Семантика и функции неопределенных местоимений в прозе Б.К. Зайцева

Горшкова, Лариса Анатольевна

автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.01
диссертация на тему: Семантика и функции неопределенных местоимений в прозе Б.К. Зайцева

Год: 2005
Автор научной работы: Горшкова, Лариса Анатольевна
Ученая cтепень: кандидата филологических наук
Место защиты диссертации: Самара
Код cпециальности ВАК: 10.02.01

Диссертация по филологии на тему 'Семантика и функции неопределенных местоимений в прозе Б.К. Зайцева'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Семантика и функции неопределенных местоимений в прозе Б.К. Зайцева"

На правахрукописи

ГОРШКОВА ЛАРИСА АНАТОЛЬЕВНА

СЕМАНТИКА И ФУНКЦИИ НЕОПРЕДЕЛЕННЫХ МЕСТОИМЕНИЙ В ПРОЗЕ Б.К. ЗАЙЦЕВА

Специальность 10.02.01 -русский язык

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Уфа-2005

Работа выполнена на кафедре общего языкознания Самарского государственного педагогического университета

Научный руководитель

доктор филологических наук профессор СЕНИЧКИНА Елена Павловна

Официальные оппоненты

доктор филологических наук профессор Леденева Валентина Васильевна

кандидат филологических наук Ермолаева Юлия Александровна

Ведущая организация

Мордовский государственный педагогический институт им. М.Е. Евсевьева

Защита состоится « 04 » мая 2005 г. в 14 час, на заседании диссертационного совета Д. 212013 02 B Башкирском государственном университете по адресу: 450074, г. Уфа, ул. Фрунзе, д. 32.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Башкирского государственного университета.

Автореферат разослан

«31» и/яс/пд.

2005 г.

Ученый секретарь диссертационного совета

Ибрагимова В.Л.

Актуальность работы. Диссертационное исследование посвящено проблеме функционирования неопределенных местоимений (НМ) в прозе Б.К. Зайцева.

В русистике разработаны различные аспекты изучения НМ. В описательной грамматике языковеды рассматривали сходство и различие значений НМ, имеющих разные аффиксы, определяли зависимость их значений от наличия информации у говорящего (М.В. Ломоносов Н.И. Греч, ГЛ. Павский, И.И. Давыдов, Ф.И. Буслаев); описывали их семантические, синтаксические особенности (А.А. Шахматов, В.В. Виноградов, A.M. Пешковский), отмечали особые функции в художественном тексте (И.И. Ковтунова, Н.А. Кожевникова, Хон Чжун Хюн). В когнитивном аспекте все русские местоимения делят на две группы: 1) местоимения, которые совмещают функцию указания с функцией обозначения некоторых категорий бытия; 2) местоимения, модифицирующие смыслы, и выражающие категорию определенности/неопределенности (Н.Ю.Шведова). НМ как средства выражения категории неопределенности описаны в работах Е.М. Галкиной-Федорук, И.В. Вороновской, Т.М. Николаевой, А.Д. Шмелёва и др. В семантическом аспекте исследования русских НМ была выявлена их многозначность (А.С. Белоусова, Л.А. Киселёва, С.М. Кузьмина, А.Б. Пеньковский, Е.Н. Сидоренко). Однако в современной лингвистике выявлено, что значения НМ далеко не исчерпываются семантикой неопределенности (Т.М. Николаева, Е.В. Падучева, А.Б. Пеньковский, М.А. Шелякин и др.). Подвижность набора дифференциальных признаков позволяет русским НМ обладать широким спектром коннотативных, экспрессивных значений. Следовательно, изучение и описание семантики и функций НМ далеки от завершения.

этого писателя относятся к высокохудожественной прозе, которая по праву составляет золотой фонд русской литературы. Мастерство этого художника слова почти не исследовано в лингвистическом аспекте.

Объектом исследования в диссертации являются неопределенные местоимения-существительные и местоимения-прилагательные с аффиксами -то, -нибудь, кое-, не-, употребленные в творчестве Б.К. Зайцева.

Предмет исследования - изучение состава семантики и особенностей функционирования НМ в прозе Б.К. Зайцева.

Основная гипотеза исследования: НМ как один из важных приёмов техники импрессионизма играют заметную роль в организации художественного пространства Б.К. Зайцева, выполняют разнообразные функции.

Цель исследования - выявить особенности семантики и функций НМ в прозе Б.К. Зайцева.

Достижение поставленной цели предполагает решение следующих задач:

1) изучить и обобщить историю вопроса о НМ в русистике;

2) собрать и критически описать филологическую литературу, касающуюся творчества Б.К. Зайцева;

3) исследовать особенности семантики НМ, применяемых мастером слова;

4) определить общее и особенное в функционировании неопределенных слов в художественном тексте;

5) выявить и описать функции НМ в художественном пространстве писателя;

6) определить особенности функционирования НМ в качестве плана выражения различных функционально-семантических категорий на материале прозы Б.К. Зайцева.

Научная новизна исследования состоит в следующем.

1) Впервые в системном виде освещаются особенности семантики и функционирования НМ в творчестве Б.К. Зайцева.

2) В процессе исследования определены и изучены с точки зрения частотности употребления все лексико-семантические варианты НМ в творчестве писателя, выявлены причины различий в частотности употребления тех или иных местоимений, тех или иных их лексико-семантических вариантов.

3) Исчерпывающим образом изучена литература по функционированию единиц неопределенной семантики в художественном тексте в русистике, на основании чего выявлено общее и особенное в проявлении НМ в художественном пространстве писателя.

4) Впервые в русистике описаны особенности функционирования НМ в качестве деклассирующего семантического оператора; в качестве эвфемизмов; выявлено использование единиц неопределенной семантики как сигнала метафорического плана повествования.

5) НМ изучены как средства выражения различных функционально-семантических категорий. Выявлены и описаны НМ и их лексико-семантические варианты, применяющиеся в прозе Б. К. Зайцева как средства передачи категорий неизвестности, неопределенности, умолчания и невыразимого.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. НМ, используемые в качестве приёма техники импрессионизма, играют важную роль в организации художественного пространства Б.К. Зайцева.

2. Частотность употребления различных НМ и разных лексико-семантических вариантов НМ в творчестве Б.К. Зайцева обусловлена не только их общеязыковой частотностью, но и особенностями творческой манеры писателя.

3. НМ в творчестве Б.К. Зайцева несут большую эмоциональную, эстетическую и смысловую нагрузку: с одной стороны, в совокупности с другими средствами неопределенности они являются средством «техники акварельно-сти», с другой стороны, они применяются мастером слова для особого именования основных концептов зайцевского творчества: солнце, Бог, смерть.

4. Единицы неопределенной семантики в прозе Б.К. Зайцева выполняют разнообразные функции: семантического оператора, эвфемизмов, сигнала метафорического плана повествования.

5. В художественном пространстве Б.К. Зайцева НМ являются средствами выражения различных функционально-семантических категорий: неизвестности, неопределенности, умолчания, невыразимого.

Материал и методика исследования. Основу анализируемого материала составляют употребления НМ в художественных текстах Б.К. Зайцева. Фактический материал включает около 2,5 тысяч словоупотреблений, выявленных методом сплошной выборки из собрания сочинений Б.К. Зайцева: Б.К. Зайцев. Собрание сочинений: В 3 т. - СПб.: Шиповник, 1993. Мы использовали также издающееся собрание сочинений в пяти томах (М.: Русская книга, 1999-2000). Реализация поставленных задач осуществлялась с применением следующих методов и приёмов. Основным методом исследования является описательный с применением приёмов наблюдения, интерпретации, сопоставления, обобщения. В качестве вспомогательных привлекались метод языкового эксперимента; методика компонентного анализа; методика ситуативно-контекстуального анализа, учитывающего конситуативно детерминированные связи лексем.Так, где это необходимо, при исследовании функций НМ используется вероятностный подход (в противоположность детерминистскому).

Теоретическая значимость диссертации состоит в том, что результаты системного исследования семантики и функций НМ в произведениях Б.К. Зайцева позволяют расширить лингвистические представления об особенностях этих местоимений, многообразии их функционирования в художественной речи, специфике применения в художественном пространстве отдельного писателя, в частности, Б.К. Зайцева.

Практическая значимость диссертации обеспечивается её теоретическими итогами, связанными с рассмотрением местоименных слов в текстовом аспекте. Результаты проведенного исследования способствуют объяснению особенностей функционирования НМ в художественном тексте.

Установленные в работе закономерности функционирования НМ в качестве средства выражения функционально-семантических категорий неизвестности, неопределенности, умолчания и невыразимого могут быть полезными для дальнейшей разработки теории функционально-семантических категорий.

Материалы диссертации могут быть использованы в лексикографической практике, а именно при доработке толковых словарей.

В учебной работе результаты исследования возможно использовать в рамках спецкурсов и спецсеминаров по лингвистике текста.

Выводы работы будут полезны при анализе художественных текстов.

Теоретико-методологической основой исследования послужили:

- лингвистическая теория категории определенности/неопределен-ности, разработанная в трудах О.Б. Акимовой, Е.М. Галкиной-Федорук, И.В. Воро-новской, И.И. Ревзина, А.Д. Шмелёва, в коллективной монографии «Теория функциональной грамматики. Определенность/неопределенность» (1992) и др.;

- исследования места и роли местоименных слов среди других лексико-грамматических классов слов М.В. Ломоносова, А.А. Шахматова, Ф.Ф. Фортунатова, В.В. Виноградова, Е.С. Скобликовой и др.;

- учение об НМ в русистике, разрабатываемое в трудах А.Н. Гвоздева, Т.М. Николаевой, Е.В. Падучевой, Н.Ю. Шведовой, М.А. Шелякина и др.;

- идеи многозначности единиц неопределенной семантики, представленные в трудах А.С. Белоусовой, Л.А. Киселёвой, С.М. Кузьминой, Е.Н. Сидоренко и др.;

- учение о языке художественной речи, заложенное в трудах В.В. Виноградова и разрабатываемое в исследованиях по лингвистическому анализу текста И.Р. Гальпериным, Н.А. Кожевниковой, В.В. Одинцовым и др.;

- идеи текстовой, функциональной предназначенности НМ в художественном пространстве отечественных писателей Н.Д. Арутюновой, И.В. Зборо-вец, Ю.Н. Караулова, И.Н. Левиной, Е.В. Падучевой, Е.П. Сеничкиной, Хон Чжун Хюн и др.;

- исследования языка и стиля Б.К. Зайцева Ю.А. Драгуновой, Н.И. Завго-родней, В.Т. Захаровой, М.М. Зощенко, Т.И. Чубаевой и др.;

- учение о функционально-семантических категориях В.Г. Адмони, А.В. Бондарко и его последователей, Е.В. Гулыги, Е.И. Шендельс и др.

Апробация работы. Материалы диссертации были изложены на Всероссийской научно-практической конференции «Современные тенденции в преподавании иностранных языков» (г. Набережные Челны, 2003 г.); на научной конференции «Язык и мышление: психологический и лингвистический аспекты» (Институт языкознания РАН, Пензенский государственный педагогический университет, г. Пенза, 2004 г.); Международной научной конференции «Тати-щевские чтения: актуальные проблемы науки и практики» (Волжский университет, г. Тольятти 2004 г.); на итоговых научных конференциях (в Самарском государственном педагогическом университете, Самарском институте (филиале) Российского государственного торгово-экономического университета в 2002-2005 гг.). Диссертация была обсуждена и рекомендована для представления к защите на заседании кафедры общего языкознания Самарского педуни-верситета (декабрь 2004 г.) и заседании кафедры современного русского языкознания Башкирского госуниверситета (февраль 2005 г.).

Структура диссертации. Работа состоит из введения, трех глав, заключения и списка использованной литературы. Общий объём диссертационной работы 187 с.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении характеризуется состояние научной разработанности темы диссертации, обоснована её актуальность, сформулированы цель и задачи исследования, определены новизна работы, теоретическая и практическая значимость, излагаются основные положения, выносимые на защиту.

