Сельскохозяйственные религиозные трудовые коллективы в 1917-1930-е гг.: на материалах европейской части РСФСР

Редькина, Ольга Юрьевна

автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.02
диссертация на тему: Сельскохозяйственные религиозные трудовые коллективы в 1917-1930-е гг.: на материалах европейской части РСФСР

Год: 2004
Автор научной работы: Редькина, Ольга Юрьевна
Ученая cтепень: доктора исторических наук
Место защиты диссертации: Волгоград
Код cпециальности ВАК: 07.00.02

Диссертация по истории на тему 'Сельскохозяйственные религиозные трудовые коллективы в 1917-1930-е гг.: на материалах европейской части РСФСР'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Сельскохозяйственные религиозные трудовые коллективы в 1917-1930-е гг.: на материалах европейской части РСФСР"

На правах рукописи

Редькина Ольга Юрьевна

Сельскохозяйственные религиозные трудовые коллективы в 1917-1930-е гг.: на материалах европейской части РСФСР

07.00.02 - Отечественная история

Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора исторических наук

Волгоград 2004

Работа выполнена в Волгоградском государственном университете

Научные консультанты: доктор экономических наук,

профессор Загорулько Максим Матвеевич доктор исторических наук, профессор Тюменцев Игорь Олегович

Официальные оппоненты: доктор исторических наук,

профессор Одинцов Михаил Иванович

доктор исторических наук, профессор Крапивин Михаил Юрьевич

доктор экономических наук,

доцент Черемисинов Георгий Александрович

Ведущая организация

Самарская государственная экономическая академия

2004 г. в

Защита состоится на заседании

диссертационного совета Д 212.029.02 при Волгоградском государственном университете (400062, г. Волгоград, просп. Университетский, 100).

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Волгоградского государственного университета

Автореферат разослан

Ж 2004 г.

Ученый секретарь диссертационного совета

Кузнецов О.В.

Актуальность исследования. Мировую научную общественность всегда волновал вопрос роли религии в социально-экономическом развитии общества: исследовалась государственно-церковные отношения, трудовая этика и мораль различных конфессиональных групп, экономическая эффективность и устойчивость религиозно -хозяйственных институтов, воплощение уравнительных анархо-христианских идей в практике религиозных коммун в США, Канаде, Болгарии. Установлено, что чаще всего религиозные коммуны создавались либо отдельными этноконфессиональными группами в условиях иноязычной культуры, сложных'государственно-церковных отношений, либо под влиянием идей христианского коммунизма (социализма), под воздействием развития капитализма. Для христиан зачастую прообразом новой модели сообщества служила первоапостольская община, делалась попытка создания «царства Божьего» на земле. Иногда членов такого коллектива стимулировало желание отгородиться от окружающего мира, воспринимаемого как «нечистый», которому противопоставлялась община избранных, ведущая коммунальный образ жизни. В России деятельность замкнутых социально-экономических систем старообрядцев, духоборцев, молокан приходится на XIX вв., еноховцев - на рубеж XIX-XX вв. Во многом их создание стало результатом противостояния данных притесняемых в Российской империи групп и государства. Религиозные коммуны толстовцев и евангельских христиан, пытавшихся на практике реализовать идеалы христианского социализма, были единичны. В начале XX вв. зажиточные молокане, меннониты создавали кооперативы единоверцев, но они не охватывали всех верующих, не подменяли собой религиозной организации.

В 1917 г. в России произошел резкий рост числа религиозных земледельческих коммун. Социалистическая революция в России, где подавляющее большинство населения составляло крестьянство, значительная часть которого оставалась верующей, аграрная политика советской власти, государ-ственно-церковные отношения 1917-1920-х гг. создали уникальную почву для попытки , реализации анархо-христианских, сектантско-коммунистических, евангельско-христианских, обновленческо-православных и других религиозных социально-экономических проектов. В условиях Советского государства, с одной стороны, проводившего ограничительную культовую политику и широкую атеистическую пропаганду, но, с другой -провозгласившего коллективные формы ведения сельского хозяйства приоритетными в строительстве социализма, возник феномен - сельскохозяйственный религиозный трудовой коллектив - религиозно-производственная организация, имевшая официальный статус сельскохозяйственного кооператива (колхоза), подконтрольного органам НКЗ, целью которой было социально-экономическое переустройство общества на основах христианского

социализма (религиозного коммунизма) при сотрудничестве с советским го-

доказатвм отос 5

сударством в аграрной сфере, ¿оказавший"Р^Щ»™-ного религиозного хозяйственногоУ™$&^ШжтЯс^сгпРоительс,п-вом. 1 С

, О»

По настоянию властей такой коллектив не должен был входить в структуру крупных религиозных организаций, поддерживать их материально, не допускалась «эксплуатация религиозных чувств» как основа взаимоотношений его членов. Несмотря на это, организующей основой в сельскохозяйственных религиозных трудовых коллективах (далее - СХРТК) продолжала оставаться религия. Религиозные производственные коллективы стремились осуществить на практике идеалы человеческого общежития, основанные на религиозных заповедях; показать их эффективность; доказать большевикам на собственном примере возможность ненасильственного строительства нового социально справедливого общества. В условиях насаждения властями атеизма в обществе, объединяющей основой для членов СХРТК становилась вера в Бога. Коллективы могли состоять не только из единоверцев, но и иметь межконфессиональный характер. Таких социально-экономических и политических целей и задач, вероисповедных характеристик не имели религиозные коммуны и кооперативы в России в XIX - начале XX вв., не встречаются они и в других странах.

До настоящего времени нет работ, рассматривавших данный феномен в контексте аграрной политики советской власти 1920-х годов. В связи с этим исследование представляется актуальным для современной исторической науки. Оно позволит по-новому взглянуть на развитие кооперации, на государственно-церковные отношения в советской России в 1917-1930-х гг., восполнит пробел в представлениях о развитии христианской социалистической мысли и практики. Изучение СХРТК является важным для современной социально-политической и экономической ситуации, когда религия как основа социально-экономического общежития, позволяющего совмещать достижение не только материальных, но и духовных целей, как важная составляющая трудовой этики, вновь начинает признаваться российским обществом.

Степень изученности проблемы. Вклад в исследование сельскохозяйственных религиозных коммун, колхозов, кооперации в СССР внесли историки, религиоведы, экономисты и философы. Одним из первых их описал В.Д. Бонч-Бруевич, считавший возможным сотрудничество в хозяйственной сфере большевиков и сектантов, ведущих коммунальный образ жизни1.

1 Бонч-Бруевич В.Д. Духоборцы в Канадских прериях. Ч. I. / В.Д. Бонч-Бруевич. -Пг., 1918. - С. 235, 274-275; Он же. Кривое зеркала сектантства (по поводу 1-го Всероссийского съезда сектантских сельскохозяйственных и производственных объединений) / В.Д. Бонч-Бруевич. -М., 1922.

1 Туган-БарайааедиГМ.И; Величайшая в мире коммунистическая организация (община духоборов) ^ М.^ уувд-Бйранрский.' - Харьков, 1919; Он же. В поисках нового мира. Социалисп&еские ^арего времени / М.И. Туган-БарановскиЙ. - М., 1919.

силия, желания обладать чужой собственностью) являются наиболее подходящим для этой цели. С другой стороны, он полагал, что союз «религиозных коммунистов» (пацифистов) и социалистов, проводящих преобразования насильственным путем, не способных к созидательной работе, не возможен1.

Высокую оценку религиозным кооперативам в первой половине 1920-х годов давали специалисты по сельскому хозяйству. Образцовыми для Средней Волги считали менонитские хозяйства В.Е. Зюрюкин и A.M. Тихонов2. В 1924-1926 гг. выходят труды, обобщавшие итоги проверок земельными органами сельскохозяйственной кооперации в отдельных губерниях3. В них анализ хозяйства религиозных колхозов дан наряду с обычными колхозами. Эти работы являются важным источником по истории СХРТК.

Положительно оценивалась деятельность религиозных колхозов в СССР экономистами русского зарубежья. В частности, С. Рафальский относил к самым успешным в хозяйственном отношении колхозам бывшие монастыри, сектантские коммуны, организации идейных коллективистов-энтузиастов -«монастыри от коммунизма»4. Работы экономистов и специалистов-аграрников позволяют по-новому взглянуть на вопрос о возможности успешного существования религиозной земледельческой коммуны как в капиталистическом, так и в социалистическом государстве.

Во второй половине 1920-х - 1930-х гг. вопрос о религиозных производственных коллективах обзорно рассматривался в работах антирелигиозников, посвященных истории протестантских и сектантских течений. Сектантские колхозы описывались как «лжекооперативы», которые под видом артелей сохраняли религиозные общины, практиковали эксплуатацию рядовых членов «верхами», использование наемного труда, неравномерное распределение трудовых обязанностей и прав, авторитарность руководства; отодвигали на второй план производственные задачи, предоставляли убежища бывшим людям и т.д.5. Меннонитская кооперация обвинялась в национальной и конфессиональной замкнутости.

1 Туган-Барановский М.И. Величайшая в мире... - С. 38, 40.

2 Зюрюкин В.Е. Меннониты Кеппентальского района области немцев Поволжья в бытовом и хозяйственном отношении: Исследование и материалы / В.Е. Зюрюкин. - По-кровск, 1923; Тихонов A.M. Опыт критики и исчисления норм земельного обеспечения меннонитских хозяйств Люксембургской волости, Самарской губернии / A.M. Тихонов // Вестник Среднего Поволжья. -1925. - № 5-6. - С. 32-53.

3 Сельскохозяйственная кооперация на местах (Монографическое описание первичных сельскохозяйственных кооперативов). - М., 1924; Сельскохозяйственные коллективы Московской губернии. Составлено ИА Рыковым и Н.Н. Хмелевым по данным обследования 1924—25 гг. и по другим материалам МОЗО и Москредсоюза. - М., 1926.

4 Рафальский С. Сельскохозяйственные коллективы Советской России / С. Рафальский // Записки Института изучения России. Кн. II. - Прага, 1925. - С. 320, 323-324.

5 Голосовский С. На Маныче «Священном». Сектантское движение среди молодежи / С. Голосовский, Г. Круль. - М.;Л., - 1928; Элиашевич И.Я. Правда о Чурикове и чури-ковцах / И.Я. Элиашевич. - Л., 1928; Тихомиров Б. Баптизм и его политическая роль / Б.Тихомиров. - М., 1929; Маторин Н. Кто такие сектанты и куда они ведут / Н. Маторин. -

сиональной замкнутости- «Открытой антисоветской борьбой» называлась эмиграция меннонитов в 1920-х гг., основным ее организатором - Всероссийское меннонитское сельскохозяйственное общество (далее-ВМСХО)1.

Наибольшая информация о монастырских колхозах содержится в работе Б. Кандидова, который относил возникновение монастырских артелей к концу 1918 г., подчеркивая, что в 1919-1920 годах этот процесс приобретает массовый характер. Автор видел цель их создания в сохранении монастырей и церковного имущества. Все без исключения монастырские артели он оценивал как «фиктивные», не давая анализа их хозяйственной работы2.

В 1931 г. вышла первая монография, посвященная сектантским колхозам, И.П. Морозова3. Автор охарактеризовал два этапа в организации сектантских коммун: подъем в 1920-1921 гг., закончившийся распадом сектантских колхозов в годы нэпа; новый подъем относился в одном случае - к 1927 - началу 1930-х гг., в другом - к 1928 году4.

Много внимания религиозным артелям и коммунам уделено в работах Ф.М. Путинцева5, который в монографии 1931 г. отметил только один период возникновения сектантских коммун - 1919-1921 годы. С переходом к нэпу, по его мнению, религиозные коммуны развалились из-за выхода кулаков, авторитаризма руководителей, борьбы молодежи со старыми порядками и т.д.6 В работе 1935 г. Ф.М. Путинцев заключил, что сектантские кооперативы перестали существовать в 1926-1927 гг., хотя неоднократно в тексте приводил примеры деятельности сектантских колхозов в 1928-1929 годах7.

И.П. Морозов и Ф.М. Путинцев причинами создания коммун сектантами считали желание уклониться от продразверстки и повинностей в годы Гражданской войны, захватить лучшие куски национализированного имущества, сохранить материальную базу религиозных организаций. Организаторами назывались кулаки и религиозные лидеры, которые пошли на этот шаг с целью поддержания своей власти в общинах, ради получения кредитов и льгот, положенных кооперативам8. Оба автора давали отрицательную характеристику хозяйственной деятельности религиозных колхозов. В подборе факти-

Л., 1930; Ярцев А. Секта евангельских христиан / А. Ярцев. М., 1930; Морозов И.П. Молокане / И.П. Морозов. - М.;Л., 1931; и др.

1 Рейнмарус. А. Меннониты / А.Рейнмарус, Г. Фризен. ~ М., 1930. С. 52-56; Клиба-нов А.И.Меннониты/А.И. Клибанов. - М.;Л., 1931.-С. 99-102.

2 Кандидов Б. Монастыри - музеи и антирелигиозная пропаганда / Б. Кандидов. — М, 1929.-С. 99-117.

3 Морозов И.П. Сектантские колхозы / И.П. Морозов. - М.;Л., 1931.

4 Там же.-С. 13-14.

5 Путинцев Ф.М. Кабальное братство сектантов / Ф.М. Путинцев. - М.;Л., 1931; Он же. Политическая роль и тактика сект / Ф.М. Путинцев. - М., 1935.

6 Путинцев Ф.М. Кабальное братство сектантов. - С. 105-106,108-109.

7 Путинцев Ф.М. Политическая роль и тактика сект. — С. 248,250,264.

8 Морозов И.П. Сектантские колхозы. - С. 14-15; Путинцев Ф.М. Кабальное братство сектантов. - С. 106; Он же. Политическая роль и тактика сект. - С. 246-249.

ческого материала они смешивали события 1919 - начала 1920-х гг. и 1928 -начала 1930-х годов. В целом вышеназванные труды отличает публицистичность, низкий научный уровень. Тем не менее, трактовка причин возникновения сектантских колхозов, характеристика этапов их деятельности, определенная И.П. Морозовым и Ф.М. Путинцевым, сохранялась в работах советских историков, встречается и в современных исследованиях. До настоящего времени монографии И.П. Морозова и Ф.М. Путинцева продолжают оставаться первым обобщенным исследованием сектантских колхозов, источником информации о них.

Таким образом, в публикациях атеистов 1920-х -1930-х гг. закрепляется негативная оценка религиозных производственных коллективов как модернизированной формы «религиозной организации», «антисоветской» и «контрреволюционной» по своей сущности, с низким уровнем хозяйственного развития. В целом такая характеристика продолжала существовать в советской религиоведческой литературе до конца 1980-х годов.

С середины 1930-х до конца 1950-х гг. в СССР наблюдается перерыв в издании крупных историко-религиоведческих исследований. По мнению М.Ю. Крапивина, с которым солидарен диссертант, это объясняется, во-первых, сформировавшимся в высших эшелонах власти мнением в конце 1930-х гг., что изучение истории контрреволюционных организаций не заслуживает внимания, во-вторых, начавшимся заигрыванием в годы Великой Отечественной войны властей с конфессиями1.

Возобновление публикаций историко-религиоведческих трудов приходится на 1960-е годы. Большой вклад в изучение религиозных колхозов внес А.И. Клибанов, который ввел в научный оборот новые источники по истории толстовского и сектантского движения, расширил круг исследуемых вопросов2. В работах 1960-х годов он подчеркивал большую роль

B.И. Ленина в определении политики партии по отношению к сектантству. В ряду мероприятий по реализации «ленинского курса» А.И. Клибанов рассматривал призыв Наркомзема к сектантам и старообрядцам к сотрудничеству осенью 1921 г., создание Организационной комиссии по расселению сектантов при Главсовхозе (далее - Оргкомсект), начало реэмиграции русских сектантов из Америки. Кроме того, А.И. Клибанов утверждал, что вовлечение сектантов в кооперативное строительство проводилось в большом масштабе; имело не только хозяйственные, но и воспитательно-идеологические цели. По-новому звучала оценка причин

1 Крапивин М.Ю. Религиозный фактор в социально-политической жизни советского общества (окт. 1917 - конец 1920-х гг.): автореф. дис. ... доктора ист. наук: 07.00.02 / Крапивин М.Ю. - Спб., 1999. - С. 8.

2 Клибанов А.И. Материалы о религиозном сектантстве в архиве В.Г. Черткова / А.И. Клибанов // Записки Отдела рукописей Государственной библиотеки им. В.И. Ленина. Вып. 28. - М., 1966. - С. 54-57; Он же. Пятьдесят лет научного исследования религиозного сектантства / А.И. Клибанов // Вопросы научного атеизма. Вып. 4. - М., 1967. -

C. 350-351.

звучала оценка причин организации коммун сектантами и характеристика их деятельности. А.И. Клибанов полагал, что они возникли в результате активности рядовых верующих в 1919-1920 гг.; рассматривал организацию таких коллективов даже с учетом в их рядах «лжекоммун» монастырского типа, как «здоровый процесс» в целом. С другой стороны, А.И. Клибанов пришел к выводу, что формы сектантской и протестантской кооперации тяготели к буржуазной кооперации (в особенности у меннонитов)1.

Среди причин отказа властей от «сектантского эксперимента» А.И. Кли-банов называл рост классовых противоречий внутри сектантских групп, что осложняло обстановку в трудовых коллективах, сказывалось на взаимоотношениях сектантских колхозов с населением и органами советской власти; малую вовлеченность в религиозные колхозы протестантов из-за непопулярности идей христианского социализма; недовольство правительства отрицательными чертами сектантских коммун (вероисповедная замкнутость; доступ в них буржуазных элементов; тенденция к удержанию всех продуктов; бойкотирование службы в армии и т.д.), коллективизацию2.

В 1960-х - 1970-х гг. вопрос о религиозных кооперативах и коммунах обзорно рассматривался в трудах по истории протестантизма и сектантства в России3. Новым в них стало привлечение неизвестных ранее архивных материалов, расширение тематики исследования. В частности, Н.М. Балалаева показала создание коммун, артелей и кооперации молоканами, баптистами и евангельскими христианами на Дальнем Востоке в 1917-1927 годах. Она оценивала такой тип организации как капиталистическое акционерное общество, в котором земледелие было лишь придатком к торговым, маслобойным и мукомольным предприятиям. Коммуны евангельских христиан вели натуральное хозяйство, не производили товарного хлеба. В целом сектантские производственные коллективы, по ее мнению, мешали развитию социалистических форм хозяйства, так как изолировали верующих от влияния коммунистов и способствовали созданию «государства в государстве»4.

Раздел в монографии З.В. Калиничевой был посвящен баптистскому кооперативному движению. Помимо вышеназванных сюжетов, описанных А.И. Клибановым, повторения отрицательной характеристики сектантской кооперации, она, ссылаясь на список сектантских колхозов И.М. Трегубова,

1 Клибанов А.И. Материалы о религиозном сектантстве... - С. 57, 87.

2 Клибанов А.И. Пятьдесят лет... - С. 352, 356-357, 359-360, 363, 376; Клибанов А.И. Религиозное сектантство и современность / А.И. Клибанов. - М., 1969. - С. 250.

3 Крестьянинов В.Ф. Меннониты / В.Ф. Крестьянинов. - М., 1967; Малахова И.А. Духовные христиане/ И.А. Малахова. - М., 1970; Балалаева Н.М. История религиозного сектантства на Дальнем Востоке СССР (1859-1936 гг.): автореф. дис. ... докт. ист. наук : 07.00.02 / Балалаева Н.М. - М., 1971; Калиничева З.В. Социальная сущность баптизма. 1917-1929 гг. / З.В. Калиничева. - Л., 1972; Лялина Г.С. Баптизм: иллюзии и реальность / Г.С. Лялина. - М., 1977; Ипатов А.Н. Меннониты. Вопросы формирования и эволюции этноконфессиональной общности / А.Н. Ипатов. — М., 1978.

4 Балалаева Н.М. Указ. соч. - С. 31-33.

полагала, что в середине 1920-х гг. существовала 21 баптистская сельскохозяйственная артель, промышленное товарищество «Бетонит», артель рабочих строителей в Гомеле, 14 отделений кредитно-кооперативного товарищества «Братская помощь». Отсюда был сделан вывод о преобладании у протестантов кустарных и кредитно-кооперативных объединений над сельскохозяйственными1. Эта оценка и число протестантских коллективов повторяются в работах отечественных авторов до настоящего времени.

Г.С. Лялиной впервые доказала широкое распространение в среде рядовых протестантов христианско-социалистических идей в 1917-1930-х гг.2

Меннонитская кооперация в СССР кратко освещалась в монографии

A.Н. Ипатова как «тактика приспособления» к новым социально-экономическим и политическим условиям. В целом же деятельность ВМСХО и его региональных отделений, по мнению автора, консервировала капиталистический уклад3. С другой стороны, до настоящего времени сохраняет свое значение определение А.Н. Ипатовым феномена меннонитской этноконфес-сиональной общности России и анализ его эволюции.

Большое количество трудов отечественных религиоведов было посвящено истории Русской православной церкви, однако вопрос о существовании колхозов монашествующих затрагивался редко. Р.Ю. Плаксин полагал, что «фиктивные» артели и коммуны в монастырях создавались в 1919-1920 гг. во исполнение указаний Патриарха Тихона и Поместного Собора для сохранения церковно-монастырской собственности4. А.А. Шишкин, анализируя программы обновленческих групп, отмечал резко антимонашескую позицию «Живой церкви», компромиссную точку зрения некоторых других, стремившихся преобразовать православные монастыри в трудовые коммуны. Однако сведений по организации таковых автор не приводит5.

Важным шагом в изучении монастырских колхозов стала работа

B.Ф. Зыбковца, в которой было выявлено 85 колхозов монашествующих в европейской части РСФСР действовавших в марте 1921 года. Автор считал основной целью создания таких трудовых коллективов материальное обеспечение своих членов и сохранение православного уклада общины. В.Ф. Зыб-ковец доказал, что возникновение колхозов монашествующих происходило уже весной 1918 г.; стало возможным в результате отсутствия четких инструкций центра о проведении национализации монастырей и дальнейшей судьбе монашествующих, засилья духовенства в сельских и волостных органах власти вплоть до 1921 г. Он отошел от предвзятой оценки монастырских

1 Калиничева З.В. Указ. соч. - С. 120,108-109,121.

2 Лялина Г.С. Указ. соч. - С. 60-67, 86-87, 89-91,103-104.

3 Ипатов А.Н. Указ. соч. - С. 146-147.

4 Плаксин Р.Ю. Крах церковной контрреволюции 1917-1923 гг. / Р.Ю. Плаксин - М., 1968.-С. 88-89.

5 Шишкин А.А. Сущность и критическая оценка обновленческого раскола русской православной церкви / А.А. Шишкин. - Казань, 1970. - С. 214-216,236,242. -.

трудовых коллективов как «лжекоммун», подчеркивая, что проверки сельскохозяйственных артелей в монастырях показывали образцовое ведение хозяйства. С другой стороны, анализа хозяйственной деятельности монастырских артелей и взаимоотношений с властями он не дает. Ограничивая исследование рубежом 1921 г., В.Ф. Зыбковец констатировал факт существования монастырских колхозов в 1928 г. на равных с остальными колхозами правах, видел основную причину их ликвидации в развернувшейся в годы коллективизации борьбе с антиколхозными выступлениями монашества1.

И.Д. Эйнгорн выявил 30 сектантско-протестантских колхозов в Сибири, существовавших на рубеже 1920-х-193 0-х годов2.

Таким образом, в 1960-х - первой половине 1980-х гг. в трудах религиоведов была расширена источниковая база, уточнялась численность религиозных артелей и коммун, делались попытки отхода от однозначно негативной оценки их деятельности, но марксистская методология, общая политическая и антирелигиозная ангажированность работ не позволила им этого сделать.

В 1960-х - начале 1980-х гт. о СХРТК не упоминалось в исследованиях, посвященных аграрной политике советской власти. Впервые краткая характеристика религиозных коммун была дана В.В. Кабановым. Называя их «добротной формой маскировки антисоветских элементов», он отнес к производственному типу самоснабжающих хозяйств монастырские и анархо-синдикалистские коммуны из-за обычной для них ограниченной земельной площади. С другой стороны, автор оговорил возможность перемещения их на более высокую ступень обозначенной им типологии, в зависимости от индивидуальных особенностей конкретных коллективов; отметил трудолюбие и

высокую дисциплину монастырских коллективов .

В 1940-х - 1980-х годах за рубежом выходили исследования, посвященные религиозным трудовым коллективам. О реэмиграции духоборцев Канады в СССР в 1920-х гг. кратко упоминали П.Н. Малов, С.Ф. Рыбин, характеризуя ее как неудачную и малочисленную4. Г. Вудкок и И. Абакумов обзорно рассмотрели положение духоборцев на Кавказе после 1917 г., отметив неудачную попытку в 1919 г. создать коммуны. В описании переезда части духоборцев в 1922 г. в Сальский округ и на Украину о помощи государства информации нет3.

1 Зыбковец В.Ф. Национализация монастырских имуществ в советской России (19171921 гг.) / В.Ф. Зыбковец. - М., 1975. - С. 54-55,98,101-111.

2 Эйнгорн И.Д. Очерки истории религии и атеизма в Сибири (1917-1937) / И.Д. Эйн-горн.-Томск, 1982.-С. 152-156.

3 Кабанов В.В. Крестьянское хозяйство в условиях «военного коммунизма» /

B.В. Кабанов. - М., 1988. - С. 259-260,262.

4 Малов П.Н. Духоборцы, их история, жизнь и борьба. Кн.1. / П.Н. Малов. - Париж, 1948. - С. 198; Рыбин С.Ф. Труд и мирная жизнь. История духоборцев без маски /

C.Ф. Рыбин. - Сан-Франциско, 1952. - С. 226,240,248-250.

5 Woodcock G. The Doukhobors / G. Woodcock, I. Avakumov. - London, 1968. - P. 276277.

Определенный интерес представляет работа К. Петруса. На основе воспоминаний родственников и знакомых автор дал общий обзор деятельности в СССР в 1920-е годы 11 религиозных коммун толстовцев, теософов, пятидесятников, адвентистов, духовных христиан, реэмигрантов-духоборцев. Автор подчеркнул, что все коммуны были уничтожены во время коллективизации1.

В работах У. Коларца и Дж. Хебли названо 14 религиозных коммун. У. Коларц считал их возникновение результатом инициативы евангельских христиан и баптистов, подчеркивая, что далеко не все из них были толерант-ны к советскому режиму. Прекращение их деятельности он связывал с раскулачиванием и коллективизацией2. Дж. Хебли сравнивал христианские земледельческие поселения с кибуцами в Израиле. Кооперативные организации меннонитов представлялись ему способом сохранения своего национального своеобразия, противостояния давлению властей3.

В работе А. Левитина и В. Шаврова, посвященной обновленческому расколу в Русской православной церкви дан подробный обзор программ обновленцев (в том числе и в отношении монастырей), показана попытка отдельных обновленческих групп преобразования приходов и монастырей в трудовые общины4.

В документальной работе М.А. Поповского освещены различные подходы толстовцев к аграрным реформам Советского государства, к вопросу сотрудничества с властями. По мнению автора, система ценностей не позволила толстовцам стать частью советской общественной системы5.

Р. Стайте, рассматривая создание «коммунистической религии» (культ В.И. Ленина, И.В. Сталина), полагал, что христианские секты, подражавшие большевистским ритуалам, копировавшие советские организации составляли конкуренцию коммунистам в общественно-политической и идеологической сфере, добиваясь больших успехов в массах. Анализируя социальный состав и деятельность коммун, автор наиболее успешными из них считал религиозные, как самые последовательные в своих коммунальных убеждениях. Он подчеркивал удивительное дружелюбие большевиков, особенно В.И. Ленина, к сектантским коммунам; разгром религиозных колхозов связывал с коллективизацией, антирелигиозной кампанией 1929-1930-х гг. Р. Стайте назвал только некоторые коллективы, известные по работе К. Петруса6.

1 Petrus К. Religious communes in the USSR / К. Petrus. - New York, 1953.

2 Kolarz W. Religion in the Soviet Union / W. Kolarz. - London, 1961. - P. 289-296.

3 Hebly J. Protestants in Russia / J. Hebly. - Belfast, 1976. - P. 91-92,102.

4 Левитин А. Очерки по истории церковной смуты: в 3 т. Т. 2 / А. Левитин, В. Шав-ров. - Kusnacht, 1978. - С. 31-37, 54-59 и др.

5 Поповский М. Русские мужики рассказывают: Документальный рассказ о крестьянах-толстовцах в СССР по материалам вывезенных на Запад крестьянских архивов (19181977) / М. Поповский. - London, 1983. - С. 144-156,206.

Stites R. Revolutionary Dreams: Utopian Vision and Experimental Life in the Russian Revolution/R. Stites. - New York, 1989.-P. 120-121,212.

В целом зарубежные авторы положительно оценивали деятельность религиозных коммун. Уровень освещения проблемы остается неизменным до настоящего времени. В небольшой статье Б. Коппитерса упоминалось без ссылки на источник информации о существовании в 1920-х гг. в СССР около 100 толстовских земледельческих общин, назывались уже известные коммуны, рассматривались известные в историографии сюжеты1.

Новый этап в изучении религиозных трудовых коллективов наступил в конце 1980-х -2000-х годах. Благодаря открытым архивам, публикациям документов и мемуаров в свет выходят многочисленные монографии, статьи, докторские и кандидатские диссертации, посвященные положению религиозных организаций в СССР, антирелигиозной политике Советского государства, давшие им новую оценку. Среди них, на наш взгляд, выделяются глубиной анализа, введением в научный оборот не известных ранее документов труды М.И. Одинцова, М.Ю. Крапивина2, которые позволяют представить детально этапы вероисповедной политики Советского государства в 19171930-е годы.

В исследованиях современных историков организация сектантских коммун и кооперации рассматривается как одно из проявлений «сектантского эксперимента» большевиков. Отношения РКП(б) и сектантов рассматриваются в работах В.А. Алексеева, С. Савельева, Л.Н. Митрохина, А.А. Эткинда, Н.В. Медведева, которые существенно расширили проблематику исследования, дали новую трактовку причин перехода к «сектантскому эксперименту» большевиков и отказа от него3. Была предложена новая оценка позиций советских и религиозных лидеров, оказывавших влияние на организацию религиозных коммун. В частности, А.А. Эткинд подчеркивал большую роль в этом процессе В.Д. Бонч-Бруевича, получившего в годы нэпа возможность реализации на практике утопического проекта построения особого русского

«сектантского коммунизма», родственного утопиям неонародников . Л.Н. Митрохин, анализируя программу «новой жизни» И.С. Проханова,

1 Коппитерс Б. Пацифистские секты, большевики и право на отказ от воинской службы / Б. Коппитерс // Альманах по истории русского баптизма. Вып. 2. - Спб., 2001. -С. 3920-430.

2 Одинцов М.И. Государство и церковь (История взаимоотношений. 1917-1938 гг.) / М.И. Одинцов. — М., 1991; Он же. Государство и церковь в России. XX век / М.И. Одинцов. - М., 1994; Крапивин М.Ю. Большевики и сионисты: история взаимоотношений в послеоктябрьский период (октябрь 1917-го - конец 1930-х гг.) / М.Ю. Крапивин. - Волгоград, 1995; Он же. Непридуманная церковная история: власть и Церковь в Советской России (окт. 1917- конец 1930 гг.) / М.Ю. Крапивин. - Волгоград, 1997.

3 Алексеев ВА. Иллюзии и догмы / ВА. Алексеев, - М., 1991. - С. 71-72, 110-112; Савельев С. Бог и комиссары (к истории Комиссии по отделению церкви от государства при ЦК ВКП(б) - Антирелигиозной комиссии) / С.Савельев // На пути к свободе совести. Вып. II. - М„ 1993. - С. 203-213; Эткинд А. Русские секты и советский коммунизм: Проект Владимира Бонч-Бруевича / А. Эткинд // Минувшее. Исторический альманах. Вып. 19. - М.; Спб., 1996. - С. 272-319; Медведев Н.В. Государство и церковь в России (1924-1934 гг.):дис. ...канд.ист.наук:07.00.02/Медведев Н.В.-М, 1997.-С.44-48.

4 Эткинд А. Указ. соч. - С. 284.

предложил расценивать ее не как противопоставление социалистическому строительству и культуре, а «как положительный ответ на давние попытки большевиков использовать «демократические и трудовые элементы» в сектантстве для созидания социалистического общества»1.

Религиозным коммунам и кооперации уделено много внимания в диссертации М.Ю. Крапивина. Автор проанализировал общественно-политическую деятельность толстовского и трезвеннического движения, протестантов и сионистов, межконфессиональные отношения в 1917—1920-х годах. Принципиально важен сделанный М.Ю. Крапивиным вывод о том, что церковная политика большевиков не была изначально жестко детерминированной, зависела от внешнеполитического фактора, от партийных установок по основным вопросам социально-политической жизни, от соображений «экономической эксплуатации культа», от расстановки сил в партийно-государственных и чекистских аппаратных верхах2. Кроме того, периодизация отношений большевиков и сектантов, предложенная М.Ю. Крапивиным3, показывает их как определенный компромисс с обеих сторон, дает представление об изменениях партийного курса на каждом этапе. М.Ю. Крапивин выявил ряд не упоминавшихся ранее сектантских кооперативов, кратко охарактеризовал хозяйственную деятельность коммун трезвенников, духоборцев и молокан, толстовцев, меннонитских кооперативных центров России, Украины, Крыма; отметил наличие до 100 тыс. монашествующих, трудившихся в колхозах и совхозах. Он осветил дискуссию VIII отдела НКЮ и Наркомзема по вопросу о принятии «Устава сельскохозяйственной коммуны для сектантов» в 1920 г., неудачную попытку создания межисповедного Всесоюзного центра сектантской кооперации в годы нэпа4. М.Ю. Крапивин полагал, что число организованных сектантами коллективов колебалось от 48 до 76 (включая толстовцев), часть коммун распалась в 1923-1924 гг. с уходом зажиточной части на «вольные хлеба» 5. С другой стороны, необходимо отметить, что автора интересовал более всего социально-политический аспект взаимодействия властей и религиозных групп, а социально-экономические вопросы освещены обзорно.

Вышеназванные проблемы, исследовавшиеся в диссертации М.Ю. Крапивина, и основные выводы повторяются в коллективной монографии М.Ю. Крапивина, А.Я. Лейкина, А.Г. Далгатова. Существенным дополнением стала публикация в ней приложения «Сектантские вероисповедные и хо-

1 Митрохин Л.Н. Баптизм: история и современность / Л.Н. Митрохин. - М., 1997. -С.376-377.

2 Крапивин М.Ю. Религиозный фактор в социально-политической жизни советского общества (окт. 1917 - конец 1920-х гг.): автореферат ... - С. 38.

