автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.04
диссертация на тему: Семиосфера внутреннего мира человека

Полный текст автореферата диссертации по теме "Семиосфера внутреннего мира человека"

На правах рукописи

Варфоломеева Инесса Анатольевна

СНМИОСФЕРА ВНУТРЕННЕГО МИРА ЧЕЛОВЕКА: СЕМАНТИЧЕСКИ СОПРЯЖЁННЫЕ КАТЕГОРИИ DUTY И CONSCIENCE В СОВРЕМЕННОМ АНГЛИЙСКОМ ЯЗЫКЕ

Специальность 10.02.04 - германские языки

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание учёной степени кандидата филологических наук

I 7 ЯНВ Z013

Иркутск - 2013

005048328

Работа выполнена на кафедре немецкой филологии в федеральном государственно] бюджетном образовательном учреждении высшего профессионального образовани «Иркутский государственный лингвистический университет»

доктор филологических наук, профессор Малниович Юрий Марцельевич

доктор филологических наук, доцент, профессо кафедры прикладной лингвистики ФГБОУ ВП( «Иркутский государственный лингвистически) университет»

Богданова Светлана Юрьевна

кандидат филологических наук, доцент, доцент кафедры иностранных языков и лингводидактики ФГБОУ ВПО «Восточно-Сибирская государственная академи образования»

Битника я Виктория Владимировна

ФГБОУ ВПО «Бурятский государственный университет», г. Улан-Удэ

Защита состоится «14» февраля 2013 года в 10 часов на заседании диссертационноп совета Д 212.071.01 по защите диссертаций на соискание учёной степени кандидат; наук, на соискание учёной степени доктора наук в ФГБОУ ВПО «Иркутский государственный лингвистический университет» по адресу: 664025, г. Иркутск, ул Ленина, 8, ауд. 31.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке ФГБОУ ВПО «ИркутскиГ государственный лингвистический университет».

Научный руководитель: Официальные оппоненты:

Ведущая организация:

Автореферат разослан «¿У» декабря 2012 года.

Ученый секретарь диссертационного совета

д. филол.н. Литвиненко Т.Е.

Реферируемая диссертационная работа посвящена комплексному анализ}' понятийного и языкового содержания категорий семиосферы внутреннего мира англоговорящего человека DUTY и CONSCIENCE, способствующему обнаружению зон семантической сопряжённости исследуемых категорий.

Осознание центральной роли человека как объекта и предмета научного знания привело к антропоцентрической направленности современной науки, в частности, языкознания. Антропоцентрический подход в лингвистике обусловил рассмотрение естественного языка и человека в тесной взаимосвязи. Философы и лингвисты утверждают: «Предложение - модель действительности, какой мы её себе представляем» [Витгенштейн, 1994, с. 19], «...сущность человека покоится в языке» [Хайдег-гер, 1993, с. 259]; «Именно в языке и через язык индивид и общество взаимно детерминируют друг друга» [Бенвенист, 1974, с. 27]; «...абсолютно всё, что представлено в языках мира - от мелкой частицы до сложного предложения и мношх тысяч самых различных слов, - создано человеком» [Серебренников, 1988, с. 3]; «Особенность языковой субстанции заключается именно в том, что она является продуктом человеческого сознания...» [Колшанский, 2007, с. 3]; «...язык есть конститутивное свойство человека» [Постовалова, 1988, с. 8]; «...язык не существует имманентно,... он создаётся здесь и сейчас в ходе взаимодействий коммуникативного поведения участников, нацеленных на общение» [Архипов, 2012, с. 104]. II. Д. Арутюнова ёмко обозначила эту проблему как «Язык и мир человека» [Арутюнова, 1999а].

Одной из ключевых частей этой проблемы является семантика внутреннего мира человека, под которой понимаются совокупность универсальных смыслов: концептов, констант, а также ментальные миры, личностная пристрастность социально-ценностной ориентации говорящего [Степанов, 1997; Малинович Ю. М., 2007, с. 49].

Центральное место в семантике внутреннего мира человека занимает его морально-нравственный мир, предстающий в виде семантических универсалий - констант человеческой культуры. Ю. С. Степанов определяет константы как устойчивые принципы, концепты культуры, существующие постоянно или, по крайней мере, очень долгое время [Степанов, 1993; 2004].

При этом, как отмечает Ю. М. Малинович, семантика этих категорий не наследуется при рождении, она формируется в процессе жизнедеятельности и социализации человека, приобретения им опыта. Биопсихосоциальная природа человека является отправной точкой при формировании системы семантически значимых категорий, констант, которая номинируется учёным как семиосфера внутреннего мира человека [Малинович Ю. М., 2007, с. 50].

Следует отметить неоднозначность категорий DUTY и CONSCIENCE, обусловленную многозначностью слов-номинантов и слов-репрезентантов исследуемых категорий. Однако, проведённый дефшшционный анализ, результаты которого подробно изложены во второй главе, и анализ функционирования слов-номинантов и слов-репрезентантов изучаемых нами категорий в речи, описанный в 1ретьей главе, подтверждают наш выбор слов duty в значении «-/. b. Absolutely: Moral obligation; the binding force of what is morally right» [OED, vol. Ill, p. 731] и conscience, одно из значений которого «II. 4. The internal acknowledgement or recognition of the moral quality

of one's motives and actions; the sense of right and wrong as regards things for which on is responsible; the faculty or principle which pronounces upon the moral quality of one ' actions or motives, approving the right and condemning the wrong» [OED, vol. II, p. 845 в качестве имен для соответствующих категорий.

DUTY и CONSCIENCE являются семантически сопряжёнными константам внутреннего мира человека, моральным стержнем его духовности. Доказательств сопряжённости данных категорий прослеживается как в дефинициях философских : толковых словарей, так и на уровне функционально-семантических полей, в основ которых лежат изучаемые категории и сконструированные по результатам анализ слов-номинантов и слов-репрезентантов в Британском национальном корпусе (BNC и Корпусе современного американского английского (COCA).

Целью настоящего диссертационного исследования является доказательств! семантической сопряжённости категорий DUTY и CONSCIENCE.

Для достижения поставленной цели в работе решаются следующие задачи:

1) аргументировать общетеоретические и методологические основани изучения категорий DUTY и CONSCIENCE в современном английском языке н предмет их сопряжённости;

2) раскрыть понятийное содержание данных категорий;

3) выбрать теоретическую модель исследования вышеобозначенных кате горий;

4) выявить и систематизировать лексические и лексико-грамматически средства, актуализирующие категории DUTY и CONSCIENCE в современном анг лийском языке;

5) обнаружить общие средства их актуализации в современном английскол языке;

6) осуществить системное описание категорий DUTY и CONSCIENCE пс принципу полевого структурирования;

7) установить зоны, в которых наблюдается семантическая сопряжённост] анализируемых категорий.

Предмет изучения - содержание категорий DUTY и CONSCIENCE в совре менном английском языке.

Объектом данного научного исследования являются языковые средства вы ражения категорий DUTY и CONSCIENCE.

Материалом для исследования послужили данные Британского национально го корпуса и Корпуса современного американского английского в количестве 4 ты сяч примеров употребления слов-номинантов и слов-репрезентантов анализируемых категорий, словарей английского языка, ассоциативного опроса носителей современного английского языка.

В диссертации используется комплексная методика анализа: общенаучные методы сравнения и обобщения, дефиниционный анализ, метод сплошной выборк! из Британского национального корпуса (BNC) и Корпуса современного американского (COCA), метод контекстуального и компонентного анализа, метод интерпретации и ассоциативного опроса, элементы полевого структурирования (функционально-семантический подход).

Данные методы диссертационного исследования позволяют раскрыть понятийное и языковое содержание категорий DUTY и CONSCIENCE, установить их категориальные признаки и границы, разработать лингвистическую модель их описания, определить ядерные и периферийные средства их репрезентации в современном английском языке, доказать их семантическую сопряжённость.

Общетеоретической и методологической базой исследования являются.

1) Основополагающий принцип лингвистики, характерный для современного 1х;рманского языкознания о взаимосвязи языка, мышления и сознания [Апресян, 1995; Арутюнова, 1988; 1999; Бенвенист, 2002, Булыгина, 1997; Верещагин, 1983; 1990; Гумбольдт, 1984; 1985; Демьянков, 1994; Залевская, 1999; Кацнельсон, 2001; Колшанский, 2007; Кубрякова, 2004; Малинович Ю. М. 2002; 2003; 2006, 2007; Па-вилёнис, 1983; Постовалова, 1988; Семенова, 2012; Степанов, 2001; Фуре, 2012 и другие].

2) Положения антропоцентрической лингвистики, учитывающей взаимосвязь естественного языка и человека [Апресян, 1995; Арутюнова, 1988; 1999а; Архипов, 2012; Колшанский, 2005; Малинович М. В., Малинович Ю. М., 2008, Постовалова, 1988; Серебренников, 1988 и другие]; биопсихосоциальную природу человека [Малинович Ю.М., 2003; 2007].

3) Понятие семиосферы как системы смыслов, опосредующей восприятие человеком действительности и конституирующей культуру, в рамках которой живет человек, одновременно являясь сё творцом [Лотман, 2001; Малинович Ю.М., Малинович М.В., 2002; Малинович Ю.М., 2007; Пелипенко, 1998; Степанов, 1993; 1997].

4) Положения функциональной лингвистики, основанные на понятиях функционально-семантических категорий и функционально-семантических полей [Ад-мони, 1964; 1988; Апресян 1995; Бондарко, 1983; 1984; 1996; 1998; 2002; Васильев, 1990; Вердиева, 1986; Гулыга, 1969; Караулов, 1976; 1981; Кузнецов, 1980; Уфим-цева, 1962; Факторович, 2011; Шаховский, 2008; Щур, 1974 и ряд других].

Актуальность данной исследовательской работы определяется неугасаемым интересом к феномену внутреннего мира человека и его составляющих, к сопряжённости некоторых категорий, репрезентирующих их в английском языке, к культурно детерминированным различиям восприятия действительности, зафиксированным в семиосферах различных народов.

Как уже было отмечено, в рамках антропоцентрической лингвистики исследуются категории, отражающие внутренний мир человека: категория ABSCI1IED [Кравец, 2008], категория «ВОЛЯ» [Гурии, 2009], категория SHAME [Калинина,

2009], категория TOD [Тронько, 2010], категория UNDERSTANDING [Арипова,

2010], категория INNERMOST [Янькова, 2011] и другие. Существуют и исследования категорий бинарной оппозиции: гендерные категории MANN и FRAU [Шаманская, 2006], категории чувственного переживания PRIDE / HUMILIATION [Полонская, 2011], морально-ценностные категории REPENTANCE и FORGIVENESS [Гу-торова, 2012] и ряд других. Исследование подобного рода категории обусловливает их изучение, как с позиции лингвистики, так и с позиций психолингвистики, лин-гвокультурологии, философии, психологии и теории познания.

Отметим, что исследуемые нами категории получили достаточное освещени в научных работах на материале немецкого языка. В частности, категория PFLICH' анализировалась Г. В. Елоховой [Елохова, 2006], а категория GEWISSEN - X. А Чижовой [Чижова, 2005]. Однако, в указанных диссертационных работах эти кате гории изу чались автономно.

Научная новизна данной диссертации заключается в том, что впервые на мате риале английского языка проведено комплексное, интегрированное исследовани категорий DUTY и CONSCIENCE. Установлен их лингвистический статус ка функционально-семантических категорий, выявлены лекыпеские и лексико грамматические средства, репрезентирующие дашше категории в современном анг лийском языке. Определена их структура в виде функционально-семантических по лей, на основе чего установлены различия их восприятия и интерпретации в семи осферах британцев и американцев. Доказана семантическая сопряжённость иссле дуемых категорий в современном английском языке, прояатяющаяся на уровне лек стеской семантики, на уровне функционально-семантических полей, а также причинно-следственных связях с точки зрения морали, выражающихся в речи.

Теоретическая значимость', данное исследование вносит определенный вкла, в развитие исследований семантических констант внутреннего мира англоговоряще го человека и их языковой реализации, в частности, семантически сопряжённых ка тегорий, состоящих в отношении неоппозитивных различий в английской языково1 картине мира. Выбранная модель представления категорий DUTY и CONSCIENCE позволила выявить различия в семиосферах британцев и американцев.

