативные обороты только в составе предложения, только через его предикативный центр получают возможность реализовать свои грамматические признаки (прежде всего передавать модальные и временные значения). Предложения с девербативным оборотом делятся на полисубъектные и моносубъектные.

7. Репрезентантами добавочного (свернутого) высказывания, дополнительной пропозиции, носителем дополнительного (свернутого) предикативного ядра могут быть не только второстепенные члены предложения. Главные члены предложения (подлежащее и сказуемое -каждое в отдельности), выраженные девербашвом (именем действия), благодаря своему сложному семантическому наполнению способны быть номинативными эквивалентами предложения и оформлять дополнительную предикацию, быть своеобразными осложнителями как семантической структуры предложения, так и его формы.

8. Предложения с девербативным оборотом находятся на границе монопредикативных и полипредикативных конструкций и определяются нами как полипропозитивные с элементами полипредикативности.

9. С учетом семантики девербатива и значения основного предиката (глагола-сказуемого), выделены модели предложений, в которых семантически независимую позицию (обозначенную формой именительного падежа) занимают девербативные имена существительные (и -шире- имена действия). Выделяются предложения, отображающие 1) ситуацию звучания (в этих предложениях позицию подлежащего, оформленную посредством именительного падежа, занимают девербативы и имена действия со значением звучания), 2) ситуацию визуального восприятия, 3) ситуацию движения, 4) ситуацию бытия, существования, 5) ситуацию эмоционального состояния, 6) ситуацию интеллектуальной деятельности и 7)ситуацию физиологического действия.

Апробация и внедрение результатов. Диссертация обсуждалась на кафедре современного русского языка Уральского государственною университета им. А. М. Горького, на кафедре современного русского языка Московского государственного областного универси гета и на кафедре русского языка Шадринского государственною педагогическою института.

Основные теоретические положения и практические результаты исследования докладывались автором на конференциях и симпозиумах по проблемам современного русского языка (Екатеринбург, 1993-2004 гг., Санкт-Петербург, 2003 г., Челябинск, 1992г., Н.Новгород, 1993 г., Шадринск, 1994-2004 гг.). Результаты исследования внедрены в учебную практику: в Шадринском педагогическом институте читается ряд спецкурсов, в том числе «Логико-семантические и грамматические аспекты простого осложненного предложения», «Пунктуация в простом предложении». По проблематике диссертации опубликовано учебное пособие (1994), монография (2005).

Заключение научной работыдиссертация на тему "Русское предложение с девербативным оборотом"

4.10. ВЫВОДЫ

Анализ материалов нашей картотеки показал, что разнообразие и особенности семантико-синтаксического функционирования девербативов в составе простого предложения не позволяют однозначно классифицировать изучаемое явление. Для классификации мы использовали многоступенчатый и многоаспектный подход.

Мы выделили предложения, в которых девербатив (имя действия) занимает синтаксически независимую позицию, т.е. употребляется в форме именительного падежа и является грамматическим субъектом (подлежащим) этих предложений. Из общего числа наших примеров (около 20 тыс.) подобного рода конструкции составили около 5 тыс. употреблений.

Вторым этапом исследования стала семантическая классификация отобранного материала. По семантике употребленного в независимой позиции девербатива мы выделили 7 групп подобных предложений: предложения, отображающие ситуацию звучания (в нашей картотеке это самый распространенный тип, поэтому описание моделей рассматриваемых предложений мы начали именно с этих конструкций), ситуацию движения (второй по количеству тип предложений), ситуацию бытия, существования, ситуацию эмоционального состояния, ситуацию интеллектуальной деятельности (три типа представлены примерно в одинаковом количестве и имеют среднюю степень употребительности и распространенности), ситуацию физиологического действия и ситуацию визуального восприятия (визуальной охарактеризованное™) (наименее распространенные предложения).

Далее каждая группа подверглась классификации по главному предикату. Учитывая семашико-синтагматические признаки данною компонента, мы в каждой группе выделили конкретные семантические модели, описали эти модели, включая обязательные компоненты и характеризуя в некоторых случаях наиболее интересные из факультативных, обозначили их типовую семантику, обобщили каждую модель в формуле (см. Приложение 1).