3 Крапивин М.Ю. Религиозный фактор в социально-политической жизни советского общества (окт. 1917 - конец 1920-х гг.): дис.... докт. ист. наук: 07.00.02 / Крапивин М. Ю. - СПб., 1999. - С. 254, 541-545.

4 Там же.-С. 233-234; 522.

5 Там же.-С. 501-504, 544.

зяйственные объединения в Советской России (1917-1930-е гг.)», где отмечается наличие трудовых артелей, коммун, кооперативов различных конфессий, но общая их численность не превышает приведенных выше цифр1.

В постсоветский период появляются работы конфессионально ориентированных авторов. В «Истории евангельских христиан-баптистов», работах В. Попова, С.Н. Савинского и других подчеркивались стремление протестантов к сотрудничеству с властями в деле мирного строительства нового общества на основе христианских заповедей; дана высокая оценка хозяйственного уровня артелей протестантов; определен круг внутренних и внешних причин их развала. Основным источником для них стали документы и периодика конфессий. Численность артелей обычно ограничивалась 25, но А. А. Руден-ко, полагал, что возникло около 400 религиозных коммун, не называя источника информации2.

Комплексное исследование деятельности толстовских земледельческих общин в 1917-1930-е годы провела Т.В. Петухова. Она выявила 89 толстовских и 15 сектантских коммун и артелей; определила преобладание в них крестьян (бедняков и середняков). Т.В. Петуховой описаны организация толстовских коммун, особенности хозяйственной, духовной, культурной, общественно-политической жизни и взаимоотношения с государством3. Серьезная работа, проведенная Т.В. Петуховой, позволяет перейти к углубленному исследованию региональных особенностей трудовых коллективов толстовцев, которые остались вне ее внимания.

В работах Л. Малиновского, Т.Н. Плохотнюк, Т.В. Судоргиной, Е.Н. Даниловой, Н.В. Осташевой, Е.Ф. Тюлюлюкина, Д.В. Григорьева исследовались организация ВМСХО и его региональных отделений, контакты меннонитов с зарубежными единоверцами, земельные конфликты с крестьянством, налоговыми органами, администрациями; антирелигиозная борьба и раскулачивание в меннонитских районах; причины, ход и результаты эмиграции меннонитов в 1920-х годах4.

1 Крапивин М.Ю. Судьбы христианского сектантства в России (1917- конец 1930-х годов) / М.Ю. Крапивин, А.Я. Лейкин, А.Г. Далгатов - СПб., 2003. - С. 212-224,239-252.

История евангельских христиан-баптистов в СССР. - М.,1989. - С. 174-176; Руден-ко А.А. Евангельские христиане-баптисты и перестройка в СССР / АА. Руденко // На пути к свободе совести. - М., 1989. - С. 345-347; Попов В. Христианские коммуны И.С. Проханова: [Из истории организации трудовых артелей, созданных И.С. Прохановым (1869-1935 гг.)] / В. Попов // Наука и религия. - 1990. - № 7. - С. 48-53; Он же. И.С. Проханов: Страницы жизни / В. Попов. - СПб., 1996. - С. 135-155; Савинский С.Н. История евангельских христиан-баптистов Украины, России, Белоруссии. (1917-1969) / С.Н. Савинский. - СПб., 2001.

3 Петухова Т.В. Земледельческие объединения крестьян-толстовцев (1917-1929): автореф.... дис. канд. ист. наук : 07.00.02 / Петухова Т.В. - М., 1995. - С. 14-20.

4 Малиновский Л. Немцы в России и на Алтае / Л. Малиновский. - Барнаул, 1995; Плохотнюк Т.Н. Российские немцы на Северном Кавказе / Т.Н. Плохотнюк. - М., 2001; Данилова Е.Н. Политика советской власти по отношению к российским меннонитам в 20-е годы / Е.Н. Данилова // Вестник МГУ. Сер. 8. История. - № 6. - 1997. - С. 21-38; Судор-

С другой стороны, необходимо отметить, что в информативном поле работ о меннонитских колониях РСФСР имеются лакуны. Например, высокая оценка хозяйственного уровня меннонитских кооперативов давалась без подробного изучения кризисных явлений в них, закрытие связывалось только с ограничительной политикой властей. Сотрудничество меннонитов с Американской меннонитской помощью рассматривалось в период 1921-1922 гг. исключительно как помощь голодающему населению (поставки продуктов питания и одежды) в Сибири, Оренбуржье, крайне скудно - по Поволжью. Социально-экономическое состояние региональных отделений ВМСХО освещено обзорно, отрывочно. На Северном Кавказе, Кубани, в Поволжье описана только аграрная сфера деятельности меннонитов. Совершенно не уделялось внимание созданным меннонитами потребительским, кредитным товариществам, организации производств (мукомольного, маслобойного, сыроваренного, сельскохозяйственного машиностроения и т.д.). Не изучалась мен-нонитская кооперация Саратовской, Воронежской губерний и Донской области.

Истории Русской православной церкви в 1917-1920-х гг. посвящено множество монографий, диссертаций, статей современных исследователей. Нужно подчеркнуть, что вопрос организации монастырских коммун является наименее затрагиваемым в них, обычно рассматривается со ссылкой на В.Ф. Зыбковца. Не ставя задачей полного обзора данных работ, отметим только те, которые все же дают приращение знаний по проблематике религиозных сельскохозяйственных коллективов в православных монастырях.

В работах В. Козлова, О. Буковой, О.И. Радченко обзорно описывалась деятельность сельскохозяйственных артелей в бывших женских монастырях Московской, Самарской, Нижегородской губерниях. Авторы приходят к выводу, что трудовые коллективы стали наиболее приемлемой для верующих формой национализации имущества монастырей, при которой монашествующим удавалось сохранить свой быт1. Кратко упоминается о монастыр-

гина Т.В. Рассекреченные документы архивного фонда Уранского волисполкома / Т.В. Судоргина // Оренбургские немцы: этническая история и духовная культура: материалы научно-практической конференции. - Оренбург, 1997. - С. 5-9; Осташева Н".В. На переломе эпох...Менонитское сообщество Украины в 1914-1931 гг. / Н.В. Осташева. - 2-е изд. - М., 2000; Она же. Власть без власти: организация, экономическая и политическая деятельность Всероссийского меннонитского сельскохозяйственного союза (1923-1928) / Н.В. Осташева // Немцы в России и СССР: 1901-1941 гг.: Материалы международной научной конференции. М., 17-19 сентября 1999 г. - М., 2000. - С. 285-297; Тюлюлюкин Е.Ф. Российские немцы в истории Оренбуржья (конец XIX - начало XX вв.): дис. ... канд. ист. наук: 07.00.02 / Тюлюлюкин Е.Ф. - Оренбург, 2001; Григорьев, Д.В. Немцы Башкортостана в конце XIX-XX вв.: дис. ... канд. ист. наук : 07.00.02 / Григорьев Д.В. - Уфа, 2002.

1 Козлов В. Монастыри России в первые годы после революции / В. Козлов // Журнал Московской Патриархии. - 1993. - № 4. - С. 26-33; Радченко О.И. Православные монастыри Самарского края во второй половине XIX- XX вв.: дис... канд. ист. наук: 07.00 02 / Радченко О.И. - Самара, 1997. - С. 110-120; Букова О. Женские обители Преподобного Серафима Саровского / О. Букова. - Н.Новгород, 2003.

ских колхозах в Рязанской, Тульской, Тверской, Костромской, Нижегородской, Ставропольской губерниях в диссертациях О.Н. Петюковой, Т.А. Колосовской, А.В. Сипейкина1.

Констатация факта работы коммун монашествующих встречается в энциклопедических справочниках по истории православных монастырей2. Специального исследования экономической деятельности монастырских колхозов до настоящего времени не проводилось.

Одной из самых слабоизученных тем является кооперация старообрядцев. Наличие артелей у старообрядцев Приморья отмечено в статье В.В. Кобко3. Нельзя согласиться с не подтвержденными достаточной аргументацией заявлениями О.Л. Шахназарова о симбиозе большевиков и старообрядцев, о построении в СССР в 1920-30-е годы «теократического» государства, во главе которого стояла коммунистическая (старообрядческая) партия и т.д. Так же малообоснованными представляются утверждения о том, что матрицей, с которого была скопирована основа колхозного строя, стал старообрядческий беспоповский монастырь; о внедрении «монастырского коммунизма» в индустриальное производство и общество4.

1 Петюкова О.Н. Русская православная церковь в российской деревне в 1920-е годы: по материалам губерний центральной России: дис.... канд. ист. наук: 07.00.02 / Петюкова О.Н. - М., 1997. - С. 222-236; Колосовская Т.А. Государственно-конфессиональные отношения на Ставрополье в конце XIX- первой трети XX вв.: историко-правовой аспект: дис. ...канд. ист. наук: 07.00.02 / Колосовская ТА. - Ставрополь, 2002. - С. 134, 163-164; Сипейкин А.В. Политика советской власти в отношении Русской православной церкви в 1917-1921 гг. (на материалах Тверской губернии): автореф. дис... канд. ист. наук : 07.00.02 / Сипейкин А.В. - Тверь, 2002. - С. 17.

2 Черепенина Н.Ю. Справочник по истории православных монастырей и соборов г. Санкт-Петербурга 1917-1945 гг. (по документам ЦГА СПб) / Н.Ю.Черепенина, М.В. Шка-ровский. - СПб., 1996; Монастыри: энциклопедический словарь. - М., 2000; Монастыри Самарского края (XVI-XX вв.): справочник. - Самара, 2002.

3 Кобко В.В. Следственные материалы как источник по истории старообрядчества Приморья (конец 20-х-30-х гг. XX в.) / В.В. Кобко // Политические репрессии на Дальнем Востоке СССР в 1920-1950-е годы: сб. ст. - Владивосток, 1997. - С. 188-197.

4 Шахназаров О.Л. Старообрядчество и большевизм / О.Л. Шахназаров // Вопросы истории. - 2002. - № 4. - С. 72-97.

5 Нэп: приобретения и потери: сб. ст. - М., 1994; Баранов А.В. Социальное и политическое развитие Северного Кавказа в условиях новой экономической политики (19211929 гг.). - СПб., 1996; Менталитет и аграрное развитие России в XIX-XX вв.: сб. ст. - М., 1996; Нэп в контексте исторического развития России XX века: сб. ст. — М., 2001.

6 May В. Нэп в контексте российской революции / В. May // Нэп; приобретения и потери. - М. 1994. — С. 43-47; Соколов А.К. Историческое значение нэпа / А.К. Соколов // Нэп в контексте исторического развития России XX века. - М., 2001. - С. 8-10; Булдаков В.П. Постреволюционный синдром и социокультурные противоречия нэпа / В.П. Булда-ков // Нэп в контексте исторического развития России XX века. - М., 2001. - С. 217.

трактующие нэп как завершающий этап русской революции, как время сосуществования различных социально-экономических утопий и широких экспериментов (особенно в аграрной сфере), позволяют по-новому взглянуть на отношение Наркомзема к религиозной сельскохозяйственной кооперации.

Завершая историографический обзор, необходимо подчеркнуть, что до настоящего времени отсутствуют работы определяющие феномен СХРТК. Религиозные коммуны рассматриваются как организации религиозные, а не производственные. Их деятельность исследовалась только через призму государственно-церковных политики, в контексте социально-политической истории. Нет работ, освещающих политику Советского государства по отношению к ним в контексте аграрных и других социально-экономических преобразований. С 1930-х годов не подвергалась пересмотру периодизация этапов организации религиозных колхозов, не определена их численность. Необходимо отметить территориальную неравномерность и различную глубину изучения истории трудовых коллективов отдельных вероисповеданий и движений. Наиболее исследованными на настоящий момент являются толстовские земледельческие коммуны и меннонитская кооперация, обзорно — монастырские колхозы, коммуны трезвенников, евангельских христиан, баптистов, кооперация переселенных в Сальский округ Северо-Кавказского края духоборов и молокан, Нового Израиля. Сельскохозяйственные коллективы старообрядцев, еноховцев, иоаннитов; кооперация молокан в Поволжье остаются практически не изученными до настоящего времени. Лишь как фрагментарные упоминая в отдельных работах можно встретить сообщения о реэмиграции сектантов и старообрядцев из Америки в Россию. Ход переселения, участие в его организации различных государственных структур и общественных зарубежных организаций, причины отказа от него правительства не исследованы до сих пор. Все выше сказанное делает необходимым комплексное изучение феномена СХРТК в контексте социально-экономических преобразований советской власти в 1917-1920-х годов.

Недостаточная разработанность проблемы и ее актуальность позволили сформулировать цель исследования - выявление роли феномена сельскохозяйственного религиозного трудового коллектива в развитии аграрной сферы в РСФСР в контексте социально-экономической политики Советского государства в 1921-1928 годы.

Для достижения данной цели в диссертации были поставлены следующие задачи:

• определение качественных характеристик феномена СХРТК в 1921— 1928 годах;

• исследование эволюции феномена СХРТК в 1917-1930-х годах, выделение основных ее этапов; анализ основных направлений работы Наркомзема РСФСР, как государственного органа, определявшего жизнедеятельность СХРТК;

• выявление взаимосвязи динамики организации и численности СХРТК с аграрной политикой советского государства, состоянием государственно-церковных отношений, общественно-политическими настроениями верующих и лидеров религиозных групп в 1917-1930-х годах;

• оценка вклада СХРТК в экономическое развитие и становление кооперации отдельных зон европейской части РСФСР в годы нэпа;

• определение причин отказа советского государства от сотрудничества с сельскохозяйственной религиозной кооперацией.

Хронологические рамки исследования охватывают 1917-1930-е годы, что обусловлено возникновением и деятельностью в этот период СХРТК, сотрудничавших с государством в сельскохозяйственной сфере. Акцент сделан на 1921-1928 гг., как времени функционирования всех форм сельскохозяйственной религиозной кооперации.

Территориальные рамки исследования. Проведенное выявление СХРТК дает представление об их распространенности по всей территории РСФСР, но в основном акцент сделан на изучении ситуации в европейской части республики в современных ее границах, как наименее исследованной в историографии. Анализ численности и вероисповедной принадлежности СХРТК проведен по следующим зонам: Северной, Северо-Западной, Центральной, Центрально-черноземной, Верхневолжской, Средневолжской, Нижневолжской, Южно-степной и Северо-Кавказской, Волжско-Камско-Уральской.

Методологической основой диссертационного исследования является принцип историзма, предполагающий изучение предметов и явлений во всем их многообразии, в конкретно-исторических и экономических условиях с момента зарождения, развития и перехода в другое состояние. Решение поставленных задач основывалось на системном и комплексном подходах. Применялись традиционные для исторического исследования методы сравнительного и проблемно-хронологического анализа. Кроме того, хронологические рамки работы и традиции отечественной исторической и религиоведческой науки сделали необходимым применение приемов социально-классового анализа.

Источниковая база. В основу диссертации положен широкий комплекс источников. Важное место в определении юридического статуса СХРТК и его деятельности принадлежит советскому аграрному и государственно-церковному законодательству. Анализ законодательных актов показывает недостаточную четкость юридического статуса СХРТК, который в 1920-е гг. приравнивался к обычным сельскохозяйственным кооперативам. При этом особенности внутренней организации, связанные с религией не оговаривались. С другой стороны, на них могло быть распространено и советское законодательство о культах, запрещавшее любую некультовую деятельность религиозным организациям, что создавало постоянную угрозу существованию

СХРТК. Большинство законодательных актов опубликовано1.

Особую группу источников представляют документы РКП(б)-ВКП(б). Программа РКП(б), постановления съездов, пленумов и директивные письма ЦК РКП(б); материалы и стенограммы съездов (конференций), протоколы заседаний Оргбюро ЦК ВКП(б), Антирелигиозной комиссии при ЦК РКП(б), стенограммы заседаний АПО ЦК РКП(б) дают представление о политике партии по отношению к религиозным организациям; о стратегии и тактике, формах антирелигиозной борьбы; отражают неоднозначные подходы по отношению к религиозным колхозам в высших эшелонах и низовых ячейках партии. Протоколы, стенограммы, резолюции и постановления съездов и конференций партии опубликованы. Протоколы Оргбюро ЦК ВКП(б), Антирелигиозной комиссии и материалы к ним изучены автором в фонде ЦК КПСС(РГАСПИ).

Отношение к религиозным организациям и религии местных партийных структур, в частности на Нижней Волге, отражено в делопроизводственных документах Царицынской (Сталинградской) губернской, Нижне-Волжской краевой, Сталинградской краевой (областной), а также городских, окружных партийных организаций региона (Центр документации новейшей истории Волгоградской области). Некоторые из них опубликованы автором2.

Важнейшим источником являются документы лидеров партии и Советского государства, посвященные развитию кооперации, отношению к религии и христианскому социализму, антирелигиозной пропаганде3. Значимость данной группы источников определяется тем, что они становились руководством к действию для администраций, партийных и комсомольских организаций всех уровней.

1 Сельскохозяйственная кооперация. Сборник декретов, постановлений, циркуляров, инструкций и разъяснений по вопросам с.х. кооперации с приложением примерных уставов. - М., 1924; Революция и церковь: журнал VIII отдела НКЮ. - 1919-1924; Государство и церковь: Сборник узаконений / Сост. B.C. Ломовцев, А.И. Бунтиков, П.Н. Синицын. -Саратов, 1925; Переселенческое дело. Сборник декретов и распоряжений по переселению / под. ред. М.А Большакова. - М., 1927; Аграрная политика советской власти (1917-1918): Документы и материалы. - М., 1954; и др.

2 Государство и религиозные организации Нижней Волги и Дона в XX веке: Сборник документов и материалов; Каталог культовых зданий / сост. О.Ю. Редькина и ТА Савина; под ред. М.М. Загорулько. - Волгоград, 2002. - С. 147- 276.

3 Бухарин Н.И. Реконструктивный период и борьба с религией / Н.И. Бухарин. - М., 1929; Красиков ПА. Избранные атеистические произведения / ПА Красиков. - М., 1970; Ленин В.И. О религии и церкви / В.И. Ленин. - М., 1966; Ленин В.И. Статьи о Л.Н. Толстом / В.И. Ленин. - М., 1988; Сталин И.В. Сочинения: в 13 т. Т. 6-13 / И.В. Сталин. - М., 1947-1952; Ярославский Е. На антирелигиозном фронте. Сборник статей, докладов, лекций, циркуляров за 5 лет. 1919-1924 / Е. Ярославский. - М., 1924; Он же. Против религии и церкви: в 4 т. Т. 2. Ленин, коммунизм и религия / Е. Ярославский. - М, 1933; Деятели Октября о религии и церкви. (Статьи. Речи. Беседы. Воспоминания). - М., 1968; Скворцов-Степанов И.И. Избранное / И.И. Скворцов-Степанов. - М., 1970; Луначарский А.В. Религия и просвещение / А.В. Луначарский. - М, 1985; и др.

Большую группу источников представляет делопроизводственная документация государственных структур: ВЦИК, СНК РСФСР, ЦИК СССР, Комитета по земельному устройству трудящихся евреев при Президиуме Совета национальностей ЦИК СССР (далее - Комзет); Постоянной центральной комиссии по вопросам культов при Президиуме ЦИК СССР (далее - Культовая комиссия); Постоянной комиссии СТО по трудовой сельскохозяйственной и промышленной иммиграции и эмиграции (далее - КомСТО); Главкон-цесскома; НКИД и НКВД; НКЗ РСФСР и его региональных структур; отдела НКЮ1 и его подотделов на местах; исполкомов Советов народных депутатов (крайисполкомов, облисполкомов, губисполкомов, райисполкомов, окрисполкомов). Автором изучена документация вышеназванных государственных органов, отложившаяся в фондах центральных (ГАРФ, РГАЭ, РГАС-ПИ, ОР РГБ) и региональных архивов (Государственный архив Волгоградской области, Государственный архив Самарской области, Центральный государственный архив Московской области).

Некоторые документы региональных архивов, сообщения прессы, описывающие состояние менонитских колоний в Оренбургской губернии и на Северном Кавказе в 1920-е годы, опубликованы в сборниках документов, посвященных истории немецкой диаспоры2. Изданы документы и переписка толстовских коммун, переселившихся в Сибирь в 1930-х годах3. Письма ве-

1 VIII отдел НКЮ (с 1922 г. - V отдел) - Отдел по проведению в жизнь Декрета об отделении церкви от государства и школы от церкви.

2 Из истории оренбургских немцев: Сборник документов (1817-1974 гг.). - Оренбург; М, 2001; Немецкое население Северного Кавказа: социально-экономическая, политическая и религиозная жизнь (последняя четверть XVIII - середина XX вв.): Сб. документов. - Ставрополь, 2002.

3 Толстовская коммуна «Жизнь и труд» в 1930-е гг. // Советские архивы. - 1991. — № 5. - С. 34-42; В построении своей жизни ни в чем не опираться на государство...» (толстовская община «Братский труд» в 30-е годы) // Отечественные архивы. - 1993. - № 2. -С. 72-81; Из жизни толстовских коммун в Сибири // Возвращение памяти. Вып. 2. - Новосибирск, 1994.-С. 125-196.

рующих, защищавших религиозные коммуны, включены в тематические сборники документов и материалов1.

Участие СХРТК в работе по коллективизации сельского хозяйства в 1918 - первой половине 1920-х годов характеризовала делопроизводственная документация массовых общественных организаций СССР (центров кооперации, ВЛКСМ, СВБ): материалы съездов (совещаний2) представителей колхозов, сельскохозяйственной кооперации; статистика союзов кооперации3 доказывают, что представители СХРТК были равноправными участниками в них. Отчетная документация кооперативных центров второй половины 1920-х годов показывает численность действующих религиозных кооперативов, отношение к ним властей и региональных кооперативных центров, методы и темпы вовлечения их в сеть советской кооперации (РГАСПИ).

Большой пласт документов, всесторонне показывающих кооперативно-колхозное строительство в СССР в 1917-1927 гг. был опубликован4. Несмотря на то, что в сборниках документов нет упоминания о СХРТК, статистический материал о развитии кооперации по отдельным регионам; информация об основных направлениях политики Советского государства в деревне делают их ценными для настоящего исследования.

Борьба антирелигиозников против религиозных колхозов, «сектантского коммунизма» и христианского социализма отражена в протоколах заседаний и материалах к ним Центрального Совета СВБ (ГАРФ); в опубликованных стенографических отчетах VIII съезда ВЛКСМ5, II съезда СВБ6.

Делопроизводственные документы зарубежных общественных организаций (Американской меннонитской помощи, Еврейского колонизационного общества (далее - ЕКО), Общества технической помощи Советской России в США и Канаде) показывают масштабы помощи с их стороны развитию сельскохозяйственной кооперации, иммиграции и эмиграции в РСФСР. Документы вводятся в научный оборот впервые, хранятся в фондах ГАРФ и РГАЭ.

Важным источником стали делопроизводственные документы религиозных организаций: материалы Поместных соборов Русской православной церкви, съездов представителей монастырей; обновленческих групп; протес-

1 Голос народа: письма и отклики рядовых советских граждан о событиях 1918-1932 гг. - М., 1997; Письма во власть. 1917-1927 гг.: Сборник документов. - М., 1997.

2Труды первого Всесоюзного совещания сельскохозяйственных коллективов (артелей, коммун и товариществ по общественной обработке земли, 26 февраля-6 марта 1925 г.). -МЛ., 1925.

3 Сельскохозяйственные кооперативы района деятельности Кубсельсоюза. - Краснодар, 1924.

4 Кооперативно-колхозное строительство в СССР, 1917-1922: Документы и материалы. - М., 1990; Кооперативно-колхозное строительство в СССР, 1923-1927: Документы и материалы. - М., 1991.

5 VIII Всесоюзный съезд ВЖСМ. 5-16 мая 1928 г.: Стенограф, отчет. - М., 1928.

6 Стенографический отчет Второго Всесоюзного съезда Союза воинствующих безбожников. - М., 1930.

тантских, сектантских союзов1; программные документы и нормативные акты церквей и религиозных групп2; работы лидеров религиозных групп3; переписка известных религиозных деятелей с К.С. Шохор-Троцким, В.Д. Бонч-Бруевичем, В.Г. Чертковым (ОР ГРБ. Ф. 345, 369, 435), П.Г. Смидовичем (ГАРФ. Ф. 5408) и проекты сотрудничества с Советским государством в хозяйственной сфере, выдвигаемые верующими.

Общественно-политический фон процесса создания и жизнедеятельности СХРТК ярко обрисовывает публицистика4.

В диссертации широко привлекались статистические материалы опубликованных всеобщих (28 августа 1920 г.; 17 декабря 1926 г.) и губернских переписей населения, которые позволили скорректировать представления о времени действия, количестве, социальном составе и экономических показателях СХРТК во всех исследуемых географических зонах.

Важным источником стала периодика государственных структур, центров кооперации; советская и партийная; антирелигиозных и религиозных организаций. Она дает представление об экономической ситуации в стране в целом, и в регионах наибольшего распространения СХРТК; о вкладе религиозных производственных коллективов в хозяйственное развитие и становление целых отраслей кооперации. В религиозной и антирелигиозной печати часто встречаются описания хозяйства и порядков в религиозных коммунах и

1 Деяния Священного Собора Православной Российской Церкви. 1917-1918: в 10 т. - М., 1994-2000; Всероссийский съезд представителей от монастырей. Постановления. Свято-Троицкая Сергеева Лавра, август 1917. -М., 1917; Деяния II Всероссийского Поместного Собора православной церкви. - М., 1923; Труды первого Всероссийского съезда, или собора Союза церковное возрождение. - Л., 1925; Всесоюзный съезд евангельских христиан. Протоколы 9-го Всесоюзного съезда евангельских христиан в Петрограде в 1923 году с 1 по 10 октября. - Пг., 1923; Всесоюзный съезд евангельских христиан, 10-й. -Л., 1926; 26-й Всесоюзный съезд баптистов СССР (Протоколы и материалы). - М, 1927; Отчет 4-го Всесоюзного съезда евангельских духовных христиан, состоявшегося во Владикавказе. 15-21 января 1927 г. - Пятигорск, 1927; Отчет шестого Всесоюзного съезда адвентистов 7-го дня, состоявшегося с 12 по 19 мая 1928 года в Москве. - М., 1928; Из истории Церкви адвентистов седьмого дня в России. - Калининград, 1993.

2 Акты Святейшего Тихона, Патриарха Московского и всея России, позднейшие документы и переписка о каноническом преемстве высшей церковной власти. 1917-1943 гг. / Сост. М.Е. Губонин. - М. 1994; Программа церковных обновлений. - Самара, 1926.

4 Коммунисты и сектанты - М., 1919; Трегубов И.М. Выступление на VII Всероссийском съезде Советов члена этого съезда, делегата от сектантов-коммунистов / И.М. Трегубов. - М., 1919; Соловьев К.П. Трудовое сектантство / К.П. Соловьев, А.Н. Бакурадзе, А.О. Конопля // Революция и церковь. - 1922. - № 1. - С. 26-30; Трегубов И.М. Социально-революционная роль сектантства / И.М. Трегубов, И. Беляев, П. Павлов и др. // Безбожник. - 1925. - № 49, 50; Гончаров Я. О социально-революционной роли сектантов // Антирелигиозник. - 1926. - № 1. - С. 83-88; Новиков М.П. Письмо к И.В. Сталину. Январь 1927 г. / М.П. Новиков // Российский обозреватель. -1995. -№ 1. - С. 153-154; и др.

колхозах, к которым необходимо подходить критически, так как «разоблачительная» цель в одних и пропагандистская - в других зачастую искажали реальное положение дел в СХРТК.

В исследовании привлекались мемуары и автобиографии религиозных деятелей, членов религиозных коммун, участников антирелигиозных экспедиций и др.1

В диссертации были использованы материалы сборников документов, не имеющих прямого отношения к проблематике, но содержащие фоновую информацию о проведении декретов советской власти в жизнь; о состоянии государственно-церковных отношений; по истории церквей, о социально-экономической и политической обстановке в отдельных регионах европейской части РСФСР в 1917-1930-е годы2.

Все виды источников использовались в комплексе, на основе их критического анализа, что позволяет преодолеть неполноту и односторонность информации, содержащейся в отдельных видах источников. В исследовании в большей мере были привлечены материалы центральных архивов, нежели чем региональных, в связи с тем, что именно они содержат пласт обобщающей информации, характеризующей деятельность СХРТК на европейской территории РСФСР. Сопоставление содержания фондов отдельных региональных архивов (Московской, Волгоградской, Самарской областей) с базами данных центральных архивов по изучаемой проблематике подтвердило наличие достаточного репрезентативного круга источников о СХРТК именно в центральных архивах.

Научная новизна работы заключается, в том, что:

• впервые введено в научный оборот понятие «сельскохозяйственный религиозный трудовой коллектив», как определение социально-экономического феномена возникшего и существовавшего в Советском государстве в 1917-1930 гг.; выявлены качественные характеристики данного явления, отличающие его от религиозных социально-производственных объединений дореволюционного периода и обычных колхозов и кооперации пер-

1 Воспоминания крестьян-толстовцев 1910-1930-е годы. - М. 1989; Егудин Ю. Мои скитания и моя жизнь в толстовских коммунах // Сибирские огни. - 1991. - № 10. -С. 228-244. В котле России: Автобиография И.С. Проханова. - М., 1993; Пызин В.И. Наша толстовская коммуна / подгот. текст и публ. Е.И. Вощининой // Звезда. - 2001. - № 1. -С. 155-171; Терской А.Н. У сектантов / А.Н. Терской. - М., 1965.

2 Борьба за власть Советов на Дону. 1917-1920.: сб. документов. - Ростов-на-Дону, 1957; Борьба за власть Советов в Астраханском крае (1917-1920 гг.). Документы и материалы. Астрахань, 1958; Симбирская губерния в годы гражданской войны: Сб. док. Т. 2. - Ульяновск, 1960; Русская православная церковь и коммунистическое государство. 1917-1941.: Документы и фотоматериалы. - М., 1996; Лютеранская церковь в Советской России (1918-1950 гг.): Документы и материалы / сост. О.В. Курилло. - М., 1997. История российских немцев в документах. Т. I. (1763-1992 гг.) / Сост, ВА Ауман и В.Г. Чеботарева. -М., 1993; и др.

вого десятилетия советской власти, присущие всем СХРТК, не зависимо от их конфессиональной принадлежности;

• охарактеризована деятельность Наркомзема как органа, проводившего политику по поддержке СХРТК в первое десятилетие советской власти;

• показана хозяйственная деятельность СХРТК всех христианских и сектантских конфессий, их вклад в развитие отраслей аграрного производства и сельскохозяйственной кооперации РСФСР;

• уточнена численность СХРТК в целом и по отдельным зонам европейской части РСФСР, что позволило преодолеть представление о незначительной роли данного феномена в общественно-политическом и социально-экономическом развитии страны;

• показано влияние на численность СХРТК внешних и внутренних факторов; к внешним отнесены состояние государственно-церковных отношений, аграрная политика государства, деятельность НКЗ и других ведомств как на центральном, так и на местном уровне; степень распространенности идей христианского социализма среди верующих, позиция руководства конфессий; к внутренним факторам отнесены хозяйственная устойчивость коллектива, уровень коллективистского сознания членов и отношения между ними, стремление сохранить освященный религией жизненный уклад; дана характеристика этапов динамики организации СХРТК в 1917-1930-х годах под воздействием вышеназванных факторов.

Практическая значимость. Материалы и выводы диссертации открывают новые страницы в истории государственно-церковных отношений, отдельных религиозных организаций, кооперации и коллективных форм хозяйствования в деревне, переселенческой политике Наркомзема, экономическом развитии регионов РСФСР (особенно Северного Кавказа, Центра и Поволжья). Они могут быть использованы в научных исследованиях, в учебной работе при подготовке спецкурсов, лекций и семинаров по экономической и социально-политической истории России. Выводы имеют прикладное значение для работников администраций, занимающихся проблемами современных государственно-церковных отношений.

Апробация исследования. Диссертация обсуждалась на кафедре истории России Волгоградского государственного университета. Основные положения исследования изложены в научных публикациях, докладывались на Международной научной конференции «Россия в контексте мирового экономического развития во второй половине XX века» (Москва, 2004); VI и VII Международной научно-практической конференции «Вековой поиск модели экономического развития России» (Волжский, 2003, 2004), Всероссийской научно-методической конференции «Проблемы экономической истории России и ее регионов: современный взгляд» (Самара, 2003), Краеведческих Чтениях (Волгоград, 1997, 1999, 2003). Результаты исследований использованы автором в преподавании специальных исторических дисциплин в Вол-

гоградском государственном университете в 1996-2004 гг., вошли в спецкурсы «Государственно-церковные отношения в России в XX веке», «Религиозная ситуация на Нижней Волге».

Структура диссертации состоит из введения, пяти глав, заключения, приложений, списка сокращений, списка источников и литературы.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается актуальность темы, раскрывается степень ее изученности, определяются цели и задачи исследования, характеризуется теоретическая и методологическая база, хронологические и территориальные рамки исследования, его научная новизна и практическая значимость.

Первая глава «Религиозные социально-экономические структуры в российском государстве в XIX - начале XX вв.» состоит из двух параграфов. В первом параграфе характеризуются основные типы социально-экономических структур религиозных организаций и движений в российском государстве - микросоциумов, где религия была организующей основой производственного процесса, а одним из занятий - сельское хозяйство. К ним автор отнес православные монастыри и трудовые общины; колонии меннони-тов; коммуны духоборцев, молокан, еноховцев, колонии трезвенников; земледельческие общины толстовцев и евангельских христиан.

Наиболее многочисленными и повсеместно распространенными из вышеназванных организаций были православные монастыри, владевшие землей. В параграфе проанализировано описание хозяйства в монастырях в работах советских и современных историков. Отмечено, что советские историки оценивали хозяйство монастырей как «паразитическое» и экономически отсталое в большинстве случаев; как однородное с помещичьим хозяйством, претерпевавшее медленный процесс капиталистической эволюции. В постсоветских трудах обычно дается высокая оценка экономической деятельности монастырей. Общей для историков стала констатация того факта, что монастыри вели комплексное хозяйство, где доход от религиозной деятельности являлся основным, а от сельскохозяйственной - дополнительным.

Кроме монастырей, стихийно по инициативе верующих возникали трудовые православные общины. Их члены стремились к соблюдению православного образа жизни, близкого к монастырскому, участвовали в благотворительности, находились под контролем местных епархиальных властей. Точная численность трудовых общин историками не выявлена. В официальной церковной статистике упоминались только женские общины.

Особой социально-экономической структурой в Российской империи стали колонии немцев (католиков, лютеран, меннонитов). Не затрагивая сложного вопроса о национальной принадлежности меннонитов, что не входит за рамки исследования, в параграфе показано своеобразие социально-экономического уклада меннонитских колоний, обусловленное религиозными представлениями меннонитов. Автор приходит к выводу, что страховые,

сельскохозяйственные общества меннонитов никогда не подменяли собой ни религиозных, ни поселенческих структур меннонитских колоний.

