Синестезийная метафоризация как способ развития полисемии

Свистова, Анна Константиновна

автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.19
диссертация на тему: Синестезийная метафоризация как способ развития полисемии

Год: 2012
Автор научной работы: Свистова, Анна Константиновна
Ученая cтепень: кандидата филологических наук
Место защиты диссертации: Воронеж
Код cпециальности ВАК: 10.02.19

450 руб.

Диссертация по филологии на тему 'Синестезийная метафоризация как способ развития полисемии'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Синестезийная метафоризация как способ развития полисемии"

005007529

СВИСТОВА Анна Константиновна

СИНЕСТЕЗИЙНАЯ МЕТАФОРЮАЦИЯ КАК СПОСОБ РАЗВИТИЯ ПОЛИСЕМИИ (на материале русской и немецкой ноэзии XIX - XX веков)

Специальность 10.02.19 - Теория языка

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

1 2 ЯН5 2012

Воронеж-2012

005007529

Диссертация выполнена в Воронежском государственном университете.

Научный руководитель заслуженный деятель науки РФ,

доктор филологических наук, профессор Попова Зинаида Даниловна

Официальные оппоненты доктор филологических наук, профессор

Панкина Марина Федоровна Воронежский филиал Московского гуманитарно-экономического института

кандидат филологических наук, доцент Трухина Светлана Александровна Воронежский государственный университет

Ведущая организация Волгоградский государственный

социально-педагогический университет

Защита состоится «12» января 2012 г. в 13:30 часов на заседании диссертационного совета Д 212.038.07 в Воронежском государственном университете по адресу: 394006, г. Воронеж, пл. Ленина 10, ауд.85.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Воронежского государственного университета.

Автореферат разослан » декабря 2011 г.

Ученый секретарь диссертационного совета

Вахтель Н.М.

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы. Способы развития полисемии издавна интересовали филологов. Существует необозримое число трудов по метафоре, по метонимии. Многие авторы находят возможным выделить более детальные способы развития значений слова: расширение и сужение, переносы по функции, синекдоху и некоторые другие. В литературе вопроса упоминается и о таком способе развития значений слова, как синестезия. Однако монографических работ о видах синестезии нет. Актуальность исследования определяется необходимостью разработки теории синестезийной метафори-зации. Обращение к механизмам синестезии позволяет говорить о разных способах представления знаний и помогает также понять, каким образом происходит развитие новых значений.

Новизна исследования состоит в представлении вторичной синестезии как важного когнитивного механизма вербализации новых смыслов, как продуктивного способа развития полисемии слов; в описании семемных типов именных словосочетаний, в которых развивается вторичная синестезия. Выявлена национальная специфика использования вторичной синестезии в русской и немецкой поэзии. Установлено, что создаваемые поэтами синестезий-ные словосочетания могут становиться устойчивыми и воспроизводимыми, но могут оставаться индивидуально-авторскими и не выходить в общенародный язык.

Объектом исследования мы избрали сочетания типа «прилагательное + существительное», в которых прилагательное относится к ЛСГ одного из пяти видов деятельности органов чувств (зрения, слуха, вкуса, осязания, обоняния), а существительное обозначает эмоциональное переживание / состояние человека. В таких сочетаниях синестезия определяется как вторичная.

Предмет исследования - семемные типы и значения синестезийных метафор.

Цель - обосновать вторичную синестезию как один из способов развития полисемии слова и образования новых фразеосочетаний. Для реализации поставленной цели было необходимо решить следующие задачи: 1) определить теоретические основы исследования; 2) составить картотеку примеров из русской и немецкой поэзии; 3) выполнить семемный анализ прилагатель-

ных и существительных в изучаемых фразеосочетаниях и определить семем-ные формулы словосочетания; 4) показать национальную специфику вторичной синестезии, в частности, состава устойчивых синестезийных метафор в русских и немецких поэтических текстах; 5) выявить и попытаться объяснить динамику в создании и употреблении синестезийных метафор поэтами XIX и XX веков.

Теоретическая значимость: исследование вносит определенный вклад в теорию способов развития полисемии. В нем детализированы виды синестезии, определена вторичная синестезийная метафора, показана значимость семемной формулы образного фразеосочетания.

Практическая значимость: материал и результаты исследования могут быть использованы в лекционных курсах и спецкурсах по лексикологии русского и немецкого языков, в преподавании русского и немецкого языков как иностранных, а также составителями словарей.

В исследовании применялись следующие методы и приемы анализа языкового материала:

- тематическая классификация фразеосочетаний по видам синестезии;

- семемный анализ прилагательного и существительного в изучаемых фразеосочетаниях, с последующим распределением фразеосочетаний по типам семемного статуса;

- семный анализ семем во фразеосочетаниях для определения типа лексической сочетаемости между ними;

- контекстуальный анализ на его разных уровнях;

- сопоставительный анализ изученных русских и немецких фразеосочетаний в динамике и статике.

Источниками материала послужили стихотворения русских и немецких поэтов XIX - XX вв., в произведениях которых мы находили интересующие нас сочетания. Исследованы русские и немецкие тексты равного объема. В русской выборке (400 страниц) обнаружено 1000 примеров синестезийной метафоры, в равной по объему немецкой выборке (400 страниц) обнаружено 720 примеров синестезийной метафоры.

Основные положения, выносимые на защиту.

1. Наряду с описанной в литературе вопроса первичной синестезией, существует вторичная синестезия, которая возникает в сочетаниях перцептивных прилагательных с номинациями эмоций, и является одним из способов развития полисемии.

2. Фразеосочетания на основе вторичной синестезии активно создаются поэтами. Некоторые из таких фразеосочетаний становятся устойчивыми и воспроизводимыми, что способствует развитию полисемии и обогащению лексико-фразеологической системы общенародного языка, в то время как другие поэтические фразеосочетания остаются индивидуально-авторскими.

3. Фразеосочетания, образованные на основе вторичной синестезии, различаются по типам в зависимости от лексико-семантических групп сочетающихся лексем: К1Д1, Д2Д1, Д1Д2, К1Д2, К1К1.

4. В разных семемных формулах синестезийных фразеосочетаний представлены разные виды семантической сочетаемости слов. Семантическое согласование создает новые значения прилагательного. Семантическое несогласование способствует появлению новых значений как у прилагательного, так и у существительного. Семантическое рассогласование ведет к появлению фразеологизмов с новым фразеологическим значением для обозначения эмоции, не имеющей универбальной номинации.

5. Сходство в способах метафоризации эмоциональных переживаний (вторичные синестезийные зрительные, осязательные, слуховые, вкусовые и обонятельные метафоры в русской и немецкой поэзии) наглядно иллюстрирует общность способов вербального освоения мира разными этносами при некоторых различиях в лексико-семантическом составе создаваемых фразеосочетаний.

Апробация работы. Результаты работы доложены и обсуждены на: междисциплинарном научно-теоретическом семинаре Воронежского государственного университета «Значение. Смысл. Концептосфера» (Воронеж, 2009), международной научной конференции «Живодействующая связь языка и культуры» (Тула, 2010); VIII международной научно-методической конференции «Современная языковая ситуация и совершенствование подготовки учителей-словесников» (Воронеж 2010), XVIII региональной научно-методической конференции «Культура общения и ее формирование» (Воронеж, 2011); международной научно-практической конференции «Древнесла-вянское наследие и культура в современном мире» (Елец 2011), международной конференции «Проблемы языкового сознания» (Тамбов 2011); IX Международной научной конференции «Языковые категории и единицы: синтагматический аспект (Владимир, 2011); общероссийской научной конференции «Язык как система и деятельность» (Елец 2011) а также на научных семинарах и конференциях Воронежского государственного университета.

Публикации. Основные результаты диссертации опубликованы в 17 работах в виде статей (в том числе 3 статьи в изданиях, рекомендованных ВАК РФ) и тезисов докладов.

Структура и объем диссертации. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованной литературы.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обоснованы актуальность темы и выбор объектов исследования, сформулированы цель и задачи работы, показана научная новизна полученных результатов и их практическая значимость, перечислены основные положения, выносимые на защиту, приведены сведения об апробации результатов работы, публикациях, структуре и объеме работы.

Первая глава «Теория способов развития полисемии в лингвистической литературе» содержит обзор литературы по теме диссертации. Вопрос о значении слова, принадлежа, с одной стороны, к проблеме слова, с

другой стороны, принадлежит к проблеме взаимоотношения между языком и мышлением. Каким бы пестрым ни казался словарный состав языка, слова в нем живут не изолированно, а вступают в определенные отношения между собой, уточняющие их функции и значение. Одним из путей подхода к решению сложных вопросов, связанных с изучением слова и его значения, с исследованием законов изменений значений слов, является выяснение разных типов или видов лексических значений слова и способов или форм их связи в смысловой структуре слова.

Идея выделения в слове прямого номинативного значения как основного восходит в отечественной науке к исследованиям A.A. Потебни, М.М. Покровского, а понятие смысловой структуры слова с прямым номинативным значением в ее основе было систематизировано и сформулировано В.В. Виноградовым. Под основным значением слова A.A. Потебня понимал то господствующее представление, по которому происходит наименование предметов, явлений данным словом и которое в тех случаях, где произошло его забвение как «исходной точки», помогает удержать слова в «памяти народной», т. е. обусловливает «истинный смысл» слова, вступая в семантической структуре слова в отношения предыдущего представления к последующему [Потебня 1997]. М.М. Покровский называл основным значением то общее содержание представлений, которое является основанием для ассоциации слов по сходству или противоположности и позволяет словам проходить параллельную или сходную историю в своем развитии [Покровский 1959]. В.В. Виноградов определяет прямое номинативное значение в смысловой структуре слова как центральное, которое непосредственно соотнесено с предметами и явлениями материальной действительности и которое, в силу этого, может быть выявлено при ознакомлении с самими реалиями, артефактами; при этом последние выступают в качестве непременного условия и объективного критерия определения смысловой структуры слова. Прямые номинативные значения слова полностью детерминированы его соотнесенностью с предметным рядом, языковые факторы (сочетаемость, системные отношения) не накладывают на него никаких ограничений.

Взяв за основу типологию семантического содержания лексемы, намеченную В.В. Виноградовым, лингвисты М.М. Копыленко и З.Д. Попова предлагают различать пять разновидностей семем, которые могут выражаться лексемой. Денотативная первая семема (Д1) отражает экстралингвистическую реальность непосредственно, является первичным значением данной лексемы. Эта семема соответствует прямому номинативному значению слова (по В.В. Виноградову). Такая семема узнается в лексеме вне контекста, по прямому соответствию с денотатом, известному людям из опыта. Денотативная вторая семема (Д2) (производно-номинативное значение по В.В. Виноградову) отражает некоторую сущность через посредство сопоставления ее с семемой Д1, для которой имеется готовое наименование. Наименование семемы Д1 переносится на семему Д2. Между семемами Д1 и Д2 существует общая часть, иногда очень незначительная. Семема Д2 отражает некоторое

явление действительности, которое не имеет другого названия, кроме перенесенного с семемы Д1. Для опознавания семемы Д2 нужен контекст, ситуация, направленность мысли на известную область реалий. Коннотативная семема (К1) создается лишь во фразеосочетании, вне которого она не может быть выявлена (фразеологически связанное значение по В.В. Виноградову). Такая семема не отражает денотат непосредственно, она служит его вторым (третьим и т.д.) наименованием. Коннотативная семема (К1) находится в логически мотивированной связи со своей денотативной семемой. Коннотативная вторая семема (К2) утратила логическую мотивированную связь с денотативными семемами той же лексемы. Коннотативная изолированная семема (КЗ) может выражаться лексемами, не имеющими никаких других семем, кроме данной [Копыленко, Попова, 1972].

Смысловое содержание слова относительно редко исчерпывается одним значением: в большинстве случаев оно раскрывается как совокупность ряда значений [Кацнельсон 2011]. В. В. Виноградов видит в полисемии результат диспропорции между ограниченными ресурсами языка, даже самого богатого, и беспредельной конкретностью опыта; язык оказывается вынужденным разносить бесчисленное множество значений по тем или другим рубрикам основных понятий [Виноградов 1957]. Полисемия (многозначность) языковых единиц представляет собой языковую универсалию, в которой проявляется отражательная и обобщающая способность мышления и языка, а также объективное противоречие между беспредельностью реального мира и конкретного опыта, бесконечностью человеческого познания с одной стороны, и ограниченными ресурсами языка, восприятия и памяти - с другой [Ольшанский, 1987].

Современные лингвистические теории характеризуются существенно иными акцентами. Это, с одной стороны, стремление встроить язык в систему когнитивных механизмов человека; а с другой - выявить «посредническую» функцию языка между человеком и внеязыковой реальностью и показать, что язык и сам несет отпечаток человеческих способов освоения реальности, и в то же время, будучи средством концептуализации этой реальности, воплощением наивной (языковой) картины мира, накладывает отпечаток на восприятие реальности человеком - восприятие «сквозь призму языка». [Ку-стова, 2004]. Полисемия является следствием того, что для обозначения новых предметов, явлений и ситуаций, входящих в сферу опыта, человек не изобретает новых знаков, а использует уже существующие, приспосабливая (модифицируя) их для выполнения новых функций [Кустова, 2004]. Отмечено, что принято выделять два основных способа развития полисемии слова -метафору и метонимию. В основе метафоры лежит неназванное сравнение предмета с каким-либо другим предметом на основании признака, общего для обоих сопоставляемых членов [Квятковский, 1966 : 156]. Метонимия -перенос названия с одного объекта на другой по принципу их реальной или ассоциативной смежности, то есть на основании пространственных, временных или каузальных связей [Москвин, 2007].

Метафора представляет собой более глубинную семантическую трансформацию, нежели метонимия. При метафорическом развитии значения одна архисема прямого значения слова заменяется другой и общность двух значений определяется только дифференциальной семой. При метонимическом развитии значения архисема прямого значения слова не исчезает, но преобразуется в дифференциальную сему нового значения [Гак, 1977].

Среди способов развития значения слова выделяется также явление синестезии - использование слов, входящих в ЛСГ названий действия какого-нибудь органа чувств, для обозначения действий, относящихся к сфере другого органа чувств [Гак, 1977]. Синестезия раскрывает свою сущность как проявление невербального мышления, которое находит свое воплощение в метафорическом образном строе, где сопоставления, сравнения возникают между разномодальными впечатлениями. По мнению Б.М. Галеева, словом «синестезия» обозначается и сам процесс межчувственных соотношений (ассоциаций), и его результаты. В психологической основе любой метафоры как образного иносказания лежит ассоциация (в случае синестезии - межчувственная). Следует отметить специфику синестезии именно как двойного иносказания, поскольку метафора, т.е. развитие значения, осуществляется здесь еще и с переходом в иную чувственную сферу. И после осознания этого факта синестезия легко вписывается в существующую систему поэтических средств.