С учетом логико-семантического, семантического (пропозитивного) подхода к системно-семантической организации моделей мы охарактеризовали, опираясь на классификацию Т. В. Шмелевой, пропозиции в плане их отнесенности к событийным или логическим подтипам каждого из этих типов и, опираясь на терминологию Н. Д. Арутюновой, тип логико-семантических of ношений, выражаемых в целом общей семантической структурой предложения.

Итак, мы рассмотрели семантические модели, описали семантическую структуру и представили типовую семантику простых полипропозитивных предложений, в которых синтаксически независимую позицию (формально позицию подлежащего) занимают имена действия, в частности девербативные существительные.

Собранный материал мы классифицировали с учетом семантики данных девербативов. В результате мы получили 7 разновидностей предложений, в которых отображаются ситуации звучания, визуального восприятия, движения, бытия / существования, эмоционального состояния, интеллектуальной деятельности и физиологического действия.

Внутри каждой выделенной группы с учетом лексико-семантических особенностей основного предиката данных предложений нами выделены и описаны их семантические модели.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Объектом данного диссертационного исследования стали девербативные имена существительные - о i глагольные образования (дериваты) отвлеченной семантики (возвращение, звучание, развитие, приезд, косьба и т.д.), а также имена существительные, не мотивированные глаголом, однако передающие значение действия (имена действия) (шум, гул, гам, звук, крик и др.). Данные лексемы являются ядром семантико-словообразовательной категории nomina actionis и являются значительной частью лексики с событийной семантикой.

По нашему мнению, событийную лексику составляют все глагольные слова (отсюда учение о монопропозитивных и полипропозитивных глаголах) и существительные, репрезентирующие событие, целую ситуацию или комплекс событий, комплекс ситуаций. Материалы толкового словаря предоставили возможность классификации подобной именной лексики. Мы выделили три группы таких слов. Одну из групп составили девербативные имена существительные - имена существительные, четко и однозначно мотивированные производящим глаголом (и словообразовательно, и семантически). Именно эти лексемы, на наш взгляд, составляет зону пересекаемости глагольной и именной лексики, так как в ней гармонично сочетаются, пересекаются свойства и признаки глагола и имени.

Отглагольные дериваты отвлеченной семантики, называющие действие, характеризуются рядом особенностей, предопределенных отмеченной выше пересекаемостью признаков двух основных и противопоставленных друг другу частей речи.

В целом повторяя семантику производящего глагола, девербативное имя существительное отличается своей особенностью. Мы пришли к выводу, что, если глагол репрезентирует конкретное действие (звучит, звучали, будешь звучать), инфинитив репрезентирует идею действия в обобщенном виде (звучать), то имя номинирует (именно называет) действие в наиболее обобщенной форме (звучание). Таким образом, девербативное (отглагольное) имя в наиболее общем виде называет (номинирует) действие, а обобщение идеи процесса идет по линии: личная форма глагола - инфинитив глагола - отглагольное имя

ЗВУЧИТ - ЗВУЧАТЬ - ЗВУЧАНИЕ.

Итак, девербативные имена существительные (имена действия) являются идеальным средством номинации события, ситуации или комплекса целого ряда событий, ситуаций, связанных сложными и разнообразными отношениями посредством различных явлений, понятий. Данные связи, отношения, явления, понятия (куда, как правило, включается актанты - под влиянием производящего глагола - прежде всего субъектно-объектная линия, субъектно-объектная ось и различного рода сирконстанты -способы, средства, темпоральные и локальные конкретизаторы и т.д.), в зависимости от структуры ситуации (комплекса ситуаций), их стереотипности, типичности / уникальности, базовости / периферийности, частотности, эмоциональной оценки, интеллектуальной характеристики и т.д., могут быть представлены эксплицитно либо имплицитно (как у мотивирующего глагола), либо даже более компактно, но более информативно (в случаях лексической и лексико-синтаксической деривации) по сравнению с производящим глаголом.

Глагол репрезентирует, представляет, выражает ситуацию, имя - ее номинирует. Отсюда широкое использование имен действия в словарных дефинициях в качестве слова с идентифицирующей функцией при толковании значений слов событийной семантики, при назывании типовых ситуаций и денотативных сфер в монографиях и специальной литературе (в частности см. ТИСРГ), активное использование имен действия в терминологической функции, и, наконец, в текстах (как заменителей описанной ситуации и средства преодоления неизбежно возникающих повторов).

