Семантика и символика прилагательного "желтый" в русском языке

Слезкина, Марина Геннадьевна

автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.01
диссертация на тему: Семантика и символика прилагательного "желтый" в русском языке

Год: 2005
Автор научной работы: Слезкина, Марина Геннадьевна
Ученая cтепень: кандидата филологических наук
Место защиты диссертации: Челябинск
Код cпециальности ВАК: 10.02.01

Диссертация по филологии на тему 'Семантика и символика прилагательного "желтый" в русском языке'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Семантика и символика прилагательного "желтый" в русском языке"

На правах рукописи

СЛЕЗКИНА Марина Геннадьевна

СЕМАНТИКА И СИМВОЛИКА ПРИЛАГАТЕЛЬНОГО ЖЕЛТЫЙ В РУССКОМ ЯЗЫКЕ (в семасиологическом и ономасиологическом аспектах)

10.02.01 - русский язык

Ав тореферат

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Екатеринбург-2005

Диссертация выполнена в ГОУ ВПО «Южно-Уральский государственный университет»

Научный руководитель: доктор филологических наук, профессор

Турбина Ольга Александровна

Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор

Защита состоится 15 апреля 2005 г. в 14 часов на заседании диссертационного совета Д 212.283.02 при ГОУ ВПО «Уральский государственный педагогический университет» по адресу: 620017, г. Екатеринбург, пр. Космонавтов, 26,ауд. 316.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Уральского государственного педагогического университета.

Автореферат разослан 1 марта 2005 г.

Бабенко Людмила Григорьевна

кандидат филологических наук, доцент Нахимова Елена Анатольевна

Ведущая организация:

Челябинский государственный педагогический университет

Ученый секретарь диссертационного совета

Реферируемая диссертация посвящена изучению семантического и символического потенциала прилагательного желтый в русском языке в ономасиологическом и семасиологическом аспектах.

Цветообозначения в системе языка представляют наиболее структурированный фрагмент лексического строя, в течение многих десятилетий привлекающий внимание исследователей при решении таких проблем, как описание состава цветообозначающей лексики (Василевич 2001, Berlin & Kay 1969), семантической структуры (Алимпиева 1984, Братина 1972, Колесов 1986, Макеенко 1999, Пелевина 1951, Суровцева 1985), стилистических функций цветообозначений (Качаева 1969, Панкратьева 1970). Цветообозначающая лексика изучалась в психолингвистическом аспекте (Василевич 1987, Фрумкина 1984); внимание ученых уделялось сопоставительному (Гак 1977, Москович 1969) и сравнительно-историческому анализу (Бахилина 1975, Грановская 1964, 1969).

Актуальность настоящего исследования связана с тем, что отношение к символическому значению как значимой части семантической структуры многозначного слова, по нашему мнению, является одной из актуальных проблем языкознания. Важность рассмотрения языковых единиц, обладающих символическим потенциалом, становится очевидной, если принять во внимание широко распространившуюся точку зрения на человека как на существо, постоянно находящееся в процессе символизации. Не менее актуально изучать семантическую структуру прилагательных цвета, их смысловые модификации в контексте, поскольку лексическое значение слова в языке допускает возможность бесконечного многообразия актуальных смыслов данного слова, что связано с возможностями коммуникативной конкретизации отдельных сем, реализацией ассоциативных признаков этого слова.

В исследовании предпринимается попытка совместить семасиологический и ономасиологический подходы в рассмотрении вопросов семантики и символики цветового прилагательного желтый. Интерес в именах цвета вызывает не только и не столько номинативный смысл, сколько тот смысл, который в них читается, условия и причины, которыми он генерируется. Употребление цветовых прилагательных индивидуализируется. Тексты наполняются цветовой символикой, что требует индивидуального толкования. Использование цветообозначений в речи способствует качественной, постоянной эволюции цветовых прилагательных, что выражается в расширении их семантики, в приобретении ими нецветовых значений, которые появляются при сочетании цветообозначений с новыми словами, при образовании ими новых понятий.

Основным объектом исследования в настоящей диссертации являются лексико-семантические варианты (далее: ЛСВ) многозначного прилагательного желтый, а также символические значения данного прилагательного, ассоциативные связи между его значениями, смысловые «наслоения», обусловленные, с одной стороны, культурной традицией, исторической эпохой к другими «внешними» факторами, а с другой - личностными качествами авторов (и их персонажей), их психическими и характерологическими особенностями.

Предметом настоящего исследования является изучение семантической структуры прилагательного желтый, классификация ЛСВ данного прилагательного по группам, изучение отношений между ЛСВ, структура символа желтого цвета и ассоциативные связи между его значениями, изучение символических и контекстуальных «наслоений» прилагательного желтый в художественном тексте.

Гипотезой, положенной в основу диссертационного исследования, является предположение о том, что семантическая структура прилагательного желтый в современном русском языке включает в себя больше значений, контекстуально «приращенных» смыслов, чем это указано в толковых словарях, например в семнадцатитомном «Словаре современного русского языка» (1948 - 1965). Естественно также было предположить, что символика желтого гораздо шире словарных определений традиционной символики этого цвета. Мы верифицируем данную гипотезу на материале толковых словарей, словарей символов и текстов художественной и публицистической литературы.

Цель настоящего исследования - установить и описать семантический и символический потенциал значений, ассоциативных признаков цветообозна-чения желтый, описать механизм их формирования и отношения семантической производности между компонентами значения в художественном и публицистическом тексте.

Цель исследования потребовала решения конкретных задач:

1) определение объективных критериев для описания семантической структуры прилагательного желтый и отношений между его ЛСВ и ассоциативными, факультативными признаками;

2) определение лингвистических оснований для описания символики желтого цвета;

3) анализ этимологии прилагательного желтый;

4) описание семантической структуры цветового прилагательного желтый и смысловой структуры символа желтого цвета;

5) анализ связей, отношений между ЛСВ, ассоциативными признаками слова желтый и анализ спектра его контекстуально «приращенных», в том числе символических смыслов.

Обобщение полученных результатов даст возможность получить более полные сведения о факторах формирования переносных значений, механизме семантических и символических трансформаций цветового прилагательного.

Материалом для исследования послужили, прежде всего, лексикографические издания: семнадцатитомный академический «Словарь современного русского литературного языка» (1948 - 1965), четырехтомный «Словарь русского языка» (1981 - 1984), словарь «Крылатые слова...» (Ашукин, Ашукина 1986), «Фразеологический словарь русского языка» (1986), «Энциклопедия символов» (Бидерман 1996), три «Словаря символов» (Жюльен 1999, Копа-линский 2002, Тресиддер 1999), «Общеславянский лингвистический атлас (1982), «Словарь международной символики и эмблематики» (Похлебкин 1994) и этнолингвистический словарь «Славянские древности» (1999).

Лексикографическая база исследования была значительно дополнена 3937 примерами употребления прилагательного желтый в текстах художественной и публицистической литературы, что послужило надежным источником для изучения семантической структуры слова желтый и его символических смыслов.

Научная новизна работы состоит в том, что в ней впервые наиболее полно (чем это представлено в существующих толковых словарях) описаны смысловые модификации, включая контекстуальные, символические «наращения» прилагательного желтый в процессе функционирования этого слова в тексте. Впервые рассмотрены и проанализированы отношения между компонентами структуры символа желтого цвета и ЛСВ прилагательного желтый.

Теоретическая значимость исследования заключается в том, что полученные результаты позволяют уточнить представления о закономерностях и особенностях полисемии цветового прилагательного желтый в русском языке, а используемая методика установления семантической производности между компонентами семантической и символической структуры может быть использована и по отношению к другим цветовым прилагательным как в русском языке, так и в других языках, а в дальнейшем - при сопоставительном изучении семантических и символических структур цветообозначений в родственных и неродственных языках, поскольку цветовые прилагательные по своему происхождению относятся к древнейшему пласту лексики, ведущему свое начало со времен индоевропейской общности.

Практическая значимость исследования определяется тем, что его материалы могут быть использованы при составлении толковых словарей, в вузовской учебной практике (на занятиях по лексикологии, семасиологии, лексикографии, русскому языку со студентами филологических специальностей), а также при подготовке студентами рефератов и курсовых работ по данным дисциплинам.

Методы и приемы исследования. Для решения поставленных выше задач в работе применялась методика компонентного, семного и дистрибутивного анализов, а также приемы контекстного, сопоставительного и статистического анализов.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Исторически прилагательное желтый восходит к праславянскому корню *Ь>иъ-, который, в свою очередь, является производным от индоевропейского корня - этимона группы имен желто-зеленого цвета.

Слово желтый имеет, с одной стороны, семантическую связь со значением светлого, зелено-желтого цвета, с другой стороны, со словом желчь (не только как цвет секрета печени, но и в значении 'раздраженное состояние, гнев'), с третьей стороны, с цветовым прилагательным золотой, с четвертой - со словами, имеющими значение 'блестеть, сверкать', 'рассвет, заря'.

2. Для прилагательного желтый характерен цепочно-радиальный тип полисемии, в результате которого произошло уточнение цветового тона архисемы 'окраска' и формирование ЛСВ желтый (в прямом значении) на более ранних этапах развития языка.

3. Семантическую структуру прилагательного желтый формируют цветовые и нецветовые значения. Вторая группа названа условно, так как связь с цветом у прилагательного желтый в этом значении опосредована. Значение цветового прилагательного вообще, и в частности желтого, динамично. Развитие его идет от конкретного к абстрактному, от цветового обозначения - к оценочным характеристикам реалий окружающего мира.

4. Механизм семантических и символических трансформаций прилагательного желтый заключается в полярности оттенков: яркий/тусклый. Это вызывает диаметрально противоположные ассоциации в сознании носителей языка. Совмещение значений яркого и тусклого со значением, связанным с образным представлением о желтом цвете, обусловливает огромные возможности семантических сдвигов в значении.

5. Две полярные, но объединенные общей цветовой темой идеи формируют структуру символа желтого цвета у славян. Природа ассоциативных связей между этими идеями определяется восприятием и оценкой важнейших для человека источников света (солнце, луна), связанных между собой идеей изменения (смена дня и ночи, смена сезонов). При этом символы желтого цвета у славян негативны. Они группируются вокруг идеи «тускло-желтого», «бледно-желтого» оттенка данного цвета.

6. В художественном тексте многозначность слова желтый акцентируется, и слово приобретает свойства символа Ассоциирование с другими единицами внутри контекста приводит к варьированию семной структуры символа желтого и его индивидуализации в каждом новом словесном окружении. Такая ассоциативная связь порождает бесконечное количество значений и мотивируется как языковыми, так и экстралингвистическими факторами. При этом общая негативная мотивация доминирует. Из рассмотренных 3937 примеров положительная коннотация выявлена лишь в 188 случаях, нейтральная - в 316 случаях, во всех остальных (3433) - негативная. В числе последних - все примеры употребления слова желтый с символическим переосмыслением значения (534 примера). Они также fie имеют положительной коннотации.

Апробация работы. По теме диссертации опубликовано 7 статей и тезисов. Основные положения исследования докладывались на межвузовских конференциях в Южно-Уральском государственном университете, Институте Культуры г. Челябинска и Уральском государственном педагогическом университете.

Структура диссертации. Работа состоит из Введения, двух глав, Заключения и Приложений, включающих библиографический список (210 наименований на русском, английском и польском языках), список использованных словарей (20 наименований), список литературно-художественных источников (70 наименований) и список условных сокращений.

Основное содержание работы

Во Введении определены предмет и объект исследования, обоснованы используемые методы работы, охарактеризован материал, определена актуальность исследования, его научная и практическая значимость, основная цель и вытекающие из нее задачи, указаны формы апробации исследования и названы основные положения, выносимые на защиту.

Первая глава «Теоретические основы исследования» состоит из трех разделов: 1.1. Изучение цветообозначений в отечественной и зарубежной лингвистике, 1.2. Семантикамногозначного слова и 1.3. Символический компонент значения цветовой лексики. В первом разделе (1.1) рассматриваются различные подходы к изучению цветообозначений. Наиболее интересными нам представляются семасиологический и ономасиологический подходы, в рамках которых возможно выявить семантический и символический потенциал цветовых прилагательных, а также причины, по которым некоторые слова продолжают обрастать всё новыми значениями, коннотациями в разнообразных контекстах. Способность к формированию экспрессивных, оценочных коннотаций у цветовых прилагательных определяет возможности образования у них переносных значений, разнообразных семантических сдвигов. Механизм этих семантических трансформаций таков: у большинства прилагательных цвета имеется определенная семантическая двуплановость: совмещение прямого цветового значения со значением, связанным с образным представлением об этом цвете. А это, в свою очередь, обусловливает практически безграничные возможности семантических сдвигов в их значении и, следовательно, развитие символического потенциала.

Во втором разделе главы (1.2) мы представляем основные положения теории семантического варьирования, семантической деривации и понятийный аппарат, которым пользуемся ходе исследования. Раздел состоит из трех параграфов. Впервом параграфе (1.2.1. Семантическая структура слова Семантическое варьирование) раскрывается понятие семантической структуры слова и ее составляющих, проблема семантического варьирования.

Семантическая структура слова проявляет себя в двух взаимосвязанных аспектах. В одних случаях под ней подразумевают совокупность узуальных значений слова, связанных отношениями семантической деривации; в других случаях (при подходе к языку как системе единиц и соотношений) с семантической структурой слова связывают представление о потенциальных возможностях семантического варьирования слова с данным исходным значением (Никитин 1988). Оба подхода, названные М.В. Никитиным, имеют дело с одним предметом, и различия касаются лишь ракурсов его рассмотрения. В первом внимание акцентируется на узуальных результатах действия механизмов переосмысления слов, во втором — в центре внимания сами механизмы (правила) семантического словопреобразования.

