автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.19
диссертация на тему: Семантические и прагматические свойства отрицательных высказываний

Полный текст автореферата диссертации по теме "Семантические и прагматические свойства отрицательных высказываний"

На правах рукописи

НИКИФОРОВА Любовь Васильевна Р Г б ОД

Г*!: Г'ф

СЕМАНТИЧЕСКИЕ И ПРАГМАТИЧЕСКИЕ СВОЙСТВА ОТРИЦАТЕЛЬНЫХ ВЫСКАЗЫВАНИЙ

10.02.19 - общее языкознание, социолингвистика, психолингвистика

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Тверь 2000

Работа выполнена на кафедре общего и классического языкознания Тверского государственного университета.

Научный руководитель - доктор филологических наук, профессор, Заслуженный деятель науки РФ И.П. Сусов.

Официальные оппоненты: доктор филологических наук, доцент Н.Ф. Крюкова; кандидат филологических наук, доцент Л.А. Троицкая.

Ведущая организация - Удмуртский государственный университет.

Защита состоится « » ¿¿¿ЯМ&ТсА 2000 г. в /С час. &&

мин. на заседании диссертационной совстаК 063.97.10 по присуждению учёной степени кандидата филологических наук по специальности 10.02.15 - общее языкознание, социолингвистика, психолингвистика в Тверском государственном университете по адресу: 170002, Тверь, проспект Чайковского, 70, филологический факультет, комн. 35.

С диссертацией можно ознакомиться в Научной библиотеке Тверского государственного университета (уд, Володарского, 44а).

Отзывы можно присылать по адресу: Россия, 170000, Тверь, ул. Желябова, 33, Тверской государственный университет, учёный секретарь.

Автореферат разослан « 4 & » /{¿МО^Сл 2000 г.

Учёный секретарь диссертационного совета кандидат филологических наук, доцент

Реферируемое диссертационное исследование посвящено выявлению общих и специфических семантических н прагматических свойств отрицательных высказываний.

Примерами таких реплик могут служить речевые действия коммуникантов в приведенных ниже фрагментах диалогического взаимодействия на русском, немецком н латинском языках:

(1 ) Рыбкин потянул за повод.

- А ты что не садишься?

- Лошадь ослабла. Двоих не свезет. Да и идти-то недалеко.

(Б. Лавренев).

(2) Sie kam herein, er betrachtete die Fotos. Sie fragte: "Zu abstrakt?" "Für meinen Geschmack nicht", antwortete er. Sie fragte: "Sind Sie Nichtraucher?" "Leider nicht".

(M.Schieder).

(3) A: Ita iocaris, quasi ego dicam eos miseros, qui nati non sí rit, et non eos miseros, qui mortui sunt.

M: Esse ergo eo dicis.

A: Immo, quia non sint, cum fuerini, eo miseros esse.

(M. Tuilius Cicero).

В истории развития лингвистической науки известны многочисленные попытки описания копнитивной и коммуникативной сущности категории отрицания с различных позиций - логической, психологической, философской, формально-грамматической. В лингвистике интерес к исследованию категорийной сущности отрицания п своё время объяснялся, главным образом, тем, что исследователи стремились, прежде всего, описать отрицание как факт имманентной языковой системы и пытались выделить чисто формальные параметры и критерии отрицания, которые отличались бы от сходных понятий, которыми оперируют логика и психология. В настоящее время стало ясно, что имманентный подход исчерпал себя и не может служить адекватному объяснению природы и сущности явления, которое принадлежит скорее плану содержания языка.

Попытки ученгых выявить внутрисистемные параметры категории отрицания обусловлены, по всей очевидности, результатами исследования феномена отрицания, которые показали, что по объему значений отрицание, как категория знака, шире, чем отрицание как категория, рассматриваемая в логике на понятийном уровне (ср.: С.А. Васильева, ЕЛ Шен-дёльс, H.A. Вулах и др.). Поэтому понятны стремления лингвистов подойти к анализу феномена отрицания с логико-семантических позиций и наметить пути анализа отрицания с учетом его коммуникативно-прагматических свойств.

з

Анализ специальной литературы показал, что, исследуя содержательные (семантические) аспекты отрицания (Люткнна 1993; Занина 1941; Ляховицкая 1976; Григорьева 1985; Нефедов 1987), вопросы системы ма-нифестационных форм выражения отрицания в виде грамматических и не-грамматнческих показателей (Королькова 1989; Левина 1994), способы имплицитного выражения форм отрицания (Кислякова 1981; Амиров 1981; Шаповал 1989), многие авторы не уделяли внимание прагматическому потенциалу названного явления.

Анализ фразеологических оборотов, связанных с феноменом отрицания (Герхелия 1989; Комова 1990; Агачева 1991; Шуткипа 1988; Жукова 1996) не мог помочь в раскрытии специфики категории отрицания.

Обычно исследования ограничиваются соотношением семантического и формального аспектов отрицания в рамках всего предложения (Николаева 1995) и особенностями отрицания при одном или нескольких членах предложения (Klima 1964; Jackeadorf 1969; Труб 1994; Greene, 1970а; 1970b; Cornish 1971; Mathesius 1937; Roldauf 1947; Wason 1965 и др.). Такой подход не позволил ученым описать механизм функционирования исследуемой категории в синтаксических образованиях дискурсивного плана.

Даже несмотря на то, что в качестве объекта во многих работах выбирается функциональная сторона отдельных единиц (например, одного отрицательного слова) в пределах больших речевых образований типа текста, обнаруживается тем не менее ограниченность таких подходов по причине анализа единиц с негативным значением без учета широкого (коммуникативного) контекста, что нередко приводит к искажению или неоднозначности смысла целого языкового выражения.

Поэтому актуальным является подход к интегральному анализу функционально-семантических свойств речевых ходов (см. работы H.A. Коминой о диалоге) с отрицательным компонентом в рамках целостного диалогического дискурса, построенного по типовому образцу (фрейму или сценарию).

В работе исследуется структура речевых ходов с негативным компонентом и их иллокутивная направленность с учетом формальных средств ее выражения в коммуникативном процессе. Исследование актуально для таких дисциплин, как синтаксис, семантика, прагмалингвистика.

Цепь диссертации состоит в выявлении закономерностей функционирования речевых ходов с отрицанием в диалогическом дискурсе с позиций теории речевых актов, а также описание коммуникативно-прагматического механизма формирования негативных установок партнеров по общению.

В соответствии с поставленной целью были определены следующие задачи:

■=> выявить концептуальную основу отрицания;

рассмотреть способы построения высказываний с негативным компонентом в составе дискурса;

показать специфику иллокутивного потенциала диалогических реплик с негативным компонентом.

Для решения поставленных задач использовались следующие методы исследования: гипотетико-дедуктивный метод, метод интроспекции, а также лингвистические методы сопоставительного, компонентного и контекстуального анализа.

Материалом исследования послужили выборочные фрагменты диалогического дискурса из художественной литературы на материале русского, немецкого и частично латинского языков. В процессе исследования было проанализировано 3150 фрагментов диалога.

Теоретической базой исследования послужили работы отечественных и зарубежных ученых по проблемам модальности и аффирмативности, функционально-семантическим категориям (полям), семантической структуре предложения: 8.Г. Адмош, Т.Б. Алисовой, Н.Д.Арупоновой, Ш. Бал-ли, В.В. Богданова, A.B. Боцдарко, Т.В. Булыгиной, А. Вежбицкой, В.В. Виноградова, В.Г. Гака, О. Есперсена, A.B. Зелеящикова, В.Б. Кэсевича, С.Д. Кацнельсона, Л.И. Кисляковой, Дж. Лича и Я. Свартсика, Т.П. Ломте-ва, Е.В. Падучевой, А.М. Пешковского, Г.Г. Почепцова, И.П. Распопова, И.П. Сусова, Л. Теньера, У. Чейфа, Н.Ю. Шведоаой, Е.И, Шендельс, Г.Н. Эйхбаум и др.

В результате исследования выдвигаются па защиту следующие положения:

1. Тот или иной (лексический, морфологический или синтаксический) показатель отрицания является средством поверхностной репрезентации глубинного (когнитивно-семантического) оператора отрицания.

2. Этот показатель может а процессе целенаправленного воздействия коммуникантов друг на друга выполнять определенную иллокутивную (коммуникативно-прагматическую) функцию.

3. Контекстуальная связь отрицательного высказывания с предшествующими и последующими фрагментами диалога раскрывается при семантической интерпретации коммуникативного целого с опорой иа фреймовое представление содержания.

4. Появление отрицательных высказываний в дискурсе может находить объяснение в речевых, стратегиях, направленных на противодействие кооператшшомуйбщеиию-

5. Речевые стратегии реализации негативных установок говорящего субъекта подразделяются на два базовых типа: пропозиционные и модусные. Пропозиционные стратегии предписывают выражение акта утверждения (ассерции), что может осуществляться как в про-

извольной форме (в виде обычного отрицания), так и с помощью фиксированных речевых клише. Модусные стратегии определяют способ передачи произвольного содержания, отражающего личностную установку говорящего с негативной оценкой.

6. Модусные стратегии с негативной оценкой, представленные в диалогических ходах, могут выступать в качестве определенных сигналов коммуникативного рассогласования речевых действий интерактантов.

Научная новизна исследования заключается в междисциплинарном подходе к изучению функциональных аспектов категории отрицания на материале диалогического дискурса, выявлении языковой категоризации данного феномена, а также обнаружении сходств и различий реализаций признака негативной оценки в русском, немецком и латинском языках.

Теоретическая значимость диссертации состоит в новом подходе к описанию механизма формирования личностных установок говорящего с негативным оценочным компонентом, в дальнейшем развитии теории речевого воздействия. Результаты исследования могут представлять интерес для изучения взаимодействия когнитивного и коммуникативного аспектов языка.

Практическая ценность диссертации заключается в том, что ее результаты могут найти применение в лекционных курсах по теоретической грамматике, переводоведешпо, общему языкознанию, в спецкурсах по теории дискурса, а также могут быть полезны в преподавании немецкого и латинского языков русскоязычным учащимся.

Апробация работы. Основные положения и результаты исследования докладывались на заседания кафедры общего и классического языкознания ТвГУ и Лингвистической школы-семинара, проводимой в рамках программы теоретической подготовки молодых специалистов Тверского государственного университета, а также на Международном симпозиуме «Проблемы психолингвистики и теорий коммуникации» (Украина, Польша, Австрия, ноябрь 2000), на межвузовской научно-практической конференции «Повышение качества преподавания в неязыковом вузе» (Тверь, 1999), на общероссийской научной конференции «Актуальные проблемы лингвистики в вузе и школе» (Пенза, 1998). По теме диссертации опубликовано три работы в межвузовских сборниках научных трудов.

Структура и объем работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, списка использованной литературы, списка источников примеров.