Из сказанного выше вытекает следующий вывод: имена действия - это универсальное средство лаконичного, краткого, сжатого, имплицитного, латентного обозначения целой ситуации или целого комплекса ситуаций (см. опять же их широкое употребление в словарях, в специальной литературе).

Это продуктивный способ синтаксической и лексико-синтаксической деривации (см. работы Е. С. Кубряковой).

Имена действия - продукт абстрактного мышления человека, яркий показатель способности человека к абстрактному мышлению, показатель высокого уровня этого мышления, когда в результате логических операций абстрагирования и обобщения действие (как конкретной, так и абстрактной семантики, как относящееся к физическому уровню, так и к ментальному) может быть названо именем: Они поют - Их пение прекрасно. Я бы вернулся - Пусть мое возвращение порадует родных.

Имена действия - один из специфических способов передачи не только обобщенного значения, но и неопределенно-личного. Способность имени абстрагироваться от непосредственного производителя действия (лица, или субъекта) открывает широкие возможности для передачи действия, отнесенного к неопределенному лицу или группе лиц, репрезентировать ситуации, в которых важна актуализация самого действия, а его производитель либо неизвестен, не может быть конкретно назван, либо не важен. Так, в предложении Слышалось пение лаконично (минимальными средствами) выражены две ситуации - ситуация звучания (кто-то поет) и ситуация слухового восприятия процесса звучания (все, кто находится в пространстве распространения названного процесса звучания, воспринимают его (слышат)). В данном случае (именем действия) передается неопределенно-личное значение: говорящий / пишущий не знает, кто поет, или не считает нужным его называть, важен сам факт действия. С названной способностью имен действия передавать обобщенное и неопределенное значение лица связано его широкое употребление в объявлениях, рекламе: см.: Доставка. Бесплатная погрузка. Распродажа. Выставка-продажа. Грузоперевозки. Лечение алкоголизма и табакокурения. Замена водопровода и канализации и т.д.

Таким образом, имена действия отвлеченной семантики необходимы в тексте для избежания повторов (это мотив, причина их появления и роль как организующего звена в тексте, или дискурсе) и лаконичного, краткого названия ситуаций. Однако интересны они далеко не на всех языковых уровнях, в частности на семантическом уровне они не вызывают особого интереса, так как чаще всего в целом передают то же значение, что и мотивирующий их глагол (считается, что имя наследует семантику производящего глагола, хотя более глубокие наблюдения подводят к мысли, что все-таки сводить семантическое расстояние между глаголом и его именным дериватом с отвлеченной семантикой к пулю не всегда оправданно (во многих случаях это расстояние минимальное, но все же различия существуют, что было показано нами выше)). На грамматическом уровне имена действия рассматриваемого типа также не представляют интереса: перейдя в разряд имен существительных, они приобретают все морфологические категории имени и в этом отношении ничем не отличаются от собственно имен, от имен других лексико-семантических разрядов, передавая то же категориальное значение и формально выполняя те же синтаксические функции.

Интерес к именам действия проявляется на логическом, точнее логико-семантическом уровне - обобщение действия, находящегося в центре ситуации или комплекса взаимосвязанных ситуаций. На номинативном уровне - идеальное средство лаконично (со скрытыми значениями, но, передавая саму суть, имплицитно) назвать / называть минимум ситуации, чаще - их комплекс во всех своих связях и отношениях. На синтаксическом, точнее, семантико-синтаксическом уровне они интересны прежде всего в своих присловных связях и благодаря способности быть организующим звеном текста (или дискурса - на когнитивном уровне), отсюда высокая продуктивность моделей полипропозитивных предложений с девербативами и девербативными оборотами. Определенный интерес вызывает и деривационная сторона функционирования отглагольных имен. Имена действия активно участвуют в синтаксической деривации.

Итак, уровни, на которых просматривается перспектива изучения и описания отглагольных имен, имен действия: логико-семантический, деривационно-синтаксический и семантико-синтаксический.

Отмеченные особенности предопределяют функциональную значимость (функциональные особенности, или особенности функционирования) данных образований (синтаксических дериватов): причину, цель, мотивировку их употребления как в определенных моделях предложений (которые характеризуются полипропозитивностью и часто полипредикативностью), так и в тексте, особенности их поведения в предложении, прежде всего на уровне присловных и приосновных связей и -шире - в тексте.

