автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.01
диссертация на тему: Символика природы в творчестве Л.Н. Толстого 1850 - 60-х гг. в контексте литературных и общественно-политических полемик эпохи

Полный текст автореферата диссертации по теме "Символика природы в творчестве Л.Н. Толстого 1850 - 60-х гг. в контексте литературных и общественно-политических полемик эпохи"

на правах рукописи

Красносельская Юлия Игоревна

Символика природы в творчестве Л.Н Толстого 1850-60-х гг. в контексте литературных и общественно-политических полемик эпохи

10 01 01 русская литература

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Москва 2008

003164473

Работа выполнена на кафедре Истории русской литературы филологического факультета Московского государственного университета им М В Ломоносова

Научный руководитель кандидат филологических наук,

доцент М С Макеев

Официальные оппоненты доктор филологических наук

ЕВ Николаева

кандидат филологических наук МА Кучерская

Ведущая организация Институт мировой литературы

им АМ Горького РАН

Защита диссертации состоится 2 7 февраля 2008 года в_часов на заседании

диссертационного совета Д-501 00126 при Московском государственном университете им МВ Ломоносова

Адрес 119992 Москва, Ленинские горы, МГУ, 1-й корпус гуманитарных факультетов, филологический факультет

С диссертацией можно ознакомиться в Научной библиотеке МГУ Автореферат разослан 2 У _l¿±cгода

Ученый секретарь

диссертационного совета ' к ф н, доцент А Б Криницын

Общая характерно шка работы

Символические образы природы в творчестве Л Н Толстого описаны достаточно подробно Внимание современных исследователей приваекает, главным образом, проблема религиозных истоков символики Интерес к эюй теме об>сювлен тем, что творчество Толстого (особенно 1850-60-х п ) традиционно признавалось реалистическим, что вело к недооценке роли религиозных образов и символики как таковой в художественных произведениях писателя Как отмечает РФ Густафсон, существовало представление о "двух Толстых" "художнике до переворота", интересующемся "психологическим анализом персонажей, рассматриваемых в контексте общественных, исторических и экономических реалий своего времени, и, стедова!ельно, типичных для своей эпохи", и "религиозном мыслителе и пророке после него"1 В результате функции символики в творчестве Толстого до "переворота", то есть до его религиозного "кризиса" к 1870-х - начала 1880-х гг, сводились к минимуму - она рассматривалась лишь как одно из средств шпизации, психоло1 ического анализа Отмечалось, что только в 1870-е гг (начиная с "Анны Карениной") Тоастой приходит к иному пониманию символики если раньше она служила раскрытию образа героя или авторской идеи, то теперь напротив, позвоаяет выразить ощущение непознаваемости мира"

Настаивая на значимости религии в жизни молодого Толстого и необходимости изучения его религиозных воззрений для правильного понимания его творчества 1850-60-х гг, а гакже утверждая, что символика имеет прежде всего религиозные корпи, такие исследователи, как Б И Берман, Р Ф Густафсон Л Джепсен, А Ю Большакова, А VI Ранчин, Л Н Алимова ставят целью в своих работах описать процесс воссоздания архетипических

1 Густаф-сн Р Ф Обитатель и Чужак Теологля и х/дожесхвепное творчеС1во Тппа Толстого СПб , 2003, о 9-10 См ^Йчеч5а/м Б М Гсв Толстой С"иицрссгые голы Л , 1974, с 184-185

с

'природных" образов в произведениях писателя или влияние релшиозных представлений самого Толстого на принципы изображения им природы

Однако авторы исследований на данную тему обычно исходят из достаточно узкого понимания символа, что ведет к игнорированию ими ряда факюров, определяющих функции и характер толстовской символики

Мы полагаем, что для понимания специфики толстовской символики природы наиболее продуктивным является трактовка символа в герменевжческои традиции, преде гавленной прежде всего трудами П Рикера С его точки зрения, символ представляет собой образ, сообщающий "смысл посредством смысла", основанный на взаимодействии смыслов "первичных, буквальных, земных, зачастую физических", с одной стороны, и смыслов "фигуральных, духовных, зачастую экзистенциальных, онтологических", которые "никак не могут быть даны вне этого косвенного обозначения"1 - с другой Таким обраюм, символ не только содержит отсылку к мифологическим или религиозным представлениям о мире, к архетипам, но и интегрирует ити даже порождает новые значения, в том числе нерелигиозные, немифоло! ические (например, политического характера)

Точно так же и толстовская "природная" симвочика отсылает не только к архаическим образам и верованиям, но и к злободневным дискуссиям социально-политического характера Нельзя не учитывать, что сама природа рассматривалась писателем одновременно в качестве объекта религиозного осмысления и практического, сельскохозяйственного освоения

Однако специфика символа заключается не только в сочетании в нем С1арых и новых смыслов, но и в их взаимном влиянии Способность символа интегрировать или порождать новые значения обусловлена диалектическим соотношением его буквального и "переносного" значений С одной стороны, торжесчво буквальности в восприятии символа означает ею "смерть", превращение в условное кчише Так, политические аллюзии способны "убить"

^лкер П Конфликт янхергретацкй М , ?001, с 60

символ, лишить его религиозной значимости - процесс, находящий яркое отражение в русской культуре середины XIX века Парадокс заключается в том, что, с дру! ой стороны, буквальное значение одновременно может становиться ключом к восстановлению "переносного" значения образа - путем, словами Рикера, "возвратного вопрошания", задействующего смысловые резервы символа, восстанавливающего его связь с реальным и современным миром

Именно такое сложное взаимодействие буквальных (политических, физических) и переносных (метафизических) смыслов обуславливает характер толстовской символики природы Специфика символики Толстого определяется ею стремлением воскресить символ во всей его полноте, значимости и силе в позитивистскую эпоху Придавая символу политическую, экономическую "нагрузку", Толстой воскрешает многообразие смыслов религиозных образов, "омертвевших" в ходе лшературных и общественных полемик эпохи Именно благодаря взаимному влиянию старых и новых, буквальных и переносных смыслов символ и становится чем-то большим, чем художественным приемом, элементом повествовательной формы - он превращается в инструмент познания и покорения мира

Способность символа к выполнению таких функций обусловлена тем, что он не только закпючает в себе фрагмент архаической картины мира, но и предполагает свойственный мифу способ воздействия на мир, его (мира) преображения Разумеется, в Новое время процесс синтеза архаического ритуала и современных видов практики принимает достаточно сложные формы Новый тип практики - сельское хозяйство, политическая деятельность - может благодаря символу устанавливать гомологию и преемственность с архаическим ритуалом воздействия на мироздание

Иными словами, практическая деятельность может оказаться необходимым усповием подлинного существования символа, доказывая "укорененность" релшиозных смыслов в .настоящем, их "бытийное", а не литерагурное происхождение Специфическое восприятие мира Толстым как

раз и позволя ю ему восстановить "живую жизнь" символа, сделать его связующим звеном между архаикой и современностью, средством пересоздания реального мира и наделения его вневременной значимостью

[ олсговский символ отражает присущее самому писателю стремление к синтезу "религиозного" и "практического" отношений к жизни Толстому всегда было свойственно представление о том, что религия не является только принадлежностью "духовной" стороны жизни, что она должна определять повседневную жизнь человека Хозяйственное освоение природы оказывалось в этой связи способом практической реализации религиозных установок 1олстою, формой познания тайн природы Религиозные искания Толстого определяют направленное [ь затеваемых им реформ в деревне, результаты последних отражаются, в свою очередь, на выводах об усфойстве мира в целом

Художес1 венная же символика закрепляет в образной форме представления писателя о сверхъестественной сущности природы и одновременно отсылает к его практическим начинаниям в области сельскою хозяйства и лесонасаждения

Иными словами, своего рода "реабилитация" и религии, и релишозных символов осуществляем Толстым посредством одних механизмов Будучи человеком практичным и одновременно религиозным, Толстой своей общественной и хозяйственной деятельностью стремился доказать современность религиозного жизнепонимания, то есть возможность решать на его основе самые актуальные для эпохи 1850-60-х гг вопросы - например, аграрный Будучи писа1елем-реалистом, при помощи символики он мог адеквашо выражать свои религиозные воззрения, описывать природу как мир ма1ериальный, объективный, доступный человеческому познанию, в котором в ю же время присутствует божественное начало

Таким образом, для того чтобы понять специфику толстовской символики, ее 1енезис и функции, недостаточно, как это делают названные

выше исследователи, выявить тот архаический миф, к которому она отсылает Следует проанализировать и позицию Толстого в современных ему общественных полемиках, и общий характер его религиозно-философских взглядов, и ту практическую деятельность, посредством которой он стремится утвердить свои религиозно-философские воззрения В эгом и состоит цель настоящей работы

Для достижения данной цели предегавляется необходимым решение следующих задач

- рассмотрев принципы интерпретации "природной" символики в публицистике и литературной критике эпохи 1850-60-х гг и установить, для описания каких злободневных проблем общественно-политического xapaKiepa она moi ла использоваться,

- проанализировать принципы восприятия природного мира JIII Толстым, выявив их религиозную основу,

- рассмотреть предпринимаемые писателем хозяйственные проекты, показав при этом, какие идеи религиозного характера могли быть положены в основу его "практики",

- на основе такого анализа воссоздать генезис и описать специфику, эволюцию и функции символики природы в творчестве Толстого 185060-х гг

Актуальность нашего исследования состоит в том, что, обращаясь к активно разрабатываемой в современной науке проблеме мифо-религиозных основ художественного творчества JI Толстою, мы предлагаем новый подход к пониманию толстовской символики, основанный на изучении хозяйственной деятельности и общественной позиции писателя Данный подход по}воляет нам обнаружить не замечавшиеся ранее смыслы "природной" символики в творчестве Точстого - как политические, так и религиозные Кроме того, он позвопяег опровергнуть устоявшееся преде 1авление о независимости

практической дея1ельности Толстого от его религиозных исканий В этом состоит научная новизна нашей работы

Теоретической базой исследования являются работы К 1 ирца4, описывающие функционирование символа в контекст разного рода символических систем (религии, политики, идеологии, кулыуры), и П Рикера1, посвященные бытованию символа и метафоры в художественном тексте

Аиробация работы По теме диссертации были сделаны доклады на следующих международных конференциях

1 "Интертекст в русской драме и театре XIX - XX вв " (Эванстон, март 2005 г Москва, июнь 2005 г )

2 "Коды русской классики Проблемы обнаружения, считывания и актуализации" (Самара, декабрь 2005 г )

3 "Русская литература в европейском контексте" (Варшава, март 2007 г)

4 "Лев Толстой и мировая литература" (Ясная Поляна, август 2007 г )

Сл руктура работы

Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и библиографии, включающей 263 наименования

Глава 1 Принципы интерпретации "природной" символики в русской публицистике и критике 1850-60-х гг Поскольку толстовский символ интегрирует в себя, в том числе, политические значения, в этой главе мы воссоздаем политический контекс! эпохи и устанавливаем, как интерпретировались "природные" символы представителями разных литературных и общее i венных направлении, какие смыслы архаических символов могли актуализироваться под влиянием злободневных полемик

Гири К Интерпретация кугьгур М , 2004

Рлкер Г Время и рассказ М - СПб , ¿000, Рикер Г1 Герменевтика

Э"мка Политик i Москооские лекции и интервью Г" , 199 е), Рикер П Конфликт интерпретаций М , 2002

Глава 2 Природа в восприятии JI H Толстого В этой главе описываются религиозные искания Толстого 1850-60-х гг, его политическая позиция и хозяйственная деятельность, исследуется становление и эволюция "природной" символики в произведениях писателя эюго времени Для демонстрации юго, как восприятие Тотстым практической деятельности соотносится с его видением природы и художественными принципами, мы приводим также отдельные примеры, относящиеся к жизни и творчеству писателя 1870-90-х гг, когда его восприятие литературы и хозяйства становится принципиально иным Кроме того, анализ творчества и хозяйственной деятельности писателя в 185060-е гг позволяет нам дать свое объяснение истоков толстовского религиозного "кризиса" к 1870-нач 1880-х ir

I лава 3 "Три смерти" и "Проект по лесному хозяйству" На основе предлагаемого нами подхода мы предпринимаем в этой главе попытку целостного описания отдельного периода жизни и творчества Толстого На примере анализа двух текстов, созданных почти одновременно, но относящихся к совершенно разным "жанрам" (а именно проекта лесонасаждения, написанного Толстым в конце 1857 г, и созданного в начале 1858 г рассказа "Три смерти"), мы показываем, как в разных формах - практической и художественной - может быть реализована Толстым одна и та же религиозная идея, как символика в художественном тексте может интегрировать в себя разноплановые - политические, экономические и религиозные - смыслы

Основное содержание работы

Во введении формулируемся цели и задачи исследования, обосновывается структура работы, рассматривается история вопроса, а также освещаю 1ся теоретические аспекты проблемы

Глава 1 Принципы интерпретации "природной" символики в русской публицистике и критике 1850-60-х гг.

