Символика мелодико-интонационных структур в камерно-вокальных циклах Э. Денисова

Котлярова, Людмила Викторовна

автореферат диссертации по искусствоведению, специальность ВАК РФ 17.00.02
диссертация на тему: Символика мелодико-интонационных структур в камерно-вокальных циклах Э. Денисова

Год: 2011
Автор научной работы: Котлярова, Людмила Викторовна
Ученая cтепень: кандидата искусствоведения
Место защиты диссертации: Воронеж
Код cпециальности ВАК: 17.00.02

Диссертация по искусствоведению на тему 'Символика мелодико-интонационных структур в камерно-вокальных циклах Э. Денисова'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Символика мелодико-интонационных структур в камерно-вокальных циклах Э. Денисова"

На правах рукописи

КОТЛЯРОВА Людмила Викторовна

СИМВОЛИКА МЕЛОДИКО-ИНТОНАЦИОННЫХ СТРУКТУР В КАМЕРНО-ВОКАЛЬНЫХ ЦИКЛАХ Э.ДЕНИСОВА

Специальность 17.00.02 - Музыкальное искусство

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата искусствоведения

2 КЮН 2011

Саратов - 2011

4848297

Работа выполнена на кафедре теории музыки Воронежское государственной академии искусств

Научный руководитель: доктор искусствоведения, профессор

Трембовельский Евгений Борисович

Официальные оппоненты, доктор искусствоведения, профессор

Кулапина Ольга Ивановна

кандидат искусствоведения, доцент Волошко Светлана Викторовна

Ведущая организация: Астраханская государственная

консерватория (академия)

Защита состоится 27 июня 2011 года в 16.30 на заседании объединенного диссертационного совета ДМ 210.032.01 при Саратовской государственной консерватории (академии) им. Л.В. Собинова по адресу: 410012, г. Саратов, проспект Кирова, д.1.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Саратовской государственной консерватории (академии) им Л.В.Собинова.

Автореферат разослан 16 мая 2011 года

Ученый секретарь

диссертационного совета, кандидат искусствоведения, доцент

А.Г. Труханова

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования. В настоящее время проблема символизации, в том числе в отношении музыки второй половины XX века, является одной из наиболее значимых: «символика достигла такой всеобщности, какой она никогда не имела раньше», став фактом «глубочайшего интеллектуализма академической музыки последнего столетия»'. Художник сознательно или подсознательно использует символ, демонстрируя этим потребность так оформить свой замысел, чтобы стали очевидными заложенные в нём качества единичного и общего, временного и вневременного начал. Широкое обращение к приёмам символизации свидетельствует о том, что в реализации художественной концепции они становятся всё более важными, выдвигаясь порою и на главные роли. Не случайно, поэтому, вопросы символического выражения в области музыкального искусства, в том числе периода последних десятилетий XX века, всё активнее внедряются в сферу научных интересов исследователей, проявляясь как актуальная современная тенденция.

Настоящая работа посвящена символике в сочинениях Э. Денисова. Реализуемая в сфере основных средств музыкальной выразительности, она опирается на их богатый семантический потенциал. Исследователи неоднократно отмечали ведущую роль отдельных символических компонентов в сочинениях композитора, однако в целом проблема символа как единицы смыслообразования в его музыке остаётся одной из малоизученных. В значительной мере это относится к мелодико-интонационной области, к которой, в первую очередь, и обращено настоящее исследование. Её изучение в обозначенном аспекте представляется актуальным, поскольку может способствовать глубинному постижению семантического контекста музыки композитора, содействовать выявлению скрытых значений музыкальных компонентов его сочинений.

1 Холопова В.Н. Три стороны музыкального содержания // Музыкальное содержание: наука и педагогика. Материалы 1 Российской научно-практической конференции 4-5 декабря 2000 г. - М.-Уфа: РИЦ УГИИ, 2002. - С.74.

Символическая система, реализуемая в музыке Э. Денисова, в значительной мере связана с претворением ведущей идеи его творчества, определяемой часто как воплощение Света и Красоты, с олицетворением той широко трактованной темы духовности, в которой существенное значение имеет религиозно-философский аспект, чрезвычайно важный для композитора. Данная тематика обретает в наше время новое звучание, чем также определяется актуальность исследования.

Проблема символизации мелодико-интонационной ткани, существенная для всего творчества композитора, рассмотрена в настоящем исследовании на примере его вокальных сочинений. Известно, что область вокальной музыки, характеризуемая взаимодействием поэтического и музыкального начал, объективно выступает «постоянным источником формирования интонационных формул»2. Она особенно наглядно демонстрирует семантику характерных для Э. Денисова мелодико-интонационных комплексов.

Главным объектом исследования являются камерно-вокальные циклы для голоса и фортепиано Э. Денисова, в которых символика мелодико-интонационных структур служит важнейшим смысловым фактором. Для более полного охвата мотивной системы композитора, межтекстовых элементов мотивной символики, интонационно-тематических и концептуальных связей к материалу диссертации приобщены также произведения для голоса и инструментального ансамбля, хоры, опера «Пена дней».

Предмет изучения - система авторских мотивных образований, наделённых символическим значением.

Цель работы - выявление принципов символизации мелодической ткани как одной из существенных черт творческого метода композитора, рассмотрение их действия на примере вокальных циклов в аспекте особенностей его эстетико-мировоззренческих установок.

2 Шаймухаметова Л.Н. Мигрирующая интонационная формула и семантический контекст музыкальной темы. - М.: ГИИ, 1999. - С. 121.

Достижению цели содействует решение следующих задач:

- выявить основные свойства мелодико-интонационной символики композитора, репрезентирующие атрибутивные качества художественного символа;

- уяснить особенности систематизации мотивов;

- изучить проявления межтекстовой природы интонационных комплексов, их инвариантных черт и «смыслового поля»;

- установить некоторые общие закономерности в воплощении принципа символизации в рамках вокальных сочинений Э. Денисова.

Методологической основой исследования является семантический метод, направленный на выявление особенностей смысловой организации музыкального текста. В качестве основополагающих выступают фундаментальные исследования В. Холоповой, Е. Назайкинского, Л. Саввиной, Л. Казанцевой, Л. Шаймухаметовой, М. Бонфельда, А. Демченко, А. Кудряшова, исследования Г. Тараевой, И. Стогний и других. Изучение проблемы музыкального символа предполагает обращение к понятиям «музыкальный язык» и «музыкальный знак», рассматриваемым музыковедами в качестве ведущих категорий музыкального содержания. В связи с этим, помимо выше названных, привлечены работы М. Арановского, В. Медушевского, Ю. Кона, Г. Орлова, С. Гончаренко, А. Денисова, И. Волковой, С. Мальцева, а также труды зарубежных исследователей, среди которых К. Барри, В. Брайт, А. Кларк, Дж. Гиль, Д. Гвиздаланка, Е. Кофин, А. Мериам, Л. Мейер, Д. Штокман, С. Зирански-Коминек.

XIX - XX веков, в русле которого формировалась теория вопроса (статьи Вяч. Иванова, А. Белого, Д. Лихачёва, Е. Эткинда, Л. Долгополова). Освещению особенностей творчества поэтов-символистов, некоторых проблем, связанных с их методом, посвящены труды В. Соловьёва, Н. Бердяева, С. Булгакова, Д. Андреева, В. Ходасёвича, О. Кустова, а также статьи поэтов - А. Блока, В. Брюсова, В. Бальмонта, Ф. Сологуба.

В настоящей работе рассматриваются различные трактовки понятия «музыкальный символ». Значительный интерес вызывают работы А.Денисова, Г. Орлова, А. Кудряшова и других, использующих его в недискурсивном значении, не предполагающем буквальный и однозначный смысл. Исследователи отмечают в качестве основной способность символа стать олицетворением некой идеи, постижение которой связано не столько с рациональным подходом, сколько с воображением и интуицией, содействующим выявлению таких важнейших свойств символа как многозначность и амбивалентность.

В данной работе учитываются как специфически музыкальные свойства стабильных мелодико-интонационных комплексов, так и факторы внемузыкаль-ные, обусловленные воздействием вербального уровня. Выход за пределы музыкального языка способствует выявлению механизмов смыслообразования, раскрытию семантического контекста музыки Э. Денисова. Исследование значений символ-мотивов обусловлено стремлением проникнуть в более глубокие, «скрытые» и неочевидные смысловые пласты его сочинений.

В работе использован ряд терминов и понятий, направленных на выявление содержания анализируемых произведений. Среди них: «интонационная лексика» (М. Арановский, В. Холопова, Л. Казанцева, Л. Шаймухаметова) как совокупность интонационных образований, приобретающих значение в пространстве музыкального текста; «мигрирующие интонационные формулы» (Л. Шаймухаметова) как понятие, указывающее на способность устойчивых интонационных оборотов с закреплёнными внемузыкальными и музыкальными значениями мигрировать из текста в текст и приобретать знаковость. Одним из важнейших выступает понятие «семантического поля» как олицетворения

образного пространства, с одной стороны, воплощаемого в отдельном мотиве, с другой - возникающего в результате интонационно-смыслового пересечения стабильных мелодических структур. В работе обосновывается понятие «символ-мотив», отражающее специфический ракурс исследования и служащее обозначением авторских - лаконичных, структурно оформленных - мелодических образований, участвующих в процессе символизации и наделённых полисемией музыкально-образного значения3.

Научная новизна исследования определяется впервые предпринятой фиксацией и систематизацией стабильных мелодико-интонационных комплексов Э. Денисова, выявлением их качеств структурно и семантически самостоятельных единиц музыкального высказывания, способных к межтекстовой миграции, сохранению первичных и приобретению новых значений, демонстрирующих широту «смыслового поля» и устойчивость инвариантных свойств структуры. Раскрытием значений данных комплексов, их семантического потенциала, символистских свойств обусловлено введение определения «символ-мотив». Применение метода моделирования позволило предложить визуальную схему мотивов, наглядно отображающую проявление системных свойств мелодико-интонационной символики. В итоге исследования расширены представления об особенностях эстетико-мировоззренческих принципов и композиторского метода Э. Денисова.

Положения, выносимые на защиту:

- насыщение мелодико-интонационной ткани повторяемыми стабильными мотивными образованиями, наделёнными символическим значением, выступает неотъемлемой стилистической особенностью вокальной музыки композитора;

- мелодические комплексы демонстрируют активное взаимодействие с поэтической символикой, характеризуются способностью к межтекстовому перемещению, воплощают особенности концепции композитора, её близости к достижениям русской литературы и музыки символистской направленности,

3 В соответствии с концепцией Ю: Тюлина, мотив трактуется как важнейший музыкально-смысловой элемент темы или тематического материала.

такой ветви отечественной философской мысли рубежа XIX - XX веков как русское религиозное Возрождение в трактовке тем Креста, Смерти, Любви, воплощаемых Э. Денисовым посредством конкретных мотивов;

- формирование мотивной системы обусловлено эволюционным характером её развития, при котором мелодические образования проходят путь от кратких сегментов к относительно развёрнутым структурам, путь постепенного становления от произведения к произведению;

- в роли метасимволов предстают монограмма композитора и мотив с лирической секстой в духе традиций русского романса, каждый из которых репрезентирует цепь значений и выступает в качестве интонационного ядра ряда основных символ-мотивов;

- композитор опирается на принцип синтезирования как в формировании структур отдельных мотивов, складывающихся из самостоятельных сегментов, так и в создании комбинированных мелодических построений, демонстрирующих слияние двух или трёх мотивов, что в существенной степени способствует концентрации смысла.

Практическая значимость исследования определяется тем, что сформулированные в нём положения и выводы могут быть использованы при дальнейшем изучении закономерностей смысловой организации музыкального текста. Они могут войти в лекционные курсы по теории музыкального содержания, анализу музыкальных произведений и современной музыке.

Апробация работы. Диссертация обсуждалась на заседаниях кафедры теории музыки Воронежской государственной академии искусств. Материалы работы легли в основу восьми публикаций, общим объёмом 4,5 п.л., две из которых помещены в издания, определённые ВАК: журналы «Музыковедение» и «Проблемы музыкальной науки». Основные положения стали темой для докладов на Международных научно-практических конференциях: «Музыкальная семиотика: перспективы и пути развития» (Астрахань, 2006), «V серебряковские научные чтения» (Волгоград, 2007), «Музыка XX века в ряду искусств: параллели и взаимодействия» (Астрахань, 2008); Всероссийских научных конференциях:

«Болховитиновские чтения. Культурное пространство России: прошлое, настоящее, будущее» (Воронеж, 2007), «Музыкальное искусство и наука в XXI веке: история, теория, исполнительство, педагогика» (Астрахань, 2009); научной конференции «Психология и фониатрия: их роль в воспитании молодых вокалистов» (Астрахань, 2007).

Материал диссертации используется в ряде музыкально-теоретических курсов, читаемых в Воронежской государственной академии искусств и Институте культуры и искусства Липецкого государственного педагогического университета.

Структура работы состоит из Введения, трёх основных глав. Заключения и библиографического списка из 233 наименований.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ.

Во Введении обосновываются выбор темы и её актуальность, новизна исследования и методология, обозначаются объект, предмет, цель и задачи работы, а также положения, выносимые на защиту, отмечаются практическая значимость диссертации, её апробация.

В Главе 1 «Э. Денисов и традиции русской культуры рубежа XIX - XX веков» отражена близость мировоззрения композитора традициям русской философской мысли, выявлена общность художественного вектора творческих концепций композитора и идей русских поэтов-символистов, а также некоторых проявлений символизма в музыке.

В $ 1 «Отражение идей русской философской мысли и традиций поэтического символизма в эстетике композитора» анализируются некоторые особенности русского символизма рубежа XIX - XX веков, выявляются общественно-исторические связи того времени и второй половины XX века, а также художественно-эстетические и методологические параллели в отношении указанного периода и творчества Э. Денисова. Среди такого рода параллелей выделяются следующие:

1. Существенная роль религиозной тематики, отражающей духовные искания художников. Деятели культуры рубежа XIX - XX веков, среди которых В. Соловьёв, С. Булгаков, Н. Бердяев, писали о восхождении человеческого духа к совершеннейшей и вечной красоте, заключённой в Боге, неотделимой от ипостасей добра и истины. Под влиянием данных философских идей мистико-религиозная трактовка символа стала определяющей для «младосимволистов» (в том числе для А. Блока), в отличие, например, от «светского» понимания символизма В. Брюсовым и К. Бальмонтом, видевших в нём, в первую очередь, школу с определённой техникой.

Идея Красоты, неотторжимая от идеи Света, трактованная в традициях христианской духовности, стала едва ли не основной в творчестве Э. Денисова. Его интерес к религиозной тематике, в значительной мере, связан с осознанием того глубокого духовного кризиса, в котором, как считал композитор, долгое время пребывала Россия. В этих условиях музыка, поднимающая важнейшие вопросы бытия и поиска истины, призвана, по его представлениям, облагородить душу и сердце человека, поскольку она является средоточием положительных идеалов, выступает самым высоким и самым духовным типом человеческого мышления.

2. В ряду важнейших выступает проблема взаимоотношения художника и окружающего его мира. Одним из побудительных мотивов возникновения символизма в России начала XX столетия становится одиночество художника, с особой остротой ощущающего разлад с обществом, где царит жестокая реакция. Осознание невозможности адекватного выражения близких ему идей в окружающей реальности способствует обращению художника к символу, воплощающему тип подсознательного, интуитивного восприятия мира. Художник ощущает себя истинно свободным лишь в творчестве, скрывая в символе таинственные и тревожные «знаки времени». Метод символизирования, избираемый им в качестве основного, в существенной мере содействует раскрепощению «творческой воли» и поэтического воображения.