Последовательность решения поставленной проблемы обусловила наличие трёх глав. В первой главе «ИСТОРИЯ ВОПРОСА О НЕОПРЕДЕЛЕННЫХ МЕСТОИМЕНИЯХ. ПРОБЛЕМА ИЗУЧЕНИЯ МЕСТОИМЕНИЯ В РУСИ-

СТИКЕ» рассматривается вопрос определения места и роли местоимений среди лексико-грамматических классов слов. Показано, что учение о местоимениях в русистике проделало долгий путь от причисления местоимений к служебной части речи, затем к знаменательной до признания особой, отличной от других знаменательных частей речи, природы этого лексико-грамматического класса слов.

В этой главе освещается проблема изучения НМ в русистике. Первые русские грамматисты описали состав НМ, их происхождение, указали особенности словообразования и словоизменения. В середине XX в. проблема названных местоимений в русистике осознается как одна из важных. Ученые описывают условия употребления единиц неопределенной семантики, возможность замены одного местоимения другим, их стилевую дифференциацию, исследуют смысловые оттенки НМ.

Особое внимание в главе уделено характеристике языка и стиля Б.К.Зайцева. Творчество мастера слова изучается в различных исследовательских парадигмах: биографами, литературоведами (Л.И. Бронская, ЮЛ. Драгу-нова, Н.Н. Жукова, Н.И. Завгородняя, Ю.М. Камильянова О.А Кашпур; В.Н.Конорева, П.В. Корякова, А.В. Курочкина, A.M. Любомудров, И.А Полу-эктова, С.В.Сомова), лингвистами. Лингвистические работы, посвященные творчеству Б.К. Зайцева, исчисляются единицами (Г.Ю. Сиднев, Т.И. Чубаева, Е.В. Коренькова).

Показано, что проблема изучения языка и стиля Б.К. Зайцева имеет свою историю. Специальных исследований, посвященных стилю писателя, нет, но в ряде монографий и статей содержится характеристика стилевых особенностей его поэтики (ИАБунин, З.Гиппиус, АВ.Любомудров, Т.Ф.Прокопов, К.И. Чуковский). Язык и стиль Б.К Зайцева исследователи называют импрессионистским (Н.И. Завгородняя; В.Т. Захарова; Т.Ф. Прокопов). В современной лингвистической литературе импрессионизм характеризуют как культурно-ценностный контекст, обладающий стилевой нормой: созерцательно-пассивное отношение к отражаемой действительности, неопределенность общей картины;

фиксация моментального и непосредственного впечатления от предмета и явления; повышенная наблюдательность - «стенографирование» действительности, особенно настроений и ощущений; психологизация всего изображаемого; алогичность мышления; отказ от формулировки мысли; доминирование «всплывшей» детали в том числе номинативный синтаксис (З.М. Рымжанова).

Живописную манеру мастера слова сравнивают с «акварельным пейзажем, создающим необходимое настроение» (Т.Ф. Прокопов); называют тонким рисунком остро отточенным карандашом, чуть подсвеченным акварелью (Б.Филиппов).

Исследователи полагают, что мировоззрение Б.К. Зайцева сочетает черты христианства с пантеизмом (философским учением, отождествляющим Бога с природой и рассматривающим природу как воплощение божества) (см., напр.: Е. Воропаева).

Образ мира, создаваемый Б.К. Зайцевым, поэтичен, возвышен. Он полон добра, простых человеческих радостей, любви. Даже в печалях, даже в мгновения смертные он, этот мир, светел и ободряющ. Вот откуда та солнечная сила (солнце для него всегда Бог, источник поклонения), так завораживающе действующая на всех читающих его поэмы в прозе. У Б.К. Зайцева солнце — источник восторга. Напр.: На стеклах оно горело огненными рисунками, в инее; в комнатулучиложились прозрачно, ичто-то прохладно-звонкое стояло тогда в этой спальне, в гостинойрядом, где на портрете сияли красные пятна (Спокойствие).

Впервые высокую частотность употребления НМ в произведениях Б.К.Зайцева заметил М.М. Зощенко, который говорит о постоянных зайцевских кто-то, куда-то, чему-то. Напр.: Он (Клим) в валенках и смотрит куда-то и бормочет про себя что-то (Миф); Зачем-то он смотрит высоко в небо, будто видит что-то (Миф).

Во второй главе «СЕМАНТИКА НЕОПРЕДЕЛЕННЫХ МЕСТОИМЕНИЙ В ПРОЗЕ Б.К. ЗАЙЦЕВА» даётся последовательная характеристика НМ-прилагательных и НМ-существительных, употребляемых в прозе мастера. Опи-

сываются все лексико-семантические варианты НМ, выделенные с опорой на толковые словари русского языка (БАС, MAC и др.), словарь А.СБелоусовой и толкования, приводимые в лингвистической литературе, в частности, выделение значений, данное в монографии СМ. Кузьминой. В главе приводится частотность употребления каждого местоимения и каждого значения НМ в прозе Б.К. Зайцева, выраженная в процентном отношении. Выявляются причины высокой и низкой частотности того или иного НМ, того или иного значения местоимения в сопоставлении с частотными словарями.

В творчестве писателя употребляются следующие НМ-прилагательные: какой-то, какой-нибудь, какой-либо, кое-какой, некий, некоторый. Какой-то используется наиболее продуктивно. Из пяти значений продуктивно употребляются какой-то 1 'в момент речи неизвестно какой'. Существуют различные «разновидности неизвестности»: недостаточность внешних признаков, невозможность вспомнить, отсутствие знакомства, неидентифицированность, неточность номинации, в которой говорящий отдает себе отчет (Е.В. Падучева). Все эти разновидности употребляются в произведениях Б.К. Зайцева. Напр.: Что-то сдвинулось в нем навсегда в ту ночь; какая-то упорная сила с тех пор безостановочно, почти вежливо, вела его к концу (Тихие зори).

Какой-то 5 'похожий на...', 'вроде' реализуется в таких ситуациях, когда говорящий затрудняется подобрать точное слово или не уверен, что нашел нужное имя или определение к нему или верную оценку. Напр.: С разгону мы влетели на мост; что это был мост, я узнал по тому, что сразу все заорало какими-то резкими, железными криками, это были крики победителей... (В дороге).

У НМ какой-нибудь продуктивно употребляется какой-нибудь 5 в значении 'похожий на...' 'вроде' и какой-нибудь 1. Творческой манере писателя свойственно описание ситуаций со снятой утвердительностью, присущи побудительные контексты, контексты модальных слов, цели, будущего времени. Именно эти контексты — сфера проявления НМ какой-нибудь 1. С другой стороны, введение метафоры является еще одной приметой творческого метода

Б.К. Зайцева, именно эту функцию выполняет какой-нибудь 5. Соединение показателя нереферентной неопределенности с определенным именем дает эффект подобия, сходства. Напр.: Но как легко бежать с ней рядом! Разве обратиться в кули, в какого-нибудь японца, человека-лошадь, и возить в двухколе-ске эту тоненькую Машуру всю жизнь ? (Май).

НМ какой-либо 1 используется преимущественно в языке науки, в творчестве Б.К. Зайцева в этом значении употребляется синонимичное местоимение какой-нибудь 2 'тот или иной, точно не определяемый'. Кое-какой в прозе писателя непродуктивно, что объясняется преобладанием лексики высокого стиля, а не разговорно-просторечной сферы, к коей относится названное местоимение. Предпочтение отдаётся синонимичному НМ некоторый.

Некий как нельзя лучше соответствует высокому стилю Б.К. Зайцева. У некий 1 отмечают два основных типа употребления. Местоимение используют, когда нужно показать несущественность конкретизации выделяемого объекта. В этом случае некий является определением к именам, передающим абстрактные понятия, и обычно используется в контексте предикатов, неспособных к актуальному употреблению, или в составе этих предикатов. Напр.: [О Пастернаке] Стихи его того времени, сколько помню, являлись некими глыбами, в первозданном положении, не сведенные к гармонии (Далекое). Сочетание некий + имя собственное используют с целью ввести новое лицо, когда говорящий допускает, что адресату речи неизвестен носитель имени собственного (А.Д.Шмелев). Местоимение некий употребляется при упоминании малоизвестного человека, вещества (Е.М. Галкина-Федорук). Напр.: Сын Николай сошелся с некоей Анной Яковлевной Шварц—этот союз Варвара Петровна отрицала сколь могла (...) (Жизнь Тургенева). Отрицательная коннотация в подобных употреблениях все же присутствует. НМ с приставкой не- обладают высокой частотностью употребления, являются стилевой чертой писателя.

Б.К.Зайцев использует в своих текстах следующие НМ-существи-тельные: кто-то, кто-нибудь, кое-кто, некто, что-то, что-нибудь, кое-что, нечто. НМ что-то, как все местоимения с аффиксом -то, употребляется про-

дуктивно, имеет пять значений, приблизительно равномерно применяемых в творчестве Б.К. Зайцева.

НМ кто-то имеет три значения, продуктивно используется автором, особенно кто-то 2 'какой-то человек, точно не называемый'.

НМ кто-нибудь имеет два значения; употребляется в модальных контекстах снятой утвердительности и косвенной модальности. Кто-нибудь 1 используется Б.К. Зайцевым преимущественно в прямой речи персонажей. Более продуктивно писатель употребляет кто-нибудь 2, который содержит средства ирреальной модальности.

Кое-кто в творчестве Б.К. Зайцева употребляется непродуктивно, писатель предпочитает местоимение некоторый в этом значении. НМ кто-то имеет три лексико-семантических варианта, продуктивно используется автором, особенно кто-то 2 'какой-то человек, точно не называемый', часто это НМ содержательно нагружено. Местоимение кто-нибудь обладает двумя значениями, употребляется в контекстах снятой утвердительности и косвенной модальности. Кто-нибудь 1 используется Б.К. Зайцевым преимущественно в речи персонажей.

Что-то 1 'какой-то предмет, неизвестно что' реализуется в разговорной речи, в художественном повествовании. В прозе Б.К. Зайцева что-то 1 продуктивно сочетается с глаголами речи. Напр.: Ночью он будил ее, вскакивал, бормотал что-то, осыпал поцелуями и говорил, что не достоин ее (Актерское счастье). Что-то 1 продуктивно употребляется в сочетании и с другими группами глаголов, напр., с глаголами трудовых действий или в описательных предложениях в сочетании с глаголами состояний: Павел Захарыч, сидя, как всегда, на корточках, кроит что-то (Сны); Здесь толпа давит еще сильней; он пробирается к середине; в отсветах костров торчит что-то, и над ним машет руками кучка людей (Завтра). Значение что-то 4 ('приблизительно') является принадлежностью разговорной сферы, писателем не применяется.

НМ что-нибудь писатель употребляет при изображении плана персонажа: в прямой и несобственно-прямой речи. Местоимению что-нибудь свойственны

побудительные контексты, контексты модальных слов (можно, нужно, необходимо, хотеть, желательно), контексты цели; изображение ненаступившего события, в том числе контексты условного наклонения (Е.В.Падучева). Анализ языкового материала показал, что НМ что-нибудь 1 в прозе Б.К. Зайцева употребляется преимущественно в прямой речи персонажей. Напр.: - Можно у вас взять что-нибудьпочитать ? (Гость).

НМ кое-что в творчестве художника слова непродуктивно.

Употребление НМ нечто эстетически и содержательно нагружено, характерно для высокого стиля Б.К.Зайцева. Напр.: Личико ее стало еще нежней, тоньше, и в блеске глаз Петя прочел что-то очень славное и радостное; что именно, он немог еще сказать, но нечто было, несомненно (Дальний край).

В третьей главе «ТЕКСТОВЫЕ ФУНКЦИИ НЕОПРЕДЕЛЕННЫХ МЕСТОИМЕНИЙ В ПРОЗЕ Б.К. ЗАЙЦЕВА. ОБЩЕЕ И ОСОБЕННОЕ» описываются функции НМ в плане выявления общего и особенного в их употреблении в художественной речи.