цели и задачи исследования, теоретическое и практическое значение работы, дается общая характеристика материала и методов его анализа, а также формулируются основные положения, выносимые на защиту.

темы диссертации, указываются

б

В первой главе дается описание категории отрицания с точки зрения логики, философии и грамматики, указывается взаимодействие отрицания и утверждения, рассматриваются отрицание и модальность, отрицание и отрицательная оценка, дается обзор имеющейся литературы по исследуемому вопросу, излагаются проблемы связанные с функционированием отрицания.

Во второй главе проводится анализ высказываний с отрицательным/ негативным компонентом, раскрывается специфика иллокутивного потенциала речевых ходов с негативным компонентом, их регулятивная функция, дается прагматическая характеристика отрицательных высказываний.

В заключении излагаются основные результаты исследования коммуникативных функций отрицательных высказываний, а также проблемы взаимосвязи диалогических реплик с негативным компонентом и речевых актов.

СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Отрицание — одна из универсальных когнитивно-коммуникативных категорий, служащая адекватному описанию действительносги.

Различные стороны этой категории могут оказываться предметом рассмотрения а философии, дня которой важно соотношение действительности и познающего ее субъекта, логики, для которой отрицание представляет собой одну из существенных операций в построении суждения, синтаксиса естественного языка, в центре шшмания которого находятся системные (парадигматические) отношения между положительными и отрицательными предложениями и контекстуальные (синтагматические) связи отрицательных предложений с предшествующими я последующими фрагментами сложного языкового целого, а тагоке характер показателей отрицания, репрезентирующих з поверхностной структуре высказывания глу-бнпго»1йоггераторп£1скаШ2ашш.

Для лингвистики дискуссиоными оказываются такие аспекты проблемы отрицания, как ее отношение к когнитивно-коммуникативной категории модальности, к таким модальным микрополям, как достоверность, необходимость и возможность (см. работы Е.И. Шендельс, В.Г. Адмони, И.П. Сусов, A.B. Бондаргсо, Е.И. Беляева), как различение отрицания эксплицитного и имплицитного (см. работы Л.И. Кисляковой, И.Я Харитоновой), диктального и модусного (Ш. Балли, В.Г. Гак) и т.д. В общелингвистическом плане интересным оказывается вопрос о возможности выделять в некоторых языках отрицательное наклонение гл агола.

Квалификация отрицания как мыслительной, или понятийной, категории, находящей свое отражение в языке, о чем писали Ф. Брюно, О. Есперсен, И.И. Мещанинов и др., нашла воплощение в проекте построения функциональной грамматики на основе принципов функционально-

семантического анализа языковых категорий, разработанных А.В. Бондар-ко.

Нередко рамки рассмотрения категории отрицания оказываются более узкими, и исследователи прикрываются ссылками на сложность и запутанность проблемы, пытаясь различать отрицание как категорию понятийную и как категорию языковую. «Вовлеченность в процесс формирования мысли и мпогоаспекгность отрицания затрудняют выяснение его онтологической сущности и выработку общей дефиниции» (Юхт, 1983:7).

Но провозглашение категории отрицания сугубо языковой еще не означает, что разрешены все проблемы. Более того, не принимавшийся в своё время в советском языкознании (вернее, в формальных его направлениях) сам подход с позиций категорий понятийных (концептуальных, когнитивных) сегодня оказывается устаревшим в свете успехов новейшей лингвистической семантики и когнитивной науки.

Отрицание - сложное явление, явление далеко не периферийное, а важный фактор, ограничивающее и модифицирующее воздействие которого в той или иной мере имеет место на всех уровнях языковой структуры (Кржижкова 1969:205).

По О. Есперсену, понятийные категории долшзы иметь языковое воплощение, т.е. необходимо принимать во внимание существование языка вообще, классифицировать предметы и понятия в соотношении с их языковым выражением. Понятийные категории, находясь за пределами имманентной языковой системы, получают свое непосредственное и разнообразное выражение через языковые средства Не случайно понятийные категории называются "онтологическими", "когнитивными", "концептуальными", "семантическими", "речемыслягельными" (Ншагпш 1988).

Рассмотрением понятийных категорий занимались и отечественные лингвисты, среди которых можно назвать следующих: И.И.Мещанинов, В.Н. Ярцева, М.М. Гухман, Н.Д. Арутюнова, А.В. Бондарко и другие. Под понятийной ка 1е1 орией в языкознании понимают "смысловые компоненты общего характера, свойственные пе отдельным словам и системам их форм, а обширным классам слов и выражаемые в языке разнообразными средствами" (ЯЭС 1990:385).

Понятийные категории рассматриваются безотносительно к способу выражения (прямому или косвенному, явному или неявному, иначе эксплицитному или имплицитному, лексическому или синтаксическому). Назначение понятийных категорий состоит в передаче в естественном языке понятий, существующих в обществе. Понятийные категории, получающие »-языке -свокгхинтаксическукг тшг йорфологйческую формуй являются грамматическими понятиями, которые, в свою очередь, в синтаксическом строе и морфологии приобретают свои грамматические формы выражения (формальные отличительные показатели).

%

Грамматические же формы объединенные в языке в определенную систему, выступают в качестве грамматической категории (Мещанинов 1978:238). По мнению многих языковедов, ядром понятийной категории, ее основой является соответствующая ей грамматическая категория.

Но если проводить различие между глубинной и поверхностной структурой предложения, то уместно видеть различия между глубинным оператором отрицания и его поверхностными репрезентациями, которые могут быть отдельными словами или же аффиксами. Последнее характерно, например, для тюркских языков, где агглютинативный негативный суффикс -ма-Аме- занимает строго определенное место в структуре глагольной словоформы.

Отрицание включает в себя, как минимум, два блока информации: во-первых, тот, который соотносится с объективной действительностью, отражает факт отсутствия во времени и пространстве, несоответствия того или иного явления, факта, предмета или их свойств и качеств в реальной действительности и представляет собой пропозицию (И.П. Сусов), и, во-вторых, тот, который связан с коммуникативной интенцией говорящего, его оценкой и отношение?,!.

Больше всего споров о взаимоотношении категории отрицания и категории модальности. У них имеются сферы взаямонересечепия значений и есть водоразделы между их значениями, на чем сходятся многие лингвисты, среди них М.В. Ляпон (1979), И.В. Андреева (1974), В.В. Юхт (1983), Т.И. Голикова (1986), частично — Е.И. Щеадельс (1959) и другие.

Существует также точка зрения, в соответствии с которой отрицается наличие каких-либо сфер соприкосновения категорий отрицания и модальности. Среди лингвистов, стоящих на этой позиции, можно отметить В.З. Панфилова, П.В. Чеснокова, С.А. Васильеву. Например, В.З. Панфилов полагает, что отрицание и модальность — разные явления по своей сущности (Панфилов 1977:47). Согласно его позиции, утверждение и от-

Как утвердительное, так и отрицательное высказывание может одинаково дифференцироваться по деонтической модальности (Ср. Он, вероятно / возможно, прав. Он, возможно, не прав). Не происходит и изменения значения объективной реальности при употреблении в высказывании средств отрицания, т.е. как в утвердительном, так и в отрицательном высказывании отражаются в равной степени реальные факты.

Существует также и другая точка зрения, отличная от первых двух, согласно которой категория отрицания отождествляется с категорией модальности; Утверждение и^ шрицапиё 'рассматривается в числе модальных значений, выражающих отношение говорящего к действительности, оценку реальности содержания с его стороны. Эта концепция была выдвинута В.В. Виноградовым (1975:266—270). Частично такой подход наблюдается

в плане оценки реальности.

у А.М. Пешковсхого, Н.Ю. Шведовой, В.Г. Адмони, Н.Д. Арутюновой, Е.В. Падучевой, а также у Ш. Балла, О. Есперсена.

В категории отрицания, согласно А.М. Пешковскому, выражается прямая нереальность без всякого отношения к идеям возможности, необходимости и т.д. (Пешковский 1956:387). Отрицание, по мнению А.М. Пешковсхого, принадлежит к сфере субъективно-объективной модальности и, согласно этой концепции, входит в состав модальности, выражает "отношение к отношению" (ЛЭС 1990:304), тем самым оно отождествляется с модальностью.

Модальность - это, по сути дела, набор модальных категорий, что хорошо было осознано Т.П. Ломтевым, с одной стороны, и А.В. Бондарко и его последователями, с другой. Модальные значения пересекаются с значениями иялокуцнонньши, так что намечается связь с прагматикой. В категории модальности, как и в категории отрицания, можно усматривать отражение сложных взаимоотношений между факторами коммуникации: адресантом, адресатом, содержанием высказывания и действительностью.

Взаимодействие категорий отрицания и модальности происходит при соотнесении семантического объема субъективной модальности с отрицанием. В субъективно-модальном плане рассматривает' отрицание О. Есперсен. Г. Пауль также относил отрицание к субъективно-модальным категориям и считал, что отрицание выражает "неудавшуюся попытку установить связь между двумя представлениями" (Пауль 1960:57).

Таким образом, можно обозначить три подхода к рассмотрению соотношения категорий отрицания и модалыюсти. Два из них противоположны друг другу: в одном категория отрицания отождествляется с категорией модальности, в другом говорится об отсутствии не только тождества, но и какой-либо связи между этими категориями.

Согласно третьей конценции, между категориями отрицания и модальности имеет место взаимодействие, соприкосновение, а иногда и реализация этих категорий: за стег арсенала средств друг друга.

С проблемой отрицания тесно связана проблема выражения отрицательной оценки. Высказывания оценки (под оценкой принято понимать высказывания о ценностях) и их значение не следует отделять от прагматической ситуации, а прагматика и есть не что иное как проверка на практике той или иной возникающей языковой (коммуникативной) ситуации.

Оценка тесно связана с коммуникативной целью речевого акта, программирующего действия, при этом значения многих слов оцениваются посредством реализации коммуникативных задач речевого акта. Оценка может-быть K£tK положительной, так неотрицательной. Отрицательная оценка, развиваясь, может привести к отрицанию. Выражение отрицательной оценки, также как и отрицания в высказываниях, может быть явным или эксплицитным, а может быть скрытым или имплицитным.

Подтверждением того, что оценка, во-первых, тесно связана с коммуникативным актом, а во-вторых, оценочное значение слова бывает открытым или явным, можно проследить на примере использования отрицательной оценки взрослыми. Отрицательная оценка в речи взрослых, обращенной к детям, всегда принимается не как выражение мнения, а как руководство к действию.

Например, слово «дрянь» обычно нацелено на пресечение предметных манипуляций ребенка и истолковывается как «Брось! Не трогай!» и т.д. (Н.Д. Арутюнова, Е.В. Падучева, 1985:14). Или, например, реклама, в которой истинная оценка (утвердительная или отрицательная) признаков, свойств, качеств предмета, вещи, какого-либо факта действительности очень часто не соответствует тому, что им приписывается.