Проблема художника и общества чрезвычайно актуальна, в частности, и для второй половины XX века. В первую очередь это коснулось так называемых шестидесятников, к которым принадлежал и Э. Денисов, выделявшийся своей особой непримиримой, бескомпромиссной позицией, проявляемой в обстановке идеологической критики и жёсткого государственного контроля. В этих условиях принцип символизирования открывал перед композитором дополнительные возможности, позволяя вложить в казалось бы очевидное содержание далеко не однозначный смысл (так, избираемая им нередко тема разочарования и разбитых иллюзий, хотя и разворачивается в пределах чисто любовной сферы, на самом деле может быть трактована гораздо шире).

3. Символизм характеризуется повышением роли поэтики ассоциаций. Основным средством русских символистов становится, по преимуществу, поэзия намёков, когда на основе логики возникающих связей, сопоставлений и параллелей возникает новое видение знакомых явлений. Читатель должен понять, самостоятельно расшифровать и дорисовать в своем воображении картину переживаний, мир ощущений поэта.

Музыкальная ассоциация, или аллюзия, как известно, является приёмом, характерным для современной музыки, и в таком качестве находит чрезвычайно широкое претворение в музыке Э. Денисова. В русле данной тенденции воплощается и его стремление к автоцитированию, «ссылке» на собственные сочинения, что позволяет рассматривать тот или иной текст как результат сложной взаимосвязи элементов других текстов.

4. Творческое внимание русских поэтов-символистов направлено на выражение иррационального и бессознательного. Особенно привлекательным становится для них образ тишины, который олицетворяет в символистской эстетике отход от земной реальности, становится составной частью особого рода дуализма между материальным земным началом и тем, что символизирует вечность духовного мира. Поэтические образы тишины привлекают и Э. Денисова. Порой они становятся превалирующими, о чём свидетельствуют, в частности, названия сочинений или оглавления их частей (так, циклы «На

повороте» и «Боль и тишина» имеют соответствующие подзаголовки частей -«Молчание» и «Тишина»). Данный тип образности зачастую трактуется композитором как воплощение «неземной краски», «видений иного мира», «перехода из реального в ирреальное»4, что свидетельствует о близости чувствованиям русских поэтов-символистов.

5. Определяющим свойством искусства символистов является его романтическая сущность, проявляемая, в частности, в характерной направленности художественных идей, тематике произведений (мотивах одиночества, неразделённой любви, эстетизации смерти), в тяготении к циклическим формам. Романтизм как настроение, как стремление уйти в мир вымысла и мечты, как неприятие жизни и реальности, вечное искание бесконечности в конечном, подчинение разума и воли чувствам и настроениям - является преобладающей стихией русского символизма. В творчестве Э. Денисова приверженность принципам романтической эстетики проявляется со всей определённостью. Помимо выбора характерной тематики, ему, как и русским поэтам-символистам, свойственно особое состояние «духовного горения», проявляемого, в частности, в способности идти «против течения», вопреки правилам и предписаниям. Причём если поэтам-символистам важен был сам процесс, то «духовное горение» Э. Денисова характеризуется нравственно-этическим характером звучания, стремлением говорить о подлинно высоких мотивах, способных облагородить человека.

В §2 «Э. Денисов и музыкально-эстетические искания начала XX века» освещается проблема близости творческих устремлений композитора явлениям русской музыки, связанным с символистскими тенденциями. В области музыкальной культуры символизм, как известно, не вылился в столь широкое движение, как в литературе: отечественные композиторы, за исключением, быть может, А. Скрябина, соприкоснулись с ним, в основном, косвенно и локально. Однако в условиях, когда практически всё в мире приобрело характер знаков и предзнаменований, влияние символизма не могло не сказаться на музыкальном

4 Выражения Э. Денисова, зафиксированные в книге Д. Шульгина «Признание Эдисона Денисова». - М.: Композитор, 2004. - С. 341.

искусстве. Так или иначе, оно проявилось в ряде сочинений С.Танеева, Н. Римского-Корсакова, С. Рахманинова, М. Гнесина, Н. Мясковского и других. Ведущую роль в этом процессе играла, несомненно, новая поэзия, повысившая значение каждой детали, каждого произносимого слова. Гипноз поэтического слова, подчинённость музыки стихотворному тексту становятся, к примеру, характерными чертами русской вокальной лирики начала XX века, воплощающей стремление к «адекватному» произнесению текста, подчеркнутой деклама-ционности, выделению слов-символов.

В вокальных сочинениях Э. Денисова наследуются многие тенденции, проявившиеся в музыкальном искусстве рубежа веков. В частности, повышенное внимание композитора к звучащему слову способствует тому, что, с одной стороны, важнейшим средством выразительности в его камерно-вокальных сочинениях становится речитативная дискретность вокальной линии, с другой -выделение ключевых слов содействует выявлению значений ряда стабильных мелодических образований. Кроме того, в его музыке находит воплощение привлекательный для музыкантов начала века образ тишины, получивший в своё время индивидуальное претворение в произведениях А. Скрябина, А. Лядова, С. Василенко и других. Смыслы тишины в музыке Э. Денисова не лежат на поверхности, они латентны, их актуализация зависит от контекста. Это и незвучащая основа музыкального процесса, воспринимаемого как символ музыки, и композиционное средство, и фактор экспрессии, и тот или иной образ широкого семантического диапазона, олицетворяющий, к примеру, смерть, молчание Вечности, исчерпанность смысла5. Тихие кульминации и финалы, либо превалирующий во всём произведении «звуковой туман»6 становятся характерной чертой таких произведений композитора как «Солнце инков», «Итальянские песни», Квинтет для кларнета, двух скрипок, альта и виолончели, Симфония, «Колокола в тумане», Концерт для кларнета с оркестром, «Оесйса^оп».

5 Осмыслением феномена тишины заняты многие композиторы второй половины XX столетия, среди которых К. Штокхаузен, Дж. Кейдж, Л. Ноно, Д. Лигети, С. Губайдулина, А. Шнитке, А. Пярт, А. Кнайфель и другие.

6 Выражение Э. Денисова из цитированной выше книги Д.Шульгина. - С. 355.

Помимо образа тишины, для музыки рубежа веков типичной становится символика трубного гласа, соответствовавшая эсхатологической концепции мира. Фанфарность как «трубный глас» особенно часто и ярко использует А. Скрябин, грозно-пророческий её вариант, воплощающий «музыку Апокалипсиса», применяет А. Лядов. У Э. Денисова данный образ ассоциируется с темой божественного озарения, небесной звезды (цикл «На снежном костре»). Его трактовка близка интерпретации А. Скрябина: оба композитора, при различных подходах к интонационному воплощению данного типа образности, олицетворяют его с ощущением света, исходящего с небес и вселяющего в душу воспринимающего некую высшую истину.

Большое значение в музыке начала века приобретает дионисийская символика. Символы стихий (вьюги, огня) воплощают стремительное течение времени и отражают господствующие в обществе настроения в сочинениях А. Скрябина, С. Рахманинова, Н. Метнера, В. Ребикова, Я. Мясковского, С. Василенко-Ветер, стихия - еще один «типичный» образ музыки Э. Денисова. Он может главенствовать, либо парадоксальным образом сосуществовать с тишиной. «Ветер» слышен, в частности, во многих эпизодах таких сочинений как «Пена дней», Камерная симфония, «Листья», «Флоре», «На снежном костре». Одна из граней заключённого в нём глубокого смысла раскрывается в эпилоге «Голубой тетради», где звучат стихи А. Введенского: «мы сядем с тобою, ветер, на этот камушек смерти». Сочетание двух миров - реального и ирреального - часто становится определяющим в трактовке образа и является отражением одного из важнейших аспектов замысла многих произведений.

Мироощущение и художественный метод символистов, опирающихся на глубинное погружение в суть образа и игру с его скрытыми смыслами, ориентируются и на воплощение принципа бесконечности. В связи с этим, центральное значение приобретают такие символы как круг и спираль, получившие широкое распространение, в частности, в музыке А. Скрябина. Находят они музыкальное воплощение и в камерно-вокальных произведениях Э. Денисова, что проявляется, например, в формулах кругового движения, осуществляемого на мелодико-

структурном уровне ряда мотивных образований, а также на уровне мелодико-ритмических остинатных построений (характерным примером служит последняя вокальная пьеса цикла «На снежном костре»). Приверженность принципу бесконечного становления обнаруживается и в постоянном обращении композитора к некоторым устойчивым элементам музыкального языка (например, трезвучию Ре мажор, константным мелодическим формулам). По словам Э. Денисова, это связано со стойким ощущением их не вполне реализованных возможностей в воплощении важнейших тем его творчества. Быть может, именно это ощущение недосказанности и определяет те неоднократные возвращения сходных идейно-образных, а также музыкально-тематических элементов, что «кочуют» из произведения в произведение. То, в чём нередко обвиняли композитора, характеризуя отмеченную черту как свидетельство «застоя» авторского стиля, выступает одним из глубоко продуманных, концептуальных проявлений его эстетики. Своеобразное «движение по кругу» (а точнее сказать -«по спирали»), обращение к символистскому принципу заклинательности в использовании ряда тем и музыкально-тематических элементов можно трактовать как бесконечный процесс становления его ведущей творческой идеи. Всякий раз, при этом, Э. Денисов словно ощущает недосягаемость конечного результата. Это одна из его характерных особенностей и, одновременно, проявление удивительной близости к эстетике символизма начала XX века, которая строилась на свойствах неисчерпаемости и беспредельности, многоликости и глубины образных значений.

Учитывая проявления внутреннего родства некоторых эстетических установок Э. Денисова и русского символизма, нельзя, в то же время, не отметить и моменты их расхождения. Это касается, к примеру, способности композитора сочетать некий иррациональный интуитивизм с чётко проявляемым рассудочным рационализмом. Данное качество обуславливает особенность творческого метода Э. Денисова и его отличие от символистов. Однако указанное существенное расхождение эстетических установок не умоляет их несомненной общности.

В Главе 2 «Символ как художественно-эстетический феномен» рассматриваются универсальные качества символа, его признаки как семиотического объекта музыкальной семантики, некоторые его свойства как музыкально-художественного явления.

В §] «Универсальные и частнонаучные параметры. Некоторые свойства символики в музыке Э.Денисова» осуществлено обращение к символу как философской категории, выявлены те основания, что, в частности, определяют его неоднозначную трактовку в музыковедении.

На протяжении всей истории развития философии возникало множество толкований категории «символ», нередко противоречивых. Однако, в сущности, основной круг трактовок можно свести к двум традициям, восходящим к Аристотелю и Платону. Согласно одной, выдвигающей на первый план рационалистический подход, символ фактически приравнивается к знаку и воспринимается как средство адекватного перевода плана выражения в план содержания. Другая традиция представляет символ как знаковое выражение некой высшей и совершенно незнаковой сущности: он воспринимается как образ, интерпретация которого связана, прежде всего, с интуицией и прозрением.

Оба суждения определили дальнейшие пути исследования данного понятия и методы современного подхода к проблеме: первое, по всей видимости, отразилось в исканиях науки о знаках - семиотике; второе расцвело в символизме -литературно-художественном направлении рубежа XIX - XX веков, став базовым для осмысления символа рядом художников XX столетия.

Изучение философских подходов к проблеме символа содействует выявлению универсальных механизмов символического выражения, распространяемых, в том числе, на сферу художественного творчества. Они становятся существенными для распознания свойств символа в камерно-вокальной музыке Э. Денисова. Среди них выделяются следующие:

- символ тем содержательнее, чем он более многозначен. В этом заключается его основное отличие от знака, обладающего фиксированным значением. Многозначность символа отражается в динамике перехода от смысла к смыслу.

Так, в основе идеи Красоты, важнейшей в творчестве композитора, лежит символ, олицетворяющий Спасение мира, Вечную женственность, понятия высокой нравственности, святости, чистоты и еще целый ряд представлений. Возникает множественность символических сцеплений, рассчитанных на активную внутреннюю работу воспринимающего.

- символ характеризуется взаимообратимостью смысловых связей, реализуемой в возможности менять местами значащее и означаемое. Это находит проявление, во-первых, в воплощении тем и идей (например, в цикле «На снежном костре» осуществляется постоянное смысловое взаимодействие тем одиночества и смерти, символизирующих друг друга, реализуется взаимообратимость тем «грядущей весны», любви и вечной жизни); во-вторых, в «семантическом поле» отдельных символ-мотивов (так, монограмма композитора EDS совмещает ряд взаимозаменяемых значений, среди которых, например, имя художника, а также Крест, с одной стороны, олицетворяющий поиск истинного пути, с другой -выступающий символом вечной жизни); в-третьих, в структуре символ-мотивов, содержащих в своих рамках иное самостоятельное образование (например, «мотив Любви» включает в себя «мотив Смерти», что свидетельствует об их активном конструктивно-смысловом взаимодействии); в-четвёртых, в создании синтезированных построений, включающих элементы различных символ-мотивов, индивидуальное сочетание которых определяет спектр значений единого мелодико-интонационного образования (к таковым относятся мотивы «Любви-Смерти», «Смерти-Креста», «Любви-Смерти-Озарения» и другие).

- символом может быть любой элемент художественной системы, в том числе имеющий сколь угодно сжатую форму. В произведениях Э.Денисова в качестве символа предстаёт целый ряд структур: символ-мотив, аккорд и даже отдельно взятый звук (минимальной символизированной структурой музыкального текста выступает, например, звук ре, который становится репрезентантом монограммы, одним из элементов «гармонии Света и Красоты», олицетворением слова «Бог» (от лат. Dens и франц. Dieu), а также всей системы взглядов композитора).

- опыт толкования того или иного символа связан с возможностью устанавливать коммуникацию, которая, в свою очередь, создаёт сообщество «посвященных», то есть тех, кто находится в поле действия и относительной понятности символа. Так, слушатель, знакомый с эстетической доктриной Э. Денисова, воспринимает его музыку соответствующе. Однако эзотеричность как неизменное качество символа уравновешивается демократичностью, и каждый может прийти к своему доступному уровню понимания скрытых значений.

В § 2 «Трактовки и определения музыкального символа» отмечено отсутствие однозначного толкования данного понятия в музыковедении, что обусловлено общей традицией его рассмотрения в двух противоположных аспектах: рационалистическом и иррациональном.

Первая тенденция, обозначившаяся в музыкальной семиотике, базируется на концепции Ч. Пирса и опирается на расширительную трактовку понятия «знак». Данного подхода в значительной мере придерживаются В. Холопова, Л. Шаймухаметова, С. Мальцев, Л. Акопян, интерпретирующие знаковую триаду «икон - индекс - символ» применительно к музыке. Вторая тенденция проявилась в рассмотрении музыкального символа как явления, наделённого недискурсивным значением. Исследователи, среди которых А. Денисов, Г. Орлов, Л. Кокорева, в первую очередь отмечают его ассоциативную природу, а также такие исконные свойства как полисемичность и амбивалентность.

В настоящей работе признаётся детерминированность каждого из приведённых подходов. Соответственно теме и задачам исследования, учитываются как знаковые проявления символа в музыке, так и его незнаковая сущность.

Суммируя некоторые основные положения теории символа и музыковедческие знаковые концепции, можно предложить следующее рабочее определение: музыкальный символ это структурно-смысловая единица музыкального высказывания, функционирующая на межтекстовом уровне, наделённая такими знаковыми свойствами как инвариантность, интонационно-выразительная концен-трированность и лаконизм, способная воплощать идеи и вызывать широкий спектр образных ассоциаций, реализующих различные уровни значений.