Изучение выразительных возможностей единиц неопределенной семантики в художественном тексте в русистике находится на стадии накопления материала (Н.Д. Арутюнова, И.В. Зборовец, Ю.Н. Караулов, Н.А Кожевникова, И.Н. Левина, С.А Лишаев, Е.П. Сеничкина). Существуют отдельные описания функционирования неопределенных слов в творчестве Н.В. Гоголя, Ф.М. Достоевского, А.П. Чехова, Н.Г. Гарина-Михайловского, А. Платонова.

В главе описывается функционирование НМ в качестве деклассирующих семантических операторов. Семантические операторы изменяют содержание высказывания в сторону увеличения семантической неопределенности, делают высказывание менее жестким, размывают понятия, актуализируют периферийные семы определяемого слова. Так, с помощью деклассирующего семантического оператора создаётся номинация соответствующего явления: полуправда, полуложь (Н Д. Арутюнова). НМ в качестве семантического оператора с необходимостью появляются при словах, содержащих отрицательную оценку или коннотацию. Семантика неопределенности, свойственная местоимению, в та-

ких употреблениях «ослабляет» отрицательную оценку или коннотацию лексемы. Такую функцию выполняют местоимения какой-то, некий, некоторый, что-то.

НМ какой-то, выполняя функцию семантического оператора «ослабляет»: а) отрицательную оценку слова, б) отрицательную коннотацию лексемы. См. соответственно: Недавно на моих лошадях прокламации разбрасывали...со станции сел какой-то...и по всем деревням. Насчет принудительного отчуждения земли. Черт знает, на что надеются...Глупость какая-то (Дальний край); Почему рано поседела мать, и в доме было какое-то напряжение (Смерть).

НМ некий в художественных текстах Б.К.Зайцева ослабляет отрицательную оценку или отрицательную коннотацию распространяемого слова. Напр.: «Святая дружба», вечная любовь, небеса души и многое в подобном роде, вздохи и загадочные взгляды, чувства и некая игра в них, поза - все перемешивалось и создавало туманно-бродящий напиток (...) (Жизнь Тургенева). Слово игра содержит отрицательную коннотацию, поскольку употреблено в значении «преднамеренный ряд действий, преследующий определенную цель; интриги, тайные замыслы» (MAC, т. 1, с. 628).

В третьей главе описано функционирование НМ в качестве эвфемизмов. Анализ прозы Б.К. Зайцева показал, что в целом писателю мало свойственно употреблять эвфемизмы. Он выбирает такие темы, которые почти не требуют заменных наименований. С точки зрения лексико-семантической классификации эвфемизмов (Е.П. Сеничкина) из эвфемизмов, выраженных НМ, в нашей картотеке представлены заменные наименования сверхъестественных сил, наименования человеческих пороков, наименования физиологических состояний. В исследовании показано, что НМ участвуют в эвфемизации двояким образом: 1) самостоятельно выполняют функцию эвфемизма (НМ-существительные некто, кто-то и др.); 2) «смягчают» сообщаемое в составе эвфемистического сочетания (НМ-прилагательное какой-то). Б.К.Зайцев использует в функции эвфемизмов местоимения: какой-то, некий, некто, нечто, кто-то, что-то.

Так, в составе эвфемистического сочетания употребляется какой-то 5 'похожий на...'. Напр.: Репетиции сдавались аккуратно, а под шумок шла переписка с Чеховым и Короленко. Оба удивлялись странной сумрачности и какой-то «немолодости» писанья (Прыжок). Неологизм немолодость является синонимом слову старость и антонимом слову молодость. Однако неологизм употреблён в переносном значении, не по отношению к возрасту человека. НМ какой-то сигнализирует о переносном употреблении. В то же время употребление сочетания какая-то немолодость помимо метафорической свежести выполняет функцию эвфемизации, поскольку устраняет отрицательную коннотацию, содержащуюся в лексеме старость.

Прозе Б.К. Зайцева присуще косвенное обозначение творца Вселенной, эвфемистическое с точки зрения истории языка. При этом местоимение некто является самостоятельным членом предложения или входит в состав неделимого сочетания НМ + отадъективный субстантиват. См. соответственно: Она стояла, точно предстала перед Богом, как покорный сосуд, скудельный сосуд Его благости и ужаса, и некто тихою десницей навсегда отмахнул от неё время, когда была она беззаботной (Аграфена); ...среди тихих напевов неожиданно вставал некто дивный и грозный: случалось — вдруг перед лицом этих риз на иконостасе, от голоса отца Дмитрия, высокого, тонкого, веяло таким безмерным, что она в ужасе спрашивала себя: верю или не верю? (Аграфена).

Здесь рассматривается применение НМ в качестве сигнала метафорического плана повествования. Исследователи делят метафоры на второстепенные (побочные), которые определяют представление о конкретном объекте или частной категории объектов, и базисные (ключевые), которые определяют способ мышления о мире (картину мира) (Н.Д. Арутюнова). В творчестве Б.К. Зайцева применяются оба вида когнитивных метафор. С одной стороны, «произведения Бориса Зайцева изобилуют метафорами», в одно предложение входит несколько синтаксических конструкций, насыщенных метафорами разных типов (Т.Н. Чубаева); с другой стороны, писатель использует базисные метафоры, опреде-16

ляющие способ мышления о мире, говоря о солнце, луне, явлениях природы как об особых осмысленных сущностях, вносящих в мир гармонию и совершенство. Напр.: Зеленеют небо, деревья, песок — хотя они и не зелены: кто-то могучий и безымянный, чьего имени не разгадаешь, затопил все вокруг своей безмерною силой; он выдавливает из мозга мысли, он заливает все своей вечной, прозрачной зеленью; и небо и воды послушны ему (Тихие зори).

Одно сложное предложение содержит семь простых; сложная синтаксическая конструкция содержит четыре побочных когнитивных метафоры (зрительные метафоры, в их числе метафоры цвета, метафоры восприятия и представления). Кроме того, высказывание содержит и базисную метафору (кто-то могучий и безымянный, чьего имени не разгадаешь). Творец Вселенной (солнце? одушевленное существо? изначально не разгадываемый создатель мира?) является организатором всего происходящего на земле и субъектом высказывания.

Примечательно, что базисная метафора организует все побочные когнитивные метафоры {затопил всё вокруг; выдавливает из мозга мысли; заливает всё своей вечной прозрачной зеленью; зеленеют небо, деревья, песок). А организующим центром базовой метафоры является НМ кто-то. Местоимение входит в состав синтаксически не членимого сочетания (кто-то могучий и безымянный), где могучий и безымянный становятся отадъективными субстантиватами. Тот факт, что подлежащее выражено не именем существительным, а сочетанием НМ с отадъективными субстантиватами, предопределяет семантическую неопределенность базисной метафоры.

В организации метафорического плана повествования в творчестве Б.К.Зайцева применяются местоимения какой-то, некий, кто-то, нечто, что-то в одном из своих значений.

Второй раздел третьей главы посвящен описанию функционирования НМ в качестве средства выражения различных функционально-семанти-ческих категорий. В концепции А.В.Бондарко функционально-семантическое категория -это двустороннее единство, формируемое грамматическими средствами данно-

го языка вместе с взаимодействующими с ними лексическими, лексико-грамматическими и словообразовательными элементами, относящимися к той же семантической зоне.

Предпринятый анализ языкового материала показал, что НМ в произведениях Б.К. Зайцева применяются как средство выражения, по крайней мере, четырех функционально-семантических категорий: неизвестности, неопределенности, умолчания и невыразимого.

Понятие «категория неизвестности» (поле неизвестности) в лингвистическую литературу ввела О.Б. Акимова. Как и многие другие функционально-семантические категории, значение неизвестности/известности выражается системой разноуровневых языковых средств. Ядро (центр) является двуцентри-ческим, так как выделяются специализированные (НМ и наречия) и неспециализированные (указательные, определительные, отрицательные местоимения и наречия и др.) средства выражения. О.Б.Акимова обращает внимание на тот факт, что многие лингвисты трактуют категорию определенности/неопределенности через оппозицию понятий известности/неизвестности (напр.: А.М.Пешковский, Е.М.Галкина-Федорук, Т.М.Николаева, 1983; Н.Ю.Шведова и др.). Следовательно, значение неизвестности является базовым значением неопределенности, а значение известности служит базовым значением определенности, т.к. из-за отсутствия необходимых для жизни сведений, важной информации о ком-либо, чём-либо человек в своих рассуждениях, познании фактов действительности идёт к знанию.

Предметом исследования О.Б.Акимовой являлись конструкции типа неизвестно кто', неизвестно что и подобные как средства категории неизвестности. Задачей нашего исследования явилось определение, какие из НМ способны выражать семантику неизвестности. Исследование семантики многозначных неопределенно-местоименных лексем показывает, что не все НМ передают значение неизвестности в русском языке, а только местоимения с аффиксом -то. Далее: не все лексико-семантические варианты НМ с частицей -то являются средством выражения категории неизвестности, а строго опреде-

ленные. Это значения, которые фиксируются в словарях под цифрой 1: какой-то 1 'в момент речи говорящему неизвестно какой'; кто-то I 'какой-то человек', 'неизвестно кто'; что-то 1 'какой-то 1 предмет', 'неизвестно что'. Эти и только эти значения НМ с аффиксом -то выражают в русском языке семантику неизвестности.

Так, НМ какой-то 1 является продуктивным средством выражения неизвестности, имеет значение 'в момент речи говорящему неизвестно какой'. НМ кто-то выражает неизвестность на конкретный отрезок времени из-за невозможности идентифицировать объект или предмет. Напр.: - Из Москвы наехали народники, - говорил кто-то рядом. (Дальний край). Анализ языкового материала показал, что НМ с частицей -то в творчестве Б.К.Зайцева продуктивно используются в качестве средства выражения значения неизвестности.

Категория неопределенности в русском языке исчерпывающим образом описана в «Теории функциональной грамматики - 1992»: категория определенности/неопределенности представлена как функционально-семантическое поле, обладающее характерными для поля признаками: наличием семантического инварианта, системой вариантов, находящихся в оппозитивных отношениях; совокупностью однородных и разнородных единиц для выражения каждого конкретного значения, полевым строением (наличием ядра и периферии средств выражения) (ТФГ, 1992). Важным лексическим средством категории неопределенности в русском языке является система НМ и наречий. Местоимения с аффиксами -либо и -нибудь относятся к периферии средств выражения категории неопределенности. Анализ языкового материала прозы Б.К. Зайцева показал, что как ядерные средства передачи категории неопределенности НМ имеют значение, толкуемое в словарях как 'точно не определяемый'. Это НМ с аффиксами -то: какой-то, кто-то, что-то, а также местоимения с приставкой не-. Так, как средство выражения категории неопределенности какой-то имеет значение какой-то 2 'точно не определяемый'. Отличие какой-то 1, передающего значение неизвестности, от какой-то 2, выражающего семантику неопределенности, состоит в том, что

последний лексико-семантический вариант не имеет значения неизвестности, а является чисто формальным определением, актуализатором, назначение которого - снятие определенности (СМ. Кузьмина; В.Г.Гак). НМ какой-то как средство выражения категории неопределенности употребляется в сочетании с абстрактными существительными, его функционирование подобно неопределенному артиклю в языках, имеющих артикль. Напр.: Снова они столкнулись, снова их били, и в каком-то опьянении вскакивал Степан, когда его валили с ног, стараясь подхватить свой флаг, - отбиваясь, упрямо подымал его (Дальний край).

Значение неопределенности реализуется в повторяющихся НМ кто-то с противопоставлением неопределенных лиц и совершаемых ими действий. Напр.: Началась полоса некоторого кипения — молодому выдвинувшемуся автору на первых порах всегда интересно быть редактором, кого-то привлекать, кого-то отдалять (...) (Жуковский).

Значение неопределенности усиливается при использовании нечто с модальными глаголами и модальными словами, со словами сферы чувств (в контекстах снятой утвердительности). Напр.: Степан почувствовал, что нечто должно совершиться, и никакими философиями не поможешь (Дальний край).