Любой из феноменов окружающего мира сначала воспринимается органами чувств, и лишь затем происходит его осмысление и причисление к определенному классу предметов или явлений. Значимые с точки зрения носителя сознания отпечатки реальности, в том числе зрительные, слуховые (звуковые), осязательные, вкусовые и обонятельные образы, воплощаясь в языке, становятся достоянием не только одного конкретного человека, но и национальной культуры [Григорьева 2004]. Принято считать, что употребление того или иного типа синестезии отражает информативную значимость определенных ощущений для носителя национального сознания.

Не менее дискуссионной представляется проблема синестезии и в лингвистике, обращающейся к языковому аспекту интермодальных явлений -выражениям, фиксирующим межчувственные соответствия, трактуемым как разновидность метафоризации, а именно, синестезийная метафора.

К настоящему времени накоплен большой объем литературы, авторы которой обращаются к вопросу синестезийная метафоры. Языковые проявления синестезии рассматривались в общетеоретическом плане [Гак 1966; Воронин 1983; Wennning 1985; Ryalls 1986; Веселовский 1989; Галеев 1999; Пищальникова 2003, Бардовская 2005]; в творчестве отдельных писателей [Галеев // http://prometheus.kai.ru; Житков 1999]; в экспериментально-психолингвистическом аспекте [Прокофьева 2002]; в переводческом аспекте [Фененко 2002]; с позиций стилистики [Блинов 1980 Золина 1980; Арнольд 1981; Белецкая 2004]; в сопоставительном плане, например, на материале английского и русского [Кундик 1997], на материале французского и

русского языков [Вайсман 1983]; польского и русского [Кульпина 2001], немецкого и русского [Шидо 1989]; на материале отдельных языков — например, английского [Лаенко 1997; Агалакова 2000, 2003;] немецкого [Усик 2000; Ивакина 2001]. французского [Капанова 1984], русского [Рузин 1995; Степанян 1997; Спиридонова 2000] в подъязыках искусства [Горелов 1976; Сабанадзе 1987; Елина 2002]; в языке средств массовой информации [Григорьева 2004].

Ценную информацию о синестезии как о способе развития значения слова может дать обращение к поэтическому тексту. Реальный мир самыми различными своими сторонами способен служить сюжету лирического стихотворения, различным его граням: от мимолетного, казалось бы, случайного впечатления данной минуты, от мельчайшей детали быта до глубинных пластов истории, спрессованных легендой и мифом, и далее - до самых тонких подтекстных ходов метафоры и иносказания [Сильман 1977]. Значимость поэтической картины мира во всем объеме концептуальной информации о мире, во всей многоаспектности ее отражения определяется ее связью с деятельностью подсознания, активно участвующего в процессах творчества [Тырышкина 2002]. Под картиной мира в самом общем виде предлагается понимать упорядоченную совокупность знаний о действительности, сформировавшуюся в общественном (групповом, индивидуальном) сознании [Попова, Стернин 2002; Апресян 2006]. Языковая картина мира - это совокупность представлений о действительности на определенном этапе развития народа, зафиксированных в единицах языка.

Рассмотрев основные положения теории синестезии, можно сделать вывод о том, что первичной синестезией называется употребление слова, значение которого связано с одним органом чувств, в значении, относящемся к другому органу чувств [Григорьева, 2004 : 24]. Разновидности синестезии следует различать по характеру возникающих ощущений: зрительных, слуховых, вкусовых, осязательных или обонятельных.

Изменение значения прилагательных, обозначающих перцептивное восприятие, при их сочетании с названиями психологических переживаний, эмоций и чувств человека можно квалифицировать как вторичную синестезию. Под вторичной синестезией мы понимаем выражения, содержащие перенос с чувственного ощущения на переживаемые человеком эмоции. Вторичная синестезийная метафора способствует обновлению выразительных средств поэтической речи. Контекст и в данном случае играет важную роль, содействуя отбору требуемого оттенка значения. Синестезия в поэтическом языке - путь к преодолению языковых штампов, один из способов преобразования общеязыковой семантики; при этом всегда возникает неожиданный образ.

Следует, тем не менее, отметить, что всесторонних исследований, освещающих проблему синестезийной метафоры, пока что не создано. Анализ существующих в литературе данных показал, что основная часть исследований посвящена проблемам метафоры и метонимии. Менее изученной яв-

ляется проблема синестезии, в частности, не изучены вторичные синестезий-ные метафоры. Все это делает весьма актуальным и перспективным проведение исследований синестезийной метафоризации как способа развития полисемии.

Вторая глава «Вторичные синестезийные метафоры в русской поэзии»

В выборке примеров из русской лирики XIX века, содержащих зрительную разновидность синестезии, русские прилагательные из ЛСГ «ЦВЕТ / СВЕТ» в сочетаниях с существительными-номинациями эмоций представлены 12 наименованиями: светлый, бледный, призрачный, просветленный, ясный, темный, сумрачный, мрачный (свет); радужный, розовый, яркий, черный (цвет). Сочетания перцептивного прилагательного, имеющего компонент 'свет / цвет', и абстрактного существительного в лирике XIX века сводятся к нескольким семемным типам: К1Д1 (светлая любовь, бледная зависть, призрачная скорбь, просветленная страсть, ясная надежда, темная грусть, сумрачное томление, мрачная печаль, радужные надежды, розовые надежды, яркий бред, черная злость), К1К1 (светлые восторги - 'сильные переживания в ожидании всего лучшего О, К1Д2 (темный бред - 'бессвязная

О, возврати мне вновь огонь, и вдохновенье, И светлую любовь недавней старины, И наших первых встреч счастливое волненье... А. Н. Апухтин. Посвящение Светлая любовь К1Д1 - чистая, без грязных помыслов, устремленная ввысь

Опять весна Восторгов светлых, упованья И вдохновения полна, И сердца скорбного страданья Развеет так тепло она... Н. П. Огарев. Юмор. Часть первая Светлые восторги К1К1 - сильные переживания в ожидании всего лучшего

Но миг один — и солнцем вешним Согреет юные поля, И счастьем светлым и нездешним Дохнет воскресшая земля. А. А. Фет. «Когда смущенный умолкаю...» Светлое счастье Д2К1 - молодые ростки, прорастание нового урожая

В выборке примеров из русской лирики XX века, содержащих зрительную разновидность синестезии, русские прилагательные из ЛСГ «СВЕТ / ЦВЕТ» в сочетаниях с существительными-номинациями эмоций представлены 33 наименованиями: тусклый, ясный, мутный, светлый, бледный, темный, беспросветный, просветленный, ослепительный, прозрачный, лучистый, мрачный, блещущий (свет); розовый, красный, фиолетовый, желтый, янтарный, оловянный, изумрудный, голубой, синий, лазоревый, лазурный, радужный, цветной, седой, серый, дымный, дымчатый, черный, белый, серебряный (цвет). Сочетания перцептивного прилагательного, имеющего компонент 'свет / цвет', и абстрактного существительного в лирике XX века сводятся к нескольким семемным типам: К1Д1 (тусклая тоска, ясная печаль, мутная тоска, светлая радость, бледный страх, темный ужас, беспросвет-

ноя тоска, просветленная печаль, ослепительное счастье; голубая тоска, голубые восторга, цветное счастье, белая надежда, серая ненависть, седое веселье, черная печаль) К1К1 (темный бред - "состояние безумия', янтарная грусть - 'цвет осенней листвыжелтая грусть - 'звуки, навевающие тоску лазоревая ярость - 'бурные морские волныцветное смятение - игра красок на восходе солнца, радужный обман - 'иллюзиичерная злость - 'агрессивное поведение'), Д2Д1 (лучистая радость - 'свет лампады', оловянный ужас -'выражение лица, вызванное переживаемым чувством'), Д1Д2 (розовая истома - 'состояние, приписываемое розовым тюльпанам, по впечатлениям воспринимающего их человека', серая нежность - настроение наблюдателя, приписываемое туману), К1Д2 (белейшая зависть - 'состояние рефлексии, негативное отношение к себе самому, порождающее высокие стремления к самосовершенствованию'), Д2К1 (дымная усталость - 'тяжелая туча цвета

Не слышно птичьих голосов. И небеса - как парус стираный. Прохладный малахит лесов Янтарной грустью инкрустирован. А. Дементьев. Этюд Янтарная грусть К1К1 - цвет осенней листвы навевающий грусть. Желтеющая листва осеннего леса сравнивается по цвету с янтарем, наступление осени навевает грусть, происходит ассоциативное совмещение переживания лирического героя и состояния природы.

Давно меж листьев налились Истомой розовой тюльпаны, Но страстно в сумрачную высь Уходит рокот фортепьянный. И. Анненский. Он и я (Складни) Розовая истома Д1Д2 - состояние, приписываемое розовым тюльпанам, по впечатлениям воспринимающего их человека. Эмоциональное состояние лирического героя, слушающего музыку, приписывается тюльпанам и окрашивается их цветом.

В выборке примеров из русской лирики XIX века, содержащих осязательную разновидность синестезии, русские прилагательные из ЛСГ «ОСЯЗАНИЕ» в сочетаниях с существительными-номинациями эмоций представлены 15 наименованиями: горячий, жаркий, знойный, пламенный, теплый; холодный, прохладный, ледовитый, льдистый, оцепенелый; нежный, мягкий, сухой, влажный, тупой. Сочетания прилагательного, имеющего компонент 'осязание', и существительного-номинациями эмоции в лирике XIX века сводятся к нескольким семемным типам: К1Д1 (жаркая любовь, пламенный восторг, холодная зависть, теплая любовь, оцепенелый восторг, знойная тоска, жаркие чувства, нежное веселье, лшгкая надежда, сухая скорбь, тупая скука), К1К1 (горячая любовь - 'сильная, подавляющая разум страсть', нежное томление - 'влюбленность, смешанная с меланхолией', влажная нега - 'слезы'), К1Д2 (жаркий бред - 'бессвязный ход мыслей', пламенный бред - 'измененное состояние сознание, порождающее яркие необычные мысли'), Д1Д2 (холодная нега - 'температура воздуха', льдистый ужас - 'созерцание покрытых льдом гор'):

.. .Но, кроме зависти холодной, Природы блеск не возбудил В груди изгнанника бесплодной Ни новых чувств, ни новых сил; И всё, что пред собой он видел, Он презирал иль ненавидел. М. Ю. Лермонтов. Демон: Восточная повесть Холодная зависть К1Д1 - равнодушная не побуждающая к действиям, не вызывающая эмоций

Я пел бы в пламенном бреду, Я забывался бы в чаду Нестройных, чудных грез. А. С. Пушкин. «Не дай мне бог сойти с ума...» Пламенный бред К1Д2 - измененное состояние сознания, порождающее яркие необычные мысли

В выборке примеров из русской лирики XX века, содержащих осязательную разновидность синестезии, русские прилагательные из ЛСГ «ОСЯЗАНИЕ» в сочетаниях с существительными-номинациями эмоций представлены 18 наименованиями: горячий, жаркий, теплый, пылкий; холодный, ледяной; острый; тупой; невесомый, огрубелый, липкий, мягкий, нетвердый, нежный, мокрый, сухой, сырой. Сочетания прилагательного, имеющего компонент 'осязание', и существительного-номинации эмоции в лирике XX века сводятся к двум семемным типам: К1Д1 (горячая любовь, холодная скорбь, ледяная грусть, жаркий бред, теплая грусть, острая любовь, тупое упрямство, невесомое счастье, огрубелая тоска, липкая любовь, мягкая тоска, нежная печаль) и К1К1 (пылкая тоска — 'душевное опустошение, причиняющее пульсирующую боль', теплая нега - 'движение ветра', холодная любовь - 'большой интерес и сочувствие' ледяной восторг - 'заснеженный городострое счастье - 'внезапное нахлынувшее глубокое переживание от встречи с редким неожиданным явлением', мокрая скука - 'силуэты людей, плохо различаемые сквозь пелену дождясырая горечь - 'негативные впечатления, неприятные вызванные слезами переживания от содержания стихотворения мягкий страх - 'приятное, внезапно нахлынувшее и захлестнувшее все остальные переживания, волнениенежное веселье - 'ожидание приятного обещанного изменения в новой жизни"):_

Выбирал я виденья с любовью холодной,

я следил и душой и умом,

как у бабочки влажной, еще не свободной,

расправлялось крыло за крылом.

В. Набоков. Если вьется мой стих, и летит,

и трепещет..._

Холодная любовь К1К1 - большой интерес и сочувствие

В выборке примеров из русской лирики XIX века, содержащих слуховую разновидность синестезии, русские прилагательные из ЛСГ «СЛУХ» в сочетаниях с существительными-номинациями эмоций представлены 3 наименованиями: тихий, шумный, стозвучный. Сочетания прилагательного, имеющего компонент 'слух', и существительного-номинации эмоции в лирике XIX века сводятся к двум семемным типам: К1Д1 (тихая любовь, шумная радость) и К1К1 (тихая скука - 'слабый моросящий дождь', шумные восторги - 'бурное выражение приветствия у.

И дремлют в болоте недвижные цапли, С опущенных перьев стекают струи, Мы — слабые капли, мы — бедные капли, Мы — тихая скука, мы — слезы твои. Д. С. Мережковский. Дождь_

Тихая скука К1К1 - слабый моросящий дождь

В выборке примеров из русской лирики XX века, содержащих слуховую разновидность синестезии, русские прилагательные из ЛСГ «СЛУХ» в сочетаниях с существительными-номинациями эмоций представлены 10 наименованиями: тихий, громкий, гулкий, звонкий, многоголосный, монотонный, шумный, певучий, хриплый, хрусткий. Сочетания прилагательного, имеющего компонент 'слух' и существительного-номинации эмоции в лирике XX века сводятся к двум семемным типам: К1Д1 (тихое горе, громкая грусть, гулкая тоска, звонкая радость) и К1К1 {тихая тоска - 'спокойное слегка волнующее состояние ожидания поэтического вдохновения* гулкие страхи - сильное негативное переживание с течением времени не утратившее яркости', монотонная печаль - 'однообразное не проходящее негативное переживание ', шумная печаль - 'несуразное волнение, возникающее без логически объяснимой причины, выражаемое бессмысленным шумом', певучая печаль - 'глухой рокот моря', хрусткая радость - 'необъяснимое положительное переживание, связанное с тем, что ход времени необратим на фоне того, что ли-

Печалью певучей Певучая печаль К1К1 - глухой рокот моря

Над теми, кого не спасти, вызывает печальные воспоминания

О Черное море,

Не мучай,

Не мучай...

К любви отпусти!

В.Д. Федоров. Душе безысходней...