Публицистика и литературная критика 50-60-х гг отражают противостояние двух идеологий - радикальной, или "левой" (прежде всего - так называемая "новая редакция" "Современника", сложившаяся к 1857 I , редакция "Русского слова" во главе с Г Е Благосветловым) и "правой" (эстетическая критика, почвенники, славянофилы) Способы интерпретации представителями этих литературно-общественных направлений "природной" символики, исторически восходящей к мифологическим и религиозным образам, ярко свидстельс!вуют об их идеологических разногласиях

Как "правые", так и "левые" публицисты и критики постоянно обращаю 1ся к простейшим природным образам, предлагая собственное их толкование или опровергая их интерпретацию противниками Однако и в "правой", и в "левой" публицистике происходит десимволизация "природных" образов Ьдинство буквальных и переносных смыслов, составляющее основу символа, по сути, распадается "Левые" прочитывают "природные" образы буквально видят в них непосредственную отсылку к материальной реальности тем самым лишая символ той смысловой неичерпаемости, благодаря которой он и существует Напротив, "правые" подчеркивают иносказательный характер "природных" образов, опираются на литературную или религиозно-философскую традицию их понимания Но в этом случае символ перестает описывать реальный мир, превращается в "застывший" знак для передачи не нового, а уже известного смысла

Принципы интерпретации "природной" символики отражают, в первую очередь, восприятие радикалами и "правыми" самой природы Так, с точки зрения критиков эстетической школы (П В Анненкова, В П Боткина, А В Дружинина) общность человека и природы имеет прежде всего духовную основу Это духовное начало может бьпь запечаьтено при помощи искусства, и форма символа оказывается наиболее подходящей для тою, чтобы намекнуть

на то, что под материальной оболочкой явления скрывается его идеальная сущнос!Ь

Именно "живой", одушевленной предстает природа в так называемой "чистой поэзии" 50-60-х гг Однако подобные представления о мире имеют прежде всего эстетическую значимость Они не определяют практическое поведение человека и далеко не всегда свидетельствуют о его религиозных взглядах Так, А А Фет, на примере поэзии которого "эстетики" иллюстрирован свои теоретические суждения (ср программную статью В II Боткина "Стихотворения А А Фета" (1857)), был, по всей видимости, атеистом, а с начала 60-х гг зарекомендовал себя и как прагматичный помещик, умеющий разделять творческое и хозяйственное отношение к природе

Отвергая возможность буквальною прочтения "природной" символики, аоронники "чистого искусства" не признают и возможность реального присутствия в мире трансцендентального начала Символика по!воляет скорее передать в образной форме ряд неуловимых чувств и переживаний человека, наслаждающегося природой

Метафоры и символы "правых" то и дело становились предметом насмешек радикалов, стремившихся подчеркнуть условность таких образов, невозможность описать с их помощью ни современную действительность, ни, конкретнее, природу Природа понимается радикалами как материальная данность, поэтому при анализе символики "чевый" публицист стремится выявить, как эти образы отражаю i процессы и закономерности, наблюдающиеся в естественной среде (ср интерпретацию H Г Чернышевским "ботанических метафор" в статье "О причинах падения Рима Подражание Монтескье" (1861))

На основе подобного понимания законов природы строятся предеывления радикатов об обшестве, истории, искусстве Разного рода иносказания, к которым прибегаю! их противники, могут только исказить эти законы Использование иносказаний свидетельствует либо об огстатости,

ненаучности мышления, либо об умышленном навязывании обществу ложных представлений о мире По мнению радикалов, метафора и символ задают принципы восприятия явлений не исходя из них самих, а на основе каких-либо "внешних" фактов или аналогий, так что расцениваются например, в публицистике М Е Салтыкова-Щедрина, М Л Антоновича - прежде всего как средова идеоло) и ческой пропаганды

Интерпретируя "природную" символику "правых", радикалы стремятся установить, посредством какого механизма можно приписать природе "духовный" смысл "Высшую" реальность эти символы не описывают - дело даже не в юм, что в ее существование не верят радикалы, а в том, что, с их ючки зрения, в нее не верят сами "правые" В оценке радикалов возможность одушевления природы возникает тогда, когда законы природы трактуются по образцу государственных В свою очередь, такая логика мышления характеризуется (например, в статьях Чернышевского) как 'антропоморфическая", поскольку в основе мифа как раз и лежит идея 1 омото! ичности природных и социальных законов

Однако возможность описать деятельность идеологического противника как "мифологическую" и тем самым продемонстрировать его полную отсталость зачастую достигается благодаря анализу не столько его позиции, сколько тех символов, метафор и понятий, которые он использует Эти символы и метафоры изначально многозначны, включая в себя самые широкие смыслы - религиозного, социального, политического характера "Левые" же шнорируют опосредованные связи между разными значениями символа, в резулыате чего он, если воспользоваться терминологией П Рикера, превращается в "миф", уже не имея отношения ни к религиозным представлениям о мире, ни даже к самой природе

Радикалы - как показывают, например, статьи ДИ Писарева в "Русском слове", Н А Добролюбова и других постоянных авторов "Свистка", сатирического приложения к журналу "Современник", - прямо утверждают, что

ус[арел сам язык, при помощи которою "правые" пытаются навязать обществу свою идеологию, что образы, которые используют их противники, превратились в ярлыки, в "названия", не позволяющие описать конфликты современной действительности Но, ратуя за выработку новых понятий, "левые" были вынуждены признать, что игнорирование архаических схем мышления и словаря может привести к тому, что их попросту не поймут, поскольку, например, в крестьянской среде языческие и христианские верования по-прежнему чрезвычайно авторитетны Так что победу в идеологической борьбе одержит тог, кто выработает наиболее убедительное истолкование "простейшей" символики, доказав при этом, чго другие ее источкования никуда не годятся Способ прочтения символов (буквальное/ иносказательное) задает и возможность нисировержения/утверждения конкретной идеологии

Тем не менее, изображение деятельности "правых" как "мифологической" косвенным образом подтверждает и ее практический характер (отсылая, как показывае1 анализ трудов И К Бабста, К Д Кавелина, П М Леонтьева, А к Львова, Ю Ф Самарина, и к злободневным дискуссиям собственно экономического характера), и возможность ее убедительного символического обоснования - при помощи мифо-религиозных мегафор (ср , напр, полемику Щедрина с Фегом и славянофилами на страницах "Нашей общес!венной жизни") Однако сами "правые" чаще всего не верят в реальную возможность организации практической жизни на основе "архаических" мировоззренческих установок Символическое то и дело предстает как идеологическое

Глава 2. Природа в восприятии Л.Н. Толстою

В то время как в общественном сознании 1850-60-х гг все больше обрываются связи между "практическим" и "эстетическим" подходом к природе, деятельность Л Н Толстого - как творческая, так и хозяйственная -представляет собой, напротив, попытку восстановления целостного восприятия

мира, а специфический характер его "природной" символики свидетельствует о намерении писателя синтезировать "реализм" и "метафизику"

Как отмечал сам Толстой, жизнь у него "делает религию, а не религия жизнь"6 При этом в качестве "проводника религии" он рассматривает именно природу Восприятие природы Толстым трансформируется под влиянием его образа жизни, а вместе с тем меняются и его религиозные убеждения

В произведениях Толстого 1850-60-х гг (ср "Юность", "Севастополь в августе 1855 года", "Два iycapa", "Альберт", "Люцерн", "Семейное счастье", "Война и мир") значительную роль играет "ночная" символика природы Толстовские герои часто любуются ночным небом, звездами, луной, мечтая о счас1ье и "завоевании" мира, но каждый раз этот мотив словно предваряет крушение их надежд, подчеркивает невозможность воплощения их мечтаний на практике

Подобного рода "откровения" часто описываются в кавказских дневниках Толстого созерцание таинственной ночной природы позволяет преодолеть разрыв между миром материальным и "высшим", однако уже в следующее мгновение непознаваемость мира становится очевидной Тем не менее, в тот же период жизни Толстой обдумывает идею очищения религии от таинств и чудес, размышляя об основании "религии практической" на земле

Однако этот проект не предполагал набора конкретных механизмов его реализации По приезде в деревню в 1855 году Толстой столкнулся именно с невозможностью прямого осуществления своих религиозных идей в силу их чрезвычайной отвлеченности, "заоблачности" Разочарование Толстого в своих идеалистических представлениях о мире отразилось, например, в "природной" символике рассказа 1856 г. "Утро помещика" Герой рассказа Дмитрий Нехлюдов воспринимает свою помещичью деятельность как способ исполнения христианского "долга", причем идея героя приобретает конкретные

' Толсто? Л Ч Полное собрание сочинений В 90 т Т 60 М , Л , 1949, с 294 Далгр ссылки на -это издание даются в тексте первая цифра ь скобках указывает номер тома, вторая - страницу

формы именно после того, как он смотрит на "глубокое, бесконечное небо" (4, 165) 11рирода не только "ле! итимирует" его религиозные идеи, но и определяет формы их исполнения

Однако "небесное" происхождение идеи в конечном итоге становится свидетельством ее оторванности от реальности идея соотнесена с "практикой" чист механически, так что крестьяне либо не видят связи между словами Нехлюдова о желании облагодетельствовать их и его предложениями о переезде в новые избы, совместной покупке леса и т п , либо видят здесь какой-то подвох Природа оказывается плохим "советчиком" в реальных начинаниях, и характерно, что образ неба превращается в отрывке "Али давно не таскал" (нач 60-х гг), посвященном тому же вопросу, в стертую метафору "Именье это свалилось ему с неба"7

Толстой не принимает идей "эстешков" о том, что использование религиознои символики оправдано только в качестве художественного приема если "природное" откровение не может быть реализовано на практике, то обессмысливается и природа, и религия Соответственно, исчезает необходимость и в символике, направленной на запечатление подлинного единения человека и сверхчувственного мира

В то же время, именно под влиянием критиков эстетической школы П В Анненкова, В П Боткина и А В Дружинина, с которыми Толстой сбтюкается в конце 1856 I , у него складывается иной тип восприятия природы, позволяющий органично соединить "мечту" и "действительность" (46, 65)

Будучи сторонниками "чистого искусства", в своих статьях названные критики тем не менее час го рассуждали о необходимой литератору "пракм ичности", обеспечивающей ему знание "сущности вещей" Одновременно в качестве первостепенной задачи "поэта" (в широком смысле) рассматривалось познание природы Как утверждал Боткин, законы, коюрые

Отрывки рассказов из деревенской жичии // Толстой Л Н Полное собрание сочинений В 100 т - Художественные произведения В 18 т Т 4 М , 2001, с 2Ь0-251

производят явления природы, составляют и основу явлении, совершающихся в че ювеческоч духе, поэтому природа позволяет поэту раскрыть то, что скрыто в ею внутреннем мире В значительной степени, сам человек и экстраполирует на природу свои представления и переживания, а потом отображает их при помощи символики природы

Мысль о смежное!и "поэзии" и "практики" как форм глубинного освоения мира должна была оказаться чрезвычайно близка Толсюму, однако идеи "эстетиков" он осутцествтяе1 буквально, чго, в конечном итоге, привело к разрыву с ними Для Толстого возможность отражения в искусстве представлений о мире как материальном и духовном одновременно еще не доказывает их исшнности Чтобы убедить современников в объективном существовании высшей реальности, недостаточно описать таинственные природные ешхии и явления Толстой верил, что символы, прежде чем быть отображенными в тексте, существуют в самой действительности, и его интересовали формы их познания

Хозяйственное "покорение" природы и оказывается органичной для Толстого формой "литературной практичности", а символика природы позволяет ему выразить религиозную значимость своей деятельности при помощи искусства

Природа перестает рассматриваться Толстым как средство откровения, пассивно усваиваемого человеком возможность приблизиться к ее тайнам достигается теперь путем ее сельскохозяйственного освоения Во второй половине 1850-х - первой половине 1860-х и Толстой видит задачу человека в неустанной борьбе с природой Идея власти над природои оборачивается стремлением к тому, чем владеть можно буквально - имением, землей При этом экономические и социальные притязания на "землю" оправданы только тогда, когда в их основе лежит идея религиозная "собственная" природа воспринимается как "друг, которого не потеряешь до смерти а и умрешь, все в

нее же уйдешь"* Подобно радикалам, Толстой "расшифровывает" религиозные символы и метафоры, но не лишает их символическою смысла, а только подчеркивает их связь с реальным миром