В качестве мелодико-интонационных образований, близких символу, могут быть рассмотрены музыкально-риторические фигуры и лейтмотивы. Точки соприкосновения проявляются, в частности, в наличии знаковости, опоре на внемузыкальные ссылки, внимании к глубинному значению слова, играющему существенную роль в формировании смысла. Однако данные образования обладают некоторыми ограничениями, не позволяющими в полной мере отнести их к символу. Так, рациональность операций с заранее заданным материалом, рамки «формальных» риторических схем противоречат интуитивизму символа, так же как внутритекстовая семантика лейтмотива, раскрываемая в рамках конкретного произведения, не согласуется с приоритетным функционированием символа на уровне межтекстовых связей, в результате осуществления которых и выявляются его основные свойства. Как музыкально-культурная универсалия символ в этом ряду музыкально-художественных средств предстаёт более широким явлением, тогда как каждая из названных семантических категорий лишь стремится к полноте его смысловоплощения.

Глава 3 «Мотивная символика камерно-вокальных произведений композитора» посвящена особенностям мелодико-интонационной символизации как одной из существенных черт творческого метода Э. Денисова. Выявлены стабильные мелодико-интонационные комплексы, их символистские свойства, семантический потенциал и принципы систематизации, рассмотрены вопросы периодизации.

В ф 1 «Основные символ-мотивы» определён круг устойчивых мелодико-интонационных образований вокальных циклов, образная система которых опирается на важнейшие для композитора темы Любви, Креста, Смерти. Каждую из них композитор наделяет соответствующим мотивом, либо группой мотивов.

Одной из наиболее важных в эстетике композитора выступает тема Креста. В аспекте ее воплощения средствами мелодико-интонационной символики выделяются три различных мелодико-структурных варианта. Один из них представлен в ряде сочинений в качестве «тритонового мотива», впервые прозвучавшего в «Солнце инков» (1964), а впоследствии «мигрировавшего» в другие

сочинения («Итальянские песни», «Пять историй о господине Койнере», «Боль и тишина», «Две песни на стихи И. Бунина» и другие).

Второй вариант, основанный на монограмме, можно условно назвать «мотивом ШЗЗ'-Крест». Он формируется в произведениях композитора семидесятых годов, а затем активно используется в более поздних сочинениях (например, циклах «Боль и тишина», «Свет и тени», в опере «Пена дней» и других).

Третий вариант не имеет строго фиксированной структуры и характеризуется свободным крестообразным мелодическим рисунком. Он представлен в циклах «Свет и тени», «На снежном костре» (одном из вершинных сочинений композитора, в котором взаимодействуют все три названные вариантные образования).

Другой важный образный план сочинений композитора связан с темой Смерти, которая также получает концентрированное воплощение в самостоятельном символ-мотиве. Впервые он прозвучал в Реквиеме (1980), а впоследствии был широко внедрён во многие сочинения (в том числе в оперу «Пена дней», циклы «На снежном костре», «Голубая тетрадь», «История жизни и смерти Господа нашего Иисуса Христа», хоры из музыки к спектаклю «Медея» и другие).

Еще одной существенной темой творчества композитора выступает тема Любви. Её воплощению служит наиболее разветвлённая группа мотивов, общий состав которой расширяется постепенно от произведения к произведению. Так, «мотив ЕОБ-Любовь», а также «лирико-романсовый мотив» формируются в цикле «Боль и тишина» (1979). Впоследствии они используются в циклах «Пять стихотворений Е. Баратынского», «Твой облик милый», «Флоре», «На снежном костре» и в опере «Пена дней». Еще два мелодико-интонационных образования, относящихся к любовной сфере (мотивы «Сомнения» и «Разлуки») проходят этапы становления и активно развиваются в трилогии «больших циклов» композитора, которую составляют «Пять стихотворений Е. Баратынского», «Твой облик милый», «На снежном костре». И, наконец, в цикле «Твой облик милый» звучит тот «мотив Любви», который становится основным и как бы синтезирующим. Структура этого мотива фактически являет синтез всех мотивных образований,

относящихся к теме Любви, чем, в частности, и обусловлено его особое значение в общей мотивной системе.

Все названные константные мелодико-интонационные образования, обретая в том или ином произведении шлейф смыслов, сохраняют его в процессе межтекстовой миграции. Однако они не ограничиваются первоначальными значениями, и, включаясь в новый контекст, приобретают новые смысловые оттенки. Их спектр в каждом конкретном произведении всякий раз зависит от индивидуального взаимодействия образов. Например, «тритоновый мотив», первоначально связанный с широко трактованной темой Креста, религиозно-философскими размышлениями о смысле человеческого бытия, получает и иные толкования: звучит в философски-ироничном ключе, сближается с лирико-философской и любовной тематикой. «Мотив EDS», а также его варианты - «EDS-Kpecm» и «EDS-Любовь» - обладают широким «семантическим полем»: олицетворяют монограмму, привносящую характерный личностный оттенок в сочинения, воплощают темы высокой духовности, любви, смерти и креста - основные в эстетике композитора. «Лирико-романсовый мотив» нередко сопровождает высказывания от первого лица, что придаёт ему особый статус и сообщает некий интимный оттенок всему музыкально-интонационному развёртыванию. Мотив связан с образом русского романса и, соответственно, России, русской души, а также любви, сомнения, разлуки... Такое единение смысловых пластов, олицетворяющих, с одной стороны чувства героя, с другой - широко трактованный образ России, сообщает интонационному образованию смысловую ёмкость: относящийся к лирической сфере он, вместе с тем, приобретает и лирико-философское звучание.

Мотивы «Сомнения» и «Разлуки» также полисемантичны: первый связан с предчувствием разлуки, романтическим образом ночи, чувством одиночества, призрачной надеждой, разочарованием, осознанием любовной утраты, мыслью о смерти. Второй мотив воплощает образ «несчастливой любви», неизбежного расставания. Его смысловой спектр направлен на выявление оттенков тоски, одиночества и печали. При включении в новый контекст данные мотивы сохра-

няют приобретённые значения, что способствует возникновению ряда ассоциаций.

«Мотив Любви» выступает концентрированным воплощением всех символ-мотивов Э. Денисова, относящихся к лирической образной сфере: в рамках одной мелодической структуры синтезированы мотивы «¿ZW-Любовь», «лирико-романсовый», «Разлуки», «Сомнения». Мотив олицетворяет обретение чувства любви, состояние счастья и, в то же время, предчувствие потери, трагическое осознание утраты любви. Важнейшее и кардинальное расширение его значений происходит в цикле «На снежном костре» в результате соприкосновения, а затем всё более тесного сближения с религиозно-образной сферой: мотив ассоциируется теперь не только с земным человеческим чувством, но и с вечной христианской любовью. Данный смысловой статус находит воплощение в тоновой символике: опора на звуки ре и соль, олицетворяющие первые буквы слова «Бог» на разных языках (лат. Dens, франц. Dieu, англ. God и нем. Gott), выявляет связь с эстетико-мировоззренческой концепцией Света и Красоты. Всё это придает «мотиву Любви» дополнительную весомость и особый статус носителя основной идеи.

В § 2 «Цикл «На снежном костре» как средоточие приёмов символизации» осуществлён анализ сочинения, включающего, подобно «Зимнему пути» Ф.Шуберта, двадцать четыре номера7. Здесь наиболее ярко претворяется метод мышления мелодико-интонационными комплексами-символами, присущий Э. Денисову. В цикле, характеризуемом тотальной музыкально-поэтической символизацией, многочисленные сложнейшие поэтические символы А. Блока сочетаются с чрезвычайно развитой системой символ-мотивов (стабильные мелодико-интонационные образования повторены, в общей сложности, более 200 раз). Роль данного сочинения чрезвычайно велика: в его рамках объединены все ранее сложившиеся устойчивые мелодические образования, а также, что особенно важно, осуществлён заключительный этап формирования той единой системы мотивов, что реализована в вокальных сочинениях композитора. В нём завершает-

7 Э.Денисов неоднократно упоминал о формообразующих, а также музыкально-драматургических параллелях своего сочинения и цикла Ф. Шуберта.

ся становление мотивов «Смерти» и «Озарения» как важнейших в общей мелоди-ко-интонационной системе. «Мотив Смерти», один из основных в музыке композитора, подвергаясь процессу интенсивной семантизации, насыщается различными оттенками смысла. В частности, он взаимодействует со «снежной» темой, являющейся во многом определяющей в цепи его значений, что вполне отвечает содержанию поэтического «снежного образа», олицетворяющего традиционную метафору русской поэзии: снежный покров — саван - смерть. Данное мелодико-интонационное образование характеризуется устойчивой звуковысотностью, как и в «мотиве Любви» определяющей в качестве опорных звуки ре и соль, обладающие в музыке композитора символическим смыслом. Это свидетельствует о глубоком родстве мелодических комплексов, существенно расширяющем семантическую сферу «мотива Смерти».

«Смысловое поле» мотива включает и другие значения. Среди них, к примеру, образы ночи, героя и его возлюбленной. Являясь, по сути, вариантом «лирико-романсового мотива» (интонационные контуры одного и другого фактически совпадают, различия же проявляются в индивидуальной звуковысот-ной реализации, традиционно выступающей у Э. Денисова существенным фактором содержательности), «мотив Смерти» «наследует» и те значения, что связаны, напомним, с философией русской души. Это безгранично раздвигает его и без того широкие семантические рамки.

Важную роль в сочинениях композитора играет «мотив Озарения». Получив первичное значение во «Флоре», где он воплощает чувство любовного ликования, мотив расширяет свой смысловой спектр в анализируемом цикле: теперь он связан с образом Света, поэтическими символами «звезды», «солнца», воплощением их божественного начала. Возможно, «мотив Озарения» олицетворяет здесь образ самого Христа, который, как известно, часто предстаёт в православной религии «светлой утренней звездой», «солнцем правды»8.

8 Признавая образ Сына Человеческого одним из самых сильных поэтических образов А. Блока, Э. Денисов именно его видит центром драматургической композиции своего цикла

Особое значение в цикле приобретают синтезированные мелодические построения. Они образуются в результате слияния двух или трёх мотивов и отличаются различной комбинацией составных частей. Так, возникают мотивы «Любви-Смерти», «Любви-Сомнения», «Смерти-Креста», «Любви-Смерти-Озарения» и другие. Данные образования синтезируют оттенки смысла, что приводит к формированию общего семантического поля и возможности взаимного расширения значений составляющих их мелодических констант.

Синтезирование мотивов и интонационные арки между ними обусловливают наличие тех синтагматических связей, что определяют смысловое единство всей мотивной системы.

В § 3 «Вопросы периодизации и общие принципы воплощения мотивной символики Э. Денисова» обозначены три периода, рассматриваемые в аспекте формирования мотивной системы в вокальных произведениях композитора: 1) 1964 - первая половина 1970-х годов; 2) вторая половина 1970-х - 1982 годы; 3) 1983- 1995 годы.

Первый период отмечен становлением и широким внедрением «тритоново-го мотива», а с 1970 года - введением «£Ш-мотива». Второй период характеризуется новыми тенденциями: наблюдается интенсификация процесса формирования новых авторских мотивов, что, в определённой мере, сопряжено с поисками в сфере мелодизации музыкальной ткани. Большинство вокальных сочинений этого времени ознаменовано рождением авторских лексем, которые впоследствии мигрируют из одного произведения в другое. В этот период завершается формирование целостной межтекстовой системы символических мелодико-интонационных комплексов. На протяжении третьего периода композитор избегает использования мотивов «Любви», «Разлуки», «Сомнения» и «лирико-романсового», получивших законченное воплощение на предыдущем этапе творческого пути. Он обращается к лаконичному облику мотивов «£Х>5-Любовь» и «НЭ^-Крест», уделяет особое внимание «мотиву Смерти».

Система символ-мотивов в вокальных сочинениях Э. Денисова нередко согласуется с принципами свободно трактуемой серийной техники. Это проявляет-

ся на различных уровнях: процессуальном (неоднократное повторение мелодиико-интонационных структур), интонационном (использование четырёх форм - Р, I, Л, Ш), структурно-тематическом (опора на интервальные структурные стереотипы).

В Заключении подведены итоги проведённого исследования, сделаны завершающие обобщения. Ещё раз отмечено, что в музыке Э. Денисова важнейшим структурно-смысловым элементом выступает символ, являющийся квинтэссенцией содержания. Демонстрируя потребность в символическом выражении своего эстетико-мировоззренческого кредо, композитор обращается к символу как особой форме репрезентации смыслов и ценностей, в частности, идеи Красоты как глубинной сущности мира. Существенную роль в расшифровке значений стереотипных мелодико-интонационных элементов музыкального языка Э. Денисова играют вокальные произведения, текст которых опирается на гибкую структурированную систему символических комплексов, выполняющих особую роль в процессе смыслообразования. Взаимодействие со словом содействует уяснению смысла музыкальных инвариантов, а сравнительный семантический анализ различных вокальных произведений способствует выявлению множественности их значений.

По теме диссертации опубликованы следующие работы:

1. Котлярова, Л.В. Традиции русского символизма в музыке Э. Денисова [Текст] /Л.В. Котлярова // Проблемы музыкальной науки. - Уфа, 2009. -№1(4). -С. 125-131.

2. Котлярова, Л.В. Э. Денисов и А. Блок: символизация как черта творческого метода [Текст] /Л.В. Котлярова // Музыковедение. - М., 2009. -№5. -С. 22-29.

3. Котлярова, Л.В. Символика мелодико-интонационных структур камерно-вокальной лирики Э. Денисова [Текст] /Л.В. Котлярова // Музыкальная семиотика: перспективы и пути развития. Сб. статей по материалам Международ-

ной научной конференции 16-17 ноября 2006 года. Часть 1. - Астрахань: Изд-во ОГОУ ДПО «АИПКП», 2006. - С. 341-350.

4. Котлярова, JI.B. Камерно-вокальная лирика Э. Денисова: символистские тенденции [Текст] /Л.В. Котлярова // Психология и фониатрия: их роль в воспитании молодых вокалистов. Сб. статей по материалам научной конференции 6-9 ноября 2007 года. - Астрахань: Изд-во ОГОУ ДПО «АИПКП», 2007. -С. 224-232.

5. Котлярова, Л.В. Э. Денисов и традиции русского поэтического символизма [Текст] /Л.В. Котлярова // Сб. статей по материалам Международной научно-практической конференции «V серебряковские научные чтения» 19-21 апреля 2007 года. Кн. 1.-Волгоград, 2007. - С. 96-104.

6. Котлярова, Л.В. Символика мелодико-интонационых структур камерно-вокальной лирики Э. Денисова (на примере цикла «На снежном костре») [Текст] /Л.В. Котлярова // Болховитиновские чтения. Культурное пространство России: прошлое, настоящее, будущее. Сб. статей по материалам Всероссийской научно-практической конференции 16-18 октября 2007 года. - Воронеж, 2007. -С. 195-201.

7. Котлярова, Л.В. «Второе крещение» как средоточие интонационных идей цикла Э. Денисова «На снежном костре» и некоторых общих особенностей стиля композитора [Текст] /Л.В. Котлярова // Музыка XX века в ряду искусств: параллели и взаимодействия. Сб. статей по материалам Международной научной конференции 15-16 октября 2008 года. - Астрахань: Изд-во ОГОУ ДПО «АИПКП», 2008.-С. 199-207.

8. Котлярова, Л.В. Стабильные мелодико-интонационные структуры в сочинениях для голоса Э. Денисова [Текст] /Л.В. Котлярова // Музыкальное искусство и наука в XXI веке: история, теория, исполнительство, педагогика. Сб. статей по материалам Всероссийской научной конференции 2-3- декабря 2009 года, посвященной 40-летию Астраханской консерватории. - Астрахань: Изд-во ОГОУ ДПО «АИПКП», 2009. - С. 142-146.

