автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.19
диссертация на тему: Семантика конфликтсодержащих паремий и афоризмов в лингвокогнитивном и лингвокультурном аспектах

Полный текст автореферата диссертации по теме "Семантика конфликтсодержащих паремий и афоризмов в лингвокогнитивном и лингвокультурном аспектах"

На правах рукописи

НИКТОВЕНКО ЕЛЕНА ЮРЬЕВНА

СЕМАНТИКА КОНФЛИКТСОДЕРЖАЩИХ ПАРЕМИЙ И АФОРИЗМОВ В ЛИНГВОКОГНИТИВНОМ И ЛИНГВОКУЛЬТУРНОМ АСПЕКТАХ (НА МАТЕРИАЛЕ РУССКОГО И АНГЛИЙСКОГО ЯЗЫКОВ)

10.02.19 - теория языка

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

1 з СЕН 2015

Нальчик-2015

005562180

Работа выполнена в ФГБОУ ВПО «Кубанский государственный университет»

Научный руководитель - Рцдчикова Елена Николаевна,

доктор филологических наук профессор, профессор кафедры общего и славяно-русского языкознания ФГБОУ ВПО «Кубанский государственный университет»

Официальные оппоненты: Кудряшов Игорь Александрович,

доктор филологических наук профессор, профессор кафедры теории языка и русского языка ФГАОУ ВПО «Южный федеральный университет»,

Болокова Нурнета Кадырбечевна,

кандидат филологических наук доцент доцент кафедры русского языка как иностранного ФГБОУ ВПО «Майкопский государственный технологический университет»

Ведущая организация - ФГАОУ ВПО «Северо-Кавказский

федеральный университет»

Защита диссертации состоится 10 ноября 2015 года в 16.00 на заседании диссертационного совета Д.212.076.05 по защите диссертаций на соискание ученой степени при ФГБОУ ВПО «Кабардино-Балкарский государственный университет им. Х.М. Бербекова» по адресу: 360004, КБР г.Нальчик, ул. Чернышевского, 173. факс: +7(495) 3379955, e-mail: bsk@kbsu.ru.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке КБГУ и на официальном сайте университета (http://www.kbsu.ru/).

Автореферат разослан «У)Ч» ^ХУауа ^ру ^ 2015 года.

Ученый секретарь диссертационного совета

Чепракова Татьяна Александровна

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования определяется обращением к таким насущным отраслям современного языкознания, как лингвоконфликтология, семантика, когнитивистика, лингвокультура, паремиология, афористика.

Изучение древних языковых единиц, какими являются пословицы и поговорки, нельзя считать завершенным. «Пословицы переходили из века в век и несомненно еще пригодятся - ими не утрачена их жизненная и поэтическая ценность. Порой она даже возросла вследствие расширения предметно-речевой сферы их применения. Прямой смысл многих пословиц стал архаикой, а переносный живет. Такими пословицы пришли в речь наших современников и такими они от нас перейдут к людям грядущего столетия. Их время не минуло. Долгий век пословицы продолжается» (Аникин 1988, с. 4).

Филологическое исследование паремий и афоризмов не только не заканчивается, но становится все более востребованным в силу развития гуманитарного знания в целом, становления и развития ряда новых отраслей языковедения: «Отметим тот факт, что наряду с чисто лингвистическим, фольклористическим и эмпирическим подходами в отечественных и зарубежных паремиологических изысканиях сегодня в область науки о пословицах и поговорках активно внедряются достижения таких дисциплин, как семиотика, лингвокультурология, психология, социолингвистика, прагматика, теория речевых актов, когнитивная лингвистика, теория дискурса» (Натхо 2009, с. 436).

Изучение народной мудрости стало актуальным по отношению как к какой-то одной лингвокультуре, так и в сопоставительном ключе. «Если в прошлом веке основной целью изучения пословиц и поговорок было познание "духа народа", то с укреплением фразеологии как лингвистической дисциплины нас стали интересовать и чисто языковые особенности фразеологизмов и паремий, их употребление в художественной речи, взаимодействие с фольклорным фондом других народов, проблемы перевода на другие языки» (Мокиенко 2011, с. 34).

Помимо этого, как масштабное языковое явление еще мало изучен конфликт. «Упоминание о конфликтности языковых явлений фрагментарно появляется в работах крупных ученых. В одних случаях осторожно говорят о напряженности, внутреннем разногласии, в других прямо говорят о конфликте» (Непшекуева 2003, с. 45). К. Боулдинг отмечал, что «все конфликты имеют общие элементы и общие образцы развития и именно изучение этих общих элементов может представить феномен конфликта в любом его специфическом проявлении» (цит. по: Основы конфликтологии 1997, с. 26). А.Т. Анисимова справедливо утверждает, что это положение имеет методологическое значение не только для общей теории конфликта, но и для лингвистической интерпретации этого явления (Анисимова 2004, с. 66). Лингвисты акцентируют внимание на том, что «актуален на сегодняшний день комплексный подход к изучению конфликта как феномена языка и речи, что подразумевает анализ лингвокогнитивного, психолингвистического и лингвокультурологического аспектов рассматриваемого явления» (Кошкарова 2007, с. 127).

В диссертационном исследовании К.М. Тангир были рассмотрены русские афоризмы, содержащие конфликт или указывающие на него; они были названы

з

конфликтосодержащими (Тангир 2007). Представляется возможным применить данный термин (как вариант - конфлнктсодержащие) и основные принципы лингвистического исследования и к паремиям с аналогичной семантикой.

Обращение к указанным аспектам и направлениям современной науки отражено в нашем исследовании. Оно продолжает ряд кандидатских и докторских диссертационных работ, выполненных в рамках научной школы E.H. Рядчиковой, посвященных изучению конфликта в лингвистическом ключе, паремий, афоризмов и других устойчивых сочетаний (Шадунц 1997; Назарова 2001; Баскова 2006; Непшекуева 2006; Тангир 2007; Горбань 2010).

Цель исследования состоит в разностороннем изучении семантики конфликта в когнитивном аспекте, которая репрезентирована в русских и английских пословицах, поговорках и афоризмах как языковых единицах, имеющих особый лингвокультурологический статус в силу яркого отражения в них синтеза языкового и лнгвокультурного значений.

Достижение данной цели обусловило необходимость решения следующих задач:

- рассмотреть паремии и афоризмы в качестве лингвистической единицы, содержащей конфликт или указывающей на него;

- исследовать конфликтогенность как когнитивно-прагматическую и лингвокультурную характеристику русских и английских паремий;

- изучить лингвокультурологические аспекты русской и английской языковых картин мира;

- выявить когнитивно-прагматические особенности русских и английских конфликтсодержащих паремий.

Объект исследования - паремии и афоризмы русского и английского языков, содержащие конфликт или указание на него.

Предмет исследования — семантика конфликтсодержащих паремий и афоризмов русского и английского языков в лингвокогнитавном и лингвокультурном аспектах.

Источниками иллюстративного материала послужили словари фразеологизмов, пословиц, поговорок, афоризмов на русском и английском языках, интернет-источники. Объем картотеки на двух языках составляет 2330 единиц.

Теоретико-методологической базой исследования стали труды в области паремиологии В.Н. Телия, O.A. Дмитриевой, Л.Б. Савенковой, Г.Д. Сидорковой, C.B. Сидоркова, Е.И. Селиверстовой; когнитивной лингвистики - З.Д. Поповой, И. А. Стернина; лингвокультурологии - В.Н. Телия, В.В. Красных, Н.Ф. Алефиренко, МЛ. Ковшовой; лингвоконфликтологии — А.Н. Баранова, Д.О.Добровольского, Т.С. Нетпекуевой, B.C. Третьяковой, E.H. Рядчиковой; конфликтсодержащих паремий и афоризмов - K.M. Тангир, И.В. Горбань и др.