Категория утверждения и отрицания неразрывно связаны между собой, также как положительная (позитивная) и отрицательная (негативная) оценки. Явление развития отрицательной оценки в отрицание в случаях, где отрицательная оценка представлена оценочным наречием «плохо», отмечается некоторым исследователями, в частности Е.М. Вольф. Противопоставление оценочных наречий «хорошо-плохо» при некоторых видах глаголов, типа «уметь», «знать» и др. сближается, по ее мнению, с противопоставлением утверждения и отрицания (Е.М. Вольф 1986:99).

Очень часто между утверждением (позитивная оценка) и отрицанием (негативной оценкой) границы прослеживаются нечетко, говорящий/слушающий затрудняется правильно оценить ситуацию или явление, и нередко оценка зависит от эмоционального состояния участника коммуникации.

Информация, заложенная в отрицательных высказываниях, может нести в себе прагматический фактор (аспект), она включает в себя субъективное отношение (восприятие) говорящего/слушающего к факту действительности, оценке события. Средства выражения отрицания в высказываниях-участвуют-сформировании отрицательной оценки объекта, события, явления действительности, используя для этого эксплицитные и имплицитные формы выражения.

Отрицательные высказывания в коммуникативном процессе помогают восприятию содержания сказанного, акцентируют внимание на характеристике обсуждаемого предмета. Следует отметить, что одна из коммуникативных функций отрицательных высказываний (В.Н. Бондаренко 1983:52) заключается в отклонении или коррекции «мнения (точек зрения) участников коммуникативного взаимодействия относительно «данного положения дел», с тем* чтобы схарактеризовать такое положение детине ггелер1ше.

Помимо высказанной характеристики сложившегося положения дел со стороны говорящего, одновременно высказанное отрицание «побуждает» участника коммуникации взять обратно свое мнение (т.е. отрицательное высказывание может служить своеобразным регулятивным средством,

направляющим развитие типовой интеракции по определенному сценарию (см. Т. А. ван Дейк, А.А. Романов, С.А. Сухих, М.Л. Макаров), побуждающим пересмотреть его или же отказаться от него (В.Н. Бондаренко 1983:52).

Прагматическая характеристика отрицательных коммуникативных высказываний может включать в себя названные свойства, как и многие другие, например, противодействующие развитию коммуникативной инициативы партнера по общению, или действия, ведущие к срыву или свертыванию коммуникативного общения.

Например:

Шофер остановил машину у входа в сад.

— Подождать? — спросил он.

— Нет, я пробуду долго, — ответил Кудрин, расплатился и пошел по аллее. (Б. Лавренев. Гравюра на дереве,)

Например:

— А вы нехорошо выгладите. Что с вами случилось?

— А что? — опешил Кудрин.

— Вы пьете чай, делаете вид, что слушаете меня. Но мысли ваши совсем не здесь. И видно, что вам не по себе.

— Таить не буду, — ответил Кудрин, — не по себе. Это правда. Только не стоит тревожиться. (Б. Лавренев. Гравюра на дереве,)

В последней реплике данного примера можно увидеть стремление адресанта свернуть диалог, нежелание (даже просьба) продолжать разговор на эту тему.

При помощи отрицательного выражения говорящий стремится раздвинуть рамки информационного пространства, чтобы добиться полноты восприятия окружающей действительности.

Г.Н. Эйхбаум считает, что отрицательные выражения не являются отражением неких отрицательных связей действительности, потому что таковых ле существует (Эйхбаум 1989). Поэтому можно вполне согласиться с Г.Н. Эйхбаум, что отрицание может и не входить в объем понятия какого-либо явления или предмета (сложившегося положения дел), поскольку семантические свойства отрицания там не присутствуют.

Отсюда можно сделать вывод о том, что коммуникативная природа отрицания присуща всякому речевому произведению. Посредством отрицания возникают в речевом взаимодействии определенные ситуации, в которые требуется ввести уточнение, обозначить несогласие или разногласие, снять противоречие или заострить вопрос и т.п. Именно коммуникативное отрицание или коммулшсагивная природа отрицания, являются тем фактором, что ведет к продолжению обмена коммуникативными действиями.

Выбор способа выражения (реализации) коммуникативно-функционального (прагматического) аспекта высказываний с отрицанием зависит от многих; факторов, среди которых нужно отметить следующие:

1) специфика условий протекания коммуникативного процесса;

2) коммуникативные позиции, в которых оказался каждый из участников общения;

3) место, где находятся коммуниканты и социально-ролевой статус участников коммуникативного взаимодействия;

4) форма коммуникативного воздействия.

Проследить это можно на примере диалога Александра Великого с Диогеном:

Alexander Magnus, cum aiiquando Corinthi esset, ad Diogenem venit eumque interrogavit: "Quid optas, Diogenes? Faciam, quidquid volueris". Turn ille: "Opto, — inquit, — ne solem mihi intercipias". Quo audito, Alexander ex-clamavisse dicitur: "Nisi-Alexander essem, Diogenes esse vellem". (Пример из кн.: B.H. Ярхо, В.И. Лобода).

Как показывает приведенный пример, говорящий, используя отрицание в коммуникативном процессе, совершенно не стремится отрицать какое-либо положение дел. Напротив, говорящий в этом случае выражает' при помощи негативных языковых конструкций свою оценку и оценку деятельности своего партнера (здесь восхищение Диогеном), и сожаление о том, что не может также свободно отдаться своему любимому делу, и фиксацию истинных ценностей в этом стремительном мире жизни.

Выполняя коммуникативную функцию отрицания, совершая негативные коммуникативные действия, говорящий субъект может воспользоваться для этих целей конкретным набором языковых средств. Для выражения негативных коммуникативных действий следует использовать прежде всего эксплицитные и имплицитные формы выражения отрицания.

Коммуникативные действия с эксплицитными показателями отрицания используются чаще всего для эмоционального воздействия на партнера по коммуникации, чтобы сформировать у него определенного рода оценку сложившемуся положению дел через отражение фактической информации. Данную форму воздействия через восприятие негативной информации именуют открытой, и она противопоставляется скрытой или «латентной» форме воздействия, которая нередко именуется также суггестивной формой (Романов, Черепанова 1998).

К числу эксплицитных средств выражения отрицания во многих индоевропейских языках можно отнести отрицательные аффиксы типа русских hc-t инг^ без- (бес-) к др_, немецких и др. Слова с этймк и аналогичными аффиксами выражают значение отсутствия, лишения, противоположности.

Подавляющее большинство отрицательных аффиксов в индоевропейских языках составляют префиксы. Наиболее распространенными отрицательными префиксами в немецком языке являются: un-, miss- (например,

gern — ungern, weit — unweit, Erfolg — Misserfolg, verstehen - mißverstehen, gefallen - missgefallea), а также интернациональные префиксы a-, in-, которые вступают в конкуренцию с немецкими префиксами и частицами: nicht logisch, unlogisch, alogisch; nicht moralisch, unmoralisch, amoralisch. Латинский префикс in- получил варианты вследствие ассимиляции: inkorrekt, inaktiv, irrational, irreal, illegal и др.

Использование имплицитных форм выражения негативной оценки подчинено другим коммуникативным целям. Прежде всего, говорящий стремится завуалировать истинную оценку коммуникативных действий своего партнера, собственное отношение к коммуникативной информации, чтобы по каким-либо причинам не допустить дискомфортного общения или не нарушить сложившегося отношения между партнерами по коммуникации. Кроме того, говорящий стремится таким образом создать у адресата иллюзию самостоятельности его коммуникативной позиции и не желает прямо подрывать доверие к полученной информации.

Языковые средства выражения имплицитных форм негативного воздействия также разнообразны. Сюда относятся и риторические вопросы, и лексические единицы с ингеренгной негативной семантикой, а также целый ряд грамматических показателей.

Как многоаспектная категория, отрицательная категория проявляется на всех уровнях системы языка.

Исследование особенностей выражения и функционирования отрицания в языке представляет интерес с точки зрения семантики предложения, а также коммуникативной грамматики, поскольку отрицательные высказывания несут информацию об окружающем мире, предназначенную для передачи в коммуникативном акте и используемую человеком в его практической познавательной деятельности.

Основное содержание работы представлено в следующих публикациях:

1,Отрицание в коммуникативной игре действий // Человек играющий: язык, личность, социум. Москва-Тверь, 1999. С. 88-91.

2.0трицательные высказывания: от аксиологии к прагматике // Динамический дискурс в познавательном и педагогическом процессах. Липецк, 1999. С. 114-116.

3.Универсальность и прагматический аспект категории отрицания // Актуальные проблемы филологии в вузе и школе. Материалы XIII Тверской межвузовской конференции ученых-филологов и школьных учителей. Тезисы докладов. Тверь, 1599. С, 96-97.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Никифорова, Любовь Васильевна

Введение

Глава 1. Общие принципы функционально-семантического описания категории отрицания

1. Проблема описания категории отрицания

1.1. Отрицание в философии

1.2. Отрицание в логике

1.3. Отрицание в лингвистике

1.4. Отрицание и модальность

1.5. Отрицание и отрицательная оценка

2. Способы выражения высказываний с негативным компонентом

3. Семантическое описание глаголов в позиции предикатного ядра

Выводы по 1 главе

Глава П. Отрицание и коммуникативно-функциональные характеристики высказываний с негативным компонентом в системе иллокутивных актов

1. Типология иллокутивных актов

2. Перформативные формулы с негативным компонентом

3. Высказывания с негативным компонентом в прагматическом контексте

Выводы по П главе

Введение диссертации2000 год, автореферат по филологии, Никифорова, Любовь Васильевна

В истории развития лингвистической науки известны многочисленные попытки описания когнитивной и коммуникативной сущности категории отрицания с различных позиций — логической, психологической, философской, формально-грамматической. В лингвистике интерес к исследованию катего-рийной сущности отрицания в своё время объяснялся, главным образом, тем, что исследователи стремились, прежде всего, описать отрицание как факт имманентной языковой системы и пытались выделить чисто формальные параметры и критерии отрицания, которые отличались бы от сходных понятий, которыми оперируют логика и психология. В настоящее время стало ясно, что имманентный подход исчерпал себя и не может служить адекватному объяснению природы и сущности явления, которое принадлежит скорее плану содержания языка.

Отрицание — одна из универсальных когнитивно-коммуникативных категорий, служащая адекватному описанию действительности. В качестве примеров того, что отрицание присутствует в той или иной форме во всех языках, приведем фрагменты диалогического взаимодействия на русском, немецком и латинском языках:

1) Рыбкин потянул за повод.

- А ты что не садишься?

- Лошадь ослабла. Двоих не свезет. Да и идти-то недалеко.

Б. Лавренев).

2) Sie кат herein, er betrachtete die Fotos. Sie fragte: "Zu abstrakt?" "Fur meinen Geschmack nicht", antwortete er. Sie fragte: "Sind Sie Nichtraucher?" "Leider nicht".