КОТЛЯРОВА Людмила Викторовна

Символика мелодико-интонационных структур в камерно-вокальных циклах Э. Денисова

Подписано в печать 26.04.2011 г. Формат 60x84 1/16. Бумага офсетная. Усл. -печ. л. 1,2. Тираж 100 экз. Заказ № 858.

Отпечатано в редакционно-издательском центре ГОУ ВПО «Липецкий государственный педагогический университет» 398020, г. Липецк, ул. Ленина, 42

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата искусствоведения Котлярова, Людмила Викторовна

Введение.

ГЛАВА 1. Э. Денисов и традиции русской культуры рубежа XIX - XX веков

§ 1. Отражение идей русской философской мысли и традиций поэтического символизма в эстетике композитора.

§ 2. Э. Денисов и музыкально-эстетические искания начала XX века.

ГЛАВА 2. Символ как художественно-эстетический феномен.

§ 1. Универсальные и частнонаучные параметры. Некоторые свойства символики в музыке Э. Денисова.

§ 2. Трактовки и определения музыкального символа.

ГЛАВА 3. Мотивная символика вокальных циклов композитора.

§ 1. Основные символ-мотивы.

§ 2. Цикл «На снежном костре» как средоточие приёмов символизации.

§ 3. Вопросы периодизации и общие принципы воплощения мотивной символики Э. Денисова.

Введение диссертации2011 год, автореферат по искусствоведению, Котлярова, Людмила Викторовна

Актуальность темы исследования. В настоящее время проблема символизации, в том числе в отношении музыки второй половины XX века, является одной из основных. По утверждению В. Холоповой, «символика достигла такой всеобщности, какой она никогда не имела раньше». Она справедливо считает это фактом «глубочайшего интеллектуализма академической музыки последнего столетия» [182, 74]. Художник сознательно или подсознательно использует символ, демонстрируя потребность облечь свой замысел в определённую форму таким образом, чтобы сквозь неё просвечивало единичное и общее, временное и вневременное, что, по мысли А. Лосева, показывает - «символизация в искусстве остаётся одной из основных форм реализации замысла творца, не теряющей своей значимости» [102, 25]. Не случайно, поэтому, изучение вопросов символического выражения в области музыкального искусства, в том числе периода последних десятилетий XX века, всё активнее внедряется в сферу научных интересов исследователей, проявляясь как актуальная современная тенденция.

Настоящая работа посвящена символике в музыке Э.Денисова. Она реализуется в сфере основных средств музыкальной выразительности, опираясь на их богатый семантический потенциал. Исследователи неоднократно отмечали роль отдельных символических компонентов в сочинениях композитора, однако в целом проблема символа как единицы смыслообразования в его музыке остаётся одной из малоизученных. В значительной мере это относится к мело-дико-интонационной области, к которой, в первую очередь, и обращено настоящее исследование. Её разработка представляется актуальной в силу того, что она может способствовать глубинному постижению смысловых процессов, осуществляемых в музыке композитора, содействовать выявлению скрытых значений музыкальных компонентов его сочинений.

Символическая система, реализуемая в музыке Э. Денисова, в значительной мере связана с претворением ведущей идеи его творчества, определяемой часто как воплощение Света и Красоты, с олицетворением той широко трактованной темы духовности, в которой существенное значение приобретает религиозно-философский аспект, чрезвычайно значимый для композитора. Данная тематика обретает в наше время новое звучание, чем также определяется актуальность исследования.

К проблеме символизации в отношении композиторской практики XX века обращен ряд исследований, посвящённых, в частности, способам воплощения религиозной символики в музыке Б. Бартока, А. Веберна, Д. Шостаковича, А. Шнитке, Ю. Буцко и других [154, 49, 32, 88, 6, 92]. В связи с изучением музыки Э. Денисова исследователи, среди которых Ю. Холопов, В. Ценова, Г. Григорьева, Е. Денисова, Д. Смирнов, М. Соколова, Н. Бычкова, отмечают особую роль устойчивых гармонических и ритмических комплексов, тембровой составляющей, а также некоторых «мелодических групп», фактически выступающих в качестве музыкальных символов [176, 188, 47, 64, 152, 158]. Сам композитор, неоднократно упоминая о различных символических средствах воплощения того или иного замысла, заявлял: «В моих сочинениях тоже есть своя символика» [121, 45~]х. Таким образом, вопрос претворения принципов символизации в отношении его музыки не является случайным. Он вытекает из многочисленных высказываний самого композитора, из наблюдений исследовате

1 Приведём лишь некоторые из высказываний композитора: «здесь есть музыкальный символ "последнего слова". прощанья - это единственное появление ударного инструмента» [202, 225] («Жизнь в красном цвете»); « я стал искать. отдельные элементы музыкальной "графики", музыкальных "портретов", или, правильнее сказать, музыкальных символов» [там же, 76] («Голубая тетрадь»); «вся сцена должна буквально залиться голубым цветом. А для меня - это цвет очень чистый, это настоящий символ небесного. Здесь весь текст - сложнейшая образная структура и очень сложная структура ассоциативных связей, и очень сложная структура символов» [там же, 311] («Голубая тетрадь»); «это. как символ исчезающей, но не умирающей вечной Красоты, какого-то далёкого вечного Света. И, конечно, тут не может быть громкой музыки. Никогда! Его До мажор, челесга, - это, конечно, символ вечного» [там же, 92] (о «Песнях о земле» Г.Малера); «для меня его [Шуберта] темы в моих сочинениях - это как символ того вечного, что есть в музыке, что делает музыку вечной.» [там же, 241] (Концерт для скрипки с оркестром); «для меня этот ре-мажорный аккорд. стал как символ света» [там же, 25]; «интермеццо перед второй картиной - улица, ветер сухой и сильный - это, конечно, символика.» [там же, 272] (опера «Пена дней»); «и, наконец, момент,., играющий, безусловно, роль определённого музыкального символа - это удары колокола» [там же, 276] (опера «Пена дней»); «аккорд несколько раз появляется у меня и в опере "Пена дней". Там, у трёх низких флейт в первой октаве, это тихо звучащее трезвучие, оно как символ смерти» [там же, 295] (Соната для скрипки и органа); «здесь почти в каждой строчке текстов, во всех поэтических образах очень много символики. И эти поэтические символы буквально пронизывают всё; именно за ними, практически, скрывается всё содержание цикла» (выделено нами - Л.К.) [там же, 332] («В высоте небес»), 4 лей, и, что наиболее важно, - из самой музыки (особенно ярко - в жанрах, связанных со словом).

История исследований творчества Э. Денисова, начавшаяся в семидесятые годы, к настоящему времени охватывает множество статей, интервью и несколько книг. Важную роль в формировании современного взгляда на творчество композитора сыграли проницательные работы Ю. Холопова, одного из первых обратившегося к опыту раскрытия духовного мира и композиторской техники художника. В частности, в его совместном исследовании с В.Ценовой в отдельных кратких высказываниях подмечена та сторона музыки композитора, которая может быть обозначена как тенденция к символическому воплощению идей , подчёркнута особенность композитора мыслить «обобщенными музыкальными единствами — темами, мотивами, звучностями», выявлена «интонация EDS . как очень характерная для композитора» [176, 73, 53].

Отметим, что активное использование композитором метода мышления стабильными мотивами и «звучностями» находится в русле общей тенденции «автоцитирования», получившей особое развитие в философии искусства XX века и проявившейся в тенденции к межтекстовым взаимодействиям, изучению того или иного текста как результата сложной взаимосвязи элементов других текстов. В случае «автоцитирования» композитор ссылается на свой опус, вступая в «диалог с собственным творчеством, стремясь подчеркнуть взаимосвязь сочинений» [54, 167]. Причем, «чем чаще используется цитата, тем ей легче превратиться в символ, как бы выходящий за пределы источника» [там же, 169]. Всё это наводит на мысль о необходимости более глубокого изучения указанной стороны музыки Э. Денисова, в частности, побуждает к дальнейшему раскрытию смыслового аспекта в использовании стабильных мелодико-интонационных образований, к изучению их сущностных характеристик.

2 Так, в отношении «Солнца инков» отмечено: «Как символ значим здесь образ Солнца» [177, 129]\ в «Итальянских песнях» выделен особый приём исполнения на флейте, валторне, скрипке и клавесине: «Музыканты извлекают из своих инструментов едва уловимые слухом ударные эффекты. Это уже не музыка, а как бы её символ: музыка, которую мы не слышим, а видим. Подобный приём имеет глубокое художественное оправдание - так символически изображается смерть» [там же, 135]. 5

Существенным подспорьем при разработке темы данного исследования явилась книга «Признание Эдисона Денисова», составленная Д. Шульгиным, которая помимо авторских высказываний по проблемам современной музыки и другим вопросам музыкального искусства, содержит суждения Э.Денисова о символической роли некоторых его гармонических, тембровых и ритмических комплексов, использованных во многих его сочинениях [202].

Значительный интерес вызывает и книга «Неизвестный Денисов. Из записных книжек (1980/81-1986, 1995)». Материал, изложенный в ней, открывает возможности для исследования эстетики композитора в интересующем нас ракурсе, позволяет глубже постичь многие стороны его мировоззрения [121].

Отдельные сочинения композитора рассмотрены в книге С. Курбатской и Ю. Холопова «Пьер Булез. Эдисон Денисов. Аналитические очерки» [91], в которой, в частности, реализована попытка осознания смысла каждого звука и созвучия «Трёх картин Пауля Клее», созданных под впечатлением живописных произведений. Здесь осуществлен опыт анализа музыкального текста в актуальном для нас аспекте внемузыкальной природы образности. С тех же позиций интерес представляет диссертация О.В. Веришко «Композиции с интертекстуальной моделью в свете художественной системы Э.В. Денисова» [38], посвященная проблеме работы композитора с «чужим» текстом.

Творческая деятельность Э. Денисова получила освещение и в зарубежной периодике, в статьях, авторами которых выступили Ю. Бергерет, С. Делонги, Ч. Фрей, Д. Гойови, П. Ригад, Г. Сьёквист [214, 218, 221, 223, 229, 231]. Среди зарубежных изданий можно отметить книгу «Беседы с Денисовым» Ж.П. Ар-манго, существенно дополняющую представления об особенностях творческого метода композитора [219].

Творчество Э. Денисова, безусловно, оставляет немало аспектов, требующих дальнейшего изучения. К области малоисследованного, в частности, относится и проблема символизации мелодико-интонационной ткани, актуальная для всего творчества композитора, в том числе сочинений, в которых наличие слова стало важнейшим фактором прояснения смысла. Область вокальной б музыки, характеризуемая взаимодействием поэтического и музыкального начал, по мнению исследователей, объективно становится «постоянным источником формирования интонационных формул» [195, 121]. Она с особой наглядностью демонстрирует семантику характерных для Э.Денисова интонационных комплексов.

Главный объект исследования — камерно-вокальные циклы для голоса и фортепиано Э. Денисова, в которых символика мелодико-интонационных структур служит важнейшим смысловым фактором. Для более полного охвата мотивной системы композитора, межтекстовых элементов мотивной символики, интонационно-тематических и концептуальных связей к материалу диссертации приобщены также произведения для голоса и инструментального ансамбля, хоры, опера «Пена дней».

Предметом изучения является система авторских мотивных образований, наделённых символическим значением.

Цель работы - выявление принципов символизации мелодической ткани как одной из существенных черт творческого метода композитора, рассмотрение их действия на примере вокальных циклов в аспекте особенностей его эс-тетико-мировоззренческих установок.

Достижению цели содействует решение следующих задач:

- уяснить особенности систематизации мотивов;

- изучить проявления межтекстовой природы интонационных комплексов, их инвариантных черт, раскрыть границы их «смыслового поля»;

- установить некоторые общие закономерности в воплощении принципа символизации в рамках ряда основных вокальных сочинений композитора.

Методология исследования. В качестве основного избран семантический метод исследования, направленный на выявление особенностей смысловой организации музыкального текста. В связи с обращением к данному методу, основополагающими выступают фундаментальные исследования В.Н. Холоповой [180], Е. Назайкинского [120], JL Саввиной [145], Л.П. Казанцевой [79-81], Л.Н. Шаймухаметовой [195], М.Ш. Бонфельда [28], А.И. Демченко [51], А.Ю. Кудряшова [90], труды Г.Р. Тараевой [167], И.С. Стогний [164] и других. Изучение проблемы музыкального символа предполагает обращение к понятиям «музыкальный язык» и «музыкальный знак», рассматриваемым музыковедами в качестве ведущих категорий музыкального содержания. В связи с этим, помимо выше названных, привлечены работы М. Арановского [10, 11], В. Ме-душевского [111], Ю. Кона [84], Г. Орлова [124], В. Холоповой [179, 180, 183], С. Гончаренко [45], А. Кудряшова [89], А. Денисова [53], И. Волковой [40], С. Мальцева [108], а также труды зарубежных исследователей, среди которых К. Барри [214], В. Брайт [215], А. Кларк [217], Дж. Гиль [222], Д. Гвиздаланка [224], Е. Кофин [225], А. Мериам [227], Л. Майер [228], Д. Штокман [232], С. Зиранска-Коминек [233].

Разночтения, допускаемые в музыковедении в трактовке понятия «символ», побудили к изучению философских трудов, направленных на его исследование. В работах А. Доброхотова, С. Аверинцева, С. Радионовой, А. Лосева, Н. Рубцова, К. Свасьяна, а также С. Лангер, Г. Епперсона и других символ рассматривается как культурологическое, философское и художественное явление [1, 3, 37, 132, 103, 102, 134, 147, 95, 220]. В ряду существующих концепций символа особое значение имеет труд Н. Рубцова, обобщающий фундаментальные исследования философов-классиков и раскрывающий специфику художественного символа [134]. Актуальными выступают литературоведческие работы о русском поэтическом символизме рубежа XIX - XX веков, в русле которого формировалась теория вопроса (статьи Вяч. Иванова, А. Белого, Д. Лихачева, Е. Эткинда, Л. Долгополова [75, 21, 100, 204]). Освещению особенностей творчества поэтов-символистов, некоторых проблем, связанных с их методом, посвящены труды В. Соловьева, Н. Бердяева, С. Булгакова, С. Аверинцева, Д. Андреева, В. Жирмунского, В. Ходасевича, О. Кустова [160, 159, 22, 30, 4, 7, 70, 174, 211], а также статьи поэтов - А. Блока, В. Брюсова, В. Бальмонта, Ф. Сологуба [25, 130, 29, 17, 161].

В настоящей работе учитывается существование различных трактовок понятия «музыкальный символ». Значительный интерес вызывают работы А. Денисова, Г. Орлова, А. Кудряшова и других, использующих его в недискурсивном значении, не предполагающем буквальный и однозначный смысл [53, 124, 89]. Исследователи отмечают в качестве основной способность символа стать олицетворением некой идеи, постижение которой связано не столько с рациональным подходом, сколько с воображением и интуицией, содействующим выявлению таких важнейших свойств символа как многозначность и амбивалентность.

На сегодняшний день в теоретическом музыкознании накоплен значительный опыт постижения музыкального произведения с точки зрения анализа содержательных структур. Выявлена, в частности, специфика содержания вокального произведения, структура которого двусоставна, поскольку опирается на литературный первоисточник и композиторский текст, взаимовлияющие друг на друга. Возникающее взаимодействие семантических систем обнаруживает как их близость, так и возможные несоответствия и алогизмы. Несомненно одно - слово является мощным средством, с одной стороны провоцирующим, с другой - высвечивающим в звуковом материале экстрамузыкальные свойства. Это обуславливает более очевидные «знаковые возможности» вокальной музыки в сравнении с инструментальной.