Методологические основания и главная гипотеза исследования. Вслед за K.M. Тангир мы основываемся на том, что конфликт есть речемыслительная универсалия, представленная в категориях всеобщего (мышление), общего (язык) и особенного (речь) (Тангир 2007, с. 68). Помимо этого, важным для нашего исследования также является вывод, сделанный JI.A. Петровой о том, что паремия является интенциально-прагматическим знаком, то есть относится к таким типам единиц, из которых можно извлечь больше информации, чем содержится в их языковых значениях (Петрова 2007). В развитие данных положений мы выдвигаем

основную научную гипотезу нашего исследования: конфликт как речемыслительная универсалия воплощается в паремиях, он может служить когнитивно-прагматической базой для создания паремий и их функционирования в речи, иметь лингвистические маркеры.

Методы исследования: в процессе осуществления поставленных задач были использованы следующие методы языкового анализа материала: описательно-аналитический метод, метод экстралингвистической интерпретации фактов, метод систематизации и классификации материала. Использовалась комплексная методика исследования с применением методов интроспективного и понятийного анализов, компонентного и интерпретативного анализа, семантического анализа (от языковой формы единицы языка к её семантическому содержанию), лингвокультурологический метод (по М.Л. Ковшовой) с созданием лингвокультурологического комментария.

Обоснованность н достоверность полученных в ходе исследования данных обеспечивается опорой на обширный фактический материал. Теоретические положения диссертации опираются на анализ значительного количества источников, связанных с вопросами, поставленными в исследовании.

Положения, выносимые на защиту:

1. В число прагматических характеристик паремий входит конфликтогенность -явная или скрытая: в этом случае паремия содержит либо саму конфликтную ситуацию, либо указание на нее, на условия ее возникновения. Конфликтсодержащие паремии и афоризмы есть языковые реализации как межличностного когнитивного конфликта, отражающего коммуникативную напряженность, неудачу межличностных отношений, так и внутриличностного конфликта. Кроме того, они содержат информацию об истории, психологии, об универсальных и национально-специфичных особенностях мышления и поведения людей.

2. Коммуникативно-прагматический эффект паремий, содержащих конфликт, парадоксален, поскольку они могут и привести к конфликту, и предупредить его возникновение или развитие. Позитивные функции конфликтсодержащих паремий заключаются в стимулировании к изменениям, в разрядке напряженности между собеседниками, в предотвращении конфликтов или дальнейшего развития возникших конфликтов.

3. Употребление в речевой коммуникации паремий с полемической, конфликтсодержащей направленностью является оценочно-модальным, коннотативным маркером: прямо или косвенно они содержат негативную оценку, передают пренебрежение, раздражение, разочарование, удручающую обреченность, злость, обиду или иронию, высмеивание. Именно этот факт маркирует речевой конфликт, делает рассматриваемые языковые единицы конфлиетсодержащими. Структура коммуникативно-прагматической стратегии конфликтсодержащих паремий такова: интенция - информация - аргументация - убеждение - воздействие - перлокутивный эффект либо подытоживание сообщаемого.

4. Семантические группы конфликтов, причины и мотивы конфликта, иллокутивные значения и интенции в большинстве своем совпадают в русском и английском языках. К небольшому количеству национально специфичных причин конфликтов, названных в русских паремиях, относятся оскорбление, насмешка, фамильярность, нескромность, оправдание; в английских - воспитанность,

благополучие, несерьезность, излишнее сближение людей, неумение пользоваться собственными средствами, излишняя осторожность.

5. Конфликтсодержащие паремии русского и английского языков обнаруживают как сопоставимые, универсальные, так и специфические аспекты. К универсальным принципам, отраженным в паремиях на обоих языках, относятся, невзирая на конфликтную направленность, принципы взаимоуважения, добра, сочувствия, примирения и согласия.

Научная новизна и теоретическая значимость работы заключается в исследовании семантики паремий и афоризмов на русском и английском языках в рамках когнитивного, лингвокультурологического и линпвоконфликтологического направлений; в выявлении структуры коммуникативной стратегии конфликтсодержащих паремий и семантических групп данных паремий на двух языках; в определении перечня причин и мотивов конфликта по данным указанных единиц языка и речи (как общих, так и национально-специфичных), их иллокутивных значений и интенций; в рассмотрении гендерно, социально, эмоционально и онтологически обусловленных факторов конфликта, репрезентированных в паремиях и афоризмах; в изучении их языковых особенностей; в установлении когнитивных оснований формирования значений анализируемых языковых единиц.

Практическая значимость определяется тем, что материал данного исследования можно использовать при составлении двуязычных словарей, в вузовских курсах лингвистического изучения пословиц, поговорок и афоризмов, семантики, лингвокультурологии, когнитивистики, а также переводоведения.

Апробация работы осуществлялась на академических научно-практических конференциях «Новое поколение в науке - 2010» и «Новое поколение в науке -2011», проводимых ФГОУ ВПО «Морская государственная академия им. адмирала Ф.Ф. Ушакова» (Новороссийск, 2010 и 2011 гг.); на VIII, X и XI региональных научно-технических конференциях «Проблемы эксплуатации водного транспорта и подготовки кадров на юге России», проводимых ФГБОУ ВПО «Государственный морской университет им. адмирала Ф.Ф. Ушакова» (Новороссийск, 2010, 2012 и 2014 гг.); на региональной научно-практической конференции «Современные направления в обучении иностранным языкам», проводимой на факультете романо-германской филологии Кубанского госуниверситета (Краснодар, 2012 г.); на XI межвузовской аспирантско-докторантской научно-практической конференции, проводимой филологическим факультетом Кубанского госуниверситета (Краснодар, 2012 г.), на X Международной научно-практической конференции «Язык и культура» (Новосибирск, 14 февраля 2014 г.), проводимой Красноярским краевым научно-учебным центром кадров культуры и Центром Развития Научного Сотрудничества, а также на заседаниях кафедры общего и славяно-русского языкознания Кубанского госуниверситета.

Основное содержание диссертации отражено в тринадцати научных публикациях, в том числе четыре в изданиях, рекомендованных ВАК РФ. Общий объем опубликованного материала - 54 страницы (3,3 пл.).

Диссертация состоит из Введения, трех глав, Заключения и Библиографического списка.

б

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении дано обоснование актуальности исследования, определены объект и предмет исследования, обозначены объём и специфика языкового материала, сформулированы цель и задачи работы, представлена характеристика научной новизны, теоретической значимости и практической ценности исследования, указана его теоретическая база.

Глава 1 «АКТУАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ ПАРЕМИОЛОГИИ И КОНФЛИКТОЛОГИИ» посвящена изучению специфики лингвистического и лингвокогнитивного анализа паремий, их структурного разнообразия, определению их лингвистического статуса. Сквозь призму лингвистической когнитивистики рассматриваются конфликт и конфликтогенносгь паремий как их когнитивно-прагматическая характеристика.

Глава состоит из трех параграфов, первый из которых включает два подпараграфа.

В данной работе мы придерживаемся широкого понимания паремий, как это делает, например, Л.А. Булаховский, который ставил пословицы и поговорки -произведения народного творчества, запечатлевшего мудрость народа, его ценностную картину мира, - на первое место среди других фразеологических оборотов. На этом подходе основываются также П.В. Ткаченко (1958), В.П. Фелицина (1964), В.Н. Телия (1996), Г.Д. Сидоркова (1999), Н.В. Курбатова (2002), C.B. Сидорков (2003) и многие другие исследователи. Ряд ученых (например, H.H. Семененко, Л.Б. Савенкова, др.) считает, что «поскольку поговорка близка к пословице и нередко является ее частью, то не всегда можно провести чёткую грань между этими двумя типами ходячей народной фразеологии» (Фелицына 1964, с. 203). Поэтому бывает очень трудно чётко и однозначно разграничить, какая единица является народной пословицей, поговоркой, а какая «простым» фразеологизмом. В.Н. Телия отмечает, что «широкий объем фразеологии можно определить как все то, что воспроизводится в готовом виде, не являясь словом» (Телия 1996, с. 58). И.А. Стернин предпочитает оперировать термином «фразеосочетание», который «в широком понимании фразеологии... объединяет сочетания лексем всех типов «от свободных до идиом, включая пословицы» (Стернин 1979, с. 34). Немало ученых к паремиям также причисляют афоризмы, крылатые слова и выражения (см.: Натхо 2009). Кроме того, в афоризмах представлена более широкая тематика и проблематика по сравнению с половицами и поговорками. Доказано, что «в каждой культуре существует ряд явлений, само собой разумеющихся, которые не находят отражения в пословицах, тогда как в афоризмах, наоборот, находят свое отражение...» (Дмитриева 1999, с. 155). Афоризмы могут быть, в отличие от пословицы, парадоксальными и переворачивать всю систему ценностей (Там же). Следовательно, наиболее полное представление не только о языке, но и о менталитете, о культуре народа могут дать вместе и паремии, и афоризмы.