Практическая значимость: результаты проведённого исследования могу-быть использованы в курсе общего и германского языкознания, в теоретически: курсах грамматики и лексикологии английского языка, в практическом курсе анг лийского языка, в курсе лингвокультуролопш, в научно-исследовательской работ! студентов, магистрантов и аспирантов филологических специальностей.

На защиту выносятся следующие основные положения:

1. Категории DUTY и CONSCIENCE, являясь составляющими семиосферь внутреннего мира англоговорящего человека, могут быть отнесены к разряду функ ционально-семантических категорий (ФСК), каждая из которых формально органи зованна в виде сложной полевой структуры.

2. На уровне лексической семантики сопряжённость категорий DUTY и CONSCIENCE проявляется в наличии общих для обеих категорий слов репрезентантов.

3. Сопряжённость категорий DUTY и CONSCIENCE проявляется на уров не функционально-семантических полей в наличии зоны пересечения составляющие их микрополей. Оба функционально-семантических поля «duty» и «conscience» со держат микрополя «morality», незначительно отличающиеся набором составляющих их лексических единиц. В зоне пересечения функционально-семантических полей «duty» и «conscience» центральное место занимает пересечение микрополей «morality», что свидетельствует о ведущей роли нравственных принципов и идеалов, за фиксированных в мировоззрении британцев и американцев, в определении личной значимости голоса совести и императива долга. В зоне пересечения функционально-

семантических нолей «duty» и «conscience» оказываются также микрополя «obligation» и «responsibility» функционально-семантического ноля «duty».

4. Высказывания носителей английского языка свидетельствуют о проявлении сопряжённости категорий DUTY и CONSCIENCE в причинно-следственных связях: совесть требует исполнения долга / только человек долга исполняет веления совести; исполнение морального долга обеспечивает «чистую совесть», неисполнение осознаваемого долга заставляет человека испытывать угрызения совести.

5. В представлениях о категориях DUTY и CONSCIENCE в семиосферах британцев и американцев наличествуют различия, проявляющиеся в расхождениях лексических и лексикочрамматических средств репрезентации исследуемых категорий в речи и их расположении по зонам функционально-семантических полей «duty»1 (британский английский) / «duty»2 (американский английский) и «conscience»1 (британский английский) / «conscience»2 (американский английский).

Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, библиографического списка и приложений.

Во введении обоснован выбор темы, её актуальность, новизна, перечислены методы исследования, цели и задачи. Обозначена теоретическая и практическая значимость работы, а также представлены сведения об апробации полученных результатов.

В первой главе «Понятийная онтология категорий DUTY и CONSCIENCE и возможности их полевого структурирования» дается краткий обзор основных принципов антропоцентрической лингвистики, рассматривается проблема категоризации знания и типы категорий, представляется теоретическое осмысление нолевого подхода к структурированию языковых средств-репрезентантов категорий, определяется лингвистический статус категорий DUTY и CONSCIENCE, анализируются философские, этические и религиозные аспекты долга и совести в системе общечеловеческих моральных ценностей.

Вторая глава «Сопряженность категорий DUTY и CONSCIENCE на уровне лексической семантики» посвящена анализу дефиниций слов-номинантов и слов-репрезентантов категорий DUTY и CONSCIENCE. Среди средств, актуализирующих изучаемые категории, нами выделяются средства, общие для обеих категорий. Результаты анализа лексикографических источников подкреплены данными ассоциативного опроса носителей современного английского языка на предмет восприятия ими слов-стимулов duty и conscience.

Третья глава «Сопряжённость категорий DUTY и CONSCIENCE на уровне функционально-семантических полей» содержит анализ языковых средств, реализующих исследуемые категории в речи, описание репрезентирующих их функционально-семантических полей, свойственных для двух вариантов современного английского языка: британского и американского, а также доказательство их функционально-семантической сопряжённости на основе выявления зон пересечения функционально-семантических полей.

В заключении суммируются результаты проведённого научного исследования, предлагаются возможности внедрения результатов и перспективы дальнейшего исследования.

Необходимо отметить, что результаты настоящего исследования были апробированы на конференциях молодых учёных «Современные проблемы гуманитарных и естественных наук», которые проходили в г. Иркутске, 2-5 марта 2009 г., 1 -5 марта 2010 г. и 1 - 4 марта 2011 г., на П-ой Всероссийской научно-практической кон<[)еренции студентов и молодых ученых «Молодежь и научно-технический прогресс в современном мире (г. Мирный, 20 - 25 марта 2010 г.), на международной научно-практической конференции «Иностранные языки в Байкальском регионе: Опыт и перспективы межкультурного диалога» (г. Улан-Удэ, 9-10 сентября 2010 г.), а также на Всероссийской научно-практической конференции «Восток-Запад: взаимодействие языков и культур» (г. Улан-Удэ, 3-6 июня 2011 г.).

Основные положения работы нашли отражение в восьми публикациях, в том числе в двух статьях в ведущих рецензируемых изданиях. Общий объём публикаций 3,7 п. л.

Приведённый библиографический список содержит 147 наименований, 21 из которых на иностранных языках, перечня использованных словарей (41 наименование). Общий объём работы 172 страницы печатного текста, в том числе 145 страниц основного текста.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Одной из проблем современной антропоцентрически направленной лингвистики являются культурные универсалии, константы, составляющие семиосферу внутреннего мира человека и коррелирующие с общепринятыми нормами морали, внутренне принимаемыми установками и нравственными принципами человека.

Исследуемые нами категории DUTY и CONSCIENCE являются семантически сопряжёнными категориями как с позиции философии, этики, религии, так и лингвистики.

Сопряжённость категорий DUTY и CONSCIENCE прослеживается в первую очередь в словарных статьях энциклопедических словарей. Энциклопедия «Британ-ника» трактует совесть как чувство морально должного поведения, обусловленного чувством долга быть правильным и быть благодетельным [Britannica, 1994, voll. 3, p. 551].

В общечеловеческом понимании сопряжёшюсть долга и совести проявляется в том, что осознание человеком долга, необходимости исполнения действия, обусловленную внутренними моральными установками, традициями общества, нравственным законом или религией, возможно лишь благодаря наличию внутреннего знания, здравого смысла, постоянно оценивающего наши поступки с позиции их моральной правомерности или противоправности, - совести.

В английском языке сопряжённость категорий DUTY и CONSCIENCE прослеживается и на уровне словарных дефиниций. Так, например, в дефинициях duty прослеживается обусловленность долга совестью: «Duty is what one performs, or avoids doing, in fidfdlment of the permanent dictâtes of conscience, piety, right, or law [RHD, 2012, http://dictionarY.reference.corn/brovvse/dutvl: «.What one is obliged to do (by morality, law, conscience); inner voice tirging one to behave in a certain way [ALDCE, p.

312 - 313]. И наоборот, conscience определяется через одно из основных слов-репрезентантов категории DUTY - obligation: «The sense of consciousness of the moral goodness or badness of one's own conduct, intentions, or character together with a feeling of obligation to do rii'ht or be good [ WNWDAL, p. 212].

Для выявления лексических средств репрезентации категорий DUTY и CONSCIENCE в современном английском языке, нами были проанализированы словарные статьи duty и conscience 30 англоязычных толковых словарей, словарей синонимов и тезаурусов.

Категория DUTY актуализируется посредством 24 языковых единиц: 1) существительных (duty, moral obligation, obligation, imperative, responsibility, propriety, Tightness, commitment, compulsion, conscience); 2) прилагательных (dutiful, responsible, proper, right, righteous, conscientious, moral, duty-bound); 3) глаголов (to oblige, to require, to demand); 4) модальных глаголов (must, have to, should, ought to).

Проведённый анализ словарных статей слов-номинантов и слов-репрезентантов категории DUTY позволил нам выделить следующие категориальные признаки:

1) моральное долженствование, актуализирующееся посредством таких языковых единиц, как moral obligation, duty, duty-bound, obligation, dutiful, ought to, must, to oblige, compulsion;

2) действия, поступки, мысли, «согласованные» с моралью, реализующиеся при помощи следующих слов: moral, morality, right, proper, Tightness, righteous, responsible, responsibility, imperative, have to;

3) «диктуемое» совестью, внутренним голосом поведение, вербализующееся такими лексическими средствами, как conscience, conscientious, commitment, to require, to demand;

4) линия поведения, определяемая социальными нормами, этикетом, воплощающаяся в языке посредством: proper, have to, propriety.

Основываясь на результатах лексикографического анализа, дополненного данными ассоциативного опроса носителей английского языка относительно их восприятия слова-стимула duty, мы можем заключить, что категория DUTY выражает моральное обязательство, долженствование, основанное на представлениях о добре и зле, проистекающее из существовавших веками моральных норм и принципов, установленных в обществе, выполнение которого контролируемо формой индивидуального морального сознания - совестью.

Категория CONSCIENCE объективируется в современном английском языке 35 языковыми единицами: 1) существительными (conscience, conscientiousness, scruples, principles, morals, morality, moral sense, shame, propriety, repentance, remorse, self-reproach, contrition, regret, compunction, qualms, guilt); 2) прилагательными (conscientious, honest, right, scrupulous, conscience-stricken, responsible, conscienceless, guilty, repentant, remorseful, penitent, ashamed, contrite, correct); 3) глаголами (to blame, to regret, to reproach); 4) модальными глаголами (should, ought to).

Лексикографический анализ слов-номинантов и слов-репрезентантов категории CONSCIENCE позволил нам выделить следующие категориальные признаки:

1) нравственное чувство, идентифицирующее добро и зло, внутренний г< лос человека, судящий о моральности, правильности или неправильности постуг ков, намерений, мыслей выражается в современном английском языке следующим лексемами: conscience, conscientiousness, moral sense;

2) система моральных tt этических принципов, ценностей и идеалов, бе: апе.пяциопно требующая от человека поведения, соответствующего представлс ниям о правильном, моральном, должном имеет следующую языковую актуализг цшо: correctness, scruples, principles, morals, morality, honesty;

3) осознание своей неправоты и чувство вины за поступки, не отвечающи внутренне принимаемым моральным идеалам, угрызения совести реализуются английском языке такими лексическими средствами, как: shame, scruples, remorse repentance, self-reproach, contrition, regret, compunction, qualms, guilt, guilty, cor science-stricken, repentant, remorseful, penitent, ashamed, responsible, to blame, to regre to reproach, should, ought to;

4) следование голосу совести воплощается в английском языке посредст вом следующих номинантов: correctness, honesty, conscientious, honest, right, scrupul ous.

5) пренебрежение «требованиями» совести эксплицируется при помопц guilt, guilty, conscienceless.

Суммируя результаты проведённого дефиниционного анализа и данные ассс циативного опроса носителей английского языка относительно их восприятия слова стимула conscience, можно утверждать, что совесть в англоязычном сознании явля ется неким воплощением человеческой нравственности, ценностных ориентирог внутренним барометром, оценивающим поступки, намерения, желания, мысли с по зиции их моральной правомерности, отнесённости к добру или злу. Совесть требуе от человека следовать её голосу, который запрещает то, что не вписывается в уста ношенные рамки морали, и диктует то, что должно, за невыполнение которого он «мучает».

Проведённый дефиниционный анализ свидетельствует о том, что категори; DUTY и CONSCIENCE имеют некоторые общие лексические средства языковог воплощения: существительные conscience и propriety, прилагательные right, respon sible и conscientious, модальные глаголы should и ought to.

Пример (1) описывает молодого человека, считающего своим долгом помогат и лечить людей не только в силу своей профессии доктора, но и его моральной и со циальной сознательности: (1) «Не has the ability to become a physician», Duncan Brad ford had said. «/ to seen the way he gives confidence to the sick, in spite of his youth. What is more, he has a social conscience» (BNC).

Существительное conscience в примере (2) воплощает в языке совокупност: моральных принципов, определяющих поступки человека: (2) I would truly prefe nothing whatsoever taint the festivities. Leave me to my testing and if the results are mea ningfiil, I will let my conscience dictate the next step. Perhaps the carrier of a blight, how ever unhiowing, should shoulder some responsibility for curing it (COCA).

В предложении (3) существительное propriety выражает комплекс требований диктуемых долгом. Это значение подкрепляется наличием в предложении сущест

вителыюго rules, которое предполагает необходимость их исполнения: (3) The freedom! The lack of rides, or even a pretense of propriety! (COCA).

