автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.20
диссертация на тему: Семантическая перспектива экзистенциальных символов в художественном тексте

Полный текст автореферата диссертации по теме "Семантическая перспектива экзистенциальных символов в художественном тексте"

На правах рукописи

КОРНЕЕВА Юлия Борисовна

Семантическая перспектива экзистенциальных символов в художественном тексте (на материале произведений русско-, немецко-и англоязычных авторов)

10.02.20 - сравнительно-историческое, типологическое и сопоставительное языкознание

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Екатеринбург - 2005

Диссертация выполнена в ГОУ ВПО «Уральский государственный педагогический университет»

Научный руководитель:

кандидат филологических наук, профессор

Марова Нина Дмитриевна

Официальные оппоненты:

доктор филологических наук, профессор

Белозерова Наталья Николаевна

кандидат филологических наук, доцент

Шелестюк Наталья Николаевна

Ведущая организация:

Уральская государственная юридическая академия

Защита состоится 20 января в 15 часов на заседании диссертационного совета Д 212.283.02 при Уральском государственном педагогическом университете по адресу: 620017, г. Екатеринбург, пр. Космонавтов, 26, ауд. 316.

С диссертацией можно ознакомиться в диссертационном зале научной библиотеки Уральского государственного педагогического университета.

Автореферат разослан «24 » ноября 2005 г.

Ученый секретарь диссертационного совета

Т>

Н. А. Пирогов

1Д.С31 з

Данная диссертация посвящена исследованию символов в литературе и описанию нового вида символов, названного нами экзистенциальными (далее: ЭС). Обращение к данной теме обусловлено неиссякаемым интересом к проблеме описания символа не только в плане лингвистики, но и в плане психологии, культурологии, философии, а также многогранностью самого понятия «символ», делающим невозможным однозначное его определение. Наше особое внимание к этому феномену вызвано наличием в литературе определенного массива символов, который не был выявлен и описан ранее, но который играет важную роль в интерпретации художественного текста.

В нашем исследовании мы основываемся на теории перспективы текста, методологические и методические основы которой разработаны Н. Д. Маровой. Мы используем понятийный аппарат этой теории и руководствуемся научными положениями лингвостилистической организации перспективы текста, так как считаем, что описываемый нами вид символов имеет текстовый характер и перспекгивированную природу. Она проявляется в зависимости ЭС от точки зрения взаимодействующего с ним субъекта и участии ЭС в формировании индивидуального способа восприятия этим субъектом окружающей действительности, названного Н. Д. Маровой «картиной видения» (МАРОВА 1989).

Актуальность данной работы состоит в использовании теории текстовой перспективы для описания выделяемого вида символов, что позволяет наиболее полно выявить их сущность и специфические свойства.

Объектом диссертационного исследования является феномен ЭС в художественном тексте. В нашем случае группу ЭС представляют три символа - «тень», «портрет» и «зеркало», являющиеся символами-архетипами (ЮНГ 1991).

Предметом исследования является семантическая перспектива, формируемая ЭС в русско-, немецко- и англоязычных текстах, что позволяет описать данный вид символов как специфическое явление с присущими ему характерными особенностями. Под семантической перспективой ЭС мы понимаем направленность особенностей семантики и описывающих их стилистических средств к определенной точке зрения субъекта, взаимодействующего с ЭС, и формирование вследствие этого нового способа восприятия субъектом окружающего мира, называемого экзистенциально-символической картиной видения.

В качестве материала исследования привлекаются произведения различных жанров русской, английской и немецкой литературы, в которых символы тени, портрета и зеркала либо зеркального отражения носят, согласно нашей точке зрения, явно выраженный экзистенциальный характер. Такими произведениями являются новелла А. Шамиссо «Удивительная история Петера Шлемиля», сказка Г. X. Андерсена «Тень», сказка Е.

РОС- ; •

п..г |

Щ' ____]

Шварца «Тень», повесть Н. В. Гоголя «Портрет», роман О. Уайльда «Портрет Дориана Грея» и трилогия Ф. Верфеля «Человек из зеркала».

Цель работы состоит в выделении группы так называемых экзистенциальных символов и описании с использованием теории перспективы специфики их функционирования и лексического выражения в русско-, немецко- и англоязычных художественных текстах.

Постановка данной цели вызывает необходимость решения следующих задач:

1. Описать сущность ЭС с помощью перспективно-семантического и лингвистического анализа русско-, немецко- и англоязычных художественных текстов.

2. Определить признаки, сближающие ЭС со всеми другими видами символов, а также их специфические признаки.

3. Определить функции, выполняемые ЭС в художественном тексте.

4. Показать универсальный характер ЭС на основе сопоставительного анализа текстов, взятых из русской, немецкой и английской литературы.

Теоретико-методологической базой исследования стали труды по теории символа, в которых представлены основные подходы к определению, свойствам и функциям этого феномена (А. Белый, В. Иванов, А. Ф. Лосев, Ю. М. Лотман, П. Флоренский), работы, посвященные изучению функционирования символа в области культуры и искусства (В. И. Антонов, А. Д. Арутюнова, Н. В. Кулагина, Н. Н. Рубцов, В. М. Топоров), работы по изучению функций символа в художественном и поэтическом текстах (И. А. Иванов, Ю. П. Солодуб, Е. В. Шелестюк), труды по философии экзистенциализма, основные положения которых легли в основу нашего исследования (Н. А. Бердяев, А. Камю, С. Кьеркегор, Ж. П. Сартр, М. Хай-деггер, К. Ясперс), исследования роли феномена «портрет» в области культуры и искусства (Г. Вдовин, Н. Воинова, Д. Грин, Г. В. Ельшевская, Л. С. Зингер, Т. Л. Карпова), исследования феномена «зеркало» в художественном тексте (С. Т. Золян, Ю. И. Левин, Л. Н. Столович), работы по стилистике и интерпретации текста (Л. Г. Бабенко, Э. Г. Ризель, Е. К. Со-зина), исследования в области семиотики (Б. Ролан, Ю. С. Степанов), семантики (И. Р. Гальперин, А, А. Новиков, Ж. Соколовская) и компонентного анализа (Н. Г. Комлев, А. М. Кузнецов, Е. В. Гулыга, Е. И. Шен-дельс).

В диссертации осуществлен комплексный подход к предмету исследования, обусловивший применение совокупности методов и приемов, подразделяемых на теоретические и практические. В первую группу включается теоретический анализ работ, посвященных исследованию символа в различных областях, анализ лингвистических и философских источников по теме исследования, а также синтез полученного опыта.

Во вторую группу входит метод перспективирования текста, семантический, сопоставительный и контекстологический анализ.

Метод перспекгивирования текста, является ведущим в настоящей работе. Наиболее широко он разработан и представлен Н. Д. Маровой в работе «Диалоги о перспективе текста». Стратегия перспекгивированного анализа текста предполагает установление точки зрения субъекта - наблюдателя, определение поля и угла зрения, выявление фокуса видения и описание текстовой картины видения. Необходимость использования категории перспективы в качестве метода исследования обусловлена тем, что с помощью данной категории представляется возможным дать наиболее полное, объемное описание термина «экзистенциальный символ». В первую очередь это связано со структурными компонентами самого понятия перспективы, которые носят не плоскостной, а многомерный характер.

Вторым по значимости методом исследования является компонентный анализ, который тесно связан с перспективным анализом. Суть его заключается в рассмотрении сем, входящих в понятие экзистенциального символа. Это дает возможность выявить механизм влияния ЭС на судьбу связанного с ним персонажа и определить, посредством чего создается «экзистенциальность» описываемых нами символов. Данный метод используется при описании ЭС как на основе данных словарей, так и на основе анализа художественных текстов, выступающих основой для становления ЭС.

Третьим методом, используемым в работе, является метод сопоставительного анализа. Суть его заключается в сопоставлении и анализе перспективно-семантических особенностей ЭС, выявленных с помощью двух предыдущих методов в произведениях русской, немецкой и английской литературы. Целью сопоставительного анализа является описание характера ЭС, т. е. выявление их универсальности вне зависимости от жанра произведения и языка, на котором оно создано.

Значительную роль в ходе исследования сыграл метод контекстологического анализа, давший возможность описать особенности контекста, под которым мы понимаем тот художественный текст, в котором возникает, развивается и функционирует ЭС, охарактеризовать картину видения, создаваемую ЭС в данном тексте, а также выявить ключевые места в произведении, совпадающие с этапами становления ЭС.

Научная новизна настоящего исследования заключается в следующем:

1. Впервые предпринята попытка выдвижения и обоснования понятия ЭС.

2. Выделены и описаны специфические свойства и текстовые функции ЭС и доказана общность их свойств и функций вне зависимости от языка художественного произведения.

3. Описание нового вида символов основывается на сопоставлении произведений, принадлежащих различным жанрам и авторам, и созданных

на разных языках, в отличие от традиционного принципа сопоставления произведений на иностранном языке и их переводов.

Теоретическая значимость диссертации заключается в системном исследовании нового вида символов - ЭС - с точки зрения их семантики, выявлении и описании процесса возникновения и развития этих символов при помощи лингвистических средств, которые мы исследовали в сопоставительном аспекте в разных языках.

Практическая ценность данного исследования заключается в том, что материалы диссертации могут найти применение при разработке и чтении специальных курсов по литературоведению, теории символа, стилистике текста, при создании учебных и учебно-методических пособий по данной тематике, а также на практических занятиях по курсу «Литература и интерпретация текста».

Положения, выносимые на защиту:

1. В художественной литературе существует особая группа символов, названных нами экзистенциальными. Их название определяется связью с основным понятием философии экзистенциализма - экзистенцией, т. е. присущим только человеку способом бытия в мире (ЯСПЕРС 1994: 453). Основными проявлениями человеческого существования являются страх, отчуждение, одиночество, пограничная ситуация, кризис, смерть, называемые экзистенциалами (ГАГАРИН 2002: 3). В анализируемых нами произведениях данные состояния возникают как следствие влияния ЭС на персонажа, связанного с ними. Кроме того, общим между экзистенциальным символом и понятием экзистенции является их способность изменяться и развиваться.

2. Для того чтобы символ приобрел статус ЭС, он должен выполнить ряд условий, важнейшими из которых являются следующие: 1) уподобление человеку по внешнему сходству и вследствие этого наличие семантики двойничества, 2) способность выявлять отрицательное начало в человеке, 3) связь с внутренним миром и душой человека и заключение в ЭС части души связанного с ним человека, 4) связь с понятием границы между двумя мирами или двумя пространствами, 5) текстовый характер, 6) ситуатив-ность и 7) образование ЭС определенной картины видения, которая подвергается динамичному развитию и развертке и подчиняется законам пер-спеюгивирования.

3. ЭС обладают динамическим характером, отличающимся от динамизма обычных символов тем, что ЭС задает ситуацию, под которой мы понимаем последовательность событий, вытекающие из предыдущих событий и имеющие следствием другие события. ЭС принимают участие в их развитии и становятся их участником, выделяя в общей цепи событий пограничную ситуацию и создавая кризис в жизни человека.

4. ЭС обладают целым рядом функций, ведущими из которых являются этическая, выявляющая моральные принципы и установки субъекта,

взаимодействующего с ним, и оккупирующая, проявляющаяся в том, что ЭС полностью подчиняет себе не только духовный мир индивида, но и весь текст с его временными и пространственными характеристиками.

5. ЭС имеют перспекгивированную природу. Это означает, что их возникновение и развитие связано со специфической точкой зрения взаимодействующего с ними субъекта, при этом ЭС является таковым только с точки зрения данного субъекта. В этом обнаруживается индивидуальный, глубоко личностный характер ЭС.

Структура работы обусловлена сформулированными целями и задачами. Диссертация состоит из Введения, двух глав, Заключения, Библиографии и двух Приложений.

Во введении обосновываются актуальность темы и выбор материала диссертации, определяются объект и предмет исследования, формулируются цели и задачи исследования, раскрывается научная новизна, теоретическая и практическая значимость работы, утверждаются положения, выносимые на защиту и сведения о публикациях, основанных на материале диссертационного исследования. В первой главе - «Понятие «экзистенциальный символ», его структура и семантические признаки» - рассматриваются основные положения теории перспективы текста, вводится понятие «экзистенциальный символ», рассматривается связь ЭС с основными модусами человеческого существования - страхом, одиночеством, отчаянием и др., определяются признаки ЭС, сближающие их с другими видами символов, и их специфические признаки. Во второй главе - «Лингвистический анализ семантической перспективы экзистенциальных символов «тень», «портрет», «зеркало»« - проводится анализ функционирования ЭС в художественных текстах и формирования данным видом символов семантической перспективы. Анализ проводится в сопоставительном аспекте: рассматриваются тексты на русском, немецком и английском языках. В заключении подводятся итоги результатов исследования и определяются возможные направления дальнейших исследований по теме. Приложение 1 содержит схему, отражающую комплексный характер понятия «символ», и комментарии к ней. В приложении 2 описан массив «частично экзистенциальных символов», представленный на прилагаемой схеме.

Основное содержание работы

В Первой главе «Понятие «экзистенциальный символ», его структура и семантические признаки» раскрывается суть процесса перспективирова-ния как стратегии интерпретации текста, рассматриваются различные определения понятия «символ», предлагается дефиниция понятия «ЭС», описывается его связь с основными понятиями философии экзистенциализма, анализируется содержательная структура ЭС, выделяются предпосылки становления символов «тень», «портрет» и «зеркало» как ЭС, а также их

свойства. При этом мы рассматриваем свойства, сближающие ЭС с обычными, конвенциональными символами, и специфические свойства, позволяющие выделить ЭС в особую группу.

Теория текстовой перспективы является методологической основой для настоящего исследования. Отправным моментом в рассуждениях о перспективе как универсальной категории, используемой в различных сферах, является утверждение о том, что окружающий человека мир представляется ему в перспективированном виде. Индивидуальный способ восприятия мира обусловлен тем, что каждый человек является носителем индивидуальной, присущей только ему специфической точки зрения. Посредством точки зрения, с которой ведется наблюдение, в сознании человека создается субъективная картина видения окружающего мира.

Семантика слова «видение» выделяет момент специфичности, субъективности воспринимаемого объективного мира. Из этого следует, что под данным термином понимается некий образ окружающего мира, отраженный в тексте и зависящий от точки зрения наблюдателя (МАРОВА 1989: 18). Взаимодействие точки зрения и наблюдаемой действительности с преобразованием ее в картину видения, согласно теории текстовой перспективы, называется перспективированием. Результатом такого взаимодействия является перспектива, а по отношению к тексту - текстовая перспектива.