В данной работе мы придерживаемся первого подхода и под «семантической структурой слова» понимаем совокупность ассоциативных признаков (ЛСВ, сем, «словозначений»), иерархически организованных и связанных друг с другом отношением семантической производности. Понятия

«словозначение» (одно из значений полисемантичного слова) и «лексико-семантический вариант слова» (наименьшая двусторонняя лексическая единица) — тождественны в плане содержания, однако план выражения ЛСВ, помимо формы слова, представлен условиями и средствами реализации слова в данном значении: набором семантически и узуально совместимых с реализуемым словом единиц, синтаксическими позициями и моделями сочетающихся слов и т.п.

Все ЛСВ соотнесены друг с другом в границах рассматриваемого слова, с другими лексическими единицами системы и иерархически распределены в смысловой структуре слова. Главным ЛСВ, а следовательно, базой семантической производности будет прямое номинативное значение. Остальные ЛСВ структурированы в зависимости от характера связи формы слова с обозначаемым (прямые, переносные значения) и со словами, составляющими набор семантически совместимых слов, которые образуют системный семантический контекст данного слова (свободные, грамматические или фразеологически ограниченные значения). Наличие у слова разветвленной семантической структуры предполагает возможность существования в речи бесконечного разнообразия актуальных смыслов, что связано с возможностями коммуникативной конкретизации отдельных сем, реализацией потенциальных свойств лексического значения. Проблемам лексико-семантического и речевого варьирования в русской лексике посвящены исследования Л.В. Щербы (1957), А.Н. Леонтьева (1971), В.В. Виноградова (1972), ЛА Новикова (1982), ИА Стернина (1985), АЛ. Чудинова (1999) и др. Во втором и третьем параграфах второго раздела (1.2.2. Понятие «семантическая деривация». Сущность процесса семантической деривации и 1.2.3. Типы связей между значениями многозначного слова (метафоризация, метонимизация, функциональная общность). Факторы формирования переносных значений у цветовых прилагательных) мы рассматриваем процесс семантической деривации как процесс изменения (расширения объема) значения слова в результате использования наименования какого-либо признака для обозначения другого признака и смысловые связи между ЛСВ, которые основываются не на общности семантической темы, а на ассоциативных признаках, к которым относятся метафорическая связь, метонимическая связь, функциональная общность (Шмелев 1973, Телия 1981, Кудрявцева 1988, Скляревская 1987).

Третий раздел первой главы (1.3) состоит из четырех параграфов (1.3.1. Понятие символа. Знаковая и образная природа символа, 1.3.2. Соотношение символа и метафоры, 1.3.3. Символическое значение в слове и 1.3.4. Символический смысл цветовой лексики в художественном тексте). В разделе рассматриваются различные трактовки понятия «символ»; раскрывается его знаковая и образная природа, основные свойства, такие, как многозначность, мотивированность, комплексность содержания, равноправие значений и трасфинитность смыслов и др., соотношение понятий «символ» и «знак», «символ» и «образ», «символ» и «метафора»; раскрывается проблема формирования символического значения слова и свойства символического

значения; раскрывается понятие контекста и подтекста при определении символического значения слова.

Важной проблемой, во многом не исследованной и все еще изучаемой лингвистами, является проблема выявления механизма формирования символического значения слова. В данной работе мы рассматриваем символическое значение слова как элемент семантической структуры слова. Вопросам символического значения слова посвящены работы В.В. Виноградова, Н.Д. Арутюновой, В.Г. Гака, ЮА Гвоздарева, А.Ф. Лосева, А.И. Смирницкого, В.Н. Те-лия, А.А. Уфимцевой, З.Д. Поповой, Н.В. Черемисиной, М.М. Копыленко, Л.И. Донецких, О.Г. Пестовой и др. Лингвистами выделяются такие специфические черты символического значения слова, как знаковый характер, мотивированность, устойчивость, конвенциональность и воспроизводимость в силу причин психического характера. Под символическим значением слова мы понимаем особую разновидность лексического значения слова, в которой существует устойчивая условная и/или ассоциативная связь между символизирующим и символизируемым, способная порождать бесконечное количество значений. Возникновение ассоциативной связи при этом мотивируется как языковыми факторами, так и экстралингвистическими - идейно-художественными и культурно-историческими.

Вторая глава «Семантика и символика прилагательного желтый в русском языке» состоит из четырех разделов: 2.1. Этимологический анализ производных от праславянскогИь1Ьу какоднойизветвей индоевропейского *gbltb,2.2. Семантическая структура прилагательного желтый, 2.3. Символика желтого цвета, 2.4. Символические значения слова желтый, выявленные из текстов художественной литературы. В главе исследуется этимология праславянского корня как одной из ветвей индоевропейского и

история семантики прилагательного желтый; описывается смысловая структура данного прилагательного и отношения между его ЛСВ, ступени и типы семантической производности; приводится структура символа желтого цвета и исследуются символические компоненты значения слова желтый, выявленные из текстов художественной литературы.

Первый раздел второй главы (2.1) посвящен этимологии прилагательного желтый. Этимология данного прилагательного связана семантически со значением светлого, зелено-желтого цвета, с одной стороны. С другой стороны, прилагательное желтый связано со словом желчь (не только как цвет секрета печени, но и в значении 'раздраженное состояние, гнев'), с третьей стороны, с цветовым прилагательным золотой, с четвертой -со словами, имеющими значение 'блестеть, сверкать', 'рассвет, заря'. Для семантики прилагательного желтый характерен «цепочно-радиальный тип полисемии» (Кожемякова 2001). Для русской культуры желтый цвет отрицателен. В древнерусских текстах прилагательное желтый (жьлтъ) употреблялось редко, поскольку на Руси существовал «запрет на желтое» (Мурьянов 1978, Колесов 1982, Раденкович 1989, Хроменко 1997).

Во втором разделе (2.2.) смысловая структура прилагательного желтый представлена нами в виде совокупности ЛСВ:

Цветовое значение

Семантическая структура прилагательного желтый

Нецветовое значение

На схеме все ЛСВ прилагательного желтый разбиты на две группы:

1) имеющие цветовое значение (слева);

2) имеющие нецветовое значение (справа).

Вторая группа названа нами условно, так как связь с цветом у прилагательного желтый в этом значении опосредована. Эта связь на схеме обозначена пунктирной стрелкой, идущей от группы с цветовым значением прилагательного к группе с нецветовым значением. Не все ЛСВ, входящие в состав этих групп, тесно взаимосвязаны друг с другом (что также показано пунктирными стрелками на схеме), однако, имплицитно выраженная связь все же присутствует (что будет показано ниже в анализе ЛСВ прилагательного желтый), поскольку все они - значения многозначного слова желтый, и наличие общих, по меньшей мере, категориальных сем у них обязательно.

В результате анализа 3937 употреблений цветового прилагательного желтый в текстах художественной и публицистической литературы 3549 примеров мы отнесли к цветовой группе ЛСВ, 388 примеров - к нецветовой.

Группа ЛСВ прилагательного желтый с цветовым значением включает в себя следующие ЛСВ, которые мы расположили по частоте употреблений в порядке убывания:

1 ЛСВ 'имеющий окраску одного из основных цветов спектра; цвета яичного желтка, золота' (2585 примеров): «Вода была черным ковром с вытканными желтыми лепестками, и баркас катился по ковру» (А.Азольский. Затяжной выстрел). Сам по себе цвет не имеет оценочной коннотации. Прилагательное желтый в вышеуказанном примере характеризует предмет только по цвету. Цветовым значением желтого наделяются все предметы, которые окрашены в этот цвет: солнце, луна, продукты питания и т.д.

Первый ЛСВ включает в себя и сему, которая содержится в сочетании желтые страницы (название телефонного словаря-справочника).

2 ЛСВ (186 примеров) а) 'яркий, презентабельный, блестящий' при характеристике цвета предметов, товаров (42 примера): «Директор нефтебазы обязан перекрасить автомобили-бензовозы в более заметные цвета (ярко-желтый). установить на всехбензовозахпроблескивающиемаячки желтого цвета..» (Саратов (Саратов).-24.07.1993). Желтый цвет имеет самый высокий порог яркости по сравнению с другими цветами. Поэтому его чаще используют в рекламе. Им окрашивают вещи, которые должны привлечь к себе внимание.

б) 'яркий, сверкающий' при характеристике источников света естественного характера (солнце, огонь) (83 примера): «В желтом танцующем светекостра совершались превращения...» (Даниил Гранин. Зубр); «Замысом было нечто вроде желтой зари» (Александр Грин. Бегущая по волнам).

в) 'яркий, сверкающий' при характеристике источников света искусственного характера (83 примера): «Поезд синей змее й со светящимся желтым глазом вынырнул из зловонной пасти тоннеля "(Предпринимательство (Москва). 31.12.2003.- 006.- С.152-160).

3 ЛСВ 'болезненный, нездоровый' при характеристике цвета тела, кожи, лица человека (104 примера). Желтый в этой коннотации сближается с прила-

гательными «болезненной» семантики, такими, как дряблый, костлявый, впалый, худой, вялый или другими средствами описания болезненного состояния контекстуально: «...Василий Сажин не совсем лицом вышел - желтое, сплошь оспой изрыто...» (Ф. Абрамов. Пряслины. Путу-перепутья).

4 ЛСВ (100 примеров) а) 'искусственный, неживой, неестественный' при характеристике электрического света (52 примера): «Свет был желтый, жидкий, противный» (Юрий Домбровский. Факультет ненужных вещей). Контекстуально прилагательное желтый отрицательно.

б) 'искусственный, неживой, неестественный' при характеристике цвета искусственных частей тела (48 примеров): «Только у нее не было левой руки по плечо - вместо нее был протез с желтыми искусственными пальцами...» (Курьер (Бруклин).-15.12.2001 .-100).

5 ЛСВ 'старый' (99 примеров) формируется окружающим контекстом: «Вот вырезка из «Литературки», старая, желтая...» (Известия (Москва). -14.12.1994.-239).

6 ЛСВ 'грязный, нечистый' (75 примеров) прилагательное желтый также приобретает из контекста: «...вытянув ноги в грязных, желтых от крови бинтах, Саня лежит, прижавшись щекою к земле...» (Вениамин Каверин. Два капитана); «У самых ног в траве протекал через двор ручей. В него сбрасывали отходы из цеха. Ручей был грязновато-желтого цвета и вонял» (Анатолий Приставкин. Ночевала тучка золотая). В последнем примере сема 'грязный, нечистый' накладывается на семы 'отравляющий, вредный' и 'несвежий, гнилой'.

7 ЛСВ (65 примеров) а) 'с желтой кожей' ('азиатский', 'нерусский' 'русский'), как правило, по цвету кожи представителей монголоидной расы, по цвету кожи (или волос) представителей других национальностей, но во всех случаях - с доминирующим цветовым значением (62 случая). Пример: «...желтые полчища азиатов, тронувшись с насиженных мест, обагрят поля европейские океанами крови...» (Андрей Белый. Петербург). Основная нагрузка в создании неодобрительного авторского отношения лежит на деминутиве «полчища» и глаголе «обагрить», а также на символическом образе «океанов крови». Сема 'неруский': «бескровным было желтое его нерусское лиио» (Григорий Бакланов. Навеки девятнадцатилетние); сема 'русский': «Русских бабушка называла желтыми, желтоволосыми» (Александр Бек. Волоколамское шоссе).

б) 'восточный' (3 примера) - при описании восточной природы, быта: «Это был Восток... плотный желтый зной...» (Д. Гранин. Прекрасная Ута).

8 ЛСВ 'отравляющий, вредный для здоровья: связанный с радиоактивностью' (57 примеров). Сема цвета здесь доминирует, так как многие химические вещества окрашены в желтый цвет: «После подрыва ракет... мы получили две популяции желтых детей в районе Астрахани и Алтайском крае» (Московская правда. 11.10.1994 - 197). К этому же ЛСВ относится устойчивое выражение желтый дождь: «...выдумки о «желтом дожде» — советском биологическом оружии, которое-де было пущено в ход в Юго-Восточной Азии» («Новое Время», 8-1989, с. 40).

9 ЛСВ (53 примера) а) 'ТУСКЛЫЙ, темный' при характеристике естественных источников света (36 примеров): «День сразу потемнел и затянулся

б) 'ТУСКЛЫЙ, темный' при характеристике предметов (17 примеров): «...уныло гудела большая, сильнаямуха, бившаяся о тусклое, желтое стекло» (Борис Полевой. Повесть о настоящем человеке).

10 ЛСВ 'мертвый' (49 примеров) связан с ЛСВ 'болезненный, нездоровый' и 'увядающий, умирающий, сухой' и используется при описании трупов, мертвецов или при сравнении с ними обреченных на смерть людей: «Сегье шагнул к неряшливой постели, на которойлежаламаленькая, но величавая покойница с желтым личиком» (Валентин Пикуль. Битва железных канцлеров).

11 ЛСВ 'предупреждающий, предостерегающий' (49 примеров) имеет экстралингвистическое происхождение: ни в самом прилагательном, ни в окружающих прилагательное словах не содержится семы 'предупреждающий, предостерегающий' (желтый сигнал светофора, желтая карточкафутболи-ста). Интересны метафорические употребления желтого в этом значении в контексте, не имеющем прямого отношения к правилам дорожного движения или спорту, например: «Обозреватели отмечают, что к середине июляэкс-порту Литвы будет зажжен зеленый свет, а импорту-только желтый» (Красная звезда (Москва).-15.07.1993.-158).

