автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.02
диссертация на тему: С.-Петербургский Международный коммерческий банк во второй половине XIX века: европейские и русские связи

Введение диссертации2003 год, автореферат по истории, Лебедев, Сергей Константинович

Коренная проблема экономики России Нового времени — недостаток свободных капиталов и порожденная им сравнительная дороговизна денег вне. Следствием этого было развитие русского государственного и частного кредита на внешних, прежде всего на западноевропейских, рынках. Русский государственный долг (займы) впервые в 1769 г. возник именно в форме внешних обязательств правительства, поскольку ставка по кредиту в Европе была ниже, чем в России.

На таком фоне естественной кажется проблема зависимости русских частных банков в их оборотных капиталах от европейского кредита. Еще до возникновения банков в XVIII в. это осознавали русские купцы. Казенные дореформенные банки свободно принимали у иностранцев вклады1. Первые банкиры в России, как и повсюду в мире, были иностранцами. Их присутствие на русском денежном рынке было особенно заметно в XVIII в., в классическую эпоху нерасчлененности деятельности купцов-банкиров. И позже иностранный кредит и прямое паевое участие продолжали играть значительную роль в операциях торговых домов в крупнейших портовых городах империи. Таким образом, приток иностранного капитала в Россию имел свою традицию и был экономически оправдан для обеих сторон.

Внимание в русском обществе к вопросу «зависимости — независимости» отечественной экономики от иностранных капиталов по времени совпадает с колебаниями национального чувства. Это обычно происходит после реформ и революций, в периоды осознания обществом произошедших или происходящих эпохальных перемен в политике и экономике.

Так произошло в царствование Александра III, после эпохи Великих реформ, когда на волне национализма, выражавшегося, в частности, в промышленном протекционизме, и на фоне массированного притока в русскую индустрию частных инвестиций с Запада (связанного, в том Боровой С.Я. Россия и иностранные банкиры в XVIII и в начале XIX в. // Из истории общественных движений и международных отношений: Сб. статей в память академика Евгения Викторовича Тарле. М., 1957. С. 110. числе, с таможенной поддержкой внутреннего производителя) возникли дискуссии о значении иностранных капиталов для России. В период Первой мировой войны, резко ослабившей контакт России с мировой экономикой из-за блокады ее естественных выходов в Европу, возникло недовольство чрезмерной эксплуатацией возможностей страны союзниками по Антанте, рос национализм сменяющих друг друга правительств в России, включая и большевистское (несмотря на интернационалистские лозунги первых лет после Октябрьской революции). В экономической и исторической литературе, особенно в такие периоды, поддерживалась уже существовавшая тенденция критического отношения к Западу и его агентам (в том числе хозяйственным). В дискуссии экономистов и историков тогда и позднее, разумеется, привносилась и политическая конъюнктура. Но все же проблема иностранных капиталов в России существует реально и по сей день, и в этом смысле интерес науки и практики к ней оправдан.

Динамичное развитие банков в крестьянской стране, стремительные перемены в ее хозяйственной жизни после рада социальных и экономических реформ в начале 1860-х гг. только подтверждают важность иностранного фактора в развитии русской банковской системы. Был ли он величиной постоянной? Как связаны банки с уровнем капитализма в России и какова культура банков в русском варианте? Историки и экономисты уже около ста лет пытаются ответить на эти вопросы.

Исследования, проведенные до настоящего времени в разных странах, выявили, что банковское дело в России было тесно связано с мировыми денежными рынками и следует продолжать в этой связи изучать архивы банков не только в Петербурге и Париже, но также и в Великобритании, Германии и США. В общих чертах это стало ясно еще в 1920-е гг., но тогда в СССР политическая конъюнктура взяла верх над чисто научным подходом к проблеме иностранного фактора в развитии русской банковской системы. В тогдашней марксистской дискуссии победили сторонники «национального» происхождения финансового капитала в России. Это не случайно: политическое руководство СССР в тот период нуждалось в обосновании исторической и экономической наукой тезиса о возможности построения социализма в «отдельно взятой» стране. Теоретическая база противников этой точки зрения приравнивалась к троцкизму. Вообще с той поры вопрос о зрелости «предпосылок социализма» оставался актуальным. В сущности, историкам ставилась главная задача: показать закономерность и необходимость Октябрьской революции 1917 г. «Realpolitik» власти в СССР, между тем явно смещалась в сторону национализма. Это можно объяснить разными причинами внутренней эволюции режима, но также и известной «идеологической усталостью» перед лицом осознания советским обществом нараставшего поражения в противостоянии с Западом. Теперь очевидна актуальность переоценки русского и советского хозяйственного опыта, предпринимательской культуры (в том числе и культуры банков) в России как для науки, так и для политики.

На Западе Россия обычно изучается отдельно от других стран Европы и главным образом как сфера приложения иностранного капитала или участия европейских технологий, предпринимателей и специалистов в русской индустриализации (характерной в этом отношении для нашей темы может быть названа обобщающая книга: Europäische Bankengeschichte. Frankfurt a. M., 1993). Разумеется, иностранные банки вкладывали в России не обязательно иностранный, но и русский капитал. Так, президент Crédit Lyonnais заявил в 1893 г.: «.en allant en Russie, nous avons voulu faire de la banque et non pas placer des fonds en Russie»2, что, конечно, относится, прежде всего, к стратегии в России только этого банка. Правда, такая модель поведения порой распространяется, по меньшей мере, на все французские банки, которые «собирались использовать возникавший обширный русский рынок, чтобы собирать там вклады, привлекать сбережения и побуждать вкладчиков приобретать ценные бумаги», подчеркивая «свои выдающиеся способности в управлении платежными средствами и в сферах деятельности "буржуазного массового банка"»3. И если западная традиция в значительном большинстве работ по экономической истории России стойко оперирует в ареале понятия «экономическая отсталость», то в отечественной литературе этот подход или менее ярко выражен, или не всегда осознан полностью как атрибут дилеммы «Россия — Запад». В теоретическом плане вопрос о степени развития капитализма в России для западной литературы часто сводится к поиску дополнительных составляющих «постоянной отсталости». Вместе с тем новая аргументация действительно может быть найдена именно в качественной плоскости: деловая культура (в нашем случае — культура банков) как общекультурная составляющая мультинационального российского общества. В этом поле находится место для изучения хозяйственной практики в России иностранцев, а также всех конфессиональных и этнических групп из числа подданных империи и их взаимовлияния.

2 «.идя в Россию, мы хотели делать дела, а не размещать гам капиталы» (Girault R. Emprunts russes et investissements français en Russie 1887—1914.Paris, 1973.P. 19).

3 Europäische Bankengeschichte. Frankfurt a. M., 1993. Ср.: Bonin H. La Société Générale en Russie. Paris, 1994. P. 21.

Одномерная постановка вопроса «зависимости — независимости» применительно к русским коммерческим банкам малопродуктивна. Взаимодействие, взаимная заинтересованность, переплетение интересов банков разных стран, объединенных не в национальные, а в интернациональные группы, стали уже во второй половине 1880-х гг. важнейшим фактором в области международных финансов и кредита, где космополитизм банков особенно ярко выделялся на фоне все возраставшего национализма в политике держав. Частные кредитные учреждения Российской империи составляли часть этой континентальной системы деловых банков (banques d'affaires).

Действительно, правительство России, заинтересованное в ускорении индустриального развития страны при помощи иностранного капитала, стремилось опереться на русские частные банки" в своих отношениях с внешними денежными рынками. Вместе с тем среди учредителей и пайщиков многих русских акционерных банков находились, наряду с русскими купцами и банкирами, иностранные банкирские дома и кредитные учреждения, и повседневная деятельность русских банков проходила в тесном взаимодействии с иностранными, что поставило перед исследователями проблему самостоятельности русских банков, их места в международных финансовых отношениях. Следует иметь в виду позиции авторов в дискуссиях об иностранном капитале в конце 1890-х гг., в связи с критикой политики С.Ю.Витте, и позднее, во время Первой мировой войны, в период борьбы против «немецкого засилья»5.