В выборке примеров из русской лирики XIX века, содержащих вкусовую разновидность синестезии, русские прилагательные из ЛСГ «ВКУС» в сочетаниях с существительными-номинациями эмоций представлены 2 наименованиями: горький, сладкий. Сочетания прилагательного, имеющего компонент 'вкус', и существительного-номинации эмоции в лирике XIX века сводятся к двум семемным типам: К1Д1 (горькая зависть, сладкая радость) и К1К1 (сладкая отрада - 'чувство покоягорькая отрада - 'слезы').

В выборке примеров из русской лирики XX века, содержащих вкусовую разновидность синестезии, русские прилагательные из ЛСГ «ВКУС» в сочетаниях с существительными-номинациями эмоций представлены 5 наименованиями: горький, сладкий, терпкий, кислый, соленый. Сочетания прилагательного, имеющего компонент 'вкус', и существительного-номинации эмоции в лирике XX века сводятся к трем семемным типам: К1Д1 (горькая обида, сладкий страх, терпкое забвенье, кислые надежды), К1К1 (.горькое счастье - 'тревога в ожидании начала нового пути, но неизвестного, неведомо куда ведущего', сладкая тоска - 'умиротворенность, к которой примешивается неосознаваемое волнение в ожидании чего-то неясного, но желанного',

терпкая печаль - 'негативная эмоция, передаваемая собеседнику',), Д2К1 (горькая радость - 'увяДание природы, вызванное наступлением осенисоленая обида - 'пронзительное ощущение, вызванное видом солончакового пейзажа'):

Неумелою рукой отбросила Все надежды осень поздняя. Изметалася лебедушкой На ветру береза белая. Вся исплакалась рябинушка Под студеным, ледяным дождем. И накидочки набросила На ракиты зима ранняя. Но горит любовь последняя, Радость горькая - калина красная С.С. Одинцова. Неумелою рукой отбросила...

Горькая радость Д2К1 - увядание природы, вызванное наступлением осени, неизбежно. Лишь только горькие ягоды калины (их яркость подчеркивается белым снегом) дают еще радость перед расставанием

В выборке примеров из русской лирики XIX века, содержащих обонятельную разновидность синестезии, русские прилагательные из ЛСГ «ОБОНЯНИЕ» в сочетаниях с существительными-номинациями эмоций представлены 5 наименованиями: свежий, благовонный, пахучий, душный, удушливый. Сочетания прилагательного, имеющего компонент 'обоняние', и существительного-номинации эмоции в лирике XIX века сводятся к двум се-мемным типам: К1К1 (свежая нега, благовонная нега, пахучая страсть) и Д2Д1 (душное томление - 'ощущение человека во время жары', удушливая тоска - 'мучительная бессонница'):

Я стар; ушли мечты мои -И жизнь стихов, и жар любви, И только сердце ноет глухо. Так я удушливой тоской Томился трудно в час ночной, -И вот светать уж начинало... Н. П. Огарев. «Я вам сказать хотел бы много...»

Удушливая тоска Д2Д1 - мучительная бессонница: духота в помещении, где находится лирический герой, усугубляет его переживания (смятение души), вызванное воспоминаниями о прошлом.

В выборке примеров из русской лирики XX века, содержащих обонятельную разновидность синестезии, русские прилагательные из ЛСГ «ОБОНЯНИЕ» в сочетаниях с существительными-номинациями эмоций представлены 2 наименованиями: свежий, душный. Сочетания прилагательного, имеющего компонент 'обоняние', и существительного-номинации эмоции в лирике XX века сводятся к двум семемным типам: К1Д1 (душная зависть, свежая радость) и К1К1 (душная истома -' приятный запах сена'):

В окно, в прохладный сумрак дома Глядел зеленый знойный сад, И сена душная истома Струила сладкий аромат. И. А. Бунин. Розы

Душная истома К1К1 - приятный запах сена

Анализ показал, что синестезийная вторичная метафора (зрительная, осязательная, слуховая, вкусовая и обонятельная) в русской лирике XIX - XX вв. отмечена в адъективно-именных словосочетаниях пяти типов: 1) К1Д1 -

психологические состояния дифференцируются перцептивным прилагательным (содержащим компонент 'свет' / 'цвет', 'осязание', 'слух', 'вкус', 'обоняние'), которое получает новое значение; 2) Д2Д1 - в таких фразеосоче-таниях происходит ассоциативное смещение качеств (цвет, температура) окружающих природных объектов на психологическое состояние человека или психологическое состояние человека приписывается наблюдаемому природному объекту; 3) К1Д2 - в таких фразеосочетаниях имя эмоции присваивается явлению природы, а также звукам музыки (по впечатлению, наблюдающего его человека). Оно уже не имеет семемы Д1. Это некая новая семема, отличающаяся от Д1 по отдельным семам, и ставшая именем нового переживания - состояния, навеваемого явлениями природы или звуками музыки; 4) Д1Д2 - в таких фразеосочетаниях имя эмоции присваивается неодушевленному объекту (степь, розовые тюльпаны, туман, черная борозда) и становится его вторым наименованием с некоторыми семами от семемы Д1. Такое Д2 фразеологически связано и может быть индивидуально-авторским. Сочетание Д1Д2 определятся также в контекстах, приписывающих эмоции человека явлениям природы; 5) К1К1 - в таких фразеосочетаниях описываются новые психологические состояния, не имеющие однословной номинации.

В поэтическом языке XIX века преобладают позитивные синестезий-ные метафоры и отмечается семантическая прозрачность обозначения эмоциональных состояний. В поэтическом языке XX века при обозначении эмоциональных состояний нарастает использование негативных синестезийных метафор, что можно объяснить социальными потрясениями этого времени. Вторичная синестезийная метафора присутствует в русской лирике XIX века, но в лирике XX века она как способ описания оттенков переживаемых эмоций используется шире.

Третья глава «Вторичные сннестезийные метафоры в немецкой поэзии». Объем автореферата не позволяет проиллюстрировать немецкие примеры фрагментами поэтических текстов, поэтому мы ограничиваемся только переводами и толкованиями немецких синестезийных метафор.

В выборке примеров из немецкой лирики XIX века, содержащих зрительную разновидность синестезии, немецкие прилагательные из ЛСГ «СВЕТ / ЦВЕТ» в сочетаниях с существительными-номинациями эмоций представлены 14 наименованиями: hell, licht/светлый; ясный; яркий; dunkel / темный; düster / мрачный, тёмный; finster / тёмный, мрачный; сумрачный; trübe / тусклый; хмурый, мрачный, сумрачный (свет); weiß / белый, blass / бледный, bleich / бледный, бесцветный; schwarz / черный, bunt / пестрый, gelb /желтый, rot / красный, rosig /розовый (цвет). Сочетания перцептивного прилагательного, имеющего компонент 'свет / цвет', и абстрактного существительного в немецкой лирике XIX века сводятся к нескольким семемным типам: К1Д1 (helle Freude / светлая радость, blasses Glück / бледное счастье, bleiche Angst / бледный страх, dunkle Liebe / темная любовь, düstere Trauer / мрачная печаль, finster Zorn / мрачный гнев, trübe Freude / тусклая радость; weißer Schauer / белый ужас, schwarzer Neid / черная зависть, bunte Freude /

пестрая радость, dunkelgelber Neid / темно-желтая зависть, roter Zorn / красный гнев), К1К1 (helle Freude / светлая радость - 'любовь', düstere Trauer /мрачная печаль - 'несчастная любовьtrübes Sehnen /тусклая тоска - 'неясное стремление, которое уводит лирического героя из его земной реальности'; schwarze Schrecken /черные страхи - 'беспросветное будущее в представлении лирического героя', gelber Neid /желтая зависть - '- луна', rosige Scham / розовый стыд - 'тень от опущенных в смущении ресниц', weiße Traurigkeit / белая печаль - 'свет звезд'), Д1Д2 (<dunkle Trauer / темная печаль - 'насыщенного оттенка цветок мальвыtrübe Schwermut / тусклая тоска - 'луна' heller Zorn / светлый гнев - 'пена вина').

В выборке примеров из немецкой лирики XX века, содержащих зрительную разновидность синестезии, немецкие прилагательные из ЛСГ «СВЕТ / ЦВЕТ» в сочетаниях с существительными-номинациями эмоций представлены 8 наименованиями: licht / светлый, ясный, яркий; bleich / бледный, бесцветный, dunkel/темный, sichtbar / видимый; зримый (свет); regenblau / голубой (цвета дождя), grün / зеленый, blond / светлый, светло-жёлтый, золотистый, schwarz / черный (цвет). Сочетания перцетивного прилагательного, имеющего компонент 'свет / цвет', и абстрактного существительного в лирике XX века сводятся к нескольким семемным типам: К1Д1 (dunkle Angst / темный страх, sichtbarstes Glück / четко различимое счастье), К1К1 (bleiche Furcht / бледный страх - ночной осенний туман', dunkle Schrecken / темные страхи - 'звуки ночной природы', regenblaue Sehnsucht /голубая тоска цвета дождя - 'воспоминание о прошлом', blondes Glück / светлое счастье - 'девушка со светлыми волосами', schwarzes Schaudern / черный ужас - 'неизвестность',), Д2Д1 (grünes Glück / зеленое счастье).

В выборке примеров из немецкой лирики XIX века, содержащих осязательную разновидность синестезии, немецкие прилагательные их ЛСГ «ОСЯЗАНИЕ» в сочетаниях с существительными-номинациями эмоций представлены 17 наименованиями/ heiß / горячий, warm / теплый; kalt / холодный, kühl / прохладный, eisig / ледяной, frostig / морозный, lind, mild, weich, zart, sanft / мягкий, нежный; hart, starr / твердый; feucht / сырой; scharf / острый; stumpf / тупой; rauh / шершавый, roh / сырой. Сочетания прилагательного, имеющего компонент 'осязание', и существительного-номинации эмоции в лирике XIX века сводятся к нескольким семемным типам: К1Д1 (heiße Freude / горячая радость, warme Liebe 1 теплая любовь, linde Trauer/мягкая (нежная) грусть, sanfte Liebe /мягкая любовь, weiche Sehnsucht / мягкая тоска, zarte Liebe / нежная (мягкая) любовь, starre Furcht / застывший страх, verdorrte Liebe / высохшая любовь, scharfer Zorn / острый гнев, rohes Glück / сырое счастье), К1К1 (heiße Wehmut / горячая печаль -'любовь', eisiger Schauer/ледяной ужас - 'зимаkalter Schrecken /холодный ужас -' зимаkühler Schauer / прохладный ужас -' холодные водяные испарения frostiger Schauer /морозный ужас -' холодный порыв утреннего ветра milde Freude /мягкаярадость -' любовь', sanfte Wehmut /мягкая печаль

- 'любовьweiches Sehnen / мягкая тоска - 'душевное стремлениеzarte Angst / нежный страх - 'любовь-забота о ребенкеstarres Schrecken / застывший ужас внезапного потрясения после спокойной жизни', hartes Glück / жесткое счастье - 'жизнь (моряка) на твердой земле', stumpfe Wut / тупая ярость - 'лучи солнца в восприятии поэта'), К1Д2 (heiße Liebe / горячая любовь - 'солнечный лучlinde Sehnsucht /мягкая тоска - 'мягкие движения (волны) воздуха и моря', rauher Schauer / шершавый ужас - 'шорох, который возникает от порывов ветра'), Д1Д2 (feuchter Kummer / сырое (влажное) горе - 'оседающие на землю клочья тумана').

В выборке примеров из немецкой лирики XX века, содержащих осязательную разновидность синестезии, немецкие прилагательные из ЛСГ «ОСЯЗАНИЕ» в сочетаниях с существительными-номинациями эмоций представлены 4 наименованиями: heiß / горячий, kalt / холодный, fromm / мягкий, glatt / гладкий. Сочетания прилагательного, имеющего компонент 'осязание', и существительного-номинации эмоции в лирике XX века сводятся к нескольким семемным типам: К1Д1 (heiße Sehnsucht / горячая тоска), К1К1 (kalte Schauer /холодный ужас - 'снежные сугробыstarrwildes Entsetzen / оцепенело-дикий ужас - 'впечатление поэта от леса ночьюerstarrter Schrecken / застывший ужас - 'тень в сумеркахfrömmste Gefühle / мягкие чувства - 'невысказанная любовьglatte Gefühle / гладкие чувства - 'обыденность',).

В выборке примеров из немецкой лирики XIX века, содержащих слуховую разновидность синестезии, немецкие прилагательные из ЛСГ «СЛУХ» в сочетаниях с существительными-номинациями эмоций представлены 3 наименованиями: laut / громкий; leise, still / тихий. Сочетания прилагательного, имеющего компонент 'слух', и существительного-номинации эмоции в лирике XIX века сводятся к двум семемным типам: К1Д1 (laute Liebe / громкая любовь, leise Freude / тихая радость, stille Wut / тихая ярость), К1К1 (laute Freude / громкая радость - разновидность всеобщего ликования от того, что пришла весна', leiser Neid / тихая зависть - 'сожаление', stiller Schauer / тихий ужас - 'любовь]), К1Д2 (laute Traurigkeit / громкая грусть -'шорох ветра, leiser Schauer / тихий ужас - 'тревога', stiller Kummer / тихое горе - 'выражение лица лирического героя').

В выборке примеров из немецкой лирики XX века, содержащих слуховую разновидность синестезии, немецкие прилагательные из ЛСГ «СЛУХ» в сочетаниях с существительными-номинациями эмоций представлены 3 наименованиями: leise, still / тихий. Сочетания прилагательного, имеющего компонент 'слух' и существительного-номинации эмоции в лирике XX века сводятся к двум семемным типам: К1Д1 (stilles Sehnen / тихая тоска, leiser Haß / тихая ненависть), К1К1 (leise Schauer / тихие ужасы - 'шорох ветра stilles Gefühl / тихое чувство - 'опустошение души после сомнений'), К1Д2 (stiller Gram / тихая скорбь - 'молчаливая скорбь плуга, потому что он стал ржавым и не был задействован в работе'/

В выборке примеров из немецкой лирики XIX века, содержащих вкусовую разновидность синестезии, немецкие прилагательные из ЛСГ «ВКУС» в сочетаниях с существительными-номинациями эмоций представлены 3 наименованиями: bitter / горький, süss /сладкий, herb / терпкий. Сочетания прилагательного, имеющего компонент 'вкус', и существительного-номинации эмоции в лирике XIX века сводятся к трем семемным типам: К1Д1 (süße Liebe / сладкая любовь, bittrer Zorn / горький гнев, herbe Angst / терпкий страх), К1К1 (süße Angst / сладкий страх - 'любовь, смешанная с надеждой и сомнениями', bittrer Kummer / горькая печаль - 'чувство сильной тревоги'), К1Д2 (süßer Schauer / сладкий ужас - приятное волнение', herber Kummer / терпкая печаль - 'любовь к природе ').