В XIX вв. многие течения духовного христианства имели опыт коммунальной жизни; старообрядцы - корпоративной и артельной организации производств и торговли. Однако в начале XX в. религиозные коммуны сектантов распались по внутренним причинам и из-за давления властей. Сохранение традиций взаимопомощи в общинах помогало зажиточным молоканам, баптистам создавать торгово-промышленные кооперативы. Базовым для таких организаций становился капитал религиозных групп. Однако кооперативы охватывали незначительный процент верующих определенных конфессий, не подменяли собой церковной организации. В целом количество кооперативов, созданных на вероисповедной основе, было не большим, общероссийских центров кооперации даже в рамках одной конфессии не имелось.

Фактором, влиявшим на численность и территориальное расположение религиозных коммун, была вероисповедная политика российского государства, которая не претерпела каких-либо серьезных корректировок до февраля 1917 года. Осуществлялся тотальный контроль над всеми без исключения религиозными организациями; преследовались непризнанные законом исповедания; поддерживалась господствующая православная церковь в ущерб другим религиозным организациям. Медленное распространение капитализма в деревне, «гонительные» акции властей против сектантов стимулировали переселение последних на окраины государства и за границу, где сложились этноконфессиональные общности духоборцев, молокан, новоизраильтян, не-красовцев, иногда принимавшие форму религиозной коммуны (артели).

На рубеже XIX - XX вв. в России распространяются идеи христианского социализма, под влиянием которых начинается создание земледельческих трудовых коллективов для воплощения на практике христианских норм общежития. Попытка организации «всеобщий» евангельскими христианами была пресечена властями. Более удачными были опыты толстовцев и трезвенников по организации колоний. В обществе оценка деятельности таких коллективов была неоднозначной. Против них выступали православные христианские социалисты, Л.Н.Толстой, считавшие не правильным создание замкнутых групп, противопоставлявших себя братству людей. До февраля 1917 г. толстовские колонии были единичными.

Религиозная и общественно-политическая ситуация в стране в начале XX в. стимулировала зарождение обновленческого движения в православной церкви. Однако в целом для православного духовенства было характерным сохранение консервативных взглядов, что не позволило осуществиться реформе монастырей; обновленческое движение было пресечено.

В параграфе показано кризисное положение многих религиозных групп накануне Февральской революции 1917 г., связанное с началом Первой мировой войны; отказом правительства от проведения реформ государственно-

церковных отношений. Автор приходит к заключению, что нерешенность «религиозного вопроса» в Российской империи стала составной частью общенационального кризиса зимой 1917 года.

Во втором параграфе проанализировано влияние общественно-политической ситуации на социально-экономические структуры религиозных организаций в России в феврале-октябре 1917 года. Февральская революция 1917 г. повлекла демократизацию общественно-политической жизни, стимулировала мощный религиозный подъем. Активизируются толстовцы, протестанты, старообрядцы; православные обновленцы. При общем негативном отношении к насильственному социализму и классовой борьбе, они поддерживали демократические преобразования в стране, пытались выдвигать собственные программы реформ. Шел рост сторонников христианского социализма в обществе благодаря пацифистской деятельности толстовцев, евангельских христиан.

Давление Временного правительства на Русскую православную церковь с целью ее реформирования ускорило размежевание православного духовенства и верующих на обновленцев и традиционалистов. Революционные события затронули православные монастыри. В июне 1917 г. Всероссийский съезд представителей монастырей выработал программу преобразования монастырей в трудовые общины. Внутренняя жизнь в монастырях демократизировалась. Были учреждены Союз православных монастырей (профсоюз монашества) и Всероссийский монашеский совет при Св. Синоде. Съезд свидетельствовал о глубоких сдвигах произошедших в мировоззрении православного монашества, так как были кардинальным образом пересмотрены отношение к хозяйственной, благотворительной деятельности монастырей, взаимоотношения их с обществом и другими церковными структурами в духе активизации всех сфер деятельности. Тем не менее, православные монастыри оставались составной частью Русской православной церкви.

Вероисповедная политика Временного правительства была не последовательной (не проведен в жизнь принцип отделения церкви от государства, не решен вопрос о судьбе религиозных пацифистов и т.д.). Слабость власти не позволила защитить монастыри, колонии меннонитов от грабежа и насилий. Глубокий общенациональный кризис, с одной стороны, губительно действовал на все без исключения социально-экономические структуры религиозных организаций, с другой стороны - давал стимул к сплочению рядов единоверцев и преодолению трудностей при взаимной поддержке, что способствовало новому витку в создании религиозных земледельческих общин, кооперативов на вероисповедной основе.

Автор приходит к выводу, что до октября 1917 г. монастыри, религиозные земледельческие общины толстовцев, трезвенников, протестантов, русского сектантства, колонии меннонитов обладали юридическим статусом религиозных, культурно-просветительских, общественных организаций, посе-

лений (колоний), частных владений. Планомерного сотрудничества с органами государства в аграрной сфере с их стороны не было. Все вышесказанное позволяет четче представить отличие СХРТК от дореволюционных социально-экономических структур религиозных организаций и движений.

Вторая глава «Возникновение феномена сельскохозяйственного религиозного трудового коллектива в советской России (октябрь 1917- весна 1921 гг.)» состоит из трех параграфов.

В первом параграфе анализируется влияние состояния государственно-церковных отношений на процесс создания религиозных земледельческих общин в РСФСР. Октябрьская революция 1917 г. коренным образом изменила социально-экономическую и политическую ситуацию в стране, положение религиозных организаций в России. Национализация церковно-приходских и монастырских земель, издание советским правительством секулярных декретов обострили государственно-церковные отношения.

В параграфе показано постепенное проведение в жизнь декрета 23 января 1918 г. «Об отделении церкви от государства и школы от церкви» на местах. В высших эшелонах партии и государства весной 1918 г. не было четкого представления о том, какие религиозные организации и в какой мере должна затронуть национализация. Изъятие религиозных имуществ и распоряжение ими осуществлялось местными советами, где зачастую преобладали ультрареволюционные настроения. Они видели свою задачу в конфискации имущества у «церковников-контрреволюционеров» и распределение ее между советскими организациями. Разорение монастырского хозяйства затрудняло организацию в них сельскохозяйственных артелей и коммун монашествующих. Мешало этому процессу лишение монашества избирательных прав. Четкие инструкции о том, как нужно проводить национализацию появляются только в августе 1918-1919 гг. Слабое знание властями в регионах советского законодательства (государственно-церковного и аграрного) приводило к массе его нарушений на практике. В зависимости от региональных особенностей администрации вели себя по-разному: в некоторых зонах - смотрели сквозь пальцы на существование даже не зарегистрированных религиозных коммун, в других - стремились ликвидировать СХРТК.

Автором отмечено, что огосударствление имущества коснулось всех без исключения религиозных организаций; проведение данной меры властями изначально преследовало цель ослабить позиции религиозных организаций в обществе; связывалось с антирелигиозной пропагандой, одной из целей которой провозглашалось прекращение «эксплуатации религиозного чувства граждан» в любых видах. На практике эта установка повлекла за собой грубые антицерковные акции властей (вскрытие св. мощей), преследования духовенства и активных верующих.

Задержала проведение в жизнь декрета 23 января 1918 г. Гражданская война. Изъятие имущества и капиталов религиозных организаций затянулось

вплоть до начала 1921 г. для Северной, Северо-Западной, Центральночерноземной зон, для Поволжья и Урала, до 1922-1923 гг. - для юго-востока России и Сибири. Это позволило существовать монастырским общинам, толстовским коммунам не меняя статуса.

Большевики видели в подавляющем большинстве религиозных групп и церквей контрреволюционные буржуазные организации. Особенно негативным было отношение к религиозным пацифистам - толстовцам, баптистам, евангельским христианам. Власти расценивали их позицию как пособничество врагам революции, что приводило к репрессиям против верующих, закрытию религиозных производственных коллективов.

В параграфе прослежена постепенная перемена отношения религиозных организаций к советской власти и ее декретам, к вопросу участия верующих в социально-политических и экономических преобразованиях, происходящих в стране. Религиозные организации были вынуждены модернизировать свои структуры соответственно духу времени, учитывая новые государственно-церковные отношения и рост среди верующих сторонников христианского социализма. В меньшей степени веяниям времени была подвержена Русская православная церковь, которая, все же санкционировала реорганизацию монастырей в трудовые артели при условии сохранения их связи с общей церковной организацией. В 1918-1920 гг. появляются православные «религиозные коммунисты», пропагандировавшие создание религиозных трудовых коммун, что сближало обновленцев с «сектантами-коммунистами», готовыми к сотрудничеству с большевиками в экономической области уже в 1918 году.

Автором отмечен раскол внутри сектантских и протестантских конфессий на традиционалистов, не принимавших идеи необходимости обновления религиозно-социальной сферы, и радикалов, стремившихся к этому. Среди последних выделились три течения, грани между которыми были взаимопе-реходимы: христианско-либеральное, христианско-анархистское и «сектант-ско-коммунистическое». Первое стояло на позиции нейтралитета в политической борьбе, отрицательно относилось к политике «военного коммунизма», было противником социалистических преобразований в сельском хозяйстве, противопоставляло идеи христианского социализма марксизму. Второе течение выступало против контактов с государством, пыталось создать замкнутые трудовые коллективы, положительно оценивало натурализацию экономики. Третье было готово к широкому сотрудничеству с советской властью в мирном строительстве новой жизни, при условии учета ею мировоззрения верующих. Все три течения были сторонниками демократического преобразования общества, критиковали большевиков за негативную оценку религии, так как не представляли себе создание нового общества без соблюдения христианских норм поведения, морали и нравственности; были пацифистами. Общим для традиционалистов и радикалов было стремление получить статус юридического лица для религиозных групп. В целом многие религиозные ор-

ганизации видели выход из кризиса в создании конфессиональной сельскохозяйственной, потребительской, кредитной кооперации, которая бы решала не только материальные проблемы верующих и приходов, но и дала бы возможность оживления религиозной жизни, выстраивания новых отношений между паствой и духовенством, укрепила бы церковную структуру в целом.

Изменения в настроениях сектантов и протестантов, их попытки наладить контакты с советской властью были замечены властями. Летом 1919 г. на страницах партийной печати развернулась дискуссия по «сектантскому вопросу», вызванная выступлениями «сектанта-коммуниста» И.М. Трегубо-ва. Центральная партийная печать поддержала идею возможности сотрудничества с сектантами в социально-экономической сфере. Сохранение терпимого отношения к сектантам со стороны региональных администраций давало возможность для возникновения СХРТК.

Во втором параграфе анализируется отношение государственных структур к вопросу сотрудничества с верующими различных конфессий в аграрной сфере. Автором доказано, что инициатива религиозных групп по созданию земледельческих общин отвечала политике НКЗ, видевшего в коммунах «главную основу переустройства всего сельского хозяйства на социалистических началах». В связи с этим, НКЗ поддерживал организацию артелей и коммун сектантами, протестантами, монашествующими. Серьезное влияние на судьбу монастырских артелей, оказали дебаты в конце 1918-1919 гг. среди работников земельных органов по вопросам о том, какая форма общественного хозяйства лучше - коммуна или советское хозяйство, в каких случаях стоит создавать совхозы и в каких - коммуны. Единой точки зрения не было ни в центре, ни на местах, что иногда приводило к закрытию монастырских артелей, образованию на их месте совхозов. Нарком земледелия СП. Середа был сторонником всемерного развития всех форм обобществленного хозяйства, поддерживал религиозные колхозы.

Советское аграрное законодательство давало возможность создания СХРТК на базе национализированных монастырей, помещичьих имений, путем сложения трудовых наделов верующих. Ряд декретов, принятых в 1919— 1920 гг., защищал права «культурных хозяйств», что позволяло возрождать сельскохозяйственную кооперацию из среднего и зажиточного крестьянства, среди которого было много протестантов и сектантов.

В параграфе показана большая роль в создании религиозных производственных коллективов В.Д. Бонч-Бруевича, занимавшего пост Управляющего делами СНК, который стал одним из самых активных пропагандистов сотрудничества Советского государства и сектантов, проводил активную защиту прав религиозных коммун.

Одним из дискуссионных вопросов между государственными структурами стало определение официального статуса религиозных колхозов. Верующие, при поддержке НКЗ, стремились добиться от властей утверждения

собственных уставов коллективов, в которых оговаривались особенности организации, связанные с религией. VIII отдел НКЮ, проводивший в жизнь ограничительную линию по отношению к религиозным организациям, категорически выступал против предоставления льгот сектантским коммунам, требовал от органов НКЗ жесткого контроля за колхозами монашествующих, пресечения практики создания «фиктивных коммун», скрывавших религиозные общины. Борьба завершилась победой VIII отдела НКЮ. Специальный устав для сектантских коммун, хотя и был утвержден наркомом земледелия СП. Середой, но широко не использовался на практике. В регионах обычной была регистрация земельными органами религиозных колхозов на основе Примерного устава сельскохозяйственной артели НКЗ от 19 мая 1919 года, который не требовал вооруженной защиты РСФСР. Нормативными документами для религиозных колхозов становятся совместные циркуляры НКЗ, НКЮ и НКВД, что отличало их от обычных колхозов.

В третьем параграфе анализируется возникновение феномена СХРТК: экономическая деятельность религиозных колхозов по отдельным зонам РСФСР, их взаимоотношения с органами власти в регионах. Активно процесс создания религиозных колхозов шел в Средневолжской, Центральной, Верхневолжской, Южно-степной и Северо-Кавказской зонах; слабее - в Северо-Западной, Центрально-черноземной, Нижневолжской, Волжско-Камско-Уральской зонах. В 1919 - начале 1921 гг. количество православных коммун сокращалось, так как уставы далеко не всех из них прошли регистрацию, многие были закрыты по политическим причинам, в ходе национализации монастырей. Тем не менее, православные составляли значительный процент от общего числа религиозных колхозов. Всего выявлено 174 религиозных трудовых коллектива (из них - 73 православных).

В параграфе систематизирована по зонам информация о хозяйственной деятельности СХРТК. Практически во всех регионах религиозные колхозы обладали хорошей материальной базой, так как объединяли в своих рядах середняков-крестьян, либо пользовались имуществом бывших монастырей. СХРТК отличала хорошая дисциплина, искреннее стремление к коллективному труду и образу жизни. Они вели просветительскую и благотворительную работу: содержали приюты для сирот, инвалидов, престарелых.

Земельные органы в регионах относились к религиозным колхозам так же, как и к обычным: выделяли материальную помощь, давали льготы по налогам, контролировали ведение хозяйственных работ. Однако реальное сотрудничество СХРТК со структурами НКЗ в это время было не большим. Во-первых, мешало плачевное состояние материальной базы самого государства, которое не могло оказать необходимой помощи в требуемых коллективами размерах. Во-вторых, его тормозили бюрократизм и волокита советского аппарата. В-третьих, влияли недоверие властей к искренности «христианских

коммунаров», антирелигиозная политика \Ш отдела НКЮ, в меньшей степени - анархистский настрой части коллективов.

Сложными были отношения СХРТК с администрациями на местах. Политическое недоверие властей к религиозным колхозам выливалось в чистки классового состава членов, в реквизиции имущества под различными предлогами, в прямую ликвидацию. В отличие от обычных колхозов, гонения со стороны советских администраций мотивировались тем, что это не производственная, а религиозная организация, имущество которой подлежит национализации. Еще одной чертой, характеризующей деятельность именно религиозных коммун, было то, что они в годы Гражданской войны не распадались с переходом власти от красных к белым и наоборот, но страдали от произвола и тех, и других. Автор приходит к выводу, что феномен СХРТК находился в организационной стадии, экономический потенциал религиозных производственных коллективов в это время не смог раскрыться полностью.

Третья глава «Наркомзем и сельскохозяйственные религиозные трудовые коллективы (весна 1921-1928 гг.)» состоит из двух параграфов.

В первом параграфе рассматривается политика НКЗ по отношению к СХРТК (причины, этапы, основные направления, итоги) в контексте аграрных реформ нэпа. Поддержка земельными органами СХРТК представляется автору не «сектантско-коммунистическим экспериментом», а долгосрочной программой, составной частью общего курса развития всех форм коллективизированного сельского хозяйства. Позиция НКЗ, по мнению диссертанта, была обусловлена следующими причинами:

-заинтересованностью НКЗ в жизнеспособных колхозах с хорошей дисциплиной и высокими производственными показателями, которые могли бы развиваться в основном за счет внутренних ресурсов с минимальной материальной помощью государства;

- смутным представлением большевиков о реальной религиозной ситуации в деревне, завышением численности в крестьянской среде старого русского сектантства, старообрядчества и протестантов, которые могли бы стать примером эффективного ведения коллективных форм хозяйства;

- преувеличением влиятельной группой партийных и советских работников «революционного потенциала» сектантства, способного его развивать (отказаться о религии, перейти исключительно к коллективным формам ведения хозяйства); идеализацией внутреннего устройства и управления в сектантских коммунах; поверхностным представлением о роли религиозных лидеров в сектантской среде, о психологии сектантов и протестантов в целом;

- завышением оценки экономического благосостояния зарубежных религиозных групп, средства которых можно задействовать для подъема сельского хозяйства в случае их реэмиграции в Россию;

- активной позицией части сектантов, которые с окончанием Гражданской войны широко выступали за сотрудничество в социально-

экономической сфере с государством, стремились реализовать на практике идеи «христианского социализма».

В параграфе выделены два этапа в деятельности НКЗ по отношению к СХРТК. Характерной чертой первого этапа (весна 1921 - весна 1923 гг.) названо сохранение НКЗ практики и отдельных методов «военного коммунизма» по отношению к сектантским коммунам (по-прежнему рассматривал колхозы как государственную структуру; пытался добиться принятия декрета о передаче меннонитов призывных годов в его распоряжение). Постепенный пересмотр позиций НКЗ происходит по мере изменения юридического статуса коммун, артелей, кооперации; принятия декретов в поддержку кооперации и «культурных» единоличных хозяйств.

В целом НКЗ был готов к широкому сотрудничеству с сектантами и протестантами, о чем свидетельствует участие его представителей в I Всероссийском съезде сельскохозяйственных и производственных объединений сектантов (март 1921 г.), во 2-м Закавказском общесектантском съезде христианских общин, групп и трудовых сельскохозяйственных коллективов (август 1921 г.); создание при Главсовхозе Оргкомсекта (осень 1921 г.) основной ее задачей которого было предоставление сектантам земель для устройства хозяйственных объединений на особых договорных условиях с Правительством РСФСР. По мнению автора, Оргкомсект как орган по созданию СХРТК исчерпал себя уже к 1922-1923 гг., так как в основном раздел национализированной собственности между землепользователями уже был осуществлен, реально свободных земель осталось не так уж и много. Начавшееся переселение сектантов Закавказья в Сальский округ Донской области в 1922— 1923 гг. осуществлялось другими структурами НКЗ.

Автором рассматривается инициатива НКЗ по привлечению сектантов и старообрядцев к поднятию производства в нерентабельных совхозах; отношение к этому вопросу В.И. Ленина. Представляется, что В.И. Ленин допускал возможность сотрудничества СХРТК с Советским государством при нэпе, когда в России продолжали существовать разные хозяйственные уклады.

В параграфе подробно описана защита НКЗ прав СХРТК (особенно православных) от нападок своих же низовых структур и местных органов власти. Отмечено, что на снижение численности СХРТК в этот период оказывало влияние негативное отношение к колхозам региональных земельных органов, проводивших собственную политику, отличную от директив центра. Кроме того, наблюдается различный подход к использованию монастырских иму-ществ в центральных и местных органах НКЗ. Москва была заинтересована в сохранении и развитии комплексного хозяйства на базе бывших монастырских хозяйств, организации в них, прежде всего, колхозов и артелей из трудового элемента монашествующих. Местные же земельные органы полагали, как и в 1918-1920 гг., что в монастыр)

совхозь1.

•АН

библиотека

С Петербург 0> Ж иг

На втором этапе (лето 1923 г. — начало 1927 г.), в связи с дальнейшим изменением агарного и кооперативного законодательства, НКЗ приветствовал развитие сельскохозяйственной религиозной кооперации (разрешил создание ВМСХО, центров молоканской кооперации), наладил тесное сотрудничество с нею; осуществлял защиту прав СХРТК. Политика НКЗ по поддержке СХРТК была одобрена XIII съездом РКП(б), после которого ее содержание было расширено, так как теперь речь шла не только о создании сектантских коммун, колхозов или о привлечении сектантов к работе в совхозах, но становились дозволенными традиционно присущие им формы организации хозяйства, в том числе и все виды кооперации.

Во втором параграфе детально описан ход переселения духоборцев и молокан Закавказья, старообрядцев-некрасовцев и молокан Турции, новоиз-раильтян Уругвая на юго-восток РСФСР; показано влияние на темпы, масштабы переселения и реэмиграции ведомственной борьбы: центральных и региональных органов НКЗ, НКФ, НКВД, ОПТУ, НКИД. Автор приходит к выводу, что благодаря переселенческой работе НКЗ в Сальском округе Северо-Кавказского края был создан регион компактного проживания сектантства: из 35 тыс. населения 17 500 человек были сектантами и протестантами. Переселенческие товарищества сектантов, обладавшие правами кооперативов, способствовали развитию сельскохозяйственной, кредитной, потребительской кооперации в регионе.

В параграфе кратко рассматривается деятельность Комзета по осуществлению планов еврейской сельскохозяйственной колонизации; его конфликт с земельными органами и крайисполкомом Северо-Кавказского края; сотрудничество НКЗ с ЕКО. Основными причинами, помешавшими еврейской колонизации на юго-востоке РСФСР, диссертант назвал несогласованность действий Комзета и НКЗ; большие претензии Комзета на государственную материальную поддержку еврейских колонистов, что шло в разрез с интересами властей Северо-Кавказского края; отсутствие финансовой и другой помощи со стороны зарубежных общественных организаций (ЕКО, Агро-Джойнта и др.) еврейским земледельцам на территории РСФСР (кроме Крыма). В целом создание «безрелигиозных» коммун, полный отказ от национальных корней и традиций, тесно переплетенных с иудаизмом, вряд ли был привлекательным для еврейских масс, продолжавших ощущать себя инородным сообществом в России.

Много внимания в параграфе уделено анализу подготовки реэмиграции религиозных групп Северной Америки, проводимой КомСТО, Главконцес-скомом, НКЗ, Обществом технической помощи Советской России в США и Канаде. Автором доказано, что переплетение иммиграционной и концессионной политики, нехватка средств у государства и религиозных групп на переезд, волокита

результаты религйй^^Ц^шграции, которые были далеки от ожидаемых в

высших эшелонах власти. В свою очередь, это сыграло роковую роль в судьбе КомСТО, которая была упразднена весной 1927 года. Частично обязанности КомСТО были возложены на НКЗ. Кратко охарактеризована его деятельность по пресечению эмиграции меннонитов в конце 1920-х годов.

В 1927 г. НКЗ вынужден был включиться в антирелигиозную борьбу. В 1928-1929 гг. со стороны верхних эшелонов власти и партийных низов подвергается критике лояльная политика «профессоров из НКЗ» к «кулацким» и религиозным колхозам. В 1929 г. НКЗ был ликвидирован.

В четвертой главе «Сельскохозяйственные религиозные трудовые коллективы в 1921 - 1928 гг.: организационные структуры и специфика экономической деятельности» проведен подробный анализ хозяйственной работы СХРТК различной вероисповедной принадлежности по отдельным зонам европейской части РСФСР. Глава состоит из трех параграфов.

В первом параграфе рассматриваются сельскохозяйственные трудовые коллективы монашествующих. Автором выявлено 168 православных трудовых коллективов (151 сельскохозяйственный и 17 кустарно-промысловых) и 1 колхоз католических монахинь. Определено, что действовали монастырские трудовые коллективы трех типов. Первый - созданный на базе монастыря (или части его); второй - организованный монашествующими путем соединения своих земельных наделов (мог быть частью крестьянского земельного общества), третий - на базе национализированных помещичьих владений. Приходы монастырских храмов зачастую занимались кустарно-промысловой деятельностью, но имели статус религиозного общества. Автор не относит их к СХРТК, так как такие коллективы не регистрировались земельными органами и не имели с ними никаких деловых контактов. С другой стороны, диссертант посчитал необходимым упомянуть о них, так как приходы поддерживали отношения с зарегистрированными православными колхозами, были источником пополнения членов для них.

Монастырские артели обладали хорошим трудовым потенциалом, строгой поведенческой дисциплиной, отличались жизнестойкостью. Больше всего их выявлено в Центральной, Верхневолжской, Средневолжской и Центральночерноземной зонах. Длительным было сохранение таких коллективов в центре страны. Именно здесь православные трудовые коллективы сумели доказать свою значимость в развитии сельскохозяйственной кооперации. В Московской губернии 32,9 % колхозников составили насельники православных монастырей. Специфика экономической деятельности колхозов монашествующих заключалась в том, что они вели комплексное интенсивное хозяйство, сочетая сельскохозяйственную работу с кустарными производствами. Даже при небольших площадях получали хорошие урожаи. С течением времени монастырские колхозы по тем или иным причинам могли утратить землю, сельскохозяйственный инвентарь, скот и т.д., но мастерские (выши-

вальные, кружевные, вязальные и т.д.) позволяли им продолжать свою работу до конца 1920-х годов.

Православные и католический колхозы не входили в епархиальные структуры, но сохраняли монастырский уклад и религиозное влияние на округу. Они вели благотворительную работу: оказывали помощь престарелым, инвалидам, детским приютам, больницам. Все это свидетельствовало о способности монастырей выжить в новых социально-политических условиях.

Во втором параграфе рассматриваются сельскохозяйственные старообрядческие, сектантские, толстовские и протестантские артели, коммуны, кооперация. Автором выявлено 255 трудовых коллективов сектантов, протестантов, старообрядцев (в том числе 40 СХРТК толстовцев). Доказано, что у протестантов преобладали сельскохозяйственные артели над кустарно-промышленными и кредитными кооперативами: из 54 трудовых коллективов 32 можно отнести к СХРТК. Минимальное количество выявленных коллективов старообрядцев (4 коллектива, из них 3 СХРТК) объясняется тем, что они уже в 1921 г. либо вступали в кооперативы вместе с прочими гражданами, либо не участвовали в кооперации вообще.

Массово религиозные трудовые коллективы были распространены в Южно-степной и Северо-Кавказской, Средневолжской, Нижневолжской, Центральной и Центрально-черноземной зонах РСФСР, что объясняется наличием здесь компактно проживающего сектантского и протестантского населения. Обычно коллективы по размерам были средними (от 30 до 100 членов), но на юго-востоке и в Поволжье действовали и крупные коммуны и артели (свыше 200 членов). Всероссийский сектантский кооперативный центр , не был создан, хотя попытки его организации предпринимались неоднократно. Самые крупные региональные кооперативы были созданы молоканами, духоборцами, новоизраильтянами - переселенцами в Сальский округ СевероКавказского края; молоканами Самарской губернии.

Сектантские и протестантские колхозы (кооперация) стремились показать обществу преимущества своего жизненного уклада, привлечь в свои ряды новых адептов. Такая черта в большей мере свойственна СХРТК «сектантов-коммунистов» и протестантов, пропагандировавшим идеи «евангельского социализма». Наиболее устойчивыми в организационном плане были коллективы единоверцев, слабее - со смешанным составом.

В подавляющем большинстве старообрядческие, сектантские, протестантские СХРТК сотрудничали с земельными органами, кооперацией. Мера сотрудничества и его условия определялись каждым коллективом сообразно взглядам на этот вопрос его членов. Обычной была регистрация СХРТК на основе типовых уставов артели, животноводческого, семеноводческого кооперативов, поселкового товарищества. Единицы из коллективов стремились развиваться, используя исключительно собственный потенциал. В середине 1920-х годов конфликтов с земельными органами сектантских и протестант-

ских колхозов не выявлено. Даже анархистски настроенные коллективы толстовцев стремились к экономическим контактам с кооперацией.

В параграфе показан вклад СХРТК в развитие отдельных отраслей сельскохозяйственного производства. В частности, в Южно-Степной и СевероКавказской зоне молокане и духоборцы фактически создали товарное производство сыра и масла (24 % маслосыроваренных заводов Северо-Кавказского края были созданы сектантами), новоизраильтяне участвовали в возрождение коневодства, толстовцы - в развитие садоводства. Во всех без исключения зонах были образцово-показательные сектантские и протестантские колхозы, успехи которых признавались земельными органами, администрациями, жюри сельскохозяйственных выставок.

В третьем параграфе проанализирована деятельность центрального правления и региональных отделений ВМСХО, которое полагало, что оно отличается от обычной кооперации, так как основная цель его работы не извлечение прибылей, а сохранение культурно-хозяйственных традиций менонитской общности. С другой стороны, ВМСХО считало себя организацией родственной кооперации, стремилось к сотрудничеству с ней. Рассмотрев деятельность Американской меннонитской помощи в РСФСР в 1921-1928 гг. (поддержка голодающих районов в 1921-1924 гг.; покупка лошадей для восстановления табуна, предоставление семенных ссуд, организация тракторных колонн), автор приходит к выводу, что она способствовала развитию кооперации в меннонитских колониях РСФСР.

В параграфе показано, что отделения ВМСХО охватили большинство меннонитских хозяйств на территории РСФСР. Данная организация приобрела такие размеры и значение, которых кооперация не имела для меннонит-ской общности до революции 1917 года. ВМСХО позволяло меннонитам оставаться хорошо обеспеченной (по сравнению с другими крестьянами) группой в деревне, сохранять религиозно-культурные и экономические традиции. Социальное расслоение в среде меннонитов не было резким. Бедным хозяйствам оказывалась техническая и материальная поддержка, либо обеспечивалась централизованная эмиграция. ВМСХО внесло большой вклад в развитие сельского хозяйства и отраслей, с ним связанных: в выращивание зерновых культур, в семеноводство1 и племенное животноводство (Поволжье, Кубань), производство сыра и масла (Поволжье, Оренбургская губерния), садоводство (Кубань), мукомольное дело, ремонт и изготовление сельскохозяйственной техники (Нижняя Волга, Кубань, Оренбуржье).

Открытость меннонитских кооперативов к контактам с земельными органами, кооперативными центрами, опытными станциями, банками была различной, зависела от местных условий. В большинстве отделений ВМСХО велась пропаганда своих достижений (участие в выставках), в некоторых -

1 В 1927 г. менонитские сортовые посевы составили 39 % всех сортовых посевов по РСФСР.

просветительская работа (чтение лекций, организация курсов, опытных полей). Мешали развитию меннонитской кооперации сложные отношения с местными администрациями, относившимися к ней как к «кулацкой» организации (Северно-Кавказский край).

В Центрально-черноземной, Северо-Кавказской, Волжско-Камско-Уральской зонах деятельность региональных отделений ВМСХО замирает в 1927 г. из-за долгов по кредитам, конфликтов с властями, эмиграции. На Средней и Нижней Волге меннонитские кооперативы находились в кризисе, который можно было преодолеть только при смягчении позиции государства, но этого не произошло. Государственные и партийные структуры обвинили ВСМХО в поддержке иллюзий у меннонитов, что они могут иметь замкнутую кооперацию и развиваться отдельно; в препятствии «советизации» меннонитских районов; негативно относились к эмиграции меннонитов, обвиняя в ней ВМСХО. Давление на низовые меннонитские кооперативы, введение их в общую сеть советской кооперации начинает проводиться во второй половине 1927 г., до ликвидации ВМСХО в июне 1928 года.

Подводя итог обзору экономической деятельности СХРТК, автор оценивает их вклад в развитие сельскохозяйственной кооперации и аграрного производства в РСФСР в годы нэпа как высокий.

Пятая глава «Сельскохозяйственные религиозные трудовые коллективы и общественно-политическая ситуация в РСФСР (весна 1921-1930-е гг.)» состоит из трех параграфов. В ней показано влияние на динамику численности СХРТК таких внешних факторов как государственно-церковные отношения, степень распространенности идей христианского социализма среди верующих, позиция руководства конфессий, уровень религиозности в обществе (особенно в деревне), антирелигиозная борьба, общественно-политическая ситуация в деревне.

В первом параграфе отмечено снижение численности действующих СХРТК и темпов в организации новых коллективов в марте 1921- весной 1923 гг. в условиях продолжения национализации имущества религиозных организаций; подрывных акций властей (изъятие церковных ценностей и др.) и грубой антирелигиозной пропаганды с целью ослабления религиозных организаций. Все это отрицательно повлияло на отношение протестантов и сектантов к призыву НКЗ сотрудничать в деле в восстановлении сельского хозяйства; привело к сокращению монастырских трудовых общин.

В обществе не прекращалась пропаганда идей «сектантов-коммунистов» о необходимости для успешного строительства социализма в деревне союза РКП(б) и религиозных групп, имеющих опыт ведения коллективизированного хозяйства. Отношение массы верующих и религиозных лидеров к таким выступлениям было неоднозначным, что также тормозило создание СХРТК.

Пропаганда идей «христианского социализма» велась противопоставившими себя Патриарху Тихону церковными обновленцами, дискредитиро-

вавшими себя сотрудничеством с властями. Это обусловило негативную оценку большинства православных верующих программ обновленческих групп, провал попытки создания трудовых общин на базе монастырей и приходов. Следствием обновленческого раскола стало уменьшение православных артелей в монастырях, не поддержавших обновленцев.

Кроме вышесказанного, на этом этапе снижение темпов в организации религиозных колхозов, прекращение деятельности некоторых из них стали следствием перехода страны к нэпу, когда происходило общее резкое сокращение артелей и коммун из-за стремления крестьян вести индивидуальное хозяйство.

Во втором параграфе автор поддержал тех исследователей, которые выделяют как особый период в государственно-церковных отношениях в Советской России середину 1920-х годов - «религиозный нэп». Показано смягчение советского законодательства о культах, антирелигиозной борьбы, уменьшение подрывных антицерковных акций, что позволило практически всем религиозным организациям укрепиться. В обществе и партии шли дискуссии о возможности сотрудничества с сектантами в деле строительстве социализма. Разворачивается широкая пропаганда христианского социализма религиозными лидерами. На съездах религиозных групп активно обсуждались вопросы об организации вероисповедных кооперативов. В стадии разработки находился проект создания компактного района проживания протестантов в Сибири.

Нарастание административного давления на религиозные трудовые коллективы начинается в 1926-1927 гг. в связи с усилением антирелигиозной борьбы, что приводит к ликвидации некоторых СХРТК уже во второй половине 1927-1928 годах. С другой стороны, одним из последствий «религиозного нэпа» стало сохранение терпимого отношения к сектантам в регионах вплоть до 1928-1929 гг. Диссертант пришел к выводу, что «религиозный нэп» создал благоприятные условия для организации всех форм СХРТК, сектантского региона на юго-востоке РСФСР.