Представленное диссертационное исследование включает анализ семантико-синтаксического функционирования девербатива и девербативного оборота в структурно-семантической организации простого предложения. Стремление решить вопрос о конкретных фактах, на которые следует распространить понятие осложненного предложения, а также поиск общего основания для выделения осложненного предложения в относительно самостоятельный тип побудили обратиться к простым предложениям с девербативным оборотом. Данные предложения составляют довольно обширный пласт коммуникативных единиц. 11а их основе в работе обосновывается понятия «оборот», «дополнительная предикация», «дополнительная, свернутая пропозиция» как основополагающие, в определенной степени ведущие понятия простого осложненного предложения. На наш взгляд, обязательная полипропозитивность подобных предложений сопровождается добавочным выражением отношений, похожих на предикативные, близких к ним, но еще не оформленных как таковые.

Таким образом, в работе подчеркивается в том числе и грамматический характер рассматриваемого явления. Описаны девербативы и имена действия в функции членов предложения, так как описание функциональных особенностей необходимо для комплексного анализа изучаемого явления и его синтаксической квалификации. Выделены и проанализированы типы связи основной и дополнительной предикации.

В основе исследования лежат идеи об отнесенности осложнения к конструктивному уровню синтаксиса. Вслед за А. Ф. Прияткиной и некоторыми другими исследователями мы ионимаем предикативно-атрибутивные («полупредикативные») отношения сужено, как бинарное отношение, аналогичное отношению подлежащего и сказуемого. На основании этого мы рассматриваем девербативный оборот как семантически осложняющее средство, в то же время оформляющее и передающее значение дополнительной предикации.

На данном этапе исследования девербатива, девербативного оборота и предложения с девербативным оборотом были обнаружены и выявлены следующие особенности.

Событийный характер семантики девербатива позволяет считать его и конструкции с ним в роли главного компонента обязательным осложнителем семантики предложения, включающего подобные образования в свой состав. Все эти предложения однозначно квалифицируются как семантически сложные, так как в них выражены, репрезентированы минимум два взаимосвязанных и взаимозависимых события. Опираясь на учение о пропозиции, отмечаем, таким образом, обязательную полипропозитивность всех рассматриваемых предложений (можно считать это нормой). Более того, более подробное, глубокое рассмотрение заложенных в данных предложениях смыслов позволило вслед за Т. В. Шмелевой выделить в этих предложениях пропозиции событийные и логические. Причем логические пропозиции могут быть представлены и самим девербативов или девербативным оборотом и обнаруживаться между частями предложения, репрезентирующими события, ситуации (событийные пропозиции). В работе рассматриваются конкретные репрезентации данных пропозиций и реализации подобных взаимоотношений.

В простом полипропозитивном предложении с девербативным оборотом находит выражение дополнительная предикации. Обнаруживаемая на фоне основной, представленной двумя главными членами (в двусоставном предложении) или единым главным членом (в односоставном предложении), дополнительная предикация в предложениях рассматриваемого типа выражается посредством девербативного оборота. Таким образом, формальным показателем осложнения простого предложения является девербативный оборот.

Мы использовали традиционный термин «оборот» для обозначения исследуемых конструкций как наиболее подходящий и наиболее адекватно отражающий суть явления. Сопоставив оборот с другими синтаксическими единицами (словоформой, словосочетанием, предложением), мы пришли к выводу о его особом, пограничном положении, двойственной природе, синкретичном характере. Он имеет общие черты и различия со словоформой и предложением, с одной стороны, и предложением, с другой. Оборот -единица более высокого порядка, чем словоформа и подчинительное словосочетание, поэтому в иерархическом ряду синтаксических единиц современного русского языка он помещается между словосочетанием подчинительного типа и предложением: словоформа - словосочетание -оборот - предложение.

Следовательно, девербативный оборот - частная реализация особой синтаксической единицы. Оформленный как обычное сочетание словоформ (по известным в русском языке правилам), он называет событие, является номинативным эквивалентом предложения, выразителем дополнительной свернутой) пропозиции, носителем дополнительного предикативного значения.