Существительное propriety в предложении (4) актуализирует значение моральной допустимости совестью «окрашивания» правды: (4) What is questionable is the propriety of diluting truth for the sake of a good story [CCELD, 1991, p. 1153).

В примере (5) прилагательное right актуализирует значение должного с религиозной точки зрения - следование велениям Бога: (5) Of course, ultimately, it was all in God's hands. Human beings could only try to behave in a rieht way, try to obey His commandments (COCA).

В следующем же предложении (6) под прилагательным right подразумевается диктуемое совестью чувство моральной правомерности поведения человека, манифестируемое в данном контексте еще одним средством репрезентации категории CONSCIENCE - существительным principles: (6) One must have some principles, some sense of right and wrong [CCELD, 1991, p.1249],

В предложении (7) высказывается мысль о равнозначном моральном долге и ответственности отца и матери за воспитание детей: (7) Men and women must be equally responsible for brineine up children [CCELD, 1991, p. 1235].

Если в предложении (7) прилагательное responsible репрезентирует семантическую функцию, свойственную для категории DUTY, то в предложении (8) оно служит средством языковой реализации категории CONSCIENCE, выражая чувство вины за неподобающее поведение: (8) Just as she felt ashamed and somehow responsible for the disgrace of her mother's lover so she felt that the man's attack had been her fault (BNC).

В предложении (9) прилагательное conscientious определяет добросовестно выполняемый долг родителей перед своими детьми: (9) Even under the most favorable circumstances, and such circumstances surrounded me as a child, no matter how loving, conscientious, understanding and always available parents may be we never really get to know them, get to know their secrets (COCA).

Значение «моральности» человека, выраженное прилагательным conscientious, прослеживается и в предложении (10): Не was a good friend to his comrades, a conscientious leader mindful of his men's needs; an upright family man with strong, bright, proud children [http://www.rnerriam-webster.com/dictionarv/conscientiousl.

Модальный глагол should в предложении (11) указывает на моральную необходимость быть терпимым к людям разных национальностей: (11) And in his mind there was firmly sown, A lovely and a wondrous dream. That all are one, no matter their creed, Or that people may differ in colour, That white men should loosen hold their greed, To love and respect their black brother (BNC).

В примере (12) модальный глагол should, употреблённый в сочетании с перфектным инфинитивом реализует значение не исполнения морального долга в прошлом, вследствие чего в настоящем человек испытывает угрызения совести: (12) Our newborn baby was waxy and motionless. I should have listened to Kate's worrying more carefully (COCA).

Аналогичное значение угрызений совести выражено в предложении (13) при помощи модального глагола ought to: (13) Mary ought to have been back with her mother and the thought turned her heart cold (COCA).

Модальный глагол ought to в примере (14) актуализирует значение морального долга оказать помощь нуждающемуся в этом человеку: (14) Then she wrapped hers'elj in a burlap sack, clutched her legs, and rested her head on her knees. It occurred to me I ought to sive her some money so she could get something to eat (COCA).

Огнося модальные глаголы should и ought to к общим средствам актуализации анализируемых категорий, мы принимаем во внимание, что для их реализации они функционируют в разных грамматических конструкциях: для эксплицирования категории DUTY - с простым инфинитивом, а для объективизации категории CONSCIENCE — с перфектным.

Наличие общих лексических средств, актуализирующих категории DUTY и CONSCIENCE, свидетельствует об их сопряжённости на лексическом уровне. Несмотря на многозначность общих слов-репрезентантов описываемых категорий и на тот факт, что для реализации каждой категории они функционируют в определённом значении, их семантические функции нередко совпадают.

Исследуемые категории по своей природе отличаются высокой степенью обобщенности, относятся как к сфере языка, так и сознания, что позволяет отнести их к функционально-семантическим категориям, являющимся языковой интерпретацией и реализацией понятийных категорий, содержательная сущность которых «... определяется психофизиологической и социальной организацией человека и его ценностными ориентациями в универсуме» [Малинович Ю. М., 2003, с. 23].

При достаточном количестве полевых теорий мы в своей работе опираемся на принцип функционально-семантических полей, манифестирующий первостепен-ность семантики и непрерывность смыслов, передаваемых средствами языка. На наш взгляд, этот принцип является наиболее адекватным способом представления лингвистической сущности DUTY и CONSCIENCE как функционально-семантических категорий, позволяющим систематизировать языковые средства их объективизации.

Для построения ФСП «duty» и «conscience» мы обратились к Британскому национальному корпусу, включающему в себя 100 миллионов языковых единиц британского варианта английского в период с 1980-х гг. по 1993г. (BNC), и Корпусу современного американского английского, состоящему из 450 миллионов языковых единиц, выделенных из письменных фрагментов американского английского в период с 1990 г. по 2012 г. (COCA). В поле нашего внимания оказалось 245 тысяч 602 примера, содержащих языковые средства, потенциально способные выражать категорию DUTY, в 676 (314 из BNC и 362 из COCA) из которых они актуализируют категорию DUTY. 197 тысяч 898 контекстов содержали языковые средства, способные объективировать категорию CONSCIENCE, 3395 (644 из BNC и 2751 из COCA) из которых наглядно демонстрируют общую семантическую функцию категории CONSCIENCE. Таким образом, из 443 тысяч 500 контекстов художественных произведений нами было выделено и проанализировано более 4 тысяч примеров, что послу жило базой для конструирования ФСП «duty» и «conscience».

Согласно принципам, сформулированным А. В. Бондарко, все языковые средства обоих полей были распределены нами по зонам: ядерным и периферийным. Отметим, что в ходе анализа мы встретились с расхождениями в отнесении средств актуализации категории DUTY и CONSCIENCE в британском и американском вариантах английского языка, поскольку частотность их употребления разнилась. Кроме того, в американском варианте английского языка наличествуют некоторые языковые средства, которые отсутствуют в британском английском. Этот факт может свидетельствовать о культурно детерминированных различиях восприятия и понимания данных категорий, зафиксированных в сознании британцев и американцев и отражающихся в семиосферах двух народов. Ввиду этого, нами представлены ФСП «duty» и «conscience» в двух вариантах: британском и американском. Для указания британского варианта мы будем пользоваться цифрой 1, а американского - цифрой 2.

Анализируемые ФСП «duty» представляют собой, следуя терминологии А. В. Бондарко, билатеральные единства [Бондарко, 2002, с. 290], состоящие из плана содержания и плана выражения. План содержания детерминируется компонентами функционально-семантической категории DUTY, а план выражения представлен разнообразными языковыми средствами, направленными на реализацию общей се-маотической функции - выражения ФСК DUTY.

ФСП «duty»1 (британский английский) представляют собой моноцентрическую компактную структуру, состоящую из 22 языковых единиц. ФСП «duty»2 (американский английский) является полицентрической компактной структурой, включающей в себя 28 языковых единиц, реализующих семантику исследуемой категории.

Ядро ФСП «duty»1 представлено одноимённым существительным. Приядерная зона выражается при помощи двух лексических средств: прилагательного dutiful и существительного responsibility. Ближняя периферия актуализируется посредством существительных obligation и commitment, модальных глаголов must, ought to, should и have to, прилагательных proper и responsible, глаголов to require и to oblige. Зона дальней периферии объективируется не только лексическими средствами: существительными compulsion, conscience, Tightness и propriety, прилагательными right, conscientious и duty-bound, глаголом to demand, но и, как было обнаружено в ходе анализа фактического материала, лексико-грамматической конструкцией demand that somebody do something.

У ФСП «duty»2 ядром является не только существительное duty, но и образованное от него прилагательное dutiful. Приядерная зона ФСП «duty»2 реализуется посредством прилагательного proper. Ближняя периферия включает в себя модальные глаголы must, have to, ought to и should, существительные responsibility, obligation, commitment и imperative, прилагательные right, moral и responsible. Дальнюю периферию актуализируют лексические и лексико-грамматические средства. К лексическим средствам относятся существительные compulsion, moral obligation, propriety, conscience и rightness, а также прилагательное duty-bound. Лексико-грамматическими средствами являются устойчивые выражения the call of duty / duty calls, а также конструкции demand that somebody do something, it was required that somebody do something и had better.

Нельзя не отметить небольшого расхождения в средствах воплощения ФСК DUTY в британском и американском вариантах английского языка. Так, существительное responsibility в ФСП «duty»' относится к ядерной зоне, а в ФСП «duty»2 - к ближней периферии. Глаголы to require и to oblige объективируют ближнюю периферию ФСП «duty»1 и зону дальней периферии ФСП «duty»2. Прилагательное right входит в дальнюю периферию ФСП «duty»1 и в ближнюю периферию ФСП «duty»2. Кроме того, некоторые языковые единицы функционируют в примерах Корпуса современного американского, а значит, являются структурными 'элементами ФСП «duty»2, и отсутствуют в контекстах Британского национального корпуса и не конституируют ФСП «duty»1. К числу таких языковых средств относятся прилагательные moral и righteous, существительные imperative и moral obligation, устойчивые выражения the call of duty / duty calls, лексико-грамматические конструкции it was required that somebody do something и had better.

Проанализировав языковые единицы, являющиеся средствами актуализации ФСК DUTY, мы пришли к выводу, что ФСП «duty»1 и «duty»2 состоят из совокупности микрополей: микрополя «obligation», микрополя «responsibility» и микрополя «morality». Микрополе «obligation» вербализуется посредством модальных глаголов must, have to, should и ought to, глаголов to oblige, to require и to demand; существительных obligation, moral obligation, imperative, commitment и compulsion; устойчивых выражений the call of duty / duty calls; лексико-грамматических конструкций demand that somebody do something, it was required that somebody do something и had better. В микрополе «responsibility» входят существительное responsibility и прилагательные responsible, dutiful, conscientious и duty-bound. Микрополе «morality» в функционально-семантическом поле «duty» включает в себя существительные morality, conscience, responsibility, Tightness и propriety, прилагательные moral, right, proper, responsible и conscientious, модальные глаголы should и ought to.

ФСП «conscience», являясь билатеральными единствами, предстаачяют собой моноцентрические компактные структуры, в которые входят в британском английском (BNC) 37 языковых единиц, в американском английском (COCA) - 43 языковые единицы, реализующие ФСК CONSCIENCE.

Ядром ФСП «conscience»1 является существительное conscience. Ближняя периферия реализуется при помощи устойчивых выражений a guilty conscience и а clear conscience, существительных guilt, shame, principles, regret и remorse, прилагательных responsible, ashamed, contrite, guilty, глагола to blame и модальных глаголов should, could, ought to и might. Дальняя периферия воплощается посредством прилагательных correct, conscientious, remorseful, penitent, right, honest, conscience-stricken и repentant, существительных conscientiousness, morality, propriety, repentance, compunction, scruples, self-reproach, morals и contrition, глаголов to reproach и to regret, a также лексико-грамматическими конструкциями it is / was a shame that somebody do something / to do something и how could somebody have done something.

Что касается ФСП «conscience»2, то его ядром также является существительное conscience. В отличие от ФСП «conscience»1, данное поле обладает приядерными компонентами, включающими в себя существительные remorse и guilt, а также прилагательное guilty. Ближняя периферия эксплицируется существительными regret,

scruples и shame, устойчивыми выражениями a clear conscience, a guilty conscience, a good conscience и a bad conscience, прилагательными conscientious, responsible и contrite, глаголом to blame, а также модальными глаголами should и could. Дальняя периферия состоит из прилагательных repentant, scrupulous, conscienceless, correct, penitent, ashamed, right, remorseful и honest, существительных self-reproach, morals, principles, repentance, morality, moral sense, compunction, contrition, propriety, qualms и conscientiousness, глаголов to regret и to reproach, модального глагола ought to и лек-сико-грамматических конструкций it is / was a shame that somebody do something / to do something, how could somebody have done something и конструкции второго условно-желательного наклонения, вводимой if.

Проведённый анализ функционирования выделенных языковых средств, репрезентирующих ФСК CONSCIENCE в британском английском и современном американском, показал небольшие расхождения, касающиеся наличия / отсутствия языковых средств, актуализирующих исследуемую категорию, в том или ином варианте английского языка, а также различное их распределение по зонам поля, доказывающие различия семиосфер британцев и американцев. Прилагательное conscience-stricken является конституентом только ФСП «conscience»', тогда как устойчивые выражения a good conscience, a bad conscience, прилагательные scrupulous и conscienceless, существительные qualms и moral sense и лексико-грамматическая конструкция второго условно-желательного наклонения прошедшего времени, вводимая if, составляют только ФСП «conscience»2.