Для "левых" возможность реализации религиозных установок в условиях современной реальности абсурдна - такими воззрениями могли руководс 1 воваться только герои архаических преданий Толстой же своей дея1ельностью в Ясной Поляне пытается доказать истинность и актуальность !аких представлений Природа, таким образом, соединяет естественное и сверхъестес1 венное, экономическое и метафизическое Этот баланс "земною" и "небесного" - вернее, вера писателя в его обретение - и дал основу "природной" символике "Войны и мира"

Исследователи романа-эпопеи часто обращают внимание на тот парадокс, что Толсюй, рассуждая на страницах романа об ограниченности вербальных средств выражения мысли, об искусственности слова, тем не менее смо1-таки дописать свой роман С одной стороны, возможность говорить о таких сферах бытия, в которые можно заглядывать "только на минуту" (47, 203-204), которые не поддаются полному истолкованию человеком, обеспечивалась именно благодаря символике, намекающей на присутствие в реальном мире какои-ю загадки, но не претендующей на ее раскрытие

Но, с другой стороны, как бы ни хотел Толстой уйти от слов, символ в художественном произведении тоже оказывается "словом" Практическая деятельность становится в этой связи эффективным способом подтвердить "бытийное", а не литературное происхождение символики Она позволяла доказать, что, изображая природу "живой" и осмысленной, Толстой не переносит принципы организации душевной или социальной жизни человека на окружающий мир (как утверждали и "тевые", и "правые"), а, как реалист, описывае! то, что уже присутствуе1 в самом мире

Л II Толокм Переписка г русскими писателями В ? т 11 М , 19/В, - 349

Изображаемый в "Войне и мире" природный мир реален, материатен, так что чита1ель может даже не замечать символических смыслов, которые открываются героям в природе Герои же верят не только в то, что "природные" откровения позволяют обнаружить в мире нечто сверхъестественное, но и в то, что эти откровения могут определять их практическую жизнь так, кнчзь Андрей "сверяется" с тем, соответствует ли его деятельность тому, что он понял в "небе" Проблема, однако, заключается в том, что в природе все время остется нечто необъяснимое, недоступное его пониманию

При эгом чтобы окончательно обрести "небо", герой должен прежде почувствовать присутствие вечного в "земном" - что и происходит во время Бородинского сражения Никогда прежде образ земли не играл столь важной роли в произведениях Толстого Однако, во-первых, в момент обретения "земли" ее роль оказывается исчерпана (после ранения князь Андрей все дальше отдаляется ог земных хлопот и привязанностей), а во-вторых, от воли человека не зависит ни приблизить откровение, ни понять его смысл

Этот эпизод романа прямо отражает умонастроение самого 1 олстого в к 60-х - нач 70-х г г Первые признаки толстовского "духовного" кризиса, который привел впоследствии к принципиальному отказу писа!еля от ведения хозяйс1ва, был связан с ощущением исчерпанности такого средства познания сверхъестественной реальности, как практическая деятельность В записных книжках этою времени Толстой пишет уже о невозможности объективного познания мира "Объективный мир есть только мир неизвестною - Бог bio можно и должно чувствовать, но основывать на нем, как это делают, жизненные и исторические выводы есть источник всех заблуждений людей" (48, 111) Освоение "земли" подводит к "миру объективною", но последний открывается человеку лишь косвенно, только в "чувстве", поэтому дальнейшее покорение "земли" уже не имеет смысла

К тому же, к концу 60-х гг Толстой был вынужден признать что природа так и не покорилась ею воле несмотря на множество затеваемых в Ясной

Попянс предприятий, они оказывались не особенно успешными с финансовой тчки зрения и воспринимались близкими писателя скорее как его "творческое" увлечение

В 70-е гг природа уже не будет рассматриваться Толстым как средство откровения, что приведет и к "девальвации" символики Показательно, что Фет, один из немногих чувствовавших связь между литературной и хозяйственной деятельное 1ью Толстого к 50-х - 60-х гг , будет упрекать последнего в юм, чго его образы представляют собой уже не "дыры в мир духовный"''1, ю есть подлинные символы, а "умопостигаемые сущности"10, то есть пустые слова, потерявшие связь как с запредельной, так и с материальной реальностью

И все же стремление к практической реализации религиозных идеи, подтверждающей их адекватность современной эпохе, сохранится и у позднего 1олстого, хотя будет выражаться в иных формах 1ак, в "Царстве Божием внутри вас" писатель будет доказывать, что евангельские заповеди могут быть реализованы на практике как раз потому, что не являются метафорами, иносказаниями При этом религиозное жизнепонимание будет по-прежнему описывайся им как самое современное - отвечающее духу времени даже в "экономическом, государственном и международном" отношении (28, 90)

Глава 3 "Три смерти" и "Проект по лесному хозяйству"

Непосредственная связь двух указанных текстов прежде не становилась предметом специального рассмотрения Это может объясняться тем, что написанпыи Толстым в октябре 1857 года проект лесонасаждения по всей России и, в виде опыта, в засеках Тульской губернии представляет собой официальный документ, поданный в Специальный Комитет по Лесной части Министерства 1 осударственных имуществ В своей докладной записке Толстой отстаивал оригинальный способ лесонасаждения - путем предварительной

П п Точсюй Переписка с русскими писателями В 2 т 11 У , 1978 , с -Р0

Том же, т 2, с 66

0ЧИС1КИ лесосек наголо, что, по его мнению, должно было искчючить заглушение новых посевов лесными травами и кустовыми породами Кроме того, Толстой обосновывал необходимость утверждения своего проекта его значительной финансовой вьп одностью как для государства, так и для арендаторов леса

Однако лесной проект, рассмотренный Комитеюм лишь 17 января 1858 г, был отклонен, причем как раз по причине его нерентабельности В официальном ответе Комитета Толстому, в частности, отмечалось, что предлагаемый им способ лесонасаждения принесет более вреда, нежели почьзы, "потому собственно, что с уничтожением пней и выпашкой корней не будет уже никакой надежды на подспорье к неудачным посевам или посадкам"11 Кроме того, указывалось, что Толстой вообще не принимает во внимание возможность неудачных посадок

На наш взгляд, неудачу толстовского проекта в значшельной степени предопределило то обстоятельство, что в его основе лежали не столько экономические и сельскохозяйственные расчеты (как могло казаться самому I олстому), сколько идеи религиозного характера

Судя по толстовским дневникам и письмам августа-октября 1857 г , в это время писатель ищет пути выхода из тяжелого мировоззренческого кризиса По возвращении из-за границы в августе 1857 г Толстой испытывает "отвращение" ко всему происходящему в России, пишет о запутанности дел по имению и, более того, о предчувствии близкой смерти

Однако в сентябре он отказывается от веры в то, что можно устроить себе "счастливый и честный мирок", изолированный от "нелепой и несчастной" действи ¡ельности (60, 230, 282-283), и вновь увлекается хозяйством - в частности, лесным делом

1 "Заключение Комитета было опубликовано ГусеЕЫм См Гусев Ч Н К

истории проекта лесонасаждения Л Р Толстого // Летописи Государственного Литературного музея, кч ? М , 1938, с 265

На самом деле в октябре 1857 г Толстой намеревался осуществить ттальное реформирование не сюлько отрасли лесного хозяйства, сколько своей жизни В проекте он настаивал на полном очищении почвы, выражая веру в то, что все, вновь посаженное вольным предпринимателем, непременно даст всходы Вера в во шожность полного обновления природы отражает веру в освобождение как от собственного прошлого, так и от чьей-либо власти

Подтверждение сказанному можно найти в другом документе, относящемуся к тому же проекту, а именно в неотправленном письме Толстого А А Зеленому, товарищу министра государственных имуществ, от 16 апреля 1858 г В этом письме Толстой предпринимает последнюю попытку убедить Министерство в целесообразности его проекта

По мнению H H Гусева12, толсювское письмо было написано в день получения им выписки из журнала заседания Комитета, в которой сообщалось об отклонении проекта Но это решение могло стать известно 1олстому и раньше (см ниже), и новый всплеск его заинтересованности проектом был обусловлен скорее причинами психологическими, а не фактом получения письма

Весна всегда воспринималась Толстым как время внутреннего обновления человека, но обращает на себя внимание, каким образом он описывает свое "весеннее" настроение в письме А А Толстой от 14 апреля 1958 г "Я застаю себя в полном разгаре мечтаний о том, что я растение, которое распустится вот только теперь вместе с другими и стане( просто, спокойно и радостно расти на свете Божьем" (60, 259) Жажда душевного очищения ведет к "внутренней переборке", направленной на избавление от "груза" прошлого "Все старое прочь, все условия света, всю лень, весь эгоизм, все пороки, все запутанные, неясные привязанности, все сожаления, даже раскаянье, - все

' Гу~рп I' [1 Пев Николаевич Толстой Материалы к биографии с 1855 го M , iï>b7, с

прочь1 Дайте место необыкновенному цветку, который надувает почки и вырастет вместе с весной'" (там же)

Именно под влиянием этого чувства Толстой в апреле 1858 г и возвращается к "Проекту по лесному хозяйству", в котором отстаивалась странная, с точки зрения чиновников, теория о необходимости тотального искоренения всего произрастающего на земле для последующего "правильного лесонасаждения"

Более того, судя по записным книжкам, Толстой вспоминает о своем прошении министру еще раньше - 11 апреля Запись, сделанная в этот день, включает, в том числе, размышления о победе над смертью путем "слияния" с природой "Из дерева не де таете я человек, потому что дерево счастливее человека, а из человека делается дерево и трава - Ничто не умрет, и я не умру никогда и вечно буду счастливее и счастливее" (48, 75) Та же идея и дает основу официальному документу, проекту лесонасаждения "О министре узнать и прошение ", - здесь же отмечает Толстой

Показательно, что большая часть письма Зеленому представляет собой вовсе не финансовое обоснование проекта, а рассуждения писателя о том, кому должна принадлежать власть над природой Задавшись вопросом, почему капитал, находящийся в земле и лесах, приносит убыток, Толстой находит основную причину кризиса в монополии казны, основанной не на знании дела или на коммерческом обороте, а на власти Эта власть для него даже шире политической и экономической - сама идея подчинения чужой воле оказывается для Толстого неприемлемой

Однако в итоге Толстой, вероятно, пришел к выводу, что отказ Комиссии окончателен, поэтому и не стал отправлять письмо Зеленому Но этот отказ воспринимается им и как свидетельство бесперспективности изменения окружающею мира в соответствии с собственными психологическими потребностями и религиозными чаяниями Эту мысль подтверждает история

создания и интерпретации Толстым рассказа "Три смерти", непосредственным образом взаимосвязанная с судьбой проекта лесонасаждения

Рассказ был написан буквально за несколько дней в январе 1 858 года - то есть в loi самый момент, когда в Fleiepoypre решалась судьба толстовского лесно! о проекта Причем последний (а по сути - центральный) эпизод рассказа - смерть дерева - был введен в текст 20 января, то есть спустя 3 дня после рассмотрения проекта Комитетом (17 января)

Исследователи часто отмечают, что рассказ "Три смерти" отражает борьбу "личностного" и "пантеистического" сознания практическое отношение к миру (ср рубка дерева) парадоксальным образом сочетайся здесь с чувством смирения перед безличным природным законом Эти колебания Толстого могли быть связаны с тем, что в момент написания рассказа судьба его проекта была еще неизвестна, а вопрос о способности человека изменять мир вокруг себя - не решен Рассказ Толстого, вызвавший недоумение современников (ючно так же, как прежде - лесной проект), явился своеобразной попыткой обоснования, на сей раз в художественной форме, даже не столько выгодности лесного проекта, сколько истинности ею взгляда на мир

Показспетьно, что после получения выписки из Комитета голеювекое восприятие проблемы становится почти однозначным в известном письме А А Толстой от 1 мая 1858 г, где описывается замысел рассказа, Толстой прямо настаивает на его "пантеистической" трактовке При этом интерпретации "Трех смертей" предшествует в этом письме рассказ Толстого о рубке купленного им леса Толстой подчеркивает, что ему "совестно" "за свое человеческое достоинство и за произвол, которым так кичимся, - произвол проводить воображаемые черты и не иметь права изменить ни одной песчинки ни в чем -даже в себе самом" "На все законы, которых не понимаешь, а чувствуешь везде эту узду, - везде - Он", - заключае1 писатель (там же)

За две недели до того, как было написано это письмо (ср oieei Зеленому) Толстой видел главное зло в "монополии" - государс!венной власти, не

дающей частному чицу хозяйствовать свободно и извлекать из природы "выюду" Теперь же он трактует понятие закона еще более расширительно, пытаясь найги "высшее" объяснение своей неудаче Признавая абсолютную зависимость человека от какой-то сверхличной силы. Толстой фактически оказывается от главной идеи своего проекта - о возможности направчягъ "неразумную" природу по своей воле

Краткие выводы работы представлены в заключении

Основные положения работы отражены в следующих публикациях:

1. "Чужой текст" в "Зараженном семействе" Л Толстого, или Возможен ли интертекст в монологической системе повествования9 // От "Игроков" до "ОоБТоеЧ'Чку-тр" Интертекстуальность в русской драматургии Х1Х-ХХ веков М , 2006 С 29-41 2 Орнитологическая метафора в журнальной полемике 1860-х гг Фет, Щедрин, Достоевский, Толстой // Вестник Московского университета Филология 2007, №3 С 83-90 3. Русский эпос в эпоху европейских революций к вопросу о политическом замысле "Войны и мира" Л Толстого // Русская литература в европейском контексте I Сборник научных работ молодых филолоюв \VarszaVva, 2008 С 101-107

Отпечатано в копицентре «СТ ПРИНТ» Москва, Ленинские горы, МГУ, 1 Гуманитарный корпус www stpnnt ru e-mail zakaz@stpnnt ru тел 939-33-38 Тираж 70 экз Подписано в печать 23 01 2008 г

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Красносельская, Юлия Игоревна

Введение.