Значение умолчания издавна привлекало внимание русистов. Умолчание как фигура речи была описана в русской риторике. В XX в. умолчание как приём художественной речи было исследовано В.В. Виноградовым. Грамматическая форма функционально-семантической категории умолчания уже описывалась в работах О.В.Пузановой, А.П.Сковородникова, Г.А.Маршалик, МА.Шелякина. Умолчание как функционально-семантическая категория охарактеризовано в монографии ЕЛ. Сеничкиной. Ученый считает, что умолчание имеет средства своего выражения на разных уровнях языка: лексическом, морфологическом, синтаксическом. Ядро средств выражения категории умолчания составляют в том числе НМ. Лексические средства семантики умолчания функционируют как средство значения умолчания только на синтаксическом уровне.

Анализ творчества Б.К. Зайцева показал, что НМ (кое-кто, кто-то, кое-что, нечто, кто-нибудь, что-нибудь) в одном из своих лексико-семантических вариантов применяются писателем в качестве средства выражения семантики умолчания. Так, неатрибуируемое нечто имеет в своей семантике особый компонент - непостижимость, невыразимость (Т.М. Николаева). Благодаря этому компоненту нечто используется для передачи семантики умолчания. Напр.: Я ничего не отвечаю; но долго смотрим мы друг на друга и читаем друг в друге нечто; а потом она свешивает из окна белую руку, и я целую её в ладонь (Сестра).

НМ нечто используется в случае, если говорящий страшится произнести слово, ясно обозначить предмет страха. В подобном применении НМ является таким лексическим средством выражения семантики умолчания, как эвфемизм. Напр.: Вспомнилось вдруг, как тогда, сразу и у меня и у ней, прошло под сердцем что-то ледяное, точно мы предчувствовали нечто, точно под тихой церковью была бездонная, черная тьма (...) (Тихие зори).

«Человеческое сознание чуждается крайности, будь то самое возвышенное или самое низменное» (В.И. Жельвис). В жизни бывает отступление от такого высказывания: слышна бранная речь, а в художественных текстах мы читаем о возвышенных чувствах, об экспрессии и любви, но творческой манере Б.К. Зайцева свойственно стремление к золотой середине при употреблении стилистически отмеченных языковых единиц. Так, при описании «сердечной стороны» жизни писатель всегда деликатен. Он не называет прямо чувство, испытываемое его персонажами, а, назвав, тут же словно «затеняет» его, употребляя НМ. Напр.: Он и раньше замечал между ними нечто, но теперь понял, что любит ее (Елисейские поля).

Как средство выражения семантики умолчания используется НМ кто-нибудь 2 'тот или иной, точно не называемый человек'. Кто-нибудь в сочетании с отрицательной частицей не косвенно передает оценочное отношение говорящего к сообщаемому. Не желая употреблять прямо предикаты с отрицательной оценкой, говорящий использует сочетание не кто-нибудь. Напр.: А между тем

у нас бывает не кто-нибудь... (Изгнание). В утвердительных конструкциях НМ кто-нибудь 2 имеет первичное значение и не является средством выражения категории умолчания. Напр.: -Есть там кто-нибудь? Свой9 Чужой? (Спокойствие).

Характеризуя семантику умолчания, Е.П. Сеничкина замечает, что эта категория имеет пересечение с семантикой невыразимого в случаях, когда первый компонент трёхсемного комплекса значения умолчания стремится к бесконечности. Этот компонент - возможность выбора. Анализ языкового материала прозы Б.К. Зайцева показал, что употребление писателем НМ в качестве средства выражения семантики невыразимого является продуктивным. Для передачи значения невыразимого применяются местоимения какой-то, что-нибудь, нечто. Так, НМ какой-то передаёт семантику невыразимого при опоре на контекст. В подобном случае содержанием высказывания является отрицание возможности выразить, постигнуть что-либо человеком. Напр.: Все, что они говорили, - было за какую-то большую правду, вышечеловеческую, вместить которую целиком не дано ни ему, ни идеалистам из сборника, ни даже самому Соловьеву (Дальний край).

Семантика невыразимого способна возникать и в высказываниях, содержащих так называемое внутрилексемное отрицание. Про внутрилексемное отрицание уместно говорить в контексте лексемы, у которой отрицание входит в состав толкования: лишенный, несовместимость, отсутствовать, бессмысленный, препятствовать, сомневаться, трудно, отказаться, прервать (Е.В.Падучева). Напр.: Но и неуловимое нечто легло в отношениях жены ко мне; да и моих к ней (Изгнание). Знание человеком чего-то важного не облегчает возможность это знание выразить. Следовательно, содержанием высказывания с семантикой невыразимого может быть сообщение о знании, которое трудно сформулировать, передать, выразить. Напр.: Ей казалось, что сейчас она знает нечто, чего сказать никому нельзя и чего всё равно никто не поймет (Аграфена). Предложение содержит четыре отрицания, три из которых являются внутрилексемными (отрицательные местоимения никто, предикатив нельзя с

отрицательной семантикой). НМ что-то также способно выражать категорию невыразимого при опоре на контекст, содержащий отрицание возможности выразить что-либо. Напр.: И в минуту Зина выскочила из комнаты. Петя хотел сказать ей что-то вдогонку, но было поздно, да и всё равно: то, что хотелось крикнуть, было трудно выразить словами (Дальний край).

В заключении приводятся выводы диссертационного исследования.

Показано, что системное описание значений НМ в прозе Б.К. Зайцева позволило воссоздать единую картину представленности в художественном пространстве мастера слова всех лексико-семантических вариантов каждого неопределенного местоимения, дать характеристику специфики и частотности их употребления.

Результаты исследований по использованию НМ в художественном тексте позволяют выделить общее и особенное в их употреблении.

НМ в художественном тексте Б.К. Зайцева выполняют разнообразные функции: деклассирующего семантического оператора, призванного «размыть» рамки концепта определяемого слова, а попутно и «смягчить» отрицательную коннотацию или отрицательную оценку слова и сочетания слов; эвфемизма; функцию сигнала метафорического плана.

Рамки диссертационной работы ограничили сферу исследования неопределенных местоимений, они же обозначили и его дальнейшие перспективы.

Так, интересным может стать комплексное изучение разноуровневых средств выражения функционально-семантической категории неопределенности в творчестве Б.К. Зайцева. Представляются плодотворными сопоставительные исследования семантики и функций НМ в художественном пространстве различных мастеров художественного слова.

Основные положения исследования отражены в следующих публикациях:

1. Категория неопределенности в русском и французском языке // Современные тенденции в преподавании иностранных языков: Материалы Всерос. научно-практической конференции. - Набережные Челны: НФ НГЛУ, 2003. -С. 84-86 (0,2 п.л.).

2. Выразительные возможности местоимений в художественном пространстве Б.К. Зайцева // Актуальные проблемы лингвистического образования: лингвистический и методологический аспекты; Сб. науч. ст.- Самара: СаГА, 2004.-С.98-101 (0,3 п.л.).

3. Функционирование неопределенных местоимений в творчестве Б.К. Зайцева // Язык и мышление: Психологический и лингвистический аспекты. Материалы 4-ой Всерос. науч. конф. - М. — Пенза: Институт языкознания РАН; ПГПУ имени В.Г. Белинского; Администрация г. Пензы, 2004. - С. 179-181 (0,2 п.л.).

4. Проблема категории неопределенности в разных языках // Восток - Россия -Запад: проблемы межкультурной коммуникации: Междунар. сб. науч. тр. -Самара: СаГА, 2004. - С. 79-84 (0.3 п.л.).

5. Неопределенные местоимения в художественном тексте // Рациональное и эмоциональное в языке и речи: средства и способы выражения: Межвуз. сб. науч. тр. - М.: МГОУ, 2004. - С. 142-145 (0,2 п.л.).

6. Средства выражения неопределенности в разных языках // Материалы Меж-дунар. науч. конф. «Татищевские чтения: актуальные проблемы науки и практики» // Гуманитарные науки и образование: опыт, проблемы, перспективы. - Ч. III. - Тольятти: ВУ, 2004. С. 22-27 (0,3 п. л.).

Подписано в печать 21.03.2005 г. Формат 60x84/16. Бумага офсетная. Печать оперативная. Усл. печ. л. - 1 . Тираж 100 экз. Заказ № 106. Бесплатно. Отпечатано с оригинал-макета в типографии «Инсома-Пресс»: ул. Сов.Армии 217,тел. 16-07-51.

у о / Л}

- А* '

2 2 АПР 2005

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Горшкова, Лариса Анатольевна

ВВЕДЕНИЕ.

Глава первая: ИСТОРИЯ ВОПРОСА О НЕОПРЕДЕЛЕННЫХ МЕСТОИМЕНИЯХ. ПРОБЛЕМА ИЗУЧЕНИЯ МЕСТОИМЕНИЯ

В РУСИСТИКЕ.

§ 1. Вопрос определения места и роли местоимений среди лексико-грамматических классов слов.

§ 2. Проблема изучения неопределенных местоимений в русистике.

§ 3. Характеристика языка и стиля Б.К. Зайцева.

ВЫВОДЫ.

Глава вторая. СЕМАНТИКА НЕОПРЕДЕЛЕННЫХ

МЕСТОИМЕНИЙ В ПРОЗЕ Б.К. ЗАЙЦЕВА.

Раздел первый. ХАРАКТЕРИСТИКА НЕОПРЕДЕЛЕННЫХ

МЕСТОИМЕНИЙ-ПРИЛАГАТЕЛЬНЫХ.

§ 1. Неопределенное местоимение какой-то.

§ 2. Неопределенное местоимение какой-нибудь.

§ 3. Неопределенные местоимения какой—либо и кое-какой

§ 4. Неопределенные местоимения с приставкой не — некий, некоторый.

Раздел второй. ХАРАКТЕРИСТИКА НЕОПРЕДЕЛЕННЫХ

МЕСТОИМЕНИЙ-СУЩЕСТВИТЕЛЬНЫХ.

§ 1. Группа местоимений кто и их производных.

§ 2. Группа местоимений что и их производных.

ВЫВОДЫ.

Глава третья. ТЕКСТОВЫЕ ФУНКЦИИ

НЕОПРЕДЕЛЕННЫХ МЕСТОИМЕНИЙ В ПРОЗЕ Б.К. ЗАЙЦЕВА.

ОБЩЕЕ И ОСОБЕННОЕ.

Раздел первый. ФУНКЦИИ НЕОПРЕДЕЛЕННЫХ МЕСТОИМЕНИЙ

В ХУДОЖЕСТВЕННОМ ТЕКСТЕ. ОБЩЕЕ И ОСОБЕННОЕ.

§ 1. Общее и особенное в употреблении НМ в художественной речи.

§2. Неопределенные местоимения в функции семантического оператора.

§3. Неопределенные местоимения в функции эвфемизмов.

§4. Неопределенные местоимения как сигнал метафорического плана повествования.

Раздел второй. НЕОПРЕДЕЛЕННЫЕ МЕСТОИМЕНИЯ КАК СРЕДСТВА ВЫРАЖЕНИЯ РАЗЛИЧНЫХ

ФУНКЦИОНАЛЬНО-СЕМАНТИЧЕСКИХ КАТЕГОРИЙ.

§ 1. Неопределенные местоимения как средство выражения категории неизвестности.

§2. Единицы неопределенной семантики как средство выражения категории неопределенности.

§3. Неопределенные местоимения как средство передачи категории умолчания.

§4. НМ как средство передачи категории невыразимого.

ВЫВОДЫ.

Введение диссертации2005 год, автореферат по филологии, Горшкова, Лариса Анатольевна

Диссертационное исследование посвящено проблеме функционирования неопределенных местоимений (НМ) в прозе Б.К. Зайцева.

Однако в современной лингвистике выявлено, что значения НМ далеко не исчерпываются семантикой неопределенности (Т.М. Николаева, Е.В. Падучева, А.Б. Пеньковский, М.А. Шелякин и др.). Подвижность набора дифференциальных признаков позволяет русским НМ обладать широким спектром коннотативных, экспрессивных значений. Следовательно, изучение и описание семантики и функций НМ далеки до завершения. В семантическом аспекте исследования русских НМ была выявлена их многозначность (А.С. Белоусова, JI.A. Киселёва, С.М. Кузьмина, А.Б. Пеньковский, Е.Н. Сидоренко).