В третьем параграфе проанализировано уничтожение феномена СХРТК в результате развернувшихся антирелигиозной борьбы, борьбы с ку-лачеством.'СХРТК однозначно причисляются к «лжекооперации», несмотря на все предыдущие заслуги. Инициаторами борьбы с религиозными колхозами становятся комсомол, СВБ, советская пресса. В 1929 - начале 1930-х гг. происходил рост числа религиозных колхозов как альтернатива коллективизации, проводимой государством, но он практически сразу же гасился властями. Многие религиозные группы в это время обращались к властям с просьбами о разрешении эмиграции, но получили отказ. Административным давлением и репрессиями пресечено эмиграционное движение меннонитов, молокан. Было осуществлено лишь добровольное переселение отдельных трудовых общин (около 1 тысячи человек) в Сибирь.

В параграфе показано выживание религиозных коммун в условиях жесткого прессинга со стороны властей в Целинском районе Азово-Черноморского края и Западно-Сибирском крае до 1937-1939 годов. О сотрудничестве коммун с государством в агарной сфере в это время уже говорить не приходится, что позволяет сделать вывод об уничтожении феномена СХРТК Советским государством на рубеже 1920-х - 1930-х годов.

В заключении подводится итог исследованию роли феномена СХРТК в развитии аграрной сферы в РСФСР в контексте социально-экономической политики Советского государства в 1921-1928 годы.

Государственно-церковные отношения и аграрная политика советской власти привели к возникновению СХРТК уже в 1918-1919 годах. Постепенно определяется его юридический статус. Изначально такой трудовой сельскохозяйственный коллектив был подконтролен органам НКЗ, не считался религиозной организацией. Последние, согласно советскому законодательству о культах, не имели права заниматься хозяйственной, благотворительной и просветительской деятельностью. В 1921-1928 гг. СХРТК действовали на основе либо типовых уставов различных кооперативов (артель, тоз, специализированные сельскохозяйственные товарищества и т.д.), либо собственных, согласованных с НКЗ и НКВД.

Многое в организации и деятельности обычных и религиозных колхозов было общим, обусловленным отношением к ним земельных органов в центре и на местах, социально-экономическим состоянием страны в целом. Они наделялись землей, пользовались теми же льготами и правами, что и обычные колхозы. Кредитование оставалось в руках государства мощным рычагом воздействия на них, могло стимулировать хозяйственное развитие или, наоборот, ограничивать его. Негативная политика местных земельных органов в начале нэпа по отношению к колхозам (отказ от поддержки, стремление создавать вместо них совхозы и т.д.) отразилась и на религиозных артелях. Для некоторых СХРТК были присущи отрицательные черты, характерные для кооперации нэпа в целом: слабость учета, нехватка средств для развития, стремление получить большие кредиты, трата их не по назначению. Тем не менее, члены религиозных колхозов (кооперации) были готовы преодолеть недостатки, сохранить свои коллективы. Представляется, что примеры «лжекооперации» в среде СХРТК были единичными; в целом же огульное причисление антирелигиозной прессы всех религиозных колхозов к ней - надуманным, политически ангажированным.

С другой стороны, СХРТК присущи коренные отличия от обычных колхозов и кооперации. Организующей основой в них была религия. Она определяла членский состав, иерархическое устройство или отсутствие такового, круг отраслей хозяйства, которые развивались коллективом, трудовой ритм и дисциплину, экономическую взаимопомощь единоверцев в случае кризисных ситуаций, быт и т.д. В условиях поддержки властями антирелигиозного дви-

жения, СХРТК мог состоять как из верующих одной конфессии, так и иметь межконфессиональный характер, когда членов коллектива объединяли вера в Бога и признание общехристианских норм поведения и морали. Наиболее устойчивыми в организационном плане были коллективы единоверцев, слабее - со смешанным составом.

Вероисповедная и социальная база СХРТК была ограниченной. Верующие далеко не всех религиозных организаций приняли участие в их создании. Сильное влияние оказала борьба между группами традиционалистов и реформистов, на которых раскололись практически все церкви. Членами СХРТК становилась только та часть верующих, которая стремилась на практике доказать полезность религиозно-хозяйственного уклада, возможность его сочетания с построением социалистического общества, показать преимущества христианского социализма.

В зависимости от религиозной принадлежности членский состав СХРТК мог сильно отличаться от обычных артелей. В частности, в православных колхозах не было детей, количество иждивенцев - минимальным, значителен процент женщин. Велика роль в организации СХРТК религиозных лидеров, решений съездов религиозных организаций. На практике члены религиозных колхозов и кооперативов по-прежнему контактировали с религиозными центрами, единоверцами как в России, так и за рубежом. Это давало им дополнительный источник средств, позволяло легче переживать кризисные ситуации. Религиозные производственные коллективы сохраняли традиции благотворительности, помогали престарелым, инвалидам, сиротам.

В отличие от обычных колхозов, на возникновение и динамику численности СХРТК в 1917-1920-х гг. влияли такие внешние факторы как состояние государственно-церковных отношений, распространение идей христианского социализма в обществе, позиция руководства конфессий. В эволюции феномена под влиянием вышеназванных факторов выделены этапы.

1) Октябрь 1917- 1918 гг. - стихийная самоорганизация религиозных коммун в православных монастырях, протестантских и толстовских земледельческих общин на основе советского аграрного законодательства в условиях слабой национализации имущества религиозных организаций;

2) Январь 1919 - февраль 1921 гг. - быстрый рост численности религиозных трудовых коллективов под воздействием развернутой национализации имущества религиозных организаций. Стержнем данного этапа стала борьба за определение официального статуса религиозных колхозов. Сектанты пытались добиться разработки специального устава для сектантских коммун, где четко оговаривались права их членов на ряд льгот, связанных с религиозным мировоззрением. Однако нормативными документами для религиозных колхозов стали совместные циркуляры НКЗ, НКЮ и НКВД (что отличало их от обычных колхозов); уставы, утвержденные органами НКЗ.

3) Март 1921 - весна 1923 гг. - становление СХРТК. Провозглашение нэпа, изменение настроений среднего крестьянства повлекло снижение тем-

пов в организации колхозов, в том числе и религиозных. Это было общей закономерностью. С другой стороны, сокращение численности религиозных колхозов проходило в результате завершения процесса национализации монастырей, продолжения жестких антирелигиозных акций. Однако полного исчезновения религиозных трудовых коллективов не происходит. Благодаря стремлению сохранить свой социум, основанный на религиозной вере и традициях, они оказывались гораздо устойчивее обычных колхозов. СХРТК признали приемлемым для себя типовой устав сельскохозяйственного кооператива, расширяли своей сотрудничество с земельными органами.

4) Июнь 1923 - 1926 гг. - расцвет всех форм СХРТК (артель, коммуна, товарищество православных, протестантов, толстовцев; ВМСХО; региональные центры кооперации духовных христиан и т.д.) в условиях «религиозного нэпа» в государственно-церковных отношениях (укрепление положения религиозных организаций, усиление пропаганды христианского социализма и

' «сектантского коммунизма»; ослабление антирелигиозной борьбы).

5) 1927-1930-е годы - ликвидация СХРТК. Происходит постепенный отказ в верхних эшелонах власти от политики «внимательного отношения» к сектантам. Акцент делается на классовом подходе к членам религиозных трудовых коллективов, начинается наступление на уже действующие коммуны и артели. В первую очередь пострадали артели монашествующих, менно-нитская кооперация. Провозглашение непримиримой борьбы с религией «во всех видах» составной частью программы строительства социализма привело к тому, что СХРТК (трудовая организация на религиозной основе) начинают рассматриваться исключительно как религиозные организации или «лжекооперация». Это повлекло закрытие многих коллективов, огосударствление меннонитской и сектантской кооперации. Попытка религиозных организаций противопоставить коллективизации создание религиозных колхозов пресекалась властями. На рубеже 1920-х-1930-х гг. феномен СХРТК был уничтожен, хотя отдельные единицы существовали до 1937-1939 гг.

Анализ всего комплекса источников позволил пересмотреть устоявшиеся в историографии взгляды на динамику численности СХРТК. В 1918 - начале 1921 гг. автором выявлено 174 религиозных колхоза в РСФСР; в 1921— 1928 гг. - 476 трудовых коллективов различной вероисповедной принадлежности (из них 414 СХРТК). Это позволяет отказаться от определенных в работах антирелигиозников 1930-х гг. этапов в организации религиозных коммун. Доказано, что тотального исчезновения СХРТК при переходе от «военного коммунизма» к нэпу не происходило. Зачастую осуществлялся переход коллектива с устава коммуны на устав артели, товарищества. В целом, несмотря на незначительность общего числа СХРТК по сравнению с обычной кооперацией, нужно подчеркнуть, что его в распространении коллективных форм сельского хозяйства в Южно-степной и Северо-Кавказской, Центральной, Средневолжской, Волжско-Камско-Уральской зон была значительной. В каждой их них в годы нэпа СХРТК объединяли по несколько тысяч членов,

иногда - население целых волостей, районов. Серьезный вклад СХРТК внесли в развитие аграрной сферы и связанных с ней производств Южностепной и Северо-Кавказской, Средневолжской, Нижневолжской, Волжско-Камско-Уральской зон. Коллективы активно занимались выращиванием зерновых, технических, огородных культур, семеноводством, садоводством; племенным животноводством и птицеводством; организовали производство масла, сыра, муки, строительных материалов, сельскохозяйственное машиностроение. Религиозные колхозы обычно обладали хорошей материальной базой, что позволяло им быть устойчивыми в хозяйственном плане.

Возникновение и расцвет СХРТК стали возможными благодаря позиции НКЗ, для которого они были обычными производственными организациями. Анализ деятельности НКЗ позволяет утверждать, что в годы нэпа он стал одним из государственных органов, курировавшим не только развитие сельского хозяйства в РСФСР, но и влиявшим на государственно-церковные отношения, на изменение религиозной ситуации в отдельных регионах страны.

Основными причинами ликвидации СХРТК стали: изменение общественно-политической ситуации в стране в 1927-1928 гг., курс на сворачивание нэпа, отказ от политики сотрудничества с крестьянством с учетом его мировоззрения; успехи религиозной кооперации, смягчавшей социальные противоречия, делавшей ненужными советские и партийные органы власти, классовую борьбу в регионах сплошного проживания сектантов; нарастание в 1927-1928 гг. кризисных явлений в кооперации, и сельскохозяйственной религиозной в том числе, повлекшее за собой ее огосударствление; победа в высших эшелонах власти сторонников жесткой антирелигиозной борьбы, точки зрения несовместимости религии и социалистического строительства, восприятия «христианского социализма» и «религиозного коммунизма» как политически вредных идей. Даже успешное ведение хозяйства СХРТК воспринималось как победа идеологических конкурентов. В условиях начавшейся коллективизации и сопровождавшего ее натиска на религиозные организации воинствующих атеистов, религиозные производственные организации, отрицающие насилие, состоящие из зажиточных и середняков, были отнесены к разряду «классово-чуждых», «кулацких». Государство уничтожило религиозную сельскохозяйственную кооперацию, хотя десятилетняя история ее существования в Советской России вполне доказала жизнеспособность феномена СХРТК.

Основные положения диссертационного исследования отражены в монографии; в публикациях в ведущих научных журналах, включенных в перечень ВАК; в опубликованных статьях и тезисах выступлений на конференциях общим объемом 57,7 п.л.:

1. Сельскохозяйственные религиозные трудовые коллективы в 1917-м - 1930-е гг.: на материалах европейской части РСФСР: монография -Волгоград: изд-во ВолГУ, 2004. - 708 с. (41,15 п.л.).

2. К родным берегам: о реэмиграции казаков-«некрасовцев» из Турции в СССР в 1920-е гг. // Исторический архив. - 2003. - № 5. - С. 109-111. (0,2 п.л.).

3. «American mennoniten relife» и меннонитские колонии Поволжья в 1920-е гг. II Вестник Самарской государственной экономической академии. - 2003. - Вып. 2 (11). - С. 289-295. (0,4 п.л.).

4. Меннонитская кооперация Самарской губернии в годы нэпа (на примере Александртальского семенного и племенного хозяйства Болыне-Константиновской волости Мелекесского уезда) // Вестник Самарской государственной экономической академии. - 2003. - Спец. вып. - С. 161-171. (0,6 п.л.).

5. Вероисповедная политика Временного правительства России (февраль - октябрь 1917 г.) // Религия, церковь в России и за рубежом: информационный бюллетень. - М: изд-во РАГС, 1995. - № 5. - С. 80-88. (0,3 п.л.)

6. Коллективизация и религиозные организации Нижне-Волжского Края в конце 20-х-начале 30-х гг. XX в. // Вопросы краеведения. Год VIII. -Волгоград, 1997. - С. 33-35. (ОД п.л.).

7. Февраль 1917 в России: рождение и становление светского государства // Государство, религия, церковь в России и за рубежом: информационно-аналитический бюллетень. -М.: изд-во РАГС, 1998. - № 1-2 (13-14). -С. 46-59. (0,4 п.л.).

8. Политика Временного правительства (февраль-октябрь 1917 г.) в отношении инославных и иноверных исповедания // Государство, религия, церковь в России и за рубежом: информационно-аналитический бюллетень. -М.: изд-во РАГС, 1998. - № 5 (17). - С. 64-86. (0,9 п.л.).

9. Религиозная ситуация в регионе (по материалам архивов Волгоградской области) // Религиозные организации Нижней Волги и Дона в XX веке: Сборник документов и материалов / под ред. М.М. Загорулько; сост. О.Ю. Редькина и Т.А. Савина. - Волгоград: изд-во ВолГУ, 1998. - С. 8-38. (1,7 п.л.)

10. Старое русское сектантство на Нижней Волге и Дону в XVIII-XX вв. // Геоэкономические и этнокультурные особенности хозяйственного развития Прикаспия и Приазовья в XVIII-XX вв.: сб. науч. ст. - Волгоград: изд-во ВолГУ, 1999.-С. 117-131. (0,6 п.л.).

11. Старообрядчество на Дону во второй половине XIX - начале XX века (по материалам духовной печати) // Казачество: прошлое и настоящее: сб. науч. тр. - Волгоград: изд-во ВолГУ, 2000. - С. 257-276. (0,8 п.л.).

12. Религиозные организации и голод в Царицынской губернии 1921-1922 гг.: по материалам местной периодической печати // Мир православия: сб. науч. ст. Вып. 3. - Волгоград: изд-во ВолГУ, - 2000. - С. 194-225. (1,5 п.л.).

13. Илиодор в Советской России: 1918-1921 гг. // Стрежень: научный ежегодник. Вып. 1. - Волгоград: ГУ «Издатель», 2000. - С. 164-168. (0,5 п.л.).

14. Религиозная ситуация в казачьих округах Сталинградской губернии (Нижне-Волжского края) в 20-30-е гг. XX в. // Вопросы краеведения. Вып. 6: Материалы Краеведческих чтений, посвященных 75-летию Областного общества краеведов. - Волгоград: изд-во ВолГУ, 2000. - С. 302-305. (0,1 п.л.).

15. Религиозная ситуация в регионе в 1917-1986 гг.: по материалам архивов Волгоградской области // Государство и религиозные организации Нижней Волги и Дона в XX веке: Сборник документов и материалов; Каталог культовых зданий / сост. О.Ю. Редькина и Т.А. Савина; под ред. М.М. За-горулько. - Волгоград: ГУ «Издатель», 2002. - С. 9-61. (2,9 п.л.).

16. Образование и развитие Царицынской епархии в 1917-1922 гг. Обновленческий раскол в Царицынской епархии в 1922-1927 гг. // Очерки по истории Волгоградской епархии Русской Православной Церкви. - Волгоград: ГУ «Издатель», 2003. - С. 151-219. (2,5 п.л.).

17. Меннонитская кооперация в Волго-Донском регионе в 1920-е гг. // Экономическая история России: проблемы, поиски, решения: Ежегодник. -Вып. 5. - М.-Волгоград: изд-во ВолГУ, 2003. - С. 243-260. (1,5 п.л.).

18. Старообрядцы Нижней Волги в 1917 г. // Русская православная церковь и межконфессиональные отношения в Нижнем Поволжье: сб. ст. -Волгоград: изд-во ВолГУ, 2003. - С. 38-47. (0,4 п.л.).

19. Еноховцы Волго-Ахтубинской поймы в 1917-1930-х гг. // Вестник Волгоградского государственного университета. Сер.4. История. Регио-новедение. Международные отношения. - 2003. - Вып. 8. - С. 124-127. (0,3 п.л.).

20. Переселенческая политика Народного комиссариата земледелия РСФСР и старое русское сектантство Закавказья в 1921-1927 гг. // Экономическая история России: проблемы, поиски, решения: Ежегодник. - Вып. 6. -М.-Волгоград: изд-во ВолГУ, 2004. - С. 322-335. (1 п.л.).

Подписано в печать 16.11.2004 г. Формат 60x84/16. Бумага офсетная. Гарнитура Таймс. Усл. печ. л. 2,5. Тираж 100 экз. Заказ 322.

Издательство Волгоградского государственного университета. 400062, Волгоград, просп. Университетский, 100.

№2 5 80 1

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора исторических наук Редькина, Ольга Юрьевна

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА I. РЕЛИГИОЗНЫЕ СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКИЕ СТРУКТУРЫ В РОССИЙСКОМ ГОСУДАРСТВЕ В XIX - НАЧАЛЕ XX ВВ.

§ 1. Социально-экономические структуры религиозных организаций и движений в Российской империи в XIX - начале XX вв.

§2. Общественно-политическая ситуация и социально-экономические структуры религиозных организаций в России в феврале-октябре 1917 г.

ГЛАВА II. ВОЗНИКНОВЕНИЕ ФЕНОМЕНА СЕЛЬСКОХОЗЯЙСТВЕННОГО РЕЛИГИОЗНОГО ТРУДОВОГО КОЛЛЕКТИВА В СОВЕТСКОЙ РОССИИ (ОКТЯБРЬ 1917-ВЕСНА 1921 ГТ.).

§ 1. Государственно-церковные отношения и создание религиозных земледельческих общин в РСФСР.

§ 2. Сотрудничество с верующими различных конфессий в аграрной сфере в планах государственных структур.

§ 3. Становление религиозных колхозов: экономическая деятельность, взаимоотношения с органами власти в регионах.

ГЛАВА III. НАРКОМЗЕМ И СЕЛЬСКОХОЗЯЙСТВЕННЫЕ РЕЛИГИОЗНЫЕ ТРУДОВЫЕ КОЛЛЕКТИВЫ (ВЕСНА 1921-1928 гг.).

§ 1. Политика Наркомзема по отношению к СХРТК: причины, этапы, итоги.

§2. Переселенческая и реэмиграционная политика Наркомзема на юговостоке РСФСР и религиозные группы.

ГЛАВА IV. СЕЛЬСКОХОЗЯЙСТВЕННЫЕ РЕЛИГИОЗНЫЕ ТРУДОВЫЕ КОЛЛЕКТИВЫ В 1921 - 1928 гг.: ОРГАНИЗАЦИОННЫЕ СТРУКТУРЫ И

СПЕЦИФИКА ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ.

§1. Сельскохозяйственные трудовые коллективы монашествующих.

§2. Сельскохозяйственные старообрядческие, сектантские, толстовские и протестантские артели, коммуны, кооперация.

§3. Всероссийское меннонитское сельскохозяйственное общество и его региональные отделения.

ГЛАВА V. СЕЛЬСКОХОЗЯЙСТВЕННЫЕ РЕЛИГИОЗНЫЕ ТРУДОВЫЕ КОЛЛЕКТИВЫ И ОБЩЕСТВЕННО-ПОЛИТИЧЕСКАЯ СИТУАЦИЯ В

РСФСР (ВЕСНА 1921-1930-е гг.).

§ 1. Государственно-церковные отношения: от войны с религией к «религиозному нэпу»: март 1921 - весна 1923 гг.

§ 2. «Религиозный нэп» и сельскохозяйственная религиозная кооперация (июнь 1923 - 1928 гг.).

§ 3. Уничтожение феномена сельскохозяйственного религиозного трудового коллектива (1929-1930-е гг.).

Введение диссертации2004 год, автореферат по истории, Редькина, Ольга Юрьевна

Актуальность исследования. Мировую научную общественность всегда интересовал вопрос роли религии в социально-экономическом развитии общества: исследовались трудовая этика и мораль различных конфессиональных групп, воплощение «Царства Божьего» на земле в практике религиозных коммун в США, Канаде, Болгарии. В Российской империи изучалась деятельность замкнутых социально-экономических сообществ старообрядцев и групп русского сектантства. Во многом их возникновение стало результатом противостояния «гонимых» религиозных общин и государства. Религиозные коммуны толстовцев и евангельских христиан, пытавшиеся на практике реализовать идеалы христианского социализма, в начале XX в. были единичны. Зажиточные молокане, меннониты создавали кооперативы из единоверцев, но они не охватывали всех верующих, не подменяли собой религиозной организации. В 1917 г. в России произошел резкий рост числа христианских земледельческих коммун. В условиях Советского государства, с одной стороны, проводившего ограничительную культовую политику и антирелигиозную пропаганду, но, с другой - провозгласившего коллективные формы ведения сельского хозяйства приоритетными в строительстве социализма, возник феномен — сельскохозяйственный религиозный трудовой коллектив — религиозно-производственная организация, имевшая официальный статус сельскохозяйственного кооператива (колхоза), подконтрольного органам НКЗ, целью которой было социально-экономическое переустройство общества на основах христианского социализма (религиозного коммунизма) при сотрудничестве с Советским государством в аграрной сфере, доказательство совместимости традиционного религиозного хозяйственного уклада с социалистическим строительством. По настоянию властей такой коллектив не должен был иметь черт религиозной организации, не допускалась «эксплуатация религиозных чувств» как основа взаимоотношений его членов; ставились преграды для контактов между сельскохозяйственным религиозным трудовым коллективом (далее -СХРТК) и материнской религиозной организацией. Несмотря на это, организующей основой в коллективах продолжала оставаться религия (трудовая этика, дисциплина, пищевые запреты, зачастую сохранялась церковная иерархия и т.д.). СХРТК продолжали поддерживать контакты с религиозными центрами, заниматься благотворительностью, стремились осуществить на практике идеалы ненасильственного общежития верующих, повлиять личным примером на методы социально-экономических и политических преобразований большевиков. В связи с последним, СХРТК были присущи открытость, пропагандистский характер их деятельности, готовность к контактам с государством и обществом. В условиях насаждения властями атеизма в обществе, СХРТК мог состоять как из единоверцев, так и иметь межконфессиональный характер. Таких социально-экономических и политических целей и задач, вероисповедных характеристик не имели религиозные коммуны и кооперативы в России в XIX — начале XX вв., не встречаются они и в других странах.

До настоящего времени нет работ, рассматривавших данный феномен в контексте аграрной политики советской власти 1920-х годов. В связи с этим исследование представляется актуальным для современной исторической науки. Оно позволит по-новому взглянуть на развитие кооперации, на государственно-церковные отношения в Советской России в 1917-1929 гг., восполнит пробел в представлениях о развитии христианской социалистической мысли и практики. Кроме того, изучение СХРТК является актуальным для современной социально-политической и экономической ситуации, когда религия как основа социально-экономического общежития, позволяющего совмещать достижение не только материальных, но и духовных целей, как важная составляющая трудовой этики, вновь начинает признаваться российским обществом.

Степень изученности проблемы. Вклад в изучение религиозных коммун, колхозов, кооперации в СССР внесли представители ряда наук: истории, религиоведения, экономики, философии, политологии. Одним из первых их описал известный исследователь сектантства, советский государственный деятель В.Д. Бонч-Бруевич, доказывавший возможность сотрудничества в хозяйственной сфере большевиков и сектантов, ведущих коммунальный образ жизни1.

М.И. Туган-Барановский посвятил две монографии анализу общин-коммун духоборцев Канады, трезвенников и толстовцев в России2. Он пришел к выводу, что в деле строительства социалистического общества опыт «религиозных коммунистов» неоценим, так как их душевный склад (энтузиазм в ежедневном кропотливом труде, железная дисциплина, неприятие насилия, желания обладать чужой собственностью) являются наиболее подходящим для этой цели. С другой стороны, он полагал, что союз «религиозных коммунистов» (пацифистов) и социалистов, проводящих преобразования насильственным путем, не способных к созидательной работе, не возможен3.

Высокую оценку религиозным кооперативам давали специалисты по сельскому хозяйству. Образцовыми для Средней Волги считали меннонит-ские хозяйства и кооперацию В.Е. Зюрюкин и A.M. Тихонов4. В 1924—

1 Бонч-Бруевич В.Д. Духоборцы в Канадских прериях. Ч. I. / ВД. Бонч-Бруевич. -Пг., 1918. - С. 235, 274-275; Он же. Кривое зеркало сектантства (по поводу 1-го Всероссийского съезда сектантских сельскохозяйственных и производственных объединений) / В.Д. Бонч-Бруевич. - М., 1922. - С. 39-40; Он же. О трудовой коммуне «Трезвая жизнь» // Из мира сектантов: сб. ст. / В.Д. Бонч-Бруевич. - М., 1922. — С. 140-144.

Туган-Барановский М.И. Величайшая в мире коммунистическая организация (община духоборов) / М.И. Туган-Барановский. — Харьков, 1919; Он же. В поисках нового мира. Социалистические общины нашего времени / М.И. Туган-Барановский. - М., 1919.

3 Туган-Барановский М.И. Величайшая в мире. - С. 38,40.

4 Зюрюкин В.Е. Меннониты Кеппентальского района области немцев Поволжья в бытовом и хозяйственном отношении: Исследование и материалы / В.Е. Зюрюкин. — По

1926 гг. выходят труды, обобщавшие итоги проверок земельными органами сельскохозяйственной кооперации в отдельных губерниях1. В них анализ хозяйства религиозных колхозов дан наряду с обычными колхозами. Эти работы являются важным источником по истории СХРТК. С другой стороны, для публикаций советских историков-аграрников 1920-х гг. была присуща и другая черта — замалчивание существования религиозных коммун и колхозов. В первую очередь это относиться работам А.А. Биценко , которая принимала в 1919—1920 гг. деятельное участие в судьбе таковых, но совершенно не упоминала о них в своих публикациях. Представляется вероятным включение ею СХРТК в общий перечень колхозов, так как она считала правильным отношение к ним как к обычным производственным коллективам.

Положительно оценивалась деятельность религиозных колхозов в СССР экономистами русского зарубежья. В частности, С. Рафальский. относил к самым успешным в хозяйственном отношении колхозам бывшие монастыри, сектантские общины, организации идейных коллективистов-энтузиастов -«монастыри от коммунизма»3. Работы экономистов и специалистов-аграрников позволяют по-новому взглянуть на вопрос о возможности успешного существования религиозной земледельческой общины как в капиталистическом, так и в социалистическом государстве.

Во второй половине 1920-30-х годов исследование и политико-экономическая оценка деятельности религиозной кооперации в СССР находилась в руках воинствующих атеистов. Методологической основной работ стал принцип классового подхода, общими моментами - резкая критика христианского социализма, установка на несовместимость религии и коммунистического строительства. Впервые наиболее полно они были выражены в трудах крупных советских антирелигиозников - А.Т. Лукачевского, Ф.М. Путинцева4. В это время проводились религиоведческие экспедиции, изучавшие классовый и социальный состав сектантских общин, их территокровск, 1923; Тихонов A.M. Опыт критики и исчисления норм земельного обеспечения меннонитских хозяйств Люксембургской волости, Самарской губернии / A.M. Тихонов // Вестник Среднего Поволжья. - 1925. -№ 5-6. - С. 32-53.

1 Сельскохозяйственная кооперация на местах (Монографическое описание первичных сельскохозяйственных кооперативов). - М., 1924; Сельскохозяйственные коллективы Московской губернии. Составлено И.А. Рыковым и Н.Н. Хмелевым по данным обследования 1924-25 гг. и по другим материалам МОЗО и Москредсоюза. - М., 1926.

2 Биценко А.А. Сельскохозяйственные коммуны: по материалам обследования Московского Высшего Кооперативного института в 1923 г. / А.А. Биценко — М., 1924; Она же. Хрестоматия справочник по истории коллективного земледелия в СССР за годы 1918— 1924. / А.А. Биценко. - М., 1925; Колхозы СССР. Из итогов строительства сельскохозяйственных коммун, артелей и товариществ по общественной обработке земли в 1925 г. / под ред. А А. Биценко и С.С. Крутошинского. - М., 1926.

3 Рафальский С. Сельскохозяйственные коллективы Советской России / С. Рафальский // Записки Института изучения России. Кн. II. - Прага, 1925. - С. 320,323-324.

4 Лукачевский А.Т. Сектантство прежде и теперь / А.Т. Лукачевский. - М. 1925; Пу-тинцев Ф.М. Политическая роль сектантства / Ф.М. Путинцев. - М., 1928 и др. риальное распространение, идеологические разногласия в сектантстве, межконфессиональные взаимоотношения и т.д. Такая работа проводилась в Тверской, Воронежской губерниях, на Нижней Волге, Северном Кавказе, Дальнем Востоке, в Сибири и Украине. Программы и методы социологических исследований были несовершенными, политически ангажированными. Итоги некоторых экспедиций опубликованы на страницах журнала «Антирелигиозник» и отдельными монографиями1. В них организация сектантами колхозов относилась к экономическим методам, стимулировавшим рост сектантства. Религиозные колхозы и коммуны причислялись к «лжекооперации». Несмотря на идеологизированность таких работ, нужно подчеркнуть, что они несут большой пласт фактического материала, отражающего организацию и состояние сектантских колхозов, взаимоотношения их с властями.

В 1931 г. вышла первая монография, посвященная сектантским колхозам, И.П, Морозова2. Много внимания религиозным артелям и коммунам уделено в работах Ф.М. Путинцева3. Данные труды, основанные на материалах советской прессы, освещали сектантские и протестантские колхозы исключительно с негативной стороны (низкий культурный и хозяйственный уровень, слабое обобществление хозяйств, эксплуатация рядовых членов кулацкой верхушкой, преобладание религиозной деятельности над хозяйственной и т.д.), давали им политическую оценку как «антисоветским», «кулацким» организациям. Резкой критике подверглись идеи толстовцев, евангельского социализма И.С. Проханова, «сектантского коммунизма» И.М. Трегубова. В подборе фактического материала были смешаны события 1919 - начала 1920-х гг. и 1928 — начала 1930-х гг. Вышеназванные работы отличает публицистичность, низкий научный уровень. Однако ряд идей, высказанных в них, продолжал повторяться в работах советских историков, встречается даже в современных исследованиях. В частности, И.П. Морозов выделил два этапа в сектантском колхозном движении: подъем в. 1920— 1921 гг., закончившийся распадом сектантских колхозов в годы нэпа; вторая волна роста в организации сектантских колхозов относится им в одном случае - к 1927- началу 1930-х гг., в другом - к 1928 г.4 Ф.М. Путинцев в монографии 1931 г. отметил только один период возникновения сектантских ком

1 Голосовский С. На Маныче «Священном». Сектантское движение среди молодежи / С. Голосовский, Г. Круль. - М.; JL, 1928; Щепкин И. Сектанты на Урале / И. Щепкин, Волжанин. - Свердловск, 1928; Терской А.Н. У сектантов / А.Н. Терской. — М, 1930 (переиздано в 1965); Маторин Н. Кто такие сектанты и куда они ведут / Н. Маторин. - JL, 1930; Сектанты в трудчастях: сб. очерков. - М., 1930 и др. Статьи о сектантах в Воронежской губернии, в СКК, Татарии из «Антирелигиозника» 1928-1932 гг. переизданы в сборнике статей: Критика религиозного сектантства (Опыт изучения религиозного сектантства в 20-х - начале 30-х годов). — М., 1974.

2 Морозов И.П. Сектантские колхозы / И.П. Морозов. - M.;JI. 1931.

3 Путинцев Ф.М. Кабальное братство сектантов / Ф.М. Путинцев. - M.;JI., 1931; Он же. Политическая роль и тактика сект / Ф.М. Путинцев. — М., 1935.

4 Морозов И.П. Указ. соч. - С. 13-14. мун - 1919—1921 годы. С переходом к нэпу, по его мнению, религиозные коммуны развалились из-за выхода кулаков, авторитаризма руководителей, борьбы молодежи со старыми порядками и т.д.1 В работе 1935 г. он заявлял, что сектантские кооперативы перестали существовать в 1926-1927 гг., хотя неоднократно в тексте называет факты создания и работы сектантских кооперативов и колхозов в 1928-1929 годах2.

И.П. Морозов и Ф.М. Путинцев причинами создания кооперативов сектантами называли желание получить особые льготы, уклониться от продразверстки и повинностей в годы Гражданской войны, захватить лучшие куски национализированного имущества, сохранить материальную базу религиозных организаций. Организаторами были исключительно кулаки и руководители религиозных групп, которые пошли на этот шаг с целью поддержания своей власти в общинах, ради получения кредитов и льгот, положенных кооперативам и т.д3. Аналогичная трактовка причин организации сектантских колхозов, этапов деятельности и ее прекращения сохранялась в работах советских историков, встречается даже в работах 1990-х годов. С другой стороны, до настоящего времени монографии Ф.М. Путиинцева и И.П. Морозова продолжают оставаться первой попыткой обобщенного исследования сектантских колхозов, источником информации по их жизнедеятельности рубежа 1920-1930-х годов.

Вопрос о религиозных коммунах обзорно рассматривался в работах антирелигиозников, посвященных истории протестантских и сектантских течений. В целом им давалась отрицательная характеристика4. Меннонитская кооперация обвинялась в национальной и конфессиональной замкнутости. «Открытой антисоветской борьбой» называлась эмиграция меннонитов в 1920-х гг., основным же организатором ее - ВМСХО5.

В 1930-е гг. упоминания об экономической деятельности Русской православной церкви, о монастырских коммунах и артелях редки. Набольшая информация о них содержится в работах Б. Кандидова, который отмечал в годы Гражданской войны попытки организации духовенством кооперативов на ба

1 Путинцев Ф.М. Кабальное братство,. - С. 105-106,108-109.

2 Он же. Политическая роль и тактика сект. - С. 248,250,264.

3 Морозов И.П. Указ. соч. - С. 14—15; Путинцев Ф.М. Кабальное братство. - С. 106; Он же. Политическая роль и тактика сект. - С. 246-249.

4 Тихомиров Б. Баптизм и его политическая роль / Б. Тихомиров. — М., 1929; Фри-зен Г. Адвентисты / Г. Фризен. - М., 1930; Ярцев А. Секта евангельских христиан / А. Ярцев. - М., 1930; Морозов И.П. Молокане / И.П. Молокане. - M.;J1., 1931; Элиашевич И.Я. Правда о Чурикове и чуриковцах / И.Я. Элиашевич. - Л., 1928; Павлов М. Христос из Вы-рицы / М. Павлов. - М.;Л., 1929; Петров П. Секта «Вырицкого пророка» / П. Петров. - Кострома, 1929; Попов М. Бегуны от революции / М. Попов. - М.; Иваново, 1932 и др.