В силу того, что в нашем исследовании акцент делается не на структурные, а на семантические особенности языковых единиц, для нас разграничение фразеологизмов, пословиц, поговорок и афоризмов не является принципиальным.

О важности применения когнитивного подхода к паремиям говорят многие современные ученые, они отмечают, что «...исследовательские проблемы и задачи в

аспекте когнитивного описания семантики русских паремий связаны, прежде всего, с признанием когнитивной функции языка в качестве одной из ведущих функций в процессе формирования и функционирования паремиологического фонда русского языка. Являясь порождением речевой стихии, паремии, тем не менее, ярко свидетельствуют о тех свойствах и закономерностях языковой системы, которые обусловлены тесной связью языка и мышления. Особенности семантической структуры различных видов народных афоризмов находятся в прямой зависимости от когнитивной структуры, лежащей в основе этих синкретичных знаков» (Семененко 2010, с. 263). Можно считать уже вполне доказанным, что «в рамках когнитивно-дискурсивного направления, его семантико-когнитивного подхода, пословицы и поговорки считаются когнитивно-дискурсивными единицами. Паремия, являясь одной из форм ментальных репрезентаций, сосредоточила в себе результат масштабного процесса восприятия человеком себя и действительности, и выступает часто в качестве рифмованной и / или ритмизованной когнитивной сущности» (Горбань 2010, с. 174). Именно когнитивный подход к изучению пословиц, поговорок и фразеологических единиц позволяет рассматривать способы проникновения в них знаков национальной культуры и установок, стереотипов, символов, мифологем (Привалова 2001, с. 11).

Изучение семантики паремий и афоризмов хотя и остается в наши дни актуальной задачей целого ряда лингвистических наук, все же не может претендовать на завершенность и рассматриваться как единственно возможный подход к постижению значения и смысла указанных единиц. «Само понятие "семантика" не всегда самодостаточно для характеристики паремий, поскольку план их содержания не сводится к выражаемому языковому значению, а во многом определяется прагматическим смыслом и когнитивной моделью, лежащей в основе умозаключения» (Семененко 2010, с. 262-263). Противоречия в характеристике плана содержания паремий позволяет снять когнитивно-прагматический подход (Там же), а также теория когнитивной семантики.

Есть все основания считать, что когнитивный подход к описанию семантики паремий, который отличается широкой вариативностью «в наборе приемов, а сам предмет его приложения у разных видов паремий свой» (Семененко 2010, с. 268), метод когнитивной интерпретации может быть применен к единицам языка и речи, содержащим конфликт или указывающим на него.

Обычно конфликтом называют форму столкновения, разногласия, спора, напряжения, коллизии, сопротивления, нарушения гармонии (Непшекуева 2003, с. 45). Сталкиваться могут интересы, позиции, взгляды, ценности, установки, цели субъектов; обстоятельствами, которые определяют возникновение и развитие любой конфликтной ситуации, являются личностные, психологические, возрастные, половые особенности индивидов, противоборствующих в конфликте (Кощкарова 2007, с. 127). Выделяют также когнитивный (интеллектуальный) конфликт (КогК), когнитивный диссонанс с позиций коммуникативной напряженности, который складывается из семантической и прагматической релевантности и зависит от ситуации говорения. Можно сказать, что конфликт есть результат нарушения некоей заданности представлений, запрограммированности, столкновения ментальных оценок, несовпадения когнитивных программ собеседников, когнивно-коммуникативной нормы. Такой конфликт может быть как внутриличностным, так и межличностным. «Нарушения постулатов общения могут привести к

непониманию (КогК) со стороны собеседника, конфликту между коммуникативным ожиданием слушающего и речевой интенцией говорящего» (Гюрджян 2008, с. 8). Примем эти положения за основу для наших дальнейших исследований.

В соответствии с этим мы в дальнейшем будем рассматривать конфликтсодержащие паремии и афоризмы как языковые реализации межличностного когнитивного конфликта. Конфликт как форма столкновения, напряжения, сопротивления, разногласия, нарушения гармонии, которые происходят в силу ряда личностных, психологических, возрастных, половых особенностей индивидов, может быть деструктивным, а может быть развивающим моментом для общества, что, как нам представляется, нашло отражение и в конфликтсодержащих паремиях.

J1.A. Лебедева и С.Ю. Замай отмечают, что носители языка эмпирически различают семантическую и прагматическую функцию устойчивого сравнительного оборота, исходя из коммуникативных целей его употребления (Лебедева, Замай 2005, с. 129). Таким образом, в языковых единицах возможно различать два вида прагматики: «внешнюю» и «внутреннюю». «Внешняя», «привнесенная» прагматика возникает благодаря погруженности единицы в дискурс, в ситуацию общения. Помимо нее существует также готовая прагматическая оценка, встроенная непосредственно в содержательную сторону языковых единиц и имеющая, тем самым, постоянный статус в языке (Апресян 1995 (а), с. 136). В реферируемой работе рассматривается второй тип прагматики паремиологических единиц.

Интеграция лингвокогнитивистики и лингвокультурологии способствует обнаружению в языковых единицах, в паремиях национально-культурной специфики, культурной коннотации, которая, являясь ключевым понятием лингвокультурологии, требует от реципиента обширных знаний и умственных усилий для полного и адекватного понимания, для «распаковки» смыслов. При этом культурную мотивацию и различия между языками возможно проследить не столько в актуальном значении паремий, сколько в их образной составляющей.

Выявлять общее среди паремий разных народов и культур, а также их специфику позволяет, помимо прочего, включенность пословиц в паремиологическое пространство. Паремии разных языков обнаруживают как сопоставимые, универсальные, так и специфические аспекты.

Методы для изучения паремий разнообразны, наиболее продуктивным и релевантным для целей нашего исследования представляется лингвокультурологический метод, включающий лингвокультурологический комментарий.

Главная сила и ценность паремий заключается в том воздействии, которое они способны оказать на слушателя/читателя. Основное назначение паремиологических единиц в речи, как отмечает Е.И. Селиверстова, - «служить средством повышения экспрессивности текста, средством выражения оценки и характеристики ситуации, эмоционального и/ или прагматического отношения» (Селиверстова 2010, с. 11). Для лучшего понимания оценочного компонента значения устойчивых единиц следует проанализировать их семантическую структуру, которая представляет собой, по мнению С.М. Кравцова, симбиоз предметно-логического (сигнификативно-денотативного) и эмоционально-экспрессивного аспектов содержания (Кравцов 2008, с. 14).

В паремиях отражаются межличностные отношения, заключен практический, философский и творческий взгляд на мир, пословицы и поговорки, переданные нам нашими предками, помогают усвоить определенный минимум теоретических знаний и практических навыков поведения в конфликтной ситуации. Так, многие паремии имеют то или иное отношение к конфликту: или содержат указание на возможный конфликт, или описывают его содержание, причину, или предупреждают от конфликта, или дают рекомендации оптимального поведения в конфликтной ситуации, или указывают пути выхода из нее.