M. Schieder).

3) A: Jta iocaris, quasi ego dicam eos miseros, qui nati поп sint, et поп eos miseros, qui mortui sunt.

M: Esse ergo eo dicis.

A: Jmmo, quia поп sint, cum fuerint, eo miseros esse.

M. Tullius Cicero).

Различные стороны этой категории могут оказываться предметом рассмотрения в философии, для которой важно соотношение действительности и познающего ее субъекта, логики, для которой отрицание представляет собой одну из существенных операций в построении суждения, синтаксиса естественного языка, в центре внимания которого находятся системные (парадигматические) отношения между положительными и отрицательными предложениями и контекстуальные (синтагматические) связи отрицательных предложений с предшествующими и последующими фрагментами сложного языкового целого, а также характер показателей отрицания, репрезентирующих в поверхностной структуре высказывания глубинный оператор высказывания.

Для лингвистики дискуссионными оказываются такие аспекты проблемы отрицания, как ее отношение к когнитивно-коммуникативной категории модальности, к таким модальным микрополям, как достоверность, необходимость и возможность (см. работы Е.И. Шендельс, В.Г. Адмони, И.П. Сусов, А.В. Бондарко, Е.И. Беляева), как различение отрицания эксплицитного и имплицитного (см. работы Л.И. Кисляковой, И.Я Харитоновой), диктального и модусного (Ш. Балл и, В. Г. Гака) и т.д. В общелингвистическом плане интересным оказывается вопрос о возможности выделять в некоторых языках отрицательное наклонение глагола.

Квалификация отрицания как мыслительной, или понятийной, категории, находящей свое отражение в языке, о чем писали Ф. Брюно, О. Есперсен, И.И. Мещанинов и др., нашла воплощение в проекте построения функциональной грамматики на основе принципов функционально-семантического анализа языковых категорий, разработанных А.В. Бондарко.

Нередко рамки рассмотрения категории отрицания оказываются более узкими, и исследователи прикрываются ссылками на сложность и запутанность проблемы, пытаясь различать отрицание как категорию понятийную и как категорию языковую. "Вовлеченность в процесс формирования мысли и многоас-пектность отрицания затрудняют выяснение его онтологической сущности и выработку общей дефиниции" (Юхт 1983:7).

Но провозглашение категории отрицания сугубо языковой еще не означает, что разрешены все проблемы. Более того, не принимавшийся в своё время в советском языкознании (вернее, в формальных его направлениях) сам подход с позиций категорий понятийных (концептуальных, когнитивных) сегодня оказывается устаревшим в свете успехов новейшей лингвистической семантики и когнитивной науки.

Отрицание — сложное явление, явление далеко не периферийное, а важный фактор, ограничивающее и модифицирующее воздействие которого в той или иной мере имеет место на всех уровнях языковой структуры (Кржижкова 1969:205).

По О. Есперсену, понятийные категории должны иметь языковое воплощение, т.е. необходимо принимать во внимание существование языка вообще, классифицировать предметы и понятия в соотношении с их языковым выражением. Понятийные категории, находясь за пределами имманентной языковой системы, получают свое непосредственное и разнообразное выражение через языковые средства. Не случайно понятийные категории называются "онтологическими", "когнитивными", "концептуальными", "семантическими", "речемыслительными" (Никитин 1988).

Рассмотрением понятийных категорий занимались и отечественные лингвисты, среди которых можно назвать следующих: И.И. Мещанинов, В.Н. Ярцева, М.М. Гухман, Н.Д. Арутюнова, А.В. Бондарко и другие. Под понятийной категорией в языкознании понимают "смысловые компоненты общего характера, свойственные не отдельным словам и системам их форм, а обширным классам слов и выражаемые в языке разнообразными средствами" (ЛЭС 1990:385).

Понятийные категории рассматриваются безотносительно к способу выражения (прямому или косвенному, явному или неявному, иначе эксплицитному или имплицитному, лексическому или синтаксическому). Назначение понятийных категорий состоит в передаче в естественном языке понятий, существующих в обществе. Понятийные категории, получающие в языке свою синтаксическую или морфологическую форму, являются грамматическими понятиями, которые, в свою очередь, в синтаксическом строе и морфологии приобретают свои грамматические формы выражения (формальные отличительные показатели).

Грамматические же формы объединенные в языке в определенную систему, выступают в качестве грамматической категории (Мещанинов 1978:238). По мнению многих языковедов, ядром понятийной категории, ее основой является соответствующая ей грамматическая категория.

Но если проводить различие между глубинной и поверхностной структурой предложения, то уместно видеть различия между глубинным оператором отрицания и его поверхностными репрезентациями, которые могут быть отдельными словами или же аффиксами. Последнее характерно, например, для тюркских языков, где агглютинативный негативный суффикс -ма-/-ме- занимает строго определенное место в структуре глагольной словоформы.

Отрицание включает в себя, как минимум, два блока информации: во-первых, тот, который соотносится с объективной действительностью, отражает факт отсутствия во времени и пространстве, несоответствия того или иного явления, факта, предмета или их свойств и качеств в реальной действительности и представляет собой пропозицию (И.П. Сусов), и, во-вторых, тот, который связан с коммуникативной интенцией говорящего, его оценкой и отношением.

Больше всего споров о взаимоотношении категории отрицания и категории модальности. У них имеются сферы взаимопересечения значений и есть водоразделы между их значениями, на чем сходятся многие лингвисты, среди них М.В. Ляпон

1979), И.В. Андреева (1974), В.В. Юхт (1983), Т.И. Голикова (1986), частично — Е.И. Шендельс (1959) и другие.

Существует также точка зрения, в соответствии с которой отрицается наличие каких-либо сфер соприкосновения категорий отрицания и модальности. Среди лингвистов, стоящих на этой позиции, можно отметить В.З. Панфилова, П.В. Чеснокова, С.А. Васильеву. Например, В.З. Панфилов полагает, что отрицание и модальность — разные явления по своей сущности (Панфилов 1977:47). Согласно его позиции, утверждение и отрицание не противопоставлены друг другу в плане оценки реальности.

Как утвердительное, так и отрицательное высказывание может одинаково дифференцироваться по деонтической модальности (Ср. Он, вероятно/ возможно, прав. Он, возможно, не прав). Не происходит и изменения значения объективной реальности при употреблении в высказывании средств отрицания, т.е. как в утвердительном, так и в отрицательном высказывании отражаются в равной степени реальные факты.

Существует также и другая точка зрения, отличная от первых двух, согласно которой категория отрицания отождествляется с категорией модальности. Утверждение и отрицание рассматривается в числе модальных значений, выражающих отношение говорящего к действительности, оценку реальности содержания с его стороны. Эта концепция была выдвинута В.В. Виноградовым (Виноградов 1975:266—270). Частично такой подход наблюдается у A.M. Пешковского, Н.Ю. Шведовой, В.Г. Адмони, Н.Д. Арутюновой, Е.В. Падучевой, а также у Ш. Балли, О. Есперсена.

В категории отрицания, согласно A.M. Пешковскому, выражается прямая нереальность без всякого отношения к идеям возможности, необходимости и т.д. (Пешковский 1956:387). Отрицание, по мнению A.M. Пешковского, принадлежит к сфере субъективно-объективной модальности и, согласно этой концепции, входит в состав модальности, выражает "отношение к отношению" (ЛЭС 1990:304), тем самым оно отождествляется с модальностью.

Модальность — это, по сути дела, набор модальных категорий, что хорошо было осознано Т.П. Ломтевым, с одной стороны, и А.В. Бондарко и его последователями, с другой. Модальные значения пересекаются с значениями иллокуционны-ми, так что намечается связь с прагматикой. В категории модальности, как и в категории отрицания, можно усматривать отражение сложных взаимоотношений между факторами коммуникации: адресантом, адресатом, содержанием высказывания и действительностью.

Взаимодействие категорий отрицания и модальности происходит при соотнесении семантического объема субъективной модальности с отрицанием. В субъективно-модальном плане рассматривает отрицание О. Есперсен. Г. Пауль также относил отрицание к субъетивно-модальным категориям и считал, что отрицание выражает "неудавшуюся попытку установить связь между двумя представлениями" (Пауль 1960:57).

Таким образом, можно обозначить три подхода к рассмотрению соотношения категорий отрицания и модальности. Два из них противоположны друг другу: в одном категория отрицания отождествляется с категорией модальности, в другом говорится об отсутствии не только тождества, но и какой-либо связи между этими категориями.

Согласно третьей концепции, между категориями отрицания и модальности имеет место взаимодействие, соприкосновение, а иногда и реализация этих категорий за счет арсенала средств друг друга.

С проблемой отрицания тесно связано проблема выражения отрицательной оценки. Высказывания оценки (под оценкой принято понимать высказывания о ценностях) и их значение не следует отделять от прагматической ситуации, а прагматика и есть не что иное как проверка на практике той или иной возникающей языковой (коммуникативной) ситуации.

Оценка тесно связана с коммуникативной целью речевого акта, программирующего действия, при этом значения многих слов оцениваются посредством реализации коммуникативных задач речевого акта. Оценка может быть как положительной, так и отрицательной. Отрицательная оценка, развиваясь, может привести к отрицанию. Выражение отрицательной оценки, также как и отрицания в высказываниях, может быть явным или эксплицитным, а может быть скрытым или имплицитным.

Категории утверждения и отрицания неразрывно связаны между собой, также как положительная (позитивная) и отрицательная (негативная) оценки. Явление развития отрицательной оценки в отрицание в случаях, где отрицательная оценка представлена оценочным наречием "плохо", отмечается некоторым исследователями, в частности Е.М. Вольф. Противопоставление оценочных наречий "хорошо/плохо" при некоторых видах глаголов, типа "уметь", "знать" и др. сближается, по ее мнению, с противопоставлением утверждения и отрицания (Вольф 1986:99).

Очень часто между утверждением (позитивная оценка) и отрицанием (негативной оценкой) границы прослеживаются нечетко, говорящий/слушающий затрудняется правильно оценить ситуацию или явление, и нередко оценка зависит от эмоционального состояния участника коммуникации.

Информация, заложенная в отрицательных высказываниях, может нести в себе прагматический фактор (аспект), она включает в себя субъективное отношение (восприятие) говорящего/слушающего к факту действительности, оценке события. Средства выражения отрицания в высказываниях участвуют в формировании отрицательной оценки объекта, события, явления действительности, используя для этого эксплицитные и имплицитные формы выражения.

Отрицательные высказывания в коммуникативном процессе помогают восприятию содержания сказанного, акцентируют внимание на характеристике обсуждаемого предмета. Следует отметить, что одна из коммуникативных функций отрицательных высказываний (Бондаренко 1983:52) заключается в отклонении или коррекции "мнения (точек зрения) участников коммуникативного взаимодействия относительно "данного положения дел", с тем, чтобы охарактеризовать такое положение дел как неверное.