В выборке примеров из немецкой лирики XX века, содержащих вкусовую разновидность синестезии, немецкие прилагательные из ЛСГ «ВКУС» в сочетаниях с существительными-номинациями эмоций представлены 2 наименованиями: bitter / горький, süss / сладкий. Сочетания прилагательного, имеющего компонент 'вкус', и существительного-номинации эмоции в лирике XX века сводятся к двум семемным типам: К1Д1 (bitt(e)re Leiden / горькие страдания), К1К1 (süße Furcht/сладкий страх - 'любовь').

В выборке примеров из немецкой лирики XIX века, содержащих обонятельную разновидность синестезии, немецкие прилагательные из ЛСГ «ОБОНЯНИЕ» в сочетаниях с существительными-номинациями эмоций представлена 2 наименованиями: dumpf, schwül / душный. Сочетания прилагательного, имеющего компонент 'обоняние', и существительного-номинации эмоции в лирике XIX века сводятся к трем семемным типам: К1Д1 (dumpfe Angst / душный страх, schwüles Sehnen / душная тоска), К1Д2 (schwüle Liebe / душная любовь - 'весна и пробуждение чувств, которые смешиваются с запахами цветов и трав ) и К1К1 (dumpfe Schwermut / душная грусть - 'воспоминания о забытой родине', dumpfer Zorn / душный гнев -'эмоциональное состояние, лишающее разума ').

В выборке примеров из немецкой лирики XX века, содержащих обонятельную разновидность синестезии, немецкие прилагательные из ЛСГ «ОБОНЯНИЕ» в сочетаниях с существительными-номинациями эмоций представлена 1 наименованием: dumpf / душный - семемная формула К1Д1 dumpfe(r) Leid(e) / душное страдание.

Итак, синестезийная вторичная метафора (зрительная, осязательная, слуховая, вкусовая и обонятельная) в немецкой лирике XIX - XX вв. отмечена в адъективно-именных словосочетаниях пяти типов: 1) К1Д1 - психологические состояния дифференцируются перцептивным прилагательным (содержащим компонент 'свет' / 'цвет', 'осязание', 'слух', 'вкус', 'обоняние'), которое получает новое значение; 2) Д1Д2 - в таком фразеосочетании имя эмоции присваивается неодушевленному объекту (пена, кровь, луч) и становится его вторым наименованием с некоторыми семами от семемы Д1. Такое Д2 фразеологически связано и может быть индивидуально-авторским. Сочетание Д1Д2 определяется также в контекстах, приписывающих эмоции чело-

века явлениям природы. Это уже не имя эмоции человека, а имя настроения, порождаемого восприятием названного явления природы; 3) Д2Д1 - в таких фразеосочетаниях происходит ассоциативное смещение качеств (цвет) окружающих природных объектов на психологическое состояние человека или психологическое состояние человека приписывается наблюдаемому природному объекту; 4) К1Д2 - в таких фразеосочетаниях имя эмоции присваивается явлению природы, а также звукам музыки (по впечатлению, наблюдающего его человека). Оно уже не имеет семемы Д1. Это некая новая семема, отличающаяся от Д1 по отдельным семам, но ставшая именем нового переживания - состояния, вызываемого восприятием явлений природы или звуков музыки; 5) К1К1 - в таких фразеосочетаниях описываются новые психологические состояния, не имеющие однословной номинации.

В поэтическом языке XIX века присутствуют как позитивные, так и негативные синестезийные метафоры и отмечается семантическая прозрачность обозначения эмоциональных состояний. В поэтическом языке XX века при обозначении эмоциональных состояний поэты редко используют вторичные синестезийные метафоры, вероятно, в силу социальных причин и изменения литературных направлений, что требует дополнительного изучения.

В заключении подводятся итоги анализа исследуемых словосочетаний из русской и немецкой лирики и представляются выводы, подтверждающие выдвинутые гипотезы.

Мышление опосредовано ощущениями, а между ними обычны сближения. Вполне обыкновенны сближения восприятий зрения, вкуса, обоняния, осязания и слуха» [Потебня 1999]. Это находит выражение в языковых составных номинациях, в метафорах и их разновидностях. Поэзия дает материал для изучения когнитивных процессов через синестезийные вторичные метафоры.

Лексемы, актуализирующие эмоциональные состояния, отражают онтологически важные характеристики эмоционального мира человека и широко представлены в русской и немецкой лирике. При помощи синестезии передаются не только оттенки переживаемых эмоций, но и национально-специфические особенности их восприятия носителями немецкого и русского языков.

Словосочетания «прилагательное + существительное», включающие определенную разновидность синестезии, интегрируют определенные сенсорные впечатления: душистое счастье - обонятельные; heiße Sehnsucht («горячая тоска»), hartes Glück (твердое/жесткое счастье) - осязательные; певучая тоска - слуховые; bittrer Kummer (sic.) (горькое огорчение), süßes Hoffen («сладкая надежда»), горький стыд - вкусовые; regenblaue Sehnsucht («голубая тоска, цвета дождя»), grünes Glück («зеленое счастье»), темная любовь - зрительные.

тельная вторичная еинеетезийная метафора используется для создания неожиданных поэтических образов (ср.: тусклая ярость, седое безразличъе, schwarze Schrecken /черные страхи, bunte Wehmut / пестрая грусть) и для «визуализации» эмоций конкретным цветом (синее счастье, schwarzer Neid / черная зависть).

Осязательная вторичная еинеетезийная метафора придает эмоциям яркость, выразительность и законченность: происходит расширение и преобразование значения словосочетания (ср.: острая грусть (сильная), острая радость, heiße Angst / горячий страх, heiße Freude / горячая радость (сильная), тупая тоска, stumpfe Wut / тупая ярость (приглушенная). Осязательная еинеетезийная метафора подчеркивает силу переживаний (острые томления, жгучая радость) и детализирует описание эмоционального состояния на основе актуализации физического ощущения. В русской поэзии XIX -XX веков все словосочетания, содержащие прилагательное нежный и интерпретированные как К1К1, обозначают разные степени любви - предчувствие (нежная тоска), возникновение (нежное веселье, нежное томление, нежный стыд), начало (нежная радость, нежная страсть, нежные восторги), завершение (нежная грусть). В немецкой поэзии XIX -XX вв. в примерах типа К1К1, содержащих прилагательные mild, sanft, weich, zart несущие идею 'нежный, мягкий', преобладают индивидуально-авторские номинации (milde Freude / мягкая радость - влюбленность, sanftes Sehnen I мягкая тоска - любовь как устремление души ввысь, weiches Sehnen / мягкая тоска любовь - душевное стремление, zartes Glück / нежное счастье - любовь) в отличие от русских примеров с участием прилагательного нежный системно обозначающих любовь.

В основе характеристик эмоциональных состояний с использованием вкусовой вторичной синестезийной метафоры (ср.: сладкий страх, горький стыд, süße Liebe / сладкая любовь, bittrer Zorn /горький гнев и др.) присутствует оценочный компонент. Обозначение вкусового ощущения является одним из средств выражения авторских оценок или оценок персонажа (приятный / неприятный). Наблюдения за сочетаниями прилагательных, имеющих компонент 'вкус', с номинациями эмоций свидетельствуют о том, что в них различаются семантическое согласование (сладкая радость), семантическое рассогласование (горькая любовь) и семантическое несогласование (соленая обида, терпкая печаль, терпкое забвение, кислые надежды). И семантическое согласование, и семантическое рассогласование в составных номинациях эмоций используются для репрезентации и новых семантических вариантов, и новых значений. При семантическом согласовании дифференцируются степень, глубина, острота переживания. При семантическом рассогласовании образуются наименования эмоционального переживания, не имеющего в русском языке универба. При семантическом несогласовании подчеркиваются нюансы / оттенки переживаемых эмоций.

Слуховая вторичная еинеетезийная метафора используется, чтобы сделать переживаемое эмоциональное состояние «слышимым» и тем самым

усилить остроту его переживания: тихая радость, тихая тоска leise Traurigkeit / тихая грусть.

Обонятельная вторичная синестезийная метафора в русской и немецкой лирике XIX - XX вв. встречается редко.

В немецких и русских поэтических текстах XIX - XX веков одно и то же прилагательное чувственного восприятия в одном и том же сочетании актуализирует разные семы в зависимости от контекста. Единого толкования для K-семемы не получается. Фразеосочетания типа К1К1 очень индивидуальны. Они могут быть общеязыковыми и индивидуально-авторскими.

В синестезийных словосочетаниях, встречающихся в русской и немецкой поэзии, выбор компонентов зачастую определяется индивидуальной манерой автора: ср.: душистое счастье, hartes Glück/жесткое счастье.

Синестезийная метафора присутствует в русской поэзии XIX века, но в поэзии XX века она как способ описания оттенков переживаемых эмоций используется шире. Эволюция поэтического языка в русской лирике каузирует-ся эволюцией художественного видения мира. В поэтическом языке XX века при обозначении эмоциональных состояний нарастает использование негативных синестезийных метафор. В немецкой лирике XIX века присутствуют как позитивные, так и негативные синестезийные метафоры и отмечается семантическая прозрачность обозначения эмоциональных состояний. В поэтическом языке XX века при обозначении эмоциональных состояний немецкие поэты редко используют вторичные синестезийные метафоры.

Вторичные синестезийные метафоры способны передавать сложные, невыразимые, «несказанные» состояния и чувства поэта. Полученные результаты могут представлять интерес для семасиологии и лексикографии, поскольку они свидетельствуют, что семно-семемный анализ позволяет точнее и строже определять значение сочетающихся лексем, что может быть более подробно отражено в словарях.

По теме диссертации опубликованы следующие работы:

1. Свистова А.К. Синестезия как один из когнитивных процессов, способствующих развитию языковых значений / Значение. Смысл. Концепто-сфера : межвузовский сборник научных трудов. - Воронеж : Истоки, 2009. -С. 112-114

2. Свистова А. К. Особенности характеристики эмоциональных состояний в русском и немецком поэтическом сознании (на примере стихов М. Волошина и Г. Тракля) / Сопоставительные исследования 2010. - Воронеж: Истоки, 2010. - С. 161 - 166

3. Свистова А.К. Осязательная синестезия в Л СП «Эмоциональные состояния» (на материале русской лирики 19 века) / Язык и национальное сознание Воронеж: Истоки, 2010. - Вып. 16. - С. 114 - 118

4. Свистова А. К. Функции синестезии в лирике А.А. Ахматовой / Текст - Дискурс - Картина мира : межвузовский сборник научных трудов. -Воронеж : Истоки, 2010. - Вып. 6 - С. 101 - 104

5. Свистова А.К., Попова З.Д. Семантическое согласование / рассогласование в составных номинациях эмоциональных состояний (на материале русской лирики XIX века) / Живодействующая связь языка и культуры: материалы международной научной конференции, посвященной юбилею доктора филологических наук профессора В.Н. Телия: в 2 т. - М; Тула : изд-во Тул.гос.ун-та им. Л.Н. Толстого, 2010. - Т.2 Дискурс. Текст. Культура. -С.138 - 142

6. Свистова А.К. Вторичная синестезия как один из способов развития полисемии (на материале русской поэзии XX - XXI веков) / Вестник Челябинского государственного университета 2010 № 34 (215). Филология. Искусствоведение. Вып. 49 С. 113 - 116

7. Свистова А.К. Вторичная метафора в русской поэзии 20-21 веков / Современная языковая ситуация и совершенствование подготовки учителей-словесников: материалы VIII Международной научно-методической конференции. - Воронеж : Научная книга, 2010 - С. 154 - 158

8. Свистова А.К. Синестезия как один из способов развития полисемии слова / Вестник ВГУ серия Филология Журналистика -2011 -С.70-72

9. Свистова А.К. , Попова З.Д. Семантическое взаимодействие слов в синтагматике // Языковые категории и единицы: синтагматический аспект: Материалы девятой Международной конференции. - Владимир: ВГГУ, 2011. -С. 386-390.

10. Свистова А.К. , Попова З.Д. Синестезийный потенциал прилагательных жгучий и едкий (на материале русской лирики) / Язык и национальное сознание Воронеж: Истоки, 2011. - Вып. 16. - С.71 - 78

11. Свистова А.К. Звуковая синестезия в описании эмоциональных состояний (на материале русской и немецкой лирики) / Сопоставительные исследования 2011. - Воронеж: Истоки, 2011.-С. 161 - 166

12. Свистова А.К. Динамика синестезийных метафор в русской поэзии XIX-XX веков / Славянская культура в истории и современном мире: материалы международной научно-практической конференции «Древнеславянское наследие и культура в современном мире». - Елец : ЕГУ им.Бунина, 2011. — С. 130-134

13. Свистова А.К. Синестезия как способ номинации эмоций на примере осязательной синестезийной метафоры (в русской и немецкой поэзии XIX века) / Семантико-когнитивные исследования: межвузовский сборник научных трудов. - Вып.2. - Воронеж : Истоки, 2011. - С.60 - 65

14. Свистова А.К. Удивленье кружевное снега... (Вторичная метафора - цепочка поэтических образов) РУССКАЯ РЕЧЬ№ 6/2011 г. (ноябрь-декабрь) (в печати)

15. Свистова А.К. Когнитивные процессы в языковых поэтических образах / Когнитивные исследования языка : Вып. VIII. Проблемы языкового сознания: материалы Между- нар. науч. конф. 15-17 сентября 2011 г.Москва, Тамбов 2011. - С. 482-484

16. Свистова А.К. Вторичная синестезия: лингвостилистический анализ / культура общения и ее формирование: Межвузовский сборник научных трудов.-Вып. 24. 2011 - С. 100-102

17. Свистова А.К. Синестезийные метафоры в системе номинаций любовных чувств (на материале русской лирики XIX-XX веков) [Текст] / А.К. Свистова // Язык как система и деятельность: материалы Всероссийской научной конференции, посвященной 80-летию со дня рождения профессора

A.Н. Тихонова, Елец, 17-18 ноября 2011 г.: в двух частях. Ч. 1 / Отв. редактор

B.И. Казарина. - Елец: ЕГУ им. И.А. Бунина, 2011 д. - С. 170-175.

Статьи под номерами 6, 8,14 опубликованы в изданиях, рекомендованных ВАК РФ.

Подписано в печать 02.12.11. Формат 60* 84 '¡¡й. Усл. нсч. л. Тираж 100 экз. Заказ 1538.

Отпечатано с готового оригинал-макета в типографии Издательско-полиграфического центра Воронежского государственною университета. 394000, Воронеж, ул. Пушкинская, 3

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Свистова, Анна Константиновна

Введение.

ГЛАВА 1. ТЕОРИЯ СПОСОБОВ РАЗВИТИЯ ПОЛИСЕМИИ В ЛИНГВИСТИЧЕСКОЙ ЛИТЕРАТУРЕ.