К этой проблеме в дореволюционной литературе примыкает вопрос о закономерности появления русских банков и их роли в экономике. Крупный банковский деятель и автор ряда работ о банках Е.М.Эпштейн в последней своей книге выразился даже так, что «русские банки не

4 Прежде всего, на «деловые» банки Петербурга: Международный коммерческий (ПМКБ); Учетно-Ссудный (ПУСБ); Русский для внешней торговли (РВТБ) (до возникновения Русско-Азиатского банка). См. характеристику русских «деловых» банков: Гиндин И.Ф. Русские коммерческие банки: Из истории финансового капитала в России. М., 1948. С. 54; Бовыкин В.И., Петров Ю.А. Коммерческие банки Российской империи. М„ 1994. С. 62—64.

5 Брандт Б.Ф. Иностранные капиталы. Их влияние на экономическое развитие страны. СПб., 1898—1901; Жуковский Ю.Г. Деньги и банки. СПб., 1906; Зак А.Н. Немцы и немецкие капиталы в русской промышленности. СПб., 1914; Зив B.C. Иностранные капиталы в русских акционерных предприятиях. Вып. I. Германские капиталы. Пг., 1915; Левин И.И. Германские капиталы в России. СПб., 1914; Пг., 1918; См.: Соловьев Ю.Б. Противоречия в правящем лагере России по вопросу об иностранных капиталах в годы первого промышленного подъема // Из истории империализма в России. Труды Ленинградского отделения Института истории СССР АН СССР. Вып. I. М., 1959. С. 371—388; были плодом эволюции русской экономики, наоборот, они намечали и подготовляли ход этой эволюции»6. Вместе с тем Е.Агад7, также банковский деятель, оставил характерное замечание, что петербургские банки, будучи по видимости «русскими», по источникам средств — «иностранными», по способу ведения дела — «дилетантскими», а по риску — «министерскими», выросли в паразитов русской хозяйственной жизни8. Этот же упрек петербургским банкам бросал бывший управляющий Государственного банка Ю.Г.Жуковский9. Вопрос о спекуляции, прежде всего, ценными бумагами в России, как отрасли банкового дела, явно подлежит дальнейшему изучению.

Заслуживает специального рассмотрения работа упомянутого выше Агада. Она была приурочена автором к предстоявшему пересмотру русско-германского торгового договора и ориентирована, прежде всего, на германских капиталистов, ведущих дела с Россией. Основной пафос работы направлен на разоблачение «дилетантизма» руководителей банковых гигантов10, неверности принципов ведения дела, спекулятивности, опасных как для акционеров, так и для русского народного хозяйства. Агад исследовал влияние банковых концепций стран — экспортеров капитала на русскую экономику. Он описал систему финансовых отношений русских и иностранных банков, когда золотые депозиты Министерства финансов в иностранных банках служили гарантийным фондом под иностранные кредиты петербургским банкам по корреспондентским счетам". Он отметил, что эта система «в Европе, особенно

6 Epstein Е. Les banques de commerce russes. Paris, 1925. P. 49. С 1898 г. Е.М.Эпштейн был товарищем директора Московского отделения ПМКБ, позже был членом правления и директором Азовско-Донского коммерческого банка (см. характеристику его работ: Гиндин И. Ф. Русские коммерческие банки. С. 20). В последние годы перед революцией 1917 г. Эпштейн управлял делами Совета Съездов акционерных банков коммерческого кредита. После 1917 г. эмигрировал (См.: Карачев A.A. Кризис и распад основных политических и методологических направлений буржуазной экономической науки в СССР в переходный период//Вестник ЛГУ. 1975. № 17. Вып. 3. С. 40).

7 Агад 15 лет находился в России, занимая должности инспектора и директора отделений Русско-Китайского банка на Дальнем Востоке, затем служил в Русско-Азиатском банке. Факты, приводимые им, имеют поэтому особенную ценность (См.: Agahd Е. Grossbanken und Weltmarkt. Die wirtschaftliche und politische Bedeutung der Grossbanken im Weltmarkt unter Berücksichtigung ihres Einflusses auf Russlands Volkswirtschaft und die deutsch-russischen Beziehungen. Berlin, 1914. S. XVII). См. о нем: Беляев С.Г. Русско-французские банковские группы в период экономического подъема 1909—1914 гг. СПб., 1995. С. 33, 112,113.

8 Цих по: Ленин В.И. Тетради по империализму // Поли. собр. соч. Т. 28. С. 100.

9 Жуковский Ю.Г. Указ. соч.

10 Эти банки не интересовались судьбой учреждавшихся и финансировавшихся ими предприятий.

11 AgahdЕ. Op. cit. S. 87. См. описание этой системы: Ронин C.JI. Иностранный капитал и русские банки: К вопросу о финансовом капитале в России. М., 1926. С. 96—97. (Опровержение утверждений Агада и Ронина см. в. кн.: Гиндин И.Ф. Русские коммерчев Германии и России», глубоко проникла в «жизнь народов» и служила только дивидендным интересам крупных банков12. В противовес ей, Агад ратовал за новую организацию финансовых отношений Германии и России, которая бы не ущемляла интересы последней и служила обеим странам'3. Агад предлагал создать для финансирования русской промышленности банк, которым бы руководили из Германии и который «имел бы корни» в германском денежном рынке, как альтернативу кредитной монополии континентальных (германских и французских) «больших банков»'4.

Фактический материал книги Агада, разоблачавшего порочную, по его мнению, систему отношений петербургских банков с Особенной канцелярией по кредитной части Министерства финансов (ОККЧ) и с иностранными банками, и «систему участия» вообще, был использован В.И.Лениным при подготовке труда об империализме'5. На советскую историографию финансового капитала в России работа Агада оказала значительное влияние. Приведенные им факты и цифры начали проверяться по материалам ОККЧ16 и таким образом стимулировали обращение к архивам экономистов, занявшихся этой проблемой. Книга Агада вместе с тем задала не только направление поиска, но и определенную концепцию взаимоотношений русских и иностранных банков и общей несамостоятельности финансового капитала в России. Хотя у Агада приводятся сведения о связях русских и иностранных банков в ские банки. С. 254—255, 258). Речь идет о краткосрочных ссудах, которые петербургские банки брали у иностранных банков, что служило основанием для обвинения в том, что они действуют на иностранные капиталы (Жуковский Ю.Г. Указ. соч. С. 156). Петербургские банки пользовались тем, что учетный процент в России был выше, чем на Западе. Поэтому они могли позволить себе большую иностранную задолженность (см. цифры на август 1914 г.: Ронин C.JI. Указ. соч. С. 131).

12 AgahdE. Op. cit. S. XX, 89.

13 Агад противопоставил «общие интересы» России и Германии «общности интересов» банкиров, т.е. системе участий в консорциумах. См.: Agahd Е. Op. cit. S. 88.

14 Agahd Е. Op. cit. S. 88. В России, несмотря на все попытки, так и не было создано германских банков (см.: Lemke H. Finanztransaktionen und Aussenpolitik. Deutsche Banken und Russland im Jahrzehnt vor dem ersten Weltkrieg. Berlin, 1985; Lemke H. (Hrsg.) Deutschrussische Wirtschaftsbeziehungen 1906—1914. Dokumente. Berlin, 1991).

15 Ленин ВН. Тетради по империализму. См. анализ ленинского конспекта Агада в кн.: Бовыкин В.И. О некоторых вопросах изучения иностранного капитала в России // Об особенностях империализма в России. М., 1963. С. 292—293.