Мы присоединяемся к мнению A.B. Дмитриева, В.П. Шейнова, Т.С. Непшекуевой, которые считают конфликтогенами элементы человеческого общения (речевые и неречевые действия), потенциально или реально ведущие к созданию напряжений и конфликту (Дмитриев 2002, с. 277; Шейнов 2003, с. 7). Т.С. Непшекуева даёт убедительное и лаконичное определение конфликта и конфликтогена: «Конфликт - состоявшееся противостояние, а конфликтоген лишь его потенциал» (Непшекуева 2006, с. 73). Т.С. Непшекуева говорит о двух основных типах конфликтогенности: универсальной и ситуативной. «Универсальная, абсолютивная конфликтогенность - это те речевые действия, которые практически всегда вызывают конфликт в любой ситуации, по отношению к любому человеку; в основном это грубые нарушения этикета - оскорбления, резкость, дерзость, хамство, выражение презрения и т.п. Мы говорим в данном случае о конфликтогенности, а не о конфликтности, подчеркивая поверхность и глубинность данного процесса, его либо внешнюю, либо скрытую формы существования, а также учитывая специфику личности и поведения коммуникантов... Конфликтоген... может привести к конфликту, а может и не привести. По отношению к абсолютивным конфликтогенам возможно утверждать, что при их наличии в процессе речевой коммуникации возникает либо внешнее проявление конфликта - ссора, ответные речевые действия и прочее, либо, в силу ряда причин...конфликтоген не "озвучивается", не становится открытым, а напряженность, обида, возмущение возникают лишь в сознании адресата речи и никак не проявляются внешне. Во-вторых, можно вести речь о ситуативной конфликтогенности, или об амбивалентности конфликтогенов и синтонов, когда положительно ориентированное вербальное и невербальное коммуникативное поведение служит причиной неудовольствия, раздражения, обозленности лишь в данной коммуникативной ситуации, по отношению к данным коммуникантам и способно привести к напряженности в отношениях, конфликту именно между данными конкретными людьми и наоборот (Непшекуева 2006, с. 73-74).

Если наличие конфликтологического компонента возможно предположить практически в любой паремической единице (Горбань 2010, с. 133) - при соответствующих условиях общения коммуникантов, при определённой настроенности автора речи и/ или ее адресата, то мы, не отрицая данный вывод, в своем исследовании будем рассматривать только конфликтогенность «встроенную», «готовую» (по Ю.Д. Апресяну), не зависящую от употребления в дискурсе, а присущую паремиологической единице изначально.

В роли конфликтогена «могут выступать пословично-поговорочные выражения с различными собственно прагматическими установками. В большей степени таковыми являются паремии с иллокутивным значением угрозы» (Горбань 2010, с. 134).

Подчеркнем специфику конфликтогенности как явления, процесса, акта, могущего быть направленным в речевом акте в противоположные стороны. Это тем более важно акцентировать, так как коммуникативно-прагматический эффект содержащих конфликт паремий заключается в том, что они могут и привести к конфликту, и предупредить его возникновение или развитие. В этом заключается один из парадоксов коммуникативно-прагматического эффекта паремий данного вида.

Употребление конфликтсодержащих паремий реализует определенную коммуникативную стратегию говорящего, в большинстве случаев - воздействие на собеседника посредством убеждения с помощью аргументации, получение перлокутивного эффекта. Для этого паремия вначале информирует о чем-либо, используя убеждающую лексику и логику, сама являясь убеждающим аргументом как народная мудрость. В силу этого структура коммуникативной стратегии конфликтсодержащих паремий предстаёт в следующем виде: интенция -информация - аргументация — убеждение - воздействие — перлокутивный эффект.

В паремиях отражаются межличностные отношения, заключен практический, философский и творческий взгляд на мир, пословицы и поговорки, переданные нам нашими предками, помогают усвоить определенный минимум теоретических знаний и практических навыков поведения в конфликтной ситуации. Так, многие паремии имеют то или иное отношение к конфликту: или содержат указание на возможный конфликт, или описывают его содержание, причину, или предупреждают от конфликта, или дают рекомендации оптимального поведения в конфликтной ситуации, или указывают пути выхода из нее. Например: яблоко от яблони недалеко падает; рыбак рыбака видит издалека; что в лоб, что по лбу; закон что дышло -куда повернешь, туда и вышло; то же яйцо, только в профиль; чем кумушек считать трудиться, не лучше ль на себя, кума, оборотиться и под. Данные выражения являются оценочно-модальным, коннотативным маркером: содержат негативную оценку, передают пренебрежение, раздражение, разочарование, удручающую обреченность, злость, обиду или иронию, высмеивание. Именно этот факт маркирует речевой конфликт, делает рассматриваемые языковые единицы конфликтсодержащими. В плане лингвистической прагматики такой репликой или начинается, или инициируется, или завершается конфликт в речевом общении.

Конфликтность играет значительную роль в ряде лингвокультур, в частности русской, английской, американской, и является отдельным аксиологическим аспектом картины мира, в том числе языковой картины мира. Понятие англоамериканская культура не является однородным. Изучение паремий на двух языках позволяет предположить, что менталитет русских людей ближе к американскому менталитету, чем к английскому.

Поскольку представители разных национальностей воспринимают мир по-разному и у них может отличаться система ценностных представлений, постольку нет абсолютно тождественных понятий в разных языках. Кроме того, по-разному в разных лингвокультурах могут оцениваться одни и те же факты, события или же они могут получать несколько иную коннотативность с течением времени даже в одной лингвокультуре.

Глава 2 «ПАРЕМИИ КАК ЯЗЫКОВАЯ СОСТАВЛЯЮЩАЯ КАРТИНЫ МИРА В ЛИНГВОКУЛЬТУРОЛОГИЧЕСКОМ АСПЕКТЕ» обращена к проблемам

универсализма и лингвокультурной специфики паремий, их роли в языковой картине мира разных народов. Глава состоит из двух параграфов.

Лингвокультурология в числе прочего изучает и ценностную значимость (аксиологию) паремий. Как известно, «предметная область лингвокультурологии -сфера взаимодействия культуры и естественного языка. Это обусловливает разработку общих понятий, с выделением существенных для лингвокультурологии содержательных аспектов, и тем самым уточнение используемых в различных научных подходах, но взятых в новом, лингвокультурологическом, аспекте понятий: (лингво)культурная семантика; культурная коннотация; код культуры и др. Представляется логичным, что в лингвокулмурологических исследованиях понятия этнолингвистики, когнитивной и концептуальной лингвистики оказываются взаимосвязаны» (Ковшова 2009. Эл. ресурс). В свою очередь, «современная когнитивная наука - это по сути сплав, новая субстанция, своего рода "амальгама" общей психологии, культурно-исторической ("второй") психологии, когнитивной психологии, этнопсихологии, лингвистики, этнолингвистики, психолингвистики, этнопсихолингвистики, лингвокультурологии, фольклористики, антропологии, культурантропологии, философии, логики, компьютерной науки» (Красных 2008, с. 142). Культурное пространство может быть описано, как утверждает В.В. Красных, в параметрах следующих подсистем: когнитивной, метафорической, эталонной, символьной - либо фрагментарно (в пределах одной подсистемы), либо целостно (в совокупности всех подсистем) (Там же, с. 143). Таким образом, учеными обосновывается необходимость и возможность интеграции лингвокогнитивистики и лингвокультурологии, что представляется вполне аргументированным и своевременным.

Практически никто из ученых сейчас не отрицает того, что «значительная часть фразеологического состава современного русского языка обусловлена экстралингвистическими факторами, знание которых необходимо для адекватного восприятия подобных фразеологических единиц носителями иной культуры» (Кочнова 2005, с. 6). Мы считаем, что есть все основания распространить данные положения, касающиеся фразеологизмов, также и на другие разновидности паремий, поскольку к восприятию их языковой семантики аналогичным образом в той или иной мере «подключена» семантика культурная в виде устойчивых представлений, стереотипов и т.д., в связи с чем содержание культурной коннотации «достраивает» семантику языкового знака, преодолевает семантическую неопределенность отдельных паремий, объясняет феномен их эврисемичности, или широкозначности.