Изучение употребления единиц неопределенной семантики в художественной речи находится на стадии накопления материала. В настоящее время существуют лишь отдельные работы, попутно касающиеся функционирования НМ в художественном тексте или посвященные характеристике употребления НМ тем или иным писателем. Между тем, со времен М. Зощенко отмечена высокая частотность употребления НМ в творчестве Б.К. Зайцева. Произведения этого писателя относятся к высокохудожественной прозе, которая по праву составляет золотой фонд русской литературы. Мастерство этого художника слова почти не исследовано в лингвистическом аспекте.

Сказанное выше определяет актуальность предпринятого исследования.

Объектом исследования в диссертации являются неопределенные местоимения-существительные и местоимения-прилагательные с аффиксами — то, -нибудь, кое-, не- , употребляемые в творчестве Б.К. Зайцева.

Предмет исследования — изучение состава семантики и особенностей функционирования НМ в прозе Б.К. Зайцева.

Цель исследования - проанализировать семантику и функции НМ в прозе Б.К. Зайцева.

Достижение поставленной цели предполагает решение следующих задач:

1) изучить и проанализировать историю вопроса об НМ в русистике;

2) собрать и критически осмыслить филологическую литературу, касающуюся творчества Б.К. Зайцева;

3) исследовать особенности семантики НМ, применяемых мастером слова;

4) определить общее и особенное в функционировании неопределенных слов в художественном тексте;

5) выявить и описать функции НМ в художественном пространстве писателя;

Научная новизна исследования состоит в следующем.

1) Впервые творчество Б.К. Зайцева в аспекте лингвистического освещения особенностей семантики и функционирования НМ подверглось системному изучению и описанию.

2) В процессе исследования были определены и изучены с точки зрения частотности употребления все лексико-семантические варианты НМ в творчестве писателя, выявлены причины низкой и высокой частотности употребления тех или иных местоимений, тех или иных их лексико-семантических вариантов.

3) Исчерпывающим образом изучена литература по функционированию единиц неопределенной семантики в художественном тексте в русистике, на основании чего сделаны обобщения общего и особенного в проявлении НМ в художественном пространстве вообще и отдельного писателя в частности.

4) Впервые в русистике описаны особенности функционирования НМ в качестве деклассирующего семантического оператора; в качестве эвфемизмов; использование единиц неопределенной семантики как сигнала метафорического плана повествования.

5) НМ изучены как средства выражения различных функционально-семантических категорий. Выявлены и описаны НМ и их лексико-семантические варианты, применяющиеся в прозе Б.К. Зайцева как средства передачи категорий неизвестности, неопределенности, умолчания и невыразимого.

Основные положения, выносимые на защиту:

Материал и методика исследования. Основу анализируемого материала составили употребления НМ в художественных текстах Б.К. Зайцева. Фактический материал составляет около 2,5 тысяч словоупотреблений, выявленных методом сплошной выборки из собрания сочинений Б.К. Зайцева: Б.К. Зайцев. Собрание сочинений: В 3 т. - СПб.: Шиповник, 1993. Мы использовали также издающееся собрание сочинений в пяти томах (М.: Русская книга, 1999-2000).

Реализация поставленных задач осуществлялась с применением следующих методов и приёмов. Основным методом исследования является описательный с применением приёмов наблюдения, интерпретации, сопоставления, обобщения. в качестве вспомогательных привлекались метод языкового эксперимента; методика компонентного анализа; методика ситуативно-контекстуального анализа, учитывающего конситуативно детерминированные связи лексем.

Так, где это необходимо, при исследовании функций НМ используется вероятностный подход (в противоположность детерминистскому).

Материалы диссертации могут послужить базой в лексикографической практике, а именно при доработке толковых словарей.

Выводы работы будут полезны при анализе художественных текстов.

Теоретико-методологической основой исследования послужили:

- лингвистическая теория категории определенности/неопределенности, разработанная в трудах О.Б. Акимовой, Е.М. Галкиной-Федорук, И.В. Воро-новской, И.И. Ревзина, А.Д. Шмелёва, в коллективной монографии «Теория функциональной грамматики. Определенность/неопределенность» (1992) и др.;

- идеи многозначности единиц неопределенной семантики, представленные в трудах А.С. Белоусовой, JI.A. Киселёвой, С.М. Кузьминой, Е.Н. Сидоренко и др.;

- идеи текстовой, функциональной предназначенности НМ в художественном пространстве отечественных писателей Н.Д. Арутюновой, И.В. Збо-ровец, Ю.Н. Караулова, И.Н. Левиной, Е.В. Падучевой, Е.П. Сеничкиной, Хон Чжун Хюн и др.;

- исследования языка и стиля Б.К. Зайцева Ю.А. Драгуновой, Н.И. Завгород-ней, В.Т. Захаровой, М.М. Зощенко, Т.И. Чубаевой и др.;

- учение о функционально-семантических категориях В.Г. Адмони, А.В. Бондарко и его последователи, Е.В. Гулыга, Е.И. Шендельс и др.

Апробация работы. Материалы диссертации были изложены на Всероссийской научно-практической конференции «Современные тенденции в преподавании иностранных языков» (г. Набережные Челны, 2003 г.); на научной конференции «Язык и мышление: психологический и лингвистический аспекты» (Институт языкознания РАН, Пензенский государственный педагогический университет, г. Пенза, 2004 г.); Международной научной конференции «Татищевские чтения: актуальные проблемы науки и практики» (Волжский университет, г. Тольятти 2004 г.); на итоговых научных конференциях (в Самарском государственном педагогическом университете, Самарском институте (филиале) Российского государственного торгово-экономического университета в 2002-2005 гг.). Диссертация была обсуждена и допущена к защите на заседании кафедры общего языкознания (Самарского педуниверситета (декабрь 2004 г.) и заседании кафедры современного русского языкознания Башкирского госуниверситета (февраль 2005 г.).

По теме диссертации опубликованы следующие статьи:

2. Выразительные возможности местоимений в художественном пространстве Б.К. Зайцева // Актуальные проблемы лингвистического образования: лингвистический и методологический аспекты: Сб. науч. ст.- Самара: СаГА, 2004. - С. 98-101 (0, 3 п. л.).

3. Функционирование неопределенных местоимений в творчестве Б.К. Зайцева // Язык и мышление: Психологический и лингвистический аспекты. Материалы 4-ой Всерос. науч. конф. - М. - Пенза: Институт языкознания РАН; ПГПУ имени В.Г. Белинского; Администрация г. Пензы, 2004. - С. 179-181 (0,2 п. л.).

4. Проблема категории неопределенности в разных языках // Восток - Россия - Запад: проблемы межкультурной коммуникации: Междунар. сб. науч. тр. - Самара: СаГА, 2004. - С. 79-84 (0. 3 п. л.).

6. Средства выражения неопределенности в разных языках // Материалы Междунар. науч. конф. «Татищевские чтения: актуальные проблемы науки и практики» // Гуманитарные науки и образование: опыт, проблемы, перспективы. - Ч. III. - Тольятти: ВУ, 2004. С. 22-27 (0, 3 п. л.).

Структура диссертации. Работа состоит из введения, трех глав, заключения и библиографии.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Семантика и функции неопределенных местоимений в прозе Б.К. Зайцева"

ВЫВОДЫ

Проведенный анализ особенностей функционирования НМ в художественном тексте на материале прозы Б.К. Зайцева позволяет сделать следующие выводы.

1. Функционирование единиц неопределенной семантики в художественной речи имеет черты общего и особенного. Чертами общего в функционировании НМ в русской литературе являются психологические характеристики, план персонажа, построенные на использовании НМ; применение их для создания таинственности происходящего, «романтического пейзажа», организации движения сюжета.

2. Неопределенные местоимения в творчестве Б.К. Зайцева применяются в качестве деклассирующего семантического оператора, в свою очередь выполняющего многообразные функции: сигнала метафорического плана высказывания; уместности сравнения; ослабления отрицательной оценки или отрицательной коннотации слова; «снижения» пафоса высказывания; уместности употребления лексемы из возвышенной сферы речи; ослабления действия интенсива.

3. Б.К. Зайцев использует в функции эвфемизмов следующие неопределенные местоимения: какой-то, некий, некто, нечто, кто-то, что-то. Из эвфемизмов, выраженных неопределенными местоимениями, представлены заменные наименования сверхъестественных сил, наименования человеческих пороков, наименования физиологических состояний.

4. В организации метафорического плана повествования в творчестве Б.К. Зайцева применяются местоимения какой-то, некий, кто-то, нечто, что-то в одном из своих лексико-семантических вариантов. НМ сигнализируют о наличии как базисных, так и побочных метафор. Мастеру художественного слова свойственны сложные метафоры, передающие восприятие от различных органов чувств (взаимодействие зрительных, слуховых, осязательных и т.п.).

5. Неопределенные местоимения в произведениях Б.К. Зайцева применяются как средство выражения, по крайней мере, четырех функционально-семантических категорий: неизвестности, неопределенности, умолчания и невыразимого.

6. Значение неизвестности в русском языке выражают местоимения с аффиксом -то, имеющие значение, фиксируемое в словарях под цифрой 1: какой-то 1 'в момент речи говорящему неизвестно какой'; кто-то 1 'какой-то человек', 'неизвестно кто'; что-то 1 'какой-то 1 предмет', 'неизвестно что'.

7. Категория неопределенности в русском языке описана в «Теории функциональной грамматики» (1992). Важным лексическим средством выражения категории неопределенности в русском языке является система неопределенных местоимений и наречий, причём местоимения с аффиксами — либо, и -нибудь относятся к его периферии. Анализ языкового материала прозы Б.К. Зайцева показал, что как ядерные средства передачи категории неопределенности НМ имеют значение, толкуемое в словарях как 'точно не определяемый'. Это НМ с аффиксом -то: какой-то, кто-то, что-то, а также местоимения с приставкой не-.

8. Категория умолчания - это значение нарочитой недосказанности. НМ кое-кто, кто-то, кое-что, нечто, кто-нибудь, что-нибудь в одном из своих лексико-семантических вариантов применяются Б.К. Зайцевым в качестве средства выражения функционально-семантической категории умолчания.

9. Функционально-семантическая категория невыразимого в качестве средств передачи своего значения имеет неопределенные местоимения. В прозе Б.К. Зайцева в качестве средства выражения значения невыразимого применяются местоимения какой-то, что-нибудь, нечто.

166

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Обобщая результаты многоаспектного исследования семантики и функций НМ, замечаем, что основополагающими во всём многообразии функционирования неопределенных слов являются следующие три свойства: 1) прономинальный характер изучаемых языковых единиц; 2) сложность семантической структуры и многозначность большинства русских НМ; 3) семантика неопределенности местоимений.

Прономинальный характер местоимений обусловливает специфику значений этого лексико-грамматического разряда слов: зависимость от контекста, модальности и других составляющих высказывания. Сложность семантической структуры и многозначность большинства неопределенных слов проявляются в следующем: а) толкование неопределенно-местоименных существительных осуществляется через соответствующее толкование НМ-прилагательных; б) наличие контекстов нейтрализации, в которых значение одного НМ синонимично значению другого НМ; в) повторяющиеся элементы толкований НМ с различными аффиксами. Семантика неопределенности предопределяет функционирование неопределенных слов в качестве средств выражения различных функционально-семантических категорий.

Системное описание значений НМ в прозе Б.К. Зайцева позволило воссоздать единую картину представленности в художественном пространстве мастера слова всех лексико-семантических вариантов каждого неопределенного местоимения, дать характеристику специфики и частотности употребления.

Различные русские НМ обладают разной частотностью употребления: преобладают местоимения с аффиксом -то, минимальны употребления с аффиксом кое- и либо-. НМ с аффиксом не- ученые относят преимущественно к сфере деловой и научной речи. Однако в художественном пространстве отдельного писателя такое соотношение может быть изменено. Так, в творчестве Б.К. Зайцева повышенной частотностью употребления, а также эстетической и смысловой нагруженностью обладают НМ с приставкой не-, что согласуется с высоким стилем повествования и возвышенностью тематики творчества этого мастера слова.