16 Таким образом, книга Агада оказалась связанной с исследованиями середины 1920-х гг. Как курьез можно отметить, что у Агада была заимствована и терминология. Так, РВТБ назван у Ванага и Ронина «Russenbank», а ПМКБ — «Internationale», что, впрочем, несло определенную смысловую нагрузку в русском контексте. Но это лишь сокращенное телеграфное наименование фирм. Агад, как банковский служащий, пользовался привычным для немецкого читателя сокращением. Кстати, РВТБ во время мировой войны обозначался сокращением «Bankorus» (не немецким). Учитывая потерю большой части архива ОККЧ, книга Агада и комплекс литературы 20-х годов имеют значение источника, данные которого частично могут быть сопоставлены с материалами архивов банков. период после 1905 г. (в связи с выпусками новых акций русских банков за границей), подразумевается, что русские банки и в более ранний период не были самостоятельны в своих действиях17. Книга Агада, конечно, не была вполне оригинальной на фоне идей своего времени, но она была использована В.И.Лениным, что поставило ее на особое место в советской традиции.

Для дискуссий второй половины 1920-х гг.18 имели большое значение также работы П.В.Оля, спорные по методике количественной оценки размера иностранного капитала в русской промышленности и банках19. С.Л.Ронин, И.Ф.Гиндин, Е.Л.Грановский использовали архивные материалы XX в. и лишь отчасти — 90-х годов XIX в. Но главное место в этих работах занимает анализ опубликованных материалов20. Авторов, участвовавших в дискуссиях, прежде всего интересовала связь банков с промышленностью. Поэтому из архивных материалов банков они использовали синдикатские книги и бухгалтерские документы, реже — синдикатскую переписку. Деятельность банков в сфере государственного кредита в этой связи внимания не привлекала. Состояние документальных фондов частных банков требовало длительной и систематической работы с деловой корреспонденцией, обещавшей, к тому же, более скромные результаты по сравнению с анализом главных бухгалтерских материалов, к сожалению, весьма плохо сохранившихся за XIX век.

Указанные работы явились определенным вкладом в изучение периода 1906—1914 гг. (независимо от позиции авторов в ходе дискуссий). Кроме того, в них была отмечена необходимость монографического исследования «весьма значительного» круга проблем, связанных

17 Агад, впрочем, признает, что «русские банки до 1905 г. в принципе имели неплохое руководство. В Петербурге при Бунге и Витте были выдающиеся специалисты: Ротштейн, Ляский, Мухин (директора ПМКБ и Волжско-Камского банков. — СЛ.), которые, если не по образованию, то по мастерству и откровенности ведения дела, могут быть поставлены рядом с Сименсом, Ганземаном, Алексисом Ростаном и Жерменом (директора, соответственно, Deutsche Bank, Disconto-Gesellschaft, Comptoir National d'Escompte de Paris, Crédit Lyonnais. — С.Л.)» (.AgahdE. Op. cit. S. 57).

18 См.: Xарновский K.H. Советская историография российского империализма. M., 1964; БовыкинВ.И. Зарождение финансового капитала в России. М., 1967. С. 8—22.

19 Иностранные капиталы в России. Пг., 1922; Иностранные капиталы в народном хозяйстве довоенной России. Л., 1925. Критику подсчетов Оля см. в кн.: Гиндин И.Ф.: Русские коммерческие банки. С. 395—403. См. также: Тарновский К.И. Указ. соч. С. 192—222 и труды В.И.Бовыкина.

20 Кроме статистических изданий и официальной финансовой периодики, с 1910 г., а особенно в 1912—1914 гг. появилась обширная биржевая пресса (см.: Боханов А.Н. Буржуазная пресса России и крупный капитал, конец XIX в. — 1914 г. М., 1984. С. 102—105 и далее). с русским империализмом21, и, прежде всего, политики российского правительства. Вместе с тем теоретические изыскания не учитывали всей совокупности проводимых в тот период исследований. Работы Б.А.Романова, написанные главным образом на материалах Министерства финансов и переписке, новом источнике, впервые введенном в научный оборот, показали роль ПМКБ и Русско-Китайского банка в финансовой и внешней политике в министерство С.Ю.Витте, явившись образцом детального исследования «каждого шага и всех изгибов политики» финансового ведомства22.

С конца 50-х гг. в советской литературе утвердилась позиция признания самостоятельности русского финансового капитала. Еще ранее появилась монография И.Ф.Гиндина, пришедшего к выводу, что «широкое участие иностранного финансового капитала в главных русских банках без сочетания с другими, исторически отсутствовавшими условиями, не могло превратить русские банковские монополии в дочерние и колониальные, наподобие англо-индийских»23. Работа охватывает весь период существования частных кредитных учреждений, причем автор рассмотрел проблему функционирования русского денежного рынка, предпочитавшего твердопроцентные бумаги24. Гиндин отметил также, что только изучение форм проникновения иностранного финансового капитала в экономику России, в том числе и через государственный кредит, позволит точнее определить характер зависимости и степень самостоятельности русских банков и русского финансового капитала25.

В дореволюционной литературе банки изучались также в связи с финансовой и экономической политикой правительства26. Большая

21 Грановский ЕЖ Монополистический капитализм в России. Л, 1929. С. 6—7.

22 Романов Б.А. Россия в Маньчжурии (1892—1906): Очерки по истории внешней политики самодержавия в эпоху империализма. Л., 1928. С. X. См. характеристику работ Б.А.Романова: Ананъыч Б.В. Россия и международный капитал. 1897—1914: Очерки истории финансовых отношений. Л., 1970. С. 4—6.

23 Гиндин И. Ф. Русские коммерческие банки. М., 1948. С. 373. И.Ф.Гицдин еще в 1920-е гг. стоял на позиции «национального» происхождения русского финансового капитала (см.: Гиндин И. Ф. Банки и промышленность в России до 1917 г.: К вопросу о финансовом капитале в России. М.; Л., 1927. Монография переиздана в 1997 г. в составе тома: Гиндин И.Ф. Банки и экономическая политика в России (XIX — начало XX в.). Избранное. Очерки истории и типологии русских банков. М., 1997. С. 41—221. См. об этой работе: Тарновскш КН. Указ соч. С. 81—82,91—94; БовыкинВ.И. Зарождение финансового капитала. С. 30—31).

24 Гиндин И.Ф. Русские коммерческие банки. С. 239.

25 Там же. С. 380.

26 Гатшенбергер К. Влияние русского законодательства на производительность торгового банкового кредита. Харьков, 1870; Гурьев Л.Н. Очерк развития кредитных учреждений в России. СПб., 1904; Мигулин ПЛ. Наша банковая политика (1729—1903). Харьков, 1904.

часть монографии И.И.Левина посвящена истории правительственной политики. Исследование, доведенное до 1903 г., не было завершено (вышел в свет только первый том)27. Необходимо отметить ценность этой работы Левина, изучившего архив ОККЧ за вторую половину XIX — начало XX века.

И.И.Левин — один из основоположников и едва ли не самый яркий представитель оформлявшегося в начале XX в. во всем мире и в России направления «истории предпринимательства» и наиболее цитируемый автор, оставивший работы по истории современных ему русских коммерческих банков и иностранных капиталов в них. Некую обратную связь — отклик на работы советских авторов по истории экономики и банков — видим через четверть века, после того, как Левин покинул Россию навсегда, в его книге «The Spirit of Russian economics» (New York, 1945). В ней Левин, писавший в эмиграции под псевдонимом Джон Ф.Нормано и наблюдавший за советской литературой, отмечал как положительное явление открытие архивов Октябрьской революцией. Он приветствовал обращение историков и экономистов к архивам и полагал, что сделаны только первые шаги и еще будут результаты.

В названной книге Левин отмечает необычайную восприимчивость России к иностранным влияниям в экономической сфере. Еще молодым приват-доцентом он начал собирать материал для этого исследования. В 1918 г. в одном из последних номеров либеральной газеты «Речь» он опубликовал статью «Экономические идеи Ленина». Обширное собрание книг и материалов по этой теме, принадлежащее Левину, осталось в Петрограде, но он сохранил свои записи и добавил новые во время всех странствий. В эмиграции Левин написал несколько книг по сравнительной истории экономик южно-американских стран28.