Интеграция лингвокогнитивистики и лингвокультурологии способствует обнаружению в языковых единицах, в паремиях национально-культурной специфики, культурной коннотации, которая, являясь ключевым понятием лингвокультурологии, требует от реципиента обширных знаний и умственных усилий для полного и адекватного понимания, для «распаковки» смыслов. При этом культурную мотивацию и различия между языками возможно обнаружить не столько в актуальном значении паремий, сколько в их образной составляющей.

Исследования В.П. Фелицыной, Ю.Е. Прохорова, O.A. Дмитриевой, MJI. Ковшовой, Ф.Ф. Фархутдиновой, И.В. Приваловой, И.В. Сиглюк и других ученых позволяют говорить об особом лингвокультурологическм статусе паремий и афоризмов, поскольку в данных единицах наиболее ярко представлен синтез языкового и лнгвокультурного значений.

С начала возникновения лингвокультурологии утверждалось, что поскольку эта наука полисинтетическая, постольку и методы для нее можно извлекать из многих других смежных наук. Методы для изучения паремий разнообразны, наиболее продуктивным и релевантным для целей нашего исследования представляется лингвокультурологический метод, включающий лингвокультурологический комментарий, в котором излагается целостное описание устойчивой единицы как знака языка и культуры, указывается его особая, культурная, знаковая функция. В таком комментарии М.Л. Ковшова предлагает вычленять два уровня - обычный и глубокий. Обычная содержательная часть основана на минимальном, не требующем специального обучения, объеме культурных и языковых знаний, присущих рядовому носителю языка. Эта часть связно излагает те ассоциации и расплывчатые образы, которые вызывает образ фразеологизма, те культурные смыслы, которые в «свернутом» виде возникают в сознании; здесь культурная коннотация фразеологизма описывается с помощью максим и предписаний культуры, запечатленных в образах общеизвестных пословиц и поговорок; приводятся приметы и поверья; упоминаются фрагменты библейских и литературных текстов, исторические факты, принадлежащие общему знанию; отмечаются ассоциативные связи фразеологизма с другими фразеологизмами, словами и выражениями. Глубокая часть комментария предполагает квалифицированное описание фразеологизма, осуществляемое с опорой на научные исследования в области языка и культуры (которые могут быть известны как специалисту, так и любознательному носителю языка). Обычная и глубокая части комментария не должны отделяться в тексте исследования и соединяются между собой так же, как разной глубины знания, представления, ассоциации и др. «переплетены» в сознании носителей языка (Ковшова 2009. Эл. ресурс). Считаем возможным данный метод применить в дальнейших своих исследованиях по отношению к конфликтсодержащим паремиям.

Культурно-маркированный компонент в составе фразеологических единиц -«это либо обозначение каких-либо реалий, известных только носителям одной нации или нескольким нациям, связанным общностью культуры или религии, а также своеобразные топонимы, антропонимы, гидронимы, характерные для какой-то одной страны» (Селифонова 2002, с. 67). «Но культурная информация не может накапливаться в языке как таковом. Хранится она именно в текстах: это фольклор, классические произведения, пословицы, поговорки. Безусловно, это и фразеологизмы, так как фразеология - это микротекст, микроистория, микромиф, микрофольклор» (Слепушкина 2009, с. 7).

Обнаружение культурной коннотации в языковых единицах требует от реципиента обширных знаний и умственных усилий, поскольку к восприятию их языковой семантики в той или иной мере «подключена» семантика культурная в виде устойчивых представлений (в том числе уже давно ушедших в прошлое), стереотипов и т.д., в связи с чем содержание культурной коннотации «достраивает» семантику языкового знака, преодолевает семантическую неопределенность отдельных паремий, объясняет феномен их эврисемичности, или широкозначности. В подтверждение этому можно привести значительное количество паремий. Среди них, например, такая: Голова без ума, что фонарь без свечи. Для адекватного и полного понимания этого выражения необходимы сведения исторического характера, относящиеся к «доэлектрической» эпохе, когда для освещения применялись только свечи, которые для защиты от атмосферных явлений (ветер,

дождь и т.п.) вне помещений ставились в фонарь. Долгое время именно так освещались улицы, и фонарщики, приставив лестницу к фонарному столбу, по вечерам зажигали свечи в фонарях. В наши дни в связи с изменением реалий эта паремия практически вышла из употребления. Однако, хотя ее семантика не вполне может быть ясна современным молодым носителям языка, в ней все равно прочитывается негативная оценка, указание на внутриличностный конфликт.

Конфликтность играет значительную роль в ряде лингвокультур, в частности русской, английской, американской, и является отдельным аксиологическим аспектом картины мира, в том числе языковой картины мира. Под понятием «картина мира», получившим широкое распространение в различных областях гуманитарных наук, понимается «упорядоченная совокупность знаний о действительности» (Попова, Стернин 2007, с. 51). Часть картины мира - языковая картина мира, трактуемая как «интерпретативно-творческий акт постижения», результатом которого является «мировосприятие человека, его культура, социальное поведение, убеждение, мнение» (Диброва 1996, с. 3); «совокупность знаний о мире, которые отражены в языке» (Пименова 2004, с. 5); «система вербальных знаков, отражающих социально-историческое, духовно-культурное восприятие действительности национальным союзом людей» (Помыкалова 2005, с. 439).

Хотя в основе мышления лежат логические и психологические законы, одинаковые у всех людей, каждому языку соответствует своя особая организация данных опыта. Адекватно и полно отражая одну и ту же объективную действительность, различные языки весьма различно членят ее, накладывают на общечеловеческие процессы мышления и особенно вербального оформления мыслей свой специфический отпечаток, пользуются не только различными материальными средствами, но и разными внутренними формами (Корнев. Эл. ресурс).

Поскольку представители разных национальностей воспринимают мир по-разному и у них может отличаться система ценностных представлений, постольку нет абсолютно тождественных понятий в разных языках. Кроме того, по-разному в разных лингвокультурах могут оцениваться одни и те же факты, события или же они могут получать несколько иную коннотативность с течением времени даже в одной лингвокультуре.

Три основных культурно маркированных блока значений пословиц и поговорок- мотивационный, оценочный и эмотивный - интерпретируются в категориях культуры. Пословицы и поговорки не только отражают народную мудрость, ценностную картину мира нации, но и в афористической форме содержат «сумму активных и пассивных знаний о внешнем порядке вещей и внутреннем мире человека» (Фархутдинова 2000, с. 100). Фразеологические единицы транслируют этноспецифическую информацию (Аликаев, Башиева 2010). Поэтому лингвокультурологический подход, основанный на анализе ценностей, усвоенных тем или иным народом в процессе его исторической судьбы, должен применяться как при изучении одного языка, так и в сопоставительных исследованиях языковых единиц; вместе с методом когнитивной интерпретации он позволяет наиболее адекватно и полно постичь многослойность смысловой структуры паремий.

Глава 3 «КОГНИТИВНАЯ И ЛИНГВ ОКУЛЬТУРНАЯ СЕМАНТИКА АНГЛИЙСКИХ И РУССКИХ КОНФЛИКТСОДЕРЖАЩИХ ПАРЕМИЙ И АФОРИЗМОВ» репрезентирует когнитивно-прагматические особенности

конфликтсодержащих паремий и афоризмов на двух языках. Глава включает три параграфа, в первом из них выделяется пять подпараграфов, во втором - четыре.