Структурные различия изучаемых ФСП заключаются в следующем. Существительные guilt и remorse, а также прилагательное guilty относятся к приядериой зоне ФСП «conscience»2 и к ближней периферии ФСП «conscience»1. Существительное principles, прилагательное ashamed и модальные глаголы ought to и might конституируют ближнюю периферию ФСП «conscience»1 и дальнюю периферию ФСП «conscience»2. Прилагательное conscientious является составным элементом дальней периферии ФСП «conscience»1 и ближней периферии ФСП «conscience»2. Эти расхождения могут быть обусловлены различиями национальных культур британцев и американцев, что в свою очередь детерминирует набор языковых средств, направленных на выражение различных категорий, в частности ФСК CONSCIENCE.

Все языковые средства, вербализующие ФСК CONSCIENCE, можно распределить но составным частям ФСП - микрополям. Микрополе «guilt» конституируется прилагательными guilty, ashamed и responsible, глаголом to blame, а также устойчивым выражением a guilty conscience. Микрополе «reproach» включает в себя глагол to reproach, модальные глаголы should, could, ought to и might, существительные self-reproach и shame, лексико-грамматические конструкции it is / was a shame that somebody do something / to do something, how could somebody have done something и конструкцию второго условно-желательного наклонения, вводимую if. Микрополе «morality» функционально-семантического поля «conscience» состоит из существительных morality, conscience, conscientiousness, principles, morals, propriety и scruples, прилагательных correct, conscientious, right, responsible и honest, а также модальных глаголов should и ought to. Компонентами микрополя «repentance» являются cvтест-

вительные regret, rcpentance, remorse, compunction, scruples и contrition; прилагательные remorseful, repentant и penitent, a также модальные глаголы should и ought to.

DUT Y и CONSCIENCE являются семантически сопряжёнными категориями. Несмотря на то, что каждая категория содержательно многогшанова и может функционировать независимо, все категории взаимосвязаны и имеют подвижные фанй-цы. Семантическая сопряжённость категорий, как правило, предполагает их бинарную оппозицию, которая отражает двоичность восприятия человеком мира: «Присутствие одного члена оппозитивного отношения необходимо подразумевает присутствие второго, противоположного члена: понятию «белого» противопоставлено понятие «чёрного», понятию «прекрасного» - понятие «безобразного...» [Булыгина, 1968, с. 183].

Но, как отмечает А. В. Бондарко, оппозиции — не единственно возможный тип отношений в структуре категорий и функционально-семантических полей. По его мнению, существует тот тип отношений, который может быть назван неоппозитшз-ными различиями и являющийся разновидностью естественной классификации и «семейного (фамильного) сходства», введённого JI. Витгенштейном [Бондарко, 2002, с. 222 -238].

Так, и категории DUT Y и CONSCIENCE не являются семантически сопряжёнными категориями бинарной оппозиции, их значения пересекаются, взаимодействуют и дополняют друг друга. Смысловой строй языка предполагает взаимодействие смыслов, которые, по словам JI. С. Выготского, являются динамическими, текучими, сложными образованиями [Выготский, 1982, с. 347]. Ю. М. Лотман также приписывает языку «непрерывность», называя его «...сгустком семиотического пространства, границы которого в семиотической реальности представляются размытыми и полными переходных форм [Лотман, 1999, с. 164].

Согласно Ю. Д. Апресяну, семантические ноля образуют незамкнутые и многократно пересекающиеся семантические группировки, любые две из которых связаны, как и отражённые ими элементы объективного мира, непрерывной цепью семантических звеньев, благодаря которым языковое пространство становится непрерывным [Апресян, 1995, Т. 1, с. 252].

Функционально-семантические категории DUTY и CONSCIENCE, структурированные в виде функционально-семантических полей, представляют собой пересечение смысловых пространств посредством взаимодействия микрополей, входящих в их структуру.

В ходе структурирования ФСП «duty»1 / «duty»2 и ФСГ1 «conscience»1 / «conscience»2 нами было выявлено, что оба функционально-семантических поля «duty» и «conscience» содержат в себе микрополя «morality», общими языковыми репрезентантами которых являются существительные conscience и propriety; прилагательные right, responsible и conscientious; модальные глаголы should и ought to. Кроме того, наблюдаются пересечения микрополя «morality» функционально-семантического поля «conscience» с микрополями функционально-семантического поля «duty» «obligation» посредством модальных глаголов should и ought to, а также с микрополем «responsibility», общими репрезентантами которых оказываются прилагательные responsible и conscientious.

Пример (15) иллюстрирует сопряжённость исследуемых категорий, заключающуюся в том, что совесть, актуализированная в данном случае существительным conscience, становится источником чувства долга, выраженного посредством модального глагола must. В значении повторно употреблённого существительного conscience в данном контексте прослеживается семантическая «спаянность» долга и совести, к голосу которых субъект предложения не склонен прислушиваться: (15) Anna's conscience said that she must report the whole of her interview at St Saviour's faithfully to Peter, and then they could rejoice together that prayers had been answered, and that Pricewell's could be abandoned. But Anna found herself wholly disinclined to listen to her conscience (BNC).

Отличное от предыдущего значение наблюдается в примере (16), в котором фигурируют те же лексические средства репрезентации изучаемых категорий. Если в примере (15) совесть «навязывала» образ поведения, а её «владелица» не принимала его, то в предложении (16) модальный глагол must в сочетании с личным местоимением первого лица единственного числа указывает на осознанное принятие долга, диктуемого совестью: (16) I must do what ту own conscience dictates (BNC).

В следующем примере (17) прослеживается причинно-следственная взаимосвязь долга и совести: поступаешь верно, сообразно долгу - совесть не мучает: (17) And always, always try to be right in whatever you do. And if you do that, you'll never know the thing that destroys a man inside out: a bad conscience (BNC).

Более ярко данная взаимосвязь демонстрируется в предложении (18): I have discharged ту duty, she thought, I cannot be troubled by my conscience (BNC). Примечательным в данном примере является наличие елов-номинантов и одновременно слов-репрезентантов категорий DUTY и CONSCIENCE, благодаря которому взаимосвязь семантических функций данных категорий становится более наглядной.

Если в примере (17) прилагательное right функционировало для вербализации категории DUTY, то в предложении (19) оно является языковым воплощением категории CONSCIENCE. В данном контексте наблюдается следующая связь долга и совести: человек поступает по совести из чувства морального долга перед самим собой: (19) Conscience is a feeling, cm instinct. You do the right thing because you have to. not because there's a little voice inside your head telling you to do it (COCA).

Примечателен пример (20) с употреблением слова-репрезентанта и слова-номинанта категории DUTY существительного duty, которое, г га наш взгляд, в данном предложении воплощает в себе одно из «назначений» совести - запрещать: (20) It то as if all the heroines were cast in circumstances where duty forbade them to marry (BNC).

Модальный глагол ought to в сочетании с простым инфинитивом выражает значение морального долга, а в сочетании с перфектным - сожаление, угрызения совести вследствие невыполнения долга. Во втором случае доминирует семантика упрёка. Так, в примере (21) женщина упрекает себя, испытывая чувство вины в случившемся: (21) Emmie's voice ached with grief and a queer kind of triumph. «I might have known -1 might have known you hadn't got over it. This is the worst thing you've ever done. The worst thing. I oueht to have stopped you in the beginning -/ oueht to have walloped you good and hard instead of hiding the things and pretending 1

didn't know anything about it. I ought to have told Dad or someone. It's all my fault» (BNC). Эмоциональная интенсификация обозначенной семантики в данном контексте достигается не только посредством трёхкратного употребления модального глагола ought to, но и двукратным функционированием модального глагола might с последующим перфектным инфинитивом, также выражающим значение упрёка, самоупрёка.

Предложение (22) демонстрирует, как оба компонента значения модального глагола ought to функционируют равноправно: (22) And David say's that your husband is a doctor: he ought to have sent you straight up to the mountains (BNC). В предложении (22) упрёки направлены в сторону доктора, одновременно «исполняющего» социальную роль мужа, который будучи осведомлённым о болезни своей жены, не исполнил ни врачебный долг, ни моральный долг близкого человека позаботиться о болеющем родственнике и принять необходимые меры.

Значение «виноватости» вследствие неисполнения своего морального долга по отношению к своей семье, вербализовано в примере (23) модальным глаголом should, за которым следует перфектный инфинитив, причину мучительного чувства дисгармонии с собой относящий к прошлому. Этот семантический компонент модального глагола should в описываемом случае подкрепляется и усиливается благодаря еще одному средству, репрезентирующему категорию CONSCIENCE — существительному shame: (23) «I know, well, I should have visited home more often». Shame wrung the admission from him. «Godforgives». White said (COCA).

Пример (24) также демонстрирует муки и угрызения совести, выраженные сочетанием модального глагола should с перфектным инфинитивом, за излишнюю импульсивность и за следование не разуму, а сиюминутным эмоциям: (24) I ran until ту side began to ache. When I stopped to catch my breath, my pulse pounded in my face. My clothes were damp with sweat. The stitch in my side receded, and I started walking again. I didn't want to admit to Maria that 1 had taken the truck. It had been foolish and impulsive, and nothing in her sense of social order allowed for such an act. She would be torqued that I had disappeared for whatever reason; I should have staved and called the cops and let things take their course (COCA)..

Значение существительного propriety в примере (25) синонимично и довольно тесно коррелирует со значением существительного conscience - системой внутренне принимаемых моральных норм, принципов, идеалов: (25) Have you по sense of propriety left, that you would challenge me? Have you so degraded? (COCA).

В примере (26) также наблюдается сочетание лексических средств, реализующих обе исследуемые категории: прилагательное remorseful актуализирует категорию CONSCIENCE, а прилагательные responsible и right в данном контексте выражают общую для категории DUTY семантическую функцию: (26) She would always feel remorseful and acquiesce. This was how she felt with Petar, as though she had done something wrong and was responsible for setting it right (COCA). Добавим, что женщина в приведённом примере, по всей вероятности, обладавшая высоким уровнем сознания, совестливая, зачастую видела свою вину в том, в чём её вины не было, и считала своим долгом искупить её.

В следующем контексте (27) угрызения совести выражены комплексом языковых средств: прилагательными guilty и responsible, а также лексико-грамматической конструкцией второго условно-желательного наклонения прошедшего времени: (27) As he waited, he rocked. And as he rocked he said her name, over and over and over again. She felt bad about what was happening to Joe. Even in the short lime since he'd chased the car along the street, she could see that he'd gone further downhill. She felt guilt\>, she felt responsible. If it hadn't been for her, he wouldn't even be here. He'd be home, doing his job and living whatever life he had that didn't include her (BNC).

Прилагательное conscientious в примере (28) актуализирует значение сознательности и ответственности за данные обещания. Такие качества характера свойственны человеку совестливому и ведомому чувством долга: (28) «I promised Emily mussels tonight, and mussels are what she's going to have». For some reason that irked her. «How very conscientious. Are you always so conscientious about keeping promises?» «I try to be» (BNC).

Предложение (29) описывает женщину, добросовестно выполнявшую свой моральный долг заботиться о больном отце: (29) She had always been too conscientious, never spared herself, been afraid to leave him for longer than a day, she deserved a rest, a holiday (BNC). Прилагательное conscientious, общий компонент ФСП «duty»1 / «duty»2 и ФСП «conscience»1 / «conscience»2 в приведённом примере эксплицирует добросовестность в исполнении своего морального долга.

Общие языковые средства репрезентации категорий DUTY и CONSCIENCE являются словами неоднозначными, которые в зависимости от контекста выражают семантическую функцию, свойственную той или другой категории. Однако, как показывает вышеприведённый анализ случаев употребления данных языковых средств, нередко в их контекстуальной семантике присутствует значение и категории DUTY, и категории CONSCIENCE.

Таким образом, семантика категории DUTY коррелирует с моральными обязанностями, которые возлагаются на человека или которые он сам берёт на себя, нравственным долгом, в первую очередь, по отношению к членам своей семьи и долгом человека верующего. Семантика категории CONSCIENCE коррелирует с внутренним голосом, который оценивает действия человека, контролирует его поступки и либо ограждает человека от проступков и гармонизирует его душевное состояние, либо выносит приговор в виде угрызений совести и душевных терзаний.