Изучение взаимодействия двух текстов в вокальном произведении всегда привлекало исследователей. Одной из наиболее значимых выступает проблема вокального интонирования слова, к которой обращались М. Арановский, А. Стратиевский, В. Васина-Гроссман, Е. Ручьевская, Г. Кулешова, М. Аслань-янц и другие [9, 15, 32, 137, 139, 166]. М. Арановский рассматривает вокальную мелодику как воплощение разнообразных речевых ситуаций, В.Васина-Гроссман исследует вокальную декламацию как средство углубления характеристики героя, Е. Ручьевская анализирует механизм претворения интонаций и ритма речи, М. Асланьянц выделяет три аспекта проблемы взаимодействия речи и музыки с точки зрения ритма, интонации и композиции.

Вопросу семантического взаимодействия слова и музыки и его роли в процессе смыслообразования посвящена диссертация Н. Королевской [85]. В трудах Л. Казанцевой в ряду важнейших рассматривается проблема взаимодействия словесного текста и его музыкального «прочтения». Исследователь изучает вопрос соотношения литературного и музыкального начал, принципиального для художественного содержания синтетического произведения, в аспекте того, как «услышал» композитор словесный текст. Автор полагает, что «именно в этом ракурсе должны быть оцениваемы все действия композитора» [80, 68]. Особое внимание уделяется авторскому началу — «присутствию творческой личности в образно-художественной системе опуса,., взаимодействию личностей литератора и музыканта», проявляемому в «авторском эмоциональном тоне, авторской позиции, авторском комментарии.» [там же, 88].

Исследования музыкального содержания вокальной музыки в последние годы приобрели семиотическую направленность. Среди них выделяется фундаментальная монография И. Степановой «Слово и музыка. Диалектика семантических связей», в которой на широком историческом материале рассматривается взаимодействие семантических систем, выявляются полисемантические свойства музыкального знака [163]. Определенный интерес вызывает и работа И. Кривошей, направленная на исследование роли внемузыкальных компонентов в смысловой организации романсов С. Рахманинова, на выявление особенностей воплощения зрительных, предметных, пространственных и сюжетных образов [87].

Изучение вокальной музыки в аспекте взаимовлияния двух семантических систем всегда будет вызывать интерес исследователей. В свою очередь, данная работа направлена на выявление как специфически музыкальных свойств стабильных мелодико-интонационных комплексов, так и внемузыкальных факторов, обусловленных воздействием вербального уровня. Особое внимание уделено вокальной партии, что обусловлено несколькими причинами. Одна из них связана с тем особым значением, которое придаёт Э. Денисов интонируемому слову, а также тем его отношением к поэтическому тексту, которое определяет рассмотрение его композитором как своеобразного ключа к сочинению [см. об этом 202, 86, 269, 287, 289]. При этом работа с поэтическим рядом неизменно сопровождается тщательным подбором интонаций и нередко их заменой, если произведение исполняется на другом языке. С другой стороны, отличительной чертой музыки композитора является ее многопластовость. В полной мере это относится к его вокальным сочинениям. К примеру, в отношении хоровых произведений исследователи отмечают, что нередко композитор одновременно использует разные типы хоровой фактуры, применяя тот «особый тип изложения, в котором все. голоса независимы» [18, 119,124]. В его вокальных циклах партия солиста представляет собой некий самостоятельный пласт, который вступая в непосредственное сопряжение с другими пластами, подчас взаимодействует с ними по принципу взаимодополняемости. Последнее проявляется, в том числе, в определённой ладово-гармонической, а также образно-семантической автономии.

Безусловно, относительно самостоятельные пласты не могут существовать отдельно друг от друга. Являясь частью целого, они неразделимы на уровне высокого художественного обобщения. Это проявляется и на музыкально-тематическом уровне - например, в процессе вертикализации горизонтали, когда важнейшие вокальные ходы проникают в вертикаль, выступающую в роли «сжатой интонации», и, наоборот, аккорды проецируются на вокальную горизонталь, что вызывает эффект горизонтализации вертикали. Названные обстоятельства позволяют с известными оговорками и в сугубо исследовательских целях сосредоточить внимание на одной стороне - вокальной, подмечая в необходимых случаях факты проявления (либо не проявления) взаимопроникновения пластов.

В диссертационной работе использован ряд терминов и понятий, направленных на выявление содержания вокальных сочинений композитора. Среди них: «интонационная лексика» (М. Арановский, В. Медушевский, В. Холопова, Л. Казанцева, Л. Шаймухаметова) как совокупность типизированных интонационных образований (лексем), приобретающих свойства узнаваемых смысловых единиц; «мигрирующие интонационные формулы» (Л. Шаймухаметова) как понятие, указывающее на способность устойчивых интонационных оборотов с закреплёнными внемузыкальными и музыкальными значениями мигрировать из текста в текст и приобретать знаковость. Одним из важнейших выступает понятие «семантического поля» как олицетворения образного пространства, с одной стороны, воплощаемого в отдельном мотиве, с другой — возникающего в результате интонационно-смыслового пересечения стабильных мелодических структур. В работе обосновывается понятие «символ-мотив», отражающее специфический ракурс исследования и служащее обозначением авторских - лаконичных, структурно оформленных - мелодических образований, участвующих в процессе символизации и наделенных полисемией музыкально-образного значения3.

Источником содержания символ-мотивов становятся идеи, в воплощении которых отражаются связи с визуальными образами, ассоциативными представлениями и поэтическими сюжетами. В них реализуется тесный контакт музыкального и внемузыкального типов мышления. Выход за пределы музыкального текста и его языка способствует выявлению механизмов смыслообра-зования, раскрытию семантического контекста музыки. Исследование содержательной стороны символ-мотивов обусловлено стремлением проникнуть в более глубокие, «скрытые» и неочевидные смысловые пласты сочинений.

Научная новизна работы определяется впервые предпринятой фиксацией и систематизацией стабильных мелодико-интонационных комплексов Э. Денисова, выявлением их качеств лаконичных, структурно оформленных, семантически самостоятельных единиц музыкального высказывания, способных к межтекстовой миграции, сохранению первичных и приобретению новых значений, демонстрирующих широту «смыслового поля» и устойчивость инвариантных свойств структуры. Раскрытием значений данных комплексов, их семантического потенциала, символистских свойств обусловлено введение определения «символ-мотив». Применение метода моделирования позволило предложить

3 В соответствии с концепцией Ю. Тюлина, мотив трактуется как важнейший музыкально-смысловой элемент темы или тематического материала [172, 73]. визуальную схему мотивов, наглядно отображающую проявление системных свойств мелодико-интонационной символики. В итоге исследования расширены представления об особенностях эстетико-мировоззренческих принципов и композиторского метода Э. Денисова.

На защиту выносятся следующие положения:

- насыщение мелодико-интонационной ткани повторяемыми, стабильными мо-тивными образованиями, наделёнными символическим значением, является неотъемлемой стилистической особенностью вокальной музыки композитора;

- мелодические комплексы демонстрируют явное взаимодействие с поэтической символикой, характеризуются способностью к межтекстовому перемещению, отражают особенности концепции композитора и её близости к достижениям русской литературы и музыки символистской направленности, отечественной философской мысли рубежа XIX - XX веков (русскому религиозному Возрождению) в трактовке тем Креста, Смерти, Любви, каждая из которых воплощается композитором в конкретном мотиве;

- композитор опирается на принцип синтезирования как в формировании структур отдельных мотивов, складывающихся из самостоятельных сегментов, так и в создании комбинированных мелодических построений, демонстрирующих слияние двух или трёх мотивов, что, в существенной степени, способствует концентрации смысла.

Практическая значимость исследования определяется тем, что сформулированные в нём положения и выводы могут быть использованы при дальней

13 шем изучении закономерностей смысловой организации музыкального текста. Они могут войти в разделы лекционных курсов по теории музыкального содержания, анализу музыкальных произведений и современной музыке.

Апробация исследования. Диссертация обсуждалась на заседаниях кафедры теории музыки Воронежской государственной академии искусств. Материалы работы легли в основу восьми публикаций, общим объёмом 4,5 п.л., две из которых помещены в издания, определённые ВАК: журналы «Музыковедение» и «Проблемы музыкальной науки». Основные положения стали темой для докладов на Международных научно-практических конференциях: «Музыкальная семиотика: перспективы и пути развития» (Астрахань, 2006), «V сереб-ряковские научные чтения» (Волгоград, 2007), «Музыка XX века в ряду искусств: параллели и взаимодействия» (Астрахань, 2008); Всероссийских научных конференциях: «Болховитиновские чтения. Культурное пространство России: прошлое, настоящее, будущее» (Воронеж, 2007), «Музыкальное искусство и наука в XXI веке: история, теория, исполнительство, педагогика» (Астрахань, 2009); научной конференции «Психология и фониатрия: их роль в воспитании молодых вокалистов» (Астрахань, 2007).

Структура данной работы состоит из Введения, трёх глав и Заключения.

В первой главе отражена близость мировоззрений композитора традициям русской философской мысли, выявлена общность художественного вектора творческих концепций композитора и идей русских поэтов-символистов, а также некоторых проявлений символизма в музыке.

Во второй главе рассматриваются некоторые основные виды частнонауч-ных символических спецификаций, свойства символа как семиотического объекта музыкальной семантики и некоторые его качества как музыкально-художественного явления.

Третья глава посвящена особенностям символизации мелодико-интонационной ткани вокальных циклов как основы интонационно-конструктивного метода мышления Э. Денисова, открывающего новые возможности музыкально-тематической драматургии, а также интерпретации музыкальной образности. Выявляются основные свойства и особенности систематизации мелодической символики, рассматриваются вопросы периодизации.

В Заключении сделаны выводы о наделении устойчивых мелодико-интонационных образований вокальных циклов качественными признаками и функциями музыкального символа.

Библиография включает 233 названия.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Символика мелодико-интонационных структур в камерно-вокальных циклах Э. Денисова"

Заключение

Стереотипные мелодико-интонационные элементы музыкального языка являются важной составляющей в сочинениях Э. Денисова, во многом определяющей содержательную логику музыки композитора. Особую роль в расшифровке значений такого рода элементов играют вокальные произведения, текст которых опирается на гибкую структурированную систему символических комплексов, выполняющих особую роль в процессе смыслообразования. Понимание того, как именно они работают, неразрывно связано с внемузыкальны-ми компонентами, оказывающими влияние на музыкальный материал. Взаимодействие со словом создает возможности расшифровки смысла музыкальных инвариантов, образующих единую межтекстовую систему символ-мотивов, а сравнительный семантический анализ различных вокальных произведений способствует выявлению цепи их значений.

Вокальные произведения композитора воспринимаются как некое «сверх- 1 произведение», особого рода макроцикл, в рамках которого функционирует единая сюжетная модель - «метасюжет», объединяющий две основные линии развития: любовную и религиозно-философскую. При этом воплощается характерно-символистское преобразование отрицательного в положительное, при котором, например, расставание неизбежно (оно воспринимается как изначальная установка), страдание желанно, а смерть — благо. В структуру метасюжета вовлечена система инвариантных мелодических образований, которые вступают во взаимное семантическое и интонационное взаимодействие и становятся одним из основных факторов, формирующих содержание.

Символика мелодических комплексов характеризуется содержательностью, многозначностью и взаимообратимостыо смыслов, обладает такими качествами как коммуникативность и диалогичность, способность к воплощению сверхличностного и общезначимого, а также лаконичностью формы. Многозначность отражается в динамике перехода от смысла к смыслу, взаимообратимость смысловых связей — во взаимозаменяемости означающего и означаемого, диалогичность - в способности устанавливать коммуникацию, функционирующую в поле действия и относительной понятности символа, в «апелляции» композитора к ассоциативным возможностям слушателя, сверхличностное - в локализации в деталях общезначимого, лаконичность — в способности воплотить экспрессию в сколь угодно сжатой форме, вплоть до одного звука.

Выявлены следующие отличительные черты символ-мотива: с одной стороны, он инвариантен и одним из его свойств становится повторяемость, которая позволяет символу наполняться актуальными значениями, не теряя первоначальных смыслов; с другой - символ-мотив, взаимодействуя с различными контекстами, реализуется в бесконечных вариантах. Это способствует образованию обширного смыслового поля, выявляющего глубинную сущность символа.

В камерно-вокальных сочинениях композитора выявляется тенденция к постоянному расширению смысловых границ стабильных мелодико-интонационных структур через их взаимодействие с поэтическими символами. Концептуальные значения последних воспринимаются сквозь призму художественно-мировоззренческой позиции самого автора.

Мироощущение Э. Денисова, его представления о Красоте как глубинной сущности мира, возможно, являются детерминантами в обращении композитора к методу символизации. Особое значение для него приобретают символы и идеи, трактованные в духе традиций русского религиозного Возрождения рубежа XIX - XX веков. Они созвучны содержанию многих сочинений композитора, одним из первых обратившихся к теме поиска морально-нравственных ориентиров, обретения веры через болезненный опыт ошибок, заблуждений и иллюзий. Идеи русских философов конца XIX - начала XX веков - Воскресения и Бессмертия, Вечного света и Вечной красоты - рассматриваемые в качестве неотъемлемых элементов русского национального сознания, Э. Денисов находит спасительными для современной России, признавая особую роль музыки как области высоких художественных и эстетических ценностей.

В воплощении темы религиозного самоопределения как «способности морального противостояния злу» [20, 12-13], Э. Денисов наряду с другими ведущими композиторами второй половины прошлого столетия предвосхищает тенденцию, определяемую В. Холоповой как «богоискательство» [184, 101]. Она явно обозначилась в последней трети XX века и, как отмечают исследователи, получила особое звучание в свете эпохальной даты тысячелетия Крещения Руси, пробудившей «новое отношение к важнейшей ветви национального наследия» - духовной теме в культуре [66, 36]. В обращении к религиозной тематике реализовалась извечная тяга человека к «незыблемому, несокрушимому», ибо, по мнению В. Медушевского, «.вера есть предчувствие и обретение опоры и сердечная мысль о мире, положенная в основу жизни. Вера ищет единое, устремлена к корням бытия, к основам, к мировоззренческой тонике. Её функция - быть центром и основанием личности, истоком и утверждением нравственных движений сердца, заключать в себе побуждения всех духовных сил» [115, 6]. Л. Раабен утверждает, что в отечественной музыке наметился поворот «к общегуманистическим и религиозным постулатам», который, по мнению автора, «.явился результатом длительно нараставшего идеологического кризиса, охватившего в той или иной степени все направления композиторского творчества, но с наибольшей последовательностью проявившего себя в оп-позиционых по отношению к официозному искусству социалистического реализма течениях» [131, 347]. В фундаментальном исследовании, посвященном творчеству Альфреда Шнитке, В. Холопова отмечает: «Обретённая вера, пока еще не закреплённая какими-либо обрядами, стала невидимой защитой от жизненных невзгод. Она оказалась для Шнитке таким же спасением, как и для других сверстников. Так ведущие "советские композиторы" ограждали себя от безбожия советского государства» [184, 107].

Религиозная тематика наиболее явно представлена в таких сочинениях Э. Денисова, как Реквием, «Свете тихий», «Три отрывка из Нового Завета», «История жизни и смерти Господа нашего Иисуса Христа» и некоторых других. Проблемой поиска истинности пути пронизаны и вокальные произведения композитора (начиная с «Солнца инков»), в которых особую роль играют символ-мотивы, воплощающие фундаментальные понятия Любви, Креста, Смерти, получающие толкование в религиозно-философском духе.