В русском языке среди паремий, репрезентирующих конфликт, представлены следующие семантические группы: указание на возможный конфликт (Злая жена сведет мужа с ума)\ обреченность на конфликт, неизбежность конфликта (Что посеешь, то и пожнешь)-, называние конфликта (Маленькие детки - маленькие бедки, а большие детки — большие бедки)-, косвенное обозначение конфликта (Ловить рыбу в мутной воде); подстрекание к конфликту (Полно браниться, пора подраться); запрет на конфликт (Не лезь поперед батьки в пекло)-, разоблачение при конфликте (А вы, друзья, как ни садитесь, всё в музыканты не годитесь (И.А. Крылов))-, фазовость конфликта — начало (Аппетит приходит с первым куском, а ссора с первым словом), углубление (Это еще цветочки, а ягодки впереди), завершение конфликта, воздаяние по заслугам (Собаке собачья смерть).

Среди причин и мотивов конфликта русские паремии указывают следующие: негативный опыт, плохой пример, дружба, мистические силы, фатальность, неизбежность, принадлежность к иной культуре, нации, вере, несоответствие внешнего и внутреннего, противоречие между словами и делами, смешение высокого, духовного, и низкого, практического, голод, бедность, сытость, богатство, правда, ложь, язык, слово (сплетни, клевета, молчание или неспособность к речевой коммуникации, к высказыванию обиды, плохое владение языком, нелогичность, неточность речи, речь не по существу, иносказательность, неумение или нежелание собеседника прислушаться к говорящему), пьянство, воровство, неуважение, предательство, подлость, несправедливость, утраты, удаление людей друг от друга, тщетность усилий, непосильная, изнуряющая работа, уступчивость, покорность, безропотность, недоверие, неуместность действий, неуместная ссылка на отдалённые родственные связи, манипулирование другим человеком, торопливость, поспешность, опоздание, запоздалость, нарушение принятого порядка, излишние устремления, негативные привычки и некоторые черты характера (злость, глупость, знания, ум, занудство, болтливость, самодурство, лень, хвастовство, надменность, неблагодарность, наглость, бессовестность, бестактность, невоспитанность, нескромность, упрямство, жадность), неприязнь, нелюбовь, неопытность, невезучесть, равнодушие, безответственность, власть, знания.

Паремии могут содержать рекомендации по избеганию конфликтов (Не в свои сани не садись) и по оптимальному поведению в конфликтной ситуации (Тише едешь — дальше будешь).

Не выявлены такие соответствия среди английских паремий: оскорбление, насмешка (Для бешеной собаки семь верст не крюк), фамильярность (Мели, Емеля, твоя неделя), нескромность (Пустая бочка громко гремит), оправдание (Дареному коню в зубы не смотрят)-, очевидно, их можно относить к разряду русских национально специфичных.

Основоположники теории речевых актов Дж. Остин и Дж. Р. Сёрль впервые выделили иллокутивный уровень анализа в качестве основного объекта исследования, ввели понятия иллокутивного значения, иллокутивного воздействия и иллокутивной силы. Эта сила придает высказыванию целенаправленность, реализует целеустановку, интенцию говорящего, явные или скрытые цели высказывания. Например, предложение Почему бы и нет? по своей иллокутивной силе является не вопросом, а согласием. Правильная интерпретация иллокутивной

силы, которая должна быть в речевом акте вербально или невербально (просодически, мимически) выражена, обеспечивает правильное понимание — успешность употребления высказывания (Горбань 2010, с. 111). Намерение, подлежащее распознаванию, или коммуникативное намерение, составляет в исследовании Серля самый существенный момент в определении иллокуции. По его мнению, средством достижения этой цели является произнесение определенных звуков с намерением произвести на слушателя желаемое воздействие посредством того, что слушатель опознает намерения говорящего произвести именно такое воздействие (Серль 1986, с. 197).

Среди выявленных нами иллокутивных значений (реализующих целеустановку) и интенций русских конфликтсодержащих паремий следующие: угроза, совет, запрет, предостережение, парирование, пренебрежительность, невыполнение долга, обещания, обвинение, упрёк, оскорбление, насмешка, фамильярность, урезонивание, упрашивание, намеки на недостатки и неуспех, оправдание, растерянность, неожиданность.

Гендерно обусловленные факторы конфликта - пренебрежение к женщине (Курица не птица, а баба не человек) и осуждение её (глупость, своенравность, жестокость), раздоры и противоречия между мужчиной и женщиной, неумение женщин найти общий язык между собой в противовес мужчинам и иные виды неравенства между полами.

Гендерно-социальный конфликт находится на границе между тендерным и социальным конфликтом, поскольку отражает конфликт уже не просто между полами, но и между мужчинами и женщинами, имеющими социальную роль супругов (Муж в бедах, жена в гостях).

В паремиях представлены также социально и эмоционально обусловленные факторы конфликта (С волками жить — по волчьи выть; Тошно жить без милого, а с немилым еще тошней).

В числе онтологически обусловленных факторов конфликта наиболее ярко проявляются такие черты, как обреченность и категоричность, зачастую они соседствуют друг с другом в одной паремии, их нельзя разделить {Не шепчи глухому, не мигай слепому).

В конфликтсодержащих паремиях представлены и такие языковые особенности, выраженные на уровне морфологии, синтаксиса, семантики: а) фазисность глагола, начало/конец действия — Высоко замахнулся, да низко стегнул. Легко воровать, да тяжело отвечать. Под гору вскачь, а на гору хоть плачь; б) внутрифразовая антонимия: Лучше быть богатым, но/ и здоровым, чем бедным, но (и) больным. Лучше быть в бедности, да с милым, чем в богатстве, да с постылым. Сытый конь — богатырь, голодный — сирота. При счастье бранятся, при беде мирятся; в) субъекгао-объектные отношения: Тихо едешь — беда догонит, скоро едешь - беду догонишь. Здесь происходит контекстное уравнивание антонимов; г) ложное противопоставление: Быть было ненастью, да дождь помешал. Синтаксическая структура говорит о наличии противопоставления, а лексико-семантическое наполнение его снимает; д) абсолютивносгь: Какой палец ни укуси/ ни отруби/ ни отрежь, все больно. Имплицитная абсолютивность: Съел волк корову, идет, берет и веревку.

Среди конфликтсодержащих афоризмов, в которых задействована языковая игра, каламбуры, особенно ярко выделяется маскировочная функция (Уголовников тоже влечет к добру, но, к сожалению, к чужому (Н. Глазков)).

Своеобразной эмблемой, символом английских конфликтсодержащих паремий выступает поговорка straw in the wind (доел. — солома на ветру), употребляемая в значении: признак того, что что-то случилось, намек, предупреждение, указание. О важности ее для англоязычной лингвокультуры, картины мира свидетельствует также популярность одноименной песни на английском языке, одноименное название книги английского автора Janet Woods.

В паремийном фонде англичан отражено осознание конфликтности как своей национальной черты, стремление выяснять отношения, сутяжничать, что отражено в такой весьма характерной пословице: When two Englishmen meet, then comes the tug of war. — Когда встречаются два англичанина, начинается тяжба (кто кого).

Возможно выделить следующие семантические группы английских конфликтсодержащих паремий: указание на возможный конфликт (A friend's frown is better than a foe's smile — Лучше хмурое лицо друга, чем улыбка врага), обреченность на конфликт, неизбежность конфликта (Tread on a worm and it will turn- Наступи на червяка и он вернется), называние конфликта (A fly in the ointment - Муха в бальзаме), запрет на конфликт (Put not your hand between the bark and the tree — He клади руки между корой и деревом). В паремиях говорится о разных видах начала конфликта, его углубления и завершения, в том числе мнимого или неверного (Forbearance is по acquaintance — Снисходительность (терпимость) не освобождает от обязательств, долга).