Общим являются следующие способы применения вышеназванных местоимений. 1) Психологические характеристики, построенные на использовании НМ позволяют проникнуть в сущность процессов и внутренних движений персонажа. 2) НМ формируют некоторую таинственность в портретной характеристике героев, в изображении происходящего. 3) Единицы неопределенной семантики применяются для создания «романтического пейзажа». 4) Местоимения способны передавать мучительную борьбу противоречивых чувств, особенность которых не в состоянии выразить, что и подчеркивается неопределенным словом. 5) НМ организуют эффект постепенного удаления человека от объекта его созерцания.

Несмотря на то, что исследование выразительных возможностей НМ в художественном тексте в русистике находится на стадии накопления материала, выделяются черты особенного в их употреблении. 1) Утверждения незнания, переданные с помощью НМ, в художественном пространстве Н.В. Гоголя работают на гротеск и комический эффект. 2) Единицы неопределенной семантики в творчестве Ф.М. Достоевского применяются для создания атмосферы таинственных полунамёков, для передачи нетипичных психологических состояний. 3) Главным предметом типизации у А.П. Чехова являются переживания героев, их кризисное состояние, а ведущим средством выражения кризисного состояния служат НМ. 4) А. Платонов применял НМ для создания расплывчатости и неясности образа художественного мира, являющегося сквозным мотивом его творчества.

Особенное в применении единиц неопределенной семантики в творчестве Б.К. Зайцева обусловлено его стилем, характеризующимся как импрессионистский. В лингвистике импрессионизмом называют культурно-ценностный контекст, обладающий созерцательно-пассивным отношением к отражаемой действительности; неопределенностью общей картины; повышенной наблюдательностью, особенно настроений и ощущений. Именно «техника импрессионизма» предопределила большую смысловую и эстетическую нагрузку неопределенных местоимений в творчестве Б.К. Зайцева, на которую указывал уже М. Зощенко. Единицы неопределенной семантики торжественно замещают прямые именования основных концептов зайцевско-го творчества: солнце, Бог, смерть. Гипотеза о том, что НМ играют ведущую роль в организации художественного пространства Б.К. Зайцева, выполняют разнообразные функции, находит подтверждение в совокупности текстовых функций, характеристике стиля мастера слова.

НМ в художественном тексте Б.К. Зайцева выполняют функцию деклассирующего семантического оператора, призванного «размыть» рамки концепта определяемого слова, а попутно и «смягчить» отрицательную коннотацию или отрицательную оценку слова и сочетания слов. В свою очередь, употребление НМ в качестве семантического оператора делает возможным использование местоимения как сигнала метафорического плана. Неопределенные местоимения в творчестве Б.К. Зайцева «аранжируют» многочисленные и разнообразные метафоры, передающие восприятие от различных органов чувств, как то: зрительные, слуховые, осязательные, комбинированные, «синестезирующие» восприятие. В творчестве Б.К. Зайцева применяются оба вида когнитивных метафор: как базисные метафоры, определяющие способ мышления о мире, так и побочные. В организации метафорического плана повествования в творчестве Б.К. Зайцева применяются местоимения какой-то, некий, кто-то, нечто, что-то в одном из своих значений.

В прозе Б.К. Зайцева НМ употребляются в функции эвфемизмов, хотя в целом писателю мало свойственно употреблять эвфемизмы, поскольку мастер слова выбирает такие темы, которые почти не требуют заменных наименований. Из эвфемизмов, выраженных неопределенными местоимениями, представлены заменные наименования сверхъестественных сил, наименования человеческих пороков, наименования физиологических состояний. НМ участвуют в эвфемизации двояким образом: 1) самостоятельно выполняют функцию эвфемизма (некто, кто-то и др.); 2) «смягчают» сообщаемое в составе эвфемистического сочетания (какой-то). Б.К. Зайцев использует в функции эвфемизмов следующие неопределенные слова: какой-то, некий, некто, нечто, кто-то, что-то.

В творчестве Б.К. Зайцева НМ являются средствами выражения различных функционально-семантических категорий, как то: неизвестности, неопределенности, умолчания, невыразимого. Следуя концепции А.В. Бондар-ко, под функционально-семантической категорией понимаем двустороннее единство, формируемое грамматическими средствами данного языка вместе с взаимодействующими с ними лексическими, лексико-грамматическими и словообразовательными элементами, относящимися к той же семантической зоне.

Категория неизвестности является основополагающей, базовой для категории неопределенности в русском языке. В поисках и нахождении ответов человек проходит путь от неизвестности, неопределенности к определенности и известности. Неизвестность бывает полной и частичной. Полная неизвестность не соотносится с неопределенностью, так как неопределенность подразумевает наличие хоть каких-то сведений или возможность их появления и отношение человека к ним. НМ в качестве неспециализированного средства передачи семантики неизвестности передают оттенки значения частичной неизвестности.

Исследование семантики многозначных неопределенно-местоименных лексем показывает, что не все НМ передают значение неизвестности в русском языке, а только местоимения с аффиксом -то. Более того: не все лексико-семантические варианты НМ с частицей -то являются средством выражения категории неизвестности, а строго определенные. Это значения, которые фиксируются в словарях под цифрой 1: какой-то 1 'в момент речи говорящему неизвестно какой'; кто-то 1 'какой-то человек', 'неизвестно кто'; что-то 1 'какой-то 1 предмет', 'неизвестно что'. НМ с частицей -то в творчестве Б.К. Зайцева продуктивно применяются в качестве средства передачи категории неизвестности.

Категория определенности/неопределенности в «Теории функциональной грамматики - 1992» представлена как функционально-семантическое поле, обладающее характерными для поля признаками. Важным лексическим средством выражения категории неопределенности в русском языке является система неопределенных местоимений и наречий. Местоимения с аффиксами -либо, и -нибудь относятся к периферии поля неопределенности.

В прозе Б.К. Зайцева ядерные средства передачи категории неопределенности - НМ - имеют значение, толкуемое в словарях как 'точно не определяемый'. Это НМ с аффиксами -то: какой-то, кто-то, что-то, а также местоимения с приставкой не-.

Функционально-семантическая категория умолчания в плане содержания является самостоятельным значением русского языка, языковым значением недосказанности. В плане выражения — это система языковых единиц разных уровней. Опосредованная передача информации плана выражения категории умолчания базируется на семантической неполноте, неопределенности языковой единицы, употребленной на месте ситуативно заменяемой. Категория умолчания в качестве средства своего выражения использует все виды неопределенности, причем употребляет их особым образом. Категория неопределенности гораздо более широкое понятие, чем умолчание; она является базовым значением для семантики умолчания.

Ядро средств выражения категории умолчания составляют единицы неспециализированной передачи, это лексические средства с семой 'умолчать': существительные, прилагательные, глаголы и лексико-словообразовательные средства: неопределенные местоимения с аффиксами кое-, -то, -нибудь и приставкой не- в одном из своих лексико-семантических вариантов. Подвижность набора дифференциальных признаков позволяет русским НМ обладать широким спектром экспрессивных значений. Именно на базе осложненных первичных и вторичных значений неопределенные елова приобретают способность выражать семантику умолчания, поскольку функциональная предназначенность русских неопределенных местоимений состоит и в реализации различных коммуникативных намерений говорящего: утаить информацию, умолчать, что создает ореол тайны, многозначительности. В творчестве Б.К. Зайцева НМ кое-кто, кто-то, кое-что, нечто, кто-нибудь, что-нибудь в одном из своих лексико-семантических вариантов применяются в качестве средства выражения категории умолчания.

Категория умолчания имеет зону пересечения с категорией невыразимого в случаях, когда первый компонент трёхсемного комплекса значения умолчания стремится к бесконечности. Этот компонент - возможность выбора. В прозе Б.К. Зайцева употребление НМ в качестве средства передачи категории невыразимого является продуктивным. Для передачи значения невыразимого применяются местоимения какой-то, что-нибудь, нечто. Неопределенные слова выражают семантику невыразимого при опоре на контекст. В подобном случае содержанием высказывания является отрицание возможности выразить, постигнуть что-либо человеком, либо высказывание содержит слово с внутрилексемным отрицанием.

Так, очевидно, интересным может стать комплексное изучение разноуровневых средств выражения функционально-семантической категории неопределенности в творчестве Б.К. Зайцева. Представляются плодотворными сопоставительные исследования семантики и функций НМ в художественном пространстве различных мастеров художественного слова.

172

Список научной литературыГоршкова, Лариса Анатольевна, диссертация по теме "Русский язык"

1. Зайцев Б.К. Собрание сочинений. В 3 Т. СПб: Шиповник, 1993.

2. Зайцев Б.К. Собрание сочинений. В 5 Т. М.: Русская книга, 1999.1.. Литература по общим вопросам языкознания.

3. Адмони В.Г. Основы теории грамматики. М. - Л., 1964. - 105 с.

4. Адмони В.Г. Грамматика и текст // ВЯ. 1985. № 1. - С. 68-71.

5. Адмони В.Г. Система форм речевого высказывания. СПб., 1994.- 151 с.

6. Акимова О.Б. Семантика неизвестности и средства ее выражения в русском языке. М., 1999. - 168 с. — а.

7. Акимова О.Б. Семантика неизвестности и средства её выражения в русском языке: Автореф. дис. д-ра филол. наук.-М., 1999—37с.

8. Апресян Ю.Д. Избранные труды. Интегральное описание языка и системная лексикография. Т. 2. - М., 1995. - 766 с.

9. Арутюнова Н.Д. Предложение и его смысл. М., 1976. - 383 с.

10. Арутюнова Н.Д. Неопределенность признака в русском дискурсе // Истина и истинность в культуре и языке. М., 1995. - С. 182-188.

11. Арутюнова Н.Д. Безличность и неопределенность // Язык и мир человека. М., 1999. - С. 789 - 873.

12. Аспекты общей и частной лингвистической теории текста / Отв. ред. Н.А. Слюсарева. М., 1982. - 105 с.

13. Бондарко А.В. Грамматическая категория и контекст. Л., 1971. -115 с.

14. Бондарко А.В. Проблемы грамматической семантики и русской аспектологии. СПб., 1996. - 218 с.

15. Бондарко А.В. К проблеме функционально-семантических категорий (глагольный вид и аспектуальность в русском языке) // ВЯ. 1967. -№ 2. С. 18-25.

16. Валгина Н.С. Теория текста. М., 2003. - 278 с.

17. Вежбицкая А. Язык. Культура. Познание. М., 1997. - 412 с.

18. Вежбицкая А. Понимание культур через посредство ключевых слов. — М., 2001.-287 с.

19. Видлак С. Проблема эвфемизма на фоне теории языкового поля // Этимология. 1965.-М., 1967. С. 267-285.

20. Виноградов В.В. О языке художественной литературы. М., 1959.-651 с.

21. Виноградов В.В. К морфологии натурального стиля: Опыт лингвистического анализа петербургской поэмы «Двойник» // В.В. Виноградов. Поэтика русской литературы. М., 1976. - С. 101-104.

22. Виноградов В.В. О языке художественной прозы: Избр. труды. — М., 1980.-360 с.

23. Виноградов В.В. Русский язык. Грамматическое учение о слове. — М.,1947; изд.3-е, 1986. 640 с.

24. Воинова Е.И. Условия употребления местоимений с частицами — то и -нибудь II Русский язык для иностранцев: Сб. ст. М., 1963. — С. 56-65.

25. Вольф Е.М. Метафора и оценка // Метафора в языке и тексте. — М., 1988.-С. 52-65.

26. Будагов Р.А. Художественное произведение и его язык // ФН. -1985.-№4. -С. 3-14.

27. Булыгина Т.В., Шмелев А.Д. Языковая концептуация мира (на материале русской грамматики). М. 1997. - 574 с.

28. Гак В.Г. К типологии функциональных подходов к изучению языка//Проблемы функциональной грамматики-М.,1985.-С.15-28.

29. Галкина-Федорук Е.М. Выражение неопределенности в русском языке неопределенными местоимениями и наречиями (V международный съезд славистов, София). — М./МГУ, 1963. 45 с.