27 Акционерные коммерческие банки в России. T. I. Пг., 1917. Диссертация — своеобразное дополнение к этому труду: Lewin J. Der heutige Zustand der Aktienhandelsbanken in Russland (1900—1910). Inaugural-Dissertation zur Eriangung der Doktorwurde. Freiburg i. Br., 1912. (Источник этой работы — балансы и отчеты банков).

28 И.И.Левин получил степень доктора экономики во Фрайбурге (Германия) и в Петрограде. С 1913 г. он вел практические занятия по банковскому делу в Петербургском Институте высших коммерческих знаний (учрежденном Петербургским Обществом содействия высшему коммерческому образованию). Гам же банковское дело (вероятно, общий курс) вел Е.М.Эпштейн. Левин преподавал в Петроградском (в 1915—1917 гг.) и Гарвардском университетах (в эмиграции). К 1914 г. он занимал посты: в страховом обществе «Волга» и в финансовом бюро, учрежденном при содействии Русско-Французского коммерческого банка. К 1916 г. он стал управляющим делами и членом Комитета провинциальных акционерных коммерческих банков. В 1917 г. Левин преподавал также на Экспортных курсах, был членом правления Союзного банка, занимал посты в Товариществе свеклосахарного и рафинадного завода «Гнивань», в акционер

В предисловии к книге «The Spirit of Russian economics» в июне 1944 г. Левин признавал, что семинары специалистов по русской экономике Герхарда Шульце-Геверница во Фрайбурге (Германия) и Петра Струве в Петербурге дали ему, вероятно, первые стимулы для его работы.

Участие русских банков в кредитовании государства и железных дорог отражено (наряду с исследованием главной проблемы — финансовой политики правительства) в капитальном труде П.П.Мигулина «Русский государственный кредит»29. Рецензент30, профессор Н.Яснопольский, обратил внимание на несогласованность между собой различных мест этой работы31. Действительно, огромный материал, привлеченный П.П.Мигулиным (пользовавшимся также архивом ОККЧ), может служить базой для противоположных заключений. Справедливо был отмечен недостаток исследования Мигулина — оценка финансовых мероприятий правительства только с точки зрения интересов и потребностей казны, но не всего народного хозяйства32. Указанные недостатки не умаляют значения этой важнейшей для истории русских финансов работы.

Отечественные историки, занимающиеся проблемами экономической политики российского правительства, выясняли ее роль и значение для развития хозяйства страны, связывая методы и формы политики с существовавшей в стране общественной структурой. В монографии И.Ф.Гиндина «Государственный банк и экономическая политика ных обществах «Бергер и Вирт», Ижорской писчебумажной и картонажной фабрики и «Олеонафт» (Весь Петербург (Петроград) на 1913—1917 гг.).

После эмиграции, а к 1921 г. он был в Берлине (Бовыкш В.И., Петров Ю.А. Коммерческие банки. С. 311), в течение многих лет Левин занимался исследованиями в Европе, Латинской Америке и США. Названия книг свидетельствуют о том, что его привлекали региональные экономические сюжеты и экономическая история (в том числе влияние иностранного фактора на местные экономики): The Struggle for South America, Brazil — A study of Economic Types; The Japanese in South America; Asia Between Two World Wars; The Spirit of American Economics.

В 1940-х гг. Левин руководил исследованиями Бюро изучения послевоенной экономики Нью-Йорка — фонда, созданного Русским экономическим институтом, Латиноамериканским институтом, Институтом социальных исследований и Комитетом послевоенного восстановления населения. Левин был членом Комитета изучения экономической мысли и профессором сравнительной экономической истории Азии в Школе азиатских исследований Иранского института. Он также написал работу об экономических идеях католической церкви.

29 Т. I—III. Харьков, 1899—1903.

30 II том сочинения П.П.Мигулина был представлен на соискание степени доктора финансового права.

31 Киевские университетские известия. 1902. № 4. С. 50—53.

32 Например, не было рассмотрено влияние удешевления кредита в результате конверсии государственных займов на рост предприимчивости в стране (там же. С. 10). царского правительства» дана обобщенная характеристика способов государственного регулирования и финансирования казной хозяйства и объективных результатов воздействия экономической политики на экономическое развитие. И.Ф.Гиндин показал, что политика поддержки акционерных коммерческих банков, особенно искусственное ограничение конкуренции, привели еще в ранний период к преобладанию небольшого числа крупных столичных банков, что с наступлением эпохи империализма способствовало ускорению процессов концентрации кредита и высокой степени его монополизации в России по сравнению с другими странами33. Л.Е.Шепелев исследовал акционерное дело в России (в том числе и банки) в связи с проблемой централизации и обобществления капитала, на фоне экономической политики царского, Временного и советского правительств34. Л.Е.Шепелев, рассматривая деятельность Министерства финансов в области торговли, промышленности и кредита, пришел к выводу, что политика в этих важнейших областях народного хозяйства осуществлялась путем корректировки архаичного общего законодательства сепаратными законоположениями и административными мерами33.

С конца 50-х гт. советские историки активно занимались исследованиями русской экономики периода империализма36. Ими были введены в научный оборот новые правительственные материалы, а также банковая корреспонденция. ЮБ.Соловьев, А.А.Фурсенко, В.С.Дякин, С.И.Потолов, В.И.Бовыкин, И.А.Дьяконова использовали в своих работах37 переписку

33 Гиндин И.Ф. Государственный банк и экономическая политика царского прави-тельства(1861—1892 гг.). М, 1960. С. 406.

34 Шепелев П.Е. Акционерные компании в России. J1., 1973. Назовем одну из более поздних работ Л.Е.Шепелева по этой теме: Декрет о национализации банков // Вспомогательные исторические дисциплины. Т. IX. Л., 1978. С. 283—294.

35 Он же. Царизм и буржуазия во второй половине XIX века: Проблемы торгово-промышленной политики. Л., 1981. С. 257.

36 См.: ТарновскийК.Н. Указ. соч. С. 162—223.

37 Соловьев Ю.Б Петербургский Международный банк и французский финансовый капитал в годы первого промышленного подъема: Образование и деятельность «Генерального общества для развития промышленности в России» // Монополии и иностранный капитал в России. М.; Л., 1962; Он же. Франко-русский союз в его финансовом аспекте (1895—1900 гг.) //Французский ежегодник(1961). М., 1962; Он же. Петербургский Международный банк и французский финансовый капитал накануне кризиса 1900—1903 гг. // Очерки по истории экономики и классовых отношений в России конца XIX — начала XX вв. М.; Л., 1964; Фурсенко A.A. Нефтяные тресты и мировая политика. 1880-е гг. — 1918 г. М.; Л., 1965; Потопов С.И. Начало монополизации грозненской нефтяной промышленности (1893-1897 гг.) // Монополии и иностранный капитал в России; Бовыкин В.И. Зарождение финансового капитала в России. М.; Л., 1967; Дякин B.C. Германские капиталы в России: Электроиндустрия и электрический транспорт. Л., 1971; Дьяконова И.А. Нобелевская корпорация в России. М., 1980. См. позднейшую библиографию: Беляев С.Г. Русско-французские банковские группы в период экономического подъема 1909—1914 гг. СПб., 1995. С. 101—106. руководителей ПМКБ периода промышленного подъема 1890-х годов. На это нацеливали неизученность данного периода, между тем наиболее полно представленного в фонде этого банка38 именно перепиской (бухгалтерские материалы ПМКБ за данный период почти полностью отсутствуют). Было показано, что иностранные банки и финансовые группы в России стремились действовать вместе с крупнейшими русскими банками39, и прежде всего с ПМКБ, особая роль которого в проникновении в страну иностранного капитала как в предпринимательской (прямые инвестиции в промышленность), так и в ссудной форме (государственные займы)40 была вполне выяснена в ходе этих исследований41.