Исследуемые категории, являясь одними из основополагающих семантических констант в семиосфере британцев и американцев, представляют собой семантически сопряжённые категории. Сопряжённость их семантики в сознании британцев и американцев, зафиксированная в языке, находит два основных проявления: 1) единая для долга и совести основа на моральных мировоззренческих принципах: моральность предопределяет наличие совести и следование требованиям долга; 2) причинно-следственные связи - совесть, представляющая собой моральный стержень человека, требует исполнения долга, и только человек долга следует голосу совести; следуя велениям совести и исполняя свой моральный долг, человек достигает состояния душевного баланса; пренебрегая императивами долга, человек достигает-внутреннего дисбаланса и мучается от угрызений совести. Все это находит

свое языковое отражение. Так, например, моральность человека выражается языковыми средствами с положительной коннотацией (dutiful, responsible, honest, a cleai conscience, conscientious и т.д.), а безнравственность имплицируется в негативной коннотации (conscienceless, a bad conscience, guilt, guilty и т.д.), либо в грамматическом строе языка: в отрицательных и вопросительно-экспрессивных типах предложений.

Отметим, что средствами актуализации категорий DUTY и CONSCIENCE слова-репрезентанты становятся только тогда, когда в их семантике присутствует значение «осознанности», а субъектом вербального действия является сам человек долга или человек совестливый. Это свидетельствует об интериоризированности передаваемых ими смыслов и об эгоцентрической природе изучаемых категорий.

Результаты настоящего диссертационного исследования могут послужить базой для дальнейшего исследования категорий DUTY и CONSCIENCE в других вариантах английского языка (например, австралийского и новозеландского) и выявления различий семиосфер внутреннего мира других англоговорящих народов. Целесообразным представляется рассмотрение данных категорий и в их семантической сопряжённости с другими категориями, например, DUTY и RESPONSIBILITY, CONSCIENCE и SHAME. Кроме того, интересным было бы изучение функционирования данных категорий в религиозном дискурсе.

Основные положения исследования отражены в следующих публикация.к:

1. Белова, И. А. Семантически сопряжённые константы: долг и совесть [Текст] / И. А. Белова II Вестник Иркутского государственного лингвистического университета. Серия филология. - 2010. - № -I (12). - С. 161 -168 (0,6 и. л.).

2. Белова, И. А. Совесть как семантическая константа внутреннего мира человека и средства её актуализации в современном английском языке [Текст] / И. А. Белова II Вестник Бурятского государственного университета. Серия «Романо-гермаиская филология». — Улан-Удэ: БГУ, 2010. — Вып. 11. - С. 26 - 30 (0,4 п. л.).

3. Белова, И. А. Константы внутреннего мира человека: долг и совесть [Текст] / И. А. Белова // Современные проблемы гуманитарных и естественных наук [Текст]: материалы конференции молодых ученых (Иркутск, 2-5 марта). -Иркутск: ИГЛУ, 2010. - С. 20 - 21 (0,1 п. л.).

4. Белова, И. А. Долг как семантическая константа внутреннего мира человека [Текст] / И. А. Белова // Молодёжь и научно-технический прогресс в современном мире [Текст]: материалы II Всероссийской научно-практической конференции студентов, аспирантов и молодых учёных, посвященной 55-летию г. Мирного (24 - 25 марта 2010 г.). - Якутск: СВФУ, 2010. - С. 191 - 192 (0,1 п. л.).

5. Белова, И. А. Долг и совесть в парадигме антропологической лингвистики [Текст] / И. А. Белова // Иностранные языки в Байкальском регионе: опыт и перспективы межкультурного диалога [Текст]: материалы междунар. науч.-

практ. конф., посвящ. 50-летию факультета иностранных яз1>1ков и 15-летшо Бурятского государственного госуниверситета. - Улан-Удэ: БГУ, 2010. - С. 83 - 86 (0,4 п. л ).

6. Варфоломеева, И. А Категория DUTY в англоязычном сознании [Текст] / И. А. Варфоломеева // Современные проблемы гуманитарных и естественных наук [Текст): материалы конференции молодых ученых (Иркутск, 2-5 марта). -Иркутск: ИГЛУ, 2011. - С. 35 - 36 (0,1 п. л.).'

7. Варфоломеем, И. А Категория CONSCIENCE в англоязычном сознании [Текст] / И. А. Варфоломеева // Восток-Запад: взаимодействие языков и культур [Текст]: материалы Всероссийской научно-практической конференции (Улан-Удэ, 3-6 июня 2011г.). - Улан-Удэ: ВСГТУ, 2011. - С. 29 - 31 (0,2 п. л.).

8. Варфоломеева, И. А. Функционально-семантическая сопряжённость категорий внутреннего мира человека «DUTY» и «CONSCIENCE» [Текст] / И. А. Вар-({юломеева // Антропологическая лингвистика: Современные проблемы и перспективы: сборник научных статей в честь доктора филологических наук, профессора Юрия Марцельевича Малиновича. - Иркутск: ИГЛУ, 2012. - С. 48 -60 (1,8 п. л.).

Подписано п печать 20.12.2012. Бумага офисная белая. Печать RISO. Тираж 130 экз. Заказ №245419.

Отпечатано в ООО «Оперативная типография Вектор» 664025, г.Иркутск, ул. Степана Разина д.6, офис 106, т.: (3952) 33-63-26, 25-80-09 e-mail: dc®siline.ru

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Варфоломеева, Инесса Анатольевна

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА 1. ПОНЯТИЙНАЯ ОНТОЛОГИЯ КАТЕГОРИЙ DUTY И CONSCIENCE И ВОЗМОЖНОСТИ ИХ ПОЛЕВОГО СТРУКТУРИРОВАНИЯ.

1.1. Лингвофилософский базис антропоцентрической лингвистики.

1.2. Категоризация знания.

1.2.1. Языковые и внеязыковые категории.

1.2.2. Понятие функционально-семантической категории.

1.3. Полевой подход к структурированию языковых категорий.

1.4. Лингвистический статус категорий DUTY и CONSCIENCE.

1.5. Мораль: долг и совесть.

1.5.1. Долг: философский, этический, религиозный аспекты.

1.5.2. Совесть: философский, этический, религиозный аспекты.

1.5.3. Моральная взаимообусловленность долга и совести.

ВЫВОДЫ ПО ПЕРВОЙ ГЛАВЕ.

ГЛАВА И. СОПРЯЖЁННОСТЬ КАТЕГОРИЙ DUTY И CONSCIENCE НА УРОВНЕ ЛЕКСИЧЕСКОЙ СЕМАНТИКИ.

2.1. Лексикографический анализ слов-номинантов и слов-репрезентантов категории DUTY и их употребление в современном английском языке.

2.1.1. Существительные, актуализирующие категорию DUTY.

2.1.2. Прилагательные, реализующие категорию DUTY.

2.1.3.Глаголы, репрезентирующие категорию DUTY.

2.1.4.Модальные глаголы, эксплицирующие категорию DUTY.

2.2. Лексикографический анализ слов-номинантов и слов-репрезентантов категории CONSCIENCE и их употребление в современном английском языке.

2.2.1.Существительные, актуализирующие категорию CONSCIENCE.

2.2.2. Прилагательные, реализующие категорию CONSCIENCE.

2.2.3. Глаголы, репрезентирующие категорию CONSCIENCE.

2.2.4. Модальные глаголы, эксплицирующие категорию CONSCIENCE

2. 3. Результаты ассоциативного опроса относительно восприятия носителями английского языка слов-стимулов duty и conscience.

2.4. Общие для двух категорий слова-репрезентанты.

ВЫВОДЫ ПО ВТОРОЙ ГЛАВЕ.

ГЛАВА III. ФУНКЦИОНАЛЬНО-СЕМАНТИЧЕСКИЙ ПОДХОД К

СОПРЯЖЁННОСТИ КАТЕГОРИЙ DUTY И CONSCIENCE.

3.1. Полевое структурирование категорий DUTY и CONSCIENCE.

3.1.1. Функционально-семантическое поле «duty».

3.1.2. Функционально-семантическое поле «conscience».

3.2. Зоны пересечения функционально-семантических полей «duty» и conscience».

ВЫВОДЫ ПО ТРЕТЬЕЙ ГЛАВЕ.

Введение диссертации2013 год, автореферат по филологии, Варфоломеева, Инесса Анатольевна

Осознание центральной роли человека как объекта и предмета научного знания привело к антропоцентрической направленности современной науки, в частности, языкознания. Антропоцентрический подход в лингвистике обусловил рассмотрение естественного языка и человека в тесной взаимосвязи. Философы и лингвисты утверждают: «Предложение - модель действительности, какой мы её себе представляем» [Витгенштейн, 1994, с. 19]; «.сущность человека покоится в языке» [Хайдеггер, 1993, с. 259]; «Именно в языке и через язык индивид и общество взаимно детерминируют друг друга» [Бенвенист, 1974, с. 27]; «.абсолютно всё, что представлено в языках мира -от мелкой частицы до сложного предложения и многих тысяч самых различных слов, - создано человеком» [Серебренников, 1988, с. 3]; «Особенность языковой субстанции заключается именно в том, что она является продуктом человеческого сознания.» [Колшанский, 2007, с. 3]; «.язык есть конститутивное свойство человека» [Постовалова, 1988, с. 8]; «.язык не существует имманентно,.он создаётся здесь и сейчас в ходе взаимодействий коммуникативного поведения участников, нацеленных на общение» [Архипов, 2012, с. 104]. Н. Д. Арутюнова ёмко обозначила эту проблему как «Язык и мир человека» [Арутюнова, 1999а].

Одной из ключевых частей этой проблемы является семантика внутреннего мира человека, под которой понимаются совокупность универсальных смыслов: концептов, констант, а также ментальные миры, личностная пристрастность социально-ценностной ориентации говорящего [Степанов, 1997; Малинович Ю. М., 2007, с. 49].

Центральное место в семантике внутреннего мира человека занимает его морально-нравственный мир, предстающий в виде семантических универсалий - констант человеческой культуры. Ю. С. Степанов определяет константы как устойчивые принципы, концепты культуры, существующие постоянно или, по крайней мере, очень долгое время [Степанов, 1993; 2004].

При этом, как отмечает Ю. М. Малинович, семантика этих категорий не наследуется при рождении, она формируется в процессе жизнедеятельности и социализации человека, приобретения им опыта. Биопсихосоциальная природа человека является отправной точкой при формировании системы семантически значимых категорий, констант, которая номинируется учёным как семиосфера внутреннего мира человека [Малинович Ю. М., 2007, с. 50].

Следует отметить неоднозначность категорий DUTY и CONSCIENCE, обусловленную многозначностью слов-номинантов и слов-репрезентантов исследуемых категорий. Однако проведённый дефиниционный анализ, результаты которого подробно изложены во второй главе, и анализ функционирования слов-номинантов и слов-репрезентантов изучаемых нами категорий в речи, описанный в третьей главе, подтверждают наш выбор слов duty в значении «4. Ь. Absolutely: Moral obligation; the binding force of what is morally right» [OED, vol. Ill, p. 731] и conscience, одно из значений которого «II. 4. The internal acknowledgement or recognition of the moral quality of one's motives and actions; the sense of right and wrong as regards things for which one is responsible; the faculty or principle which pronounces upon the moral quality of one's actions or motives, approving the right and condemning the wrong» [OED, vol. II, p. 845], в качестве имён для соответствующих категорий.

DUTY и CONSCIENCE являются семантически сопряжёнными константами внутреннего мира человека, моральным стержнем его духовности. Доказательство сопряжённости данных категорий прослеживается как в дефинициях философских и толковых словарей, так и на уровне функционально-семантических полей, в основе которых лежат изучаемые категории и сконструированные по результатам анализа функционирования слов-номинантов и слов-репрезентантов в Британском национальном корпусе (BNC) и Корпусе современного американского английского (COCA).

Целью настоящего диссертационного исследования является доказательство семантической сопряжённости категорий DUTY и CONSCIENCE.