1.1. Из истории изучения способов развития полисемии слова.

1.2. Современные теории полисемии и способов ее развития.

1.3. Синестезия как один из способов развития значения слова.

1.4. Особенности художественной картины мира.

1.5. Объект, предмет и источники исследования.

1.6. Синестезия в психологии.

1.7. Синестезия в лингвистике. Вторичная синестезия.

1.8. Классификация эмоций-.

1.9. Цель и задачи исследования.

1.10. Методы исследования.

Выводы.:.

ГЛАВА 2. ВТОРИЧНЫЕ СИНЕСТЕЗИЙНЫЕ МЕТАФОРЫ В

РУССКОЙ ПОЭЗИИ.

2.1*. Зрительная вторичная синестезийная метафора.

2.1.1. Зрительная вторичная синестезийная метафора в русской лирике XIX века.

2.1.2. Зрительная вторичная синестезийная метафора в русской лирике XX века.

2.2. Осязательная вторичная синестезийнаяметафора.

2.2.1. Осязательная вторичная синестезийная метафора в русской лирике ХЕХ века.

2.2.2. Осязательная вторичная синестезийная метафора в русской лирике XX века.

2.3. Слуховая вторичная синестезийная метафора:.

2.3.1. Слуховая вторичная синестезийная метафора в русской лирике XIX века.

2.3.2. Слуховая вторичная синестезийная метафора в русской лирике XX века.

2.4. Вкусовая вторичная синестезийная метафора.

2.4.1. Вкусовая вторичная синестезийная метафора в русской лирике XIX века.

2.4.2. Вкусовая вторичная синестезийная метафора в русской лирике XX века.

2.5. Обонятельная вторичная синестезийная метафора.

2.5.1. Обонятельная вторичная синестезийная метафора в русской лирике XIX века.

2.5.2. Обонятельная вторичная синестезийная метафора в русской лирике XX века.

Выводы.

ГЛАВА 3. ВТОРИЧНЫЕ СИНЕСТЕЗИЙНЫЕ МЕТАФОРЫ В

НЕМЕЦКОЙ ПОЭЗИИ.

3.1. Зрительная вторичная синестезийная метафора.

3.1.1. Зрительная вторичная синестезийная метафора в немецкой лирике XIX века.

3.1.2. Зрительная вторичная синестезийная метафора в немецкой лирике XX века.

3.2. Осязательная вторичная синестезийная метафора.

3.2.1. Осязательная вторичная синестезийная метафора в немецкой лирике XIX века.

3.2.2. Осязательная вторичная синестезийная метафора в немецкой лирике XX века.

3.3. Слуховая вторичная синестезийная метафора.

3.3.1. Слуховая вторичная синестезийная метафора в немецкой лирике XIX века.

3.3.2. Слуховая вторичная синестезийная метафора в немецкой лирике XX века.

3.4. Вкусовая вторичная синестезийная метафора.

3.4.1. Вкусовая вторичная синестезийная метафора в немецкой лирике XIX века.

3.4.2. Вкусовая вторичная синестезийная метафора в немецкой лирике XX века.

3.5. Обонятельная вторичная синестезийная метафора.

3.5.1. Обонятельная вторичная синестезийная метафора в немецкой лирике XIX века.

3.5.2. Обонятельная вторичная синестезийная метафора в немецкой лирике XX века.

Выводы.

Введение диссертации2012 год, автореферат по филологии, Свистова, Анна Константиновна

Способы развития полисемии издавна интересовали филологов. Существует необозримое число трудов по метафоре, по метонимии. Многие авторы находят возможным выделить более детальные способы развития значений слова: расширение и сужение, переносы по функции, синекдоху и некоторые другие. В литературе вопроса упоминается и о таком способе развития значений слова, как синестезия. По мысли В.Ф. Петренко, синестезия - «.это уровень глубинной семантики, отражающий те когнитивные структуры, на языке которых «говорят» метафора, аналогия, поэзия» [Петренко, 1983: 98]. Однако монографических работ о видах синестезии нет. Актуальность исследования определяется необходимостью разработки теории синестезийной метафоризации. Обращение к механизмам синестезии позволяет говорить о разных способах представления знаний и помогает также понять, каким образом происходит развитие новых значений.

Новизна исследования состоит в представлении вторичной синестезии как важного когнитивного механизма вербализации новых смыслов, как продуктивного способа развития полисемии слов; в описании семемных типов именных словосочетаний, в которых развивается вторичная синестезия. Выявлена национальная специфика использования вторичной'синестезии в русской и немецкой поэзии. Установлено, что создаваемые поэтами синестезий-ные словосочетания могут становиться устойчивыми и воспроизводимыми, но могут оставаться индивидуально-авторскими и не выходить в общенародный язык.

Ценную информацию о синестезии как о способе развития значения слова и, соответственно, о концептуальной организации знаний, может дать обращение к поэтическому творчеству, наиболее богатому тропами. С точки 4 зрения семантической поэтики, поэтические тексты состоят из единиц, создающих образы и передающих художественный смысл. Значения слов двигаются через языковое поле к образному контексту. Слово как элемент лек-сико-семантической системы выступает в поэтическом тексте в качестве единицы художественного мира и действует по закону приращения смысла. Этим и объясняется появление дополнительных значений, которые просвечивают сквозь прямые значения слова в поэтическом языке. Исходя из этих соображений, источниками исследования мы избрали тексты русской и немецкой поэзии XIX - XX вв. Исследуемые сочетания извлекались методом сплошной выборки из поэтических текстов русских и немецких поэтов XIX — XX вв.

Предмет исследования - семемные типы и значения синестезийных метафор.

Цель - обосновать вторичную синестезию как один из способов развития, полисемии слова и образования новых фразеосочетаний. Для реализации поставленной цели было необходимо решить следующие задачи: 1) определить теоретические основы исследования; 2) составить картотеку примеров из. русской'и-немецкой поэзии; 3) выполнить семемный анализ прилагательных и существительных в'изучаемых, фразеосочетаниях и определить семемные формулы словосочетания; 4) показать национальную специфику вторичной синестезии, в частности, состава устойчивых синестезийных метафор в русских и немецких поэтических текстах; 5) выявить и попытаться объяснить динамику в создании и употреблении синестезийных метафор поэтами XIX и XX веков.

Практическая значимость: материал и результаты, исследования могут быть использованы в лекционных курсах и спецкурсах по лексикологии русского и немецкого языков, в преподавании русского и немецкого языков как иностранных, а также составителями словарей.

В исследовании применялись следующие методы и приемы анализа языкового материала: тематическая классификация фразеосочетаний по видам синестезии; семемный анализ прилагательного и существительного в изучаемых фразеосочетаниях, с последующим распределением фразеосочетаний по типам семемного статуса; семный,анализ семем во фразеосочетаниях для определения типа лексической сочетаемости между ними; контекстуальный анализ на его разных уровнях; сопоставительный анализ изученных русских и немецких фразеосочетаний в динамике и статике.

Источниками материала послужили стихотворения русских и-немецких поэтов XIX — XX вв., в произведениях которых мы находили интересующие нас сочетания. Исследованы русские и немецкие тексты равного объема. В русской выборке (400 страниц) обнаружено 1000 примеров синестезийной метафоры, в равной по объему немецкой выборке (400 страниц) обнаружено 720 примеров синестезийной метафоры.

Основные положения, выносимые на защиту.

1. Наряду с описанной в* литературе вопроса первичной синестезией, существует вторичная'синестезия, которая возникает в сочетаниях перцептивных прилагательных с номинациями эмоций, и является одним из способов развития полисемии.

5. Сходство в способах метафоризации эмоциональных переживаний {вторичные синестезийные зрительные, осязательные, слуховые, вкусовые и обонятельные метафоры в русской м немецкой поэзии) наглядно иллюстрирует общность способов вербального освоения мира разными этносами при некоторых различиях в лексико-семантическом составе создаваемых фразеосочетаний.

Апробация работы. Результаты работы доложены и. обсуждены на: междисциплинарном научно-теоретическом семинаре Воронежского государственного университета «Значение. Смысл. Концептосфера» (Воронеж 2009), международной научной конференции «Живодействующая связь языка и культуры» (Тула 2010); VIII международной научно-методической конференции «Современная языковая ситуация и совершенствование подготовки учителей-словесников» (Воронеж 2010), XVIII региональной научно-методической конференции «Культура общения и ее формирование» (Воронеж 2011); международной научно-практической конференции «Древнесла-вянское наследие и культура в современном мире» (Елец 2011), международной конференции «Проблемы языкового сознания» (Тамбов 2011); IX Международной научной конференции «Языковые категории и единицы: синтагматический аспект (Владимир, 2011); общероссийской научной конференции «Язык как система и деятельность» (Елец, 2011) а также на научных семинарах и конференциях Воронежского государственного университета.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Синестезийная метафоризация как способ развития полисемии"

Выводы

Синестезийная вторичная метафора (зрительная, осязательная, слуховая, вкусовая и обонятельная) в немецкой лирике XIX - XX вв. отмечена в адъективно-именных словосочетаниях пяти типов: 1) К1Д1 — психологические состояния дифференцируются перцептивным прилагательным (содержащим компонент 'свет' / 'цвет', 'осязание', 'слух', 'вкус', 'обоняние'), которое получает новое значение (типовой пример: blasses Glück / бледное счастье); 2) Д1Д2 - в таком фразеосочетании имя эмоции присваивается неодушевленному объекту (пена, кровь, луч) и становится его вторым наименованием с некоторыми семами от семемы Д1. Такое Д2 фразеологически связано и может быть индивидуально-авторским. Сочетание Д1Д2 определятся также в контекстах, приписывающих эмоции человека явлениям природы. Это уже не имя эмоции человека, а имя настроения, порождаемого восприятием названного явления природы (типовой пример: heller Zorn Д1Д2 — (<светлый гнев) - бурная пена вина, а не переживание человека, dunkle Trauer Д1Д2 — (темная печаль) - состояние цветка мальвы, heiße Liebe Д1Д2 — (горячая любовь) -солнечный луч, feuchter Kummer Д1Д2 - (сырое горе) - туман); 3) Д2Д1 — в таких фразеосочетаниях происходит ассоциативное смещение качеств (цвет) окружающих природных объектов на психологическое состояние человека или психологическое состояние человека приписывается наблюдаемому природному объекту (типовой пример: (типовой пример: grünes Glück Д2Д1 (зеленое счастье) - счастье еще не сформировалось - поэтому оно - зеленое (прорастает как зеленое растение); 4) К1Д2 - в таких фразеосочетаниях имя эмоции присваивается явлению природы, а также звукам музыки (по впечатлению, наблюдающего его человека). Оно уже не имеет семемы Д1. Это некая новая семема, отличающаяся от Д1 по отдельным семам, но ставшая именем нового переживания - состояния, излучаемого явлениями природы или звуками музыки (типовой пример: linder Schauer К1Д2 (.мягкий ужас) -тихое звучание музыки, laute Traurigkeit К1Д2 (громкая грусть)

175 шорох ветра в листьях); 5) К1К1 — в таких фразеосочетаниях описываются новые психологические состояния, не имеющие однословной номинации (типовой пример: sanfter Kummer К1К1 (мягкое горе) - разочарование).

В поэтическом языке XIX века присутствуют как позитивные, так и негативные синестезийные метафоры и отмечается семантическая прозрачность обозначения эмоциональных состояний: например, helle Freude / светлая радость, dunkle Sehnsucht / темная тоска, weiBer Schauer / белый ужас (зрительная вторичная синестезийная метафора), heißer Zorn / горячий гнев, sanfte Liebe /мягкая любовь (осязательная вторичная синестезийная метафора); stilles Sehnen / тихая тоска, stille Liebe / тихая любовь (слуховая вторичная синестезийная метафора), süßes Schrecken / сладкий ужас, bittere Wehmut / горькая печаль (вкусовая вторичная синестезийная метафора), dumpfe Angst / душный страх, schwüle Liebe / душная любовь (обонятельная вторичная синестезийная метафора). Часть вторичных синестезийных метафор остается индивидуал ьно-авторскими, а часть метафор входит в общенародный язык, обогащая его перифразами (stumpfe Wut (тупая ярость) — лучи солнца в восприятии поэта; weiBe Sehnsucht (белая тоска) - свет луны; kalter Schrecken (холодный ужас) — зима).

В поэтическом языке XX века при обозначении эмоциональных состояний поэты редко используют вторичные синестезийные метафоры, вероятно, в силу изменения литературных направлений.

Наиболее продуктивными являются зрительная, осязательная и вкусовая разновидности вторичной синестезийной метафоры.

Вторичная синестезийная метафора присутствует в немецкой лирике XIX века, но в лирике XX века для описания эмоций она используется реже.

Заключение

Мышление опосредовано ощущениями, а между ними обычны сближения. Вполне обыкновенны сближения восприятий зрения, вкуса, обоняния, осязания и слуха» [Потебня, 1997 : 96]. Это находит выражение в языковых составных номинациях, в метафорах и их разновидностях. Поэзия дает материал для изучения когнитивных процессов через синестезийные вторичные метафоры.

Словосочетания «прилагательное + существительное», включающие определенную разновидность синестезии, интегрируют определенные сенсорные впечатления: душистое счастье — обонятельные; heiße Sehnsucht («горячая тоска»), hartes Glück (твердое/жесткое счастье) — осязательные; певучая тоска — слуховые; bittrer Kummer (sic.) (горькое огорчение), süßes Hoffen («сладкая надежда»), горький стыд — вкусовые; regenblaue Sehnsucht («голубая тоска, цвета дождя»), grünes Glück («зеленое счастье»), темная любовь - зрительные.

Зрительная вторичная синестезийная метафора основана на ассоциативном потенциале слова, что проявляется в особом использовании поэтами цветообозначений для характеристики эмоциональных состояний. Зрительная вторичная синестезийная метафора используется для создания неожиданных поэтических образов (ср.: тусклая ярость, седое безразличъе, schwarze Schrecken /черные страхи, bunte Wehmut / пестрая грусть) и для «визуализации» эмоций конкретным цветом (синее счастье, schwarzer Neid / черная зависть).