12 ЛСВ 'увядающий, умираютттий, сухой* (32 примера) эксплицирует цвет засыхающей, пожухлой, зачахшей по какой-либо причине травы, листвы: Вжелтой сухой травележалирядами шиты» (Даниил Гранин. Сад камней).

13 ЛСВ 'золото, деньги' (31 пример) реализуется в выражениях желтый метал, желтый дьявол. Впервые выражение желтый дьявол появилось в памфлете М. Горького «Город Желтого Дьявола» (1906), в котором описан Нью-Йорк — город-чудовище». Выражение со временем фразеологизировалось, и теперь оно употребляется очень часто, как правило, в негативном смысле: «Любоймойровесникучившийся в советской школе, сейчас же вспомнит: в каменныхджунгляхжелтого дьявола... мучают негров и безработныхтру-дящихся...» (Полярная правда (Мурманск). -12.10.2001 .-152).

14 ЛСВ 'несвежий, гнилой' (30 примеров) формируется из окружающего контекста: «Тяжелое вечернее солнце отражалось взеленовато-желтой воде Фонтанки. От воды несло гнилью...» (Даниил Гранин. Неизвестный человек); «Она послушно высыпала врот какой-то желтый, тиной воняющий порошок..» (Виктор Астафьев. Царь-рыба). В примерах прослеживается визуально-осязательный ряд «цвет-запах»: желтый оттенок предметов (воды, тины, «какого-то порошка») гармонично связывается в восприятии автора (и затем - читателя) с запахом этих предметов, накладывая на цветовое значение обонятельное восприятие прилагательного желтый.

15 ЛСВ 'зрелый, спелый' (как правило, о фруктах или овощах) (14 примеров). Но желтый в значении 'зрелый, спелый' может быть использован и как цветовая характеристика описания внешности человека: «Она сидела... напротив...Рядом с ней - чья-то спело-желтаялысина» (Е. Замятин. Мы).

16 ЛСВ 'спокойный, умиротворенный' (13 примеров) также формируется из окружающего контекста и напрямую связан с цветом: «Знаменитая компания 'ЭрнстэндЯнг'предсталапредпешеходаминеожиданноровными линиями окон и спокойным оттенком желтой краски...» (Сегодня (Москва). -22.10.1994).

17 ЛСВ 'предательский' (6 примеров) связан с символикой желтого как цвета предательства и измены. Н. Жюльен пишет, что «во многих странах евреи должны были носить желтые одежды, потому что они предали своего Господа; во Франции марали желтым цветом двери изменников; в иконографии одежда Иуды также желтого цвета» (Жюльен 1999). Пример: «На бульварах стояли скамейки, выкрашенные в желтый цвет: для евреев» (Даниил Гранин. Зубр). В этом же значении употребляется выражение желтые звезды: «...после Освенцима нашлозунг «Никогда больше». Никогда больше—Освенцима. Никогда больше—газовых камер. Никогда больше—желтыхзвезд» (Известия (Москва). - 30.11.1994.-230).

18 ЛСВ 'золотой' (1 пример) является синонимом цветовому прилага-тельномузолотой (цветовая характеристика объекта).

ГруппаЛСВприлагательного желтый снецветовымзначением включает в себя шесть ЛСВ:

1 ЛСВ 'соглашательский, реформистский: продажный, предательский' (283 примера). Семантический потенциал этого ЛСВ чрезвычайно широк и со временем обрастает все новыми и новыми коннотациями в зависимости от контекста. Эксплицируется в устойчивых выражениях желтые профсоюзы, желтая пресса, а также в выражении желтый сайт и окказионализме А Солженицына «желтое колесо».

Семантический потенциал данного ЛСВ содержит семы: 'консервативный, реакционный, враждебный всякому прогрессу' («..я никому не верю: ни правым, ни левым, ни красным, ни желтым... Все лгуны, все дерутся за власть, наплевав на народ» (А. Розенбаум) (Комсомольская правда (Москва). -01.10.1994.-176); 'разрушительный' («...унитаризм разрушителен в такой жемере, как и сепаратизм. Унитаризм отличается от сепаратизма примерно тем же, чем желтый черт от черного» (Народная газета (Москва).-27.11.1992.-165); 'изменнический', 'продажный' («...нынешние, поощряемые государством,профсоюзы... "желтые"...хуже "красных"-советских.Утех иногдахоть путевки в санаторииможно было получить за полцены, нынешние же, "желтые ", защищают государство иработодателей отработни-ков, а не наоборот» (Зеркало (Баку).- 08.02.2002.-030); 'грязный, низкопробный' ("грязно-желтаягазетенка "Литературные мозги ");'лживый,недостоверный' («...к сожалению, газета оказаласьродней желтой прессы, т. е. печатает непроверенные сведения» (Собеседник (Москва).- 24.12.1992); 'драчливый, агрессивный' («... откровенно желтая, бульварная пресса: немногочисленная печать крайней оппозиции,...но неменее драчливая и агрессивная» (Правда (Москва).-11.06.1993.-111); 'разоблачающий, остроумный' («Блистательноразоблачает авантюрную политику властей желтая пресса» (Советская Россия (Москва).-15.10.1994.-108).

2 ЛСВ 'жёлчный, яростный, недобрый, жестокий, злобный, сердитый1

(31 пример): «Он видел ее желтые глаза, сузившиеся от ярости» (Чингиз Айтматов. Белый пароход.) Цветовая характеристика глаз опосредована причиной - «отярости». «Командир смотрел на него в высшем проявлении гнева: в глазах — желтый огонь, в линии рта - неумолимая жестокость. ...Олег онемел» (Анатолий Азольский. Затяжной выстрел). Контекст формируется окружением: «высшее проявление гнева» - «желтый огонь» в глазах, «неумолимая жестокость» «в линиях рта», «онемение» героя под этим «взглядом».

3 ЛСВ 'больница для душевнобольных' (желтый дом) (27 примеров). В дореволюционной России часто здания больниц, учреждений красили в желтый цвет. Это послужило толчком к возникновению в русском языке метонимического образования со словом желтый дом в значении 'дом умалишенных': «Старушка шла... по пятам и все говорила, говорила... про то, что... Гитлер будто даже от досады спятил с ума, посажен в желтый дом...» (Борис Полевой. Повесть о настоящем человеке).

4 ЛСВ 'официальный, казенный' (22 примера). Схема формирования ЛСВ 'больница для душевнобольных' (желтый дом) и 'официальный, казенный' общая. Оба ЛСВ эксплицированы в выражении желтый дом. Но прилагательное желтый (в значении 'официальный, казенный') встречается также и в выражении желтое здание. Ни первое, ни второе выражения устойчивыми не являются, так как основную смысловую нагрузку здесь несет прилагательное желтый. В текстах иногда встречается случайная комбинация слов желтый дом, и в этом контексте прилагательное желтый лишь сообщает цветовое свойство предмета.

Слово желтый в значении 'официальный, казенный', по-видимому, было впервые употреблено Ф.М. Достоевским в «Преступлении и наказанию). Желтый цвет в романе — цвет официального Петербурга. Не без влияния Достоевского в романе Андрея Белого «Петербург» тоже господствует желтый цвет - «цвет ампирных особняков и зданий официального, центрального Петер-бурга»:«Вхмуроеутрораспахнулись двери желтого дома: дом окнами выходил на Неву; и лакей с галуном бросился подавать знаки кучеру...» (Андрей Белый. Петербург). Но у Белого желтый цвет является еще и символом восточной угрозы, хаоса, безумия и провокации.

Иногда третий и четвертый ЛСВ накладываются друг на друга, формируя образное сравнение: (По поводу романа А. Зиновьева «Желтый дом») «Желтый дом —это здание,в которомразмещались гуманитарные институты Академии наук СССР. Проработав в нем больше двадцатилет, Александр Зиновьев знал всю его подноготную досконально. Место, откуда ипроисхо-дила идеологизация всего общества, автор сравнивает с психиатрической лечебницей, которую и принято в народе называть желтым домом» (Литературная газета. 30 января 2002 г.).

5 ЛСВ 'китайский, азиатский' (14 примеров) как характеристика чего-либо азиатского. В русском языке возникла семантическая модель: название цвета - характеристикачего-либо азиатского: желтая сборка, желтая волна.

Желтая сборка - телерадиоаппаратура, произведенная в странах Азии (Китае, Корее, Гонконге), по лицензии крупных японских или европейских фирм. Такое выражение используется часто с негативным оттенком (сема 'дешевый', иногда 'некачественный, непредсказуемый'): «...компьютеры «самой дешевой желтойсборки» (Коммерсант (Москва).- 09.06.1993.-107).

Желтая волна - о нашествии китайских торговцев на российский рынок: «Почему бы, например, «желтую волну» незаменить «белой» - привлечь на благодатные сибирские землироссиян из ближнего зарубежья, бывшихвоен-нослужащих?» (АиФ. 39-1994. -8).

6 ЛСВ 'безнадежный, отчаянный, безысходный, равнодушный' (11 примеров). Прилагательное желтый в данном значении, как правило, контекстуально окружено словами равнодушный, бесчувственный, тоска, скука, пустой: «...пока телецмой на заезженной тропинке не стал от желтой скуки подыхать» (Яна Джин. Письмо отцу. // Литературная газета (Москва).-10.04.2002. С. 14). В индивидуально-авторской интерпретации прилагательное желтый может служить для создания образа безнадежности, смерти, обреченности: «Вспомнился покос на Фетисовойречке, отчего-то желтый, ровно керосиновым фонарем высвеченный или лампадкой. Покос без звуков, без движения...Почему же все желтое-то ? Безголосое ?... «Дая жеумираю!— очнулся Игнатьич. — Может, яуж на дне ? Желто все...» (Виктор Астафьев. Царь-рыба). Картина безысходности «желто всё» усиливается контекстуальным окружением: «без звуков», «без движения», «безголосое», «нескончаемая, однозвучная, усыпляющая музыка пожухлого, вялого лета». Автор привносит в описание покоса не только цветоряд («покос... отчего-то желтый, ровно керосиновым фонарем высвеченный или лампадкой»), но и звукоряд, заполняющий пространство («без звуков», «без голоса», «звон густеет»).

При анализе ЛСВ по степени семантической производности (близости/удаленности от номинативного прямого значения желтого цвета), все ЛСВ распределились следующим образом. К семантическим производным первой ступени (степени) производности были отнесены все ЛСВ цветовой группы значений прилагательного желтый (964 примера). К семантическим производным второй ступени (степени) производности - второй ЛСВ нецветовой группы значений ('жёлчный, яростный, недобрый, жестокий, злобный, сердитый') и четвертый ЛСВ нецветовой группы значений ('официальный, казенный'). Всего - 53 примера. К семантическим производным третьей ступени (степени) производности - остальные ЛСВ нецветовой группы значений: первый ЛСВ ('соглашательский, реформистский; продажный, предательский'), третий ЛСВ (желтый дом - 'больница для душевнобольных'), пятый ЛСВ ('китайский, азиатский'), шестой ЛСВ ('безнадежный, отчаянный, безысходный, равнодушный'), 335 примеров.

От каждой группы производных было отобрано по 53 примера (поскольку группа производных второй ступени насчитывает всего 53 случая). Получилось 212 примеров, которые были проанализированы и разбиты на классы по смысловым связям между прямым значением прилагательного желтый и ассоциативными признаками трех видов (метафорическая связь, метонимиче-

связь, функциональная общность).

Итак, 102 (из 212) примера употребления прилагательного желтый оказались переосмыслены на основе метафорического сходства. Из них в 20 примерах (37,73%) прилагательное желтый употреблено в своем прямом цветовом значении, 38 примеров (71,69%) являются семантическими производными первой ступени, 29 (54,71%) - второй, 15 (28,3%) - третьей. Метонимическое переосмысление значений прилагательного желтый характерно для 54 примеров от общего числа проанализированных нами случаев. Из них в 18 примерах (33,96%) прилагательное желтый употреблено в его прямом значении, 3 примера (5,66%) являются производными первой ступени, 2 примера (3,77%) - второй, 31 пример (58,49%) - третьей.

Из 11 случаев переосмысления значений прилагательного желтый на основе функциональной общности ни одно из них не представлено в группе примеров с прилагательным желтый в прямом значении. 1 пример (1,88%) представляет семантическое производное первой ступени, 5 употреблений (9,43%) относятся к семантическим производным второй и третьей ступеней.

Символическое переосмысление значений прилагательного желтый выявлено в 45 примерах (из 212). Из них прилагательное в прямом значении употреблено в 15 случаях (28,3% от общего числа примеров). Семантические производные первой ступени употреблены в 11 случаях (20,75%), второй ступени - в 17 случаях (32,07%), третьей - в 2 случаях (3,77%). Таким образом, символическое переосмысление значения прилагательного желтый находится лишь на третьем месте (21,22%) после метафорического (48,11%) и метонимического (25,47%) переосмысления значения.