30. Гальперин И.Р. Текст как объект лингвистического исследования. -М., 1981.- 138 с.

31. Гвоздев А.Н. Очерки по стилистике русского языка. М., 1965. -408 с.

32. Гвоздев А.Н. Стилистическая роль местоимений // РЯШ. 1950. -№6.-С. 23-31.

33. Гулыга Е.В., Шендельс Е.И. Грамматико-лексические поля в современном немецком языке. М., 1969.- 184 с.

34. Давыдкина Н.А. О функционировании наречий в художественном тексте // Рациональное и эмоциональное в языке и речи: средства и способы выражения. Межвузовский сборник научных трудов. -М.:МГОУ, 2004. С. 145-148.

35. Дымарский М.Я. Проблемы текстообразования и художественный текст. На материале русской прозы XIX XX вв. Изд. II. М., 2001.-326 с.

36. Ермакова О.П. Местоимение какой-то // ФН. 1986. - № 1.-С.54-58.

37. Ермакова О.П. Слова, с которыми мы все встречались. М., 1999. -273 с.

38. Есперсен О. Философия грамматики.- М., 1958.

39. Жельвис В.И. Энантиосемия как психолингвистический феномен // Тезисы IX Всесоюзного симпозиума по психолингвистике и теории коммуникации. М., 1988. - С. 63-64.

40. Зборовец И.В. Неопределенные местоимения как примета стиля Н.Г. Гарина-Михайловского // ФН. 1984. - №5. - С. 69-71.

41. Кацев A.M. Языковое табу и эвфемия. JL, 1988. - 80 с.

42. Керо Хервилья Э.Ф. Сопоставительное изучение категории определенности/неопределенности в русском и испанском языках. — М., 2001.-198 с.

43. Киселёва JI.A. Употребление эмоционально-оценочных местоимений // РЯШ. 1968. - № 4. - С. 66-69.

44. Кобозева И.М. Опыт прагматического анализа -то и -нибудъ-местоимений//Известия АН СССР. 1981. Т. 40. - № 2. - 1981. - С. 165-172.

45. Крушельницкая В.Г. К вопросу о смысловом членении предложения // ВЯ. 1956. - №5 - С. 55-67.

46. Крысин Л.П. Иноязычное слово в роли эвфемизма // РЯШ. 1998. -№2.-С. 71-74.

47. Кузьмина С.М. Семантика и стилистика неопределенных местоимений // Грамматические исследования. Функционально-стилистический аспект. Суперсегментная фонетика. Морфологическая семантика. М., 1989. - С. 158-231.

48. Купина Н.А. Филологический анализ художественного текста. -М., 2003.-404 с.

49. Левин Ю.И. О семантике местоимений // Проблемы грамматического моделирования. М., 1973.-С. 108-121.

50. Лёвина И.Н. Функционирование неопределенных местоимений в прозе А.П. Чехова: Автореф. дисс. . канд. фил. наук. Л., 1988. -17 с.

51. Лекант П.А. К вопросу о модальных разновидностях предложения // Современный русский язык: Лингвистический сборник. М. / МоПИ, 1976.-С. 92-102.

52. Лишаев С.А. А.П. Чехов: стилистика неопределенности // Mikstura verborum'99. Онтология, эстетика, культура: Сб. ст. Самара, 2000. - С. 144-155.

53. МакКормак Э. Когнитивная теория метафоры // Теория метафоры. М., 1990.-С. 358-387.

54. Маловицкий Л.Я. О синонимии местоимений // РЯШ. 1969. -№4.-С. 81-87.

55. Малычева Н.В. Способы выражения функционально-семантической категории персональное™ в художественном тексте // Актуальные проблемы филологии и методики преподавания: Межвуз. сб. Ч. 1 -М., 2001. - С. 79-84.

56. Маньковская Г. Русские эвфемизмы и их эквиваленты в польском языке // Проблемы изучения отношений эквивалентности в славянских языках: Сб. ст. М./Диалог - МГУ, 1997.-С. 151-157.

57. Маркелова Т.В. Семантика оценки и средства её выражения в русском языке: Автореф. дисс. докт. филол. наук. М., 1996.-48 с.

58. Мигирин В.Н. Опыт построения классификаций, прогнозирующих развитие местоимений и словообразовательных парадигм // ФН. 1973.-№3.-С. 68-75.

59. Москальская О.И. Грамматика текста. — М., 1981.- 183 с.

60. Москвин В.П. Эвфемизмы в лексической системе современного русского языка. Волгоград, 1999. - 58 с.

61. Николаева Т.М. Лингвистика текста. Современное состояние и перспективы // Новое в зарубежной лингвистике. М., 1978. - Вып. 8.-С. 5-39.

62. Николаева Т.М. Семантика акцентного выделения. М., 1982. -103 с.

63. Николаева Т.М. Функции частиц в высказывании (на материале славянских языков).- М., 1985. 169 с.

64. Николина Н.А. Филологический анализ текста. М., 2003. -254 с.

65. Новиков Л.А. Художественный текст и его анализ. М., 2003. -299 с.

66. Одинцов В.В. Субъективация повествования (об изображении «сквозь призму».) // РЖИ. 1980. - № 5. - С. 51-56.

67. Павленко Т.Д. Мягко говоря // Русская речь. 1996. - № 5. - С. 49-54.

68. Падучева Е.В. О семантике синтаксиса. М., 1974. - 292 с.

69. Падучева Е.В. Высказывание и его соотнесенность с действительностью (референциальные аспекты семантики местоимений). -М., 1985.-271 с.

70. Падучева Е.В. Кто же вышел из «Шинели» Гоголя?: (О подразумеваемых субъектах неопределенных местоимений) // Известия АН.- Сер. лит. и яз. М., 1997. - Т. 56. - №2. - С. 20-27.

71. Падучева Е.В. Феномен Анны Вежбицкой // А. Вежбицкая. Язык. Культура. Познание. М., 1997. - С. 5-32. - б.

72. Панов М.В. О частях речи в русском языке // ФН. 1960. № 4. — С. 3-15.

73. Папенкова Т.А. Определенность-неопределенность как контекстологическая категория // Языковые единицы и контекст: Сб. JL, 1973.-С. 168-175.

74. Папина А.Ф. Текст: его единицы и глобальные категории. М., 2002.-367 с.

75. Пеньковский А.Б. Об одной группе местоимений, потерянных русскими грамматиками и словарями // Функционально-типологические проблемы грамматики. Вологда / Вологодск. пед. ин-т, 1986. Ч. 2.-С. 54-82.

76. Санников В.З. Русский язык в зеркале языковой игры. М., 2002.- 552 с.

77. Сахно C.JI. Приблизительное именование в естественном языке // ВЯ.- 1983.-№6.-С. 29-36.

78. Селиверстова О.Н. Опыт семантического анализа слов типа ВСЕ и типа КТО-НИБУДЬ // ВЯ. 1964. - № 4. - С. 80-90.

79. Сеничкина Е.П. Актуализация высказывания в тексте: Автореф. дисс. . канд. фил. наук. М., 1988. — 16 с.

80. Сеничкина Е.П. Местоименные эвфемизмы в дискурсе и художественной речи // Актуальные проблемы современной русистики: Материалы Всероссийской научно-практической конференции: В 2 ч. Часть вторая. Киров, 2000. - С. 62-64.

81. Сеничкина Е.П. Семантика умолчания и средства ее выражения в русском языке. М., 2002. - 307 с.

82. Сеничкина Е.П. Тематические группы эвфемизмов русского языка // Рациональное и эмоциональное в языке и речи: средства и способы выражения: Межвуз. сб. науч. тр. М.: МГОУ, 2004. - С. 94-96.-а.

83. Сеничкина Е.П. Эвфемизмы художественной речи // Рациональное и эмоциональное в языке и речи: средства художественной образности и их стилистическое использование в тексте. М.: МГОУ, 2004.-С. 126-129.-6

84. Сергеев Ф. Значение и употребление неопределенных местоимений, образованных при помощи частиц кое-, -то, -нибудь, -либо II РЯНШ. 1959. - № 1. - С. 22-28.

85. Сиднев Г.Ю. Роль подтекста в рассказах Б.К. Зайцева // РЯШ. -2001.-№1-С. 61-66.

86. Сидоренко Е.Н. Семантико-функциональные особенности неопределенных местоимений в современном русском языке (на материале аффиксальных прономинативов) // Проблемы грамматической семантики: Сб. ст. Ростов-на-Дону, 1978. — С. 120-125.

87. Сидоров Е.В. Проблемы речевой системности. М., 1987.

88. Скляревская Г.Н. Метафора в системе языка. СПб., 1993. - 150 с.

89. Скобликова Е.С. Местоимения: различия трактовок // РЯШ. — 1996.- №6. -С. 72-77.

90. Смирнов Ю.Б. Семантика и функционирование местоименных слов со значением неопределенности в современном русском языке: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Л., 1985. - 19 с.

91. Смирнов Ю.Б. О правилах употребления местоименных слов со значением неопределенности // РЯШ. 1994. - № 1. - С. 87-89.

92. Степанов Ю.с. В трехмерном пространстве языка. Семиотические проблемы лингвистики, философии, искусства. М., 1985. - 335 с.

93. Сутырина Ю.А. Атрибутивная валентность кванторных местоименных существительных: Автореф. дисс. канд. филол. н. Иваново, 1999.- 16 с.

94. Телия В.Н. Типы языковых значений. Связанное значение слова в языке.-М., 1981.-269 с.

95. Топоров В.Н. Поэтика Достоевского и архаичные схемы мифологического мышления // Проблемы поэтики и истории литературы. -Саранск, 1973.-С. 91-109.

96. Фортунатов Ф.Ф. Сравнительная фонетика индоевропейских языков // Избранные труды. Т. 1.- М., 1956. - С. 200-244.

97. Фурашов В.И. О сочетаемости неопределенных местоимений с прилагательными и причастиями // РЯШ. 1974. - № 6. - С. 87-91.

98. Хон Чжун Хюн. Текстовые функции неопределенных местоимений в современном русском языке: Автореф. дисс. .канд. филол. н. -М., 1998.-21 с.

99. Червенкова И.В. Неопределенные местоимения на -нибудь и -либо II РЯШ. 1961. - № 2. - С. 14-19.

100. Чубаева Т.И. Метафора в произведениях Б.К. Зайцева (доэмигрантский период): Автореф. дисс.канд. филол. н. М., 2003. -18 с.

101. Шахматов А.А. Синтаксис русского языка. Л., 1941. - С. 431434.

102. Шведова Н.Ю., Белоусова А.С. Система местоимений как исход смыслового строения языка и его смысловых категорий. — М., 1995. 122 с.

103. Шведова Н.Ю. Местоимение и смысл. Класс русских местоимений и открываемые ими смысловые пространства. М., 1998.-176 с.

104. Шелякин М.А. О семантике и употреблении неопределенных местоимений в русском языке // Семантика номинации и семиотика устной речи. Лингвистическая семантика и семиотика: Уч. Зап. Тар-тусск. ун-та. Тарту, 1978. - Вып. 442. - С. 3-22.

105. Шмелёв А.Д. Определенность неопределенность в названиях лиц в русском языке: Автореф. дисс. .канд. филол. н. - М., 1984. -19 с.

106. Шмелев А.Д. Референциальные механизмы русского языка. М., 1995.-393 с.

107. Шувалова И.Е. Синтагматическая организация высказывания и семантика местоимений в русском языке: Дисс. канд. филол. н. М., 1995.-208 с.

108. Щерба Л.В. О частях речи в русском языке // Избранные работы по русскому языку. М., 1957. - С. 63-84.

109. Якобсон P.O. Нулевой знак // Избранные работы. М., 1985. - С. 222-230.1.. Словари и справочники.

110. Арутюнова Н.Д. Метафора // Русский язык: Энц. / Гл. ред. Ю.Н. Караулов. М., 1998. - С. 233-236.

111. Ахманова О.С. Словарь лингвистических терминов. М., 1969. -608 с.