Большое значение для исследования русско-германских отношений до середины 1890-х гг. в связи с размещением германского капитала в России имеют труды историков из бывшей ГДР: Зигрид Вегнер-Корфес и Иоахима Мая, широко использовавших русские источники, в том числе и делопроизводственные материалы ПМКБ42. Исследовательница внешней политики З.Вегнер-Корфес много сделала для разработки вопроса о размещении железнодорожных займов в Германии в 1880-е гг. Вместе с тем, Май расширил содержание своей историко-экономической работы, представив материал на фоне внешнеполитических отношений России и Германии. Исследуя экономические отношения этих стран, И.Май показывает не одностороннюю зависимость России от Германии, но скорее — обоюдное влияние народных хозяйств. Изучение роли и значения германского капитала в России, по мнению автора, позволяет объяснить существенные особенности капитализма в Германии, его ускоренное развитие и своеобразие перехода к империа

38 См. характеристику фонда ПМКБ в Российском государственном историческом архиве (РГИА): Бовыкин В.И. Зарождение финансового капитала в России. С. 42—44.

3' Бовыкин В.И. Зарождение финансового капитала в России. С. 42.

40 В период золотого стандарта (см.: Ананьин Б.В. Россия и международный капитал. 1897—1914. Л., 1970).

41 Ср., например, утверждение А.А.Фурсенко, что ПМКБ «являлся главным посредником царского правительства во взаимоотношениях с европейской биржей» (Фурсен-ко A.A. Нефтяные войны (конец XIX — начало XX в.). Л., 1985. С. 47).

42 Kumpf (WegnerJ-Kotfes S. Bismarcks «Draht nach Russland». Berlin, 1968; Mai J. Das deutsche Kapital in Russland 1850—1894. Berlin, 1970. C. 42. Wegner-Korfes S. Politische und ökonomische Hintergründe der Russlandpolitik der Regierung des «neuen Kurses» im Jahre 1890 // Zeitschrift für Geschichtswissenschaft. 1982. H. 4; Wegner-Korfes S. Zur Geschichte des Bismarckschen Lombardverbots für russische Wertpapiere (1887 bis 1894) // Jahrbuch für Wirtschaftsgeschichte. 1982. Teil III; Wegner-Korfes S. Aus Briefen der Leiter des Bankhauses S. Bleichröder an die St. Petersburger Internationale Handelsbank // Jahrbuch ffir Geschichte der socialistischen Länder Europas. Bd. 28. Berlin, 1984; Wegner-Korfes S . Politische und ökonomische Aspekte des deutschen Kapitalexports in den privaten russischen Eisenbahnban in der 80er u. 90er Jahren des 19. Jh. // Jahrbuch f. Geschichte. Bd. 29. Berlin, 1984. лизму. Рассматривая основные черты германского экспорта капитала в Россию, И.Май исходит, прежде всего, из внутренних закономерностей развития русского капитализма, существовавшего, в основном, самостоятельно. Влияние иностранного капитала представляло его важную особенность. Работа Мая является своеобразным дополнением (по качеству привлекаемого материала по истории экономики России и Германии) монографии З.Кумпф (Вегнер)-Корфес.

Отметим два аспекта темы германского капитала в России в историографии «старой» ФРГ: исследования о влиянии социально-экономических факторов и внутренней политики на внешнюю политику Германии, ведущие начало от Георга Хальгартена43 и находящиеся, таким образом, на стыке истории международных отношений и экономической истории, и работы по истории предпринимательства. Монография Хорсга Мюллера-Линка44 относится к работам первого направления. Книга написана на основе архивов прежней ФРГ и бывшего Западного Берлина. Это сравнительно-историческое исследование, выполненное с точки зрения теории индустриализации, вводит в научный оборот значительное количество новых материалов. Мюллер-Линк считает, что во второй половине 1880-х гг. Россия добивалась эмансипации от растущей финансовой зависимости от Германии, используя не только антигерманскую направленность французской политики,, но и значение Франции как ведущей финансовой державы Европы45.

Эта точка зрения перекликается с мнением Рене Жиро, что коммерческая реальность и финансовая конъюнктура находились среди прочих мотивов «экономических санкций» Бисмарка46 по отношению к России в 1887 г. Для Жиро было характерно стремление подчеркнуть значение экономических интересов во внешней политике. Использование архивов французских банков также позволило ему по-новому взглянуть на связь займов и французских промышленных инвестиций в России. Эта ставшая во Франции классической книга очень важна для изучения взаимодействия банков с промышленностью и русским государственным кредитом, хотя в ней не рассматриваются систематически все русские займы, в силу недостаточности для этого только французских материалов. В архиве ПМКБ сохранилась весьма важная переписка бан

43 Хальгартен Г. Империализм до 1914 года. Социологическое исследование германской внешней политики до Первой мировой войны. М., 1961 (перевод с немецкого издания 1951 г.; Hallgarten G.W.F. Imperialismus vor 1914. 2 Bd. (второе, переработанное и расширенное издание). München, 1963.

44 Müller-Link H. Industrialisierung und Aussenpolitik. Preussen-Deutschland und das Zarenreich von 1860 bis 1890. Göttingen, 1977.

45 Ibidem. S. 366.

46 Girault R. Emprunts russes et investissements fiançais en Russie 1887—1914. Paris, 1973. кира Э.Госкье с русским Министерством финансов и ПМКБ, относящаяся к 1885—1887 гг., когда именно Госкье, в силу своих особых отношений с русским правительством, первым среди парижских банкиров начал продвижение русских ценностей в умы и сердца французской публики. В ряде случаев его свидетельства расходятся с выводами Жиро47.

Строительство железных дорог в Российской империи, начавшееся с конца 1850-х гг., стимулировало не только ее зерновой экспорт, но и развитие отраслей тяжелой промышленности в ведущих индустриальных странах и, несколько позже, в самой России. Новые технологии, которые несли с собой железные дороги, быстро распространялись по всему миру. Спекулятивные банки, типа Crédit Mobilier братьев Перей-ра, шли рука об руку с железнодорожниками. Те и другие побуждали друг друга к учредительству и экспансии. Это было время торжества техники, веры в прогресс и промышленную цивилизацию — время буржуазного оптимизма, увидевшего новые горизонты.

Россия была составной частью мировой железнодорожной активности. Имена железнодорожных грюндеров — барона Гирша или его последователей в России: фон Мекка, фон Дервиза, Полякова, барона Штейнгеля, Кокорева, Мамонтова, Блиоха, Кроненберга стали примером и синонимом делового успеха.

Вплоть до 1915—1916 гг., когда были исчерпаны железнодорожные вклады (выручка от реализованных банками за границей облигационных займов), главными клиентами петербургских банков оставались железнодорожные компании, остатки на счетах которых служили резервуаром оборотных средств банков. Эти гарантированные правительством займы и были наиболее привлекательными операциями для русских коммерческих банков в течение почти сорока лет. ПМКБ наиболее успешно работал в этой сфере, чаще других возглавляя русс кую'группу банков, участвовавшую в эмиссионных консорциумах48. Вот почему

47 Так, Госкье, который вел в 1887 г. переговоры о займе от имени французских банков, указывает несколько иные группы, чем Р.Жиро. Вывод Р.Жиро, что летом 1887 г. французские банки хотели ограничиться маленьким займом, также не подтверждается свидетельствами Госкье, постоянно указывавшего на желание и возможность большой сделки (Э.Госкье — В.А.Ляскому, директору ПМКБ, 5/17.5.1887 // РГИА. Ф. 626. On. 1. Д. 649. Л. 41). Ж.Бувье также отмечает, что Crédit Lyonnais (участвовавший в переговорах 1887 г.) ориентировался на крупные дела с Россией (Бувье Ж Учреждение отделения Лионского кредита в России и предыстория «русских займов» // Французский ежегодник (1961). М., 1962. С. 160). См. подробнее в главе 6.