Глава 1. Принципы интерпретации "природной" символики в русской публицистике и критике 1850-60-х гг.

Глава 2. Природа в восприятии Л.Н.Толстого.

Глава 3. "Три смерти" и "Проект по лесному хозяйству".

Введение диссертации2008 год, автореферат по филологии, Красносельская, Юлия Игоревна

Настоящая работа посвящена вопросу о генезисе, характере и функциях символики природы в творчестве Л.Н.Толстого 1850-60-х годов.

Исследователями предлагалось два способа решения вопроса о природе толстовской символики. Образы природы признаются либо "реалистическими", то есть описывающими материальные объекты, либо "метафизическими", указывающими на присутствие в мире сверхъестественного начала. В первом случае присущая им символичность (многозначность) является литературным "приемом" в широком- смысле этого слова (то есть традиционным средством "типизации", обобщения, раскрытия авторской идеи, способом характеристики персонажей). Во втором - символичность оказывается отражением архаической мифологии или религиозного мировоззрения.

Наиболее сильно и аргументировано "реалистическую" точку зрения выразила Л.Я.Гинзбург. По ее мнению, "реализм открыл художественному познанию конкретную, единую, монистически понимаемую действительность. Для реализма XIX века бытие не распадается больше на противостоящие друг другу сферы. идеального и вещественного"1. Произведения Толстого можно рассматривать в качестве своего рода "документов. поисков атеистического сознания XIX века"2. Представление о "религиозности" писателя может быть вызвано простой экстраполяцией взглядов его героев на самого автора. Писатель, пишет Гинзбург, не навязывал героям "суммарной модели поведения, обоснованной, религиозным или метафизическим пониманием души" , но предоставлял им сделать свой выбор; поэтому, если герой приписывает определенному событию "трансцендентную" значимость, Толстой не опровергает его выводов.

1 Гинзбург Л.Я. О психологической прозе. М., 1977, с.280-281.

2 Там же, 390.

3 Там же, 401.

Воспроизведение картин природы, может объясняться всего лишь стремлением писателя к созданию широкого фона повествования. Впрочем, явления природы могут представлять для него и самостоятельный интерес. Такие образы, основанные на "бескорыстном созерцании" и не отсылающие ни к какой потусторонней действительности, А.Ф.Лосев относил к "символам первой степени": таковы, на его взгляд, изображения "наступления весны ("Анна Каренина", ч. II; гл. XII), жары ("Метель", гл. VI), лунной ночи ("Семейное счастье", ч.1, гл.III), гор ("Казаки")"4.

Символ может рассматривается и в качестве средства психологического анализа5. Например,' описание аустерлицкого неба-, в "Войне и мире" позволяет раскрыть душевное состояние раненого князя Андрея, а также выразить в образной форме ряд авторских представлений (например, о вечности и гармоничности природы, противопоставляемой губительной, агрессивной цивилизации). Однако это не ведет к схематизации, образов: и "небо", и "дуб", и "комета", и другие изображаемые в романе элементы, и явления природы выразительны сами по себе, так что читатель может даже не замечать вложенных в-них символических смыслов.

Представление о Толстом как реалисте сложилось еще в прижизненной критике. Согласно В.В.Вересаеву, Толстой, в отличие от Достоевского, стремится не к разрешению- непосильных вселенских "вопросов" или проникновению в глубины человеческого сознания, а к запечатлению "живой, жизни" во всем ее многообразии. При этом он мог руководствоваться и религиозными целями, но, в любом случае, его вера основана не1 на1 мистических откровениях, а на любви ко всему "земному": "Не с далекого* неба спускается Бог на темную жизнь. Сама жизнь разверзается, и из ее-светлых, таинственных глубин выходит Бог. И он неотрывен от жизни, потому что жизнь и Бог - это одно и то же. Всюду вокруг эта близкая,

4 Лосев А.Ф. Проблема символа и реалистическое искусство. М., 1995, с.120-121.

5 См., напр.: Абрамович С.Д. Символика в "Войне и мире" Л.Толстого // Вопросы русской литературы, В.2 (34). Львов, 1979. родная душа, единая жизнь, - в людях, в животных, даже в растениях, . даже в самой земле: "земля живет несомненною, живою, теплою жизнью, как и все мы, взятые от земли"6.

Сходный вывод делает и Д.С.Мережковский. Однако в его понимании любовь ко всему "тварному" свидетельствует об односторонности писателя, вернее, о разорванности его сознания. Толстой был "тайновидцем плоти"7, напрасно устремившимся к бестелесной духовности и так и не понявшим, что тайна плоти и тайна духа - одна и та же тайна. Синтезировать плотское и духовное, полагает Мережковский, можно было бы именно при помощи символа: "В условиях земного мира не может быть души без тела, разума без плоти; - не может быть и религии без таинства. Тело есть нечто противоположное душе и в то же время согласное с нею, нечто прозрачное для души; таинства суть естественные человеческие действия и явления природы, сверхъестественно понятые - то есть понятые, как знаки, знаменья, символы, соединяющие два мира, доведенные до последней возможной о степени чувственно-сверхчувственной, духовно-телесной прозрачности" . Однако у Толстого эта связь распадается, духовного начала в природе он не видит, поэтому "религиозное сознание Л.Толстого отрицает символ"9.

Напротив, К.Н.Леонтьев ставил в заслугу автору "Войны и мира" то, что чаще всего он выводит за рамки рассмотрения те явления, понимание которых изначально недоступно человеческому разуму. Даже изображая умирание человека, он не позволяет себе "заглядывать за страшную и таинственную завесу, отделяющую жизнь земную от загробной", что могло бы повредить правдоподобию рассказа10. Если князь Андрей видит в дубе, а Левин - в облаке некое "высшее" содержание, то мы понимаем, что это* символы их собственного внутреннего состояния.

G Вересаев В.В. Живая жизнь. М., 1991, с.169.

7 Мережковский Д.С. Л.Толстой и Достоевский. Вечные спутники. М., 1995, с.155.

8 Там ке, 231.

9 Там же, 24 4.

10 Леонтьев К.Н. О романах Л. Толстого. Анализ, стиль и веяние // Вопросы литературы, 1988, №12, с.234.

Согласно Г.С.Морсону11, Толстой предпочитает не касаться метафизических вопросов не столько потому, что высшие тайны мироздания непознаваемы, сколько потому, что их, возможно, не существует вовсе. Если в жизни и есть загадка, то, по Толстому, ответ на нее кроется в повседневности: жизнь человека определяют не откровения и судьбоносные события, но "крошечные", подчас незаметные перемены, и неожиданные происшествия. Соответственно, он описывает именно познаваемую материальную реальность.

В свою очередь, такие исследователи, как Б.И.Берман12, А.Ю.Большакова13, Р.Ф.Густафсон14, Ю.В.Лебедев15, Е.Ю.Полтавец16, А.М.Ранчин17, Л.Н.Алимова18, О.В.Панова19 настаивают на значимости религии в жизни молодого Толстого и необходимости изучения его религиозных воззрений для правильного понимания его творчества 1850-60-х гг. Интерес к изучению символики в толстовских произведениях данного периода связан с тем, что именно они (произведения 50-60-х гг.) традиционно рассматривались как "реалистические", именно при их анализе недооценивалась роль религиозных образов и символики как таковой. Сторонники "реалистического" подхода признавали, правда1, что в творчестве -Толстого есть отдельные примеры символов, не столько служащих раскрытию образа героя или авторской идеи, сколько, напротив,

11 Morson G.S. Hidden in Plain View: Narrative and Creative potentials in "War and Peace". Stanford, 1987.

12 Берман Б.И. Сокровенный Толстой. M., 1992.

13 Большакова А. Русский золотой век (к проблеме литературного архетипа) // Литературная учеба, 2002, №4.

14 Густафсон Р.Ф. Обитатель и Чужак. Теология и художественное творчество Льва Толстого. СПб., 2003.

15 Лебедев Ю. Судьба человека и смысл его жизни в мироощущении Толстого // Литература в школе, 1991, №1.

16 Полтавец Е. Гора, голова и пещера в "Капитанской дочке" А.С.Пушкина и "Войне и мире" Л.Н.Толстого // Литература, 2004, № 10.

17 Ранчин А.M. Мир символов в "Войне и мире" Л.Н. Толстого: несколько разъяснений // Литература, 2005, №17.

19 Алимова Л.Н. Антропоцентрическая картина мира и философия бытия Л.Н.Толстого // Культура и текст: Миф и мифопоэтика. СПб.; Самара; Барнаул, 2004.

19 Панова О.Б. Религиозно-мифологические основы эпопеи Л.Н.Толстого (проблемы поэтики и онтологии). Автореф. дис. . канд. филол. наук. Томск, 2002. позволяющих выразить ощущение загадочности, непознаваемости мира. Однако отмечалось, что такая символика проникает в толстовское творчество - главным образом, под влиянием философской, "импрессионистической" лирики А.А.Фета - лишь в к. 1860-х - 1870-х гг., находит отражение не столько в "Войне и мире", сколько в "Анне Карениной"20.

Представители "метафизической" точки зрения на творчество Толстого возражают против представления о "двух Толстых", "художнике", интересующемся "психологическим анализом персонажей, рассматриваемых в контексте общественных, исторических и экономических реалий своего времени, и, следовательно, типичных для своей эпохи", и "религиозном мыслителе и пророке"21. Соответственно, они не принимают и идею о двух типах символики, подчеркивая, что символика имеет прежде всего i религиозные корни.

Так, некоторые из исследователей этого направления полагают, что толстовская символика природы отражает глубинные символические структуры текста. Опираясь на теорию ритуально-мифологической школы , эти ученые пытаются установить, как в художественном тексте воспроизводятся не только мифологические символы и метафоры, но и ритуальные схемы - в основном, восходящие к обряду инициации. Так, Л.Джепсен (Jepsen) анализирует трансформацию мифа о герое в "Войне и мире" и приходит к выводу, что в романе-эпопее находят отражение две "patterns of human experience" ("парадигмы человеческого опыта"), восходящие к гомеровской "Илиаде" и Новому Завету соответственно. Например, Андрей Болконский проходит трансформацию "from Achilles to Christ, from the classical archetype of the Iliad to the Christian antitype of the

20 См. Эйхенбаум Б.М. Лев Толстой: Семидесятые годы. Л., 1974, с. 184185.

21 Густафсон Р.Ф. Обитатель и Чужак. Теология и художественное творчество Льва Толстого. СПб., 2003, с. 9-10.

22 См. работы Н.Фрая, М.Бодкин, Дж.Кэмпбелла, Ф.Р.Рэглана, Дж.Викери.

Gospels"23 (" от Ахилла к Христу, от классического архетипа "Илиады" к христианскому антитипу Евангелия"). Однако вопрос о том, чем мотивирована подобная эволюция, почему модель текста в какой-то момент меняется с "мифологической" на "религиозную", остается здесь без ответа.

В другой трактовке символика отражает религиозное переживание самого автора, будучи "намеком на непостижимость мира и надчеловечность мироздания"24. Так, например, Берманом была детально рассмотрена "ночная" символика в "Альберте", "Сказке о том, как другая девочка Варинька скоро выросла большая", "Войне и мире", "Отце Сергии", "Воскресении". Образы луны, звезд, ночного неба несут, по его мнению; лг намек на изначальность творения, на первый день мироздания" , говорят о бесконечности и одновременно иллюзорности мира, что словно предваряет будущий крах героев или свидетельствует об искаженном восприятии ими' действительности (ср. мечтания Альберта, Пети Ростова, князя Андрея< накануне Аустерлицкого сражения). Толстой, иными словами, демонстрирует "распад мифологически ориентированного сознания, не выдерживающего испытания реальностью" . Поэтому не меньшую значимость получают в его творчестве символы религиозные, подчеркивающие стремление героя к обретению абсолютных, непреходящих истин. С точки зрения Густафсона, творчество Толстого можно охарактеризовать как "эмблематический реализм", то есть он описывает "мир, в котором не только явно представлены нравственные ценности, но в котором обитает Божественное"27. При этом в религии, акцентирующей-дистанцию между человеком и Богом, на первый план выходят солярные

23 См. Jepsen L. From Achilles to Christ: The Myth of the Hero in Tolstoy4s War and Peace. S.l. 1978, p.117.