В немецкой лирике XIX века в словосочетаниях прилагательного с компонентом 'свет' и названия эмоции типа Д1Д2, существительное изменяет свое значение и приобретает статус Д2 (производно-номинативное значение), а прилагательное остается в статусе Д1: heller Zorn / светлый гнев - бурная пена вина, dunkle Trauer / темная печаль — цветок мальвы («роза осени»), trübe Schwermut / тусклая тоска - луна. Таким образом происходит образование перифраз В русской лирике XIX века в словосочетания прилагательного с компонентом 'свет / цвет' и названия эмоции типа Д2Д1 отсутствуют. В русской лирике XX века отмечается увеличение количества словосочетаний прилагательного с компонентом 'цвет' и названия эмоции типа Д2Д1. Прилагательное в составе словосочетания имеет статус Д2 в тех случаях, когда вторичная синестезийная зрительная метафора рождается под непосредственным зрительным впечатлением лирического героя происходит ассоциативное смещение цвета окружающих природных объектов на психологическое состояние человека или психологическое состояние человека приписывается наблюдаемому природному объекту, имеющему данный цвет: желтый ужас (осенние листья), синий испуг (зима), синяя нега (небо), синяя блажь (море), синее счастье (синяя дымка летнего вечера), лазурная безмятежность (море), изумрудная истома (трава), красный бред (закат), розовая истома (цвет тюльпанов), фиолетовая тоска (мелкие фиолетовые цветы).

Осязательная вторичная синестезийная метафора придает эмоциям яркость, выразительность и законченность: происходит расширение и преобразование значения словосочетания (ср.: острая грусть (сильная), острая радость, heiße Angst / горячий страх, heiße Freude / горячая радость (сильная), тупая тоска, stumpfe Wut / тупая ярость (приглушенная). Осязательная синестезийная метафора подчеркивает силу переживаний (острые томления, жгучая радость) и детализирует описание эмоционального состояния на основе актуализации физического ощущения.

178

В русской лирике XIX века в словосочетаниях прилагательного с компонентом 'осязание' и названия эмоции типа Д2Д1, прилагательное изменяет свое значение и приобретает статус Д2 (производно-номинативное значение), а существительное остается в статусе Д1. Прилагательное в составе словосочетания имеет статус Д2 в тех случаях, когда вторичная синестезийная осязательная метафора рождается при непосредственном воздействии: прохладная нега Д1Д2 — температура воздуха, холодная нега Д1Д2 - температура воздуха (смещение на покой, царящий в душе человека), льдистый ужас Д1Д2 - страшно смотреть на ледники гор (смещение картины пейзажа на чувства воспринимающего человека). В немецкой лирике XLX века словосочетания типа Д1Д2, содержащие осязательную метафору, встречаются редко: feuchter Kummer Д1Д2 / сырое (влажное) горе -оседающие на землю клочья тумана (эмоции воспринимающего человека смещаются на объект восприятия (осадки).

В русской поэзии XIX —XX веков все словосочетания, содержащие прилагательное нежный и интерпретированные как К1К1, обозначают разные степени любви — предчувствие {нежная тоска), возникновение {нежное веселье, нежное томление, нежный стыд), начало {нежная радость, нежная страсть, нежные восторги), завершение {нежная грусть). В немецкой поэзии XIX -XX вв. в примерах типа К1К1, содержащих прилагательные mild, sanft, weich, zart несущие идею 'нежный, мягкий', преобладают индивидуально-авторские номинации {milde Freude / мягкая радость — влюбленность, sanftes Sehnen / мягкая тоска - любовь как устремление души ввысь, weiches Sehnen / мягкая тоска любовь - душевное стремление, zartes Glück / нежное счастье - любовь) в отличие от русских примеров с участием прилагательного нежный системно обозначающих любовь.

В основе характеристик эмоциональных состояний с использованием вкусовой вторичной синестезийной метафоры (ср.: сладкий страх,

179 горький стыд, süße Liebe / сладкая любовь, bittrer Zorn / горький гнев и др.) присутствует оценочный компонент. Обозначение вкусового ощущения является одним из средств выражения авторских оценок или оценок персонажа (приятный / неприятный). Наблюдения за сочетаниями прилагательных с компонентом 'вкус' с номинациями эмоций свидетельствуют о том, что в них различаются семантическое согласование (сладкая радость), семантическое рассогласование (горькая любовь) и семантическое несогласование (соленая обида, терпкая печаль, терпкое забвение, кислые надежды). И семантическое согласование, и семантическое рассогласование в составных номинациях эмоций используются для репрезентации и новых семантических вариантов, и новых значений. При семантическом согласовании дифференцируются степень, глубина, острота переживания. При семантическом рассогласовании образуются наименования эмоционального переживания, не имеющего в русском языке универба. При семантическом несогласовании подчеркиваются нюансы / оттенки переживаемых эмоций.

Слуховая вторичная синестезийная метафора используется, чтобы сделать переживаемое эмоциональное состояние «слышимым» и тем самым усилить остроту его переживания: тихая радость, тихая тоска leise Traurigkeit/тихая грусть.

Обонятельная вторичная синестезийная метафора в русской и немецкой лирике XIX - XX вв. встречается редко.

Мы обратили внимание на то, что в немецких и русских поэтических текстах XIX - XX веков одно и то же прилагательное чувственного восприятия в одном и том же сочетании актуализирует разные семы в зависимости от контекста. Единого толкования для K-семемы не получается. Фразеосочетания типа К1К1 очень индивидуальны. Они могут быть общеязыковыми и индивидуально-авторскими.

Синестезийная метафора присутствует в русской поэзии XIX-века, но в поэзии XX века она как способ описания оттенков переживаемых эмоций используется шире. Эволюция поэтического языка в русской лирике каузируется эволюцией художественного видения мира. В поэтическом языке XX века при обозначении эмоциональных состояний- происходит смещение ракурсов, нарастает использование негативных синестезийных метафор.

В немецкой лирике XIX века присутствуют как позитивные, так и негативные синестезийные метафоры и отмечается семантическая прозрачность обозначения эмоциональных состояний. В поэтическом языке XX века при обозначении эмоциональных состояний немецкие поэты редко используют вторичные синестезийные метафоры.

Вторичные синестезийные метафоры способны передавать сложные, невыразимые, «несказанные» состояния и чувства поэта. Вероятно, что необходимость выражения новых И сложных смыслов, приведет к многообразным новациям в поэтическом языке XXI века.

Полученные результаты могут представлять интерес для семасиологии и лексикографии, поскольку они свидетельствуют, что семно-семемный анализ позволяет точнее и строже определять значение сочетающихся лексем, резче различать смысловые отношения во фразеосочетаниях, что может быть более подробно отражено в словарях.

Источники исследования:

Национальный корпус русского языка: поэтический корпус. Режим доступа : http:// ruscorpora.ru/index.html

Gegenwartslyrik (современная лирика). - Режим доступа : http ://lyrikline.org/index.php

Мультимедийная поэтическая антология «На рубеже тысячелетий. Современная поэзия» [6500 стихотворений русских поэтов] [ресурс на дисковом носителе]. - Электрон, дан. и прогр. — 2006. IDDK ООО "БИЗНЕССОФТ" - 1 электрон, опт. диск (CD-ROM)

Deutsche Lyrik von Luther bis Rilke. - Digitale Bibliothek Band 75. -Directmedia : Berlin, 2002 [ресурс на дисковом носителе] - 1 электрон." опт. диск (CD-ROM)

Deutsche Lyrik von Lessing bis Kafka. - Digitale Bibliothek Band 1. -Directmedia : Basisbibliothek Berlin, 2000 [ресурс на дисковом носителе] - 1 электрон, опт. диск (CD-ROM)

Русская лирика

Анненский И.Ф: Поэзия / И.Ф. Анненский, М.А. Кузьмин. - М. : СЛОВО, 2000. - 688 с.

Ахмадулина Б.А. Стихотворения. Эссе / Б.А. Ахмадулина. - М. : ACT и др., 2000 .—507 с.

Ахматова A.A. Стихотворения и поэмы / A.A. Ахматова. — Воронеж : Центр.-Чернозем, кн. изд-во, 1990. - 534 с.

Бальмонт К.Д. Избранное / К.Д. Бальмонт. - М. : Сов. Россия, 1989.

592 с.

Белый А. Поэзия. Проза / А. Белый // Соч. : в 2 т. - М. : Худож. лит., 1990. - Т. 1 -703 с.

Блок A.A. Десять поэтических книг / A.A. Блок. - М. : Моск. рабочий, 1980.-496 с.

Бродский И.А. Часть речи : избранные стихотворения / И.А. Бродский .- СПб. : Азбука-классика, 2010 . - 492 с.

Брюсов В.Я. Стихотворения и поэмы / В.Я. Брюсов. - М. : Звонница-МГ, 2000 .— 318 с.

Бунин И.А. Стихотворения / И.А.Бунин. - М. : Худож. лит., 1985. - 254 с.

Бунин И.А. Стихотворения и поэмы / И.А.Бунин. - М. : Мол. гвардия, 1990.-222 с.

Ваншенкин К.Я. Стихотворения / К.Я. Ваншенкин.— М. : Художественная литература, 1966 . - 295 с.

Вознесенский A.A. Тьмать : [стихотворения] / A.A. Вознесенский. - М. : Время, 2008 .— 606 с

Волошин М.А. Стихотворения / М.А. Волошин. - M. : ТЕРРА, 1997 .

461 с.

Гумилев Н.С. Избранное [стихотворения] / Н.С. Гумилев. - Смоленск : Русич, 1999 .— 553с.

Дементьев А.Д. Стихотворения / А.Д. Дементьев. - М. : Профиздат,

2003.-302 с. :

Евтушенко Е.А. Избранная лирика / Е.А. Евтушенко. - М. : Эксмо,

2004. - 350 с.

Есенин С.А. Стихотворения. Поэмы / С.А.Есенин // Собр. соч. : в 2 т. -М. : Сов. Россия : Современник, 1990. -Tl.- 480 с.

Жигулин A.B. Стихотворения / A.B. Жигулин. - М. : ПРОГРЕСС-ПЛЕЯДА, 2000. - 318 с

Кольцов A.B. Стихотворения / A.B. Кольцов. - М. : Советская Россия, 1973.-221 с.

Мандельштам О.Э. Избранное / О.Э. Мандельштам. - Смоленск : Русич, 2001.-446 с

Межиров А.П. Избранное / А.П. Межиров. - М. : Худож. лит., 1989.

575 с.

Михалев B.B. Радость : лирика / B.B. Михалев . - М. : Мол. гвардия, 1976.- 128 с.

Набоков В.В. Тень русской ветки : Стихотворения, проза, воспоминания / В.В. Набоков. - М. : ЭКСМО-Пресс, 2000. - 574 с.

Никитин И.С. Стихотворения. Дневник семинариста / И.С. Никитин. — Воронеж : Центр-Черноземн. кн. изд-во, 1985. - 386 с.

Огарев Н.П. Мой русский стих, живое слово. : стихотворения / Н.П. Огарев. - М.Дет. лит., 1983. - 159 с.

Одинцова С.С. Копелевские чтения : Россия и Германия : диалог культур : стихотворения и переводы / С.С. Одинцова. - Липецк : [Б. и.], 1999.

- 249 с.

Пастернак Б.Л. Стихотворения / Б.Л. Пастернак. — М : Радуга, 1989. —

154 с.

Пастернак Б.Л. Стихотворения / Б.Л. Пастернак. — М. : Мол. гвардия, 1990. - 114 с.

Пастернак Б.Л. Стихотворения. Поэмы. Переводы / Б.Л. Пастернак. -М. : Правда, 1990. - 544 с.

Поэзия русского авангарда. - М. : Эксмо, 2005. — 352 с. Прасолов А.Т. Стихотворения. Поэмы. Повесть. Статьи. Письма / А.Т. Прасолов. - Воронеж : ЦЧ кн.изд., 1984 .-381 с.

Старшинов Н.К. Избранное : стихотворения и поэмы / Н.К. Старшинов.

- М. : Худож. лит., 1980. - 413 с

Твардовский А.Т. Избранная лирика. Поэмы / А.Т. Твардовский. — Ростов н/Д : Феникс, 1998 . - 505 с.

Три века русской поэзии, XVIII-XX вв. : Хрестоматия .— М. : ОЛМА-ПРЕСС, 2003 .— 892 с.

Фет A.A. Стихотворения. Проза. / A.A. Фет. - Воронеж : Центр-Чернозем. кн. изд-во, 1978. - 459 с.

Цветаева М.И. Стихотворения. Проза / М.И. Цветаева. - М. : ACT и др., 2000 . - 523 с

Шаламов В.Т. Избранное / В.Т. Шаламов .— СПб. : Азбука-классика, 2003 . - 828 с.

Немецкая лирика

Бенн Г. Собрание стихотворений. / Г. Бенн. - СПб. : Евразия, 1997.

512 с.

Брентано К. Избранное : сб. на нем яз. / К. Брентано. - М. : Радуга, 1985.-567 с.

Гёте И.В. Жизнь все же хороша : сб. на нем. и русск. яз. / И.В.Гёте. - М. : Текст, 1999. - 381 с.

Гейне Г. Беззвездные небеса: из «Книги песен» : сб. на нем. и русск. яз. / Г.Гейне. - М. : Текст, 2003. - 383 с.

Золотое сечение : Австрийская поэзия XIX - XX вв. : сб. на нем. яз с парал. русск. текстом / [сост. В.В. Вебер и Д.С. Давлианидзе]. - М. : Радуга, 1988.-816 с.

Золотые сны былого : Поэзия Германии XVIII - XIX веков : И.В. Гёте, Н. Ленау, Т. Шторм. - М. : РИПОЛ классик, 2005. - 320 с.

Немецкая поэзия XIX века : сб. на нем. и русск. яз. - М. : Радуга, 1984. - 704 с.

Песни поэтов немецкого романтизма : Немецкий культурный центр имени Гете. - М. : Медиум, 1992. - 69 с.

Рильке P.M. Лирика : сб. на нем. яз. / P.M. Рильке. — М. : Прогресс, 1981.-517с.

Рильке P.M. Стихотворения : сб. на нем. яз. с парал: русск. текстом / P.M. Рильке. - М. : Радуга, 1998. - 320 с.

Свет ты мой единственный : Стихи кенигсбергских поэтов: сб. на нем. яз. с русск. пер. - Калининград : Кн. изд-во, 1993. - 319 с.

Тракль Г. Стихотворения. Проза. Письма / Г.Тракль. — СПб. : Symposium, 1996. - 640 с.

Эткинд Е.Г. Маленькая свобода : Двадцать пять немецких поэтов за пять веков / Е.Г. Эткинд. - СПб. : Академический проект, 1998 — 576 с.

Arendt Е. Gedichte / E.Arendt. - Leipzig : Verlag Philipp Reclam jun., 1983 - 295 S.

Brücken des Lebens : Das Leben des Menschen in Zeit und Gesellschaft, widerspiegelt', in deutschen Gedichten von Walter von der Vogelweide bis zur Gegenwart. - Hallle (Saale), 1969. - 326 S.

Deutsche Gedichte von 1900 bis zur Gegenwart. - Frankfurt am Main : Fischer Taschenbuch Verlag GmbH, 1979. - 316 S.

Deutsche Landschaftsdichtung : eine Anthologie. - Leipzig : Verlag Philipp-Reclam jun., 1958.-350 S.