Процесс перпективирования как один из возможных путей интерпретации текста складывается из трех этапов - тематизации, аспектуапизации и акцентуализации. Каждый из этих этапов основывается соответственно на трех перспективных направленностях - поле зрения, угол зрения и фокус зрения - и тесно связан с точкой зрения субъекта-наблюдателя. Результатом первого этапа перспективирования является фиксирование картины видения как темы, на втором этапе фиксируется картина видения как своеобразие, и третий этап выстраивает разнообразие этих свойств в иерархию, подразделяя их на главные и второстепенные.

Процесс перспективирования текста позволяет воссоздать общую субъектную картину видения автора и дает возможность реципиенту составить представление об особенностях понимания и восприятия автором окружающей действительности, а также адекватно интерпретировать текст.

Далее мы рассматриваем различные подходы к определению понятия «символ». Во многочисленных публикациях лингвистического, литературоведческого и эстетического характера, посвященных данной проблеме, даются самые разнообразные дефиниции этого понятия. Основываясь на работах русских и зарубежных авторов, мы сопоставляем понятие «символ» с понятиями «знак», «аллегория», «эмблема», «художественный образ», «метафора», выявляем сходства и различия в их содержании и делаем вывод о том, что символ представляет собой совершенно самостоятельное

понятие, которое, несмотря на значительное количество общих черт, не совпадает по своим структуре и функциям ни с одним из названных явлений.

Изучив различные подходы к определению понятия «символ», мы можем сделать следующий вывод: символ- — в широком смысле слова понятие, используемое в различных сферах человеческой культуры и являющееся результатом слияния двух начал: символизируемого (отвлеченной идеи) и символизирующего (событий, явлений, предметов окружающей действительности). Это слияние осуществляется на основе внутренней связи между символизируемым и символизирующим. В символизме символ понимается как способ выражения и изображения смысла, находящегося за пределами реального земного бытия.

Предпосылками выделения понятия ЭС стал тот факт, что при ознакомлении с работами лингвистического, культурологического и философского характера мы обратили внимание на большое количество исследований, посвященных изучению функционирования феноменов «тень», «портрет» и «зеркало» в различных областях культуры - литературе, искусстве, живописи, философии, психологии. Это свидетельствует об особом интересе, проявляющемся по отношению к данным понятиям, их смысловой глубине и универсальном характере.

В процессе ознакомления с произведениями русской, немецкой и английской литературы мы установили, что данные понятия в художественном тексте выступают как особый вид символов, не зафиксированный и потому не описанный ранее в научных источниках. Данный вид символов мы назвали экзистенциальными (ЭС), поскольку они становятся частью жизни связанного с ними персонажа и определяют ее протекание.

Помимо наблюдений аналитического характера важной предпосылкой выделения ЭС стали также семантические параллели между разработками философов-экзистенциалистов по вопросам основ человеческого существования, выдвижение ими понятия «экзистенция», и присутствием «экзистенциальных» моментов в семантике понятий «тень», «портрет» и «зеркало», которые мы относим к ЭС. Наличие в семантике данных понятий компонентов «экзистенциального» характера установлено как на основе данных справочных изданий, так и на основе анализа художественного текста.

Далее мы рассмотриваем основные понятия философии экзистенциализма, проявление которых в том или ином художественном тексте обусловлено присутствием в них экзистенциального символа. Изучение работ таких известных представителей философии экзистенциализма, как Ж.П. Сартр, А. Камю, Н. А. Бердяев, К. Ясперс, позволяет сделать вывод о том, что основными понятиями данного философского направления являются «экзистенция», «пограничная ситуация», «экзистенциальный

«экзистенция», «пограничная ситуация», «экзистенциальный миг», «страх», «страх», «отчаяние» и «сомнение» и «отчуждение».

Символы «тень», «портрет» и «зеркало» в анализируемых художественных текстах обнаруживают связь со всеми вышеназванными понятиями. Наряду с этим существует обширная группа символов, которая связана с отдельными понятиями философии данного направления, и потому символы, входящие в нее, могут быть названы «частично экзистенциальными».

Следуя избранной логике исследования, далее мы приводим развернутое определение Э С.

Экзистенциальный символ ОС) — это объект, образ и / или явление действительности, приобретающий / -щее в тексте особую семантическую перспективу, отличную от общепринятой и указывающую на некоторую значимую для существования данного индивида альтернативную ситуацию, способную либо обновить, либо прервать жизнедеятельность индивида. Разрешение альтернативной ситуации связано с точкой зрения самого индивида, вынужденного в этой ситуации осознать смысл своего существования.

Представим необходимые пояснения к этому определению. Под объектами, образами и / или явлениями действительности нужно понимать любые овеществленные предметы, природные или артефактные.

Под семантической перспективой объекта мы понимаем картину видения, которую субъект связывает с этим объектом в поисках его идентификации. Картина видения объединяет в себе общепринятые семантические представления об объекте и представления, возникающие под влиянием индивидуальной специфической точки зрения субъекта.

Символическая картина видения «сдвигает» общепринятые представления об объекте и соотносит их с определенными идеями (напр. голубь -птица и голубь - символ мира; тень - физическое явление и тень - воплощение низменной стороны личности; зеркало - предмет интерьера и дверь в параллельный мир; портрет - произведение искусства и двойник человека и т.д.).

Альтернативная ситуация - это ситуация «или - или», хорошо описанная в трудах философов, назвавших ее пограничной ситуацией выбора, перед которой встает человек (КЬЕРКЕГОР 1998: 202). Альтернативная ситуация возникает под влиянием ЭС, который становится непосредственным участником жизни человека, и это вмешательство носит роковой характер. Именно в этой ситуации возникает тот «экзистенциальный миг» (existenzieller Augenblick), который решает судьбу человека и открывает ему истину о себе, смысл своего собственного существования.

Семантика альтернативной ситуации включает в себя целый комплекс сем, основными из которых являются семы кризиса, траницы, предела;

мгновенности; угрозы, опасности, страха и отчаяния; выбора решения; оценки своего существования; выхода из ситуации.

Выход из альтернативной ситуации означает наличие семантики рокового изменения судьбы индивида, связанного с данным объектом, а именно, семантики смерти, т. е. прерывания жизни индивида.

Следующий семантический компонент ЭС образует точка зрения субъекта, связанного роковыми экзистенциальными отношениями с ЭС. Эта точка зрения носит чрезвычайно сложный характер и выполняет важные функции для общей экзистенциально-символической картины, создаваемой данным носителем ЭС. Именно точка зрения субъекта приводит к возникновению экзистенциальной ситуации и к становлению того, что мы именуем экзистенциальным символом.

Названные нами экзистенциально-символические компоненты по-разному актуализируются в конкретных текстах. Их выражение мы прослеживаем во второй главе нашей работы.

Дав определение понятия «ЭС», мы анализируем содержательную структуру ЭС.

Описание содержательной структуры ЭС предполагает выделение и описание ряда условий, играющих важную роль в приобретении определенным предметом или явлением статуса ЭС. Эти условия одновременно являются признаками, необходимыми и достаточными для возникновения ЭС.

1. Первым условием является наличие семантики уподобления данного объекта человеку-субъекту символизации и приобретение в связи с этим семантики двойничества. Это означает, что ЭС берет на себя часть, причем, наиболее существенную часть, бытия человека, т. е. «сосуществует» вместе с ним, принимает непосредственное участие в жизни человека. При этом отношение между ЭС и субъектом - это отношения взаимоотражения, именно поэтому в роли ЭС выступают, прежде всего, архетипические формы символов, в которых отражается внешность человека, и человек видит в них своего «двойника». Такими наиболее древними и яркими архетипами видения являются «тень», «портрет» и «зеркало» («отражение»), которые мы избрали по этой причине в качестве объекта нашего исследования.

В этой связи мы хотим особо подчеркнуть, что семантику уподобления и двойничества следует понимать широко, имея в виду, что сходство между объектом, носителем ЭС и субъектом ЭС может быть не только внешнее, но и внутреннее, которое проявляется на ЭС в качестве «следов», «признаков», «знаков», «примет» качества осуществления человеком своего бытия.

2. ЭС выражает отрицательное начало человеческой натуры, копируя его в себе в некотором физическом образе в той мере, в какой дисгармонично существование субъекта, связанного с ЭС. По нашим наблюдениям

над имеющейся литературой, ЭС никогда не может быть носителем возвышенного. Вспомним «шагреневую кожу», которая принимает на себя последствия неблаговидного образа жизни своего «хозяина», уменьшаясь в размерах. Но поскольку она не просто подобна человеку и составляет часть его амбивалентной натуры, то она (а верней, его натура) приводит его к смерти.

3. Главным условием становления ЭС мы считаем семантику связи с внутренним миром и душой человека и заключение в ЭС части души связанного с ним человека. ЭС является средством «измерения» душевных качеств и признаков человека. Этим объясняется тот факт, что в текстах, центром сюжетной линии которых являётся ЭС, преобладают лексемы и понятия с семантикой духовного и эмоционально-оценочного.

4. Семантика границы между двумя мирами является необходимым условием категории экзистенциальное™, которую мы положили в основу выделения особой группы символов, рассматриваемой в данной работе. Эта семантика соотносится с понятием экзистенции и одновременно с противоположным ему понятием «не-экзистенции». Мир, который находится за пределами человеческого существования, именуют трансценденцией. Трансцендентное вызывает семантические представления осознания незнания и непознаваемости мира и пропасти («Abgrund»), перед которой стоит человек. Это, в свою очередь, влечет за собой семантику тайного, таинственного, мистического, необычного, которая обязательно сопровождает ЭС.

Семантика нахождения человека между мирами обуславливает возникновение сем страха, отчаяния, т. е. сем, выражающих боязнь человека потерять свое существование. Семантическим стержнем такой перспективной направленности ЭС становится понятие смерти и все, связанное с ним: разрушение, потеря, угроза, кончина, конец и глобальное представление о конечности человеческого существования.

5. Следующим компонентом семантической структуры ЭС можно считать ситуативность ЭС, достигающую своей максимальной выраженности в наступлении «экзистенциального мига». Это понятие стало одним из существенных понятий экзистенциализма. Семантика ситуативности ЭС указывает, с одной стороны, на его динамический характер, с другой стороны, на индивидуальность ЭС. Центральным моментом в ситуативном развитии ЭС является пограничная ситуация (термин К. Ясперса).

6. Определяя следующий компонент, мы хотим подчеркнуть, что его выделение происходит в русле нашего исходного постулата о перспекги-вированной природе ЭС. ЭС создает специфически перспекгивированную картину видения действительности. Доминирующая роль в становлении этой картины принадлежит фактору точки зрения. Именно ее ценностный аспект оказывается решающим для возникновения, развития и исхода экзистенциальной ситуации.

7. Все названные нами компоненты семантической структуры ЭС необходимо дополнить еще одним важным признаком, а именно, признаком текстовости. Под текстом мы понимаем объединенную смысловой связью последовательность (вербально-) знаковых единиц, имеющую своей содержательной основой развертывание некоторой ситуации, сюжетный центр которой образует ЭС и развитие его взаимодействия с человеком.

Нам представляется возможным утверждать, что наиболее полно вышеназванные признаки присутствуют в символах «тень», «портрет» и «зеркало». Мы рассматриваем их семантику, этимологию и функционирование в культурологическом плане, что создает отправные предпосылки становления понятий «тень», «портрет» и «зеркало» как ЭС, учитывая тот факт, что подлинными ЭС данные понятия станут лишь в рамках конкретного текста.

Выделяемые нами символы, которые мы называем экзистенциальными, обладают всеми теми свойствами, которыми обладают и другие символы. Назовем важнейшие свойства, объединяющие обычные и экзистенциальные символы: образность (напр. тень, портрет и зеркальное отражение - образное воплощение идеи двойника), мотивированность (напр., связь тени с идеей двойничества мотивирована основным качеством тени — повторять каждое движение производящего ее человека), эмоциональность. В анализируемых нами произведениях эмоциональность всех трех ЭС - тени, портрета и зеркала - имеет негативный характер и связана с чувством страха, тревоги и ощущением несчастья, выраженных соответствующими лексемами: «fing ich bitterlich an zu -weinen» («я горько разрыдался»), «ich entsetzte mich» («я ужаснулся»), «становится страшно», «захолонуло сердце». В англоязычном тексте чувство страха героя выражено многократным употреблением глаголов с семантикой страха: «to shudder» («содрогаться»), «to wince», «to start» («вздрагивать»),

ЭС, анализируемые в нашей работе - тень, портрет и зеркало — как и многие другие символы, известные человеку с давних времен (огонь как олицетворение человеческой души, змея как символ плодородия, грот или пещера как символ Матери), являются символами-архетипами, которые в соответствии с теорией Юнга представляют собой некие уникальные врожденные психические структуры либо образы, составляющие содержание так называемого коллективного бессознательного и лежащие в основе общечеловеческой символики, сновидений, мифов, сказок и т. д.

С архетипичностью символов связано еще одно их свойство - их связь с текстом и концентрация в их смысловой структуре текстовых сообщений большого объема. Текстовый характер особенно важен в случае ЭС и, как мы указали выше, является одним из способов идентификации ЭС.

Следующим свойством ЭС, которыми обладают и символы в общем понимании, является их универсальность, подразумевающая их повсеме-

стную распространенность. Они встречаются в культурах самых различных народов, проживающих на значительном расстоянии друг от друга.

Помимо свойств, сближающих ЭС с другими видами символов, ЭС обладают одним важным, присущим только данной группе символов свойством - динамическим характером. Он проявляется в том, что ЭС не является неким заданным и существующем в неизменном виде феноменом. Он проходит в своем становлении ряд стадий, являющихся одновременно стадиями формирования альтернативной ситуации, и в результате этого он превращается из символа в ЭС. Вследствие ограниченности объема данной публикации мы приводим цитаты только из одного произведения.

1. Начальной стадией формирования ЭС является фокализация семантики возникновения определенного экзистенциального импульса во взаимоотношениях объектов «тень», «портрет» и «зеркало» и субъекта-персонажа. Данный импульс выступает основой формирования экзистенциальной ситуации.

В романе О. Уайльда исходная фаза формирования экзистенциальной ситуации основывается на установлении внутренней связи между «портретом» и героем (Дорианом Греем). Связь персонажа с портретом выражается модусом нереального желания персонажа обменяться жизненными ролями со своим портретом: «If it were I who was to be always young, and the picture that was to grow old! For that I would give everything!... I would give my soul for that!» («Если бы старел этот портрет, а я навсегда остался молодым! За это ...за это я отдал бы все на свете! ... Душу бы отдал за это!») (пер. М. Абкиной).