112. Большой Российский энциклопедический словарь. М.: Большая Российская энциклопедия, 2003. - 1888 с.

113. Варбот Ж.Ж. Табу // Русский язык: Энц. / Под. ред. Ю.Н. Карау-лова. М., 1998. - С. 552-553.

114. Гак В.Г. Антиципация // Языкознание: БЭС. М., 2000. - С. 34.

115. Караулов Ю.Н. Предикация или неопределенность? // Словарь. Грамматика. Текст. М., 1996. - С. 387-395

116. Котюрова М.П. Стилистические ресурсы лексики // Стилистический энциклопедический словарь русского языка. М., 2003. — С. 456-469.

117. Краткая литературная энциклопедия. Т. 2. - М., 1964. - С. 978.

118. Крысин Л.П Толковый словарь иноязычных слов. 4-е изд. - М., 2002. - 856 с.

119. Николаева Т.М. Определенности неопределенности категория // Языкознание: БЭС. - М., 2000. - С. 349.

120. Петрушевский О. Импрессионизм // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона (1890-1907).- Т. 25, СПб, 1991. С. 21-23.

121. Словарь русского языка: В 4 т. / Под ред. А.П. Евгеньевой. М. (MAC).-Т. 1, 1981.-698 е.; Т. 2, 1983.-736 е.; Т. 3, 1983.-752 е.; Т. 4, 1984.-794 с.

122. Словарь иностранных слов. -13-е изд. М., 1986.- 608 с.

123. Толковый словарь русского языка / Под ред. Д.Н. Ушакова: В 4 т. -М., 1935,1938, 1939, 1940. (ТСРЯ).

124. Частотный словарь русского языка / Под ред. Л.Н. Засориной. — М., 1977. 936 с (около 40.000 слов).

125. I. Учебники и учебные пособия.

126. Барлас Л.Г. Русский язык. Стилистика: Пособие для учителей. -М., 1978.-255 с.

127. Буслаев Ф.И. Историческая грамматика русского языка. М., 1959.-623 с.

128. Валгина Н.С. Синтаксис современного русского языка. — М., 1973.-439 с.

129. Грамматика русского языка. М., 1952. - Т. 1. - 720 с.

130. Грамматика русского языка. М., 1960. - Т. 2. — Ч. 1. Синтаксис. -702 с.

131. Греч Н.И. Практическая русская грамматика. СПб, 1827. -С. 108-249.

132. Давыдов И.И. Опыт общесравнительной грамматики русского языка. СПб, 1852. - 4.1, отд.П.

133. Кобозева И.М. Лингвистическая семантика. Учеб. М., 2000. -352 с.

134. Лекант П.А. Синтаксис // Современный русский литературный язык. — М., 1982.-399 с.

135. Лекант П.А. Синтаксис простого предложения в современном русском языке. М., 1986. - 160 с.

136. Ломоносов М.В. Российская грамматика // Полное собрание сочинений. Т. 7. Труды по филологии (1739-1758 гг.) - М. — Л., 1952. -С. 389-578.

137. Лукин В.А. Художественный текст. Основы лингвистической теории и элементы анализа. Учебник. М., 1999.- 192 с.

138. Павский Г.П. Филологические наблюдения над составом русского языка. СПб, 1850.

139. Пешковский A.M. Русский синтаксис в научном освещении. М., 1956.-501 с.

140. Потебня А.А. Из записок по русской грамматике. М. - Т. 1-П, 1958.-536 с.

141. Реформатский А.А. Введение в языковедение. М., 1997. - 536 с.

142. Русская грамматика. М.: АН СССР, 1980. - Т. 2. - 783 е.; Т. 1. -783 с.

143. Современный русский язык / П.А. Лекант, Е.И. Диброва, Л.Л. Касаткин и др.; Под ред. П.А. Леканта. М., 2000. - 560 с.

144. Современный русский язык / Под ред. Л.А. Новикова. — СПб, 2001.-855 с.

145. Теория функциональной грамматики. Субъектность. Объект-ность. Коммуникативная перспектива высказывания. Определенность/неопределенность. СПб, 1992. - 302 с.

146. V. Литературно-критические работы специального характера.

147. Адамович Г. Б. Зайцев // Г. Адамович. Одиночество и свобода. -Нью-Йорк, 1955. 208 с.

148. Архимандрит Киприан. Б.К. Зайцев // Возрождение. 1951. - № 17. - С. 160.

149. Александрова Т. Странное путешествие к странным людям // Книжное обозрение. 1996. - № 42. — С. 14.

150. Андреев Н. Древо жизни // Грани. 1953. - № 17. - С. 144.

151. Анненский И. Книги отражений. М., 1979. - 172 с.

152. Бодлер Ш. Об искусстве. М., 1986. - 421 с.

153. Бронская Л.И. Концепция личности в автобиографической прозе русского зарубежья: (первая половинаXX в.): Автореф. дисс.докт. филол. наук. Ставрополь, 2001. - 42 с.

154. Бунин И.А. Письма к Зайцеву // Новый журнал. 1979. Кн. 136, 137, 138.

155. Воропаева Е. «Афон» Б. Зайцева // Литературная учеба. 1990. -№ 4. - С. 32-35.

156. Гиппиус 3. Б. Зайцев. Преп. С. Радонежский. YMCA- Press. Париж, 1925. - Совр. Записки, 1925. Кн. 25. - С. 545-547.

157. Драгунова Ю.А. Цветовая символика в творчестве Б.К. Зайцева // Жанрово-стилевые проблемы русской литературы XX века. — Тверь, 1994.-С. 48-55.

158. Драгунова Ю.А. Проза Б.К. Зайцева 1901-1922 годов: Автореф. дисс. канд. филол. н.-Тверь, 1997.- 16 с.

159. Евсеев Б. Вторые и первые или из небытия к вечному успокоению // Книжное обозрение. М., 2000. - № 9. - С. 8.

160. Еремина Л.И. Рождение образа. О языке художественной прозы Л. Толстого. М., 1983. - 192 с.

161. Ефимов А.И. Стилистика художественной речи. -М., 2004.-516 с.

162. Жукова Н.Н. Проблема становления творческой личности в художественных биографиях Б.К.Зайцева: Автореф. дис. .канд. филол. наук. М., 1993. - 16 с.

163. Завгородняя Н.И. Образ художника в беллетризованных биографиях Б.К. Зайцева «Жизнь Тургенева», «Жуковский», « Чехов». -Автореф. дисс.канд. филол. н. Барнаул, 1996. - 18 с.

164. Зайцев Б.К. Изгнание // Русская литература в эмиграции. Питтс-бург, 1972. - С. 4.

165. Захарова В.Т. Импрессионистическое начало в автобиографической тетралогии Б. Зайцева // Проблемы традиций в отечественной литературе. Нижний Новгород, 1996. - С. 37-47.

166. Зощенко М.М. Статья о Б.К. Зайцеве // Русская литература. -1994.-№4.-С. 141-150.

167. Камильянова Ю.М. Типы сюжетного повествования в прозе Б.К. Зайцева 1900-1920. Автореф. дисс. .канд. филол. наук. Уфа, 1998. -18 с.

168. Кашпур О.А. Становление жанра литературного портрета в творчестве Б.К. Зайцева // Проблемы эволюции русской литературы XX в. Вып. П. - М., 1995. - С.5-7.

169. Коган П. Б.Зайцев // Критический альманах. Кн. 2. - М., 1910. -С. 17-24.

170. Кожевникова Н.А. О соотношении речи автора и персонажа // Языковые процессы современной русской художественной литературы. Проза. М., 1977. - С. 7-98.

171. Колтоновская Е.А. Б. Зайцев // Русская литература XX в. 18901910 / Под ред. Т.З. Венгерова. Вып. 8. - М. - С. 67-79.

172. Конорева В.Н. Жанр романа в творческом наследии Б.К. Зайцева: Автореф. дисс. .канд. филол. наук. — Владивосток, 2001. 27 с.

173. Коренькова Е.В. Повествователь в прозе Б. Зайцева // Русский язык и славистика в наши дни: Материалы международной научной конференции, посвященной 85-летию со дня рождения Н.А. Конд-рашова. М.: МГОУ, 2004. - С. 567-570.

174. Коряков П.В. Монашество в творчестве Б.К. Зайцева. Автореф. дисс. . .канд. филол. наук. М., 2002. - 16 с.

175. Курочкина А.В. Поэтика лирической прозы Б. Зайцева: Автореф. дисс. канд. фил. наук. Самара, 2003. - 23 с.

176. Любомудров A.M. Монастырские паломничества Б. Зайцева // Русская литература. № 1.-1995.-С. 137-158.

177. Любомудров A.M. Духовный реализм в литературе русского зарубежья (Б.К. Зайцев, И.С. Шмелев): Автореф. дисс. . канд. филол. наук.-М., 2001.- 16 с.

178. Михайлов О. Последний. Б. Зайцев // Литературная Россия. № 15.-М., 2002.-С. 12-13.

179. Назарова Л. Земная печаль // Нева. 1991. - № 1. - С. 177.

180. Осоргин М. О Борисе Зайцеве // Литературная газета. № 49. -М., 1989.-С. 6.

181. Полуэктова И.А. Лирический компонент прозы Б.К. Зайцева: Автореф. дисс.канд. филол. наук. Воронеж, 2000. - 23 с.

182. Прокопов Т.ф. Борис Зайцев: Вехи судьбы / Зайцев Б.К. Дальний край. М., 1990.-С. 5-24.

183. Прокопов Т. Художник, которого мы узнаем. // Дон. Ростов-на-Дону, 1989. -№ 9. -С. 161-170.

184. Ревзин И.И. Структура языка как моделирующей системы. М., 1978.-287 с.

185. Рымжанова З.М. Лингвостилистические особенности повествования в художественном тексте (на материале немецкоязычной импрессионистской прозы): Автореф. дисс. . канд. филол. наук. М., 1986.-25 с.

186. Сомова С.В. Поэтика сюжета прозы Б. Зайцева (рассказы и повести 1901-1929гг.): Автореф. дисс. канд. филол. наук. Самара, 1998.- 18.с.

187. Струве Н. Православие и культура. Христианское изд-во, 1992. -337 с.

188. Струве Г. Русская литература в изгнании. — М., 1996. 445 с. - С. 179.

189. Усенко Л.В. Импрессионизм в русской прозе начала XX в. Ростов-на-Дону, 1988. - 240 с.

190. Чуковский К.И. Современные очерки. Б. Зайцев / Лица и маски. -СПб., 1914.-С. 230-234.

191. Чудаков А. Мир Чехова. М., 1986. - 3 84 с.

192. Шеваров Д. Б. Зайцев. Светлый странник // Трибуна. № 21. - М., 2001.-С. 2.

193. Шилов К. Восстановление родства. О Б. Зайцеве и его книге «Дни» // Литературная газета. 1996. № 15 - С. 6.

194. Шиляева А.Б. Зайцев и его беллетризованные биографии. Нью-Йорк. 1971.-322 с.

195. Щеглова Е. Чуковский К. Дневники 1901-1929 гг. Зайцев Б. Далекое // Нева. - 1992. - № 9. - С. 260-263.

196. Ipsen G. Der Allte Orient und die Indogermahtn. Festschrift fur W. Streiberg. Heidelberg, 1924.

197. Trier J. Der deutsche Wortschatz im Sinnbezirk des Verstandes. — Heidelberg, 1931.

автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.01 диссертация на тему: Семантика и функции неопределенных местоимений в прозе Б.К. Зайцева

Полный текст автореферата диссертации по теме "Семантика и функции неопределенных местоимений в прозе Б.К. Зайцева"

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Горшкова, Лариса Анатольевна

Введение диссертации2005 год, автореферат по филологии, Горшкова, Лариса Анатольевна

Заключение научной работыдиссертация на тему "Семантика и функции неопределенных местоимений в прозе Б.К. Зайцева"

Список научной литературыГоршкова, Лариса Анатольевна, диссертация по теме "Русский язык"

Похожие темы диссертаций

автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.01
диссертация на тему: Семантика и функции неопределенных местоимений в прозе Б.К. Зайцева