Широко развитая система символ-мотивов, функционируя на уровне межтекстовых связей, репрезентирует основные эстетико-мировоззренческие принципы композитора. Она выполняет роль проводника волнующих композитора идей, которые обретают объёмность, многомерность, символистский характер звучания. Постоянное возвращение композитора к ведущим идеям творчества свидетельствует об их принципиальной неисчерпаемости, чем и обусловлено желание художника вернуться к ним снова и снова, стремление досказать недосказанное.

Функционирование системы символ-мотивов характеризуется поэтапностью её становления. Каждый из её элементов - тот или иной мелодический инвариант - формируется от произведения к произведению в результате некоего последовательного, эволюционного отбора интонаций, получающих семантическое наполнение как через претворение принципов интонационно-речевого и предметно-визуального уподобления, так и через вербальные связи. Константные образования, попадая в новый контекст, приобретают новые смыслы. Взаимодействие всех чередующихся во времени авторских стабильных структур приводит к возникновению синтагматических связей, обусловливающих интонационно-смысловое единство системы мотивов и макротекстов71 в целом.

Композитор использует мелодические структуры, которые, подобно словесным кодам, содержат некое скрытое значение. Целый ряд элементов его символики отвечает философскому утверждению, что каждый элемент художественной системы может быть символом и при этом не предполагать обязательной развернутости в повествовании, иметь сколь угодно сжатую форму экспрессии. В музыке Э. Денисова к таким относится, например, ряд интервалов, выступающих в качестве самостоятельных структурно-смысловых эле

71 Под макротекстом понимается совокупность текстов автора, объединённых общим эстетико-философским содержанием. В литературоведении данный термин употребляется в отношении циклов стихотворений, поэтических сборников, книг рассказов, а в отдельном случае всего корпуса текстов данного автора [212, 564]. ментов. Однако самый яркий пример подобного рода символики - звук ре, выступающий минимальной эмоционально-осмысленной структурой музыкального текста, интонационным центром основных символ-мотивов и сочинений в целом, репрезентантом особой экспрессии, связанной с «авторской» тональностью Ре мажор. Фиксированная звуковысотность как стабильное типологическое свойство важнейших авторских мотивов, способствует наиболее яркому выявлению связи высоты звука и его смысла, в частности, сущности звуковы-сотной семантики звука ре. Узнаваемость звука подготовленным слушателем может обеспечиваться «формантными константами в окраске звуков определённой высоты, извлекаемых на определённом инструменте» [41, 37], сущест

72 вование которых доказано исследователями . Обладая чрезвычайно сжатой структурой, звук, воплощая важнейшие идеи творчества, является не только представителем «гармонии Света и Красоты», но символом имени композито

73 ра, всей системы его взглядов .

Итак, в творчестве Э. Денисова символ играет важнейшую роль, выступая

• г квинтэссенцией содержания. При этом композитор избегает его абсолютизации, стремится к сохранению реального, «просвечиваемого» содержания, сторонится беспредметности, обесценивающей конкретность образа. Корни его символики уходят, с одной стороны, в русскую религиозную философию, с другой - в эстетику романтизма. Они тесно связаны с музыкальными исканиями рубежа XIX - XX веков. Композитор использует приёмы, отмеченные тенденцией к абстрагированию, что выражается в применении мелодико-интонационных инвариантов как неких музыкальных кодов, требующих расшифровки. Демонстрируя потребность в символическом выражении своего эс-тетико-мировоззренческого кредо, Э. Денисов обращается к символу как особой форме репрезентации идей, ценностей и смыслов.

72 Наличие данных констант удалось обнаружить А. Володину, использовавшему экспериментальные и статистические данные акустики. Изучив закономерности связи тембра и высоты звука, он сделал вывод «о наличии объективных причин, в силу которых музыканты приписывают особый эмоциональный тон каждой тональности и могут ощущать этот тон, даже не имея абсолютного слуха» [41, 37].

73 Отметим, что повышение роли отдельного звука выступает одной из общих тенденций в музыке XX века, связанной с концентрацией тематизма в микроструктурах [см. 44, 125].

180

Один из теоретиков символизма Реми де Гурмон в предисловии к «Книге масок» (1896) писал, что в основе символизма лежит принцип духовной свободы, и эта доктрина «для думающего человека является универсальным принципом освобождения» [цит. по 204, 832]. Свобода поэтического воображения при этом не ограничивается ни законами объективно-материального мира, ни даже необходимостью быть понятым аудиторией. Таким образом, одним из основных качеств символизма становится возможность воплощения свободы воли. Именно этот аспект творчества имеет чрезвычайно важное значение для Э. Денисова. Наделяя музыкальные образы своих произведений символическим смыслом, далеко не всегда очевидным, композитор мог ставить и решать многие смелые творческие задачи (так, нередко избираемая им тема разочарования и разбитых иллюзий может быть трактована гораздо шире чисто любовной сферы, выдвигаемой на первый план). Метод символизации, интуитивно либо сознательно избранный композитором в его творчестве, способствует тому ощущению свободы, которое так нелегко было отстоять в реальной жизни. Он, по сути, становится оригинальным способом обретения такой свободы.

Список научной литературыКотлярова, Людмила Викторовна, диссертация по теме "Музыкальное искусство"

1. Аверинцев, С. Символ художественный Текст. /С. Аверинцев // Краткая литературная энциклопедия. - М.: Советская энциклопедия, 1971. - Т.6 -С. 826-831.

2. Аверинцев, С. Вступительная статья Текст. /С. Аверинцев // Иванов В. И. Стихотворения и поэмы. — Л.: Советский писатель, 1976. — С. 5-62.

3. Аверинцев, С. Символ Текст. /С. Аверинцев // Философский энциклопедический словарь. — М.: Советская энциклопедия, 1983. — С. 607-609.

4. Аверинцев, С. Судьба и весть Осипа Мандельштама Текст. /С. Аверинцев // О. Мандельштам. Соч. в 2-ух томах. Т.1. М.: Художественная литература, 1990.-С. 5-65.

5. Акишина, Е.М. Семантические аспекты анализа творчества А. Шнитке Текст.: автореф. дис. .канд. искусствоведения / Е.М. Акишина. М., 2003.-39 с.

6. Андреев, Д. Роза мира Текст. /Д. Андреев. М.: Мир Урании, 2006. -608 с.8. «Апполон» Текст. 1910. №№ 8, 9, 11 / полемика о символизме: статьи А. Блока, В. Брюсова, Вяч. Иванова, А. Белого/.

7. Арановский, М. Речевая ситуация в драматургии оперы «Семен Котко» Текст. / М. Арановский //С. С. Прокофьев. Статьи и исследования. М.: Музыка, 1972.-С. 56-78.

8. Арановский, М. Интонация, знак и «новые» методы Текст. /М. Арановский // Советская музыка. 1980. №10. - С.99-109.

9. Арановский, М. На рубеже десятилетий Текст. / М. Арановский // Современные проблемы советской музыки. JL: Советский композитор, 1983. -С. 37-52.

10. Арановский, М. К интонационной теории мотива Текст. /М. Арановский // Советская музыка. 1988. №6. - С.72-78.

11. Арановский, М. Музыкальный текст. Структура и свойства Текст. / М. Арановский. -М.: Композитор. 1998. 342 с.

12. Асафьев, Б. Музыкальная форма как процесс Текст. / Б. Асафьев. — Л.: Музыка. 1971.-376 с.

13. Асланъянц, М. Некоторые наблюдения над вокальным стилем оперы С. Прокофьева «Игрок» Текст. /М. Асланьянц // Проблемы музыкальной науки. Вып. 7. М.: Советский композитор, 1989. - С. 142-157.

14. Аторина, ОТ. А.А.Фет и русский символизм: К. Д. Бальмонт, В .Я. Брюсов, A.A. Блок, А. Белый Текст.: дис. канд. филол. наук / О.Г. Аторина. -Смоленск, 2005. 196 с.

15. Бальмонт, К. Горные вершины Текст. /К. Бальмонт // Сб. статей. Кн. 1. -М.: Книгоиздательство Гриф, 1904. 256 с.

16. Батюк, И.В. Современная хоровая музыка: теория и исполнение. Очерки Текст. / И.В. Батюк. М.: Московская консерватория, 1999. - 192 с.

17. Бекетова, М. Александр Блок Текст. / М. Бекетова. Л.: Academia, 1930. -320 с.

18. Бекетова, Н. Проблема веры в отечественной культуре как проблема свободы Текст. / Н. Бекетова // Отечественная культура XX века и духовная музыка: Тез. докл. всесоюзной науч.-практ. конф. Ростов н/Д.: РГК, 1990. - С. 11-21.

19. Белый, А. Символизм как миропонимание Текст. / А. Белый. М.: Республика, 1994. -528 с.

20. Бердяев, Н. Русская идея. Основные проблемы русской мысли XIX века и начала XX века Текст. / Н. Бердяев // О России и русской философскойкультуре. Философы русского послеоктябрьского зарубежья. М.: Наука, 1990.-С. 30-53.

21. Бердяев, Н. Судьба России Текст. /Н. Бердяев. М.: Изд-во МГУ, 1990. -490 с.

22. Березовчук, Л. Интерпретатор и аналитик: Музыковедческий текст как предмет музыкального историзма Текст. / Л. Березовчук // Музыкальная академия.- 1993,-№2,- С.138-143.

23. Блок, А. Дневник 1901-1902 Текст. / А. Блок// Собр. соч.: в 8-ми тт.— М.-Л.: Гос. изд. худож. лит., 1963. Т. 7. -С.26-113.

24. Блок, А. Текст. / А. Блок // Собр. соч.: в 8-ми тт.— М.-Л.: Гос. изд. худож. лит., 1962,- Т. 6-462 с.

25. Бонфелъд, М.Ш. Введение в музыкознание Текст. / М.Ш. Бонфельд: учеб. пособие для студ. вузов. М.: ВЛАДОС, 2001. - 224 с.

26. Бонфельд, М.Ш. Музыка: Язык. Речь. Мышление. Опыт системного исследования музыкального искусства. Монография Текст. / М.Ш. Бонфельд. — СПб.: Композитор, 2006. 648с.

27. Брюсов, В. Дневники 1891-1910 Текст. / В. Брюсов. М.: Изд. Сабашниковых, 1927. - 203 с.

28. Булгаков,С. Воскресения Христа и современное сознание Текст. / С. Булгаков // Два града: Сб. ст. М.: Путь, 1911. Т. 2. - С. 166-176.

29. Валъкова, В. Сюжет Голгофы в творчестве Шостаковича Текст. / В. Валь-кова // Шостакович. Между мгновением и вечностью. СПб.: Композитор, 2000. -С. 85-103.

30. Васильева, Н. В. Пространственно-временные модели в музыке Текст.: исследование / Н.В. Васильева. Саратов: ИТЦ «Лидер», 2009. — 512 с.

31. Васина-Гроссман, В. Романтическая песня XIX века Текст. / В. Васина-Гроссман. Ин-т истории искусств М-ва культуры СССР. М. : Музыка, 1966.-406 с.

32. Васина-Гроссман, В. Музыка и поэтическое слово Текст. / В. Васина-Гроссман. М.: Музыка, 1978. - 368 с.

33. Векслер, Ю.С. Символика в музыке Альбана Берга Текст. / Ю.С. Векслер: автореф. дис. .канд. искусствоведения. — М., 1998. — 24 с.

34. Веришко, О.В. Композиции с интертекстуальной моделью в свете художественной системы Э.В.Денисова Текст. / О.В. Веришко: дис. . канд. искусствоведения. -М., 2004. 181 с.

35. Вовк, О.В. Знаки и символы в истории цивилизации Текст. / О.В. Вовк. -М.: Вече, 2005.-384 с.

36. Волкова, И. Язык как проблема музыкознания Текст. / И. Волкова // Вопросы интонационного анализа и формообразования в свете идей Б.В. Асафьева: Сборник научных трудов. Л.: Изд-во ЛОЛГК, 1985. -С. 35-51.

37. Волкова, И. Понятие инварианта в концепции музыкального языка Текст. / И. Волкова: дис. канд. искусствоведения. М., 1986. - 182 с.

38. Володин, А. Роль гармонического спектра в восприятии высоты и тембра звука Текст. / А. Володин // Музыкальное искусство и наука: Сб. статей. Ред. Е. В. Назайкинский. Вып. 1. -М.: Музыка, 1970. С. 11-38.

39. Герцман, Е.В. Музыка Древней Греции и Рима Текст. / Е.В. Герцман. -СПб.: Алетейя, 1995. 336 с.

40. Гинзбург, Л. О лирике Текст. / Л. Гинзбург. Л.: Советский писатель, 1974. -407 с.

41. Гончаренко, С. С. Вопросы музыкального формообразования в творчестве композиторов XX века Текст.: Учебное пособие для теоретикокомпозиторских факультетов музыкальных вузов / С.С. Гончаренко. Новосибирск, 1997. - 172 с.

42. Григорьева, Г. Стилевые проблемы русской советской музыки второй половины XX в. Текст. / Г. Григорьева. М.: Советский композитор, 1989. -206 с.

43. Григорьева, Г. Процесс творчества путь в незнакомое (о творческом при-цессе Э.В.Денисова) Текст. / Г. Григорьева // Процессы музыкального творчества. Вып. 9. Сб. трудов РАМ им. Гнесиных. - М.: Издательство РАМ им.Гнесиных, 2007. - С. 189-202.

44. Губер, А. Структура поэтического символа Текст. / А. Грубер // Труды ГАХН. Филос. отд., Вып. 1.-М.:ГАХН, 1927.-С. 125-155.

45. Гуляницкая, Н. Введение в современную гармонию Текст. / Н. Гуляниц-кая. М.: Музыка, 1984. - 256 с.

46. Девятова, О.Л. Художественный универсум композитора Сергея Слонимского Текст.: опыт культурологического исследования / О.Л. Девятова. -Екатеринбург: Изд-во Урал, ун-та, 2003. 408 с.

47. Демченко, А.И. Картина мира в музыкальном искусстве России начала XX века Текст.: исследование / А.И. Демченко. М.: Издательский дом «Композитор», 2006. - 264 с.

48. Денисов, А.В. Музыкальный язык: структура и функции Текст. / А.В. Денисов. СПб.: Наука. 2003. - 207 с.

49. Денисов, А. Семантика и функции цитаты Текст. / А. Денисов // Музыкальное содержание: современная научная интерпретация: Сб. научных статей. — Ростов н/Д: Издательство РГК им. С. В. Рахманинова, 2006. — С.162-172.

50. Денисов, Э. Додекафония и проблемы современной композиторской техники Текст. / Э. Денисов // Музыка и современность. Вып. 6. М.: Музыка, 1969.-С. 478-525.

51. Денисов, Э. Современная музыка и проблемы эволюции композиторской техники Текст. / Э. Денисов. — М.: Советский композитор, 1986. -206 с.

52. Денисов, Э. Несколько вопросов критику Текст. / Э. Денисов // Советская музыка. 1989. -№12.

53. Денисов, Э. Не люблю формальное искусство Текст. / Э. Денисов // Советская музыка. 1989. - № 12. - С.25-27.

54. Денисов, Э. Каков он, новый берег? /Беседа с композитором/ Текст. / Э. Денисов // Правда 1990 - 12 янв. - С. 4.

55. Денисов, Э. Новое амплуа Э. Денисова. /Беседа с композитором/ Текст. / Э. Денисов //Советская культура. 1990 - 17 февр. (№ 7) - С. 10.

56. Денисов, Э. Я слишком связан со своей страной Текст. / Э. Денисов // Моя Москва. 1991 - № 12. - С. 24-26.

57. Денисов, Э. Если ты настоящий артист, ты всегда независим Текст. / Э. Денисов //Музыкальная академия. 1994 - № 3. - С. 10-11.