2. На следующей стадии становления ЭС фокализуется семантика обретения «тенью», «зеркалом» и «портретом» необычных качеств, что выводит ситуацию из ситуации обычного бытия.

Необычность портрета в романе О. Уайльда заключается в том, что портрет приобретает способность изменяться: изображенный на нем прекрасный юноша стареет и дурнеет с течением времени и под влиянием дурных поступков, совершенных самим Дорианом Греем. Автор, занимая позицию наблюдателя, отмечает: «the expression looked different... there was a touch of cruelty in the mouth» («лицо на портрете показалось ему изменившимся. Выражение было какое-то другое - в складке рта чувствовалась жестокость»).

Приобретение ЭС необыкновенного, не присущего им свойства -уподобления человеку (персонификации) изменяет восприятие этих феноменов главными героями и расширяет перспективу повествования, включая в нее дополнительных участников первого плана - тень, портрет и зеркальное отражение.

3. В следующей фазе становления ЭС на первый план выходит момент искушения персонажа, который отражается в семантике его внутренней борьбы.

Дориан Грей в романе О. Уайльда испытывает искушение, когда, размышляя о случившемся, он на какое-то мгновение желает, чтобы таинственная связь между ним и его изображением на портрете исчезла и он снова стал прежним, обычным человеком: «For a moment he thought of praying that the horrible sympathy that existed between him and the picture might cease» («Одну минуту Дориану Грею хотелось помолиться о том, чтобы исчезла эта сверхъестественная сила между ним и портретом»). Кратковременность ситуации искушения проявляется в выражении «for а moment» («на мгновение», «в какой-то момент»). Желание стать обычным человеком, освободиться от власти портрета, выражено придаточным определительным, в котором сказуемое «might cease» в форме сослагательного наклонения выражает желательность действия, а определение «horrible», включающее в себя две семы - «страшный, ужасный» и «противный, отвратительный», указывает на то, что эта связь пугает героя, вызывает у него чувство страха, переходящего в ужас, и отвращение.

Делая вывод по описанию третьей стадии становления ЭС, нужно отметить, что ситуация искушения, создаваемая при посредничестве ЭС, становится для главных героев всех анализируемых произведений той пограничной ситуацией выбора, которая определяет их дальнейшую судьбу, их способ видения мира и себя, а также роль и место ЭС в их жизни.

4. Очередной этап становления ЭС «портрет» заключается в фокали-зации семантики захвата власти над человеком.

Власть портрета над Дорианом Греем проявляется в том, что герой становится все более зависимым от своего изображения: «Не hated to be separatedfrom the picture that was such a part of his life» («Он не мог выносить разлуки с портретом, который занимал такое большое место в его жизни»). Человек и его изображение по замыслу автора по мере развития сюжета становятся единым и нерасторжимым целым: «It is part of myself» («Уменя такое чувство, словно этот портрет - часть меня самого»).

На данном этапе мы наблюдаем обратную иерархию, когда главные герои превращаются в подчиненных, а ЭС - в подавляющее, порабощающее их начало.

5. Следующим шагом на пути становления ЭС является фокапизация семантики, выражающей изменение характера персонажей под влиянием ЭС.

С приобретением портрета характер Дориана Грея изменяется к худшему. Это становится явным при взгляде на эти изменения со стороны других персонажей: «You were simple, natural and affectionate then. You were the most unspoiled creature in the world ... Now ... you talk as if you had no heart, no pity in you» («Тогда вы были простодушны, непосредственны и добры, вы были самый неиспорченный юноша на свете. А сейчас ... вы рассуждаете как человек без сердца, не знающий жалости»).

6. Решающим моментом в развитии ЭС является приобретение семантики создания пограничной ситуации, переходящей в кризис.

Пограничной ситуацией, завершающейся кризисом, для Дориана Грея становится ситуация выбора: «А cry of pain and indignation broke from him ... Confess? Did it mean that he was to confess? To give himself up, and be put to death?»(«KpuK возмущения и боли вырвался у него ... Что же делать? Значит, ему следует сознаться в убийстве? Сознаться? Отдаться в руки полиции? Пойти на смерть?»). Лексическими средствами выражения кризиса главного героя является словосочетание «А cry of pain and indignation» («крик возмущения и боли») и многочисленные вопросы, которые герой задает себе в своем внутреннем монологе.

Приобретение ЭС семантики пограничной ситуации кризиса наиболее ярко выявляет индивидуальный характер ЭС и свидетельствует о превращении ЭС в фактор, создающий угрозу для существования этого человека.

7. Финальная стадия в развитии ЭС «тень», «портрет» и «зеркало» отмечена фокализацией семантики выхода из экзистенциальной ситуации и разрешения кризиса.

Главный герой романа О. Уайльда разрешает ситуацию кризиса, уничтожая портрет и погибая при этом: «Не seized the thing and stabbed the picture with it. There was a cry heard, and a crush» («Дориан схватил нож и вонзил его в портрет. Раздался громкий крик и стук от падения чего-то тяжелого»).

Делая вывод по завершающей стадии развития ЭС «тень», «портрет» и «зеркало», можно утверждать, что во всех проанализированных нами произведениях смысл ее состоит в разрешении пограничной ситуации кризиса, достигающей апогея в момент переживания персонажем «экзистенциального мига». Переживание «экзистенциального мига» влечет за собой либо жизнь в совершенно новом качестве (Шамиссо, Верфель), но чаще -смерть (Андерсен, Гоголь, Уайльд и др.), На данном этапе главной особенностью семантической перспективы ЭС является то, что они выступают определяющим фактором продолжения или прекращения существования связанного с ними индивида.

Таким образом, во всех выбранных нами русско-, немецко- и англоязычных художественных текстах мы выявили семь стадий становления ЭС, которые совпадают вне зависимости от языка и жанра произведения.

Специфика фаз становления ЭС позволяет выявить основной закон их формирования - развитие по нарастающей - и определить еще один идентифицирующий признак ЭС - враждебный характер по отношению к взаимодействующему с ними субъекту.

Во Второй главе диссертации «Лингвистический анализ семантической перспективы экзистенциальных символов «тень», «портрет» «зеркало»» мы описали этапы становления семантической перспективы, формируемой ЭС в русско, немецко- и англоязычных художественных текстах:

поле зрения, угол зрения, фокус зрения и картину видения. Все этапы се-мантико-стилистической перспективы ЭС создаются под влиянием категории точки зрения субъекта символизации, т. е. персонажа, взаимодействующего с ЭС, и в силу этого носят субъективный, личностный характер.

Мы установили, что поле зрения ЭС уже на культурологическом уровне и уровне фразеологии обнаруживает семы, присущие всем трем ЭС: семы идентификации с человеком, двойничества, духовного мира, эмоционального, жизненной энергии, единства с человеком, возможности отторжения от человека, уникальности, отражения, потустороннего мира, связи с магией и волшебством. Наличие данных сем в семантической структуре ЭС обусловливает их связь с существованием человека и приобретение ими экзистенциального характера. Последняя сема - связь с магией и волшебством - создает предпосылки для приобретения предметами и явлениями окружающего мира - тенью, портретом и зеркалом - необычных, не присущих им качеств и свойств и способности оказывать влияние, изменять и подчинять себе существование человека.

На втором этапе формирования семантико-стилистической перспективы, названным углом зрения, где функционирование ЭС рассматривалось на материале художественных текстов, мы выявили еще большее количество сем, описывающих свойства и подтверждающих экзистенциальный характер символов «тень», «портрет» и «зеркало». Символ «тень» в анализируемых текстах обнаруживает в целом десять сем: обычных свойств, персонификации, связи с человеком, эмоционального (страха), связующего звена между реальным и потусторонним миром, связи с волшебством, качества, овеществления, ценности и судьбы. Наибольшее число этих сем символ тени обнаруживает в немецкоязычном тексте - новелле А. Шамиссо, и наименьшее - в русскоязычном, в пьесе Е. Шварца.

Символ «портрет» наряду с проявлением обычных свойств, присущих ему как обычному предмету окружающего мира (например, размер, положение в пространстве, качество исполнения), обладает семантикой связи с эмоциональным, уподобления оригиналу, связи с оригиналом, потусторонним миром, семантикой двойничества, зеркальности (отражения) и греховности. Семантика уподобления в русско- и англоязычном текстах проявляется по-разному. В первом случае она однонаправленна - человек приобретает черты изображенного на портрете, а во втором - двунаправленна, т. к. портрет приобретает свойства оригинала (изменение с течением времени), а оригинал уподобляется портрету, оставаясь неизменным на протяжении многих лет.

Символ «зеркало» на данном этапе реализует не только семантику двойничества, обусловленную его отражательной способностью, но также семантику связи с понятием одиночества, границы, волшебства и враждебности по отношению к связанному с ним персонажу.

Результаты описания первого и второго этапов показывают, что основные семы ЭС «тень», «портрет» и «зеркало» - соотнесенность с человеком и его духовным миром (чувствами, эмоциями и психологическими состояниями) - выявляются как на культурологическом, так и на лингвистическом уровнях вне зависимости от жанра произведения и языка, на котором оно создано.

Задачей следующего этапа формирования ЭС семантико-стилистич'еской перспективы, названного фокусом зрения, является определения центра и периферии видения. В связи с этим семы, реализуемые символами «тень», «портрет» и «зеркало» в анализируемых художественных текстах, распределяются на центральные, более важные для становления ЭС, и периферийные, играющие менее важную роль в этом процессе.

Центр видения символа «тень» образуют семы персонификации и границы. Центр видения символа «портрет» составляют семы уподобления, связи с внутренним миром и границы. В центр видения символа «зеркало» входят семы двойничества и враждебности.

Анализ'цетра видения всех трех символов позволяет сделать вывод о том, что и на данном этапе ЭС вне зависимости от жанра и языка, на котором создано художественное произведение, обнаруживают в своей семантике важную общую черту: соотнесенность с человеком (персонификация, двойничество, связь с духовным миром). Центр видения символов тени и портрета сближает и семантика границы, наличие которой подводит субъекта символизации к пределам его существования и отодвигает его к решению вопроса о смысле его существования. Другие семы, реализуемые символами тени, портрета и зеркала в анализируемых текстах, создают периферию видения данных ЭС.

Завершающим этапом формирования семантико-стилистической перспективы символов «тень», «портрет» и «зеркало» является создание определенной картины видения, т. е. специфического способа восприятия окружающего мира, возникающего в сознании персонажа под влиянием ЭС. Во всех анализируемых художественных текстах картина видения представлена тремя компонентами: пространственным, временным и духовным.

Пространственный компонент картины видения символа «тень» в русско- и в немецкоязычных текстах создается описанием мест действия, объединенных в единое целое присутствием в них символа «тень». Специфика пространственного компонента картины видения символа «портрет» и в русском, и в английском тексте выявляется в противопоставлении четырех контрастирующих пространств: светского (праздного) и творческого (созидающего); внешнего (ближайшего окружения героя, его дома) и внутреннего (его духовного мира). Отличительными чертами пространства, создаваемого символом «зеркало», можно назвать замкнутость (место действия в начале и в конце произведения - монастырь) и насыщенность

лексемами с семантикой света. Кольцевая композиция произведения и частое употребление лексем - антонимов со значением света («Dunkelheit» -«rasendes Tageslicht») символизирует постижение героем собственной сущности, произошедшее благодаря взаимодействию с ЭС «зеркало».

Временной компонент картины видения, создаваемой символами «тень», «портрет» и «зеркало», обнаруживает большее сходство, чем пространственный. Об этом свидетельствует общность семантики показателей времени во всех проанализированных текстах. Временные маркеры имеют значение неопределенности: «в один день», «очень поздно», «spat», «one afternoon», повторяемости: «опять», «abends», «sometimes», результативности: «наконец», «endlich», «at last» и др. Главной особенностью временного компонента является наличие большого числа показателей времени, имеющих семантику мгновенности, присутствующую во всех ситуациях, важных для дальнейшего существования героя и возникающих при участии ЭС. Значение мгновенности передается наречиями времени («вдруг», «внезапно», «plötzlich», «suddenly»), лексемами, имеющими значение быстроты совершаемого действия («схватить», «rush at smb.») и словосочетаниями с той же семантикой («броситься как безумный», «mit einer raschen Bewegung»). Семантика мгновенности обнаруживает главное назначение ЭС - формирование пограничной ситуации. Кульминацией пограничной ситуации является экзистенциальный миг, переживая который, герой либо обретает новое существование, либо погибает. Как показывает проведенный перспективно-семантический анализ текстов, в большинстве случаев наступление экзистенциального мига связано с прекращением существования героя. В этом проявляется враждебный характер ЭС по отношению к человеку, создавшему его.

Пространственный и временной компоненты картины видения подчинены реализации ее третьего, наиболее важного - духовного компонента, который во всех вышеназванных произведениях обнаруживает общие черты: возникновение у персонажа, взаимодействующего с ЭС, чувств, эмоций и состояний, имеющих негативную семантику - страха, ужаса, отчаяния, одиночества, отчуждения, и выявляющие деструктивный характер ЭС.

В определении перспектив дальнейшего исследования можно наметить следующие направления:

- изучение художественных текстов других авторов и на основе этого расширение массива экзистенциальных символов;

- изучение лингвостилистических механизмов возникновения и развития ЭС в художественных текстах, созданных не только на русском, немецком или английском, но и на других языках.

Основные положения диссертации получили апробацию в выступлениях на лингвистических конференциях в Уральском Государственном

педагогическом университете. Результаты диссертационного исследования изложены в 8-ми публикациях:

1. Корнеева Ю. Б. Текстовые функции символа тени в художественном произведении // Лингвистика: Бюллетень Уральского лингвистического общества. - Т. 9. - Екатеринбург: УрГПУ, 2003. - С. 145-154.

2. Корнеева Ю. Б. Сопоставительный анализ семантических особенностей так называемых экзистенциальных символов в художественных произведениях русских и зарубежных авторов // Сопоставительная лингвистика: Бюллетень Уральского лингвистического общества. - № 2. -Екатеринбург: УрГПУ, 2003. - С. 64-68.

3. Корнеева Ю. Б. Некоторые особенности изображения символа тени в новелле А. Шамиссо «Удивительная история Петера Шлемиля» // Проблемы стилистики текста и самостоятельной учебной деятельности по овладению иностранным языком: Сб. ст. - Екатеринбург: УрГПУ, 2003. -С. 41-44.