24 Берман Б.И. Сокровенный Толстой. М., 1992, с.34.

25 Там же, 37.

26 Большакова А. Русский золотой век (к проблеме литературного архетипа) // Литературная учеба, 2002, К'4, с. 124.

27 Густафсон Р.Ф. Обитатель и Чужак. Теология и художественное творчество Льва Толстого. СПб., 2003, с. 8. ло символы, архетип небесного свода . Такая "смена полюсов" связывается с ростом самосознания человека, уже осознавшего свою обособленность от природы. В этой связи интерес ученых особенно вызывает символика "неба" и "земли" в "Войне и мире".

Как мы покажем ниже (преимущественно в главе 2-й нашей работы), ни "реалистический", ни "метафизический" подходы к пониманию толстовской символики природы не позволяют всесторонне описать ее генезис, значение и функции в толстовских текстах. И тот, и другой подход являются крайностями, которые Толстой как раз старался преодолеть. Специфика толстовской символики природы обусловлена, с нашей точки зрения, стремлением писателя к синтезу "реализма" и "метафизики". Поэтому более продуктивным нам представляется подход, избранный канадской исследовательницей творчества Толстого Д.Т.Орвин. По ее мнению, Толстой в 50-60-е гг. "стремился занять срединное положение между субъективным и объективным опытом. объединить духовный мир, который мы знаем непосредственно через сознание, и материальный мир, который мы знаем косвенно, через опыт и разум"29. Основу для этого синтеза и дает природа: будучи "эманацией. метафизической сущности"30, она в то же время' существует объективно, доступна научному познанию.

Не менее правильным представляется нам стремление Орвин описать становление Толстого как писателя и религиозного мыслителя в контексте актуальных литературных полемик эпохи 50-60-х гг. С ее точки зрения, религиозная позиция Толстого складывалась в результате осмысления им тех вопросов, которые были поставлены прежде всего публицистикой и критикой этой эпохи. Именно поэтому анализировать генезис, специфику и функции "природных" символов у Толстого необходимо в сопоставлении не столько с художественными текстами (например, Тургенева или Гончарова), сколько с критикой и публицистикой этого периода. Однако Орвин

28 См. Мелетинский Е.М. Поэтика мифа. М., 1995.

24 Орвин Д.Т. Искусство и мысль Толстого. 1848-1880. СПб., 2006, с.33.

30 Там же, 63. недооценивает лежащие в основе этих полемик политические и общественные разногласия публицистов и критиков. Соответственно, ею почти полностью игнорируется та роль, которую сыграла в формировании "природной" символики практическая деятельность Толстого как землевладельца и общественного публициста.

В основу нашей работы положен тезис о том, что специфика символики природы у Толстого обусловлена не только лежащими в ее основе представлениями писателя о единстве метафизического и физического в мире. Природные образы являются > своего рода "побочным" продуктом практической деятельности Толстого как помещика, служат, в том числе, инструментом выражения его общественно-политической позиции. Мы постараемся доказать, что именно взаимная зависимость религиозных взглядов и практической программы писателя и определяет специфику природной" символики в его творчестве.

Причина одностороннего истолкования толстовской "природной"' символики заключается, на наш взгляд, в присущем исследователям узком понимании символа.

В этом вопросе мы следуем за Полем Рикером, согласно которому символ представляет собой такой образ, который "сообщает смысл посредством смысла: первичный, буквальный, земной, зачастую физический смысл в нем отсылает к фигуральному, духовному, зачастую экзистенциальному, онтологическому смыслу, который никак не может быть.

Я 1 дан вне этого косвенного обозначения" . Символ и содержит отсылку к мифологическим или религиозным представлениям о мире, к архетипам, и интегрирует в себя (или даже порождает) новые значения, в том числе нерелигиозные, немифологические (например, политического характера). Согласно К.Гирцу, посредством символов "люди передают, сохраняют и

31 Рикер П. Конфликт интерпретаций. М., 2002, с. 60. развивают свое знание1 о жизни и отношение к ней"32. При этом новые значения символа не вытесняют архаические, не заменяют их. Символ создает между старыми и новыми значениями такой тип связи, при котором новые смыслы как бы "освящаются" старыми. Благодаря символу между этими смыслами возникают отношения преемственности и подобия.

Во-вторых, не принимается во внимание то, что способность символа интегрировать или порождать новые значения обусловлена' диалектическим» соотношением его буквального и "переносного" значений. Если на первый5 план в, восприятии символа выдвигается буквальное значение, то он не только утрачивает возможность отсылки к прошлому, к породившей, его религиозной или мифологической системе, но и способность создавать новые -значения. Торжество буквальности в восприятии, символа, таким образом, означает его "смерть". Однако, как показывают работы П.Рикера, в своей, исторической жизни символ неизбежно "умирает", превращаясь либо в; застывшую аллегорию, либо в языковое клише. В таком случае для' понимания его смысла; достаточно знания "кода", то есть "закона, эквивалентности между значимыми контрастами, которые принадлежат нескольким планам: географическому, метеорологическому, зоологическому,, ботаническому, техническому, экономическому, социальному, ритуальному, религиозному, философскому"33.

Парадокс, однако, заключается в том, что буквальное значение одновременно может становиться ключом к восстановлению "переносного" значения символа - путем "возвратного вопрошания", задействующего смысловые резервы символа34. Соответственно, судьба символа оказывается зависимой от присущей конкретной эпохе общей модальности его восприятия. В эпоху "метафизическую" символ "живет" полноценной жизнью, в эпоху позитивистскую - имеет тенденцию к стагнации, к

32 Гирц К. Интерпретация культур. М., 2004, с.106.

33 Рикер П. Конфликт интерпретаций. М., 2002, с. 87.

34 Там же, 61. омертвлению. Этот исторический характер символа игнорируется большинством исследователей Толстого.

В-третьих, даже те исследователи, которые учитывают связь символа и ритуала, недооценивают роль последнего в деятельности самого автора: Между тем, символ не только заключает в себе фрагмент архаической-картины мира, но и* предполагает свойственный мифу способ воздействия на мир. Как отмечает Э.Кассирер, фундаментальную черту мифологического типа мышления "составляет как раз то, что подлинное единство сущности1 оно находит там, где мы можем усмотреть в лучшем- случае простую аналогию или внешнее сходство"35. Иными словами, для мифа характерно отсутствие субъект-объектной оппозиции, представление об однородности* микро- и макрокосма. Например, "имя в мифическом смысле никогда не есть чисто конвенциальный знак вещи, оно — его реальная часть. Кто, завладеет именем, тот тем самым добьется власти над самим предметом, тот будет

УС. обладать им в "действительности" . Этот взгляд-на мир "проникает даже в сферу непосредственной практической жизнедеятельности"37. Так, задача героя мифа состоит в своеобразном "завоевании" мира, в овладении1 материальными или "культурными" благами или подчинении природных

38 стихий . Возможность такой победы (впрочем, относительной, поскольку

39\ смерть героя также вписывается в канон ) основана, как мы полагаем, именно на отсутствии в мифе представления о принципиальной разнородности явлений.

Воскрешение символа, серьезное отношение к нему может означать и попытку воскрешения его сверхъестественной "силы". Разумеется; такая попытка в Новое время не может иметь точно такой же характер, как и в

35 Кассирер Э. Избранное: индивид и космос. М.- Спб., 2000, с.286.

36 Там же.

37 Там же, 2 88.

38 Об этом см., напр.: Толосовкер Я.Э. Логика мифа. М., 1987; Кэмпбелл Дж. Тысячеликий герой. М., 1997; Мелетинский Е.М. Поэтика мифа. М., 1995; Элиаде Ы. Миф о вечном возвращении: Архетипы и повторяемость. СПб., 1998.

39 Frye N. The Secular Scripture. A Study of the Structure of Romance. Cambridge - London, 1984, p.87. архаическое. Мы неизбежно сталкиваемся со специфическим синтезом нового типа практики и архаического ритуала. Новый тип практики -сельское хозяйство, политическая деятельность - может благодаря символу устанавливать гомологию и преемственность с архаическим ритуалом воздействия на мироздание.

Специфика символики природы Толстого определяется его стремлением воскресить символ во всей его полноте, значимости и силе в позитивистскую эпоху40, для которой; как подчеркивает Ю.М.Лотман, было-характерно "десимволизирующее" чтение литературных текстов, превращающее "символы в простые сообщения"41. В рикеровских терминах мы можем описать художественную работу Толстого как процесс "возвратного вопрошания" омертвевшего символа, который должен в результате стать связующим звеном между архаикой и современностью, руководством для реального покорения мира, совместить в себе религиозный и политический смысл.

Поэтому, для того чтобы понять специфику толстовской символики, ее генезис и функции, нужно не только выявить тот архаический миф, к

Ряд интересных наблюдений об эволюции "форм чувства природы" (Саводник) , о "моделях понимания природы" (Лосев, Тахо-Годи), присущих отдельным поэтам, писателям и мыслителям, содержится в таких исследованиях, как: Белый А. Пушкин, Тютчев и Баратынский в зрительном восприятии природы // Поэзия слова. Пб, 1922; Лосев А.Ф., Тахо-Годи М.А. Эстетика природы: природа и ее стилевые функции у Ромена Роллана. М., 2006; Саводник В.Ф. Чувство природы в поэзии Пушкина, Лермонтова и Тютчева. М., 1911.

Особую значимость для нас представляют суждения исследователей о целях и способах "очеловечивания", мифологизации природы в литературе, а также отдельные описанные ими модели восприятия природы - например, руссоистская (тем более важная, что общеизвестно влияние Ж.-Ж.Руссо на Толстого) и романтическая (не в меньшей степени определившая, по нашему мнению, принципы понимания природы Толстым, несмотря на утвердившиеся в науке представления о развенчании писателем романтических идеалов). В то же время данная традиция описания "природных" образов не вполне подходит для решения поставленных в нашей работе задач - не только потому, что в названных исследованиях анализируется, по большей степени, творчество авторов, принадлежащих к иной культурно-исторической среде, но и потому, что нас интересует, как религиозное восприятие природы может определять практическую деятельность человека, а эта проблема в указанных работах не поднимается.

41 Лотман Ю.М. Внутри мыслящих миров. Человек - текст - семиосфера -история. М., 1999, с.243. которому она отсылает, но принимать во внимание и участие Толстого в современных ему общественных полемиках, и общий характер его религиозно-философских взглядов, и ту практическую деятельность, посредством которой он стремится свои религиозно-философские воззрения материализовать.

Такая постановка вопроса определяет и структуру нашей работы. Как будет показано в главе 1, в ходе общественных и литературных полемик 1850-60-х гг. архаические символы омертвели и рассматривались уже не как "передатчики" бесконечных, не выразимых в слове смыслов, а, например; как элементы "повествовательной формы" или способ изображения физической' реальности. Мы описываем принципы интерпретации "природной" символики публицистами и критиками различных литературно-общественных направлений 50-60-х гг., устанавливая связь этих принципов с политической и мировоззренческой позицией публицистов и критиков.

Во второй и третьей главе мы показываем, как Толстой в своей литературной и практической деятельности стремится восстановить "живую жизнь" символа. Мы описываем религиозные искания Толстого 50-60-е гг., избираемые им модели поведения, его круг общения, его отношение к занимавшим русское общество проектам социальных и экономических, реформ и его собственные попытки их проведения. На основе анализа религиозной и политической позиции писателя мы воссоздаем генезис и-описываем функции "природной" символики, в его художественных произведениях 1850-60-х гг. Одновременно мы показываем, что. практическая деятельность Толстого направлена на доказательство того, что религиозный принцип миропонимания не является устаревшим в условиях становления капитализма в России, а, напротив, вполне "конкурентоспособен", то есть не препятствует реализации наиболее актуальных для того времени социальных и экономических проектов.

На основе предлагаемого нами подхода мы предпринимаем в третьей главе попытку целостного описания отдельного периода жизни Толстого - с августа 1857 г. по апрель 1858 г. Мы рассматриваем специфические религиозные представления писателя, характерные для этого периода его жизни и творчества, и демонстрируем, как одна и та же религиозная установка может воплощаться у Толстого в разных формах - практической и художественной. В центре нашего внимания оказываются малоизученный проект лесонасаждения, написанный Толстым в 1857 г., с одной стороны, и созданный в начале 1858 г. рассказ "Три смерти" - с другой.