5 Рейнмарус А. Меннониты / А, Рейнмарус, Г. Фризен. - М., 1930. - С. 52-56; Кли-банов А.И. Меннониты. М.;Л., 1931. - С. 99-102. зе православных приходов1; относил возникновение монастырских артелей к концу 1918 г., подчеркивая, что в 1919-1920 годах этот процесс приобретает массовый характер. Автор видел цель их создания в сохранении монастырей и имущества. Все без исключения монастырские артели он оценивал как «фиктивные». Анализа хозяйственной работы монастырских колхозов у него нет. Б.Кандидов бессистемно приводил факты лишь из антирелигиозной периодики, призывавшей к ликвидации «черных гнезд»2.

Таким образом, в работах атеистов 1920-1930-х гг. закрепляется негативная оценка религиозных производственных коллективов как модернизированной формы «религиозной организации», «антисоветской» и «контрреволюционной» по своей сущности, с низким уровнем хозяйственного развития. В целом такая характеристика продолжала существовать в советской религиоведческой литературе до конца 1980-х годов.

С середины 1930-х до конца 1950-х годов в СССР наблюдается перерыв в публикации крупных историко-религиоведческих исследований. По мнению М.Ю. Крапивина, с которым солидарен автор, это объясняется, во-первых, сформировавшимся в конце 1930-х годов высших эшелонах власти мнением, что изучение истории контрреволюционных организаций не заслуживает внимания, во-вторых, с изменением государственно-церковных отношений в годы Великой Отечественной войны3.

Возобновление издания историко-религиоведческих трудов приходится на годы «хрущевской оттепели». Фундаментальный вклад в исследование истории русского сектантства внёс А.И. Клибанов, под влиянием которого сформировалась целая плеяда советских религиоведов. А.И. Клибанов ввел в научный оборот большой круг источников по истории толстовского движения (фонд В.Г. Черткова), расширил тематику исследований (описал отношения социал-демократов и сектантов до Первой русской революции; дискуссию по сектантскому вопросу 1924 г., совещание АПО ЦК ВКП(б) в апреле 1926 г.; притеснения духоборцев и молокан Сальского округа в конце 1920-х-1930-е годы и др.)4- За односторонний подход, узость источниковой базы, предвзятость оценок А.И. Клибанов критиковал монографии Ф.М. Путинцева

1 Кандидов Б. Церковь и гражданская война на юге / Б. Кандидов. - М., 1931. - С. 9697.

2 Кандидов Б. Монастыри - музеи и антирелигиозная пропаганда / Б. Кандидов. — М, 1929.-С. 98,99-117.

3 Крапивин, М.Ю. Религиозный фактор в социально-политической жизни советского общества (окт. 1917 - конец 1920-х гг.): автореф. дис. . д-ра ист. наук: 07.00.02. / Крапивин М.Ю. - Спб., 1999. - С. 8.

4 Клибанов А.И. Материалы о религиозном сектантстве в архиве В.Г. Черткова / А.И. Клибанов // Записки Отдела рукописей Государственной библиотеки им. В.И. Ленина. Вып. 28. - М., 1966. - С. 54-57; Он же. Пятьдесят лет научного исследования религиозного сектантства / А.И. Клибанов // Вопросы научного атеизма. Вып. 4. - М., 1967. — С. 350-351. и И.П. Морозова1. В работах 1960-х годов он неоднократно подчеркивал большую роль В.И. Ленина в определении политики партии по отношению к сектантству. В ряду мероприятий по реализации «ленинского курса» А.И. Клибанов рассматривал образование в октябре 1921 г. Оргкомсекта, воззвание НКЗ к сектантам и старообрядцам о сотрудничестве в строительстве новой жизни, начало реэмиграции русских сектантов из Америки. Кроме того, он утверждал, что вовлечение сектантов в кооперативное строительство проводилось в большом масштабе; имело не только хозяйственную, но и воспитательно-идеологическую сторону. По-новому звучала и оценка причин организации коммун сектантами и характеристика их деятельности. А.И. Клибанов полагал, что они возникли в результате активности рядовых верующих в 1919-1920 годов; рассматривал организацию таких коллективов даже с учетом в их рядах «лжекоммун» монастырского типа, как «здоровый процесс» в целом. С другой стороны, оценивая формы сектантской и протестантской кооперации, А.И. Клибанов отмечал, что она тяготела к буржуазной кооперации (в особенности у меннонитов), не имела ничего общего с социалистической кооперацией, носила замкнутый характер2.

Среди причин отказа властей от сотрудничества с сектантами в работах середины 1960-х годов А.И. Клибанов называл: рост классовых противоречий внутри сектантских групп, что осложняло обстановку в трудовых коллективах, сказывалось на взаимоотношениях сектантских колхозов с населением и местными органами советской власти; малую вовлеченность в такие организации протестантов из-за непопулярности идей христианского социализма; недовольство правительства отрицательными чертами сектантских коммун (вероисповедная замкнутость; доступ в них буржуазно-кулацких элементов; тенденция к удержанию всех продуктов; бойкотирование службы в армии; политически не лояльное влияние, оказываемое на коммуны со стороны религиозных лидеров, ОСРОГа), коллективизацию3. В работах конца 1960-x-l 970-х годов такая развернутая характеристика уже отсутствует. Скупо отмечается, что «сектантский эксперимент» стал ненужным в условиях развернутого строительства социализма в деревне4.

В 1960-70-х годах проблемы сектантской кооперации обзорно рассматривались в работах, посвященных истории протестантизма, сектантства, толстовского движения в России5. Новым для трудов советских историков стало

1 Клибанов А.И. Пятьдесят лет. - С. 360.

2 Он же. Материалы о религиозном. — С. 57, 87.

3 Он же. Пятьдесят лет. - С. 352, 356-357, 359-360, 363,376.

4 Он же. Религиозное сектантство и современность / А.И. Клибанов. - М., 1969. — С. 250; Он же. Религиозное сектантство в прошлом и настоящем / А.И. Клибанов. — М, 1973; Он же. Из мира религиозного сектантства / А.И. Клибанов. - М., 1974.

5 Крестьянинов В.Ф. Меннониты / В.Ф. Крестьянинов. - М., 1967; Малахова И.А. Духовные христиане / И.А. Малахова. - М., 1970. Балалаева, Н.М. История религиозного сектантства на Дальнем Востоке СССР (1859-1936 гг.): автореф. дис. . д-ра ист. наук : 07.571 история СССР / Балалаева Н.М. - М., 1971; Калиничева З.В. Социальная сущность большее привлечение архивных материалов, расширение тематики исследований. В частности, нужно отметить работу Н.М. Балалаевой, которая осветила создание по инициативе рядовых верующих коммун, артелей и кооперации молоканами, баптистами и евангельскими христианами на Дальнем Востоке в 1917-1927 годах. Она негативно оценила хозяйственную деятельность сектантских коллективов, подчеркивая, что вывеска молоканской артели прикрывала капиталистическое акционерное общество, в котором земледелие было лишь придатком к торговым, маслобойным и мукомольным предприятиям; коммуны евангельских христиан вели натуральное хозяйство, не производили товарного хлеба. В целом сектантские производственные коллективы, как полагала Н.М. Балалаева, мешали развитию социалистических форм хозяйства, так как изолировали верующих от влияния коммунистов, способствовали созданию «государства в государстве». Автор, не называя прямо причин прекращения существования сектантских артелей, связывает их финал с раскулачиванием и коллективизацией. В связи с последним, важно ее замечание о том, что бывшие сектантские районы, «очищенные от кулачества», быстрее других провели успешную коллективизацию1.

Специальный раздел в монографии З.В. Калиничевой был посвящен баптистскому кооперативному движению. Помимо вышеназванных сюжетов, описанных А.И. Клибановым, повторения отрицательной оценки сектантской кооперации, она, ссылаясь на список сектантских колхозов И.М. Трегубова, полагала, что в середине 1920-х годов существовала 21 баптистская сельскохозяйственная артель, промышленное товарищество «Бетонит», артель рабочих строителей в Гомеле, 14 отделений кредитно-кооперативного товарищества «Братская помощь». Отсюда был сделан вывод о преобладании у протестантов кустарных и кредитно-кооперативных объединений над сельскохозяйственными2. З.В. Калиничева, анализируя социальный состав коммун, полагала, что в них принимали участие не только зажиточные, но и бедняки и середняки, особенно в Сибири. Баптистские лидеры поддержали инициативу низов по созданию коммун, в надежде, что они станут опорными пунктами миссионерской работы и укрепят церковь в целом. Однако имущественное неравенство, по мнению автора, способствовало конфликтам внутри коммун, в конечном итоге - их развалу. Кроме того, среди причин прекращения деятельности баптистских артелей назывались коллективизация, распространение светской культуры и атеизма3.

Г.С. Лялина анализируя изменения численности баптистов и евангельских христиан, социальный состав их общин, выявила преобладание крестьянства и в их рядах, наличие конфликтов между молодым и старшим поколебаптизма. 1917-1929 гг. / З.В. Калиничева. - Л., 1972; Лялина Г.С. Баптизм: иллюзии и реальность / Г.С. Лялина. - М., 1977.; и др.

1 Балалаева Н.М. Указ. соч. - С. 31-33.

2 Калиничева З.В. Указ. соч. - С. 120.

3 Там же.-С. 108-109,121. нием, богатыми и бедными, порожденными влиянием советской пропаганды и изменениями социально-политической и экономической ситуации, что приводило к сокращению протестантов. Ею также было показано широкое распространение среди трудового сектантства христйанско-социалистических идей в 1917-1930-х годах1.

Меннонитская кооперация в СССР кратко освещалась в монографии А.Н. Ипатова как «тактика приспособления» к новым социально-экономическим и политическим условиям. В целом же деятельность ВМСХО и его региональных отделений, по мнению автора, консервировала капиталистический уклад2. С другой стороны, до настоящего времени сохраняет свое значение определение А.Н. Ипатовым феномена этноконфессиональной общности (далее - ЭКО) и анализа его эволюции на примере общностей мен-нонитов, казаков-некрасовцев, духоборцев и молокан. Автор полагал, что меннониты, переселившиеся в Российскую империю, осознавали себя особой ЭКО, для которой было характерным отстаивание своей «автономности» как этнической и конфессиональной исключительности .

Большое внимание советские исследователи уделяли истории Русской православной церкви, однако вопрос о существовании коммун монашествующих затрагивался редко. Р.Ю. Плаксин полагал, что «фиктивные» артели и коммуны в монастырях создавались в 1919 — 1920 гг. во исполнение указаний Патриарха Тихона и Поместного Собора для сохранения церковно-монастырской собственности4. А.А. Шишкин, анализируя программы обновленческих групп, отмечал резко антимонашескую позицию «Живой церкви», компромиссную точку зрения некоторых других, стремившихся преобразовать православные монастыри в трудовые коммуны. Однако сведений по организации таковых автор не приводит5.

Советскими религиоведами и философами мало внимания уделялось изучению христианского социализма. Согласно установившимся канонам, он трактовался как социально-реформаторское направление общественной мысли, ратующее за совершенствование буржуазного строя и тем самым отвлекающее трудящихся от классовой борьбы6.

Создание артелей и коммун в православных монастырях в 1918-1921 гг.

1 Лялина Г.С. Указ. соч. - С. 60-67, 86-87 и др.

2 Ипатов А.Н. Меннониты. Вопросы формирования и эволюции этноконфессиональной общности / А.Н. Ипатов. - М., 1978. - С. 146-147.

3 См. подробно: Там же. - С. 69-72, 78-80, 85 и др.

4 Плаксин Р.Ю. Крах церковной контрреволюции в 1917-1923 гг. / Р.Ю. Плаксин. — М., 1968.-С. 88-89.

5 Шишкин А.А. Сущность и критическая оценка обновленческого раскола русской православной церкви / А.А. Шишкин. - Казань, 1970. - С. 214-216,236, 242.

6 Шейнман М.М. Христианский социализм / М.М. Шейнман. - М., 1969; Момд-жян Х.Н. Коммунизм и христианство / Х.Н. Момджян. — М., 1974. рассматривал В.Ф. Зыбковец1. Он выявил действовавшие весной 1921 г. 116 совхозов и 85 колхозов в монастырях в европейской части РСФСР. Автор утверждал, что самореорганизация монастырей в трудовые коммуны стала происходить весной 1918 г., т.е. предшествовала призыву Патриарха Тихона к сохранению монастырского имущества таким путем. Основной целью коммун было обеспечение жизнедеятельности своих членов и сохранение православного уклада общины. Власти на местах зачастую смотрели сквозь пальцы на трудовой состав таковых коллективов, в них продолжали жить и работать не только послушницы, но и монахини. Иногда монастырские артели организовывались по указанию или подсказке местных администраций. В.Ф. Зыбковец считал, что такая ситуация стала возможной в результате отсутствия четких инструкций о проведении национализации монастырей, засилья в сельских и волостных органах власти вплоть до 1921 г. духовенства, не ясностью для администраций как они должны поступать с населением монастырей и другие местные причины. Отмечая, что более всего коммуны создавались в женских монастырях, он отходит от предвзятой оценки монастырских трудовых коллективов как «лжекоммун», подчеркивая, что проверки сельскохозяйственных артелей в монастырях показывали образцовое ведение хозяйства. С другой стороны, подробного анализа хозяйственной деятельности монастырских артелей. Ограничивая исследование рубежом 1921 г., В.Ф. Зыбковец констатировал факт существования монастырских колхозов в 1928 г. на равных с остальными колхозами правах, видел причину их ликвидации в развернувшейся в годы коллективизации борьбе с «антиколхозными» выступлениями монашества2.

В монографии И.Д. Эйнгорна была впервые уточнена численность сектантских, протестантских и старообрядческих колхозов в Сибири. Автор полагал, что на рубеже 1920-х-1930-х годов их действовало около ЗО3.

Таким образом, в 1960 - первой половине 1980-х годов в работах религиоведов расширена источниковая база, уточнялась численность религиозных артелей и коммун, делались попытки отхода от однозначно негативной оценки ее деятельности, но марксистская методология, общая политическая и антирелигиозная ангажированность трудов не позволяла им этого сделать.

В 1960-х - первой половине 1980-х годов о религиозной сельскохозяйственной кооперации совершенно не упоминали труды советских историков-аграрников. Процесс национализации церковных и монастырских земель характеризовался в них в лишь общем виде4. В монографии В.В. Гришаева, по

1 Зыбковец В.Ф. Национализация монастырских имуществ в советской России (19171921 гг.) / В.Ф. Зыбковец. - М., 1975.

2 Там же.-С. 54-55, 98,101-111.

3 Эйнгорн И.Д. Очерки истории религии и атеизма в Сибири (1917-1937) / И.Д. Эйн-горн. - Томск, 1982. - С. 152-156.

4 История советского крестьянства и колхозного строительства в СССР. — М., 1963; Поляков Ю.А. Переход к нэпу и советское крестьянство / Ю.А. Поляков. - М., 1967; Персвященной сельскохозяйственным коммунам, о религиозных коммунах информации нет1. Впервые краткая характеристика таковых, существовавших в 1917-1921 гг., появляется в работе В.В. Кабанова. Автор по-прежнему называл их «добротной формой маскировки антисоветских элементов». С другой стороны, он относил к производственному типу самоснабжающих хозяйств монастырские и анархо-синдикалистские коммуны из-за небольшой земельной площади, но оговаривал возможность их перемещения на более высокую ступень обозначенной им типологии, в зависимости от индивидуальных особенностей конкретных коллективов. Кроме того, В.В. Кабанов отметил трудолюбие и дисциплинированность членов монастырских колхозов2.

В 1940-х - 1980-х годах за рубежом выходили исследования, посвященные религиозным земледельческим общинам. Ряд из них носили мемуарный и документальный характер. О реэмиграции духоборцев Канады в СССР в 1920-х годах кратко упоминали П.Н. Малов, С.Ф. Рыбин, характеризуя ее как неудачную и малочисленную3. Большой интерес представляют документы, опубликованные в качестве приложения в монографии П.Н. Малова. Они содержат личную переписку автора в 1920-е годы с И.М. Трегубовым, М.С. Дудченко, материалы о положении духоборцев Северо-Кавказского края, об Объединенном обществе духоборцев Мелитопольского округа Таврической губернии, Обществе независимых духоборцев земледельческой помощи Советской России и т.д. В книге С.Ф. Рыбина опубликованы фотоматериалы, запечатлевшие отъезд групп духоборцев в СССР.

Определенный интерес представляет работа К. Петруса, составленная на основе воспоминаний родственников и знакомых - участников религиозных коммун. Автор дал общий обзор деятельности 11 религиозных коммун толстовцев, теософов, пятидесятников, адвентистов, духовных христиан, реэмигрантов-духоборцев в 1920-е годы, подчеркивая терпимое отношение большевиков к сектантам после революции, проявившееся в разрешении создавать трудовые коллективы, но уничтоженные во время коллективизации4.

В монографии У. Коларца в специальном разделе «Религиозные колхозы» анализировались решения XIII съезда РКП(б), статьи В.Д. Бонч-Бруевича, дискуссии по сектантскому вопросу в прессе, подчеркивалось тершин П.Н. Аграрная революция в России: в 2 т. Т. 2. / П.Н. Першин. - М., 1968. - С. 231; Зеленин И.Е. К вопросу о землепользовании советских хозяйств в период аграрной революции (1917-1918 гг.) / И.Е. Зеленин // Проблемы аграрной истории Советского общества: -М., 1971.-С. 27.

1 Гришаев В.В. История сельскохозяйственных коммун: итоги изучения, проблемы / В.В. Гришаев. — Красноярск, 1986.

2 Кабанов В.В. Крестьянское хозяйство в условиях «военного коммунизма» /

B.В. Кабанов. - М., 1988. - С. 259-260,262.

3 Малов П.Н. Духоборцы, их история, жизнь и борьба / П.Н. Малов. - Париж, 1948.

C. 198; Рыбин С.Ф. Труд и мирная жизнь. История духоборцев без маски / С.Ф. Рыбин. -Сан-Франциско, 1952. - С. 226,240,248-250.

4 Petrus К. Religious communes in the USSR / К. Petrus. — New York, 1953. пимое отношение «раннего» большевистского режима к сектантам. Автор рассматривал возникновение религиозных коммун как результат инициативы протестантов, подчеркивая, что далеко не все из них были толерантны к режиму. В монографии названы 14 коммун протестантов, трезвенников, Нового Израиля на р. Маныч, толстовцев под Москвой, православных монашествующих. Неудачу религиозных коммун и проекта И.С. Проханова создать «город Евангельск» автор связывал с начавшимся раскулачиванием и коллективизацией, отмечая, что даже после преобразования религиозных коллективов в колхозы религиозные принципы и влияние лидеров в них сохранялись, особенно в местах компактного проживания сектантства1.

И. Абакумов и Г. Вудкок кратко рассмотрели положение духоборцев на Кавказе после 1917 г., подчеркивая неприятие общинами большевизма. В монографии отмечена попытка в 1919 г. создать коммуны, закончившаяся крахом, после чего единственной коммунальной организацией духоборцев оставался Сиротский дом в с. Горелом. По мнению авторов, молочные и сыроваренные кооперативы духоборцев в годы нэпа не контактировали с профсоюзами; переезд части духоборцев в 1922 г. в Сальский округ и на Украину упомянут без освещения помощи государства; вопрос о реэмиграции духоборцев из Канады практически не рассматривался, акцент сделан на организации выезда П.П. Веригина в 1927 г: из России в Канаду2.

В работе Дж. Хебли как одно из самых замечательных явлений 1920-х годов упомянуто создание христианских земледельческих поселений, которые, по мнению автора, очень похожи на кибуцы в Израиле. Отмечая большую популярность идеи христианских коммун среди евангельских христиан, он назвал только две из них - «Вифанию» и «Гефсиманию». Кооперативные организации меннонитов представлялись ему способом сохранения своего национального своеобразия, противостояния давлению властей3.

В труде А. Левитина и В. Шаврова, посвященном обновленческому расколу в Русской православной церкви, значительное внимание уделено христианскому социализму обновленцев. В монографии дан подробный обзор программ и деятельности различных обновленческих групп (в том числе и в вопросе о монастырях), показана работа Свободной трудовой церкви, пытавшейся создавать религиозно-трудовые общины не только на базе монастырей, но и приходов, но так не преуспевшей в этом4.

В документальной работе М.А. Поповского показаны различные подходы толстовцев к советским аграрным реформам, к вопросу сотрудничества с властями. По мнению автора, система ценностей не позволила толстовцам

1 Kolarz W. Religion in the Soviet Union / W. Kolarz. - London, 1961. - P. 289-296.

2 Woodcock G. The Doukhobors / G. Woodcock, I. Avakumov. - London, 1968. - P. 276277.

3 Hebly J. Protestants in Russia / J. Hebly. - Belfast, 1976. - P. 91-92,102.

4 Левитин А. Очерки по истории церковной смуты: в 3 т. Т. 2 / А. Левитин, В. Шав-ров. - Kusnacht, 1978. - С. 31-37, 54-59 и др. стать частью советской общественной системы1.

Р. Стайте анализировал социальный состав и деятельность коммун 1920-х гг., считал наиболее успешными из них религиозные, как самые последовательные в своих коммунальных убеждениях, отмечал удивительное дружелюбие большевиков, особенно В.И. Ленина, к сектантским коммунам. Разгром религиозных колхозов он связывал с коллективизацией, антирелигиозной кампанией 1929-1930-х годов. Р. Стайте упомянул только некоторые коллективы, известные по работе К. Петруса2.

Зачастую вопрос о религиозных земледельческих общинах не рассматривался вообще в работах известных зарубежных историков, писавших о положении верующих и религиозных организаций в СССР3. Уровень освещения проблемы в зарубежной историографии остается неизменным до настоящего времени. В статье Б. Коппитерса упоминается без ссылки на источник информации о работе в 1920-х годах в СССР 100 толстовских земледельческих общин, называются уже известные коммуны протестантов и духоборцев, рассматриваются изученные в историографии проблемы4.

Новый этап в исследовании религиозных трудовых коллективов отечественными историками наступает в 1990-х — 2000-х годах. Изменение общественно-политической ситуации стимулировало качественный скачок в развитии отечественной исторической науки. Произошел пересмотр методологии научного исследования, обогащение теориями и концепциями, которые применяются в современной западной историографии. Рассекречивание архивов повлекло публикацию многочисленных монографий, статей, сборников документов, защиту диссертаций, посвященных государственно-церковным отношениям в СССР. Среди них, на наш взгляд, выделяются глубиной анализа, введением в научный оборот не известных ранее документов работы М.И. Одинцова, М.Ю. Крапивина5, которые позволяют детально

1 Поповский М. Русские мужики рассказывают: Документальный рассказ о крестьянах-толстовцах в СССР по материалам вывезенных на Запад крестьянских архивов (19181977) / М. Поповский. - London, 1983. - С. 144-156, 206.

2 Stites R. Revolutionary Dreams: Utopian Vision and Experimental Life in the Russian Revolution / R. Stites. - New York, 1989.-P. 120-121,212. л

Fletcher W.C. Soviet believers: The religious sector of the population / W.C. Fletcher. -Lawrence, 1981; Fletcher W.C. Soviet charismatic: The Pentecostals in the USSR / W.C. Fletcher. — N.Y., 1985; Поспеловский Д.В. Русская православная церковь в XX веке / Д.В. Поспеловский. - М., 1995.

4 Коппитерс Б. Пацифистские секты, большевики и право на отказ от воинской службы / Б. Коппитерс // Альманах по истории русского баптизма. Вып. 2. — Спб., 2001. — С. 390-430.

5 Одинцов М.И. Государство и церковь (История взаимоотношений. 1917-1938 гг.) / М.И. Одинцов. — М., 1991; Он же. Государство и церковь в России. XX век / М.И. Одинцов. - М., 1994; Крапивин М.Ю. Противостояние: большевики и церковь (1917-1941 гг.) / М.Ю. Крапивин. - Волгоград, 1993; Он же. Большевики и сионисты: история взаимоотношений в послеоктябрьский период (октябрь 1917-го — конец 1930-х гг.) / М.Ю. Крапипредставить этапы вероисповедной политики Советского государства в 1917— 1930-е годы.

В исследованиях современных историков организация сектантских коммун и кооперации рассматривается как одно из проявлений «сектантского эксперимента» большевиков. Более всего внимание отношениям РКП(б) и сектантов уделено в работах В.А. Алексеева, С. Савельева, JI.H. Митрохина, А А. Эткинда, Н.В. Медведева, которые переосмыслили уже известные темы, существенно расширили проблематику, дали новую трактовку причин перехода к «сектантскому эксперименту» большевиков и отказа от него1. Была предложена новая оценка позиций советских и религиозных лидеров, оказывавших влияние на организацию религиозных коммун. В частности, А.А. Эт-кинд подчеркивал большую роль в этом процессе В.Д. Бонч-Бруевича, получившего в годы нэпа возможность реализации на практике утопического проекта построения особого русского «сектантского коммунизма», родственного утопиям неонародников2. JI.H. Митрохин, анализируя программу «новой жизни» И.С. Проханова, предложил расценивать ее не как противопоставление социалистическому строительству и культуре, а «как положительный ответ на давние попытки большевиков использовать «демократические и трудовые элементы» в сектантстве для созидания социалистического общества»3.

Большой шаг по изучению религиозных коммун сделан в трудах М.Ю. Крапивина, в которых автор на широком архивном материале проанализировал государственно-церковные отношения, общественно-политическую деятельность толстовского и трезвеннического движения, протестантов, сионистов, молодежных христианских организаций, межконфессиональные отношения в 1917-1920-х годах. Важен сделанный М.Ю. Крапивиным вывод, что церковная политика большевиков не была изначально жестко детерминированной, зависела от внешнеполитического фактора, от партийных установок по основным вопросам социально-политической жизни, от соображений «экономической эксплуатации культа», от расстановки сил в партийно-государственных и чекистских аппаратных вин. - Волгоград, 1995; Он же. Непридуманная церковная история: власть и Церковь в Советской России (окт. 1917- конец 1930 гг.) / М.Ю. Крапивин. — Волгоград, 1997.

1 Алексеев В.А. Иллюзии и догмы / В.А. Алексеев. - М., 1991. - С. 71, 110-112; Савельев С. Бог и комиссары (к истории Комиссии по отделению церкви от государства при ЦК ВКП(б) - Антирелигиозной комиссии) / С. Савельев // На пути к свободе совести. Вып. II. - М., 1993. - С. 203-213; Эткинд А. Русские секты и советский коммунизм: Проект Владимира Бонч-Бруевича / А. Эткинд // Минувшее. Исторический альманах. Вып. 19. - М.; Спб., 1996. - С. 272-319; Медведев, Н.В. Государство и церковь в России (19241934 гг.): дис. канд. ист. наук: 09.00.06. / Медведев Н.В. -М, 1997. - С. 44-48.

2 Эткинд А. Указ. соч. - С. 284.

Митрохин JI.H. Баптизм: история и современность / JI.H. Митрохин. - М., 1997. — С.376-377. верхах1. Кроме того, периодизация отношений большевиков и сектантов, предложенная им, показывает взаимоотношения коммунистов и сектантов как определенный компромисс с обеих сторон, позволяет детально представить изменения партийного курса на каждом этапе2. С другой стороны, необходимо отметить, что автора интересовал более всего социально-политический аспект взаимодействия властей и религиозных групп, а социально-экономические вопросы освещены обзорно. М.Ю. Крапивин выявил ряд не упоминавшихся ранее сектантских коллективов, кратко охарактеризовал хозяйственную деятельность коммун трезвенников, духоборцев и молокан, толстовцев; отметил наличие в 1920-х годах значительного по численности православного монашества (до 100 тыс. человек), трудившегося в колхозах и совхозах, подчеркивал положительное отношение к ним НКЗ. М.Ю. Крапивин осветил дискуссию VIII отдела НКЮ и НКЗ по вопросу о принятии «Устава сельскохозяйственной коммуны для сектантов»; попытку создания Всесоюзного центра сектантской кооперации в 1920-е годы, которая не удалась3. Он полагал, что численность религиозных коммун и артелей колебалась от 48 до 76 (включая толстовцев). Часть коммун распалась в 1923-1924 гг. с уходом зажиточной части на «вольные хлеба»4. М.Ю. Крапивин обзорно рассмотрел деятельность центров меннонитской кооперации: «Союза потомков голландских выходцев на Украине», «Союза обществ и групп меннонитов Крыма», ВМСХО; выявил комплекс причин, повлекших массовую эмиграцию меннонитов в конце 1920-х годов. В их число входило и разрушение властями меннонитской кооперации. Среди силовых методов введения первичных объединений меннонитов в систему Сельскосоюза он называл отказы в кредитах, расторжение договоров на покупку у меннонитов зерна и т.д. Важно его замечание о том, что закрытие региональных отделений ВМСХО на местах началось ранее, чем было принято постановление 18 мая 1928 г. о ликвидации ВМСХО5.

Основные выводы вышеназванных трудов М.Ю. Крапивина повторяются в коллективной монографии М.Ю. Крапивина, А.Я. Лейкина, А.Г. Далгатова. Существенным дополнением стала публикация в ней приложения «Сектантские вероисповедные и хозяйственные объединения в Советской России (1917-1930-е гг.)», где отмечается наличие религиозных трудовых коллективов различных конфессий, но общая численность не превышает

1 Крапивин, М.Ю. Религиозный фактор в социально-политической жизни советского общества (окт. 1917 - конец 1920-х гг.): автореф. дис. д-ра ист. наук. - С. 38.

2 Крапивин, М.Ю. Религиозный фактор в социально-политической жизни советского общества (окт. 1917 - конец 1920-х гг.): дис. . д-ра ист. наук: 07.00.02. / Крапивин М.Ю. - СПб., 1999. - С. 254, 541-542, 545.

3 Там же. - С. 233-234; 522.

4 Там же.-С. 501-504, 544. •

5 Крапивин М.Ю. Непридуманная церковная. - С. 220-228. приведенных выше цифр1.

Единственное на настоящий Момент комплексное исследование толстовских земледельческих объединений в 1917-1930-е годы проведено Т.В. Петуховой. Она выявила 89 толстовских и 15 сектантских земледельческих объединений; определила преобладание в них крестьян (бедняков и середняков). Она подразделяла по характеру возникновения толстовские земледельческие коллективы на три группы: 1) возникшие на основе бывших помещичьих имений, 2) путем объединения крестьянских наделов (в основном при содействии ОИС и других общественных организаций толстовцев, 3) созданные на базе детских приютов. Форма земледельческого объединения (товарищество, артель, коммуна) зависела от уровня духовно-нравственного развития членов коллектива. По подсчетам автора большая часть толстовцев тяготела к созданию коммун - 71,5 %, за артель выступало 22 %, за товарищество - 6,5%, что отличало толстовцев от сектантов, стремившихся к созданию артелей. Т.В. Петуховой описаны организация толстовских коммун, особенности хозяйственной, духовной, культурной, общественно-политической жизни и взаимоотношения с государством2.

Серьезная работа, проведенная Т.В. Петуховой, позволяет перейти к более углубленному исследованию региональных особенностей трудовых коллективов толстовцев. В связи с этим, необходимо сразу оговорить некоторые недостатки работы Т.В. Петуховой в вопросах локализации и численности коллективов. В первую очередь это касается определенной не состыковки между собой Приложения № 1 «Список толстовских земледельческих объединений» и Приложения № 2 «Численность, социальный состав, хозяйственная деятельность толстовских коллективов», что затрудняет сопоставление их данных. Во-первых, отсутствует общая нумерация коллективов; во-вторых, наименования даны без разбивки на отдельные регионы; в-третьих, в приложении № 1 нет точного указания на время действия коллектива. Все это приводит к тому, что общий список удлиняется за счет различных наименований одних и тех же коллективов. С другой стороны, для юго-восточного региона данный перечень не точен и не полон. В целом же исследование Т.В. Петуховой стало большим вкладом в изучение СХРТК, так как подробно показывает жизнедеятельность одного из его проявлений — толстовских земледельческих объединений.

Сельскохозяйственным коллективам толстовцев посвящена небольшая статья Е.Д. Мелешко, основанная исключительно на анализе материалов опубликованного сборника мемуаров толстовцев, практически ничего нового

1 Крапивин М.Ю. Судьбы христианского сектантства в советской России / М.Ю. Крапивин, А.Я. Лейкин, А.Г. Далгатов. - СПб., 2003. - С. 212-224,239-252 и др.

2 Петухова, Т.В. Земледельческие объединения крестьян-толстовцев (1917-1929): ав-тореф. дис. канд. ист. наук : 07.00.01 / Петухова Т.В. - М., 1995. - С. 14-20. не добавляющая к исследованию Т.В. Петуховой1.

В постсоветский период появляются работы по истории церквей конфессионально ориентированных авторов. В «Истории евангельских христиан-баптистов», работах А.А. Руденко, М.П. Кулакова, В. Попова, С.Н. Савин-ского отмечалось стремление протестантов к сотрудничеству с властями в мирном строительстве нового общества на основе христианских заповедей. Общими в этих публикациях стали высокая оценка деятельности И.С. Проханова по организации всеобщин и «города Евангельска», уровня хозяйства протестантских артелей. Назван круг внутренних и внешних причин их развала (прекращение нэпа, рост конфликтов с властями, недовольство И.С. Прохановым консервативных кругов верующих, обвинявших его в обмирщении целей и задач в деятельности церкви, распад коммун в результате поступков людей с низким духовным уровнем). Численность коллективов обычно ограничивалась 25, но А.А. Руденко, полагал, что возникло около 400 протестантских коммун, не называя источника информации .

В 1990-х—2000-х гг. активно исследуется меннонитская кооперация. Появляются труды JI. Малиновского, Т.Н. Плохотнюк, Т.В. Судоргиной, Е.Н. Даниловой, Н.В. Осташевой, Е.Ф. Тюлюлюкина, Д.В. Григорьева3. В современной историографии наблюдается различный подход при рассмотрении

1 Мелешко Е.Д. Толстовские земледельческие коммуны / Е.Д. Мелешко // Опыт ненасилия в XX столетии. - М., 1996. - С. 157-166.