48 См.: Лнаиьич Б.В., Лебедев С.К Международные банковские консорциумы для выпуска облигаций российских железнодорожных обществ до 1914 года // Проблемы социально-экономической и политической истории России XIX—XX веков: Сборник статей памяти Валентина Семеновича Дякина и Юрия Борисовича Соловьева. СПб., 1999. С. 434—460. автор настоящей книги решился проследить за действиями ПМКБ прежде всего в наименее изученный период 1880-х — начала 1890-х гг. Именно тогда устанавливались иностранные связи и подписывались первые соглашения промышленников и транспортников с акционерными коммерческими банками и между самими банками (в том числе между ипотечными и коммерческими)49.

В связи с изучением механизма операций ПМКБ в области государственного кредита встает вопрос о взаимодействии частного кредитного учреждения и государства в лице Министерства финансов. В займах и конверсиях мы видим комплекс взаимоотношений правительства, железнодорожных компаний, русских и иностранных банков. С точки зрения, прежде всего, отношений внутри банковых групп и между ними и Министерством финансов мы рассматриваем проблему конверсии государственного долга России, явившейся одним из важнейших финансовых мероприятий правительства перед введением золотого денежного обращения. В таком аспекте конверсии изучаются впервые50.

Значительный вклад в изучение иностранных связей ПМКБ внес Хайнц Лемке51. По его справедливому замечанию, при внимании историков к иностранным займам главный интерес был направлен на политический аспект проблемы52. Сам Лемке исследовал деятельность ПМКБ и банкирского дома «Мендельсон и К°», стоявших во главе консорциума, выпускавшего русские железнодорожные займы в Германии во второй половине 1890-х гг., и пришел к выводу, что споры внутри консорциума могли оказывать значительное влияние на отношения

49 шмических предпосылках Великой Октябрьской социалистической революции // Социалистические преобразования в СССР и их экономические предпосылки. М., 1959. С. 19—21. Эта большая статья является, в сущности, мини-монографией о банках.

50 Второй том труда П.П.Мигулина посвящен исследованию проблемы конверсии. Как отмечалось выше, вне поля зрения Мигулина остался вопрос о влиянии конверсии на усиление деловой активности в России. Считается, что понижение ставки по твердо-процентным бумагам направило денежный рынок в область дивидендных бумаг (См.: Грановский Е.Л. Указ. соч. С. 16). Конкретный ход этого процесса в России в контексте мировой конъюнктуры описан далеко не исчерпывающе. Большое значение в этой связи имеют работы И.Ф.Гиндина.

51 Lemke Н. Die Zusammenarbeit der Petersburger Internationalen Handelsbank mit Mendelssohn & Co bei der Emission russischer Eisenbahnanleihen in Deutschland Ende des 19. Jh. // Jahrbuch für Geschichte der sozialistischen Länder Europas. Bd. 27. Berlin, 1983. (далее — Lemke H. (1)); Lemke H. Verbindungen der Petersburger Internationalen Handelsbank zu deutschen Banken Ende des 19. Jh. // Jahrbuch für Geschichte der sozialistischen Länder Europas. Bd. 29. Berlin, 1984 (далее — Lemke H. (2)).

52 Lemke H. (1). S. 130. правительств и банков53. Особое внимание Лемке уделил борьбе банков за квоты участия в консорциуме. Этот сюжет широко представлен в банковской корреспонденции, все же довольно разноплановой54.

Болезненным и табуированным для литературы долгое время оставался вопрос о «еврейской» составляющей международных банковских связей, о еврейском капитале. Действительно, это поле традиционно усердно возделывается антисемитизмом. Тем важнее изучение реальных, повседневных связей «еврейских» банков (а именно этот термин иногда использовался современниками как синоним спекулятивных банков). Национальные и конфессиональные особенности предпринимательской культуры изучены крайне неравномерно и недостаточно (и это относится не только к России). Все же Борис Барт, занимавшийся, в частности, социальной историей еврейской финансовой элиты в Германии до Первой мировой войны, констатирует отсутствие отличий в деловой политике «еврейских» банков от деятельности «христианских» банков, несмотря на то, что такой тезис в литературе существует55.

Среди русских работ 1990-х гг. наиболее важными для нашей темы являются; книги Б.В.Анакьича56, а также В.И.Бовыкина и Ю.А.Петрова57. Б.В.Ананьич открыл принципиально новую тему в литературе по истории кредита в России: семейные банкирские заведения.

53 Ibidem; Р.Жиро еще сильнее выделяет собственно финансовую сторону проблемы займов (Жиро Р. Финансы и политика во франко-русских отношениях 1887—1889 годов// Французский ежегодник (1967). М., 1968; Girault R. Emprunts russes.; Idem. Diplomatie européenne et impérialismes 1871—1914. Paris; New York; Barselona; Milan, 1979. P. 39.

54 См. публикацию писем из архива ПМКБ, подготовленную И.А.Дьяконовой под общей ред. и с предисловием В.И.Бовыкина: Россия и мировой бизнес: Дела и судьбы. Альфред Нобель, Адольф Ротштейн, Герман Спитцер, Рудольф Дизель. М., 1996.

55 Barth В. Weder Burgertum noch Adel — Zwischen Nationalstaat und kosmopolitischem Geschäft. Zur Gesellschaftsgeschichte der deutsch-judischen Hochfinanz vor dem Ersten Weltkrieg // Geschichte und Gesellschaft. 25 (1999). S. 104—105. Отметим некоторые иностранные исследования и публикации документов, появившиеся, в основном, в последнее десятилетие: Lemke H. (Hrsg.) Deutsch-russische Wirtschaftsbeziehungen 1906— 1914. Dokumente. Berlin, 1991. Nougaret R. Crédit Lyonnais on Russie 1878—1920. Paris, 1992; Боннеи Ю. Сосьете Женераль в России // Обзор нашей истории. Париж, 1994; GallL., Foldman G.D., James H., Holtfrenich C.-L., Büschgen H.E. Die Deutsche Bank: 1870—1995. München 1995; Schaefer K.Ch. Deutsche Portiofolieninvestitionen im Ausland 1870—1914. Munster—Hamburg, 1995; Barth В. Die deutshe Hochfinanz und die Imperialismen. Banken und Aussenpolitik vor 1914. Stuttgart, 1995. (См. подробнее: СарторВ. Иностранные инвестиции в Росии 1800—1914 гг. (зарубежная историография 1990-х гг.) I/ На пути к революционным потрясениям: Из истории России второй половины XIX — начала XX века. СПб.; Кишинев, 2001. С. 391—410).

56 Ананъич Б.В. Банкирские дома в России 1860—1914 гг.: Очерки истории частного предпринимательства. Л., 1991.

57 Бовыкин В.И., Петров Ю.А. Коммерческие банки Российской империи. М., 1994.

Еще с дореволюционных времен авторы, изучавшие концентрацию капитала в банковском деле России, пришли к заключению (несмотря на свидетельства современников и отрывочные публикации), что неакционерные формы не получили достаточного развития в этой отрасли, появились поздно — в основном после акционерных банков или одновременно с ними, т.е. во второй половине XIX в. Объяснение тому можно искать в нехватке доступных источников58. В целом отечественную литературу все более занимает история предпринимательства. В.И.Бовыкин и Ю.А.Петров представили очерки истории главных коммерческих банков Российской империи. Это пример новейших сочинений59, пересматривающих термины и расширяющих базу исследований. Ю.А.Петров опубликовал в 1998 г. исследование о банках Москвы — главного торгового центра страны60. В 1999 г. посмертно вышла монография В.И.Бовыкина о французских банках в России, которой было суждено завершить цикл его исследований проблемы банков и промышленности периода индустриализации конца XIX — начала XX в.61

Отношения российских банков, прежде всего «деловых» банков Петербурга, с иностранными кредитными учреждениями — важная составная часть проблемы закономерностей развития русского капитализма и его особенностей. Настоящая книга, таким образом, находится в русле исследований роли иностранного капитала в экономике России. Особое значение имеет изучение отношений петербургских банков с германскими банками, первых с последними связывало не только происхождение, но и «деловой», спекулятивный характер деятельности. Те и другие работали до конца XIX в. практически без отделений в про

58 Парадокс в том, что до революции существовали ограничения в использовании банковских архивов, вызванные необходимостью сохранения деловой и служебной тайны, в советский же период экспертиза ценности материалов банков архивами как раз основывалась на выводах литературы, что отразилось на сохранности соответствующих фондов.