Помимо высказанной характеристики сложившегося положения дел со стороны говорящего, одновременно высказанное отрицание "побуждает" участника коммуникации взять обратно свое мнение (т.е. отрицательное высказывание может служить своеобразным регулятивным средством, направляющим развитие типовой интеракции по определенному сценарию (см. Т. А. ван Дейк, А.А. Романов, С.А. Сухих, M.J1. Макаров), побуждающим пересмотреть его или же отказаться от него (Бондаренко 1983:52).

Прагматическая характеристика отрицательных коммуникативных высказываний может включать в себя названные свойства, как и многие другие, например, противодействующие развитию коммуникативной инициативы партнера по общению, или действия, ведущие к срыву или свертыванию коммуникативного общения.

При помощи отрицательного выражения говорящий стремится раздвинуть рамки информационного пространства, чтобы добиться полноты восприятия окружающей действительности.

Г.Н. Эйхбаум считает, что отрицательные выражения не являются отражением неких отрицательных связей действительности, потому что таковых не существует (Эйхбаум 1989). Поэтому можно вполне согласиться с Г.Н. Эйхбаум, отрицание может и не входить в объем понятия какого-либо явления или предмета (сложившегося положения дел), поскольку семантические свойства отрицания там не присутствуют.

Отсюда можно сделать вывод о том, что коммуникативная природа отрицания присуща всякому речевому произведению. Посредством отрицания возникают в речевом взаимодействии определенные ситуации, в которые требуется ввести уточнение, обозначить несогласие или разногласие, снять противоречие или заострить вопрос и т.п. Именно коммуникативное отрицание или коммуникативная природа отрицания, являются тем фактором, что ведет к продолжению обмена коммуникативными действиями.

Выбор способа выражения (реализации) коммуникативно-функционального (прагматического) аспекта высказываний с отрицанием зависит от многих факторов, среди которых нужно отметить следующие:

1) специфика условий протекания коммуникативного процесса;

2) коммуникативные позиции, в которых оказался каждый из участников общения;

3) место, где находятся коммуниканты и социально-ролевой статус участников коммуникативного взаимодействия;

4) форма коммуникативного воздействия.

Выполняя коммуникативную функцию отрицания, совершая негативные коммуникативные действия, говорящий субъект может воспользоваться для этих целей конкретным набором языковых средств. Для выражения негативных коммуникативных действий следует использовать прежде всего эксплицитные и имплицитные формы выражения отрицания.

Коммуникативные действия с эксплицитными показателями отрицания используются чаще всего для эмоционального воздействия на партнера по коммуникации, чтобы сформировать у него определенного рода оценку сложившемуся положению дел через отражение фактической информации. Данную форму воздействия через восприятие негативной информации именуют открытой, и она противопоставляется скрытой или "латентной" форме воздействия, которая нередко именуется также суггестивной формой (Романов, Черепанова 1998).

К числу эксплицитных средств выражения отрицания во многих индоевропейских языках можно отнести отрицательные аффиксы типа русских не-, ни-, без- (бес-) и др., немецких и др. Слова с этими и аналогичными аффиксами выражают значение отсутствия, лишения, противоположности.

Подавляющее большинство отрицательных аффиксов в индоевропейских языках составляют префиксы. Наиболее распространенными отрицательными префиксами в немецком языке являются: ип-, miss- (например, дет — ungern, weit — unweit, Erfolg — Misserfolg, verstehen - miflverstehen, gefalien - missge-fallen), а также интернациональные префиксы a- in-, которые вступают в конкуренцию с немецкими префиксами и частицами: nicht logisch, unlogisch, alogisch; nicht moralisch, unmoralisch, amoralisch. Латинский префикс in- получил варианты вследствие ассимиляции: inkorrekt, inaktiv, irrational, irreal, illegal и др.

Использование имплицитных форм выражения негативной оценки подчинено другим коммуникативным целям. Прежде всего, говорящий стремится завуалировать истинную оценку коммуникативных действий своего партнера, собственное отношение к коммуникативной информации, чтобы по каким-либо причинам не допустить дискомфортного общения или не нарушить сложившегося отношения между партнерами по коммуникации. Кроме того, говорящий стремится таким образом создать у адресата иллюзию самостоятельности его коммуникативной позиции и не желает прямо подрывать доверие к полученной информации.

Языковые средства выражения имплицитных форм негативного воздействия также разнообразны. Сюда относятся и риторические вопросы, и лексические единицы с ингерентной негативной семантикой, а также целый ряд грамматических показателей.

Как многоаспектная категория, отрицательная категория проявляется на всех уровнях системы языка.

Исследование особенностей выражения и функционирования отрицания в языке представляет интерес с точки зрения семантики предложения, а также коммуникативной грамматики, поскольку отрицательные высказывания несут информацию об окружающем мире, предназначенную для передачи в коммуникативном акте и используемую человеком в его практической познавательной деятельности.

Попытки ученых выявить внутрисистемные параметры категории отрицания обусловлены, по всей очевидности, результатами исследования феномена отрицания, которые показали, что по объему значений отрицание, как категория знака, шире, чем отрицание как категория, рассматриваемая в логике на понятийном уровне (ср.: С.А. Васильева, Е.И. Шендельс, Н.А. Бу-лах и др.). Поэтому понятны стремления лингвистов подойти к анализу феномена отрицания с логико-семантических позиций и наметить пути анализа отрицания с учетом его коммуникативно-прагматических свойств.

Анализ специальной литературы показал, что, исследуя содержательные (семантические) аспекты отрицания (Люткина 1993; Занина 1941; Ляховицкая 1976; Григорьева 1985; Нефедов 1987), вопросы системы манифестационных форм выражения отрицания в виде грамматических и неграмматических показателей (Королькова 1989; Левина 1994), способы имплицитного выражения форм отрицания (Кислякова 1981; Амиров 1981; Шаповал 1989), многие авторы не уделяли внимание прагматическому потенциалу названного явления.

Анализ фразеологических оборотов, включающих показатель отрицания (Герхелия 1989; Комова 1990; Агачева 1991; Шуткина 1988; Жукова 1996) не мог помочь в раскрытии специфики категории отрицания.

Обычно исследования ограничиваются соотношением семантического и формального аспектов отрицания в рамках всего предложения (Николаева 1995) и особенностями отрицания при одном или нескольких членах предложения (Klima 1964; Jackendorf 1969; Труб 1994; Greene 1970а; 1970b; Cornish 1971; Mathesius 1937; Roldauf 1947; Wason 1965 и др.). Такой подход не позволил ученым описать механизм функционирования исследуемой категории в синтаксических образованиях дискурсивного плана.

Даже несмотря на то, что в качестве объекта во многих работах выбирается функциональная сторона отдельных единиц (например, одного отрицательного слова) в пределах больших речевых образований типа текста, обнаруживается тем не менее ограниченность таких подходов по причине анализа единиц с негативным значением без учета широкого (коммуникативного) контекста, что нередко приводит к искажению или неоднозначности смысла целого языкового выражения.

Поэтому актуальным является подход к интегральному анализу функционально-семантических свойств речевых ходов (см. работы Н.А. Коминой о диалоге) с отрицательным компонентом в рамках целостного диалогического дискурса, построенного по типовому образцу (фрейму или сценарию).

В работе исследуется структура речевых ходов с негативным компонентом и их иллокутивная направленность с учетом формальных средств ее выражения в коммуникативном процессе. Исследование актуально для таких дисциплин, как синтаксис, семантика, прагмалингвистика.

Цель диссертации состоит в выявлении закономерностей функционирования речевых ходов с отрицанием в диалогическом дискурсе с позиций теории речевых актов, а также описание коммуникативно-прагматического механизма формирования негативных установок партнеров по общению.

В соответствие с поставленной целью были определены следующие задачи: выявить концептуальную основу отрицания; ■=> рассмотреть способы построения высказываний с негативным компонентом в составе дискурса; показать специфику иллокутивного потенциала диалогических реплик с негативным компонентом.

Для решения поставленных задач использовались следующие методы исследования: гипотетико-дедуктивный метод, метод интроспекции, а также лингвистические методы сопоставительного, компонентного и контекстуального анализа.

Материалом исследования послужили выборочные фрагменты диалогического дискурса из художественной литературы на материале русского, немецкого и частично латинского языков. В процессе исследования было проанализировано 3150 фрагментов диалога.

Теоретической базой исследования послужили работы отечественных и зарубежных ученых по проблемам модальности и аффирмативности, функционально-семантическим категориям (полям), семантической структуре предложения: В.Г. Адмони, Т.Б. Алисовой, Н.Д. Арутюновой, Ш. Балли, В.В. Богданова, А.В. Бондарко, Т.В. Булыгиной, А. Вежбицкой, В.В. Виноградова, В.Г. Гака, О. Есперсена, А.В. Зеленщикова, В.Б. Касе-вича, С.Д. Кацнельсона, Л. И. Кисляковой, Дж. Лича и Я. Сварт-вика, Т.П. Ломтева, Е.В. Падучевой, A.M. Пешковского, Г.Г. По-чепцова, И.П. Распопова, И.П. Сусова, Л. Теньера, У. Чейфа, Н.Ю. Шведовой, Е.И. Шендельс, Г.Н. Эйхбаум и др.

В результате исследования выдвигаются на защиту следующие положения:

1. Тот или иной (лексический, морфологический или синтаксический) показатель отрицания является средством поверхностной репрезентации глубинного (когнитивно-семантического) оператора отрицания.

2. Этот показатель может в процессе целенаправленного воздействия коммуникантов друг на друга выполнять) определенную иллокутивную (коммуникативно-прагматическую) функцию.

3. Контекстуальная связь отрицательного высказывания с предшествующими и последующими фрагментами диалога раскрывается при семантической интерпретации коммуникативного целого с опорой на фреймовое представление содержания.

4. Появление отрицательных высказываний в дискурсе может находить объяснение в речевых стратегиях, направленных на противодействие кооперативному общению.

5. Речевые стратегии реализации негативных установок говорящего субъекта подразделяются на два базовых типа: пропозиционные и модусные. Пропозиционные стратегии предписывают выражение акта утверждения (ассерции), что может осуществляться как в произвольной форме (в виде обычного отрицания), так и с помощью фиксированных речевых клише. Модусные стратегии определяют способ передачи произвольного содержания, отражающего личностную установку говорящего с негативной оценкой.

6. Модусные стратегии с негативной оценкой, представленные в диалогических ходах, могут выступать в качестве определенных сигналов коммуникативного рассогласования речевых действий интерактантов.

Научная новизна исследования заключается в междисциплинарном подходе к изучению функциональных аспектов категории отрицания на материале диалогического дискурса, выявлении языковой категоризации данного феномена, а также обнаружении сходств и различий реализации признака негативной оценки в русском, немецком и латинском языках.