Для достижения поставленной цели в работе решаются следующие задачи:

1) аргументировать общетеоретические и методологические основания изучения категорий DUTY и CONSCIENCE в современном английском языке на предмет их сопряжённости;

2) раскрыть понятийное содержание данных категорий;

3) выбрать теоретическую модель исследования вышеобозначенных категорий;

4) выявить и систематизировать лексические и лексико-грамматические средства, актуализирующие категории DUTY и CONSCIENCE в современном английском языке;

5) обнаружить общие средства их актуализации в английском языке;

6) осуществить системное описание категорий DUTY и CONSCIENCE по принципу полевого структурирования;

7) установить зоны, в которых наблюдается семантическая сопряжённость анализируемых категорий.

Предмет изучения - содержание категорий DUTY и CONSCIENCE в современном английском языке.

Объектом данного научного исследования являются языковые средства выражения категорий DUTY и CONSCIENCE.

Материалом для исследования послужили данные Британского национального корпуса и Корпуса современного американского в количестве 4 тысяч примеров употребления слов-номинантов и слов-репрезентантов анализируемых категорий в художественной литературе, словарей английского языка, ассоциативного опроса носителей современного английского языка.

В диссертации используется комплексная методика анализа: общенаучные методы сравнения и обобщения, дефиниционный анализ, метод сплошной выборки из Британского национального корпуса (BNC) и Корпуса современного американского английского (COCA), метод контекстуального и компонентного анализа, метод интерпретации и свободного ассоциативного опроса, элементы полевого структурирования (функционально-семантический подход).

Данные методы диссертационного исследования позволяют раскрыть понятийное и языковое содержание категорий DUTY и CONSCIENCE, установить их категориальные признаки и границы, разработать лингвистическую модель их описания, определить ядерные и периферийные средства их репрезентации в современном английском языке, доказать их семантическую сопряжённость.

Общетеоретической и методологической базой исследования являются:

1) Основополагающий принцип лингвистики, характерный для современного германского языкознания о взаимосвязи языка, мышления и сознания [Апресян, 1995; Арутюнова, 1988; 1999; Бенвенист, 2002; Булыгина, 1997; Верещагин, 1983; 1990; Гумбольдт, 1984; 1985; Демьянков, 1994; За-левская, 1999; Кацнельсон, 2001; Колшанский, 2007; Кубрякова, 2004; Мали-нович Ю. М. 2002; 2003; 2006; 2007; Павилёнис, 1983; Постовалова, 1988; Семёнова, 2012; Степанов, 2001; Фуре, 2012; и другие].

2) Положения антропоцентрической лингвистики, учитывающей взаимосвязь естественного языка и человека [Апресян, 1995; Арутюнова, 1988; 1999а; Архипов, 2012; Колшанский, 2005; Малинович М. В., Малинович Ю. М., 2008; Постовалова, 1988; Серебренников, 1988 и другие]; биопсихосоциальную природу человека [Малинович Ю. М., 2003; 2007].

3) Понятие семиосферы как системы смыслов, опосредующей восприятие человеком действительности и конституирующей культуру, в рамках которой живет человек, одновременно являясь её творцом [Лотман, 2001; Малинович Ю.М., Малинович М.В., 2002; Малинович, 2007; Пелипенко, 1998; Степанов, 1993; 1997].

4) Положения функциональной лингвистики, основанные на понятиях функционально-семантических категорий и функционально-семантических полей [Адмони, 1964; 1988; Апресян 1995; Бондарко, 1983; 1984; 1996; 1998; 2002; Васильев, 1990; Вердиева, 1986; Гулыга, 1969; Караулов, 1976; 1981; Кузнецов, 1980; Уфимцева, 1962; Факторович, 2011; Шаховский, 2008; Щур, 1974 и ряд других].

Актуальность данной исследовательской работы определяется неугасаемым интересом к феномену внутреннего мира человека и его составляющих, к сопряжённости некоторых категорий, репрезентирующих их в английском языке, к культурно детерминированным различиям восприятия действительности, зафиксированным в семиосферах различных народов.

Как уже было отмечено, в рамках антропоцентрической лингвистики исследуются категории, отражающие внутренний мир человека: категория ABSCHIED [Кравец, 2008], категория «ВОЛЯ» [Гурин, 2009], категория SHAME [Калинина, 2009], категория TOD [Тронько, 2010], категория UNDERSTANDING [Арипова, 2010], категория INNERMOST [Янькова, 2011] и другие. Существуют и исследования категорий бинарной оппозиции: тендерные категории MANN и FRAU [Шаманская, 2006], категории чувственного переживания PRIDE / HUMILIATION [Полонская, 2011], морально-ценностные категории REPENTANCE и FORGIVENESS [Гуторова, 2012] и ряд других. Исследование подобного рода категорий обусловливает их изучение, как с позиции лингвистики, так и с позиций психолингвистики, линг-вокультурологии, философии, психологии и теории познания.

Отметим, что исследуемые нами категории получили достаточное освещение в научных работах на материале немецкого языка. В частности, категория PFLICHT анализировалась Г. В. Елоховой [Елохова, 2006], а категория GEWISSEN - X. А. Чижовой [Чижова, 2005]. Однако, в указанных диссертационных работах эти категории изучались автономно.

Научная новизна данной диссертации заключается в том, что впервые на материале английского языка проведено комплексное, интегрированное исследование категорий DUTY и CONSCIENCE. Установлен их лингвистический статус как функционально-семантических категорий, выявлены лексические и лексико-грамматические средства, репрезентирующие данные категории в современном английском языке. Определена их структура в виде функционально-семантических полей, на основе чего установлены различия их восприятия и интерпретации в семиосферах британцев и американцев. Доказана семантическая сопряжённость исследуемых категорий в современном английском языке, проявляющаяся на уровне лексической семантики, на уровне функционально-семантических полей, а также в причинно-следственных связях с точки зрения морали, выражающихся в речи.

Теоретическая значимость: данное исследование вносит определенный вклад в развитие исследований семантических констант внутреннего мира англоговорящего человека и их языковой реализации, в частности семантически сопряжённых категорий, состоящих в отношении неоппозитив-ных различий в английской языковой картине мира. Выбранная модель представления категорий DUTY и CONSCIENCE позволила выявить различия в семиосферах британцев и американцев.

Практическая значимость: результаты проведённого исследования могут быть использованы в курсе общего и германского языкознания, в теоретических курсах грамматики и лексикологии английского языка, в практическом курсе английского языка, в курсе лингвокультурологии, в научно-исследовательской работе студентов, магистрантов и аспирантов филологических специальностей.

На защиту выносятся следующие основные положения: 1. Категории DUTY и CONSCIENCE, являясь составляющими се-миосферы внутреннего мира англоговорящего человека, могут быть отнесены к разряду функционально-семантических категорий (ФСК), каждая из которых формально организованна в виде сложной полевой структуры.

2. На уровне лексической семантики сопряжённость категорий DUTY и CONSCIENCE проявляется в наличии общих для обеих категорий слов-репрезентантов.

3. Сопряжённость категорий DUT Y и CONSCIENCE проявляется на уровне функционально-семантических полей в наличии зоны пересечения составляющих их микрополей. Оба функционально-семантических поля «du-ty» и «conscience» содержат микрополя «morality», незначительно отличающиеся набором составляющих их лексических единиц. В зоне пересечения функционально-семантических полей «duty» и «conscience» центральное место занимает пересечение микрополей «morality», что свидетельствует о ведущей роли нравственных принципов и идеалов, зафиксированных в мировоззрении британцев и американцев, в определении личной значимости голоса совести и императива долга. В зоне пересечения функционально-семантических полей «duty» и «conscience» оказываются также микрополя «obligation» и «responsibility» функционально-семантического поля «duty».

4. Высказывания носителей английского языка свидетельствуют о проявлении сопряжённости категорий DUTY и CONSCIENCE в причинно-следственных связях: совесть требует исполнения долга / только человек долга исполняет веления совести; исполнение морального долга обеспечивает «чистую совесть», неисполнение осознаваемого долга заставляет человека испытывать угрызения совести.

5. В представлениях о категориях DUTY и CONSCIENCE в семио-сферах британцев и американцев наличествуют различия, проявляющиеся в расхождениях лексических и лексико-грамматических средств репрезентации исследуемых категорий в речи и их расположении по зонам функционально-семантических полей «duty»1 (британский английский) / «duty»2 (американский английский) и «conscience»1 (британский английский) / «conscience»2 (американский английский).

Диссертация состоит из введения, трёх глав, заключения, библиографического списка и приложений.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Семиосфера внутреннего мира человека"

ВЫВОДЫ ПО ТРЕТЬЕЙ ГЛАВЕ

При структурировании ФСП исследуемых категорий мы опирались на результаты дефиниционного анализа слов-номинантов и слов-репрезентантов DUTY и CONSCIENCE, на данные ассоциативного опроса носителей английского языка (представленных во второй главе), а также на аналитические выводы, полученные из теоретического осмысления функционирования языковых средств, актуализирующих изучаемые категории, в английской и американской речи.

Проанализированный фактический материал был вычленен из Британского национального корпуса и Корпуса современного американского варианта английского языка, что обусловило конструирование двух ФСП для каждой категории: ФСП «duty»1 / «duty»2 и ФСП «conscience»1 / «conscience»2. Данная необходимость была продиктована национально-культурно обусловленными различиями семиосфер британцев и американцев, в средствах объективизации исследуемых категорий, проявляющихся в содержательном и структурном аспектах конструируемых ФСП.

ФСП «duty»1, ФСП «conscience»1 / «conscience»2 представляют собой моноцентрические компактные структуры, а ФСП «duty»2 является полицентрической компактной структурой. Согласно критериям частотности и концентрации основных семантических признаков все компоненты изучаемых ФСП были распределены в пространстве полей на ядерную, приядерную зону, зону ближней периферии и зону дальней периферии.

Состав ФСП «duty»1 включает в себя 22 языковых средства: лексических и лексико-грамматических. ФСП «duty»2 конституируется при помощи 28 разноуровневых языковых средств. Отметим, что лексические средства актуализации данной категории наиболее частотны и составляют ядро, приядерную зону и зону ближней периферии, тогда как устойчивые выражения и малочисленные лексико-грамматические конструкции входят в состав дальней периферии.

Все компоненты ФСП «duty»1 / «duty»2 объединяются в семантические группировки - микрополя: микрополе «obligation», микрополе «responsibility» и микрополе «morality».

Конституентами ФСП «conscience»1 выступают 38 языковых средств, а ФСП «conscience»2 репрезентирует 43 языковых средства разноуровневой принадлежности. Самыми регулярными средствами являются лексические, находящие своё проявление во всём пространстве полей. К наименее частотным относятся лексико-грамматические средства, эксплицирующие зону ближней и дальней периферии.

Как и ФСП «duty», ФСП «conscience» разбиваются на более мелкие семантические структуры - микрополя: микрополе «guilt», микрополе «reproach», микрополе «morality» и микрополе «repentance».

Категории DUTY и CONSCIENCE, находящиеся в отношениях неоппо-зитивных различий, являются семантически сопряжёнными категориями. Их семантическая взаимозависимость имеет своё структурное выражение, проявляющееся в наличии одного общего микрополя - «morality» и пересечении микрополя «morality» функционально-семантического поля «conscience» с микрополями функционально-семантического поля «duty» «obligation» и «responsibility». Это отражается в совокупности языковых средств, общих для обеих категорий: существительных conscience и propriety, прилагательных right, responsible и conscientious, а также модальных глаголов should и ought to.

Взаимосвязь категорий DUTY и CONSCIENCE наглядно проявляется в примерах, проанализированных в данной главе. А наличие общего микрополя «morality» свидетельствует о центральной и ведущей роли нравственных принципов и идеалов, зафиксированных в мировоззрении британцев и американцев в определении личной значимости голоса совести и императивов долга.

Центральное место человека в объективной реальности обуславливает интерес к изучению его феномена с позиции различных наук, в том числе способствует развитию антропоцентрической парадигмы в лингвистике, изучающей внутренний мир человека посредством языка.

Внутренний мир человека, будучи вместилищем морально-нравственных принципов, идеалов человека, его духовности другими словами, состоит из семантических универсалий, констант, совокупность которых, предопределяемая культурой социума и выражаемая средствами языка, представляет собой семиосферу внутреннего мира человека.

К числу таких констант в семиосфере британцев и американцев относятся категории DUTY и CONSCIENCE. Долг представляет собой некий нравственный импульс, стимулируемый духовными ценностями и осознаётся британцами и американцами как моральные обязанности, которые возлагаются на человека или которые он сам берёт на себя. Результаты проведённого исследования показывают, что моральный долг в семиосфере англоговорящих людей зафиксирован, в первую очередь, как долг по отношению к членам своей семьи и моральный долг верующего человека. При выполнении долга человек действует в соответствии со своей совестью.