59 См. работы: Беляев С.Г. Указ. соч.; Петров Ю.А., Калмыков C.B. Сберегательное дело в России. Вехи истории. М., 1955; Морозам ВВ. Государственные сберегательные кассы в дореволюционной России. Дисс. канд. ист. наук. СПб., 1996; Иностранное предпринимательство и заграничные инвестиции в России: Очерки. М, 1997; Дьяконо-ваИ.А. Нефть и уголь в экономике России. М., 1998 (К этой работе Дьяконовой о топливно-энергетическом балансе России в сопоставлении с другими странами на широком хронологическом отрезке приложены весьма ценные документы переписки А.Ю.Ротштейна).

60 Петров Ю.А. Коммерческие банки Москвы. Конец XIX в. — 1914 г. M., 1998.

61 Бовыкин В. И. Французские банки с России. Конец XIX — начало XX в. М., 1999. См. подробнее о русской литературе последнего времени: Лебедев С.К. Некоторые итоги изучения истории иностранного капитала в России: Отечественная литература 90-х годов // На пути к революционным потрясениям. С. 373—390. винции и сотрудничали с кругом «друзей» из числа крупных капиталистов и банков, русских и иностранных.

Поэтому нам кажется необходимым подробно исследовать-предоставление банками взаимных участий в эмиссионных сделках, крупных операциях, приносивших немалую прибыль. Кроме того, наличие круга партнеров за границей и внутри страны было особенно важно для петербургских банков, использовавших средства на текущих счетах корреспондентов в качестве краткосрочных ссуд для своих активных операций.

Круг постоянных связей внутри России крупных спекулятивных петербургских кредитных учреждений (ПМКБ, Учётного и Русского для внешней торговли банков) крайне мало изучен, что вместе с другими обстоятельствами («немецким» обликом ПМКБ, например) повлияло на преувеличение роли иностранных отношений этих банков. Мы рассматриваем не только эмиссионные, но и текущие операции ПМКБ, насколько это позволяют материалы бухгалтерии и корреспонденции.

Картина иностранных связей ПМКБ и некоторых других крупных банков России, прежде всего в промышленной сфере конца XIX в., довольно подробно представлена в литературе. Гораздо меньше известны на микроуровне российские связи ПМКБ, особенно с капиталистами, провинциальными банками и семейными кредитными и торговыми фирмами, его действия на внутреннем денежном рынке. Далеко не полностью раскрыто содержание взаимодействия внутри России и за границей коммерческих банков с Государственным банком (богатейший архив этого учреждения остается в значительной мере невостребованным). Нуждается в уточнении и вопрос о влиянии банковской элиты на выработку политики Министерства финансов Российской империи. Мы пытаемся отчасти восполнить эти лакуны на материалах и примере деятельности ПМКБ.

Много внимания в предлагаемой книге уделено личной стороне деловых связей банка и портретам его руководителей и клиентов.

Глядя на людей и дела Международного банка через столетие, нам кажется важным обратить внимание на детали активности банка, на стиль мышления и жизни носителей банковской культуры в России. Общие вопросы могут быть пересмотрены либо поставлены новые. Личностные характеристики действовавших лиц возникли, в основном, в современной им деловой среде. Их взгляды, а также техника операций могут, вероятно, заинтересовать практиков и теоретиков банковского дела и предпринимателей. Выбрав тему связей Петербургского Международного банка, мы ставим задачей не только оценить их, но и дать возможность читателю ближе взглянуть на банковское дело второй половины XIX в., на то, как работали банки в России.

Среди источников настоящей работы важное место занимает переписка директоров банков. Наряду с информацией общего характера о положении на денежных рынках и общеполитическими новостями (этого рода сведений значительно меньше), она содержит биржевые слухи (и замаскированные под биржевые слухи собственные предложения банков), конфиденциальные сообщения62 и сведения личного характера. Письма, как правило, писались под диктовку, но особ&ую-, довертельную информацию руководители банков приписывали собственноручно, либо сами писали в тот же день дополнительное письмо.

Цели комментария официальной позиции банка служили частные письма директоров, адресованные не из конторы53. Особенно характерно в этом отношении использование телеграфа. Телеграммы, отправленные в день написания письма, готовили корреспондента к восприятию письма в нужном смысле, уточняли содержание, ослабляли или усиливали впечатление от него64.

Депеши, а также иногда секретные сведения в письмах шифровались, причем мог использоваться немецкий ключ на фоне французского текста. Часть телеграмм имеет расшифрованные значения групп цифр либо перечня слов на отдельном листе, либо (чаще) на самой телеграмме65. Использовать такие расшифровки, однако, необходимо с учетом того, что один и тот же телеграфный ключ банк использовал только в переписке с рядом «дружественных» банков и то в течение определенного времени (обычно год). В переписке отмечается срок прекращения действия старого ключа. Далеко не на всех документах получателями были сделаны расшифровывающие надписи или приложены дешиф

62 Р.Пуадевэн несомненно прав, что секретные сообщения банкиров требуют подтверждения другими источниками (Poidevin R. Finances et relations internationales 1887— 1914. Paris, 1970. P. XI). Но это касается слухов, а также общеполитических сведений, полученных через третьи руки. Когда речь идет о ПМКБ, следует иметь в виду, что его руководители получали информацию в Министерстве финансов, либо непосредственно от министра. Деловая же информация, содержащаяся в переписке, точна.

63 Таков, например, характер переписки ПМКБ с Г.Спицером. Его переписка с А.Ротштейном 1899 г. опубликована (Россия и мировой бизнес. С. 153—257). Спицер иногда писал ПМКБ в один день два письма: в одном содержалась официальная позиция фирмы, в другом — комментарий (напр.: Спицер — Ротштейну 23/4.1891 г. // РГИА. Ф. 626. On. 1. Д. 144. Л. 68, 69, 70).

64 Так, в дополнение к письму с отказом Ротшильдов в мае 1891 г. исполнить договор о выпуске 3%-ного золотого займа Г.Спицер направил телеграмму, в которой говорилось, что это, может быть, не последнее слово (Телеграмма. Спицер — Ротштейну 17/29.4.1891 г.//РГИА. Ф. 626. Оп. 1.Д. 144. Л. 179).

65 См., например: РГИА. Ф. 626. On. 1. Д. 145. Л. 202,203. ранты, поэтому для прочтения корреспонденции приходится проделывать специальную подготовительую работу.

За время пути письма к адресату мог происходить интенсивный обмен оперативной информацией в депешах, которые затем собирались вместе и подтверждались в ответном письме66, остававшемся основным корреспондентским документом.

Банковская синдикатская переписка часто имеет актовое значение. Кроме того, переписка директоров в значительной мере корректирует сведения контрактов и протоколов синдикатов о сделках. В свою очередь, синдикатские протоколы и листы участия67 порой значительно изменяют картину соотношения квот банков в консорциуме (указанную в контрактах).

С одной стороны, совершенствовавшееся делопроизводство68 отражало увеличение размаха операций, с другой стороны, объем фиксированной оперативной информации сокращался внедрением телефона. Имелись и другие причины для этого. Так, директор ПМКБ А.Ю.Ротштейн, который весной 1891 г. вел переговоры с Ротшильдами о новом займе, просил А.Ганземана (директора берлинского банка ©¡зсопШ-СезеПэсЬай, связанного, впрочем, с Ротшильдами) обходиться с его сообщениями строго секретно, т.к. он (Ротштейн) «должен избегать любой добавочной корреспонденции с Парижем»69. В этой связи особое значение имеют черновики телеграмм, проекты, расчеты, фиксирующие устные переговоры Ротштейна с Ротшильдами, как источ

66 Подтверждения телеграмм, к сожалению, также не всегда расшифрованы, что вынуждает выписывать значения цифровых групп иногда по ряду архивных дел, сформированных из материалов одного времени.