История евангельских христиан-баптистов в СССР. - М.,1989, - С. 174-176; Руденко АА. Евангельские христиане-баптисты и перестройка в СССР / А А. Руденко // На пути к свободе совести. — М., 1989. - С. 345-347; Кулаков М.П. Не в бездеятельном ожидании второго пришествия Христа: О жизни и деятельности Церкви христиан-адвентистов седьмого дня / М.П. Кулаков // Там же. - С. 359; Попов В. Христианские коммуны И.С. Проханова: [Из истории организации трудовых артелей, созданных И.С. Прохановым (1869-1935 гг.)] / В. Попов // Наука и религия. - 1990. № 7. - С. 48-53; Он же. И.С. Проханов: Страницы жизни / В. Попов. - СПб., 1996, С. 135-155; Савинский С.Н. История евангельских христиан-баптистов Украины, России, Белоруссии. (1917-1969) / С.Н. Савинский. - СПб., 2001. л

Малиновский JL Немцы в России и на Алтае / JI. Малиновский. - Барнаул, 1995; Данилова Е.Н. Политика советской власти по отношению к российским меннонитам в 20-е годы / Е.Н. Данилова // Вестник МГУ. Сер. 8. История. - 1997. - № 6. - С. 21-38; Судор-гина Т.В. Рассекреченные документы архивного фонда Уранского волисполкома / Т.В. Судоргина // Оренбургские немцы: этническая история и духовная культура. — Оренбург, 1997. - С. 5-9; Осташева Н.В. На переломе эпох. .Меннонитское сообщество Украины в 1914-1931 гг. / Н.В. Осташева. — М., 2000; Она же. Власть без власти: организация, экономическая и политическая деятельность Всероссийского меннонитского сельскохозяйственного союза (1923-1928) / Н.В. Осташева // Немцы в России и СССР: 1901— 1941 гг.: Материалы международной научной конференции. - М., 2000. - С. 285-297; Плохотнюк Т.Н. Российские немцы на Северном Кавказе / Т.Н. Плохотнюк. — М., 2001; Тюлюлюкин, Е.Ф. Российские немцы в истории Оренбуржья (конец XIX - начало XX вв.): дис. . канд. ист. наук: 07.00.02 / Тюлюлюкин Е.Ф. — Оренбург, 2001; Григорьев, Д.В. Немцы Башкортостана в конце XIX-XX вв.: дис. . канд. ист. наук: 07.00.02. / Григорьев Д.В. - Уфа, 2002. вопросов, связанных с историей меннонитов. Как этноконфессиональную группу, подчеркивавшую свою исключительность и отдельность от немецкой диаспоры в первое десятилетие советской власти, ее изучают М.Ю. Крапивин, Е.Н. Данилова1. Как религиозную группу в составе российских немцев -JI. Малиновский, Т.Н. Плохотнюк, Е.Ф. Тюлюлюкин, Д.В. Григорьев. Тем не менее, никем из авторов, придерживающихся второй точки зрения, четко не оспорены выводы А.Н. Ипатова, ссылки на его работу есть во всех без исключения трудах. Для Н.В. Осташевой характерна компромиссная позиция. Она, с одной стороны, заявляет, что ее исследование посвящено истории немецкого этноса, с другой - подчеркивает, что ей близка точка зрения распространенная в западной историографии, определяющая особую форму социальной организации меннонитских колоний, существовавших в Российской л империи, как «меннонитское сообщество России» . Отмечая, что до сих пор данное понятие не имеет конкретного определения в историографии, однако традиционно используется при описании меннонитских поселений, сложившихся в последней трети XIX в. в России, она называет следующие черты «меннонитского сообщества»: компактное территориальное расположение, конфессиональная замкнутость, экономические связи, этнокультурное своеобразие образа жизни и ведения хозяйства, осознание меннонитским населением себя как единого социального организма, сохранение изоляции общин. По аналогии с вышесказанным Н.В. Осташева вводит понятие «меннонит-ское сообщество Украины» . Со своей стороны, хотелось бы отметить, что диссертанту близка первая точка зрения.

В вышеназванных работах были исследованы следующие вопросы, касающиеся развития меннонитской кооперации в РСФСР: организация ВМСХО и его региональных отделений, контакты меннонитов с зарубежными единоверцами, земельные конфликты с крестьянством, налоговыми органами, администрациями; антирелигиозная борьба и раскулачивание в меннонитских районах; причины, ход и результаты эмиграции меннонитов в 1920-х годах. Введение в научный оборот новых архивных материалов, показывающих постепенное разрушение под давлением властей социально-экономического и религиозного уклада в меннонитских колониях СССР, противостояние этому ВМСХО и его региональных отделений, позволило авторам высоко оценить значение данной организации для сохранения меннонитской общности. Данный вывод важен в связи с тем, что он доказывает одну из базовых черт СХРТК - стремление сохранить традиционный уклад, основанный на религии. С другой стороны, необходимо отметить, что в информативном поле вышеназванных работ имеются лакуны. Например, высокая оценка уровня меннонитских кооперативов давалась без исследования

1 М.Ю. Крапивин. Непридуманная церковная. - С. 230-237; Данилова Е.Н. Указ. соч.-С. 21-38.

2 Осташева Н.В. На переломе эпох.- С. 7, 12.

3 Там же. - С. 43^4. кризисных явлений в них, спад в аграрном производстве связывался только с ограничительной политикой властей. Сотрудничество меннонитов с Американской меннонитской помощью в России рассматривалось в период 1921— 1922 гг. исключительно как помощь голодающему населению (поставки продуктов питания и одежды) в Сибири, Оренбуржье, крайне скудно - по Поволжью. Социально-экономическое состояние региональных отделений ВМСХО освещено обзорно, отрывочно. На Северном Кавказе, Кубани, в Поволжье описана только аграрная сфера деятельности меннонитов. Совершенно не уделялось внимание созданным меннонитами потребительским, кредитным товариществам, организации производств (мукомольного, маслобойного, сыроваренного, сельскохозяйственного машиностроения и т.д.). Не изучалась, меннонитская кооперация Саратовской, Воронежской губерний и Донской области.

История Русской православной церкви в советский период является сегодня одной из наиболее популярных тем для историков и религиоведов. Ей посвящено множество трудов светских и православно ориентированных исследователей1. Были выявлены общие тенденции и региональные особенно

1 Шкаровский М.В. Русская православная церковь и Советское государство в 1943— 1964 гг. От «перемирия» к новой войне / М.В. Шкаровский. - СПб.; М., 1995; Желнако-ва, Н.Ю. Государственная политика по отношению к Русской православной церкви в 1920-30-е гг.: дис. .канд. ист. наук: 07.00.02. / Желнакова Н.Ю. - М., 1995; Кодылев,

A.В. Секуляризм и политика большевистской партии по отношению к церкви в 20-е годы: дис. .канд. ист. наук: 07.00.01. / Кодылев А.В. — Саратов, 1995; Кашеваров А.Н. Государственно-церковные отношения в советском обществе 20-30-х гг.: (Новые и малоизученные вопросы) / А.Н. Кашеваров. - СПб., 1997; Он же. Церковь и власть: Русская православная церковь в первые годы советской власти / А.Н. Кашеваров. — СПб., 1999; Цыпин

B.А. Русская Православная Церковь (1917-1925) / В.А.Цыпин. - М., 1996; Он же. Русская православная церковь: 1925-1938 / В.А. Цыпин. - М., 1999; Елисеев, A.JI. Политика Советского государства по отношению к Русской православной церкви в 20-30-е годы: дис. .канд. ист. наук: 07.00.02. / Елисеев A.J1. - М., 1997; Кривова Н.А. Власть и церковь в 1922-1925 гг. Политбюро и ГПУ в борьбе за церковные ценности и политическое подчинение духовенства / Н.А. Кривова. - М., 1997; Петюкова, О.Н. Русская православная церковь в российской деревне в 1920-е годы: по материалам губерний центральной России: дис. канд. ист. наук: 07.00.02. / Петюкова О.Н. - М., 1997; Разумов, Д.С. Антицерковная политика советской власти в 1921-1929 гг.: по материалам Верхнего Поволжья: дис. канд. ист. наук: 07.00.02. / Разумов Д.С. - Ярославль, 1997; Беликова, Н.Ю. Эволюция Русской православной церкви в период постреволюционной модернизации России в 20— 30-е гг. XX в. (на материалах Краснодарского, Ставропольского краев и Ростовской области): дис. .канд. ист. наук: 07.00.02. / Беликова Н.Ю. - Армавир, 2002; Колосовская, Т.А. Государственно-конфессиональные отношения на Ставрополье в конце XIX— первой трети XX вв.: историко-правовой аспект: дис. .канд. ист. наук: 07.00.02. / Колосовская Т.А. - Ставрополь, 2002; Сипейкин, А.В. Политика советской власти в отношении Русской православной церкви в 1917-1921 гг. (на материалах Тверской губернии): автореф. дис. канд. ист. наук: 07.00.02. / Сипейкин А.В. - Тверь, 2002; Зорина, Н.А. Становление государственно-церковных отношений на Урале (1917-1925 гг.): автореф. дис. . канд. ист. наук: 07.00.02. / Зорина Н.А. - М., 2003 и др. сти адаптации Русской православной церкви к новым социально-экономическим и политическим условиям. Много внимания уделено. вскрытиям св. мощей; финансово-экономическому положению церкви; изъятиям церковных ценностей в годы голода 1921-1922 г.; репрессиям против духовенства и верующих; закрытиям культовых зданий; расколам в церкви и т.д. Важно подчеркнуть, что вопрос организации монастырских колхозов является наименее затрагиваемым в работах, зачастую рассматривается со ссылкой на работу В.Ф. Зыбковца. Не ставя задачей полного обзора всего круга работ, отметим только те из них, которые все же дают приращение знаний по проблематике СХРТК в православных монастырях.

В. Козлов выявил 5 сельскохозяйственных артелей в бывших женских монастырях Московской губернии, действовавших до рубежа 1920—30-х годов. Он пришел к выводу, что они стали наиболее приемлемой формой национализации, при которой монашествующим удавалось сохранить свой быт1. Небольшая информация, показывающая работу монастырских артелей в годы нэпа в Московской губернии, содержится в работах по истории Геф-симанско-Черниговского скита при Свято-Троицкой Сергиевой Лавре, Свято-Екатерининской пустыни2.

Три сельскохозяйственные коммуны и две швейные артели монашествующих Самарской губернии обзорно описаны в работах О.И. Радченко. Подчеркивалось, что в них сохранены устои монастырской организации, политика властей по противопоставлению «трудового» и «нетрудового» элементов в бывших монастырях не смогла подорвать институт монашества изнутри. Описывая разгром монастырей в 1928-1929 гг., автор более всего уделяет внимание судьбе культового имущества и монахинь3.

Сложные взаимоотношения артелей монашествующих и органов советской власти в Нижегородской губернии показаны в монографии О. Буковой. Автор отмечала, что монастырские колхозы успешно действовали в годы нэ-па4. Краткие упоминания о монастырских колхозах в Рязанской, Тульской, Тверской, Костромской, Нижегородской, Ставропольской губерниях встречаются в кандидатских диссертациях О.Н. Петюковой, Т.А. Колосовской,

1 Козлов В. Монастыри России в первые годы после революции / В. Козлов // Журнал Московской Патриархии. - 1993. - № 4. - С. 26-33.

2 Гефсиманско-Черниговский скит при Свято-Троицкой Сергиевой Лавре (краткий очерк истории 1844-1990) / сост. В.М. Еремина- Сергиев Посад, 1992; Головкина Л. Свято-Екатерининская пустынь / Л. Головкина. - М., 1996.

3 Радченко О.И. Судьба самарских монастырей в первое десятилетие советской власти / О.И. Радченко // Иоанновские чтения. - Самара, 1997. С. 26-27; Она же. Православные монастыри Самарского края во второй половине XIX- XX вв.: дис. канд. ист. наук / Радченко О.И. - Самара, 1997. - С. 110-120.

4 Букова О. Женские обители Преподобного Серафима Саровского / О. Букова. -Н.Новгород, 2003.

А.В. Сипейкина1. Констатация факта работы трудовых коммун в отдельных монастырях встречается в энциклопедических справочниках по истории православных монастырей2. Специального исследования экономической деятельности монастырских колхозов до настоящего времени не проводилось.

В работах современных историков даются различные оценки христианского социализма православного обновленчества 1920-х годов. С.Ю. Адамов анализируя программы и деятельность различных групп обновленческого движения, выделил общий момент в них: признание «социальной правды» революционных преобразований и, соответственно, признание правоты советской власти3. С другой стороны, он подчеркнул, что обновленчество не было однородно в своем отношении к идеям социализма. Такие обновленческие группы как СОДАЦ и СЦВ пытались возродить определенные традиции, присущие христианству первых веков его существования, которые имели очень много общих моментов с идеей социализма. Деятельность данных групп была продолжением усилий сторонников обновления церкви, выступавших уже в конце XIX в. «Живая церковь» отличалась от вышеназванных течений тем, что в основном стремилась решить профессиональные интересы определенной группы духовенства. Поэтому она впитала в себя революционные принципы, присущие советской власти4. М.В. Шкаровский попытки отдельных обновленческих групп в создании трудовых коммун в монастырях и приходах считал единичными прецедентами. Он в целом не склонен преувеличивать близость обновленческого движения к социалистическим идеям5. В вышеназванных работах отмечается узкая социальная база обновленцев 1920-х годов. Труды современных исследователей проясняют причины слабой распространенности идей христианского социализма в православной среде, что отразилось и в практике создания СХРТК.

Одной из самых слабоизученных тем является кооперация старообрядцев. Вряд ли можно согласиться с не подтвержденными достаточной аргументацией заявлениями O.J1. Шахназарова о симбиозе большевиков и старообрядцев, о построении в СССР в 1920-е -30-е гг. «теократического» государства, во главе которого стояла коммунистическая (старообрядческая) партия и т.д. Так же малообоснованными представляются утверждения о том, что матрицей, с которого была скопирована основа колхозного строя, стал

1 Петюкова О.Н. Указ. соч. - С. 222-236; Колосовская Т.А. Указ. соч.- С. 134, 163— 164; Сипейкин А.В. Указ. соч. - С. 17.

2 Черепенина Н.Ю. Справочник по истории православных монастырей и соборов г. Санкт-Петербурга 1917-1945 гг. (по документам ЦГА СПб) / Н.Ю.Черепенина, М.В. Шкаровский. - СПб., 1996; Монастыри: энциклопедический словарь. - М., 2000; Монастыри Самарского края (XVI-XX вв.): Справочник. - Самара, 2002.

3 Адамов С.Ю. Идеи социализма в обновленном движении Русской православной церкви в 20-е годы XX века / С.Ю. Адамов. - Л., 1991. - С. 9-10.

4 Там же. - С. 20.

5 Шкаровский М.В. Обновленческое движение в Русской православной церкви XX века / М.В. Шкаровский. - СПб., 1999. - С. 94. старообрядческий беспоповский монастырь; о внедрении «монастырского коммунизма в индустриальное производство и общество1. Наличие кооперативов у старообрядцев Приморья отмечено в статье В.В. Кобко 2.

Проблеме религиозных колхозов по-прежнему не уделялось внимания в новейших исследованиях экономистов и историков, посвященных сельскохозяйственной кооперации, аграрной политике советской власти в 1920-х годах3. С другой стороны, труды В. May, В.П. Булдакова, А.К. Соколова4, трактующие нэп как завершающий этап русской революции, как время сосуществования различных социально-экономических утопий и широких экспериментов (особенно в аграрной сфере), позволяют по-новому взглянуть на отношение Наркомзема к религиозной сельскохозяйственной кооперации.

Завершая историографический обзор, необходимо подчеркнуть, что до настоящего времени отсутствуют работы определяющие феномен СХРТК. Религиозные коммуны рассматриваются как организации религиозные, а не производственные. Их жизнедеятельность исследовалась только через призму государственно-церковных политики, в контексте социально-политической истории. Нет работ, освещающих политику Советского государства по отношению к ним в контексте аграрных и других социально-экономических преобразований. С 1930-х годов не подвергалась пересмотру периодизация этапов организации религиозных колхозов, не определена их численность. Необходимо отметить территориальную неравномерность и различную глубину изучения истории трудовых коллективов отдельных вероисповеданий и движений. Наиболее исследованными на настоящий момент являются толстовские земледельческие коммуны и меннонитская кооперация, обзорно - коммуны трезвенников, евангельских христиан, баптистов, кооперация переселенных в Сальский округ Северо-Кавказского края духоборцев и молокан, Нового Израиля. Сельскохозяйственные коллективы старообрядцев, еноховцев; кооперация молокан в Поволжье остаются практически не исследованными до настоящего времени. Лишь как фрагментарные

1 Шахназаров O.J1. Старообрядчество и большевизм / O.JI. Шахназаров // Вопросы истории. - 2002. - № 4. - С. 72-97.

2 Кобко В.В. Следственные материалы как источник по истории старообрядчества Приморья (конец 20-х-30-х гг. XX в.) / В.В. Кобко // Политические репрессии на Дальнем Востоке СССР в 1920-1950-е годы. - Владивосток, 1997. - С. 188-197.

3 Нэп: приобретения и потери: сб. ст. - М., 1994; Баранов А.В. Социальное и политическое развитие Северного Кавказа в условиях новой экономической политики (19211929 гг.) / А.В. Баранов. - СПб., 1996; Менталитет и аграрное развитие России в XIX-XX вв.: сб. ст. - М., 1996; Нэп в контексте исторического развития России XX века: сб. ст. -М., 2001; и др.

4 May В. Нэп в контексте российской революции / В. May // Нэп; приобретения и потери. - М. 1994. - С. 43-47; Соколов А.К. Историческое значение нэпа / А.К. Соколов // Нэп в контексте исторического развития России XX века. - М., 2001. - С. 8-10; Булдаков В.П. Постреволюционный синдром и социокультурные противоречия нэпа / В.П. Булдаков // Нэп в контексте исторического развития России XX века. - М., 2001. - С. 217. упоминая в отдельных работах можно встретить сообщения о реэмиграции сектантов и старообрядцев из Америки в Россию. Ход переселения, участие в его организации различных государственных органов и общественных зарубежных организаций, причины отказа от него правительства не исследованы до сих пор. Все выше сказанное делает необходимым комплексное изучение феномена СХРТК в контексте, социально-экономических преобразований советской власти в 1917-1920-х годов.

Недостаточная разработанность проблемы и ее актуальность позволили сформулировать цель исследования — выявление роли феномена сельскохозяйственного религиозного трудового коллектива в развитии аграрной сферы в РСФСР в контексте социально-экономической политики Советского государства в 1921-1928 годы.

Для достижения данной цели в диссертации были поставлены следующие задачи:

1. определение качественных характеристик феномена СХРТК в 1921-1928 гг.;

2. исследование эволюции феномена СХРТК в 1917-1930-х годах, выделение основных ее этапов;

3. анализ основных направлений работы Наркомзема РСФСР, как государственного органа, определявшего жизнедеятельность СХРТК;

4. выявление взаимосвязи динамики организации и численности СХРТК с аграрной политикой Советского государства, состоянием государственно-церковных отношений, общественно-политическими настроениями верующих и лидеров религиозных групп в 1917-1930-х годах;

5. оценка вклада СХРТК в экономическое развитие и становление кооперации отдельных зон европейской части РСФСР в годы нэпа;

6. определение причин отказа Советского государства от сотрудничества с сельскохозяйственной религиозной кооперацией в 1928 г.

Хронологические рамки исследования охватывают 1917—1930-е годы, что обусловлено возникновением и деятельностью в этот период СХРТК, сотрудничавших с государством в сельскохозяйственной сфере. Акцент сделан на 1921-1928 гг., как времени функционирования всех форм сельскохозяйственной религиозной кооперации. .

Территориальные рамки исследования. Проведенное выявление СХРТК дает представление об их распространенности по всей территории СССР, но в основном акцент сделан на изучении ситуации в европейской части РСФСР в современных ее границах, как наименее исследованной в историографии. Анализ численности и вероисповедной принадлежности СХРТК проведен по следующим зонам: Северной, Северо-Западной, Центральной, Центрально-черноземной, Верхневолжской, Средневолжской, Нижневолжской, Южно-степной и Северо-Кавказской, Волжско-Камско-Уральской.

Источниковая база. В основу диссертации положен широкий комплекс источников. Важное место в определении юридического статуса СХРТК и его жизнедеятельности принадлежит советскому аграрному и государственно-церковному законодательству. К основополагающим законодательным актам, повлиявшим на возникновение и жизнедеятельность СХРКТ необходимо отнести: декрет «О земле», Декрет об отделении церкви от государства и школы от церкви (23 января 1918 г.); Конституцию РСФСР 1918 г.; инструкцию «О порядке проведения в жизнь Декрета об отделении церкви от государства и школы от церкви» (24 августа 1918 г.); циркуляр НКЮ по вопросу об отделении церкви от государства (3 января 1919 г.), циркуляр НКЮ, НКВД, НКЗ и НКРКИ по вопросам об освобождении от воинской повинности по религиозным убеждениям, о трудовой повинности служителей культа, религиозных группах, съездах (15 августа 1921 г.); декрет ВЦИК «О сельскохозяйственной кооперации» (16 августа 1921 г.), декрет ВЦИК и СНК «О приравнении сельскохозяйственных коллективов в отношении выполнения государственных налогов к хозяйствам единоличников и о распространении на сельскохозяйственные коллективы положения о сельскохозяйственной кооперации» (17 ноября 1921 г.); инструкцию НКЮ и НКВД по вопросам, связанным с проведением декрета об отделении церкви от государства (19 июня 1923 г.); Конституцию СССР 1924 г.; секретный циркуляр ВЦИК № 260/с об отношении к сектантским организациям (22 августа 1927 г.); Положение о сельхозкооперации (3 октября 1927 г.), постановление ВЦИК и СНК РСФСР «О религиозных объединениях» (8 апреля 1929 г.) и др.

Анализ законодательства показывает недостаточную четкость юридического статуса СХРТК, который в 1920-е гг. приравнивался к обычным сельскохозяйственным кооперативам. При этом особенности внутренней организации, связанные с религией не оговаривались. С другой стороны, на них могло быть распространено и советское законодательство о культах, запрещавшее любую некультовую деятельность религиозным организациям, что создавало постоянную угрозу существованию СХРТК. Законодательные акты отложились в фондах Государственного архива Российской Федерации (ГА РФ): ВЦИК (Р-1235), ЦИК СССР (Р-3316), СНК РСФСР (Р-130), НКВД РСФСР (Р-393), Министерства юстиции РСФСР (А-353), Постоянной комиссия Совета Труда и Обороны по трудовой сельскохозяйственной и промышленной иммиграции и эмиграции (Р-3 64), Постоянной центральной комиссии по вопросам культов при Президиуме ЦИК СССР (далее - Культовая комиссия) (Р-5265); в фонде НКЗ РСФСР (Ф. 478) Российского государственного архива экономики (РГАЭ). Большинство законодательных актов издано1.

Особую группу источников представляют документы РКП(б)-ВКП(б). Программа РКП(б), постановления съездов, пленумов и директивные письма ЦК РКП(б); материалы и стенограммы съездов (конференций), протоколы заседаний Оргбюро ЦК ВКП(б), Антирелигиозной комиссии при ЦК РКП(б), стенограммы заседаний АПО ЦК РКП(б) дают представление о политике партии по отношению к религиозным организациям; о стратегии и тактике, формах антирелигиозной борьбы; отражают неоднозначные подходы по отношению к религиозным колхозам в высших эшелонах и низовых ячейках партии. Протоколы, стенограммы, резолюции и постановления съездов и конференций партии опубликованы2. Протоколы Оргбюро ЦК ВКП(б), Антирелигиозной комиссии и АПО ЦК ВКП(б), а также материалы к ним находятся в фонде ЦК КПСС (РГАСПИ. Ф. 17).

Отношение к религиозным организациям и религии местных партийных структур, в частности на Нижней Волге, отражено в делопроизводственных документах Царицынской (Сталинградской) губернской, Нижне-Волжской краевой, Сталинградской краевой (областной), а также городских, окружных партийных организаций региона (ЦДНИВО. Ф. 1, 9, 20, 113). Некоторые из них опубликованы автором3.

Важнейшим источником являются документы лидеров партии и Советского государства, посвященные развитию кооперации, отношению к религии и христианскому социализму, антирелигиозной пропаганде. Значимость данной группы источников определяется тем, что они становились руково

1 Сельскохозяйственная кооперация. Сборник декретов, постановлений, циркуляров, инструкций и разъяснений по вопросам с.х. кооперации с приложением примерных уставов. - М., 1924; Революция и церковь: журнал VIII отдела НКЮ. - 1919-1924; Государство и церковь: Сборник узаконений / сост. B.C. Ломовцев, А.И. Бунтиков, П.Н. Синицын. — Саратов, 1925; Переселенческое дело. Сборник декретов и распоряжений по переселению / под. ред. М.А. Большакова. - М., 1927; Аграрная политика советской власти (1917-1918): Документы и материалы. - М., 1954 и др.

2 Девятый съезд РКП(б). Март - апрель 1920 года. Протоколы. - М., 1960; Десятый съезд РКП(б). Март 1921 года. Стенографический отчет. — М., 1963; Одиннадцатый съезд РКП(б). Март — апрель 1922 г. Стенографический отчет. - М., 1961; Двенадцатый съезд РКП(б). 17-25 апреля 1923 года. Стенографический отчет. - М., 1968; Тринадцатый съезд РКП(б). Стенографический отчет. - М;, 1963; РКП(б); Конференция, 14: Стенографический отчет. - М., 1925; XV съезд ВКП(б): стенографический отчет. - М.;Л., 1928; КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК: в 14 т. Т. 1-3. — 8-е изд. — М., 1970.

3 Государство и религиозные организации Нижней Волги и Дона в XX веке: Сборник документов и материалов; Каталог культовых зданий / сост. О.Ю. Редькина и Т.А. Савина; под ред. М.М. Загорулько. - Волгоград, 2002. - С. 147- 276. дством к действию для администраций, партийных и комсомольских организаций всех уровней. Работы В.И. Ленина, касающиеся определенной выше тематики, уже опубликованы1. Точка зрения вождя стала ориентиром для других видных деятелей РКП(б) и государства - М.И. Калинина, И.В. Сталина, Н.И. Бухарина, А.В. Луначарского, Е. Ярославского, П.А. Красикова и др. Теоретические работы, выступления на съездах, конференциях, в печати государственной и партийной элиты публиковались как на страницах партийной и советской прессы, в собраниях сочинений, в тематических сборниках2. Они дают представление об эволюции их взглядов на сотрудничество с сектантами в хозяйственной области, на формы и методы антирелигиозной борьбы в октябре 1917-1930-х годах.

Большую группу источников представляет делопроизводственная документация государственных структур. К организационно-распорядительным документам необходимо отнести протоколы заседаний ВЦИК, СНК РСФСР, ЦИК СССР, Постоянной комиссии Совета Труда и Обороны по трудовой сельскохозяйственной и промышленной иммиграции и эмиграции (далее - КомСТО), Главконцесскома и материалы к ним. В них содержится информация об объемах и сроках внутреннего переселения сектантов Закавказья в РСФСР; реэмиграции религиозных групп из Турции, Северной и Южной Америки; об отношении центральных органов власти к сектантской и меннонитской эмиграции; поддержке меннонитских хозяйств и сектантских коммун и т.д. Точка зрения государства на устройство коневодческих товариществ реэмигрантов в Сальском округе отражена в проектах концессионного договора с молоканами США, разработанного НКЗ (ГАРФ. Ф. Р-130, Р-364, Ф. Р-1235, Ф. Р-3316, Ф. 8350).

Устав сельскохозяйственных объединений сектантов», утвержденный наркомом С.П. Середой 23 апреля 1920 г., показывал желание НКЗ сотрудничать с религиозными колхозами. Об этом же говорит Доклад наркома земледелия С.П. Середы о трудовых артелях монашествующих, подготовленный для ВЦИК в апреле 1922 г., который предлагал пресечь произвол местных органов власти в отношении монастырских колхозов. В итоге Президиум

Ленин В.И. О религии и церкви / В.И. Ленин. - М., 1966.; Ленин В.И. О кооперации //Ленин В.И. Полн. собр. соч.: в 55 т. Т. 45. - 5-е изд. - М. 1975. - С. 369-377; Ленин В.И. Статьи о Л.Н. Толстом / В.И. Ленин. - М., 1988.

2 Бухарин Н.И. Реконструктивный период и борьба с религией / Н.И. Бухарин. - М., 1929; Красиков П.А. На церковном фронте (1918-1923 гг.) / П.А. Красиков. - М., 1923; Он же. Избранные атеистические произведения / П.А. Красиков. - М., 1970; Сталин И.В. Сочинения: в 13 т. Т. 6-13 / И.В. Сталин. - М., 1947-1952; Ярославский Е. На антирелигиозном фронте. Сборник статей, докладов, лекций, циркуляров за 5 лет. 1919-1924 / Е.Ярославский. - М., 1924. Он же. Против религии и церкви: в 4 т. Т. 2. Ленин, коммунизм и религия / Е.Ярославский. - М., 1933; Деятели Октября о религии и церкви. (Статьи. Речи. Беседы. Воспоминания). - М., 1968; Скворцов-Степанов И.И. Избранное / И.И. Скворцов-Степанов. - М., 1970; Луначарский А.В. Об атеизме и религии / А.В. Луначарский.-М., 1972; Он же. Религия и просвещение / А.В. Луначарский. - М., 1985.

ВЦИК направил региональным администрациям телеграмму о недопустимости разгона жизнеспособных коллективов монашествующих. (РГАЭ. Ф. 478). Доклад правительственной комиссии «О мероприятиях по улучшению положения духоборцев, молокан и новоизраильтян в Северо-Кавказском крае» от 30 апреля 1930 г. свидетельствовал о постепенном уничтожении кооперативов сектантов в результате административного давления и изменившихся планов хозяйственного развития края. Он послужил основой для принятия Президиумом ВЦИК и Северо-Кавказским крайисполкомом ряда постановлений на преодоление конфликтной ситуации (ГАРФ. Ф. 1235). Материалы к заседаниям Постоянной центральной комиссии по вопросам культов при Президиуме ЦИК СССР показывают тяжелое положение религиозных организаций на местах, постепенную ликвидацию религиозных кооперативов и коммун в конце 1920-х - 1930-х годах (ГАРФ. Ф. Р-5263).

Плановая документация представлена вариантами смет на переселение сектантов в Сальский округ в 1923-1924 гг., обсуждавшимися центральными и региональными структурами НКЗ, НКФ РСФСР (ГАРФ. Ф. 364; РГАЭ. Ф. 478). Планы еврейской колонизации определены в материалах по обследованию Приазовья экспедицией Комитета по земельному устройству трудящихся евреев при Президиуме Совета национальностей ЦИК СССР (далее - Комзет); в записке Госплану РСФСР, подготовленной НКЗ в 1925 г. (ГАРФ. Ф. Р-7541). Планы посевных кампаний на 1920-1921 гг., подготовленные земельными органами Самарской и Царицынской губерний, свидетельствуют о включении религиозных колхозов в сеть обычных колхозов (ГАСО. Ф. 644, ГАВО. Ф. Р-10, Р-1720).

К учетно-контрольной документации нужно отнести акты специальной комиссии VIII отдела НКЮ по расследованию дела об отводе земли молоканской коммуне в с. Богородском Нижегородской губернии. Они отразили стремление VIII отдела НКЮ жестко контролировать и пресекать «незаконную» деятельность сектантов (ГАРФ. Ф. А-353). «Книга регистрации религиозных обществ Самарской губернии» АДО Самарского губисполкома доказывала причисление местными властями в первой половине 1920-х годов сектантских трудовых коллективов к религиозным организациям (ГАСО. Р-20). Акты обследований инструкторами земельных органов меннонитских кооперативов, монастырских колхозов показывают их жизнеспособность, хорошую трудовую дисциплину, сложные отношения с администрацией (ГАРФ. Ф. А.-423, РГАЭ. Ф. 478, ЦГАМО. Ф. 4997, ГАСО. Ф. 644, ГАВО. Ф. Р-10, Р-440, Р-1720).

В исследовании широко привлекалась отчетная документация. В частности, результаты национализации монастырей и культовых зданий отражены в анкетных опросах своих низовых структур VIII отделом НКЮ и НКВД в 1920-1921 годах (ГАРФ. Ф. 393; ГАВО. Ф. 122). Настроения сектантов, их участие в кооперации в 1921-1922 гг. зафиксированы в анкетном опросе гу-бисполкомов VIII отдела НКЮ. Отчеты инспекторов отдела о проведении декрета 23 января 1918 г. в жизнь показывают активную работу монастырских колхозов в ряде губерний (особенно Новгородской) (ГАРФ. Ф.-353). Отчеты Центрэвака, Отдела переселения НКЗ и земельных управлений на юго-востоке об этапах переезда и водворении на отведенные участки переселенцев, позволяют детально проследить весь ход переселения и сложности, возникавшие при этом (РГАЭ. Ф. 478). Статистические справки, обзоры о деятельности религиозных групп (в том числе и о создании ими производственных объединений) хранятся в фондах губернских (краевых), окружных, районных исполкомов, Отделов управления и Административных отделов (ГАВО. Ф. Р-37, Р-122, Ф. Р-129, Ф. Р-216, Р-241, Р-243, Р-313, Р-342, Р-409, Р-443, Р-1721, Р-1722, Р-1772, Р-2059, Р-3083; ГАСО. Р-20, Р-81, Р-193).

Важным источником стала текущая переписка. Опубликованная переписка В.И. Ленина с Н. Осинским, В.Д. Бонч-Бруевичем, В.А. Смольянино-вым показывает интерес главы государства к вопросу приглашения духоборцев Канады в Россию, работе сектантов в совхозах1. Автору удалось обнаружить неизвестную записку к В.И. Ленину И. Теодоровича, которая говорит о том, что передача сектантам разваливающихся совхозов рассматривалась в ряду других вариантов, которые обсуждались в это время. Данный документ был выявлен в фонде «Документы о деятельности В.И. Ленина» (РГАСПИ. Ф. 4). Междуведомственная борьба за юридический статус СХРТК в 1919— 1920 гг. прослеживается в переписке заведующего VIII отдела НКЮ П.А. Красикова с наркомом земледелия С.П. Середой, работниками НКЗ А.А. Биценко, И.М. Трегубовым (ГАРФ. Ф. А-353). Защита НКЗ монастырских трудовых коллективов от произвола местных властей отражена в переписке НКЗ с Нижегородским, Тюменским, Сталинградским губисполкомами и губземотделами, Уральским экосо в 1921-1926 гг. (РГАЭ. Ф. 478, ГАВО. Р-37). Проблемы внутреннего переселения и реэмиграции религиозных групп из-за границы, влияние различных ведомств на этот процесс наиболее полно освещены в переписке КомСТО, Главконцесскома, ОГПУ, НКЗ, НКИД, НКВД, НКФ РСФСР, Центрального бюро Общества технической помощи Советской России США и Канады (далее - ЦБ ОТПСР) (ГАРФ. Ф. Р-364, Р-1235). Переписка Комзета с Северо-Кавказским земельным управлением и крайиспокомом показывает эволюцию отношения региональных властей к вопросу еврейской колонизации в крае (ГАРФ. Ф. Р-7541). Политика государства по отношению к ВМСХО, меннонитским низовым кооперативам отражена в переписке НКЗ со своими региональными структурами (ГАСО. Ф. 644).