Категория CONSCIENCE в сознании британцев и американцев представляет собой внутренний голос, который оценивает действия человека, контролирует его поступки и либо ограждает человека от проступков и гармонизирует его душевное состояние, либо выносит приговор в виде угрызений и терзаний.

Важно подчеркнуть, что слова-номинанты исследуемых категорий являются словами многозначными, но их центральное значение, одновременно являющееся общей семантической функцией для описываемых категорий, стабильно функционирует на протяжении нескольких столетий.

Средствами актуализации категорий DUTY и CONSCIENCE слова-репрезентанты становятся только тогда, когда в их семантике присутствует значение осознанности, а субъектом вербального действия является сам человек долга или человек совестливый. Это свидетельствует об интериоризи-рованности передаваемых ими смыслов и об эгоцентрической природе изучаемых категорий.

Основываясь на результатах проведённого дефиниционного анализа, данных ассоциативного опроса носителей английского языка относительно их восприятия слов-стимулов duty и conscience, а также изучения фактического материала, состоящего из 4 тысяч примеров из художественной литературы, нами были выявлены слова-репрезентанты исследуемых категорий, выделены их категориальные признаки, и структурированы функционально-семантические поля, в основе которых лежат функционально-семантические категории DUTY и CONSCIENCE.

Представленные в данной исследовательской работе ФСП изучаемых категорий имеют два варианта - ФСП, построенное на основе анализа функционирования слов-номинантов и слов-репрезентантов в британском английском, и ФСП, структурированное на основе изучения тех же языковых единиц в современном американском английском. Это разделение ФСП было обусловлено различиями употребления средств, актуализирующих категории DUTY и CONSIENCE в указанных вариантах английского языка. Проявление этого было обнаружено в частотности функционирования языковых средств в Британском национальном корпусе (BNC) и в Корпусе современного американского (COCA), разное распределение их по зонам поля, а также наличия одних средств в одном варианте английского языка и их отсутствие в другом.

Разные ФСП исследуемых категорий свидетельствует о различиях в понимании и интерпретации категорий DUTY и CONSCIENCE, составляющих семиосферу британцев и американцев. Отметим, что в лексикографических источниках данные различия изучаемых конституентов семиосфер британцев и американцев, проявляющихся на языковом уровне, не зафиксировано.

Лексикографический анализ способствовал выделению лексических средств актуализации исследуемых категорий в английском языке, среди которых были обнаружены общие лексические единицы с общей для обеих категорий семантической функцией (существительные conscience и propriety, прилагательные right, responsible и conscientious, модальные глаголы should и ought to), что явилось подтверждением их сопряженности на лексическом уровне.

Анализ фактического материала явился основой для структурирования ФСП «duty»1 / «duty»2 и ФСП «conscience»1 и «conscience»2, способствующий обнаружению в составе ФСП «duty» и «conscience» общего микрополя «шо-rality» и пересечения микрополя «morality» функционально-семантического поля «conscience» с микрополями ФСП «duty» «obligation» и «responsibility». На основании наличия общего микрополя, а также зон пересечения микрополей «obligation» и «responsibility», языковыми репрезентантами которых являются общие для изучаемых категорий языковые средства, мы пришли к выводу об их семантической сопряжённости и на уровне ФСП.

Таким образом, DUTY и CONSCIENCE, являясь одними из основополагающих семантических констант в семиосфере британцев и американцев, представляют собой семантически сопряжённые категории. Сопряжённость их семантики в сознании британцев и американцев, зафиксированная в языке, находит несколько своих проявлений: 1) единая для долга и совести основа на моральных мировоззренческих принципах: моральность предопределяет наличие совести и следование требованиям долга; 2) причинно-следственные связи - совесть, представляющая собой моральный стержень человека, требует исполнения долга, и только человек долга следует голосу совести; следуя велениям совести и исполняя свой моральный долг, человек достигает состояния душевного баланса; пренебрегая императивами долга, человек достигает внутреннего дисбаланса и мучается от угрызений совести.

Результаты настоящей диссертационной работы могут послужить базой для дальнейшего исследования категорий DUTY и CONSCIENCE в других вариантах английского языка (например, австралийского и новозеландского) и выявления различий семиосфер внутреннего мира других англоговорящих народов. Целесообразным представляется анализ данных категорий и в сопряжённости их с другими категориями, например, DUTY и RESPONSIBILITY, CONSCIENCE и SHAME. Кроме того, интересным было бы изучение функционирования данных категорий в религиозном дискурсе.

Список научной литературыВарфоломеева, Инесса Анатольевна, диссертация по теме "Германские языки"

1. Адмони, В. Г. Основы теории грамматики Текст. / В. Г. Адмони. М., Л.: Наука, 1964.- 106 с.

2. Апресян, Ю. Д. Избранные труды. В 2 т. Текст.: Том 2. Интегральное описание языка и системная лексикография / Ю. Д. Апресян. М.: Языки русской культуры, 1995. - 767 с.

3. Арипова, Д. А. Функционально-семантическая категория Understanding в современном английском языке Текст.: автореф. дисс. . канд. филол. наук: 10.02.04 / Д. А. Арипова. Иркутск, 2010. - 20 с.

4. Аристотель. Этика. Политика. Риторика. Поэтика. Категории Текст. / Аристотель. Минск: Литература, 1998. - 1392 с.

5. Арнольд, И. В. Основы научных исследований в лингвистике Текст. / И. В. Арнольд. М.: Высшая школа, 1991. - 140 с.

6. Арутюнова, Н. Д. Типы языковых значений. Оценка. Событие. Факт. М.: Наука, 1988.-338 с.

7. Архипов, И. К. Лексические прототипы и явление полисемии Текст. / И.К. Архипов // Прототипические и непрототипические единицы в языке [Текст]: кол. монография. Иркутск: ИГЛУ, 2012. - С. 101 - 124

8. Бенвенист, Э. Общая лингвистика Текст. / Э. Бенвенист. М.: УРСС, 2002. -448 с.

9. Бенвенист, Э. Общая лингвистика Текст. / Э. Бенвенист. Благовещенск: Благовещенский гуманитарный колледж им. И. А. Бодуэна де Куртене, 1998. -398 с.

10. Библия. Книги священного писания ветхого и нового завета Текст. М.: Российское библейское общество. - 2009. - 1296 с.

11. Бондарко, А. В. Грамматическая категория и контекст Текст. / А. В. Бондарко. JL: Наука, 1971. - 115 с.

12. Бондарко, А. В. Принципы функциональной грамматики и вопросы аспекто-логии Текст. / А. В. Бондарко. JL: Наука, 1983. - 245 с. Бондарко, А. В. Функциональная грамматика [Текст] / A.B. Бондарко. - JL: Наука, 1984.- 136 с.

13. Бондарко, А. В. Проблемы функциональной грамматики. Полевые структуры Текст. / А. В. Бондарко. СПб.: Наука, 2005. - 480 с.

14. Булыгина, Т. В. Грамматические оппозиции (К постановке вопроса) Текст. / Т. В. Булыгина // Исследования по общей теории грамматики. М.: Наука, 1968. - С. 175-231.

15. Булыгина, Т. В. Языковая концептуализация мира Текст. / Т. В. Булыгина, А. Д. Шмелев. М.: Языки русской культуры, 1998. - 576 с. Вайсгербер, JI. Родной язык и формирование духа [Текст] / JI. Вайсгербер. -М.: Едиториал УРСС, 2004. - 232 с.

16. Васильев, JI. М. Современная лингвистическая семантика Текст. / JI. М. Васильев. М.: Высшая школа, 1990. - 176 с.

17. Гумбольдт, В. Язык и философия культуры Текст. / В. Гумбольдт. М.: Прогресс, 1985.-450 с.

18. Турин, В. В. Категория «Воля» в современном английском языке Текст.: ав-тореф. дисс. . канд. филол. наук: 10.02.04 / В. В. Турин. Иркутск, 2009. -21 с.

19. Гусейнов, А. А. Этика Текст. / А. А. Гусейнов, Р. Г. Апресян. М.: Гардари-ки, 1999.-472 с.

20. Дедюлина, М. А. Этика Текст.: учебно-методическое пособие / М. А. Де-дюлина. Таганрог: ТРТУ, 2005. - 100 с.

21. Демьянков, В. 3. Теория прототипов в семантике и прагматике языка Текст. / В. 3. Демьянков // Структуры представления знаний в языке. М.: ИНИОН РАН, 1994.-С. 32-86.

22. Дробницкий, О. Г. Проблема совести в моральной философии // Моральная философии. Избранные труды Текст. / О. Г. Дробницкий. М.: Гардарики, 2002.-С. 485-500.

23. Елохова, Г. В. Семантика эгоцентрических категорий: Pflicht и её актуализация в современном немецком языке Текст.: дисс. . канд. филол. наук: 10.02.04 / Г. В. Елохова. Абакан, 2006. - 146 с.

24. Есперсен, О. Философия грамматики Текст. / О. Есперсен. М.: Изд-во иностранной литературы, 1958. - 400 с.

25. Залевская, А. А. Введение в психолингвистику / учебник Текст. / А. А. За-левская. М.: Российск. гос. гуманит. ун-т, 1999. - 382 с. Залевская, А. А. Текст и его понимание [Текст] / А. А. Залевская. - Тверь: ТверГУ, 2001.- 177 с.

26. Золотухина-Аболина, Е. В. Курс лекций по этике Текст.: учеб. пособие для студентов вузов / Е. В. Золотухина-Аболина. М., Ростов н / Д: «Феникс», 1999.-368 с.

27. Калентьева, Т. JI. Языковое сознание и когнитивное сознание в контексте де-ятельностного подхода Текст. / Т. JI. Калентьева. Иркутск: ИГЛУ, 1998. -176 с.

28. Калинина, В. В. Эмоционально-этический концепт SHAME и его когнитивно-дискурсивный потенциал Текст.: автореф. дисс. . канд. филол. наук: 10.02.04 / В. В. Калинина. Иркутск, 2009. - 16 с.

29. Кант, И. Собрание сочинений Текст.: в 8 т. Юбилейное издание 1794 1994 / И. Кант / Под общ. ред. A.B. Гулыги. - М.: «Чоро», 1994. - 429 с. Караулов, Ю. Н. Общая и русская идеография [Текст] / Ю. Н. Караулов. - М.: Наука, 1976.-335 с.

30. Караулов, Ю. Н. Лингвистическое конструирование и тезаурус литературного языка Текст. / Ю. Н. Караулов. М.: Наука, 1981. - 367 с. Караулов, Ю. Н. Русский язык и языковая личность [Текст] / Ю. Н. Караулов. - М.: УРСС, 2004.-264 с.

31. Кацнельсон, С. Д. Категории языка и мышления: Из науч. наследия Текст. / С. Д. Кацнельсон. М.: Яз. слав, культуры, 2001. - 863 с. Кацнельсон, С. Д. Общее и типологическое языкознание [Текст] / С.Д. Кацнельсон. - Л.: Наука, 1986. - 298 с.

32. Ковалева, Л. М. О прототипических и непрототипических единицах модально-предикативного конституента предложения Текст. / Л. М. Ковалева //

33. Прототипические и непрототипические единицы в языке Текст.: кол. монография. Иркутск: ИГЛУ, 2012. - С. 9 - 34

34. Колшанский, Г. В. Объективная картина мира в познании и языке Текст. /

35. Г. В. Колшанский. М: Едиториал УРСС, 2005. — 128 с.

36. Колшанский, Г. В. Соотношение субъективных и объективных факторов вязыке Текст. / Г. В. Колшанский. М.: Наука, 2007. - 153 с.

37. Корнилов, О. А. Языковые картины мира как производные национальныхменталитетов Текст. / О. А. Корнилов. 2-е изд., испр. и доп. М.: ЧеРо,2003.-349 с.

38. Кравец, Т. В. Семантическая категория АВБНІБО и её актуализация в немецком языковом сознании Текст.: дисс. . канд. филол. наук: 10.02.04 / Т. В. Кравец. Иркутск, 2008. - 186 с.