Теоретическая значимость диссертации состоит в новом подходе к описанию механизма формирования личностных установок говорящего с негативным оценочным компонентом, в дальнейшем развитии теории речевого воздействия. Результаты исследования могут представлять интерес для изучения взаимодействия когнитивного и коммуникативного аспектов языка.

Практическая ценность диссертации заключается в том, что ее результаты могут найти применение в лекционных курсах по теоретической грамматике, переводоведению, общему языкознанию, в спецкурсах по теории дискурса, а также могут быть полезны в преподавании немецкого и латинского языков русскоязычным учащимся.

Апробация работы. Основные положения и результаты исследования докладывались на заседании кафедры общего и классического языкознания ТвГУ и Лингвистической школы-семинара, проводимой в рамках программы теоретической подготовки молодых специалистов Тверского государственного университета, а также на Международном симпозиуме "Проблемы психолингвистики и теорий коммуникации" (Украина, Польша, Австрия, ноябрь 2000), на межвузовской научно-практической конференции "Повышение качества преподавания в неязыковом вузе" (Тверь, 1999), на общероссийской научной конференции "Актуальные проблемы лингвистики в вузе и школе" (Пенза, 1998). По теме диссертации опубликовано три работы в межвузовских сборниках научных трудов.

Структура и объем работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, списка использованной литературы, списка источников примеров.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Семантические и прагматические свойства отрицательных высказываний"

Выводы по второй главе.

1. В результате наблюдения над тем, как влияет отрицание на целостность структуры того или иного речевого акта, можно сделать вывод о том, что появление отрицательной частицы "не" в ассертивных и директивных речевых актах не мешает иллокутивной цели высказывания. Появление же отрицания в декларативных и экспрессивных речевых актах приводит к разрушению речевого акта, иллокутивная цель данных речевых актов при наличии отрицания достигнута не будет.

2. Рассмотрев влияние отрицания на перформативы, можно сделать вывод о том, что отрицание не всегда разрушает перформативное высказывание. Существует группа перформа-тивных имплицитных глаголов, которые, не употребляясь в положительной форме, тем не менее могут употребляться с отрицательной частицей "не", не теряя при этом характерных особенностей, присущих перформативному высказыванию. Но после перформативного глагола с отрицательной частицей "не" должно быть разъяснение, выраженное также перформативно, которое скорректирует содержание первого.

3. Коммуникативная природа отрицания может быть присуща всякому речевому произведению. Посредством отрицания возникают в речевом взаимодействии определенные ситуации, в которые требуется ввести уточнение, обозначить несогласие или разногласие, снять противоречие или заострить вопрос и т.п.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Подводя итоги проведенного исследования, необходимо еще раз отметить следующие моменты:

Отрицание относится к числу известных, широко исследуемых, но все же не до конца познанных явлений. Среди имеющихся концепций сущности отрицания можно выделить концепции, основывающиеся на онтологических и гносеологических принципах, концепции, складывающиеся под влиянием логики, и чисто лингвистические, в которых различаются в свою очередь концепции, базирующиеся на формальных и коммуникативно-прагматических критериях. Современное представление категории отрицания должно опираться на интегральный подход, т.е. аккумулировать в себе разнообразный опыт смежных научных отраслей.

Отрицание — традиционный объект внимания формальной логики, где проблема отрицания также не имеет однозначного решения. Отрицательные определения могут рассматриваться как имеющие место в объективной действительности, приравниваясь тем самым к суждениям положительным, либо как не имеющие места в объективной действительности.

Восходящее к Платону объяснение отрицания как инобытия ведет к его относительности. Проблема истинности/ ложности суждения может решаться "вынесением за скобки" самого отрицания, а отрицание при этом превращается в логическую операцию. Однако, среди многообразия подходов к отрицанию в логике, за ним все же следует признать связь с объективной действительностью, поскольку в противном случае трудной становится задача интегрировать междисциплинарные подходы к рассматриваемому явлению.

Очевидна связь логической и языковой категории отрицания. Со стороны лингвистики, категория отрицания относится к наиболее изученным. Отрицание является, с одной стороны, мыслитетельной понятийной категорией, находящей отражение w II ft в языке, с другой стороны, в лингвистике существует и узкое понимание отрицания, когда оно рассматривается либо как грамматическая, либо как синтаксическая или семантическая категория.

Трактовка отрицания как категории общелингвистической, которая соотносится с понятийной категорией отрицания, представляется нам более обоснованной, т.к. она, с одной стороны, выходит в объективную действительность, а с другой — соприкасается с использованием языка, его оценкой и отношением.

Говоря об отрицании и отрицательной оценке, следует обратить внимание на то, что отрицательная оценка тесно связана с коммуникативной целью речевого акта, посредством решения коммуникативных задач речевого акта. Отрицательная оценка может в определенных условиях привести к отрицанию.

Категории отрицания и модальности тесно связаны друг с другом, и можно говорить о трех подходах к этой проблеме. Во-первых, категория отрицания может отождествляться с категорией модальности. Во-вторых, утверждается полное отсутствие связи между ними. И, наконец, между ними констатируется взаимодействие, допускающее реализацию этих категорий за счет друг друга. Взаимосвязь этих категорий позволяет в определенной степени снять проблему проведения границы между категорией отрицания и модальности.

Отрицание в языке может быть выражено: а) при помощи специальных средств выражения и б) без употребления специальных языковых единиц, — в этом случае отрицание содержится в самой семантике слова, фразеологизма, предложения. На основании этого выделяются два способа выражения отрицания в языке: эксплицитный (формально выраженное отрицание) и имплицитный (скрытое отрицание). К средствам выражения эксплицитного отрицания относятся: аффиксы, частицы. Местоимения и наречия, отрицательные слова, а также союзы и предлоги. Тот или иной (лексический, морфологический или синтаксический) показатель отрицания является средством поверхностной репрезентации глубинного (когнитивно-семантического) оператора отрицания.

Этот показатель может в процессе целенаправленного воздействия коммуникантов друг на друга выполнять определенную иллокутивную (коммуникативно-прагматическую) функцию. В результате проведенного исследования, можно сделать вывод о том, что появление отрицательной частицы "не" в ассер-тивных и директивных речевых актах не меняет иллокутивной цели высказывания. Появление же отрицания в декларативных и экспрессивных речевых актах приводит к разрушению речевого акта, иллокутивная цель данных речевых актов, при наличии отрицания не бывает достигнута.

Отрицание влияя на перформативное высказывание не всегда разрушает его. Существует группа перформативных имплицитных глаголов, которые не употребляются в положительной форме, однако могут употребляться с отрицательной частицей "не", не теряя при этом характерных особенностей, присущих перформативному высказыванию. Но в этом случае, после перформативного глагола с отрицательной частицей "не" должно быть разъяснение выраженное также перформативно, которое скорректирует содержание первого глагола.

Коммуникативного природа отрицания может быть присуща всякому речевому произведению. Посредством отрицания возникают в речевом взаимодействии определенные ситуации, в которые требуется ввести уточнение, обозначить несогласие или разъяснение, снять противоречие или заострить вопрос.

Список научной литературыНикифорова, Любовь Васильевна, диссертация по теме "Теория языка"

1. Агачева С.В. Функционирование отрицания в устойчивых фразеологических сочетаниях на материале русского, английского и немецкого языков. Дисс. . канд. филол. наук. Тверь, 1991. 227 с.

2. Адмони В.Г. Введение в синтаксис современного немецкого языка. М., 1955. 392 с.

3. Амиров А.Т. Имплицитное отрицание в современном английском языке. Дисс. . канд. филол. наук. М., 1981. 168 с.

4. Андреева И.В. Грамматическая категория и ее стилистические потенции в современном русском языке. Дисс. . канд. филол. наук. М., 1974. 217 с.

5. Апресян Ю.Д. Принципы семантического описания единиц языка // Семантика и представление знаний. Тарту, 1980. С. 3-23.

6. Апресян Ю.Д. Перформативы в грамматике и словаре // Изв. АН СССР. Сер. лит. и яз. Т. 45. №3. 1986. С. 208-223.

7. Аристотель. Сочинения. В 4-х т. М., 1975-1978.

8. Арнольд И.В. Стилистика английского языка. Стилистика декодирования. Л., 1981. 295 с.

9. Арутюнова Н. Д. Типы языковых значений: Оценка. Событие. Факт. М., 1988. 341 с.

10. Ю.Арутюнова Н.Д. Предложение и его смысл: Логико-семантические проблемы. М., 1976. 338 с.

11. Арутюнова Н.Д., Падучева Е.В. Истоки, проблемы и категории прагматики // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 16. М„ 1985. С. 3-42.

12. Ахманова О.С. Словарь лингвистических терминов. М., 1966. 607с.

13. Ахменова О.С., Магидова И.М. Прагматическая лингвистика, прагмалингвистика и лингвистическая прагматика // Вопросы языкознания. 1978. №3. С. 43-48.

14. Балли Ш. Общая лингвистика и вопросы французского языка. М., 1955. 416 с.

15. Бахарев А. И. Отрицание в логике и грамматике. Саратов, 1980. 77с.

16. Бенвенист Э. Общая лингвистика. М., 1974.

17. Бердник Л.Ф. Вопрос как отрицание // Русская речь. 1974. №1. С. 52-55.

18. Богданов В.В. Иллокутивная функция высказывания и пер-фомативный глагол // Содержательные аспекты предложения и текста. Калинин, 1983. С. 27-38.

19. Богданов В.В. Перформативное предложение и его парадигмы // Прагматические и семантические аспекты синтаксиса. Калинин, 1985. С. 18-28.

20. Богданов В.В. Речевое общение: прагматические и семантические аспекты. Л., 1990.

21. Богданов В.В. Роль коммуникативно-организующей лексики в языке и речи (тексте) // Языковое общение: процессы и единицы. Калинин, 1988. С. 47-53.

22. Богданов В.В. Текст и текстовое общение. СПб., 1993.

23. Богушевич Г.Д. Единица, функция, уровень. К проблеме классификации единиц языка. Минск, 1985. 116 с.

24. Бондаренко В.Н. Отрицание как логико-грамматическая категория. М., 1983. 212 с.

25. Бондарко А.В. Грамматическая категория и контекст. Л., 1971. 115с.

26. Бондарко А.В. Грамматическое значение и смысл. Л., 1978. 175 с.

27. Бродский И.Н. Категория небытия в древнегреческой философии // Вестник Ленигр. ун-та. Сер. экономики, философии и права. № 11. Вып. 2. 1959. С. 61-69.

28. Бродский И.Н. Отрицание как логико-грамматическая категория. М., 1973. 104 с.

29. Бродский И.Н. Философские и логические аспекты проблемы отрицательных высказываний. Автореф. дисс. . докт. филол. наук. Л., 1974. 40 с.

30. Булах Н.А. Средства отрицания в современном немецком языке. Ученые записки Ярославского гос. пед. ин-та им. К.Д. Ушинского. Вып. LVII. Ярославль, 1962. 334 с.