Deutsche Lyrik : Gedichte seit 1945. - Frankfurt am Main : Deutscher

Taschenbuch.Verlag, 1963. - 253 S.

Deutsche Lyrik seit Rilke : an Antology / [edited by B.Q. Morgan and, F. Wagner]. - New York : F.S. GROFTS & CO., 1939. - 225 p.

Eichendorff J. Werke in einem Band / J. Eichendorff. - 6. Aufgabe. - Berlin und Weimar : Aufbau-Verlag, 1982. - 327 S.

• Grillparzer F. Werke in drei Bände erster Band Gedichte / F. Grillparzer. -2. Auflage. - Berlin und Weimar : Aufbau-Verlag, 1980. - 298 S.

Hofinannsthal H. Gesammelte Werke in Einzelausgaben : Gedichte und lyrische Dramen / Hofmannsthal H. - Frankfurt am Main : S. Fischer Verlag, 1963.-541 S.

Hölderlin F. Gedichte / F. Hölderlin. - Leipzig : Insel-Verlag, 1965 - 79 S.

Mörike E. Halb ist es Lust, halb ist es Klage : Lyrik und Prosa / E. Mörike. -Leipzig : Verlag Philipp Reclam jun., 1983. - 383 S.

Stock G. Wer bin ich / G. Stock. - Woronesch: Staatliche Universität Woronesch, 2003.-112 S.

Список научной литературыСвистова, Анна Константиновна, диссертация по теме "Теория языка"

1. Абрамова Н.Т. Несловесное мышление. / Н.Т. Абрамова. - М. : б.и. , 2002. - 236 с.

2. Агалакова Т.Б. Становление лексико-семантического поля синестетических прилагательных в английском языке: Дис. . канд. филол. наук: 10.02.04 / Вятский гос. гуманит. ун-т. Киров, 2003. 188 с.

3. Агалакова Т.Б., Межбурд М.Е. Некоторые особенности прилагательных синестезической семантики в современном английском языке // Вопросы романо-германской филологии: Сб. науч. тр. Киров, 2000. -С. 3-8.

4. Алефиренко Н.Ф. Спорные проблемы семантики: монография. / Н.Ф. Алефиренко.- М.: Гнозис, 2005 326 с.

5. Апресян В.Ю. Опыт кластерного анализа: русские и английские эмоциональные концепты // Вопросы языкознания 2011 - №1. - С.19-51

6. Апресян Ю. Д. Метафора в семантическом представлении эмоции // Ю. Д. Апресян, В. Ю Апресян // Избранные труды : в 2 т. М. : Языки русской культуры, 1995 - Т. 2. - С. 453 -464.

7. Арнольд И.В. Стилистика современного английского языка. JL: «Просвещение», 1981.-305 с.

8. Арутюнова Н.Д. Метафора и дискурс / Н.Д Арутюнова // Теория метафоры : сб. науч. тр. М. : Прогресс, 1990. - С. 5 - 32.

9. Арутюнова Н.Д. Языковая метафора: синтаксис и лексика / Лингвистика и поэтика — М., 1979. 309 с.

10. Бардовская, .А. И. Средства номинации синестетических соощущений :На материале английских и русских художественных текстов. — диссертация канд.фил.наук. Тверь, 2005 - 178 с.

11. Белецкая Е.В. Вопросы разграничения стилистических фигур // Слово и текст: психолингвистический подход. Тверь: Твер. гос. ун-т, 2004. -Вып. 2. С. 16-24.

12. Берестовская Д.С. Слово, цвет и звук как воплощение «закона всеобщей аналогии» (из наблюдений над образом крымского пейзажа) // Культура народов Причерноморья. 1997. - №1. - С.35-39

13. Блинов И.И. Синестезия в поэзии русских символистов / И.И. Блинов // Проблема комплексности изучения художественного творчества. Казань: КГУ, 1980,-С.119-124

14. Богословский В.В. Общая психология : Учеб. пособие для студ. пед. ин-тов / В.В. Богословский, A.A. Степанов и др. М. : Просвещение, 1981. -382с.

15. Бюлер К. Теория языка. Репрезентативная функция. / К.Бюлер. М. : Прогресс, 1993.-501 с

16. Вайсман H.H. Семантическая природа сенсорных прилагательных -французского и русского языков: Автореф. дис. . канд. филол. наук. -М., 1983.-22 с.

17. Васильев И.А. Эмоции и мышление / И. А. Васильев, В. JI. Поплужный и др. М. : Изд-во МГУ, 1980 192 с.

18. Величковский Б.М. Когнитивная наука : Основы психологии познания / Б.М. Величковский. Т.1. - М. : Академия, 2006. - 448 с.

19. Веселовский А.Н. Историческая поэтика / А.Н. Веселовский М.: Высш. шк., 1989. - 406 с.

20. Виноградов В. В. Русский язык. Грамматическое учение о слове / Виноградов В. В. М.—Л., 1957. - 783 с.

21. Виноградов В.В. Основные типы лексических значений слова // Вопросы языкознания 1953 - №5 .- С.3-30

22. Виноградов В.В. Язык художественного произведения. Вопросы языкознания - 1954 - №5. - С. 3-26

23. Влавацкая М.В. Типы контекста и понятие сочетаемости / М.В. Влавацкая. Язык и национальное сознание - 2009 - Вып 14.-С. 14-26

24. Вовк В.Н. Языковая метафора в художественной речи: природавторичной номинации / В.Н. Вовк ; АН УССР. Ин-т языковедения им. A.A. Потебня .— Киев : Наук думка, 1986-.— 142 с.

25. Воронин С. В. Основы фоносемантики. / C.B. Воронин. JL: Изд-во Ленингр. ун-та, 1982. - 244 с.

26. Воронин C.B. Синестезия и звукосимволизм* // Психолингвистические проблемы семантики. -М., 1983. С. 120-131.

27. Гак В.Г. Опыт применения сопоставительного анализа к изучению структуры значения слова // Вопросы языкознания. 1966. №2. С. 97 -105.

28. Гак В.Г. Сопоставительная лексикология : На материале французского и русского языков / В.Г. Гак .— М. : Международные отношения, 1977 .— 262 с.

29. Гак В.Г. Языковые преобразования / В.Г. Гак . М. : Языки рус. культуры, 1998 .— 763 с.

30. Галеев Б.М. Литература как "полигон" для изучения синестезии // Междисциплинарные связи при изучении литературы: (Сб. науч. тр.). -Саратов: Изд-во СГУ, 2003, С.33-38

31. Галеев Б.М. Синестезия в мире метафор // Обработка текста и когнитивные технологии (материалы межд. конф.). — Москва-Варна, 2004, С.33-42.

32. Галеев Б.М. Синестезия чудо поэтического мышления // Научный Татарстан. 1999. -№ 3- С. 19-23.

33. Галеев Б.М. Что такое синестезия: мифы и реальность / Б.М. Галлеев //Leonardo Electronic Almanac, 1999. N 6 (http://prometheus.kai.ru/mif r.htm)

34. Галунов В.И. Речь, эмоции и личность :'материалы и сообщ. всесоюз. симпоз., 27-28 февр. 1978 г. / В.И. Галунов .— Л. : Науч. совет по комплекс, пробл. физиологии человека и животных АН СССР, 1978. 197 с.

35. Гаспаров М.Л. Очерки истории языка русской поэзии XX века : Грамматические категории. Синтаксис текста / М.Л .Гаспаров, Ж.А. Дозорец, И.И. Ковтунова; РАН, Ин-т рус.яз. М. : Наука, 1993 .— 240 с.

36. Гинзбург E.JI. Конструкции полисемии в русском языке : таксономия и метонимия / E.JI. Гинзбург. М. : Наука, 1985. — 223 с.

37. Горелов И.Н. Синестезия и мотивированные знаки подъязыков искусствоведения // Проблемы мотивированности языкового знака. -Калининград, 1976. С. 74-81.

38. Григорьева О. Н. Цвет и запах власти. Лексика чувственного восприятия в публицистическом и художественном текстах : учебное пособие / О.Н. Григорьева.— М. : Флинта : Наука, 2004 .— 248 с.

39. Григорьева О.Н. Использование концептов чувственного восприятия для манипуляции массовым^ сознанием в языке СМИ // http://www.philol.msu.ru

40. Григорьева О.Н. Цвет и запах власти. Лексика чувственного восприятия в публицистическом и художественном текстах. — М.: Флинта: Наука, 2004. 248 с.

41. До донов Б. И. Эмоция как ценность / Б.И. Додонов .— М. : Политиздат, 1978.-272 с.

42. Елина Е.А. Вербальные интерпретации произведений изобразительного искусства. Номинативно-коммуникативный аспект / Под ред. В.И. Карасика. Саратов: Саратовский гос. социально-экономический ун-т, 2009. - 256 с.

43. Елина Е.А. Вербальные интерпретации произведений изобразительного искусства (Номинативно-коммуникативный аспект): Дис. . д-ра филол. наук. Волгоград, 2003. 352 с.

44. Жирмунский В.М. Композиция лирических стихотворений. / В.М. Жирмунский. Петербург : Изд-во «ОПОЯЗ», 1921. - 109 с. (сборники по теории поэтического'языка)

45. Житков A.B. Функционально-семантическое поле восприятия запаха и синестезия одорической лексики в произведениях И.А. Бунина: Дис. . канд. филол. наук: 10.02.01 / Урал. гос. пед. ун-т. Екатеринбург, 1999. -190 с

46. Золина H.H. Полуотмеченные структуры и контракция // Проблемы структурно-семантической организации и интерпретации текста. -Барнаул, 1980.-С. 28-35.

47. Ивакина Е.В. Проявление языковой синестезии в процессе наименования акустических явлений // Филологические этюды. — Саратов, 2001. Вып. 4.-С. 170-173.

48. Изард К. Эмоции человека / К. Изард.- М. : Изд-во МГУ, 1980 .— 439 с.

49. Ильенков, Э.В. Искусство и коммунистический идеал : Избранные статьи по философии и эстетике / Э.В. Ильенков.— М. : Искусство, 1984 .— 349 с.

50. Капанова A.A. Синестетическое использование имен прилагательных в современном французском языке: Дис. . канд. филол. наук. -Москва, 1984.188 с.

51. Карасик В.И. Языковые ключи : монография / В.И. Карасик. М. : Гнозис, 2009. - 406 с

52. Кацнельсон С. Д. Содержание слова, значение и обозначение / С. Д. Кацнельсон. Изд. 3-е. М.: Едиториал УРСС, 2011. 112 с. (Лингвистическое наследие XX века.)

53. Квятковский А. П. Поэтический словарь / А. П. Квятковский .— М. : Советская энциклопедия, 1966 .— 275 с

54. Клюев Е.В. Риторика (Инвенция. Диспозиция. Элокуция): учеб. пособие для вузов / Е.В. Клюев. М.: ПРИОР, 1999. - 272 с.

55. Кожевникова H.A. Словоупотребление в русской поэзии начала XX века / H.A. Кожевникова. М. : 1986. - 241 с.

56. Колодкина Е. Н. Вкусовая синестетическая метафора / E.H. Колодкина. Филологические науки. Вопросы теории и практики. Тамбов: Грамота, 2009. -№ 1 (3). - С. 104-107

57. Колшанский Г.В. Контекстная семантика. / Г.В. Колшанский. М. : Наука, 1980.-149 с.

58. Комина Э.В. Вербальная синестезия // Вестник Московского университета. Серия 7. Философия. - №2. - 2006. - С. 83-96.

59. Копыленко М. М. Очерки по общей фразеологии / М.М. Копыленко, З.Д. Попова .— Воронеж : Изд-во ВГУ, 1972 .— 124 с.

60. Копыленко М. М. Очерки по общей фразеологии : Проблемы, методы, опыты / М.М. Копыленко, З.Д. Попова.— Воронеж : Изд-во ВГУ, 1978 .— 143 с.

61. Копыленко М.М. Очерки по общей фразеологии : Фразеосочетания в системе языка. / М.М. Копыленко, З.Д.Попова. М. : Либроком, 2010 - 192 с.

62. Кравков, С.В. Взаимодействие органов чувств / С.В. Кравков .— М.-Л. : Изд-во АН СССР, 1948 .— 128 с

63. Красавский H.A. Терминологическое и обиходное обозначение эмоций (на материале русского и немецкого языков) H.A. Красавский -автореф.дисс.канд. филол.наук. Волгоград 1992 - 17 с.

64. Красавский H.A. Эмоциональные концепты в немецкой и русской лингвокультурах: Монография. / H.A. Красавский М. : Гнозис, 2008. - 374 с.

65. Крутецкий В. А. Психология : Учебник для уч-ся пед. училищ / В. А. Крутецкий. М. : Просвещение, 1980.- 351 с.

66. Кубрякова Е.С. Типы языковых значений: Семантика производного слова / Е.С. Кубрякова. М. : Изд-во ЛКИ, 2008. - 208 с.

67. Кульпина В.Г. Лингвистика цвета. М.: Московский лицей, 2001. -470 с.

68. Кундик О.И. Специфика синестезийных словосочетаний в русском и английском языках: Дис. . канд. филол. наук: 10.02.19 / Саратов, гос. ун-т им. Н.Г. Чернышевского. Саратов, 1997. 164 с

69. Кустова Г.И. Типы производных значений и механизмы языкового расширения. Языки славянской культуры, 200^. - 472. - (Studia Philologica)

70. Лаенко Л.В. Оценочный аспект семантики одорических прилагательных английского языка // С любовью к языку. Москва-Воронеж: ИЯ РАН, Воронежский государственный университет, 2002. -С. 366-373.

71. Лаенко Л.В. Перцептивный признак как объект номинации / Л.В. Лаенко. — Воронеж : Воронежский государственный университет, 2005. — 303 с.

72. Лук А.Н. Эмоции и личность / А. Н. Лук .— М. : Знание, 1982 .— 175 с.

73. Лупенко Е. А. Психологическая природа интермодальной общности ощущений. Е.А. Лупенко автореф.дисс.канд. психол.наук М 2008, 22с.

74. Лурия А. Р. Курс общей психологии : Психология ощущения и восприятия / А.Р. Лурия .— М., 1971

75. Маглакелидзе Ж. Г. Функции числительного в реализации художественной картины мира // Текст как отображение картины мира. М., 1989

76. Метафора в языке и тексте / В.Г. Гак, В.Н. Телия, Е.М. Вольф и др. ; отв. ред. В. Н. Телия ; АН СССР. Ин-т языкознания .— М. : Наука, 1988 .— 174 с

77. Москвин В. П. Русская метафора. Очерк семиотической теории / В.П. Москвин .—-Изд. 3-е .—М. : ЛКИ, 2007 .— 182 с

78. Ольшанский И.Г. Лексическая полисемия в системе языка и тексте (на материале^немецкого языка) : монография / И.Г. Ольшанский, В.П. Скиба. -Кишинев : Штиинца, 1987. 128 с.