Третий раздел второй главы (2.3) посвящен структуре символа желтого цвета, выявленной по данным словарей символов (Г. Бидерман 1996, Н. Жюльен 1999, В. Копалинский 2002, Дж. Тресиддер 1999), в которых представлена традиционная, интернациональная (общая для разных культур, например, западной и восточной) символика желтого. В названных выше словарях отмечается двуплановость цвета (в зависимости от яркого или тусклого оттенков). Структуру символа можно представить как некие целеполагающие идеи, состоящие из ряда смыслов, объединенных этими общими идеями:

Итак, символ желтого цвета, по данным словарей и энциклопедий символов вышеуказанных авторов, состоит из двух целеполагающих идей (в зависимости от оттенка цвета). Яркий оттенок желтого актуализирует общую идею яркости, вспышки, блеска. Тусклый оттенок желтого - идею изменения, увядания, умирания. К первой идее можно отнести следующие символы: радости, благополучия, веселья, живости. Они группируются вокруг смысловой идеи желтого как теплого и светлого цвета (на схеме: смысловые идеи «свет», «тепло»). Желтый как символ золота, богатства является выражением смысловой идеи великолепия, сияния; символ Небесного Света, святости (нимбы святых на иконах окрашены в ярко-желтый цвет) - выражением смысловой идеи озарения, освобождения, очищения. Негативные символы желтого (символы ревности, измены, предательства) эксплицированы в смысловой идее «колебание, изменчивость»; символ сумасшествия - в смысловой идее опасности, тревоги, предупреждения, возбуждения; символ тоски, болезни, смирения, смерти и потустороннего мира - в смысловой идее зрелости и безысходности

Сравнение интернациональной символики желтого, показанной на нашей схеме (см. выше), с восприятием этого цвета славянами позволяет сделать предварительное замечание: для славян желтый цвет негативен. Эта мысль находит подтверждение при анализе «Общеславянского лингвистического атласа» (1982), словаря «Славянские древности» (1999) и при анализе славянских поверий, примет, заговоров, обрядов, цветовой характеристики мифологических персонажей (Раденкович 1989). Славянскую символику желтого цвета можно представить следующим образом:

За основу были взяты оба оттенка желтого цвета, два узловых момента: 1) яркий желтый (солнечный свет) и 2) тусклый желтый (лунный свет, цвет жёлчи). Эти узловые моменты связаны между собой идеей изменения (смена дня и ночи): яркий дневной свет сменяется тусклым, ночным, лунным. Идея изменения могла послужить толчком к восприятию желтого как символа измены, ревности, предательства, тревоги и тревожности. Старение, болезнь тоже связаны с идеей изменения как перехода от одного состояния к другому, например, от состояния здоровья к состоянию болезни (через естественный процесс старения) и от состояния здоровья (нормы) к сумасшествию (состоянию за пределом нормы). Старение, болезнь неизбежно ведут к смерти, а смерть всегда связана с идеей о существовании потустороннего мира.

Ассоциативная нить может быть также протянута от восприятия желтого цвета как символа тревожности к символу опасности. Состояние сумасшествия тоже связано, с одной стороны, с опасностью (опасностью оказаться за пределами нормы) и состоянием страха (страха «сойти с ума»), с другой стороны, с тревогой, с третьей стороны, с болезнью, которую можно охарактеризовать также как состояние «за порогом нормы».

Ассоциативная цепочка символа желтого как цвета тревоги и тревожности тянется к желтому как цвету измены и ревности, предательства, сумасшествия, опасности, старения и болезпи. Старение и болезнь ассоциативно связаны со скукой, безысходностью, обреченностью, страхом, опасностью.

На схеме видно, что яркий оттенок желтого цвета не участвует в образовании символических ассоциаций у славян. Однако визуальное сравнение обеих схем показывает, что негативные смысловые идеи и интернациональные символы, восходящие к идее изменения, увядания, умирания (см. предыдущую схему), представлены и у славян (ревность, измена, предательство, сумасшествие, опасность, смерть, потусторонний мир и др.).

Четвертый раздел второй главы диссертации (2.4) посвящен изучению символического компонента значения слова желтый на основе анализа текстов художественной литературы.

Авалю спектра контекстуально «приращенных», в том числе символических смыслов цветообозначения желтый в художественных произведениях, позволил выявить следующие символические компоненты значения желтого: 1) символ скуки, мещанства, безликости, ничтожности (в произведениях М. Горького, А.И. Куприна, В. Аксенова); 2) символ обреченности, тревоги перед трагическими событиями, перемены, разлуки, страха и опасности (в произведениях МА Булгакова, Л.Н. Толстого, А.А. Ахматовой); 3) символ смерти, разрушения, болезни, старости, безысходности (в произведениях Л.Н. Толстого, А. Азольского, А. Левкина, В. Пелевина); 4) символ измены, предательства (в произведениях МЛ. Булгакова).

Исследование показало, что символические смыслы желтого создают символический ореол, совокупность ассоциативных идей и образных переживаний, которые повторяются от автора к автору, от произведения к

произведению, независимо от стиля и направления, образуя сложение и совмещение значений, формируя так называемую «символическую амбивалентность», которая возникает в комбинации двух фактов — лексического (полисемии) и контекстуального, когда контекст допускает реализацию нескольких различных и даже противоположных значимостей в одном и том же символе.

В Заключения подводятся итоги исследования семантики и символики цветового прилагательного желтый в русском языке и намечаются дальнейшие перспективы изучения цветовой лексики.

Механизм семантических и символических трансформаций у прилагательного желтый заключается в двуплановости яркого и тусклого оттенков этого цвета, что вызывает диаметрально противоположные ассоциации в сознании носителей языка; а совмещение прямого цветового значения яркого и тусклого оттенков желтого цвета со значением, связанным с образным представлением об этом цвете, обусловливает огромные возможности семантических сдвигов в значении.

Исследование показало, что в русском языке семантическая деривация значений данного прилагательного смещена в сторону негативной оценки. Семная структура символа желтого цвета у славян вообще не имеет положительных коннотаций, в отличие от западноевропейских культур, с одной стороны, и китайской культуры, с другой.

Логика научного познания требует продолжения исследования цветовой лексики в зоне развитой многозначности в сопоставительном плане с привлечением данных родственных и неродственных языков. Новыми перспективными целями работы могло бы также стать многоаспектное описание не только семантики и символики цветообозначений, но и выявление реестра колористических метафор, присущих каждому языку; культурных коннотаций цвета и сопоставление символических полей. На основе полученных данных можно составлять расширенные дефиниции слов.

Важные результаты могут быть получены в результате сопоставления оттенков значения с их ментальными прототипами, а также изучение словообразовательных возможностей ядерных лексем. Анализ этих лексем покажет, насколько сходство семантики производящих слов и словообразовательных формантов обусловливает семантическое сходство производных, а также на каких этапах словообразовательных процессов проявляется своеобразие сопоставляемых языков. Удобно рассматривать в сопоставительном плане словообразовательные гнезда, так как в них легко можно выявить черты лексической микросистемы. Все эти вместе взятые этапы анализа позволят получить сложную картину культурологических сходств и различий между языками и культурной значимости цветообозначений. Думается, что продолжение работы с наиболее многозначными цветообозначениями различных языков приведет к постановке и решению новых целей и задач.

Материалы диссертации нашли отражение в следующих публикациях автора:

1. Слезкина М.Г. К вопросу о сопоставительном изучении лексико-семантической структуры обозначений желтого цвета и их словообразовательных связей (на материале русского и чешского языков) // IV Сибирская школа молодого ученого. Материалы VII Международной конференции студентов, аспирантов и молодых ученых: Сб. науч. статей. Т. 2. Лингвистика и филология. - Томск: Томский государственный университет, 2001. - С. 114 -118.

2. Слезкина М.Г. Соответствия между значениями слов жёлтый и в русском я чешском языках // Сопоставительная лингвистика. № 2/2003. - Екатеринбург, 2003. - С. 143 - 147.

3. Слезкина М.Г. Семантическая структура слова жёлтый IIЯзык. Система. Личность. Екатеринбург, 2003. - С. 69 - 74.

4. Слезкина М.Г. К вопросу об изучении семантики цветообозначений (на материале слов желтый в русском и Ви$ в чешском языках) // Русский язык: История и современность. Материалы Международной конференции памяти профессора Г.А. Турбина 23 - 24 октября 2002 г. Часть II. - Челябинск, 2002. -С. 198-201.

5. Слезкина М.Г. К вопросу об изучении семантики цветообозначений (на материале слов желтый в русском и ¿/и/у в чешском языках) // Русский язык: История и современность. Материалы Международной конференции памяти профессора Г.А. Турбина 23 - 24 октября 2002 г. Часть II. - Челябинск, 2002. -С. 198-201.

6. Слезкина М.Г. К сопоставительному изучению лексико-семантической структуры обозначений жёлтого цвета (на материале русского и чешского языков) // Сб. Уральского лингвистического общества. - Екатеринбург, 2003. -С. 25-31.

7. Слезкина М.Г. Символика желтого цвета // Актуальные проблемы лингвистики: Материалы ежегодной региональной научной конференции 3-4 февраля 2003 г. Екатеринбург, 2003. - С. 110.

Z.J

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Слезкина, Марина Геннадьевна

Введение.

Глава 1. Теоретические основы исследования.

1.1. Изучение цветообозначений в отечественной и зарубежной лингвистике.

1.2. Семантика многозначного слова.

1.2.1. Семантическая структура слова. Семантическое варьирование.

1.2.2. Понятие «семантическая деривация». Сущность процесса семантической деривации.

1.2.3. Типы связей между значениями многозначного слова (метафоризация, метонимизация, функциональная общность). Факторы формирования переносных значений у цветовых прилагательных.

1.3. Символический компонент значения цветовой лексики.

1.3.1. Понятие символа. Знаковая и образная природа символа.

1.3.2. Соотношение символа и метафоры.

1.3.3. Символическое значение в слове.

1.3.4. Символический смысл цветовой лексики в художественном тексте.

Выводы по первой главе.

Глава 2. Семантика и символика прилагательного желтый в русском языке.!.

2.1. Этимологический анализ производных от праславянского *zbltb- как одной из ветвей индоевропейского *gblto>.—

2.2. Семантическая структура прилагательного желтый.

2.2.1.Группа ЛСВ прилагательного желтый с цветовым значением.

2.2.2.Группа J1CB прилагательного желтый с нецветовым значени

2.2.3. Ступени и типы семантической деривации JICB прилагательного желтый.

2.3. Символика желтого цвета.

2.4. Символические значения слова желтый, выявленные из текстов художественной литературы.

Выводы по второй главе.

Введение диссертации2005 год, автореферат по филологии, Слезкина, Марина Геннадьевна

Вопрос об отражении в системе языка вообще и на уровне лексических единиц цветового восприятия мира чрезвычайно важен и интересен. Цветовые прилагательные представляют наиболее структурированный фрагмент лексического слоя, в течение многих десятилетий привлекающий внимание исследователей при решении таких проблем, как описание состава цветообозначающей лексики (А.П. Василевич, В. Berlin, Р. Кау и др.), семантической структуры (Р.В. Алимпиева, А.А. Брагина, В.В. Колесов, И.В. Макеенко, Н.Ф. Пелевина, М.А. Суровцева и др.), стилистических функций цветообозначений (J1.A. Качаева, А. С. Панкратьева и др.). Цветообозначающая лексика изучалась в психолингвистическом аспекте (А. П. Василевич, P.M. Фрумкина); внимание ученых уделялось сопоставительному (В.Г. Гак, В.А. Москович и др.) и сравнительно-историческому анализу (Н.Б. Бахилина, JI.H. Грановская и др.).

Природа цвета противоречива и сложна, и до сих пор не существует ни одной теории (естественнонаучной, психолингвистической, концептуальной, квантитативной и под.), которая была бы способна всесторонне описать все аспекты декодирования цветовой информации. Многочисленные исследования в области психологии и физиологии доказали объективность восприятия основных цветов, однако ни механизм, ни интерпретация этого восприятия в сознании носителей языка не описаны до конца.

Актуальность исследования связана с тем, что отношение к символическому значению как значимой части семантической структуры многозначного слова, по нашему мнению, является одной из актуальных проблем языкознания. Важность рассмотрения языковых единиц, обладающих символическим потенциалом, становится очевидной, если принять во внимание широко распространившуюся точку зрения на человека как на существо, постоянно находящееся в процессе символизации. Не менее актуально изучать семантическую структуру прилагательных цвета, их смысловые модификации в контексте, поскольку лексическое значение слова в языке допускает возможность бесконечного многообразия актуальных смыслов данного слова, что связано с возможностями коммуникативной конкретизации отдельных сем, реализацией ассоциативных признаков этого слова.

В исследовании предпринимается попытка совместить семасиологический и ономасиологический подходы в рассмотрении вопросов семантики и символики цветового прилагательного желтый. Интерес в именах цвета вызывает не только и не столько номинативный смысл, сколько тот смысл, который в них читается, условия и причины, которыми он генерируется. Употребление цветовых прилагательных индивидуализируется. Тексты наполняются цветовой символикой, что требует индивидуального толкования. Использование цветообо-значений в речи способствует качественной, постоянной эволюции цветовых прилагательных, что выражается в расширении их семантики, в приобретении ими нецветовых значений, которые появляются при сочетании цветообозна-чений с новыми словами, при образовании ими новых понятий.

Основным объектом исследования в настоящей диссертации являются лексико-семантические варианты (далее: JICB) многозначного прилагательного желтый, а также символические значения данного прилагательного, ассоциативные связи между его значениями, смысловые «наслоения», обусловленные, с одной стороны, культурной традицией, исторической эпохой и другими «внешними» факторами, а с другой — личностными качествами авторов (и их персонажей), их психическими и характерологическими особенностями.

Предметом настоящего исследования является изучение семантической структуры прилагательного желтый, классификация JICB данного прилагательного по группам, изучение отношений между JICB, структура символа желтого цвета и ассоциативные связи между его значениями, изучение символических и контекстуальных «наслоений» прилагательного желтый в художественном тексте.

Гипотезой, положенной в основу диссертационного исследования, является предположение о том, что семантическая структура прилагательного желтый в современном русском языке включает в себя больше значений, контекстуально «приращенных» смыслов, чем это указано в толковых словарях, например в семнадцатитомном «Словаре современного русского языка» [1948 — 1965]. Естественно также было предположить, что символика желтого гораздо шире словарных определений традиционной символики этого цвета. Мы верифицируем данную гипотезу на материале толковых словарей, словарей символов и текстов художественной и публицистической литературы.