Оборот - это синтаксическое образование из двух и более словоформ, особым способом распространяющее и осложняющее простое предложение (причем не только в семантическом, что очевидно, отношении, но также и в структурном, функциональном плане). Он выражает отношения, приближающиеся к предикативным, похожие на них (но еще не предикативные) и является средством оформления добавочного (свернутого) высказывания (добавочного - на фоне основного, репрезентированного главными членами предложения), а также носителем дополнительной предикации, дополнительного (на фоне основного, представленного главными членами) предикативного значения.

В данном случае передаются предикативно-атрибутивные отношения. Непредикативная же связь компонентов (в частности девербативного существительного с зависимыми от него словоформами) может быть сведена к предикативной связи сказуемого с подлежащим (т.е. путем трансформации преобразована в предикативную). Например, Клокотание котла и гудение топок становилось все грознее и громче (А. И. Куприн. Молох) - котел клокочет, топки гудят.

Мы выдвинули, таким образом, в качестве одного из основных положений тезис об особом синтаксическом статусе как девербативного оборота (как частного явления), так и в целом оборота. И полагаем, что оборот следует рассматривать как показатель осложнения простого предложения. Особый синтаксический статус следует признать за русскими предложениями с девербативными оборотами. Это полипропозитивные предложение с выражением наряду с основным дополнительного предикативного значения.

Комплексный анализ девербативного оборота в структуре простого полипропозитивного предложения вскрыл многообразие его семантико-синтаксического функционирования. Мы особо выделили его способность функционировать в качестве дополнительного предикативного ядра, оформлять дополнительную предикацию.

Девербатив называет потенциальный признак, зависимый от него компонент - предмет, которому приписывается данный признак.

Важным, на наш взгляд, является тезис о грамматической природе явления описываемой дополнительной предикации. Как и основная, она может быть выражена и обозначена только в предложении. Дополнительная предикация, оформленная посредством девербативного оборота, характеризуется наличием собственного модально-временного плана и выражением категории персональное™. Важным, таким образом, является тот факт, что девербативный оборот в структуре простого предложения характеризуется потенциальной предикативностью: если категория персональное™ в нем выражена эксплицитно(есть формальные показатели), то его модальность и темпоральность потенциальны (в данном случае нет обычных морфологических показателей, важную роль в данном случае играют другие средства). Отстраненный от средств актуализации девербативный оборот только в предложении, только через его предикативный центр получает возможность актуализации своего содержания (прежде всего выражения модальною и временного значений), так как имеет общий с главными членами предложения механизм актуализации.

Следовательно, модальность девербативною оборота определяется через общее модальное значение простого предложения. Значение времени оборота с девербативом соотносится с общим темпоральным значением сказуемого простого предложения.

При этом, как показал анализ языкового материала, девербативный оборот все же характеризуется автономностью в передаче объективно-модальных значений (значений реальности / ирреальности) и частных модальных значений (значений долженствования, вынужденной необходимости, возможности, желательности / нежелательности).

По способу представленности активного деятеля (одного или более) русские полипропозитивные предложения с девербативными оборотами делятся на моносубъектные (один субъект, один активный деятель при представлении двух и более событий) и полисубъектные (два и более субъекта, два и более активного деятеля в зависимости от количества представленных в предложении событий). Моносубъектные и полисубъектные предложения с деверативными оборотами не противопоставляются друг другу. Условность границ между ними объясняется тем, что разные по количеству субъектов предложения строятся на базе одних и тех же моделей. Так, ср. предложения, построенные по одной модели и составляющие шкалу возрастания определенности субъекта: Я услышал крик - Я услышал чей-то крик - Я услышал Машин крик.

Изучая проблему выражения девербатвиным оборотом категории предикативного лица& мы рассматриваем бинарность (двукомпонентность структуры) девербативного оборота - приезд делегации, журавлиный клекот, шелест волн - как принцип и как реализацию. Потенциальный субъект в данных оборотах может быть представлен, а может быть и не представлен. Невыраженность потенциального субъекта обусловлена двумя факторами: 1) он может быть восстановлен из контекста (явление сродни синтаксическому эллипсису), либо 2) не указан (не обозначен), так как в предложении выражаются грамматические значения определенно-, неопределенно- (чаще всего) и обобщенно-личные, а также (реже) безличное значения.

Итак, русское простое полипропозитивное предложение с девербативным оборотом характеризуются двумя (и более) - основным и дополнительным (дополнительными) - модально-временными планами, специфическими особенностями в выражении предикативного лица.