4. Корнеева Ю. Б. Становление «портрета» как экзистенциального символа в художественном тексте (сопоставительный анализ повести Н. В. Гоголя «Портрет» и романа О. Уайльда «The picture of Dorian Gray») // Сопоставительная лингвистика: Бюллетень Уральского лингвистического общества. - № 4. - Екатеринбург: УрГПУ, 2005. - С. 90-97.

5. Корнеева Ю. Б. Перспективно-семантические особенности символа тени в художественном тексте // Студенческая научная конференция -2001: Материалы ежегодной научной конференции. - Екатеринбург: УрГПУ, 2001.-С. 17-18.

6. Корнеева Ю. Б. Сущность и особенности экзистенциальных символов // Философия и наука: Материалы первой научно-практической конференции аспирантов и соискателей. - Екатеринбург: УрПТУ, 2002. -С. 40-41.

7. Корнеева Ю. Б. Экзистенциальные символы и их перспективно-семантические особенности в художественном тексте // Актуальные проблемы лингвистики. Уральские лингвистические чтения - 2003: Материалы ежегодной региональной научной конференции. - № 16. - Екатеринбург: УрГПУ, 2003. - С. 69-70.

8. Корнеева Ю. Б. Портрет как экзистенциальный символ в одноименной повести Н. В. Гоголя // Актуальные проблемы лингвистики. Уральские лингвистические чтения - 2005: Материалы ежегодной региональной научной конференции. - Екатеринбург: УрГПУ, 2005. - С. 63-64.

Подписано в печать 10.10.2005. Формат 60 84/16 Бумага для множительных аппаратов. Печать на ризографе. Усл. п. л. 1,0. Тираж 100 экз. Заказ 1435. Оригинальный макет отпечатан в отделе множительной техники Уральского государственного педагогического университета. 620017 Екатеринбург, просп. Космонавтов, 26, E-mail: uspu@dialup.utk.ru

2 9 ДЕК 2005

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Корнеева, Юлия Борисовна

Введение.

Глава 1. Понятие «экзистенциальный символ».

Его структура и семантические признаки

1.1. Перспективирование как стратегия интерпретации текста.]

1.2. Определение понятия «символ».

1.3. Предпосылки выделения понятия «экзистенциальный символ (далее: ЭС).

1. 4. ЭС и их связь с основными понятиями философии экзи-Ф стенциализма.

1.5. Определение ЭС.

1.6. Формальная структура ЭС в сопоставлении с другими видами символов.

1. 7. Содержательная структура ЭС как совокупность семантических признаков, необходимых и достаточных для выделения ЭС.

1. 8. Предпосылки становления символов «тень», «портрет» и зеркало» как ЭС.

1. 9. Свойства ЭС «тень», «портрет» и «зеркало», совпадающие со свойствами других видов символов.

1.10. Специфические свойства ЭС «тень», «портрет», «зеркало». Стадии развития ЭС.

1.11. Выводы по главе 1.

Глава 2. Лингвистический анализ семантической перспективы экзистенциальных символов «тень», «портрет», «зеркало»

2.1. Поле зрения ЭС.

2. 1. 1. Поле зрения символа «тень».

2. 1.2. Поле зрения символа «портрет».

2. 1.3. Поле зрения символа «зеркало».

2. 2. Угол зрения ЭС.

2. 2. 1. Угол зрения символа «тень».

2. 2. 2. Угол зрения символа «портрет». ф 2. 2. 3. Угол зрения символа «зеркало».

2. 3. Фокус зрения ЭС.

2. 3. 1. Фокус зрения символа «тень».

2. 3. 2. Фокус зрения символа «портрет».

2. 3. 3. Фокус зрения символа «зеркало».

2. 4. Картина видения ЭС.

2. 4. 1. Картина видения символа «тень».

2. 4. 2. Картина видения символа «портрет».

2. 4. 3. Картина видения символа «зеркало».

2. 5. Функции ЭС.

2. 6. Выводы по главе 2.

Введение диссертации2005 год, автореферат по филологии, Корнеева, Юлия Борисовна

Данная диссертация посвящена исследованию символов в литературе и описанию нового вида символов, названного нами экзистенциальными. Обращение к данной теме обусловлено неиссякаемым интересом к проблеме описания символа не только в плане лингвистики, но и в плане психологии, культурологии, философии, а также многогранностью самого понятия «символ», делающим невозможным однозначное его определение. Наше особое внимание к этому феномену вызвано наличием в литературе определенного массива символов, который не был выявлен и описан ранее, но который играет важную роль в интерпретации художественного текста. Данный вид символов мы назвали экзистенциальными (далее: ЭС).

В нашем исследовании мы будем основываться на теории перспективы текста, методологические и методические основы которой разработаны Н. Д. Ма-ровой. Мы используем понятийный аппарат этой теории и руководствуемся научными положениями лингвостилистической организации перспективы текста, так как считаем, что описываемый нами вид символов имеет текстовый характер и перспективированную природу. Она проявляется в зависимости ЭС от точки зрения взаимодействующего с ним субъекта и участии ЭС в формировании индивидуального способа восприятия этим субъектом окружающей действительности, названного Н. Д. Маровой «картиной видения» (МАРОВА 1989).

Актуальность данной работы состоит в использовании теории текстовой перспективы для описания выделяемого вида символов, что позволяет наиболее полно выявить их сущность и специфические свойства.

Объектом диссертационного исследования является феномен ЭС в художественном тексте. В нашем случае группу ЭС представляют три символа -«тень», «портрет» и «зеркало», которые можно назвать архетипами экзистенциальной символизации, или архетипами экзистенциально-символического видения (ЮНГ 1991). Интерес к архетипам вызван также общим вниманием к важнейшим вопросам человеческого существования (поиски смысла жизни, определение системы нравственных ценностей), мифологии, сакрально-культурным традициям. Другая причина отбора именно данных символов заключается в том, что они встречаются во многих художественных текстах и выполняют в их рамках необычную функцию, которая превращает их в экзистенциальные. Это связано со специфической семантикой, которая содержится в понятиях «тень», «портрет» и «зеркало», и наличием в них общего компонента - соотнесенности с человеческим существованием. Сопоставление ЭС с другими видами символов позволяет выявить сходства и различия в их свойствах и функциях.

Предметом исследования является семантическая перспектива, формируемая ЭС в русско-, немецко- и англоязычных текстах, что позволяет описать данный вид символов как специфическое явление с присущими ему характерными особенностями. Под семантической перспективой ЭС мы понимаем направленность особенностей семантики и описывающих их стилистических средств к определенной точке зрения субъекта, взаимодействующего с ЭС, и формирование вследствие этого нового способа восприятия субъектом окружающего мира, называемого экзистенциально-семантической картиной видения.

В качестве материала исследования привлекаются произведения различных жанров русской, английской и немецкой литературы, в которых символы тени, портрета и зеркала либо зеркального отражения носят, согласно нашей точке зрения, явно выраженный экзистенциальный характер.

Для наиболее полного описания символа тени мы выбрали новеллу А. Ша-миссо «Удивительная история Петера Шлемиля», сказку Г. X. Андерсена «Тень», и созданную на ее основе сказку Е. Шварца «Тень».

При анализе сказки Г. X. Андерсена мы пользовались не оригиналом, а переводом на немецкий язык. Наше решение объясняется двумя факторами: всемирно известным именем автора и наличием в данном тексте того же символа, что и в новелле А. Шамиссо, но рассматриваемого под другим углом зрения. В результате проведенного исследования мы пришли к выводу о том, что понятийное ядро выдвинутого нами феномена ЭС не претерпевает изменений при переводе, но это не означает, что язык не накладывает своей печати на ЭС. Язык привносит черты своеобразия в образ этого ЭС, в его Gestalt, придавая ЭС особый оттенок, но не изменяет при этом сущностных характеристик ЭС. В силу этого мы считаем привлечение сказки Г. X. Андерсена в качестве материала исследования обоснованным.

Портрет как символ был проанализирован нами в романе О. Уайльда «Портрет Дориана Грея» и повести Н. В. Гоголя «Портрет». К сожалению, в литературе Германии нам не удалось обнаружить произведение, в котором портрет играл бы значительную роль и являл бы собой сюжетный центр произведения.

Символ зеркала либо зеркального отражения, как мы считаем, приобрел экзистенциальный характер в магической трилогии Ф. Верфеля «Человек из зеркала».

Во всех перечисленных произведениях имеет место развитие определенного символа в ЭС, при этом стадии этого процесса совпадают в произведениях русской, немецкой и английской литературы, выбранных нами для перспективно-семантического анализа. Именно этот факт явился одним из критериев отбора художественных текстов.

Кроме того, данные тексты использовались для наблюдений сопоставительного характера, призванных показать универсальность экзистенциальных символов, их свойств и выполняемых ими функций вне зависимости от исследуемого языка, и в то же время специфичность реализации ЭС в художественном тексте, обусловленную особенностями того или иного языка.

Цель работы состоит в выделении группы так называемых экзистенциальных символов и описании с использованием теории перспективы специфики их функционирования и лексического выражения в русско-, немецко- и англоязычных художественных текстах.

Постановка данной цели вызывает необходимость решения следующих задач:

1. Описать суть ЭС с помощью перспективно-семантического и лингвости-листического анализа русско-, немецко- и англоязычных художественных текстов.

2. Определить признаки, сближающие ЭС со всеми другими видами символов, а также их идентифицирующие признаки.

3. Определить функции, выполняемые ЭС в художественном тексте.

4. Показать универсальный характер ЭС на основе сопоставительного анализа текстов, взятых из русской, немецкой и английской литературы.

Теоретико-методологической базой исследования стали труды по теории символа, в которых представлены основные подходы к определению, свойствам и функциям этого феномена (А. Белый, В. Иванов, А. Ф. Лосев, Ю. М. Лотман, П. Флоренский), работы, посвященные изучению функционирования символа в области культуры и искусства (В. И. Антонов, Н. Д. Арутюнова, Н. В. Кулагина, Н. Н. Рубцов, В. М. Топоров), работы по изучению функций символа в художественном и поэтическом текстах (И. А. Иванов, Ю. П. Солодуб, Е. В. Ше-лестюк), труды по философии экзистенциализма, основные положения которых легли в основу нашего исследования (Н. А. Бердяев, А. Камю, С. Кьеркегор, Ж. П. Сартр, М. Хайдеггер, К. Ясперс), исследования роли феномена «портрет» в области культуры и искусства (Г. Вдовин, Н. Воинова, Д. Грин, Г. В. Елынев-ская, Л. С. Зингер, Т. Л. Карпова), исследования феномена «зеркало» в художественном тексте (С. Т. Золян, Ю. И. Левин, Л. Н. Столович), работы по стилистике и интерпретации текста (Л. Г. Бабенко, Э. Г. Ризель, Е. К. Созина), исследования в области семиотики (|р. Барт , Ю. С. Степанов), семантики (И. Р. Гальперин, А. А. Новиков, Ж. Соколовская) и компонентного анализа (Н. Г. Комлев, А. М. Кузнецов, Е. В. Гулыга, Е. И. Шендельс).

В диссертации осуществлен комплексный подход к предмету исследования, обусловивший применение совокупности методов и приемов, подразделяемых на теоретические и практические. В первую группу включается теоретический анализ работ, посвященных исследованию символа в различных областях, анализ лингвистических и философских источников по теме исследования, а также синтез полученного опыта.

Во вторую группу входит метод перспективирования текста, семантический, сопоставительный и контекстологический анализ.

Метод перспективирования текста является ведущим в настоящей работе. Наиболее широко он разработан и представлен Н. Д. Маровой в работе «Диалоги о перспективе текста». Стратегия перспективированного анализа текста предполагает установление точки зрения субъекта - наблюдателя, определение поля и угла зрения, выявление фокуса видения и описание текстовой картины видения автора. Необходимость использования категории перспективы в качестве метода исследования обусловлена тем, что с помощью данной категории представляется возможным дать наиболее полное, объемное описание термина «экзистенциальный символ». В первую очередь это связано со структурными компонентами самого понятия перспективы, которые носят не плоскостной, а многомерный характер.

Вторым по значимости методом исследования является компонентный анализ, который тесно связан с перспективным анализом. Суть его заключается в рассмотрении сем, входящих в понятие экзистенциального символа. Это дает возможность выявить механизм влияния ЭС на судьбу связанного с ним персонажа и определить, посредством чего создается «экзистенциальность» описываемых нами символов. Данный метод используется при описании ЭС как на основе данных словарей, так и на основе анализа художественных текстов, выступающих основой для становления ЭС.

Третьим методом, используемым в работе, является метод сопоставительного анализа. Суть его заключается в сопоставлении и анализе перспективно-семантических особенностей ЭС, выявленных с помощью двух предыдущих методов в произведениях русской, немецкой и английской литературы. Целью сопоставительного анализа является описание характера ЭС, т. е. выявление их универсальности вне зависимости от жанра произведения и языка, на котором оно создано. Данный метод широко использовался нами в нескольких направлениях: при анализе сходств и различий в значениях того или иного символа в различных культурах на материале различных словарей символов, при анализе отдельных фразеологизмов в русском, немецком и английском языках, взятых изолированно от контекста. Наиболее значительную роль сопоставительный анализ сыграл на уровне текстов исследуемых нами произведений.

Значительную роль в ходе исследования сыграл метод контекстологического анализа, давший возможность описать особенности контекста, под которым мы понимаем тот художественный текст, в котором возникает, развивается и функционирует ЭС, охарактеризовать картину видения, создаваемую ЭС в данном тексте, а также выявить ключевые места в произведении, совпадающие с этапами становления ЭС.

Научная новизна настоящего исследования заключается в следующем:

1. Впервые предпринята попытка выдвижения и обоснования понятия ЭС на материале художественных произведений русских, немецких и английских авторов.

2. Выделены и описаны специфические свойства и текстовые функции ЭС и доказана общность их свойств и функций вне зависимости от языка художественного произведения.

3. Описание нового вида символов основывается на сопоставлении произведений, принадлежащих различным жанрам и авторам, и созданных на разных языках, в отличие от традиционного принципа сопоставления произведений на иностранном языке и их переводов.

Теоретическая значимость диссертации заключается в системном исследовании нового вида символов - ЭС - с точки зрения их семантики, выявлении и описании процесса возникновения и развития этих символов при помощи лингвостилистических средств, которые мы исследовали в сопоставительном аспекте в разных языках.