Таким образом, хотя поставленная проблема рассматривается-прежде всего на материале творчества Л.Толстого, мы вслед за Д.Орвин уделяли преимущественное внимание изучению, современной ему публицистики и литературной критики, позволяющих установить, как складываются в "культурном сознании" эпохи представления о "мифологическом" и "религиозном". Мы рассматривали, главным образом, статьи ведущих журналов эпохи: "Современника", "Русского вестника", "Времени" и "Эпохи", "Отечественных записок", "Библиотеки для чтения". Однако, поскольку нас интересовал идеологический подтекст этих споров, мы обращались также к специализированным изданиям и трудам (религиозного, экономического и др. характера). Кроме того, следует отметить, что в 185060-е годы вопросы мифологии и религии активно обсуждались академической наукой, причем эти теоретические работы становились предметом широкого обсуждения и в публицистике. С другой стороны, ученые, посвятившие себя изучению мировых мифологий или фольклора, сами- испытывали влияние идей, занимавших в то время русскую журналистику и литературу (ср., напр., статьи Ф.И.Буслаева "Задачи эстетической критики", "Значение романа в наше время" и полемические выступления против него Писарева, Чернышевского, Салтыкова-Щедрина). Поэтому был проанализирован и ряд работ по теории мифа, созданных в рамках мифологической и сравнительно-исторической школ.

Что касается творчества Л.Н.Толстого, то в сферу нашего внимания попали как опубликованные произведения 1850-60-х гг., так и оставшиеся незавершенными, а также их черновики и варианты. Пытаясь проследить, как меняется со временем отношение Толстого к практической деятельности, мы, обращались и к его творчеству 1870-90-х гг.42 - как к художественным текстам, так и к религиозно-философским трактатам.

Наконец, поиски внетекстовых и внерелигиозных источников толстовской символики сделали необходимым изучение материалов, относящихся к предпринимаемым писателем проектам общественного и хозяйственного характера. Нами были рассмотрены официальные документы, составленные самим Толстым (в частности, проект по лесному хозяйству, несколько редакций проекта освобождения крестьян, докладные записки и т.д.) или представляющие собой ответ на его запросы, а также другие материалы, освещающие деятельность Толстого в деревне или связанные с волновавшими его социальными и экономическими вопросами. В немалой степени наша работа- основывалась на изучении дневников и писем Толстого и к Толстому, а также мемуаров, воссоздающих как жизнь самого писателя, так и атмосферу 50-60-х годов.

42 Мы не затрагивали те эпизоды деятельности и творчества Толстого этого периода, которые, будучи крайне важны для понимания его позднейших принципов восприятия природы, требуют (именно в силу своей важности) специального рассмотрения. Например, за рамки нашего исследования выходит анализ сельскохозяйственных предприятий Левина в "Анне Карениной". Подтверждая выдвигаемую в настоящей работе теорию, он в то же время потребовал бы детального описания и актуальных социально-экономических проблем эпохи 70-х гг., и толстовских религиозных представлений этого времени, в то время как в центре нашего внимания - эпоха шестидесятых. Надо отметить, что мы следуем утвердившейся традиции подразумевать под "шестидесятыми годами" известную эпоху в истории России, начавшуюся после смерти Николая I в 1855 г. Отдельные примеры, относящиеся к 40-м, 70-м и даже началу 80-х гг. мы сочли возможным использовать в тех случаях, когда они отсылают к актуальным проблемам эпохи шестидесятых, позволяют проследить истоки или развитие идей, широко обсуждаемых в это время, или принадлежат перу авторов, чье творчество принято рассматривать именно в контексте литературы середины XIX века.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Символика природы в творчестве Л.Н. Толстого 1850 - 60-х гг. в контексте литературных и общественно-политических полемик эпохи"

Заключение

В настоящей работе мы попытались выявить механизмы, посредством которых образы природы в творчестве Л.Н.Толстого 1850-60-х гг. приобретают символическую значимость. Предположение, что эти образы "архетипичны" и отсылают к древнейшим мифологическим и религиозным представлениям о мире, не позволяет понять, почему эти дополнительные "бытийные" смыслы должны актуализироваться в контексте толстовских художественных произведений. Идея о том, что символика отражает веру Толстого в скрытое присутствие во внешнем мире высшего (божественного, трансцендентального) начала, описать которое можно только при помощи символа, также не объясняет всего вопроса, тем более что изображение писателем природы не противоречит реалистическим принципам воспроизведения пейзажа. Толстой часто подчеркивает как раз естественную, -, материальную сущность природного мира. На наш взгляд, именно двойственное восприятие природы (как материального мира и "проводника религии" одновременно) и обуславливает возможность ее подлинной символизации. С точки зрения Толстого, сверхъестественное может быть постигнуто только путем познания реального, земного мира. При этом одним из основных способов его познания оказывается практическое освоение природы. Хозяйственная деятельность Толстого косвенным образом направлена на выявление "тайн-бытия", на разрешение его религиозных запросов. Поэтому говорить о разрыве между религиозными исканиями и практическими начинаниями Толстого 50-60-х гг., на наш взгляд, не приходится. Религиозные искания Толстого определяют направленность затеваемых им реформ в деревне, результаты последних отражаются, в свою очередь, на выводах об устройстве мира в целом. Художественная же символика закрепляет в образной форме представления писателя о сверхъестественной сущности природы и одновременно отсылает к его практическим начинаниям в области сельского хозяйства и лесонасаждения.

Воспроизведение такого мироотношения в художественном произведении и создает эффект наследования писателем архаических мотивов и символов, хотя сам Толстой стремится продемонстрировать как раз современность религиозного "жизнепонимания", воскресить "живой" символ.

По сути, писатель отвергает те представления о природе и способах ее запечатления в искусстве, которые были распространены в, русской литературе в середине XIX века. Более того, изучение принципов интерпретации "природной" символики представителями различных литературных направлений 60-х гг. позволяет раскрыть причины их религиозных, эстетических и общественных разногласий.

Главным образом, Толстой отталкивался от двух трактовок символа, характерных для радикальной и "правой" публицистики и критики. С точки зрения радикалов, "природный" символ в образной форме переописывает материальную действительность, так что* вкладывать в него религиозные смыслы ненаучно. Радикалы подчеркивают "архаический" характер такой символики, хотя в' ситуации 60-х гг. она- отсылает уже не к религиозным сюжетам, а к широко обсуждаемым политическим вопросам: например,-о способах решения аграрного вопроса, о выработке наиболее влиятельной идеологии. Использование религиозного символа оценивается радикалами как попытка идеологического воздействия на сознание крестьян, что и делает необходимым "десимволизацию" ими этих образов.

По тем же причинам "левые" отвергают и правомочность использования религиозной символики в художественных целях. Между тем, как полагали сторонники "чистого искусства", познавательные способности человека слишком ограничены; форма же символа позволяет поэту выразить таинственную сущность природы, ускользающую от взгляда естествоиспытателя-натуралиста. Однако олицетворение природы, ее изображение при помощи символики становится расхожим поэтическим приемом и почти теряет связь с религиозными представлениями о мире.

Идеи эстетической критики оказали значительное воздействие на становление толстовской символики природы (ср. образы гор, звезд, неба, земли, деревьев и т.д.), однако Толстого не устраивало положение "эстетиков" о том, что человеческое воображение может просто проецировать на природу свои образы, а затем обобщать их в форме символов. Толстой ищет доказательств объективного существования сверхъестественного - причем не в воображаемом, а в подлинном, материальном мире. Идеи Боткина и Дружинина о "литературной практичности" реализуются им буквально: его хозяйственная деятельность в деревне, предполагающая неметафорическое "покорение" природы, одновременно оказывается более действенным способом познания мира, чем тот, что предлагает поэзия. Однако стремление к "экспериментальной" проверке религиозных "откровений" заставляет Толстого принимать во внимание и современные социально-экономические реалии. В противном случае, как показывает и его собственный опыт, и опыт его героев, его идеи оказываются дискредитированы в глазах окружающих, воспринимаются ими как идеологическая риторика. Кроме того, невозможность практической реализации религиозных идей ведет к разочарованию в них самого Толстого.

Так, причина неудачи толстовского проекта лесонасаждения 1857 г. объясняется во многом тем, что в его основе лежали не финансовые расчеты (как мог полагать сам Толстой), а представления о возможности полного духовного обновления человека. Ключевая идея проекта - о необходимости полного очищения почвы перед последующей посадкой семян -оправдывается выгодностью такого способа лесонасаждения. Однако проект Толстого был отклонен именно по причине нерациональности предложенного им способа ведения лесного дела. Как мы. полагаем, проект Толстого являлся символическим способом отречения от прошлого, выхода из тяжелого мировоззренческого кризиса. Создавая проект, Толстой проецирует на внешнюю природу свое стремление к "очищению" души от всего наносного. Его вера в возможность активного вмешательства в жизнь, в возможность исправления "неразумной" природы оказывается, в каком-то смысле, богоборческой. Точно так же и отклонение проекта Министерством государственных имуществ ведет к признанию Толстым невозможности изменить мир и себя самого и готовности подчиниться Закону - не столько государственному, сколько высшему.

Схожая идея, но выраженная в художественной форме и трансформировавшаяся под влиянием провала лесного проекта, прослеживается в рассказе "Три смерти". Рассказ создавался в те самые дни, когда решалась судьба проекта, так что подмеченная современниками "странность" его финального эпизода, неожиданное объединение в рассказе социальных и религиозных мотивов, противоречивая трактовка природы могут свидетельствовать о том, что Толстой в этот момент еще не решил для себя вопроса о свободе личности. Известное же описание идеи рассказа .в "пантеистическом" ключе, сделанное писателем в письме А.Толстой, отражает не столько первоначальный замысел, сколько восприятие им проблемы уже после получения извещения об отклонении проекта.

В 60-е гг., в период написания "Войны и мира" и активной хозяйственной деятельности в Ясной Поляне, Толстому удалось добиться органичного сочетания практического и религиозного отношения к жизни. "Природная" символика в романе-эпопее демонстрирует эту связь "небесного" и "земного". Более того, мы утверждаем, что-именно успешная деятельность Толстого в деревне в значительной степени и формирует представление писателя о роли природы в процессе познания человеком Бога, обуславливает символизацию образов природы в романе.

Однако к концу 60-х Толстой придет к выводу о невозможности объективного познания, поэтому природа перестанет рассматриваться им как средство откровения, а символика - как способ его воссоздания в тексте. При этом окончательный отказ Толстого от ведения хозяйства после "перелома" 1880-х гг. будет связан с боязнью ставить свои религиозные убеждения на столь хрупкое основание, каким является вера человека в свою власть над природой.

Список научной литературыКрасносельская, Юлия Игоревна, диссертация по теме "Русская литература"

1. Толстой Л.Н. Полное собрание сочинений: В 100 т. М., 2000-.

2. Толстой Л.Н. Полное собрание сочинений: В 90 т. Юбилейное издание (1828—1928). М., Л., 1928 1964.

3. Толстой Л.Н. Собрание сочинений: В 22 т. М., 1978-1985.

4. Л.Н.Толстой: Переписка с русскими писателями: В 2 т. М., 1978.

5. Л.Н.Толстой в воспоминаниях современников: В 2 т. М., 1960.

6. Л.Н.Толстой в воспоминаниях современников: В 2 т. М.,1978.

7. Переписка Л.Н.Толстого с гр. А.А.Толстой: 1857 1903. Спб, 1911.

8. Толстой. Памятники жизни и творчества, т.4. М., 1923.

9. Аксаков И.С. Отчего так нелегко живется в России? М., 2002. Ю.Анненков П.В. Критические очерки. М., 2000. П.Анненков П.В. Литературные воспоминания. М., 1989.

10. Антонович М.А. Избранные статьи. Философия. Критика. Полемика. Л., 1938.

11. З.Афанасьев А.Н. Поэтические воззрения славян на природу: В 3 т. М., 1994.

12. Бабст И.К. Избранные труды. М., 1999.

13. Безобразов В.П. Избранные труды. М., 2001.16:Берс А. Отрывки воспоминаний о Л.Н. Толстом // Толстой и о Толстом: Новые материалы. Сб. 2. М., 1926.

14. Библия: Книги Священного Писания Ветхого и Нового Завета. М., 1990.

15. Боткин В.П. Литературная критика; Публицистика; Письма. М., 1984.

16. Буслаев Ф.И. Задачи современной эстетической критики // Русский вестник, 1868, сент., т.77.

17. Буслаев Ф.И. Народный эпос и мифология. М., 2003.