Цель настоящего исследования — установить и описать семантический и символический потенциал значений, ассоциативных признаков цветообозна-чения желтый, описать механизм их формирования и отношения семантической производности между компонентами значения в художественном и публицистическом тексте.

Цель исследования потребовала решения конкретных задач:

1) определение объективных критериев для описания семантической структуры прилагательного желтый и отношений между его JICB и ассоциативными, факультативными признаками;

2) определение лингвистических оснований для описания символики желтого цвета;

3) анализ этимологии прилагательного желтый;

5) анализ связей, отношений между JICB, ассоциативными признаками слова желтый и анализ спектра его контекстуально «приращенных», в том числе символических смыслов.

Материалом для исследования послужили, прежде всего, лексикографические издания: семнадцатитомный академический «Словарь современного русского литературного языка»[1948 - 1965], четырехтомный «Словарь русского языка» [1981 - 1984], словарь «Крылатые слова.» [Ашукин, Ашукина

1986], «Фразеологический словарь русского языка» [1986], «Энциклопедия символов» [Бидерман 1996], три «Словаря символов» [Жюльен 1999, Копалин-ский 2002, Тресиддер 1999], «Общеславянский лингвистический атлас [1982], «Словарь международной символики и эмблематики» [Похлебкин 1994] и этнолингвистический словарь «Славянские древности» [1999].

Анализ спектра контекстуальных «приращений» и символических смыслов цветообозначения желтый был выполнен на основе 534 примеров (отобранных от общего количества (3937) употреблений) из произведений А. Азольского, А.А. Ахматовой, А. Белого, А. Блока, М.А. Булгакова, A.M. Горького, Д. Гранина. А. Грина, Г.Р. Державина, А.И. Куприна, О. Мандельштама, К. Паустовского, В. Пелевина, JI.H. Толстого и др.

Теоретическая значимость исследования заключается в том, что полученные результаты позволяют уточнить представления о закономерностях и особенностях полисемии цветового прилагательного желтый в русском языке, а используемая методика установления семантической производности между компонентами семантической и символической структуры может быть использована и по отношению к другим цветовым прилагательным как в русском языке, так и в других языках, а в дальнейшем — при сопоставительном изучении семантических и символических структур цветообозначений в родственных и неродственных языках, поскольку цветовые прилагательные по своему происхождению относятся к древнейшему пласту лексики, ведущему свое начало со времен индоевропейской общности.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Исторически прилагательное желтый восходит к праславянскому корню *zbltb-t который, в свою очередь, является производным от индоевропейского корня *ghel— этимона группы имен желто-зеленого цвета. Прилагательное желтый имеет, с одной стороны, семантическую связь со значением светлого, зелено-желтого iH цвета, с другой стороны, со словом желчь (не только как цвет секрета печени, но и в значении 'раздраженное состояние, гнев'), с третьей стороны, с цветовым прилагательным золотой, с четвертой — со словами, имеющими значение 'блестеть, сверкать', 'рассвет, заря'.

2. Для прилагательного желтый характерен цепочно-радиальный тип полисемии, в результате которого произошло уточнение цветового тона архисемы 'окраска' и формирование JICB желтый (в прямом значении) на более ранних этапах.развития языка.

Семантическую структуру прилагательного желтый формируют цветовые и нецветовые значения. Вторая группа названа условно, так как связь с цветом у прилагательного желтый в этом значении опосредована. Значение цветового прилагательного вообще, и в частности желтого, динамично. Развитие его идет от конкретного к абстрактному, от цветового обозначения — к оценочным характеристикам реалий окружающего мира.

Механизм семантических и символических трансформаций прилагательного желтый заключается в полярности оттенков: яркий/тусклый. Это вызывает диаметрально противоположные ассоциации в сознании носителей языка. Совмещение значений яркого и тусклого со значением, связанным с образным представлением о желтом цвете, обусловливает огромные возможности семантических сдвигов в значении. Две полярные, но объединенные общей цветовой темой идеи формируют структуру символа желтого цвета у славян. Природа ассоциативных связей между этими идеями определяется восприятием и оценкой важнейших для человека источников света (солнце, луна), связанных между собой идеей изменения (смена дня и ночи, смена сезонов). При этом символы желтого цвета у славян негативны. Они группируются вокруг идеи «тускло-желтого», «бледно-желтого» оттенка данного цвета. В художественном тексте многозначность слова желтый акцентируется, и слово приобретает свойства символа. Ассоциирование с другими единицами внутри контекста приводит к варьированию семной структуры символа желтого и его индивидуализации в каждом новом словесном окружении. Такая ассоциативная связь порождает бесконечное количество значений и мотивируется как языковыми, так и экстралингвистическими факторами. При этом общая негативная мотивация доминирует. Из рассмотренных 3937 примеров положительная коннотация выявлена лишь в 188 случаях, нейтральная - в 316 случаях, во всех остальных (3433) - негативная. В числе последних - все примеры употребления слова желтый с символическим переосмыслением значения (534 примера). Они также не имеют положительной коннотации.

Апробация материалов исследования. Основные положения диссертации изложены на межвузовских конференциях в Южно-Уральском государственном университете, Институте Культуры г. Челябинска и Уральском государственном педагогическом университете.

Материалы диссертации отражены в следующих публикациях автора:

2. Слезкина М.Г. Соответствия между значениями слов жёлтый и zluty в русском и чешском языках // Сопоставительная лингвистика. № 2/2003. — Екатеринбург, 2003. - С. 143 - 147.

3. Слезкина М.Г. Семантическая структура слова жёлтый // Язык. Система. Личность. Екатеринбург, 2003. - С. 69 — 74.

4. Слезкина М.Г. К вопросу об изучении семантики цветообозначений (на материале слов желтый в русском и zluty в чешском языках) // Русский язык: История и современность. Материалы Международной конференции памяти профессора Г.А. Турбина 23 - 24 октября 2002 г. Часть II. - Челябинск, 2002. -С. 198-201.

5. Слезкина М.Г. К вопросу об изучении семантики цветообозначений (на материале слов желтый в русском и zluty в чешском языках) // Русский язык: История и современность. Материалы Международной конференции памяти профессора Г.А. Турбина 23 - 24 октября 2002 г. Часть II. - Челябинск, 2002. -С. 198-201.

Структура диссертации отражает логику и основные этапы исследования.

В Первой главе диссертации рассматриваются различные подходы к изучению цветообозначений в отечественной и зарубежной лингвистике; раскрывается понятие семантической структуры слова и ее составляющих, проблемы лексико-семантического и речевого варьирования, сущность процесса семантической деривации и типов связей между значениями многозначного слова (метафоризация, метонимизация, функциональная общность) и различия между последними; описываются факторы и пути формирования переносных значений (или механизм семантических трансформаций) у цветовых прилагательных, функции таких прилагательных в языке; рассматриваются различные трактовки понятия «символ»; раскрывается его знаковая и образная природа, основные свойства, такие, как многозначность, мотивированность, комплексность содержания, равноправие значений и трасфинитность смыслов и др., соотношение понятий «символ» и «знак», «символ» и «образ», «символ» и «метафора»; раскрывается проблема формирования символического значения слова и свойства символического значения (знаковый характер, мотивированность, устойчивость, конвенциональность и воспроизводимость); раскрывается понятие контекста и подтекста при определении символического значения слова; обосновываются особенности авторского подхода к решению рассматриваемых вопросов.

Во Второй главе исследуется этимология праславянского корня *zbltb- как одной из ветвей индоевропейского *gbltb- и этимология JICB прилагательного желтый; описываются смысловая структура данного прилагательного и отношения между ЛСВ, ступени и типы семантической производности; приводится структура символа желтого цвета и исследуются символические компоненты значения слова желтый, выявленные из текстов художественной литературы. В Заключении подводятся итоги исследования семантики и символики цветового прилагательного желтый в русском языке и намечаются дальнейшие перспективы изучения цветовой лексики.

4 В Приложениях содержится библиографический раздел, включающий 210 наименований на русском, английском и польском языках; список использованных словарей, насчитывающий 20 наименований; список литературно-художественных источников, состоящий из 70 наименований и список условных сокращений. 4

Заключение научной работыдиссертация на тему "Семантика и символика прилагательного "желтый" в русском языке"

ВЫВОДЫ ПО ВТОРОЙ ГЛАВЕ

1. Этимологически слово жёлтый восходит к индоевропейскому корню *ghel~. Оно составляет лишь одну ветвь (*zbltb-) производных от этого корня. Группа имен желто-зеленого цвета от и.-е. *ghel- в славянских языках отражает сложное взаимопереплетение и взаимодействие фонетических, лексико-грамматических и словообразовательных отношений слов-компонентов этимологического гнезда.

Семантическая структура прилагательного желтый в русском языке в процессе функционирования претерпевала определенные сдвиги, смещения смысловых акцентов. Для прилагательного характерен «цепочно-радиальный тип полисемии», и в результате уточнения цветового тона архисемы 'окраска' появляется лексико-семантический вариант «желтый». В древнерусских текстах прилагательное желтый (жьлтъ) употреблялось редко. Это объясняется особым отношением к желтому цвету на Руси, где этот цвет означал скорбь, связь с потусторонним миром.

2. В результате анализа 3937 употреблений цветового прилагательного желтый в текстах художественной и публицистической литературы 3549 примеров мы отнесли к цветовой группе ЛСВ; 388 примеров — к нецветовой. Название второй группы условно, так как связь с цветом у прилагательного желтый в любом из значений если не прямая, то опосредованная.

3. 3549 примеров цветовой группы значений были разбиты на 18 ЛСВ. Нецветовая группа значений включает меньше примеров и меньше ЛСВ. 388 примеров нецветовой группы значений были разбиты на 6 ЛСВ. Исследование показало, что 48,11% примеров употреблений прилагательного желтый в классифицированных ЛСВ по степени семантической производности были переосмыслены метафорически; 25,47% - метонимически; 21,22% - символически, и лишь 5,18% - на основе функциональной общности. Объективность полученных результатов относительна, поскольку выбор количества примеров для анализа был ограничен группой семантических производных второй ступени, которых оказалось меньше по сравнению с другими группами семантических производных.

4. Общая негативная мотивация в семантике исследуемого прилагательного желтый доминирует. Из рассмотренных 3937 примеров положительная коннотация выявлена лишь в 188 случаях, нейтральная — в 316 случаях, во всех остальных (3433) — коннотация негативная.

5. Символ желтого цвета, по данным словарей и энциклопедий символов (Г. Бидерман 1996, Н. Жюльен 1999, В. Копалинский 2002, Дж. Тресиддер 1999), в которых представлена традиционная, интернациональная (общая для разных культур, например, западной и восточной) символика, состоит из двух цеяеполагающих идей (в зависимости от оттенка). Яркий оттенок желтого актуализирует общую идею яркости, вспышки, блеска (позитивные символы желтого). Тусклый оттенок желтого — идею изменения, увядания, умирания (негативные символы желтого).

6. Сравнение интернациональной символики желтого с восприятием этого цвета славянами позволяет заключить: яркий оттенок желтого цвета не участвует в образовании символических ассоциаций у славян. Эта мысль находит подтверждение при анализе «Общеславянского лингвистического атласа (1982), словаря «Славянские древности» (1999) и при анализе славянских поверий, примет, заговоров, обрядов, цветовой характеристики мифологических персонажей и при анализе символических значений слова желтый в текстах художественной литературы.

7. Анализ спектра контекстуально «приращенных», в том числе символических смыслов цветообозначения желтый в художественных произведениях позволил выделить следующие символические компоненты значения желтого: 1) символ скуки, мещанства, безликости, ничтожности (в произведениях М. Горького, А.И. Куприна, В. Аксенова); 2) символ обреченности, тревоги перед трагическими событиями, перемены, разлуки, страха и опасности (в произведениях М.А. Булгакова, JI.H. Толстого, А.А. Ахматовой); 3) символ смерти, разрушения, болезни, старости, безысходности в произведениях JI.H. Толстого, А. Азольского, А. Левкина, В. Пелевина); 4) символ измены, предательства (в произведениях МА. Булгакова).

8. Исследование показало, что символические смыслы желтого создают символический ореол, совокупность ассоциативных идей и образных переживаний, которые повторяются от автора к автору, от произведения к произведению, независимо от стиля и направления, образуя сложение и совмещение значений, формируя так называемую «символическую амбивалентность», которая возникает в комбинации двух фактов — лексического (полисемии) и контекстуального, когда контекст допускает реализацию нескольких различных и даже противоположных значимостей в одном и том же символе.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В настоящем исследовании была проанализирована семантическая структура и символический потенциал прилагательного желтый в русском языке.

Проведенное исследование показывает, что семантическая и символическая структура многозначного прилагательного желтый представляет собой совокупность ассоциативных признаков (лексико-семангических вариантов, сем, словозначений), иерархически организованных, соотнесенных друг с другом и связанных отношением семантической производности. Все ЛСВ прилагательного мотивированы и опосредованы семантикой цвета, даже если контекстуально значение цвета «не читается». Обобщение полученных результатов дало возможность получить более полные сведения о факторах формирования переносных значений, механизме семантических и символических трансформаций у данного цветового прилагательного.

Механизм этих семантических и символических трансформаций прост: у прилагательного желтый имеется определенная двуплановость: яркий и тусклый оттенок этого цвета, что вызывает диаметрально противоположные ассоциации в сознании носителей языка. Совмещение этих прямых цветовых значений яркого и тусклого со значением, связанным с образным представлением об этом цвете, обусловливает огромные возможности семантических сдвигов в значении.