В любой из синтаксических функций девербативный оборот остается носителем значения дополнительной предикации, то есть является дополнительным предикативным ядром, тем самым осложняет простое предложение, углубляет его модальную перспективу, разнообразит темпоральную семантику, расширяет «глубинную структуру».

Собранный языковой материал свидетельствует также о том, что традиционное учение о второстепенных членах как о единственных носителях дополнительного предикативного значения не вполне соответствует истине. Носителями дополнительной предикации, в частности оформленной девербативным оборотом или самостоятельным девербативом, могут быть главные члены предложения (как подлежащее, так и сказуемое), если они выражены девербативными существительными. Каждый из них в отдельности благодаря своему семантическому наполнению (представлению целого события) может быть развернут в самостоятельную предикативную единицу. Таким образом, и в функции главных членов предложения девербативы (сами и вместе с зависимыми словоформами) являются номинативными эквивалентами предложения.

Описывая девербативы в функции членов простого предложения, мы обратили внимание на сочетаемость девербатива-иодлежащего со сказуемым, на своеобразие употребления глаголов при девербативе в функции подлежащего. Выяснилось, что при девербативе-подлежащем в роли сказуемого могут выступать глаголы, обозначающие «внутреннюю» деятельность: глаголы восприятия (слухового, зрительного), глаголы бытия, существования и др. Глаголы механического (конкретного) действия употребляются в данном случае, как правило, в непрямом значении и оформляют образные модели. Прямое значение глагола, обозначающего конкретное механическое (физическое) действие, здесь исключено. Подобная «избирательность» обусловлена сложным семантическим наполнением девербатива, который сам называет определенное действие, а вместе с зависимыми от него словоформами - определенное событие, определенную ситуацию и даже целый комплекс событий, комплекс ситуаций. Это в свою очередь предопределяет и сложность его восприятия, и сложность воздействия как на. окружающую действительность, так и на лицо, воспринимающее данное событие / ситуацию или комплекс событий.

В зависимости от синтаксической функции девербативного существительного в структуре простого предложения мы выделили три вида связи основного предикативного ядра и дополнительного (свернутого), основной предикации и дополнительной: 1) «слитная» (наложение, контаминация) - девербатив в функции подлежащего или сказуемого простого предложения; 2) сильная связь (соположение, сочетание) -девербатив в функции присказуемостного и присловного распространителя с объектными и определительными отношениями; 3) слабая связь - девербатив в функции детерминирующего члена предложения.

Предложения, в которых девербативное имя существительное (имя действия) занимает позицию подлежащего, в нашей работе были классифицированы с учетом семантики самого девербатива (на первом этапе) и семантики основного предиката - глагола-сказуемого рассматриваемых предложений (на последующем этапе описания семантической организации предложения). Мы не претендуем на полное теоретическое обоснование семантики выделенных предложений, как и на исчерпывающее описание их модели по определенной методике. Основной задачей данного этапа исследования было описание системно-семантической организации определенной группы русских предложений - выявление их общего семантического значения (по главным членам предложения) и описание достаточно регулярных для данной семантики компонентов и некоторых факультативных компонентов, играющих определенную роль в обозначенной организации предложения (для обозначения которой мы использовали термин «модель»).

Более глубокое рассмотрение смысловой организации по конкретно выработанной методике может стать основой последующего этапа работы.

Описание семантических моделей предложений, содержащих девербатив или девербативный оборот, представляют широкое поле для дальнейших исследований. Интересно проанализировать в данном аспекте предложения, в которых девербатив занимает позицию не подлежащего, а других членов предложений, в частности, на наш взгляд, достаточно интересны предложения с девербативом - присказуемостным распространителем.

Более тщательному анализу может быть подвергнута пропозиционная перспектива рассматриваемых предложений: особенности репрезентации различных типов пропозиций, как событийных, так и логических, варианты их соотношений. В представленной работе решение этих вопросов представлено только в общем виде.

Интересно проанализировать место наших предложений в ряду других предикативных выражений, также имеющих отношение к такому неоднозначному понятию, как понятие «простое осложненное предложение современного русского языка».

Список научной литературыДолженко, Наталия Григорьевна, диссертация по теме "Русский язык"

1. Аксаков С.Т. Детские годы Багрова-внука. Воспоминания. Л.: Лениздат, 1984.448 с.