31. Васильева С.А. К вопросу о семантике отрицательных частиц // Филологические науки, 1959, №3. С. 78-85.

32. Вежбицка А. Речевые акты // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 16. М., 1985. С. 251-275.

33. Вендлер 3. Илллокутивное самоубийство // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 16. М., 1985. С. 238-250.

34. Виноградов В.В. Русский язык. Грамматическое учение об основе. М., 1947.

35. Виноградов В.В. Язык художественных произведений // Вопросы языкознания, 1954, №5. С. 3-26.

36. Вольф Е.М. Оценочное значение и соотношение признаков "хорошо/ плохо" // Вопросы языкознания, 1986, №5. С. 98106.

37. Вольф Е.М. Функциональная семантика оценки. М., 1985. 225с.

38. Габучан К.В. Отвлеченный грамматический образец и возможности его лексического наполнения /на материале отрицательных схем/. // Филологические науки. 1972. №1.

39. Гак В.Г. Высказывание и ситуация // Проблемы структурной лингвистики 1972. М., 1973. С. 349-372.

40. Гак В. Г. К проблеме синтаксической семантики (семантическая интерпретация «глубинных» и «поверхностных» структур) // Инвариантные синтаксические значения и структура предложения. М., 1969.

41. Гак В.Г. О категориях модуса предложения // Предложение и текст в семантическом аспекте. Калинин, 1978. С. 19-26.

42. Гак В.Г. Прагматика, узус и грамматика речи // Иностранные языки в школе. № 5. 1982. С. 11-17.

43. Гальперин И.Р. Текст как объект лингвистического исследования. М., 1981. 138 с.

44. Гегель. Сочинения. В 6-ти т. 1970-1977.

45. Герхелия Г.К. Современная английская фразеология, основанная на отрицании. Автореф. дисс. . канд. филол. наук. М., 1989. 16 с.

46. Гетманова А.Д. Отрицание в системах формальной логики: Уч. пособие. М., 1972. 139 с.

47. Голикова Т.И. Взаимодействие просодических средств с языковыми средствами других уровней в современном английском языке. Автореф. дисс. . канд. филол. наук. Минск, 1986. 21 с.

48. Гордон Д., Лакофф Дж. Постулаты речевого общения. // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 16. М., 1985. С. 276-302.

49. Грайс Г.П. Логика и речевое общение // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 16. М., 1985.С. 217-250.

50. Грамматика русского языка. М., 1960.

51. Грамматика русского языка. Т.2. Синтаксис. 4.2. М., 1954. С. 83-85.

52. Грамматика современного русского литературного языка. М., 1970. 767с.

53. Дейк Т.А. ван, Кинч В. Стратегия понимания связного текста // Новое в зарубежной лингвистике. Вып.23. М., 1988. С. 153211.

54. Дейк Т.А. ван. Язык. Познание. Коммуникация. М., 1982. 312с.

55. Дондуа К.Д. Грамматическое отрицание как проблема общего языкознания // Язык и мышление. М.-Л., 1948. Вып. 2. С. 162-185.

56. Дридзе Т.М. Язык и социальная психология. М., 1980. 224 с.

57. Есперсен О. Философия грамматики. М., 1958. 404 с.

58. Жукова Н.И. Иллокутивная семантика и функции актуального членения отрицания. Дисс. . канд. филол. наук. Иваново, 1995. 190с.

59. Журавлева В.В. Взаимодействие отрицания с модальностью недействительности в простом предложении (на материале нем. яз.). Автореф. дисс. . канд. филол. наук. М., 1977. 18 с.

60. Занина Е.Л. Вариативность отрицательной синтаксической конструкции в современном английском языке. Автореф. дисс. . канд. филол. наук. М., 1994. 16 с.

61. Звегинцев В.А. Предложение и его отношение к языку и речи. М., 1976. 307 с.

62. Зеленков А.И. Принципы отрицания в философии и науке. Минск, 1981.176 с.

63. Зеленщиков А.В. Пропозиция и модальность. СПб., 1997.

64. Зигварт X. Логика. СПб., 1908. 483 с.

65. Золотова Г.А. Очерк функционального синтаксиса русского языка. М., 1973. 351 с.

66. Иванова В.И. Содержательные аспекты предложения-высказывания. Тверь, 1997. 162 с.

67. Казимянец Е.Т. Взаимодействие просодических средств с языковыми средствами других уровней в реализации отрицания в современном английском языке. Автореф. дисс. . канд. филол. наук. Минск, 1986. 21с.

68. Кант И. Критика чистого разума. СПб., 1915. 453 с.

69. Кант И. Сочинения. М., 1963-1966.

70. Касевич В.В. Семантика. Синтаксис. Морфология. М., 1988.

71. Кацнельсон С.Д. Типология языка и речевое мышление. Л., 1972. 216 с.

72. Кислякова Л.И. Высказывания со скрытым отрицанием в современном немецком языке. Дисс. . канд. филол. наук. Калинин, 1981. 185 с.

73. Кобозева И.М. "Теория речевых актов" как один из вариантов теории речевой деятельности // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 17. М., 1986. С. 7-21.

74. Кобозева И.М. Отрицание и пресуппозиции: В связи с правилом перенесения отрицания в русском языке. Дисс. . канд. филол. наук. М., 1976.

75. Кодухов Н.А. Общее языкознание. М., 1974.

76. Колшанский Г.В. Коммуникативная функция и структура языка. М., 1984. 175 с.

77. Колшанский Г.В. Контекстная семантика. М., 1980. 152 с.

78. Комина Н.А. Коммуникативно-прагматический аспект английской диалогической речи. Автореф. дисс. . канд. филол. наук. Киев, 1984. 24 с.

79. Комова Т.А. Взаимодействие лексического, грамматического и лексико-фразеологического выражения отрицания в предикативных формах глагола в современном английском языке. Автореф. дисс. . канд. филол. наук. М., 1990. 16 с.

80. Комова Т.А. Взаимодействие лексического, грамматического и лексико-фразеологического выражения отрицания в предикатных формах глагола в современном английском языке. Автореф. дисс. . докт. филол. наук. М., 1989. 50 с.

81. Кондаков Н.Н. Логический словарь-справочник. М., 1975. 717с.

82. Королькова О.В. Отрицание и система грамматических оппозиций английского глагола. Автореф. дисс. . канд. филол. наук. М., 1989. 16 с.

83. Кошмидер Э. Очерк науки о видах польского глагола. Опыт синтеза // Вопросы глагольного вида. М., 1962. 167 с.

84. Кржижкова Е. Заметки о месте негации в языковой структуре // Единицы разных уровней грамматического строя и их взаимодействие. М., 1969. С. 187-205.

85. Кухаренко В.А. Интерпретация текста. М., 1988. 192 с.

86. Лайонз Дж. Введение в теоретическую лингвистику. М., 1978. 543с.

87. Лакофф Дж. О порождающей семантике // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 10. М., 1981. С. 350-368.

88. Левин Ю.И. О семантике местоимений // Проблемы грамматического моделирования. М., 1973.

89. Левина Л.М. Неграмматические способы выражения отрицания: Автореф. дисс. . канд. филол. наук. Нижний Новгород, 1994. 13 с.

90. Леонтьев А. А. Язык, речь, речевая деятельность. М., 1969.

91. Леонтьев А.А. Функции и формы речи // Основа теории речевой деятельности. М., 1974.

92. Лингвистический энциклопедический словарь. М., 1990. 385с.

93. Ломтев Т.П. Предложение и его грамматические категории. М„ 1972. 197 с.

94. Лосский Н.О. Логическая и психологическая стороны утвердительных и отрицательных суждений // Логос. М., 1912-1913.

95. Люткина Ю.Н. Отрицание и типы контекстов его актуализации (на материале современной английской и художественной прозы). Автореф. дисс. . канд. филол. наук. Калинин, 1978. 16 с.

96. Ляпон М.В. Взаимодействие категории отрицания и ирреальности в тексте // Синтаксис текста. Отв. ред. Г.А. Золото-ва. М., 1979. С. 204-213.

97. Ляховицкая Л.М. Структура и семантика имен существительных с отрицанием. На материале украинского и других славянских языков. Автореф. дисс. . канд. филол. наук. Киев, 1976. 24 с.

98. Макарова Г.Н. Отрицание not в современном английском языке. Автореф. дисс. . канд. филол. наук. Калинин, 1978. 16с.

99. Максимова Е.П. Высказывание оценки в дискурсе. Тверь, 1997.

100. Маслов Ю.С. Введение в языкознание. М., 1987.

101. Матезиус В. О так называемом актуальном членении // Пражский лингвистический кружок. М., 1967а. С. 239-245.

102. Матезиус В. Язык и стиль // Пражский лингвистический кружок. М., 1967в. С. 444-523.

103. Мещанинов И.И. Члены предложения и части речи. М., 1978. 387с.

104. Минский М. Фреймы для представления знаний. М., 1979. 148 с.

105. Михневич Л.И. Модальность как информационный компонент смысла текста. Автореф. дисс. . канд. филол. наук. М., 1986. 24 с.

106. Москальская О.И. Проблемы системного описания синтаксиса. М., 1974. 155 с.

107. Никитин М.В. Основы лингвистической теории значения. М., 1988. 168 с.

108. Николаева М.Н. О соотношении семантического и прагматического аспектов отрицания. Дисс. . канд. филол. наук. М., 1995. 182 с.

109. Николаева Т.М. Актуальное членение — категория грамматики текста // Вопросы языкознания. 1972. №2. С. 48-54.

110. Николаева Т.М. Краткий словарь терминов лингвистики текста // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 8. М., 1978. С. 467-473.

111. Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 16. М., 1985.

112. Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 17. М., 1986.

113. Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 7. М., 1983.

114. Озерова Н.Г. Средства выражения отрицания в русском и украинском языках. Киев, 1978. 117 с.

115. Орлова М.Н. О лингвистической сущности отрицания и типах отрицательных предложений в русском языке // Синтаксис и интонация. Уфа, 1973. С. 19-26.

116. Остин Дж. Слово как действие // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 17. М., 1986. С.22-130.

117. Падучева Е.В. Высказывание и его соотнесенность с действительностью. М., 1985. 111 с.

118. Падучева Е.В. О семантике синтаксиса. М., 1974. 292 с.

119. Падучева Е.В. Отрицание//Лингвистический энциклопедический словарь. М., 1990. С.354.

120. Падучева Е.В. Семантический анализ отрицательных предложений в русском языке // Машинный перевод и проблемы лингвистики. Вып. 12. М., 1969. С. 5-35.

121. Панфилов В.З. Взаимодействие языка и мышления. М., 1971. 232с.

122. Панфилов В.З. Категория модальности и ее роль в конструировании структуры предложения и суждения // Вопросы языкознания, 1977, №4. С. 37-48.

123. Панфилов В.З. Языковые универсалии и типология предложений // Вопросы языкознания. №4. 1974. С. 32-41.