Практическая ценность данного исследования заключается в том, что материалы диссертации могут найти применение при разработке и чтении специальных курсов по литературоведению, теории символа, стилистике текста, при создании учебных и учебно-методических пособий по данной тематике, а также на практических занятиях по курсу «Литература и интерпретация текста». Положения, выносимые на защиту:

1. В художественной литературе существует особая группа символов, названных нами экзистенциальными. Их название определяется связью с основным понятием философии экзистенциализма - экзистенцией, т. е. присущим только человеку способом бытия в мире (ЯСПЕРС 1994: 453). Основными проявлениями человеческого существования являются страх, отчуждение, одиночество, пограничная ситуация, кризис, смерть, называемые экзистен-циалами (ГАГАРИН 2002: 3). В анализируемых нами произведениях данные состояния возникают как следствие влияния ЭС на персонажа, связанного с ними. Кроме того, общим между экзистенциальным символом и понятием экзистенции является их способность изменяться и развиваться.

2. Для того чтобы символ приобрел статус ЭС, он должен выполнить ряд условий: 1) уподобление человеку по внешнему сходству и вследствие этого наличие семантики двойничества, 2) амбивалентность как следствие амбивалентности человеческой природы, сочетание земного и божественного, высокого и низкого, 3) связь с внутренним миром и душой человека и заключение в ЭС части души связанного с ним человека, 4) связь с понятием границы между двумя мирами или двумя пространствами, 5) текстовый характер, 6) ситуативность и 7) образование ЭС определенной картины видения, которая подвергается динамичному развитию и развертке и подчиняется законам перспективирования.

3. ЭС обладают динамическим характером, отличающимся от динамизма обычных символов тем, что ЭС задают ситуацию, под которой мы понимаем последовательность событий, вытекающие из предыдущих событий и имеющие следствием другие события. ЭС принимают участие в их развитии и становятся их участником, выделяя в общей цепи событий пограничную ситуацию и создавая кризис в жизни человека.

4. ЭС обладают целым рядом функций, ведущими из которых являются этическая, выявляющая моральные принципы и установки субъекта, взаимодействующего с ним, и оккупирующая, проявляющаяся в том, что ЭС полностью подчиняют себе не только духовный мир индивида, но и весь текст с его временными и пространственными характеристиками.

5. ЭС имеют перспективированную природу. Это означает, что их возникновение и развитие связано со специфической точкой зрения взаимодействующего с ними субъекта, при этом ЭС являются таковыми только с точки зрения данного субъекта. В этом обнаруживается индивидуальный, глубоко личностный характер ЭС.

Основные положения диссертации получили апробацию в выступлениях на лингвистических конференциях в Уральском Государственном педагогическом университете. Результаты диссертационного исследования изложены в 8-ми публикациях:

1. Корнеева Ю. Б. Перспективно-семантические особенности символа тени в художественном тексте // Студенческая научная конференция - 2001: Материалы ежегодной научной конференции. - Екатеринбург: УрГПУ, 2001. - С. 17-18.

2. Корнеева Ю. Б. Сущность и особенности экзистенциальных символов // Философия и наука: Материалы первой научно-практической конференции аспирантов и соискателей. - Екатеринбург: УрГПУ, 2002. - С. 40-41.

3. Корнеева Ю. Б. Экзистенциальные символы и их перспективно-семантические особенности в художественном тексте // Актуальные проблемы лингвистики. Уральские лингвистические чтения - 2003: Материалы ежегодной региональной научной конференции. - № 16. - Екатеринбург: УрГПУ, 2003. - С. 69-70.

4. Корнеева Ю. Б. Текстовые функции символа тени в художественном произведении // Лингвистика: Бюллетень Уральского лингвистического общества. - Т. 9. - Екатеринбург: УрГПУ, 2003. - С. 145-154.

5. Корнеева Ю. Б. Сопоставительный анализ семантических особенностей так называемых экзистенциальных символов в художественных произведениях русских и зарубежных авторов // Сопоставительная лингвистика: Бюллетень Уральского лингвистического общества. - № 2. - Екатеринбург: УрГПУ, 2003.-С. 64-68.

6. Корнеева Ю. Б. Некоторые особенности изображения символа тени в новелле А. Шамиссо «Удивительная история Петера Шлемиля» // Проблемы стилистики текста и самостоятельной учебной деятельности по овладению иностранным языком: Сб. ст. - Екатеринбург: УрГПУ, 2003. - С. 41-44.

7. Корнеева Ю. Б. Портрет как экзистенциальный символ в одноименной повести Н. В. Гоголя // Актуальные проблемы лингвистики. Уральские лингвистические чтения - 2005: Материалы ежегодной региональной научной конференции. - Екатеринбург: УрГПУ, 2005. - С. 63-64.

8. Корнеева Ю. Б. Становление «портрета» как экзистенциального символа в художественном тексте (сопоставительный анализ повести Н. В. Гоголя «Портрет» и романа О. Уайльда «The picture of Dorian Gray») // Сопоставительная лингвистика: Бюллетень Уральского лингвистического общества. -№ 4. - Екатеринбург: УрГПУ, 2005. - С. 90-97.

Структура работы обусловлена сформулированными целями и задачами. Диссертация состоит из Введения, двух глав, Заключения, Библиографии и двух Приложений.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Семантическая перспектива экзистенциальных символов в художественном тексте"

2. 6. Выводы по главе 2

В процессе исследования мы провели лингвистический анализ семантико-стилистической перспективы, формируемой ЭС в русско, немецко- и англоязычных художественных текстах и описали ее этапы: поле зрения, угол зрения, фокус зрения и картину видения. Все этапы семантико-стилистической перспективы ЭС создаются под влиянием категории точки зрения субъекта символизации, т. е. персонажа, взаимодействующего с ЭС, и в силу этого носят субъективный, личностный характер.

Мы установили, что поле зрения ЭС уже на культурологическом уровне и уровне фразеологии обнаруживает семы, присущие всем трем ЭС: семы идентификации с человеком, двойничества, духовного мира, эмоционального, жизненной энергии, единства с человеком, возможности отторжения от человека, уникальности, отражения, потустороннего мира, связи с магией и волшебством. Наличие данных сем в семантической структуре ЭС обусловливает их связь с существованием человека и приобретение ими экзистенциального характера. Последняя сема - связь с магией и волшебством - создает предпосылки для приобретения предметами и явлениями окружающего мира - тенью, портретом и зеркалом - необычных, не присущих им качеств и свойств и способности оказывать влияние, изменять и подчинять себе существование человека.

На втором этапе формирования семантико-стилистической перспективы, названным углом зрения, где функционирование ЭС рассматривалось на материале художественных текстов, мы выявили еще большее количество сем, описывающих свойства и подтверждающих экзистенциальный характер символов «тень», «портрет» и «зеркало». Символ «тень» в анализируемых текстах обнаруживает в целом десять сем: обычных свойств, персонификации, связи с человеком, эмоционального (страха), связующего звена между реальным и потусторонним миром, связи с волшебством, качества, овеществления, ценности и судьбы. Наибольшее число этих сем символ тени обнаруживает в немецкоязычном тексте - новелле А. Шамиссо, и наименьшее - в русскоязычном, в пьесе Е. Шварца.

Символ «портрет» наряду с проявлением обычных свойств, присущих ему как обычному предмету окружающего мира (например, размер, положение в пространстве, качество исполнения), обладает семантикой связи с эмоциональным, уподобления оригиналу, связи с оригиналом, потусторонним миром, семантикой двойничества, зеркальности (отражения) и греховности. Семантика уподобления в русско- и англоязычном текстах проявляется по-разному. В первом случае она однонаправленна - человек приобретает черты изображенного на портрете, а во втором - двунаправленна, т. к. портрет приобретает свойства оригинала (изменение с течением времени), а оригинал уподобляется портрету, оставаясь неизменным на протяжении многих лет.

Символ «зеркало» на данном этапе реализует не только семантику двойни-чества, обусловленную его отражательной способностью, но также семантику связи с понятием одиночества, границы, волшебства и враждебности по отношению к связанному с ним персонажу.

Результаты описания первого и второго этапов показывают, что основные семы ЭС «тень», «портрет» и «зеркало» - соотнесенность с человеком и его духовным миром (чувствами, эмоциями и психологическими состояниями) - выявляются как на культурологическом, так и на лингвистическом уровнях вне зависимости от жанра произведения и языка, на котором оно создано.

Задачей следующего этапа формирования ЭС семантико-стилистической перспективы, названного фокусом зрения, является определения центра и периферии видения. В связи с этим мы распределили семы, реализуемые символами «тень», «портрет» и «зеркало» в анализируемых художественных текстах, на центральные, более важные для становления ЭС, и периферийные, играющие менее важную роль в этом процессе.

Центр видения символа «тень» образуют семы персонификации и границы.

Центр видения символа «портрет» составляют семы уподобления, связи с внутренним миром и границы.

В центр видения символа «зеркало» входят семы двойничества и враждебности.

Анализ центра видения всех трех символов позволяет сделать вывод о том, что ЭС вне зависимости от жанра и языка, на котором создано художественное произведение, обнаруживают в своей семантике важную общую черту: связь с человеком (персонификация, двойничество, связь с духовным миром). Центр видения символов тени и портрета сближает и семантика границы, наличие которой подводит субъекта символизации к пределам его существования и отодвигает его к решению вопроса о смысле его существования.

Другие семы, реализуемые символами тени, портрета и зеркала в анализируемых текстах, создают периферию видения данных ЭС.

Завершающим этапом формирования семантико-стилистической перспективы символов «тень», «портрет» и «зеркало» является создание определенной картины видения, т. е. специфического способа восприятия окружающего мира, возникающего в сознании персонажа под влиянием ЭС. Во всех анализируемых художественных текстах картина видения представлена тремя компонентами: пространственным, временным и духовным.

Пространственный компонент картины видения символа «тень» в русско-и в немецкоязычных текстах создается описанием мест действия, объединенных в единое целое присутствием в них символа «тень». Специфика пространственного компонента картины видения символа «портрет» и в русском, и в английском тексте выявляется в противопоставлении четырех контрастирующих пространств: светского (праздного) и творческого (созидающего); внешнего (ближайшего окружения героя, его дома) и внутреннего (его духовного мира). Отличительными чертами пространства, создаваемого символом «зеркало», можно назвать замкнутость (место действия в начале и в конце произведения -монастырь) и насыщенность лексемами с семантикой света. Кольцевая композиция произведения и частое употребление лексем - антонимов со значением света («Dunkelheit» - «rasendes Tageslicht») символизирует постижение героем собственной сущности, произошедшее благодаря взаимодействию с ЭС «зеркало».

Временной компонент картины видения, создаваемой символами «тень», «портрет» и «зеркало», обнаруживает большее сходство, чем пространственный. Об этом свидетельствует общность семантики показателей времени во всех проанализированных текстах. Временные маркеры имеют значение неопределенности: «в один день», «очень поздно», «spät», «one afternoon», повторяемости: «опять», «abends», «sometimes», результативности: «наконец», «endlich», «at last» и др. Главной особенностью временного компонента является наличие большого числа показателей времени, имеющих семантику мгновенности, присутствующую во всех ситуациях, важных для дальнейшего существования героя и возникающих при участии ЭС. Значение мгновенности передается наречиями времени («вдруг», «внезапно», «plötzlich», «suddenly»), лексемами, имеющими значение быстроты совершаемого действия («схватить», «rush at smb.») и словосочетаниями с той же семантикой («броситься как безумный», «mit einer raschen Bewegung»). Семантика мгновенности обнаруживает главное назначение ЭС - формирование пограничной ситуации. Кульминацией пограничной ситуации является экзистенциальный миг, переживая который, герой либо обретает новое существование, либо погибает. Как показывает проведенный перспективно-семантический анализ текстов, в большинстве случаев наступление экзистенциального мига связано с прекращением существования героя. В этом проявляется враждебный характер ЭС по отношению к человеку, создавшему его.

Пространственный и временной компоненты картины видения подчинены реализации ее третьего, наиболее важного - духовного компонента, который во всех вышеназванных произведениях обнаруживает общие черты: возникновение у персонажа, взаимодействующего с ЭС, чувств, эмоций и состояний, имеющих негативную семантику: страха, ужаса, отчаяния, одиночества, отчуждения, и формирование вследствие этого общей негативной духовной атмосферы произведения.

Заключение

Настоящая работа посвящена исследованию нового вида символов, не описанного ранее в научной литературе - экзистенциальных символов (ЭС).

Под ЭС мы понимаем объекты или явления действительности, которые возникают в определенный момент жизни человека и становятся активным участником его существования посредством установления с ним внутренней связи, имеющей судьбоносный, роковой характер. Это проявляется в том, что под влиянием ЭС в жизни человека постепенно складывается пограничная ситуация, в которой он подведен к границам собственного бытия и поставлен перед выбором, разрешение которого либо открывает новый смысл его существования, и вследствие этого он продолжает жизнь в новом качестве (герой Шамис-со), либо прекращает его существование (герои Гоголя, Уайльда, Андерсена).

В качестве ЭС мы рассматриваем три символа - «тень», «портрет» и «зеркало» - и анализируем их сущность, семантические особенности, свойства и функции на материале русско-, немецко- и англоязычных художественных текстов.

В процессе исследования мы выявили свойства, наличие которых позволяет отнести данный феномен к классу символов (образность, мотивированность, многозначность, эмоциональность, архетипичность и др.), а также свойства, позволяющие сделать вывод о принадлежности ЭС к особому виду символов:

1) глубоко личностный, индивидуальный характер. ЭС не может быть таковым для всех, он является жизненно важным только для одного человека, в отличие от конвенциональных символов, имеющих одинаковую значимость для неограниченного количества людей, как, например, сова - символ мудрости, или кольцо - символ вечности.

2) враждебный характер по отношению к производящему их человеку. Это проявляется в том, что ЭС, становясь частью существования человека, провоцируют возникновение у него таких негативных чувств и эмоций, как страх, ужас, отчаяние, одиночество и т. д.

В художественном тексте ЭС выполняют целый ряд функций, свойственных и конвенциональным символам - репрезентативную, эпистемическую, коммуникативную, текстообразующую, связывающую и ритмизирующую. Кроме того, ЭС выполняют совершенно особые функции, одной из которых является этическая, выявляющая нравственные установки субъекта, взаимодействующего с объектом символизации - «тенью», «портретом» либо «зеркалом».

В качестве другой важной функции ЭС мы выделили оккупирующую, смысл которой заключается в том, что ЭС, с одной стороны, создаются человеком и сохраняют внутреннюю связь с ним на протяжении всей его жизни, а с другой — ЭС отчуждаются от этого человека, противопоставляются ему и полностью подчиняют его себе. В то же время ЭС подчиняют себе не только духовный мир и существование человека, но и весь текст, в котором они возникают и развиваются, поэтому ЭС можно назвать всеохватывающими.