18. Буслаев Ф.И. О значении современного романа и его задачах. М., 1877.

19. Герцен А.И. Собрание сочинений: В 8 т. М., 1975.

20. Григорьев A.A. Сочинения: В 2 т. М., 1990.

21. Добролюбов H.A. Литературная критика: В 2 т. Л., 1984.

22. Достоевский Ф.М. Полное собрание сочинений: В 30 т. М., 1972-1984.

23. Дружинин A.B. Литературная критика. М., 1983.

24. Кавелин К.Д. Наш умственный строй. М., 1989.

25. Катков М.Н. Имперское слово. М., 2002.

26. Катков М.Н. Старые боги и новые боги // Русский вестник, 1861, №2.

27. Костомаров Н.И. Русские инородцы. М., 1996.

28. Кузминская Т. А. Моя жизнь дома и в Ясной Поляне. Тула, 1960.

29. Леонтьев П.М. О судьбе земледельческих классов в Древнем Риме. М., 1861.

30. Лесков Н.С. Полное собрание сочинений: В 30 т. М., 1996-.

31. Львов А.Е. О земле, как элементе богатства. М., 1855.

32. Маркс К. Социология. М., 2000.

33. Московский сборник. Т.1. М., 1852.

34. Панаев И.И. Литературные воспоминания. М.,' 1988.

35. Панаева А.Я. Воспоминания. М., 2002.

36. Писарев Д.И. Сочинения: В 4 т. М., 1955 1956.

37. Погодин М.П. Норманский период русской истории. М., 1859.

38. Прудон П.Ж. Искусство, его основания и общественное назначение. Спб, 1865.

39. Пыпин А.Н. По поводу исследований г.Буслаева о русской старине // Современник, т.85, отд. II.

40. Салтыков-Щедрин М.Е. Собрание сочинений: В 20 т. М., 1965 1977.

41. Самарин Ю.Ф. Избранные произведения. М., 1996.

42. Свисток. Сатирическое приложение к журналу "Современник". М., 1981.

43. Страхов H.H. Критические статьи о Тургеневе и Толстом. Киев, 1901.

44. Страхов H.H. Из истории литературного нигилизма, 1861-1865. Спб., 1890.

45. Толстая С.А. Дневники: В 2 т. М., 1978.

46. Толстой А.К. Собрание сочинений: В 4 т. М., 1980.

47. Толстой И.Л. Мои воспоминания: М., 2000.

48. Толстой JI.JI. В Ясной Поляне: Правда об отце и его жизни. Прага, 1923.

49. Тургенев И.С. Полное собрание сочинений и писем: В 28 т. M.-JL, 1960 -1968.

50. Тургенев и круг "Современника": Неизданные материалы, 1847 1861. М., Л., 1930.

51. Тютчев Ф.И. Избранное. М., 1985.

52. Успенский Г.И. Полное собрание сочинений. М., 1940-1953.

53. Фет A.A. Воспоминания: В 2 т. М., 1992.

54. Фет A.A. Жизнь Степановки, или Лирическое хозяйство. М., 2002.

55. Фет A.A. Стихотворения. Поэмы. Современники о Фете. М., 1988.

56. Чернышевский Н.Г. Полное собрание сочинений: В 16 т. М., 1939-1953. 60.Чичерин Б.Н. Наука и религия. М., 1999.

57. Хомяков A.C. Избранные статьи и письма. М., 2004.

58. Юркевич П.Д. Философские произведения. М., 1990.

59. Исследования по истории русской литературы и теоретические работы:

60. Абрамович С.Д. Символика в "Войне и мире" Л.Толстого // Вопросы русской литературы, В.2 (34). Львов, 1979.

61. Алимова Л.Н. Антропоцентрическая картина мира и философия бытия Л.Н.Толстого // Культура и текст: Миф и мифопоэтика. СПб.; Самара; Барнаул, 2004.

62. Алданов М.А. Загадка Толстого. Берлин, 1923.

63. Американская социология. Перспективы, проблемы, методы. М., 1972.

64. Андреев Д.Л. Роза мира. М., 1991.

65. Арсеньев K.K. Критические этюды по русской литературе. СПб., 1888.

66. Архангельская Т.Н. Л.Н.Толстой. Пути. Дороги. Лица. Орел, 2005.

67. Бабаев Э.Г. Лев Толстой и русская журналистика 60-х гг. XIX в. "Война и мир" в отзывах журнальной критики. М., 1977.

68. Бахтин М.М. Собрание сочинений: В 7 т. М., 2000.

69. Беглов В.А. Эпопея в русской литературе. М., 2005.

70. Белый А. Пушкин, Тютчев и Баратынский в зрительном восприятии природы // Поэзия слова. Пб, 1922.

71. Белова Н.М. Эпопея в русской и западноевропейской литературе XIX века. Саратов, 2004.

72. Бердяев H.A. О русских классиках. М., 1993.

73. Берлин И. Подлинная цель познания: Избранные эссе. М., 2002.

74. Берман Б.И. Сокровенный Толстой. М., 1992.

75. Билинкис Я.С. О творчестве Л.Н.Толстого. Л., 1959.

76. Бирюков П.И. Биография Л.Н.Толстого: В 2 кн. М., 2000.

77. Болыиакова А. Русский золотой век (к проблеме литературного архетипа) // Литературная учеба, 2002, №4.

78. Бочаров С.Г. О художественных мирах. М., 1985.

79. Бочаров С.Г. Роман Л. Толстого "Война и мир". М., 1987.

80. Булгаков С.Н. Свет невечерний: Созерцания и умозрения. М., 1994.

81. Булгаков С.Н. Героизм и подвижничество. М., 1992.

82. Бурнашева Н.И. ".Пройти по трудной дороге открытия." : Загадки и находки в рукописях Л.Толстого. М., 2005.

83. Вебер М. Избранное. Образ общества. М., 1994.

84. Великанова Н.П. Восток и Запад в книге "Война и мир" // Толстой и о Толстом. Материалы и исследования. Вып.2. М., 2002.

85. Великие реформы в России. 1856-1874. М., 1992.

86. Вересаев В.В. Живая жизнь. М., 1991.

87. Виницкий И.Ю. Дом толкователя: поэтическая семантика и историческое воображение В.А.Жуковского. М., 2006.

88. Виноградов В.В. Избранные труды. Язык и стиль русских писателей. От Гоголя до Ахматовой. М., 2003.

89. Волохова Н. "Путь смерти" Толстого // Вестник Московского Университета. Философия. 2000, № 3.

90. Вундт В. Миф и религия. СПб., 1913.

91. Гараджа В.И. Социология религии. М., 1996.

92. Гачев Г.Д. Шестьдесят дней в мышлении. Самозарождение жанра. М., 2006.

93. Гинзбург Л.Я. О психологической прозе. М., 1977.

94. Гирц К. Интерпретация культур. М., 2004.

95. Голиненко О. Л.Толстой и Вольное экономическое общество // Центр, 1994, №4-5.

96. Голосовкер Я.Э. Логика мифа. М., 1987.

97. Гриффите Ф.Т., Рабинович С.Дж. Третий Рим: Классический эпос и русский роман (от Гоголя до Пастернака). СПб., 2005.

98. Гродецкая А.Г. Очерки предания: жития святых в духовном поиске Льва Толстого. Спб., 2001.

99. Громов П.П. О стиле Льва Толстого. Становление "диалектики души". Л., 1971.

100. Громов П.П. О стиле Льва Толстого. "Диалектика души" в "Войне и мире". Л., 1977.

101. Гудзий Н.К. Как работал Толстой. М., 1936.

102. Гусев H.H. Лев Николаевич Толстой. М., 1954.

103. Гусев H.H. Лев Николаевич Толстой. Материалы к биографии с 1855 по 1869 год. М., 1957.

104. Гусев H.H. Летопись жизни и творчества Льва Николаевича Толстого, 1828—1890. М., 1958.

105. Гусев H.H. Летопись жизни и творчества Льва Николаевича Толстого, 1891 1910. М., 1960.

106. Густафсон Р.Ф. Обитатель и Чужак. Теология и художественное творчество Льва Толстого. СПб., 2003.

107. Данилина Г.И., Эртнер E.H. Образ русской земли в прозе Л.Н.Толстого // Толстовский сборник 2003: Л.Н.Толстой и судьбы современной цивилизации. Материалы XVI Международных Толстовских чтений. В 2 ч. 4.1: Литературоведение и лингвистика. Тула, 2003.

108. Дунаев М.М. Вера в горниле сомнений: Православие и русская литература в XVII-XX вв. М., 2002.

109. Евангельский текст в русской литературе XVIII-XX веков. Вып. 1 -4. Петрозоводск, 1994, 1998, 2001, 2004.

110. Егоров Б.Ф. Борьба эстетических идей в России середины XIX в. Л., 1982.

111. Егунов А.Н. Гомер в русских переводах XVIII-XIX веков. М.-Л., 1964.

112. Ермолаев Г. Бог Андрея и Бог Пьера // Записки Русской Академической Группы в США. Л.Н. Толстой. Т.П. Нью-Йорк, 1978.

113. Зайденшнур Э.Е. "Война и мир" Л.Н.Толстого. Создание великой книги. М., 1966.

114. Заманская В.В. Экзистенциальная традиция в русской литературе XX века. Диалоги на границах столетий. М., 2002.

115. Захарова Л.Г. Великие реформы 1860-1870-х годов: поворотный пункт российской истории? // Отечественная история, 2005, №4.

116. Зеньковский В.В. История русской философии. Спб, 2001.

117. Знаменский П.В. Православие и современная жизнь: полемика 60-х годов об отношении православия к современной жизни. М., 1906.

118. Зорин A.JI. Кормя двуглавого орла. М., 2004.

119. Иванов В.В., Топоров В.Н. Исследования в области славянских древностей. М., 1974.

120. Иоанн Златоуст. Полное собрание творений Св. Иоанна Златоуста. Т.4-6. Минск, 2005.

121. Иорданский В.Б. Хаос и гармония. М., 1982.

122. Камянов В.И. Поэтический мир эпоса. М., 1978.

123. Кантор В. Лев Толстой: искушение неисторией // Вопросы литературы, 2000, №4.

124. Карлейль Т. Теперь и прежде. М., 1994.

125. Кассирер Э. Избранное: Индивид и космос. М. СПб., 2000.

126. Кирсанов Н.О. Мифологические основы поэтики Л.Н.Толстого. Автореф. дис. канд. филол. наук. Томск, 1998.

127. Кнабе Г.С. Русская античность. М., 1999.132: Кнабе Г. Тургенев, античное наследие и истина либерализма // Вопросы литературы, 2005, №1.

128. Козлов Н.С. Лев Толстой как мыслитель и гуманист. М., 1985.

129. Козубовская Г.П. Поэзия А.Фета и мифология: М.; Барнаул, 1991.

130. Кондаков Б.В. "Демифологизация" русской культуры в творчестве М.Е.Салтыкова-Щедрина // Типология литературного процесса и творческая индивидуальность писателя. Пермь, 1993.

131. Кондратьев A.C. Религиозный идеал в творческом сознании раннего Толстого // Толстовский ежегодник-2002. Тула, 2003.

132. Коцонис Я. Как крестьян делали отсталыми. Сельскохозяйственные кооперативы и аграрный вопрос в России 1861 1914. М., 2006.

133. Крекнина Л.И. Христианско-мифологическая традиция в русской литературе 30-40-х годов 19 века. Тюмень, 1997.

134. Культурология. XX век: Энциклопедия. В 2 т. Спб, 1998.

135. Куркина Т.Н. Историософия позднего Толстого в свете русской религиозной традиции // Толстовский ежегодник, 2001. М., 2001.

136. Куркина Т.Н. Природа в рассказах Л.Толстого "Набег", "Рубка леса" и повести "Хаджи-Мурат" // Филологические записки. Вестник литературоведения и языкознания. Выпуск 15. Воронеж, 2000.

137. Кэмпбелл Дж. Тысячеликий герой. М., 1997.

138. Л.Н.Толстой: pro et contra. Антология. СПб., 2000.

139. Лебедев Ю. Судьба человека и смысл его жизни в мироощущении Толстого // Литература в школе, 1991, №1.

140. Леви-Стросс К. Первобытное мышление. М., 1994.

141. Левитт М.Ч. Литература и политика: Пушкинский праздник 1880 года. Спб., 1994.

142. Леонтьев К.Н. О романах Л. Толстого. Анализ, стиль и веяние // Вопросы литературы, 1988, №12; 1989, №1.

143. Лесскис Г.А. Лев Толстой (1852-1869). М., 2000.

144. Линков В.Я. Мир и человек в творчестве Толстого и Бунина. М., 1989.

145. Лосев А.Ф. Диалектика мифа. М., 2001.