Среди причин и мотивов конфликта фигурируют: негативный опыт, глупость, опасные связи, дружба, мистические силы, фатальность, принадлежность к иной культуре, нации, вере, несоответствие (противоречие) внешнего и внутреннего, противоречие между словами и делами, голод, благополучие, богатство, правда, давление силы, удаление людей друг от друга, излишнее сближение людей, уступчивость, негативные привычки и черты характера (злость, злословие, знания и незнание, лень, болтливость, невоспитанность, воспитанность, бестактность, зависть, невезучесть, равнодушие, несерьёзность, неискренность), опоздание, запоздалость, неумение пользоваться собственными средствами, язык (жало змеи, оружие, наносит удары, способен довести до увечья и даже смерти). Типы конкретизации конфликгогенности языка: ложь, клевета, жалобы, нытьё, молчание или неспособность высказать обиду, неумение найти общий язык с кем-либо.

Среди этих причин воспитанность, благополучие (Accidents will happen in the best regulated families — Ив самых благородных семьях бывают скандалы (доел, перевод: Несчастные случаи будут происходить в самых урегулированных семьях)), несерьезность (A joke never gains an enemy but often loses a friend-Шуткой врага не задобришь, а друга оттолкнешь), излишнее сближение людей (Familiarity breeds contempt - Чрезмерная близость порождает презрение), неумение пользоваться собственными средствами (То keep a dog and bark oneself - Держать собаку, а лаять самому), излишняя осторожность (The cat would eat fish and would not wet her feet - Кошка хотела бы поесть рыбы, но боится замочить лапки) - сугубо английские причины, русские аналоги обнаружены не были.

В английских паремиях, как и в русских, также содержатся рекомендации по оптимальному поведению в конфликтной ситуации и по избеганию конфликтов.

Иллокутивные значения и интенции английских конфликтсодержащих паремий: угроза, совет, предостережение, парирование, пренебрежительность, невыполнение долга, обещания, обвинение, намеки на недостатки и неуспех.

В английских паремиях также представлены гендерно обусловленные факторы конфликта (негативная оценка женщин), социально и эмоционально обусловленные факторы конфликта.

В обоих языках существуют устойчивые выражения, имеющие один и тот же источник - Библию. В обоих языках чётко и однозначно выражено доминантное отношение к конфликтам вообще - лучше их не разжигать и не давать повода. Для русского народа, как и для многих других народов, характерным ценностным признаком является толерантность к разного рода конфликтным ситуациям (см.: Башиева, Геляева 2011), что также отражается в паремиях (Башиева, Геляева, Мокаева 2010), но в то же время в русском языковом сознании не сложилось отрицательного отношения к конфликтам.

Существуют практически одинаковые (лексически и семантически) для английского и русского языков конфликтсодержащие устойчивые выражения; встречающиеся незначительные различия относятся к области формального выражения - к синтаксической структуре. В плане семантики при сохранении синтаксической структуры в русском варианте нередко более ярко выражена абсолютавносп. (различия касаются семантики меры, например, мало и нет вовсе; нитка и волосок. Great cry and little wool - Много крику, да мало шерсти. Ср. : «Визгу много, а шерсти нет»; Hang by a thread-Висеть на нитке. Ср.: «Висеть на волоске»).

Помимо идентичных паремий, в двух рассматриваемых языках существует большое количество паремий соотносительных - они переводятся аналогичными по семантике устойчивыми языковыми единицами и отличаются лишь небольшими нюансами, коннотациями.

Зачастую между английской и русской соотносительными конфликтсодержащими паремиями наблюдается изменение образности. В русских конфликтсодержащих паремиях в гораздо большей степени выражен негатив, чаще употребляются лексемы горе, беда и соотносимые с ними понятия и реалии, вроде черта и дьявола. Стилистические различия в русских и английских соотносительных по смыслу конфликтсодержащих паремиях сводятся к тому, что для русских в большей степени характерны просторечные выражения, слова из бытового обихода, а в английских можно встретить и более изысканную лексику. Пожалуй, ярче всего разница в эмоционально-экспрессивных компонентах, в резко противопоставляемых образах английского и русского менталитетов видна в следующей конфликтсодержащей паремии: It's not the gay coat that makes the gentleman -Нарядная одежда не делает джентльменом. Ср.: «По бороде — апостол, а по зубам- собака». Можно также привести шутливую пародию на эту особенность английских паремий: русская грубоватая поговорка «баба с возу - кобыле легче» своеобразным образом «трансформирована» под английскую изысканную стилистику: «леди освободила автомобиль, сообщив мотору дополнительное ускорение». Кардинальные различия в семантике русских и английских конфликтсодержащих паремий, конечно, существуют, но их количество очень невелико. В качестве примера приведем, например, такие, в которых речь идет о росте человека: ср. Мал да удал; Мал золотник, да дорог, но A little pot is soon hot-Люди маленького роста часто вспыльчивы.

Большая доля сходных, имеющих аналоги устойчивых выражений является свидетельством общности ряда ценностных установок русской и англоязычных культур по отношению к внутренним и межличностным конфликтным ситуациям. В

большинстве из них даются советы всячески избегать конфликтов, пресекать их в самом зародыше, однако не рекомендуется искать легких путей в жизни, поскольку никто не может полностью избежать проблем в течение жизни; преодоление трудностей - благо для человека, а чрезмерная мягкость, изнеженность - вред. Таким образом, изученные нами паремии, даже включающие в себя конфликт или указывающие на него, содержат принципы взаимоуважения, добра, сочувствия, примирения и согласия.

Некоторые паремии демонстрируют включение национальных компонентов, национальной специфики, но они не всегда играют определяющую роль: при переводе одна национально-специфичная реалия вполне может быть заменена другой - также национально-специфичной или нейтральной, что не влечет изменения или затемнения смысла. Можно привести известный пример конфликтсодержащей паремии, указывающей на возможность крупного конфликта от ничтожной причины: От копеечной свечки Москва сгорела. Паремии аналогичной семантики - как в русском, так и в английском языках - также акцентируют незначительность повода для крупных разногласий, мелочность раздуваемого скандала: A storm in the teacup -Буря в чашке чая. В России чай стал популярным гораздо позже, чем в Англии, и долгое время принято было его пить не чашками, а стаканами. Кроме того, «стакан воды» для русского менталитета имеет такое же обобщенное значение (нечто необходимое, жизненно важное, повсеместно распространенное), как и для англичанина «чашка чая». В приведенных паремиях эти «емкости для жидкости» играют роль другого символа - указание на маленький объем, подчеркивание несоответствия между сутью и формой конфликта (чашка / стакан и буря).

Находиться в конфликте, среди враждующих сторон некомфортно для русско- и англоговорящих людей. И хотя поговорка, свидетельствующая об этом, формально лишена маркеров отрицательной модальности в обоих языках, таковая явствует из самой ситуации - опасной, критической, даже катастрофической, что усиливается образным компонентом: Between the upper and nether millstone — Между верхним и нижним жерновами. Ср.: «Между двух огней. Между молотом и наковальней». Образный компонент английского варианта этого выражения понятен и русскому человеку, поскольку имеется в виду мукомольная мельница, в той же мере издревле присущая русской культуре и важной для нее, что английской и многим другим. Однако в русском варианте закрепился более угрожающий жизни, более разрушительный образ, нежели трущиеся друг о друга камни - огонь, кузница, что должно иметь наибольшую воздействующую силу, передавать более сильные эмоции.

Присутствие некоторых лексем в конфликтсодержащих паремиях далеко не всегда можно объяснить национальными традициями, определяющая роль здесь принадлежит явлениям и свойствам, лежащим за пределами языка. Так, например, остаётся загадкой образность следующей соотносительной по семантике пары паремий: почему в английском языке фигурирует верблюд, который так же чужд Англии, как и России: The last straw breaks the camel's back - Последняя соломинка переламывает хребет верблюда. Ср.: «Последняя капля переполняет чашу».