1 В.И. Ленин - Н. Осинскому. 1 марта 1921 г. // Поли. собр. соч.: изд-е 5-е. - Т. 52. Письма. Ноябрь 1920-июнь 1921. М. 1965. - С. 85-86; 372; В.И. Ленин - В.Д. Бонч-Бруевичу, не позднее 2 августа 1921 г. // Там же. - Т. 53. Письма. Июнь - ноябрь 1921. М., 1965. - С. 87; В.И. Ленин - В.А. Смольянинову // Там же. С. 236,406.

Большинство вышеназванных источников не опубликовано. Документы

0 реэмиграции некрасовцев из Турции в СССР в 1920-е годы1; «Справка подотдела кооперации Царицынского ГЗУ о деятельности религиозных колхозов в губернии в 1923 г.» и «Доклад Сталинградского ГЗУ в Сталинградский гу-бисполком о женской трудовой общине б. жен. монаст. Ахтырской Божьей матери в с. Гусевка Ольховской волости»2 опубликованы автором.

Обширный пласт источников представляет собой изученная делопроизводственная документация СХРТК, всесторонне отражающая социально-экономическую деятельность и организационные особенности данных коллективов, их взаимоотношение с центральными и региональными властями, мировоззрение членов. Во-первых, к этой группе источников нужно отнести материалы съездов сельскохозяйственных и производственных коммун сектантов, ВМСХО. Подготовка и работа I Всероссийского съезда весной 1921 г., оценка его властями достаточно полно представлены комплексом материалов: телеграммой НКЗ на места в поддержку съезда, «Обращение по поводу съезда сектантских земледельческих и других производительных коммун, общин и артелей» ОСРОГа, записями заседаний съезда, постановлениями и резолюциями. Заключение специальной правительственной комиссии дало оценку съезда и его резолюций (ГАРФ. Ф. Р-130; ОР РГБ. Ф. 369, Ф. 345, 435, 648). Протокол Заседаний 2-го Закавказского общесектантского съезда христианских религиозных общин и групп и трудовых сельскохозяйственных коллективов свидетельствует о широком стремлении сектантов и протестантов Северного Кавказа и Закавказья к организации земледельческих коммун (ГАРФ. Ф. А-353). Постановления и выписки из протокола

1 съезда представителей ВМСХО дают представление о целях, задачах данной организации, планах ее сотрудничества с центрами кооперации и НКЗ (ГАРФ. Ф. 5263).

К организационным документам нужно отнести: устав ВМСХО и протоколы собраний его региональных отделений (ГАРФ. Ф. А-423); Нормальный устав сектантских земледельческих общин, принятый I Всероссийским съездом сельскохозяйственных и производственных коллективов сектантов (ОР РГБ. Ф. 648); уставы, направляемые на регистрацию монастырскими и сектантскими колхозами (ГАРФ. А-353, РГАЭ. Ф. 478; ГАСО. Ф. 644, ЦГА-МО. Ф. 4997); Устав общины-коммуны «Трезвая Жизнь» (ГАРФ. Ф. Р-130); декларация «Основы трудового служения сельскохозяйственной общины им. Л. Толстого» и «Общее соглашение членов трудовой земледельческой общины Всемирного братства им. JI.H. Толстого» (ГАРФ. Ф. 1235); устав толстов

1 К родным берегам: о реэмиграции казаков-некрасовцев из Турции в СССР в 1920-е гг. / публ. подгот к.и.н. О.Ю. Редькина // Исторический архив. -2003. - № 5- С. 109-126.

Государство и религиозные организации . -С. 137-139, 156-159. ской коммуны «Жизнь и труд» и др. Из всех вышеназванных документов только последний был опубликован1.

При рассмотрении вопроса о хозяйственной работе СХРТК, анализировалась плановая, учетно-контролъная и отчетная документация коллективов. Основополагающим источником, показывающим численность и деятельность земледельческих сектантских коммун в 1917-1920 гг. стал «Список сектантских коммун, артелей, и других колхозов с краткими заметками о них», подготовленный И.М. Трегубовым в 1924 г. (РГАСПИ. Ф. 17). Необходимо подчеркнуть, что автор состоял со многими коллективами в переписке, инспектировал их. С другой стороны, в списке содержится ряд неточностей в описаниях хозяйства колхозов, их территориального расположения. Нельзя также согласиться с точкой зрения И.М. Трегубова, что большинство из названных коллективов продолжали работать на 1924 год.

Важным источником стали рабочие табели общины «Екатерининская пустынь» Подольского уезда Московской губернии за 1921 г. (ЦГАМО. Ф. 6236); отчеты о материальном состоянии православных артелей и общины-коммуны «Трезвая жизнь» Московскому ГЗО за 1921-1922 гг.; табели учета работы лошадей, табели удоев в монастырских колхозах (ЦГАМО. Ф. 4997); отчеты работе православных коллективов в Костромской ГЗО за 1921— 1922 гг. (РГАЭ. Ф. 478), планы землеустройства и отчеты о работе сектантских коллективов в Самарское ГЗУ за 1919-1928 гг. (ГАСО. Ф. 644); «Приходно-расходная книга за 1924-1925 гг.» Раковской православной трудовой общины Самарской губернии (ГАСО. Ф. Р-20); отчеты о посевах сектантских коммун в Усть-Медведицкий и Хоперский окрзу в 1920-1921 гг. (ГАВО. Р-440, Р-1720). Деятельность ВМСХО характеризуют отчет о его работе за 1925 г., представленный в ЦИК СССР (ГАРФ. Ф. 3316, Ф. 5265); статистические сведения региональных отделений ВМСХО, переписка членов ВМСХО с центральным правлением в Москве за 1924—1928 гг. (ГАРФ. Ф. А-423).

Среди вышеназванных документов большинство вводятся в научный оборот впервые. Некоторые документы региональных архивов, сообщения прессы, описывающие состояние меннонитских колоний в Оренбургской губернии и на Северном Кавказе в 1920-е годы, опубликованы в сборниках документов, посвященных немецкой диаспоре в данных регионах2.

Важным источником является письма членов СХРТК в СНК РСФСР, ВЦИК, ЦИК СССР, И.В. Сталину, П.Г. Смидовичу, В.Д. Бонч-Бруевичу, В.Г. Черткову. Они содержат сведения об экономическом состоянии коллективов, о конфликтах с властями, отношениях с окружающим населением

1 См.: Воспоминания крестьян-толстовцев. 1910-1930-е годы / сост. А.Б. Рогин-ский.-М. 1989.

2 Из истории оренбургских немцев: сборник документов (1817-1974 гг.). Оренбург; — М., 2001; Немецкое население Северного Кавказа: социально-экономическая, политическая и религиозная жизнь (последняя четверть XVIII — середина XX вв.): сб. документов. — Ставрополь, 2002.

ГАРФ. Ф. 130, 1235, 5408; OP РГБ. Ф. 345, 369, 435). Некоторые письма были опубликованы в тематических сборниках документов1.

Особым источником стали описания отдельных коллективов, созданные их членами: Конспект доклада о трудовой земледельческой общине имени Тимофея Бондарева; анонимный рассказ о коммуне толстовцев около г. Царицына; записка «История возникновения общины «Трезвая жизнь»», подготовленная руководством коллектива для ознакомления с ней властей (ОР РГБ. Ф. 345, 369, 435; ГАРФ. Ф. 5408). Они подробно показывают все этапы организации коллективов, влияние на их жизнедеятельность внешних и внутренних факторов; доказывают искреннее стремление членов таких общин вести коммунальный образ жизни. Большинство делопроизводственных документов СХРТК хранится в архивах. Опубликованы документы и переписка толстовских коммун, переселившихся в Сибирь в 1930-х годах2.

Включенность СХРТК в политику государства по коллективизации сельского хозяйства в 1918 - первой половине 1920-х годов характеризовала делопроизводственная документация массовых общественных организаций СССР (центров кооперации, ВЛКСМ, СВБ). Во-первых, к ней нужно отнести материалы съездов (совещаний) представителей колхозов, сельскохозяйственной кооперации. Документы I Всероссийского съезда земотделов, комбедов и коммун (РГАЭ. Ф. 478), Первого Всесоюзного совещания сельскохозяйственных коллективов доказывают, что представители СХРТК были равноправными участниками в них. Об этом же свидетельствует статистика союзов кооперации. В частности, материалы справочника «Сельскохозяйственные кооперативы района деятельности Кубсельсоюза»4 показывали наличие СХРТК, как сотрудничавших с Кубсельсоюзом, так и нет. Отчетная документация кооперативных центров второй половины 1920-х годов показывает численность действующих религиозных кооперативов, отношение к ним властей и региональных кооперативных центров, методы и темпы вовлечения их в сеть советской кооперации. Об этом подробно говорится в «Справке о работе сельскохозяйственной кооперации по объединению мен-нонитских сельскохозяйственных обществ Совета Центров сельскохозяйственной кооперации» за январь 1926 - март 1927 гг., подготовленной для Орг

1 Голос народа: письма и отклики рядовых советских граждан о событиях 1918-1932 гг. - М., 1997; Письма во власть. 1917-1927. гг.: сборник документов. - М., 1997.

2 Толстовская коммуна «Жизнь и труд» в 1930-е гг. // Советские архивы. — 1991. — № 5. - С. 34—42; В построении своей жизни ни в чем не опираться на государство.» (толстовская община «Братский труд» в 30-е годы) // Отечественные архивы. - 1993. — № 2. — С. 72-81; Из жизни толстовских коммун в Сибири // Возвращение памяти. Вып. 2. - Новосибирск, 1994. - С. 125-196.

3Труды первого Всесоюзного совещания сельскохозяйственных коллективов (артелей, коммун и товариществ по общественной обработке земли, 26 февраля-6 марта 1925 г.).-М., 1925.

4 Сельскохозяйственные кооперативы района деятельности Кубсельсоюза. — Краснодар, 1924. бюро ЦК ВКП(б); в «Докладе о религиозных и меннонитских организациях», ответственного секретаря Центрального кооперативного совета В.А. Тихомирова от 10 марта 1927 г., направленного в секретариат ЦК ВКП(б) (РГАС-ПИ. Ф. 17). Большой пласт документов, всесторонне показывающих кооперативно-колхозное строительство в СССР в 1917—1927 гг. был опубликован в тематических сборниках документов1. Несмотря на то, что в них нет упоминания о СХРТК, статистический материал о развитии кооперации по отдельным регионам; информация об основных направлениях политики советского государства в деревне делают их ценными для настоящего исследования.

Борьба антирелигиозников против религиозных колхозов, «сектантского коммунизма» и христианского социализма отражена в протоколах заседаний и материалах к ним Центрального Совета СВБ (ГАРФ. Ф. 5407); в опубликованных стенографических отчетах VIII съезда ВЛКСМ2, II съезда Союза воинствующих безбожников3,

Делопроизводственные документы зарубежных общественных организаций показывают масштабы помощи развитию сельскохозяйственной кооперации и иммиграции в РСФСР. Договоры о сотрудничестве Еврейского колонизационного общества (далее - ЕКО) и НКЗ подробно освещают условия деятельности данной организации в СССР в 1923-1928 годах. Сметы расходов, отчетные статистические справки ЕКО позволяют определить круг деятельности данной организации по программе перевода еврейского населения на землю; проясняют вопрос об объемах средств, затраченных им на агромероприятия и просветительскую работу (РГАЭ. Ф. 478). Докладные записки Центрального бюро Общества технической помощи Советской России в США и Канаде (далее - ЦБ ОТПСР) о настроениях потенциальных иммигрантов и реэмигрантов, отчеты о проделанной работе по подготовке переезда групп из Америки в СССР, подготовленные для КомСТО, показывают экономическое состояние религиозных групп, борьбу в них между сторонниками и противниками возвращения в Россию (ГАРФ. Ф. 364). Телеграфная переписка между центральным отделением Американской меннонитской помощи (далее -AMR) в Москве и его представителями на местах детально характеризует работу этой организации по спасению голодающего населения в РСФСР в 1922-1924 гг.; по оказанию помощи меннонитской кооперации в 1922-1928 гг. (ГАРФ. Ф. А-424).

Важным источником стали делопроизводственные документы религиозных организаций. Во-первых, к ним нужно отнести материалы Поместных соборов Русской православной церкви, обновленческих групп, съездов про

1 Кооперативно-колхозное строительство в СССР, 1917-1922: Документы и материалы. -М., 1990; Кооперативно-колхозное строительство в СССР, 1923-1927: Документы и материалы. - М., 1991.

2 VIII Всесоюзный съезд ВЛКСМ. 5-16 мая 1928 г.: Стенограф, отчет. - М., 1928.

3 Стенографический отчет Второго Всесоюзного съезда Союза воинствующих безбожников. - М., 1930. тестантских, сектантских союзов. Многие из них были опубликованы1. Необходимо подчеркнуть, что в диссертации в основном были использованы материалы религиозных съездов 1920-х годов, где рассматривался вопрос об организации СХРТК. Во-вторых - программные документы и нормативные акты церквей и религиозных групп, которые отражают попытки модернизации их жизнедеятельности в условиях Советского государства2. В-третьих — работы лидеров религиозных групп, становившиеся программой действия для простых верующих3. В четвертых - переписка известных религиозных деятелей с В.Д. Бонч-Бруевичем, К.С. Шохор-Троцким, В.Г. Чертковым (ОР ГРБ. Ф. 345, 369, 435). Особый интерес представляют письма М.П. Новикова, Ф.А. Желтова к В.Д. Бонч-Бруевичу. В них представлены противоположные взгляды верующих на социализм, на вопрос организации колхозов (ОР РГБ Ф. 369). В-пятых - проекты сотрудничества с Советским государством в хозяйственной сфере, подготовленные лидерами и отдельными членами религиозных организаций. Среди них необходимо назвать «Докладную записку об отношении Наркомзема к сельскохозяйственным коммунам русских сектантов» П.И. Бирюкова и И.М. Трегубова (1920 г.)4, «Экономическую записку с проектом переселения части сектантов в Сибирь» А.Я. Монисова (1921 г.), «Записку о восстановлении особой комиссии «Оргкомсект» при Наркомземе при общей реформе, по сектантскому вопросу в связи с постановлениями 13 съезда Р.К.П.» (1924 г.). Последняя была подписана рядом лидеров религиозных групп и направлена в высшие органы власти. Проекты сотрудничества предлагались в письмах-обращениях русских сектантов Аме

1 Деяния Священного Собора Православной Российской Церкви. 1917-1918: в 10 т. — М., 1994-2000; Всероссийский съезд представителей от монастырей. Постановления. Свято-Троицкая Сергиева Лавра, август 1917. - М., 1917; Деяния II Всероссийского Поместного Собора православной церкви. - М;, 1923; Труды первого Всероссийского съезда, или собора Союза церковное возрождение. - Л., 1925; Всесоюзный съезд евангельских христиан. Протоколы 9-го Всесоюзного съезда евангельских христиан в Петрограде в 1923 году с 1 по 10 октября. - Пг., 1923; Всесоюзный съезд евангельских христиан, 10-й. — Л., 1926; 26-й Всесоюзный съезд баптистов СССР (Протоколы и материалы). - М., 1927; Отчет 4-го Всесоюзного съезда евангельских духовных христиан, состоявшегося во Владикавказе. 15—21 января 1927 г. — Пятигорск, 1927; Отчет шестого Всесоюзного съезда адвентистов 7-го дня, состоявшегося с 12 по 19 мая 1928 года в Москве. - М., 1928; Из истории Церкви адвентистов седьмого дня в России. - Калининград, 1993.

2 Акты Святейшего Тихона, Патриарха Московского и всея России, позднейшие документы и переписка о каноническом преемстве высшей церковной власти. 1917—1943 гг. / Сост. М.Е. Губонин. — М. 1994; Программа церковных обновлений. - Самара, 1926.

3 Проханов И.С. Евангельское христианство и социальный вопрос. Евангельские трудовые общины «Сигор» / И.С. Проханов. - Пг. 1918; Он же. Новая или евангельская жизнь / И.С. Проханов // Христианин. - 1925. - № 1. - С. 4-23; Иванов-Калышников П.В. Наши общины, как естественные коллективы (опыт раскрытия социально-экономического значение общин верующих) / П.В. Иванов-Калышников // Баптист. — 1925. — № 1. — С. 13— 14; М.Д. Тимошенко. «Христианский быт» (рукопись, 1925 г.) // ОР РГБ. Ф.648. К.21. Ед. 4. Л. 22.

4 Минувшее. Исторический альманах. Вып. 19. -М., Спб., 1996. - С. 314-319. рики к советскому правительству (1922-1924 гг.). Из вышеназванных только первый документ был опубликован, остальные находятся в личных фондах В .Д. Бонч-Бруевича, П.Г. Смидовича, фонде НЮО РСФСР (ОР РГБ. Ф 369. ГАРФ. 5408, А-353).

Важным источником, ярко обрисовывающим общественно-политический фон процесса создания и жизнедеятельности СХРТК, является публицистика. К ней нужно отнести работы, выступления, обращения к властям и верующим религиозных лидеров, пропагандировавших идеи «сектантского коммунизма», христианского социализма, толстовского учения и выступления коммунистов, критиковавших данные взгляды. Такие открытые письма и речи публиковались на страницах религиозной, антирелигиозной, советской периодики и отдельными изданиями1.

В исследовании широко привлекались статистические материалы всеобщих (28 августа 1920 г.; 17 декабря 1926 г.) переписей населения, которые позволили скорректировать представления о времени действия, количестве, социальном составе и экономических характеристиках действующих. СХРТК во всех исследуемых географических зонах2.

Важным источником стала периодика государственных структур, центров кооперации; советская и партийная, антирелигиозная и религиозная печать . Материалы официальных изданий позволяют более объемно представить экономическую ситуацию в стране в целом, в регионах наибольшего распространения СХРТК, их вклад в хозяйственное развитие и становление целых отраслей кооперации. В религиозной и антирелигиозной периодике часто встречаются описания хозяйства и порядков в религиозных коммунах и колхозах, к которым необходимо подходить критически, так как «разоблачительная» цель в одних и пропагандистская — в других зачастую искажали реальное положение дел в СХРТК.

1 Коммунисты и сектанты: сб. статей из моек, газет «Правда», «Известия ВЦИК». — М., 1919; Трегубов И.М. Выступление на VII Всероссийском съезде Советов члена этого съезда, делегата от сектантов-коммунистов / И.М. Трегубов. — М., 1919; Он же. Письмо к сектантам / И.М. Трегубов // Беднота. 1920. - 19 февраля (№ 561). — С. 3; Трегубов И.М. Сектанты как строители коммунистической жизни / И.М. Трегубов // Известия. — 1921. — 15 ноября; Соловьев К.П. Трудовое сектантство / К.П. Соловьев, А.Н. Бакурадзе, А.О. Конопля // Революция и церковь. - 1922. - № 1. - С. 26-30; Трегубов И.М. Социально-революционная роль сектантства / И.М. Трегубов, И. Беляев, П. Павлов и др. // Безбожник. - 1925. - № 49, 50; Гончаров Я. О социально-революционной роли сектантов / Я.Гончаров // Антирелигиозник. — 1926. - № 1. - С. 83-88; Новиков М.П. О поднятии урожайности в крестьянском хозяйстве. 9 февраля 1929 г. / М.П. Новиков // Горизонт 1989. - № 1 (458). - С. 22-30; Он же. Письмо к И.В. Сталину. Январь 1927 г. / М.П. Новиков // Российский обозреватель. - 1995. -№ 1. - С. 153-154.

2 Полный перечень изученных автором списков населенных мест, составленных по материалам переписей, см.: Источники и литература.

3 Полный перечень использовавшихся в исследовании периодических изданий см.: Источники и литература.

К источникам личного происхождения относятся мемуары и автобиографии религиозных деятелей, членов религиозных коммун, участников антирелигиозных экспедиций и др.1 Несмотря на определенный субъективизм, они подробно характеризуют общественно-политическую, экономическую и религиозную ситуацию в стране; жизненный уклад в религиозных производственных общинах; мировоззрение их членов, взаимоотношения с властями, окружающим населением; распространение в среде верующих идей христианского социализма и т.д.

В диссертации были использованы материалы сборников документов, не имеющих прямого отношения к проблематике, но содержащие фоновую информацию о проведении декретов советской власти в жизнь; о состоянии государственно-церковных отношений; по истории отдельных церквей и религиозных групп, о социально-экономической и политической обстановке в отдельных регионах европейской частц РСФСР в 1917-1930-е годы2.

Все виды источников в диссертации используются в комплексе, на основе их критического анализа, что позволяет преодолеть неполноту и односторонность информации, содержащейся в отдельных видах источников. В исследовании в большей мере были привлечены материалы центральных архивов, нежели чем региональных, в связи с тем, что именно они содержат больший пласт обобщающей информации, характеризующей ситуацию по всей европейской территории РСФСР. Сопоставление содержания фондов отдельных региональных архивов (Московской, Волгоградской, Самарской областей) с базами данных центральных архивов по изучаемой проблематике подтвердило наличие достаточного репрезентативного круга источников о СХРТК именно в центральных архивах.

Большая часть документов, характеризующих хозяйственную деятельность СХРТК и региональных отделений ВМСХО в 1920-х годах, переселен

1 Булгаков В.Ф. Лев Толстой, его друзья и близкие. Воспоминания и рассказы / В.Ф. Булгаков. - Тула, 1970; Вениамин (Федченков), митрополит. На рубеже двух эпох. -М., 1994; Воспоминания крестьян-толстовцев. 1910-1930-е годы. - М. 1989; Егудин Ю. Мои скитания и моя жизнь в толстовских коммунах / Ю.Егудин // Сибирские огни. - 1991. - № 10. - С. 228-244; В котле России: Автобиография И.С. Проханова. - М., 1993; Пы-зин В.И. Наша толстовская коммуна / подгот. текст и публ. Е.И. Вощининой // Звезда. -2001. - № 1. С. 155-171; Терской А.Н. У сектантов / А.Н. Терской. - М., 1965.

2 Сухорев В.А. История духоборцев: документы по истории духоборцев и краткое изложение их вероисповедания / собр. В.В. Сухоревым. — North Kildonan, 1944; Борьба за власть Советов на Дону. 1917-1920.: Сб. документов. - Ростов-на-Дону, 1957; Борьба за власть Советов в Астраханском крае (1917-1920 гг.). Документы и материалы. Астрахань, 1958; Симбирская губерния в годы гражданской войны: Сб. док. Т. 2. - Ульяновск, 1960; Русская православная церковь в советское время (1917-1991): материалы и документы по истории отношений между государством и церковью: в 2-х кн. / сост. Г. Штриккер. — М., 1995; Русская православная церковь и коммунистическое государство. 1917-1941.: Документы и фотоматериалы. - М., 1996; Лютеранская церковь в Советской России (1918—1950 гг.): Документы и материалы / сост. О.В. Курилло. — М., 1997; История российских немцев в документах. Т. I. (1763-1992 гг.) / сост. В.А. Ауман и В.Г. Чеботарева. - М., 1993. ческую политику КомСТО и НКЗ, деятельность ЕКО, AMR, в РСФСР (ГАРФ. Р-364, А-423, А-424; ГАСО. Ф.Р-644; ГАВО. Р-449, Р-1720; ЦГАМО. Ф. 4997, 6236) впервые вводятся в научный оборот.

Научная новизна работы заключается, в том, что впервые вводится в научный оборот понятие «сельскохозяйственный религиозный трудовой коллектив», как определение социально-экономического феномена возникшего и существовавшего в Советском государстве в 1917-1930 годы. Выявлены качественные характеристики данного явления, отличающие его от религиозных социально-производственных объединений дореволюционного периода и обычных колхозов и кооперации первого десятилетия советской власти, присущие всем СХРТК, не зависимо от их конфессиональной принадлежности. Охарактеризована деятельность Наркомзема как органа, проводившего политику по поддержке СХРТК в 1918-1928 годах. Показана хозяйственная деятельность СХРТК всех христианских и сектантских конфессий, их вклад в развитие отраслей аграрного производства и сельскохозяйственной кооперации РСФСР. Уточнена численность СХРТК в целом и по отдельным зонам европейской части РСФСР. Это позволило преодолеть представление о незначительной роли данного феномена в общественно-политическом и социально-экономическом развитии страны. Показано влияние на численность СХРТК и ее изменение внешних и внутренних факторов. К внешним отнесены состояние государственно-церковных отношений, аграрная политика государства, деятельность НКЗ и других ведомств как на центральном, так и на местном уровне; степень распространенности идей христианского социализма среди верующих, позиция руководства конфессий. К внутренним факторам отнесены хозяйственная устойчивость коллектива, уровень коллективистского сознания членов и отношения между ними, стремление сохранить освященный религией жизненный уклад. Дана характеристика этапов динамики организации СХРТК в 1917-1930-х годах.

Практическая значимость работы. Материалы и выводы диссертации открывают новые страницы в истории государственно-церковных отношений, отдельных религиозных организаций, кооперации и коллективных форм хозяйствования в деревне, переселенческой политике Наркомзема, экономическом развитии регионов РСФСР (особенно Северного Кавказа, Центра и Поволжья). Они могут быть использованы в научных исследованиях, в учебной работе при подготовке спецкурсов, лекций и семинаров по экономической и социально-политической истории России. Выводы имеют прикладное значение для работников администраций, занимающихся проблемами современных государственно-церковных отношений.

Структура работы определяется ее целью и задачами. Диссертация состоит из введения, пяти глав, заключения, приложений, списка сокращений, списка использованных источников и литературы.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Сельскохозяйственные религиозные трудовые коллективы в 1917-1930-е гг.: на материалах европейской части РСФСР"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Завершая исследование сельскохозяйственных религиозных трудовых коллективов в Советской России, необходимо отметить следующее. В начале XX в. православные монастыри, колонии меннонитов, земледельческие общины толстовцев, коммуны сектантов представляли собой религиозные микросоциумы со специфическим хозяйственным укладом. Самыми многочисленными были православные монастыри. Для них основным был доход от культовой деятельности, а от сельского хозяйства — второстепенным. Религиозные коммуны сектантов практически распались, но остались неизменными традиции взаимопомощи и благотворительности, позволявшие создавать кооперативы из зажиточных единоверцев. При этом зачастую базовым становился общинный капитал религиозных групп. Общества кредита, взаимного страхования, по улучшению сельского хозяйства были распространены у молокан, баптистов и меннонитов. Однако они охватывали незначительный процент верующих данных конфессий, не подменяли собой церковных и поселенческих структур. Количество их было не большим, общероссийских кооперативных центров даже в рамках одной религиозной группы не создавалось. Медленное распространение капитализма в деревне, «гони-тельные» акции властей против сектантов, усилили переселение последних на окраины государства и за границу. В Канаде, США, Уругвае, Турции сложились этноконфессиональные общности духоборцев, молокан, новоизраильтян, старообрядцев-некрасовцев, иногда принимавшие форму сельскохозяйственной коммуны или кооператива.

Религиозная и общественно-политическая ситуация в стране в начале XX в. стимулировала зарождение обновленческого движения, способствовала поиску новых форм жизни, соответствующих христианской морали. Идейной базой для создания земледельческих общин стало учение Л.Н. Толстого, евангельского социализма протестантов. Однако колонии толстовцев и евангельских христиан были единичными, многие из них прекратили свое существование до 1917 г. под давлением властей. Они не поддерживались ни Л.Н. Толстым, ни массой верующих протестантов. Против них выступали православные христианские социалисты. Для православной среды в целом было характерным сохранение консервативных взглядов.

Демократизация общественно-политической и религиозной сферы, изменение государственно-церковных отношений после Февральской революции 1917 г. стимулировали модернизацию внутрицерковной жизни многих религиозных организаций. Происходит рост популярности в массах верующих идей христианского социализма. Начинается стихийный рост религиозных земледельческих колоний (толстовцев, протестантов).

Приход к власти большевиков коренным образом изменил ситуацию в стране. Государственно-церковные отношения и аграрная политика советской власти приводят к возникновению СХРТК уже в 1918-1919 годах. Постепенно определяется его юридический статус. Изначально такой трудовой сельскохозяйственный коллектив был подконтролен органам НКЗ, его устав должен был соответствовать типовому уставу коммуны или артели. Такой коллектив не причислялся к религиозным организациям. Последние, согласно советскому законодательству о культах не имели права заниматься хозяйственной, благотворительной и просветительской деятельностью. НКЗ был заинтересован в сохранении жизнеспособных религиозных земледельческих общин, выступал защитником их интересов.

В 1921-1928 гг. СХРТК действовали на основе либо типовых уставов различных кооперативов (артель, тоз, специализированные сельскохозяйственные товарищества, поселковые товарищества и т.д.), либо собственных, согласованных с НКЗ и НКВД. Они наделялись землей, пользовались теми же льготами и правами, что и обычные колхозы. Многое в организации и деятельности обычных и религиозных колхозов было общим, обусловленным отношением к ним земельных органов в центре и на местах, социально-экономическим состоянием страны в целом. В частности, кредитование оставалось в руках государства мощным рычагом воздействия на них, которое как стимулировало их развитие, так и ограничивало. Негативная политика местных земельных органов в начале нэпа по отношению к колхозам (отказ от поддержки, стремление создавать совхозы и т.д.) отразилась и на религиозных артелях. Для некоторых СХРТК были присущи отрицательные черты, характерные для кооперации нэпа в целом: слабость учета, нехватка средств для развития, стремление получить кредиты, трата их не по назначению. Тем не менее, члены религиозных колхозов (кооперации) были готовы преодолеть недостатки, сохранить свои коллективы. Со стороны земельных органов отношение к СХРТК было таким же, как и к обычной кооперации. Негативно оценивались властями удовлетворение СХРТК требования о возврате внесенных паев выбывающим членам, что вело к ослаблению общего капитала; положительно - высокая трудовая дисциплина, спаянность членов коллективов, хорошие производственные показатели. В 1923-1927 гг. конфликты СХРТК с региональными земельными органами были минимальными.

В 1920-х годы единицы из религиозных колхозов были замкнутыми. Большинство наоборот стремилось показать обществу преимущества своего жизненного уклада, привлечь в свои ряды новых членов. Такая черта в большей мере была свойственна СХРТК протестантов, пропагандировавшим идеи «евангельского социализма», и «сектантов-коммунистов». Широкие связи с округой сохраняли православные колхозы. В подавляющем большинстве СХРТК контактировали с земельными органами, кооперацией. Степень сотрудничества и его условия определялись каждым коллективом сообразно взглядам на этот вопрос его членов. Все без исключения СХРТК пытались доказать на практике совместимость религиозного уклада и мирного строительства социализма. Представляется, что примеры «лжекооперации» в среде СХРТК были единичными; в целом же огульное причисление антирелигиозной прессы всех религиозных колхозов к ней - надуманным, политически ангажированным.

С другой стороны, СХРТК присущи и коренные отличия от обычных колхозов и кооперации. Во-первых, организующей основой в них была религия. Она определяла членский состав, иерархическое устройство или отсутствие такового, круг отраслей, которые развивались коллективом, трудовой ритм и дисциплину, экономическую взаимопомощь единоверцев в случае кризисных ситуаций, бытовой уклад и т.д. В условиях поддержки властями антирелигиозного движения, СХРТК мог состоять как из верующих одной конфессии, так и иметь межконфессиональный характер, когда членов коллектива объединяли вера в Бога и признание общехристианских норм поведения и морали. Наиболее устойчивыми в организационном плане были коллективы единоверцев, слабее — со смешанным составом. Высокой сплоченностью, трудовой дисциплиной, меньшей конфликтностью среди членов отличались православные, протестантские и сектантские СХРТК. Более подверженными внутренним конфликтам были коммуны и артели толстовцев. Это объясняется их свободным демократическим устройством.

В зависимости от религиозной принадлежности членский состав СХРТК мог сильно отличаться от обычных артелей. В частности, в православных колхозах не было детей, количество иждивенцев — минимальным, значителен процент женщин; в меннонитских кооперативах практически не было иноверцев. Велика роль в организации СХРТК религиозных лидеров, решений съездов религиозных организаций. На практике члены религиозных колхозов по-прежнему контактировали с религиозными центрами, единоверцами как в России, так и за рубежом. Это давало им дополнительный источник средств, позволяло легче переживать трудные ситуации. Религиозные производственные коллективы продолжали традиции благотворительности, помогали престарелым, инвалидам, сиротам. В частности ВМСХО полагало, что его отличает от кооперации проведение широкой просветительской и благотворительной работы, сохранение культурно-хозяйственных традиций меннонитской общности.

Социальная база СХРТК была ограниченной. Верующие далеко не всех религиозных организаций приняли участие в их создании. В частности, крайне тяжелым было состояние римско-католической, евангельско-лютеранской церквей, не позволившим ее верующим широко принимать участие в СХРТК. Сильное влияние оказала борьба между группами традиционалистов и реформистов, на которых раскололись практически все церкви. Членами СХРТК становилась только та часть верующих, которая стремилась на практике доказать полезность религиозно-хозяйственного уклада, возможность его сочетания с построением социалистического общества, показать преимущества христианского социализма.

В отличие от обычных колхозов, на возникновение и численность СХРТК влияли такие внешние факторы как состояние государственноцерковных отношений, распространение идей христианского социализма в обществе, позиция руководства конфессий. В эволюции феномена под влиянием вышеназванных факторов можно выделить следующие этапы:

1) Октябрь 1917 - 1918 гг. — стихийная самоорганизация религиозных коммун в православных монастырях, протестантских всеобщин и толстовских земледельческих коллективов на основе советского аграрного законодательства. Ее ускорили начало национализации собственности религиозных организаций, запрет им заниматься экономической деятельностью и благотворительностью, стремление религиозных общин получить статус юридического лица, которым обладали коммуны и артели, сохранить хотя бы часть имущества. Большую роль сыграла демократизация религиозной сферы, широкая пропаганда толстовцами, евангельскими христианами, «сектантами-коммунистами» идей строительства новой жизни на основе религиозного мировоззрения, воплощения в жизнь идеалов евангельского социализма, «сектантского коммунизма», анархо-христианских социально-экономических проектов.

2) Январь 1919 - февраль 1921 гг. - быстрый рост численности религиозных трудовых коллективов стимулировался развернутой национализации имущества религиозных организаций. Стержнем данного этапа стала борьба за определение официального статуса религиозных колхозов, при поддержке НКЗ, с VIII отделом НКЮ, проводившим в жизнь ограничительную линию по отношению к религиозным организациям. Она завершилась победой VIII отдела НКЮ. Специальный устав для сектантских коммун, хотя и был утвержден в НКЗ, но не использовался на практике. Нормативными документами для религиозных колхозов становятся совместные циркуляры НКЗ, НКЮ и НКВД, что также отличало их от обычных колхозов. Государство не признало особые права за сектантскими колхозами, мотивировавшиеся последними как нарушение их религиозных убеждений (отказ от ряда налогов и повинностей, религиозный пацифизм и т.д.). Более приемлемым для религиозных колхозов был «Нормальный устав артели», который не требовал защиты советской Республики всеми средствами, в том числе и «вооруженной рукой». Многие коллективы в это время действовали фактически, без регистрации уставов в земельных органах. Религиозные коммуны в годы Гражданской войны не распадались с переходом власти от красных к белым и наоборот, но страдали от произвола и тех, и других. В отличие от обычных колхозов, гонения со стороны советских администраций могли мотивироваться тем, что это не производственная, а религиозная организация, имущество которой подлежит национализации.