146. Лосев А.Ф. Проблема символа и реалистическое искусство. М., 1995.

147. Лосев А.Ф., Тахо-Годи М.А. Эстетика природы: природа и ее стилевые функции у Ромена Роллана. М., 2006.

148. Лотман Л.М. Реализм русской литературы 60-х годов XIX века. Л., 1974.

149. Лотман Ю.М. Внутри мыслящих миров. Человек текст — семиосфера - история. М., 1999.

150. Лотман Ю.М. Русская культура послепетровской эпохи и христианская традиция // Труды по знаковым системам. Т.24. Культура: Текст: Нарратив. Тарту, 1992.

151. Макеев М.С. Спор о человеке в русской литературе 60-70-х годов XIX века. М., 1999.

152. Макеев М.С. Договор с дьяволом в условиях становления капитализма в России (Экономическое значение христианской символики у Салтыкова-Щедрина) // НЛО, 2002, №58.

153. Малиновский Б. Магия,наука и религия. М., 1998.

154. Мангейм К. Диагноз нашего времени. М., 1994.

155. Мангейм К. Избранное: Социология культуры. М., 2000.

156. Манн Т. Гете и Толстой. Фрагменты к проблеме гуманизма. М., 1960.

157. Мардов И.Б. Путь восхождения. М., 1992.

158. Медушевский А. Стратегии решения аграрного вопроса в России // Отечественные записки, 2004, №1.

159. Мелетинский Е.М. Аналитическая психология и проблема происхождения архетипических сюжетов // Бессознательное. Новочеркасск, 1994.

160. Мелетинский Е.М. О литературных архетипах. М., 1994.

161. Мелетинский Е.М. Поэтика мифа. М., 1995.

162. Мережковский Д.С. Л.Толстой и Достоевский. Вечные спутники. М., 1995.

163. Минакова А. О функциях мифа в "Войне и мире" Л.Толстого // Толстовский сборник. Этика и эстетика. Тула, 1992.

164. Мифы народов мира: Энцикл.: В 2 т./ Гл. ред. Токарев С.А. М., 1998.

165. Мухин В.В. Поэтика пространства в романе-эпопее "Война и мир" // Толстовский сборник. Этика и эстетика. Тула, 1992.

166. Набиев Н.Г. Человек в мире Толстого. М., 1999.

167. Нагина К.А. Бытие сознательное и сущностное: К вопросу о становлении типологии толстовских героев // Толстовский сборник —2000: Материалы XVI Международных Толстовских чтений. 4.1: Л.Н.Толстой в движении эпох. Тула, 2000.

168. Назаренко М. Мифопоэтика М.Е.Салтыкова-Щедрина. Дис. . канд. филол. наук. Киев, 2002.

169. Нива Ж. Возвращение в Европу. М., 1999.

170. Никитина Н. Усадьба как текст жизни Льва Толстого // Лев Толстой и мировая литература. Материалы IV Международной научной конференции. Ясная Поляна, 2007.

171. Николаева Е.В. Миф и религия: О соотношении мифа и религии в творчестве Толстого в зависимости от смены этапов духовного пути писателя // Миф литература - мифореставрация: Сб. ст. под общ. ред. С.М. Телегина. М.; Рязань, 2000.

172. Николаева Е.В. Некоторые черты древнерусской литературы в "Войне и мире" Л.Толстого // Литература Древней Руси. Вып.2, 1978.

173. Николаева С.Ю. Древнерусские памятники в литературном процессе второй половины XIX века. Автореф. дис. . канд. филол. наук. М., 2001.

174. Новикова Е.Г. Софийность русской прозы второй половины 19 века: евангельский текст и художественный контекст. Томск, 1999.

175. Описание рукописей художественных произведений Л.Н.Толстого / Сост. Жданов В.А., Зайденшнур Э.Е., Серебровская Е.С. М., 1955.

176. Опульская Л.Д. Избранные труды. М., 2005.

177. Орвин Д.Т. Искусство и мысль Толстого. 1848-1880. СПб., 2006.

178. Осповат А. Короткий день русского "эстетизма" (В. П. Боткин и Дружинин) // Литературная учеба, 1981, № 3.

179. Панова О.Б. Религиозно-мифологические основы эпопеи Л.Н.Толстого (проблемы поэтики и онтологии). Автореф. дис. . канд. филол. наук. Томск, 2002.

180. Паперно И. 1860-е годы: перестройка, гласность, травматическая ' эпидемия // НЛО, 1998, №33.

181. Паперно И. Если бы можно было рассказать себя. Дневники Л.Н.Толстого // НЛО, 2003, № 61.

182. Паперно И. Семиотика поведения: Николай Чернышевский -человек эпохи реализма. М., 1996.

183. Парсонс Т. О социальных системах. М., 2002.

184. Печерская Т.И. Разночинцы шестидесятых годов XIX века. Феномен самосознания в аспекте филологической герменевтики. Новосибирск, 1999.

185. Полтавец Е. Гора, голова и пещера в "Капитанской дочке" А.С.Пушкина и "Войне и мире" Л.Н.Толстого // Литература, 2004, № 10.

186. Полтавец Е. "Нерешенный, висячий вопрос." Почему погиб Андрей Болконский? // Литература, 2002, № 29.

187. Потебня A.A. Слово и миф. М., 1989.

188. Пумпянский Л.В. Классическая традиция: Собрание трудов по истории русской литературы. М., 2000.

189. Путеев A.C. Концепция человека в "Войне и мире" Л.Толстого // Толстовский сборник 2000: Материалы XVI Международных Толстовских чтений. В 2 ч. 4.1: Л.Н.Толстой в движении эпох. Тула, 2000.

190. Ранк О. Миф о рождении героя. М., 1997.

191. Ранчин A.M. Мир символов в "Войне и мире" Л.Н. Толстого: несколько разъяснений // Литература, 2005, №17.

192. Религия и общество: Хрестоматия по социологии религии. В 2 ч. // Сост. Гараджа В.И., Руткевич Е.Д. М., 1994.

193. Ремизов В.Б. Л.Н.Толстой: диалоги во времени. Тула, 1998.

194. Ремизов В.Б. Проблема единства человека и мира в рассказе JI.H. Толстого "Три смерти" // Методы и приемы научного анализа в филологических исследованиях. Воронеж, 1978.

195. Рикер П. Время и рассказ. М. СПб., 2000.

196. Рикер П. Герменевтика. Этика. Политика. Московские лекции и интервью. М., 1995.

197. Рикер П. Конфликт интерпретаций. М., 2002.

198. Русская литература XIX века и христианство. М., 1997.

199. Саводник В.Ф. Чувство природы в поэзии Пушкина, Лермонтова и Тютчева. М., 1911.

200. Скафтымов А.П. Нравственные искания русских писателей. М., 1972.

201. Слоун Д. В защиту неприятия Толстого Бахтиным: принцип высказанности // НЛО, 2002, №57.

202. Собственность на землю в России: история и современность. М., 2002.

203. Солдатова Е.В. Дворяне-лесохозяева Тульской губернии XIX века // Русская усадьба, 2006, №12.

204. Солдатова Е.В. Частица Тульских засек в Ясной Поляне // Яснополянский сборник-2006. Тула, 2006.

205. Солнцева А. Земельная собственность русских литераторов: Пушкин, Толстой, Островский // Отечественные записки, 2004, №1.

206. Социально-политическое измерение христианства. М., 1994.

207. Старыгина H.H. Русский роман в ситуации философско-религиозной полемики 1860-1870-х годов. М., 2003.

208. Стеблин-Каменский М.И. Миф. Л., 1976.

209. Тарасов А.Б. Что есть истина? Праведники Льва Толстого. М., 2001.

210. Тарасов Н. Служебная и общественная деятельность Л.Н.Толстого в документах и материалах Госархива Тульской области //Из истории Тульской области. Тула, 1972.

211. Телегин С.М. Миф и литература // Миф литература -мифореставрация: Сб. ст. под общ. ред. С.М. Телегина. М.; Рязань, 2000.

212. Телегин С.М. Миф, мифореставрация и трансцендентная филология // Миф литература - мифореставрация: Сб. ст. под общ. ред. С.М. Телегина. М.; Рязань, 2000.

213. Теория метафоры. М., 1990.

214. Тиллих П. Систематическое богословие. СПб., 1998.

215. Топорков А.Л. Теория мифа в русской филологической науке XIX века. М., 1997.

216. Топоров В.Н. Миф. Ритуал. Образ. Символ. Исследования в области мифопоэтического. М., 1995.

217. Тульский край. Документы и материалы. 4.1. Тула, 1966.

218. Тюрель X. Интеллектуальная религиозность, семантика "смысла", этика братства Макс Вебер и его отношение к Толстому и Достоевскому // Журнал социологии и социальной антропологии, 1999, № 2(4).

219. Христианство и русская литература. Сб. 1-4. СПб., 1994-2002.

220. Художественное творчество: Вопросы комплексного изучения. Человек природа - искусство. Л., 1986.

221. Фаустов A.A. Авторское поведение в русской литературе: Середина XIX в. и на подступах к ней. Воронеж, 1997.

222. Филиппов Б. Дуб Андрея Болконского и Льва Толстого // Записки Русской Академической Группы в США. Л.Н. Толстой. Т.П. Нью-Йорк, 1978.

223. Фойер К. Генезис "Войны и мира". М., 2002.

224. Франк С.Л. Реальность и человек. М., 1997.

225. Фрэзер Дж. Золотая ветвь. М., 2001.

226. Фуко М. Слова и вещи. Археология гуманитарных наук. М., 1977.

227. Хализев В.Е., Кормилов С.И. Роман Л.Н.Толстого "Война и мир". М., 1983.

228. Ханзен-Леве А. Русский символизм: Система поэтических мотивов. Мифопоэтический символизм начала века. Космическая символика. СПб., 2003.

229. Христофоров И.А. "Аристократическая" оппозиция Великим реформам. Конец 1850 — середина 1870-х гг. М., 2002.

230. Чуковский К.И. Люди и книги. М., 1960.

231. Шкловский В.Б. Лев Толстой. М., 1963.

232. Шкловский В.Б. Матерьял и стиль в романе Л.Толстого "Война и мир". М., 1928.

233. Шульц С. Миф и ритуал в творческом сознании Л.Толстого // Русская литература, 1998, №3.

234. Щербенок А. Деконструкция и классическая русская литература: от риторики текста к риторике истории. М., 2005.

235. Щербинина О.Г. Символы русской культуры. Екатеринбург, 1998.

236. Эйхенбаум Б.М. Молодой Толстой. Пб., Берлин, Гржебин, 1922.

237. Эйхенбаум Б.М. Лев Толстой, кн. 1. 50-е годы. М.-Л., 1928.

238. Эйхенбаум Б.М. Лев Толстой, кн.2. 60-е годы. М.-Л., 1931.

239. Эйхенбаум Б.М. Лев Толстой: Семидесятые годы. Л., 1974.

240. Элиаде М. История веры и религиозных идей. М., 2001.

241. Элиаде М. Миф о вечном возвращении: Архетипы и повторяемость. СПб., 1998.

242. Юнг К.-Г. Архетип и символ. М., 1991.

243. Якобсон Р. Теория метафоры. М., 1990.

244. Ямпольский М.Б. Физиология символического: Кн.1. Возвращение Левиафана: Политическая теология, репрезентация власти и конец Старого режима. М., 2004.

245. Campbell J. Creative Mythology: The Masks of God. New York, 1968.

246. Edwards M. Towards a Christian Poetics. London, 1984.

247. Every G. Christian Mythology. London, 1970.

248. Frye N. The Great Code: The Bible and the Literature. New York; London, 1982.

249. Frye N. The Secular Scripture. A Study of the Structure of Romance. Cambridge London, 1984.

250. Inman T. Ancient pagan and modern christian symbolism. New York, 1874.

251. Jepsen L. From Achilles to Christ: The Myth of the Hero in Tolstoy's War and Peace. S.l. 1978.

252. Kirk G.S. Myth, its Meaning and Functions in Ancient and Other Cultures. Berkeley-Los Angeles, 1970.

253. Knowles A.V. War over "War and Peace": Prince A.Bolkonsky and Critical Literature of the 1860s and early 1870s / New Essays on Tolstoy. Cambridge, 1978.

254. Morson G.S. Hidden in Plain View: Narrative and Creative potentials in "War and Peace". Stanford, 1987.

255. Myth and Literature. Contemporary Theory and Practice // Ed. by J.B. Vickery. Lincoln, 1966.

256. Myth, Symbol and Reality.// Ed. by A.M. Olson. London, 1980.

257. Myths and Motifs in Literature // Ed. by D.J. Burrows, F.R. Lapides. New York, 1973.

258. Raglan F.R.S. The Hero. A Study in Tradition, Myth and Drama. London, 1936.