67 Лист участия показывает, насколько банк участвует в деле собственными средствами, а какую часть отдает субучастникам за провизию. Действительная доля участия банка в сделке обычно значительно ниже указанной в контракте (и даже в синдикатском протоколе). Лист участия фиксирует соотношение квот банка и его субучастников на начало сделки. Иногда специальные справки в делах показывают изменения в составе субучастников в ходе операции.

68 В 1880-е гг. вырабатывались такие типовые документы по сделкам с займами, как контракт с займополучателем (железнодорожное общество) и консорциумом, письмо с предложением субучастия. В отличие от «Условий» 60-х и 70-х гг., имевших различные статьи и даже не всегда существовавших в актовой форме, договоры 80-х гг. банков с железнодорожными компаниями имели определенный набор и последовательность статей. Редакция статей более унифицирована. Как и при государственных займах, старый контракт служил образцом для нового, чего добивалось Министерство финансов. Бланк письма с предложением субучастия от ПМКБ: «Мы просим Вас дать заявление, что Вы подчиняетесь условиям и решениям синдиката и принимаете их для себя как обязательные» (РГИА. Ф. 626. Оп. 1. Д. 1379. Л. 163. 13/25.4.1891).

65 Ротштейн — Ганземану 9/21.1891 г. // Там же. Л. 68. ник, по которому можно проследить изменение в позициях министра финансов и консорциума Ротшильдов в ходе переговоров, степень активности самого Ротштейна. Интересны также внутренние материалы ПМКБ: переписка его директоров и доверенных между собой, справки «pro memoria», пометы членов правления.

В работе использованы также делопроизводственные материалы Министерства финансов и других правительственных учреждений, мемуары и пресса. Помощь автору оказали публикации документов: фонда Комитета финансов о конверсиях И.А.Вышнеградского; записок и писем А.Ганземана и министра финансов Н.Х.Бунге по вопросу о конверсиях русских государственных займов; переписки директоров ПМКБ с партнерами за границей70.

70 Исторический архив. 1959, № 3. Биограф А.Ганземана Г.Мюнх по семейному архиву Ганземанов написал работу с приложением некоторых документов (Münch Н. Adolph von Hansemann. München/Berlin, 1932). Дьяконова И.А. Из конфиденциальной 'переписки А.Ю.Ротштейна// Исторические записки. Т. 115. М., 1987. С. 221—241; усовершенствованный немецкий вариант публикации: D'jakonova I.A. Die vertrauliche Korrespondenz Adolf Rothsteins, eines der bedeutendsten Bankiers im zaristischen Russland // Jahrbuch für Wirtschaftsgeschichte 1990. Heft 1. S. 13—30; Россия и мировой бизнес: Дела и судьбы / Составление, переводы, вводные статьи и комментарии И.А.Дьяконовой. М., 1996; она же. Нефть и уголь в энергетике царской России в международных сопоставлениях. М., 1999. (эпистолярные приложения); Lemke Н. Deutsch-russische Wirtschaftsbeziehungen. 1906—1914. Dokumente. Berlin, 1991.

Часть I

РАЗВИТИЕ ОРГАНИЗАЦИИ И ТЕКУЩИХ ОПЕРАЦИЙ

Einer berufener Feder bleibe es vorbehalten die Bedeutung dieser Bank voll und ganz zu schildern und zu beleuchten.

Из некролога В.А.Ляского e «St. Petersburger Zeitung» 27ноября/9 декабря 1889г. дней поступило требо-стке одна акция достакого хозяйства, бурно ьном и дешевом креди-е банки. В банковском чреждавшие в Европе в банки в качестве своих ,ie германские учрежде-начале 1870-х гг. на ос-nto-Bank (Гамбург) зна-; & Со и Mendelssohn & занимавшиеся экспорт-¡анга и К°» (Петербург), |ант и К°» (Петербург и {«Федор Маврокордато и 1 ou ювании банка важная h дому «С.А.Френкель», редителем, вплоть до сво-эектора ПМКБ. Оба воз-|ный и Ссудный (ПУСБ) и |ольского: ПУСБ —• с фи-1МКБ — с его конкурен-ким для внешней торговли ^ский финансист» Феликс та иностранных банкиров: |hrödcr & Со (Амстердам), Emil Erlanger & Со (Па-доне Fesser, Uthof & Со, дии которого были в руках ¡банка Disconto-Gesellschaft

1187. nkwesens zwischen 1870 und 1914// г. СПб., 1884. С. 99—100. 1аве гамбургской группы учредили |лн талеров, который должен был имапии к международному обмену ■Deutsche Bankengeschichte. Bd. 2.

ЭМ КАПИТАЛЕ iTbl — Г банков накануне 0сь 80% основных ось В Петербурге1 (ПМКБ) к началу -читалось, что это зксовым миром, а

13 и германского юект поглощения 'ОДным, министр ^согласии, ввиду "ее крупного по шости от заграконца 60-х го-акции частных шлись к прави-3 капитала бан-'вателей перво-ургского Част-™!<Б а июне

Теге 1915 г. Кре-1 ф- 5«3. Оп. 16. •провались акции инциальных геп

• С. 24). гью в России // 301. а «с отказом от I очерк / Сост. воспоминаний

-сылки по: Ла

1869 г. на капитал в 1,2 млн руб. в течение тре ваний на сумму свыше 350 млн руб. По разве лась лишь подписавшимся на 292 акции5.

Многие отрасли мирового капиталистиче развивавшиеся в этот период, нуждались в оби те, который могли предоставить лишь крупн] деле грюндерами выступали банкирские дома, 1830-х — 1870-х гг. акционерные коммерчески партнеров с большими средствами. Так, крупн ния Deutsche Bank и Dresdner Bank возникли в нове банкирских домов. В Commerz- und Disc-чительную роль играли банкиры M.M.Warburj Со5.

Учредителями ПМКБ были крупные дома ной торговлей, и частные банкиры: «Скара; «Ф.П.Родоканаки и К0» (Петербург), «Э.Г.Б Архангельск), Леон Розенталь (Петербург), К0» (Одесса), «Скараманга и К°» (Таганрог), роль принадлежала варшавскому банкирско: совладелец которого ВЛ.Ляский, бывший уч ей смерти в ноябре 1889 г. занимал пост д: никшие в 1869 г. в Петербурге банка — Уч< ПМКБ были связаны с банкирами Царства нансовой группой Леопольда Кроненберга, том Френкелем. Учрежденным в 1871 г. Русс банком (РВТБ) управлял «приезжий варша Гальперт7.

В учреждении ПМКБ участвовала и rpynj J.Berenberg, Goßler & Со (Гамбург)8, B.G.S Gebrüder Bethmann (Франкфурт-на-Майне), риж), германские банкирские дома в Ло Behr & Со. Петербургский Частный банк, а германских фирм, по указанию берлинского!

5 Левин ИМ. Акционерные коммерческие банки. Cl

6 Pohl М. Festigung und Ausdehnung des deutschen В J Deutsche Bankengeschichte. Frankfurt а. M., 1982. S. 2591

1 Устав ПМКБ, гл.!; Альманах «Стрекозы» на 188<Г

8 В январе 1870 г. J.Berenberg, Goßler & Со в cocif Международный банк в Гамбурге с капиталом 7,5 служить «торговле и промышленности при особом вн| путем объединения значительных денежных сил» Frankfurt а. М„ 1982. S. 264).

Заключение научной работыдиссертация на тему "С.-Петербургский Международный коммерческий банк во второй половине XIX века: европейские и русские связи"

Заключение.402