79. Падучева Е.В. Динамические модели в семантике лексики / Е.В. Падучева. М. : Языки славянской культуры, 2004. - 608 с. (8ШсИа philologica)

80. Пауль Г. Принципы истории языка / Г.Пауль. — М. : изд-во Иностранной литературы, 1960, 494 с.

81. Петренко В.Ф. Введение в экспериментальную психосемантику. Исследование форм репрезентации в обыденном сознании /В.Ф. Петренко. -М.: МГУ, 1983.- 175с

82. Пищальникова В.А. Общее языкознание / В.А. Пищальникова. М.: МГЭИ, 2003.- 212с

83. Покровский М.М. Соображения по поводу изменения значений слов. «Избранные работы по языкознанию» М., 1959, С.36-60

84. Поляков И.В. Лингвистика и структурная семантика. / И.В. Поляков. -Новосибирск : Наука, 1987. 186.

85. Поляков М.Я. Вопросы поэтики и художественной семантики : монография / М.Я. Поляков. М.: Советский писатель, 1986. - 480 с.

86. Потебня A.A. Мысль и язык // Русская словесность. От теории словесности к структуре текста: Антология. М. : Academia, 1997. — 373 с.

87. Потебня A.A. Теоретическая поэтика / A.A. Потебня. М. - Высшая школа, 1990.-313 с.

88. Прокофьева Л.П. Цвето-графемная ассоциативность носителей русского и английского языков // Предложение и слово: Межвузовский сборник научных трудов. Саратов: Изд-во Саратовского университета, 2002. -С. 747-755.

89. Рейковский Я. Экспериментальная психология эмоций / Я. Рейковский. М. : Прогресс, 1979. - 392 с.

90. Рубинштейн, С. Л. Основы общей психологии / С.Л. Рубинштейн — СПб : Питер Ком, 1998 705 с

91. Рузин И.Г. Когнитивные стратегии именования: модусы перцепции (зрение, слух, осязание, обоняние, вкус) и их выражение в языке // Вопросы языкознания. 1994. - №6 - С. 79-98

92. Рузин И.Г. Модусы перцепции (зрение, слух, осязание, обоняние, вкус) и их выражение в языке: Дис. канд. филол. наук. Москва, 1995.- 199 с.

93. Сабанадзе М.Я. Синестезия в подъязыке музыковедения: (на материале английского языка) / М.Я. Сабанадзе.- Автореф. дис. .канд. филол. наук. — Л., 1987.-21с

94. Савинова А.Г. Синестезия как своеобразие миромоделирования и особенность стиля прозы Н.В. Гоголя / А.Г. Савинова. автореферат дисс.канд.филол.наук. - Томск, 2010. - 30 с

95. Свистова А.К. Синестезия как один из когнитивных процессов, способствующих развитию языковых значений / Значение. Смысл. Концептосфера : межвузовский сборник научных трудов. — Воронеж : Истоки, 2009. С. 112 - 114

96. Свистова А. К. Особенности характеристики эмоциональных состояний в русском и немецком поэтическом сознании (на примере стихов М. Волошина и Г. Тракля) / Сопоставительные исследования 2010. Воронеж: Истоки, 2010а. - С. 161 - 166

97. Свистова А. К. Функции синестезии в лирике A.A. Ахматовой / Текст Дискурс - Картина мира : межвузовский сборник научных трудов. -Воронеж : Истоки, 20106. - Вып. 6 - С. 101 - 104

98. Свистова А.К. Вторичная метафора в русской поэзии 20-21 веков / Современная языковая ситуация и совершенствование подготовки учителей-словесников: материалы VIII Международной научно-методической конференции. Воронеж : Научная книга, 2010в - С. 154-158

99. Свистова А.К. Вторичная синестезия как один из способов развития полисемии (на материале русской поэзии XX XXI веков) / Вестник Челябинского государственного университета - 20 Юг - № 34 (215). -Филология. Искусствоведение. - Вып. 49 - С. 113 — 116

100. Свистова А.К. Осязательная синестезия в ЛСП «Эмоциональные состояния» (на материале русской лирики 19 века) / Язык и национальное сознание Воронеж: Истоки, 2010д. Вып. 16. - С. 114 - 118

101. Свистова А.К. Вторичная синестезия: лингвостилистический анализ / культура общения и ее формирование: Межвузовский сборник научных трудов. Вып. 24. 2011а - С. 100 - 102

102. Свистова А.К. Звуковая синестезия в описании эмоциональных состояний (на материале русской и немецкой лирики) / Сопоставительные исследования 2011 в. Воронеж: Истоки, 2011 в. - С. 161-166

103. Свистова А.К. Когнитивные процессы в языковых поэтических образах / Когнитивные исследования языка : Вып. VIII. Проблемы языкового сознания: материалы Между- нар. науч. конф. 15-17 сентября 2011 г. — Москва, Тамбов 2011г. С. 482-484

104. A.Н. Тихонова, Елец, 17-18 ноября 2011 г.: в двух частях. Ч. 1 / Отв. редактор

105. B.И. Казарина. Елец: ЕГУ им. И.А. Бунина, 2011д. - С. 170-175.

106. Свистова А.К. Синестезия как один из способов развития полисемии слова / Вестник ВГУ серия Филология Журналистика -2011е С.70 - 72

107. Свистова А.К. Удивленье кружевное снега. (Вторичная метафора — цепочка поэтических образов) / Русская речь № 6 (ноябрь-декабрь) - 2011з. -С. 21-23

108. Свистова А.К., Попова З'.Д. Синестезийный потенциал прилагательных жгучий и едкий* (на материале русской лирики) / Язык и национальное сознание Воронеж: Истоки, 2011 и. Вып. 16. - С.71 - 78

109. Свистова А.К., Попова З.Д. Семантическое взаимодействие слов в синтагматике // Языковые категории и единицы: синтагматический аспект: Материалы девятой Международной конференции. Владимир: ВГГУ, 2011к.- С. 386-390.

110. Секачева С.Б. Синестезия как средство поэтики в прозе А.П. Чехова / С.Б Секачева. — автореферат дисс.канд.филол.наук. — Таганрог, 2007. — 17 с

111. Сильман Т.И. Заметки о лирике / Т.И. Сильман. JI. : Советский писатель, 1977. - 223 с.

112. Симонов П.В.Физиологические особенности положительных и отрицательных эмоциональных состояний / П.В. Симонов, И.И. Вайнштейн w др. М.: Наука, 1972 .— 136 с.

113. Скляревская Г.Н. Метафора в системе языка / Г.Н. Скляревская. — СПб.: Наука, 1993.-151 с

114. Смирницкий А.И. Лексикология английского языка. / А.И. Смирницкий: М. : 1956. - 260 с.

115. Смолина А.Н. Синестезия как троп метафорического типа / Смолина А.Н. Журнал Сибирского федерального университета серия «Гуманитарные науки» декабрь 2000 (том 2, приложение). 2009 С. 101 - 107

116. Спиридонова Н.Ф. Язык и восприятие: семантика качественных прилагательных: Автореф. дис. канд. филол. наук. М, 2000. 19 с.

117. Степанская С.П. Анализ лексической сочетаемости и связь контекстуальных и узуальных значений существительных категорий чувств /197

118. Известия российской академии наук (Серия литературы и языка) том 49 -№2 - 1990 - С.161 - 166

119. Степанян Т.Р. Синестезические метафоры русского языка (прилагательные чувственного восприятия): Дис. . канд. филол. наук. -М., 1997.

120. Телия В.Н. Русская фразеология : Семантические, прагматические и лингвокультурологические аспекты.— М.: Языки русской культуры, 1996 .— 284с.

121. Телия В.Н. Типы языковых значений : Связанное значение слова в языке / В. Н. Телия .— М.: Наука, 1981 .— 269 с

122. Тырышкина Е.А. Ассоциативное поле как элемент поэтической картины мира : дисс.канд.фил.наук. : 10.02.01 -русский язык / Е.А. Тырышкина. Новосибирск, 2002. — 191с.

123. Ульманн С. Семантические универсалии / С. Ульманн // Новое в лингвистике. Вып. V: Языковые универсалии. М.: Прогресс, 1970. - С. 250299.

124. Уорф Б. Отношение норм поведения и мышления к языку / Б. Уорф // Новое в лингвистике. Выпуск I / под ред. В.А. Звегинцева. М.: Изд-во иностранной литературы, 1960.-С. 135-168.

125. Усик Е.Г. Роль синестезии в семантическом развитии прилагательных восприятия в немецком языке / Е.Г. Усик // Романо-германская филология,-Саратов: СГУ, 2000. Вып. 2. - С. 107-110.

126. Фененко H.A. Семантическая синестезия: переводческий аспект / H.A. Фененко // Социокультурные проблемы перевода: сб. науч. тр. — Воронеж, 2002. Вып. 5. - С. 141-147.

127. Фрумкина Р.М Цвет, смысл, сходство : аспекты психолингв, анализа / P.M. Фрумкина ; отв. ред. В.Н. Телия .— М. : Наука, 1984 .— 175 с. : табл. — В надзаг.: АН СССР. Ин-т языкознания.

128. Чернейко JI.O. Лингвофилософский анализ абстрактного имени / Л.О. Чернейко. -М. : Б. и., 1997. 320 с.

129. Чернухина И. Я. Поэтическое речевое мышление / И. Я Чернухина. — Воронеж : изд-во Воронеж, гос. ун-та, 1993. 192 с.

130. Шидо Г.А. Психолингвистическое описание лексических единиц семантического поля ощущения (на материале русского и немецкого языков): Автореф. дис. канд. филол. наук. Саратов, 1989. 16 с.

131. Шмелев Д.Н. Очерки по семасиологии русского языка / Д.Н. Шмелев.— Изд. 2-е, стер. — М. : Едиториал УРСС, 2003 .— 243 с.

132. Эко У. Отсутствующая структура. Введение в семиологию. / У. Эко. -СПб.: Петрополис, 1998. 432 с.

133. Эстетика: словарь / под общ. ред. А.А. Беляева и др. — М.: Политиздат, 1989.-447 с.

134. Язык и национальное сознание : Вопросы теории и методологии / под ред. З.Д. Поповой, И.А. Стернина. Воронеж : изд-во Воронеж, гос. ун-та, 2002.-314с

135. Языковая картина мира и системная лексикография / В.Ю. Апресян. — М.: Языки славянских культур, 2006. 912 с (Studia philologica)

136. Языковая номинация : (общие вопросы) / АН СССР. Ин-т языкознания; А.А. Уфимцева, Э.С. Азнаурова, Е.С. Кубрякова и др.; отв. ред. Б.А. Серебренников, А.А. Уфимцева .— М. : Наука, 1977 .— 359 с

137. Языковая номинация : виды наименований / АН СССР. Ин-т языкознания; А.А. Уфимцева, Э.С. Азнаурова, В.Н. Телия и др.; отв. ред. Б.А. Серебренников, А.А. Уфимцева. М. : Наука, 1977. - 358 с

138. Яковлев А.А. Контекст как опора в речевой деятельности переводчика и в построении модели перевода (на материале французского и русского языков) / А.А. Яковлев автореф.дисс.канд. филол.наук. — Челябинск 2011. -21с

139. Bretones-Callejas С. Synaesthesia: The Feeling of Words // Cognitive Psychopathology, 2005.

140. Cytowic R. Synesthesia: A Union of the Senses. 2-edition. MIT Press, 2002.

141. Cytowic, R. The Neurological Side of Neuropsychology. CambridgerMIT Press, 1996

142. Lakoff, George & Johnson, Mark Metaphors We Live By. Chicago: University of Chicago Press, 1980. 256 p.

143. Martino G., Marks L. E. Synesthesia: Strong and Weak. / Current Directions in Psychological Science, vol. 10, N. 2, 2001.

144. Ryalls J.H. Synesthesia: A principle for the relationship between the Primary colors and the cardinal vowels / J.H. Ryalls // Semiótica. Amsterdam etc., 1986. - Vol. 58. -N 1/2. - P. 107-121.

145. Ullmann S. The Principles of Semantics. Glasgow, 1957. 230 p.

146. Wenning W. Farbworter und Sehen / W. Wenning // Nach-Chomskysche Linguistik. В.; N.Y., 1985. - S. 444-4561. Словари

147. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка / В.И. Даль. // В 4-х т. М. : РИПОЛ КЛАССИК, 2002 - 665 с.

148. Ефремова Т.Ф. Современный толковый словарь русского языка / Т.Ф. Ефремова // В 3 т.: ок. 160000 слов М. : ACT : Астрель, 2006

149. Комплексный словарь русского языка / А.Н. Тихонов и др.. М. : Рус. яз. - Медиа, 2005. - 1228 с.

150. Лопатин В.В Русский толковый словарь / В.В. Лопатин, Л.Е. Лопатина. 8-е изд., стереотип. — М. : Рус. яз., 2002. — 882 с

151. Ожегов С.И. Словарь русского языка / С.И. Ожегов. М. : Советская энциклопедия, 1973. - 846 с.

152. Словарь русского языка / под ред. А.П. Евгеньевой. // В 4-х т. 2 изд., испр. и доп. - М.: Русский язык, 1984.

153. Толковый словарь русского языка / под ред Д.Н. Ушакова. // В 4-х т. -М. : Астрель, ACT, 2000.

154. Duden : Bedeutungswörterbuch der deutschen Sprache / hrsg. und bearb. von Wolfgang Müller. // in 12 Bänden. Überarb. Neudr. der 2. Aufl. -Dudenverlag MannheinrLeipzig'Zürich, 1997-Bd. 10. - 1104 S.

155. Duden : das große Wörterbuch der deutschen Sprache / Mitarb. an diesem Bd.: Maria Dose. // Ausg. in 8 Bänden. 2., völlig neu bearb. und erw. Aufl. — Dudenverlag Mannheim'Leipzig "Zürich, 1995.

156. Duden : Deutsches Universalwörterbuch / hrsg. von der Dudenredaktion. -5., Überarb. Aufl. Dudenverlag Mannheim'Leipzig'Zürich, 2003. — 1892 S.

157. Paul H. Deutsches Wörterbuch / H. Paul. 9.vollst. neu. bearb. Aufl. -Tübingen : Niemeyer, 1992. - 1130 S.

158. Wahrig G. Deutsches Wörterbuch / G. Wahrig. völlig Überarb. Neuausgabe, Mosaik Verlag, 1980, 4358 S.

159. Wehrle-Eggers Deutscher Wortschatz : ein Wegweiser zum treffenden Ausdruck / Wehrle-Eggers. 1. Aufl., 16 Nachdr. - Stuttgart; Dresden: Klett, Verlag für Wissen und Bildung, 1993. - 821 S.