В процессе функционирования прилагательного цвета желтый еще в древнерусском языке семантическая структура претерпевала определенные сдвиги, смещения смысловых акцентов. В результате уточнения цветового тона архисемы 'окраска' акцент постепенно смещался в негативный план, эксплицируя негативные ассоциации, связанные с этим цветом: цвет желчи, скорби, болезни, смерти.

В художественном тексте многозначность слова желтый акцентируется, и слово приобретает свойства символа Ассоциирование с другими единицами внутри контекста приводит к варьированию семной структуры символа желтого и к его индивидуализации в каждом новом словесном окружении. Такая ассоциативная связь между символизирующим и символизируемым в символе желтый порождает бесконечное количество значений и мотивируется как языковыми факторами, так и экстралингвистическими — идейно-художественными и культурно-историческими, как это было показано в исследовании.

Исследование символики желтого цвета показало, что ассоциативные признаки в модуле восприятия, понимания и выражения этого цвета возникают из общекультурного ментального пространства и присваиваются конкретным субъектом (автором и читателем), преломляясь через их систему ценностей, мировоззрение, приобретая тот или иной личностный смысл, задающий отношение субъекта к реальности.

Описание символических смыслов желтого позволяет утверждать, что эти смыслы создают символический ореол, совокупность ассоциативных идей и образных переживаний, которые повторяются от автора к автору, от произведения к произведению, независимо от стиля и направления, образуя сложение и совмещение значений, формируя так называемую «символическую амбивалентность», которая возникает в комбинации двух фактов — лексического (полисемии) и контекстуального, когда контекст допускает реализацию нескольких различных и даже противоположных значимостей в одном и том же символе.

Логика научного познания требует продолжения исследования цветовой лексики в зоне развитой многозначности в сопоставительном плане, с привлечением данных родственных и неродственных языков (в частности, европейских и, например, китайского, так как в них символика желтого, как было показано, помимо негативного, несет и позитивный смысл). Новыми перспективными целями работы могло бы стать многоаспектное описание не только семантики и символики цветообозначений, но и установление ментальных прототипов, пределов сочетаемости цветообозначений, выявление реестра колористических метафор, присущих каждому языку, культурных коннотаций цвета и сопоставление символических полей. На основе полученных данных можно составлять расширенные дефиниции слова

Важные результаты могут быть получены в результате сопоставления оттенков значения с их ментальными прототипами, а также словообразовательных возможностей ядерных лексем. Анализ этих лексем покажет, насколько сходство семантики производящих слов и словообразовательных формантов обусловливает семантическое сходство производных, а также на каких этапах словообразовательных процессов проявляется своеобразие сопоставляемых языков. Удобно рассматривать в сопоставительном плане словообразовательные гнезда, так как в них легко выявить черты лексической микросистемы. Все эти вместе взятые этапы анализа позволят получить сложную картину культурологических сходств и различий между языками и культурной значимости цветообозначений. Думается, что продолжение работы с наиболее многозначными цветообозначениями различных языков приведет к постановке и решению новых вопросов.

Список научной литературыСлезкина, Марина Геннадьевна, диссертация по теме "Русский язык"

1. Абдуллин А.Р. Культура и символ. - Уфа: «Тилем», 1997. - 216 с.

2. Абрамец И.В. Символ «круг» в лирике А. Блока // «Филологические науки». -1984.-№6.-С. 47-51.

3. Аверинцев С.С. Золото в системе символов ранневизантийской культуры // Византия. Южные славяне и Древняя Русь. Западная Европа Искусство и культура Сб. ст. в честь В.Н. Лазарева М., 1973. - С. 45 - 48.

4. Алимпиева Р.В. К проблеме семантического развития цветообозначений // Материалы по русско-славянскому языкознанию. — Воронеж, 1984. — С. 7 — 13.

5. Алимпиева Р.В. Семантическая значимость слова и структура лексико-ссмантической группы: На материале лексико-семантической группы прилагательных-цветообозначений русского языка — Л.: ЛГУ, 1986. —177 с.

6. Алимпиева Р.В. Становление лексико-семантических групп цветовых прилагательных в русском языке первой половины XIX в. // Вопросы семантики: Исследования по исторической семантике. — Калининград, 1982.

7. Апресян Ю.Д. Современные методы изучения значений и некоторые проблемы структурной лингвистики. В сб.: «Проблемы структурной лингвистики. - М: Изд-во АН СССР, 1963. - С. 117 - 126.

8. Апресян Ю.Д. Лексическая семантика* Синонимические средства языка М.: Изд-во РАН, 1995. 472 с.

9. Арутюнова Н.Д. Метафора и дискурс И Теория метафоры. М., 1990. - С. 5 -30.

10. Арутюнова Н.Д. Метафора и дискурс. — В сб.: Теория метафоры. — М.:1. Прогресс», 1990. С. 5-32.

11. Ю.Арутюнова Н.Д. Типы языковых значений. Оценка, событие, факт / Отв. ред. Г. В. Степанов. М.: «Наука», 1988. - 338 с.

12. П.Архангельская Ю.В. О формировании слога в стихах А. Блока // «Русская речь». 1990. - № 6. - С. 108 - 112.

13. Балтова Р. Рабочая модель для сопоставительного исследования близкородственных языков // Сопоставительное изучение славянских языков. — М.: «Наука», 1987.-С. 5- 10.

14. З.Баталова Т.М. Типология семантических связей в художественном произведении // Основные понятия и категории лингвостилистики: Межвузовский сборник. Пермь, 1982. - С. 108 - 113.

15. Башарина А. К. Семантика цветообозначений в фольклорных текстах (опыт сопоставительного анализа на материале якутских олонхо и русских былин). Дис. канд. филол. наук. — М., 2000. — 207 с.

16. Бахилина Н. Б. История цветообозначений в русском языке. — М.: «Наука», 1975.-228 с.

17. Бекова С. Желтый II Бекова С. Семантико-стилистический анализ слов со значением цвета: К проблеме идеологического словаря писателя. Praha, 1977.-С. 61-71.

18. Белкина З.В. Символика коннотативных значений // Исследования по семантике: Семантика и функционирование языковых единиц. Межвузовский сб. науч. трудов. Уфа, 1989. — С. 116 —128.

19. Беляева Н.Д. Прилагательные, обозначающие цвет, в произведениях И.Ильфа и Е. Петрова. Канд. дис. JL, 1977. - 183 с.

20. Белобородова И.В. Концепт "цвет" в лингвокогнитивном аспекте: На материале автобиографической прозы. Дис. .кацд. филол. наук. Таганрог, 2000.-224 с.

21. Бернштейн С.Б. Очерк сравнительной грамматики славянских языков. Т. 2. М., 1974.-274 с.

22. Бобыль С.В. Цветообозначения как различитель стихотворного и прозаического жанров литературно-художественного стиля // Языковые средства дифференциации функциональных стилей современного русского языка Днепропетровск, 1982. - С. 67 - 72.

23. Брагина А.А. Цветовые определения и формирование новых значений слов и словосочетаний // Лексикология и лексикография. — М., 1972. — С. 82 — 88.

24. Будагов Р.А. Сравнительно-семасиологические исследования. М: МГУ, 1963. - 163 с.

25. Будагов Р.А. Типы соответствий между значениями слов в родственных языках // Филологические науки, 1968, № 5. — С. 3 20.

26. Буслаев Ф.И. Руские пословицы и поговорки // Архив историко-юридических сведений, кн. II. — М., 1954. С. 11-12.

27. Вартазарян С.Р. От знака к образу. Ереван, 1973. - 213 с.

28. Василевич А. П. Исследование лексики в психолингвистическом эксперименте: На материале цветообозначения в языках разных систем / Отв. Ред. В. Н. Телия, АН СССР, Ин-т языкознания. — М: «Наука», 1987. — 138 с.

29. Василевич А. П. Исследования целого текста: Тезисы докладов и сообщений совещания.—М.: «Наука», 1986. —154 с.

30. Василевич А. П. Цветонаименования как характеристика языка писателя (К методике исследования) // Ученые зап. Тартуского университета. XIV. Linguistica Тарту, 1981. С. 134 -143.

31. Василевич А. П., Мищенко С. С., Кузнецова С. Н. Цвет и его название. Развитие лексики цветообозначения в современной России http://mtta.rfbr.ni/pub/vesmik/V 100/51 .him, получено 30.09.2001.

32. Василевич А.П., Скокан Ю.Н. К методике сопоставительного исследования: На примере лексики цветообозначений // Вопросы языкознания. 1986. - № З.-С. 103-110.

33. Васильев JI.M. Значение в его отношении к системе языка. Уфа, 1985. — 61 с.

34. Васильев JI.M. Современная лингвистическая семантика. М: «Высшая школа», 1990. - 176 с.

35. Васильев JLM. Теория семантических полей // Вопросы языкознания. — 1971. № 5. — С. 105-113.

36. Вежбицка А. Семантические универсалии и описание языков. Пер. с англ. А.Д. Шмелева Под ред. Т.В. Булыгиной. — М, 1999. — 654 с.

37. Вежбицкая А. Язык. Культура. Познание / Пер. с англ. Отв. ред. и сост. М. А. Кронгауэ. М.: «Русский словесник», 1997. - 411 с.

38. Вендина Т.И. Семантико-символическая парадигма цвета в контексте словообразования. Etnolingwistyka. Lublin, 12,2000. - С. 189-203.

39. Виноградов В. В. Вопросы современного русского словообразования // Его же. Избранные труды. Исследования по русской грамматике. — М, 1975. — 559 с.

40. Виноградов В. В. Русский язык (грамматическое учение о слове). — М: Учпедгиз, 1972. 783 с.

41. Винокур Г. О. Заметки по русскому словообразованию // Его же. Избранные работы по русскому языку. — М., 1959. — 492 с.

42. Волков В.В. О регулярности реализации типовой словообразовательной парадигмы русских прилагательных со значением цвета // «Филологические науки». -1989. № 1. - С. 42 - 46.

43. Волкова Е. М. Семантика и функционирование простых прилагательных цветообозначения в поэзии А. Блока // Вестник Башкирского университета. — 2000. № 1. — С. 35 — 38.

44. Воронова О.Е. Религиозный символ в поэтическом контексте С. Есенина // «Русская речь». 1988. - № 3. - С. 13 - 16.

45. Гак В.Г. К проблеме семантической синтагматики. В кн.: Проблемы структурной лингвистики. 1971. - М, 1972. - С. 143 - 154.

46. Гак В.Г. Лексическое значение слова // Лингвистический энциклопедический словарь. / Гл. ред. B.rL Ярцева. М.: Советская энциклопедия, 1990. - С. 261 - 263.

47. Гак В.Г. Сопоставительная лексикология. М.: Международные отношения, 1977.-263 с.

48. Гинзбург Е.Л. Исследование структуры словообразовательных гнезд // Проблемы структурной лингвистики 1972. М.: «Наука», 1973. - С. 146 -226.

49. Гинзбург Е.Л. Понятие словообразовательного гнезда // Проблемы структуры слова и предложения. — Пермь, 1974. — С. 35 — 41.

50. Гинзбург E.JI. Словообразование и синтаксис. — М., 1979. — 264 с.

51. Глисон Г. Введение в дескриптивную лингвистику, М., 1961. — 341 с.

52. Головина О.С. Цветосемантика в картине мира А.А. Ахматовой // raiversity.tveisu.ru/conferenc^j^bilee/ka^russkiazika/Golovina.doc, 29.06.2001.

53. Грановская JI.M. Наименования цвета в русском языке XVIII — XIX вв. // Русская речь. -1969.-№ 1. С. 30 - 33.

54. Грановская JI.M. Прилагательные, обозначающие цвет в русском языке XVII — XX вв. Автореф. дис. канд. филол. наук. — М., 1964. — 47 с.

55. Грановская JI.M. Развитие лексики русского литературного языка в последней трети XIX — начале XX вв. Автореф. дис. канд. филол. наук. — М., 1976. -47.

56. Григорьев В.П. Поэтика слова М., 1979. - 167 с.

57. Донецких Л.И. Реализация эстетических возможностей имен прилагательных в тексте художественных произведений. Кишинев, 1980. - 128 с.

58. Ельмслев Л. Пролегомены к теории языка // Новое в лингвистике, вып. L — М., 1960.-С. 46-58.

59. Кайбияйнен А. А. Устойчивые атрибутивно-субстантивные сочетания с прилагательными цвета в современном русском языке. — Дисс. канд. филол. наук. Казань, 1996. -193 с.

60. Кацнельсон С.Д. Содержание слова, значение, обозначение. М.: Наука, 1965.- 112 с.

61. Качаева JI. А. О прямом и' образном употреблении прилагательного «желтый» в прозе А. И. Куприна // Вопросы теории и истории языка. — Л Изд-во Ленингр. ун-та. — 1969. С. 55 - 61.

62. Киселева Р.А. Идентификация подтекста с помощью слов-символов // Системный анализ художественного текста. Межвузовский сборник научных трудов. Вологда, 1989. - С. 46 - 57.

63. Колшанский Г.В. О природе контекста И «Вопросы языкознания». 1959. -№4.-С. 15-18.

64. Кожемякова Е.А. История формирования семантики цветообозначений в русском языке. Дисс. канд. филол. наук. Нижний Новгород, 2001. - 209 с.

65. Колесов В.В. О синем море, сизом вороне и черной кручине, а также о самом красивом цвете // Колесов В.В. История' русского языка в рассказах. М.: Просвещение, 1982. - С. 27 - 40.

66. Колесов В.В. Свет и цвет в Слове о полку Игореве // Слово о полку Игореве: 800 лег. М., 1986. С. 183 - 195.

67. Комлев Н.Г. Компоненты содержательной структуры слова. М., 1969. - 167 с.