Всеохватывающий характер ЭС проявляется и в том, что функционирование данного вида символов связано с организацией семантико-стилистической перспективы текста, в котором данные символы возникают и развиваются. Под семантико-стилистической перспективой ЭС мы понимаем направленность особенностей семантики и описывающих их стилистических средств к определенной точке зрения субъекта, взаимодействующего с ЭС, и формирование вследствие этого нового способа восприятия субъектом окружающего мира, наываемого экзистенциально-семантической картиной видения (термин Н. Д. Маровой).

Семантико-стилистическая перспектива ЭС проходит в своем становлении ряд этапов, обозначенных как поле зрения, угол зрения, фокус зрения и картина видения, подчиненных категории точки зрения субъекта символизации. Подробному описанию и сравнению лексического выражения данных этапов в художественных текстах, принадлежащих к различным жанрам и созданных на различных языках, посвящена вторая глава настоящего исследования.

В определении перспектив дальнейшего исследования можно наметить следующие направления:

- изучение художественных текстов других авторов и на основе этого расширение массива экзистенциальных символов;

- изучение лингвостилистических механизмов возникновения и развития ЭС в художественных текстах, созданных не только на русском, немецком или английском, но и на других языках.

Список научной литературыКорнеева, Юлия Борисовна, диссертация по теме "Сравнительно-историческое, типологическое и сопоставительное языкознание"

1. Аббаньяно Н. Структура экзистенции. Введение в экзистенциализм. Позитивный экзистенциализм / Пер. с итал., коммент. А. Л. Зорина. - СПб.: Алетейя, 1998. - 510 с.

2. Андроникова М. А. Об искусстве портрета. М.: Искусство, 1975. - 326 с.

3. Антонов В. И. Символ в обществе и культуре Востока. М.: Луч РАУ, 1993.-52 с.

4. Апресян Ю. Д. Наивная картина мира // Ю. Д. Апресян. Избранные труды: В 2 т. Т. 2. - М.: Языки русской культуры, 1995. - С. 348-355.

5. Апресян Ю. Д. Дейксис в лексике и грамматике и наивная модель мира // Ю. Д. Апресян. Избранные труды: В 2 т. Т. 2. - М.: Языки русской культуры, 1995.-С. 629-650.

6. Арутюнова Н. Д. Язык и мир человека. М.: Языки русской культуры,1999.-896 с.

7. Бабенко Л. Г., Васильев И. Е., Казарин Ю. В. Лигвистический анализ художественного текста. Екатеринбург: Изд-во Уральского Университета,2000.-534 с.

8. Барт Р. Избранные работы. Семиотика. Поэтика. М.: Искусство, 1989. -369 с.

9. Бейли Г. Потерянный язык символов. М.: Ассоциация духовного единения «Золотой век», 1996. - 348 с.

10. Белый А. Симфонии / Вступ. ст., сост., подгот. текста, примеч. А. В. Лаврова. Л.: Художественная литература, 1990. - 528 с.

11. Бердяев H. А. Духовное состояние современного мира // Смысл творчества. М.: Прогресс, 2002. - С. 655-670.

12. Бердяев Н. А. Судьба России. Самосознание. Ростов н / Д: Феникс, 1997.- 544 с.

13. Бердяев Н. А. Философия свободы. Истоки и смысл русского коммунизма.- М.: Сварог и К, 1997. 414 с.

14. Больнов Отто Ф. Философия экзистенциализма. М.: Лань, 1999. - 367 с.

15. Борко Т. И. Картина мира в культурах с шаманским мировоззрением: Ав-тореф. дисс. . канд. филос. наук. Тюмень, 1999. - 19 с.

16. Брандес М. П. Практикум по стилистике немецкого языка: Учеб. пособие. -М.: Высшая школа, 1983. 144 с.

17. Бубер М. Проблема человека // Два образа Веры / Пер. с нем. Ю. С. Терен-тьева. М.: Республика, 1995. - С. 157-227.

18. Васильев Л. М. Типы значений и их структурных компонентов // Теоретические проблемы семантики и ее отражения в одноязычных словарях: Сб. науч. тр. Кишинев: Штиица, 1982. - С. 74-82.

19. Вдовин Г. Становление «Я» в русской культуре 18 в. и искусство портрета.- М. : Наш дом L'Age d'Homme, 1999. - 254 с.

20. Вежбицкая A. Angst // Сопоставление культур через посредство лексики и грамматики. М.: Языки славянской культуры, 2001. - С. 44-118.

21. Виноградов В. В. Основные типы лексических значений слова // Лексикология и лексикогрофия. Избранные труды. М.: Наука, 1977. - С. 162-192.

22. Виноградов В. В. О языке художественной литературы. М.: Наука, 1967.- 188 с.

23. Виноградова В. Н. Стилистические средства словообразования // Стилистические исследования на материале современного русского языка. М.: Наука, 1972.-С. 145-175.

24. Воинова Н. Мосты над пустотой. Портрет между рекламой и иконой // Новый мир искусства. 2001. - № 2. - С. 5-12.

25. Вячеслав Иванов. Творчество и судьба / Отв. ред. А. А. Тахо-Годи, Е. А. Тахо-Годи. М.: Наука, 2002. - 350 с.

26. Гагарин А. С. Экзистенциалы человеческого бытия: Автореф. дисс. . д-ра филос. наук. Екатеринбург, 2002. - 45 с.

27. Гак В. Г. Семантическая структура слова как компонент семантической структуры высказывания // Семантическая структура слова: Психолингвистические исследования. М.: Наука, 1971. - С. 78-96.

28. Гальперин И. Р. О принципах семантического анализа маркированных отрезков текста // Принципы и методы семантических исследований. М.: Наука, 1980.-С. 267-291.

29. Гальперин И. Р. Текст как объект лингвистического исследования. М.: Наука, 1981.-140 с.

30. Гегель Г. В. Ф. Лекции по эстетике: В 2 т. / Сост., общ. ред. А. В. Гулыги. -М.: Мысль, 1971.-Т. 1.-621 с.

31. Голан А. Миф и символ. М.: Руслит, 1993. - 375 с.

32. Горшков А. И. Русская словесность. От слова к словесности. 2-е изд. -М.: Просвещение, 1996.-336 с.

33. Грин Д. Портрет в перспективе // Художественный совет. 2003. - № 4. -С. 25-30.

34. Гудман Ф. Магические символы. М.: Наука, 1995. - 169 с.

35. Гулыга Е. В., Шендельс Е. И. О компонентном анализе значимых единиц языка // Принципы и методы семантических исследований. М.: Наука, 1980-С. 291-314.

36. Гуревич А. Я. Категории средневековой культуры. М.: Искусство, 1984. -350 с.

37. Гхош Ш. А. Савитри. Легенда и символ. М.: Просвещение, 1995. 304 с.

38. Евлампиев И. И. Художественная философия Андрея Тарковского. СПб.: Алетейя, 2001.-349 с.

39. Елыиевская Г. В. Портрет. М.: ACT - Пресс, Галарт, 2002. - 207 с.

40. Еремина Л. И. Слово и контекст (стилистическое использование грамматической категории безличности в системе художественного текста) // Стилистика художественной литературы / Под ред. А. Н. Кожина М.: Наука, 1962.-С. 45-76.

41. Журавлева Н. И. Миф как способ построения картины мира: Автореф. дисс. . канд. филос. наук. Екатеринбург, 1999. - 18 с.

42. Зацепина М. В. Категория отчуждения в философском и литературном дискурсах // Актуальные проблемы лингвистики: Материалы ежегодной региональной научной конференции. № 16. - Екатеринбург: Урал. гос. пед. ун-т, 2003. - С. 52-54.

43. Зингер Л. С. О портрете. М.: Советский художник, 1969. - 464 с.

44. Золян С. Т. «Свет мой, зеркальце, скажи.» (к семиотике волшебного зеркала) // Зеркало. Семиотика зеркальности: Ученые записки Тартуского государственного университета. Тарту: Изд-во Тартуского гос. ун-та, 1988. -№831.-С. 32-44.

45. Иванов В. Две стихии в современном символизме. М.: Просвещение, 1994.-146 с.

46. Иванова И. А. Функции символа в прозе Е. Замятина // Филологические науки. 2002. - № 1. - С.46-53.

47. Идеи и наш мир. Великие концепции прошлого и настоящего / Под общ. ред. Р. Стюарта. М.: БММ АО «Москва 88». - 220 с.

48. Интерпретация художественного текста / Под ред. М. И. Гореликовой. -М.: Изд-во Моск. гос. ун-та, 1984. 79 с.

49. Интерпретация художественного текста в языковом вузе: Сб. науч. тр. Л.: Ленингр. гос. пед. ин-т, 1981. - 156 с.

50. Искусство портрета. Сборник статей Н. И. Жинкина, А. Г. Габричевского, Б. В. Шапошникова и др. / Под ред. А. Г. Габричевского. М.: Искусство, 1928.-193 с.

51. Камю А. Бунтующий человек / Пер. с фр. И. Я. Волевич, Ю. М. Денисова. -М.: Политиздат, 1990.-415 с.

52. Камю А. Избранное / Пер. с фр., вступ. ст. С. Великовского. М.: Правда, 1990.-480 с.

53. Камю А. Творчество и свобода / Пер. с фр., сост. К. Долгова. М.: Радуга, 1990.-608 с.

54. Карпова Т. Л. Смысл лица. Русский портрет второй половины 19 в. Опыт самопознания личности. СПб.: Алетейя, 2000. - 221 с.

55. Кассирер Р. Философия символических форм. М.: Просвещение, 1992. -284 с.

56. Катаев В. Б. К постановке проблемы образа автора. М.: Наука, 1988. -207 с.

57. Клинг О. Борис Пастернак и символизм // Вопросы литературы. 2002. -№ 3. - С. 35-60.

58. Коваль Б. Смыслы жизни. Мнения и со-мнения. М.: ООО «Северопринт», 2001.-433 с.

59. Кожевникова Н. А. Из истории типов повествования в русской литературе 19—20 вв. // Стилистика художественной речи: Межвуз. темат. сб. / Под ред. Л. В. Тарасовой. Калинин: Калининский гос. ун-т, 1982. - С. 102119.

60. Кожушкова Н. В. Проблемы наследия символизма в творчестве И. С. Гумилева: Автореф. дисс. . канд. фил. наук. Магнитогорск, 2002. - 20 с.

61. Колесникова Н. Семейный портрет в интерьере // Юный художник. 2003. - № 3. - С. 14-17.

62. Колотаев В. А. Эстетическое и религиозное видение как способ постижения смысла // Мир психологии. 2001. - № 2. - С. 45-54.

63. Комлев Н. Г. Компоненты содержательной структуры слова. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1969.-192 с.

64. Косовский Б. И. Типы значений слова // Методы изучения лексики / Под ред. А. Е. Супруна. Мн.: Изд-во БГУ, 1975. - С. 22-38.

65. Кузнецов А. М. От компонентного анализа к компонентному синтезу. М.: Наука, 1986.- 128 с.

66. Кузнецов В. Н. Жан-Поль Сартр и его экзистенциализм. М.: Издательство московского университета, 1969. - 286 с.

67. Кулагина Н. В. Символ как средство мировосприятия и миропонимания. -М.: Искусство, 1999. 72 с.

68. Кулагина Н. В. Символическое сознание и память // Мир психологии. — 2001.-№1.-С. 33-40.

69. Купина Н. А. Лингвистический анализ художественного текста. М.: Просвещение, 1980. - 78 с.

70. Купина Н. А. Сущность и возникновение метафоры: Автореф. дисс. . канд. фил. наук. Воронеж, 1969. - 19 с.

71. Кьеркегор С. Гармоничное развитие в человеческой личности эстетического и этического начал // Наслаждение и долг. Ростов н / Д: Феникс, 1998. -С. 201-380.

72. Кьеркегор С. Страх и трепет. М.: Республика, 1993. - 383 с.

73. Левин Ю. И. Зеркало как потенциальный семиотический объект // Зеркало. Семиотика зеркальности: Ученые записки Тартуского Государственного университета. Тарту: Изд-во Тартуского ун-та. - 1988. - № 831. - С. 7-24.

74. Левитов Ю. Л. Стилистические созначения грамматических единиц на уровне языка и контекста (на материале немецкого языка) // Стилистика художественной речи: Межвуз. сб. / Под ред. Л. В. Тарасовой. Калинин: Калининский гос. ун-т, 1982. - С. 76-91.

75. Левковская К. А. Теория слова, принципы ее построения и аспекты изучения лексического материала. М.: Высшая школа. - 296 с.

76. Лекомцева М. И. Семантическая структура сравнения // Текст: Семантика и структура: Сб. ст. М.: Наука, 1983. - С. 173-179.

77. Лещук Т. И. Путевые очерки А. Шамиссо: Автореф. дисс. . канд. фил. наук. Львов, 1970. - 20 с.

78. Лингвистические исследования. Эволюция и функционирование языка: Сб. науч. тр. Екатеринбург: Урал. гос. пед. ун-т, 1993. - 150 с.

79. Литвинюк О. Л. Телесный символизм в зкзегете Феофилакта Болгарского // Актуальные проблемы лингвистики: Материалы ежегодной научной конференции. Екатеринбург: Урал. гос. пед. ун-т, 2003. - Вып. 16. - С. 7677.

80. Лосев А. Ф. Проблема символа и реалистическое искусство. М.: Искусство, 1995.-319 с.

81. Лосев А. Ф. Проблема художественного стиля. К.: Collegium, Киевская Академия Евробизнеса, 1994. - 288 с.

82. Лотман Ю. М. Портрет // Об искусстве. СПб.: Искусство, 1998. - С. 500518.

83. Лотман Ю. М. Символ в системе культуры // Труды по знаковым системам XXI. Ученые записки Тартусского гос. Университета, ТартуГУ. - 1997. -145 с.

84. Ляпина А. Диалог искусств на уроках по изучению повести Н. В. Гоголя «Портрет» // Искусство в школе. 2003. - № 4. - С. 34-39.

85. Мамардашвили М. К. Символ и сознание: Метафизические рассуждения о сознании, символике и языке. М.: Языки русской культуры, 1999. - 216 с.

86. Марова Н. Д. Диалоги о перспективе текста: Учеб. пособие. Алма - Ата: КазГу, 1989.-84 с.

87. Марова Н. Д. Интенсивность интерпретации: мгновение и тишина // Проблемы стилистики текста и самостоятельной учебной деятельности по овладению иностранным языком: Сб. ст. Екатеринбург: Урал. гос. пед. унт, 2003.-С. 57-95.

88. Марова Н. Д. Некоторые вопросы лингвистической интерпретации художественного текста: Дисс. . канд. фил. наук. -М., 1968. -350 с.