39. Кубрякова, Е. С. О двоякой сущности языковых категорий и новых проблемах в их изучении Текст. / Е. С. Кубрякова // Общие проблемы строения и организации языковых категорий. М.: Языки русской культуры, 1998. - С. 7-12.

40. Кубрякова, Е. С. Язык и знание: На пути получения знаний о языке Текст. / Е. С. Кубрякова. М.: Языки славянской культуры, 2004. - 560 с. Кузнецов, А. М. Структурно-семантические параметры в лексике [Текст] / А. М. Кузнецов. - М.: Наука, 1980. - 160 с.

41. Леонтьев, А. А. Основы теории речевой деятельности Текст. / А. А. Леонтьев. М.: Наука, 1974. - 368 с.

42. Леонтьев, А. Н. Деятельность. Сознание. Личность Текст. / А. Н. Леонтьев. -М.: Политиздат, 1975. 304 с.

43. Лосев, А. Ф. Самое само Текст.: Сочинения / А. Ф. Лосев. М.: ЗАО ЭКС-МО-пресс, 1999.- 1524 с.

44. Лотман, Ю. М. Внутри мыслящих миров. Человек текст - семиосфера - история Текст. / Ю. М. Лотман. - М.: «Языки русской культуры», 1999. - 464 с.

45. Малинович, Ю. М. Внутренний мир человека: семантические константы Текст. / Ю. М. Малинович. Иркутск: «Антропологическая лингвистика», 2007. - 476 с.

46. Малинович, М. В. Между ложью и фантазией Текст. / М. В. Малинович, Ю. М. Малинович // Логический анализ языка. М.: «Индрик», 2008. - С. 608 -616.

47. Малинович, Ю. М. Функционально-семантические категории бинарной оппозиции (лингвофилософский очерк) Текст. / Ю. М. Малинович // Текстовая реализация функционально-семантических категорий и полей. Ростов н / Д: ИПО ПИ ЮФУ, 2011. - С. 51 - 69.

48. Малинович, М. В. Фундаментальные языковые категории: проблема текстовой когезии Текст. / М. В. Малинович // Текстовая реализация функционально-семантических категорий и полей. Ростов н / Д: ИПО ПИ ЮФУ, 2011.-С. 26-49.

49. Маслова, В. A. Homo lingualis в культуре Текст.: монография / В. А. Масло-ва М.: Гнозис, 2004. - 320 с.

50. Мещанинов, И. И. Эргативная конструкция в языках различных типов Текст. / И. И. Мещанинов. Л.: Наука, 1967. - 249 с.

51. Павилёнис, Р. И. Проблема смысла: современный логико-философский анализ языка Текст. / Р. И. Павилёнис. М.: Мысль, 1983. - 286 с. Павлов, В. М. Полевые структуры в строе языка [Текст] / В. М. Павлов. -СПб.: СПбУЭФ, 1996. - 116 с.

52. Панфилов, В. 3. Взаимоотношение языка и мышления Текст. / В. 3. Панфилов. М.: Наука, 1971.-232 с.

53. Пелипенко, А. А. Культура как система Текст. / А. А. Пелипенко, И. Г. Яко-венко. М.: Языки рус. культуры, 1998. - 371 с.

54. Полевые структуры в системе языка Текст. / Под ред. 3. Д. Поповой. Воронеж: ВГУ, 1989.- 199 с.

55. Полонская, О. Ю. Эмоционально-этические концепты Pride и Humiliation в английском языковом сознании Текст.: автореф. дисс. . канд. филол. наук: 10.02.04 дисс. . канд. филол. наук: 10.02.04 / О. Ю. Полонская. Иркутск, 2011.-21 с.

56. Постовалова, В. И. Картина мира в жизнедеятельности человека Текст. / В. И. Постовалова // Роль человеческого фактора в языке. Язык и картина мира. -М.: Наука, 1988.-С. 8-43

57. Семёнова, Т. И. Модус как прототипическая категория Текст. / Т. И. Семёнова // Прототипические и непрототипические единицы в языке [Текст]: кол. монография. Иркутск: ИГЛУ, 2012. - С. 35 - 47.

58. Степанов, Ю. С. Константы мировой культуры. Алфавиты и алфавитные тексты в период двоеверия Текст. / Ю. С. Степанов, С. Г. Проскурин. М.: Наука, 1993.- 156 с.

59. Филмор, Ч. Дж. Фреймы и семантика понимания Текст. / Ч. Дж. Филмор // Новое в зарубежной лингвистике. М.: Прогресс, 1988. - С. 52 - 92 Фуко, М. Слова и вещи. Археология гуманитарных наук [Текст] / М. Фуко. -СПб.: A-cad, 1994.-408 с.

60. Фуре, Л. А. Роль прототипического подхода в синтаксисе Текст. / Л. А. Фуре // Прототипические и непрототипические единицы в языке [Текст]: кол. монография. Иркутск: ИГЛУ, 2012. - С. 48 - 71

61. Фрумкина, Р. М. Психолингвистика Текст.: учеб. пособие для студ. высш. учеб. заведений / Р. М. Фрумкина. М.: «Академия», 2003. - 320 с. Хайдеггер, М. Время и бытие. Статьи и выступления [Текст] / М. Хайдеггер. -М.: Наука, 1993.-482 с.

62. Хантакова, В. М. Теория синонимии: опыт интегрального анализа Текст.: монография / В. М. Хантакова. Иркутск: ИГЛУ, 2006. - 211 с. Цицерон, М. Т. О старости. О дружбе. Об обязанностях [Текст] / М. Т. Цицерон. - М.: Мысль, 1975. - 745 с.

63. Чернейко, Л. О. Лингвофилософский анализ абстрактного имени Текст. / Л. О. Чернейко. М.: МГУ, 1997. - 320 с.

64. Шафиков, С. Г. Теория семантического поля и компонентной семантики егоединиц Текст. / С. Г. Шафиков. Уфа: БГУ, 1999. - 88 с.

65. Шаховский, В. И. Лингвистическая теория эмоций Текст. / В. И. Шаховский.- М.: Гнозис, 2008. 416 с.

66. Шмелев, А. Д. Русский язык и внеязыковая действительность Текст. / А.Д.

67. Шмелёв. М.: Языки славянской культуры, 2002. - 496 с.

68. Щур, Г.С. Теории поля в лингвистике Текст. / Г. С. Щур. М.: Наука, 1974.- 254 с.

69. Этика Текст.: учеб. пособие / Л.Е. Балашов. 2-е изд.; испр. и доп. - М.: «Дашков и К», 2008. - 216 с.

70. Янькова, Н. А. Семантические константы: INNERMOST в современном английском языке Текст.: автореф. дисс. . канд. филол. наук: 10.02.04 / Н. А. Янькова. Иркутск, 2011. - 20 с.

71. BYU BNC British National Corpus Electronic resource. - URL: http://corpus.byu.edu/bnc/ (дата обращения: 21.02.2012). COCA - Corpus of Contemporary American English [Electronic resource]. -URL: http://corpus.bvu.edu/coca/ (дата обращения: 21.02.2012).

72. Croft, W. Cognitive Linguistics Text. / W. Croft. Cambridge: Cambridge University Press, 2004. - 444 p.

73. Rosch, E. Cognitive representation of semantic categories Text. E. Rosch // Journal of Experimental Psychology, 1975. P. 192-233.

74. Schulweis, H. M. Conscience: The Duty to Obey and the Duty to Disobey Electronic resource. / H. M. Schulweis. URL: http://www.hmsi.info/default.aspx7AspxAutoDetectCookieSuppor (дата обращения: 05.08.2010).

75. Winslow, H. Conscience Determines What's Right Electronic resource. / H. Wins-low. URL: http://philosophv.lander.edu/ethics/notes-winslow.html (дата обращения: 26.03.2012)

76. СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ СЛОВАРЕЙ И ПРИНЯТЫХ СОКРАЩЕНИЙ БЭС Большой энциклопедический словарь. Изд. 2-е, перераб. и доп. Текст. / Гл. ред. А. М. Прохоров. - М.: «Большая Российская энциклопедия», 1997. -1434 с.

77. КСКТ Краткий словарь когнитивных терминов Текст. / Кубрякова Е.С., Демьянков В.З. - М.: Филол. ф-т МГУ им. М. В. Ломоносова, 1997. - 245 с.

78. ЭЭС Этика: Энциклопедический словарь Текст. / Р.Г. Апресян и А.А. Гусейнов. -М.: Гардарики, 2001. - 671 с.

79. Advanced Learner's Dictionary of Current English Text. / A. S. Hornby. Oxford: Oxford University Press, 2005. - 1944 p.

80. AHDEL The American Heritage Dictionary of the English Language. Fourth Edition Electronic resource. - URL: http://www.thefreedictionarv.com (дата обращения: 16.09.2011)

81. An Encyclopedia Britannica Company Electronic resource. URL: http://www.merriam-webster.com (дата обращения: 18.09. 2011). CALED - Cambridge Advanced Learner's English Dictionary [Text], - Cambridge: Cambridge University Press, 2003. - 1550 p.

82. CDAE Cambridge Dictionary of American English Text. - Cambridge: Cambridge University Press, 2000. - 1069 p.

83. CIDE Cambridge International Dictionary of English Text. - Cambridge: Cambridge University Press, 1996. - 1773 p.

84. CCALED Collins Cobuild Advanced Learner's English Dictionary Text. -London: Harper Collins Publishers, 2003. - 1712 p.

85. CED Collins English Dictionary - Complete & Unabridged 10th Edition, 2009 Electronic resource. - URL: http://dictionarv.reference.com (дата обращения: 16.09. 2011).

86. Dictionary of Proverbs Text.: the Worddsworth / G.L. Apperson. London: Wordsworth Reference, 1993. - 721 p.

87. Martin, R. M. The Philosopher's Dictionary. 3rd Edition Text. / R. M. Martin. -Peterborough, Ontario: Broadview press, 2002. 329 p.

88. Britannica Text.: book of the Year, 1994. Chicago: Encyclopedia Britannica, Inc., 1994.-928 p.

89. NODEL The New Oxford Dictionary of the English Language Text. / Дж. M. Хокинс, Э. Делаханти, Ф. Макдональд. - М: «Астрель», 2002. - 480 с. OALED - The Oxford Advanced Learner's Encyclopedic Dictionary [Text]. - Oxford: University Press, 1989.- 1081 p.

90. ODEL The Oxford Dictionary of the English Language Text. / Дж.М. Хокинс. - M.: «Астрель», 2002. - 828 с.

91. The Oxford Dictionary of English Proverbs Text. / W. G. Smith, P. Harvey. -Oxford: Oxford at the Clarendon Press, 1957. 740 p.

92. OED The Oxford English Dictionary. Voll. II. Text.: a New English Dictionary of Historical Principles / Ed. By A. H. James. - Oxford: University Press, 1933. -308 p.

93. OED The Oxford English Dictionary. Voll. III. Text.: a New English Dictionary of Historical Principles / Ed. By A. H. James. - Oxford: University Press, 1933. -488 p.

94. OED The Oxford English Dictionary. Voll. IV. Text.: a New English Dictionary of Historical Principles / Ed. By A. H. James. - Oxford: University Press, 1933. -532 p.

95. OED The Oxford English Dictionary. Voll. V. Text.: a New English Dictionary of Historical Principles / Ed. By A. H. James. - Oxford: University Press, 1933. -758 p.

96. OED The Oxford English Dictionary. Voll. VI. Text.: a New English Dictionary of Historical Principles / Ed. By A. H. James. - Oxford: University Press, 1933. -820 p.

97. OED -- The Oxford English Dictionary. Voll. VII. Text.: a New English Dictionary of Historical Principles / Ed. By A. H. James. Oxford: University Press, 1933.- 1216 p.

98. OED The Oxford English Dictionary. Voll. VIII. Text.: a New English Dictionary of Historical Principles / Ed. By A. H. James. - Oxford: University Press, 1933.-936 p.

99. OED The Oxford English Dictionary. Voll. IX. Text.: a New English Dictionary of Historical Principles / Ed. By A. H. James. - Oxford: University Press, 1933. -1186 p.

100. The Penguin Dictionary of Proverbs Text. / R. Fergusson. London: Penguin Books, 1983.-331 p.

101. WNWDAL Webster's New World Dictionary of the American Language Text. / editor in chief D.B. Guralnik. - New York: W. Collins+World Publishing Co., Inc., 1974