68. Копыленко М.М., Попова З.Д. Очерки по общей фразеологии: Фразеосоче-тания в системе языка. Воронеж: Изд-во В ГУ, 1989. - 191 с.

69. Кубрякова Е.С. Семантика производного слова // Аспекты семантических ilf исследований. -М.: «Наука», 1980. С. 81 - 156.

70. Кубрякова Е.С. Типы языковых значений. Семантика производного слова. — М.: «Наука», 1981.-200 с.

71. Кудрявцева Л. А Метафорические преобразования слова в современном русском языке // «Филологические науки». 1988. - № 5. - С. 62 - 66.

72. Кузнецов А. М. От компонентного анализа к компонентному синтезу / Отв. ред. В. Н. Ярцева. М.: «Наука», 1986. — 123 с.

73. Кузнецов А. М. Проблемы компонентного анализа в лексике: Научно-аналитический обзор. — М.: ИНИОН, 1980. — 58 с.

74. Куликова И.С. Две цветовые картины мира // Русская речь. 1971. - № 3. — С. 10-17.

75. Куликова И.С. Семантико-сгилистическая характеристика атрибутивных именных словосочетаний (На материале световых и цветовых прилагательных в произведениях К. Г. Паустовского и М. М. Пришвина). — Автореф. дис. канд. филол. наук. — М., 1966. — 20 с.

76. Кульпина В.Г. Лингвистика цвета: Термины цвета в польском и русском языках. М.: Изд-во «Московский лицей», 2001. - 470 с.

77. Курилович Е. Деривация лексическая и деривация синтаксическая / Очерки по лингвистике. М., 1962. - 119 с.

78. Курмакаева B.I11. Символика цвета в английском художественном тексте.•4' Автореф. дис. канд. филол. наук. — М., 2001. —26 с.81 .Ларин Б.А. О разновидностях художественной речи // Эстетика слова и языка писателя. Л., 1974. - 115 с.

79. Ларин Б.А. Учение о символе в индийской поэтике // Поэтика: Сб. статей. Вып. IL Л., 1927. - С. 14 - 40.

80. Лецдьел Л. «Переносное значение» или «образное употребление» слов? В сб.: Лексикология и лексикография. - М.: Наука, 1972. - С. 48 - 72.

81. Леонтьев А. А. Психологическая структура значения // Семантическая структура слова. М., 1971. - С. 3 - 42.

82. Лилич Г.А. О слове «серый» в творчестве М. Горького // Словоупотребление и стиль М Горького. Л., 1962. - С. 126 -129.

83. Лосев А.Ф. Проблема вариативного функционирования поэтического языка / А.Ф. Лосев // Имя: Избр. работы, переводы, беседы, исследования, архивные материалы; Сост. и общ. ред. А.А. Тахо-Годи. С.-Петербург, 1997. - С. 355 -393.

84. Лосев А.Ф. Проблема символа и реалистическое искусство. — М: 1976. — 398 с.

85. Лотман Ю.М. Символ в системе культуры // Лотман Ю.М. Внутри мыслящих миров: Человек — Текст — Семиосфера — История. — М., 1996. — С. 139 — 149.

86. Лысоиватенко Е.Г. Система и семантика цветообозначений в прозе М.А. Булгакова Дисс. канд. филол. наук. М., 2001. - 206 с.

87. Люшер М. Цветовой тест Люшера / Пер. с англ. А. Нюсоновой. М: ЭКСМО-Пресс, 2002. - 190 с.

88. Макеенко И.В. Семантика цвета в разноструктурных языках (универсальное и национальное). Автореф. дисс. канд.филол.наук. Сватов, 1999. — 20 с.

89. Марчук М. В. Динамика лексических значений многозначных слов (Лексика основного терминологического слоя). Автореф. докт. филол. наук. — М., 1996.-59 с.

90. Мезрук Я. Устойчивые сочетания, включающие цветообозначения, в современном русском языке. Дисс. канд. филол. наук. Воронеж, 1997.

91. Мфвулова В.А. Русские этимологии Ш // Этимология, 1977. М., 1979. - С. 124-138.

92. Милославский И. Г. Вопросы синтеза производных слов по заданному семантическому различию И Филол. науки, 1977, № 6. — С. 87 94.

93. Миронова Л.Н. Цветоведение. Минск, 1984. - 280 с.

94. Михеев А. В. Психолингвистическое исследование семантических отношений (На материале слов-цветообозначений). Автореф. дис. канд. филол. наук.-М., 1983.-21 с.

95. Москович В. А. Семантическое поле цветообозначений (опыт типологического исследования семантического поля). Автореф. канд. филол. наук. — М., 1965.-18 с.

96. Москович В. А. Система цветообозначений в современном английском языке // Вопросы языкознания. — 1960. № 6. — С. 83 — 87.

97. ЮО.Москович В. А. Статистика и семантика Опыт статистического анализа семантического поля. М.: «Наука», 1969. — 304 с.

98. Никитин MB. Лексическое значение слова (Структура и комбинаторика). — М: «Высшая школа», 1983. — 127 с.

99. Никитин М. В. Основы лингвистической теории значения. — М.: «Высшая школа», 1988. —165 с.

100. Пелевина Н. Ф. Теория значения и опыт построения семантических полей

101. Значения света и цвета). Автореф. докт. филол. наук. Л., 1971. — 32 с. ПЗ.Пестова О.Г. Символическое значение слова как особый объект лингвистической семантики. Дисс. канд. филол. наук. - Воронеж, 1988. -162 с. 148

102. Петренко В.Ф. Психосемантика сознания. М.: из-во Мое. Ун-та, 1988. 340к с"

103. Покровский М.М. Избранные труды по языкознанию. М.: Изд-во Академии наук СССР, 1959. - 382 с. .11 б.Полубниченко Л.В., Шхвацабая Т.И. Топология цветообозначений // Весгн. Моск. ун-та. Сер. 9. Филология, 1985, № 3. С. 46 - 52.

104. Попова З.Д. Фразеология и символика вещей // Проблемы русской фразеологии. Тула, 1979. - С. 5 - 9.

105. Попова З.Д., Стернин И.А. Лексическая система языка (внутренняя организация, категориальный аппарат и приемы изучения). Учебное пособие. -Воронеж: Изд-во Воронеж, ун-та., 1984. 148 с.

106. Потебня А.А. Мысль и язык / А.А. Потебня. Киев: СИНТО, 1993. - 192 с.

107. Рубцов Н.Н. Символ в искусстве и жизни. М.: Наука, 1991. -174 с.

108. Рядчикова Е. Н., Скворцова И. А. Субъективация и психологизм цветообозначений в языке поэзии // http://tpl999.narod.ru/WebStudl/SbornikStl-l.htm#Toc483136430, получено 27.09.2001.

109. Сазонова И.К. Переносное значение слова // Русский язык: Энциклопедия. -М, 1979.-431 с.

110. Свасьян К.А. Проблема символа в современной философии. Ереван: Изд-во Армянск. ССР, 1980. - 143 с.

111. Селиверстова О.Н. Компонентый анализ многозначных слов. М.: Наука, 1975. -139 с.

112. Селиверстова О.Н. Обзор семантических работ по компонентному анализу // Филологические науки. — 1967. № 5. — С. 125 — 132.

113. Сергеева Е.В. Метафора и метафора-символ в поэтических циклах А. Блока. Автореф. дис. канд. фипол. наук. JL, 1990. - 17 с.

114. Символ // Словарь литературных терминов. — М.: 1978. — С. 348 — 349.

115. Символ // Современная Западная философия. Словарь. — М.: 1991 — С. 276.

116. Скляревская Г.Н. Языковая метафора в словаре. Опыт системного описания // «Вопросы языкознания». 1987. - № 2. - С. 58 - 65.

117. Слобин Д., Грин Дж. Психолингвистика. — М., 1976. — 231 с.

118. Смирницкий АИ. Значение слова // «Вопросы языкознания». — 1955. № 2. -С. 86-92.

119. Созина Е. К. Теория символа и практика художественного анализа Екатеринбург, 1998. - 128 с.

120. Солодуб Ю.П. Структура лексического значения // «Филологические науки». -1997. № 2. - С. 54 - 66.

121. Старцева Ю. Восприятие цвета в поэзии Державина // http://archive.lseptember.ru/lit/l997/nol.htm, получено 27.09.2001.

122. Степанов Ю.С. В трехмерном пространстве языка / Ред. В.П. Нерознак. -М., 1985.-335 с.

123. Степанов Ю.С. Имена. Предикаты. Предложения. М., 1981. - 360 с.

124. Степанов Ю.С. Основы общего языкознания. М., 1975. - 472 с.

125. Стернин И.А. Лексическое значение слова в речи. Воронеж: Изд-во Воронеж. ун-та, 1985. - 170 с.

126. Сукаленко Н.И. Отражение обыденного сознания в образной языковой картине мира. К.: Наук, думка, 1992. —156 с.

127. Суровцева М.А. К истории выражения цветовых значений в древнерусском языке 14 16 вв. - Дисс. канд. филол. наук. - М.: 1985. - 253 с.

128. Тахо-Годи А.А. Термин "символ" в древнегреческой литературе // Вопросы классической филологии. Вып. 7., -М.; 1980. С. 16-57.

129. Телия В.Н. Семантика связанных значений слов и их сочетаемости // Аспекты семантических исследований. М.: «Наука», 1980. - С. 250 - 319.

130. Телия В.Н. Типы языковых значений. Связанное значение слова в языке. -М, 1981.-196 с.

131. Тер-Минасова С. Г. Социокультурный аспект цветообозначений // Терми-насова С.Г. Межкультурная коммуникация. М.: Slovo, 2000. - 624 с.

132. Тодоров И. Теории символа М., 1999. - 427 с.

133. Турбина О.А., Бернат О.С. Проблемы языковой концептуализации и категоризации действительности // Материалы международной конференции 14 — 16 апреля 2004 г. Язык. Система Личность. — Екатеринбург, 2004. — С. 129 -141.

134. Туркина Р. В. Семантическая структура слова — Калинин, 1977. — 84 с.

135. Усминкий О. И. Проблемы измерения семантического расстояния // Филологические науки. — 1990. № 1. — С. 118 — 124.

136. Уфимцева А.А. К вопросу о лексико-семантической системе языка // Вопросы языкознания. -1962. № 4. — С. 36 — 46.

137. Уфимцева А.А. Лексическое значение (Принципы семиологического описания лексики). — М.: Наука, 1986. — 240 с.

138. Уфимцева А.А. Семантика слова // Аспекты семантических исследований. -М.: «Наука», 1980. С. 5 - 17.

139. Филин Ф.П. Очерки по теории языкознания. М., 1982. - 362 с.

140. Фридрих С.А. О символизации значения языковых единиц И Слово в парадигматике и синтагматике. Саранск, 1984. - 156 с.

141. Фрилинг Г., Ауэр К. Человек — цвет — пространство. М, 1973. - С. 9-12, 42-49.

142. Фрумкина Р. М. О методе изучения семантики цветообозначений. Семиотика и информатика, № 10, 1978. - С. 37 - 104.

143. Фрумкина Р. М. Цвет, смысл, сходство: Аспекты психолингвистического анализа / Отв. ред. В. Н. Телия. — М: «Наука», 1984. — 175 с.

144. Фрумкина Р. М., Михеев А. В., Терехина А. Ю. Экспериментальное изучение семантических отношений в группе слов. — М.: Институт русского языка АН СССР: Проблемная группа по экспериментальной и прикладной лингвистике. Вып. 143.1982. С. 3 - 26.

145. Хмелева А. П. Интерпретация художественного символа // Проблема интерпретации в истории науки и философии: Сб. науч. трудов. Новосибирск, 1985.-С. 134-145.

146. Хованская З.И. Принципы анализа художественной речи и литературного произведения. Саратов, 1975. - 370 с.

147. Хроменко, АД.: Желтый в русских былинных текстах // Живая старина. — 1997. —№ 4. — С. 6-7.

148. Хромых Г. С. Переносные значения в лексических микросистемах (Закономерности развития и организации). Автореф. канд. филол. наук. — Киев, 1979.-18 с.

149. Ченки А. Семантика в когнитивной лингвистике // Фундаментальные направления современной американской лингвистики: Сб. обзоров. Под ред. А.А. Кибрик, И.М. Кобозевой и И.А. Секериной. — М., 1997. — С. 340 — 369.

150. Черемисина Н.В. Условия контекстной реализации индивидуально-авторского значения слов // «Русский язык в школе». 1969. - № 3. - С. 112 -117.

151. Черкасова Е.Т. Опыт лингвистической интерпретации тропов // «Вопросы языкознания». 1968. - № 2. - С. 30 - 33.

152. Чернова А.Д. .Все краски мира, кроме жёлтой. М: Искусство, 1987. — С. 98-121.

153. Чернухина И.Я. Общие особенности поэтического текста (лирика). Воронеж, 1987. - 126 с.

154. Чудинов А.П. (ред.) Многозначность в лексике современного русского языка. — Екатеринбург, 1999. 446 с.

155. Чудинов А.П. Россия в метафорическом зеркале: Когнитивное исследование политической метафоры (1991 2000). - Екатеринбург, 2001. - 238 с.

156. Шабанова Н.А. Традиционное и индивидуальное в семантической структуре символа (на материале символа «роза» в русской поэзии). Дисс. канд. филол. наук. Саратов, 2000. - 231 с.

157. Шанский Н.М. Лексикология современного русского языка. — М.: Просвещение, 1972. 327 с.

158. Шанский Н. М. Очерки по русскому словообразованию. — М.: МГУ, 1968. — С. 310 с.