58. Денисов, Э. Мне нравится жить здесь. /Беседа с композитором/ Текст. / Э. Денисов // Музыкальная жизнь. 1994 - № 3 - С. 11-12.

59. Денисова, Е. Опера Э. Денисова «Пена дней»: поэтика сюжета, жанра, стиля Текст. / Е. Денисова // Интерпретация музыкального произведения в контексте культуры: Сб. тр. РАМ им. Гнесиных. Вып. 129. - М.: Издательство РАМ им.Гнесиных, 1994. - С. 134-154.

60. Доброхотов, А. Л. Символ Текст. / A.JI. Доброхотов // Краткая литературная энциклопедия. Т.2 М.: Советская энциклопедия, 1964. - С. 532-534.

61. Долинская, Е. О русской музыке XX века (60- е 90-е годы) Текст.: учеб. пособие по курсу «История современной отечественной музыки». Изд. 4-е, испр. и доп. / Е. Долинская. - М.: Композитор, 2004. — 127 с.

62. Дулат-Алеев,В.Р. Национальная музыкальная культура как текст:татарская музыка XX века Текст.: автореф. дис. . доктора искусствоведения / В.Р. Дулат-Алеев. М., 1999. - 45 с.

63. Ермолов, М. О роли устойчивых приёмов темообразования в музыке романтиков Текст.: дис. . канд. искусствоведения / М. Ермолов. — М., 1986.- 187 с.

64. Ефремова, O.K. Музыкальная символика как средство развития эвристического мышления учащихся средних классов Текст.: дис. . канд. пед. наук / O.K. Ефремова. Екатеринбург, 2004. - 186 с.

65. Жирмунский, В.М. Метафора в поэтике русских символистов Текст. / В.М. Жирмунский // «НЛО». 1999. - №35. - С. 72-88.

66. Захарова, О. Музыкальная риторика XVII первой половины XVIII в. Текст. / О. Захарова // Проблемы музыкальной науки. Вып.З - М.: Советский композитор. - 1975. - С. 345-378.

67. Захарова, О.И. Риторика и западно-европейская музыка XVII первой половины XVIII вв.: принципы, приемы Текст. / О.И. Захарова. - М.: Музыка, 1983.-77 с.

68. Зинъкевич, Е. Музыка как молчание Текст. / Е. Зинькевич // Культура. — №11 [89], 25 января 2003.

69. Золозова, Т. Фазовые структуры в Первой симфонии А. Жоливе Текст. / Т. Золозова // Проблемы музыкальной науки. Вып. 5. М.: Советский композитор, 1983. -С. 138-147.

70. Иванов, Вяч. Поэт и Чернь Текст. / Вяч. Иванов // Вяч. Иванов. По звездам: Опыты философские, эстетические и критические. СПб.: Оры, 1909. -С. 37-53.

71. Иванов, Вяч. Предчувствия и предвестия Текст. / Вяч. Иванов // Собр. соч. в 4 тт. Т.2. - Брюссель: Foyer Oriental Chretien, 1971. - С. 142-153.

72. Иванов, Вяч. Чюрленис и проблема синтеза искусств Текст. / Вяч. Иванов // Собр. соч. в 4 тт. Т.З. - Брюссель: Foyer Oriental Chretien, 1974. -С.93-94.

73. Иванова, Е. В. Шёнберг Берг: загадка одного канона (творческий процесс в контексте межличностного диалога) Текст. / Е.В. Иванова // Процессы музыкального творчества. Вып.6. Сб. трудов №162 / РАМ им. Гнесиных. — М.: РАМ, 2003. - С. 109-122.

74. Казанцева, Л.П. Автор в музыкальном содержании Текст.: монография / Л.П. Казанцева. М.: РАМ, 1998. - 248 с.

75. Казанцева, Л. П. Содержание музыкального произведения в контексте художественной культуры Текст.: учебн. пособие / Л.П. Казанцева. — Астрахань: ГП АО ИПК «Волга», 2005. 112 с.

76. Казанг^ева, Л.П. Основы теории музыкального содержания Текст.: учебн. пособие для студентов музыкальных вузов / Л.П. Казанцева. Астрахань: ГП АО ИПК «Волга», 2009. - 368 с.

77. Kai¡, Б. О культурологических аспектах анализа Текст. / Б. Кац // Сов. музыка. 1978. №1. - С. 36-43.

78. Кокорева, Л. Язык символизма поэтический и музыкальный Текст. / Л. Кокорева//Муз. академия. -2002. №4. -С. 143-151.

79. Кон, Ю. К вопросу о понятии «музыкальный язык» Текст. / Ю. Кон // От Люлли до наших дней. М.: Музыка, 1967. - С. 93-104.

80. Королевская, Н.В. Логика смыслообразования в жанрах вокального цикла, оратории и вокальной симфонии Текст.: дис. .канд. искусствоведения / Н.В. Королевская. Саратов, 2008. - 182 с.

81. Кржшювская, Е. Скрябин и русский символизм Текст. / Е. Кржимовская // Советская музыка. 1985, №2. - С. 82-86.

82. Кривошей, И.М. Внемузыкальные компоненты музыкального произведения Текст. / И.М. Кривошей. Уфа: Лаборатория музыкальной семантики, РИЦ УГАИ им. Загира Исмаилова, 2005. - 266 с.

83. Кудряшов, Ю. Ладовые системы европейской музыки XX в. Текст. / Ю. Кудряшов. М., 2001. - 256 с.

84. Кудряшов, А.Ю. Теория музыкального содержания Текст. / А.Ю. Кудряшов. СПб.-М.-Краснодар: Лань, 2006. - 432 с.

85. Курбатская, С. Пьер Булез. Эдисон Денисов. Аналитические очерки Текст. / С. Курбатская, Ю. Холопов. М.: ТЦ Сфера, 1998. - 366 с.

86. Куреляк, A.A. Религиозная символика в инструментальной музыке Ю. Буц-ко Текст.: дис. . канд. искусствоведения / A.A. Куреляк. М., 2006. -184 с.

87. Кюрегян, Т. Нетиповые формы в советской музыке 50-70-х гг. Текст. / Т. Кюрегян // Проблемы музыкальной науки. Вып. 7. — М.: Советский композитор, 1989,- С. 71-89.

88. Лазутина, Т.В. Процесс символизации в музыке Текст.: дис. . канд. фи-лос. наук / Т.В. Лазутина. Тюмень, 2003. - 187 с.

89. Лангер, С. Философия в новом ключе. Исследование символики разума, ритуала и искусства Текст. / С. Лангер; пер с англ. С П. Евтушенко. — М.: Республика, 2000. 287 с.

90. Левая, Т. Русская музыка начала XX в. в художественном контексте эпохи Текст. / Т. Левая. М.: Музыка, 1991. - 166 с.

91. Леви-Cmpocc, К. Структурная антропология Текст. / К. Леви-Стросс; пер. с фр. Вяч. Вс. Иванова. М.: ЭКСМО-Пресс, 2001. - 512 с.

92. Левик, Б.В. Рихард Вагнер Текст. / Б.В. Левик. М.: Музыка, 1978. -449 с.

93. Лемэр, Ф. Музыка XX века в России и в бывших республиках Советского Союза Текст. / Ф. Лемюр; пер. с фр. Г. А. Серовой. СПб.: Гиперион, 2003.-528 с.

94. Лихачёв, Д. Литература реальность - литература Текст. / Д. Лихачёв. — Л.: Советский писатель., 1984. - 272 с.

95. Лобанова М. Западноевропейское музыкальное барокко: проблемы эстетики и поэтики Текст. / М. Лобанова. М.: Музыка, 1994. - 320 с.

96. Лосев, А. Ф. Проблема символа и реалистическое искусство Текст. / А.Ф. Лосев. -М.: Искусство, 1976. 367 с.

97. Лосев, А. Ф. Знак. Символ. Миф Текст.: труды по языкознанию / А.Ф. Лосев. М.: Логос, 1982. - 480 с.

98. Лотман, Ю.М. Семиосфера Текст. / Ю.М. Лотман. СПб.: Искусство, 2001.-703 с.

99. Мазелъ, Л. Вопросы анализа музыки Текст. / Л. Мазель. М.: Советский композитор. 1991. -376 с.

100. Мазелъ, Л. О Восьмой симфонии Шостаковича Текст. / Л. Мазель // Мазель, Л. Вопросы анализа музыки. М.: Советский композитор, 1991. -С. 35-54.

101. Майборода, Д. В. Герменевтика Текст. / Д.В. Майборода // Новейший философский словарь. Минск: Интерпрессервис, 2001. - С. 239-240.

102. Мальцев, С.М. Семантика музыкального знака Текст.: автореф. дис. . канд. искусствоведения / С.М. Мальцев. Л., 1980. - 23 с.

103. Мдивани, Т. Э. Денисов. «Пять историй господина Койнера» по Бертольду Брехту: вопросы композиции Текст. / Т. Мдивани // Теоретические проблемы современной музыки: Научные труды Белорусской Академии музыки. Вып. 2. Минск: БАМ, 1992. - С.56-68.

104. Медушевский, В. Динамические возможности вариационной принципа в современной музыке Текст. / В. Медушевский // Вопросы музыкальной формы. Вып. 1.-М.: Музгиз, 1967. С. 25-48.

105. Медушевский, В. О закономерностях и средствах художественного воздействия музыки Текст. / В. Медушевский. М.: Музыка, 1976. - 253 с.

106. Медушевский, В.В. Двойственность музыкальной формы и восприятие музыки Текст. / В.В. Медушевский // Восприятие музыки. / Сост. В.Н. Максимов. М.: Музыка, 1980. - С. 178-194.

107. Медушевский, В.В. Интонационно-фабульная природа музыкальной формы Текст.: дис. . докт. искусствоведения / В.В. Медушевский. — М., 1984.-395 с.

108. Медушевский, В.В. Интонационная форма музыки Текст.: исследование / В.В. Медушевский. М.: Композитор, 1993. - 262 с.

109. Медушевский, В. О взаимопонимании в музыкознании Текст. / В.Медушевский // Музыкальное искусство и религия: материалы конференции / РАМ им.Гнесиных. М.: РАМ, 1994. - С.5-9.

110. Меркулов, А. Из наблюдений над звуковой символикой Текст. / А. Меркулов // Советская музыка. 1985. - С. 91-96.

111. Михайлов, А. Контекст 1982 Текст.: литературно-теоретические исследования / А. Михайлов - М.: Наука, 1983 - 215 с.

112. Михайлов, М. Этюды о стиле в музыке Текст. / М. Михайлов. Л.: Музыка. 1990.-288с.

113. Музыка Э. Денисова Текст.: материалы научной конференции к 65-лет. комп. М.: МГ-К: принт-экспресс, 1995. - 140 с.

114. Назайкинский, Е. О психологии музыкального восприятия Текст. / Е. На-зайкинский. М.: Музыка, 1972. - 383 с.

115. Неизвестный Денисов: Из записных книжек (1980/81 1986, 1995) Текст. Вступительная статья и комментарии В. Ценовой. - М.: Композитор, 1997. - 160 с.

116. Некрасова, КМ. Поэтика тишины в отечественной музыке 70-90-х годов XX века Текст.: автореферат дис. . канд. искусствоведения / И.М. Некрасова. -М., 2005.-24 с.

117. Носина, В.Б. Символика музыки И.С. Баха Текст. / В.Б. Носина- М.: Классика-ХХ1, 2004. 56с.

118. Орлов, Г. Семантика музыки Текст. / Г. Орлов // Проблемы музыкальной науки. Вып.2. М.: Советский композитор, 1973. - С. 434-479.

119. Орлов, Г. Древо музыки Текст. / Г. Орлов. — Вашингтон-СПб.: H.A. Frager&Co, Сов.композитор, 1992. -409 с.

120. Петриков, С. Роль драматургии в композиционном процессе Текст. / С. Петриков // Советская музыка. 1987. № 4. - С.63-81.

121. Пилипенко, Н. «Прекрасная мельничиха» В. Мюллера — Ф. Шуберта: к проблеме семантического анализа вокального произведения Текст. / Н. Пилипенко // В немузыкальные компоненты композиторского текста: Межвузовские сб. ст. Уфа, 2002. - С.35-42.

122. Поповская, О.И. О символистских истоках оратории «Путь Октября» Текст. / О.И. Поповская // Музыкальное содержание: наука и педагогика: Материалы Всероссийской научно-практической конференции. Астрахань: ГУП ИПК «Волга», 2002. - С.259-268.

123. Полоцкая, Э.А. Вступительная статья Текст. / Э.А. Полоцкая // Блок А. Новые материалы и исследования. Кн. 1. М.: Наука, 1980. - С. 3-35.

124. Раабен, Л. О духовном ренессансе в русской музыке 1950-80-х годов Текст. / Л. Раабен. СПб.: Бланка, 1998. - 352 с.

125. Радионова, С. А. Символ Текст. / С.А. Родионова // Новейший философский словарь. Ред.-сост. Грицанов A.A. Минск: Книжный дом, 1999 -С. 899-900.

126. Рикёр, П. Герменевтика и метод социальных наук Текст. / П.Рикёр. М.: Наука, 1995.-96 с.

127. Рубцов, H.H. Символ в искусстве и жизни: философские размышления Текст. / H.H. Рубцов. -М.: Наука, 1991. 176с.

128. Рубцова, В.В. Александр Николаевич Скрябин Текст. / В.В. Рубцова. -М.: Музыка, 1989. -447с.

129. Русская поэзия серебряного века. 1890-1917. Антология Текст. Ред. М. Гаспаров, И. Корецкая и др. -М.: Наука. 1993. - 345 с.

130. Ручьевская, Е. Слово и музыка Текст. / Е. Ручьевская. Л.: Музгиз, 1960. -56 с.

131. Ручьевская, Е. О. О соотношении слова и мелодии в русской камерно-вокальной музыке XX века Текст. / Е. Ручьевская // Русская музыка на рубеже XX века. М.-Л.: Музыка, 1966. - С. 78-95.

132. Ручьевская, Е. О методах претворения и выразительном значении речевой интонации (на примере творчества С. Слонимского, В. Гаврилина и Л. Пригожина) Текст. / Е. Ручьевская // Поэзия и музыка. М.: Музыка, 1973.- С. 112-141.

133. Ручьевская, Е. Интонационный кризис и проблема переинтонирования Текст. / Е. Ручьевская // Советская музыка. 1975. - № 5 - С. 129-134.

134. Ручьевская, Е. Тематизм и форма в методологии анализа музыки XX века Текст. / Е. Ручьевская // Современные вопросы музыкознания. М.: Музыка, 1976. - С. 146-206.

135. Рыжкова, Н. О. О некоторых тенденциях формообразования в современной советской музыке Текст. / Н.О. Рыжкова //Традиции музыкального искусства и музыкальная практика современности. Сб. науч. трудов. Л., 1981.-С. 67-83.

136. Сабанеев, Л. Скрябин Текст. / Л. Сабанеев. -М.: Госиздат, 1923. 135 с.

137. Сабинина, М. Шостакович симфонист Текст. / М. Сабинина. - М.: Музыка, 1976.-477 с.

138. Саввина, JI.B. Звукоорганизация музыки XX века как объект семиотики Текст.: дис. . докт. Искусствоведения / Л.В. Саввина. — Саратов, 2009. 404 с.

139. Сафронов, Е.А. Черты композиторской школы Э. Денисова Текст. / Е.А. Сафронов // Пространство Эдисона Денисова. К 70-летию со дня рождения (1929-1996). Материалы научной конференции / Научные труды МГТС. Сб.23. М.: МГК, 1999. - С.119-125.

140. Свасъян, К.А. Проблема символа в современной философии Текст. / К.А. Свасьян. Ереван: Изд-во АН Армянской ССР, 1980. - 226 с.