Впрочем, «винить» в этом только лишь сами языки не приходится, поскольку определяющая роль принадлежит явлениям и свойствам, лежащим за пределами языка. Оценивая роль языка в формировании картины мира, П.В. Чесноков констатировал следующий факт: «Семантические расхождения между языками обусловлены не внутренними субъективными свойствами конкретных языков, а бесконечным богатством и разнообразием самой объективной действительности,

наличием огромного количества свойств и отношений у каждого предмета и явления, благодаря чему предметы и явления в самом объективном мире одновременно по-разному объединяются в классы, входя по одним признакам в одни группировки, а по другим - в другие. Но всякий раз предметы включаются в определенный класс по их действительным признакам, а не в силу субъективного произвола человеческого сознания. Под влиянием различных условий жизни носителей языков одни языки могут отображать одни факты, а другие языки — другие факты» (Чесноков 2011, с. 151-152).

По данным рассмотренных паремий среди наиболее ярких черт, характеризующих старую Англию и английский менталитет, — плохой климат (Англичане путешествуют не для того, чтобы увидеть чужие края, а для того, чтобы увидеть солнце (Сэмюэл Батлер)), консерватизм (Англичане как ни одна другая нация в мире обладают способностью наливать новое вино в старые мехи (Клемент Эттли)), максимальная сдержанность в проявлении чувств (Англичане обладают волшебным даром превращать вино в воду (Оскар Уайльд)), вплоть до молчания (Молчание — английский способ беседовать (Ггнрих Гейне)), строгость, своеобразное слепое подчинение букве закона, вплоть до абсурдности, что может даже идти вразрез с общечеловеческой моралью (Я люблю англичан. Они выработали самый строгий в мире кодекс безнравственности (Малколм Брэдбери)), принижение ирландцев (В английском суде подсудимый считается невиновным, пока он не докажет, что он ирландец (Тед Уайтхед)), любовь к лошадям (Для англичанина признаться в своем полном невежестве по части лошадей — значит совершить социальное самоубийство: вас будут презирать все, и в первую очередь лошади (Уолтер Селлар и Роберт Йитман)).

Англичане и американцы — очень близки по менталитету, по аксиологическому комплексу, но с несколько различными оценочными доминантами: некогда единый, но с течением времени изменившийся государственный язык оказался способным их разобщить (Англия и Америка — две нации, разделённые общим языком (Перефразированный Оскар Уайльд); одни и те же ценности чуть более важны для одних и чуть менее - для других; наибольшие отличия лежат в области тендерных отношений: если для американцев Женщина и Мужчина, их взаимоотношения — на пьедестале почёта, то для англичан — нет (В Англии я предпочел бы быть мужчиной, или лошадью, или собакой, или женщиной, — именно в этом порядке. В Америке этот порядок был бы обратный (Брюс Гулд)).

Коммуникативно-прагматическая функция конфликгсодержащих афоризмов заключается не только в передаче информации, но также и в оказании воздействия на реципиента, в формировании у него ироничного отношения к традиционным английским ценностям, к стремлению строго их соблюдать. Устойчивые конфликтсодержащие единицы русского и английского языков, включающие национально-специфические черты характера других народов в ироническом ключе и отражающие столкновение стереотипов мышления, могут быть отнесены к разряду стратагем, они служат своего рода манипулятивными средствами.

Перспективу дальнейшего исследования данной темы мы видим в изучении семантики конфликтсодержащих паремий в других языках, рассмотрении не только первичной, «встроенной» оценочной прагматики данных паремий, но и вторичной, дискурсивно обусловленной.

Основное содержание диссертации отражено в следующих публикациях:

I. Публикации в ведущих рецензируемых научных журналах, рекомендованных ВАК РФ:

1. Никтовеико Е.Ю. Структурное многообразие паремий и их лингвистический статус // Вестник Майкопского государственного технологического университета. -Майкоп, 2013. -Вып. 1. - С. 22-26.

2. Никтовенко Е.Ю., Рядчикова E.H. Конфликт сквозь призму лингвистической когнитивистики // Известия Сочинского государственного университета. 2013. № 3 (26).-С. 241-245.

3. Никтовенко Е.Ю., Рядчикова E.H. Конфликтегенность как прагматическая характеристика паремий // Вестник Майкопского государственного технологического университета. — Майкоп, 2013. - Вып. 1. — С. 27-31.

4. Никтовенко Е.Ю. Представление в паремиях конфликтов, обусловленных личностно, гендерно, социально, эмоционально, отологически // Культурная жизнь Юга России. - Краснодар, 2015. - Вып. 2. - С. 110-114.

II. Публикации в материалах научных конференций:

5. Никтовенко Е.Ю. Формирование у курсантов морских вузов знаний делового этикета в процессе обучения иностранному языку // Материалы VIII региональной научно-технической конференции «Проблемы эксплуатации водного транспорта и подготовки кадров на юге России». - Новороссийск: ФГОУ ВПО «Морская государственная академия им. адм. Ф.Ф. Ушакова», 2010. — С. 165-167.

6. Никтовенко Е.Ю. Знание особенностей языка, на котором происходят переговоры и разрешаются конфликты, как необходимая часть хорошей подготовки морских специалистов // Сборник тезисов докладов академической научно-практической конференции «Новое поколение в науке - 2010». - Новороссийск: ФГОУ ВПО «Морская государственная академия им. адм. Ф.Ф. Ушакова», 2010. -С. 153-154.

7. Никтовенко Е.Ю. Репрезентация конфликта в паремиях // Сборник тезисов докладов академической научно-практической конференции «Новое поколение в науке - 2011». - Новороссийск: ФГОУ ВПО «Морская государственная академия им. адм. Ф.Ф. Ушакова», 2011. - С. 133-134.

8. Никтовенко Е.Ю. Усваивание паремий как средств выхода из конфликтных ситуаций // Материалы X региональной научно-технической конференции «Проблемы эксплуатации водного транспорта и подготовки кадров на юге России». - Новороссийск: ФГБОУ ВПО «Государственный морской университет им. адм. Ф.Ф. Ушакова», 2012. - С. 77-78.

9. Ннктовенко Е.Ю. Отражение традиционного английского менталитета и культуры в конфликтсодержащих афоризмах // Материалы региональной научно-практической конференции «Современные направления в обучении иностранным языкам» (Краснодар, 20 марта 2012 г.). / под ред. Л.Г. Аксютенковой и др. -Краснодар: КубГУ, 2012. - С. 62-68.

10. Никтовенко Е.Ю. Универсализм и лингвокультурная специфика паремий и их роль в языковой картине мира // Материалы 11-й межвузовской научно-практической конференции молодых ученых «Актуальные проблемы современного языкознания и литературоведения» (Краснодар, 14 апреля 2012 г.). - Краснодар: КубГУ, 2012.— С. 110-121.

11. Никтовенко Е.Ю. Английские и русские конфликтсодержащие паремии и афоризмы в сопоставительном аспекте // Материалы 11-й межвузовской научно-практической конференции молодых ученых «Актуальные проблемы современного языкознания и литературоведения» (Краснодар, 14 апреля 2012 г.). - Краснодар: КубГУ, 2012. - С. 119-127.

12. Ннктовенко Е.Ю. Педагогические условия изучения паремий и афоризмов в процессе обучения иностранному языку // Материалы 11-й региональной научно-технической конференции «Проблемы эксплуатации водного транспорта и подготовки кадров на юге России». - Новороссийск: ФГБОУ ВПО «Государственный морской университет им. адм. Ф.Ф. Ушакова», 2014. - С. 87-88.

13. Ннктовенко Е.Ю. Анализ когнитивных особенностей паремических единиц языка наряду с пословицами, поговорками, афоризмами и невербальными средствами // Сборник материалов X Международной научно-практической конференции «Язык и культура» (Новосибирск, 14 февраля 2014 г.) / под ред. С.С. Чернова.- Новосибирск: Издательство ЦРНС, 2014. - С. 173-177.

Подписано в печать 03.09.2015. Формат 60x84 1/16. Тираж 100. Заказ 3069. Отпечатано в редакционно-издательском отделе ФГБОУ ВО «Государственный морской университет имени адмирала Ф.Ф. Ушакова» 353918. г. Новороссийск, пр. Ленина, 93