159. Шелестюк Е.В. О лингвистическом исследовании символа // ВЯ. — 1997. -№4.-С. 120-131.

160. Шипицина Г.М. Структура значения слова и отношения между образующими ее компонентами // Филол. науки, 1993, № 3. — С. 67 — 77.180.1Икуратова Т.А. Семантические особенности поэтических символов. Дисс. канд. филол. наук. Ростов-Дон, 2000. - 221 с.

161. Шмелев Д.Н. Проблемы семантического анализа лексики (На материале русского языка). — М.: «Наука», 1973. —280 с.

162. Шмидт С.Г. Структура символа и номинативные ряды // Функционирование языкового знака в тексте: Сб. науч. трудов. Ташкент, 1992. - С. 56 - 62.

163. Шрамм А.Н. О типах лексических значений качественных прилагательных // Вопросы семантики. Исследования по исторической семантике. — Калининград, 1982. С. 22 - 27.

164. Шрамм А.Н. Очерки по семантике качественных прилагательных. — Л.: ЛГУ, 1974.-134 с.

165. Шрамм А.Н. Принципы семантической классификации качественных прилагательных в русском языке // Вопросы семантики. JI., 1974. — Вып. № 1. -С. 3-17.

166. Шрамм А.Н. Структурные типы лексических значений слова (на материале качественных прилагательных). // Филологические науки. — 1981. — № 2. — С. 58-64.

167. П1рейдер Ю.А., ред. Семантика и категоризация. -М.: «Наука», 1991. — 167 с.

168. Якобсон P.O. Два вида афатических нарушений и два полюса языка // Якобсон P.O. Язык и бессознательное. М., 1996. - С. 142 - 173.

169. Янко-Триницкая MIL Закономерности связей словообразовательного илексического значений в производных словах // Развитие современного русского языка. М, 1963. - С. 83 - 97.

170. Berlin В. & Kay P. Basic Color Terms: Their Universality and Evolution. Berkeley/Los Angels: University of California Press, 1969. 256 p.

171. Cassirer E. Language and myth. NY., 1946. - 326 p.

172. Heller L. G. and Macris J. Parametric Linguistics. The Hague: Mouton, 1967. Word 26:139-141.

173. Kay P. Asymmetries in the distribution of composite and derived basic color categories. Comment 4 pages. on a paper by Stephen Palmer, entitled Color,

174. Consciousness and the Isomorphism Constraint, to appear in Behavioral and Brain

175. Sciences. Appeared (1999) 22:957-958.

176. Kay P., Maffi L. Color Appearance and the Emergence and Evolution of Basic Color Lexicons. To appear in American Anthropologist Appeared (1999)101:743-760.

177. MacLaury R.E. Color and Cognition in Mesoamerica. Constructing Categories as Vantages. — Austin: Texas Univ., 1997. — 616 p.

178. Ricoeur P. The Problem of Double-sense as Hermeneutic problem and as semantic problem // Myths and Symbols. Chicago, 1969. - 174 p.

179. UUmann S. Semantics. An Introduction to the Study of Meaning. Oxford, 1977. -235 p.

180. Wierzbicka A. Semantics: Primes and Universals. Cambridge University Press 1996.

181. Wheelwright P. The Archetypal symbol // Perspectives in Literary Symbolism. -VI. The Pennsylvania State Univ. Press University Park, London, 1968. - P. 124 -163.

182. Whorf B.L. Language, Thought and Reality // B.L. Whorf. Boston: M.I.T. Press, 1958.

183. СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ СЛОВАРЕЙ

184. Ашукин Н.С., Ашукина М.Г. Крылатые слова: Литературные цитаты, образные выражения. М.: Изд-во «Правда», 1986. - 768 с.

185. Бидерман Г. Энциклопедия символов / Пер. с нем. М.: Республика, 1996.-333 с.

186. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка В 4 т. М.: Рус. яз., 1989.

187. Жюльен Н. Словарь символов: Иллюстрированный справочник. Пер. с фр. С. Каюмова, И. Усгьянцевой. Челябинск: «Урал LTD», 1999. - 499 с.

188. Копалинский В. Словарь символов / Пер. с польск. В.Н. Зорина Калининград, 2002. - 263 с.

189. Общеславянский лингвистический атлас: Материалы и исследования / Отв. ред. Р.И. Аванесов. М.: Наука, 1982. - 366 с.

190. Ожегов С.И. Словарь русского языка М.: Рус. яз., 1999. — 944 с.

191. Похлебкин В.В. Словарь международной символики и эмблематики. -М.: «Международные отношения», 2-е изд-е, 1994. 560 с.

192. Славянские древности: Этнолингвистический словарь / Под общ. ред. Н.И. Толстого. Т. 2. М.: «Международные отношения», 1999. - 704 с.

193. Словарь древнерусского языка (XI XIV вв.) в 10 т. - М.: Рус. яз., 1988.

194. Словарь русского языка в 4-х томах. М., 1985.

195. Словарь современного русского литературного языка: в 17т./ Под ред. A.M. Бабкина, Ю.С. Сорокина М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1948 - 1965.

196. Срезневский НИ. Словарь древнерусского языка В 3 т. ML: Книга, 1989.

197. Тихонов А.Н. Словообразовательный словарь русского языка ML: 1985.-936 с.

198. Тресиддер Дж. Словарь символов / Пер. с англ. С. Палько. М.: Гранд ФАИР-Пресс, 1999. - 443 с.

199. Ушаков Д.Н., ред. Толковый словарь русского языка в 4 т. — М: CD-ROM, 2003.

200. Фасмер М. Этимологический словарь русского языка. В 4 т. М.: Прогресс, 1987.

201. Фразеологический словарь русского языка / Ред. А.И. Молотков. М.: «Русский язык», 1986. - 543 с.

202. Черных П.Я. Историко-этимологический словарь современного русского языка. Т. 1. М.: «Русский язык», 1993. - 832 с.

203. Эмблемы и символы. М.: Инграда, 2000. - 366 с.

204. СПИСОК ЛИТЕРАТУРНЫХ ИСТОЧНИКОВ

205. Абрамов Ф. Мужики и бабы. М.: Советская Россия, 1983.

206. Абрамов Ф. Пряслины // Абрамов Ф.А. Собр. соч. в 3 т. Т. 2. — Л.: Худ. лит., 1981.

207. Абрамов Ф. Пути-перепутья // Абрамов Ф.А. Собр. соч. в 3 т. Т. 2. — Л.: Худ. лит., 1981.

208. Азольский А. Женитьба по-балтийски // Азольский А.А. Романы. — М.: Правда, 1989.

209. Азольский А. Затяжной выстрел. — М: Правда, 1989.

210. Азольский А. Кровь // Азольский А.А. Романы. — М.: Правда, 1989.

211. Азольский А. Лопушок // "Новый Мир", № 8,1998.

212. Азольский А. Облдрамтеатр // "Новый Мир", №11, 1997.

213. Азольский А. Степан Сергеич // Азольский А.А. Романы. — М: Правда, 1989.

214. Ю.Айтматов Ч. Белое облако Чингисхана / Знамя, № 8, 1980. •

215. П.Айтматов Ч. Белый пароход. / Ч.Айтматов. Собрание сочинений, т.2. — М.: Молодая гвардия, 1983.

216. Айтматов Ч. Буранный полустанок. — М: Советский писатель, 1984.

217. З.Айтматов Ч. Пегий пес, бегущий краем моря // Айтматов Ч. Белый пароход: Повести. — М.: Дет. лит., 1988.

218. Н.Айтматов Ч. Плаха. — М.: Известия, 1990.

219. Аксенов В. Апельсины из Марокко. — М: ЭКСМО-Пресс, 2001.

220. Антонов С. Зеленая долина // Антонов С. Собр. соч. в 3 т. Т. 1. — М.: Худ. лит., 1983.

221. Астафьев В. Веселый солдат. — СПб: Лимбус Пресс, 2002.

222. Астафьев В. Царь-рыба. — М.: Дет. лит., 2002.

223. Ахматова А. Стихотворения. — М.: Дрофа, 2002.

224. Бажов П.П. Каменный цветок. — М.: Книги «Искателя», 2002.

225. Бакланов Г. Навеки девятнадцатилетние. "Советский писатель", 1980.

226. Бек А. Волоколамское шоссе. — М.: Республика, 1995.

227. Бек. А. Новое назначение. М., "Книжная палата", 1987.

228. Белов В. Горький вкус жизни. — М.: Сов. Россия, 1978.

229. Белый А. Петербург. СПб: Азбука, 2000.

230. Булгаков М. Мастер и Маргарита. — М.: ACT: Астрель, 2003.

231. Варламов А. Лох. М., 1999.

232. Васильев Б. Не стреляйте в белых лебедей // Васильев Б.Л. Избранное в 2 т. Т. 2. М.: Худ. лит., 1988.

233. Вознесенский А. Стихотворения. — М.: Мол. гвардия, 1991.

234. Горысий М. Горемыка Павел// М. Горький. Собр. соч. в 25 т. Т. 1. — М.: Наука, 1974.

235. Горький М. В людях // М. Горький. Собр. соч. в 25 т. Т. 15. — М.: Наука, 1975.

236. Горысий М. Детство // М. Горький. Собр. соч. в 25 т. Т. 15. — М.: Наука, 1975.

237. Горький М. Жизнь Клима Самгина // М. Горький. Собр. соч. в 25 т. Т. 21 -24.-М.: Наука, 1976.

238. Горысий М. Мои университеты // М. Горький. Собр. соч. в 25 т. Т. 16. — М.: Наука, 1976.

239. ГорысийМ. Мать //М. Горький. Собр. соч. в 25 т. Т. 8. — М.: Наука, 1974.

240. Горышй М. Русские сказки // М. Горький. Собр. соч. в 25 т. Т. 12. — М.: Наука, 1974.

241. Горысий М. Супруги Орловы // М. Горький. Собр. соч. в 25 т. Т. 3. — М.: Наука, 1974.

242. Горький М. Убежал // М. Горький. Собр. соч. в 25 т. Т. 1. — М.: Наука, 1974.39:Гранин Д. Зубр. Челябинск: Юж-Урал. кн. изд-во, 1988.

243. Гранин Д. Картина. — Л.: Сов. писатель, 1987.

244. Гранин Д. Месяц вверх ногами / Даниил Гранин. Собр. соч. Т. 2. Л.: "Художественная литература", 1979.

245. Гранин Д. Неизвестный человек / Дружба народов. № 1. 1989.

246. Гранин Д. Прекрасная У та, — М.: «Советская Россия», 1974.

247. Гранин Д. Сад камней / Даниил Гранин. Собр. соч. — JI.: "Художественная литература", 1980.

248. Грин А. Алые паруса / А.С. Грин. Собр. соч. в шести томах. Т. 3. — М., Правда, 1965.

249. Грин А. Бегущая по волнам / А.С. Грин. Собрание соч., т.5. -М.: Правда, 1965.

250. Грин А. Блистающий мир / А.С. Грин. Собрание сочинений в шести томах. Т. 3. — М.: Правда, 1965.

251. Грин А. Золотая цепь / А.С. Грин. Собрание сочинений в шести томах. Т. 4. — М: Правда, 1965.

252. Грин А Слон и Моська / А.С. Грин. Собрание сочинений в пяти томах. Т. 1. — М.: Художественная литература, 1991.

253. Гроссман В. Все течет. — М.: Дрофа, 1999.

254. Домбровский Ю. Хранитель древностей. — М.: Известия, 1991.

255. Евтушенко Е. Стихотворения и поэмы. — М.: Мол. гвардия, 1990.

256. Есенин С. Стихотворения. Поэмы. — М.: Московск. рабочий, 1977.54.3амятин. Мы. М: Аст: Олимп, 2002.

257. Каверин В. Два капитана. — Хабаровск: Книж. изд-во, 1995.

258. Катаев В. Белеет парус одинокий. — М.: Дет. лит-ра, 1979.

259. Куприн А.И. Юнкера // АИ. Куприн. Проза — М: Слово, 2001.

260. Левкин А. Смерть, серебряная тварь. — М., 2003.

261. Никитин С. Золотая пчела // Повести и рассказы. — М.: «Художественная литература», 1989.

262. Никитин С. Собственный дом // Повести и рассказы. — М.: «Художественная литература», 1989.

263. Никитин С. Падучая звезда // Повести и рассказы. — М.: «Художественная литература», 1989.

264. Панов Н. Железная воля. — М., 1985.

265. Паусговский К. Дождливый рассвет // КГ. Паустовский. Собр. соч. в 9 т. Т. 6.-М.: Худ. л ит-ра, 1982.

266. Паустовский К. Книга о жизни. Далекие годы// К. Г. Паустовский. Собр. соч. в 9 т. Т. 6. — М.: Худ. л ит-ра, 1982.

267. ПелевинВ. Желтая стрела. — М.: Вагриус, 1998.

268. Полевой Б. Повесть о настоящем человеке. — М.: Худ. л ит-ра, 1984.

269. Присгавкин А. Ночевала тучка золотая. — М.: Олимп, 2002. 68". Санин В. Большой пожар. — М: Мол. гвардия, 1986.

270. Толстой JI Детство. Отрочество. Юность. — М.: Худ. лит., 1986.

271. Шкловский В. ZOO, или Письма не о любви // В. Шкловский. Собр. соч. в 3 т. Т. 2.-М., 1973.

272. СПИСОК УСЛОВНЫХ СОКРАЩЕНИЙ

273. Аиф «Аргументы и факты». ДРС - Словарь древнерусского языка. НО - «Новое обозрение». МП - «Московская правда». СлРЯ - Словарь русского языка.

274. БАС Словарь современного русского литературного языка: в 17 т. СЛТ — Словарь литературных терминов.