3) Март 1921 - весна 1923 гг. - становление СХРТК. Провозглашение нэпа, изменение настроений среднего крестьянства повлекло снижение темпов в организации колхозов, в том числе и религиозных; переход многих коллективов с устава коммуны на устав артели. Это было общей закономерностью. С другой стороны, сокращение численности религиозных колхозов проходило в результате завершения процесса национализации монастырей, продолжения жестких антирелигиозных акций. Однако полного исчезновения религиозных трудовых коллективов не происходит. Благодаря стремлению сохранить свой социум, основанный на религиозной вере и традициях, они оказывались гораздо устойчивее обычных колхозов. СХРТК признали типовой устав сельскохозяйственного кооператива, утвержденный НКЗ, расширяли своей сотрудничество с земельными органами.

4) Июнь 1923 - 1926 гг. - расцвет СХРТК. Утверждение «религиозного нэпа» в законодательстве и практике государственно-церковных отношений, спад антирелигиозной пропаганды позволили укрепиться всем без исключения религиозным организациям. На съездах многих из них (в первую очередь сектантов и протестантов) шире стали пропагандировать идеи совместимости религии и социализма, организации верующими сельскохозяйственных объединений, сотрудничества с государством в социально-экономической сфере. Все это создало условия для организации всех форм сельскохозяйственной религиозной трудовой кооперации (артель, коммуна, тоз), ВМСХО и его региональных отделений, межконфессиональных трудовых сельскохозяйственных коллективов. В результате переселенческой и ре-эмиграционной политики НКЗ возникает сектантский регион на юго-востоке РСФСР. Для данного этапа характерно широкое сотрудничество СХРТК с земельными органами и кооперативными центрами.

5) 1927-1930-е годы - ликвидация СХРТК. Происходит постепенный пересмотр руководством ВКП(б) «внимательного отношения» к религиозным колхозам. Акцент делается на классовом подходе к членам религиозных трудовых коллективов, начинается наступление на уже действующие коммуны и артели (в первую очередь на базе монастырей), на меннонитскую кооперацию. Провозглашение верхними эшелонами власти непримиримой борьбы с религией «во всех видах» составной частью программы строительства социализма привело к тому, что под влиянием оголтелой антирелигиозной пропаганды СХРТК (трудовая организация на религиозной основе) начинают рассматриваться исключительно как религиозные организации или «лжекооперация», враждебные советскому строю. Это повлекло ликвидацию многих коллективов, огосударствление меннонитской и сектантской кооперации. Кратковременный резкий рост числа религиозных колхозов как альтернатива насильственной коллективизации, проводимой государством, практически сразу же гасился органами власти. Переселение единиц толстовских коммун в начале 1930-х гг. в Западную Сибирь лишь на некоторое время продлило их существование. Однако феномен СХРТК уже практически перестал действовать, так как ни о каком нормальной жизнедеятельности, сотрудничестве в строительстве социализма с Советским государством речи уже не шло.

Анализ всего комплекса источников позволил пересмотреть устоявшиеся в историографии взгляды на динамику численности СХРТК. В 1918—

1921 гг. автором выявлено 174 религиозных колхоза в РСФСР (из них — 73 православных на базе монастырей). Вероятно, их было гораздо больше, так как состояние отчетности земельных органов было плачевным и отражало общую картину лишь приблизительно. Количество православных трудовых коммун постоянно сокращалось, так как уставы далеко не всех коллективов прошли регистрацию, многим на их просьбы был дан отказ по политическим причинам. Тем не менее, именно православные составляли значительный процент от общего числа. В 1921—1928 гг. в европейской части РСФСР действовало 476 артелей, коммун, кооперативов различной вероисповедной принадлежности (414 СХРТК). Это позволяет отказаться от выдвинутой в 1930-х годах точки зрения о большем количестве религиозных коммун в 1917- начале 1921 гг., исчезновении их при переходе к нэпу, новой волне организации в конце 1920-х годов. Подавляющее большинство производственных коллективов были сельскохозяйственными даже у протестантов (32 из 54), что позволяет пересмотреть устоявшуюся в историографии точку зрения о создании последними в большей мере торгово-промышленных кооперативов.

В 1921-1927 гг. СХРТК сыграли большую роль в восстановление и прогрессивный рост аграрного производства, в развитии многих отраслей сельскохозяйственной кооперации. Они были созданы во всех зонах европейской части РСФСР, что подтверждает широкую распространенность данного феномена. Наибольший вклад они внесли в развитие экономики и становление кооперации Южно-степной и Северо-Кавказской, Центральной, Средне-волжской, Волжско-Камско-Уралъской зон. В каждой их них СХРТК объединяли по несколько тысяч членов, иногда — население целых волостей, районов. В остальных зонах, как правило, они причислялись земельными органами к культурным, образцово-показательным хозяйствам, неизменно побеждавших на сельскохозяйственных выставках. Наивысшая степень организации была достигнута меннонитами, создавшими ВМСХО и сеть региональных отделений, наладивших связь с зарубежными единоверцами. Безуспешные попытки формирования всероссийского кооперативного центра предпринимали молокане. Они, также как и духоборцы, сумели организовать крупные региональные сельскохозяйственные и кредитные кооперативы в Южно-степной и Северо-Кавказской, Средневолжской зонах. В Московской губернии 32,9 % кооперированного населения составили насельники православных монастырей.

Серьезный вклад СХРТК внесли в развитие животноводства, производства масла и сыра, садоводства, выращивание зерновых и технических культур (Южно-степная и Северо-Кавказская, Средневолжская, Нижневолжская, Волжско-Камско-Уралъская зоны). Специфика экономической деятельности колхозов монашествующих заключалась в том, что они вели комплексное хозяйство, сочетая сельскохозяйственную работу с кустарными производствами. С течением времени они по тем или иным причинам (в первую очередь из-за конфликтов с властями) могли утратить землю, сельскохозяйственный инвентарь, скот и т.д., но мастерские (вышивальные, кружевные, вязальные и т.д.) позволяли им продолжать свою жизнедеятельность до конца 1920-х годов. Религиозные колхозы обычно обладали хорошей материальной базой, объединяя в своих рядах в большинстве середняков-крестьян, либо пользуясь имуществом бывших монастырей. Наличие зажиточных среди членов таких коллективов позволило властям навесить на них ярлык «кулацких», проводить чистки социального состава.

Возникновение и расцвет СХРТК стали возможными благодаря позиции НКЗ, для которого они были обычными производственными организациями. Автором выделены следующие этапы и основные направления политики НКЗ по отношению к религиозным производственным организациям: 1) 1919-1920 гг. - активная поддержка организации религиозных артелей и коммун; 2) 1921 - весна 1923 гг. - защита их от нападок местных властей и своих низовых органов; НКЗ выступал за привлечение сектантов в качестве рабочих в совхозы; начал переселение сектантов Закавказья и подготовку реэмиграции русских сектантов из-за границы; 3) лето 1923 - 1927 гг. — в связи с изменением агарного и кооперативного законодательства генеральная линия НКЗ по всемерному развитию сельскохозяйственной кооперации включала в себя в качестве составной части поддержку религиозной кооперации. В рамках данной программы НКЗ разрешил создание ВМСХО, центров молоканской кооперации, наладил тесное сотрудничество с ними; осуществлял защиту прав СХРТК.

Земельные органы принимали непосредственное участие в переселенческом процессе на юго-восток РСФСР. Несмотря на объективные и субъективные трудности, планы внутреннего переселения в основном были выполнены. Переезд молокан, духоборцев, новоизраильтян и других религиозных групп, обладавших действительно высоким трудовым потенциалом, сельскохозяйственным инвентарем, скотом, семенами и прочими материальными запасами, не затронутыми голодом 1921-1922 гг., сыграл большую роль в восстановлении сельского хозяйства запустевших после гражданской войны и голодных лет степных районов юго-востока. Переселенческие товарищества сектантов, обладавшие правами кооперативов, способствовали развитию сельскохозяйственной кредитной, потребительской кооперации в крае. По ряду причин (переплетение переселенческой и иммиграционной политики, нехватка средств у государства и религиозных групп на переезд, волокита советского бюрократического аппарата и т.д.) темпы и результаты религиозной реэмиграции были далеки от ожидаемых в высших эшелонах власти. Вместо планировавшегося возврата 7 тыс. духоборцев, 2 тыс. молокан и 2500 новоизраильтян в СССР приехали около тысячи сектантов. Это стало провалом реэмиграционной политики НКЗ и особенно КомСТО, что не могло не повлиять на их судьбу. Весной 1927 г. упраздняется КомСТО. В 1928— 1929 гг. подвергается критике лояльная политика «профессоров из НКЗ» к кулацким» (в том числе и религиозным) колхозам, а затем следует и ликвидация самого наркомата. Тем не менее, анализ деятельности НКЗ позволяет утверждать, что в годы нэпа он стал одним из государственных органов, курировавшим не только развитие сельского хозяйства в РСФСР, но и влиявшим на государственно-церковные отношения, на изменение религиозной ситуации в отдельных регионах страны.

Основными причинами ликвидации СХРТК стали: изменение общественно-политической ситуации в стране в 1927-1928 гг., курс на сворачивание нэпа, отказ от политики сотрудничества с крестьянством с учетом его мировоззрения; успехи религиозной кооперации, смягчавшей социальные противоречия, делавшей ненужными советские и партийные органы власти, классовую борьбу в регионах сплошного проживания сектантов; нарастание в 1927—1928 гг. кризисных явлений в кооперации, и сельскохозяйственной религиозной в том числе, повлекшее за собой ее огосударствление; победа в высших эшелонах власти сторонников жесткой антирелигиозной борьбы, точки зрения несовместимости религии и социалистического строительства, восприятия «христианского социализма» и «религиозного коммунизма» как политически вредных идей. Даже успешное ведение хозяйства СХРТК воспринималось как победа идеологических конкурентов. В условиях начавшейся коллективизации и сопровождавшего ее натиска на религиозные организации воинствующих атеистов, религиозные производственные организации, сохраняющие хозяйственный уклад, основанные на религиозных представлениях, отрицающие насилие, состоящие из зажиточных и середняков, были отнесены к разряду «классово-чуждых», «кулацких». Государство уничтожило религиозную сельскохозяйственную кооперацию, хотя десятилетняя история ее существования в Советской России вполне доказала жизнеспособность феномена сельскохозяйственного религиозного трудового коллектива.

Список научной литературыРедькина, Ольга Юрьевна, диссертация по теме "Отечественная история"

1. Архивные материалы

2. ГОСУДАРСТВЕННЫЙ АРХИВ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ (ГА РФ)

3. Фонды советского периода Р-130 СНК РСФСР (Совет Министров РСФСР), 1917-1991: On. 1.

4. Оп. 3. Д. 749, 757 Ч. I-II, 775, 778; Оп. 4. Д. 371, 372, 383, 413, 418, Оп. 5. Д. 231, 237, 243, 244, 250; Оп. 6. Д. 18, 23, 24; Оп. 7. Д. 13; Оп. 8. Д. 8.

5. Р-364 Постоянная комиссия Совета Труда и Обороны по трудовой сельскохозяйственной и промышленной иммиграции и эмиграции, 1922-1927: On. 1. Д. 11, 23, 24, 54, 66; Оп. 8. Д. 1, 2, 6, 9. Р-393 - Наркомат внутренних дел РСФСР (НКВД РСФСР), 1917-1930:

6. Д. 3; On. 38. Д. 49, 67; On. 40. Д. 67; On. 43. Д. 63; On. 44. Д. 73; On. 45 а. Д. 10, 11, 14, 38, 60; On. 58. Д. 8, 50; On. 93. Д. 154;

7. On. 95. Д. 112; On. 96. Д. 28, 187; On. 141. Д. 2176, 2191, 2195, 2179,2197.

8. P-3316 — Центральный исполнительный комитет СССР (ЦИК СССР), 1922-1938: Оп. 13. Д. 1, 2; Оп. 16. Д. 88, 17.7, 178; Оп. 16 а. Д. 58, 77, 268, 277, 278; Оп. 18. Д. 46, 47; Оп. 19. Д. 348.

9. Р-5263 — Постоянная центральная комиссия по вопросам культов при Президиуме ЦИК СССР, 1929-1938: On. 1. Д. 5, 57; Оп. 2. Д. 5, 25.

10. Р-5407 Центральный совет Союза Воинствующих безбожников СССР, 1925-1941: On. 1. Д. 12, 13, 14, 15, 17, 18, 20, 26,35,37,38, 39, 45.

11. Р-5408 Личный фонд П.Г. Смидовича: On. 1. Д. 2, 26, 27, 29, 31, 38, 39, 41,42.

12. Р-5446 СНК СССР (Совет Министров СССР), 1923-1991: On. 1. Д. 26, Оп. 55. Д. 340.

13. Р-7541 Комитет по земельному устройству трудящихся евреев (Ком-зет) при Президиуме Совета национальностей ЦИК СССР, 19241938: On. 1. Д. 2, 4, 16, 18, 30, 32, 41, 52, 62, 76, 254.

14. Р-8350 Главный концессионный комитет при СНК СССР (Главконцес-ском), 1922-1927: On. 1. Д. 795.

15. РОССИЙСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ АРХИВ СОЦИАЛЬНО-ПОЛИТИЧЕСКОЙ ИСТОРИИ (РГАСПИ)

16. Ф. 4 Документы о деятельности В.И. Ленина: Оп. 2. Д. 3089.

17. Ф. 89 Е.Ярославский: Оп. 4. Д. 115, 165.

18. Ф. 17 ЦК КПСС: Оп. 60. Д. 438, 509; Оп. 84. Д. 799, 800; Оп. 112. Д. 443 а; Оп. 113. Д. 288, 683, 821, 822.

19. РОССИЙСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ АРХИВ ЭКОНОМИКИ (РГАЭ)

20. Ф. 478 Народный комиссариат земледелия РСФСР, 1917-1929: On. 1.

21. ОТДЕЛ РУКОПИСЕЙ РОССИЙСКОЙ ГОСУДАРСТВЕННОЙ БИБЛИОТЕКИ1. ОР РГБ)

22. Ф. 345 личный фонд К.С. Шохор-Троцкого: К. 38. Ед. 16; К. 61.

23. Ед. 30; К. 62. Ед. 4, 49; К. 67. Ед. 55; К. 91. Ед. 40; К. 92. Ед. 8.

24. Ф. 369 личный фонд В.Д. Бонч-Бруевича: К. 36. Ед. 2, 8; К 147. Ед. 15;

25. К. 269. Ед. 19, 20, 21, 26; К 296. Ед. 55; К. 309. Ед. 4, 8; К. 352. Ед. 33, 34; К. 397. Ед. 12; К. 398. Ед. 22; К 409. Ед. 5; К. 414. # Ед. 13.

26. Ф. 435 личный фонд В.Г. Черткова: К. 68. Ед. 13; К. 96. Ед. 22, 24, 25, 26, 28, 31, 33, 39, 62, 63; К. 101. Ед. 52.

27. Ф. 648 личный фонд А.И. Клибанова: К. 12. Ед. 12, 15; К. 18. Ед. 15; К. 21. Ед. 4; К. 45. Ед. 6; К. 47. Ед. 7.

28. ГОСУДАРСТВЕННЫЙ АРХИВ ВОЛГОГРАДСКОЙ ОБЛАСТИ (ГАВО)

29. Ф. Р-10 Сталинградское губернское земельное управление, 1917-1929: Оп. 1.Д. 6, 18.

30. Ф. Р-37 Исполнительный комитет Сталинградского губернского Совета рабочих, крестьянских, красноармейских и казачьих депутатов, 1920-1928: On. 1. Д. 130, 267, 506, 774 а.; Оп. 2. Д. 61, 144.

31. Ф. Р-71 Волгоградский (Сталинградский) городской Совет народных депутатов и его исполнительный комитет, 1917-1993: On. 1. Д 1,34.

32. Ф. Р-95 Сталинградское губернское отделение Рабоче-крестьянской инспекции, 1925-1928: On. 1. Д. 221.

33. Ф. Р-122 Отдел управления Царицынского губернского исполнительно> го комитета Совета рабочих, крестьянских, красноармейских иказачьих депутатов, 1918-1923: On. 1. Д. 542, 543.

34. Ф. Р-129 Отдел управления Царицынского губернского исполнительного комитета Совета рабочих, крестьянских, красноармейских и казачьих депутатов, 1918-1923: Оп. 3. Д. 8.

35. Ф. Р-141 Царицынский губернский революционный трибунал, 19181923: On. 1. Д. 83,84.

36. Ф. Р-216 Ленинский уездный Совет рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов и его исполнительный комитет, 1918-1928: Оп. 3. Д. 19, 202.

37. Ф. Р-233 Сталинградский губернский статистический отдел, 1920-1928: »> On. 1. Д. 212, 213 (1).

38. Ф. Р-241 Отдел управления 2-го Донского окружного исполнительного комитета Совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов, 1918-1923: On. 1. Д. 71.

39. Ф. Р-313 Нижне-Волжский краевой исполнительный комитет Совета рабочих, крестьянских, красноармейских депутатов, 1928-1934: On. 1. Д. 1867, 1870.

40. Ф. Р-342 Царицынский губернский революционный комитет, 19191920: On. 1. Д. 50.

41. Ф. Р-409 Исполнительный комитет Царевского (Ленинского) городского Совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов,1918-1922: On. 1. Д. 22.

42. Ф. Р-440 Усть-Медведицкое земельное управление окружного исполнительного комитета Совета рабочих крестьянских, красноармейских депутатов, 1923-1930: On. 1. Д. 15.

43. Ф. Р-443 Хоперский окружной исполнительный комитет Совета рабочих, крестьянских и казачьих депутатов, 1919-1930: Оп. 2. Д. 2.

44. Ф. Р-1645 Усть-Медведицкая окружная земельная комиссия, 1920-1928: Оп. 1.Д. 87.

45. Ф. Р-1647 Хоперская окружная земельная комиссия, 1920-1930: On. 1. Д. 207.

46. Ф. Р-1720 Хоперский окружной земельный отдел, 1919-1929: On. 1. Д. 727,1716, 1729, 1739, 1744, 1745, 1748, 1464, 1472.

47. Ф. Р-1721 Отдел управления Хоперского окружного Совета рабочих, крестьянских, красноармейских депутатов, 1918-1923: On. 1. Д. 88, 138.

48. Ф. Р-1772 Административный отдел исполкома Усть-Медведицкого окружного Совета рабочих, крестьянских, красноармейских депутатов, 1928: On. 1. Д. 69.

49. Ф. Р-2059 Сталинградский краевой Совет рабочих, крестьянских, красноармейских и казачьих депутатов и его исполнительный комитет, 1927-1936: On. 1. Д. 2,3.

50. Ф. Р-3083 Административное управление Нижне-Волжского краевого исполнительного комитета Совета рабочих, крестьянских, красноармейских депутатов, 1928-1930: On. 1. Д. 21.

51. ГОСУДАРСТВЕННЫЙ АРХИВ САМАРСКОЙ ОБЛАСТИ (ГАСО)

52. Ф. Р-20 Административный отдел Самарского губернского исполкома Совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов, 1923-1928: On. 1. Д. 33, 35, 36, 40, 42.

53. Ф. Р-81 Исполнительный комитет Самарского губернского Совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов, 1917-1928: On. 1. Д. 98, 103, 104.

54. Ф. Р-193 Отдел управления губернского исполкома Самарского Совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов, 1917— 1923: Оп. 2. Д. 257,266.

55. Ф. Р-828 Административный отдел Средне-Волжского крайисполкома Совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов,1928-1929: On. 2. Д. 1,5, 6, 19,24; On. 3. Д. 11,21,22, 23.

56. ЦЕНТР ДОКУМЕНТАЦИИ НОВЕЙШЕЙ ИСТОРИИ ВОЛГОГРАДСКОЙ

57. ОБЛАСТИ (ЦЦНИВО) Ф. 1 Царицынский губернский комитет РКП(б), 1917-1928: Д. 33,111,112а.

58. Ф. 9 -Хоперский окружной комитетВКП(б), 1919-1930: On. 1. Д. 21,26.

59. Ф. 20 Сталинградский окружной комитет ВКП(б), 1928-1930: On. 1. Д. 13, 14.

60. Ф. 71 Волгоградский городской комитет КП РСФСР, 1930-1991: On. 1. Д.З.

61. Ф. 76 Нижне-Волжский краевой комитет ВКП(б), 1928-1934: On. 1. Д. 154.

62. Ф. 113 Волгоградский областной комитет КП РСФСР, 1934—1991: Оп. 1.Д. 5,42.

63. ЦЕНТРАЛЬНЫЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ АРХИВ МОСКОВСКОЙ ОБЛАСТИ1. ЦГАМО)

64. Ф. 66 Московский совет рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов (Моссовет), 1917-1931: Оп. 18. Д. 315, 356, 357, 1004; Оп. 23. Д. 5.

65. Ф. 4997 Земельный отдел Моссовета (Мосгубземотдел), 1917-1929:

66. On. 1. Д. 149, 151, 179, 324, 361, 1035, 1036, 1357, 1374. Ф. 6236 «Екатерининская пустынь» Подольского уезда, 1921: On. 1. Д. 1,2,4.

67. Опубликованные документы и материалы

68. Аграрная политика советской власти (1917-1918): Документы и материалы. М.: Изд-во АН СССР, 1954. - 535 с.

69. Борьба за власть Советов в Астраханском крае (1917-1920 гг.): Документы и материалы. Астрахань: Кн. изд-во, 1958. - 447 с.

70. Борьба за власть Советов на Дону. 1917-1920 гг.: сб. док. / сост. И.М. Борохова. Ростов-на-Дону: Ростов, кн. изд-во, 1957. - 527 с.

71. Всесоюзный съезд евангельских христиан: протоколы 9-го Всесоюзного съезда евангельских христиан, проходившего в Петрограде в 1923 году с 1 по 10 октября. Пг.:?., 1923. - 23 с.

72. Геры и субботники Кубани в описании анонимного ростовского сиониста (осень 1917 г.) / подгот. к публ., предисл. и коммент. А. Симоновой // Вестник Еврейского университета в Москве. 1998. -№ 1. - С. 193-199.

73. Государственное совещание: стенограф, отчет. M.-JL: ГИЗ, 1930. -372 с.

74. Двенадцатый съезд РКП(б). 17-25 апреля 1923 года.: стенограф, отчет. М.: Политиздат, 1968. - 904 с.

75. Девятый съезд РКП(б). Март апрель 1920 года.: протоколы. - М.: Госполитиздат, 1960. - 650 с.

76. Декреты советской власти: в 13 т. Т. IV. 10 ноября 1918 — 31 марта 1919 г. М.: Политиздат, 1968. - 731 с.

77. X Всесоюзный съезд евангельских христиан. — Ленинград, 1926. —32 с.

78. Десятый съезд РКП(б). Март 1921 года: стенографический отчет. — М.: Госполитиздат, 1963. 916 с.

79. Деяния Священного Собора Православной Российской Церкви. 1917-1918: в 10 т. М.: Новоспасский монастырь, 1994-2000.

80. Директивы КПСС и советского правительства по хозяйственным вопросам: в 2 т. Т. 1. 1917—1928 годы. — М: Гос. изд-во полит, лит-ры, 1957. — 879 с.

81. Из жизни толстовских коммун в Сибири / подгот. к публ.

82. A.Г. Даценко // Возвращение памяти: историко-публ. альманах: Вып. 2. — Новосибирск, 1994.-С. 125-196.

83. Из истории оренбургских немцев: Сборник документов (1817— 1974 гг.). Оренбург; М.: Готика, 2001. - 288 с.

84. Из истории Церкви адвентистов седьмого дня в России / сост.

85. B.В. Теппоне Калининград, 1993. - 324 с.

86. История российских немцев в документах: в 2 т. Т. I. (1763— 1992 гг.) / сост. В.А. Ауман и В.Г. Чеботарева. М., 1993. - 445 с.

87. КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК: в 14 т. Т. 1. 1898-1917. 8-е изд., доп. и испр. - М.: Изд-во полит, лит-ры, 1970. - 534 е.; Т. 2. 1917-1924. - 543 е.; Т. 3. 1924-1927. - 551 с.

88. Кооперативно-колхозное строительство в СССР. 1917-1922: Документы и материалы / отв. ред. В.П. Данилов; сост. Е.А. Тюрина и др. М.: Наука, 1990.-396 с.

89. Кооперативно-колхозное строительство в СССР. 1923-1927: Документы и материалы / отв. ред. В.П. Данилов; сост. Е.А. Тюрина и др. — М.: Наука, 1991. -426 с.

90. Краткий доклад Н.И. Дубенскова гражданам с. Тонкино / Подгот. к публ. Г.С. Лялина // Записки отдела рукописей. Государственная ордена Ленина библиотека СССР имени В.И. Ленина. — Вып. 28. 1965 год. М.: Книга, 1966.-С. 280-283.

91. Краткий справочник по узаконениям и распоряжениям Советской власти по ревизионным вопросам в применении к евангельским христианам и другим свободоверцам / сост. И.С. Проханов. Пг.: Всероссийский союз евангельских христиан, 1921. - 40 с.

92. К родным берегам. О реэмиграции казаков-некрасовцев из Турции в СССР. 1921-1926 гг. / публ. подгот. О.Ю. Редькина // Исторический архив. — 2003.-№5.-С. 109-126.

93. Лютеранская церковь в Советской России (1918-1950 гг.): Документы и материалы / сост. О.В. Курилло. М.: ИЭА РАН, 1997. - 178 с.

94. Немецкое население Северного Кавказа: социально-экономическая, политическая и религиозная жизнь (последняя четверть XVIII середина XX вв.): сб. документов / сост., предисл. к.и.н. Т.Н. Плохотнюк. — Ставрополь: Изд-во СГУ, 2002. - 272 с.

95. Одиннадцатый съезд РКП(б). Март апрель 1922 г.: стенограф, отчет. -М.: Госполитиздат, 1961. - 874 с.

96. О религии и церкви: Сборник высказываний классиков марксизма-ленинизма, документов КПСС и Советского государства. М.: Политиздат, 1977.- 144 с.

97. Отчет 4-го Всесоюзного съезда евангельских духовных христиан, состоявшегося во Владикавказе 15-21 января 1927 г. — Пятигорск, 1927. — 32 с.

98. Отчет шестого Всесоюзного съезда адвентистов 7-го дня, состоявшегося с 12 по 19 мая 1928 года в Москве. М., 1928. - 24 с.

99. Переселенческое дело. Сборник декретов и распоряжений по переселению / ред. М.А. Большаков. М.: тип. НКЗ, 1927. - 360 с.

100. Постановления Всероссийского съезда представителей от монастырей, бывшего в Свято-Троицкой Лавре с 16 июня по 23 июля 1917 г. — Сергиев Посад-М., 1917.-42 с.

101. Программа церковных обновлений. Самара, 1926.

102. XV съезд ВКП(б): стенограф, отчет. М.;Л.: ГИЗ, 1928. - 1416 с.

103. Рашковская М.А. «Милые братья и сестры.». Страницы истории толстовского движения в 1914—1917 гг. / М.А. Рашковская, Е.Б. Рашковский // Религии мира: история и современность. Ежегодник. 1989-1990. — М.: Восточная литература, 1993.-С. 154-168.

104. Русская православная церковь в советское время (1917—1991): материалы и документы по истории отношений между государством и церковью: в 2 кн. Кн. 1 / сост. Г. Штриккер. М.: Пропилеи, 1995. - 399 с.

105. Русская православная церковь и коммунистическое государство. 1917-1941. Документы и фотоматериалы. М.: изд-во Библейско-богословского института св. апостола Андрея, 1996. - 352 с.

106. Сведения о меннонитах России. — Бердянск: Тип. Г.А. Эдигера и К, 1912.-42 с.

107. Сельскохозяйственная кооперация. Сборник декретов, постановлений, циркуляров, инструкций и разъяснений по вопросам с.х. кооперации с приложением примерных уставов. — М.: Новая деревня, 1924. 254 с.

108. Симбирская губерния в годы Гражданской войны: Сб. документов: в 2 т. Т. 2. Март 1919 декабрь 1920. -Ульяновск: Кн. изд-во, 1960. - 464 с.

109. Собрание узаконений и распоряжений Рабоче-крестьянского правительства РСФСР.-М. 1917-1932.

110. Стенографический отчет Второго Всесоюзного съезда Союза воинствующих безбожников. М.: Безбожник, 1930. - 447 с.

111. Сухорев В.А. История духоборцев: документы по истории духоборцев и краткое изложение их вероисповедания / В.А. Сухорев, В.В. Сухорев. North Kildonan. 1944. - 298 с.

112. Толстовцы в Туркестане: Документы ЦГА Республики Узбекистан. 1908-1910 / публ. подгот. В.Л. Генштке, Т.В. Котюкова // Исторический архив. 2003. - № 6. - С. 187-200.

113. Тринадцатый съезд РКП(б). Май 1924 года: стенограф, отчет. — М.: Госполитиздат, 1963. — 883 с.

114. Труды первого Всероссийского съезда, или собора Союза церковное возрождение. Л., 1925. - 30 с.

115. Труды первого Всесоюзного совещания сельскохозяйственных коллективов (артелей, коммун и товариществ по общественной обработке земли, 26 февраля 6 марта 1925 г.). -М.: тип. ОГПУ, 1925. - 402 с.

116. Четырнадцатая конференция РКП(б): стенограф, отчет. — М.: ГИЗ, 1925.-335 с.1. Статистические сборники

117. Сельскохозяйственные коллективы СССР на 1 мая 1928 г. Предварительные итоги сплошного обследования 1928 года / ЦСУ. М., 1928. — 27 с.

118. Сельскохозяйственные кооперативы района деятельности Кубсельсоюза / Кубсельсоюз. — Краснодар: изд-во Кубсельсоюза, 1924. 214 с.

119. Список населенных мест Армавирского округа СевероКавказского края. По предварительным итогам Всесоюзной переписи населения 17 декабря 1926 г. / Армавирский окрстатотдел. — Армавир, 1927. 112 с.

120. Список населенных мест Архангельской губернии на 1 мая 1922 года / Архангельский губстатотдел. — Архангельск: тип. Архгубсоюза кооп., 1922. 302 с.

121. Список населенных мест Брянской губернии / Брянский губстатотдел. Брянск, 1928. - 383 с.

122. Список населенных мест Вологодской губернии. Вып. IV. Каргопольский уезд. — Вологда: тип. Северосоюза, 1922. 104 с.

123. Список населенных мест Донского округа Северо-Кавказского края/ Донской окрстатотдел. Ростов-на-Дону: Красный прогресс, 1927. — 115 с.

124. Список населенных мест и алфавитный указатель к нему по Ивано-Вознесенской губернии; составлен на основании материалов переписей 1920 года / Ив.-Вознесенское губстатбюро. — Ивано-Вознесенск, 1922. — 313 с.

125. Список населенных мест Карельской АССР: по материалам переписи 1926 года / Статуправление Карельской АССР. Петрозаводск, 1928. — 159 с.

126. Список населенных мест Коми области / Коми Обплан. Сыктывкар, 1930. - 121 с.

127. Список населенных мест Кубанского округа / Кубанский окрис-полком. — Краснодар, 1927. 160 с.

128. Список населенных мест Орловской губернии. Вып. 1. Дмитровский уезд / Орловский губстатотдел. Орел:, 1927. - 64 с.

129. Список населенных мест Сальского округа Северо-Кавказского края. По предварительным итогам Всесоюзной переписи населения 17 декабря 1926 года / Сальский окрстатотдел. — Сальск, 1927. 85 с.

130. Список населенных мест Самарского округа. 1928 год / Самарская окружная плановая комиссия. Самара, 1928. — 66 с.

131. Список населенных мест Свердловского округа / Свердловский ок-рисполком. Свердловск, 1926. - 255 с.

132. Список населенных мест Северо-Кавказского края / СевероКавказское краевое статуправление. — Ростов-на-Дону, 1925. 646 с.

133. Список населенных мест Сталинградской губернии: по материалам Всесоюзной переписи населения 17 декабря 1926 года / Сталинградский гу-бисполком. Сталинград, 1928. - 176 с.

134. Список населенных мест 1926 года по Оренбургской губернии. — Оренбург, 1928. 39 с.

135. Список населенных мест Ульяновской губернии / Ульяновский губплан. — Ульяновск, 1924. — 64 с.

136. Список населенных мест Ульяновской губернии / Ульяновский губстатотдел.— Ульяновск, 1927.— 123 с.

137. Список населенных пунктов Адыгейской Автономной области по состоянию на 1-е января 1927 года (составлен по сборным материалам статот-дела АЧАО) / Аобстатотдел. Краснодар, 1927. - 40 с.

138. Список населенных пунктов Башреспублики / Башстатотдел. — Уфа: Башкнига, 1926. 191 с.

139. Список населенных пунктов Вотской Автономной Области / Вотский облисполком. Ижевск, 1924. — 418 с.

140. Список населенных пунктов Донской области. Ростов-на-Дону: 3-я гос. тип., 1922. -39 с.

141. Список населенных пунктов Екатеринбургской губернии с важнейшими статистическими данными и алфавитными указателями. — Екатеринбург: Гранит, 1923. -101 с. + XXVII.

142. Список населенных пунктов Самарской губернии с алфавитным указателем. Составлен по материалам Самарского губстатотдела, согласно последней переписи. Самара, 1928. - 245 с.

143. Список населенных пунктов и административное деление Тобольского округа Уральской области на 1 октября 1926 года / Орготдел Тобольского окрисполкома. Тобольск, 1926. — 95 с.

144. Список населенных пунктов Тобольского округа Уральской области / Тобольский окрисполком. Тобольск, 1924. - 418 с.

145. Список населенных пунктов Тульской губернии. По данным Всесоюзной переписи населения 1926 г. / Тульский губстатотдел. Тула:, 1928. — 172 с.

Полный текст автореферата диссертации по теме "Сельскохозяйственные религиозные трудовые коллективы в 1917-1930-е гг.: на материалах европейской части РСФСР"

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора исторических наук Редькина, Ольга Юрьевна

Введение диссертации2004 год, автореферат по истории, Редькина, Ольга Юрьевна

Заключение научной работыдиссертация на тему "Сельскохозяйственные религиозные трудовые коллективы в 1917-1930-е гг.: на материалах европейской части РСФСР"

Список научной литературыРедькина, Ольга Юрьевна, диссертация по теме "Отечественная история"

Похожие темы диссертаций