141. Свет. Добро. Вечность. Памяти Эдисона Денисова Текст.: статьи, воспоминания, материалы. М.: Московская гос. консерватория, 1999. - 315 с.

142. Символ Текст. // Современный философский словарь / Ред. Е.М. Кемеров. -М.: Панпринт, 1998. С. 887-889.

143. Символ Текст. // Философская энциклопедия: в 4 т. — М.: Мысль, 2001. -Т.З. -С. 532-534.

144. Скворцова, Е.М. Теория и история культуры Текст.: уч. для вузов / Е.М. Скворцова. М.: ЮНИТИ, 1999. - 406с.

145. Смирнов, Д. Символика флейтового концерта Эдисона Денисова Текст. / Д. Смирнов // Свет. Добро. Вечность. Памяти Эдисона Денисова. Статьи. Воспоминания. Материалы. - М.: Московская гос. консерватория, 1999,- С. 369-381.

146. Смирнов, Д. Денисов композитор света Текст. / Д. Смирнов, Е. Фирсова // Свет. Добро. Вечность. Памяти Эдисона Денисова. - Статьи. Воспоминания. Материалы. - М.: Московская гос. консерватория, 1999. - С. 10-14.

147. Соколов, А. Музыкальная композиция XX века: диалектика творчества Текст. / А. Соколов. М.: Композитор, 1992. - 324 с.

148. Соколов, А. О «лирической геометрии» в музыке Эдисона Денисова Текст. / А. Соколов // Музыка Э. Денисова. Материалы научной конференции к 65-лет. композитора. М.: МГ-К: принт-экспресс, 1995. - С.65-75.

149. Соколов, И. Денисов и романтическое (памяти Э. Денисова) Текст. / И. Соколов //Музыкальная академия. 2004. - № 3. - С. 53-56.

150. Соколов, О. К проблеме типологии музыкальных форм Текст. / О. Соколов // Проблемы музыкальной науки. Вып. 6. М.: Сов.композитор, 1985. -С. 152-180.

151. Соколова, М. Преображающая сила красоты. О русских традициях в опере Э. Денисова «Пена дней» Текст. / М. Соколова // Музыка Э. Денисова. Материалы научной конференции. 65-лет. комп. М.: МГ-К: принт-экспресс, 1995.-С. 5-23.

152. Соловьёв, В. Три речи в память Достоевского Текст. / В .Соловьёв // Соловьев В.Е. Литературная критика. М.: Книга, 1990. - С.35-58.

153. Соловьёв, В. Красота в природе Текст. / В. Соловьёв // Соловьев В. Философия в искусстве и литературная критика. М.: Искусство, 1991. - С.28-49.

154. Сологуб, Ф. Русская мысль Текст. / Ф. Сологуб // Собр. соч.: в 8т. М.: Интелвак, 2004. - Т. 8. - С.96-116.

155. Сомова, К.А. Символизм Текст. / К.А. Сомова // «Мир искусства». 1903. -№1-2.-С. 13-20.

156. Степанова, И.В. Слово и музыка. Диалектика семантических связей Текст. / И.В. Степанова. М.: Книга и бизнес, 2002. - 288 с.

157. Стогний, И.С. Музыкальная семантика и проблемы анализа музыкального содержания Текст. / И.С. Стогний // Музыкальное содержание: современная научная интерпретация: Сборник научных статей. Ростов н/Д: РГК, 2006.-С. 78-91.

158. Стратановский, С. Творчество и болезнь. О раннем Мандельштаме Текст. / С. Стратановский // «Звезда» 2004, №2. С. 210-221.

159. Стратиевский, А. Некоторые особенности речитатива оперы Прокофьева «Игрок» Текст. / А. Стратиевский // Русская музыка на рубеже XX века. -М.-Л.: Музыка, 1966. С. 35-52.

160. Тараева, Г.Р. Интерпретация музыкального содержания Текст. / Г.Р. Та-раева // Музыкальное содержание: современная научная интерпретация: Сборник научных статей. Ростов н/Д: РГК, 2006. - С.46-71.

161. Тараканов, М. Е. Традиции и новаторство в современной советской музыке Текст. / М.Е. Тараканов // Проблемы традиций и новаторства в современной музыке. М.: Советский композитор. 1982. - С. 30-51.

162. Терехов, В. Герменевтическая триада Текст. / В. Терехов // Метафизические исследования. Вып. 1. СПб.: Алетейя, 1997. - С. 159-169.

163. Тихомирова, О.В. Лейтмотив в русской симфонии Текст.: автореф. дис. . канд. искусствоведения / О.В. Тихомирова. Нижний Новгород, 2006.- 12 с.

164. Тростников, М. Перевод и интертекст с точки зрения поэтологии Текст. / М. Тросткинов // Семиотика: Антология / Сост. Ю.С.Степанов. Изд.2-е, испр. и доп. М.: Академический проект, 2001. - С. 79-93.

165. Тюлин, Ю. Строение музыкальной речи Текст. / Ю. Тюлин. Л.: Музыка, 1962.- 175 с.

166. Уфимцева, Е.А. Мифопоэтические символы Индии в творчестве Оливье Мессиана Текст. / Е.А. Уфимцева // Вопросы истории культуры. Вып. 4.- Екатеринбург.: Изд-во Урал, ун-та, 2000. С. 62 - 73.

167. Ходасевич, В. О поэзии Бунина Текст. / В. Ходасевич // Серебряный век. Поэзия. Серия «Школа классики». М.: «Аст Олимп», 1997. - С. 34-56.

168. Холопов, Ю. В поисках новой красоты. Творчество Э. Денисова: Музыка и идеи Текст. / Ю. Холопов // Музыка в СССР. 1988. - Янв. - Март.

169. Холопов, Ю. Эдисон Денисов Текст. /Ю. Холопов, В. Ценова. М.: Композитор, 1993. - 312 с.

170. Холопов, Ю. Двенадцатитоновость у конца века: музыка Эдисона Денисова Текст. / Ю. Холопов // Музыка Э. Денисова. Материалы научной конференции к 65-лет. комп. М.: МГ-К: принт-экспресс, 1995. - С.76-94.

171. Холопова, В. Ритмика Э. Денисова Текст. / В. Холопова // Музыка Э. Денисова. Материалы научной конференции к 65-лет. комп. М.: МГ-К: принт-экспресс, 1995.- С.24-38.

172. Холопова, В. Икон. Индекс. Символ Текст. / В. Холопова // Музыкальная академия. 1997, №4. - С. 25-41.

173. Холопова, В.Н. Музыка как вид искусства Текст.: уч. пособие / В.Н. Холопова. СПб.: Издательство «Лань», 2000. - 320 с.

174. Холопова, В.Н. Музыкальное содержание: зов культуры наука - педагогика Текст. / В.Н. Холопова // Муз. академия. - 2001. - № 2. - С. 34-41.

175. Холопова, В.Н. Три стороны музыкального содержания Текст. / В. Холопова // Музыкальное содержание: наука и педагогика. Материалы 1 Российской научно-практической конференции 4-5 декабря 2000 г. М.-Уфа: РИЦ УГИИ, 2002. - С.55-76.

176. Холопова, В.Н. Интерпретация знаков Ч. Пирса в теории музыкального содержания Текст. / В.Н. Холопова // Семантика музыкального языка. Материалы научной конференции 27-28 февраля 2002 г./ Научные труды РАМ им. Гнесиных. М.: РАМ, 2004. - С.25-29.

177. Холопова, В. Композитор Альфред Шнитке Текст. / В. Холопова. М.: Композитор, 2008. - 228 с.

178. Царенко, КН. Семантика лирической интонации в музыке А. Шёнберга, А. Берга, А. Веберна Текст.: автореф. дис. . канд.искусствоведения / И.Н.Царенко. Ростов-на-Дону, 2002. - 24 с.

179. Ценова, В. Тихий свет в сумерках конца века: /о сочинениях композитора Э. Денисова 90-х гг./ Текст. / В. Ценова //Музыкальная академия. 1994. -№ 3. - С. 83-86.

180. Ценова, В. Свете тихий. Поздний Денисов Текст. // Музыка Э. Денисова. Материалы научной конференции. 65-лет. комп. М.: МГ-К:принт-экспресс, 1995. - С.95-111.

181. Ценова, В. Зеркало внутренней жизни: Записные книжки Эдисона Денисова Текст. / В. Ценова // Неизвестный Денисов. М.: Композитор, 1997. -С. 3-32.

182. Ценова, В. Когда рукою водит бог: из записных книжек Э. Денисова Текст. / В. Ценова // Музыкальная жизнь. 1997. - № 5. - С. 37-40.

183. Ценова, В. Ф. Шуберт и Э. Денисов: контур традиций Текст. / В.Ценова // Музыкальный мир романтизма: от прошлого к будущему. Ростов н/Д: РГК, 1998.-С. 158-166.

184. Чередниченко, Т. Герменевтика Текст. / Т. Чередниченко // Музыкальный энциклопедический словарь. М.: Советская энциклопедия, 1990. - С. 133.

185. Чередниченко, Т. В сторону герменевтики. Текст. / Т. Чередниченко // Современное искусствознание: методологические проблемы. М.: Наука, 1994. - С.238-247.

186. Чигарёва, Е. Моцарт в контексте культуры его времени. Художественная индивидуальность. Семантика Текст.: дис. докт. искусствоведения / Е. Чигарёва. M., 1998. - 410 с.

187. Шаймухаметова, JI.H. Семантический анализ музыкальной темы Текст. / Л.Н. Шаймухаметова. М.: РАМ, 1998. - 265 с.

188. Швейцер, А. Иоганн Себастьян Бах Текст. / А. Швейцер. М.: Классика-XXI, 2002.-805 с.

189. Шевляков, Е. Современные проблемы русского советского лирического романса Текст. / Е. Шевляков //Современные вопросы музыкознания. — М.: Музыка. 1976. - С. 153-169.

190. Шелестюк, Е. В. О лингвистическом исследовании символа Текст. / Е.В. Шелестюк // Вопросы языкознания. Вып. 4. М.: Наука, 1997. -С. 125-143.

191. Шиллер, Ф. Собр. соч. в восьми томах. T. VI Текст. / Ф. Шиллер. M.-JL: Гослитиздат, 1950. - 314 с.

192. Шувалова, О.О. Структурообразующая роль лейтмотивов и символов в романах Ч. Диккенса Текст.: дис. . канд. филолог, наук / О.О. Шувалова. — М., 2003.- 185 с.

193. Шульгин, Д. И. Признание Эдисона Денисова Текст.: по материалам бесед / Д.И. Шульгин. М.: Композитор. - 2004. - 437 с.

194. Энциклопедический словарь. Брокгауз и Ефрон. Биографии Текст. Т.2. -М.: Большая рос. энциклопедия, 1992. 378 с.

195. Эткинд, Е. Г. Символизм Текст. / Е.Г. Эткинд, JI.K. Долгополов // Краткая литературная энциклопедия. М.: Сов. энциклопедия, 1971. - Т.6. -С 831-840.

196. Эткинд, Е.Г. Разговор о стихах Текст. / Е.Г. Эткинд. — СПб.: ДЕТГИЗ, 2004. 240 с.

197. Юнг, К.Г. Об архетипах коллективного бессознательного Текст. / К.Г. Юнг //Вопросы философии. 1988.-№ 1.-С. 133 -152.

198. Юнг, К.Г. Человек и его символы Текст. / К.Г. Юнг. М.: Серебряные нити, 1998.-368с.

199. Яроцинъский, С. Дебюсси, импрессионизм и символизм Текст. / С. Яро-циньский. М.: Прогресс, 1978. - 232 с.

200. Электронные ресурсы удаленного доступа

201. Белый, А. Памяти А.Блока (из доклада на Открытом заседании Вольной Философской Ассоциации 28 августа 1921 г.) /' А. Белый. -(http://www.blokalex.net.ru/mib-ar-aut-108/)

202. Метц, Э. Тишина и молчание в раннем творчестве К.Д.Бальмонта / Э. Метц// Сайт Фольклор и постфолклор: структура, типология, семиотика. - (http://www.ruthenia.ru/folklore/ls04metzl.htm)

203. Литература на иностранных языках с латинской графикой

204. Barry, К. Language, music and the sign. Cambridge, etc.: Cambridge univ. press, 1987.-XII.-244 p.

205. Bergeret, Y. La roche et l'eau // Intemporel. Bulletin de la Société Nationale de Musique (Paris). 1997. - №23. - P. 33-45.

206. Bright, W. Language and Music// Musique en jeu. Paris. - 1971. - N 5.I-P. 79-92.

207. Cassirer, E. Philosophie der Symbolischen Formen. В., 1923. - 356 s.

208. Clark, A. Is music a language? 11 The J. of Aesthetics and Art Criticism, 1982. -Vol. 41, N2.-P. 195-204.

209. Delangle, C. Une franchise sans concession // Intemporel. Bulletin de la Société Nationale de Musique (Paris). 1997. - №23. - P. 58-71.

210. Denisov, E., Armengaud J.-P. Entretiens avec Denisov. Un compositeur sous le régime soviétique. Paris: Editions Plume, 1993. - 178 p.

211. Epperson, G. The Musical Simbol. A Stady of the Philosophie theory of Music. Amsterdam, 1967. - 279 p.

212. Frey, Ch. Souvenir d'un ami // Intemporel. Bulletin de la Société Nationale de Musique (Paris). 1997 - №23. - P. 111-123.

213. Gille, J.Ch. Pojçcia symboliki muzycznej w swietle psychologii pisma // Studia zhistorii semiotyki. Wroclaw, etc.: PAN, 1971. - S. 181-210.

214. Goiowy, D. Kunst als kategorischer Imperativ. Notizen zu Edison Denissow // Musica. 1975. - №1. - S. 38-47.

215. Gwizdalanka, D. O znaczeniu w muzyce // Ruch Muzyczny. 1986. - N 9.- S. 3-5.

216. Kofin, E. Semiologiczny aspekt muzyki. Wroclaw: Uniwersytet, 1991.- 267 s.

217. Lippmann, E. Simbolism in Music // The Musical Quarterly. New York.- 1953. October, vol. XXXIX, №4. - P.79-91.

218. Merriam, A.P. Muzyka jako zachwanie symboliczne //, Res Facta, t. 9. -Krakow: PWM, 1982. S. 247-271.

219. Meyer, L.B. Emocja i znaczenie w muzyce. Krakow: PWM, 1974. - 201 s.

220. Rigaudière, P. Tradition et modernité chez E.Denisov // Mémoire de DEA. IR-CAM (Paris). 1993. - Juin. - P. 67-79.

221. Schering, A. Das Simbol in der Musik? Leipzig, 1941. - 256 s.

222. Sjoqvist, G. Edison Denisov en instrumentationens müstare // Rysk music. -1991.-№5.-S. 45-58.

223. Stockmann, D. Muzyka jako system komunicacji // Res Facta, t. 9. Krakow: PWM, 1982.-S. 230-246.

224. Zeranska-Kominek, S. Symbole czasu i przestrzeni w muzyce Azji Centralnej.- Krakow: PWM, 1987. 236 s.

Полный текст автореферата диссертации по теме "Символика мелодико-интонационных структур в камерно-вокальных циклах Э. Денисова"

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата искусствоведения Котлярова, Людмила Викторовна

Введение диссертации2011 год, автореферат по искусствоведению, Котлярова, Людмила Викторовна

Заключение научной работыдиссертация на тему "Символика мелодико-интонационных структур в камерно-вокальных циклах Э. Денисова"

Список научной литературыКотлярова, Людмила Викторовна, диссертация по теме "Музыкальное искусство"

Похожие темы диссертаций