124. Пауль Г. Принципы истории языка. М., 1960. 339с.

125. Пешковский A.M. Русский синтаксис в научном освещении. М., 1956. 511 с.

126. Платон. Сочинения. В 3-х т. 1968-1974.

127. Попов П.С. Суждение. М., 1957. 48 с.

128. Почепцов Г.Г. О коммуникативной типологии адресата // Речевые акты в лингвистике и методике. Пятигорск, 1986. С. 10-17.

129. Почепцов Г.Г. Прагматика текста // Коммуникативно-прагматические и семантические функции речевых единиц. Калинин, 1980. С. 5-10.

130. Почепцов Г.Г. Фатическая метакоммуникация // Семантика и прагматика синтаксических единств. Калинин, 1981. С.52-60.

131. Распопов И.П. Строение простого предложения в современном русском языке. М., 1970. 191 с.

132. Рассел Б. Человеческое познание, его сфера и границы. М., 1957. 555 с.

133. Розенталь Д.Э., Теленкова М.А. Словарь-справочник лингвистических терминов. М., 1985.

134. Романов А.А. Иллокутивные знания, иллокутивные действия и иллокутивные стратегии диалогического текста // Текст в коммуникации. М., 1991. С.82-100.

135. Романов А.А. Системный анализ регулятивных средств диалогического общения. М., 1988. 192 с.

136. Романов А.А., Черепанова И.Ю. Языковая суггестия в предвыборной коммуникации. Тверь, 1998. 204 с.

137. Русская грамматика. В 2-х т. М., 1980.

138. Семенихин В.П. О союзах. // Русский язык в школе. 1956. №6.

139. Серль Дж. Классификация иллокутивных актов // Новое в зарубежной лингвистике: Вып. 17. М., 1986. С. 170-194.

140. Серль Дж., Вандервекен Д. Основные понятия исчисления речевых актов // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 18. М., 1986. С. 242-263.

141. Степанов Ю.С. В поисках прагматики (Проблема субъекта) // Изв. АН СССР, 1981. Т. 40. №4.

142. Строгович М.С. Логика. М., 1949. 363 с.

143. Сусов И.П. Коммуникативно-прагматическая лингвистика и ее единицы // Прагматика и семантика синтаксических единиц. Калинин, 1984. С.3-12.

144. Сусов И.П. Космические мотивы в науке о языке и философии языка // Тверской лингвистический меридиан. Вып.1. Тверь, 1998.

145. Сусов И.П. Лингвистика между двумя берегами // Языковое общение: Единицы и регулятивы. Калинин, 1987. С.9-14.

146. Сусов И.П. Личность как субъект языкового общения // Личностные аспекты языкового общения. Калинин, 1989. С.9-16.

147. Сусов И.П. Прагматическая структура высказывания // Языковое общение и его единицы. Калинин, 1986. С.7-11.

148. Сусов И.П. Семантика и прагматика предложения. Калинин, 1980. 51 с.

149. Сусов И.П. Семантическая структура предложения: На материале простого предложения современного немецкого языка. Тула, 1973. 141 с.

150. Сусов И.П. Семантическая структура предложения: На материале простого предложения современного немецкого языка. Дисс. . док. филол. наук. Тула, 1973. 418 с.

151. Сусов И.П. Семиотика и лингвистическая прагматика // Язык, дискурс и личность. Тверь, 1990. С. 125-133.

152. Сусов И.П. Языковое общение и лингвистика // Прагматические и семантические аспекты синтаксиса. Калинин, 1985. С.3-12.

153. Сусов И.П. К предмету прагмалингвистики // Содержательные аспекты предложения и текста. Калинин, 1983. С. 3-15.

154. Торопова Н.А. Положительный противочлен отрицания nicht в немецком языке (пресуппозиция отрицания) // Филологические науки. №2. 1978. С. 68-77.

155. Труб В.М. О коммуникативных аспектах отрицания как негативной оценки истинности. / Вопросы языкознания. 1994. №1. С. 44-61.

156. Филмор Ч. Основные проблемы лексической семантики // Новое в зарубежной лингвистике. М., 1983. Вып. 12: Прикладная лингвистика. С.74-121.

157. Харин Ю.А. Диалектика социального отрицания. Минск, 1972. 277 с.

158. Холодович А.А. Проблемы грамматической теории. Л., 1979.

159. Чейф У.Л. Память и вербализация прошлого опыта // Новое в зарубежной лингвистике. М., 1983. Вып. 12. С.35-73.

160. Чесноков П.В. Семантическая структура предложения // Семантическая структура предложения. Ростов-н/Д., 1978.

161. Шаповал Л.Н. Фонетическая реализация имплицитного отрицания в английском языке: Автореф. дисс. канд. филол. наук. Пятигорск, 1989. 16 с.

162. Шведова Н.Ю. О соотношении грамматической и семантической структуры предложения // Славянское языкознание. М., 1973.

163. Шендельс Е.И. Имплицитность в грамматике // Вопросы романо-германской филологии. Синтаксическая семантика. Вып. 112. М., 1977. С. 109-120.

164. Шендельс Е.И. Отрицание как лингвистическое понятие (на материале немецкого языка) // Общее языкознание, грамматика, лексикология и стилистика: Ученые записки. Вып. 19. М., 1959. С. 125-142.

165. Шумейко В.Н. Интонация и семантика однословных отрицательных высказываний. Автореф. дис. канд. филол. наук. М., 1977. 21с.

166. Шуткина Л.Н. Категория отрицания во фразеологии современного английского языка. Автореф. дис. канд. филол. наук. М., 1988. 22с.

167. Эйхбаум Г.Н. Информация в отрицательных предложениях. //Личностные аспекты языкового общения. Калинин, 1989. С. 113-124.

168. Юхт В.В. Общеотрицательные предложения в мононегативной системе (на материале английского языка). Автореф. дис. канд. филол. наук. Киев, 1983. 24 с.

169. Якубинский Л.П. Избранные работы: Язык и его функции. М., 1986.

170. Ярцева В.Н. Контрастивная грамматика. М., 1981. 111с.

171. Austin J. How to do things with words. Oxford; Oxford University Press, 1962. 1X, 167 p.

172. Austin J. Performative — constative // Philosophy and ordinary lanquage. Ed. by C.E. Coton Urbane, 1963. P. 22-54.

173. Bahm A. Some Neglected Aspects of Dialectic // The New Scholasticism, 1969. Vol. 43. №2. P. 20-35.

174. Bally Ch. Linquistique generale et linquistioque fracaise. Berne, 1992. 410 p.

175. Cornish E.R. Pragmatic aspects of negation in sentence er-aluation and completion tasrs // The British journal of Psychology, 1971. V. 62. P. 505-511.

176. Fraser N. Hedged Performatives // Syntax and Semantics. New York etc., 1975. Vol. 3: Sheech Acts. P. 187—210.

177. Greene J.M. The semantic function of negative and passives. Br. J. Psychol. 1970a, 61. P. 17-22.

178. Greene J.M. Syntactic form and semantic function. Br. J. Psychol. 1970b, 22. P. 14-27.

179. Haverkate H. Impositive Sentences in Spanish: Theory and Description in Linguistic Pragmatics. Amsterdam etc.: Holland Publ., 1979. 194p.

180. Horn L.R. Some aspects of negation // Universale of human language. V.4. Standford, 1978. P. 11-57.

181. Jackendoff R.A. An interpretative theory of negation // Foundations of Language, 1969. №5. P. 218-241.

182. Jespersen O. Negation in English and other languages (1917). Selected Writings of Otto Jespersen. London: George Allen and Unwin, 1962. P. 4-149.

183. Kahl-Furtmann G. Das Problem des Nicht: Kritischhistorische und systematische Untersuchungen. Meisenheim am Glan: Hain, 1968. 529 S.

184. Klima E.S. Negation in English // The structure of language. Reagings in the philosophy of language. Englewood, New Jersey, 1964. P. 246-323.

185. Koschmieder E. Beitrage zur allgemeinen Syntax. Heidelberg: Wunter, 1965. 224 S.

186. Leech G.N. Principles of Pragmatics. London, New York, 1983. 250 p.

187. Mathesius V. Double negation and grammatical Concord. Melanges van Ginneken. Paris, 1937. P. 79-83.

188. Poldauf J. Some Poincts on Negation in Colloquial English // Prispevky к dejinem reci a literatury anglice 6. Prague, 1947. P. 75-84.

189. Schmidt S.J. Negation und Metasprache // Positionen der Negativitat. MOnchen, 1975. S. 452-455.

190. Schmidt S.J. Texttheorie: Aspekte der Negation // Zs. fdr ger-manistische Linguistik, 1973. Bd.1. №2. S. 178-208.

191. Searle J.R. Speech Acts: An essay in the philosophy of language. Cambridge, 1969. 306 p.

192. Stickel G. Einige syntaktische und pragmatische Aspekte der Negation // Positionen der Negativitat. Munchen, 1975a. S. 17-38.

193. Stickel G. Negation versus Affirmation // Positionen der Negativitat. MOnchen, 1975b. S. 455-457.

194. Stickel G. Untersuchungen zur Negation im heutigen Deutsch // Schriften zur Linguistik. Braunschweig, 1970. Bd. 1. 242 S.

195. Verschueren Y. Speech Act Classification: A Studit of the Lexical Analysis of English Speech Activity Verbs // Language. 1983. Vol. 59, N 1 March. P. 166-175.

196. Wason P.C. Response of affirmative and negative binary statements // The British journal of psychology, 1961. V. 52. P. 133-142.

197. Weinrich H. Uber Negationen in der Syntax und Semantik // Positionen der Negativitat. Munchen, 1975. S. 39-63.

198. Wellershoff D. Negation als Kommunikationsantrieb // Positionen der Negativitat. Mdnchen, 1975. S. 467.

199. Wierzbicka A. Problems of expression their place in the semantic theory // Recheches zur les systems significants. Paris, 1973. P. 145-164.

200. Wunderlich D. Studien zur Sprechakttheorie. Frankfurt a./M., 1976. 417 S.1. ИСТОЧНИКИ ПРИМЕРОВ

201. Булгаков М. Колесо судьбы. М., 1982. 573 с.

202. Герман Ю. Подполковник медицинской службы. М., 1980. 640с.

203. Лавренев Б. Гравюра на дереве. М., 1989. 512 с.

204. Соболевский С.И. Хрестоматия по латинскому языку. Ч. 1. М., 1939. 268 с.

205. Ярхо В.Н., Лобода В.И. Латинский язык. М., 1969. 385 с.

206. Cicero М. Tullius. Tusculanae disputationes. Lwow, 1937. 49 с.

207. Herrmann К. Die Zauberin von Ravenna. Leipzig, 1989. 295 S.

208. Mohr St. Blumen von der Himmelswiese. Berlin, 1986. 168 S.

209. SchmiederM. Nachts frost. Berlin, 1978. 191 S.