89. Марова Н. Д. Текст и точка зрения // Лингвистика: Бюллетень Уральского лингвистического общества. Т. 1. - Екатеринбург, 1995. - С. 90-98.

90. Марсель Г. Быть и Иметь / Пер. с фр. И. Н. Полонской. Новочеркасск: Сагуна, 1994.- 159 с.

91. Марсель Г. Человек, ставший проблемой // Трагическая мудрость философии / Пер. с фр. Г. М. Тавризян. М.: Издательство гуманитарной литературы, 1995.-С. 107-146.

92. Маханько М. Зеркало в живописи нидерландских мастеров 15-16 веков // Юный художник. 2003. - № 7. - С. 32-35.

93. Махова Э. Ф. Романтизм в извлечениях: Материалы и задания к проекту «Немецкий романтизм». Екатеринбург: Урал. гос. пед. ун-т, 2002. - 28 с.

94. Мельничук О. Три возраста одного портрета // Юный художник. 2003. — № 3. - С. 12-13.

95. Насонова Л. И. Духовное жизнетворчество личности. М: Искусство, 1993.- 165 с.

96. Некрасова Е. А. Олицетворение как элемент художественного идиостиля (фрагменты сопоставительного анализа) // Стилистика художественной литературы / Под ред. А. Н. Кожина. М.: Наука, 1962. - С. 34-35.

97. Новиков А. А. Семантика русского языка. М.: Высшая школа, 1982. - 272 с.

98. Новикова О. В. Становление феномена личности: философский аспект // Философия и наука: Материалы первой научно-практической крнференции аспирантов и соискателей УрГПУ. Екатеринбург: Урал. гос. пед. ун-т, 2002. - С. 60-62.

99. Норман Д. Символизм в мифологии. М.: Наука, 1998. - 215 с.

100. Нюбина Л. М. Роль временной формы презенса в композиционной структуре художественного произведения // Интерпретация художественного текста в языковом вузе: Сб. науч. тр. / Под ред. И. В. Арнольд, В. К. Тарасовой.-С. 146-155.

101. Орел Е. В. Символ как проявление бытийно-человеческого начала в искусстве: Автореф. дисс. . канд. фил. наук. Екатеринбург, 1993. -21 с.

102. Ортега-и-Гассет X. Избранные труды. М.: Весь мир, 2000. - 420 с.

103. Очерки по истории русского портрета второй пол. 19 в. / Под общ. ред. Н. Г. Машковцева. М.: Изд-во Академии Художеств СССР, 1963. - 486 с.

104. Петрова Н. Н. О типологии заглавий как ключевого знака текста // Сопоставительная лингвистика: Бюллетень Уральского лингвистического общества. Екатеринбург: Урал. гос. пед. ун-т, 2003. - С. 108-111.

105. Пирс Ч. С. Логические основания теории знаков / Пер. с англ. В. В. Кирющенко, М. В. Колопоткина. СПб.: Алетейя, 2000. - 352 с.

106. Питина С. А. Концепты мифологического мышления как составляющая концептосферы национальной картины мира. Челябинск: Челябинский гос. ун-т, 2002. - 191 с.

107. Портрет: художники, модели, воспоминания / Под ред. Г. Фосси. М.: Белый город, 1998. - 335 с.

108. Посох А. В. Компонентный анализ семантики // Методы изучения лексики / Под ред. А. Е. Супруна. Мн.: Изд-во БГУ, 1975. - С. 38-47.

109. Потебня А. А. Символ и миф в народной культуре. М.: Лабиринт, 2000. -480 с.

110. Потеряева О. Б. У истоков экзистенциализма: врачующая философия КарлаЯсперса: Автореф. дисс. . канд. филос. наук. Екатеринбург, 1997. -21 с.

111. Рубцов Н. Н. Символ в искусстве и жизни: Философские размышления. -М.: Наука, 1991. — 175 с.

112. Русакова А. А. Символизм в русской живописи. М.: Белый город, 2001. -327 с.

113. Савина Т. А. Проблема отчуждения в русском экзистенциализме: Автореф. дисс. . канд. филос. наук. Екатеринбург, 1998. - 22 с.

114. Сартр Ж.-П. Бытие и ничто: Опыт феноменологической онтологии / Пер. с фр., предисл., примеч. В. И. Колядко. -М.: Республика, 2000. 639 с.

115. Сартр Ж.-П. Символ // Воображаемое: Феноменологическая психология воображения / Пер. с фр. М. Бекетовой. СПб.: Наука, 2001. - С. 181-194.

116. Сартр Ж.-П. Ситуации: Сборник / Пер. с фр. С. Великовского. М.: Ладо-мир, 1998.-431 с.

117. Сартр Ж.-П. Стена: Избранные произведения / Пер. с фр. Л. Г. Григорян, Ю. Я. Яхнина, Л. А. Зонина, Г. Брейтбург. М.: Политиздат, 1992. - 480 с.

118. Сартр Ж.-П. Экзистенциализм это гуманизм // Тошнота. Избранные произведения. - М.: Республика, 1994. - С. 435-468.

119. Сепир Э. Избранные труды по языкознанию и культурологии / Пер. с англ. А. Е. Кибрика. М.: Прогресс, 2001. - 656 с.

120. Слезкина М. Г. Символика желтого цвета // Актуальные проблемы лингвистики: Материалы ежегодной региональной научной конференции. № 16. - Екатеринбург: Урал. гос. пед. ун-т, 2003. - С. 110.

121. Сова Минервы над Муравейником. Екатеринбург: Урал. гос. ун-т им. А. М. Горького, 2001. - 202 с.

122. Созина Е. К. Теория и практика художественного анализа: Учеб. пособие по спецкурсу / Урал. гос. ун-т. им. А. М. Горького, Екатеринбург, 1998. -128 с.

123. Соколовская Ж. «Картина мира» в значениях слов. «Семантические фантазии» или «катехизис семантики»?. Симферополь: Таврия, 1993. - 232 с.

124. Солганик Г. Я. Стилистика теста: Учеб. пособие. М.: Флинта: Наука, 2000.-256 с.

125. Солодуб Ю. П. Текстообразующая функция символа в художественном произведении // Филологические науки. 2002. - № 2. - С. 46-55.

126. Соловьева С. В. Индивидуальность как особая форма человеческого бытия // Философия и наука: Материалы первой научно-практической конференции аспирантов и соискателей УрГПУ. Екатеринбург: Урал. гос. пед. унт, 2002. - С. 76-78.

127. Соссюр Ф., де. Курс общей лингвистики / Пер. с фр. А. М. Сухотина. М.: Логос, 1998.-296 с.

128. Станиславский К. С. Собрание сочинений: В 8 т. М.: 1959. - Т. 6. - С. 227-228.

129. Степанов Ю. С. Константы: Словарь русской культуры. М.: Академический проект, 2001. - 990 с.

130. Степанов Ю. С. Семиотика. -М.: Академический проект, 1971. 702 с.

131. Стиль и жанр художественного произведения. Стилевые особенности жанровых разновидностей английского и американского романа / Под ред. Л. А. Кузнецовой, И. В. Викторовской. Львов: Вища школа, 1987. - 127 с.

132. Столович Л. Н. Зеркало как семиотическая, гносеологическая и аксиологическая модель // Зеркало. Семиотика зеркальности: Ученые записки Тартуского государственного университета.- Тарту: Изд-во Тартуского гос. унта, 1988.-№ 831.-С. 45-51.

133. Тайц И. Ф. Некоторые особенности драматургического метода О. Уайльда: Автореф. дисс. . канд. фил. наук. -М., 1971. 22 с.

134. Тарских С. Д. Общение как феномен человеческого бытия // Философия и наука: Материалы первой научно-практической конференции аспирантов и соискателей УрГПУ. Екатеринбург: Урал. гос. пед. ун-т, 2002. — С. 81-83.

135. Тахо-Годи А. А., Лосев А. Ф. Греческая культура в мифах, символах и терминах. СПб.: Алетейя, 1999. - 717 с.

136. Текст как явление культуры / Г. А. Антипов, И. Ю. Марковина, Ю. А. Сорокин. Новосибирск: Наука. Сиб. отделение, 1989. - 197 с.

137. Текст. Коммуникативно-прагматический, лексико-семантический аспекты. На материале романо-германских языков: Межвуз. сб. науч. тр. Абакан: АГПИ, 1991.-107 с.

138. Тернер В. Символ и ритуал. М.: Наука, 1983. - 217 с.

139. Тиллих П. Систематическая теология: В 2 т. М.: Университетская книга, 2000.-Т. 1.-313 с.

140. Тимофеев К. А. Соотношение лексической и грамматической семантики // Лексическая и грамматическая семантика: Межвуз. сб. науч. тр. Новосибирск: Новосибирский ун-т, 1986. - 128 с.

141. Тодоров Ц. Теории символа / Пер. с фр. Б. Нарумова. М.: Дом интеллектуальной книги, 1999. - 384 с.

142. Топоров В. М. Миф. Ритуал. Символ. Образ. М.: Наука, 1994. - 305 с.

143. Топоров В. Н. Пространство и текст // Текст: семантика и структура: Сб. статей. М.: Наука, 1983. - С. 227-285.

144. Тураева 3. Я. Лингвистика текста. М.: Наука, 1986. - 250 с.

145. Успенский Б. А. Избранные труды: В 2 т. М.: Языки русской культуры, 1996.-Т.1.-608 с.

146. Успенский Б. А. Семиотика искусства. М.: Языки русской культуры, 1995.-360 с.

147. Уфимцева А. А. Уровни анализа слова как многомерной структурной единицы // Типы словесных знаков. М.: Наука, 1974. - С. 70-82.

148. Флоренский П. А. Вопрос о символе // Сочинения: В 4 т. М.: Мысль, 2000.-Т. З.-С. 477-484.

149. Флоренский П. А. Избранные труды по искусству. М.: Изобразительное искусство, 1996. - 333 с.

150. Флоренский П. А. Магичность слова // Сочинения: В 4 т. М.: Мысль, 2000.-Т. З.-С. 230-249.

151. Флоренский П. А. О суеверии и чуде // Христианство и культура. М.: ООО «Издательство ACT», 2001. - 672 с.

152. Флоренский П. А. Символика видений // Сочинения: В 4 т. М.: Мысль, 2000. - Т. 3. - С. 422-434.

153. Фомина Н. О сходстве в портрете // Искусство в школе. 2003. - № 1. - С. 33-39.

154. Хайдеггер М. Бытие и время / Пер. с нем. В. В. Бибихина. Харьков: Фолио, 2003.-512 с.

155. Хайдеггер М. Работы и размышления разных лет / Пер. с нем., сост. и ком-мент. А. В. Михайлова. М.: Гнозис, 1993. - 464 с.

156. Хория Т. Перспектива. Бухарест: Меридиане, 1964. - 604 с.

157. Чекенева Т. А. Текстообразующие потенции названий художественного текста // Лингвистические средства текстообразования: Межвуз. сб. науч. ст. Барнаул: Изд-во Алтайского ун-та, 1985. - С. 122-131.

158. Шелестюк Е. В. О лингвистическом исследовании символа // Вопросы языкознания. -№ 4. -М.: Наука, 1997. С. 50-58.

159. Шелестюк Е. В. Представленность символа в структуре понятия (статья) // Mentalität und Mentales / Hrsg. von E. A. Pimenov, M. V. Pimenova. Landau: Verlag Empirische Pädagogik, 2003. - S. 32-45.

160. Шелестюк E. В. Семантика символа: Автореф. дисс. . канд. фил. наук. -М., 1998.-24 с.

161. Шелестюк Е. В. Символ versus троп // Филологические науки. 2001. - № 6.-С. 50-58.

162. Шеллинг Ф. В. Философия искусства / Пер. с нем. П. С. Попова, под ред. М. Ф. Овсянникова. СПб.: Алетейя, 1996. - 496 с.

163. Шестов Л. Киркегард и экзистенциальная философия // Апофеоз беспочвенности. М.: Аст, 2000. - С. 621-809.

164. Юнг К. Г. Архетип и символ / Сост. и вступ. ст. А. М. Руткевича. М.: Ренессанс, 1991.-304 с.

165. Ясперс К. История и экзистенция // Всемирная история философии / Пер. с нем. К. В. Лощевского. СПб.: Наука, 2000. - С. 83-84.

166. Ясперс К. Как сегодня понимается человеческое бытие. Каким может стать человек // Смысл и назначение истории / Пер. с нем. М. И. Левиной. М.: Республика, 1994. - С. 377^20.

167. Ясперс К. Человек // Введение в философию / Пер. с нем., ред. А. А. Михайлова. Мн.: Пропилеи, 2000. - С. 64-75.

168. Busch, Thomas W. Circulating being: from embodyment to incorporation (essays on late existentialism). New York: Fordham University Press, 1999. -140 p.

169. Das neue Testament. Deutsch Russisch. - 6. Aufl. - Wuppertal; Zürich: R. Brockhaus Verlag, 1995. - 571 c.

170. Existentialism and Alienation in American Literature / By Sidney Finkelstein. -New York: International Publishers, 1965. 314 p.

171. Frenzel E. Stoff-, Motiv-, und Symbolforschung. Stuttgart.: J. B. Metzlerische Verlagsbuchhandlung, 1963. - 115 S.

172. Gabriel L. Von Brahma zur Existenz. Die Grundformen aller Erkenntnis und die Einheit der Philosophie. Wien: Herold Verlag, 1954. - 362 S.

173. Galperin I. R. An essay in stilistic analysis. Moscow: Higher School Publishing House, 1968.-62 p.

174. Jung К. G. Von den Wurzeln des Bewusstseins. Studien über Archetypus. Z., 1954.-345 S.

175. Kreizer Friedrich. Symbolik und Mythologie der alten Völker. München, 1819.-234 S.

176. Nathan A. Scott, J R. Mirrors of Man in Existentialism. New York Cleveland London: Collins, 1978. - 248 p.

177. Philosophies of Existence: an Introduction to the Basic Toughts of Kierkegaard, Heidegger, Jaspers, Marcel, Sartre / By Jean Wahl, translated from the French by F. M. Lory. London: Routledge & Kegan Paul, 1969. - 126 p.

178. Riesel E. Deutsche Stilistik. M.: Verlag Hochschule, 1963. - 487 S.

179. Der Schatten. Ein Lesebuch vom verlorenen Schatten mit sieben Kupfern nach George Cruikshanlc / Hrsg. von Hanne Kulessa. Darmstadt: Luchterhand, 1984.-237 S.