2. Айтматов Ч.Т. Плаха // Роман-газета. 1987. № 11-12.112 с.

3. Алексеев М.Я. Хлеб имя существительное: Роман, повесть. Кишинев, Лит. артистикэ, 1985. 618 с.

4. Алексин А.Г. Запомни его лицо . : Повести // Роман-газета. 1986. № 6. 80 с.

5. Алексин А.Г. Звоните и приезжайте! .: Повести и рассказы. Кишинев: Лит. артистикэ, 1986. 542 с.

6. Алексин А.Г. Добрый гений // Юность. 1987. № 2. С. 8-15.

7. Ананьев А.А. Танки идут ромбом; Версты любви; Малый заслон: Романы, повесть. Кишинев: Картя Молдовеняскэ, 1984. 606 с.

8. Антонов С. Васька // Юность. 1987. № 3. С. 15-37.

9. Арбузов А.Н. Пьесы. М.: Сов.писатель, 1977. 378 с.

10. Астафьев В.П. Повести о моем современнике. М.: Молодая гвардия, 1972. 672 с.

11. Астафьев В.П. Царь-рыба. М.: Советский писатель, 1980.400 с.

12. Астафьев В.П. Печальный детектив // Роман-газета. 1987. № 5. 64 с.

13. Бакланов Г.Я. Меньший среди братьев // Роман-газета. 1987. № 8. 90 с.

14. Белов В.И. Все впереди // Роман-газета. 1986. № 2. 96 с.

15. Бондарев Ю.В. Горячий снег. Кишинев: Лш. артистикэ, 1981. 390 с.

16. Бондарев Ю.В. Игра // Роман-газета. 1986. № 2. 96 с.

17. Булгаков М.А. Пьесы. М.: Советский писатель, 1986. 656 с.

18. Булгаков М.А. Романы. Кишинев: Лит. артистикэ, 1987. 768 с.-34019. Бунин И.А. Антоновские яблоки; Повести и рассказы. Киев: Веселка, 1988.304 с.

19. Вампилов А.В. Избранное. 2-е изд., доп. М.: Искусство, 1984. 589 с.

20. Гиляровский В.А. Мои скитания; Люди театра. М.: Правда, 1987.480 с.

21. Гончаров И.А. Обыкновенная история. М.: Сов. Россия, 1987. 304 с.

22. Горин Г. Прощай, конферансье! // Театр. 1985. № 6. С. 33-45.

23. Горький A.M. Детство; В людях; Мои университеты. Библиотека всемирной литературы. Т. 147. М.: Худож. лит., 1975. 559 с.

24. Горький A.M. Рассказы; Очерки; Воспоминания; Пьесы. Библиотека всемирной литературы. Т. 149. М.: Худож. лит., 1975. 591 с.

25. Гранин Д.А. Зубр // Роман-газета. 1988. № 21. 111 с.

26. Горький A.M. Макар Чудра и другие рассказы. М.: Детская литература, 1977. 190 с.

27. Грин А.С. Алые паруса; Золотая цепь; Дорога никуда. Кишинев: Лунина, 1984. 336 с.

28. Дудинцев В.Д. Белые одежды // Роман-газета. 1988. № 7. 128 е.; № 8. 112 с.

29. Зайцев Б.К. Гол'убая звезда: Повести и рассказы. Из воспоминаний. М.: Моск. рабочий, 1989. 576 С. (Литературная летопись Москвы).

30. Зощенко М.М. Избранное. М.: Правда, 1981. 608 с.

31. Ильф И.А., Петров Е.П. Золотой теленок. М.: Правда, 1984. 416 с.

32. Ильф И.А., Петров Е.П. Двенадцать стульев. М.: Просвещение, 1987. 272 с.

33. Каверин В.А. Открытая книга. Кишинев: Лит. артистикэ, 1984. 664 с.

34. Куприн А.И. Собрание сочинений в 5-ти томах. М.: Правда, 1982.

35. Куприн А.И. Избранное. Кишинев: Картя Молдавеняскэ, 1984. 728 с.

36. Ладинский А.П! Когда пал Херсонес.; Анна Ярославна королева Франции; Последний путь Владимира Мономаха. М.: Правда, 1980. 800 с.

37. Ланщиков Ю. Строгая забота // Роман-газета. 1987. № 5. С. 61-64.39