180. Solger K. W. F. Erwin. Vorlesungen über Ästhetik. München, 1829. - 354 S.

181. Использованные словари и энциклопедические издания

182. АРС 1991 = Англо-русский словарь / Сост. В. Д. Аракин, 3. С. Выготская, Н. Н. Ильина Екатеринбург: Урал - Советы, 1991. - 988 с.

183. АРФС 1984 = Англо-русский фразеологический словарь / А. В. Кунин, лит. ред. М. Д. Литвинова М.: Русский язык, 1984. - 944 с.

184. А 1997 = Аполлон. Изобразительное и декоративное искусство. Архитектура. Терминологический словарь / Под общ. ред. А. М. Кантора М.: Эллис Лак, 1997.-736 с.

185. БСЭ 1972 = Большая Советская Энциклопедия. В 30 т. / Под ред. А. М. Прохорова-М.: Советская энциклопедия, 1972.

186. БТПС 2000 = Большой толковый психологический словарь / А. Ребер М.: Вече-Арт, 2000. - 580 с.

187. БЭС 2002 = Большой энциклопедический словарь / Под ред. А. М. Прохорова СПб.: Норинт, 2002. - 1456 с.

188. ИСС 2002 = Искусство: Словарь справочник / Сост. Е. М. Чернецова - М.: Библиотека Ильи Резника, 2002. - 576 с.

189. И 2000 = Искусство. Энциклопедический словарь школьника / Сост. П. А. Кошель М.: Олма-Пресс, 2000. - 466 с.

190. КЛЭ 1967 = Краткая литературная энциклопедия. В 9 т. / Под ред. А. А. Суркова М.: Советская энциклопедия, 1967.

191. КЭС 1971 = Краткий этимологический словарь / Н. М. Шанский, В. В. Иванов, Т. Н. Шанская М.: Просвещение, 1971. - 376 с.

192. КК 2003 = Культура и культурология / Сост. и ред. А. И. Кравченко М.: Академический проект, 2003. - 928 с.

193. ЛЭС 2002 = Лингвистический энциклопедический словарь / Гл. ред. В. Н. Ярцева М.: Большая Российская энциклопедия, 2002. - 709 с.

194. ЛЭТиП 2001 = Литературная энциклопедия терминов и понятий / Гл. ред. и сост. А. Н. Николюкин М.: Интелвак, 2001. - 1595 с.

195. ЛЭС 1987 = Литературный энциклопедический словарь / Под ред. В. М. Кожевникова и П. А. Николаева М.: Советская энциклопедия, 1987. - 750 с.

196. НРС 1993 = Немецко-русский (основной) словарь / К. Лейн и др. М.: Русский язык, 1993.- 1040 с.

197. НРФС 1995 = Немецко-русский фразеологический словарь / Л. Э. Бинович М.: Аквариум, 1995. - 768 с.

198. НФЭ 2001 = Новая философская энциклопедия: В 4 т. / Науч.-ред. совет: В. С. Степан, А. А. Гусейнов, Г. Ю. Семигин, А. П. Огурцов -М.: Мысль, 2001.

199. НФС 2001 = Новейший философский словарь / Сост. и гл. ред. А. А. Грица-нов Минск.: Интерпресссервис. Книжный дом, 2001. - 1280 с.

200. ПХЭ 2001 = Популярная художественная энциклопедия: Архитектура. Живопись. Скульптура. Графика. Декоративное искусство / Под ред. В. М. Полевого -М.: Большая Российская Энциклопедия, 1999. 1345 с.

201. П 2001 = Постмодернизм / Сост. А. А. Грицанов, М. А. Можейко Мн.: Ин-терпрессервис, Книжный дом, 2001. - 1040 с.

202. РЭС 2001 = Российский энциклопедический словарь: В 2 т. / Под ред. А. М. Прохорова М.: Большая российская энциклопедия, 2001.

203. РСС 1998 = Русский семантический словарь. Толковый словарь, систематизированный по классам слов и значений / Под общ. ред. Н. Ю. Шведовой М.: Азбуковник, 1998.

204. СиЗ 2000 = Символы и их значение / Р. Ф. Норден СПб.: Лютеранское наследие, 2000. - 62 с.

205. CJIT 1974 = Словарь литературоведческих терминов / Л. И. Тимофеев, С. В. Тураев М.: Просвещение, 1974. - 509 с.

206. CMC 2001 = Словарь международной символики и эмблематики / В. В. По-хлебкин М.: Международные отношения, 2001. - 559 с.

207. СМХК 2001 = Словарь по мировой художественной культуре / Под ред. А. П. Садохина М.: Издательский центр «Академия», 2001. - 408 с.

208. СПП 2001 = Словарь психолога практика / Сост. С. Ю. Головин. - Мн.: Харвест, 2001 -976 с.

209. ССЖ 1999 = Словарь символов / Н. Жюльен / Пер. с фр. С. Каюмова Урал Л.Т.Д., 1999.-498 с.

210. СС 1994 = Словарь символов / X. Э. Керлот-М.: Refl-book, 1994. 608 с.

211. ССТ 1999 = Словарь символов / Д. Тресиддер М.: Издательско-торговый дом Гранд, 1999.-400 с.

212. СССИ 1997 = Словарь сюжетов и символов в искусстве / Холл Д. / Пер. с англ. и вступ. ст. А. Е. Майкапара М.: Крон-Пресс, 1997. - 653 с.

213. СССИ 1999 = Современный словарь справочник по искусству / Науч. ред. и сост. А. А. Мемек - Пашаев - М.: Олимп: ООО «Фирма «Издательство ACT», 1999.-816 с.

214. CCMC 1996 = Сравнительный словарь мифологической символики в индоевропейских языках / M. М. Маковский М.: Гуманитарный издательский центр «Владос», 1996. - 416 с.

215. ТСЖВЯ 2003 = Толковый словарь живого великорусского языка: В 4 т. / В. И. Даль М.: Олма - Пресс, 2003.

216. ТСРЯ 1995 = Толковый словарь русского языка: 80 ООО слов и фразеологических выражений / С. И. Ожегов, Н. Ю. Шведова М.: АЗЪ, 1995. - 928 с.

217. ТС 1998 = Толковый словарь, систематизированный по классам слов и значений: В 3 т. / Под общ. ред. Н. Ю. Шведовой. М.: Азбуковник, 1998.

218. ФЭС 1989 = Философский энциклопедический словарь / Редкол.: С. С. Аве-ринцев, Э. А. Араб-Оглы, JI. Ф. Ильичев и др. М.: Советская Энциклопедия, 1989.-815 с.

219. ФРР 1997 = Фразеологизмы в русской речи / А. М. Мелерович, В. М. Моки-енко М.: Русские словари, 1997. - 844 с.

220. ФСРЯ 1978 = Фразеологический словарь русского языка / JI.A. Войнова, В. П. Жуков, А. И. Молотков М.: Русский язык, 1978. - 543 с.

221. ЧиС 1996 = Человек и его символы / К. Г. Юнг / Пер. с нем. В. Зеленского. -СПб.: Б.С.К., 1996.-495 с.

222. ЭЗиС 1997 = Энциклопедия знаков и символов / Д. Фоли М.: Вече. Аст, 1997.-509 с.

223. ЭЛГ = Энциклопедия литературных героев. Зарубежная литература XVIII -XIX веков / Под общ. ред. докт. фил. наук А. М. Зверева М.: Олимп, 1997. -766 с.

224. ЭЛП 1998 = Энциклопедия литературных произведений / Под ред. С. В. Стахорского. «Вагриус», 1998. 1020 с.

225. ЭСЖГС 1999 = Энциклопедия символизма. Живопись. Графика. Скульптура. Литература. Музыка / Под ред. Ж. Кассу М.: Республика, 1999. - 429 с.

226. ЭС 1998 = Энциклопедия символов / В. Бауэр, И. Дюмотц И., С. Головин -М.: Крон Пресс, 1998. - 512 с.

227. ЭС 1996 = Энциклопедия символов / Г. Бидерманн / Пер. с нем. И. С. Све-ницкой М.: Республика, 1996. - 335 с.

228. ЭСЗЭ 2000 = Энциклопедия символов, знаков, эмблем / В. Андреева, В. Куклев, А. Ровнер М.: Локид-миф, 2000. - 576 с.

229. Э 1989 = Эстетика / Под ред. А. А. Беляева, JI. И. Новикова, В. И. Толстых -М.: Политиздат, 1989. 445 с.

230. ЭСРЯ 1971 = Этимологический словарь русского языка / Под ред. Н. М. Шанского. М.: Изд-во МГУ, 1971.-470 с.

231. ЭСРЯ 1996 = Этимологический словарь русского языка: В 4 т. / М. Фак-смер / Пер. с нем. и доп. О.Н. Трубачева. СПб.: Тера - Азбука, 1996.

232. ЯМК 1996 = Язык Миф - Культура. Символы жизни и жизнь символов / М. М. Маковский -М.: Русские словари, 1996. - 330 с.

233. BE 1986 = Brockhaus Enzyklopädie: In 24 Bd. - 19., völlig neubearb. Aufl. -Mannheim: Brockhaus,1986.

234. CDAE 2003 = Cambridge Dictionary of American English / Editor in chief Sidney I. Landau. Published by the press syndicate of the University of Cabridge, 2003.- 1069 p.

235. CIDE 2000 = Cambridge International Dictionary of English / Editor in chief Paul Procter. London: Cambridge University Press, 2000. - 1773 p.

236. CEDIP 2000 = Careers Events Dictionary of Idioms and Phrases / Sagar Anand -New Delhi: Careers Events, s. a. 2000. 480 p.

237. CTCD 2000 = Chambers Twentieth Century Dictionary / Edited by A. M. Macdonald OBE BA (Oxon). Edinburgh: T & A Constable Ltd, 2000. - 547 p.

238. CEDEL 1971 A Comprehensive Etymological Dictionary of the English language by Dr. Ernest Klein. - Amsterdam, Oxford, New York: Elsevier Scientific Publishing Company, 1971. - 844 p.

239. CODCE 1976 = The Concise Oxford Dictionary of current English. Based on the Oxford English Dictionary and its supplements / edited by J. B. Sykes. Oxford: At the Clarendon Press, 1976. - 1368 p.

240. DM 1991 = Deutsche Mythologie / Hermann P. Berlin: Aufbau Taschenbuchverlag GmbH, 1991. - 384 S.

241. DW 1997 = Deutsches Wörterbuch / Wahrig G. Gütersloh: Bertelsmann Lexikon Verlag, 1997. - 1420 S.

242. DH 1988 = Duden HerkuntfsWörterbuch: Etymologie der deutschen Sprache / Drosdowski G. Mannheim / Wien / Zürich: Dudenverlag, 1988. - 839 S.

243. HLWL 1989 = Harenbergs Lexikon der Weltliteratur: Autoren Werke -Begriffe: In 5 Bd. - Dortmund: Harenberg Lexikon - Verlag, 1989.

244. HL 1990 = Herder Lexikon: Germanische und keltische Mythologie. — Freiburg; Basel; Wien: Herder, 1990. 191 S.

245. KNLL 1992 = Kindlers Neues Literaturlexikon: In 20 Bd. / Hrsg. von Walter Jens. München: Kindler Verlag GmbH, 1992.

246. KB 1987 = Der Kunst Brockhaus: In 10 Bd. - Mannheim; Wien; Zürich: BI -Taschenbuchverlag, 1987.

247. LE 1991 == Lexikon der Esoterik / Werner H. Dreieich: Meco Buchproduktion, 1991.-756 S.

248. LS 1992 = Lexikon der Symbole: Bilder u. Zeichen d. christl. Kunst / G. HeinzMohr. München: Diederichs, 1992. - 319 S.

249. LWL 1968 = Lexikon der Weltliteratur. Hauptwerke der Weltliteratur in Charakteristiken und Kurzinterpretationen / Hrsg. von Gero von Wilpert. Stuttgart: Kroener, 1968.- 1343 S.

250. LB 1988 = Der Literatur Brockhaus: In 3 Bd./ Hrsg. u. bearb. von Werner Habicht, Wolf-Dieter Lange u. d. Brockhaus - Red. - Mannheim: Brockhaus, 1988.

251. MED 2002 = Macmillan English Dictionary for advanced leamers: International Student edition / Typeset by Seiwood Systems Midsomer Norton Radstock, United Kingdom. Printed and bound in Malaysia, 2002. 1692 p.

252. MLL 1990 = Metzler Literatur - Lexikon: Begriffe und Definitionen / Hrsg. von Günter u. Irmgard Schweike. - Stuttgart: Metzler, 1990. - 526 S.

253. MWL 1992 = Motive der Weltliteratur / Frenzel E. Stuttagart: Kröner, 1992. -907 S.

254. PW 1987 = Psychologisches Wörterbuch / Hrsg. von Friedrich Dorsch / Red. Horst Ries. Bern; Stuttgart; Toronto: Hueber, 1987. - 921 S.

255. W3 1993 = Webster's Third New International Dictionary of the English Language: In 3 Vol. / Editor in chief Merriam Webster. USA: Encyclopedia Britannica INC., 1993.1. Электронные ресурсы

256. Рубцова А. О куклах / Тайны и открытия № 94 от 02.12.2004

257. Сенкевич В. О зеркале / http://www.philosophy.rU/library/mirror/l.htm1. Источники

258. Andersen Н. Chr. Schatten // Märchen. Stuttgart: Kröner Verlag, 1990. - S. 450 -462.

259. Chamisso A. Peter Schlemiehls wundersame Geschichte // Deutsche Novellen des 19. Jahrhunderts: Sammlung. Mi: Verlag für fremdsprachige Literatur, 1995. -670 S.

260. Werfel F. Spiegelmensch: Magische Trilogie. München: Kurt Wolff Verlag, 1923.-224 S.

261. Уайльд О. (Oscar Wilde). Портрет Дориана Грея (The Picture of Dorian Gray).- M.: Издательство ИКАР, 2002. 280 с.

262. Андерсен Г. X. Тень // Собрание сочинений: В 2 т. Л.: Художественная литература, 1977. - Т. 1. - Сказки и истории. - С. 384-398.

263. Уайльд О. Портрет Дориана Грея / Пер. с англ. М. Абкиной. М.: ООО «Издательство ACT», 2003. - 428 с.

264. Шамиссо А. Удивительная история Петера Шлемиля // Избранное / Пер. с нем., предисл. Е. Маркович. М.: Художественная литература, 1974. - 173 с.

265. Шварц Е. Л. Тень // Обыкновенное чудо: Пьесы / Сост. Н. Е. Крыжановская.- СПб.: Лениздат, 1992. С. 76-141.